Просмотр кода страницы Черная жемчужина / Black Pearl (рассказ)

{{Книга
|Обложка           =
|Описание обложки  =
|Автор             =	Грэм Макнилл / Graham McNeill
|Автор2            =
|Автор3            =
|Автор4            =
|Автор5            =
|Переводчик        =redcat
|Издательство      =Black Library
|Серия книг        =Вечный крестовый поход / Eternal Crusade
|Сборник           =
|Источник          =
|Предыдущая книга  =
|Следующая книга   =
|Год издания       =2015
}}
В личной молельне магистра Азраила тускло чадили свечи. Черепа зеленокожих, убитых на кровавых полях Писцины, служили им подсвечниками. Из пустых глазниц лился свет, а с пожелтевших клыков капал воск. Азраил сам взял эти черепа, и с абсолютной точностью помнил каждый свой удар.

Меч, снявший орочьи головы, лежал на обсидиановом алтаре, перед которым воин стоял на коленях, лезвие его было столь же острым, как и в тот день, когда он вышел из кузницы мастера-оружейника. Меч Тайн, легендарных клинок из ''небесного камня'', древняя реликвия, убедительное напоминание о том, что являл собой орден и сам магистр.

Долг, что превыше всего, связал Азраила с этим клинком и искусно изготовленным болт-пистолетом, который лежал рядом. У многих орденов Адептус Астартес были свои клятвы, у некоторых они тоже тянулись со времен Ереси Архипредателя, однако никому не пришлось нести ношу столь тяжелую, как Темным Ангелам.

И ни на ком из воинов ордена это бремя не лежало так тяжко, как на Азраиле. Он размышлял, как часто бывало во время покаянного уединения, чувствовал ли то же Наберий, прежний магистр ордена. Он погиб во время охоты, и не успел объяснить, каково это — вести на войну столь великий орден.

Азраил всегда чувствовал в давно почившем воине глубокую печаль, бездну сожаления и стыда, которая теперь легла на его плечи, и которую лишь сейчас он ощутил полностью.

Дым от курящихся благовоний стелился по полу у стен небольшой молельни, жался к статуям воинов укрытых капюшонами, слабый свет звезд пробивался сквозь расписанный армаглас стрельчатых окон. Азраил знал, что не один здесь, но наблюдатель прятался в темноте, не отводил безмолвного взгляда, пока магистр, стоя на коленях, читал раз за разом одни и те же литании восстановления чести.

На алтаре были высечены картины из истории ордена; Писцина, Мораген, Византис, Дулан, Ребулус, Вракс и, конечно, Калибан. Вырезанные из камня древние воины, герои, сражались с ксеносами и с мерзейшими из мерзких — с теми, кто отверг Императора и связал свою судьбу с врагами человечества.

Азраилу было знакомо каждое изображение на алтаре, он запомнил каждый нюанс запечатленных на них войн, искал скрытый смысл за каждой линией. Литании битвы открывали лишь поверхностные чаяния Темных Ангелов, но только Азраил и те, кто был посвящен в самые сокровенные тайны ордена, понимали, сколь глубока правда, что скрывается за ними.

Он почувствовал, что смотрящий удалился во тьму, и ощутил за спиной шелест воздуха. Верховный великий магистр Темных Ангелов никогда не остается по-настоящему один, но пришелец был не просто безмолвным созерцателем, осуждающе стоящим за спиной, он был трансформированным человеком, таким же, как Азраил, гигантом, одним из воинов ордена. Ощутив в нем зреющий груз вопросов, магистр понял, кто именно вошел в молельню.

Лишь один человек решался тревожить его во время молитв. Он легко поднялся на ноги, взял с алтаря меч и болт-пистолет. Свет попал на выточенное из звездного камня лезвие, и оно блеснуло кроваво-красным.

— Кассиил, — произнес он, убирая пистолет в кобуру на поясе.

— Господин. — Капеллан-дознаватель шагнул в холодную молельню. Его темные волосы, стянутые бронзовым ободом, туго облегали голову. Веки были полуопущены, и свет не мог добраться его глаз, темных, как черные жемчужины, что были вставлены в головку на эфесе его меча.

— Она здесь?

— Капитан ее корабля ожидает вашего разрешения.

— Что пророчат нам мудрецы из библиариуса?

Кассиил помедлил.

— Они чувствуют, что выслушать инквизитора было бы полезно, — ответил он.

— А ты? Что ты скажешь?

Кассиил положил руку на головку эфеса и погладил пальцами черные жемчужины. Азраил подумал, замечает ли он сам за собой эту привычку?

— У Инквизиции нет права находиться в Скале, — произнес Кассиил.

— Это не ответ, брат.

— Напротив, господин, просто он вам не по нраву.

— Если угроза, о которой она говорит, реальна, то долг велит нам действовать.

— Наш долг...

Азраил вскинул руку.

— Ты правда хочешь рассказать мне о моем долге, брат Кассиил? Правда?

Кассиил внял предостережению и поклонился.

— Нет, господин. Я и не осмелился бы предполагать, что знаю, каково нести ваше бремя.

— И правильно, — согласился Азраил. — Выдать великому инквизитору Северине разрешение сойти на борт. Темные Ангелы выслушают, что она скажет об Архоне.


Порыв ледяного воздуха ворвался в выложенный каменными плитами переход шлюзовой камеры, покрыв их броню узорами инея. Пар собирался под сводчатым потолком и сочился конденсатом с резных каменных гротесков над входной аркой в крепость-монастырь.

— Это и есть Скала? — спросил Бальтасар. — Любопытное смешение эстетических форм. Орбитальный звездный форт и феодальный замок. Походит на дома благородных семейств какого-нибудь рыцарского мира. Холодом — в том числе.

— А чего ты ожидал? — заметил Виктор. Этот кадиец до мозга костей к подобного рода неудобствам был невосприимчив. — Минут десять назад здесь была пустота.

Дамарис не стала показывать, что мерзнет. Темные Ангелы, конечно же, следили за ней, и от умения держать себя зависел ответ на ее прошение. Обнаружить боязнь самого обычного холода — дурное начало переговоров.

— Они не могли дать нам сойти через рабочую посадочную палубу? — спросил Бальтасар, постукивая указательным пальцем по черепу на головке своей трости; этот череп принадлежал когда-то одному карлику навигатору с Черного корабля, на котором Дамарис завербовала Бальтасара.

— Как мало ты знаешь об Адептус Астартес, если ждешь от них послабления из-за того, что ты всего лишь человек, — проворчал Виктор, пытаясь удержать свободную руку подальше от шероховатой рукояти своего касрскинского лазпистолета.

Дрожа всем телом под рясой из дерюжной ткани, Бальтасар пожал плечами. Выходец с зачищенного мира, на котором всегда стояла палящая жара, он переносил холод не лучше, чем человеческое тело — снаряд болтера.

Стальная переборка с грохотом сдвинулась вбок, и Дамарис горделиво вздернула голову. Внутри была лишь темнота. Даже чувствительная аугметика, пронизывающая ее глаза, не была способна проникнуть сквозь сумрак.

Инстинкты подсказывали, что внутри было пусто.

Не очень хорошее начало, но, для того, чтобы запугать ее, Темным Ангелам придется постараться. Северина Дамарис клинок к клинку встречалась с врагами человечества и лично приказывала уничтожить десять миров. На ее долю выпадали нечеловеческие страдания, но снова и снова она возвращалась в битву.

Стать инквизитором святых ордосов возможно лишь, поддавшись велению сердца, и отринуть это призвание не получится никогда.

— Бальтасар? — прошептала она.

— Работаю...

Он потянулся своей силой в темноту, и его глаза под полуприкрытыми веками затянуло пеленой. Острое варп-восприятие Бальтасара не раз спасало им жизни, поэтому Дамарис поручила ему узнать, кто или что ждал их впереди.

— Там что-то есть, — произнес он. — Смотрит на нас, но...

Он умолк, как будто не мог подобрать слова тому, что ощутил. От волнения он нахмурился, и черты его лица исказились.

— Темные Ангелы? — спросила Дамарис.

— Нет, нечто... иное. — Он тихо вздохнул, как будто то, что он пытался нащупать, ускользнуло от него. — Пропало. Что бы это ни было, оно уже не там. В помещении пусто.

— Но где тогда Ангелы? — задал вопрос Виктор. Его тонкие губы были оскорбленно поджаты. — Они что, не уважают святые ордосы Инквизиции?

— Это нам должно проявить уважение, следователь Лукаста, — заметила Северина. — Немногим из смертных довелось войти в крепость-монастырь Адептус Астартес. И единицам — получить доступ в святая святых Первого легиона. Уже просто быть здесь — большая честь.

Виктор косо взглянул на нее, но по поводу вычурной речи промолчал. Он понял, что она обращалась не к нему.

Коротко поклонившись, он ответил:

— Конечно, госпожа Дамарис, мы должны выразить нашим хозяевам почтение, приличествующее их благородному происхождению.

Обычно кадиец не склонен был к проявлению красноречия, но он долго служил у Дамарис и знал, когда нужно было подыграть ей.

— Пойдемте, наши хозяева, вероятно, ожидают нас.


Помещение за промерзшей шлюзовой камерой было больше, чем она ожидала. Цилиндрический свод, на потолке — кессоны с мраморными плитами, расписанными выцветшими картинами и отслаивающимися фресками. Дуги разошедшихся арок неожиданно упирались в стальные кессонные стены внешней обшивки, словно некогда были частью какого-то более масштабного сооружения.

Заиндевевшие на холоде флаги висели на потертых канатах, подобно лезвиям гильотины. Покрытые инеем статуи закованных в доспехи космодесантников и аколитов в капюшонах стояли в темных нишах, как часовые. В дальней стене открылся еще один проход, в котором в неровном свете люменов виднелся выложенный каменными плитами коридор.

Не говоря ни слова, Дамарис зашагала вперед; без тени сомнений она углублялась все дальше в Скалу. Эхом вторя звуку ее каблуков, коридор привел отряд в еще одну заброшенную комнату, обитель пыли и запустения. Одинокая стальная дверь в ближайшей стене отошла в сторону, предлагая войти. Дамарис без промедления сделала это.
Они шли все дальше.

Коридор за коридором, комната за комнатой. Переходы из стали и камня, залы с полом из потрескавшегося оуслита или утрамбованной земли, от которой несло древностью, галереи, заполненные подпорченными гнилью гобеленами и портретами, настолько выцветшими, что лиц было не узнать. Оружейные залы и трапезные со сводчатыми потолками.

Всюду пустота. Помещения, в которых могли бы разместиться тысячи бойцов, были необитаемы. Скала, гремевшая когда-то звонкими голосами, бахвальскими возгласами и победными криками, охваченная безудержной радостью, походила на заброшенные развалины — осыпающийся дворец, полный невнятных теней и пугающей пустоты.

Здесь безлюдно теперь; бесчисленные легионы воинов давно мертвы, а торжество великих побед ушло в века и было забыто, как те стершиеся портреты.

Наконец они вошли в семиугольную залу. В ее стенах возле чадящих факелов были мощные деревянные двери, окованные полосами черного железа. Однако на этот раз ни одна из них приглашающе не открылась.

— Куда теперь? — поинтересовался Виктор.

— Сюда.

— Откуда вы знаете? — спросил Бальтасар.

— Инквизитору известно множество вещей, Бальтасар, — ответила Дамарис, указав на угловатые значки, выдолбленные в камне над каждой дверью. — Достаточно, чтобы разбираться в символах ремесленного арго каменщиков Калибана.

— Недурно, — произнес кто-то из темного пятна, которого — Дамарис готова была поклясться на стопке томов «Либер Ксенотики» — раньше там не было. — Вне этих стен лишь горстка людей узнала бы эти знаки, инквизитор Дамарис Северина.

Виктор развернулся к говорящему, и, прежде чем он мог устроить какую-нибудь глупость — потянуться за оружием, например — Дамарис порывом психической энергии сковала ему руки. Гигант в бледно-кремовой накидке, надетой поверх чрезвычайно громоздких лат, шагнул, чтобы поприветствовать их, и Бальтасар выдохнул. Из складок ткани у пояса воина выдавался эфес меча, и, увидев головку рукояти, инквизитор поняла, с кем имеет дело.

— Капеллан. — Поклонилась она.

Тот откинул капюшон, обнажив грубое, воинственное лицо одного из космодесантников Императора. У него были темные волосы, прихваченные бронзовым ободом, в глазах читалось, что он видел боли больше, чем может вынести человек.

— Меня зовут Кассиил. Верховный великий магистр готов увидеться с вами.


Кассиил открыл дверь — не ту, на которую указала Дамарис — и повел их еще глубже в Скалу. И вновь они проходили по пустующим коридорам, по хранилищам реликвий, набитым военными трофеями и почетными знаменами, по нефам, настолько просторным, что в них вместилось бы по нескольку полков Астра Милитарум.

В конце процессионной дороги, судя по внешним признакам, не такой заброшенной, как остальные, Дамарис увидела отделение великанов-терминаторов в боевых доспехах цвета слоновой кости. У каждого в руках было длинное древковое оружие с наконечником из переливающегося радугой металла. Стоило группе подойти ближе, воины опустили алебарды.

Из смежной комнаты появилось несколько сервиторов в капюшонах, они несли запирающиеся на ключ контейнеры из лакированного черного дерева.

— Вам нужно сдать оружие, — уведомил их Кассиил.

— Разумеется, — ответила Дамарис,

Недовольство Виктора не укрылось от нее. Безоружный кадиец — неслыханное дело, но и он понимал, что носить оружие в присутствии магистра ордена было запрещено. И это несмотря на то, что они даже ранить бы его не смогли.

Все, что было у них при себе — пистолеты, ножи, перстни-лазеры, боевая аугметика, имплантированные тактильные шокеры — было отдано или временно отключено. Затем к ним подошел закутанный в мантию адепт с пощелкивающими оптическими устройствами и похожими на антенны щупами, которые выдавались из затылка, и издал хрип одобрительного бинарного кода.

Терминаторы обступили инквизиторский отряд, и Кассиил провел их в длинную залу с уходящим ввысь потолком, декорированным деревянными панелями. Цвет был настолько живым, а текстура — глубокой, что, казалось, будто дерево для них только что привезли из леса. Стены также были обшиты этим живым материалом.

Смена обстановки мгновенно сбивала с толку, но, возможно, в этом и был весь смысл.

В центре полукруга, образованного цепью космодесантников в зеленой броне, стоял воин в бледно-кремовом стихаре — не кто иной, как Азраил, верховный великий магистр Темных Ангелов.

Благородство и сила, исходящая от него, была почти осязаема; увидев столь могучего воина, Виктор и Бальтасар сбились с шага. Формально это была встреча равных с равными, однако здесь целиком и полностью властвовал Азраил.

— Приветствую тебя, инквизитор Дамарис, — произнес магистр. — Что ты думаешь о моем крепости-монастыре?

Вопрос был неожиданным, но Дамарис слышала и похуже.

— Впустив нас, вы оказали нам честь, — ответила она.

— Но ты ожидала, что я дам разрешение.

— Надеялась на это.

— Статистически невероятный исход, — заметил Азраил. — Из тысячи просителей, умоляющих меня об аудиенции, лишь горстке было позволено войти в Скалу.

— Тогда я польщена вдвойне, господин.

— Знаешь ли ты, почему я разрешил тебе предстать передо мной?

— Нет, господин.

— Не лучшее время для лжи, инквизитор Северина.

Дамарис кивнула.

— Извините, лорд Азраил, работа инквизитора зачастую предполагает некоторый уровень секретности, и иногда не знаешь, кому можно доверять.

— Ты полагаешь, что это подходит и к данной ситуации?

— Нет, господин, но старые привычки нелегко побороть.

— Так отвечай искренне, и, если твой ответ будет мне по нраву, я выслушаю остальное.

Кивнув, Дамарис сказала:

— Вы дали нам сойти на борт, поскольку ваше войско уже готово отправиться на Архону. Уверена, у вас есть на то причины, и вы желаете узнать, как близко они сходятся с моими.

Азраил широко повел руками.

— Мои воины разбросаны по всему Империуму, — сказал он, небрежно положив руку на обмотанную проволокой рукоять своего огромного меча.

Дамарис явственно ощутила, что, если хоть один ее ответ не устроит магистра, он без раздумий пустит его в ход.

Однако она зашла слишком далеко и не собиралась отступать перед этой невысказанной угрозой. Она глубоко вздохнула и продолжила.

— Насколько нам известно, текущая организация сил флота Темных Ангелов предполагает некую общую цель. Прорицания Бальтасара обнаружили, что их передвижения согласованы, и это говорит скорее о совместных усилиях, нежели о достижении индивидуальных целей. Я считаю, что усилия эти сосредоточенны на Архоне.

Азраил кивнул, и Дамарис показалось, что в его глазах она увидела искорку мрачного веселья, как у схольного учителя, обрадованного тем, что особенно тупой его ученик наугад нащупал верный ответ.

— Если это правда, и я уже собрал воинов для похода на Архону, к чему утруждаться и лично подавать прошение?

— Из-за этого, — ответила инквизитор, медленно просовывая руку под штормовку. Аккуратно и неторопливо она извлекла что-то из внутреннего кармана. — Это дал мне умирающий воин вашего ордена, и на последнем издыхании он прошептал мне ваше имя и название планеты — Архона.

— Что это?

— Это я хочу знать, — ответила Дамарис, вытянув руку, чтобы показать лежащий на ладони предмет.

Обсидианово-черную жемчужину.


[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]
[[Категория:Инквизиция]]
[[Категория:Космический Десант]]
[[Категория:Темные Ангелы]]