Просмотр кода страницы Чёрные Щиты: Ложная война / Blackshields: The False War (аудиорассказ)

{{Книга
|Обложка           =Falsewar.jpg
|Автор             =Джош Рейнольдс / Josh Reynolds
|Переводчик        =Летающий Свин
|Издательство      =Black Library
|Серия книг        =[[Ересь Гора / Horus Heresy (серия)]]
|Следующая книга   =
|Год издания       =2017
}}
{{Цикл
|Цикл           =Черные Щиты
|Предыдущая     =
|Следующая      =[[Чёрные Щиты: Красная дань / Blackshields: The Red Fief (аудиорассказ)| Чёрные Щиты: Красная дань / Blackshields: The Red Fief]]
}}
В тенях тюремной кузницы Тисифон-Шаол рециркулируемый воздух пульсировал от звуков тяжелой промышленности. Громовой лязг казался сладчайшей музыкой для слуховых рецепторов Гилима Райджана, подавлявшей отдаленный рокот орбитально-континентальных пусковых ракетных шахт. Архимагос-прокуратор и арбитр-прим Водианской Консистории с нетерпением ожидал под полукилометровыми стенами большой тюремной кузницы, которая раскинулась по лунной поверхности Ксаны-Тисифона. Вокруг него суетилась свита магосов, сервиторов и лексмехаников, готовясь к неизбежному, пусть и несколько задерживающемуся прибытию эмиссара магистра войны.

— Он опаздывает, — сказал Райджан. Громадный архимагос представлял собой ужасное переплетение из кабелей и нескольких взаимосвязанных приводных систем, остальная часть его жуткого змеиного тела пряталась под заляпанной машинной смазкой одеждой багрового марсианского цвета. Десятки механических конечностей различных форм и предназначений подергивались — верный признак испытываемого Райджаном волнения. — Неприемлемо.

— И, согласитесь, неминуемо, учитывая обстоятельства, друг мой.

Райджан кинул взгляд на стоявшего рядом с ним странного атавистического человека. Унвакар Нун заявлял, будто был давинитским жрецом, а также посланником магистра войны Гора. Выряженный в изношенную военную униформу под тяжелыми мехами, украшенными перьями и изрезанными спиральными узорами костяшками, он выглядел абсолютно чуждым элементом в точном мире Райджана. Один его вид вызывал у архимагоса отвращение.

— Мы с тобой не друзья, шаман.

— Но, быть может, станем ими. Перед нами простирается будущее, архимагос, — густые дебри вероятностей, каждая из которых вполне жизнеспособна.

— Нет, жизнеспособность и обоснованность легко предсказать с погрешностью в пару перцентилей. Поэтому вероятности вовсе не равны между собой. Они только кажутся такими для несведущих.

— Возможно, вы правы. Тогда какова, по-вашему, вероятность, что враг обойдет вашу систему защиты и осадит мир-кузницу? Или даже эту вашу искусственную луну?

Вокруг них на бинарном языке бормотали лексмеханики, мгновенно обновляя данные о конфликте, что разворачивался высоко над ними. Прямо сейчас боевые корабли лоялистов и Механикум перестреливались сквозь бесконечные просторы космоса. Не менее пяти кораблей капитального класса в цветах Терры, включая боевой корабль типа «Глориана», атаковали ксанитский оборонительный флот. Их целью были производственные мощности Ксаны. Черноту прочерчивали торпеды, волоча за собой огненный след, навстречу им с поверхности тюремной колонии поднимались вторичные заряды, а лэнс-лучи оставляли тонкие черточки гибельного света. Звезды, на самом деле звездами не являвшиеся, мерцали в небе, пока железный кулак Ксаны смыкался на флоте вторжения — по крайней мере, именно так говорили все тактические проекции.

— Шансы на успешный планетарный штурм слишком ничтожны, чтобы определить их с какой-либо точностью, — сказал архимагос.

— Вот почему вы отказались от предложения эмиссара Дорна?

Райджан смерил его взглядом. Фигура Нуна слегка смазывалась и искажалась, словно на одном и том же самом месте находилось два силуэта. Что-то в давините влияло на работу его сенсоров, поэтому архимагосу пришлось заново откалибровать оптические системы. Еще одна причина недолюбливать оборванное создание.

— Мы решили тот вопрос. Переговоры с Преторианцем Терры просто перешли в новую фазу.

— Мне слово «переговоры» кажется ужасно похожим на предательство, — заметил Нун. — Впрочем, я ведь скромный жрец, а вы... вы — это вы. И все же ваша уверенность делает вам честь, архимагос. Проводить «переговоры», как вы их зовете, под вражеским обстрелом...

Он прищурился, когда из дальних бункеров на колоннах яркого огня взмыл очередной залп торпед-перехватчиков. Звук их полета заставил задрожать сам воздух. Райджан смотрел, как ракеты сотнями поднимаются в небеса, удовлетворенный стабильным темпом стрельбы.

— Не уверенность. Оценка. Анализ боя — простейший из всех расчетов. В допустимых рамках эту задачу сможет выполнить даже самый примитивный боевой сервитор. Вражеский флот остановлен во внешней системе. Он...

— Это правосудие Дорна, — оборвал его Нун. — Вы отказали Терре в причитающемся ей, и поэтому Терра пришла забрать свое.

— Тут нет ничего их. Мы ничего им не должны.

— Похоже, они с этим не согласны.

— Не важно. Состав вражеского флота указывает на разведку боем, а не вторжение. Им не хватит сил, чтобы отбить у нас систему. Это акт дерзости, не более того. — Райджан пристально вгляделся в давинита, и его оптические сенсоры завращались, со щелчками переключаясь между разными режимами. — Водианская Консистория — первостепенна, шаман. Эта система — наша цитадель. Тут нет иной власти, кроме нашей. Хорошо запомни это.

— Я бы не советовал вам говорить что-то подобное командиру Кораддону. Насколько я знаю, его считают вспыльчивым даже по меркам самых варварских последователей магистра войны.

— Значит, это правда? Он послал хтонианца-дикаря вести переговоры от своего имени?

Решение перейти на сторону магистра войны оказалось для Водианской Консистории несложным. Там, где Дорн и Терра требовали покорности, Гор подарил им союзный договор, предложенный также и соперникам Ксаны, включая Сарум с Циклотратом. Пакт, чьи пункты пришлись Водианской Консистории очень даже по душе. Навсегда канут в лету ничтожные указы робких разумов, канут в лету удушающие догматы Омниссии. Вместо них — свобода. Свобода экспериментировать, творить. Единственное их ограничение — лишь край галактики. Взамен Ксана поставит миллиарды тонн оружия и доспехов, что на самом деле было жалкой платой. Но мысль вести дела с необузданным мясником на миг заставила его засомневаться в правильности решения.

— Все верно, — ухмыльнулся ему Нун. — Раксал Кораддон — дикарь, каких еще поискать, беспощадный налетчик, заслуживший звание капитана за свои жестокие свершения. Говорят, его доспехи до сих пор покрыты кровью, пролитой им на Исстване-3, кровью своих братьев.

— Мы надеялись, что он пришлет кого-то более... сговорчивого для заключения пакта.

— О, он самый настоящий монстр, — рассмеялся жрец. — Но вы ему ничуть не уступаете, архимагос-прокуратор, и вот почему магистр войны идет к вам в духе дружбы. Видите ли, он коллекционирует монстров.

— Это не имеет значения, переговоры пока не завершены. Расчеты все еще в процессе обработки. Магистр войны еще не получил желаемого. Вам не достанется ничего, если мы не захотим этого сами. Сейчас же не более чем обмен дарами, знак доброй воли.

Дары, о которых шла речь, ожидали своего часа за громадными черными сводчатыми воротами тюремной кузницы. Ординатусы «Улатор», троица наиболее мощных мобильных орудийных платформ из всех когда-либо произведенных кузницами и лабораториями Ксаны. Сокрушители городов, сотрясатели планет. Каждая состояла из опустошительного звукового деструктора, установленного на большой гусеничный реактор, и была защищена мерцающим силовым полем, что могло провести машину даже через наиболее адское место. Мобильные, хорошо бронированные, убийцы титанов с вооружением столь разрушительного потенциала, что одного намека на их присутствие хватало, чтобы любой здравомыслящий враг сразу же капитулировал.

— Признаюсь, они впечатляют, — сказал Нун. — Но разве магистр войны не преподнес и вам дар? Остатки с Исствана, Момеда и Аутосарата? Пир-бойня технологий и генетического мастерства, собранный с тысяч полей сражений. Каково это, чувствовать себя падальщиком, архимагос?

— То, что ты зовешь падалью, мы называем сырьем.

И какое же то было сырье — павшие из десятка легионов, а также остовы разорванных машин войны, вывезенные с полей победы по приказу магистра войны. Наследие мертвецов, доставленное правителям Ксаны.

— Называйте, как вам угодно, — ответил Нун. — Оно — то, что есть.

— Оно — то, чем и должно быть. Великие технотаинства, глупо розданные недостойным умам.

— Вроде Келбор-Хала, — помолчав, сказал Нун. — Ответьте мне, Райджан, это чудесное оружие вы предлагаете лишь в знак дружбы, или же это попытка подергать дендриты нашего великого генерала-фабрикатора? Возможно, Водианская Консистория пытается занять место Марса в будущем мироустройстве?

— Мы выше таких мелочей, — произнес архимагос. — Это решать лишь магистру войны, если он того пожелает. Мы вполне довольны своим положением.

— Конечно, конечно, — улыбнувшись, сказал Нун. — Прошу прощения за свои домыслы, друг мой.

— Нет нужды извиняться. Твое невежество — само по себе оправдание, и мы с тобой не друзья. Просто из любопытства, генерал-фабрикатор предлагал такие дары магистру войны?

— Конечно, нет. То немногочисленное оружие подобной мощи, которое имеется у него и его сатрапов, он крепко держит под своим контролем.

— Келбор никогда не отличался прозорливостью. Мы, жители Ксаны, не испытываем никаких предубеждений против того, чтобы передавать самое мощное оружие союзникам.

— Уверен, Коррадон будет рад это слышать, — сказал Нун, когда до них с небес донесся рев. — Вспомни о дьяволе, и он тут как тут.

Райджан услышал приближение штурмовых посадочных кораблей в тот же миг, когда они лишь вошли в искусственную атмосферу тюремной луны. Военному кораблю Кораддона — «Цикатрис тираннис» — позволили выйти на низкую орбиту планеты, чтобы оградить его от огня батарей-перехватчиков мира-кузницы. То, что со своей позиции он смог узреть величие надвигающегося пустотного сражения, стало полезным совпадением. Как лучше напомнить слугам магистра войны о мощи тех, с кем они желают вступить в союз? Рев лунных батарей-перехватчиков, продолжавших вести стрельбу, приглушал грохот снижающихся посадочных кораблей. Райджана и его свиту омыла волна пыли.

Мгновение спустя о землю глухо ударились аппарели, и посланник некоронованного короля спустился во всей своей варварской грозности.

— Он... крупнее, чем я ожидал, — произнес архимагос.

— Да, — согласился давинит.

Раксал Кораддон был массивным даже по меркам воинов-транслюдей, выше и крепче скроенный, чем любой из сопровождавших его солдат. Каждое его движение говорило о едва сдерживаемом гневе. Оптические линзы боевого шлема походили на осколки черного стекла, когда те скользнули по Райджану и его свите, оценив и как будто в ту же секунду откинув их в качестве угрозы. Он сжал силовой коготь, словно ему не терпелось пустить его в дело.
Умело спрятав свое раздражение, Райджан заскользил вперед.

— Приветствую вас от имени Водианской Консистории и тройственных кузниц-храмов Тефра, Эскориал и...

— Систему все еще атакуют, — оборвал его на полуслове Кораддон. — Нас заверили, что до нашего прибытия ситуацию уладят.

Райджан нервно сник. Те немногочисленные органические компоненты, которыми он еще обладал, задрожали от чистой нескрываемой угрозы в словах воина.

— Можете быть уверены, мы осознаем сложившуюся ситуацию, и приняли все нужные меры предосторожности.

— Что насчет оружия и брони, обещанных магистру войны? — спросил Кораддон. — Я не собираюсь тут задерживаться.

— Грузовые корабли идут к Ксане-Тисифону. Как и следовало ожидать, этот рейд сбил все наши графики.

— А что с той падалью, которую вы просили взамен?

Райджан поднялся во весь рост так, что его голова и плечи оказались над космическим десантником. «Если сомневаешься, занимай господствующую позицию», — так гласила старая марсианская пословица.

— Дар магистра войны приземлится в промежутке между залпами, и разделится между кузницами-храмами, — сказал архимагос. — Они будут заперты до тех пор, пока их не откроет зашифрованный код после официального заключения соглашений, как вы настаивали.

— Хорошо, где остальное обещанное оружие? Я хочу осмотреть его.

Райджан посмотрел на Нуна, который не сводил глаз с Кораддона. Давинитский жрец молчал, что было тревожным признаком. Когда Нун понял, что за ним наблюдают, то пожал плечами и кивнул. Можно было начинать.

— Пошли, пошли, — сказал архимагос. — Мы подготовили демонстрацию возможностей ординатусов.

— Нам не нужны никакие демонстрации, — ответил ему Кораддон.

— Но хоть одну мы покажем. — Райджана ошеломило то, как с какой грубостью дикарь пренебрег его стараниями. Он вложил много труда в то, чтобы демонстрация стала не только эффективной проверкой возможностей ординатусов, но еще эффектным показом могущества Водианской Консистории. — Плох тот друг, что не хочет по достоинству оценить свой дар. Разве магистру войны столь отчаянно нужны боеприпасы, что он ухватится за любое оружие, даже не взглянув на его мощь?

Кораддон вперился в него тяжелым взглядом. Райджан отступил назад, когда сенсоры отметили скачок адреналина огромного космического десантника, что могло предшествовать нападению. Однако Кораддон даже не дернулся. Вместо этого он кивнул.

— Ладно. Только быстро. Я не хочу оставаться на земле, пока у меня над головой идет битва.


Воин, называвший себя Раксалом Кораддоном, нетерпеливо ждал, пока весь личный состав его почетной гвардии закончит выгрузку. Два массивных транспортера «Мастодонт» с рокотом выкатились из подбрюшья штурмовых посадочных кораблей, дабы присоединиться к кругу технодесантников и легионеров, уже собравшихся возле аппарелей. Первых доставят к ожидающим ординатусам, где они лично понаблюдают за их работой. Кораддон со своими ближайшими подчиненными будут следить за ходом подготовленной демонстрации изнутри бронированного наблюдательного купола лендкраулера Механикум, сейчас направлявшегося к ним.

— Мы зря тратим время, Эндрид. — Слова протрещали у него в ухе по зашифрованному вокс-каналу, соединявшему его с почетной гвардией. Он кинул взгляд на коренастую фигуру стоявшего рядом с ним технодесантника.

— Да, но у нас нет выбора, только если ты не видишь другого варианта, Эруд. И впредь называй меня Раксалом — мало ли кто нас может прослушивать, а мы же не хотим испортить игру сейчас, верно?

— На этот счет не тревожься. Я лично закодировал канал. Кроме того, они, наверное, и без того подозрительны. Тебе стоило отнять голову у этой змеи. Настоящий Раксал Кораддон убил бы этого Райджана за подобные оскорбления.

— Возможно. — Бывший Пожиратель Миров перенес вес на другую ногу, чувствуя себя неуютно под одолженной шкурой. Керамит, остававшийся голым многие месяцы, теперь был выкрашен в иссиня-зеленый цвет и чуждую ему символику, и по изукрашенной боевой броне стучали хтонианские тотемы и обереги. — К счастью для архимагоса-прокуратора, настоящий Кораддон плавает в облаке собственной крови у окраин системы. И все трофеи, за которыми он пришел, достанутся нам.

— Если все пройдет по плану, — ответил технодесантник. Как и его командир, Эруд Ван был сиротой, но из XIV легиона, а не XII, невзирая на носимую им символику. Когда-то Ван считался первейшим тираном кузницы своего легиона. — Все равно я говорю, что это ошибка. Как только наши сенсоры засекли флот лоялистов, нам следовало бежать, поджав хвост. Мы ничего не выиграем, угодив между пшеницей и косой.

— Мы выиграем все. Нам уже достался один из лучших вражеских кораблей. А теперь мы отнимем у него еще и ординатусы.

— И сколькими братьями нам придется для этого пожертвовать?

— Приемлемые потери, — сжато ответил воин.

— А что насчет тех, кто лежит в тех проклятых грузовых контейнерах? Наши мертвецы заслуживают большего, Эндрид.

— Это нужно сделать, и это будет сделано.

Ван отвернулся, качая головой. Он был поразительно мягкотелым для представителя своего легиона. Хотя он никогда бы не признал этого, Ван все еще верил в ложь, влитую им в уши генетическими отцами. Он до сих пор цеплялся за идеи братства и верности товарищам, какие бы чувства ни испытывал к остальному Империуму. Ван бился лишь ради того, чтобы защитить воина, стоящего рядом с ним. Здесь была некая чистота, как будто он отбросил все экзистенциальные тревоги.

В том Хаар ему завидовал. Он праздно оглядел символы недавно обретенного звания. Ему до сих пор казалось странным прикрываться подобным обманом, словно перекраска его боевой брони и принятие личности другого человека было преступлением большим, нежели он уже совершил или совершит в грядущие дни. Ибо на каждый мир, сгоравший на кострище Империума, приходилось бессчетное множество других, меньших войн, которые вели между собой раздробленные воинства.

Хаар возглавлял одно такое воинство. Лоскутный отряд, собранный из ошметков, что остались после предательства, не хранивший верность никому, кроме человека, называвшего себя Рассеченной Гончей. Преданность, поддерживаемая стальным когтем. Его руки пятнала кровь как лоялистов, так и изменников, и прольются еще целые океаны, прежде чем он ею не насытится. В моменты затишья он часто спрашивал у себя, возможно ли это вообще. Внутри него осталась дыра, болезненная рана в том, что он считал своей душой. И казалось, никакое количество смертей, кроме одной, не сумеет заполнить ее. Всего одна смерть. Не его подлого примарха, ибо Ангрон управлял своей судьбой не больше самого Хаара, и более уже никогда не будет. Нет, единственная смерть, что могла бы успокоить его мятущийся дух, была смерть самого магистра войны. Для того чтобы Эндрид Хаар обрел покой, причина его мук должна была умереть. Любой ценой, как для него, так и тех, кто следовал за ним, Рассеченная Гончая выследит свою добычу среди бесконечных звезд и утопит его безумную мечту в крови.

— Я поклялся, и я выполню свою клятву, — вполголоса пробормотал Хаар. — Это нужно сделать, и это будет сделано.
Эти слова были обещанием, рожденным в час безумия, эхом, что преследовало его по сей день. Безумием, что провело его через руины сотни звездных систем, собирая по дороге оружие. Ван был одним из таких оружий, как и его собратья. Но существовали и другие виды оружия, темнее всего, с чем бы хотелось иметь дело любому воину.

— Как еще вести теневую войну, кроме как теневым оружием?

Его мысли невольно опять обратились к грузу-бойне, который они отдали Механикум Ксаны, и к тому, что он приказал с ним сделать до этого. Отвратительные вещи, чудовищные вещи, из-за которых ожесточенные остатки его души вопили во тьме в компании одних лишь покойников.

Решительно отмахнувшись от гнетущих мыслей, он перевел внимание на спутников, с которыми ожидал посадки на лендкраулер. Помимо Вана с ним был Ром Гаэль в трофейной боевой броне типа IV. По символике он был из мастеров-надзирателей, которых Сыны Гора использовали для присмотра за смертными солдатами. Позади Гаэля стояли легионеры Хурт и Сирка, оба в перекрашенных доспехах и с такими же ложными обозначениями. Как и Ван с Гаэлем, они оба в прошлом были сыновьями XIV, хотя, казалось, ожесточились сильнее, чем технодесантник. Понятно в обоих случаях. Ему уже несколько раз приходилось усмирять их разными способами, за что в конечном итоге он не снискал среди них особого расположения. Эндрид не удивился, когда они вызвались сопроводить его. Ответ был очевидным. 
Подобное раньше никогда бы не пришло ему в голову, однако времена изменились. Это была еще одна трещина в броне дисциплины, еще один проблеск грядущего, если только ему не удастся его предотвратить. Если только он не найдет для них более надежную стезю, по которой идти.

Пытаясь как-то отвлечься, он стал рассматривать сильно модифицированную боевую броню типа II Эруда.

— У тебя неправильная символика, — сказал Хаар по воксу. — Ты мог не утруждать себя перекрашиванием доспехов, если все равно допустил ошибку.

— Тут все правильно, уверяю тебя.

— Да, если ты член механизированного штурмового подразделения, куда ты, очевидно, не входишь. Тебе следовало притворяться мастером кузницы XVI.

— А может я и тот, и тот?

— Сейчас не время для шуточек.

— Со всем уважением, но тут я с тобой не согласен. В прошлом дисциплина сослужила нам плохую службу. Лучше заменить ее чем-то более приятным. Как говорят Белые Шрамы, смейся сегодня, ибо завтра ты можешь умереть.

— Тогда молись, чтобы наши хозяева разбирались в символике легиона магистра войны не лучше тебя, иначе завтра для нас может наступить быстрее, чем мы ожидаем.

— Ха, неужели Рассеченная Гончая боится ксанитов? — раздался по воксу голос Гаэля.

— Я ничего не боюсь, Ром, но тебе следует знать, когда молчать, особенно если с тобой никто не говорит. — Хаар устоял перед желанием смерить другого космического десантника тяжелым взглядом.

— О, прошу прощения, Гончая Войны, — едко ответил Гаэль.

— Не зови меня так, — прорычал Хаар. — Я не Гончая Войны, и не Пожиратель Миров.

Хаар с трудом удержался от того, чтобы снести Гаэлю голову с плеч. Если обычно он бы без колебаний убил любого, кто оскорбил его, то сейчас было не время и не место. Они не могли позволить, чтобы их хозяева что-то заподозрили.

— Согласен, пока ты Раксал Кораддон, а мы — твоя почетная гвардия, — отозвался Эруд. — То, кем мы будем позже, полностью зависит от того, как мы провернем это дело.

Ван говорил спокойно, стараясь остудить гнев командира. Все то время, что они были знакомы, Эндрид ни разу не слышал, чтобы тот повышал на кого-либо голос. Он подозревал, что это могло быть как-то связано со временем, проведенным им среди техноадептов Марса, хотя так и не удосужился поинтересоваться.

— А что если терранский флот достигнет внутренней системы? — спросил Гаэль. — Что тогда?

— Наши хозяева говорят, что сдерживают его, — ответил ему Хаар.

— Да, но как долго? — не унимался воин. — Если до этого дойдет, станем ли мы биться и с ними также?

— Молись, чтобы до этого не дошло, — резко сказал Хаар.

— Молиться? — удивился Гаэль. — Эндрид, ты разве не слышал, что боги мертвы, а все мы скоро присоединимся к ним! Возможно, в конечном итоге не важно, чья кровь увлажняет наши клинки. Против нас обратились все, ибо мы дважды прокляты и дважды брошены.

— Хватит! — рассердился Эндрид. — Мы знаем, кто наш враг, и это главное.

— И я уверен, что если мы забудем, то ты быстро нам напомнишь, как это часто было в последнее время, — с иронией заметил Гаэль. — Мне кажется, или твои напоминания довольно болезненные? Верно, Хурт? Кстати, как твоя аугментическая рука?

— Сбоит, — отозвался другой космический десантник.

Рука, о которой шла речь, подергивалась, между сочленением, будто кровь, пробегали искры. Хурт был еще одним несогласным голосом вроде Гаэля, хотя за это он уже как-то был наказан. Как и Сирка, в угрюмом молчании шедший следом за ними, отбивая скорбный ритм по рукояти своего громового молота.

— Я взгляну на твою руку позже, Хурт, — сказал Ван. — Сейчас у нас есть более важные дела. Этот давинит не сводит с нас глаз. Какой-то он странный.

— И не говори, — произнес Гаэль. — Что это еще за увешанный перьями дикарь? Раньше никогда о таких не слышал.

— Тихо! — осадил их по воксу Хаар. — Эруд, думаешь, он что-то подозревает?

Хаар взглянул на давинита, стоявшего рядом с Райджаном в ожидании лендкраулера. Присутствие шамана оказалась неожиданной накладкой в плане, который и без того слишком сильно смялся. Если их обман раскроют, им придется атаковать быстро и наверняка, либо же рискнуть вести войну на два фронта.

— Невозможно сказать наверняка. Он сам себе на уме. Райджану он также не по душе, это точно.

— Мне он не нравится, а я его только повстречал, — добавил Гаэль. — Скажи лишь слово, Эруд, и я сниму голову с его костлявых плеч.

— Держи себя в руках, и помни, кто тут главный, — оборвал его Хаар.

Когда-то подобных напоминаний не требовалось. Теперь они стали просто очередным признаком того, что хрупкая дисциплина, еще остававшаяся в его войске, начала колебаться. Повсюду буйным цветом распускалась групповщина, бремя старой верности и новых грехов камнем тянуло их вниз. В прошлом они были солдатами, теперь превратились в налетчиков, а вскоре могли стать и того меньшим. Если только что-то не поменяется. Вот ради чего Хаар пришел сюда — нанести последний удар по тому, кто подвел его, подвел их всех и, возможно, высосать часть яда, что заразил их всех, и как можно быстрее, прежде чем тот не обратил его бойцов в грызущихся между собой зверей. Если уже не было слишком поздно.


В наблюдательном куполе оказалось куда более людно, чем это нравилось архимагосу Райджану. Кораддон привел на борт лендкраулера всего нескольких воинов, но они занимали немалую часть пространства, хотя наиболее крупным из них был сам командир, высившийся над своими подчиненными. Райджан ранее не осознавал, что космические десантники могли достигать таких размеров. Те его части, что все еще оставались органическими, съеживались от мысли о том, чтобы делить закрытый отсек вместе с подобными существами. Он отвлекся от неприятных мыслей, активировав центральный гололитический проектор купола, и начал демонстрацию.

— Как вы видите на схеме, ординатус типа «Улатор» создан на основе так называемого звукового деструктора. Впрочем, я предпочитаю менее утилитарный термин — направленно-преобразующий генератор звука.

— Для жертвы особой разницы нет, верно? — отозвался технодесантник.

— Да, но я нахожу определенную поэтичность в этой лингвистической конструкции. — Райджан склонился над гололитическим проектором, его конечности-лезвия замелькали над пультом управления. — И, невзирая на термины, результат одинаковый — гиперразрушающий волновой импульс, которой резонирует с силой, равной массе цели. Полагаю, в дальнейших уточнениях на этот счет нужды нет.

— Мы хорошо знаем алгебру истребления, — бросил Кораддон.

Райджан посмотрел на воина, его сенсоры зажужжали, принимая выражение, которое могли бы сойти за пристальный взгляд, обладай он все еще органическими глазами и лицом, где те могли бы находиться. Спустя мгновение он повернулся обратно к гололиту.

— Звуковой генератор установлен на укрепленной вездеходной гусеничной платформе. Таким образом, оружие по усмотрению оператора может переводиться в разные позиции для стрельбы.

Ван погрузил палец в гололит и принялся вращать изображение.

— Он питается от термоядерного реактора, я с подобной моделью не знаком, — произнес технодесантник.

— Ваша неосведомленность неудивительна, — ответил архимагос. — Марсианские догмы ограничивают инновации. И, пожалуйста, больше не прикасайтесь к гололиту.

Ван поспешно отступил назад, когда Райджан проскользнул между ним и проектором. При одной только мысли о столь неуклюжих созданиях, тыкающих и дергающих все подряд внутри бесценного ординатуса, по архимагосу пробежала дрожь отвращения. Но Сыны Гора настояли на том, чтобы лично посмотреть, как работает оружие.

— Хватит, мы тут собрались не о термоядерных реакторах болтать, — сказал Кораддон. — Приступай уже к демонстрации.

— Конечно. — Райджан подал импульсный сигнал по ментальной связи, и лендкраулер с рокотом пришел в движение. — Мы подготовили детальное воспроизведение боевых условий, чтобы лучше показать возможности ординатусов.

Он взмахнул рукой, и схему сменила картографическая проекция полигона шириной в километр.

— Включая вражескую армию, которую нужно вырезать, — воскликнул Унвакар Нун. — До чего продумано.

— Армию? — не понял Кораддон.

— Только в самом общем смысле, уверяю вас, — тут же произнес Райджан. — Пару тысяч вооруженных рабов и человеческого скота, в основном сервов из кузниц.

— Они не похожи на сервов. — Архимагос развернулся. Один из охранников Кораддона указывал на мигающие экраны, установленные на вершине купола. На них были видны люди в рваной униформе, с примитивным стабберным оружием и в тяжелых взрывных ошейниках, быстро занимающие немногочисленные укрытия. — Это бойцы Ауксилии Империалис или...

— Пленники, захваченные в рейдах, — оборвал его Райджан.

На дисплеях появлялось все больше фигур, настоящий полк проклятых, снаряженных самым разным оружием, как архаичным, так и современным. Было даже несколько тяжелых танков имперских моделей.

— Еще и танки... — присвистнул Нун. — Это разумно?

— Для полной и тщательной демонстрации нужны правдоподобные условия, — произнес Райджан. — Пленниками управляют посредством взрывных ошейников на дистанционном управлении, а при необходимости побуждают к действию автоматическим впрыском стимулянтов.

— Что вы собираетесь делать? — не унимался воин. — Вырезать их ради представления?

— Гаэль, замолчи! — рявкнул по персональному вокс-каналу Кораддон.

— Естественно, ведь таково конечное предназначение плоти, — удивился Райджан. — Вы кажетесь встревоженными. Я чем-то вас оскорбил?

Райджан напрягся, когда по его нервной системе пробежал сигнал предупреждения. С ослепительной скоростью он проанализировал внезапный поток данных, затем проверил и перепроверил их, после чего довольно ухнул. Противостоящие флоты, наконец, встретились в пустоте, и атакующие несли тяжелые потери. Орудийные платформы и наземные пусковые шахты замолчали, полностью израсходовав боезапас.

— В чем дело, архимагос? — спросил Нун. — Что вы увидели своими ложными глазами? Вне всяких сомнений, нечто важное.

Райджан лишь отмахнулся рукой-лезвием.

— Мои глаза такие же настоящие, как твои. На самом деле они даже лучше, так как ими я вижу будущее.

— И что вы видите? — с улыбкой поинтересовался давинитский жрец. — Ради вашего же блага, я надеюсь, в нем демонстрация уже началась. Командир Кораддон теряет терпение.

Райджан посмотрел на Сына Гора. Пусть лицо Кораддона оставалось спрятанным под шлемом, однако учащенное сердцебиение вкупе с прочими биометрическими показателями сказали все остальное. Он спешно отдал приказ. Секунду спустя в безликих залах Тисифона-Шаол хор кибернетически скованных часовых сервиторов приступил к задаче. Со скрежетом достаточно громким, чтобы его услышали на борту лендкраулера, черные ворота тюремной кузницы открылись настежь. Под ложный свет, грохоча гусеницами по лунной поверхности, медленно выкатились ординатусы.

— Узрите «Митру», «Непуту» и «Ашуру», ординатусы «Улатор». Оружие, с которым ваш магистр войны разрушит старый миропорядок и провозгласит наступление нового.


Наконец, ложная война началась. Ординатусы на экранах с рокотом рассредоточились и построились колонной. Двигавшийся вслед за ними лендкраулер сопровождали штурмовые бронетранспортеры «Мастодонт», между наблюдателями и ординатусами шли едва видимые отряды боевых автоматонов, не сводивших оружие с волны порабощенных солдат, которые наступали навстречу машинам войны. Обреченные смертные пересекали изломанную землю, идя навстречу неминуемой смерти.

— Кажется, они не боятся, — заметил Кораддон.

— Каждому из них послан закодированный сигнал: подчинение либо смерть. — Райджан повернулся, выгнув секционное тело. — Даже у самой трусливой органики остается инстинкт выживания. Нужно только привести его в действие.

— По крайней мере, это вам удалось, — сказал Унвакар Нун. — Только взгляните на них: словно рой насекомых, пытающийся зажалить огромного зверя.

При словах шамана в громадных причудливых орудиях ординатусов «Улатор» начали потрескивать устойчиво нарастающие энергии. По силовым полям машин войны, будто град, застучал плотный стабберный огонь и случайные ракеты. Миг спустя звуковые деструкторы заговорили.

Ослепительный всполох. Пока сенсоры в шлеме Хаара пытались заглушить внезапное сияние, отсек наполнился звуками перегружающихся когитационных панелей и дисплеев. В купол отовсюду посыпались снопы искр, и один из лексмехаников взвизгнул от боли, когда его одежда загорелась. Хаар даже не взглянул на попытки незадачливого адепта сбить с себя пламя, целиком сосредоточившись на картине разрушения испытательного полигона.

— Вышний трон... — пробормотал он.

Со стонущим ревом, похожим на морской шторм, волна уничтожения прокатилась по ложному полю боя. Изломанные тела людей и смятые остовы машин снесло от ординатусов, будто подхваченные ураганным ветром листья. Земля затряслась, когда спущенные звуковые энергии пропахали длинные борозды, отмечая траекторию ударной волны. Отдача прошлась сквозь лендкраулер, заставив купол вокруг них задрожать. Вокс заполнился встревоженными голосами экипажей «Мастодонтов», пытавшихся удержать свои машины на месте.

— Думаю, вы согласитесь, что огневое испытание пройдено успешно, — сказал Райджан. — Дальше мы оценим эффективность «Улаторов» против укреплений. Учитывая список целей магистра войны, мы считаем, что данная часть демонстрации будет вам особо интересна.

Архимагос указал на лежащий в девяти километрах разрушенный город. Ординатусы зарокотали в его сторону, по их корпусам побежали разряды электричества.

— Эндрид, — сказал по воксу Ван. — «Цикатрис тираннис» докладывает, что терранский флот раскалывается, но еще движется к внутренней системе и производственным мощностям в поле обломков, не говоря об оружии и технике, за которыми мы пришли.

— Трофейные корабли? — спросил у него Хаар.

Среди даров Механикум магистру войны числилось не меньше десяти судов, доверху загруженных разным оружием и техникой. Что-то, чему бы потрепанные силы Хаара смогли найти отчаянное применение. Большую часть своих припасов они израсходовали для захвата «Цикатрис тираннис». У половины воинов, сопровождавших его на поверхности, оставалось всего по несколько патронов в магазинах.

— Пока в безопасности, но от пустотной войны всего можно ожидать. Может, придется их бросить, — ответил Ван.

— И оставить Гору? — отозвался Хаар. — Нет, лучше уж самим сжечь их, если до этого дойдет. Держи меня в курсе.

Райджан выпалил поток бинарика, и лендкраулер, вздрогнув, пришел в движение, и на безопасном расстоянии последовал за тремя машинами. Гололитический проектор замигал и отобразил диспозицию войск в разрушенном городе.

— Укрепленная пехота, дальнобойная артиллерия и бронетанковая поддержка, — сказал Ван. — В иное время — грозная армия.

Силовые поля ординатусов заискрились и заполыхали, когда защитники попробовали остановить приближающиеся машины. От грохота орудий задрожал сам воздух.

— Они мертвы, только сами пока этого не знают, — заметил по воксу Ром Гаэль.

— Они знают, — ответил ему Эндрид.

Еще одна вспышка, и линию полевых бункеров и артиллерийских позиций омыла еще одна волна звукового разрушения. Еще одна тысяча жизней угасла в оргии уничтожения. Он смотрел, как сотнями умирают сервы и заключенные, но ничего не чувствовал: ни скорби, ни радости. Все эти слабости каленым железом выжгли из него на Терре, когда ему пришлось с боем прокладывать себе путь на свободу. Он окрестил свою клятву в крови верных людей, и никогда не оглядывался на прошлое. Важным было только задание, пускай параметры этого задания и оставались не до конца определенными.

— Это чудовищно. Пустая трата жизней, — произнес Гаэль.

— Согласен, — сказал технодесантник. — Я отыскал когитатор, управляющий взрывными ошейниками. Я бы смог их отключить, и тогда у них, по крайней мере, будет шанс сразиться.

— Нет, это нам ни к чему. Главное — ординатусы, — сказал Хаар.

— Но... — смутился Ван.

— Это приказ, — оборвал его бывший Пожиратель Миров.

— Осторожней, Эруд, ты же не хочешь, чтобы к трупам несогласных с ним добавился и твой? — Гаэль уставился на Хаара, застучав пальцами по головке гладия. В его слова вкралась острая кромка непокорства, и Эндрид без колебаний встретил его тяжелый взгляд. — Значит, мы также не имеем значения, да? Просто средства для достижения цели?

— Вы солдаты, а я — ваш командир, — процедил Хаар. — А теперь заткнись, пока всех нас не выдал.

— Мы перестали быть солдатами в тот момент, когда от нас отвернулись генетические отцы, — зло ответил Гаэль. — Теперь мы те, кем сами хотим быть. А у меня амбиции большие, чем стать еще одной пулей, которую ты выпустишь в магистра войны.

— Ты под моим командованием, Гвардеец Смерти, — прорычал Хаар. — И если я говорю, что ты пуля, то ты будешь пулей. Вот чем ты должен быть, чтобы сделать то, что нужно, или я избавлюсь от тебя.

— И что нужно сделать? — не сдавался Гаэль. — И кто ты такой, чтобы это решать?

Силовой коготь Хаара дернулся, и по костяшкам и пальцам поползла энергия.

— Что-то не так, командир Кораддон? — поинтересовался архимагос Райджан.

— Все в порядке, продолжай! — рявкнул Хаар.

Он постарался игнорировать сквозившее в Гаэле презрение и сосредоточился вместо этого на обманной войне. На сей раз бронетанковое острие попыталось пойти на прорыв. Это ему удалось не лучше, чем пехоте. Гаэля не особо интересовался битва снаружи. Едва отдача от звукового взрыва стихла, он продолжил натиск.

— Следует захватить ординатусы сейчас, — сказал он. — Отдай приказ, и мы все сделаем. К тому же мы сможем освободить рабов. Трон знает, может, сервы нам даже пригодятся.

— Это не наша задача, — оборвал его Хаар.

— Тогда какая? Чего мы ждем? Ты сам слышал Эруда, лоялисты скоро будут здесь. Мы окажемся между двумя врагами, и ничего не сможем тогда сделать.

— Мы ждем, пока я не решу отдать приказ, или думаешь, это должен сделать ты?

Гаэль заколебался. Его рука потянулась к рукояти меча. Хотя Хаар не видел его глаз, он без труда расшифровал язык тела Гвардейца Смерти.

В отличие от Вана, Гаэль и остальные следовали за Эндридом не из преданности либо ложного чувства братства. Они шли за ним из страха. Тот же страх, что грыз корни его души, скрывался и в них также. Страх, выросший из потери всего, что ты знал, и после того, как ты не нашел, чем заменить утраченное. Скоро страх перерос в ненависть. Они ненавидели его, а он использовал их ненависть, чтобы объединить их, выковать из них оружие, которое сможет вонзить в сердца магистра войны. Но ненависть имела свою цену, и ценой был этот момент.

Гаэль считался желчным даже по меркам сынов Мортариона. Он испытывал Хаара на прочность с самой первой их встречи, исподтишка подталкиваемый его соратниками. Вскоре он начнет действовать, а за ним остальные. Все, что выстроил Хаар, разрушится, если он это допустит.

— Неужели время настало, брат? — спросил Хаар. — Хочешь получить то же, что Хурт? Кто знает, может, на сей раз я не остановлю руку.

Хаар провоцировал их, подманивая упрямством, но он был уже так близок. Заполучив корабль, заполучив ординатусы, он сможет нанести смертельный удар. Что такое братство по сравнению с этим? Пепел, даже меньше чем пепел. Прежде чем Гаэль успел достать меч, Ван опустил ладонь ему на руку. Хаар ощутил внезапную дрожь чего-то похожего на облегчение.

— Пока нет, — сказал технодесантник.

— Если не сейчас, то когда? — прорычал легионер. — Мы ходим по лезвию бритвы. Этот бешеный пес ищет место, где бы сдохнуть. И он не уймется, пока мы все не присоединимся к нему в его безумии или в смерти.

— Если у тебя есть лучший вариант, заклинаю, прибереги его на потом, — произнес Ван. — Он безумец, но только безумец смог бы довести нас досюда.

— Даже самую полезную Гончую Войны приходится убивать, когда она сходит с ума, — ответил Гаэль.

— Может и так, но сделаешь это не ты, — оборвал его Эндрид. — А теперь либо доставай меч, либо заткнись.

Он отвернулся от Гаэля и тут увидел, что с него не сводит глаз Нун. Он почувствовал, как глаза жреца впиваются в него, и Хаара обуял гнев.

— Чего уставился? — без обиняков спросил он.

— Просто любопытно, командир, — ответил давинит. — Ты не перекинулся со мной и словом с самого прибытия. Мне интересно, почему.

— А с чего я должен?

Нун улыбнулся. Гнев Хаара постепенно нарастал.

— Разве мы не эмиссары магистра войны, командир? Мы здесь не по одной причине?

— Я не знаю, зачем ты здесь, — сказал ему Хаар.

— Меня прислали пометить для тебя путь. Мы часто об этом говорили, но не лично. Ты разве забыл?

Хаар застыл. Он почувствовал, как Ван с остальными также замерли, их блуждающее внимание резко приобрело смертельную сосредоточенность. Если Нун что-то заметил, то не подал виду. Он по-прежнему не сводил глаз с Эндрида. Давинитский жрец подступил ближе. Казалось, его совершенно не пугают стоявшие вокруг трансчеловеческие воины.

— У тебя другой голос. — Рука Хаара потянулась к пистолету на поясе. Нун проследил за движением, его лицо оставалось поразительно безмятежным. — Да, совершенно другой. Как будто я разговаривал с другим человеком. Кораддон, ты ли внутри этих доспехов, или нечто похуже?

— Тебе правда хочется узнать, жрец? — угрожающе спросил Хаар.

Нун пожал плечами и отвел глаза.

— Возможно, и нет. Пока предприятие успешно, разве это важно? Вот, они разобрались с последним танком. Скоро уже конец.

Кулак Хаара задрожал, пока он размышлял над тем, не снести ли жрецу голову.

— Да, наверное, — согласился он.


Райджан издал переливчатое довольное щебетание, когда «Митра» одним выстрелом уничтожила клин специально разработанных боевых сервиторов. Все шло как нельзя лучше. Ординатусы «Улатор» полностью оправдывали ожидания. Украдкой кинув взгляд на гостей, архимагос увидел, что они не могли отвести глаз от экранов. Судя по всему, разрушительная мощь Механикум привела их в должный трепет, как и требовалось. Тем не менее, он ощущал едва заметное смятение, через его стратегиум-узлы поступали странные авгурные показания, когда оборонительная сеть доложила о разгроме вражеского флота. Скачки энергии во тьме... Возможно, подкрепления? Слишком поздно, чтобы помочь рейдерскому флоту, но все-таки тревожно. К ним что-то приближалось, и Ксане предстояло это встретить. Они не могли позволить чему-либо поставить под угрозу зарождающийся альянс с магистром войны.

— Я ощущаю радость внутри того, что у вас вместо черепа, архимагос, — отозвался Нун. — Значит, вы удовлетворены? Ваша небольшая демонстрация оказалась очень впечатляющей.

— Эта демонстрация потребовала большого вложения ресурсов, — ответил Райджан.

— Да, но вы довольны. Ваше оружие показало свою... сталь, если можно так сказать.

— Я вижу, что и ты доволен. Оно ведь предназначено твоему повелителю.

— У человека может быть много повелителей, архимагос, — уклончиво сказал Нун.

— Любопытная фраза, шаман, — отметил Райджан.

Он снова пригляделся к невысокому человечку, безуспешно попытавшись преодолеть окружавший Нуна искажающий эффект. Его сенсоры с жужжанием изменяли спектры света, ища частоты, которые бы раскрыли тайны жреца. На экранах продолжалось смертоубийство.

— Что вы ищете, архимагос? — внезапно спросил Нун. — Может, я смогу вам помочь.

— Молчи, шаман, — огрызнулся Райджан и раздраженно повернулся к Кораддону. — Как видите, разрушительная мощь ординатусов почти неизмерима по меньшим стандартам. Одна машина способна сокрушить армии, три — целые миры.

— При должной поддержке... — начал Кораддон.

— Да, очевидно. Но, вы сами видели, что защитные силовые поля могут отразить почти любую атаку.

— Должен признать, орудия и впрямь хороши, — отозвался Нун. — Магистр войны будет доволен, верно, Кораддон?

Кораддон тяжело уставился на Нуна, что привело Райджана в полное замешательство. Он давным-давно лишился способности правильно анализировать примитивные вокализации органики. Ей недоставало эффективных тонкостей бинарного языка.

Но прежде чем он успел ввернуть замечание, внезапно взревела сирена. Лексмеханики взорвались встревоженным бормотанием, когда небо над ними вдруг наполнилось огнем.

У Райджана разболелась голова от криков хора управления, запоздало обнаружившего новый вражеский контакт. Оборонительные станции погибли одна за другой, уничтоженные ударами вихревых торпед. На него накатила паника, когда орбитальные огневые платформы начали вращать опустевшими торпедными батареями, отслеживая скользящий силуэт нового корабля. Сквозь сознание пробежали протестующие вопли машинных духов платформ.

— Нет, это невозможно, — шокировано пробормотал Райджан.
Откуда он взялся? Как он подкрался так близко? Вопросы звенели в голове Райджана, накладываясь друг на друга. Ван оттолкнул одного из лексмехаников в сторону и склонился над когитаторной панелью. Он выругался и посмотрел на Кораддона.

— Это были грузовые транспорты, — сказал технодесантник. — Похоже, враг проник во внутреннюю систему.

— Невозможно, наши вычисления... — начал Райджан.

— Оказались неправильными, — закончил вместо него Гаэль.

— Молчать! Вы ничего не знаете! Вы — ничто! — гневно завопил архимагос.

— Я опознал нападающего, — произнес Ван. — Это корабль «Темный суверен» чертового Первого легиона. Темные Ангелы здесь, и они только что взорвали наши трофеи.


Хаар не стал колебаться. Едва слова сорвались с уст Вана, Рассеченная Гончая начала действовать. Он выхватил из кобуры на поясе древний археотехный пистолет, крутанулся на месте и открыл огонь.
Один из боевых сервиторов, служивших в качестве телохранителей Райджана, рухнул на пол, усиленный череп расплавился в дымящуюся окалину.

— Взять их! — рявкнул Хаар.

Ван с остальными сразу же сорвались в движение. В тесном куполе загрохотали болт-пистолеты, и лексмеханики с магосами повалились на свои посты. Райджан с встревоженным шипением повернулся к Нуну, словно ища у него какое-то объяснение происходящему. Хаар перевел пистолет, намереваясь расправиться с архимагосом и жрецом. Но Нун опередил его, фигура давинита расплавилась, словно воск, мгновенно превратившись в нечто другое, нечто черное и безликое, с парой мерцающих красных глаз. Рука Нуна взметнулась вперед, и в извивающееся тело Райджана погрузился позолоченный шип.

Во все стороны выплеснулась ревущая электрошоковая волна, и архимагос завопил от боли, когда его системы одна за другой начали замыкаться. Он отшатнулся от нападавшего, и оставшиеся боевые сервиторы кинулись к Нуну, их оружие искрилось и гудело. Дергающееся змеиное тело Райджана, казалось, заполонило собою всю палубу, механодендриты хлестали без разбору, разбивая когитационные пульты и опрокидывая космических десантников. Хаар поднырнул под одну из конечностей-лезвий архимагоса и метнулся вперед, выставив пальцы силового кулака. Одним ударом он пробил багровый капюшон с сетью оптических сенсоров внутри. Хаар жестоко расхохотался, сомкнув пальцы на центральном церебральном аппарате Райджана. Мощным выворачивающим движением он вырвал спятивший мозг архимагоса из бронированной скорлупы, служившей ему черепом, и раздавил в снопах искр.

— Мне надоело его хвастовство, — сказал Хаар.

Оглянувшись, он увидел, как рухнул последний из боевых сервиторов, из его корпуса сыпались искры. Нун грациозно переступил через дергающееся тело, его фигура размывалась и странно плыла, словно искажаемая статикой картинка. Эндрид оказался рядом с ним до того, как он успел сделать еще хоть шаг. Силовым кулаком он схватил Нуна за горло и приложил спиной о балку.

— Шевельнешься — и ты труп, — прорычал Хаар. Одно движение, и он включит силовой кулак, превратив голову Нуна в кровавые брызги.

— Понятно, — тяжело прохрипел давинит. — Я... тебе... не враг.

— Нет? Это еще предстоит увидеть. — Хаар активировал общую вокс-связь. — Код тета-ипсилон-красный.

В ухе затрещал поток ответных сигналов его воинов, быстро перешедших к действию. Из открытого канала раздался грохот стрельбы, когда наблюдатели на ординатусах «Улатор» приступили к захвату исполинских орудий. Следовавшие за лендкраулером «Мастодонты» с ревом устремились к сопровождению из сторожевых автоматов, их осадные мелты без труда расправились с неповоротливыми машинами войны.

— Эруд, пошли сигнал «Цикатрис тираннис», — сказал Хаар. — Вывезем отсюда все, что успеем, пока сыны Льва не обошлись нам еще дороже.

— Один из грузовых контейнеров уже на планете, — сообщил Ван.

— Нет, нет... пусть это будет преступлением для другого дня, — ответил Эндрид. — Пора уходить.

— С вашей стороны это было бы ошибкой, — заметил Нун.

— Одной больше, одной меньше — какая разница? — рассмеялся Хаар. — Ты определенно не жрец.

— Нет, и да, — с трудом проговорил Нун. — Когда-то был еще один Унвакар Нун, жалкое существо, раздающее ничтожные индульгенции. Они-то в итоге стали причиной его смерти. И теперь его имя, и лицо, принадлежат мне.

— Ассасин... — пробормотал Хаар.

Ему приходилось слышать о таких созданиях, меняющих плоть на службе Сигиллита. Говорили, будто они могли принять облик кого угодно до мельчайших деталей, так что даже их возлюбленные не смогли бы увидеть разницу.

— Я предпочитаю зваться «ускорителем событий».

— Запомню на будущее, — прорычал Хаар. Он усилил хватку, и «Нун» застонал от боли. — Давинит ты или нет, но мне все равно хочется свернуть тебе шею. Зачем ты тут, маленький убийца? Убить Райджана?

— Нет, тебя...

— Так и знал, что ты заведешь нас в ловушку, Гончая Война, — взорвался Гаэль.

— Молчать, — рявкнул Хаар. — Ты имеешь в виду Кораддона, верно? — обратился он к ассасину.

— Конечно, — с улыбкой ответил тот.

— Объяснись.

— Мне приказали убить Кораддона, чтобы разрушить переговоры Ксаны с магистром войны и убедить их в том, что единственный шанс на выживание — вернуться назад в стойло, — отдышавшись, сказал имперский ассасин.

— А рейд в космосе? — спросил у него Эндрид.

— Лишь уловка, чтобы отвлечь их на очевидного врага. Я был скрытым кинжалом, тем, кто в любой момент мог перерезать им глотки. И когда я догадался, что ты не Коррадон, мне пришлось импровизировать.

— Нужно избавиться от него, — предложил Гаэль.

— Пока нет, — сказал Хаар.

— Да, сейчас, — стоял на своем воин. — Он опасен.

— Не помню, чтобы я спрашивал твое мнение, — резко парировал Эндрид.

— Он прав, — вмешался Ван. — Это существо так же опасно для нас, как для Механикум.

— Не ты здесь командуешь, Эруд, а я, — осадил его Хаар.

— Тогда будь командиром, Эндрид, — произнес технодесантник. — Мы влезли в петлю. Нужно действовать быстро, пока она не затянулась у нас на шее. Надеюсь, даже Рассеченная Гончая это видит.

— Я многое вижу, Эруд. Больше, чем ты думаешь. Это единственное предупреждение. Мое слово — закон. Не советую идти против него.

Ван отступил назад, и Хаар повернулся обратно к «Нуну».

— У тебя есть связь с Сигиллитом? — спросил он.

— Да, — ответил ассасин.

И тогда Хаар, наконец, увидел его — путь вперед. Может, если он останется на стороне Терры, вместо того, чтобы силой прокладывать себе дорогу к свободе, он обретет ее быстрее, а может, и нет. В любом случае, это была та стезя, которую он так долго искал.

— Докажи! — недоверчиво произнес Хаар.

— Он назвал тебя Рассеченной Гончей. Мне знакомо твое имя.

Хаар подавил желание обернуться и посмотреть, как восприняли слова ассасина Ван и остальные. Он подтянул «Нуна» ближе.

— И что ты знаешь, маленький убийца? — спросил Эндрид, приложив ассасина головой о балку и немного придушив его.

— Я... — просипел ассасин, — знаю, что ты находился в Имперских Генетических Кузнях еще задолго до того, как твои братья стали Пожирателями Миров. Знаю, что у тебя в черепе нет Гвоздей. Знаю, что у твоей ярости более глубокие корни. Скажи, Гончая, снится ли тебе гром?

— Я не вижу снов, — ответил ему Хаар. — Откуда ты все это знаешь?

— Я знаю, потому что знает Сигиллит, — с трудом выдавил ассасин. — Есть список имен, проклятых, но пока не мертвых. И, подозреваю, ты в нем.

— Наверняка это список приговоренных к смерти, — вставил Гаэль.

— Все умирают, — просто сказал ассасин. — Вопрос лишь в том, во имя кого ты пойдешь на смерть.

— В каком смысле? — не понял Хаар.

— Относительно лиц из списка действуют определенные приказы. Первый и главный — определить их верность.

— На Терре на меня охотились словно на собаку, и вынуждали проливать кровь верных людей, дабы выжить. Тут я убиваю предателей. Последнее мне нравится больше, чем первое, но я без колебаний убью любого, кто встанет между мной и моей добычей.

— И кто твоя добыча, Эндрид Хаар?

— Я получу череп магистра войны, или в погоне за ним лишусь своего.

— Масштабно мыслишь, — заметил ассасин.

— Это нужно сделать, и это будет сделано, — ответил Хаар.

— Тогда, быть может, тут мы на одной стороне. Сыны Льва не прорвут оборону Ксаны вовремя, чтобы чем-то нам помочь. Я надеялся окончить сражение прежде, чем это стало бы проблемой, но благодаря тебе мы упустили шанс.

— Ты ждешь извинений? — поинтересовался Гаэль.

— Нет, но вы можете помочь, — сказал ассасин.

— И чем? — спросил Эндрид.

— Продолжайте свое задание, чтобы я смог завершить свое.

«Нун» потянулся к гололиту, однако Хаар поймал его за запястье.

— Стоять, — рявкнул он.

— Хорошо, ищи чертежи сигма-ординатус-мортис! — простонал ассасин.

Хаар так и сделал, и перед ним замигал набор трехмерных схем. Он в замешательстве уставился на них.

— Что это такое? — спросил воин. — Эруд?

Гвардеец Смерти склонился над мерцающим изображением. Его пальцы заплясали на панели, сменяя схемы одну за другой слишком быстро, чтобы успеть их разглядеть.

— Это чертежи оружейного комплекса под тюремной кузницей, — наконец произнес он. — Огромного, крупнее, чем я когда-либо видел.

— Только представьте, какие там могут скрываться ужасы, если они выпустили наружу такое, — ухмыльнулся Гаэль.

— Верно, и их необходимо поставить на защиту Терры до того, как ими воспользуются для уничтожения, — произнес ассасин. — Я хотел добиться этого путем дипломатии, но теперь мне придется действовать силой. Вы можете мне помочь.
Ван с остальными рассмеялись. Но только не Хаар. Вместо этого он отпустил «Нуна». Теперь огонь горел ровнее. Настал тот час, к которому он так стремился с тех самых пор, как начал подбирать брошенные остатки из расколотых легионов, час, который перечеркнет все, что было сделано раньше.

— А потом что?

«Нун» осмотрел его. Лицо ассасина оставалось непроницаемой маской, эмоций на нем было не больше, чем на шлеме Хаара.

— О чем ты? — спросил он.

— Если мы это сделаем, что дальше?

— Ты же не серьезно? А дальше, если того пожелает Терра, ты отправишься в еще одну битву, а затем еще одну. Ты будешь биться за Терру, пока больше не сможешь сражаться.

— Да, — прошептал Хаар.

— Эндрид, мы не можем воевать с целым миром, — встревожено произнес Ван. — Это же рейд, не более того. Подумай о том, что ты говоришь.

— Я обдумал, — ответил Хаар. — Мы можем навредить ему, Эруд. Наконец-то мы можем навредить ему, навредить им всем, поквитаться с ними за свои страдания.

— Но что это будет за победа? — не унимался технодесантник. — Мы бьем тут, бьем там, оставаясь на шаг впереди истощения, и ради чего? Какого-то туманного удовлетворения?

— Это нужно сделать, — коротко сказал Хаар.

— Но почему мы? — ответил Ван. — Это должно было стать нашим последним заданием, Эндрид. Последним броском костей, а теперь приз выхватили у нас из рук, и кто — лоялисты. Нужно уходить, пока мы еще можем, и забрать все, что можем унести.

— А если я скажу «нет»? Захочешь ли ты, наконец, убить спятившую гончую?

В ухе Хаара затрещал вокс. Захватить ординатусы оказалось труднее, чем они думали.

— Эндрид, о чем ты? — спросил Ван.

— Думаешь, будто я ничего не вижу? Эти люди — твои братья, не мои. — Хаар печально улыбнулся, указав на Гаэля и всех остальных. — Все они Гвардейцы Смерти, Эруд. Я отрубил руку Хурта, когда он оспорил мои приказы у врат Бесума. А Гаэль... Гаэль не скрывает своих намерений.

Хаар почти видел, как лихорадочно работает мозг технодесантника. Ван подготовился к любому варианту развития событий, касающемуся Хаара. Однако даже сейчас он задавался вопросом, справедливый ли нынешний повод? Из всех них только Ван не хотел этого делать, но сделает, если придется. Вот почему Хаар доверял ему. Вот почему все еще доверял ему.

— Если ты все видел, то почему довел до такого? — спросил Ван.

— Это вопрос, который тебе следует задать себе самому.

Он твердил себе, будто это единственный путь, оправданная и необходимая бойня. Но только на самом деле ничего подобного не существовало. Он убивал братьев потому, что это был единственный способ вести их в нужном направлении. Как он убьет их и сейчас.

— Вот что мы искали, Эруд. Шанс выплюнуть свой гнев в лицо магистру войны, шанс навредить ему.

— Ты бежишь навстречу смерти, будто к возлюбленной, и ждешь, что мы последуем за тобой, — произнес Эруд. — Я не знаю, кто победит в войне, но знаю, что кто б ни выиграл, мы проиграем. Наши братья проиграют.

— Тогда чего ты хочешь от меня? — спросил Хаар.

— Мы продолжим то, с чего начали. Мы будем наращивать силу во мраке, и выжидать, пока не стихнут далекие огни, — сказал технодесантник.

— И где ты хочешь это делать? — отозвался ассасин. — Войной охвачена вся галактика.

— Есть тысячи миров, где имя Гора не известно. Мы захватим один такой, и превратим его в бастион, о который сломает зубы сама вселенная. Мы укроем всех, кого сможем, от огня и сохраним наше братство. Мы переждем это безумие.

— Ты ведь не рассчитываешь, что все будет так гладко? — с улыбкой спросил ассасин.

— Лучше так, чем умирать за подлых отцов. — «Нун» нахмурился, и Ван посмотрел на Хаара. — Прошу, Эндрид. Несмотря ни на что, наши братья по-прежнему видят в тебе лидера.

— Не мои братья. Мои братья мертвы так же, как твои. Как мы сами... Мы были мертвы с того момента, как первая капля крови коснулась земли Исствана III. Все, что у нас есть, это литания прегрешений. Прегрешений, которые не могут, не должны остаться безнаказанны, — он взвел пистолет. — Вы будете мне подчиняться, или я продолжу без вас.

— Кем ты себя возомнил, Гончая Войны? — зарычал Гаэль. — Самим Мортарионом? Ты командуешь только потому, что мы это позволяем.

Хаар проигнорировал его. Гаэль уже приговорил себя. Вопрос был лишь в том, когда, а не или. Но Вана можно было спасти, и Хаар отчаянно этого хотел. Технодесантник верил в братство, в ложь, которой потчевали их отцы, пускай даже эти отцы оказались изменниками. Ван всем сердцем верил в это, и Эндрид нуждался в его вере, ибо у него самого ее больше не осталось.

— Я командую потому, что кто-то должен, — произнес Хаар. — Ты это знаешь, Эруд. Это нужно сделать, и это будет сделано. Даже если мне придется пройти по миллиарду трупов, и по вашим собственным трупам.

— Миллиарду, Хаар? — произнес Гаэль. — По-моему маловато, Гончая Войны. Скольких мы обрекли на смерть, вместо того, чтобы защитить, ради твоей одержимости? — воин указал гладием, еще влажным от крови и смазки, на Хаара. — Я не сопляк, плачущий о растоптанной невинности, но даже меня тошнит от тебя, Гончая Войны. Эруд всегда думал, что в конечном итоге ты все осознаешь, но я знаю...

— Молчать, Ром! — рявкнул Ван. — Эндрид, для магистра войны мы ничто. Не более чем щепки в море крови. А если мы сделаем то, что ты предлагаешь, то непременно утонем перед самым берегом.

— А я говорю, это спасет нас! — воскликнул Хаар, и Ван тяжело вздохнул. — Я вытащил тебя полумертвого с поля боя не для того, чтобы мы стали пиратами, — продолжил он. — С тем же успехом я мог прикончить тебя.

— Ты так говоришь, как будто твои руки уже не в крови наших братьев, Гончая Войны, — угрожающе прорычал Гаэль. — Ты такой же братоубийца, как магистр войны. Нет, хуже, он, по крайней мере, предложил нечто большее.

Хаар активировал силовой коготь и ударил. Тяжелая перчатка поглотила голову Гаэля и оборвала его тираду на полуслове. Затем Хаар сорвал голову дергающегося космического десантника с плеч и бросил ее на палубу.
Обезглавленное тело Гаэля еще не успело упасть, как Ван с остальными уже пришли в движение. Силовой топор технодесантника взметнулся потрескивающей дугой. Хаар поймал лезвие силовым когтем и прицелился в него, но в последний миг отвел выстрел. Археотехное оружие выплюнуло огонь, и Ван упал с дырой, прожженной в груди, а не голове.

Хаар крутанулся, едва избежав удара еще одного противника — Хурта — скрежещущей и воющей искусственной рукой. Следующий его выстрел пробил шлем незадачливого воина и разорвал голову внутри. После этого он точно уже не оправится. Сирка был последним, его громовой молот сверкал от заключенной в нем грозной мощи. Хаар принял скользящий удар на плечо и со стоном припал на колено. Сирка занес молот. Хаар заметил, как «Нун» пришел в движение, а затем Сирка пошатнулся и с грохотом рухнул на палубу, такой же безмолвный в смерти, каким был при жизни.

Эндрид поднялся на ноги.

— Ты убил его! — крикнул он.

— И тебе не пришлось. Как ты сказал, мы делаем то, что нужно.

Хаар окинул его взглядом, напряженно кивнул и отвернулся, однако тут же застыл на месте, едва увидел, как Ван поднимает болт-пистолет.

— Эруд... — тяжело сказал Эндрид, — все кончено.

Хаар услышал, как «Нун» становится позади него, но не мог отвести глаз от раненого технодесантника, чтобы посмотреть на ассасина. Ван чуть приподнялся, заскрежетав броней по палубе.

— Ты мог убить меня, — простонал он.

— Да, — глухо отозвался Хаар. — Опусти пистолет.

— Почему ты этого не сделал?

— Потому что ты мне еще нужен.

— Мне следует убить тебя, — сказал Ван.

— Но ты не станешь, ведь мы с тобой братья, ведь ты знаешь, что я не жертвую людьми без нужды, — рассмеялся Хаар.

— И скольким из нас еще придется умереть? Сколько потребуется жертв?

— Столько, сколько нужно. Если понадобится, я спасу Империум за бастионом трупов. — Хаар вложил пистолет в кобуру и погасил силовой коготь. — Все, что я сделал, нужно было сделать. Но тебя я не убью, только не сегодня. Опусти оружие, Эруд.

Пистолет задрожал, затем опустился, и Ван устало откинулся назад.

— Возможно, сказанное тобой — правда, — мгновение спустя сказал технодесантник, — но я не стану благодарить тебя за пощаду, и никогда тебя не прощу.

— Иного я не ожидал, — ответил Хаар. — Я жду от тебя только повиновения. Ты говорил, что можешь освободить рабов — сделай это, и начинай оправдывать мое доверие.

Он отвернулся, позволив Вану с трудом подняться на ноги. «Нун» украдкой шагнул к нему.

— Разумно ли это? — спросил он.

— Нет, — честно ответил Эндрид.

Хаар посмотрел в разбитое окно купола на далекую тюремную кузницу. Хватит ли им ординатусов, чтобы сокрушить те огромные черные ворота? Он не сомневался, что скоро они узнают. Вокруг лендкраулера, его силы смяли последние эскорты ксанитов. Воины, пока еще находившиеся на борту «Цикатрис тираннис» запрашивали у него приказы.

— Пока на вокс-каналах царит хаос после атаки, Механикум вряд ли заметят, что здесь происходит, — сказал Хаар. — 
Пока не станет поздно. Но нам все равно стоит поторопиться.

— Не думаю, что для тебя это будет проблемой, — отозвался имперский ассасин.

Он посмотрел на лежавшие вокруг тела, погибшие от его руки и по его воле. На Вана, глядевшего на него глазами мертвеца, все его былые мысли о братстве растаяли без следа. И что-то внутри него взвыло от боли. Однако с уверенностью, рожденной из опыта, он упрятал его в черных глубинах своей души. Пусть оно кричит там целую вечность. В грядущей войне нет места таким слабостям. Что такое братство по сравнению с огнем, что пожрет галактику? Пепел, и даже меньше чем пепел.

— Это нужно сделать, и это будет сделано, — решительно сказал Хаар. — Любой ценой.
[[Категория:Империум]]
[[Категория:Космический Десант]]
[[Категория:Черные Щиты]]
[[Категория:Джош Рейнольдс / Josh Reynolds]]
[[Категория:Ересь Гора / Horus Heresy]]
[[Категория:Warhammer 40,000]]