833
правки
Изменения
Нет описания правки
{{Перевод Д41Т}}
{{В процессе
|Сейчас =2627
|Всего =36}}
{{Книга
— Делай, что должен, брат. Мой план провалился. Мы не можем пробить стены, пока работают пустотные щиты и батареи. Бери отделение Адариэля, и пусть Великий Ангел хранит всех вас.
==='''Глава двадцать шестая'''===
Скривившись, Барахиэль наблюдал за бушующей внизу битвой. В воздухе стояли боевые кличи Расчленителей и Апостолов Ярости, а также сражавшихся в их тени смертных. С грохотом взрывающиеся гранаты и по-змеиному шипящая плазма оставляли в орде предателей глубокие борозды, огнемёты с грубым рёвом плавили броню и плоть, керамит громко сталкивался керамитом, рычали цепные клинки и гремели болтеры. Разрывались тела. Потоками лилась кровь.
Рот апотекария наполнялся слюной, а его сердца бешено колотились. Ему страстно хотелось оказаться там.
— Нужно двигаться, лорд, — сказал Адариэль. Штурмовой сержант сидел сбоку, его цепной топор рявкал в такт сердцебиению Барахиэля. Апотекарий слышал в голосе брата то же напряжение, которое тянуло самого Барахиэля присоединиться к резне. — У нас есть своя задача.
Апотекарий выпрямился, убирая руку от клинка. Сержант был прав.
Барахиэль вёл отделение Адариэля к крутой скале, что прикрывала тыл крепости-монастыря, а шли они по узкой виляющей тропе. Кандидаты должны были пройти по ней, чтобы их приняли в ряды неофитов. Воздух становился всё более разреженным, звуки боя становились тише. Кретацийцы-разведчики, которые привели космодесантников к нагорью, уже возвращались обратно.
Более их помощь не требовалась.
Хоть Дума и мелкодушно настаивал на том, что миссия не имела смысла, Барахиэль знал – им не прорваться в монастырь, пока казематы не будут приведены в негодность, и не воспользоваться батареями ''«Судьи»'', пока работают пустотные щиты.
Его задание являлось ключом к успешному штурму.
Вскоре они добрались до узкого проёма, через который кандидаты должны были попадать в крепость-монастырь. Тот оказался неровным и иззубренным, вырубленным, а не высеченным. Ширины едва хватало для того, чтобы прошли двое смертных. Барахиэль осторожно двинулся внутрь, не обращая внимания на глухой скрип трущегося о скалу керамита и хлопья белого лака, падающие на землю как первый зимний снег. Он включил установленный на ранце люменатор, и яркий словно свет звезды луч пробил мрак впереди на несколько метров и спугнул насекомоподобных пещерных зверей, что исчезли в тёмных щелях. Апотекарий держал пистолет наготове. Хоботки этих созданий могли пробить доспех типа «Гравис», а их токсины – загустить кровь астартес или же превратить её в водянистую кислотную жижу.
Барахиэль нажал на спусковой крючок, и тонкий хоботок исчез, оставив после себя кровавый след.
Шаркая и двигаясь боком, Расчленители преодолели несколько сотен метров, после чего проход расширился, позволив им продолжать движение нормально. Неровный потолок поддерживался вручную сделанными деревянными конструкциями, а между ними торчали небольшие, похожие на акульи зубы сталактиты. На балках были вырезаны замысловато закрученные баальские буквы, на стойках нацарапаны кретацийские логографы, частично скрытые усеивающими пол костями. Все они принадлежали людям – погибшим за прошедшие десять тысяч лет кандидатам из бессчётных поколений, чьи трупы остались бесславно гнить. Самым древние останки образовывали тонкий слой костной пыли, в то время как более свежие хрустели под сабатонами апотекария.
Расчленители двигались вперёд, не заботясь об осквернении места.
Проход шёл в круговую, случайным образом то расширяясь, то сужаясь, а Барахиэль ощущал мощные токсины, галлюциногены, пот и кислятину. Все эти привкусы липли к его языку подобно мокрым опилкам. Мрак стоял абсолютный, и простой человек был бы здесь абсолютно слеп. Даже системам доспехов удавалось пробиться сквозь него лишь на несколько метров, и ломаные красные линии обводили неотчётливые силуэты скелетов, которые принадлежали аспирантам, брошенным здесь выживать или умирать.
Тропа оканчивалась широкими расселинами с тянущимися через них каменными мостами. Здесь скользили друг по другу никогда не видевшие дневного света чудовища с толстыми челюстями и изогнутыми зубами. Они принялись кусать Расчленителей, и один из воинов по имени Сеймос споткнулся, после чего космодесантника утащили вниз.
Его крики были слышны в воксе на протяжении ещё нескольких мучительных минут.
— Мы рядом с последним выходом, который ведёт в крепость капитула, — сказал Барахиэль, помнящий дорогу. До нижних подземелий оставалось пара другая сотен метров, а место погребения располагалось неподалёку от генараторума. — Крепость вновь будет нашей, братья мои, и мы навсегда выдворим врагов из её залов.
''И обретём своё спасение,'' мысленно добавил он.
По наплечнику апотекария ударил лазерный огонь.
Барахиэль зашатался, когда в его ребристое сочленение впились пучки обжигающей энергии. Тонкие как иглы лучи шквалом обрушивались с каменного балкона над входом, где за перилами пряталось отделение облачённых в панцирную броню рабов. Смертные стреляли и перезаряжались как умелые солдаты. Из входа на Расчленителей бросилась орава людей с ржавыми железными саблями и дубинами, ведя огонь из разнообразного оружия: от хорошо смазанных лазпистолетов до кремневых ружей и древних аркебух. Часть его убила собственных владельцев при осечке.
Барахиэль устремился прямо навстречу обстрелу и перешёл с шага на бег, когда его обуяла жажда крови. Позволив Красной Жажде сорваться с поводка, он ворвался в ряды рабов вместе с воинами Адариэля. Клинок апотекария пожинал жизни так, как коса фермера скашивала траву. В шлеме раздавались сигналы убийств, смешанные с резким треском выпускаемых из болт-пистолета снарядов. Те либо взрывались при столкновении с каменными перилами, либо забрызгивали их кровью, попадая в людей. Смеясь и ревя, Барахиэль прорубался сквозь врагов покрытым кровью клинком, объятый горячкой боя.
К его разочарованию, жалкое сопротивление изменников было сломлено за считанные минуты.
Расчленители не стали тратить время на поиск выживших. Их всё равно не осталось. Вместо этого космодесантники вошли в крепость-монастырь через третьестепенный апотекарион, где трэллы лечили раненых кандидатов и приступали к первым стадиям вознесения. Пустые диагностические столы собирали пыль, а над ними висели паукообразные конечности автохирургеонов. Инфостанки были очищены от содержимого, контейнеры для медикаментов и хранилища геносемени оказались разграблены.
При виде столь вопиющего осквернения Барахиэль презрительно скривил губы и зарычал.
Расчленители прошли между столов к дверям апотекариона.
Они следовали за бегущим трусцой Барахиэлем, который направлялся к пульсирующей синей точке на картолите, обозначавшей расположение генераторума. По пути им оказывали слабое сопротивление рассеянные группки хныкающих рабов и мутантов, с коими космодесантники расправлялись без особых усилий. Родственные банды зверолюдей сражались с достойной восхищения яростью, если не сказать мастерством, а десяток ренегатов, облачённых в изуродованную панцирную броню своего полка, стали небольшой помехой. Тем не менее, каждого дерзнувшего встать у них на пути Расчленители убивали болтом и клинком, что немного радовало сыновей Сангвиния, но вот отсутствие астартес-еретиков одновременно удивляло и разочаровывало Барахиэля.
— Похоже, контратака Думы сработала, — сказал Адариэль, вырывая боевой клинок из живота кхорнгора.
Апотекарий свирепо улыбнулся, в его ноздри бил едкий запах опалённой шерсти и крови. Он упёрся ногой в грудь минотавра и вытащил собственный клинок, после чего активировал оружие, чтобы очистить зубья от порченой плоти мутанта. Барахиэль был полностью сосредоточен на собственной цели.
От неё его отделяла лишь эта миссия.
— Так и есть, — согласился апотекарий, скрывая своё рвение. Братья ещё не знали, что у него имелась собственная задача, никак связанная с тщательно проработанным боевым планом Думы. Это откроется позже. — Мы должны выполнить собственную задачу и сделать так, чтобы изменники были навечно стёрты с лица земли.
Расчленители продолжили двигаться вперёд. На нескольких главных пересечениях их встретила буря пробивных лазерных лучей и болт-снарядов, выпускаемых оборонительными турелями под управлением сервиторов. Они вынуждали космодесантников заходить сбоку через второстепенные и третьестепенные служебные коридоры. Цепные клинки быстро разрезали керамитовые корпуса, на которых виднелись наросты из медно-костяные наросты, а крак-гранаты уничтожали внутренние механизмы и вызывали детонацию боеприпасов. Во время столкновений погиб лишь один брат, но из его изуродованного тела нельзя было извлечь геносемя.
Пока они шли дальше, Барахиэль оплакивал эту потерю. Пустая криоканистра висела на поясе тяжким грузом. По мере того, как им всё чаще попадались мутации, скорбь перетекала в омерзение, а краем уха апотекарий слышал мурлыканье бесчисленных демонов. Пласталь поглощалась откованной в варпе медью и бронзой, с потолков подобно люстрам свисали связки опалённых костей, и вдоль каменных стен тянулись мерзкие гобелены из дрожащей плоти.
Кривя губы Барахиэль чувствовал, как ком в горле разрастается всё сильнее с каждым новым подобным зрелищем. Ощущение было настолько же жгучим и тошнотворным, насколько гнусной была скверна, распространяющаяся по крепости-монастырю капитула. Болт-винтовкой и клинком, Расчленители под руководством апотекария уничтожали костяное убранство, а взятым с трупа огнемётом они обращали порченую плоть в пепел. Сжигаемая кожа трещала, шипящий жир же подпитывал пламя, которое рассеивало мрак, и образовывал на каменном полу мерцающие вязкие лужи. До основного генераторума космодесантники добрались, оставляя за собой след из дыма.
Остановившись, Адариэль приказал двум бойцам взять двери под контроль, после чего указал на связки кабелей, змеящиеся по стенам с символами техникарума.
— Лорд, нам нужно разместить заряды здесь и вернуться обратно, чтобы поддержать наступление капеллана.
Барахиэль покачал головой.
— Нет, брат. Мы должны захватить генераторум и установить заряды ближе к источнику. Необходимо действовать наверняка, чтобы отключить питание.
— Но опасность для крепости–
— Будет минимальна, если мы расположим заряды грамотно, — ответил Барахиль. — Нельзя, чтобы враг смог восстановить подачу энергии на оборонительные сооружения, иначе наши братья погибнут, поэтому мы должны установить взрывчатку внутри генараторума. Повредим механизмы и кабели наверняка. Мы близки к нашей цели, брат мой, сейчас нельзя рисковать.
Адариэль кивнул и приказал воинам сгруппировать по обеим сторонам дверей.
Когда апотекарий подошёл к ним, двое заступников силой их открыли.
Барахиэль вошёл внутрь первым, а отделение рассыпалось вокруг него веером.
Генераторум был огромным и располагался в естественной пещере, которую Расчленители приспособили под свои нужды, когда впервые развернули базу на Кретации. Стальные мостки и переходы словно паучья паутина тянули вверх и вниз настолько далеко, что туда не могли полноценно пробиться даже авточувства Барахиэля. Вдоль одной стены располагались рабочие станции трэллов, где трудились худющие косматые создания, за которыми надзирала свора магосов в тёмных одеяниях. Они носили мерзкие символы принадлежности к Тёмным Механикус и Губительным Силам, а между собой общались с помощью мультиритмичных всплесков мусорного кода. Их испорченный язык нарушал работу когитаторов доспеха Барахиэля, отчего дисплей заходился помехами и безумными изображениями, однако благословенные Коулом инфоэметики оберегали системы.
Апотекарий крепче сжал цепной клинок.
— Сначала уничтожаем тех тварей, — прошипел он, после чего указал на платформу вокруг генератора. На каждой размещались силовые проводящие катушки и пропускные каналы, между которыми потрескивали дуги бело-голубой энергии. — Потом устанавливаем заряды. Взрыв повредит генераторум, и его не успеют починить до того, как мы захватим крепость.
Он выбрал себе первую цель – порченного магоса с конечностями-калиперами, напоминавшими апотекарию лапы арахнида, и механическими органами, которые пульсировали в омерзительном подобии жизни. Барахиэль плавно нажал на спусковой крючок, и разорванную снарядами тварь отбросило назад.
Криками подняв тревогу, рабы все как один бросились на апотекария и отделение Адариэля. Остальные Расчленители также открыли огонь и ринулись в контратаку с ревущими цепными клинками. Болты взрывались внутри узловатой плоти, забрызгивая тёмный камень осквернённой кровью, а магосы-еретики выкрикивали слова гимнариев, что исходили из клыкастых вокалайзеров или срывались с посиневших от цианоза губ. Их изогнутые клинки и трещащие электропосохи были практически бесполезны против силовой брони, но именно гнев, с которым они бились, представлял настоящую опасность.
Тем не менее, эти глупцы ничего не знали о Расчленителях.
Ударом ноги Барахиэль откинул одного в сторону, расколов тому стальные рёбра, а сражающийся рядом Адариэль разорвал цепным топором горло огромного мутанта. Враги напирали на апотекария волной потеющей плоти и порченой бионики, пытаясь оттеснить его благодаря одной лишь своей численности, нежели боевому мастерству, но каждым взмахом клинка Барахиэль отрубал конечности и головы. Визор космодесантника забрызгивала густая от смазки кровь, запах смерти и корчи умирающих подпитывали вгрызающуюся в душу ярость. Удары предателей были не опаснее укусов мошкары, а поющая в нервах боль утихала от касания ярости Сангвиния. Сигналы тревоги визжали словно капризные дети, на сенсориуме вспыхивали красные предупреждения. Однако, Барахиэль их игнорировал, наслаждаясь возможностью убивать.
Даже столь жалкий дар был лучше, чем вообще ничего.
— Устанавливайте заряды, — гавкнул он, отрывая голову облачённого в чёрное создания с тремя маслянисто-жёлтыми глазами, в то время как его братья добивали тех, кто ещё не умер.
Слова апотекария перемежались частым дыханием, но скорее из-за неудовлетворённой ярости, чем от усталости. Это было вечным проклятием Расчленителей, и каждое его проявление мостило их дорогу к Ярости.
— Быстро, — рявкнул Барахиэль. — Нам нельзя задерживаться.
Отделение Адариэля рассеялось по генераторуму, убивая немногих живых трэллов-техников. Большая их часть была сервиторами с одной единственной задачей, но и таких космодесантники безжалостно вырезали. Согласно плану Расчленителям следовало устранить все помехи, даже в форме подобных бездумных и ничтожных созданий. Штурмовые заступники перебегали с платформы на платформу, устанавливая взрывчатку на каждой силовой проводящей катушке, пропускном канале и пучке открытых кабелей. Они ставили сразу по несколько зарядов, чтобы детонация точно произошла. Сенсориум апотекария регистрировал все заряды и выводил их на увеличенный картолит скоплением красных точек.
Собственную взрывчатку Барахиэль установил на рабочих станциях трэллов, чтобы восстановить генераторум было ещё сложнее. Адариэль же, оттолкнув в сторону изуродованные трупы, занялся банком перед собой. По экранам когитатора бежали бесконечные строчки мусорного когд, чьи грубые угловатые символы ни о чём не говорили апотекарию. Часть его не хотела уничтожать генератор, ведь для возвращения древнего устройства в полнофункциональное состояние потребуются месяцы трудов и огромное количество материалов, однако наличие мусорного когда делало эти тревоги бессмысленными. Уничтожение являлось единственным лекарством от такого вида порчи.
Воины отделения возвращались к Барахиэлю попарно, синхронизируя свои заряды с детонатором. Лёгкой трусцой они побежали к выходу, а апотекарий послал на заряды информационный импульс с командным кодом, чтобы активировать последовательность детонации. На плексипланшете замигал обратный шестидесятисекундный отсчёт. Покинув генераторум последним, Барахиэль запечатал противовзрывные двери. Затем один из воинов Адариэля принялся заваривать вход взятым у изменников плазменным резаком.
На отметке в пятьдесят секунд отделение Адариэля заняло позиции, прикрывая фланги.
— Нужно отойти на безопасное расстояние, мой лорд, — сказал сержант, когда брат с плазменным резаком дошёл до середины двери. Оставалось сорок секунд. — Мы слишком близко к генераторуму. Следует отступить и подождать, чтобы подтвердить успешную детонацию.
Барахиэль кивнул, и в этот момент боевой брат с плазменным резаком закончил.
Счётчик показал тридцать секунд.
Расчленители двинулись обратно в катакомбы, минуя дымящиеся обломки оборонительных турелей и шипящие озерца расплавленной плоти вперемешку с жиром. На отметке в двадцать секунд они вышли на минимальную безопасную дистанцию и стали ждать.
Счётчик показал десять секунд.
Пять секунд.
Ноль.
Крепость-монастырь затряслась словно лист во время урагана, и от стен повалили клубы пыли. Вспыхнули багровые люмены, а сирены зашлись оглушительным воем.
— Мы справились, мой лорд, — произнёс Адариэль, указывая клинком на ведущий к апотекариону проход. — Нужно отступить и воссоединиться с нашими братьями, присоединившись к основному штурму. Им понадобится поддержка, чтобы взять внутреннюю проездную башню и продвинуться дальше.
— Я не могу, — сказал Барахиэль с такой силой в голосе, которая удивила даже его самого.
Сержант взглянул на апотекария, и Барахиэль едва ли не видел крутящиеся у того в разуме шестерёнки.
— Мой лорд, мы ''должны'' воссоединиться с нашими братьями. Оставаться здесь – это ненужный риск.
— Неважно, я останусь. У меня есть задача, которую необходимо выполнить.
— Тогда позвольте нам присоединиться к вам, лорд, — сказал произнёс другой Расчленитель.
Барахиэль печально улыбнулся, чувствуя признательность.
— Я должен заняться ей в одиночку. Вы потребуетесь в наступлении, братья, и я не могу требовать от вас забыть о собственном долге, чтобы помочь мне выполнить мой. Вам следует уйти, и уйти быстро. Апостолы пошлют охотников.
— Как раз поэтому нам нужно остаться с вами, мой лорд. Вам понадобится защита.
— Один воин сможет незаметно пройти там, где не получится у нескольких.
— А что насчёт раненых? — спросил Адариэль. — Им понадобится ваш уход, лорд.
— Для этого у них есть Туриэль, — спокойно ответил Барахиэль, с трудом выдавливая из себя слова из-за чувства досады. — Моя задача столь же важна, как и захват крепости. Я не откажусь от неё и не буду забирать у Думы ресурсы, которые сейчас нужны ему самому.
— Как пожелаете, мой лорд, — нехотя сказал Адариэль.
Где-то в другой части крепости-монастыря Первый апостол наблюдал за красными иконками, пульсирующими на висящем перед ним пикт-экране. Он стоял, не имея возможности сдвинуться с места – его ноги и живот были закрыты керамитовыми пластинами, а руки Первый апостол простирал в стороны, как на изображении имперского святого. В его тени скользили ёжившиеся от страха рабы с инструментами, необходимыми для облачения космодесантника в броню. Визжали свёрла, скрежетали разводные ключи, а сервы потели, прикрепляя слой за слоем к чёрному панцирю.
Первый апостол практически не обращал внимания на смердящих сервов, полностью сосредоточившись на пикт-записях и вокс-докладах о битве снаружи, а также на портале, который мерцал и ревел в дальнем конце помещения. Расчленители шли прямо в пасть его контрудара. Отряды этих странных новых космодесантников превращали целые фаланги воинов Первого апостола и смертных рабов в куски окровавленного мяса. Сержанты и чемпионы выкрикивали приказы и уточнения данных, стремясь потеснить врагов, дабы те прошли ещё дальше по дороге гнева. Несколько Апостолов полностью отдались священной ярости бога и выбросили из головы все мысли о сплочённости в угоду стремлению убивать кровожадных рабов Империума.
Воин улыбнулся. Всё шло именно так, как он и распорядился.
По краям портала скакали фантомы с красной кожей, эбонитовыми рогами и клинками, покрытыми горящими божественными рунами. Первого апостола ждали члены его свиты, чья изысканно украшенная терминаторская броня лязгала и хрипела с каждым сделанным шагом. Их латы, как и захваченные доспехи воина, являлись похищенными реликвиями уважаемых героев, которые были осквернены и восстановлены его варповыми кузнецами и кабалом магосов. Таким образом, он приготовил для Расчленителей изысканное оскорбление, и теперь желал его продемонстрировать.
В тени космодесантников лежал труп старца, чью смерть оплакивал стоящий над телом бедный дурак, открывший дорогу Апостолам Ярости. Его боль и скорбь питали воющий в центре помещения варп-портал, а призраки нерождённых демонов окружали голову смертного эфемерным ореолом, шёпотом изливая свой яд. Воин смотрел на глупца лишь с искрой веселья. Тот давно поддался безумию, и мучить сумасшедшего было не особо забавно.
Когда шлем встал на место, процесс облачения закончился. Древние шейные сервоприводы защёлкали, настраиваясь на движение спустя тысячи лет собирания пыли, и Первый апостол сделал нетвёрдый шаг, сойдя с постамента армориума. Ненасытный голод и чистая гневная мощь древнего духа войны брони вливали в его покрытую татуировками и шрамами плоть новую энергию. Гигантские пальцы сжимались и разжимались, подвешенные снизу цепные клинки издавали нестройный рёв, а плачущие рабы падали на колени, вознося молитвы своему владыке и Кхорну – богу войны Хаоса.
Первый апостол вышел из зала, идя на зов резни.
Барахиэль смотрел, как его братья уходят через дверь слева от него, и чувствовал ледяную уверенность в том, что больше никогда их не увидит. Часть апотекария хотела позвать их обратно, отправиться вместе с ними и принять участие в славной битве по отвоеванию крепости-монастыря.
Однако, он повернул вправо и прошёл через портал.
Расчленитель направился вглубь крепости-монастыря и, приблизившись к её центру, начал подниматься к поверхности. Здесь не было огромного лабиринта туннелей, которые соединяли друг с другом все сооружения, и Барахиэль знал, что ему придётся пробиваться с боем к своей цели. Свежая доза боевых наркотиков обожгла его вены, выгоняя из мышц и костей тупую ноющую боль. Становилось светлее, а земля не переставала дрожать от ударов артиллерии и далёких взрывов.
Барахиэль продолжал подниматься в абсолютной тишине.