827
правок
Изменения
Нет описания правки
{{Книга|Обложка =|Описание обложки =|Автор =Гай Хейли / Guy Haley|Переводчик =Хелбрехт|Издательство =Black Library|Серия книг =Космические десантники / Space Marines (Anthology Series) Крестоносцы Дорна / Crusaders of Dorn|Предыдущая книга =|Следующая книга =|Год издания =2014}}
Человек-настоятель монастериума “''Величия''” велел Браску остановиться перед дверью святилища. Он поднял посох и начал нараспев произносить ритуальную просьбу.
– В год четыреста двадцать шестой сорок первого тысячелетия по терранскому исчислению в десятое тысячелетие правления наисвятейшего и милосерднейшего Императора над разбросанными потомками человечества в три часа второй вахты восемьдесят девятого дня Мадригальского крестового похода здесь на святейшем корабле, ударном крейсере “Величие”“''Величие''”, благословенно будет его имя и цель, брат-посвящённый Браск из ордена Чёрных Храмовников, законных и благороднейших наследников примарха Рогала Дорна, да будет свято имя его, и имя его пресвятого чемпиона Сигизмунда, просит о вступлении в достопочтенное Братство Меча. Он желает возложить на себя его обязанности и почести, его обеты и клятвы.Приор пять раз ударил по дверям святилища “Величия”“''Величия''”. Они располагались в широком арочном коридоре, с вершины которого пристально смотрело суровое лицо давно умершего реклюзиарха. Браск тысячи раз проходил в эту дверь, но сегодня решалась его судьба, что придавало происходящему новизну и беспокойство. Проповедник стучал осторожно, стараясь не попасть по украшавшему створки рельефному красному кресту, хотя посох не оставил никакого следа на чёрно-белой пластали. – Что ответит храм?
Из спикеров, которые держали порхавшие под потолком кибер-херувимы, раздался низкий голос. – Вашу просьбу услышали, приор Годвин. Брата Браска ждут. Его просьба принята.
Громко лязгнули замки и створки разошлись. Воздух зашипел от небольшого изменения давления. Изнутри повеяло тёплым воздухом, благоухающим ладаном, потом и кровью.
Прежде чем Браску разрешили войти в часовню с него сняли доспех. Храмовника привели в обычную прихожую, на которую он раньше никогда не обращал внимания. Внутри ожидали служители расположенного глубоко в недрах “Величия” “''Величия''” монастериума. Окружившие Браска жрецы, с выражением неистового благоговения и распевая молитвы ненависти, начали разрывать клятвенные бумаги и царапать ногтями броню.
Монахи дёргали табард, который он так тщательно готовил к ритуалу, порвав в клочья прекрасные узоры с его именем, крестовыми походами, зачищенными планетами и убитыми врагами. – Это – знак посвящённого. Вы стремитесь в более высокие ряды, – сказал человеческий проповедник, который сорвал остатки ткани. Браск бесстрастно смотрел перед собой.
Другой взял острый кремень и поцарапал крест Храмовника, украшавший левый наплечник. – Чёрный – для братьев, красный – для Внутреннего круга! – монах разрезал свою ладонь и измазал крест кровью.
Он глубоко вздохнул и направил меч перед собой. Цеп размотался и загремел по полу. Когда Браск подошёл ближе, дверь открылась, а затем закрылась за его спиной, запечатав в кромешной тьме.
Помещение также оказалось круглым и без украшений, но меньше первого. Напротив маленького входа виднелась большая дверь. Перед ней стоял дредноут “Броненосец”. Жёсткие линии бронированного корпуса оттенял свет двух факелов, свисавших на цепях со стен. Без них в зале было бы совсем темно.
Дредноут не двигался. На его саркофаге искусно выгравировали витиеватым орнаментом имя: “Кантус “''Кантус Максим Глориа”Глориа''”. По всему корпусу виднелись свитки чести и холсты с молитвами. Чёрно-красный крест Храмовников Братства Меча много раз повторялся на суставах. Мерцали пустые станки для оружия в корпусе, но руки установили для равновесия. Слева силовой кулак, а справа ураганный болтер, оба щедро украшены деяниями и именем “Кантуса”“''Кантуса''”. Плечевые пластины покрывали награды крестового похода, их пришлось сделать небольшими, столь славна была история “Кантус “''Кантус Максим Глориа”Глориа''”. Они относились не только к достижениям текущего Храмовника, но и ко всем воинам, погребённым в дредноуте до него, начиная с рассвета Империума.
Браск опустился на колени, направив меч острием вниз. Над ним возвышался древний крестового похода и один из самых старых живых Чёрных Храмовников. Как только рыцаря награждали подобным посмертным уважением, он отбрасывал своё прежнее существование. Поэтому мало кто знал, что за воин заключён внутри, но все трепетали перед его мудростью.
Заурчали пробудившиеся двигатели. Резко, как внезапно проснувшийся человек, “Кантус” “''Кантус''” включился. Патронники ураганного болтера щёлкнули, когда внутренние системы проверили статус оружия. Гидравлические системы ног увеличили давление, псевдомышцы сжались и он выпрямился. Древний посмотрел по сторонам, затем наклонился к Браску, затрещал силовой кулак.– Из-за тебя меня пробудили из долгого сна, – произнёс “Кантус”“''Кантус''”.
– Я полагаю это так, древний крестового похода. О тайнах посвящения умалчивают, пока до них не доходит дело.
–Хрррн, – рычание “Кантуса” “''Кантуса''” из вокс-усилителей могло означать смех, а могло и не означать. – Мне рассказывали о тебе, брат-посвящённый Браск. Ты остр на язык, хотя и щепетилен в делах чести. Твоя судьба – быть судимым мною. Ты готов услышать моё решение?
– Готов, брат-древний.
– Боюсь, оно тебе не понравится, брат.
– Хх, ты от потрясения забыл о манерах. Ты знаешь, что я имею в виду! – сказала машина. – Ты не достоин присоединиться к Братьям Меча, пока. Не отчаивайся. Твои воля и рука сильны. Но твоё время ещё не пришло.
– Но почему? – спросил Браск. К своему удивлению он не чувствовал возмущения. – Я победил Парсиваля… Моя вера? Моя…
Дредноут переступил с ноги на ногу, машинальное движение, которое напомнило о том времени, когда “Кантус” “''Кантус''” был человеком. Раздался громкий звон, когда его нога коснулась палубы.
– Дело не в твоей вере. Твоя вера сильна, брат-посвящённый Браск. Но не только воинское мастерство требуется для принятия в Круг. Напомни мне наш девиз, Чёрный Храмовник.
– Без пощады! Без сожалений! Без страха! – гордо и громко закричал Браск, его голос эхом разнёсся по всему залу.
– Да, да! – “Кантус” “''Кантус''” слегка подался назад. – Эти слова выбрали не просто так, посвящённый. Наше кредо преследовать врага до границ вселенной, дабы ни на миг не прекращать распространять Его святой свет. Ты – Его инструмент. Разве у меча есть совесть? Нет! Он бьёт туда, куда направит его воин, который владеет им. Ты – меч в руке Императора. Вот что значит быть Братом Меча. Не просто быть мастером клинка, но и самому стать клинком высочайшего и наисвятейшего мастера – Лорда Человечества – и не раздумывая исполнять Его волю. Я видел многие из твоих битв, пикты, снятые шлемом. В тебе слишком много милосердия. Ты не арбитр, а исполнитель приговора! Помни это и следующее посещение этого зала окажется успешнее.Двери за “Кантус “''Кантус Максим Глориа” Глориа''” заскрипели открываясь.
– Теперь ступай, брат-посвящённый Браск. Бодрствовать тяжело и усыпальница взывает ко мне. И всё же меня впечатлили твои свершения, которые я увидел, и если половина из того, что рассказывают о тебе другие правда, то я горд сражаться рядом с тобой.
Потребовалось время, прежде чем он пришёл в себя и вернулся к месту вызова, чтобы предстать перед остальными.
Женщина смотрела Браску в глаза. Насколько он мог судить, эта секта не слишком отклонилась от норм Имперского Культа. Он встречал церкви, которые отличались сильнее, но к ним оставались терпимыми. Почему они здесь?
Его мучала мучила совесть. Он поклялся. Никто не должен остаться в живых. Еретиков необходимо стереть с лица земли. По крайней мере, их ждёт чистая смерть. Проповедники Министорума на борту “Величия” уже собирали большие железные огненные клетки, дабы очистить тех, кто сошёл с пути истинного.
Кредо его ордена – крестовый поход, освобождение миров и расширение царства Императора. Вместо этого он на имперской планете собирается казнить испуганных детей на руках матери. Кто он такой, чтобы исполнять приговор? Пусть другие пачкают руки. Болтер дрогнул. Стиснув зубы, он снова направил его на женщину, прежде чем отступить.
Резко выдохнув, Браск опустил болтер. Его щёки горели от стыда.