121
правка
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Добавлена шестая глава
Дуэль началась.
== Шестая глава ==
«Коготь Освобождения» атаковал орочий состав с бреющего полета, давая Креваану возможность рассмотреть бронированное чудище во всех деталях. Локомотив и четыре следовавших за ним вагона действительно вызывали в его голове мысли о механическом существе, наделенным собственным разумом. Они напоминали ему о змеях, гаргульях и осадных таранах, а грубая, ощерившаяся морда, закрепленная на носу локомотива, как подозревал сам капитан, была продуктом того, что у зеленокожих считалось поклонением. Этот левиафан был создан в качестве подношения их богу, и оказался настолько могучим, что и сам, в каком-то смысле, граничил с чем-то божественным.
«Громовой ястреб» обрушил на локомотив целый шквал огня — главное орудие, сдвоенные тяжелые болтеры, лазерные пушки и ракеты «Адский удар» все внесли свой вклад в огненную бурю, поглотившую локомотив. Поезд, однако, даже не замедлился. Он проехал прямо сквозь огонь взрывов, и капитану на миг показалось, что железное рыло издевательски ощерилось в ответ на такую жалкую атаку. Креваан заметил, что Радосту удалось поцарапать верхние бронеплиты вагонов, но этим и ограничились все полученные составом повреждения, хотя он должен был, как минимум, уничтожить купол позади главного орудия тягача и превратить единственного его обитателя в пепел.
Вместо этого, зеленокожий инженер, казалось, помахал Гвардейцам Ворона рукой, как будто его лишь развеселила их тщетная попытка причинить ему вред — а затем он нанес ответный удар.
Огромное главное орудие ожило и повернулось в сторону десантного корабля, однако было слишком медленным, и Радосту с легкостью удалось уйти с линии огня. Впрочем, другие пушки, меньшего калибра, оказались куда более проворными, и по всей длине поезда расцвели вспышки выстрелов. Количество разнородных стрелял на нем было избыточным даже для орков — казалось, будто орочьего инженера, вдохновленного на создание своего шедевра, в конце концов все-таки одолело безумие.
Пушки, размывавшие границы между стабберами и крупнокалиберными орудиями, торчали через каждые несколько метров как на боках вагонов и тянущего их за собой локомотива, так и на их крышах, а то, что огонь из них всех велся одновременно, означало то, что инженер контролировал все орудия самостоятельно. Впрочем, не только он хотел потягаться с Гвардией Ворона — по бокам вагонов тут же распахнулись амбразуры, через которые открыли огонь орочьи стрелки.
Радост резко задрал нос своего «Ястреба», когда по броне судна забарабанили пули. Нескольким из них удалось даже пробить его обшивку, но пока что урон оставался минимальным. Главное орудие состава наконец-то выстрелило. Выстрел этот ушел в молоко, но калибр выпущенного снаряда ошеломил наблюдавшего за происходящим Креваана. Боеголовка унеслась в небеса, и капитану не удалось уловить момент ее приземления. Он понял, что зеленокожие уже давно могли начать бомбить Рекламацию, если бы захотели. К счастью, оркам хотелось заполучить город невредимым так же сильно, как и эльдар.
«Всем им придется уйти ни с чем.»
— Теневой капитан! — сообщил по воксу Зобак. — Мы готовы попытаться приземлиться на состав.
— Где вы?
— Приближаемся к заднему вагону.
Радост развернул свое судно, и вновь начал спускаться к поезду. Всех подконтрольных капитану воинов держал на расстоянии подавляющий огонь орков, и все же отделение Зобака неумолимо приближалось к своей цели.
— Мы отвлечем их на себя. — передал Креваан.
Радост кивнул капитану, услышав его слова и ускорил полет «Когтя», намереваясь обогнать штурмовое отделение. Его судно на полной скорости пронеслось прямо над поездом, увлекая за собой каждое орудие состава. Действительно впечатляющим оказался тот факт, какими широкими были доступные орочьему механику углы обстрела. Он мог поразить все, что бы ни попалось ему на глаза — и он знал это. «Коготь Освобождения» пролетел достаточно близко к прозрачному куполу, чтобы Креваан мог заметить на морде орка широкую и полную самодовольства улыбку.
Орудия поезда нацелились на «Громовой ястреб» и какофония их выстрелов вновь сотрясла землю. Десантному кораблю снова предстояла проверка на прочность, но на сей раз до уха капитана донесся грохот и треск поврежденных внутренних механизмов судна. Ресзасз заметил, что «Ястреб» начал ощутимо хуже отзываться на команды Радоста, и хотя пилот нанес поезду ответный удар, орочья машина снова осталась совершенно невредимой.
«Коготь» взмыл в небеса, удаляясь от поезда. Креваану ничего не оставалось, кроме как посмотреть вниз, чтобы узнать, удалось ли двум сынам Коракса выиграть достаточно времени для осуществления дерзкого замысла Зобака.
Им не удалось...
Теневой капитан стал свидетелем очередной бойни. Как выяснилось слишком поздно, орудия поезда не были неразрывно связаны друг с другом и оказались вполне способны выбирать свои собственные цели. Пока вооружение, установленное на локомотиве, пыталось поразить «Громовой ястреб», орудия на вагонах отбили нападение десантников Зобака. Ужасная метель из свинца смела все его отделение — из десяти воинов лишь одному удалось приземлиться на крышу вагона.
— Лети к нему. — приказал капитан.
Пилот сохранял прежнюю высоту, пока не поравнялся с задним вагоном, и лишь затем рискнул пойти на снижение. Креваан вызвал Зобака по воксу — и тот хрипло каркнул в ответ. Это он был тем, кто сейчас стоял на крыше вагона. Пока корабль Радоста приближался к поезду, капитан выкрутил увеличение изображения у линз своего шлема, и присмотрелся к сержанту.
Зобак сгорбился, его броня была пробита в дюжине мест — и все же он, после небольшой паузы, сделал один тяжелый шаг.
Вслед за этим, на крыше вагона открылся люк, откуда немедленно выскочил зеленокожий, сжимавший в руке здоровенный тесак. Зобак не двинулся с места, наблюдая за тем, как орк вздымает свое оружие над головой обеими руками, и лишь в самый последний момент одним молниеносным движением вонзил лезвия своей перчатки прямо в мозг чужака. Орк безвольно осел на длинных когтях Гвардейца Ворона, потянув за собой десантника и едва не заставив того рухнуть на колени. В конце концов, Зобак выдернул грозовые когти из трупа и отшатнулся назад, но устоял на ногах.
Сержант сделал еще один шаг вперед...
Из люка вылезли еще два орка, вооруженные тяжелыми дробовиками. Увидев космического десантника, они незамедлительно открыли огонь — и судя по тому, какой эффект выстрелы произвели на и без того потрепанного Зобака, заряжены их ружья были жаканом. Сержант непроизвольно содрогался после каждого попадания, но орки лишь перезаряжали свои ружья и продолжали стрелять.
Креваан, не отрывая глаз, следил за тем, как его сержанта расстреливали тяжелыми пулями, и картина эта становилась лишь более отчетливой и душераздирающей по мере того, как «Громовой ястреб» приближался к крыше поезда в отчаянном пике.
«Это бесполезно...» — подумал капитан. О чем он думал? Неужели он надеялся, что сможет помочь Зобаку? Что бы произошло, подберись «Коготь Освобождения» к поезду?
Ресзасз вернул изображение на линзах шлема в норму и повернулся к Радосту.
— Поднимайся.
Этот приказ, судя по всему, не стал для пилота неожиданностью — он отреагировал так, словно и сам собирался скорректировать курс судна. Тем временем, все уменьшавшийся силуэт Зобака беззвучно отделился от поезда и исчез под гусеницами его вагонов.
— И все же, нам необходимо приземлиться на него, так ведь? — спросил Радост у капитана.
— Нашего вооружения недостаточно, чтобы преодолеть силовое поле поезда. — с утвердительным кивком ответил Креваан.
— Как у орков вообще получилось создать что-то настолько могучее?
— Поезд таков по той же причине, что делает местных орков преувеличенными пародиями на самих себя. На этой планете есть что-то, брат, что сподвигает орков на отвратительно впечатляющие свершения...
«И эльдар знают, что это.» — подумал капитан, осознавая в тот же миг, что ему ни к чему пытаться выведать у Алатаннаса природу хранимой чужаками тайны. Она была чем-то действительно важным для их вида, и поэтому разузнать о ней придется другими способами.
«Громовой ястреб» в данный момент летел на запад, следуя за продвижением поезда. Креваан обратил внимание на север, и с высоты птичьего полета ему показалось, что эльдар-таки удалось заманить орков в узкие ущелья. Обе армии чужаков пропали из виду — и только теперь Ресзасз понял, что невидимость может предоставить воинам Сайм-Ханн опасные возможности.
Капитан открыл канал связи с Берази.
— Брат-сержант... — начал он. — У меня для тебя есть задача, которая, скорее всего, тебе не понравится.
— Я приветствую свой долг, в чем бы он ни заключался, Теневой капитан. — ответил сержант.
— Ты умело пользовался тенями в прошлом сражении, и оправдал мою веру в тебя. Сейчас же я прошу тебя выступить в роли наблюдателя.
— Что это значит?
— Проследи за ходом кампании эльдар.
— Мы должны будем им помогать?
— Нет, на сей раз твоя задача заключается только в слежке. Сообщай мне об успешности их действий, но, что более важно — о любых отклонениях в их поведении. Обо всем, что не касается убийства зеленокожих.
— Нам поручили следить за нашими эльдарскими союзниками. — сказал Берази Рамму.
— И это все?
— На данный момент — да.
Сержант обратил свой взор к низинам, образованным оврагами. Земли на западе были ровными и сухими, отчего в почве возникали глубокие трещины — но глубокие рытвины, на которые смотрел сержант, намекали, что здесь некогда бушевали бурные ручьи, оставившие после себя целый каменный лабиринт. У Гвардии Ворона не было средств, чтобы уследить за всей этой сетью глубоких проходов — впрочем, это и не было необходимо. Их проводником станут следы борьбы.
Берази обратился ко всему своему отделению.
— Нам придется рассредоточиться. Постарайтесь покрыть как можно большую площадь этой сети оврагов. Если эльдар имеют хоть какое-то понятие о тактике, то они попытаются разделить орочье войско, заманив его в несколько разломов разом. Следуйте за следами самых крупных стычек и сообщайте обо всем, что видите.
Гвардейцы Ворона рассеялись по пересеченной местности. Упомянутые овраги уводили их с плоскости сухой равнины на северо-восток. Резко уходя вниз, каждая такая расселина представляла из себя небольшое узкое ущелье в двадцать-тридцать метров глубиной. В какой-то момент до Берази дошло, что глубина и сложность этого лабиринта были не вполне естественными. Взирая на сеть оврагов с первоначальной позиции своего отделения, он понял, что пересекающиеся расселины образуют своего рода паутину, слишком искусно выведенную, чтобы быть естественным образованием — как и многие другие геологические образования, которые уже повидал сержант на этой планете. Чересчур точно были проложены эти ущелья, слишком приятной глазу оказалась вся их сеть в целом. Берази вновь задумался об интересах эльдар на этой планете.
Возможно, подозрения Креваана были оправданы. И все же, занимая позицию на краю оврага, по форме напоминавшего указующий когтистый палец, Берази чувствовал себя не в своей тарелке. На дне расселины бушевало сражение. Эльдар отважно отражали нападение зеленокожих — и, насколько мог судить сам сержант, их действия вне поле боя тоже несли на себе печать благородства. Воины Сайм-Ханн все еще придерживались условий заключенной договоренности.
«Это мы ведем себя бесчестно...» — невольно подумал он.
Сержант занял позицию посреди камней и стал одним целым с отбрасываемой ими тенью. Он стоял совершенно неподвижно, наблюдая за тем, как борются два войска чужаков, но в голове его, тем временем, одна за другой всплывали неприятные мысли. В этот самый момент Берази мог бы штурмовать орочий поезд — и, на самом деле, он бы предпочел честную прямоту этого действа слежке за союзниками.
Его беспокоил не сам факт того, что Гвардия Ворона может предать чужаков — переживания сержанта не касались идей о том, что ему стоит быть более терпимым к виду, само существование которого являлось оскорбительным для Императора. Нет, его волновали мысли о том, остается ли он верным идеалам Гвардии Ворона. Потомки Коракса атаковали из теней, они становились тенями, и в то же время тьма не заражала их души.
«Мы не Повелители Ночи...»
Берази мог лишь надеяться на то, что, когда вновь настанет время действовать, он сможет с честью исполнить свой долг.
Алатаннас снова оказался один. Немногим ранее, его сопровождало еще четверо наездников, но он отделился от них у одной из Y-образных развилок, нутром почуяв перспективность левого пути. Новая дорога оказалась чрезвычайно узкой, словно бы высеченной в скале ударом огромного топора, и вдоволь усеянной внезапными поворотами — лишь безумец рискнул бы залететь в это ущелье, не сбавляя скорости, но следопыта это не волновало. Он надеялся лишь на то, что орки окажутся достаточно гордыми и самоуверенными, чтобы последовать за ним.
Так и вышло.
За Алатаннасом погналось четверо разгоряченных орочьих байкеров, чьи крики эхом отталкивались от каменных стен.
«Выходит, у нас все же есть кое-что общее — безумие...» — подумал про себя стрелок, ускорившись еще сильнее.
Следопыта удивило то, что орки сохранили контроль над своей техникой на такой неровной поверхности, но касание воздуха к открытой коже стрелка вернуло его в реальность. Над Алатаннасом нависла высокая стена ущелья, однако тот отказался поворачивать до самой последней секунды, в конце концов резко выкрутив руль гравицикла влево, и едва поборов сопротивление воздуха, который на такой скорости и сам словно обратился в камень. Гравицикл натужно взвыл, но следопыту удалось не разбиться о скалы и войти в поворот.
Рейнджер бросил взгляд за спину. Лидирующий орк не успел даже попытаться повернуть вслед за ним, и на полном ходу врезался в скалу. Пламя от взрыва байка окутало следовавшую за ним двойку зеленокожих, однако им удалось удержаться в седлах даже во время поворота под прямым углом. Алатаннас дал им несколько секунд на то, чтобы добраться до следующего поворота — и они явились, паля из своих стрелял. Мимо рейнджера просвистели пули, но он лишь ускорился, изящно минуя все препятствия, пока гонящиеся за ним байки жадно вгрызались в землю своими колесами. Орки преследовали его, рассчитывая, что для успеха им хватит грубой силы и злобы, но этого было достаточно лишь для того, чтобы просто не выбыть из гонки. Если бы Алатаннас пожелал, он бы с легкостью оторвался от зеленокожих — но он хотел, чтобы они следовали за ним, чтобы уверились в том, что его гибель неминуема.
До следующего резкого поворота оставалась еще сотня метров, и следопыт рискнул обернуться. Орки слишком сильно отстали от него, и он немного замедлился, совсем чуть-чуть — чтобы подарить им иллюзию того, что они догоняют добычу, — а затем залетел за угол.
«Орки не попадутся снова на ту же самую уловку. Даже дикари вроде них догадаются поумерить свой пыл хотя бы настолько, чтобы благополучно миновать поворот.»
Алатаннас понял, что это подарит ему еще пару лишних секунд, и повернулся вперед, вновь обращая внимание на дорогу перед собой. Следующий поворот ждал его едва ли в тридцати метрах. Следопыт резко ускорился и свернул направо, не сбавляя хода. Теперь его взору предстал очередной длинный и прямой отрезок пути — но на сей раз рана в скале не просто сужалась, а закрывалась наглухо. Стрелок оказался в тупике.
Алатаннас подметил для себя этот факт, и просчитал все доступные ему варианты действий за какую-то долю секунды. Сколько бы времени он не провел одиноким путником, какое бы расстояние не разделяло его с товарищами, прямо сейчас он был одним целым со своими сородичами. Он вошел в ритм Сайм-Ханн. Мир превратился в размытое пятно, прошлое перестало существовать, будущее стало лишь продолжением настоящего, с его сиюминутными решениями, моментально порождающими разного рода последствия. Война была не более чем ветром, дующим ему в лицо, но ветер этот являлся лишь следствием развитой эльдаром скорости. Алатаннаса охватило не простое волнение — в данный момент он познавал глубочайшие истины своей самости в самой чистой их форме.
«Орки думают, что могут использовать скорость против воина Сайм-Ханн! Я покажу им, как сильно они заблуждаются.»
Следопыт развернул свой гравицикл и взмыл на несколько метров над землей, а затем повернул назад, одновременно с этим нацеливая сюрикеновые катапульты своего скакуна вниз. Орки выехали из-за угла в тот же миг, когда Алатаннас собрался поворачивать, и это дало ему прекрасную возможность обстрелять чужаков, пока они проезжали прямо под ним. Острые диски отрубили правую руку ведущему байкеру, из-за чего тот секундой позже потерял управление и перевернул свой мотоцикл. Другим оркам уже поздно было что-то предпринимать в данной ситуации, и они попросту врезались в своего незадачливого товарища.
Губы Алатаннаса скривились в кривой усмешке. У этих обожателей скорости со временем все лучше получалось убивать самих себя.
Следопыт, оставив трупы орков позади, вернулся к развилке, откуда начал свой путь к воссоединению с сородичами, двигаясь в сторону звуков боя. Один раз ему пришлось даже протиснуться через проход такой узкий, что закрылки его гравицикла чиркнули по стенам ущелья, но в конце концов он выбрался в один из более просторных оврагов — что, увы, играло оркам на руку. Зеленокожие заполнили все свободное пространство своими телами и техникой — каким-то образом им удалось загнать сюда даже один из боевых вагонов, который, впрочем, испытывал трудности со сцеплением на мягкой почве бывшего речного русла. Танк продвигался вперед практически случайными рывками, но даже так он оставался смертельно опасен, наряду с остальными силами зеленокожих, что заполнили все ущелье вихрем из оружейного огня.
Их тактика работала — никакая скорость или маневренность не могли спасти эльдар от этой бури. Влетая в каньон, из-за спин орков Алатаннас разглядел, как в тот же самый момент целое звено гравициклов было разорвано в клочья градом пуль и снарядов.
Три гравицикла все еще оставались в воздухе, отчаянно вихляя во время движения в сторону орков — то была отчаянная попытка пробить дыру в создаваемой ими стене огня. Восторженный хохот зеленокожих заглушил какофонию выстрелов.
Алатаннас спустился к середине оврага, пролетев над головами орков и осыпав их острыми сюрикенами в попытке отвлечь внимание от своих попавших в беду сородичей. Некоторым из атакованных им ксеносов показалось, что следопыт был не один, и они обратили все свои усилия на борьбу с несуществующим противником у себя в тылу. Минутная заминка была именно тем, чего не хватало эльдарам — они потеряли еще один гравицикл, но прорубили глубокую просеку в рядах орков и убили двух водителей, пускай боевой вагон пока что и остался невредим.
Алатаннас, не мешкая, присоединился к выжившим. Одна из них была Огненным Драконом по имени Кутален, другой наездник же оказался ни кем иным, как самой Элейрой, которая без предисловий развернула свой гравицикл и возглавила отступление. Уцелевшие орочьи байкеры в своем стремлении догнать ускользнувших от них эльдар погнали своих железных скакунов прямо через ряды собственных сородичей, а один особенно неуклюжий гонщик врезался в боевой шагатель, забрав его с собой на тот свет. Продвижение остальных же орков затормозил их собственный танк.
Устье каньона постепенно уходило вправо, и гравициклам в конце концов удалось исчезнуть из поля зрения всех зеленокожих, кроме мотоциклистов. Элейра вновь развернулась.
— Держитесь позади меня. — приказала она, а затем, на манер Алатаннаса чуть ранее, рванула в сторону байкеров.
Впрочем, вместо того, чтобы пролететь над головами чужаков, она встретила их лицом к лицу, посылая прямо в рожи четверки орков целые потоки сюрикенов. Острейшие диски, разрубая зеленую плоть и вгрызаясь в металл байков, заставили дикарей разъехаться в стороны, но это лишь сделало их еще более легкой мишенью для Алатаннаса и Кутален.
Эльдар удалось выбить для себя небольшую передышку — остальные орки смогут добраться сюда разве что через несколько минут. Осмотревшись, следопыт заметил, что справа в это ущелье вливался еще один канал, откуда явственно доносились звуки бушующего сражения. Алатаннас готов был поклясться, что слышит и рокот мощного двигателя, а потому немедленно привлек внимание автарха к развилке.
— Похоже, что вскоре мы будем зажаты промеж двух танков.
— Если уж мы смогли предвидеть такой исход... — успокоила подчиненного Элейра, — будь уверен, что Пассаван в курсе ситуации и делает то, что должен. Нужно лишь точно выверить время...
После этих слов, Элейра полетела в сторону развилки.
— Для чего, автарх?
— Чтобы свести танки вместе.
Алатаннас представил себе два боевых вагона орков, следующих за ними через расселину впереди. В ней хватало места для двух тяжелых танков, но их мобильность будет серьезно ограничена, и несмотря на прирост огневой мощи, орки будут лишь мешать друг другу — что, впрочем, не удержит их от преследования, если приманка будет достаточно привлекательной.
— Нам нужно, чтобы танки попали сюда. Провидец определил, что именно этот путь позволит нам уничтожить их.
«Она забыла упомянуть, что сделать мы это должны до того, как они уничтожат нас...» — подумал стрелок, и без того понявший серьезность ситуации.
— Сколько наших уже полегло?
— Слишком много.
Сзади, сразу с двух направлений до следопыта донесся глубокий рокот, и тот оглянулся. Его взору предстал восседавший на гравицикле Пассаван, сопровождаемый «Гадюкой». Они осыпали преследовавшую их армию градом сюрикенов и потоками изничтожающей энергии. Все произойдет в точности с замыслом Элейры...
Два эльдарских скиммера присоединились к автарху и Алатаннасу, и все пятеро устремились вперед по руслу, но в какой-то момент их все же настиг ответный огонь со стороны двух орочьих отрядов. Несколько секунд спустя, крутые повороты ущелья предоставили им жизненно важное укрытие, но к тому времени уже было слишком поздно. От правого закрылка гравицикла Кутален остался лишь искореженный обрубок, а спина самой женщины, склонившейся вперед в своем седле, выгнулась от боли.
Алатаннас подлетел к аспектному воину, и та повернула к нему личину своего шлема. Не тратя времени на слова, она кивнула рейнджеру, а затем замедлила ход глайдера, пропуская вперед уцелевших товарищей и подготавливая себя к тому, чтобы заставить орков горько пожалеть о победе над ней.
Ущелье, по которому летели эльдар, постоянно меняло свой курс, и за каждым новым поворотом Алатаннас ожидал увидеть спасение, которое обещали ему Пассаван и Элейра. Тем не менее, до сих пор оно оставалось сокрытым от его взора — а вот орочьи байкеры, оставившие свои боевые вагоны позади, и щедро осыпавшие спины эльдар градом пуль, были донельзя реальными. Могло показаться, будто их запасам боеприпасов и вовсе нет конца.
— Сейчас. — произнес провидец, когда его товарищи завернули за очередной изгиб оврага, уходящего на северо-восток. Алатаннас наконец-то увидел своими глазами западню, которая была так нужна эльдар — каменную арку, простирающуюся над ущельем. Как только «Гадюка» пролетела под ней, ее стрелок навел свое копье света на основания арки, и открыл огонь, короткими залпами подтачивая их.
— Замедлим их! — приказала Элейра. — Пусть сгрудятся поплотней!
Кутален опередила автарха.
— Автарх, позвольте мне нанести первый удар! — ее гравицикл едва держался в воздухе, а напряжение в голосе намекало на то, что Дракон остается в живых исключительно благодаря собственной силе воли.
— Я дарую тебе это право. — ответила Элейра. — Мы все благодарим тебя... Счастливого пути, Огненный Дракон.
Гравицикл Кутален приник к земле, его днище практически касалось пересохшего русла. Воительница не открывала огонь до последней секунды, так что орки не услышали ее приближения за грохотом своих собственных машин и стрелял. Кутален и орки встретились прямо на повороте — их разделяло не более десятка метров, и с ошеломительной скоростью Дракон вонзилась в их ряды. Открыв огонь в самый последний момент, она обезглавила лидирующего зеленокожего, а затем развернула гравицикл боком, подмяв под себя еще двух чужаков, и ни на миг не прекращая стрелять, разрубая сюрикенами двигатели и топливные шланги. В конце концов, искореженную груду психокости и металла поглотил огненный шар.
Алатаннас поразился размерам этого взрыва. Судя по всему, первоисточником его был скиммер Кутален, но слишком уж легко он взорвался, и чересчур мощной оказалась детонация... Но, во всяком случае, смерть воительницы нанесла оркам серьезный ущерб. Оставшиеся эльдар облетели ее погребальный костер, и внесли свой вклад в кровавую жатву. Орочье наступление захлебнулось. Дикари пытались угнаться за эльдар, но вместо этого только врезались друг в друга и бесцельно палили во все стороны. За несколько секунд орда лишилась еще шестерых байкеров.
Бьющий по ушам рев боевых вагонов все нарастал. Тактика Элейры увенчалась успехом. Алатаннас пролетел над головами зеленокожих и последовал за двумя своими товарищами, улетевшими обратно за поворот — но увы, недостаточно быстро для того, чтобы полностью избежать последствий орудийного залпа одного из вагонов. Оглушенный взрывом, следопыт был осыпан градом каменных осколков, изодравших его плащ. Впрочем, Алатаннасу удалось удержаться в седле, и миновать опасный участок в тот же миг, когда позади него раздался скрежет обломков, раздавленных проехавшими по ним танками. Вслед эльдару в очередной раз полетел рой пуль и снарядов.
До каменной арки оставалось лишь несколько метров — Элейра и Пассаван уже миновали ее и продолжили движение, завлекая орков за собой. Алатаннас бросился догонять их, и как только он достиг арки, еще один выстрел из главного орудия орочьего танка ударил в скалы. Следопыт поежился, ожидая в любой миг оказаться погребенным заживо, однако арка выдержала.
Миновав опасный участок, стрелок продолжил движение, замедлившись ровно настолько, чтобы суметь оглянуться.
Оба боевых вагона заехали под арку — и меткий выстрел из копья света захлопнул ловушку. С расстояния могло показаться, что касание луча энергии было мягким, даже нежным, однако произведенный эффект превзошел все ожидания. Арка рухнула, тысячи тонн камня полетели вниз, прямо на крыши орочьих танков, и ужасный грохот от камнепада смешался со скрежетом раздавленного металла.
Во все стороны понеслись клубы пыли, и Алатаннас повернул гравицикл вспять, намереваясь осмотреть плоды трудов эльдар. Когда эхо камнепада утихло, ему удалось разглядеть гору обломков, ставшую могилой для танков зеленокожих, а затем до него донеслись крики разъяренных неудачей дикарей, в один момент лишившихся как своей тяжелой техники, так и возможности продолжать погоню.
Алатаннас уже собрался перелететь груду камней и обрушиться на орков в виде бесплотного призрака под прикрытием завесы из пыли, что идеально подходило давно избранному им пути... Но прямо перед тем, как он успел так поступить, Элейра и Пассаван подлетели к нему.
— Нет, следопыт. Твой бой окончен.
— Автарх? — Алатаннас не сумел скрыть своего недоумения. Его бой лишь начинался. Поле битвы изменилось, стало его личными владениями...
— Мы пустили оркам кровь. — произнесла Элейра. — Однако мы еще далеки от того, чтобы нанести им сокрушительное поражение.
— Мы понесли серьезные потери в этих оврагах. — добавил Пассаван.
— Мы не можем гарантировать победы. И если мы проиграем, то лишимся куда большего, нежели наших жизней. — сказала автарх.
— Наше задание...
— Мы все еще можем проиграть. Вполне вероятно, что люди не сумеют остановить орочий поезд.
Алатаннас взглянул на провидца, чей силуэт едва виднелся в окружавшей их пыли. Пассаван кивнул ему.
— Пряжа все еще запутана. Я могу различить пути, по которым мы должны пройти, но у меня нет уверенности в исходе любого из них. Даже лучший из них не дает нам ничего, кроме надежды.
— И что же мне тогда делать? — спросил Алатаннас у командира.
— Вернись в город. Твои навыки не ограничиваются одним лишь воинским мастерством. Если мы проиграем, у тебя все еще останется возможность предотвратить наихудший исход.
— Даже если мне удастся найти его, что я смогу поделать в одиночку?
— Ты не будешь один. Я отправлю с тобой всех, кого смогу. Если твоя миссия увенчается успехом, тогда все остальное не будет иметь никакого значения. Мы же покинем это поле боя и сделаем то, что должны.
— Я понимаю...
Алатаннас действительно все понял. Ему не нужно было быть провидцем, чтобы понять последствия решений автарха. Не важно, что произойдет, никто из воинов Сайм-Ханн не увидит следующего рассвета на этой планете. Их гибель была предрешена. Сердце следопыта заныло при мысли о том, что Падение, трагедия всей его расы, продолжает отзываться в каждой новой смерти, в каждой безнадежной затее.
Впрочем, могло статься и так, что эта битва еще не была проиграна — и если следопыту улыбнется удача, его смерть обретет смысл.
Алатаннас без лишних слов покинул ущелье под прикрытием пылевой завесы.
Берази услышал гулкий рокот к северо-востоку от своей позиции, а спустя несколько секунд над оврагом взмыло огромное облако пыли.
— Такое могла учинить каждая из сторон... — прокомментировал происходящее Рамм.
— Согласен. — произнес сержант, продолжая следить за облаком. Спустя еще минуту, из него вылетел единственный гравицикл, немедленно устремившийся на запад. К Рекламации.
— Они не могли победить так быстро. — сказал Геара.
Берази проследил за траекторией полета одинокого воина. Как только тот исчез из поля зрения, сержант заметил еще троих наездников, которые возникли словно из ниоткуда и бросились вдогонку за первым эльдаром.
— Они не победили, вот почему мы и видим беглецов. Всего жалкая горстка воинов? Это акт отчаяния, не иначе. Ксеносы полагают, что могут проиграть.
— Чего же они тогда надеются достичь? — подивился Геара.
— Узнать это — и есть наша миссия.
Сержант дождался, пока все чужаки не исчезнут за горизонтом, убедился, что больше никто не присоединится к ним, оставив орков позади, и только тогда вызвал Креваана по воксу.
— Несколько эльдар возвращаются в город. — доложил он.
Теневой капитан лишь хмыкнул в ответ на новую информацию.
— Проследите за ними.
— Как раз этим мы и собирались заняться.
— Хорошо. Узнай, чем они занимаются, и постарайся держать меня в курсе малейших подробностей. — сказал капитан, заканчивая сеанс связи.
Размышляя над новым приказом, Берази подумал, что Ресзасз совсем не показался удивленным — напротив, в его голосе прозвучали нотки удовлетворения, как будто капитан был доволен тем, что его подозрения оправдались.
Сержант же ощущал что-то более близкое к разочарованию — возможно, даже к грусти. Берази не мог сказать, что доверял ксеносам, но он хотел верить в их честность. Во время прошедших ранее переговоров между лидерами двух армий, ему показалось, что он заметил в эльдарах проблески того, что могло сойти за честь.
Когда штурмовик взмыл в воздух на струях пламени, совершая первый прыжок в сторону города, испытанное им разочарование обратилось в презрение. Он ненавидел, когда его пытались одурачить, и к тому времени, как его отделение преодолело половину дистанции до Рекламации, Берези был поглощен яростью. Он был полон решимости покарать ксеносов за их предательство.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]
