4886
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
м
Нет описания правки
Дорога до литейных заняла у меня много времени – из-за пушек. Контейнеры были большими и неудобными, и я не могла сесть на маглев, потому что тогда бы меня заметили. И сделали донос. Грязь донесет о грязи за награду или за услугу, а последнее, чего мне хотелось – сорвать сделку. Только не после недель планирования.
Так что я волокла пушки глухими переулками, мимо кабаков и исходящих паром, переполненных рынков, через мертвые средние уровни, давшие району его название, в нижний Разлом. Никто из ныне живущих уже не помнит, что убило эти средние уровни. Это могла быть чума, или отрава в воде или воздухе. Могли быть и просто люди. Единственное, что всем известно точно: ничего хорошего тут не найти.
На роль мускулов я взяла на работу Бода и Фуле. Оба были ворами и убийцами. Жадными до кредитов и поводов причинять людям боль. К литейным мы пошли старым паломническим маршрутом. Длинная дорога, которую окружали высокие чугунные арки, наполовину съеденные ржавчиной. Словно кости, расколотые хищниками. Когда-то он был многолюдным, этот паломнический маршрут. Каждый день по нему, будто сточная вода по трубе, лились сотни людей, но сейчас уже нет. После того, как старая церковь провалилась в клоаки.
– Ваша доля, – произнесла я. – Ладно.
Прежде чем кто-либо из них успел пошевелиться, я выхватила свой стаб-револьвер и выстрелила четыре раза. По два заряда каждому. Половина камор опустела. Фуле упала на спину, ее респиратор разлетелся так же, как и лицо под ним. Бод повалился на контейнер, прочертив на боку того кровавую линию до самого низа. Он умирал еще какой-то миг. Миг хрипа и судорожного глотания воздуха.
– Обманщица, – проговорил он.
Лицо Руно омрачилось так же резко, как гаснут люмены в конце дневного цикла. Отбой.
– Нарушительница сделки , – заорал он мне. – Тебе конец!
Но я уже двигалась, захлопывая контейнер, полный пушек, при помощи браслета у меня на руке. В тот момент, когда началась пальба, я закатилась за него. Контейнер был защищенным, так что он принял на себя пули без последствий. Впрочем, он не прикрывал меня от мостков и двух бандитов наверху. Их выстрелы со звоном отскакивали от пола, разбрасывая искры, как из топки. Они стреляли на эмоциях.
Я подняла глаза на звук своего имени. Ну, или имени, которое они считали моим. За все годы у меня было много имен.
Напротив меня сидел всего один из них, и это тоже было скверно. Допрос наедине значит, что, скорее всего, будет больно. Блюститель был крупным, и выглядел еще крупнее из-за надетой на нем тяжелой панцирной брони. У него были грубоватые черты лица, а нос стал кривым от постоянных ударов. От челюсти до линии волос тянулся длинный шрам: кто-то пытался его убить и потерпел неудачу. Он говорил с акцентом нижнего Разлома, благодаря чему я поняла, что он упорно боролся за свой значок и броню. В совокупности все эти вещи сообщили мне, кто именно он такой.
– Дрова, верно? – спросила я. – Лем Дрова, из тридцать третьего участка Адептус Арбитес.
Разговаривая, он продолжал вальяжно направлять на меня мой револьвер правой рукой. Такие вещи стоит знать, если планируешь с кем-то драться. Следить, какая рука у них основная. Как они распределяют свой вес.
– Давай поговорим, как так вышло, что безвестное отребье торгует экзотикой в Разломе. , – сказал он. – И откуда именно взялась эта экзотика.
– Я получила работу, потому что хорошо знаю свое дело, – ответила я, что было правдой. – Потому что, когда я строю план, то делаю это тщательно.
– И меня зовут не Кора Зекк, – сообщаю я. – Я Ева Сули.
– Думаешь, мне есть дело? – произносит он сквозь зубы. – Ты отребье. И скоро станешь мертвым отребьем. Я ввожу код, деактивируя браслет с детектором признаков жизни на своем запястье, и огоньки на нем меркнут.
– Должно бы, – говорю я. – Да я и не отребье.
– Нет, – говорю я. – Мне нужно подчистить еще кое-что.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Некромунда]]
[[Категория:Империум]]
[[Категория:Адептус Арбитес]]
