Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3131
правка
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =2122
|Всего =31
}}
== '''20''' ==
Босс пропал.
– ''А ну вернись, гадёныш!'' – взревел Снагги и устремился в погоню за быстро уменьшавшейся фигурой Низквика.
== '''21''' ==
Уфтхак злился.
Он злился, поскольку шипач ему дерзил, а ещё злился, поскольку несмотря на злость, не имел возможности схватить его и разорвать на части. Он злился, поскольку знал, что шипач знал об этом и дерзил ему не просто чтобы разозлить, а чтобы разозлить его ''из-за'' того, что он не мог перейти к делу. Тот сознательно разозлил его при помощи его же собственной злости, и это злило ещё сильнее.
Однако, когда сиюминутная злость начала слегка остывать, Уфтхак заметил и другое ощущение. Оно было незнакомым – своего рода пустота посередине, слегка похожая на голод, но без мысли, что это удастся убрать, если съесть что-нибудь. Он действительно никогда не испытывал ничего подобного прежде, но, с другой стороны, прежде он не испытывал и ничего вроде заточения в маленькой металлической клетке без перспективы подраться с чем-нибудь или какого-либо способа выбраться. Он молотил по стенам и силовому полю по ту сторону прутьев, но даже его впечатляюще крупное новое тело сумело оставить всего лишь вмятины.
Он обдумал, не может ли это быть специфическая эмоция, связанная сугубо с заточением в маленькой металлической клетке без перспективы подраться с чем-нибудь или какого-либо способа выбраться, однако у него имелось мерзкое чувство, что это то самое «отчаяние», о котором говорил шипач.
Это понятие не было знакомо Уфтхаку, так как в жизни нормального орка случалось крайне мало ситауций, где оно было бы применимо. Ты либо дрался, либо занимался вещами, которыми занимаешься между драками – типа еды, или сна, или починки оружия, использованного в драке, или путешествия в поисках драки, и так далее. Если не нашёл драку, всегда можешь врезать орку рядом с тобой и начать её; такое не обязательно понравится твоему нобу, но тогда можно в итоге подраться с нобом, а это всё ещё драка, так что исходная цель достигнута.
Суть состояла в том, что орки живут настоящим моментом, и эти моменты зачастую сопряжены с насилием, которое их устраивает. Находишь драки, участвуешь в драках, а потом либо ищешь следующую драку, либо ты умер – что не идеально, поскольку означает отсутствие новых драк, но хотя бы показывает, что ты реально полностью выложился в последней. Если драк нет, и ты не можешь найти драку, а рядом даже нет другого орка, чтобы ему врезать…
Уфтхак не понимал шипачей и был вполне уверен, что и не хочет, поскольку для этого, вероятно, пришлось бы завязать мозг узлами, но босс шипачей, похоже не врал, когда говорил, что им нужны чужие страдания. Это уж точно во многом объясняло, зачем они делали некоторые из тех стрёмных вещей (хотя и открывало кучу иных вопросов, о которых ему с равной степенью уверенности не хотелось размышлять – как-никак, думанье имело свои пределы). Орку никогда не пришло бы в голову держать под рукой огромного врага и ''не'' драться с ним, но если шипач полагал, что пленник получит удовольствие от драки, разве не мог он вместо этого оставить того в клетке? Это было жестоко и стрёмно, а следовательно, сходилось со всем, что Уфтхак знал об этих говнюках.
Тем не менее, дохляки всех сортов имели обыкновение считать себя умнее, чем на самом деле, что делало их подверженными ошибкам. Он ещё разок треснул по стене, без какого-либо явного эффекта, а затем свирепо уставился через сумрачный коридор на камеру напротив него. Там что-то было, хотя он не мог в точности разобрать, что именно.
– Алё! – крикнул он, прибегнув к языку юдишек. – Вон ты! Есть мысли, как отсюдова свалить?
Раздался сухой скользящий звук, словно чешуйчатые кольца потерлись друг о друга, после чего на силовое поле противоположной камеры плеснула тёмная вязкая жидкость. Она начала стекать вниз, дымясь при этом.
– Видать, нет, – пробормотал Уфтхак и уселся ждать, пока представится какая-нибудь возможность.
Ход времени вообще сложно было отмечать в городе шипачей, не говоря уж о лишённых окон недрах того места, где находился Уфтхак. Однако он ждал так долго, что уже по-настоящему, нормально проголодался к тому моменту, когда произошло следующее событие.
Событие заключалось в том, что пол под ним подался и сбросил его в шахту.
– ''Какого зога?'' – удивлённо заорал он на лету, попутно отскакивая от стен и издавая лязг и грохот, когда задевал их пластинами брони. Он раскинул руки и ноги, вытянув их, и сумел упереться. При этом ладони неприятно нагрелись, но он переживал и куда худшее и остановился, распластавшись над уходящим вперёд провалом, куда не удавалось проникнуть тусклому свету из камеры наверху.
Уфтхак секунду подумал. Возможно, приложив колоссальные усилия, он бы сумел вскарабкаться обратно в камеру. Но какой в этом был бы смысл? Он ''не хотел'' находиться в своей камере; вполне вероятно, она являлась для него наихудшим местом пребывания. Если только у шипачей не было какого-то эквивалента самовольного механа, который потехи ради дёргает за рычаги – что, конечно, не исключалось – то падение вниз по жёлобу действительно было прогрессом. Это предполагало, что он кому-то для чего-то нужен, и с хорошими шансами там либо предстояла драка, либо её получилось бы устроить.
– Будь чо будет, – проворчал Уфтхак и разжал руки.
Какие бы ещё фокусы ни умели устраивать с гравитацией шипачи, здесь они этого не делали. Он камнем полетел вниз и уже как раз принялся задумываться о вероятном результате столкновения его новой возросшей массы и плоской поверхности после падения с такой высоты – результате, для которого могли бы подойти слова вроде «размазаться» – когда шахта начала изгибаться, и падение перешло в быстрое и несколько некомфортное скольжение. Ему хватило времени увидеть впереди светящиеся щели – какую-то решетку – а затем его ноги ударились в неё, она подалась, и он оказался с другой стороны.
И опять стал падать.
На сей раз обрыв был высотой всего лишь примерно в его рост, и Уфтхак приземлился посреди пыли и какофонии шума, не повредив ничего, кроме своей гордости. Он вскочил на ноги – похоже, новые габариты вообще никак его не замедлили – и оценил окружающую обстановку.
Прежде всего, тот проход, откуда Уфтхак только что выехал, уже снова закрывался. Он располагался в стене, которая поднималась ощутимо выше головы и тянулась в обе стороны, насколько хватало зрения. А над ней…
Шипачи. Много, много, ''много'' шипачей.
Этих говнюков было гораздо больше, чем удавалось сосчитать, а Уфтхак обнаружил, что считать он теперь умел довольно далеко. В основном они сидели, хотя тут и там кто-то подпрыгивал или перемещался, или же двое – и больше – прижимались друг к другу так, что создавалось впечатление, будто их совершенно не волнует происходящее вокруг. Многие глядели на него, и многие кричали. Это звучало не как боевой клич. Это звучало… Ну, это звучало как тонкая, слабая версия того рёва, который могут издавать орки, когда наблюдают соревнование между гонялами.
Уфтхак с некоторым недоверием отвернулся от стены с орущими шипачами и посмотрел назад.
Там была… война.
Только другая.
Высоко над ним по небу носились шипачи на своих летающих байках, бившиеся с другими шипачами на летучих досках, причём обе группы петляли среди шестов и узких башен, поднимавшихся от пола арены. На глазах Уфтхака град сверкающих осколков пронзил тело одного из ездоков на доске, который потерял контроль над своим движением и начал долгий полёт к земле в виде обмякшей фигуры, оставлявшей за собой кровавый след. Под усилившийся шум толпы байкер, совершивший убийство, триумфально потряс в воздухе кулаком, но явно забыл о бдительности: он влетел в ''нечто'', от которого Уфтхак еле-еле сумел разглядеть только несколько едва заметных мерцающих струн, натянутых между башнями, а потом и он, и его байк распались на несколько кусков так аккуратно, словно их разрубил гигантский невидимый тесак.
По правую руку от Уфтхака ревела огромная двуногая рептилия. Она была больше, чем многие сквигготы, с громадной острозубой головой, уравновешенной длинным хвостом, и мощными задними лапами, на которых она передвигалась с удивительной быстротой и уверенностью, преследуя крошечные фигурки вокруг себя. Уфтхак хмыкнул, признав в них дохляков – даже более тощих, чем обычно, одетых в лохмотья и с одной лишь неровной щетиной там, где многие из их породы щеголяли длинными струящимися волосами. Стало быть, пленники или рабы, или же какая-то другая группа, попавшая в немилость у заправлявшего здесь босса. У них было крайне не-шипаческое оружие, просто заостренные колья. Не было никаких признаков отравленных дротиков или каких-нибудь чрезвычайно острых клинков, являвшихся визитной карточкой шипачей, равно как и признаков того, что имевшиеся у них примитивные орудия как-либо сдерживали хищника.
Вдалеке слева от Уфтхака происходило более равное сражение. Кажется, площадку сконструировали специально для этой цели: на ней были лужи блестящей синей воды, деревья с грушевидными стволами и странно гладкие белые стены. Потрепанный отряд юдишек перестреливался – в основном из своих световжикалок и крошечных стучащих стрелял – с группой синекожих рыбят. Рыбята уступали в числе, но, по прикидкам Уфтхака, шансы у них были хорошие: все знали, что они ни хрена не умеют драться, если подобраться вплотную, но их пушки делали дела. Юдишки робели, не желая рискнуть и выйти на небольшой участок открытого пространства между ними и врагами, однако Уфтхак мгновенно понял, что это была ошибка. Его анализ подтвердился, когда пушка одного из рыбят полыхнула слепящим разрядом энергии и насквозь пробила стену, испепелив юдишку, который присел за ней.
Уфтхак хохотнул. Даккой войну с рыбятами было не выиграть, требовалось подставиться под удар, чтобы подойти близко, а потом задать им. ''«Они не любят, кады им в рожу бьёшь»'', – сказал однажды Плохиш Понтобой, и Уфтхак уже несколько раз убеждался в этом.
Мысль о Плохише напомнила ему, что у него нет оружия. Он на пробу сжал руку и поучвствовал, как отжалась кнопка, но Понтобой не возник где-то примерно рядом с ним. Спец говорил, что у телипорта есть ограничение по дальности, но тот должен работать на любой дистанции, на какую Уфтхак сумеет закинуть оружие. Шипачи явно унесли его от пацанов сильно дальше, чем на дистанцию броска молота.
С неба к нему понеслись два нечётких предмета, и он вскинул одну руку, чтобы прикрыть лицо, а вторую отвёл назад, готовясь ударить, однако летающие объекты остановились сразу за пределами досягаемости кулака. Когда они не начали стрелять, Уфтхак немного опустил руку и изучил их.
Они смотрелись странно, вот только это были штуки шипачей, так что «странность», в общем-то, ожидалась. Они выглядели как гигантские обособленные линзы, которые удерживались на лету одним или нескольким из множества мигающих огоньков и выступов на рамках вокруг них. Предметы свободно покачивались в воздухе, колыхаясь от потоков ветра со стороны далёких взрывов или закручиваясь от гонок над головой, но сами линзы неизменно оставались устремлены на него.
– Это место, – решительно произнёс Уфтхак, – всё чудней и чудней делается.
Где-то предположительно в центре арены – хотя на самом деле Уфтхак не мог увидеть другой её край в силу меняющегося ландшафта и сражений, происходивших на пути – затрепетал воздух, и появился по-настоящему огромный шипач. Он был выше, чем гаргант, но Уфтхак заметил нечёткость и грубые края, так что стало ясно: это не по-настоящему, а какая-то проекция. Ну и хорошо: даже ему было бы нелегко драться с настолько большим шипачом.
Шипач заговорил на их тупом текучем языке. Уфтхак выждал пару секунд, чтобы удостовериться, не выучился ли он вдруг его понимать, а затем уже собирался вернуться к поискам оружия, когда одна за другой случились две вещи. Во-первых, он узнал другого шипача, только попавшего в кадр позади того, кто стоял и говорил: это был босс из подземелья, босс, с которым он дрался раньше! Выглядел тот очень недовольным, и Уфтхак ухмыльнулся, так как понял, что, должно быть, произошло. Тот босс хотел, чтобы он оставался взаперти, но ''этот'' босс решил, что всё-таки хочет, чтобы он подрался на арене! Что ж, это было забавно.
Во-вторых, перед говорившим шипачом появились два изображения его самого. Он был изрядно меньше, и на него смотрели сверху вниз: шипачи видели его так же, как летающие линзы. Говоривший шипач с презрительной улыбкой указал на него рукой, и толпа взорвалась пронзительными насмешками и воплями.
Уфтхак пожал плечами. Его совершенно не заботило, что о нём думают шипачи. Похоже, ему давали возможность подраться, что его устраивало, и какая разница, если это устраивало и их тоже. Возможно, он найдёт способ изменить ход игры на целой арене, полной шипачей; если нет, ему предстоит хороший замес. Чего ещё можно было желать?
Земля чуть впереди него задрожала, а потом из грязного пола арены появилась клетка. Мгновение стояла драматическая пауза, после чего передняя сторона упала. Наружу вышла крупная фигура, извернувшаяся, чтобы её непомерно массивные плечи пролезли в дверной проём. Множество тусклых огней сверху блеснуло на знакомой броне, сделанная из того же материала, который до сих пор пор украшал большую часть торса Уфтхака.
Лицо Уфтхака расплылось в широкой ухмылке. Ему выдали поиграться собственного клюватого!
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Орки]]
[[Категория:Темные эльдар]]
