Изменения

== '''ТИРОН''' ==

Я — Алексей Лев Тирон, и я был чрезвычайно могущественным человеком. Не воином, не ведьмой и не командиром огромных кораблей. Моя власть исходила только из Лекс Империалис — мертвого, но древнего источника. Как и многих других внутри этой бюрократической машины, меня защищали слова, написанные на пергаменте''. '' Он давал мне место и определял его. Без этого куска бумаги любая, даже самая жалкая бандитка из улья могла безнаказанно покончить со мной — она сорвала бы украшения с моих пальцев и попыталась продать их ради оружия, и никто не пришёл бы мне на помощь, ведь эта галактика понимает только силу.

У меня было много титулов. Этот Империум обожает их. Губернатор самого скромного и захолустного камня будет иметь сотни имен, каждое из которых абсурднее предыдущего. Что касается меня, лишь один имел значение: ''Канцелярий Сенаторум Империалис''. На низком Готике готике — Канцлер канцлер Имперского Совета. Если же вы склонитесь к тому, чтобы проследить истоки этого титула, то отыщете истинное значение слов.

Я прослужил на этой должности почти восемьдесят лет и видел, как за это время сменился состав Высших Верховных Двенадцати, поскольку смерть и распри брали свое. Некоторые из этих лордов были порочными, многие — самовлюбленными. Двое определенно были психически больны, и я по-прежнему убежден в том, что незначительное большинство в принципе всегда оставалось безумным.

Многим простым смертным хотелось бы в свободное время подняться до самых вершин, раздавать приказы, восседая на троне из золота, как и должно быть в Империуме — но они не сделали этого, а эти люди смогли. Они противостояли требованиям Инквизиции, воинственности магистров орденов, высокомерию мутантов-новаторов, условиям полудиких ассасинов, но удерживали власть неприкосновенной. Каждый раз продумывали ответ на любое вторжение ксеносов и терпеливо калибровали защиту от Бесконечной Войнывойны. Они выстояли против бунтов и гражданских распрей, фанатизма и безумия. Каждый из них — хозяин или хозяйка самых рьяных и проницательных способностей, но они быстро выгорают — я это видел — ведь заботы о человечестве нескончаемы, а им самим уж точно придет конец.

Я никогда не думал, что это закончится. Никогда не думал, что доживу до рассвета того дня, когда Высшие Лорды Верховные лорды не будут управлять Империумом как вершители Воли Императора. С этим и многим другим я жил до того, как увидел свою ошибку. И сейчас, пока я размышляю над тем, что произойдет дальше, я понимаю истинную важность того, что мне довелось лицезреть.

В первый раз с того времени, как Он испустил предсмертный вздох, они больше не правят. В первый раз с того времени, когда Император воссел на Священный Золотой Трон, Высшие Лорды Верховные лорды более не руководят Империумом, сохраняющим память о Нём.

Мне нравилось устраивать приемы. Я увидел, как Лордлорд-Констебль констебль Синоптикона склонился к шее Полновластной Госпожи Катакомб катакомб и что-то проронил с намерением устроить скандал. Она восприняла информацию без какой-либо реакции, что неудивительно, так как она знала, что он обречен покинуть свой пост через неделю. Знала, потому что я ей рассказал. Она была покровителем того, кто должен будет заменить его, поэтому я счел благоразумным держать ее в курсе событий, взамен попросив обычный уровень здравомыслия.

Мне не нужно было спрашивать, какой именно. Среди Двенадцати было три Магистрамагистра. Магистр Астрономикона, Леопс Франк, не пришёл бы сюда без предупреждения, ведь он не явился бы без окружения из более чем ста слуг, а это требовало планирования; в свою очередь, Магистр магистр Администратума, Ирту Гемоталион, не соизволил бы навестить меня, а потребовал бы идти к нему. Таковы были требования старшинства, которые он высоко ценил. Остался один вариант: Магистр магистр Адептус Астра Телепатика, Златад Аф Кераплиадис.

Но он был Высшим ЛордомВерховным лордом. Если он здесь, то мне нужно быть с ним. Я соблюдал порядок, несмотря на мои многочисленные грехи — даже из множества моих врагов никто никогда не обвинял меня в обратном.

Я не сразу направился к Магиструмагистру. Кто-то мог заметить уходящего Галеаса, и, последуй я за ним слишком быстро, это вызвало бы слухи. Я ещё немного поел, попил, заронил семя слухов в голове Урбаниусурбаниус-Кардинала кардинала Офелианской Тенденции и обменялся любезностями с генералом-майором Астра Милитарум из командования сегментума.

Затем я вышел в коридоры, неслышно шагая в одном направлении по отполированным полам своих владений. Я едва различал движение в тенях — люди из личной охраны, держась на расстоянии лазвыстрела, следили за каждым моим движением. Спустя столько лет я едва замечал их, и будь на них хамелео-доспехихамелеодоспехи, я бы вообще забыл об их существовании.

Мои приёмные покои — прекрасное место. Так и должно было быть — я потратил восемьдесят лет, чтобы облагородить их. В них находились самые изысканные экспонаты, а убранство было подобрано со вкусом. При случае, несмотря на все перемены, я всё же с удовольствием провожу там время. У Высших Лордов Верховных лордов Терры есть собственные дворцы, а шпили Сенаторума — лучшие во всей галактике, но я всё равно предпочитаю тот оазис, что создал здесь. Он представляет из себя пример послания, которое я всегда хотел донести — мы больше, чем пушки и гнев. Мы — древний вид с тонкими вкусами. Мы разумны. И мы всё ещё здесь.

— Приветствую вас, Магистрмагистр, — сказал я, закрывая за собой дверь.

— Все мои покои защищены, Магистр магистр, — сказал я. — Вы знаете это.

— Я больше ничего не знаю, . — Кераплиадис облокотился на стальной жезл с железным глазом на конце. — Я рискую, находясь здесь.

За время существования Империума Кадия всегда была на передовом фронте обсуждений. За последние двести лет — время моей жизни — Высшие Лорды Верховные лорды посвящали все больше времени одному этому миру. Чтобы укрепить его, полки выбросили в пустоту. Ордена Ордены Космодесанта попросили укрепить подходы к нему. Оружейников и стратегов откомандировали туда для улучшения стен и крепостей. Существовали и другие важные места боевых действий — Армагеддон, Бадаб — которые нас беспокоили, но на самом деле ни одно из них не имело такого значения, как Кадия, ведь если этот мир падет, то баланс сил, что мы взращивали десять тысяч лет, будет разрушен одним ударом.

Именно тогда я по-настоящему обратил внимание на то, что Магистр магистр не был зачахшим и высохшим. Я привык видеть его мрачным. Но не напуганным. Его серые длинные пальцы сжимали опору, однако слабая дрожь в них все не унималась.

Потом я снова посмотрел на Магистра магистра и сразу же понял, что ничего хорошего в этом нет.

— Не думаю, что это будет легко, — сказал я, уже определившись с решением. — ''Нижняя Палата палата'' не будет собираться в следующие три месяца.

— Я не выбираю Высших ЛордовВерховных лордов.

— Для меня большая честь, что вы пришли, Магистрмагистр, — сказал я.

После ухода Магистра магистра я некоторое время размышлял над этим визитом. Его страх отнюдь не был наигранным. Меня все еще беспокоило проявление ужаса Высшего ЛордаВерховного лорда, и это давило на меня больше всего того, о чем он говорил.

 == '''ВАЛЕРИАН''' ==

Но мы потерпели неудачу и знаком этого служат черные робы, скрывающие аурамит. Это постоянное напоминание, замена кроваво-красным мантиям, что когда-то украшали наши доспехи. Бремя на плечах каждого из нас, поскольку мы знаем о природе поражения больше, чем кто-либо еще. Мы все еще пересказываем старые истории и изучаем потерянные архивы, к которым только мы имеем доступ, и потому мы не живем счастливой иллюзией того, что рану можно залечить. В галактикеГалактике, где процветает незнание — мы помним. Мы культивируем осколки разбитого и остаемся осведомленными о том, что могло бы быть.

Мое имя Валериан, я щит-капитан Палеологийского отделения Гиканатов. Как и у всех моих братьев, у меня много иных имен, вырезанных одно за другим длинной линией по внутренней части моего нагрудника. Многие из них заработаны в боях, но гораздо больше — после постижения тайн. Мы придерживаемся старой практики, хотя я не знаю наверняка, правильно ли, что мы соблюдаем эти ритуалы. Столь многое потеряно в тысячелетиях, и наиболее значимое из всего — уверенность. В нашей теологии мы говорим ''speculum certus '' и ''speculum obscurus''. Первое — изучение того, что уже и так известно. Если это кажется вам лишенным смысла, позвольте возразить, поскольку одно дело знать, что сказал Император, а второе — понимать, что Он имел в виду.

Он не оставил никаких письменных свидетельств. Все, что мы знаем о Нем, подчерпнуто либо из записей летописцев, либо из экстатических видений, дарованных верующим. И, таким образом, когда что-либо обозначено, как ''certus, '' о смысле этого никогда не стоит утверждать с уверенностью. Существуют споры, которым почти десять тысяч лет, они касаются отдельных высказываний, записанных на пергаменте через сто лет после того, как он последний раз говорил устами смертного. В башне Гегемона есть ученые, что посвятили всю жизнь толкованию подобных фрагментов. Мы их не презираем, для них изучение этого — постижение самого переплетения судьбы. Даже сейчас возможно достичь просветления через медитацию и размышление о словах тех, кто жил прежде.

Даже если ''certus '' и вызывает споры, то они ничто в сравнении с полемикой из-за ''obscurus, '' поскольку Император оставил столько недосказанного, но Он, несомненно, прояснил бы это в свое время. Те вещи, о которых Он хотел бы, чтобы мы знали, если бы только была возможность их записать. Мы смотрим со своих шпилей на царство человечества в том виде, в котором оно уже существует, и можем только гадать о том, какие намерения были у Него. Это изучение воли Императора, явленной во сне, и терпеливое понимание мистической логики.

Если же подобное утомляет или сбивает вас с толку, то прошу прощения, поскольку это — цель всего моего существования. Мои братья прозвали меня ''филологом — ученым''. Не будь у меня других обязанностей, я бы мог представить жизнь, погруженную в бессмысленность такой философии. Может, это покажется потворством своим прихотям, а также пустой тратой даров, коими я наделен, но это неверное понимание той пропасти, на краю которой мы балансируем.

 Он был тучен, лицо покрывали морщины, а на голове виднелись редкие завитки волос, поседевших под влиянием времени. Он плохо держался, словно извиняясь, и был удивлен, что его вообще вызвали. Однако его одежда скромностью не блистала — на нем была надета толстая пурпурная мантия, покрытая золотой ризой. Он принес икону Высшего Совета Верховного совета — двуглавую аквилу, увенчанную черепом, внутри венца.

— Не стоит благодарности, — ответил я, . — Канцелярий Сенаторум Империалис, Вы вы желанный гость в любое время. У Васвас, должно быть, тяжкое бремя.

— Никакое бремя не сравнится с Вашимвашим. Не задержу Вас вас дольше, чем требуется. Я прошу аудиенции у генерал-капитана. Опасаюсь, что ее сложно получить, но я действую от имени Совета. Трудно было принять решение о том, к кому обратиться, учитывая, что, как мне сообщили, оба трибуна недоступны, поэтому, повторюсь, я благодарен Вам вам за то, что Вы вы нашли время.

Тирон говорил правду — оба трибуна заняты. Гераклеон выполнял ритуальные обязанности начальника Гетаэронской ГвардииГетеронской гвардии, Спутников Соратников Императора, и ни на чей зов не откликнулся бы. Италео, равный ему по званию, был втянут в священную войну и был попросту неспособен решить никаких задач, кроме самых важных. Мой личный секретарь предупредил меня заранее, что канцлер приготовился к первому обстоятельству, но никак не ко второму.

Да, Кустодии кустодии сражаются. Да, на протяжении тысячелетий мы сражались. А как иначе подготовить наше братство? В те изменчивые времена речь шла лишь о природе и размахе войны, а не о том, почему она возникла.

Он был прекрасным актером. Я видел, как людей ослепляла паника, когда они сталкивались с кем-то из нашего вида. Канцлер боялся, что было естественно, но он не был настолько глупым, чтобы показать страх, и не был трусом, чтобы дать этому страху собой овладеть. Он знал, каково теперешнее положение Адептус Кустодес, но так же также должен был знать, что наш предводитель был близок к тому, чтобы занять место Юлии Лестии из Ордо Маллеус после её смерти пятнадцать лет назад. Теперь же, когда канцлера Бреча не стало, появился второй шанс.

Вопрос казался излишним — мы оба знали позиции всех оставшихся одиннадцати высших Верховных лордов, но мне было интересно услышать, что скажет Тирон.

Наврадаран из Эфоров эфоров изменил мое мнение. Он провел больше времени за пределами Дворца, чем многие из нас, и его советы очень сильно повлияли на меня. В эти мрачные дни я воспринимаю людей как детей, и это не должно их принижать. У них есть потенциал стать чем-то большим, но мы, их стражи, никогда не приведем их к будущему, если сосредоточимся только на их неустранимых недостатках.

— Вам известно больше, чем мне, но я скажу правду: Высшие Лорды Верховные лорды так никогда не беспокоились. Они думают, что мы потеряем Кадию.

— Мы не часть вашего Империума, — начал я, — мы вмешиваемся только по Его воле. Канцелярий, неужели Вы вы действительно думаете, что запрошенная вами аудиенция у генерал-капитана может повлиять на окончательное решение?

 == '''АЛЕЙЯ''' ==

Несомненно, мы всегда несли службу там и тут — всё ещё нужно было комплектовать Черные Корабликорабли, и находились инквизиторы, понимавшие нашу ценность — но, в конечном счете, нам позволили зачахнуть.

Всё это так ''глупо''. И вовсе не клинки демонов таят для нас опасность, а глухое безразличие. Мы стали глупой расой, кичащейся немудреными ориентирами в виде гнева и благочестия.

Последними слышимыми словами, слетевшими с моих губ, было: «И за сим я клянусь.»клянусь».

Если бы мне нужно было сделать одно изменение, одно-единственное изменение, которое могло бы восстановить нечто вроде стержня этого гниющего Империума, это было бы правило «говори меньше, делай больше». Боевой выпад — это суть, также так же как и начало удара мечом или нажатие на спусковой крючок, а голосовая команда в действительности не имеет отношения к этому действию.

И они ещё говорят, что у ''нас '' нет души.

Меня зовут Танау Танаю Алейя. Я — Анафема Псайкана, коих раньше называли нуль-девами, или — что ещё глупее — Сестрами Тишины. Кто придумал эти титулы? Точно не кто-то из нашего ордена. Может, один из Высших ЛордовВерховных лордов. Они в большинстве своем идиоты.

В те времена у нас не было организованного формирования. Я служила под командованием той, на которой долгое время держалось всё, под командованием женщины, чью память я глубоко чту. Я всё ещё надеюсь снова встретить её, ибо я не думаю, что она могла погибнуть. Потребуется целая орда ''шедым''<ref>Шедым (shedim, не склоняется) — демоны, духи в еврейской мифологии. Согласно народным преданиям, шедым — дети Самаэля и Лилит, или же дети Адама и Лилит, тела которых Бог не закончил из-за наступления шаббата, в который тот отдыхал.</ref>, чтобы победить её, и они бы вопили все время, пока она разрывала их на части. Её звали Сестра сестра Атарина Гестия, и она была той, кто нашел нас всех, когда Терра напрочь забыла о нашем существовании; она собрала нас, выбила дурь из наших бестолковых голов и сделала из нас воинов.

Полагаю, подобное должно было происходить на сотнях миров, порой с официального благословения, порой — в условиях активных гонений, но всегда ''здесь'', собираясь во тьме, делая то, для чего мы были созданы.

У каждой из нас есть своя версия о том, когда это началось. Как по мне, это было в пустоте, в тишине, рядом с темным перевалочным пунктом Геллион -Квинтус, где — и у меня есть основания в это верить — жила женщина, обменявшая душу на проклятье ради краткого избавления от ада жизни.

 Я вошла в орбитальную зону Геллиона на одноместном перехватчике класса «Кулл». В те дни мы редко использовали суб-варповые субварповые суда с экипажем в полном составе. Даже высококвалифицированные солдаты из обычных людей испытывают трудности при работе с нами, поэтому в большинстве случаев мы выбирали корабли с сервиторами. Но и эти ментально мертвые дроны содрогались, когда я проходила мимо. Где-то глубоко в том, что осталось от их лимбических функций, всё ещё жил остаточный страх передо мной, что не могло не раздражать. Можно наполовину обнажить их мозг, завязать нервы в узел, и ''всё равно '' они едва могли находиться с нами в одном помещении.

Конечно, это ещё не всё. У нас были свои методы, свои информаторы, своя интуиция. Мы видели шаблон, по которому развивались события последние несколько десятилетий — ячеек поклонников шедым становилось все больше, и мы не могли выжигать их достаточно быстро, особенно учитывая необходимость оставаться вне поля зрения дерганых отрядов Адептус Арбитрес. Гестия лично уничтожила секретное сообщество под названием «Кольцо», скрывавшееся глубоко под доками на орбите Эйринана V. Перед тем как все они умерли, мы получили немного скомканной информации, которая привела нас к связанным ложам ереси, среди которых был Геллион -Квинтус.

«Человечество'', '' — подумала я, — Повелители звезд».

Даже бездарь, даже глупейший из нашего вида должен был заметить ''неправильность'', висевшую вокруг неё, будто мерзкие газы. Визуальных признаков не было, лишь своеобразная манера поведения, осанка, вопиющие о моральном убожестве.

— Я ''ничего '' тебе не скажу, — с уверенностью сказала женщина.

Нечасто доводилось видеть одного из них так. Я, конечно же, убивала их сородичей до этого. Для меня нет большего удовольствия, чем видеть, как проклятый воин из Старых Легионов умирает от моей руки, ибо они среди самых ужаснейших из наших врагов, и поистине способны уничтожить нас, как и мы способны уничтожить их. Мы сосредоточили наши скудные ресурсы на исследовании их повадок, изучив их древнюю иконографию и основную геральдику ради всего, что могло бы помочь нам узнать их намерения.

Так что я знала, на что смотрела. Это была не прямая передача, а последнее эхо какой-то тайной связи, проходившей здесь до меня. Я смотрела на воина величайшего из всех полчищ Врага — самопровозглашенного Черного Легиона. Вид туманили облака поднимающегося смога, но я вполне ясно различила эбонитовую маску смерти, оправленную зеленоватым золотом. Я сталкивалась с этими порочными бойцами в схватке лишь единожды, много лет назад, и могла поручиться за их чрезвычайную смертоносность. Из всевозможных банд и смешанных подразделений Врага, именно этот Легион легион предвещал нам худшее.

Я не разобрала его слов. Язык искажало огромное расстояние, или коверкало колдовство, или, возможно, это был некий гортанный боевой жаргон, но само наличие записи изменило всё дело. Что-то необходимое, но рутинное, стало критичным — если существовала связь, пусть даже самая слабенькая, между Кольцом и Старыми Легионамилегионами, то необходимо было рассказать об этом Гестии немедленно.

Тогда казалось, что целям, стоявшим перед нами, не будет конца. Совет действовал с большим рвением — по крайней мере, я так предполагал — но этого едва хватало, чтобы соответствовать растущей волне задач. Мы не нуждались в советах Кераплиадиса, чтобы понять, что наше положение на войне ухудшается, но, несмотря на это, какие-то детали ускользали от нас. Варп-бури достигали доселе невиданных вершин, сонмы астропатов впадали в безумие, глухоту или летаргию, а мои попытки раздобыть несколько больше информации в привычной сети связей не увенчались особым успехом. Неуловимым образом поддавшись коллективной интуиции, так или иначе обгоняющей неопровержимые новости, Тронный Мир впал в панику. Мы начали получать больше доносов от стражей Дворца, что поголовно жаловались на беспорядки в нишах трущоб за громадными стенами. Это не доставляло проблем силовикам, но их частота волновала меня. Они не были тщательно спланированными мятежами против тирании Лордовлордов, а являлись спонтанными, сумбурными и беспричинными. Когда лидеров задерживали, они не просили пощады и не могли сказать ничего, кроме того, что их поглотило безумие. Во многих отчетах было замечено, что они предпочитали смерть тому, что, по их мнению, приближалось. Я же находил это одновременно презренным и тревожащим.

— Это его долг, — снова это слово — «долг»«''долг»''. Возможно, однажды оно окажется больше, чем просто словом.

Оуд Одия Раскиан был генералом-генеральным фабрикатором Адептус Механикус, и ему труднее всего присутствовать на общем собрании в Сенаторуме, поскольку его физическая форма представляла собой скорее постройку, нежели тело, и он нуждался в обширных модификациях, чтобы вообще переместиться с Марса. Понадобится восемь мегаподъёмников «Базиликон», дабы транспортировать его в дворец, и для этого требовалась кропотливая расчистка орбиты.

— Наконец хоть какие-то хорошие новости, — проворчал я, продолжая идти. Передо мной показались тяжёлые бронзовые двери моего командного холла, прикрытые дронами с пушками и парой стражей дома в фиолетовых одеждах. — У нас не так много времени, чтобы организовать расследование. Аркс со своим проклятым безумием настаивает на собрании внутри ордоОрдо, и это должно остаться вне повестки дня.

Надеюсь, вы поймете, зачем здесь столько имен, ведь политика столь сложна — Клеопатра Аркс являлась представителем инквизиции и боролась за полную реорганизацию запутанных слоев и кабалов в ее поле зрения, а это то, что требует участия Высших ЛордовВерховных лордов. Я хотел скрыть этот непростой и слишком административный вопрос подальше от стола переговоров, ведь он может лишь отсрочить по-настоящему важные дела.

Когда двери открылись, раскрывая вид на своды внутри, моя голова уже вовсю работала. Я почти не замечал сотни слуг и савантов, усердно работающих на своих комм-станциях и пьедесталах. Сквозь окна над нами на фоне неба можно было увидеть возвышающийся фасад Внутреннего Дворцадворца, целиком серого и монолитного.

В настоящий момент мы знали, что Отмена поддерживается пятью участниками Совета: Клеопатрой Аркс, представительницей Инквизиции, Улией Ламма, консулом Патерновы от домов навигаторов, Канией Данда, спикером капитанов-хартистов, Мерельдой Перет, верховным лордом-адмиралом Имперского Флота, и зачинщиком всего этого — Кераплиадисом. Мы также знали, что пять проголосует против: Оуд Одия Раскиан из Адептус Механикус, Ирту Гемоталион, магистр Администратума и ''примус интер парес''<ref>Первый среди равных (лат.).</ref> Совета, Балдо Слист, экклезиарх Адептус Министорум, Авелиза Драхмар, грандмаршал-провост Адептус АрбитресАрбиес, и Леопс Франк, магистр Астрономикона.

Интересно, были ли Кустодии кустодии колдунами? Мог ли Валериан сделать что-то с моим разумом? Или Кераплиадис?

— Вам не обязательно идти, — сказала Жек, беспокоясь за меняобо мне.

Прошло ещё много времени, до того , как мы добрались до покоев великого магистра. Там мой проводник растворился в воздухе, уйдя так же тихо, как и всё в этом проклятом морге, оставляя меня одного перед медными дверьми. Они открылись перед тем, как я успел сдвинуться с места, беззвучно проносясь по тёмному каменному полу.

— Возможно, . — Фадикс слегка наклонился вперёд, и шёлковые портьеры сместились. — Но вы проявляете необычный интерес к этому делу. Я никогда раньше не видел, чтобы вы так усердствовали.

— Бесспорно, — ответил он. — Теперь вы устанавливаете дату ''camera inferior, '' и все мы выстраиваемся в очередь, чтобы исполнить вашу волю. Однако в этот раз всё по-другому. Вы делаете больше, чем простое распределение мест и времени. Вы собираете информацию, будто это еда для голодающего человека. Мне рассказывают, что деньги переходят из одних рук в другие в количествах, невиданных годами. Вы сохраняли осторожность и скрывали источники, но не только у вас есть шпионы.

— У меня нет точки зрения на этот вопрос. Мне плевать на законы, они только связывают мне руки. Предполагаю, вы освободите Кустодиев кустодиев от их дозора. Говорят, что их десять тысяч. В то время как враг исчисляется миллиардами. Лев — плохой охотник, когда противостоит стольким шакалам.

Я вспомнил мрачное лицо Харстера. ''Во вселенной есть сила, превосходящая их.''

— И вот что мы имеем, . — Фадикс дотянулся до листа пергамента и помахал им. Я мог видеть множество написанных близко друг к другу строчек, а также великие печати Адептус Терра. — Это приказ, согласно Лекс, об освобождении Эверсора. Ушло два года, чтобы его получить. Этой ночью оно будет активировано, и стазисная капсула отправится в пустоту. Это самое опасное оружие в моём арсенале, отточенное опытом десяти тысячи лет. Оно будет убивать снова и снова, пока не достигнет своей цели. Оно направит террор против террора. Что сделали Кустодиикустодии, чтобы приготовиться к такому сражению — несли дозор на этих стенах и полировали свои копья?

Теперь я мог видеть деяния Фадикса. Желанный для меня исход стал очевиден. Теперь приближаться к Кустодиям кустодиям для меня было опасно, и всё же бездействие могло позволить шансу выскользнуть. Пойдя дальше, я подвергал опасности все свои старания за эти восемьдесят лет.

 == '''ВАЛЕРИАН''' ==

Если у вас возникли какие-то сомнения, то позвольте мне прояснить две вещи. Это не гололит — мы находились в настоящем Дворце. Тот предатель был настоящим легионером, принадлежавшим когда-то к IV Легионулегиону, впоследствии он примкнул к какой-то варбанде из Офирского Предела, как мне доложили.

Остается вопрос: как он вообще здесь оказался? Помните, я рассказывал вам, что бездельничать нам некогда? У нас есть корабли , и мы знаем о многих проходах, что ведут наружу, у нас есть целый ряд войск, что занимается изъятием подходящих субъектов. Касательно конкретного места, из которого забрали конкретный экземпляр — оно, конечно же, останется нераскрытым.

Я стряхнул кровь с лезвия Гнозиса и отошел от места убийства. Внезапно я почувствовал, что не один здесь. Я обернулся и увидел, как ко мне приближается темно-золотой силуэт Наврадарана из Эфоровэфоров.

— Хочешь, чтобы я сказал прямо? Гераклеону снилось имя. Твое имя. Гетаэронская Гвардия Гетеронская гвардия уменьшилась в числе, и он воспринял это как знак. Я согласился, поговорив с ним лично.

Я и знать не знал, что ответить. Прошло так мало времени с тех пор, как я имел дело с политическими протоколами смертных крыс из иерархии Высших ЛордовВерховных лордов. Теперь мне открылась перспектива занять свое место за Вратами Вечности вечности и никогда не покидать их, провести остаток жизни под сияющей защитой Его имматериального присутствия.

Некоторое время спустя мы достигли Астральных Вратврат, притолока которых была отмечена знаком Императора — зигзагом молнии. Нас там уже ждали воины Гетаэронской Гвардии Гетеронской гвардии с их копьями в руках. Трибун Гераклеон стоял с ними без шлема, открыв суровое и грубое лицо.

— Щит-капитан, — ответил мужчина. — Наврадаран Вам вам все рассказал?

— Он сказал, что Вам вам снились сны.

— Для Вас вас это большая честь.

Следующий вход охраняли два Контемптора-Галат, Почитаемых ПавшихПадших, оба неподвижные и безмолвные в мерцающем мраке. Они даже не шелохнулись, когда мы проходили мимо, вечно неустанно вглядываясь в тени сквозь бронированные шлемы.

Дверь перед нами оказалась самой большой — готическая арка с окаймленными базальтовыми колоннами. Электричество щелкнуло и свободно заискрилось в воздухе, на мгновение ослепив почти всех в этой тьме. Над последней дверью, декорированной в архаичном готическом стиле, виднелись древние слова: ''Conservus, Restituere, Revivicarem''.

Чем дольше мы шли, тем более подавленным я себя чувствовал. И вовсе не из-за монолитной архитектуры, поскольку в других случаях я отваживался заходить почти так же далеко. Как и весь мой орден, я прекрасно знал извилистые лабиринты внутреннего ДворцаВнутреннего дворца. Я не мог определить источник своего беспокойства, но оно нарастало с каждым шагом, и это меня мучило.

Теперь на пороге Последних Врат врат я чувствовал, как холодный пот струится по моей шее. Как кровь стучит в висках.

— Гетаэроны Гетероны с Императором, — произнес Гераклеон так, словно слова были каким-то обрядом вознесения. — Лишь они могут видеть Его своими смертными глазами. Однажды примкнув к братству, они никогда его не покидают.

Спутники разошлись. На мгновение я увидел перед собой Последние Вратаврата. Поверхность была черной и изъеденной язвами, сплавленной воедино из плит старого керамита. По центру, на створках, находилось резное черное лицо. Человеческое лицо, такое печальное и суровое, окруженное огненным ореолом.

 == '''АЛЕЙЯ''' ==

Когда мы достигли пределов системы Арраиссы, мои страхи быстро подтвердились. Маяки потеряны для нас — их раздавили в пояс крутящегося металла. Едва выйдя в точке МандевилляМандевиля, мы наткнулись на останки двух мониторов Флота. Похоже они сделали несколько выстрелов, прежде чем погибнуть, но не более того.

— ''Давай прямо'', — приказала я боевым жестом. — ''На полной скорости''.

Я заняла свое место в «Кулле», проследила, как, скрипя, расходятся створки отсека ангара, и направила корабль в пустоту вовне. Я жестко бросила корабль вниз сквозь атмосферу, отчего перед лобовыми стёклами взметнулось пламя. Когда кабина затряслась, я повела судно ещё жёстче, получая немного мрачного наслаждения от причиниения причинения кораблю ущерба.

Наша обитель располагалась в здании, походившем на обычную базилику Экклезиархии. Обитатели выглядели как жрецы или слуги Министорума, а Сестринство можно было легко перепутать с небольшим орденом Адепта Сороритас. Любой, кто вглядывался слишком пристально, мог заметить, что мы точно не из их числа, и что нам никогда на наносят визиты настоящие епархиальные власти, но Гестия всегда следила за тем, чтобы никто не вглядывался слишком пристально. Мы платили необходимые десятину и взятки, обхаживали нужных сотрудников планетарных крепостей Арбитресарбитес, и занимались истиным истинным призванием под покровом полутайны.

— ''Анафема'', — прохрипел он, замахиваясь на меня. По крайне мере, он знал, с чем сражается.

Чем дольше это продолжалось бы, тем вероятнее я бы погибла. Мое предназначение — ослаблять шедым, призраков грез, а не физических слуг Врага. Несмотря на раны, он сильнее меня, он создан для таких схваток , и он уже убил десятки моих сестер в их собственной цитадели.

''За моих сестёр'', — безмолвно произнесла я. 

Когда-то все было иначе. Мы были частью громадной машины Адептус Терра, имели возможность пользоваться её почти бесконечными ресурсами для обеспечения всем необходимым нашего уникального воинского подразделения. Так мы ''задуманы — взаимодействующие '' части великого целого. Легионы Космического Десанта были самодостаточными армиями, способными на всё, в то время как мы и Кустодианская Стража cтража — комплементами, всего лишь частями единой силы под всепроницающим взглядом Трона.

Но это было очень давно. Я понятия не имела, существует ли, как тогда, Кустодианская Стражаcтража. Все составляющие механизма очень сильно прогнили и постепенно изменили своему изначальному предназначению. Мы походили на детей, бродивших в тенях и пытавшихся вспомнить старые уроки, пока не потерялись навсегда. И сейчас возвращались старые кошмары.

У этого должна была быть четкая причина. Это не мог быть случайный рейд — слишком много ресурсов требовалось, слишком точны разведданные. Я вспомнила злорадные слова женщины с Геллиона: «Сейчас «''Сейчас уже неважно. Все закончится, и очень скоро»скоро''».

Что такое Кольцо? Не было ли оно, в свою очередь, творением Старых Легионовлегионов? Наши ли разоблачения их действий спровоцировали такой ответ, или нас отметили для уничтожения по другой причине?

Лишь развернувшись, чтобы уйти, я увидела надпись, начертанную поперк поперёк самой двери чем-то похожим на кровь. Язык был нашим — негласный код, использовавшийся в тайных целях и для необученных глаз вряд ли вообще выглядящий как письмена. Даже я почти его пропустила. Увидев бурые пятна, я задумалась над тем, как их сделали — начертал ли их сам Локк перед смертью? Или даже перед атакой?

''Он зовет Своих дочерей Домойдомой.''

''Он зовет Своих дочерей Домойдомой.''

 Я вернулась на «Кадамару», едва ли утруждая себя избеганием скоплений лихорадочного воздушного трафика, грозившего преградить мне путь. Средства гражданской обороны к тому времени были полностью мобилизованы, как и матово-чёрные воздушные судна отрядов планетарных Арбитресарбитес. Их силовики — эффективные солдаты, но я содрогалась от мысли, каких масштабов могла бы достичь резня, прибудь они вовремя и помешай истинному врагу.

«Вообще был один» '', — '' подумала я про себя.

Он был худым, облаченным в грязные одежды цветов его Домадома. У него были длинный горбатый нос и впалые глаза. Нам никогда не удавалось привлечь лучших, лишь тех, кто по каким-либо причинам не мог нести службу в более приятных отраслях нашего славного Империума, но Слово был достаточно компетентен и зависим от менее разрушительных и притупляющих чувства наркотиков.

Я указала на большой кусок человеческой плоти, снова зажатый между опорами и теперь украшавший дальнюю стену моей комантыкомнаты. Слово медленно подошел к нему и тяжело осмотрел завитки крови.

''Меня это не волнует.''

''Скажи, что это значит.''

''Кратко.''

Я сложила пальцы в форме «Говори»«''Говори''».

''Терра? '' — дала я знак.

''Всё равно'', — показала я.

''Он зовет Своих дочерей Домойдомой.''

''Идите тихо, остановитесь, когда выйдете из системы , — показала '' я.

''Да, '' — показала я. — ''К Тронному миру.''

Впрочем, я была уверена. Уверена, как во всём в те странные времена. Частично из-за установленого установленного на случай катастрофы протокола, частично — из-за смутного представления о том, как идут дела, но в большей степени — из-за нарисованного кровью послания Локка, хотевшего, чтобы я его нашла — в этом я не сомневалась.

 == '''ТИРОН''' ==

Я едва ли даже задумывался о Планете планете Волков. Она была для меня полумифическим местом. Конечно, я много слышал о ее грозном Орденеордене, но при этом я никогда не встречал его членов.

Что осталось, так это настороженность правящих классов. Они знали свою историю такой, какой она для нас оставалась. Они знали, что, даже после грандиозных реформ первого Лордалорда-командующего, объединенная мощь Адептус Астартес была феноменальной, и если все эти сотни миниатюрных армий соединились бы когда-либо, они бы стали самым могущественным блоком внутри Империума. И потому Высшие Лорды Верховные лорды усердно работали, чтобы поддерживать дистанцию между Тронным миром и Магистрами Орденовмагистрами орденов. Инквизиция не чуралась наказывать всех, кто подходил слишком близко, хотя в любом случае антипатия была, по большому счету, взаимной — Ордены сами предпочитали пребывать в пустоте, имея возможность бороться с врагом там, где он действовал.

Вот почему я никогда не видел Космических Волков. Никогда не видел Темных Ангелов или Белых Шрамов. Единственными, кого я когда-либо замечал — издали — были золотые воины Имперских Кулаков Дорна, которые все еще поддерживали обитель на планете, где когда-то находился лишь их гарнизон, и теперь чаще всех посещали сверкающие залы Внутреннего Дворцадворца.

— Несомненно, — ответила она как всегда спокойно. — Что-то случилось. Упоминается Инквизиция. И другие Орденыордены. Я слышала такое, во что с трудом могу поверить, но источники безупречны.

Под «кто» я подразумевал Высших ЛордовВерховных лордов. Лишь у них был доступ к лучшей разведке, чем наша.

— Это шокирует, но может нам помочь, — сказал я. — Если это правда, то она станет дополнительным аргументом на заседании. Почему мы держим силы здесь, когда угрозы множатся? Трон, у нас их десять тысяч. Десять Орденоворденов. Это безумие.

Но в тот момент я не видел пути дальше. Я провалил проверку Фадикса и не мог гарантировать, что приведу генерал-капитана к Высшим ЛордамВерховным лордам. В его отсутствие ничего не изменится, и мы продолжим бездействовать, пока наши поражения множатся.

— ''Вторжение в секторе лямбда-септ Внутреннего Дворцадворца'', — раздался голос дежурного офицера, мужчины по имени Риво Джемел. — ''Приняты контрмеры, но уровень опасности требовал оповещения''.

Мой наушник к тому времени заполнили выкрикиваемые приказы, входящие отчеты, вопли удивления и ужаса. Все были наслышаны о широко распространившихся беспорядках вне стен, но получить что-то такое ''внутри — это '' было нечто иное.

Мы ворвались в полуразрушенную комнату, полную старой пыли и потускневших фрагментов каких-то фресок Телек-эры<ref>Telech-era — исходя из контекста — некий временной период, но какой именно — понять не удалось, все ссылки, где такое сочетание упоминается, ведут только к оригиналу этой книги. — прим. перев.</ref>. Суспензоры разорвало, и мы видели произошедшее только в свете вращающихся лучей надетых на голову люменов.

— Я подготовил перевод свиты генерал-генерального фабрикатора в эту зону, — сказал я, пытаясь обуздать свой страх. — Он прибывал последним. Я знал, что Вы вы будете лично наблюдать за безопасностью его покоев. Также я знал коды доступа и обладал средствами, чтобы обойти протоколы безопасности. Мне нужно было привести Вас вас сюда — Вас вас и себя.

— Потому что моя жизнь, в действительности, мало что значит, — сказал я, изо всех сил пытаясь держать себя в руках. — Полагаю, почти ничего, но я кое-что ''знаю''. Я вижу, как идут дела. И когда приходит приказ, я должен сделать все, что в моих силах, чтобы помочь Совету, — меня по-прежнему тошнило, приходилось бороться с подступающей рвотой. — Я неделями пытался поговорить с Вамивами. Все мои прочие возможности иссякли. Остался единственный шанс, и нужно было на него осмелиться.

— Я просил Вашего вашего щит-капитана о пяти минутах, — продолжил я, изо всех сил стараясь выглядеть менее абсурдно. — Запрос все еще в силе.

В то время как два трибуна Адептус Кустодес были, как правило, заняты многочисленными ритуальными задачами ордена, генерал-капитан не имел установленного круга обязанностей, но управлял силами под своим командованием с полной свободой. В тех случаях, когда Десять Тысяч вели дела с любой другой частью Адептус Терра, они регулировались через него. Искать аудиенции могли Высшие ЛордыВерховные лорды, как и другие великие воины или могущественнейшие из наших лордов-инквизиторов, но только лишь равные ему по званию.

Впрочем, на протяжении всей моей жизни его имя произносили только с почтением. Даже над Высшими Лордами Верховными лордами подшучивали во хмелю или гневе, но в отношении генерал-капитана это выходило за грань воображения. Во время Века Чудес говорили, что Император назначил регента — могущественную фигуру, давшую начало громадной бюрократии, которая однажды станет Администратумом — и критиковать его было все равно что критиковать Императора. Так же обстояло дело и с Валорисом. Хоть он и не входил в число Высших ЛордовВерховных лордов, почти не было сомнений в том, что он являлся ближайшим представителем самого Императора из всех тех, кем мы обладали.

— Я слышу донесения из каждого уголка Империума, — начал я, пытаясь удержать дрожь в голосе и помнить, кто я и на кого работаю. — По правде, я слышу больше, чем кто-либо, даже чем Высшие ЛордыВерховные лорды, ибо у них есть свои владения, за которыми нужно наблюдать, а я верен всем и никому. И, хотя я рискую сказать Вам вам то, что Вы вы и так уже знаете, я вижу, что мы достигли переломного момента. Я вижу, что потери, которые мы несем, невосполнимы. И я не могу просто стоять и ничего не делать.

— Говорить мне об этом — не Ваша ваша задача, — сказал он. Без шлема его голос звучал низко и взвешенно.

— И Вы вы хотите, чтобы я уладил это, — сказал он. — Ничто из этого не ново для меня.

— Но с тех пор, господин, мы получили информацию о катастрофе на Фенрисе. И два флота для подкрепления линий поставок Магистра Войны магистра войны Катаска пропали по пути к границам Сегментума Соларсегментума Соляр. Это вряд ли обычная задержка. И потом…

— Я знаю, чего Вы вы хотите, — сказал Валорис. — И Вы вы знаете, что у нас был шанс до этого, когда Спикер спикер Лестия умерла. Мы не воспользовались им тогда. Причина проста — Высшие Лорды Верховные лорды правят Империумом, а мы не принадлежим Империуму, — я вспомнил, что Валериан говорил то же. — Были времена, когда проявлялось Его видение. То, что Вы вы видите вокруг себя сейчас, все, что было построено за десять тысяч лет, — все это не Его. В то время как вы забыли, мы помним.

И тут я впервые заметил крошечное проявление удивления. Знания о Великом Крестовом Походе крестовом походе были исчезающе редки даже на высших уровнях иерархии, но я обладал доступом к множеству скрытых библиотек и сделал их предметом своего усердного изучения. Я знал, что когда-то Кустодии кустодии шли на войну в самых отдаленных областях галактики, и не всегда только лишь с Императором во главе.

— Но… как Вы…Как вы…

— Высшие Лорды Верховные лорды все равно будут обсуждать это, — сказал я, хватаясь за то, что мог.

— Да, — произнес Валорис. — Как я понимаю, Ваших ваших рук дело.

— Лишь частично, — я посмотрел ему прямо в глаза, насколько мог. — Если Вас вас не будет там, они будут обсуждать эти вопросы без полного понимания. Сейчас они разобщены, но это может измениться. Я сталкивался с таким раньше. Допустим, они проголосуют за упразднение закона — что тогда? Вы станете частью этой войны, нравится Вам вам это или нет.

— Может, и нет, но голосование внесет разлад. Сейчас, когда нам это нужно меньше всего, . — я Я почувствовал, что тема мне нравится, и моя уверенность вернулась. — В этом проблема, генерал-капитан — у вас есть ''власть''. Если решитесь, Вы вы можете покончить с этим на целое поколение. Если Вы вы так уверены в своей позиции — придите в Совет. Вы можете занять место Браха. Можете сказать то, что сказали мне здесь, и никто не сможет противоречить Вамвам. Не стоит ли это того?

Он изучал меня. Лишь тогда я понял, что он делал. Мои слова совершенно не имели значения, и было слишком высокомерно считать, что могли бы, но ''я '' заинтересовал его.

— Почему это так Вас вас волнует, канцлер? — спросил он.

— Справедливо. И все же Вы вы настолько отчаянно хотите, чтобы предложение прошло.

— Вы были циничным человеком, — сказал он. — Вы хранили верность, но никогда не принимали ничьей стороны. Для Вас вас все это было просто, как шестерни в машине. А теперь Вы вы готовы умереть, лишь бы встретиться со мной. Вы никогда не думали о том, что с Вами вами происходит?

— Есть такая максима, — произнес Валорис, — с которой Вывы, должно быть, знакомы. Она говорит, что Император — внутри нас всех, и все мы — внутри Императора. Если хочешь увидеть Его стремления, взгляни на стремления тех, кто служит. Он более не говорит с нами смертным голосом, но может действовать через преданность тех, кто говорит.

— Мы не слепы к этому, — сказал он. — Когда Валериан вернулся ко мне с докладом после встречи с Вамивами, я мог призвать Вас вас тогда, но не сделал этого, желая посмотреть, как далеко Вы вы захотите зайти. Звучит, как жестокая игра? Мы так не задумывали. Мы научились быть осторожными, поскольку ложных пророков больше, чем истинных. Но Ваше ваше рвение искреннее, ибо будь иначе, Вы вы бы уже были мертвы.

— Я еще не вижу перспектив, — продолжил Валорис, игнорируя меня. — Все пути сейчас темны, и если бы я ясно знал маршрут, по нему пошли бы еще пятнадцать лет назад. Но я не могу игнорировать то, что Вы вы сделали. Может быть, это пустяк, слабость старика, но, опять же, это может быть и чем-то иным.

— Поэтому я займу место в Совете, — сказал он. — Я выслушаю то, что они скажут. И когда все будет рассмотрено, я внесу свой голос. Считайте Вашу вашу задачу выполненной — пока что.

— Тогда мы поговорим вновь, — сказал генерал-капитан, подняв копье, будто приготовившись использовать его. — И позволим себе надеяться, что Ваше ваше видение не собьет нас с пути. 

== '''ВАЛЕРИАН''' ==

Самым непосредственным последствием этого всего стало то, что я даже и не начинал подготовку к вступлению в Гетаэронскую Гетеронскую гвардию. Гераклеон пришел ко мне спустя несколько дней, и заново поднял тему, чтобы я обдумал всё ещё раз. Он сказал, что, вполне возможно, сам виноват в том, что неверно понял символы. Я это оценил, но ни капли ему не поверил. Во всяком случае, мы договорились, что до поры до времени мой долг остается прежним — находиться во внешнем Дворце, как и многие тысячи, чтобы охранять стены от врага извне.

— ''«Повелитель Человечества»'', — тихо прочитал Наврадаран название книги, — Диоклетиан Образцовый. Ты, должно быть, перечитывал ее много раз.

— … ты …ты не помнишь, что приобретено, — Наврадаран опустил тяжелую перчатку на полированное дерево между нами.

— Однажды! ''Однажды'', десять тысяч лет назад, мы столкнулись с невыполнимым заданием , и мы справились лучше, чем кто-либо мог вообще представить, — он рассмеялся. — А ты знаешь, что есть определенные преимущества в том, чтобы проводить время вне этого места? Я встречал людей без особых талантов, и они мнили себя королями. Я видел больных, которые говорили, что они здоровы, и видел нечестивых, мнящих себя праведниками. Они так слабы, все они слабы, как солома, но не вредят себе сомнениями, которые есть у нас. Они живут, ссорятся, смеются, богохульствуют, и я пришел к тому, что это, так или иначе, имеет больше смысла, чем все остальное.

— И ты, . — он Он не ответил на жест. — Слишком много не читай. 

Мы, в наших привилегированных рядах, знали об обострении войны у Кадианских Врат. Кусочек за кусочком, мы постепенно узнавали все больше о катастрофе на планете Волков. Генерал-капитан задержался в основном из-за того, что анализировал две огромных зоны боевых действий, а также многие другие более старые кампании, и сказано было тогда, что он долго говорил с Высшими Лордами Верховными лордами о ресурсах, приготовленных для сдерживания этих зон. Оба трибуна были в курсе и по-своему готовились к тому, что могло произойти.

Я не знаю, как этот слух распространился за стенами. Мы живем в галактике нестабильной связи, где крики миллиардов могут раствориться в пустоте, в то время как едва слышный шепот без преград попадает к месту назначения. Даже рассудительность лучших умов могла притупиться из-за таких диаметрально противоположных вариантов в ошибках передачи, но всё же я никогда не переставал удивляться тому, как слух о войне мог распространиться даже среди наименее образованных. Как крысы, население каким-то образом ''знало '' об этом. Мы делали всё, что могли, как хранители вида, чтобы уберечь наших подопечных от дурных вестей, но наши усилия чаще всего были тщетны.

— Уверен, Вы вы сделали все, что могли.

— Рад, что Вы вы с нами, господин. Будут… а скоро ли прибудут остальные члены вашего отряда?

Он логично командовал своими войсками. Они вытянулись в длинную неровную линию у основания стены с подразделениями резерва, окопавшимися по оба фланга. В большинстве своем они были вооружены лазганамилазружьями, и повсюду виднелись последствия их применения — тела там, где толпа пыталась в последний раз прорваться сквозь кордон.

Ситуация обострялась. Толпа разъярилась, многих из них уже расстреляли. Я прикинул, что их было около восьми тысяч против нескольких сотен солдат Уэрриша. Большинство мятежников в первых рядах погибли бы быстро — лазган мог лазружье могло уложить многих, прежде чем владельца задавили бы числом.

Я знал, что у Ангелов Смерти есть выражение для такого феномена — ''трансчеловеческий ужас'', так они это называли. Если уж на то пошло, наш орден обладал большей мощью в этом отношении, усиливаемой нашим положением, нашей исключительностью и эзотерическими образами на наших золотых доспехах. Я мог убить многих мятежников, если бы захотел. Я мог бы пробраться в эти нестройные ряды и вынести приговор волей Императора, пока многие тысячи не упадут у моих ног.

После этого я щелкнул пальцами, и гравилендер поднялся ввысь, крутясь в потоке перегретого воздуха, прежде чем направиться обратно к ко всё ещё открытым вратам вместе с Уэрришем и рыдающим еретиком.

Я вспомнил слова Наврадарана. ''Есть определенные преимущества в том, чтобы проводить время вне этого места.''

Но именно тогда я вдруг увидел всё это под иным углом. Они пришли в ужас, увидев меня. Я был самым ближайшим живым воплощением души Императора, а они с криками бежали от меня. Возможно, они видели в стене не ту преграду, что не давала им проникнуть во Дворец, а ту, что, наоборот, не давала нам его покинуть. Возможно, они видели в стене не препятствие своему движению, а клетку, необходимую для нас.

 == '''АЛЕЙЯ''' ==

Мне не с кем было разделить эту скорбь. Я одна, как и всегда, в окружении обладающих душами, которые никогда не могли понять, что для нас трудно находиться в изоляции. Мы меньше, чем другие, можем опереться на то, что внутри, и великая ирония нашей добровольной изоляции в том, что мы ''нуждались '' в человеческих взаимоотношениях сильнее, поскольку они временно заполняли пустоту, притаившуюся в наших сердцах.

Я начала бояться того, что найду, когда мы, наконец, прибудем к Тронному миру. У меня не было иллюзий, что путешествие будет легким, или что мы вообще сможем его завершить. Гестия как-то сказала мне, что путь пилигримов подходил лишь заблудшим, и что шансы достичь Святой Терры самостоятельно были мизерными. Теперь же, когда Высшие ЛордыВерховные лорды, казалось, хотели забыть все, связанное с Сестринством Тишины — как же я ненавидела это название! — мы могли быть уверены, что не получим особого обхождения и помощи в пути.

— Вытащи нас отсюда! — выдохнул он с выпученными и налитыми кровью глазами. К счастью, он смог закрыть тканью своё смертельно опасное Видящее Око, хотя остальная его одежда свободно болталась на щуплом теле. — Вытащи нас ''отсюда''!

Я отправила руны Ерефану — «Немедленно «''Немедленно выйти из варпа» варпа''» — и рванулась, чтобы помочь Слово. Он оттолкнул меня, едва удерживаясь на границе портала. Он был не в себе, едва различал что-то вокруг, из его ноздрей сочились две струйки крови.

— Они пробираются ''внутрь''! — прошипел он, пуская слюни. — Поле падает. ''Вытащи нас отсюда!''

Я яростно спросила у него жестами: «Что «''Что случилось?''» — но он не смотрел на меня.

— '''''Анафема Псайкана''''', — прошептало оно мне, встав на дыбы в похабной насмешке над законами физики, вырастая в шмат мускулов и слизи. Я видела сотни глаз, смотрящих на меня — сотни одинаковых человеческих глаз, скопированных с его сосуда, обрамленные веками, ресницами и слезами. Его рот не прекращал расти, и теперь был громадной и неровной пастью, усеянной зубами, шлепающей и слюнявой. — '''''Одна? Одна, здесь? Будет наслаждением вывернуть тебя наизнанку!'''''

''Ответы'', — показала я, и мне действительно показалось, что команда напугала его больше всего. 

''Приведи себя в порядок'', — вновь показала я ему. — ''Пять минут''.

— Очень, очень плохо, — продолжил Слово. — Видел, как это происходит — разрывает пространство, как лист бумаги. Мы шли прямо по линии разрыва. Это обрушило внешний щит. Я слышал их. Трон, я ''слышал '' их.

— Но не так, . — Слово посмотрел на меня. — Они знали, что Вы вы здесь. Они били по корпусу, чтобы добраться до Васвас. Сотни Их, . — он Он потряс головой. — Мы должны были выходить оттуда. Не знаю, как много времени у нас оставалось — несколько секунд, наверное.

''Но один пробрался'', — показала я.

''Маяк? '' — показала я.

''Как долго? – '' - показала я.

— Мы не можем вернуться туда, — яростно выпалил Слово. — Они нас разорвут. Они знают, Вы здесь, и они ненавидят Васвас.

''Четыре часа, '' — показала я.

''Четыре'', — сказала я.

 == '''ТИРОН''' ==

— Итак, мы пришли к сути вопроса, — сказал Магистр магистр Администратума, Ирту Гемоталион.

Он сидел во главе длинного стола из черного гранита, на его лице отпечаталась напускная скорбь. Подобно остальным Высшим ЛордамВерховным лордам, Магистр магистр был облачен в тяжелые церемониальные одежды — но, пожалуй, эти казались самыми претенциозными, в соответствии с его ролью первого среди равных.

— Это важный вопрос, — сказал Магистр магистр далее, намереваясь сказать своим коллегам то, что они уже знали. — Десять тысяч лет Лекс поддерживал баланс между нашими силами, основываясь на изначальных указаниях Лордалорда-Командующегокомандующего. Именно он наложил Кодекс на своих братьев из Легионов Астартеслегионов астартес, установив мир между космическими десантниками и Адептус Терра. И именно он, после консультации с великим Вальдором, издал Эдикт эдикт о Сдерживании, по которому Кустодианской Страже cтраже недвусмысленно было приказано оставаться на Терре в качестве телохранителей Императора-На-Троне. Множество раз поднимались голоса против этого эдикта, и каждый раз их подавляли. Но теперь, когда война находится в столь щекотливой стадии, этот вопрос вернулся к нам.

— Этого нельзя делать, — прорычал Раскиан через вокс-фильтр. Генерал-Фабрикатор Генеральный фабрикатор широко располагался на противоположном конце стола и занимал почти столько же места, сколько все остальные в комнате вместе взятые. Его условно человеческое тело было заключено в целый ряд многоярусных механизмов, кашлявших и искрящих среди зарослей толстых линий энергоснабжения. Наиболее неизмененной осталась его голова, хотя даже она была бронзовой, с изумрудными глазами и лысиной. — У нас случались сотни кризисов, и мы никогда не шли против старых пактов. Что дальше — вы расторгнете Пакт Олимпа?

— Вряд ли это «первые признаки»«''первые признаки''», — ответила Мерельда Перет, Верховный Лордлорд-Адмирал адмирал Имперского Флота. Она была довольно хладнокровным человеком, привыкшим отдавать приказы под сильным давлением. Она мне нравилась. — Вы можете возразить, что мы проявили значительную сдержанность.

— Это все еще ересь, — сказал Бальдо Слист, древний Экклезиарх и самый абсурдно изукрашенный после Гемоталиона. Он положил пальцы, унизанные перстнями, перед собой на каменный стол и пригвоздил других Высших Лордов Верховных лордов мрачным взглядом пророка. — Воля Бога-Императора была выражена в этом Эдиктеэдикте. Нарушить его теперь есть слабость веры.

— Не менять ничего, когда того требуют факты, есть слабость ''ума'', — возразила Улия Ламма, Консул консул Патерновы от Навигаторовнавигаторов. Ламма единственная среди Высших Лордов Верховных лордов представляла настоящую силу, стоящую за Домами: огромного и раздутого мутанта, занимавшего Дворец Патерновы с чтецами варпа. Она мне тоже нравилась — будучи слугой, как я, хоть и высокопоставленной, она сохранила чувство меры в жизни. — Сколько раз Лекс сковывал нам руки, когда у Врага не было никаких законов? Мы удерживались от создания тысяч новых Орденов, потому что нас удерживала в плену древняя доктрина Лордалорда-Командующегокомандующего. В самом деле, день для этого давно настал. Позвольте нам отпустить Десять Тысяч. Позвольте нам открыть гено-лаборатории генолаборатории и создать новых космических десантников для службы под нашим прямым командованием. Позвольте нам реформировать Имперскую Армию, вооружить Экклезиархию и окончить эти споры, что разрушают нас.

Следующим взял слово Леопс Франк — тощий как жердь Магистр магистр Астрономикона и последний из тех, кто противился инициативе.

— Вы забываете собственную историю, милорды, — прошептал он через ребризер, отчего всем пришлось напрячь слух. — Каждый кризис кажется своему поколению величайшим из всех. Когда Зверь угрожал уничтожить Империум, мы не отпустили Десять Тысяч. Когда подняла свою еретическую голову Нова Терра, мы не отпустили Десять Тысяч. Когда Вандир объявил Кровавое Правлениеправление, мы не отпустили Десять Тысяч. Каждый раз мы стояли на своем, и мудрость тысячелетий подтверждалась. Дрогнем сейчас — и заслужим гибель.

— Вы предпринимали варп-путешествия в последние месяцы, Экклезиархэкклезиарх? — спросила Кания Данда, Спикер Капитановспикер капитанов-Хартистов хартистов и наш самый сильный союзник. — Сама природа деформируется. Если он может изменять начала, то может и прорвать барьер.

— И никогда не была столь сильна смута, — сказала Клеопатра Аркс, Представитель представитель Инквизиции. — У наших ордосов долгая память, и мы знаем, когда волна движется на нас. — Она обвела собравшихся лордов холодным жестким взглядом. — Как я говорила годами, мы сейчас на пределе. Мы не можем сжигать еретиков и вырезать ксеносов достаточно быстро. Это не просто очередная стадия испытаний для Святого Империума. Это наш критический момент.

Было странно слушать, как он говорит. С прошлого раза в катакомбах, прошли дни, и это стало чем-то больше похожим на сон, чем на явь.

— На кону вот что — будем ли мы сражаться, как в Великом Крестовом Походекрестовом походе, на передовой, и по распоряжению Сенаторум Империалис? И на этот вопрос нет простого ответа, ибо, если мы станем сражаться, кто будет нами командовать? Император не может вести нас, как делал это в забытые века. Мы не связаны волей Совета, как Астра Милитарум и Имперский Флот. Возможно, вы желаете, чтобы мы стали второй Инквизицией, отвечающей только лишь перед Самим Императором, но тогда вы должны быть осторожны в своих желаниях, ибо наши цели могут не совпасть с вашими.

Я не понимал, к чему он ведет. Его взгляды все еще оставались для меня неясными, хотя он сам говорил о моей роли в том, чтобы убедить его прийти. Я надеялся, возможно по глупости, что дискуссии здесь, когда все изложено, а Высшие Лорды Верховные лорды могут выразить свое мнение, хватит. В конце концов, кто откажется от большей власти для себя? Все, что мы предлагали — это шанс для Кустодиев кустодиев вновь обрести свое по праву место.

— Канцлер может просветить Васвас.

— Вопрос был решен в ''мандатуме '' 786734-56, последовавшим за известиями о разрушении Системы системы Фенрис. Формально Анафема Псайкана никогда не расформировывались и никогда не проходили по положениям этого акта. Совет единогласно постановил отыскать разрозненных членов старого Сестринства и издать уведомление об отзыве там, где они еще оставались. Некоторые уже в пути. Другие еще не ответили.

— Это сделали Вывы?

— И Отмена эдикта Лордалорда-Командующего командующего завершит картину? — презрительно спросил Франк. — Вы переоцениваете свою позицию, Консулконсул.

— Это необходимо сделать, — призвал Кераплиадис, самый убедительный из Высших ЛордовВерховных лордов. — Пока мы совещаемся, Кадия горит. Можете ли вы сомневаться в том, что даже десятая часть Десяти Тысяч обернет эту волну вспять?

— Я могу сомневаться в этом, — сухо сказал Гемоталион. — Генерал-Капитан капитан сам сказал, что они лишь щепотка пыли.

— Но они могут верить, что ''мы '' забыли, — резко возразила Данда.

Время пришло. С Валорисом я имел необходимые голоса. Я почувствовал внезапный порыв страха, как будто стоял на обрыве над разбивающимися внизу волнами. После стольких лет трудов, мы наконец пришли к точке решения.

Один за другим Высшие Лорды Верховные лорды положили руки перед собой. Ладонь вверх означала согласие, вниз — несогласие, сжатый кулак — воздержание. Раскиан и Кераплиадис проголосовали первыми за противоположные стороны диспута. Другие последовали их примеру: одни решительно, другие более сдержанно.

Вскоре на столе лежали одиннадцать рук. Воздержался лишь Фадикс, и, кладя кулак на стол, Магистр Ассасинов магистр ассасинов смотрел на меня с прохладой. Как и предполагалось, за каждую из сторон было по пять голосов, лишь Валорису оставалось отдать свой.

Я поднял на него взгляд, мое сердце колотилось. Я уже видел, как это происходит. Я видел, как возрождается в этот момент старый Легио Кустодес, принимает бой против Врага, и это будет ''моей '' работой. Даже если на корабль взойдет лишь часть их, я видел, на что они способны в сражении — ничто, воистину ''ничто'', не сможет противостоять им.

Но он не положил ее. Едва он двинулся, каждый из Высших Лордов Верховных лордов вдруг получил одни и те же новости по внутренним комм-передачам. Адъютанты вскочили с мест, остервенело проверяя и перепроверяя, что только что услышали, прежде чем броситься сверяться со своими хозяевами.

— ''Милорд! '' — закричала она дрожащим от боли голосом. — ''Потеряна! Потеряна.''

— ''Кадия, '' — сказала уже рыдающая Жек. — ''Она пала. Все кончено, милорд. Все '''кончено'''''. 

== '''ВАЛЕРИАН''' ==

Я стоял там, высоко на парапете Башни башни Гегемона, и смотрел, как горят небеса. Воздух наполнился криками. Я видел, как огромные молнии, такие же кровавые, как и небо над головой, под громовые раскаты скачут по городскому пейзажу. Раздался звук тысячи боевых рогов, посылая шипы рева в шатающийся небосвод. Я видел, как воздушные суда теряют мощность и обрушиваются на башни внизу, когда в их системы попадают карающие разряды электростатики. Один большой транспортник, до этого висевший в километре над ульями Ксерихо, долго падал, его пилоты отчаянно пытались завести один из отказавших двигателей, пока остов медленно погружался в чащу жилых блоков. Я видел, как всё это происходило. Как ад наступил на земле, когда плазменные двигатели взорвались. По всему широкому горизонту вспыхивало всё больше огней, присоединяясь к горячим вспышкам с небес над ними.

Я побежал. Броня уже на мне, и я остановился только на мгновение, чтобы достать Гнозис. К тому моменту похожее на пещеру внутреннее пространство цитадели начало сотрясаться от рева новых предупреждающих сигнальных сирен. Многие из них молчали со времен Великой Ереси, когда ложный Воитель магистр войны осаждал стены, и их каркающие звуки разносились подобно гудению боевых труб из другой реальности.

Оглядываясь назад на тот момент, я понимаю, что самым четким моим воспоминанием осталось яркое непрошеное чувство взволнованности. Вы должны помнить, что мы являлись одинокими охотниками, и для нас редкость видеть так много членов нашего ордена в одном месте. Как только я пробежал глазами по собирающимся батальонам доспехов из аурамита, у меня внезапно возникло чувство того, что мы непобедимы. Так, наверное, было до Тайной Войны войны — последний раз, когда мы объединились и шли одной армией против единственного врага.

После в зал вошел один из Почитаемых Павших — могучий левиафан образца Контемптор«Контемптор-ГалатГалат», точно такой же, как те, кто погребен у врат самого Трона. Я не знал, сколько времени прошло с тех пор, как его духов машины вызвали после долгого бездействия, но даже простое лицезрение священного лика моего всё ещё живого брата только усиливало чувство радости. Погребенный воин неуклюже вышел из тени, огромный доспех блестел, словно его только что выковали.

— Пока я говорю, сюда направляются ученые с Красной Планетыпланеты, — сказал он. — Делегация восьмого уровня от Адептус Механикус прибудет на Терру в течении течение часа, и генерал-генеральный фабрикатор лично займется ремонтом. Я говорил с трибуном Гераклеоном, оставшимся рядом с Императором, и он заявляет, что показатели работы Золотого Трона находятся в пределах нормы. Мы еще не знаем причины. До тех пор, пока мы ее не найдем, наши флоты останутся без ориентира, а наши армии будут попадать в штиль.

— Генерал-капитан остается с Высшими Верховными лордами в Верховном Советесовете. Сейчас Тронный мир находится в состоянии ''extremum bellum'', что приостанавливает все нормы Лекс мирного времени. Гетаэрон Гетерон останется в Санктум Империалис, всем остальным приказ — охранять внешние стены Дворца в соответствии с правилами обороны, согласно приказу.

Мы не издали ни одного боевого клича после этой реплики, как обычно делал космодесантКосмодесант. У нас даже нет никаких кличей, мы сражаемся молча, и агрессивный рев, используемый ими для усиления своей доблести, для нас не имел ценности.

Сектор, который нам нужно охранять, находился в нескольких километрах к востоку от легендарных Львиных Вратврат, где во времена Великой Ереси проходили самые ожесточенные бои. Теперь же здесь выстроили огромное количество соборов. Огромный проспект для процессий, ведший от внешних жилых улиц до самых Врат Вечностивечности, пересекал весь район, над ним возвышались сотни оборонительных башен и проходили патрули Титановтитанов.

— На 98%девяносто восемь процентов, господин, — ответил он незамедлительно с некоторой гордостью.

И только в полете я полностью прочувствовал всё, что происходит. Мы отдалились от стены, низко пролетая над линией обороны, состоящей из установок лазпушек, и тут нам открылся вид на ад. Горизонт охватило пламя с севера на юг, облака горели алым и оставляли за собой следы черной сажи. Я чувствовал её на своей коже, даже несмотря на защиту доспехов — на Терре всегда жарко, но сейчас было болезненно горячо. Ещё больше молний заплясало над разрушенным городским пейзажем, таких ярких и оранжевых.

Я почувствовал себя не в своей тарелке. Астрономикон был настоящим маяком для навигаторов-мутантов, но для остальных он также служил ориентиром. Только с его потерей мы смогли понять, насколько его присутствие влияло на наше подсознание — слабая аура уверенности посреди галактикиГалактики, разрывающей себя на части.

На западе раскинулись Львиные Вратаврата, что виднелись подобно серой глыбе посреди мерцающих вихрей огненного воздуха. Там оборона казалась самой сильной, но мы несли службу на восточном фланге от врат — это место было критически важно удержать, если кто-то попытается перейти в наступление. И тут я поймал себя на том, что мечтаю, чтобы у Урбо было в два раза больше солдат.

— Свертывайте оцепление, полковник, — отдал я отдал приказ, направляясь к люку. — Мне нужно все проверить.

— Господин, но ведь там внизу тысячи… — вдруг Вдруг он вспомнил, с кем разговаривает, и смущенно улыбнулся.

— Вернусь в течение часа, . — я Я потянул задвижку, впуская внутрь огненный воздух. — К тому времени всё должно быть закончено.

— '''''Я был первым''', '' — послышалось вдруг, словно свистящее дыхание эхом разнеслось по нефу. — '''''Первым из многих'''.''

В мгновение ока я узрел другую реальность. Я видел, как разверзлись небеса, как легионы Нерожденных нерожденных шагали по горящим руинам Терры. Я увидел, что Дворец Императора осажден, как и было однажды до этого, я слышал душераздирающий крик ветров вендетты, и осознал, что это всё так близко.

 == '''АЛЕЙЯ''' ==

Я подготовилась так тщательно, как могла, учитывая ограничения, в которых приходилось работать. Я отдала бы всё, чтобы несколько моих сестер оказалось со мной, но люди Ерефана оказались способнее, чем я ожидала. Конечно, они гораздо лучше обучены и подготовлены, чем средний солдат Астра Милитарум. Их тренировки основывались на уставах стражи Черных Кораблейкораблей, поэтому они понимали приказы, отданные боевыми жестами. Они психически устойчивы ко всему, кроме худших созданий Врага, и потому, получая соответствующее предупреждение, могли выстоять против большей части того, перед чем спасовал бы обычный солдат.

Но это был предел. Когда кошмары процарапали себе путь внутрь нашего сломанного и пробитого судна, они могли лишь несколько секунд удерживать позиции, прежде чем обращались в паническое бегство. Битва и полет приняли чудовищный вид — Ерефан будет держать нас в варпе так долго, как может. Может, несколько дней, может, несколько часов. Как только Слово обнаруживал брешь в поле Геллера, отдавался приказ об аварийном выходе в реальное пространство. Иногда нам удавалось избежать полного отключения, и мы вываливались в мир ощущений невредимыми. Время от времени приходилось активировать критические системы и отчаянно работать, чтобы не дать плазменным двигателям перегреться. Порой же, в самом плохом худшем случае, мы выходили в физическую пустоту с новыми пассажирами — бездушными, как и я, вытащенными из эфирной трясины эмпиреев и готовыми к бойне.

Я ворвалась в узкий коридор снабжения, прямо под кормовыми ёмкостями инженариумаинжинариума. Дюжина солдат Ерефана бежала на меня, беспорядочно стреляя во что-то невидимое. Даже если бы я могла крикнуть им: «Вернитесь!» — они бы меня не услышали — их уже охватил холодный ужас, приклеивший их пальцы к спусковым крючкам и лишивший их способности мыслить рационально.

''Бегите'', — показала я солдатам, надеясь, что они увидят сигнал и уберутся, пока ещё могут.

С мрачным выражением лица, я потянулась к отброшенному огнемёту. Одной рукой держа меч, а другой, положив палец на спусковой крючок, я вдавила дуло во вхолостую щелкающие челюсти существа.

''А теперь подавись, '' — пожелала я, открыв огонь.

— Об ''этом '' ты узнаешь, — проворчал Ритан.

— Более короткие прыжки! — смех Смех Слово приобрел маниакальные нотки. — О, ну да, ''более короткие прыжки, ''. — он Он подался вперед через стол, его пальцы тряслись от отсутствия сна. — Они там кричат о нас, — он зарычал. — Вы понятия не имеете, что я вижу. Вселенная разваливается на части. Разлом простирается так далеко, как я могу видеть, и ничто не просачивается с другой его стороны, — его взгляд метался между нами. — Это не шторм. Это что-то иное. Я видел другие корабли, сгоравшие внутри, разломанные, растерзанные, как туши. Если мы пробудем тут достаточно долго, мы станем одним из таких кораблей.

Я посмотрела на Ерефана. ''Как далеко?''

— Мы можем запечатать полем Геллера грузовые и трюмные уровни, — неуверенно произнес Ориат. — Я говорил с управляющим инженариумоминжинариумом, и он сказал, что это можно сделать. Это затопит их радиацией, и мы их потеряем, но, по крайней мере, придется меньше патрулировать.

''Выполняйте'', — показала я Ерефану. Затем я повернулась к Слово. — ''Карта.''

''Предположим, они знали, что должно случиться''. ''Предположим, они знали, в каком направлении текут волны.''

— О нет, — предостерег он, водя пальцем, будто я была ребенком в схоле. — О, нет. Рискованно. Слишком рискованно. Мы ничего о ней не знаем. Может, они позволили тебе её найти. Предусмотрели это, а? Я бы и ''плевать '' на неё не стал.

Я почти помедлила. При всей моей внешней решимости, я понимала ужасный риск. Одно дело смерть — застрять в пустоте, постепенно истощая запасы воздуха и энергии. Другое дело варп, место, где смерть была однозначно лучшим, что могло случиться.

''Мы идем обратно'', — показала я, нарочито смотря на Слово все это время. — ''С верою в Него.''

Я не ответила, но не отвлекла своего внимания от жизненно важных индикаторов корабля. К тому времени мы двигались быстро, направляя всю мощность на варп-катушки, стараясь пройти как можно дальше до неизбежной атаки. Шло время — первый час, второй, третий. Я не расслаблялась. Никто на мостике не расслаблялся. Конструкции вокруг нас трещали и изгибались, перегруженные невероятными силами, рокочущими вокруг нас. Я смотрела на индикаторы постоянного статуса от сферы Слово каждые десять минут — ничего ''не обнаружено'', ''ничего не обнаружено''.

''Скорость'', — показала я?

«Они «''Они знают, что мы делаем'', — сказал тогда Слово. — ''Они знают, куда мы направляемся, и они уничтожат нас, чтобы не дать этому случиться»случиться''».

''Поддерживайте статус, '' — показала я, внимательно наблюдая за сигналами корабля.

Ерефан отдал несколько приказов инженариуму инжинариуму и перенаправил часть боеспособного резерва к батареям пустотных орудий «Кадамары», какими бы они ни были. Это стандартная процедура, но я обнаружила, что почти улыбаюсь её оптимизму — нечто, достаточно мощное, чтобы выследить нас в эфире — как тот корабль — вряд ли так же легко бронировано, как мы.

— ''Вытащи нас отсюда, '' — предостерег он. — ''Вытащи нас отсюда сейчас же.''

''Аварийный выход, '' — показала я, начав поток кратких команд. — ''Поднять пустотные щиты на выходе. Перенаправить мощность с плазменных двигателей на питание артиллерии. Начать предогневую подготовку. Ждать прицельную матрицу по материализации.''

''Открыть огонь, '' — показала я. — ''Запустить первостепенный маневр уклонения.''

Я помедлила с ответом. Затем, к моему полнейшему удивлению, он задал вопрос снова, но в этот раз безупречным мыслежестом — Ты ''последняя?''

''Насколько я знаю'', — ответила я танцем пальцев. Прошло много времени с тех пор, как я могла свободно говорить на бытовом языке жестов, и, несмотря ни на что, я чувствовала почти что эмоциональное облегчение.

''Тогда нам повезло вас найти, '' — золотой продолжил. — ''Я Наврадаран из Эфоров эфоров из Адептус Кустодес, и я здесь, чтобы забрать тебя домой.''

''Деактивируй, пожалуйста, свое оружие, – '' — показал он. — ''Времени мало, и если ты воздержишься от того, чтобы меня сжечь, то я буду должен многое вам сказать.''

== '''ТИРОН''' ==

Из всех Высших Лордов Верховных лордов она оставалась одной из самых спокойных в то время, поскольку на протяжении всей своей долгой карьеры на службе Империуму она имела дело с пагубными явлениями, что подготовило ее к худшим последствиям.

Я не должен был знать о Серых Рыцарях. Лишь немногие из Высших Лордов Верховных лордов знали о них, плюс высшие эшелоны Ордо Маллеус. Забавно, что ты узнаёшь на протяжении веков. Несмотря на все свои несомненные усилия, Империум никогда не умел хранить секреты.

— Нет, — ответила она. — Нет, наши силы понадобятся нам здесь. Они присылают, что могут. Великий Магистр магистр Анвал Лараон разделил свои силы на три части: постоянная оборона на Титане, основная ударная группа на Луне и резервный отряд на Терре. Последняя группа будет самой слабой из трёх — не более чем подачка для Траянна Валориса, чтобы сохранить дружеские отношения.

— Я бы не хотела, — чопорно ответила Аркс. — К чему мы пришли. У нас будет минимальная поддержка Серых Рыцарей. Дворец — это приоритет. Он и Крепость крепость Астрономикона. Мы вполне сможем держать их в безопасности. Остальная…

— У нас миллиарды под ружьём. У нас есть Титанытитаны. У нас есть поддержка Флота.

— Вы сделаете это. Также Вы вы поговорите с остальными. Всё дело в приоритетах. Сейчас мы не можем позволить себе совершать ошибки.

— Нет, канцлер, они не лгут. С чего бы им это делать? — Она сжала ладони вместе. — Каждая война, которую мы когда-либо вели, каждый крестовый поход, который мы когда-либо начинали, каждый Черный Крестовый крестовый поход, который мы когда-либо отражали — всё вело к этому. Спросите своих друзей, Кустодиев кустодиев — они тоже знают это. Вот почему их парализуют сомнения. Они знают то, о чем мы забыли. Всё упирается в этот момент. Наши решения сейчас могут проклясть нас.

— К некоторым из них, . — Аркс встала и принялась разглаживать свою длинную мантию. Я сделал то же самое. — Я поддержала Вас вас в Совете, канцлер, потому что Вы вы были правы. Это ничего не меняет — пока что. Со временем всё должно измениться, но выживание первоочерёдно. Вы понимаете это? Она подошла ближе, и я увидел морщинки вокруг её глаз. — Вы видели всех нас, приходящими и уходящими. Мы должны сохранить единство Совета в этом вопросе.

По крайней мере, теперь у меня было направление. Мы назвали это Доктриной Аркс, стратегией усиления важнейшего ядра планеты: Санктума Империалис, периметра Дворца, всё ещё дремлющей Крепости крепости Астрономикона и других столичных структур Администратума. Я проводил время, курсируя от Высшего Лорда Верховного лорда к Высшему ЛордуВерховному лорду, уговаривая, убеждая и подкупая, чтобы свести разногласия к минимуму.

Другие сопротивлялись. Я мог понять почему — вторжение еще не началось в сколько-нибудь значительной степени, а волнения по всей планете были тревожными, но едва ли опасными. Перет особенно не хотела видеть, как постоянно срываются оборонные заказы, поскольку она командовала огромными ресурсами Имперского Флота в системе Сол и, скорее всего, была соблазнена их огромным потенциалом. На орбите у нас стояли полностью экипированные эскадры, в том числе корабли-разрушители систем, укомплектованные целыми полками ударных войск. У нас были тысячи полков, расквартированных по всей поверхности планеты, плюс три полных манипулы Титановтитанов, огромные силы Механикус, целая рота Имперских Кулаков, плюс рассеянные представители других орденов космодесантаКосмодесанта.

— Дворец не осаждён! — Возмущённо возмущённо воскликнула она. — Ваши стены надёжно защищены! Святой Трон, в чем причина того, что вы не отправляете помощь?

Однако постепенно, в течение дней и недель, мы подготавливали все средства защиты, которые могли. Орбитальная сеть осталась в основном нетронутой, даже когда мы потеряли контакт примерно с четвертью поверхности планеты. Жрецы Марса, менее восприимчивые к слабостям смертных, оказали нам всю возможную помощь, хотя я подозреваю, что они тоже были напуганы шаткостью положения Марса. Наши боевые корабли поддерживали плотный кордон по всей Системе системе Сол, лавируя среди холодных глубин, даже когда Тронный мир увядал в противоестественном огне.

Они осторожны и скрытны, но на Терре очень трудно сохранить секреты полностью от того, кто знает, где искать. Сёстры Тишины высаживались месяцами, иногда с Чёрных кораблей, иногда с зафрахтованных транспортов или военных конвоев. Они исчезали в Башне башне Гегемона, где их след обрывался.

Я задумался, кто ещё мог знать об этом. Сообщил ли Валорис своим собратьям, Верховным Лордамлордам? Возможно, некоторые из них были вовлечены в это уже давно, просто подыгрывали остальным членам Совета. В обычные времена я бы поискал ещё, но понимания того, что они здесь, уже было достаточно. Знание о том, что готовится не только Враг, приносило мне немного успокоения — другие узрели, что небеса затянет мраком, и строили планы, как ему противостоять.

''Лорд''. Она не называла меня так несколько дней, и теперь это казалось совершенно неуместным.

Я начал движение, но она рывком оттащила меня назад. — Вы старый, толстый человек, — сердито сказала она. — Вам там нечего делать. Это быстро убьет Вас вас и не принесёт им никакой пользы.

Мы вышли на старт двумя часами позже. Именно столько времени потребовалось, чтобы добраться до посадочных площадок и подготовить транспорт — большой старый и громоздкий RE-45, основанный на давно устаревшей конструкции МилитарумМилитарума. Мы отправились с минимальным сопровождением: всего двадцать охранников из моей собственной свиты, плюс офицер связи Флота и несколько моих офицеров-связистов. Ожидание старта было мучительным, хотя за это время мы получили от Луны очень мало информации о каком-либо статусе. Всё, что мы смогли ясно установить: вражеские силы каким-то образом прорвали наш безупречно организованный кордон и совершили посадку на спутник, наша оборона немедленно отреагировала, и весь ад разверзся.

Я никогда не видел стольких из них, собравшихся вместе. Должно быть, их были тысячи — военный сбор, о котором я даже не мечтал. Большинство из них одеты в кобальт Ультрамара, этого далёкого королевства, о котором я так много читал, но по которому я никогда не путешествовал. Другие шагали среди них как равные — Имперские Кулаки, которые до этого дня были расквартированы на Терре, и Чёрные Храмовники, НовамариныНовадесантники, Мортифакторы… Список продолжался и продолжался, служа проверкой моим познаниям в геральдике, полученным мной в далекой юности.

Не может быть, чтобы они оказались здесь. Мы месяцами вели хронику и перечисляли всех защитников Терры, зная, что большинство орденов сражаются далеко в глубинах пустоты. Варп-пути заблокированы и кипели — они ''не могли '' быть здесь.

Но они оказались не единственными. Я видел странных существ, для которых не знал названий — таинственные создания Механикус, некоторые даже выше ростом, чем космодесантники, что шли рядом с ними. Я видел живых святых, точно таких же, как на фресках Экклезиархии, парящих среди ореолов змеящейся энергии. Разреженный воздух потрескивал от недавно выпущенной плазмы, такой же тугой и напряжённый, как натянутая кожа. Прямо у меня на глазах над головой прогрохотали три боевых корабля Имперских Кулаков — Громовые Ястребы«Громовые ястребы», гораздо более массивные, чем я их себе представлял. Кустодиев, более высоких, чем все остальные, можно было разглядеть среди огромного воинства, окружённого самыми высокими грудами изломанных трупов.

В центре кратера располагались огромные ворота в форме высокой арки. В конструкции этой вещи не было ничего человеческого — это был просто изгиб из изогнутых костей, мерцающий, как холодная плоть, и всё же достаточно высокий, чтобы сквозь него мог пройти Титан «Гончая Войны»титан «Гончая». Я не в состоянии представить, что он мог пробыть там достаточно долго, потому что даже в таком пустынном месте его бы давным-давно обнаружили и исследовали — и поэтому это тоже должно было быть какое-то колдовское сооружение, связанное с остатками той демонической сущности, устилавшими дно кратера.

Не знаю, сколько времени мне понадобилось, чтобы добраться до центра. Наверное, очень много, потому что я шёл, спотыкаясь. В конце концов, я увидел врата ксеносов, парящие передо мной, увидел звёзды под их аркой, размытые и дрожащие, и понял, ''кто '' был поблизости.

— ''Канцелляриус Сенаторум Империалис, '' — сказал он.

— Лорд ЖиллиманГиллиман, — сказал я, используя и настоящее, и церемониальное имена, объединившиеся в этой душе десять тысяч лет назад.

— Вы говорите от имени Высших ЛордовВерховных лордов? — спросил он.

— Тогда хорошо, что вы здесь, канцлер, — сказал Робаут ЖиллиманГиллиман. — Меня долго не было. Возможно, если ваши обязанности всё ещё распространяются на подобные вещи, Вы будете так добры, что представите меня вашим повелителям. 

== '''ВАЛЕРИАН''' ==

Здесь следует уточнить различия между нами. И Кустодийкустодий, и Cерый Рыцарь истребляют демонов. Мы, как и они, не восприимчивы к искушениям и так же эффективны против всех многочисленных стратегий Нерожденныхнерожденных. В системе Сол есть два великих хранилища знаний о том, как бороться с демонами: наши архивы в башне Гегемона и огромный библиариумлибрариум, расположенный на самом Титане. Возможно, вы скажете, что хаос — это причина, по которой оба наших вида существуют.

Но всё же мы отличаемся. Помните, я рассказывал вам, что мы были кем угодно, но не воинами. Мы, конечно, не армия, и наше первоначальное призвание — служба империи, мечты о которой никогда не воплотятся в жизнь. Наши кузены-воины из Ордо Маллеус, напротив, были созданы исключительно для войны против нашего самого сильного и стойкого врага — и других целей у них нет. Они, точно так же, как космодесантКосмодесант, по образцу которого их создали, являются завершенной и самодостаточной армией.

Из ''speculum certus '' мы знаем, что мы были самыми верными и лучшими. Но со стороны ''speculum obscurus '' всё больше сомнений, как всегда.

Отсюда и исходит такая неловкость между нами. На практике это не вызывало проблем, поскольку зачастую они не находились на Терре, а мы не были на Титане. Теперь, конечно же, все изменилось. Они прислали меньше воинов, чем мы просили — меньше половины одного из их братств. Многие из Серых Рыцарей находились далеко от системы Сол, это правда, но всё же, их помощь оставляла впечатление, в некоторой степени, ничтожной подачки. Они должны были знать о том, как сложно нашему генералкапитан-капитану генералу отправлять подобные просьбы, и трудно поверить, что такое пренебрежение не было намеренным.

Со временем стало понятно, что дела на юге от Львиных Врат врат быстро ухудшаются. Вдобавок к издержкам на проведение карательных рейдов, мы потеряли контроль над большей частью населенных районов за пределами стены, и старые соборы превратились в колодцы разврата. Я свободно охотился в этих местах, в принципе, как и все мои братья, но патрулям Урбо пришлось отступать снова и снова, пока они не попали в засаду, и их не уничтожили растущие толпы проклятых. Я посмотрел в небеса и смог увидеть только спекшуюся кровь, алый клубок, испещривший небо, делавший его зловещим. Солнечного света практически не было, да и настоящих сумерек тоже — только постоянное сияние безумия, прогоняющее сон и превращающее святые места в обители упырей. Мы не могли ни накормить, ни защитить невинных, оставшихся в этих огромных районах города, и наши инквизиторы бродили между кипящих шпилей ульев, словно затерявшись в каком-то давно забытом мире смерти. Именно при таких обстоятельствах я встретил юстикария Алкуина. Я уверен, что было бы лучше, если бы наши пути пересеклись в другое время. Впрочем, наша встреча и так была далека от идеала, поскольку произошла в ночь, которую никто не может забыть — второй раз в истории, когда сквозь внешние стены прорвался враг. Событие, которое выжившие позже назовут Разграблением Львиных Врат.

Я возглавил атакующий отряд, в который входили лучшие из оставшихся солдат Урбо. К тому времени они уже ожесточились от виденного ранее и теперь могли оказать мне полезную поддержку, когда мы сталкивались с созданиями эфира. Я взял с собой две сотни из них с высоких посадочных площадок, оставив стену под бдительным прикрытием оборонительных батарей, прежде чем отправиться в город. Нашей целью была зона Мануфакторума к востоку от большого процессионального пути в пределах видимости самих Львиных Вратврат. Некогда славная улица шириной в триста метров, по которой проходили военные парады, превратилась в вереницу полуразрушенных домов с привидениями, за которыми присматривали безглазые ряды выжженных террас. Мы предприняли несколько повторных вылетов, чтобы зачистить улицу, в целом для того, чтобы обеспечить путь для наземных войск, отступающих к стенам со своих позиций. В условные дневные часы мы загоняли носителей порчи обратно в тень, но с наступлением ночи, в свете беснующегося темного пламени, они всегда возвращались обратно.

И поэтому нам снова и снова приходилось мчаться в Вечный Городгород, чтобы очистить стены от скверны. Это напоминало мне попытки вычерпать прилив руками.

Я посмотрел на запад, туда, где проспект для процессий вел к Львиным Вратамвратам. Как бы я ни был закален, как бы ни был приспособлен, я едва мог поверить своему разуму. На какое-то ужасное мгновение, охваченный этим сейсмическим потрясением, я потерял всякую ориентацию в пространстве и устойчивость. Мой внутренний стержень будто бы вырезали.

Мы могли видеть, что происходит на просторах старого космопорта Львиных Врат врат — огромные пространства скалобетонных посадочных площадок и командных башен переплелись с глубокими пропастями, где ждали корабельные лифты. Даже в обычное время это место пустовало, как отмеченное и почитаемое Экклезиархией и оставленное оголенным для всех ветров. Теперь тут открывался дьявольский вид на мучения. Столбы жидкого раскаленного пламени вырывались из трещин и поднимались высоко в плачущее небо.

Жаждущие Крови. Восемь. Выкованные по образу самых древнейших страхов человечества воплощения боевой ярости и аватары кровожадности, они были мифическими титанами разрушения из мифов. Когда они выстроились, горизонт содрогнулся. Когда их крылья щелкнули, пламя с грохотом разлилось с новой силой. Окутанные молниями, оплетенные гирляндами из огня с черными краями, обрамленные штормовой волной. Сильнейшие из сильнейших посланников Кровавого Бога подняли свои распахнутые пасти к небу и издали рев.

Облака над ними взорвались, и с них на землю обрушились грохочущие потоки багрового цвета. Армия Нерожденных нерожденных закричала, загремев крючковатыми клинками, и хор дикого экстаза обрушился на мир, который они жаждали заполучить с незапамятных времен. На мгновение показалось, что сами небеса сформировали образ огромного лица с рогами, такого же громадного, как и сам Дворец, этот образ ухмылялся в предвкушении триумфа, прежде чем его стер кровавый проливной дождь.

Позади них раскинулась стена, исполинская, покрытая боевыми шрамами, возвышающаяся над всеми шпилями ульев, укрепленная самой мощной защитой во всем Империуме. Впервые в жизни я смотрел на неё и понимал, насколько она хрупкая. Творение людей против бесконечной злобы богов. Воплощенная армия Нерожденныхнерожденных, бессмертных разумов вечного эфира, устремилась к стене, жаждая разрушить парапеты, чего им не удавалось сделать раньше.

Я знал, что каждый из моих братьев непременно сделает то же самое. Все, кто остался на стене и все, кто находился в Вечном Городегороде, будут мчаться навстречу этому, пуская в ход свои клинки, чтобы разрезать варп-плоть, поднявшуюся дабы уничтожить всё, что мы должны были защищать с момента нашего рождения.

''Мы не можем снова потерпеть неудачу.''

== '''АЛЕЙЯ''' ==

Черный Корабль корабль «Вечное Изобилие» изобилие» плыл в пустоте, приняв на борт предназначавшийся ему груз. «Кадамара» шла за ним по пятам, прикрытая с флангов мини-флотом таких же способных на варп-переходы суден — побитым сборищем сильно обветшавших посудин, с трудом поспевавшими за более крупным кораблем.

Впрочем, наша близость к цели оказалась нашим спасением. «Вечное Изобилие» изобилие» находился на орбите родного мира, вернувшись в штаб прямо перед тем, как вошло в полную силу влияние того, что Наврадаран, повторяя определение Слово, называл Великим Разломом — катастрофы, разрезавшей вселенную пополам. По плану, Черный Корабль корабль не должен был возвращаться на Тронный мир еще три года, но Наврадаран взошел на него и отдал капитану новые приказы — ценнейшим грузом судна стали теперь не заключенные псайкеры, бушевавшие и ревущие в его трюмах, а тюремщики, сторожившие их.

Я никогда не видела таких кораблей. Он был громадным, более чем в двадцать раз превосходившим размеры «Кадамары», и однозначно старше нее. Я едва могла прочитать надписи на древнем готике на множестве дверей тюремных камер — столь странными были речевые обороты и лексика. Все судно было погружено в тень, люмены светили на минимальной мощности, а коридоры окутывала тьма. Термин «Черный Корабль» корабль» не метафоричен — каждая его деталь сделана из эбонитового металла, почти не отражавшего свет, покрытого украшениями защитных узоров против порчи. Громадные эфирные гасители охватывали нижнюю часть корпуса, гудя от постоянных процессов Геллера, разряжавших и сбрасывавших накопленную на борту психическую энергию. Большой экипаж — думаю, раза в три больше, чем на аналогичном боевом корабле флота — неустанно сновал по коридорам. По большей части, это были обычные люди, имевшие очевидные признаки психо-адаптации и обладавшие странным оружием, которое я не узнавала. Некоторые, впрочем, были пустыми. И часть из них, как и я — анафема псайкана.

Моей первой мыслью было: «Наверное, я знаю кого-то из них». Возможно, здесь находились другие беженцы из обители Гестии. Но очень быстро я лишилась этой надежды. Все они — разношерстное смешение беглецов из Лиги лиги Черных Кораблейкораблей, отрядов Инквизиции и таких же разрушенных обителей, к какой принадлежала я. В общей сложности, нас было сорок пять, собранных из двенадцати разных образований, у каждого из которых были свои доспехи, инсигнии и горькие истории.

Когда у меня появилась возможность приобщиться к новой жизни, Наврадаран объяснил ситуацию. Его отправили в пустоту, как и других из его ордена, с приказами генерал-капитана. Эфир становился все беспокойнее на протяжении десятилетий, и появлялось все больше предвестников катастрофы. Сестер Тишины, которым когда-то позволили стать лишь воспоминаниями, собирали вновь. Последнее было предпринято как раз вовремя — стоило помедлить еще немного, и Разлом сделал бы подобный сбор невозможным. Несмотря на это, кустодий подозревал, что многие сотни обителей и Черных Кораблей кораблей остались брошены по ту сторону, отрезанные от света Астрономикона и неспособные осилить путь домой.

Вы можете подумать, что это глупо в той ситуации, и, возможно, так и есть, но вы должны запомнить вот что: я была в ярости. Мой гнев на вселенную, всегда присутствовавший, всегда бурливший внутри, вырвался наружу. Я видела в «Вечном Изобилии» изобилии» то, как все могло бы быть, если бы Империум по непонятным причинам не потерял в нас веру. Я видела огромные ресурсы, некогда переданные под наш прямой контроль, осуществление которого доверяли старым Сестрам Тишины. Я смотрела на фантастически украшенный доспех этого Кустодиякустодия, видела, какой невероятной экипировкой он пользовался, смотрела на свою побитую броню и думала о моем ржавеющем огнемете.

''Вы никогда не сражались'', — хотела я сказать ему. — ''Мы были здесь, все это время, забытые и вынужденные полагаться только на себя. Вы оставались за стенами, с вами обращались как с богами. А теперь вы позволили себе собрать нас на Терре, милосердные и снисходительные, будто мы своенравные дети, готовые к выволочке.''

— Терра уже находилась в трудном положении, когда я покидал ее, — сказал он мне. — Были знаки, но они вводили нас в заблуждение. Совет разделился, и Валорис лучше других видел, что мы шли к кризису. Отсюда и этот сбор, — он виновато улыбнулся. — Приношу свои извинения — это звучит неуважительно, но Вы вы поняли, что я имею в виду.

Я едва не ударила его в большое, элегантное лицо. ''Теперь '' мы были нужны. ''Теперь '' мы были желанны. Я думаю, именно это и уловил Локк, только слишком поздно, чтобы это стало полезным. Казалось, Враг знал больше, чем мы — так или иначе, кто-то пришел бы за нами, и только мы оставались безразличными к тому, куда текли волны.

Так что на последнем участке пути, когда «Вечное Изобилие» изобилие» разрезало варп, как кит, барахтающийся в сырой нефти, треща двигателями и скрипя древним корпусом, иллюзий не оставалось. Мы экипировались, подготовили клинки и посадочные модули.

«Вечное Изобилие» направился внутрь системы Я ничего этого не видела. Я уже сидела в моем посадочном модуле — тяжелом куске адамантия, подвешенном на большом пусковом когте во внешних отсеках корпуса. Здесь были еще четыре моих сестры. Одна из них, Рева, происходила из похожей на мою обители, расположенной на агромире Эртекия, и разделяла мою медленно горящую ярость от точки Мандевилля полным ходом, активировав плазменные двигателитого, как только прорвался пузырь варпас нами обращались. Остальной флот вышел вместе Три другие призваны из лиги Черных кораблей и оказались неспособны понять наше непроходящее недовольство. Они были странными женщинами с нимугрюмыми лицами, собранныйи я сомневалась, чтобы извлечь как можно больше пользы от лучшей навигации и превосходящей мощи Черного Кораблячто они бы производили приятное впечатление, даже будь у них душа.

Я ничего этого не видела. Я уже сидела в моем посадочном модуле — тяжелом куске адамантия, подвешенном на большом пусковом когте во внешних отсеках корпуса. Здесь были еще четыре моих сестры. Одна из них, Рева, происходила из похожей на мою обители, расположенной на агро-мире Эртекия, и разделяла мою медленно горящую ярость от того, как с нами обращались. Три другие призваны из Лиги Черных Кораблей и оказались неспособны понять наше непроходящее недовольство. Они были странными женщинами с угрюмыми лицами, и я сомневалась, что они бы производили приятное впечатление, даже будь у них душа. Как я узнала позднее, наш проход едва не окончился здесь, разбитый на куски бортовым залпом имперского крейсера «В Его Явном Постоянстве»явном постоянстве». «Вечное Изобилие»изобилие», казалось, не собирался замедляться для опознавательных сигналов-приветствий, и лишь присутствие Наврадарана на постоянном канале вид-связи уберегло нас от уничтожения еще до того, как мы увидим Тронный мир.

Конечно же, будучи запертой в узком, тесном отсеке для экипажа посадочного модуля, я не могла видеть ничего из этого. Всем, что я могла почувствовать, была дробящая челюсти тряска палубы из прессованного металла, когда начали открываться с консоли внешние створки Черного Кораблякорабля. Обычно нам бы потребовались дни, чтобы договориться об извилистых путях подхода к орбитальному пространству Терры. Сейчас же мы проходили весь путь за считанные часы, толкаемые вперед гигантскими двигателями, работавшими на полной мощности. Ощущение было сродни тому, какое испытываешь, прибывая к огромной цитадели, в которой никого нет, а крепостные стены заполнены призраками и безумцами.

Когда громогласный рев плазменных двигателей начал стихать, мы поняли, что прибыли. Я почувствовала, как качнулся посадочный модуль, перенесенный вовне и вниз огромными длинными манипуляторами. Я представила, как это выглядит снаружи — осколок металла, внезапно вытолкнутый из объятий гладкой черной внешней обшивки «Вечного Изобилия»изобилия», крохотный на фоне своего округлого убежища.

''Имперский Дворец дворец под массированным штурмом. Концентрация сил на главном пересечении Львиных Вратврат. Координаты переданы вашим посадочным модулям. Оборона продолжает развертывание. Совершите планетарную высадку и установите связь с уже задействованными силами. Император направит ваши клинки.''

''Готова? '' — показала я.

''Всегда. Ты?''

''Конечно нет.''

 == '''ТИРОН''' ==

Несмотря на всё это, я понимал, что путешествие Лорда Жиллимана лорда Гиллимана было чрезвычайно трудным. Крестовый поход провел его через полгалактики, даже когда она разрывалась на части. Я полагаю, что время для них протекало иначе. Когда говорили о паломничестве, производилось впечатление о прошествии месяцев дрейфа в потусторонних потоках и сражениях с врагами, которые я едва мог уразуметь, не говоря уже о том, чтобы представить.

Конечно же, он не рассказывал об этом при встрече. Никто из его капитанов или советников не знал об этом. Они только что вступили здесь в ужасную битву, и их речь была невнятной от усталости. Я так и не понял, с кем именно они сражались. Никто из сведущих сведующих не сказал бы мне, а я достаточно хорошо разбирался в имперских законах и обычаях, чтобы не настаивать.

Должно быть, мы обменялись еще несколькими словами. Скорее всего, я рассказал ему, кто такие Лорды лорды Терры, и как свершилось то, что принесло смятение в мир, что он создал. Похоже, я пытался рассказать ему о том, что мы пытались сделать: вовлечь Адептус Кустодес в войну, преобразовать наши армии для более эффективного противостояния Разорителю. Но мне, все же, интересно, находил ли он эти скудные размышления комичными или раздражающими.

— Возможно, Вы вы найдете Терру… не такой, какой ее помните, повелитель, — сказал я ему перед приземлением. Вспоминая об этом, я чувствую смущение. Конечно же, всё будет иначе. Он уже достаточно повидал Империум, чтобы понять это. А я экстраполировал<ref>Экстраполяция — перенос выводов, сделанных относительно какой-либо части объектов или явлений, на всю совокупность данных объектов или явлений.</ref> его прошлое, о котором знал только из полузабытых исторических записей. Я представлял себе его мир как рай для свершений, и, конечно же, мог ошибаться. Возможно, его боль пришла из иного источника. Быть может, я истолковал его слова совершенно неверно. В конце концов, кто я такой, чтобы рассуждать о разуме примарха? Он был так же высоко надо мной, как я над тараканами, кишащими в канализации тронного мира.

На этом этапе жестокое нападение на Львиные Врата врата еще даже не начиналось. Прежде чем мы отправились в путь, я подумал о беспорядках на Терре, об ужасе в небе и видениях в ночи, и предположил, что мы наконец-то увидим, как всё утихнет. Мы, в сопровождении множества кораблей из поспешно присланной оперативной группы, быстро миновали орбиту Луны. В строжайшем секрете вести передали в Санктум Империалис, а разрешение на посадку оформили для пустотного порта Стены Вечностивечности. Даже участие в этом сопровождалось чувством нереальности. Всё происходящее казалось сном.

Конечно, о прибытии лорда Жиллимана Гиллимана во Дворец теперь хорошо известно и многие души рассказывали о нем миллионы раз. Экклезиархия выпустила больше пикт-записей об этом единственном событии, чем за всю предыдущую тысячу лет. Все слышали рассказы об огромных толпах, выстроившихся вдоль улиц, кричащих от радости и тянущихся к подолу его плаща.

Ладно, это было не совсем так, по крайней мере, я видел иначе. Там действительно были толпы людей, явившихся без нашего ведома. Слухи, каким-то образом, опередили нас. Мы прошли через периметр Внешнего Дворцадворца, вдали от самых страшных волнений. Поэтому первое впечатление оказалось самым подходящим для оценки примархом своих подданных: схоласты, дворцовая стража, жрецы и государственные министры.

Должно быть, я проспал всего пару часов, а может и гораздо дольше. Мне снились ужасные сны, пугающие меня сильнее, чем другие, являвшиеся мне на протяжении последних недель и месяцев. Я чувствовал, что ворочаюсь во сне. В самом ярком из них мне чудилось, что комната вокруг пылает; огонь взметнуся вверх взметнулся по шторам и врезался в высокий потолок. В этом пламени я видел нечеловеческие лица с вытянутыми челюстями и длинными клыками.

Далеко внизу я видел пустотный порт Львиных Вратврат. Это место находилось далеко отсюда, скрытое завесой пепла и пыли, но я мог увидеть достаточно.

У меня не было слов. У меня не было мыслей. Мне хотелось закричать, но я не мог издать ни звука. Повинуясь старым инстинктам, не покидавшим меня, я хотел спросить: Где ЖиллиманГиллиман? Где Валорис? Где Высшие ЛордыВерховные лорды? Сможем ли мы собрать наши силы и сделать то, что необходимо? Но мои губы не двигались.

 == '''ВАЛЕРИАН''' ==

Алкуин и я, мы оба знали, чем они были. Мы знали то, чего не могли знать другие : демоны — демоны это наши собственные души, обретшие плоть. Мы понимали, что наша ярость делает их сильнее. Они питаются нашими первобытными инстинктами, и поэтому нам ничего не оставалось, кроме как бороться с собой. Все, что у нас было — осталось, после того как мы вытеснили гнев — долг, обязательства и решимость.

Я ударил кулаком в сердце кровопускателя и вырвал его из раскаленной груди, затем развернулся, чтобы пронзить Гнозисом шею другого, после ударил локтем в позвоночник третьего, потом повернулся и вонзил рукоять копья в четвертого… И затем я сбился со счета, переключив свое внимание на ближайшее будущее, тщательно анализируя всё, пока спокойно двигался в самом эпицентре бури. Алкуин прокладывал себе путь рядом со мной, оттесняя Нерожденных нерожденных назад и рассекая их пси-ударами своего могучего демонического молота. Его отряд держался рядом, двигался вместе с ним, не давая проходу демонам, выкрикивая угрозы, когда удары их клинков попадали в цель.

Сами врата находились в километре от нас, их окутывали завесы огня и окружало огромное скопление демонов. Вершину охватило пламя, которое разрывали массированные залпы макропушек и лазерных установок. Над нами роились истребители, запущенные с внутренних площадок Дворца, даже в небе завязалась битва. Тяжелые болтеры открыли огонь, прокладывая борозды в уже глубоко изрезанной местности, посылая демонов обратно к их хищным сородичам, что разрывали их и пожирали, перед тем, как снова атаковать. Из их приоткрытых пастей стекал черный ихор.

Я увидел, как воин из отряда Алкуина пошатнулся от удара, его психическая защита разрушилась на мгновение, и я встал между ним и нападавшим и срезал голову Нерожденного нерожденного с плеч, прежде чем развернуться лицом к новому противнику. Доля секунды отделяла меня от того места, где я должен был находиться — и первый же удар, пришедшийся на мой наплечник, отбросил меня в объятья крылатого клыкастого ужаса.

Открылись выходные точки, окружённые тяжелыми болтерами, демонстрируя красные, как сырое мясо, внутренности стены-крепости, и из отверстий полилась сила, что была скрыта внутри на протяжении десяти тысяч лет. Мои братья, построенные в черно-золотые фаланги, вытекали из Львиных Врат врат в таком количестве, которого никто не видел с момента Войны Позора, пронзительно сверкали ряды закаленной стали их копий.

Я видел поднятые знамена, те же золотые штандарты, что мы несли в битву в Эпоху эпоху Чудес — они оставались неповрежденными даже по прошествии тысячелетий. Тяжелые орудийные платформы падали из парящих транспортеров, превращаясь в крутящиеся облака разрушения. Лендрейдеры в черном и золоте выкатились из укрытия, стреляя пучками лазерного огня толщиною с руку. Италео был там, он возглавлял атаку с правого фланга прямо на пути одного из высших демонов. Валорис спрыгнул вниз в самом центре, его копье пылало, когда он вонзал его глубоко в орды врагов. Я видел воинов в полированных терминаторских доспехах, вступающих в битву — их когти рассекали воздух вокруг на полоски — а позади них высокомерные Почитаемые Павшие, ростом превосходившие всех, кроме высших из Нерожденныхнерожденных, выходили из дымящихся десантных капсул, размахивая мечами и щитами.

 == '''АЛЕЙЯ''' ==

Мне нужно было быстро принять решение. Я посмотрела на стены — слишком далеко, несмотря на наступающие ряды защитников. Я взглянула на город позади нас — на том же расстоянии и в стороне от какого-либо укрытия — никаких преимуществ. Я бросила взгляд в центр поля боя — чистая яма ужаса, возглавляемого шестью громандными громадными ''шайтанами '' с бугристыми руками, обветренными крыльями и сочащимися жиром черными рогами.

Сестра Джеранда погибла первой, сдав наш тыл. Я не видела, как это случилось, лишь слышала мучительный вопль. Я убила какую-то мешанину из слизи и чешуек, тянувшуюся к моему горлу, прежде чем смогла повернуться и увидеть, как они утаскивают ее в свои ряды и начанают начинают пожирать.

 == '''ВАЛЕРИАН''' ==

Валорис, как и всегда, оказался пророком. Единственный из Высших ЛордовВерховных лордов, кто предвидел необходимость восстановления структур прошлого, и единственный из них, у кого не было предвзятого отношения к париям. Я подозреваю, что записи расскажут совсем другую историю. Они отметят, что катастрофа на Фенрисе побудила Совет действовать, и эта версия прольет славу на смертных хозяев Империума. Хотя и в этой истории есть доля правды — более поздний приказ исходил, как я понимаю, от того же канцлера Тирона, с которым я сам встречался — любой, кто осознает огромное расстояние, которое им пришлось преодолеть, и природу варпа, поймет, что инструкции должны были быть введены в действие за много месяцев или даже лет до того, как отдали этот приказ.

Что касается нас, то мы никогда не теряли способности свободно общаться мыслезнаками. Это одна из тех боевых дисциплин, изучение которой мы поддерживали на протяжении многих тысячелетий, и в тот день наше благоразумие оказалось вознаграждено. Те, кто прошел с генералкапитан-капитаном генералом от Львиных Вратврат, оказались способны сражаться в идеальной гармонии — даже те из нас, кого обстоятельства отрезали от основных сил, типа меня или Алейи — объединение наших способов контроля силовых действий противника постоянно доказывало свою эффективность.

За несколько мгновений до того, как я увидел, что появилась Алейя, я помню, что, внезапно и необъяснимо, сражаться стало легче. Мы с силой вонзились в самое сердце этой орды, стремясь к высоким ступеням старой посадочной площадки. И Алкуин, и я видели потенциальные возможности — высокая платформа, окруженная лестницами, возвышалась над восточной частью огромного поля боя. Я рассудил, что , если бы мы смогли до неё добраться, это дало бы нам преимущество — более высокая позиция для защиты от бесконечного потока врагов сделает заметными нас для войск Валориса, атаковавших с севера. Если мы сможем продержаться достаточно долго, телепортация союзников внутрь здания или десантирование могли бы сделать позицию безопасной, если откроется второй фронт против врагов, разделящий разделяющий их.

Мы были почти у цели, когда Сестры добрались до нас. И, когда я задавался вопросом, почему я убиваю орды демонов с такой легкостью, я увидел женщину, которую позже буду знать как Танау Алейя. Она бросилась в битву с яростью берсерка, впала в состояние, которое я мог бы принять за безрассудную жажду крови, если бы она не была настолько эффективна. Она не столько вовлекала врагов в сражение, сколько проносилась сквозь них. Когда я впервые увидел этот боевой стиль, я подумал, что она быстро истощит себя, позволив демонам перехватить инициативу , как только она устанет, но, конечно же, если бы это было так, Сестры бы упустили цель прямой атаки — они так усердно работали, чтобы воссоединиться с нами и сформировать такое построение, которому Нерожденные нерожденные не смогут ничего противопоставить.

Достигнув вершины, я высоко подпрыгнул и выставил копье навстречу режущей кромке огромного топора. Лезвия столкнулись — выкованное в аду железо встретило имперскую сталь — и ударная волна прокатилась по всему полю боя. Я рухнул на землю, распластавшись от удара, но меня заменил Алкуин, нанесший сильный удар своим молотом в поножу понож на передней ноге демона. Его боевые братья бросились в ближний бой, рубя и нанося удары своими огромными клинками, прежде чем отойти, чтобы послать залпы освященных болт-снарядов, пробивавших его шкуру. Сестры устремились вслед за ними, они рассекали демоническую плоть, в то время как их аура расширялась, чтобы заглушить устрашающую мощь.

Великий демон снова сделал шаг, вдребезги разбивая ещё больше и так измученного скалобетона. Его топор просвистел рядом, руны на лезвии воспламенились, когда оно влетело в одну из отряда Алейи, рассекая её напополам — кровавые куски упали вниз в толпувнизу.

 == '''АЛЕЙЯ''' ==

Так я думала, пока не увидела, как сражаются другие. Мне больно говорить это, поскольку я ощущаю взаимную и неизбежную ненависть к рыцарям Титана, а бесконечное благочестие Валериана все еще приводит меня в полное бешенство, но они были восхитительны. Я осознала, что мои наблюдения в тренировочных клетках на «Вечном Изобилии» изобилии» далеки от истины — в настоящей схватке они потрясали. Отряд Алкуина оказался гораздо мобильнее, чем я представляла, и то, как они объединялись в монолитный отряд, увеличивая свою мощь, давало нам смертоносный потенциал, намного превосходящий нашу скудную численность. Они были всем, что меня учили уважать в космических десантниках — безжалостностью, собранностью, абсолютным неистовством.

''Вернемся к делу, '' — утомленно показала я, вновь поднимая клинок. 

== '''ТИРОН''' ==

Мы должны отрицать то, с чем столкнулись, иначе судьба, постигшая Терру за последние месяцы, уничтожила бы все миры много лет назад. Мы должны лгать самим себе, триллионам людей, рассеянным в пустоте космоса, чтобы не сойти с ума от страха. Нельзя допустить, чтобы люди узнали, что ждет их по ту сторону барьера между жизнью и смертью. Даже лучшим из нас нельзя позволить увидеть это. Данное правило распространялось на величайших военных деятелей нашего времени, самых могущественных кардиналов, и да, даже на самих Высших ЛордовВерховных лордов.

Для таких, как я, одаренных влиянием, ресурсами и доступом к секретам, всегда существовали некоторые послабления. Мы говорили о «Великом враге», и до всех нас доходили слухи о том, что же это значит на самом деле. Как я уже говорил, существование Серых Рыцарей было тайной для Высших Лордов Верховных лордов и их ближайших советников, как и назначение таких организаций как Ордо Маллеус и Караул Смерти. Мы знали слова. Мы понимали термины.

К тому времени, когда я добрался до своей точки, битва была уже в самом разгаре. Я видел, как Валорис повел свои колонны в самое сердце вздымающейся массы захватчиков. Они хлынули из Львиных Вратврат, а затем рассыпались на сотни крошечных светящихся точек, смешиваясь, как жидкость, с приближающимися когортами. Я отказался от визуального приближения, зная, что эти картины будут преследовать меня вечно. Я сделал всё возможное, чтобы не терять контроль над собой во время просмотра.

Хуже всего наблюдать за величайшими демонами, за этими могучими ревущими огненными созданиями, которые шагали по полю битвы, словно скованные плотью башни. Я не мог даже прямо посмотреть на них, а уж слышать их рев, даже так далеко, было больно физически. Эти существа пошли в атаку на Львиные Вратаврата, и, когда их магическое пламя встретило шквал лазерных орудий, разверзся ад, подобный пустотному разрушению звезд.

В конце концов, ни то ни другое не понадобилось. Прибыл лорд ЖиллиманГиллиман, спешно спускаясь с высот Санктума. Он привел с собой всех, кого смог собрать из своей и без того измотанной войной боевой группы — роты космодесанта Космодесанта из множества Орденоворденов, живых святых с их золотыми ореолами, последних из Серых Рыцарей, вызванных с Луны. Эта сила, столь малая по сравнению с бесчисленным множеством монстров, встретила их.

Вы никогда не услышите рассказа ни об этой битве, ни о триумфальном возвращении примарха на Терру, ни о великом крестовом походе, последовавшем за теми днями. Вы никогда не услышите, как Робаут Жиллиман Гиллиман сражался на развалинах Львиных Врат врат с великим демоном, когда небеса проливали вокруг них багровые слезы. Вы никогда не прочитаете о том, как они дрались среди криков и поднимающегося пламени, испытывая друг друга на прочность, балансируя на краю обрыва, в то время как орды проклятых бурлили внизу. Вы никогда не услышите, что чудовище чуть не разорвало его на части одним ударом своей плети, или что его лик сиял светом солнца, когда он сражался, или что, в конце концов, он вонзил свой меч в грудь демона, пробив ее насквозь. Вы никогда не услышите, как он раздавил жизнь этого неестественного левиафана своими огромными латными рукавицами брони, а затем сбросил его тело с пирамиды обломков в кровавую пыль, чтобы оно разбилось.

Я смотрел сквозь слезы на всё это и не чувствовал никакого стыда. Костяшки моих пальцев побелели, сердце колотилось, как у ребенка. Я наблюдал за сражением Жиллимана Гиллимана как за сценой из эпохи легенд. И на мгновение мне показалось, что я был там с самого начала, когда армии Воителя магистра войны прорывались сквозь стены.

 == '''ВАЛЕРИАН''' ==

Думаю, что нам повезло. Или, поскольку я не очень-то верю в удачу, Он, должно быть, просто удостоил нас взглядом. С тех пор, как я потерпел поражение у Трона, я начал думать о себе как о чем-то не стоящем Его внимания, и потому не искал особого снисхождения от судьбы, но наша дуэль с Жаждущим Крови не осталась незамеченной. Валорис послал отряд лучших кустодианских воинов, чтобы сразиться со всеми восемью демонами, и он сам возглавил атаку против тех, кто находился в самом сердце орды. Как только я начал думать, что нас разобьют, золотые транспортники бросили вызов кровавому дождю и огненным молниям, чтобы доставить братьев, облаченных в доспехи терминаторов, в нашу сторону. Вдобавок из окруженного сияющим силовым полем штурмового корабля вышли погребенные в Контемпторах «Контемпторах» Иннады и тут же с презрительным величием двинулись к демонам.

 И даже тогда не наступил покой. В часы, последовавшие за битвой у Львиных Вратврат, благоразумие Доктрины Аркс стало очевидным. Наши приготовления означали, что мы легко могли переправить тысячи закаленных в боях солдат, чтобы восполнить бреши, оставленные контрнаступлением кустодиев. Мы могли бы мобилизовать наших Титанов, чтобы оставить стражу во Внутреннем Дворцедворце, и еще перебросить их по воздуху, чтобы удерживать внутри линии обороны то, что осталось от Врат.

Во времена нашего худшего кризиса мы не беспокоились о вертикали командования, поскольку генерал-капитан и лорд Жиллиман Гиллиман решительно перехватили инициативу. Но внезапно эти вопросы превратились в насущные. Высшие Лорды Верховные лорды не выполнили свой священный долг — защитить источник силы, и в прошлые столетия это всегда приводило к скорому наказанию и смене персон за высоким столом.

В те времена я избегал контактов со своими повелителями и полностью погрузился в работу, чтобы сделать всё возможное для восстановления систем Дворца. Я отдавал приказы о реквизиции и помогал тем командирам, что всё еще сохраняли способные к развертыванию полки. Я подписывал ордера на переоснащение и передавал мандаты на исполнение арбитрамАрбитрам. Оглядываясь назад, я думаю, что находился в состоянии, похожем на шок. Позже Жек сказала, что я походил на автоматонаавтоматон, двигающегося от одной задачи к другой, и почти не разговаривавшего ни с ней, ни с кем-либо еще. Я похудел, что в обычных обстоятельствах было бы очень кстати, но тогда я выглядел изможденным.

Он всегда казался болезненным, но сейчас выглядел как настоящий призрак. Я попытался представить себе его отношение к недавним катастрофам. Он был Магистром магистром Администратума, этого невообразимо огромного сооружения, контролирующего потоки информации между системами и центром. Чаще всех нас он оперировал информацией, этим бесконечным свитком пергамента, служившим кислородом нашей империи. Теперь же он ослеп и почти обессилел, отрезанный от своих собственных слуг безумием астропатов и невозможностью путешествовать в пустоте. Другие Высшие ЛордыВерховные лорды, такие как Аркс или Фадикс, всё еще могли использовать свои ограниченные сети контроля и уловок, но царство Гемоталиона было видной частью Империума, его схоластами и скрипториями<ref>Скрипторий — мастерская по переписке рукописей, преимущественно в монастырях.</ref>, и, возможно, самой ненадежным подразделением всех Адептус.

Мы вместе шли по удаленной часовне, расположенной в его обширном частном поместьешпоместье, каменную кладку которого покрывала паутина лишайника. Небо над нами всё еще горело тлеющим пламенем, и время от времени мы смотрели на него, боясь, что кровавый дождь начнется снова. В отличие от меня, обладателя грузного тела, переваливающегося с ноги на ногу, Гемоталион был высоким и худым. Он дергался от нервного тика при ходьбе — я никогда раньше не замечал, чтобы он страдал этим.

— С Вами вами трудно связаться, канцлер, — сказал он.

— Вы хотите, чтобы я произнес эти слова? Очень хорошо. Ваш друг, примарх. Вот в чём проблема. Что Вы вы можете сказать о нем?

— Он Лордлорд-Командующийкомандующий, — рискнул я.

— Он ''был Лордом'' лордом-Командующимкомандующим. Он был многим. Он был частью мятежа, который подвел нас так близко к уничтожению, что он ограничил свою собственную силу, чтобы предотвратить это, . — Гемоталион фыркнул. — Они всё еще говорят, что это принесет нам новый рассвет. Боюсь, это вернет только старую ночь.

— Его больше нет в больших залах. Говорят, Валорис отвел его в самое сердце Санктума. Мне сообщили, что он всё еще там. Говорят, он спустился в сам Тронный Залзал.

— А Вы вы когда-нибудь хотели попробовать?

— Он возьмет управление на себя, — сказал он. — Вот в чём опасность. Мы выиграем эту битву только для того, чтобы увидеть, как Терру заберут у нас. И что тогда? Еще один Великий Крестовый крестовый поход? Зачистка всего, что мы стремились построить? Я верю, Вы вы видите это. Опасность.

Я вспомнил, что испытал на Луне, видя боль осознания в глазах ЖиллиманаГиллимана. Я поймал себя на мысли, что очищение всего, к чему мы стремились, не так уж плохо.

— Вы бы отправили кустодиев в преисподнюю Кадии, как раз тогда, когда они оказались нужны здесь. Без них мы бы потеряли Львиные Вратаврата. Враг мог проникнуть во Внутреннее Святилищесвятилище. Вы играли в безрассудную игру, Канцелярийканцелярий, и должны помнить, в чём заключается ваша верность.

— Совет должен оставаться сильным, — повторил он. Пока лорд Жиллиман Гиллиман остается в Санктуме, у нас есть шанс действовать. Я уже договорился с Перет, чтобы запретить все передвижения флота за пределами мира. Аркс приказала своим приближенным оцепить участки на Луне и ограничить последствия столкновения у Львиных Вратврат. Мы можем переправить сюда еще миллион солдат в считанные дни, если орбитальную оборону сочтут избыточной. Все они должны нам свою преданность. Титаны находятся в сфере распоряжений Раскиана, как и манипулы скитариев в системе, и он с нами.

— При всём моем уважении, Лордлорд, я не думаю, что сейчас подходящее время…

— Это единственный шанс. Он — примарх. Вы знаете свою запретную историю — они были безумными братоубийцами, готовыми разорвать всю галактику на части, чтобы продолжить свою вражду. Мы создали Лекс Империалис<ref>Лекс Империалис (также Диктат Империалис) — свод законов Империума.</ref> – - ''он '' создал Лекс — именно для того, чтобы они никогда больше не сделали этого. Он не должен получить контроль.

— И как же Вы вы его остановите? Когда-то он был командиром Легионалегиона.

— Но ведь Легионов легионов здесь больше нет, не так ли? Они ушли в историю, как раз туда, где им и место.

— Вы правы. Остается один. Один легион — Легион Императора. Полагаю, Вы вы сделали всё что могли, чтобы поставить его под наш контроль.

''Мы не являемся частью твоего Империума. Мы вовлекаемся в него только в том случае, если считаем, что этого требует Его воля.''

— Тогда Вы вы дадите ему всё, что он пожелает, — сказал Гемоталион. — Вы дадите ему крестовый поход, которого он жаждет, и волна крови поднимется так высоко, что мы все утонем в ней.

— Я никому ничего не дам, — сказал я, теряя терпение. — Вы видите что-нибудь в моих руках, Магистрмагистр? Я потерял всё. Всё, что имел.

— Тогда чего же Вы вы от меня хотите? — спросил я.

— Поддержите нас. Держите кордон на местах, сопротивляйтесь тому, чтобы Адептус Кустодес оказались втянуты во всё это. Если он хочет начать свой собственный крестовый поход, то пускай убьет себя там в одиночку. Он не должен стать новым Лордом лордом Терры. Валорис должен остаться на нашей стороне.

Не знаю, верил ли он во всё это. Возможно, он действительно думал, что Жиллиман Гиллиман приведет нас к еще большим разрушениям, или просто боялся за свое положение в этом новом Империуме. Всё, что я знал, так это то, что у меня были свои убеждения уже тогда, меня двигала сила, которую он долго не мог распознать.

— Я служу Высшим ЛордамВерховным лордам, как и всегда, — сказал я, глядя в глаза Магистру магистру Администратума, отчетливо осознавая теперь, что это ложь, и не чувствуя ни капли вины.

 == '''ВАЛЕРИАН''' ==

Почти четыре тысячи моих братьев сражались у Львиных Врат врат и более половины из них погибли. Это оказалось невероятной потерей для нас. Мы не испытывали такой боли со времен Тайной Войнывойны, оставшейся сейчас лишь в древних воспоминаниях, и я помню, с каким удивлением читал список павших. Трибун Италео был одним из почивших, несмотря на то, что он убил одного из высших демонов. В этих списках присутствовали и другие имена, что хорошо мне известны, и по некоторым из павших я очень скорбел в последующие месяцы. Нескольких тяжело раненых доставили в башню Гегемона, чтобы похоронить в саркофагах дредноутов — эта практика была настолько редкой для нас, что не хватило шасси для всех, кто нуждался, и мы потеряли души, которые могли бы еще послужить.

Я вспомнил разговор с канцлером Тироном. В то время эти старые споры казались мне эзотерическими, отвлекающими от наших древних обязанностей и ритуалов, но теперь они не давали мне покоя. Мы все знали, что капитан-генерал-капитан занял место в Высшем СоветеВерховном совете, что ещё теснее связывало нас с их дискуссиями, но мы не знали, куда это приведет. Так много всего изменилось, и то, что мы неким образом будем в это втянуты, казалось неизбежным.

К тому времени я уже слышал и о лорде ЖиллиманеГиллимане. Весть о его возвращении быстро распространилась по всему Дворцу — сначала едва слышным шепотом, а потом уже и уверенными словами из уст тех, кто знал правду. Мало кто видел его с тех пор, как он с триумфом вошел в святилище, и широко бытовало мнение, что Валорис отвел его в Тронный Залзал, где они оставались вдвоем на протяжении многих дней. К нему приставили адъютанта, нового трибуна Колквана, заменившего Италео, что должен служить связующим звеном между ним и генерал-капитаном, но в остальном примарх оставался всего лишь фоном, легендой, ещё не вышедшей полностью на свет.

Некоторые из моих братьев видели, как он сражался в самый разгар битвы у Львиных Вратврат, хотя, конечно, говорили они об этом мало, и я сам не был заинтересован в том, чтобы узнать больше.

Некоторые из новых обитателей крепости уже долгое время обслуживались имперскими учреждениями, и поэтому внутри осталось мало удобств. Они оставались в своих доспехах, в основном ещё сохранивших знаки отдельных Черных Кораблейкораблей, и несли оружие, очевидно, активно использовавшееся. Эти Сестры сложили руки в знак Аквилыаквилы, когда я прошел рядом, и я ответил тем же.

''Что Вам вам нужно? '' — передала она мыслезнаком.

— Поблагодарить Васвас, — последовал мой ответ, — и отметить, что я Вам вам должен.

''Почему? Зачем? Это просто сражение.''

''Не чудовище, а шедым. Вы бы сделали то же самое, будь Вы вы на моем месте. Это не делает нас родственными душами.''

''Да, щит-капитан, не желательно. Оно было нежелательно в течение десяти тысяч лет. Трон бы вас побрал, я удивлена тому, что у вас вообще хватило наглости встретиться со мной лицом к лицу.''

''Я наблюдала за тем, как вы там дрались, '' — все продолжала она. — ''Никогда не видела ничего подобного. Вы, должно быть, убили сотни людей. Так почему же вы оставались здесь, пока мы выживали там? Почему нас оставили гнить, а вам дали всё, чтобы наслаждаться?''

''Война теперь пришла и на Терру. И я даже рада этому. Может, она пробудит вас от вашей проклятой лени, хотя, боюсь, что уже даже для этого слишком поздно.''

''Арраисса. Слышали? Конечно же, нет. Вы пробыли во Дворце столь долгое время, что едва смогли бы найти дорогу к главным воротам, если бы ваши слуги не вели вас за руки.''

Она ошибалась. Я прекрасно знал, где находится Арраисса — индустриальный мир глубоко в сердце Сегментума Соларсегментума Соляр, один из многих сотен, что составляли производственный центр Империума. Он поднимал полки Милитарум Милитарума и поддерживал целый ряд подчиненных Механикус фабрик, а также был небольшим центром паломничества для приверженцев культа святого Евтрозия. Однако я счел некорректным поправлять её. Сомневаюсь, что это исправило бы положение.

''Где Вам вам удалось откопать это? '' — показал я.

''Вы можете прочесть?''

— Это язык потерянной Хтонии, — сказал я вслух. — Диалект вымер задолго до того, как её уничтожили. Даже просто иметь такую вещь при себе — величайшая ересь. Если Инквизиция узнает, что это у Вас…вас…

''Что там написано?''

''Это план вторжения, '' — ответил я, вновь переключившись на манеру речи Алейи. ''С центральной точкой на Терре, отмечены восемь основных каналов, по которым мог пройти флот. Вот миры, все в пределах одного варп-перехода, все расположены в устьях безопасных эфирных каналов.''

Алейя утратила прежнее раздражение и теперь уставилась на карту голодным взглядом. ''С… считал, что это что-то похожее, '' — она использовала форму имени, которую я не распознал. — ''Но он не мог прочитать''. ''Это можно использовать?''

Я запечатлел схему в памяти. Даже работая, я размышлял над тем, что с этим делать. Если карта точна, то она имела огромную ценность, и о ней нужно уведомить Высших Лордов Верховных лордов без промедления.

''Где Вы вы это достали?''

''Я истребила кабал. Венец — так они назывались. Последнее, что я сделала перед тем, как галактика начала разрушаться'', — она посмотрела на меня снизу вверх''. — Черный Легион наступал им на пятки. Их вовлекали во всё это через работу на пустотных станциях смертных культов.''

''Это нужно доставить Совету. Если планируется атака…''

Она сердито посмотрела на меня. — ''Я страдала, чтобы получить это. Моя обитель страдала — нас собирались забрать. Если Вы вы знаете, где находятся эти места, мы пойдем туда сейчас же. Сожжем их прежде, чем они сожгут нас.''

Она была совершенно серьезна. Отбор нулевых дев только что завершился. Нападение на Львиные Врата врата только что отражено. Наши силы пребывали в беспорядке и собрать войска для новой атаки такой растянутой территории было бы трудно, а может быть вообще невозможно.

Но я не мог игнорировать угрозу. Алейя не ошиблась на счет насчет того, что было у неё в руках — это, несомненно, ещё одна часть того же плана по грандиозной атаке, фрагмент той же стратегии заговора с целью вырваться из варпа и заглушить Маяк Императора. Наши враги знали, что мы наполовину слепы и шокированы, посему они нанесут удар совсем близко и совсем скоро. Если это действительно доказательство того, каким будет первый шаг, то его нужно использовать.

''Вы говорили, что Вы вы у меня в долгу, '' — быстро и решительно начала она. — ''Так верните его. Покажите, как найти эти места, отведите меня туда.''

Сделать то, чего она требовала, было непросто. Мы находились в постоянном движении, генерал-капитан пребывал подле самого Императора, как и предполагал лорд-командующий. Высшие ЛордыВерховные лорды, от имени которых, в теории, управлялся Империум, полностью заняты многочисленными задачами восстановления и перевооружения. Чтобы сделать то, о чем она просила, требовалось влияние, которым я не обладал.

— Я знаю человека, которому это можно передать, — сказал я. — Если мы так поступим, могу ли я предложить Вамвам, со всем возможным уважением, положиться в этом на меня? 

== '''АЛЕЙЯ''' ==

По правде, я хотела опознать планеты на этом проклятом куске освежеванной кожи, чтобы — помимо прочего — убраться с Терры. За свое краткое пребывание на ней, я начала считать это место невыносимо депрессивным. Конечно, я видела ее не в самой лучшей форме и понимала, что на ее стены неожиданно и с жестокостью обрушилась война, но даже так моя ненависть к ней становилась тем сильней, чем дольше я находилась здесь.

Этому нет оправданий. К нам ни разу не пришел ни один чиновник от Высших Лордов Верховных лордов и не выразил сожалений о том, как с нами обращались. Нас просто выкинули в эту мерзкую крепость, отдав приказы и ожидая, что мы соберемся в армию, хотя мы не сражались вместе тысячелетиями. Они были дураками, все они, эти Высшие Лорды Верховные лорды — слепыми дураками, недостойными нашей службы.

— Мне хотелось бы, чтобы это происходило в других обстоятельствах, — ответил Валериан. — Канцлер Тирон, это Танау Танаю Алейя из Сестер Тишины.

''Это честь для меня'', — показал Тирон.

— У Сестер есть свидетельства о приближающихся атаках на миры в пределах одного варп-перехода от Терры. У меня есть для вас пикты, за достоверность которых я готов поручиться. Все цели находятся в непосредственной близости, и, если оперативная группа выдвинется в скором времени, их можно достичь и защитить. Нужно проинформировать Высших Лордов Верховных лордов и сделать приготовления для немедленного ответа.

— Вы поставили в известность Вашего вашего генерал-капитана? — спросил Тирон.

''Каков источник этих свидетельств?''

''Геллион -Квинтус, '' — показала я в ответ. — ''Впрочем, это мало что значит. Они обладают знаниями о будущем состоянии варпа и изолировали восемь открытых потоков, ведущих сюда. Каждый из них так близко, что, образно говоря, прямо у нас над головой.''

— Действительно мрачные известия, — сказал он, неуклюже подойдя к стулу и робко сев на него. — И они придут в самое плохое худшее время, . — он Он поднял взгляд на Валериана. — Вы помните наше старое дельце с той проблемой Отмены? Помните, как все прошло? — он потряс головой. — Если бы это по-прежнему было самым срочным делом на моем столе.

— Высшие Лорды Верховные лорды закрыли систему, — осторожно сказал Тирон. — Они возвращают все оставшиеся осколки обороны к Дворцу и запрещают покидать мир. Магистр Администратума напуган. Он боится врага, и в той же мере боится ЖиллиманаГиллимана, и почему-то думает, что от обоих можно избавиться, собирая оставшиеся у нас силы. Так что вот краткий ответ на Ваш ваш вопрос — контратаки не будет, не со стороны Совета. Пока Астрономикон остается тусклым, а баланс сил еще не определен, никакие корабли не покинут Терру.

''Дураки, '' — показала я.

— Тем не менее, Вы вы оповестите их, — произнес Валериан.

— Я сделаю это первоочередной задачей, хотя это не сыграет никакой роли, — он потер глаза. — Лорд Жиллиман Гиллиман сейчас здесь, и это не изменится. Когда он вернется с беседы с Императором, он будет бесспорным лордом-командующим Империума, и никакие действия Гемоталиона не станут преградой этому. Впрочем, до тех пор мы парализованы, заперты в старых играх власти, из которых мы должны были вырасти столетия назад.

''Так будь они все прокляты, '' — показала я. — ''Если они не поймут, мы будем действовать без них.''

''Пускай.''

''Вы действительно думаете, что мне не плевать?''

— Осторожно. Я защищал этот закон всю свою жизнь, . — он Он вновь взглянул на Валериана. — Видите ли, моя попытка изменить Лекс через Совет была самым странным из всего, что я когда-либо делал. Я до сих пор не могу объяснить, почему пошел на это, если только… — он Он подбирал слова. — Если только он не отражает более глубокий замысел, чем мой. Возможно, моя ошибка была в том, что я интерпретировал его слишком буквально. Лекс не нужно было менять, потому как теперь понятно, что ему предначертано упразднение. Но мысль, ''мысль — вот '' что важно.

— Отпустить Десять Тысяч, — пробормотал он. — Спустить с цепи Когти Императора. Совет никогда бы не позволил этого. Жиллиман Гиллиман может никогда не позволить этого. Теперь я думаю, если это правое дело, вам, возможно, придется ловить шанс самим.

''Тогда нам нужно действовать самостоятельно'', — показала я, не заботясь о том, как к этому может отнестись канцлер. — ''Нам придется пренебречь законом.''

''Именно так, Сестра, '' — показал он, на удивление неуклюже, без своей обычной беглости. — ''Учитывая все данные, я полагаю, ты можешь быть права.''

Я знала, что времени мало. Территории, опознанные Валерианом, находились в непосредственной близости, почти на расстоянии плевка от самой Терры. Если враги уже добрались туда, то их орудия едва-едва не дотягивались до нас даже там, где мы находились, и я понимала, почему Высшие Лорды Верховные лорды желают собрать все наши силы там, куда, без сомнений, придется последний удар.

Если бы я лучше подумала обо всем, я бы поняла, насколько безумную игру мы вели. У нас было мало шансов за имевшееся время собрать нечто большее, чем пародию на ударные силы, что-то, что можно было бы объединить на скорую руку и бросить против приближающейся армады. Думаю, это было самоубийством, и часть меня осознавала это с самого начала. Я не жаловалась — я умерла бы сотни раз даже за возможность встретиться с Легиономлегионом, принесшим разрушение на Арраиссу — но тогда мне было интересно, какой была позиция Валериана. Полагаю, он бы не стал рисковать жизнью всего лишь за обет, данный в пылу битвы. Его верность Трону пересилила бы чувство собственного достоинства, взращенное в нем. Так почему он делал это? Что-то из сказанного Тироном нарушило его душевное равновесие, но что именно — от меня ускользнуло.

Не ищите оправданий, кроме этого. Возможно, в наших планах всегда была частица безумия, продиктованного злостью на Высших Лордов Верховных лордов и усугубившегося моим еще не остывшим горем. Я не стану извиняться за это, и я бы вновь сделала все точно так же. Я была создана для битвы, быть охотником, а не жертвой, и во мне вызывало отвращение, что столь многие из наших союзников предпочитали оставаться за стенами, а не предпринять вылазку за них.

Потому, вернувшись в сырые и заполненные кельи, я первым делом отыскала Реву. После знакомства, мы часто разговаривали, и женщина пришлась мне по душе. Она была бесстрашной, преданной своему высшему долгу и, что самое важное, с презрением относилась к тем, кто отдавал нам приказы. Мы даже шутили о том, чтобы выбраться с планеты до того, как представиться возможность, но в нашем сарказме всегда скрывалось истинное желание.

''Ты выглядишь задумавшейся'', — показала она.

''Можем кое-что обсудить? '' — ответила я.

''В любое время'', — показала она.

''Вполне возможно, что мы не вернемся, '' — показала я, чтобы убедиться, что она понимает.

''Ты говоришь, это Черный Легион, '' — возразила она. — ''Если это так, мне плевать.''

Говоря лишь с теми, кто, по нашему мнению, отнесся бы с пониманием, мы начали распространять идею. Мы избегали служивших в Лиге лиге Черных Кораблейкораблей, поскольку их верность Адептус Терра была беспрекословной, и если Высшие Лорды Верховные лорды сказали им оставаться на планете, они бы по-рабски выполнили это. Наиболее перспективными рекрутами были такие же, как мы, изгнанники, долгое время бывшие ренегатами, многие из которых пострадали от рейдов, подобных тем, что обрушился на Арраиссу, и жаждали отомстить.

Даже сейчас я не знаю, были ли эти многочисленные атаки связны с Кольцом. Может, Черный Легион видел в нас исключительную угрозу их генеральной стратегии и постарался прикончить стольких из нас, сколько возможно до того, как мы узнаем, или, может, мы просто были ''там'', изолированные и легкодоступные. Как по мне, я думаю, должна была быть связь. Я не могла представить, что те, у кого я забрала карту, по случайности работали с тем, кто атаковал мою обитель, и именно эта вещь оставалась нашей единственной нитью к тому, что уже происходило.

''Сохраняйте курс и скорость, '' — показала я пилоту.

До того , как вызовы превратятся в снаряды, у нас было всего несколько секунд. Рева вновь взглянула на меня. Я начала гадать, не будет ли эта вылазка самой короткой в истории Империума, подсчитывая, сможем ли мы достичь «Кадамары», прежде чем нас окружат и расщепят на атомы.

— ''Советую поторопиться взойти на борт, Сестра, '' — сказал он. — ''Они пока что не будут открывать огонь по нам, но это не продлится вечно.''

Мы направили посадочный модуль в открытый ангар пустотного корабля, пройдя под притолокой из тяжелой меди. Каждая поверхность этого корабля была богато украшена и позолочена, передавая величие и наследие его хозяев. Кроме того , он был огромен и усеян орудиями, каких я никогда не видела, и, как я предполагала, относящихся к древним временам. Этот корабль, вероятно, был самым старым из находившихся на орбите, хотя, должно быть, среди самых слабых из внушительного арсенала Адептус Кустодес.

— Братство Палеологиниской Палатыпалаты, — объявил он. — Мои братья в войне. Они дали обет помочь мне.

''Десять'', — показала я, почти не задумавшись.

''Ты изучил карту тщательнее? '' — показала я, зная, что могу мало что сделать, чтобы расшифровать ее. Я зависела от него в том, чтобы проложить наш курс, учитывая, что из всех нас лишь он понимал шифр и мог установить связь с настоящими планетарными системами.

''Что, если он уже пал?''

''Так как далеко? '' — показала я, сгорая от желания перейти в варп. Теперь, когда мы начали, я не успокоюсь, пока не доберусь до места назначения.

 == '''ТИРОН''' ==

Я сделал всё, чтобы помочь им. Я попросил помощи у тех, кому всё ещё мог доверять — к тому времени их число сократилось и у меня получилось убедить Высшего Лорда Верховного лорда Перет смотреть в другую сторону, пока они прорывались через забитое космическое пространство Терры. Жек была так же усердна, как и всегда, яростно работая за кулисами, чтобы скрыть наше участие и убедиться, что мы озолотили правильные руки. Наш союз по расчету, возникший на профессиональной основе, затем углубившийся из-за общего ужаса, теперь стал чем-то особенным. Конечно же, мы больше не были командиром и адъютантом. Возможно, назвать нас правой и левой рукой было бы намного точнее.

Шли дни, великое демоническое вторжение не повторялось, и нам удалось достичь многого. Была создана временная линия обороны над руинами Львиных Вратврат, началось восстановление основной части. Была начата серия карательных рейдов на выжженные обломки вечного города, и несколько жилых зон были взяты под условный контроль лояльных Трону сил. Мы установили контакт с рядом других смежных областей, где порядок не был полностью разрушен, и перспектива возвращения нашей старой привычки к железному контролю начала маячить на горизонте.

В те дни произошло и кое-что еще. Как только ужасный шок прошел, стали появляться слухи о нападении на Львиные Вратаврата. Очевидно, что это была работа силы практически бесконечной злобы, но если это было действительно так, то всё равно оставалось загадкой, почему она потерпела неудачу. Несмотря на весь ужас, что это внушало, твари не приблизились к Вратам Вечностивечности. Я чувствовал, что даже в отсутствие Лорда Жиллимана лорда Гиллимана они никогда не решились бы на это. Было ли это только заявлением о намерениях, чтобы показать, что для них теперь нет недоступных миров? Многие начали выдвигать этот тезис, находя некоторое утешение в том факте, что мы его всё же пережили. Однако меня продолжали терзать сомнения, будто мы упустили что-то важное и опасное, хотя я и не мог точно сказать, что именно.

Я мог бы использовать оба этих сомнения, если бы не произошли две вещи, вывернувшие всё наизнанку. Первым было великое событие, на которое мы все страстно надеялись — сигнал Астрономикона мигнул, затем снова погас, а потом, наконец, появился вновь. Я услышал эту новость первым от Кераплиадиса, который с триумфом передал мне сообщение по воксу, когда в хоры башен астропатов стали поступать первые признаки возвращения. Поначалу я едва мог поверить в это, но вскоре Магистр магистр Астрономикона сам дал официальное подтверждение, отправив новость по секретным каналам своим коллегам в Совете и их старшим советникам. Крепость озарилась светом, и огромные столбы накопленной энергии, как и прежде, клубились вокруг ее железной короны.

Я так и не обнаружил причину проблем с Астрономиконом и не нашел способы, с помощью которых он в итоге был восстановлен. Может быть, Раскиану удалось решить какую-то техническую проблему в самом Троне, либо в огромных каналах, которые связывали его с крепостью, хотя он никогда не ставил этого в свои заслуги. Возобновление работы маяка могло иметь какое-то отношение к пребыванию Жиллимана Гиллимана в Тронном Зале, хотя он никогда не говорил о том, что видел или делал там, по крайней мере, со мной, так что всё это остается лишь догадками. Но какова бы ни была причина, это возвращение дало нам больше, чем просто средство воссоединения с разобщенной галактикой Галактикой — оно снова дало нам надежду. Даже когда мы осознали весь масштаб обрушившегося на дальние пределы нашего Империума бедствия и по-настоящему поняли природу того, что впоследствии будет названо ''Цикатрикс Маледиктум, '' самого факта, что у нас было доказательство Его постоянного присутствия среди нас, было достаточно, чтобы изгнать из нас отчаяние.

Однако в краткосрочной перспективе восстановление Астрономикона принесло нам только еще больше проблем. Мы уже потеряли множество астропатов из-за последствий Великого Разлома, и многие выжившие оказались ослаблены и убиты, когда великий психический поток вырвался обратно во вселенную. Информация о состоянии Империума была скудной. Нам потребовалось время для сбора каких-либо данных о том, что происходило во время нашего ослепления. Чем больше мы узнавали в те первые дни, тем больше понимали, насколько наши дела плохи. Не было надежды вернуть Кадию. Другие зоны военных действий, такие как великая мясорубка на Армагеддоне, также вышли далеко за пределы нашей способности стабилизировать ситуацию. Поставки Черных Кораблейкораблей, от которых зависели скрипучие механизмы Трона, были серьезно подорваны как из-за нестабильности в варпе, так и из-за однобокого сотрудничества Валориса с Сестрами Безмолвия. Мы выжили, но иногда начинало казаться, что мы не сделали ничего, кроме этого.

Но всего через несколько дней после тех событий случился второй великий поворот судьбы. Лорд-Командующий командующий наконец-то вернулся из сокрытого Трона, готовый снова выполнять свое Великое предназначение. В последующие годы этот день отмечался почти с таким же почтением, как и установившийся уже давно праздник СангвиналийСангвиналии, знаменуя собой самое начало Крестового крестового похода Индомитус и титанические усилия по возвращению утраченного нами. В то же время вся инициатива была почти пущена под откос еще до того, как возникла. Несмотря на то, что произошло на Луне, я не ожидал, что стану частью всего этого. Опять же, я полностью ошибался относительно хода событий, наступлению которых, возможно, я и не должен был удивиться.

Спеша навстречу Магиструмагистру, я видел, какую цену пришлось заплатить этому огромному и скрытному царству. Большинство камер были пусты, на каждом уровне виднелась кровь, а из нижних секций доносились повторяющиеся крики. Те, мимо кого я проходил в узких извилистых коридорах, смотрели на меня из-под своих грузных капюшонов с враждебностью осажденных.

— Теперь мы получаем от нее сигналы, . — он Он вздрогнул. — И Вы вы не хотите знать, что в них.

— Возможно, Вам вам стоило сражаться, чтобы сохранить их, — сказал я.

— Без сомнения. Хотя мы боремся за то, что у нас еще осталось, но я не настолько глуп, чтобы затевать схватку с Валорисом, — он бросил на меня циничный взгляд. — Мне не очень приятно видеть кустодиев в Высшем СоветеВерховном совете, Тирон, несмотря на то, что это необходимо. У них свои странные пути.

— Вы изучили данные, которые я Вам вам отправил? — спросил я.

— Да, и нашел это невероятно увлекательным, — ответил Кераплиадис, ведя меня к высокой изогнутой двери. Всё в этом месте было эллиптическим и неуловимым, подобно его обитателям. — Собственно, это то, о чём я хотел с Вами вами поговорить.

Впрочем, я из этого почти ничего не замечал. В центре этой инфернальной машины нас в одиночестве ожидал ЖиллиманГиллиман, облаченный в старую мантию своей должности. Даже без доспехов его аура повиновения c абсурдной легкостью подчиняла себе. Я понял, что упал на одно колено, даже прежде , чем осознал это.

— Канцлер, — сказал примарх в знак одобрения, затем кивнул Кераплиадису. — Магистр сказал мне, что всё это благодаря Вамвам.

Я повернулся к лорду Жиллиману Гиллиману с внезапной тревогой.

— Потому что они не намерены атаковать, — ответил ЖиллиманГиллиман. Он отвернулся от планетарной структуры и пристально посмотрел на меня холодными голубыми глазами, и, как всегда, я не мог отвести взгляд. — Они знают, что я здесь. Они знают, что я намерен делать. Теперь, когда Астрономикон снова горит, они знают, что я начну крестовый поход, что освободит звезды. Время имеет существенное значение сейчас, поскольку каждый упущенный час ведет к потерям новых миров, и всё же время — это именно то, чего у нас нет.

Жиллиман Гиллиман снова посмотрел на вращающиеся точки света.

И вдруг я всё понял. Атака демонов должна была удержать наше внимание ''здесь'', чтобы заставить нас поверить в то, что Терра была конечной целью, и враг уже имеет возможность атаковать наши стены напрямую. Но они этого еще не сделали. Они по-прежнему боялись Жиллимана Гиллимана и теперь сосредоточили все свои усилия на том, чтобы удержать его в узде, предотвращая надвигающийся контрудар, который еще создавал угрозу разрушения их более грандиозных замыслов.

— Остается один мир, — мрачно произнес примарх. — Пока он держится, у нас есть путь в открытую галактику. Вы сами это видите, канцлер. Этот мир — Ворлезе. Когда он падет, мы окажемся в ловушке. Крестовый Поход поход сильно задержится и тысячи других миров падут прежде, чем мы сможем преодолеть барьер.

— Уже слишком поздно, — сказал ЖиллиманГиллиман, внимательно смотря на меня. — Ворлезе не сможет продержаться достаточно долго, даже если мы отправим наши корабли прямо сейчас. Мы знаем, кто осаждает его, и там нет никакой защиты, способной противостоять им. Если, конечно, Вы вы не знаете другой вариант?

— Вы заслужили бы смерть за свои действия, канцлер, если бы Лекс всё еще был в силе, — сказал ЖиллиманГиллиман, переходя на свой длинный шаг и жестом приглашая меня следовать за ним. — Но это уже не так, а Совет распущен. Под моим командованием находятся такие силы, о существовании которых не подозревают даже сами боги, и теперь мне не терпится показать, на что они способны. Мы отправляемся в течение часа. Если Вы вы всё еще считаете моего отца божеством, то лучше молитесь, чтобы ваши кустодии были так же искусны, как они сами в это верят, ибо теперь они — нить, на которой висит наша судьба.

Всё уже запланировано. Всё уже пришло в движение. Если мне и были нужны еще какие-либо доказательства силы Лорда Жиллиманалорда Гиллимана, то вот они, и Гемоталион был прав, опасаясь его намерений. Крестовый Поход поход уже начался. Теперь любые попытки сорвать его стали бессмысленны.

Он никогда не останавливался на своем пути. Я не думаю, что с этого момента я когда-либо видел его в покое, потому что душа его была душой самого огня, ненасытной и динамичной, и он знал, что за бездействие придется заплатить. Тогда я догадался, что, даже когда Львиные Врата врата подверглись штурму, он уже разработал этот ответ, хотя позже я обнаружил, что в общих чертах он планировал его гораздо раньше. — Наши крестовые походы всегда требовали услуг смертных, канцлер, — сказал он, вместо ответа одарив меня одной из своих суровых полуулыбок. — Для этого мне понадобится летописец, как в старые времена. Считайте это везением — я выбираю Вас.

== '''ВАЛЕРИАН''' ==

''Вы слишком много болтаете ,'' — передала она мне однажды.

''Не то, в чем вас можно обвинить ,'' — ответил я.

 Пока «Келандион» разгонялся, я изучал план нашей внутренней атаки на установленных на мостике стойках для изображений. Миновав порог Мандевиля, мы рванули к центру системы. Долгое время не появлялись никакие признаки присутствия других кораблей. В этом не было ничего удивительного — с крахом Астрономикона, по нашим предположениям, варп-путешествия почти остановились по всему Империуму, оставив пустовать наши космические пути. Только когда мы приблизились к самой планете — сапфирово-розовому шару необычайной красоты — присутствие врага стало заметным. На нижней орбите находился одинокий линкор, окруженный мелкими кораблями и огромным облаком из дрейфующих обломков. Я сразу же узнал этот корабль — гранд-крейсер типа «Экзекутор», смутно различаемый в своем грандиозном великолепии, хоть и изувеченный и измененный временем, проведенным в Оке Ужаса. Его широкие борта черного цвета, окаймленные медью, несли октет на своем сильно окисленном абляционном покрытии. Любой имперский корабль в этом облаке дрейфующих обломков разорвало бы на части. Если не считать эскортных фаланг, корабли выглядели как десант, спускавшийся вниз на планету.

''Черный Легион ,'' — отметила Алейя.

Мы двинулись вперед, наше оружие мерцало в темноте, чтобы стало возможно отыскать врагов, идущих за нами. Они среагировали с предсказуемой скоростью, бросившись вниз по звенящим коридорам корабля, чтобы вступить в бой с абордажным отрядом на их территории. По большей части это были легионеры, неуклюже выбегавшие из каждой пасти коридоров, окруженные грохочущим хором шагов, громом болтерных выстрелов, ревом цепного оружия, и воплями вокс-аугмиттеров. Их черная лакированная броня сверкала, плащи поглощали скудный свет, словно изголодавшись по нему. Мы вступили в ближний бой — Адептус Кустодес и Анафема Псайкана против еретических Легионес Астартес. Моё копье рванулось вперед, оставляя за собой золотистые тропинки в миазмах. Я видел, как Алейя впилась в них, пиная бронированным сапогом, одновременно с танцем ее клинка. Здесь не было демонической ауры, с которой Сестрам пришлось бы сражаться, поэтому они вели бой так же, как и мы — как воины, закаленные в горниле физической подготовки, невосприимчивые к страху, быстрее и сильнее всех, кроме самых могущественных из наших сверстников на службе Императора. Но враги, с которыми мы столкнулись, были почти настолько же смертоносны. Самым молодым из них были сотни лет, первые же из их числа шли с Воителем магистром войны в потерянную эпоху, затем перешли на сторону Ока, и теперь выступали под знаменами Разорителя. Они раздулись, изменились и оказались опустошены дарами своих богов, превратились в сильных и диких вестников нового века разрушений. Это их территория, и они прорвались сквозь дымные облака с чванливой уверенностью. Я столкнулся с первым из них, коренастым чемпионом в клыкастой и раздутой посмертной маске шлема — его линзы были красными, как тлеющие угли, а броня покрыта пластами содранной кожи. Он попытался вонзить в меня свой цепной клинок, и Гнозис встретил этот выпад на полпути, отразив его, прежде чем энергетические поля взорвались в рычании пламени. Я ударил его перчаткой и сломал горжетку, затем отвел своё оружие назад, чтобы вонзить его под нагрудник. Он был быстрым и сильным, но я уничтожил многих из его рода в сотнях Кровавых Игр. Я знал, как они сражаются, я знал их доктрины и привычки, поэтому ударил в последний раз, направляя Гнозис в его легкие и разрывая блок питания за ними. Искореженные и проржавевшие реакторные ячейки с шумом взорвались, сжигая легионера изнутри. Я отбросил его дергающееся тело в сторону и двинулся дальше, пробиваясь из зала в лабиринт. Мои братья направились за мной, как и Анафема Псайкана. Каждый шаг становился кровавым и тяжелым. Приближающиеся легионеры запрудили узкие коридоры, внезапно выбегая на нас и следя за нашими передвижениями. Я чувствовал, как мои мышцы горят, как аурамит прогибается под атаками, как дрожит копье от каждого удара. Сестры убивали с ненавистью в глазах. Их скорость и силу теперь порождал гнев, как это было и на Терре. Они не давали себе пощады, рискуя всем, ради шанса причинить боль тем, кто ранил их. В таких замкнутых пространствах они оказались сложными, почти неконтролируемыми противниками, способными использовать свой меньший вес, чтобы врываться в бреши и уходить от опасности. Мы же были другими. Мы сражались так же, как и всегда — методично и точно, погружаясь в нумерологию ближайшего будущего и опережая мысли смертных. Эти воины привыкли убивать в Оке либо себе подобных, либо смертных защитников Его царства, но нас создали для охоты на них. Возможно, это была самая темная из многих тайн, которые мы хранили — с самого начала, еще до самого Великого Крестового крестового похода, мы готовились к этому и создавались с расчетом на то, чтобы превзойти их. Для всей галактики Галактики эти воины были величайшим из всех созданных Им видов оружия, апогеем военной гениальности. Мы же считали их только своей естественной добычей. Поэтому я убивал их. Прорывался сквозь них и разрывал на части. Раскалывал броню и разрывал плоть на ленты. И мои братья делали то же самое, работая в полной тишине — каждый поглощенный своим собственным методом убийства. Легионеры проклинали нас на давно мертвых языках, повторяя издевательства — старые, со времен Осады — но мы не отвечали, и их извращенное оружие скрежетало о наши мерцающие аурамитовые клинки водопадами отбрасываемого разрушительного света.

 == '''АЛЕЙЯ''' ==

Кустодии взяли изнуряющий темп, и вскоре мы погрузились глубже, пробивая путь вниз, к машинным уровням, где тяжелые механизмы гудели и тарахтели. Весь корабль представлял из себя пристанище полувоплощенных шедым, заключенных в расплавленный метал металл и изрыгавших проклятия, когда мы пробегали мимо. По возможности я разбивала эти конструкции, наслаждаясь визгом, когда мы вырезали демоническое железо из его креплений. Я не заботилась о собственной безопасности, поскольку очень хорошо знала, что мы здесь умрем, но каждый новый труп ощущался благословением, приношением на алтарь наших долгих страданий. Убивая, я думала о моих сестрах на Арраиссе. С каждой отнятой жизнью я чествовала следующее имя, посвящая тела тем, кого все еще помнила.

По ту сторону, впереди нас раскрывался громадный цилиндрический колодец — круглая шахта, исчезавшая в теле судна над нами и выходившая наружу через нижнюю часть корпуса. Ее размеры были колоссальными: больше сотни метров в диаметре и еще больше в высоту. Посмотрев вниз, я увидела саму пустоту и сияющий диск верхней атмосферы ВорлесаВорлезе, сверкавший через блеск пустотных щитов. Электрические разряды змеились вверх и вниз по шахте, цепляясь за установленные через равные промежутки лепестки линии передачи. На мгновение, от осознания того, что мы бежали к пропасти над бесконечностью, у меня сильно закружилась голова.

''Цепи! '' — лихорадочно показала я, заметив, что гигантские узлы креплений, где оковы встречались с внутренними стенами, скоро раскроются, отправив обломок падать на планету.

Я достигла переборки, подтянулась через люк и вылезла на его вершину — плоскую панель из обветренного адамантия не менее десяти метров в поперечнике. Передо мной находилось анкерное крепление цепи — вспученный узел скалобетона размером с «Лэнд Рейдер»«Лэндрейдер», пригвоздивший первую из невероятных пут к внутренней стене шахты.

Рева вылезла вслед за мной и побежала к переборке, все время стреляя из болт-пистолета. Я использовала последние мельтамелта-заряды и направила их в затворный механизм крепления, как раз когда зазвучали сигналы предупреждения о раскрытии.

Затем меня ударило в плечо, швырнуло на пол и протащило по инерции. Мне на мгновение открылся вид на вращающуюся внизу бездну и размытый диск Ворлеса Ворлезе на дне шахты, прежде чем крепкая латная перчатка схватила меня и затащила назад. На секунду я обнаружила, что таращусь на шлем Валериана, затем он прыгнул, выпуская болты из своего копья стража и прикрывая меня от дальнейших попаданий.

Мои мельтамелта-заряды взорвались друг за другом, сплавляя тяжелые цепи с их креплениями последовательными вспышками ревущей плазмы. Руны, горевшие на таинственном оборудовании, неожиданно зажглись красным, и тяжелые оковы натянулись, выбрасывая искры и сотрясая всю платформу переборки. К тому моменту оставшиеся из нас добрались до той же точки, и мы собрались здесь вместе, кустодии и Сестры, стреляя в наступающих легионеров и используя все мизерные укрытия, которые могли, чтобы защититься от летящих снарядов.

 == '''ТИРОН''' ==

И он сам пошёл в бой, примарх, возглавляющий свои собственные силы космодесантаКосмодесанта, подобных которым я никогда ещё раньше не видел. Наши корабли рассеяли вражеский эскорт и нацелили свои мощные орудия на главный приз. Как только щиты гранд-крейсера разрушились, сотня атакующих телепортировались внутрь, проносясь через этот порченый старый корпус подобно штормовому ветру, очищая его до основания. Их приказ — захватить корабль и забрать всех наших, кто ещё остался в живых.

Жиллиман Гиллиман хотел, чтобы я лично увидел место последней битвы. Он хотел, чтобы я увидел огромную шахту и остатки пилона, свисающие с тяжёлых цепей, для понимания того, насколько близко мы были к краю пропасти. Если бы это устройство было установлено, то варп-переходы через узел Ворлезе были бы невозможны, что подорвало бы Крестовый крестовый поход в зародыше, и заставило отложить его на годы.

Я не ожидал, что снова увижу Валериана. Но в данном случае я был удивлён. Он выжил, как и двое других, включая Анафему Псайкана, приходившую ко мне повидаться вместе с ним. Капитан космических десантников Жиллимана Гиллимана сказал мне, что они были обнаружены стоящими в строю, их тела были изранены, а броня — разбита, но они продолжали сражаться. К тому времени, как я добрался до места происшествия, перебравшись через извилистую стену этой бездны, медицинские бригады уже увозили их. Груды тел вокруг переборки и разбитые обломки скалобетона позади неё свидетельствовали об их необычайной стойкости.

Сестра Тишины была ранена так же, как и ещё один выживший кустодий. Их всех благоговейно унесли прочь, и после этого энергия в цилиндрической камере наконец иссякла, положив конец угрозе, которую представлял осколок. Однако их истинная победа была глубже, поскольку было ясно, что никто другой не мог бы даже надеяться удерживать эту зону так долго под этой непрерывной атакой. Такое неповиновение более красноречиво, чем любой другой аргумент в Совете, и, вопреки моему пессимизму, в конце концов, проявились эффекты Роспуска. В Совете это назовут Ворлезийским Ворлезским прецедентом, что создаст закон о развёртывании Кустодианской Стражи стражи для тех редких действий, где их уникальные таланты могут быть лучше всего использованы и там, где иные силы не помогут. Они любят давать подобные имена таким случаям. Я полагаю, это заставляет их чувствовать, что у них всё ещё есть контроль.

Более масштабная битва, конечно же, ещё не закончилась. В будущем нам предстояли тяжёлые бои, чтобы вернуть планету внизу и обезопасить её от дальнейшего нападения. Враг напряг свои силы до предела, чтобы ударить по нам так близко, но мы не могли быть уверены, что другое войско не придёт по пятам за первым, и поэтому Жиллиман Гиллиман приказал непрерывному потоку подкреплений присоединиться к нам в последующие дни. Ворлезе превратят в крепость, через которую вскоре пройдут сотни боевых кораблей. Мы потеряли один великий мир-щит, скоро же его место займёт другой.

И именно информацию с них вы сейчас читаете, конечно же дополненную устными свидетельствами других. Я верю, что это весьма полезно, даже сейчас, когда Крестовый крестовый поход Индомитус прожигает себе путь сквозь звёзды и война разгорается как никогда раньше. Многое зависит от него, а наше выживание как вида всё ещё висит на волоске. Я действительно не знаю, является ли Жиллиман Гиллиман тем спасителем, которым его считают многие, и всё же мне очень повезло, что я встретил его, даже на такой ничтожно краткий период.

Более того, я понял, что слишком долго отвлекался на всё это, углубляясь в свои старые роли, но без прежних сил. Всё меняется, всё затухает, и бороться с угасанием этого света было бы гордыней, а не сопротивлением. Совет Высших Лордов Верховных лордов останется на месте, хотя и с несколько изменённым составом и со значительно уменьшенной властью, и кто-то должен будет укрощать их эго, ставя его на место.

Как вы понимаете, это не я. Новым Канцеляриемканцелярием, как вы без сомнения знаете, стала Жек, и я не мог бы придумать никого больше подходящего для этой задачи. Я тешу себя надеждой, что у неё было первоклассное попечительство, хотя подозреваю, что со временем она оставит меня далеко позади. А пока я даю советы, какие только могу, надеясь, что не переступаю границ дозволенного, и провожу всё больше и больше времени с коллекциями ценностей в моих покоях. Они позволили мне сохранить эту комнату такой, какой она была, и я считаю эти артефакты утешением. Я сделал это, чтобы демонстрировать их лучшим из нас, и не хотел бы, чтобы какой-нибудь назойливый схоласт разбил вазы и отправил их в печь.

Но мне посчастливилось быть свидетелем тех дней, несмотря на весь их ужас. Я был счастлив увидеть возвращение примарха и Адептус Кустодес, окончивших своё долгое бдение чтобы принести возмездие в самые дальние уголки галактикиГалактики.