Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3095
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =2022
|Всего =43
}}
– Возможно, – ответил Сорроу, возвращаясь к еде. – Но как вам скажет любой шеф-повар, даже у трупной муки есть срок годности.
=== '''11''' ===
Паланит-капитан Канндис нервничал. Из-за этого он злился, от чего нервничал еще больше. Тем не менее, его опасения было легко скрыть за плохо сидящим шлемом и потрепанным бронежилетом. На виду оставалось только лицо с мрачно поджатым ртом, как бы предлагавшее всем оспорить его власть.
Впрочем, власти у него было не много.
Тело блюстителя забрали, но новости уже успели распространиться. Канндис направил на расследование двух своих лучших офицеров. Однако в силу ограниченности списка, из которого он мог выбирать, это также были два его худших офицера. У него имелись собственные подозрения. Он мог лишь молиться, что ошибается.
Он тряхнул головой. Тебовалось надзирать за судом. Эта работа должна была быть не более чем пометкой в журнале. Будучи силовиком, он председательствовал на бесчиcленном количестве дел и просматривал показания, которые свели бы с ума человека послабее. Однако, как он осознал теперь, тогда его решимость подкреплял Закон Хельмавра. Рассуждая логически, Канндис понимал, что тот не остановил бы пулю и не отвел бы клинок. Однако это придавало его словам силы, а суждениям – веса.
На такой глубине в подулье все было иначе.
Здесь действовал только закон фронтира. Суд представлял собой лачугу без крыши, а на галерке набились негодяи и преступники. Невиновных тут не было, различалась лишь степень вины. О большинстве из них Канндис мало что знал: лица, иногда имена. Однако Леара Бэтрип, Королева Кислотных Капель, и Варл Огнекровный, Тиран Кузницы Полумертвых, были хорошо ему известны – а друг другу и того лучше. Они сидели на разных концах галерки, делая вид, будто не замечают присутствия оппонента. Варл был сосредоточен на своем ноже и острил клинок длиной в фут на точильном камне. Леара изучала каморы стаббера, выложив заряды перед собой. Остальную часть галерки занимало обычное пестрое сборище головорезов и воров-кредитчиков, но Канндис не узнавал незнакомца, который сидел на скамье по центру. Тот не был похож на жителя подулья и одеждой больше напоминал гильдийца или священника. Левый глаз закрывала оторванная полоска ткани, и, судя по гримасе человека, ранение было недавним.
В задней части суда находился брат Тритус – нищий, ставший дьяконом, по бокам от которого стояли двое крайне сомнительных кавдорцев. Со стороны казалось, что они исполняют функцию приставов, но Канндис не мог отделаться от ощущения, что их основная роль – быть глазами и ушами Пьюрберна. Пока Канндис разбирался с обвинениями и спорами обитателей подулья, они также судили о нем. От этой мысли у него вскипала кровь, но он мало что мог поделать.
– Тишина в суде, – произнес Канндис, треснув шокерной дубинкой по своей кафедре. – Перикулус – собственность лода Хельмавра. Я, на данный момент, являюсь его доверенным управляющим и буду вершить правосудие от его имени. Всем встать в честь Хельмавра!
Толпа осталась сидеть, хотя нескольким и хватило манер, чтобы по крайней мере принять смущенный вид. Даже Тритус просто уставился на него, растянув рот в злобной ухмылке.
Что он мог сделать? Это был прямой вызов его власти, но одни только Кислотные Капли превосходили его блюстителей числом. Он не мог выступить против всех, не без поддержки Пьюрберна. Лучше попросту не обращать внимания и притвориться, будто он ничего не говорил, а они не выказали неповиновения.
– Давайте не тянуть, – со вздохом сказал он, подавая знак служащему. – Гладшив? Кто первый?
Варл Огнекровный не стал дожидаться ответа. Он уже проталкивался по галерке.
– Ага, у меня есть проблема, – произнес он, добравшись до кафедры, и ткнул пальцем в Леару. – Она!
– Дело в споре с Кислотными Каплями? – спросил Канндис. – Мы же с этим покончили. Либо я арестую вас всех, либо решайте между собой.
– Они пытаются отобрать наше право на северный район. Я потерял троих людей, пока очищал его от тех бледнокожих тварей. И тут вдруг они заявляются, палят из пушек, стараются нас прогнать. Это место – территория Голиафов.
Он свирепо воззрился на Леару. Та уставилась на него в ответ, взведя стаббер.
– Ну, это легко уладить, – сказал Канндис, пытаясь не ухмыльнуться. – Лорд Пьюрберн известил, что для празднования зажжения Вечного Пламени пройдут гладиаторские игры. Предлагаю вам обоим назначить по бойцу. Если побеждают Полумертвые, тогдла Кислотные Капли отступятся. А если победят Кислотные Капли… Леара, у тебя есть предпочтения?
– Я перережу ему глотку.
– Хорошо. С этим я предоставлю разбираться вам. Оба согласны?
– Как угодно, – пожал плечами Варл. – У меня еще есть, о чем поговорить. Хочу потолковать насчет этого кавдорского отребья, которое делает вид, будто они – закон.
Тиран Кузницы ткнул большим пальцем в сторону Тритуса и его подручных.
– Двоих моих парней высекли только за то, что они были в брошенном жилом блоке, – произнес он. – Как по мне, не похоже на правосудие.
– Ясно, – отозвался Канндис. – Что ж, насколько я понимаю, лорду Пьюрберну требуются дополнительные прометиевые магистрали, чтобы поставить достаточно энергии для работы факторумов. Он поручил некоторым членам дома Кавдор обезопасить необходимые сооружения. Именно поэтому рабы копали в западном квартале до…
– Они здесь по той же причине, что и мы: посмотреть, уцелело ли при падении что-то ценное, – не унимался Варл. – Не пойму, почему к крысам особое отношение, и они могут оцеплять целые секции.
– Потому что это требуется лорду Пьюрберну для поддержания работы Перикулуса и запуска факторумов. Если Перикулус…
– Он лжет.
Канндис моргнул, не понимая, кто это сказал.
Незнакомец стоял и глядел на него своим единственным здоровым глазом.
– Ты кто такой, чтобы меня прерывать? – гаркнул Канндис.
– Я – Темпес Сол из Меркатор Люкс, – ответил незнакомец. – И на такой глубине есть всего одна прометиевая магистраль. Пьюрберн к ней уже подключился. Если он утверждает, будто ищет другие, значит он либо лжец, либо идиот.
– Придержи свой гнусный язык!
Тритус тоже стоял, обвиняюще тыча в Сола пальцем.
– Этот безбожник хочет усомниться в лорде Пьюрберне? – вопросил он, выплевывая слова. – Лорд Пьюрберн, спаситель Перикулуса, даже не присутствует здесь, чтобы защититься. Как он смеет выдвигать такие обвинения!
– Дерзкое заявление, – произнес Канндис, свирепо глядя на Сола. – У вас есть реальные доказательства?
– У меня есть чертежи, подтерждающие мое утверждение.
– Чертежи? – фыркнул Тритус. – Карты подулья подделывают каждый день. Никто на самом деле не знает, что тут, внизу. Картинка ничего не доказывает.
– Нет никаких дополнительных мощностей, – настаивал Сол. – Даже текущей мощности недостаточно. Я просчитал темпы расхода, и энергии едва хватает, чтобы горела хотя бы половина жаровен.
– Однако свет есть, – насмешливо улыбнулся Тритус, разводя руками. – Ты пытаешься нам сказать, будто мы его вообразили?
Сол напрягся. Канндису доводилось допрашивать достаточно рецидивистов, чтобы понять: гильдиец что-то придерживает.
– Этот человек говорит верно, – произнес он. – Энергия есть.
– Да, – отозвался Сол. – Потому напрашивается вопрос: откуда же она поступает?
Тритус громко выругался.
– Лорд Пьюрберн хранит верность единственной истинной силе, Богу-Императору. С Его помощью возможно все.
– В галактике Бога-Императора есть правила, – сказал Сол, и в его голос закралась злость. – Капля прометия – это капля прометия. Вера не может сделать из нее две капли.
– Богохульство!
Тритус рванулся вперед, но его удержали подручные. Один из них зашептал ему на ухо. Что бы он ни говорил, это успокоило Тритуса, хотя тот и продолжал глядеть на Сола с неприкрытым презрением.
– Довольно! – бросил Канндис, обрушив шокерную дубинку на кафедру. – Мы здесь не для того, чтобы обсуждать теологию. Лорд Пьюрберн принес в Перикулус свет, а вы не принесли ничего, кроме необоснованных обвинений. Вопрос закрыт.
Сол покачал головой.
– Капитан, если бы могли просто поговорить наедине, я…
– Вон из моего участка! – взревел Канндис. – Я не намерен больше ничего от вас слушать без доказательств ваших утверждений.
Сол яростно уставился на него, сверкая единственным глазом.
– Хорошо, – произнес он. – Я докажу, что он мошенник. Клянусь в этом.
Он развернулся и удалился, не оборачиваясь. Канндис проследил, как он уходит, а затем его взгляд перескочил обратно на Тритуса. Выражение лица того было исчерпывающим. Канндис мог бы рискнуть предположить, какая судьба ожидает прямолинейного гильдийца, однако этому, похоже, мешала одна мелочь: у его людей имелись более насущные обязанности.
– Ладно, следующее дело, – пробормотал Канндис, мельком посмотрел в свои записи и вздохнул. – Только не это опять. Вы находите кости в северном квартале? Да их все находят!
Сол злился. Слегка – на себя. Гораздо больше – на других.
Было идиотизмом идти к паланит-капитану. Этого человека не интересовала истина, он просто поддерживал статус-кво. Не имело значения, что показывают расчеты Сола и какие улики он представил; Канндис не желал слушать ничего, что могло бы потребовать действовать. Разозлившись, Сол поклялся, что докажет обман Пьюрберна.
Сейчас это обещание представлялось дурацким. И из-за него Сола убьют.
Он срезал влево, двинувшись между двумя руинами. Фонарь-люмен высвечивал изъеденный ферокрит и костяную гальку, доходившую до лодыжек. Пребывая в ярости, он вылетел наружу, не слишком заботясь о выборе дороги. Но когда гнев унялся, Сол осознал, что забрался далеко от центра Перикулуса. Здесь свет жаровен Пьюрберна не проникал так глубоко. Он находился на краю цивилизации, где во тьме скрывались всевозможные отвратительные создания.
И еще он готов был поклясться, что за ним что-то следует.
Впереди мелькнуло движение. Что бы там ни было, оно метнулось в сторону, словно боясь света, однако он уловил образ бледной кожи и острых зубов. Существо выглядело почти как человек, вот только Сол не заметил у него глаз.
Во рту пересохло. У него не было оружия – до такой степени он привык к защите, которую обеспечивал его статус и поддержка Гильдии. Однако второе он отринул, а первое ничего не значило для тварей подулья. Он был просто мясом, и его защищал только меркнущий свет.
Он обернулся, намереваясь вернуться по своим следам, но путь сзади был уже прегражден. У входа в проулок стояли три фигуры. Все они носили маски и одеяния дома Кавдор, а ручной люмен выхватил сверкающие клинки и блеснувшее дуло автопистолета.
– Доброго вечера, ваша светлость, – произнес ближайший из троих с изрядно подпорченной улыбкой. – Не поздновато ли бродить в одиночку?
– Похоже на то, – отозвался Сол, бросив взгляд через плечо. Он знал, что во тьме позади ждет нечто, привлеченное перспективой получить свежее мясо. Спасения не было.
Предводитель троицы ухмыльнулся.
– И все же, – сказал он, поднимая свой пистолет, – возможно, вас привел сюда Бог-Император? Может, он считает, что тут хорошее место, чтобы вы предстали перед последним судом?
– Все равно считаю, что надо его сжечь, – пробурчал один из остальных.
– Должно быть сделано чисто и быстро, – произнес вожак. – Кроме того, он не достоин милосердного пламени Бога-Императора. Только не язычник вроде него, поклоняющийся облакам и грозам и смеющий насмехаться над великим лордом Пьюрберном.
– Я не поклоняюсь грозам. Просто пытаюсь их понять.
– Ага, ну, мой прежний священник постоянно мне говорил, что в неведении счастье, – отозвался вожак, взводя пистолет. – И он подавал хороший пример. Этот человек не знал ничего, кроме своей любви к Богу-Императору.
Взгляд Сола был прикован к ржавому оружию, нацеленному ему прямо в грудь. Какое убожество. Казалось неуместным, что оно его погубит.
– Будут последние слова? – поинтересовался стрелок.
– Ничего стоящего.
– Печально. – Человек ухмыльнулся. – Зато честно, отдам вам должное.
Он нажал на спусковой крючок. В это же время Сол бросился вперед, вытянув руку и намереваясь забрать хотя бы одного из них с собой, прежде чем упасть под градом пуль.
А затем мир утратил осмысленность.
По протянутой руке разлилась боль, и проулок накрыло кобальтово-синими молниями – микро-штормом шириной едва ли в десяток футов. Троих нападавших отшвырнуло вбок, а их пули рассеялись, будто пепел на ветру. Сол рухнул; его рука бесполезно повисла сбоку, пальцы практически не слушались.
Один нападающий был повержен. Остальные оглушенно поднялись, вытащив ножи. Их предводитель уставился на упавшего Сола с выражением беспримесной ненависти.
– Колдун, – прошептал он. – Он колдун!
– Не… колдун, – выдавил Сол, с трудом складывая слова. Думать было тяжело, мысли затуманивала разноцветная панорама ино-света. Атакующие окрасились алым, а его собственные пальцы приобрели оттенок блекнущей синевы. Кавдорцы приближались, обнажив клинки, словно зубы, и Сол попытался встать. Конечности не реагировали. Он чувствовал себя вымотанным, будто бежал несколько часов.
– Что ж, это выглядит довольно неспортивно.
Голос прозвучал из конца проулка, а за словами последовал кроткий вздох. Нападавшие на Сола развернулись к новой угрозе, вскинув ножи. Между ними Сол кое-как разглядел силуэт человека в пальто, волосы которого были поставлены скособоченным гребнем.
– Проваливай отсюда! – ощерился один из кавдорцев. – Это не твое дело.
– Верно, – произнес незнакомец, неспешно шагая вперед, – но я заблудился, и мне некуда больше идти. Я и так уже забрел в сеть паука-шара и едва не оказался сожран стаей Император-знает-чего. Честно сказать, я рад видеть человеческие лица. Ну, или их подобие.
Теперь он находился ближе, и Сол увидел, что он молод, пусть и не лишен шрамов: нос был сломан, а щеку пересекали свежие шрамы. Однако его улыбка была хотя бы отчасти искренней.
Солу удалось приподняться на одно колено. Правая рука продолжала бесполезно свисать, но другой он схватил кусок рокрита размером с кулак. Незизвестный был уже всего в нескольких шагах. Второй нападавший встал у него на пути.
– Ты идиот? – спросил он.
– Возможно, – произнес чужак, нахмурившись и изучая маску, надетую на человеке. – Сам ее сделал?
– А если и так?
– Ничего, прекрасная работа. Стильная, – ответил неизвестный. – Как она держится? Липучка? Веревка на затылке?
Прежде чем нападавший успел ответить, незнакомец схватился за зловещую маску и надвинул ее ему на глаза, тем временем резко ударив коленом между ног. Обладатель ножа с воем повалился, держась за пах. Быстрый пинок в живот вышиб воздух у него из легких.
Вожак с ножом потянулся к выпавшему автопистолету, но Сол опередил его, обрушив ему на голову кусок рокрита. Тот упал, и Сол рухнул рядом с ним, все еще силясь вздохнуть. Он никогда еще не ощущал себя настолько изможденным.
– Ты в порядке? – произнес неизвестный, протягивая руку. – Я увидел свет. Они пытались тебя ограбить?
– Что-то вроде того, – ответил Сол, поднимаясь на ноги с его помощью. – Благодарю, что выручили. Я Темпес Сол.
– Калеб, – откликнулся незнакомец. – И я не врал. Я напрочь заблудился. Думал, может смогу найти другой выход отсюда. Ни разу не видал настолько замкнутого купола.
– Боюсь, я тоже заблудился, – отозвался Сол с натянутой улыбкой. – Полагаю, теперь мы заблудились вместе.
– Ну нахрен, мне надо выпить, – сказал Калеб. – Хочешь выпить?
Сол рассмеялся, сам удивившись этому звуку.
– В сущности, думаю, что да. Но, как уже было замечено, мы заблудились.
– Уже нет, – ухмыльнулся Калеб, постукивая себя по носу. – Я человек со множеством талантов. Даже если я не могу найти выход, то уж выпивку унюхаю всегда. Ты идешь?
Сол глянул за плечо. Нападавшие лежали там же, где упали. За ними он уловил мимолетное движение – бледная кожа и острые зубы приближались.
– Мне кажется, так будет лучше всего.
Сол поднял глаза от своего инфопланшета: из толпы возник Калеб, державший два полных бокала и один пустой. Он тяжело уселся напротив и драматично вздохнул.
– Многолюдно? – спросил Сол, принимая бокал.
– На удивление, – сказал Калеб. – Пришлось взять дополнительную выпивку просто на обратную дорогу от стойки. Я думал, дом Кавдор воздерживается от алкоголя?
– Большинство, – произнес Сол, глянув на сборище вокруг бара. – Однако некоторые, вероятно, только делают вид. На такой глубине правила другие.
– Наверное, – отозвался Калеб. – Ты что делаешь?
– Рассчитываю силу электрического тока и магнитного поля, необходимые, чтобы отклонить пулю.
– У вас, гильдийцев, интересные застольные игры, – заметил Калеб, сделав длинный глоток. – Я предпочитаю классику. Кто сможет осушить бутылку Второго Сорта и не ослепнуть? Такого типа.
– Тут ни в чем нет смысла, – пробормотал Сол, яростно уставившись на свои заметки. – Числа не сходятся. Я не обладал такой силой, даже когда все контуры работали гладко и были заряжены до предельной мощности. Должен действовать какой-то дополнительный фактор. Кажется, будто здесь, внизу, не вполне применимы законы вселенной.
– Можно взглянуть? – поинтересовался Калеб. Сол подвинул записи к нему. – Гмм, – кивнул он, изучая символы. – Знаешь, что меня поражает?
– Нет.
– Я понятия не имею, что означает большинство из этих знаков.
– То, что я пишу левой рукой, не идет на пользу, – вздохнул Сол. Правая все так же безвольно висела сбоку. Он едва мог заставить пальцы дернуться. Взяв бокал левой, он сделал глоток и чуть не выплюнул его обратно. – Зубы Императора, что это такое?
– Довольно неплохо для такой глубины, – ответил Калеб. – В смысле, пиво-то помои, но я пока не вырубился и не забился в судорогах. То, что нужно от выпивки в подулье.
Он поднял бокал. Сол поступил так же. Второй глоток оказался приятнее; возможно, из-за того, что первый уничтожил большую часть вкусовых рецепторов.
– Еще раз спасибо вам, что помогли мне, – произнес Сол, опуская бокал. – Я ваш должник?
– Реально? – ухмыльнулся Калеб. – То есть, вы, гильдийцы, ведь богатые, верно?
– Некоторые из нас – да, – ответил Сол, рассматривая слегка желтоватую жидкость в своем бокале. – Наверняка, я богат в сравнении с теми, кто обитает здесь внизу. В сравнении же с моими партнерами? Я ничто. Вас интересуют деньги?
– Всегда, – сказал Калеб. – Но вообще, есть кое-что еще. Мне нужна услуга.
– Услуга?
– Мне нужно вытащить отсюда одного человека, – отозвался Калеб, придвинувшись поближе и понизив голос.
– Так уходите, – пожал плечами Сол. – Главные ворота все еще открыты. Пока что, во всяком случае.
– Да, но этот человек, возможно, тут против своей воли. – Калеб скривился. – Возможно, он во что-то вляпался. Возможно, ему нужно ускользнуть по-тихому.
– Это будет сложно.
– Но не невозможно?
– Невозможно будет уйти через главные ворота, – ответил Сол, тщательно подбирая слова.
– Так ты знаешь другой выход?
– Возможно. Я не могу сказать. Дал слово. Мне жаль.
– Усек, – вздохнул Калеб, прикончил остаток своей выпивки и поднялся на ноги. – Все равно не хотелось бы получать указания от того, кто не может держать слово. Продолжу поиски.
– Если так, то вам, наверное, стоит попробовать где-нибудь в другом месте. Возможно, в восточном квартале, – отозвался Сол. – При условии, что вы любите высоту.
– Не особо, – с улыбкой произнес Калеб. – Но я знаю человека, кто любит. Спасибо тебе.
– Этот человек, которого вы пытаетесь освободить. Он, должно быть, много для вас значит.
– На самом деле, никогда ее не встречал, – ответил Калеб. – Но я задолжал ее деду. Удачи с барышами, банкир.
Он кивнул и затерялся в толпе. Сол проследил, как он уходит. Сквозь вал тел было сложно особо много разглядеть, однако на дальнем конце помещения оставалось некоторое пространство – возможно, из-за трех фигур, собравшихся вокруг стола в углу. Даже сидя, они были огромными: несомненно, их усовершенствовали стимуляторами и генетическими манипуляциями. Двоих он не знал, хотя по габаритам и наряду предположил, что это бойцы с арен. Третья была ему знакома. Вирэ из Меркатор Сангвис. Рабыня, поднявшаяся до Лорда Цепей. Она пристально глядела на него, однако по ее лицу ничего нельзя было сказать.
Он опустил голову, возвращаясь к расчетам. Но это казалось бесполезным: тасовать цифры между столбцами лишь для того, чтобы получить ответ, который не имел смысла. Видимо, именно так чувствовал себя Совет Света, подсчитывая выходную мощность Иглы.
Возможно, он был ненормальным. Возможно, шпионик до такой степени повредил его разум, что он уже не понимает простую арифметику и даже не способен заметить, что понимание отказывает. Это была бы жестокая ирония.
– Прошу прощения, лорд Сол, это место занято?
Он поднял глаза. Это была Лорд Цепей. Он не слышал, как она приблизилась. Для столь грозной женщины она двигалась беззвучно.
– Не занято, – ответил Сол, кивком предлагая ее присесть. – Я не слишком привлекаю компанию.
– А что случилось с тем сточным отбросом, с которым вы пили? – спросила она. – Он друг?
– Нет, но я встретил его сегодня днем, и он не попытался меня заколоть, – произнес Сол, бросив взгляд на гуляк в масках. – В эти дни такое сходит за дружбу.
– Может быть, это изменится, – сказала Вирэ. – Я слышала, вы высказались в зале суда. Не поклонник лорда Пьюрберна?
– Я не поклонник лжецов и мошенников.
– Ага, за это я выпью, – кивнула она и наполовину осушила свой бокал. – До сих пор жду плату за рабов. Когда его люди затребовали работников, важно было только попасть сюда как можно быстрее. И вот я прибыла, и вдруг с оплатой проблемы. Я подписала все, что передо мной положили, но постоянно находится очередной повод для задержки.
– Это Пьюрберн?
– Он.
– Можно сказать, это его модус операнди, – заметил Сол. – Лучший способ разбогатеть – не платить по счетам.
– Вы считаете, я ничего не получу?
– Что-то вы получите, – ответил Сол. – Вероятно, в меньшем размере по разнообразным невероятным причинам. Зависит от того, сколько денег он выручит от этого предприятия. Он не щедр по природе своей.
Вирэ обдумала его слова, барабаня пальцами по столу.
– Я могла бы заставить его заплатить, – тихо проговорила она.
Сол посмотрел на нее, а потом снова бросил взгляд на бражников.
– Могли бы? – переспросил он. – Думаете, вы можете пробиться через них всех?
– Через его охрану? Наверное. Но через всех кавдорцев вдобавок? – сказала она. – Мы бы справились лучше, чем вам кажется. Но нет, я с вами согласна. Мне не одолеть армию в поединке.
– Возможно, единственный способ сбросить Пьюрберна – обратить их против него.
– Для такого понадобится голова поумнее моей, – произнесла Вирэ. – Но я знаю, что как только зажгут Вечное Пламя, Перикулус станет принадлежать ему. Огонь будет символизировать одновременно его власть и праведность Бога-Императора, связанные воедино. Противостояние ему сочтут ересью.
Сол выругался и откинулся на стуле. Это не приходило ему в голову, однако Вирэ была права. Кто посмеет погасить пламя, зажженное от искры с меча Бога-Императора? Даже Хельмавр будет аккуратно маневрировать в этом вопросе.
– Сколько до церемонии? – спросил он.
– Три дня. Мои гладиаторы уже тренируются перед боями. Он хочет, чтобы его огонь был освящен кровью.
– Я не смогу убедить толпу ни в чем за такое время.
– Может и нет, – сказала Вирэ. – Но возможно, в свой черед он падет от собственной руки. Он обладает силой, но его власть неустойчива и построена на лжи. Она не выдержит.
– Хотелось бы мне в это верить.
Вирэ пристально смотрела на него, слегка наморщив лоб. Похоже, она взвешивала непростое решение.
– Вы тоже гильдиец, член Меркатор Люкс.
– Что верно, то верно.
– Вам известно, как обеспечить подачу энергии, минуя лорда Пьюрберна?
– Есть способы, – произнес Сол. – Большинство незаконны и легко отслеживаются. Однако, в зависимости от места, может получиться что-то вытянуть из теплоотвода улья. Будет минимум, но достаточно для элементарных климатических систем: тепло, свет.
– Вы могли бы с этим помочь?
– Мог бы, – ответил он. – Хотя и не знаю, следует ли.
– Я буду перед вами в долгу, – отозвалась Вирэ. – Если все развалится, вам может понадобиться убежище, или сильная правая рука.
– Второго мне точно не хватает, – вздохнул Сол, и его взгляд упал на все еще безжизненную руку. – Однако за то, о чем вы меня просите, многих уже сожгли. Тут многое нужно принять на веру.
– У вас есть мое слово, – произнесла она. Ее взгляд был словно стальной. – Если я его даю, то не нарушаю.
Она протянула ему свою цепную глефу, держа огромное оружие одной рукой и предлагая его в качестве символа доверия. Сол неловко принял ее правой рукой, пальцы которой так же ничего не чувствовали. Казалось, оружие вздрогнуло от его прикосновения, словно на миг пробудилось от дремы. На цепном клинке проскочила искра, и неровные зубья как будто заурчали.
– У вас поэтому такое прозвище: «Несокрушимая»? – спросил Сол, опуская руку. – Ваше слово нерушимо?
– Нет, – сказала она, и ее улыбка погасла. – Это имя из моей рабской жизни. Лорду Цепей, который мной владел, нравился мой дух, но исключительно как то, что можно сокрушить. Он был хорошо экипирован, чтобы ломать своих подопечных: кнуты, клейма, вещи похуже. Но я не собиралась сдаваться. Не собиралась ломаться.
– И он назвал вас неразрушимой?
– Не он, – тихо произнесла Вирэ. – Он решил спускать с меня шкуру день и ночь. Я была вся в крови, трясущийся комок плоти и боли. Но все равно не сломалась. Ему приходилось раз за разом перезаряжать шокерный хлыст. Может, из-за этого-то и произошел несчастный случай. Как бы то ни было, на девятом заходе силовой блок кнута взорвался. Пришлось ампутировать руку. И это сломало его. Не травма, он мог позволить себе замену конечности. Однако разнеслась история о рабыне, которая не желала склоняться и которую он хлестал, пока ему не разнесло руку. В конечном итоге это его и погубило. Я к тому времени уже ушла и дралась на арене под именем, которое забрала у него.
– Вы скучаете по арене? – участливо спросил Сол.
– Нет. Те дни кончились. – Она улыбнулась. – Я любила товарищество и дисциплину, но не смерть. Теперь я дерусь только ради выживания.
=== '''12''' ===
Гладиаторы кружили, орудуя затупленными клинками. Тем не менее, Вирэ знала, что это ничего не гарантирует. Оружие все равно было тяжелым, а бойцы – достаточно сильными, чтобы покалечить ударом. На ее глазах Порез пошел в атаку, сделав выпад алебардой, а его оппонент отчаянно парировал, но сосредоточиться было сложно. Половина ее внимания оставалась сосредоточена на цепочке рабов, готовивших площадки. Те выглядели довольно смирными и покорно занимались делом, а Кандальщикам почти не требовалось пускать в ход шоковые жезлы.
Однако что-то ее беспокоило. Всего лишь чутье, но она когда-то носила эти цепи и знала обе стороны кнута работорговца. Присутствовала напряженность, которую она не могла идентифицировать. И дело было не только в рабах.
Она бросила взгляд на полуготовый амфитеатр, где сидело множество зевак, следивших за тренировкой: в основном, отребье и бездельники, но на верхнем ярусе восседал гильдиец из Меркатор Паллидус, по бокам от которого стояли двое громадных охранников. Все сосредоточенно наблюдали.
Слишком сосредоточенно.
– Не нравится мне публика, – пробормотала Вирэ. Находившийся рядом с ней Блок отвел глаза от схватки, проследил за ее взглядом и хмуро наморщил покрытый шрамами лоб.
– В чем проблема? – спросил он.
– Откуда интерес? Это просто тренировка. Почему так много?
– Больше особо нечем заняться, – пожал плечами он. – Зеваки всегда есть. Может, некоторые оценивают конкурентов. По мне, так пускай.
Он был прав. Но она не могла отделаться от этого ощущения. Они смотрели слишком пристально, будто псы, которые разглядывают будущую еду. Из-за этого у нее палец чесался нажать на активатор.
– Не уверена, что нам следует быть тут, – произнесла она.
– Предпочитаешь наши новые квартиры? – поинтересовался Блок.
Она невольно улыбнулась. Их разместили на самом нижнем уровне жилого блока, который перемололо до плоского состояния, так что срезанная крыша едва торчала над костяной галькой. Большая часть здания снаружи превратилась в щебень, но оставался проход в узкий коридор – ныне единственный путь к полудюжине комнат, оставшихся целыми. Это было бы почти безопасно, не находись они точно под висячим рабским кварталом. Два сооружения соединял лишь хлипкий служебный подъемник сомнительной кавдорской работы. Туда помещалось где-то двадцать рабов, но Вирэ не рассчитывала более чем на десять.
Раздался рев. Она крутанулась на месте, протягивая руку к пристегнутой за спиной цепной глефе. Порез стоял над поверженным противником, но оба они, похоже, не пострадали. Возглас Пореза был адресован толпе. Крикун-критик, скорее всего. Никакой опасности, если молодой гладиатор не потеряет голову.
– Это Пьюрберн, – вздохнула она. – Разделяй и властвуй. Люди сбрасывают свое раздражение на арене, а он тем временем наблюдает и набивает карманы.
– Неплохой план, – заметил Блок.
– Ты не против быть его марионеткой? Драться ради его увеселения?
– Жду с нетерпением, – ухмыльнулся Блок, разминая плечи. – Давненько я не выходил на арену.
– Уверен, что готов, старик? – улыбнулась Вирэ. – Ты в этой шайке единственный еще более дряхлый, чем я.
Он свирепо уставился на нее.
– Я все еще могу махать клинком.
– Я тоже, – отозвалась она, похлопывая по цепной глефе за спиной. – Она у меня с первого боя и ни разу не подводила. Но я уже не настолько быстра, как раньше, и знаю, что и она кусается уже не так, как когда-то. Мы оба достаточно хороши, чтобы косить падальщиков улья, но настоящий бой – другое дело.
– Думаешь, мне надо на пенсию? – задумчиво произнес Блок с насмешливой улыбкой. – Может, завести где-нибудь грибную ферму? Наплодить сорванцов?
– Нет, это звучит слишком похоже на тяжелую работу, – с ухмылкой ответила Вирэ. – Мне бы кровавую смерть на арене в любой день.
Лорда Креденса Сорроу было несложно найти. Сол обнаружил его сидящим на верхнем уровне ветхого амфитеатра в окружении двух телохранителей-Размольщиков. Эти люди были на голову выше среднего обитателя подулья, и их задача, видимо, состояла в том, чтобы не подпускать подонков. По правде говоря, у Сорроу было мало поводов для опасений, поскольку мало кто в подулье добровольно встал бы слишком близко к представителю Меркатор Паллидус.
Сол уже не в первый раз задался вопросом, правильную ли профессию выбрал.
При его приближении Сорроу поднял голову и натянуто улыбнулся.
– Припозднились? – спросил он. – Мои слуги говорят, что вы вернулись только раним утром. И, похоже, бережете свою правую руку.
– У меня вышло нечто вроде стычки, – ответил Сол.
– Вы ранены?
– Нет, мне повезло. Похоже, некоторые мои замечания пришлись не по сердцу дому Кавдор.
– Да. Я слыхал, что вы устроили небольшую сцену. Поговаривают, славного капитана не впечатлили ваши карты и диаграммы.
– Возможно, мне следовало сказать правду.
– В Перикулусе лорд Пьюрберн решает, что правда.
– Вы говорите так, словно восхищаетесь им.
– Поводов для восхищения много, – пожал плечами Сорроу. – Он успешен, богат, весьма уважаем и давит всех, кто ему противостоит. Ролевая модель для любого гильдийца.
– Сомневаюсь насчет «богатого», – отозвался Сол. – Я украдкой заглянул кое в какие учетные журналы. Его финансовая империя протекает примерно так же, как его трубопровод.
– Посмотрев на него, так не скажешь, – произнес Сорроу, поправляя печатку. – А это единственное, что имеет значение.
Сол бросил на него взгляд, наморщив лоб.
– Вы цените внешний вид выше истины?
– Внешний вид ''и есть'' истина, – ответил Сорроу, пристально следя за спаррингующими гладиаторами. – Если я накопил миллиарды кредитов, но одеваюсь как попрошайка, со мной будут вести себя соответственно. Точно так же, я могу утопать в долгах, но если я держусь как успешный человек, то именно так меня и примут. Вы одержимы своим видением мира – тем, как заставить других его принять. Однако вы не понимаете, что мир определяется восприятием. Если вам известна истина, но все остальные считают иначе, значит вы лжец.
– Этим утром вы странно мрачны.
– Я работаю, – ответствовал Сорроу. – Завожу дружбу.
– С кем?
– Возможно, с тем парнем, Порезом, – произнес Сорроу, кивнув в направлении одного из бойцов. Тот был гигантом, генетически превращенным в титана. Но невзирая на свои габариты, этот человек был быстр: его оружие расплылось в движении, и он сбил с ног очередного противника.
– Он не выглядит особенно разговорчивым.
– Мне от него нужна не разговорчивость, – сказал Сорроу. – Просто у меня мало людей, а последователей дома Кавдор легион. Опытный гладиатор или два стали бы ценными союзниками. На случай, если что-нибудь пойдет не так.
– Я думал, вы человек со связями, – отозвался Сол. – Разве Тени Каталла не были готовы исполнить ваши пожелания?
– Они убийцы, а не охранники.
– Но вы с ними знакомы?
– Аа, – с улыбкой произнес Сорроу. – Вот почему вы разыскали меня этим прекрасным утром? Ищете более основательное решение своей проблемы?
– Всего лишь хочу рассмотреть все варианты.
– Что ж, боюсь, они могут оказаться неотзывчивы. Ходят слухи, будто дом Каталл имеет права в Перикулусе. Если так, эти двое не сделают ничего, что могло бы помочь их бывшему Дому.
– Я полагал, Пьюрберн связан с домом Каталл?
– Я тоже, – ответил Сорроу. – Однако может быть, что это уже не так. Как я уже сказал: слухи.
Он внезапно поднялся и разразился аплодисментами. Сол проследил за его взглядом. Боец, известный под именем Порез, уложил своего оппонента и показывал небольшой толпе непристойные жесты.
– Парень точно не из культурных, – заметил Сол. Порез что-то орал, слова терялись. Однако его реплики были адресованы фигуре, которая развалилась в первом ряду трибун, положив ноги на перила. Человек тоже хлопал, но его движения были раздражающе неторопливы, словно он насмехался над гладиатором.
В его лице было нечто знакомое.
И в перекошенном ирокезе.
– Этому кретину жить надоело? – нахмурился Сорроу и бросил взгляд на разинувшего рот Сола. – Что? Почему вы так на него смотрите? Вы знаете этого идиота из толпы?
Провоцируя бойца, Калеб не смог удержаться от улыбки. Он еще секунду продолжил глумливо хлопать, а потом подавил зевок.
– Извини, – произнес он, прикрывая рот рукой. Его голос разнесся по всей арене. – Не хотел выразить никакого неуважения. Должно быть, ты меня просто утомляешь. Прошу, продолжай свое маленькое представление. Кто знает, может ты и найдешь способ быть забавным?
– Вот как? – ощерился боец. – Думаешь, можешь лучше, чем я?
– Усыплять людей? Сомневаюсь.
– Хочешь попробовать со мной? Хочешь выйти против Пореза?
– Что, прости? – Калеб нахмурился и потер ухо пальцем. – Ты сказал, тебя зовут ''Порез''? Это тебя твоя мамаша с баком прокляла такой кличкой, или тебе хватило глупости самому ее выбрать?
По местам вокруг него волной пробежал смех. Порез выругался и наставил на язвительно улыбающегося Калеба свой затупленный клинок. Позади гладиатора невольники стали работать медленнее. Они наблюдали. Калеб изучил их уголком глаза, высматривая знакомые глаза Иктоми с алыми отметинами.
Вот. Он заметил крысокожую, наполовину окутанную тенью.
Та встретилась с ним взглядом и кивнула. Они были готовы.
– Может, сюда выйдешь и скажешь такое? – прорычал Порез.
– А зачем? – Калеб пожал плечами и отвернулся от гладиатора. – Мне нечего доказывать. В отличие от тебя, я настоящий воин, который приобрел свою силу и отточил навыки. Тебе генетически создали это тело, а искусство боя, вероятно, имплантировали с инфожетона. Ты просто оружие из плоти и стимуляторов: фальшивая надежда, которую Лорды Цепей подвешивают перед рабским сословием. Победи этого человека, сделанного монстром, и тоже сможешь стать свободным. Вот только ты не свободен, верно? Ты такой же раб своего искусственного тела, как и остальные из нас, а Лорд Цепей ухмыляется и дергает твой поводок.
Теперь ему приходилось говорить громче, чтобы голос был слышен на фоне перешептываний толпы. Рабы почти перестали трудиться – они тоже смотрели. Кандальщики разошлись среди них, работая стрекалами и кнутами. Однако последовало сопротивление, и Лорд Цепей со своими приближенными уже направлялась восстановить порядок. Порез всего этого не замечал, его лицо стало ярко-красным. Он был убийцей, никаких сомнений, и гордился своим талантом нести смерть. Для него не существовало оскорбления сильнее, чем предположение, будто он этого не заработал.
Гладиатор решительно зашагал к Калебу, и в глубине сознания того промелькнуло сомнение. Однако он не мог удержаться: что-то в этом бойце его задевало.
– Ты просто трус, – выплюнул Порез. – Брызжешь словечками, но отказываешься за них ответить. Я одолел на арене сотню человек, побеждал и зверей, и машины. Ты зовешь себя воином, но с кем ты вообще дрался?
Калеб улыбнулся и потянулся. Неторопливо поднялся на ноги под дружное шиканье и свист.
– С кем я дрался? – переспросил он. – Я тот человек, кто сразил Незримого Зверя из Отстойника. Это я единолично взял верх над Парнями с Дурной Скалы. На арене я сходился и с Лордом Цепей, и с рабом-огрином, и ни разу не был побежден.
– Да? – прошипел Порез. – Что ж, я вызываю тебя…
– Нет, – сказал Калеб, перескочив через барьер и шагая к могучему бойцу. – Это я бросаю вызов. Никакого оружия, никаких фокусов с арены. Реальная драка, один на один.
Лицо Пореза расплылось в глумливой улыбке.
– Хочешь бросить мне вызов в кулачном бою? – спросил он, поднимая массивную кисть. Та была больше головы Калеба.
– Пока не останется стоять только один, – кивнул Калеб. – На кону ничего, кроме чести и права похвастаться.
Порез покачал головой – он все еще злился, но от перспективы расправы к нему отчасти вернулось хорошее настроение.
– Ты кем себя возомнил? – ухмыльнулся он.
– Я – Герой Конца Надежд, – отозвался Калеб, играя на публику. – Я – защитник угнетенных, девятый по опасности человек в подулье. Я – Калеб Пропащий. И я надеру тебе зад.
<br />
