239
правок
Изменения
м
'''Глава девятнадцатая'''— В чём дело? — спросил Теклиса Феликс, хоть и сомневался в разумности отвлечения чародея от его задумчивости.
Мужчины Кранног Мер стояли с оружием наготове. Кулум бережно положил Дугала на землю — Сквозь эти холмы проходят магические течения: древние, глубокие и снял с плеча молот с каменным бойкомиспорченные. Теклис осторожно осмотрел окрестности, словно ожидая, что Хаос глубоко проник в любую минуту с окружающих склонов помчится орда свирепых зеленокожих. Готрек радостно загоготал и несколько раз взмахнул топором, словно дровосек, разминающийся перед темэти земли, как срубить деревозатронув не только поверхность.
— Нет, паренёк. Если б так, то нас бы окликнули девы–стражи. Таков порядокЭльф поднял на него взгляд и недоверчиво изогнул брови.
Взгляды сельчан дали понятьОн был уверен, что те и так готовы подозревать, что три чужака каким–то образом ответственны за всё произошедшее. Не важно, что говорил Мурдо: большинство мужчингном не поблагодарит его, похожеесли он поделится с эльфом историей путешествия воздушного корабля „Дух Грунгни“, им не доверяетпоэтому удержался от рассказа. «Хотя возможно, что только Теклису», — подумал Вместо этого Феликс, заметив, что большинство убийственных взглядов направлено на эльфа.спросил:
— Прорицательница находится внизу, если только её не забрали орки. Возможно, прямо сейчас она вместе с девами–стражами ожидает помощи, — произнёс МурдоТеклис пожал плечами.
В ответ Мурдо пошёл к краю озера— Точно, к утёсами если поток достаточно сильный, на которые обрушивался водопад. Казалосьон смывает верхний слой почвы, он растворился в водеоставляя лишь голую скалу, а за ним поочерёдно на которой способны расти лишь мох и мужчины Кранног Мер, оставив Дугала под прикрытием камнейлишайник.
Подталкиваемый любопытствомГлядя по сторонам, Феликс двинулся к тому местувидел, где пропали людичто эльф прав. Он увидел там свободное пространствоВозле быстротекущего ручья были лишь скалы и камни, достаточно широкоеи не росло ничего, чтобы позади водопада могли плечом к плечу пройти два человека. Там начинался каменный уступза исключением нескольких упорных растений, но людей не было видно. Готрек прошёл мимо него укоренившихся на уступ, не обращая внимания на тонны бурлящей воды, проходящей в непосредственной близости, и, казалоськлочках грунта, тоже исчез в стенезастрявшего между валунами. Феликс последовал следом, и через десяток шагов нашёл слева вход в пещеру. Внутри находились мужчины и Истребитель, осматривавшие ещё большее количество мёртвых тел женщин и орковЗелень снова появлялась лишь вдали от ручья. Феликс нашёл сие зрелище крайне неприятным. Он не привык видеть такое количество мёртвых дев. Большинство из них были прекрасны, мимоходом отметил онзадумался над увиденным.
Теклис встал позади него Некоторые из профессоров естественной истории отстаивали мнение, что мир обрёл форму под действием стихий: дождя и осмотрел место. Он прошёл мимо Феликсаветра, льда и тот почувствовалвулканов, как на него попала влага— и из–за способа воздействия различные территории стали такими, отражённая заклинаниями чародеякакие они есть. Это было несколько бестактноПрочие, а также священнослужители, но Феликс протестовать не собиралсязаявляли, принимая во внимание тот фактчто мир таков потому, что он уже промоктаковым его создали боги. Теклис сделал жестВысказывание Теклиса о Древних, и пещеру заполнил светизменяющих континенты, служило подкреплением этой теории. Феликс увиделА то, как тот рассеивается в глубине тьмычто эльф сказал о верхнем слое почвы, уходящей под горыподдерживало первую.Возможно ли, что справедливы обе? Или стихии, возможно, являются для богов лишь инструментами?
— Полные орков туннелиНет, — заметил Феликсбыть такого не может. Столетия, если не тысячелетия, потребуются реке, чтобы источить остовы гор. Однако ощущение времени у Древних вполне могло отличаться от нашего, возможно, столетия для них, что глазом моргнуть. — Что может быть хуже?
Его тень угрожающе отплясывала на стене в странном волшебном свете, наколдованном эльфомФеликс рассказал эльфу.
Мурдо ощупывал углы — Возможно, Древние и трещины в стенахиспользовали стихии так, как ты думаешь, но наши легенды гласят иное. У них не было необходимости ждать тысячелетия, пока не отыскал факелыэрозия и геологические силы выполняют свою работу. Они могли пронзать тектонические плиты лезвиями из космической руды, и при помощи заклинаний сравнивать горы. Теклис зажёг их одним словомТак они и поступали. Поначалу Феликс недоумевал, зачем об этом беспокоиться, если эльф способен осветить им путь, но затем его посетила мысльОни придавали форму континентам таким же способом, что с эльфом может что–нибудь случиться. Не особо обнадёживающая мыслькаким я мог бы ваять статую.
Готрек двинулся первым, по пятам за ним шёл Мурдо с горящим факелом в одной руке и копьём в другой. Казалось логичным, что в этом тёмном подземном пространстве проводником должен быть гном: для него это более привычная обстановка, чем для любого человека или эльфа. Но Феликс с оружием наголо шёл подле Теклиса. Сельчане двигались позадипока не желал отбрасывать собственную идею.
Готрек уверенно шагнул — Ты говоришь, что они были подобны деятелям искусства, стремящимся создать законченное произведение. Что если они больше походили на садовников? Возможно, они подрезали ветви тут, поливали там. Сеяли семена, которые лишь через века достигнут своего окончательного вида. Возможно, они придавали форму континентам, не следуя точным чертежам. Может, они лишь привели в сумрак. Феликс сделал глубокий вдохдвижение определённые силы, зная, что в итоге это приведёт к определённому результату.
— ПонеслосьФеликс ожидал услышать насмешку, — произнёс онно вместо этого эльф призадумался.
Повсюду попадались признаки сражения. Вооружённые девы–воины отчаянно прикрывали отступление вглубь системы пещер. Они лежали там, где их зарубили, окружённые трупами орков и гоблинов. Некогда, в не столь отдалённом прошлом— Рад оказать услугу представителю Старшей расы, — с иронией произнёс Феликс испытывал некое чувство жалости при виде тел гоблинов, размером напоминавших детские. Но не сейчас. Какую бы симпатию он ни испытывал— Дай знать, она давно пропала. Теперь, со своими глазами навыкате и рядами бритвенно–острых мелких зубов, они ничем не отличались от прочих мелких злобных чудищ. В некотором отношении они были столь же ужасающи, как их более крупные собратья–орки. Эти обычно нападают толпой. Крупным оркам в том нет необходимостикогда завершишь свои размышления.
Пока что факелы и колдовской свет — Тебя может уже не были необходимостью. В нишах стен были установлены масляные светильникиоказаться в живых, дающие слабый мерцающий светФеликс Ягер. Кое–где они были сброшены и раздавленыЯ могу не прийти к какому–либо выводу за сотни лет, но на сыром полу туннелей затухало любое пламя. Слабый аромат лампадного масла с примесью какого–то ладана наполнял воздухесли это вообще случится.
Брошенный на эльфа взгляд подсказал ему, что у Теклиса дела идут немногим лучше, чем у него— Если ты ещё будешь жив. Впервые, насколько помнилось Феликсу, на вид эльфу было крайне не по себе. Его плечи были опущены, и он сутулился, хотя высоты туннеля здесь было достаточно даже для кого–нибудь с него ростом. Его взгляд перебегал с места на место, словно высматривая угрозу. Феликс и без слов понимал, что нахождение под землёй напрягает эльфа даже больше, чем его самогоВсе мы можем умереть в ближайшие дни.
Лишь Истребитель выглядел беззаботным. Он выпрямился и вышагивал даже с большей уверенностью, чем обычно. Феликс мог поклясться, что тот даже насвистывает какую–то беспечную мелодию. Тем не менее, топор Готрек держал наготове. На глазах у Феликса он остановился, понюхал воздух и произнёс:
— Поблизости оркиСклон становился круче. Много орковИдти стало труднее. Теперь они шли по горной тропе, и промоченный дождём откос становился опаснее. Дыхание Феликса стало прерывистым, и дождевая вода, промочившая его одежду, начала смешиваться с потом.
Туннели уходили вглубьЗемля вокруг теперь выглядела более гнетущей, но даже её тусклые цвета скрадывались дождём. Пол стал менее влажнымВоды ручья теперь неслись шумным потоком, вспениваясь в тех местах, где ложе сужалось и они ударялись о скалы. Поначалу Феликс недоумевалЗа последние часы близящегося заката дня путники миновали цепочку водопадов, как кому–то пришло в голову поселиться в таком холодном которые так забрызгали влагой их лица, что это было заметно даже на фоне дождя. Там и сыром местетут попадались массивные валуны, но сейчас стало тепловысотой значительно превосходящие человеческий рост, стоящие вдоль тропы, а воздух отдавал почти мускусным ароматомсловно часовые. Он заметилВременами Феликсу казалось, что в любое время годаони сохранили некое подобие древних статуй, даже в зимнюю стужуочертания которых смазались под воздействием времени, здесь должно быть уютнои лишь с большой неохотой он полностью списывал наблюдаемое на собственное воображение.
— Чем живёт эта Прорицательница? — спросил он у МурдоВсе жители Кранног Мер пыхтели и отдувались ещё похуже Феликса. Его Они не удивило, что слова вырвались у него шёпотомбыли горцами, и старик ответил в том же стилеих утомил этот постоянный подъём. Феликс затеял разговорзнал, лишь чтобы скрыть свою нервозностькакой нагрузкой мог служить подъём для икр и бёдер непривычных к подобному людей. Он понималЕму довольно часто приходилось бывать в горах Края Мира, что глупо шуметь, когда поблизости могут оказаться орки, но не смог удержатьсячтобы знать это на личном примере. — Где они находят пропитание?
— Племена приносят дарыС каждой минутой становилось холоднее и промозглее, и Феликс чувствовал, что холод так глубоко проник в его кости, что никакой костёр не смог бы полностью изгнать его оттуда. Он был подобен холоду могилы. Лишь гном и эльф не выказывали признаков утомления. Готрек неустанно шагал вперёд, словно человек, а девы–стражи держат коз совершающий летнюю прогулку в альтдорфском парке. Вид Теклиса раздражал ещё больше: при всём своём хрупком телосложении и овец на высокогорных пастбищахприхрамывающей походке, тот не выказывал ни малейших признаков усталости. Я полагаюФеликс полагал, что оркидело не обошлось без заклинаний, возможнокоторые защищали волшебника от сырости и холода, их обнаружили но от этого не становилось легче при взгляде на Теклиса. «Мог бы и последовали за ними сюдана остальных распространить действие своего щита, эгоистичный эльфийский ублюдок», — подумалось Феликсу.
— Это место священноРядом от приближающихся шагов проскрипел щебень. Подняв взгляд, Феликс Ягер. Оно благословлено Светом. Здесь первая Прорицательница общалась с Великими духамиудивился, когда заблудилась в горах. Боги привели её к убежищу в этих пещерах, когда бушевала снежная буря, а за ней охотились волки. В глубинах пещер она отыскала алтарь Светаувидев пообок Мурдо, и тот даровал ей магические силыподладившегося под его шаг.
На мгновение Теклис слегка утратил свой нездоровый вид и выказал проблеск профессионального интереса. Феликс предположил— Я за тобой наблюдаю, что так поступил бы любой чародей, коль дело коснулось темы магии— сообщил старик.
Мурдо кивнул— Проблема в том, что если я принимаю это за факт, то должен принять и прочие их утверждения, что меня пугает, паренёк.
Феликс гадал— Да уж, в какой пропорции суеверие тут смешано с истиной. В своё время ему доводилось наблюдать множество необычных вещейпогода ухудшается, поэтому всё казалось возможныморки и зверолюды выходят из своих укрытий и воюют по всей стране. «Встреча с этой прорицательницей должна получиться интересной, — подумал он. — При любых иных обстоятельствах, кроме нынешних»Ходят и иные слухи: о распространившихся по стране злобных магах.
Туннель расширялся— Они распространены в каждой стране, переходя в пространство с пещерами. — кисло возразил Феликс заметил, что те некогда были жилыми помещениями. На земле лежали спальные соломенные тюфяки. Повсюду валялись изорванные части одежды, свет отражался от золотых ожерелий и сверкающих драгоценных камней. Тел здесь было ещё больше, а спереди доносился звук сражения. Орда зеленокожих сгрудилась у входа в пещеру. Похоже, они силой пытались преодолеть упорное сопротивление. Их подгоняла тёмная, закутанная в плащ фигура, вооружённая копьём с каменным наконечником.— Почему твоя страна должна отличаться?
Готреку не требовались дополнительные стимулы— В нашей стране каждый мужчина и женщина, которые показывают следы таланта, принимаются в братство, дают клятву сохранять наш древний жизненный уклад и он с громогласным рёвом бросился вперёд так быстронаходятся под наблюдением своих собратьев. Я и сам обладаю талантом в достаточной степени, чтобы понимать, как позволяли ему короткие ноги. За ним последовали мужчины Альбионачто этот Теклис могуществом превосходит любого из магов, легко опередив его за счёт длинных шагов. Феликс решил держаться ближе к Истребителю: то же самое решениеныне живущих на Альбионе, как очевидновозможно, принял и эльфдаже любого из когда–либо живших здесь. Казалось, И он лишь немного удлинил свой прихрамывающий шагнапуган, и оказался подле Готрека. На ходу эльф развёл руки и принялся напеватьхотя отлично это скрывает. Впереди взметнулась стена пламени, и воздух заполнили крики и вопли умирающих орков Это меня и гоблиновпугает.
Мужчины Альбиона остановились— Ты мудр, не имея возможности пробиться сквозь ревущее пламя. Даже с того места, где находился, Феликс мог чувствовать исходящий от пламени жар. Это было, словно стоять рядом с открытой печью. Похоже, ничто не способно выжить вблизи этого раскалённого добела огнякак я полагаю.
Феликс ошибался. Издав звериный рык, из огня выскочил крупный орк. Его одежда дымилась. Его зеленоватая кожа местами была обожжена дочерна, но он бесстрашно приближался. Мгновением позже выскочил следующий, а затем ещё несколько. Все они были огромны — крупнее человека и значительно мускулистее. На их желтоватых клыках блестела пена. В огромных кулаках сверкали внушительного вида ятаганы. Глаза были полны безумной ненавистью и ненасытной яростью. Их было всего полдюжины, но их облик и то, как они проскочили сквозь огонь, казалось, привело в смятение жителей Кранног Мер. Феликс очень хорошо понимал, что они ощущают. Предводитель орков, который был крупнее остальных и носил бронзовый шлем с бычьими рогами, что–то прохрюкал своим приятелям на их грубом языке, и те безумно расхохотались на бегуМурдо кивнул головой.
Феликс не сомневался, что в этот момент мужчины Альбиона обратились бы в бегство, не будь здесь Готрека. Он и сам едва сдержался. Но вместо этого сместился в позицию чуть левее и немного позади Истребителя, полагая, что — К чему ты мне это лучшее место, чтобы прикрыть тому спину. Теклис сместился вправо, сжимая в левой руке мерцающий рунический клинок, а в правой — сияющий энергией посох.рассказываешь?
Этого оказалось достаточно. Люди встали в боевой строй по обе стороны от трёх спутников. Кулум угрожающе поднял молот. Феликс наблюдал— Такое всегда знать полезно, как приближаются зелёные здоровяки. Он ощутил сухость во рту и усиление сердцебиения. Почувствовал внезапную слабость, и всё, казалось, происходило значительно медленнее, чем обычно. Он проигнорировал физические ощущения, неоднократно ранее испытанные им в сражениях, и приготовился к столкновению. Долго ждать но зачем говорить мне? Почему не пришлось.Теклису или Готреку?
Он видел, как один орк прыгнул вперёд, насадив себя на заслон из копий. Орк бесстрашно потянулся вперёд, дотянулся и сломал шею одному мужчине и зарубил клинком второго. Ещё больше копий вонзилось в его тело. Но он продолжал сражаться, безумно хохоча, и его жизненная сила была столь неестественной, — Потому чтоты человек, казалось, его нельзя убить обыкновенным оружием. Второй двинулся на Кулумапроще сказать тебе. Высеклись искрыА те двое не совсем того сорта собеседники, когда клинок столкнулся с молотом, и крупный мужчина был отброшен назад ещё более внушительной силой, чем его собственнаякоторым ты можешь быть чистосердечен.
Два орка приближались к Готреку. Тот не стал их дожидаться«А может, ты замышляешь предательство, а вместо этого двинулся вперёд— подумал Феликс, уклонился от взмаха ятагана — и своим ответным ударом подсёк орка с обратной стороны колена. Зверь вверх тормашками полетел вперёддумаешь, не имея возможности продолжить движение на культечто меня проще провести, оставшейся от ногичем их». Второй удар Истребителя пришёлся на ятаган и был частично отражёнНо он почему–то не мог заставить себя поверить в подобное. Готрек презрительно хмыкнул Похоже, искренность даётся старику нелегко, и нанёс другой ударон явно опасается его спутников, заставивший орка отпрыгнуть назада это Феликс вполне мог понять. Зная Готрека годами, отчаянно избегая лезвияон по–прежнему находил его необщительным, которое проделало бы дыру в его рёбраха у эльфа были такие манеры, попади оно в цельчто могли вызвать оторопь у императора Карла–Франца.
Но именно Теклис удивил Феликса. Демонстрируя не больше сдержанностиВысказавшись, чем ГотрекМурдо направился к своим людям, он бросился на предводителя орков. Существо было даже выше эльфасловно ожидая посмотреть, и куда более массивнеечто предпримет Феликс. Мощные канатоподобные мышцы вздувались под блестящей зеленой кожейТот пожал плечами. Он что–то прохрюкал на орочьем и рассмеялсяскажет об этом остальным, когда эльф ответил ему если на том же языке. Горловые звуки, произнесённые более высоким голосом эльфа, прозвучали необычното возникнет необходимость.
— ПогодиКакая–то мысль некоторое время крутилась в подсознании Феликса, — прокричал Феликси этот момент она выбрала, чтобы проявиться. Он всегда собирался когда–нибудь письменно изложить историю Готрека, когда она подойдёт к своему неизбежному концу, но, возможно, ему следует приступить к этому в скором времени, на случай, если с ним самим что–нибудь произойдёт раньше, чем она завершится. За время странствий он видел события, достойные изложения, и встречал людей, имена которых явно должны остаться в истории и легендах. Возможно, понимаяесли он когда–либо вернётся в Империю, что ему следует сделать записи о странствиях с Готреком и оставить их положение может сделаться отчаяннымв каком–нибудь безопасном месте. Возможно, у брата или у Макса Шрейбера, если эльф будет убитволшебник всё ещё жив. — Оставь его мнеФеликс расправил плечи и принял решение. Так он и поступит, как только представится возможность.
Феликс двинулся вперёдУ него возникла ещё одна тревожащая мысль. В прошлом он часто сталкивался с возможностью смерти, навстречу орку, но было уже слишком поздно. Вожак зеленокожих нанёс удар со стремительностью собственной и яростью летней грозыдругих людей. Его удар был подобен разряду молнииБывали времена, когда он полагал, что смерть близка, но эльфа там попросту не оказалось. Перемещаясь со стремительностьюсейчас, от которой рябило в глазахэтом далёком захолустье, он уклонился от атаки орка и угодил клинком в плечо оркастолкнулся с её неизбежностью. Существо взревело от ярости и нанесло ударВозможно, который рассёк бы стройного эльфа пополам, попади он на это повлияло его пребывание в цель. Теклис наклонился в сторону, выполнив почти что придворный поклон, темнице демона или встреча с нестареющим эльфом и ятаган прошёл над его головой. Его ответный удар был нанесён вверх общение с силой распрямившейся пружины. Он обрушился ним на рёбра оркатему времени, выпустив зеленоватую кровь. Лишь собственная молниеносная реакция вожака орков не позволила клинку погрузиться во внутренности. Двое бойцов настолько быстро обменялись ударами, что Феликсу едва удалось уследить. Эльф изящно отступал, смещаясь назад, словно перетекающая через камень вода. Орк преследовал, громко хрюкая, пока не оказался почти рядом с Феликсом. В своей ярости он целиком сконцентрировался на эльфе–насмешнике, который, уклоняясь, дразнил орка на но по какой–то причине подлинная сущность собственной бренности укоренилась в его собственном языке и своими ответными выпадами уже нанёс ему дюжину небольших порезовмыслях.
Углядев благоприятный моментДаже если он избежит все удары мечей, Феликс сделал выпадвредоносные заклинания и зубы чудовищ, если его минует чума, мор и несчастный случай, когда–нибудь его не станет. Его меч пронзил бок оркаСмерть столь же неизбежна, как наступление очередного дня, возможно, лишь немногим отстоит по времени, прошёл между рёбер и угодил прямо в живот. теперь Феликс извлёк меч и отпрыгнул назад, когда орк рефлекторнокак никогда ранее, ощущал потребность совершить нечто, словно умирающий скорпиончто напоминало бы о нём, нанёс удар в увековечило бы его сторону. В этот критический момент, клинок эльфа поразил отвлёкшегося орка в глазимя наряду с именами Готрека, Теклиса и тот рухнул наземьпрочих, уже будучи мёртввстреченных им.
— Это не играДумая об этом и обо всех книгах, — сердито отозвался Феликскоторые прочёл в юности и за время обучения в университете, раздражённый беззаботностью эльфаон пришёл к мысли о том, что ему необходимо узнать. Очевидно, ему потребуется что–нибудь написать про Альбион, ибо о нём мало что известно в Империи. — Ты мог умереть тут точно так жеЕсть шанс кое–что прибавить к этому совокупному знанию и поделиться им, в расчёте, что кто–нибудь переживёт приближающееся вторжение Хаоса или то, что может произойти, как любой другойесли верны утверждения Теклиса.
— Разве Феликс пожал плечами. Он рассчитывал, что кому–нибудь сие удастся. То было убеждение в будущем, когда наступят лучшие времена и можно будет одолеть Хаос. Сколь ни отдалённой сейчас казалась подобная возможность, он будет следовать предположению, что такое может произойти. Это был незначительный, возможно тщетный поступок, демонстрирующий веру перед лицом зловещих событий космического масштаба. И это его поступок. Сама сия мысль каким–то образом принесла ему некоторое облегчение, хотя он не является частью возбуждениясовсем понимал причину. Феликс отошёл назад, вызываемого боем? — угрожающе произнёс эльфчтобы присоединиться к старому правдосказу.
Феликс призадумался над степенью апатии— Расскажи мне о своей стране, испытываемой эльфом— попросил он Мурдо.
Как раз в этот момент он заметил, что фигура в тёмном плаще подняла руку. Волна магической энергии понеслась в направлении Феликса. На краткий миг ему показалось, что люди вокруг него трансформировались в демонов. Он услышал, как у мужчин Кранног Мер перехватило дыхание от ужаса. Он ощутил беспричинную потребность развернуться и обратиться в бегство и видел колебания остальных. Взгляды их лиц выражали ужас, словно они только что увидели перед собой воплощение своих худших кошмаров.
Амулет на груди Феликса засветился, и он ощутил исходящее По мере их продвижения грохот бегущей воды становился громче. Он эхом отражался от амулета теплоскал, развеявшее страхсловно громыхающий бас рассерженного великана. Он услышал спокойный равнодушный смех Феликс был обеспокоен. Подобный звук мог прикрыть гул приближающейся армии, а видимость и обнаружилтак была ограничена облаками, что это смеётся эльф. Этот звук бесстрастного веселья в некотором отношении был более леденящим кровьтуманом и россыпью скальных обломков, чем даже зрительное воплощение разнообразных страхов Феликсачерез которые они пробирались.
— Решил испробовать на мне свои примитивные чарыТеперь ручей сузился, его течение убыстрилось, и несколько раз они проходили мимо гигантских водопадов, обрушивающихся сверху, и вынуждены были удаляться от ручья, потому как тропа отклонялась в сторону и приводила к нему позже, уже выше по склону. Темнело, и они уже восходили по горному склону. Феликс старался не думать о том, альбионец? Я верну их тебечто горы населены орками, усилив вдвоеи сосредоточился на том, а затем ещё вдвоечто рассказывал ему старый Мурдо.
Эльф произнёс заклинаниеВ обычных обстоятельствах Феликс бы испытал восторг, ибо татуированный мужчина был интересным рассказчиком и фигура обладал уймой знаний и сказаний о своей стране. Феликс узнал, что люди Альбиона разделялись на множество племён: горцев и низинных жителей. Племена взаимодействовали друг с другом и некогда, в тёмном плаще издала пронзительный вопль ужасане столь отдалённом прошлом, перед тем как схватиться за грудь здесь царил золотой век согласия, но так было до появления орков и упасть наземьпрочих налётчиков, пришедших по морю. Мужчины Альбиона взяли себя в руки Похоже, тёмные эльфы отыскали какой–то способ проникнуть через вечный туман, окружающий зачарованный остров: удалось это и остальным. Феликс немедленно подумал о том пути, по которому прибыли он, Готрек и продолжили бойТеклис, но не стал об этом упоминать. С приходом чужаков разразилась война. Феликс старался осмыслить сложившуюся ситуацию.
Готрек гнал своего оркаОрки прибыли столетия назад, пока тот не упёрся спиной в стену. Разок сверкнул топор гномаи поначалу были немногочисленны, и грудная клетка орка вдавилась внутрьвидимо, а от силы удара во все стороны полетели части внутренностейна островах они потерпели кораблекрушение. Феликс огляделсяОни быстро размножились, чтобы понятьраспространившись повсюду, как обстоят дела у мужчин Альбиона. Кулум и лишь союз племён под предводительством героя Конарка в итоге заметил брешь принёс людям победу и загнал орков обратно в защите и обрушил молот прямо на голову зверягоры. От силы удара проломленная с одной стороны голова слетела с плеч, пролетела по воздуху, шлёпнулась на землю и покатилась, словно мяч. Она остановилась у ног Феликса, словно здоровяк так и задумывал, и глядела на него с лютой ненавистью Орки нашли пристанище среди древних развалин в угасающем взглядеотдалённых долинах.
Остальным сельчанам удалось окружить последних двух Для удержания их там время от времени происходили войны. Кажется, теперь количество орковснова умножилось, и они донимали что–то гонит ихс гор на равнины. Они даже проникли на великое болото, словно преследующие оленя собакикоторое столетиями обеспечивало безопасность народу Кранног Мер. БыстрыеОрки — зло, как змеиный языкно хуже мысль о том, вперёд выскакивали копья что нечто оказалось достаточно свирепым и пронзали зелёную плотьмогущественным, чтобы выгнать их с гор. РаненныеТеперь племенам людей снова нужен предводитель, который всех объединит, истекающие кровью из многочисленных ранили они будут сметены. Говорят, орки что в итоге были поверженыэтих самых горах герой по имени Крон, заявляющий, что является потомком Конарка, объединил несколько племён. «Хотя часть людей они забрали с собой Феликс сделал вывод, что Мурдо помогает им по той причине, что верит в преисподнюю»способность Теклиса разгадать тайну внезапного нападения орков и, возможно, — подумалось Феликсуустранить её. Из мужчин Кранног Мер в живых осталось полдюжиныФеликс тоже на это надеялся.
Готрек направился к проходуОн размышлял над тем, из которого доносились звуки сражениячто узнал. Похоже, что без проблем не обходится ни в одной части мира. Огромный континент Старого Света опустошается Хаосом. Ультуан сотрясают землетрясения. Альбиону досаждают орки и ужасные бури. Феликс последовал за ним не удивился бы, узнав, что даже в последние пещерыдалёком Катае случился какой–нибудь катаклизм. Возможно, правы все те провидцы, что предрекают конец света.
Там Гномы были гоблинысуществами из легенд и старых сказаний. Даже если здесь когда–либо и были города гномов, мёртвые орки и ещё больше мёртвых женщинони не существовали. Несколько амазонок ещё держалосьФеликс не был очень уж удивлён: Альбион был островом, сражаясь с суетящейся массой кривоногих гоблинова гномы не любили корабли. Позади них находилась фигура По той информации, которую удалось выведать у Готрека, их паровые лодки были сравнительно недавними изобретениями в белом одеянииистории, ради защиты которой женщиныкоторая насчитывала тысячелетия. Эльфы тут были известны, похожекак Тёмные, были готовы пожертвовать собственными жизнямии имели репутацию предателей и обманщиков. Феликс побежал вперёдХаос боялись, о четырёх силах тьмы знали, но, опережая Истребителякак шёпотом сообщил Мурдо, и последние несколько шаговникогда их не называли, отделяющих чтобы не привлекать к себе их внимание. Старик понятия не имел о географии мира за пределами его от гоблиновострова, никогда не слышал об Арабии или Катае. Бретонния была легендарной страной, преодолел в прыжкеистории о которой занесли потерпевшие кораблекрушение моряки. Кислев считался ледяным островом на севере мира. Империя была другим, более крупным островом, которым правили три императора, постоянно сражающиеся между собой. Удерживая меч обеими рукамиФеликса веселило это искажённое понятие об истории, пока он рубил наотмашьне осознал, поразив многих мелких страхолюдин ещё что его собственные мысли в отношении Альбиона до тогопоявления здесь были столь же странными, как они узнали о его присутствиии представления Мурдо. И он был вынужден напомнить себе, что рассказы старика, возможно, представляют собой лишь домыслы. Их предсмертные вопли вызвали панику у их собратьевМурдо явно верит в то, что рассказывает, и те поспешно развернулисьно он всего лишь неграмотный селянин из крошечной изолированной деревни, чтобы встретить новую угрозу лицомрасположенной посреди огромного болота на задворках захолустья. Феликс признавал возможность того, дав женщинам время вывести свою подопечную за пределы боячто рассказ старика содержит неточности.
«ПревосходноОднако в описании тех мест, — подумал что находятся неподалёку от его дома, рассказ Мурдо был вполне правдоподобен. Феликсрешил сохранять беспристрастность, пока сам не увидит что–либо, — один против орды зеленокожихрасходящееся со словами Мурдо. Вот куда завели тебя рыцарские манеры»Он потуже запахнул плащ и занялся изучением окружения. Он продолжил сражатьсяОни вышли на широкий плоский уступ, который, по большей части, занимало озеро пузырящейся воды, хотя отчаянно сдавал назадподпитываемое огромным водопадом, знаяводы которого вспенивались и бурлили, что неподалёку находится Истребитель. И не был разочарованобрушиваясь на скалы. Спустя несколько мгновений мимо его плеча промелькнул массивный топорОзеро окружали массивные валуны, разрубивший пополам вопящего предводителя гоблинов. Затем Готрек двинулся сквозь их стройпокрытые влажным зелёным мхом, словно разрушающий вихрь. Тамкроме того места, где проносился взмах его топоравода переливалась через каменный край, дабы продолжить свой путь в живых не оставалось никогорасположенные ниже земли. Воздух был насыщен водяной пылью. Его удары разбивали щитыРёв стоял такой, и парировать их столь небольшим существам было бесполезно. Их шансы устоять перед Истребителем были не больше шансов Феликса выдержать нападение быкасловно подавал голос огромный раненый зверь.
Через У Феликса несколько мгновений подоспели мужчины Кранног Мер ушло на осознание того, что по краям озера лежат мёртвые тела. Ещё через несколько секунд он обнаружил, что тела принадлежат женщинам. Он подбежал к ближайшей. Она была юной и присоединились к избиениюстройной, а умерла от копья в спину. «Дело сделано»Судя по кровавой пене на губах, — подумал Феликсона, видимо, разглядывая сцену побоищазахлебнулась собственной кровью. Рядом с её холодными сжатыми пальцами лежало копьё. ОбернувшисьФеликс заметил выступающую из–под воды зелёную руку, он обнаружил ряд копийи следы зелёной крови в воде подсказали ему, нацеленных ему в грудьчто там лежит мёртвый орк.
'''Глава двадцатая'''Феликс осмотрелся. Теперь он увидел, что некоторые из, как ему казалось, покрытых мхом валунов оказались на деле орочьими трупами. Глаза обманулись из–за тумана, водяной пыли и меркнущего света.
Женщины были вооружены копьями и небольшими кожаными щитами. Дружелюбными они не выглядели. — И где теперь орки? — спросил Феликс недоумевал: «Затем они столь угрожающе наставили на меня копья? Разве не я помог им спастись? Разве не я убивал орков?» Он по–прежнему оставался неподвижен. Ошибки случаются. Недоразумения легко могут стать летальными, если в деле замешано оружие.
— Это священная земляГалька захрустела, — произнесла одна из женщинкогда Готрек подошёл к берегу озера. Попутно он сплюнул на затопленное тело орка.
Она была почти столь же высокой, как Феликс, а её волосы были заплетены во множество косичек. Её лицо и руки — Где бы они ни были покрыты татуировками, которые придавали ей дикиймы их отыщем, варварский облик— заявил он.
Ему не совсем удалось сдержать язвительность в голосе. Судя по внешнему виду, женщина собиралась на Вокруг него напасть. Феликс приготовился отпрыгнуть в сторонумужчины из Кранног Мер изготовились к сражению.
— Успокойся=='''Глава девятнадцатая'''==Мужчины Кранног Мер стояли с оружием наготове. Кулум бережно положил Дугала на землю и снял с плеча молот с каменным бойком. Теклис осторожно осмотрел окрестности, Сиобхейнсловно ожидая, — произнёс дрожащий голосчто в любую минуту с окружающих склонов помчится орда свирепых зеленокожих. — Он здесь чужакГотрек радостно загоготал и несколько раз взмахнул топором, словно дровосек, разминающийся перед тем, и он помог спасти наши жизни. Он заслужил право находиться здеськак срубить дерево.
Её раскрытый рот захлопнулся— Нет, словно стальной капкан, когда она осознала, что только что произнесла. Заметный даже в тусклом освещении, на её татуированном лице выступил румянец. Мгновением позже Феликс понял причину. У пожилой женщины, с которой пререкалась Сиобхейн, были молочно белые глаза. Она явно была совершенно слепапаренёк. Девушка бросила на Феликса такой взглядЕсли б так, словно во всём винила егото нас бы окликнули девы–стражи. Он пожал плечамиТаков порядок.
Феликс — Эти трупы едва не раскрыл рот от удивления. Как она могла узнать его имя? Рационализм подсказывал емуостыли, что существует множество различных способов: почтовый голубь или гонецчеловечий отпрыск, ускользнувший из Кранног Мер глубокой ночью, но он знал, что это — заявил Готрек. — С момента боя не так. Здесь замешана магия. Эта старуха явно какая–то ведьмапрошло и часа.
Почему то сие показалось ему правильным поступком. Он почувствовалПо выражению его лица было заметно, что внимание старухи переключилось с неговопрос был риторическим, и получил возможность её изучить. Она была высокой женщиной, с острыми, но по–прежнему прекрасными чертами лица. Её одеяние было изготовлено из толстой серой шерсти. Косички были даже более сложными, чем у Сиобхейн. На её лице тоже были татуировки, но они померкли практически до полной невидимости, словно надписи на пергаменте, который слишком долго оставался на солнце. «Как подобное могло случиться?» — удивлялся Феликсон не ожидает от остальных ответа.
Голос эльфа прозвучал язвительно— Прорицательница находится внизу, если только её не забрали орки. Возможно, прямо сейчас она вместе с девами–стражами ожидает помощи, — произнёс Мурдо.
Теперь её голос сделался резким и ломким. Феликс предположилВ ответ Мурдо пошёл к краю озера, что она привыкла к более уважительному обхождениюутёсам, на которые обрушивался водопад. Сельчане явно относились к ней с благоговением. На это указывало выражение на их лицахКазалось, он растворился в воде, а за ним поочерёдно и мужчины Кранног Мер, оставив Дугала под прикрытием камней.
— Я знаю это Подталкиваемый любопытством, Феликс двинулся к тому месту, где пропали люди. Он увидел там свободное пространство, достаточно широкое, чтобы позади водопада могли плечом к плечу пройти два человека. Там начинался каменный уступ, но людей не было видно. Готрек прошёл мимо него на уступ, не обращая внимания на протяжении больших столетийтонны бурлящей воды, проходящей в непосредственной близости, и, казалось, тоже исчез в стене. Феликс последовал следом, и через десяток шагов нашёл слева вход в пещеру. Внутри находились мужчины и Истребитель, чем ты прожилаосматривавшие ещё большее количество мёртвых тел женщин и орков. Феликс нашёл сие зрелище крайне неприятным. Он не привык видеть такое количество мёртвых дев. Большинство из них были прекрасны, — заявил эльфмимоходом отметил он.
Его голос сделался просто резкимТеклис встал позади него и осмотрел место. «Да уберегут нас боги от тщеславия чародеев»Он прошёл мимо Феликса, — подумал и тот почувствовал, как на него попала влага, отражённая заклинаниями чародея. Это было несколько бестактно, но Феликс. Странная улыбка промелькнула на губах старухипротестовать не собирался, словно она узналапринимая во внимание тот факт, о чём что он думаетуже промок. Готрек буркнул на слова эльфа Теклис сделал жест, и прошёл вперёдпещеру заполнил свет. Феликс увидел, как тот рассеивается в глубине тьмы, уходящей под горы.
Дев–стражей и сельчан покоробил его тон. Руки сжали оружие. Казалось, — Что может быть лучше? — возразил Готрек с полнейшим равнодушием относится к перспективе неминуемого столкновения. Феликсу хотелось бы быть в состоянии разделить позицию гнома.
— Тебе тоже радыЕго тень угрожающе отплясывала на стене в странном волшебном свете, Истребительнаколдованном эльфом.
Если Готрек Мурдо ощупывал углы и удивился томутрещины в стенах, как она узналапока не отыскал факелы. Теклис зажёг их одним словом. Поначалу Феликс недоумевал, зачем об этом беспокоиться, кто он такойесли эльф способен осветить им путь, то на но затем его лице это никак не проявилосьпосетила мысль, что с эльфом может что–нибудь случиться. Не особо обнадёживающая мысль.
— От своего имени я отказаласьГотрек двинулся первым, когда приняла титул прорицательницыпо пятам за ним шёл Мурдо с горящим факелом в одной руке и копьём в другой. Казалось логичным, что в этом тёмном подземном пространстве проводником должен быть гном: для него это более привычная обстановка, чем для любого человека или эльфа. Феликс с оружием наголо шёл подле Теклиса. Сельчане двигались позади.
Истребитель пожал плечами. Каким–то образом даже этот жест ему удалось сделать угрожающимГотрек уверенно шагнул в сумрак. «Неужели мы действительно проделали весь этот путь лишь для того, чтобы вступить в бой с людьми, которые должны бы быть нашими союзниками?» — недоумевал Феликс. Нужно было что–то делать, и побыстреесделал глубокий вдох.
— Их сюда привели, — сказала прорицательница.
— Привели! — потрясённо воскликнул МурдоПовсюду попадались признаки сражения. Вооружённые девы–воины отчаянно прикрывали отступление вглубь системы пещер. Они лежали там, где их зарубили, окружённые трупами орков и гоблинов. Некогда, в не столь отдалённом прошлом, Феликс испытывал некое чувство жалости при виде тел гоблинов, размером напоминавших детские. Но не сейчас. Какую бы симпатию он ни испытывал, она давно пропала. Теперь, со своими глазами навыкате и рядами бритвенно–острых мелких зубов, они ничем не отличались от прочих мелких злобных чудищ. В некотором отношении они были столь же ужасающи, как их более крупные собратья–орки. Эти обычно нападают толпой. Крупным оркам в том нет необходимости.
— ДаПока что факелы и колдовской свет не были необходимостью. В нишах стен были установлены масляные светильники, Мурдо Мак Балдочдающие слабый мерцающий свет. Кое–где они были сброшены и раздавлены, привелино на сыром полу туннелей затухало любое пламя. Слабый аромат лампадного масла с примесью какого–то ладана наполнял воздух.
— Да какой человек из племён стал бы их сюда приводить? Разве может кто–либо настолько отвернуться от Света?Феликс почувствовал, как на него начинает давить вес горы, и возникло резкое беспокоящее ощущение нависшей над головой массы камней и скал, готовой раздавить его. Едва осознавая собственные действия, он прислушивался, ожидая услышать скрип земли, когда гора начнёт проседать. Он не услышал ничего, но не мог сдержать игры воображения. Феликс сразу же почувствовал, что с каждым шагом становится теплее.
— Это большеБрошенный на эльфа взгляд подсказал ему, что у Теклиса дела идут немногим лучше, чем человек из племёну него. Впервые, насколько помнилось Феликсу, Мурдона вид эльфу было крайне не по себе. Это один из СоветаЕго плечи были опущены, и он сутулился, хотя высоты туннеля здесь было достаточно даже для кого–нибудь с него ростом. СиобхейнЕго взгляд перебегал с места на место, сделай что–нибудь полезное! Ты словно высматривая угрозу. Феликс и Марьядбез слов понимал, принесите к нам тело незнакомца в тёмном плащечто нахождение под землёй напрягает эльфа даже больше, чем его самого.
Пока две девы–воина не вернулись Лишь Истребитель выглядел беззаботным. Он выпрямился и вышагивал даже с телом чародеябольшей уверенностью, стояла тишиначем обычно. Мудрая подошла к нему и откинула капюшонФеликс мог поклясться, открывая худоечто тот даже насвистывает какую–то беспечную мелодию. Тем не менее, бледное, татуированное лицо. Даже в смерти черты лица этого человека были искажены ужасомтопор Готрек держал наготове. На губах по–прежнему была слюна. Похожеглазах у Феликса он остановился, он явно умер от страха.понюхал воздух и произнёс:
Лицо Мурдо побледнело— Поблизости орки. Много орков.
— Балдурач! — воскликнул он. В его голосе одновременно отразился страх и неверие. Плечи старика поникли, и он уставился в пол под ногами. — Стало быть, мы преданы, и преданы одним из наших, — очень тихо произнёс он.
— Встречаются теТуннели уходили вглубь. Пол стал менее влажным. Поначалу Феликс недоумевал, кто внимает нашёптываниям Тёмного духакак кому–то пришло в голову поселиться в таком холодном и сыром месте, — произнесла прорицательницано сейчас стало тепло, а воздух отдавал почти мускусным ароматом. Он заметил, что в любое время года, даже в зимнюю стужу, здесь должно быть уютно.
Казалось, его взгляд Теклис иронически улыбнулся. А вот эльфы так не миновал и собственных соплеменников, хотя Феликс и думалдумают. Они считают себя консерваторами, что это ему лишь показалосьцивилизация которых веками существует в неизменном виде.
Она махнула рукой своим стражам, и те начали выгонять мужчин. Прорицательница развернулась и направилась вглубь пещер. Она двигалась легко и изящно, никак не выдавая тот факт, что слепа. Феликс почувствовал, как на загривке встопорщились волосы. Существуют и иные чувства, помимо зрения, напомнил он себе. А может, она настолько долго ходила по этим залам, что, возможно, знала на память все препятствия. И снова что–то подсказывало ему, что причина не в этом— Кто вы? — спросил Теклис.
Готрек — Мы хранители, которым Древние назначили надзирать за великим планом. Мы отдали жизни, чтобы наши духовные сущности могли остаться и Теклис направились вслед присматривать за ней. Колдовской свет эльфа почему–то потускнелработой, но по–прежнему давал достаточно освещениячто–то пошло не так, и мы закрыли пути, чтобы избежать катастрофы. Мурдо бросил на эльфа взгляд, сочетающий в себе страхМы заснули, уважение и благоговениенаша мощь была выкачана, и жестом пригласил Феликса присоединитьсятеперь нависла катастрофа. Феликс последовал за ними Другие вмешались в сумрак. Тяжёлая поступь старика подсказала емуплан, преобразуя его под собственные нужды, что Мурдо идёт сразу позади негои нанесли огромный вред.
Это помещение было маленьким. Стены были покрыты более абстрактными узорами, которые, похоже— Да, изображали какой–то колоссальный лабиринтвот причина. В центре располагалось массивноеУвы, безупречно выполненное каменное яйцодаже обладай мы максимумом своих сил, на котором были вырезаны похожие узорыобратить вспять последствия было бы за пределами наших возможностей. Только от взгляда на них Феликс почувствовал лёгкое головокружение. На верхушке каменного яйца находилась выемка, в которой что–то лежалоЭто было не под силу даже богам.
Скрестив ноги— Годится любая отсрочка, она присела в тени яйца, и жестом пригласила остальных присаживаться подобным образом. Феликс и Теклис присоединились к ней. Готрек прислонился к стене, небрежно сжимая топор обеими руками. Мурдо взглянул но на него, а затем тоже присел.какое время?
— Тёмные тени сгущаются, Мурдо. Освобождается то, что долго находилось в заключении. Некоторые из наших братьев и сестёр обратились против Света и истины, и теперь служат тому, что мы старались сдерживать. Древнее братство распалось. Грядёт время раскола и хаосаТеклис обдумал эти слова.
Феликс гадал— Вы говорите о смерти, разделяют ли его смущение эльф и гномо жертвоприношении. По ним не было заметно. Казалось, Теклис сосредоточенно внимает сказанному. Готрек просто уставился в никуда, словно ему было скучноМоём.
— Да. Иноземцы захватили храм Древних. Они открыли древние пути. Тем самым они открыли лазейкуТеклису не требовалось время, через которую может ускользнуть древний врагчтобы прийти к решению.
— Теклис опознал в нём голос Мурдо. Он пленён понял, что сейчас старик стоит возле алтаря, положив руку ему на плечо, и тем самым соединён с помощью энергии Путей ним, одновременно находясь там и силовых линий, — произнёс Теклисв этом подпространстве.
Это было похоже на обсуждение лекарями причин лихорадки. Прорицательница кивнула. — То был единственный способ. Ни один смертный не может обладать подобной силой. — И теперь, когда течение энергии нарушеноОб этом я знаю больше тебя, кандалы слабеют. — Да. Хотя это не твоя проблема. Твои заботы более неотложныпродолжил Мурдо. Ты стремишься предотвратить затопление своей родины, не так ли? — ДаМой народ изучал тайны узоров. Откуда тебе известно? — Мысли и видения способны проходить через Пути Древних, как и живые Моих предков этому обучили те холоднокровные существа. Я общалась с теми же бессмертными существами, с которыми говорил ты. Они поведали мне о вашем приходеУ меня шансы лучше. Наши судьбы связаны. Ибо вы должны очистить храм Древних и снова закрыть ПутиКроме того, или страна твоя обречена. — Мы должны это сделать? — вмешался Феликс. — Почему мы? — Потому что никто иной на Альбионе не обладает силой я стар и знанием, чтобы осуществить необходимоевскоре должен покинуть этот мир. Храм находится в руках ужасных сил Хаоса. Они прогнали орков и пленили бога, которому поклоняются зеленокожие. — Они пленили бога? — переспросил Феликс. — При всём должном уважении, я считаю, что противоборство существам, способным на такое, немного превышает наши возможности. Он не стал смотреть по сторонам, опасаясь, что эльф или гном могут не согласиться с ним. Те хранили молчание. — Это не истинный бог, Феликс Ягер. Это одно из созданий Древних — страж, установленный для охраны их храма и их созданийУ тебя же впереди столетия.
Феликс подумал о паукообразных тварях— Лишь если мы преуспеем, с которыми они сражались в болоте. Это воспоминание нисколько не усилило его склонность взяться за предлагаемую задачу— заметил Теклис.
Феликс выдавил стон. Ему даже не нужно было смотреть на Истребителя, чтобы понять, насколько тот заинтересовался.
— Великаны были созданы Древними очень давноУ Феликса возникло ощущение, чтобы охранять их сокровища и тайнычто его голова готова взорваться. Что–то пошло совсем не так. Тысячи образов проносились в его мозгу. Они почти бессмертныОн замечал образы множества вещей, но с годамимест, как говорятмиров и пузырей внутри Путей. Казалось, они изменилисьмгновение будет длиться вечно. Он почувствовал, превратившись в выродившуюся пародию на тех благородных существчто за ним идут голодные твари, коими некогда были. Они опустились до поклонения Хаосу и прочих отвратительных поступков. Они стали злобнымипонял, хищными созданиями, которые охотятся что демоны снова напали на всёего след. У него возникло ощущение, что слабее нихего с фантастической скоростью несёт по коридорам бесконечности. Где–то вдали он чувствовал пульсирующую в Путях Древних энергию, но по–прежнему странным образом вынуждены выполнять свои обязанностисловно пробудилось давно спящее нечто. Голодные твари подходили ближе, связанные магическими заклятиямии появилось ужасающее ощущение, наложенными на них Древними. Они поселились в старых развалинах, сделали что их своими логовами целью является он и наполнили сокровищамитолько он, собранными нечестным путёмчто они каким–то образом чуют его присутствие и желают пожрать его душу.
Ситуация становилась всё хуже и хуже: помимо чудовищ ещё и сокровища! Внезапно впереди показался другой портал. Феликс был удивлёнгадал, что сейчас изо рта Готрека не потекли слюниудастся ли ему достичь его вовремя.
— И ты утверждаешь, что один из них пленён силами Хаоса.
— ДаНаправляемый духовными сущностями древних стражей, Магриг ОдноглазыйТеклис принялся за дело. К нему поступали знания. Он начал понимать громадную совокупность энергий, могущественнейший из великанов древностикоторые текли по Путям. Он видел, что каждая часть была создана, как отлично сконструированная машина. Теперь машина была сломана, некогда изничтожал драконов и огромных чудовищтот факт, что частично она всё ещё функционирует, ведёт к её катастрофе, пока его разум словно колесницу, которую по–прежнему несёт по дороге, хотя у неё сломана ось. Ему требовалось закрыть порталы, чтобы те не стал затуманен, привлекали те дикие и он не пристрастился к человечьей плотинеконтролируемые энергии.
— ЗдоровоТеклис открыл глаза и оглядел главный зал. Мурдо теперь лежал на алтаре. Теклис раздумывал над тем, стало бытьчто собирается сделать, это не какое–то там обыкновенное здоровенное страховидлои испытывал отвращение. Всю свою жизнь он провёл, — заявил Феликсполагая, что принесение в жертву разумных существ является варварским деянием. Что именно проведение подобных обрядов отличает тёмных эльфов от его народа.
— НетОн твердил себе, что Мурдо пошёл на это добровольно, что он осознанно жертвует своей жизнью ради великого блага, как и древние сланны тысячелетия назад. Теклиса одолевали сомнения. Он ростом с небольшой холм Мурдо не сланн, и способен проломить стену замка ударом своей дубиныритуал, возможно, даже не сработает: тогда как он может надеяться, что присоединится к тем древним духам чуждого биологического вида? Теклис сознавал, что может провести ритуал, но всё это окажется напрасным. На то были весьма неплохие шансы. И даже если они преуспеют, решение окажется лишь временным. В наилучшем случае, десятилетия. Старая открытая рана в образе северных врат по–прежнему останется там. Пути снова можно будет открыть силой. Для эльфа, каковым являлся он сам, десятилетие — это незначительный временной отрезок.Так какой смысл?
— И теперь его принудили служить Хаосу? — спросил Теклисстарался подавить своё отчаяние. Смысл в том, что они выиграют больше времени. За десятилетие он может узнать больше, собрать более внушительные силы, вернуться сюда с более значительными знаниями и мощью. Это стоит того, чтобы использовать шанс и выиграть время. Если им будет сопутствовать успех.
Старуха сделала жестСтарик кивнул. Он явно хотел высказаться, но не мог. Несмотря на браваду, в его глазах был страх. Теклис подумал над собственными сомнениями и нашёл, что они незначительны в мерцающем туманесравнении с теми, которые, возникшем меж её рукдолжно быть, проявилось изображениеодолевают правдосказа. Оно показывало двух миниатюрных чародеевТот, близнецов–альбиносовраскинув руки, одного лежал на алтаре в чёрномпозе, а второго — в золотом одеянии. Их головы указанной сланнами, его голова и ноги были лысыми или обритыми, а пальцы напоминали птичьи когтивыровнены по древним мистическим полюсам силы.
— Я их знаюТеклис произнёс слова, которым его обучили: его горло скручивало, — пока он старался извлечь чуждые звуковые слоги. Это ему удалось лишь благодаря столетиям упражнений в загадочных языках. Когда он произнёс Феликсслова, то обнаружил, что его внутреннее восприятие меняется, осмысление и сила потекли сквозь него. У Теклиса не сумев сдержать удивление было священного ножа, как у древних жрецов–чародеев, но подойдёт и его меч. Когда ритуал достиг своей кульминации, и храм сотрясался, словно испуганный зверь, а в голосе. — Мы преследовали одного из нихносу чувствовался запах тлена и искривляющего камня, оказавшись Теклис резко направил клинок в Путях Древнихцель, вскрыв грудную клетку Мурдо и вырвав его сердце, оросившее алтарь кровью. И оба находились Он содрогнулся при виде муки в орде Хаоса у Праагаглазах старика. Однако некая его часть, тайная и тёмная, которую он сам едва ощущал, почувствовала скрытое удовлетворение. «Разница даже между величайшим из высших эльфов и самым мерзейшим из тёмных всё же не столь уж велика», — поспешно добавил онподумал Теклис, испытывая глубокое волнение от неправильности своего удовлетворения. Кровь хлынула наружу, прежде чем его слова могли быть неверно истолкованывыплёскиваясь на алтарь и растекаясь по древним руническим дорожкам.
— АгаТеклис ожидал знака. Ничего не происходило. Ничего, — поддержал Готрекпосле всего случившегося. — Они самыеМурдо напрасно отдал свою жизнь, а Теклис впустую нарушил законы своего народа. Они давали советы Ареку Коготь Демона Он сдержал проклятие и удержался от побуждения запустить в алтарь мощный разряд энергии. Он осматривал его полководцамглазами и чародейским зрением, и по–прежнему не замечал никакой разницы. Они призвали те огромные живые осадные механизмы и демоновКровь продолжала вытекать, которые штурмовали стенысвет померк в глазах старика. По–прежнему ничего.
— Погоди. Теклису показалось, что краем глаза он заметил, что свечение рун начало складываться в иной рисунок. Посредством заклинания, соединяющего его с алтарём, Теклис почувствовал рывки энергии, и помог им усилиться. Залитые кровью руны начали светиться. Теклис заметил, как дух Мурдо покидает его тело и устремляется внутрь алтаря. В то время как губы произносили слова, и его сердце продолжало биться, Теклис освободил собственный дух и направил его следом. И снова его сознание скользнуло в безграничный лабиринт энергии. Он заметил, как дух старика, который теперь выглядел молодым и купался в свете, несёт к двенадцати прочим. Они — ваши старые враги? — спросил Мурдовыглядели, как огромные прямоходящие жабы, но в их облике угадывался интеллект, величие и мощь, которые впечатлили даже Теклиса. Дух старика присоединился к ним, заполнив брешь в их рядах, и сразу же начало действовать их великое заклинание. Теклис присоединился, подпитывая их собственной силой и выполняя функцию, которую в древние времена исполняли живые жрецы–чародеи, обеспечивая связь между этими духами и миром живых.
— Это хорошоВместо этого они сосредоточились на рунических отметках Путей, тех элементах, которые черпали энергию из Царства Хаоса. Закрыть ей дорогу здесь было непросто. Дикая примитивная энергия демонического мира пробивала себе путь через бреши, — заметила Прорицательницакоторые поддерживались рунами, — ибо они злобные людисловно лава, одержимые убийствомпрорывающаяся сквозь земную твердь.
Феликс подсчитал число противниковТеклис почувствовал усиление боли, когда они напрягли усилия, чтобы закрыть Пути. Это было почти невыносимое напряжение. Он заставил себя сконцентрироваться, воспользоваться собственными сокровенными резервами, и сфокусировался на заклинании. Где–то очень далеко его тело продолжало напевать. Теклису хотелось вернуться в тело, прекратить боль хотя бы на мгновение, но он понимал, что сие может оказаться гибельным: если он покинет круг до того, как заклинание будет завершено, то всё пропало.
— Один великанТеклис продолжал напевать, два колдуна огромной мощипока одну за другой запечатывали руны. Боль усиливалась. Он гадал, а ещё кто? Три дракона?прекратится ли это вообще, или он умрёт от этой боли и дух его навечно останется здесь.
— Стало быть, ещё армия Хаоса. Хорошо, всё выглядит довольно просто. Может, нам просто пойти и вызвать их всех на честный поединок?
— Я Феликс почувствовал, как мощная волна, давящая на него, спадает. Он не думаюпонимал, что ты абсолютно серьёзно оценил ситуациюпроисходит, но, кажется, его скорость стала снижаться. В то же самое время злобное присутствие усиливалось, словно преследующие его твари сокращали разделяющее их расстояние. Феликс Ягерсделал волевое усилие, чтобы двигаться быстрее, — заметила Прорицательницано ничего не произошло. На грани восприятия сознания у него пронеслась мысль, что он слышит победные демонические вопли. Он знал, что обречён, если попадёт в когти к ним. Теперь Теклис его не спасёт, а Готрека нигде не видно.
— Ты это заметила? ПонимаюПочувствовав тянущиеся к нему когти, Феликс вытянулся в сторону портала. «Теперь он ближе, но, возможно, почему они называют тебя прорицательницейнедостаточно близко», — похожеподумал Феликс, чувствуя призрачные пальцы на своём плаще. Он подвинулся дальше, Феликс не мог удержать рот максимально вытянувшись вперёд. Почти на замкеместе. Теперь он был уверен, что нечто его коснулось. Призрачные пальцы, которые становились сильнее и были чешуйчатыми. Победные вопли в его мозгу стали громче. Вырисовывалась вечность, наполненная мучениями.
Рука Мурдо потянулась к ножуЗатем что–то изменилось. Некая сила изменилась внутри необычного межпространственного лабиринта. Располагающаяся впереди воронка, казалось, вращалась медленнее, словно утрачивая энергию. Победные вопли сменились испуганным визгом. Что–то напугало его преследователей. Феликс чувствовал, что те отступают, скрываясь вдали, словно отчаянно пытаясь достичь безопасного убежища до того, как произойдёт нечто ужасное. Возможно, эльф добился успеха. Возможно, он закрыл для Хаоса Пути Древних.
— Тебе следует проявить немного уважения…Феликса посетила и другая мысль. Возможно, эльф заодно закрыл Пути для всех. Если так и есть, он будет заперт здесь. Вместе с демонами, если тем не удастся сбежать. Феликс отчаянно завертелся, посылая своё тело в сторону воронки. Теперь та стала меньше, слабее и быстро смыкалась. Феликс нацелился на неё, словно ныряльщик, и помолился Сигмару о своём спасении. Тягостно тянулись мгновения, ничего не происходило, а затем он каким–то образом прошёл насквозь и снова вывалился в знакомый ему мир.
— Или что? Убьёшь меня? ПохожеФеликс приземлился лицом на твёрдый камень и лежал, при таком раскладе твоя прорицательница судорожно вдыхая воздух. Когда он посмотрел вверх, над ним стоял Истребитель. За плечом гнома он увидел уцелевших людей и кусок голубого неба. В воздухе пахло солью и так намерена это сделатьморем.
Феликс понимал— Что тебя задержало, что речь его звучит язвительно и истерически, но ничего не мог поделать. Так он выражал свои чувства. Похоже, что из котла тролля они угодили прямиком в огонь. Как могут трое чего–либо достичь в подобных обстоятельствахчеловечий отпрыск? Это невозможно. Там армия чудищ. Там великан. Там два самых могущественных и злых мага на планете. И не имеет значения, насколько могучим воином является — спросил Готрек или насколько могущественным чародеем является Теклис: слишком уж велик перевес сил. Феликс затряс головой, стараясь взять себя в руки. Разве это ему внове? Он и раньше встречался с превосходящими трудностями и выжил. Он и Истребитель с боем проложили себе путь наружу из многих мрачных мест. Будет всего лишь одним больше. Он посмотрел на прорицательницу.
— Хотел бы я разделить твою уверенностьФеликс поднялся на ноги и, Готрек Гурниссонхромая, — заметил эльфпошёл на свет. Они вышли на полпути к вершине мелового утёса и вглядывались в затуманенное море. Кричали чайки, и бледный солнечный свет просачивался через толстый облачный покров. Сиобхейн и Кулум уставились на Феликса, но тот не позволил себе расстраиваться из–за их враждебности, по крайней мере, не сейчас. Феликс ощущал себя человеком, которому было даровано возвращение к жизни, и он намеревался ей насладиться.
Его вид не очень–то обнадёжил ФеликсаКак только у него возникла сия мысль, начался дождь.
— Думаю, часть того, что вам понадобится, можно подготовить, — сказала прорицательница. — Нужно лишь поискать в правильном месте.
«ПревосходноУ Теклиса было ощущение, — подумал Феликсчто его очень основательно избили здоровенной деревянной дубиной. Болели кости, — я уже готов советовать слепой женщинеболели мышцы, как следует что–то отыскать»в голове звенело, словно гоблин использовал её в качестве барабана. Воздух был зловонным и отдавал искривляющим камнем и смертью. Он оставил свои мысли при себеЛежащий неподалёку от алтаря труп великана смердел хуже выгребной ямы. Слепая женщина улыбнуласьТеклис находился в тысячах лиг от дома, до которого непонятно как добираться, словно бы всё равно прочла ихв обрушившихся развалинах древнего храма, по всей вероятности, в окружении орков и зверолюдов.
— А теперь, Теклис из эльфовне позволил себе об этом беспокоиться. Он по–прежнему жив, — произнесла она, — ты должен взять вот это, я дам тебе инструкции по а Пути Древних закрыты. Угроза разрушающей континенты катастрофы временно снята. Им сопутствовал успех. Он поглядел на тело Мурдо и нежно закрыл его использованиюшироко раскрытые глаза. Теклис гадал, а затем осмотрю Дугалагде теперь находится дух старика.Заточён в камне вместе со сланнами?
Она сняла амулет с верхушки яйца с замысловатыми рунами. Феликс заметил, что тот сделан из камня и покрыт уже знакомыми ему рунами. Так как было ясноНе имея собственной колонны, что прорицательница намерена оставить только эльфаон неизбежно подвергнется разложению, Феликс поднялся, поклонился а вместе с тем и удалилсясплетённое ими заклинание.
— НадеюсьТеклис понимал, что ему потребуется возвратиться сюда и посмотреть, что он сможет в этой связи предпринять, вероятно, она научит его какой–нибудь могущественной магиивместе с армией и группой магов, — произнёс но прямо сейчас ониспытывал усталость, когда позади смолк звук бубнящих голосовнаходился далеко от дома и нуждался в сне. «Оставим завтрашние проблемы на завтра», — Нам это понадобитсясказал он себе, заковыляв прочь в поисках безопасного места, где мог бы восстановить силы и начать долгое путешествие домой, на Ультуан.
Нет описания правки
{{Книга
|Обложка =Giantslayer_cover.jpg
|Описание обложки =
|Автор =Уильям Кинг / William King
|Переводчик =kirss
|Издательство =Black Library
|Серия книг =[[Готрек и Феликс_(цикл)]]
|Сборник =
|Источник =
|Предыдущая книга =[[Истребитель вампиров / Vampireslayer (роман)]]
|Следующая книга =Истребитель орков / Orcslayer (роман)
|Год издания =2003
}}
''«Сильвания подтвердила свою репутацию средоточия ужаса. После событий в замке Дракенхоф мы были полны печали и страха. Мы предотвратили наступление великого ужаса, но заплатили страшную цену. И от сражений и ужасов даже не удалось передохнуть. Лишь только мы одолели нашего врага–нежить, как обнаружили, что сломя голову ввязались в ещё более отчаянное приключение, в котором, наряду с титаническим наследием давно почившей расы и столкновением с величайшим чародеем современности, наличествовали сражения с более смертоносными и ужасающими врагами, едва ли не превосходящими всё, что встречалось нам прежде. За время этих приключений я узнал о сокровенной истории нашего мира гораздо больше, чем когда–либо желал, а моя душа и жизнь подверглись величайшей из опасностей. Даже теперь, мысленно возвращаясь к тем ужасным событиям, я удивляюсь тому, что остался в живых. Многие из моих товарищей оказались не столь удачливы…»''
'''''«Мои странствия с Готреком» Том IV Феликс Ягер (Альтдорф Пресс 2505)'''''
=='''Пролог'''==
Земля сотрясалась. Вокруг него кричали люди. Раскачивались огромные здания. Пока земля извивалась умирающей змеёй, статуи богов выпадали из своих ниш в молельнях древних храмов, раскалываясь на тысячи частей. Он бежал по улицам древнего города, замечая гримасы ужаса на лицах своих сородичей. Он миновал разваливающиеся особняки, в которых иссохшиеся призраки прежних владельцев невнятно бормотали в страхе. Впереди закачалась, а затем обрушилась могучая колонна Мореплавателя. Король–Феникс слетел со своего высокого постамента, и когда падал вниз, казалось, что его вытянутая рука машет в ужасе.
— Проследи, пожалуйста, чтобы копии были сделаны и доставлены его величеству и мастерам Хоэта, — отдал он распоряжение Альдрету. — Теперь мне нужно идти. Впереди долгий путь, а времени мало.
=='''Глава первая'''==
С тяжёлым сердцем Феликс Ягер наблюдал, как оставшиеся в живых воины–кислевиты кладут тело Ивана Петровича на погребальный костёр. Старый воин почему–то выглядел менее внушительно, словно смерть уменьшила его. На его лице не было выражения умиротворения, которое, предположительно, обретали те, кто входил в царство Морра, бога смерти, но Феликс полагал, что последние мгновения жизни Ивана приятными никак не назовёшь. Он стал свидетелем превращения Ульрики, своего единственного дитя, в вампира, бездушную тварь—кровососа, и сам принял смерть от руки приспешников её неживого господина. Феликс вздрогнул и завернулся в свой потрёпанный красный зюденландский плащ из шерсти. Некогда он полагал, что любит дочь Ивана. Какое чувство ему следует испытывать сейчас?
Два часа спустя они оказались в окружении массивных деревьев. Снегопад был столь силён, что Феликс видел не далее десяти футов перед собой. Они уже давно потеряли все следы зверолюдов. Теперь оставалось лишь пробиваться сквозь пургу, не упуская из виду широкую спину Готрека. В ушах завывал ветер. Снежные хлопья таяли в волосах. Дыхание вырывалось морозными клубами. Пальцы слишком закоченели, чтобы удерживать меч. Феликс не был уверен, способен ли он вообще сражаться, напади сейчас противник. Он искренне надеялся, что истребители находятся в лучшей форме. Прямо сейчас ему отчаянно хотелось оказаться с кислевитами. Не то это время, чтобы в лесах Сильвании оказаться застигнутым внезапно налетевшей метелью. Нужно поскорее найти укрытие, или они обречены.
=='''Глава вторая'''==
— Я хочу лично убить Готрека Гурниссона, — заявил Грум из Ночного Клыка. Он возвышался в тенях, словно небольшая гора из брони и металла. Замысловатая сеть мощных заклинаний на его доспехах едва не ослепляла магическое зрение Келмайна. Полководец словно ошалел с того момента, как потрёпанные разведчики вернулись из метели, сообщив о присутствии гнома. Сейчас Келмайн жалел, что упомянул об этом, но он был у Праага и знал, что данному разведчиками описанию соответствует лишь Готрек Гурниссон и его спутники.
— Он силён и у него многочисленное войско, но даже если он не справится, это послужит нашим целям. Если они не сумеют одолеть Истребителя, то приманят его сюда: а в Путях Древних есть твари, способные уничтожить даже его.
=='''Глава третья'''==
Когда он вошёл в конюшню, слуги глядели на него с благоговением. Теклис был в боевом облачении, с боевой короной Сафери на голове и посохом Лилеат. Не обращая внимания на их взгляды, он осмотрел грифона. То был величественный зверь, крылатый орлоголовый лев, достаточно крупный, чтобы эльф мог ездить на нём верхом. Открыв пасть, грифон издал пронзительный крик, от которого куртизанки нервно взвизгнули, а затем захихикали. То был боевой клич, который на протяжении веков приводил в ужас врагов эльфов. Теперь, когда большинство огромных драконов впало в спячку, подобные волшебные существа стали излюбленными летающими скакунами эльфов. Они, разумеется, встречались нечасто. Этот экземпляр, чемпион гонок, королю людей обошёлся бы в целое состояние. Знаменитый грифоновод Раганор лично вырастила его из яйца, которое забрала с высоких круч Выводковой горы.
Теперь остаётся лишь одно: он должен отыскать источник происходящего и дать делу обратный ход. Он должен найти способ пройти сквозь врата и снова их закрыть. Теклис закрыл глаза и принялся медитировать. Он понимал, что времени остаётся всё меньше.
=='''Глава четвёртая'''==
— Хотел бы я, чтобы эта погода унялась, — заявил Феликс, плотнее запахиваясь в свой выцветший красный зюденландский плащ из шерсти и склоняясь ближе к маленькому потрескивающему костру. Тот едва освещал пещеру целиком. Феликс был рад и этому. Еще несколько минут в снежном буране его бы доконали.
Феликс прикинул расстояние между ним и воином Хаоса, нацеливаясь в точку, которая выглядела слабым местом в наспиннике его доспеха. При этом он сознавал, что находится слишком далеко, чтобы поспеть вовремя. Неужели таки пришёл смертный час Истребителя?
=='''Глава пятая'''==
Когда Феликс метнулся вперёд, он почувствовал необычную вонь, вроде запаха гниющего мяса и свернувшейся крови. Он был уверен, что запах исходил от воина Хаоса, и был столь же тошнотворным, как и ожидалось. По приближении Феликс всё сильнее убеждался в том, насколько огромен Грум — настоящая гора закованной в броню плоти. От воплей его булавы у Феликса болела голова и ныли зубы. У него возникло ощущение, что уши начинают кровоточить. Он даже предположить не мог, как всё это выносит Истребитель.
«Проклятье», — подумал Феликс, когда его грудь словно охватил огонь, и чёрная пелена перед глазами погрузила его во тьму.
=='''Глава шестая'''==
Теклис думал, что теперь нашёл ключ к тому, как открыть проход. Он мгновение помедлил, проверяя, на месте ли его защитные чары и действуют ли те разнообразные талисманы и амулеты, которые он носил. Он пробормотал отворяющее заклинание, затем зачерпнул в себя энергию и направил её отростки наружу — коснуться древних заклинаний. Подобно многоопытному вору, вставляющему в замок отмычку, он столь же деликатно ввёл свою магию в соприкосновение с древней магией. Какое–то время ничего не происходило. Он едва не выругался, но затем ощутил поначалу слабые, но непрерывно усиливающиеся колебания в таинственной структуре заклинаний. Огни перепрыгивали с камня на камень, подсвечивая арочный проход. Их кружение напоминало полярное сияние, некогда виденное им на крайнем севере.
На его глазах огромная голова метнулась вниз, и чудовище принялось жрать. Оторвав взгляд от сего зрелища, Теклис двинулся дальше по Путям Древних. Ему было необходимо проследовать этой дорогой к источнику возмущений. Впереди коридор оканчивался выступом. Должно быть, через него сюда попали и зверолюды, и чудище. Там не было ничего, кроме другой светящейся арки, за которой, как чувствовал Теклис, начинается настоящая опасность.
=='''Глава седьмая'''==
— Что ж, человечий отпрыск, ты жив, — произнёс Готрек.
И только Феликс подумал, что хуже уже и быть не может, как его обхватил массивный канат мышц. Присоски впились в тело. Что–то подняло его вверх, словно он ничего не весил, и Феликс не сомневался, что его тащат в пасть чудовищного существа — повелителя всех этих мух.
=='''Глава восьмая'''==
Когда Теклис появился из арочного прохода, перед ним предстала сцена битвы. Две человекообразные фигуры, укутанные покрывалом из мух, посреди отвратительного белого тумана, смердящего хуже орочьей выгребной ямы. Одна из фигур явно была гномом. Его очертания лучше просматривались сквозь покров из мух, а одной рукой он держал топор, который мог быть только гномьим руническим оружием, причём оружием огромной мощи. На топоре мух не было. Касаясь лезвия, мухи исчезали, а руны вспыхивали чуточку сильнее.
— Веди, — ответил гном, когда Теклис шагнул через светящуюся арку в кошмарную действительность Искажённых Путей.
=='''Глава девятая'''==
Теклис обнаружил, что на этот раз другой мир выглядит иначе. Он вообще не видел те же самые вещи. Возможно, тому причиной увеличенный радиус действия его защитных заклинаний, но маг подозревал, что всё дело в присутствии того топора. Чем дольше маг находился рядом с топором, тем сильнее убеждался в могуществе этого оружия. Более того, теперь, когда Готрек Гурниссон находился в зоне действия его заклинаний, маг ощущал сильную магическую связь между гномом и оружием.
— Берегись! Опасность близко!
=='''Глава десятая'''==
Феликс заметил, как снова меняются непостоянные течения окружающего их чуждого пространства. Уродливые лица приникали к сфере снаружи. Некоторые напоминали людей, которых он некогда знал: Ульрику, Макса, Снорри, Альбрехта и многих прочих, но их лица были омерзительно искаженными, злыми и клыкастыми. Некоторые были похожи на отца и братьев Феликса, другие были абсолютно неузнаваемы, и, тем не менее, всех их объединяла общая черта — жуткий и злобный вид. Там были лица гномов, как мужчин, так и женщин и детей; в некоторых даже отчётливо проглядывало фамильное сходство с Истребителем. Были и эльфийские лица, прекрасные и смертоносные. Среди них были красавцы–мужчины и прекрасные женщины, а также высоченная фигура в чёрном, покрытом рунами доспехе. Феликс слышал, как у его спутников перехватывало дыхание, когда они узнавали некоторые лица. Готрек выругался и ударил топором в стенку сферы. Тот прошёл сквозь неё, обрушившись на одно из скалящихся лиц. Прозвучал жуткий вопль, а сфера вздрогнула и едва не разрушилась. Эльф сделал судорожный вдох и произнёс:
— Быть похороненным заживо с эльфом, — пробурчал Готрек. — Вот она, истинная дорога в ад.
=='''Глава одиннадцатая'''==
Теклис был в отчаянии, хотя прилагал все усилия, чтобы это скрывать. Обратный путь в Пути Древних с этой стороны был, по существу, запечатан. Даже если бы ему удалось пробить древние защитные заклинания, по ту сторону, несомненно, их ожидают демоны. Они злобные и бессмертные существа, и могут сидеть там, сколько пожелают. Он же не мог рисковать, ожидая, что они уберутся восвояси.
У Теклиса вырвался протяжный вздох. С этой опасностью он столкнётся, когда придёт время. Прямо сейчас его величайшим беспокойством был удар топором в спину от свихнувшегося гнома. «Брат справился бы с подобной ситуацией гораздо лучше», — подумал маг.
=='''Глава двенадцатая'''==
Феликс поплотнее завернулся в промокший плащ и наблюдал, как при дыхании выходит пар. «Здесь тоже зима, — думал он, — но не такая, как в Империи. В Империи снег лежит на земле толстым покрывалом. Здесь всего лишь идёт дождь, хотя столь холодный, словно тысячи ледяных ножиков покалывают твоё тело. Земля хлюпает под ногами. У неба свинцовый цвет. Из дёрна выпирают камни. Снег, наверное, был бы предпочтительнее. А то кажется, что небеса изливают на землю свои рыдания».
«Дело явно дрянь», — подумал он. А затем снова зарядил дождь.
=='''Глава тринадцатая'''==
Старик снова взмахнул рукой, и внезапно в воздухе засвистели стрелы. Феликс бросился наземь, целясь в старика, но тот, с удивительной для человека его возраста подвижностью, уже скрылся из виду, откатившись за камень. Феликс выругался и бросил взгляд назад, чтобы поглядеть, не задет ли Готрек или эльф. Он поразился увиденному.
Пока тёмные мысли проносились в его голове, он заметил, что эльф и старик разговаривают и, похоже, пришли к какому–то соглашению. Феликс бросил взгляд на Истребителя, который с унылым удовольствием насыщался едой. Он заметил, что топор Готрека лежит поблизости от него. Пьяный или нет, гном не оставлял противнику шансов. Феликс гадал, что происходит в мыслях их номинальных хозяев.
=='''Глава четырнадцатая'''==
На следующий день Феликс проснулся от звука воды, омывающей стены деревни, и стука дождевых капель о крышу. Он почувствовал, что вполне согрелся, и отбросил в сторону плащ, отметив, что меч лежит неподалёку, где он его и оставлял. Он оглядел зал и заметил, что большинство мужчин всё ещё спит, громко похрапывая. Теклис сидел на деревянном стуле, глаза его были открыты и фокусировались на средней дистанции. Казалось, он был в трансе. Истребителя нигде не было видно.
— Будем на это надеяться, — сказал Феликс, когда в тумане проявились очертания гигантской и зловещей скалы.
=='''Глава пятнадцатая'''==
Мужчины Кранног Мер подвели баржу к острову и остановили на дистанции, едва превышающей дальность полёта стрелы. Для этого они воспользовались простым способом: воткнули в дно шесты и длинными пеньковыми верёвками привязали к ним лодку. По одному часовому выставили на носу и на корме. Остальные достали из рюкзаков мясо, хлеб и сыр, принялись попивать виски из своих фляжек, разбавляя его жидкостью из больших кожаных бурдюков, запахом напоминающей пиво. Мурдо предложил Феликсу попробовать.
— Что–то приближается, — произнёс Готрек, поднимая топор. — И я сомневаюсь, что оно дружелюбно.
=='''Глава шестнадцатая'''==
— Что это? — спросил Феликс.
Для Феликса подобное было наиболее худшим предзнаменованием.
=='''Глава семнадцатая'''==
Медленно занимался рассвет. Слабый солнечный свет неуверенно пробивался через рассеивающийся туман. Феликс сидел, привалившись спиной к борту лодки, и прислушивался к плеску воды о шесты и нос лодки и к щебету ранних утренних птиц. Оставшийся позади звук барабанов стихал, но всё ещё был различим. Феликсу звук этот казался сердцебиением огромного чудовища, которым представлялось болото.
Вокруг него мужчины из Кранног Мер изготовились к сражению.
=='''Глава восемнадцатая'''==
Феликс тяжело дышал на ходу и проклинал непрекращающийся дождь. Склоны круто уходили вверх. Из–за щебня тропа была неустойчивой. Они следовали изгибам ручья, и на протяжении долгих часов заметили лишь дикого длиннорогого барана и нескольких коз. Жители Кранног Мер невозмутимо продвигались вперёд и были насторожены, как люди, оказавшиеся в непривычном окружении. Готрек, казалось, был чуть ли не счастлив снова оказаться среди бесплодных холмов и далёких гор. Его не обескураживал холодный ветер, и даже снова начавшийся дождь не омрачал его настроения. Теклис выглядел задумчивым, сосредоточенным на чём–то, весьма далёком от их нынешнего окружения. Приблизившись к нему, Феликс вздрогнул, обнаружив, что на одежду эльфа не попадает дождь. Отражённые каким–то невидимым щитом капли не долетали до эльфа на толщину пальца. Вблизи это придавало мерцающую ауру, дополняя необычный облик эльфа.
— Возможно, они отогнали орковМне доводилось видеть куда худшее, — сказал заявил Феликс, думая о тех землях, через которые он и Готрек некогда путешествовали в поисках затерянного города Караг–Дум.
— ВидимоСеверные Пустоши Хаоса, орки ушли— добавил Феликс.
— Эти трупы едва остылиТы там был? И возвратился незатронутым. Это впечатляющий подвиг, человечий отпрыск, — заявил Готрек. — С момента боя не прошло и часаФеликс Ягер.
— Почему с нами постоянно случается подобное? Не такой, о котором мне хотелось бы рассказать, — отозвался Феликс высказал своё недоумение вслух, и сразу же пожалел об этом.
— В самом делеТы упомянул, почемучто эти земли испорчены, но каким образом? — спросил Теклис. — Разве может оказаться чистой случайностью то, что орки совершили нападение буквально за час до нашего появленияС чем мы можем столкнуться?
— Я полагаю, что тут загрязнение пошло вглубь. По выражению его лица какой–то причине Альбион притянул внушительное количество тёмной магической энергии. Я слышал рассказы, что Кольца Огама — огромные круги камней — притягивали её и каким–то образом обезвреживали. Возможно, некогда так и было заметно, но я подозреваю, что ныне они неисправны. Все заклинания со временем истощаются, все механизмы в итоге приходят в негодность. Возможно, Кольца по–прежнему притягивают тёмную магию, но их способность её накапливать или очищать истощилась, либо вовсе утрачена. Возможно, это как–то связано с раскрытием Путей Древних. Возможно, всё это части того же самого большого узора. Я не знаю. Мне известно, что вопрос был риторическимпоблизости находится круг камней, который изменяет течение магии в этом месте и он не ожидает от остальных ответавлияет на погоду. Возможно, в этом причина дождей. Ну а дожди явно являются причиной, по которой бесплодно большинство этих холмов.
— Что теперьКак такое возможно? — спросил ФеликсОбщеизвестно, что для вызревания посевов необходим дождь.
— Если тут есть зеленокожие, которых следует убить, то давайте займёмся ими, — заявил Готрек с куда большим энтузиазмом, чем понравилось бы ФеликсуВ большинстве случаев это справедливо. Но затопление не способствует произрастанию зерна.
— Внизу? Сложно затопить холм, — многозначительно поинтересовался заметил Феликс. — И где конкретно? Я По крайней мере, таким способом. Вода стекает вниз по склонам. Она не наблюдаю пещерзастаивается.
— Что может быть лучшеТы выглядишь смущённым, Феликс Ягер. О чём задумался? — возразил Готрек.
— Это необычная идея, над которой я не задумывался. И, насколько мне известно, никто из эльфов. Твоя мысль может быть верной или ошибочной, но ты дал мне почву для размышлений.
Феликс почувствовалбыл несколько потрясён зияющей пропастью, как внезапно открывшейся в ходе обмена мнениями, взгляд в которую указал ему на него начинает давить вес горы, и возникло резкое беспокоящее ощущение нависшей над головой массы камней и скал, готовой раздавить егособственную недолговечность. Едва осознавая собственные действия, он прислушивался, ожидая услышать скрип земли, когда гора начнёт проседатьНемногие люди в Империи доживали до шестидесяти лет. Он не услышал ничего, но не мог сдержать игры воображенияВ пятьдесят лет человек считался стариком. Феликс сразу же почувствовалуже давно может лежать в могиле, что в то время как это существо с каждым шагом становится теплеемоложавой внешностью будет по–прежнему размышлять над его словами. У него возникло отчётливое чувство обиды.
Он огляделся вокруг. Теперь вершины поднимались ближе, а облака выглядели более плотными. Болото позади них выглядело низким мрачным скоплением деревьев и воды. Ему казалось, что он видит огромный каменный остов Заброшенной цитадели, маячащий в сумраке, но это вполне могло оказаться игрой воображения.
Его пальцы нащупали амулет, который отдал ему эльф — тот, что по утверждению Теклиса должен защищать его от демонов. Этот поступок не был эгоистичным, если только справедливы слова эльфа. Злобные существа не тревожили Феликса, но прошло лишь несколько дней, а потому не было достаточных оснований для сомнений. С другой стороны, нет сомнений, что из Путей Древних их вытащил и спас Теклис. Даже Готрек признавал это, хоть и скрипя зубами. Это выглядит логичнобыла не та тема, — поддержал которую Феликссобирался бы когда–либо обсуждать с гномом, по крайней мере, без необходимости. — Но почему они вообще тут поселились? Почему не Гном и в каком–нибудь более доступном месте?лучшие времена достаточно обидчив.
— Это был древний артефактИ что ты видишь? — спросил эльф.
— Я не знаюНе похоже, на мой взгляд, что ты находишься под воздействием каких–либо чар, Теклис из народа эльфови ты отважно сражался против демонических пауков. Я не посвящён в эти тайны. Я знаюдумаю, что взамен зрения её глаз он даровал иной вид зрения. И я знаюты тот, что с того первого дня по нынешний здесь находится Прорицательница. В каком бы уголке Альбиона они не проживали: будучи призваныза кого себя выдаёшь, они приходят сюдаи это же относится к твоим спутникам.
— Призваны? — переспросил ФеликсСпасибо, коли так.
— Они знаютДа, когда настанет их время явиться сюдаполагаю, как и старая Прорицательница знает, когда придёт её смертный часчто так. Свет дарует им это знаниеМы живём в тревожные времена.
— СпокойноК тому, парничто, хотя наше знакомство выдалось неудачным, все мы в одной лодке, — произнёс Мурдокоторая дала течь. — Эти зеленокожие дьяволы заплатят нам кровью за тоЯ хочу, чтобы ты знал, что совершили здесьможешь рассчитывать на мужчин Кранног Мер в грядущих событиях.
В этот момент ему показалось, что он стал чуть ближе к пониманию того, что должно быть чувствовал Готрек, когда Феликс поклялся задокументировать его гибель. «Я это сделаю, — То было думал Феликс, — письменно зафиксирую твою смерть, и свою, и всех прочих, с кем встречался. Есть некоторые вещи, которые должны остаться в памяти. Если рассчитывать на то, что я ещё не покину сей мир, чтобы сделать записи, как только всё закончится. Однако это не очень благороднобудет эпической поэмой. Теперь я не могу представить, Феликс Ягерчтобы мне удалось нечто подобное. Это будет книга или серия книг, в которых будут описаны все произошедшие события, — заметил Теклискак они мне запомнились. „Мои странствия с Готреком“ или „Гибель истребителя троллей“. Или что–то в этом роде».
— А кто спасёт Ультуан, если Что ты погибнешь здесьхочешь узнать? — спросил Феликс, отворачиваясь, чтобы снова вступить в бой.
Он снова обратил внимание на Мурдо. Складывался образ Альбиона. Он был менее развитым, чем Старый Свет. Здесь был неизвестен секрет изготовления пороха, и редко встречались доспехи прочнее кожаных, изготавливаемых племенами с побережья, которые, похоже, и были основными строителями крупных поселений и городов. Повсеместно встречались огромные круги камней, фокусирующие магические силы и энергию, и прочее наследие древних обитателей. Разрушенные города, заброшенные башни, странные лабиринты под открытым небом, стены которых были исписаны таинственными рунами. Некоторые охранялись чудовищными мутировавшими великанами, иные — необычными существами, такими как гиппогрифы, мантикоры и прочие демонические мутанты. Здесь были известны большинство богов Старого Света, но к ним относились, скорее, как к выдающимся духам, чем к божествам, которые были ему знакомы. Ульрик был духом–волком войны и зимы. Таал, бог природы, считался верховным. В Империи встречались староверы, которые по–прежнему почитали Старую веру, и то, что он услышал от Мурдо, напомнило Феликсу прочитанные заметки о них. О Сигмаре тут не слышали, что Феликса не удивило.
— Дыхание Таала, — пробормотал Мурдо. — Это Лейра, которая была предводителем дев–стражей провидицы. Вон и другие рядом: похоже, что их убили орки.
— Извините меняЧудесно, в следующий раз я с уважением отнесусь к вашим запретам и позволю оркам зарезать вас на вашей священной земле— отозвался Феликс. — Жду не дождусь.
— Но он не нашей кровиВозможно, они отогнали орков, — возразила Сиобхейнсказал Феликс. — Любой дурак способен заметить, что …
— Ты Феликс ЯгерВидимо, — произнесла старая женщинаорки ушли.
— Рада встрече, Почему с нами постоянно случается подобное? — произнесла пожилая женщина, а её пальцы совершили замысловатый жестФеликс высказал своё недоумение вслух, который мог быть частью заклинания или благословенияи сразу же пожалел об этом.
Взгляды сельчан дали понять, что те и так готовы подозревать, что три чужака каким–то образом ответственны за всё произошедшее. Не важно, что говорил Мурдо: большинство мужчин, похоже, им не доверяет. «Хотя возможно, что только Теклису», — подумал Феликс вздрогнул, но ничего не произошлозаметив, что большинство убийственных взглядов направлено на эльфа.
— Рад встречеВ самом деле, почему? — ответил он, поклонившись с максимальным изяществомспросил Теклис. — Разве может оказаться чистой случайностью то, которое смог изобразить.что орки совершили нападение буквально за час до нашего появления?
— Тебе здесь тоже рады, Теклис с Ультуана. Ты первый из своего народа, чья нога ступила сюда за тысячелетияЧто теперь? — спросил Феликс.
— Насколько мне известноЕсли тут есть зеленокожие, я первый из моего народакоторых следует убить, чья нога вообще ступила сюдато давайте займёмся ими, Прорицательница— заявил Готрек с куда большим энтузиазмом, чем понравилось бы Феликсу.
— Значит, тебе известно Внизу? — многозначительно поинтересовался Феликс. — И где конкретно? Я не всё, — заметила пожилая женщинанаблюдаю пещер.
— Я Готрек, сын ГурниПолные орков туннели, — произнёс он, не дав старухе времени назвать его имязаметил Феликс. — А кто тыЧто может быть хуже?
— Как здесь оказались орки? Понеслось, — спросил произнёс он. — Это не то место, на которое можно просто наткнуться.
— Чем живёт эта Прорицательница? — спросил он у Мурдо. Его не удивило, что слова вырвались у него шёпотом, и старик ответил в том же стиле. Феликс затеял разговор, лишь чтобы скрыть свою нервозность. Он понимал, что глупо шуметь, когда поблизости могут оказаться орки, но не смог удержаться. — Где они находят пропитание? — Племена приносят дары, а девы–стражи держат коз и овец на высокогорных пастбищах. Я полагаю, что орки, возможно, их обнаружили и последовали за ними сюда. — Это выглядит логично, — поддержал Феликс. — Но почему они вообще тут поселились? Почему не в каком–нибудь более доступном месте? — Это место священно, Феликс Ягер. Оно благословлено Светом. Здесь первая Прорицательница общалась с Великими духами, когда заблудилась в горах. Боги привели её к убежищу в этих пещерах, когда бушевала снежная буря, а за ней охотились волки. В глубинах пещер она отыскала алтарь Света, и тот даровал ей магические силы. На мгновение Теклис слегка утратил свой нездоровый вид и выказал проблеск профессионального интереса. Феликс предположил, что так поступил бы любой чародей, коль дело коснулось темы магии. — Это был древний артефакт? — спросил эльф. — Я не знаю, Теклис из народа эльфов. Я не посвящён в эти тайны. Я знаю, что взамен зрения её глаз он даровал иной вид зрения. И я знаю, что с того первого дня по нынешний здесь находится Прорицательница. В каком бы уголке Альбиона они не проживали: будучи призваны, они приходят сюда. — Призваны? — переспросил Феликс. Мурдо кивнул. — Они знают, когда настанет их время явиться сюда, как и старая Прорицательница знает, когда придёт её смертный час. Свет дарует им это знание. Феликс гадал, в какой пропорции суеверие тут смешано с истиной. В своё время ему доводилось наблюдать множество необычных вещей, поэтому всё казалось возможным. «Встреча с этой прорицательницей должна получиться интересной, — подумал он. — При любых иных обстоятельствах, кроме нынешних». Туннель расширялся, переходя в пространство с пещерами. Феликс заметил, что те некогда были жилыми помещениями. На земле лежали спальные соломенные тюфяки. Повсюду валялись изорванные части одежды, свет отражался от золотых ожерелий и сверкающих драгоценных камней. Тел здесь было ещё больше, а спереди доносился звук сражения. Орда зеленокожих сгрудилась у входа в пещеру. Похоже, они силой пытались преодолеть упорное сопротивление. Их подгоняла тёмная, закутанная в плащ фигура, вооружённая копьём с каменным наконечником. Готреку не требовались дополнительные стимулы, и он с громогласным рёвом бросился вперёд так быстро, как позволяли ему короткие ноги. За ним последовали мужчины Альбиона, легко опередив его за счёт длинных шагов. Феликс решил держаться ближе к Истребителю: то же самое решение, как очевидно, принял и эльф. Казалось, он лишь немного удлинил свой прихрамывающий шаг, и оказался подле Готрека. На ходу эльф развёл руки и принялся напевать. Впереди взметнулась стена пламени, и воздух заполнили крики и вопли умирающих орков и гоблинов. Мужчины Альбиона остановились, не имея возможности пробиться сквозь ревущее пламя. Даже с того места, где находился, Феликс мог чувствовать исходящий от пламени жар. Это было, словно стоять рядом с открытой печью. Похоже, ничто не способно выжить вблизи этого раскалённого добела огня. Феликс ошибался. Издав звериный рык, из огня выскочил крупный орк. Его одежда дымилась. Его зеленоватая кожа местами была обожжена дочерна, но он бесстрашно приближался. Мгновением позже выскочил следующий, а затем ещё несколько. Все они были огромны — крупнее человека и значительно мускулистее. На их желтоватых клыках блестела пена. В огромных кулаках сверкали внушительного вида ятаганы. Глаза были полны безумной ненавистью и ненасытной яростью. Их было всего полдюжины, но их облик и то, как они проскочили сквозь огонь, казалось, привело в смятение жителей Кранног Мер. Феликс очень хорошо понимал, что они ощущают. Предводитель орков, который был крупнее остальных и носил бронзовый шлем с бычьими рогами, что–то прохрюкал своим приятелям на их грубом языке, и те безумно расхохотались на бегу. Феликс не сомневался, что в этот момент мужчины Альбиона обратились бы в бегство, не будь здесь Готрека. Он и сам едва сдержался. Но вместо этого сместился в позицию чуть левее и немного позади Истребителя, полагая, что это лучшее место, чтобы прикрыть тому спину. Теклис сместился вправо, сжимая в левой руке мерцающий рунический клинок, а в правой — сияющий энергией посох. — Спокойно, парни, — произнёс Мурдо. — Эти зеленокожие дьяволы заплатят нам кровью за то, что совершили здесь. Этого оказалось достаточно. Люди встали в боевой строй по обе стороны от трёх спутников. Кулум угрожающе поднял молот. Феликс наблюдал, как приближаются зелёные здоровяки. Он ощутил сухость во рту и усиление сердцебиения. Почувствовал внезапную слабость, и всё, казалось, происходило значительно медленнее, чем обычно. Он проигнорировал физические ощущения, неоднократно ранее испытанные им в сражениях, и приготовился к столкновению. Долго ждать не пришлось. Он видел, как один орк прыгнул вперёд, насадив себя на заслон из копий. Орк бесстрашно потянулся вперёд, дотянулся и сломал шею одному мужчине и зарубил клинком второго. Ещё больше копий вонзилось в его тело. Но он продолжал сражаться, безумно хохоча, и его жизненная сила была столь неестественной, что, казалось, его нельзя убить обыкновенным оружием. Второй двинулся на Кулума. Высеклись искры, когда клинок столкнулся с молотом, и крупный мужчина был отброшен назад ещё более внушительной силой, чем его собственная. Два орка приближались к Готреку. Тот не стал их дожидаться, а вместо этого двинулся вперёд, уклонился от взмаха ятагана и своим ответным ударом подсёк орка с обратной стороны колена. Зверь вверх тормашками полетел вперёд, не имея возможности продолжить движение на культе, оставшейся от ноги. Второй удар Истребителя пришёлся на ятаган и был частично отражён. Готрек презрительно хмыкнул и нанёс другой удар, заставивший орка отпрыгнуть назад, отчаянно избегая лезвия, которое проделало бы дыру в его рёбрах, попади оно в цель. Но именно Теклис удивил Феликса. Демонстрируя не больше сдержанности, чем Готрек, он бросился на предводителя орков. Существо было даже выше эльфа, и куда более массивнее. Мощные канатоподобные мышцы вздувались под блестящей зеленой кожей. Он что–то прохрюкал на орочьем и рассмеялся, когда эльф ответил ему на том же языке. Горловые звуки, произнесённые более высоким голосом эльфа, прозвучали необычно. — Погоди, — прокричал Феликс, понимая, что их положение может сделаться отчаянным, если эльф будет убит. — Оставь его мне. Феликс двинулся вперёд, навстречу орку, но было уже слишком поздно. Вожак зеленокожих нанёс удар со стремительностью и яростью летней грозы. Его удар был подобен разряду молнии, но эльфа там попросту не оказалось. Перемещаясь со стремительностью, от которой рябило в глазах, он уклонился от атаки орка и угодил клинком в плечо орка. Существо взревело от ярости и нанесло удар, который рассёк бы стройного эльфа пополам, попади он в цель. Теклис наклонился в сторону, выполнив почти что придворный поклон, и ятаган прошёл над его головой. Его ответный удар был нанесён вверх с силой распрямившейся пружины. Он обрушился на рёбра орка, выпустив зеленоватую кровь. Лишь собственная молниеносная реакция вожака орков не позволила клинку погрузиться во внутренности. Двое бойцов настолько быстро обменялись ударами, что Феликсу едва удалось уследить. Эльф изящно отступал, смещаясь назад, словно перетекающая через камень вода. Орк преследовал, громко хрюкая, пока не оказался почти рядом с Феликсом. В своей ярости он целиком сконцентрировался на эльфе–насмешнике, который, уклоняясь, дразнил орка на его собственном языке и своими ответными выпадами уже нанёс ему дюжину небольших порезов. Углядев благоприятный момент, Феликс сделал выпад. Его меч пронзил бок орка, прошёл между рёбер и угодил прямо в живот. Феликс извлёк меч и отпрыгнул назад, когда орк рефлекторно, словно умирающий скорпион, нанёс удар в его сторону. В этот критический момент, клинок эльфа поразил отвлёкшегося орка в глаз, и тот рухнул наземь, уже будучи мёртв. — То было не очень благородно, Феликс Ягер, — заметил Теклис. — Это не игра, — сердито отозвался Феликс, раздражённый беззаботностью эльфа. — Ты мог умереть тут точно так же, как любой другой. — Разве это не является частью возбуждения, вызываемого боем? — угрожающе произнёс эльф. Феликс призадумался над степенью апатии, испытываемой эльфом. — А кто спасёт Ультуан, если ты погибнешь здесь? — спросил Феликс, отворачиваясь, чтобы снова вступить в бой. Как раз в этот момент он заметил, что фигура в тёмном плаще подняла руку. Волна магической энергии понеслась в направлении Феликса. На краткий миг ему показалось, что люди вокруг него трансформировались в демонов. Он услышал, как у мужчин Кранног Мер перехватило дыхание от ужаса. Он ощутил беспричинную потребность развернуться и обратиться в бегство и видел колебания остальных. Взгляды их лиц выражали ужас, словно они только что увидели перед собой воплощение своих худших кошмаров. Амулет на груди Феликса засветился, и он ощутил исходящее от амулета тепло, развеявшее страх. Он услышал спокойный равнодушный смех и обнаружил, что это смеётся эльф. Этот звук бесстрастного веселья в некотором отношении был более леденящим кровь, чем даже зрительное воплощение разнообразных страхов Феликса. — Решил испробовать на мне свои примитивные чары, альбионец? Я верну их тебе, усилив вдвое, а затем ещё вдвое. Эльф произнёс заклинание, и фигура в тёмном плаще издала пронзительный вопль ужаса, перед тем как схватиться за грудь и упасть наземь. Мужчины Альбиона взяли себя в руки и продолжили бой. Готрек гнал своего орка, пока тот не упёрся спиной в стену. Разок сверкнул топор гнома, и грудная клетка орка вдавилась внутрь, а от силы удара во все стороны полетели части внутренностей. Феликс огляделся, чтобы понять, как обстоят дела у мужчин Альбиона. Кулум в итоге заметил брешь в защите и обрушил молот прямо на голову зверя. От силы удара проломленная с одной стороны голова слетела с плеч, пролетела по воздуху, шлёпнулась на землю и покатилась, словно мяч. Она остановилась у ног Феликса, словно здоровяк так и задумывал, и глядела на него с лютой ненавистью в угасающем взгляде. Остальным сельчанам удалось окружить последних двух орков, и они донимали их, словно преследующие оленя собаки. Быстрые, как змеиный язык, вперёд выскакивали копья и пронзали зелёную плоть. Раненные, истекающие кровью из многочисленных ран, орки в итоге были повержены. «Хотя часть людей они забрали с собой в преисподнюю», — подумалось Феликсу. Из мужчин Кранног Мер в живых осталось полдюжины. Готрек направился к проходу, из которого доносились звуки сражения. Феликс последовал за ним в последние пещеры. Там были гоблины, мёртвые орки и ещё больше мёртвых женщин. Несколько амазонок ещё держалось, сражаясь с суетящейся массой кривоногих гоблинов. Позади них находилась фигура в белом одеянии, ради защиты которой женщины, похоже, были готовы пожертвовать собственными жизнями. Феликс побежал вперёд, опережая Истребителя, и последние несколько шагов, отделяющих его от гоблинов, преодолел в прыжке. Удерживая меч обеими руками, он рубил наотмашь, поразив многих мелких страхолюдин ещё до того, как они узнали о его присутствии. Их предсмертные вопли вызвали панику у их собратьев, и те поспешно развернулись, чтобы встретить новую угрозу лицом, дав женщинам время вывести свою подопечную за пределы боя. «Превосходно, — подумал Феликс, — один против орды зеленокожих. Вот куда завели тебя рыцарские манеры». Он продолжил сражаться, хотя отчаянно сдавал назад, зная, что неподалёку находится Истребитель. И не был разочарован. Спустя несколько мгновений мимо его плеча промелькнул массивный топор, разрубивший пополам вопящего предводителя гоблинов. Затем Готрек двинулся сквозь их строй, словно разрушающий вихрь. Там, где проносился взмах его топора, в живых не оставалось никого. Его удары разбивали щиты, и парировать их столь небольшим существам было бесполезно. Их шансы устоять перед Истребителем были не больше шансов Феликса выдержать нападение быка. Через несколько мгновений подоспели мужчины Кранног Мер и присоединились к избиению. «Дело сделано», — подумал Феликс, разглядывая сцену побоища. Обернувшись, он обнаружил ряд копий, нацеленных ему в грудь. =='''Глава двадцатая'''==Женщины были вооружены копьями и небольшими кожаными щитами. Дружелюбными они не выглядели. Феликс недоумевал: «Затем они столь угрожающе наставили на меня копья? Разве не я помог им спастись? Разве не я убивал орков?» Он по–прежнему оставался неподвижен. Ошибки случаются. Недоразумения легко могут стать летальными, если в деле замешано оружие. — Это священная земля, — произнесла одна из женщин. Она была почти столь же высокой, как Феликс, а её волосы были заплетены во множество косичек. Её лицо и руки были покрыты татуировками, которые придавали ей дикий, варварский облик. — Извините меня, в следующий раз я с уважением отнесусь к вашим запретам и позволю оркам зарезать вас на вашей священной земле. Ему не совсем удалось сдержать язвительность в голосе. Судя по внешнему виду, женщина собиралась на него напасть. Феликс приготовился отпрыгнуть в сторону. — Успокойся, Сиобхейн, — произнёс дрожащий голос. — Он здесь чужак, и он помог спасти наши жизни. Он заслужил право находиться здесь. — Но он не нашей крови, — возразила Сиобхейн. — Любой дурак способен заметить, что … Её раскрытый рот захлопнулся, словно стальной капкан, когда она осознала, что только что произнесла. Заметный даже в тусклом освещении, на её татуированном лице выступил румянец. Мгновением позже Феликс понял причину. У пожилой женщины, с которой пререкалась Сиобхейн, были молочно белые глаза. Она явно была совершенно слепа. Девушка бросила на Феликса такой взгляд, словно во всём винила его. Он пожал плечами. — Ты Феликс Ягер, — произнесла старая женщина. Феликс едва не раскрыл рот от удивления. Как она могла узнать его имя? Рационализм подсказывал ему, что существует множество различных способов: почтовый голубь или гонец, ускользнувший из Кранног Мер глубокой ночью, но он знал, что это не так. Здесь замешана магия. Эта старуха явно какая–то ведьма. — Рада встрече, — произнесла пожилая женщина, а её пальцы совершили замысловатый жест, который мог быть частью заклинания или благословения. Феликс вздрогнул, но ничего не произошло. — Рад встрече, — ответил он, поклонившись с максимальным изяществом, которое смог изобразить. Почему то сие показалось ему правильным поступком. Он почувствовал, что внимание старухи переключилось с него, и получил возможность её изучить. Она была высокой женщиной, с острыми, но по–прежнему прекрасными чертами лица. Её одеяние было изготовлено из толстой серой шерсти. Косички были даже более сложными, чем у Сиобхейн. На её лице тоже были татуировки, но они померкли практически до полной невидимости, словно надписи на пергаменте, который слишком долго оставался на солнце. «Как подобное могло случиться?» — удивлялся Феликс. — Тебе здесь тоже рады, Теклис с Ультуана. Ты первый из своего народа, чья нога ступила сюда за тысячелетия. Голос эльфа прозвучал язвительно. — Насколько мне известно, я первый из моего народа, чья нога вообще ступила сюда, Прорицательница. — Значит, тебе известно не всё, — заметила пожилая женщина. Теперь её голос сделался резким и ломким. Феликс предположил, что она привыкла к более уважительному обхождению. Сельчане явно относились к ней с благоговением. На это указывало выражение на их лицах. — Я знаю это на протяжении больших столетий, чем ты прожила, — заявил эльф. Его голос сделался просто резким. «Да уберегут нас боги от тщеславия чародеев», — подумал Феликс. Странная улыбка промелькнула на губах старухи, словно она узнала, о чём он думает. Готрек буркнул на слова эльфа и прошёл вперёд. — Я Готрек, сын Гурни, — произнёс он, не дав старухе времени назвать его имя. — А кто ты? Дев–стражей и сельчан покоробил его тон. Руки сжали оружие. Казалось, Готрек с полнейшим равнодушием относится к перспективе неминуемого столкновения. Феликсу хотелось бы быть в состоянии разделить позицию гнома. — Тебе тоже рады, Истребитель. Если Готрек и удивился тому, как она узнала, кто он такой, то на его лице это никак не проявилось. — От своего имени я отказалась, когда приняла титул прорицательницы. Истребитель пожал плечами. Каким–то образом даже этот жест ему удалось сделать угрожающим. «Неужели мы действительно проделали весь этот путь лишь для того, чтобы вступить в бой с людьми, которые должны бы быть нашими союзниками?» — недоумевал Феликс. Нужно было что–то делать, и побыстрее. — Как здесь оказались орки? — спросил он. — Это не то место, на которое можно просто наткнуться. — Их сюда привели, — сказала прорицательница. — Привели! — потрясённо воскликнул Мурдо. — Да, Мурдо Мак Балдоч, привели. — Да какой человек из племён стал бы их сюда приводить? Разве может кто–либо настолько отвернуться от Света? — Это больше, чем человек из племён, Мурдо. Это один из Совета. Сиобхейн, сделай что–нибудь полезное! Ты и Марьяд, принесите к нам тело незнакомца в тёмном плаще. Пока две девы–воина не вернулись с телом чародея, стояла тишина. Мудрая подошла к нему и откинула капюшон, открывая худое, бледное, татуированное лицо. Даже в смерти черты лица этого человека были искажены ужасом. На губах по–прежнему была слюна. Похоже, он явно умер от страха. Лицо Мурдо побледнело. — Балдурач! — воскликнул он. В его голосе одновременно отразился страх и неверие. Плечи старика поникли, и он уставился в пол под ногами. — Стало быть, мы преданы, и преданы одним из наших, — очень тихо произнёс он. — Встречаются те, кто внимает нашёптываниям Тёмного духа, — произнесла прорицательница. — Здесь не место для подобных разговоров, — заявил Мурдо, многозначительно поглядывая на трёх путешественников. Казалось, его взгляд не миновал и собственных соплеменников, хотя Феликс и думал, что это ему лишь показалось. — Где, если не здесь? — возразила прорицательница. — Эти трое должны услышать то, что будет здесь сказано. Остальных отошли. Она махнула рукой своим стражам, и те начали выгонять мужчин. Прорицательница развернулась и направилась вглубь пещер. Она двигалась легко и изящно, никак не выдавая тот факт, что слепа. Феликс почувствовал, как на загривке встопорщились волосы. Существуют и иные чувства, помимо зрения, напомнил он себе. А может, она настолько долго ходила по этим залам, что, возможно, знала на память все препятствия. И снова что–то подсказывало ему, что причина не в этом. Готрек и Теклис направились вслед за ней. Колдовской свет эльфа почему–то потускнел, но по–прежнему давал достаточно освещения. Мурдо бросил на эльфа взгляд, сочетающий в себе страх, уважение и благоговение, и жестом пригласил Феликса присоединиться. Феликс последовал за ними в сумрак. Тяжёлая поступь старика подсказала ему, что Мурдо идёт сразу позади него. Это помещение было маленьким. Стены были покрыты более абстрактными узорами, которые, похоже, изображали какой–то колоссальный лабиринт. В центре располагалось массивное, безупречно выполненное каменное яйцо, на котором были вырезаны похожие узоры. Только от взгляда на них Феликс почувствовал лёгкое головокружение. На верхушке каменного яйца находилась выемка, в которой что–то лежало. — Ты уверена, что эти чужаки должны присутствовать здесь? — спросил Мурдо. — Они являются частью происходящего, — произнесла прорицательница. Скрестив ноги, она присела в тени яйца, и жестом пригласила остальных присаживаться подобным образом. Феликс и Теклис присоединились к ней. Готрек прислонился к стене, небрежно сжимая топор обеими руками. Мурдо взглянул на него, а затем тоже присел. — Что? — Тёмные тени сгущаются, Мурдо. Освобождается то, что долго находилось в заключении. Некоторые из наших братьев и сестёр обратились против Света и истины, и теперь служат тому, что мы старались сдерживать. Древнее братство распалось. Грядёт время раскола и хаоса. — Невозможно! — Нет, Мурдо, ничуть. Мы лишь смертные, а оно вечно. Мы подвержены ошибкам и порче. Некоторые стали падшими. Как и было предначертано. — Следовательно, это должно случиться в наше время. Древнее доверие должно быть предано. — И оно предано. И орки нашли путь в сердце этого священного места. Мы должны радоваться, что Балдурач привёл только орков, а не что похуже. Феликс гадал, разделяют ли его смущение эльф и гном. По ним не было заметно. Казалось, Теклис сосредоточенно внимает сказанному. Готрек просто уставился в никуда, словно ему было скучно. — Ты сказала, что они часть происходящего. — Да. Иноземцы захватили храм Древних. Они открыли древние пути. Тем самым они открыли лазейку, через которую может ускользнуть древний враг. — Что это за враг, о котором ты говоришь? — спросил Феликс. — Древний дух тьмы, долго находящийся в заточении, связанный могучими заклинаниями на заре истории. Он стремится к абсолютному могуществу и превосходству. — Он пленён с помощью энергии Путей и силовых линий, — произнёс Теклис. Это было похоже на обсуждение лекарями причин лихорадки. Прорицательница кивнула. — То был единственный способ. Ни один смертный не может обладать подобной силой. — И теперь, когда течение энергии нарушено, кандалы слабеют. — Да. Хотя это не твоя проблема. Твои заботы более неотложны. Ты стремишься предотвратить затопление своей родины, не так ли? — Да. Откуда тебе известно? — Мысли и видения способны проходить через Пути Древних, как и живые существа. Я общалась с теми же бессмертными существами, с которыми говорил ты. Они поведали мне о вашем приходе. Наши судьбы связаны. Ибо вы должны очистить храм Древних и снова закрыть Пути, или страна твоя обречена. — Мы должны это сделать? — вмешался Феликс. — Почему мы? — Потому что никто иной на Альбионе не обладает силой и знанием, чтобы осуществить необходимое. Храм находится в руках ужасных сил Хаоса. Они прогнали орков и пленили бога, которому поклоняются зеленокожие. — Они пленили бога? — переспросил Феликс. — При всём должном уважении, я считаю, что противоборство существам, способным на такое, немного превышает наши возможности. Он не стал смотреть по сторонам, опасаясь, что эльф или гном могут не согласиться с ним. Те хранили молчание. — Это не истинный бог, Феликс Ягер. Это одно из созданий Древних — страж, установленный для охраны их храма и их созданий. Феликс подумал о паукообразных тварях, с которыми они сражались в болоте. Это воспоминание нисколько не усилило его склонность взяться за предлагаемую задачу. — Что же это за чудище? — Один из великанов Альбиона, Феликс Ягер. Феликс выдавил стон. Ему даже не нужно было смотреть на Истребителя, чтобы понять, насколько тот заинтересовался. — Великаны были созданы Древними очень давно, чтобы охранять их сокровища и тайны. Они почти бессмертны, но с годами, как говорят, они изменились, превратившись в выродившуюся пародию на тех благородных существ, коими некогда были. Они опустились до поклонения Хаосу и прочих отвратительных поступков. Они стали злобными, хищными созданиями, которые охотятся на всё, что слабее них, но по–прежнему странным образом вынуждены выполнять свои обязанности, связанные магическими заклятиями, наложенными на них Древними. Они поселились в старых развалинах, сделали их своими логовами и наполнили сокровищами, собранными нечестным путём. Ситуация становилась всё хуже и хуже: помимо чудовищ ещё и сокровища! Феликс был удивлён, что сейчас изо рта Готрека не потекли слюни. — И ты утверждаешь, что один из них пленён силами Хаоса. — Да, Магриг Одноглазый, могущественнейший из великанов древности, некогда изничтожал драконов и огромных чудовищ, пока его разум не стал затуманен, и он не пристрастился к человечьей плоти. — Здорово, стало быть, это не какое–то там обыкновенное здоровенное страховидло, — заявил Феликс. — Нет. Он ростом с небольшой холм и способен проломить стену замка ударом своей дубины. — И теперь его принудили служить Хаосу? — спросил Теклис. — Да, Келмайн и Ллойгор, два самых мерзких и наиболее могущественных чародея из всех слуг Изменяющего. Старуха сделала жест, и в мерцающем тумане, возникшем меж её рук, проявилось изображение. Оно показывало двух миниатюрных чародеев, близнецов–альбиносов, одного в чёрном, а второго — в золотом одеянии. Их головы были лысыми или обритыми, а пальцы напоминали птичьи когти. — Я их знаю, — произнёс Феликс, не сумев сдержать удивление в голосе. — Мы преследовали одного из них, оказавшись в Путях Древних. И оба находились в орде Хаоса у Праага, — поспешно добавил он, прежде чем его слова могли быть неверно истолкованы. — Ага, — поддержал Готрек. — Они самые. Они давали советы Ареку Коготь Демона и его полководцам. Они призвали те огромные живые осадные механизмы и демонов, которые штурмовали стены. — Они — ваши старые враги? — спросил Мурдо. — Старее они не станут, если окажутся в пределах досягаемости моего топора, — заявил Готрек. — Это хорошо, — заметила Прорицательница, — ибо они злобные люди, одержимые убийством. Феликс подсчитал число противников. — Один великан, два колдуна огромной мощи, а ещё кто? Три дракона? — У чародеев есть телохранители, и с каждым днём они проводят через Пути всё больше воинов Хаоса. Они планируют воспользоваться древними путями для захвата многих земель. И они то ли не знают о последствиях своих действий, то ли это их не тревожит. — Стало быть, ещё армия Хаоса. Хорошо, всё выглядит довольно просто. Может, нам просто пойти и вызвать их всех на честный поединок? — Я не думаю, что ты абсолютно серьёзно оценил ситуацию, Феликс Ягер, — заметила Прорицательница. — Ты это заметила? Понимаю, почему они называют тебя прорицательницей, — похоже, Феликс не мог удержать рот на замке. Рука Мурдо потянулась к ножу. — Тебе следует проявить немного уважения… — Или что? Убьёшь меня? Похоже, при таком раскладе твоя прорицательница и так намерена это сделать. Феликс понимал, что речь его звучит язвительно и истерически, но ничего не мог поделать. Так он выражал свои чувства. Похоже, что из котла тролля они угодили прямиком в огонь. Как могут трое чего–либо достичь в подобных обстоятельствах? Это невозможно. Там армия чудищ. Там великан. Там два самых могущественных и злых мага на планете. И не имеет значения, насколько могучим воином является Готрек или насколько могущественным чародеем является Теклис: слишком уж велик перевес сил. Феликс затряс головой, стараясь взять себя в руки. Разве это ему внове? Он и раньше встречался с превосходящими трудностями и выжил. Он и Истребитель с боем проложили себе путь наружу из многих мрачных мест. Будет всего лишь одним больше. Он посмотрел на прорицательницу. — Прошу прощения, — тихо произнёс Феликс. — Я просто устал и напуган. — В подобных обстоятельствах это вещи объяснимые, Феликс Ягер. То, что ты понимаешь это, делает тебе честь. — Некоторое время я просто не представлял, что мы можем поделать. — А теперь представляешь? — с улыбкой спросил Теклис. — Это просто, — ответил Феликс. — Нам лишь нужна армия, чтобы занять воинов Хаоса. Мы с Готреком убьём великана, а ты можешь позаботиться о колдунах. Чего уж проще. — Хороший план, человечий отпрыск, — произнёс Готрек. Феликсу показалось, что в голосе Истребителя он заметил намёк на сарказм, но не был в этом абсолютно уверен. — А если эльф не сумеет разобраться с этими бормотунами заклинаний, то разберусь я. — Хотел бы я разделить твою уверенность, Готрек Гурниссон, — заметил эльф. Его вид не очень–то обнадёжил Феликса. — Думаю, часть того, что вам понадобится, можно подготовить, — сказала прорицательница. — Нужно лишь поискать в правильном месте. «Превосходно, — подумал Феликс, — я уже готов советовать слепой женщине, как следует что–то отыскать». Он оставил свои мысли при себе. Слепая женщина улыбнулась, словно бы всё равно прочла их. — А теперь, Теклис из эльфов, — произнесла она, — ты должен взять вот это, я дам тебе инструкции по его использованию, а затем осмотрю Дугала. Она сняла амулет с верхушки яйца с замысловатыми рунами. Феликс заметил, что тот сделан из камня и покрыт уже знакомыми ему рунами. Так как было ясно, что прорицательница намерена оставить только эльфа, Феликс поднялся, поклонился и удалился. — Надеюсь, она научит его какой–нибудь могущественной магии, — произнёс он, когда позади смолк звук бубнящих голосов. — Нам это понадобится. <br /> =='''Глава двадцать первая'''==Феликс потуже запахнул плащ. Ветер в этих горах был холодным и пронизывающим. Когда они перевалили через вершину горы, он увидел, насколько в действительности обманчив ландшафт. То, что казалось цепью высоких вершин, по факту оказалось группой пересекающихся горных цепей, между которыми располагалось множество долин и озёр. Здесь, наверху, на земле лежал снег, и растительность была скудной. Единственными обитателями дикой природы были высоко летающие птицы, да несколько диких баранов предусмотрительно ускакали прочь, завидев людей. Внизу располагались сосновые леса, которые местами спускались почти к берегам озёр. К северу он заметил нечто напоминающее бесплодную долину. Он было удивился, что делает одну долину плодородной, а другую нет, затем пожал плечами. Это всего лишь один из тех вопросов, на которые он вряд ли когда найдёт ответ. Позади него растянулись в цепочку сельчане из Кранног Мер. Во главе колонны находилась дева–страж, которую прорицательница определила им в проводники. Эльф–чародей и гном стояли на вершине холма, осматриваясь по сторонам. Феликс был уверен, что их внимание привлекла не дикая красота ландшафта, а скопление округлых каменных башен, которые оседлали вершину следующего хребта. То были массивные грубые сооружения, предназначенные выдерживать осаду. Их единственным украшением служили вездесущие руны, которые перекликались с вытатуированными узорами на лицах воинов. Эти руны были нарисованы на каменной кладке яркими пылающими цветами. Они, несомненно, несли некий таинственный смысл. «Возможно, стоит спросить об этом эльфа», — подумал Феликс. Из башни высыпала группа воинов и понеслась по гребню горы в их направлении. По приблизительным подсчётам их было несколько десятков, и все были вооружены. Феликс подошёл поближе к Готреку и Теклису. Он не сомневался, что последователям Мудрой будет оказан тёплый приём, но не был уверен, что для чужаков всё пройдёт хорошо. Он решил, что в подобных обстоятельствах лучше оказаться в безопасности. В народе Карн Маллога, на взгляд Феликса, было больше медвежьих черт, чем волчьих. То были крупные мужчины, крепкие и с суровыми лицами. У них были длинные и косматые волосы, лица заросли бородой, почти такой же длинной, как у гномов, которую заплетали всевозможными чудными узорами. Щёки и рука, держащая оружие, были покрыты татуировками. За спинами были закреплены огромные двуручные мечи. В руках они сжимали копья. Их одежда состояла из кожаной куртки и шерстяного килта. На плечи большинства были накинуты длинные клетчатые плащи. У других плащами служили медвежьи или волчьи шкуры. Похоже, то были наиболее влиятельные люди. Они настороженно глядели на Теклиса и Готрека. По их взгляду было понятно, что их сомнения перекликаются с сомнениями Феликса. — У этих людей есть мечи, — сказал Феликс Готреку. — У мужчин Кранног Мер их нет. Как думаешь, почему? — В болоте сложно обрабатывать металл, человечий отпрыск, — ответил гном. — У Мурдо меч есть, — заметил Феликс лишь возражения ради. — Я бы предположил, что он сторговал его у горцев. Шахты и металл, по большей части, можно найти в горах. — Почему? Гном пожал плечами. — Спроси богов, — посоветовал он. — Это они поместили туда металл. Гномы лишь добывают его. Феликс понял, что лучшего ответа ему не получить. Теклис ответил мужчинам вежливым взглядом, не обращая внимания на их открытую враждебность. Мурдо подвёл к ним здоровенного, как медведь, мужчину и быстро представил их друг другу. Оказалось, что это Бран Мак–Керог, вождь людей Карн Маллога. В приветствии, которым он обменялся с ними, не было теплоты, лишь подозрение и, возможно, осторожное уважение. — Благодарю вас за помощь Прорицательнице, — произнёс он. — Да пребудет с ней Свет. — Нет необходимости в благодарности, — заявил Феликс, видя, что его спутники отвечать не собираются. — Мы лишь поступили так, как любой человек, окажись в подобных обстоятельствах. Произнеся эту фразу, Феликс понял, что этого делать не стоило. Он сомневался, что и Готрек, и Теклис будут ему благодарны за сравнение их с людьми. Он заметил, что в голову Брана уже пришла мысль, что они людьми не являются. Несмотря на грубый вид, в суровом лице и холодных голубых глазах проглядывал стремительный интеллект. Феликс сомневался, что мужчина стал вождём племени горцев лишь благодаря происхождению. — Вы будете пить с нами виски, — произнёс Бран. Феликс не был уверен, просьба это, приказ или приглашение. — Будем, — поспешно ответил он, пока остальные не восприняли ситуацию неправильно. Все направились к башням, потому как ночь начала окутывать вершины, словно плащ. Теклис, прихрамывая, шёл между Мурдо и Сиобхейн. Те вернулись, переговорив с мужчинами Карн Маллога. За те дни, что ушли на то, чтобы добраться сюда, оба, казалось, приняли эльфа. Феликс полагал, что сие далось им проще, чем Старшей. Оба свободно и непринуждённо общались в его присутствии, по крайней мере, пока находились вдали от чужих ушей. Теклис вполуха прислушивался, пока его мысли были заняты тайнами, открытыми ему Мудрой. Они повергли его в глубокий шок. — Плохо дело, — произнёс Мурдо. — В горах снова скапливаются орки. Ходят слухи, что шаманы провоцируют их на то, чтобы попытаться вновь захватить свои долины. Среди них объявился какой–то пророк. Похоже, они настолько давно селились там, что считают те долины своими собственными. — Неужели? — высказался Теклис. Похоже, его подозрения оправдались. Храм был ключом ко всему происходящему. Он располагался в центре обширной паутины Путей Древних, и только оттуда эти загадочные Пути могли быть снова закрыты, хотя цена, похоже, окажется чрезмерно высока. Он снова вернулся мыслями к прочим вещам, о которых поведала ему пожилая женщина. Неужели действительно возможно, что правдосказы посвящены в некоторые тайны Древних, о которых неведомо даже эльфам? — Разумеется, Теклис с Ультуана, так и есть, — сказала женщина. «Она как–то странно улыбается мне, — подумал Теклис, — и дотрагивается до руки, когда говорит. Если мои подозрения верны, это открывает интересные возможности». Он улыбнулся и вернулся мыслями к ранним событиям. Подобная информация явно способна нанести удар по тщеславию его народа, если она истинна и станет общим достоянием. Согласно утверждению Прорицательницы, основание ордена правдосказов восходит к легендарным временам, когда по земле ходили Древние. Почему об этом не было сообщено эльфам? У Древних должны были быть собственные причины. Возможно, среди Древних были различные группировки, как и среди каждой из рас. Возможно, они не хотели, чтобы только одна раса получила все магические познания. В конце концов, умение создавать руны они передали только гномам. — Похоже, что помимо армии хаосопоклонников нам может противостоять и армия зеленокожих, — заметил Мурдо. Он оглядел дальние вершины таким взглядом, словно подозревал, что там могут скрываться враги. — Не к добру это, — сказал Теклис, снова переключая внимание на мужчину. — Мы должны добраться до Зала тайн в храме Древних, если я собираюсь сделать то, что должно быть сделано. — Я помогу тебе всем, чем смогу, — заявил Мурдо. — Любым возможным способом. — Как и я, — поддержала Сиобхейн. «В её взгляде точно промелькнула вспышка», — подумал Теклис. Что ж, многие человеческие женщины на протяжении веков находили его привлекательным, но в настоящий момент ему нужно сосредоточиться на иных вещах. Похоже, что Древние предвидели какую–то надвигающуюся катастрофу, и обучили этих людей–чародеев, как к ней подготовиться. Огромные круги камней являются средством захвата и контроля энергии Хаоса. Если верно сказанное Прорицательницей, то это не эльфийские чародеи изменили ход древней войны против Хаоса, но правдосказы и их круги камней. Откачав в критическое время магическую энергию Хаоса, они притупили магически поддерживаемое нападение на мир, хоть и ценой загрязнения собственной страны, потому как энергия камней сработала слишком хорошо. Возможно, это стало реальной причиной начала загрязнения Путей Древних. Возможно, тому виной магическая энергия, перетёкшая в них с Альбиона. Теклис отверг эту теорию. У него недостаточно знаний. Он оценил информацию, которую Прорицательница рассказала о храме, и осмотрел амулет, который теперь висел у него на груди. Похоже, что не осталось правдосказов, обладающих достаточной силой, чтобы использовать амулет как должно, поэтому сие предстоит ему. Он лишь надеялся, что сумеет выполнить задачу. Эльф дотронулся до амулета длинными пальцами. Разумеется, он сумеет. Он ведь Теклис — величайший чародей своего времени. Если уж он не сумеет закрыть Пути, то не сумеет никто. И это была наиболее беспокоящая мысль. Если он не сумеет это сделать… Впереди них возвышалась первая из огромных каменных башен. Похоже, они прибыли как раз вовремя, ибо наступила ночь. Вскоре он с Браном и остальными обсудит план прорицательницы. А затем… Он улыбнулся женщине. Она улыбнулась в ответ. «Поживём — увидим», — подумал Теклис. — Насколько велика, в таком случае, армия твоей Империи, Феликс Ягер? — спросил Бран. Все здоровенные крепкие мужчины, собравшиеся вокруг него, тут же насторожились. — Точное число мне неизвестно, но полков много, — ответил Феликс. По дороге к башне предводитель горцев выказал огромный интерес к Империи и её вооружениям. «Война — его удел, — предположил Феликс, — и он лишь проявляет профессиональный интерес. Либо так, либо он вытягивает из меня информацию на случай будущего вторжения. В любом случае, расспросы и разговор, похоже, всегда крутятся вокруг вопроса о военной мощи». Феликса эта мысль не пугала. Судя по тому, что он видел среди народа Альбиона, Империи опасаться нечего. Насколько он мог судить, они не знали пороха, у них не было специально созданных колледжей боевой магии и не было доступа к боевым машинам, таким, как паровые танки или органные пушки. Их умение обработки металлов выглядело примитивным в сравнении с людьми Империи или гномами. Однако было нечто такое в этом вожде горцев — явно выраженные амбиции в его взгляде, — что вынуждало Феликса осторожничать со своими ответами. — Ты говоришь, твой народ купцы? Не воины? Воины из числа его телохранителей подталкивали друг друга локтями и хохотали, словно вождь сказал какую–то шутку. Феликса это уже начало немного утомлять. — Мой отец — купец. — Я не это имел в виду. Ты говоришь, что богатства твоему народу приносит торговля. Твой народ очень богат? Феликс ответил холодной улыбкой. Бран глядел на него так, как грабитель мог бы оценивать богатого купца, или вымогатель — хозяина лавки. Теперь неприкрытая жадность в его взгляде стала очевидной. — Очень богат, — заявил Феликс. Если этот полководец из захолустья желает питать фантазии по поводу разграбления Империи, то кто Феликс такой, чтобы развеивать его иллюзии? — Но у гномов золота даже больше, чем у нас… — злонамеренно прибавил он. — Да, но если все их воины подобны Готреку Гурниссону, то придётся биться крепко, чтобы забрать у них золото. Феликс сразу же понял, каковы предположения вождя. Он считает Готрека типичным представителем всех гномов, а Феликса — представителем людей Империи. Его это совсем не оскорбило. Готрек значительно крепче Феликса, и это простой факт, хоть и есть в этом допущении нечто обидное. — Ты можешь обнаружить, что народ Феликса Ягера куда крепче, чем ты полагаешь, — заявил Мурдо, подстраиваясь под их шаг. — Он и сам такой. Феликс был удивлён, увидев его. Мурдо и Теклис стали закадычными приятелями. Взглянув через плечо, Феликс заметил, что эльф шагает рядом с Сиобхейн. Вряд ли происходит то, о чём сразу же подумал Феликс. А может, и нет. Возможно, Мурдо проявил скромность. — Мы ещё вернёмся к этому разговору, когда окажемся внутри броха <ref>'''Брох''' — тип круглого крепостного сооружения железного века, выложенного методом сухой кладки (то есть без использования скрепляющего раствора). Характерны для Шотландии.</ref>, — сказал Бран. Похоже, он не хотел продолжать беседу в присутствии правдосказа. — Сейчас мне нужно переговорить с моими вождями. Был рад общению, Феликс Ягер. И рад тебя видеть, Мурдо Мак Балдоч. Когда здоровенный мужчина важно удалился, Мурдо рассмеялся: — Хороший человек, этот Бран, но жаден и хорошо известен своими налётами. — Как я и предполагал, — сказал Феликс. — Схватывает с полуслова, — добавил правдосказ. — Не очень–то распространяйся о богатствах своей родины, а то он легко забудет о неотложных делах и будет уговаривать тебя на экспедицию против твоей Империи. — Все его вожди такие, как он? — К несчастью, большинство из них. Они скорее предпочтут грабить, чем растить собственный скот. Поэтому нашим людям так сложно объединиться кроме как перед лицом внушительной опасности. — Что же, сейчас таковая налицо, не так ли? — Так и есть, Феликс Ягер. Так и есть. Как только дверь башни была закрыта, Феликс почувствовал себя пленником. Стены были толстыми и массивными, а само место было слабо освещено и смердело немытым человеческим телом, животными и горелой древесиной. В сумраке со всех сторон напирали тела. «В подобных обстоятельствах слишком уж просто воткнуть кинжал в чью–нибудь спину, — заметил про себя Феликс. — Разве что они способны видеть в темноте, как эльф или гном». «Опасаться тут нечего, — успокаивал он себя. — Мы пришли с благословения Прорицательницы, и никто на нас не нападёт. Подобное станет непростительным оскорблением лично ей и их богам». Феликс кисло улыбнулся. «У тебя есть только лишь их слово, — напомнил он себе. — И разве сама древняя предсказательница не намекала, что есть и те, кто работает против неё и её собратьев? Да и что это за собратья такие?» У него возникло ощущение, что он снова оказался в огромном лабиринте. Он не знает, как отсюда выбраться. Ничему нельзя верить без доказательств. На глаза попался гном. Ладно, почти ничему. Он может рассчитывать на Истребителя с его обычно неуступчивым характером. Феликс не был уверен, что сие является преимуществом, когда ты заперт в крепости с ордой вооружённых людей. Он сомневался, что даже Готрек способен одолеть такое их количество. Он изучил обстановку, высматривая выход наружу. Насколько он мог видеть, такой отсутствовал. Место было по–дикарски простым. Здесь было лишь одно огромное помещение с массивным деревянным кострищем в центре. Дым поднимался к деревянному потолку и через группу отдушин уходил наружу сквозь крышу башни. Феликс осознал, что в целом место напоминает один громадный дымоход. Судя по тому, что он выяснил, каждая из массивных башен принадлежала одной семье, а все семьи были членами одного большого клана. Таким было общественное устройство в этой части Альбиона. Из тени, в которой он стоял, Феликс мог слышать доносящиеся голоса. Одним был басовитый голос Брана. — Мы отправим гонцов к другим кланам с вестью о вашем прибытии. Они встретятся с нами у Кольца Ога. Зеленокожие зашли слишком далеко, когда совершили нападение на священные пещеры. — Да, — согласился Мурдо. — Слишком далеко. — Для попойки времени предостаточно, — заявил Бран. Всех гостей подвели к длинному столу, на который выставили виски. Всех их рассадили так, чтобы легко можно было услышать крик вождя. Бран хлопнул в ладоши, и принесли подносы с едой, а скрипачи и волынщики принялись играть. Вскоре Теклис и Мурдо принялись, каждый в своё ухо, объяснять вождю ситуацию, отвечая на его пытливые вопросы. Похоже, тот очень быстро понял ситуацию, не переставая попивать виски и закусывать ломтем баранины. Внимание Феликса было привлечено иными вещами: он уже вдоволь наслушался о дорогах и опасностях, сопутствующих его жизни, а виски вызвало приятное тепло в животе. «Возможно, — подумал он, — мне следует остаться здесь, когда остальные уйдут. Довольно странные, хоть и приятные фантазии». Он почувствовал, как кто–то тихо подошёл и расположился рядом с ним. То была Мораг, одна из дев–стражей. Она была хорошенькой: с веснушчатым лицом, вздёрнутым носиком и коротко остриженными коричневыми волосами с рыжеватым оттенком. Мораг улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ. — Итак, расскажи мне об эльфе, — заявила она. — Как долго ты путешествуешь вместе с ним? Феликс простонал и начал рассказ. Удар кубка о стол привлёк его внимание обратно к Теклису и Брану. — Нет. Это безумие, — воскликнул Бран. — Я не поведу своих людей в подобную западню. В его голосе явно чувствовалась горячность. — Если ты не покажешь нам прямой путь в долину, о которой говорила Прорицательница, то не покажет никто. Проклятие продолжит распространяться по стране. И частично это будет по твоей вине. Голос эльфа звучал убедительно, но у Брана, похоже, не было особых сложностей сопротивляться его логике. — Оркам дорога известна. Она будет под наблюдением. Подожди, пока соберутся кланы, а затем мы пробьёмся силой. — У нас нет времени, — возразил Теклис. — Сбор армии займёт недели, а недель у нас больше нет. Остались, в лучшем случае, дни. Внезапно Феликс всё внимание обратил на этот разговор. То было новое развитие событий. Он полагал, что они собираются идти в долину с армией, но теперь всё выглядело так, словно план изменился. «Как мило, что с нами поделились такими деталями», — подумал Феликс. — Говорю тебе, за перевалами будут наблюдать. — Зеленокожие сосредотачивают свои силы у храма. В лучшем случае, они оставят лишь небольшой отряд. — Небольшой отряд — это всё, что нужно, чтобы сдерживать нас на перевалах. Даже если я возьму с собой всех моих воинов, будет невозможно пробиться сквозь организованное сопротивление. — Я волшебник огромной силы. Уверен, это будет сложно, но не невозможно. — Мне нет дела, даже если ты обладаешь силой богов, и я не собираюсь отправляться с тобой, — заявил Бран. — Даже если ты пройдёшь в долину, там будет полно орков. — Если мы попадём в долину, я уверен, что смогу скрывать нас от любопытных глаз, по крайней мере, до тех пор, пока мы не достигнем храма. — А если тебе не удастся? Я присоединюсь к верховному королю у Камней Ога, и мы силой разберёмся с зеленокожими. — Земля может столько не протянуть, — вмешался Мурдо. — Если находящаяся внутри храма мощь будет полностью высвобождена… — Нет, Мурдо, — произнёс Теклис. — Я вижу, что благородный Бран принял осмысленное решение. Не дави на него. Мы должны идти дальше сами. В конце концов, когда мы попадём в Зал тайн, будет особо не с кем делить его сокровища… — Сокровища? — спросил Бран, в голосе которого проявился невиданный доселе интерес. — Расскажи мне об этих сокровищах! — Нет. Ты принял решение. К чему тебе знать о сокровищах? — По той же причине, что и любому человеку: говори, эльф! Готрек бросил на него взгляд отвращения, но Феликс видел, что тот тоже прислушивается. Ночь тянулась. Мораг ушла прочь. Феликс пьянел всё сильнее, пока не стали закрываться глаза. Он отыскал тёмное местечко под огромной деревянной опорой и укрылся своим плащом. Несмотря на звуки попойки, он практически сразу провалился в сон.<br /> =='''Глава двадцать вторая'''==В тусклом свете утреннего солнца горных долин события прошедшей ночи почти казались сном. Феликс изо всех сил старался не обращать внимания на головную боль и бурление в желудке. «Довольно с меня виски», — подумал он. Тем не менее, россказни эльфа о сокровищах сыграли свою роль. Феликс смутно припоминал звучные пьяные тосты, провозглашаемые за сокровища Древних. Он гадал, действительно ли они существуют или всего лишь являются наживкой для жадности Брана. Неужели кто–либо из присутствующих действительно думает наложить свои лапы на добытые сокровища? Шансы один против тысячи. Он поглядел на Истребителя. Несмотря на невероятное количество поглощённого алкоголя, после пьяной ночи Готрек выглядел ничуть не хуже. Феликс завистливо хотел чувствовать себя так же. Он бросил взгляд на дорогу позади. На ней было много горцев и обитателей болот из Кранног Мер, а также дев–стражей Прорицательницы. Шагал вперёд эльф, попутно беседуя с Сиобхейн и не замечая, казалось бы, восхищённого взора женщины и ревнивых взглядов большинства мужчин. Феликс начинал понимать, почему так не любят эльфов. Негодование мужчин было почти материально ощутимым. В этом месте они двигались вдоль края отвесного обрыва, и Феликсу не хотелось рисковать тем, чтобы кто–нибудь случайно вытолкнул его за край. Они шли по крайне узкой тропе вверх по горному склону. Теперь стало очень холодно, а внизу можно было наблюдать облака. Феликс украдкой бросил взгляд в сторону Истребителя. Тот выглядел удивительно оживлённым. «Что же, почему бы и нет, — подумал Феликс. — Мы снова оказались в чёртовых горах, и нам предстоит самоубийственная миссия в землях врага. Весьма вероятно, что скоро он обретёт свою смерть». Феликс пожал плечами. На фоне похмелья его не очень–то это беспокоило. Он продолжил устало взбираться по горному склону, ощущая себя тысячелетним стариком. — О чём ты думаешь? — спросила женщина по имени Сиобхейн. Она выглядела обеспокоенной. — О многих вещах. Ни одну из которых я сейчас не готов обсуждать, — ответил он. Она не стала настаивать, хотя Теклису было понятно, что ей не терпится узнать больше. Теклис гадал, правильно ли он поступает. На его взгляд, всё делается слишком медленно. Теперь он мог ощущать впереди беснующуюся безумную мощь. Она казалась настолько материальной, что его удивляло, как это не ощущают прочие, даже не обладающие его чувствительностью к магии. То, что он пытается сделать сейчас — безумие. В этих горах полно орков. В храме полно хаосопоклонников, а у него есть всего лишь этот небольшой отряд дикарей, гном и имперский мечник, не горящий желанием сражаться. Шансы на успех мизерны. Однако что он может сделать? Какие у него варианты? Он может оставить эту маленькую армию и пробраться в храм сам. Укутавшись защитными и маскирующими заклинаниями, он, предположительно, сможет пройти в центр храмового комплекса незамеченным, но что потом? И Келмайн, и Ллойгор — могущественные чародеи, и они будут сражаться на выбранном ими поле боя, которое, вероятнее всего, окружено их собственными защитными заклинаниями. Возможно, они даже могут обратить себе на пользу защитные механизмы Древних. Хотя в собственных силах он уверен, шансы складываются явно не в его пользу. Если он не сумеет быстро одолеть чародеев Хаоса, их защитники смогут одолеть его физически. Всего лишь один удар меча, и его долгая жизнь может оборваться. А там будут не только мечи. Там будут всевозможные чудища, поклоняющиеся Хаосу, да ещё и тот великан, о котором говорила Прорицательница. Ему потребуется физическая защита, когда он окажется вблизи Путей Древних и враждебной боевой магии, и это означает, что одной магии недостаточно. В какой–то момент ему в любом случае понадобится армия и топор Готрека Гурниссона. Он задумался о паре бойцов. Чем дольше он находился в их компании, тем яснее он видел в действии длань предназначения. За ними наблюдают некие силы: эльф не был уверен, к добру это или нет, но был убеждён, что здесь задействованы древние и могущественные силы, которые он способен наблюдать лишь полумельком. Теклис улыбнулся. Он становится таким же суеверным, как какой–нибудь эльф из Атель Лорена. Судьба, шанс или рука богов — не имеет значения. Он знает, что прежде чем всё закончится, ему, вероятнее всего, потребуется их помощь. Впереди высвобожденная энергия Древних, заметная лишь чародею, волнами поднималась в небо. Просто глядя на неё, он понимал, что подобную энергию не удастся сдерживать долго. Он лишь надеялся, что они подоспеют вовремя. В этот момент он бы многое отдал, чтобы узнать побольше о своих противниках. Келмайн сверху вниз глядел на Магрига с каменной платформы на грани зиккурата<ref>'''Зиккурат''' — многоступенчатое культовое сооружение древней архитектуры Междуречья. Представляет собой строение из поставленных друг на друга параллелепипедов или усечённых пирамид.</ref>. Великан также смотрел на него единственным здоровым глазом. «Ты явно не красавчик, не так ли? — подумал Келмайн, оглядывая мутировавшее лицо и огромное смердящее тело. — Что ж, полагаю, я бы выглядел не лучше, доведись мне сражаться в стольких же боях, как тебе. Тот, последний, с твоим меньшим и не особо оплакиваемым собратом, должно быть, был тот ещё бой, судя по тому, что ты потерял глаз, а он лишился жизни». — Приходили мелкие зеленокожие! Магриг многих убил, но их придёт ещё больше, — произнёс Магриг голосом, подобным раскатам грома. — Их много и у них могущественная магия. Возможно, их слишком много даже для Магрига. — Я уверен, что ты очень постараешься, — заявил Келмайн. Он оглядел дальние холмы, покрытые странной мутировавшей растительностью. Болотный запах окружающего леса почти так же раздражал его обоняние, как и вонь великана. Он удивлялся, почему сегодня великан кажется таким пугающим. Разумеется, будучи существом размером с осадную башню, он излучает внушительную физическую силу, но дело не в этом: в конце концов, крошечный мозг великана по–прежнему находится под надёжным контролем связывающего заклинания. В таком состоянии он находится с тех пор, как они застали спящего великана врасплох, когда впервые появились из портала в этом древнем комплексе. Нет, не похоже, что они теряют над ним контроль. И тут Келмайна осенило. Разумеется, своей угрожающе массивной фигурой, рыжими спутанными волосами и пустой глазницей великан напоминал ему чудовищно огромную пародию на Готрека Гурниссона. «Имеет ли это какое–либо значение? — гадал Келмайн. — Не является ли сие знамением? Возможно, мне стоит принести в жертву одного из пленников, захваченных зверолюдами, и посмотреть знаки на внутренностях? Возможно ли, что гном каким–то образом выбрался из Путей? Нет. Хоть гном и могуч, он не чародей. Он останется там до скончания времён». С другой стороны, времени остаётся всё меньше. Ллойгор сообщил, что Пути становится всё труднее контролировать. Некоторые из них теперь постоянно извергают энергию Хаоса, и безумие начало распространяться из Искажённых Путей в ранее не затронутые. Не возвратилось несколько их учеников со своими отрядами, и тут находится меньше воинов Хаоса, чем ему хотелось бы, учитывая сосредоточение племён зеленокожих в холмах. Похоже, их страх и благоговение перед Магригом начинают исчезать. Возможно, этот план всё же не настолько хорош. «Зачем тогда наши хозяева приставили нас к этому делу? — недоумевал Келмайн. — Для чего мы продолжаем поливать находящийся внизу алтарь жертвенной кровью из человеческих сердец? Зачем наши ученики и мы сами круглые сутки продолжаем работать против той странной силы, которая пытается закрыть Пути? Может ли это быть работой проклятых эльфов? Или это нечто иное, какой–нибудь мерзкий сюрприз Древних, оставленный, чтобы препятствовать посторонним использовать их игрушки? Если так, то они потерпели неудачу. Этим миром правит Хаос. Ничто не сможет нам противиться. Ничто». Келмайн мог ощущать отвратительную магию зеленокожих, действующую в тех холмах. «Возможно, их шаманы немного пособят нам в том, чем мы тут занимаемся, и попытаются нас остановить, — подумал он. — Это пойдёт им на пользу». — Оставайся рядом с храмом и сокрушай всё, что придёт сюда! — приказал он Магригу. — Но приходи, если я тебя позову. — Слушаю и повинуюсь, древний, — ответил Магриг. Келмайна порадовало, что великан обратился к нему так, как, должно быть, давным–давно общался со своими создателями. И снова он ощутил зеленую вспышку орочьей магии. «Что же они задумали?» — гадал он, пока, развернувшись, спускался по ступеням в сердце зиккурата. Заркхул очнулся от транса. Даже лёжа, было необычно ощущать вокруг успокаивающую массу тысяч орков и черпать энергию их присутствия. Они собрались здесь со всего острова. С боем пробивались, чтобы присоединиться к его клану, привлечённые древним групповым инстинктом орочьей расы. Происходит нечто скверное. Он чувствует это. Даже ещё хуже. Магриг, спящий бог, которому они так долго приносили подношения, обернулся против его народа, и теперь его видения говорят о временах смерти и голода для племён. Вновь и вновь Боги–Близнецы показывали в видениях Заркхула, как земля раскалывается и пожирает орков, как отвратительные зверолюды Хаоса появляются из города–храма, словно личинки из трупа, как небеса цвета крови изливают огонь и мерзкую пыль искривляющего камня. Каким–то образом он самым нутром понимал, что если они не вернут себе город и не изгонят чужаков со своих священных камней, то весь его народ постигнет бедствие. Боги разговаривали с ним. Они даровали ему убеждённость и властные полномочия, вынудившие вождей прислушиваться к нему, хотя многие из них являлись его заклятыми врагами, и он часто сражался с ними за контроль над одним или другим зиккуратом. Теперь, словно стадо бизонов, сбившееся в кучу, чтобы противостоять общей угрозе, все племена действуют, как одно. Подобное случается с людьми, когда с ними поговорят боги. Теперь они отложат свои разногласия и последуют за ним в великой Ваааргх. Это необходимо. Ибо в своём последнем видении он увидел, что время заканчивается, и вскоре им придётся действовать, чтобы отвратить катастрофу. Заркхул почувствовал давление на свои мысли и открыл свои нематериальные глаза. Над ним возвышался дух шамана Гурага, невидимый никому, кроме него. Он заговорил голосом, слышимым лишь Заркхулу. — Люди гор приближаются по тайным тропам. Они заключили союз с эльфами. — Собери силы и сотри их в порошок! Насыться их костным мозгом! — сказал Заркхул, общаясь с помощью голоса, который голосом не был. — Да, этой ночью мы отведаем человечьей плоти, да и плоти эльфов тоже. Дух задрожал и исчез, когда Гураг вернулся в своё тело. «Странно, — подумал Заркхул, — что столь тучный во плоти индивид, в духовном воплощении представляет себя таким гордым и мускулистым воином». Отбросив эту мысль, военный предводитель орков обратил внимание на зиккураты находящегося внизу города–храма. Жизнь, проведённая в боевых столкновениях на улицах города со своими прежними соперниками, снабдила его знаниями о лучших направлениях для атаки, равно как и о тайных проходах под городом. Если повезёт, недавние пришлецы о них не узнают. Он соорудит из их черепов гору высотой с один из зиккуратов, в качестве подношения Богам–Близнецам. На её вершине будет возлежать череп Магрига и двух его необычных фамильяров–людей. Лишь когда он сделает своё подношение, боги будут умиротворены. Лишь тогда катастрофа будет предотвращена. Теперь нужен лишь знак от шаманов, который даст ему знать, когда начинать атаку. Он надеялся, что тот вскоре поступит. Вдали сверкнула молния, и прогремел гром. Заркхул прикинул, не было ли то знаком. «Вероятно, нет, — подумал он. — Такая погода здесь слишком обычна, чтобы воспринимать её в качестве знамения». Феликс шагал по горной тропе, не особо обнадёженный беседой с эльфом. Теперь воздух сделался холоднее: погода менялась стремительно, как всегда бывало в горах. В долине под ними виднелись облака, а они медленно взбирались по склону горы, пока не оказались в тумане, в котором даже ближайшие люди выглядели размытыми очертаниями. Феликс гадал, то ли это результат действий эльфа, то ли работа их противника, а затем решил, что сие не важно. Приземистая массивная фигура появилась перед ним в сумраке. Он был рад услышать впереди грубый голос гнома, бормочущий что–то на родном языке. Внезапно грянул гром, а вдали сверкнула молния. Вспышка отразилась в тумане кратким насыщенным сиянием, а затем погасла. Феликс гадал, было ли это опасно, и не могла ли молния угодить в него. Он ощущал себя крайне уязвимым, как ползущее по оконному стеклу насекомое, которого в любой момент может прихлопнуть огромная рука. — Чёрт бы побрал эту погоду, — произнёс Феликс. — Странно, — заметил Готрек. — За все проведённые в горах годы я никогда не видел, чтобы облака набегали столь быстро, а гром был настолько сильным. — Здесь, на Альбионе, погода — это проклятие, — сказал Феликс. — Возможно, ты прав, человечий отпрыск. Что–то её здесь портит, это уж точно. Тихо, словно привидение, из тумана появился Мурдо. — Камни Огама. — Я–то полагал, что это имеет какое–то значение, — произнёс Феликс. — Иногда. В окрестностях кругов камней погода часто искажается. За последние годы стало значительно хуже. — Стало быть, эти камни обладают огромной магической силой? — Ага, они — работа Древних. По его виду было заметно, что он может сказать больше, если захочет, но делать это не собирается. А может, уже сделал. Всегда сложно быть уверенным с любой разновидностью чародеев. Иногда они многозначительны и таинственны потому, что нечто знают. Иногда потому, что скрывают своё неведение. Будучи дилетантом, Феликс не мог об этом судить. — Почему орки явились сюда в то же время, что и мы? Может ли сие оказаться совпадением? — Кто знает этих орков? Временами ими, похоже, овладевает массовое сумасшествие, и без явно выраженной причины они начинают действовать коллективно. Это сродни леммингам, бросающимся со скалы, или миграции птиц. Возможно, с ними говорят боги. Возможно, камни столь же священны для орков. В местах силы часто проще привлечь внимание богов или великих духов. — Что ж, сегодня будет как раз такая ночь, — сказал Феликс. — Погода явно неестественная. — Да, — подтвердил Мурдо. — Неестественная. Возможно, когда вы преуспеете в своей миссии, мир вернётся к нормальному состоянию, если эльф говорит правду. — Возможно, — сказал Феликс. Ещё одна яркая вспышка света рассеялась в тумане, затем раздался удар грома, на сей раз значительно ближе, и, казалось, сотряслась вся гора. Феликс едва удержался, чтобы не вздрогнуть: так яростен и внезапен был раскат. Он было задумался, насколько велик здесь шанс схода лавин, затем решил, что не желает этого знать. По тому, как будут развиваться события, он узнает ответ на свой вопрос. Несколько мгновений спустя брызги дождя попали на его лицо. Тот был холоден, как горный лёд. — Превосходно, — заявил Феликс. — Только этого мне не хватало, чтобы довершить этот день. Не успели эти слова сойти с его языка, как в сумраке эхом разнёсся вопль. — Как обычно, с высказыванием я слишком поторопился, — заметил Феликс, поворачиваясь лицом в сторону источника звука.<br /> =='''Глава двадцать третья'''==Феликс нёсся сквозь туман и смятение. Некоторые воины–горцы обнажили свои огромные мечи, другие потрясали копьями, оглядываясь в поисках новой угрозы. Из окружающего сумрака доносились воющие боевые кличи: мощный протяжный рык, говорящий о присутствии крупных здоровяков–орков, невнятная болтовня и скулёж, указывающие на гоблинов. Внезапно из сумрака раздался звон оружия об оружие, за которым последовал хруст кости и вопль раненного человека. Феликс наткнулся на что–то крупное и отскочил. Через секунду он осознал, что с разбега налетел на спину орка. Спустя ещё секунду он мечом перерубил ему позвоночник. «Сейчас не время состязаться», — подумал Феликс. Бой стал кошмаром. Были лишь секунды на то, чтобы определить, что за тень появляется из тумана — человек или чудовище. Если это оказывался орк — Феликс рубил мечом, если человек — он старался сдержать удар. Он не был абсолютно уверен, что это ему удавалось каждый раз. По телу бегали мурашки. В любой момент он ожидал удар с неожиданного направления, который пронзит его тело и отправит вопящую душу в тёмное царство Морра. По доносящимся отовсюду звукам он понимал, что подобное происходит довольно часто. Ему необходимо двигаться осторожнее, ибо он помнил, что край тропы обрывается головокружительным провалом. Бессмысленно избегать ударов врага, а потом сорваться и найти смерть в глубокой бездне. Этот образ едва его не парализовал. Феликс на мгновение застыл на месте, окаменев при мысли о падении в лежащий внизу мрак. Где–то слева от него возникла вспышка света, золотое сияние, которое было не молнией, но результатом эльфийского заклинания. Он понял, что там во тьме за свою жизнь сражается Теклис. Ещё ближе раздался яростный вопль Готрека. За ним последовал звук, как при разделке туши мясником, когда топор угодил в цель. В силу привычки Феликс двинулся в сторону источника звука, понимая, что в подобной дикой рукопашной самое безопасное место — подле Истребителя. Теклис проклинал туман и странное течение магии сквозь горы Альбиона. Его защитные заклинания лишь за секунду предупредили его о нападении. Он мгновенно создал вокруг себя заклинание щита. — Оставайся рядом со мной, — сказал он Сиобхейн и обнажил меч. С его стороны это не был чисто рыцарский поступок. Ему был нужен кто–то, кто защищал бы его спину, и эльф был уверен, что женщина не пронзит её копьём. — Я с тобой, — отозвалась Сиобхейн. Потоки магии здесь были медленными. Если только он не ошибся в своём предположении, то сейчас все они притягиваются к Камням Огама, которые, скорее всего, являлись источником этой мерзкой погоды. Он было раздумывал над тем, чтобы попытаться направить ветры в свою сторону, но решил не связываться. Слишком велики шансы вызвать какой–нибудь неожиданный побочный эффект. Камни значительно искажали магию. Этот факт является причиной того, что ему потребуется использовать личную энергию и энергию посоха Лилеат. Следует надеяться, что этого окажется достаточно. Теклис поспешно свил паутину предчувствия, сетью раскинув вокруг себя магические щупы. Они резко дёрнутся в присутствии орков и других зеленокожих и предупредят его за тридцать шагов. Затем он направил в свою сторону обыкновенный ветер, расчищая туман. Тот моментально раздвинул облачность, позволив эльфу беспрепятственно видеть тропу. В их направлении бежало полдюжины орков. Эльф заворчал и направил в них разряд разрушительной энергии. Те взвыли от ярости и боли, когда разряд пронёсся сквозь них, и плоть слезала с костей, словно переваренное мясо. Один из орков, оказавшийся почти вне действия заклинания, был лишь слегка ошпарен. Он прыгнул вперёд с едва уловимой глазом скоростью, сжимая обеими руками поднятый ятаган, готовый поразить чародея. Теклис сделал шаг в сторону и нижним взмахом посоха подсёк ноги орка. Когда тот растянулся мордой вниз, эльф с хирургической точностью воткнул свой клинок ниже назатыльника орочьего шлема, разрубив шейные позвонки и повредив спинной мозг. Умирающее существо забилось в характерных конвульсиях, утратив контроль над двигательными функциями. Теклис не видел причин избавлять его от страданий и осматривался в поисках новой цели. Сиобхейн пронзила спину орка копьём. Орда мелких зеленокожих суетливо неслась вперёд. В сторону эльфа полетела волна коротких копий. Не было времени на что–нибудь более утончённое. Эльф произнёс заклинание, и волна пламени спалила большинство запущенных в него предметов. Он отпрыгнул в сторону с места, куда нацеливались копья как раз вовремя, чтобы услышать, как те ударяются о камни. Раздражённый тем, что его застали врасплох столь примитивные существа, он направился прямиком в их гущу. Его клинок мелькал, пронзая, то глаз тут, то горло там. Гоблины отвечали собственным оружием, но их удары частично отражал энергетический щит, который эльф заблаговременно создал вокруг себя. Это было тонкое заклинание его собственного изобретения, которое использовало силу вражеских ударов против них же. Чем сильнее гоблины наносили удары, тем ожесточённее отбрасывались их клинки. Опасность крылась в том, что они могли нанести удар с силой, достаточной для перегрузки заклинания. По этой причине лучше продолжать перемещаться, меняя направление движения, подсаживаться и уклоняться. Сейчас Теклис улыбался. В каждом эльфе, как он подозревал, скрыты зачатки кровожадности и то, что некоторые могли бы назвать жестокостью. В бою это выходило на поверхность. Он часто видел, как маска цивилизованности спадала с лиц многих его собратьев–воинов, чтобы не суметь распознать подобное в себе. Он не испытывал к этому отвращения, которое мог бы испытать человек, для него сие было лишь очередной занятной эмоцией, которую стоило изучить и, если быть честным, получить от неё удовольствие. «Может всё дело в порченной крови Аэнариона?» — подумал Теклис. Он рассмеялся и был удивлён, заметив, что его смех вызвал ответные, полные страха взгляды у Сиобхейн и находящихся поблизости людей. Разумеется, они, по всей видимости, не чувствуют, как радость битвы растекается по венам. В конце концов, они не эльфы. Им не дано понять, что это значит лично для него. Он уклонился от очередного удара и опустил конец посоха на хрустнувшую обутую ногу гоблина. Мелкое существо взвыло от боли и схватилось за пальцы рукой, несколько секунд комично подпрыгивая, пока эльф не проткнул его мечом. «Нет, — подумал он, — им не понять». В юности его дразнили Теклисом–слабаком, Теклисом—калекой, Теклисом жалким. Так продолжалось, пока он не научился придавать себе сил заклинаниями и зельями. Теперь ему дышится столь же легко, как любому иному эльфу, а единственным признаком его прежней слабости является незначительная хромота левой ноги, из–за которой он чуть менее стремителен и изящен, чем любой иной эльф. Некогда его могли одолеть такие существа. Некогда для защиты от них Теклису был нужен брат. «Больше необходимости нет, — подумал он, извлекая свой клинок из гоблина в брызгах зелёной крови, а затем делая длинный выпад, чтобы поразить следующего. — Теперь я сам могу о себе позаботиться и наслаждаюсь боем, как и должно быть». Смех Теклиса сделался громче, и люди отвернулись. Лишь Сиобхейн сражалась рядом с ним, но даже на её лице был написан страх. Подобно вспышкам молнии, проносились в его мозгу мысли. Ему казалось, что он двигается настолько стремительно, что между ударами у него остаётся время на осмысление вечности. Это было необычно: его брат, вполне возможно наиболее смертоносный из когда–либо существовавших эльфов, был единственным из всех встреченным Теклисом эльфов, кто, казалось бы, не испытывал удовольствия от этой дикой радости боя. «Почему так получается?» — недоумевал Теклис. — Почему так получается? — спросил Теклис у гоблина, который изрыгнул на себя последнюю трапезу, когда в брюхо ему вонзился клинок эльфа. Тот, разумеется, по эльфийски не разумел, и глядел на Теклиса, как на сумасшедшего. В этой мысли было нечто настолько неотразимо комичное, что эльф захохотал ещё сильнее. Теклис всё ещё продолжал смеяться, когда огромная вспышка магической энергии разорвала ночь и повергла Теклиса в пучину боли. Феликс слышал раздающийся в тумане жестокий пугающий смех. Что же это: какой–то орк хохочет над смертельной агонией своего врага или демон, призванный одним из их шаманов? Нет. Было в этом смехе что–то знакомое. — Это эльф, человечий отпрыск, — послышался рядом голос Готрека. Возвратным движением он рубанул атакующего орка и рассёк его пополам. Феликс прикрылся рукой, чтобы его не ослепили брызги крови, и заметил, что на него нападает другой огромный орк. От силы нанесённого существом удара у Феликса онемела рука. Он, защищаясь, отступил, проклиная тусклый свет, из–за которого было вдвойне сложно сосредоточиться на мелькающем клинке противника. Он почувствовал, как что–то продавилось под его пяткой. Он наступил на тело. Он постарался удержать равновесие и ответить орку ударом на удар, чтобы не быть оттеснённым назад и не опрокинуться на ненадёжной опоре. Он услышал удаляющиеся в тумане боевые кличи гнома. Это была ошибка. Феликс был сильным человеком, но орк был сильнее. Его удары едва не выбили клинок из его руки. Феликс понимал, что не сможет долго выдерживать подобный стиль боя. Ему нужно воспользоваться шансом и поскорее его завершить. Феликс присел, позволив клинку орка пролететь над головой, а затем сделал прямой выпад мечом, проткнув орочье брюхо. Тварь оглушающе взревела и врезала Феликсу массивным кулаком. От силы удара перед глазами Феликса поплыли звёздочки. Боль была тошнотворной. Он откатился в одну сторону, а орк откатился в другую и исчез в тумане. Отовсюду доносились звуки боя и ужасный пронизывающий хохот. «Сосредоточься», — твердил себе Феликс, стараясь удержать обед в желудке и не поскользнуться на скользкой от крови земле. Огромного волевого усилия ему стоило держаться прямо и не пригибаться. Со всех сторон до него доносились звуки суетливых шагов. Его окружали мелкие зеленоватые фигуры в кожаных куртках с капюшонами. Приближаясь, они гоготали и пританцовывали. «Плохо дело», — подумал он. Затем возникла вспышка зеленоватого света, и жуткий эльфийский хохот смолк. Теклис старался не потерять сознание. Он понимал, что ему повезло. Его магическая защита приняла на себя основной удар, но боль всё равно ощущалась каждым нервным окончанием, пока он старался сдержать и развеять направленную на него смертоносную энергию. «Глупец, — обругал он себя, сохранив хладнокровие и ясность мыслей. — Вот что случается, когда уступаешь жажде убийства. Тебя застал врасплох обладатель мощи. Причём хитроумный. Он защитил себя и экономил силу до тех пор, пока не подошёл достаточно близко, чтобы нанести убийственный удар. И почти преуспел. Однако «почти» — это всё же недостаточно хороший результат». Теперь, обнаружив себя, орк–шаман стал столь же заметен колдовскому зрению Теклиса, как сигнальный огонь, разожжённый ясной ночью на вершине холма. Эльф улыбнулся, наблюдая жёлто–зелёное свечение энергии зеленокожих, окружающее его противника. То был знакомый магический почерк шаманов. Они накапливали свою энергию весьма необычным способом. Аура стала ярче, когда шаман выпустил ещё один разряд. На сей раз Теклис был готов, и его контрзаклинание расплело нити чуждой энергии ещё до того, как она преодолела половину разделяющего их расстояния. Теклис ответил разрядом энергии, но контрзаклинание орка оказалось мощным и стремительным. У шамана было преимущество свежих сил и ясности чувств. Теклис по–прежнему испытывал последствия первого удара шамана. Эльф надеялся, что сие не станет для него летальным. Что хуже, его чувствительная сеть подсказывала, что с обеих сторон приближаются зеленокожие: трое, по меньшей мере, а за ними ещё больше. «Куда подевалась девушка? — недоумевал он. — К несчастью, заблудилась где–то в этом проклятом тумане». Он уязвим, пока его внимание сосредоточено на шамане. Он может попробовать физически отбиться сам, и, весьма вероятно, будет повержен шаманом. Он может разобраться с шаманом и получить за свои труды удар мечом. Он может с куда меньшей эффективностью сражаться на два фронта, разделив между ними своё внимание. Ни один из вариантов не выглядел особо привлекательным. Однако ему придётся выбрать один, и уже вскоре. Смерть подбирается всё ближе. Феликс заставил себя выпрямиться, намереваясь погибнуть, по крайней мере, крепко стоя на ногах. Заметив, что их добыча намерена дать бой, гоблины притормозили. — Не слишком–то смелы, а? — прокричал он, угрожающе размахивая мечом. Находящиеся перед ним гоблины подались назад, но прочие, получив преимущество от того, что он отвлёкся, напали слева и справа. Лишь шорох обутой ноги по камням предупредил Феликса. Он махнул мечом влево и вправо, отгоняя их назад, сделал разворот на случай, если кто–либо приближается сзади, а затем снова развернулся к первоначальным противникам, которые уже набрались смелости и снова приближались. «Это ни к чему не приведёт, — подумал он. — Останусь здесь — умру». Моментально переходя к действию, он бросился вперёд, рубя мечом, и обрушился на сплочённую группу зеленокожих, раскидав тех с помощью превосходства в весе и свирепости. Он яростно рубил направо и налево, и был вознаграждён скрежетом клинка о кость и криками боли своих врагов. Мгновение спустя он вырвался из окружения, снова оказавшись в основной гуще сражения. Он оказался лицом к лицу с Мурдо, Кулумом и мужчинами Кранног Мер. — Рад вас видеть, — воскликнул Феликс, присоединяясь к их группе, готовящейся отразить очередную атаку орков и гоблинов. Теклис прыгнул вверх, произнося заклинание левитации. В конце своего прыжка он зашагал по воздуху, надеясь, что сие приведёт в замешательство его врагов и выведет его за пределы досягаемости их клинков. Снизу послышалось разочарованное бурчание, когда зеленокожие обнаружили, что добыча от них ускользнула. Как он и рассчитывал, туман скрыл его перемещения. Однако он не избавился от шамана. Внизу возникло кошмарное зелёное свечение, вулканический выброс энергии, для отражения которого потребовалось всё умение Теклиса. Смертоносное жало предшествующего разряда теперь устранилось, и эльф мог спокойно сосредоточиться на непосредственной задаче. Теклис окутал заклинание противника сферой энергии, которую затем по косой траектории направил вниз, прямо на него. Некоторое время контрзаклинания шамана держались, затем одно за другим стали рушиться. От перегрузки талисманы взрывались ярким дождём искр. Фигура шамана стала статуей цвета расплавленной бронзы в образе чудовищно тучного орка, а затем плоть была сорвана с костей, скелет растворился, и шаман навечно покинул мир. Теклис вознёсся над битвой и на мгновение поднялся выше облаков тумана. Это было богоподобное ощущение. Снизу до него доносились звуки сражения, но в этот момент он в нём не участвовал. Он мог спокойно обдумать варианты действий. Не желая снова быть застигнутым врасплох, Теклис разослал в разные стороны чувствительные щупы, отростки энергии, предназначенной предупреждать его о присутствии любых вражеских чародеев или заклинаний. Заклинание не было безупречным: Теклис сомневался, что подобное широкомасштабное сканирование сможет обнаружить присутствие того, кто находится под действием маскирующего заклинания, но надеялся, что сможет почувствовать что–нибудь неправильное. Подобное было сложно на Альбионе, где потоки магии настолько искажались присутствием кругов камней. Ничего. Это хорошо. Теперь он может высвободить немного энергии и посмотреть, что можно предпринять в связи с этим нападением. Как раз в этот момент что–то вылетело из тумана в его направлении. Эльф сместился в сторону, и оно пронеслось мимо. Поднятый его пролётом ветер, встряхнул одеяние эльфа. На мгновение он поймал краткий неверящий взгляд существа, похожего на гоблина в остроконечном шлеме, размахивающего крупными кожаными крыльями. Теклис потряс головой, едва веря своим глазам. Должно быть, эту тварь запустили из катапульты, то было единственное объяснение. Он мог слышать её безумное хихиканье, когда она скрылась из вида в облаках, а затем рухнула в пропасть. Теклис просканировал окружающее пространство. За грудой расположенных выше камней он заметил скопление гоблинов и какие–то необычные механизмы, которыми они пользовались, чтобы запускать себя в воздух. «Возможно ли, — гадал Теклис, — что эти существа–самоубийцы всё это время сыпались на поле боя, а я и не замечал?» Всё явно выглядело так. На его глазах несколько гоблинов было запущено в воздух и пропало в облаках тумана. Через некоторое время снизу донеслись крики. Теперь некто, видимо, какой–то предводитель, указывал гоблинам на Теклиса. Эльф заметил, что некоторые из механизмов были развёрнуты в его сторону. Он наслал бурю света, вычищая вершину хребта разрядами чистой магической энергии. И механизмы, и летунов охватило пламя. Как только Теклис удостоверился, что разобрался с видимым противником, он задумался над тем, какие дальнейшие действия предпринять.<br /> =='''Глава двадцать четвёртая'''==Феликс встал плечом к плечу с Мурдо и Кулумом, и они начали с боем пробиваться через массу орков и гоблинов. Камни под ногами были скользкими от росы и пролитой крови. Угол наклона тропы тоже никак не помогал сохранять равновесие. Её ненадёжный край был причиной постоянного беспокойства, и в тумане не было способа узнать, кто берёт верх. Руки Феликса болели от ударов по оркам. Дыхание сбилось. Он гадал, что стало с Истребителем и эльфом. Если с кем–либо из них что–нибудь случилось, его положение здесь становилось весьма ненадёжным. Он был чужаком в стране, о которой знал крайне мало. Бой стал лишь вопросом парирования, рубящих и пронзающих ударов по любому противнику, который оказывался рядом. Он оберегал спины своих товарищей, а те прикрывали его спину. В водовороте битвы колкости и противоречия были забыты. Феликс неоднократно отражал удары, направленные в спину Кулума. Несколько раз мужчина с большим молотом появлялся из тумана, чтобы превратить в месиво голову орка, нападающего на Феликса. Наиболее странным из всего оказались гоблины с нетопыриными крыльями, которые, казалось, падали с небес, пронзая людей своими остроконечными шлемами и увлекая за собой за край обрыва. Похоже, зеленокожие понятия не имели о самосохранении. Из их ртов капала пена, а широко раскрытые глаза свидетельствовали о воздействии какого–то наркотика. Феликс ранее видел подобных им в горах Края Мира на границе Империи. Казалось необычным встретить так далеко от дома нечто хоть и отвратное, но смутно знакомое. Где–то в тумане прогремел гром, и сверкнула золотая вспышка. Феликс почувствовал смутное утешение, уверившись, что эльф–волшебник по–прежнему принимает участие в схватке. И ему не раз казалось, что он слышит громкий боевой клич Готрека. Со временем, после того, что показалось вечностью в аду, шум битвы притих. Вопли орков затихали и принимали испуганный оттенок, пока те ретировались в туман. Пронзительные крики, хихиканье и скулёж гоблинов замирали вдали. Мало–помалу голоса людей стали доминировать, а боевые кличи сменились перекличкой и расспросами о здоровье братьев, товарищей и родичей. Феликс заметил, что разглядывает Мурдо и гадает, выглядит ли сам хоть вполовину так плохо, как старик. По лицу и рукам Правдосказа стекала кровь: красная человеческая, и зелёная орочья. Он получил несколько ран. На его лбу был срезан лоскут кожи, обнажив розовое и кровоточащее мясо. Мурдо приложил руку и пробормотал заклинание, после чего рана затянулась, оставив лишь свежий розовый шрам. Феликс заметил, что и сам получил несколько порезов на руках и туловище, но его кольчужная рубаха, похоже, защитила его от худшего. И, словно спало вредоносное заклинание, туман развеялся, открыв картину ужасающей резни. Тропа была завалена трупами людей, орков, гоблинов и даже каких–то огромных бесформенных чудовищ, неизвестного Феликсу вида. Люди Карн Маллога сражались отважно, но полегла половина из них. От изначального боевого отряда из Кранног Мер осталась лишь пятая часть. В воздухе над ними завис эльф, окружённый аурой мощи. Феликс почувствовал запах гари и заметил пламя на странных деревянных боевых механизмах, расположенных выше на скалах. Готрек шагал через бойню, словно залитый кровью демон войны. Он выглядел решительно довольным собой, и пинал впереди себя отрубленную голову орочьего вождя, словно играющий мячом ребёнок. — Вижу, ты всё ещё жив, — заметил Феликс. — Да, человечий отпрыск. То были слабые создания, и пасть от их руки было бы недостойно. Феликс оглядел груды мёртвых человеческих тел и подумал, согласились ли бы они с оценкой, данной Истребителем их противнику. Почему–то это выглядело маловероятным. — Возможно, по ходу нашей миссии мы встретим что–нибудь более смертоносное, — кисло заметил он. Готрек пожал плечами и поднял взгляд на эльфа, словно раздражённый тем, что по–прежнему видит его живым. Либо так, либо он раздумывал, окажется ли волшебник достаточно достойным противником, чтобы избавить его от страданий. Феликс искренне надеялся на первое. Затем он заметил, что эльф на что–то указывает. — Полагаю, нам лучше бы посмотреть на то, что он обнаружил, — сказал Феликс. Внизу они могли видеть обширную долину, окаймлённую горами. В середине долины виднелось грандиозное строение, окружённое клубящимися тучами, подсвеченными разрядами молний. — Храм Древних, — произнёс Феликс. — Точно, — подтвердил Теклис. — Храм Древних. Феликс пристально осмотрел здания. Судя по виду с этой высоты, они должны быть громадны. Каждое было построено в форме зиккурата, ступенчатой пирамиды с семью огромными уровнями. Каждый уровень был отмечен рунами, и туда вёл пандус с уровня, расположенного ниже. Зиккураты соединялись странного вида пандусами и туннелями, которые проходили между деревьев, которые, как казалось, заполонили остальную часть города. Мерцающие внутри огни показывали, что это место или населено, или является пристанищем призраков, или домом какого–то словами непередаваемого колдовства, или, возможно, всё это вместе. Готрек покачал головой, словно был сбит с толку. — Что такое? — спросил Феликс. — Я кое–что вспомнил, вот и всё. — Что? — Зиккураты гномов Хаоса. — Ты думаешь, тут может быть какая–то связь? — спросил Теклис. — Я не знаю, эльф. И не желаю больше обсуждать эту тему. — Как пожелаешь, — произнёс эльф. — Я скажу остальным располагаться на отдых. Завтра им потребуются все силы. Тропа петляла по обратной стороне горы, спускаясь в потайную долину. Все передвигались с осторожностью, не вполне веря, что заклинания эльфа прикроют их, как он утверждал. Этим утром они не заметили ни одного орка, но кто его знает? — Ты уверен, что твоя магия действует? — спросил Феликс. — Я не замечаю никакой разницы. Эльф одарил его вымученной улыбкой. — Ты находишься внутри области действия заклинания. — Как оно работает? — Оно возвращает неверные сведения любопытным глазам и сканирующей магии. Лишь оказавшись за дюжину шагов от нас, кто–либо сумеет нас обнаружить. А теперь, с твоего позволения, я должен сосредоточиться на его поддержании, пока мы не окажемся под прикрытием деревьев. По мере движения Феликс замечал изменения окружающей среды. Воздух стал теплее и к нему примешивался мерзкий гнилостный запах, который оказался куда хуже, чем те запахи разложения, которые ему доводилось обонять в болоте. По мере того, как они спускались ниже, становилось более влажно и попадалось больше растительности. Поначалу лишь штучные узловатые чёрные деревья цеплялись за горный склон, вгрызаясь корнями в камень и грунт. Они оказались лишь первыми часовыми обширной армии растительности, орды могучих деревьев и кустарников. Ни одно из них не выглядело нормальным. На ветвях паразитировали грибы. Ползучие растения опутывали их, словно змеи. Странные животные резвились возле огромных стволов. Тут и там огромная блестящая паутина бликовала в тусклом солнечном свете. Феликсу не особо хотелось увидеть существ, которые её сплели. Готрек посмотрел на это и сплюнул. — Я ненавижу деревья почти так же, как ненавижу эльфов. Теклис рассмеялся. — Что вообще тебе сделали деревья, Готрек Гурниссон? — поинтересовался он. Феликс гадал, нравится ли эльфу подвергать жизнь опасности. Истребитель был не из тех, кого стоило провоцировать. Готрек посмотрел назад. Мужчины Карн Маллога теперь передвигались молча. Некоторые сбросили свои звериные шкуры, когда стало теплее. Бран шагал рядом с Мурдо и Сиобхейн. Лёгкая испарина выступила на его лице. Он выглядел нервным и слегка издёрганным. Что бы он там раньше не думал, теперь ему явно не нравилась идея дальше углубляться в это поражённое болезнью место. Феликс не мог его винить, потому как наконец распознал в воздухе слабый покалывающий вкус серы. — Искривляющий камень, — пробормотал он. — Дело плохо. — Ты прав, Феликс Ягер, — подтвердил Теклис. — Это явно проклятие Древних. Феликс уставился на эльфа. На сей раз он понял, что рядом с ним находится некто, способный ответить на его вопросы и, в отличие от Истребителя, похоже наслаждающийся возможностью поучать. — Что есть искривляющий камень? — спросил Феликс, сознавая, что является не единственным слушателем. Похоже, его вопрос привлёк всеобщее внимание. — Концентрированное вещество Хаоса, — ответил Теклис. — Прошедшее перегонку, загустевшее, затвердевшее: некая комбинация этих трёх состояний. Чистый продукт тёмной магии. — Я некогда видел скавена, проглотившего это вещество, — сказал Феликс. — Значит, это был весьма незаурядный скавен, ибо искривляющий камень крайне ядовит даже для таких мутантов, как крысолюди. Я читал, что некоторые серые провидцы способны поглощать значительные количества его очищенной вариации и извлекать из неё энергию. Если так, то я не могу представить, чтобы они очень долго сохраняли здоровье или вменяемость, хотя их чародейская мощь должна быть невероятной. Феликс подумал о чародее крысолюдей, с которым он и Готрек часто сталкивались. Подобное существо легко подходило под описание эльфа. — Искривляющий камень поступает с Моррслиб, луны Хаоса, — заметил Мурдо. — Его куски отламываются и падают на землю в виде огромных метеорных дождей. Такие метеорные дожди регулярно падают на Альбионе. Похоже, что–то их притягивает. Возможно, круги камней. Может, у них такое назначение. — Я так не думаю, — возразил Теклис, но, заметив недовольный взгляд на лице старика, перефразировал. — Позволь мне выразиться иначе. Я верю, что Моррлиб вполне может состоять из искривляющего камня, а описанные тобой метеорные дожди явно подтверждаются многими эльфийскими летописцами, но я не верю, что Моррслиб является единственным источником искривляющего камня. Это просто масштабный необычный астрономический феномен. И я не верю, что кольца камней созданы для привлечения метеоров, хотя вполне могут осуществлять подобное. Я полагаю, что у них иная функция. — Ты вполне можешь оказаться прав, — заявил Мурдо, явно не желающий спорить с эльфом. — Всё это крайне интересно, — вмешался Феликс, — но меня больше беспокоит воздействие, которое это вещество на нас оказывает. — Здешний воздух содержит лишь незначительные следы, — заметил Теклис. — Так или иначе, я сомневаюсь, что мы останемся здесь достаточно долго, чтобы испытать на себе значительное воздействие. — Это очень успокаивает, — произнёс Феликс. Он воздержался от побуждения указать на тот факт, что пока эльф, по всей вероятности, защищён своей магией, остальным этого не дано. Тропа, спускаясь, петляла по склону горы. Окружающая листва становилась гуще. Из подлеска раздавалось множество странных звуков хрюканья и пыхтения, а также звуки перемещения среди ветвей крупных зверей. Воины Брана заметно стали значительно нервознее. Напряжённость усиливалась. Готрек крутил головой из стороны в сторону, словно сканируя подлесок на предмет опасности. — Я понимаю, почему великан подвергся порче, — произнёс Теклис, — если это место его обитания. Проведённые здесь тысячелетия могут исказить любой мозг. — Если только его мозг не был искажён изначально, — многозначительно заметил Готрек. — Его физический облик тоже вполне мог мутировать, — произнёс эльф, не обращая внимания на слова Истребителя. — Каким образом? — спросил Феликс, у которого внезапно пересохло во рту. — Весьма вероятно, он стал крупнее и носит на себе многие отметины Хаоса. Он мог перенести множество мутаций, благодаря которым его будет сложнее убить. Феликс подумал о тролле, с которым он и Готрек некогда сражались под развалинами Карака Восьми Вершин. Кто–то намотал цепь с куском искривляющего камня вокруг его шеи, и с троллем произошли все те изменения, которые описал эльф. Феликс поразился глубине познаний волшебника. Похоже, тот немало знал о многих вещах. «Полагаю, это одно из преимуществ того, что ты живёшь столетия и являешься могущественным чародеем, — подумал он. — Об этом стоит упомянуть, когда дело дойдёт до написания моей хроники приключений Истребителя». Некоторые учёные с готовность заплатят только лишь за подобную информацию, хотя Феликс не был уверен, что ему хочется, чтобы его труд вызвал интерес этих представителей человеческого рода. Это заодно привлечёт к книге интерес охотников на ведьм и имперской цензуры. «Возможно, тогда просто стоит об этом умолчать», — решил он. Тонкий слой грунта, покрывающий скалистую тропу, утолщался по мере спуска в долину, а заодно перешёл в ужасную чёрно–коричневую грязь, которая налипала на сапоги Феликса и производила хлюпающие звуки, когда он поднимал ногу для очередного шага. Что–то влажное и склизкое коснулось его лица. Он вздрогнул, подумав о пальцах утопленников или щупальцах какого–нибудь особенно отвратительного чудовища. Вместо этого он увидел лишь лиану, свисающую с вышерасположенных ветвей. Ветви смыкались над головой, образуя проход через окружающий их густой лес, и Феликс изумлялся изменениям окружающей среды. Лишь несколько часов назад они дрожали на туманных высотах. Теперь они оказались в тёплых едва ли не джунглях, которые напомнили ему сказки о Тёмном континенте, прочитанные в юности. Тишина сгущалась. Он мог слышать собственное дыхание. Феликс ощущал уверенность, что вот–вот произойдёт нечто ужасное. Минуты тянулись медленно, словно сползающий по стене слизняк. Феликс сделал глубокий вдох, испытав облегчение. Он прошёл вперёд и оказался на краю огромной лужи с мутной коричневой водой. Земля по её краям поднималась наподобие чаши, и в её очертании было нечто смутно знакомое. Феликс покачал головой, недоумевая, почему массивный контур, замеченный в диких землях Альбиона, показался знакомым городскому пареньку из Альтдорфа. Осознание медленно формировалось в его мозгу, и значительные размеры наблюдаемого феномена постепенно проявлялись в мыслях. Он твердил себе, что подобного не может быть. Лишь благодаря простой случайности мог появиться подобный рисунок. — Это отпечаток ноги, — произнёс Теклис. — Ага, — с явным мрачным удовлетворением подтвердил Готрек. — Он самый. — Быть того не может, — поспешно возразил Феликс. Он шагами измерил сторону внушительного отпечатка. Тот оказался длиной точно в два широких шага Феликса. Если бы Феликс лёг рядом, то длина следа была бы сравнима с его ростом. — Существо, которое его оставило, должно быть выше меня, как минимум, раз в шесть. — И на что ты намекаешь, человечий отпрыск? Феликс обдумал свои только что высказанные слова и уяснил, что не желает верить в то, что нечто столь огромное в облике человека способно разгуливать по земле. С другой стороны, из того, что он боится встречи с подобным созданием, вовсе не следует, что того не существует. В прошлом ему встречались многие огромные чудовища, так почему бы не встретиться великану? Он пытался вспомнить, мог ли какой–либо ранее услышанный шум оказаться поступью подобного чудовища. Откуда ему знать? Это лишь повод для домыслов. Вместо этого он подумал о столкновении с подобным существом, пытаясь мысленно представить его размеры. В лучшем случае, Феликс был для него, что дитя. Удар мечом для подобного существа походил бы на нападение ребёнка с булавкой. Оно могло поднять Феликса одной рукой и в один укус откусить ему голову. Поспешно выбросив сей образ из головы, он повернулся к Теклису и произнёс: — Надеюсь, тебе известны какие–нибудь заклинания контроля над великанами? — Как говорят, великаны Альбиона — своенравные, весьма устойчивые к магии существа. — И всё же те чародеи Хаоса одного контролируют. — Возможно, эта информация не точна. Возможно, существо заключило соглашение с Хаосом. Или у них есть доступ к заклинаниям, которыми я не владею, Феликс Ягер. Я один из величайших волшебников, это правда, но даже я не знаю всё на свете. — Это исторический момент, — осклабился Готрек. — Возможно впервые в подтверждённой письменными источниками истории эльф когда–либо признаёт подобное. Не забудь это записать, человечий отпрыск. — Постарайся записать всё, — произнёс Теклис. — Если выживешь. Где–то вдали взревело нечто огромное. В ответ на вопль послышался звук рогов и барабанов. — Похоже, там не только великан, — заметил Теклис. — Звуки весьма характерны для орков и гоблинов. — Это вселяет уверенность, — произнёс Феликс, когда они двинулись дальше по тропе.<br /> =='''Глава двадцать пятая'''==А тропа всё так же шла через зловонный лес. Грязь становилась гуще, но массивные следы больше не попадались, чему Феликс был крайне признателен. Вместо этого лес становился всё более затронутым порчей: деревья были искривлены сильнее, а мутации животных были заметнее. На глаза попался олень с двумя головами. Над головой сновали пауки размером с кулак мужчины, сверкающие, словно драгоценные камни. Путники перешли вброд поток черноватой воды, в которой были заметны слабо светящиеся частицы. Феликс предположил, что вода отравлена искривляющим камнем. Его опасения подтвердились, когда Теклис произнёс: — Передайте остальным, чтобы не пили местную воду и не ели ничего, что здесь найдут, каким бы съедобным оно не выглядело. — Не думаю, что кто–либо нуждается в подобных предупреждениях, — заметил Готрек. — Дополнительная осторожность никогда не помешает, — парировал эльф. На сей раз гном возражать не стал. Воздух становился более душным и давящим, вызывая ощущения, часто предвещающие бурю. Феликс внезапно соскучился по чистому воздуху и холодному дождю гор. Через брод он переходил, прыгая с камня на камень, не желая, чтобы заражённая вода касалась даже его сапог. «Чего ты испугался? — спрашивал он себя. — Мутировавших сапог?» Подобная мысль не выглядела очень забавной. Он слышал о странных вещах в населённом призраками Прааге. Феликс проклинал всех богов. Похоже, ему судьбой предназначено посетить все самые отвратительные уголки мира. Он хотел бы, чтобы странствия Готрека хоть раз привели их в гарем арабийского шейха или во дворец императора. «Судя по сопутствующей нам удаче, — подумал он, — они окажутся захваченными мутантами или обиталищами злых магов». Начался дождь. Он был теплее дождя в горах, и Феликсу не нравились ощущения, вызванные попаданием его капель на кожу. Многие из них просачивались через листья и ветви тех больных узловатых деревьев. Одни боги знают, какой яд они могут содержать. Он снова огляделся. Ему показалось, что наверху он уловил блеск похожих на блюдце глаз. Феликс присмотрелся внимательнее. Среди зелени он разглядел отвратительное зубастое лицо. Не успел он произнести и слово, как промелькнуло угодившее в лицо копьё, и в хлюпающую грязь свалилось тело гоблина. — Интересно, сколько ещё вокруг таких, как он? — произнёс Феликс. Сиобхейн вытащила своё копьё из трупа. Воины Альбиона продолжили путь. Мысленному взору Феликса предстали гоблины с дикими глазами, следящие за ним из тёмного подлеска. От этого его настроение не улучшилось. Он старался сосредоточиться мыслями на том, что здесь происходит. Похоже, что они не единственные, кого интересует храм Древних. Собираются ли орки занять его для собственных целей, или здесь разворачивается нечто более зловещее? Теклис покачал головой. — Посмотрим, смогу ли я снова окутать нас завесой невидимости, — произнёс он. — Не перенапрягись, эльф, — поддел его Готрек. Последние избитые выжившие из числа орков Гурага доковыляли до лагеря Заркхула. Тот разглядывал их подавленного предводителя. Того звали Кур. — Что случилось? — Гураг убит эльфом. Они прорвались через нас. Они в долине. Они идут к храму. Заркхул гадал: «Не это ли тот знак, которого я ожидаю? Возможно. Теперь собрались все племена, которые вернулись после захвата кругов камней и подпитки шаманов их энергией. Похоже, для нападения это столь же удобное время, как и любое другое». — Вытаскивайте мечи! Докажите нам всем свою отвагу. Мы идём в город! Мощный рёв вознёсся над собравшейся ордой, когда его слова, подобно магии, разошлись по её боевым порядкам. Заркхул был убеждён, что даже самые отдалённые кланы орут в один голос, отвечая на его приказ. В подобные времена орки действуют, как одно тело, их можно направлять, как один меч, и он их предводитель. Впереди возвышался холм. Феликс, Готрек, Теклис и Мурдо поднялись на его гребень. Они оставались в тени деревьев и передвигались бесшумно, хотя Феликсу было непонятно, кто мог бы их услышать за постоянным шумом дождя. Когда они оказались на гребне холма, их взору открылось лежащее внизу пространство. Оно было диким, открытым и каменистым на протяжении всего пути, ведущего к храму. Феликс отметил, что ближайший зиккурат огромен, как холм. Храмовый комплекс занимал территорию, сравнимую с территорией многих городов людей. Над ним висела аура значительной древности и необычности. Феликс легко мог поверить, что это место сооружено не людьми и не прочими существами, отдалённо напоминавшими человека, такими, как эльфы или гномы. На сторонах были вырезаны огромные символы: прямоугольные лабиринты, которые каким–то образом притягивали взгляд. Он старался отвести взгляд, продолжая разглядывать узоры. У Феликса возникло ощущение, что если ему удастся дойти взглядом до конца, он может быть вознаграждён необычным пониманием вселенной, но это было не то, что ему хотелось. Он чувствовал, что для постижения этих рун придётся пожертвовать человечностью и рассудком. Его осенила догадка. — Карты, — воскликнул он. — Что, человечий отпрыск? — спросил Готрек. — Руны — это карты путей или структуры путей, или чего–то что можно сделать с … — сбивчиво закончил он, осознав, что остальным его слова, должно быть, кажутся бреднями сумасшедшего. — Возможно, ты и прав, — заметил эльф. — Это интересная теория. Или они могут оказаться защитными чарами. Символы способны нести в себе заклинания. Они являются узорами мистической силы. Я полагаю, что подобным образом действует гномья руническая магия. — Веруй, во что тебе угодно, — заявил Готрек. — Но это не приведёт нас ближе к цели. И, словно в ответ на его слова, зиккураты сотряслись. — И время у нас заканчивается, — заметил Теклис. — Содержащаяся внутри энергия начинает выходить из–под контроля. — Мы идём внутрь? — спросил Феликс. — Мы идём внутрь, — согласились остальные. А затем по долине загрохотали барабаны. Похоже, орки тоже приняли решение. Мурдо повернулся и заговорил со своими людьми, Бран — со своими. Девы–стражи подняли свои копья и приготовились. Почти не раздумывая, все включились в дикую гонку вниз по склону, напрягая все силы, чтобы добежать до камней и укрыться за ними. Феликс не совсем понимал, зачем они это делают. Некий инстинкт побудил их как можно скорее найти укрытие на этом открытом месте. Стены древнего храма не сулили безопасности и надёжного укрытия, но всё–таки выглядели предпочтительнее, чем вариант быть застигнутым на открытой местности. Одного побежавшего оказалось достаточно, чтобы его примеру последовала вся обеспокоенная команда. Когда они приблизились к огромным каменным сооружениям, у Феликса возникло чувство, что из храма Древних за ним каким–то образом наблюдает некая огромная и безжалостная сущность, и ему сильнее всего хотелось как можно скорее убраться с глаз. Он почти почувствовал облегчение, когда ступил ногой на первый пандус, ведущий вверх по грани пирамиды. А посмотрев назад, испытал нечто весьма отличное от облегчения. Весь лес на окружающих пирамиду холмах внезапно ожил. Из–за мерзких деревьев, вопя и улюлюкая, тысячами появлялись орки. «Что же мы тут потревожили? — недоумевал Феликс, понимая, что путь назад отрезан. Выстоять против такого числа противников не было шансов. На его глазах орочья орда начала с грохотом спускаться вниз по склону, двигаясь с неудержимой силой лавины. «Возможно, это взгляды орков я почувствовал», — подумал он, понимая, что ошибается. — Вот твоя погибель, — сказал он Готреку, указывая на могучую орду. — Моя погибель находится внутри этой пирамиды, — ответил Готрек, глаза которого уставились в спину эльфа. Феликс был не совсем уверен, что этим хотел сказать гном, но это ободрило его ещё меньше, чем вид всех тех орков. — Что теперь? — спросил он Теклиса. — Внутрь, — ответил тот. — Мы близки к средоточию всей этой мощи, я это чувствую. Наши поиски почти завершились. Позади раздались боевые кличи зеленокожих. — Так или иначе, думаю, тут ты прав, — подытожил Феликс. Феликс прикинул размер сводчатого прохода, по которому они шли. Тот был высотой с десятикратный человеческий рост и достаточно широк, чтобы им мог воспользоваться великан из видения Феликса. «Чудесно, — подумал он. — Как будто и без этого забот недостаточно». Место освещали странные зелёные светильники, установленные в потолке. Они напомнили Феликсу те, что он видел в Путях Древних. Каменная кладка тоже напоминала вход в Пути, хотя её размеры были куда более внушительными. «Зачем таинственным Древним потребовалось соорудить здесь столь огромный проход? Что же настолько огромное они забрали с Альбиона? Или моё воображение слишком уж прозаично воспринимает причину? Возможно, арки сделаны столь огромными для совершенно иной цели. Возможно, в их размере, форме и очертаниях скрывается некий мистический смысл, который я просто не способен уловить? Быть может, они являются частями чего–нибудь похожего на руну, которая может быть прочитана лишь божеством? Вряд ли это имеет значение в настоящий момент, — думал Феликс. — Если мы попадём в лапы тех орков, все подобные домыслы закончатся ничем». Полный тревоги, он прошёл под аркой, оказавшись в протяжённых мрачных коридорах, начинающихся за ней. Как только все прошли внутрь, стены снова сотряслись. — Теперь мы должны поторопиться. К Залу тайн! Окружающие стены сотряслись опять, и светильники в потолке погасли. Несколько человек вскрикнуло в страхе. Тёмный зал внезапно стал угрожающим. Теклис уверенно шёл впереди. Из навершия его посоха исходил свет, освещавший им путь и вынуждавший суетливых существ разбегаться в стороны. Феликс мельком заметил, как нечто похожее на крупную летучую мышь устремилось к погружённому во тьму потолку. И он вновь осознал, какой громадный вес массы камней давит на всё, что их окружает. Феликс находился внутри рукотворной горы, и что–то с ней связанное угнетающе действовало на саму его душу. С каждым шагом, сделанным в древнюю темноту, он всё больше верил в то, что это место населено привидениями. Он не был уверен, какими именно: быть может, призраками Древних или духами давно почивших существ, но с уверенностью чувствовал — там что–то есть. Слишком уж часто ему казалось, что как только они входили в помещение, какая–то крупная тень ускользала, зависнув как раз за границей видимости, злобным своим интеллектом наблюдая и выжидая, когда они допустят какую–нибудь оплошность или просто потеряют путь в вечном мраке. Что хуже, в воздухе усиливалась вонь искривляющего камня. Что–то давило на его уши, макушку головы, внутреннюю поверхность щёк, и усиливалось, пока не стало болезненным. Болели даже его зубы. Феликс не сомневался, что эльф был прав. Они приближаются к сердцу самой могущественной магии, с которой только сталкивался Феликс. Он чувствовал, как вокруг них пробуждаются давно спящие силы. Похоже, это чувствовал даже Готрек. Двигался он осторожно, вертя головой по сторонам и присматриваясь. Феликс заметил, что руны на топоре гнома начали наливаться собственным внутренним светом. По его опыту, это не предвещало ничего хорошего. Позади он слышал разносимые эхом крики орков. Казалось, звук грохотал в древних залах подобно грому. Животный рёв десятикратно усилился, пока не стал походить на голос рассерженного бога. Воображению Феликса рисовалась огромная армия зеленокожих, движущаяся по коридорам — неторопливый, неумолимый и неотвратимый зелёный прилив, заполняющий всё сооружение. Феликсу казалось необычным, что они зашли столь далеко, не наткнувшись на какое–либо подобие сопротивления. Его личный опыт показывал, что силы Хаоса никогда не уступали захваченное без боя. Если только всё это не было западнёй. Внезапно возникшая уверенность в этом потрясла его. Не заманивают ли их глубже в пирамиду на погибель? Не будут ли они принесены в жертву каким–нибудь непередаваемым словами способом в ходе некого ужасного ритуала? Может, их уже заживо проглотил огромный тёмный бог, которым является сама пирамида? Феликс попытался изгнать эти мысли из головы и заметил кое–что ещё. Амулет, отданный ему эльфом, нагрелся достаточно, чтобы Феликс мог почувствовать его тепло на груди. Дотронувшись до амулета пальцами, он удивился, насколько горяч оказался тот, и заметил, что засветились руны, выписанные на амулете плавным и изящным эльфийским письмом. Что–то активировало его защитную силу. Теперь вдали он расслышал другие звуки: звучные боевые кличи и удары оружия об оружие. Где–то там люди или похожие на людей существа выкрикивали имена тёмных богов. Орки отвечали грубыми воплями на своём зверином языке. Пока что отряду никто не попался на выбранном пути. Это ещё больше походило на западню, словно спускаешься вниз по глотке могучего зверя, который в любой момент мощным глотком может отправить их всех в свой громадный желудок. Феликс покрепче сжал рукоять меча, словно твердостью хватки мог каким–то образом сдержать заодно и свои страхи. Очередная мысль постепенно проникла в мозг Феликса. Они оказались не в теле какого–то громадного зверя, а внутри некой огромной адской машины — вроде гномьих механизмов, которые перерабатывают руду в металл, — только эта перерабатывает души и производит… что? Он даже предположить не мог. Внезапно Феликс почувствовал сильное желание действовать. Нервы были натянуты, лоб покрывал холодный пот. Ожидание какой–нибудь жуткой смерти, которая вот–вот случится, казалось нестерпимым. Он сопротивлялся позыву броситься в ту отдалённую битву, погрузиться в бездумную резню и утопить своё сознание в приливе кровожадности берсерка. Талисман на его груди становился горячее. Руны на топоре Готрека ярко сияли. Аура сияния амулетов Теклиса почти ослепляла Феликса. В странном сиянии он мог видеть лица других людей. Все они выглядели необычными и похожими на животных, их тени были тенями сутулых человекообразных обезьян, черты лица выражали неконтролируемую ненависть и жестокость. Кулум злобно таращился на него. Казалось, что лицо Сиобхейн искажено безумной ненавистью. Бран выглядел настороженным, словно опасался, что кто–нибудь из соплеменников вонзит ему в спину копьё, чтобы самому занять его место. Казалось, все они оказались в каком–то безумном сне. Эльф взглянул на Феликса, и по его ненавистному нечеловеческому лицу пробежало выражение озабоченности. — Это место, — произнёс он. — Оно корёжит твои мысли. Хаос и магия Древних сплелись между собой, чтобы породить нечто, с чем не приходилось сталкиваться смертным. Успокойся. Сопротивляйся. Скоро мы окажемся там, где нужно. И, словно насмехаясь над его искренними словами, звуки битвы усилились, и вся пирамида сотряслась, словно от удара громадного молота. Мерцающие светильники снова вспыхнули, и возник необычный пронизывающий, ноющий звук. Феликс и думать не желал, от чего такое внушительное каменное строение могло содрогнуться, словно дрожащий зверь. Он чувствовал, что высвобождаются силы, которые способны расколоть целый мир, словно яйцо. Ему хотелось оказаться где угодно, только не здесь. Впереди располагалась обширная площадь под открытым небом. О том, что тут некогда была крыша, свидетельствовали разбросанные повсюду огромные расколотые камни. Мощные каменные колонны поднимались вверх, поддерживая потолок, которого более не существовало. На них тоже были заметны признаки эрозии. На их замысловатой резной каменной кладке разросся мох. Охряные пучки подчёркивали некоторые из линий и скрывали прочие. В небе над головой клубились тёмные тучи, поблёскивая, словно содержали пыль искривляющего камня. Сверкали мощные разряды молний. Должно быть, теперь они ударяли совсем близко. Вид открытого неба усилил клаустрофобию Феликса, вместо того, чтобы её снять. Он напомнил ему, что спустя несколько минут они снова погрузятся в кромешный мрак. Местный воздух не был свежим. В нём чувствовались следы какой–то новой порчи. Теклис пробурчал что–то, что могло быть проклятием на эльфийском, и двинулся в сторону основания одной из колонн. Оно было сильно разрушено, а из камней высовывалась белая рука. Феликс подошёл ближе и, глядя из–за плеча эльфа, отметил, что это не человеческая рука. Кисть руки оканчивалась только тремя костяными пальцами, которые были шире и длиннее пальцев любого из людей. Эльф постучал по каменной кладке концом посоха, и камни обвалились, обнажив скелет, который лишь отдалённо напоминал человеческий. Скелет повалился вперёд и клацнул о пол. Должно быть, эльф применил какую–то непонятную силу, ибо скелет не разбился на тысячу частей, как того ожидал Феликс. Вместо этого скелет поднялся в воздух, словно оживлённый. На мгновение Феликс испугался, что существо возвратилось к некоему подобию жизни после смерти, как скелеты и зомби, с которыми он сражался в развалинах Дракенхофа. Остальные тоже отпрянули. Лишь Готрек и эльф остались на месте. Не заметив непосредственной опасности, Феликс осторожно приблизился. Скелет принадлежал существу, которое было высотой почти с человека, но шире, а форма головы и расположение конечностей наводило на мысли о представителе земноводных. «Если бы человекообразную обезьяну скрестили с жабой, у гибрида мог бы оказаться подобный скелет», — подумал Феликс. — Сланн, — произнёс Теклис. — Один из Старейшей расы, избранных служителей Древних. Его замуровали внутри колонны. Похожие скелеты можно найти в основании каждой из этих колонн. Они были погребены заживо. — Но зачем? — спросил Феликс. — Как часть некого ритуала, предназначенного освятить это место. Их души должны были исполнять роль стражей. А может, они были подношением тому, кому поклонялись Древние. Или же их предназначение слишком чуждо для нашего понимания. Кто знает? Однажды, когда у нас будет больше времени, я хотел бы вернуться и обследовать это место. Кто знает, какие тайны сокрыты здесь? — Это нас никуда не приведёт, — произнёс Готрек, угрожающе поднимая топор. — Веди, эльф. Доставь нас в сердце этой штуки. Теклис стряхнул с себя задумчивость, но помедлил, бросив последний любопытный взгляд на скелет. Феликс подумал, что понимает его. Сколько времени минуло с тех пор, как это существо жило, дышало и ходило под светом солнца? По меньшей мере, тысячелетия. Задолго до рождения Империи. Задолго до того, как в древней Нехекхаре возникла первая цивилизация людей. Как выглядел тогда мир? Свидетелем каких необычных феноменов стало это существо? На краткий миг Феликс осознал, чем частично привлекательна некромантия. Способностью заставить подобное существо говорить и выдать свои тайны. Он вздрогнул и отвёл взгляд, недоумевая, откуда у него возникли подобные тёмные мысли. «Это место действительно оказывает на меня воздействие», — подумал он. Все вместе они пересекли огромный внутренний двор и снова углубились во внутренности храма. Феликс на ходу осматривал окружающий коридор. В этой точке тот был широк, словно дорога, и защитные ограждения находились в тех местах, где через каждые пятьдесят шагов или около того из стен выступали поддерживающие арки. Если в коридоре и находились входы в какие–нибудь помещения, то они были скрыты настолько искусно, что были неразличимы. Ещё с момента обнаружения скелета в основании колонны, Феликс начал подозревать, что повсюду вокруг них находятся скрытые комнаты с тайнами и скелетами. Слишком легко его воображению рисовались запечатанные залы, в которых лежат легионы тел земноводных, отдавших жизни ради своих извращённых богов, и зловещие механизмы пульсируют энергиями древнего колдовства. Над головой устрашающе сияли зеленоватые огни. Они обеспечивали тусклое, наводящее жуть освещение, которое скрывало не меньше, чем высвечивало. Тени причудливо выплясывали, когда свет мерцал и колебался. Наряду с дрожащей землёй это говорило о том, что вокруг текут и пульсируют незримые энергии. И снова в мыслях Феликса возник образ некой огромной, сложной и абсолютно непостижимой машины. Но он был готов поверить, что здесь задействованы силы, способные медленно и неумолимо смещать континенты. Как только его посетила сия мысль, Феликс снова услышал звуки битвы, эхом разносящиеся по огромному строению. Шум ожесточённого противостояния слышался всё ближе. Феликс, щурясь, вглядывался в сумрак. У следующей развилки яростно сражались орки и зверолюды. Столкнулись две мощные группы чудовищ, и никто не желал уступать. Феликс не мог сказать, кто побеждает, но сие его и не волновало. Он лишь хотел выбраться из этого места и окружающего их вечного сумрака. Теклис поднял руку и жестом показал всем остановиться. Мужчины и женщины приготовили оружие: нацелили копья, занесли для удара мечи. Феликс не представлял себе, как даже в этих широких коридорах можно использовать столь внушительные клейморы. Он сомневался, что здесь достаточно места, чтобы в одном ряду могло биться более двух или трёх мужчин, вооруженных подобным образом. В ограниченном пространстве они могут представлять для друзей не меньшую угрозу, чем для врагов. — Нет, — произнёс эльф. — Мы сражаться не станем. Не сейчас. Мы должны найти другой путь. Они напряжённо ждали, что сражение повернёт в их сторону, но этого не случилось. Вместо этого оно сместилось в сторону и затихло вдали. Маленькая армия людей снова продолжила движение. Они подошли к другому пандусу, который вёл вниз, в глубину. Оттуда доносился мерзкий запах давнего гниения и стоячей воды, заражённой искривляющим камнем. Здесь стены покрывала плесень, необычная чёрная субстанция, почему–то казавшаяся ядовитой. Она выела древнюю узорную резьбу, образовав новые причудливые очертания, которые напоминали чудищ и гаргулий, хотя и не являлись ими. Не останавливаясь, Теклис повёл всех вниз, в вечный мрак. Феликс поглядел на гнома, но тот казался поглощённым собственными мрачными думами, и мыслями погружённым в себя, как частенько бывало перед моментами исключительного и взрывного неистовства. Даже ведущий вниз пандус оказался огромен. Он круто спускался во мрак, который ещё больше сгустился, когда зелёные потолочные огни стали попадаться реже. Феликс шёл во главе колонны, позади эльфа и гнома. Даже здесь он находил их присутствие ободряющим. Затем его глаза уловили нечто, от чего он застыл на месте. Дальнейший путь был преграждён тем, что выглядело огромной разломанной стеной из кольев. Феликс подошёл ближе и увидел, что это не колья, а кости, которые являются частью другого, гораздо большего скелета. Над ним возвышалась грудная клетка чудовищных размеров. Он прошёл вдоль разбитого позвоночника в сторону явно человекообразного черепа, который был проломлен каким–то титаническим ударом. Это был скелет великана. Он полностью перегородил коридор. Его размер полностью соответствовал тому существу, образ которого представил себе Феликс, когда увидел огромный отпечаток ноги в лесной грязи. — Не думаю, что он был похоронен здесь, как часть некого древнего ритуала, — заявил Феликс. Он осмотрел скелет на предмет признаков мутации и ничего не обнаружил. Кости были огромными, гораздо толще, чем кости обычного человека при сопоставимых размерах, и Феликс предположил, что при жизни великан был значительно шире, если пропорционально сравнивать с человеком. Однако ни рогов, ни когтей не наблюдалось. Недоставало нескольких костей рук и ног, но Феликс видел, что их разбитые и треснувшие останки лежат неподалёку. Это напомнило ему о привычке орков и зверолюдов раскалывать кости, чтобы высосать костный мозг. Он подавил дрожь. — Что способно убить и сожрать великана? — спросил он, не особо ожидая услышать ответ. — Другой великан, — мрачно отозвался Готрек. Он прошёл вперёд, встал под громадной грудной клеткой и на мгновение задумался, словно примеряясь к скелету. Феликс гадал: «Какие мысли проносятся в мозгу гнома?» В сравнении с этим громадным созданием, даже могучий топор Готрека выглядел детской игрушкой. Не очень–то обнадёживающая мысль. Виденный ими снаружи отпечаток был оставлен недавно, и образ великана–каннибала, достаточно сильного, чтобы убить даже своего могучего сородича, возник в мыслях Феликса. По выражению лиц остальных людей, стоящих возле него, Феликс понял, что у них возникла та же мысль. С явной неохотой они продолжили спуск в чрево пирамиды.<br /> =='''Глава двадцать шестая'''==Теклис изучил нити энергии, которую ощущал вокруг. Теперь он был близок. Близок к чёрному сердцу загадки, ради решения которой он пересёк континенты. Близок к источнику ужасающих энергетических возмущений, которые влекли за собой гибель его родины, если только их не удастся прекратить. Он чувствовал рядом мощный поток энергий, который был даже сильнее тех, которые связывали сторожевые камни Ультуана. Сравнивать его с ними было то же самое, что сравнивать горный ручей с могучей рекой Рейк. Что–то тут было не в порядке. Потоки энергии были неустойчивыми. Они испытывали резкие колебания. В один момент они мощно нарастали, а в следующий спадали почти полностью, словно кто–то призывал их мощные энергии, но не вполне мог их контролировать, и, по сути, пытался обуздать. Эта мысль заставила его содрогнуться от страха, пробившегося даже сквозь его безупречное самообладание. То, что некто пробудил этого спящего демона, не зная его истинного имени, и возбудил всю эту мощь, не имея понятия, как её полностью контролировать, страшило больше, чем мысль о том, что злодеи использовали её для службы Хаосу. Ибо если позволить бесконтрольно изливаться силе, которая поддерживает континенты и способна смещать планеты с их орбит, то конец мира, вероятно, не заставит себя ждать. Совершенно очевидно, что сгинет этот храм и, возможно, остров, а затем, как неизбежное последствие, и Ультуан. Хуже то, что даже тот частичный контроль, который здесь наблюдается, указывает на могучих чародеев, которые, возможно, даже превосходят его самого. Теклиса не радовала перспектива столкновения с ними. Вариантов у него явно немного. Им нужно продолжать движение, чтобы поскорее попасть в самый центр происходящего. Он вёл остальных вниз, к сердцу пирамиды. Вокруг пульсировала энергия. Вокруг кипел бой. Путь завершился массивной аркой. За ней лежал огромный зал с множеством входов и выходов. Феликс огляделся. Казалось, здесь не было никакой гармонии или смысла. Это был огромный лабиринт, сооружённый по непонятным ему принципам. Сверху располагалось множество галерей и мостков. Впереди находилось открытое пространство, и когда он подошёл к краю и заглянул вниз, то увидел там ещё больше спускающихся галерей. Выглядело так, словно он смотрел в огромный колодец. Зрелище снова напомнило ему необычный город, в котором он, Готрек и Снорри потерялись во время своего похода через Пустоши Хаоса. Есть ли какая–либо связь между тем и этим местом? Архитектура явно была схожей, но этот храм размерами был куда эпичнее. Воображению Феликса внезапно предстали дюжины подобных мест, разбросанных по миру и соединённых паутиной странных энергий, складывающиеся в узор, столь же непостижимый разуму смертного, как и их внутреннее устройство. Из состояния мечтательности Феликса вывело появление орды орков на галерее, расположенной напротив и выше. Их предводитель был кем–то вроде шамана, и нёс посох с навершием из черепа. Он что–то прокричал и указал на людей. «Вот и накрылось заклинание маскировки», — подумал Феликс. Заметив внизу людей, орки подняли луки и выпустили в их сторону тучу стрел. Расстояние было порядочным, но в принципе невозможно было высчитать, с какой силой пущены стрелы. Феликс присел, укрывшись за каменными перилами. Вокруг него застучали падающие стрелы. Прилетела вторая волна, и Теклис спалил её заклинанием. Заметив это, зеленокожие прекратили огонь и принялись выкрикивать насмешки и оскорбления на своём мерзком языке. Готрек ответил несколькими ругательствами на гномьем, к нему присоединились и воины–люди. Эльф казался более обеспокоенным тем, куда зеленокожие двинутся дальше. Орки начали заполнять галерею, выискивая способ добраться до противника. На глазах у Феликса из другого входа появились зверолюды и воины Хаоса в чёрных доспехах, наткнувшиеся на орков. Последовала грандиозная рукопашная. Феликс удивлялся сопутствующей им удаче. Почему они не встретили сопротивления? Почему воины Хаоса сосредоточены на зеленокожих? Ответ мгновенно пришёл ему в голову. Для них орки большая угроза. У них, в конце концов, огромная армия, несравнимая с их небольшим отрядом. Возможно, полководцы Хаоса не смогли обнаружить людей у себя в тылу. «Если причина в этом, — подумал Феликс, — то лишь вопрос времени, когда они устранят эту оплошность». Предчувствия Феликса сбылись, не успели они пройти и сотню шагов. Эльф провёл их по массивному балкону, пройдя который они попали в огромный зал с множеством странных колонн. Эти излучали зловещий зелёный свет. Феликс почти ощущал струящуюся сквозь них энергию. По всей длине колонн сияли крупные руны. Из входа в другом конце зала внезапно появилась орда зверолюдов. Во главе их был воин Хаоса в чёрных доспехах, на груди которого ярко сиял символ Глаза Хаоса. Завидев непрошеных гостей, зверолюды подняли вой, выкрикивая оскорбления и молясь своим тёмным богам, и бросились вперёд. Воины Альбиона выскочили, чтобы схватиться с ними в рукопашной. Через несколько мгновений среди колонн закипел безумный бой. — Держитесь ближе, — произнёс Теклис. — Мы не можем позволить задержать нас здесь. Время подходит к концу. — Как и моё терпение, — заявил Готрек. Говоря это, он зарубил волкоголовое существо, вооружённое внушительных размеров копьём, а затем рассёк козлоголового от горла до паха. Феликс парировал удар другого козлоголового здоровяка, а затем, отведя его копьё вниз, сделал выпад кончиком меча. Существо взвыло и отпрыгнуло в сторону, чтобы не быть проткнутым. Спиной оно натолкнулось на одну из светящихся колонн. Тут же его вопли усилились, а воздух наполнился ужасной вонью горящей плоти. Когда зверолюд повалился вперёд, Феликс увидел, что его спина и плечи стали чёрным обугленным мясом. Добивая зверолюда, Феликс почти физически чувствовал, что избавляет того от нестерпимой боли. Готрек и Теклис наступали: гномий топор и эльфийский клинок мелькали в унисон. Феликс видел, что Теклис более чем достойный противник даже для мастера меча, но по части удали до гнома ему было далеко. На каждого убитого эльфом зверолюда Истребитель зарубал четверых. Однако Феликс полагал, что для изнеженного волшебника эльф действует совсем не плохо. Время от времени он останавливался, произносил заклинание и делал жест рукой. С его посоха срывался разряд энергии, распыляющий противников на составные части. Они втроём сформировали остриё клина, в котором воины Альбиона прорубали себе путь через своих врагов–нелюдей. Гном и эльф были неудержимы, по крайней мере, для любого из тех, кто в настоящее время им противостоял. Народ Альбиона не был настолько везуч. Феликс замечал, как редели ряды воинов Брана под ударами отчаянных зверолюдов. Мурдо и Кулум двинулись ему на помощь, прорубая себе путь через боевые порядки чудищ, дабы поддержать стражу короля горцев и дать ей возможность с боем вырваться из толпы врагов. Готрек и воин Хаоса сошлись в поединке. Несколько кратких мгновений топор из звёздного металла сталкивался с выкованной в преисподней чёрной сталью, затем чемпион Хаоса был повержен, и его войско начало в беспорядке отступать. — Вперёд, вперёд! — кричал Теклис. — Пока ещё не поздно, мы должны добраться до сердца пирамиды. Его голос был столь настойчив, что даже Готрек не стал возражать. Пирамида снова содрогнулась. Сияние окружающих колонн, покрытых рунами, вспыхнуло столь ярко, что почти ослепляло, а затем резко потухло. Живые тела и трупы, задетые сиянием, загорались. Феликс заторопился, чувствуя отчаяние эльфа, о причинах которого ему нисколько не хотелось задумываться. Чем глубже они забирались вглубь пирамиды, тем сложнее становилось Теклису скрывать их от сигнальных и сторожевых чар. Один раз его концентрация уже нарушилась, и их заметил орк–шаман. Потоки магической энергии становились хаотичными: частично из–за активизации сосредоточенных в пирамиде сил, частично из–за всплесков энергии, высвобожденной шаманами зеленокожих и колдунами Хаоса. Последние были мизерны в сравнении с первыми, однако в сложившихся обстоятельствах привносили неустойчивость в систему. Каждое сотворение заклинания было подобно крошечной песчинке, перемещающейся в пустыне. Сама по себе она ничего не значит, однако даже незначительный лишний вес и давление, создаваемое ей, способны привести к тому, что целая дюна сотрясётся и изменит свои очертания. Так было и здесь. Возможно однажды, если выживет, Теклис изложит эти свои теории на бумаге. В настоящее время у него были иные заботы. Дабы не вносить вклад в неразбериху, эльф пользовался энергией, сохранённой в посохе, и собственными запасами энергии, что чрезвычайно его утомляло. При себе он имел некоторое количество измельчённых в порошок корней и трав, которые могли бы помочь ему, но предпочитал их не использовать до той поры, пока не возникнет крайняя необходимость. Платой за обновлённую энергию была потеря концентрации и остроты мышления, а в настоящий момент ему была необходима вся доступная сообразительность. Его отряд был слишком мал, чтобы рисковать им в очередной рукопашной. Время поджимает. Ему необходимо найти самый безопасный путь в сердце этого лабиринта и бросить вызов орудующим там чародеям, и для прикрытия ему потребуются клинки людей и гнома. Теклис понимал, что придётся пойти на риск сотворения собственного заклинания, положившись на то, что все прочие маги, вероятнее всего, слишком заняты перипетиями боевой магии, чтобы заметить нечто столь тонкое, что он собирается осуществить. Махнув рукой остальным, чтобы подождали, он закрыл глаза и пробормотал заклинание всевидения. Поначалу, как обычно, ничего не изменилось, затем границы его чувствительности начали раздаваться наружу, словно медленно надуваемый пузырь. Внезапно он обрёл способность выйти за пределы тела и видеть на триста шестьдесят градусов. Он чувствовал головокружение, пока мозг старался подстроиться к ощущениям, для которых никогда не был приспособлен, чтобы видеть вещи в перспективе, обычно недоступной смертному. Если бы не десятилетия практики и выработавшаяся за столетия дисциплина, Теклис сомневался, что смог бы проделать подобное. Насколько ему было известно, ни один человек никогда не достигал приспосабливаемости умственных способностей, необходимой для осуществления этого ритуала без использования сильнодействующих галлюциногенных наркотиков. Но он сомневался, что даже в этом случае заклинание будет им очень полезно. Похоже, лишь эльфы способны осуществить ритуал, и, разумеется, Древние, которые их ему обучили. Возможно, подобное вполне доступно сланну, но кто знает, на что вообще способна эта странная земноводная раса? Теклис заметил, что начал отвлекаться, словно его мозг старался избежать нагрузки, которой он его подвергал. Он глубоко дышал, мысленно успокаивал колотящееся сердце, позволяя своему сознанию распространяться дальше. Ему стали известны все коридоры, расходящиеся от его текущего местонахождения. Теклис видел, что большинство из них пусты, но по некоторым бегут зверолюды и скрытно передвигаются орки. Похоже, что происходящее поблизости сражение за пирамиду перешло в новую фазу, фазу незаметного подкрадывания, когда каждая из сторон старалась захватить другую врасплох. Его чувствительность распространялась дальше, подобно тому, как круги от брошенного камня расходятся по тёмной неподвижной поверхности пруда. Он видел очаги жестокого боя между орками и зверолюдами. Он видел шаманов, сотворяющих заклинания с помощью костяных магических палочек, и колдунов, отвечающих утончёнными и запутанными тзинчитскими заклинаниями. Он ощущал разрывы в ткани реальности, которые отдавались болью внутри его черепа. Всё дальше и дальше дотягивалось его зрение, пока он не увидел пирамиду целиком, словно огромный копошащийся муравейник противостояний и насилия, в котором орды чудовищ с решительным настроем причиняли друг другу вред. Он видел здоровенных троллей и чудовищных драконоогров. Он видел неестественных безруких чудовищ, почти полностью представлявших собой пасть с глазами, которые скачкообразно носились по полю боя с вопящими гоблинами на спинах. Он видел гарпий, которые, хлопая крыльями, слетали с галерей на рычащих чёрных орков, чтобы выцарапать им глаза острыми как бритвы когтями. Много чего увидеть ему не удалось. Некоторые области были защищены необычными рунами. Другие от его взора скрывали головокружительные вихри и потоки космической энергии, ослеплявшие его при попытке на них сконцентрироваться. Теклис заставил свой мозг фиксировать, что можно, и запоминать необходимое, а затем сфокусировался на том, что искал — странном громадном водовороте энергии, который скрывался в центре этого безумного сооружения. Эта часть далась легко. Вихрь притягивал внимание Теклиса, словно мотылька на пламя или тонущего пловца к центру водоворота. Эльф видел сторожевые заклинания, установленные для его защиты. Они были сильными и внушительными, но им недоставало изящности и мощи защитных чар сланнов. С помощью умения, концентрации и удачи он сумеет их обойти. Теклис направил своё сознание скользить по замысловатым узорам, избегая таинственных растяжек и ловушек и стараясь не зацепить ни одно из сигнальных устройств. Это ощущалось им, как изматывающий, мучительный труд, но Теклис знал, что в действительности он по–прежнему находится во временном промежутке между двумя ударами сердца. По мере продвижения он видел воинов, которые ожидали в центре пирамиды, и огромную тварь, что разгуливала там, чувствовал её первобытную ярость и голод. Затем его разуму наконец–то открылось искомое: центральный зал, сердце безумия, место, где энергия перетекала из иного мира в мир смертных. Теклис увидел массивное сооружение, в котором угадывался скользкий от крови жертвенный алтарь с рукоятями управления каким–то замысловатым механизмом. Он видел кучи трупов, которые были принесены в жертву бог знает кому. Он видел огромные колонны на каждой стороне зала, через которые направлялась собранная и уплотнённая магическая энергия, а также видел громадную замысловатую паутину силовых линий, которые расходились из этого места в сотни прочих. Здесь располагался один из крупных узлов Путей Древних, возможно, величайший из них, не считая той огромной бездны, что зияла на северном полюсе. Теперь ему было понятно, как здесь оказались все эти воины Хаоса и зверолюды. Они прошли по Путям Древних и вышли здесь. Пока он наблюдал, всплеск энергии сообщил ему о прибытии очередного боевого отряда. Теклис видел, как бойцы сразу же получили приказы от чародеев, контролирующих это место, и побежали наружу, чтобы принять участие в битве. Стало быть, тут, по крайней мере, находятся существа, которые потрудились открыть это место — почти идентичные близнецы–альбиносы с лисьими чертами лица. Один был в золотом одеянии, а второй в одеждах глубокого чёрного цвета. Теклис сразу же почувствовал, что перед ним маги, обладающие значительной тёмной силой. Узы крови и магия создавали между ними некую связь, напомнившую ему ту, что связывала его с братом–близнецом, но эта была сильнее. Он ощутил их злобу и веселье от выполняемой работы и осознал, что они отнюдь не здравомыслящие существа. Их не беспокоит, что они разрушают этот остров или этот мир. Возможно, они даже будут рады. Он никак не сможет убедить их остановиться, так что этот незначительный шанс исчез. Таких, как эти, придётся одолеть силой. Он лишь надеялся, что сил на это ему хватит. Наблюдая за ними, он заметил, что один из магов использует заклинания, похожие на его собственное, для руководства войсками Хаоса против орков. Второй присматривал за механизмом в центре зала, предположительно либо не догадываясь, что пробудил силы, которые ему контролировать не по силам, либо не беспокоясь об этом. Теклис развеял своё заклинание, и его сознание незамедлительно снова оказалось в оболочке, представленной его телом. Он покачал головой и проверил заклинания сокрытия, которые были им наложены на отряд. Теперь они нужны, как никогда. Если один из тех магов почувствует их до того, как они достигнут сокровенного святилища, то сможет бросить против них достаточное количество воинов Хаоса и зверолюдов, чтобы их одолеть. Теклис надеялся, что его плетение крепко и эффективно. В настоящий момент он больше всего боялся, что колдунам о них доложит кто–нибудь из прислужников. Единственная защита от этого — стремительность. == '''Глава двадцать седьмая''' ==Заркхул продвигался к центру пирамиды. Он привёл свой отряд телохранителей сюда, в сердце самого крупного зиккурата. Он был близок к своей цели. Вскоре он и его воины перебьют незваных гостей, которые захватили храм. Они очистят это место кровью. Он призвал духовную мощь воинов и их богов, и обратил их благословение на своих бойцов. «Теперь, — подумал он, — свершится расплата». Келмайн почувствовал нарушение защитных чар. Он полагал, что чувствовал подобное и раньше, но не был уверен. Приливы энергии здесь были настолько бурными, что понять было сложно. На сей раз было иначе. Этот всплеск нёс отпечаток магии зеленокожих и был близким, очень близким и невероятно мощным. Кажется, орки как–то смогли отыскать путь к сердцу города. Их было слишком много, чтобы оказать им сопротивление, по крайней мере, до призыва подкреплений. Нужно время, чтобы успокоить бурлящие энергии Путей и снова взять их под контроль, а затем можно будет снова вызвать подмогу. Келмайну потребуются все оставшиеся войска, чтобы оборонять Зал тайн до этого момента. Он сотворил заклинание призыва, которое должно привлечь к нему Магрига. У Феликса сбилось дыхание. Эльф быстрым шагом вёл их через лабиринт. Феликс не был уверен, как тот сумел отыскать этот путь и придерживаться его, но, казалось, это сработало. Пока они спускались в глубины, им удавалось избегать случайных отрядов зверолюдов и орков. Путь был чист. Судя по давлению в голове Феликса, они всё ближе и ближе подходили к своей цели. Тут была задействована мощная вредоносная магия. Теперь впереди он мог видеть странное пульсирующее свечение. Оно то ярко разгоралось, то сходило почти на нет. Более чем когда–либо он ощущал себя букашкой, ползающей по комнатам в доме какого–то громадного существа. Размеры коридоров подавляли. Они были достаточно велики, чтобы по ним мог пройти даже тот мёртвый великан. «Что сюда принесли? — гадал Феликс. — Для чего потребовались столь огромные проходы? Древние притащили сюда корабли? Или они сами были великанами?» Столь много вопросов и столь мало ответов. Внезапно поблизости он услышал звуки безумных разъярённых воплей, столь громкие, что едва не оглушали, и столь ужасные, что Феликс чуть не застыл на месте. Подобный шум могло произвести лишь существо значительно крупнее человека. Только великан. Более того, вопли приближались, неся с собой звуки сражения. Феликс обменялся взглядами с Готреком и Теклисом. Они тоже понимали, что приближается. Эльф выглядел спокойным. Готрек выглядел рассерженным. Его борода встопорщилась, и он водил большим пальцем по лезвию топора, пока не выступили капли крови. Люди Альбиона по виду были готовы обратиться в бегство. Похоже, что этот ужас может оказаться финальным испытанием для их расшатанных нервов. Казалось, они готовы в любой момент сломаться и побежать. То, что случилось затем, произошло слишком быстро для осмысления разумом. Далеко в нижнем конце прохода появилась огромная тень, заслонившая собой потолочные светильники. Отовсюду доносились неразборчивые крики и боевые кличи. В сравнении с воплями огромного чудища те казались тонкими трелями болотных птиц. Передвигаясь огромными шагами, великан оказался рядом с ними раньше, чем они успели среагировать. Феликс бросил быстрый взгляд на тварь. Та некогда выглядела, как человек, но те времена давно минули. Теперь она была ужасным образом искривлена. Пропорциями тела великан почти напоминал гнома. У него были невероятно широкие плечи. Ноги напоминали стволы массивных деревьев. Подобное сравнение легко напрашивалось, поскольку в одной руке тот держал дубину, которая была не чем иным, как лишённым ветвей остовом дерева. Но тем, что Феликсу будет вспоминаться в кошмарах, оказалось лицо. Возможно, некогда оно имело черты превосходно сложенного человека, хоть и с внушительно огромной челюстью. Теперь эти черты изменились, словно расплавленный воск, и обрюзгшие щёки свисали почти до груди великана. Единственный здоровый глаз выражал боль и слабоумную ярость. Между зубами размером с надгробный камень сочилась слюна. Вонь была ошеломляющей. Великан смердел, словно легион нищих, которые целыми днями прочёсывали канализацию в поисках отвратительнейших объедков. У Феликса возникли рвотные позывы. Вокруг существа находились орки и воины Хаоса, сражающиеся с ним и друг с другом. Великану было всё равно. Он размахивал дубиной, превращая тех в желеподобное месиво. Сила его ударов была неотразимой. Одного хватило бы, чтобы разнести в щепки военный корабль. Перемещаясь, он давил ногами окружавших его мелких существ, словно букашек. Бросив на отряд единственный взгляд, он походя обратил в месиво дюжину жителей Альбиона и проследовал в чрево пирамиды, оставив их сражаться в яростной рукопашной. — Быстрее, — произнёс Теклис. — Мы должны следовать за ним. — Ты шутишь, — отозвался Феликс, блокируя удар крупного орка за секунду до того, как топор Готрека рассёк того пополам. Эльф покачал головой. — Он направляется к средоточию силы. Туда его или влечёт, или он был призван. — Призван? — переспросил Феликс. — Что способно призвать подобное? — Я не знаю, — сказал Теклис. — Но уверен, что мы это выясним. Эльф не успел договорить, как гном уже проскочил мимо него, неистово рубя топором, казалось, отчаянно стремясь идти по следам чудовища, достойного принести ему погибель. Феликс последовал за ним. Больше ничего не оставалось. И вот так они попали в сердце храма, в тайные залы, где старинные механизмы Древних были снова запущены тёмным волшебством Хаоса. Они вступили в огромный зал, где находилась дюжина открытых порталов. Через два из них проходили воины Хаоса, зверолюды, минотавры, гарпии, демонические псы в железных ошейниках и прочие кошмарного вида существа, которых Феликс надеялся никогда более не встретить. Вокруг повсюду лежали груды мёртвых тел: и зеленокожих, и зверолюдов. На громадном алтаре стояли Келмайн и Ллойгор. Один манипулировал энергиями, проводя руками по рычагам управления древними машинами. Второй казался застывшим на месте. Перед ним возвышался великан, вслушивающийся в чарующий злобный голос. Феликс тут же заметил, зачем призвали это существо. Через несколько прочих входов в огромный зал вливались орды зеленокожих, которых хватало для того, чтобы одолеть находящихся здесь защитников. Феликс понятия не имел, как зеленокожие здесь оказались, но если верить людям Альбиона, это место столетиями служило домом для зеленокожих, пока тех не вытеснили, а потому они могли знать какие–нибудь потайные ходы. Не суть важно. Похоже, что Феликс и его товарищи вот–вот окажутся между хаоситским молотом и орочьей наковальней. В этом зале тысячи врагов и два самых смертоносных чародея, какие только ему встречались, не говоря уже о порабощённом ими громадном слуге. Феликс вознёс Сигмару последнюю молитву. Он понимал, что это ему пережить не удастся. Лишь только сия мысль пронеслась в его голове, стены содрогнулись. Руны на них засверкали. Лицо Ллойгора перекосилось, когда он попытался взять под контроль магическую отдачу. Даже на неискушённый взгляд Феликса было очевидно, что тот не справляется. Внезапно Феликс осознал, что происходит, и почему здесь так мало воинов Хаоса. Маги высвободили силы, которые не могут контролировать. Через открытые порталы Феликс мог видеть бушующее море энергии. Оно медленно двигалось сквозь порталы, неумолимо и неотвратимо, словно лава. Феликс понял, что больше не будет подкреплений из Пустошей Хаоса. Вероятнее всего, их поглотило базовое вещество Хаоса, протекающее по Путям. Однако он не сумел испытать какое–либо сочувствие к подобным существам. Его посетила другая мысль. Взять верх могут орки, и их победа будет не лучше победы Хаоса. Ибо если древние механизмы не будут отключены, высвобожденные силы разорвут на части Альбион и Ультуан, а в итоге, вероятно, весь мир. — Что мы собираемся предпринять? — спросил Феликс. — Защищайте меня, — ответил Теклис. — Я должен добраться до алтаря. — Типичный эльф, — заметил Готрек с почти заметным сарказмом в голосе. — Мир гибнет, а его беспокоит лишь собственная безопасность. Однако когда эльф двинулся с места, Истребитель пошёл следом, а за ним увязался Феликс. Воины–люди сформировали плотный строй вокруг эльфа, и они с боем пробивались через зал. Они понятия не имели, что собирается сделать Теклис, но были намерены защищать его в любом случае. А вокруг орки бились с зверолюдами и воинами Хаоса. Феликс видел, что это работает им на руку. Лишь изредка враги предпринимали осознанные атаки в их сторону. В подобных случаях разворачивался жаркий и смертельный бой, гибли и мужчины, и женщины. Феликс уклонился от взмаха клинка воина Хаоса, и нанёс хлёсткий ответный удар по абсолютно чёрной металлической броне. От силы удара меч едва не выпал из его онемевших пальцев. Древний магический клинок пробил зачарованный наплечник и вонзился в руку воина Хаоса. Вторым ударом Феликс поразил противника под латный воротник, и клинок глубоко вошёл тому в горло. Впереди Готрек и Теклис бились, словно демоны, зарубая всех, кто оказывался на пути. Человек или чудище, зверь или орк — выстоять не мог никто. Они нанесли внушительный урон врагу. Они прошли уже полпути к своей цели, когда всё пошло не так. Теклис понимал, что лишь вопрос времени, когда чародеи Хаоса его обнаружат. Его заклинания не позволяли защитным чарам обнаружить отряд, пока тот продвигался по пирамиде, но теперь они заметны магическому зрению. Один из близнецов был занят, пытаясь взять под контроль мощный поток энергии, проходящий через главный алтарь. Второй, похоже, подпитывал его своей силой, в то же время управляя войсками Хаоса. Теклис мог чувствовать заклинания призыва, направленные в каждую часть пирамиды. Не нужно было разбирать их язык, чтобы понять, что те побуждают всех вернуться в этот зал как можно быстрее. Как только заклинание было завершено, одетый в чёрное альбинос открыл глаза и посмотрел вокруг. Его глаза встретились с глазами эльфа. Теклис почувствовал, как между ними проскочила искра взаимного узнавания. Каждый из них тут же понял, кем является другой — искусным чародеем. Колдун Хаоса злобно улыбнулся и что–то прокричал на древнем полуузнаваемом языке. Теклис уклонился от орочьего клинка, отчаянно пытаясь за грохотом сражения разобрать, что прокричал его враг. Он был уверен, что это не заклинание. Хотя следующим оказалось именно заклинание: мгновение спустя мощный разряд энергии ударил в сторону эльфа и Истребителя. Теклис отчаянно готовил контрзаклинание. И в этот момент на эльфа упала чудовищная тень. Феликс поднял глаза. Его взгляд проследовал по громадным колонноподобным ногам, могучему бесформенному торсу и в итоге снова остановился на ужасном лице великана. Все вокруг застыли, словно парализованные. Феликс их не винил. Отчётливой свирепости в рёве великана было достаточно, чтобы лишить самообладания большинство людей. На мгновение всё стихло. Казалось, ничто вокруг не двигается. Феликс не был уверен, происходило ли сие в действительности или было иллюзией. В прошлом часто в критические моменты казалось, что вещи застыли или движутся невероятно медленно. Возможно, это был как раз такой случай. Секунду спустя он в этом удостоверился. Громадное чудище подняло дубину и с размаха опустило вниз, намереваясь превратить эльфа в кровавую лепёшку. Мысли Феликса неслись вскачь, пока он пытался сообразить, что делать. Решение не пришло. Он не мог сдержать удар. Феликс начал смещаться вперёд, думая, что ему, возможно, удастся оттолкнуть эльфа в сторону, затем он заметил, что с мучительной неторопливостью именно это и делает Истребитель. Одна из окорокоподобных рук Готрека отпихнула эльфа с опасного места, затем Истребитель сам отскочил в сторону. Сила толчка Истребителя была такова, что эльф был сбит с ног и покатился по полу. Феликс подозревал, что гному это, вероятнее всего, доставило удовольствие. Мгновение спустя с громоподобным грохотом дубина ударилась о камень. От удара во все стороны полетели каменные осколки. Один угодил Феликсу в лицо, оставив на щеке кровоточащий рубец. Не устрашённый громадными размерами своего врага, Готрек прыгнул вперёд. Его топор обрушился на лодыжку великана. Из внушительного пореза потекла кровь. Безумно захохотав, гном ударил ещё раз. Руны на топоре ярко вспыхивали, когда тот входил в изменённое Хаосом тело великана. «Неужели Готрек может преуспеть и сразить даже эту титаническую тварь?» — гадал Феликс. Он заметил, как позади великана маг Хаоса запускает в них очередное заклинание. Феликс понимал, что ничего хорошего это не предвещает. Он бросил взгляд на Теклиса, дабы убедиться, что эльфийский чародей что–нибудь предпринимает, но тот лишь только поднимался на ноги. Секунду спустя красный пылающий шар сорвался с руки мага и, вращаясь, полетел в Истребителя, оставляя за собой светящийся кроваво–красный след. Готрек не колебался. Топор гнома взмыл вверх на перехват шара, и казалось, что смерть его неминуема. Мгновение спустя шар врезался в топор и взорвался в ослепительной вспышке света. Секунду спустя Истребитель, неуклюже двигаясь, отскочил назад: он явно был ослеплён. Чародей Хаоса снова что–то прокричал на каком–то непонятном языке. Великан издал идиотский смешок, наклонился и схватил Готрека огромной рукой. Феликс ежесекундно ожидал увидеть, как сжимается кулак, превращая гнома в кровавое месиво, но теперь он был слишком далеко, чтобы хоть как–то помочь Истребителю. Теклис поднялся на ноги. Его рёбра болели от удара Истребителя, который тот нанёс, чтобы оттолкнуть его с пути великана. Он не знал, злиться ему или благодарить. По ощущениям, несколько рёбер сломано. К тому же была уязвлена его гордость. Он бы не поверил, что кто–то сумеет нанести ему удар врасплох, однако же Истребитель сумел. Это многое говорит о мастерстве гнома. Мысли проносились в мозгу Теклиса, пока он отстранялся от борьбы между гномом и великаном. Он был практически уверен, что на сей раз Готрек Гурниссон откусил больше, чем способен прожевать. К сожалению, Теклис не мог ему помочь. Перед ним стояла другая, более значительная проблема — как одолеть чародеев Хаоса и закрыть Пути Древних до того, как прилив Хаоса захлестнёт этот храм и разрушит все труды Древних по преобразованию планеты, утопив Ультуан и опустошив земли человечества. В этот момент ревущий великан перекрыл Теклису обзор. Он отскочил вправо, зарубив зверолюда, который подошёл слишком близко, и парировав удар нацеленного в него гоблинского копья. Мурдо был за его спиной, его копьё мелькало. У эльфа не было времени на благодарность. — Ты должен их остановить! — прокричал старик. Теклис не ответил на это ненужное заявление. Он был слишком занят, сосредотачиваясь на том, как это сделать. Видя, что его игнорируют, старик пробормотал молитву. По всей длине его копья вспыхнули руны, и Мурдо метнул его прямо в чародея в чёрном. Копьё полетело с невероятной скоростью, словно молния, так стремительно, что Теклис едва мог уследить за ним взглядом. Эльф был удивлён, когда копьё, лишь частично отражённое защитными заклинаниями чародея, поранило ему бок, как от удара меча. Но ещё сильнее впечатлило то, как копьё развернулось в полёте и устремилось обратно в руку старика. Похоже, магия людей ещё способна удивить Теклиса. Чародей Хаоса оказался не особо рад. Он сделал жест, и многоцветная сфера света заиграла вокруг его руки. Ещё взмах: и в сторону Мурдо полетел поток вещества Хаоса. Правдосказ отпрыгнул в сторону. Вещество угодило в двух людей позади него, и те развалились на куски, словно их окатило кислотой. Мучительный рёв откуда–то слева и сзади подсказал Теклису, что вопреки всему Готрек Гурниссон, похоже, жив и продолжает отвлекать великана. Понимая, что гном долго не продержится, Теклис решил, что ему лучше сделать свой ход сейчас, пока чудище занято. Собрав всю силу, он приготовился действовать. Напрягая мышцы, Готрек каким–то образом сопротивлялся чудовищной силе. Его рука с топором оказалась вне захвата великана и продолжала молотить, каждым взмахом проливая кровь. Великан поднял гнома на уровень своего рта. Феликс наблюдал, охваченный страхом, понимая, что последует дальше. Рот существа был столь огромен, что мог разом перекусить Истребителя. В последнюю секунду перед тем, как отбивающегося Готрека почти запихнули в рот твари, тот затряс головой и, похоже, снова восстановил зрение. Его положение было ужасным. Даже если он освободится, то без вариантов разобьётся насмерть о твёрдый каменный пол. Словно осознав это, гном вызывающе взревел и рубанул топором, порезав великану пальцы. Захват разжался, и Готрек, ногами оттолкнувшись от ладони великана, прыгнул вперёд и воткнул топор прямо в середину огромного великаньего лба. Магриг издал болезненный рёв, от которого у Феликса едва не лопнули ушные перепонки. Словно скалолаз, использующий ледоруб для удержания себя на отвесной скале, Готрек повис на топоре, затем вытянул руку и врезал ей прямо в великаний глаз с блюдо величиной. Феликс поморщился, когда гном подлез рукой под веко и выдавил глазное яблоко из глазницы. Великан содрогнулся и попытался прихлопнуть гнома. Готрек выдернул топор и соскользнул вниз, всё ещё цепляясь за желеобразный шар, что некогда был глазом. Феликс думал, что гном разобьётся насмерть, и был удивлён, заметив, что за глазом великана тянется жгут жилистых волокон. Феликс понял, что Истребитель раскачивается на остатках зрительного нерва великана. Удар великана с силой обрушился на его собственную голову. Теперь он выронил дубину, вопя и беснуясь от невыносимой боли. Великан остановился и затряс головой, словно это как–то могло уменьшить боль. Разумеется, та лишь усилилась. Готрек раскачивался туда–сюда, словно маятник часов, спустившись ещё ниже, когда великан согнулся пополам. Кровь и мозговая жидкость начали сочиться через глубокую рану во лбу великана. В самой нижней точке своего колебания, Готрек поднял руку и перерезал нерв топором, пролетел последнюю дюжину футов до земли, и вскочил на ноги. Вид у него был ужасный: покрытый запёкшейся кровью гном по–прежнему не желал успокаиваться, хотя из уголков его рта тоже сочилась кровь. Снова взмахнув топором, он ударил великана по тыльной части голени, разрубив ахиллово сухожилие толщиной с корабельный канат. Великан зашатался, больше не видя и не контролируя одну из ног. Медленно, словно огромное подрубленное дерево, он начал заваливаться набок. Феликс уже смещался, уходя с пути падающего чудища. Многие орки и гоблины оказались не столь удачливы. Они были раздавлены огромной массой великана и более уже не поднялись. Однако с великаном ещё не было покончено. Проявляя необычайную живучесть, он катался по полу, сметая всё вокруг. То ли он продолжал слышать звуки движения, то ли просто молотил наугад. Феликс не стал дожидаться, чтобы проверить свои допущения с близкого расстояния. Он поспешно отошёл назад. Но не Готрек. Двигаясь с потрясающей, принимая во внимание его раны, скоростью, тот подбежал ближе, под молотящую руку великана. Феликс прервал отступление и смотрел, что произойдёт дальше. Истребитель ударил дважды. Одним ударом вскрыл великану горло, вторым перерубил яремную вену. Словно гейзер, вверх ударил поток крови. В тот же миг раздался отвратительный булькающий и скрежещущий звук, когда великан попытался наполнить лёгкие воздухом, и тот клокотал, проходя через оставленный Истребителем разрез. «Сделано ли это намеренно, как умышленное проявление жестокости, — гадал Феликс, — или Истребитель просто промахнулся своим первым ударом?» Феликс сомневался, что когда–либо это узнает. Пока Истребитель отходил на безопасное расстояние, великан лихорадочно взмахнул руками, намереваясь отомстить своему мучителю. Одна из массивных рук скользящим ударом зацепила Истребителя, метнув его в воздух, словно огромная катапульта. Последний раз Феликс увидел Готрека, когда его полубессознательное тело обрушилось на толпу кричащих гоблинов, которые, издав ужасающий победный вопль, приготовились разорвать свою добычу на куски.<br /> =='''Глава двадцать восьмая'''==Теклис сотворил заклинание левитации и взмыл в воздух, намереваясь подняться над рукопашной. В то же время он сотворил многочисленные, перекрывающие друг друга щиты для укрепления тех, что были созданы его талисманами и амулетами. Его окружила искрящаяся золотая сфера. Шум битвы уменьшился, заблокированный защитными заклинаниями. Но даже так рёв мучимого болью великана был почти оглушающим, как и громоподобный грохот его падения на землю. «Что происходит? — гадал Теклис, не желая спускать глаз с чародеев Хаоса. — Неужели Истребитель сумел убить великана? Это такой подвиг, что в голове не укладывается». Естественно, что зависшая над полем боя светящаяся золотая фигура привлекла внимание прочих врагов. По сути, эльф собственноручно сделал себя очень привлекательной мишенью. Навстречу ему полетели копья и камни и отлетели в сторону, отражённые силой защитных чар. Лицо мага Хаоса в чёрном облачении исказила усмешка. Теклис отметил, что рана у него в боку уже затянулась под действием мощной регенерирующей магии. Он ожидал нечто подобное. У этой пары имеются всевозможные хитроумные способы защиты. Самое время испытать их в действии. Теклис взмахнул рукой и воззвал к Лилеат. Сила пела в его венах, пока эльф сотворял заклинание внушительной мощи. Шары разрушительной энергии заплясали на кончиках его пальцев, оставив в воздухе кометоподобные следы, когда он направил их в сторону противника. В ответ маг Хаоса поднял свой посох, и в воздухе между ними возникла переливающаяся преграда из чистой энергии. Ударившись в неё, золотые шары взорвались, послав во все стороны от места столкновения ударные волны. Людей, мутантов и орков силой взрыва сбивало с ног. Нейтрализуя ударные волны взрывов, ярко вспыхнули внешние слои магической защиты эльфа. Очевидно, что противник быстр и опытен, однако не ему тягаться в скорости с эльфом. Противник лишь начинал плести атакующее заклинание, а Теклис уж проводил очередную атаку. Волна за волной срывались с его пальцев потоки разрушительной энергии, способные превратить стену замка в кучу шлака. Вокруг мага Хаоса возникла чёрная аура: были задействованы его собственные талисманы и защитные чары. Они вспыхнули ещё ярче, пока тот старался нейтрализовать постоянно увеличивающееся количество энергии, направляемой эльфийским чародеем. Более того, это дало Келмайну достаточно времени, чтобы прервать собственное атакующее заклинание и приступить к созданию защиты. Теклис стиснул зубы и направил в Келмайна ещё большее количество энергии, будучи уверен, что в итоге окажется победителем. В этот миг он почувствовал, что в его направлении со стороны алтаря запущен колоссальный разряд энергии. Было уже поздно что–либо делать, кроме как молиться, чтобы защитные чары устояли. Похоже, что второй чародей Хаоса решил прекратить попытки взять под контроль порталы и вступил в схватку. Внутри центрального зала Феликс наблюдал лишь резню и хаос. Повсюду плясали огромные гротескные тени, пока над головой, словно разгневанные боги, бились маги. Ослеплённый, истекающий кровью великан, у которого было перерезано горло и ахиллово сухожилие, подняв руки, пытался остановить поток крови, вытекающей из его шеи. А вокруг него, нанося удары, с воплями скакали кровожадные гоблины, орки и зверолюды, словно демоны, терзающие павшее божество в неком подобии ада. Не в силах выдерживать истязания, великан отмахивался кулаками, сокрушая нескольких своих мучителей и отгоняя подальше прочих. Закончилось тем, что великан распростёрся в увеличивающейся луже собственной крови. Несколько зверолюдов, впавших в неистовство берсерка, а потому не способных отступить, были раздавлены, когда великан забился в конвульсиях. Не желая к ним присоединиться, Феликс на некоторое время выпустил Истребителя из виду. Из сумрака выскочили несколько мужчин–альбионцев и оставшиеся девы–стражи, ведомые Сиобхейн. Среди них оказался Мурдо, копьё которого было окружено необычным сиянием, а с наконечника поднималась какая–то чёрная, нездорово выглядящая дымка, словно он проткнул какую–то злобную тварь с едкой кровью. — Хвала Свету, мне полегчало на сердце при виде того, что ты всё ещё жив, Феликс Ягер, — произнёс старик. — Мы должны сделать так, чтобы наш последний бой был достоин героев древности. Мы должны сразить тех мерзких колдунов или погибнуть. Остальные, обступив их, потрясали оружием. Феликс был больше заинтересован в поисках Готрека, чем в героическом последнем бое. Он понимал, что у него явно нулевые шансы выбраться из этой преисподней, если Истребитель погиб. И он вовсе не был уверен, что отчаянная попытка убить колдунов закончится чем–нибудь хорошим. Если колдуны потерпят поражение, высвобожденные здесь силы выйдут из–под контроля. «Однако, — предположил Феликс, — именно для этого тут присутствует Теклис». — Мы должны отыскать Истребителя, — прокричал он и, заметив взгляды альбионцев, добавил, — его топор может сразить тех колдунов. В этот момент краем глаза он заметил гоблинов. Похоже, они вокруг чего–то копошились. Не оглядываясь на то, следуют ли за ним остальные, Феликс бросился в атаку на гоблинов. Дюжина широких шагов, и он сшиб с ног первого из мелких зеленокожих и проткнул мечом второго. Двумя стремительными взмахами он обезглавил ещё двоих. Заметив нового противника, гоблины развернулись к нему лицом. Двигаясь по инерции, Феликс налетел на очередного гоблина. Он ударил ногой, и зеленокожий отлетел, словно подброшенный пинком кот. Второй получил мечом в грудь. Удерживая меч обеими руками, Феликс, словно дровосек, зарубил находящихся перед ним гоблинов и оказался лицом к лицу с Готреком. Истребитель выглядел измождённым. Из множества мелких ран у него текла кровь, он опирался на рукоять своего топора, а кулаке у него, словно кролик со сломанной шеей, болталось тело гоблина. Прочие лежали под ногами. Готрек одарил Феликса изумлённым непонимающим взглядом, что было вовсе неудивительно, принимая во внимание перенесённые им побои. — Ты, — произнёс гном. — Пришёл, стало быть, засвидетельствовать мою гибель. — Стоящая гибель, — поддел Феликс, надеясь вывести Истребителя из транса. — Сражён ордой снотлингов. — Это не снотлинги, человечий отпрыск. Они слишком крупные. Рядом остановился Мурдо. — Ты владеешь целительной магией — так сделай что–нибудь! — в сердцах произнёс Феликс. Мурдо кивнул и махнул рукой остальным. Они образовали круг возле него и Истребителя. Старик начал монотонно напевать. Феликс надеялся, что заклинание сработает, ибо, судя по развитию событий, им отчаянно понадобится топор Истребителя. Судя по свету, которым сияла в вышине золотая фигура Теклиса, атакованная с двух сторон парой чародеев Хаоса, защита эльфа начинала сдавать. Сернистый запах искривляющего камня наполнил воздух, когда вещество Хаоса начало выползать из одного портала. Храм сотрясся, словно по нему врезали громадным молотом. Земля взбрыкивала и ходила ходуном. Феликсу не нужно было быть волшебником для понимания того, что приближается конец. Теклис проклял свою излишнюю самоуверенность, когда его тело пронзила резкая боль. Буквально за секунду он перешёл от нападения к отчаянной обороне. Успокоенный предположением, что сможет одолеть Чёрного Посоха, а его близнец—маг явно будет занят попытками взять под контроль высвобожденные энергии, Теклис не ожидал, что тот бросит это занятие и придёт на помощь брату. Тем самым колдун сделал ситуацию вдвойне отчаянной, ибо если что–нибудь не сделать со стремительным разрушением средоточия окружающих сил, всех их постигнет катастрофа. К несчастью, в настоящий момент Теклис мог лишь прилагать усилия для укрепления своей защиты и держаться, вопреки здравому смыслу надеясь на какое–нибудь чудо, которое даст ему преимущество над врагами до того, как его настигнет смерть. Теклис заставил губы изогнуться в улыбку, в которой было столько же боли, сколько и веселья. Что бы ни случилось, он погибнет, сражаясь. Если дела пойдут хуже некуда, он высвободит всю энергию своего шлема и посоха в единственном финальном разрушительном ударе. Умирая, он прихватит тех двоих с собой. Но кто тогда спасёт Ультуан? Этот вопрос вертелся на периферии его мыслей, но ответа на него у Теклиса не было. — Довольно, старик, довольно, — послышался знакомый сердитый голос. — Ещё немного твоих заклинаний, и моя голова взорвётся. Оглянувшись, Феликс увидел, что Истребитель выглядит лучше. Не то, чтобы совсем хорошо, но он способен думать и двигаться. Его заляпанная кровью фигура имела мрачный вид, но хватка на топоре была крепкой, а шаг — уверенным. Отовсюду доносились звуки битвы, пока остатки альбионцев удерживали позиции от наседающих орд. У Феликса рука устала отбиваться от орков и зверолюдов. — Надо бы колдунов прикончить, — заявил Феликс. — Один из них эльф? — спросил Готрек. — Нет. — Жаль, хотя я полагаю, что с этим справятся те поклоняющиеся Хаосу мерзавцы. Истребитель протиснулся через боевой строй людей и, словно пловец, бросающийся в глубокие воды с высокой скалы, снова погрузился в гущу боя. Феликс держался прямо позади него. Ллойгор смеялся, призывая всё больше и больше энергии и бросая её в эльфийского волшебника. Он был удивлён, что волшебник по–прежнему держится. Ллойгор и его брат–близнец выпустили в него достаточно энергии, чтобы убить демона или сровнять с землёй небольшую гору. Невероятно, но их противник всё ещё был жив, хотя теперь Ллойгор чувствовал, что тот слабеет. Ещё через несколько мгновений с ним будет покончено. Тем лучше, принимая во внимание, насколько близок к извержению узел средоточия. И если сие произойдёт, то этот храм, весь остров и добрая часть континента взлетит на воздух вместе с ним. Ллойгор улыбнулся. «Разве это такая уж плохая идея? — спросил он себя. — Даже при том, что мы больше не сможем перемещать через Пути армии Хаоса. С другой стороны, земли людей и эльфов ожидает такое опустошение, от которого они не оправятся и за тысячу лет. Города людей будет разрушены. Выжившие скатятся до варварства и станут лёгкой добычей. Они будут сметены ордами Хаоса. Уцелевшие будут пресмыкаться перед идолами своих новых богов, прежде чем их плачущие души станут приношением на почерневших алтарях. Тот факт, что он и Келмайн тоже могут умереть, разумеется, мало что значит, однако даже этого можно избежать. По–прежнему остаётся возможность уйти по нескольким из открытых Путей Древних. Они могут убить эльфа и ретироваться, предоставив своих приспешников и тех, кто на них напал, их судьбе. Чем больше Ллойгор об этом думал, тем больше ему нравилась идея. В этот момент он заметил знакомую фигуру гнома, направляющегося в его сторону через толчею сражения. Тот факт, что Готрек Гурниссон выжил, был куда более поразительным, чем то, что ещё жив эльф. Это определило его решение: он ни за что не останется, чтобы столкнуться с тем топором, если этого можно избежать. «Да будет так, — подумал Ллойгор. — Пусть эти дурни сражаются до смерти. Мы же убьём эльфа и сбежим». Феликс увернулся от крупного куска каменной кладки, обрушившегося с потолка. Пока он продвигался через рукопашную, его мотало, словно пьянчугу на палубе попавшего в бурю корабля. Толчки усиливались, запах серы становился ощутимее. Из всех них лишь Готрек двигался легко, с кошачьей уверенностью удерживаясь на ногах. На поле боя распространялась паника. Свирепость орков и ярость зверолюдов сходили на нет перед перспективой обрушения храма. Умирающий в центре сражения великан расчистил себе место. Многие бойцы уже начали спасаться бегством, надеясь ускользнуть до неминуемого разрушения храма. От Феликса ускользал тот факт, где те рассчитывают спрятаться. Если строение обрушится, что кажется весьма вероятным, идти будет некуда. Некоторые от страха бросались в открытые порталы. Некоторых поглотили прибывающие волны материи Хаоса. Другие скрылись в тенях. После лично пережитых встреч внутри этого чуждого межпространственного лабиринта Феликс им не завидовал. Паника создала другую проблему. Теперь им приходилось с боем пробивать себе путь через массу бойцов, намеренных спастись любой ценой. Гоблины вскарабкивались на плечи оркам, зеленокожие и зверолюды бежали плечом к плечу: перед масштабами надвигающейся катастрофы их враждебность пропала. Феликс следовал по пятам за Истребителем, прорубавшим путь через массу тел. Казалось, что все вокруг охвачены несдерживаемой паникой. Все разделяли общее предчувствие надвигающейся гибели. Феликс пронзал мечом каждого, кто по внешнему виду намеревался приблизиться к Истребителю, и в итоге они добрались до огромного постамента, на котором стоял алтарь. С алтаря поднимались огромные, внушающие ужас плети энергии, хлещущие по парящей фигуре эльфийского чародея. Защищающие его сферы света темнели, казалось, с каждой секундой. Феликс понимал, что если они вскоре его не спасут, то потом будет уже поздно. Готрек запрыгнул на постамент и помчался к чародею Хаоса в золотом одеянии. Похожий на лису человек почуял его приближение и поднял посох: запах озона и серы наполнил воздух, когда огромный разряд энергии полетел в сторону Истребителя. Готрек поднял топор. Руны вспыхнули столь ярко, что их остаточный образ наложился на поле зрения Феликса. Он почти ожидал, что Истребитель сгорит, однако Готрек стоял, хотя его бороду и волосы опалило. Как бы то ни было, произошедшее ввергло его в ярость берсерка. Гномы крайне серьёзно воспринимали ущерб, наносимый растительности на их лицах. Готрек бросился вперёд, и в тот же миг копьё Мурдо пролетело над его плечом и пронзило тело чародея. На лице чародея промелькнул панический взгляд. Феликс понимал, что никогда не забудет выражение его лица. Тот выглядел скорее ошарашенным, чем испытывающим боль, словно никак не мог поверить в случившееся, а затем рядом оказался Готрек. Чародей поднял посох, чтобы отразить топор. Готрек безумно захохотал и с размаха опустил топор. Тот наткнулся на посох и разбил его вдребезги. Ярко сияющая энергия взрывообразно выплеснулась наружу, но топор продолжил своё неумолимое движение и рассёк чародея надвое. Не успокоившись на этом, Готрек порубил тело мага на мелкие куски. Небольшие разряды молний ударяли из тела в поверхность алтаря, словно разряжалось множество заклинаний. Второй чародей Хаоса закричал, когда умер его брат–близнец. Он обернулся посмотреть на тело, и на секунду на его лице отразилась вся та ужасная и невыносимая боль, которой, казалось, избежал его брат. Его концентрация нарушилась, и в тот же миг на него обрушился раскалённый поток энергии эльфа. Очертания чародея ещё мгновение угадывались внутри сияния. Феликс видел, как тонкие тёмные линии внутри сияния истончились, а затем мага Хаоса не стало. Поток энергии захлестнул труп его брата, очищая мир от скверны. Феликс с уцелевшими альбионцами стоял на крупном возвышении в центральном зале храма Древних. Теклис спустился, чтобы присоединиться к ним. Казалось, они стоят на островке душевного спокойствия посреди бушующего вокруг хаоса. — Что теперь? — спросил Феликс. — Я должен исправить вред, причинённый этими безумцами, — заявил эльф. — Вы должны уходить, пока это место не разрушилось. — Я полностью поддерживаю эту идею, — согласился Феликс, — но как ты предлагаешь это сделать? Он указал на толпы спасающихся бегством врагов и на стены, которые, казалось, готовы были обрушиться. — Есть только один путь, — сказал Теклис. Эльф указал на всё ещё открытые порталы, которые вели в Пути Древних. Похоже, некоторые из них не затронула порча Хаоса. Феликс покачал головой. — О, нет, — возразил он. — Я не пойду туда снова. — Другого пути нет, — заявил эльф. — Мы не знаем, как отыскать дорогу через Пути. Там внутри демоны. — Не все Пути искажены. Я знаю дорогу, — сказал Мурдо. — Я знаю ритуалы. Я смогу нас вывести. — Очень хорошо, — произнёс эльф. — Теперь идите. Мне предстоит работа. — Ты уверен, что справишься? — спросил Мурдо. — Если не сумею я, то не справиться никому, — ответил эльф. — Идите. — Могу я чем–нибудь помочь? — спросил Мурдо. — Молись, — произнёс эльф. — А теперь уходите! Мурдо повёл жалкую колонну выживших к проходу в стене. Оглядев руны на арке, он сделал им знак пройти под ней. Обернувшись к алтарю, Готрек рассматривал эльфа. Он какое–то время медлил, словно собираясь что–то сказать, затем развернулся и двинулся за Мурдо. Похоже, он понял, что это работа для волшебника, и ему тут делать нечего. Феликс коснулся плеча эльфа. — Удачно тебе выбраться, — произнёс он. — И тебе, Феликс Ягер, — ответил эльф. — Будь осторожен. В Путях те твари всё ещё могут прийти за тобой. Феликс подошёл к арке. — Надеюсь, у него получится, — сказал он Готреку. — Если потерпит неудачу, то в этом будет лишь одна хорошая вещь, — заметил Истребитель. — Какая? — В мире станет одним эльфом меньше. Они спускались в древнюю тьму, что вела к Путям Древних. Позади эльф начал распевать заклинание.<br /> =='''Глава двадцать девятая'''==Теклис стоял на древнем алтаре в Зале тайн. Всё вокруг него указывало на неотвратимую катастрофу. Стены тряслись, и огромные каменные глыбы падали с потолка, накрывая и зеленокожих, и зверолюдов. Великан по–прежнему дёргался и метался, хотя теперь уже медленнее, а его вой был слышен даже за грохотом разбивающихся камней и паническими криками. Сернистый запах искривляющего камня и Хаоса наполнил воздух. Перед колдовским зрением Теклиса мерцали и вытанцовывали огромные взаимосвязанные узоры энергий. Он коснулся амулета, который отдала ему Прорицательница. Пришло время им воспользоваться. Краткий миг он раздумывал над тем, не последовать ли за остальными и искать спасения в Путях. Масштаб предстоящей задачи обескураживал Теклиса. На то, чтобы отключить огромную сеть магии, созданную Древними, ему остались всего лишь какие–то минуты. Выбора нет. Всё равно, в случае неудачи бежать ему некуда, и он не подведёт свой народ. Он обязан совершить то, за чем его послала Прорицательница. Он должен пробудить стражей Древних. Теклис вознёс молитву Азуриану и сделал глубокий вдох, чтобы очистить мысли, затем обратил внимание на алтарь. Это был крупный прямоугольный блок, покрытый знакомо выглядящими угловатыми рунами. Большинство из них светились. Все они что–то собой представляли. Поначалу они казались чем–то непостижимо чуждым, но он сознавал, что его бывшим противникам как–то удалось их активировать, следовательно, это по силам и ему. Особенно, когда при нём этот древний талисман. Держа его на свету, эльф произнёс заклинание, которому его научили. Сразу же от него к амулету потекла энергия. Казалось, что струйки энергии перетекали с амулета на алтарь, связывая тот с эльфом. Руны разгорелись ярче. Земля тряслась, словно испуганный зверь. Было бессмысленно пытаться понять сами руны. В любом случае, они всего лишь символы. Ему же необходимо постичь, какие силы они представляют. Теклис открыл свои мысли, направив всю свою мистическую проницательность на имеющуюся проблему. Для его цели подходила любая руна, поэтому он выбрал ту, в которой опознал руну, которая присутствовала на каждом из виденных им порталов, и сфокусировал на ней колдовское зрение. Когда его область обзора укрупнилась, Теклис увидел, что перед ним изысканная работа, от которой перехватывало дыхание. Сама руна была соединена со всеми остальными рунами разветвлённой паутиной пересекающихся сил. По сути, они представляли собой вселенную. «Что сверху, то и снизу», — подумал он, гадая, сможет ли он путём манипулирования рунами управлять самими силами. Однако, для экспериментов сейчас не время. Быстро, работая во временном промежутке между двумя ударами сердца, он позволил своему сознанию проследовать через талисман и расшириться наружу, чтобы охватить разветвлённую мистическую сеть целиком, как ранее он старался понять схему пирамиды. Всё увиденное им склонялось к тому, что его подозрения верны. Алтарь был осью обширной системы: её структура содержала в себе глубокий смысл, и в ней было нечто странное и смутно знакомое, хотя в настоящий момент он не смог бы отчётливо это выделить. Рисунок задрожал и начал исчезать. Теклис видел, что вся система находится на грани уничтожения, и его сердце бешено заколотилось в груди. Постамент под ногами ходил ходуном. Всё больше камней выпадало со своих мест. От предсмертного воя великана его зубы ныли. На мгновение он осознал, что вся протяжённая замысловатая паутина готова взорваться, и ничего ему с этим не поделать. Вся выведенная из состояния стабильности система вот–вот высвободит свою энергию в завершающем сметающем потоке. Теклис ждал наступление конца, понимая, что находится в самом эпицентре надвигающейся катастрофы. Прошла секунда, затем вторая. Ничего не происходило. Теклис снова задышал и стал размышлять над тем, чему стал свидетелем. Теперь он понимал, что напомнил ему рисунок. Наблюдаемый под опредёленным углом, он был почти идентичен карте из Заброшенной цитадели. Завитки энергии Хаоса распространялись по всему строению. Совокупность энергий, представленных рунами, была не чем иным, как картой Путей Древних, и вся сложная система тектонических сил была с ней взаимно связана. Теперь Теклис видел, что своими корнями вся система Путей уходит в Царство Хаоса — другой мир безгранично опасных энергий. Теперь он видел, что она расположена на полпути между этим миром и миром демонов. Одна внезапная ослепительная вспышка прозрения, и он разглядел все узловые точки, через которые пульсировала энергия. Он также заметил, что теперь система повреждена, заражена Хаосом; древние защитные приспособления вышли из строя то ли из–за какого–то колоссального происшествия космических масштабов, то ли из–за злого умысла. «Не имеет значения, — подумал Теклис. — Если что–нибудь вскорости не предпринять, то будет слишком поздно». Однако, хотя его понимание волшебства было восхитительным, контролировать эту разветвлённую сеть магии, охватывающую весь мир, было ему не по силам. Он не мог даже надеяться понять её за столь ограниченный промежуток отведённого ему времени. Подобной работой можно заниматься всю жизнь, но даже в этом случае он не был уверен, что мозг смертного способен полностью постичь её сущность. Пока что Теклис не обнаружил ни следа стражей. Он рассчитывал, что они явятся на его призыв, но напрасно. Возможно, они умерли. Теклиса снедало разочарование и страх. Он так далеко зашёл и столько сделал, но, похоже, опоздал на целую жизнь. Он и весь его народ стали мишенью какой–то космически огромной шутки. Он проделал весь этот путь лишь для того, чтобы стать свидетелем окончательной гибели своего народа. Теклис подавил ругательство. Должно быть что–то, что он может сделать. Должен отыскаться какой–нибудь способ спасти ситуацию. Ему нужно лишь его найти. Феликс следовал за Мурдо в недра земли. Во рту у него пересохло, а рука постоянно покоилась на амулете, который ему дал эльф. Феликсу не хотелось идти дальше. Он осознал, что никогда и ничего в жизни не боялся так, как боялся возвращения в Пути Древних. Он чувствовал, что на его ноги словно надеты свинцовые сапоги. Каждый последующий шаг стоил ему мощных усилий. «Лучше я умру, чем снова войду в тот жуткий иной мир, — думал Феликс. — А именно это и случится, если ты не войдёшь. Оставшись здесь, будешь, в лучшем случае, погребён заживо или, в худшем, пожран надвигающимся приливом Хаоса. Однако, пройдя через портал, ты можешь потерять даже свою душу». Должен быть иной путь. Возможно, он сумеет отыскать обратный путь через туннели. Он понимал, что это безумие, как только у него возникла сия мысль. У него нет никаких шансов пройти столь большое расстояние до того, как обрушится храм. И даже если боги будут к нему благосклонны, и он сумеет это сделать, то окажется в огромном заброшенном лесу в сотнях лиг от дома, в окружении остатков армии Хаоса и зеленокожих. Не было шансов выбраться этим путём. Он ощущал себя крысой, которую загнал в угол кот. Феликсу хотелось размахнуться и что–нибудь ударить, но он понимал, что ни к чему хорошему это не приведёт. Впереди Мурдо остановился у знакомо выглядящего уступа. За ним находился переливающийся портал, на поверхности которого сменялось множество цветов. Феликсу показалось, что он видит там демонические фигуры, обретающие очертания, но твердил себе, что это лишь плод его воображения. Старый правдосказ принялся напевать, и блестящая поверхность подверглась изменениям. Она начала темнеть и застывать, и Феликсу показалось, что он видит себя и остальных отражающимися в каком–то большом мутном зеркале. Что происходит? Похоже, что старик всё же не врал, заявляя, что кое–что знает о секретах Путей. Стены снова затряслись. Вонь искривляющего камня усилилась. Феликс чувствовал, что задохнётся, если останется здесь. Похоже, что эльф со своей задачей не справился. Толчки теперь происходили гораздо чаще. Мурдо поговорил со своими людьми. Один за другим те проходили через ворота и пропадали. Феликс посмотрел на Истребителя. Готрек шагнул вперёд, держа наготове топор, словно собирался сразить какого–то врага. Феликс двинулся, чтобы присоединиться к нему. Он почувствовал руку на своём плече. — Я открыл путь, парень. Не бойся, он безопасен. Теперь я должен вернуться и помочь эльфу. Феликс остановился, с одной стороны, благодарный за то, что ему помешали, с другой, торопящийся покончить с этим суровым испытанием. — Ты уверен? Он хотел сделать это в одиночку. — Бывают вещи, которые в одиночку не сделать, и эта одна из таких. Я пойду. Да пребудет с тобой Свет. — И с тобой, — произнёс Феликс, наблюдая, как старик, прихрамывая, идёт по коридору обратно. — Удачи. Затем он шагнул в портал. По телу пронёсся холодок. Феликса охватила паника. Возникло внезапное ощущение огромного ускорения. Теклис лихорадочно просматривал огромную руническую карту в поисках чего–нибудь, что могло бы ему помочь. Он понимал, что это практически безнадёжная задача, но отказывался сдаваться. За несколько секунд он просмотрел внешние пределы Путей, и, не обнаружив ничего полезного, обратил внимание на ближайшее окружение, на саму пирамиду. Она была центром всей системы. Тут явно что–то должно находиться. Иначе призраки острова Мёртвых не стали бы посылать его сюда. Другое воспоминание промелькнуло в его мыслях: колонны, содержащие внутри скелеты давно умерших сланнов. Он не понимал, почему в тот момент у него возникла эта мысль, разве что из–за воспоминания о призраках. Возможно, эту мысль послали ему находящиеся в заточении чародеи. Не важно. Он поискал символ, представляющий таинственное здание огромного зиккурата, и обратил внимание на зал с колоннами. «Да, — подумал он, — что–то там есть. Что–то слабое, но по–прежнему присутствующее». Теклис дотянулся слабым отростком магической энергии и активировал колонны. И тут же он ощутил, как иная сущность тянется через замысловатую сеть энергий, чтобы его коснуться. Поначалу он насторожился, гадая, является ли сие некой разновидностью ловушки или же через распадающуюся систему, поражённую Хаосом, своё присутствие даёт почувствовать демон. Теклис экранировал свои мысли, но чужое присутствие было постоянным, и Хаос в нём не ощущался. Было в нём нечто медлительное, холодное и чуждое. Ощущение мощи и озадаченного интеллекта, словно некое большое холоднокровное существо пробуждается после долгого сна. — Кто ты? Мысль эта пришла не на эльфийском, и хотя Теклис не мог полностью уловить всю суть вопроса, основной смысл был ясен. — Зачем ты пробудил нас? — Я Теклис из народа эльфов, и мне нужна ваша помощь в предотвращении катастрофы, — он мысленно обрисовал происходящее и отправил картинку наружу. — А–а–а, ты представитель молодых рас, тех самых, обучению которых мы способствовали, когда были живы. Твоя раса значительно изменилась за столь короткое время.
— ГдеЭто, если не здесь? — возразила прорицательница. — Эти трое должны услышать точто глазом моргнуть, что будет здесь сказано. Остальных отошлипо временному восприятию Древних, Великих.
В мозгу эльфа промелькнули образы. Он увидел собственный народ, сооружающий сторожевые обелиски и выкачивающий энергию. Он увидел предков людей Альбиона — высоких, гордых и значительно более развитых, чем нынешние, — возводящих свои огромные круги камней. Он видел, как они, хоть и имея добрые намерения, исказили положение вещей. Ещё больше мысленных образов промелькнуло в его мозгу, и Теклис увидел более раннее время — открытие огромных межпространственных врат и разрушения, причинённые этим событием структуре магии Древних.
— Ты уверенаЗначит, что эти чужаки должны присутствовать здесьничего нельзя сделать? — спросил Мурдовыпытывал Теклис.— Труды Древних будут разрушены, и моя родина будет уничтожена?
— Они являются частью происходящегоНет, — произнесла прорицательницаюнец, если ты пожелаешь, способ есть. Ты обладаешь могучей силой, и с её помощью мы, возможно, сможем закрыть и запечатать пути, по крайней мере, на время.
— Что?На несколько сердцебиений Великого Хранителя. Десять циклов оборота мира вокруг глаза небес. Возможно, двадцать.
— Невозможно!Не долго.
— НетНе долго, Мурдо, ничуть. Мы лишь смертные, а оно вечно. Мы подвержены ошибкам и порче. Некоторые стали падшими. Как и было предначертаноэтому есть своя цена.
— СледовательноНазовите её, это должно случиться в наше время. Древнее доверие должно быть предано— потребовал Теклис.
— И оно преданоОдна из колонн разбита. И орки нашли путь в сердце этого священного местаОдна из наших душ утрачена. Мы должны радоватьсяНужна замена, что Балдурач привёл только орков, а не что похужечтобы сделать нашу систему снова цельной.
— Ты сказала, что они часть происходящегоДа.
— Я согласен. Что это за враг, о котором ты говоришья должен сделать? — спросил Феликс.
— Древний дух тьмыЭто не обязательно, долго находящийся в заточенииэльф, связанный могучими заклинаниями на заре истории. Он стремится к абсолютному могуществу и превосходству— сказал другой голос.
— Что же это за чудище?Мы обязаны преуспеть.
— Один из великанов Альбиона, Феликс ЯгерХорошо. Давай приступать.
— Да, Келмайн и Ллойгор, два самых мерзких и наиболее могущественных чародея из всех слуг ИзменяющегоГотов? — спросил он у Мурдо.
«Будет больно», — Старее говорил голос в голове Теклиса. Он не лгал. Став одним из них, он обнаружил, что они представляют одно целое с системой Путей и способны чувствовать наличие порчи внутри неё, как приступы сильной боли. Полярные пространственные врата были для них настоящей раной, которая приносила им огромные мучения. Что хуже, они ничего не станутмогли с этим поделать. Теперь Теклис мог понять, если окажутся почему они закрыли Пути и впали в пределах досягаемости моего топораспячку. Столетиями испытывая подобную боль, — заявил Готрекони явно сошли бы с ума.
Небольшая устойчивая часть его рассудка молилась, чтобы остальные выбрались. Не самая лучшая ситуация — У чародеев есть телохранителиоказаться запертыми внутри Путей Древних, когда проход окончательно закроется. Боль усиливалась в мозгу, и с каждым днём они проводят через Пути всё больше воинов Хаосаиссушая Теклиса. Они планируют воспользоваться древними путями для захвата многих земельНа краю сознания зависла чернота. И Он отчаянно старался оставаться в сознании, когда они то ли не знают о последствиях своих действий, то ли это их не тревожитпредприняли единственное заключительное усилие.
— Прошу прощения, — тихо произнёс Феликс. — Я просто устал и напуганЛучше не спрашивай.
— В подобных обстоятельствах это вещи объяснимые, Феликс Ягер. То, что ты понимаешь это, делает тебе честь.Где Мурдо?
— Некоторое время я просто Он не представлялзахотел присоединиться к нам, что мы можем поделатькак, полагаю, и Теклис.
— А теперь представляешь? — с улыбкой спросил ТеклисНевелика потеря.
— Это простоДумаешь, — ответил Феликс. — Нам лишь нужна армия, чтобы занять воинов Хаоса. Мы с Готреком убьём великана, а ты можешь позаботиться о колдунах. Чего уж проще.им удалось?
— Хороший план, человечий отпрыск, — произнёс Готрек. Феликсу показалосьНу, пока что в голосе Истребителя он заметил намёк на сарказмнет никаких признаков конца света, но не был в этом абсолютно уверен. — А если эльф не сумеет разобраться с этими бормотунами заклинаний, то разберусь ядля уверенности нам лучше пару деньков подождать.
<br />
[[Категория:Warhammer Fantasy Battles]]
[[Категория:Уильям Кинг / William King]]
[[Категория:Готрек и Феликс]]
[[Категория:Романы Warhammer Fantasy]]