Человека не оставляй в живых / Suffer Not a Human to Live (рассказ)

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Человека не оставляй в живых / Suffer Not a Human to Live (рассказ)
Автор	Гэвин Смит / Gavin G. Smith
Переводчик	Brenner
Издательство	Black Library
Год издания	2022
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

– Мутантская мразь!

Эсперн Локарно остался в недоумении, зачем утруждать себя и плевать в лицо тому, кто носит закрытый шлем. Он постарался выказать как можно меньше реакции и прошел мимо. Плюнувший человек был одним из толпы, которая собралась вокруг имперского миссионера, облаченного в изодранную рясу и взывавшего к людям посредством вокс-рупора на суспензорной подвеске. Будучи навигатором, Эсперн уже слыхал все это прежде. Тем не менее, он сжал руку на своей трости с силовой сферой, когда миссионер завопил о чистоте, что представлялось нелепым в месте, столь удаленном от света и милости Императора. Фанатики, которые сопровождали миссионера, были хорошо экипированы. Их манера держать оружие указывала на Астра Милитарум или, как минимум, на службу в ополчении. Как бы то ни было, постоянно менявшийся порт Преддверие не являлся ни чистым, ни цивилизованным, и Эсперн уже практически успел решить, что это ему нравится, хотя он и не считал, что когда-нибудь привыкнет ко всем ксеносам.

Навигатор нырнул в бар, стер слюну с помощью салфетки, после чего снял шлем. Существо-бармен, многоногая рептилия, даже не посмотрело лишний раз на закрытый третий глаз в центре лба Эсперна. Только едва заметно улыбнувшись, навигатор заказал чай и сел за столик, откуда открывался вид на Проспект Теней. Со своего места Локарно видел представителей по меньшей мере дюжины рас – некоторых он узнал, прочие были ему неизвестны. И люди, и ксеносы перемещались среди прилавков, гостиниц и мощно защищенных контор торговцев археотехом. Именно последнее шло на продажу из трофеев, добытых командами сборщиков хлама в Чернокаменной крепости. Крепость и являлась той причиной, по которой Преддверие вообще существовало. А также причиной, по которой дом Локарно отправил Эсперна аж сюда, на западные границы сегментума Пацификус, далеко за пределы контроля Империума Людей. Дом дал Эсперну мучительно расплывчатые указания найти способ извлечь выгоду из обнаружения Крепости.

Эти мысли прогнал из его головы звук криков. Он резко вскинул взгляд. В баре собралась небольшая толпа, которая наблюдала за голографической записью, где тяжеловооруженную группу мародеров раздирала на части крупная стая безглазых, быстрых и отдаленно человекоподобных хищников.

– Что они смотрят? – спросил Эсперн у сидевшего рядом ксеноса, относившегося к незнакомому ему виду. Существо лишь жадно уставилось на навигатора. Затем на него упала тень.

– Они смотрят съемку с сервочерепа экспедиции, которую порвала на куски особенно большая стая ур-гулей где-то возле Стигийского Проема. Эта стая создает много проблем. Вы Эсперн из дома Локарно?

Навигатор поднял глаза и увидел, что над ним стоит женщина. Она была высокой, с бледной кожей, и носила какую-то изукрашенную броню, которую Локарно не узнавал. Гофрированный воротник на шее, плащ на плечах и сапоги до бедра довершали образ, подразумевавший определенные богатство и утонченность. Также Эсперн отметил меч в ножнах и длинный кинжал, висевшие у нее на поясе.

Впрочем, тень отбрасывала не женщина. Рост ее спутника, по прикидкам Эсперна, превышал семь футов. Было похоже, что под своим объемистым серым одеянием с капюшоном он сложен очень крепко. Навигатор не сумел различить под капюшоном никаких черт лица, но заподозрил, что это какой-то недочеловек – возможно, даже огрин.

– Присаживайтесь, – произнес Эсперн уже после того, как женщина без спросу уселась напротив него.

– Вы знаете, кто я? – поинтересовалась она. Это был вопрос, не вызов.

– Мне ужасно жаль, но боюсь, что нет.

Однако, судя по ее непринужденной уверенности, она явно обладала некоторым статусом и влиянием.

– Меня зовут Лавитика, – сказала женщина. Как оказалось, Эсперн о ней слышал. Она входила в Совет капитанов, который поддерживал мир в Преддверии. – Это мой помощник, Лоркан.

Эсперн предположил, что Лоркан – проктор, один из силовиков совета.

– Что ж, рад встрече с вами обоими, – отозвался Эсперн, ломая голову, не сделал ли чего-то такого, что могло вызвать недовольство совета. – Чем я могу помочь?

Если они пришли не наказать его за какую-то неведомую непочтительность, Лавитика могла стать по-настоящему полезным контактом.

– Я задавалась вопросом, могу ли я вам кое-что показать? – произнесла Лавитика.

– Ну, что ж, это очень ужасно, так ведь? – проговорил Эсперн. Лавитика и Лоркан провели его через запутанный лабиринт к коридору под охраной проктора. В конце находился шлюз, за которым была пустая швартовочная мачта. Сквозь иллюминатор шлюза Эсперн мог разглядеть огромное поле обломков, окружавшее Чернокаменную крепость.

На полу коридора лежало страшно изуродованное тело мужчины-человека. Оно выглядело так, словно его разодрали. На той небольшой части торса, что уцелела, виднелись глубокие разрывы, словно его били чем-то достаточно твердым, чтобы сокрушить плоть. Над телом, на и без того забрызганной стене, было написано кровью слово «мясо» на низком готике.

Эсперну уже случалось быть свидетелем насилия, но вид его результатов никогда не доставлял ему особого удовольствия. В коридоре стоял запах дешевой мясницкой лавки. Навигатор повернулся и посмотрел на Лавитику.

– Для чего вы мне это показали? – спросил он.

Та указала на тело.

– Мы не можем допускать такого в Преддверии. Насилие под запретом не просто так. От анархии нас всегда отделяет не более одного шага. – Лавитика сделала паузу, будто давая смыслу своих слов усвоиться. – Мы хотим, чтобы вы выяснили, кто это сделал. Это не первое убийство. Ранее произошло еще два. Оба с равной жестокостью, и оба раза жертвой был человек.

Эсперн перевел взгляд с нее на безмолвную нависшую громаду проктора.

– Но почему мне? – На сей раз он подчеркнул слово «мне».

– Вы псайкер.

– Это не совсем так работает, – сказал навигатор. – Я здесь новичок; я даже не знаю, с чего начинать.

Все так же ничего. Тишина стала неуютной. Затем Лоркан потянулся под свое одеяние и достал окровавленную тряпку, обмотанную вокруг предмета длиной примерно с хорошую бутылку амасека. Эсперн посмотрел на протянутый объект, а потом поднял глаза на закутанную фигуру.

– Что это? – спросил он, не слишком желая прикасаться к вещи.

– Взгляните, – произнесла Лавитика.

Эсперн инстинктивно понял: что бы это ни было, оно ему не понравится. Лоркан размотал сверток, и перед глазами навигатора оказалось примитивное древковое оружие, рабочий край которого напоминал коготь. Оно было залито еще капавшей кровью.

– Это боевой коготь, делается из зубов и шпор кнарлока, – сказала Лавитика.

Эсперн понятия не имел, что такое кнарлок. Когда он неохотно потянулся к оружию, у него по коже уже бежали мурашки…

Навигатора прошила боль: его тело, его душа подвергались насилию на фундаментальном уровне. Он услышал выкрикиваемую глоссолалию – язык, являвшийся одновременно чуждым и странно знакомым. Зрение стало тройственным, раздробленным, коридор приобрел оттенок, которого не существовало, не могло существовать. Он увидел фигуру, стоящую над телом. Хотя ее очертания скрывал плащ с капюшоном, странной позы существа уже хватило, чтобы убедить Эсперна в его чужеродном происхождении. Оно молотило по трупу своими щупальцевидными руками. А потом повернулось и посмотрело на него.

Эсперн падал. Его легко подхватили сильные руки. Он выронил боевой коготь. Боль ушла. Вопли пропали, равно как и фигура. Он смотрел снизу вверх на Лоркана. Ему все еще виделись странные цвета, зрение было расколотым и нечетким.

– Эсперн? – произнесла Лавитика. Казалось, она очень далеко.

– Такого никогда раньше не случалось, – сказал Эсперн Лавитике. Он сидел на полу, в узком проходе за углом от места убийства. Лоркан стоял у входа, гарантируя Эсперну с Лавитикой некоторую приватность. – Столько боли, всепоглощающая ненависть.

Вселенная была сурова – на этот счет Эсперн не питал никаких иллюзий. Ему вполне хватало осведомленности, чтобы понимать привилегированность своего воспитания – вырасти на Терре отпрыском одного из состоятельных домов Навис Нобилите – однако он повидал достаточно и для того, чтобы понимать, как же страшна и жестока жизнь большинства обитателей Империума Людей. Тем не менее, это не объясняло ощущения, испытанного им при прикосновении к боевому когтю.

Мрачная Лавитика дала ему набедренную фляжку. Навигатор принял ее трясущимися руками и сделал глоток. Это был довольно сносный амасек.

– Я видел, как кто-то стоял над телом, бил его, хлестал… – произнес он.

– Кто? – спросила Лавитика.

Эсперн немного поразмыслил над этим вопросом. Ему уже доводилось видеть раньше фигуру, как в видении, но не получалось определить.

– Вы сказали, что боевой коготь сделан из зубов…

– Кнарлока, да.

– Кто использует такое оружие? – спросил Эсперн.

– Круты.

Эсперн не мог отделаться от чувства, будто его проверяют.

– Долговязые создания? С иглами и клювами? – уточнил он. Он видел нескольких таких, бродивших по порту. Лавитика кивнула. – Однако у них нет щупалец вместо рук, верно?

– Нет, – ответила Лавитика. – Но они едят своих врагов и приобретают некоторые их черты. Как результат, у них бывает много разных форм и размеров.

Эсперн обдумал это. Ему не хотелось возвращаться мыслями к видению. Пришлось заставить себя вспомнить то, что он наблюдал. От усилия его череп пронзила боль. Голова убийцы поворачивается и глядит на него. Глаза.

– Что? – спросила Лавитика. Должно быть, она что-то увидела в выражении его лица.

– Его глаза, – произнес Эсперн, поднимая на нее взгляд. – Они были из стекла.

Было очевидно, что Лавитика не вполне понимает, как это истолковать.

Эсперн же, в свою очередь, отчаянно пытался примириться с той ненавистью, той болью, которые ощутил.

Вопреки здравому смыслу, в итоге Эсперн пробирался через муравейник сцепленных остовов, добытых с кладбища пустотных кораблей, которое окружало Чернокаменную крепость. Он знал, что ему следовало бы беспокоиться насчет спонтанного проявления психических способностей. Впрочем, куда сильнее его заботило, как никогда больше не испытать такой боли и ненависти. Так он и сказал Лавитике с Лорканом. Однако Лавитика была очень убедительна. Она предложила выступить проходом в Крепость, к предлагаемым ею богатствам. Она устроит ему знакомства. Сведет с экипажем, если понадобится. Также она заверила, что от него требуется лишь найти убийцу. Затем капитаны Чернокаменной сами назначат клеймо правосудия.

– Ты! – завопил голос позади него. Локарно непроизвольно положил руку на кобуру с лазпистолетом на бедре.

Он узнал миссионера Экклезиархии с рынка. По бокам от того стояли двое охранников из ополчения фратерисов в легкой броне и с автоматами.

– Если вам что-то от меня угодно, рекомендовал бы некоторую учтивость, – сказал Эсперн приближавшемуся миссионеру, после чего развернулся, чтобы двинуться дальше.

– Прошу, подожди, – произнес миссионер. Казалось, он едва не задохнулся при слове «прошу», однако Эсперн помедлил. – Мое имя Маттеус Сеппо́́, и мне необходимо с тобой поговорить.

Эсперн вздохнул, но снова повернулся к нему лицом. Вблизи миссионер выглядел еще более исхудавшим и с диким взглядом, словно его вера поглотила массу тела вместе с рассудком. Было похоже, что он едва в силах подавлять свое отвращение от необходимости беседовать с мутантом. Двум фратерисам, сопровождавшим его, это удавалось не столь хорошо.

– Тем не менее, мне нет необходимости говорить с вами. На сем желаю вам доброго дня.

– Разве ты не смиренный слуга Императора, чей свет и кров оберегают всех нас?

Шлем не дал миссионеру увидеть, как Эсперн закатил глаза.

– Да, но я не могу понять, почему это означает, что на меня должны плевать, когда я иду по своим делам. – По выражению лица миссионера было ясно, что он не представляет, о чем говорит Эсперн. – Один из вашей паствы поделился со мной слюной ранее.

– Ты мутант, – произнес проповедник, словно это все объясняло.

Эсперну захотелось заметить миссионеру, что его славный Император также был «мутантом». Впрочем, он решил промолчать – если нечто является правдой, это еще не значит, что оно не является ересью.

– Ты видел тело, – сказал миссионер.

– Откуда вам это известно? – спросил навигатор, поворачиваясь к мужчине.

Проповедник мрачно усмехнулся.

– Здесь нет секретов, – сообщил он Эсперну. – Ты это расследуешь, да? Для этой паразитки, Лавитики? – Казалось, миссионер очень старается, чтобы его вопросы не звучали, как требования. – Можешь меня не любить, но я в ответе за безопасность, равно как и за духовное благополучие всех людей в этом проклятом месте.

– Даже мутантов? – поинтересовался Эсперн.

– Даже оскверненных, – сказал миссионер. – Уже было два убийства. Если ксеносы охотятся на людей, я узнаю об этом.

– И что вы сделаете, если так? – спросил навигатор. Молчание проповедника стало достаточным ответом. На сей раз Эсперн и впрямь удалился. Он предположил, что как раз по этой причине Лавитика и желала самостоятельно разобраться с убийствами. Получи фанатики повод напасть на ксеносов Преддверия, случится кровавая баня. Вероятно, такое было неизбежно при смешении людей и ксеносов. Словно вода и масло, вот только сейчас казалось, что кому-то или чему-то хотелось это масло поджечь.

– Мы еще поговорим. У нас есть право знать, что происходит с нашим народом. Тебе нужно решить, на чьей ты стороне, мутант! – крикнул ему вслед миссионер.

Эсперн двигался по лабиринту с необычными пропорциями – кораблю, который построила какая-то не поддающаяся опознанию раса ксеносов. Он направлялся в ту зону, где, предположительно собиралось крутское население Преддверия. Корабль ксеносов казался неправильным во всех измерениях, углы были обманчивы, из-за чего Эсперн задевал шлемом за странные выступы и спотыкался о дверные пороги. У него возникало ощущение, будто он пытается проложить дорогу через некую огромную оптическую иллюзию.

Среди причудливо торчащих перекладин и опор он уже начинал замечать следы того, что мог назвать только гнездами. Для Локарно, привыкшего к утонченным удобствам Навигаторского квартала на Терре, гнезда были лишь еще одним признаком примитивности и варварства ксеносов.

Эсперн даже не осознавал, что привел в действие силовое поле, а его третий глаз открылся. Психический дар среагировал на опасность еще до того, как он успел ее заметить. Только увидев сверкнувший на поле поток плазменного огня, навигатор понял, что его атакуют. Теперь ему пришлось сосредоточиться, чтобы удержать силовой заслон, так как в щит ударил новый заряд плазмы, а за ним еще один. Даже когда огонь прекратился, Эсперн не осмелился опустить защиту. Он был уверен, что стрелок только один. Локарно успел увидеть, как последний плазменный заряд озарил одно из сумрачных гнезд в глубине леса несущих распорок. Он до того сконцентрировался на местоположении снайперской позиции, что едва не пропустил движение справа от себя.

Навигатор повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть бросившееся на него существо. Оно держало длинную винтовку с похожим на зуб киркоподобным клинком на конце так, словно это была коса. Тварь взмахнула оружием; по силовому полю Эсперна с треском проскочила молния, но оно выдержало. Крут замахивался снова и снова. Эсперн попытался отступить назад, однако разъяренное существо следовало за ним, неистово набрасываясь на поле. С каждым взмахом крут приходил во все большее исступление. Эсперн понимал, что нужно как-то помешать атаке. Либо попробовать заставить существо выслушать его, либо замедлить на достаточное время, чтобы сбежать. Он не был уверен, сколько еще сумеет поддерживать поле. Уже становилось больно: из открытого третьего глаза сочились кровавые слезы, и навигатор чувствовал, как буйствующий варп напирает на тонкую оболочку разума. Даже несмотря на боль в голове, Эсперн знал: он должен подгадать момент. Посох с киркой опять ударил в силовое поле. Прежде, чем крут вообще успел начать отводить оружие назад, Эсперн опустил поле и взмахнул своей тростью. Он попал долговязому ксеносу ровно под клюв, похожий на секиру. Направленная сила варпа преумножила кинетическую энергию относительно слабого удара. Это сбило крута с ног, и он приземлился среди гнезд.

Эсперн торопливо попятился, в процессе доставая лазпистолет. Крут поднялся, и что-то в его движениях напомнило навигатору об украшенных бойцовых насекомых, которых некоторые из домов Навис Нобилите разводили для забавы. Существо издало нечто среднее между свистом и рычанием, определенно подразумевавшее злобу.

– У меня нет желания тебе навредить, но я убью тебя, если попробуешь снова напасть, – произнес Эсперн, отступая от крута и целясь из пистолета в ксеноса, который осторожно подбирался к нему. После удара тростью крут лишился своего посоха, но несмотря на его безоружность, Локарно не был уверен, что победит в этой схватке. Навигатор до определенной степени мог постоять за себя – при помощи силы своего генного наследия и понимания варпа (насколько это возможно) – однако инстинктивно сознавал, что это создание – боец, охотник, убийца.

– Ты лжешь, – прошипел ксенос. – Люди ненавидят нас. У тебя есть сила; тебя послали сюда уничтожить всех нас, истребить крутов.

– Что? Мы не… – начал было Эсперн, но потом осознал, что это будет ложью. Империум в целом действительно ненавидел ксеносов и по понятным причинам. Они думали не так, как люди, а то, чего нельзя понять, проще всего оплевывать. Однако это было странно. Крут, конечно, вызывал замешательство и страх, но Эсперн обнаружил, что не питает к существу никакой реальной вражды. Он положил лазпистолет и трость на пол, после чего снял шлем. Крут остановился.

– Мое имя – Эсперн из дома Локарно. – Навигатор отступил от своего оружия на несколько шагов. – А как твое имя?

Крут оглядел навигатора с неприкрытой подозрительностью, словно Эсперн желал узнать имя, чтобы каким-то образом украсть его.

– Дайяк Грекх, – наконец произнес ксенос.

– Я в твоем распоряжении и к твоим услугам, Дайяк Грекх.

– Ты… ведьмак. Ты мог бы убить нас своим разумом, – сказал Грекх.

– Некоторые из подобных мне могут, но я – нет.

– Я мог бы убить тебя. Съесть тебя. Взять твою силу.

– Не думаю, что ты и впрямь хочешь моей силы. – Голова крута вопросительно наклонилась вбок. Теперь он еще сильнее, чем всегда, напоминал какую-то экзотическую птицу, как минимум в плане поведения. – Почему ты решил, что я хочу вам навредить?

– Люди воюют с т`ау, с крутами, – произнес Грекх, который все еще явно что-то подозревал.

– Да, – согласился Эсперн, – но не здесь.

– Нас предупредили.

– Кто?

– Сообщение по воксу.

– Оно было анонимным? – спросил Эсперн. Грекх просто уставился на него. – Ты не знаешь, кто отправил сообщение, как его зовут?

– Нет.

– И он использовал слово «ведьмак»?

– Да. Он сказал, что ты ведьмак, – в конце концов, сообщил Грекх. В устах ксеноса это был необычный термин. Не «навигатор», не «мутант», а «ведьмак». Таким словом описывали псайкеров только определенные виды людей. В голове Локарно начинали разрастаться подозрения.

– Если ты здесь не чтобы убить нас, то зачем ты здесь? – требовательно спросил крут.

– Ты слышал о преступлениях? – поинтересовался Эсперн.

Ксенос выпустил воздух через клюв, что, как подозревал Эсперн, должно было подразумевать пренебрежительный вздох.

– Нет такой вещи, как преступление, просто убийство, превращение добычи в мясо. Все остальное – глупые правила. Капитаны говорят: убивай там, здесь не убивай. Какая разница?

– Но вы соблюдаете их правила?

Грекх сделал странное колышущееся движение плечами – как предположил Локарно, это был аналог пожимания.

– Думаешь, крут совершил убийство? – поинтересовался он.

– Были некоторые улики, что произошло именно это.

– Улики? – переспросил Грекх.

– Признаки виновника… – начал Эсперн, пытаясь придумать другой способ сформулировать.

– След? – сказал Грекх.

– Если угодно.

– Нет, мы бы убили и съели.

Это заставило Эсперна помедлить. Ему не хотелось углубляться в воспоминания о теле, но, если подумать, жертву убили в исступленной ярости. Если тело и ели, это не бросалось в глаза сразу же.

– Как убили добычу, каким оружием? – спросил крут.

– В бешенстве. Мы не уверены, но… – Эсперн не собирался пробовать объяснить видение. – Может быть, какими-тио щупальцами.

Крут моргнул. Затем ксенос начал в быстрой последовательности издавать ритмичные шипящие звуки. В каком-то смысле Эсперну показалось ободряющим, что насмешки универсальны.

– У крутов нет щупалец. – В подтверждение Грекх поднял руки. – Мы убиваем чисто. Загоняем, разделываем, если надо, а потом едим. Мы бы не оставили следов. Может, немного крови.

Эсперн полез под свое одеяние. Шипение Грекха стало рассерженным, и его лапа вдург оказалась на рукояти оружия, спрятанного под короткой накидкой. Эсперн поднял свободную руку и очень медленно извлек из внутреннего кармана боевой коготь. Затем крут зашагал к нему. У навигатора была секунда, чтобы задуматься, не допустил ли он ужасной ошибки в оценке ситуации, после чего коготь выхватили у него. Без шлема Эсперн чувствовал запах ксеноса. Исходивший от Грекха дух напомнил ему, пусть и немилосердно, о скотных загонах, с которыми он сталкивался на борту кораблей вольных торговцев, но также и об экзотических пряностях. А в первую очередь – о том, как же сильно ксенос отличался от человека.

Грекх изучил боевой коготь, а потом протянул его обратно.

– Такие продают на рынке. Это был не трофей, по праву взятый на охоте. – После этого он как будто демонстративно повернулся к Эсперну спиной и пошел прочь. Навигатор счел это символом того, что разговор окончен.

– Мы не можем допустить, чтобы люди стали мясом для ксеномерзости! – взывал к толпе Сеппо́. Вокс-рупоры на суспензорах усиливали его голос, так что тот разносился по всему рынку. – Нашей слабостью, тем, что отвернулись от Бога-Императора, мы предали себя в ждущие лапы, в ждущие клыки и щупальца многоликих и гнусных врагов человечества!

У него была большая аудитория. Не только его собственные фанатики и бедняки Преддверия – теперь слушали корабельные экипажи и даже члены команд добытчиков. Последнее вызывало тревогу: это были суровые мужчины и женщины, опытные, крепкие и хорошо экипированные.

– Даже здесь, в этом запустелом месте, все еще видно, как горит Астрономикон, свет Бога-Императора. – Изо рта миссионера капала слюна, глаза практически закатывались. – Даже здесь Он приглядывает за нами. Он ожидает, что мы послужим Ему, что защитим себя и именем Его расширим Империум Людей.

На призывы Сеппо́ обращали внимание не только люди. За сборищем также наблюдали многие из ксеносов на рынке, часть из которых также входила в отряды собирателей. Не требовалось быть псайкером, чтобы понять, что они недовольны речью Сеппо́.

– Сейчас мы более, чем когда-либо, должны держаться слов Императора!

Эсперн заметил, что ополченцы-фратерисы из охраны Сеппо́ перемещаются среди собравшихся людей и что-то им шепчут. Он видел, как люди кивают, и перешептывания распространяются по толпе. Навигатор снял шлем, натянул повязку на третий глаз и подошел ближе.

– Каких слов? – спросил он у женщины, которая была похожа на члена экипажа корабля. Та с подозрением посмотрела на него, оглядывая одежду, платок поверх третьего глаза. Вероятно, она поняла, кто он.

– Ксеноса не оставляй в живых, – буквально выплюнула она. И снова отвернулась слушать выкрикиваемые воззвания.

Эсперн вернулся на рынок, чтобы поговорить со всевозможными торговцами, занимавшимися оружием ксеносов. Он отыскал дельца, сообщившего, что продавал боевые когти человеку. Ему удалось дать Эсперну описание, которое подкрепило первоначальные подозрения навигатора. Коготь купил один из фратерисов Сеппо́.

Локарно ощутил на себе чей-то взгляд. Он посмотрел в направлении лотка с рекафом и увидел наблюдавшую за ним Лавитику. Та выглядела нерадостно. Лоркана, ее огромного проктора, нигде не было видно. Эсперн повернулся и зашагал прочь. Картинка начинала складываться, но ему предстояло представить Лавитике доказательства.

Как он предполагал, цель убийств состояла в том, чтобы всколыхнуть антиксеносские настроения среди людей, живших в Преддверии. Это не была какая-то ужасно сложная схема, однако Эсперн понимал: восприятие важнее истины. Среднестатистическому человеку намного легче поверить в то, что ксеносы охотятся на людей, нежели в замысел миссионера Экклезиархии выставить ксеносов виновными в пресловутых убийствах.

Ему все еще требовалось узнать, как были совершены убийства, а также кем или чем. Отчего-то ему не казалось, что Сеппо́ сделал это самолично. Хотя миссионер и был фанатиком, но он явно видел себя лидером, манипулятором. К тому же Эсперн не мог объяснить ярость атаки. Устроенная Сеппо́ сходка ненависти представлялась подходящим временем, чтобы попытаться найти финальные элементы головоломки.

Пробираясь по запутанным коридорам сцепленных кораблей и время от времени мельком видя через иллюминатор саму громадную, молчаливую и почему-то недружелюбную Крепость, Эсперн не мог отделаться от ощущения, что за ним идут по пятам. Он попытался сделать петлю, чтобы заметить преследователя, но ничего. Пусть он и был псайкером, но из-за этой ситуации гонялся за призраками.

Корабль Адептус Министорум представлял собой подвижный собор, который довершали окна из витражного бронестекла. Швартовочный рукав, ведущий туда, охраняли двое хорошо вооруженных ополченцев-фратерисов. Эсперн незаметно наблюдал за ними из смежного коридора.

Увидев, что он приближается, оба вскинули автоматы. Почти сразу же Эсперн почувствовал, как по лицу побежал ручеек пота. Пускай он и мог посредством концентрации использовать силы имматериума и прокладывать путь через ужасы варпа, однако идти на дуло оружия было нелегко.

– Чего тебе, мутант? – бросил тот, что покрупнее. Эсперн подумывал поинтересоваться, содействовал ли навигатор их путешествию к Преддверию, но решил этого не делать.

– Сеппо́ желает переговорить со мной. Он попросил ждать в его кабинете, – сказал он тому, что пониже. В это самое время под шлемом раскрылся третий глаз, и Локарно начал давить своим разумом. Он ощущал одновременно могущество и страх, молясь о том, чтобы сейчас не услышать соблазнительные голоса варпа. Казалось, под кожей бушует буря. Навигатор гадал, видны ли неоновые вспышки молний, исходивших из открытого, пристально глядящего ока, которое как будто жило собственной жизнью посреди его лба.

Эсперн почувствовал, что разум невысокого фратериса надломился, словно яичная скорлупа. Он стал полностью поглощен Сеппо́.

– Я отведу его, – произнес взятый под контроль ополченец.

Тот, что покрупнее, повернулся и уставился на марионетку Эсперна.

– Что? Маттеус сказал, чтобы никого…

Эсперн поднажал. Он почувствовал, как его собственную голову пронзила боль.

– Мне сообщали о приходе этого мутанта. У Маттеуса к нему дело касательно убийств.

– Почему мне не… – начал было большой.

– Потому что тебе не нужно было знать! Ты сомневаешься в его словах? – требовательно спросила кукла по воле Эсперна. Имело смысл говорить с позиции силы. Они привыкли подчиняться.

– Ты, иди со мной! – велела марионетка Эсперну, после чего открыла дверь на корабль Министорума. Эсперен вошел следом. Казалось, будто его голова хочет разорваться.

Если на борту и находились другие фратерисы, их не было видно. Локарно знал, что корабли Министорума часто весьма роскошно украшены. Впрочем, Сеппо́ явно предпочитал более минималистичный подход. Пока они шли между скамей в направлении кафедры, Эсперн не видел абсолютно никакой склонности к комфорту. Даже алтарь, Император на троне, был безыскусным, почти строгим.

Эсперна уже мутило от напряжения к тому моменту, как его кукла положила руку на сканер ладони возле дверной панели под кафедрой. Дверь отъехала, и Эсперн двинулся за марионеткой внутрь. Он понял, что придется либо снять контроль, либо наполнить собственный шлем рвотой.

Освобожденной кукле понадобилось немного времени, чтобы понять, где она оказалась и что она не одна. Человек начал разворачиваться, вскидывая автомат.

Сфокусировав свою силу в трости и вскрикнув от боли, Эсперн ударил ополченца. Замах был слабым, без концентрирования энергии, но его хватило чтобы мужчина отлетел к стене и без сознания сполз на пол. Локарно поспешно отошел от двери, доставая лазпистолет на тот случай, если кто-нибудь услышал. Он застыл, держа дверь на прицеле и пытаясь подавить боль в голове. Ничего. Только после этого он огляделся.

Кабинет Сеппо́, с мягким креслом, плюшевым ковром, столом и книжными полками из полированного твердого дерева, был заметно более комфортабельным, чем все остальное, увиденное навигатором на корабле. Внимание Эсперна тут же привлекли две вещи. Первой было устройство, какой-то контрольный планшет с функцией передатчика, лежавший на столе. Второй и чрезвычайно заметной – толстая сейфовая дверь, установленная между полок.

Быстро и тихо подойдя к столу, Локарно взял планшет и осмотрел его. На нем стояла эмблема Экклезиархии. Эсперн задался вопросом, не может ли это быть какая-то турель с дистанционным управлением вроде тех, какие используются Адептус Механикус. Он положил устройство обратно.

Локарно поспешно проверил ящики стола. Первый был заперт. Навигатор набросил сверху свое одеяние, чтобы приглушить шум, после чего, собравшись, с болезненным рычанием сосредоточил силу в трости и ударил по фасаду ящика. Он повторял операцию, пока не проломил фасады всех четырех. Не понадобилось много времени, чтобы найти боевые когти. Он достал их и положил на стол. Всего три – Сеппо́ запланировал еще по меньшей мере три убийства. Чего у него все еще не было, так это орудия преступления. Эсперн опустил взгляд на устройство, а затем перевел его на сейф.

Он пересек кабинет и более пристально изучил сейф. Тот был мощным, и Локарно заподозрил, что его сделали из адамантия или схожего сверхтвердого металла. Он не видел замка или панели. Локарно оглянулся на устройство на столе. Оно выглядело слишком сложным, чтобы быть просто дистанционным ключом от сейфа. Протянув руку, навигатор коснулся двери хранилища, и реальность отступила, поскольку его третий глаз раскрылся по собственной воле.

Чудовище с глазами из цветного стекла замахнулось на него своими кнутоподобными щупальцами. В теле вспыхнула боль, хлысты глубоко врезались в плоть, а глоссолалия, которую он уже слышал в своих грезах, превратилась в искаженный гимн Экклезиархии. Подавленный видением, Эсперн рухнул на пол, уронив лазпистолет и силовую трость. Он боролся со шлемом, срывая его, глотая воздух, а третий глаз тем временем закрылся. Навигатор был невредим. Раны, которые он чувствовал, были нереальны. Покрытый потом, он уставился на сейф. Что бы ни было в ответе за убийства, оно находилось внутри. Соседство только усилило ощущение ненависти и ярости, которые он испытывал во время прошлого видения. Ему совершенно не хотелось встретиться с тем, что было за этой дверью.

– Меня не удивляет, что мутант предал свой род и примкнул к ксеносам.

От этого голоса Эсперну показалось, будто по позвоночнику засочилась ледяная вода. Он крутанулся на полу и поднял взгляд на Сеппо́. Миссионер держал в руках управляющее устройство, а с обеих сторон от него стояло по трое фратерисов, одним из которых был второй ополченец из тех, что несли караул снаружи корабля.

Эсперн стал медленно сдвигать руку в сторону лазпистолета.

– Не делай этого, – спокойно произнес Сеппо́, и на навигатора нацелилось шесть автоматов.

Локарно посмотрел на дверь. Ему преграждали путь, но он задумался, не сможет ли использовать свое силовое поле, чтобы прорваться мимо и добраться до шлюза. Сеппо́ как будто прочел его мысли.

– Корабль запечатан. Никто не войдет и не выйдет без моего позволения.

– Если догадался я, то смогут и другие, – сказал Эсперн.

– Единственная истина, что имеет значение, это свет и милость Императора. Хотел бы я знать, хватит ли смерти мутанта для наступления переломного момента. Наверное, нет: ты ведь не настоящий человек. Нет, полагаю, это четвертое или пятое убийство людей чудовищным ксеносом разожжет искру очищения, а потом мы сможем забрать эту станцию и Крепость именем Повелителя Человечества.

Миссионер не производил на Эсперна впечатления человека, которого можно было вразумить.

– Как ты их убил? – спросил навигатор, выигрывая время.

Увидев улыбку проповедника, Эсперн понял, что задал неправильный вопрос. Сеппо́ нажал несколько кнопок на устройстве у себя в руке. Локарно услышал, как внутри двери сейфа отскочило несколько засовов, а затем она медленно начала распахиваться. Эсперн повернулся к ней. Его мысли слишком путались и кружились от ужаса, чтобы сконцентрировать какие-либо силы. На его глазах внутри сейфа в холодном химическом тумане встала подергивающаяся гора мышц. Из обрубков предплечий тянулись светящиеся отростки, на которых играли искры энергии. Тварь сделала шаг вперед. Возможно, когда-то она и была человеком, однако все следы человечности вырезали и заменили машинами, а также, судя количеству химических инъекторов, торчавших из плоти, еще и наркотиками. Верхушка черепа представляла собой какой-то кибернетический шлем. Его линзы были сделаны из цветного стекла. Искореженный аркофлагеллянт раскрыл рот в беззвучном вопле. Эсперну показалось, что он слышит перезвон искаженного гимна Экклезиархии. А потом существо хлестнуло своими электроцепами.

Инстинкт вновь спас жизнь Локарно. Цепы ударили в его силовое поле, дождем рассыпав искры. От энергетического выброса светильники кабинета взорвались. Поле привело тварь в ярость, и она атаковала снова. Эсперн не знал, что заставило его посмотреть на Сеппо́, но в свете электроцепов он увидел маниакальное лицо фанатика. Было очевидно, что тот наслаждается, что с нетерпением ждет, когда же цепы пробороздят плоть навигатора.

Аркофлагеллянт снова и снова хлестал по силовому полю, впадая в неистовство. Было ли дело в повторяющихся атаках, или просто в волнах ненависти, исходивших от аркофлагеллянта, но Эсперн чувствовал отдачу. При каждом ударе он вскрикивал, а в голове стучало так, словно она вот-вот лопнет. По лицу лилась кровь. Казалось, будто его третий глаз сейчас разойдется и рассечет череп надвое. Он понимал, что долго так не продержится, и, судя по выражению лица Сеппо́, миссионер тоже об этом знал. Эсперн лишь продлевал собственный ужас – тот самый ужас, который орудие Сеппо́ и должно было вызывать у своих жертв.

Сквозь тошнотворную головную боль Локарно увидел громадную фигуру, стоявшую в дверном проеме позади проповедника. В вытянутой руке проктора полыхнул болт-пистолет, и двое фратерисов взорвались. Их торсы испарились, а ноги и окровавленные остатки позвоночников на миг остались на месте, после чего опрокинулись на ковер. Плоть, кровь и измельченная до состояния аэрозоля кость покрыли полки. Прежде, чем охранники успели перевести оружие на незваного гостя, то же самое произошло еще с двумя из них, а затем и с ближайшими к Сеппо́. Все случилось так быстро. Сеппо́, одеяние которого теперь было покрыто остатками его же ополченцев, начал оборачиваться. Лоркан вскинул ногу и пнул миссионера в грудь. Сеппо́ отшатнулся назад и врезался в один из книжных шкафов.

Эсперн с воплем упал на пол. Усилия по удерживанию силового поля под натиском аркофлагеллянта стали просто неподъемными. Навигатор увидел, как над ним нависла смерть. Он лишь смутно уловил грохот огня болтера. Все происходило как будто в замедленной съемке. На теле твари появились красные дыры, которые полопались, когда сдетонировали болты. Выстрел попал в голову аркофлагеллянта, потом еще один. Кость, плоть и машинерия взорвались, и существо наконец-то повалилось, лишившись верхней части черепа. Затем над ним уже стоял Лоркан. Гигант без труда вытащил Эсперна за пределы досягаемости еще извивавшихся электроцепов.

Перевернувшись, Эсперн увидел, что в окровавленном, мокром углу кабинета стоит Лавитика. Она держала меч у горла Сеппо́. Лицо миссионера казалось маской ненависти. В мече было что-то такое, что инстинктивно не понравилось Эсперну.

– Еретичка! – прошипел Сеппо́ Лавитике.

– Слабак, – отозвалась та и отвела клинок назад, готовясь проткнуть его насквозь.

– Подожди! – крикнул Эсперн, пересиливая боль в голове.

– Давай быстрее, – произнесла Лавитика, но не стала вгонять меч в цель.

– Если убьешь его сейчас, то сделаешь мучеником. Неважно, что мы скажем его последователям, они поверят в то, во что хотят верить.

– У тебя есть идея получше? – спросила Лавитика.

Идея имелась, но это было последнее, чего бы навигатору хотелось делать, особенно с человеком типа Сеппо́. Он заставил себя подняться на ноги, стараясь не проблеваться, и нетвердо двинулся к миссионеру, открывая третий глаз.

Сеппо́ вытаращился на него.

– Держись от меня подальше, мутант! – завопил он.

Эсперн услышал кое-что в его голосе. Страх. Глубоко внутри себя люди вроде Маттеуса Сеппо́ жили в страхе.

Локарно знал: это будет больно.

– Я подвел Императора! Я ошибался! Моя вера была недостаточно сильна! Опасность была куда серьезнее, куда коварнее, чем предвидел даже я сам! Это не гнусные ксеносы охотились на людей! Это были Губительные силы! Но теперь мне указали путь! Священный поход! Мы пройдем по стопам самого Императора! Мы искореним эту порчу в ее гнезде, в стигийском Проеме!

Даже сейчас, по прошествии более сотни часов, когда Эсперн прихлебывал чай и наблюдал, как исходящий слюной Сеппо́ накручивает своих последователей, приводя их в более полезное исступление, у навигатора до сих пор болела голова. Ему пришлось бороться с ментальной крепостью Сеппо́, порожденной фанатизмом. Потребовалось внедрить внушение глубоко. Было так больно, что Эсперну показалось, будто он сломал что-то в собственном разуме. Впрочем, сработало.

Локарно обнаружил, что снова находится в тени. Ему не понадобилось поднимать глаз, чтобы понять, что над ним стоит Лоркан. Напротив уселась Лавитика.

– Прошу, присаживайтесь, – произнес Эсперн.

– Он все еще здесь, – сказала Лавитика.

– Он уйдет, а даже если и нет, он перестал бесноваться насчет ксеносов.

– У него стало меньше последователей, – заметила Лавитика.

– Ну, поход Сеппо́ – намного более опасное предложение, чем убить несколько ксеносов, и если он действительно выдвинется…

– Будем надеяться, его поход хотя бы проредит ур-гулей, прежде чем последователей уничтожат.

Это было сурово, даже жестоко, хотя Эсперн уж точно не стал бы скучать по Сеппо́ и его пастве.

– Я удовлетворена, что вы выполнили свою часть сделки, – сказала ему Лавитика. – Я хочу, чтобы вы кое с кем встретились. Его зовут Янус Дрейк, вольный торговец. Он намерен собрать команду.

Эсперн кивнул.

– Я устрою встречу.

Лавитика встала.

– Вы знали, что это Сеппо́.

Это был не вопрос.

– У меня были подозрения. – ответила Лавитика. – Но когда вы увидели какое-то создание из крутов, я засомневалась.

– Силы вроде моих в лучшем случае ненадежны. Похоже, в моем видении намерения Сеппо́ смешались с реальными событиями. Вы использовали меня как приманку.

Лавитика улыбнулась.

– Берегите себя, Эсперн, – произнесла она и повернулась, чтобы уйти.

– Как вы попали на запертый корабль? – поинтересовался навигатор. Лавитика помедлила, но так ничего и не сказала. Эсперн чувствовал, что глаза Лоркана незримо следят за ним из-под капюшона накидки.

Она обернулась и посмотрела на него.

– Магия.

А затем ушла.

Эсперн сделал еще один глоток чая и огляделся. К своему удивлению он увидел, что за новым собранием Сеппо́ наблюдает Дайяк Грекх. При нем была его винтовка. Локарно подозревал, что крут борется с желанием выстрелить в Сеппо́.

– Дайяк! – окликнул Эсперн. Крут повернулся и посмотрел в его сторону. Эсперн жестом пригласил ксеноса присоединиться. Грекх двинулся через толпу к навигатору. – Могу я купить тебе выпить, друг мой?