3916
правок
Изменения
м
{{В процессе
|Сейчас =12
|Всего =15
}}
<br />
Табриик Тубриик Арес – — Железный Отец клана Гаррсак
Джелегаал – Джаленгаал — боевой брат конклава Строноса
КрисаарХрисаар<ref>Имя Хрисаар (Khrysaar) является отсылкой к Хрисаору (Chrysaor), сыну Посейдона и горгоны Медузы, появившегося на свет, когда горгону обезглавил Персей.</ref>
ЮрааДжураа
Чиралиас Чирали Тарл – — третий голос марса
Хапроксиус Гипроксий Велт – — заместитель фабрикатора Тенноса из Тенносианских Макрокладов
Тэол Корос – Теол Куорос — Технолог, духовный адъютант заместителя фабрикатора Тенноса
Милитан Мелитан Йоланис – машиновидец— технопровидец
Калун Каллун Дарво – машиновидец— технопровидец
Харсид – капитан Караула Лидриик — Караул Смерти, родной орден – Призраков Смертиэпистолярий Железных Рук, клан Борргос
Лидриик – Имир — Караул Смерти, эпистолярий Железных Рук, клан Борргосродной орден — Космические Волки
Имир – Караул Смерти, родной орден Космических Волков
Отголоски шестерней — ремесленник и металла.адепт Сабик Роул
Кардан Стронос едва мог разобрать слова литании. Они сливались — Этим дата-портом да объединим тебя с визгом костеобрабатывающих инструментов и лазерных скальпелей. Каждая косточка вибрировала от собственной агонии, и лишь фундаментальная генетическая закалка позволяла ему оставаться в сознаниимоим кланом.
– Больно? — ''Моим кланом'', — эхом отозвались шестерни и металл.
Голос техножреца и ремесленника Сабика Роула был идеально выверенным. Ответ Строноса был таким же ютъюстированным – вопрос был частью ритуала, как и боль.
– Боль – от плотиКардан Стронос с трудом разбирал слова литании. С сегодняшнего дня Они сливались с визгом костеобрабатывающих инструментов и впредь я – железолазерных скальпелей. Каждая косточка вибрировала, точно в агонии, и лишь генетически заложенная основательная закалка позволяла ему оставаться в сознании.
Они говорили на ''рекете'', диалекте смертных из клана Гаррсаки, ритуальном языке их железных владыкГолос техножреца и ремесленника Сабика Роула прозвучал с безупречной выверенностью. Этот язык И столь же скрупулезным был лаконичнымответ Строноса: вопрос, состоял из небольшого количества слов, а предложения были невелики, звучали блекло как и грубоболь, заставляя говорящих на нем быть более сдержанными. Он заметно отличался от других диалектов Медузы, что в нынешних обстоятельствах вызывало затруднения, как и было задуманоявлялся частью ритуала.
– Плоть не может изъясняться с той же чистотой, что — Боль — от плоти. С сегодняшнего дня и общающиеся друг с другом машины, – сказал Сабик. – Она сообщает о своих потребностях при помощи языковых кодов боливпредь я — железо.
Стронос почувствовал— Плоть не может изъясняться с той же чистотой, как демонтируют керамитовую обшивку на спине доспеха. Пластину ловко сняли что и пучки серво-мышц сжалисьобщающиеся друг с другом машины, ощутив скудную атмосферу «Легированного»— сказал Сабик. — Она сообщает о своих потребностях при помощи языковых кодов боли.
– Что насчет…Стронос почувствовал, как демонтируют керамитовую обшивку на спине доспеха. Пластину ловко сняли, и пучки сервомускулов сжались, ощутив скудную атмосферу ''«Легированного»''.
– А сейчас больно? – спросил ремесленник, резко вонзив зонд между механизмов прямиком в спинной мозг.— Как насчет…
– Едва. – Хорошо. Нельзя было сказать наверняка, но судя по тону жрец был впечатлен. – Ощущения, что вы сейчас испытываете – это инструкции, передаваемые болевыми центрами через позвоночник, это говорило о том, что трансплантат успешно интегрирован. Поздравляю, лорд Стронос, теперь вы часть клана. – ''Часть клана.'' Крючковатые конечности издавали визжащее стрекотание, двигаясь по его затылку, они смазывали новые имплантаты маслами, полируя их до глянцевого блеска при помощи множества вращающихся валиков. Стронос поморщился от неутихающей боли в ране, он уставился прямо перед собой. Келья была небольшой, металлически— Чуть-серой – она удовлетворяла минимальные потребности трансчеловека. Звание сержанта давало право на отдельное помещение. Устаревший обычай, ибо потребности Строноса были невелики. Но традиция есть традиция – он сидел на единственной койке. Мышцы Строноса свело спазмом, его конечности двигались резко, как у насекомого, от чего его каркас жалобно стонал и скрипел. Ныне же его руки, сложенные одна на одну, покоились на окованной железом инкунабуле, лежащей на его коленях. Это придавало его внешности стоицизм, не столько руки, сколько сама книга – его железная опора, всё несовершенство его плоти меркло на фоне изношенного переплета и потертого пергаментачуть.
– Этим дата-портом, – сказал Себек. Он убрал свои инструменты и подошел к Строносу, чтобы физически подуть на отполированную поверхность его шеи. Ритуальное благословение, на удачу— Хорошо.
– Я связываю тебя со своим кланомТрудно было сказать наверняка, но, судя по тону, он произвел на жреца впечатление.
– ''За мой клан— Ощущения, что вы сейчас испытываете, — это передаваемые болевыми центрами через позвоночник инструкции о том, что трансплантат успешно интегрирован. Поздравляю, лорд Стронос, теперь вы часть клана.''
Сам того не подозреваяКрючковатые конечности смазывали маслами новые имплантаты, Стронос начал перебирать комбинации спектрального кольца своего бионического глаза. Когда он переключался с одной длины волны на другую, подстраивая свой органический глаз под аугментику, мышцы щеки сокращались в ускоренном темпе. Железный Отец Веррокс шутил, что это тик, проявляющийся под давлением, или в первые мгновения высадки. Но для Строноса это было отчетливым проявлением недостатков плоти. Это не отменяло того факта, что недостаток возник из-за желания избавиться от ее слабости. Осознав, что он делает, Стронос остановился. Переход на инфракрасный диапазон завершился, сделав биологический глаз бесполезным, он взглянул сквозь дымку цвета белесой кости. И в тот же миг в углах помещения материализовались три тепловых спектра. Это были черные гиганты, видимые только благодаря очерченным жёлтым силуэтамполируя их до блеска при помощи множества вращающихся валиков; двигаясь по его затылку, и огненно-белым пятнам вокруг частично раскрытых тепловых решёток силового ранцаони издавали визжащее стрекотание.
Его догадки подтвердилисьКелья была небольшой, металлически-серой — под стать минималистическим потребностям трансчеловека. Звание сержанта давало право на отдельное помещение. Устаревший обычай, ибо нужды Строноса были невелики. Но традиция есть традиция — он сидел на единственной койке. Мышцы Строноса свело спазмом; конечности жреца двигались резко, как у насекомого, от чего его каркас невольно жалобно стонал и скрипел в ответ. Сейчас руки Строноса покоились одна поверх другой на окованной железом инкунабуле у него на коленях, придавая позе видимость стоицизма: не столько руки, сколько сама книга — его железная опора; все несовершенство его плоти меркло на фоне изношенного переплета и потертого пергамента.
Один из прибывших сделал шаг вперёд. Его звали Джелегаал. Строносу было известно лишь его имя и послужной список. Он остановился в полуметре от койки Строноса и сразу нажал руну на поясе своей брони освобождающую бронепластины. Для каждого боевого брата Железных Рук, достигшего определенного возраста, снятие силовой брони, которую они уже давно переставали считать чем-то отдельным от себя, становилось всё сложнее. Количество аугментаций постоянно увеличивалось, и для ее снятия требовалось несколько часов, кузня и целая команда сервиторов. Джелегаал и его братья готовились к этому ритуалу за несколько дней до прибытия Строноса. Дендриты Сабика обвили переднюю пластину Строноса для демонтажа быстрее, чем его глаз смог это уловить— ''За мой клан.''
– Этой пластинойСам того не замечая, – нараспев произнёс ДжелегаалСтронос машинально перебирал комбинации спектрального кольца бионического глаза; мышцы щеки быстро-быстро сокращались, ровнокогда он переключался с одной длины волны на другую, сохраняя интонациюподстраивая органический глаз под аугментику. Он протянул плиту чёрной брониЖелезный Отец Веррокс посмеивался, что у него тик, — он нередко проявлялся в минуты принуждения или подготовки к развертыванию. Щупальца прощупывали воздух в поисках корпускулярных портов Но сам Стронос считал это явным недостатком плоти, не отрицая, что «недостаток» и биовозник-электрических цепей на черном панцире десантникато из-за стремления избавиться от телесных изъянов.
– Я связываю тебя с ''моим'' кланомОсознав, что делает, Стронос остановился. Переход на инфракрасный диапазон завершился, сделав биологический глаз бесполезным; он взглянул сквозь дымку цвета белесой кости. И в тот же миг в углах помещения материализовались три тепловых спектра. Это были черные гиганты, видимые только благодаря силуэтам, очерченным желтым, и огненно-белым пятнам вокруг частично раскрытых тепловых решеток силовых ранцев.
Слово “мой” звучало иначе, выделяясь неровной нотой, оно выделялось на фоне монотонного урчания брата Один из Железных Рукприбывших сделал шаг вперед. Его звали Джаленгаал Стронос знал только его имя и послужной список. Он остановился в полуметре от койки Строноса и сразу же забыл эту детальнажал надал руну, когда плита встала на подготовленное место в его броне. Системы поясе брони зарычали на поток чужеродных данных, освободив бронепластины. Информация разошлась по бионическому глазуС возрастом боевым братьям Железных Рук становилось всё сложнее снимать силовую броню, которую они уже давно перестали считать чем-то отдельным от себя. Стронос тяжело вздохнулДля этого ритуала требовалось несколько часов, ошеломленный потоком протоколовкузня и целая команда сервиторов из-за того, тактических рун что количество аугментаций постоянно увеличивалось. Джаленгаал и многих других данных, хлынувших от его братьевбратья готовились к нему за несколько дней до прибытия Строноса. Данные растекались перед глазамиДендриты Сабика обвили переднюю пластину Строноса для демонтажа быстрее, словно плавящаяся сталь и Стронос мгновенно ''узнал'' брата Джелегаалачем его глаз смог это уловить.
– Я связан с твоим железом— Этой пластиной, – сказал Стронос— нараспев произнёс Джаленгаал ровным голосом без всяких интонаций, сморгнув ритуальное подтверждение протянув плиту чёрной брони. Щупальца прощупывали воздух в поисках корпускулярных портов и биоэлектрических цепей на дисплее шлема Джелегаала. Железнорукий отступил назадчерном панцире десантника, и подошел другой. <''Лурргол'— я связываю тебя с '> подсказала Строносу броня. Затем третий <'моим'Бурр''> оба держали частички себя, и десять креплений других братьев, которые не смогли присутствовать. Дух его доспеха огрызался и барахлил реагируя на каждое дополнение. Стронос чувствовал, как голова идёт кругом от потока данных, фрагментов мыслей и эмоций, которые сыпались на его мозг словно снег. Подаренные ему компоненты не были выбраны произвольно – каждый из них содержал информационный канал, связанный с ядром системы дарящегокланом.
Когда всё закончилось— Я связан с твоим железом, — сказал Стронос почувствовал рык, исходящий из головного ядра сморгнув ритуальное подтверждение на дисплее шлема Джаленгаала. Железнорукий отступил назад, и подошел другой. <''Лурргол''> подсказала Строносу броня. Затем третий <''Бурр''> оба держали свои детали и крепления десятка других братьев, которые не смогли присутствовать. Дух его доспеха огрызался и барахлил, реагируя на каждое дополнение. Стронос чувствовал, как голова идёт кругом от потока данных, обрывков мыслей и переживаний, которые сыпались на его бронимозг, словно снег. Сердитое приветствие группы Подаренные ему компоненты были выбраны не случайно — каждый из десяти человекних содержал информационный канал, связанный с ядром системы дарящего.
Готовясь к своему повышению и переходуКогда всё закончилось, Стронос изучил обычаи клана Гаррсак. Мощь их связи восхищалапочувствовал, и его восхищение было неподдельным. Словно нескольких боевых братьев соединились в одно гештальт-существо. Его сознание стало общей частьюкак из головного ядра брони исходит рык. У этого существа было имяУгрюмое приветствие десяти человек.
– Дело сделано, – Джелегаал прислонился к стене открытой бионикой из тусклого черного керамита и гладкой пластали. Несмотря на его машинную бесстрастность, раздраженность слышалась так же отчетливо, как и сильный гул его систем. – — Почти, – — сказал Сабик. – — Мне ещё нужно добавить знаки различия и идентификационные пластины, чтобы Омниссия могла отличать вас. – «''Легированный»'' приближается к орбите Тенноса, – сказал Джелегаалмог различать нас.
– — «''Легированный»'' приближается к орбите Тенноса, — сказал Джаленгаал. — Братья собрались.
– Я — Факт. Уверен в этом уверен.
– — Тогда дайте мне время, адепт.
– — Ваша броня должна признать брата по клану и командира. К духу доспеха нужно относиться подобающекак подобает.
Бросать вызов своим командирам было в крови Железных Рук. Таким образом они выявляли слабые места, но Джелегаал замолчал. Узы клана были В нынешние времена связь братства была крепче связи с орденом, даже крепче, чем связь с их генетическим отцом, примархомжелеза.
В эти времена связь братства была крепче железа. ***
<nowiki>***</nowiki>Это издание, которое еще в первые столетия М33 записал со своими комментариями верховный Голос Марса, — старейшая версия сборника историй из существующих. Анонимный опус забытого адепта, привносящий в древние легенды просвещение Омниссии, он был краеугольным камнем доктринальной мысли от Медузы до Марса и в любом другом месте, где бы ни встретились два Железноруких. Эта копия повидала больше, чем среднестатистический гвардеец, и её стоило прочитать: страницы были потрепаны, в нижней части корешка — ожог, полученный на Фуриосе Минор, когда Стронос ещё брал книгу с собой в битву.
После завершения ритуала Стронос позволил своим мышцам расслабиться; он убрал руки с книги, лежавшей — Железный капитан Дрэварк проинформировал меня о ситуации на коленяхТенносе. Корабли моего бывшего клана выходят на связь.
«Песни о путешествиях» была единственным сохранившимся текстом, описывающим раннюю жизнь Ферруса Мануса на Медузе. Это издание, которое когда-то в первые столетия М33 записал со своими комментариями верховный Голос Марса в первые века М33, был самой старой версией сборника историй из существующих. Анонимный опус забытого адепта, привносящий в древние легенды просвещение Омниссии, являлся краеугольным камнем доктринальной мысли от Медузы до Марса и в любом другом месте, где бы ни встретились два Железноруких. Эта копия повидала больше, чем среднестатистический гвардеец, и её стоило прочитать: страницы были потрепаны, последний ожог в нижней части корешка был получен, на Малом Фуриосе, когда Стронос ещё брал книгу с собой в битву. Это был подарок друга, а у Строноса их было немного. Он прикрыл свой органический глаз и принялся массировать лоб сочленениями пальцев перчатки, пока головокружение не отступило. – Железный капитан Дрэварк проинформировал меня о ситуации на Тенносе. Корабли моего бывшего клана выходят на связь. Стереотипный образ бесцеремонного Вургаанца, вургаанца был так же стар, как и образ робота-мясника из клана Гаррсак; Стронос находил культурные особенности занимательными, но карикатурность утрированность происходящего вызвал вызвала у Лурргора Лурргола хриплый смешок.
– Возможно— Может, мы могли бы стоит обойтись без отречения, отказа, и других ритуалов посвящения. До тех пор, пока не завершим начальную стадию высадки. ?
– По твоей кузнечной цепи видно, что ты прежде — Железо не раз проходил этот ритуал. Вижудобывают из земли в чистом виде, ты научен опытом. – Роул склонил свой механохитиновый головной отдел— прорычал Джаленгаал — Чистоту оно обретает.
– Очень хорошоЛурргол и Бурр согласно кивнули. Опоздание на нашу первую битву понравится Духу Машины еще меньше, чем поспешное благословение. О, ради чистоты предназначенной войне…
– Железо не добывают из земли в чистом видеРемесленник зацепил окровавленный разгибатель за плечо Строноса и жестом подозвал спящего сервитора, – прорычал Джелегаалскрытого за завесой антисептиков и костей. После негласного приказа лоботомированная биоконструкция направилась к койке. До этого момента некротизированная биология и температура помещения скрывали его от инфракрасного видения Строноса. Из его лба аккуратно извлекли квадратный фрагмент кости и сосудов. На нем размещалось бинарное идентифицирующее клеймо. – Оно обретает чистотусодержало данные о клане Строноса и его удостоверение личности — теперь уже бывшее. Под конец эту деталь тоже надо будет благословить повторно, дабы Омниссия узнал обо всем. Сервитор сменил насадки и покорно протянул поднос с выбранными инструментами адепту. Тот благословил безымянного сервитора, а затем снова занялся броней Строноса; сверхтонкие лазеры стирали знаки различия, заменяя их новыми. Насечки на ''джуукете'', варварском наречии клана Вургаан. Они отмечали множество миров, на которых он сражался.
Ремесленник зацепил плечевую мышцу Строноса и жестом подозвал спящего сервитораСтронос никогда не встречал этих двух специалистов по тяжёлому оружию, скрытого за завесой антисептиков и костей. После негласного приказано почему-то казалось, лоботомированная биоконструкция направилась к койке. До этого момента некротизированная биология и температура помещения скрывали его от инфракрасного видения Строноса. Из его лба аккуратно удалили квадратный фрагмент кости и сосудов. Этот фрагмент содержал бинхарское идентифицирующее клеймо. Оно содержало данные о клане Строноса и его удостоверение личности – теперь уже бывшее. В конечном итоге, эта деталь тоже потребует повторного благословения, дабы Омниссия узнала об этом. Сервитор сменил насадки и покорно протянул адепту поднос с выбранными инструментами. Он благословил безымянного сервитора, а затем снова обратил свое внимание на броню Строноса, сверхтонкие лазеры стирали знаки различия, заменяя что он хорошо их новымизнает. Насечки на ''джуукете'', варварском наречии клана Вургаан. Они отмечали множество миров, на которых он сражалсяУ них было одинаковое отношение к огневой мощи.
Когда кто-то вступал в клан— Я тоже с нетерпением жду, он полностью становился его частьюкогда же мы с ними сразимся бок о бок. Стронос неохотно кивнул. Казалось, Лурргола позабавила нерешительность СтроносаСо всем моим кланом.
– Кардаанусу и Ванд не терпится вступить в битву под твоим началомОн взглянул на задумчивого Джаленгаала. Лазеры Роула защелкали, брат-сержантзатем сменились складными ножами.
Стронос никогда не встречал этих двух специалистов по тяжелому оружию— Пусть Омниссия хранит это орудие священной войны. Пусть Движущая Сила двигает его. Пусть Бог-Машина увидит, но ему почему-то казалоськак оно разит нечистых еретиков, что он хорошо их знает. У них было одинаковое отношение к огневой мощимутантов и пришельцев.
– Я тоже с нетерпением жду возможности сразиться с ними бок о бок. Со всем моим кланомРемесленник выполнил сложную комбинацию жестов.
Он взглянул на задумчивую фигуру ДжаленгаалаСтронос встал. Лазеры Роула защелкалиКойка заскрипела под огромным грузом. Тело онемело, он рисковал свернуть себе шею, последовательно сменившись складными ножамино боль была терпимой.
– Готово, – сказал ремесленник— Как ты себя чувствуешь?— спросил Бурр.
– Пусть Омниссия хранит это орудие священной войны. Пусть движущая сила двигает его. Пусть Бог-Машина увидит, как оно разит нечистых еретиков, мутантов и пришельцев— Слабым.
Ремесленник продемонстрировал сложную комбинацию жестовСтронос хмыкнул, нажимая на мягкие уплотнения суставов рук и шеи, чтобы провести пальцами по кованой цепи. Аугметические позвонки символизировали его принятие в новый клан. Первым, что получал каждый новый скаут, была простая сталь клана Доррвок. Следующим по цепочке шел опалксантин клана Вургаан, а за ним — вытравленный кислотой золотой розарий клана Гаррсак. Он ощутил трепет связи со своими прежними, меньшими «я», — неразрывную цепь, которая тянулась через посвящение к его давно отброшенной человечности.
– ''Аве Омниссия'' – прогрохотали в унисон четверо воинов из Железных Рук.— Этой связью мы объединяем тебя с нашим кланом, — произнес нараспев Джаленгаал
Стронос всталВ его шлем была вкручена зубчатая шпилька. Койка заскрипела под огромным грузомДжаленгаал сжал запястье Строноса в хватке, которая была сильнее сверхчеловеческой и тверже пластали. Стронос онемел, он рисковал свернуть себе шею, но боль была терпимойответил ему с такой же непоколебимостью.
– Как ты себя чувствуешь— Ты полностью подключен? – — спросил Бурр.
– СлабымБлагодаря постоянной передаче информации от индивида к клану Стронос обнаружил, что видит идентификационные руны каждого боевого брата на борту их крейсера, «''Легированного»''. Это было так… божественно.
Стронос хмыкнул, нажимая на мягкие уплотнения суставов рук и шеи, чтобы провести пальцами по цепи кузницы. Аугметические позвонки символизировали принятие в его новый клан. Первым, что получал каждый новый разведчик, была простая сталь клана Доррвок. Следующим по цепочке шел опалксантин клана Вургаан, а за ним-вытравленный кислотой золотой розарий клана Гаррсак. Он ощутил дрожь связи со своими прежними, меньшими "я", неразрывную цепь, которая тянулась через его посвящение к его давно отброшенной человечности. – Этой связью мы объединяем тебя с нашим кланом, – произнес нараспев Джелегаал. В его шлеме был единственный столетний винтик. Он сжал запястье Строноса в хватке, которая была сильнее сверхчеловеческой и тверже пластали. Стронос ответил ему такой же непоколебимостью— Да.
– Вы полностью подключены? – спросил Бурр. Благодаря постоянной передаче информации от персоны к рабу и к клану, Стронос обнаружил, что может видеть идентификационные руны каждого боевого брата на борту их крейсера, «''Легированного»''. Это было так… Божественно. – Да. – — Что на счет насчет боевых вычисленийисчислений?
– — Полномасштабное развертываниеразвёртывание. Необходимо было Следует подать им пример.
''‘Ваша неудача – просчитана’''— сержант Тартрак
'''''– сержант Тартрак'''''
Дул пронизывающий ветерЗайдя за одно из каменных нагромождений, черный от пыли МедузыАрвин Раут присел в расщелине с подветренной стороны. Температура была чуть выше нуля, норма для этого времени годаПыль хрустела и вилась вокруг его ботинок. НеважноСкалы Ораануса простирались на несколько сотен километров с севера на юг; сверхтвердые глыбы диорита — метаморфической породы, была ли это ночь или деньнайденной только на Медузе, видимость составляла метров десять— вот и все, не большечто осталось от древнего горного хребта. Равнина была усеяна странными каменными колоннами. За миллионы лет ветра выточили в них желобки и спирали. Грубые груды камняГранит, известняк, издалека походившие на постаменты почва — все это теперь превратилось в виде людейпыль, бросали вызов штормам размолотую эрозией и гравитацииветрами, просто выдерживая ихподнятыми свирепым вращением Медузы.
– Ты медлителен— Что-то ты медлишь, неофит, – — раздался голос.
– Неужели — Что, скалы Ораануса сломили тебясломали? Ты мёртв, подох или просто сдался?
– — Клану не помешает ещё один сервитор – , — прорычал Тартрак – Который будет — Уж лучшеэто, чем неофит, у которого не хватило сил, чтобы силенок пройти собственное посвящение.
– — Я самый старший, – — пробормотал себе под нос Раут, с бесстрастием, которого он совершенно не чувствовал. — Я уже должен быть на Тенносе вместе с кланом Доррвок.
– Я уже должен быть на Тенносе— Железные Отцы говорят, вместе что с кланом Доррвоккаждым годом скорость вращения Медузы замедляется, — когда Раут бросился в бурю, голос Тартрака прозвучал в ушах, словно уничижительный рев. — Когда я проходил Испытание Скалами, буря была вдвое сильнее.
– Железные отцы говорят, что с каждым годом скорость вращения Медузы замедляется, – когда Раут бросился в бурю, голос Тартрака прозвучал в ушах словно унизительный ревзаставил себя собраться.
– Когда я проходил Испытание СкаламиУсилием воли ухо Лимана заглушило поток желчи из вокса. Имплант среагировал с запозданием, буря была но даже ветер превратился в два раза сильнеешепот. Это позволит не отвлекаться на окружающую обстановку и сосредоточиться на том, что внутри нее. Раут осмотрел скалы, задействовав свои усиленные обоняние, зрение и даже вкус.
Усилием воли ухо Лемана заглушило желчь из воксаСкаут остановился, нацелив дробовик меж двух сверкающих темных груд втрое выше его роста. Имплант среагировал с запозданиемСильный ветер гулял по стволу, царапая дуло, но даже ветер превратился в шепотсловно наждак. Это позволит не отвлекаться на окружающую обстановку и сосредоточится на том, На земле что двигалось внутри. Раут осмотрел скалы, также усилив свои обоняние, зрение и даже вкус-то лежало.
Он был охотникомБыло темно, и поначалу он принял лежавший внутри предмет за очередной валун, которые усеивали поверхность равнины то поодиночке, то грудами. Но при внимательном рассмотрении оказалось, что вещь не блестела, как обычный диорит. Раут приоткрыл рот и высунул язык, биологически укрепленным убийцейчтобы попробовать воздух на вкус. Ветер почти стих, но вкус он всё здесь было незнакомым и малоприятнымравно почувствовал. Это ставило в тупик. Доблесть была фундаментом для тогоОружейное масло, фицелин, кем стал Рауткровь, а эти мысли противоречили Железному Кредотруп. Он повернул голову по ветру и сплюнул пыль.
Скаут остановился, нацелив дробовик меж двух сверкающих темных грудОдин умер. Раут вспомнил своё первое Испытание Скалами, тогда еще в три раза выше его роставозрасте неофита. Сильный ветер гулял по стволу царапая дуло, словно наждак''Мы тоже дрались друг с другом. На земле что'' ''Тартрак почему-то лежалозабыл упомянуть, что за всеми нами будут охотиться.'' Напрягая все чувства и достав пистолет, Раут зигзагами приближался к телу. Саррк, самый младший из неофитов.
Было темно У него были такие же доспехи: потрепанный непогодой панцирь черного цвета. Литые пластины на груди и поначалу он принял лежавший внутри предмет за очередной кусок глыбыспине, которые усеивали поверхность равниныудлиненные пластины на руках и ногах. Баллистические нити, сваливаясь защищающие суставы. Нагрудник и левая рука забрызганы кровью. Выстрел в кучиспину. Но при прямом взгляде оказалось, что вещь блестела словно диоритБесчестный. Раут приоткрыл рот и высунул язык, чтобы попробовать воздух не разглядел рану на вкусгруди. На вид ему было лет тринадцать-четырнадцать по терранскому стандарту. Ветер почти стихГоды на Медузе были безнадежно коротки, но он всё равно почувствовал вкусуспел набрать массу куда больше, чем у взрослого смертного. Аугментаций было немного. Оружейное маслоХирургический шрам, фузелинидущий вдоль горла, кровьеще — под орбитами каждого глаза; стальная пластина, труппривинченная к правой стороне лба, в месте, где силовой молот пробил череп, раздробив лобную долю, впоследствии восстановленную апотекарием Думааром после того, как тот убедился в суровости наказания. Он повернул голову в сторону ветра и сплюнул пыльВ тот момент Раут не стал ничего говорить.
Один умер. Раут вспомнил своё первое Испытание Скалами, тогда еще в возрасте неофита. Мы тоже дрались друг с другом. ''Тартрак почему-то забыл упомянуть, что за всеми нами будут охотитьсяОн почти не испытывал угрызений совести по отношению к брату.'' Обострив все чувства и достав пистолет, Раут зигзагами приближался к телу. Сарокк, самый молодой из неофитов.
У него Даже если раньше между ними и были такие же доспехи: потрепанный непогодой панцирь черного цвета. Литые пластины на груди и спинехрупкие узы сопереживания, удлиненные пластины на руках и ногахто жестокая идеологическая обработка выбила из них всё. Баллистические нитиРаут закалился, защищающие суставы. Нагрудник чего и левая рука забрызганы кровьюжелали наставники. Выстрел в спину. Бесчестный. Раут не смог разглядеть рану Если бы он хоть на груди. На вид ему было лет тринадцать-четырнадцатьсекунду задумался о том, что проявление слабости назло наставникам заставит их волноваться, по терранскому стандарту. Годы на Медузе были безнадежно короткито проявил бы слабость, но он успел набрать куда большую массузнал, чем взрослый смертныйчто это не так. Аугментаций было немногоОн был сырым материалом. Хирургический шрамЕсли бы его сочли негодным, идущий вдоль горлато заменили бы так же легко, еще один под орбитами каждого глаза, стальная пластина, привинченная к правой стороне лба, в месте, где силовой молот пробил череп, раздробив как и заклинивший магазин или лобную долю, впоследствии восстановленную апотекарием Думааром после того, как тот убедился в суровости наказания. В тот момент Раут не стал что-то говорить.
''Он почти не испытывал угрызений совести Мощный треск болтера раздался из-за своего братанависающих колонн в то же мгновение, когда Раут заметил стрелка, лежащего на животе на каменной полке метрах в трех от него. На секунду он с пренебрежением посмотрел на дульную вспышку. За это время он отметил три огневые точки, которые могли обеспечить защиту и маскировку.''
Даже если раньше между ними и были хрупкие узы сопереживанияОпершись на одно колено, то жестокая идеологическая обработка выбила из них всё. Раут был закален, чего и желали наставники. Если бы он хоть на секунду задумался о том, что проявление слабости назло им заставит наставников волноваться, то проявил бы слабость, но он знал, что это не так. Он был сырым материалом. Если бы его сочли дефектным, то заменили бы так же легко, как спрыгнул и заклинивший магазин, или лобную долюперекатился.
Недалеко, из-за нависших колон, примерно в трёх метрах сверху раздался мощный треск болтера. В тот же миг Раут заметил лежащего на животе стрелка. На секунду он с пренебрежением посмотрел на дульную вспышку. За это время он отметил три огневые точки, которые могли обеспечить защиту и маскировку. Опираясь на одно колено, Раут спрыгнул и перекатился. При идеальных обстоятельства условиях болтерный снаряд пробил бы ему череп, но ветер изменил траекторию выстрела, и он со свистом пролетел мимо головы, врезавшись в скальную породу позади. Масс-реактивный боеприпас разметал куски диорита, будто шахтерский заряд. Чтобы добраться в укрытие, Раут перешёл из переката в прыжок, используя инерцию, чтобы попасть в укрытие. Эхо первого выстрела все еще гуляло среди скал. Прогремел второй, угодивший в каменный постаментблок, за которым укрылся скаут, и разорвался прямо на уровне головы. Раут пригнулся и продолжил движениедвигаться. Град осколков отскакивал от панциря, мелкие пылинки проникали сквозь фильтры респиратора, забивая дыхательные пути запахом кордита и горелого хрусталя. Закашлявшись и стараясь выровнять дыхание , он шаркал, скребясь вокруг породыглыбы. Было слышно, как третий болт ударил с другой стороны скалы, это не опасно. Структура камня в этом месте была слишком плотной, а минерал — прочным, так что раут Раут даже не вздрогнул. Руководствуясь биологией, психологической подготовкой, а также суровыми и тяжёлыми тренировками, он подсознательно рассчитывал расстояние и траекторию. Стрелок не сдвинулся с места. Презрение Раута к брату росло. Было что-то приятное в том, чтобы силой показать поставить ему на вид его неполноценность. Он протяжно затормозил, намереваясь чтобы вернуться назад, а не пытаться попытаться обойти засаду, как предвидел его предполагал брат. Обернувшись , Раут увидел ещё одну фигуру, — сзади.
Ворча от досады, С досадливым рычанием он пнул Сарокка Саррка в грудь. Возможно, неофит и был крупнее смертного, но он только едва начал процесс совершенствования, который у Раут вскоре должен был завершитьуже подходил к завершению.
Сарокк Саррк отлетел метров на шесть метров и врезался в большой камень. Ударившись затылком о выступ, он закричал от боли, и упал на землю. Раут счёл проявление слабости неуместным и вскинул дробовик.
– — Ты никогда не поверишь – , — сказал Раут, цитируя слова из Скрипториума Железа , и опрокинул юного брата на спину. Тяжело дыша через кислородную маску, Раут нашёл свой наполовину погребённый под чёрной пылью дробовик на том же месте, где он и лежалобронил. Он направил ствол на полуметаллическое лицо КрисаараХрисаара, хладнокровно вставляя новый патрон в патронник, расположенный между дулом и спусковым крючком. — Ты никогда не разделишь свою силу в битве рядом с другими. Мы сильны поодиночке.
– Ты никогда не ослабишь свою силу Болт-снаряд взорвался в битве рядом с другимилопатке Раута. Только мы сильныВыстрел разорвал легкое и основное сердце. Руку оторвало взрывом, развернув тело на девяносто градусов. Секундой позже Раут шлепнулся на землю, словно кусок мяса, отбитый бучардой, и неуклюже распластался, но всё же успел вскочить.
Болт-снаряд разорвался в лопатке Раута. Выстрел разорвал легкое Улучшенная биология изо всех сил боролась с необратимыми повреждениями, сильной кровопотерей и основное сердце. Руку оторвало взрывом, развернув тело на девяносто градусовболью. Секундой позже Раут шлепнулся на землюпонял, словно кусок мяса, отбитый бучардойчто потерял дробовик вместе с рукой, в которой он его держал. Он неуклюже взял нож Хрисаара и неуклюже распластался, но всё же успел вскочитьвстал в боевую стойку.
Улучшенная биология изо всех сил боролась с необратимыми разрушениямиМежду скалами виднелась монолитная фигура, сильной кровопотерей отполированная и болью. Раут понялчёрная, что потерял дробовик вместе с рукойбудто из земли восстала, в которой он его держал. Он неуклюже взял нож Крисаара и встал в боевую стойкучтобы прикончить троих неофитов, колонна из диорита.
Между скалами виднелась монолитная фигураНа него обрушилась буря. Сквозь шум ветра донеслось жужжание систем силовой брони. Раут не понимал, отполированная как он не слышал его раньше. Бионика завизжала, когда железные руки сержанта опустили болтер. Он свободно держал массивное оружие в одной холодной искусственной руке. Конечность размещалась поверх силовой брони, но была полностью интегрирована в нее при помощи поршней и чёрнаякабелей, будто колонна из диорита восстала из земли, чтобы прикончить троих неофитовзаменявших сухожилия и вены.
На него обрушилась буря. Сквозь шум ветра были слышны жужжащие системы силовой брони. Раут не мог понять, как он не услышал их раньше. Бионика завизжала, когда железные руки сержанта опустили болтер. Массивное оружие свободно держалось одной холодной— То, искусственной рукой. Конечность выглядывала наружучто ты цитируешь Скрипториум, но она была полностью интегрирована в силовую броню при помощи поршней и кабелей, заменявших сухожилия и вены. – Твое цитирование Скрипториума не подлежит какому-либо осуждениюзаслуживает порицания, неофит – , — сказал сержант Тартрак.
– — Но на войне нет никаких правил.
– Ты — Вы не доверяешь доверяете нам даже убийство убить друг друга, без руководства? Ты должен был Вы же должны были наблюдать за нами с краулера.
– — Твоя готовность осуждать других за свои ошибки достойна восхищения и принята к сведению. Это эффективно. Воин всегда должен оставаться эффективным. Это отразится на вашем будет учтено при твоем наказании.
– — Я не ребёнок, как Сарокк Саррк или КрисаарХрисаар. Я так легко не сдамся.
– — Твоя неудача связана с вычислениямиисчислениями, неофит. Железные Руки никогда не вступят в бой, если не уверены в победе.
'''>>> ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ'''
'''>>> ПРОИСХОЖДЕНИЕ >>> РАССВЕТ'''
'''>>> ИСТОЧНИК >>> ПСИХИЧЕСКИЙ ОТПЕЧАТОК > ДОСТУП ОГРАНИЧЕН > УРОВЕНЬ «ПУРПУРНЫЙ»'''
'''>>> ДАТА >>> 563100.M41'''
'''>>>>> НАЧАЛО СИМУЛЯЦИИ >>>>>'''
''+Там нет посадочного Кивнув, Йельдриан повернулся к спутникам. На узких скамьях боевого отделения сидело четверо колдунов в тяжёлых плащах с символами, накинутых на стройные бронированные плечи. Они не шевелились, несмотря на тряску в гравитанке. Невзирая на массивность боевого снаряжения и приспособлений из призрачной кости, Йельдриан не ощущал недостатка места. Они были альдари. Их сущности были от ума и тела, но являлись продолжением воли, их огонь слишком мощный для воздушного спуска+''выражавшейся в Пути.
Кивнув— Следуйте за мной, — сказал им Йельдриан, повернулся к своим спутникам. Четыре колдуна сидели на узких скамьях боевого отделения, на их стройных, бронированных плечах покоились тяжёлые плащи. Они сидели неподвижно, хоть гравитанк и трясло. Несмотря на наличие массивного боевого снаряжения и приспособлений из призрачной кости, Йельдриан не ощущал недостатка места. Они были эльдарами. Их сущности были от ума и тела, но являлись продолжением воли, выражавшейся в Пути— Худшее еще можно предотвратить.
– Следуйте за мной – сказал им Когда он убрал руку с перегородки, психопластик замерцал и затвердел. Он держал в голове переживания, тональность, запахи, звуки, мысленно активируя генератор варп-прыжка, соединенный с его плечевой ячейкой. Генератор повысил мощность до альтиссимо, и золотистая паутина Имматериума начала расползаться по броне. Давление во лбу усилилось, будто его сжали, уши заложило. Йельдрианпочувствовал, как сердце остановилось, а затем забилось в бешеном ритме. Энергетическая паутина натянулась, словно сеть, затягивая его в варп.
Когда он убрал руку с перегородки, психо-пластик замерцал и затвердел. Он держал в голове переживания, тональность, запахи, звуки, мысленно активируя генератор варп-прыжка, соединенный с его плечевой ячейкой. Генератор повысил мощность до альтиссимо, и золотистая паутина Имматериума начала расползаться по броне. Давление во лбу усилилось, будто его сжали, уши заложило. Йельдриан почувствовал, как сердце остановилось, а затем забилось в бешеном ритме. Энергетическая паутина натянулась словно сеть, затягивая его в варп. >> ОШИБКА >>
>> '''ОШИБКА''' >>Прыжок был коротким и измерялся скорее в метрах, чем в световых годах. Мгновенный переход. Эфиропластичность его аспектной брони вытянула его назад, и он ворвался в материальный мир прямо в гуще окопавшихся на гребне катачанцев. Серебристые сетки энергии потрескивали на его броне. Люди в ужасе завопили. Они стояли на линии огня своих баррикад, но лишь командир отделения остался на ногах. Мускулистый мон-кей в бандане, с грубым бионическим кулаком, в котором он держал цепной меч. Сейчас он видел проявление своих глубочайших страхов, когда психореактивная маска Йельдриана оставила сильный отпечаток на его душе.
Прыжок был коротким и измерялся скорее в метрах, чем в световых годах. Мгновенный переход. Эфиропластичность его аспектной брони вытянула его назад, и он ворвался в материальный мир прямо среди окопавшихся на гребне катачанцев. Серебристые сетки энергии потрескивали на его броне. Люди в ужасе завопили. Они стояли на линии огня своих баррикад, но лишь командир отделения остался на ногах. Мускулистый мон-кей в бандане, с грубым бионическим кулаком, в котором он держал цепной меч. Сейчас он видел проявление своих глубочайших страхов, когда психо-реактивная маска Йельдриана оставила сильный отпечаток на его душеумерли сразу.
Они умерли Стрелки развернули автопушки прямо на него. Их тяжёлые стволы посылали снаряды слишком быстродаже для глаз альдари. Йельдриан поморщился, бросившись навстречу огню на своём прыжковом ранце.
Стрелки развернули свои автопушки прямо на него. Их тяжёлые стволы посылали снаряды слишком быстро, даже для эльдарских глаз. Йельдриан поморщился, бросившись навстречу огню на своём прыжковом ранце. >> ОШИБКА >>
>> '''ОШИБКА''' >>Он вырвался из варпа на полпути. Когда Йельдриан вскочил на штабеля ящиков с боеприпасами, лежавших позади расчета, стрелки развернулись, вытаращив глаза, а затем спрыгнули на крышу осадного танка, стоявшего внизу, под навалом из мешков. Артиллерийское орудие было открыто, и стрелки видели приближение Йельдриана. Четверо катачанцев бросили орудие, в воздухе засияли лазеры. Йельдриан танцевал в их вспышках; его аспектная броня была тяжёлой, но при этом психически активной, она реагировала на каждое запланированное движение. Он взмахнул гудящим лезвием и, перемахнув через поручень, приземлился на крыше танка. Приблизившись к пушке мон-кеев насколько мог, Йельдриан прыгнул снова, прорвавшись сквозь хватку эмпирей, и оказался прямо за спиной мускулистого заряжающего.
Он вырвался из варпа на полпутиТоварищи убитого окружили альдари толпой. Когда Йельдриан вскочил на штабеля ящиков с боеприпасами, лежавших позади расчета, стрелки развернулись, вытаращив глаза, а затем спрыгнули на крышу осадного танка, стоявшего внизу, под навалом из мешковопустил плечо. Артиллерийское орудие было открыто Мимо пролетел гаечный ключ и стрелки видели приближение Йельдрианаразбил корпус мортиры. Четверо катачанцев бросили орудие, в воздухе засияли лазерыГортанный голос осыпал его проклятиями. Йельдриан танцевал в их огнях, поднырнул под руку мон-кея и толкнул его аспектная броня была тяжёлой, но при этом психически активной, она реагировала на каждое запланированное движениекорпусом. Он взмахнул гудящим лезвием и перемахнув через поручень приземлился на крыше Со сломанными руками рядовой выпал из танка. Приблизившись к пушке мон-кеев максимально близко, Йельдриан прыгнул снова, прорвавшись сквозь хватку эмпирей, он оказался прямо за спиной мускулистого заряжающегопокатившись по склону.
Товарищи убитого окружили эльдара толпойЛазерный выстрел просвистел рядом с маской Йельдриана, он не обратил на него внимания, — ему в живот нацелилось мачете. Йельдриан опустил плечоАльдари блокировал удар психоплатовым наколенником и отрубил нападавшему руку по локоть, затем развернулся к стрелку и выстрелил ему в рот. Пролетевший мимо гаечный ключ разбил корпус мортирыВыстрел пробил череп человека, и последний из четырех членов экипажа рухнул на пол. Гортанный голос осыпал его проклятиямиКомандир танка взревел, схватившись за обрубок руки. Йельдриан поднырнул под руку мон-кея и толкнул оставил его корпусом. Руки рядового были сломаныОн запрыгнул на ствол мортиры и присел на корточки, рукой прикрыл ствол, а ногами надежно уперся в кольцо, и он выпал с танкакрепившее ствол к казеннику. Альдари посмотрел вниз, покатившись по склонуна насыпь.
Лазерный выстрел просвистел рядом с маской Йельдриана, он проигнорировал его, сосредоточившись на мачете, нацеленном ему в живот. Эльдар блокировал удар психоплатовым наколенником и отрубил руку нападавшего мужчины по локоть, затем развернулся к стрелку и выстрелил ему в рот. Выстрел пробил череп человека, и последний из четырех членов экипажа рухнул на пол. Командир танка, взревел, схватившись за обрубок руки. Йельдриан оставил его. Он запрыгнул на ствол мортиры и присел на корточки, рукой прикрыл ствол, а ногами надежно уперся в кольцо, крепившее ствол к казеннику. Эльдар посмотрел вниз, на насыпь. Элегантные руины были огорожены пласталевыми щитами и развивающимися развевающимися лентами. Огромные Среди отработанной горной породы и гусеничных полуприцепов дремали огромные землеройные машины, с тугими, резиновыми шинами высотой с «Сокол» дремали среди отработанной горной породы и гусеничных полуприцепов, вокруг валялись пистолетные гильзы. Тела в жёлтых и синих цветах Алайтока лежали в частично зарытых ямах, рядом с мертвыми катачанцами и ополченцами Рассвета, ожидая погребальные команды, которые никогда не придут. Тут и там лежали виднелись сверхлюди, оставленные там жепрямо на месте гибели, где они пали. Войны— тела воинов-колоссы колоссов в тяжёлых доспехах усеивали это место. Йельдриан насчитал не больше около девяти-десяти трупов. Ещё при жизни они были изуродованы аугментическими операциямиих изуродовали аугментикой. Они не были непохожи похожи на Кровавых Ангелов, с которыми Йельдриан сражался в прошлом. Те были примитивны, но благородны.
'''>>В ДОСТУПЕ ОТКАЗАНО''' '''>''' '''УРОВЕНЬ «ПУРПУРНЫЙ» >>'''
– — Варвары – — пробормотал он.
– — Семнадцатые так просто не умирают так просто – , — сказал он, обрекая себя на погибель.
– Закованные — Закованный в металл. Осквернившие Осквернивший нашу землю и убившие убивший провидца Эльмата – , — сказал Йельдриан, ; неуклюжий готик мон-кеев был словно кость в горле. — Ты скажешь мне его имя.
– Ты скажешь мне его имя. – — Правда?
– — Твоя судьба тривиальна. Скажи мне только одно слово, и будешь жить.
'''>>В ДОСТУПЕ ОТКАЗАНО''' '''>''' '''УРОВЕНЬ ПУРПУРНЫЙ>>'''
– — Он разорвёт тебя на части – , — предостерёг мон-кей. — Он и есть ребёнок.
– Осведомленность Йельдриана позволяла ему назвать точное количество раз, сколько раз человек моргал глазами, или подробно описать запах его дыхания. Но его попытки незаметно вытащить оружие из-за лямки с таким же успехом могли быть предсказаны пророчеством. Человек продемонстрировал ему цепочку металлических штырей между пальцев; из сумки, на которой он лежал, повалили искры, в ней было полно гранат. Он ещё ребёнокухмыльнулся, как дурак. Йельдриана почти восхищала его ненависть.
Интеллект Йельдриан позволял ему запомнить точное количество раз, когда человек моргал, или подробно описать запах его дыхания. Но его попытки незаметно вытащить оружие из-за лямки с таким-же успехом могли быть предсказаны пророчеством. Человек продемонстрировал ему цепочку металлических штырей между пальцев, из сумки на которой он лежал, повалили искры, в ней было полно гранат. Он ухмыльнулся, как дурак. Йельдриана почти восхищала его ненависть. – — Утащу тебя с собой.
– — Это был большой риск. Так быстро, после потери ЭльматЭльмата.
Имладриель Имладриэль Тёмный Саван поднялась со свой скамьи. Борясь с резкими манёврами гравитанка, она с силой уперла колдовской посох в пол и прижала окаймлённую чёрными камнями перчатку к стене. ПустотноТемно-синий плащ смахнул появившиеся перед ней металлические осколки клинка. Костяной узор призрачной брони засветился, начиная восстанавливать царапины от осколков.
– — Я недооценил способности мон-кеев к саморазрушению.
– — Но ты увидел то, что хотел? – повернулся духовидец— повернулась духовидица.
– — Что я хотел? Нет. На месте ничего не было. И то, о чём никогда нельзя говорить, было разграблено.
ДуховидецДуховидица, задумавшись, склонила голову.
– — И каков же наш следующий шаг? Без Видящего ЭлматаЭльмата?
– — Мы – — гончие Курноуса – , — мрачно сказал Йельдриан. – — Я взял след , и теперь охота возобновится. '''>>> ЗАВЕРШЕНИЕ СИМУЛЯЦИИ'''
Он посмотрел сквозь Сквозь радиоактивное пламя он посмотрел на планету, которую летел уничтожать.
Штормовые полосы Полосы штормов покрыли большую ее часть охристой пеленой ядовитой пыли и электромагнитных молний, ; на местности виднелись полузанесённые следы шрамов, оставшихся от ударов. Казалась, планета дрожала, когда неподконтрольные ей силы притягивали к ней «''Один-семь''». Оставшиеся от взрывов кратеры были подобны эрозийным изъеденным эрозией горам, отчётливо виднеющимся с орбиты. Края некоторых Некоторые из них были настолько велики, что их очертания пробивались даже сквозь пелену штормов, их вершины покрывали кристаллические осадки – — следы неумолимо движущихся земных пластов.
Когда Пыль взметнулась вверх и забила смотровой блок, когда «''Один-семь''» проник в штормовой слой, столбы пыли занесли смотровой блок, корпус . Корпус заскрипел от усилившегося бокового ветра, каркас застонал, двигатели-стабилизаторы активировались, выравнивая капсулу прерывистыми выхлопами. Из-за стремительного спуска и ослепительной вспышки, сердца Строноса забились быстрее, ; облака пыли разлетелись в стороны, открывая место посадки.
— Приказ Железного Совета. — Ты знаешь Ареса? – — спросил Кардаанус. Специалист по тяжёлому вооружению скрестил руки на нагруднике, сжимая облачёнными в латные перчатки ладонями ограничительные поручниладонями в латных перчатках. Сгруппировавшись, брат казался еще массивнее, ; его лазерная пушка гремела в вертикальном зажиме подле него.
Стронос был поражёнСтроноса это поразило. Он и не думалпредставлял, что железный Железный Совет всё ещё способен выстраивать строить столь далеко идущие планы. Он вновь повернулся к смотровому блоку. Десантные капсулы с «''Первой''» по «''Один-семь''» градом обрушились на комплекс, ; теперь среди витиеватых верениц пыльной в пыльном клубке пластали горели огни. Защитное поле сверкало, сдерживая сдерживая дым, клубящийся в местах высадки. Наполненная Набитые полностью экипированным десантом, адамантиевая капсула, адамантиевые капсулы весом под четырнадцать тонн каждая, превращалась превращались в высокоскоростной снарядвысокоскоростные снаряды, летящий летящие прямо на противника. В умелых руках десантные капсулы сами по себе были превосходным оружием. Радиация планеты мешала целиться, но машинные духи приборов наведения компенсировали это слепой яростью «''Легированного''».
'''>>> ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ'''
'''>>> ПРОИСХОЖДЕНИЕ >>> ПОРТ -АМАДЕЙ'''
'''>>> ИСТОЧНИК >>>''' '''НААВОР, ТЕХНОДЕСАНТНИК'''
'''>>> ДАТА >>> 101412.M41'''
'''>>>>> ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ СИМУЛЯЦИИ >>>>>'''
'''>>> ЗАВЕРШЕНИЕ СИМУЛЯЦИИ'''
Сигналы тревоги на страховочных креплениях продолжали выть, через несколько секунд встроенные амортизаторы скомпенсировали силу удара, рассеяв её в виде пара. Смертного размазало бы по смотровому блоку, сварив под давлением. Страховочная рама поднялась с плеч Строноса, и после толчка внешние аппарели раскрылись. Массивные листы врезались в щебень, фиксирующие штыри закрепились, превратив их в пандусНачалось.
Стронос ничего не видел, дисплей его визора дергался, угрожая полностью утонуть в статике от любого резкого движения, «''Один-семь''» пробил в стене казармы дыру размером с небольшое здание, от десантной капсулы расходились сильные тепловые колебания, незащищённая среда Тенноса превратила изображения на тепловизорах в бесполезные чёрно-зелёные разводы. Доспехи выискивали цели, рыча от недостатка данных, каждый диапазон в какой-то степени был искажён, по интерфейсу расходились беспорядочные волны в виде поступающих и пропадающих данных. Тактильные системы брони перенаправили вибрационный сигнал движения к «''Один-семь''», пробудив установленный в ложе штурмовой болтер. Управляемое машинным духом орудие подавления вело огонь на все направления, стрельба велась по строго определённой схеме. Началось. Скитарии прибыли к казармам для отражения атаки Железных Рук, их системы барахлили так же, но они открыли ответный огонь. Рыча Гудя шестерёнками, когитатор Строноса произвёл экстраполяцию на основе поступающих блоков данных, рассчитывая всё даже без задействования его разума.
<Рука слаба> – кантировал Джелегаал. Сплошной шквал болтов разнес каменную баррикаду, разорвав находящихся за ней скитариев. Он посмотрел на Строноса, луч его оптики пронзил белый туман, чего не смог бы сделать биологический глаз. <Только железо>. Брат продолжил наступлениекак ни в чем не бывало, будто пауза была частью плана, запланированной; ответные брызги рад-снарядов рикошетили от его брони. Несколько умелых точных выстрелов застряли в суставахповредили суставы, но Джелегаал Джаленгаал не обратил внимания на поврежденияраны, продолжая пробираться сквозь остатки импровизированного заграждения скитариев, чтобы завершить бойню на ближней дистанции.
— Нам понадобится другой путь к следующей целиИз-за поврежденной брони Джаленгаал не мог использовать болтер обеими руками, поэтому он зафиксировал бионический локтевой сустав, чтобы вести огонь одной рукой.
Повреждённая броня не позволяла Джелегаалу использовать болтер обеими руками, поэтому он зафиксировал бионический локтевой сустав чтобы иметь возможность вести огонь одной рукой. — Дрэварк, собирается оттеснить отступников к Амадею. Центральная площадь, жилые блоки «J», ; судя по расчётам, им потребуется наше вмешательство.
'''>>> ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ''' ПРОИСХОЖДЕНИЕ >>> ПОРТ-АМАДЕЙ
'''>>> ПРОИСХОЖДЕНИЕ ИСТОЧНИК >>> ПОРТ АМАДЕЙ''' АРТЕКС, СЕРЖАНТ
'''>>> ИСТОЧНИК ДАТА >>> АРТЕКС, СЕРЖАНТ'''101412.M41
'''>>> ДАТА >> ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ СИМУЛЯЦИИ >>>>> 101412.M41'''
'''>>>>> ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ СИМУЛЯЦИИ >>>>>''' Артекс нажал на кнопку сброса магазина и вставил новый; тот щёлкнул, вставая на место. Оранжевая полоса говорила о том, что магазин забит болтами «Драконье Пламя». Он упёр болтер в грудь, чтобы выровнять прицел оружия с оптикой шлема, и навел его на противорадиационное укрытие в дальнем нижнем конце трапа. Это был угловой скалобетонный бункер, прилегающий к жилым блокам. Подход был опечатан ограничительными лентами, а фасад покрывали предупреждающие таблички; на них разъяснялись радиационные протоколы, да так подробно, что читать это стали бы только глубоко интересующиеся темой люди. Такие постройки, включенные в основные системы ради защиты ценной рабочей силы Порт-Амадея во время испытательных стрельб Механикус, располагались в центре каждого рабочего района. Системы вооружения у техножрецов были… впечатляющими, но не предназначенными для сдерживания наземного вторжения.
Артекс нажал на кнопку сброса магазина и вставил новый, тот щёлкнул, встав на место. Оранжевая полоса говорила о том, что магазин забит болтами «Драконье Пламя». Он упёр болтер в грудь, чтобы выровнять прицел оружия с оптикой шлема и навел его на противорадиационное укрытие в дальнем нижнем конце трапа. Это был угловой рокритовый бункер, прилегающий к жилым блокам. Подход был опечатан предупредительными лентами, а фасад покрывали предупреждающие о радиации таблички, детально описывающие радиационные протоколы, которые прочитал бы разве что действительно интересующейся этой темой человек. В центре каждого района находилась подобная конструкция, служившая для защиты ценного рабочего ресурса порта Амадей во время испытательных стрельб техножрецов. Системы их вооружения впечатляли, но они никогда не предназначались для сдерживания наземного вторжения, ибо оно было немыслимоНаземное вторжение считалось немыслимым.
'''>>> КОНЕЦ СИМУЛЯЦИИ'''
Глядя на пылающее При виде пылающего так близко родное солнцеродного солнца у Строноса закончились слова, Стронос больше не мог чтобы описать переполняющие его чувства, — будто все его бионические внутренности в один момент решили понизить температуру тела на десять градусов, будто его сердце решило, что нужно качать еще больше крови, и стало биться забилось чаще. Возможно, он просто слишком долго злился, чтобы понять это чувство.
Теперь Стронос понял, почему Кардаанус не смог оттолкнуть грузовик дальше, его тысячекилограммовый водитель всё еще находился на месте, бездумно ожидая дальнейших указаний. Следуя указаниям Строноса, которые Тягач лежал поперёк дороги; кабина водителя врезалась в данной ситуации и так были очевидныпротивоположный блок под неестественным углом, Железные Руки по очереди перебирались через искорёженную перегородку между кабиной и прицепом. Их ботинки хрустели по битому стеклу, на стенах сияли детали двигателя. В результате разгерметизации большинство окон было выбито, но некоторые уцелели, грохоча при каждом грохоте и выстреле. Клановая база данных пропадала металл в невнятном кодеместе сгиба был заострён, резкие усилия подавлялись статикой и шумомсловно лезвие.
— Куда мы движемся? – передал Теперь Стронос понял, почему Кардаанус не смог оттолкнуть грузовик дальше: однозадачный водитель все еще находился в кабине, безучастно ожидая дальнейших инструкций. Следуя указаниям Строноса, довольно очевидным в данной ситуации, Железные Руки по воксу Джелегаалочереди перебирались через искорёженную перегородку между кабиной и прицепом. Их ботинки хрустели по битому стеклу, на стенах зияли детали двигателя. В результате разгерметизации большинство окон было выбито, но некоторые уцелели, грохоча при каждом грохоте и выстреле. Клановая база данных пропадала в невнятном коде, резкие усилия подавлялись статикой и шумом.
Не сбавляя шага, Стронос ответил на вопрос брата, поставив дислокационный маркер. Он видел, как Джелегаал повернулся в ту сторону. Из подсвеченного лужами горящего прометия нагромождения раскрошенных крыш, сквозь густой чёрный дым виднелась походившая на моток колючей проволоки орбитальная вышка— Куда мы движемся? — передал по воксу Джаленгаал.
— Вверх – Не сбавляя шага, Стронос ответил Строносна вопрос брата, поставив дислокационный маркер. Он видел, как в ту сторону повернулся Джаленгаал. Сквозь густой чёрный дым из нагромождения раскрошенных крыш, подсвеченных лужами горящего прометия, виднелась орбитальная вышка, похожая на моток колючей проволоки.
'''>>> ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ''' ИСТОЧНИК >>> ДРЭВАРК, ЖЕЛЕЗНЫЙ КАПИТАН
'''>ДОСТУП ОГРАНИЧЕН >> ПРОИСХОЖДЕНИЕ >>> ПОРТ АМАДЕЙ''' УРОВЕНЬ «ПУРПУРНЫЙ»
'''>>> ИСТОЧНИК ДАТА >>> ДРЭВАРК, ЖЕЛЕЗНЫЙ КАПИТАН'''101412.M41
'''> ДОСТУП ОГРАНИЧЕН > УРОВЕНЬ «ПУРПУРНЫЙ»''' >>> НАЧАЛО СИМУЛЯЦИИ >>>>>
'''>>> ДАТА >>> 101412.M41'''
'''>>>>> НАЧАЛО СИМУЛЯЦИИ >>>>>''' Железный Капитан Дрэварк властно шагал под градом молотящих снарядов, от которых его защищала тактическая дредноутская броня — пластины из тридцати сантиметров адамантия, керамита и титана. Дисплей его шлема шипел от статики, белого шума и жара рад-снарядов. Мельтешащие иконки наведения дрожали от волн белого шума. Всюду роились едва заметные закодированные белые скобки.
Железный Капитан Дрэварк властно шагал под градом молотящих снарядовПятьсот мощных манипул, от которых его защищала тактическая броня дредноута – пластины состоящих из тридцати сантиметров адамантиябоевых сервиторов и легионеров-скитариев. Без сомнения, большая часть вражеских сил Тенноса скрывалась в тени энергораспределительных пилонов, керамита и титанасреди жилых блоков сектора «J». Дисплей Район изначально был готов к обороне: с трёх сторон его шлема шипел от статикиокружали высотные жилые дома, наполненные сикарийцами, белого шума и жара рад-снарядовзасады которых приходилось отбивать этаж за этажом. Мельтешащие иконки наведения дрожали Близкое расположение зданий само по себе затрудняло обеспечение поддержки наземных сил «Громовыми Ястребами», а периодические разряды арктричества, расходящиеся от волн белого шума. Всюду роились едва заметныеобломков пилонов, закодированные белые скобкиделали эту задачу опасной даже для сервитора Железных Рук.
Пятьсот мощных манипулБыл только один подходящий путь — единственная надземная дорога, состоящих из боевых сервиторов и легионеров-скитариев. Без сомнения, большая часть вражеских сил Теноса скрывалась в тени энергораспределительных пилонов, среди тянущаяся от жилых блоков сектора «J». Район изначально был готов к обороне, с трёх сторон его окружали высотные жилые дома, наполненные сикарийцами, засады которых приходилось отбивать этаж за этажом. Близкое расположение зданий само по себе затрудняло обеспечение Громовыми Ястребами поддержки наземных сил, а периодические разряды арктричества, расходящиеся от обломков пилонов, делали эту задачу опасной даже для сервитора Железных Рукдо транспортно-рельсовых линий.
Был только один подходящий путь – единственная надземная дорогаСкитарии заблокировали проезд, тянущаяся перевернув посреди дороги заправочный танк типа «Балиус». Из окон соседнего здания доносились выстрелы. Из амбразур завалившейся на бок «Химеры» вёлся более интенсивный огонь, поливающий дорогу жгучей плазмой, энергетическими лучами и крупнокалиберными очередями. Дрэварк пробирался сквозь огонь, не обращая внимания на попадания и отмахиваясь от жилых блоков до транспортно-рельсовых линийсигналов тревоги.
Скитарии заблокировали проезд, перевернув посреди дороги заправочный танк типа «Балиус». Из окон соседнего здания доносились выстрелы. Из амбразур завалившейся на бок химеры вёлся более интенсивный огонь, поливающий дорогу жгучей плазмой, энергетическими лучами и крупнокалиберными очередями. Дрэварк пробирался сквозь огонь, он не обращал внимания на попадания и смахнул сигналы тревоги рукойОн намеревался разблокировать путь.
Энергия объяла лезвия молниевых когтей, и они врезались в легкобронированную крышу «Балиуса». Дрэварк медленно поднял ногу, тяжёлые снаряды ударялись о массивную броню плеч и головы, ударив ногой, он пробил всё ещё опалённую ударом когтей крышу, масса доспеха не многим уступала танку поддержки, проделанный им прорез и удар заставили машину накрениться в его сторону. Скитарий-рейнджер с паническим криком упал на дорогу. Дрэварк начал протискивать туловище вслед за ногой, царапая внутреннюю обшивку и обивку, словно вгрызающийся в человеческую грудь паразит. Когда Дрэварк разрезал днище «Балиуса» и вонзил в дыру череп Крукс Терминатус, оставшиеся скитарии спешно отступили. Теперь, когда капитаны заняли или подавили самые сложные огневые позиции, болтеры следовавших по дороге от блоков «Н» анклавов Солорона и Плутарра без труда справились с отступающими скитариями. Дрэварк посмотрел на чудовищный правый наплечник и стряхнул с него часть шасси вместе с колеёй, длинным обрывком гусеницы; затем он перевёл взгляд на укреплённый пилон на другой стороне моста, где баррикады из искорёженной стали служили укрытием для плазменных аркебуз и нейтронных лазеров. Балистарии Баллисты и укомплектованные тяжёлыми стабберами и лучемётами приземистые ракообразные машины «Онагр», заполняли пробелы в обороне. Упавшие с поврежденных пилонов кабели, толщиной с человеческую руку, были переделаны в замаскированные растяжки. Авточувства Сквозь вспышки статики авточувства Дрэварка видели ловушки сквозь вспышки статики, : это были растяжки с плазменными или электромагнитными гранатами, с по одной или обеих сторонобеим сторонам.
'''>>>ЗАВЕРШЕНИЕ СИМУЛЯЦИИ.'''
Конклав разделился— Внутрь, чтобы обойти огромный танк— приказал Стронос, Джелегаал вёл вторую группу. Ванд, как сапер, начал занимать огневую позицию на танке, жёсткие крепления на его плечах плотно фиксировали лазерную пушку, пока он взбирался по лобовой броне. Взобравшись, он присел на одно колено, прикрывая продвижение своих братьеввзмахнув рукой.
Полу-конклавы Строноса и Джелегаала веером разошлись Конклав разделился, чтобы обойти огромный танк, Джаленгаал вёл вторую группу. Ванд как специалист по складскому помещениютяжелым орудиям, металиминально прикрывая друг другазанял огневую позицию на танке; жёсткие крепления на его плечах плотно фиксировали лазерную пушку, предугадывая действия товарища на подсознательном уровнепока он взбирался по лобовой броне. Строноса поразила мощь интерлинк-связи. Помимо эффективности в ней было что-то ещёВзобравшись, что-то навязчивоедесантник припал на одно колено, что-то, что невозможно было вычислить или описать. Это не нравилось Строносуприкрывая продвижение братьев.
За их спинами возвышался «Адский молот»Полуклав Строноса и Джаленгаала веером разошлись по складскому помещению, интуитивно прикрывая друг друга, массивный и неподвижныйпредугадывая действия товарища на подсознательном уровне. В помещении было жутко темно и тихоСтроноса поразила мощь интерлинк-связи. Звуки выстрелов были приглушеныПомимо эффективности, судя по акустике их шагов, они находились в тоннеленей было что-то ещё, Стронос оценил его объем в четырнадцать миллионов кубометров— что-то навязчивое, он поделился своими расчётами через интерлинк и коллективный разум конклава подтвердил его расчётычто невозможно было вычислить или описать. Это не нравилось Строносу.
Стронос огляделсяЗа их спинами возвышался «Адский молот», массивный и поток фантомных видеозаписей вкупе с потоком обрывочной информации заполонили его дисплейнеподвижный. Интерлинк конклава делал всё возможное, чтобы дополнить отсутствующее детали, но выдаваемые сетевыми субразумами результаты были искажены В помещении было темно и бессмысленны – вереница щупалецтихо до жути. Доносились приглушенные звуки выстрелов; судя по эху от их шагов, они шли в месте, где с потолка свисали пустые поддоны на цепяхтоннеле. Машины Стронос оценил его объем в вычурных объятьях кабелей – на месте терминалов доступачетырнадцать миллионов кубометров; своими расчётами он поделился через интерлинк, распределяющих сети кабелейи коллективный разум конклава их подтвердил.
Сокращением глазной мышцы Стронос переключил бионический глаз на поисковой режимогляделся, и его дисплей заполонило потоком фантомных видеозаписей вкупе с обрывочной информацией. Чтобы дополнить отсутствующие детали, низкая температура заставляла светится интерлинк конклава делал всё что излучало хоть какоевозможное, но сетевые субразумы выдавали какие-то теплоискаженные и бессмысленные образы: вереница щупалец там, но теперь различия были не так заметныгде с потолка свисали пустые поддоны на цепях, как машины в месте высадки. Бионика превосходила его собственное зрение и была более тактически верным решениемизнеженных объятьях — вместо терминалов доступа, чем фонари шлемараспределяющих сети проводов.
Первым Сокращением глазной мышцы Стронос переключил бионический глаз на поисковой режим; низкая температура заставляла светиться всё, что они увиделиизлучало хоть какое-то тепло, но теперь различия не так бросались в глаза, были три ремонтных танка «Атлас»как в месте высадки. Остаточное тепло в местах трения лебёдки Бионика превосходила его собственное зрение и корпуса светилось зелёными пятнами. Глаз щёлкнулбыла тактически более верным решением, оптимизируя фильтры, и в поле зрения появились десятки накрытых брезентом холмовчем фонари шлема.
Машины были расставлены в шахматном порядкеПервым, между ними могла проехать машина средних размеровчто они увидели, похожих на были три ремонтных танка «Атлас». Там так же было пустое место с сложенным брезентом Остаточное тепло в местах трения лебёдки и ящиками инструментовкорпуса светилось зелёными пятнами. Глаз щёлкнул, видимо здесь должен был стоять «Адский молот»оптимизируя фильтры, и в поле зрения появились десятки накрытых брезентом холмиков.
Кардаанус подошёл к ближайшему брезенту и приподнял его стволом лазерной пушки. Машина под ней Техника была обтекаемой формырасставлены в шахматном порядке, с тянущимися назад мембранами и широкими реактивными сопламимежду ними могла проехать машина средних размеров, источающими ауру скоростивроде «Атласа». С обшивки была стёрта вся краска. Обнаруженный образец был сделан из необычного материала, из металла, насколько мог судить Стронос, он был цельным Также обнаружилось пустое место со сложенным брезентом и крепился не на болтах. Он казался выплавленнымящиками инструментов, отлитым в свою текущую формувидимо, чтобы это ни былодля «Адского молота».
''«И, кстати, Сорокк выжил. Если тебе, конечно, интересно».''— сержант Тартрак
'''''— сержант Тартрак''''' Арвин Раут услышал дребезжание шкафчиков и звон стеклянной посуды о дверцы. Упакованные инструменты сдвигались и распространяли запахи, стоило ему пошевельнуться. Сморгнув застывшую на его глазах мукраноидную корку, Раут попытался сфокусировать взгляд на предмете, который болтался у него перед глазами взад-вперёд.
Арвин Металлическая койка, на которой лежал Раут услышал дребезжание шкафчиков , дрожала от пульсирующей энергии. То был отдалённый рёв электростанции, за много километров грохотавший по каменистой пустыне. Некоторые звуки напоминали вой ветров Медузы, яростно бившихся о метровые стены из адамантиевого камня и звон стеклянной посуды о дверцыощутимо раскачивавших комнату из стороны в сторону. Упакованные инструменты сдвигались и распространяли запахиСквозь туман, стоило ему пошевельнуться. Сморгнув застывшую на окутавший его глазах мукраноидную<sup>1</sup> коркусознание, мало-помалу проступало понимание, где он. Раут попытался сосредоточиться на предмете, который болтался у него перед глазами взадбыл в мобильной крепости ''Сломленная Длань'' — гигантском сверхтяжёлом гусеничном крепости-вперёдмонастыре клана Борргос. Вместе с этим ужасающим откровением пришла боль.
Это была хирургическая серворука, согнутая в суставах и свободно свисавшая с потолкаОчень много боли. Под ней покачивались покрытые конденсатом пластековые трубки. На заострённых зубьях хирургических пил мерцал тусклый свет. Раут как заворожённый уставился на лучи света, отражающихся от острых, словно бритва, режущих кромок
Металлическая койкаРаут чувствовал что-то вроде головокружения, хотя из-за его генетических усовершенствований это было невозможно. Более того, Раут ощутил усиливающуюся в глубине живота тошноту — слабость, которая все никак не исчезала, несмотря на которой лежал физиологию астартес. Ему было трудно отдышаться: вдохи были быстрыми и неглубокими, в груди разгоралось жжение от кислородного голодания. Основное сердце задрожало, когда Раутосознал, дрожала что от пульсирующей энергиинего осталось; лишь спустя несколько неровных ударов он ощутил биение вторичного сердца. То был отдалённый рёв электростанцииОрганизм космодесантника мог длительное время функционировать с одним лишь вторичным сердцем, за много километров грохотавший по каменистой пустынено сердце скаута ещё не созрело полностью, ему приходилось бороться. Некоторые звуки напоминали вой ветров МедузыНос, яростно бившихся о метровые стены из адамантиевого камня пальцы рук и ощутимо раскачивавших комнату из стороны в сторонуног покалывало, ноги дрожали. Сквозь окутавший Благодаря психокоррекции и хирургии страх покинул его сознание туман стало пробиваться понимание тоговместе с холодом, где он находится. Раут был ослабляя давление в мобильной крепости ''Сломленная Длань'' — гигантском, сверхтяжёлом гусеничном монастыре-крепости клана Борргос. Вместе с этим ужасающим откровением пришла боль. Очень много болигруди.
Раут чувствовал что-то наподобие головокружения, хотя из-за его генетических усовершенствований это было невозможно. Более того, Раут ощутил усиливающуюся в глубине живота тошноту — слабость, которая отказывалась исчезать, несмотря на физиологию астартес. Дышать было трудно. Он попытался глотнуть немного воздуха — грудь обожгло кислородным голоданием. Основное сердце задрожало, когда Раут осознал, что от него осталось; лишь спустя несколько неровных ударов он ощутил биение вторичного сердца. Организм космического десантника мог длительное время функционировать с одним лишь вторичным сердцем, но сердце скаута ещё не созрело полностью, ему приходилось бороться. Нос, пальцы рук и ног покалывало, ноги дрожали. Благодаря психокоррекции и хирургии страх покинул его вместе с холодом, ослабляя давление в груди. ''Это апотекарион''.
'''II''' Как только технопровидица Технопровидца всю трясло, когда она вышла из палаты, по её телу пробежала дрожь; она и поспешила к инженерному отсеку, спускаясь через закрытый апотекарион. На ладонях, между пальцами и под ногтями всё ещё оставалась кровь. Остался даже окровавленный обрывок синей очищающей бумаги — должно быть, зацепился за медицинский механодендрит, когда она торопилась выйти.
'''>>> ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ''' '''>>> ПРОИСХОЖДЕНИЕ >>> РАССВЕТ'''
'''>>> ИСТОЧНИК >>>''' ИНГРАММАТИЧЕСКАЯ РЕКОНСТРУКЦИЯ КАЛЬВИНА, ГЕНЕРАЛГЕНЕРАЛА, ВСТРЕТИЛА ХИРУРГА ТАЛОСА ЭПСИЛОНА, КУРИРУЮЩЕГОКУРАТОР МЕТАХИРУРГ ТАЛОС ЭПСИЛОН
'''>>> ДАТА >>> 561100.М41'''
'''>>>>> ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ СИМУЛЯЦИИ >>>>>'''
Хоть он Хотя и не он орал и не докапывался до Вэйна, заставляя его впечатать педаль в пол, генералу вдруг захотелось — идиотская мысль, как Кэл понял впоследствии — толкнуть командиру клана Раукаан какую-нибудь искреннюю тронолюбивую речь командиру клана Раукан. Гнев его уже угас, как спичка под проливным дождем, и он начал осознавать, какой свиньёй может быть сержант-инструктор в гневе.
'''>>ЗАКРЫТАЯ ИНФОРМАЦИЯ>>''' — Эхо в варпе показывает, что подкрепления эльдар альдари в двух днях пути, — сказал Дортмунд. — Нет необходимости так чертовски спешить!
— Если ты силен, то выживешь, — сказал Железный Отец, его ровный, бесстрастный голос звучал в унисон с жужжащим щелчком машинного канта.>>ЗАКРЫТАЯ ИНФОРМАЦИЯ>>
'''>>ЗАКРЫТАЯ ИНФОРМАЦИЯ>>'''
'''>>ЗАКРЫТАЯ ИНФОРМАЦИЯ>>'''
'''>>ЗАКРЫТАЯ ИНФОРМАЦИЯ >''' '''ВАЖНОСТЬ ПУРПУРНЫЙ > КОНТАКТНОЕ ЛИЦО МЕТАХИРУРГ ТАЛОС ЭПСИЛИ'''>>>
'''>>>ЗАВЕРШЕНИЕ СИМУЛЯЦИИ.'''
'''III'''
'''''— Железный капитан Капитан Дрэварк'''''
'''II'''У каждого ордена имелась своя методика разрушения городов. Но методы Железных Рук были абсолютно безжалостны.
Падение порта Амадей длилось целый день и всю ночь. Но на столь отдаленной от родительской звезды планете суточные циклы мало чем отличалисьУ ордена была лишь одна цель — уничтожение.
Когда Стенелус — солнце системы Медуза — вновь взойдет Разрушение Порт-Амадея заняло весь день и продолжалось всю ночь. Для планеты, столь удаленной от своей родительской звезды, как Теннос, конечно, суточный цикл мало что значил, но следующий восход солнца Медузы, Стенелуса, будет над Тенносомперерисованным миром. Ничему не позволено было устоять. Разрушение города во всем проводилось согласно методу, поверхность планеты совершенно преобразится. а Железные Руки сровняют все с землейбыли необычайно безжалостны в применении метода.
У каждого ордена имелась своя методика разрушения городов. Но методы Железных Рук были абсолютно безжалостныИх целью было уничтожение.
У ордена была лишь одна цель — уничтожениеКрак-заряды установили под каждым еще державшимся строением. Точное положение каждого заряда и время его последовательной детонации были тщательно рассчитаны, чтобы эффективнее всего стереть установки девятитысячелетней давности с лица Галактики.
Под каждым уцелевшим строением были установлены кракТех работников и скитариев, которые пережили первоначальный натиск и забились в постройки, спасаясь от взрывов, согнали в плотно забитые загоны, чтобы обеспечить максимально достижимое соотношение количества выстрелов и убитых. Во имя покаяния эту неблагодарную обязанность взяли на себя Железные Руки, в то время как сервиторы-зарядытягачи убирали за ними, перерабатывая питательные вещества. Точное место установки взрывчатки Даже Железным Рукам нужно было питаться, пусть мало и безошибочная очередность подрыва зарядов — все эти переменные были скрупулезно подсчитаны для максимально эффективного уничтожения зданий, установленных девять веков назадредко.
Многие считают жестоких Железных Рук предельно рациональнымиДля розыска сбежавших граждан, до сих пор числящихся пропавшими без вести, не прилагалось особых усилий. Те, кого не раздавили разрушения, вскоре погибли бы от гипоксии или, если бы им действительно не повезло, от радиационного заражения. Теннос хотел их заполучить, так как Медуза, суровая мать, с незапамятных времен всегда забирала больных и слабых.
Подавляющее Многим пришло бы в голову — ибо хотя Железные Руки и бессердечны, но при этом предельно рациональны, — что подавляющее большинство убитых ими людей не знали, почему умирают, так как были верны Императору и Корпусу Махина до самой смертиконца. Но это не имело никакого значения: язва уже закрепилась в их плоти, и, не сумев ее искоренить, народ Тенноса обрек себя. Искоренение слабости — вот все, что удерживает человечество от падения в ересь, деградации и вымирания. Народ Тенноса ''был'' слаб.
Виргос На Виргосе VI — Стронос направил триста тридцать тысяч гвардейцев из Сциллианского 114-го на орудия тау. Благодаря этому клан Вургаан мог смог вступить с ксеносами в рукопашную схватку, не понеся при этом потерь от вражеского обстрела.
Лишь самые великие мастера могли потребовать Приостановить труд Омниссии хотя бы на секунду приостановить труд Омниссииможно было лишь по просьбе величайшего из мастеров. Но когда он просил — его просьбу выполняли.
Бронепластины звенели, прогибаясьНеплотно закрепленные пластины брони громыхали, когда по ним ступал Железный Отец; за ним по металлическому полу за ним волочился длинный кольчужный плащ.
Массивной ладонью Веррокс накрыл положил на простой черный керамит наплечник Раана. Движение капитана увесистый кулак; Железный Капитан клана Борргос было небрежнымне обратил на него внимания, будто это был очередной кусок ржавчины, упавшим упавший на его терминаторский доспех с потолка. Остальным Тем, кто не был сведущ в клановой культуре Железных Рук, казалось, что кланы Вургаан и Борргос не знакомы с клановой культурой Железных Рук, в частности, с являются резервами. Поэтому они, как правило, участвовали во множестве сражений под чужим командованием. Однако, как и любой клан, они яростно отстаивали свою независимость.
Фабрикатор локум Заместитель фабрикатора Тенноса Гипроксий Велт, действующий губернатор планеты, доверенное лицо Голоса Марса, а также его духовный адъютант и технолог — Теол КворосКуорос.
Сорокк Соррк ухмыльнулся, будто смерть.
Сарокк Саррк прицелился для нового выстрела в голову, нажал на спусковой крючок; Эрлах повалил младшего брата на землю, и пуля просвистела в сантиметре от уха Раута. Сцепившиеся неофиты проломили стол, наставленные на нем тарелки попадали и разлетелись вдребезги. Валяющиеся в осколках братья сражались за пистолет, обмениваясь ударами с такой яростью, что их кулаки и ботинки нельзя было отличить друг от друга.
Мужчинам Мужчине на деревянных ногах, с крючковатыми руками и такой же примитивной бионикой пришлось, превозмогая увечья и опьянение, убраться с дороги. Смертные, чьи тела были отмечены шрамами от ветра, оружия и прометия, смотрели на него так, будто он был не до конца убранным в ножны клинком. В последний раз, когда Стронос шел среди них, его узнавали — возможно, не как человека, но как гордость клана, название которого он сейчас не мог вспомнить. Теперь смертные видели в нем то, что он сам видел в своих предках: нечто нечеловеческое. И хотя сам Стронос не мог чувствовать страх, у смертных таких ограничений не было.
'''>>> ЗАВЕРШЕНИЕ ЗАПИСИ.'''
<br /> == '''ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ''' ==
Ее Её братья и сестры адепты подняли крик. Воцарилась паника; часть технопровидцев, будто малиновая вспышка, запрыгнула внутрь, в интерфейсный отсек, под подиум Древнего Ареса. Еще Ещё горстка открыла стрельбу по дюнам; Мелитан и забыла, что все всё это время при них было оружие. Отработка экстремальных ситуаций помогла другим, но совсем не помогала Мелитан. Голова одного из ученых растворились в красном тумане: выстрел из автопушки рассек его плоть и ударил в корпус машины там, где он стоял. Мелитан видела, как Каллун с окровавленным лицом неуклюже плюхнулся внутрь танка, в относительную безопасность; он выронил свой гамма-пистолет, и тот с лязгом упал на внутренние кабели машины. Еще один техножрец выпал за борт — дыхательный аппарат приглушил крик, на обнаженном плече виднелся чернеющий ожог от радия. Мелитан потянулась за собственным бластером, но даже не смогла его вытащить.
Ее Её снова потянули за руку.
Он Джаленгаал посмотрел на мир глазами брата.
<br />''Заботиться о большем — это гордость, а гордость — это слабость».''
== '''ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ''' ==— ветеран-сержант Маарвук
«''Выпущенный в затылок болт прикончит противника так же верно, как и удар силовым мечом в лицо. Результат — это главное.'' ''Заботиться о большем — это гордость, а гордость — это слабость».'' — ветеран-сержант Маарвук '''I'''
[[Категория:Перевод в процессе]]
Нет описания правки
{{Книга
|Обложка =EyeOfMedusa.jpg
|Автор3 =
|Автор4 =
|Автор5 Редактор =SadLittleBat
|Переводчик =VodIS
|Издательство =Black Library
|Источник =
|Предыдущая книга =
|Следующая книга =[[Голос Марса / The Voice of Mars (роман)]]
|Год издания =2017
}}
{{Цикл
|Цикл =Железные Руки
|Предыдущая =
|Следующая =[[Голос Марса / The Voice of Mars(роман)]]
}}
=='''ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА'''==
'''Лорды Железных Рук'''
Кристос – — Железный Отец клана Раукаан
Веррокс – — Железный Отец клана Вургаан, Железный капитан
'''Клан Авернии'''
Драт – — третий сержант
'''Клан Гаррсак'''
Дрэварк – — Железный Капитан
Браавос – — Железный Капеллан
Наавор – — технодесантник
Артекс – — второй сержант
Анкаран – — восьмой сержант
Стронос – — десятый сержант
Кардаанус – — боевой брат конклава Строноса
Ванд – — боевой брат конклава Строноса
Лурргол – — боевой брат конклава Строноса
Бурр – — боевой брат конклава Строноса
Мортол – — боевой брат конклава Строноса
Говалл – — боевой брат конклава Строноса
Руувакс – — боевой брат конклава Строноса
Треллок – — боевой брат конклава Строноса
'''Клан Борргос'''
Раан – — Железный капитанКапитан
Хайгенс – — Железный капелланКапеллан
Думаар – — апотекарий
Тартрак – — шестой сержант
'''Клан Доррвок'''
Мааррвук – — второй сержант
Горгорус – — скаут конклава Маарвука
Сафорр – — скаут конклава Маарвука
Саррк – — скаут конклава Маарвука
Арвин Раут
Эрлак
Боррг
'''Адептус Механикус'''
Никко Палпос – Палпус — лог-легат, генерал-фабрикатор Тенноса, первый голос Марса
Талос Эпсилон – — мета-хирургеон, второй голос Марса
'''Другие силы Империума'''
Талала Язир – — инквизитор Ордо Ксенос Харсид — капитан Караула Смерти, родной орден — Призраки Смерти
'''Не имперские силы'''
Йельдриан – — автарх мира-корабля Алайток
Имладриель Темный Саван – — духовидец мира-корабля Алайток
Сломленная Длань
'''>>>>>ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ ЗАПИСИ>>>>>'''
=='''ГЛАВА ПЕРВАЯ'''==
''‘Да «Да хранит Омниссия сие орудие священной войны’войны»'' '''''– ремесленник и адепт Сабик Роул''''' – Этим дата-портом да объединим тебя с моим кланом. – ''Моим кланом'', – эхом отозвались шестерни и металл.
— Больно?
Они говорили на ''рекете'', диалекте смертных из клана Гаррсак, ритуальном языке их железных владык. Этот лаконичный язык, состоящий из небольшого количества слов и коротких предложений, звучал бесцветно и резко, заставляя говорящих на нем быть более сдержанными. Он порядком отличался от других диалектов Медузы, что в нынешних обстоятельствах вызывало затруднения — как и было задумано.
— А сейчас больно? — спросил ремесленник, резко вонзив зонд между механизмами прямиком в спинной мозг.
Дыхание перехватило на полпути к горлу. Стронос с трудом подавил крик.
— ''Часть клана.''
Стронос поморщился от неутихающей боли в ране и уставился прямо перед собой.
— Этим дата-портом, — сказал Себек. Он убрал инструменты и подошел к Строносу, чтобы физически подуть на отполированную поверхность его шеи. Ритуальное благословение, на удачу, — я связываю тебя с моим кланом.
Они присутствовали как свидетели.
Слово «мой» звучало иначе, выделяясь неровной нотой в монотонном урчании брата из Железных Рук. Стронос сразу же забыл об этом, когда плита встала на подготовленное место в его броне. От притока посторонних данных системы доспеха зарычали. Информация разошлась по бионическому глазу. Стронос тяжело вздохнул, ошеломленный потоком протоколов, тактических рун и множества прочих данных, хлынувших от его братьев. Данные растекались перед глазами, словно плавящаяся сталь, и Стронос мгновенно ''узнал'' брата Джаленгаала.
Готовясь к повышению и переходу, Стронос изучил обычаи клана Гаррсак. От мощи их связи захватывало дух. Словно несколько боевых братьев соединились в одно гештальт-существо. Его сознание стало частью общего. У этого существа было имя.
Конклав Строноса.
— Дело сделано, — Джаленгаал прислонился к стене открытой бионикой из тусклого черного керамита и гладкой пластали. При всем его машинном бесстрастии нетерпение слышалось так же ясно, как и сильный гул его систем.
Механодендриты затряслись и задергались.
Бросать вызов командирам было в обычае Железных Рук. Таким образом они выявляли слабые места, но Джаленгаал умолк. Узы клана были крепче связи с орденом, даже крепче, чем связь с их генетическим отцом, примархом.
<br />
После завершения ритуала Стронос позволил себе расслабить мышцы; он убрал руки с книги, лежавшей на коленях.
«''Песни о путешествиях''» была единственным сохранившимся текстом о ранних годах жизни Ферруса Мануса на Медузе.
Это был подарок друга, а у Строноса их было немного. Он прикрыл органический глаз и помассировал лоб сочленениями пальцев перчатки, пока головокружение не отступило.
Стронос перевёл взгляд на мечущиеся в воздухе щупальца ремесленника Роула.
— По вашей кованой цепи видно, что вы прежде не раз проходили этот ритуал. Вижу, вы научены опытом. — Роул склонил свой механохитиновый головной отдел. — Очень хорошо. Опоздание на нашу первую битву понравится духу машины еще меньше, чем поспешное благословение. О, ради чистоты, предназначенной войне…
Когда кто-то вступал в клан, он полностью становился его частью. Стронос неохотно кивнул. Лурргол и Бурр согласно кивнули, казалось, посмеивался над его нерешительностью.
— Кардаанусу и Ванду не терпится вступить в битву под твоим началом, брат-сержант.
— Готово, — сказал ремесленник.
— ''Аве Омниссия,'' — прогрохотали хором как один четверо воинов из Железных Рук.
Стронос быстро прочитал руны.
=='''ГЛАВА ВТОРАЯ'''==
''«Ваша неудача — просчитана»''
Дул пронизывающий ветер, черный от медузийской пыли. Держалась обычная для этого времени года температура — чуть выше нуля. И ночью, и днем видимость составляла метров десять, не больше. Равнину усеивали странные каменные колонны. За миллионы лет ветра выточили в них желобки и спирали. Массивные груды камня, издали напоминавшие гигантские человеческие силуэты, бросали вызов штормам и гравитации уже тем, что их выдерживали.
Получив краткую передышку от шторма, Раут открыл прорезиненную заглушку дыхательного аппарата, закашлявшись и откашлялся от кровавой мокроты и шлака. Он снял перчатку, и тщательно дочиста вытер губы от пыли и грязи, а затем постарался как можно тщательнее очистить щеткой и продуть нижнюю часть маски, после чего вновь надел ее наделснова. НахмурившисьХмурясь, он натянул перчатку и прижал дробовик к нагруднику.
Пыль проникала повсюду. Его черный нагрудник из армипласта был в бурых пятнахармапласта покрывали бурые пятна. Песок забивался в сочленения, на коленях, на бедрах и шее. Оголённая кожа на лице и руках была не просто красной, — она стерлась до такой степенитого, что недавно установленные импланты и чёрный панцирь выступали, словно ожоги второй степени. Родимые пятна. Он протер горящие зудящие глаза, стиснул зубы и вынырнул из укрытия. Ветер, как только мог, сёк изо всех сил хлестал по воспаленным щекам. Раут взял дробовик за приклад и положил его на колени, чтобы прикрыть рукой лицо.
Если бы все миры были похожи на Медузу, то войны бы не стало. Именно это ему вбили в голову. Если бы все миры были похожи на Медузу, тогда в чём же будет был бы смысл?
Он поднес к глазам потрепанный магнокуляр, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь лютый ветер , и посмотрел на экран, справа налево. Всё было одинаково расплывчатым. Недовольно нахмурившисьхмурясь, Раут убрал гаджет в поясную сумку. Шторм был Штормило слишком сильнымсильно. Вместе с этой мыслью пришло отвращение к себе. Он понял, что слишком долго скрывался прятался за скалами , и повернулся, посмотрев за плечо. В позвоночнике закололо.
Пыль на испещренных иссеченных скалах. Ветер.
Раут всё ещё помнил, каково это, быть преследуемымкогда тебя преследуют. Тогда его отправили к скалам, для прохождения испытания и испытаний; в тот день выжил лишь он один. И это при том, что охотиться на него с «братьями» отправили старшего неофита.
Сегодня эта неудача не повторится. Ему потребовалась секунда, чтобы отличить различить треск вокс-бусины от шума сквозь шум бури.
Сержант Тартрак, из клана Борргос. Здесь было что-то Нечто большее, чем искаженная на расстоянии расстоянием связь, лишившая лишило его механический голос души. Раут нахмурился, : дистанция была идеальной.
Раут стиснул зубы. В груди бурлил гнев, и бурлил сильно, давая мышцам искру энергии. Это было больно. Грудная клетка была спрятана в куске ощущалась сплошным куском кости. Его реберная пластина было была полностью сформирована, но новообразование еще не успело затвердеть. Оно Он ощущал мощное биение двух сердец, которые будто медленно постепенно ломали кость. Раут сжал дуло дробовика в уродливой левой уродливой бионической руке и поднялся.
Раут прикусил язык и вдохнул клубящуюся пыль. Из того немногого, что наставник соизволил рассказать, Раут понял, что технические возможности Железных Рук превосходят большинство намного выше, чем у большинства других орденов космического десантаКосмодесанта, за исключением, возможно, разве что их самых приближённых ближайших генетических наследников.
Если бы сержант захотел, то воспользовался бы двусторонней вокс-связью.
Он был охотником, убийцей, костью от кости родного мира, но всё здесь было незнакомым и малоприятным. Это ставило в тупик. Доблесть была фундаментом для того, кем стал Раут заставил себя сконцентрироваться, а эти мысли противоречили Железному Кредо.
Неожиданное отклонение от плана заставило его на мгновение остановиться.
''НевозможноНе может быть. Я всё просчиталже ничего не упустил.''
Времени на то, чтобы среагировать , не оставалось. Новоприбывший был крупным, его рука и торс были забрызганы кровью. Резиновая маска заглушила боевой клич, когда он резко пригнулся и обхватил поясницу Раута. Из груди выбило воздух, он вскрикнул, но мультилёгкое тут же с хрипом втянуло воздух обратно. Противник придавил его своим весоввесом, в глазах потемнело. Они катились вниз, держа в захвате колени и локти друг друга , пока не оказались в пыльной дюне.
''Это уловка, идиот. Ты принял спутал наживку за и охотника.''
С такого расстояния он вполне мог убить этого кретина, : у Раута было достаточно хватало времени, чтобы прицелиться. Он направил ствол точно в грудь и нажал на спуск. В этот же миг болт с глухим стуком врезался в пыльную землю, разметав клубы угольно-чёрных крошек в полуметре слева от него. Раут отвернулся.
Стрелок появился из-за колонны, о чём первоначально свидетельствовал крик Сарокка— вот из-за чего сначала закричал Саррк. Он шёл сквозь бурю непоколебимой походкой автоматона, прижимая тяжёлый приклад болтера к плечу и подбородку. С такого расстояния Раут без труда заметил его металлическую челюсть и перламутровый бионический глаз, сияющий, словно у стратега-саванта. Крисаар – Хрисаар — второй по старшинству.
Когда им предоставили возможность выбирать оружие, большинство выбрало болтер. Но Раут был лучше других. Большинство из них – идиоты— болваны. В сравнении с дробовиком, болтер выглядел внушительнее, но его дальность и точность не давали никаких преимуществ в условиях ограниченного пространства Скал скал Ораануса и стихийной ярости Медузы. Но что еще хуже – — и Рауту это казалось главным, — болтер практически был практически символом Адептус Астартес. Неофиты не могли надеть силовую броню, и лишь у малой их части были железные руки, поэтому они выбирали второе по эффективности оружие.
''Благодаря этому ты выглядишь кажешься сильнее, брат. Но поможет ли это тебе?''
Раут хладнокровно переключил свое внимание переключился на Сарокка Саррка и выстрелил, размазав брата по скале. Из-за отдачи он сделал шаг назад, и в тот же миг ещё один болт по касательной зацепил его защитный наплечник, прочертив линию поперек символа Железных Рук, и с визгом отскочил в сторону, приглушенно сдетонировав где-то вне зоны видимости. Крисаар Хрисаар молча двинулся вперёд. Он замахнулся болтером, словно дубиной, метя Рауту в плечо Раута, и из его наполовину восстановленной челюсти вырвался механический рык.
Раут перенёс вес на другую ногу, чтобы уклонится уклониться от удара, развернулся и выхватил тридцатисантиметровый боевой нож, полоснув Крисаара Хрисаара по горлу как раз в тот момент, когда болтер пронесся мимо него. Крисаар Хрисаар отшатнулся, и лезвие вонзилось в шею, ; он отбросил в сторону болтер , и тот упал в пыль. Это было неожиданно. Боковым зрением Раут все еще следил за оружием, но тут Крисаар Хрисаар с хрустом раздробил ему колено ударом сапога.
Болевые рецепторы автоматически отключились. Раут отшатнулся, парируя жалящие удары латной перчатки Крисаара, Хрисаара и внезапно появившегося у него ножа. За всё это время он не проронил ни слова. Ярость накатила на Раута, словно клетки Ларрамана — на рану. Этого хватило бы, чтобы напугать его своим напором, если бы он вообще думал. Злобно рыча , Раут выбил у Хрисаара нож Крисаара звонким ударом своего клинка, — тот отлетел в сторону каменной колонны, вонзившись в твердую скальную породу по самую рукоять. Одновременно с этим Раут ударил его коленом в пах и рубанул по горлу. Крисаар Хрисаар был хорош. Возможно, хорош даже достаточно хорош, чтобы выжить, и увидеть Железную Луну, но одного лишь мастерства не хватит, чтобы заполнить пропасть между ними.
Раут поймал КрисаараХрисаара, заломив тому руку за спину, а второй схватив за горло , и впечатал противника в каменную колонну. Нож всё ещё был на том же месте, вибрируя от удара. Раут вырвал его, а затем резко вонзил в тело КрисаараХрисаара. Неофит выставил левую руку, блокируя доступ к жизненно важным точкам – — горлу и лицу. ''Это выдавало его неопытность. Проще было развернутся развернуться и принять удар на плечо.'' Нож по диагонали рассек открытую ладонь, от фаланги указательного пальца и до запястья.
Молодой неофит наконец вскрикнул, когда кровь хлынула из разорванных тканей, и его пальцы, все еще соединенные с кистью, ударились о землю. Несмотря на это , он казался довольным, будто у него отняли то, что всегда пробуждало в нём двойственные чувства.
Его голос эхом отзывался внутри шлема, будто доспехи были пустым панцирем для вокс-ретранслятора и проводником далёкой горькой ярости. Пожалуй, это были самые добрые слова из всех, что Рауту когда-либо довелось от него слышать.
Гнев распирал грудь Раута. ''Мы никак не могли пройти Испытание Скалами Ораануса – — именно так оно было задумано изначально. Оно являлось ритуальным унижением, с Тартраком в качестве страховки. '' Он сверкнул клинком, но неведомый инстинкт заставил что-то вроде инстинкта заставило опустить его.
Раут сделал шаг вперед, силясь поднять нож. ''Я заслужу уважение''. Он получил чёрный панцирь и железную руку; он был космическим десантником во всём, кроме последнего ритуала, и если Тартрак считал его настолько ниже себя, то он ошибался.
Бронированное тело Тартрака не выдавало никаких эмоций или намерений. Оно просто перешло от бездействия к действию. Его бионическая рука зашумела, и тяжёлое дуло болтера рвануло вперёд. Это был не взмах. Это был рассчитанный до миллиметра минимальный путь от бедра Тартрак Тартрака до шеи Раута. И ещё до удара Раута осенило ещё до того, как он осознал, что это совсем не будет похоже на то, что попытки СароккаСаррка.
Тартрак был также далек от Раута, как Раут далёк — от его товарищей по посвящению. Удар оказался на удивление безболезненным. Смутное ощущение прикосновения исчезло в пустоте бессознательности потери сознания почти сразу же, как только он ощутил его на своей голове. Каким-то туманным чувство Как в тумане, Раут почувствовал, что он улыбается. Он заставил Тартрака сыграть по своим правиламприлагать усилия к тому, чтобы заставить его подчиняться. И в этом было какое-то некое удовольствие.
Этот мир называется назывался Айоашар’Азир, что означает означало «Голубой Камень», драгоценность Гейиили «Драгоценность Гейи». По крайней мере, что-то в этом роде. Но теперь всё изменилось. Молодая и могучая отважная раса, колонизировавшая Драгоценный Камень тысячу лет назад, дала планете другое имя, более соответствующее их обычаям: «Рассвет». Мон-кеи тысячелетиями уничтожали древнюю флору, чтобы поставить свои усыпальницы, возвести городские шпили над остатками изящества, и вырезать глифы символы своей примитивной религии на рядах психо-скульптурпсихоскульптур. Ужас перед лицом того, что лежало по ту сторону , передавался по праву рождения, и его разделяли все разумные существа. И чтобы не что бы ни говорили о людях, они были разумны.
В определенной известной степени.
Йельдриан коснулся ребристой поверхности внутренней обшивки гравитанка «Сокол». Его перчатка запела, прикоснувшись к призрачной кости, психо-пластик психопластик засиял, становясь прозрачным, словно вуаль Иши, и вот уже в броне появился просвет.
Это было нечто большее, чем смотровое окно, — это был психический канал. Сквозь него он чувствовал гудение антигравитационного подъёмника «Сокола» на своей коже, будто на нём не было брони. Земля стремительно проносилась под танком, ветер свистел в ушах. Был слышен визг сюрикенов , выпускаемых из главного орудия. Минометные снаряды окатили танк грязью, и он на мгновение ослеп, будто эльдар альдари и призрачная кость были одним целым. Разум Йельдриана был бесконечным колодцем. Его мысли парили, ум был подвижен, он поглощал раздражители без ограничений и, даже имея многолетний опыт, искал чего-то большего.
Холм.
Нет, хребет. Искусственное заграждение из утрамбованной земли и камней, отёсанных на раскопках. Йельдриан проследил за падением каждой глыбы и каждой гильзы , обращая внимание на малейшую деталь.
Вершину холма рассекала преграда из колючей проволоки на сваленных мешках с песком. Временные укрепления беспорядочно тряслись от установленных рядом с ними расчетов тяжелого вооружения. Тяжёлые болтеры, автопушки, лазерные орудия. Йельдриан был хорошо знаком с примитивным вооружением мон-кеев Империума. Примитивным, но мощным. Гордыня была частью эльдаральдари, но те, кто шёл по пути командира , научились уважать противника. Йельдриан сражался с мон-кеями много раз, иногда бок о бок с ними, если таково было веление судьбы. Он знал, что в умелых руках обсидиановый топор режет ничуть не хуже божественного клинка , чем божественный клинок Анариса.
Глазами «Сокола» Йельдриан увидел, как мимо них проносились грубые снаряды. Большинство из них не попали в цель из-за голополя и высокой скорости «Сокола», некоторые же попадали, но не наносили повреждений. Призрачная кость была лёгкой, но при этом прочнее любого из человеческих материалов, сотворенных настроенная за столетия войны с непреклонной психической волей Йельдрианана непреклонную психическую волю Йелдриана.
«Сокол» стрелой пронесся сквозь орудийный огонь, ; он был первым в сомкнутом строю из транспортников «Серпент» и джетбайков «Гадюка». Йельдриан чувствовал присутствие других машин через периферийные устройства собственного транспорта. Когда они вышли на огневую позицию, с вершины хребта разошлась паутина лазерного огня. Мощность была малой, но огонь плотный— плотным. Строй рассыпался. Джетбайки на высокой скорости рассредоточились мелкими группами. В то время, как Пока транспорт приближался, «Гадюки» вели огонь по левому и правому флангам, обстреливая орудийные позиции сюрикенами и рассеивающими лазерами.
Люди продолжали вести огоньобстрел. Они сражались с первой волной провидца Элмата Эльмата на протяжении нескольких оборотов небес, зная, что возвышенность не дает им никакой защиты.
Рассвет не имел никакого стратегического значения, но он был прекрасен.
Неудивительно, что знатные и могущественные люди превратили этот древний рай в убежище, и снабдили внушительным гарнизоном. Выйдя из паутины, Заклинатели душ нашли более ста тысяч воинов. Но Йельдриан сразу понял, что воинами здесь можно назвать только менее чем одну десятую от всей армии. Эти люди были с покрытого джунглями мира под названием Катачан. Йельдриан слышал лишь о об их репутации благодаря своему обучению. Но при всей огневой мощи и хороших боевых навыках, которые они продемонстрировали, воля к победе покинула их.
Ангелы покинули их.
Йельдриан моргнул. Импульс прошёл через бесконечно замкнутый контур «Сокола» в кабину пилота.
''+Поднимитесь на гребень и разверните аспектных воинов аспектов. Как Каэла Менша принес отмщение Эльданешу+''
''+У них слишком плотный строй, Аутархавтарх+'' пришёл мысленный ответ. ''+Там нет места для посадки, их огонь слишком мощный для воздушного спуска+''
Однако Железные Руки…
Он перевёл взгляд на развалины, и на то, что раскопали мон-кеи.
Жужжащий разряд лазера прорезал воздух, угодив в правый бок; левый был прижат к стволу мортиры. Йельдриан зашипел от боли, психоплазменная сетка напряглась от удара. Почувствовав боль— похоже, которая в будущем превратится в том месте появится жуткий синяк, — Йельдриан обернулся. Командир танка стоял на возвышенности, настиле в задней части танка. Лазерный пистолет у него в его руке дымился на холоде умирающего мира-сада. Разорванный рукав был залит кровьюв крови. Он вздрогнул от зондирующего прикосновения маски Йельдриана, но , что было не типично для мон-кеев – , — сдержался.
Нужно было просто стрелять.
Йельдриан набросился на него первым, и выбил пистолет из руки. Человек ударил в ответ, но Йельдриан ловко уклонился от выпада, и опрокинул его, зацепив ногу своей пяткой. Катачанец заскреб об о металл окровавленной культей, пока наконец не перевернулся, глядя на Йельдриана, стоящего над ним Йельдриана, держащего тонкий пистолет с тонким пистолетом у него прямо перед глазами.
Катачанец подтянул локоть, чтобы приподняться, и прижался лицом к пистолету Йельдриана, словно призывая его выстрелить.
Глаз человека закатился, словно желая заглянуть в дуло пистолета и увидеть кристалл на его конце. Казалось, он задумался. Сердито вздохнув, он назвал имя.
Когда Йельдриан прыгнул, огонь цвета человеческой крови разорвал варп-пространство.
>>'''ОШИБКА'''>>
Он снова оказался в «Соколе», окутанный вихрем пламени и осколков, прежде чем эмпирейная дыра в эмпиреях запечаталась, оставив только запах гари и стук сердца Йельдриана. Эльдар Альдари облегченно вздохнул и закрыл глаза, прислушиваясь к успокаивающему биению бесконечного замкнутого контура машины , пока звук не очнулся от звука разорвавшейся под ногами металлической шрапнели не привлёк его внимание.
>>> ЗАВЕРШЕНИЕ СИМУЛЯЦИИ
=='''ГЛАВА ТРЕТЬЯ'''==
''‘Рука помнит’'' '''''— сержант Кардан Стронос'''«Рука помнит».''
— сержант Кардан Стронос
'''I'''
Теннос был маленькой планетой с разреженной атмосферой, поэтому тепловые щиты десантной капсулы «''Легированный один-семь''» затянуло пламенем всего в десяти тысячах метров над поверхностью. Десант Десантников с силой вжало в ограничительные рамы. Аварийные системы озарили тесное внутреннее пространство капсулы сполохами чёрно-красного света, в то время как обволакивающее пламя, обволакивавшее смотровой блок пламя , приобрело зловещий жёлто-коричневый оттенок. Стронос не обращал на это внимания. Для силовой брони тип Марк VII уровень радиации был в пределах допустимого.
Порт -Амадей был расположен располагался, как заглушка, в изрытой кратерами и окружённой пустошами низине. Сам порт пустоши; его обрамляли квадратные стены , построенные под сильным наклономуклоном. Решительно настроенный Решительный противник мог бы взобраться по ним, если бы его не смутят расположенные обескуражили макротурели снаружи макротурели и внутренние кулевринывнутри. Но первой линией обороны всегда были радиоактивные отходы, которые роднили этот мир с Медузой. Особенно сильный порыв ветра ударил в стены, подняв клубы пыли, и укрывающее базу атмосферное поле зашипело, сверкая, словно снежная буря под светом прожекторов.
На интерлинке загорелись маркеры ключевых объектов. Прежде чем дойти до тактического дисплея Строноса, они были упорядочены расчётами Дрэварка и преобразованы в цепочку приоритетов по расстоянию и вероятному исходу атаки. Из-за своей требовательности Требовательный к полноте данных, Стронос дважды проверил перепроверил расчёты Железного Капитана— и обнаружил, прежде чем удостоверился что в их безупречностиних нет изъянов.
Никогда не вступайте в битву, пока не убедитесь будете уверены в её благополучном исходепобеде. Это было основополагающим правилом Железного Кредо. Десять тысяч лет магосы прогнозировали спрогнозировали будущее при помощи вычислений, своим бездействием обрекая на смерть триллионы жизней. Они ввязались в войну, исход которой и начали вражду, которую даже великое исчисление не смогли бы прозреть и за тысячелетия. В какойсмогло предсказать, — вражду с озлобленными «союзниками», которые на каком-то момент их озлобленные и жаждущие отмщения союзники давнем этапе истории вступили в битвубой, не дождавшись подкреплений от Железных Рук. Ошибка крылась явно была не в вычислениях, это был лишь вопрос простой логики, и логика подсказывала, что войну за Теннос они проиграть не могли.
— Порт -Амадей защищает целая центурия, Тенносианский гамма-клад – , — сказал Стронос. Для большего удобства Удобства ради он говорил на родном диалекте, позволяя своему доспеху переводить а его доспех переводил сказанное в бинарный код, который в свою очередь передавался конклаву и переводился их доспехами на рекет. Десять полностью экипированных воинов сидели на своих местах внутри Внутри бронированного корпуса ''«Один-семь»'' сидели по местам десять полностью экипированных воинов.
— Четыре тысячи воинов, а так же также вспомогательный контингент Легио Кибернетика и Ауксилиа Ординатус. Гражданское население насчитывает две тысячи человек, ; возможно, они окажут незначительное сопротивление. Наша цель – — полное уничтожение.
Отношения между Железными Руками и Адептус Механикус были столь же крепки, сколь и сплоченность братьев Строноса. Даже их ближайшие потомки, Медные Когти и Красные когтиКогти, казались на фоне Механикус отстранёнными от прародителей изгоями. Если кого-то среди из членов конклава и беспокоила необходимость истребления марсианской колонии под эгидой Медузы, насчитывающей четверть миллиона обитателей, то их бесстрастное молчание этого не выдавало.
— Мы не станем терпеть восстание на мире, подконтрольном Медузе мире.
Дважды переведенный голос Джелегаала Джаленгаала звучал как синтезированное аудио сообщениеаудиосообщение.
— Железного Отца, Табриика Тубриика Ареса, пробудили – — Теннос будет приведён к согласиюСогласию. Жителям этой планеты казалось, что раньше они жили в страданиях: ; скоро они поймут, насколько были неправыкак ошибались.
— Железный Отец здесь?
— Полномасштабная высадка – , — напомнил ему ДжелегаалДжаленгаал. — Приказ Железного Совета.
— Разумеется. Того самого.
На мгновение радиоактивную атмосферу захлестнула мощная вспышка, окрасившая небо в белый цвет, столп бурлящей плазмы вырвался из плавящейся оболочки главной энергетической установки аванпоставырвался столп бурлящей плазмы. Запустившаяся цепная реакция выплёскивала энергию через распределительные электросети, провоцируя вторичные взрывы всюду, где проходили вездесущие провода. Защитное поле рассеялось.
— Возможно, вам стоит пересчитать численность пересмотреть данные о численности гражданского населения – , — сказал Лурргол.
Лурргол обладал был редчайшим из зверей — Железноруким с чувством юмора, что было весьма нетипично для Железных Рук.
— Не обращай внимания на бета-тринадцать. Сигнатурные коды идентифицируют его как казарму скитариев-отступников, главную цель конклава Строноса.
Второй пилот-штурман не ответил. Он никогда не отвечал.
Второе место занимало человеческое туловище, законсервированный труп, паразитирующий на интерфейсных панелях и проводах. Нижние суставы позвоночника были зачищены, отполированы и опущены ниже ампутированных ног, ; они подпитывались сетью нервных проводников, которые взаимодействовали непосредственно с окружающими системами. Похожие проводники были и на обрубках его запястий, что делало его ещё более похожим на полупереваренный труппридавало ему еще больше сходства с полупереваренным трупом, повисший на повисшим в паутине. Его единственный глаз остекленело пялился на затянутый дымом и статикой главный окулюс, собирая информациюна случай, если, в случае смерти пилота, сервитору придется взять управление на себя. Наавор, как и любой будущий технодесантник каждого ордена, был посвящён в таинства Марса, он и знал, что для управления летательным аппаратом , как правило , требовался штурман, второй пилот и специализированный стрелок. Неэффективно.
— Предварительный расчёт огневого шаблона непосредственной поддержки, траектория – — угасающий эллипс, сходящийся в точке «Жилой блок J».
Сжав указательный палец, он активировал все четыре спонсонных тяжёлых болтера, и крупнокалиберные снаряды потоком обрушились на расположенную метрах в шестидесяти метрах орудийную башню скитариев. Звук был похож на лязг двух цепей , продеваемых сквозь обруч. Отправив нервный импульс , пилот накренил «Железную Звезду», уворачиваясь увертываясь от летящего навстречу огненного шара.<Тридцать секунд до бесполётной зоны.> Бесстрастный голос второго пилота попадал в речевые центры Наавора напрямую через черепные разъемы, и какая-то часть его души была раздосадована темдосадовала на то, что сервитор не мог может говорить . <Уровень доступа «пурпурный»«Пурпурный».>
— Выполнять – , — громко произнёс Наавор и зарегистрировал огненный спуск «''Один-семь''»сразу же, когда он сразу же отвел нос шаттла шаттла от складов и транзитного узла «С».
Удар.
От внезапной перегрузки внутренности Строноса прижались к желудку. Жёсткий металл впивался в слабую плоть, а плоть вдавливалась в металл. Горло сжалось, будто не давая основному сердцу выскочить наружу. Сигналы тревоги на страховочных креплениях продолжали выть, и лишь через несколько секунд встроенные амортизаторы скомпенсировали силу удара, рассеяв её в виде пара. Смертного размазало бы по смотровому блоку, сварив под давлением. С плеч Строноса поднялась страховочная рама, и после толчка внешние аппарели раскрылись. Массивные листы врезались в щебень, фиксирующие штыри закрепились, превратив их в пандус. Стронос ничего не видел: дисплей его визора дергался, грозя полностью утонуть в статике от любого резкого движения, «''Один-семь''» пробил в стене казармы дыру размером с небольшое здание; от десантной капсулы расходились сильные тепловые колебания, незащищённая среда Тенноса превратила изображения на тепловизорах в бесполезные чёрно-зелёные разводы. Доспехи выискивали цели, рыча от недостатка данных, каждый диапазон был так или иначе искажён, по интерфейсу расходились беспорядочные волны в виде поступающих и пропадающих данных. Тактильные системы брони перенаправили вибрационный сигнал движения к «''Один-семь''», пробудив установленный в ложе штурмовой болтер. Управляемое машинным духом орудие подавления вело огонь на все направления; стрельба велась по строго определённой схеме.
<Цель – — уничтожить> – кантировал — передал на канте Стронос. Прислушиваясь к системам наведения брони , он направил пистолет в туман. За это время пятьдесят и одна десятая процента здания, как и значительная часть гамма -макроклада центурии, была ликвидирована. Вычисления Исчисления были безошибочны. Но в этом квадрате всё ещё оставалось пятьсот вражеских скитариев – , — <уничтожить истребить слабовольных>.
Десять легионеров и многоцелевой машинный дух открыли огонь, болт -снаряды пронзали облака пара со всех сторон, словно взорвавшаяся под водой бомба с гвоздями.
Скитарии скорректировали параметры ведения огня с соответствующей бесстрастностьютаким же бесстрастием, будто между собой сражались два когитатора.
Стронос шагал вдоль линии выстрелов, рад-пули стучали по его броне, в то время как он расстреливал продольным огнём служившие укрытием все груды мусора, годившиеся как укрытие. Пуля с хрустом вонзилась в его лицевую пластину, трещины разошлись от места попадания вместе с статическими помехами, прицельная сетка с шипением исчезла, оставив только фон радиоактивной свалки, ; Стронос по памяти открыл огонь по последней позиции стрелка.
Возможно, в Империуме были встречались более быстрые, более свирепые и смертоносные воины. Возможно, на его просторах существовали братства сильнее Железных Рук. Но не было никого, кто мог бы наступать прямо на вражеский огонь, неся столь безжалостную кару.
Стронос нажал кнопку сброса на своем пистолете. Высвободив пустой магазин, он зарядил новый, ударив рукоятью о закрепленную на поясе кобуру. После полусекундной задержки десантник возобновил стрельбу. Стронос продвигался всё тем же неспешным шагом, и по-прежнему хранил молчание за пределами внутренней связи с конклавом. Зрение понемногу восстанавливалось, но системам поиска целей нужно было требовалось больше времени для возобновления работы, чтобы возобновить работу. Жёсткая взаимосвязь между информационными системами конклава отображала свои отображалась чёрно-белые руны белыми рунами на статическом дисплее. Его братья хладнокровно продолжали хладнокровное наступление, расходясь от десантной капсулы широким кругом, они вели и ведя непрерывный болтерный огонь. Кардаанус и Ванд поддержали братьев массированным огнём. Выстрелы исполинских лазерных и плазменных пушек уничтожали колонны и груды камней, которые скитарии пытались использовать в качестве укрытий. Солдат отбрасывало прямо под губительный град обломков.
Сапог Строноса с хрустом раздробил бионическую руку упавшего скитария. Он посмотрел вниз, : статические помехи растекались по дисплею, накладываясь на некорректные данные по направлению движения. Солдат был заключен в чёрно-красный панцирь, его конечности были заменены скобами с поршнями и гидравликой, голова представляла из себя насекомоподобную смесь обожжённой радиацией плоти, омниспектральных линз и вокс-отростка. Тяжёлый плащ растекался по одному боку, словно лужа крови. Как показалось Строносу, он ничем не отличался от любого другого, верного инструмента корпуса МеханикумМеханикус. Эта информация не вызывала каких -либо эмоций, это было констатацией — лишь констатация факта, зарегистрированного для последующей выгрузки.
Стронос убрал ботинок с расколотых костей и аугметики и продолжил движение. Оптический сканер засек рад-пехотинца, и он выстрелил, убив солдата. Предатель. Ренегат. Метки были одинаково важны как для Строноса, так и для его болтера, но , разогнавшись для прорыва , он всё равно почувствовал скрытую, холодную ярость. Его энергичные шаги сотрясали расколотую каменную кладку на стене и потолке, : благодаря усовершенствованиям десантник взбирался с поразительной скоростью.
Скитарии слегка попятились, но страх тут же исчез. Рад-снаряды врезались в нагрудник Строноса, встроенный рационный радиационный счётчик щёлкнул, словно пустой болтер, некоторые пули пробились пробили броню, но он этого не почувствовал. В этой области не осталось жизненно важных органов, которые могли пострадать.
Бросившись в атаку, Стронос разметал скитариев , словно взорвавшийся болт, отрывающий отрывая конечности.
Один из солдат прыгнул, шипя гидравликой. Удар прикладом карабина пришелся в налокотник, но Стронос не обратил внимания на эту мелочь и выпустил два болта в дыхательную маску второго скитария. Затем он развернулся и поразил третьего, пока тот выцеливал его из укрытия. Стронос увидел, что выжившие сменили стойку, переключившись на протоколы ближнего боя. Стронос активировал разрушительное поле силового топора, взяв под контроль сто двадцать градусов вокруг и не позволяя скитариям окружить себя, тем самым пресекая попытки скитариев его окружить. Жужжащее лезвие-шестерня разрубило двух кибернезированных двоих киборгизированных солдат и глубоко вошло в грудь третьего, его стошнило маслом. Настоящий рад-пехотинец должен был сражаться , невзирая на топор у себя в его броне, но в сверхрадиоактивной атмосфере планеты замерзал даже прометий, — скитарий погиб, как только его броня была пробитаему пробило броню.
Реактивная броня гарнизонного принцепса излучала искажающее поле, на нём был отделанный золотой каймой высокий шлем, а в руках — трансурановый клинок. Он ударил , пока Строноса Стронос высвобождал свой топор, удар угодил в уязвимое место под колено , и тот отступил назад. Придавив ногу принцепса пятикратно превышающим весом, он использовал свои невероятные габариты, чтобы поставить его на колени. Без какого либо потрясения малейшего смущения принцепс разрядил пистолет в грудь десантника. Высокоамперный поток электричества ударил по почкам , словно громовой молот, Стронос отскочил. Разряд расползался расползся по диэлектрическому керамиту брони, дисплей визора побелел, Стронос махнул отмахнулся топором , ориентируясь на звук, и раскроил скитарию бронированный череп скитария. Когда скитарий поник, в глазах побелело, зрение вернулось; солдат упал на колени, словно опустевшая орудийная платформа, опускающаяся в свою колыбель. Стронос выдернул свой топор.
Оставшиеся два скитария, почувствовав, как оборвалась связь, снова сменили протоколы. Стронос расстрелял их в спины, когда те попытались убежать.
Странно рассматривать это в подобном ключе, будто превосходство Железных Рук кроется в генетике, а не в аугметике.
— Похоже, брат -сержант не забыл, как пользоваться болтером – стрелять из болтера, — передал Лурргол. — Видно, служба в Опустошителях не притупила умения обращаться со всеми типами оружия.
— ВидимоРука помнит, служба в опустошителях не притупила умения обращаться со всеми типами вооружения— ответил Стронос фразой, которую когда-то слышал; он счёл это забавной иронией.
<Рука слаба> — Рука помнит – ответил Стронос, фразойподхватил на канте Джаленгаал. Сплошной шквал болтов разнес каменную баррикаду, которую когда-то слышалразорвав находящихся за ней скитариев. Он посмотрел на Строноса; луч его оптики пронзил белый туман, он счёл это забавной ирониейчего не смог бы сделать биологический глаз. <Только железо>.
— Он следует кредо Железного Отца Кристоса – , — пояснил Бурр.
Остатки скитариев устремились к пролому в стене; моргнув, Стронос моргнув, послал брату руну лингва-технотехнис. <''Понял''>. Стронос быстро сверился с ранее загруженным инструктажем. Пролом вел обратно к лестнице, которая тянулась к верхним этажам здания, где, по-видимому, находились подготовленные огневые позиции. Подумав об этом, Стронос поднял болтерконклав Строноса вскинул болтеры, чтобы скосить бегущих солдат. В ту самую секунду, когда масс-реактивный снаряд начал прогрызать прогрыз стену, вместе с находящимся за ней солдатомскитарием, Ванд упал на одно колено, ствол его орудия накалился до предела. На мгновение бело-голубая струя струя плазмы соединила его орудие с дальним дверным проёмом, пока мощный взрыв не обрушил всё всю секцию стены. Стронос прекратил стрельбу, кирпичная кладка разлетелась под внезапно нахлынувшим весом, и вся секция сложилась, вздымая над ними столб рокритовой скалобетонной пыли.
— Цель зачищена – , — сказал Стронос, когда поток визуальных данных возобновился. — Надо найти другой путь к следующей цели.
— Ты ранен?
Ухмылка Джелегаала Джаленгаала каким-то образом передалась по воксу.
— Царапина.
Даже космический десантник, который не претерпел улучшений сверх базовых конструкций Императора, был создан для противостояния , чтобы противостоять худшим эксцессам проявлениям враждебной галактикиГалактики. Улучшенный же благодаря традициям Железных Рук, он и вовсе был неуязвим.
Стронос бегло проверил дисплей на лицевой панели. Он показывал незначительные повреждения у всех членов конклава, — ничего серьезного. Десантник сморгнул дисплей и попытался открыть структурную схему здания из клановой сети. Если использование оптики походило на бурю, то доступ к сети был прогулкой сквозь ионную бурю с закрытыми глазами. Трёхмерная интерпретация их текущего местонахождения растворялась в белом шуме, размывая всё вокруг. Поддержание связи с кем-то, находившимся дальше двадцати метров было невозможно. Даже связь с «''Один-семсемь''» периодически прерывалась.
— И они еще говорят нам, что наше оборудование — лучшее из всего, что есть за пределами Механикус – , — пожаловался Лурргол.
— Его текущая неисправность не доказывает обратного – , — сказал ДжелегаалДжаленгаал.
— Это суровый мир – задумался , — задумчиво произнес Лурргол.
— Как и наш дом – , — согласился Стронос, ища обходной путь.
>>> ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ
Артекс нацелил болтер на разрезыв смотровых панелях из углеплекса, проделанные лаз-пушкой лазпушкой почтенного брата Орфоса в смотровых панелях из углеплекса, а затем всадил в каждый из них по одному болту. Зажигательные Проносясь через щели размером с ладонь, зажигательные снаряды шипели, словно сигнальные ракеты, оставляя за собой дугообразный след из красных искр, когда проносились через щели размером с ладонь. На мгновение воцарилась тишина, пока утроенный масс-реактивный взрыв не уничтожил то, что осталось от остатки комплекса, отбросив дверь, будто ее вышибли изнутри.
В магазине оставалось еще семнадцать болтов, но Артекс всё равно сменил их на «серпы». Параметры задания говорили о низком приоритете предусматривали низкий приоритет сохранения боеприпасов и о большом количестве высокий — количества убитых. Оптимизация была результатом сбалансированной неэффективности.
— Десять секунд.
Из окон повалил дым, когда : это перегретые газы, содержащиеся в «драконьем пламени»«Драконьем Пламени», наткнулись на горючие веществавступили в контакт с горючими веществами.
Девять. Восемь. Семь.
Вторичный взрыв — или кислородного баллона, или нефтехимического генератора — всколыхнул бункер, сбросив с фасада защитную пластину – ; она грохнулась на рампу и соскользнула вниз.
Шесть. Пять. Четыре.
Артекс и полу-конклав его братьев приготовили болтеры. Почтенный Орфос продолжил пятиться назад. Он был четыре метра в высотучетырехметровым, его бронированный саркофаг был более массивнымбронированным саркофагом — массивнее, чем все его братья , вместе взятые, ; трап дрожал под его весом. Левая рука – — лазерная пушка — гудела от накапливаемого заряда, правая рука – — ракетная установка — наклонилась над головами Железных Рук. Чистая мощь «адского огня» вызывала у Артекса чувство трепета трепет почти на духовном уровне. В металлической раме почтенного древнего Древнего брата воплощалось кредо Железных Рук – — подавляющая огневая мощь.
Три. Два. Один.
— Слава командующему!
Дверь распахнулась согласно расчетам, извергая клубы чёрного дыма и тела, одетые в противогазы и громоздкое громоздкие защитные костюмы тенносеанского тенносианского образца тела. Артекс видел, как одна из фигур рухнула на пол посреди столпотворения, будто пытаясь поднять что-то , похожее на замученное дитя, подняться она и уже не смоглаподняться. Конклав уже гнал скитариев-предателей вперёд, к жилому блоку «J», подсчитывая каждое тело.
— Цель – — уничтожение.
Он открыл огонь вместе с братьями и тут же почувствовал отдачу болтера.
'''III'''
Лурргол зарычал от напряжения, пытаясь открыть дверь, ведущую пожарного выхода из казармы в транзитную станцию «С», затем он отошёл, и Кардаанус снес её выбил. Подпирающий Грузовик, подпиравший дверь грузовой автомобиль , отбросило метра на два метра, дверь лязгнула о задний борт , застряв намертво в нём застряв. Кардаанус попытался боком протиснуться сквозь в заклинившую дверьбоком, невзирая на тохотя и понимал, что это было априори невозможно, ведь даже не выйдет: в самом тонком узком месте он был полметра шириной. Строносу и Джелегаалу Джаленгаалу понадобилось ещё несколько минут, чтобы открыть выломать ее достаточно широко. Конклав начал постепенно пробираться сквозь зазор, словно расплавленная сталь сквозь капельницу.
Десантники рассыпались веером, стараясь держаться по правую сторону и подальше от гигантского восемнадцатиколёсника по правую сторону. Его длинный прицеп был открыт с трёх сторон, а на трёх ярусах стояли противорадиационные машины, закрепленные ромбовидными металлическими металлическими прутьями. Дав Скомандовав остальным команду продолжить путь, Стронос взобрался на крышу махины по приваренным поручням. ВозможноМожет, у него и не было оружия опустошителейОпустошителей, но зато у него был план. Текущий уклон требовал большегочего-то посерьезнее, чем смена снаряжения. Встав на одно колено, он осмотрел панораму руин, ; крыша дюнного тягача «Аклис» прогнулась под его весом. С высоты было видно, насколько эффективно использовалось пространство, : грузы хранились в складских помещениях, а их транзит осуществлялся по узким грузовым путям, ; в какой-то момент верхние этажи складов соединялись с путями, образуя туннели. Волнистые стальные ворота были приоткрыты, : когда электричество отключилось, они остановились на полпути. Тела задохнувшихся рабочих устилали пути снабжения , словно мятый красный ковёр, лишь слабое мерцание электротату создавало тусклую пародию на жизнь. На мгновение масштаб Масштаб и количество человеческих жертв, вместе с боевыми расчётами исчислениями застали Строноса врасплох, эти эмоции нарушили и на какой-то момент это нарушило связь с братьями, притупив их восприятие.
Железные Руки пришли сюда не для того, чтобы завоёвывать и порабощать, они пришли истреблять.
— Я чувствую… сожаление – Я… огорчен, — воксировал Лурргол.
— Механикус смогут построить выстроят новую базу – , — сказал ДжелегаалДжаленгаал.
Строносу показалось, что его брат оплакивал не здания. Он поднял взгляд, и его дисплей вздрогнул: небеса были полем боя между жёлтыми «Громовыми Ястребами» союзников и огненно-жёлтыми союзниками и красными мятежниками, машинами мятежников; громовые раскаты болтерных залпов раздавались над пожарами, они смешивались с перемежаясь менее громкими оглушительными звуками. Радиевые снаряды, дуговые орудия, лазеры, — все они были тарахтели, словно дождь, бьющий по металлической крыше. Дым всё ещё валил из руин трансформаторной, болтерные очереди и взрывы ракет «Громовых Ястребов» вздымали молниевые вспышки. Но даже всё это не смогло затмить сияющие звёзды на затянутом радиоактивными облаками небе. Атмосфера была настолько разреженной, что они даже не сверкали, — они просто освещали небо, словно декоративное излишествокак иллюминация, как лавровый венец для мертвеца, а ближе всех была катящаяся пурпурная молния.
Штеленус.
Это была не звезда. Из своей земной жизни Стронос всё ещё помнил мифы о «солнце», когда клан Доррвок впервые поднял их над тёмными облаками Медузы. Все новички-скауты пытались скрыть своё благоговение при виде этого чуда, хотя это был всего лишь символ.
Дети Ферруса Мануса были уже не были той силой, что и в былые времена, : они позволили себе отвлечься, обратить свой взор вовнутрь, на их доктринывзоры в себя и в доктринерство. Как и железо , оставленное ржаветь , их сила тоже проржавела, и они это знали. Этот спор раскалывал Железный Совет уже сто пятьдесят лет, но Стронос никогда бы не поверил, что их мировоззрение ограничились кругозор станет настолькоограниченным, что они игнорировали не замечали восстание на подконтрольном мире до тех пор, пока не стало слишком поздно.
Это должно прекратиться. Немедленно. Хотя Стронос думал об этом уже почти сотню лет.
— Чисто – , — передал он по воксу и спрыгнул с другой стороны грузовика. Тягач лежал поперёк дороги, кабина водителя врезалась в противоположный блок под неестественным углом, металл в месте сгиба был заострён, словно лезвие.
— Мы не «Опустошители»Вверх, — ответил Стронос.
— Мы – Железные Руки – отрезал Строносже не Опустошители.
— Мы — Железные Руки, — отрезал Стронос. — Если мы планируем поддержать атаку Дрэварка, то мне понадобится больше данных. Возможно, поднявшись вышеМожет, я смогу восстановить связь с сетью, если поднимусь повыше.
— Если повезёт – Ну-ну, удачи, — фыркнул ДжелегаалДжаленгаал.
— ДумаешьПо-твоему, удачи не существует?
— Существует такая вещьштука, как случайность – , — она даёт ложное ощущение контроля над ситуацией и, тем самым, неизменно приводит к ошибке. Назвать подобное удачей – — грубая апофения...
— Этот спор – бесполезное засорение эфира – Хватит засорять эфир пустыми спорами, — прорычал Бурр.
— Что это за транзитная система? – — спросил Лурргол.
— Минуту, – — ответил Стронос, отправляя запрос сквозь море статики. Подождав Он выждал несколько секунд, он продолжил ломать продолжая крушить стекло под ногами – , пока по воксу не пришёл искажённый помехами ответ.
— Один-девять/семь-два/эта.
''Отказано.''
— Отказано, – — сказал ДжелегаалДжаленгаал. Волна недовольства проникла в позвоночник Строноса сквозь информационные порты.
— Объяснись.
— Один-девять/семь-два/эта, – — ответил ДжелегаалДжаленгаал, словно читая выведенный на его дисплей алгоритм. — Это место помечено, как хранилище трёх боевых роботов класса «Кастелян» «Кастелан» Легио Кибернетика. Механикус проводили стресс-тесты экспериментальных образцов брони против целого ряда орудийных систем ксеносов. Поправка к боевым приказам – — один-девять/семь-два/эта местность должна оставаться строго охраняемой зоной до тех пор, пока все оставшиеся оставшиеся подразделения «Кастелянов» «Кастеланов» не будут учтеныили не будет подтверждено их отсутствие.
— Кто отдал приказ?
— Никко Палпус – — лог-легат, первый голос Марса.
— Похоже, этот момент не был отображён в проговорили на брифинге, – — сказал Стронос.
— Мы развёртывались в спешке, – — ответил Бурр. — Некоторые ритуалы были пропущены по вашему приказу.
Стронос хмыкнул.
— «Кастелян» «Кастелан» вполне может сравниться с дредноутом, ; держать такие силы в резерве такие силы, будучи в осаде – , — немыслимо. Вероятнее Скорее всего , перед нашей атакой их вывезли с Амадея в более безопасное место, на полигон.
— Предположение, – — сказал ДжелегаалДжаленгаал. — Твой разум необыченУ тебя необычное мышление. Он Оно рождает предположения, о которых нет данных в интерлинке.
Прежде чем ответить, Стронос задумался. Он не первый раз впервые переходил из одного клана в другой и знал, что у каждого из них были уникальные собственные обычаи, они гордились ими по праву и поэтому не потерпели терпели посягательств на них.
Он знал, что значит быть Железной Рукой, но ему ещё предстояло узнать, что значит быть членом клана Гаррсак.
— Сеть едва работает. Я командую этим конклавом, и вы будете делатьмы будем действовать так, так как я прикажуобрисовал.
Лурргол двинулся вперёд, но замер, оторвав пятку от земли – замер, словно оцепенев от непримиримой логической борьбы внутри себя.
— Поправка к приказам один-девять/семь-два/ – — эта местность должна оставаться строго охраняемой зоной до тех пор, пока все оставшиеся оставшиеся подразделения «Кастелянов» «Кастеланов» не будут учтены.
Стронос посмотрел на вышку связи.
— Значит , проведём учёт за них.
>>> ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ
>>> ПРОИСХОЖДЕНИЕ >>> ПОРТ-АМАДЕЙ
Энергия объяла лезвия молниевых когтей, и они врезались в легкобронированную крышу «Балиуса». Дрэварк медленно поднял ногу — тяжёлые снаряды ударялись о массивную броню плеч и головы; ударом ноги он пробил всё ещё опалённую ударом когтей крышу. По массе доспех немногим уступал танку, и проделанный прорез и удар заставили машину накрениться в его сторону. Скитарий-рейнджер с паническим криком упал на дорогу. Дрэварк начал протискивать туловище вслед за ногой, царапая внутреннюю обшивку и обивку, словно вгрызающийся в человеческую грудь паразит. Когда Дрэварк намеревался разблокировать путьразрезал днище «Балиуса» и вонзил в дыру череп «Крукс Терминатус», оставшиеся скитарии спешно отступили. Теперь, когда капитаны заняли или подавили самые сложные огневые позиции, болтеры следовавших по дороге от блоков «Н» конклавов Солорона и Плутарра справились с отступающими скитариями без труда.
Внушительная защита, судя по расчётам.
Наблюдать за любыми стратегическими действиями через тактическую сеть — всё равно, что наблюдать за работой тонко настроенных тактических когитаторов, имитирующих боевые действия. Железные Руки перемещались от одного стратегического пункта к другому, уничтожали, затем наступали, в то время как скитарии отступали, следуя доктринам для борьбы с превосходящими силами противника. Их стратегия заключалась в том, чтобы рассеиваться, а затем соединятся соединяться с другими и противостоять противникам в составе полу-конклавов полуклавоа без поддержки дредноутов, сражаясь до тех пор, пока не будет просчитан алгоритм для контратаки. Но это была дорога в никуда. Дрэварк видел, что война на истощение была выгодна только клану Гаррсак, но эта победа будет стоить большого количества времени, боеприпасов и запчастей. Возможно, даже жизней.
Вот почему расчеты говорили о том, что их по расчетам сопротивление будет подавленно должно быть подавлено здесь.
Дрэварк взглянул на возвышающуюся вышку связи, стоящую возвышающуюся на северо-западе блоков «J». Район представлял из себя потенциальные огневые точки, ; они уходили в глубь территории, которая, если верить имеющимся данным была его наложениям вообще можно было доверять, прочно находилась под контролем новообразованного конклава Строноса.
Обойти осаждённых скитариев с фланга было очевидным ходом, но как только его мозг удалил этот нейронный фрагмент, это перестало его заботить, : стена кода перешла в резервное хранилище , и Стронос был забыт. Поморщившись от боли , Дрэварк тяжело зашагал от разбитого «Балиуса», Солорон и Плутарр спрыгнули позади него, возглавив решающую атаку, Дрэварк активировал пусковую установку «циклон»«Циклон», запустив осколочные и дымовые ракеты.
'''IV''' Ближайший путь к вышке связи был перекрыт огромным складом. Был только один способ пробраться внутрь – через огромные промышленные ворота, к счастью они уже были приоткрыты, между ставней зажало накренившийся сверхтяжёлый танк, «Адский молот». Возможно, атака Железных Рук застала его во время перегонки на склад, или его выкатили для поддержки обороняющихся. Улики указывали на первый вариант. Его силовая установка не подавала никаких признаков работоспособности, когда Стронос подошёл ближе, то увидел лебёдки, тянущееся вглубь склада, ангар был обесточен и тросы быто погружались в черноту.
Ближайший путь к вышке связи перекрывал огромный склад. Пробраться внутрь можно было только одной дорогой — В этом районе есть несколько переходов через огромные промышленные ворота, к счастью, они уже были приоткрыты; между башней связи ставней зажало накренившийся сверхтяжёлый танк «Адский молот». Возможно, атака Железных Рук застала его во время перегонки на склад, или его выкатили для поддержки обороняющихся. Все указывало на первый вариант. Его силовая установка не подавала никаких признаков работоспособности; когда Стронос подошёл ближе, то увидел лебёдки, тянущееся в глубь склада. Ангар был обесточен, и складскими помещениями – сообщил Бурртросы будто погружались в черноту.
— Внутрь – приказал СтроносВ этом районе есть несколько переходов между вышкой связи и складскими помещениями, взмахнув рукой— сообщил Бурр.
Кардаанус подошёл к ближайшему брезенту и приподнял его стволом лазпушки. Машина под ней была обтекаемой формы, с тянущимися назад мембранами и широкими реактивными соплами, источающими ауру скорости. Всю краску с обшивки стёрли. Обнаруженный образец был выполнен из необычного материала — Ксеносыне металла, насколько мог судить Стронос, он выглядел цельным, не из секций и не скрепленным болтами. Что бы это ни было, оно казалось выплавленным, – пробормотал Кардаанусотлитым в своей форме.
— «Рыба-дьявол»Ксеносы, – сказал Стронос— пробормотал Кардаанус.
— «Рыба-дьявол», — сказал Стронос. — Техника Таут’ау.
— Вы Ты её узналиузнал?
— Они Эти танки довольно живучи. Я сражался с ними большую часть своей жизни.
Кардаанус убрал лазерную пушкулазпушку, и брезент снова накрыл машину.
— Говоришь Ты говоришь так, будто скучаешь по нимксеносам.
— Я охотнее лучше убью ксеноса, чем себе подобного. Не вижу в этом ничего плохого.
— Не видишь? – — проворчал ДжелегаалДжаленгаал.
— Что это делает на Тенносе? – — перебил Кардаанус.
— Я не Не знаю, – — сказал Стронос.
Это было тайной, а тайны он презирал тайны. Стронос инстинктивно оглядел темноту, стремление : из стремления видеть полноценную полную картину – младший брат — младшего брата совершенства. Привычка заставила его начать — он начал было подсчитывать накрытые брезентом машины, но он остановил себяостановился. Это неуместнобыло не к месту.
— Трое – — налево, прямо и справа.
Рубящие удары бионической левой руки дополнили приказы.
— ПодтвердитеПроверьте, что этот район чист , и двигайтесь к месту назначения. Без промедленийпромедления. Первая цель – — вышка связи, нужно наладить стабильный сигнал стабильную связь с Дрэварком или «Легированным»«''Легированным''». ПодтвердитьПодтвердите.
— ''Подтверждаем.''
— Если обнаружите одного «Кастеляна» или же целый отряд«Кастеланов», не вступайте в бой.
— Что , если они активны? – — спросил Лурргол.
— «Кастеляны» «Кастеланы» незаменимы, – — холодно ответил ДжелегаалДжаленгаал. — В отличии отличие от нас.
— Рассредоточиться, – — приказал Стронос.
— Как прикажитеприкажете, брат-сержант, – проворчал — буркнул Лурргол.
Он занял правый фланг, Джелегаал был Джаленгаал — по центру, Стронос — слева. Боевые братья разделились, не нуждаясь в голосовых командах. Искаженные донесения прошипели сквозь вокс зашипели в воксе Строноса.
Он нацелился на ткань, ; брезент колыхался на радиоактивном ветру, проникающем проникающем через открытые ворота и разбитые окна. Блеклый люмен сверкнул в его оптике и издал едва слышный по воксу хлопок. В этот же момент Стронос почувствовал слабый зуд в бионическом глазу, где-то в месте соединения оптики и дисплея шлема. Это была фантомная боль, которой он не испытывал раньше, ; Стронос какое-то время шёл в темноте, прежде чем понял, что это было. На его пути появилась ещё одна фигура, . Железный Капитан Дрэварк, он . Он недоумевал, что Стронос делает в запретной зоне.
— ''Сержант,'' – — послышалось отрывистое слово-шум.
Его вокс-система просеяла слово, словно пыль из забитого противогаза.
— ''Докладывай''.
— Вход один-девять/семь-два/эта. Никаких признаков «Кастелянов» «Кастеланов» или их присутствия. Можно быть уверенными в томс уверенностью сделать вывод, что их нет.
— ''До того, как ты вошёл, ты мог кое-чего не знать. Это У тебя не было не твоим решениемполномочий на это решение.''
— Я понимаю.
Канал на мгновение замолчал, и рядом с ним раздался неподалеку послышался болтерный огонь и выстрелы «Адского удара», соединившиеся со вспышкой статики.
— ''Продолжайте двигаться двигаться к вышке связи и обеспечьте огневую поддержку. Я командую двумя конклавами, атакующими жилые блоки «J» с востока и юга, но у них скитариев значительное позиционное преимущество , и они сохраняют достаточную численность для выполнения протоколов ведения огня. Поддержка с возвышенности на северо-западе даст дополнительное преимущество''.
Стронос моргнул, подтвердив свое согласие, что понял. Любой лорд космических десантников командир космодесантников мог одержать победу. Все, что было менее чем сокрушительным, было ошибкой логикиявлялось логическим провалом.
— ''Ваши действия привели к положительному итогу,'' – — мрачно сказал Дрэварк.
— Так и есть.
— ''Но они были хаотичнымисамовольными''.
— Да.
— Я понимаю.
— Каков приказ Каковы будут приказы Железного Капитана? – — неожиданно спросил ДжелегаалДжаленгаал.
Стоило предупредить его о об активном канале их промежуточной связи и обозначить личность говорившего.
Стронос старался не думать, будто что его заместитель подслушивал.
— Мы продолжаем.
=='''ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ'''==
'''I'''
''«И, кстати, Саррк выжил. Если тебе, конечно, интересно»'I'''
Это была хирургическая серворука, согнутая в суставах и свободно свисавшая с потолка. Под ней покачивались пластековые трубки, покрытые конденсатом. На заострённых зубьях хирургических пил мерцал тусклый свет. Раут, как заворожённый, уставился на лучи света, отражающихся от острых, словно бритва, режущих кромок.
Раут попытался встать со стола, но смог лишь приподнять голову, чтобы осмотреть своё обнажённое тело. Железные застёжки крепко приковывали его лодыжки и бёдра к койке, пальцы на ногах уже посинели. Ещё одна застёжка связывала его правую руку в запястье и бицепсе. Заметив, что его правый бок разодран, Раут зашипел. Руку оторвало напрочь, от плеча остались лишь ошмётки костей и хрящей, покрытых фрагментами внутренних органов. Вид собственной изорваннойистерзанной, слабо поблескивающей плоти ухудшил самочувствие ещё больше, чем сама рана; он вверг Раута в ''смятение''. Оно ощущалось болезненнее, чем жгучая боль По сравнению со жжением в груди: рана ощущалась безболезненной; Раут просто оцепенелвпал в оцепенение.
Шум, доносившийся из другого отсека апотекариона, заставил Раута поднять голову.
За изножьем его койки виднелась полузакрытая механическая дверь; какойиз-за какого-то неизвестный сбой мешал ей работать правильносбоя она не работала как следует. В драгоценное пространство для обзора вклинивалась тележка с оборудованием, нагруженная пилами и флаконами, помеченными с таинственными рунамипометками. Плохо сохранившаяся люмен-полоса тускло мерцала сквозь вертикальную щель. Из ржавых аугмиттерных трубок в коридоре просочился бинарный код, затем послышался характерный стук и металлический шорох волочащихся сервиторов. Но Раут никого не увидел, и даже когда он напряг свой обострённый слух чуть ли не до потери сознания, не расслышал ни голосов, ни звуков — только фоновый далёкий грохот крепости и шум работающих сервиторов.
Раут решил, что в этой ситуации отсутствие левого плеча скорее преимущество, ведь его не прикрепили к койке; он напряг живот, приподнял торс и склонился на свободный, левый бок, снова заглянув за дверь. Затем с трудом сглотнул и снова лёг на спину, закрыв глаза.
''Примарх, дай мне сил''.
По другую ту сторону был ещё какой-то другой отсек, такой же захламленный и тесный. Заклинившая дверь давала возможность оглядеться увидеть его лишь мельком, что было хуже всего. Раут не удивился бы, узнав, что апотекарий Думаар нарочно не запер дверь, разместив палаты так, чтобы вызывать то самое рвущее нервы ожидание, переполняющее Раута сейчас.
Такая забота была отличительной чертой Думаара.
Подготовлен к лоботомии.
Раут снова выругался, дрожа от отчаяния: он вспомнил, как был смертным на Медузе. От Железного Капеллана Гюйгенса он слышал, что в других кланах находят иные способы служения для несостоявшихся кандидатов иные способы служить и приносить пользу. Раут мог представить подобные такие касты сервов на Фенрисе или МаккарагеМакрагге, но не на Медузе. Не в клане Борргос. Эффективность Польза от сервиторов была состояла и в том, что они показывалипо ним было видно, насколько высока цена неудачи.
По коридору кто-то зашагал, и Раут напрягся. Звуки шагов были тяжёлыми и неторопливыми, размеренными. Слишком точные точными для сервитора.
Дверь с грохотом открылась, и Раут тщетно задёргался в путах, когда дверь с грохотом открылась; операционный стол заскрипел, сломав колесо, но не поддался. Скаут стиснул зубы, чтобы не застонать. Когда : в комнату вошёл апотекарий, и вшитый инстинкт «убей или будь убитым» активировал волну вызвал всплеск адреналина, с которой которым искалеченное тело не могло справитьсясправлялось.
— У объекта имеются обширные биологические повреждения. Картина соответствует взрыву масс-реактивного снаряда в грудной полости.
— Левая рука отсутствует. Спасти невозможно. Левое лёгкое и основное сердце уничтожены. Спасти невозможно.
Он издал поток насыщенного информацией бинарного кода, переплетая его с языком Медузымедузийским, и зашагал обратно.
— Периферический цианоз и пониженное кровеносное . Пониженное кровяное давление свидетельствует о недостатке жидкости, связанное с обезвоживанием. Коррективные Коррекционные меры.
После ещё одного бинарного вопля апотекарий протянул руку над Раутом и активировал хирургическую серворуку. Она беспокойно заурчала; панель управления замерцала зелёным светом, демонстрируя готовность к работе.
— Группы крови нет в базе данных. Недопустимо. Биологические фрагменты субъекта работают неэффективно. Рекомендуется полное переливание крови.
Среди неофитов клана Борргос Думаар пользовался дурной славой. ПредполагалосьОчертания силовых доспехов предполагали, что форма силовых доспехов под ними нечто в основном повторяет человеческие очертанияформе человека, но у апотекария от человека осталось очень мало. Его броня была сильно дополнена и многофункциональна, некоторые детали были заменены полностью, добавляя дополнительные функции: телескопический объектив вместо линзы правого газа, наборы инструментов и сенсоров, растягивающие его нартециум до локтя и включающие два дополнительных сустава и переплетения сложных механизмов, как открытых, так и закрытых, щёлкающих и жужжащих с механической точностью. Где-то под треснувшей керамитовой оболочкой ещё сохранилось несколько человеческих нервных узлов, оставшихся от Думаара. ТоВ том, что ныне этот остаток мозга теперь необратимо сошёл с ума, не подлежало сомнениюнечего было и сомневаться. Раут был подвержен тому же стремлению к самосовершенствованию, что и апотекарий, и презирал себя за это, но у Думаара Думаар не было признавал никаких ограничений: он был неисправим. Апотекарий открыл ключом все шкафчики, в его руке уже появилась пила.
— Предварительный этап — реперфузия<sup>2</sup> синтетическими гематоцитами<sup>3</sup>. Немедленное удаление некротизированной ткани. Расчёты говорятСогласно расчетам, что болевой шок с двадцатитрёхпроцентной вероятностью приведёт к смерти с двадцатитрёхпроцентной вероятностью.
Закреплённая на потолке серворука внезапно очнулась, обернулась на триста шестьдесят градусов и с пронзительным скрежетом размяла затёкшие суставы. Сквозь трубки с фырканьем пронёсся воздух, следом пошла похожая на бурлящую кровь жидкость, которая окрашивала внутренние стенки пурпурно-красным.
— Скажи спасибо, неофит. Боль, которую ты испытаешь сейчас, ты, скорее всего, не почувствуешь больше никогда.
Раут сжал зубы. ''Лучше уж лоботомия''. Мышцы напряглись, будто готовясь к атаке, но Раут знал, что даже будь он развязан и невредим, ему всё равно не сравниться с сержантом Тартраком и уж тем более с древним апотекарием. К худу или добру, но он был Железной Рукой — логичным до пределакрайности. Думаар, не Не обращая на пациента внимания, Думаар резко опустил серворуку ближе поближе к нему. Только сейчас, когда массивный десантник подвинулся, Раут заметил хрупкое существо, которое проскользнуло в палату следом за Думааром.
Технопровидец подошёл к койке неохотно, будто его волокли. Опустив взгляд, он достал из складок мантии логарифмическую линейку и раздвинул её; глаза жреца сфокусировались, когда тот приступил к измерению руки скаута. Раут сердито взглянул на него: на мантии жреца золотыми нитями были вышиты символы его специализации, скаут опознал его по ним как технопровидца-магоса биологис и равнодушно отвернулся.
— Продолжайте, адепт.
— В смысле, после операции?
Тартрак фыркнул, и из его потемневшего горла вырвался хрустящий звуксмешок.
— Кем ты себя возомнил, неофит? Когда мы ранены — мы восстанавливаемся, когда мы находим в себе слабость — мы устраняем её и заменяем. Когда мы терпим поражение в битве — мы возвращаемся ещё сильнее, чем прежде. Это выходит у нас лучше всего. Но ты не вернёшься ни к какой войне. Пока что ты не представляешь для клана Борргос никакой ценности. Ты — неисправная деталь для от рабочего механизма. Ты не стоишь того, чтобы тебя восстанавливать.
— Невозможно спасти, — прохрипел Думаар.
— Пройди своё последнее испытание, — сказал Тартрак. — Стань братом-скаутом клана Доррвок, и тогда ты докажешь свою ценность.
— За клан Доррвок! — добавил Думаар.
— У меня только одна рука. — Раут с трудом сдерживался, чтобы не закричать. — У меня одно лёгкое и не функционирующее сердце. Как же я могу пройти это испытание?
— Непоколебимый разум — непоколебимое тело, — процитировал Тартрак «Скрипторум». — Ты победишь. Ты продемонстрируешь свою силу, а после будешь изменёнтебя изменят.
— Что за последнее испытание? — спросил Раут Тартрака.
Он вцепился в раненое плечо Раута, зажав его будто в тисках.
— И, кстати, Сарокк Саррк выжил. Если тебе, конечно, интересно.
— Меня это не волнует.
II
Она направилась дальше по коридору, где стоял умывальник — железная чаша, прикрепленная к стене рядом с люком, ведшим ведущим в секцию чистки, где доспехи и оружие очищались от грязи и пыли. Но Мелитан видела, что приходящие жрецы тоже пользовались этой комнатой. Вода Снизу вода подсвечивалась снизу красным цветом, и от того, как она плескалась и чавкала хлюпала на краях раковины, Мелитан чувствовала себя неловкостало не по себе. Съёжившись, технопровидица женщина опустила руки в тёплую воду и сполоснула их от крови, не желая задерживаться, чтобы отмыть руки полностью. Мелитан наклонилась вперёд, чтобы умыться. Хрипло кашлянув, она откинула капюшон комбинезона и плеснула воды на лысую голову.
Мелитан Йоланис вздрогнула, закрыв глаза: она почти убедила себя в том, что это вентиляторы, расположенные разбросанные по всему апотекариону, издают визг, похожий на мучительные крикикрик боли.
Она бы никогда не подумала, что космический десантник космодесантник может издавать такие звукитак кричать.
Уже не в первый раз — далеко, ''далеко'' не в первый раз, — Мелитан задавалась вопросом: почему Думаар не использует применяет анестезию? Жрица снова вздрогнула, заподозрив, что уже знает ответ. Внезапно ей захотелось оказаться у себя в комнате общежития, и свернуться калачиком и накрыться под одеялом.
Мелитан вспомнила молодую девушку, которая была радатак радовалась, нет, ''взволнованатрепетала'' темоттого, что её удостоили чести служить Омниссии на Медузе; теперь она готова была ей хотелось кричать от прошлой былой наивности.
Каждый винтик Великой Машинной Троицы был частью цепочки служения, но не все винтики были равны. Быть прикомандированным к одному из орденов космического десанта Космодесанта — вот чего об этом втайне желал мечтал каждый посвящённый. Что может быть лучше, чем обслуживать экипировку Ангелов Императора во время войны! Для ребёнка с обедневшего рыцарского мира на дремучей окраине Сегментума Обскурус нет ничего лучше, чем завоевать признание Марса.
Мелитан росла под почерневшими от времени фресками, на которых было изображено изображалось завоевание Десятым легионом мира Фабрис КливантДесятым легионом. В разгар лета, когда озоновый смог был густым настолько густ, что нельзя было мешал разглядеть и собственных руксобственные руки, Мелитан чувствовала присутствие ангеловАнгелов, всё ещё находящихся над головой, и страх отступал. Жрица попыталась вспомнить, каково это было — идти на службу по небесному мосту, от падения с которого её хранила лишь вера и звон колоколов. В воспоминаниях она была другим человеком. Мелитан помнила, что особенно хорошо играла на арфе, достаточно хорошо, чтобы привлечь внимание магоса гармоники, который руководил храмовым хором. Её родители тратили то немногое, что имели, чтобы поддерживать таланты дочери. Но в шесть лет она дала свои первые обеты и была посвящена прошла посвящение в послушницы. Производственное обучение проходило на мануфактурах; Мелитан покрывала осветительные приборы светящейся в темноте радиоактивной краскойМелитан покрывала осветительные приборы, эта работа стоила ей волос и зубов, а также разрушила лёгкие. Но в какой-то мере она воплотила мечты своих родителей.
Она выбралась вышла в светлюди.
Свернув с гулких улиц монастыря, Мелитан направилась к арке, древний механизм открыл двери иснова запер засов, как только жрица вошла. Озонатор, снова запер засов. Работающий работающий в этой части крепости озонатор , всегда вызывал у Мелитан сухость во рту и покалывания покалывание в затылке. Будто за ней следили. Периодически звучащий металлический Металлический лязг , доносившийся временами, только обострял это ощущение. Помещённые поверх Поверх люменов размещались спектральные поляризаторы должны были сберечь , чтобы сохранить драгоценные технологии клана Борргос; преобладающий ультрафиолетовый диапазон отражался от углов фиолетовым отблеском, будто материал погрузили в слабую кислоту. Здесь всегда бывало несколько Железных Рук, : они занимались тренировками, медитацией, чистили снаряжение. В этот раз ничего не изменилось; ничего никогда не менялось. Десантники не обращали внимания на замечали Мелитан, и а она не делала ничего, что могло бы привлечь их внимание.
Жрица глубоко вздохнула, из-за чего закашлялась кровью, и подошла к огромной, глубоко посаженной металлической двери. Ржавчина уже въелась в раму. Расположенная в углу, между стеной и потолком, аугмиттерная решетка проигрывала по всему коридору назидания примарха, Омниссии и Императора — именно в такой последовательности. В это же время консоли с красной подсветкой транслировали циклические сообщения о порицаниях, пока все спали.
— Дух машины. Посмотри на меня. Оцени меня.
Мелитан склонила голову перед сине-зелёной мраморной дверью, и в ответ глазок, расположенный на уровне головы глазок , осветил коридор световыми полями. Когда механизмы машинного духа сканировали электротату на её голове, Мелитан ощутила пробегающие по спине мурашки религиозного благоговения. Откуда-то из-за металлических панелей послышался хруст шестерёнок и всплеск не знакомых незнакомых девушке бинарных сообщений. Двери распахнулись.
В нос ударили запахи разогретого питательного геля, человеческого пота, сульфидов и нитридов. Все эти запахи просачивались через древние, полумифические трубы самых нижних уровней. Шум двигателя становился всё громче, приобретая ударный характергрохоча, как барабан. Но, несмотря на мощь и чистоту фабрик ''Сломленной Длани'', появились стали слышны и другие звуки. Мелитан вздохнула почти что с облегчением. Она слышала живые человеческие голоса. Она слышала музыку. Жрица Технопровидица переступила порог, будто выскользнув из окровавленного после тройной смены комбинезона. Железные Руки закрыли за ней взрывоустойчивую дверь, запечатав нижнюю часть инженериумаинженариума.
Крутой пандус вёл в кишащий жизнью металлический город. Он был настолько далёк от монастырей старого порядка, что становилось трудно понять, как они сосуществовали на одной и той же движущейся платформе, какой бы обширной ни была ''Сломленная Длань''. Однако чисто в эксплуатационном и вычислительном планах кварталы Механикус были частью ''Сломленной Длани'', её активным ядром, управляющим адамантиевым колоссом снаружи. Из складов и мусорных отсеков, которые были посвящены многочисленным региональным аспектам Машины, жрецы культа читали свои проповеди толпам рабочих, когда те приходили или уходили на смену. Железные Руки назначали тяжёлые, десятичасовые смены — Мелитан полагала, что космические десантники признают десятичную эффективность, и часто задавалась вопросом, за что именно Легионес Астартес дали их им прозвище «Железная Десятка», из-за проницательности или выбора. Но они думали о труде своих рабочих не дольше, чем того требовала задача. Поэтому проповедники тоже работали до изнурительной ротации. Музыка, которую слышала Мелитан, просачивалась сквозь стены помещения, прилегающего к водоочистительной системе. Девушка замешкалась, её пальцы двигались в такт музыке. Этот математический ритм казался случайным, хотя несомненно основывался на базовых правилах. Мелитан поняла это довольно быстро, хотя уже довольно давно не брала в руки инструмент. Её арфа всё ещё лежала на складе, она уже много лет не решалась открывать футляр — боялась расплакаться. Пальцы жрицы непринуждённо скользили по воздух, перебирая струны воображаемого инструмента.
— Мелитан!
— Мне нравится слушать проповеди.
Чуть дальше по дороге фульгуритский проповедник благословлял бедняков, доход которых не позволял оплатить членский взнос храма. Стихи об «истинном наследии отца железа» Отца Железа» и «извилистом пути плоти» плыли навстречу Мелитан; она поймала себя на мысли, что согласна с Каллуном: слушать проповедника было приятно, особенно если не вникать в смысл его слов.
Пока Мелитан наблюдала за полусонным электрожрецом, Каллун подошёл к ближайшему ларьку и купил для неё порцию вяленых «чёрных клещей». Послушница ненавидела Этих «чёрных клещей». Он она просто ненавидела: они застревали в протезах и воспаляли , из-за этого дёснывоспалялись. Но на Медузе это был единственный на Медузе съедобный и организм, пригодный для массового сбора организм. Каким-то образом «чёрные клещи» питались энергией, вырабатываемой от трения частиц в мезосфере. Каллун вручил ей Мелитан сальный мешочек пакетик и вывел Мелитан из-за стойки; девушка сдалась под его напором и отнеслась к угощению более благосклонно, принявшись за еду.
Мелитан пришла к выводу, что плоть действительно была слабой.
— Похоже, у тебя к этому склонность.
— Спасибо, — саркастично не без иронии ответил Каллун. — Я Но я каждый день молюсь о задании , чтобы задание было внутри.
Мелитан кивнула. Она была уверена, что с тех пор, как они заселились в общежитие, Каллун спал не больше четырёх часов в сутки. Он должен был с этим Ему следовало что-то сделатьс этим делать.
— Я пообещал Богу-Машине половину заработанного мной на починке гусениц. Если бы только у меня только вышло привлечь внимание одного кого-нибудь из лордов Адептус Астартес! Как твой апотекарийНапример, твоего апотекария.
Мелитан взглядом намекнула, что эту тему не стоит развивать. Вместо этого она спросила:
— Каллун, я устала. Мне просто хочется помыться и лечь в постель.
Парень ухмыльнулся, представив и то, и другое. Мелитан слишком вымоталась, так что тихонько вздохнула про себя. Она провела последние Последние семь лет она жила в тесном, грязном общежитии бок о бок с другими младшими адептамиодним грязным санузлом на десять младших адептов. Никто из них не мог унять воображение.
— Не сейчас, Каллун. Просто… не сейчас.
Каллун смутился, его улыбка дрогнула, адепт ; он оглядел собравшуюся толпу, словно стараясь не встретиться взглядом с Мелитан.
— Послушай, я… это не займёт много времени. Мне просто нужно немного удачи.
— Напомни мне рассказать инструктору, что ты проспал всю лекцию по «Systema Praeordino», — вздохнула Мелитан, но у неё не осталось сил для протеставозражать. Каллун , не мешкая , схватил её за руку и потащил на Форум Механикус.
Форум включал в себя клановые отсеки и был одним из самых обширных помещений крепости, но низкие потолки и магистрали толстых кабелей делали его таким же замкнутым, как и общежития и общие помещения. Люмены свисали с потолка, отбрасывая длинные тени от колонн, словно светящаяся паутина какого-то крадущегося механического арахнида. В центре этой паутины находились когитаторы, от которых люмены тянулись по потолку и полутянулись люмены. Повсюду дымили дымились курильницы с благовониями, тёплый воздух вздымал палимпсестовые ленты папируса-палимпсеста. Небольшой легион инфоцитов в темных одеждах и с фрактальными линзами в глазах перекачивал данные с кабелей по мере их прохождения. Восстановленные пакеты данных загружались в предварительно освящённые слоты.
Людей было немного. Большинство либо шло на смену, либо возвращалось с неё, и так же, как и Мелитан, предпочитали предпочитало перенести ритуалы на утро. После сорокаминутного ожидания, в течение которого Каллун неустанно болтал обо всем подряд — о разнообразных вещах, вроде металлургии, химии, люменовлюменах, различных искусственных специйспециях, делавших «чёрного клеща» придающих «чёрному клещу» более приемлемым на приемлемый вкус, они вышли вперёд.
Каллун спустился первым. Он положил руки на оголённый кабель и опустился на колени перед одним из красиво одетых информационных савантов, которые были пастухами — пастырей паствы Омниссии. Каллун напрягся, когда слепой жрец посмотрел на него: глаза ему заменяли громоздкие бинарные считыватели. Жрец просканировал его и протянул ему соответствующую грифельную доску, а затем царапающим, словно потёртая вокс-запись, голосом протяжно промолвил:
— Аве Омниссия.
— Что там? — спросила Мелитан.
— Не важно, — у него было такое несчастное выражение лицаон поднял глаза с таким несчастным выражением, что Мелитан не удержалась от смеха.
— Техобслуживание гусениц?
— Даже не знаю, на что я надеялся.
Каллун вернул табличку для повторного освящения. Мелитан опустилась на колени, скользя по напольным пазам, которые были протёрты в полу ногами миллионами миллионов таких же послушников за несколько тысяч лет. Она по памяти повторила слова Каллуна. Информационист Савант с таким же заученным благоговением закончил ритуал и благоговейно вложил ей в руки табличку, на которой были начертаны её обязанности. Мелитан ввела свой личный код доступа и прочитала написанное.
Её сердце ёкнуло, словно от дефибрилляции, ; через несколько секунд она осознала, что разинула рот. Она ещё раз всё перепроверила.
Мелитан посмотрела на хранителя данных саванта и попыталась вернуть ему табличку со словами «благодарю вас», но губы не могли произнести ни слова, а рука, казалось, не хотела отпускать табличку, пока хранитель савант сам не вырвал её. Девушку поразили не столько новые приказы, сколько подпись внизу.
Никко Палпос Палпус — логлоги-легат, генерал-фабрикатор Тенноса, первый голос Первый Голос Марса обратил на неё внимание. Наконец-то Марс признал её талантталанты.
— Внешнее задание? — Каллун улыбнулся ей. — Там, снаружи, вместе со с всеми наминашими, да?
Вместо ответа Мелитан неуверенно улыбнулась; её кровь бурлила от эйфории. Он Она собиралась запросить для себя скафандр для защиты от внешней среды.
>>> ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ
На размытой дороге всё ещё виднелись колеи от гусениц «Василисков» и «Грифонов»; грузовик по ним двигался тяжелее, подпрыгивая на вязких рытвинах. Дождь барабанил по брезентовому навесу, дворники жалобно скрипели, двигаясь из стороны в сторону, через пулевое отверстие в лобовом стекле на пассажирском месте заливало воду. Ветер и сырость проникали сквозь крышу, а из электрического обогревателя под приборной доской вырывался обжигающий жар. За рулём был Вэйн. Четырнадцать лет, ярко-красная форма, золотой панцирь, глупые дурацкие колокольчики и крючки — форма местного ополчения. Наплечные знаки отличия указывали на принадлежность к муниципальному резерву. Парень был сосредоточен; Дортмунд заметил, какое у него напряженное выражение лицалицо, даже с заднего сидения, через плохо настроенное зеркало заднего вида, засвеченное ярким светом фар на сильном дожде. Генерал посмотрел на запотевшее стекло. В этой части Рассвета никогда не бывало дождя. По закону подлости ливни начались именно сейчас, когда у них ещё был шанс. Взявшись за рукоятку волосатой рукой, генерал опустил стекло. Холод пробирал до костей, но бывало и хуже, Дортмунд поблагодарил Императора за крепкий получасовой сон и расстегнул куртку, глядя на дождь. Тьма гремела, словно переполненные катачанскими дьяволами джунгли на солнцепёксолнцепёке.
— Посигналь, — сказал генерал.
Генерал просунул руку между подголовником и сеткой для хранения багажа, и парнишка с Рассвета неожиданно ощутил, как в его шею упёрлось дуло пистолета Дортмунда.
— Либо ты сейчас давишь на ублюдский гребаный сигнал, либо я вышибу тебе мозги, и на него надавит твоя башка.
— Так точно!
Резервист смачно вжал клаксон, а затем ударил по нему второй раз, подержав гудок подольше, для большей убедительности.
— И ещё, пристегнись. Пристегнись, — сказал Керрик.
Адъютант Дортмунда сидел на заднем сиденье со стороны пассажира. Пригнув голову, он откинул брезент , и вода стекла стекала ему на его спину. Сильно татуированную руку он закинул за изголовье пустующего перед ним кресла, а вторую положил на багажное отделение. Сержант Керрик был тем самым пресловутым «рокритовым «скалобетонным сортиром» из поговорки.
— Я не хочу, чтобы ты ударился об о руль, когда тебя пристрелят, понимаешь?
— Так точно!
Парнишка начал возится завозился с ремнём безопасности, продолжая вести грузовик по трудной пересеченной местности. Благочестивые святые, висящие на зеркале заднего вида, раскачивались на веревочках, словно висельники.
— Подвези нас поближе, — приказал Дортмунд.
Даже не потрудившись сказать «так точно», водитель повернул руль правовправо, поворачивая сопротивляющийся грузовик по более чётким колеям, оставленным отступающей артиллерией. Дортмунд положил пальцы на открытое окно и прищурился. В темноте не виднелось никаких огней, кроме изрезанного дождём света от фар грузовика. Но Дортмунд прожил в этих условиях целых пять лет потому, что научился различать тёмные объекты в темноте.
Эскадрон бронетранспортёров типа «Носорог» двигался по дороге в колоне. Двигатели приземистых машин рычали, чёрная броня блестела от влаги. На фоне ночи слабо выделялась белая эмблема клана Раукаан — белая рука и шестерня, словно намеренно демаскируя транспорт. Во главе колонны виднелись безошибочно узнаваемые очертания огромного «Лендрейдера»Лэндрейдера.
— Прямо рядом с этим ублюдкоммерзавцем.
— Сэр?
— Никто не оставит Кэла Дортмунда с голой задницей, и ты меня прекрасно слышал!
Керрик слегка улыбнулся и отвел взгляд, словно хотел посмотреть в противоположное окно. За эти годы Ранк проделал невероятную работу по сглаживанию характера Дортмунда, но у него всё ещё остались кое-какие шероховатости, припрятанные на чёрный день.
Грузовик слегка накренился. Колёса с правого борта угодили в рытвину, а левые яростно пытались вытащить машину. До огромной бортовой плиты «Лендрейдера» лэндрейдера можно было дотянуться рукой. Шум его силовой установки был феноменаленфеноменальным, даже громче, чем чавкающий скрежет мокрых гусениц на дороге. В сравнении с грузовиком с брезентовой крышей «Лендрейдер» лэндрейдер был просто чудовищем. Дождь хлестал по тяжёлым лазерным пушкам; спонсонные орудия были всего в нескольких метрах от лица Дортмунда.
— Держи ровнее.
Генерал высунулся из окна мчащегося грузовика и грохнул кулаком по корпусу «Лендрейдера»лэндрейдера.
— Боишься сказать мне это в лицо? А? Да та зараза, что копошится в банке из-под пайка, круче тебя! Выходи наружу и встань по-мужски передо мной.
Выхлопные трубы «Лендрейдера» лэндрейдера изрыгнули клубы чёрного дыма, и машина стала замедляться, рыча во время переключения передач.
— Ублюдок.
— Останови этот фрагов грузовик!
Юноша вдавил тормоз так, будто командование только что передало сообщение о приближении фаланги сверхтяжёлой техники эльдаральдари. Грузовик резко развернуло, машина накренилась на передние колёса, затем качнулась назад и замерла. Дождь барабанил по крыше. Дворники продолжили постукивать, двигаясь взад-вперёд с неуместно обыденным тихим шумом, будто окна протирали губкой. Дортмунд и Керрик одновременно распахнули двери и выскочили наружу. Генерал убрал пистолет в кобуру и принялся поправлять берет, не обращая внимания на дождь, который промочил его насквозь. Ветер хлестал его по его лицу, а холодный дождь изрядно потрепал густую щетину на подбородке. Дортмунд слышал, как позади сквозь глубокие рытвины, пробирается по щиколотку в грязи пробирается Керрик, и как приглушённо лязгнул взведённый дробовик сержанта.
Как говорила его мать, лучше перестраховаться, чем стать ужином.
Внезапно дальше по дороге зажглась мощная фосфорная лампа. Дортмунд выругался и прикрыл глаза тыльной стороной ладони. Он услышал тяжёлые шаги, спускающиеся по трапу «Лендрейдера»лэндрейдера, а затем переместившиеся с металла на дорогу. Генерал сделал шаг назад, убрал руку от лица и положил её на кобуру, щурясь от яркого света. Терминаторы. Четверо из них рассредоточились. Кэл был статен, как и любой мужчина, но они были голиафами ростом втрое намного выше него и втрое тяжелее грузовика. Дортмунд сглотнул.
Главные силы эльдар альдари были разгромлены два дня назад. Почему-то он представлял, что теперь, когда всё кончено, Железные Руки снимут доспехи.
Он выпрямился. У него есть хребет, так просто его не сломить.
Неправда, конечно. Некоторые были совсем не похожи.
Железный Отец спустился по трапу — вороново-чёрный колосс, выделяющийся на фоне белого пламени прожектора, закреплённого на его спине.
>> ЗАКРЫТАЯ ИНФОРМАЦИЯ >>
Железный Отец посмотрел сквозь него. Машину бесполезно переубеждать.
— Для чего вы вообще прилетели сюда, если не для удержания этого мира? Зачем тратить время?
Генерал поднял голову, чтобы взглянуть в холодные, мёртвые глаза великана, — точно так же, как он смотрел бы на красномордого краснорожего молотобойца, забредшего ночью в его лагерь. Всё равно, что смотреть на скалу, которая смотрит на тебя в ответ. — Что эльдары защищали на том старом раскопе? Почему ''они'' пришли сюда?
— Что альдари защищали на том старом раскопе? Почему '''>>ЗАКРЫТАЯ ИНФОРМАЦИЯ>>'они''пришли сюда?
— Если ты силен, то выживешь, — сказал Железный Отец; его ровный, бесстрастный голос звучал в унисон с жужжащим щелчком машинного канта. — Если ты слаб, то не сможешь выжить. Сражайся изо всех сил, генерал. Докажи, что ты достоин жить.
— Фраг тебя раздери!
Дортмунд вынул пистолет из кобуры, ; он был так разъярён, что, зацепив одну из пряжек, просто разорвал её. Терминаторы развернулись и направились к транспорту, Кэл прицелился в заднюю часть шлема Железного Отца.
— ОА, значит, ты возвращаешься в свой танк? Хорошо. А после этого вы развернёте колонну и вернётесь обратно, на базу. Ты меня слышал? Ты слышал меня?! — выкрикнул Дортмунд, когда трап уже начал с грохотом подниматься. — Я прикажу сбить ваши корабли еще до того, как вы покинете орбиту!
Стоящий на холостом ходу «Лендрейдер» лэндрейдер взревел и ринулся вперёд.
Дортмунд выругался и бросился прочь с дороги. Через секунду Керрик скатился с насыпи и, приземлившись на дробовик, наблюдал , как огромный линейный танк рванул вперёд на полной скорости рванул вперёд.
Для своих огромных размеров «Лендрейдер» лэндрейдер передвигался пугающе быстро.
Дортмунд услышал панический рык его грузовика, задыхающегося от переключения передач. Мальчишка за рулём завопил. «Лендрейдер» Лэндрейдер влетел в машину на полном ходу, через секунду фары уже освещали небо, танк наехал на грузовик посередине, превратив его в букву «V» с закрученным вверх кенгурятником и бампером. Раздался ''треск'' разбитого стекла, и огни погасли, гусеницы «Лендрейдера» лэндрейдера фактически расплющили машину, а ехавшая идущая следом колонна «Носорогов» раскатала всё, что было больше заклёпки, теперь валявшейся на дороге. К моменту, когда проехал последний «Секач», генерал уже не вздрагивал каждый раз, когда что-то хрустело. Остатки грузовика разбросало вместе с водителем, ; они лежали под дождём, будто фрагменты потерпевшего авиакатастрофу самолёта.
— Ваши дальнейшие указания? — тихо спросил Керрик.
Дортмунд не мог вымолвить ни слова и лишь ошарашенно покачал головой.
Ясность сознания пришла к Табриику Тубриику Аресу в виде потока кода, словно холодная вода, окатившая нервные окончания. Дезориентирующее ощущение, когда во время пробуждения находишься между сном и реальностью. Всё равно, что оказаться промокшим, но помнишьне помнить, что был в воде. Он ощущал связь своих ганглий<sup>4</sup> и амниотической<sup>5</sup> оболочки точно так же, как живые люди чувствуют свой мозг, когда тот болен. Оцепенение сделало его системы вялыми, ; Арес сосредоточился, пытаясь отделить свои воспоминания от туманных симуляций.
Там был идущий под дождём генерал Катачанского XVII полка.
Было…
Вдруг он почувствовал холод, будто эту эта пустота в его душе была чемшла откуда-то древнемиздревле. Арес чувствовал себя опустошённым. Несмотря на века, проведённые в спячке, бремя времени снова начало давить на его плечи. Он устало поднял веки.
Это произошло не мгновенно: им понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить нужное движение, и ещё несколько, чтобы истощённая биоэлектрохимия пришла в действие. Мир в его глазах казался чёрно-белым, зернистым, белые полосы колебались вверх-вниз из-за расфокусировки. Окна стартового экрана горели пурпурным и зелёным цветами, словно солнечные блики, вид разрушающейся разрушающегося помещения проявился из статических помех. Лица знакомых людей, давно умерших и забытых потомками, смотрели на него глазами из мрамора и диорита. Аудиозахват был включён. Слышалась бесконечная серия диагностических машинсирен. Прицельные сетки пока ещё не разгруженных оружейных систем двигались туда-сюда.
Ареса одолевало охватило всепоглощающее чувство, будто он был не одинчьего-то присутствия рядом.
— Кто ты? — спросил он гулким, но столь далёким голосом, что казалось, будто вопрос исходил от стен.
Позже он увидел. На холодной земле перед ним на коленях стояла женщина. На ней было плотное одеяние красного цвета, оно радовало и успокаивало, ; от комбинезона веяло церемониальностью. Химические сигнатуры смазки и масла цеплялись к одежде, как беспокойные духи потерянных машин. Электротатуировки на её безволосой голове и оголённых руках наводнили промёрзшие покои ноосферным кодом, связывая обвязывая личность, Ареса, золотыми потоками логических подтверждений, словно поток. Над ее склонённой головой покачивался тонкий медицинский дендрит, такой же болезненно хрупкий, как и сама девушка. Она просто молилась.
За него.
Арес пошевелился. Закованный в адамантий кулак появился в канале визуального восприятия, и его тут же окутало огромное количество всевозможных символов. Его душа растворилась в переполнявшей их ее холодной пустоте.
Кто я?
=='''ГЛАВА ПЯТАЯ'''==
''«Это не моя забота, у «У клана Гаррсак уже есть капеллан»капеллан, и его зовут не Дрэварк».''
'''I'''
Головные тягачи Адептус Механикус, изукрашенные в стиле барокко, представляли из себя двести метров багрово-бронзового металла каждый. Когда двенадцать из них вошли в атмосферу Тенноса, это походило на обжигающий глаза блеск ядерного рассвета. Чудовищные двигатели уставились на поверхность планеты; синхронно согласованно ревущее их пламя с наслаждением разгоняло нагоняло желчный дым из рваной термосферы мирав ее рваную термосферу.
Пустотные суда выстроились в два полукруга, пространство между которыми заполонил желтый смог. В этой едкой дымке на огромных цепях висел устрашающий ржавый груз — краулер клана Гаррсак, «''Правило ОдногоОдного»''», краулер клана Гаррсак.
Махина была в несколько сотен метров длиной. Тяжелая, даже ''сверхтяжелая''. Настоящая крепость-монастырь на гусеницах.
На посадочной полосе ожидали три десятка близких к списанию сервиторов; они начали взбираться по высоким бортам краулера, чтобы освободить крепость от оков. Нескольких разорвало цепями, но для Железных Рук эти потери были приемлемы. Сервиторы были восполнимым ресурсом: кандидаты на лоботомию набирались с каждого театра боевых действий. А на нуждающемся в усмирении Тенносе население исчислялось восьмизначной цифрой.
Счетоводы Адептус Механикус записали учли бы каждое боестолкновение, а затем но не стали бы отслеживать должным образом проследили, чтобы убиты ли тысячи были убиты прямо на Тенносе или доставлены в апотекарион для более функционального потребления.
Ветер буйствовал, небо вокруг буксиров кипело, будто при рождении звезды.
Позже экспедиции старателей раскопают в кратерах за несколько километров от посадочной зоны останки сервиторов. Многие из них слабеющей хваткой все еще держали слабеющей хваткой цепь.
Буксиры включили двигатели на полную мощность и начали подниматься. Этот маневр разрушит устоявшиеся климатические системы на десятилетия вперед.
На редкость локальный катаклизм.
Катаклизм, за которым никто из обитателей Тенноса не наблюдалсчел нужным пронаблюдать и засвидетельствовать.
'''II'''
Происходящее на планете было ничем иным, как ампутацией омертвевшей ткани с тела Империума. И проводилась она цепным мечом Железных Рук. Кто, как не сыны Ферруса Мануса, знали, как мало плоти нужно для нормального функционирования функционирования организма?
Пока Стронос и его братья без устали и лишних слов рушили крушили город, зачищая остатки выживших, небольшая группа технодесантников и логиков Адептус Механикус наблюдали наблюдала за постройкой нового редута в соседнем кратере.
С этого плацдарма должна начаться вторая фаза усмирения Тенноса — уничтожение единственного космопорта и обрыв связи с орбитальными объектами. Подкрепления из кланов Вургаан, Борргос и Авернии уже прибыли для завершения задания.
Сквозь просветы в штормовом покрове планеты Стронос разглядел стальной блеск корабельных огней. Флотилии кланов усилили блокаду Тенноса.
Приказ Железного Совета был прямым: ничего не выпускатьвпускать, ничего не пропускатьвыпускать.
Первая часть приказа ''озадачивала'' Строноса.
Работа помогала избегать подобных мыслей. Когда Стронос таким образом отвлекал мозг, то мог гораздо эффективнее разобраться в своих сомнениях.
— Ты совершил подвиг, — заметил Железный Капитан Дрэварк. — Привлек внимание Вызвал заинтересованность у клана Гаррсак.
Сержант удивился, что подобная трансчеловеческая громадина сумела подобраться незаметно. Но Кардан Стронос давно отрезал нервный канал, который выдал бы его удивление. Он медленно поднял взгляд.
Черная броня Дрэварка в поперечнике не уступала лобовой броне «Носорога». На шлеме был клюв, как у стервятника, низ которого представлял из себя решеткис решеткой под ним, напоминающие похожей на оскал оркас содранной кожей. Двойная оптика горела рубиново-красным: это была не аугметикааугментика, а встроенный в линзы шлема механизм. Посредством наружных кабелей он соединялся с парой наручных штурмовых болтеров. Серебристые кончики молниевых когтей почти доходили до земли. Даже в отключенном состоянии они выглядели устрашающе. В ложе на запястье покоился огнемет.
Силовая установка доспеха издавала непривычное жужжание, а шипение гидравлики заранее предупреждало о любом движении.
Если между человеком и дредноутом существовало промежуточное звено, то егоим, несомненно, занимал был Железный Капитан Дрэварк.
Стронос не был уверен, нуждаются ли слова Железного Капитана в комментариях, и поэтому молчал. Дрэварк долгое время ничего не говорил. Ввиду отсутствия мимики или языка тела, которые могли бы помочь поддержать разговор, чаще всего беседы между братьями именно так и заканчивались.
Стронос непроизвольно скривил губы, взял лежащий рядом обмотанный прут и, словно мастер, работающий резцом по стеклу, туже затянул пружину.
— «Громобой». Когда мой брат-технодесантник пал под огнем дроидов, я, ведомый неопытностью под влиянием неопытности и ''гневомгнева'', попытался взять над ним контроль.
— Он сопротивлялся.
— Первый залп остановил наступление ксеносов, и это спасло мой отряд, но сразу же после этого орудие заклинило и больше никогда не стреляло. Технодесантники не смогли найти никаких дефектовнеисправностей. Магосы, которым мы его доставили, заявили, что мое с ним обращение нанесло машине непростительное оскорбление.
Стронос снял прут, одним глазом оценивая натяжение пружины.
На местности уже вырисовывались очертания десятиугольного редута. Заставленный передатчиками внутренний двор заполонили сервиторы и кабалы трансмехаников, пытающихся наладить связь с крепостью клана Гаррсак.
Армапласт представлял из себя прочный, упругий, простой в изготовлении металлопластиковый композит. Но в этом материале у этого материала был недостаток, проявляющийся в специфических условиях радиоактивных пустошей, в том числе и в пустошах Тенноса. Из-за своей малой атомной плотности армапласт усиливал разрушительное действие радиоактивного излучения. Это не представляло опасности для космических десантниковкосмодесантников, но вредило их оборудованию. Поэтому броня была покрыта кристаллической краской, от которой армапласт мерцал, словно вулканические стекло.
Из «Громовых Ястребов» выгрузили очередную партию контейнеров, и технопровидцы вместе с сервиторами принялись распаковывать детали стационарных орудий, доставленных с «''Легированного''».
Механикус еще не решили, где будут располагаться разрывные барьеры и резервное защитное поле. Это было не было первостепенной задачей. Горстка находившихся Немногие находившиеся на планете техножрецов стремилась сохранить свои жизни, поэтому они техножрецы под страхом смерти работали быстро и не задерживались на одном месте слишком долгоподолгу.
У клана Гаррсак было имелось невообразимое количество сервов; для космодесантников жизнь , никого из которых не было здесь, но не было слуг ничего , которыми он не мог или не стоилахотел пожертвовать.
Что же касается самих Железных Рук, то дующие с пустошей радиоактивные ветра не доставляли им никаких затруднений. Большинство астартес никогда не снимали доспехов. Разве что позволяли апотекарию снять с себя броню, чтобы исправить полученное в бою повреждение.
Через пару дней, когда кланы высадятся, а крепость будет достроена, Железным Рукам придется вбить Железные Руки вторгнутся в эти пустоши немного покорности. Но потом забота об этом будет снята с клана Гаррсак. Они они передадут форт слугам кланов и лояльным скитариям, и дальнейшая судьба укреплений будет в их рукахзаботой, а не клана Гаррсак.
— Тебя что-то беспокоит, брат Стронос? — спросил Дрэварк.
Стронос взглянул на свои руки. В одной он держал стержень с извивающейся на нем пружиной, а в другой молоток. Его молчаливая фигура всем видом выражала сосредоточенность исключительно на работе, но это было неправдой. Мир, к которому стремился Стронос, был нарушен.
На Септ Куллодинус — находящийся на орбите Стронос просто наблюдал с орбиты за тем, как миллионы жизней тратятся впустую. Хотя этот мир можно было спасти, но пусть и ценой больших потерь и колоссальных затрат ресурсов.
На Скептике Максис — первое же появление Астартес вызвало массовую капитуляцию ополченцев-предателей по всей планете. Стронос передал сепаратистам приказ Веррокса: «Сложите оружие и преклоните колени». После чего он исполнил второй приказ и расстрелял стоящих на коленях людей.
Он был чудовищем, которое люди заковали в железо и направили на чудовищ, с которыми не осмелились бы сразиться сами. Стронос не питал никаких иллюзий на этот счет. Но, пройдя через все эти необходимые чистки подверженных ошибкам людей, он что-то почувствовал. Возможно, это не всегда было сочувствием или сожалением. Но это было эмоцией. Его эмоцией.
Во время зачистки порта Амадей Порт-Амадея Стронос ничего не чувствовал. Многоуровневая связь с братьями — , их общие узы силы притупили его слабость. Оставшись в одиночестве, он снова почувствовал горечь. Снова ощутил жажду спартанской практичности единства.
Стронос долго думал, прежде чем дать честный ответ.
— Нет, — ответил Стронос.
— Неважно. Это не моя забота, ; у клана Гаррсак уже есть капеллан, и его зовут не Дрэварк.
Железный Капитан повернул перчатку ладонью вверх, когти разрезали желтое марево на ленты из радиоактивного конденсата. Дрэварк жестом приказал Строносу подняться. Кардан так и сделал, оставив оборудование на сервитора.
— Я ваш капитан. И, как у капитана, у меня нет времени на достижение невозможного.
— Значит ли это, что вы наложите на меня епитимью<ref>Епитимья — вид церковного наказания. Имеет значение нравственно-исправительной меры.</ref>?
— Я — нет. Но Арес может.
Дрэварк указал на бушующий в пустыне шторм; его коготь миновал строящийся форт, обращая внимание на мерцающие в шторме проблески.
Недостающие подразделения «Кастельянов» «Кастеланов» были выведены из Порта Амадей Порт-Амадея еще до вторжения. Как только расчеты магосов это подтвердили, они незамедлительно санкционировали отмену «наказания»приказа о запрете.
«''Легированному''» не понадобилось тратить время на выравнивание многокилометровой площадки. Изрытая кратерами пустошь более чем подходила для посадки краулера.
— Железный Отец запросил полный объем данных, включая мои. Он готов принять командиров кланов в конклаве на борту «''Правила одного''». Он также требует твоего присутствиянастаивает на твоём присутствии.
Мелитан Йоланис склонилась перед протравленным алтарем клана Гаррсак. Горстка древних источников — частичная расшифровка библиотеки Келписа, устная история одного из тысячи небольших племен Мундус Планус. Первые две повествовали о том, что якобы Император в знак признательности за преданность смертных Медузы его сыну, примарху, подарил им наковальни. Однако отправляющимся на Медузу посвященным Фабриса Калливанта необходимо было прочесть «''Каникул»'' и еще более мрачный «''Скриптопум Железа''», и в этих книгах была совсем другая история.
В ней рассказывалось про мастера, адепта, чье имя по не известным Мелитан причинам было вычеркнуто из легенды. Искусность Мастерство этого мастера адепта была несравненной несравненным даже по меркам того легендарного времени. Он посвятил пять десятилетий своего бесценного труда созданию первоначального алтаря Морданта — наковальни его собственного изобретения. На этой наковальне можно было выковать доспехи, достойные самого примарха Железного Десятого.
В последующие годызатихло множество кузниц, а города-ульи стали погружаться во мрак из-за того, когда что практически неистощимые запасы Марса стали поступать на алтарь Морданта, затихло множество кузней, а города ультр стали погружаться во мраквместо них.
Сила и честолюбие, которое мастер вкладывал в создание брони, были таковы, что как говорят, огромная наковальня раскололась на десять частей сразу после того, как по ней был нанесен последний удар.
Легенда гласит, что молитва достойного слуги, произнесенная над одним из алтарей Морданта, может излечить любую машинную болезнь. Мелитан никогда не видела алтарь в действии и никогда не слышала, чтобы кто-то, кто еще мог способный говорить, рассказывал о сотворенном алтарем чуде. Девушка полагала, что главная опасность заключается в том, чтобы сложнее всего доказать, что ''ты'' достоин чуда.
— Хочешь уйти ''—'' иди, — раздался глубокий, резкий и грубый голос. Он походил на лежащий поперек алтаря крозиус.
Мелитан немедленно вскочила.
Шлем Железного Капеллан Капеллана Браавоса представлял из себя собой потемневший от полировки череп из оружейного керамита. Глазницы и рот были погружены в тени, отбрасываемые единственной горящей на алтаре свечейсвечой. Свет играл на острых концах железного, словно ангельского железного , нимба, возвышающегося над девушкой. Левая рука капеллана коснулась наковальни: это была мощная, стилизованная и сияющая, будто платина, аугментика, она покоилась на алтаре, будто подношение достойным. Черный доспех сливался с тенями часовни, но серебристые орнаменты и железные скриптории подчеркивали внушительность владельца.
Мелитан еще не доводилось видеть у Железных Рук настолько богато украшенную броню.
Мелитан положила руки на грудь, сотворив знак священной шестерни, и заставила себя посмотреть в глаза Браавосу.
— Господин, я беспокоюсь за ДревнихДревнего.
— Как и я.
— Великому Аресу требуются услуги ремесленника с многовековым опытом.
Мелитан скрипнула пластековыми зубами. Тот факт, что ееЕе, не задумываясь, принимали за мужчину, был и это еще было наименьшим из ежедневных оскорблений, которых которые ей приходилось терпетьежедневно выносить.
— Это обязанность могла стать венцом карьеры прославленного магоса в десять раз старше тебя. Меня озадачило, что Железный Совет выбрал для этой должности столь заурядную личность. Но я из клана Гаррсак — мы не спрашиваем. Вселенская Машина в очередной раз усмирила мою гордость неисповедимостью своих путей.
Мелитан вовремя прикусила язык, чтобы не возразить.
Она заслужила эту работу, знала, что заслужила. Всемогущий Голос Марса разглядел в ней способности, о которых она всегда знала. В конце концов, даже Железные Руки увидят это. Но Мелитан не могла перестать волноваться. У нее ушло больше часа, чтобы пробудить Табриика Тубриика Ареса, а затем весь ночной цикл — только на то, чтобы он смог повторить собственное имя. В саркофаге Ареса обитал древний и могучий дух. Насколько могла судить Мелитан, это дух уступал лишь самому «''Правилу Одного''». Но у саркофага были неисправности, и при всех ее природных навыках талантах Мелитан не имела ни малейшего понятия о том, как их устранить.
Пока девушка молчала, Железный Капеллан вернулся к своей работе. В святилище слышались лишь затрудненное дыхание человека, жужжание доспехов Браавоса и пламя свечи. Запах, который источал капеллан, успокаивал машину, но резал нос, будто смесь корицы и скипидара.
Мелитан провожала его взглядом до дверей часовни. При всей небрежной жестокости Железных Рук больше всего девушку пугало их безмолвие.
— Повелитель, — прошептала Мелитан. — Умоляю вас. Позвольте мне хотя бы связаться с логлоги-легатом и запросить дополнительные кадры для своей команды.
— Ты будешь работать с тем, что имеешьесть. Таков путь, и другого не дано, — Браавос зашагал обратно к помосту; сверкающие листы пергамента трепетали в такт каждому движению. Он простер руку над алтарем, будто выбирая, какую из многочисленных обязанностей выполнить в следующий раз. Затем капеллан повернулся и положил серебристую руку на крозиус. Механические пальцы сомкнулись на рукояти, и капеллан поднял крозиус на свет. Тень от посоха с шипастым черепом-булавой на конце падала на нагрудную эмблему Браавоса. Оружие было каким угодно, только не церемониальным.
— Полная ответственность за ритуалы и содержание Железного Отца лежит на технодесантнике Нааворе. Хотя твои обязанности жизненно важны, они все же немногочисленны. Моя сила заставляет их двигаться дальше, ты Ты явно недооцениваешь еепереоцениваешь мои полномочия в уменьшении твоей нагрузки, хотя твоей моей вины в этом нет.
— Повелитель, прощу прощенья.прошу прощенья…
— Я здесь не для того, чтобы дарить прощение.
— Молись за себя сама.
— Стронос, — проворчал Железный Отец Веррокс.
После встречи с двумя цепными клинками его лицо превратилось в гримасу из клубка хирургических и боевых шрамов. Стронос и не ждал, что бывший капитан ожидал от бывшего капитана и наставник примет его теплое отношениенаставника теплого приема.
Когда кто-то покидает клан, он покидает его безвозвратно.
Эта традиция уходила корнями к первым колонистам, назвавшим себя Вургаанами. Они создавали искусное и мощное оружие для охоты на обитателей равнин Медузы и отмечали свою доблесть на плоти. Гордыня была последним и самым пагубным грехом Железных Рук, и у клана Вургаан ее было больше, чем у остальных.
— Он не спросил про «Громобой», — сухо заметил Дрэварк, когда Веррокс удалился на свое место за массивным столом в центре Зала Аудиенций «''Правила первогоОдного''».
Зал Аудиенций по форме напоминал Колизей; хотя на самом деле он представлял из себя десятиугольник, но его углы были настолько сглажены украшениями и ржавчиной, что разницу мог заметить только тот, кто о ней знал.
В тени по периметру зала к потолку тянулись колонны. В зажимах на них висело богато украшенное оружие. Хотя и церемониальное, это оружие не потеряло функциональность — как любая вещь, достойная находиться на этих колоннах. В коридорах стояла тишина; они так же плохо освещались, как и зал. Сквозняк покачивал знамена, свисающие с галерей. Балконы давно опустели, если не считать одного иссохшего слугу, который ковылял, подметая вечно летящую с потолка ржавчину.
Стеклянный стол был по-спартански красив. Его элементный состав был идеально точным, материал — настолько безупречным, что поверхность походила на прозрачное зеркало. Будто вглядываешься в тихое озеро в сумерках. Эта особенность только способствовала погружению зала во мрак: все освещение состояло из установленных за стеклом люменов, наполнявших зал расплывчатым светом. Стульев не было. Вокруг стола стояли члены Железного Совета, отвечающие за подавление восстания на Тенносе. Они хотели сделать это быстро как можно быстрее и с максимальной эффективностьюэффективнее.
Из-за нескончаемой войны между кланами почти всегда лежали расстояния в тысячи световых лет реального пространства. Но Кристос исказил философию Железных Рук, как никто до него, начав гражданскую войну, сотрясавшую Железный Совет дольше, чем Стронос прожил на этом свете. Это практически наверняка значило, что большинство воинов вернулось на Медузу, а расчеты производились в пользу ближайших зон боевых действий.
По другую сторону стола стояла одинокая, нарочито отделившаяся от остальных фигура. Даже Веррокс считал такую позу лишней. То был ветеран-сержант Драт из клана Аверниев; он уставился в зеркало, будто хотел разбить его вдребезги тяжестью своих мыслей.
Стронос узнал последних из тех, кто стоял за столом, хотя до того ни разу не встречался с ними лично.
Лицо фабрикатора было аристократически бледным и хмурым. Высокомерие на нем словно было выгравировано наноразмерной аугметикой. В воздухе над ним гудела триада сервиторов-херувимов. Они волочили за собой пергамент, на котором записывали каждое слово, каждый жест, иногда издавая чирикающий звук. Фабрикатор медленно поднял руки и хлопнул в ладоши, приветствуя прибытие клана Гарсаак.
— Порт -Амадей приведен к Согласию, — в знак признания уважаемого уважения к заслугам клана Гарсаак он говорил на рекете. Фабрикатор слегка склонил голову в честь принимающей стороны этого кворума. — Милость и благословение Марса за столь быструю военную компаниюкампанию.
— У объекта был структурный изъян, — ответил Дрэварк.
— В любом случае, это важный первый шаг. Уничтожив порт, мы получили полное орбитальное и тактическое превосходство над всей планетой. Теперь зачистка может проходить согласно предписаниям магосов-вычислителей.
— Зачистка уже началась, — сказал Дрэварк. — В пяти километрах отсюда под вашим управлением находится груда обломков, которая является тому свидетельствомэто подтверждает.
— Будто до него дойдет, — проворчал Раан.
— Согласен, — Веррокс проговорил это слово так, будто отхаркнул железную стружку. — У вас еще есть какие-то полномочия, фабрикатор? При вашем руководстве восстание не просто разгорелось — оно увенчалось успехом. Вы виноваты не меньше, чем погибшие в порту АмадейПорт-Амадее!
— Согласен, — сказал Раан.
Стронос молча наблюдал за происходящим. Он был всего лишь сержантом, причем недавно получившим повышение. Раан был почти на сто лет старше. Стронос не знал в точности, какая функция отведена ему на этом собрании.
— Я предлагаю немедленно устранить заместителя фабрикатора, — сказал Веррокс. — Казнь и замена должны быть осуществлены логлоги-легатами при первой же возможности.
— Согласен, — сказал Дрэварк.
— Теннос — суверенный мир империи Марса. Его независимость от Медузы помазана священным писанием. У вас нет полномочий издавать законодательные декреты.
В подтверждение своих слов Теол Кворос Куорос застучал по металлическому полу конечностями. Каждый раз, когда мантия необычного покроя колыхалась у ног технолога, Стронос чувствовал запах машинных масел и шелковистой камфары.
— Нет никакого положения, позволяющего принять упомянутый указ по логлоги-легату, кроме иначе как через голосование большинства путем голосования Железного Совета, — его лицо было стальной пластиной, плоской и пустой. Он частично закрывал его одеждой, поэтому было не очень понятно, когда он говорил. — Положение фабрикатора требует дальнейших разъяснений?
Железные Руки ответили молчанием.
— Милость и благословение Марса, — услужливо угодливо улыбнулся Велт. — Ваша критика и замечания приняты к сведению и приветствуются, — по пергаменту заскрипели перья, фиксируя раскаяние Велта для будущих поколений. — Признав свои недостатки, я стану лучше.
— Мы за этим проследим, — проворчал Веррокс.
— Чего вам не услышать на открытом собрании, — продолжил Велт, — так это того, что сам военачальник Кристос потребовал от Механикус допустить это восстание.
— Бывший военачальник, — сказал Веррокс. — После катастрофы на Колумне Колумнусе Железные Отцы решили больше никогда не назначать главу над нами.
— Предположение, — упрекнул Железного Отца КворосКуорос. — Характер методологии Железного Отца Кристоса остается спорным. На этом основывается весь конклав. Он, несомненно, подчеркнул бы, что ЧудноВааагх был разгромлен с минимальными потерями.
— Кристос — это затупившийся инструмент, — ответил Веррокс.
Полтора столетия Стронос был частью клана Вургаан; он знал, что среди оппозиции, критикующей жестокую идеологию Кристоса, голос Веррокса был самым сильным. Обе идеологии были малоприятны. От службы Императору и Омниссии Веррокс получал истинное удовольствие. Должно бытьПо-видимому, эта мысль должна была утешать жертв миллиарды погибших в ходе его служения. По правде говоря, список жертв самого Строноса был едва ли у него было не меньше. , чем у Кристоса…
— Он, как и любая монозадачная личность, дословно следует Железному Кредо, но при этом не понимает его смысла.
— Клянусь несокрушимым духом Тенноса, хватит! — Раан стукнул кулаком по столу, уже не сдерживая скрывая досаду. — Я буду говорить от имени Железных Отцов Сиилвуса и Брика пред Оком Медузы, но не заставляйте меня продолжать конклав здесь.
Пока два Железноруких двое Железных Рук пытались разобраться в своем бесстрастном тоне, что скрыто за их внешним бесстрастием, Стронос заметил, что грандиозные двери Зала Аудиенций приоткрылись.
Это был не тот обычный вход, через который вошли он с Дрэварком. Это были десятиметровые адамантиевые пластины с чеканным золотом и вставкой из добытого в скалах Ораануса диорита, на которых изображалась диорама с Феррусом Манусом, сражающимся с Элементалем Карааши. Железные Руки редко заказывали что-то претенциозное, поэтому, несмотря на позолоту, врата были внушительны и солидны. Через щель по полу растянулась сужающаяся к концу лента оранжевого света, достающая до самого стола. По лучу распадалась тень; Стронос чувствовал дребезжание железного стекла, будто дрожащая перед лужи, дрожащей под шагами Титана лужа. Дрэварк сомкнул на его плече холодные грозовые когти и прошептал: «Он здесь»титана.
Дрэварк сомкнул на его плече один холодный молниевый коготь и прошептал: «Он здесь».
'''V'''
Мелитан Йоланис вошла в темный номер модератус и осторожно закрыла за собой дверь. Она надеялась войти достаточно тихокак можно тише, чтобы не отвлечь установившихся отвлекать уставившихся в экраны диагностов. Но ей этого , но у нее не удалосьвышло.
— Что сказал Браавос? — спросил Каллун, поворачиваясь к ней в кресле. Экран за его спиной отражал его же недовольное лицо в зеленом спектре. Экран заполняли данные, исходные уравнения и математическая бессмыслица, которую находящиеся в комнате, особенно Каллун, не могли не то что понять, а даже прочитать.
Но она научится. Мелитан пообещала Омниссии.
— По сути, он сказал: «Разберись «Разбирайся с этим»этим сама», — резюмировала она.
Каллун понимающе выдохнул. Жалея, что не может относиться к своим обязанностям с таким же легкомыслием, Мелитан посмотрела на расположенные сверху огромные экраны, занимающие целую стену. Большинство транслировало хаотичные закорючки и их инопланетные обозначения. Но несколько из них вели прямую трансляцию с камер, закрепленных в колоннах вокруг Стола завещаний. Какие-то показывали фабрикатора и технолога Теола КворосаКуороса, некоторые — пятерку Железных Рук, стоящих перед ними. Среди визуальных дисплеев были установлены и динамики, транслирующие зернистый звук.
— ''Кристос — это затупившийся инструмент, он дословно следует Железному Кредо, но при этом не понимает его смысла''.
Если бы Мелитан захотела, то могла бы обойти простые алгоритмы сервиторов, чтобы дистанционно управлять ими, и подслушать разговор с более близкого расстояния. Он Она спросила себя, догадываются ли Железные Руки, что на их конференции присутствуют конференцию слышат посторонние? Мелитан рассудила, что знают и не беспокоятся либо обдумывают свои слова с учетом этого. Кто-то сунул ей в руки кружку крепкого до абсурда крепкого рекаффабезобразия рекафа. Она едва заметила прикосновениечужих пальцев к своим, пока анализировала потоки, переключая внимание с одного на другое. В это время огромные двери на экране распахнулись.
К удивлению Мелитан, Железные Руки начали опускаться на колено.
Она прикрыла рот рукой, подавив смешок.
Мелитан видела в таком положении двух, возможно, трех воинов. Это были те редкие случаи, когда из-за пренебрежения собственными жизнями Железные Руки получали ранения, которые даже апотекарий Думаар не мог исцелить в одиночку. А сейчас она видела, как пять самых страшных лордов устрашающих владык Железных Рук встают на колени. Она сомневалась, что Думаар преклонил бы колени перед самим примархом. Даже А перед Богом-Императором?
Она не была уверена и в этом.
Во рту внезапно пересохло. Мелитан сделала глоток рекаффарекафа, одной рукой сотворив на груди священную шестерню, и медленно выдохнула.
— Всем встать. Почтенный Арес здесь.
'''VI'''
Кардан Стронос вместе с братьями опустился на колено. Великолепные силовые доспехи не были на это рассчитаны, поэтому и плохо поддавались столь специфическому движению. Скрипящие пластины двигались неохотно, пока наконец с лязгом не опустились на пол. Стронос заметил, что магосы не склонились.
Двери были четырехметровой высоты, а в ширину — в полтора раза больше, но древний дредноут выглядит на их фоне выглядел величественно, как, должно быть, в старину на полях сражений. Его саркофаг был идеально черным, сделанным из вулканического стекла, окаймленного полированной резьбой из оружейной стали. Каждый квадратный миллиметр, вплоть до шарниров силового кулака, украшали виртуозные рельефы его собственной работы. Будто живая слава Омниссии придала доспеху Древнего опаловый оттенок, словно желая показать, какое сокровище они скрывают: живое, работающее, ''захватывающее дух'' проявление Его, благословенной машины. Сияющие в тусклом свете платиновые таблички несли на себе имя живого аватара — «АРЕС». Железные Руки ценили в вещах практичность и потому не любили их украшать, но это не значит, что они не могли видеть красоту.
И Стронос видел ее в Железном Отце Тубриике Аресе.
— Почему вы склонились? — прогремел голос дредноута. — Умаление себя никому не добавляет чести.
Арес прошел меж двух магосов, будто не замечая их присутствия, после чего протянул руку над стеклянным столом. Силовой кулак раскрылся, запуская механизм, который активировал зеркальный блок внутри стола. В столе загудели потоки энергии, и оно загорелось он загорелся снежно-белым цветом. Над столом вспыхнуло буйство гололитических изображений, и среди Железных Рук пронеслась вокс-синтезированная волна удивления. Стронос разинул рот. Сколько веков лорды клана Гаррсак планировали войны за этим столом, даже не подозревая, что он обладает подобными функциями? Казалось, даже магосы были ошеломлены, хотя, как всегда, трудно было сказать наверняка.
— Мы покоились на протяжении девяти сотен лет, — пророкотал Арес. Галолит Гололит размывал его изображение. Он выдержал паузу, будто бы подчеркивая свои слова.
— Девять сотен лет… годы, наполненные кошмарами и лишенные сна. Слишком долго. Мы анализировали ситуацию, получаемую в течение этого периода, и стало понятно, что оставить этот штаб было ошибкой. Источник ошибки будет найден и устранен.
— Это станет примером.
— Лорд Арес, — произнес фабрикатор заместитель Гипроксий Велт. Он низко поклонился, и херувимы-писцы зафиксировали точный угол этого наклона для протокола. — Не хотелось бы говорить за Магистра Кузни, но вы слишком ценны для Ордена. Слишком велики, чтобы рисковать собой ради обычной стычки. Даже сами ритуалы пробуждения несут в себе пусть небольшую, но все-таки опасность повреждения систем. Ваше возвращение за командный стол стало ошибкой в поступившем с «Медузы» приказе о развертывании…
— Железные Руки на допускают подобных ошибок, — прогремел Арес. — Император создал нас для сражений. С благословения Омниссии наши братья сохраняют нас для битв. Оставаясь в грезах, мы не приносим никакой пользы. Задача слуг — повиноваться. Я подавлю это восстание.
— Кланы всегда враждовали друг с другом, — сказал Арес, пока взгляды остальных десантников были прикованы к вызванном им звездном танце. — Наш Отец поддерживал это соперничество. Мы помним… нет.
Стронос заметил, как Кворос Куорос и Велт обменялись встревоженными взглядами.
— Да. Мы видели. Видели чужие воспоминания. Мы… — дредноут издал гулкий звук. — Это уже за гранью. Подконтрольный нам мир не должен пасть из-за разобщенности. Несмотря ни на что. Мы покончим с этим восстанием при помощи собственных железных кулаков. После этого Око Медузы и Конклав Кристосианцев вторят нашему гневуконклав Кристоса ответят перед нашим гневом.
Стронос полностью утратил дар речи. Абсолютная моральная непоколебимость Железного Отца ошеломила его. Даже поток автономных бинарных речей его брони умолк пред Древним. Если бы в тот момент Арес приказал Галактике развернуть свой ход или изменить скорость света, то сам Омниссия изменил бы вселенские законы, дабы его успокоить. Стронос в этом не сомневался.
Прошло несколько долгих секунд; к счастью, темпоральной темпоральный имплант отсчитал их — потому как сам Стронос был не в состоянии отследить время: все хранили молчание.
Теол Кворос Куорос в извиняющейся манере постучал по напольной плите, что можно было считать чем-то вроде нервного покашливания.
— Мы с благодарностью принимаем ваше рвение, Железный Отец, за исключением одной фактической неточности. Этот мир принадлежит Адептус Механикус, а не Медузе.
— Да, ''Мы'' были свидетелями. Мы помним. Теннос вернется под наш прямой контроль в 062099.M43.
Два магоса снова обменялись неловкими взглядами, после чего Кворос Куорос повернулся к Аресу и кивнул в знак согласия.
— Я уверен, детали этого дела будут храниться хранятся в тенносийских архивах, как и надлежащие резервные копии в Храме Всех Знаний на Марсе. Однако, что касается настоящего времени…
— Истина в этом споре достигнута. Мое слово нерушимо.
— Согласен, — одновременно произнесли Дрэварк, Веррокс, Раан и даже мрачный Драт. Стронос кивнул, хотя и сомневался, что его согласие требуется. Кворос Куорос колебался, будто хотел поспорить, но затем чопорно поклонился.
— В таком случае перейдем к нынешней ситуации.
Материал выглядел необычным, его эстетичность — чуждой. Строносу понадобилось мгновение, чтобы узнать в этом лице скитария-принцепса.
Маска, созданная из пропущенного через картолит света, была скорее воплощением человеческого совершенства, чем увеличением изображения. Высоко поднятая челюсть, гладкий лоб. Глаза состояли из множества линз, нескольких перекрещивающихся наборов фильтров, которые в зависимости от ситуации можно было переключать в режим оптики и обратно. Нынешний режим придавал его взгляду глубокий, многогранный блеск. Черты лица скитария были одновременно властными и необычайно красивыми. Стронос попытался сравнить изображение с собственными файлами тенносийских макрокладов, но не нашел схожих. Вполне вероятно, что список солдат был неполон, но возможно и то, что с момента последней выгрузки данных принцепс изменил свою внешность.
Бионика Строноса увеличила кратность и перефокусировалась. Казалось, что даже после выгрузки данных скитарий продолжает смотреть на захвативший его изображение сервопиктер прямо из гололита.
— Я думал, что на его лице будет больше признаков порчи, — сказал Раан.
— Он скитарий, — добавил возразил Дрэварк. — Как разглядеть на нем порчу?
— Не очень-то мне верится в падение принцепса скитариев, — сказал Стронос. — Магос — пожалуй, но скитарий?
Веррокс издал механический рык и ударил кулаком по стеклу.
— Если оперировать подобными узкоспециализированными терминами, то нет, — сказал КворосКуорос. — Исключили ли мы Сынов Медузы из хранилищ памяти? Нет. Воины Железных Рук и их преемников были сбиты с пути Омниссии ложными пророчествами техножрецов Мойры, чтобы создать свой собственный орден. Но впоследствии, во время Великой Чистки, их верность была доказана. Как и было сказано ранее, мы имеем дело с принцепсом-предателем и некоторыми еретическими идеями, которым позволили распространиться по иерархии. Не более.
— О каких идеях речь?
Пустая лицевая пластина Квороса Куороса уставилась на него пустым взглядом.
— Едва ли это имеет для вас какое-то значение. Праздное любопытство не подобает воину клана Гаррсак.
— Неважно, — сказал Арес, и его слово было решающим.
Изображение принцепса рассеялось, будто от удара силового кулака Ареса, и превратилось в картолит. На сей раз это была не система Медузы, а тактическая сетка поверхности Тенноса. Новая крепость, стоящая на месте кратера, бывшего когда-то портом АмадейПорт-Амадеем, изображалась в виде черной руки, как и «''Правило Одного''». Оба объекта были окружены кластерами данных, содержащих расположение войск и управляемых машинным духом орудий. Стронос заметил несколько прорех в обороне, но ждал объяснений Ареса или Древарка. По всей территории были разбросаны псевдократеры и отходы. Судя по ответу на запрос, на плацдарме Железных Рук находилось несколько объектов сбора данных. Арес убрал метки, и круг сомкнулся на одном из аванпостов.
— Локис Примус. Любой, а возможно, и все эти объекты могут содержать посторонние элементы, но это наиболее вероятная база мятежников. Это испытательный комплекс орудий класса «Апокалипсис». Превосходство Железных Рук в космосе абсолютно, но расчеты показывают, что одной бомбардировки недостаточно. Наземная атака — единственное решение.
Никто не стал поправлять употребляемые Древним архаические архаичные термины легиона.
И вновь Арес изменил изображение, вызвав пикт-снимки орудийных башен, стен и предполагаемых защитников. Изображения и вереницы данных проносились слишком быстро, смертный глаз не смог бы их обработать. Возможность усилить связь с разведывательными черепами сервочерепами и не терять их сигнал в пустоши значительно улучшилась с прибытием «''Правила Одного''». Но Стронос подозревал, что это были архивные данные.
— Локис Примус включает обширную сеть подземных бункеров, размера которых хватит, чтобы вместить все население Тенноса. Сопротивление будет ожесточенным, но тщетным. Все будут уничтожены.
— Что говорит сержант Стронос?
Вопрос Древнего застал Строноса врасплох. Но его наполовину аугментированное лицо не выражало выразило ни малейшего удивления.
— Нам нужно больше разведчиков. Вокс и авгуры действуют только на короткой и средней дистанциях. Свалки отходов станут прибежищем мятежников. Каждый вспомогательный аванпост на нашем пути должен быть уничтожен. Клан Доррвок не предоставил достаточное количество людей.
— Вскоре нас станет больше, — сказал Раан. — Железная Луна восходит.
— Я предлагаю продвигаться в этот район, — Стронос провел бионический рукой над картой, указывая на область в пятидесяти километрах от порта АмадейПорт-Амадея. На небольшой площади размещались бункеры для исследований и средств сбора данных. — С небольшим отрядом мы бы могли зачистить эти сооружения и запросить больше подразделений Механикус, чтобы построить дорогу для «''Правила Одного''», тогда краулер сможет следовать за нами. Усиленный сигнал от этой точки почти сможет достичь Локис Примус.
— Слишком медленно, — сказал Веррокс.
— Другого выхода нет. Пока клан Доррвок не получит подкрепление с Медузы.
Драт кивнул, соглашаясь со словами Строноса. После чего Кворос Куорос же постучал ногой по столу, чтобы привлечь внимание.
— Отказано. Запретительный приказ пурпурный-один-один-девять не допускает вторжения в сеть эпсилон-три. Вы должны найти альтернативный маршрут.
— Мы не можем вести войну при таких ограничениях.
— Необходимые переменные в расчетах магоса изменены. Константы остались прежними. Сержант, подавление восстания поручили клану Гарсаак не из-за их близкого расположения, а из-за их репутации. Мастер-ремесленник Сабек Сабик Роул сообщил мне, что у вас нет определенных протоколов.
— Только вспомогательные обряды. Мы торопились.
— Посмотрев все отчеты о зачистке порта АмадейПорт-Амадея, я пришел к выводу, что вы склонны превышать полномочия, сержант Стронос.
— Ему будет назначено наказание, — сказал Дрэварк, и Велт одобрительно кивнул.
— Сержант передаст свой доспех для надлежащего помазания и кодирования, которого ему не хватает, — сказал КворосКуорос. Концентрация яда в его словах нарастала с каждым слогом. — Неполноценность этого доспеха оскорбляет дух Его августейшей машины. В вашем досье сказано, что это не первое нарушение подобного рода.
Стронос ничего не ответил.
Технолог собрался продолжить, но внезапно раздался звук, который невозможно было перепутать — далекий грохот большого огня, пробивающегося сквозь металлическую адамантиевую кожу. Ушам Железных Рук был хорошо знаком это звук, и через миллисекунду все присутствующие одновременно повернулись в одну сторону — в сторону новых орудий базы Амадей«Амадей». Воцарилось молчание; пятеро Железных Рук и Древний дредноут, не обращая внимание на физическое присутствие друг друга, пытались запросить данные из манифольда.
— Что происходит? — спросил Велт. Отсутствие , которому не хватало возможности мгновенной связи, свойственное лордам как у его повелителей Адептус Астартес, заставило его нервничать.
Стронос все еще боролся с цифровыми барьерами манифольда, когда Арес пришел в сознание. Его коды были сильнее.
— На нас напалиНас атакуют.
Нападение было не таким, как ожидали.
«Анвиларум» двигался в сторону крепостной стены, Стронос на ходу спрыгнул с задней части лендрейдералэндрейдера; сабатоны перемалывали желто-коричневую пыль, вздымаемую с подветренной стороны недавно возведенной базы «Амадей». Статика продолжала глушить по-прежнему глушила дисплей, но усиление сигнала с «''Правила Одного''» значительно улучшило ситуацию. Рунные иконки его конклава вспыхивали точечно, их боевая готовность постепенно распространялась на подсистемы Строноса, расчищая дисплей, улучшая межсвязь и усиливая мощность силовой установки.
Позади на полном ходу остановился огромный бронетранспортер, из него выбралась группка технопровидцев, одетых в малиновые защитные одеяния.
«Анвиларум» представлял из себя модифицированный вариант являлся модифицированным вариантом стандартного лендрейдералэндрейдера. У транспорта был открытый верх и размер, достаточный, чтобы переправить на войну дредноут «Железный Отец». Конструкция с С виду конструкция напоминала колесницы древнего Эгипта или Рима, с четырехствольной лазерной пушкой под непосредственным нейронным контролем ее главного пассажира. Технопровидцы двигались пугливо, будто крысы, вздрагивая от каждого хлопка или выстрела.
Но Стронос видел, что атака, какой бы она ни была, закончилась так же внезапно, как и началась.
Джаленгаал ничего не ответил на это, и Стронос повернулся на шум выстрелов.
Благодаря бионическому глазу Стронос различил характерные очертания пустынного вездехода «Ахлис» и вспышки лучевого оружия, просвечивающего силуэты отступающих крабоподобных онагров«Онагров». Огневая дисциплина Железных Рук подразумевала, что ответный огонь ограничивался парой управляемых сервиторами ракетных платформ, прикрывающих эту сторону форта.
— Разве подходы не были защищены?
— Недостаточно.
Джаленгаал почти признал упущение, насколько он мог открыто критиковать собственное руководство. Для Строноса этого было достаточнохватило, и он подозревал, что брат это понимает.
— Мы должны собрать мотоциклы клана и лендспидер лэндспидер конклава, чтобы начать погоню.
— Они отступают в запретную зону, — категорически высказался Джаленгаал.
— Подозреваю, что им это тоже известно.
Джаленгаал на мгновение задумался, обдумывая концепцию повиновения великой воле клана через грубое явное неподчинение. Воин был на несколько дюймов выше Строноса, поэтому его обработанные линзы смотрели поверх того. Зрительный контакт был ритуалом органиков«органиков»; Джаленгаал от него демонстративно отказался.
— Возможно, в клане Вургаан дела обстоят иначе, — напряженно пробормотал он. — Но в клане Гаррсак мы следуем приказам командования.
— Я выполняю свою функцию. Как и ты выполняешь свою, бросая вызов Дрэварку, а он — Аресу и другим Железным Отцам. Но на старом рекете «гаррсак» значит «единство». Мы подчиняемся. Воля клана — моя воля. Она абсолютна.
— И все-таки расчет исчисление сражения был было ошибочным. Они не смогли предсказать нападение скитариев на эту позицию. Как и то, что у противника вообще есть быстрая ударная техника. Что, если скитарии знакомы с формулами? Кто бросает вызов расчетам исчислениям магоса?
Стронос выплеснул досаду и, ворча, развернулся к транспортам.
Более тяжелый «Анвиларум» окружали стандартные лендрейдеры лэндрейдеры и «Носороги», в которых ехали Веррокс, Раан, Дрэварк, Драт и их почетная гвардия. Десантники покинули машины, Железный Отец Веррокс и капитан Дрэварк направились к пролому в стене.
<Ремонтная группа — к стене> кантировал через интерлинк Дрэварк <Расчистите поврежденную секцию и запросите из Арсенала замену.>
— И еще. Соберите группу мотоциклистов и лендспидер лэндспидер конклава, отправьте их в погоню, — добавил Веррокс, взглянув на Строноса и Джаленгаала. — Любой, кто собирается оспорить это решение, может обсудить его со мной.
— Слушаюсь, — ответил Дрэварк, выдержав должную паузу, чтобы передать приказ.
— Проще убедить сервитора говорить стихами, чем члена Гаррсак — думать своей головой, — сказал Веррокс, подойдя к Строносу. — Железный Совет так запутался в конклавекланах, что больше не может функционировать. Если бы я присутствовал на совете, то отменил бы указ Голоса Марса о запрете Голоса Марса, и большинство поддержало бы меня. Вы согласны со мной, Железный Отец? — обратился Веррокс к Аресу, который только что подошел к ним.
Перед тем как Древний сошел с лендрейдералэндрейдера, дюжина адептов окропила маслом его броню и помахала над портами данных палочками, инкрустированными драгоценностями, бормоча на бинарике молитвы единства духам двух машин. Железный Отец был освящен и успешно отсоединен, на его саркофаге поблескивали капли масла. Арес повернулся, концентрируя внимание на отступающих соединениях пристально наблюдая за отступающими соединениями транспортных средств скитариев.
— Клан Гаррсак един, — ответил он. — Кому-то может показаться, что действия Железного Совета нерациональны, но у нас есть веские основания полагаться на коллективную логику.
Стронос встретился взглядом с Джаленгаалом, и этот редкий момент поразил его.
''«Я бросил вызов, — '' сказал он. ''— Но разве я ослушаюсь?»''
=='''ГЛАВА ШЕСТАЯ'''==
«''Масса человеческого мозга больше массы легких — выстрелы в голову с большей вероятностью спровоцируют детонацию масс-реактивного снаряда».''
— ''Технодесантник Йоррвик''
'''I'''
— Открой глаза, неофит.
Раут обернулся и посмотрел через плечо. В дверях ожидала фигура, открывшая его сердцу совершенно новый уровень боли, в который оно могло погружаться.
'''II'''
Весь персонал апотекариона погрузился в подготовку к кануну Железной Луны. Звуки сверл, факелов и сварщиков перекрывали грохот стеллажей с оборудованием, которые перегруженные работой рабы загрузили неправильно. Доведенные до предела смертные воспользовалась передышкой, дарованной их аугментированными повелителями. Вытянутые лица рабов выглядели изможденными и бледными. Сервиторы вытирали разные жидкости. Они представляли из себя разнообразие разрушенных и пересобранных тел, напоминая, что станет с теми, кто не сможет поддерживает производительность в требуемом темпе. Отрешенные адепты-генеторы генетор и технопровидцы биологис порхали всюду в своих кроваво-красных одеждах. Раут проигнорировал их отчужденность как неуместную.
— Образцы с первого по пятый показывают генетическую дисперсию ноль целых пять десятых процента, — сказал Думаар, обходя медицинской поддон, чтобы взять у раба новый шприц. — Приемлемо. В пределах нормы среди выборки. Маркеры имплантата стабильны. Количество лейкоцитов исключает отторжение. Готовлю шестой шприц.
''Конечно, соскрести достаточно крови со стола во время моего последнего визита сюда было'' ''нельзя''.
Думаар поднес вторую руку к поршню шприца и начал извлекать жидкость. Медленно. Наблюдать за его работой — все равно, что созерцать статичный объект в окружении безумных, размытых пятен ускоренной пикт-записи. Раут издал долгий, сдавленный стон.
''Я получу Думаар. Омниссия благословенный, вот как будет называться мой боевой доспех, когда я его получу''.
С тех пор как Раут в детстве попал на Око Медузы, он переносил подобные процедуры тысячу раз. Нужно было проверить его совместимость с драгоценным геносеменем Ферруса Мануса. В этом апотекарии Железных Рук были особенно строги, даже строже, чем их коллеги из других орденов. Менее чем один из тысячи кандидатов считался достаточно свободным от генетических недостатков. Железная Луна приходила и уходила, она повторяла цикл десятилетиями, и за это время подходящий кандидат мог так и не найтись; такое подобное считалось нормой. Это должно было льстить Рауту, но что-то в нем задавалось вопросом, как ордену удавалось поддерживать численность при таком безжалостном отношении к и без того слабому потоку рекрутов. ''Молю тебя, Император, чтобы они просчитались. Я готов прямо сейчас схватиться за нож Думаара, если это перекроет поток''.
Однако с приближением Железной Луны процесс только набирал обороты.
Думаар похлопал по кровати рядом с тем местом, где сидел Раут.
— Тогда я заполучу тебя, неофит, — новый сервитор втолкнул внутрь СароккаСаррка. Инициат обреченно оглянулся через плечо. Казалось, будто его юность взяла верх над попытками казаться бесстрашным. Думаар постучал по кровати закованными в латы пальцами, механизмы в его бионической руке зажужжали.
— Тогда ''я'' заполучу тебя.
'''III'''
Стоящий в конце стрельбища сервитор был закреплен в вертикальном положении при помощи болтов. К концу службы агрегат представлял из себя труп, обрамленный несколькими кусками проржавевшего металла. Все, что можно было использовать повторно, было удалено до этого последнего задания. Плоть сервитора была воскового цвета, в почерневших отверстиях, из которых удалили аугметикуаугментику, виднелись следы начальной стадии разложения. Раут прицелился, сосредоточив огромный вес болт-пистолета в одной руке. Движение «''Сломанной Руки''» намеренно затрудняло стрельбу, но Раут привык к этому и корректировал прицел в соответствии с ним. Он попытался выровнять дыхание, но тело сопротивлялось; он неровно хрипел, вдыхая и выдыхая. Взгляд Раута устремился по толстому стволу болт-пистолета, он мысленно рассчитал точку разрыва снаряда — за лобной костью сервитора.
— Огонь.
Для наиболее эффективного использования пространства неофитов располагали плотно, разделяя перегородками из металла и пластека. Из-за тесноты, досады и гнева Раут задержал палец на спусковом крючке, сделав на три или четыре выстрела больше, чем требовалось. Ухо Лимана<ref>Ухо Лимана — имплантат, дающий иммунитет к головокружениям, а также возможность осознанно фильтровать и усиливать звуки.</ref> сразу подавило дикий грохот нескольких снарядов.
Раут опустил болт-пистолет; дышать все еще было трудно, легкие наполнялись воздухом, будто дырявые меха. В воздухе висела дымка фицелинового выхлопаВоздух стал более влажным из-за выветривания фицилина<ref>Фицилин — препарат, предназначенный для оказания медицинской помощи при поражении отравляющим веществом. Фицилин нормализует деятельность ЦНС, сердечно-сосудистой и дыхательной систем. Чувствовался привкус серы</ref> и сернистым на вкус. ''Неожиданно приятно. Как теплый ветер без пыли''. Раут с трудом удержался, чтобы не пойти вперед Рауту стоило больших усилий сдержаться и не расстрелять остатки магазина весь магазин в останки то, что осталось от его мишени. Его точность была безукоризненнойСтрелял он безукоризненно. Перегородки, за которыми располагалась цель, забрызгало внутренностями. Куски окровавленного мяса разлетелись на несколько метров; едва ли можно было понять, ноги это или туловище. Будто сервитор тайком убрал мишень и вывалил на ее место ведро потрохов.
— Твой прицел отклоняется на полградуса вправо, Эрлах. Я порекомендую апотекарию Думаару провести полную ремиелинизацию оптических волокон, чтобы улучшить координацию рук и глаз.
Технодесантник Йоррвик шагал позади неофитов, давая советы и высказывая критику.
— СароккСаррк, масса человеческого мозга больше массы легких — выстрелы в голову с большей вероятностью спровоцируют детонацию масс-реактивного снаряда. Джураа, я зарегистрировал миллисекундную задержку между нажатием на спусковой крючок и выстрелом. По окончанию тренировки сдай свое оружие для повторного освящения. Хрисаар, восемь выстрелов — слишком много. Ты записан на посещение блока отдыха, вместо этого я отменяю дополнительный сеанс медитации. Мы очистим тебя от излишнего рвения, неофит.
Пока он говорил, отслеживая подразделения сервиторов с установленной сзади абляционной баллистической оболочкой — ''потому что желание убивать двигало не только Хрисааром,'' — они собрали более крупные куски для дальнейшей переработки, а затем обильно промыли все из шлангов.
— Раут, — Йоррвик положил руку на разорванное плечо Раута.
Перчатка технодесантника вибрировала на панцирной броне, как приглушенный двигатель. Вблизи Раут почувствовал запах масел, которыми Йоррвик обрабатывал свой боевой доспех, а также выхлопных газов его газов модифицированной силовой установки.
— Болты уходят слишком низко. Твоя рука из плоти слишком слаба.
— Огонь.
'''IV'''
— Вы — генетические потомки Ферруса Мануса, — сказал Железный Капеллан Гюйгенс.
Он стоял, сложив руки на груди, будто статуя на пьедестале, воздвигнутая века назад и готовая простоять ещё вечность. Под насыщенным свечением нескольких светящихся шаров его череполикий шлем блестел серебром, а боевой доспех испещряли белые полосы. Если бы не герметичность доспеха, то комната казалась бы невыносимо жаркой.
У Раута и его братьев этого преимущества не было.
Доктринальная палата «''Сломанной Руки''» делила модуль с залами строгости. Отработанное тепло плазменного, лазерного и мелтамельта-оружия, применявшегося на учениях боевых братьев, просачивалось сквозь проводящие металлические стены. Оно просачивалось туда, где тысячи неофитов на протяжении тысячелетий сидели, чтобы запомнить историю ордена и списки их битв. ''Я все еще чувствую запах каждого из них. Спасибо тебе, отец, за этот особый дар''. Стены были увешаны табличками из железного стекла, на них кислотой были вытравлены избранные отрывки из «''Песни <ref>В оригинале кантиклеи — гимны или песнопения, используемые в церковных службах.</ref> о путешествиях''» <ref>Песни о путешествиях — сборник саг клановых племен Медузы.</ref> и «''Железного скрипторума''». Вентиляционная система хрипела так, будто по другую сторону маленькой, забитой ржавчиной решетки ей вручную управлял умирающий сервитор.
— Манус умер, потому что у него были недостатки…
Он все это принял.
'''V'''
Раут никогда не заходил в эту часть «''Сломанной Руки''». Узкие коридоры были пристанищем патрулей преторианских сервиторов, домом для тех немногих, чья нервная система не была подчинена дорсальным батареям краулера и аспектории. Казалось, будто гнетущий дозор «''Сломанной Руки''» заставлял стены стонать. Раут чувствовал этот взор за каждым мерцающим терминалом. Со всех покрытий осыпалась ржавчина, из-за гальванических покрытий и распыления в закрытом пространстве аэрозолей против коррозии проход будто бы был затуманен спорами.
— И клинок. Это…
— Традиция, — закончил за него Раут, отстегивая ножны и доставая гладиусгладий. — Я понял.
— Пока не взойдет Железная Луна.
Однако от изображения, что Раут увидел прямо перед собой, у него перехватило дыхание.
Расположенное в самой передней части «''Сломанной Руки''». Расположенное в тридцати метрах над шлифованными дорожками, — оно было просто прекрасно.
Горы Фельгаррти возвышались высоко над котловиной в равнине — это было результатом не столько геологических изменений, сколь вызова богам. Десять аристократических лиц, каждое высотой в сотни метров, смотрели вниз с истерзанной бурей бурями вершины. Возможно, они не были богами в общепринятом смысле, но каждый человек, благословенный Омниссией и машинами для покорения Медузы, заслуживал почестей как никто другой. Подобные им парили над этой вершиной в течение пяти тысяч лет, пока с неба не упал другой бог с Терры. Они являлись патриархами-основателями каждого клана Медузы; можно было утверждать — и многие так и поступали — что Железные Руки обязаны этим десяти смертным людям не меньше, чем собственному примарху.
Техноколдовство Темных Тёмных Веков, которое использовали те доисторические гиганты, до сих пор защищает горы Фельгаррти. В этом уменьшающемся пригодном для жизни оазисе в степи Фельгаррти было позволено взрасти единственному постоянному городу Медузы.
Медузон — происхождение этого названия затерялось в мифах. Как известно, город не был защищен; несмотря на все чудеса археотеха Фельгаррти, свирепые ветра все еще проносились по улицам поселения. Железные Руки не испытывали особого доверия к стенам.
Стены способствовали процветанию слабых.
Само поселение выглядело грубо: его намеренно сделали таким. Скопление навесов из металла под навесами из электрических кабелей. Удивительные технологии, погребенные под этим местом, манили на Медузу мириады коранических канонических и полуеретических сект Культа Механикус, вместе с которыми распространилась широкая сеть ветхих храмов. Лачуги, заполняющие пространство вокруг них, удовлетворяли потребности священников, слуг и приезжих паломников, наводнявших Медузон круглый год, а также более скромные требования самого Железного Совета.
Раут подошел к окну и осторожно приложил руку к кристалфлексу; каким-то образом грохот огромных гусениц «''Сломанной Руки''» пробежал по его пальцам. Температура снаружи колебалась в пределах нуля, но поверхность не запотевала от его дыхания. Его физиология идеально приспособлена для сохранения тепла. Раут прижался лбом к глухо вибрирующей поверхности, вглядываясь вниз, в клубы пыли караван-сарая.
Бесконечная колонна потрепанных машин описывала восьмерку вокруг возвышенности Медузона. Все они были меньше краулера клана Борргос, но многие из них были намного, ''намного'' старше его. Их бескомпромиссные непреклонные колеса пробили в равнине глубокую колею; фактически это была дорога с пестрым скоплением ржавых краулеров. Пока Раут наблюдал, с равнины прибывали новые машины, пробивающиеся сквозь разбитые стены и огибая колонну. Сквозь стекло время от времени можно было расслышать выстрелы. Клановые роты Железных Рук постоянно соперничали между собой, но это ничто в сравнении с враждой смертных кланов. Жизнь на Медузе была суровой, ресурсов не хватало. Свободные союзы из сотен кланов вступили бы в войну за подземную водную реку или вновь найденное хранилище топлива. Ежегодно тысячи людей гибли в междоусобицах, возникших из-за нехватки продуктов питания или из-за отсутствия убежища, которое они потеряли и не смогли отбить у других.
''Так и должно быть''. Раут нахмурился, не понимая, откуда возникла эта мысль и принадлежала ли она ему.
— Посмотрите-ка на Раута Однорукого, лучшего из нас, потрясенного видом Железной Луны!
Раут отвернулся от окна и увидел братьев-неофитов: они разбились по компаниям на группы и свободно расселись по диванам, на лицах виднелись улыбки и слышался плохо сдерживаемый смех.
Хрисаар развалился в кресле; его лицевые мышцы безрезультатно сокращались, пытаясь сдвинуть металлическую челюсть. Он был облачен в черный панцирь, ремни были ослаблены которого ослабили настолько, что пластины заскрипели, когда неофит сел. В отличие от повелителей, неофиты не соединялись с доспехами так же, как Астартесастартес, но они принимали это притворство. На месте левой руки у него неофита был забинтованный обрубок: Хрисаара, как и Раута, ожидало улучшение. Он посмотрел на Раута. Его бионический глаз был гладким и перламутрово-белым, словно у слепца. Он был встроен в стальное приспособление, проходившее по лицу от лба до щеки и рта. Второй глаз вызывающе сверкал.
''Должно быть, твой мозг не получает достаточного количества кислорода, брат. Как будто ты сам не лишился руки!''
— Ты такой же, как я, — ответил Хрисаар, стиснув зубы.
Раут сделал шаг. ''Вот почему Тартрак забрал мой нож''. Джураа посмотрел на Раута, когда тот подошел к нему. Хрисаар развалился на всем диване, а затем поймал взгляд Раута. ''Попробуй. Просто попробуй, кто знает, что случится с тобой завтра''. Это будто было написано у Раута на лице. Джураа убрал руку, Раут оттолкнул его ногу со своего пути и сел рядом, слишком уставший, чтобы напрягаться. Раут пристально посмотрел на ДжурааДжурау, как бы провоцируя его высказаться по этому поводу, затем перевел взгляд на сидящих за накрытым столом братьев, на каждого по очереди. ''Смейтесь над моей слабостью. Когда меня восстановят, я стану сильнее, чем когда-либо''.
Эта мысль взволновала его. Раут ненавидел себя за это.
Если он считал отношение Железных Рук к своим неофитам суровым, то отношение к женщинам, которые могли внести вклад в пополнение базового материала для новых космодесантников только на первом этапе, граничило с презрением и жестокостью. Раут уже много лет не видел женщин, но вид одной из них не особенно повлиял на него. Его физиология была невосприимчива к желанию.
Последним он посмотрел на СароккаСаррка. Сарокк Саррк представлял наименьшую угрозу.
Юноша резко обернулся, из-за чего служанка пролила вино ему на запястье. Он Неофит смущенно выругался, когда женщина вытащила из-за пояса тряпку и принялась вытирать его руку. Пробормотав извинения, женщина оставила промокшую тряпку сложенной на столе и поспешила прочь, по-видимому, за другой.
Раут зацепился взглядом за испачканную в красном ткань. Зудящее ощущение опасности не покидало его. Сарокк Саррк сложил руки на груди и нахмурился, будто его трудности были посланы вселенной.
— Всего лишь немного вина, — проворчал Эрлах.
— Руки у тебя все равно завтра заберут.
— Иди к черту, — напряженно огрызнулся СароккСаррк. Он наклонился вперед, осматривая руки, только чтобы затем снова откинуться назад и сцепить их еще крепче.
Последняя пара, Джураа и Боррг, посмеялись над бессилием младшего брата, и Раут понял, что наконец-то хоть немного расслабится. Остальные нашли себе новую мишень, или, скорее, подобно зверям, из года в год возвращающимся в знакомые охотничьи угодья, снова учуяли запах излюбленной добычи.
Новых инициатов принимали на обучение, а старых — в Клан Доррвок только в период тектонических разломов земной коры под названием «Железная Луна». Так было всегда, и так будет всегда. Если кто-то захочет узнать, почему, ему можно разве что пожелать удачи в поисках. ''Это традиция''… Клянусь Отцом, все равно, что допытываться у сервитора. Густые облака Медузы скрывали луну, превращая ее в молчаливого спутника. Но когда перигелий спутника совпадал с перигелием планеты, когда три тела — Медуза, луна и звезды — выстраивались в идеальную линию, создавался гравитационный эффект, благодаря которому на луну нельзя было не обратить внимание.
Эта аномалия происходила с неравномерной периодичностью. Сарокк Саррк был молод настолько, насколько мог быть неофит, и все же он возмужал достаточно, чтобы принять участие в ритуале. Они с Раутом были примерно одних лет.
— Все почти закончилось, — тихо сказал Хрисаар. Сарокк Саррк упрямо отказывался отвечать на подначки, из-за чего взаимная неприязнь неофитов иссякла. — Мы выжили. Мы, шестеро.
Они настороженно переглянулись. Раут сохранял спокойствие; мышцы напряглись, он смотрел в угол, на котором лежало скрывающее что-то железное стекло. Раут наклонился, старательно не обращая внимания на внезапно напрягшегося СароккаСаррка, и взял нечто, напоминающее разделенную раковину моллюска, заполненную альгинатной пастой. Он набрал в рот зеленую слизь и прожевал. Омофагия<ref>Омофагия — этот имплантат позволяет космодесантнику «узнавать, поедая».</ref> расщепила продукт, превратив сложный состав в головокружительную историю — стремительные воды, инопланетные солнца и долгие, ленивые перерывы между приливами. Его затрясло от нахлынувших ощущений, Раут выбросил раковину и глотнул воды, чтобы смыть вкус.
''Еще один подарок, который я предпочел бы не получать''.
— Потому что они садисты, — проворчал Джураа; в глубине души Раут был с ним согласен.
— Ну, чтобы отсеять слабых, — сказал предположил Эрлах. — Выжили только шестеро? — он пожал плечами. — Мы — те шестеро сильных.
— Ты, как всегда, ошибаешься, брат.
По шее Раута пробежал холодок, будто ему в спину дышал сервитор.
— СароккСаррк, что ты делаешь?
Джураа оглянулся, пытаясь обратить внимание Раута на поведение СароккаСаррка: тот поднял со стола смятую скатерть и что-то из-под нее достал. В его огромных руках эта штука казалась маленькой, и лишь через мгновение в ней распознали оружие. Выстрел произошел в момент осознания этогофакта, и мозги Джураа Джуры брызнули Рауту в лицо. Он захлебнулся, вдохнув их в легкие.
— Кто теперь силен? А, братец?
Казалось невообразимым, что брат предает брата, но что-то подсказывало Рауту: того, что невозможно вообразить, всегда стоит ожидать.
Раут скатился с дивана и упал на пол, вторичное сердце отозвалось болью в артериях. Пуля, выпущенная ему в голову, угодила в диван и вышла с обратной стороны вместе с облаком куском обивки. Раут потянулся за своим оружием — и выругался. Он поднял глаза и положил руку на подлокотник. Укрытие, которое представлял из себя диван, было смехотворно хрупким, но этой прочности могло хватить, чтобы сильно замедлить пролетающий осколок, а его панцирь и он сам тело примут остальное.
Раут перепрыгнул через диван. Эрлах избивал младшего неофита, но принцип подавляющей силы требовал его вмешательства. Поражение есть поражение. Либо сокрушительная победа, либо ничего.
Лазерный выстрел пробил его нагрудник, как только он покинул укрытие. Луч прошел вверх, справа налево сквозь укрепление сплетения и опалил нижнюю часть подбородка. Из поврежденной артерии на шею потекла кровь; в остальном панцирь был цел. Но шквалом выстрелов Раута отбросило обратно за диван.
''Еще один нападавший. Где''?
Хрисаар и Боррг кружили вокруг кресел, сражаясь с СароккомСаррком: для них, как и для Раута, рефлекс подавлять и разрушать был основным. Оружия не было ни у кого. Теперь оба остановились, чтобы поохотиться за вторым нападавшим. И тогда Раут увидел еееё.
''Клянусь примархом''!
Она медленно подошла к ним; на лице застыло холодное ликование. Женщина опустила раскаленный лазпистолет, который держала в правой руке, и подняла тот, что был в левой. Раут инстинктивно поднял руку, чтобы защитить лицо, но стреляли не в него.
Шипящий лазерный луч опалил наплечник Эрлаха, когда тот поднялся над СароккомСаррком, занеся кулак, чтобы ударить брата по лицу. От шквала выстрелов оружие перегрелось, но двадцать секунд непрерывного огня расплавили Эрлаху нагрудник и успокоили неофита навсегда. Он навалился на младшего брата, будто его посмертной волей было задушить того собственным трупом, бездыханным телом.
— Она твоя, — прорычал Хрисаар, на этот раз логика взяла верх над гордостью. В своем нынешнем состоянии Раут не мог сравниться с Сарокком Саррком и он знал это.
Скатившись с дивана и встав на колени, он пополз влево, в то время как Хрисаар и Боррг двинулись на СароккаСарреа. Раут увидел, как молодой неофит подогнул ноги и с силой толкнул Эрлаха в Боррга, а затем вонзил обрубок в бионическую челюсть Хрисаара. Старший неофит, не обращая внимания на искры, вылетевшие у него изо рта, с бурлящей яростью набросился на младшего.
Женщина спокойно прицелилась в Раута. Слишком спокойно.
Лазерные разряды пыхтели, врезаясь в подушки; когда прицел остановился на Рауте, тот выпрыгнул из укрытия. Он перекатился; лазерные полосы пронзили воздух над его головой, а затем врезались в одну из пластин железного стекла. Фулгрим и Феррус Манус на Гардинаале. Название произведения, «Братство», было написано черным. Когда разряды ударили в другую часть стекла, Раут набрал воздух в легкие. Он нахмурился, глядя на искаженное изображение, от которого исходил шипящий пар; послышался щелчок — это перезарядились батареи.
Для того, чтобы разбить железное стекло, понадобится лазерная пушка.
— Манус, — пробормотала она, не подозревая или, возможно, не заботясь о том, что жертва может услышать эти слова. — Благослови меня неиссякаемой силой по своему подобию. ''In eternum. In sanguine''<ref>«В вечности. В крови».</ref>, — говоря это, она описала широкую дугу вокруг укрытия Раута и выпустила лазерный шквал из двух пистолетов одновременно. Из-за этого Раут, не задумываясь, сменил позицию и скользнул за укрытие.
— Кровь моей плоти, — женщина убрала пистолеты в кобуры и, достав два ножа, один длинный и зазубренный, другой изогнутый, бросилась на Раута. — Бессмертный легион!
Раут нанес удар; если бы женщина не уклонились, скользнув под ним, он раздробил бы кость. Она Служанка замахнулась, оставив два параллельных пореза на панцире.
— Плоть! — прохрипела она, когда потекла кровь, а затем ударила неофита в заднюю часть колена.
— Плоть! — кричала она с каждым пронзающим ударом. — Плоть! Плоть!
Она выдернула длинный нож из его живота и уклонилась. Лезвие угодило между плакартом и нижней частью торса, нож застрял в панцире, и чтобы его вытащить, понадобилось усилие; это дало Рауту возможность поймать служанку за запястье, пока та не сбежала. Раут перехватил ее её руку ближе к локтю и сжал. Кости раскололись. Кровь стекала на нож, зажатый в ладони. Раут пристально посмотрел в безумные глаза служанки.
В них ничего не дрогнуло.
— Плоть слаба, — выкрикнула женщина.
Раут дернул ее на себя, одновременно пнув сапогом и отпустив руку. Тело отбросило на три метра; оно отлетело бы еще дальше, не появись на его на пути преграда в виде гравировки из железного стекла. Она влетела в него, как мешок с инструментами.
Железное стекло содрогнулось; на мгновение показалось, что оно устоит, но затем гравировка медленно наклонилась назад и с грохотом упала на под. Женщина распласталась на нем, подвернув голову и раскинув руки и ноги. В воображении Раута промелькнул образ мужчиныпарня, лежащего на столе для лоботомии. Он сморгнул, прогоняя этот образ, выдохнул, после чего, пошатываясь, побрел к служанке.
''Культ смерти. Убийца''. Ходили слухи, будто в Землях Теней есть храм, отвергнутые верования которого основывались на том, будто примарх, вечный и спаситель, Феррус, бессмертный, собирал из этих падших безумцев армию душ. И когда настанет последний Черный Чёрный Крестовый Поход, он поведет эту армию из загробного мира в бой. ''И так далее, и все такое прочее''.
Он стоял у основания упавшей плиты, когда женщина застонала, пытаясь подняться. ''Даже не думай''. Раут наступил ей на ногу, ломая кость. Служанка вскрикнула, схватив пистолет вместо ножа, и прицелилась в голову Раута.
Раут вздрогнул от громкого хлопка. Ее палец дернулся на спусковом крючке, но вместо того, чтобы выстрелить, она выпустила оружие из рук, когда в ее череп вогнали пулю. Пистолет покатился по полу, и женщина замертво рухнула навзничь.
Рядом стоял Хрисаар; в металлической челюсти у него застряла пуля. В руке он держал стаббер СароккаСаррка. На мгновение пистолет нацелился на Раута, затем Хрисаар отбросил его. Боррг убрал руки со скрюченной шеи СароккаСаррка. Раут кивнул, не столько благодаря, сколько отмечая хорошо проделанную работу.
''В конце концов, все мы братья''.
Затем распахнулась дверь открылась.
'''VI'''
Сержант Тартрак оценил повреждения. Тела. Гильзы. Разбитое стекло. Аугметические сухожилия его бионической руки напряглись — и расслабились, когда его пристальный, сокрытый шлемом взгляд остановился на трех перепачканных в крови выживших. Для Раута, душевно вымотанного, сержант выглядел как изваяние из черного чёрного железа и керамита наподобие тех, которым дикие народы приносили жертвы и неохотно поклонялись из страха. Гул его силовых систем заполнил нарушенную тишину.
— Чему вы научились?
''Чему я… что''?
— НаучилсяНаучились? — переспросил Раут. Он слишком устал и злился, чтобы подыскивать ответ.
Хрисаар позади него нахмурился.
— Правильно, — Тартрак повернул голову, отчего сервоприводы громко загудели. Он посмотрел на гравировку «Братство». Несколько секунд сержант созерцал стекло. Стоило Рауту подумать, что он ушел в себя, Тартрак заговорил снова.
— Ты никогда не можешь знать наверняка, что за мысли у того, кого ты называешь братом, чему он на самом деле предан. Запомните это. Запомните СароккаСаррка. Вы никогда не узнаете наверняка, кто и в какой момент отвернется от вас. Но вы можете к этому подготовиться.
— Три — хорошее число, — продолжал Тартрак. — Не так уж и мало. Но и не слишком много. Скаут-сержант, Маарвук, будет доволен.
Тартрак смотрел прямо на него. Его нечеловеческий взгляд был непроницаем, несмотря на все чувства, которые он, возможно, хотел бы в него вложить.
— Испытания никогда не кончаются. Запомни также и это, неофит.
=='''ГЛАВА СЕДЬМАЯ'''==
— сержант Кардан Стронос
Стронос смахнул с лица желтый песок; обоими глазами, органическим и бионическим, он разглядывал шестерню у себя в руке. Части его доспеха — те, которые он мог снять без посторонней помощи, — были аккуратно разложены на полу оружейной. Блеск пота придавал его мышцам рельефность: под люменами, которые Стронос наклонил над верстаком, они сияли, как полированное серебро.
На свободном месте у локтя лежала раскрытая книга — экземпляр написанной в странствиях «''Песни ''* ''о путешествиях**''». Время от времени, позволяя себе минуту-другую роздыха, Стронос вытирал пальцы, смахивал пот со лба и читал стихи. Поля книги безымянного марсианского ученого, собиравшего разрозненные рассказы, были заполнены его собственными стихами, текстами, написанными под влиянием внезапно нахлынувшего вдохновения, точными заметками и размышлениями. Мастерство владения пером едва ли изменилось за сотню лет.
Вряд ли Стронос замечал, что улыбается. Пока его не прервали.
Стоявшая перед ним женщина в мантии была невелика даже для человека. Ее окружали облачения великанов, будто она пробралась в мастерскую тролля из мира теней. Медуза была враждебна к любой форме жизни, но при этом являлась домом для животных, которые заставили бы фенрисийского волка или катачанского дьявола выть по своей матери. Стронос забавлялся, воображая себя одним из них. Возможно, именно поэтому он обратил внимание на технопровидца, а не вернулся к своим обязанностям.
— Ты отличается отличаешься от других адептов, раз так обращаешься ко мне.
— Вы знаете многих, господин?
Стронос уловил заминку в голосе женщины. Неудивительно. Среди Железных Рук клан Борргос был известен стремлением к совершенству, а среди смертных, неминуемо терпевших неудачи, — жестокостью. В приверженности Пути Машины клан Борргос уступал только клану Раукаан. Казалось, будто женщина хотела поговорить, ради чего она, скорее всего, и пришла. Хотя почему она пришла именно сюда, а не к себе подобным, Стронос не понимал.
— Знаете, это сложно — пробудить нервную систему от бездеятельного оцепенения. Особенно такую древнюю, как у Табриика Тубриика Ареса. Вы знаете, сколько ему лет?
Стронос кивнул, и адепт продолжила. Женщина покачивалась из стороны в сторону, ее серворука с моноинструментом извивалась, словно уж на сковороде.
Он уже слышал это раньше.
'''II'''
Тот, кто знал Медузу, не удивился бы ее враждебному приемуприёму. И все же, как только шаттл вошел в тропосферу планеты, половину из двух дюжин адептов Механикус, сидящих в креслах, стошнило на колени. Веррокс посмеялся над ними. Остальные промолчали. Скорость ветра приближалась к тысяче километров в час. Трансорбитальный шаттл крутило, как мотылька в бурю; металл стонал от нагрузки, пыль царапала тепловые экраны, будто у атмосферы были когти. Сгущающиеся облака обволакивали смотровые блоки, пока не затянули все чернотой, настолько густой, что на экранах не видно было даже судорожных движений шаттла.
Сервиторы будут лететь по приборам.
Фигура была исключительно громоздкой: возможно, треть его брони пришлось снять, чтобы вместить сверхмощную аугментику. На черных доспехах — никаких украшений. Ни эмблемы клана, ни номера конклава. Даже бионика была темной, будто утратила цвет от времени. Кто-то из потока выходящих встречался с ним взглядом, но фигура все равно оставалась безучастной. Если бы не мерцание линз, Стронос бы счел огромный доспех пустым.
— Отец ХранительХель, — произнес Стронос как можно тише.
Привлечь внимание Отца Хранителя Хель считалось дурной приметой, в которую верило большинство Железных Рук. Стронос — тоже верил.
— Это древнейшая элита, превосходящая всех прочих. Они служат стражами Железного Совета.
— Да так, что они никогда не говорили, а я никогда не спрашивал.
Стронос положил руку ей на плечо: не из доброты, а чтобы привлечь внимание женщины, пока она не попадется на глаза Отцу ХранителюХель.
— Отцы Хранители Хель — не люди. При том, что даже я могу назвать себя человеком. Я не знаю, сколько их, никогда не слышал, чтобы они разговаривали, насколько мне известно, у них даже нет имен. Сейчас я рассказал все, что знаю. Поверь, Мелитан Йоланис, я не хочу знать больше.
Похоже, его слова не убедили технопровидца, Стронос видел в ее её глазах любознательность, но прежде чем она задала вопрос, к ним подъехал буксир с Аресом, Верроксом и Рааном на борту.
— Мы должны собраться с Железными Отцами для церемонии, — сказал Веррокс.
— Значит, после церемонии, — сказал Стронос, когда дредноут направил свой безупречный саркофаг к ступеням. Каждый раз, проходя мимо наземной команды и Железных Рук, он притягивал благоговейные взгляды.
Исключая Отца ХранителяХель. Страж держал темное предзнаменование при себе. На этот раз.
'''III'''
Стронос не ступал на землю Медузона со времен собственных обрядов посвящения. Все остальное было как прежде. Если бы захотел, он мог бы гулять с затемненным забралом и отключенными тактильными датчиками по улицам, спланированным в виде сети. По своей воле на Железную Луну возвращался мало кто из Железных Рук, даже кланы скаутов и резервистов, которые чаще всего находились поблизости; теперь Стронос начинал понимать, почему.
— Амасек…
— Не слушай этого дурака. Как по-твоему, кто отрезал ему второе ухо? Никто не гонит топливо горючку чище, чем клан Брукаал…
Все это вернулось. Сердца колотились, будто стрекочущие болтеры. Небо меняло цвет, приобретая оттенок отлитого в форму железа. Каково это — впасть в оцепенение из-за собственной нервной системы? Волнение. Его окружала мощь двигателей. Рев кланов, когда он вошел в лагерь и взмахнул ножом…
Уходя из шумного торгового района вокруг космопорта, он осознавал, что Медузон, может, и не изменился, зато Кардана Строноса переделали до неузнаваемости.
Дорога привела Строноса в самый густонаселенный из многочисленных кварталов Культа Механикус.
Несколько Железных Рук собрались у испытательных клеток, возведенных для Железной Луны. Каждая фигура в доспехах представляла из себя мрачный остров из возвышающихся в тени храмовых шпилей, минаретов и зиккуратов из керамита.
Во время Железной Луны насилие жестко пресекалось, но клетки ввиду своего ритуального значения были исключением. В них сильнейшие из юных сыновей Медузы соперничали за внимание Железных Рук. С приходом Железной Луны клан Доррвок пополнялся достойной кровью. Представители кланов Борргос, Вургаан, Хаармек и Раукаан нависли над лающими смертными, чтобы лично сразиться с самыми впечатляющими бойцами.
Сустав старика лязгнул, когда он пожал плечами; старик нахмурился, разбираясь с заклинившей рукой.
— Он может погибнуть, заправляя подпитывая двигатель, или его может затянуть в лопасти или и выбросить в воздух. Обе его сестры умерли от «черных «чёрных легких», не достигнув совершеннолетия. А его двоюродный брат, мой сын, погиб в бою.
Старик пожал плечами, не вспоминая о мертвых.
— Мои соболезнования вашему племяннику.
'''>>> ЗАПИСЬ ЗАГРУЖЕНА'''
'''>>>>> ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ ЗАПИСИ >>>>>'''
Ботинки Лидриика были забрызганы кровью и навозом. Баттаккан — это феодальный мир железного века; здешние представления о стоках значительно отличались от представлений Лидриика. Даже самая чистая территория не прошла испытания жидкостями, пролитыми Железными Руками. В дыму ощущался запах древесины и навозных куч. Болтерный огонь потрескивал, будто горящая солома. И крики. Внутренним взором Лидриик мог видеть тлеющие угли душ, парящих над огнем, словно солома на ветру. Хотя противник и выставил тысячу человек, среди них только горстка была вооружена архаичными лазерамиархаичным лазерным оружием, остальные довольствовались деревянными щитами и железными топорами. У них изначально не было шансов.
Геноцид еще никогда не был таким простым делом.
Лидриик отбросил пару ласк — какую-то местную разновидность животных, смесь курицы и крысы, которые пили из кровавой лужи, скопившейся в колее посреди дороги. Сабатоны чавкали в вязкой грязи, когда Лидриик проходил мимо Центурионов Уничтожителей, удерживающих главную площадь.
Одетая в боевые костюмы элита Опустошителей клана Вургаан уже разрушила большую часть близлежащих сооружений, чтобы создать зоны поражения. Они заняли эти позиции, будто сидящие в засаде хищники. Из руин виднелись их тяжелые болтеры, автопушки и ультраредкие образцы волкитного оружия, фосфексные инсинераторы и биоалхимические пусковые установки. Расчеты магоса показали, что орудия противотанковой обороны будут излишними, и это подтвердилось. Десантники были настолько неподвижны, что ласка преодолела страх и решила склевать кровь с их ботинок. Даже их души казались тусклыми на фоне разгорающегося в варпе костра смерти. Лидриик видел этот холодный островок посреди водоворота умирающего света. Сержант-центурион без единого слова впустил Лидриика на деревенскую площадь.
С трех сторон площадь окружали полукаменные здания с высокими покатыми крышами, их фасады почернели от сажи. Расположенные с четвертой стороны здания были меньше, чем длинные дома, и резко отличались от других тем, что их выстроили не из дерева, не из камня и не из здешних баттакканских материалов. Это была кремовая инопланетная керамика, которую Лидриик встречал в мирах по ту сторону Западной Завесы. В рассеянном свете за энергетическими ставнями дома Железный Отец проводил допрос местного вождя.
Веррокс позволил черепу треснуть, раздался хруст костей. Голова склонилась набок. Железный Отец отбросил труп в сторону; за телом тут же бросился шквал каркающих ласк.
— Все же , извлеките энграмму.
Магос отвесил сложный поклон, после чего приказал сервиторам уберечь тело от птиц.
'''>> ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ НАДЛЕЖАЩИМИ РИТУАЛАМИ — ХАРАКТЕРНАЯ ЧЕРТА ВУРГААНЦЕВ. ОДНАКО ВЕРОЯТНОСТЬ ТОГО, ЧТО КОДИРОВЩИК НЕПРАВИЛЬНО ЗАПОМНИЛ ТОЧНЫЙ ПОРЯДОК СОБЫТИЙ, РАВНА ПРИМЕРНО 48% >>'''
Лидриик протянул Железному Отцу инфопланшет, который принес.
Губы Веррокса разошлись, будто разорвавшаяся по швам рана.
— Давай посмотрим, что тау т'ау думают о его темпераменте. '''>>> ЗАВЕРШЕНИЕ ЗАПИСИ.'''
'''IV'''
Мир взревел от скопления сверхтяжелых бронированных машин; его опоясывала лавина грохочущей стали, будто подражая доисторическим земным мифам о плоской земле, обрамленной вечным водопадом, но вместо водопадов вверх вздымался изрыгаемый машинами дым. «''Сломанная рука''» вместе с собратьями из кланов Вургаан, Хаармек и Раукаан вздымались над пустыней полукругом в несколько тысяч метров. Поднятая колесами пыль почти полностью скрывала силуэты техники, но не ее грохот. Алое небо снова стало черным. Возвышающиеся идолы гор Фелгаррти — это идолы ушедших богов.
Раут и другие неофиты выпрямились. Там были Хрисаар, Боррг и еще двое, которых Раут не знал. Все они были обнажены, если не считать бионики и хирургических шрамов. ''Зрелище не для брезгливых''.
Железный Капеллан прошел вдоль шеренги огромных, одетых облаченных в железо молодых людей, останавливаясь, чтобы рассмотреть каждого из них. Когда настал его черед, Раут обернулся.
— Вы — железо, слитое в единое целое. То, что сплавлено Железным Кредо, не разорвать никакой силой.
Полдюжины машин с открытым верхом откололись от общей массы и направились к Рауту и остальным. Черные, тяжело бронированные, груженные машины, ими управляли Железные Руки. Зади, как скот, перевозили новых претендентов изо всех смертных кланов. Раут пожалел бы их. ''Если бы у меня осталась хоть капля жалости''.
Машины подъехали без всяких фанфар. Железные Руки заглушили моторы и вышли наружу; претенденты выбрались только после понуканий. ''Теперь они не так энергичны, правда''? ''Я помню это''. Они казались испуганными. Большинство из них, раненых во время испытаний, было практически без сознания — были в таком тяжелом состоянии, что едва держалось на ногах. ''Им так кажется. Скоро они узнают, как сильно можно раздвинуть границы возможностей собственного тела''. Удрученная толпа молодежи выстроилась перед неофитами под твердым руководством сержантов-рекрутеров и стальным взглядом Железного Капеллана Гюйгенса. Две линии войны, настоящее напротив будущего, железо напротив человека, шестьдесят напротив шести.
''Ни для кого не должно быть секретом, какая линия победит''.
— Но это еще не конец. Вы принесете наследие отца в Галактику и покажете ей свою силу.
Неофитов слова капеллана не воодушевили. Они уставились на него; угрюмые лица ничего не выражали. Железные Руки подтолкнули к их шеренге смертных. Какофония гудящих грузовиков явно дезориентировала юношей: они, спотыкаясь бежали перед своими новыми хозяевами, будто стадо животных. Глаза людей были широко распахнуты, а рты, по привычке, продиктованной жизнью в пыльном мире, — плотно закрыты. Они испытывали смесь благоговения, напряжения и ужаса, стоя перед людьми, одаренными генетически сконструированной мускулатурой и усиленными аугметикойаугментикой.
— Вы станете еще сильнее, — прорычал Гюйгенс. — Ибо пред вами стоят те, кто заменит вас, если вы потерпите неудачу.
— Он!
Другие неофиты тоже выбирали кандидатов и уводили увели их, в то время как Железные Руки подталкивали братьев остальных обратно к транспортам. ''Твое время придет''. Гюйгенс по очереди вручал каждому неофиту зазубренный нож. Раут был самым старшим, самым злым — и последним. Когда капеллан закончил с ножами, он произнес страстную проповедь на древнемедузийском. Раут ничего не понял. Морвокс тоже не мог понять, что сказал капеллан, но, казалось, он понял, чего от него хотят. Он протянул руку. Раут взмахнул ножом. Взгляд юноши не дрогнул. Костяшки Раута были в крови, застывшей на носу претендента.
''Вот он, шанс облегчить боль. Если бы я с нетерпением не ждал этого момента, то уже позволил бы всему закончиться. Выплакаться. Клянусь Императором, кричи''.
Он проклинал логику происходящего. Он боялся, потому что впервые в жизни знал, что произойдет дальше.
'''V'''
Око Медузы — это убежище, погребенное под движущимися плитами разлома Фелгаррти. Стронос не бывал там, но слышал о его величине и спрятанных под этим сводом технических чудесах от немногих, кто там побывал. Даже лабиринтообразные вестибюли Ока Медузы, по слухам, хранили в себе утраченные диковины.
У Железных Рук не было особого названия для этих ходов: они были промежуточным звеном, ненамеренным подтверждением святости Ока. Но медузийцы называл его Стеклянным Лабиринтом.
Некоторые полагали, что в центре фрактальных и витиеватых проходов лабиринта находится склеп, где на алтаре из твердого диорита покоится реликварий с отрубленной головой Ферруса Мануса, а за ним присматривает Отец ХранительХель, который никогда не двигается, не ест, не говорит и не спит. Для некоторых – и Стронос однажды слышал, как Веррокс высказывал что-то подобное — примарх не умер по-настоящему: его смертная кончина — миф, созданный им самим, чтобы возвысить своих сыновей до новых, бóльших высот силы, и на самом деле он обитает здесь, среди гравированного стекла. Многие пилигримы смело заявляли о том, что намерены отыскать откровение у ног бога, но о них больше никогда не слышали.
Когда Стронос прошел мимо стеклянных панелей, они задрожали, превращая вибрации Железной Луны в жуткий вопль. Будто хаос верхнего мира остался позади Строноса, и он обрел покой в пещере поющих кристаллов. Ритуалы на поверхности приближались к кульминации, и ему хотелось бы провести часы до начала Железного Совета где угодно, только не на равнинах Фелгаррти. Здесь не было людей — что-то в лабиринте сбивало неаугментированных с толку, — только горстка Железных Рук в старых силовых доспехах, в одиночестве изучающих гравированные стекла.
— У тебя всегда был открытый разум. Вот почему я пришел сюда. Мне нужно поговорить с тобой о Тенносе.
— ТенносО Тенносе?
Стронос испытующе посмотрел брату в глаза, стараясь найти там ответы, но у него не было талантов Лидриика открывать человеческий разум. Он уже хотел отвести взгляд и продолжить разговор, но внезапный стук сабатонов заставил его поднять взгляд. К нему подошел еще один космодесантник. Однако он был не из Железных Рук. Его покатые плечи и крадущаяся походка были характерны скорее для запрещенного недочеловека, нежели для Адептус Астартес. Глаза цвета расплавленного янтаря с вертикально прорезанными зрачками уставились на Строноса, как наблюдающее за неподвижной целью сторожевое орудие. Длинные белые волосы пришелец собирал в хвост.
Дикий воин оскалился, обнажая клыки, как будто аугментика Строноса оскорбляла его не меньше, чем Строноса — его звериный запах.
Космического десантника было практически невозможно отвлечь или застать врасплох. Поэтому Строноса встревожило товстревожил тот факт, что, отведя взгляд, он встретился с невыразительными красными глазами второго члена конклава Лидриика. Каким-то образом он появился в слепой зоне. Лицо десантника было безволосым, отсутствовали даже ресницы, а кожа — белой, как реголит. На его наплечнике были изображены скрещенные косы — эмблема не знакомого Строносу дочернего ордена.
Плоть Строноса покалывало; он ощутил у себя на плече руку Лидриика.
— Мы ''очень'' хотим поговорить с тобой о Тенносе.
'''VI'''
Мелитан с ужасом наблюдала за кульминацией церемонии. На момент своей первой Железной Луны она пробыла на Медузе всего несколько недель и была настолько ошеломлена инопланетными обычаями и ужасающим местным климатом, что пропустила транспорт, отправлявшийся в лагерь. На этот раз все было иначе. Ее разум походил на машину, наполненную неразрушимыми сплетениями алгоритмов. Казалось, что его не пошатнуть никакой громкой музыке или крепкому алкоголю, поэтому в надежде на другое развлечение она одной из первых прибыла в место сбора, где дожидались транспорта. Коллеги — уроженцы Медузона или те, кто был здесь дольше, — рассказали ей, чего ожидать, но услышать это от других это одно, а ''почувствовать'' работу костных сверл на себе — это совсем другое.
И это была самая естественная вещь в мире.
'''VII'''
Земля могла сотрясаться сколько угодно; ей не заглушить гудение прометиевых факелов или жужжание костяных пил. Раут смотрел на склонившего голову Думаара, словно желая утопить его в жалости к себе. Раут наблюдал за приближением пешей фаланги гигантских фигур. Он насчитал девятнадцать, прежде чем боль в глазах заставила его снова опустить взгляд. Девятнадцать почтенных дредноутов и лордов в терминаторских доспехах: Железные Отцы, чуть меньше половины от полного состава совета. Моргнув несколько раз, он снова поднял глаза, его взгляд был прикован к фигуре, возглавлявшей Шествие Отцов.
Потому что на Медузу вернулся Железный Отец Кристос.
=='''ГЛАВА ВОСЬМАЯ'''==
«''О Господи… Бог-Машина!''»
— технопровидец Мелитан Йоланис
'''I'''
— Если ты хотел узнать о Тенносе, брат, мог бы просто спросить. Я бы тебе рассказал, — Стронос обращался только к Лидриику. Он не раз делил зоны боевых театры военных действий с братьями от других отцов: два отряда Багровых Кулаков на Лар'эшале, полная рота Ордена Авроры и их команда смертных оружейников на Туркмене, — но строгие протоколы сводили прямые контакты к минимуму. Сейчас он так же, как и тогда, не обращал на кузенов внимания. — Железные Руки не боятся секретов.
Развеселившись, Космический Волк зафыркал, как пантера; неровное дыхание десантника отражалось от окружавших его плит. Стронос покосился на него через плечо; из-за раздражения ему не удавалось не замечать посторонних, как он сперва собирался. Это выводило из себя.
— Тебе известно… привилегированное положение Тенноса.
Стронос подумал об увиденной в один-девять/семь-два/эта «Рыбе-дьяволе» и множестве других накрытых машин. Столько Сколько еще подобного было в порту Амадей до того, как Железные Руки сровняли этот комплекс с землей? Он был не более чем складом и центром снабжения. После этого у Строноса обескураживающе легко возник вопрос, что же еще Железные Отцы стремились сохранить, ограничивая доступ к обширным участкам на Тенносе.
Запоздало — размышления не поспевали за скоростью, с которой появлялись вопросы — Стронос подумал о пагубном влиянии ксенокода, который мог восстановить принцепса скитариев и лояльный гарнизон против их приказов и доктрин. На этом Стронос попытался остановить поток своих мыслей. Любопытство — это слабость плоти.
Стронос почувствовал спазм в животе, будто червя зажали в железной скобе.
— Инквизитор Талала Язир. Она на борту хартистского корабля* <ref>Хартистский корабль — государственный торговый звездолет, капитан которого имеет хартию торговца.</ref> под названием «''Леди Грей''», который доставил нас сюда; это один из нескольких тысяч кораблей с лицензией на перевозку запрещенных технологий в места с ограниченным доступом, такие, как Теннос. Она пытается обойти блокаду вокруг планеты.
— Ничего у нее неё не выйдет, — предположил Харсид.
Стронос молча согласно кивнул, снова рассмешив эту седую бестию — Имира.
— Сейчас, — сказал капитан Раан, обращаясь скорее к Строносу, чем к Лидриику. — Конклав уже переполнен на двести лет. Не жди, что сейчас для нас все пройдет за одну минуту.
'''II'''
Мелитан Йоланис выглянула из-за своей информационной панели, когда трое Железных Рук и Древний Арес подошли к взрывоустойчивой двери в конце коридора. Железные Руки замедлили шаг и остановились, всколыхнув белый пар, просачивающийся сквозь щель в двери. Тот, кого звали Веррокс, вышел вперед и раскрыл дух своей брони перед сканером идентификации. Мелитан вздрогнула, когда триангуляционные лучи, омывая броню, прошли по бледным шрамам и сшитой плоти Железного Отца. Сканер выключился, будто бы лазер втянули обратно в излучатель, затем вспыхнули коричневые огни и в двери появился диагональный просвет: она раскрылась.
Железные Руки вошли вместе. Никто из них не произнес ни слова.
Мелитан вздохнула так, что перед ее её лицом появился парок.
— А почему бы просто не пойти с ними?
— Стронос узнает.
Она ощущала странную уверенность в этом. В некоторых местах Медузы красная мантия Механикус была сродни полю невидимости, но Стронос был другим. Он бы узнал еееё, она видела это в его глазах.
— А что, если они откажут?
— Переживу. Послушай, это все всё очень захватывающе, но думаю, что пора повернуть назад. Если нас кто-нибудь найдет здесь, можно сказать, что заблудились. Еще один поучительный пример для паломников.
Он указал в конец коридора. Желто-коричневый свет мерцал в облаке пара, проникшего через открытую дверь.
Она решительно покачала головой. Каллун был нужен ей. Его нейронные имплантаты позволяли сохранять сложные схемы машин и логические пути, которые слишком невыгодно извлекать из их стазисных хранилищ: навигация по Стеклянному Лабиринту показалась Мелитан чем-то похожим. Было только два пути: либо этот, либо молиться, чтобы появился еще кто-то из Железных Рук.
Это испытание, решила она. Голос Марса и, может быть, даже сам Омниссия устроили для нее испытание, чтобы она доказала им свою ценность. Она вздрогнула при мысли, что ужасы ее её нынешнего рабства скоро закончатся. От неприятной же мыслишки, что побег из сточных трущоб Фабриса Фабрис Калливанта удался не совсем так, как надеялись она или ее её родители, Мелитан постаралась отмахнуться.
Дверь закрылась за группой Веррокса с громким лязгом; эхо звучало в железном стекле еще некоторое время после того, как свет перестал мигать.
— Пошли, — сказала она и поспешила вслед за ушедшими Железными Руками.
Воздух становился все холоднее; пока она шла по коридору, пар раздражал почерневшие легкие, вызывая желание откашляться. Мелитан приглушила кашель свободным рукавом рясы, другой рукой она придерживала походный ранец. Впереди вырисовывались черно-белые фигуры из стекла. Черное Чёрное и белое. Так похоже на фрески ее её родного мира, как будто она все еще была той маленькой девочкой, спешащей домой под ангельскими крыльями потемневших от пепла героев. Из-за подземных толчков и переливающегося света казалось, что фигуры двигаются, перемещаясь между панелями. «Игра света», сказала себе Мелитан, но, вспомнив некоторые легенды пилигримов, ускорила шаг.
Вблизи дверь казалась чудовищной. Она возвышалась над Мелитан плитой обработанного металла и расходилась вширь, будто она пыталась проникнуть в крепость великанов.
— И что теперь? — прошептал Каллун.
Мелитан встала примерно на то же место, где только что был Веррокс, и прикусила губу. Она стояла на цыпочках, широко расставив руки, но даже если бы промежуток между головой, руками и ногами занимал керамит, а не смесь газов, она бы все равно не сравнилась с громоздкостью Железного Отца; а когда технопровидица закрыла глаза, чтобы помолиться, идентификационные сканеры ожили. Она почувствовала, как топазовые лучи коснулись ее её век, проявив кроваво-золотую венозную сеть, и произнесла молитву.
— Посмотри на меня. Оцени меня. Сочти меня достойной.
Лазеры исчезли. Раздался глухой стук. Загорелись предупредительные огни, и двери снова устало скользнули в сторону. Мелитан открыла глаза, когда ее её окатило грязно-серым паром; она содрогнулась, а затем нервно рассмеялась. Это было испытание, и она его прошла. Оцепеневший Каллун сотворил знак шестерни.
— Думаю, что адепты все-таки должны идти этим путем, — сказал он.
Мелитан нащупала в тумане руку Каллуна, тот сжал ее её ладонь вспотевшими пальцами и позволил Мелитан затащить себя внутрь.
Это был лифт, но гигантских размеров. В нем с легкостью разместились бы два лэндрейдера, если бы их можно было провести по Стеклянному Лабиринту. Голые стены из клепанного металла были пустыми и казались толстыми. Пол и потолок, укрепленные симметрично расположенными балками, казались зеркальным отражением друг друга. На одной из переборок Мелитан обнаружила панель управления и подошла к ней. Это была унылая каменная переборка, закрепленная четырьмя болтами в углах, сбоку имелся последовательно мигающий колориметрический дисплей. Похоже, он не был предназначен для человеческих пальцев. Изучив панель, Мелитан обнаружила что-то похожее на разъем, скрытый за мигающими диодами. Из-под мантии появился ее её механодендрит и подсоединился к порту.
Мелитан застонала. Ее Её веки задрожали, когда информационная система выдала ключ авторизации для управления дверьми. Они закрылись. Когда лифт осветили мигающие желто-красные огни, Мелитан представила, как в коридоре гаснут такие же предупредительные маяки. Из тяжелых тяжёлых распорок проросли извивающиеся тени; они изгибались, растягивались, а затем снова исчезали, когда вспыхивал свет.
Мелитан протянула мозолистую от работы руку к одной из стоек; когда пол содрогнулся, она без труда ухватилась за столь же грубый металл. Механодендрит потянулся к ней, скользнул под одежду и вонзился в позвоночник. Мелитан по-прежнему держала Каллуна за руку, поэтому она почувствовала, как он сжал руку, когда лифт начал спускаться.
Здесь не было никакого железного стекла — только клепаный металл. По стенам и потолку, то и дело отбрасывая тень, змеились провода. Предупредительные огни окрашивали полупрозрачные поверхности в оранжевые и коричневые тона. Мелитан и Каллун вцепились друг в друга. Дыхание адептов смешалось, повиснув между ними, будто иней. Мелитан сжала помятую морозом одежду, отступила на шаг и повернулась к двери.
Она оцепенела, услышав стук сабатонов. Горло сдавило чувством вины и страха, она издала сдавленный вздох и, прижавшись к полу, наблюдала, как устрашающая громада космодесантника Железных Рук прошла мимо, даже не взглянув в ее её сторону. Мелитан прижала руку к горлу и выдохнула.
— О Господи… Бог-Машина!
Шаги десантника отдавались в металлическом коридоре гулким эхом. Она слышала жужжание его брони, стрекотание полуавтоматических систем.
Каллун выглянул из-за ее её плеча.
— Было близко.
— Мы ходим повсюду.
Прозвучал предупредительный сигнал, и двери лифта захлопнулись. Свет погас, коридор погрузился во тьму. Мелитан почувствовала на своем затылке дыхание Каллуна.
— У тебя есть план? — спросил он.
— Конечно, — прошептала она, радуясь, что Каллун не может видеть ее её лица. Затем после небольшого усилия продолжила.
— Мы последуем за Железной Рукой. Куда-то же он направляется.
Она шла вперед, в темноте, тихо, неторопливо; рука скользила по стене, нащупывая то болт, то скобу или сочленение. Через несколько минут глаза стали привыкать, и тьма уже не казалась такой кромешной. Пространство озарялось тусклыми искрами, выскакивающими из мест, где изоляция кабеля была нарушена излучением плазменных катушек. Мелитан была взволнована мощью, сосредоточенной в здешней машине. Вес могущества приближал это место к Омниссии, подобно тому, как масса черной чёрной дыры искажает пространство и время.
— Я вижу разум Бога-Машины, — с благоговением пробормотал Каллун.
— Ради Ареса.
Она двигалась увереннее, прикасаясь к стене только через каждые несколько шагов, Мелитан подошла к перекрестку — и сразу же отпрянула, когда мимо промаршировала пара Железных Рук. Их сопровождал Отец ХранительХель. Мелитан уткнулась в стену, усиленно заставляя себя не пялиться на него. Очарование, которое она испытывала в безопасности космопорта, теперь обернулось враждебностью для них обоих. Здесь, в самом сердце подземных владений Отца ХранителяХель, увидев ужас, перекрывший ей путь, Мелитан почувствовала, как колени ослабли, будто налившись свинцом.
Калун закрыл рот рукой и закричал в нее.
— Что здесь делают скитарии? — прошептал Каллун.
Мелитан ничего не ответила; она копалась в проводке, стараясь быть как можно неприметнее. И все же увидела, как альфа манипулы указывает на неенеё. Из-под шлема виднелись ярко-голубые глаза.
— Вы двое.
'''III'''
Стронос держался позади, пока его вел вёл Отец ХранительХель. Он взглянул вверх, на полосы отфильтрованного света, проникающего через длинный световой люк; бионический глаз отчаянно пытался сфокусироваться среди парящих хлопьев ржавчины. Украшенные клановой геральдикой знамена колыхались на искусственном ветру. Стронос узнал больше десятка из них, например, такие названия, как Атраксий и Унгаварр, вплетенные железной нитью в выцветшую ткань. Дыхание перехватило, когда Кардан задумался об их истории. Сквозь свет и ржавчину ниспадали толстые кабеля для передачи данных — сорок один кабель над таким же количеством тронов. Они были установлены по кругу, обращенными друг к другу, между тронами проходила паутина более тонких интерфейсных проводов.
Око Медузы! Описания Веррокса и Раана оказались неполными. Облаченные в силовые доспехи Железные Отцы и их медлительные старейшины в громоздких терминаторских доспехах опустились на троны. Адепты Механикус подключили их и расставили капельницы с жидкостью. Дредноуты безмолвно стояли рядом, на отведенных для них местах; целые команды технопровидцев в малиновых одеждах трудились, снимая защитные плиты брони и подсоединяя их.
— Операция проходит на Марсе?
— Это долгая и трудная процедура, нет гарантии, что ты ее её переживешь. Это не тот риск, на который идут по доверенности. Я говорю свою часть, когда мне подсказывают, я слушаю то, что понимаю, и сообщаю об этом своим Железным Отцам, и ничего больше.
— Кто эти два магоса? — Стронос указал на двух адептов в капюшонах, стоявших в электрическом сиянии статического поля. Группа херувимов-писцов сидела у их ног с выражением блаженства на лицах, одеяния на их младенческих телах расстелились по ступеням подиума. Они потянули за скрипучую шарнирную раму сервопера, установленного над их головами, и приготовились к работе.
Чего они ждали?
Главные двери с гулким лязгом отодвинулись в стены. Стронос поднял глаза. Внутрь в сопровождении двух Отцов Хранителей Хель вошла поразительная фигура в тщательно переработанной терминаторской броне, третий страж шел позади. Несмотря на сопровождение из столь могущественных слуг, Железный Отец обладал энергией, которая леденила не только его окружение, но и всю комнату. Два магоса подняли взгляды и умолкли. Веррокс открыл глаза и нахмурился. Заметно снизился трафик данных. Стронос почувствовал, как по спине от самой цепи забвения пробежала дрожь, будто бы аугментика случайно перехватила из эфира частичку кода. Голос Марса отступил за трибуну и поклонился, когда Железный Отец прошел мимо них.
Прорези для нескольких оптических линз горели ледяным светом в черном шлеме Железного Отца, но было видно, что когда он проходил над Топором Медузы, то повернулся, чтобы рассмотреть оружие. Пальцы Железного Отца дернулись, будто бы пытаясь ухватить рукоять — слабость памяти и плоти, которая исчезла так же быстро, как и появилась. Но Стронос это заметил.
— Мы начинаем? — спросил Кристос; голос у него, при всей его властности и силе, скорее напоминал голос сервитора. Доспехи лязгнули, когда он сел, схватился за подлокотники трона и стал ждать, пока адепты его подсоединят. Через плечо Кристос перекинул серворуку с вращающимся придатком в виде когтя-потрошителя и осмотрел круг, не поворачивая головы. Свечение прорезей шлема становилось ярче или уменьшалось по мере перемещения внимания владельца; броня издавала жужжащий щелчок, будто кантом, словно доспех нашептывал хозяину о тайных слабостях его соперников.
Строноса охватила неприязнь к Железному Отцу; для нее неё не было никаких оснований, кроме слухов и подозрений, но от этого она только усиливалась.
Железные Руки никогда не опаздывали. Они не совершали таких ошибок. То, что Кристос позволил себе это, говорило о нем все, что Строносу нужно было знать о Железном Отце и о самом Железном Совете.
— Твоя цель — уничтожение, — сказал Кристос. — Так что возвращайся на Теннос и уничтожай.
'''IV'''
Рабочее кресло угрожающе скрипнуло, когда Мелитан Йоланис упала в него, сильно откинувшись назад. Толкнувший ее альфа-скитарий успел схватить кресло за спинку и развернуть.
— Талос Эпсили не будет здесь вечно, — сказал Никко Пальпус, педантично складывая свои информационные планшеты. — Продолжай радовать меня, Мелитан. Ты можешь оказаться в Оке Медузы раньше, чем думаешь.
=='''ГЛАВА ДЕВЯТАЯ'''==
«''Стоящая сила никогда не бывает бесплатной.''
— ''Древний Тубриик Арес''
'''I'''
Кардан Стронос чувствовал, как жжет ему глазное яблоко, как белеет сетчатка, сужается зрачок, но физиология космического десантника справлялась с болью, и он держал глаз открытым. Хирургическая серворука с упрямым визгом ушла в сторону, скрываясь за мерцающими остаточными цветными пятнами. Стронос быстро заморгал.
— Твой глаз еле-еле функционирует, он явно неисправен. Чудо еще, что он прослужил так долго.
— Убери своих пиявок, апотекарий, сегодня кровопускания не будет. — Арес попятился из хирургического отсека в главный зал апотекариона. С некоторой неохотой Стронос сел на кушетке и отстранил Хааса. — Пойдем, Кардан. Мы покажем, что случилось в тот день.
'''II'''
Тубриик Арес попятился к алькову, и его массивное бронированное тело окутали взрывы ледяных газов. Альков был огромен: вырезанная часть переборки могла вместить в себя дредноут и простиралась вверх по палубам. Сквозь путаницу из трубопроводов и опор неторопливо плыли голубоватые пары. Они заполняли пространство подобно проносящимся над шпилями соборов облакам, летящим к Движущей Силе. Стохастический импульс трубопроводов был его витражом. Грубый гул текущих данных — его хором. И в основе его был Арес — алтарь, на котором были держались все верования и функции.
Вокруг дредноута усердно сновали адепты Механикус, скользили под его коренастыми ногами и даже забирались на саркофаг, чтобы вытащить соединительные кабели и подключить Ареса к жестким точкам ввода и вывода данных, установленных в стенах алькова. Адепты напоминали красных муравьев, ползающих по туше животного.
Только самые большие военные корабли Клана Вургаан — боевые баржи и тяжелая железная барка «''Молот Мануса''» — были оснащены такими мощными технологиями; находиться на этих палубах разрешалось лишь старшим офицерам. Стронос никогда их не видел.
— Так и есть, — сказал Арес. Его голос, отраженный вертикальным стальным альковом, в котором он стоял, раздавался с верхних палуб. Дредноута, казалось, не беспокоили насекомые, которые карабкались по его металлической коже. — Симуляция — это древняя технология, и Железные Руки использовали ее её с незапамятных времен, насколько помнит Тубриик. Но никогда — так сильно, как сейчас. Это возможность загружать стратегические протоколы или участвовать в симуляции войны против видов ксеносов, с которыми Железные Руки никогда не сталкивались вживую.
Стронос с восхищением посмотрел на огромные ряды твердотельных мнемоядер и влажных от усердия машин атмосферного контроля, поддерживавших их охлажденными.
<Оцепенение в симуляции похоже на оцепенение во время смертного сна,> — донеслось от Ареса сквозь жесткий поток перекодирующихся клеток мозга. <Это для нашей же безопасности. Чтобы защитить сновидца от реакции тела на то, что оно будет воспринимать как реальность. Это мощный опыт, и практика не делает его восприятие проще. Пусть Кардан приготовится и держится за то, что делает его Строносом. Если сможет.>
>>> ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ
>>> ИСТОЧНИК >>> ФАБРИКА КРЕПОСТИ УРДРИ, КОЛОМНУСКОЛУМНУС
>>> ПРОИСХОЖДЕНИЕ >>> ЭНГРАММАТИЧЕСКАЯ РЕКОНСТРУКЦИЯ ОРВИДА СТЕННА, ТЕНЕВОГО КАПИТАНА, КУРАТОР МЕТАХИРУРГИОН ТАЛОС ЭПСИЛИ.
>>>>> СИМУЛЯЦИЯ НАЧИНАЕТСЯ >>>>>
С яростным ревом лэндрейдер ''Соланум'' прорвался сквозь усеявшие восточную супермагистраль руины гражданских зданий и баррикад из щебня, расчищая дорогу для следовавшей за ним колонны почерневших от огня «Носорогов». По следам транспортов Адептус Астартес спешил арьергард из нескольких разновидностей «Леман Руссов» в обгорелых цветах полка и неподобающем городском камуфляже. Гвардейцы отчаянно цеплялись за камуфляжную сетку и наспех собранную накладную броню из привязанных к корпусу мешков с песком. Башенные орудия танков были направлены назад, они подпрыгивали, когда машины мчались по разбитой дороге. Боевая пушка выбивала с шоссе огромные куски дороги. Единственная пушка Гатлинга «Каратель» обстреливала дорогу позади, интенсивность огня была таковой, что не осталось ни одной уцелевшей груды почерневших прчерневших обломков, пули изрешетили даже дым.
Орки пригнулись, нырнув под огромные рули байков, и понеслись навстречу приближающемуся огню. Пушечный снаряд уничтожил целую группу байкеров, почерневшие куски корпусов, литья и двигателей градом хлынули на багги и грузовики, которые стали петлять, чтобы не стать следующими жертвами артиллерии.
>>>
<Это похоже на клановую связь,> Стронос наклонился, и, хотя он не ощущал свое физическое тело, но каким-то образом чувствовал, что говорит напрягая челюсти и сквозь стиснутые зубы. <Но это нечто гораздо большее. Через связь я могу видеть глазами своих подчиненных, доносить до них свою волю. Но симуляция совсем другое дело. Такое чувство, что я — Теневой Капитан Стенн.>
Стронос испытывал горькое, нелогичное отвращение к потомкам Коракса, он и сам не мог объяснить это чувство. Стронос понимал, что должен был проявить сочувствие к брату-космодесантнику, ведь он только что пережив небольшую часть жизни Орвида Стенна, но этого не происходило. Стронос ощущал сильную двойственность, будто его , вместе с телом отделили от всего личного опыта, который мог бы внушить сочувствие. Стронос не был Орвидом Стенном; возникла противоречивая мысль, что в равной степени он не был и Карданом Строносом. Он был никем, и любой мог бы стать им.
Он был симуляцией — общностью.
<Тогда давай продолжим.>
>>> ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ
>>> ИСТОЧНИК >>> ФАБРИКА КРЕПОСТИ УРДРИ, КОЛОМНУСКОЛУМНУС
>>> ПРОИСХОЖДЕНИЕ >>> ЭНГРАММАТИЧЕСКАЯ РЕКОНСТРУКЦИЯ ОРВИДА СТЕННА, ТЕНЕВОГО КАПИТАНА, КУРАТОР МЕТАХИРУРГИОН ТАЛОС ЭПСИЛИ.
>>>>> СИМУЛЯЦИЯ НАЧИНАЕТСЯ >>>>>
Гвардейцы Ворона рассредоточились вдоль всей камнебетонной стены высотой им до бедра, отделявшей разбомбленный участок грузового депо 764 от прилегающих помещений. Немного, но хоть что-то. За исключением незначительных повреждений, стена пережила разрушение внешних защитных сооружений в относительной целости, что делало честь клерку Администратума, ответственному за строительство; она тянулась параллельно тому месту, где еще десять минут назад была навесная стена.
— ''Слишком близко''!
Откуда кричат, Стенну в суматохе не удалось определить, но он видел, как авангард скитариев открывает огонь, отступая на второстепенные позиции; под огнем орков они падали, как оглушенные электричеством марионетки. Гвардейцы в этом квадрате были сломлены. Увидел Стенн и то, как шагоход-разведчик «Страж» в темном тёмном сине-сером камуфляже с маркировкой «Конурбис XI» поспешил за ними, но в спешке пилот спутал ноги, и машина неуклюже рухнула грудой беспомощного металла.
— Танки, вперед! — охрипшим от дыма и криков голосом выкрикнул Стенн в хаос битвы, когда обнаженные до пояса ксеносы, каждый размером с космодесантника в силовой броне, навалились на брошенный участок стены. Он поднял плазменный пистолет и выстрелил.
Вначале Теневой капитан предположил, что это побочный эффект способностей Загдакки, но Гвардейцев Ворона и их смертных союзников они не затронули. Глаз и рука Явида были заменены бионикой, и она продолжала функционировать, как и интерфейсы у экипажа их транспортов. Проклятые скитарии тоже действовали.
— Кристос! — снова проревел Стенн в вокс; он знал, что ему не ответят, но капитан решил, что его последние слова все равно будут услышаны, даже если они адресованы впавшей в кому машине. — И у него хватило наглости заявить, что Гвардия Ворона утащила его примарха на дно, — прорычал Стенн Явиду. — Корвия, да я их ненавижу. Слышишь, Кристос? Думаешь, это совпадение, что мы оба оказались поблизости от этого мира? Гвардия Ворона тоже слышала предсмертный крик Рассвета. Второе сообщение, которое они послали после того, как ты бросил их мир на милость альдари!
На Стенна бросился орк. Теневой капитан снес зеленокожему башку ударом молниевого когтя, а затем испепелил еще двоих точными выстрелами из пистолета.
Именно так выглядела неудача.
Стен перехватил летящее лезвие цепного топора между когтями, но сила удара отбросила его назад. Рука орка налилась кровью, когда он попытался сломать пробить блок, клыкастое лицо вспотело под энергетической оболочкой, которая потрескивала вокруг когтей Стенна. Зарычав, Теневой капитан оттолкнул орка назад и развернул зеленокожего так, чтобы приставить пистолет к животу зверя. Пучок перегретой плазмы вырвался из спины орка, и когда ксенос осознал, что его внутренности испарились, Стенн позволил воющему зверю упасть на землю. Капитан наступил ему на ногу; напряжение вырвалось вместе с усмешкой, когда он увидел раскачивающиеся каркасы северо-восточной погрузочной площадки.
Центурионы двинулись!
>>>
В мозгу Строноса вспыхнуло болезненное ощущение ограничения в доступе.
<Что это было?>
<Симуляцию нельзя подделать,> — ответил Арес. <Но ее её можно отредактировать. Вот что произошло.>
<Зачем?>
<Чтобы умалить некоторые аспекты истины. Чтобы выделить другие.>
<Относящиеся к Кристосу.> Это не было вопросом. Стронос был уверен в том, что он — Стенн — собирался посмотреть на стоящего позади военачальника, Кристоса. Он ощущал, как бурлит у него в животе, как горит кожа; все чувства говорили ему, что человек, которого он презирал, стоял там, но Стронос не видел Железного Отца. Это приводило в замешательство.
<Почему не заблокировали весь файл целиком? Там не раз звучит имя Кристоса, так почему не убрать все упоминания о нем?>
Насколько много тех, кто бросает вызов ортодоксальности и спрашивает, «как действия одного Железного Отца в далеком мире могут привести к двумстам годам раскола». Вот таким образом симуляция и корректируется, деталь за деталью, десятилетие за десятилетием. И что тогда остается? Коллективная память. В наше время мы видели, как многие истины были стерты, а многие более поздние неправды стали неприкосновенными. Ибо данные не рассказывают о лжи.>
>>>
>>> ЗАГРУЗКА СИМУЛЯЦИИ
>>> ИСТОЧНИК >>> ФАБРИКА КРЕПОСТИ УРДРИ, КОЛОМНУСКОЛУМНУС
>>> ПРОИСХОЖДЕНИЕ >>> ЭНГРАММАТИЧЕСКАЯ РЕКОНСТРУКЦИЯ ТЕНЕВОГО КАПИТАНА ОРВИДА СТЕННА, КУРАТОР МЕТАХИРУРГИОН ТАЛОСА ЭПСИЛИ.
>>>>> СИМУЛЯЦИЯ НАЧИНАЕТСЯ >>>>>
— Артиллерия идет! — прокричал Явид осипшим голосом. Стенн отвернулся от бездействующих Железных Рук и взглянул вверх. На шлеме капитана зелеными полосами отразился ужас от расчетливой бессердечности ксеносов.
'''>>> СИМУЛЯЦИЯ ЗАВЕРШЕНА'''.
Стронос открыл единственный глаз и обнаружил, что смотрит в лишенное век, ничего не выражающее мутное глазное яблоко сервитора. Кардан поморщился от боли, когда устройство отсоединилось от оптической бионики и выдернуло из нервных аксонов сети проводов. Стронос никак не отреагировал. Однако сердца колотились так, будто он только что сражался за собственную жизнь и только благодаря самоконтролю не сорвал голову сервитора с его сморщенной шеи.
С этим придется подождать.
=='''ГЛАВА ДЕСЯТАЯ'''==
«''Для кого-то это миссия станет первой, другие годами ждали принятия в боевые кланы. Знайте, мне все равно»''.
— Ветеран-сержант Маарвук
'''I'''
С черного чёрного фюзеляжа лэндспидера «Буря» осыпались пыль и песок, выхлопные желоба вспыхивали сернисто-желтыми жёлтыми всполохами каждый раз, когда прямоточные двигатели всасывали что-то крупнее песчинки. В результате сочетания противоположных функций — мобильной оружейной платформы, разведывательного транспорта и быстрой ударной машины — «Буря» превратилась в нечто квадратное и лишенное элегантности; передние пластины отклонялись ради рикошетов, а не повышения аэродинамики. Но машина все равно была быстрой.
Ветер колыхал волосы Арвина Раута — он оставил пучок на голове. Скаут повис на одной руке, держась за поручень и одной ногой стоя на ступеньке, другой — в кабине, и наблюдал, как мимо проносятся актинические дюны. Они были жёлтыми и настолько яркими, что казались нарисованными. Небо было таким же, хотя и светлее, звезды скрывались за радиоактивным свечением облаков, клубящихся в атмосферной полосе. Мерцала лишь горстка корабельных фонарей. У тенносийских облаков, возможно, и были крошечные ниши, в которых они могли сохраняться, но их жизненные циклы были опосредованными и жестокими. Огромные плавающие валы разрывались на части, взбаламучиваясь и сжимаясь из-за перепадов плотности и заряда. Химические молнии вспыхивали лоскутами. Ксантиновые серпантины кружились и рвались, сливались, снова разделялись, на короткие секунды обнажая бесконечность перед тем, как сжаться в огромные скопления под грохот грома.
Земля отличалась от неба чисто семантически. Пыль стелилась по дюнам, как химеры из волн и облаков. Торнадо возникали из ничего и неслись по изрытому кратерами ландшафту со скоростью, которая с легкостью опередила бы содрогающийся спидер, пролетев несколько километров, прежде чем вырваться и распасться на пыль и ветер. Раут мог видеть крошечные проблески в шторме, похожие на световые сигналы от фонаря, горение двигателя и вспышки других лэндспидеров клана Доррвок.
Лэндспидеры выстроились в «елочку», прочесывая пустоши в поисках врагов, выживших после наступления клана Гаррсак. Хрисаар и Боррг были где-то там. Раут уделил им минутку размышлений''. Я здесь. Наконец. Теперь я заставлю их всех заплатить''. Он мог бы рассмеяться от возбуждения. Рауту хотелось убить что-нибудь, ''что угодно'', и холодная, горькая ярость, подобной которой он никогда раньше не испытывал и не знал, что с ней делать, нарастала в нем нём с каждым ударом ветра. На фоне этой нутряной ярости отсутствие биения его холодного металлического сердца казалось одновременно головокружительным и пугающим. Как будто он был по какому-то врожденному расчету неживым.
На мгновение Раут ушел в себя, прислушиваясь к эффективному непрерывному потоку крови через механический насос, который Думаар прикрепил к его груди. Раут крепче ухватился за поручень машины и упивался силой хвата левой — бионической руки. Натяжение гибких стальных сухожилий на мышцах груди и плеча было близко к ощущению настоящего физического удовольствия — насколько он мог к нему приблизиться.
Органической рукой Раут поднес к лицу пластековую дыхательную маску и глотнул концентрированного кислорода. Маска соединялась с кислородным баллоном прозрачным шлангом, встроенным в фюзеляж в задней части салона. Он оглянулся на пустоши, думая, что видит впереди приглушенное мерцание испытательного комплекса Локис-тета. В воздухе пахло обедненным обеднённым ураном. Предупреждение о радиоактивной угрозе мигнуло на визоре с оболочкой из пропитанного пластека, который шел над одним глазом от боковой части армапластового шлема до носа. Принужденно улыбаясь, Раут наблюдал, как звенят и исчезают предупреждения о столкновении, и вполуха следил, как командиры конклава обмениваются данными на бинарике. Он ухватился за поручень покрепче, проверяя его на прочность: ему стало любопытно, какую силу напряжения может выдержать металл, и это перевешивало все остатки беспокойства насчет его личной безопасности. — Полюбуйтесь-ка на этого новициата! — Маарвук хохотнул. — Посмотрите на него и вспомните, каково это — быть ребенком.
— Полюбуйтесь-ка на этого новициата! — Маарвук хохотнул. — Посмотрите на него и вспомните, каково это — быть ребёнком.
Каждый брат Железных Рук шел к совершенству собственным путем, и с той первой встречи Раут понял, что у Маарвука фундаменталистский взгляд на силу.
— Я был в отряде, который удерживал звездный форт Шривон Кети от темных тёмных альдари архонта Фаэра в течение восемнадцати месяцев. Я вел зачистку Джовы.
Ветеран-сержант указал на три зубчатых шпильки за выслугу лет, вмонтированные в металлическую кожу.
— В течение ста семидесяти лет я вел вёл конклав клана Авернии к победе в тридцати девяти разных мирах, пока не обнаружил, что мне все еще всё ещё приносит радость только одна-единственная вещь.
Сверлящий взгляд Маарвука обвел обвёл скаутов. Никто не задал вопроса, которого он ждал. Он пристально посмотрел на Раута. ''Никаких шансов''. Затем Маарвук продолжил, как будто Раут вообразил эту паузу.
— Именно во время разрушения Фарфарона я познал простое удовольствие — причинять боль и страдания слабым. Теперь я первый сержант клана Доррвок. Это не совпадение.
Раут покосился на Хрисаара и Боррга. Вместе с Джереком и Праалом, двумя другими выжившими новобранцами, их привели в клан Доррвок на Железной Луне, и неофитов легко было отличить от старших разведчиков скаутов с первого взгляда. Им не хватало тяжелой тяжёлой аугметики и покрытого шрамами панциря братьев-ветеранов, их мрачного взгляда, немигающего высокомерия, которому Раут мог только подражать. Он презирал их за это. Ему хватило их восстановленных тел и исправленного боевого снаряжения, чтобы понять: отбор на получение статуса полноценного боевого брата будет таким же безжалостным, как и обучение новичков. Только Боррг все еще казался увлеченнымувлечённым. Его лицо было осунувшимся, но растянутым в невольной нетерпеливой улыбке, лишь отчасти скрытой пустым визором, какие все они носили до сих пор.
Маарвук собрал скаутов на ударной платформе на крыше «''Правила одного''». Она не напоминала ни антенны, ни лопасти, ни что-нибудь еще, что могло бы сорвать штормом.
Шершавое прикосновение ветра, которое Раут ощутил у себя на щеках, было пустяком по сравнению со спокойным днем на равнинах Медузы. Он почувствовал, как медленно нагревается его кожа — до радиационного ожога, но скорее психосоматического. Температура была восемьдесят градусов ниже нуля, а поверхностное давление — настолько низким, что вода закипела бы при температуре его собственного тела, если бы усиленный метаболизм Раута не работал при более низкой температуре ядра, чем у стандартного воина Адептус Астартес. Но Медуза была хуже во всех измеримых смыслах, и он носил мантию своего родного мира, как железную кожу: она защищала его от вселенной, и кровь у него почти закипала, когда он думал, что вот-вот будет размалывать эту маленькую ее её часть своими ботинками. Раут не знал, откуда взялся этот гнев. Ему было все равно. Он сжимал дробовик обеими руками.
Раут видел на песчаном фоне бастиона Амадей признаки активности, но в подробностях разглядеть их не мог. Его забрало было пустым. Маарвуку еще предстояло связать их.
— Набрать двести будет не сложно.
'''III'''
Над Локис-тета нависла свинцовая пелена, достаточно плотная, чтобы выдержать самый сильный ветер. Один из бункеров еще ещё горел: пробивший его снаряд торчал из крыши, сквозь дыру в служебные траншеи просачивался токсичный смог; он был тяжелее воздуха, поэтому стекал, будто вода в канал. Функционально. На первый, да и на второй, взгляд система траншей напоминала любую из линий, давно начертанных на песке Империума — границу между порядком и разрушением. Лишь при ближайшем рассмотрении — или с оглядкой на загруженный пакет данных о миссии — можно было заметить, что линии защитных шипов, укрытых от непогоды за пучками кабелей, тянущихся по песчаным отвалам к бункерам, на самом деле были сборщиками данных.
Лэндспидеры клана Доррвок высадили разведчиков скаутов метрах в пятидесяти от подъездной траншеи. Они снизились, чтобы дать скаутам безопасно высадиться.
Когда гравитационные пластины отключились и лэндспидеры перешли на посадочные двигатели, машины завыли, как загнанные в гору ломовые звери. Перед тем, как переключиться на собственный кислород, Раут еще ещё раз воспользовался маской с лэндспидера, и в этот момент более массивные и решительные скауты протиснулись вперед, чтобы выйти.
Скауты собрались в сформировавшемся кратере; снова заработали двигатели лэндспидеров, а когда машины взлетели и повернули в сторону бастиона Амадей, их безумно раскачивало. Всего в отряде насчитывалось двадцать пять скаутов, и они по какому-то неосознанному побуждению четко чётко разделились по пятеро — на пять полуконклавов. Раут оставил дробовик висеть на одной руке, чтобы поднять вторую и подтвердить появившееся на дисплее визора предупреждение о радиации.
— Восемь килорадкило-рад. У вас такие же показания?
Стоявший рядом скаут сделал то же на своем визоре.
— Восемь килорадкил-рад. Подтверждаю.
Кратер обеспечивает определенную защиту от переносимых ветром частиц. Выше, в пустоши, облучение будет сильнее.
Раут стал частью клана Доррвок всего за несколько часов до того, как его присоединили к отряду, и не знал, получил ли Горгорус черепную шпильку за первую сотню лет службы до или после получения статуса полноценного боевого брата. Рауту ещё не хватало смелости спросить новоиспеченного брата о его возрасте, и, как это всегда бывает с почти бессмертными космическими десантниками, — угадать возраст по одной только внешности было невозможно.
Если не принимать во внимание отсутствие силовой брони, то Горгорус, безусловно, был достаточно велик и достаточно модифицирован, чтобы его можно было назвать Железной Рукой. Его изготовленный на заказ болтер модели «Охотник» выглядел искусно сделанным, и брат нес нёс его с уверенностью, которая предполагала, что внешний вид не обманывалбыл обманчив. Одну щеку Горгорусу заменяла металлическая пластина, а с другой стороны вместо глаза была маломощная бионика. Его руки представляли огромные импланты, почти промышленные, казавшиеся достаточно мощными, чтобы завязать болтер в узел, если их владелец того пожелает.
Раут согнул пальцы собственной новехонькой аугметики, разрываясь между злостью и завистью. Сержант Маарвук направился к проходной траншее, где ждал другой командир Железных Рук.
Он был древним. Стык шлема и выполняющей функции лица бионики пересекал длинный ряд зубчатых шипов.
Столетия, которые отмечали эти шипы, были свидетелями того, как бионика из оружейного металла разрасталась и почти полностью захватила броню. На фрагментах, которые ещё оставались чернымичёрными, виднелись пергаменты с клятвами, прикреплёнными к керамиту печатью с лепестками и изображением сжатого кулака Ферруса Мануса в центре.
Листки бились на ядовитом ветру, проносившемуся над траншеей. Когда Маарвук приблизился, два ветерана вступили друг с другом в безмолвное общение.
Оставив ненадолго свой конклав, Раут взобрался на стену кратера; он карабкался, пока не залез достаточно далеко, чтобы утолить любопытство. Раут высунулся за край кратера и, прикрыв глаз рукой, осматривался.
Слишком много, чтобы осмотреть все всё за раз.
Траншейные заграждения из пластека были усеяны киборгизированными останками разной степени сохранности. Тех, кого разорвало болтами, было невозможно отличить от погибших в последующей рукопашной схватке. Среди натянутых между шипами-сборщиками данных судорожно дернулся легионер скитариев: электрохимия, оставшаяся в спинномозговых имплантатах, заставила его скорчиться, будто мотылек в паутине, невзирая на отсутствие конечностей. Еще Ещё один кусок противника свисал с контактной сети, с него капало. Но Раут ничего не чувствовал, — только оцепеневшее осознание того, что когда-то на этом месте была эмоция, которую он больше не мог идентифицировать.
И гнев.
Вот как Железные Руки вели войну.
Среди мертвых не было адептов. Раут предположил, что их отравили газом в окопах или убили в другом месте, как только клан Авернии пробился к бункерам. С дальних редутов послышался беспорядочный грохот болтеров: зачистка продолжалась. Боевая группа Драта не могла занять эту позицию задолго до прибытия скаутов. Раут счелсчёл, что расправа с несколькими сотнями техноадептов и их гарнизоном не слишком обременила ветерана-сержанта.
На глазах у Раута в небо взметнулся столб пыли, за ним последовал далекий взрыв. Еще один неразорвавшийся снаряд, обнаруженный сервиторами-тральщиками.
Раут заворчал, недовольный очевидной эффективностью Драта, и отвернулся от ветра — посмотреть назад, туда, откуда они пришли.
Едва заметное облако пыли на горизонте было единственным доказательством, что Адептус Механикус прокладывали этот путь от бастиона Амадей, которое он мог разглядеть на дороге. Раут фыркнул. ''Надеюсь, им понравится убирать трупы.'' ''Это всевсё, что останется к тому времени, как они доберутся сюда. Еще Ещё одно славное дополнение к списку почетных почётных гостей тенносийских макрокладов''.
На дисплее визора замигал сигнал вызова от Хрисаара, и Раут оглянулся, чтобы увидеть, как Драт возвращается в окопы, в то время как Маарвук флегматично марширует к своим скаутам.
Наполовину идяшагая, наполовину скользя по ярко-желтому песку, Раут поспешил по стене кратера вниз к своему конклаву.
— Драт и его боевая группа продвигаются на северо-восток, к Локис Примус.
И снова что-то заставило его придержать язык, а в награду неприятное чувство улеглось.
— Вашего запаса кислорода хватит на двадцать часов, но на этот счет счёт не волнуйтесь. Радиация убьет вас через десять минут. Медленно. — Значительно увеличенное тело Маарвука хрипело, как железное легкое. ''Защищенное от радиации железное легкое''. Узкие красные глаза сержанта выцепили Боррга. Он указал на скаута пальцем. — Этот погибнет первым. Пусть его смерть побудит остальных действовать быстрее.
Невзирая на искажение входящего сигнала, Стронос в тысячный раз изучил их маршрут к Локис Примус. Он был очерчен прямоугольным треугольником без гипотенузы. Стронос нахмурился, глядя на незаполненную прямую линию, и снова припомнил, что эпистолярий Лидриик и — на свой лад — Арес говорили ему о целях Адептус Механикус на сей счет. И Кристос. Какова была его роль в этом деле?
Подумав, Стронос выбрал позицию Гипроксиуса Велта и его войск. Двадцать тысяч воинов фабрикатора и мощная поддержка Ордо Редуктор давали частицу мощи примарха, и она была направлена на Локис Примус. Приближаясь к стенам объекта, когорты скитариев начали замедлять ход и рассредоточитсярассредотачиваться, активируя протоколы осады.
Стронос понимал, что мог бы заняться более продуктивными размышлениями, но думать о другом ему никак не удавалось.
— Ничего важного, — повторил он, и "Секач" загромыхал дальше.
'''V'''
Горгорус попытался открыть двери бункера; ручки застонали, готовые поддаться. Метровая пластина пластали заскрежетала, когда ее её сжали руки скаута, мощные, как промышленные агрегаты, и Горгорус рывком сорвал двери с петель; другие скауты откинули двери в сторону и ворвались внутрь.
Раут осмотрел вестибюль, одновременно обводя пространство дробовиком, затем повернул налево и побежал вперед, в то время как Хрисаар и другие члены полуконклава нашли стены, за которыми можно укрыться, и прикрывали его продвижение болтерами. Раут опустился на одно колено и поднес дробовик к щеке. Он активировал маячок, и свет аварийного освещения пронзил сумрак. Многочисленные лучи полуконклава рассеивались по стенам и потолку. Раут видел обеззараживающие душевые. Трубы жизнеобеспечения. Шкафчики для хранения вещей. Один из них был открыт. В нем находился защитный костюм. Через проделанный ими проход ворвался ветер, блестящая ткань колыхнулась; в луче света блеснула и со скрипом закрылась, а затем снова открылась дверца. Раут моргнул, послав в полуконклав руну действия, и к нему подошёл скаут по имени Саррк; он поставил болтер на предохранитель и вырвал шкафчик из стены. Раут поморщился и снова направил луч света вперед.
Воздушный шлюз с тайными символами, предупреждающими об опасности, — как черный чёрный веер на желтом фоне. Сигнальные огни не горели. Панель внутренней связи была отключена. Хрисаар, опередив Раута, нажал на клавиатуру, которая свисала с панели на нескольких проводах, но ничего не произошло. Раут старался дышать медленно, ровно, но дыхание через трубку приводило к обезвоживанию, и в горле у него пересохло, как в пустыне. Он попытался набрать в рот немного слюны и проглотить, но с воздуховодом во рту ему не удалось сделать ни того, ни другого.
''Давай, брат. Позволь мне убить что-нибудь''.
— Чисто, — сказал Хрисаар, прижавшись лицом к стеклу шлюза, раскинув руки от стен, чтобы заслонить свет полуконклава.
Такой же звонок поступил и от полуконклава, который прошел прошёл правильно.
Раут унял досаду.
Горгорус отключил вокс и махнул рукой вперед.
Хрисаар и Саррк выломали воздушный шлюз, Раут пошел пошёл первым. Остальные скауты были вооружены болтерами; это мощное оружие, но боевой дробовик малой дальности сделал Раута негласным кандидатом на то, чтобы первым спуститься в узкие, скудно освещенные коридоры испытательного бункера Механикус. Эта часть сооружения тоже была обесточена. Похоже, весь комплекс был закрыт. Аварийное освещение отбрасывало длинные, резкие тени; они растягивались по холодным металлическим стенам и не колебались, даже когда Железные Руки проходили сквозь них. В дверях, распахнутых позади, завывал ветер.
— Отключить маяки, — сказал Горгорус. — Уровень освещенности приемлемый.
— Чисто.
Полуконклав, который теперь возглавлял Саррк, вошел в помещения, больше похожие на мастерские писцов-ремесленников, нежели на святилища для сбора данных — огромные медные леса, с которых серво-перья рисовали на пачках пергамента закорючки. Раньше. Теперь же руки висели неподвижно, безмолвно; пергамент был разбросан по полу, свитки опустели. Предназначение других камер понять было труднее: то были огромные комнаты, гдеых где на торчащих из пола и потолка изогнутых коллимированных трубах висели резервуары с водой. Жидкость оставалась сверхъестественно спокойной, даже когда Железные Руки прошли мимо, отчего пружинные крепления заскрипели. Вода заглушала звук. Но они ничего не видели.
Пройдя святилища сбора данных, они попали в длинную полусферическую камеру, где среди нескольких рядов дремлющих консолей были разбросаны сломанные конструкции рабочих мест. Они мерцали зеленым, сценарий ожидания заполнял половину одной строки, готовый к их пробуждению. На каждом экране было одно и то же сообщение. Раут не сумел его прочесть. Он толкнул дробовиком спинку кресла, и оно проскрипело на жестких колесах несколько сантиметров, пока не врезалось в другое. Потом снова стало тихо.
— Согласен, — сказал Хрисаар. Остальные кивнули.
— Он Они все забросили? — спросил Раут, осторожно водя дробовиком по беспокойным терминалам. Из дыхательной трубки с хрипом циркулировал воздух. — Или просто прекратили работу?
''И все же — что заставило легион скитариев стать отступниками? Почему я до сих пор не задавал себе этого вопроса''?
Ветеран-сержант отключил связь, и Горгорус отдал краткий приказ войти всем внутрь.
Раут остался на месте и присел на корточки. Здесь, на земле, была еще одна лужа прометия, песок скапливался на ее её маслянистой поверхности, будто топливо наносили в качестве камуфляжа. Раут нахмурился. Он не был следопытом. Этот навык нельзя было развить в таком агрессивно изменчивом мире, как Медуза, но ему пришло в голову, что такая лужа не продержалась бы долго при нынешних условиях. Ни три месяца. Ни даже три часа. Раут немного прошел вперед, пока ветер, перекрытый высокой дюной, не стих. Он снова опустился на корточки и активировал световой маяк, направив его на землю. ''Так я и знал''. Раут удовлетворенно хмыкнул.
Следы шин.
Теперь, когда он их разглядел, Раут был уверен, что это следы нескольких транспортных средств, которые ехали колонной и потому накладывались друг на друга. Сколько их было, он не мог сказать, возможно, в этом и был смысл. Раут посмотрел в ту сторону, куда, казалось, вели следы, и прикрыл глаза. Запутанная линия приборов отходила от скалобетонных траншей и насыпей, сплющенная там, где что-то большое и тяжелое тяжёлое – ''не единожды'' — прошло через неенеё.
Раут уже собирался встать, когда кто-то схватил его за руку.
— Направляются к боевой группе «Арес», — сказал он; половину его лица освещали линии карт. — Вызываю его.
''«1+1=0»''
— сержант Кардан Стронос
'''I'''
— Повторите.
Это было бы эффективно.
По боковой броне прогрохотала скорострельная очередь, Стронос сжал болтер крепче, и «Секач» с ревом рёвом пронесся по гребню крутой дюны. Наступило мгновение невесомости; затем, когда груженый танк на полной скорости понесся вниз с наветренной стороны, сила тяжести вновь начала действовать. Стронос не ослаблял хватку.
Когда его отделили от конклава и отправили на Медузу, Стронос ничего так не хотел, как снова раствориться в единстве конклава. Разлад в родном мире усилил его тоску.
Стронос поднял глаза и нахмурился, когда транспорт миновал гребень.
— ''Тринадцать отрядов предателей. Подтверждаю. Приближается легкая лёгкая техника, пытается зайти с фланга. Они проиграют. За Примарха, открыть огонь''!
Сквозь корпус и рев силовой установки «Секача» приглушенно пробивался знакомый барабанный бой штурмовой пушки. Длинная очередь. Ему вторили беспорядочные вспышки огня — короткие, отрывистые залпы, возможно, из полдюжины танков. Сержанты конклава, похоже, были в таком же замешательстве, как и Стронос, но Гаррсак — значит единство, и Гаррсак подчинился.
— Йоланис, это Стронос. Объясни понятнее.
— ''Сержант''! — закричала технопровидица так, будто Омниссия наклонился и коснулся еееё, пока она молилась. С ее её конца провода донесся огонь штурмовой пушки. — ''Хвала Шестерне. Соедините меня с Наавором. Или Браавосом. Хоть с Велтом. Хоть с кем-нибудь, черт чёрт возьми, мне здесь нужна помощь''!
— Отвечай на мой вопрос, адепт.
— Прошу прощения, лорд сержант, я...
Стронос был уверен, что технопровидица говорит что-то ещеещё, но больше ничего слышно не было.
Раздался апокалиптический вой: в ближнюю гусеницу что-то ударило, удар металла о металл был настолько сильным, что даже без взрыва поднял «Секач». Послышался женский вскрик; Стронос перевернулся и врезался в Лурргола. Треллок был на полпути за ним. «Секач» все ревел и ревел, раскручивая одну гусеницу.
А затем с ужасающим грохотом все пятеро полетели вперед.
'''II'''
Взрыв приподнял «Секач» над пустыней, Мелитан закричала; с гусениц бронемашины струился огонь, волна пронесла ее его по задней части впереди идущих машин. Они разъехались в стороны, задний люк замыкающего срезало бульдозерным отвалом первого, и один из Железных Рук в черной чёрной броне скатился с дюны.
— Сержант!
Остальная часть колонны, по крайней мере, начала замедляться, танки сбились в кучу. Машины с турелями — «Хищники», «Секачи» и одинокий «Вихрь» из резерва клана Гаррсак, — проследили за уходом. Дым от этой первой ракеты быстро рассеялся на тенносийских ветрах, и Мелитан увидела на вершине дюны длинноногие фигуры, пересекающие границу запретной зоны. Это была не Ауксилия Мирмидон, но она узнала их орудия войны.
Их атаковали Сидонские Драгуны; более мощный огонь вели Железноходные Баллистарии, следуя позади меньших ржаволовчих, которые легко перебегали под огнем шагоходов по радиоактивным пескам. Их оптимизированные системы огня, ведомые сверхъестественно эффективными императивами защиты, обстреливали колонну бронетехники из лазерных и автопушек. Не в силах больше кричать, Мелитан натянула пластековую маску и нырнула под адамантиновую боковину лэндрейдера «Анвиларум», когда командную машину окатило тяжелыми тяжёлыми снарядами.
В любом случае, к черту тренировки ЧС.
Арес взревел от ярости. Пушка вновь громыхнула, от внезапной боли Мелитан закрыла уши и с криком сползла на мостик. Она подползла к бронированному борту и сжалась в комок, содрогаясь из-за отдачи — глазные яблоки вибрировали от каждого выстрела.
Она видела, как прямо перед ними из «Носорога» высадился отряд из десяти Железных Рук. Десантники палили в клубящуюся желтую жёлтую пыль беспорядочно: их тактические протоколы не были синхронизированы. Мелитан видела, как некоторые Железные Руки, спотыкаясь о пандусы транспортов, просто замирали; на их внушительных боевых доспехах искрили, не нанося вреда, попадания от стрелкового оружия, пока воины боролись с логическим конфликтом между приказами Железного Отца и их собственными наблюдениями.
Гаррсак повиновался, но они не были глупцами.
Пошатываясь, Мелитан повернулась к Аресу; прибегнув к Последнему Обряду Подчинения, она пнула Дредноут ниже нагрудной аквилы. Доспехи отозвались глухим лязгом. Девушка всхлипнула, затем отвела назад ушибленную ногу, чтобы еще ещё раз ударить, когда вдруг кто-то дернул ее её за рукав. Она повернулась.
Рот Каллуна был в крови — несчастный случай, дружественный огонь. Челюсти двигались, будто при замедленной съемке. Только тогда Мелитан поняла, что штурмовая пушка Ареса разорвала ее её барабанные перепонки. Она посмотрела на руки, которыми их закрывала, и чуть не упала от накатившего головокружения.
Кто бы мог подумать, что через уши может вытечь столько крови?
— Он застрял в симуляции, — пробормотала Мелитан, слыша себя через вибрации, которые ее её собственные голосовые связки проталкивали через череп.
— Такое и раньше бывало, — крикнул ей в ответ Каллун. Он держал ее её лицо в своих ладонях, кожа была скользкой и липкой от крови. Они оба дрожали, но дрожали вместе, и это делало состояние не таким ужасным. Мелитан почувствовала, как ее её тело откликается на его, и легкие втянули нужное количество воздуха через маску.
— Те провалы были кратковременными. Не то, что сейчас.
>>>>> СИМУЛЯЦИЯ НАЧИНАЕТСЯ >>>>>
Никакого смысла.
— Брат… Ответь.
Мортол, Говалл и Руувакс собрались вокруг переднего и заднего углов «Секача». Стена из кода ограждала их от Железного Отца и таким образом защищала от логического диссонанса; десантники открыли огонь по сидящим в засаде скитариям. К их стрельбе добавился мощный грохот тяжелого тяжёлого болтера, установленного на башне «Секача». Не имея точных инструкций, они действовали по стандартным защитным протоколам — базовым огневым маневрам, к которым скитарии быстро адаптировались.
Заговорил, однако, Ванд.
Братья по клану представлялись ему плотными областями в ярком, постоянно меняющемся море кода, сержанты накладывались друг на друга в местах, где они, как и Джаленгаал, искали в множестве прецедентов ответы на вопросы. Скитарии выглядели как разрозненный рой красных автостратегических юнитов, продолжающих собирать и распространять данные, даже если получившие их единицы выходили из строя. Внимание Джаленгаала привлек только один полуконклав.
Реагируя с замедлением, ноосферные генераторы боевой группы отстали от роста спроса на ее её когитационную мощность; их значок высветился в его сознании, расщепляясь, как идеальный механизм, на пять безупречных подпозиций. Он сосредоточился на одном, мысленно устанавливая связь через их канал передачи данных. Кодовая стена запросила его допуски, но они были верны до мелочей, и ему больше не бросали вызов, поскольку его наложение превратилось в стремительный поток данных неразборчивого бинарика.
Или, точнее, перехватил его визуальный канал.
Джаленгаал двинулся вперед; системы заработали на полную мощность, минуя неработающую кодовую блокировку Строноса, чтобы заполучить временные протоколы сержанта и закрепить полномочия Джаленгаала на поле боя.
Плотность огня по его броне увеличилась. Если бы Джаленгаал все еще всё ещё испытывал то чувство в его механической металлической груди, которое можно было бы назвать гордостью, он бы ухмыльнулся. Если бы Джаленгаал когда-нибудь испытывал нечто подобное. Однако медленное пробуждение долго дремлющего гештальта внутри его железного ядра даже он не мог полностью сбросить со счетов.
— Уничтожить, — приказал Джаленгаал.
И человеку они повиновались.<nowiki></ref></nowiki>Бытие, Глава 9, стих :2 или Иеремия 7:23–24.<nowiki></ref> >></nowiki> СИМУЛЯЦИЯ ЗАВЕРШЕНА
>>> СИМУЛЯЦИЯ ЗАВЕРШЕНА
'''III'''
Люк с приглушенным лязгом ударился о песок; наружу вырвался язык пламени перед тем, как в него вошла фигура в доспехах. Песок превратился в стекло, а затем разлетелся вдребезги, когда Кардан Стронос с механической точностью повернулся к вспыхнувшим иконкам вражеских целей, поднял пистолет и выстрелил. В оглохших ушах загремело. Снова.
У ног лежало пять скитариев-лазутчиков с крючковатыми конечностями, на их киборгизированных останках были следы болтерного огня. Рациональным казался вывод, что это он их убил.
Сквозь непрекращающийся вихрь пыли, песка и микрометаллов Стронос видел огромных черных воинов, наступающих на тяжелые орудия скитариев; совершенный сплоченный фронт клана Гаррсак разбился на дюжину или более стычек между автономными полуконклавами и сикарийскими лазутчиками. Стронос заметил, как один из отрядов лазутчиков перебегает от перестрелки к перестрелке и скрывается за боевой машиной орков, выглядящей так, будто ее её нарочно загнали на мину тысячелетие назад. Стронос был ближе всех. Он, все еще действуя полуосознанно, начал поворачиваться к развалившемуся грузовику; в тот же момент из воздуха вырвалась непрерывной линией эфирная лента плазмы, пролетела между транспортом и ведущим «Носорогом», и всю площадь поглотил бело-голубой огонь.
Кислотно-желтое жёлтое стекло и заготовленная там шрапнель тысячелетней давности посыпалась на Строноса дождем.
Регенерирующие вещества в крови и остатки заряда на нервных аксонах вызывали тошноту. Гнев и замешательство прошли через Строноса, как переливание холодной крови. В замешательстве он нахмурился. Связь. Должно быть, его доспехи подсоединили, пока Стронос был в отключке. На мгновение Стронос подумал воспротивиться, но с таким же успехом можно было попытаться отсоединить левое полушарие мозга от правого. Стронос чувствовал горечь своих братьев, стократ усиленную скрытой яростью стольких людей, и в то же время чувства были равномерно распределены между всеми.
Кардаанус посмотрел на оружие так, будто не помнил, что это такое.
— Нелогично, — сумел выдавить он. — Вы остались Ты осталися без оружия.
— Ненадолго.
Стронос наклонился и подобрал брошенную лазпушку. Броня быстро приспособились к весу оружия, но знакомая тяжесть настоящего оружия в руках была приятной. По крайней мере, на мгновение, пока связь не ослабит эмоции.
— Подключи меня, — сказал он Бурру. Это была работа для сервитора, но его не было, так что брат Строноса послушно подсоединил провода питания пушки к силовому ранцу. Установка Строноса по мощности не равнялась ранцу Кардаануса, но ее её хватило бы на полдюжины выстрелов.
— Это… — казалось, Кардаанус все еще всё ещё собирался протестовать.
— Глупо, — закончил за него Лурргол.
Подняв лазерную пушку обеими руками, Стронос направил ее её на силуэт Сидонского шагохода, дождался, пока оптика соединится с прицельными приспособлениями оружия и зажжет зеленый зелёный свет. Внезапная вспышка болтерного огня отвлекла Строноса от выстрела, и он посмотрел вбок: сержант Артекс и его конклав вышли из-за ведущего «Носорога» и прошли через колонну, на ходу открыв огонь. Стронос хмыкнул и выстрелил перед тем, как на пути встанет кто-то из братьев. Шагоход убил одного из людей Артекса залпом автоогня, но остальные продолжили непоколебимо двигаться по заданному курсу.
Ни один из сержантов не признал другого.
Строносу на мгновение пришло в голову, что Артекс мог бы помочь ему и его братьям выбраться из разбитого «Секача», и он удивился, почему другой сержант не подумал попробовать.
Если бы Стронос не смог выбраться, то его ценность для нынешнего сражения можно было бы считать минимальной. Лучше позволить ему сгореть, а восстановление и ремонт провести позже, если повреждения не будут слишком серьезнымсерьезными.
И теперь Треллок погиб, — брат, часть организма Кардана, Стронос все еще всё ещё чувствовал его руку, хотя брата больше не было среди них.
Зеленая руна. Сидонский шагоход рухнул грудой дымящегося шлака еще до того, как палец отпустил спусковой крючок.
Несмотря ни на что, Стронос чувствовал себя... злым. И полным решимости поделиться злостью более широко, чем только со взаимосвязанной боевой группой.
— Следует восстановить связь с Джаленгаалом, — сказал Кардаанус. Теперь, когда ему навязали роль, он действовал с твердой решимостью выполнить еееё. Его пистолет работал быстро и точно, и хотя нога Кардаануса волочились по радиоактивному песку, он не тормозил продвижение братьев.
— Я не могу, — сказал Стронос. Головная боль от блокировки передачи данных подсказала Строносу, что произошло, когда он был функционально мертв. — Связь заблокирована.
Что-то в горле ржаволовчего щелкнуло, и вокруг шеи начали вращаться лопасти, похожие на пропеллеры; они разорвали пластрон Кардаануса в клочья. Космодесантник с механическим ревом отбросил скитария, затем упал на землю небрежно, будто не собирался вставать.
Что-то в сверхъестественной скорости этих скитариев, будто их аугментика предугадывала движения Железных Рук, а их броня, несмотря на пыль, блестела так, будто ее её полировали намного тщательнее, чем того требовала их работа.
Стронос сбил одного из скитариев косым ударом лазпушкой, а затем занес топор на другого. Он хотел расколоть ему череп, но сражение с этими скитариями — все равно, что борьба с промасленным проводом: противник ускользнул от удара, но ради выживания ему пришлось пожертвовать двумя заточенными конечностями. Остальная часть его иррационально сконструированного тела извернулась и свернулась в защитный шар, который упал в песок и покатился прочь. Стронос поднял ногу, чтобы раздавить скитария, но закряхтел, когда ему на спину с визгом взведенного взрывателя запрыгнул другой скитарий.
1 + 1 ≠ 5
Шквальный огонь тяжелой тяжёлой штурмовой пушки разнес ржаволовчего в клочья как раз в тот момент, когда его оружие пробило внешние защитные слои брони Строноса. Тело сикарийца развалилось от неожиданно обрушившейся огневой мощи; наплечник Кардана выглядел не лучше. Он упал на бок, и Стронос видел по крайней мере одно отрубленное лезвие, торчащее в бедренной пластине. Стронос почувствовал, как его лицо, шипя, обжигает едкий, ионизированный воздух, пока доспех не закрыл трещину в шлеме на линии роста волос. Вокс затрещал.
— ''Лорд сержант. Стронос. Это ты''?
>>>>> СИМУЛЯЦИЯ НАЧИНАЕТСЯ >>>>>
Реберная пластина болела от ярости; он поливал ближайших врагов болтерным огнем, убирая расплавленные останки из плоти и металла, которые грозили облепить его братьев. Кровь текла по лицу. Грудь вздымалась, черный чёрный панцирь поскрипывал, поднимаясь и опускаясь. Он чувствовал биение сердец, будто враги были как внутри, так и снаружи.
>> ПРИМЕЧАНИЕ ВИКАРИЯ >> ХОРОШО ЗАДОКУМЕНТИРОВАНО, ЧТО ЖЕЛЕЗНЫЕ РУКИ ЭТОЙ ЭПОХИ ЕЩЕ ЕЩЁ НЕ ПОЛНОСТЬЮ ПРИНЯЛИ РАЦИОНАЛИЗАЦИЮ УНИВЕРСАЛЬНЫХ ЗАКОНОВ. ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, СУЩЕСТВУЕТ МАЛО СМОДЕЛИРОВАННЫХ ВОСПОМИНАНИЙ ТАКОГО ВОЗРАСТА, И В ПЕРЕНЯТИИ ИХ ОПЫТА НЕОБХОДИМО ПРОЯВЛЯТЬ ОСТОРОЖНОСТЬ >> Безногое ''нечто'', похожее на демоническую машину, скользнуло к нему, оставляя за собой шлейф спинномозгового ихора. Он взорвал лицо твари, потратив остатки магазина; голову разбрызгало по каменным плитам. Все тело дрожало от ярости, как будто он был оружием, готовым к атаке, или космическим кораблем, готовящимся к варп-переводу. Каждый квадратный сантиметр плоти отчаянно сопротивлялся гигантской неестественности Досягаемого.
Структура, через которую в настоящее время пробивался Железный Десятый, когда-то была домом великого палладия, посвященного Богу-Машине >> ДАННЫЕ ПОВРЕЖДЕНЫ >> Прозрачные трубопроводы проталкивали кровь через металлические стены, дрожащие, как обнаженная плоть, покрывающаяся прыщами, когда их касались квазимеханические процессы. Пулус приходил сквозь них ветром, они визжали, когда их выжигали. Скользкие кабели обвивали колонны, словно вены, и они попеременно напрягались и расслабляясь, являя измученные, сплавленные с металлом получеловеческие лица, выкрикивающие плотное облако бинарика, пока снова не захлебнутся в ихоровой пасте.
>>>
— Благодарите?
— Благодарите за что?
— Мерзость льется из старого дворца. На северо-востоке, менее чем в шести километрах отсюда, есть ворота, — прогремел голос Ареса; Стронос и не подумал, что дредноут пытался перекричать болтеры кого-то из десантников. — Нет, сержант, — прогремел он в ответ на незаданный вопрос. В том, как Арес подбирал слова, читалось что-то вроде попытки выразить скорбь. — Я остался один. Мы должны разрушить город, разрушить все всё на своем пути, все, к чему прикасался демон, иначе он использует оставленное против нас. Железо Отца, пусть Исказитель Стали будет там, когда мы прибудем.
С удвоенным воем штурмовой пушки Железный Отец развернулся на месте на девяносто градусов, чтобы лицом к лицу встретиться с сикарийскими лазутчиками, которые все еще стреляли из-за дюны, а затем дредноут открыл огонь на ходу.
Ответа не последовало.
— Он ничего не может с собой поделать. — К Строносу подошла Йоланис. Свисающая с ранца окровавленная лазпушка, которую он держал в железной руке, на мгновение застала женщину врасплох, ее её глаза расширились. — Он… он переживает какое-то воспоминание из прошлого. Или, возможно, одну из около миллиона симуляций, которые он просмотрел.
— Это твой провал, адепт. Но он не оправдывает Ареса.
— Знаю! Ужаснее всего то, что я даже не знаю, в чем моя вина.
Она была такой маленькой. Стронос мог бы сломить ее её одним только взглядом. Он осмотрел когорту адептов, все — испуганные фигуры, облаченные в алое, как насекомые, которые пытаются казаться ядовитыми.
— Кто-то из твоих технопровидцев справится лучше?
— Я был бы последним в цепи командования. Я занимаю свой пост всего несколько дней. И ты по-прежнему не видишь ключевую проблему. Кланы поставили кодовую блокировку.
— Должен же быть какой-то способ обойти еееё.
— Если бы это было так, то кодовый замок не был бы эффективной защитой, не так ли? Блокировка может быть отключена только с... — Он внезапно умолк, будто в голосовых связках отключилось питание. Где-то в глубине подсознания голос смертной смеялся над его глупостью. Разве сам Арес не пытался его предупредить? Стронос настолько привык к эффективности взаимосвязей и ноосферных сетей, что умудрился пренебречь очевидным. Он повернулся к Йоланис. — Мне могут потребоваться командные протоколы Железного Отца.
— Мне нужен точный ответ, адепт. Ты можешь их изъять?
— Я смогу их достать, — более твердо повторила Мелитан. — Что-нибудь ещеещё?
Стронос постучал по шлему.
>>>>> СИМУЛЯЦИЯ НАЧИНАЕТСЯ >>>>>
Джаленгаал прижал ржаволовчего, а Мортол всадил ему два болта меж оптических линз. Сам же Джаленгаал был занят. Второй конструкт для ближнего боя ударил его лезвиями и нитями накапливать по голове. Джаленгаал ему позволил. В этой части не было ничего, чем он не мог пожертвовать. Когда скитарий оказался достаточно близко, Джаленгаал смел смёл его прикладом болтера. Оружие весило больше, чем мог поднять обычный человек, и, учитывая силу модифицированного трансчеловека, удар всегда был смертелен. Когда он вернул побелевший от кислоты приклад под мышку, в ухе зашипело вокс-устройство. Автоидентификаторы присвоили входящему сигналу имя.
Он удивился собственному ворчанию. Это имя ничего для него не значило. Эмоции были слабостью, а у Джаленгаала не было слабостей.
>>> СИМУЛЯЦИЯ ЗАВЕРШЕНА.
'''IV'''
Если выбирать между двумя одинаковыми разумами, преимущество будет за тем, который нельзя предсказать. Веррокс научил Строноса этому на Баттаккане. Никто не высказал эту мысль вслух, но все присутствующие согласились с тем, что как мыслители таут'ау, несмотря на всю их чуждость, были сильнее их. Теперь Строносу также было ясно, что скитарии тоже были лучше. Смысла в этом не было, но это не отменяло реальности, и если врага нельзя переиграть, то нужно перехитрить. На Баттаккане Веррокс полностью сокрушил тау т'ау при помощи сочетания безжалостной свирепости и готовности пожертвовать таким количеством людей, какого у ксеносов не было. Будь Стронос Железным Отцом, он проиграл бы ту войну, но не чувствовал вины за то, что ценил жизни своих братьев или смертных, которыми командовал. Это было иррационально. Это было непредсказуемо. И в этом было его преимущество.
Из сержантов, командиров полуконклавов и танковых сервиторов выжил двадцать один, но только Джаленгаал признал полномочия Строноса и добровольно снял кодовую блокировку, не требуя подтверждений от Ареса. Из оставшихся один сержант Артекс отказался подтвердить его полномочия. По мнению Строноса, это опровергало представление о том, будто Железные Руки не способны на ошибку. Артекс или другие, но ''кто-то'' должен был действовать.
Стронос выстрелил из лазпушки, расплавив находящееся на предельной дальности укрытие скитария-снайпера. Это позволило спонсонному болтеру идущего под огнем «Хищника» выкосить целый отряд лазутчиков.
Для командира в положении Строноса рациональным было бы собрать оставшиеся силы, а затем отразить нападение. После столкновения с ранее разобщенным врагом скитарии, безусловно, были бы ошеломлены подобным действием, но непредсказуемое наступление в сочетании с хаотичными действиями Ареса и Артекса потребует больше времени для анализа. Больше, чем у них есть. Потому что, когда скитарии все упорядочат, рассчитают и приведут к решению, какие бы адаптивные способности они не. обрели к этому времени, им придется столкнуться с превосходящими их во всем Железными Руками.
Когда клин «Хищников» отогнал скитариев за пределы досягаемости своих орудий, а мотоциклисты взревели двигателями, чтобы не дать противнику вернуться назад, Стронос опустил одолженную лазпушку.
— Они отступают, — сказала стоящая рядом с Строносом Йоланис, облегченно выдохнув в дыхательную маску. — Хвала Омниссии.
Вероятно, Йоланис была рада, что ее её неудачи обошлись им не так дорого, как могли бы. Но ее её начальство будет поставлено в известность. Стронос проследит, чтобы обо всем доложили лично Никко Палпусу.
— Восславишь Его, выполняя свою работу. Бери своих адептов и восстановил контроль над «''Анвиларумом''». Отправляйтесь за Древним Аресом и верните его... как-нибудь.
— Я приму решение, когда придет время.
Скрывающиеся за маской глаза выражали удивление. Стронос все всё лучше их считывал. Это было не типично для Железных Рук — увиливать; однако, прежде чем Строносу пришлось повторить, женщина снова поклонилась, позвала подчиненных и поспешила раствориться в кружащих песках, чтобы выполнить приказы.
— Скитарии бегут через запретную зону, — заметил Бурр. Боевой брат Строноса не выказал никаких чувств из-за того, что его заставили переждать этот конкретный бой. Битва была функцией; гордость и слава были слабостями, которые не приносили никакой пользы. — Мы не можем теснить их дальше.
Пока он зачитывал предварительно написанные командные протоколы, командиры старше по званию, чем Арес, приказали танкам прекратить атаку на дюну. Сделав несколько выстрелов по замедляющемуся танковому клину, арьергард скитариев исчез по другую сторону гребня.
Благодаря расширенному тактическому наложению, предоставленному ему протоколами Ареса Стронос мог видеть направление, по которому отступили скитарии: вектор движения был вычислен подразделениями автостратегоса, экстраполирован ноосферно связанными когитаторами и нанесен на дисплей. Это заняло несколько секунд. Скитарии направлялись прямиком к Локис Примус; если противник не сменит курс, то через несколько часов ударит по тыловым эшелонам войск заместителя фабрикатора локум Велта.
Стронос знал, что нельзя рассчитывать на вокс на таком расстоянии, тем более в нынешних условиях, к тому же он сам видел, как быстро могут двигаться эти скитарии. Строносу предстоял бросок, по меньшей мере в пять раз превышающий бросок скитариев по их предписанному курсу.
— Между нашим нынешним местоположением и Локис Примус нет взрывных устройств. Какие бы секреты ни прятали Механикус, они не подвергаются опасности, если мы пересечем эту черту сейчас.
— Насколько вам известно — нет, — поправил Бурр. — Для культа, столь преданного накоплению информации, они проявляют исключительное упорство в ее её распространении.
В его тоне не было осуждения. Просто констатация доказанного факта.
>>> СИМУЛЯЦИЯ ЗАВЕРШЕНА
=='''ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ'''==
«''Выпущенный в затылок болт прикончит противника так же верно, как и удар силовым мечом в лицо. Результат — это главное.''
Арвин Раут разглядел крылья истребителей Механикус, только когда они вышли из полосы звездного черного чёрного неба и пересекли полосу болезненно-желтых жёлтых облаков. Малиновое мерцание разделилось на несколько объектов, по мере удаления медленно обретающих форму истребителей «Мститель». Воздух загрохотал, когда самолет пронесся над головой. Раут проследил за ним взглядом и через несколько секунд увидел, как взрыв пронзил возвышающийся адамантиновый осколок Локис Примус.
Основная часть капитолия находилась под землёй; строение на поверхности было всего лишь неразрушимой опорой для множества коммуникационных лезвий, антенн и ауспикториев. Толстые стены были выстроены из сверхтвердого адамантий-дюракритового композита, прошитого амортизирующими слоями, и пробивались наружным стеклянным покрытием из какого-то рассеивающего энергию материала, название которого было удалено из данных Раута.
>>> СИМУЛЯЦИЯ ЗАВЕРШЕНА.
'''II'''
Раут посмотрел на поверженную богомашину, раздумывая, что она могла сделать в своей прошлой жизни, чтобы заслужить одиночество в ее конце. Даже сзади величие обломков поражало воображение.
— ''Выполняйте!''
'''III'''
Это был не первый раз, когда Стронос проходил через минное поле. Его правая нога выше колена представляла собой бледный кусок грубой, расслаивающейся рубцовой ткани. Под ним была прочная кибернетика, достаточно твердая, чтобы пробить грудь орка или выдержать взрыв, эквивалентный плазменному импульсному устройству, которое отняло первоначальную плоть. Стронос вытаскивал покрытую осколками ногу из новообразованного кратера Локис Примус — броня была смята, а износостойкая гидравлика шипела при каждом шаге — и неумолимо продвигался к следующему, где бы он ни образовался. Неподалеку сработал другой зарытый заряд, подняв в воздух высокий столб осколков и лома. Нависающие линии кабелей были разорваны в клочья, и брат Бурр все равно прошел сквозь водоворот обожженным, но непреклонным.
Стронос видел целую когорту скитариев-предателей. И один конклав клана Доррвок.
'''IV'''
Сколько Раут себя помнил, он мало что знал, кроме гнева и ненависти: к командирам и их бездушному садизму, к соперникам, которые, родись они в другом мире, могли бы стать братьями, а затем и ко всем остальным. Признаки слабости человечества были распространены по всей Галактике, как звезды, мерцающие невежеством, побуждая Раута к тому, к чему у него не было сил или возможностей: уничтожить их всех. Обусловление<ref>Обусловление Обусловливание — процесс изменения поведения путем поощрения или наказания субъекта каждый раз, когда выполняется действие, пока субъект не будет ассоциировать это действие с удовольствием или страданием.</ref> и суровая дисциплина превратили его расплавленную железную сердцевину в более податливую форму, но она оставалась горячей, вездесущей и неиссякаемой ямой горечи и разочарования. Но раскалывающее кору, разрушающее землю, тектоническое извержение медузианской ярости — разве не для этого было разработано десятилетие психологической подготовки и нейроусиления? Раут не испытывал такого всплеска во время своих полевых испытаний ни на Скаксусе, ни на скалах Ораануса. Даже сражаясь за свою жизнь против убийцы культа смерти на борту «''Сломанной руки''», он сохранял контроль.
Но было в этих скитариях что-то такое.
>>> ЗАВЕРШЕНИЕ СИМУЛЯЦИИ.
'''V'''
Энергия текла вниз по склону, от светлого к темному, от высокого потенциала к низкому, струясь по кабелям, сводчатым соединениям, регуляторам, привыкшим за неизменные тысячелетия к гораздо меньшему потоку, и нагреваясь до тех пор, пока они не засветились. Те, кто способен воспринимать поток электронов, могли бы заметить, что сеть висящих над головой проводов становится яркой — если бы обладали элементарным человеческим любопытством, чтобы поднять голову и посмотреть вверх. А потом произошло нечто беспрецедентное.
>>> КОНЕЦ ЗАПИСИ.
'''VI'''
Удачная волна отбросила Строноса в сторону, почти физически разрывая его и скаута клана Доррвок на части. Он видел, как скаут врезался в неровную стену бункера; сам же Стронос был тяжелее, поэтому его опрокинуло на бок и, вздымая пыль, протащило по земле с полметра до полной остановки. Стронос с трудом повернул голову. Звуковые перегородки прорвало, и до него донесся грохот падающих обломков и остывающей атмосферы. На дисплее пытались пробиться статические помехи: электроника сбоила и отключились полностью, когда Стронос поднялся на ноги.
— Сила отца, — ответил Стронос, скрестив руки на груди, и стал ждать Йоланис.
'''VII'''
Раут вырвался из туннеля в скудно освещенный коридор, на ходу выбивая локтем ком утрамбованной земли и кусок скалобетона. Он взвел дробовик, оскалился и взмахнул им из стороны в сторону. Ничего. Он проглотил досаду. После пятисот метров тесных туннелей, в которых время от времени приходилось расширять проход плечами, Раут почувствовал, как подступает желчь. Взрывная потеря контроля при виде скитариев-предателей огорчила его; он почувствовал облегчение от того, что его чувства надежно заперты за заслонами из доктрин и имплантированными кодовыми стенами. И все же…
И выстрелил.
'''VIII'''
Мелитан не могла пошевелиться.
>>> КОНЕЦ ДАННЫХ.
'''IX'''
Стронос вышел из вокса, бункер пошатнулся от прямого попадания. «''Пакс Медузан''» доставал сюда.
Прикрыв бионический глаз перчаткой, он увеличил кратность на местонахождении адепта Йоланис, сканируя разрушенную местность в поисках любых признаков обещанного технопровидца. Стронос уловил багровую вспышку, глаз автоцентрировлся и сфокусировался — это бегущий человек, — спустя долю секунды обломки, через которые он пробирался, взорвались.
'''X'''
Мелитан закричала, когда Каллун, Арес и все в радиусе примерно пятидесяти метров исчезли в облаке пыли, поднятой снарядом, который приземлился прямо на них. Она все еще чувствовала губы Каллуна на лбу и закричала, даже когда пыль начала покрывать очки, а мир стал желтым. Это все из-за нее. Ее амбиций. Ее неудач. Она выкрикивала имя Каллуна, пока не заплакала и не обнаружила, что в легких не хватает воздуха, чтобы прокричать имя Ареса. Она не знала, от кого ожидала отклика. Она едва слышала себя, звон падающих доспехов заглушался разреженной атмосферой и стеной песка.
Не обращая внимания на хватающиеся за ее одежду руки и крики страха и беспокойства, она пробралась через колючую проволоку, откашляла кровь в маску и побежала.
'''XI'''
Раут не был уверен, что именно он ожидал увидеть. Он не был романтиком; он знал, что люди, даже космодесантники, не могут выдержать выстрел в голову, но Маарвук был такой прочной и мощной штукой. Раут искренне верил, что он несокрушим.
— Что теперь будет?
=='''ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ'''==''«Даже Шестерня Механикус наполовину человек»'' — Ай '''I''' — Что нам делать? Хрисаар повторил еще раз — погромче, чтобы перекричать чавкающие, все более влажные удары Саррка окровавленным лбом о пластек. Сквозь разбитое окно доносился далекий визг сирен. У Раута пока не было оснований считать, что Маарвук своим шумным самоубийством невольно предупредил гарнизон базы об их присутствии, но эту вероятность никак не стоило сбрасывать со счетов. Он попытался обдумать варианты действий, но какую бы цепочку ни выстраивал, решение приходило к нему — вооруженному и заправленному, готовому к работе — в одном и том же месте. Цель была важнее всего. Об это говорилось прямо. — Согласен, — ответил Хрисаар. Оба скаута были все в плоти своих братьев, но Раут испытывал ненавидящую гордость за то, что они оставались Железными Руками. Он встал, немного напрягшись. — Но как? Хрисаар продолжил, понизив голос: — Последнее, что нам приказал Маарвук, — взломать центральную систему авторизации и взять управление на себя. Нам не сделать этого вдвоем. Раут согласился. ''Никогда не предпринимай каких-либо действий, пока не обретёшь уверенность в невозможности поражения: вот какой урок преподал мне сержант Тартрак''. Раут напряг бионическое плечо, не ощутив при этом сердцебиения. ''Буквально''. — Забаррикадируй дверь. Нам нужно время, чтобы подумать. Хрисаар признал его лидерство без возражений. Раут был старше, лучше, у него больше аугментики, поэтому Хрисаар присел на корточки у перевернутого Маарвуком стола и попытался подтащить его к столу. Раут вернулся к окну, готовясь столкнуться с ужасом, овладевшим ветераном-сержантом и его старшими братьями. В течение нескольких секунд самым зловещим, что они видели, были упорные удары Саррка — окровавленной головой о пластек, — и Раут перевел дыхание. Над аудиторией внизу вспыхнули красные огни, сопровождаемые энергетическим диссонансом; кто-то не разбирающийся в командах мог принять это за музыку. Раут слышал все смутно: сквозь паутину трещин, выбитую в стекле Саррком, доносилось гудение, и видно было, как аудитории пустеют. К выходу устремились мужчины и женщины — гражданские рабочие с нелепой аугментикой и устаревшим вооружением, состоящим из стабберов, автоганов и переделанных инструментов — дуговых сварочных аппаратов и алмазных сверл. Их сопровождали очень сильно модифицированные альфы-скитарии. Несмотря на «улучшения», гражданские выглядели отталкивающе, но не впечатляюще, хотя два миллиона этих людей могли бы без труда захватить находящиеся неподалёку от Локус Примус силы Строноса и Велта, если бы застали их врасплох. Раут оглянулся на Хрисаара. Тот бросил попытки отодвинуть стол. У них двоих вместе взятых не было и пятой части от силы Маарвука, поэтому Хрисаар подтащил Маарвука к распашным дверям. Затем он вырвал из рук сержанта болт-пистолет и — в такой ситуации это показалось Рауту жутким — извлек серповидный магазин и продел его через дверные ручки, чтобы нельзя было ни войти, ни выйти. Наблюдая за работой брата, Раут тем временем попытался вызвать по воксу сержанта Строноса. У него не было расчётов магосов, чтобы свериться с ними, но сейчас ему казалось, что преимущества вокс-тишины перевешивают недостатки. Открытый канал застилали помехи и проповеди кого-то, называющего себя «ай» — альфа-пророк. Раут быстро закрыл канал. Он понятия не имел, удастся ли пробиться через помехи, но подозревал, что связаться со Строносом не выйдет. Раут снова попытался что-нибудь придумать и поймал себя на мысли, что ему хочется просто получить и выполнить приказ старшего по званию. Пожалуй, и правда он кое в чем завидовал Хрисаару. Но Раут отогнал тоску. У них все ещё были неплохие шансы убраться с объекта так же, как они на него проникли, и заранее предупредить Строноса о надвигающейся угрозе. Но чтобы воплотить этот план в жизнь, стоило поторопиться. Раут вошёл в один из тоннелей, ведущих в Примус. Он не сомневался, что на пути туда он встретит тысячи скитариев и ополченцев. Повернувшись, Раут посмотрел на пластековые окна, когда вышли последние послушники. Остались только Альфа-пророк и один из его извращенный телохранителей — «Кастеланов»; даже человеческий подиум был убран — пророк расхаживал по аудитории, пялясь в окна, словно в ожидании победного предзнаменования. Будто в ответ на мысли Раута, возник альтернативный вариант действий. ''Цель превыше всего''. — За мной, — сказал Раут и, вспомнив нечаянную стычку Хрисаара с Горгорусом, направил дробовик на Саррка. Мощный выстрел из обоих стволов разнес разбитый череп старшего скаута и отбросил его в сторону. ''Мой первый выстрел за эту компанию. Иронично''. Он не сдвинется с места, пока того не пожелает. Хрисаар и глазом не моргнул. Раут подбежал к треснувшему окну и всем телом бросился на самую слабую точку пластека. '''II''' На мгновение Строноса опечалила кончина Древнего, пока связь не погасила это чувство так же эффективно, как бедная кислородом атмосфера Тенноса погасила взрыв. Он мог оценить эффективность — и ничего более. — Снаряд «Разрушителя», — бесстрастно заметил Ванд, проходя под низким входом в бункер, чтобы встать рядом со Строносом. Боевой брат разбирался в орудиях. Ванд продолжал: — Хороший удар. Хорошо поставленный. В этом районе кто-нибудь есть? — Да, — ответил Стронос. — Кто? Стронос колебался. Если это и заметили, то не отметили. Разрозненные системы командования клана обеспечивали доступ к положению и статусу каждого воина, имевшийся только у него. Стронос не любил секреты — они казались отравой в желудке, от которой следовало избавиться, — но, несмотря на всё, что секреты принесли Железным Рукам, он усматривал преимущество в том, чтобы сохранить именно этот. Эффективность. Уничтожение такой живой реликвии, как Тубриик Арес, дестабилизировало бы тонко сбалансированную ситуацию. Клановая связь позволяла Строносу выравнивать эмоциональные колебания, распределяя их между братьями; он не проверял предпосылку, но, если бы все испытали один и тот же разлад, это перестало бы приносить пользу. — Адепт Йоланис понесла некоторые потери, — сказал он. Ванд обошелся без комментариев. Ему не было дела до Йоланис или ее адептов. Он указал на технопровидца, которого Стронос ранее видел убегающим из зоны поражения: его тело, накрытое красным балахоном, лежало на земле. Ванд повернулся туда, где Джаленгаал и остальные члены конклава Стронос стояли на страже вокруг бункера. На них обрушился огонь, однако они оставались совершенно неподвижными. — Иди, приведи его, — сказал Ванд. Блеснув тусклой оптикой, Джаленгаал окинул Строноса долгим взглядом, затем отправил оставшимся братьям по ноосфере запрос о прикрытии и отправился в зону поражения титана. Залпы титанических орудий проредили ландшафт. Казалось, будто огонь был ненаправленным, словно отступление любых стоящих целей привело раненый дух титана в ярость и подтолкнуло уничтожить местность, которая стала для него тюрьмой. От земли, в которую была вкопана богомашина, исходили ядовитые жёлтые пары. Когда «Император», используя перегретый плазменный аннигилятор как лопату, развернулся ещё на несколько градусов в сторону бункерного комплекса, его зубчатые плечи туго обтянули кабели. Ослепительный залп «Адского шторма» разрубил землю всего в сотне метров от лежащего техножреца. Джаленгаал вытащил заплаканного человека из укрытия и перекинул через плечо. Будто ''Пакс Медузан'' знал об их планах. Суеверие. Стронос пожал плечами. — Мы проигрываем, — сказал Ванд, пока Джаленгаал размеренно шагал обратно под болтерным прикрытием братьев. — Я и без твоего привилегированного доступа к данным все вижу своими глазами. Даже если бы с нами был Кардаанус или «''Анвиларум''» Ареса пробился через обломки, у нас нет ничего против… этого. С громким металлическим визгом и звоном рвущихся кабелей титан протащился немного дальше. — Нам нужен Ордо Редуктор, но я же понимаю, что они не придут. А что касается Анкарана, пробивающегося внутрь, то любой новичок в исчислениях и логике сказал бы, что шансы ниже нуля. Еще один вопль разрубленного адамантина — и Стронос обнаружил, что смотрит в стволы пушки «Адский шторм». Когда мегаорудие подготовилось к залпу, оно засветилось слабым янтарным светом. Стронос услышал грохот, похожий на гром. — Внутрь, — сказал он. Ванд не двинулся с места. — Конструкция бункера не выдержит прямого удара из орудия такого класса. Оборонительные действия бессмысленны… — Это мне решать, — отрезал Стронос. — В бункер. Выполняй! Приглушенная янтарная вспышка со стороны титана свела на нет все аргументы. Стронос повернул голову, чтобы зафиксировать миг своей гибели, вместо этого сержанта потрясло другое зрелище — угасающая вспышка мощного взрыва, отбросившего голову «Императора». Апокалиптический грохот становился все громче, к сабатонам Строноса дождем сыпалась металлическая крошка, и, наконец, обрушилась огромная лавина лома, разлетающаяся с пути чего-то массивного, что прорывалось через поле обломков, с дальней от титана стороны. — Что это? — спросил Ванд. Стронос почувствовал, что улыбается. — Подкрепление. '''III''' Окружавшая Локис Примус стена обломков была высотой в несколько метров и глубиной в столетия. Она помешала приблизиться технике клана Гаррсак — даже осадным машинам Ордо Редуктор пришлось искать расчищенные пути подхода, но владычество «''Правила Одного''» длилось более десяти тысяч лет. Остановить его было невозможно. В разреженном воздухе кувыркались танки, дождём падая с неба, когда бронированный приводной модуль с плугообразной передней пластиной непримиримо прорывался сквозь внешнее кольцо обломков. Ближайшие к осколку Примуса древние машины, утрамбованные веками, были прочнее, но и они не стали преградой. Крепость-монастырь въехала на эту стену и двигалась дальше, не сбавляя скорости, вдавливая стену ещё глубже; множество грохочущих модулей из адамантиклада, идущих позади, толкали крепость вперед. Арсенал ее переместился, чтобы навестись на цель, когда она разрезала спину стены. Крепость-монастырь «''Правило Одного''» была в первую очередь вспомогательной мобильной базой с преимущественно оборонительным вооружением. Никогда прежде в истории человечества она не использовалась для того, чтобы возглавлять атаку, но при достаточном запасе времени даже шанс увидеть событие с вероятностью один к триллиону становится не призрачным, а несомненным. Проще говоря, все когда-нибудь бывает в первый раз. С громовым грохотом средние гусеничные секции накренились влево, и пушка «Землетрясение», выступающая из артиллерийского блистера в центральном модуле, швырнула в воздух блок расплавленной породы; пролетев несколько километров над пепельной пустошью, снаряд орудия взорвался под хребтом крепости «Императора». Оборонительное вооружение крепости было грозным, более чем подходящим для уничтожения всего, что ходило или ползало под покровительством Омниссии, и когда десятки боевых пушек, болт-пушек, плазменных бластганов, ракет всех цветов, инверсионных следов боеголовок и огромных трехствольных турболазерных разрушителей с ревом приблизились к цели, ''Пакс Медузан'' закричал от гнева своего тезки мира. '''IV''' Окно разлетелось вдребезги. Раут нырнул в пургу из острых как кинжалы пластековых осколков и полетел в падении. До земли было ужасно далеко, но Раут знал это ещё до прыжка; он рассчитывал на это. Мир был маленьким. Раут мог это вынести. С высоты на очень, очень маленький мир будто бы упали четверть тонны. Раут ударился о покрытые электрумом каменные плиты. Вокруг бил пластековый дождь. Полупрозрачные осколки раскалывались и ломались под панцирем; когда Раут, подавляя вспыхнувшую в ребрах боль, оторвался от земли, из-под брони просыпался перетертый в пыль пластек. Дыхательная маска свисала на единственном потрепанном ремешке. На мгновение из груди выбило весь воздух, затем признаки удушья в крови активировали мультилегкое, и жесткие ритмичные вдохи наполнили кровоток кислородом. Альфа-пророк неспешно, преувеличенно-томно покачивая золотыми бёдрами, повернулся к скауту; верхняя часть тела опиралась на брюшной подвес из идеально сферического диамантита, искусно сделанное лицо-маска наклонилось, чтобы приветствовать Раута. На пол с грохотом свалился пластек. Свет отбрасывал патину на черты пророка, будто сами фотоны были в восторге от путешествия к самым дальним уголкам системы ради того, чтобы упасть на нечто столь трансцендентное. Оптические линзы сменялись одна другой, будто гармоника: желтые, розовые, зеленые, сапфирово-синие — между вариантами глаз не было даже отдаленного сходства. Взгляд пророка был одновременно отталкивающим и гипнотическим, будто Раута препарировали заживо, только чтобы восхищаться цветами вытекавшей крови. — Я все гадал, когда ты придешь. — Альфа-пророк, «ай», говорил наигранным тоном — голосом человека, изо всех сил пытающегося сдержать волнение. — Что скажешь о моем послании? ''Он ждал меня''. На Раута нахлынула внезапная волна ненависти к этим порочным словам, подавляя любые попытки смягчить или отрицать их. Это подействовало на уровне кодового заслона. Он чувствовал, как бионика подхватила чувство; рекурсивные нелогичные петли негодования и отвращения заставляли её напрягаться и расслабляться, затем снова напрягаться, и если бы не текущий по венам огонь, то прямо сейчас, из ушей Раута уже валил бы дым, как у Суфорра. — Что с тобой случилось? Скитарий раскинул удлинённые конечности и издал булькающий, полусинтетический смех. — Случилось совершенство. Земля содрогнулась. Раут неохотно оторвал взгляд от ай, когда к нему шагнул «Кастелан». Массивностью он не уступал дредноуту, но был более изящным и менее узконаправленным в своей конструкции. «Кастелан» приближался с угрожающей скоростью, и его мясная оболочка колыхалась. Нарисованные черты лица смотрели сквозь Раута; изображение было по-детски непропорциональным и в то же время таким же пронзительным и тревожным, как любая работа из железного стекла. Гул и потрескивание его окутанных плотью силовых кулаков вывели Раута из состояния фуги быстрее, чем сам вид оскверненного автоматона. Скаут откатился в сторону; нога «Кастелана» расколола каменную плиту, на которой он лежал, а Раут использовал полученный импульс, чтобы вскочить на ноги. «Кастелан» беззвучно повернулся на месте. Раут чувствовал, как эти закрученные, плохо прорисованные глаза ищут его; «Кастелан» сжал кулаки и снова зашагал. Раут поискал укрытие, какую-нибудь защищенную позицию, но ничего не нашлось. Стены были высокими и гладкими; скалобетон покрывали металлические ребра, а множество проводов вверху ради чистой строгости не доходило до пола. Между металлическими скобами были ниши, но слишком мелкие, чтобы ими воспользоваться. Раут подумал, что когда-то в них хранились реликвии Тенноса; некоторые еще были там, все в застарелой крови выставленных напоказ отрубленных голов, которые благодаря имплантированным электродам ухмылялись, подмигивали и разевали рты, когда Раут, отступая, попадался на их стеклянные глаза. Он перезарядил дробовик, из оружия вылетела пара стреляных гильз, и Раут почти в упор выстрелил «Кастелану» в голову. Пуля растеклась по рефракторному полю автоматона и сгорела. Раут выругался. Раздался двойной взрыв, локтевой сустав «Кастелана» разорвало, наружу хлынул сноп искр и шипящий газ. Раут заметил стоящего посреди аудитории Хрисаара: его силуэт скрывался за парами, струящимися из руки «Кастелана», вокруг были разбросаны осколки пластека. Боевая машина сменила свои отвратные доктрины, сосредоточившись на том, что сочла более серьезной угрозой. ''Я же говорил «за мной»''. Раут проглотил обиду. Он видел, что брат уже зарядил в болтер бронебойные патроны «Месть». — «Кастелан» на тебе. Я займусь предателем. — Ты слишком добр ко мне, брат, — выплюнул Хрисаар в ответ; он отступил от «Кастелана» и ствол болтера вспыхнул, отбросив тень Хрисаару на лицо. Какие-то болты поглощал рефракторный щит, отчего появлялся всплеск энергии, некоторые пробивались, отрывая куски сверхплотного керамита, но эффект был практически одним и тем же. ''В конце концов внутри не было ничего живого''. Пока Хрисаар отвлекал «Кастелана», Раут приступил к поискам пророка. Долго искать не пришлось. Преображенный скитарий оказался у него перед лицом в ту же секунду, как «Кастелан» повернулся спиной, — с красной полосой золотых пластин и сверкающими дополнениями для ближнего боя. Шквал ударов, которые он едва мог разглядеть, изрезал его панцирь, как диорит под лазером скульптора. На месте левой руки альфа-пророка пронзительно взвыла трансурановая пила. Из запястья правой руки вырвалось удерживаемое пружиной моноволоконное лезвие. Раут отступал, маневрируя между пилой и лезвием; разум скаута впал в защитный боевой транс, вырывая для него нанометры между потерянной конечностью и очередным кровавым порезом на панцире, а также экономя драгоценный кислород, запасы которого вряд ли выйдет пополнить на Тенносе. Дробовик, которым он закрылся от высокотехнологичного оружия, срезало до того, как Раут успел вытащить нож. Он ударил обрезанным прикладом в кружащегося пророка, наблюдая при этом, как оружие разваливается от чистого удара трансуранового лезвия. — Здесь произошло нечто волшебное. Чудесное. Альфа-пророк перепрыгнул через осколки, сделал ложный выпад один, второй, затем ещё один, заставил Раута перенести вес на выставленную назад ногу и парировать выпад, после чего последовал удар нано клинком. Раут перехватил его толстым корпусом аугметической руки и с рыком ярости отшвырнул скитария силой гидравлики. Пророк отступил так же легко, как и наступал, постепенно теряя инерцию. — Я ждал вас, маленькие железные принцы, вас обоих, не потому, что вы особенные, а потому, что ''все'' особенные. Все они потенциально совершенны в глазах Омниссии. — Ты — выродок. — Я — равновесие. Даже Шестерня Механикус наполовину человек — вы никогда не задумывались об этом? Вам показали первые шаги на пути, который никуда вас не приведет. Ваш шанс на вечное совершенство все еще впереди. Раут огляделся в поисках другого оружия, но ничего не нашел, кроме собственного ножа. ''Если бы он мог пристрелить меня издалека, уже сделал бы это. Честь убила больше людей, чем клинки предателей''. В другом конце зала у Хрисаара закончились болты, и он увяз в отчаянном танце с «Кастеланом». Сверху доносился хруст автоматных очередей и радиевый огонь, сигнализирующий об обнаружении и убийстве остатков его конклава. ''Неважно. Они были слабы''. Раут сорвал маску и сплюнул на землю. — Ты был скитарием. Как ты восстал против своих хозяев? — Тебе любопытно? Раут зарычал, и альфа-пророк рассмеялся. — Я не был скитарием. Я был ведущим диагностом, назначенным в хранилище ноль-семь-семь-четыре-обскура, так называемые «Технологии Рассвета». Каким же пророческим оказалось это название. — Он закрыл глаза, вспоминая восторг, и прикоснулся краем мононити к груди. — Мое сердце снова бьется. А твое? Я не скитарий, дитя, «ай» — моя собственная, совершенная форма, какой ее до сих пор видел только Омниссия. Вы тоже можете быть переделаны, усовершенствованы, ничто, кроме ваших собственных амбиций и благосклонности Омниссии, не может ограничить вас. У Раута натянулись сухожилия в плече — так ему хотелось забить существо до смерти, он ощутил силу бионической руки. Затем вспомнил, как Тартрак и Думаар заставили его, искалеченного, практически умоляющего, доказать, что он достоин железа, прежде чем даровали его. — Ты видишь правду. Я вижу это по твоим глазам. Раут взревел и рванул вперёд, нанося удар по экстатической маске пророка. Металлические запястье попало в размытое золотое пятно, будто между полотен ножниц. Сила альфа-пророка была такой же невероятной, как и скорость. Трансурановая пила завизжала в сантиметрах от челюсти Раута, кожа покрылась волдырями и зашелушилась от близости к сверхбыстрому радиоактивному лезвию. Скаут откинул голову назад и застонал. — Ты знаешь, как первые люди называли Рассвет? — Первые... люди? — Они называли её Айоашар Азир. Это означает «Голубой камень». Раут закричал, когда пила вонзилась ему в щеку. Оптические линзы щелкнули и переставились, когда кровь брызнула на золотую маску ай, глаза приобрели темно-красный оттенок. — Но альдари признают двойственность Вселенной. Реальный мир против имматериума, материя против антивещества, человек против машины — все в противостоянии и равновесии. Их язык изобилует двойственными значениями. Ты знаешь, что ''на самом'' ''деле'' означает «Айоашар Азир?» Из новой раны Раута сочилась кровавая пена; пророк булькал от смеха. — Это значит «Сапфировый король». Сквозь дрожь и визг трансурановых зубьев о кость Раут расслышал, как что-то звякнуло на каменном полу, у ног. Он опустил взгляд, застилаемый красным туманом, и увидел, как асимметричный металлический цилиндр, подпрыгнув, с звоном остановился между ног альфа-пророка. ''Хрисаар. Ну ты и козлина''. Большая часть взрыва пришлась на пророка: золото, затем сталь, затем кости сорвало с ног скитария. Корпус альфы прикрыл Раута от взрыва и града осколков, но ударной волной скаута сбило с ног, и он упал навзничь. Раут застонал; монолегкое и аугментика упорно удерживали воздух, который выбило из человеческих органов. Половина лица свисала, будто открытая заслонка. Кожу и то, что осталось от доспехов, утыкало гвоздями и кусочками металла размером с большой палец — остатками осколочной гранаты Хрисаара. Судя по пронзительной боли в животе, из-за взрыва, падения или еще чего-нибудь открылась колотая рана. Раут чувствовал, что умирает. ''Меня переделают. Сделают лучше, чем я был''. Мантра придала сил, чтобы подняться, хотя Раут понимал, что любое движение сейчас приведёт к внутреннему кровотечению. Останься Раут на месте, его кровь с повышенной свертываемостью могла стабилизировать состояние настолько, чтобы выздороветь, но если попытаться бороться… ''Лучше, чем я был''. Раут все еще слышал доносящиеся с верхних галерей выстрелы, удары по надстройке снаружи, топающие движения «Кастелана», но не обращал внимания на звуки, а, пошатываясь, направился к разорванному пророку. Ноги альфы были уничтожены, руки сводило судорогой. Моноволоконное лезвие было сломано. Неподвижная трансурановая пила уцелела, но осталась без питания, диск медленно прокручивался. Раут стоял над ним. Глаза скитария метнулись к скауту. Железо не так легко убить. — Стирание прошло несовершенно. Идеи не так-то легко удалить. — Голос альфы был слабым, но непрерывным, он не задыхался и не хрипел, чего Раут ожидал бы от смертного в его состоянии. — Это инфицирование в базовом коде. Как, по-твоему, это знание передано мне? — Скитарий рассмеялся, одна и та же короткая вспышка прозвучала и повторилась несколько раз. — Я ждал тебя, железный принц. Слова пророка омрачали дух; Раут вонзил в его маску нож и продолжал колоть, пока ничего не осталось. '''V''' Долгое время не оставалось ничего, кроме как наблюдать за залпом «Апокалипсиса». После сотрясающего первого залпа ''Пакс'' ''Медузан'' отнесся к своей каре без легкомыслия. Возможно, он был опозорен и унижен, но богомашина сохранила хотя бы толику гордости. Вспышки виделись то со стороны «Императора», то с позиции «''Правила Одного''»: тяжелые орудия пылали огнём, равным огню всего остального на Тенносе, вместе взятого. Мощный взрыв снес крышу силового модуля необитаемой секции сверхтяжелого краулера, укомплектованного сервиторами и с собственным древним духом — Стронос вздрогнул, увидев его пыл. Отойдя от позиции чуть меньше чем на километр, он почувствовал, как сама планета содрогнулась под натиском. Никто не произнес ни слова. Вокс молчал, а канал связи конклава наполняло лишь восьмикратно усиленное чувство благоговения. — Невероятно, — сказал Ванд, высказав то, о чем все они думали. Лурргол хмыкнул, соглашаясь с братом. Джаленгаал с хрустом пробирался через окружавшее бункер поле обломков, перекинув технопровидца через плечо. Стронос повернулся к нему; остальные братья продолжали смотреть на сражающихся монстров. Одежды адепта развевались от избыточного давления, создаваемого перекрывающимися, все более мощными взрывами. Электротату безмолвно мерцало под бронзовым налетом крови и песка; кровь сочилась из ушей. Стронос осмотрел адепта и с недовольством повернулся к Джаленгаалу. — Он поврежден. — А чего ты ожидал? Смертные хрупки. — Тебе следовало потребовать больше одного, — мрачно пробормотал Лурргол. Технопровидец пошевелился и застонал, когда Стронос его затормошил. — Ты в порядке, адепт? Человек даже не поднял глаз, и Стронос, нахмурившись, понял, что адепта, должно быть, контузило от происходящей над головой битвы богов. Железные Руки не использовали язык тела, он не видел их губ, по которым можно было бы прочитать слова — человек вообще не мог знать, что к нему обращались. — Дай его мне, — сказал Стронос, протягивая Джаленгаалу руки. Брат положил на них адепта. Человек практически ничего не весил. — Теперь вы, — сказал Стронос воинам, которые сопровождали Джаленгаала, затем повернулся к нему самому. — Нужно, чтобы ты командовал по воксу от моего имени — мы с Вандом и я должны заняться своими делами. — Принято, — ответил Джаленгаал. — Попытайтесь восстановить контроль над остатками лояльных скитариев. К тому же теперь, когда в нашей зоне действует «''Правило Одного''», можно попробовать восстановить контакт с Верроксом, Дрэварком, Дратом и Рааном. — Принято, — повторил Джаленгаал. Стронос отвернулся, но Джаленгаал тут же вызвал его при помощи звукового кода. — Введение «''Правила Одного''» в зону боевых действий было большим риском; следовало рассказать мне о нем до того, как пойти на этот риск. Если крепости будет нанесен непоправимый ущерб… Стронос отмахнулся от беспокойства брата, повернулся спиной и прошел под скалобетонной перемычкой бункера. Толстые стены приглушили грохот боя, но по ним шла рябь трещин, и пыль сыпались с потолка практически непрерывно. Он усадил адепта в одно из уцелевших кресел, будто положил младенца в кроватку. Не то чтобы у Строноса когда-либо был или мог появиться в будущем такой опыт… Ванд же направился к операционному банку; его тяжелые перчатки нависли над циферблатами и ползунками, пока он выстраивал в уме последовательность действий. Адепт тупо уставился на мигающие и мерцающие диоды и элементы управления, глаза у него остекленели от шока. Стронос сделал долгий, обдуманный вдох и мысленно настроился на то, что собирался сделать. Он разгерметизировал шлем, и рот сразу же обожгло; из-за аугментики черепа шлем снимался неохотно. Горло и грудь сдавило, когда организм стабилизировал давление, выпустив из лёгких воздух. Мультилегкое заработало, но у Тенноса не было пригодной для дыхания атмосферы, поэтому искусственно спроектированный орган поглощал то, что выдыхали скитарии и сервиторы, — этого едва хватало, чтобы поддерживать десантника в сознании. Стронос заговорил, намеренно завышая значимость слов: — Благослови. Нас. Адепт. Почти сразу у Строноса закружилась голова, и Ванду пришлось помочь ему снова надеть шлем. Герметичность восстановилась, уши заполнило шипение вновь циркулирующего кислорода, Стронос сделал вдох. Он бросил на брата безмолвный взгляд, полный благодарности. <Продолжай готовить орудия,> Стронос наклонился, ещё не восстановив дыхание, чтобы заговорить. Ванд так и сделал, повернувшись обратно к операционному блоку, и технопровидец, поначалу неуверенно, начал петь. Стронос был несколько удивлен. До сих пор его опыт общения с Культом Механикус сводился к тому, что сморщенные священнослужители говорили ему вещи, которые он, они или кто-либо другой не могли сделать. Однако шлем снова ограждал человека от реакции Строноса, поэтому технопровидец продолжал распевать стих. — Мы готовы, — сказал Ванд, отступая от операционного блока. Стронос проверил работу брата; сидящий рядом адепт отредактировал наведение и мощность, приглушенно распевая кант на лингва технис. Космодесантник Железных Рук, возможно, не сразу признает, что может ошибаться, но он определённо способен иметь разные мнения. Затем Стронос отступил назад, удовлетворенно кивнул технопровидцу, который на мгновение заколебался, прежде чем продолжить петь, затем Ванду. — Займи ''Пакс Медузан'' чем-нибудь еще, брат. — Эта честь должна принадлежать тебе, — сказал Ванд. — Победу приносит железо, а не честь, — твердо сказал Стронос, подавляя скрытую ухмылку, пока его рука тянулись к руне активации мультидрайвера импульсного орудия, по счастливой случайности, расположенного в начале огневой цепи. Стронос всегда хотел заполучить в свои руки одно из них. Адепт поднял руки вверх, когда молитва достигла пика. <Приготовиться. Шумоподавление на максимум. Сейчас будет залп> кантировал Стронос конклаву. Он отключил многочисленные предохранители, гарантирующие защиту от любых, разве что кроме самых невероятных, случайных выстрелов. Под растопыренными пальцами мигнула руна. — Сержант! Внутрь вошёл Джаленгаал, и Стронос стиснул зубы от досады. Он выпрямился, и стоило ему повернуться к брату, в шлем хлынул поток данных. Противники! Много… Красные точки без маркеров вырвались из ранее отмеченных Строносом тоннелей, а также из ещё нескольких десятков нераспознанных проходов. Сердце забилось быстрее, дыхание участились — физиология среагировала на увиденную братом угрозу, которую он уловил через интерлинк. Стронос выбрал тактические руны «Опустошителей», чтобы наблюдать, как они откроют огонь. Он испытывал удовольствие, наблюдая за тем, как красные точки исчезают вместе с быстро обновляющимся индикатором боеприпасов тяжелого болтера и плазмы. У каждого клана свои сильные стороны, как говаривал Веррокс, и, судя по Железному Отцу, неоспоримой сильной стороной вургаанцев была беспорядочная резня. Вероятно, Стронос разорвал не все связи, когда присоединился к клану Гаррсак. Вероятно, это было не так уж плохо. — На наши позиции нападают скитарии-отступники и орда модифицированных рабочих, они выходят из неизвестных подземных ходов, — рассудительно объяснил Джаленгаал бесстрастным тоном. — Атака ''Пакс Медузан'' раздробила наши силы. Мы уязвимы. Адептус Механикус выбрали отступление вместо атаки. Они сломлены и отклоняют твои полномочия. Стронос услышал грохот откуда-то из-за стен. Он взглянул вверх, ожидая очередной поток перемолотого скалобетона, но потолок не осыпался. — Я вижу, брат. — Анкаран погиб. После вступления в бой «''Правила Одного''» он вывел свою группу из зоны поражения в сторону основного входа к объекту. Его посмертные записи выгрузили до отключения доспехов. Это должно тебя заинтересовать. Стронос ощутил неприятный зуд и отвращение при виде пиктограммы с шлема — устремившийся к Анкарану оскверненный автоматон, всполох силового поля и масс-реактивный взрыв. Он позволил чувству проявиться, а когда оно угасло — отбросил в сторону. — Значит, вот какая судьба постигла драгоценных «Кастеланов» логи-легата. Сомневаюсь, что он все еще хочет их вернуть. — Нельзя утверждать это наверняка, — ответил Джаленгаал. — «Кастеланы» — это незаменимые реликвии. Что, если с навыками Механикус их можно восстановить? Не забывай, что в отношении этих автоматонов все еще действуют строгие запреты на открытие огня. — Анкаран стрелял? Джаленгаал поколебался. — Он не открывал огонь. Удар камня о камень — очередное волнение, идущее из глубины бункера, напомнило о расширенном туннеле внутри самого бункерного комплекса. Стронос в последний раз взглянул на леденящую душу пиктограмму с изуродованным «Кастеланом», после чего окончательно удалил запись, затем вызвал Лурргола и Руувакса. — Прикройте туннель сержанта Маарвука — убедитесь, что через него ничто не пройдёт, — приказал Стронос; вокс-синтезаторы его шлема кодировали команду для Лурргола. А затем для Руувакса: «Убедись, что скауты не пропустили еще какие-нибудь тоннели. Им не хватает твоего опыта, брат». Когда двое Железноруких ушли, Стронос снова обратился к Джаленгаалу. — Мне также удалось связаться с Дрэварком, — сообщил тот. — И ты говоришь об этом только сейчас? — В порядке целесообразности. Предатели настигли нас. А боевая группа Железного Капитана все еще в тридцати минутах езды. — И? Еще одна пауза. — Он хочет знать, что ты сделал с половиной его клана. Похоже на Дрэварка, но из уст Джаленгаала его слова звучали монотонно и неправильно: в них было меньше злобы и больше скрытой угрозы. — Он придет? — спросил Стронос. — Уже идёт. — А остальные? — Драт, похоже, ближе всех — я не смог вызвать его без связи и передал только то, что сказал Дрэварк. Веррокс и Раан еще дальше, отстают, может, больше чем на час. Стронос указал на скопившуюся у тоннелей тучу врагов. — Когда они прибудут, здесь все еще могут идти бои. Я бы не хотел встречаться с Железным Отцом Верроксом при таком раскладе. Джаленгаал непонимающе посмотрел на него. — Прикажи «''Правилу Одного''» атаковать основные силы у ворот, разверни преторианских сервиторов, чтобы они могли подготовиться к приему сержанта Артекса с остатками отряда. Я отправлю им перенаправляющие поля для соблюдения запрета логи-легата на ведение огня. Скажи им, что мы покончим с ''Пакс Медузан'' отсюда. — Я пытался вызвать их, но без ответа. Они разрывают связь. — Чей это приказ? — спросил Стронос, делая шаг в сторону Джаленгаала. — Я же говорил, — не дрогнув ответил Джаленгаал. — Они больше не отвечают. Стронос хотел еще надавить на него, но в этот миг из болтера Лурргола раздался сильный хлопок, вскоре за ним последовал приглушенный взрыв дымовой шашки. Помещение затянуло дымом. Авгуры Строноса быстро проанализировали очертания бункера спектральными линиями, усиленный слух изолировал стрекот болтера и звук разрывающихся в ограниченном пространстве снарядов. Когда болты перестали разрывать людей на части и начали врезаться в завалы из плоти, звуки взрывов сменились приглушенной очередью. — Я все-таки нашел какое-то применение плоти, — сухо пробормотал Лурргол, продолжая стрелять в возведенную им поперёк тоннеля полутвердую стену из внутренностей и мяса. Черный юмор Лурргола оставил у Строноса во рту такой же неприятный привкус, как и сама резня. Когда-то они были гражданскими, верными Омниссии мужчинами и женщинами. Что могло довести их до такого безумия? Замешательство захлестнуло Строноса настолько, что он не сразу понял, что чувства передаются через связь с конклавом. Он повернулся к Ванду: авгур обрамлял брата белыми очертаниями, выделяя его затянутый дымом силуэт. — Прекратить огонь, это приказ. Я собираюсь посмотреть, что там происходит. Ванд кивнул, и Стронос вышел наружу. Поле обломков было залито болезненным желто-красным светом, титан пылал, будто умирающая звезда. Скрип, стоны и треск расколотого металла эхом разносился над горизонтом; расплавленный адамантин стекал с зубчатых стен, свисая, как сталактиты. И все же он стоял там, возвышаясь над всеми, окруженный ореолом пламени, такой же вызывающе бессмертный, как сам Бог-Император. Откуда-то из энергетической установки «Императора» раздался титанический стон, и над полем боя вспыхнул сгусток плазмы, породив новую звезду, энергия которой разошлась на несколько километров — до последнего известного местоположения разбитого Ордо Редуктор. Стронос прикрыл глаза от вспышки и посмотрел поверх пылающих башен ''Пакс Медузана'', взгляд метался между разными вспышками и устремились в практически чёрное небо Тенноса, прямо на источник помехи интерлинка. Небеса застилал звездопад: радиоактивный шлейф цвета пылающей охры тянулся за дюжинами чёрных комет, пока они стремительно приближались к Локис Примус. Сердце Строноса сбилось с ритма. Это десантные капсулы. Десантные капсулы клана Раукаан. '''VI''' Корабли теснились на якорных стоянках Тенноса. Сотни санкционированных контейнеровозов в цветах всевозможных хартистов и независимых капитанов, а также специально переоборудованные перевозчики Департаменто Муниторум, — все они стояли на якоре над затянутыми облаками небом, с каждым часом беспорядочно приближаясь к блокаде. Дюжина военных кораблей кланов Вургаан и Гаррсак следила за порядком, нарушая безмятежность пустоты неприкрытой угрозой. Суда сохраняли режим вокс-тишины под страхом немедленного уничтожения. Многочисленные перекрывающие друг друга поля авгуров, мощнее и точнее, чем что-либо, находящееся на вооружении не Железных Рук, по нескольку раз сканировали область ближнего космоса. Возможность незамеченного прохождения десантного корабля через сеть обнаружения была рассчитана до энной степени и объявлена невозможной. Обычно, когда судно замедлялось для перехода, глаза блокадного флота просматривали его насквозь. Для обширных орбитальных, таможенных и карантинных станций, которых нарастающая на поверхности волна восстания задела незначительно и которые к тому же теперь были усилены лояльным персоналом Адептус Механикус, все выглядело так, будто ничего и не происходило. Для более эзотерических технологий, используемых в авгурах на борту хартистского транспортера «''Леди Грей''» под командованием инквизитора Талалы Язир, он на мгновение показался призраком, сенсорной ошибкой размером с могучий флагман клана Гаррсак: сигнал появился и исчез прежде, чем его уловил человеческий глаз. Только когда «призрак» окутало вспыхивающее в разных местах защитное поле, а жар от прорыва в атмосферу затянуло в варп, корпус огромного, совершенно темного корабля стал виден всем. Конечно же, к тому времени было уже слишком поздно. Серебристые клановые символы отражали пурпурные и зеленоватые огни эмпиреев, столько же места на корпусе занимала и Шестерня Механикус. Изобилие готических шпилей и башен оканчивалось неизвестного дизайна выступами, покрытыми седым инеем пустоты: они отражали как сканеры, так и любые попытки связаться с кораблём. Через замкнутые вокс-контуры и нейронные связи друг с другом, — сети, которые никто за пределами замкнутой иерархии клана Раукаан услышать или обнаружить не мог, — один голос звучал как сотня. — По приоритетному приказу единственного истинного военачальника Железных Рук Локис Примус должен быть передан Адептус Марса. Приказ о соблюдении требований отдан. Любая сила, которая остается в районе назначения, рассматривается как предатель, вступайте с ней в бой без колебаний. ''Аве Омниссия''. — ''Аве Омниссия'', — раздалась рабская молитва связанных разумов, пока флагман мчался сквозь опаленные и озлобленные облака Тенноса. — Мы подчиняемся. '''VII''' Десантная капсула клана Раукаан пробила слой металлолома и врезалась в землю; из-за тяжести снаряда, обломки разлетелись высоко в воздух, волоча за собой ядовитый шлейф. Токсичные облака и обломки скрыли капсулу, но Стронос отчетливо слышал стрекот болтеров и резкий, громкий лязг открывшихся десантных люков. А затем крики, разносимые по воздуху, будто дым. Еще одна десантная капсула врезалась прямо в гущу сражения у входа в Примус, и Стронос мог хорошо представить, какой эффект окажет этот удар по нескольким тысячам плотно стоящих легко бронированных смертных. Разве он лично не проверил расчеты Дрэварка перед почти идентичной высадкой в Порт-Амадей? Наблюдая, как горизонт постепенно краснеет по мере приземления десантных капсул, Стронос вспомнил упрек Ареса, осуждающего машиноподобное применение лишь испытанного и проверенного в сравнении с действительно инновационным подходом, но Стронос не мог бы сказать, что сейчас эта стратегия нанесла меньший ущерб, чем в прошлый раз. — ''Сержант Стронос'', — раздался голос Железного Капитана Дрэварка, транслируемый на шлем через усилители «''Правило одного''», дважды искажаясь для круговой передачи. — ''Вам приказано разоружиться и рассредоточиться. И я настоятельно рекомендую подчиниться приказу''. — Кто отдал приказ? — требовательно спросил Стронос. Он поднял глаза; крыло «Коготя Бури» разрезало облака и в окружении эскорта красных ударных самолётов «Мститель» Механикус устремилось к огненному аду вокруг ''Пакс Медузана''. — ''Я. Клан Гаррсак находится под моим командованием, а не десятого сержанта Строноса. Ты превысил полномочия в невероятной степени. Командные коды Ареса по моему приказу более недействительны''. В зацикленной передаче слышалось потрескивающее, механическое рычание. — ''Я обещаю тебе, Кардан, в наказание за свои деяния здесь ты будешь тысячу лет заниматься мнемофайлами в каком-нибудь тенносийском подземелье. Ты подверг опасности сам монастырь клана''. Ярость в голосе Железного Капитана была осязаема, и разделяющее их расстояние ничуть ее не гасило. — Вы приказали крепости отключиться? — ''Да''. — Но почему? — ''Почему? Ты спрашиваешь, почему? Потому что это приказ Железного Отца Кристоса, и клан Гаррсак повинуется. Разоружитесь и рассредоточьтесь, сержант'', — повторил Дрэварк. — ''Любые силы в пределах трехкилометрового периметра Локис Примус, не передающие идентификаторы клана Раукаан или Адептус Механикус, рассматриваются как не соответствующие требованиям и уничтожаются''. После этих слов в груди Строноса внезапно вспыхнул гнев, слишком сильный, чтобы он мог его подавить. Уничтожение Древнего Ареса, предупреждения Лидриика, скрытный характер всей этой кампании, и, наконец, это — все указывало на Железного Отца Кристоса и Колумнус. Нет, все началось раньше. Рассвет. Стронос знал, что соперничество между кланами часто перерастает в открытый конфликт; истории рассказывали, что Отец поощрял такое соперничество между сыновьями, но это казалось чем-то совершенно темным. Стронос крепче сжал болт-пистолет, и перчатка заскрипела. Он ненавидел, когда им играли. Смертные вургаанцы доисторической эпохи выковали свою репутацию в горниле древней Медузы, используя мастерство во владении оружием и ведении боя на дальних дистанциях при охоте на монстров, на которых больше никто не осмеливался охотиться. Он все еще был вургаанцем и не боялся Железного Отца Кристоса. — Я никуда не отступлю, — сказал Стронос. — В Локис Примус уже есть подконтрольный мне конклав скаутов, и у меня достаточно воинов, чтобы заставить Кристоса сражаться за осколок, если он захочет забрать его силой. — ''У тебя ничего нет. Позаимствованные тобой разрешения были аннулированы и переданы второму сержанту Артексу. Теперь он принял командование и отступает вместе с крепостью-монастырем.'' ''У тебя нет ничего, кроме собственного конклава. Отступи, прими наказание. Не усугубляй свой грех, лишая клан бóльших ресурсов, чем один заблудший сержант''. — Ресурсы? Стронос взглянул на стоящего рядом Джаленгаала, бесстрастно оглядывая его, затем Бурра, Мортола и Говалла — все они стояли в оборонительном полукруге среди обломков и держали оружие наготове. Его люди. Его братья. — Я отказываюсь подчиниться. И не верю, что Веррокс согласится. — ''Веррокс далеко, его решения не имеют значения. Можешь и дальше оспаривать приказы, если тебе это нравится, но времени у тебя нет. Подчиниться или погибнуть — выбор за тобой, поторопись с ним, или клан Раукаан сделает это за тебя''. С этими словами Дрэварк резко разорвал связь. На мгновение Стронос почувствовал, что не может пошевелиться, испытывая извращенное родство с ''Пакс Медузаном'' в его нарастающей ярости. — Что произошло? — спросил Джаленгаал. Стронос повернулся; он смотрел в ничего не выражающую маску брата и не знал, что ответить. К своему стыду, он подумал о том, чтобы просто приказать конклаву следовать за ним, зная, что они повинуются, но сразу же отверг это. Его братья заслуживали большего, чем еще одного Кристоса. Стронос рассказал все Джаленгаалу — так кратко, как только мог. Джаленгаал молчал еще долго после того, как Стронос закончил. — Сражаться с кланом Раукаан в одиночку — ничего хорошего, — сказал он как раз тогда, когда Стронос начал сомневаться, что вообще получит ответ. — В поражении нет чести, и конфликт был бы пустой тратой ресурсов обеих сторон. — Я не приказываю сражаться вместе со мной, — сказал Стронос, сжимая наплечник брата и притягивая его ближе. — Не в этот раз. Поступай так, как тебе велит ''твоя'' совесть. К удивлению Строноса, Джаленгаал вздохнул по-настоящему. — Я могу охранять бункер — двоих отправим в арьергард, остальные последуют за сержантом Маарвуком в Локис Примус. Они не могут пройти через рассеивающее поле, следовательно, не знают о новых приказах Железного Отца Кристоса. У нас нет возможности вступить в противостояние с кланом Раукаан, поэтому мы должны захватить объект раньше, чем они. Стронос беззаботно улыбнулся. Ему нравился план. — Мне сказали, что ты были сторонником учения Кристоса. Джаленгаал сердито посмотрел на брата. — Я — часть конклава Строноса. От основного сердца Строноса наружу по коже хлынуло тёплое и приятное покалывание. Он убрал руку с наплечника Джаленгаала и повернулся к бункеру, прищурившись от осветившего небо над головой сполоха — десантная капсула свернула на полпути к их месту назначения. Стронос выругался, плашмя бросившись на землю вместе с Джаленгаалом — бункерный комплекс был уничтожен, крыша рухнула, будто прогнувшись под керамитовым сабатоном гиганта, стены разлетелись в щебень. Руны Ванда и Руувакса мгновенно погасли; а Лурргола — потускнела, загоревшись предупреждающим, янтарным цветом. — Лурргол. Стронос закашлялся: через сломанную решетку в маску набралась пыль. — Брат, ответь. Скалобетонная пыль слетала со спины, словно ткань, броня стонала, перекликаясь со звоном в ушах, и он увидел, что десантная капсула раскрылась. Стронос моргнул, поднимаясь на колени; пандус прогнулся под тяжёлой поступью терминатора. Фигура была исключительно громоздкой, втрое больше Строноса; к штурмовой пушке в левой руке и тяжелому огнемету в правой была подключена старая, инкрустированная рунами аугметика, а на огромных плечах установлена ракетная установка «циклон». Обычный терминатор не смог бы выдержать такую огневую мощь, но это был не просто терминатор. На черном, без всяких украшений доспехе не было ни эмблемы клана, ни номера конклава. Обширный набор бионики почернел из-за огромного возраста. Терминатор шагал сквозь желтую дымку, пустое мерцание нашло Строноса там, где он стоял на коленях, и встреча с его глазами вызвала отвратительный холод — Кардан не сомневался в том, что его поразило какое-то оптическое оружие. Отец Хель стоял неподвижно. — Я вижу, что ты несёшь неискупленную епитимью, сержант Стронос. Окутанный вихрем злобных машинных духов Железный Отец Кристос с хрустом пробрался через разрушенный бункер. В его орудиях отражался красноватый свет горящего остова ''Пакса Медузана''. Линзы Железного Отца сняли пустынным льдом. — Брат Арес проявил небрежность. Позволь мне исправить его последнюю ошибку. =='''ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ'''==''«Я неполноценен»'' — Железный Отец Кристос '''I''' В груди Строноса пылало бешенство. Он чувствовал, как его легкие наполняются им, как сердце гонит по мышцам жидкое пламя, от которого дымится соединенная с ним аугментика. Интерлинк подвел: он не работал; на этот раз чувства принадлежали ему одному, и он переживал гнев во всей его полноте. Стронос сам обратился гневом родного мира, всем, что тот взращивал в нем, всем, что из него тщательно вытравливали, и пистолет с его собственной ладонью на рукояти поднялся будто под безбожным давлением. Ему нечего было сказать Железному Отцу Кристосу. Совсем нечего. Болты взрывались под действием поля розария Механикус; рубин, встроенный в нагрудную пластину Железного Отца, вспыхивал после каждого обезвреженного болта. Осколки разорвавшихся снарядов, не нанося вреда, отскакивали от тяжелой брони Кристоса, пока он неумолимо шагал сквозь эту шрапнель. Стронос отпрянул назад. Сервокулак ударил в то место, где Стронос стоял на коленях, клешня врезалась в землю по первый сустав и вырвала ржавый ком земли. Стронос отполз, перебирая руками, привстал на локте и зарядил в пистолет магазин с патронами «Месть»; на него посыпалась земля. Связавшись с духами доспеха, Стронос запросил руны с статусом Джаленгаала и его выживших братьев, после чего отослал через интерлинк конклава кодовую фразу. <В бой.> Джаленгаал и остальные открылись одновременно. Болты отскочили от терминаторской брони Железного Отца, эффектно вспыхнув на фоне энергетического поля. — Ваши бесчестные действия делают вам честь, — сказал Кристос. — Но для тебя было бы лучше сойтись со мной один на один. После безмолвной команды Отец Хель ожил. Внутри древней бионики терминатора замигали огоньки. Доспехи загудели. В пусковых шлангах забулькал прометий, терминатор повернулся к конклаву Строноса — и из сопла тяжелого огнемета вырвалась струя воспламенившегося топлива, обдав пламенем воздушные линии электропередач. Загоревшиеся провода осветили бойцов, будто воздушная вспышка, окрасив одностороннее противостояние в желто-красные тона; штурмовая пушка Отца Хель взвизгнула, разорвав Мортола и Говалла, как бумажных кукол. Бурр перекатился в укрытие, и снаряды высекли искры из побитой стены, за которой он затаился. Отец Хель грузно повернулся вслед за Бурром, из установленного на плечах «Циклона» со свистом вылетели ракеты. Несколько ракет штопором врезались в поле обломков; казалось, они взрывались беспорядочно. Одна из ракет задела бункер с боеприпасами ближайшей испытательной платформы с чем-то, похожим на орочий рельсотрон, — орудие разорвало на части, похоронив Бурра под лавиной из искореженного металла. Другая ракета пробила Джаленгаалу нагрудник, сбила его с ног, отбросив на несколько метров в туман, а затем взорвалась. Его руна на дисплее Строноса стала красной. — Из тебя вышел бы исключительный сержант, — сказал Кристос; он с хрустом пробирался к Строносу через обломки, не притормаживая. Будто секундная стрелка хронометра, силовой топор Железного Отца взмыл над шлемом Кардана. Это был не могучий Топор Медузы, с которым Кристоса чаще всего изображали на гравюрах, тем не менее, это было устрашающе сконструированное оружие с двойным лезвием, увенчанное разрушительным полем. — «Будущий реклюзиарх», как однажды сказал мне Веррокс. А Веррокс не всегда ошибается. Топор опустился. Это был идеальный удар, прямо по оси, что сводило на нет любую возможность уклониться. Собственный топор Стронос держал прижатым к груди. Сейчас он поднял обоюдоострый клинок, уперев его в нагрудник, чтобы перехватить удар Кристоса на полпути. Энергетические поля врезались друг в друга с силой, расщепляющей керамит: пластрон Строноса разбился, а сотворённая Механикус защита Кристоса отозвалась лишь потрескиванием силового поля; топор Железного Отца вот-вот с потрясающей силой войдёт в нагрудник Кардана, как гвоздь в крышку гроба. Стронос хмыкнул. Топоры сцепились. Стронос вывернул оружие, пытаясь отвести удар Железного Отца в сторону, но мощь Кристоса была огромной. Он надавил, врезая лезвие в керамит и армапласт, пока не пробил нижний слой, затем армафлекс и не залил кровью грудь Строноса. Тот ударил в голень Кристоса пяткой. Все равно, что пнуть танк. На долю секунды Кристоса отвлек шквал рубиновых всполохов розария, — и этого хватило Строносу, чтобы отползти назад и подняться на ноги. Продолжая отступать, он достал болт-пистолет, проверил мизинцем отверстие в нагруднике и посмурнел. Доспехи Железного Отца по-прежнему время от времени заливались рубиновым светом; Стронос оглянулся и увидел, как Джаленгаал, спешно наступая, обстреливает броню Железного Отца. Увидев брата, Стронос улыбнулся и хлопнул ладонью по шлему. Красные руны сменились янтарными. С Джаленгаалом было не так-то легко разделаться. — Следи за Отцом Хранителем, — крикнул Стронос, пытаясь не упустить из виду янтарно-красную руну Джаленгаала, пока Кристос снова втягивал его в бой. Силовые клинки выбивали друг из друга искры, парируя очередной удар, но Стронос не обманывался: поединок шёл не на равных. Кристос не был простым космодесантником. Он не был и просто воином в терминаторских доспехах, хотя даже это являлось бы неважной перспективой; он ''был'' доспехом, вместе они представлял стойкость и мощь, соперничать с которой Стронос не мог и надеяться. Эта дуэль была в равной степени сражением клинков и боевых когитаторов; каждое парирование вызывало порицание за то, что неправильно выбрал позицию для уклонения или не смог предсказать движение гиганта, как должен был. После каждого обмена алгоритмом боя Стронос делал все, чтобы нейтрализовать действия противника, подобно Кристосу, и быстро пришел к выводу, что системы Железного Отца превосходят его собственные. Стронос отпрыгнул назад; ботинок Кристоса погрузился в покрытый гравием участок земли и зацепился за подземный кабель. С необузданной силой Железный Отец вырвал ногу, но секундной потери равновесия было достаточно, чтобы Стронос зашёл Железному Отцу в спину и перерезал пучки волокон, которые тянулись за подмышками терминаторского доспеха. После серии резких щелчков суставы серворук Кристоса развернулись, и на топор Строноса пришёлся удар, от которого сервоприводы перчатки онемели. За мгновение Стронос обменялся с сервоконечностями ударами тошнотворное количество раз, пока широкий горизонтальный взмах топора Железного Отца не заставил его отпрыгнуть в сторону. Сервоконечности с хрустом вернулись в исходное положение, Железный Отец медленно повернулся. К благоговейному ужасу Строноса, шлем Кристоса не повернулся вместе с остальным его туловищем. Он оставался зафиксированным на месте, линзы были такими же равномерно расположенными и ужасно холодными, как и спереди, в то время как остальная часть его брони вращалась. С ужасом осознав это, Стронос понял, что у Кристоса даже не было лица. У его головы не было «лицевой» и «тыльной» части. Когитатор Строноса пересмотрел его перспективы, понизив шансы на победу. — Ты считаешь себя совершенным, — сказал Кристос. — Но это не так. Ты мало понимаешь, дитя. Я неполноценен. Мы все неполноценны. Я стремлюсь к тому же, к чему и все мы, — к совершенству. Стронос взревел, опустошая в Железного Отца ещё один магазин, но это лишь царапало броню с массивными дополнениями и вызывало багровые дугообразные вспышки в воздухе. Кристос прибавил скорости, направляясь к Строносу, как набирающий обороты «Бейнблейд». Стронос попятился к металлической опоре наклоненного пилона и оперся на нее, более чем когда-либо уверенный, что его единственный шанс — использовать местность против своего более тяжелого противника. — Ты не похож на своих братьев, — сказал Кристос, врезавшись в пилон, будто штурмовой таран, и переломив его пополам. Стронос уклонился в последнюю секунду, нырнув за другую опорную стойку, чтобы перезарядить оружие. — Ты помнишь, как думать. Я одобряю это… в определенной степени. Серворука Железного Отца обхватила балочную раму второй стойки и со скрипом вытащила её из скалобетонного фундамента. Стронос поднял глаза: стоящий на одной опоре пилон застонал и упал, увлекая за собой импульсную артиллерийскую мультиустановку и сто квадратных метров горящих проводов, обрушившихся на землю. Стронос окинул взглядом кровавый горизонт. Желтую дымку пронзали редкие орудийные выстрелы. Провода мерцали на покрытой прометием земле, и Отец Хель шагал по ней, как идущий по огню падший чемпион. Он обменялся выстрелами с парой размытых фигур среди обломков. Сопоставив их позиции с тактическими картами, Стронос предположил, что этими двумя бойцами были Джаленгаал и Бурр; он пришёл к этому выводу как раз в тот момент, когда в неповоротливого Отца Хель врезалась ещё одна очередь. Штурмовой болтер, судя по количеству попаданий за очередь. Терминатор повернулся, чтобы найти огневую точку. Ловкий и — Джаленгаал упрекнул бы Строноса за подобную мысль — удачный выстрел разбил глазную линзу, а последовавший взрыв вскрыл его гротескный шлем изнутри. Стронос с удивлением посмотрел туда же, куда поворачивался Отец Хель: на пылающую землю ступили Драт и полуконклав клана Авернии. По мнению Строноса, пятисотлетний ветеран был последним, кто мог поднять оружие против Железного Отца Кристоса. — Ты сигнализировал о согласии, — сказал Кристос, не отворачиваясь от Строноса без надобности. — Так и есть, — подтвердил Драт. — Но новые факты потребовали пересмотра моей позиции. Он жестом указал на точное место, где раньше дислоцировались разбитые легионы скитариев фабрикатора Велта. Направление, по которому прошёл ветеран. — Передача данных между скитариями не так защищена, как должна быть, Кристос. Они знают о планах на это место и амбициях своих хозяев так мало, но больше, чем я. Драт одновременно с конклавом направили болтеры на Кристоса. Воспользовавшись возможностью, Стронос перезарядился и сделал то же самое. Он посмотрел на Драта, ожидая действий ветерана. — «Технологии Рассвета»… что это за технологии? — Железные Руки сбились с пути, — прорычал Кристос. — Сила, доставшаяся от нашего Отца, тает из года в год. То, что Имперская Гвардия обнаружила на Рассвете, было новым направлением, путем к совершенству. — И кто же проложил этот путь? — спросил Стронос. Кристос впился в него взглядом. — Ответь ему, — сказал Драт. — Это не имеет никакого значения. Слабости предшественников — не мои слабости. — Я помню тебя еще смертным, Кристос, — холодно сказал Драт. — Упрямый и бессердечный, кем бы ты ни становился. Не разговаривай со мной, как с ребенком. — Я говорю то, что думаю. Полосы пергамента касались бронированных бедер Драта, когда он стоял неподвижно. — Отчасти я рад. Меня беспокоило отсутствие оснований для неприязни к тебе. — Плоть слаба, — ответил Кристос, когда что-то черное шевельнулось в пламени позади него. — Ты стар, но при этом остался очень слабым. С пронзительным воем силовых сервоприводов безголовый доспех Отца Хранителя направил оружие на Драта. Стронос крикнул, чтобы предупредить его, как вдруг ничего не подозревающего ветерана окатило болтами и пламенем. Чтобы сломить вековую броню и улучшения Драта, потребовалось нечто большее, чем обычная атака, и Отец Хель был готов увеличить мощь. Когда обгоревшая и изрешеченная броня рухнула на землю, в горле Строноса пересохло. Пять сотен лет обратились в пепел; в это было почти невозможно поверить. Кардан Стронос подавил желание закрыть глаза на очевидный факт гибели ветерана, но в этот момент потрепанный Отец Хель приступил к уничтожению элитных воинов Железных Рук. Наблюдая за тем, как терминатор избивает и сокрушает закованных в керамит ветеранов, Стронос испытал ужасающее чувство: будто перед ним был противник, которого не могло уничтожить физическое оружие. Именно тогда Стронос понял, что именно выбивало его из колеи каждый раз, когда он видел зловещих стражей Железного Совета. Они были пусты. Будто внутри вообще не было ничего живого. — Кто он такой? — потребовал Стронос, поворачиваясь к Кристосу как раз в тот момент, когда открытый кулак Железного Отца врезался в лицевую часть шлема. Голова Строноса резко повернулась, и он рухнул на землю грудой керамита. Кристос наступил на руку, в которой был топор, и в глазах помутнело от внезапного прилива блокаторов боли, которые наполнили раздробленные кости. Вторая рука лежала поперёк торса, Стронос попытался пошевелиться, чтобы поднять пистолет, но серворука Железного Отца надавила ему на плечо и прижала лицо к земле. — Твоя неудача — это математическая ошибка. Скорее всего ты знал, что не сможешь взять верх, но все равно решил сразиться. Это разочаровывает. — Ты насмехаешься над поверженным врагом. Много ли в этом логики? Линзы Кристоса безжалостно сияли; из жёлтого полевого облака доносились звуки механического забоя воинов Драта. — Ты неправильно понял мои требования для достижения победы. Эта ошибка основана на непонимании всей картины. Я не хочу избивать тебя, Кардан. Мощи одной лишь серворуки хватало, чтобы прижать Строноса к земле. Кристос опустился на колени, чтобы обеими руками обхватить шлем сержанта. — Я хочу переделать тебя. Сделать лучше, чем ты был раньше. Замки брони мгновение сопротивлялись, прежде чем безграничная сила Кристоса сорвала шлем. Из разрыва сочилась биосмазка, шипя от контакта с электричеством, из поврежденных систем жизнеобеспечения вырывались струйки очищенного кислорода. Стронос задыхался, глаза и рот горели от засушливой, токсичной атмосферы, пока он наблюдал, как Кристос бросает на землю разбитый шлем. Кардан попытался схватить его, и он бы с лёгкостью дотянуться, если бы Железный Отец не удерживал его. Стронос зажмурился, уже ощущая, как радиационный ожог движется вниз по горлу и проникает в легкие. Стронос затаил дыхание, но даже Железные Руки не могли долго обходится без кислорода. Он задыхался, булькал, извивался под серворукой Кристоса, как рыба, легкие которой наполнили концентрированной соляной кислотой. После времени без дыхания, показавшегося вечностью, тяжесть сняли. Он взмахнул рукой в поисках шлема, сбил его, но был уже слишком слаб, чтобы подтянуть его к себе. — В тебе есть задатки исключительного воина, — раздался растворившийся в пыли голос Кристоса. — Ты придешь в себя. =='''ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ'''== ''«Какую роль ты играешь в этом кошмаре?»'' — ''Арвин Раут'' '''I''' — Дышите, господин. Знакомый женский голос. Зашуршал пластек: это дыхательную маску приложили к его рту и носу, которые были великоваты для не. Она все ещё была тёплой от дыхания смертной. Вкус концентрированного кислорода пробудил вспышки недавних воспоминаний: бомбардировка, будто обрушилось само небо, уверенность в собственной смерти, хромающий бег по полю обломков, друг, развеянный прахом, ужас, решимость не потерять другого. Воспоминания были отрывочными и болезненными. Он чувствовал, как отмирают клетки омофагии, как дрожат изодранные лёгкие, пытаясь усвоить то, что им давали. Стронос никогда не испытывал такой боли. Он попытался отвернуть голову от маски, но истощенной жестокими поворотами судьбы адепту все же хватило сил удержать его с успокаивающим звуком. — Они уже рядом, господин. Просто дышите. — Я... думал… ты… ненавидела... нас. — Ш-ш-ш-ш. Из-за мутного геля, застилающего глаза, все казалось размытым: и тёмное красноватое одеяние, и косое пятно — может быть, серворука, а может быть, и что-то совершенно иное. Стронос попытался сморгнуть плёнку с глаз, но его веко наполовину закрыло слоем защитных жирных кислот. Оптический прицел был выключен. Все, что он видел, казалось, происходило в замедленном действии. Анабиозная кома. Вследствие полученных травм тело начало отключаться. Из-за этого становилось все труднее сохранять ясность мыслей, но Стронос был уверен, что у него не хватило бы времени впасть в кому. Он помнил, как Кристос стоял над ним, а легкие таяли. Он уже должен умереть. Губы, отрезанные от центрального мозга мощными нейроэстетиками, изо всех сил пытались прошептать ''Спасибо''. Но не шевельнулись ни на миллиметр. Снова зашелестел пластек, и Стронос ощутил на губах холодный ветер Тенноса, когда его спасительница сняла маску, чтобы самой сделать вдох. К тому времени, как она снова надела ему маску, он перестал дышать. — Как же мы оба далеки от нашего Отца, — сказал Тубриик Арес, и для ослабленной смертной души Строноса присутствие этого молодого неофита в анабиозе было совершенно естественным. — Я вернусь за тобой, — пообещал Стронос, закрывая глаза. Было холодно, так холодно. Когда его тело настолько остыло? — Сильнее, чем я был раньше. '''II''' Арвин Раут наклонился вперед, положив локти на колени, и наблюдая, как мыльная смесь крови и очистителя капает с его лба на кафельный пол. Он понятия не имел, как оказался здесь. Последнее, что Раут мог вспомнить, это как он склонился над альфа-пророком — и ощущение в запястье и руке, когда нож вошел в плоть, вошел, вошел, вошел и… Раут закрыл глаза, когда серв вылил ему на опущенную голову ведро холодной воды. Скаут уставился на кровавые завитки, которые стекали с его босых ног вниз по наклонному полу к центру комнаты. Он попытался вспомнить, что сказал ему главарь скитариев перед концом, но это воспоминание ускользнуло, будто уверяя, что это не стоит внимания. Он стиснул зубы и сосредоточился. ''Он. Сказал''… Вздохнув, Раут прекратил сопротивляться и ещё глубже осел на бедра. Не обращая внимания на жалкие срывы скаута, сервитор протёр ему спину полотенцем. Голова раскалывалась; Раут сплюнул каплю свежей крови на стальные плитки, чтобы ее смыли. Санитарно-гигиенический блок был утилитарным, неотапливаемым и едва освещенным. Капли конденсата прилипли к железным стенкам, как запах антисептика к воздуху. Откуда-то из ячеек камеры донесся плеск — кто-то зачерпывал воду ведром. В центре комнаты находилась очерченная сливом купель, как он слышал, такая же, как и в других местах. Вибрация идущего на низкой, суб-варп-скорости, корабля рябью прошлась по чёрной поверхности воды. Раут вдруг понял, что понятия не имеет, где он, что это за корабль и даже какого он класса; судя по спартанским изображениям и выставленном напоказ оружии, это был корабль клана Вургаан. На скамейке напротив сидел Хрисаар. Ямочки на его впечатляюще мускулистом теле покрывал иней, а промокшая набедренная повязка удовлетворяла скудные потребности брата Железных Рук в скромности. Взгляд Раута был прикован к морщинистой рубцовой ткани, которая прилегала к левой руке его брата. ''Я сделал это. Это похоже на другую жизнь''. Неуверенный проблеск тепла вспыхнул у Раута в груди при виде брата, живого и здорового. Хрисаар оторвал взгляд от узора, рябью идущего по купели, а затем снова посмотрел вниз. Оба не произнесли ни слова. Пока Раут рассматривал брата, размышляя о странном чувстве... ''привязанности'', которое он, казалось, питал к нему, он услышал шепот, доносящийся из соседнего блока. Он не знал этих голосов. Большая часть слов звучала с благородной властностью человека, привыкшего, что его словам внемлют без возражений. Другой человек говорил мало, но его голос звучал сквозь металлические стены, будто ленивое рычание цепного клинка. Это был голос человека, который не просто привык говорить без возражений, но вообще редко снисходил до этой унизительной практики. Раут повернулся к перегородке, чтобы прислушаться, но расслышал слишком мало, чтобы составить что-то связное. Что-то насчет Ордо Ксенос и миссии в каком-то рыцарском мире; клан Раукаан и Механикус упоминались несколько раз. В голову Рауту пришло, что он без труда разобрал бы, о чем речь, если бы подошёл ближе, но почему-то он не мог заставить себя сделать это. Раут чувствовал вялость. Сервитор начал сушить ему волосы. Вместе с ударами сабатонов шёпот прервался. Раут поднял глаза, когда обладатель одного из голосов вошел в отсек сквозь холодный мрак. Разум Раута пронзил образ воина в доспехах цвета ночной тени, с эмблемой клана Раукаан на наплечнике. Скаут хмыкнул и прищурил глаза. Новоприбывший был эпистолярием клана Борргос, доспех его покрывал конденсат; судя по запаху и блеску, его недавно покрасили. На пришедшем не было шлема, его голову окружал бархатный шепот психического капюшона. Из-за недостатка аугметики казалось, что он ровесник Раута, но глаза эпистолярия были ''старыми'', а бровь пронзали две зубчатые шпильки. Он сел на скамейку между Раутом и Хрисааром, затем наклонился вперед, чтобы окунуть голую руку в воду. Мгновение эпистолярий, не говоря ни слова, крутил запястьем в воде. Раут уставился на него. ''Какую роль ты играешь в этом кошмаре''? — «Технологии Рассвета», — сказал десантник через некоторое время. Благородный голос. Раут почувствовал облегчение. — Что ты почувствовал, когда увидел их? В голове у Раута было пусто. — Что за технологии? — медленно произнес Хрисаар. Эпистолярий переводил взгляд с одного скаута на другого; глаза у него были сверхъестественно голубыми, такими яркими, что проливали свет на самые глубокие уголки человеческой души. Он кивнул, будто услышал то, что ожидал. — Их умы защищены десятилетием идеологической обработки. Библиарий Кристоса мог использовать наводящие на воспоминания ключи, которые способны манипулировать или вовсе разрушить эту защиту. Очевидно, что он позаботился об этих двоих раньше нас. Услышав плеск воды, Раут вздрогнул и отвернулся от обеспокоенного библиария: там, у купели, на корточках сидел воин с алебастровым лицом и абсолютно красными глазами. Он наполовину погрузил ведро в воду. Раут моргнул, подумав, что у него, похоже, был еще один необъяснимый провал в памяти: как иначе облаченный в силовой доспех воин вошел в комнату незамеченным? — Вода ледяная, — пробормотал он. — Почему она не замерзает? — Химикаты, — ответил эпистолярий, что, казалось, удовлетворило непривлекательного воина в черном. — Я уверен, что смогу открыть их разумы, Харсид, но потребуется время, — продолжил он. По голой коже Раута побежали мурашки, и не от холода. — Твоя десятина за службу уплачена, Лидриик. У тебя нет на это времени. Эпистолярий склонил голову в знак признательности. — Но инквизитор Язир знает другие, более могущественные умы, которые двестки лет ждали такого шанса. Красные глаза космодесантника оторвались от ведра. Без зрачков невозможно было сказать, смотрит ли он на Хрисаара или на Раута. Может быть, и на того, и на другого. — Лидриик говорил мне, что Железные Руки намеренно делают свою программу вербовки смертоносной. Я часто задавался вопросом: зачем? — Чтобы побеждал только сильнейший, — автоматически ответил Раут. — А может, для того, чтобы убедиться, что победителей не будет слишком много? Вы, Железные Руки, особенно разборчивы в войнах, в которые ввязываетесь, и я никогда не видел такого количества собранных в одном месте шпилек за выслугу лет, как за время моего короткого пребывания в вашем мире. Кивок в сторону терпеливо наблюдающего эпистолярия, Лидриика, чья пара зубчатых шпилек побелела от замерзшей влаги. — Теннос обошёлся дорого, но я был бы удивлен, если бы более десятка ваших братьев навсегда вышли из строя. Раут подумал о Маарвуке и приставленном к его челюсти болт-пистолете. — Они все погибли, — сказал Хрисаар, вторя мыслям Раута. — Через что бы мы ни прошли до сих пор, нас обязательно повысят до статуса боевых братьев. Харсид кивнул. — Может, вы хотите большего, но служба брата Лидриика в Карауле Смерти подходит к концу, и хотя вам двоим не хватит опыта, чтобы выполнять его задачи, в свите инквизитора Язир найдется место для воинов с вашими талантами. Хрисаар просто сидел на месте, сжав губы. — Д-для чего? — запинаясь, спросил Раут. Лидриик повернулся к нему, и Раут почувствовал всю тяжесть разума библиария, скрытую за пристальным взглядом. Он почувствовал, как его собственный ум поддался, открылся; через мгновение Лидриик улыбнулась, и проникновение прекратилось. — Наши братья взяли из «Рассвета» кое-что, чего не следовало брать. Такой проступок должен быть покаран. Ты хочешь отплатить людям, которые причинили тебе боль, брат? С мыслей о Маарвуке разум переключился на Тартрака, Думаара и длинный список мелких оскорблений. Раут видел, как его нож разрезает Хрисаару запястье, вонзается в тело молодого претендента Морвокса. Он повернулся к Хрисаару, не чувствуя за собой вины. Даже сейчас это воспоминание доставляло ему крохотный кусочек удовольствия. ''Ненависть, я знаю''. — Что нужно делать? — Давай немного поговорим наедине, — сказал Лидриик, протягивая руку и кладя ладонь на лоб Раута. >>> КОНЕЦ СИМУЛЯЦИИ. '''III''' Никко Палпус тяжело осел на кафедру подиума военачальника и закинул руки за голову. С сосущей, поглощающей болью в голове шлем симуляции оторвался. Кровь капала с нервных входных стержней, которые выступали из внутренней части колпачка, когда шлем раскачивался на кабелях, бронзовая оболочка поблескивала в темноте, покачиваясь в луче света, который лился в Око Медузы. Морщась от боли, он натянул капюшон, затем уставился на хромированный шестеренчатый механизм, украшавший кафедру под его трясущимися руками. Он не ожидал, что мнемофайл завершится так резко. За этим Лидрииком нужен глаз да глаз. Железные Руки напоминали детей, зависимых от направляющей руки Марса, даже если думали в невежестве своем, что готовы двигаться в одиночку. Они считали себя могущественными, и, как любой зрелый подросток, безусловно, могли претендовать на физическую мощь взрослого, но они были одним-единственным миром. Одним пустым, нищим, малонаселенным миром. Марс же был межзвездной империей с триллионом душ, арсеналом всего Империума Человечества, хранилищем таких знаний, которые могли бы помутить рассудок Кристоса, как это, увы, случилось с бедным Аресом. Логи-легат позволил себе целое мгновение погрустить о кончине почтенной машины. Ему просто нужна была минутка. Так много еще предстояло сделать. Так много всего нужно заказать. Дух Ареса теперь воссоединился с Омниссией; обновление было непреодолимой константой Вселенских Законов, которые великие работы по сохранению и накоплению, проводимые жрецами Марса, могли бы только смягчить. Никко Палпус посмотрел на свои руки. Он знал об обновлении. По правде говоря, он не испытывал большой печали. Были и другие дредноуты такого же или большего возраста, чем Тубриик Арес; только воин внутри саркофага был необычайно древним, и это не произвело на Никко Палпуса такого впечатления, как на Железных Рук. Но тогда дети привяжутся к своим удобствам. Карканье пси-птицы где-то на стропилах отвлекло его от духовного оздоровления и привлекло внимание к шаркающему приближению лексмеханика в ранге местного надзирателя. Адепт распростерся ниц перед возвышением. — Встань, Даннейл, — сказал логи-легат. Он пользовался почти мгновенным доступом к именам и записям каждого из миллионов активов Механикус, расположенных в системе Медуза или прикрепленных к армиям, флотам и вассальным владениям Железных Рук. Адепт стоял, опустив глаза в пол; на лицо наезжал капюшон, но он просиял, подумав, что его узнали. Мимические черты Палпуса изменились соответствующим образом. — Вы меня вызывали, легат. — Так и есть. Я требую отправить небольшой экспедиционный флот к Фабрису Калливанту. Пока лексмеханик сверялся с имплантатами, возникла пауза. — Рыцарский мир, легат, расположенный на границе Астрономикона на внешнем краю сегментума Обскурус. Я все устрою. У вас есть приказы для них? Выражение лица Палпуса сменилось на хмурое, прежде чем вернуться к чему-то более нейтральному. — Приказы будут доставлены непосредственно командующему архимагосу. — Я обязательно сообщу им, легат. Есть ли у вас еще какие-нибудь поручения для меня? — Да. Логи-легат сомкнул пальцы на кафедре, думая. Что делать? Медуза и Фабрис Калливант были не единственными мирами, получившими часть «Технологий Рассвета» для изучения. Он обхватил голову рукой, вычисляя, вычисляя, и закрыл бесконечную строку чисел, оставшись неразрешенным. Был только один вариант. — Подготовь транспорт на Марс. — Когда вы собираетесь отбыть, легат? Ожидаемая улыбка. — Не я. При первой возможности подготовь корабль для адепта Йоланис. Убедитесь, что это быстрое судно. К его чести, адепт больше не задавал никаких вопросов, хотя запрос на выделенный транспорт для перевозки одного технопровидца среднего ранга, должно быть, вызвал больше, чем его доля красных флагов. По мнению Палпуса, Йоланис не несла никакой вины за гибель Ареса. Арес был пережитком другой эры — неверной эры, когда Железные Руки не следовали универсальным схемам, которые для них изложил Омниссия, как они это сделали сегодня. Взаимосвязанность Железных Рук была благословением машины, но такая ложная и устаревшая догма могла бы распространиться, как зараза, если бы ее оставили неразрешенной. Йоланис выполнила свою задачу там, как он и предполагал. Никто не станет терпеть лишения и тяжёлую работу просто для того, чтобы затем рискнуть накопленным ради веры. Йоланис проявила себя морально гибкой и сделала бы это снова, если бы предложение было правильно настроено на ее чувства. Так оно и было бы. — Потребуется не менее дня, чтобы подготовить корабль нужной спецификации и запросить необходимые припасы для длительного путешествия. — Очень хорошо, — сказал Палпус, придав голосу пренебрежительные нотки, и снова посмотрел на кафедру под руками. Спиральный узор хромированных линий, несмотря на их кажущуюся индивидуальную случайность, объединялся в символ Медузы Механикус. Это показалось ему подходящей аналогией. Перед ним была сложная сеть компонентов, и многие операции находились в постоянном движении, но благодаря вере в Омниссию существовала только закономерность. — Даннейл. Адепт повернулся, направляясь к выходу. — Голосование по поводу принятия Кардана Строноса в Железный Совет запланировано на следующую Железную Луну. Организуйте его завтра. Он и Йоланис могут использовать один транспорт. Это было бы эффективно. Адепт опустил голову – из-за повторения движение стало привычкой, но выглядел встревоженным. — Требуется ли присутствие Железных Отцов? Маска Палпуса сменилась на ободряющую; его улыбка была вполне искренней, хотя, как он мог объективно утверждать, не самой лучшей. Было бы полезно избавиться от потенциального Железного Отца на десятилетие или два. — Не беспокойся об этом, Даннейл. Мне кажется, я знаю, как они хотели бы проголосовать.<br />
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]
[[Категория:Железные Руки]]
[[Категория:Адептус Механикус / Механикум]]
<references />