Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3161
правка
Изменения
Нет описания правки
{{Книга
|Обложка =Big Dakka.jpg
|Следующая =
}}
'''Аннотация'''
Не имея иных вариантов, Уфтхак ведёт свой Вааагх! через таинственную паутину в то место, где всё решают хитрость, скрытность и ум. Место, в котором не слишком в ходу мускулы и грубая сила – в Комморру, Тёмный Город.
Здесь, где кабалы и ковены гемункулов закачивают в варп психические субпродукты, Уфтхака бросают в гладиаторские бои, и вскоре он оказывается противостоящим архонтессе, которая не остановится ни перед чем, лишь бы доказать, что достойна править Тёмным Городом – даже если это означает обрушить Комморру вокруг неё.
Однако друкхари предстоит обнаружить, что пусть орки и незамысловаты, но у них очень мало что происходит так уж просто.
'''Более сотни веков Император недвижимо восседает на Золотом Троне Земли. Он – Повелитель Человечества. Благодаря мощи Его неистощимых армий миллионы миров противостоят тьме.'''
Ксурзули Миндрекс – великий суккуб Культа Смертельной Скорби
Карфинд – укротитель зверей Культа Смертельной Скорби
Кроме того, прием посетителей внутри явил бы их множеству глаз, и пусть многие глаза в Средоточии более не имели языков, способных сложить слова, но не всех её слуг можно было заставить молчать, к тому же существовали и иные способы коммуникации. От слуги без рук ограниченная польза, а руки в силах сделать запись, которую прочтут другие. Лучше провести встречу коротко, чтобы случайные зрители могли её не заметить.
Ее телохранители вскинули оружие, держа на прицеле «Яд», который с воем совершал финальный заход. Это были воины-кабалиты, такие же чистокровные, как и она, выношенные в родительской утробе и исторгнутые в мир с болью и кровью – подходящее рождение для друкхари – и входившие в число лучших бойцов под её командованием. Сама Даэмира стояла непринужденно, словно их бдительность никак её не заботила, однако теневое поле было готово мгновенно включиться и превратить архонта в непонятную кляксу мрака, в котором оружию будет нелегко её отыскать. Было важно не выглядеть параноиком, но на самом деле умение ''быть'' параноиком являлось одним из важнейших для выживания в Тёмном Городе. Стоявший рядом с ней Энзаль Озри более явно проявлял свое своё напряжение; впрочем, у сенешаля не было таких мер защиты, как у неё.
«Яд» вышел из пике, не открыв огонь, и завис на уровне её глаз. Из него выгрузилось пять осколков полуночи, двигавшихся с текучей грацией истинных хищников, словно чернильная тушь с бритвенными лезвиями. Инкубы – возможно, величайшие рукопашные бойцы среди друкхари, а также одни из наиболее грозных во всей галактике. За ними последовала облаченная в красно-серебряную броню фигура Зотара Оридраэда, повелителя Кабала Ранящего Ветра. Когда сапоги архонта коснулись чёрного камня Средоточия, плащ взвихрился вокруг него. Поклон, который он отвесил Даэмире, был неглубоким, а его улыбка – не лишенной тени насмешки.
У Уфтхака Чёрного Гребня болела голова, и он винил в этом думанье.
Раньше он никогда особо не доверял думанью; это была такая штука, которой занимаются механы или варбоссы. У него на неё толком не находилось времени. Ему это не требовалось. Он был обычным орком в банде Плохиша Понтобоя, шел туда, куда велел босс, и топтал любого, кто попадался на пути. А потом он лишился большей части своего тела, а Плохиш лишился всей своей головы, а Док Шлакогрыз прилепил одно на другое и дал Уфтхаку тело крупнее прежнего и ещё Понтобой, за который Плохиш и получил свое своё прозвище. Уфтхак занял место босса, а потом вышел тот замес на Гефесто, и Меклорд сделал Уфтхака большим боссом.
С тех пор Уфтхак вел своих парней через всевозможные драки, и по ходу дела они становились больше и круче. Это было сугубо естественно – одна из странностей с юдишками и им подобными состояла в том, что не всегда поймешь, который из них за главного, ведь все они примерно одного размера – однако, становясь больше, Уфтхак начал замечать и другие перемены.
– Стало быть, вы ищете более тесного союза? – спросил Макулатикс. – Хотите моей открытой поддержки, чтобы стать леди Порта Таварр?
– Я могу стать леди Порта Таварр, когда пожелаю, – парировала Даэмира, сменив самоуверенность на строгую правду. – Я предлагаю союз, чтобы сделать это быстрее и проще, а также позволить нам снова обратить свое своё внимание на паразитов из реального пространства. Если мой Кабал Пустого Сердца выйдет на первый план, почему бы вашему Ковену Красной Жатвы не возвыситься вместе с нами?
Макулатикс постучал указательными пальцами друг о друга.
– Тогда давайте говорить открыто. Даже в совокупности наших сил не хватит, чтобы гарантировать капитуляцию всех прочих заинтересованных сторон. В Порте Таварр существуют и иные союзы – часть из которых знаете вы, часть знаю я, а ещё часть, не сомневаюсь, неизвестна нам обоим. Нам потребуется содействие хотя бы одного культа ведьм, например.
– Согласна, – произнесла Даэмира, кивнув так, словно Макулатикс изрек изрёк нечто информативное, а вовсе не ослепительно очевидное. – Самым крупным считается Культ Серебряных Осколков, но мало шансов, что они присоединятся к нам. Я бы предложила…
– Секунду, прошу вас, – сказал Макулатикс, подняв одну из своих наиболее естественных рук, а вторая тем временем придвинулась к уху. – Не хочу показаться неучтивым, леди Даэмира, но…
Причина состояла не только в том, что другой грот был глупым. Причина состояла в том, что он был ''мучительно'' глупым. Насколько Снагги сумел понизить свой интеллект, чтобы понять, Низквик обитал в некоем вымышленном мире, где все шло так, как и должно, а непрерывные побои и унижения от рук Уфтхака являлись просто частью жизни. Тот факт, что Уфтхак иногда – но только иногда – отзывал это чудовище Принцыса, чтобы он не пытался съесть Низквика, рассматривался как проявление расположения. Назначение на муторные дела вроде достать и отнести становилось в голове Низквика выражением доверия к его талантам и надежности. Он понятия не имел о том, что Уфтхак явно держал его при себе лишь для того, чтобы точно знать имя того, кто виноват во всем, что пошло не так. То, что Уфтхак пинал его, как вздумается, но не ''убивал'' по-настоящему, с радостной и идиотской ухмылкой регистрировалось как «могло быть и хуже».
Что бесило ещё больше, потрясающий недостаток интеллекта Низквика не только приучил грота к обращению, которое должно было направить его по дороге ожесточения и ненависти, но ещё и сделал его почти невосприимчивым к оскорблениям. О, Снагги пытался: он вставлял в свои реплики тонкие ножи сарказма или пренебрежения, намереваясь поддеть Низквика и заставить того осознать, насколько неприятна его жизнь, однако Низквик ни разу этого не заметил. Сарказм принимался за чистую монету и приводил к тому, что Низквик терпеливо объяснял разъяренному Снагги то, что, как ему казалось, Снагги недопонял, или же он считал это комплиментом и приобретал сияющий вид – в зависимости от содержания разговора. Снагги задумывался, не схватить ли Низквика за плечи и не заорать ли ему в лицо все, что он о нем думает, но, ну… Если об этом зашла речь, Низквик, наверное, был чуть-чуть ''крупнее'' Снагги и явно недостаточно умен, чтобы понять, что столкнулся со спасителем гротства и предначертанным правителем оркчества. Прямая конфронтация была стратегически неразумной, и гротству в целом не пошло бы на пользу, окажись его гротобосс скручен и загружен в Особистое Особельное Бомбометало Мека Загнита или что-нибудь похожее.
В довершение ко всему, финальным оскорбительным харчком на дымящуюся сквигову кучу несправедливости являлось то, что Снагги сознавал: на самом деле он обижался на Низквика, ''завидовал'' ему, хотя должен был смотреть на другого грота исключительно с презрением. Едва ли Уфтхак когда-либо запрещал Принцысу пытаться съесть ''его''; Снагги приходилось самостоятельно спасаться от прожорливого зубастого шара ненависти. Пускай Низквика ругал, пинал и обвинял хозяин, но он все же был «гротом большого босса», и это давало ему определённое положение среди прочих гротов, которые не осмеливались пырнуть его – мало ли Уфтхак решит их за это прихлопнуть. Снагги не питал иллюзий, будто такое возмездие произошло бы из какой-то любви к Низквику, сугубо от гнева, что кто-то другой надумал оборвать жизнь, которую большой босс считал находящейся на его усмотрении. И тем не менее, защита существовала. Снагги мог бы вернуться к тому, чтобы быть просто гротом, но болтался рядом с Уфтхаком и Низквиком в отчаянной, самоуничижительной надежде, что удастся выцарапать себе какие-то схожие остатки статуса.
Впрочем, это был лишь забавное маленькое побочное следствие настоящей причины, по которой Снагги хотел, чтобы Низквик свалил к зогу. Он уже успел увидеть, как парочка гротов указывала на них, признав «помощников» большого босса. Снагги умел чуять перспективную возможность, как большинство гротов чует прожаренные сквиговые лапки (прожаренные сквиговые лапки Снагги тоже чуял), и одна из них сейчас щекотала ему ноздри.
Он расправил плечи, величаво положил одну руку на свое своё пыряло в ножнах, убедился, что палило можно мгновенно вытащить, если кто-то ему нахамит, и неторопливо, с демонстративной небрежностью двинулся к группе.
– Ну чо, пацаны? – начал он. – Странное ж местечко, дык?
Ничего из этого нельзя было достичь при помощи внешней силы, сколь угодно мощной. Пусть смертоноснейшая воительница была способна убить любого врага, пошедшего против неё, однако она не могла принудить никого из них сложить оружие. Власть ''давали''; точнее говоря, ''отдавали''.
Получить контроль над Портом Таварр посредством кровопролития было возможно, но это вышло бы затратно по времени, сложно и расточительно. Проще было получить контроль, являясь наилучшим вариантом для большинства обитателей. Поскольку речь шла о Комморре, прочие стали бы рассматривать власть Даэмиры в качестве наилучшего варианта для себя сугубо до тех пор, пока не смогли бы её свергнуть, однако любому, кто боится ножа в спину, изначально не место у власти. Даэмира намеревалась получить контроль и искоренить своих истинных врагов, после чего приняться за деликатный процесс уравновешивания, когда её новые подчиненные будут так заняты заговорами друг друга, что у них не останется времени переключить свое своё внимание на то, чтобы свалить её.
Впрочем, сперва нужно было получить контроль, а лучший способ сделать это, как она решила некоторое время назад, состоял в том, чтобы продемонстрировать лидерство перед лицом кризиса. Поскольку дожидаться, пока кризис случится, было неэффективно, ей пришлось создать его искусственно. её брат наткнулся на орков и, в своем высокомерии едва не погибнув, предоставил ей идеальную возможность. Жестокий, но легко поддающийся манипулированию враг, отчаявшийся мнимый архонт, который решил, что разглядел её двуличность, и потому так и не стал искать более глубокого мотива, небольшая диверсия с паутиной – и её схема была готова.
– ''Да, миледи.''
– Убить их, – произнесла Даэмира, игнорируя взгляд Макулатикса. Гемункул мог предполагать что угодно в свое своё извращенном параноидальном уме, однако отсутствие свидетелей означало отсутствие доказательств. – Они навлекли на нас эту чуму, и потому должны первыми поплатиться за это своими жизнями.
– ''Да, миледи''.
– Вы убили ''инкуба''?
Это была проблема. Она надеялась, что телохранители Оридраэда пали, защищая его; в конце концов, инкубы были истовыми воинами, которые стремились главным образом к тому, чтобы доказать свое своё превосходство, убив как можно больше противников. Инкубы слышали их разговор, когда она отправляла его на обреченную охоту, и пусть обоснование её обращения к нему было здравым, и никто не сумел бы обвинить Даэмиру в том, что малый кабал трагично недооценил силу добычи, но это все равно было на одну связь с ней больше, чем хотелось бы. Что ещё серьезнее, существовала разница между тем, погиб ли инкуб в бою с орками – это бы обеспечило поддержку Храма Последнего Вздоха при любой атаке против захватчиков – или же был застрелен её воинами по возвращении. Такого неуважения Последний Вздох мог и не простить.
– Избавьтесь от трупа так, чтобы никто не видел, – тихо велела она. – полностью уничтожьте доспех. Никто не должен знать, что этот воин погиб от нашего оружия.
К тому же, Вирн хотя бы остановился, а не проследовал мимо Даэмиры так, словно её тут не было.
– Вы здесь, чтобы помочь, или просто выгуливаете свое своё увеселительное судно? – поинтересовалась Даэмира. Не самое тонкое оскорбление, поскольку «Тантал» являлся скорее грозной боевой машиной, нежели роскошной баржей, однако этого бы не хватило, чтобы оправдать начало враждебных действий со стороны Вирна. Более того, уже прибыли «Рейдеры» Даэмиры, которые проплывали мимо и занимали позиции позади неё, а тем временем прочие корабли – множество из Кабала Опускающейся Ночи, но также и из кабалов поменьше вроде Лунного Легиона, Серебряных Теней и Дара Крови – останавливались по обе стороны от воображаемой черты.
Это не её кабал противостоит всем прочим, напомнила себе Даэмира. Это другие архонты ждут её руководства.
– Не могу говорить за всех, однако Ковен Красной Жатвы здесь, – раздался свистящий голос.
Корабли Красной Жатвы поднимались ввысь, и возглавлял их Макулатикс на собственном «Рейдере», сопровождаемый десятком своих самых свирепых развалин. Машина гемункула неторопливо развернулась, и он с последователями занял свое своё место.
Возле «Рейдеров» и «Ядов» Кабала Пустого Сердца.
Заявление было явным и очевидным. Один из крупнейших кабалов Порта Таварр и один из его крупнейших ковенов объединились – по крайней мере, сейчас. Естественно, это была видимость, поскольку Даэмира не питала любви к Макулатиксу, а тот к ней, но значение имело давление, оказываемое их позицией. Прочие кабалы стояли перед жестким выбором: попытаться немедленно сформировать собственный конгломерат, что будет сопровождаться ударами в спину и грызней за власть, и рисковать полностью потерять свое своё положение; открыто выступить против этого нового альянса в одиночку и рисковать быть уничтоженным; или же подчиниться.
Это было бы временно. Всегда было временно. Но для таких долгоживущих созданий, как друкхари, «временно» могло оказаться по-настоящему длинным интервалом, и пусть это позволяло подчиненным отточить свои планы, как избавиться от вышестоящих, но ещё и побуждало их дожидаться по-настоящему верного момента, а не поддаваться нетерпению этих проклятых низших, скоротечных видов. Все, что требовалось от Даэмиры – обеспечивать, чтобы тот самый идеальный момент для её свержения никогда не возник.
– Да, госпожа, – послушно ответил Зеск, хотя Даэмира и видела, что драконту неприятно быть первым объектом её ярости и досады. Неважно. Либо он напомнит себе, сколько привилегий в его жизни, либо она публично снимет с него кожу в качестве урока тем, кого вознаграждала за службу. Впрочем, даже если бы в таком возникла потребность, подобной крайности, возможно, пришлось бы подождать до разрешения насущных проблем, стоявших перед ними.
– УверенаУверены, что готова готовы к этому, Даэмира? – насмешливо окликнул Вирн. Казалось, что архонт Кабала Опускающейся Ночи не обеспокоен событиями – или, как минимум, не настолько обеспокоен, чтобы это мешало ему подрывать шаткий авторитет Даэмиры. По крайней мере, напомнила та себе, никто не мог посмеяться над провалом её плана, поскольку никто больше не знал, что она вообще задумывала приход орков сюда. Для неё было абсолютно естественно злиться из-за того, что аракхиа продолжают марать Комморру своим присутствием.
Внезапно и резко атаковала паранойя. Почему Вирн был так спокоен? Не являлось ли это частью ''его'' замысла – замысла, о котором Даэмира до настоящего времени даже не думала? Вирн как-то устроил, чтобы орки вырвались из Сабельных Врат, чтобы сделать победу Даэмиры менее уверенной и потом взять власть самостоятельно? В сущности, не проистекало ли все – едва не состоявшаяся смерть Дхалгара, план самой Даэмиры, а теперь неожиданное появление орков в самом Порте Таварр – из запутанных манипуляций Цистриала Вирна?
Воины-кабалиты являлись умелыми бойцами, однако они были экипированы, чтобы атаковать врагов издали и уничтожать их опустошительным градом ядовитых осколков и прочего, более экзотического оружия. Они делали упор на высокомобильную огневую мощь, удары и отходы на «Рейдерах», и никогда не позволяли оппоненту сблизиться с ними. Это стойкие монстры ковенов гемункулов, мастера фехтования из храмов инкубов или подвижные гладиаторы культов ведьм сходились с противниками клинок к клинку и повергать их посредством грубой силы, несравненной техники или потрясающей скорости. Против человека, т`ау или немалого числа иных видов друкхари могли постоять за себя даже без доступа к оружию ближнего боя, но орки были совершенно другим делом. Их звериная мощь делала смертоносными даже примитивные клинки, и они игнорировали удары, которые бы оглушили или вывели из строя врага послабее.
Орков совсем не интересовал артистизм меча, танец выпадов или едва заметный поцелуй токсинов. Они не были посвящены в ''Сула`даэт'', Язык Порезов, когда искусный воин выражал свое своё презрение – или же неохотное уважение – к оппоненту посредством расположения и глубины наносимых ран. Орки просто убивали. Там отсутствовало изящество и было мало техники.
Но клянусь самой Живой Музой, подумалось Даэмире, когда пять орков где-то за секунду разорвали на части столько же воинов-кабалитов, они страшны.
Путь войны друкхари базировался на их мобильности; в сущности, идея была в том, чтобы вообще не вести войну в том виде, как её понимали низшие виды. Обитатели Тёмного Города не отправлялись в священные походы или завоевания, подобные тем, которые предпринимали никчёмные мон-кей (каким бы мерзким богам они ни поклонялись), т`ау с их обманутыми прислужниками и даже сами орки. Друкхари наносили сильный удар, брали, что хотели, и уходили, пока их враги истекали кровью. Они не стремились получить территорию в реальном пространстве, а просто охотились на тех, у кого она была, и ключом к успеху являлись их корабли.
Однако сейчас эти корабли не давали убежища. Хотя часть орков пролетела мимо, размахивая конечностями и камнем падая к земле внизу, но экипажи тех невезучих машин, на которые приземлился один или несколько громил, обнаружили, что теперь у них крайне мало пространства для маневра. Орк занимал на узком корабле друкхари много места, и его было сложно сдвинуть: на глазах Даэмиры член команды «Тантала» акробатически качнулся вокруг мачты эфирного паруса и врезался ногами вперёд в одного из абордажников, но отлетел от него и упал на палубу, а упомянутый орк лишь слегка качнулся вбок. Затем гнусная тварь навела свое своё тяжелое оружие, которое имело форму пистолета, но размеры почти как грудь друкхари, и выпустила в нападавшего пулю толщиной с руку Даэмиры.
На такой дистанции не смог бы промахнуться даже орк. Нагрудник воина разлетелся, и большая часть верхней части тела распалась на мелкие составляющие, а орк издал гротескный хихикающий смех, который прекратился лишь тогда, когда его голову снес взмахом энергетического клинка Цистриал Вирн.
Цистриал Вирн не отдавал свою власть. И, как осознала Даэмира, эта перспектива взбудоражила её.
– Потрясающее исполнение, – произнесла она, отводя клинок и убирая его в ножны. – Жаль, что большой громила застал тебя вас врасплох.
Она отвернулась, кожу покалывало от предвкушения. Сейчас Вирн налетит на неё сзади, желая исправить свое своё упущение посредством убийства единственного свидетеля, над которым у него не было господства?
Послышался слабый скрежет доспеха Вирна о палубу, когда второй архонт поднимался на ноги, однако за этим не последовало какого-нибудь яростного шипения или звука, с которым подбирают оружие павшего воина, чтобы сразить Даэмиру, пока та стоит спиной. Даэмира не была настолько наивна, чтобы поверить, будто Вирн сочтет себя в долгу перед ней за вмешательство и спасение его жизни, но, возможно, пока что его устраивало оставить все как есть, а не атаковать воительницу, вооруженную бласт-пистолетом и ядовитым клинком.
Некоторые гроты – дураки вроде Низквика – заблуждались настолько, что верили, будто естественное место грота в галактике – быть слугой орка. Низквику не ''нравились'' пинки, крики и унижение в целом, но он был неспособен представить чего-то иного. Снагги даже не пытался поговорить с другим гротом о возможности жизни не под властью орочьего гнета, поскольку умел распознать безнадежный случай.
Потом шли немногочисленные гроты вроде Снагги – хотя никто на самом деле не был, ''как Снагги'': создав его боги, разбили форму – которые понимали свое своё истинное состояние. Невыносимое. Неприемлемое. Бесконечно повторяющаяся трагедия того, что происходит, когда силе позволяют брать верх над умом. Боги воплощали двойственную природу орочьего вида – оба жестокие и коварные, в разных объемах – однако сами орки по сути являлись просто сквигами со способностью пользоваться языком и оружием. Это гроты были настоящими избранниками Горка и Морка, поскольку хотели не только пырнуть другого говнюка, но ещё и иметь возможность выбрать для этого наилучшее время. Именно поэтому Снагги был пророком Горка и Морка, хотя помалкивал на этот счет при орках, ведь те обычно не могли справиться с истиной.
Впрочем, большинство гротов пребывало посередине. Они не жили в беспрекословном неведении, как подобные Низквику, которых устраивал их удел в силу неспособности вообразить нечто лучшее, однако они не обладали и дальновидностью, отвагой или просто силой духа, чтобы представить перемены. Большинство гротов вело жизнь, полную мрачных невзгод и повседневной злобы, распространяя собственное страдание на столько жизненных форм, сколько им могло сойти с рук. Их бесцельная обида напоминала резервуар, откуда сливали маленькие капельки, пырнув тут или приложив большой гаечный ключ к лодыжкам другого грота там, но все равно оставалось огромное количество потенциальной энергии, которая просто ждала, когда к ней присосется грот, достаточно гениальный, чтобы её обуздать.
Орк опустил взгляд на одну из пластин своей брони, которая, как Даэмира заметила с едва заметно скребущимся беспокойством, теперь дымилась и осталась с воронкой, но не была пробита. Доспехи друкхари были намного более эффективными и продвинутыми, чем эти примитивные металлические плиты, но если металл достаточно толстый, а ты достаточно силён, чтобы таскать его, словно ходячий танк, то даваемая им защита все равно будет внушительна.
Орк поднял свое своё оружие и нажал на спуск. Там что-то очень быстро завертелось, и Даэмира отскочила в сторону как раз вовремя, чтобы избежать возникшей чёрной пустоты. Это длилось всего секунду, но исчезнув, та выгрызла в земле неровную дыру, в которую легко бы поместилась архонтесса, и после неё осталась только вонь варпа. Во имя Кхейна, у этих тварей даже ''оружие'' использовало телепортационную технологию?
Даэмира прыгнула вперёд, торопясь сократить расстояние между ними. Несколько её воинов пережили удар и падение и уже обстреливали толпу орков вокруг них ядовитыми осколками из своего оружия. Если у неё получится повергнуть вожака орков, то не только она сможет придержать этим своего брата, но ещё – как было известно всем – орки перейдут к междуусобной войне, когда помощники чудовища начнут драться между собой, чтобы занять его место. Это должно хотя бы замедлить их на достаточное время, пока Даэмира укрепит свою власть, соберёт армию покрупнее и вернётся их уничтожить.
– Я… – начала Даэмира, с трудом подбирая слова. Она вмешалась и убила орка, который собирался забрать жизнь Вирна, но друкхари не были связаны долгами чести. Любые альянсы заключались заранее и обычно прописывались до изнуряющих мелочей, чтобы каждая сторона в точности знала, что будет расцениваться как предательство. По идее, Вирн должен был дать ей умереть и счесть себя избавленным от соперницы.
– Нас одолевают, – сухо, но поспешно произнёс Вирн, словно пытался оправдаться. – Мы убили многих, но не можем нанести решающий удар. Нам нужны культы ведьм и столько наёмных клинков, сколько мы сможем собрать. Для этого понадобится твоё ваше влияние, – добавил он, на миг покосившись на Даэмиру. – Было бы неразумно позволить тебе вам погибнуть сейчас.
– Понимаю, – отозвалась Даэмира, сглотнув комок в горле. Как-никак, она подошла очень близко к такой смерти, откуда её было бы неудобно вытаскивать даже гемункулу, учитывая, где оказались бы останки. – Впрочем, мы не потерпели полной неудачи. – Она включила передающие волны. – Всем кораблям! Сооружение орков с пилонами – это их телепортационное устройство. Сконцентрировать весь огонь на нём!
«Разорители» и «Рейдеры» устремились вперёд, наводя свое своё оружие на приспособление. Оно выглядело построенным некачественно, но, как и многие подобные творения орков, выдержало гораздо больше выстрелов, чем ожидала Даэмира, прежде чем наконец-то взорвалось. Ударная волна запертой энергии рванулась наружу, сравняв с землей все вокруг в радиусе нескольких десятков ярдов, в том числе, как с яростным удовлетворением отметила архонтесса, и то странное артиллерийское орудие, которое сбило её «Рейдеры».
– Вот так, – глухо проговорила Даэмира. – Это пока что их сдержит.
– Ну чот не знаю, – с сомнением заметил Носик, борясь со второй ногой шипача. – Походу, эт просто меньше хабара, жратвы и барахла, кады от орков свалим.
Едва сказав это, он зажал себе рот рукой, словно сейчас должен был появиться погонщик и ометелить отметелить его за подобные наглые слова, и при этом едва не выронил ногу шипача.
Снагги вздохнул и покачал головой.
== '''27''' ==
– Ну, допустим, расклад не лучший, – сказал Снагги, пригнувшись, когда мимо его головы пролетела половина шипача.
– ''Пора жрать''.
=='''28'''==
Уфтхак Чёрный Гребень сражался против них пятерых одновременно, и хотя он не обязательно ''побеждал'', но уж точно не проигрывал так быстро или так категорически, как того бы хотелось Даэмире Траэкс.
Пять бойцов из числа опаснейших в галактике – три архонта, мастер-гемункул и великий суккуб, ранга которого можно было достичь, лишь будучи одним из величайших гладиаторов, ступавших в Комморру – должны были бы быстро одолеть любого врага, пусть и столь внушительного в физическом плане, как этот массивный громила. Этого не произошло, и ещё сильнее бесило то, что Даэмира была вполне уверена: она знала, ''почему'' этого не произошло, но мало чем могла поправить положение.
Простой факт заключался в том, что её номинальные союзники не привыкли работать в команде. Ксурзули уже давно оставила позади ту разновидность схваток на арене, где участвовали рядовые ведьмы – когда одна группа билась с другой, или против отряда пленных мон-кей или же свирепого зверя. Если суккуб сейчас и выходила на арену, то чтобы сражаться единолично: возможно, против множества врагов, или же одного исключительно смертоносного соперника в показательном поединке или против нижестоящего, претендующего на её статус. В открытой битве она шла, куда ей заблагорассудится, и убивала, а другие члены её культа изо всех сил старались не отставать. Бой теперь являлся высшей формой выражения эго Ксурзули Миндрекс, и в нём не было места компромиссам: она ожидала, что прочие либо будут поступать, как она пожелает, либо уберутся с её дороги.
Остальные были не лучше. Макулатикс вёл себя в бою так же дёргано-непредсказуемо, как и в вопросах политики или стратегии, и Даэмире не раз пришлось сдерживать удар, поскольку повелитель Ковена Красной Жатвы внезапно возникал перед ней, проводя собственную атаку. Дхалгар был тщеславным глупцом, он слишком рвался отомстить за прошлое унижение от рук монстра, но явно – во всяком случае, для глаз Даэмиры – боялся последствий того, что и впрямь окажется чересчур близко. В итоге его вклад преимущественно состоял из непрерывного потока злобных проклятий, каких-то несмелых выпадов клинком, ни разу не приблизившихся к тому, чтобы достать до тела орка, а также обилия рисовки и мешания другим.
Из всей этой четвёрки, что было весьма неожиданно, наиболее эффективно Даэмира могла взаимодействовать с Цистриалом Вирном. Впрочем, даже тут всё шло далеко не идеально; оказываясь рядом, они вели себя практически неловко, зачастую они одновременно приходили к одной мысли и чуть не сталкивались, или создавали друг другу ещё какие-то неудобства.
– Я мог попасть! – вознегодовал Цистриал, когда Даэмира отдёрнула его назад.
– А орк бы в ответ снёс вам голову! – бросила Даэмира, и тяжёлый молот как раз просвистел на том месте, где ещё миг назад стоял Цистриал.
– А вам-то какая забота? – вопросил Цистриал, тряхнув рукой и освободившись из хватки Даэмиры. Для того, кого только что спасли от обезглавливания, он казался неоправданно рассерженным, но Даэмира понимала; её бы тоже уязвляло чувствовать, будто она чем-то обязана сопернику.
– Ваше содействие ещё требуется, чтобы победить эту угрозу, – твёрдо сказала она.
– К тому же, – добавил какой-то голос столь же фактологическим тоном, – ваше лицо эстетически приятно, и с вашей стороны было бы необдуманно его погубить.
Даэмире потребовалось полсекунды, чтобы осознать, что на самом деле это тоже произнесла ''она'', и её рот намного опередил мозг. За то время, пока по лицу Цистриала расползалось ошеломлённое понимание, внутри неё пробежал шквал непривычных эмоций, а затем она снова нырнула в схватку с решимостью того, для кого немедленное уничтожение уже не худший из возможных вариантов.
Проблема заключалась в том, что Уфтхак Чёрный Гребень двигался быстрее и с большей точностью, чем это должно было быть возможным для чего-либо столь крупного. Это не значило, будто он действовал быстрее друкхари, с которыми сражался, но в сочетании с его огромными размерами, силой и длиной рук это была ''достаточная'' быстрота. Простой царапины от ядовитого клинка Даэмиры – замены из её арсенала вместо меча, который раньше сломал орк – хватило бы, чтобы вывести из строя большинство противников, хотя чем глубже была рана, тем быстрее распространялась отрава. Однако Уфтхак был настолько большим, что архонтесса сомневалась, можно ли полагаться даже на то, что вирулентные токсины на её оружии сработают так, как она бы обычно ожидала. Напротив, касательного попадания наэлектризованного молота орка могло оказаться вполне достаточно, чтобы искалечить её, учитывая ту силу, с которой применялось это оружие.
Ксурзули с воплем атаковала, хлестнув своим агонизатором. Микросеррейторные кольца кнута обвились вокруг предплечья орка, чего должно было хватить, чтобы подключиться к его нервной системе и перегрузить её болевыми стимулами, но Уфтхак лишь всхрюкнул и, пользуясь второй рукой, описал молотом широкий круг, который Ксурзули перепрыгнула так легко и грациозно, словно делала акробатическое упражнение. Даэмира ринулась ближе, стремясь вонзить отравленный клинок между рёбер монстра, пока тот отвлёкся…
…и ноги вылетели из-под неё. Она приземлилась на бок, и в этот момент над ней пронеслась одна из громадных ног Уфтхака, исполнившая незамеченный пинок, который мог бы раздробить большинство костей в груди. Даэмира отчаянно перекатилась в сторону от орка, обрушившего на неё свой молот, а затем её оттащили подальше за лодыжки.
– Что за?.. – начала было она и остановилась, поняв, что оказалась притянута практически в объятия присевшего Цистриала Вирна. В длинном копье второго архонта мгновенно узнавалась причина исчезновения её ног.
– Око за око, – сказал Цистриал со злой ухмылкой. – Я тоже пока что не могу позволить моей союзнице погибнуть. И кроме того, – добавил он, подавшись ближе, – боль и отчаяние других друкхари я вкушал уже много раз, а стыд, хоть и менее питателен, но имеет преимущество новизны. Возможно, придётся обманом добиться, чтобы вы снова случайно сделали мне комплимент.
Обвинение в несовершенстве уязвило Даэмиру, подстегнув к действию. Она откатилась и поднялась на ноги.
– ''Случайно''? Уверяю вас, я не совершаю ошибок!
– Значит, ваши слова были искренними? – спросил Цистриал, и ледяная стена его самообладания на миг дрогнула.
– Конечно! – ответила Даэмира. Она увидела просвет, и долгий опыт политических интриг и использования чужих слабостей заставил её ударить туда ещё до того, как она вообще обдумала, что сказать. – А что? Сомневаетесь в себе?
– Не говорите чушь! – огрызнулся Цистриал. – Я… красив, и вас очевидно будет влечь ко мне!
– Тогда мы договорились! – произнесла Даэмира, пока маленькая часть её мозга гадала, что же, во имя Живой Музы, творится.
Цистриал снова взял наизготовку своё копьё и кивнул в ту сторону, где Уфтхак Чёрный Гребень только что снёс лезвием своего топора одну и рук Макулатикса, от чего мастер-гемункул с проклятиями отскочил назад.
– Наверное, нам следует…
– Да, – ответила Даэмира с немалой уверенностью и не меньшим облегчением.
Они атаковали вместе: Цистриал прощупывал своим копьём верх, а Даэмира заходила снизу. Уфтхак теснил Макулатикса назад, попутно отбивая выпадя глефы Ксурзули и по большей части игнорируя неэффективного Дхалгара, но когда сзади начали наседать двое архонтов, гигантский орк перестал преследовать гемункула. Он с громогласным рёвом крутанулся на месте и обрушил вниз свой молот. Даэмира и Цистриал увернулись в разные стороны, и хотя орк отбил ответный тычок копья Вирна, но на этот раз клинок Даэмиры преодолел защиту, и остриё рассекло ткань, вонзившись в правое бедро существа. Уфтхак нанёс встречный удар, однако Даэмира уже откатывалась прочь, хотя энергетическое поле, трещавшее вокруг бойка молота, прошло так близко от её головы, что за тот миг, пока она ещё не оторвалась, волосы уже начали тлеть.
– Превосходная работа! – хихикнул Макулатикс и бросился к спине орка, держа наизготовку перчатку плоти.
Однако мастер-гемункул просчитался. Нормальный враг был бы выведен из строя за считанные секунды, но орк такого размера не относился к нормальным врагам. Уфтхак даже не взглянул на него; он просто ударил рукоятью своего молота назад так резко и так быстро, что тупой конец врезался точно в грудь Макулатикса, пробил рёбра и вышел наружу сквозь позвоночник.
Даже у гемункула стойкость и невосприимчивость к боли имели свои пределы. Макулатикс обмяк, словно марионетка с обрезанными нитками, а выражение его лица казалось в первую очередь шокированным. Уфтхак стряхнул тело с древка молота, после чего пустил в ход боёк оружия и расплющил череп Макулатикса об землю.
– Один готов, – проворчал огромный орк на языке мон-кей.
А потом пошатнулся и припал на одно колено.
– Сейчас ты умрёшь, тварь! – прорычала Ксурзули, ринувшись вперёд. Даэмира последовала за суккубом, держа наготове ядовитый меч, и Цистриал Вирн был рядом с ней…
Пока не вскрикнул, не зашатался и не упал с клинком Дхалгара между рёбер.
– ''Нет!'' – в ужасе возопила Даэмира. Цистриал был слишком силён, слишком ''безупречен'', чтобы её никчемный брат смог повергнуть его. И тем не менее, Дхалгар это сделал, проворачивая свой мерзкий меч в ране и наслаждаясь причиняемыми страданиями. Вкусив плоти, клинок источал ощутимую ауру злобы, и Дааэмира слышала, как он беззвучно смеётся. К оружию была прикована душа друкхари, добавлявшая к порочности Дхалгара свою собственную.
– Ну же, сестра! – радостно крикнул Дхалгар. – Пусть суккуб получит свою добычу! Мы можем взять под контроль Кабал Опускающейся Ночи, и власть в любом случае будет у нас!
– Нет, – не так громко ответила Даэмира и атаковала.
Ей было знакомо выражение глаз брата. Его амбиции бы не утолило даже поглощение Опускающейся Ночи – что в любом случае стало бы непростым делом, поскольку у Цистриала тоже были разные подчинённые архонты, которые предпочли бы заявить свои притязания на кабал, нежели позволить чужакам забрать его – но выбор Даэмиры обусловило не только понимание того, что будет лишь вопросом времени, когда Дхалгар обратит свой клинок против неё. Цистриал Вирн был не просто эстетически приятен; в нём присутствовало нечто такое, что ''восхищало'' Даэмиру, и ей требовалось время, чтобы изучить это чувство, исследовать его и разобрать на части, дабы точно знать, как кто-то другой может получить над ней преимущество. Она не смогла бы этого сделать, если объект её внимания умрёт.
Дхалгар не сразу понял её намерение, настолько он был увлечён своим преждевременным триумфом. Он выдернул клинок из бока Цистриала лишь в последний момент, чтобы парировать первый удар Даэмиры, а затем уже отступал под её натиском. Когда его меч метался из стороны в сторону, вокруг брызгала кровь Цистриала.
– Это безумие! – прошипел Дхалгар. – Ты убьёшь родную кровь ради ''соперника''?
– Не делай вид, будто кровные узы удержали бы тебя! – ощерилась Даэмира. – И да, Дхалгар, ведь соперник или нет, но он стоит десяти таких, как ты!
– Что вы творите, ''идиоты''?! – завопила Ксурзули где-то позади Даэмиры. – Зверь восстанавливает силы!
Дхалгар вскрикнул. Даэмира на мгновение решила, что от ужаса при виде приходящего в себя Уфтхака, но это представлялось маловероятным: чтобы добраться до него, огромному орку пришлось бы сперва миновать Ксурзули с Даэмирой. А потом она услышала за спиной быструю и тяжелую поступь и инстинктивно метнулась в сторону.
В воздухе на том месте, где она только что стояла, пронёсся когтистый дьявол. Дхалгар спасался бегством от ещё одного, пытаясь отогнать его взмахами клинка. Присутствие дьяволов не являлось совсем уж сюрпризом – это были огромные и злобные создания с арены, которых укротители часто гнали в бой, хотя они имели свойство впадать в ярость берсерка, способную подвергнуть опасности и своих, и чужих – но определённо необычно было то, что верхом на том, который только что пытался атаковать Даэмиру, ехал представитель касты мелких орочьих рабов, надевший на себя украденную маску укротителя и державший хлыст. В сущности, не просто маску укротителя: Даэмира помнила её по своему разговору с Уфтхаком в темницах.
– Карфинда убил один из ''вас''? – фыркнула она, а тем временем раб – грот? – дёрнул голову дьявола сбоку и смог развернуть того к ней. Зверь взревел, но Даэмира была быстрее. Её клинок полоснул дважды, пропоров на твёрдых грудных мышцах букву «Х». Здесь токсины оказали эффект незамедлительно, и дьявола зашатало, пока грот на его спине отчаянно старался удержаться.
Даэмира рискнула бросить взгляд за спину. Уфтхак Чёрный Гребень, у которого шла кровь из всевозможных порезов, нанесённых Ксурзули, прибил молотом ещё одного когтистого дьявола. Сама Ксурзули уклонилась от второго и мастерски рассекла ему хребет своей глефой, но миг невнимательности дорого ей обошёлся. Даже её сверхъестественной ловкости и рефлексов не хватило, чтобы избежать следующего удара Уфтхака, нацеленного ровно в неё.
По суккубу было чрезвычайно сложно попасть, но когда у тебя столько силы, как у орка габаритов Уфтхака Чёрного Гребня, попасть нужно всего один раз.
Лезвие топора разрубило Ксурзули Миндрекс, великого суккуба Культа Смертельной Скорби, на две отдельные части. Она упала на землю одновременно с когтистым дьяволом, которого Даэмира только что сразила своим клинком. Ехавший на его спине грот шмыгнул мимо Даэмиры, побежав к массивной фигуре Уфтхака Чёрного Гребня. Громадный орк явно ещё не до конца оправился от токсинов, которые Даэмира ввела в его организм, однако красные глаза зацепились за неё с узнаванием и злобой во взгляде.
Её снова заставил обернуться крик, но она увидела лишь Дхалгара, пронзённого клинком копья Цистриала. Её брат уже уложил напавшего на него дьявола и приближался к Даэмире, пока та была сосредоточена на орке, однако лежавший на земле Вирн пырнул его, и наконечник копья отыскал зазор между пластинами брони Дхалгара, засев чуть выше бедра.
Даэмира отбила в сторону вялый парирующий выпад Дхалгара, при этом обезоружив его, и вонзила свой клинок в аналогичный зазор с другой стороны. Дхалгар зашипел и рухнул на колени: яд начал действовать. Он больше не представлял опасности; через несколько секунд его ждал паралич, а через минуту – смерть. Даэмира не питала сожалений по этому поводу. Её брат являлся соперником с того момента, как появился на свет, а ещё приносил достаточно пользы – едва-едва – чтобы та перевешивала это. Теперь он пережил свою полезность, хотя, приходилось сказать, и ненадолго.
Но это никак не гарантировало, что Даэмира проживёт сильно дольше. Разобравшись с братом, она снова переключила внимание на Уфтхака Чёрного Гребня. Цистриал Вирн выдернул своё копьё из Дхалгара, вскрикнув от боли из-за понадобившегося усилия, и пытался подняться на ноги, однако в бою от него было мало проку, разве что в роли краткосрочного и практически неподвижного отвлекающего фактора. Уфтхак обливался кровью и был слегка отравлен, но от того стал выглядеть только ещё более неуязвимым, когда сделал первый шаг по направлению к ней. Он выдержал всё, что сумели предложить пятеро лордов друкхари, и, в силу разных причин, пережил их. Это был аракхиа, Дитя Разрушения, и в тот момент он казался столь же неотвратимым, как окончательная смерть друкхари.
То, что любой друкхари, само собой, постарается удерживать на расстоянии как можно дольше.
– Ты сказал, что хочешь вернуться в галактику! – крикнула Даэмира на низком готике, беря клинок наизготовку. – Чтобы сразиться с вашим… вашим ''Меклордом'' и взять власть! Почему не сделать этого? Почему просто не уйти?
Уфтхак сделал паузу, перестав шагать, пошевелил челюстью и выплюнул зуб.
– Работаю над этим.
Даэмира наморщила лоб в замешательстве, но, по крайней мере, пока она общалась с монстром, тот не нападал. Возможно, ему недоставало мозгов, чтобы делать и то, и другое.
– «Работаешь над этим»? Во имя всех звёзд и душ, что это значит?
– Даэмира, – слабо произнёс Цистриал. – Посмотрите наверх.
Даэмира не собиралась сводить глаз с Уфтхака, но затем что-то стало давить ей на барабанные перепонки. Это был шум, который постепенно начинал слышаться поверх грохота битвы, но также и кое-что другое: изменение давления, мощное вытеснение воздуха.
И вместе с ним пришла тень.
Уверенная, что совершает ошибку, но будучи не в силах игнорировать происходящее, Даэмира обернулась и посмотрела вверх. Понадобилась секунда, чтобы переварить увиденное, однако, когда мозг наверстал отставание от глаз, внутри неё разошлась очищающая волна незамутнённой ярости.
– Это «Конец сердца», – выдохнула она, глядя на характерный силуэт с осиной талией, принадлежавший её флагману, который снижался к ним. Дюзы корабля пылали, и он каким-то образом перемещался в гравитационном колодце Порта Таварр, хоть и без всякого изящества. Двигатели работали с перегрузкой, и то, что должно было быть мелкими корректировками, достигалось неуклюжими выбросами, от которых он пьяно раскачивался взад-вперёд. Выглядело почти что так, будто им управлял…
Им управлял…
– У Спеца, наверн, чутка времени ушло, шоб разобраться, – пророкотал Уфтхак, – но этот парень слово сдержал.
– Ты взял мой ''корабль''? – закричала Даэмира, развернувшись к орку, который ухмылялся ей, приводя этим в бешенство.
– Он больше не ''твой'' корабль, – сказал Уфтхак, – Но ага, эт наш выход отсюдова. Теперь нам надо только сесть на него и найти способ провести через ту штуковину с воротами вон там наверху.
Даэмира снова подняла глаза вверх. Высоко над головой, где ''должен был'' стоять на якоре её флагман, она с трудом различила горящие остовы прочих кораблей друкхари, а за ними находились Портовые Врата, которые вели из Порта Таварр в общую паутину. «Конец сердца» захватили, и он разгромил остальные корабли, пришвартованные вокруг него, а затем понёсся вниз в поисках своих новых хозяев. Несомненно, она бы получила известие об этом, или даже заметила сама, не создавай орки такой хаос по всей арене.
– Канеш, – продолжил Уфтхак, и его голос каким-то образом стал ещё грубее, – кады мы прошлый раз тёрли, я говорил, что тебя страдать заставлю. Я не такой затейник, как вы, говнюки шипастые, с вашими тонкими ножиками и болючими иголками, но если вам охота, шоб мы тут остались, тады, походу, мне больше нечем заняться будет.
– Если вы останетесь тут, вас измотают и перебьют по частям! – выплюнула Даэмира. – Ты и все твои последователи умрёте!
– Дык и ваших много, а нам помирать не страшно, – отозвался Уфтхак, крутанув свой молот. – Выбирай, шипач. А то на том корабле, который твой раньше был, здоровенная пушка стоит, и сдаётся мне, Спец с ней ''дофига'' потехи устроит, пока не грохнулся.
Сокрушитель Пустоты. Самое большое тёмное копьё из когда-либо созданных, и наверняка причина гибели многих кораблей, которые теперь пылали на безгравитационной стоянке высоко наверху. Даэмира задумалась, что смогло бы сделать это оружие, если выстрелить из него здесь. Для начала, оно было способно быстро уничтожить арену и всё внутри неё.
Потеря флагмана была бы сродни потере конечности, однако в случае со знатью друкхари конечности отращивались заново. Самые могущественные суккуб и гемункул в этом царстве были мертвы, а архонт, которого она считала своим основным соперником, оказался союзником превыше всех норм друкхари, готовым сражаться и умереть вместе с ней.
Всё, что требовалось – убрать орков из Порта Таварр, и желанная власть всё ещё могла достаться ей.
– Вам нужен проход через врата, – произнесла она хриплым голосом. – Вам нужен один из нас.
– Если надо, – сказал Уфтхак. – Так оно проще будет, чем другой способ, который я раньше выдумал.
Даэмира приняла решение.
Она запустила руку в поясной кошель и извлекла крошечную склянку из гладкого чёрного стекла, после чего опустилась на колени рядом с конвульсивно дёргавшимся телом Дхалгара. Пришлось немного потрудиться, чтобы снять шлем. Лицо под ним было мертвенно-бледным, а изо рта шла пена: внутренние органы отказывали. Гибель была неизбежна – вернее, была бы, не будь у Даэмиры под рукой антидота к яду клинка.
Она отломила верхушку склянки и вылила содержимое брату в рот. Оно капнуло между зубов, потекло по раздувавшемуся языку, а Дхалгару как раз хватило остатков сознания, чтобы понять, что происходит, и сглотнуть. Противоядие подействовало почти так же быстро, как отрава, и дрожь практически мгновенно начала стихать.
Даэмира не стала дожидаться, пока он полностью придёт в себя, пусть даже Дхалгар ещё какое-то время был бы слаб из-за яда, терзавшего тело. Она подхватила его и швырнула в сторону Уфтхака. Он запнулся и грудой повалился к ногам громадного орка.
– Забирай его, – сказала она. – Ему понадобится кормиться чьей-то болью, если хочешь, чтобы он прожил долго. Но мне совершенно всё равно, проживёт он, или нет, – добавила архонтесса.
– Болью чьей-то? – повторил Уфтхак. Он схватил грота, прятавшегося за его ногой. Тот слишком поздно попытался рвануться на волю и оказался пойман рукой размером с него самого. – Эт мы, походу, могём устроить. Ващет, – добавил Уфтхак с ухмылкой, посмотрев влево, – есть у меня идея…
Даэмира не собиралась спрашивать орка, в чём состояла эта идея, но и не знала точно, что случится дальше. Эти звери действительно намеревались попытаться посадить «Конец сердца»? Корабль не рассчитывался на манёвры при наличии гравитации, не говоря уж об осуществлении посадки, пусть даже в искусственных условиях вроде Порта Таварр. Кроме того, он был огромен; Даэмира сомневалась, поместится ли он внутри арены, а пилотирование орков, похоже, всегда основывалось не на расчётах, а на везении.
Затем Уфтхак, грот в его руке и её брат ярко засветились. Лицо Дхалгара на миг вытянулось в гримасе ужаса, когда он осознал, что сейчас произойдет, а потом они пропали.
– Они ''опять'' телепортируются? – прохрипел Цистриал, опираясь на своё копьё.
– Как они это построили так быстро? – вопросила Даэмира в пустоту, повернувшись и подняв взгляд на «Конец сердца». – И из чего? Они просто затащили гору своего мусора на борт моего?..
Она прервалась, поскольку вокруг них стал вспыхивать свет – снова, снова и снова. Целые группы орков исчезали посреди боя. Следом пропадала техника, которая ещё миг назад была здесь. Друкхари, распознав, что это за смертоносное явление, отчаянно продирались подальше от любых орков поблизости, чтобы их не утянуло в варп вместе с теми. Большинству это удавалось. Некоторым – нет, и их безысходные вопли, которые практически сразу обрывались, почти смогли вызвать у Даэмиры жалость к ним. Тем не менее, Уфтхак мог получить ещё несколько кандидатов, чтобы использовать их для прохода через врата паутины, если в ходе непредвиденного путешествия душу Дхалгара вырвут из тела демоны, и это хотя бы снижало вероятность того, что орк вернётся в поисках новой жертвы.
Меньше чем за минуту исчезло подавляющее большинство орков. Остались некоторые из самых крупных шагоходов – вероятно из-за того, что на их перемещение потребовалось бы слишком много энергии, а не потому, что орки тщательно измерили доступный объём в каждом отдельном грузовом трюме «Конца сердца» и сочли его недостаточным. Также оставили и мёртвых орков, но они были не единственными зеленокожими фигурами, продолжавшими находиться на поверхности Арены Смертельной Скорби.
Очень большая группа гротов постепенно осознала, что они не просто теперь одни посреди врагов, но ещё и что им никуда не деться. Наверху «Конец сердца» начал совершать довольно-таки шаткий разворот, снова поднимая свой нос в направлении Портовых Врат. Похоже, гроты оставались.
Возможно, орки не испытывали особой боли или страха, однако с их мелкими рабами дело обстояло совершенно иначе. Для друкхари, которые ещё миг назад бились за собственные жизни, в процессе чего многие получили серьёзные травмы, гроты были всё равно что чашка воды, поставленная перед умирающим от жажды. Наконец-то, вот жертвы, которые едва ли окажут сильное сопротивление. Смертоносное оружие откладывалось в сторону, и обнажались ножи, почти такие же острые, как улыбки на лицах их владельцев.
Даэмира осмотрела рану Цистриала. Та была глубокой, и проклятый клинок Дхалгара уже вызвал нагноение, но не фатальной.
– Думаю, поддержка из этих ничтожеств удовлетворит ваши нужды, – произнесла она, обращаясь ко второму архонту. – И уверена, мы сумеем найти гемункула рангом ниже, который поможет. В сущности, учитывая судьбу Макулатикса, я подозреваю, что многие захотят вступить в союз в той силой, которой мы можем стать вместе.
– Вы поможете мне? – спросил Цистриал, кривясь от боли.
– Конечно, – сказала Даэмира. – Лорд Вирн, Порт Таварр, хоть и потрёпанный, у нас в руках. Кто скажет после такого, что наши объединённые таланты не смогут привести нас существенно дальше? Разумеется, при условии, – добавила она, глядя Цистриалу в глаза с заметно большим усилием, чем должно было потребоваться от архонта, для которого излучать уверенность является второй натурой, – что вы пожелаете вступить в подобное… партнёрство.
Глаза Цистриала обшарили лицо Даэмиры. Ища обман? Или ища нечто иное?
– Да, – произнёс архонт Опускающейся Ночи по прошествии долгой секунды. – Да, я… я полагаю, это будет… очень выгодно. Для нас обоих.
В груди Даэмиры что-то трепыхнулось. Её амбициозность, распознавшая очередной шанс увеличить власть.
Наверняка это, и больше ничего.
=='''29'''==
– Босс, ты не хошь, шоб я вон ту большую шоблу гротов поднял? – спросил Спец, разворачивая корабль шипачей.
– Не, брось их, – сказал Уфтхак. – Они шипачей малость займут, шоб те точно ничо хитрого не попробовали, типа сбить нас. Канеш, – добавил он, – оно малость чудно, как их стока в одном месте оказалось без погонщиков.
Он посмотрел на Снагги Мелкожуба, который таращился в окно с выражением лица, зависшим где-то на полпути между ужасом и облегчением.
– Ты знаешь чо об этом, недомерок?
Снагги подпрыгнул и попятился от окна.
– Я, босс? Нет, босс.
– Не слушай его, босс! – раздался новый голос, и на мостике торопливо появился Низквик. – Я ж ''там'' был. Снагги всю ихнюю шоблу раскочегарил, шоб за Вааагх! дрались. Потрясно было!
– Вона как? – поинтересовался Уфтхак, прищурив глаза. С одной стороны, гроты, действительно готовые к драке, были более толковым зрелищем, чем гроты обычно. С другой стороны, это звучало подозрительно.
– А, Низквик, – произнёс Снагги голосом, которым можно было бы краску счищать. – Хвала богам, ты выбрался, я-то думал, ты помер.
– Ток не я! – произнёс Низквик, счастливо не обращая внимания на инотонацию Снагги. – И угадай, кого ещё наверх телипортнули?
Маленький грот повернулся и свистнул, а затем встревоженно заверещал, когда внутрь запрыгнул Принцыс, пускавший слюни из пасти.
– Зоганый ты идиот! – заорал Снагги, когда сквиг пустился в погоню за двумя гротами в наружный коридор. – На кой ты его ''позвал''?
– Думал, боссу охота будет узнать, что сквиг евонный в порядке!
Уфтхак хмыкнул и отвернулся. Хотя бы тут всё вернулось в норму, хотя его донимало ощущение, что за Снагги Мелкожубом следует приглядывать. Эту мысль он немедленно отбросил как чушь. Он был орком, причём огромным. Снагги был просто гротом. Какой от него мог быть вред, кроме как себе самому?
Шипач, которого ему бросил другой шипач, свернулся в клубок, тяжело дыша и всхлипывая. Уфтхак ткнул его ботинком, дожидаясь, не достанет ли тот откуда-нибудь ножи и не бросится ли на него.
– Алё.
Это не вызвало никакой реакции, что рассердило Уфтхака. Чего этот говнюк так испугался? Никогда прежде не телипортался, что ли?
Он потянулся вниз, сграбастал шипача за голову и приподнял в воздух. Тот взвыл и задёргался, а потом замер, когда орк предупреждающе сжал хватку.
– Слухай внимательно, – произнёс Уфтхак по-юдишечьи. – Кады ты со мной прошлый раз спутался, я тебя без руки оставил и расплющил. Этого явно не хватает, шоб одного из ваших грохнуть, так что сдаётся мне, я с тобой прилично всякого сделать могу, пока ты не помрёшь, а помирать вам, как я понимаю, ''реально'' неохота, так шо ты по-быстрому уйти не попытаешься. Мало того, – добавил он, – если похоже будет, что ты помираешь, я мог бы дать лечилам за тебя взяться, глянуть, смогут ли они тебя попридержать. Лечилам даж орки не доверяют, так шо, думаю, такому, как ты, этого избежать захочется, точняк?
Шипач молчал, но что-то в выражении его лица указывало Уфтхаку, что всякий дух, какой в нём был, надламывался, если уже не сломался. Он уже думал об этом: пока они дрались, тот много орал, но как будто не осмеливался приблизиться. По сути это был грот, просто повыше и намного менее зелёный.
– Или, – продолжил он, – если ты меня достанешь, я тебя могу куда-нить телипортнуть. Эт тебе вряд ли понравится. Может, я тебя просто телипортну ''в никуда''.
Глаза шипача расширились от ужаса.
– Вишь, мы сдвинулись, – сказал ему Уфтхак, ухмыляясь. – Кароч, вот расклад, шипач. Мы выводим этот корабль через ту воротину в небе и уходим. Потом я отвалю перетереть с моим боссом про то, кто ща реально рулит, но эт не твоё дело. От ''тебя'' надо тока шоб эти ворота нам открылись. Смогёшь это сделать, мы квиты. Смогёшь?
Шипач попытался кивнуть. Впрочем, поскольку его держали на весу за голову, это не возымело особого успеха.
– Да, – мрачно произнёс он.
– Скажи: «Да, босс», – велел Уфтхак.
Шипач яростно уставился на него, но лишь на миг. Стоило снова начать слегка сжимать хватку, как он зашипел, но потом оскалил зубы и проговорил сквозь них:
– Да, босс.
– Во, хороший шипач, – сказал Уфтхак. – Так, я ща тебя отпущу. Выведи нас через ворота, и мы поржём. Попробуй чо-нить схитрить, и в этот раз я те ''обе'' руки оторву и в клетку посажу, шоб гроты в тебя тыкали.
Он разжал руку. Шипач упал и приземлился с грациозностью, присущей его породе, но не стал никого пырять, а попятился и прижался спиной к стене. Он смотрелся не на месте, пусть даже этот корабль и принадлежал их виду: Спец уже подключил свои системы управления, чтобы подчинить машину чужих своей воле, и в изобилии появились грубые рычаги, большие кнопки и свисающие провода.
– Дык ты его на ход поставил, значит, – произнёс Уфтхак, переходя обратно на орочий. – Хорошая работа.
– Ход у нас любой есть, – отозвался Спец, сияя. Затем его улыбка померкла. – Кроме одного. Я разобрался, чо большинство ихнего барахла делает, но у шипачей ничо нету, шоб хоть чутка на варп-движок было похоже. Должно быть, они ихние туннели пользуют, шоб летать, куда им надо.
Уфтхак заворчал.
– Уф. Мне охота просто отсюдова свалить, нельзя заморачиваться с туннелями и всяким таким. Лады, поскорее достанем новый корабль, который могёт в варпе ходить, шоб Меклорда найти. – Он сделал паузу, поскольку в голову пришла ещё одна мысль. – Ты Могрота поднял?
– Ага, однозначно, – ответил Спец. – Он с парнями Ваззока был.
– Хорошо, – сказал Уфтхак, удовлетворённо кивнув. – Этот говнюк мне новый грузовоз должен. – Он указал на лампочку, которая только что настойчиво замигала на одной из контрольных панелей. – Эт чо значит?
– Эт… – Спец сверился с приспособой, подключённой к трем разным предметам. – Темпральная нестабильность. То бишь тут стрёмная варповая фигня творится. Где-то за нами, походу.
– Чо, типа букашки Хаоса и всё такое? – спросил Уфтхак, гадая, не слишком ли быстро они покинули арену шипачей.
– Ага, может, – отозвался Спец. – Наверн, реальность малость разваливается, такие дела. Мы много нателипортили, а это место, как по мне, не совсем реальное, если шаришь, об чём я. Не как планеты. – Он щёлкнул прибором. – Может, ничо не будет. Хошь проверить, чисто на всякий случай?
Уфтхак несколько секунд подумал, а потом покачал головой.
– Не. Букашки Хаоса потешные, но их убивать не то чтоб ''приятственно'', они ж просто растворяются. Давай искать нормальный корабль с движком, который нас через варп повезёт.
– Как скажешь, босс, – произнёс Спец, подавая больше мощности на двигатели и ускоряя подъём. – Но как будто жалко шипачам всю потеху отдавать.
Уфтхак ухмыльнулся. Букашки Хаоса обычно вели себя довольно упёрто, их часто было весьма сложно ранить, и они, похоже, редко особо уделяли внимание собственной смертности.
– А, не парься, – сказал он Спецу. – Сдаётся мне, ''потехи'' им будет не много…
== '''30''' ==
Звезда была вся большая и красная, а рядом с ней – в масштабах звёзд, то есть по любым другим меркам путь оставался долгим – располагалась ещё одна, которая была поменьше и пожелтее. Вокруг большой красной звезды обращалось три планеты, и около центральной из них, зелёно-синего скалистого мира, собрались корабли Тех-Вааагх!а. Похоже, боёв в пустоте особо не происходило: с кем бы Вааагх! ни дрался, у них не было кораблей – они либо были уничтожены, либо отступили. Однако на поверхности планеты дела обстояли иначе. Даже издалека Уфтхак видел серую пелену, скрывавшую огромные участки мира. Много всего горело, что являлось весьма надёжным признаком хорошей драки.
Чтобы добраться сюда, пришлось малость потаскаться. Они нашли выход, достаточно крупный для корабля шипачей, и тот вывел их наружу неподалёку от верфи юдишек. Юдишки, кажется, не ожидали, что на корабле шипачей будут пилоты или команда из орков, и защитников верфи быстро подавили. Однако Спецу и его младшим мекам потребовалось какое-то время, чтобы сколотить корабль, на котором не стыдно летать орку, так что на вызов Меклорда они отозвались не так скоро, как хотелось бы Уфтхаку. Потом нужно было проследовать по сигналу от орущего ящика к исходной точке, что включало в себя перелёт через варп, а варп при желании мог становиться зог каким трудным. В большинстве случаев орки с радостью двигались, куда бы он их ни вёл, уповая на то, что, вероятно, отыщут себе драку в любом месте, где появятся, однако у Уфтхака на уме был конкретный пункт назначения, а такое всегда длилось слегка подольше.
К счастью, Тех-Вааагх!, похоже никуда не делся, и вот теперь он прибыл на собственном корабле. Это был крузер, так как на создание чего-то по-настоящему огромного и внушительного у них не хватало ни времени, ни ресурсов, но он был достаточно большим. Уфтхак назвал его «Звездокрушилой», поскольку это звучало довольно-таки убойно.
– Как оно там, шипач? – поинтересовался Уфтхак, погремев клеткой, которая висела на одной из стен. Шипач внутри – Дхалгар вроде бы – всхлипнул. Он считал, что будет хитро дождаться, пока они не вступят в бой у верфи юдишек, прежде чем попытаться пырнуть Уфтхака, но пырнул он недостаточно сильно. Обе руки всё ещё были при нём, но также у него была мерзко выглядящая вереница шрамов поперёк лица, будто нанесённых когтистой лапой.
– Прошу… – пробормотал шипач, всё так же свернувшись в комок. – Прошу, не входите в варп больше.
Эти раны оставил не Уфтхак и уж точно не кто-либо из прочих орков.
– Вот этого я те обещать не могу, – жизнерадостно сказал Уфтхак, и шипач взвизгнул. Уфтхак отошёл от него и принялся изучать показания перед собой.
– Где «Молот Морка»? – спросил он. Мостик «Звездокрушилы» был юдишечьим, широко модифицированным, но Спец оставил многие приборы на месте. Говорите про юдишек что хотите, однако они хотя бы не шипачи: они делают устройства, которые можно понять, не будучи механом и не разобравшись предварительно в куче проводов.
– Вон тот, – ответил Спец, указав пальцем.
– Ну чо, всё по плану, – произнёс Уфтхак и похрустел костяшками. Большинство варбоссов находилось бы на планете в центре замеса, но Меклорд был малость чудным. Он любил телипортнуться вниз на своём Мегагарганте, или просто оставаться на орбите и подрывать всё при помощи пушек корабля. Как предполагал Уфтхак, такое бывает, когда рулит механ – особенно механ Дурных Лун. Уфтхак был из Дурных Лун и ценил хорошую дакку не меньше других орков, но для неё есть своё время и место. Нужно испачкать руки, иначе как все узнают, что ты реально босс?
Он подался вперёд и вдавил переключатель «вкл» на кричалке.
– Эт Уфтхак Чёрный Гребень на «Звездокрушиле». Слышит кто, говнюки?
Динамики взорвались шумом. Часть его составляли орочьи кэпы, которые узнали имя или голос Уфтхака и с энтузиазмом приветствовали его, или же с равным энтузиазмом велели катиться к зогу. Многое являлось просто шумом: орки не питали склонности к молчанию – если только не были Кровавыми Топорами – поэтому если у орка имелся способ пошуметь, то обычно он им пользовался. А если есть способ транслировать этот шум далеко и широко для всех, кто слушает или не имеет возможности ''не слушать'' – тем лучше.
Затем прорезался новый голос, более низкий и мощный, к тому же не казавшийся особо довольным.
– ''Эт ты, Уфтхак? Чо, решил к нам присоединиться?''
В былые дни Уфтхак мог бы не распознать обращённый на него сарказм. Однако сейчас его мозг, несомненно, развился в достаточной степени, чтобы понять, что это, и ему не слишком понравилось.
– Ну ты ж так хорошо попросил, – сказал он. Возможно, это было лишь воображение, но ему не показалось, что голос, исходивший из его рта, прозвучал сколько-либо выше или тоньше, чем голос Меклорда, из чего следовало, что он теперь вполне мог быть одних размеров с Ваще Самым Большим Меком. Небольшая пауза перед ответом Меклорда указывала, что тот это также заметил.
– ''И чо за хабар ты мне подогнал? Ты долговато сюды добирался, так шо надеюсь, его стоило ждать''.
– Я тож, – совершенно искренне произнёс Уфтхак. Он уже успел выцепить взглядом «Молот Морка»: характерный силуэт и набор огней на орбите над планетой, который начинал буднично разворачиваться к «Звездокрушиле», словно приветствуя в группе. Между двумя кораблями ничего не было, и у Уфтхака возникло ощущение, что Меклорд приказывает своим тяжёлым пушкам быть готовыми открыть огонь, чисто на всякий случай.
– Так чо, босс, – небрежно сказал он, – хошь зайти и заценить, чо я тебе привёз? На этом корабле кой-чо сильно особельное есть, и тебе охота будет вблизи глянуть.
Последовала пауза. А затем:
– ''Лады, зайду глянуть на мой новый корабль. Стой, где ты есть''.
Уфтхак ощетинился – ''его'' новый корабль? – но промолчал. Думанье, вот в чём был залог успеха. В том или ином виде оно довело его досюда и могло завести ещё немного дальше. Он выглянул в иллюминатор, гадая, как скоро «Молот Морка» подойдёт к ним. Или Меклорд просто оставит свой корабль на месте, сядет в абордажный транспорт и прибудет таким образом?
– Босс, – произнёс Спец, наморщив лоб и глядя на стрекочущий циферблат, – мы сечём мощный скачок энергии на «Молоте Морка».
Уфтхак хмыкнул. В случае с Меклордом и его кораблём это могло значить что угодно.
– Они пушки ихние заряжают?
– Нет, кажись, – отозвался Спец, почёсывая голову. – Похоже больше на…
Давление вдруг резко выросло, и у Уфтхака затрещало в ушах. Он крутанулся, а воздух на мостике замерцал, и разные гайкокруты Спеца заспешили убраться подальше. Они знали, что сейчас произойдёт.
Искажение разделилось на полдюжины громоздких силуэтов, которые резко обрели реальность с почти чрезмерной чёткостью. А потом завоняло озоном, и вот на мостике «Звездокрушилы» уже стоял сам Ваще Самый Большой Мек вместе с группой орков, в которых Уфтхак смутно признал самых доверенных подчинённых Меклорда.
Он был громадным, облачённым в чёрно-жёлтое, как и положено Дурным Лунам. Одна рука его грозной мегаброни заканчивалась прокачанным комбинированным орудием со множеством стволов и всевозможными причудливыми системами подачи боекомплекта, а другая сжимала Шокобой, трёхглавое оружие, которое могло буквально вышибать куски врагов в варп. Меклорд был усыпан трофеями и прибамбасами, поскольку питал сильную и бесконечную страсть ко всему технологишному, а на знамёнах у него за спиной объявляли о его многочисленных триумфах изображения, сделанные подневольными гротами.
Уфтхак присвистнул.
– Клёво телипортнулся. У Бадрукка идею взял?
– У говнюка этого? – проворчал Меклорд. – Я б глянул, как он телипортнёт Мегагарганта в драку. Зоганый любитель. – Он распрямился, задрав подбородок, что, как осознал Уфтхак, являлось попыткой посмотреть свысока, и это оказалось сложнее, чем прежде, поскольку они двое теперь были одинакового размера. – Ну, Уфтхак Чёрный Гребень. Чо за хабар? – Он осмотрелся по сторонам и фыркнул. – Тут ваще ничо особельного не видать.
– Эт не сам корабль, а то, чо на нём, – сказал Уфтхак. – А точней, чо под ним. И я б тебе мог показать, да есть одна проблема.
– Проблема? – переспросил Меклорд, наклонив голову вбок. – Чо за проблема?
Уфтхак сделал глубокий вдох. Вот оно. Даже орку, даже такому большому, сильному и умному орку, как он, подобное давалось нелегко. Впрочем, коль скоро он и сам уже был довольно тяжёлым, то, наверное, всё было в порядке.
– Проблема, шо ты варбосс, – произнёс он, разминая плечи, – а как по мне, не должон быть.
У других видов могли бы последовать кружение и перебранка, дополнительные колкости и оскорбления. У орков это работало не так. Уфтхак бросил вызов, и Меклорд не собирался оставлять его сидеть без дела. Ваще Самый Большой Мек поднял своё комби-орудие, загудели и защёлкали системы подачи боеприпасов, пока автозагрузчики загоняли патроны в каморы, но Уфтхак уже пришёл в движение.
Прыгнув вперёд, он с размаху ударил по оружию Понтобоем, и наэлектризованное навершие разнесло рабочие детали на дождь дробящих обломков, окативший нобов Меклорда, которые поспешно убрались с дороги. В эту драку они не могли вмешиваться; так или иначе, Уфтхак и Меклорд должны были самостоятельно уложить оппонента.
Уфтхак перехватил Понтобой и махнул им в обратную сторону, пытаясь снести голову Меклорда, как он уже сделал со многими другими, однако его планы сорвали огромные габариты противника: на пути попался громоздкий наплечник мегаброни Меклорда, и хотя удар пошатнул варбосса вбок, но лишь смял металл и оставил там рубец. Затем Меклорд ощерился и перешёл в наступление.
Уфтхак заблокировал три удара Шокобоя, поскольку совершенно не хотел, чтобы у него пропадали части тела – такие штуки могут реально испортить тебе день. Он бросил шоковую винтовку; та была слишком неповоротливой для использования на столь близкой дистанции, а ему требовалась свободная рука. Он попробовал схватиться за рукоять Шокобоя и сумел поймать её, а затем с зубастой ухмылкой замахнулся на Меклорда Понтобоем. К его вящему удивлению, из обломков комби-орудия возникла свободная рука Меклорда и, бесстыдно подражая ему, перехватила Понтобой под самым навершием.
– Придётся те получше постараться! – прошипел Меклорд. На его лице ясно читалась ярость. Он навалился, стараясь оттеснить Уфтхака назад при помощи своей огромной массы и силы, но, к его видимому изумлению, Уфтхак устоял.
– Тебе тож, – рыкнул Уфтхак. Зубы Морка, этот говнюк был силён! Уфтхак пока что удерживал Меклорда на месте, но для этого требовалась вся его мощь. Сколько ещё он сможет продолжать в том же духе? Сервоприводы в броне Меклорда визжали и протестовали, но не сдавались; машины обычно не уставали, они просто работали до тех пор, пока не ломались.
– Тут те никак не победить, – произнёс Меклорд, мерзко усмехнувшись. – У тебя ж силы мало!
Прокляни его Морк, но он мог быть прав. Уфтхак снова напрягся, но у него не получалось выкрутить какое-либо оружие из хватки Меклорда, а только так он мог не позволить варбоссу осуществить то же самое. Требовался другой план. Требовалось сделать нечто неожиданное. Что самое неожиданное он мог сделать, чтобы оно при этом ещё и могло сработать?
Он разжал руки.
Застигнутый врасплох внезапным отсутствием сопротивления, Меклорд качнулся на полшага вперёд. Уфтхак поднырнул под левую руку большого мека, оказавшись у того за спиной, обхватил второго орка обеими руками вокруг пояса и вложил всё, что у него было, в один колоссальный рывок.
Ещё не так давно такая попытка была бы тщетной, причём уморительно. Но Уфтхак дрался и побеждал, и к тому же его доверху накачали крайне мощной смесью лекарств, которые ускорили естественную орочью предрасположенность прибавлять в размерах и в силе. Теперь он был намного сильнее.
Достаточно сильным, чтобы приподнять другого орка в мегаброне, вздёрнуть его над головой и уронить макушкой в пол.
Шум напоминал катаклизм. Казалось, будто кто-то швырнул очень крупный космический корабль на планету, сделанную из металла. Уфтхак с трудом поднялся на ноги, сознавая, что левая сторона груди недвусмысленно сообщает ему, что он зоганый идиот, и она не станет участвовать в его попытках повторить подобное, но оно того стоило. Вся верхняя часть брони Меклорда смялась, сервомеханизмы и передачи плевались и работали с перебоями, а голова большого мека была несколько более плоской, чем всего несколько секунд назад.
И всё-таки этот говнюк вставал. Варбоссом не станешь, если тебя может остановить даже средних размеров вмятина на голове.
Уфтхак левой рукой вытащил стреляло и направил его в лицо Меклорду, но Ваще Самый Большой Мек с рычанием выбросил вперёд Шокобой, и внезапно исчезло не только стреляло Уфтхака, но и его рука тоже. Он секунду таращился на культю, пока мозг не угнался за происходящим и не сообщил, что Шокобой начисто вынес конечность в варп, ''а дальше нацелится в голову''.
– Тебе пора! – гоготнул Меклорд, отводя Шокобой для следующей атаки. Его броня была разбита, а голова была разбита ещё сильнее, но в нём ещё сохранялось достаточно силы, чтобы продолжать махаться. А у Уфтхака даже не было Понтобоя: тот находился далеко за пределами досягаемости, оставшись на палубе там, где выскользнул из хватки Меклорда.
Уфтхак сомкнул кулак.
Понтобой мгновенно возник у него в руке, и Уфтхак взмахнул оружием с быстротой и силой, порождёнными безысходностью. Наэлектризованная поверхность молота встретилась с рукояткой Шокобоя и переломила её, так что крутящийся тройной боёк улетел в одного из наблюдавших нобов и уничтожил того.
А затем, обратным ударом, рубило Понтобоя рассекло череп Меклорда надвое. Такого не мог выдержать даже Ваще Самый Большой Мек. Он повалился назад, совершенно мёртвый.
Уфтхак на секунду опёрся на рукоять Понтобоя, а затем оглядел оставшихся нобов.
– Есть кому чо сказать?
Те посмотрели друг на друга. Никто не смог бы обвинить их в гениальности, однако им хватало ума, чтобы увидеть, куда дует ветер.
– Нет, босс.
– Хорошо. – Уфтхак повысил голос. – Кто-нить, приведите Дока Шлакогрыза! Мне рука новая понадобится! Опять, – с горечью добавил он, глядя на обрубок. Это будет уже третья.
– Мне можно, босс? – нетерпеливо спросил Спец. – Можно эт сделать?
Уфтхак кивнул. Некоторые моменты бывают достаточно значимыми, чтобы отметить их декларацией своих намерений – чисто для того, чтобы никакие говнюки ничего не удумали. Он выпрямился во весь рост.
– Огонь с Чёрной Пушки!
Спец толкнул рычаг вверх, насколько хватило хода, выкрутил три регулятора на максимум и грохнул рукой по самой большой, самой красной кнопке на всей панели управления кораблём.
Уфтхак почувствовал, как внизу стал нарастать гудящий шум. Конечно, основную часть «Звездокрушилы» сделали из кораблей юдишек, поскольку их корпуса и технологии были намного проще в работе, чем барахло шипачей, не говоря уж о существенно большей прочности. Однако в новом корабле Уфтхака был один чрезвычайно важный элемент, который сохранил свои шипаческие корни.
Огромная тёмносветовая пушка, установленная под носом «Звездокрушилы», выстрелила мгновение спустя, отправив титаническую стрелу шипящего чёрного ничто в направлении «Молота Морка» Корабль Меклорда был оснащён силовым полем, как и можно было ожидать от чего-то, созданного лично Ваще Самым Большим Меком, но оно оказывало сопротивление всего миг, а потом выгорело, и разряд негативной энергии врезался в надстройку флагмана Тех-Вааагх!а. Он прожёг второй крузер прямо насквозь – по крайней мере, пока не дошёл до хранилищ топлива. После этого «Молот Морка» разнесло на части взрывом, похожим на отдельное маленькое солнце, и в то же время по всему мостику «Звездокрушилы» заискрило электричество, и всё погасло.
– Мы его сделали! – ликующе заорал Уфтхак. – Кто теперь варбосс, а? – Он нащупал выключатель кричалки и щёлкнул им. – ''Кто теперь варбосс?''
Ответа не было.
– Спец? – произнёс Уфтхак. Он надеялся, что интонация голоса надлежаще передаёт его недовольство из-за неспособности позлорадствовать после этой демонстрации предельной стрелючести.
– Пушка кучу систем вырубила, босс, – отозвался голос Спеца. – Прожарила их хорошенько.
Уфтхак переварил это.
– Хрен с ним, – проворчал он.
– Хрен с ним! – согласился Спец. – Но ваще давай глянем… – Послышался лязг и звуки работы гайкокрута. – Лады, теперь должно смочь базарить с остальным флотом.
– Мы с Чёрной Пушки снова пальнуть смогём? – с надеждой спросил Уфтхак.
– Без понятия, – признался Спец. – Её ж не должны были цеплять к кораблю типа этого. Прям щас мы из неё по-любому пальнуть не смогём. Может, потом, кады я чутка больше барахла обратно запущу. Наверн, придётся нам просто надеяться, шоб эти говнюки запомнили, чо она делает.
Уфтхак пожал плечами.
– Один выстрел покатит. Если кому охота, могёт на меня по старинке попереть, и я его на задницу посажу.
Он снова щёлкнул переключателем кричалки.
– Ну, говнюки, слухайте очень внимательно, – начал он, – я ж это всего один раз скажу. Меклорду интересны были прикольные примамбасы, и не подумайте ничо такого, с прикольными примамбасами можно потешного сделать. Но оно неправильно ради них по галактике мотаться. Мы ж ''орки'', а не юдишки-шестерёночники. Так шо теперь всё делаем по-моему. Спец ваш новый главный механ, Док Шлакогрыз ваш новый главный лечила, и это больше не Тех-Вааагх!
Он ухмыльнулся во мраке, и от его зубов отразился красный свет далёкой звезды.
– Это Вааагх! Уфтхака, и пора нам галактику подпалить.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Орки]]
[[Категория:Темные эльдар]]