5593
правки
Изменения
м
То был мир ведьм.
Истинно так. Его несомненная порочность сверкала даже издалёка, из пустоты — его бурление и грохот дьявольских морей, пенящихся и невообразимых. То было место, где ни один смертный не смог бы выжить, не заключив запретной сделки. Даже самый хвастливый из воинов в конце концов пал бы под вездесущим там взором смерти, что закрывала путь к бегству и доказывала лживость любой болтовни о честиЭто был ведьмовской мир.
Он уставился на прочих зрителей, наблюдавших за вращением мираДа, за его ненавистным белоснежным сиянием в темнотенесомненно. Если бы он только мог протянуть руку сквозь металл корабля в пустотуДаже издалека, сомкнуть на планете пальцы и раздавить… Он бы не сомневался. Будучи ребёнкомиз пустоты, он обучался у благочестивых наставников. Он познавал вечные истины и воображалможно было увидеть очевидное разложение — кипучий, что вера одарит его могуществом. Тогда он считалневообразимый, что если верить достаточно сильнос грохочущими дьявольскими морями, то тело со временем будет становиться выше и шире; что он поднимется над вершинами шпилей и коснётся звёздни один смертный не смог бы жить в подобном мире, а после зачерпнёт их, как пригоршню пылине заключив какой-нибудь запретной сделки. Он вспомнилДаже самый бахвальный воин в конце концов мог не выдержать непрерывного внимания смерти, как глядя лишившего всякой надежды на спасение и обернуть разговоры о чести в зелёные глаза сестры Лукбы торжественно объявил ей, что его ждёт великая судьбаложь.
И она Он смотрел в обзорные экраны, непрерывно наблюдая за вращением планеты, вглядываясь в её ненавистное бело сияние на фоне темноты. Если бы он только мог протянуть руку сквозь корпус космического корабля в пустоту, обхватить этот шарик пальцами и раздавить его не ругала, то он бы так и поступил. ВероятноВ бытность свою ребёнком, дети постоянно забавляли прислужницу чем-то подобным — однако лишь самые набожныево времена обучение у благочестивых наставников, которые учили его вечным истинам, он воображал, течто вера дарует ему такую силу. Он считал, кто удерживал веру что достаточно близко сильная вера могла увеличить физическое тело и оно будет расти, становясь всё больше, всё выше, уходя за пределы шпилей, и вот, ты уже можешь протянуть руку к сердцусамим звёздам, собрав их, словно горстку пыли. Сестра игнорировала его страсть. ХотяОн вспомнил, быть можеткак смотрел в зелёные глаза сестры Лукбы и торжественно заявлял ей, она её одобрялачто обретёт великую силу.
Уверенность Она не покинула его и во взрослой жизни, которая вытеснила большую часть детских тщеславных мечтанийстала возражать. ВпрочемДети, в некотором родедолжно быть, многое оказалось правдой постоянно говорили ей нечто подобное — теперь он мог дотянуться до пустоты и собрать урожай из звёзднабожные дети, пускай и посредством космических кораблей и линейных крейсеров. Теперь стало возможным сокрушать мирыте, если под командованием оказывалось достаточное количество огневой мощикто принимал всё близко к сердцу. Железо и адамантий, лазеры и бомбы — всем этим одарила его вераЛукба не обращала внимания на эти слова. Не стоило ими пренебрегатьИли, ибо они — Его инструментыбыть может она тоже в них поверила.
Однако не все Он продолжал держаться за эту уверенность, даже когда повзрослел и позабыл большинство прочих фантазий детства. Это было правдой — можно дотянуться до звёзд и собрать их, пусть и при помощью пустотных кораблей и линейных крейсеров. Вы могли бы сокрушать целые миры создавались одинаковыми, будь у вас достаточно оружия и бронетехники. Некоторые являлись святымиЭто вещь, а некоторые которые давала вера — нечестивыми. Некоторые были слабымижелезо и адамантий, некоторые — сильными. А некоторыелазерный огонь и взрыв бомб, как этоти ими нельзя было пренебрегать, оказывались абсолютно уникальными. Мир ведьмпотому что это Его инструменты.
Он знал— Повелитель, что — сказала капитан собиралась сказатькорабля Бута Авелина, однако не понимал, почему женщина продолжала оповещать его вслух, будто он не был подключён к тем же узлам связи и не видел тех же диспозиций, передвижений боевых единиц и всепоглощающего разрушения битвывстревоженно глядя на него.
— МилордОн прищурился, — более настойчиво повторила Авелинавцепившись в подлокотники железного командного трона. Чувствуя, что слился с ним воедино, пропитанная потом мантия прилипла к металлу. От высокой обзорной арки невозможно было оторвать глаз, из-за многочисленных попаданий бронестекло треснуло, теперь напоминая серебристую паутину. Он ощутил, как палуба под сапогами снова содрогнулась. Увидел, как с крыши мостика летят обломки, с лязгом падая в отсеки сервиторов и сенсорные галереи.
Всё, чего она желала — уверенности. Он мог приказать своей подчинённой отправиться в Око УжасаПовелитель, и та повиновалась бы без колебаний — лишь бы голос господина звучал твёрдо, а взгляд источал силу. Женщина была крайне молода для занимаемой ею должности и проистекающей отсюда тяжелейшей ответственности. С другой стороны, капитанповторила Авелина, как и её господин, полагалась на веру. Вера же проявлялась в уверенности: впусти сомнение, хотя бы на миг, и все надежды рухнутэтот раз более настойчиво.
Однако именно тогда, впервые в своей жизни он ощущал в душе Ей нужно было лишь пустотуодно — уверенность. Поглощённый греховностью планетыОн мог бы приказать женщине отправиться прямиком в Око Ужаса, он впился взглядом в далёкий ледяной мири она бы выполнила этот приказ без колебаний, знаяглавное, чтобы голос и взгляд повелителя оставались несгибаемыми. Бута была невероятно молода для человека, что никогда не ступит на его поверхностькоторого возложили столько тяжёлую ответственность. Он никогда не вдохнёт его порочный воздух и не увидит легендарных гор — тех самыхС другой стороны, чтоАвелина, по слухамкак и он, Он самолично вырезал и возвёл полагалась на силу веры. А вера проявлялась в не имеющую себе равных крепостьуверенности. Если допустить сомнение, теперь осквернённую вырожденцамихотя бы на мгновение, засевшими в её залахто нельзя будет положиться вообще ни на что.
— Продолжайте наступлениеОднако отступать сейчас, — спокойно произнёс он. — Сохраняйте текущие позициипосле того как было принесено столько жертв… что ж, поддерживайте темп атаки. Задействуйте резервыэто никогда не было в его характере.
По кораблю сыпались удары— Продолжать наступление, — мягко сказал он. Авелина не отрывала от глаз от своего владыки— Удерживать занятые позиции, раскачивающегося на тронеоказывать давление. Задействовать резервы.
Воинство задействовало резервыТяжёлый штурмовой носитель «''Грех компромисса''» продолжал удерживать позицию над боевой сферой, всё ещё загруженный примерно на половину, теперь корабль окружал ореол из оборонительного лазерного огня. В море звёзд показались три крейсера Стаи пустотных истребителей кружились и пикировали, сражаясь между гигантами в цветах его личной епархии — фиолетовом клубах взрывов и золотепламени. Флагман ордена Раненого Сердца «''Наследие чистоты''» самозабвенно продвигался вперёд, с изображением чаши под шестиконечной коронойкиль корабля почернел, башни были разрушены, но орудия продолжали вести огонь. Подкрепление поддерживали девять волн «Фурий» Орден Белой Розы занял левый фланг, и небольшое количество «Громовых ястребов» Адепта Сороритас вместе с двенадцатью медлительными канонерками безликой коричневато-серой отделкиих сгруппированные корабли несли серьёзные потери. У расположенной на правом фланге эскадрильи ордена Пламенной Слезы дела обстояли лучше, но чем дольше всё это тянулось, тем больше страданий приносило.
В безумии битвы находилось и Были задействованы резервы. Три крейсера в фиолетово-золотых цветах его собственное суднособственной епархии, ядро несущие изображение чаши под шестиконечной короной. Их сопровождали девять «Фурий» и центральная часть святого флота — его личный великолепный баркнебольшое количество «Громовых ястребов» Сороритас, словно вырезанный из черноты экстравагантными золотыми и малиновыми изгибами. Нос корабля украшали ангелы а также двенадцать более медлительных канонерок с завязанными глазами, а под килем висела тяжёлая артиллерийская батарея, которой позавидовал бы любой линейный крейсер. Сердце флота носило имя «Праведный цеп», под чьими бомбардировками сгорали дотла целые мирынепознаваемой серовато-коричневой отделкой.
Но не этот. При всей помпезности и гневе карательного А следом шло его собственное судно, главная достопримечательность флота, при всём усердии матросов и рвении Сестёр Битвывеликолепный барк, пятно ледяного безумия словно вырезанный из черноты экстравагантными золотыми и дьявольщины, мешаной со зверьёммалиновыми штрихами, никак не выводилось нос корабля украшали ангелы с полотна людской совести. Его воющие защитникизавязанными глазами, громыхая, обрушились а на флот из пустоты. Они неслись на своих тяжёлых космических кораблях как умалишённые; они совершали безрассудные манёврыкиле была установлена тяжёлая артиллерийская батарея, которые, если и не приводили к самоуничтожению, то вызывали хаос среди более ортодоксальных формирований Экклезиархии. Они нацеливали абордажные модули в брюхи крупных кораблей, пробивались сквозь защитные лазерные решётки и устраивали кровавую бойню на палубахкоторая стала бы гордостью любого линейного крейсера военного флота. Оказавшись внутри святых кораблейБарк назывался «''Праведный цеп''», они когтями прокладывали себе путь к двигателям, генераторам щитов и реакторам. Никто не мог их остановить, да что уж там говорить, их трудно было даже обнаружить. «Доблестный клинок» познал злобу язычников на собственной шкуре: захватчики вырезали под его сердце и продолжали свирепствовать во внутренностях. Колоссальный корпус машины накренился и уже начал разваливаться. Другие корабли находились на какой-то из стадий «пожирания». Рано или поздно эти звери доберутся и до «Праведного цепа»бомбардировками сгорали целые миры.
Они обладали огромным флотомНо только не этот. Несмотря на внушительность и ярость, на все усердие матросов и Сестёр Битвы, эта планета — вместилище дьявольщины, безумия и звероподобных людей, слишком большим для законопослушного ордена астартесэто пятно на людской совести никак не хотело вымарываться. Вражеские корабли вылетали стаями Защитники ледяного мира с воем и грохотом обрушились из-под света своего солнцапустоты. Они управляли своими тяжёлыми космическими кораблями как сумасшедшие, что служило ещё одним доказательством их развращённости. В их тактикесовершая безрассудные манёвры, которые, если это слово в принципе оставалось и не приводили к ним употребимокатастрофическому самоуничтожению, таилось некое безумието сеяли хаос среди более ортодоксальных формирований Экклезиархии. Другие еретики сражались со рвениемОни посылали абордажные снаряды, врезаясь в днище крупных кораблей, но эти… он даже не зналпробиваясь сквозь перекрещивающиеся лазерные огни, как их называтьпрежде чем с хрустом вгрызаясь глубоко внутрь палуб. Он помнилОказавшись внутри, что они даровали себе сотню имёнабордажные команды пробивались к двигателям, каждое более гордоегенераторам щитов, чем предыдущеереакторам, однако у него самого подходящего слова не нашлось. Быть можети этих абордажников почти невозможно было остановить, именно извращения сводили их с ума — их порочные души отчаянно пытались избежать раскаяниятрудно было даже обнаружить. Или«''Доблестный клинок''» уже искалечили подобным образом, вполне вероятно, их поведение являлось следствием криводушия, ибо все легенды свирепствуют внутри корабля фанатики вырвали его сердце и слухи твердили о глубоком коварствеколоссальный корпус, скрывающемся за завесой шкур и клыковразваливаясь накренился. МонстрыДругие суда находились в процессе уничтожения. Треклятые монстрыРано или поздно эти твари доберутся и до «''Праведного цепа''».
Война не могла продолжаться вечно. Он ни на миллисекунду не сводил глаз с ледяного мираУ защитников было слишком много кораблей, слишком много для нормального ордена, этого синеони вылетели из-белого шара на фоне тьмы. Он всматривался в этот кругпод солнца, даже когда его флот рассыпался что в прахочередной раз доказала ненормальность этих существ. Трёх приказов оказалось недостаточноВ этом богатстве присутствовало что-то безумное. Да и, возможноДругие еретики сражались с рвением, но эти… он даже от десяти не знал, как их теперь называть. Эти дикари придумали себе сотни имён, каждое из которых было бы толкуболее гордым, чем предыдущее, и он знал их все, но больше не смог подобрать собственных слов, чтобы их как-то обозвать. Возможно, никакая сила любого могущества не сможет бы противостоять этому врагу лоб в лобэто извращение сделали их безумцами — энергия развращённых душ, отчаянно стремящихся избежать разоблачения. Или, может это просто берсерки, ведь все легенды говорили о более глубоком коварстве, выставив оружие напоказскрывающемся под шкурами и подвесками из клыков. Всего лишь проклявшие себя чудовища.
— МилордЭто не могло продолжаться вечно. Он непрерывно наблюдал за ледяным миром, бело-голубым кругом на фоне черноты, даже когда его флот рассыпался в прах. Трёх орденов было недостаточно. Возможно, не хватит и десяти. Быть может, — в третий раз обратилась Авелиналобовом противостоянии, точно так жев открытом бою, как прежде. Она получила данные о смертях с отчётами о повреждениях и снова обернулась к господинуоружием в руках, этого противника не сможет одолеть никакая сила.
Он переключил личный канал связи на корабль-сенсор— Повелитель, — сказала Авелина, видя подсчёты подтверждённых смертей, который заранее отправил в тень пылающего «Восшествия благочестия». Сенсор уже несколько часов являлся самым важным судном во флотеголос капитан был таким же, слишком маленьким для привлечения внимания врага. Оно пользовалось своей скрытностью как ивсегда, набитое авгурамии она повернулась, сновало во тьме, точно чёрная пылинка среди бушующих пустотных огнейчтобы посмотреть на своего начальника.
— Вы Он переключил личный канал связи на зонд-катер, который отправил в тени «''Наследия чистоты''». Вот уже всё получили? — спросил онмного часов это судёнышко было самым важным во всём флоте, слишком маленькое, чтобы привлекать к себе внимание, тёмное и напичканное авгурами, чёрное пятнышко на фоне бушующего в пустоте пламени.
Ответ с судна без опознавательных знаков, что оказалось повреждено штормами, в которые его отправили, пришёл на фоне искажений— Вы закончили? — спросил он.
— Сканирование завершеноОтвет пришёл вместе с волнами искажений. Может на катере и не было меток, милорд. Анализ начнётся по вашей командено его всё равно задело штормом, в который его отправил.
Хм, это имело смысл— ''Всё. Они хотелиКажется, чтобы святой флот знал их именачто они не… осторожничают''. Звери выставляли их напоказ. Для врага подобное являлось вопросом славы — «Это я убил их!», «Это мой подвиг!»
— ХорошоЭто имело смысл. Дикари хотели, очень хорошо. Немедленно отступайте. Не дайте себя обнаружить. Я обеспечу прикрытие в течение следующего стандартного часа. — Связь прерваласьчтобы их имена были общеизвестны. Он нервно переместился на троне и оглянулся на Авелину. То, что должно Для них это было произойти дальше, причиняло ему боль — и, несомненно, причинило, — однако не такую резкую, как он ожидал. Битва может длиться мгновение, а может и десятилетия, вопросом престижа — таков этот противник был урокубит ''мной''; ''я'' сделал это.
Капитан сморгнула— Аннометка, — сказал он.
— Система — 8-76-02по местной системе. М41.886 по имперскому летоисчислениюстандарту летоисчисления.
Затем он встал— Вы последовали моему призыву явиться сюда, невзирая на опасности. Он запахнул мантию Вы сражались с верой и снова надел митру<ref>Митра – церковный головной уборяростью, как того требует Император.</ref>Мы подвергли их суровому испытанию, вынудили отступить и теперь награда лежит у нас перед глазами. Он переключил вокс-передатчик на широкополосную связьМногие говорили, обращаясь что мы никогда не только к тысячам членов экипажа «Праведного цепа», но и к сотням тысяч по всему флотузайдём так далеко. Они ошибались. И ваша вера это доказала.
— Братья Палуба продолжала дрожать и сёстры, запомните эту дату! — объявил онпрогибаться. — Вы последовали моему приказу и присоединились ко мне, осознавая угрозу. Вы сражались с верой и яростью, как Он и требует. Мы подвергли их жестокому суду, мы потеснили их, осталось только протянуть руку к победе! Многие не верили, что мы способны были зайти так далёко, и оказались неправы. Вы доказали обратноеВысокие балюстрады покрылись новыми трещинами. Ваша вера доказала обратное
Палуба продолжала трястись — И я знаю, что если бы я отдал приказ, то вы бы сражались до самого конца, — сказал он. — Но растрачивать священные ресурсы на безрезультатные поиски — это ложная преданность. Мы уже потратили три недели тяжёлого труда, проливая свою, и прогибатьсяих кровь, но всё ещё не приблизились к высадке на планету. Они не видят доводов — они не понимают компромисса. По высоким балюстрадам пошло больше трещинФорсирование событий сейчас привело бы к опустошению, лишив Империум слуг, у которых есть обязанности в других местах.
— В душе моей нет сомнений, что вы сражались бы до конца, если бы я приказал, — продолжал онОн сглотнул. — Однако истинная преданность выражается не в расходовании ресурсов на цели, достижение которых невозможноБыло непросто произнести эти слова. Мы уже потратили три недели тяжёлого труда и пролили как свою, так и их кровь, и всё же нам не удалось даже приблизиться к высадке на планету. Они не знают правды и не понимают компромисса. Форсирование насилия приведёт Одно лишь к разрухе и лишит Империум слуг, которые могли бы принести ему пользу во многих иных местахпримирение с этой мыслью давалось с трудом.
Он сглотнул— Итак, приказываю начать отступление. Не так-то просто сказать это словоПовторяю ещё раз, приказываю начать отступление. Даже простое подтверждение давалось Всем кораблям основной линии занять позиции для отхода с трудомбоем, вспомогательные суда немедленно направляются в доки или непосредственно на сбор за пределы системы.
— ИтакЭто был правильный поступок. Единственное, слушайте мой приказчто можно было сделать. Я приказываю — отступайтеНо от этого решение не стало менее горьким. Повторяю ещё разОн ощущал тяжесть промокшего облачения и мантии, одежда, придававшая ему авторитет, приказываю отступить. Главные корабли занимают позиции для отступленияи сейчас её тяжесть бала как обвинение, вспомогательные немедленно направляются в доки или напрямую на внесистемный сборкак знак его высокомерия.
Он отдал верный приказ— Но запомните, ибо этот приказ оставался единственным из возможных, что, вне всяких сомнений— сказал он, не сделало решение менее горькимотрывая глаз от ярко-белой сферы. — Имена записаны. Его месть неверным не знает предела и изнеможения. Он чувствовал тяжесть влажных от пота одежд Я клянусь в этом здесь и сейчас — тех самым вещейэто освящённое проклятие, которые придавали ему авторитеткоторое невозможно снять, оно не ослабнет и не будет отменено. Теперь их ноша уподобилась обвинению, тяжестью за проявленное высокомериеПо крайней мере это они должны понимать.
Никакие речи не могли скрыть очевидный провал. Лишь будущее способно спасти и оправдать его предприятие, репутацию и святость великой миссии. Безусловно, ему придётся верить, но также и жертвовать. Предстоящую дорогу, как и всегда, усеивали шипы.
===Глава первая===«''Наксианский клинок''» мчал сквозь пустоту. Это был хороший корабль, один из лучших, на которых Гере Сотеке доводилось служить, и в подобные времена за это стоило держаться. Всё остальное, казалось, шло прахом, теряясь в неразберихе из противоречивых астропатических криков. Сотека практически воочию наблюдала за разрывом цепочек командования. Это было чертовски странным ощущением, которое не давало уснуть жаркой ночью. Она обсуждала этот вопрос со священником. «Это пройдёт», — сказал ей духовник. Звучало не очень убедительно. Да и сам служитель церкви, казалось не очень-то верил в собственные слова.
«Наксианский клинок» рассекал пустоту с некоторым трудом. Корабль был хорош. Он являлся одним Лёгкий крейсер класса «Защитник» стал бы, пусть и небольшим, но полезным дополнением тог, что обещало стать серьёзным крейсерским соединением, состоящим из лучшихлинейных крейсеров, на которых когда-либо служила Гера Сотекаи даже нескольких линкоров, особенно в нынешние сокрушительные времена. Всё рассыпалось в прахкоторые, а сообщения терялись в сумятице противоречивых астропатических воплей. В цепи командования прямо на её глазах формировалась брешь. Адски необычное ощущениекак говорят, настолько, что не давало уснуть жаркой ночью. Она поделилась тревогами со священникомвыдернули из каждой формации субсектора.
— Это пройдётЧто-то случилось. Но никто не знал, что именно. Вероятно, даже сам Авило — успокаивал служитель Церквикапитан «''Клинка''», а она ничего не верила: мужчиназнал. Было сказано, что все приказы будут отданы у Коронис Агатон и только тогда, по всей видимостикрайней мере немногие, и сам не испытывал особой веры в собственные словасмогут узнать чуть больше.
ОднакоСотека поспешила по длинному коридору, в конце концовстуча каблуками по только что вычищенному покрытию. Как старший офицер связи, она должна была находиться на командном мостике, поступило но за несколько серьёзных запросов. Кточасов до попытки варп-то где-то решил взять себя в руки перехода возникло слишком много дел, и мобилизовал имеющиеся военные ресурсыза решением большей их части Сотека предпочла бы наблюдать лично. «Наксианский клинок» оказался одним из них. Теперь корабль мчался к горизонту мандевилля в системе КлаатОна и так провела слишком много времени в глубинах авгуровых катушек, пытаясь разобраться с лексмеханикой, чтобы отправиться на сбор адмирала Фрира быть уверенной в Коронис Агатон. Легкий крейсер типа «Защитник» станет небольшойтом, но довольно полезной частью внушительной флотилии: крейсеровкогда к ним хлынет поток данных, линейных крейсеров машинные духи будут настроены и даже нескольких линкоровготовы. А из-за каких-то аномалий на сканерах дальнего действия её задержал техножрец по имени Мно-8, — которыеон считал, по слухамчто эти аномалии являлись свидетельством неисправности сенсора, были реквизированы из состава каждого флота в субсекторено Сотека сочла это обычной марсианской суетливостью.
Что-то случилось, однако что именно — никто Тем не знал. Вероятно, информацией не располагал даже Авило, капитан «Клинка». Им лишь передали, что актуальные приказы крейсер получит в Коронис Агатонменее, где по крайней мере некоторые из них узнают немного большеона подготовила отчёт и отправила его координаторам на мостике.
Сотека поспешила Затем офицер направилась в обратном направлении по длинному коридоруцентральному транзитному маршруту, стуча ботинками по недавно вычищенному настилу. Как старший офицер связи, её пост находился села на командном мостике, однако за несколько часов до попытки перехода через варп требовалось уладить слишком много дел, маглев в кормовой части корабля и большинство из них она предпочитала контролировать лично. Офицер Флота и так провела слишком много времени вышла в глубинах авгуровых батарей, пытаясь извлечь хоть какой-то смысл из лексмеханики в стремлении зарядить и подготовить машинные духи к предстоящему безумию поступающей информации. Из-за каких-то аномалий при сканировании дальних пределов её задержал техножрец Мно-8, задержал на удручающе долгое время. По мнению жреца, данные указывали на неисправность сенсора, однако служащая Флота посчитала поведение Мно-8 проявлением типичной марсианской суетливостичетвёртом грузовом отсеке.
Тем не менее, она подготовила отчет и отправила его контролёрам авгуров на мостике. Затем она зашагала обратно по центральному транзитному маршруту, села на магнитный поезд в кормовой части и высадилась в четвёртом грузовом отсеке. Предстоял Ей всё ещё предстоял долгий путь по нескольким коридорам с высокими сводамиряду высоких, сводчатых коридоров, все они были утилитарнымкаждый из которых был практичным и сверкал от чистоты, все сверкали — каждый переход блестел уходом смены чернорабочих и бригад сервиторовтщательно каждую поверхность. На всех палубах корабле царила строгая дисциплина, однако этой но данной секции уделялось особое внимание. Сотека миновала Прежде чем добраться до конечного пункта назначения, Сотеке пришлось пройти три отдельных контрольно-пропускных пункта, каждый из которых охранялся отрядами корпехов корабельных пехотинцев с лазерными карабинами лазкарабинами и осадными щитами. По мере последовательного прохождения каждого из трёх продвижения температура опускалась падала на несколько градусов, и к . К тому времени, когда как она добралась до последнего ряда противоударных противовзрывных дверей, испещрённых древними шрамамиотметинами, Сотека почувствовала пробирающий женщина ощутила, что холод пробирает её до костей холод.
Сотеке пришлось пробираться сквозь путаницу кабелейДальнее помещение когда то было складом, некоторые толщиной с её телоспособным принимать стандартные торговые модули или прицепные транспортные средства на погрузочных платформах. Ширина главной палубы составляла шестьсот ярдов, и все покрытые инеема высота — девяносто футов. Лабиринт из переходов с дверными проёмами расходился во многих направленияхВ обычное время здесь разносился бы звон гусеничных подъёмников, запах машинного масла и везде царил полупрозрачный туманяркий свет дуговых ламп. Служители в чёрных одеждах то Теперь же помещение напоминало другой мир — окутанное туманом и дело ходили взад и вперёдотгороженное тканью эхо прекрасных апартаментов терранского принца. Здесь установили замысловатые железные перегородки, неся с собой свитки, трубки данных каждую из которых украшали глифы и медные сифоны. Слабый звук содрогнул воздух — слух уловил бормотание, словно тысячи спящих бубнили что-то во снетрудноразличимые узоры.
Этот комплекс построили четыре года назадСама палуба гудела, когда «Наксианский клинок» проходил плановый ремонт на флотских верфях Мхоло. С тех пор судно совершенствовали и расширялино не от приглушённого грохота плазменных двигателей, пока сеть новых помещений не стала такой же неотъемлемой частью корпуса корабляа от более тонких гармоник, как двигателиритмов, энергетические установки и орудийные палубыкоторые мало кому из смертных удавалось переносить. По правде говоря, это сооружение стало главной причиной, по которой все, включая адмирала Фрира, так беспокоились о судьбе лёгкого крейсераХолод становился гнетущим.
ВнутриЭтот комплекс построили четыре года назад, привязанный к тронукогда «''Наксианский клинок''» проходил плановый ремонт на верфях Мхоло. С тех пор комплекс совершенствовали, затем расширяли, ожидал Талек. Его иссохшее лицо выглядывало из-под тяжёлого тёмного капюшона — на астропате колыхалась та пока он не стал такой же чёрная мантиянеотъемлемой частью крейсера, что и на его подопечныхкак двигатели, единственным отличием были полупрозрачные трубкисиловые установки или орудийные палубы. По правде говоря, что тянулись из-под манжет к рядам установленных широкой дугой вокруг приборов. Линзы светились в темнотеэто сооружение стало главной причиной, излучая бледно-зеленый свет. Автоматические иглы вечно лязгающего оборудования царапали по толстым пачкам пергамента. И среди которой всех устройств, прикованный к ним и их питающийвключая адмирала Фрира, восседал онзаботило благополучие «''Наксианского клинка''».
— Лейтенант-командирСотека прошла дальше и оказалась в помещении с крутым потолком, — поприветствовал её Лервио Талекоблицованным базальтом, начальник узла астропатической ретрансляцииа на стенах красовались резные надписи на высоком готике. — Добро пожаловатьПалуба была выслана каменными плитами, а в металлических подсвечниках мерцали свечи. Хору нравились эти маленькие штрихи, добавляющие домашнего уюта.
— Прошу прощения Талек ждал её, привязанный к трону, высохшее лицо смотрело на женщину из-под тяжёлого тёмного капюшона. На нем была такая же чёрная мантия, как и на обслуге, хотя из-под рукавов и выходили полупрозрачные трубки, которые, змеясь, тянулись к широкой дуге приборов, растянувшейся за беспокойствоТалеком. Экраны работали, — ответила Сотекаосвещая темноту бледно-зелёным светом. — Я понимаюАвтоперья царапали по толстым пачкам пергамента, подаваемые медленным, лязгающим механизмом. А посередине сидел Талек, привязанный к этому механизму, что у вас полно делпитающий его.
Талек издал кислый смешок— В извинениях нет необходимости. Вы хотите проверить наши успехи, прежде чем мы пересечем завесу.
Сотека запросто рассказала бы ему схожие истории из собственной команды — матросы теряли от усталости рассудок, а офицеры, бывало, открывали люки и спокойно выходили в шлюзовые отсеки. Хотя, возможно, те, работники этого места действительно страдали больше остальных. Она с трудом могла представить, чему становились свидетелями обладатели пустых глазниц, которые, выстроившиеся плотными рядами и скованные железом, вынуждены час за часом лицезреть неочищенное безумиеТалек кисло усмехнулся.
Астропат засмеялся, больше похоже на кваканье амфибии— Не знаю.
Внезапно Лервио Талек умолкрассмеялся, звук напоминал кваканье амфибии. Он склонил голову набок— ''Сплетен''? Мы не студенты схолы, словно прислушиваяськоммандер. Мы — связанные душами провидцы эфира.Когда мы совещаемся, это значит, что у нас есть тема для…
Как только астропат совершил движениеОн внезапно замолчал. Затем склонил голову набок, на воротнике Сотеки запульсировал сигнал тревоги. Красным — ей надлежит присутствоватьбудто бы прислушиваясь.
— Я ещё зайдуПосле этого, — прощалась оназа воротником Сотеки запульсировал сигнал тревоги. — НапоследокКрасный, хочу напомнить о важности происходящего. Ретранслятор — ваш ретранслятор — установили ей придётся присутствовать на этом корабле именно потому, что стационарные планетарные узлы стали ненадёжны. Мы не уверены, что ваши сообщения достигли хотя бы до кого-то. Это повод для тревоги. Они могут обладать большей важностью, чем мы в силах представитьмостике.
Талек оглянулся на офицера— Мы ещё побеседуем, — сказала лейтенант-коммандер. — Но сейчас мне бы хотелось подчеркнуть. ИлиРетранслятор — ''ваш'' ретранслятор, по крайней меребыл установлен на этом корабле именно потому, ей показалосьчто стационарные планетарные узлы становились ненадёжными. Поэтому у на не может быть уверенности в том, что он оглянулся — никто сообщения из вашего архива были получены кем-либо ещё, и никогда не мог точно сказатьэто вызывает у меня беспокойство. Эти данные могут оказаться ценнее, что происходило под тёмной тяжёлой тканьючем мы думаем.
— Мне это хорошо известноТалек посмотрел на неё. Или, командирпо крайней мере, ей так показалось — ответил он. — И всё же сейчас вы нужны в другом месте. Я полагаюникогда нельзя было сказать наверняка, корабль настигла опасностьчто происходит под этим тяжёлым тканевым капюшоном.
Mно-8 исходил злобой. Мало что в этой Галактике могло его рассердить: большая часть эмоциональных аспектов жизни марсианина сгорела дотла после первых копаний в его черепе с последующей заменой влажного мозгового вещества на более надёжные капсульные имплантаты. Лишь после этого Мно-8 научился приспосабливаться к новой роли приближенного к Омниссии старшего техножреца, существа логики и холодного расчета.
Однако кое-что всё же осталось. Когда им пренебрегали, когда с Мно-8 разговаривали свысока, он по-прежнему испытывал злобубыл в ярости. Мало кто осмеливался на подобный проступок, и глубине своего сознания жрец понимал, что Сотека оступилась не специальномогло вывести его из себя. Женщину поглотил стрессБольшая часть эмоциональной жизни жреца была уничтожена, её мысли словно метались по целой путанице переулковкогда в его черепной коробке впервые покопались, и потому офицер не желала тратить драгоценное время заменив складки плоти на техножреца среди мерцающих банков авгуров. Тем не менееболее надёжные, Сотека позволила себе резкостьпластинчатые банки данных. И, по какой-то причинеПосле этого он научился приспосабливаться к тихой жизни старшего техножреца, несмотря на то что он был способен игнорировать или не замечать целый ряд прочих человеческих недостатковприближенного к Омниссии, этот подстёгивал его эмоциональные стимуляторычеловека логики и холодного расчёта.
МноНо кое-8что всё ещё осталось. Когда им пренебрегали, размахивая мехадендритамикогда с ним разговаривали свысока, загрохотал по коридору''это'' всё ещё вызывало злость. Красная мантия цеплялась за металлические решёткиМало кто осмеливался на проявление подобного неуважения. Корабль мчался, На каком-то уровне он скрипелосознавал, стучал, летел вперёд, будто подхваченный порывом реального ветрачто Сотека тоже этого не желала. Капитан Авило с явным отчаянием стремился попасть в варпЖенщина была напряжена, её мысли метались и всё же — и всё же — к обнаруженным им признакам реальной угрозы никто она не прислушивалсяхотела тратить своё драгоценное время на то, чтобы сидеть с ним среди мерцающих банков авгуров. В любой другой день экипаж суетился бы меньшеТем не менее, но тогдашнее безумие словно зараза распространилось Сотека была резка. И по кораблюкакой-то неизвестной причине, а неизменённые люди страдали от него хуженесмотря на то, чем соплеменники что Мно-8. По настойчивому мнению техножрецамог игнорировать целый ряд других человеческих недостатков, корпехов следовало как можно скорее вытащить из гарнизонных частей и тренировочных залов и отправить патрулировать палубыименно грубость подстёгивала его эмоциональные стимулы.
Он ворвался Жрец с грохотом понёсся по коридору, размахивая механодендритами, его красный плащ цеплялся за металлические решётки. Корабль мчался, скрипя, грохоча, летя вперёд, словно подхваченный порывом ветра из реального мира. Капитан Авило явно отчаянно стремился попасть в камеруварп, протиснув непомерно большое тело через входной люк и появился с противоположной сторонывсё же, всё же никто не прислушивался к сигналам о реальной угрозе. В иной день спешки было бы гораздо меньше, напоминая паукообразноено это безумие было заразительным и оно затрагивало не улучшенных людей сильнее, вылезающее чем его подчинённых. Корпехов пришлось вытаскивать из логовагарнизонных частей и тренировочных залов и отправлять на пересечения палуб. Это должно было произойти сейчас.
Команда испуганно подняла глаза. Двадцать человек Мно-8 ворвался в тёмно-синей униформекаюту, наполовину скрытые установленными здесь когитаторами и прочими устройствами. Одна из матросов поднялась с места — старший операторпротиснув непомерно большое тело через входной люк, Калья Юисловно паук, всего на один или два ранга ниже Сотеки в тайной иерархии верхних палубвыбирающийся из норы.
— МилордКоманда удивлённо подняла глаза. Их было двадцать человек, все в тёмно-техножрецсиней форме военного флота, — начала она. — Чем я.люди были наполовину закрыты аналоговыми экранами когитаторных узлов.Одна женщина поднялась с места, это была старший оператор Калья Юи, всего на пару рангов ниже Сотеки в загадочной иерархии верхних палуб.
Мно— Милорд техножрец, — начала она. — Могу я чем-8 предупреждающе поднял дендрит и вставил три силовых когтя во входные гнезда в стойке над рядом приборов. Один из кортексных пучков техножреца инициировал переговоры со стайкой теснившихся внутри машинных духов, в то время как другой взял на себя управление проекционным гололитическим блоком.по…
— СлушайтеМно-8 предупреждающе поднял механодендрит, затем вставил три силовых когтя во входные гнёзда, — прохрипел марсианин через вокс-говоритель под ключицейрасположенные в стойке над линией авгурных станций. Челюстей он лишился давным-давно. — НаблюдайтеОдин из кортексных пучков жреца вёл переговоры со стайкой машинных духов, которые обитали в сети когитаторов, в то же время другая часть управлял проектором гололита.
Зловеще светившаяся во мраке камеры связи схема ожила— Слушай, словно призрак. Юи сделала— прохрипел жрец, как было велено, и перевела внимание на неё. Большой сгусток света прочертил тонкую дугу между двумя точками. Одной из них являлся мириспользуя вокс-улей Клаат, неприметная якорная стоянка, на которой «Наксианский клинок» недавно провёл три месяца, набирая командуизлучатель, заполняя пещероподобные резервуары с прометием и переживая нескончаемую процессию из высокопоставленных лиц и чиновниковприкрепленный прямо под ключицей, которым поскольку челюсти у него давно не терпелось выяснить, что же происходит с их эскортом на торговых маршрутахбыло. Второй сиял мандевильский ограничитель, уникальный горизонт, отмеченный очень древними рунами — люди придумали и не меняли название этого явления со времени его открытия, задолго до рассвета Имперской эры. Дуга тянулась от одной точки к другой, удаляясь от Клаата и почти пересекаясь с первой рунойНаблюдай.
— АгаПризрачная схема ожила и закружилась, зловеще мерцая в полумраке комнаты связи. Юи сделала, как ей было велено, и стала смотреть на гололит. Большой сгусток света прочертил тонкую дугу между двумя точками. Одним из них был мир-улей Клаат, неприметная стоянка, на которой они только что провели три месяца, набирая новую команду, заполняя напоминающие пещеры прометиевые бункеры, сталкиваясь с бесконечной процессией высокопоставленных лиц и? — спросила Юичиновников, пытающихся выяснить, что происходит с их эскортом и охранением на торговых маршрутах. Вторым был мандевилльский ограничитель, уникальный горизонт, отмеченный очень древними рунами — Вы показываете то люди давали этому явлению одни и те же самоеназвания с момента их открытия, задолго до начала Имперской эры. Дуга тянулась от одной руны к другой, что удаляясь от Клаата и остальные линзыпочти пересекаясь с первой руной.
Авгуры реального пространства после сразу нескольких методов исследования предоставили служащим Флота необходимые данные. Большая часть знаний об устройстве этих машин покоилась в СШК— ''Наблюдай'', настолько старых— повторил Мно-8, что мало кто в них разбиралсяпостукивая турбоударником по змеевидному дендриту. Однако отдельные элементы приборов были хорошо известны — например, плазменные приводы. Работая Изменение плазменного следа на полную мощность, они создавали поля искажений, которые требовали компенсации, чтобы сетчатка входного сигнала не перегружалась и не создавала статических помех25-6-4. Гололит, подвешенный между ними двумя, отображал все характерные признаки подобной компенсации — линии блочной коррекции замерцали, как люмены во время штормаНаблюдай.
К её честиДля предоставления необходимых операторам данных авгуры реального времени использовали целый ряд средств. Большая часть реальных знаний, Юи хотя бы постаралась разобраться лежащих в основе конструкции этих устройств хранились в настолько древних СШК, что мало кто по-настоящему понимал принцип их работы, но некоторые моменты эксплуатации были хорошо изучены — например, плазменные двигатели, работающие на полную мощность, создавали искажающие поля, которые требовали компенсации, чтобы оболочка линзы принимаемого сигнала не перегружалась и осмотрела ключевые точкине выдавала статических помех. Развернувшийся между ними гололит отображал все характерные признаки подобной компенсации — линии блочной коррекции изображения, мерцающие, как неисправные люмены во время шторма.
Офицер прищурила глазаЖенщина прищурилась. Сотека тогда совершала те же движенияделала также самое, хотя задерживала взгляд на более короткие промежутки временино не долго. Её заместитель изучал изображение немного заместительница задержался чуть дольше.
MноМно-8 выпрямился подлетел к женщине, выпрямившись во весь рост и подлетел к служащей, отчего его золотой череп оказался на уровне крыши камерычуть было не задел потолок.
Внезапно жрец Техножрец замолчал, а . Юи подняла глаза: корпус . Корпус корабля только что прогуделзагудел, как будто ударился о обо что-то твёрдое и неподатливое. Однако тревога Никаких сигналов тревоги не сработалапоследовало. «Наксианский клинок» продолжил бежать; иногда подпрыгивал«''Наксианский клинок''» просто дрожал, но мчался вперёдпродолжая безостановочное движение.
Два За два часа до перехода. Сержант корпехов Кастер уже спешил на точку. Отделение следовало за ним по пятам, некоторые успели натянуть лишь половину полного комплекта доспехов. Сирены прозвучали как раз в тот момент, когда сержант готовился сложить снаряжение для перехода через завесу. Солдаты тогда закончили процесс ротации, и он с нетерпением ждал возможности провести несколько часов на койке головой вниз — чтобы предотвратить худшую из варп-болезней, из-за которой сержанта в противном случае неделями мучила бы тошнота. А затем сработала проклятая сигнализация. Она с визгом разнеслась по камерам общежития, напугав всех тех, кто уже уложил доспехи в шкафчики, оставил лазерные винтовки в оружейной и был на полпути к благословенному беспамятству сна. Кастер закричал приказы, как только услышал первый сигнал тревоги, инстинктивно взяв на себя командование; тело cреагировало мгновенно, шаря в поисках ботинок, туники, мундира, шлема и карты доступа к арсеналу.
И теперь он Сержант Кастер уже бежал, всё ещё дёргая застежку на груди и ощущаяего отделение следовало за командиром по пятам, некоторые корпехи успели надеть только половину обмундирования. Сирены завыл как раз в плечевой кобуре о нагрудник звенит лаз-пистолеттот момент, когда сержант хотел подготовить снаряжение для перехода через завесу. Его разум был затуманенОтделение как раз закончило дежурство, и сержант изо всех сил пытался сконцентрироваться Кастер с нетерпением ждал возможности прилечь на койку, чтобы провести несколько часов вниз головой и извлечь данные из встроенного в шлем распределителя приказов. Повсюду чернел дымоблегчить худшие проявления варп-болезни, газ валил из вентиляционных отверстий и забивал проходычтобы не мучатся от тошноты на протяжении нескольких недель.
— Инженариум! — рявкнул онНо сработала проклятая тревога, передавая остальным то немногоевой сирен пронёсся по жилым блокам, что разобрал самвстревожив тех, кто уже убрал доспехи в шкафчики, оставил лазерные пистолеты в оружейной и был на полпути к блаженному забытью. — Что-то направляется к инженариуму! Шестой сектор, сорок шестая палуба!
Чем дольше он бежал, тем быстрее по мозгу проносились мысли. За время его службы «Наксианский клинок» подвергался абордажу три раза. Наиболее неприятным оказалось последнее вторжение — какой-то сброд гвардейцев-предателей с фрегата Архиврага. От тех упрямых ублюдков матросы избавились с крайним трудом. Кастер так и не узналмгновенно вернулся к командирским привычкам, как они себя называлиначав кричать после первого же сигнала сирен, но до сих пор помнилтело сержанта отреагировало незамедлительно, что еретики делали со своими лицами, как перед смертью вопили и как пахли. Иногдаон схватил ботинки, безусловнотунику, не по своей воле он вспоминал эти глаза и шрамыкуртку, шлем и чаще — во время пребывания в варпеключей доступа к оружейному складу.
Тридцать два солдата корпеха мчались за своим командиромИ сейчас он бежал, стараясь не отставатьпродолжая возиться с застёжками на груди, ощущая, как повешенный на плечо лазган звенит, ударяясь о нагрудник. По всему сектору по каждой палубе В голове всё плыло, и Кастер сосредоточил все силы, чтобы попытаться вывести на станцию помчатся ещё сотни людей: пытаясь разобраться дисплей шлема данные от распределителя приказов. Всё было в приказах и ищадыму, который вырывался из вентиляционных отверстий, во что пострелятьзабивая проходы.
Служба корпехом на легком крейсере частенько мало чем отличалась от каторгиТридцать два корпеха позади изо всех сил старались не отставать. Нужно стоять По всему участку, на постукаждой палубе, нести вахту и сталкиваться лбами с членами экипажа каждый раз, когда люди сходили с ума или получали доступ к тайнику с алкоголем. Согласно указу, корпехам Флота запрещено принимать участие в крупных высадках сотни других пехотинец спешили на планету — древняя традицияместо, которая не всегда должным образом соблюдаласьпытаясь разобраться, где и всё же корабельные солдаты редко покидали палубы вместе с коллегами из Астра Милитарум. Сражения в пределах судна носили внезапный и стремительный характер: восстание в трюме, нападение на стоянки Флота, абордаж. В конце концов всё сводилось к бою в тесных коридорахчто от них хотят начальники гарнизонов, отсекахища, вспышкам лазерного огня и содроганию палубво что им нужно стрелять.
От воя сирен зазвенело в ушах— Чёрт побери, — проворчала Ксаста, мундир капрала был наполовину расстегнут, и под ним виднелся бронежилет, массивные ботинки стучали по палубе. — Два часа. С минуты на минуту начнут закрывать ставни.
Отделение Кзасты повернуло направо и заняло позиции вдоль двух транспортных маршрутовСлужба пехотинца на лёгком крейсера часто была тяжёлой. Ты стоишь на посту, несёшь вахты, изрезанных железнодорожными путями и освещённых полосовыми люменамиприходится сталкиваться с дебоширам из рядового состава, чей свет едва пробивался сквозь дымный мраккогда те добираются до запасов алкоголя. Корпехи прятались за любым укрытием — двумя огромными буферными упорамиСогласно эдикту, военнослужащим флота запрещено принимать участие в крупных планетарных высадках, платформами для прибывающих поездов но эта старая традиция не всегда соблюдалась должным образом, хотя они всё равно очень редко покидали корабль вместе со своими коллегами из Астра Милитарум. Сражения корпехов всегда начинались внезапно и служебными каналамипроходили недалеко от дома: восстания в трюмах, вражеский рейд на место вашей стоянки, которые располагались поперёк под рельсамиабордаж. Отделение Кастера продолжило двигаться вперёд, пробежав мимо выгрузочной станции А затем всё перетекало в просторное помещениесражения среди тесных коридоров и отсеков, укреплённое тяжелыми адамантиевыми столбами. В дальнем конце отсека возвышалась стена с противопожарными панелями лазерными вспышками и предупреждающими знаками. Над головой мигали красно-янтарные сигнальные маякигрохотом окружающего тебя пространства космического корабля.
За стеной, — ещё большим количеством слоев стали и скалобетона, — ожидало несколько подходов к инжинариуму. Сам он представлял из себя растянувшуюся массу пещероподобных камер и залов, набитых железными монстрами — машины истекали плазмой и гремели прометием. Комплекс работал на полную катушку, сотрясая палубы и наполняя их паромИз-за сирены у Кастера начало звенеть в ушах.
Тяжёлая раздвижная дверь— Вперёда, отлитая из цельного куска адамантия, запертая на шесть больших засовов и до кучи защищённая мерцающей сеткой ударного поля, осталась целак переборки участка! — крикнул сержант. Кастер едва успел скользнуть в узкую нишу в левой стене, как в наушнике раздались звуки разворачивающегося безумия. Сигналы тревоги поступали — Отделение «Вердиан» со всего палуб из двадцати разных точек одновременно. Должно бытьмной, это ошибка отделение «Болакс» — ничто не умело перемещаться так быстро, и уж тем более при мобилизованном гарнизонеперекрыть коридоры.
Трясущийся коридор уходил вдаль. Слева от КастераПо другую сторону стены, где начиналась железнодорожная ветказа ещё большим количеством слоёв стали и камнебетонного балласта, доносился топот готовящихся находился один из многих подходов к бою солдат Кзастыинженариуму — обширной массе камер и залов, напоминающие пещеры, заполненные железными монстрами, которые истекали плазмой и гремели прометиевыми выхлопами. Лёгкие уже начинали ныть. Бешено колотилось сердце. В коридоре становилось Комплекс работал на полную мощность, из-за чего всё больше дыма; люмены мигаливокруг дрожало, палуба гудела, а наушник передавал чью-то неразборчивую болтовнюиспуская сгустки пар.
Сержант проверил канал вокс-связи с КзастойПереборка была цела — тяжёлая раздвижная дверь, прижал приклад лазерной винтовки к плечу отлитая из цельного куска адамантия, запертая на шесть больших засовов и позволил пальцу скользнуть по спусковому крючкупокрытая мерцающей сеткой преобразовательного поля. Кастер прислушался к собственному дыханию за шлемомедва успел юркнуть в узкую нишу в левой стене, как в наушнике послышались ещё более отчаянные крики. Сигналы тревоги, казалось, поступали со всего палубного отсека, из двадцати разных точек одновременно, горячему и учащённомуно это, должно быть, было ошибкой — ничто не могло двигаться так быстро, особенно когда для отражения вторжения мобилизовали целый гарнизон.
Затем взорвались люмены— Оружие наизготовку! — приказал Кастер, направляя лазвинтовку туда, откуда они пришли, чтобы прикрыть подход к переборке.— Ждать моей команды!
Все устройства разбились одновременноКоридор тянулся вдаль, ослепительным каскадом сыпя осколками стеклапустой и вибрирующий. Кастер слышал, после чего в коридор хлынула тьмакак слева, там, где начиналась железнодорожная ветка, люди Ксасты начали готовить оружие. Визор шлема Кастера адаптировался секундой позжеЛёгкие болели, и сержант открыл огоньсердце бешено колотилось. В коридоре становилось всё больше дыма. Начали стрелять все солдатыЛюмены мигали, пронизывая мрак чёткими неоновыми линиями лазерных разрядовпалуба гудела, освещая пространство вспышками огняа в наушнике раздавалось неразборчивое бормотание.
Дыхание стало ещё более прерывистым — чтоОн проверил вокс-то заставляло его хотеть закричатьканал связи с Ксастой, бежать, однако он не видел ничего, кроме тьмы прижал приклад лазвинтовки к плечу и решётку из лазерных лучейположил палец на спусковой крючок. Машины по-прежнему гуделиВ закрытом шлеме слышались собственное дыхание, клубился дым, а по линиям питания всё так же хрипло ревела плазмагорячее и учащённое.
Затем раздался рёв иного рода — животный. Он вырвался из темноты, более громкий, чем грохот двигателей; звук издавало что-то, что неслось к ним по коридору; что-то огромное, что-то ужасающе быстрое, окутанное дымом и черноточащей тьмой. Кастер не прекращал стрелять, всё нажимая и нажимая на спусковой крючок вспотевшим пальцем, но ни в кого так и не попал, заметив после лишь изломанный контур: рваный, зазубренный, скачущий со стен на пол и вверх. А затем оно прыгнуло прямо в нихИ тут люмены взорвались.
Кастера зацепило сбоку за шлемВсе разом, удар выдался тяжелее свинца — сержанта отбросило к стене. Он отскочил от металлав мгновение ослепительного света, перед глазами закружились чёрные звездыпохожего на стоп-кадр, каскад битого стекла разлетелся в разные стороны и командир корпехов упал на палубукоридор заполнила темнота. Внутреннюю сторону забрала забрызгало кровьюА секундой позже визор шлема Кастера адаптироваться к новым условиям и сержант открыл огонь. Он сморгнул алую жидкость и стал свидетелемВсе члены отделения сделали то же самое, как солдат его отделениястреляя навскидку, размахивая всеми конечностямипрочёсывая раскинувшуюся перед ними черноту резкими неоновыми линиями, взмыл в воздухосвещая темноту перекрывающимися вспышками.
Сержант попытался встатьДыхание стало прерывистым — что-то вызывало желание бежать прочь, но руки пока что Кастер ничего не разгибались. Взбаламученное загадочным тёмным сгустком в центревидел, окружающее пространство поплыло. От размытого изображения закружилась голова. В переборке разверзлась огненная пасть. Раскрытые челюсти изливали пламя и ярость на дверьего окружала лишь сплошная темнота, окутывая все вокруг вспышкой света и шумачереда лазерных разрядов, и спустя время закрытый портал разлетелся в сторонырёв двигателей, лязгнув сорванными болтамиклубы смога, ихриплый грохот плазмы, краснея раскалённым металлом, растворился в облаке дыма. Сквозь пробоину прямиком к двигателям внутрь нырнула рваная теньнесущейся по питающим линиям.
Кзаста кричала. Кричал ктоЗатем, из темноты раздался иной рёв, звериный, издаваемый чем-то, что неслось им навстречу, чем-то ещеогромным, ужасающе быстрым, окутанным клубами дыма и кровоточащей чернотой. Люмены Кастер стрелял без остановки, зажав спусковой крючок вспотевшим пальцем, но так ни в кого и не работали. Кастер попал, он видел лишь смутно мог различать очертания своих солдатподпрыгивающий, неровный контур, движущийся от потолка к полу, приближающийся всё ближе, распростёртых среди смогапрежде чем обрушиться на них.
— Инженариум взломан! — выпалил он по открытому каналу связиКастера ударило в боковую часть шлема, да так, что искры из глаз посыпались, сержанта швырнуло к стене. — Палуба сорок шестьОн отскочил от стальной пластины, сектор шесть! Переборка пробитавращаемых чёрными шестернями и рухнул на палубу. Кровь забрызгала внутреннюю часть забрала, внутри камеры Кастер стёр её и увидел, как один враждебный объект!из его людей взмыл в воздух, размахивая руками и ногами.
Командир снова Он попытался встать и снова безуспешно, но руки не слушались. Сержант начал ощущать Казалось, что комната вокруг начала ходить ходуном, пока в руках боль её центре бушевал этот чёрный сгусток, от размытых движений которого голова шла кругом. Кастер видел, как внутри переборки разверзлась огненная пасть, извергая пламя и после краткого осмотра заметилярость на дверь, что локтевой сустав смотрит не окутывая всё вокруг вспышками света и шума, затем преграда исчезла, лязгнув срезанными засовами, и растворившись в ту сторонуклубах дыма, окаймлённого красными краями. От зрелища чудовищного перелома Кастера затошнилоНевнятная масса прыгнула в образовавшуюся брешь, устремившись внутрь, к двигателям.
К нему опустилась тяжелодышащая КзастаКсаста что-то кричала. Был ещё чей-то крик. Люмены по-прежнему оставались выключенными. Кастер мог лишь смутно различить очертания своих людей, лежащих среди смога.
— Прорыв Сержант снова попытался встать и но ничего опять не вышло. Он почувствовал боль в инженариуме! — крикнул он хриплым от разочарования голосомруках, затем увидел, что локтевой сустав повернут в другую сторону, и его внезапно затошнило. Сержанта поглотил ужас. Почему его поглотил ужас? — Враг внутри помещения!
Похоже, Кзаста осталась единственной, кто ещё стоял на ногах, хотя и её расстёгнутый мундир темнел от крови. Женщина сглотнула, подняла лазерную винтовку и приготовилась преследовать сгусток тьмы.— Что это ''было'' за существо?
— Император защититКазалось, — ответила что капрал была единственной, кто всё ещё стоял на ногах, хотя расстёгнутая куртка и потемнела от крови. Женщина сглотнула, подняла лазерный пистолет и скрылась в теняхнаправилась за тенью.
Все на него кричали— Император защищает, — ответила Ксаста, прежде чем скрыться в темноте.
Капитан мостика Авило не располагал к обсуждениям. Сам он восседал на командном троне, сложив руки перед собой и холодно наблюдая за тактическими гололитами. До точки перехода оставалось полтора часа, и происходящие события случились очень не вовремя.
— Два сообщения о проникновении в инженариум! — прокричал офицер связи секундус, нервный мужчина по имени Файгар ХолтОни все кричали. — Нет, уже три! Три сообщения о проникновении в инженариум!
— Как же ему не хватает Сотеки, — подумал Капитан Авилопозволил команде выпустить пар. — Она хорошо держится в критических ситуациях. Да, возможноОн продолжал сидеть на командирском троне, она немного истерична, а ход её мысли был чересчур медленен, но девушка умела взять в себя в сложив рукиперед собой, когда глючили авгурыи холодно наблюдал за тактическими гололитами. Оставалось полтора часа до того, и как корабль летел вслепуюдостигнет точки перехода. Всё это было очень не вовремя.
Авило проигнорировал отчёт. Данные, отправляемые паникующими во тьме отрядами корпехов, бесконечным потоком заполняли когитаторы. Капитан и сам мог запаниковать«Было бы здорово, если бы захотелсейчас здесь присутствовала Сотека», — он бы прокричал новые приказы и увёл корабль с траектории к варп-прыжкуподумал Авило. Неопытный командующий так бы и поступилОна хорошо себя показывала в критических ситуациях. Но со временем службы Авило стал кое-что понимать о пустотной войне и её многочисленных ловушкахДа, возможно, Гера была немного нервной, склонной к излишним раздумьях, но когда приходится идти вслепую, а работают только авгуры, то ей нет равных.
Что-то проникло на борт. Что-то быстрое и способное проскочить мимо датчиков корпуса; что-то, что— Ещё сигнал! — крикнула Иви Герта, по имеющимся даннымещё одна подчинённая Сотеки, без особых трудностей прокладывало себе путь к двум различным целям сразу — инженерным отсекам затерявшаяся среди сенсорных отсеках вместе с парой сервиторов с молочными глазами и генераторам Поля Геллеранесколькими перепуганными слугами. Всё указывало на то— Задний сектор киля, похоже, что враг, кем бы он ни являлсядвижется вниз, хотел помешать «Наксианскому клинку» совершить прыжок, а этот факт не склонял Авило прекращать обратный отсчёт. Ни в коем случае нельзя идти на поводу у врагаотсеки с пятьдесят шестого по пятьдесят седьмой, только при крайней нуждедвижется ''очень'' ''быстро''.
Хронометр до сих пор функционировалАвило ничего не ответил. Паникующие корпехи, отправленные практически в кромешную темноту, затопили когитаторы донесениями. Капитан, будь на то его воля, тоже мог бы поддастся панике, и начать выкрикивать приказы о уходе с курса и отмене варп-прыжка. По крайней мере, так бы мог поступить неопытный капитан. В былые времена и сам Авило вполне мог бы так сделать, но к своему веку он уже узнал кое-что о пустотной войне и её многочисленных ловушках.
— Отрицательныо, — сообщила одна из сотрудниц Холта, молодая женщина, запястье которой было подключено к целому ряду авгур-каналов. — Они отключают источники питания, вырубают люмены, а затем поражают цели. Я постоянно слышу крики корпехов и последующей за ними тишинойСтрелка хронометра продолжала бежать.
Холт почесала подбородок. Офицер выглядела ужасно уставшей— Поделись своими предположениями, буль добр.
— Авгуры молчалиХолт выглядит измученным, затем начались отключенияон почесал подбородок. Однако щиты стоят, следовательно, обошлось без телепортации. — Она озадаченно покачала головой. — Хм… Возможно, что-то очень маленькое прикрепилось к корпусу, за пределами досягаемости сенсоров?
Авило бросил на неё испепеляющий взгляд— Да, я знаю, что должны. «Наксианский клинок» являлся кораблём Имперского Флота. Его экипаж проходил подготовку по стандартам Имперского Флота и закалялся в тяжёлых условиях эксплуатации судна. Каждые несколько месяцев крейсер совершал варп-прыжок. Если члены экипажа действительно что-то упустилиИ поэтому спросил, то последует жестокое наказаниепочему ничего не заметили.
Хронометр продолжал тикать— Подготовка к прыжку это. Каждый авгур дальнего действия показывал приближение к сектору Мандевиля. Расчёты отображали некоторые вероятности и наличие серых зон. «Наксианский клинок» мог осуществить ранний переход, покинув материум до запланированного моментатрудно. Такое решение сопрягалось с риском, однако к корпусу прикрепилось нечто чужеродноеВозможно, а внезапный переход разорвёт объект на части и тем самым ослабит положение напавших на крейсермы что-то упустили.
— Следуйте курсуВремя ещё остановилось. Все авгуры дальнего действия показывали, что корабль приближается к точке Мандевилля. В этих расчётах были допущения, — приказал Авилосерые области. — Увеличьте скорость Они могли осуществить ранний переход, покинув материум до ста десяти процентов от безопасной максимальнойзапланированного момента. Опускайте ставни и запустите протоколы ГеллераЭто было сопряжено с риском, но если бы к корпусу фрегата было прикреплено что-то чужеродное, внезапный прыжок разнёс бы этот аппарат вдребезги, оставив абордажников в ловушке.
Офицер вынула лазерный пистолетМно-8 оставил дюжину сообщений, но повод пустить его в ход пока каждое из которых было грубее предыдущего. Слова техножреца не представился. Она пробежала мимо членов экипажа, — несчастные либо ёжились от ужаса, представляли какой либо без сознания лежали на полу. Униформа матросов была испачкана кровью, никто из них так не смог рассказатьпользы, что за враг это всё устроил и куда он подевалсясодержали лишь мстительные замечания, поэтому женщина просто пошла по следу учинённых разрушенийСотека сосредоточила внимание на докладах вахтенных офицеров.
Вне всяких сомненийОна вытащила лазерный пистолет, Сотеке следовало дождаться подкрепленияно надобности в нём пока что не возникало. Гера пробегала мимо членов экипажа, вызвать отделение Зорта и поразмыслитькоторые либо съёжились от ужаса, где ей лучше укрыться и ждать приказов от Авило. В одиночку разбираться либо валялись на полу в происходящем казалось затеей глупойокровавленной униформе, но вместе с тем и необходимой. Глупойникто не мог сказать, потому что какой бы нарушитель ни проник на борт «Наксианского клинка»причинило такой ущерб или куда это существо делось, одна женщина с лазерным пистолетом мало чем ему помешает; и необходимой поэтому она просто пошла по причине того, что крейсер готовился совершить переход, и потому Сотека ощущала тяжесть своей вины. Ей следовало тогда прислушаться к техножрецу. Марсианин раздражал и болтал слишком много, но прислушаться стоилоследам разрушений.
Дышать становилось все труднееБез сомнения, не спасали даже фильтры шлема. Коридор впереди поглотила непроглядная тьма ей следовало дождаться подкрепления — проход освещался лишь искрящимися ветвями нескольких оборванных линий электропередачипозвать на помощь одно из отделений Зорт, прикинуть, где можно занять выгодную позицию, получить какие-то указания от Авило. Сжав грудь Пытаться в одиночку разобраться в происходящем казалось одновременно и стиснув челюсти, Сотека обошла крупные обломкиглупостью и необходимостью. За долгие годы службы на «Наксианском клинке»Глупо это было, корабль подвергался абордажу шесть раз. Последний запомнился ей как наиболее мерзкий — возглавленный запрещённым культом Осколков пустотыпотому, истинная природа и происхождение которого скрывались что независимо от рядовых служащих Флота; вырезать тех нечестивцев стоило большой кровипричины бедствий, и Сотека приложила к защите крейсера рукуженщина с лазпистолетом вряд ли сможет причинить противнику какой-то ощутимый вред. Однако сейчас… Сейчас… Трон ТеррыА необходимо это было из-за того, она была шокирована происходящим, её передёргивало что сейчас корабль находился на пороге входа в варп и отделаться от всего увиденногомысли о том, дыхание стало частым что возникшая ситуация была в том числе и неглубокимна её совести, а кожа взмокла от потабыло непросто. Офицер испытывала настоящий страхГере следовало прислушаться к техножрецу. Трудно было сказатьКонечно, возможноон раздражал Сотеку и был тем ещё болтуном, имела место быть какая-то грязная магия? Враг умел пользоваться колдовскими искусствами, служители Церкви не забывали об этом напоминатьно ей всё равно следовало бы к нему прислушаться.
В любом случаеДышать становилось всё труднее, она продолжала бежатьдаже с учётом установленной в шлеме системы фильтрации. В конце концовКоридор впереди завалило и освещался он лишь несколькими полосами оборванных проводов. Через самые крупные завалы приходилось притискиваться на вдохе, Сотека свернула за угол и направилась внизкрепко стиснув зубы. За долгие годы службы на «''Наксианском клинке''», к внешним стенам укреплённого сектора Геллеракорабль шесть раз подвергался абордажу. И последний был просто отвратителен — их штурмовал запрещённый культ под названием «Осколки Пустоты», где воздух даже в мирное время наполняли помехиих истинная природа и происхождение скрывались от рядового состава. Авило принял решение держаться старого курсаВыбивание этих предателей было кровавой работой, и хронометр опасно близко подошёл к точке невозвратаСотека тоже сыграла свою роль. В какойНо сейчас — ''сейчас'', Трон Терры, происходящее поражало, дыхание стало быстрым и неглубоким, кожа взмокла. Это был истинный ужас. Трудно было сказать, что его вызвало, какая-то момент её даже почудился звонгрязная магия? Сотека знала, сигнализирующий что враг пользовался подобными искусствами. Священники всегда предупреждали об активации варп-двигателейэтом. Или, может быть, страх был вызван очевидными наблюдениями — масштабные разрушения, игривое взламывание сооружений, рассчитанных на то, чтобы выдержать полномасштабные столкновения в пустотной войне.
БезумиеОна продолжала бежать, сворачивая за крутой угол и направляясь к внешней обшивке отсека поля Геллера, даже в обычное время тамошний воздух всегда был насыщен статическими разрядами. О чем только думал Авило? Если капитан не может справиться изменил курс, и стрелка хронометра опасно приблизилась к точке невозврата. Сотеке показалось, что она услышала откуда-то с врагами в материумевысоты перезвон, что он собирался предпринять вне реального пространства? Что им движет? Неужто Авило так рьяно желает попасть на сбор в срок?возвещающий о запуске варп-двигателей.
Сотека проверила собственное местоположение на мерцающем тактическом сканере шлемаБезумие. Что-то мигало впередиО чем думал капитан? Если они не смогли выбить абордажников сейчас, то приближаяськак они собирались это сделать, то удаляясь, словно датчики сами изо всех сил пытались удержать объект в поле зрения. Тяжело дыша, она бросилась следом. Офицер вскарабкалась по лестнице когда окажутся вне реального пространства? Неужели Авило настолько хотел успеть на следующую палубу, а затем спустилась вниз по воняющей разлитой маслом выходной шахте.сборы? Но почему?
Офицер связи надеялась встретить корпехов, хотя бы несколько отделенийГера проверила своё местоположение на мерцающем тактическом сканере шлема. Мигающая точка говорила о том, которые она могла бы собрать и повести за собойчто впереди что-то было, но те немногие солдатыто появляясь, с которыми она столкнуласьто исчезая, без сознания лежали в окровавленных кучахкак будто датчики пытались это удержать. Некоторых отшвырнуло в сторонуТяжело дыша, точно мякину в агромолоте. «Они хотя бы живы»женщина бросилась к своей цели, — подумала она. Раскиданные вскарабкалась по палубе, потерявшие сознание и раненые, но, насколько она могла судить, взявшие «Наксианский клинок» трапу на абордаж не расстреливали и не разрывали его экипаж на части. Иными словами, её товарищи оставались живы. Всё выглядело такследующую палубу, словно огромный сжатый кулак прокатился а затем помчалась вниз по коридорам, не обращая внимания на матросов и целенаправленно прокладывая путь внутрь. Несмотря на тревогу и страх преследования, Сотека размышляла о леденящей душу странности происходящего: ни стрельбы, ни взрывов — только дым, разрушениятрубе, грохот плазменных двигателей и след насилия, по которому она шла в темнотепровонявшей разлитым маслом.
Затем сигнал датчика появился снова — впередиСейчас она находилась в глубине геллерного отсека. Стены потрескивали от смещающей энергии, теперь статичныйатмосфера напряглась от статики. При обычных обстоятельствах сюда спускались очень немногие члены экипажа. В отсеке работали свои технопровидцы, прямо на границе ядра — областиособая каста техножрецов, защищённой слоями адамантия которым помогали отдельные слуги в зелёных одеждах и подавляющих эфир катушекотделанных медью респираторах. Шахта вела Сотеку прямиком к сигналу Все знали, насколько важен это отсек — если она продолжит двигаться по текущей траекториипопытаться совершить варп-прыжок, с неработающими генераторами, это всё равно, то получит шанс его перехватитьчто совершить самоубийство.
Женщина бежала по тесному пространствуЗатем датчик снова показал сигнал, на этот раз статичный — точка прямо перед ней, согнувшись пополам. Бёдра ужасно горели от нагрузки. Конец туннеля перекрывала шаткая на вид железной решёткойгранице самого ядра, который был защищён слоями адамантиевой обшивки и Сотека, отодвинув её плечомгасящими эфирные колебания спиралями. Туннель доступа вёл прямо к нему — если Суака продолжит двигаться по текущей траектории, скользнула в лежащее за ней помещението у неё появится шанс найти то, присела на корточки и подняла лаз-пистолетчто она искала.
Всё пело. Воздух гуделГера, согнувшись в три погибели, поверхности отражали друг другапробежала по очень узкому проходу, а из повреждённых механизмов брызгали искрыот чего рёбра и бёдра стали гореть. Перед ней сиял порталКонец тоннеля был закрыт шаткой на вид решёткой, что вёл к ядру. Он по-прежнему находился за решётками и был отмечен предупреждающими рунами. Ранее проход защищало несколько вмонтированных она отодвинула её в стену лазеровсторону плечом, однако все стволы вырвали с мест. Сама камера пустовалазатем присела на корточки, а в темноте зияли три дырыподняла пистолет и скользнула в следующее помещение.
На мгновение Сотека впала в ступор — сигнал привёл её сюдаВсё вокруг звенело. Воздух гудел, поверхности отражали звуки, прямиком к одной из ключевых точек сектора Геллераразбитых механизмов вылетали искры. Перед Суакой стоял по-прежнему зарешеченный и запертый портал, ведущий в само ядро, идеальному местуна проходе виднелись предупреждающие руны, откуда можно проникнуть а в само святилищестенах были установлены лазерные пушки, которые теперь выдрали из своих гнёзд. Она осторожно всталаСама камера оказалась пустой, направляя лаз-пистолет хотя три других люка не были заперты и подпрыгивая при каждом движении их проходы зияли в тенях, теснящихся на стенахтемноте.
Пахло странноМгновение Суака пребывала в недоумении — сигнал вёл сюда, прямо в одну из ключевых точек доступа к генератору Геллера, идеальному месту,из которого можно было проникнуть в святилище за его пределами. Под привычной вонью корабля скрывалось что-то ещё; что-то подпитывающее страх Гера осторожно встала, медленно ведя пистолет и заставлявшее хотеть убежатьвздрагивая при каждом движении теней, густо весящих на стенах камеры.
Сотека подняла глаза и заметилаВнутри пахло как-то странно. За всеми этими обычными для корабля запахами пряталось что-то ещё, что у камеры отсутствует крыша. В месте-то, где должна была находиться масса стоек и трубопроводов, был пролом. Дыра искрилась и фонтанировала разными жидкостями, поднимаясь все выше и выше, пока визор шлема не перестал пробиваться через мрак. Сквозь палубы словно прорезали шахту, прямую, как стрелачто подпитывало страх, и насыщенную этим запахом страхазаставляло бежать проч.
Что бы ни проникло на корабльИменно тогда Гера подняла голову и увидела, за прошлую попытку оно не достигло целичто в камере отсутствовала крыша. Оно проложило путь к ядру ГеллераТам, где должна была быть масса распорок и трубопроводов, сметая все препятствия на путизияла фонтанирующая искрами и жидкостями дыра, а затем в последний миг свернуло уходящая всё выше и устремилось выше, пока шлему удавалось пробиваться сквозь тьму. Как будто через камеру прорезали вертикальный проход, уходящий вверх к…, словно стрела, лаз был пропитан этим странном запахом.
От внезапного осознания скрутило животЧто бы это ни было, оно не достигло цели.Оно проложило путь прямо к ядру Геллера, сметая любое сопротивление, а затем в последний момент свернуло в сторону и устремилось вверх, чтобы…
— Какие же мы глупцы, — произнесла она вслух, проклиная себя за то, что не поняла мотива врага раньше. Нарушители устраивали масштабные беспорядки и и крушили всё, что оказывалось на их пути. Противник кричал о своём присутствии и до полусмерти пугал гарнизон. Однако злодеи лишь обездвиживали членов экипажа, не убивали. Не тронули они и генераторы поля Геллера, как по-прежнему функционировали и плазменные двигателиОт внезапного осознания желудок Суаки будто бы сжался.
Она развернулась на пятках и поспешила обратно к центру эсминца— ''Глупцы'', — сказала Гера под нос, тудапроклиная саму себя за то, гдечто не поняла всё раньше. Захватчики устраивали невероятные беспорядки, как она надеяласьустраняя всё, ещё функционировали каналы быстрого перемещения. Огибая повреждённый палубный настилчто попадалось на пути, разорванные шкафчики крича о своём присутствии и корабельное оборудованиепугая до полусмерти целый гарнизон. Но корпехи были обездвижены, Сотека отправила срочный вокс-запрос на канал Авилоа не убиты. Поле Геллера осталось нетронутым. Плазменные двигатели все ещё горели.
— Прекратить переход! — крикнула Суака развернулась на каблуках и направилась обратно к центру корабля, туда, где, как онанадеялась, всё ещё работали скоростные транспортные пути. На бегу, огибая всё новые и новые развороченные плиты палубы и разбросанные ящики с оборудованием, она передала срочную вокс-передачу на канал Авило. — Повторяю: прекратить переход! Им цель не корабль!
Раньше Кзаста редко испытывала страх на службе. Она выросла в бандитских трущобах Феникса IX и знала, как за себя постоять. Кзаста и на Кзасту вели охоту задолго до того, как на неё вышел Флот, а затем Империум дал ей ружьё и форму, поддержав и стимулировав врождённые наклонности. Она пребывала в уверенности, что создана для службы корпехом, а ещё в том, что однажды обгонит Кастера в командной цепочке — раны командира оказались весьма серьёзными: как знать, возможно, ей придётся шагнуть по карьерной лестнице чуть раньше намеченного срока.
Тем не менее, её поглотил ужасРаньше Ксасте редко случалось испытывать страх на службе. Она выросла в трущобах Феникса IX и потому умела за себя постоять. Что–то скрывалось Женщине доводилось бывать как в запахе, подумала она — трудно определитьроли охотника, так ив роли жертвы, наверняказадолго до того, обнаружить ещё труднеекак её заарканил флот, но оно существоваловыдал оружие, форму и более чётко направил её природные наклонности. Что-то похожее на феромонКсаста всегда знала, проникающий в ноздричто рождена для этой работы, заставлял державшие лаз-пистолет руки дрожать. Она бежала во тьме и поймала себя на бормотании молитвбыла уверена, слова которых едва помнилачто однажды обгонит Кастера в командной иерархии. ПравдаВозможно, травмы, молитвы не слишком ей помогликоторые получил сержант, окажутся серьёзными. Ксаста никогда не отличалась особой религиозностьюВозможно она получит повышение раньше, а нынешние обстоятельства казались ей не особо подходящими для начала праведного путичем рассчитывала.
Повсюду скрипели и гудели внешние палубы машинариумаИ всё же сейчас она была напугана. Здешнее пространство разделяли, Что-то витало в основномвоздухе, не стеныэтот запах было трудно опознать и даже просто уловить, а монструозные скопления трубно ''он'' проникал в ноздри будто феромон и руки начинали дрожать, ревущих охлаждающими жидкостями или шипящих от сдерживаемого парадаже когда Ксаста держала в них лазвинтовку. Настил представлял собой металлическую сеткуКапрал осознала, обнажавшую провалы вниз — пропастичто на протяжении пути сквозь темноту бормочет про себя молитвы, которые уровень за уровнем тянулись между штабелями оборудованияслова которых едва помнила. Воздух стал таким же горячимИ от этого становилось легче. В любом случае, как и окружавший корпеха металл. Большую часть поверхности покрывала древняя копоть — всюКсаста никогда не была религиозным человеком, кроме клапанов и регуляторов. сияли так же ярко, как в первый день, когда механизмы покинули производственные цеха на том же мире-кузнице, где родился «Наксианский клинок»сейчас явно был не самый подходящий момент для начала религиозного пути.
Признаков повреждений Вокруг стучали и гудели внешние помещения инженариума. Стен здесь практически не было меньше — что бы ни прогрызло внешние слои корабля, здесь оно начало двигаться более осторожнотолько гигантские скопления труб, в которых ревели охладители или шипел пар. Пол был сделан из металлической сетки, под которой виднелась огромная пропасть, уровень за уровнем уходящая вниз, между рядами оборудования. Воздух был горячим, как и всё вокруг. ИлиБольшинство поверхностей покрывала древняя копоть, всё, кроме клапанов и регуляторов, которые сияли так же ярко, быть можеткак в первый день, конструкции судна оказались настолько прочнымикогда они покинули производственные цеха на том мире-кузнице, что эффективнее выдержали ударгде был создан «''Наксианский клинок''».
А напавшее на корабль существо ожидало впередиЗдесь следов повреждений было меньше — то, что прогрызло наружные слои корабля, стало действовать более осторожно. Кзаста пока не могла рассмотреть его сквозь завесу горячего смогаИли, ещё не могла уловить его тепловую сигнатуру среди яростных энергетических источников вокругможет быть, но она знала: объект тамконструкции были настолько прочными, он бежит в темнотечто смогли гораздо достойнее выдержать налетевший на них шторм, просто вне поля зрениякапрал не была уверена.
Корпех заколебалась и остановилась, пытаясь перевести духСущество было где-то впереди. Она подняла голову вверхещё не могла разглядеть его сквозь завесу горячего смога, вниз и оглянулась назадне могла уловить тепловой след цели среди бурлящих энергетических потоков, тудано она знала, откуда пришлачто оно было там, осматривая каждый дюйм запутанного оборудования дулом пистолета. Здесь была тысяча местпросто бежало в темноте, где мог прятаться враг. Мог, но зачем? Ничто во всём происходящем не имело особого смысла. Кроме страха — неприкрытого страха, сочащегося из каждого угла и настила каждой палубыза пределами видимости.
Кзаста чуть было не повернула назадКсаста устала, женщина остановилась, пытаясь справиться с учащённым дыханием. Не из-за панической атаки — чёрт возьмиОна посмотрела вверх, нетвниз, — корпех посчиталав ту сторону, чтооткуда пришла, должно бытьобводя каждый дюйм запутанного оборудования дулом лазвинтовки. Здесь была тысяча мест, заблудилась в лабиринтах из труб и приборовгде можно спрятаться. ВозможноНо зачем ему прятаться? Ничто во всем этом не имело особого смысла, если она поднимется на уровень или два вышекроме страха, то неприкрытого страха, сочащегося из каждого угла и с большим успехом сумеет оглядетьсякаждой плиты палубы.
Кзаста застыла: В этот момент она чуть было не повернула назад. Не потому, что паника стала слишком сильной, такого никогда не было, а потому, что она подумала, что-то двинулось. Прямо перед ней, наполовину скрытое за клубами плывущего дыма. Она всматривалась должно быть, свернула не туда и заблудилась в стену из схем лабиринте трубок и клапановперерабатывающих машин. Возможно, покрытую слоями латуни и железных головок поршней — фасад какого-то мощного сквозного трубопроводаона бы нашла свою цель, гремевшего от перегрузки топлива. Стена буквально начала двигаться в её сторону, разваливаясь если бы поднялась на ходу один-два уровня выше и намереваясь похоронить под собой Кзаступопыталась спуститься в одну из ям.
Но то была не стена — И тут капрал оцепенела. Прямо перед ней двигалось что-то внутри неё, её наполовину скрытое среди клубов дыма. Она смотрела на стену из электрических схем, латунных клапанов и железных головок поршней — передняя часть; чёрное с тёмнокакого-серым — существото мощного сквозного трубопровода, поселившееся глубоко в стене; оно зарылось внутрикоторый гудел от перекачки топлива. Стена начала двигаться, как пустотный зверьразрушатся, готовая развалится на части и скрылось меж её трубпохоронить капрала под своей громадой.
Кзаста прицелилась и крепче сдавила спусковой крючокНо это была не стена, а нечто, вздымающееся тёмно-серое нечто, укрывшееся внутри машины, существо, усиленно смаргиваязасевшее в глупее этой структуры, чтобы прояснить изображение. Она почти выстрелила. Почти. По всей вероятностизарывшись там, выстрел бы и не нанёс врагу существенного вредабудто пустотный зверь, нашедший идеальное укрытие среди перекрывающих друг друга трубах и всё же в самый последний момент она отступилакорпусах.
Корпех шагнула назад Ксаста быстро заморгала, пытаясь прояснить зрение, нацелила лазвинтовку и всталанапрягла палец на спусковом крючке. Делать было нечегоОна почти выстрелила. В голове пронеслась сотня вопросовСкорее всего, это не сыграло бы существенной роли, даже если бы корпех выстрелила, ответы на которые но в самый последний момент она не получитвсе же отступила.
Возникшее перед ней существо имело человеческий облик, только больший, и После этого Ксаста просто замерла. Делать было заковано в тяжёлую бронюбольше нечего. Спереди оно напоминало религиозные изображения, над которыми её заставляли корпеть после рекрутирования — воинов в красных В голове пронеслись сотни вопросов и синих доспехах, с ливреями древних орденов не на округлых наплечниках. Фотографии всегда блестели в ламинате, а персонажи всегда представали в героических позах, часто в роли победителей на фоне масштабных планетарных сражений. Кзаста даже запомнила несколько подписей на высоком готике: «Ад Глориум Империум Терра», «Адептус Астартес», «Ангелус Мортис», «Гуманитас Супербус», «Беллаторес Экстремис»один из них не было готового ответа.
Но это человекоподобное создание отличалось от вышеперечисленных. Его пачкала грязь. Защищавший его доспех пачкала грязьВозникшее перед ней существо по форме напоминало человека, только огромного и в тяжёлых доспехах. Когда-тоПрофиль напоминал религиозные изображения, возможнонад которыми ей приходилось корпеть после вербовки, броня сиялаизображения, но теперь темнела от пятен ожогов. Вместо имперских символов толстые пластины покрывали примитивные узоры, похожие на каракули ребёнкакоторых рисовались воины в красных и синих доспехах с эмблемами древних орденов на изогнутых наплечниках. Выйдя Эти пикты делались на открытое местоблестящих цветных пластинках, существо застыло главные герои всегда были в полуприседегероических позах, словно готовясь к прыжкупобедоносно стоящие на фоне грандиозных планетарных сражений. В огромной руке оно сжимало обоюдоострый топор. На поясе великана в кожаной кобуре висел болт-пистолет. Из вокс-решётки вырвался странныйОна всё ещё помнила некоторые надписи на высоком готике, едва слышный звуксопровождавшие эти фотографии: «''Ат глориум Империум Тера Адептус Астартес''», похожий на дыхание — скрежещущий механизированный смех«''Ангелус Мортис''», словно речи существа мешала шерсть. Казалось«''Хуманитас Супербус, гигант занял всё пространство, разрастаясь и впитывая каждую частичку палубыбелатррес этернис''».
Кзаста зналаНо это существо отличалась от героев с тех пиктов. Грязное, что оно могло в миг лишить её жизнипокрытой пятнами броне. Оно могло уничтожить всё Возможно, когда-то она выглядела пёстро и всех ярко, но сейчас сильно потемнела от ожогов. Вместо имперских изображений толстые бронепластины покрывали грубые рисунки, напоминающие детские каракули. Выйдя на открытое пространство существо застыло в этом помещении и за его пределаминаклоне, будто бы готовясь на неё наброситься. В огромной латной перчатке покоился обоюдоострый топор. Это существо не остановит и сотня корпеховНа магнитном замке пояса висела кожаная кобура с болт-пистолетом. Преследовать его действительно оказалось глупоИз наклонной вокс-решётки донёсся странный, едва слышный звук, похожий на дыхание сквозь густой мех, как и предупреждал её Кастерили на скрипучий металлический смех. Тем не менееКазалось, её сердце продолжило колотитьсясущество заполнило собой всё пространство, так сильноразрастаясь, как никогда раньшепоглощая каждый дюйм.
Но Кзаста оставалась бойцомКсаста знала, что существо могло убить её, без раздумий. Могло уничтожить всё, что находится в этом зале и даже за его пределами. Чтобы уничтожить его, могло потребоваться больше сотни корпехов.
— Так подойди ко мне! — прорычала онаВыслеживать его было глупостью, целясь ему в глотку как и стараясь, чтобы голос не выдавал паникипредостерегал Кастер. — Подойди! РискниНо получилось, давай! Клянусь Вечным Трономкак получилось, я сделаю всёсердце билось сильнее, чтобы тебя прикончить!чем когда-либо.
Вне всяких сомнений — существо рассмеялось. Оно хохотало. Во всяком случае, без презрения — великан издал искренний весёлый смех, искажённый слоями брони и вокс-фильтрами''Это'' был настоящий боец.
— Хороша— Ну, иди сюда! — объявил он. — Хороша! Назови своё имяпрорычала Ксаста, целясь существу в горло и стараясь не выдать паники.
Голос— Хочешь убить меня? Тогда подходи. Кзаста никогда не слышала ничего подобного. Грубее, чем у смертных, и более глубокийНо, будто звук вырвался не из глотки великанаклянусь Вечным Троном, но из двигателей машины. Корпех была увереная сделаю всё возможное, за забралом щёлкают клыки и поднимается красный языкчтобы тебя прикончить.
Девушка не двинулась с местаГолос звучал как-то по особому. Грубее, чем у обычного смертного, он был глубже, будто исходил из окружающих её двигателей. Ксаста почти слышала, как под шлемом щёлкают клыки , как красный язык прищёлкивает при произнесении слов.
Выстоять перед этим... существом было непросто. Какая-то её часть требовала лишь одного — закричать и унести ноги. Кзасту предупреждали о хитростях Архиврага и колдовстве, которое использовали его слуги. Теперь офицер столкнулась с подобным лично, отчего по коже побежали мурашки и сжалась челюсть. Однако ощущение отличалось от того, что возникало при виде отбросов, которых они ликвидировали в прошлый раз; тех, что отрезали себе веки и визжали от удовольствия во время получения ран. Да, ощущения отличались. Этот воин вонял и был покрыт грязью. Он выглядел ужасающе, но Я не на их манерпозволю причинить вред кораблю.
Он придвинулся ближе и взглянул на Кзасту сверху внизТрудно были находиться рядом с этим... ''существом''. В глубине души ей хотелось только одного — с криком убежать прочь. По доспеху гиганта бежали струйки дымаДельбача была обучена хитростям заклятого врага, а во мраке тусклым светом горели линзы шлематакже колдовству, которое, как говорили, использовали его слуги. Теперь она почувствовала это по-настоящему, отчего у неё побежали мурашки по коже и заболела челюсть. Девушка сумела разглядеть боевые отметины Но это ощущение было совсем не похоже на броне — следы ударов то, что было с теми отбросами, которых они убирали во время последней высадки, с теми, кто срезал себе веки и борозды визжал от когтейудовольствия, даже когда их срезали. Ощущения были совсем не такие. Возможно, отвратительные. Ужасающий. Но не так, как сейчас.
— ВыСущество приблизилось к ней, возвышаясь над смертной, от брони исходили струйки дыма.В полумраке тускло светились линзы шлема.Вблизи можно было разглядеть повреждения на броне — следы от ударов, царапины от когтей. предатель?
Оно рассмеялось снова, на этот раз более обрывисто— Я? Всего лишь один ложный след.
Оно снова двинулосьСнова смех, готовое протиснуться мимо на этот раз более резкий. — Не совсем. Тогда он отвернулся от неё и унестись тудауставился на переплетение кабелей, куда приведёт его эта странная миссиягде тряслись и стучали провода двигателей. Кзаста знала, что не остановит этого монстра— Просто баловни судьбы. НелепоКак и все мы, но дуло её лаз-винтовки по-прежнему смотрело в его нагрудник. Не то чтобы существо обратило на это внимание.да?
— Ты получил моё имяСущество снова двинулось, — произнесла она в последней попытке разобраться хоть в чём-тонамереваясь протиснуться мимо корпеха и умчаться туда, куда куда его ведёт это странное задание. — Если ты Она ничего не врагмогла сделать, чтобы его остановить. Как ни странно, назови своёлазвинтовка всё ещё была направлена прямо ему в грудь. Я должна знатьНе то чтобы пришелец обращал на это внимание.
Оно вновь посмотрело на женщину с высоты своей головы— У тебя есть имя, — сказала она в этом огромном шлеме, с дикими раскосыми глазами и оскаленной мордой — у неё возникло отчётливое впечатление, за ним последней попытке хоть что-то улыбаетсяпредпринять. — Если ты не враг, что-то свирепое и опасноеу тебя будет имя. То, что-то брошенное на произвол судьбы, жестокое, хитрое, но живое, более живое, чем большая часть того, с чем она когда-либо сталкиваласья буду знать.
— ХафлоиКогда огромный шлем с дикими раскосыми глазами посмотрел на смертную сверху вниз, из Волков Фенрисау Ксасты возникло отчётливое впечатление, — объявило оно. — Расскажи своим детямчто под забралом что-то улыбается, что встретила меня -то дикое и опасное, что-то брошенное на произвол судьбы, жестокое, хитрое, но живое, не дрогнулапохожее ни на что другое, не убежала. Поделись с товарищами своим мужеством. Сон мой крепчает от осознания, что флоты Всеотца под защитой тебеподобныхчем она когда-либо сталкивалась.
А затем оно исчезло — пронеслось мимо Хафлои, из Волков Фенриса, — сказало существо. — Скажи своим дочерям, что ты встретил меня здесь, и снова растворилось что ты устоял, а не обратилась в дымубегство, быстро и бесшумнопередай им частичку своего мужества. Кзаста в последний раз почувствовала аромат страхаЯ буду спать спокойнее, напоминающий на мускусзная, а затем ничегочто ваш род охраняет флот Всеотца.
После ей потребовалось некоторое времяЗатем он исчез, чтобы вернуть телу способность двигатьсяпронёсся мимо, растворился в дыму, исчезнув быстро и бесшумно. Она дрожала Ксаста в темноте. Было жарко. Прицел удерживаемого двумя руками ружья оставался направлен последний раз ощутила этот вызывающий страх аромат, похожий на мускус в то женочи, теперь пустующее местоа затем ничего.
Прошло ещё несколько секундПосле этого женщине потребовалось некоторое время, прежде чем корпех окончательно пришла чтобы прийти в себя и активировала вокс. Она просто стояла, дрожа в жаркой темноте. Капрал продолжала крепко сжимать лазвинтовку обеими рубками, направляя её в тоже самое место, в котором теперь ничего не было.
— Командование секторомПрошло несколько секунд, — оцепенело произнесла прежде чем она. — Замечен противникотправила команду на вокс.
''— ПодтверждаюКомандование отсека, капрал— ошеломленно произнесла женщина. Подкрепления отправлены, продолжайте отслеживание— Замечен противник.''
Тишина— Нет смысла. Его... нет, он вернулся тем же путём, каким пришёл.
''— Э-эТишина. Повторите?''
Кзаста уже убрала ружьё в кобуру и двинулась с места— ''Э-э-э. Повторите?''
На её лице появилась улыбкаЗатем она начала ухмыляться. Женщина могла может прожить тысячу лет, так и не понявувидеть того, что случилосьтолько что пережила. Она была права, и Кзаста поступила верно, отказавшись пытатьсячто продолжала идти.
Протоколы были запущеныБыли задействованы все протоколы, затворы — ставни с лязгом — опущеныопустились, плазменные двигатели перегоралипогасли, а варп-двигатели достигли температуры поверхности раскалились, как поверхность солнца. Всё как обычноВот оно.
Они по-прежнему кричалиНо экипаж продолжал кричать кричать, по-прежнему просили развернутьсяне переставая советуя свернуть с намеченного маршрута. Авило сомневалсяне был уверен, что данная опция ещё оставалась доступнанасколько это было возможно на данном этапе, но даже если бы отмена прыжка и оставаласьпредставлялась возможной, то капитан это ничего не меняло. Капитан принял бы то же решение, что и ещё два часа назад.
Герта ответила лишь после продолжительной паузы. — Ушели?
— ИсчезлиКапитан чуть было не рассмеялся вслух. Неужели это и впрямь было какой-то злой шуткой, разыгранной бригадами, работающими у сканеров?Но ведь Авило сам слышал доносящиеся из коммуникаторов панические крики, видел отрывистые видеозаписи окровавленных солдат, хромающих с места боя.
— Вы расслышали верноХронометр продолжал замедляться. Скорость «''Наксианского клинка''» была намного выше, милордположенной.
Авило чуть не рассмеялся вслух— Итак, кто-нибудь может объяснить произошедшее? — требовательно спросил капитан. Неужели и впрямь то была злая шутка сканирующих систем— Или вы хотите прорвать завесу реальности в состоянии исступления? Но, с другой стороны, он ведь и сам слышал по воксу панические крики и лицезрел не столь приятные видеозаписи ковыляющих по палубам раненых корпехов.
Хронометр продолжал замедлятьсяХолту, как штабному офицеру, пришлось предоставить капитану хоть какой-то доклад. «Наксианский клинок» набирал гораздо большую скорость— Анализ наблюдений указывает на два направления атаки, противники продвигались быстро, двигаясь к двигателям и генераторам поля Геллера, — сказал он быстро и твёрдо. — Обе атаки оказались успешными, всё средства защиты были нейтрализованы, включая резервы, задействованные после того, чем должен былкак мы выяснили траектории движения противника.
Возможность предоставить капитану информацию выпала штаб-офицеру ХолтуФайгар посмотрела на капитана с отсутствующим выражением лица. — Похоже, они просто отступили. Возвращаются тем же путём, каким пришли. Больше сообщений о повреждениях не поступало.
— Анализ полученных данных указывает Авило нечего было сказать. Это не имело смысла. Подняться на две линии атаки, стремительно продвигавшихся к генераторам поля Геллера и варп-двигателям соответственноборт корабля, — докладывала она спешнопреодолевая защиту, но чётко. — Нарушители успешно нейтрализовали силы нашей обороныа затем просто уйти, включая подкрепления, отправленные на перехват после раскрытия их целей.какой в этом смысл? Разве что…
Холт посмотрела Авило взглянул на капитана с абсолютно отсутствующим выражением лицапоказатели авгура. Это было бы непросто сделать. Варп-двигатели уже достигли сильного нагрева.
Капитану нечего было ответить. Абордаж не имел смысла. Зачем подниматься — ''Со всем уважением, капитан, настаиваю на борт корабляпересмотре решения! Какой бы корабль ни использовали нападавшие, подавлять он должен быть крошечным. Мы сможем устранить его защиту и как ни в чём не бывало исчезнуть? Только если…пуст…''
''— Капитан!'' — вокс пронзил отчаянный голос СотекиАвило прервал связь. ''— Цель — не корабль! Повторяю: цель — не корабль! Настоятельно рекомендую остановить движение Как он часто замечал, постоянно испытываемый Сотекой стресс делал женщину склонной к вспышкам гнева. И в этот раз доказательство её вспыльчивости услышали и возобновить сканированиедругие члены экипажа. Придётся придумать для Геры подходящее наказание. Возможно, пока мы их не обнаружимэто будет понижение в звании.''
Авило бросил взгляд Капитан откинулся на показатели авгуровспинку трона. Предложенное офицером связи неосуществимо: В обзорных экранах больше не виднелись звёзды, лишь массивные свинцовые прутья варп-двигатели ставней. Колокола уже изрядно перегрелисьпрозвенели, возвещая экипаж о пересечении завесы. Священники молились. Рядовые нижних палуб пристегнулись ремнями ремнями безопасности и, без сомнения, бормотали свои собственные молитвы.
Авило прервал передачу. Как капитан часто замечал, Сотека была склонна Хронометр отсчитывал время до приближения к вспышкам гнева, вызванным стрессом, который офицер, казалось, постоянно копила внутриточке перехода. Данный инцидент послужит уроком для всех присутствующих на мостике, а ему, по всей видимости, придётся подобрать подходящее наказание — вполне возможно, вплоть до пониженияОсталось всего несколько секунд.
Капитан вновь откинулся на спинку трона— По воле Его мы пересекаем пустоту! — как всегда крикнул Авило, соблюдая небольшое суеверие. Звёзды за армированными стёклами скрывал толстые свинцовые стержни варп-ставен. Ушей коснулся перезвонОтвлекающий манёвр от опасного эпизода, который, к счастью, возвещающий о переходе за завесузакончился. Священники начали службуС последствиями можно было разобраться позднее. Матросы на нижних палубах зафиксировали свои тела ремнями и, без сомнения, бормотали собственные молитвыСейчас самым главным было сдержать обещание.
— ЗортПалуба задрожала, как только окажемся на другой сторонебой колоколов достиг кульминации. Вспыхнули новые предупреждающие огни, проконтролируй выполнение оставшихся задачи руны, — приказал он как всегда спокойно. — Если кто-то из нарушителей останется выгравированные на борту — ты знаешьмедных арках над головой, что делатьвнезапно вспыхнули красным.
Авило прибудет на сбор. От этого зависела репутация капитана. Он пообещал присутствовать Фриру, который соизволил переговорить И с ним лично этими словами «''Наксианский клинок''» прекратил своё существование в физическом мире и передать, что на счету каждое макроорудие. Впереди ожидало масштабнейшее наступление, к которому Флот готовился долгие годы. Коронис Агатон являлся только началом, и Авило зналвращаясь, где окажутся корабли умчался в конечном итогевечный эфир.
Хронометр тикал, приближаясь к моменту перехода, до которого осталось всего несколько секунд.
— По воле Его мы пересекаем пустоту! — крикнул Авило перед решающим мигомСотеке потребовалось много времени, как делал всегда — щепотка суеверия его натурычтобы снова добраться до ретрансляционного узла. Произошедшее — опасный эпизодОсвещение по-прежнему оставалось приглушённым, и казалось, которыйчто каждый коридор по колено завален обломками. Тут и там оставались отряды корпехов, к счастьюокровавленных и контуженных, завершился хотя их было немного — путало ход мыслейЗорт перенаправил почти всех в инженариум и к генераторам поля Геллера. Экипаж разберётся с последствиями позжеТеперь, когда плазменные двигатели были отключены, палубы тряслись не так сильно, но у варп-двигателей был свой собственный резонанс, который посылал более тонкие гармоники, сейчас же важно сдержать обещанияциркулирующие по всей конструкции корабля.
Палуба задрожалаНикому не нравилось находиться в варпе. Колокольный звон достиг крещендоЧеловечеству не место в этом измерении, независимо от того, существовало поле Геллера или нет, и этот факт только всё усложнял. Вспыхнули новые предупреждающие символыУ Сотеки уже начинала раскалываться голова, горячая кровь застилала глаза, и руны, выгравированные на арках над головойкак она знала, это ощущение никуда не денется, внезапно вспыхнули краснымпока фрегат не достигнет Коронис Агатона.
Благословленный словами своего капитана «Наксианский клинок» перестал существовать И всё же Гера находилась в физическом мире гораздо лучшей форме, чем Талек. Когда лейтенант наконец-то пробралась через разрушенные порталы, перешагивая через изломанные тела стражников, иувидела полусидящего астропата, прислонившегося к своим когитаторам, Талек улыбнулся ей окровавленным беззубым ртом. Капюшон был откинут назад, открывая тощую бело-серую макушку, вращаясьобрамленную редкой тонзурой. Одна рука лежала на приподнятом колене, устремился в вечный эфирдругая, похоже, была сломана. Несколько кабелей все ещё торчали из своих гнёзд, хотя большинство было вырвано.
На возвращение к узлу ретрансляции ушло довольно много времени. Освещение по-прежнему не работало, а каждый коридор по колено заваливали обломки и мусор. По пути Сотеке встретились несколько отделений корпехов — Сотека присела перед ним на палубах солдат осталось немного, но все были покрыты кровью и деморализованыкорточки. Зорт перенаправил почти всех воинов к инженариуму и генераторам поля Геллера. Теперь, когда плазменные двигатели отключили, палубы тряслись немного меньше, однако у варп-двигателей имелся собственный ритм — Что они посылали по конструкции корабля уникальные более тонкие гармоники.забрали?
Никому не нравилось пребывать в варпе— Всё. Человечеству там не место, независимо от того, находилось оно под защитой поля Геллера или нетТалек снова закашлялся кровью. Голова Сотеки уже начинала раскалыватьсяОн был очень старым человеком, горячая волна крови застряла у глаз и, она знала, это ощущение захватчики с ним не покинет организм, пока «Клинок» не доберётся до Коронис Агатонанянчились. — Я имею в виду записи. Они оставили провидцев. Уже что-то.
И все же офицер пребывала в лучшей форме, чем Талек. Когда Сотека, наконец, пробралась через разрушенные порталы и переступила через очередные изломанные тела корпехов, она обнаружила своего товарища. Тот полусидя прислонился к когитаторам и ухмыльнулся ей окровавленным беззубым ртом. Капюшон Талека был откинут назад, открыв служащей Флота бледно-серую макушку с тонкой линией тонзуры. Одна рука астропата лежала на чуть приподнятом колене, а другую, похоже, скривил перелом. Несколько кабелей оставались в гнёзда, однако большинство — Свитки уже были вырваны.расшифрованы?
Сотека присела перед ним на корточки. — Значит, они могут…
Талек сохранил достаточно самообладанияСотека повернулась и устало прислонилась к стене. — Всё это сбивает с толку, чтобы выказать оскорблённостьмастер. Каждая деталь в этом деле выглядит очень странно. Будь захватчики из Адептус Астартес, они бы и так имели доступ к этим материалам.
— Раз так, переживать нам не о чемСотека поморщилась. Для них это хлам, — заключила офицер связиЯ пыталась остановить переход. — Если, конечно, они не обладают возможностями для взломаКапитан будет недоволен.
Талек попытался приподняться повыше— Да, и Сотека сразу же помогла старикуАвило хладнокровен. Но ты была права, просунув руки под мышки. Исхудалый астропат весил на удивление малолейтенант, мы могли бы их достать, если бы задержались в реальном пространстве достаточно долго, чтобы разрядить орудия.
Сотека повернулась Талек перестал улыбаться и устало прислонилась спиной сложил то, что осталось от его рук, на коленях. — Возможно, дело в том, что я и сам не хочу в это верить, — ответил астропат. — Я снова и снова вижу один единственный мир, основу всех человеческих надежд. И если мы направляемся к стененему в таком внушительном количестве, то мне больше не остаётся ничего, кроме как поверить в то, что это предвестие разрушений, причём такого масштаба, какого Империум ещё не видел прежде.
— Это сбивает меня с толку, магистрСотека ничего не ответила. Как всё запутанно. Если нарушители, как вы утверждаетеЕй нужно было вернуться на мостик, — действительно представители Адептус Астартесдоложить Авило, у них уже должен был быть доступ ко всем этим материаламно что-то в тоне Талека заставило женщину задержаться.
Сотека поморщилась— Все его знают.
— И всё же, когда я спрашивала о происходящем раньше, вы молчали.
Талек перестал улыбаться и сложил изломанные руки, на коленях. ==II — «Аметистовый сюзерен»==
— Быть может, это потому, что я не хочу в это верить, — ответил он. — Передо мной — один единственный мир, он предстаёт во снах и видениях снова и снова, он — стержень всех наших надежд. Мы собираемся туда, и в таких количествах… С каждым разом всё труднее верить, что сбор предвещает что-то помимо разрушений, причём в масштабах, с которыми мы никогда ещё не сталкивались.
Сотека решила промолчать. Ей нужно было вернуться на мостик и доложить обо всём Авило, однако что-то в том в манере обращения Талека заставило её задержаться.===Глава пятая===
— Я знаю название этого мира, не так ли?
— Его знают всеТорек Бъяргборн шёл по коридору корабля, кожаные ботинки мягко ступали по стальной палубе. Со всех сторон капитана окружал привычный шум машин, мириады звуков, которые ежечасно проникали в каждую часть судна, никогда не прекращаясь и редко меняя интенсивность: скрежет пустотных двигателей, жужжание люмен-батарей, вибрация атмосферных фильтров. Некоторые опытные пустотники со временем учились их заглушать. Но он никогда этого не делал. Во время ночных переходов, лёжа на койке, он слышал каждый звук. В них было что-то успокаивающее. Старый капитан провёл в пустоте так много времени, что начинал скучать по звукам корабля, когда их не оказывалось рядом. Они окутывали Торека, словно ребёнка в утробе матери, определяя его жизнь, этапы дежурств, и самоощущение.
— Вы уверены?В последний раз Бъяргборн покидал космический корабль больше года назад, во время миссии на Рас Шакех. В то время он занимал почётное звание капитана корабля и командовал военным фрегатом, облачённым в серо-стальные цвета Волков Фенриса. При помощи тяжёлых тренировок, длившихся десятилетиями, Торек управлял тысячами членов экипажа, и был настоящим хозяином глубокой тьмы. Он знал, как в ближнем бою выжать из плазменных двигателей чуть больше обычного. Как разрешать споры между вооружёнными людьми на конкурирующих палубах, споры, которые легко могли перерасти в кровопролитие, если их не пресечь. Торек знал, как разговаривать с самым простым грузчиком, и как держаться среди повелителей, священных воинов с окутанной бурями Горы, величайшими из диких созданий Фенриса. Это было его жизнью, его даром, его долгом.
— Я ощущаю И на Рас Шакех Бъяргборн разом утратил всё, что так любил. Его корабль был уничтожен, капитан добрался до спасательных капсул лишь в эфиресамый последний момент, всю дорогу спасаясь от стен пламени. Капсула вылетела из шахты, со свистом пронеслась сквозь постепенно раскаляющуюся атмосферу рухнула на раскалённые пески отвратительно пыльной и засушливой воронки. Трек ко сих пор помнил шок, который испытал, когда вышел из спасательной капсулы, туника была покрыта кровью, яркое солнце слепило слезящиеся глаза. Это не совсем одно Он сделал глубокий вдох и то жеощутил пыль на обожжённом горле, казалось, что смерть наступит спустя один удар сердца.
— Однако ''там'' вашим наблюдениям вполне доверялиНо Бъяргборн ошибался. Рас Шакех не стал для него концом, чего нельзя было сказать о многих членах его экипажа, которые либо погибли среди обломков фрегата, когда тот развалилось на части, либо были выброшены на просторы этого сурового мира, вдали от помощи и убежища. Каким-то образом капитан продолжал влачить своё существование, изо дня в день, от часа к часу, отдыхая в дневную жару и двигаясь в ночной прохладе. Он пробирался в разрушенные города, прежде чем узнал, что именно их разрушило, а затем отступал обратно в удушающую пустыню, собирая скудные припасы везде, где только мог, постоянно испытывая жажду и голод. В конце концов, Торек нашёл других выживших фенрисцев, таких же бедолаг, как и он сам, у некоторых кэрлов<ref>Карл (др. исл. karl) или бонд (др. Исл. byndi) - свободный человек в скандинавских странах раннего средневековья, владевший собственным хозяйством и не имевший отношения к знати. Сословие карлов включало в себя широкий спектр людей от нищих крестьян до состоятельных и влиятельных землевладельцев.</ref> было при себе оружие, другие же имели на себе лишь лохмотья. Снова сгруппировавшись пустотники наконец-то снова смогли думать о выживании. Кэрлы из раза в раз повторяли себе кто они такие, кто их обучал и чего от них требовала подготовка.
Сотека встала, оглядывая обломки вокруг. Несколько по-прежнему ошеломлённых слуг, нервно вздрагивая«Лёд и железо», начали пробираться обратно в камеру— говорили фенрисцы, будто бы за раздвижной дверью до сих пор находились незваные гостимаршируя под холодными звёздами. Потребуется ещё много времени, чтобы привести корабль в порядок и вновь подготовить к бою«Народ Русса».
— И не зацикливайся на предупреждениях техножрецаДаже тогда Бъяргборну казалось, ладно? — напутствовал Талекчто они всего лишь отстрочили неизбежное. — Я сомневаюсьПланету заполонили те же силы, что мы смогли бы остановить нарушителейи уничтожили его корабль. Они превратили жителей Рас Шакех в насмешку над мёртвыми, поражая бедолаг болезнями, которые заставляли их вставать на ноги и после кончины, даже если бы заранее знали об когда сухожилия истлевали до состояния нитей, а мышцы слезали с костей. Кэрлам пришлось сражаться, беречь скудные запасы боеприпасов и энергоячеек, следить за тем, чтобы их приближениине укусили и не оплевали, держаться вместе и каждую секунду, непрерывно быть на страже, в ожидании того, что на на них снова могут набросится порченные мертвецы.
— ОхПродовольствие можно было найти лишь в городах, я и не собираласьно спасение было только в пустошах. Поэтому кэрлы упорно продолжали борьбу, шагая по лезвию бритвы, — мрачно ответила Сотекаделая всё, развернувшись обратно к выходным порталам. — Совсем скоро ему придётся переживать не только о сенсорных протоколах. Если ты правчто было в их силах, и мы действительно направляемся ''туда''чтобы прожить ещё один день, хлебнут сполна всеещё один час.
==Часть вторая: Аметистовый сюзерен==Но до смерти в бою не дошло, по крайне мере Бъяргборна эта участь обошла стороной. Оказалось, что смертный экипаж фрегата был не единственными выжившими. Было ещё семеро, члены несмертного племени, сыновьями примарха, облачённые в доспехи, выкованные в расплавленных недрах Горы, и вооружённые клинками, отмеченным вечными рунами. Когда воин по имени Гирфалькон нашёл Бъяргборна, это положило конец самому страшному ужасу. После этого народ Русса снова смог сражаться по-настоящему, победа была не за горами, и у Торека появилась надежда на нечто большее, чем просто благородная кончина. Так они и сражались, следуя всем обетам, оставаясь на стороне своих освободителей, связанные как старыми узами долга, так и новой, более рьяной преданностью.
===Глава пятая===Разница была лишь в том, что это не был серый военный корабль Фенриса, стройный и поджарый, управляемый исключительно отпрысками льда. Это судно называлось «''Аметистовый сюзерен''» бронзово-алый галеон, обладающий богатым багажом собственных историй. Судьба сложилась забавно. После последующих сражений с порчей все они вновь стали беглецами, одновременно и охотниками и преступниками, брошенными на произвол судьбы в другой пустыне, гораздо более обширной и холодной, чем чумной мир Рас Шакех. Бъяргборн никогда, даже в глубине души, не сомневался в решениях повелителей, которые привели команду к этой точке. У них были свои цели, и Торек им доверял. Даже если бы капитан не был обязан Волкам жизнью, он всё равно подчинился бы их приказам, так что теперь все он были отступниками, все до единого, не подчиняющиеся никому, кроме собственных приказов и руководствующиеся лишь одной целью, местью.
Торек Бъяргборн мягко шагал по палубному настилу в своих кожаных ботинкахдобрался до места назначения — тяжёлой, отделанной бронзой стальной двери. Вокруг негоСтарая команда корабля, как и всегдакоторая, гудела корабельная жизнь - мириады звуковнесмотря на то, которые пронизывали каждую частичку его нутрачто была сборищем негодяев и преступников, по- она никогда не прекращалась, да и замедлялась редко: скрежет глубоко сокрытых двигателей, гудение батареек люменовпрежнему гордилась своими обычаями, реверберация атмосферных процессоровтщательно полируя её блеска. Некоторые из опытных космоплавателей со временем обучаются игнорировать эти звуки, но он никогда этого не делал Торек восхищался этим и не собирался. Во время ночных смен Торек лежал на койке и вслушивалсявидел причин, находя в них утешениечтобы им мешать. Он так долго жил даже начал находить некоторые аспекты интерьера галеона привлекательными в пустоте, что, когда спускался на поверхность планет, начинал скучал по звукам корабельной жизни. Он упивался ими как ребёнок в утробе, они направляли мысли, фазы его дежурств и самоощущениесвоей безвкусице.
В последний раз ступил Капитан нажал на твёрдую землю больше года назадрычаг доступа, и замки со щелчком открылись. На дальней стороне, за защитным шлюзом, во время миссии открывался вид на Рас-Шакеодин из больших внутренних ангаров. Тогда он имел почетное звание В большинстве других ангаров находились ветхие субварповые корабли, многие из которых пребывали не в Своре – капитан кораблятом состоянии, командир военного судна фрегатского класса чтобы бороздить пустоту. Но в серо-стальном цвете Волков Фенрисаэтом помещении находилось только две единицы техники. Он командовал тысячамиПочерневший от многократных попаданий «Громовой ястреб», который всё ещё казался исправным, десятилетиями обучал матросовхоть и имел несколько устрашающих шрамов на бортах. Торек БъяргборнПод кабиной, серебряными рунами было нацарапано название шаттла «''Вуоко''». Он зналВторым аппаратом был внутрисистемный катер, как во время межкорабельной «поножовщины» выжать чуть больше из плазменных двигателей; знал, как разрешать споры между корпехами конкурирующих палубизящный охотник-убийца, которые более чем в два щелчка могли перерасти шесть раз превосходящий «Громовой ястреб» по размерам и обладающий ограниченными возможностями по варп-перелётам. Катер носил название «''Хлаупнир''»<ref>Глейпнир - в жестокое кровопролитие; зналгермано-скандинаской мифологии, как вести разговор с грузчиком самого нижнего ранга и как держаться с хозяевамиа именно в «Младшей Эдде», священными воинами окружённой бурями Горыволшебная цепь, - величайшими из свирепых творений его родного миракоторой асы сковали чудовищного волка Фенрира. В космосе лежала его жизньнекоторых переводах Глейпнир называют не цепью, его дара путами. Его долг</ref>.
А затемОн стоял тихо, на Рас-Шакедвигатели были холодны, бронестекла накрывали чехлы, а воздухозаборники были закрыты защитой. «''Вуоко''», напротив, у него всё отнялиещё дымился после недавнего возвращения из боя. КорабльПанели брони были распахнуты, обнажая каки, к которым он командовал, был уничтоженуже подключили тубы. Будто машину раскрыли для какого-то грандиозного медицинского осмотра, заправки и Торек в последний момент добрался до спасательных капсул, всю дорогу ускользая от стены огняпереоснащения перед повторного запуска. Он выпал из пусковых труб и со свистом пронёсся сквозь накалявшуюся атмосферуПод корпусом шаттла копошились сервиторы, пока капсулу не выбросило работники ангара открывали замки на обжигающие пески поганой засушливой пыльной пустынипанелях корпуса и подключали удалённые авгуры. Бъяргборн до сих пор помнил тот шокЭто был отработанный процесс, когда онкоторый все проделывали сотни раз, окровавленный, вырвался из капсулы, а из но требовательный эксперт всё равно не сводил с экипажа глаз от слепящего солнца потекли слёзы. Он втянул в себя воздух, ощутил вкус пыли в обожжённом горле и посчитал, что висит на волоске от смерти.
В этом Бъяргборн встал рядом с этим наблюдателем, которого его боевые братья-космодесантники называли Старым Псом, сам Торек ошибался. Рас-Шаке никогда бы не оказался для капитана концом пути, каким стал для многих его подопечныхтак называть. При рождении воина звали Ёрундур Эрак, которые либо погибли среди обломков разваливавшегося корабля, либо сгинули и это имя он носил вместе с титулом «Кэрлорождённый». Почти все кандидаты в пустошах того сурового мираКосмические Волки происходили из отпрысков племён с открытых льдов, беспомощные вдали от дома. Сам не сознавая, как, но он волочил своё тело день которые сражались за днёмвыживание под враждебным небом, хотя время от часа к часувремени, отдыхая в дневную жару перемещаясь в прохладе ночи. Он забревал в разрушенные города преждесилу сложных обстоятельств, чем замечал их руины, и отступал обратно в задыхающуюся пустыню. Он урывал скудные припасы, где только мог, постоянно испытывая жажду и голод. В конце концов, тут и там он начал встречать и других выживших фенрисцев, таких же измождённых, как и он. Некоторые сохранили даже оружие, кто-то волок на себе лишь лохмотья. Снова оказавшись вместе, команда начала думать о выживании. Фенрисцы постоянно напоминали себе, кто они такие, кто их воспитал и чего от них требовал долгнекоторые из кандидатов могли появится среди смертных жителей Горы.
- Лёд Возможно, этим и железообъяснялся необычный характер космодесантника, более мрачным, чем у его братьев. Возможно, - повторяли они в маршах происхождение объясняло его внешний вид, с более жёлтым оттенком кожи, и глубокими чёрными кругами под холодными звёздамиглазами. Возможно этим можно было объяснить пристрастие к механическим инструментам своего ремесла, особенно к священным машинам ордена, за которыми воин ухаживал с заботой, которая граничила с одержимостью. - Народ РуссаИли, быть может, всё это просто было заложено Всеотцом и происхождение не играло никакой роли.
Даже тогда его не покидало чувствоЁрундур внимательно наблюдал за происходящим, что он сумел лишь отсрочить смерть. Смерть от тех же сил, которые уничтожили его корабль и наводнили планету внизу. Они превратили жизнь Рас-Шаке держа закованные в издёвку над мёртвыми, они заражали их болезнямилатные перчатки руки на длинной рукояти топора, заставив снова ходить даже со сгнившими до ниток сухожилиями и мышцами, отходящими длинные седые волосы свисали на потёртый от костейвременем нагрудник. Бъяргборну и остальным пришлось сражаться, беречь боеприпасы, энергоячейки и следить за темКрючковатый нос выдавался вперёд, чтобы мёртвые их не покусали как и не попали своей слюнойугловатый безбородый подбородок. Фенрисцы держались вместе и всё время следили за темЗолотистые радужки глаз сверкали, чтобы поглощённые порчей снова не пошли в атаку. Все запасы хранились в городах, однако безопасность обеспечивала пустыня. Они держались стойко, ступали по грани и делали всё, что находилось в их силах, чтобы продолжать дышать. Изо дня в день, из часа в часупуская ничего.
===Глава шестая===Ёрундур хмыкнул. — У меня сложилось чувство, что я держу эту чёртову штуку в воздухе с тех пор, как мы покинули Фенрис. По крайней мере, на этот раз шаттл особо не пострадал — мы успели побывать там прежде, чем они узнали об этом.
Ольгейр по прозванию Тяжёлая Рука потащился обратно к покоям в задней части корабля. Вскоре после захвата судна Космические Волки их присвоили, и большую часть прежних украшений «Коллаквы» сняли со стен и отправили в печи, где им было самое место. Теперь стены снова стали гладкими, разве что кое-где виднелись метки Фенриса — резьба и руны, выгравированные несущими службу кэрлами<ref>Кэрл (др.-исл. karl) или бонд (др.-исл. bуndi) — свободный человек в скандинавских странах в раннем Средневековье, владевший своим хозяйством и не имевший отношения к знати. Сословие кэрлов включало в себя широкий спектр людей от нищих крестьян до состоятельных и влиятельных землевладельцев.</ref>. «Дай им времяЭто, — подумал Ольгейрдолжно быть, — и они превратят эту скрипучую развалюху в настоящий военный корабль»доставляет удовольствие.
Он до сих пор не снял броню— Скорее беспокойство, капитан. Во время налёта Космодесантник обратил свой пронзительный взгляд на имперский крейсер Ольгейр остался с Ёрундуром охранять место стыковки «Вуоко», их «Громового ястреба», к корпусу корабляБъяргборна. Именно его опыт работы с мелтами пригодился, чтобы проникнуть внутрь крейсера, едва боевой корабль Космических Волков проскользнул под пустотными щитами— Я чертовски хороший пилот. После этого Ольгейр удерживал «кошачью колыбель»<ref>«Кошачья колыбель» — игра, в которой верёвка, закрученная в виде колыбели У меня нет иллюзий на пальцах рук одного человека, переносится в руки другого так, чтобы образовалась другая фигураэтот счёт.</ref>Но есть и другие прекрасные пилоты, которую смастерил из балок и оплавленных стоекесли мы можем провернуть подобное с военным кораблём, — на тот случайбудь уверен, если экипажу удастся точно запеленговать их местоположениечто и враг сможет. И это меня беспокоит. Империум стал таким же дряблым, и толпа вооружённых пехотинцев-пустотников наберётся храбрости и вздумает их выбитькак мешок с костями старого ''готи''.
Этого Бъяргборну это замечание показалось несправедливым. Ёрундур был не случилосьпросто отличным пилотом Серый Охотник был лучшим из тех, с кем ему доводилось служить. Как и было задумано, стремительные вылазкиКроме того, направленные в разные точки корабляпредыдущих рейдах стая получила подробную информацию о точных гармониках сканеров «''Наксианского клинка''», заставили корпехов насторожитьсяэти сведения были добыты с огромным трудом и предоставляли им ощутимое преимущество. Гуннлаугур проложил путь к генераторам поля ГеллераВ любом случае, манёвр, Бальдр и Хафлои который совершил Ёрундур — к главным двигателямпроследил точную траекторию ожидаемых авгур-резонансов, а Ингвару дали возможность незаметно пробраться к главной цели — узлу астропатической ретрансляциизатем бросился на корпус как раз перед тем, как предпрыжковые каскады отключений обесточили датчики ближнего действия, это более чем удачный полёт. Это было практически невозможно. Единственными смертнымиВозможно, имперской команде следовало бы действовать лучше, которые решились подобраться к Ольгейруно Бъяргборн, оказались ошарашенные отбросы из трюма; прихрамываязная, что они выбрались из окаймлённых пламенем теней — посмотретьделают, что же потрясло основание был склонен немного их скрытого королевства. Увидев, как он неподвижно стоит на страже в темноте, подняв тяжёлый болтер, они торопко разбежалисьпоблажить.
Всё случилось быстро. Навыки Ёрундура, скорость и мощь их стаи — и удар нанесён молниеносно. И всё же Ольгейру хватило времениДолжно быть, чтобы среди отдалённого грохота и сигналов тревоги поразмыслить и о том, сколько раз они уже проделывали подобное, и о том, сколько на их веку было крепостей и звездолётов. Временами сражения проходили ещё проще. А иногда — намного ожесточённее. Однажды на безобидном с виду фрегате обнаружилась банда астартес-еретиков из легиона Детей Императора, и его стае потребовались все их способности и вся удача, чтобы выбраться оттуда живьёммысли были заняты другим.
Всё это пространство считалось имперскимЁрундур отвёл взгляд, номинально контролируемым печально кивнул и находящимся под защитой безграничных сил Всеотцабольше ничего не сказал. С этим было трудно поспорить. За месяцы, прошедшие с тех пор, как стая покинула пределы ордена, дела заметно ухудшились. Теперь ни один уголок космоса не был свободен от раздоров, как из-за всё более масштабных вторжений банд заклятого врага, так и всё же казалосьиз-за старых бедствий Империума — ксеносов-корсаров и людей, объявленных вне закона. Ни у кого не могло быть сомнений в том, что ловушка притаилась под каждым камнемэто было не просто постепенное ухудшение ситуации — это была подготовка к чему-то решающему. СжатиеЭто были грозовые птицы, сужениелетевшие впереди молнии большими стаями, очевидное стягивание в одну точку — великая борьба за контролькаких никто никогда раньше не видел.
И всё же они бродили здесь — не на Фенрисе, где лорды Клыка сказали, куда их отправят, а на угнанном судне, где всё ещё разило прошлыми преступлениями, вынюхивая швальЯ пришёл спросить, которую выискивали в архивах других бродяг и олигархов. Ольгейр понятия не имелнужно ли вам чего-нибудь от меня, как обстоят дела на Фенрисе. Никто из стаи не знал. Возможноповелитель, Верховный Король уже отправил свои Великие роты, руководствуясь видениями рунных жрецов, на какой-то великий военный подвиг— сказал Бъяргборн, который ещё только предстояло совершитьменяя тему. А может, мир смерти сам подвергся нападению…
Но клятва есть клятваЁрундур кисло улыбнулся. Ольгейр дал её— Ещё слуг? Я бы не отказался, как если бы они у тебя были. Сказав это космодесантник покачал головой и все остальныепродолжил наблюдать за заправкой «Громового ястреба». Нельзя вручать судьбу брата по стае в чужие руки— Нет, но я благодарен тебе, капитан. И еслиЯ совершенно не представляю, по словам Гирфальконакуда мы направляемся дальше, была причина и что запланировал для долга кровинас наш уважаемый боевой командир, поэтому пока не могу придумать, что мне может понадобиться от тебя. Когда что-то с этим стоило разобраться. Ольгейр знал это. Он был с этим согласенизменится, я дам знать.
И всё же Бальдру было далеко до выздоровленияБъяргборн поклонился. Никто из стаи не знал— Тогда, чем ему помочь. С тех поррука Русса, как корабли Зовущего бурю остались позади, они сталкивались лишь с войной, разрушенными мирами и Империумом, внутри которого нарастала паника и назревал кризис— сказал капитан. Если бы заболел кто-то не из стаи, то никто не стал бы его забирать: он, как и многие тысячи верных имперских солдат, остался бы умирать в одиночестве, чтобы не заразить тех, чьи тела ещё чисты— Я остаюсь к вашим услугам.
И даже тогдаОн удалился, после первого происшествиявозвращаясь тем же путём, Ольгейр был единственным из братьев, кто возражал против подобного решения: он не хотел, чтобы порча распространялась, чтобы ''малефикарум'' проник что и пришёл. Снова углубившись в закрытый круг братства. Ему пришлось нелегко. Тосеть коридоров, что случилось с Бальдром на Рас Шакех, было ужасно: видения разложения до сих пор преследовали Ольгейра во снеТорек позволил себе слегка улыбнуться. Серый Охотник изменился почти до неузнаваемости: изрешеченный и покрытый язвамиЭто странный корабль, переполненный безумной смесью штормовой магии полный архаичных устройств и прогрессирующей малигнизации. Бальдр убивал бездумнопомещений, уничтожая всёкоторые он практически не исследовал, что попадалось даже не смотря на пути; он изрыгал сырой эфирто, глядя на мир незрячими глазами что был капитаном этого галеона больше года. Стая тоже была странной — и уже не видя ничего реального. В суматохе и шуме финальной атаки Бальдр разил как врагаватага разношёрстных воинов, так и товарища по стае, ударом молнии с чёрными краями отбросив Ольгейра в сторону и оставив шрамысобранных вместе вопреки обычаям ордена, которые до сих пор не зажилисборище полукровок, а потом умчался которым каким-то образом удалось превратиться в ревущую ночь, больше напоминая зверя варпанечто, чем смертногоспособное охотиться со смертоносной эффективностью.
Именно Ингвар вырвал Бальдра из пучины безумия. Именно он самым решительным образом настаивал Но на кого охотился? Это было главным вопросом, на возвращении братакоторый, доказывая свою правоту Раскалывателю Черепов несмотря на все рейды и убеждая остальных членов стаипустотные атаки, пока в сомненияху него так и не появилось стоящего ответа. Повелители не раскрывали Бъяргборну всех своих секретов, как и преждепотому капитан часто понятия не имел, куда направляется «''Аметистовый сюзерен''», пока ему не остался лишь Ольгейр. Так был нарушен закон ордена, изприказывали включить варп-за чего все они отправились в изгнание, рискуя навлечь двигатели и немедленно лечь на себя вечные муки. Всё, что сейчас могли сделать Волки, — это разобраться, надеясь, что Гуннлаугур принял верное решениезаданный курс.
Все эти мысли повергли Ольгейра в не свойственное ему уныниеИ это было прекрасно. Тяжёлая Рука выбросил их из головы. Лучше поразмыслить о томТорек Бъяргборн во всех смыслах был мертвецом, что им удалось сохранить, — а сохранили они немало. Напряжённость между Ингваром застрявшим на планете палящей жары и Гуннлаугуромнескончаемой пандемии, некогда соперничавшими пока не только по оружию, но и по духу, спалавмешалась судьба. Вернулось закалённое в боях единствоС его точки зрения, товсё, что имело значение для этой группы разрозненных личностейбыло после, собранных со всего ордена вопреки условностямявлялось подарком, — ещё один признак того, насколько отчаянными стали временапредложенном из протянутой руки самого примарха. В своё время клубок судьбы размотается. Это был путь, который они выбрали, и оставался только один выход — довести дело до концаТак было всегда.
Ольгейр добрался до помещения, которое они превратили во временный арсенал. Вместо стеллажей с лазерным оружием, которыми пользовались корсары «Коллаквы», теперь здесь были хранилища для бережно хранимых болтеров, силовых клинков и боевых ножей. Стая взяла только то, что смогла захватить в кратчайшие сроки, поэтому во время других рейдов из других мест вывезли побольше снаряжения. Некоторые выжившие с «Ундрайдера» служили в корабельной кузнице, и поэтому пробелы в их ресурсной базе постепенно устранялись: повреждённое латалось, а остальное поддерживалось в рабочем состоянии. Но и при этом следовало поступать осмотрительно. Запасы боеприпасов, гранат и блоков питания необходимо было использовать с умом.
Ольгейр повернул шлемВыше, нарушая герметичность брони и впуская внутрь воздух «Аметистового сюзерена». Он взял шлем обеими руками, повернув его лицевой стороной ближе к себеверхней части командного мостика, и вгляделся в негорасполагалась ещё одна наглухо задраенная каюта. Шлем Единственный вход был старым; металл покрывало множество отметинзарешечен тяжёлыми балками, собранных за множество смертных жизнейна которые накладывались поля детекторов движения, проведённых в боях. Местами синевато-серую краску соскоблили, и под ней виднелся стальной керамит. Руны, которые Ольгейр когдаподключённые к автоматическим лаз-то выгравировал на шлеме, теперь выцвели и во многих местах стали неразборчивыми. Он протянул руку, проводя пальцем по линзам, вспоминая, что почувствовал, когда железный жрец впервые подарил ему броню, какими нетронутыми тогда были фрагменты доспеха, как они сверкали в свете жаровен, предвещая разрушения, которые предстояло сеятьустановками.
— Есть повреждения? — послышался знакомый голос Внутри каюта выглядела таким же противоречиво, как и всё на этом пёстром корабле. Возможно кого-то здесь было что-то наподобие камеры картолитов или возможно, архива. Пространства внутри было много, ширина помещения достигала более тридцати ярдов в длину и двенадцати в ширину, с белыми мраморными полами и стенами, вдоль которых, метр за спинойметром тянулись полки. Подвесы с бронзовыми болтами отбрасывали тёплый свет на пыльные письменные столы. На канделябрах в виде черепов мерцали свечи, костяные крепления покрывали подтёки воска.
Тяжёлая Рука опустил шлемСреди всего этого пышного убранства теперь можно было разглядеть и более суровые черты Фенриса. В дальнем конце длинного зала висели изодранные в клочья боевые штандарты, провёл пальцами по покрытым лаком волосам чью кожаную поверхность окаймило пламенем и бородепробило выстрелами. На толстых цепях висело церемониальное оружие — топоры, короткие клинки, копья с кремниевыми наконечниками. Рядом с вентиляционными фильтрами установили железные жаровни, рассыпав седые пряди по воротнику горжетав которых теперь мягко тлели побелевшие угли.
— Ни царапиныИнгвар Орм Эверссон, — проворчал онкоторого все звали Гирфалькон, опёрся всем весом о край одного из нескольких огромных столов с картами и прищурил серые глаза. Даже без доспехов от прикосновения Космического Волка столешницы заскрипели. Перед космодесантником лежали стопки пергамента, перебранного и отсортированного, на некоторых из них всё ещё были нанесены печати безопасности Адептус Астра Телепатика. Почерк, везде без исключения, был паутинистым и сжатым, строка за строкой повторялись рукописные наблюдения и интерпретации. — А у тебя?
ХафлоиИнгвар обладал завидной способностью к концентрации и удержанию информации, чьё прозвищено даже для него многочасовое изучение подобного материала являлось утомительным занятием. Записи звездоведов не предназначались для чтения лицами, закрепившееся не входящими в стаеих тайный орден. Астропатический контакт не был похож на коммуникационную связь — чисто механическую передачу звуков и изображений. Это больше походило на процесс гадания, было ещё впередиквалифицированного толкования снов. Только псайкер с привязанной душой мог выполнять такую работу в относительной безопасности, топал по оружейной палубепоскольку он проникал в глубины самого варпа, держа под мышкой собственный выбеленный шлемместа, зато остальные части его боевого доспеха заляпало машинным масломгде неосмотрительный разум поджидали кошмары. Кровавый Коготь выглядел чуть менее потрёпаннымВсякий раз, чем когда впервые вступил эти учёные прерывали свои медитации, их души оказывались в стаю синяках, а пустые глазницы пульсировали, они диктовали свои выводы, которые затем проверялись, интерпретировались, подвергались эзотерическим ритуалам очищения и сопоставлялись с другими свидетельствами из того же варп-канала. В конечном итоге, получался документ, написанный на Фенрисе. Возможноязыке, Ольгейру только показалосьпонятном даже смертному, но копна рыжих волос немного поблёкласовет, а клыки удлинилисьпригодный для ушей капитанов космических кораблей и армейских генералов.
ДаМатериал же, скорее всегокоторый читал Ингвар, это была игра воображениябыл иным. Ольгейр не так уж долго сражался вместе с Кровавым КогтемЭти листы украли из архивов астропатического ретрансляционного узла, а в некоторых случаях прямо из-под носа у работающих над ними переписчиков. Текст в них был сырым, нефильтрованным, похожим на наполовину застывший камнебетон. В пергаментных листках было много правды, может быть, даже больше, чем когда-либо окажется в финальных версиях, но до этой правды было непросто добраться, и чем больше ты изучал крошечные завитки чёрных чернил, тем больше казалось, что ты смотришь в некое остаточное эхо самого эфира, утягивающее за собой здравомыслие и отравляющее разум.
— Тоже. Они были чертовски медлительны. — Хафлои бросил шлем на длинную скамью Ингвар вздохнул и начал готовиться снова вернулся к снятию остальной брони. — Один меня всё-таки догналчтению, но его прервал лязг открывающий снаружи замков. Корпех. — Кровавый Коготь усмехнулся. — Она просто направила на меня лазружьеКогда дверь открылась, провоцируя на неё напасть. Я мог бы сбить её с ног прямо на топливозаборникикосмодесантник обернулся и увидел, а она просто стояла там. Моркаичто вовнутрь, в её венах был мьод. Я внесу её имя в летописьнаклоняясь, как и обещалзаходит вожак Ярнхамара. Она просто стояла там!
Кровавый КоготьУ Гуннлаугура, казалоськоторого звали Раскалыватель Черепов, пребывал в хорошем расположении духабыли проблемы со многими проходами на пустотном корабле. Чаще всего так Галеон был построен и бывало; иногда Ольгейру приходилось напоминать себеукомплектован для смертных экипажей, насколько неопытен Хафлои, насколько он «зелёный», только закончивший обучение новобранец. Кровавый Коготь жаждал лишь одного — сражаться, выплеснуть накопившуюся в нем агрессию, достичь и в сражениях большего совершенства и умениясравнении с военным кораблём у него было мало преимуществ перед более крупными защитниками Империума. Ольгейр виделГуннлаугур тоже был без доспехов, как Хафлои изучал остальныхно ему всё равно пришлось напрячь плечи, когда они бывали в бою, и знал, что после каждого рейда Кровавый Коготь спускался чтобы протиснуться в тренировочное помещение, чтобы закрепить полученные урокидверной проём. Это тоже давало свои плоды — Хафлои всегда Выше волчьего гвардейца был опасен, но разрыв между его возможностямитолько Ольгейр Тяжёлая Рука, и темвесь корабль уже давно привык слышать, на что были способны остальныекак этот гигант яростно ругается, теперь сокращалсязадевая очередную переборку.
— Тебе это никогда Гуннлаугур не надоедает? был таким экспансивным — лениво спросил Ольгейрон срывался только в бою, а до того момента голос космодесантника звучал как гортанный рык, будто плотина, сдерживающая поток. Его густая седая борода, заплетённая в косички, обнажая узлы брониниспадала на бочкообразную грудь, а покрытое шрамами лицо и лысина поблескивали в которые должны были входить портысвете люменов.
— ХьяГуннлаугур подошёл, чтобы взглянуть на собранные записи. На других столах лежали беспорядочные кучи того, ты чтоосталось от предыдущих рейдов на имперские аванпосты, военные конвои и даже несколько вражеских отрядов. В комнате стоял затхлый запах, будто в тюрьме. Он согнул правую руку, проверяя рану, которую получил на «''Наксианском клинке''». Рану нанёс не защитник корабля, просто варанги пробил стальной защитный люк, который оказался толще, теперь моя нянька?чем ожидалось.
Хафлои пожал плечами— Они привыкнут. Многие уже привыкли.
— Сейчас всё то же самоеТак оно и было. «''Аметистовый сюзерен''» принадлежал человеку по имени Расму Коллаква, корсару высокого мастерства и экстравагантной жестокости, который наводил ужас на целый пояс миров, простиравшийся на половину субсектора. В обычное время его деятельность была бы жёстко пресечена морскими патрулями, но они были перегружены ещё до недавних вторжений, и поэтому грабежам Коллаквы практически никто не препятствовал. Расму стал неприлично богатым, затем обрёл могущество, а затем и спесь. К его несчастью, и к счастью всего субсектора, он обнаружил глубоко в космосе одинокий внутрисистемный катер, который полагался на короткие варп-прыжки и экипаж которого явно находился в отчаянии. Мне Перед казнью Гуннлаугур напомнил Коллакве, что никто не важны причинызаставлял его нападать на корабль Космических Волков. Я просто люблю открытое небоЕсли бы его познания о символике орденов не были столь скудными, он, возможно, был бы сейчас жив, распространяя своё особое несчастье и дальше, а «''Хлаупнир''», возможно, всё ещё продолжал бы поиски подходящее судно для захвата.
Затем прибыла команда кэрлов Ингвар отодвинул стопку пергамента в сопровождении отряда бронированных сервиторовсторону. Они тащили с собой тяжёлое снаряжение — дрелиЗначит, храповики, флаконы со священными маслами и смазочными материалами. Снятие доспеха должным образом занимало некоторое время и сопровождалось полумистическими обрядами ты ещё не жалеешь об этом? — частью фенрисского, частью марсианского происхождения. Ольгейр вытянул руки, активировал разблокировку стыков брони и направился во внутреннюю камеру, где пластины снимались одна за другой, а затем отправлялись на кузнечную палубу для проверки и ремонтаспросил он.
Тяжёлая рука ушёл под звуки смеха, такого же гулкого, как и у него, и в этом хохоте звучало: «''Пока что, седобородый''»Это было не только ради Бальдра.
Трое сервиторовЭто тоже было правдой. Было две причины, по которым стая, всё ещё называющая себя Ярнхамар, несмотря на всё произошедшее, сбежала из Ордена. Первой из них было присутствие среди них воина по имени Бальдр Фъольнир, четверо помощников-кэрлов и лексмеханик ждали Серого Охотника внутри; все они смотрели вверх , который начал проявлять признаки психических способностей на Рас Шакех. В результате нападения вражеского колдуна он на короткое время превратился в ожиданиисосуд со зловещей энергией, держа инструменты наготовекоторая едва не поглотила его полностью. Это должно было стать главным событием их рабочей сменыПосле его выздоровления Ньяль Зовущий Бурю, величайший из рунических жрецов ордена, надел на него нуль-ошейник, чтобы ослабить эти силы, возможностью проявить себя с наилучшей сторонынамереваясь вернуть Бальдра на Фенрис для полного обследования. Для Ольгейра же Полагая, что это ознаменовало окончание очередного краткого всплеска активностиприведёт к неминуемой смерти члена стаи, Гуннлаугур и Ингвар вытащили Бальдра из камеры на борту корабля Зовущего Бурю и умчались прочь на «''Хлаупнире''», ещё одного движения телаустремившись в глубокую пустоту, предназначенного лишь для убийствневзирая на преследовали огромных орудий «''Хеймдалля»''.
Бальдр Фъольнир снял доспехиНо стая не была уничтожена. Она продолжала жить, продолжала охотится и теперь жаждала мести. Зная об опасности разоблачения, как только высадился на «Вуоко»Рас Шакех высадились дополнительные силы Экклезиархии, полные решимости собрать всё, что могло привести к их обвинению. В последовавшем сражении Ингвар захватил в плен человека по имени Клэйв, исповедника кардинала и переоделся в серую мантию из плотной ткани слугу высших эшелонов Церкви. С тех пор этот самый Клэйв был пленником Космических Волков, единственной ниточкой, связывавшей их с откинутым на плечи тяжёлым плащомтайной организацией, которая несла ответственность за смерть Хьортура, и их единственной надеждой выяснить обстоятельства его гибели.
Он ушёл с верхних палубКлэйв, где кэрлы общались с командойоднако, поднялся по охраняемым шахтам лифтов и очутился в другом мире — приглушённого освещения и незнакомых ароматовзнал не так уж много. В отличие от остальной части корабляУмы, эти покои украсили со вкусом и шикомстоящие за этим списком, в них не было эмблем кем бы они ни корсарского капитанабыли, были осторожны, ни боевой команды Адептус Астартестщательно скрывая информацию на самых высоких уровнях. Металлические полы были устланы мягкими коврамиДаже те, кто действовал от их имени, почти ничего не знали о тех, кому они отправляли свои отчёты, лишь то, что их владыки вполне могли применить дисциплинарное взыскание, а стены из прессованных панелей — увешаны прекрасными гобеленамиесли что-то пойдёт не так.
В медных чашах тлели ароматические палочкиИ вот охота растянулась во времени и пространстве, отчего воздух в проходах казался туманным. Отдалённый гул двигателей всё ещё доносилсячереда рейдов на украденном корсарском галеоне, медленно накапливающиеся намёки и перешёптывания, которые только Клэйв мог подтвердить или опровергнуть, были актуальны, пока постепенно не начала вырисовываться детальная картина, которая должна была стать реальностью, под ногами чувствовалась дрожьпривести Волков к архитекторам этого заговора, но в основном складывалось впечатлениеесли бы только можно было добраться до них до того, будто с космического корабля каким-то образом попадаешь в личные апартаменты терранской знатикак очередная волна разрушения сметёт всё на своём пути.
В каком-то смысле так оно и Эту охоту можно было: эти помещения находились счесть выборочной, когда целые сектора вокруг «''Аметистового сюзерена''» превращались в ведении Мамзель Джудит ван Клиисруины, то это мало что значило для стаи, постоянного навигатора «Аметистового сюзерена»которая оставалась воинами своего неумолимого родного мира, где клятва была обетом на всю жизнь, а стремление отомстить за совершенное зло могло длиться вечно. Она служила Коллакве и после его казни продолжала управлять кораблёмСами звезды могут погаснуть, как прежде. Выяснилосьпоследние крепости могут превратиться в руины, что её отношения с предыдущим нанимателем трудно было назвать сердечными: они зиждились на неуточненных угрозах шантажано этот огонь всё равно будет гореть, связанного с каким-то малоизвестным преступлениемподгоняя Космических Волков, совершенным пока они либо не то самой Джудитобретут отпущение грехов, либо не то какими-то родственниками из её младшего домаумрут, пытаясь его обрести.
Когда ван Клиис сообщили о смерти Коллаквы, то из глаз навигатора не пролилось и слезинки; она выразила абсолютную готовность служить новым хозяевам, что всех устроило. Правда— Тогда скажи, конечно же, могла состоять в том, что ни один другой корабль не принял бы Мамзель на борт, но поскольку «Хлаупнир»<ref>Глейпнир — в германо-скандинавской мифологии, а именно в «Младшей Эдде», волшебная цепь, которой асы сковали волка-чудовище Фенрира. В некоторых переводах Глейпнир названа не цепью, а путами.</ref> не имел собственного навигатора и был слишком мал для чего-то, кроме самых коротких и медленных варп-прыжков, сказал Гуннлаугур не стал привередничать. С тех пор ван Клиис хорошо себя зарекомендовала. Навигаторы на кораблях имперского флота испытывали невероятное истощение из-за требований экипажей, из-за чего быстро и часто перегорали. Оказалось, что навигаторам принцев-корсаров приходилось немного легче. Мамзель ван Клиис определённо была в отличном настроении и самочувствии.— Что ты нашёл
На галеоне не было никогоИнгвар глубоко вздохнул: отчасти от усталости, обладающего хоть малейшей чувствительностью к варпу. Ни астропатовотчасти от осознания того, ни смертных псайкеров. Лишь Джудитчто это может оказаться, пусть в своей непонятной и раздражительной манерекак это часто бывало раньше, но всё же имела отношение к царству сновидений. Так и вышлочем-то большим, что они с Бальдром — по этой и по иным причинам — часто общались друг с другом. Со своей стороныили ничем, Бальдр испытывал потребность или просто ещё одним звеном в этих разговорах бесконечной цепи. — желание найти другую душуКусочек, которая не шарахнулась бы инстинктивно от любых упоминаний о малефикарумекоторый нужно отнести крысе, псайкерстве или колдовстве— ответил Гирфалькон. Что же из их бесед извлекала сама Джудит, оставалось загадкой. Вполне вероятно, подумал Бальдр, что ей просто одиноко — запертой в изолированной цитадели на вершине горбатого хребта галеонаЯ собирался поговорить с ним, где её единственной компанией были скорбного вида слуги и зловещий взгляд самого живого эфиракогда закончу здесь.Хочешь пойти со мной?
ПоэтомуГуннлаугур мрачно улыбнулся, когда появился Бальдр, приоткрыв тёмную деревянную дверь и в железной раме и наклонившисьэтом жесте было больше угрозы, чтобы войти, она оторвала взгляд от письменного стола, отложила перо, положила руки на колени и улыбнуласьчем веселья.
Бальдр пересел на длинную кушетку, стоявшую рядом с столом. Даже в доспехах он передвигался тише, чем его братья; без них Бальдр походил на серого призрака. Он был стройнее, чем остальные, а сейчас ещё исхудал. Теперь на его шее висел нуль-ошейник, второй из тех, что дал ему Зовущий Бурю, — костяной обруч на шее, увенчанный челюстями железного дракона. Он выглядел хрупким — космодесантник мог бы раздавить его двумя пальцами и всё же эта вещица обладала связью с жизнью и смертью Бальдра, связью столь же мощной, как гравитация солнца, удерживающая планету. Убрать нуль-ошейник означало покончить с носителем. А сохранить — искалечить его.
Космический Волк тяжело опустился на кушетку. ===Глава шестая===
— Они почти убежали, — сказал Бальдр. — Но ты подвела нас достаточно близко как раз перед тем, как они приступили к переходу. Гуннлаугур передаёт свою благодарность.
Ван Клиис рассмеялась. Она встала и подошлаОльгейр, которого называли Тяжёлая Рука, чтобы сесть рядом с космическим десантником. Их разница поплёлся обратно к покоям в размерах выглядела комичнозадней части корабля. Даже рядом с неулучшенным человеком мамзель показалась бы крошечнойВскоре после захвата судна Космические Волки присвоили их себе, тоненькойи большая часть старых украшений Коллаквы была снята со стен и брошена в печи, как палочкагде им было самое место. Теперь поверхности снова выглядели гладкими, с туго натянутой хотя кое-где виднелись следы Фенриса — резьба и морщинистой от старости кожейруны, сильно нарумяненнойвыгравированные несущими службу кэрлами. Ван Клиис носила множество украшений«Дай им время, некоторые из которых были прикреплены к кости— подумал Ольгейр, — и шелковое платье с узором они превратят эту скрипучую развалюху в виде малиновых драконов. При ходьбе она прихрамывала, и от неё сильно пахло как обычными благовониями, так и экзотической выпивкой. Лоб навигатора надёжно перехватывала кружевная повязка из золотого дамасского шелканастоящий военный корабль».
— Едва ли тот ворчун знаетОн до сих пор не снял броню. Во время налёта на имперский крейсер Ольгейр остался с Ёрундуром охранять место, что я здесьгде их «Громовой ястреб», наверху, — сказала Джудит, ласково похлопывая Бальдра по колену«''Вуоко''» пристыковался к корпусу корабля. — Приходишь Как только тышаттл Космических Волков проскользнул под пустотными щитами, именно его опыт работы с мелтами помог проникнуть внутрь космического корабля. Это хорошоПосле этого Ольгейр удерживал созданную им из балок и оплавленных стоек «кошачью колыбелью»<ref>Кошачья колыбель - игра, во время которой верёвка закручивается вокруг пальцев в виде колыбели, а затем переносится на пальцы другого человека так, чтобы получился другой узор. Я бы скучала по нашим встречам</ref>, на случай, если бы ты перестал приходитьу экипажа выйдет точно запеленговать их местоположение и толпа вооружённых пехотинцев-пустотников осмелится попытается их выбить. Ну, как сейчас?
— Тяжесть растётВсё прошло быстро. С каждым нашим путешествием я чувствуюБлагодаря навыкам Ёрундура и присущей стае скорости и мощи удар был нанесён молниеносно. И всё же, у Ольгейра было достаточно времени, чтобы, находясь среди отдалённого грохота и сигналов тревоги, поразмыслить о том, сколько раз они уже проделывали подобное, от том, как нарастает давлениесколько на их веку было крепостей и звездолётов. — Бальдр перевёл дыханиеВременами сражения проходили ещё проще. — У меня перед глазами словно грозовой фронтА иногда столкновения были намного ожесточённее. Однажды нападение на безобидный с виду фрегат раскрыло банду астартес-еретиков из легиона Детей Императора, и, чтобы выбраться оттуда живыми, потребовались всё их способности и вся удача, которыми они обладали.
Ван Клиис недовольно фыркнула: Всё это было имперским пространством, номинально контролируемым и находящимся под защитой безграничных силами Всеотца, и всё же казалось, что под каждым камнем скрывается ловушка. Это сжатие, сужение, очевидное стягивание в одну точку — великая борьба за контроль.
Бальдр криво усмехнулся: Но клятва есть клятва. Ольгейр поклялся, как и все остальные. Нельзя отдавать судьбу брата по стае в чужие руки. И если, исходя из слов Гирфалькона, была причина для долга крови, то с этим нужно было разобраться. Ольгейр знал это. Он был с этим согласен.
— Много разИ всё же Бальдр был далёк от выздоровления. В последний я очнулся лишь на следующей деньНикто из стаи не знал, половина моей каюты была залита кровьючто могло бы помочь брату. Не думалС тех пор как они оставили корабли Зовущего бурю позади, что во мне её так много осталосьони сталкивались лишь с войной, разрушенными мирами и Империумом, — космодесантник пожал плечамивнутри которого нарастала паника и назревал коллапс. — Он надел это на меня. Насколько я знаюЕсли бы заболел кто-то не из стаи, то никто не стал бы его забирать, только он может это снять, как и многие тысячи верных имперских солдат остался бы умирать в одиночестве, чтобы не допустить заражение тех, чьи тела ещё были чисты.
— Твои братья… они никогда об этом И даже тогда, после первого происшествия, Ольгейр был единственным из братьев, кто возражал против подобного решения, он не думали?хотел, чтобы порча распространялась, чтобы ''малефикарум'' проник в закрытый круг братства. Ему пришлось нелегко. Наблюдать за тем, что случилось с Бальдром на Рас Шакех, было ужасно, видение разложения до сих пор преследовало Ольгейра во снах. Серый Охотник был изменён почти до неузнаваемости, изрешечен и покрыт язвами, переполненный безумной смесью штормовой магии и прогрессирующей малигнизации. Бальдр убивал бездумно, уничтожая всё, что попадалось на пути, он изрыгал сырой эфир, глядя на мир незрячими глазами, которые не могли видеть ничего реального. В суматохе и шуме финальной атаки Бальдр разил как врага, так и товарища по стае, ударом молнии с чёрными краями отбросив Ольгейра в сторону и оставившей шрамы, которые до сих пор не зажили, прежде чем умчаться в ревущую ночь, походя больше на зверя варпа, чем на смертного.
— НетИменно Ингвар вырвал Бальдра из пучины безумия. Именно он самым решительным образом настаивал на возвращении брата, отстаивая свою правоту Раскалывателю Черепов, и убеждая остальных членов стаи до тех пор, пока в сомнениях, как и прежде, не остался лишь Ольгейр. Так был нарушен закон ордена, из-за чего все они всё обдумалиотправились в изгнание, рискуя навлечь на себя вечные муки. Оценили риски Всё, что сейчас могли сделать Волки — верная смерть или неопределённое будущее. Я это разобраться в долгу перед ними за предоставленный шанс. Теперь я должен найти способ сделать таквопросе, надеясь, чтобы это чего-то стоилочто решение Гуннлаугура окажется верным.
— НетОльгейр добрался до помещения, дажекоторое они превратили во временный арсенал. Вместо стеллажей с лазерным оружием, если бы я зналкоторыми пользовались корсары «''Коллаквы»'', теперь здесь были хранилища для бережно хранимых болтеров, силовых клинков и боевых ножей. Стая смогла взять только то, что смогла захватить в кратчайшие сроки, поэтому во время других рейдов из других мест было вывезено больше снаряжения. Некоторые выжившие с «Ундрайдера» служили в корабельной кузнице, и поэтому пробелы в их ресурсной базе постепенно устранялись, то, повреждённое латалось, а то, что ищуосталось, поддерживалось в рабочем состоянии. Несмотря на это, они должны были сохранять осторожность. Запасы боеприпасов, гранат и блоков питания необходимо было использовать с умом.
Ван Клиис хмыкнулаОльгейр повернул шлем, нарушая герметичность брони и впуская внутрь воздух «''Аметистового сюзерена''». Он взял шлем обеими руками, повернув его лицевой стороной к себе, и посмотрел на него. Шлем был старым, металл покрывало множество отметин, собранных за множество смертных жизней проведённых в боях. Местами синевато-серая краска была соскоблена, под ней виднелся стальной керамит. Руны, которые Ольгейр когда-то выгравировал на шлеме, теперь выцвели и во многих местах стали неразборчивыми. Он протянул руку, проводя пальцем по линзам, вспоминая, что почувствовал, когда Железный жрец впервые подарил ему броню, какими нетронутыми тогда были фрагменты доспеха, как они сверкали в свете жаровен, предвещая разрушения, которые он позже посеет.
— Ты понимаешь, что только всё усложняешь? Я вижу это с тех пор, как ты попал на корабль. Ты всё время говоришь о своём пути, собственном пути. Ты притворяешься, будто другойТяжёлая рука опустил шлем, провёл пальцами по покрытым лаком волосам и поэтому для тогобороде, чтобы излечиться, тебе нужно что-то другое. Но ты ничем не отличаешься от остальных. Только не для менярассыпав седые пряди по воротнику горжета. — Навигатор наклонилась к Бальдру. Ни царапины, — ''Мутанты''проворчал он. Вот кем мы оба являемся. Я — санкционированный. ТыА у тебя? Я не знаю. Ты не знаешь. Но признание — это первый шаг. Следом пойдут остальные.
Бальдр опустил взгляд Хафлои, которому ещё предстояло получить закрепившееся в стае прозвище, топал по оружейной палубе, держа под мышкой собственный выбеленный шлем, в то время как остальная часть его боевого доспеха была заляпана машинным маслом. Кровавый Коготь выглядел чуть менее потрепанным, чем когда он впервые вступил в стаю на свои рукиФенрисе. Возможно, Ольгейру всего лишь показалось, но копна рыжих волос немного поблёкла, а клыки удлинились.
— Враг сказал мне то же самое. Все говорят одно и то же. — Он снова улыбнулся той же сухой улыбкой. — Они говорят то, что считают правдойДа, и хотятвероятно, чтобы мы тоже в это повериливсё его воображение. Что только сыны Русса лгут самим себеОльгейр не так уж долго сражался с Кровавым Когтем.
— НетКровавый Коготь, казалось, просто констатирую факт. Со стороны это выглядит просто. Но изнутри.был в хорошем расположении духа.Он чаще всего был таким, иногда Ольгейру приходилось напоминать себе, насколько неопытным был Хафлои, насколько «зелёным», только закончившим обучение новобранцем. Кровавый Коготь жаждал лишь одного — Бальдр с трудом подбирал словасражаться, выплеснуть накопившуюся в нем агрессию, достичь в сражениях большего совершенства и умения. — Я ''чувствовал'' тоОльгейр видел, как Хафлои изучал остальных, когда они были в бою, и знал, что делает Ньяль. И характер его действийпосле каждого рейда Кровавый Коготь спускался в тренировочное помещение, чтобы закрепить полученные уроки. Это отличалось и от тоготоже давало свои плоды — Хафлои всегда был опасен, что делает врагно разрыв между его возможностями, и от тоготем, на что могу сотворить ябыли способны остальные, теперь сокращался.
Бальдр глубоко задумался— Это держит тебя в тонусе.
Бальдр усмехнулся: — Справедливо.
— То жеТрое сервиторов, четверо помощников-кэрлов и лексмеханик ждали Серого Охотника внутри, все они смотрели вверх, держа инструменты наготове, что и тыожидая. Это должно было стать главным событием их рабочей смены, возможностью проявить себя с наилучшей стороны. То Для Ольгейр жеэто ознаменовало окончание очередного краткого всплеска активности, ещё одного движения тела, что и я. Мы все в неведениипредназначенного лишь для убийств.
Ван Клиис по-прежнему смотрела на него. Взгляд женщины был странно непоколебим— Начинайте, как у маленького ребёнка. Возможно, они все были такими— сказал Ольгейр, эти звездочёты — такими их сделало ремеслопозволяя разуму отвлечься.
— Ладно. Если они не дадут тебе полезного совета, посоветуйся со мной. Ты узнаешь. Ты узнаешь, когда настанет момент, потому что буря в твоей душе не может быть случайностью. Она нашла тебя по какому-то замыслу. По чьему замыслу? Может, и врагов. А может, и нет, потому что они не контролируют всё. Но вот в чём дело — вы не найдёте эту вещь, если будете её искать. Вы разглядите правду лишь краем глаза. Вот что мы делаем. Мы прозреваем то, что на грани, и довольны тем, что не можем сосредоточить всё своё внимание. Будьте такими, как мы. Не будьте такими охотниками.
— ВсёОн покинул верхние палубы, чем я когда-либо былгде кэрлы общались с командой, — сказал онподнялся по охраняемым шахтам лифтов и оказался в другом мире приглушённого освещения и незнакомых ароматов. — ВсёВ отличие от остальной части корабля, эти покои были украшены со вкусом и шиком, чем я когда-либо хотел статьна них не было ни эмблем корсарского капитана, — это держать добычу в поле зрения. Загонять еёни боевой команды Адептус Астартес. Убить её — ради себяМеталлические полы были устланы мягкими коврами, ради безопасности моего народаа стены из прессованных панелей увешаны прекрасными гобеленами.
Ван Клиис рассмеялась В медных чашах тлели ароматические палочки, отчего воздух в проходах казался туманным. Отдалённый гул двигателей всё ещё был слышен, под ногами чувствовалась дрожь, но в большинстве своём складывалось впечатление, будто ты покинул космический корабль и снова похлопала его по колену: каким-то образом очутился в личных апартаментах терранской знати
— Я знаю! Может бытьИ в каком-то смысле так оно и было, ты способен изменитьсяпотому что эти помещения находились в ведении мамзель Джудит ван Клиис, постоянного навигатора «''Аметистового сюзерена''». А можетОна служила Коллакве и после его казни продолжала управлять кораблём, и неткак прежде. Но я говорю тебе правду. Соглашайся или не соглашайся — выбор за тобойОказалось, что её отношения с предыдущим нанимателем трудно было назвать сердечными, так как они были основаны на неуточненных угрозах шантажа, связанного с каким-то малоизвестным преступлением, совершенным либо самой Джудит, либо родственной ветвью её младшего дома.
Затем улыбка исчезла с лица Когда ван Клииссообщили о смерти Коллаквы, то из глаз навигатора не капнуло и слезинки, вместо этого она выразила абсолютную готовность служить своим новым хозяевам, что всех устраивало. Правда, конечно же, могла состоять в том, что ни один другой корабль не принял бы мамзель на свой борт, но поскольку «''Хлаупнир''» не имел собственного навигатора и был слишком мал для совершения чего-то, кроме самых коротких и медленных варп-прыжков, Гуннлаугур не стал привередничать. С тех пор ван Клиис хорошо себя зарекомендовала. Навигаторы на кораблях имперского флота испытывали невероятное истощение из-за требований своих экипажей из-за чего быстро и часто перегорали. Оказалось, что навигаторам принцев-корсаров приходилось немного легче. Мамзель ван Клиис определённо казалась в прекрасном расположении духа.
— Но это скоро убьёт тебяНа галеоне не было никого, — строго сказала навигаторобладающего хотя-бы чем-то отдалённо напоминающим чувствительность к варпу. На борту не было астропатов и смертных псайкеров. — Очень скороЛишь Джудит, пусть в своей непонятной и раздражительной манере, но всё же имела какое-либо отношение к царству сновидений. Так и вышло что сделай выборона и Бальдр, по этой и иным причинам, часто общались друг с другом. Со своей стороны, Бальдр чувствовал потребность в этих разговорах — желание найти другую душу, каким единственным инстинктом которой было бы он ни былне мгновенно отпрянуть от любых упоминаний о малефикаруме, псайкерстве или колдовстве. Что же из этих разговоров извлекала сама Джудит, оставалось загадкой. Вполне вероятно, подумал Бальдр, что ей просто одиноко, запертой в своей изолированной цитадели на вершине горбатого хребта галеона, и её единственной компанией являются скорбного вида слуги и твёрдо его придерживайсязловещий взгляд самого живого эфира.
===Глава седьмая===— А, — сказала ван Клиис. — Значит, ты снова вернулся?
Ещё одно помещениеБальдр пересел на длинную кушетку, подальшестоявшую рядом с столом. Даже в доспехах он передвигался тише, терялось между гигантскими корпусами инженериумачем его братья; без них Бальдр походил на серого призрака. Здесь всегда было жарко — достаточноОн был стройнее, чтобы заставить обитателя вспотеть, но, почем остальные. И сейчас стал ещё более худым. Теперь на его шее висел нуль-видимомуошейник, не настольковторой из тех, чтобы причинить что дал ему серьёзный ущерб. Железные стены без всяких украшенийЗовущий Бурю — костяной обруч на шее, напольная облицовка в трещинах. В центре потолка висел одинокий люменувенчанный челюстями железного дракона. Внутри стоял непрекращающийся шум и скрежет механизмов друг о другаОн выглядит хрупким, усиливающийся всякий разкак вещь, когда «Аметистовый сюзерен» оказывался в пустоте.которую
Это помещение вот уже несколько месяцев занимал один-единственный человек. До этого его держали на гауптвахте «Хлаупнира»космодесантник мог разложить двумя пальцами и всё же эта вещица обладала связью с жизнью и смертью Бальдр, где он влачил ещё более стеснённое существование. Ещё раньше пленник был исповедником кардинала Делвосвязью столь же мощный, поднаторев в интригах при его дворекак гравитация солнца удерживающая планету. Он питался лучшими яствами, пил лучшую выпивку, почивал на роскошных матрасах в раззолоченных комнатахУбрать нуль-ошейник означало покончить с носителем. Что ж, ныне всё изменилосьА сохранить — означало бы искалечить его.
В прошлой жизни его побаивалисьКосмический Волк тяжело опустился на кушетку. Делво был безжалостным командиром, обладавшим внушительной военной мощью— Они почти убежали, — из техсказал Бальдр. — Но ты подвела нас достаточно близко, что без особых раздумий уничтожали целые мирыкак раз перед тем, если это способствовало продвижению по служебной лестницекак они приступили к переходу. Аушрах Клэйв всё это время был рядом с ним, давая советы, мягко продвигая политические действия; возвысившись над другими, он наблюдал за допросами в тёмных глубинах многочисленных цитаделей кардиналаГуннлаугур передаёт свою благодарность.
Так было раньшеВан Клиис рассмеялась. Теперь же Клэйв исхудалОна встала и подошла, чтобы сесть рядом с космическим десантником. Бывший дознаватель лишился изысканной одежды и кутался Их разница в такую же грязную рубаху, как и все остальные обитатели трюмовразмерах выглядела комично. КожаДаже рядом с не улучшенным человеком Мамзель показалась бы крошечной, которая и раньше была бледнойтоненькой, стала белой, словно костькак палочка, с сероватым оттенком в морщинахтуго натянутой и морщинистой от старости кожей, под глазами, вокруг тонких губна которую нанесли много румян. На обнажённых лодыжках висели тяжёлые кандалыван Клиис было множество украшений, соединяясь длинной цепью, прикреплённой некоторые из которых были прикреплены к кольцу на стене. В камере находился столкости, единственный стул, жёсткая койка и поднос для еды и питьяшелковое платье с узором в виде малинового дракона. Когда Клэйв заболевалПри ходьбе она прихрамывала, его лечили. Время и от времени его даже выводили на прогулку по нижним палубамнеё сильно пахло как обычными благовониями, не снимая оков, — просто чтобы мышцы не атрофировалисьтак и экзотическим алкоголем. В остальном же эта каюта представляла для него целый мир: размером три на три ярда, далеко в пустоте, окружённый со всех сторон теми, кто желал ему смертиЛоб навигатора надёжно перевязывала кружевная повязка из золотого дамасского шелка.
Могло быть и хуже— Едва ли тот ворчун знает, что я здесь, наверху, — сказала Джудит, ласково похлопывая Бальдра по колену. Исповедник мог попасть в плен к ордену дикарей— Приходишь только ты.Это хорошо. Я бы скучала по нашим встречам, если бы ты перестал приходить. Ну, как сейчас?
Ингвар Бальдр сложил ладони вместе. Кожа была мозолистой и Гуннлаугур один за другим протиснулись внутрь помещенияещё более серой, разжав могучие длинные ручищичем должна была быть. — Тяжесть растёт. С каждым нашим путешествием я чувствую, как нарастает давление. Бальдр перевёл дыхание. Клэйв отпрянул— Перед моими глазами словно грозовой фронт.
Клэйв нахмурилсяБальдр криво усмехнулся. — Много раз. В последний я очнулся лишь на следующей день, но смолчалполовина моей каюты была залита кровью. Не думал, что во мне её так много осталось, — космодесантник пожал плечами. — Он надел это на меня. Насколько я знаю, только он может это снять.
Ингвар подошёл к койке и уселся на неё— Твои братья, отчего та прогнулась. Гуннлаугур дотянулся до цепи и дёрнул еёони никогда об этом не думали.
Клэйв фыркнул: — Нелегко.
Гуннлаугур от души расхохотался: Бальдр опустил взгляд на свои руки. — Враг сказал мне то же самое. Все говорят одно и то же. Он снова улыбнулся той же сухой улыбкой. — Они говорят то то, что считают правдой и хотят, чтобы мы тоже в это поверили. Что только сыны Русса лгут самим себе.
У Клэйва не осталось сил— Нет, чтобы изобразить отвращениепросто констатирую факт. В начале заключения бывший дознаватель поносил своих тюремщиковСо стороны это выглядит просто. Но изнутри... — Бальдр с трудом подбирал слова. — Я ''чувствовал'' то, обзывая их еретиками, демонопоклонниками что делает Ньяль. И характер его действий. Это отличалось и генетическими уродами. Космические Волки дали пленнику возможность оратьот того, пока не охрипнет: ничего подобного они раньше не слышаличто делает враг, и постепенно боевой дух Клэйва сошёл на нетот того, что могу сотворить я.
Скорее всего, его былое бахвальство являлось лишь бравадой, продиктованной желанием подготовиться к мучениям, которые, как он был уверен, ему обязательно должны причинить. На службе у Делво Клэйв был палачом и, подобно всем, кто с энтузиазмом доставлял боль, полагал, что остальные проявят такое же рвение при любом удобном случае. Но истязаний так и не последовало. Раны, которые Клэйв получил во время захвата, обработали, хотя и довольно грубо; кроме того, ему дали пару недель на восстановление— Когда твой ошейник сломан.
Когда Клэйву задавали вопросы, то делали это настойчиво, но с перерывами, и никто не понимал на него руки— Да.
Возможно, всё изменилось бы, если бы Клэйв не выдал то, что знал. Он не упорствовал, зная, что выхода нет: ему не спастись от своих похитителей, пока те не получат, что хотят. Клэйв был набожен и всегда верил в святость вечной Церкви, а ещё он хотел жить. По правде говоря, его участие в работе Фалкрама<sup>5</sup> никогда не было таким уж основательным: это была всего лишь одна из многих инициатив, в которых задействовали Клэйва, поэтому рассказать Космическим Волкам о том, что он знал, не составило труда. Всего несколько имевшихся у него сообщений, несколько увиденных им документов… и так далее— Тогда ты — нечто новое.
Клэйв уставился Бальдр погрузился в размышления. — Если бы у меня было оружие, любое другое оружие, я бы знал, как им пользоваться. Топор, клинок, болтер. С ними я никогда не сомневаюсь, ни на свои мозолистые рукисекунду. Но это — даже если бы я смог его открыть, должен ли я это делать?
Клэйв одарил космодесантника кислой— То же, безрадостной улыбкой: что и ты. То же, что и я. Мы все в неведении.
Клэйв покачал головойБальдр внимательно слушал. Он научился этому благодаря Джудит. — Всё, чем я когда-либо был, — сказал он. — Всё, чем я когда-либо хотел стать. Это держать добычу в поле зрения. Загонять её. Убить её, ради себя, ради безопасности моего народа.
— На Рас Шакех это имело для тебя значение, — сказал ИнгварЗатем улыбка исчезла с лица ван Клиис. — Иначе зачем было уничтожать записи?
— От Фалкрама?
— От моего связного. Кем бы он ни был.===Глава седьмая===
Гуннлаугур внимательно наблюдал за Клэйвом.
— Мы выследили флот АрхиврагаЭто помещение вот уже несколько месяцев занимал один-единственный человек. Мы знали о «Фестераксе»До этого его держали на гауптвахте «''Хлаупнира»'', где он влачил ещё более стеснённое существование. Ещё раньше пленник был исповедником кардинала Делво, поднаторев в интригах при его дворе. Он питался лучшими яствами, пил лучшую выпивку, почивал на роскошных матрасах в раззолоченных комнатах. Что ж, ныне всё изменилось.
— Ты выполнял приказ Делво до самого концаТак было раньше. Теперь же Клэйв исхудал. Бывший дознаватель лишился изысканной одежды и кутался в такую же грязную рубаху, как и все остальные обитатели трюмов. Кожа, которая и раньше была бледной, стала белой, словно кость, с сероватым оттенком в морщинах, под глазами, вокруг тонких губ. На обнажённых лодыжках висели тяжёлые кандалы, соединяясь длинной цепью, прикреплённой к кольцу на стене. В камере находился стол, единственный стул, жёсткая койка и поднос для еды и питья. Когда Клэйв заболевал, его лечили. Время от времени его даже выводили на прогулку по нижним палубам, не снимая оков, — сказал Ингварпросто чтобы мышцы не атрофировались. — Ты бы уничтожил В остальном же эта каюта представляла для него целый мир: размером три на три ярда, даже после тогодалеко в пустоте, как скиталец был бы уничтоженокружённый со всех сторон теми, а угроза миновала. Я никогда этого не понималкто желал ему смерти.
— Этот мир ''заслуживал'' смерти! — парировал Клэйв. — Так же, как Могло быть и тыхуже. Все, кто не готов Исповедник мог попасть в плен к самопожертвованию, когда оно необходимо, — заслуживают смерти. Делво был благочестивым человеком. Порядочным. Он увидел угрозу для сектора и решил покончить с нейордену дикарей.
— Ты сильно переоцениваешь мои возможности. В любом случаеКлэйв нахмурился, у меня не было подобного желания. Я стремился всего лишь исполнить долгно смолчал.
— Ты использовал егоИнгвар подошёл к койке и уселся на неё, — холодно сказал Ингваротчего та прогнулась. — Делво возвысился, а ты — за ним, вот только подобрался слишком близко к солнцу Гуннлаугур дотянулся до цепи и обжёгсядёрнул её.
— Итак, мы подошли к твоей нынешней ситуации, — сказал Гуннлаугур. — Ты предоставил нам достаточно информации — немного того, немного сего. Остальное мы сделали сами. «Наксианский клинок» был хорошей целью. У нас есть фрагменты астропатических показаний со всего субсектора. Хочешь знать, что в них, крысаслучаем не повредил свои путы?
— Как и Милитарум, — сказал Гуннлаугур. — Как и Имперский Флот.от души расхохотался:
— Все эти силы движутся в одном направленииУ Клэйва не осталось сил, — продолжал Ингварчтобы изобразить отвращение. — Коронис Агатон. Талландер. Мортиджия. ЛопаксВ начале заключения бывший дознаватель поносил своих тюремщиков, обзывая их еретиками, демонопоклонниками и генетическими уродами. Это миры на подступах к Кадианским Вратам и их системе снабженияКосмические Волки дали пленнику возможность орать, — цепочка цитаделейпока не охрипнет: ничего подобного они раньше не слышали, окружающая границы самого Ока. Мы сами видели это на Кефе — стены рушатся. И теперь Империум и постепенно боевой дух Клэйва сошёл на это реагируетнет.
— Мы просмотрели позывные флотов Скорее всего, его былое бахвальство являлось лишь бравадой, продиктованной желанием подготовиться к мучениям, которые, как он был уверен, ему обязательно должны причинить. На службе у Делво Клэйв был палачом и получили представление о том, куда они направляютсяподобно всем, кто с энтузиазмом доставлял боль, полагал, — сказал Гуннлаугурчто остальные проявят такое же рвение при любом удобном случае. — И теперь знаем о целом ряде маршрутовНо истязаний так и не последовало. При помощи шифровРаны, которые ты нам далКлэйв получил во время захвата, мы можем прочесть многоеобработали, хотя и довольно грубо; кроме того, крысаему дали пару недель на восстановление.
— Но не всёКогда Клэйву задавали вопросы, — сказал Ингвар. — Некоторые коды обновились. Есть один мир, который уже несколько месяцев взывает о помощи. Никто не откликается на его сигналы бедствия. Последнее, что мы смогли разобратьто делали это настойчиво, так это тоно с перерывами, что он помечен как заброшенный. И это и никто не единичный случай. Имперским силам приходится выбирать, понимал на защиту чего они могут тратить свои силы, а чего — нетнего руки.
— ВсеВозможно, кроме одной эскадрывсё изменилось бы, — сказал Гуннлаугуресли бы Клэйв не выдал то, что знал. — Она использует идентификатор Экклезиархии Он не упорствовал, зная, что выхода нет: ему не спастись от своих похитителей, пока те не получат, что хотят. Клэйв был набожен и должна направляться на сборы всегда верил в Мортиджиюсвятость вечной Церкви, а ещё он хотел жить. Но флот По правде говоря, его участие в работе Фалкрама<ref>Фалкрам (ориг. Fulcrum) - точка опоры. </ref> никогда не было таким уж основательным: это была всего лишь одна из многих инициатив, в которых задействовали Клэйва, поэтому рассказать Космическим Волкам о том, что он знал, не идёт по этому курсу. Он направляется на тот мирсоставило труда. МирВсего несколько имевшихся у него сообщений, который все остальные уже списали со счетовнесколько увиденных им документов… и так далее.
— О, именно так мы и поступим, — сказал Ингвар. — Но вначале нам нужно кое-что от тебяКлэйв уставился на свои мозолистые руки.
Клэйв покачал головой— Именно так в вашей организации всё и устроено, — добавил Гуннлаугур. — Каждый по отдельности знает лишь малую часть, и всё замыкается на одном-единственном человеке. Это слабость.
— Мы уже это проходилиКлэйв одарил космодесантника кислой, — пробормотал он. — Какая-то зацепка, какой-то шепоток. Ты всё изучаешь, затем уничтожаешь то, что нашёл, а мы всё торчим и торчим здесь, гоняясь за тенями.безрадостной улыбкой:
Ингвар взглянул на Гуннлаугура и рассмеялся: — А Волки Фенриса знают об организации всё.
— Так оно и есть, — сказал волчий гвардеец, скривив губы от удовольствия. — С другой стороны, по-моему, отсюда ему не видно многое из того, что мы делаемКлэйв покачал головой.
— Нам просто нужно названиеГуннлаугур внимательно наблюдал за Клэйвом.
Больше они ничего не сказали— Мы выследили флот Архиврага. Космические Волки ожидалиМы знали о «''Фестераксе»''.
Клэйв уставился в пол. Несмотря на свои же слова, дознаватель чувствовал, что космодесантники правы. Фалкрам, кем бы он ни был на самом деле, — Вы ничего о нём не мог прятаться вечнознали, раз уж поиски стали настолько упорными. Они надеялись сохранить пока мы всё в абсолютной тайне, чтобы их мишени никогда ни о чём даже не заподозрили. Именно ради этого Клэйву приказали отправиться на тот адский пустынный мир: чтобы пресечь любую возможность обнаружения, учитывая находившиеся там средства коммуникацийразведали, которые должны были быть уничтожены давным-давно— ответил Гуннлаугур.
Было от чего выйти из себя— Ты выполнял приказ Делво до самого конца, — сказал Ингвар. Если бы не эта оплошность, то Клэйв, без сомнения, сохранил — Ты бы своё место при Делво иуничтожил целый мир, возможнодаже после того, руководил как скиталец был бы епархиальными силами в набирающем обороты походеуничтожен, со всеми его возможностями для продвижения по карьерной лестницеа угроза миновала. С другой стороны, воля Императора проявлялась необычным образом. До сих пор ему удавалось сохранить себя. Пока он жив, пока он дышит, ещё может быть путь к спасениюЯ никогда этого не понимал.
Он пережил Делво— Этот мир ''заслуживал'' смерти! — парировал Клэйв. Он пережил атаку на чумной скиталец— Так же, в то время как многие другие, в том числе часть Волков, не пережилии ты. ЗначитВсе, это ещё кто не конец. Чем ближе готов к финалусамопожертвованию, тем больше шансов на токогда оно необходимо, что судьба изменится— заслуживают смерти. Делво был благочестивым человеком. Порядочным. В конце концов, у него были некоторые основания надеяться на этоОн увидел угрозу для сектора и решил покончить с ней.
И он поднял глаза.Гуннлаугур прорычал вполголоса:
К тому времени— Ты использовал его, когда Бъяргборн добрался до командного мостика «Аметистового сюзерена», обстановка стала гораздо менее напряжённой, чем несколько часов назад. В то время как «Вуоко» шёл на штурм, операторы авгуров припали к своим рабочим местам, высматривая, нет ли признаков того, что «Наксианский клинок» сможет собрать достаточно сил, чтобы отразить нападение, готовые дать залп по отступающему линкору. Шансов было немного, но экипаж оставался в готовности, чтобы включить плазменные двигатели и подойти на расстояние выстрела— холодно сказал Ингвар. Никто этого не хотел — галеон, вероятно, сильно пострадал бы при перестрелкеДелво возвысился, а ты — поэтомуза ним, когда в зоне действия сенсоров появился целый вот только подобрался слишком близко к солнцу и невредимый «Громовой ястреб», да ещё и с полным набором незваных гостей на борту, это стало для всех приятной новостьюобжёгся.
Командирский трон пустовал. Лишь Ёрундур или иногда — Итак, мы подошли к твоей нынешней ситуации, — сказал Гуннлаугур занимали это место на возвышении из мрамора и оуслита. Все сенсорные посты были заняты — в основном офицерами из прежней команды БъяргборнаТы предоставил нам достаточно информации — немного того, немного сего. Остальное мы сделали сами. «''Наксианский клинок''» был хорошей целью. У нас есть фрагменты астропатических показаний со всего субсектора. Они носили приличное подобие их старых серых туникХочешь знать, заплатанных лоскутами других тканейчто в них, которые им довелось прихватить с тех пор, как они вышли из-под защиты Зовущего Бурю. крыса?
Пространство мостика сполна отражало это ощущение разнородности. Тщательно продуманные металлические конструкции — многоуровневые резные галереи и латунные балюстрады, украшенные яркими скульптурами. Те члены первоначальной команды, что остались работать на мостике, одевались Клэйв снова вперил взгляд в свою старую униформу — куртки с малиновым поясом и начищенные кожаные ботинки, а в нишах все ещё висело несколько старых, присвоенных Коллаквой картин. Когда варп-ставни поднимались, взору открывался вид на всю протяжённость броского смотрового бронестекла, нависающего над командой, будто коллекция окаймлённых золотом хрустальных пузырьков. Одно это приспособление, должно быть, изрядно опустошило сокровищницу старого пиратакостяшки пальцев.
Бъяргборн занял место на капитанском троне, расположенном по рангу чуть ниже командирского кресла, и просмотрел ожидавшие его сводки. Большинство из них были составлены в хорошо знакомом формате — краткие информационные сообщения, написанные в фенрисском стиле.Это риторический вопрос?
На правом подлокотнике трона стоял голопроигрыватель— Кое-что ты уже знаешь, и Бъяргборн активировал его, включив проекцию последнего отчёта о состоянии батарей макропушек, который он запрашивал. Это было лучшее оружие «Аметистового сюзерена»; вне сомнения, Коллаква выложил за него астрономическую сумму, к тому же макропушки были единственным элементом наступательных возможностей «Аметистового сюзерена», сопоставимым с военным кораблём приличных размеров— сказал Ингвар. Изначально они были оснащены разрывными снарядами — идеальный вариант для командираВезде, который хотел вывести свою жертву из строя при абордажекуда ни посмотри, а не уничтожить еёвидно масштабное наращивание флота. В случаях, когда хотелось всё же наделать дыр во вражеской броне, это уже меньше подходило, поэтому местные технические кадры были заняты переделкой как можно большего количества снарядов с адамантиевым сердечникомТы просто опередил события. Работы по переоборудованию были трудоёмкими, и Бъяргборн внимательно следил за ними. Если бы у него было достаточно времени Сороритас собирают все свои монастыри отсюда и сил, он бы превратил этот галеон в настоящий военный корабльдо Офелии.
Бъяргборн поднял глаза: рядом стояла Эджика Суака. — Как начальник оперативного отдела на мостикеи Адептус Астартес, она экипировалась в подобие фенрисской униформы, но так казалось только на первый взгляд— съязвил Клэйв. Суака была темнокожей— Во всяком случае, с чёрными блестящими волосамите, собранными в пучок. На её левой щеке всё кто ещё виднелась татуировка, символизирующая преданность корсару, а на пальцах красовались золотые кольца, оставшиеся от её прежней профессиине забыл о своём долге.
Суака поклонилась:— Мы просмотрели позывные флотов и получили представление о том, куда они направляются, — сказал Гуннлаугур. — И теперь знаем о целом ряде маршрутов. При помощи шифров, которые ты нам дал, мы можем прочесть многое, крыса.
— Только скажите, Клэйв потянулся и мы начнём испытания. Надеюсь, что это порадует ваших командиров ещё большепоскрёб в затылке.
Суака была исполнительным офицером. Потому-то она и сохранила жизнь и место на службе. Галеон был большим и старым кораблём со множеством закоулков и особенностей— Значит, в которых по неосторожности можно было и запутатьсяэто стоящая цель для вашей охоты, и не раз её опыт оказывался незаменимым— устало сказал дознаватель.
Бъяргборн поднял на неё глаза— Определённо, — сказал Ингвар. — Мы получили доступ к этой информации при помощи тех кодов, что ты использовал для отправки своих старых сообщений, так что кто-то из этой эскадры собирает то, что раньше собирал ты.
Суака пожала плечами— За исключением одной-единственный эскадры, — сказал Ингвар, — Которая идёт на существенный риск, чтобы туда попасть.
— В своё время я служила многим хозяевам. До этого я работала на имперском торговом судне, вы в курсе? ''UV-56-A'', большое грузовое судно, курсирующее в Проливах Горгона. А до него — на судне обеспечения Схолы Майорис. Разница не так уж великаКлэйв покачал головой.
— Свободнее, но не безопаснее. — Взгляд Суаки метнулся к бункерам, где усердно трудились смешанные команды. — Это был страшный корабль, — сказала она, понизив голос. — Кто-то любил Коллакву, но большинство его ненавидело. Приятно, когда в руки падает чеканная монета, но это не искупало побои... В целом, большинство радуется, что его не стало. Ингвар взглянул на Гуннлаугура и рассмеялся:
Бъяргборн хмыкнул. Вероятно, так оно и было. Но Суака, без сомнения— Нутром чую, пошла на что этоон, чтобы спасти свою шкуру— сказал Гуннлаугур. — Буря застала его врасплох. Это подарок судьбы нам. И он не мог этого одобритьВот только судьба — коварная старая карга: одной лапой она даёт, даже понимаяа другой забирает.
— Я прослежу, чтобы справилисьБольше они ничего не сказали. Космические Волки ожидали.
— Начинайте немедленноКлэйв уставился в пол. Несмотря на свои же слова, дознаватель чувствовал, что космодесантники правы. Фалкрам, кем бы он ни был на самом деле, не мог прятаться вечно, раз уж поиски стали настолько упорными. Они надеялись сохранить всё в абсолютной тайне, чтобы их мишени никогда ни о чём даже не заподозрили. Именно ради этого Клэйву приказали отправиться на тот адский пустынный мир: чтобы пресечь любую возможность обнаружения, учитывая находившиеся там средства коммуникаций, которые должны были быть уничтожены давным-давно.
Суака сотворила аквилуБыло от чего выйти из себя. Если бы не эта оплошность, поклонилась то Клэйв, без сомнения, сохранил бы своё место при Делво и отправилась приступать к процессу. Она ушла, а Бъяргборн уселся на свой трон и просмотрел остальные отчёты. Дела продвигались более или менее таквозможно, как он надеялся: даже Ёрундур был руководил бы доволенепархиальными силами в набирающем обороты походе, что работы по вооружению идут со всеми его возможностями для продвижения по графикукарьерной лестнице. Но если бы боевые действия станут чащеС другой стороны, чем нынешние — от случая к случаю, им придётся нелегковоля Императора проявлялась необычным образом. До сих пор ему удавалось сохранить себя. Даже «Ундрайдер»Пока он жив, этот всеми нелюбимый обломок фрегата Орденапока он дышит, вынес больше поражений, чем позволял его запас прочности, а это судно было укомплектовано командой с опытом космических сраженийещё может быть путь к спасению.
Гололитические отчёты один за другим мелькали Он пережил Делво. Он пережил атаку на чумной скиталец, в то время как многие другие, в том числе часть Волков, не пережили. Значит, это ещё не конец. Чем ближе к финалу, тем больше шансов на то, что судьба изменится. В конце концов, у него перед глазамибыли некоторые основания надеяться на это.
— Мы будем готовы, когда поступит приказ, — пробормотал И он под нос, скорее для уверенности, чем будучи действительно убеждённым. — Клянусь Руссом, мы должны быть готовыподнял глаза.
===Глава восьмая===
Стая К тому времени, когда Бъяргборн добрался до командного мостика «''Аметистового сюзерена''«, обстановка стала гораздо менее напряжённой, чем несколько часов назад. В то время как могла постаралась воссоздать Круглый зал. Прежние украшения сорвали«''Вуоко''» шёл на штурм, операторы авгуров припали к своим рабочим местам, высматривая, нет ли признаков того, что «''Наксианский клинок''» сможет собрать достаточно сил, а люмены выдернули из крепленийчтобы отразить нападение, от каюты остался лишь голый настилготовые дать залп по отступающему линкору. Из ангаров корабля вытащили каменные плиты с «Хлаупнира»Шансов было немного, но экипаж оставался в готовности, уложили чтобы включить плазменные двигатели и скрепили раствором: теперь пол освещало пламяподойти на расстояние выстрела. На круглом столе в центре комнаты выгравировали эмблему ордена Никто этого не хотел — галеон, вероятно, сильно пострадал бы при перестрелке, — оскаленную волчью голову; поэтому, когда в тени висел боевой штандарт стаи Ярнхамар. За каждым из тронов стояло по шесть длинных копийзоне действия сенсоров появился целый и невредимый «Громовой ястреб», их древки крепились к каменным колоннам полосками кожида ещё и с полным набором незваных гостей на борту, а в гнёздах это стало для лезвий красовались охотничьи тотемы древнего льдавсех приятной новостью.
По крайней мере, пахло в зале правильно — горящими углями, старым камнем, мускусным запахом давно изношенных шкурКомандирский трон пустовал. Если бы огонь в каминах горел ярче, если бы к смеси ароматов добавились запахи сырого мяса и мьода, то Лишь Ёрундур или иногда Гуннлаугур занимали это место можно было бы принять за один на возвышении из многочисленных подземных залов Горы, мрамора и оуслита. Все сенсорные посты были заняты — в основном офицерами из прежней команды Бъяргборна. Они носили приличное подобие их старых серых туник, заплатанных лоскутами других тканей, которые им довелось прихватить с техпор, где рота собралась бы, чтобы обсудить прошлые победы или спланировать будущие рейдыкак они вышли из-под защиты Зовущего Бурю.
На этом собрании присутствовали только Волки Пространство мостика сполна отражало это ощущение разнородности. Тщательно продуманные металлические конструкции — никаких сервовмногоуровневые резные галереи и латунные балюстрады, украшенные яркими скульптурами. Гуннлаугур восседал Те члены первоначальной команды, что остались работать на почётном местемостике, лицом к единственному входу напротив стола. По правую руку от вожака сидел Ингвародевались в свою старую униформу — куртки с малиновым поясом и начищенные кожаные ботинки, а по левую — Ёрундурв нишах все ещё висело несколько старых, присвоенных Коллаквой картин. Оставшиеся места заняли ОльгейрКогда варп-ставни поднимались, взору открывался вид на всю протяжённость броского смотрового бронестекла, Хафлои и Бальдрнависающего над командой, будто коллекция окаймлённых золотом хрустальных пузырьков. В мерцающем свете жаровни черты их лиц разнилисьОдно это приспособление, как и их натуры: Кровавый Коготь — бледный и живой, Старый Пёс — тёмныйдолжно быть, как дальние закоулки залаизрядно опустошило сокровищницу старого пирата.
Голопроигрыватель Бъяргборн занял место на капитанском троне, расположенном по рангу чуть ниже командирского кресла, и просмотрел ожидавшие его сводки. Большинство из них были составлены в центре стола испускал тёмно-красное сияние. На уровне глаз мерцала схема системыхорошо знакомом формате — краткие информационные сообщения, каждый узел которой был отмечен рунаминаписанные в фенрисском стиле.
— Крыса знал именно тоНа правом подлокотнике трона стоял голопроигрыватель, и Бъяргборн активировал его, включив проекцию последнего отчёта о состоянии батарей макропушек, который он запрашивал. Это было самое лучшее оружие «''Аметистового сюзерена''»; вне сомнения, что нам нужноКоллаква выложил за него астрономическую сумму, — сказал Гуннлаугурк тому же макропушки были единственным элементом наступательных возможностей «''Аметистового сюзерена''», положив покрытые шрамами руки перед собой на столсопоставимым с военным кораблём приличных размеров. Изначально они были оснащены разрывными снарядами — Он расшифровал кодыидеальный вариант для командира, который хотел вывести свою жертву из строя при абордаже, которые а не смогли разгадать мыуничтожить её. В случаях, когда хотелось всё же наделать дыр в вражеской броне, это уже меньше подходило, поэтому местные технические кадры были заняты переделкой как можно бóльшего количества снарядов с адамантиевым сердечником. Работы по переоборудованию были трудоёмкими, и выдал нам имяБъяргборн внимательно следил за ними. Если бы у него было достаточно времени и сил, он бы превратил этот галеон в настоящий военный корабль.
— Этот мир уже атаковали? — спросил ЁрундурДля меня важна чистота. Важно, что мы отличаемся от этого... существа. До падения ещё далеко, брат. Мы все знаем, как далеко.
— В этом подсекторе каждый мир кто-то атакуетИ тогда он вспомнил невидящие глаза. Молнии с чёрными краями, зелёные свечение вокруг омерзительной плоти, необузданную силу, которая пронизывала жаркую ночь. ИСтарые раны, нанесённый тем самым воином, заныли под доспехами, он стоял перед ним, или, по крайней мере, насколько нам известноперед ним стояло существом, ситуация лучше не становитсявзявшее его имя.
Ёрундур задумчиво поджал губы: Бальдр посмотрел ему прямо в глаза.
Хафлои хохотнул: — Фенрис опустошён. Вот где мы должны были быть.
Волчий гвардеец кивнул— Мы сделали, как он просил, — ответил Ольгейр, направляясь к выходу. — Больше и сказать нечего.
— Всё, что мы раскопали, всё, что мы выяснили с тех пор, как покинули Кефу, указывает на это направление. Крыса подвёл нас очень близко, а то, что мы узнали из астропатического послания, помогло в остальном. — Гуннлаугур поднял руки, скользя локтями по столешнице. — Мы знали, что это точно не мир-святыня. Раздобытые нами на «Неизменном тиране» фрагменты говорят, что если Фалкрам когда-то и ставил себе на службу планету Экклезиархии, то она давным-давно ушла в тень.
— Но это шахтёрский мир, — заметил Хафлои.===Глава шестнадцатая===
— Хорошее прикрытие, — сказал Ингвар. — Этот мир достаточно велик, чтобы спрятать крупное предприятие. Здесь имеются постоянно действующие космические маршруты с интенсивным движением, и корабли отсюда чаще всего держат курс на миры-кузницы или миры-ульи. На таких мирах — города, соборы, большое количество технологий, доступ к космическим кораблям. При этом кому понадобится отправляться на шахтёрский мир за чем-то, кроме руды?
— ХаЗа ними последовали эскортные корабли-носители, затем более тяжёлые канонерские барки, а за ними, они сжигают всё отсюда и до Лопаксана удалении, но непрерывно приближаясь — возразил Гуннлаугур. — И из-за этого наше дело не может ждать: если мы будем мешкатьогромные звери, те, они раскроют тайнучто могли нанести реальный ущерб.
— Если уже Ёрундур доводил себя до хрипоты, без перерыва выкрикивая приказы, чтобы убедиться, что команда находится в нужных местах и делает правильные вещи. Требовалось восстановить пустотные щиты во всех секциях корпуса, потушить пожары на трюмных палубах кормы, быстро пополнить запасы орудийных палуб, не раскрылимешкая охладить плазменные двигатели, — сказал Ёрундурпрежде чем снова их запустить. На протяжении всего этого времени лазерные батареи не прекращали работать и постоянная необходимость в манёврах уклонения не теряла своей актуальности.
Ольгейр хохотнул: Фрегат Экклезиархии, мощное судно с высоким носом и более длинными, чем обычно, орудийными палубами, быстро увязал под огромным количеством ударов. Ещё несколько точных попаданий могли привести к серьёзным неприятностям.
Хафлои ухмыльнулся в ответ: — Я хочу, чтобы они знали, что мы их союзники.
На протяжении всего разговора Бальдр — Ничего им не проронил ни словаотправляй, — отрезал Ёрундур. Он уставился — Если понадобится, изобрази сбой в столпередаче данных и дай мне знать, даже не взглянув ''как только'' узнаешь о наведения на гололитцель.
— Как всегда — всё по полочкамОстатки лазерных орудий «''Аметистового сюзерена''», обрушили свою мощь на атакующих «''Праведность действий''», уничтожив крыло «Фурий» и повредив то, что выглядело как сильно модифицированные торпедные барки. После этого линейные орудия продолжали вести огонь, выпуская снаряды, разрушающие один корабль за другим.
— На счету каждая минутаКак только план атаки набрала обороты, — сказал ГуннлаугурЁрундур перешёл к самому неотложному вопросу. — Уж если действовать, то нечего затягивать. Именно поэтому я хочу узнать, нет ли у когоЕсть что-нибудь с поверхности? Хоть что-нибудь возражений против этого плана.?
Все промолчалиБъяргборн покачал головой. Бальдр не отрывал взгляда от стола— Если они передали сообщение, пока наши авгуры были «слепы», то оно потеряно.Я пытался отследить стаю, но все буровые вышки объяты пламенем, повсюду отражающие экраны…
После совета события полетели вскачь. Бъяргборн получил приказы, и начался обратный отсчёт до варп-перехода. Раздались сигналы тревоги, члены команды спешно разошлись по постамЁрундур повернулся к одному из экранов трона, и ставни на всех иллюминаторах захлопнулись. Ёрундур направился пока на командный мостик, чтобы принять командование кораблём сразу после того, как будет отдан приказ пересечь завесу, а остальная часть стаи отправилась в оружейную. Едва боевые доспехи будут восстановлены и над ними проведут все необходимые ритуалы, Космические Волки облачатся в них так быстро, как только смогут. Варп — это место, в котором всегда нужно быть наготовенего выводились данные.
Ингвар Гирфалькон поджидал у выхода Было трудно что-либо разобрать — из Круглого зала-за искажения данных всё выглядело беспорядочно, пока наружу не вышел Бальдркак люминофор, который вращался и последовал подпрыгивал вместе с резкими движениями Гуннлаугура. Старый Пёс прищурился, анализируя всё, что мог. Он увидел тела, множество тел, на торсах которых виднелись следы от ударов силовых клинков. Некоторые были одеты в форму корпехов Экклезиархии, к которой стая хорошо привыкли за ним по коридорупоследние несколько месяцев. Даже несмотря на все помехи, Ёрундур видел, что этих солдат убили не Космические Волки — эти удары не походили на те, что наносят Астартес они были более короткими, колющими. Он вообще не видел ни культистов, ни воинов-ренегатов.
— Брат! — окликнул онТрансляция прервалась. Ёрундур откинулся на спинку трона, погрузившись в напряжённые размышления. Что-то в царившей на планете обстановке было не так.
Бальдр остановился— Покажите мне линкор поближе, обернулся и подождал его— приказал он.
— Что-то ты помалкивал тамБъяргборн подчинился, в зале, — сказал Ингварпереместив ряд тактических изображений «''Непорочного предназначения''» на экраны трона.
— Это Бъяргборн сделал как было велено, и вскоре Ёрундур уже смотрел на полые жерла шести тяжёлых орбитальных лазеров, которые использовались для того, чтобы прокладывать путь обратно в ордензоне боевых действий для спускаемых аппаратов. Это тоКонусообразные стволы были гигантскими, что нам нужноони выступали из подкорпусных пластин, чтобы вернуть нашу честь и наше местословно железные вулканы. И каждый был активен — питающей механизмы горели сигнальными огнями, силовые установки явно были настроены на максимальную мощность.
— Оставят меня в живыхКосмический Волк глубоко вздохнул. — Бальдр рассмеялся. — Может, и так. Мне не очень-то верится, что братья примут обратно колдуна, даже если ты лично спасёшь шкуру ГримнараРазговор обещал быть напряжённым.
— А ты убеждён в этом, да?
Ингвар серьёзно посмотрел на брата: Корабль всё ещё вздрагивал от каждого удара. Тот факт, что «''Непорочное предназначение''» намного превосходил в размерах старый галеон Космических Волков не играл роли, как и то, что линкор обладал гораздо большими защитными возможностями, исповедник всё равно подпрыгивал, когда палуба под ногами сильно трясло.
— У меня вот нет такой уверенностиИсповедник попытался сосредоточиться. — Бальдр снова зашагал Его окружали опасные люди, и всего несколько мгновений назад Клэйв думал о них как о верных союзниках. Безопасность духовника была под вопросом, пока что никто не догадывался об истинной причине, по коридору, направляясь прямиком которой он находился в свои покои, к оружейникамэтой системе. — Ты переживаешьВсё, что всё нужно было делать, это отвлекло нас от поиска лекарства. А зря. Мы никогда притворяться, пока у эскадры не зналиполучается выйти из системы, где его искатьровно настолько, чтобы снова спрыгнуть с корабля и надеялись лишь на тоотправиться туда, что время и свобода нам как-то помогут. Но ''теперешняя цель'' — она прямо перед намигде его имя неизвестно, перед нашим носом. Нужно её взятьа титул может иметь больший вес.
Ингвар поНо если людям Орквемонда каким-прежнему шёл с братомто образом удастся доставить Кираста на борт живым и тот взглянет на Клэйва, узнав лицо, которое видел в рапортах или вспомнит его имя, позывной, это может раскрыть игру Клэйва… что ж, в таком случае всё усложняется. Остаётся надеяться, что Волки сделали за него всю грязную работу, помешали эвакуации кардинала и вынудили Орквемонда воспользоваться заветными орбитальными лазерными установками, чтобы уничтожить все улики, прежде чем мир перейдёт в руки врага.
— Я не теряю надежды что-то отыскатьКлэйв будет стольким обязан своим бывшим тюремщикам, какая ирония.
— Я знаюВ другой день, когда кровяное давление было бы немного ниже, он, возможно, улыбнулся бы такому повороту.
Бальдр притормозилМостик содрогнулся от ещё одного сокрушительного удара, раздавшегося где-то по левому борту. Вспыхнули люмены, и издалека, с крыши мостика, донёсся непонятный грохот. Всё это время Орквемонда оставался практически недвижимым.
Бальдр снова безрадостно улыбнулся: — Он должен был его начать. Кираст ничего не мог с собой поделать, хотя это с самого начала было дурацкой затеей, обречённой на провал. Волки не уступают, не подчиняются и не прощают. Когда он продолжил упорствовать, то потерял свои корабли и агентов. И всё же Кираст не сдавался. Он действительно думал, что сможет их подчинить. Каким-то образом, и это не может меня не впечатлять, он собрал флот, состоящий из трёх отдельных орденов Сороритас, в дополнение к силам, которые собрал под своим именем. Он начал войну.
— Если эти предатели существуют, я охотно убью их вместе с вами. Но не надейтесь, что это поможет избавиться от болезни. Это слишком древняя история, и мы — всего лишь её частьОрквемонд мрачно усмехнулся.
— Верь И в этот момент Клэйв внезапно вспомнил, где он слышал этоимя. Инцидент на Фенрисе. В схолах и на конклавах Экклезиархии об этом всё ещё говорили вполголоса. Но это произошло более века назад. Подробные записи, как и следовало ожидать, были тщательно стёрты, а то, что осталось, запечатали в самом секретном хранилище. Что касается его самого, то Клэйв никогда до конца не верил в подлинность этой истории и считал её чем-то наподобие поучающего мифа, если хочешькоторый должен был преподать юным послушникам урок о непосильных целях.
Бальдр снова зашагал дальше. Но Ингвар за ним не последовал. Он смотрел на брата— Однако, наблюдаяочевидно, как движутся кости под накидкой, как отчётливо видны их очертания, хотя они должны были скрываться под толстыми слоями мышц. Теперь болезнь что это было не утаитьложью.
==Часть третья: Огонь над водой==— И всё же, ради чего? — спросил Клэйв. — Всё это?
===Глава девятая===— Но, милорд... Волки. Они, без сомнения... радикалы.
Прыжок занял куда больше пары дней— Может и так. Варп боролся с ними; казалосьЯ и сам не испытываю к космодесантникам тёплых чувств, что в последнее время эмпиреи постоянно так сопротивлялись — имматериум отталкивал независимо от их суднопороды. Но они, творения Императора, освящённые святым каноном, и никто из нас не обладает властью, чтобы отменять то, искривлялсячто создал Он. Насколько мне известно, образуя бездонные провалыФенрис может быть пристанищем чудовищ, а затем вздымался шипастыми скоплениямивыходящих за рамки разумного, которыено пока мы не получим законных указаний от самого Тронного мира, казалосьосвящённых и проверенных высшей властью, норовили разворотить нос корабляего обитателей трогать нельзя.
«Аметистовый сюзерен» не был рассчитан на настолько трудные переходы. Ван Клиис отдали точные приказы, и она следовала им неукоснительно, придерживаясь траектории, максимально приближенной к оптимальной. И галеон быстро за это поплатился: поле Геллера перегрузилось, а вся конструкция корабля начала визжать, стонать и трещать. Фенрисский экипаж, привыкший к тяжёлым полётам через эфир, воспринял — Тогда как вы всё происходящее как должное: кэрлы лишь посмеивались, заслышав скрежет когтей по наружной обшивке. Остальные члены экипажа переносили полёт намного тяжелее: они то и дело молились, многих одолевала варп-болезнь, мучали приступы тошноты; матросы передвигались, цепляясь за перила, и больше всего на свете хотели, чтобы это наконец закончилась.узнали?
Гуннлаугур всё это время поддерживал непрерывную связь с ван Клиис, внимательно прислушиваясь к потокам информации, которые она передавала, и изучая каждый фрагмент аналитических данных, поступающих на экраныОрквемонд иронично приподнял брови.
После этого ван Клиис умолкла и так и Клэйв почувствовал новый приступ беспокойства. Он был одним из этих агентов. И его приказы относительно Рас Шакех были именно такими — уничтожить обнаруженные архивы до того, как они попадут в руки врагов или имперцев. Исповедник даже не объяснилазнал, что имела было в видуэтих архивах, он лишь знал, что от них нужно избавиться. В его положении вопросов не задавали — это был самый верный путь к неприятностям. Впоследствии связь стала обрывочнойИ все же, а когда сообщения услышав всё-таки поступалив таком ключе, то голос навигатора часто звучал напряжённо, как будто она задыхаласьбыло трудно не чувствовать себя глупцом. Или даже виновным.
— Неужели нам придётся отступить? — мрачно спросил Ёрундур у Гуннлаугура на седьмой деньКлэйв собирался испытать удачу по максимуму и задать ещё несколько вопросов, но с мостика стали поступать сообщения от оперативников. Орквемонд поднял руку, призывая исповедника к тишине, и внимательно их выслушал. Когда кардинал закончил, по длинным командным шеренгам раздались приказы, и несколько советников в капюшонах низко поклонились, прежде чем поспешить выполнить новые задания.
Волчий гвардеец неподвижно сидел на троне— Что происходит? Спросил Клэйв, обращаясь в основном к самому себе, но перед тем как направиться обратно к своему командном трону, глядя Орквемонд в последний раз взглянул на дрожащие варп-заслонкиисповедника.
Однако долго так продолжаться не могло. Пострадавших становилось всё больше Орквемонд поднялся по низким ступеням и большеуселся на трон, особенно положив руки на нижних палубах, а вскоре появились и погибшие. Спустя четыре дня полёта Бъяргборн организовал патрули, затем усилил их; впоследствии за помощью в поддержании порядка пришлось обратиться к самим Волкам. Эфир обладал способностью проникать в сосуды, особенно расположенные в такие дырявые и ветхие, как «Аметистовый сюзерен». Поле Геллера предотвращало худшие проявления, но не останавливало сны, видения или более прозаические последствия недосыпания и постоянного напряженияподлокотниках панели управления.
Бальдру доставалось сильнее остальных. И без того ощутимое давление на глаза продолжало нарастать. Понимая— Мы сделали всё, что заснуть не получитсямогли, и желая, чтобы тело продолжало двигаться, а разум был занят чем-то, кроме кошмаров наяву, Бальдр вызывался участвовать в как можно бóльшем количестве патрулей— мрачно сказал кардинал. Временами, оставаясь наедине — Похоже вы упустили шанс лично повстречаться с собой в мерцающей тьме нижних уровнейКирастом, он протягивал руку к изгибу внутренней части корпусаисповедник, притрагивался пальцем к адамантиевым рёбрам — и ощущал доносящийся снаружи отдалённый гул. Если пробыть там достаточно долгоно, не шевелясьпо крайней мере, начинало казатьсявы станете свидетелем окончательного подавления его восстания, что слышишь повторяемые снова и снова слова, обращённые именно к тебе и ни к кому другомуможет принести некоторое удовлетворение.
Но так Раздалось ещё больше звуковых сигналов, на этот раз указывающих не могло продолжаться вечно. Варп-двигатели не переставали грохотатьна повреждения, а на подготовку к орбитальному удару, продвигая корабль сквозь волны и водоворотына то, толкая его изодранный нос всё дальше что потребуется колоссальный запас энергии и дальше, словно одной лишь силой воли. Вскоре показания хронометров начали выравниваться, а из покоев навигатора снова стали поступать отчётыпереброска питания от множество других подсистем.
На восьмой день давление ослабло— Другого выхода нет? — Спросил Клэйв, стараясь, и был отдан приказ готовиться к выходу чтобы в реальный космос. Стая собралась и заняла боевые посты. Оружейные склады открыли, и воины Бъяргборна приступили к экипировке. В последние несколько часов перед выходом из варпа корабль затрясся сильнееего голосе прозвучало больше разочарования, чем когда-либо; это было самое тягостное ожидание — до выхода в реальное пространство оставались считанные секундыоблегчения.
По такому случаю Ёрундур занял своё место на командном троне— Нет, взяв на себя управление курсом и скоростью галеона. Полностью облачённые в доспехи Гуннлаугур и остальные члены стаи собрались на возвышении вокруг него. Бъяргборн— ответил Орквемонд, Суака и остальная команда мостика заняли посты открывая защитный кожух на нижних уровнях, работая с авгурами панели и оружейными системамиподготавливая средства контроля огнём. Внизу, в ангарах, «Вуоко» и «Хлаупнира» полностью подготовили к вылету, их баки заполнили, а двигатели прогрели. Орудийные расчёты привели в состояние повышенной готовности; у «Аметистового сюзерена» не было оружия, сравнимого с лэнсами, но теперь его макробатареи оказывали достаточное поражающее воздействие при приемлемой скорости перезарядки, а пустотные щиты находились в полном порядке— Всё закончится сейчас.
— Всё штатно... — пробормотал Гуннлаугур, наблюдая, как бегут стрелки хроноса.
— Все системы докладывают о готовности к возвращению в реальное пространство, — спокойно произнёс Бъяргборн, не отрывая взгляда от скопления экранов вокруг себя. — Плазменные двигатели готовы к активации. Приготовьтесь к отключению варп-двигателя. — Можешь доложить мне о чём-нибудь новеньком перед выходом? — обратился по воксу Гуннлаугур к ван Клиис, уединившейся в своём убежище высоко на гребне галеона. — ''Всё туманно'', — ответила навигатор. — ''По ту сторону видны лишь тени — и ничего, кроме них. Но мы будем не одни''. ===Глава семнадцатая===
Ёрундур ругнулся про себя и возложил руки на подлокотники трона, скользнув пальцами по разъёмам, позволяющим мгновенно задать векторы коррекции курса.
— Чудненько. — Плазменные двигатели заработалиБыло удручающе странно видеть, — доложил Бъяргборн. — Выходим по моему сигналукак он стоит там, объект столь долго взращиваемой ненависти, на краю гибели, нераскаявшийся, злорадствующий.
— НачинаемИнгвар внимательно изучал Кираста, пока тот говорил, выискивая любой признак обмана, уловок, чего-то, что можно было использовать для оправдания насилия, которое, как всегда предполагал космодесантник, должно проявится в этот момент.Он хотел с ним сразится, причинить кардиналу боль, отомстить за смерти, причиной которых был этот человек.. — прорычал ГуннлаугурИ всё же все они были здесь, запертые в тёмной комнате на вершине обречённого перерабатывающего шпиля, лишённые даже этого скудного удовлетворения, сжимая рукоять громового молотаобречённые лишь слушать новые истории.
Включились стандартные сигналы тревогиЭто напомнило Ингвару о том упадке сил, предупреждая о переходе который он испытал, когда его долгая служба в реальное пространствоКарауле Смерти подошла к концу — он возник не из-за осознания того, что врагов Империума было больше, по галереям над мостиком пронёсся пронзительный хор криков. Корабль тряхнулочем кто-либо мог себе представить, будто он налетел на огромную волну а из чего-то твёрдогоза того, что Империум сам находился в числе этих врагов, подобно змее, судно развернулось вокруг своей осипожирающей собственный хвост и своё самое выдающееся потомство ещё до того, гравкомпенсаторы взвизгнуликак оно сможет появиться на свет. Всё вокруг загуделоКаждая душа в этой комнате, палубы завибрироваливсе четверо, двигатели заревели от натугиприсягнули Всеотцу.
А затем отключились. Ход корабля изменился мгновенно — движение Откровенно говоря, каждый из них и сейчас продолжали придерживаться своих клятв, и всё же, вот они и здесь, с обнажёнными клинками, но всё ещё не пущенными в реальном пространстве совершенно не похоже на путешествия по варпуход, это возвращение к объяснимому состояниюповторяют зародившиеся более века назад слова ненависти, когда законы природы вновь заявляют о себепроизнося их на пресном языке дипломатов.
— Выведите мне авгуры ближнего действияИ Кираст рассказал. Он этого хотел. Ему не терпелось поделиться подробностями, рассказать обо всём, перечислить причинённые увечья. Ему хотелось похвастаться, будь то перед космодесантниками или перед самим собой. Прислушиваясь, Ингвар заметил ещё одну опасность — приказал Ёрундур Суакев этом месте не было доступа к связи, которая уже вовсю занималась вычислением траекториичто изолировало их от Ёрундура и Ольгейра.
Когитаторы ожили, заполнив экраны каскадами рун и схем. Варп-заслонки распахнулисьИ Космические Волки не могли позволить себе долго оставаться в таком положении, и на палубные галереи пролился красный свет солнцаособенно если учесть плачевное состояние города за пределами этих стен. Ритмичный стук варп-двигателей глубоко внизу корабля сменился треском плазменных. Отвратительное ощущение нереальности покинуло душу каждого члена экипажаТем не менее, они проделали ради этого долгий путь и это было приятноесли судьба могла предоставить им лишь знание, как дождь после долгой засухи. Устройства для работы в реальном пространстве ожили, показывая увеличенные изображения пространственных объёмов вокруг корабля, и перед глазами предстала реальностьто данный факт был немногим лучше, предсказанная ван Клиисчем ничего.
Пустота впереди была переполнена. Захлёбывалась от избытка движения и огня. Всё вертелось— Я нож в вашем боку, закручивалось по спирали, будто после какого-то колоссального взрыва— прокричал Кираст. На галеон посыпались обломки — частью облака из микрофрагментовНаказание за ваши многочисленные грехи. Скрытый шип, но некоторые размером с жилой блокразрывающий вашу плоть.
Обломки со всей силы влетели в щиты, разлетевшись на мелкие куски, пустотный барьер прогнулся под давлением. Что-то очень массивное — может бытьХьортур Агейр Хват, остов космического корабляпо прозвищу «Кровавый Клык», — прокатилось у них над головой, едва не снеся самые верхние шпили галеонаВолчий Гвардеец. Ёрундур выполнил несколько сложных манёвров, пробираясь сквозь облака обломков, затем увеличил мощность двигателей и направил «Аметистового сюзерена» точно вперёдОн умер благодаря мне.
Гуннлаугур промолчал. Он видел те же данные с авгура и мог обрабатывать их гораздо быстрее смертного. Более трёх сотен кораблей с трудом прокладывали себе путь сквозь воцарившуюся неразбериху. Поступала целая гамма сигналов о разных типах перемещения— Да, множество других.
Бóльшая часть судов была малыми транспортниками, не особо отличающимися от «Хлаупнира», — кораблями ближнего радиуса действия с варп-двигателям минимальной мощности. Другие являлись настоящими левиафанами — огромные транспортёры, десантные корабли, хартийские тягачи и даже нечто, напоминающее корабли древних колонистов. Почему?
— Да уберитесь же с дорогиИнгвар вслушивался не только в сами слова, но и в то, что этот человек в них вкладывал. Кираст никак на это не реагировал — бормотал Ёрундурон действительно верил, резко разворачивая галеон правым бортомчто игра окончена, чтобы уйти от приближающегося десантного кораблячто он уже победил. Несколько леденящих душу мгновений они шли почти Глаза кардинала блестели, слишком ярко. И всё же за этой безумной бравадой скрывались остатки страха, спрятанные в глубине крупицы, что вровень с огромным кораблём, от бортов которого их отделяло всего каких-то несколько сотен ярдов; «Аметистовый сюзерен» скользил так близко от крутящегося корпуса, что можно было разглядеть эмблемы полка на входных порталахчему ещё предстояло проявиться.
— Пустотные истребители, — ответил Бъяргборн. — Я распознал девятнадцать «Быстрых смертей», тридцать перехватчиков «Фурия», различные идентификационные сигналы быстро приближаются к передней части правого бортаИнгвар не отрывал взгляда от Кираста.
Всё двигалось быстро, словно на балетном представлении орбитального масштаба, где между неуклюжими пустотными гигантами шныряли более мелкие рыбки— Сколько? — спросил Ингвар.
С точки зрения команды «Аметистового сюзерена» всё выглядело бесцельно и хаотично— Все, пока Ёрундуру не удалось вывести галеон за горизонт Мандевиля; тогда-то и стали просматриваться закономерности— уточнил Кираст. — Все боевые командиры, все командиры отделений.
Почти все корабли пытались спастись бегством. Авианосцы были битком забиты и гражданскими— Это невозможно, и военными. Самые крупные из них обладали серьёзным вооружением и сопротивлялись шаттлам и истребительным звеньям, но подавляющее большинство других кораблей было вооружено слабо и, не имея какой-либо поддержки, не могли за себя постоять. Жалкая горстка военных судов, казалось, предприняла попытку восстановить порядок, но их разбили, не оставив никакого шанса. Хищники учуяли кровь и стали сближаться, обстреливая и пронзая границы огромных скоплений кораблей. Каждые несколько мгновений от строя отделялся большой тягач и направлялся к горизонту Мандевиля, тщательно рассчитывая своё местоположение, чтобы избежать проксимальных искажений. Те, кто всё рассчитал правильно, смогли вырваться в эфир под аккомпанемент потрескивающих энергий варпа. Те же, кто ошибётся, обрекут свои корабли на гибель: судно разорвёт на части, а членов экипажа размажет по не до конца сформированному скоплению измученной реальности— возразил Гуннлаугур.
«Аметистовый сюзерен» был одним — Неужели? Ты осведомлён о судьбах каждого из очень немногих кораблей, которые стремились в противоположном направлении, пробиваясь сквозь скопление отчаявшихся судов, чтобы добраться до самой планеты. Остальные, что не пытались сбежать, оказались либо ослеплены и лежали в дрейфе, либо захвачены врагом, который становился сильнее с каждым новым подкреплением.своих братьев?
— Приближаются новые вражеские цели, — продолжал Бъяргборн. — Судя по сигналам, из варпа вот-вот выйдет линейный крейсерНа лице кардинала появилась кровавая улыбка.
— ЗначитИнгвар ощутил тяжесть клинка в своей руке, продолжаем погоню, — мрачно приказал Гуннлаугур. — Сражаться будем, когда доберёмся до Оядызудящее желание пустить его в ход было как никогда сильным.
Они вышли из боя— Это было невероятно трудно, не сделав ни единого залпа— признал Кираст. — Весь аппарат оставался в неведении относительно своей истинной цели. Приказы отдавались без указания источника, и это опустошало. После тогозаписи защищали или уничтожали, как Ёрундур обуздал потрясение после выхода целые полки солдат оставались в реальное пространствоневедении. Но вы забываете, покинуть зону боевых действий не представляло сложностичто единственное, но наблюдать что мы так мастерски умеем делать в реальном времени за темнашем Империуме, как количество сражающихся кораблей всё уменьшаетсятак это выполнять приказы. Я хорошо усвоил это в своей прошлой жизни, знаяможно приказать священнику отрубить собственную руку и если у тебя есть соответствующие полномочия, что лишь часть из них доберётся до своих точек перехода, было тягостното и он выполнит приказ.
За время боя Ольгейр не проронил ни словаМы делаем вопросы недопустимыми, и когда Ёрундур вышел из схватки, разогнав галеон до предельной скорости, продолжал хранить молчание. Он наблюдал за перестрелкой издалека, вместе с остальными подавляя в себе желание запрыгнуть превращая сомнение в шаттл преступление и приступить к уничтожению вражеских пустотных истребителейтаким образом подготавливаем почву для подобной скрытой работы.
На Кефе-Примарис с Ольгейром случилось то же самое: вместо того— Даже если и так, чтобы помочь с защитой планеты, он вынужден был отдать приказ об эвакуации— сказал Гуннлаугур. С тех пор каждое сражение, которое мог припомнить Тяжёлая Рука, походило на подобные упражнения по ограничению ущерба — уходить до того, как у врага появляется возможность нанести ответный удар, идти на компромиссы, а не пускать в ход когти. По крайней мере, Ояда обещала им настоящее сражение, хотя и с противником, который слишком долго оставался неуловимымНас нелегко убить.
Ольгейр поднял свой тяжёлый болтер— Нет! Вас ''чертовски нелегко'' убить, держа его двумя руками. Как и каждого из вас! Мне пришлось потратить всё снаряжение стаисвоё состояние, болтер обгорел чтобы создать армию, способную на это. Когда-то я мог пересчитывать находящиеся в бояхмоем распоряжении планеты, на корпусе появились потёртости и сколыкак иные люди пересчитывают продовольственные карточки.
Ольгейр разбирал его после каждого сраженияТеперь же их всех не стало, всё потрачено. Возможно, очищал священные компоненты оружия и произносил над ними слова защитыперед тем, как учили его железные жрецыдойти сюда, вы встретили одного из моих охотников. У этого болтера был свой собственный духОни хороши, не так ли? Настолько, и Тяжёлая Рука уважал егонасколько я мог сделать. Конечно же, признавал и заботилсяони всё равно гибнут. Оружию хотелось петь не меньшеНо даже если уничтожить сотню, хватит всего одного, чем его хозяин жаждал битвычтобы подобраться достаточно близко. Болтер хотел разинуть пасть на врагаИменно для этого я и создал свои подразделения, который достоин его славычтобы подобраться достаточно близко.
Он звался Сигрун<sup>8</sup>. Болтер носил Сказав это имя дольше, чем Ольгейр им владел, хотя тот держал его в руках так давно, что считал своей собственностью. Многие члены ордена унаследовали оружие — самым древним из всех, которые знал Тяжёлая Рука, был клинок Ингвара, — и все братья понимали, что после смерти оно перейдёт к следующему владельцу. Волки Фенриса были держателями многих нитей истории, которые уходили к заре Империума. Некоторые нити представляли из себя сагиКираст пошатнулся, которые скьяльды заучивали наизусть и читали в залахтяжело дыша, залитых светом очаговприпал на одно колено. Некоторые были дредноутамиЖенщина, в том числе и самыми почтеннымикоторую он назвал Бута, что покоились в недрах Горыпотянулась, среди вечных льдов и тенейчтобы взять кардинала за руку. Среди этих нитей были клинки, болтеры и громовые щиты, каждый — обагрённый кровью тысяч врагов человечества; их снова и снова доставали из арсеналов, и утрата любой Ни один из этих вещей ощущалась так же болезненно, как и гибель их владельцаКосмических Волков не пошевелился.
Путь к Ояде был недолгим. Сенсоры галеона зафиксировали ещё десятки судов, покидающих систему, и все они направлялись к ближайшей точке Мандевиля. Некоторые, проносясь мимо, попадали в поле зрения увеличительных приборов — ряды тёмно-зелёных транспортников с потускневшей краской, нечто, напоминающее артиллерийский катер, в цветах Арбитрес. Авгуры дальнего действия также обнаружили множество безжизненных и обесточенных остовов с разорванными бортами, которые дрейфовали в космосе. Обломки были повсюду; слои космического мусора, неуклонно увеличиваясь в размерах, усеивали подходы к планетеЭто адский мир.
Вскоре авгуры сфокусировали на планете и увеличили её изображение. Ольгейр, как и вся остальная стая, оценивал новые данные. — Тогда что же вы скрываете? Зачем держать его в тени?
Это был красный мир— Мы не скрываемся, — бушующий, окружённый полосами тёмных облаков; казалось, планета охвачена пламенемс тихим презрением произнёс Ингвар. Оптические приборы увеличивали кратность— Где бы ни шла битва, выделяя скопления военных кораблей на высокой орбите — крошечные чёрные точки на фоне раскалённой атмосферы внизумы всегда рядом. По всей площади виднелись вспышки светаМы не просим понимания, напоминающее булавочные уколыне говоря уже о расположении, — выстрелы лэнсов или воспламеняющиеся остовы кораблей. Вокруг измученной планеты вращались столбы обломковмы лишь просим, образовывая орбитальные кольцачтобы наше царство оставалось в наших руках.
Ольгейр внимательно изучал записиБрань Кираста оборвалась, и кардинал стал дышать ещё тяжелее. — Как бы то ни было, я нанёс удар. Скромный, по сути, но все же удар. Я победил вас. Я победил.
— Эти городаИ для Ингвара это было хуже всего. Узнать, они… плавающие? что «Фалкрам», который так долго казался чем-то, что создали могущественные и злобные силы архиврага, на самом деле оказалось проектом озлобленного, травмированного человека, который растратил состояние целой системы лишь ради личной мести, тем самым всё обесценивая.
Команда сенсоров зарылась в данныеДуховник снова закашлялся кровью, вычленяя полезную информацию из мешанины сигналоврастопырив пальцы на полу. Бута опустилась на колени, подложив руку под грудь.
— Есть сигналы техники Экклезиархии? — спросил ИнгварНа мгновение женщина посмотрела на Раскалывателя Черепов, затем перевела взгляд на Ингвара.
— МожетВ конце концов, эскадрилью уже уничтожили? — спросил Гуннлаугурженщина отпустила Кираста, и, прихрамывая, отошла в сторону, спрятавшись рядом с алтарём. Снаружи, из глубины коридора, до лестничного колодца донеслись встревоженные голоса.
Ольгейр резко повернулся, чтобы посмотреть на боевого брата, и увидел на его лице лишь уверенность. На мгновение он подумал— Какое счастье, что Бальдр каким-то образом снял этот проклятый ошейник и полностью раскрыл свой загадочный потенциалэто случилось сейчас, но вот он — притаился между нагрудником и уплотнителем шлема; железные наконечники поблескивали в просветах моста.когда всё уже…
ПонявГуннлаугур выстрелил, что ошейник на месте, все так… ''расслабились'', будто только что исчезла потенциальная угроза. Все это видели — все видели, кем стал Бальдрболт прошёл сквозь улыбку кардинала и пробил пол. Даже сейчас, на пороге битвы, Ольгейра не покидали сомнения, терзавшие его ещё с первой вспышки на Рас ШакехОбезглавленное тело Кираста тяжело опрокинулось.
Однако сейчас не время их высказыватьИнгвар направил болтер на женщину.
— Если нам не очень повезётКазалось, — сказал Ольгейрона пыталась ответить, — то они уже приземлятсяно слова застряли в горле. Бута посмотрела на Ингвара, затем снова на Гуннлаугура, её руки дрожали.
— Просто покажите его, — сказал ГуннлаугурБута по-прежнему не могла ответить. — «Хлаупнир» готов; если понадобитсяГлаза женщины расширились, то мы высадимся вены на планетувиске запульсировали. Палец Гуннлаугура соскользнул со спускового крючка со слабым керамитовым щелчком.
«Аметистовый сюзерен» устремился вперёд— Есть что-то ещё, врезаясь в сгущающиеся скопления обломков и держа курс на далёкую светящуюся точку, которая превратилась в сияющий диск — восходящую дугу мира, бьющегося в предсмертной агониисказал он. — Забирай её. Мы уходим.
Суака постоянно комментировала приближение. По мере того, как расстояние сокращалось, команда могла в реальном времени наблюдать увеличивающееся качество изображения; на нем проступали картины массового разрушения, развернувшегося по всей планете. Когда они достигли зоны прямой видимости, в поле зрения появились три осаждённые орбитальные платформы, чьи сердца горели, реакторы протекали, а изрытые отметинами корпуса вспучились и треснули. Вокруг платформ сновали мчащиеся эскорты, неуклюжие линейные крейсера, стремительные тендеры и целая плеяда неклассифицированных малых боевых кораблей со сверкающими лазерными пушками. Примерно на трети кораблей виднелись эмблемы защитников Ояды, среди них было несколько загадочных ковчегов Механикус, но преобладающее большинство выглядело как корабли предателей — разграбленные авианосцы Милитарума, похожие на «Аметистовый сюзерен» галеоны ренегатов, захваченные военные корабли с наспех намалёванными символами запрещённых частей, и бóльшая часть этого сборища была разбита подчистую. Самым впечатляющим зрелищем был остроконечный профиль настоящего боевого корабля Хаоса, ощетинившегося медными пушками, жерла которых извергали в атмосферу зловещие энергетические лучи.
Атмосфера пылалаПолёт в спасательной капсуле выдался головокружительным. ПриблизившисьВо время перелёта Хафлои не пользовался наручными фиксаторами, Ольгейр увидел огромные клубы гонимого раскалёнными ветрами дымавместо этого Кровавый Коготь держался за них одной рукой, окутывающего полушарие планетыпока капсула совершала пируэты и закручивалась, точно прошитый вспышками молний саванплывя сквозь этот круговорот. Сенсорное оснащение капсулы было минимальным — всего лишь один экран, на котором показывали элементарные схемы ближайшей пустоты, и это изображение бешено мигали и прокручивались. И всё же, Бъяргборн проделал хорошую работу, зафиксировав дух машины на траектории движения крысы. После долгого рывка по направляющей трубе спасательная капсула промчалась сквозь лавину взрывающихся со всех сторон звездолетов, с визгом преодолев узкую пропасть между «''Аметистовым сюзереном''» и «''Непорочным предназначением''».
Сквозь рваные просветы в завесе можно Тем не менее, затея с самого начала была рисковой. Возможно, это было просто безрассудством. Если бы Хафлои подумал чуть больше, он, возможно, никогда бы не полез внутрь этой штуки. Во время полёта капсула Клэйва, без сомнения, могла передавать коды доступа Экклезиархии, давая принимающему кораблю всё необходимое для того, чтобы опустить секцию пустотных щитов и безопасно доставить его внутрь. У Хафлои ничего подобного не было разглядеть подсвечиваемую красными пожарами поверхность планеты— лишь надежда на то, что он сможет быстро проследовать по крысиному следу, оставаясь достаточно близко, шипящую от пара чтобы проскользнуть под экранами и смога; огни огромных городов всё ещё поблёскиваликаким-то образом проникнуть в корпус, но были едва различимы среди клубов дымакогда настанет момент.
— ПовелительКонечно, из этого ничего не вышло. У крысы была слишком большая фора, и, несмотря на нас навелисьто, что Хафлои перегрузил двигатели своей капсулы, — предупредил Бъяргборнчтобы сократить этот разрыв по времени, когда галеон подошёл поближепервый аппарат исчез из захвата за несколько мгновений до того, как был готова врезаться прямо в приближающийся линкор. На нескольких экранах авгуров замигали датчики облученияИз-за потери цели капсула Кровавого Когтя резко отклонилась от курса. Хафлои пришлось приложить немало усилий, чтобы справиться с основными элементами управления, выводя аппарат из самоубийственного пике и возвращаясь его на что-то напоминающее устойчивую траекторию. Высокие борта линкора закружились в крошечном обзорном экране, быстро восстанавливая фокус и отображая ряды активных орудийных жерл.
— Оставь это пустотным щитамВ течение нескольких неприятных секунд крушение об эти шкафуты<ref>Шкафуты - деревянные брусья, — приказал Гуннлаугуридущие вдоль бортов.</ref> казалось неизбежным. — Предупредите меняПотребовалось огромное усилие, чтобы повернуть нос капсулы под опускающейся пустотный щит, если на нас нацелится что-то вплотную приблизившись к украшенным позолотой бортам корабля, прежде чем он накопил достаточно энергии, чтобы проскочить между физическим корпусом и сверкающим энергетическим полем, пройдя по-настоящему серьёзноепериметру борта. Топливный счётчик замер, двигатели начали барахлить, а точек входа всё не появлялось, все ангарные ворота были заперты, а спасательная капсула находилась далеко не в том состоянии, чтобы самостоятельно пробить внешнюю броню корабля. Хафлои подвёл аппарат так близко, как только мог, прочёсывая искусственный ландшафт, словно это была поверхность астероида, всё время притягиваемая к нему непреодолимой силой. Где наша чёртова цель?
— Фильтруем сигналыИ вот, господинв последний момент, — ответила Суакавозможность представилась. — Каналы перегруженыПриближающийся лазерный залп ударил по линкору в пятистах ярдах впереди, работаем над этимвыстрел пробил повреждённый сектор пустотного щита и глубоко вонзился в корпус за ним. Твёрдые плиты разлетелись в стороны, сорванные со своих креплений внутренними взрывами. Хафлои немедленно бросился в брешь, ныряя в эпицентр взрыва и до упора нажимая рычаги управления. Охваченные огненным штормом обзорные экраны приобрели дикий янтарно красный цвет, пока капсула с треском не остановилась, застряв в крошащихся остатках полуразрушенный секции переборки.
— Фильтруйте быстрееХафлои немедленно выбрался наружу, — прорычал Ёрундурон распахнул повреждённый люк капсулы и подтянулся вверх, переводя галеон на более крутой курсвойдя в мир воющего, визжащего и струящегося пламени. — Скоро это станет Из-за высокой температуры шлем мгновенно вышел из строя, показывая мешанину прыгающих, пронизанных статикой полуобразов, почти ослепший Кровавый Коготь карабкался по рассыпающемуся клубку плавящихся стоек и распорных балок, двигаясь так быстро, как только мог, пока его доспехи полностью не такпоглотил поток жидкого пламени. В конце концов Космический Волк вывалился во внутренний коридор, почерневший и дымящийся, чувствующий запах обугленной плоти, пробивающийся сквозь перегруженный вокс-то простофильтр.
Все доступные пути перед ними были забиты мусором. Теперь навстречу кораблю летели фрагменты разрушенного полушария ОядыПосле этого он снова смог бежать, толкая себя подальше от огня и обломков, заполняя нижнюю полусферу обзорав конце концов космодесантник добрел до исправной переборки, при этом изгиб горизонта становился всё ровнеепротиснулся сквозь неё и запер за собой. Боевые кораблиДым был повсюду, рвущие ещё не остывшее тело мираон вырывался из вентиляционных отверстий, обрели более чёткие очертания — мчащиеся звенья пустотных истребителейскапливался на палубе. Вспыхнули люмены, бело-голубые вспышки от их двигателей; ряды фрегатов и эсминцевХафлои услышал рокот тяжёлых орудий, грохочущих на палубе под ним. Вскоре он ушёл далеко вниз, борта которых освещались слаженным огнём лазерных батарей; одинокие тени крупных линкоровглубоко в уровни трюмов, озарённые яркой вспышкой лэнсов или скрытые за рябью бортовых залпов макропушек. Развернувшаяся сцена ошеломляла своей яркостьюгде всё воняло прометием, на фоне чёрной пустоты сверкали вспышки ржавчиной и взрывычеловеческими испражнениями.
— На нас кто-то нацелилсяКонечно же, — подтвердил Бъяргборнпервыми обитателями, разворачиваясь на тронекоторых он увидел, чтобы показать приближающийся военный корабльбыли люди самого низкого ранга, их униформа напоминала лохмотья, а бледная кожа была покрыта грязью и жиром. Он оказался в узком проходе, по стенам которого шли трубы с охлаждающей жидкостью, булькающей по всей длине магистрали. Увидев космодесантника людишки закричали и, спотыкаясь друг о друга, побежали к ближайшему трапу.
Ольгейр взглянул на экран. КорабльХафлои громко взревел, который они засеклинаслаждаясь звуком своего усиленного воксом боевого клича, был большимего голос бешено разнёсся по замкнутому пространству, уродливым и напоминал выкованный из железа скелет цвета ночи с ярким, выступающим серебряным позвоночником. Передняя часть Кровавый Коготь бросился на команду корабля когда-то могла иметь плугообразный нос, характерный для имперского суднашироко раскинув руки, но теперь на его перековали в виде огромной мёртвой головы, в глазницах которой горело голубое шкурах всё ещё мерцало пламя, вырывавшееся в пустоту после каждого поворота. Мясистые борта напоминали ребра истощённого пса, перетянутые тяжёлыми цепями и усеянные пушками с оскаленными пастями. Разверзшиеся двигатели оставляли за а доспехи представляли собой чернильные, паутинообразные пятна, подсвеченные искрами какого-то отвратительного разряда, созданного его адскими двигателями. Точную принадлежность корабля определить было невозможно: на нём отсутствовали какие бы то ни было отличительные знаки буйную смесь выбеленного белого и даже эмблемы древних павших легионов — это была просто груда искорёженного металла, превращённого в пародию на смертную костьобожжённого чёрного.
— Мы можем Он не собирался ловить их всерьёз, но один из убегающий в спешке уронил навигационный планшет, и космодесантник наклонился, чтобы его подобрать. Хафлои быстро вывел на экран схему верхних и нижних уровней и увидел, что проделал долгий путь вниз. Вероятно, это уничтожить? — спросил Ингвариграло ему на руку, поскольку на этих уровнях не было большого количества хорошо вооружённых солдат, но это также имело свои недостатки, поскольку означало, что ему придётся долго пробираться к крысе. Для этого Хафлои нужно было попасть на командный уровень, туда, куда можно привести почётного гостя.
— Космический Волк бросился бежать. Онпробирался вверх, похожевглубь корабля, медлительныйусердно работая, — сказал Ёрундурразгоняя перед собой смертную команду, увеличивая мощность двигателей на максимумпрокладывая прямой маршрут. Никто из команды не остановился, чтобы удерживать дистанцию. сразиться — Наводимся на цельони, должно быть, подумали, что разбудили какого-то демона из внешнего ада, хотя Хафлои понимал, что, как только он доберётся до основных оперативных уровней, всё станет сложнее.
— Если убийства — это всёИ тут он услышал, что им нужнопоступило сообщение от Ёрундура. Каким-то образом, несмотря на повреждения шлема и неутихающий лазерный шторм, то пусть поищут себе цель попрощебушующий между кораблями снаружи, — сказал ГуннлаугурСтарому Псу удалось выйти на связь. — Не останавливайсяХафлои уже был готов отклонить вызов, догадываясь, что на него обрушится шквал проклятий и требований вернуться на галеон. Зубы Хель, где ''наша'' цель?
— ВыводиКак только сообщение закончилось, — прорычал ГуннлаугурХафлои развернулся на пятках, и двинулся в обратном направлении, переходя с трусцы на спринт. — Выведи нас на расстояние залпаКровавый Коготь рванулся назад по мосткам и обходным путям, обожжённые доспехи скрежетали и звенели от тесноты железных конструкций, перед глазами всё плыло от дыма, а сабатоны скользили по промасленной палубе.
«Аметистовый сюзерен» прибавил ходуНавигационный планшет подсказал нужный маршрут, резко накренившись но несколько тоннелей доступа обрушились или были завалены тяжёлой техникой. Глубинные уровни походили на левый бортзабытые горные выработки — тёмные, забитые, прежде чем рывком увеличить скоростьковарные. Позади Вскоре Хафлои наткнулся на ещё одну команду, некоторые из нихбыли одеты во взрывозащищенные костюмы для экстренных ремонтных работ, всё ещё на большом расстоянии, корабль с мёртвой головой устремился некоторые были вооружены и явно искали его. Космодесантник разметал людей в погоню. Остальные тоже начали пеленговать местоположение галеонастороны быстро и жёстко, хотя огромная интенсивность огня вокруг почти никому он не давала возможности что-либо предпринятьстал останавливаться, чтобы их добить, ему просто нужно было успеть пробежать, продолжать движение, прибавить скорости.
— ПовелительВскоре оба его сердца забились быстрее, у нас наконецкожа раскраснелась. Хафлои снова поскользнулся, врезавшись в скопление трюмных насосов, а затем помчался вниз по крутому склону и завернул за крутой поворот. Воздух вновь стал горячее, и по всем поверхностям прошла рябь. Впереди послышался нарастающий рёв чего-то есть точные визуальные данные, — объявил Бъяргборнбольшого, не переставая работать с индикаторамипохожего на теплообменник или силовой преобразователь.
Палуба покачнулась: по галеону чтоКосмический Волк вбежал в помещение, полное техников в капюшонах, и ему пришлось потратить драгоценное время, чтобы ударить двоих о раму люка и вырубив третьего, прежде чем получилось двигаться дальше. Лазерные разряды щёлкали и свистели вслед Кровавому Когтю, нацеленные откуда-то ударило. На индикаторах пустотного щита загорелись жёлтые сигналы тревогисверху, но у него не было времени на то, чтобы вести ответный огонь, Хафлои просто мчался дальше, всё быстрее и быстрее.
— Сохраняйте нынешний курсК тому времени, — приказал Гуннлаугуркак Космический Волк добрался до места назначения, он уже чувствовал колоссальный прилив энергии, от которого волосы на коже вставали дыбом, а на доспехах вспыхивали разряды статического электричества. Хафлои спустился по длинной грузовой дорожке и оказался прямо перед целой группой вооружённых до зубов корпехов. Космический Волк нанёс удар, чтобы покалечить двоих из них, прежде чем ринуться вперёд, ворвавшись в разрисованное сигнальными полосами помещение с высоким потолком, внутри эхом отражались многочисленные сигналы тревоги. — ПокажиХафлои выстрелил из болт-пистолета, разбив блокировочную панель дальнего дверного проёма, что у тебя естьа затем выбив дверь плечом.
Пара экрановЛазерный огонь обрушился на космодесантника сзади, спереди, и с верхних балконов. По обе стороны были отвесные железные стены, сплошь забитые работающими приборами, смонтированных высоко над первым ярусоминкрустированными Шестерней Механикус, ожила: на из них появился увеличенный фрагмент орбитального сражения, словно слёзы, струился пар. Несмотря Большие подъёмные платформы несли на усердную работу когитаторов по улучшению изображениясебе группы слуг и сервиторов в мантиях, картинка была зернистой с шипением поднимаясь вверх, при помощи полированных стальных поршней. Над ними возвышалась огромная шахта доступа, проходившая через множество палуб, она мерцала от энергии, заключённой в тугих жгутах кабелей, заключённых в чёрную оправу. Огромное пространство было плотно забито как обычной командой, так и тусклой — не более чем набор качающихся и размытых пятенвооружёнными людьми. Кто-то поддавался панике, когда Хафлои прошёл сквозь них; другие сопротивлялись, замедляя его движение.
Затем изображения немного прояснилисьПалуба впереди оборвалась примерно через пятьдесят ярдов, после чего настил превратился в ничто — открытая пустота, пригодная для дыхания атмосфера удерживалась внутри лишь благодаря использованию стазисных полей. Ствол одного из гигантских орбитальных лазеров уходил вниз, в колодец, широкий изгиб из чистого адамантия, который больше походил на внешнюю оболочку жилой башни, чем на орудие. Он уже светился, внутренности переливались бело-голубым сиянием, скрытым за тяжёлыми решётками, направляющие лопатки мигали в ожидании неминуемой разрядки.
— Вот и всёГлавный ствол был слишком огромен, чтобы Хафлои мог вывести его из строя напрямую. Направленный на космодесантника лазерный огонь начал создавать проблемы, он был беззащитен, а в этом напоминающем пещеру пространстве находились сотни вооружённых солдат. Уклоняясь от летящих в него лучей, Кровавый Коготь запрыгнул на одну из платформ, расположенных на уровне пола, очистил её выстрелами из болт-пистолета, — сказал Ингвара затем нажал на рычаг. Платформа с грохотом поползла вверх, сжимая кулакиКосмический Волк потянулся к висевшим на поясе крак-гранатам. Он взял две и настроил их практически на мгновенную детонацию.
Этот корабльКогда платформа достигла первой ступени шахты доступа, несомненно, принадлежал Экклезиархии. Ни у одной другой организации не бывало таких аляповато изукрашенных военных судов — все в золоте и багряных полосах. Это было помпезное сооружение со стабилизаторами и реями: внушительный линкор, оснащённый как противокорабельным лэнс-вооружением, так Хафлои прыгнул вверх и вычурными батареями ближнего радиуса. Линкор вторгся в зону боевых действий в сопровождении целого соединения кораблей сопровождения, и все они были заняты тем, что обстреливали поверхность планеты яростным лазерным огнём. Прямо на глазах у Ольгейра эскадра неуклонно продвигалась на север по поверхности Оядысторону, вызывая на себя шквальный огонь десятков вражеских кораблей, находившихся в радиусе досягаемостипреодолевая широкую пропасть под градом лазерных разрядов.
— Позывные подтвержденыОн с размаху врезался прямо в толстые силовые кабели. Космодесантник покачнулся от удара, будто пьяный и сунул гранаты в более толстые основные отверстия трубопровода, — прокричала Суаказатем оттолкнулся от них и тяжело рухнул на палубу примерно в двадцати ярдах ниже. — Описание совпадает Снаряды сдетонировали ещё до того, как Кровавый Коготь ударился о палубу, взорвавшись с темдиким треском высвобожденной энергии, оборванные кабели замелькали вокруг Космического Волка, что дал заключённыйсловно хлысты. Главный корабль — «Непорочное предназначение»Из-за поломки немедленно сработали аварийные сирены, и из люков доступа, расположенных высоко в стенах, в камеру хлынуло ещё больше техников. Опознаны также вспомогательные корабли сопровождения: «Праведность действий»Подача энергии на орбитальные лазеры прервалась, замигала, а затем полностью прекратилась, «Обсидиановая митра» расплавив длинную цепочку конденсаторов размером с резервуар и «Заслуженное правосудие», скоро опознаем остальные кораблиони шрапнелью разлетелись по камере.
«Аметистовый сюзерен» снова покачнулсяТеперь Хафлои был полностью окружен. Отряды корпехов осторожно приближались к нему, ведя непрерывный огонь, нанося уколы, проникающие в броню и швыряющие космодесантника из стороны в сторону, будто марионетку, которую пинают ногами. Лексмеханики прикрывали смертных, получив удар пуская в брюхо — похожеход странное оружие, торпедный залпкоторое Кровавый Коготь даже не узнал. На экранах наблюдения За ними шли оружейные сервиторы, а в реальном времени разлетались волны лазерного огнясамом конце всей этой компании находились ещё более неприятные создания клеть-шагоходы, вооружённые промышленными лазерами и вращающимися аппаратами для резки металла. Всё это время перерезанные кабели продолжали с глухим стуком падать вниз, а на полях авгуров среднего радиуса действия появилось больше сигналов от датчиковзатем хлестнули палубу, взметнув тучи искр.
Ольгейр с сомнением посмотрел Хафлои прокладывал себе путь обратно к относительному укрытию в виде ближайших туннелей доступа, пробиваясь сквозь группы вооружённых людей и принимая на экраныподтрёпанную броню ещё больше выстрелов. До эскадры было ещё далекоОни рассеялись перед лобовой атакой Кровавого Когтя, нозатем ополчились на него всей толпой, судя по тому, что он виделпытаясь сбить космодесантника с ног при помощи плотных огненных залпов с дальнего расстояния, «Непорочное предназначение» на голову превосходило их по огневой мощи. Даже при лучших раскладах подобраться к линкору было бы непростой задачейи большая часть этих выстрелов попала в цель, а бушевавшая вокруг полномасштабная орбитальная война всё многократно усложнялаиз-за чего Космический Волк пошатнулся.
Тяжёлая Рука собирался было заговорить и предложить другой подходОн протиснулся в первый попавшийся люк, как вдруг изображение изменилосьзатем вскарабкался по узкому проходу. «Непорочное предназначение» Поднявшись на миг скрылся за огромной вспышкой светанесколько ярдов, а затем на мир внизу обрушился стремительный столб энергиион повернулся и разрядил весь магазин пистолета в ближайших преследователей. Всё, что попадало в этот столб огня, разлеталось на части в каскадах взрывов, расчищая пространство вплоть до поверхности ОядыПока люди кричали Кровавый Коготь перезарядился и снова набрал скорость.
Спустя долю секунды стыковочные люки Теперь он был под прицелом. Они просто продолжали бы наступать, отделение за отделением, и рано или поздно превосходство в нижней части корабля распахнулисьчисленности дало бы о себе знать. Хафлои нужно было выбираться сейчас же, и оттуда появилась группа тяжело бронированных посадочных аппаратовнайти шаттл, абордажную торпеду, которые начали быстрое снижениечто угодно.
Посадочные модули рухнули вниз, падая сквозь вращающиеся в пустоте обломки, словно камни; их нижняя часть быстро краснела, пока они не стали походить скорее на метеориты, чем на пилотируемые корабли.
Гуннлаугур громко выругался, подошёл к экрану авгура и повернул его, чтобы получше всё рассмотреть: ===Глава восемнадцатая===
— Отметьте их местоположение! Получите чёткое изображение!
Гуннлаугур оглянулся Вероятно кто-то из его братьев приветствовали бы это. Устав от нескончаемой изнурительной работы, они бы с рёвом встречали бы наступление Часа Волка, радуясь, что им наконец-то предстоит принять участие в чём-то судьбоносном, что обещало утопить серость реальности в крови храбрецов. Бальдр не разделял подобного энтузиазма. Для него борьба всегда была чем-то большим, нежели просто престиж, она была направлена на сохранение чего-то, на сохранение уникальности. Враг принёс небытие, уничтожение, распад стабильной материи, превратив её в мешанину, вопящий корм для демонов. Подобное будущее стояло на братафоне каждого еретического видения, которое когда-либо посещало Бальдра, подкрепляя и его щербатый рот растянулся одновременно подтачивая Космического Волка. Еретик Астартес, которого он убил бок о бок с Ольгейром, тоже знал это — все они знали эту истину. Любое хвастовство, каждая их насмешка — всё это было пустым в широкой ухмылке: глубине души, потому что их конечная цель никогда не могла быть стёрта или забыта. Они были вестниками пустоты, не просто предателями Империума, но и предателями собственного вида, променявшими временную славу на вечное угасание.
===Глава десятая===Один из десантных аппаратов Экклезиархии пытался взлететь под настоящим шквалом лазерного огня, из двигателей машины валил дым, а стабилизаторы уже накренились набок. Каждый уровень вышки был переполнен воинами, практически все они были ренегатами того или иного рода, охотящимися на последних защитников Ояды или просто ищущими чем бы поживится.
С командного мостика к ангарам побежали четверо из стаи — ГуннлаугурНо затем, Ингваркогда они с Ольгейром добрались до ворот, Ольгейр то увидели Гуннлаугура и БальдрИнгвара, которые двигались в другом направлении. К тому времениНа плече Гирфалькона висела женщина, но это не сильно замедлило космодесантника, как они спустились на нижний уровеньоба двигались быстро, кэрлы уже все подготовили. От «Хлаупнира» отсоединили топливопроводы; двери ангара распахивались в пустоту, ревели сирены, весь персонал убрался с палубыперепрыгивая через обломки.
Ингвар промчался по настилу; клинок болтался у него на поясе— Варанги! — позвал Ольгейр. Хафлои остался на корабле вместе со Старым Псом — к своему неудовольствию, но щенок научился прикусывать язык, когда ему приказываютНовость от Ёрундура! Он. В любом случае, вряд ли на борту обойдётся без происшествий: тяжёлые снаряды не переставая били по пустотным щитам, и напор лишь усиливался. Как только внутрисистемный корабль покинет галеон, Ёрундуру придётся пробивать себе дорогу, и никто из экипажа не останется без дела.
Добравшись до шаттла— Знаю, Ингвар залетел в открытый люк для экипажа, ухватился за поручень и прыгнул — крикнул в шлюз. Гуннлаугур опережал брата на несколько шагов: он уже поднимался по трапу и направлялся на мостикответ Раскалыватель Черепов. Первые несколько недель охоты на «Хлаупнире» было до нелепого тесно, но теперь экипаж стал поменьше — всего две дюжины солдат Бъяргборна, несколько сервиторов и четыре Космических ВолкаС нами только что тоже связались. Это делало корабль более сбалансированным, эффективнымКажется, увеличивало скорость реакции и при этом не отнимало возможность наносить мощные ударывремя вышло.
Вряд ли кому-то захотелось бы совершать варп-прыжок с такой конфигурациейБальдр повернулся, но жаркая чтобы последовать за вожаком стаи, и все четверо направились обратно к восточным галереям буровой установки, следуя тем же маршрутом, что и тяжёлая высадка на планету — совсем другое делоранее. Сразу после этого, командную рубку над ними сотрясли взрывы, превратив бронестекло в облака крутящихся кристаллов.
Мостик шаттла сам по себе был небольшим: там разместились бы всего человек двадцать, если бы набились поплотнее. Гуннлаугур уселся на высеченный из камня командирский трон; остальные посты заняли пристёгнутые и облачённые Он видел подобное в броню кэрлы. Над головой простирался наклонный купол из обшитого железом бронестекла, на котором уже поблёскивали тактические индикаторы от гололита. Мостик был голым, безликим других мирах и практичнымзнал, как и полагалось фенрисскому кораблючем это вызвано.
Ольгейр влез в напольный люк как раз в тот моментИнгвар поравнялся с братьями, когда двигатели шаттла заработали он бежал легко, несмотря на полную мощность, и космодесантника чуть было не отбросило к задним переборкамдополнительный вес на плече.— Ты прикончил предателя?
«Хлаупнир» сильно накренило, Ингвару пришлось ухватиться за поручни, чтобы, пошатываясь, дойти до Гуннлаугура. — Что это существо там делало?
— Ты ещё В суматохе задания, среди всех этих сражений Бальдр даже не захватил цель? — спросил задумывался на этот счёт. Подавляющее большинство сил, ползающее по буровой вышке, было простыми смертными отбросами, и в один момент встретить настоящего еретика-астартес, это редкостью. Возможно, странно, что из всех возможных платформ для высадки онвыбрал именно ту.
Гуннлаугур кивнул— Кто знает? — ответил Бальдр. Он облачился в полный доспех, и его лицо скрывал шлем— Оно больше ничего не сделает.
— Сильные помехиИнгвар на мгновение уставился на брата, — прорычал Раскалыватель Череповпрежде чем снова переключить внимание на бег. — Но им не уйтиНастил под ногами стал более шатким, будто рушился сам фундамент города.
«Хлаупнир» на полном ходу рванул вперёдПрямо сейчас Бальдр мог задать свои собственные вопросы. Он мог спросить, устремившись к планетенашёл ли Ингвар в той башне ответы, словно колеблющееся копьё; позади оставалось целое скопище других шаттловкоторые искал, которые уже начали проявлять к пришельцу интерескем была женщина, которую он спас после её разрушения, и удалось ли им выяснить, что такое количество солдат Экклезиархии делает среди руин.
Корабль Космических Волков устремился прямо внизНо вместо этого он лишь бросил ещё один мимолётный взгляд на небо, носом вперёдтуда, с трудом преодолевая удары лазерных лучейгде облака снова потемнели. Ингвар наконец добрался до своего трона и плюхнулся на него, пристегнувшись страховочными ремнямиВоздух стал тяжелее — так бывает перед потопом, чтобы его не швырнуло обратно на палубуэто дуновение отступающего прибоя перед цунами.
Перед носом шаттла всё заполыхало: сначала появились струйки пламени— У нас ничего не выйдет, затем они превратились в ленты, а затем всё заволоклось ревущей огненной завесойне так ли? — пробормотал Бальдр, облизывающей бронестекло. Корабль подпрыгивал и трясся, прорываясь сквозь сгущающуюся атмосферу, которая раздирала его пустотные щиты. Удары не прекращались, хотя невозможно было сказать, что это: обломки или последние отчаянные выстрелы с орбитыэти слова вырвались сами собой.
Пока он говорил, «Хлаупнир» вышел из пике, переключился на турбины и вошёл в нижние слои атмосферы. Сильное атмосферное притяжение, борющееся с колоссальной энергией двигателя, накренило шаттл, так что каждая заклёпка и узел на мостике задребезжали на своих местах.
Языки пламени Но до сих пор прерывисто полыхали исповедника никому не было дела. Орквемонд выглядел разъяренным и выкрикнул несколько ругательных команд своим ординарцам, находившимся на бронестекленижних ярусах. Высоко над ними вид из мостика нарушился, когда серия лазерных ударов обрушилась на пустотные щиты. Клэйв поспешил к Орквемонду, раздумывая, осмелится ли он прервать кардинала, но в итоге решил, что не стоит. Когда палуба накренилась, исповедник, пошатываясь, вернулся к свободному терминалу и запросил отчёт о состоянии дел. Большая часть выданный информации не имела для него какого-то смысла, но теперь сквозь них можно было разглядеть первые обрывки окружающего мираясно, что из-за утечки энергии орбитальные батареи только что вышли из строя. Над экипажем расцвела ярко-оранжевая атмосфераСудя по реакции экипажа, это была не простой неисправностью оборудования, испещрённая толстыми полосами маслянистых облакова скорее самый настоящий механический кризис.
Планетарный ландшафт представлял собой бурлящую турбулентность — свинцово-тёмные океаныКлэйв прошаркал к соседнему терминалу, вскипающие столбами пара, молниевые столпы, сверкающие где с сосредоточенным выражением лица сидела оператор в этом водовороте, будто танцующие звёздные поля. Со всех сторон их окружали городанашивках капитан-буровые вышки, уходящие к затянутому дымом горизонту — башни из почерневшего железа, отмеченные множеством люменов и габаритных огней, колоссальные искусственные горы, которые изрыгали и плевались промышленными отходамилейтенанта.
Покрытая толстым слоем прометия вода мерцала, словно магма. Огромные выбоины на боках всех буровых установок обнажали их невероятно сложное устройство. Многие секции полностью обрушились — они соскальзывали в маслянистую воду и разваливались на части, вызывая приливные волны, которые обрушивались на соседние буровые установки во вспышках искрящихся брызгЧто происходит? — спросил он.
Плотные звенья атмосферных кораблей проносились сквозь этот хаос, стреляя, вращаясь вокруг своей оси и выпуская шквалы ракет во все ещё не повреждённые крепостные стены. На некоторых виднелась имперская символика сил планетарной обороны Ояды из множества разных отрядов, но причудливые корабли захватчиков превосходили защитников числом во много раз. Они походили Женщина бросила на изрыгающие копоть обломки со свалки, на которые наварили наложенные друг на друга ржавые пластины, изукрасили их кричащими символами еретических формирований и увенчали обломанными рогами, шипами и крюкамимужчину раздраженный взгляд. Ещё выше, среди разрушенных вершин могучих буровых установок— Кто ты, с орбитычёрт возьми, под прикрытием короны лазерного огня спускались более тяжёлые посадочные модули; их раздутые брюхи полнились воинами, готовыми извергнуться в гущу кипящего терзания. такой?
— Не совсемОн знал, что выглядел не лучшим образом, но всё же сказал это, — ответил Ингвари оператору хватило ума, внимательно изучая показания сканеровчтобы не перечить. — Он жив ровно настолькоЧто-то нарушило подачу питания на лазеры. Мы меняем маршрут подачи энергии, чтобы можно было отправиться на охотуно это непростая операция.
Чувства Ольгейра вновь ожили, кожу покалывало. Так у него бывало всегда при выходе из варпа и возвращении в мир воздуха и пламени: они пробуждали инстинкты, с которыми фенрисец был рождён. Тяжёлая Рука уже чувствовал их — агентов Экклезиархии, затерянных гдеЧто-то там, среди огня и смога, но, ''тем не менее'', явившихся что-то спасти из-под обломков, как уже бывало на Рас Шакех. Космический Волк почти ощущал их присутствие в воздухе — точно так же, как когда-то ощущал присутствие на льду зверей: на расстоянии броска копья, удара меча, на расстоянии вытянутой руки.?
Внутрисистемный корабль нёсся на полной скорости, оставляя После этих слов Клэйв внезапно ощутил острую боль в животе. Они не могли последовать за собой глубокую борозду в воде и вздымая стену брызгним. Истребители пытались вести преследование, но, развернувшись для атаки, они безнадёжно отсталиЭто было невозможно. Впереди, окутанная дымом и истекающая кровью, стояла буровая вышкаКардинал закрыл проход в пустотном щите, огромная как улей; она уходила высоко только спасательная капсула исповедника оказалась в атмосферубезопасности, будто какой-то жертвенный вулкан. На гигантские опоры накатывали штормовые волны, до половины окатывая запечатав их текучим потоком пены и огненных брызгвнутри. Нижние уровни вышки засыпало пеплом. Огромные куски более высоких секцийИ всё же, словно вырезанные зазубренным ножом, открывали ошеломляющий вид из покорёженной арматуры и сломанных строительных лесов. Гигантские заводы всё если бы что-то ещё продолжали работать, всасывая топливо из подводных недр и направляя его попало по трубопроводам на переработку, даже когда весь мир вокруг них превратился в руины.корпусу…
Гуннлаугур не сбавлял скорости до самого последнего момента. «Хлаупнир» устремился к обнажённым бортам буровой установки, наконец остановился — как раз в тот момент, когда казалось, что вот-вот врежется в обшивку. Двигатели взвыли, мир развернулся вокруг своей оси, и на секунду все уставились прямо на уходящий в небеса борт, устремив взгляд высоко в оранжевое небоКакие корабли находятся недалеко от нас? — спросил Клэйв.
Затем Раскалыватель Черепов убрал тягу, активировал маневровые двигатели, развернув «Хлаупнир», и резко подался назад, опустившись к краю платформы. Огромная опорная балка пролетела над их головами, затем — ещё одна, и вот шаттл оказался внутри, в темноте, быстро снижая скорость по мере того, как углублялся в городскую застройку. Включилась обратная тяга, и Гуннлаугур нацелился Женщина посмотрела на посадочную платформу. Дымящийся и обожжённый «Хлаупнир» на мгновение завис в воздухе, со скрежещущим звуком замедляя ход, затем пилот него с воем турбин обрушил машину на место посадки, взметнув вверх столбы пылинедоумением.
Гуннлаугур вскочил с трона— Я не понимаю, уже держа молот в рукекак.. Ингвар и остальные сделали то же самое — сбросили страховочные ремни, достали оружие, запихнули в него магазины с патронами и активировали дезинтеграционные поля.
«Мёртвая голова» продолжала приближаться.— Что это за корабль?
Это был далеко не единственный их преследователь: на «Аметистовый сюзерен» наводилась сотня кораблей поменьшеВолки. Они рядом, Клэйв предполагал, выпуская ракеты и плюясь лазерными залпами в попытках выбить из них что фенрисцы скорее всего убегут в пустоту кусочекдругое место, но череполикий крейсер, безусловно, представлял наибольшую опасность. Артиллеристы Бъяргборна уже начали вести серьёзный ответный чтобы не рисковать попасть под огонь, обстреливая всех, кто приближался слишком близкоорудий Экклезиархии. Орудийная команда знала своё дело: Бъяргборн усердно их тренировал. НоОн отвернулся от офицера и вскарабкался обратно на командный пост, тем теперь уже не менее, число целей неуклонно росло, и через какое-то время напор стал слишком сильным, чтобы с ним можно было справитьсяобращая внимания на плохое настроение Орквемонда.
Ёрундуру нравились полёты. Ему нравилось летать на «Громовом ястребе»— Повелитель, и ему нравилось летать вы должны навести орудия на линкоре. Принципы различались, техника этот корабль! — различалась ещё сильнеекрикнул Клэйв, но это в любом случае доставляло одинаковое удовольствиевзбегая по ступенькам. Однако это — сей тяжёлыйГалеон, раздутый и неуклюжий шмат металла — не имело с удовольствием абсолютно ничего общего. Просто заставить его двигаться который находится в нужном направлении было пыткойдвух точках от «''Праведности действий''», словно сквозь зыбучие пески. Этот корабль создавали для лёгкой наживы за счёт тех, кто слабее, чтобы пожирать отбросы межсистемной торговли. Конечно, корабль был большим, а вы должны его корпус — толстым, как шкура грокса, но в тот момент Старый Пёс был готов променять всё это на более мощные двигатели, немного манёвренности и хотя бы капельку компактности. уничтожить!
Палуба сотрясалась и грохотала— Это ''не'' союзник! Милостью Трона, и наведитесь на мостике каждый, пытаясь переорать друг друга, передавал приказы по линиям связи; глаза экипажа были прикованы к рядам экранов, отображающих работу сенсоров и показатели корабля, а руки плясали по панелям ввода.него!
Но что бы они ни делали, «Мёртвая голова» продолжала приближатьсяЛицо Орквемонда вспыхнуло.
— Так оно и естьМужчина, — задумчиво произнёс Ёрундур. Он предполагал, что линкор Экклезиархии отступитсидевший за громоздким терминалом с экраном, как только посадочные модули приземляться на планетурасположенным прямо под троном, но нет: корабль оставался украдкой взглянул на местекардинала, паря над посадочными площадкамилицо главного артиллериста скрывал выпуклый аугметический фильтр, словно огромный золотой стервятник, вокруг которого сновали корабли эскорта. «Непорочное предназначение» был самым крупным кораблём а в относительной близости космического пространства; когда он открыл огонь, то выбросил впечатляющее количество плазмы. Корабль больше не запускал ни одного орбитального залпа, но обычная огневая мощь его бортов была достаточно велика, чтобы перегружать камеры, когда те включались, из-за чего объективы белели, а экраны заполняла статикаруках болтались импульсные кабели.
«Мёртвая голова» тем временем сокращала расстояние— Как только получишь разрешение на ведение огня докладывай мне. Корабль прорывался Что-нибудь известно о причине отключения подачи энергии?
сквозь скопления судов— Ничего конкретного, переламывая своим носом дрейфующий на пути корвет, не обращая никакого внимания на повреждения, которые наносил ей хребет меньшего корабля, трескаясь и распадаясь на части. На фоне развернувшейся вокруг бойни крейсер выглядел иссохшим, как покойник с натянутой кожей: профиль его очерчивал трупный свет, а костлявые бока усеивали обломкиповелитель. Орудийные Сейчас все нижние палубы были открыты и вели огонь, зияя серебристыми пастями пушек, извергающих в пустоту всё больше мерзостизаполнены корпехами, напоминающей черниламы изолируем эту зону.
— АнализКлэйв сжал кулаки, капитанбессильно стоя на возвышении среди экранов, — сказал Ёрундурпо которым лились потоки данных. Ладони вспотели. Это убежище больше не казалось ему безопасным. Стоит ли предпринимать ещё одну попытку побега? Идти больше некуда. Если в ближайшее время кардиналу удастся нанести удар, сохраняя прежний курсуничтожив последние остатки Фалкрама на Ояде, но готовясь к манёвруа также находящихся на поверхности Волков, то это всё ещё будет его лучшим шансом выпутаться из этой истории. Как только линкор благополучно вернётся в варп, с тем, что последовало на его борт вслед за исповедником без сомнений можно будет разобраться. Конечно. Главное не прекращать игру, запаниковав, Клэйв допустил серьёзную ошибку.
— Паттерн корабля неизвестенОднако, повелителькогда исповедник уже собрался ретироваться, — ответил Бъяргборн. — Но я полагаю, — то есть предполагаю, что перед нами крейсер еретиков-астартесглавный артиллерист торжествующе стукнул окутанным кабелями кулаком по пульту.
Ёрундур кивнул: — Повелитель, у нас получилось! — с облегчением воскликнул мужчина.
Старый Пёс отправил в машинариум серию команд и вывел Глаза Орквемонда вновь запылали, на экран гололита отображение пространства, расположенного непосредственно под нимсей раз от удовольствия.
Суака вскинулась:
— Курс взятВремени у них было в обрез, повелительно, — доложил Бъяргборнс другой стороны, бросив эта авантюрная затея с поиском всегда была на Суаку суровый взглядграни безумия, сознательный спринт прямиком в топку, с надеждой, что у них всё ещё получится извлечь из пепла тамошние секреты. Но Гуннлаугур не жалел об этом. Пустить болт в того человека, пусть это и было самым заурядным убийством, не требующим никаких особых усилий, по крайней мере, оно замкнуло круг. «Никогда не оставляй убийство неотмщенным» — К резкому снижению готовыэто правило было старше самого Ордена, оно было священным для племён Фенриса даже в те долгие, пустые годы, когда среди них ещё не появился Всеотец.
«Мёртвая голова» набрала скоростьТак что, не обращая внимания на град снарядовпомимо всего прочего, здесь присутствовало и удовлетворение. Задание выполнено, долг погашен. Гуннлаугур забрал из комнаты кое-какие записи, несколько свитков и записных книжек, захваченных перед тем, выпущенных с полуразрушенного оборонительного фрегата Оядыкак Волкам пришлось покинуть вышку, и вышла это, без сомнения, прольёт ещё один луч света на дистанцию прямой видимостисодеянное Кирастом. Теперь крейсер вёл беглый огонь из передних орудийКонечно, прочесть эти записи можно будет только в том случае, прокладывая путь через груду болтающихся обломковесли они уцелеют, и готовился нанести удара в этом никак нельзя было быть уверенным.
— Засекли пуски! — закричала Суака. — Приближаются абордажные торпедыРаскалыватель Черепов и Ингвар вдвоём спрыгнули с заброшенного балкона, восемь сигналовс хрустом приземлившись на нижнюю секцию, скорость пролома корпусаВаранги украдкой глянул на брата.
— ВосемьКаким-то образом при приземлении ему удалось сохранить женщину от перелома позвоночника, — сухо буркнул Хафлои, поднимая топор. — Похоже, мы им приглянулисьловкий манёвр на бегу.
Ещё несколько секунд «Аметистовый сюзерен» мчался почти на предельной скорости; плазменные двигатели работали на полную мощность, заставляя корабль скользить по тропосфере Ояды— Крепкая. Преследующие галеон абордажные торпеды быстро приближались, продираясь сквозь огненные всплески. Отправив смертоносный груз, вражеский крейсер описал полукруг, развернулся вокруг своей оси и приподнялся вверх, чтобы задействовать пушечные батареи. Крейсер мог открыть огонь в любой момент, разрушив прикрытие «Аметистового сюзерена» и расчистив путь для приближающихся абордажных групп. Торпеды продолжали сближение; они были всё ближе, ближе, ближе…
— Давай! — крикнул ЁрундурЧетыре Космических Волка помчались дальше, узнавая строения, мимо которых проходили ранее, или замечая свежие зияющие дыры в палубах, под которыми рухнули колонны. В конце концов космодесантники добрались до зала, где приземлился «''Хлаупнир''», помещение всё ещё было переполнено обломками. Несколько банд отчаявшихся мародёров напали на шаттл, пытаясь проникнуть внутрь. Оставленные для охраны кэрлы собрали силы, чтобы отбить атаку и неплохо в этом преуспели ещё до появления своих повелителей. Как только фенрисцы увидел, что к ним приближается стая, то отошли внутрь шаттла и завели двигатели.
Бъяргборн ударил по рычагам управленияГуннлаугур не стал тратить время на то, и питание корабля внезапно отключилосьчтобы разделаться с мародёрами. Активировался обратный ходВолчий Гвардеец прорвался сквозь толпу стоящих у трапа ренегатов, швырнув одного из них в сторону, и галеон резко остановился, как будто его оглушилис глухим стуком врезался в корпус. Корабль дёрнулся носом внизОттуда он протиснулся через переходную камеру, а затембыстро вскарабкался по небольшой лесенке, словно брошенная наковальня, рухнул прямиком в гравитационный колодец планетывыскочил через люк и плюхнулся на командный трон.
Ёрундура швырнуло вперёд на его троне— Экстренный взлёт, без задержек, Хафлои чуть не улетел в ямы для сервиторов. Оборвавшийся кабель в снопе искр перекинулся через верхние галереи и снёс с креплений целый ряд когитаторов — те с хрустом рассыпались по палубепрорычал Космический Волк, оставляя за собой каскад вмятин в металленажимая на рычаг гермозатворов и разворачивая трон.
Галеон вошёл в крутое пике; основные Как только он это сделал, кэрлы, уже находившиеся на постах, активировали главные двигатели были выключены, затопив зал огнём и корабль потерял энергию движенияуничтожив нескольких мародёров, всё ещё пытавшихся пробиться внутрь шаттла. Управляемые машинными духами торпеды нырнули следомОльгейр и Бальдр пристегнулись, готовясь к взлёту, целясь в кувыркающиеся нечто. Секунду спустя «Аметистовый сюзерен» вошёл в верхние слои атмосферыа Ингвар, разрывая еёдолжно быть, будто глубоко вонзившийся в промёрзшую землю плугспустился вместе с женщиной вниз. Из нижней части корпуса вырвался огненный столбГуннлаугур взял управление на себя, разгораясь по портам и устремляясь в пустоту. Абордажные торпеды активировали аварийные протоколы и попытались вытянуться в горизонтувеличив тягу даже после разворота корабля, отчаянно борясь с внезапно нахлынувшим тяготениемнаправляя машину к неровному выходу во внешнем крыле платформы.
— Кормовые торпеды! — взревел Ёрундур, изо всех сил стараясь удержаться на командном троне: весь мостик ходил ходоромВсё вокруг затряслось. — Полный залпКамнебетон под ними прогнулся, максимальная дальность стрельбывздымаясь и опускаясь, кормакак обмолоченное зерно. Опорные балки треснули, живо!разлетаясь в стороны и осыпая пылающую пустоту разлетевшимися заклёпками.
Когда приказ поступил на пост— Вот оно... — пробормотал Ольгейр, Бъяргборна там не было: его выбросило с командного вцепившись в подлокотники трона, но он уже пробирался назад по качающейся палубе и наконец бросился на рычаг управления, подавая на него энергию. Последовательность приказов добралась до пусковых отсеков, и заранее просчитанный залп со свистом вырвался из задних установок.
Торпеды воспламенилисьВоздух замерцал, едва столкнувшись со стеной огнявначале появилась вспышка, поднявшейся за падающим галеономзатем резкое ускорение, свет стал ярче и теплее. Когда их боеголовки взорвалисьСтены вокруг засветились красным, поток пламени превратился в гигантское плазменное поле — бушующий адзатем оранжевым, который распылял всё в пределах своих быстро расширяющихся границ. Преследовавшие их абордажные снаряды пробили поле и разлетелись на куски: от сильного жара их корпуса разлетелись на частизатем ярко-жёлтым.
— А теперь вытаскивай нас! — крикнул ЁрундурГуннлаугур направил нос «''Хлаупнира''» в пролом и вдарил по рычагам до отказа. — Врубай полную мощность Шаттл рванул вперёд, разгоняясь до максимальной скорости, в то время как стены вокруг раскалились добела. Проход разваливался, плавясь, лопаясь и вытаскивай нас!превращаясь в бурлящий газовый шар, пока Волки мчались наружу.
Двигатели взвыли— Зубы Русса, сотрясая галеон, заклёпки затрещали, а распорные балки завибрировали— спокойно сказал Бальдр. На мгновение возникло чувство, что они зашли слишком далеко, что планета поглотит их и разбросает по своим измученным горизонтам, но толстый корпус старого корабля показал себя в лучшем виде, защитив их от трения и жара и поддерживая работу двигателей достаточно долго, чтобы выиграть время для старых силовых установок, выталкивающих их вверх — в настоящую пустоту, подальше от опасностиПосмотри на температуру корпуса.
Возникший позади плазменный эффект исчез так же быстроГуннлаугур не стал обращать на это внимание. Он продолжал выжимать двигатели на полную, как унося их из ада в мир ослепительного, сверкающего, обжигающего сетчатку света. Орбитальный лазерный луч достигал сотен ярдов в диаметре, это был огромный столб разрушения, который окутывал всё вокруг, уничтожая другие источники тепла и возникэнергии и заключая их в свои единственные и ужасные объятия. Передние экраны побелели, но мощный взрыв поджарил кормовую часть галеона вспышкой раскалённой энергии почти с такой же силойэкраны авгуров тоже, как и абордажные торпедыатмосферные датчики завизжали, для уничтожения которых он и был запущендвигатели взвыли от перегрузки.
— СтатусИ вот Космические Волки вырвались за горизонт уничтожения, — потребовал Ёрундурв то время как задняя часть «''Хлаупнира''» пылала, усаживаясь поудобнееизвергая потоки плазмы, словно комета. Только тогда Гуннлаугур рискнул бросить быстрый взгляд на экран заднего обзора, прежде чем направить корабль в открытое море.
— Все десантные модули уничтоженыНа эпицентр лазерного луча невозможно было смотреть прямо, — прокричала Суакадаже глазами астартес. Края лазерной полосы гремели, уходя прямо в открытый океан, вздымая огромные столбы перегретого пара. Очертания города-вышки едва проглядывались сквозь разрушительный луч, ухватившись размытые из-за вибрирующий посттепловых колебаний, на фоне жидкого неона чистой энергии лэнса они походили на бледно-серую дымку. — Килевые секции Город начал прогибаться, разрушатся, он скатывался в руины, плавился, принимая новую форму, в то время как пристройки, настилы и насосы рушились, взрывались и двигательные установки получили серьёзные повреждениярастворялись. В трёх секторах сгорели пустотные генераторыНа миг силуэт вышки стал нечётким, заколебался, будто призрак, но город всё ещё был огромен, пытаемся это компенсироватьдаже в состоянии распада.
Не вышлоЗатем активная зона главного генератора сдетонировала. Сквозь дымку из лазеров и плазмы за ними устремился Вспыхнул гигантский огненный шар, подпитываемый лазерным лучом, онраздулся, быстро пикируя и не сводя с цели ряды своих орудий. Возможнословно сердце запертого на земле солнца, дело было в игре мерцающего света, но теперь крейсер выглядел ещё более разъярённымон вырывался наружу, доведённым до высшей степени ярости потерей своих драгоценных воиновокружённый лучезарной энергией.
— Огонь по твоему усмотрению«''Хлаупнир''» подхватило ударной волной, капитаншаттл швырнуло сквозь тлеющий океан словно игрушку, — приказал Ёрундуркомпенсаторы перегрузились, наблюдая за быстрым приближением «Мёртвой головы»а атмосферные турбины заработали. — ПосмотримАппарат перевернулся носом через корму, как у нас получится согнать ухмылку с его костлявой рожинеистово вращаясь. На какой-то ужасный миг нос корабля был направлен прямо в хлёсткие волны прометия.
Бъяргборн передал приказГуннлаугур отключил все двигатели, и бортовые батареи «Аметистового сюзерена» дали залп, от которого по галеону прошла волна отдачикроме рулевых, а вернув ось корабля в пустоту устремился широкий веер снарядов. Большинство снарядов легли далеко или высокопрежнее положение, но некоторые попали в цельзаставляя машину склонится и скользить по волнам, окутывая крейсер калейдоскопическими завесами нагруженных пустотных полейкак плоский камень.
— Засекли подготовку ответного залпаРаскалённые, — предупредил Бъяргборнсловно из печи, ветры проносились мимо, раздувая океанский пожар, превращая пламя в клубы бесконтрольного кипения.
Ответный удар был ужасающим. Крейсер обладал гораздо более серьёзным арсеналом — снаряды с адамантиевыми колпачками, плотно упакованныеНо затем «''Хлаупнир''» скрылся в облаках смога, точно нацеленные и доставляемыевидимые в реальном времени объекты снова скрылись из виду. Сенсоры на мгновение зафиксировали масштаб грядущего ужасаШаттл грохотал и сотрясался, а затем прогремели залпыпродолжая мчаться, кучно обрушившиеся на кормовые пустотные щиты последовательностью сокрушительных ударовне сбавляя высокой скорости и готовясь к запуску пустотных двигателей.
Люмены погаслиОльгейр издал долгий, погрузив корабль во тьмунизкий свист, затем вновь активизировались резервные устройства. Мостик невероятно сильно накренился, его шатало из стороны в сторону, вся конструкция завалилась набок. Раздались предупредительные сирены, сигнализирующие о сбоях в системах на целом ряде палуб, и половина экранов погаслаот души рассмеялся.
— ПодтверждаюГуннлаугур не улыбнулся. Он держал обе руки на рычагах управления, повелитель, — сказал Бъяргборн; голос его звучал неуверенноготовый преодолеть облачный покров и вернуться в зону поражения на орбите. Одному Руссу известно, как будто он сам получил удар. — Через несколько мгновений придётся действовать вслепуючто они там обнаружат.
— Не отсюда, — ответила Суака, отстёгиваясь от трона и вставая. — Разрешите принять командование сенсориумом, я могла бы кое-что сделать оттуда.
— Валяй. — Ёрундур взглянул на экран наблюдения в реальном времени, всё ещё заполненный кораблями и взрывами, которые заменила надвигающаяся огненная атмосфера Ояда.===Глава девятнадцатая===
Тактические дисплеи темнели один за другим, лишая Старого Пса возможности производить необходимые пространственные расчёты.
— Линкор«''Аметистовый сюзерен''» двигался, — сказал Хафлоитяжело и неуверенно, указывая через экран реального времени меняя позицию на огромный силуэт корабля переполненной сцене орбитального балета. Корабли Экклезиархиивсё ещё находились очень близко, хотя к этому времени их изрядно потрепало и строй начал распадаться. Гигантский «''Непорочное предназначение''», который по-прежнему оставался в опасной близостивыполнив свою работу, но оказался втянут в яростную перестрелку. Вражеские корабли устремлялись начал возвращаться к нему, как крысы из канализациижизни, но «Непорочное предназначение» отбивался изо всех силнос и днище линкора сверкал от лазерных попаданий, озаряя пустоту яростными контрударамимощные плазменные двигатели были готовы вспыхнуть.
— Оно само нас разнесётЁрундур всё ещё толком ничего не знал о Хафлои. Насколько ему было известно «''Хлаупнир''» уничтожило орбитальным лазером, — пробормотал Ёрундуртеперь с Ояды доносилось лишь сбоящее завывание помех и даже изображение планет было размытым и дрожащим. — Скорее всего… а можетУчуяв кровь, корабли заклятого врага устремились в атаку, целясь во всё, что оказалось достаточно упрямый или глупым, чтобы не уйти с орбиты. Галеон нужно было уводить отсюда и нетделать это нужно как можно быстрее, иначе через короткий промежуток времени от корабля ничего не останется.
Момент нерешительности длился всего долю секунды. Ёрундуру этого хватило— Очень хорошо, чтобы оценить направления— проворчал Ёрундур, шансы и вероятностистараясь не выдать испытанного облегчения. И как только Старый Пёс сделал это, раздался второй залп, будто бы подгоняющий мысль; удар пришёлся — Открыть свободный огонь по подфюзеляжным лонжеронам галеонавсем флангам, во второй раз поджарив люмены и погрузив мостик в аварийное освещениеперед нашим уходом станет жарче.
— Ложитесь на курс перехватаТак и произошло. Эскадра Экклезиархии развернулась и начала отходить, — мрачно выплюнул Ёрундуркорабли сопровождения отклонились в сторону, чтобы изменить векторы для резкого набора скорости. — ПосмотримКак раз по завершению манёвра один из малых эсминцев попал под мощный перекрёстный огонь, что за ублюдки засели на той штукеего щиты перегрузились. Лэнсы угодили под пластины корпуса, пробив их и выведя из строя двигатели. Тяжело повреждённый корабль начал крениться назад к гравитационному колодцу.
===Глава одиннадцатая===— Как только достанем их, убирайтесь отсюда на полных оборотах.
Воздух пропах нефтью, металлические палубы пропахли нефтьюПо галеону стали попадать тяжёлые удары — скоординированные залпы, от людей разило нефтью. Те, кто пережил это нападение, теперь толпились на мостках и трапах, направляясь к ожидавшим их шаттлам; одежда и накидки людей были в грязи, кожа покрыта затвердевшей коркойкоторых пустотные щиты завизжали, а пальцы перепачканы в маслегрозясь пропустить выстрелы по корпусу.
Даже в обычные времена в городах-вышках стоял едкий запах переработки, но сейчасЁрундур не останавливался, когда горел сам океанпродолжая неуклонное снижение, а небеса заволокло смогом, укрыться было негдепотом наклонился кормой вниз. Маслянистый дым обжигал горло Начался отсчёт секунд и глазакаждая тянулась дольше предыдущей, на коже появлялись волдыримучительно и слишком медленно. Из треснувших трубопроводов сочились свежие топливные пятна, Старый Пёс ожидал в любом момент услышать как раздастся рокот и пылающие потоки, проливаясь сквозь решётки доступа, падали прямо на жилые уровни, растекаясь по измученным морямкорпусу пройдёт скрежет и треск крупного пролома.
Спустя несколько мгновений стая выяснила название участка, на котором они очутились, И тут он увидел его — буровая станция U56 «Аугедес», часть крупной сети перерабатывающих предприятийвырвавшийся из атмосферы огненный шлейф, расположенных вдоль глубокого подводного желоба внизу. Гигантское многоуровневое строение уходило вверх в беспорядочной путанице металлических конструкций и стальных решётокгладкие очертания которого почернели, но двигатели всё это закручивалось спиралью вокруг огромного центрального машинного ядра. Как и у остальных станций, у неё была единственная функция — высасывать прометий из земной коры, закачивать его в гигантские змеевики нефтеперерабатывающего завода, расщеплять сырьё, а затем отправлять вспененные сорта топлива в приёмные резервуары, готовые к отправке на ожидающие погрузчики для транспортировки в другие миры. Необходимые для жизни людей пристройки: жилые блоки, трапезные, часовни, морги — были строго второстепенными по сравнению с основным оборудованием; они цеплялись за края огромной машины, словно морские раковины, головокружительные террасы нанизывались на раскинувшиеся вокруг вышки леса и выступы, вздымаясь над кипучими морями под аккомпанемент хрипящих насосов и бурления химических станцийещё продолжали работать.
Оказавшись внутри, Бальдр прочувствовал человеческое отчаяние: оно окутало разум космодесантника словно туманом. С момента приземления стая двигалась быстро; вырвавшись с места посадки, они устремились вглубь и вверх. Помимо рёва прибоя и пламени, ещё одним самым слышным звуком были вопли, доносившиеся сверху, снизу и вообще отовсюду. Все обитатели буровой вышки пытались выбраться наружу. Большинство крупных транспортников уже отбыли, оставшимся либо не повезло, либо они сохранили верность долгу и оставались на своих станциях добровольно, — а может, просто оказались слишком медлительными или недогадливыми, чтобы разглядеть приближение апокалипсисаТащите их сюда! — закричал космодесантник.
Стая рассеялась по узкой площади— Повелитель, окружённой крутыми ярусами производственных помещений, которые всё ещё продолжали работу; с них можно было разглядеть всё, что происходит над ними и под ними. Внизу, головокружительно далеко, бурлило море, и его пары и дым заполняли пространство между уровнямимы близко к. Вверху виднелись высокие башни оборонительных сооружений и посадочные площадки, которые теперь постоянно подвергались обстрелу. На глазах у Бальдра разорвало взлетающий бочкообразный транспортник. Его человеческий груз разлетелся по горячему воздуху, будто солома, падая в волны далеко внизу.
Расположившиеся вокруг главных командных башен остатки оборонительных периметров оставались нетронутыми— Я чертовски хорошо знаю, но было очевидногде мы находимся, так что без подкреплений ''тащите их захватят в течение нескольких часов. Но сейчас на посадку заходили только корабли противника, жаждущие обещанной резни. Стае оставалось только одно: очистить разум от всего, кроме их цели, и мчать сквозь происходящее в поисках посадочной станции, достаточно большой, чтобы принять десантные корабли, за которыми они следили с орбитысюда''.
Однако слышать все эти вопли«''Аметистовый сюзерен''» снова летел в опасной близости от атмосферы планеты, эхом резонирующие по открытым шахтам и колодцамна этот раз его ретро-двигатели яростно пылали. Пара вражеских истребителей, запущенных с ближайшего авианосца, устремилась за галеоном, но тут уж ничего нельзя было невыносимоподелать. Невыносимо было и Ёрундур не сводил глаз с авгуров, пытаясь в самый последний момент принять на борт шаттл. Где-тов глубине, почти что защитникам пришлось сражаться без их поддержкиза пределами досягаемости сенсоров, Старый Пёс осознавал, — вот бы побыть что «''Непорочное предназначение''» с ними, нарушить приказ хотя бы на час, как тогда, в точке Мандевиля! Это чувство постоянного уклонения от боя разъедало душубоем вырывается из орбитального сражения, а время сражаться в полную силу могло наступить ещё не скороувлекая за собой десятки вражеских кораблей.
Гуннлаугур мчался по лязгающим платформам— По моей команде, размахивая молотомопустить кормовые щиты, — предупредил он, отсчитывая время до нужного момента, и задавал темп всей стаенаблюдая за повышением температуры корпуса. — Открыть двери ангара, ведя своих братьев вперёд.приёмным бригадам быть наготове…
— ВышеВражеские истребители сблизились с галеоном, — сообщил вожак стаи по воксуобстреливая их плотным огнём, вламываясь в полуразрушенную дверь и грохоча шагами по крутой лестницеотчего весь корабль затрясло. — На авгуре видны большие скопления целей, примерно через двенадцать палуб; можетЁрундур проигнорировал атаку, оставив это онина артиллеристов.Хронос загрохотал, авгуры отследили приближающейся «''Хлаупнира''», счётчики урона ползли вверх, всё выше и выше…
Стая бежала вместе, держась вплотную друг к другу. Окружающие пространства навевали клаустрофобию: сплошной лабиринт из труб, клапанов и толстых балок, и все эти узлы были перегружены, шипели и грозили развалиться от каждого тяжёлого шага. Настил представлял из себя металлическую сетку, потолок сработан из того же металла, так что в какой-то момент охватывало впечатление, будто ты погребён под необъятной громадой тёмного железа, но в следующее мгновение уже оказываешься под натиском неудержимых, ревущих сил природы, балансируя на краю отвесной пропасти, и между тобой и забвением нет ничего, кроме прогибающейся стальной пластины— Давай! Крикнул Старый Пёс.
— Впереди тепловые следыПустотные щиты с треском схлопнулись в пасти ангара, — доложил Ингвармгновенно подставив корпус под новые удары. «''Хлаупнир''» устремился к проёму, бежавший сразу за Гуннлаугуромв последний момент разворачивая корпус, чтобы поравняться с консольными дверными панелями, а затем ворвался внутрь.
Космические Волки вышли на длинную открытую галерею, расположенную высоко на восточной стороне платформы. Вдоль левой стороны тянулся крутой барьер из перекрещивающихся стальных пластин; значительная их часть была разорвана, обнажая внутренности дымящихся машин. — С Церковного линкора?
По центру— Да, зияя дырами, тянулась пустая палуба, усеянная обломками техники и станций управления нефтепереработкой. Правый борт навис над океаном, накренившись на триста ярдов вниз и постепенно превращаясь в груду искорёженной арматуры и щебняповелитель.
Поперёк центральной палубы были установлены шестифутовые баррикады из изрешеченных пулями камнебетонных блоковЁрундур развернулся к экрану дальнего обзора, сожжённых танков и нагромождений обгоревшего металла; укрытия возвышались над приземистыми корпусами трёх орудийных башенчтобы рассмотреть шаттл поближе. Среди обломков притаились около двух сотен солдат сил обороны ОядыОн двигался хаотично, прижимаясь спинами к сколоченной стене. То были грязные оборванцы будто с повреждённым двигателем, а в изодранной серо-оранжевой форме и мятых шлемах. У орудийных башен кучковались несколько «Химер». Миномётчики выгружали боеприпасы; они выглядели измученными, как солдаты, готовые отразить очередной натиск врага, возможнокабине пилота зияла трещина, в последний разчерез которую выходил кислород. — Есть какие-нибудь сообщения?
Четверо Космических Волков ворвались внутрь баррикад— Похоже система связи не работает. Звука нет, вызвав испуганные крики тревоги и лязг торопливо вскинутых лазружейно я улавливаю странную закономерность в освещении. Возможно, это совпадение.
— Не дурите, — рявкнул Гуннлаугур Ёрундур взглянул на ближайшего к ним солдата — женщинуэто. Огни шаттла мигали как будто бы беспорядочно, которая, казалось, в панике готова была выстрелить ему в грудь. — Позови своего командирасловно его системы электропитания полностью вышли из строя.
Женщина моргнулаВот только порядок был вовсе не случайным, Старый Пёс узнал в нём боевой кант на секунду замерев, но приказ выполнилаювике.
Командиром оказался невысокий коренастый мужчина в перепачканной кровью униформе''От-крывайте во-рота, с пятидневной щетиной на угловатом подбородке. Он представился как младший полковник Джете Нефорт и был слишком утомлён, чтобы выказать чтоку-то, кроме символического удивления при виде четырёх святых Ангелов Императора, возникших в его подразделении в разгар сражения.ск ски…''
— И не надоГалеон снова со скрипом развернулся, взмывая вверх и удаляясь от бушующей тропосферы. Истребители противника летели следом, гоняясь за ними, — сказал Гуннлаугурбудто взъерошенные вороны, нависая над младшим полковником; его перчатки но артиллерии всё ещё украшали филигранные узоры урчащего дезинтеграционного поля Скулбротсйораудавалось сбивать их то тут, то там, ограничивая масштабы резни, которую могли учинить эти машины. Корабли Экклезиархии развили максимальную космическую скорость, оставляя в пустоте за собой след из обломков. И теперь не было никакой возможности с ними расплатиться — Какова ваша задача?галеон никак не смог бы догнать эскадру. Крыса сбежал, и, несмотря на все достижения, это сильно задевало.
Нефорт устало провёл перчаткой по густым волосамЧерез несколько секунд «''Аметистовый сюзерен''» догнал повреждённый «Арвус», продолжая брать на себя всё больше лазерных и кинетических ударов. Гуннлаугур вызвал Ёрундура из ангара, как только тот оказался в зоне видимости, приказав немедленно выйти из системы, это одновременно вызывало как облегчением, так и раздражением, потому что Ёрундур и так шёл насколько быстро, насколько мог. «Арвус», петляя, вломился внутрь, прикрываемый последним массированным залпом кормовых орудий. К этому времени макропушки почти что исчерпал свой основной боезапас, но они выплюнули что оставалось, продемонстрировав впечатляющую резкость, уничтожив ещё четыре мчащихся истребителя, прежде чем пришлось переключиться на лазерные пушки и тяжёлые болтеры.
— И что теперь?Космодесантник услышал за спиной топот сапог. Прежде чем он повернулся лицом к возвращающейся стае, в коммуникаторе с треском раздался выпал Хафлои.
Пока Гуннлаугур разговаривал с младшим полковником, Бальдр и Ингвар подошли к баррикаде и сквозь широкую брешь посмотрели на вершину вышки. Длинная, изуродованная кратерами центральная площадка уходила вдаль. Когда-то посередине, в пятидесяти ярдах от него, начинался ряд зданий Администратума, но теперь от них остались лишь коробки без крыш. За ними виднелись другие обломки, множество других разрушенных построек— Удивлён, разорванный трубопроводчто ты вообще выбрался, ещё одна сгоревшая орудийная башня, и всё это — в тени высокого однообразного строения на левом флангеответил Ёрундур. Бальдр увеличил изображение, осматривая обломки в поисках целей. И в конце концов нашёл — в восьмистах ярдах от себя: за собственными оборонительными рубежами сгруппировались вражеские подразделения — несколько пехотных отрядов в неустановленной форме, по меньшей мере четыре боевых танка со стёртыми опознавательными знаками Милитарума, пара бронетранспортёров на холостом ходу, несколько загружающихся гусеничных артиллерийских орудий. Группировку окутывал дым от выхлоповПолагаю, но они явно готовились к продвижению по центральной платформеты не выследил крысу.
Ингвар пристально посмотрел В коммуникаторе раздалось шипение, похожее на братасмешок.
Бальдр не знал. Он даже не понимал, зачем вообще заговорил. Боль в голове и шее ощущалась всё острее и продолжала усиливаться.
— Ничего, — ответил Бальдр, поднимая болтер и отступая от баррикадыОн сделал это. — Выбрось из головы. Это правильный путьСбежал.
Ингвар«''Непорочное предназначение''» плыл сквозь варп вместе с большей частью эскорта, казалосьс которым прибыл на Ояду. Клэйв не знал нынешнего курса линкора. Он также очень мало знал о намерениях Орквемонда, исповедник было известно лишь то, хотел спросить что-то ещёкардинал был сильно разочарован тем, но что Кираста не доставили к ним подошёл Гуннлаугурнему лично, таща за собой Нефорта, Раскалыватель Черепов жаждал продолжить путьи считал уничтожение ренегата с расстояния почти что тотальным поражением.
— Так точно, — ответил НефортКлэйв должен покинуть «''Непорочное предназначение''» как можно скорее. — Раньше там находился пункт эвакуации нашего сектора, но сейчас он занятЕго легенда была придумана под давлением и не выдержит пристальное рассмотрения.
— Может ли Когда появится возможность исповедник поговорить с Орквемондом и объяснит, что ему нужно вернуться к своим прежним обязанностям. Что шаттла, который доставить его до ближайшего учреждение Экклезиархии, было бы вполне достаточно, а дальше он справиться сам. Вернувшись в лоно Церкви, Клэйв вновь сможет воспользоваться личными счетами и связаться со своей старой сетью партнёров. Некоторые из оставшихся союзников Делво, без сомнения, захотели бы помочь, если он сможет сделать этот пункт обслуживать орбитальные подъёмники?акт стоящим усилий.
— СомневаюсьБыло бы лучше, подумал исповедник, вообще забыть о «Фалкраме». Теперь с ним покончено, последняя станция проекта уничтожена, а его идейный вдохновитель мёртв. Но если подняться Волкам больше не на три уровнякого охотиться, за пунктом эвакуацииа Церкви больше нечего было бояться. Клэйву придётся двигаться дальше, то попадёте на главную стыковочную площадку всей буровой установкиискать новых покровителей и новые цели. Если она уцелелаКак только он покинет Орквемонда, освободившись от всего этого проклятого дела, конечновсё снова станет проще.
Гуннлаугур кивнул: Всё уже начинает налаживаться. Команда подыскала ему новую одежду, наняла штат прислуги, чтобы заботиться о его нуждах, и выделила удобные покои на командных уровнях. С тех пор как корабль вошёл в варп, исповедник был предоставлен самому себе. И Клэйв потратил это время с пользой — он отведал изысканные блюда, приготовленные в трапезных для командования, ознакомился с прекрасной коллекцией религиозных книг в личной библиотеке кардинала, начал намечать путь к былому величию.
— Собирай людейПрошло семь дней, грузите всё снаряжениепрежде чем Орквемонд вновь нанёс ему визит. Клэйв только что расправился с очередным пышным ужином в своих личных покоях и подумывал о том, которое сможете унестичтобы удалиться на покой. — Он жестом указал на Ольгейра Орквемонд появился без предупреждения, войдя в каюту в сопровождении четырёх корпехов и остальных братьев женщины в боевом порядке. — Доставим вас обратно наверх, чёрной тунике и если там найдётся неповреждённый транспорт, посадим вас на негоперчатках.
— Мне нужны схемыКлэйв встал, тактические данныевытирая подбородок. Орквемонд выглядел внушительно даже без брони. Корпехи держали лазганы наготове. Женщина стояла позади и хранила молчание, картолиты — в общем, всё, что у вас есть для следующих пяти уровнейно ему совсем не понравился её вид.
Гуннлаугур рассмеялся— Всё прекрасно. Хотя повреждения на нижних уровнях оказались значительными. Вопреки здравому смыслу, кажется, что на борт поднялся всего один воин. Необычный. Я до сих пор не уверен, как и даже зачем была предпринята та вылазка. У вас нет мыслей на это счёт?
Аушрах Клэйв валялся на койке, скрестив руки на груди, и беззвучно повторял слова из катехизических поучений— Истинно так. Конечно же, он знал их все, но по-настоящему верить начал лишь недавноВот почему я приказал провести экспертный осмотр повреждённых участков корабля. Можно пройти долгий церковный путьЯ должен был убедиться, что меня не имея подлинной веры: нужно лишь знать правильные ответы на нужные вопросы и всегда выглядеть подобающим образомодурачили.
Однако теперь исповеднику довелось снова Орквемонд протянул руку, и снова сталкиваться со собственной смертностьюкорпех дал ему маленький кусочек металла. У него Клэйву было время подумать о своих деянияхдостаточно одного взгляда, о трупах, по которым он прошёл, о могилах, которые он замуровал. Даже сейчас он практически ни о чём не жалелчтобы понять, разве что о некоторых из последних принятых им решений, это — например, остаться на стороне Делво, когда принималось решение преподать урок на Кефе-Примарис, при этом недооценивинфопланшет, как далеко способны зайти Волки, чтобы отомстить за мнимую несправедливостьспособный хранить часы показаний.
Однако прошлого уже не изменить— Это всё, что нам удалось найти. Космодесантники сохранили Клэйву жизньОн был оставлен на самом видном месте, и он использовал дарованное время с пользойкак раз там, вспоминая всёгде мы могли на него наткнуться. Любопытно, чему его учили в семинарияхне правда ли? Справа от места, раскладывая эти знания по полочкам разумана котором стоял угнанный шаттл, пытаясь придать мыслям новый смысл. И спустя какое-то время это стало приносить свои плодысреди обломков внешних противопожарных дверей.
Впервые за всё время он начал понимать, чем доктрины веры прельщают слабыхКлэйв не мог отвести от кардинала глаз. Во рту появился тошнотворный привкус. Клэйв всегда презирал ревностно верующие массыОн пытался придумать, их отчаяние, их привязанность к реликвиям и слухам о чудесахчто бы такое сказать, но, оказавшись на некоторое время в положении тех людей, исповедник смог немного лучше понять ход их мыслейум ничего не шло.
Конечно же— Здесь хранится очень много информации, Клэйв всегда верил в Императора и считал, что выполняет работу, порученную Троном— сказал Орквемонд. Только теперь он мог думать об этом как о чём-то более личном: не столько о мрачных расчётах с погубленными мирами и выжившими секторами, сколько о Его божественном вмешательстве в жизни своих слуг— Не хотите ли прослушать небольшой отрывок? Очень хорошо.
Теперь, когда «Аметистовый сюзерен» проходил через своеобразное чистилище, окружающий исповедника мирок сотрясался, а по металлическим панелям камеры скользили хлопья ржавчины. За время заточения корабль множество раз подвергался нападениям. В иные моменты Клэйв был уверен, что смерть уж точно пришла за нимКардинал щёлкнул переключателем, и все произносимые им благословения брались из «Руководств по подготовке к вознесению». Но на этот раз всё было иначе: неотвратимее, окончательнее. Удары были настолько частыми и такими близкими, что казалось, будто всё точно закончится через час, самое большее двавключилась потрескивающая аудиозапись.
В таком случае этот мир«''Я даже не уверен, скорее всего, положит конец его злоключениям. А ведь Аушрах сам привёл сюда своих похитителей, так что в его истории присутствовала толика мрачной иронии. Было ли в его жизни место искуплению? Может, если и было, то Фалкрам — это оноодин человек. Клэйв погубил так много душ и был замешан в таком количестве «добродетельных» процедур, но, возможно, этот поступок и вправду был его жалким искуплением — искуплением, которое исповедник заслуживалЯ же уже говорил.''»
И, конечно же, смерть всех Волков тоже казалась весьма вероятной. Так что данная ситуация была приятна вдвойнеОрквемонд выключил запись.
Внезапно дверь камеры лязгнула— Здесь есть гораздо больше. Исповедник поднял голову — звук удара не походил на звуки бояПохоже, доносившиеся они записывали каждый ваш разговор. И один из корпуса; скореених, без сомнения, был недоволен тем, что-то будто происходило прямо снаруживы пытались избавиться от их опеки, он счёл своим долгом оставить копию записей здесь.
Клэйв сел, осторожно опуская покрасневшие лодыжки Перед глазами у Клайва все поплыло. Его затошнило. Он снова посмотрел на палубу. Будь у него оружие, он уже потянулся бы за нимженщину.
Ещё один лязг, затем — пронзительный войВся эта ситуация меня разозлила, затем — вспышка света под дверным косякомсказал Орквемонд. Из панели замка — куска железа размером с человеческую голову — вылетело облачко дымаИспортила мне настроение. И всё же, когда всё вокруг кажется мрачным, у Него есть способы вознаградить верующих. Я хотел узнать правду о «Фалкраме» и замок открылсяпосчитал, что в этом праве мне было отказано. Дверь заскрипела Однако теперь я понимаю, что озарение всегда ждало меня, подаваемое, так сказать, на петлях, открывая взору узника женщину в одежде старой корсарской команды Коллаквыблюдечке.
Аушрах напрягсяОрквемонд кивнул корпеху, тот закрыл двери и запер их на ключ. Если женщина собиралась его убитьЖенщина шагнула к исповеднику, вытаскивая из-под туники что-то он предпочёл бы, чтобы она просто сделала этометаллическое и острое.
— Мне было так тяжело работать на того пиратского псаЖенщина начала раскладывать другие инструменты, — с чувством выплюнула пришедшаяни разу не взглянув Клэйву в глаза. — Но выполнять приказы этих напыщенных тварей — Два корпеха подошли и того хужевстали рядом. Раньше я работала на схоластов, понимаете? Это было почётной работой. Я всегда мечтала выбраться отсюда и заняться этим снова. И всё исправитьВ руках они держали кандалы.
— Простите меня, мамзельКлэйву захотелось заплакать. Он был так близко. Не думаю, что я…
Суака порылась в рюкзакеОрквемонд улыбнулся — настолько холодно и безрадостно, вытащив оттуда автопистолет насколько это было возможно представить. — Но вы и отмычкутак уже нагло солгали мне, исповедник. Исповедник быстро избавился от пут и вскоре Мне это не нравится. И, как я уже растирал лодыжкисказал, пытаясь разогнать кровьиз-за этого у меня испортилось настроение.
— Они не осознавалиКлэйв едва заметил, какое богохульство совершили. Я всегда вздрагивалакак его усадили обратно на стул, когда Волки говорили о вас, но они этого не замечали. Мне очень жальа на запястьях сомкнулись кандалы. За всёЖенщина закончила свои приготовления и начала приближать к исповеднику кончик стального шипа.
Происходящее было непросто осмыслить. Всё это стало такой неожиданностью. Клэйв даже — Я хотел заполучить Кираста, но сгодишься и не молился о подобном вот уже несколько месяцевты, — сказал Орквемонд, бросив на Клэйва последний едкий взгляд, прежде чем повернуться к женщине.
Суака быстро улыбнулась и протянула пакет с едой, комбинезон и аптечку:
Аушрах встал, натянул комбинезон, проверил пистолет.
— Я чувствовал, что ты идешь за мной. В моих снах. Даже в самые тяжёлые моменты мы никогда не остаемся одни. Но скажи мне кое-что, дитя: это благословенная, добродетельная работа, хотя, должен признать, я не до конца понимаю все детали. Мы находимся в бою, так? Что ты намеревалась делать дальше?===Глава двадцатая===
— В правом секторе стоит ордер Экклезиархии. Волкам придётся немедленно направиться к ним, они в безвыходном положении. Отправитесь сейчас, и спасательная капсула сможет вас доставить. Пока Волки что-то заметят, она будет уже далеко, а вы — в безопасности.
Святой ТронГуннлаугур был прав — женщина оказалась крепкой. Она всё продумала. Конечно, Клэйва могло разнести Глядя на атомы при перелёте или уничтожить дружественным огнём Экклезиархиинеё, пока он доберётся, но попробовать стоило. Это всяко лучше, чем гнить в этой ржавеющей куче дерьма, пока Космические Волки высокомерно наблюдают, как Ингвар всё рвётся на частибольше поражался.
Исповедник потянулся к СуакеПо меркам смертных, взял её за руку и сжалона была стара, возможно старше ста лет. Туго натянутая кожа лица свидетельствовала о многократных процедурах по омоложению, хотя сейчас их эффект начал ослабевать.
— ПрекрасноЖенщина выглядела худой, — с теплотой сказал онпризнаками недоедания, и явно не отличалась крепким здоровьем даже до того, как заключила со своим повелителем самоубийственный пакт. — Но разве ты не волнуешьсяПринятый на Ояде яд быстро распространялся по телу, сестра? За себявыводя из строя органы, когда они узнаютпревращая кровь в желе, что ты здесь натворила?закупоривая лёгкие.
Сердце ушло в пятки. Ну почему простофилямПосле этого персонал уложил женщину поудобнее, насколько это было возможно, слабакам и нищим всегда так нужно за него цепляться? Почему они не могут просто сослужить свою службу оставили их наедине. К её руке подключили капельницу с морфексом и уйти? Что он сделал, чтобы заслужить эту надоедливую компанию дураков? подготовили флаконы с обезболивающие препаратами.
Клэйв Аушрах широко улыбнулся и снова сжал руку женщиныПо всем вводным Бута должна была умереть во время перелёта с Ояды. Но что-то поддерживало в ней жизнь, возможно, это была сила воли. Ингвар вспомнил, что Байола была такой же. В наступлении этого, последнего, момента, присутствовало что-то, что действовало на них всех. Они всегда хотели поговорить.
===Глава двенадцатая===Бута едва улыбнулась.
Гуннлаугуру нравился этот мир. Нравился его душок— Он не лгал, нравилась его стихийная жестокость. Было бы здорово задержаться здесь — дать бой, расколоть кое-кому череп, пока вокруг сверкают молнии и полыхают пожарыпрохрипела женщина. Несомненно, скоро мир падёт — это уже предрешено, но Космические Волки всегда любили судьбоносные битвы, о которых слагают сагиНа самом деле Кираст никогда не лгал. Ведь важно не то, как ты жил, а то, как ты умер — ''хороша'' ли была твоя смерть? Стоял ли ты до самого конца, бросая вызов всему миру? Лежали ли у твоих ног груды вражеских тел? Именно так Гуннлаугур и намеревался окончить свою жизнь: глядя врагам в глаза и призывая их вернуться, чтобы в последний раз испытать на прочность свои когти против его молотаДаже мне.
Лишиться такого конца — вот какой судьбы действительно стоило опасаться. Вот почему эта охота так много для них значила. Если Ингвар прав, а Гуннлаугур был в этом уверенЗначит, он что-то многие его братьев по ордену погибли напрасно: их нити оборваны врагом, который так и не показал своего лица. За подобное нужно мстить, даже если это будет стоить стае всего. Имя Фенриса можно произносить с ненавистью, можно с презрением, но глумиться над ним — никогданедоговорил.
Раскалыватель Черепов перепрыгнул через баррикаду, грузно приземлившись на палубу за ней, и немедленно перешёл на бег, чтобы скорее добраться до врагаЖенщина закрыла глаза. Бальдр следовал за ним по пятам, — бежал изо всех силПочему ты думаешь, на мгновение отринув пораженческие настроениячто мне есть что ещё сказать? Ты дьявол. Оба космодесантника находились на правом фланге длинной палубы; огибая край вытянутогоЯ посвятила жизнь тому, уходящего в пустоту, обрыва, они мчались по изломанному ландшафту из разрушенных зубчатых стен и настилачтобы причинять вам боль.
В это же время — ''Он'' посвятил этому жизнь. Возможно, в начале, и ты тоже. Ингвар и Ольгейр заходили противнику в левый флангвнимательно наблюдал за ней на протяжении всего времени. — Но я видел как ты к нему относилась. Думаю, прячась в глубокой тени от громадной буровой установкичто ты занимаешься этим уже очень давно. Никто из Космических Волков не активировал разрушительные поля силового оружия; все передвигались бесшумноДостаточно, пригнувшисьчтобы задастся вопросом о том, и стелились по землепочему всё твоё существование было потрачено впустую на навязчивые идеи одного человека. Кираст хранил веру до самого конца, словно клубы дыма и впередипотому что был вынужден. Но я не уверен, что эту же веру сохранила и за спиной у нихты.
Нефорт вырвался из укрытия гораздо раньшеЖенщина улыбнулась, и его войска всё ещё продвигались к центру палубы, пробиваясь сквозь бреши в плотных баррикадах, закрепляясь, а затем перегруппировываясь, чтобы вскоре снова начать прорыв. И хотя люди Нефорта продвигались довольно тихо, неприятель заметил их приближение практически сразу, едва они появились. Ренегаты отреагировали молниеносно: подтянув бронетехнику, они двинулись вперёд, и каждая огневая платформа шла, окруженная взводом бегущих пехотинцев. Танки быстро вышли на расстояние ведения огня и начали уничтожение уцелевших зданий, оказавшихся на их пути; склонив орудия, они превращали палубу в водоворот разлетающейся каменной кладкиоткрыла налитые кровью глаза.
Космическим Волкам это было на руку: поднявшаяся пылевая завеса замаскировала их продвижение— Настоящий философ. Они обошли Нефорта с фланговЯ надеялась, держась что ты разозлишься на значительном удалении от своих позицийменя, и наконец устремились навстречу приближающимся врагамварвар.
Как только космодесантники дошли до них, у предателей не осталось ни единого шанса— Если хочешь. Они были полностью связаны атакой на солдат Ояды, которые наступали на них с фронта, и сомкнувшиеся из дыма «клещи» застали ренегатов врасплох. Первым атаковал Гуннлаугур: он активировал Скулбротсйор, молот вспыхнул, и космодесантник возник из серых облаков, взметнув пыль материализовавшимся силовым полем. Рядом бежал Бальдр, держа за плечом рунный меч. Никто не считал нужным тратить патроны на подобного противника. Ингвар и Ольгейр выскочили с противоположной стороны, синхронно размахивая клинками. По сигналу отделения Нефорта отбросили осторожность и двинулись в лобовое наступление, пробираясь сквозь обломки, чтобы сосредоточить лазерный огонь на центре вражеского наступленияИли ты можешь воспользовался оставшимся временем ради спасения хоть чего-то.
Взмахнув молотом слева направо, Гуннлаугур сбил с ног троих перепуганных неприятельских солдат и отшвырнул их изломанные тела за край платформы. При этом вожак стаи разинул рот и издал такой рык, полный ненависти и вызова— И дать то, что валяющиеся под ногами обломки зашаталисьтебе нужно.
Бальдр бросился вперёд, нанося клинком яростные рубящие удары; казалось, он дрался безрассудно, однако на самом деле каждый удар выполнялся под нужным углом и с оптимальной точностью— Только правду. Он прорвался сквозь группу культистов, мигом их уложив и прорубившись Представь — ты бы могла отправиться к ближайшему танкуВсеотцу с облегчённой душой.
На ренегатах была имперская форма разнообразных видов: кое-какие образцы, возможно, являлись экипировкой Милитарума, другие — рабочей одеждой или формой бронетанковых экипажей; на рукавах пёстрой рванины виднелись нечестивые нашивки ренегатских покровителей''Всеотец''. Лица солдат Бута покачала головой — там, где их можно было разглядетьпренебрежительное движение, полное боли и презрения. — покрывали язвы или опухоли, они были иссечены шрамами, изуродованы пирсингом или даже изрезаны до самых костейБогохульство. Всё это богохульство. Предсмертные вопли предателей напоминали крики птиц или животных со скотобойни, а их зловонием пропиталось даже разлитое машинное маслоВот с чего всё началось.
Гуннлаугур нанёс следующий удар, убив очередного культиста, затем — ещёВам никогда не приходило в голову, и ещёхотя бы на мгновение, наслаждаясь разрезанием атрофированной плоти. Скулбротсйор свободно парил вокруг хозяиначто, описывая широкие дуги и оставляя за собой кровавые следыпричиняя вред нам, сгоравшие в потрескивающих вспышках разрушительного поля.вы вредите трудам Императора?
Они с Бальдром добрались до первого танка одновременно— Труд может быть испорчен. Возможно, не сговариваясь: оба поступали так же, как привыкли действовать всегда — инстинктивнодавным-давно, выстраиваясь кругами друг за другомкогда Он впервые вас создал, их клинки затуманились от скорости и силывы были чище.
Танкист внутри высокой орудийной башни попытался нацелить пулемёт на Бальдра, но тот упёр ногу в корпус, выдернул ствол из крепления и отбросил его в сторону— Мы никогда не менялись. Гуннлаугур ударил громовым молотом по ближайшим гусеницам, утопив их С этим согласны даже наши враги — Космические Волки сражались в корпус, а затем свободной рукой вытащил трак, из-за чего машину развернуло вокруг своей осиЕго войнах ещё до появления Церкви.
Им даже не пришлось использовать гранаты. Бальдр вскарабкался на крышу танка и вскрыл корпус, чтобы добраться до экипажа внизу. Гуннлаугур пробился к топливным бакам при помощи громового молота, поджигая резервуары с прометием. К тому времени, как космодесантники разобрались с первой целью и бросились к следующей, танк разлетелся на куски, разбросав тяжёлые металлические детали по воздуху— Церковь существовала всегда.
Противникам некуда было деваться. Палубу усеивали груды обвалившейся каменной кладки, которая затрудняла отступление. Ренегаты не могли двигаться достаточно быстро, а если пытались, то оступались и соскальзывали обратно, ломая шеи и позвоночники. Лазерный обстрел Нефорта блокировал передвижение, в то время как Волки неистовствовали в первых рядах; они устроили настоящее истребление, изголодавшись по нему за долгое пребывание в пустоте. Вскоре руины окрасились в алый; артиллерийские орудия превратились в лом, транспортные средства разобрали на части, а путь к посадочным площадкам был расчищен.— Как тебя зовут?
Стая собралась лишь в конце схватки, объединившись на дальней стороне площадки; доспехи блестели, оружие раскалилось— Бута Авелина.
Люди Нефорта нагнали космодесантников, осторожно продвигаясь по недавно потерянной ими территории; похоже, солдат поразило, что эта точка — И как же вы всё ещё существует. Посадочные площадки казались относительно целыми, хотя с ограждений по периметру свисали мёртвые солдаты сил обороны Ояды — форму с них содрали, а на телах виднелись воспаленные следы истязаний.это провернули?
Несколько атмосферных транспортов до сих пор стояли на дальнем краю площадки, и их хватило бы, чтобы увести с платформы остатки отряда НефортаВыражение лица Авелины изменилось.
— А теперь убирайтесь отсюда, полковникКостяшки пальцев побелели, когда женщина вцепилась в одеяло. — Как он и сказал Гуннлаугур, как только Нефорт оказался среди космодесантников. — Проваливайте с планетыМы пытались начать войну и потерпели неудачу. Поэтому мы сделали то, да поживейчто должны были, если сможететайно.
Нефорт заколебался, будто соображая: вдруг это какая-то уловка, проверка на преданность, — из тех, что мог бы провернуть, например, комиссарНо для этого нужны были целые полки. Но достаточно было посмотреть вверх, туда, где гремели остальные сгоревшие шпили, а толпы людей с криками бежали по рушащимся виадукам и переходам, чтобы понять: город-вышка над ними уже захваченВы не могли их спрятать.
Нефорт сглотнул— Мы их не прятали. Это были силы Астра Милитарум, насколько мог выпрямился флота, СПО. Они действовали у всех на виду, являясь частью обычных цепочек командования. Большая часть тех войск не представляла из себя ничего необычного. Но некоторые, иногда десятки, иногда сотни — были нашими. Теми, кого мы создали и сотворил аквилу: обучили. Их внедрением занимались тщательно, на протяжении десятилетий. Даже сам эти люди мало что знали, до тех пор, пока не получат закреплённый в памяти приказ.
Затем гвардейцы кто побежал, кто заковылял к оставшимся транспортам, волоча за собой раненых и ящики с продовольствием.В голосе женщины послышалась горечь?
— Им повезёт, если они пройдут пять миль, — сказал Ольгейр, глядя вслед гвардейцам.Или это просто боль дала о себе знать?
Гуннлаугур прошёлся по настилу, направляясь к внутреннему периметру, где от основания буровой вышки ответвлялись выступающие посадочные площадки— Пустая ли? Бута слегка пожала плечами. Он посмотрел — Как много времени вы потратили на площадки главного шпиля, поднимающиеся всё выше и выше: все они извергали дым. Виадуки вели вглубь, вверх, и вниз, соединяясь с находящими друг на друга площадками и платформами внутри. Из-охоту за тумана войны было трудно разглядеть детали, но масштаб разрушений был очевиден. Прямо на их глазах большой узел управления на дальней стороне высокого шпиля взорвался; его внутренние палубы обрушились, и вся конструкция соскользнула в море в бушующем пламени и поднятой пыли,нами?
Трудно было представить— По мнению Леона, что на такой высоте уцелело хоть что-то, но Экклезиархия прислала сюда несколько тяжёлых транспортов, и их огневой мощи, возможно, хватит, чтобы ещё несколько часов сдерживать орды предателейпервоначальное преступление совершили вы.
— Времени в обрезГолос женщины становился всё слабее. Споры о том, кто начал вендетту и по какой причине, казались ещё более бессмысленными, — сказал Ингварчем когда-либо. — У тебя есть чёткий путьИтак, работа была завершена, не так ли? Все ваши средства были израсходованы, все ваши войска выведены?
У Гуннлаугура он был — картолиты Нефорта обеспечили быстрый подъёмДа, который привёл стаю прямо к сердцу орбитальных приёмных платформмы потратили все деньги. Но вожак смотрел не Остались ни с чем и в конце концов на это нас открыли охоту наши же люди. Я стала задаваться вопросом, кто доберётся до нас первым — он смотрел на Бальдраони, который, ощетинившисьвы или кто-то ещё. Судьба распорядилась так, прокрался за периметрчто добрались и вы и они.
КакоеБута заколебалась. Взгляд женщины метался, будто у школьницы, которую застали за каким-то мгновение Бальдр молчалнибудь мелким проступком. Космический Волк стоял неподвижноИнгвар задумался, словно упиваясь видом открывшихся перед ним развалиннасколько сильно годы секретности повредили её рассудок. Возможно, он будто бы впитывал их безумиекогда-то Авелина действительно могла произвести впечатление. Гуннлаугур был практически уверенТеперь же она была изломана, что Бальдр снова двинется вперёдвыгорела дотла, как лунатики, спотыкающийся во сне. Раскалыватель Черепов почти потянулся за оружием, как по-видимому понимала это уже сделал Ольгейр.
Но затем Бальдр заговорил — чётко и ровно; он полностью владел собойОяда была последней базой, — неохотно сказала Бута. — Последний местом, где располагались подразделения находившиеся под нашим влиянием. Все охотники, которые были в нашем подчинении, располагались там, тренировались, ожидая команды-активатора.
Гуннлаугур посмотрел в указанный квадрат — Так и увеличил изображениебыло. По крайней мере, системы брони отфильтровали к тому времени, как вы до нас добрались. Управлять схемой стало сложнее. Раньше мы контролировали целый флот. Огромный флот! И всёоказалось растрачено, уничтожено. Ситуация была непростой — мы полагались на агентов в Администратуме Ояды. Эти полки были предназначены для обороны планеты. Они должны были присутствовать при появлении врага. Потребовалось немало усилий, что перекрывало поле зрениячтобы отправить их за пределы мира. И даже после этого было непросто Думаю, что-либо разглядеть в зернистой мешанине наслаивающихся картинокты можешь себе представить, почему.
Но потом Гуннлаугур всё понял. Он увидел то, о чём говорил Бальдр, увидел, куда оно направляется и что делает. Через несколько мгновений это существо окажется между ними и целью, прокладывая себе путь наверх — возможно, первый из очень многих, которые должны были прибыть сюда. Раскалыватель Черепов ненавидел эту мерзость так же, как ненавидел всякое дышащее и ходячее воплощение всего, к чему его приучили испытывать отвращение. От одного взгляда на эти движения, блестящую броню, тяжёлую поступь, сияние сапфировых линз у Гуннлаугура зачесались клыки. Вы перевели их? Куда?
Это всё усложнялоЛеон был непреклонен, он должен был забрать их всех. Чем дольше стая оставалась Поэтому мы отправили полки на местесборы по секторам. Всё завершиться, как только они выполнят свою работу. Они уже отбыли. Возможно, вы даже пролетали мимо наших транспортёров по пути в систему. Ха! Представь. Вы проходите мимо охотников думая, тем сложнее всё становилосьчто те эвакуируются.
— Тяжёлая Рука, Фъольнир, выманите его, — приказал ГуннлаугурЖенщина быстро бледнела. — ГирфальконВзгляд стал рассеянным, пойдём. Прикончим егоа кожа посерела.
Бъяргборн трудился усердно, как никогда в жизни. Ёрундур безжалостно давил на команду— Вы дьяволы, но того требовала необходимость — эта пустотная битва превратилась в ужасающее и изматывающее шоу ужасов, с какой стороны ни посмотри. Каждое мгновение всё новые корабли уничтожались или выходили из строянеразборчиво произнесла Авелина, и большая их часть принадлежала Империумуулыбаясь. Единственная причина, по которой «Аметистовый сюзерен» всё ещё оставался в строю, — он прибыл на эту бойню гораздо позже; сомнительное преимущество, и оно быстро сходило на нетИ понесёте заслуженное наказание.
Ёрундур выкрикивал приказы со своего тронаИнгвару захотелось схватить её за плечи и встряхнуть, а мостик вокруг него гремел и тряссяно это сломало бы женщине позвоночник. Бронестекло вспыхивало от раздающихся в пустоте взрывовОн придвинулся ближе, но не для того, чтобы угрожать ей, отбрасывая тениа чтобы просто услышать, бешено метавшиеся по потрескавшимся палубамчто она скажет. Сервиторы, По мере того как всегдаускользала жизнь этой женщины, продолжали свою работу в молчании, но люди из экипажа начали терять самообладание: они орали в переговорные трубы или в отчаянии колотили кулаками по пультам управленияисчезал и последний шанс получить нужную информацию.
Впереди возвышалась ещё больше— Ты видишь меня здесь, чем преждеперед собой, эскадра Экклезиархии — островок стабильности в бушующем море разрушенийсказал Космический Волк. Линкоры превосходно держали строй— Ты видишь, выпуская огромное количество оборонительных лазерных залповчто я никакой не дьявол. У их капитанаВ глубине души ты знаешь, видимочто совершила ужасную ошибку, были стальные нервы, раз он остался стоять на якоре посреди безумия в зоне боевых действий, но которая поглотила всю твою жизнь. И у них определённо имелось оружиетебя есть шанс, которое позволило бы им удерживать свои позициипоследний шанс, по крайней мерезагладить часть вины находясь нам смертном одре, поканужно лишь захотеть.
Бъяргборн уже выполнил основные приказы Ёрундура, сделав всё необходимое, обеспечив кораблю возможность уверенно нестись в тени эскадры. Плазменные двигатели «Аметистового сюзерена» всё ещё работали, хотя и беспорядочно, но полученная в ходе тропосферного манёвра энергия позволила галеону мчаться вперёд с огромной скоростью, достаточной для того, чтобы — Я никогда не дать заградительному огню «Мёртвой головы» разорвать их ослабленную карму. Теперь капитан неистово работал с группами авгуров, пытаясь увеличить охват сенсоров дальше минимального радиусанарушала клятвы.
И наконец Бъяргборн всё понял— Всё, что мне нужно, это имя. Попадания вправду были, и повреждения пустотных щитов былиПоследнее, но — он был в этом уверен — сбоя в работе сенсоров не случалосьчего хотел Кираст.
Ответа Ингвар не последовалосводил с неё глаз. И Авелина ускользала, и любые его слова уже не из-за помех. Она выключила свою комм-бусинуимели никакого значения.
Бъяргборн быстро провёл поиск по локатору— Ах, но это ничего не далотеперь я вижу его, — прошептала женщина. Затем он отменил поставленные Суакой предупреждения о неисправностях, и авгуры галеона вновь начали мигать— Я вижу его среди хоров ангелов. Я вижу, группа за группойкак поднимается золотая завеса.
Но Бьяргборн ничего не мог поделать. Он почувствовалБута посмотрела Ингвару прямо в глаза, и выражение её лица внезапно прояснилось — как в животе нарастает неприятный холодок. Он должен найти Эджику. Торек проверял на предмет аномалий каждую палубумомент перед смертью, когда переход между мирами неизбежен и виден, одну за другойкак обрыв в небытие.
Бъяргборн встал и повернулся, чтобы смотреть прямо на трон.
— Зубы Хель! Так закрой стартовые палубы! Все до одной! Кроме Раскалывателя Черепов, в комнате находился только Ольгейр. Тяжёлая Рука снял шлем и соскрёб лак с бороды. На его доспехах по-прежнему оставались следы боя в виде почерневших вмятин на наплечнике, скоро броню снимут, чтобы осмотреть в кузне.
Конечно же— Остатки старых легионов, Бъяргборн не мог этого сделать, по крайней мере, сейчас— сказал Ольгейр. Суака знала о системах корабля больше, чем кто другой, потому-то её и оставили в команде; все контрольные линии мостика — У того были отключенысвои трюки. Но их оказалось недостаточно.
Поэтому капитан сам бросился бежать, догоняя Хафлои; он едва не потеряв равновесие, когда палуба накренилась, и бросился к задней арке, где находились магнитные лифты, уходящие вниз, на служебные уровни. Сердце уже билось учащённо. Должен ли он был её заподозрить? В поведении Суаки не сквозило и намёка на предательство, разве не так— А Фъольнир?
«Впрочем, это и не должно нравиться, верно? — говорила она. — Просто не поднимай головы»Он был очень полезен.
Но зачем она это делает? Зачем предпринимать хоть что-то ради спасения этой крысы? Зачем рисковать жизнью ради гнусного типа, — Он... не имеющего ни малейшего отношения к ней или её обязанностям, — при том, что с ней хорошо обращались, и Суака сама это признаваладрогнул?
Вопросы роились в голове, пока Бъяргборн бежал по палубам, забирался в лифт и отправлял его вниз. Все коридоры были переполнены людьми; те перебегали от одной станции к другой, отдавая приказы, перетаскивая боеприпасы или оборудование с места Тяжёлая Рука внимательно посмотрел на местовожака стаи. Из-за колебаний напряжения люмены продолжали перегорать; складывалось впечатление, что вся конструкция корпуса на волосок от того, чтобы развалиться на части. Удары продолжались — мощные раскатыОн владеет собой с тех пор, которые разносились по всему кораблю, свидетельствовали о продолжающемся снаружи обстрелекак мы вытащили его из-под носа Ньяльа. Покидая пост, Бъяргборн успел оценить состояние уцелевших пустотных щитов, а потому боялся даже подумать о том, сколько ещё они продержатся. Либо Ёрундур вскоре сможет прибыть в какое-нибудь безопасное место, либо единственным из них, кто удачно покинет корабль, окажется крысаТы это знаешь.
Лифт с лязгом остановился, двери распахнулись, и Бъяргборн снова побежал по узкому трапу, скользнув в более широкий коридор, по левую сторону которого были два ряда светящихся люков, лестницы с поручнями и рычагами управления. Уже сработало предупреждение о проникновении в атмосферу, что вызывало новый приступ паники— И всё же.
Торек добрался до перекрёстка и обогнул его Гуннлаугур поёрзал на холодном камне. Ему пришлось пересилить желание побарабанить пальцами по трону, как раз вовремято снова пошевелиться. Раскалыватель Черепов был неспокоен. Его терзало нетерпение, желание вновь двинуться в путь, чтобы увидетьперейти к поиску новой добычи. Теперь, как Хафлои когда они вернулись в отчаянии грохнул бронированным кулаком по переборке. На палубе лежало тело женщиныварп, остатки её головы разметало по металлическим конструкциямвсе чувства обострились. Бъяргборну не нужно — То существо было заглядывать в лицо, чтобы понятьизвращено. Близость к этому, кто это.ну…
''Ну и дурёха же ты— Ты поэтому отправил его со мной? Чтобы посмотреть, Суака''.сможет ли Бальдр справиться с этим?
Одной из спасательных капсул не Гуннлаугур поднял бровь, испытал искреннее удивление. — Думаешь, что я бы так поступил? Нет. То существо нужно было на своём месте, входной люк в её отсек был запечатанубрать, но внутри вот и всё ещё слышался свист выходящего в вакуум воздуха.
Хафлои повернулся к БъяргборнуИ это было правдой. По крайней мере, Гуннлаугур говорил себе, что так оно и было. В бою, в круговерти событий и необходимости принимать решения, всё могло быть немного по-другому, после боя не всегда получалось восстановить точную картину.
Торек схватил с настенной панели диагностический датчик и нажал на кнопку считывания— У нас было не очень много времени для разговоров, — сыронизировал Ольгейр. — Бальдр может знать больше.
Хафлои повесил топор на пояс— Они повсюду, варанги. Старые легионы. Как кислотные пауки, выползшие из гнезда. Знаешь, что я думаю? Я думаю, ударил ладонью по выпускному клапану что сейчас они пользуются сложившимся коллапсом и направился к следующему отсекуидут туда, куда вздумается. Для этого не нужна причина, то существо просто было здесь, обгладывало мясо на костях.
Бъяргборн уставился на космодесантникаОльгейр выглядел беспокойным.
— Тогда действуйНа мгновение показалось, что он ошибся.
Хафлои рывком открыл люк в спасательный отсек— Тебе действительно стоит поговорить с Бальдром, и раздались новые сигналы тревоги— сказал наконец Ольгейр. — И, то существо... рассказало ему кое-что. О Фенрисе. О идущих там сражениях.
— Я за ним, — холодно ответил Хафлои, забираясь в спасательную капсулу, и прервал связьГуннлаугур рассмеялся. Последнее, что увидел Бъяргборн перед тем, как люк захлопнулся, — бледныйИ оно видело это собственными глазами, покрытый пылью штурвал и очертания рун, виднеющихся в свете внутренних люков капсулы, отсчитывающей время до старта.не так ли?
Торек вернулся к пульту управления, чтобы убедиться: капсула будет двигаться по той же траектории и с теми же задачами, что и капсула крысыРаскалыватель Черепов покачал головой. Вводя команды, он размышлял о том, что несколько секунд назад Суака, скорее всего, делала — А потом каким-то же самоеобразом очутилось здесь, и это стало последнимвыискивая топливо на случайном городе-вышке? Да брось. Они лжецы, что она делала в своей жизнибрат.
Он нажал на последнюю клавишу, закрыл клапаны — Именно это я и нажал руну включения. Трубчатый корпус капсулы дико зашипел, воздух с огромной скоростью вышел из пускового отсека, и вот на задней стороне запертого люка зажглись огни. Раздался глухой стук разжавшихся зажимов, и освободившаяся капсула с грохотом пронеслась по отсеку в буйстве вспыхнули двигателей и вылетела из корпуса кораблясказал Бальдру.
Бъяргборн глубоко вздохнул— Но тебя самого это не успокоило.
===Глава тринадцатая===— Рано или поздно нам придётся вернуться, — сказал Ольгейр.
Вдвоём они одновременно метнулись с транспортной платформы, — Ингвар Как и Гуннлаугур, — взбежали наверх и понеслись в недра буровой установки, представлявшие из себя запутанный лабиринт. Долго искать ренегатов в знакомой экипировке не пришлось; их было ещё больше, и все они занимались либо мародёрством, либо резней. Космические Волки убивали каждого попавшегося им на пути предателя, но не задерживались. Уровни сменяли друг друга один за другим — ряды открытых стихии, выгоревших жилых блоков, прислонённых к камнебетонным опорным колоннам, заброшенные насосные станции, уставленные рядами хронометров и клапанов высокого давления, продуваемые ветром наблюдательные платформы в окружении толстых труб и бурлящие бункеры-смесители. Космические Волки мчались по скрипучим металлическим лестницам рука об руку, поднимаясь всё выше, уходя всё глубже и глубже; солёный штормовой ветер стал их постоянным спутником, соперничая с горячим дыханием внутренних пожаровпланировалось.
В конце концов Ингвар с Гуннлаугуром оказались высоко на северной окраине города-вышки. Перед ними открылась широкая панорама горящего океана и рядов плохо различимых буровых платформ — их окутывалиИтак, скрываяты получил достаточно? Убил того, столбы пара и дыма. По мере рассеивания обороняющихся сил интенсивность воздушных боёв постепенно стихала. Пара истребителей сил обороны Ояды рухнули в воду на глазах космодесантников; при ударе машины взорвалиського хотел, а их обломки разлетелись по горящей поверхности океана. Одна за другой буровые вышки превращались в погребальные костры.закончил охоту?
Прямо перед Космическими Волкам расположился ещё более внушительный комплекс посадочных платформ Гуннлаугур мрачно улыбнулся. — восьмиугольники из необработанного камнебетона более трёх сотен ярдов в ширину; над ним возвышались укреплённые диспетчерские вышкиМы убили кого хотели. Что касается охоты, я не знаю. Мне нужно изучить то, окружённые высокими защитными заслонами что мы оттуда забрали. Гирфалькон разговаривает с колючей проволокойпоследней выжившей. Шесть тяжёлых десантных транспортников стояли Он умеет ладить со смертными, я бы поставил на открытой местности; машины всё то, что он найдёт что-нибудь ещё дымились после орбитального приключения. Варанги подался вперёд, они были обвязаны кабелямиперенёс весь свой вес на каменные подлокотники и сцепил закованные в броню пальцы. — Я знаю, и их охраняло несколько десятков солдат в высоких шлемах и багряных доспехах с позолотойчто ты хочешь вернуться, брат. Охрана былаЯ знаю, похожечто это значит для тебя, неплохо вооружена: чемдля всех нас. И мы вернёмся, когда обретём уверенность. Когда я смогу принести что-то похожим на лазерные пистолеты военного образцас собой, чтобы показать остальным, почему нам пришлось уйти. Если у некоторых имелись огнемётынас будет что-то меньшее, а кое то у кого — даже гранатомёты. них появится право срубить наши головы, не так ли?
Ещё человек пятьдесят солдат заняли самый дальний край комплекса. За этими длинными стенами сквозь рёв двигателей и завывания ветра слышались вопли наступающих предателей. С левой стороны вид на небо загораживала самая большая из диспетчерских вышек — многоярусный массивный бункер с окнами-бойницамиНо, увенчанный множеством сенсорных датчиков и спаренных лазпушек.Варанги, что может нас ждать если мы опоздаем?
Ингвар пригнул голову и скользнул в укрытие, всем телом прижимаясь к толстой стойке ограждения по периметру. Гуннлаугур сделал то же самое, укрывшись за другой стойкой и осматриваясь сквозь щелиУлыбка Гуннлаугура исчезла.
Ингвар приблизил изображение на шлеме, переводя с одного солдата на другого.
— Слишком хорошо вооружены Если быть откровенным, то Бъяргборн не ожидал снова увидеть Хафлои. Даже для охранкиего повелителей, переброска с одного корабля на другой в спасательной капсуле и сквозь космическое сражение, было смелой затеей. ХотяПосле того, как галеон вернулся в варп капитан захотел своими глазами увидеть доказательства возвращения Кровавого Когтя, просто чтобы убедиться, что со всеми ними не сыграли какую-нибудь злую шутку. Он спустился вниз, в главный ангар корабля, напрягаясь, когда двери севшего там шаттла раскрылись, Бъяргборн опасался, что изнутри хлынут мстительные воины Экклезиархии. Однако, в конце концов, на камнебетон спустился только прихрамывающий Хафлои, с его доспехов сорвали шкуры, можета сама броня выглядела так, они совсем совесть потерялисловно её какое-то время обжигали в доменной печи.
— На таком удалении за ними никто не следитКровавый Коготь снял шлем, тряхнул рыжей головой, и ухмыльнулся.
Гуннлаугур бросил взгляд налево— Неплохая поездка, на главную вышку. Единственным видным с его места входом были широкие ворота, увешанные оружием, люменами безопасности, окружённые парящими сервомеханизмами; их охраняло ещё больше солдат в багряных доспехах. Под арку с грохотом въехало несколько бронетранспортёров, окрашенных в те же красно-золотые цвета, и караульные у ворот помахали им, пропуская внутрь. За наклонными стенами неуклюже вышагивали оружейные сервиторы, их установленные на плечах пушки беззвучно отслеживали цели— сказал Космический Волк.
— Чтобы разобраться со всем этимНа самом деле, потребуется времяон был серьёзно ранен. Один лазган не представлял для космодесантника особой угрозы, — сказал Ингварно сотни, нацеленные в одну точку и его большой палец скользнул на активатор энергетического поля клинкаблизком расстоянии, могли нанести серьёзный урон. Когда слуги сняли с повелителя броню, степень повреждений стала очевидной. Большая часть брони была сильно изуродована, сочленения опалены, а кабели управления оборваны. Ещё несколько метких выстрелов, и он бы никогда не вернулся.
— Не вижу другого выходаЁрундур был рад возвращению Хафлои и поприветствовал брата чуть более тёплым, чем обычно, ворчанием. Гуннлаугур приказал Кровавому Когтю спуститься в медицинский отсек, чтобы его там подлатали. И только когда тот, едва стоя на ногах, уже начал уходить, волчий гвардеец хлопнул воина по изодранному наплечнику.
Не успел Гуннлаугур ответитьПосле встречи Бъяргборн задержался, как северный край лагеря сотряс мощный взрыв. Вопли беснующихся ренегатов стали ещё громче, и за дальними орудийными башнями прогремели новые взрывы. Ингвар вытянул шею выполняя обязанности на командном мостике — посмотретьв основном, что происходитустранял беспорядок, и увиделкоторый устроила Суака. Ёрундур ничего не сказал по этому поводу. В обязанности Бъяргборна входил не только присмотр за ней, как спаренные лазерные пушки поворачиваются и открывают огонь в направлении севера. Когда неоновые лучи исчезлиза остальными, послышались командыно именно он замыкал цепочку командования, и бронетранспортёры развернулись, с грохотом направляясь к источнику беспорядковпо крайней мере основного состава человеческого экипажа. Рано или поздно этот вопрос придётся поднять. Несколько отрядов пехотинцевМожет были какие-то признаки, включая тот, что стоял в тени ворот, свернули со своих патрульных маршрутов и помчались на север.которые он упустил? Сколько ещё людей из старой команды корсара могут сломается под давлением? Можно ли по-прежнему доверять кому-либо из них?
— ДумаюЗакончив срочные дела на мостике, Бъяргборна направился вниз, на медицинские уровни. После любого боя нужно было подсчитать потери, что этот подарок судьбы нам очень кстатираспределить оперативные группы, — сказал Гуннлаугуроценить состояние экипажа. Капитан спустился по длинной маглев-магистрали, большим пальцем активируя громовой молот вышел на медицинском уровне и вскакивая направился к гермодвери. Оказавшись внутри, он прошёл вдоль рядов коек, проверяя, сколькие смогут выкарабкаться, краем глаза наблюдая за суетящимся медицинским персоналом и подсчитывая, как быстро тот расходуют скудные запасы медикаментов. Всё места уже были заняты ранеными, а тем, кому не повезло попасть сюда позже, пришлось лежать на ногиполу палубы, с приколотыми к стенам капельницами или с перевязанными конечностями, в ожидании замены шины. Внутри, как и в любой медицинский палате в таких условиях, стоял неприятный душок, состоящий из смеси запахов химикатов и отходов жизнедеятельности, плохо отфильтрованных перегруженными вентиляционными установками.
Ингвар последовал за нимХафлои мог бы потребовать отдельную палату, сняв с пояса две осколочные гранаты и швырнув их за периметрему бы её предоставили. Они пролетели мимо десантных катеров Вместо этого лишенный доспехов Кровавый Коготь стоял в углу, у каталки с припасами, в окружении коматозных инвалидов и взорвались немного поодаль от нихсуетливого персонала, сотрясая палубу и разбрасывая по камнебетону огненные шарысамостоятельно латая свои раны. Это отвлекло внимание и без того поредевшей охраны комплекса; посыпались новые громкие приказыКогда Бъяргборн приблизилась, космодесантник, началась поспешная передислокацияказалось, но Гуннлаугур к тому времени уже пробивался через ограждение. Скулбротсйорзаканчивал, сверкая тяжёлым бойком, быстро справился с нимзатягивая последние швы собственноручно зашитых рваных ран и укладывая сверхпрочные иглы обратно в стальные лотки. Как только крепления были сломаныКосмический Волк широко улыбнулся, Раскалыватель Черепов протиснулся под градом щебня и металлических осколков через разрушенный заслон и выбрался на противоположную сторонукогда Бъяргборн приблизился к нему.
Двое космодесантников быстро преодолели расстояние до ворот— Командир ривена! — сказал он. Сервочерепа обнаружили нарушителей в тот момент— Рад, когда они пересекли периметр, и в их направлении разразился шквал лазерного огня, молотя по палубе. Космические Волки лавировали между лучами, стараясь избегать серьезных попаданий, пока не доберутся до первого из защитников ворот. Ингвар крутанулся вокруг медлительного оружейного сервитора, резко сменив направление движения, отпрыгнул назад и врезал бронированной перчаткой прямо по его безучастному лицу. Гуннлаугур налетел сразу на двоих солдат, ломая им ноги низким ударом «Громового молота», и обрушил оружие вниз, пробив оба нагрудникачто ты пришёл.
Оставшиеся солдаты отступили, подавая сигнал тревоги и вызывая подкрепление. Уклониться от всех выстрелов Космические Волки не могли, но паническая пальба защитников была слишком медлительной и беспорядочной — лазерные выстрелы опаляли броню, но не останавливали её владельца. Ингвар и Гуннлаугур сражались плечом к плечу на протяжении десятилетий и настолько точно знали движения друг друга, что стали для врага почти единой целью — единым целым, движущимся в ослепительном сиянии плазмы и вращающихся клинковБъяргборн поклонился. Именно в этот момент они сражались так, как и в годы, предшествовавшие их долгой разлуке, — не помышляя ни о чемПросто рад видеть вас живым, кроме убийстваповелитель.
Волки добежали до ворот, и караульные попытались опустить противовзрывные створки. Ингвар расчистил путь короткими очередями из болтера, а Гуннлаугур снял оператора пульта управленияХафлои пожал плечами — изумительно неоднозначный жесть. Затем космодесантники ворвались внутрь и помчались сквозь тьму в помещение с низким потолком, гдеОтсутствие какого-либо страха, как и всюду на этой платформемалейшей заботы о собственной безопасности, разило в равной степени кровью и нефтьюиногда этот всё ещё заставило врасплох.— Так что же произошло? С тем офицером?
Вскоре они увидели тела— Не знаю. Солдаты в багряных доспехах, такие — Бъяргборн тут жепочувствовала, как тек нему возвращается чувство вины, с которыми продолжали сражаться космодесантникиострое чувство неудачи. Те, кто ещё держался на ногах, сопротивлялись, как могли— Моя команда обыскивает её каюту, но свирепствующие во тьме Волки я не щадили никогодумаю, что они что-то найдут. Среди тел ополченцев виднелись и другие — трудноразличимые в полумракеЕсли это была моя вина, в обмундировании вроде чёрного, плотно облегающего боевого панциря.то…
Ингвар снова орудовал клинком, сверкавшим в темноте— Они не со льдов. Он несколько раз покосился на освещённые вспышками трупы на палубе. Воины в чёрном попадались гораздо режеТы же понимаешь, чем что я имею в багряном, и их форма смотрелась необычно — высокотехнологичный пластинчатый доспех с тонкой серебряной окантовкойвиду? Не такие, на перчатках следы необычного оружиякак мы. Они были немногочисленныслабые. Сражались ли они бок о бок с солдатами Экклезиархии? Или же ''против'' них? Они совсем не походили на толпу предателейГуннлаугур это знает. Ты проделал чертовски хорошую работу, с которой Волки сталкивались до сих порпридав им форму, но никогда нельзя быть уверенным наверняка — у Архиврага были воины из тысячи миров и тысячи бандон этого не забудет.
Как бы то ни было, Ингвар тайком улыбнулся. Они уже прорывались сквозь сопротивление с поистине головокружительной скоростью, устремляясь Хафлои засмеялся и стал двигаться к месту, ради которого сожгли целую планету. Если учесть учинённую Волками резню, то нетерпение Гуннлаугуравыходу, желающего поскорее со всем покончитьпротискиваясь между койками и разминая руки, казалось почти навязчивымчтобы стряхнуть онемение.
Но мало-помалу Ингвар и сам заразился этой одержимостью. Он был первым— Это пройдёт, кто поддался ей среди жарких песков другого обречённого миракомандир ривена, и именно благодаря ему вся стая теперь разделяла это рвение— сказал Кровавый Коготь. — Я собираюсь поговорить с Раскалывателем Черепов. Теперь Если он наконец-то смел надеятьсядобился там того, что Ярнхаммар приближается к истокучего хотел, к первоначалу всего происходящегомы отправимся домой раньше, к местучем ты думаешь. Думаю, где эта тайна зародилась и где она будет уничтоженачто это наша последняя прогулка по этой ржавой посудине.
Поэтому всё, что Бъяргборн смотрел космодесантнику вслед. Затем он сказалогляделся вокруг, было: «Дана толпу кэрлов и не фенрисцев, варанги»столпившихся в безвкусно отдельной палате, — с застрявшей в горле ноткой нетерпения, и количество убийств, как и полагалоськоторой было больше украшений, возрослочем полезных медицинских функций.
Ольгейр бросился вниз по трапу, гулко стуча сабатонами по нагруженному металлу; наплечники скрипели, задевая нависший над ним потолок. Бальдр бежал чуть позади, стараясь не отставать.
Ни тот, ни другой не произнесли ни слова. Оба десантника были вооружены болтерами. Волки не обращали внимания на тех, кто попадался им на пути, будь то неистовствующий культист или убегающий гражданский. Их внимание было сосредоточено лишь на одной живой душе. ===Глава двадцать первая===
Поначалу вступление в бой вызвало что-то вроде упоения. Пускать в ход оружие, убивать врагов Всеотца — вот для чего они были созданы. Космическим Волкам нужно было размять мускулы, поддержать их в тонусе, разжечь боевой дух, спрятанный глубоко в их крови и душах. И зачистка пункта эвакуации от ренегатов была не более чем разминкой, которая позволила поработать конечностями и подвигать суставами.
Но Они снова собрались в этот раз всё было зале Аннулюса, как это бывало прежде. В каминах горел огонь, отчего постенам расползались тёмно-другому. Теперь каждое движение делалось как можно обдуманнеекрасные отливы пламени. СердцаПомещение полнилось эхом от отдалённых варп-близнецы бились учащённодвигателей, наполняя организм гиперадреналином. Когда настанет момент, радость исчезнет, оставив место лишь для жгучей ненависти а из-за стен доносился приглушённый шум и абсолютной сосредоточенностилязг множества внутренних систем звездолёта.
Ольгейр добежал до основания трапа и свернул за уголГуннлаугур подождал, помчав по другому крытому коридору. Нескольких смертныхпока Хафлои, пытавшихся пройти ему наперерезпоследний из стаи, отбросило в сторону — людей будто сбил зашедший в занос автомобиль такзаймёт своё место, что они отлетели к стенамзатем наклонился вперёд, касаясь локтями гранита.
— Я тожеВсе слушали, Ингвар — ответил Ольгейр сдавленным рычаниемособенно внимательно. — Оно уже у мостаУ него была возможность ознакомиться с некоторыми свитками, найденными на Ояде, но только Гуннлаугур прочёл их все.
К тому времени Волки забрались так высоко— Это продолжалось десятилетиями, что конструкция буровой установки напоминала сомкнувшийся вокруг космодесантников терновый венец — переплетённые острия коммуникационных шпилей и жилых башен, соединяющиеся между собой сетью подвесных мостов и рельс маглевовпродолжал Гуннлаугур. — Со времён Вторжения глупцов. Некоторые трассы были хлипкимиПомните эту битву из саг? Я до сих пор помню, рассчитанными только на передвижение привязанных цепями сервиторов, вокруг которых завывал ветер, а некоторые, наоборот, представляли собой виадуки с массивными арками; как остальные смеялись над ней в обычное время их дороги были забиты машинамиЗале Огня. Я всегда думал, а пешеходные дорожки переполнены толпами шаркающих рабочихчто это пустой смех. Один Никто не вышел бы из виадуков — маршрут, ведущий из заполненных пламенем внутренних секций к орбитальным посадочным платформам, многополосный, многоярусный, окутанный густым едким смогом, над которым высились башниподобного с честью. Рад, — и стал точкой перехватата история произошла до меня.
Сейчас этот мост был заброшен, изрыт воронками, а разбитое асфальтовое покрытие напоминало неспокойные волны. Палубу усеивала обгоревшая техника: частью гражданские автомобили, частью — пустые бронетранспортёры. Где-то в низу виадука подбитый танк застрял в камнебетоне, балансируя над крутым обрывом, его моторный отсек до сих пор горел. По всему виадуку неистовствовали военные; разрозненные группы людей перебегали от одного укрытия к другому, все — в рванине ренегатов. Культисты ничего не стоили, они были отбросами, одноразовым мясом, посланным вниз лишь с одной целью — сокрушить оборону смертныхС этого всё и началось? С сомнением спросил Ольгейр.
И вдруг среди них объявился кое-кто совершенно иного рода— Да. Он превосходил размерами даже Волков: из-за длительного воздействия нечестивых энергий его раздуло во все стороныВсего лишь один униженный нами человек, готовый жертвовать собственными людьми ради мести. Его броня была древней, потрескавшейся и искажённой, но Вот кого мы убили на ней всё ещё сохранились цвета, символизирующие былую преданность, — слегка выцветшая бирюза, похожая на старинный шеллакОяде. На толстом наплечнике по-прежнему виднелась гидраВозможно, выведенная вылинявшими белыми чернилами. В одной руке он держал неплохой болт-пистолетпроизводил большее впечатление, инкрустированный слоновой костью и светящийся от перегрева. В другой — силовой топор с коротким лезвиемкогда управлял флотом, потрескивающим от мощности разрушительного поляно мы нашли лишь замкнутого в собственной горечи демагога. Отродье тяжело ступало вперёд, и на асфальте оставались вмятины от Убить его раздвоенных копытбыло всё равно что прикончить больную собаку.
Смертные бойцы держались от этого существа подальше; те культисты— Кардинал действовал без поддержки Церкви, что были впереди— добавил Ингвар. — Экклезиархия в этом не участвовала, прибавляли шагу, а те, что шли сзади, держались поодальво всяком случае осознанно. Сам воздух, окружающий десантника Хаоса, казалось, был чем-то перегружен, будто насыщен радиацией или загустел от спорОн действовал в одиночку. Иногда движения существа становились размытымиКак только Церковь поняла, но не из-за скоростичто Кираст всё ещё в строю, а из-за какой-то сверхъестественной ауры, возможно, из-за частичного погружения в царство теней, в царство разрушенных возможностейсама захотела с ним покончить.
Ольгейр— Может, не теряя ни секундыони и ублюдки, бросился прямо на врага. Бальдр свернул влево— сказал Гуннлаугур, — Но не теряя скоростивсе церковники сумасшедшие. Волки открыли стрельбу из болтеров, осыпая космодесантника Хаоса барабанной дробью попаданий и окружая его броню беспорядочными брызгами искрТот — был не в себе.
Хаосит мгновенно открыл ответный огонь, сделав несколько выстрелов, вынудивших Космических Волков пригнуться. Даже под градом масс-реактивных снарядов предатель каким-то образом продолжал вести огонь, не предпринимая никаких попыток уклониться, — он просто продолжал шагать и шагать. Ольгейр видел, как с брони неприятеля слетает краска, оставляя на ней серые полосы керамита, но облачённое в мантию из помех существо всё равно пробиралось вперёд. Казалось, что враг то появлялся, то исчезал, окутанный какой-то пеленой, спотыкался, затем немного отклонялся в сторону, дёргался вперёд, назад, наклонялся или выпрямлялсяХафлои издал низкий циничный смешок.
Расстояние между противниками сократилось до нуля. Существо убрало болтОни подбирались так близко, как только могли, шли прямиком в гущу сражения, с одним-пистолет и подняло мастерски сделанный топорединственным именем, оставляющий за собой отпечатанном в воздухе мерцающее тепловое пятнопамяти. Три лезвия столкнулисьЗатем, образовав пирамиду взрывной энергии и выбросив взрывную волнукогда всё вокруг скрывалось за неразберихой сражения, пепел от которой разлетелся ярдов на двадцать во все стороныохотники наносили удар. После этого просто двигались к другому убийству. А Кираст переходили к следующему имени.
Ольгейр вложил в удар всю свою мощь, ударив двумя тяжёлыми, словно свинцовые прутья, руками в шейное сочленение противникаЁрундур нахмурился. Бальдр сделал выпад снизу— Невозможно, метя в кабели под нагрудником— сказал Старый Пёс. Невероятно, но врагу удалось заблокировать обе атаки, очертания его рук мелькали, будто на неисправном видеопередатчике; он отбросил Волков и снова перешёл в атаку— Убийства бы обнаружили.
Удары существа были безукоризненно точными— А кто будет этим заниматься? Возразил Гуннлаугур. — Жертвами нападения стали только те, быстрыми и не уступали по силе тем, что наносили сыны Руссакто был командиром во время Вторжения глупцов, а корона рассеивающего поля окутывала атаки, затрудняя их отражение и блокированиеоно произошло сто четырнадцать лет назад. Ольгейр и Бальдр размахивали рукамиКак думаешь, нанося рубящие удары и парируясколько воинов из разных стай прожили бы так долго? Чёрт, отступая, пригибаясь, припадая на колено, чтобы снова вскочить да мы теряли гораздо больше воинов в одиночных сражениях и броситься в атаку. Три сверхчеловека создали замкнутый вихрь из стремительных, словно мысльникогда не задумывались о том, движений, превращая окружающую действительность во что-то неуместное, тягучее. Это был настоящий бой астартес — бескомпромиссная целеустремлённость, мощь и неугасающая ненавистькак все они погибли.
Шквал ударов был титаническим— Это и произошло с Хьортуром, — сказал Ингвар. Мостовое покрытие под ними разлетелась на куски— Они исполнили всё так, клубы дыма превратились чтобы изобразить работу зеленокожих и мы никогда не сомневались в крутящиеся нититом, что это были ксеносы, потому что в тот день от рук орков погибли и другие наши братья. Двое из бойцов сражались в физическом мире, но у третьего Кирасту было нечто иноевсё равно, что-то эзотерическоезнаем ли мы, делающее его координацию страннойчьих рук это дело, а движения будто каким-важно было лишь то образом накладывались друг на друга, что ''он'' это сделал.
Это наделяло десантника Хаоса преимуществом. После яростной перестрелки, в которой выпущенный Ольгейром болт по диагонали пробил броню врага, но как будто переместился в горизонтальном направлении на ширину клинка— Поверить не могу, а затем через микросекунду вернулся на место; существо подняло руку и обрушило топор вниз— сказал Ольгейр.— Как они вообще составили этот список?
Лезвие топора угодило Гуннлаугур мрачно улыбнулся. — В поисках ответа я просмотрел все свитки. Похоже список составили за время пребывания на орбите Фенриса, в наплечник Ольгейратот единственный раз, когда они там были. Видимо во время боя людям кардинала удалось перехватить некоторые сообщения и от высвободившейся энергии Волка отбросило назадКираст оставался на месте достаточно долго, чтобы извлечь расшифровки. Ольгейр сконцентрировал все силыДумаю, чтобы погасить энергию удараэто всё, но разрываемое остатками кинетического воздействия покрытие раскололось что у него под ногаминих когда-либо было. Какую-то долю секунды Ольгейру удавалось балансировать, прежде чем целая секция моста не обрушиласьОстальные действия проистекали из того, увлекая его за собой в клубящемся шлейфе пыли и пламеничто имелось.
Бальдру пришлось быстро переместиться, чтобы его тоже не утащило вниз, и всё это время он не прекращал сражаться, отбивая вражеские удары и удерживая хаосита — Сообщения передавались на расстоянии. Ошейник уже пылал, прожигая броню насквозь, словно она была сделана из шелкабоевом канте, а не из керамита— сказал Бальдр.
Существо — Их трудно взломать, но не прекращало напирать, нанося удары, кромсая, тесня Волка назадневозможно, шаг за шагом толкая его всё ближе и ближе к вырисовывающемуся краю— сказал Ингвар. И тут впервые из наклонной вокс-решётки донеслось что-то— Особенно, помимо прерывистого дыханияесли у тебя есть десятки лет для этого работы.
Бальдр отбивался. Руки заливало молочной кислотой, сердца колотились громко и часто. Космический Волк чувствовал, что приближается к обрыву, чувствовал— Но теперь все кончено, как прогибается под ногами ослабевающий от ударов настилверно? — спросил Хафлои. Это всё, что Бальдр мог сделать, чтобы избежать смерти, не говоря уже о том— Ты убил кардинала, чтобы перенести бой на более твёрдую поверхностьзабрал записи? Долг выплачен.
Пятки Бальдра упёрлись в бордюр виадука— Кираст отправил их за пределы планеты, и он почувствовал свист ветра у себя за спиной— сказал Гуннлаугур. Ещё удар — и он полетит вниз. Космический Волк попытался сопротивляться давлениюТолько богам известно как, найти выход, переломить ситуациюно они все сейчас в варпе. И как только Кардинал лгал нам даже на смертном одре — он попытался, зрение начало дрожать, расплываясь по краямещё не закончил.
Ошейник раскалился добела и перекрыл остальные источники света, выбрасывая наружу извивающиеся языки бледного пламени. Бальдру пришлось прилагать усилия, чтобы остаться в сознании, а при этом ещё и противостоять шквалу ударов топора. Видения начали сгущаться, вытесняя реальный мир, накладываясь друг на друга и повторяясь в безумной последовательностиВоцарилось молчание.
Бальдр отбивался, взревев от боли и ярости, вложив все силы в последний отчаянный рывок. Лезвие меча разбило видения, проломив их, будто стекло, и наконец глубоко вонзилось в тело предателя. Потеряв равновесие от внезапного рывка, он бросился вперёд, пытаясь развить преимущество— Старый ярл Берек? — спросил Ольгейр.
У Бальдра не было времени гадать, как — Как я и почему Ольгейр вернулся, поэтому он просто продолжал дратьсясказал, стараясь не задеть мечом боевого брата— взял слово Гуннлаугур с кислой ухмылкой на лице. — Недалёкий сброд.
Но основной урон нанёс Ольгейр— Это имя назвала выжившая женщина, который с хрустом взмахнул бронированным кулаком— сказал Ингвар. — Она умерла прежде, угодив хаоситу прямо в лицочем я успел что-то уточнить. Не думаю, а потом произвёл целую серию ударов топором с близкого расстояниячто она смогла бы рассказать всю правду, которые разорвали выкованную ведьмами защиту в клочьядаже если бы осталась жива — Кираст и для своих слуг был мастером недомолвок.
Это разрушило чары— Берек участвовал в битве в 886 году, утихомирило видения и устранило странные эффекты смещения— сказал Гуннлаугур. — Я помню, позволив Волкам навалиться на врага с новой силойкак он рассказывал об этом в Зале Огня, не дав тому опомниться: они рвали кабеликогда я был Кровавым Когтем. Хьортур тоже был там, разрезали соединительные мембраныдо того, выпуская наружу потоки смрадных газовкак стал Волчьим Гвардейцем. Это было частью целого изложения саг, тухнущих внутри разрушенной оболочки предателяи они не зацикливались на этом сражении, наступая на негоно не могли просто его проигнорировать. Помню, когда тот пытался поднятьсяя подумал, рубячто «Громовой кулак», обрушиваясь вниздолжно быть, снова и сновакаким-то образом сыграл важную роль в обороне. Возможно, пока это было одной из изувеченной обнажённой плоти причин, по которой его сделали Волчьим лордом. Я не хлынула чёрная кровьзнаю. Думаю, он предпочёл бы, и последние судорожные вдохи не прекратилисьчтобы его запомнили за что-то другое.
Наконец, тяжело дыша, взмокшие космодесантники поднялись над изуродованным трупом. Ольгейр опустился на одно коленоначал хихикать, переводя дыханиеиз его толстого горла вырвался низкий рокот.— И что же мы теперь должны думать? Что этот человек тоже стоит за смертью Берека?
Бальдр не мог смеяться. Ошейник перестал бушевать— Значит, но обжигающая кожу боль осталась. Хуже тогоони охотятся за Рагнаром, он почти ничего не видел— сказал Бальдр. Образы существа всё — Снова ошибка — Во время Вторжения Молодой Король ещё громоздились в его сознании, яркие, будто реальныене появился на свет.
Он опустился — Но у них с Громовым Кулаком одно имя, — сказал Гуннлаугур. — Которое звучит как что-то, что могло попасть в переговорные сообщения во время штурма. Это совпадение всегда казалось мне удивительным — что имя, которое Волчий Лорд получил из-за бионики совпадает с родовым именем его преемника. Возможно, это судьба, но что об этом мог знать Кираст? Всё, что у него было, это боевой кант, и ему пришлось примерять эту информацию на землюОрден в его нынешнем виде. К тому времени, когда в списке появилось имя Громовой Кулак, опираясь Берек был уже мёртв на рукипротяжении многих лет, возможно Кираст специально приберёг напоследок имя, которое ненавидел больше всего, и покачал головойимя, пытаясь собраться с мыслямикоторое к тому времени уже принадлежало другому.
Несколько мгновений он не мог вымолвить ни словаЁрундур откинулся на спинку трона. Всё— Ты можешь быть в этом уверен? Похоже, что стояло у него перед глазами, — это кипящие моря, серебряные молнии в тёмных, словно лёд, небесах и смех на ледяном ветруних одна ошибка идёт за другой.
Бальдр поднял глаза на брата; его мутило от ужаса происходящего— В открытом бою, от уверенностиможет быть, — ответил Ингвар. — Но охотники так не действуют. Они будут рядом, сражаться с тобой бок о бок. Вы знаете, как это бывает, когда что это правда-то начинается. Связь прерывается, приказы забываются. Любой воин может оказаться сам по себе и именно в тот момент они и нанесут удар, внезапно, точно в цель, которая к этому не готова.
===Глава четырнадцатая===— Рагнара сейчас нет на Фенрисе, — тихо сказал Бальдр.
Он и в самом деле колебался, думая, стоит ли её убиватьВсе взгляды обратились к Фъольниру.
Учитывая, как много она знала о корабле и его системах, вероятно, безопаснее было бы сохранить ей жизнь до перехода. Под конец, когда Суака закончила с магическими формулами для духа машины и ввела данные о траектории полёта, он удержал руку при виде того, как она сосредоточена, как сияют глаза уверенностью в том, что она делает. Клэйв узнал о её жизни и характере из их кратких и отрывочных разговоров по пути к спасательным капсулам. Он обнаружил, что Суака на протяжении всего времени сохраняла верность церкви. Оставаясь наедине с собой, она читала катехизисы и заучивала их наизусть, убеждённая, что когда-нибудь сумеет воплотить их в жизнь. Должно быть, нелегко ей жилось под началом корсарского капитана. Однако, скорее всего, служить под командованием Космических Волков, никогда не ставивших ревностное благочестие во главу угла, было не легче. Всё — И откуда тебе это производило большое впечатление. Клэйв не был слеп знать? — он подмечал такие вещи и восхищался Суакой. И, по всей вероятности, был обязан ей жизньюспросил Хафлои.
Однако рано или поздно перед ним встал бы трудный выбор. Когда он доберётся до «Непорочного предназначения» — при условииОттуда, что у него это получится, — будет странно, если он появится на борту в компании случайного офицера, не принадлежащего к Экклезиархии. Клэйву пришлось бы объяснять, почему эта девушка с ним. Возможно, Суака захотела бы объясниться самостоятельно. И это бы всё только усложнило: Клэйв ещё сам не знал, как обосновать своё присутствие на Ояде и как его воспримет командование линкора, которое могло принадлежать к любой из сотен различных фракций в запутанной церковной иерархии. Оставлять Суаку в живых было слишком рискованно — просто из-за того, что она могла сказать или сделать какую-нибудь глупостьвойна поглотила Фенрис.
В любом случаеЛицо Бальдра, девушка умерла за правое дело. Теперь её душа с Императором, и Клэйв лишь ускорил её вознесениекак это часто бывало, только и всегоисказилось от боли. Конечно, это было постыдным поступком, о котором исповедник мог бы немного сожалеть, но, несомненноОн не поднимал взгляда, он поступил вернопродолжая смотреть в камень.
Однако сейчас голову Клэйва занимали другие мысли. Спасательная капсула представляла собой крохотный металлический «кокон» едва шестидесяти футов в длину. Клэйв был накрепко привязан к длинной направляющей, проходящей по центру капсулы; его конечности были пристёгнуты металлическими пряжками, а под шеей — мягкая подкладка. При всём при этом ощущения были ужасающими — когда капсула штопором двигалась к своей цели, автоматически уклоняясь от взрывов и лазерных залпов, центробежная сила оказалась колоссальнойТам больше не за что сражаться. Клэйву казалось, Так что его внутренности вот-вот вырвутся наружу, а зубы разлетятся по всей капсуле, паря в условиях низкой гравитации; костяшки пальцев ободрались до крови. Месяцы заточения подорвали и без того не лучшую физическую форму исповедникаРагнар выдвинулся дальше, и он чувствовалтуда, что в любой момент потеряет сознание, или где нам всегда было предначертано встретить его вырвет, или всё сразуснова.
Клэйв ничего не видел. Обзорных экранов в капсуле не было — только несколько крошечных рунических дисплеев, на которых отображались какие-то непонятные ему вещи. Он не слышал ничегоДаже без полученных данных мы с уверенностью смогли бы предугадать, кроме рёва двигателейкуда Кираст направил свои полки, и не чувствовал ничего, кроме толчков и резких движений капсулы. Как будто его заперли в какой-то ужасной камере сенсорной депривации— сказал Гуннлаугур. По его ощущениям, остальная галактика перестала существовать — осталась лишь эта гулкая, вибрирующаяМы все видели, ревущая адская камеракак растёт уровень насилия.
По правде говоря— И всё же, путь был не таким уж и долгимдаже то существо сказало мне, — продолжил Бальдр — Не то, что с Ояды, а то, что было на чумном Скитальце, несколько месяцев назад. Пока хватало топливаОно сказало, спасательные капсулы могли развивать впечатляющую скоростьчто это начнётся на Кадии. И с тех пор каждую ночь я наблюдаю, чтобы достигнуть поверхности планеты как можно быстрееприближается этот час, чувствуя, как пророчество постепенно воплощается в реальность. Сейчас этот мир призывает каждого.
К моменту запуска расстояние между «Аметистовым сюзереном» и «Непорочном предназначением» было невелико— Врата Хельвинтер, — сказал Ингвар. Несмотря — Крепость на близкие разрывы плазменных залпов, вскоре капсула уже мчалась на контакт с линкором, на протяжении всего времени передавая шифрованные коды, которые Клэйв дал Суаке: они идентифицировали пассажира как высокопоставленного чиновника Экклезиархии, нуждающегося в помощи. Без них спасательную капсулу наверняка либо уничтожили бы в пустоте, либо она бы разбилась о пустотные щитыкраю света.
Клэйв попытался успокоиться— Именно туда были отправлены войска, разжать дребезжащие зубы— пояснил Гуннлаугур. — Это самый последний пункт в записях и последняя информация, собранная агентами Кираста перед роспуском «Фалкрама». Мы знаем, расслабить пальцыкак с этого момента всё будет идти — приказы уже отданы, чтобы те не впились в поручнивзятки выплачены, а доводы высказаны. Он ожидалОхотники оказываются там, что в любой где сражаются Черногривые, и когда настанет момент почувствует жаркий порыв пламени, за которым последует ледяное забытьё космосабудет спущен курок. Кирасту не нужно было присутствовать там лично — ему лишь нужно было расставить все по своим местам.
Ни того, ни другого не произошло. Первой переменой— Тогда мы отправим это сообщение, которую он заметил, стал изменившийся звук работающих двигателей — они резко загудели громче, будто работали в узком туннелесказал Ольгейр. Затем последовало столь же внезапное, пробирающее до костей торможение — и остановка, от которой голова исповедника вновь вжалась в обшивку. После этого послышались сигналы тревоги, приглушённые крики; над головой раздался топот сапогОтправимся на охоту, жужжание подъёмных кранов и дрелей. Клэйв почувствовалнайдём астропата-ретранслятора, как к горлу подступает тошнота, и изо всех сил старался удержаться, чтобы не вырватьделали все это время. Он часто моргал, пытаясь сохранить сознание, и разминал ноющие руки в фиксаторахПередадим новости ярлам.
Люк распахнулся— Ни одно наше сообщение никогда не дойдёт до адресата, и внутрь забрались два солдата в багровых кирасах— сказал Ингвар. Один из них— Кто будет нас слушать? Прилив крови уже начался — каждый корабль, в форме капитананаправляющийся к Вратам, нацелил лазпистолет в голову исповедникавскоре будет уничтожен. И если мы хотим это остановить, другой осматривал помещение в поисках других пассажировто нам нужно следовать за ними.
Клэйв сказал код, всеми силами стараясь, чтобы голос звучал не как сдавленный писк, и надеясь— Мы можем поймать всё, что правильно запомнил последовательность. Солдат какое-то время молчалугодно, очевидно, отправляя запрос на подтверждение старшим по званию, затем кивнул— сказал Гуннлаугур.
Они отстегнули фиксаторы— Варп колеблется, — с опаской поглядывая на грязный комбинезон и общее растрёпанное состояние исповедника. Ему дали что-то от тошноты, чашку воды, а затем посадили в маглев, идущий на верхние уровнисомнением произнёс Хафлои.
К тому времени Клэйв начал понемногу приходить в себя— Мы не собираемся возвращаться, — спокойно ответил Бальдр. Следующие несколько мгновений были очень важны. Он был исповедником Императорского культа, важной фигурой, советником кардиналов и канонисс— Мы продолжаем идти. Если он хочет выжить, а затем проложить путь к искуплению, ему придётся вести себя соответствующим образомЭто всего лишь ещё один шаг на этом пути.
Капитан заколебался; на какой-— Варанги, ты видел то моментже, казалосьчто и мы, он собирался настаивать— устало сказал Ольгейр. — Независимо от размеров все флоты движутся в одном направлении. Но Это не драка, подобная той, в конце концов отвернулся и с каменным лицом молча уставился перед собойкоторую мы только что попали — это катаклизм, и маглево котором жрецы твердят уже много лет. Если мы пойдём туда, покачиваясьесли мы вообще доберёмся туда, ехал дальше в тишинемы станем камешком среди оползня. В настоящем сражении наш корабль продержаться несколько мгновений. Привычка к почтительности глубоко укоренилась И за это время мы каким-то образом должны найти полки Кираста, живыми высадится на поверхность и уничтожить скрытых убийц прежде, чем находящиеся в Экклезиархиизоне боевых действий имперские силы, во главе с Рагнаром, разорвут нас на части как предателей.
Клэйва отправили ещё выше, и на каждом ярусе исповедника сопровождал взвод охранниковИнгвар улыбнулся. При первой возможности он взглянул на их знаки различия — и не опознал их, но это мало что значило. Линкор явно был личным кораблём кардинала, а таких кораблей были тысячи, и все они являлись могущественными сами по себе; некоторые командовали огромными флотами и военными силами. Доведись Клэйву угадывать, он бы сказал, что линкор принадлежит не подразделениям Офелии, а Священному синоду Терры, а то и самому Тронному миру. Всё, что видел Клэйв, — отменное снаряжение и значительная военная мощь. В отличие от «Аметистового сюзерена», который при каждом ударе гремел, как пустая кадильница, «Непорочное предназначение», казалось, хорошо переносило бурю, и вряд ли в его недра, как в пещеры, проникали отголоски бурного разрушенияДа, творящегося снаружитаков наш план.
Всё изменилось, когда они прибыли на верхний ярус командного мостикаЁрундур покачал головой. Громадное помещение заполняли сотни членов корабельной команды, работающих в тесных рядах. Огромный свод из обрешёченного свинцом и хрусталём бронестекла открывал панорамный вид на бойню, развернувшуюся над Оядой. Корабли разворачивались и ныряли перед ними, одни горели, другие — стреляли, и всех их окружали орудийные вспышки и столбы светаБезумие.
Сама же атакованная планета занимала нижнюю треть обзора— Согласен, напоминая кроваво-оранжевую дугу— сказал Гуннлаугур. — Но такова необходимость. Вы все знаете, испещрённую чёрными полосами сажи и пеплачего стоит Молодой Король. Когда линейный крейсер открывал огоньВы знаете, палубы под ногами равномерно вздрагивали; орудийные палубы приводились как высоко ценят его готи. Кираст действовал в действиесвоих интересах, на мгновение затмевая все прочие источники светано более могущественный враг не постесняется воспользоваться его несбыточными грёзами. Мы должны попытаться.
Повсюду на мостике стояла облачённая в багрянец и золото стража. Клэйва провели по широким мраморным ступеням к белокаменному командирскому трону— Значит этот совет собрали не для обсуждения, стоявшему под стеной скульптур в сусальном золоте— сказал Ольгейр. В железных подставках горели свечи— У тебя уже есть решение и ты хочешь, отбрасывая тёплый мерцающий свет на пышное убранствочтобы мы его приняли.
С высоких сводчатых рам свисали тяжёлые портьеры— Можешь высказать своё мнение, на которых были вышиты сцены из жизни святых и мучениковТяжёлая Рука, — сказал Гуннлаугур. Священники благоговейно расхаживали среди экипажа в сопровождении парящих сервочерепов и воскуряющими благовония сервиторов, бормоча на ходу благословения— Я его выслушаю.
Перед троном стояли старшие советники и командиры линейного крейсера — более тридцати мужчин и женщинЯ голосую за то, чтобы двигаться дальше, — настойчиво произнёс Ингвар. — Мы рисковали всем, облачённых в сложные до нелепости церемониальные доспехичтобы напасть на этот след. Сопровождающий провёл исповедника Мы не можем свернуть в центр группы и представил томусторону сейчас, кто, очевидно, был за главногокак всё только начало прояснятся.
Человек, к которому обращался офицер, был почти на голову выше окружающихХафлои рассмеялся. На нем были тяжёлые— Да, искусно сделанные и украшенные доспехи; кардинал в них казался массивным и внушительным, лишь немногим уступая космическому десантнику. С широких плеч свисал толстый бархатный плащэто будет настоящая битва, отороченный горностаемдостойная того, а чтобы нацарапать её на поясе — длинный меч в эбеновых ножнахтвоей могильной плите. Орквемонд не носил шлема; у него были землисто-коричневая лысая головаВ чем дело, жёсткие черты лица и зелёные глаза. старина? Уклоняешься от настоящего боя?
НесомненноОльгейр бросил на брата предупреждающий взгляд, но следующим заговорил Ёрундур. — Если мы это был воинственный человек; он чувствовал себя и сделаем, то сделаем быстро, — сказал Старый Пёс с как домавсегда мрачным лицом, находясь явно прикидывая в гуще сражения, а голове шансы. — Тяжёлая Рука прав — этот корабль долго не за монастырскими стенами. Многие кардиналы были такими, учитывая времена, протянет в которые они жили. Делво был другимсерьёзной схватке. Когда Орквемонд заговорил, его голос звучал спокойноНам придётся использовать галеон, почти по-учёному точночтобы добраться до места высадки, но самообладаниезатем вылететь на «Вуоко», которое он выдавалположившись на скорость и удачу, было абсолютнымкоторые помогут нам преодолеть орбитальный барьер смерти.
Клэйв поклонился так же низко— Всё это можно будет продумать позже, как и капитан— сказал Гуннлаугур. Здесь придётся действовать с осторожностью— А пока, Тяжёлая Рука, говори. Говори открыто.
— Вы — настоящее орудие Его провиденияОльгейр сильно нахмурился, милорд кардиналпотирая виски кончиками пальцев. И я благодарю Императора за тоОн посмотрел на Ингвара, затем на Бальдра, словно прикидывая, что Он послал ваского винить больше всего. Затем он откинулся на спинку трона, расправив огромные плечи, и криво улыбнулся.
Орквемонд внимательно посмотрел на Клэйва— Я никогда не отказывался от возможности взять в руки клинок, — сказал Космический Волк. Глаза кардинала всё ещё оставались прищуренными— И готов проломить череп любому, кто скажет обратное, независимо от того, словно является он оценивал возможную угрозучастью стаи или нет. Его украшенная драгоценными камнями перчатка по-прежнему лежала на рукояти огромного мечаЕсли у меня снова появляется возможность предстать перед Рагнаром в качестве воина его отряда, не знающего стыда, то я ею воспользуюсь. Я готов пересечь Преисподнюю, чтобы оказаться там.
Поведение кардинала оставалось насторожённым Гуннлаугур положил ладони на стол и подозрительнымкерамит зазвонил на нагреть огнём камне.
Лицо Клэйва на мгновение омрачила печаль.
— Как Позже все разошлась и много лет назад, милорд, — война. Канонисса готовилась мобилизовать свои силы, но у неё катастрофически не хватало припасов. Запасы прометия в её палатах подходили к концу. Меня отправили, чтобы я договорился о льготных поставках, используя прерогативы Культа. Горько осознавать, что моя миссия Гуннлаугур остался с самого начала была обречена на провалИнгваром наедине.
Орквемонд не сводил с исповедника глаз— Я помню, как ты вернулся в стаю, — сказал Гуннлаугур какое-то время спустя.
Клэйв снова бросил взгляд Гуннлаугур усмехнулся, затем угрюмо посмотрел на бронестёкла, наблюдая за битвой, бушующей за пустотными щитами, — безмолвной чередой орбитальных залпов и уничтоженных кораблей. От ярости и масштаба битвы захватывало дух. Трудно было представить, что «Аметистовый сюзерен» продержится в объятиях этой бури долго. Возможно, его уже уничтожили, поставив для Клэйва точку в долгом кошмаре плена. В любом случае, даже если бы галеон каким-то образом выстоял немного дольше, вряд ли он доставил бы беспокойство сему великолепному линейному крейсеруимпровизированный круглый стол.
Губы Орквемонда слегка изогнулись в усмешке Ингвар пожал плечами. — совсем чуть-чутьТёмный Ангел, едва заметный намёк на его чёрный юмор:с которым я служил, никогда не упускал возможности скачать мне, что однажды нас уничтожат.
Конечно, Клэйв знал это и раньше— Несколько раз был близок к этому. Он знал, зачем они сюда прибыли и что собирались делать. Тайной по-прежнему оставались лишь имена и подробности. Он решил попытать счастья и надавить ещё немного:
После этих слов кардинал жестом пригласил исповедника подойти поближе к краю мраморного возвышения— Хотя, через какое-то время я начал в это верить, — сказал Ингвар. — Я начал думать, что мы — изгои. Его советники Тут ничего с собой не поделаешь, когда тебя постоянно окружает инквизиция, и адъютанты потеснилисьты видишь, освобождая местокак они говорят о тебе, и вскоре Клэйв уже без помех и в полном сосредоточении разглядывал открывающийся перед ним вид как смотрят на планетутебя. На трансляцию в реальном времени накладывались гололиты наведенияЧерт возьми, выделяющее одно конкретное место за нами тоже охотились инквизиторы — город-вышку. Различные пиктерыболее могущественные, установленные по всему возвышению, передавали изображение с уровня земличем этот кардинал.
Леон Кираст— Возвращение. Клэйв знал Ингвар улыбнулся. — Инквизитор, это имя, хотя что-то исковерканное. Кардинал — почти то же самое. У них слабая кровь и понаслышкеслабые руки. Когда-то он был одним Мы думаем, что нас ненавидят, потому что считаем, что весь Империум состоит из величайших членов Синодаподобных им существ, о нем говорили как о возможном делегате Совета кардиналов но это не так. Они — всего лишь слой отбросов на Терреповерхности. Миллиарды, энергичном человеке с репутацией сторонника решительных военных действий. Десятилетия назад казалосьнеисчислимые множества людей, те, что у него есть все шансы взойти на вершину церковной политической иерархиикто строит города и управляет космическими кораблями, но его пламя внезапно угаслоони другие. Они пьют. Они дерутся. Они восхищаются хорошим оружием и смеются над слабыми и тщеславными. Они такие же, будто его потушили невидимый кулак местикак мы. И мы об этом забываем.
Услышав это— Я серьёзно. Попробуй как-нибудь поговорить со случайным гвардейцем. Скажи ему назвать имена Святых примархов. Гвардейцы должны знать Сангвиния. Если он набожен, то, Орквемонд снова улыбнулсяможет быть, хотя на этот раз в его улыбке было сможет перечислить ещё меньше весельянесколько имён. Он уставился А затем упомяни Русса и увидеть, как он улыбается, будто примарх смотрит на гололит него сверху вниз. И если вы находитесь в окопах, где с неба льётся кровь, спроси гвардейцев, кого бы они хотели видеть рядом с суровым выражением собой там, на суровом лицевысоте — Кровавого Когтя, который умрёт с рёвом, или Тёмного Ангела, который за всё это время не проронит им ни слова.
— Доставить в безопасное место? — переспросил онГуннлаугур задумался над этим. — Похоже, вы меня не поняли, исповедник. Мы здесь не ради эвакуации. Кираст — отступник, который в погоне за личной идеей-фикс поставил под угрозу кропотливый труд целого столетия. Я здесь, чтобы покарать его. Даже сейчас мои войска приближаются к цели Как я и готовятся привести его ко мне в цепях. Когда я буду выносить приговор Кирасту, хочу посмотреть ему в глазасказал. И планирую выяснить полный масштаб причинённого им вреда, прежде чем прикончу его здесь, на этом самом кораблеНам было бы полезно повторить твой выход во внешний мир.
Клэйв не нашёлся с ответом. Он просто стоял как истукан, следя за взглядом кардинала— Не завидуй этому, пока на экранах мелькали новые сведения о текущем бое. Это было неожиданнобрат. Это делало ситуацию ещё более опаснойЯ многое потерял. Клэйву следовало подумать, спланировать всё заново — и надеятьсяИ мне пришлось вернуться домой, что он ещё не выдал себячтобы об этом вспомнить.
Ёрундур включал двигатели на полную мощность, разворачивался и давал крен, чтобы уклониться от самых сильных попаданий по кораблю. С каждой минутой раздавались новые и новые гулкие удары, от которых тряслись люмены. Постоянная защита галеона свелась — Всё с самого начала к минимуму, а это означало, что сильный залп практически из чего угодно лишит их последней защиты, на которую они могли положитьсяэтому шло.
Старый Пёс с головой ушёл в борьбу за выживание, так что едва заметил— Звучит, как Бъяргборн вернулся на свой пост, проковыляв по палубе и рухнув на тронслова Фъольнира.
«Аметистовый сюзерен» круто спикировал вниз, направляясь к нижней границе сферы битвы, прежде чем выйти — Ещё одно из неё и развернуться влево, едва избежав последнего залпа «Мёртвой Головы». Расстояние между двумя кораблями теперь было очень небольшим — скоро у них не останется места ни для каких манёвров, которые имели бы смысл.твоих макраггских высказываний?
Эскадрилья Экклезиархии теперь была прямо перед ними; корабли содрогались от количества попадающих по ним снарядов, соединение окружали концентрические круги огня, но флагман не жалел своих. Что бы ни происходило вокруг, корабли не двигались с места: они просто пережидали штормГуннлаугур вздохнул. Это казалось странным— Да. Даже если линкор прибыл сюда ради эвакуацииВозможно, он мог подняться выше, не теряя при этом связи, сохраняя себя в целости и ведя подготовку к быстрому выходу из системы. По какой-то причине капитан не стронулся с того местаэто всё, где находился в момент первого залпа орбитального лазерачто нам осталось.
И всё же, по крайней мере, это немного облегчило задачу. Теперь до испытания оставалось на несколько сотен миль меньше.
— Орудийная палуба, мне нужно максимальное рассеивание, всему составу перейти на корму, — передал Ёрундур по воксу. — Что вы можете предложить?===Глава двадцать вторая===
— ''Перезаряжаемся, повелитель!'' — донёсся отчаянный ответ с нижних палуб. На заднем плане Ёрундур услышал гулкие хлопки закрывающихся затворов. — ''Цель — произвести залп в течение двадцати секунд!'' — Ожидание могло оказаться слишком долгим.
— Сделайте Как только курс был задан, «''Аметистовый сюзерен''» лёг на намеченный варп-маршрут. При первом прыжке команда напряглась, готовая к лязгу корпуса и скрежету заслонов. И всё же, несмотря на то, что поначалу переход вызвал обычную смесь тошноты и дезориентации, впоследствии всё за десятьналадилось. Шли часы, но ничего важного не ломалось. Целевые векторы отправленыРемонтные бригады работали над устранением повреждений, полученных в результате пустотного сражения и были удивлены, обнаружив, что сварочные швы не лопнули, люмены остались на месте, и никто не бился головой об обшивку корпуса, крича о том, что их всех настигнут когти.
Ёрундур взглянул на тактический экран дальнего действияЧасы перетекали в дни. «Мёртвая Голова» по-прежнему шёл на сближение, намереваясь отрезать им пути к отступлениюОдин этап сменялся другим и каждый из них проходил без серьёзных происшествий. Теперь вражеский крейсер пёр напроломКорабельные кузни продолжали работать, наращивая оборотыремонтируя оружие и делая все возможное, чтобы занять ударную позициюподлатать броню Космических Волков. Впереди Раненые члены экипажа поправились и вверху виднелись корпуса кораблей Экклезиархии, над которыми возвышался огромный корпус самого линкора. На фоне далёкой пустоты они казались тёмными силуэтами, подсвеченными бушующей вокруг огненной бурейвозвращались к работе.
— ''Старый Пёс!'' — В коммуникаторе раздался трескучий голос ХафлоиЧисленность экипажа сократилась, но не катастрофически. Кровавого Когтя было едва слышноУ команды Бъяргборна даже нашлось время ещё раз осмотреть орудийные галереи, слова казались шипением статики используя полученный на фоне грохота помехОяде опыт для дальнейшего совершенствования систем.
— ТыКаждый член стаи использовал это время по-своему. Ёрундур строил оперативные планы по проникновению в кадианскую систему, чёртов дурень! — прогремел Ёрундуртщательно обдумывая все возможные варианты. Ингвар, на которого переход через варп повлиял почти так же сильно, как на обычного смертного, очистил свой разум, изучая свитки с Ояды. Ольгейр и Гуннлаугур проводили часы в тренировочных отсеках, тренируя друг друга, чтобы поддерживать мышцы в тонусе. — ГдеК ним часто присоединялся Хафлои, но Кровавый Коготь проводил время и наедине с собой, чёрт возьмибродя по почти пустым коридорам трюмных палуб, тебя носит? Возвращайся словно охотясь на бортневидимых призрачных существ. Это было время ожидания, вынужденное затишье перед бурей, пока я…когда все были заперты в узких и скрипучих стенах галеона.
— ''Поздно''Для Бальдра это время прошло на удивление спокойно. Он ожидал, что при входе в эмпиреи на него нахлынет привычный приступ боли — последовал ответ. — ''Удалось… нижние палубыусиливающееся давление на виски, где-то… расчётов не былоприглушённый гул голосов, но я пролетел вслепуювытеснивший его собственные мысли... щиты опущеныВместо этого вокруг оказались лишь физические объекты, прочные, проник внутрьнетронутые, сейчас… цель — добраться до мостика''надёжные.
Пока Ёрундур собрался с ответом«Похоже, артиллеристам удалось произвести залптебе стало лучше, и пара снарядов полетела с кормубрат», метя в нос разворачивающейся «Мёртвой Головы». Цель ставилась не повредить вражеский крейсер — на данный момент у них не было на это сил, а показать наблюдателям на «''Непорочном предназначении''», кому они хранят верностьсказал ему Ингвар.
Снаряды ударили по преследующему галеон неприятелюИ это было правдой. Хотя и чем-то странным, на мгновение искривив его пустотные щиты и немного сбив того с курсапринимая в расчёт нынешние обстоятельства.
— Ты на корабле Экклезиархии? — требовательно спросил ЁрундурУчитывая спокойствие, просматривая отчёты о повреждениях царившее во время перехода, даже Ван Клиис иногда покидала своё убежище. Бальдр знал, когда она прервала своё уединение и снова меняя траекторию полёта «Аметистового сюзерена»направлялась в личные покои. Теперь всё зависело от скоростиВ конце концов, он неизбежно направился туда.
— Когда Бальдр вошёл в покои астропата, она одарила его своей обычной умной, понимающей улыбкой и указала на диван...''думаюОна выглядела лучше, чем обычно, хотя тяготы долгого путешествия по варпу всегда брали своё, это нижние палубы. Запахи… давысушивая кожу, это плохо. Двигаюсь... на уровень главного мостикапока та не начнёт обтягивать кости и ещё сильнее углубляться морщины.''
«Аметистовый сюзерен» отреагировал мгновенноОна наполнила один бокал, подскочивзная, словно от удара. Галеон устремился к эскадрилье Экклезиархии, не обращая внимания на полученные удары; на манёвры уклонения больше что гостю не было времени, они просто неслись к цели, будто все гончие ада гнались за ними по пятам. За время броска все тактические сигналы тревоги стали краснымистоит предлагать выпить.
Затем пустота побелела. И в космос обрушился шквал огня — колоссальная, вращающаяся и обжигающая глаза неоновая стена, затопившая каждый экран и перегрузившая те немногие авгурыШтормы бушевали так долго, что со скрипом вернулись в строй. На мгновение даже Ёрундур вздрогнул, зажмурился и стиснул кулаки. Удар будет ужасающим: даже если им повезёт, с галеона сорвёт последние пустотные щитыя сомневался, а корпус вдавит внутрьпрекратятся ли они когда-нибудь.
Но огненная волна их так и не настигла. Залп был достаточно сильным, но он исходил не от «Мёртвой Головы» — обстрел вели четыре эскорта ЭкклезиархииКаждый переход, стрелявшие одновременно. «Аметистовый сюзерен» прорвался под их строемкоторый мы совершали после Фенриса, метнувшись сквозь их изменчивые тени, словно брошенный боласбыл тяжёлым.
«Лёд — Да, да. И с каждым разом они становились всё хуже, — проворчал ван Клиис. — Видишь ли, Бурлящее море называют океаном. Так оно и железо»есть! В этом океане есть течения, — неохотно подумал Ёрундурприливы и зыбь. Если Корабль один, то он может утонуть в этих водах. И чем кораблей меньше, тем хуже. Существа, они собираются в стаи, поднимаются из глубин. Это был потрясающий залпКак акулы, исключительно слаженныйпочуявшие кровь.
— Теперь замедляйтесь и поднимайте нас, — приказал Старый Пёс, переключаясь на датчики заднего обзора. — Держите нас на дальней стороне линии огняОна сделала ещё глоток.
Линейный крейсер предателей оказался разгромлен— Наш переход не лучше. Даже хуже. Но вот смотри. Там тысячи кораблей. Тысячи. Я вижу их на вершине. Будто звезды в пустоте, и все они испещрены следами душевных огней. Их так много, попав под перекрёстный огонь мастерски нацеленных лэнс-ударовтак много. Его хребет был сломанОни разрушают Мир, а ухмыляющееся лицо-череп раскололось раскалывают его на кускичасти. Провидение не может отследить их все. Следы громоздятся, заходя один на другой — всё становится плоским. Никогда прежде не видела ничего подобного.
По всей длине почерневшего корпуса виднелись рвущиеся в космос газы, за которыми следовали внутренние взрывыЖенщина наклонилась вперёд положив тонкие локти на не менее тонкие колени.
Корабль терял мощность прямо — Однажды я была в секторе Сол. Это самый длинный переход, который я когда-либо совершала. Я видел сам Тронный мир, издалека и только в варпе. Он походил на глазах Ёрундурагрязную яму. Казалось, что я больше никогда не увижу столько варп-следов всё бурлило, заваливаясь в сторону гравитационного колодца Оядыбурлило так что было трудно что-либо оценить. Но это. Ха! Это. Это затмевает собой всё. Его охота завершиласьОни движутся так же быстро, как и мы, разрезая эфир на кусочки.
В другой день Старый Пёс, возможно, счёл бы это убийство недостойным: ведь он полагался на огневую мощь сомнительного союзника вместо того, чтобы сразиться с врагом в одиночку. Но, с другой стороны, его корабль представлял из себя ржавый остов, игрушку, угнанную у пирата и превращённую в лучшем случае в полусерьёзный военный корабль; настоящая-то цель лежала на планете внизу, так что по этому поводу Космический Волк огорчался лишь до известного предела— Что можешь о них сказать? — спросил Бальдр. — Имперцы?
На личный экран трона поступило кодированное сообщение— Некоторые. Большинство, переданное с главной матрицы приёмника кораблякак мне кажется. Но они находятся по правую сторону ока.
«''Неопознанное частное судно'', — гласила надпись, помеченная вверху рунами Экклезиархии. — ''Сохраняйте дистанцию и курс, не мешайте нашему развёртыванию. Если подойдёте на расстояние удара, следующий залп будет по вам''»По другую сторону? Странно.
«Вполне справедливо», — сказал себе ЁрундурПодозреваю, составляя план дальнейших действийчто в огромном количестве. На данный момент всёОгромном. Быть может их, чего хотел Старый Пёс, — на мгновение укрыться в тени эскадры, воспользовавшись их численностью и мастерствомбольше, чтобы ещё немного продлить свою жизньчем когда-либо.
— Капитан, убедись, что мы сохраняем соответствующее местоположение. Если увидишь ещё один объект наведения — немедленно докладывай мнеОна усмехнулась.
Затем Ёрундур обратился к Хафлои— Раньше мне было скучно. Я думала, пытаясь нацелить локатор что умру здесь, выслеживая торговые караваны. Должна вас поблагодарить. Если бы ты мог это увидеть, то тебе бы понравилось. Тысячи тропинок в бурлящем море помех, словно ниточки жемчуга, рассыпанные по бархату. Это очень красиво.
— Щенок! — крикнул он по связиБальдр рассмеялся, не совсем уверенныйи показалось, что усталость немного сошла с его услышали. — ''Не'' пытайся найти крысу! Слышишь? Оставайся на месте или убирайся с этого чёртова корабля! Их глаза и пушки нужны нам в другом местелица. Плевать на Клэйва, просто не делай ничего, что может их разозлить!
Было неясно, дошло ли — Так вот что-нибудь из этого сообщенияуспокаивает варп. Ёрундур взглянул на визор наблюдения в реальном времени — тудаОгромное скопление кораблей, где идущих в пустоте висела огромная тень линкора, подумал о Хафлои, который лазил по его дну, и содрогнулся. Чёртовы Кровавые Когти — у них в башке больше костей, чем мозговодном направлении.
Ёрундур откинулся на спинку трона, наблюдая за бушующим вокруг них орбитальным боем. На данный момент он сделал то, что должен был: они находились под защитой более могущественных сил, укрытые от самого сильного штормаВпервые ван Клиис выглядела по-настоящему потрясённой. Ёрундур не питал иллюзий по поводу того, что эта передышка была даже меньше, чем временной: снаружи находилось ещё больше хищников, настолько много, что они могли бы сокрушить даже висящий над ними линкор, — но всёНе понимаю, о чем просил Гуннлаугур, это немного временичём ты.
Ёрундур не мог отвести глаз от «Непорочного предназначения»— Я тоже их вижу. Корабли. Линейный крейсер по-прежнему не сдвинулся ни на дюйм, даже когда вокруг него бушевала буряВсе. Это тревожилоБальдр спокойно сложил руки вместе. И чем дольше он смотрел— Я вижу окружающую их энергию и вихрь, тем больше росла тревогав который они направляются. Я мог бы тебе помочь.
— Почему же он так неподвижен? — пробормотал онВан Клиис ничего не ответила. Она сделала ещё один глоток, барабаня пальцами по подлокотнику троназатем вопросительно посмотрела на Бальдра. — Что я упускаю?
===Глава пятнадцатая===Бальдр пожал плечами. — Как знаешь. Но не сбавляй темп. Гуннлаугур хочет, чтобы мы были там раньше, чем прибудет какой-либо другой корабль с Ояды.
Взлетев по последней лестнице в уже разрушенный дверной проём— На этом галеоне? — кисло усмехнулась ван Клиис. — Хотя я знаю как. Остаётся лишь надеяться на то, Гуннлаугур ворвался в командный центрчто транспортировка войск идёт медленно. Переступив порогМожет, он легко сменил молот на болтерэтого будет достаточно. А может, и Ингвар без разговоров последовал его примерунет. Не могу сказать. Так много огней, так много огней. Она снова посмотрела на Бальдра.— И почему вы так её называете? Как же… Врата Хельвинтер?
Командный центр представлял из себя обширное шестиугольное помещение диаметром более сорока ярдов, Бальдр улыбнулся. — Мы — народ саг. А это место было в них со стенами времён Русса. Улыбка исчезла с лица космодесантника. — от пола до потолка Хельвинтер — из бронированного стеклаэто конец. Это хватка, и располагался почти на самом верху смотровой башникоторая никогда не ослабевает, это удушение жизни. Главное место занимала центральная колоннаВрата заперты, окружённая экранами дисплеев и блоками сенсоровэто её удерживает. Винтовая лестница вела на верхний уровеньЕсли они продолжат стоять, отгороженный металлическими сетчатыми панелямито продолжится и жизнь. Пол был сделан из толстого ферробетонаЕсли же они рухнут, практичного и взрывостойкогоостаётся лишь буря. А вокруг бушевал огненный шторм, от которого конструкция скрипела, и давил на стеклоВо всяком случае, будто норовя прорваться внутрьтак говорят скьяльды.
Повсюду валялись мертвецы: одних бросили на корпуса когитаторов, другие застряли между стеллажами с оборудованием. Большинство были в багряной форме, кое-кто — в чёрных панцирях. Все поверхности испещрило лазерными попаданиями, оставившими длинные полосы на стекле и пластали. Теперь сомнений быть не могло: они сражались друг с другом. Солдаты в багряном пытались добраться до подножия лестницы, а солдаты в тяжёлой панцирной броне пытались их остановить. Оборонявшихся было не так много — их осталось лишь четверо; они пригнулись пониже на внутренней стороне лестничного пролёта, держась против трёх десятков солдат в багрянце, сгрудившихся под прикрытием перевёрнутых письменных столов и сенсорных станций и приготовившихся к последнему рывкуИ вы хотите отправится туда.
Увидев это, Гуннлаугур на долю секунды заколебался— Да. Он обратил внимание на серебряный узорИ если ты доставишь нас туда вовремя, нанесённый на панцири обороняющихсято сослужишь службу, двойные силовые клинки у каждого из них, ничего не выражающие шлемы, полностью закрывающие лицо, и крошечные значки с золотыми херувимами на правой стороне груди…превышающую все мыслимые рамки.
Ингвар присоединился к вожаку, — Может быть. А может и они вместе распылили масс-реактивные снаряды по всему помещениюнет. Ударная волна разрывала корпуса приборовБальдр наклонился ближе. — Это произойдёт быстро. Возможно, пробивала бронестекломы все будем уничтожены в первые несколько мгновений, разносила бронежилеты солдатно для эвакуации подготавливают внутрисистемный корабль. Знаешь, где он находится? Как только мы прорвём завесу, превращая пол спускался в крошево. Космические Волки побежали к лестнице прямо сквозь разрывы под хор прерывистых криков и вторичных детонацийангар.
Неподготовленные к такому солдаты были перебиты в первой же волне. У открывшихся бойцов в панцирной броне дела обстояли немногим лучше — троих сбило с ног попаданием снарядов и отбросило к центральной колоннеЭвакуироваться на штуке, а детонации болтов разорвали тела на частикоторой вы прилетели? Ван Клиис усмехнулся. К тому времени, — И как Гуннлаугур добрался до винтовой лестницы, в живых остался только один защитник, который, пошатываясь от ударной волны, пытался найти укрытие. Раскалыватель Черепов сделал добивающий выстрел, целясь выжившему в голову.это поможет?
Но боец в чёрном уклонился от этого выстрела— Он быстрый и маленький. Каким-то образом он двигался быстрееУ командира ривена есть приказ взять с собой фенрисскую команду и ещё нескольких человек, чем кто бы то ни было — отпрыгнул в сторону, дав болту пролететь мимо шлема и врезаться в пластальную обшивкукоторые ему преданно служили. Затем Больше людей он снова вскочил на ноги, сжимая взять не сможет. У шаттла ограниченные возможности в обеих руках по клинкуварп-перелётах, и бросился на волчьего гвардейца. Гуннлаугур сделал мощный замах болтеромно если повезёт, намереваясь размозжить противнику головуих окажется достаточно, но движения бойца в чёрном снова оказались слишком быстрыми: он поднырнул под болтер, направив клинки в живот космодесантникачтобы вытащить вас за пределы системы.
Гуннлаугур увернулся— Я бы сказала, уходя с траектории движения одного из мечейчто это большая удача. Ван Клиис покачала головой, но второйне переставая улыбаться. — Ты был мне хорошим другом, вспыхнув энергетическим полемБальдр с Фенриса. Лучше, вонзился ему в бронючем любой капитан, на дюйм погрузившись в керамиткоторого я работала. Волчий гвардеец развернулсяТолько представь! Возможно, чтобы ударить человека в лицоя смогла бы привыкнуть к твоему зловонию и отсутствию вкуса. Возможно, я могла бы не обращать внимания на твоё мнение касательно рунической магии, но его шлем уже разнесло вдребезги болтом Ингвараи просто простить твоё невежество. Возможно, пронзившим его навылетвсё это могло бы случиться.
Забрызганный кровью — Как и осколками брони Гуннлаугур выругался, отпихивая от себя обезглавленное тело. По правде говоря, он не был медлительным — это мечник действовал стремительно. Движения воина были чрезвычайно быстрыми, быстрее, чем позволяло любое не модифицированное человеческое телотебе.
Космические Волки взбежали по винтовой лестницеБальдр встал. — Начинай готовиться сейчас. Как только мы прибудет, лязгая ботинками по стальным ступеняму нас не будет времени — просто выдвигайся, и оказались в большом зале с высоким потолкомуходи быстро, расположенном на самом верху башнине собирай никаких вещей.
Зал отличался от других: в нём царил полумрак, будто в часовне— Кроме моих платьев. Он был круглым, И шкатулки с узкими щелями окон. Пол устилал толстый ковёр, на стенах висели драпировки. Сводчатый потолок возвели в стиле имперской готики, а в тёмных нишах стояли гранитные статуи святых, освещённые мерцанием установленных в ряд свечей. В дальнем конце комнаты возвышался огромный алтарь. Он выглядел редкостным и ценным — такая вещь скорее могла бы оказаться в сердце собора на мире-святилище, а не на промышленной планете на грани уничтожения. Вдоль стен размещались книжные шкафы, уставленные стопками томов в кожаных переплётах. Напротив алтаря, недалеко от того места, где вышли Космические Волки, высилась ещё одна статуя — отлитый драгоценностями из чистого золота идеализированный херувим, держащий в юной руке пучок стрелГиперии.
Это было странное местоБальдр рассмеялся. Внутреннее убранство в целом соответствовало ортодоксальному имперскому культу, но перемежалось диковинными предметами — артефактами ксеносов, археотехом, хранящимся в сверкающих стазисных полях, и гололитами, тихо воспроизводящими зацикленные записиПредметы первой необходимости.
В тёмных нишах висело оружие. Некоторые из образцов выглядели очень древними. Очень многие, похоже, имели фенрисское происхождение, и это беспокоило. Действительно, чем пристальнее Гуннлаугур их разглядывал, тем больше подмечал вещей с Фенриса — фрагменты доспехов, таблички с названиями боевых кораблей Ордена, рунические дощечки Так и звериные тотемы, запертые в стеклянных шкафчикахесть. Волки будто попали во что-то вроде логова эзотерического коллекционера, в мрачный музей награбленного, и всё это — в сочетании со строгой иконографией ЭкклезиархииДля меня.
Перед алтарём Она подняла глаза на коленях стоял мужчина. Крепкого телосложения, он носил тёмную ниспадающую мантию, отделанную серебром. Рядом находилась женщина в таком же чёрно-серебряном одеянии, с длинным церемониальным мечом в руках. Ингвар и Гуннлаугур навели на них болтеры, каждый на свою цель, но ни тот, ни другой не стреляли. Снизу доносились завывания ветра и приглушённый треск далёких пожаров. Снаружи, в лагере, всё ещё бушевала битва, а в помещении были только они вчетверомБальдра.
Женщина посмотрела на космодесантника— Знаю. Прошло мгновение, а мужчина так и не шевельнулся. Чтобы улучшить обзор, Раскалыватель Черепов сдвинулся левее и увидел, что тот молится, беззвучно шевеля губами. После завершения ритуала человек на коленях открыл глаза. Он медленно поднялся на ноги, опираясь рукой о пол, чтобы не упасть, и тяжело дыша. Наконец он повернулся, поправляя мантию на своей широкой фигуре, и при виде Волков у него на лице промелькнуло удивлениеСпасибо.
Женщина выглядела то ли дряхлой, то ли больнойБальдр серьёзно кивнул и повернулся в сторону выхода. Чёрная мантия свободно облегала её худощавую фигуру. Длинные волосы были убраны с лица, придавая профилю строгости. Меч, который она держала в руках, являлся скорее реликвией, чем оружием; вряд ли женщина владела им более — Такова необходимость, чем символически— сказал Космический Волк.
Мужчина обладал смуглой кожей оттенка тёмной бронзы и голубыми глазами. Коротко подстриженные волосы открывали застарелые шрамы на лбу и затылке. На нём были риза и палантин верховного жреца имперского культа, хотя Гуннлаугур и не видел таких цветов прежде.
Все предметы из ткани здесь были глянцево-чёрными Дни сменяли друг друга в безжалостной профессии, которую отмечали лишь внутренние хроносы корабля. И чем ближе они подходили, тем больше времени Ёрундур и Гуннлаугур тратили на подготовку ко входу в систему. Они собирались вместе на командном мостике, иногда одни, иногда с серебристой отделкойдругими членами экипажа, и это сочетание цветов причудливо переливалось в свете свечейобсуждали последовательность событий.
Лицо мужчины было лицом маньяка. Челюсти сжаты до предела— Мне бы хотелось, вены на шее вздуты. Казалосьчтобы астропат прочитала это, он почти не моргал— сказал Ёрундур в последний раз перед тем, если вообще моргалкак они прорвут завесу. — Только это. Беглый осмотр показалЧто-нибудь, что при нём не было оружия. Гуннлаугур опустил болтермогло бы подсказать нам, прижав его к доспеху. Ингвар же по-прежнему держал женщину на прицелес чем мы столкнёмся.
Мужчина сомкнул дрожащие руки Ёрундур переключил галопроигрыватель трона на поясе: изображение Кадианской системы.
Кираст нервно пожал плечами: — Нам не удастся долго водить за нос остальную часть команды, — сказал Ёрундур.
Кардинал одарил женщину улыбкой: — Что ты знаешь об этой планете?
Гуннлаугур провёл повторное сканирование. Сердцебиение мужчины было прерывистым, а показатели жизнедеятельности — перегруженными. Его тело пронизывала аугментика, хотя большая часть улучшений, похоже, не работала или была неисправнойТак говорят о многих местах.
Кираст решительно покачал головой:Гуннлаугур фыркнул, издав смешок. — Должно быть ты бываешь в разных зонах боевых действий.
— А это не было неповиновениемОн посмотрел на закрытые варп-заслонки. Они были тише, — ответил Кираст. — Через несколько мгновений я умру. Ахероза — сильный ядчем обычно, и я убедилсябудто бушующие за ними силы, что принял большую дозукаким-то образом ослабли. Мне — Никогда не хотелосьвидел, чтобы Аксит вонзил в меня свои грязные ногти. Вы бы тоже не хотели подобного. Здесь я желал лишь одного — завершить Обряды Вознесения в сопровождении Бутыбыло так спокойно. И мне даже Я не дали закончить всё наедине! Вот вам и служба длиною хочу идти куда-то в жизньтакой обстановке.
Ингвар издал недовольный рык: Ёрундур пожал плечами. — Богам нравятся свои игры.
Духовник придвинулся поближе к Ингвару; он заметно прихрамывал— Но я бы не хотел пропустить подобное. Не хотелось бы, кожа чтобы стало известно, что меня не будет там, когда распахнулись Врата. С тех пор, как мы начали нашу охоту, в моей душе теплилась мрачная надежда на это. Что настал час. Что наш век оказался самым тяжёлым и на его шее темнела по мере движениядолю этого поколения выпали величайшие битвы.
За всё это время лицо женщины никак не менялось Ёрундур бросил на варанги сухой взгляд. — оно ничего не выражалоЗнаешь, что я думаю, варанги? Я думаю, тебе следует оставить эти речи для скьяльдов. КирастМы доберёмся туда, напротивубьём этих предателей скитнаедов, казался торжествующимзатем каким-то образом убедим Гримнара не насаживать наши головы на пики, его взгляд лихорадочно пылала потом вернёмся к привычном ритму жизни. Старый Пёс широко раскинул руки. — Я отведаю мёда и мяса в каминных залах. Немного посплю. А потом снова отправлюсь на какую-нибудь другую грязную войну.
Виадук всё ещё был забит шевелящимися телами — мужчины и женщины сновали по развалинам в поисках добычи или убежища, но никто из Волков не обращал на них никакого внимания. Поодаль лежал труп предателя, уже начиная разлагаться после исчезновения той тёмной магии, которая так долго удерживала его в целостиЯ буду готов.
Рука Ольгейра заныла от напряжения из-за того— Да. Вижу, что он, хотя и ненадолго, перенёс на неё весь свой вес. Ухватившись за поручень на краю провала в главном уровне виадука, космодесантник удержался от падения прямо в горящее сердце буровой установки, но ему всё равно потребовались все его силы, чтобы выбраться на поверхность. Кровеносные сосуды пульсировали, сердца всё ещё колотились быстро и напряжённобудешь.
Ошейник Бальдра почернел, как потухший уголь. Как и Ольгейр, он получил урон от хаосита — броня была пробита, а серо-стальная обшивка местами облезла. Дышал он затруднённо. Однако в конце концов Бальдр заставил себя подняться на ноги, мотнув головой, чтобы прочистить мысли, и отдуваясь.
— Ты В своём давнем прошлом Хафлои не видел в этом особого смысла. До Вознесения в его племени рунические надписи наносили лишь готи, в товремя как воины и охотники едва ли утруждали себя изучением основ этого ремесла. Но когда он оказался в Горе, всё изменилось. Трансформация тела сопровождалась трансформацией разума, и каждый Кровавый Коготь узнал о священных знаках и их значении, а также о том, что это существо тебе показалоони могут сделать с оружием, щитом или кораблём. Руны перестали быть абстрактными надписями, сделанными лишь для того, чтобы задобрить богов бури и убийства, и стали тотемами более глубокой магии — корней, которые проникали в саму Изнанку Вселенной и черпали её силу.
Бальдр повернулся к братуИнгвар стоял рядом, его доспехи тоже устанавливали на место, поверхность брони была ещё больше покрыта повреждениями. Как и на теле, на доспехе со временем появлялись шрамы и дефекты, пластины покрывались вмятинами и становились шероховатыми. Доспехи Серого Охотника были темнее, старше, выветрились, как и их владелец.
— Откуда ты можешь это знатьВ другой день Хафлои, возможно, возмутил бы этот вопрос. Задал бы он его Тяжёлой Руке?Все по-прежнему видели в Хафлои щенка, свежую кровь, влитую в стаю для увеличения численности, поскольку число смертей посеяло хаос в старых обычаях Ордена.
Бальдр заколебалсяИ всё же, возможно, он имел в виду не это. В последние дни к нему и правда обращались по-другому. Насмешки всё ещё звучали в адрес Кровавого Когтя, но они были сдержаннее и в них слышались оттенки уважения. Так что, возможно, ему не нужно было докучать остальным, агрессивно отстаивая своё право находиться там.
Этот образ будто сломал границы возможногоОн ухмыльнулся. Фенрис был вечен— Думаешь, что у меня проблемы со зрением. Кто-то из членов Стаи мог умеретьНо я знаю, могла погибнуть вся его Стая, даже Гримнар однажды уйдёт за грань смерти… но сам что всё это значит. Этот мир останется, останется Гора — неподвижная точка, вокруг которой вращается вся их Вселеннаянельзя терять.
До тех пор, пока — Это зависит не наступит Время Конца. До возвращения примарха, когда всё будет брошено в горнило испытанийот нас.
— Откуда тебе знатьЗатем настала очередь Ингвара получить правый наплечник, брат? Нас там не былокоторый позвякивал на цепях, тяжёлый фрагмент п весу был сравнив с смертным человеком.
Теперь тон Бальдра стал жёстче: — Что думаешь о нём?
Ольгейр фыркнул: Ингвар вытянул руки, надевая перчатки, и позволил слугам вставить провода питания в узлы, расположенные под кожей. — Я разговаривал с Чёрной Гривой перед уходом. Мне показалось, что он выглядел усталым. Может быть, потому, что я сам устал. Однако я видел, как он сражается. Это то, чему стоит быть свидетелем.
Ольгейр стряхнул кровь с топора: Он повернул кулак, проверяя соединения, по очереди перебирая пальцами. — Считай, что тебе повезло, Серый Охотник. Ты часть величайшей из Великих Рот, той, которая спасёт нас всех.
— Я с самого начала сомневался и говорил ГуннлаугуруХафлои смотрел, что ты заразишь нас всех. И когда вернулся с Кефыкак слуги ритуально приподняли его шлем, то повторил то же самоеа лексмеханик сбрызнул его маслом. Меня не отпускали опасения. Для — Как ты меня важна чистота. Важно, только что мы отличаемся от этого... существа. До падения ещё далеко, брат. Мы все знаем, как далеко.назвал?
И тогда он вспомнил невидящие глаза. Молнии с чёрными краями— Просто назвал тебя тем, зелёное свечение вокруг омерзительной плоти, необузданную силу, которая пронизывала жаркую ночькем ты и являешься. Старые раны, нанесённый тем самым воином, заныли под доспехами: он стоял перед ним, или, по крайней мере, перед ним стояло существоДумаю, взявшее его имячто теперь можно перестать притворяться.
Бальдр посмотрел ему прямо в глаза: Шлем опустился на голову Хафлои — полая корона, украшенная прекрасными элементами архиотеха, телесного золотыми и железными нитями. Шлем сел на своё место со слабым шипением и щелчком, мгновенно окутав поле зрения филигранью боевой информации.
— ЭЗатем опустился шлем Ингвара, да какое это теперь имеет значение? скрыв его лицо за решетчатой броней. — Ольгейр накинул на плечи шкуруС Рагнаром было также. Мы не подчиняемся Кодексу — Мы все дали клятвучто вообще значили для нас правила? Он сошёл с постамента, готовый к закреплению последних деталей и на этом всё закончилосьнанесению священных мазей. Боги— Твоё имя, кончай ныть, нам хватило твои деяния. Это одно и то же. Если бы ты этого от Гирфальконане заслуживал, когда тот вернулся; он-то, по крайней мере, всё перерос. Решения приняты. Мы их поддерживаемтебя бы так не называли.
— Ха. — Ольгейр Он чуть не отшатнулся снова примагнитил топор к поясу. — Мы там, где мы есть. ''Такова'' судьба. По-другому никакХафлои всё ещё чувствовал себя молодым. И никогда не верь ни единому слову, услышанному от предателяВ его волосах появились рыжие пряди. — Тяжёлая Рука глубоко вздохнулМогли пройти годы, наполняя лёгкие горячимдесятилетия, пропитанным маслом воздухомпрежде чем его имя изменилось. — Всё, хватитЭто было слишком рано. Нужно возвращаться к ГуннлаугуруСлишком рано.
Бальдр Однако, прежде чем он заговорил, на его только что подключенный ретинальный канал связи поступил сигнал тревоги. Ингвар, который только что взял клинок в новенькую перчатку, очевидно, тоже это понял. Он посмотрел на труп предателяХафлои, линзы его шлема вспыхнули.
— Мы сделали, как он просил, — ответил Ольгейр, направляясь к выходу. — Больше и сказать нечего.
Нет описания правки
{{В процессе
|Всего=35
|Сейчас=1623
}}
{{Книга
|Автор4 =
|Автор5 =
|Переводчик =СолTranslationmaker|Переводчик2 =Translationmaker
|Переводчик3 =
|Переводчик4 =
|Сборник =
|Источник =
|Предыдущая книга =Зовущий Бурю / Stormcaller
|Следующая книга =
|Год издания =2020
}}
{{Цикл
|Цикл =Кровь Асахейма / Blood of Asaheim|Предыдущая =Зовущий Бурю / Stormcaller
|Следующая =[[Сага о Храни / Hrani's Saga (рассказ)|Сага о Храни / Hrani's Saga]]
}}
''Более сотни веков Император неподвижно восседает на Золотом Троне Земли. Он властелин человечества волей богов и господин миллионов миров благодаря силе своих неисчерпаемых армий. Он – — гниющий труп, незримо корчащийся с помощью силы из Темной Тёмной эпохи Технологийтехнологий. Он – — Бог-Труп Империума, которому ежедневно приносят в жертву тысячу душ, чтобы он никогда не умер на самом деле.''
''Но даже в лишенном лишённом смерти состоянии Император продолжает свое своё вечное бдение. Грозные боевые флоты бороздят зараженные заражённые демонами миазмы варпа, единственный путь между далеких звезддалёких звёзд. Им освещает дорогу Астрономикон, психическое проявление воли Императора. Во имя его на бессчетных бессчётных мирах сражаются громадные армии. Величайшими из Его солдат являются Адептус Астартес, космические десантники, биологически сконструированные сверхвоины. Имя их соратникам легион: Имперская Гвардия и бесчисленные силы планетарной обороны, постоянно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус – — лишь немногие из них. Но при всей многочисленности их едва хватает для сдерживания непрекращающейся угрозы со стороны чужих, еретиков, мутантов – — и куда худшего.''
''Быть человеком в такое время значит быть одним из бессчетных бессчётных миллиардов. Жить при самом жестоком и кровавом режиме, какой только можно вообразить. Существуют истории о тех временах. Забудьте о силе технологии и науки, ибо столь многое было забыто и никогда не будет выучено вновь. Забудьте об обещаниях прогресса и понимания, ибо во мраке далекого далёкого будущего есть лишь война...''
==Пролог==
Но не все миры были созданы одинаковыми. Какие-то были святыми, другие же — Милорднечестивыми. Одни были слабыми, другие — обратилась Бюта Авелинасильными. А некоторые, как этот, были совершенно уникальны. Капитан корабля перевела тревожный взгляд на своего владыкуВедьмовской мир.
Он прищурил глазазнал, вцепившись в подлокотники железного командного троначто собирается сказать женщина. Он словно слился с креслом — пропитанная потом мантия прилипла к металлу. Взгляд Но не отрывался от высоких смотровых арок впереди: бронестекло треснулопонимал, от многократных ударов изойдя серебристой паутиной. Палуба под ногами содрогнулась вновь. Он проследилпочему она продолжает озвучивать эту информацию вслух, как с крыши мостика опали обломкибудто он не имел доступа к тем же узлами и не видел те же диспозиции, с лязгом обрушиваясь на ряды сервиторов передвижения и сенсорные галереиразрушения.
Однако отступить сейчасименно тогда, после стольких жертв… Подобные поступки не впервые в жизни, он ощущал лишь пустоту. Он смотрел на далёкий ледяной мир, упиваясь его характере злобой, и понимал, что никогда таковыми не являлисьступит на его землю. Он никогда не вдохнёт испорченный воздух этой планеты и не увидит гор, о которых так много писали, гор, которые, как говорят, вырезал сам Император, превратив их в твердыни, не знающие себе равных, а ныне же осквернённых выродками, зависшими в непреступных залах.
На протяжении всего этого времени Авелина не сводила с него глаз, раскачиваясь на собственном троне от града ударов. — Если задействоватьмы развернём...
— Задействуйте Задействовать резервы, — отрезал настойчиво повторил он, не сердясь на женщину, просто более решительноповторив приказ решительнее.
Капитан поступила, как было велено. Она подчинилась и передала приказ главным старшим офицерам связи, которые разослали команду его по защищённой сети капитанам остальных других кораблей, командирам эскадр и трём канониссам. Даже несмотря на все разрушения и помехи, приказ услышали все, кому он предназначалсякоманды сохраняли абсолютную преданность. Его выжившие подчинённые Выжившие оперативники продолжали выполнять свой долг: они обрабатывали , обрабатывая приказы и обновляли обновляя тактические данные на уже разваливающихся от повреждений тронах. Рунические линзы его верных слуг одни за другими сводки, пока троны под ними рушились, а экраны шипели и гасли.
Он изучал сводкинаблюдал за результатами.
Крейсер«''Его пристальный взор''» отдалился от левого борта, который первым привлёк его пристальное внимание, отдалился. Его борты горели в струях выбрасываемого боковые секции осветили струи выброшенного кислорода, а и торпедные отсеки пустели выпустили свой груз в ослепительных вспышках света. Тяжёлый штурмовой носитель<ref>Heavy Assault Carrier — тот же класс корабля, что и «Дэдэлос Крата», флагман ордена Минотавров.</ref> «Грех компромисса» всё ещё удерживал позицию над боевой сферой, работая примерно на половину мощности. Могучий корабль окружали ореолы противоборствующего лазерного огня. Стаи космических истребителей кружились и замирали в пустоте, сражаясь между гигантами в клубах взрывного пламени. Флагман ордена Раненого Сердца, «Восшествие благочестия» непоколебимо двинулся вперёд. Его хребет почернел, башни были уничтожены, но основные орудия продолжали стрелять. Левый фланг занял орден Белой Розы — остатки его флота терпели жесточайшее поражение. У эскадрильи Пламенной Слезы по правому борту дела обстояли чуть лучше, однако продолжение боя сулило лишь боль.
— Вы получили всё? Вы уверены?''Сканирование завершено, повелитель. Можем начать анализ по вашей команде''.
— Всё, милорд. Они не проявляют... осторожности.Вы получили всё? Уверены?
— ЗадокументируйтеОчень хорошо. Немедленно отступайте. Не позволяйте себя обнаружить. Я буду прикрывать вас в течение следующего стандартного часа. Связь прервалась. Он немедленно повернулся на троне и обратил своё внимание на Авелину. То, — сказал ончто должно было произойти дальше, причиняло ему боль, само собой, причиняло, но могло быть гораздо хуже. Битва может длиться мгновения, а может и десятилетия, вот в чём заключался урок.
Капитан моргнула. — ДокументироватьАннометка?..
— Вы меня услышалислышали. Как того требуют правилаЗадокументируйте всё поподробнее, пожалуйста.
Сбитая с толку, но Бута всё такая -же послушная, капитан ненадолго послушно выполнила приказ и быстро сверилась с системами. ,
— СпасибоБлагодарю. — Затем он встал. Подобрал мантию и снова надел митру<ref>Митра - головной убор, часть богослужебного облачения в ряде христианских церквей.</ref>. Он переключил вокс-излучатель на широкий спектр связь, обращаясь не только к тысячам членов экипажа «''Праведного цепа''», но и к сотням тысяч человек по всему флоту. — Братья и сестры, запомните эту дату!
Это всё равно был провал. Никаким речам этого не скрыть. Лишь будущее могло спасти это предприятие, его репутацию и святость его великой миссии. Конечно, ему придётся проявить доверие, но также придётся и жертвовать. Предстоящая дорога, как и полагалось, была усеяна шипами. — Однако запомнитеМы вернёмся, — провозглашал сказал он, не отрывая сводя глаз от ослепительно-белого кругас мира, который он пришёл наказать. — Теперь нам известны имена, а Какова бы ни была Его месть неверным не знает предела и изнеможения! Я клянусь в этом здесьволя, я освящаю проклятиеНесмертный Трон свидетель сих слов, что никогда не исчезнет и никогда не отменят! Они познают Его возмездие!суд свершится.
==I — Мы вернёмся, — объявил он и устремил взгляд на мир, который стремился покарать. — Как бы Он ни распорядился, Несмертный Трон тому свидетель, — суд свершится.«Наксианский клинок»==
==Часть =Глава первая: Наксианский клинок===
Однако в конце концов на корабль поступило несколько серьёзных приказов. Наконец-то кто-то взял себя в руки, и принял решение мобилизовать ресурсы. «''Наксианский клинок''» был в числе этих военных активов и теперь мчался к горизонту Мандевилля в системе Клаат, готовый отправится на сборы адмирала Фрира проходящие у Коронис Агатона.
На пороге её ожидала иная, ни на что не похожая Сотеку ждала охрана иной породы — четыре угрюмых человека угрюмые личности в сумрачного оттенка робахтёмных балахонах и с электропосохами в руках. В На их руках блестели электро-стержни, а на лбу просматривался символ глаза на букве «I» — лбах виднелся знак Адептус Астра Телепатика. Кожа этих людей была полупрозрачно-серого оттенкав виде глаза внутри буквы «I», полупрозрачная кожа охранников имела сероватый оттенок, что говорило свидетельствовало о жизни в , прожитой в закрытых помещениях без камерах, где не было естественного светаосвещения.
— Его милостью, лейтенант-командиркоммандер, — обратился первый сухим шёпотом произнесла ближайшая из стражейохранников, казалось, произнося слова обычным для них сухим шёпотомчто все они обладали таким голосом. Говорившей худая Она была худой, как палка женщина, жердь с тонкими губами и тёмными тенями кругами вокруг глаз. — Изволите получить аудиенцию до переходаХотите посоветоваться перед переходом?
— Была бы признательна, — ответила Сотека.
Женщина наклонила охранница склонила голову, отошла отступила в сторону и набрала код на панели замка. Тяжелые Тяжёлые двери с треском распахнулись, выпустив наружу странно пахнущий воздух со странным запахом — чего, в запахе которого чувствовалось что-то обугленного обуглившееся или, возможно, испорченного. Помещение на дальней стороне когда-то служило складом, способным принимать и вмещать грузы со стандартных торговых модулей. Главная палуба имела более шестисот ярдов в поперечнике, а крыша — девяносто футов в высоту. В обычное время помещение бы звенело гулким лязгом подъёмников и источало запах машинного масла, освещаясь ярким светом дуговых ламп. Однако этот коридор завёл её в уникальный мир — окутанный туманом и прикрытый тканью, словно покои прекрасного терранского принца. Поднялись замысловатые железные перегородки — каждую украшали трудноразличимые узоры из глифов. Сама палуба гудела, но не от приглушенного грохота плазменных двигателей, но более тонких гармоник; ритмов, переносить которые без особых последствий могли немногие из смертных. Мороз начинал нагнетатьпротухшего.
Сотека прошла дальшепробиралась сквозь переплетение кабелей, которые иногда не уступали женщине в размерах, все они были покрыты инеем. Лабиринт дверных проёмов расходился во многих направлениях, достигнув облицованного базальтом помещения с крутой линией крыши и высеченными на стенах надписями на высоком готикекаждое окутывала тонкая дымка. Привычный корабельный настил скрывали каменные плиты, а Взад-вперёд сновали слуги в металлических подсвечниках мерцали огни. Местным обитателям нравились деталиодинаковых чёрных накидка, напоминающие о домеперенося свитки, да и астропатическому хорукапсулы с данными, навернякамедные сифоны. Воздух сотряс тихий звук — бормотание, тожебудто тысячи спящих говорили что-то неразборчивое во сне.
— Не стоитЛейтенант-коммандер, ничего дурного в визите до пересечения завесы нет— сказал Лервио Талек, начальник корабельного узла астропатической связи. — Добро пожаловать.
— Путь выдаётся трудныйПрошу прощения за беспокойство, — ответил Сотека. — Я знаю, что вы заняты.
— Вряд ли тут обойдёшься одним этим словом. — Астропат поёрзал на троне, зазвеня паутиной трубок. — Четыре часа назад мы потеряли ещё одного. Многообещающий астропат, которому сулили долгое будущее службы… Сгорела дотла. Такая потеря! Я ведь лично завершал её обучениеБыло не просто.
— Штормы случались По-другому и раньшене сказать. — Он поёрзал на троне, и паутина трубок зазвенела. — начала онаЧетыре часа назад мы потеряли ещё одного члена хора. Многообещающая астропатка. Перегорела, выгорела дотла. Какая утрата. Я лично заканчивал её обучение. — Однако мне следует знать…
Сотека могла бы рассказать о похожих историях из опыта собственной команды — Будет ли хуже? Окажется ли этот шторм чем-то более катастрофическим? Дарядовые теряли сознание от усталости, а офицеры открывали люки и спокойно выходили в воздушные шлюзы. Я считаюХотя, да. Определённовозможно, так и произойдёт. — Талек фыркнулте, и на мгновение Сотека мельком увидела бледно-серую кожу щеки кто работал в тени капюшонаэтом странном месте, действительно страдали сильнее остальных. — Мы получаем лишь обрывкиОна с трудом могла представить, только фрагменты, и все указывают на одно. Понимаете… Варп — он как гобелен. Если море спокойночто они видели своими пустыми глазницами, вы различите узор на его ткани. Если дует ветервыстроившись плотными рядами, знамя колышетсязакованные в железные оковы, и рисунок уже не разглядеть; а случись шторм — единственным неизменным условием останется буйство стихиивынужденные час за часом видеть безумные сны.
— И что теперь?Бури случались и раньше, — сказала Сотека. — Но мне нужно знать…
— Я вижу вещи, которым на Терре меня не учили. Вполне вероятно, в те времена подобного и не существовало… Так вот, Станет ли хуже? Если это правданенастье иного порядка. ЧуюДа, грядёт великое действо. Быть может, лишь в этом секторе. Или сразу во всех. Мне очень жалья уверенна, но мы не можем заглядывать вперёд настолько далеко. Мы отправляем сообщения что так оно и получаем в ответ едва слышимые отголоскибудет. Иногда я задаюсь вопросом, не является ли «Наксианский клинок» последним оставшимся из кораблей, а мы — единственными выжившими людьми. Единственными выжившими во всём творении и теперь одинокими в темноте…
Талек шмыгнул носом, и на мгновение Сотека мельком увидела бледно-серую щеку в тени капюшона. — Мы видим лишь фрагменты, не планировала вести подобные разговорыболее, и все они говорят об одном и том же. Понимаете, варп, он как гобелен. Если он идёт волнами, то узор сминается. Если же волнение становится слишком сильным, то ничего кроме волн и не увидеть.
— При всем уважении, мне кажется...А что сейчас?
— Что всё это чепухаЯ вижу вещи, понимаюкоторым инструкторы с Терры меня никогда не учили. Быть может подобного никогда прежде и не бывало. Но Так что вы правы, я ведь старик: быть считаю, что грядёт какое-то великое событие. Возможно, изменения затронут лишь этот сектор. А можети все разом. В этом, у меня просто-напросто разыгралось воображениеконечно же, и заключается проблема — мы не можем заглядывать далеко вперёд. Мы посылаем сообщения, а в ответ получаем лишь слабое эхо. Иногда я задаюсь вопросом, не являемся ли мы единственным оставшимся кораблём. Единственными людьми, оставшимися во всём мироздании. Одними во тьме.
У Сотеки не было времени на подобные разговоры. — Так в чём дело? К чему мы движемся?При всём уважении, это...
— К стене из чистого пламени, но что за ней — я не вижуЧепуха. По эту сторону собираются войска, словно стая ворон, летящая перед бурейЗнаю. Удивительно, что они ещё в состоянии следовать приказам, да и вообще их слышать. Скорее всего, многие и не услышатНо я старый человек. Структура варпа обретёт более высокую… плотность, и массовые перемещения флота станут чрезвычайно опасныУ которого разыгралось воображение.
— Выходит, вы знаете, что лежит за пределами сбора.Так куда же мы направляемся?
— НетСтена пламени. По другую сторону от неё я не вижу ничего. А по эту сторону я вижу, к сожалениюкак собираются толпы, нетнапоминающие стаи ворон, предвещающих бурю. Меня удивляет, что мы можем выполнять приказы или вообще их слышать. Многим этого не удастся. Структура варпа станет более жёсткой. Массированные перемещения станут чрезвычайно опасными.
— Но о чём Значит, вы шушукались со своими?знаете, что находится за пределами сбора.
— ШушукалисьНо что на счёт сплетен? Мы не студенты схолы, командир. Мы — связанные душой, провидцы эфира! Если мы совещаемся, значит, нам есть, что...
— Я прекрасно это понимаю, коммандер, — сказал он. — Но вы нужны в другом месте. Думаю, что нас настигла опасность.
— Наблюдайте, Да? — повторил Мно-8, постукивая по змеевидному дендриту турбомолотом на его концеспросила Юи. — Коррекция плазменного следа на двадцать пять-шесть-четыре. НаблюдайтеВсе когитаторы в этой комнате показывают тоже самое.
К её чести, Юи действительно постаралась. Она смотрела в нужных местах. — Ничего Я ничего не вижу…
— Наблюдайте. На двадцать пятьотметке 25-шесть6-четыре4. Хронометраж Хроноотметка минус четыре. Мы ускоряемся. Наблюдайте.
— Простой Это всего лишь сенсорный артефакт, — заключила онанаконец сказала Юи.
— Отрицательно.
— Мы наблюдаем подобное постоянновидим этот сигнал на протяжении всего времени. Он Объект точно отслеживает нашу скорость и курс.
— До позиции отметки «минус два», — прорычал жрецтехножрец. — Затем Когда сигнал исчезает.
— Чего и следовало ожидать. Мы находимся на этапе предварительной трансляции стадии предперехода — начался каскад отключений систем уже запущен.
— Стандартная флотская процедура — этим знанием мог воспользоваться противник с . Хорошо всем известная. Противник, обладающий передовыми технологиями сканирования и экстремальной невероятной скоростью, мог бы воспользоваться этими знаниями. Воспользоваться и Использовать их, чтобы подобраться поближе.
— ВсеТо, что движется следует по этой траектории, должно обладать крошечными размерамибыть крошечным. Да и И в любом случае, никакие пилоты ни один пилот не смог бы пройти по данному маршруту не полетяттакому курсу.
— Никакие Ни один ''людичеловеческий''-пилотыпилот. — Под плащом Плащ Мно-8 задрожал, когда множество конечностей перестроились его многочисленные конечности, отчего ткань задрожалапод одеждой. — Архивраг — везде. ФактНам известно, что заклятый враг находится повсюду. Мы видели признаки их присутствия Подтверждения тому видны в каждом субсектореподсекторе. Почему вы игнорируете угрозуникто не замечаете опасности? Один из моих падших братьевсобратьев, используя неизвестный хитрый археотехс помощью неизвестного нам археотеха, предположительно...вероятно, мог бы…
— Что это было? — забеспокоилась спросила Юи, внезапно забеспокоившись.
— Возможно, Может быть и ничего, — мрачно отрезал сказал Мно-8. — АИли, возможнобыть может, ваш «простой сенсорный артефакт» просто обрёл высокую плотностьтвой «артефакт» сенсоров неожиданно воплотился в твёрдой форме.
— Чёрт возьмиИнженариум! — крикнул сержант, — проворчала Кзастапередавая то немногое, его капрал. Туника девушка была наполовину расстёгнута и обнажала доспех. Ботинки стучали по палубе следомчто ему удалось разобрать. — Всего два часа. В любой момент опустятся ставни.Сорок шестая палуба, шестой отсек! Что-то движется к инженариуму!
Чем дольше Кастер бежал, тем быстрее работал мозг. За всё время службы «''Наксианский клинок''» трижды подвергался абордажным атакам. И последнее проникновение было самым отвратительным — Вряд лифрегата заклятого врага отправил в них какой-то сброд из гвардейцев ренегатов, которых оказалось довольно непросто уничтожить. Кастер так и не узнал, как те предатели себя называли, но сержант до сих пор помнил, что они творили со своими лицами, как кричали, если угроза серьёзнаякогда умирали, — выдохнул Кастери разящую от них вонь. — А она серьёзная: мобилизованы всеЕму бы хотелось забыть ту часть своей жизни, но иногда воспоминания об этих лицах снова возвращалась, и чаще всего во время перехода через варп.
— Впереди секторальные переборки! Не начнут, если ситуация серьёзная, — крикнул выдохнул Кастер. — Отделение «Вердиан» со мнойА они мобилизовали все силы. Так что думаю, «Болакс» — перекрыть близлежащие коридорычто ситуация серьёзная.
Отделение Ксасты повернуло направо, заняв позиции вдоль двух отдельных транспортных путей, изрезанных рельсам и переплетением висящих над головой люмен-лент, которые едва пробивались сквозь дым и мрак. Пехотинцы заняли все возможные укрытия — Оружие к бою! — приказал Кастер два огромных буфера, две подъёмные платформы для поездов, и траншеи для обслуживания, проходящее поперек рельсов. Отделение Кастера продолжило движение, пробежав мимо железнодорожной станции и навёл прицел лаз-винтовки оказавшись в сторонуболее просторном помещении, укреплённом тяжёлыми адамантиевыми балками, откуда они пришлив дальнем конце располагалась высокая стена, чтобы прикрыть подход к переборкепокрытая взрывозащитными панелями и предупреждающими знаками. Над головой мерцали янтарно-красные маяки. Складывалось впечатление, что каждая открытая поверхность сейчас дрожит. — Ждите приказа!
— Что за..Инженариум прорван! — выпалил он по открытой связи.— Сорок шестая палуба, шестой отсек! Переборки вскрыты, в камере один вражеский объект!
Ксаста наклонилась рядом с командиром. Капрал тяжело дышала. — Что это была за штука? во имя...
— Понятия не имеюИнженариум прорван! — хрипло закричал разочарованный Кастер. Не имею понятияОн был в ужасе.Почему он так напуган? — В камере вражеский объект!
— Не дури, — прошипел сержантПонятия не имею. — Вызывай подкреплениеНи малейшего.
— Не дури! — прошипел Кастер. — Нам нужна ''поддержка''.
— Ещё одноДва сообщения о прорыве инженариума! — крикнула Иви Герта из команды Сотекипрокричал офицер связи секундус, засевшая в сенсорных ямах с парой сервиторов и несколькими перепуганными слугаминеврастеник по имени Файгар Холт. — Задние секторы нижних палуб. ПохожеНет, они направляются вниз по уровню. Секторы с пятьдесят шестого по пятьдесят седьмой. Движутся очень быстро.три! Три сообщения о прорыве инженариума!
Что-то проникло на борт. Что-то быстрое, что-то, способное проскользнуть через расположенные на корпусе корабля датчики, что-то, что, как казалось, без особого труда прокладывало себе путь к двум различным целям — Видеозаписи есть? — преспокойно спросил капитанинженерному залу и генераторам поля Геллера. Это указывало на то, что враг, кем бы он ни был, хотел помешать совершить прыжок. А это, в свою очередь, делало Авило крайне не склонным останавливать обратный отсчёт. Никогда не давайте врагу желаемого, только если того не диктует необходимость.
— Чем дальше они заходят, тем меньше мест, где сумеют скрыться. У нас остались резервыпоявились видеозапись?— спокойно спросил капитан.
— ОтрицательноНет, капитан— сообщила одна из подчинённых Холта, — ответил Кай Зортмолодая женщина, командир корабельного гарнизоначьё запястье было подключено к целому ряду авгур-каналов. Мужчина находился всего в нескольких футах от трона— Они отключают источники питания, в полном боевом облачении и выглядящий таквырубают люмены, словно ему очень хотелось самому принять участие а затем поражают свои цели. Я слышу лишь крики корпехов в схватке. — К сообщённым местоположениям противника стянуты все имеющиеся силы. Мы знаемкоммуникаторах, откуда они пришли и куда направляются. Мы изолируем врага и схватимбольше ничего.
— Чем дальше они продвигаются, — сказал Авило одарил командира корпехов холодной улыбкой, — Тем меньше у них остаётся укрытий. У нас ещё есть незадействованные силы?
— ПохожеНикак нет, вам пока не очень-то удаётся остановить этого самого врагакапитан, не — ответила Каи Зорт, командир гарнизона, она стояла всего в нескольких футах от командного трона в полном вооружении и выглядела так ли? Задействуйте всех, кого можетесловно сама хотела принять участие в сражении. — Он переключил внимание на ХолтаВсе наши силы сейчас стягиваются к предполагаемому месту дислокации противника. Мы знаем, откуда они пришли, мы знаем, куда они направляются. Они отрезаны. — Как им удалось?
Авило холодно улыбнулся. — Я На данный момент не похоже, что у вас получается их остановить, не знаютак ли? Задействуйте так же и резервы, если они ещё остались. Капитан повернулся к Холту.— Как они это сделали?
— Будьте так любезны, поделитесь предположениямиНе знаю.
— Почему мы его не заметили?На авгурах по-прежнему ничего нет. Но затем начались отключения. Пустотные щиты всё ещё стоят, так что никаких телепортов.
Он озадаченно покачал головой. — НуМожет быть что-то маленькое? Возможно, мы должны были.теперь оно прикреплено к корпусу и находится в пределах досягаемости сенсоров?
— Это мне известно. И потому я спрашиваю, почему этого Почему этот объект не произошло.заметили?
— Подготовка к прыжку несколько... сложна. Возможно, мы что-то, э-э, упустилиДолжны были.
Авило сцепил пальцы и откинулся бросил на спинку тронамужчину испепеляющий взгляд. На мостике царила суматоха«''Наксианский клинок''» являлся кораблём имперского флота. Его экипаж проходил подготовку, но командир корабля сохранял спокойствиеа затем закалялся в тяжёлых условиях службы. Сохранять спокойствие следовало всегдаКаждые несколько месяцев они совершали значительные варп-прыжки. Если что-то действительно было упущено, то наказание будет суровым.
Авило откинулся на спинку трона, сцепив пальцы. На мостике царила суматоха, но он, как всегда, сохранял спокойствие. Капитан оглянулся на ближайших коллегобязан сохранять спокойствие.
— Сохраняйте курс, — приказал он. — Увеличьте скорость до ста десяти процентов от безопасного максимума. Начинайте закрывать ставни и задействуйте протокола активации поля Геллера. Он посмотрел на передние обзорные экраны. — Так или иначе, мы отправляемся входим в варп. Если И если наши гости решат остаться последовать вместе с нами, то мы разберёмся с ними там.
Сотека бежала так быстро, как только могла, но ориентироваться при выключенном освещении и разбросанных повсюду кабелях в переполненных кабелями коридорах без света было чертовски трудносовсем не просто. Что бы ни проникло через эту секцию, оно словно «Таврокс» промчалось неслось по коридорам, срывая все будто таврокс, вырывая панели и обшивки и обнажая скрывающуюся за ними стальметаллический каркас фрегата. Она слышала приглушенные В коммуникаторах слышались приглушённые крики — по вокс-связи, впереди доносящиеся спереди и на с нижних палубахпалуб. Из поврежденных воздухофильтрационных установок повреждённых систем фильтрации воздуха снова повалил дым. Его чернота растекалась по настилу, заволакивая палубу, и оседала уходя в вентиляционных решётках. Mно-8 оставил дюжину сообщений, каждое грубее предыдущего. Никакая из отправленной жрецом информации не представляла практической ценности, и марсианин не прекращал её оскорблять, поэтому Сотека сосредоточилась на данных от вахтенных сержантоввентиляционные решётки.
Она находилась глубоко надеялась, что к этому времени встретит несколько отрядов корпехов, которые можно было бы собрать в один и взять с собой, но те немногие, кого она встречала, либо лежали окровавленными кучами, либо валялись как мякина<ref>Мякина - остатки колосьев, стеблей и другие отходы при молотьбе.</ref> в секторе Геллерамолотилке. Стены потрескивали вытесняемой энергией«Но они всё ещё живы», а атмосфера негодовала от статических помех— подумала Сотека. В обычное время члены экипажа очень редко посещали это местоИх избили, разбросали в стороны, кто-то даже потерял сознание, но, на сколько могла судить Гера, пехотинцев не расстреливали и не рубили на части. Сектор обслуживали особые технопровидцыБудто по коридорам, особая каста техножрецов и особые слуги в бутылочнокаким-зелёных робах то образом, пронёсся огромный кулак, который не обращал внимания ни на что, кроме цели и ребризерах с медной чеканкойпотому просто бездумно прокладывал себе путь. Все здраво оценивали условия прыжка Несмотря на пот и страх, женщина всё ещё могла размышлять о жуткой странности происходящего — ни стрельбы, ни взрывов, только дым, разрушения, грохот плазменных двигателей и следы насилия, тянущиеся за ней в варп с отключёнными или повреждёнными генераторами Полей — с таким же успехом можно вскрыть себе венытемноте.
— Прекратите переход! — крикнула она. — Повторяю — прекратите переход! Они здесь не из-за корабля!
И теперь сомнений быть не могло — Капрал корабельной пехоты Кзаста Дельбачасущество засмеялось. Но не презрительно, личный состав Его космического корабля «Наксианский клинок»а скорее с весельем, скрытым за слоями брони и фокс-фильтров.
— Отлично, теперь я смогу тебя запомнить, а теперь прочь Хорошо! — мы у края завесысказало оно. Ты мне нравишься, но не настолько, чтобы я решил здесь остаться— Очень хорошо. Назови своё имя.
— Я не позволю вам причинить вред кораблюКапрал корабельной пехоты Ксаста Дельбача, часть боевого экипажа Его пустотного корабля «''Наксианский клинок''».
— На кой он Это имя запомнится надолго. А теперь отойди в сторону, мы стоим на пороге в варп. Вы мне?нравитесь, но завесу придётся пересекать без меня.
— Тогда зачем вы Мы здесь?не из-за корабля.
— ЯТогда почему ты здесь? Я всего лишь один ложный след.
— НуЗначит, не совсемвы. — Великан отвернулся и посмотрел вверх, на массу кабелей, где дрожали и стучали механизмы. — Простой баловень судьбы. Как и все мы, апредатели?
— В преследовании нет смысла''Подтверждаю, капрал. Оно... Он вернулся тем же путём, каким пришёлПродолжайте наблюдение — поддержка приближается к вашему местоположению''.
Но к тому времени она уже снова убрала оружие в кобуру. Она пошла дальше. — Он вернулся тем же путемпутём, что и пришёл. Им Целью были не нужны двигатели. Мне кажетсяЯ думаю, нас обвели вокруг пальцаразыграли.
— НевероятноУдивительно, не правда ли? — Офицер выдержала паузусказала она. — Я же рекомендую… просто… дать Рекомендую… просто позволяю им уйти. Матросам ни к чему лишние переломыНет смысла ломать ещё больше костей.
===Глава четвертаячетвёртая===
Пятнадцать минут до перехода.
Авило подался вперёд на троне и сжал кулакии наклонился вперёд. Скоро корабль накренится и совершит наступит перелом, рывок за пределы физического мира, а после которого ты ощущаешь, будто каждый орган в теле будто повернёт повернулся вокруг своей оси и обратно, а потом вернули назад.
— Новые визуальные данныеЕщё цели! — крикнула Герта, изо всех сил стараясь не отставать от частоты поступления информации— Я с трудом успеваю за потоком сообщений. — Что-то направляется Они направляются к корпусу!
— Возьми себя в рукиУспокойтесь! — жёстко отрезал сказал строго скомандовал Авило. — Больше конкретики Пожалуйста, предоставьте тактический обзор или, будь добра, не трать слов сотрясайте воздух понапрасну.
Уязвлённая Герта вперила в командира уязвлённый взглядуставилась на капитана, но затем всё же повернулась к объективамэкранам. — Целостность двигателя девяносто пять процентов, поле Геллера работает на максимуме. Команды по локализации повреждений распределены по повреждённым палубам.
— Целостность двигателя — девяносто пять процентовТак, поле Геллера — на рабочем максимуме. Команды локализации повреждений распределены по всем пострадавшим палубам.а где же наши гости?
Герте потребовалось некоторое время, чтобы ответить. — Так-то лучшеПохоже, что… они ушли. Что с гостями?
— Данные указывают на тоДа, что они… исчезлиповелитель. Как я и сказала, они уши.
— Кто-нибудь объяснит мнеТем не менее, корабль всё ещё на ходу, что тут происходит? — потребовал он у командыотметил Авило. — Или мы разорвём завесу при нынешних обстоятельствах?Поле Геллера по-прежнему остаётся без каких-либо повреждений.
— Однако «Клинок» ''Капитан''! — раздался по-прежнему движетсякоммуникатору взволнованный голос Сотеки. — ''Цель — не корабль! Повторяю, цель — отметил Авило. — Как не пострадала корабль! Рекомендую вам остановить переход и целостность полявозобновить сканирование, до дальнейшего обнаружения противника''.
— Судя Нет, лейтенант, — ответил Авило по всемувоксу. — Курс задан, они отступили и возвращаются тем же путем, каким пришли. Информации о новых повреждениях не поступаломы продолжим его придерживаться.
— ОтказываюЗорт, командоркак только мы окажемся на другой стороне, проконтролируй завершение оставшихся работ, — ответил капитан по воксукак всегда спокойно приказал Авило. — Курс задан — курс будет сохранёнЕсли на корабле остался кто-то из незваных гостей, ты знаешь, что делать.
Сам же Авило ''— Со всем уважениембудет'' присутствовать на сборе. От этого зависела его репутация. Капитан дал снизошедшему до личного общения Фриру слово. Ему сказали, капитанчто каждая макропушка имеет значение. Это была крупная атака, настаиваю на пересмотре! Какое бы судно ни использовали нарушителикоторую предсказывали годами. Коронис Агатон был лишь началом. И Авило знал, оно должно быть крошечнымгде они окажутся в конце концов. Нам может представиться возможность уничто…''
— Я пытался их остановить, — печально сказал старый астропат. — Возможно, это было ошибкой.
— Я пытался остановить Некоторые. Какие-то оказались сложнее. Остальные ожидали нашего решения. Однако они забрали ихвсе, — печально вздохнул он. — Вероятно, я совершил ошибкуполные или нет.
— Что они унесли?Да, думаю да. Передвижения флота, диспозиции, приказы. У них будет всё.
— Всё. — Астропат снова закашлялся кровью. Талека тяготил вес очень преклонного возрастаВ зашифрованном виде, а проникшие на «Клинок» не проявили к нему особой заботы. — Они забрали все записи, но прозреватели, как ни странно, не тронули. Хотя бы что-тонасколько я понимаю.
Талек сохранил достаточно самообладания, чтобы изобразить оскорблённость. — Вы успели расшифровать свитки?Разумеется. Стандартный тройной шифр военного флота.
— Значит, для них эти свитки будут бесполезны, — Лишь частьсказала Сотека. Некоторые оказались слишком запутанны— Если только они не знают, а другие ожидали нашего окончательного решения. Но они забрали все: и полные и незаконченныекак их расшифровать.
Талек попытался приподняться, и Гера ему помогла, подхватив астропата под руки. Он весил совсем немного. — Я знаю, кто это был, — сказал Талек, вытирая разбитую губу рукавом. — ПолучаетсяОни выключили свет, теперьно все мы здесь и так слепы. Я услышал достаточно шёпотов из внутренних комм-бусин их доспехов. Это была не готик.Это был ювик.Этот диалект используется лишь в одном ордене Империума.
— ДаВыходит, выходит, что так. Передвижения флота, диспозиция сил, приказы. Они получили всё.это были не враги?
— В зашифрованном видеБрось. Будь они врагами, смерть стала бы для нас самым лучшим из исходов. А они лишь шумели, создавая неразбериху, чтобы облегчить путь к цели.
— БезусловноИменно так ты и подумала, неправда ли? Очень странно. Стандартное шифрование Флота с тройным кодомНо космодесантники были не в настроении объясняться, а времени было в обрез. Они напали как раз в тот момент, когда все взгляды были прикованы к переходу.
— Я знаюНе думаю, кто что капитана это былволнует. Как по мне, — произнёс онбеспокоится лишь о том, вытирая разбитую нижнюю губу манжетой рукава. — Они отключили свет, хах, но мы ведь и так слепы. Я услышал достаточно шёпота из коммуникаторов их доспехов. Они общались не на готике. То был ювик. Лишь в одном ордене Империума в ходу эта чертовщинакак бы выслужится перед адмиралом Фриром.
Талек кисло рассмеялся. — ТакВот в какой галактике мы сейчас находимся. Стены рушатся. Я уже говорил об этом, значит, нарушители — не враги?но ты наверняка и сама догадывалась.
— Не смеши меня. Если бы они были врагамиИ всё же, смерть стала бы лучшим для нас исходом. А они просто шумели. Создавали неразберихукогда я спросила о том, чтобы облегчить путь к целичто происходит, ты ничего мне не ответил.
— Несомненно, и все об этом знаютНазвание этого мира мне знакомо, не так ли? Ситуация действительно сбивающая с толку. Однако, к сожалению, они оказались не в настроении объясняться, а времени было в обрез. Они проникли сюда как раз в нужный момент, когда всё внимание корабля концентрировалось на переходе— спросила она.
— Я пыталась остановить процесс. Капитан будет недоволен.И вы в этом уверены?
— Да, он человек суровыйЯ чувствую это в эфире. Однако вы поступали верно, командор, — если бы «Наксианский клинок» задержался в реальном пространстве достаточно долго, чтобы выкатить орудияЭто не совсем то же, мы бы смогли их пойматьчто и уверенность.
— Не думаюТем не менее, что капитан бы этого хотелкто-то явно доверяет вашим наблюдениям. Он печётся лишь о томСотека поднялась и оглядывая обломки. Несколько ошеломлённых слуг начали возвращаться в помещение, нервно вздрагивая, будто незваные гости всё ещё поджидали их раздвижной дверью. Потребуется много времени, как понежнее расцеловать лацканы униформы Фрирачтобы привести корабль в порядок и снова подготовить фрегат к бою.
— Не обращай внимания на техножреца, ладно? — сказал напоследок Талек кисло рассмеялся. — Сомневаюсь, что их что-то могло остановить, даже если бы мы заранее знали о приближении противника.
— Вот чем обернулась ГалактикаО, командоря и не думала принимать их близко к сердцу, — ответила Сотека, мрачно направляясь к выходу. Стены рушатся— В скором времени ему придётся беспокоиться не только о сенсорных протоколах. Я ведь уже предупреждал васЕсли ваши ведения верну и мы направляемся туда, не так ли? Хотякуда вы сказали, мне думается, вы и сами обо всём догадывалисьу нас всех прибавится забот.
Но рано или поздно смерть всё равно настигла бы фенрисцев, ведь к тому времени планета была практически полностью захвачена врагом и глубоко погрязла в заразе, уже практически став игрушкой для отвратительных сил. Но кэрлы продолжали сражаться, больше ничего не оставалось, отчаянье не было выходом, и с таким низменным врагом бесполезно вести переговоры. Никто из команды не жаловался, даже Аэрольд, потому что так их учили с детства, что таков удел жестокой галактики, что смерть в бою — это достойнейшая участь для народа Русса, что единственная истинная победа — это проявление храбрости, а единственное истинное поражение — трусость.
Теперь Торек Бъяргборн снова находился на корабле, в окружении ритмичными звуками окованного железом чрева. Его восстановили в звании капитана и передали в подчинение сотни людей, вручив в руки власть над жизнью и смертью экипажа, Торек подчинил их своей воле и воле хозяев, которым служил.
Однако, в конечном итоге, всё наладится. Всеотец по-прежнему присматривает за своими слугами. Рука Русса по-прежнему защищала свой народ. Лишь детали этого провидения оставались неясны.
— Удачная охота, — предположил Бъяргборн, скрестив руки на груди и изучая повреждённый корпус «Громового ястреба».
— Как идут дела, брат? — Рейды? Я бы хотел добычу получше. Что-нибудь, что я действительно мог бы убить. Но это лучше, чем боевые сервиторыспросил Гуннлаугур.
Ингвар отодвинул пергамент и выпрямился. Серый Охотник расправил плечи, разминая мышцы, предназначенные для того, непрерывной работы, а не прозябания в архивах. — Иногда я просто удивляюсьЗдесь что-то есть. Ты ни о чем таком Я улавливаю проблески, не просилдо конца понятные мне проблески. Но здесь определённо что-то есть.
— Просто долго не Ёрундур был в орденеярости, вот и всё— сказал Гуннлаугур.
— ХорошоУдивительно. — Хафлои ухмыльнулся. — Мне такое по душе. Это — настоящая охота. Я до сих пор помню охоту Из-за чего на льду. Ты слишком стар для этого, но я всё ещё помню. — Хафлои снял с наплечников связку шкур, которые сильно выносились и больше походили на потёртую кожу, чем на мех. — Ты мог идти куда угодно, помнишьэтот раз? Просто посмотреть вверх, на белое облако и белый снег, пока ветер овевал кожу, и видеть все горизонты. Всё, что тебе нужно, — это запах, а потом ты просто бежишь.
— ДаИз-за того, я помнючто всё оказалось настолько просто. Как Сектор разваливается, и терзающий тебя изнутри голодтеперь мы можем спокойно вскрыть космический корабль, подобный этому. Старый Пёс думает, что враг поступит так же.
Ингвар пожал плечами. — Это держит в тонусеУ нас имелись схемы корабля. И экипаж был отвлечён. Ёрундур летает будто демон. Когда дело дойдёт до настоящего пустотного боя, они справятся.
Ингвар усмехнулся. — Да, так и было.А команда?
С момента захвата галеона, большая часть старой команды смирилась со сменой руководства. Да, сейчас на них давили сильнее, чем прежде и на все руководящие посты были назначены кэрлы Бъяргборна, но теперь пайки поступали вовремя, и старая шайка неприкасаемых головорезов Коллаквы была ликвидирована. За месяцы, прошедшие с момента захвата, «''Аметистовый сюзерен''» стал немного больше похож на обычный корабль Адептус Астартес — Не поспоришьсуровое место, всё ещё изобилующее долей лишений и насилия, но эффективное, ухоженное и бдительное. У него были приличные артиллерийские расчёты и инженерный центр, который функционировал достаточно хорошо. Он не продержался бы слишком долго против настоящего линкора, но на какое-то время сохранил бы жизнь всему экипажу. Гуннлаугур был не одинок — большинству из них, даже Ёрундуру, это начало нравиться.
Гуннлаугур хмыкнул. — Только не будь таким расхлябаннымЯ сожалею о многом. Но вызволить брата из камеры? Ха, — сказал Ольгейрнет. Они бы его убили, направляясь в каютучто бы там не нашлось. — Ты всё ещё сыройЕсли бегство было ценой за сохранение стаи, как сама Хельто оно того стоило.
Однако, если это послужило главным толчком к массовому исходу, то был и другой. Рас Шакех не только укрывал павших воинов древнего врага. Это был мир-святыня, пропитанный институтами священной Экклезиархии. Ярнхамар сражалась бок о бок с Сёстрами Битвы, и все они сопротивлялись разрушению своих священных мест с присущей каждому яростью. И всё же это сопротивление не сводилось исключительно к проявлению упрямства. В этом акте также присутствовал и обман, сокрытие секретов, которые ни в коем случае не должны были оказаться забытыми в песках. То ли по воле судьбы, то ли случайно, но именно Ингвар наткнулся на эту тайну — Начинайтесписок имён всех воинов Космических Волков, помеченных к уничтожению. Среди этих имён был Хьортур Кровавый Клык, Волчий Гвардеец, — сказал Ольгейркоторый когда-то сражался в стае и пользовался большим расположением как Берека Громового Кулака, так и нынешнего повелителя великой роты, позволяя разуму отвлечьсясамого Рагнара Чёрной Гривы.
Многое оставалось неизвестным. Сестра, которая доверилась Ингвару, к тому времени была мертва. Все материальные документы были уничтожены в ходе боевых действий. Объем списка был неизвестен, и его физической копии не сохранилось. Если бы Ярнхамар был уничтожен на Рас Шакех, как это не раз представлялось вероятным, то о существовании документа вообще никогда бы не стало известно.
— АПокажи, что ты там нашёл, — сказала ван Клииссказал он. — Значит, ты снова вернулся?Пойдём к крысе вместе.
Этого не произошло. Как и было задумано, стремительные вылазки, направленные в разные точки корабля, заставили корпехов насторожиться. Гуннлаугур продвигался к генераторам поля Геллера, Бальдр сложил ладони вместеи Хафлои — к главным двигателям, предоставив Ингвару возможность незаметно пробраться к главной цели — узлу астропатической ретрансляции. Кожа была мозолистой и более серойЕдинственными смертными, которые хоть как-то приблизились к Ольгейру, были наполовину ошарашенные отбросы из трюма, которые, прихрамывая, вышли из окаймлённых пламенем теней, чтобы посмотреть, что же потрясло основание их скрытого королевства. Как только они увидели его, неподвижно стоящего на страже в темноте с поднятым тяжёлым болтером, чем должна быто довольно быстро разбежались.
И всё же они были здесь — Твой рунный волшебник поставил дамбуне на Фенрисе, где лорды Клыка сказали, куда их отправят, а бродили на угнанном судне, которое всё ещё воняло своими прошлыми преступлениями, вынюхивая отбросы, вырванные из архивов других бродяг и олигархов. Но ты — рекаОльгейр понятия не имел, как обстоят дела с Фенрисом. Никто из стаи не знал. Возможно, Верховный король уже отправил свои Великие роты, руководствуясь видениями рунных жрецов, на какой-то великий военный подвиг, который ещё только предстоит совершить. Кто окажется сильнее? Вот в чем вопросВозможно, а? Ты никогда не пытался его снять?мир смерти сам подвергся нападению.
Все эти мысли повергли Ольгейра в уныние, что было ему не свойственно. Тяжёлая рука выбросил всё это из головы. Лучше сосредоточиться на том, что им удалось сохранить, а сохранили они немало. Напряжённость между Ингваром и Гуннлаугуром, некогда соперничавшими не только по оружию, но и по духу, спала. Вернулось закалённое в боях единство, то, что имело значение для этой группы разрозненных личностей, собранных со всего ордена вопреки условностям, — Нелегкоещё один признак того, насколько отчаянными стали времена. Это был путь, который они выбрали, и оставался только один выход — довести дело до конца.
— Тоже. Они были чертовски медлительны. Хафлои бросил шлем на длинную скамью и начал готовиться к снятию остальной брони. Один меня всё же догнал. Корпех. Кровавый Коготь усмехнулся. — АхОна просто направила на меня свой лазган, теперь ты жалеешь себяпровоцируя броситься на неё. Я мог бы сбить её с ног прямо на топливозаборники, а она просто стояла там. Моркаи, но в её венах был мьод. Я внесу её имя в летопись, как и обещал. Она просто стоял там.
— Когда твой ошейник сломанТебе это никогда не надоедает?— лениво спросил Ольгейр, обнажая узлы брони, в которые должны были входить порты.
— ДаРейды? Я бы хотел добычу получше. Что-нибудь, что я действительно мог бы убить. Но это лучше, чем боевые сервиторы.
— Тогда ты — нечто новоеИногда я просто удивляюсь. Ты ни о чем таком не просил.
— Мне тоже это говорили. Кто знаетХья, ты что, теперь моя нянька?
— Это твоя проблемаПросто долго не был в ордене, вот и всё.
— Так и естьХорошо. — Хафлои ухмыльнулся. — Бальдр стиснул кулакМне нравится. Это — Но настоящая охота. Я до сих пор помню охоту на льду. Ты слишком стар для этого, но я не позволю ей ослабить стаювсё ещё помню. Я должен сражаться— Хафлои снял с наплечников связку сильно потрепанных шкур, которые больше походили на потёртую кожу, сейчасчем на мех. — Ты мог идти куда угодно, вместе с нимипомнишь это? Просто посмотреть вверх, на этой охотебелое облако и белый снег, независимо от тогопока ветер овевал кожу, можно было видеть все горизонты. Всё, что тебе было нужно, — это запах, удастся ли раскрыть секрета потом ты просто бежал.
— Или пока эта штука не убьёт тебя. — Джудит изучающе вгляделась в космодесантника. — Она убивает тебя прямо сейчасДа, я ясно это вижупомню. Если бы я прямо сейчас открыла Видящее Око, увидела бы ещё острее. В глубине твоей души что-то кипит. Оно пытается вырваться наружу, но не может. Ты замкнулся в своей болезниКак и терзающий тебя изнутри голод.
— Будь у меня оружие — любое другое оружиеДа, я бы знал, как с ним управляться. Топор, клинок, болтертак и было. С ними я никогда не сомневаюсь, ни на секунду. Но это — даже если бы я смог его открыть, должен ли я это делать?
Хафлои пожал плечами. — Ты говорил об этом с братьями?Сейчас всё тоже самое. Для меня не важны причины. Я просто люблю открытое небо.
Затем прибыла команда кэрлов, сопровождаемая отрядом бронированных сервиторов. Они несли с собой тяжёлое снаряжение — Да говорилдрели, храповики, флаконы со священными маслами и смазочными материалами. Они все виделиСнятие доспеха должным образом могло занять некоторое время и сопровождалось квазимистическими обрядами, которые происходили как я преобразилсяс Фенриса, так и с Марса. И знают об опасностиОльгейр вытянул руки, активировал разблокировку стыков брони и направился во внутреннюю камеру, где пластины снимались одна за другой, а затем отправлялись на кузнечную палубу для проверки и ремонта.
— Что они говорят?Только не будь таким расхлябаным, — сказал Ольгейр, направляясь в каюту. — Ты всё ещё сырой, как сам Хель. Тяжёлая рука ушёл под звуки смеха, такого же гулкого, как и у него, это хохот как бы говорил: «''Пока что, седобородый''.»
Бальдр внимательно слушал. Он научился этому благодаря ДжудитФъольнир снял доспехи, как только высадился на «''Вуоко''», и теперь был одет в серую мантию из плотной ткани, с откинутым на плечи тяжёлым плащом.
Поэтому, когда появился Бальдр, открыв тёмную деревянную дверь в железной раме и наклонившись, чтобы войти, она подняла взгляд от своего письменного стола, отложила перо, положила руки на колени и улыбнулась.
Ван Клиис недовольно фыркнула. — Твой рунный волшебник поставил дамбу. Но ты — Ну, здравствуй, крысарека. Кто окажется сильнее? Вот в чем вопрос, — весело поприветствовал а? Ты никогда не пытался его Гуннлаугур.снять?
— Ты случаем не повредил свои путы?Нет, они всё обдумали. Оценили риски — верная смерть или неопределённое будущее. Я в долгу перед ними за предоставленный шанс. Теперь я должен найти способ сделать так, чтобы это чего-то стоило.
— Чем Нет, даже если бы?я знал, что ищу.
Ван Клиис фыркнула. — Он довольно находчивТы понимаешь, что только всё усложняешь? Я вижу это с тех пор, как ты попал на корабль. Ты всё время говоришь о своём пути, собственном пути. Ты притворяешься, будто другой, и поэтому для того, чтобы излечится тебе нужно что-то другое. Но ты ничем не отличаешься от остальных. Только не для меня. Навигатор наклонилась к Бальдру. — сказал Ингвар вожаку''Мутанты''. Вот кем мы оба являемся. Я — Может, нам бы вырвать ему ногтисанкционированный. Ты?Я не знаю. Ты не знаешь. Но признание это первый шаг. Следом пойдут остальные.
— Не искушай меняАх, браттеперь ты жалеешь себя.
— Так, что на этот разМне тоже это говорили. Кто знает? — угрюмо спросил Клэйв. Ингвар подался вперёд, сложив огромные ладони вместе и сцепив пальцы. Несмотря ни на что, Клэйв так и не привык иметь дело с этими гигантскими версиями людей — с их нелепой мускулатурой, с их постоянным запашком насилия.
— Мы уже совсем близко, — сказал космодесантник. — Прямо у него на хвостеЭто твоя проблема.
— Рад за васТак и есть. — Бальдр сжал руку в кулак. — Но я не позволю этому ослабить стаю. Я должен сражаться, сейчас, вместе с ними, на этой охоте, независимо от того, удастся ли раскрыть секрет.
— Это всё твоя заслуга, крыса, Или пока эта штука не убьёт тебя. — добавил Гуннлаугур, прислоняясь спиной к стенеДжудит внимательно изучала космодесантника. — Давай-ка проверимОна убивает тебя прямо сейчас, правильно ли я всё запомнилясно это вижу. Коды Экклезиархии, которые ты нам дал, привели к рейду на Ксерес IXЕсли бы я прямо сейчас открыла Видящее Око, то увидела бы это ещё острее. В глубине твоей души что позволило нам получить подробную информацию о передвижениях флота в секторе-то кипит. ЧтоОно пытается вырваться наружу, но не может. Ты замкнуты в свою очередь, дало возможность подобраться к «Неизменному тирану», благодаря чему мы впервые узнали о местонахождении Фалкрама. Мы могли ошибиться, или ситуация — измениться, но мы всё равно нанесли ощутимый ущербсвоей болезни. Помнишь?
— Я даже не уверен, что Фалкрам — это один человек, — пробормотал он. — Я же уже Ты говорил. об этом с братьями?
Бальдр усмехнулся. — Мы знаемДа, что это человекмы говорили. Они все видели, — сказал Ингваркак я преобразился. — Об этом говорят все перехваченные сведенияОни знают об опасности.
— Именно так в вашей организации всё и устроено, — добавил Гуннлаугур. — Каждый по отдельности знает лишь малую часть, и всё замыкается на одном-единственном человеке. Это слабость. Что они говорят?
Ван Клиис продолжала смотреть на него. Взгляд женщины был странно непоколебим, как у маленького ребёнка. Возможно, они все были такими, эти звездочёты — А Волки Фенриса знают об организации всётакими их сделало ремесло.
— С тех пор мы стали ближе к этомуЛадно. Если они не дадут тебе полезного совета, посоветуйся со мной. Ты узнаешь. Ты узнаешь, когда настанет момент, потому что буря в твоей душе не может быть случайностью. Она нашла тебя по какому-то замыслу. По чьему замыслу? Возможно, вражескому. А может, разве и нет? , потому что они не контролируют всё. Но вот в чём дело — сказал Гуннлаугурвы не найдёте эту вещь, если будете её искать. Вы разглядите правду лишь краем глаза. Вот, что мы делаем. — Мы знаемпрозреваем то, что так находится на грани, и естьдовольны тем, что не можем сосредоточить всё своё внимание. Ты тоже это знаешь. Должно бытьБудьте такими, тебя греет радость от понимания, что как мы так близко к гуще событий. Не будьте таким охотником.
Ван Клиис рассмеялась и снова похлопал его по колену. — Всё это бессмысленноЯ знаю! Может быть, — пробормотал онты способен измениться. — Ты тратишь свои силы на тоА может, что больше и нет. Но я говорю тебе правду. Соглашайся или не имеет значениясоглашайся, выбор за тобой.
— ПриказыНо это скоро убьёт тебя, — строго сказала навигатор. — Очень скоро. Так что сделай свой выбор, каким бы он ни был, и твёрдо придерживайся его.
Ещё одно помещение, подальше, терялось между гигантскими корпусами инженериума. Здесь всегда было жарко — Ктодостаточно, чтобы заставить обитателя вспотеть, но, по-то пришёл к выводувидимому, не настолько, что на Рас Шакех следует отправить тебя и Делвочтобы причинить ему серьёзный ущерб. Несмотря на обстановку Железные стены без всяких украшений, напольная облицовка в секторетрещинах. В центре потолка висел одинокий люмен. Внутри стоял непрекращающийся шум и скрежет механизмов друг о друга, они решили отправить вас во главе армии. И у них были для этого все возможностиусиливающийся всякий раз, когда «''Аметистовый сюзерен''« оказывался в пустоте.
В прошлой жизни его побаивались. Делво был безжалостным командиром, обладавшим внушительной военной мощью, — Вы ничего о нём не зналииз тех, что без особых раздумий уничтожали целые миры, пока мы если это способствовало продвижению по служебной лестнице. Аушрах Клэйв всё не разведалиэто время был рядом с ним, давая советы, — ответил Гуннлаугурмягко продвигая политические действия; возвысившись над другими, он наблюдал за допросами в тёмных глубинах многочисленных цитаделей кардинала.
Ингвар и Гуннлаугур прорычал вполголоса: один за другим протиснулись внутрь помещения, разжав могучие длинные ручищи. Клэйв отпрянул.
— Делво был чудовищем. И ты мог Ну, здравствуй, крыса, — весело поприветствовал его остановитьГуннлаугур.
Клэйв снова вперил взгляд в костяшки пальцев. фыркнул:
— Это риторический вопросЧем бы?
— Кое-что ты уже знаешьОн довольно находчив, — сказал Ингварвожаку. — ВездеМожет, куда ни посмотри, видно масштабное наращивание флота. Ты просто опередил события. Сороритас собирают все свои монастыри отсюда и до Офелии.нам бы стоило вырвать ему ногти?
— Как и Адептус АстартесНе искушай меня, — съязвил Клэйв. — Во всяком случае, те, кто ещё не забыл о своём долгебрат.
— Так, что на этот раз? — угрюмо спросил Клэйв потянулся . Ингвар подался вперёд, сложив огромные ладони вместе и поскрёб в затылкесцепив пальцы. Несмотря ни на что, Клэйв так и не привык иметь дело с этими гигантскими версиями людей — с их нелепой мускулатурой, с их постоянным запашком насилия.
— Значит, это стоящая цель для вашей охотыМы уже совсем близко, — устало сказал дознавателькосмодесантник. — Прямо у него на хвосте.
— Определённо, — сказал Ингвар. — Мы получили доступ к этой информации при помощи тех кодов, что ты использовал для отправки своих старых сообщений, так что кто-то из этой эскадры собирает то, что раньше собирал тыРад за вас.
— Передайте им мои наилучшие пожеланияЭто всё твоя заслуга, когда встретитекрыса, — добавил Гуннлаугур, прислоняясь спиной к стене. — Давай-ка проверим, правильно ли я всё запомнил. Коды Экклезиархии, которые ты нам дал, привели к рейду на Ксерес IX, что позволило нам получить подробную информацию о передвижениях флота в секторе. Что, в свою очередь, дало возможность подобраться к «''Неизменному'' ''тирану''», благодаря чему мы впервые узнали о местонахождении Фалкрама. Мы могли ошибиться, или ситуация — измениться, но мы всё равно нанесли ощутимый ущерб. Помнишь?
— У нас есть всёЯ даже не уверен, кроме названиячто Фалкрам — это один человек, — сказал Гуннлаугурпробормотал он. — У этого мира нет стандартного пустотного локатора — только последовательность, встроенная в код Экклезиархии. Мы знаем, что он не располагается на переднем крае предстоящего похода, из-за чего остаётся много пробелов, которые нужно заполнить. Где бы ни находился тот мир, он не настолько важен, чтобы его зарегистрировали где-либо ещёЯ же уже говорил.
— За исключением одной-единственный эскадрыМы знаем, что это человек, — сказал Ингвар, . — Которая идёт на существенный риск, чтобы туда попастьОб этом говорят все перехваченные сведения.
— Он думаетС тех пор мы стали ближе к этому, разве нет? — сказал Гуннлаугур. — Мы знаем, что так и есть. Ты тоже это случайностьзнаешь. Должно быть, тебя греет радость от понимания, что мы так близко к гуще событий.
— С каждым новым нападениемВсё это бессмысленно, — сказал Ингвар, поворачиваясь к Клэйву, пробормотал он. — с каждым рейдомТы тратишь свои силы на то, с каждым захваченным кораблём мы узнавали немного что большене имеет значения.
— Ёрундур любит анализировать закономерностиНа Рас Шакех это имело для тебя значение, — сказал ГуннлаугурИнгвар. — У него странная душа, но это он умеет. Видишь ли, для всех нас в этом нет ничего нового: мы всегда действовали так, когда чуяли в воздухе разносимый ветром запах добычи. Ты перекрываешь все пути и ходишь по кругу. И вскоре мест для побега становится совсем немного. Иначе зачем было уничтожать записи?
— Они используют твои коды, крыса, — сказал Ингвар. — Они идут прямиком в шторм, от которого остальные бегут прочьПриказы.
— Нутром чую, что это он, — сказал Гуннлаугур. — Буря застала его врасплох. Это подарок судьбы нам. Вот только судьба — коварная старая карга: одной лапой она даёт, а другой забирает. От Фалкрама?
— Скоро этот мир обратится в пепел, — сказал ИнгварОт моего связного. — Поэтому нужно поторапливаться. Ты знаешь старую картографическую кодировку и можешь сделать для нас кое-что ещёКем бы он ни был.
— Кто-то пришёл к выводу, что на Рас Шакех следует отправить тебя и Делво. Несмотря на обстановку в секторе, они решили отправить вас во главе армии. И тогда всё это закончитсяу них были для этого все возможности.
— Мне нужно посмотреть, что вы нашли, — сказал онДелво был чудовищем. — Тогда я расскажу вам, что смогуИ ты мог его остановить.
— Ты сильно переоцениваешь мои возможности. В любом случае, у меня не было подобного желания. Я стремился всего лишь исполнить долг.
— Я надеюсь, вы довольны тем, чего мы достиглиКак и Милитарум, — раздался голос за плечомсказал Гуннлаугур. — Как и Имперский Флот.
— Четыре установки готовы Все эти силы движутся в одном направлении, — продолжал Ингвар. — Коронис Агатон. Талландер. Мортиджия. Лопакс. Это миры на подступах к пробному залпуКадианским Вратам и их системе снабжения, — сказал Бъяргборнцепочка цитаделей, снова взглянув окружающая границы самого Ока. Мы сами видели это на голографический отчёт. Кефе — Ещё восемь проходят переоборудованиестены рушатся. Это значительный прогрессИ теперь Империум на это реагирует.
— Я лично контролировала работуНо не всё, — сказал Ингвар. — Некоторые коды обновились. Есть один мир, который уже несколько месяцев взывает о помощи. Никто не откликается на его сигналы бедствия. Последнее, что мы смогли разобрать, так это то, что он помечен как заброшенный. И это не единичный случай. Имперским силам приходится выбирать, на защиту чего они могут тратить свои силы, а чего — нет.
— Моё начальство только порадуетсяВсе, когда увидит результатыкроме одной эскадры, — сказал Гуннлаугур. — Она использует идентификатор Экклезиархии и должна направляться на сборы в Мортиджию. Но флот не идёт по этому курсу. Он направляется на тот мир. Мир, который все остальные уже списали со счетов.
— Вам по душе ваша работаПередайте им мои наилучшие пожелания, лейтенант, я прав?когда встретите.
— Почему вы спрашиваетеО, сударь?именно так мы и поступим, — сказал Ингвар. — Но вначале нам нужно кое-что от тебя.
— Мы былиУ нас есть всё, кроме названия, — сказал Гуннлаугур.— У этого мира нет стандартного пустотного локатора — только последовательность, встроенная в код Экклезиархии.Мы знаем, что он не располагается на переднем крае предстоящего похода, из-за чего остаётся много пробелов, которые нужно заполнить. требовательныГде бы ни находился тот мир, он не настолько важен, чтобы его зарегистрировали где-либо ещё.
— Но раньше тебе жилось свободнееМы уже это проходили, — пробормотал он. — Какая-то зацепка, какой-то шепоток. Ты всё изучаешь, затем уничтожаешь то, что нашёл, а мы всё торчим и торчим здесь, гоняясь за тенями.
— В том числе и тыОн думает, что это случайность.
— Я всегда была верующейТак оно и есть, — сказал волчий гвардеец, сударьскривив губы от удовольствия. Мне никогда — С другой стороны, по-моему, отсюда ему не нравилось товидно многое из того, что мы делалиделаем. — С каждым новым нападением, — сказал Ингвар, поворачиваясь к Клэйву, — с каждым рейдом, с каждым захваченным кораблём мы узнавали немного больше. — Ёрундур любит анализировать закономерности, — сказал Гуннлаугур. Впрочем— У него странная душа, но это он умеет. Видишь ли, для всех нас в этом нет ничего нового: мы всегда действовали так, когда чуяли в воздухе разносимый ветром запах добычи. Ты перекрываешь все пути и не должно было нравитьсяходишь по кругу. И вскоре мест для побега становится совсем немного. — Они используют твои коды, крыса, — сказал Ингвар. — Они идут прямиком в шторм, не так ли? «Просто не поднимай головы»от которого остальные бегут прочь.
— Я жду новых распоряженийСкоро этот мир обратится в пепел, — сказал ей БъяргборнИнгвар. — Последнее, что я слышал, — начальство собирается на конклав, а это значит, что они могут прибыть в любой момент. Но знай: куда бы мы ни направлялись, этот корабль должен быть в состоянии нанести удар посильнее. Это означает, что Поэтому нужно ускорить развёртывание макробатарей и подачу плазмыпоторапливаться. Мы больше не охотимся на слабаков Ты знаешь старую картографическую кодировку и увальней, лейтенантможешь сделать для нас кое-что ещё.
— Поняла вас, господинНам просто нужно название.
— Итак, мы планируем провести испытания пушек через час по терранскому стандартуИ тогда всё это закончится. Экипажи справятся с этим?
— Мне нужно посмотреть, что вы нашли, — сказал он. — Тогда я расскажу вам, что смогу.
— Я надеюсь, вы довольны тем, чего мы достигли, — раздался голос за плечом. Бъяргборн поднял глаза: рядом стояла Эджика Суака. Как начальник оперативного отдела на мостике, она экипировалась в подобие фенрисской униформы, но так казалось только на первый взгляд. Суака была темнокожей, с чёрными блестящими волосами, собранными в пучок. На её левой щеке всё ещё виднелась татуировка, символизирующая преданность корсару, а на пальцах красовались золотые кольца, оставшиеся от её прежней профессии. — Четыре установки готовы к пробному залпу, — сказал Бъяргборн, снова взглянув на голографический отчёт. — Ещё восемь проходят переоборудование. Это значительный прогресс. Суака поклонилась: — Я лично контролировала работу. — Моё начальство только порадуется, когда увидит результаты. — Только скажите, и мы начнём испытания. Надеюсь, что это порадует ваших командиров ещё больше. Суака была исполнительным офицером. Потому-то она и сохранила жизнь и место на службе. Галеон был большим и старым кораблём со множеством закоулков и особенностей, в которых по неосторожности можно было и запутаться, и не раз её опыт оказывался незаменимым. Бъяргборн поднял на неё глаза. — Вам по душе ваша работа, лейтенант, я прав? — Почему вы спрашиваете, сударь? — Мы были... требовательны. Суака пожала плечами. — В своё время я служила многим хозяевам. До этого я работала на имперском торговом судне, вы в курсе? «''UV-56-A''», большое грузовое судно, курсирующее в Проливах Горгона. А до него — на судне обеспечения схолы-майорис. Разница не так уж велика. — Но раньше тебе жилось свободнее. — Свободнее, но не безопаснее. — Взгляд Суаки метнулся к бункерам, где усердно трудились смешанные команды. — Это был страшный корабль, — сказала она, понизив голос. — Кто-то любил Коллакву, но большинство его ненавидело. Приятно, когда в руки падает чеканная монета, но это не искупало побои... В целом, большинство радуется, что его не стало. — В том числе и ты. — Я всегда была верующей, сударь. Мне никогда не нравилось то, что мы делали. Впрочем, это и не должно было нравиться, не так ли? «Просто не поднимай головы». Бъяргборн хмыкнул. Вероятно, так оно и было. Но Суака, без сомнения, пошла на это, чтобы спасти свою шкуру. И он не мог этого одобрить, даже понимая. — Я жду новых распоряжений, — сказал ей Бъяргборн. — Последнее, что я слышал, — начальство собирается на конклав, а это значит, что они могут прибыть в любой момент. Но знай: куда бы мы ни направлялись, этот корабль должен быть в состоянии нанести удар посильнее. Это означает, что нужно ускорить развёртывание макро-батарей и подачу плазмы. Мы больше не охотимся на слабаков и увальней, лейтенант. — Поняла вас, господин. — Итак, мы планируем провести испытания пушек через час по терранскому стандарту. Экипажи справятся с этим? — Я прослежу, чтобы справились. — Начинайте немедленно. Суака сотворила аквилу, поклонилась и отправилась приступать к процессу. Она ушла, а Бъяргборн уселся на свой трон и просмотрел остальные отчёты. Дела продвигались более или менее так, как он надеялся: даже Ёрундур был бы доволен, что работы по вооружению идут по графику. Но если бы боевые действия станут чаще, чем нынешние — от случая к случаю, им придётся нелегко. Даже «''Ундрайдер''», этот всеми нелюбимый обломок фрегата Ордена, вынес больше поражений, чем позволял его запас прочности, а это судно было укомплектовано командой с опытом космических сражений. Гололитические отчёты один за другим мелькали у него перед глазами. — Мы будем готовы, когда поступит приказ, — пробормотал он под нос, скорее для уверенности, чем будучи действительно убеждённым. — Клянусь Руссом, мы должны быть готовы. ===Глава восьмая=== Стая как могла попыталась воспроизвести зал Аннулюса<ref>Annulus (anulus) - лат. кольцо, перстень, звео цепи.</ref>. Висевшие здесь прежде украшения сорвали, люмены вырваны из креплений, от каюты остался лишь голый настил. Из ангаров корабля вытащили каменные плиты с «''Хлаупнира''», их уложили, скрепив раствором, теперь пол освещало пламя. На круглом столе в центре комнаты была выгравирована эмблема ордена — оскаленная волчья голова, а в тени висел боевое знамя стаи Ярнхамар. За каждым из тронов стояло по шесть длинных копий, их древки были прикреплены к каменным колоннам полосками кожи, а в гнёздах для лезвий красовались охотничьи тотемы древнего льда. По крайней мере, в комнате пахло правильно — горящими углями, старым камнем, мускусным запахом давно изношенных шкур. Если бы огонь в каминах горел ярче, если бы к смеси ароматов добавились запахи сырого мяса и мьода, то это место можно было бы принять за один из многочисленных подземных залов Горы, за место, где рота могла бы собраться, чтобы обсудить прошлые победы или спланировать будущие рейды. На этом собрании присутствовали только Волки, никаких слуг. Гуннлаугур сидел на почётном месте, лицом к единственному входу напротив стола. По правую руку от вожака, сидел Ингвар, а по левую — Ёрундур. Оставшиеся места заняли Ольгейр, Хафлои и Бальдр. В мерцающем свете жаровни черты их лиц были такими же разными, как и их натуры: Кровавый Коготь — бледный и живой, Старый Пёс — тёмный, как дальние закоулки зала. В центре стола стоял излучающих тёмно-красное сияние голопроигрыватель. На уровне глаз мерцала схема системы, каждый узел которой был отмечен рунами. — Крыса знал именно то, что нам нужно, — сказал Гуннлаугур, положив покрытые шрамами руки перед собой на стол. — Расшифровав коды, которые не смогли разгадать мы, он дал нам имя. Вожак Ярнхамар Ярнхамара указал на самую большую из полупрозрачных сфер: .
— Ояда VII. Густонаселённый шахтёрский мир, который колонизировали какое-то время назад в М36, очень богатый ресурсами.
— Как далеко? — спросил Ольгейр. — Несколько дней, если напрячь варп-двигатели, — ответил Гуннлаугур. — И на этот мир уже кто-то напал? — спросил Ёрундур. — В этом подсекторе каждый мир находится под нападением. И, насколько нам известно ситуация лучше не становится. Ёрундур задумчиво поджал губы. — Это большой мир. Богатый ресурсами. Черт возьми, насколько же паршиво идут дела, если они оставили его на произвол? — Возможно, они считают, что этот мир выстоит, — сказал Ингвар. Хафлои рассмеялся. — Долго он не продержаться. Вы же видел, что там собирается. — Значит, ты думаешь, что наша добыча находится на том мире? — спросил Ольгейр, глядя прямо на Гуннлаугура. Волчий гвардеец кивнул. — Всё, что мы раскопали, всё, что мы выяснили с тех пор, как покинули Кефу, указывает на это направление. Крыса подвёл нас очень близко, а то, что мы узнали из астропатического послания, помогло в остальном. Гуннлаугур поднял руки вверх, скользя локтями по столешнице. — Мы знали, что это не будет мир-святыня. Раздобытые нами на «''Неизменном тиране''» фрагменты говорят, что если Фалкрам кого-то и использовала планету Экклезиархии, то она давным-давно ушла в тень. — Но это шахтёрский мир, — заметил Хафлои. — Хорошее прикрытие, — сказал Ингвар. — Этот мир достаточно большой, чтобы спрятать крупное предприятие. Здесь есть постоянно действующие космические маршруты с интенсивным движением, и эти корабли чище всего держат курс на миры-кузницы или миры-ульи. На таких мирах есть города, соборы, большое количество технологий, доступ к космическим кораблям. При этом кто решит отправиться на шахтёрский мир за чем-то кроме руды? — Враги, — сказал Ольгейр. — Ха, они сжигают всё, отсюда и до Лопакса, — сказал Гуннлаугур. — И из-за этого наше дело не может ждать, если мы будем мешкать, они раскроют тайну. — Если её уже не раскрыли, — сказал Ёрундур. — Да, возможно, его уже там нет, — сказал Гуннлаугур. — Но мы знаем, скольких движущихся фронта застигли врасплох, отрезав пути к отступлению и заставив ждать собственного уничтожения. Всё выглядит так, будто движущаяся к миру эскадра была вызвана для эвакуации. — Всё как всегда туманно, — сказал Ингвар. — Но это лучше, что у нас сейчас есть, — рассмеялся Ольгейр. — И лучше уже не будет. Хафлои ухмыльнулся в ответ. — Ты в этом уверен? Скопление Иделион находится на расстоянии вытянутой руки, и там можно найти много чего интересного. На протяжении всего разговора Бальдр не проронил ни слова. Он уставился в стол, полностью игнорируя гололит. — Итак, каков план? — тихо спросил космодесантник. — Мы попытаемся догнать эскадру, — сказал Гуннлаугур. — Если у нас получится взять корабль на абордаж, то мы сможем выяснить задачи этого соединения. Хотя, если предположить, что мы не ошиблись по поводу их местоположения, нам повезёт если мы настигнем эскадру раньше, чем они доберутся до Ояды. В этом случае нам остаётся лишь импровизировать. Ёрундур криво усмехнулся. — План точен, как и всегда. — Сейчас на счёту каждая минута, — сказал Гуннлаугур. — Если мы действуем, то действуем немедленно. Именно поэтому я хочу узнать, не хочет ли кто-нибудь из вас высказаться против этого плана. Никто ничего не сказал. Бальдр не отрывал взгляда от стола. — Да будет так, — сказал Гуннлаугур, разводя руки в стороны и сжимая кулаки. — Мы запускаем двигатели. Да направит нас Рука Русса к врагу. После совета все пошло быстро. Бъяргборн получил приказы, и начался обратный отсчёт до варп-перехода. Раздались сигналы тревоги, члены команды поспешили к своим постам, и ставни на всех иллюминаторах захлопнулись. Ёрундур направился на командный мостик, чтобы принять командование кораблём сразу после того как будет отдан приказ пересечь завесу, в то время как остальная часть стаи направилась в оружейную. Космические Волки облачаться в боевые доспехи сразу после того, как те будут восстановлены и над ними проведут все необходимые ритуалы, так быстро, как возможно. Варп — это место, в котором всегда нужно быть наготове. Ингвар ожидал у выхода из зала Аннулюса пока наружу не вышел Бальдр, Гирфалькон последовал за братом по коридору. — Брат! — позвал он. Бальдр остановился, повернулся и стал ждать. — Ты был немногословен там, в зале, — сказал Ингвар. — А что тут было говорить? — ответил Бальдр, криво улыбнувшись. — Он просто хотел поставить точку. — Может быть. Но если у тебя есть сомнения... — Их нет. — Бальдр похлопал Ингвара по плечу. — Это то, за чем мы охотились с тех пор, как остались одни. — Это путь обратно в орден. Это то, что нам нужно, чтобы вернуть нашу честь и наше место. — Я это понимаю. — Мы вырвем эту порчу с корнем, выдавим отраву наружу. Остальные будут вынуждены нам поверить. Мы принесём его, и тогда они… — Оставят меня в живых. — Бальдр рассмеялся. — Может быть. Я всё ещё не уверен в том, что братья примут обратно колдуна, даже если ты лично спасёшь шею Гримнара. — Ты не колдун. — И ты в этом уверен, не так ли? Ингвар серьёзно посмотрел на брата. — Если бы я усомнился хотя-бы на мгновение, то лично приставил бы клинок к твоей шее. — У меня нет такой уверенности. Бальдр снова зашагал по коридору, направляясь прямиком в свои покои, к оружейникам. — Ты переживаешь, что всё это отвлекло нас от поиска лекарства. Не стоит. Мы никогда не знали, где его искать, и надеялись лишь на то, что время и свобода каким-то образом нам в этом помогут. Но ''теперешняя цель'' — она прямо перед нами, в поле нашего зрения. Мы должны её взять. Ингвар продолжал идти с братом. — Я не теряю надежды что-то отыскать. — Я знаю. — И я верю, что они связаны. Ничто не случается иначе, как по воле судьбы. Пустынный мир — чуманосцы, Сестры. Мы появились там для того, чтобы отыскать всё это. — Ты так думаешь, брат? — Бальдр покачал головой. — Из тебя бы получился отличный готи, лучше чем из меня. Но не все предопределено судьбой. — Не в этом случае. На нас лежит проклятие, зловещая тень висит за нашими спинами. И я бы хотел, снять это проклятье. Бальдр остановился. — В тот момент, когда я увидел название этого мира, прочитал его в рунах над столом, я понял, что это то самое место. Я ''знал'' это. О чем это тебе говорит? О том, что я могу истолковать твоё проклятие, или о том, что оно действует через меня? В любом случае, нам пора идти. Бальдр снова холодно улыбнулся. — Если эти предатели существуют, то я буду рад убить их вместе с вами. Но не надейтесь, что это поможет избавиться от болезни. Это слишком древняя история, и мы всего лишь её часть. — Это судьба. — Если хочешь, то можешь верить в это. — Я верю. После этих слов Бальдр снова продолжил свой путь. Но Ингвар за ним не последовал. Он смотрел на брата, наблюдал, как движутся кости под накидкой, как отчётливо видны их очертания, несмотря на то, что они должны были быть скрыты под толстыми слоями мышц. Теперь болезнь было не скрыть. — В конце концов ты тоже в это поверишь, брат, — крикнул ему вслед Ингвар. — Если клятва когда-либо стоила того, чтобы её давать, я обещаю тебе это. ==III — Пламя над водой== ===Глава девятая=== Прыжок занял больше пары дней. Варп боролся с ними, казалось, что в последнее время эмпиреи сопротивлялись похожим образом — имматериум отталкивал их, искривлялся, образовывал бездонные провалы, а затем вздымался шипастыми скоплениями, которые, казалось, норовят разворотить нос корабля. «''Аметистовый сюзерен''» не была создан для настолько трудных переходов. Ван Клиис отдали точные приказы и она следовала им неукоснительно, придерживаясь траектории, максимально приближенной к оптимальной. И галеон быстро за это поплатился, поле Геллера перегрузилось, а вся конструкция корабля начала визжать, стонать и трещать. Фенрисский экипаж, привыкший к тяжёлым полётам через эфир, воспринял всё происходящее как должное, кэрлы лишь посмеивались над звуками скрежещущих по наружной обшивки когтей. Остальные члены экипажа переносили полёт гораздо тяжелее, они многократно молились их часто одолевала варп-болезнь, людей мучали приступы тошноты, моряки цеплялись за перила и больше всего на свете хотели, чтобы это наконец закончилась. Гуннлаугур всё это время поддерживал непрерывную связь с ван Клиис, внимательно прислушиваясь к потокам информации, которые она передавала, изучая каждый фрагмент аналитических данных, поступающих в на экраны. — ''Я почти не вижу Маяка'', — в какой-то момент сообщила астропат, и эти слова вызвали гораздо больше поводов для тревоги, чем обычно. — ''Словно... нет, этого не может быть. Ах, видите. Вот оно снова''. Долгое молчание. — ''Трон. Но посмотрите на... что это? За ним? Нет. Но я не''… После этого ван Клиис замолчала и так и не объяснила, что имела в виду. Впоследствии связь стала прерывистой, а когда сообщения всё-таки поступали, то голос навигатора часто звучал напряжённо, как будто она задыхалась. — Неужели нам придётся отступить? — мрачно спросил Ёрундур Гуннлаугура на седьмой день. Волчий гвардеец неподвижно сидел на троне, глядя на дрожащие варп-заслонки. — Нет, — ответил он. — Не сейчас. Однако долго так продолжатся не могло. Число раненых росло, особенно на нижних палубах, и вскоре за травмами последовали смерти. Спустя четыре дня полёта Бъяргборн организовал патрули, затем усилил их, впоследствии за помощь в поддержании порядка пришлось обратиться к самим Волкам. Эфир обладал способностью проникать в сосуды, особенно в такие дырявые и древние, как «''Аметистовый сюзерен''». Поле Геллера предотвращало худшие проявления, но не останавливало сны, видения или более прозаические последствия недосыпания и постоянного напряжения. Бальдру доставалось сильнее остальных. И без того ощутимое давление на глаза продолжало нарастать. Зная о том, что заснуть было невозможно и желая, чтобы тело продолжало двигаться, а разум был сосредоточен на чём-то кроме кошмаров наяву, Бальдр вызывался участвовать в как можно большем количестве патрулей. Временами, оставаясь наедине в мерцающей тьме нижних уровней, он протягивал руку к изгибу внутренней части корпуса и, касаясь пальцем адамантиевым рёбер, ощущал раздающийся снаружи отдалённый гул. Если пробыть там достаточно долго и оставаться недвижимым, то может показать, что ты слышишь повторяемые снова и снова слова, обращённые именно к тебе и ни к кому другому. Но это не могло продолжаться вечно. Варп-двигатели не переставали грохотать, продвигая корабль сквозь волны и водовороты, толкая его изодранный нос всё дальше и дальше, словно одной лишь силой воли. Вскоре показания хронометров начали выравниваться, а из покоев навигатора снова стали поступать отчёты. На восьмой день давление ослабло, и был отдан приказ готовиться к выходу в реальный космос. Стая собралась и заняла боевые посты. Оружейные склады были открыты, и воины Бъяргборна начали экипироваться. Затем наступили последние несколько часов перед выходом из варпа, корабль затрясся сильнее, чем когда-либо, это было самое тяжёлое ожидание, до выхода в реальное пространство оставались считанные секунды. По такому случаю Ёрундур занял своё место на командном троне, взяв на себя управление курсом и скоростью галеона. Полностью облачённые в доспехи Гуннлаугур и остальные члены стаи собрались на возвышении вокруг него. Бъяргборн, Суака и остальная команда мостика заняли свои посты на нижних уровнях, работая с авгурами и оружейными системами. Внизу, в ангарах, «''Вуоко''», и «''Хлаупнир''» были полностью подготовлены к вылету, их баки заполнили, а двигатели прогрели. Орудийные расчёты были приведены в состояние повышенной готовности, у «''Аметистового сюзерена''» не было оружия сравнимого с лэнсами, но теперь его макробатареи оказывали достаточное поражающее воздействие при приемлемой скорости перезарядки, а пустотные щиты находились в полном порядке. — Спокойно... — пробормотал Гуннлаугур, наблюдая, как бегут стрелки хронометра. — Все системы докладывают о готовности к возвращению в реальное пространство, — спокойно произнёс Бъяргборн, не отрывая взгляда от скопления экранов вокруг себя. — Плазменные двигатели готовы к активации. Приготовьтесь к отключению варп-двигателя. — Можешь доложить мне о чём-то новом перед выходом? — обратился Гуннлаугур по воксу к ван Клиис, уединившейся в своём убежище высоко на гребне галеона. — ''Всё туманно'', — ответила навигатор. — ''По ту сторону видны лишь тени и ничего кроме них. Но мы будем не одни''. Ёрундур выругался себе под нос и положил руки на подлокотники трона, скользнув пальцами по разъёмам, позволяющим мгновенно задать векторы коррекции курса. — Прекрасно. — Плазменные двигатели заработали, — доложил Бъяргборн. — Выходим по моему сигналу. — Начинаем... — прорычал Гуннлаугур, сжимая рукоять громового молота. Включились шаблонные сигналы тревоги, предупреждение о переходе в реальное пространство, в галереях над мостиком пронёсся пронзительный хор криков. Корабль тряхнуло, будто он налетел на огромную волну из твёрдого материала, судно развернулось вокруг своей оси, от чего гравкомпенсаторы взвизгнули. Всё вокруг загудело, палубы завибрировали, двигатели заревели от натуги. А затем отключились. Ход корабля изменился мгновенно — движение в реальном пространстве совершенно не похоже на путешествия по варпу, это возвращению к объяснимому состоянию, когда законы природы вновь заявляют о себе. — Поднять заслонки! — скомандовал Гуннлаугур, напрягаясь, чтобы сохранить равновесие. — Пустотные щиты на полную мощность, перенаправить энергию с орудий. — Выведите мне авгуры ближнего действия, — приказал Ёрундур Суаке, которая уже вовсю занималась вычисление траектории. Когитаторы ожили, заполнив экраны каскадами рун и схем. Варп-заслонки распахнулись, и на палубные галереи пролился красный свет солнца. Глубоко внизу корабля ритмичный стук варп-двигателей сменился треском плазменных. Отвратительное ощущение нереальности покинуло душу каждого члены экипажа, что было так же приятно, как дождь после длительный засухи. Устройства для работы в реальном пространстве ожили, показывая увеличенные изображения пространственных объёмов вокруг корабля, и перед глазами предстала реальность предсказаний ван Клиис. Пустота впереди была переполнена. Захлёбывалась от избытка движения и огня. Всё вертелось, закручивалось по спирали, будто после какого-то колоссального взрыва. На галеон посыпались обломки, часть из них представляли из себя облака из микрофрагментов, некоторые были размером с жилой блок. — Вниз, ложись, ложь! — приказал Ёрундур, отправляя «''Аметистового сюзерена''» в крутое пике, после чего Старый пёс сделал такой крутой разворот, что корабль накренило в противоположную сторону. Обломки со всей силы влетели в щиты, разломавшись на более мелкие куски, пустотный барьер прогнулся под давлением. Что-то очень массивное, возможно, остов космического корабля, прокатилось у них над головой, едва не снеся самые верхние шпили галеона. Ёрундур выполнил несколько сложных манёвров, просачиваясь сквозь облака обломков, затем он увеличил мощность двигателей и направил «''Аметистового сюзерена''» точно вперёд. — Здесь есть не только обломки, — объявил Бъяргборн, старательно фильтруя поток буйствующих сигналов, несмотря на то, что корабль нырял и кренился, избегая столкновения. — К нам приближаются неповреждённые корабли, орудия приведены в боевую готовность, они отслеживают наше местоположение. Гуннлаугур ничего не ответил. Он видел те же данные с авгура и мог обрабатывать их гораздо быстрее смертного. Более трёх сотен кораблей с трудом прокладывали себе путь сквозь воцарившуюся неразбериху. Целая гамма сигналов о разных типах перемещения. Большая часть судов была малыми транспортниками, не особо отличающимися от «''Хлаупнира''», кораблями ближнего радиуса действия с варп-двигателям минимальной мощности. Другие были настоящими левиафанами — огромные транспортёры, десантные корабли, хартийские тягачи и даже нечто, напоминающее корабли древних колонистов. Все они были устремлены к вратам Мандевилля — точкам безопасного входа в варп, но при такой концентрации кораблей и с таким количеством крупных гравитационных колодцев, расположенных в относительной близости друг от друга, это была настоящая бойня. — Прочь, с дороги, — бормотал Ёрундур, резко разворачивая галеон правым бортом, чтобы уйти от приближающегося десантного корабля. Несколько леденящих душу мгновений они шли почти что вровень с огромным кораблём от бортов которого их отдельно всего каких-то несколько сотен ярдов, «''Аметистовый сюзерен''» скользил так близко от крутящего корпуса, что можно было разглядеть эмблемы полка на входных порталах. — Обнаружен орудийный залп, — доложила Суака, перекрикивая нарастающий на мостике гул. — Целились не в нас, расстояние шестьсот миль, пеленг два-сорок пять… — Они давят друг друга, — проворчал Ёрундур, сосредотачивая все свои силы на том, чтобы вывести галеон на крутой подъём до того, как в них влетит очередной буксир. Количество кораблей уменьшалось, но это происходило медленно. Три внутрисистемных посыльных корабля промчались мимо, повернувшись вокруг своей оси, прежде чем броситься в сужающиеся окна свободного пространства. Ёрундур напрягся ещё сильнее, вытаскивая «''Аметистового сюзерена''» из самого серьёзного затора. Как только галеон вырвался из толчки и оказался на самом краю скопления кораблей, на экранах сенсоров появились быстро движущиеся точки. — Дайте мне картинку, — приказал Гуннлаугур. — Пустотные истребители, — ответил Бъяргборн. — Я распознал девятнадцать «Быстрых смертей», тридцать перехватчиков «Фурия», различные идентификационные сигналы, быстро приближаются к передней части правого борта. — Регистрирую идентификаторы ударных звеньев имперского флота из всех эскадрилий, — добавила Суака. — Это не флот, — сказал Ингвар, взглянув на поступающие данные. — Что-бы не говорили сигналы. — Да, подтверждаю присутствие Архиврага, — крикнул Бьяргборн. — Они направляются к авианосцам. — Идем на перехват, — сказал Ёрундур. — Отставить, — рявкнул Гуннлаугур. — Мы здесь не за этим, оставайтесь на прежнем курсе. Всё двигалось быстро, словно на балетном представлении орбитального масштаба, где между неуклюжими пустотными гигантами шныряли более мелкие рыбки. С точки зрения команды «''Аметистового сюзерена''», всё выглядело бесцельно и хаотично, пока Ёрундуру не удалось вывести галеон за горизонт Мандевилля, тогда-то и стали проглядываться закономерности. Почти все они пытались спастись бегством. Авианосцы были переполнены людьми, гражданскими и военными. Самые крупные из них обладали серьёзным вооружением и сопротивлялись шаттлам и истребительным звеньям, но подавляющее большинства других кораблей было вооружено слабо и не имея какой-либо поддержки не могли за себя постоять. Ничтожная горстка шаттлов, казалось, предприняла попытку восстановить ордер, но их разбили не оставив никакого шанса. Хищники учуяли кровь и стали сближаться, обстреливая и пронзая границы огромных скоплений кораблей. Каждые несколько мгновений от строя отделялся большой тягач и направлялся к горизонту Мандевилля, тщательно рассчитывая своё местоположение, чтобы избежать проксимальных искажений. Те, кто всё рассчитал правильно, смогли вырваться в эфир, под аккомпанемент потрескивающих энергий варпа. Те же, кто ошибётся, обрекут свой корабли на гибель, их судно разорвёт на части, а членов экипажа размажет по не до конца сформированному скоплению измученной реальности. «''Аметистовый сюзерен''» был одним из очень немногих кораблей, которые пытались идти в противоположном направлении, пробиваясь сквозь скопление отчаявшихся судов и добраться до самой планеты. Остальные, что не пытались сбежать, были либо ослеплены и находились в дрейфе, либо были захвачены врагом, который становился сильнее с каждым новым подкреплением. — Приближаются новые вражеские цели, — продолжал Бъяргборн. — Судя по сигналам, из варпа вот-вот выйдет линейный крейсер. — Ты слышал, что сказал вожак стаи, — сказал Ёрундур. — Полный вперёд, строго по курсу. — Можете найти среди всего этого нужную нам эскадрилью? — спросил Ингвар. — Есть какие-нибудь опознавательные знаки Экклезиархии? — Никак нет, господин, — ответила Суака, усердно работая на своём посту. — Если корабли Экклезиархии всё ещё не уничтожены, то они должны быть, далеко впереди нас. — Значит продолжаем погоню, — мрачно приказал Гуннлаугур. — Сражаться будем, когда доберёмся до Ояды. Они вышли из боя не сделав ни единого залпа и это опустошало. После того, как Ёрундур обуздал потрясение после выхода в реальное пространство, покинуть зону боевых действий было не сложно, но наблюдать в реальном времени за тем, как количество сражающихся кораблей продолжает уменьшаются, зная, что лишь часть из них доберётся до своих точек перехода, было неприятно. За время боя Ольгейр не проронил ни слова и когда Ёрундур вышел из схватки, разогнав галеон до предельной скорости Тяжёлая Рука продолжал хранить молчание. Он наблюдал за перестрелкой издалека, вместе с остальными подавляющее в себе желание запрыгнуть в шаттл и начать уничтожать вражеские пустотные истребители. На Кефе-Примарис с Ольгейром случилось то же самое, вместо того, чтобы помочь с защитой планеты, он был вынужден отдать приказ об эвакуации. С тех пор каждое сражение, которое мог припомнить Тяжёлая Рука, походило на подобные упражнения по ограничению ущерба — уходить до того, как у врага появляется возможность нанести ответный удар, идти на компромиссы, а не пускать в ход когти. По крайней мере Ояда обещала им настоящее сражение, хотя и с противником, который слишком долго оставался неуловимым. Ольгейр поднял свой тяжёлый болтер, держа его двумя руками. Как и всё снаряжение стаи, болтер обгорел в боях, на корпусе появились потёртости и сколы. Ольгейр разбирал его после каждого сражения, очищал священные компоненты оружия и произносил над ними слова защиты, как учили его железные жрецы. У этого болтера был свой собственный дух, и Тяжёлая Рука уважал его, признавал и заботился. Оружию хотелось петь не меньше чем его хозяин жаждал битвы. Болтер хотел стрекотать для врага, который достоин его славы. Он звался Сигруном<ref>Сигрун (sigrun) - валькирия из «Песни о Хельги убийце Хундинга», её имя переводится как «руна победы». </ref>. И это имя принадлежало оружию дольше, чем Ольгейр им владел, хотя космодесантник держал это болтер так давно, что считал его своей собственностью. Многие члены ордена получали своё оружия в наследство, клинок Ингвара был самым древним из всех, которые знал Тяжёлая Рука, и всё братья понимали, что после смерти оно перейдёт к следующему владельцу. Волки Фенриса были держателями многих нитей истории, которые уходили к заре Империума. Некоторые представляли из себя саги, которые скьяльды заучивали наизусть и читали в залитых светом очагов залах. Некоторые были дредноутами, в том числе и самыми почтенными, что покоились в недрах Горы, среди вечных льдов и теней. Среди этих нитей были клинки, болтеры и громовые щиты, каждый из которых был обагрён кровью тысяч врагов человечества, их снова и снова доставали из арсеналов, и потеря любого из этих артефактов ощущалась так же болезненно, как и потеря их владельца. — Уже скоро, — прошептал он одними губами, обращаясь не столько к духу оружия, сколько к самому себе. Путь к Ояде было недолгим. Сенсоры галеона зафиксировали ещё десятки судов, покидающих систему, все они направлялись к ближайшей точке Мандевилля. Некоторые, проносясь мимо, попадали в поле зрения увеличительных приборов — ряды тёмно-зелёных транспортников с потускневшей краской, нечто, напоминающее артиллерийский катер в цветах Арбитрес. Авгуры дальнего действия также обнаружили множество безжизненных и обесточенных остовов с разорванными бортами, которые дрейфовали в космосе. Обломки были повсюду, слои космического мусора неуклонно увеличившись в размерах, усеивая подходы к планете. — Получены первые важные сигналы, — доложила Суака, как раз в тот момент, когда сенсоры зафиксировали массу планеты, и Ёрундур скорректировал внутреннюю траекторию движения. — Несколько тысяч движущихся объектов — сейчас идёт переброска. Вскоре авгуры сфокусировали на планете и увеличили её изображение. Ольгейр вместе с статей посмотрел на новые данные. Это был красный мир, бушующий, планету окружали полосы тёмных облаков, казалось, что она была охвачена пламенем. Оптические приборы увеличивали кратность, выделяя скопления военных кораблей на высокой орбите — крошечные чёрные точки на фоне раскалённой атмосферы внизу. По всей площади виднелись вспышки света, напоминающее булавочные уколы — выстрелы лэнсов или воспламеняющиеся остовы кораблей. Вокруг измученной планеты вращались столбы обломков, образовывая орбитальные кольца. — Повсеместные пожары на поверхности, — доложил Бъяргборн, склонившись над экраном сенсора с максимальным радиусом действия. — Планета, по-видимому, является океаническим миром, но трубопроводы с прометием были повреждены, и топливные пятна растут. Ольгейр внимательно изучал записи. — Эти города, они… плавающие? — Похоже на то, господин, — сказала Суака, анализируя новые видеопотоки. — Или, может быть, они стоят на буровых установках. — Я уже видел подобное раньше, — сказал Ёрундур, сосредоточенно наморщив лоб и подводя галеон ближе. — Нефтеперерабатывающие города-заводы, построенные над водой, как на Атрее Аяксе. Однако, если моря поглотит пламя, то это станет настоящим испытанием. — Дайте мне больше информации о том, что находится на орбите, — приказал Гуннлаугур. Команда сенсоров зарылась в данные, вычленяя полезную информацию из мешанины сигналов. — Оборонительные платформы получили тяжёлые повреждения, — доложила Суака. — Несколько разрушены, шесть всё ещё стоят. Из-за обломков трудно определить точное количество судов, но ведётся интенсивный обстрел. Сражение всё ещё далеко от развязки. — Есть сигналы техники Экклезиархии? — спросил Ингвар. — Сигналов много, но пока что нет ничего, что соответствовало бы нужным обозначениям, — сказал Бъяргборн. — Может быть эскадрилью уже уничтожили? — спросил Гуннлаугур. — Нет, они здесь, — тихо ответил Бальдр. Ольгейр резко повернулся, чтобы посмотреть на боевого брата, и увидел на его лице лишь уверенность. На мгновение он подумал, что Бальдр каким-то образом снял этот проклятый ошейник и полностью раскрыл свой загадочный потенциал, но вот он, притаился между нагрудником и уплотнителем шлема, железные наконечники поблескивали в просветах моста. Поняв, что ошейник на месте все так… ''расслабились'', будто только что исчезла потенциальная угроза. Все это видели, все видели кем стал Бальдр. Даже сейчас, на пороге битвы, Ольгейра не покидали сомнения, терзающие его ещё с первой вспышки на Рас Шакех. Однако сейчас нет времени озвучивать их. — Подведите нас поближе, — приказал Гуннлаугур. — Если они на орбите, то там мы их и достанем. Сосредоточьте все сенсоры на сигнатуре цели — я хочу, чтобы её обнаружили. — Если нам не очень повезёт, — сказал Ольгейр, — То они уже приземлятся. — До сих пор нам не очень везло, — сказал Ингвар. — Просто покажите его, — сказал Гуннлаугур. «''Хлаупнир''» готов, если понадобится, то мы высадимся на планету. «''Аметистовый сюзерен''» устремился вперёд, врезаясь в сгущающиеся скопления обломков, держа курс на далёкую светящуюся точку, которая превратилась в сияющий диск, ставший восходящей дугой мира, бьющегося в предсмертной агонии. Суака постоянно комментировала приближение. По мере того, как расстояние сокращалось, команда могла в реальном времени наблюдать увеличивающееся качество изображения, демонстрирующее картину массового разрушения, развернувшегося по всей планете. Когда они достигли зоны прямой видимости, в поле зрения появились три осаждённые орбитальные платформы, чьи сердца горели, реакторы протекали, а изрытые отметинами корпуса вспучились и треснули. Вокруг платформ сновали мчащиеся эскорты, неуклюжие линейные крейсера, стремительные тендеры и целая плеяда неклассифицированных малых боевых кораблей с сверкающими лазерными пушками. Примерно на трети кораблей были нанесены эмблемы защитников Ояды, среди них было несколько загадочных ковчегов механикус, но преобладающее большинство выглядело как корабли предателей — разграбленные авианосцы Милитарума, похожие на «''Аметистовый сюзерен''» галеоны ренегатов, захваченные военные корабли с наспех намалёванными на них символами запрещённых фракций, и большая часть этого сборище была полностью уничтожена. Самым впечатляющим зрелищем был остроконечный профиль настоящего боевого корабля Хаоса, ощетинившегося окаймлёнными медными пастями пушками жерла которых извергали в атмосферу зловещие энергетические лучи. Атмосфера пылала. Приблизившись Ольгейр увидел огромные клубы гонимого раскалёнными ветрами дыма, окутывающего полушарие планеты в пронзаемый вспышками молний саван. Сквозь рваные просветы в завесе можно было разглядеть подсвечиваемую красными пожарами поверхность планеты, шипящую от пара и смога, огни огромных городов всё ещё сияли, но были едва различимы среди клубов дыма. — Повелитель, на нас навелись, — предупредил Бъяргборн, когда галеон подошёл ближе. На нескольких экранах авгуров замигали датчики облучения. — Оставь это пустотным щитам, — приказал Гуннлаугур. — Предупредите меня, если мы привлечём внимание чего-то по настоящему серьёзного. Где наша чёртова цель? — Мы фильтруем сигналы, господин, — ответила Суака. — Каналы перегружены, работаем над этим. — Фильтруйте быстрее, — прорычал Ёрундур, переводя галеон на более крутой курс. — Скоро это станет затруднительным. Все доступные пути перед ними были забиты мусором. Теперь навстречу кораблю летели фрагменты разрушенного полушария Ояды, заполняя нижнюю полусферу обзора, при этом изгиб горизонта становился всё ровнее. Боевые корабли, рвущие ещё не остывшее тело мира обрели более чёткие очертания — мчащиеся звенья пустотных истребителей, бело-голубые вспышки от их двигателей; ряды фрегатов и эсминцев, борта которых освещались слаженным огнём лазерных батарей; одинокие тени крупных линкоров, освещённые яркой вспышкой лэнсов или скрытых за рябью бортовых залпов макропушек. Развернувшаяся сцена ошеломляла своей яркостью, на фоне чёрной пустоты сверкали вспышки и взрывы. — Мы привлекли чье-то внимание, — подтвердил Бъяргборн, разворачиваясь на троне, чтобы показать приближающийся военный корабль. Ольгейр взглянул на экран. Корабль, который они засекли, был большим, уродливым и напоминал выкованный из железа скелет цвета ночи с ярким, выступающим серебряным позвоночником. Передняя часть корабля когда-то могла напоминать плугообразный нос, характерного для имперского судна, но теперь его выковали в виде огромной мёртвой головы, в глазницах которой горело голубое пламя, вырывавшееся в пустоту, после каждого поворота. Стройные борта напоминали ребра истощённого пса, перетянутые тяжёлыми цепями и усеянные пушками с оскаленными пастями. Разверзшиеся двигатели оставляли за собой чернильные, паутинообразные пятна, подсвеченные искрами какого-то отвратительного разряда, созданного его адскими двигателями. Точную принадлежность корабля определить было невозможно, на нём отсутствовал какие либо отличительные знаки и даже эмблемы древних павших легионов, это была просто груда искорёженного металла, превращённого в пародию на смертную кость. — Мы можем это уничтожить? — спросил Ингвар. — Он выглядит медлительным, — сказал Ёрундур, увеличивая мощность двигателей на максиму, чтобы удерживать дистанцию. — Наводимся на цель. — Если убийства это всё, что им нужно, то он найдёт себе более лёгкую цель, — сказал Гуннлаугур. — Не останавливайся. Зубы Хель, где ''наша'' цель? — Теперь я что-то засекла, господин, — сообщила Суака. — Девятьсот миль, азимут двадцать четыре-четыре... — Выводи, — прорычал Гуннлаугур. — Выведи нас на расстояние залпа. «''Аметистовый сюзерен''» прибавил ходу, резко накренившись на левый борт, прежде чем резко увеличить скорость. Позади них, на всё ещё большом расстоянии, корабль с мёртвой головой устремился в погоню. Остальные тоже начали пеленговать местоположение галеона, хотя из-за огромной интенсивности огня вокруг них мало кто был в состоянии что-либо предпринять. — Повелитель, теперь у нас есть точные визуальные данные, — объявил Бъяргборн, не переставая работать с индикаторами. Палуба покачнулась, когда что-то ударило по галеону. На индикаторах пустотного щита загорелись жёлтые сигналы тревоги. — Сохраняйте нынешней курс, — приказал Гуннлаугур. — Покажи, что у тебя есть. Пара экранов, смонтированных высоко над первым ярусом, ожила и на них появился увеличенный фрагмент орбитального сражения. Несмотря на усердную работу когитаторов по улучшению изображения, картинка была зернистой и тусклой, не более чем набор качающихся и размытых пятен. Затем изображения немного прояснились. — Вот и всё, — сказал Ингвар, сжимая кулаки. Этот корабль несомненно принадлежал Экклезиархии. Ни одна другая организация не украшала свои военные корабли таким аляповатым образом — золотом и багряными полосами. Это было помпезное сооружение с стабилизаторами и реями, внушительный линкор, оснащённый как противокорабельным лэнс-вооружением, так и вычурными батареями ближнего радиуса. Линкор вторгся в зону боевых действий в сопровождении целого соединения кораблей сопровождения, и все они были заняты тем, что обстреливали поверхность планеты яростным лазерным огнём. Прямо на глазах у Ольгейра эскадра неуклонно продвигалась на север по поверхности Ояды, вызывая на себя шквальный огонь десятков вражеских кораблей, находившихся в радиусе досягаемости. — Позывные подтверждены, — прокричала Суака. — Описание совпадает с тем, что дал заключенный. Главный корабль — «''Непорочное предназначение''». Опознаны также вспомогательные корабли сопровождения: «''Праведность действий''», «''Обсидиановая митра''» и «''Заслуженное правосудие''», скоро опознаем остальные корабли. «''Аметистовый сюзерен''» снова покачнулся, он получил удар в брюхо, похожие, что это был торпедный залп. На экранах наблюдения в реальном времени виделся разлёт разлетаются волны лазерного огня, а на полях авгуров среднего радиуса действия появилось больше сигналов от датчиков. — Как только войдём в зону досягаемости открывайте огонь по всем орудиям, — сказал Гуннлаугур. — Сосредоточьтесь на верхней части корпуса. Мы можем игнорировать Эскорт, у них хватает своих забот. Ольгейр с сомнением посмотрел на экраны. До эскадры было ещё далеко, но увиденная им картина говорила о том, что «''Непорочное предназначение''» на голову превосходит их по огневой мощи. Даже при лучших раскладах подобраться к линкору было бы непростой задачей, а бушевавшая вокруг полномасштабная орбитальная война всё многократно усложняла. Тяжёлая Рука собирался было заговорить, чтобы предложить другой подход, как вдруг изображение изменилось. «''Непорочное предназначение''» на миг скрылся за огромной вспышкой света, затем последовал стремительный столб энергии, обрушившийся на мир внизу. Всё, что попадало в этот столб огня, разлеталось на части в каскадах взрывов, расчищая пространство вплоть до поверхности Ояды. Спустя долю секунды стыковочные люки в нижней части корабля распахнулись, и оттуда появилась группа тяжело бронированных посадочных аппаратов, которые начали быстрое снижение. — Мы уже можем прицелиться? — спросил Гуннлаугур. — Всего несколько секунд... — проворчал Ёрундур, изо всех сил продолжая работать, несмотря на то, что новые попадания отбрасывали видоискатели галеона. — Зубы Русса, всего ''несколько секунд''… Посадочные модули рухнули вниз, падая сквозь вращающиеся в пустоте обломки словно камни их нижняя часть начала быстро краснеть, пока они не стали походить скорее на метеориты, чем на пилотируемые корабли. Гуннлаугур громко выругался, подошёл к экрану авгура и повернул его, чтобы лучше всё рассмотреть. — Отметьте их местоположение! Получите чёткое изображение! — Да, господин, — подтвердила Суака, склонившись над своим пультом, её пальцы двигались так быстро, что выглядели размытыми. — Мы не сможем захватить этот корабль, Раскалыватель Черепов, — сказал Ольгейр, увидев свой шанс. — Будет не легко. Но мы можем последовать за ними. Гуннлаугур оглянулся на брата, и его лохматый рот растянулся в широкой ухмылке. — Да, Тяжёлая рука, это мы можем. Так что начинайте действовать — я хочу, чтобы Сигрун тоже был со мной. ===Глава десятая=== Четверо членов стаи побежали с командного мостика к ангарам — Гуннлаугур, Ингвар, Ольгейр и Бальдр. К тому времени, как они спустились на нижний уровень, кэрлы уже все приготовили. От «''Хлаупнира''» отсоединили топливопроводы, двери ангара отворялись в пустоту, ревели сирены, а с палубы убрали весь персонал. Ингвар промчался по настилу, его клинок болтался на поясе. Хафлои не нравилось, что он остался на корабле вместе с Старым Псом, но щенок научился прикусывать язык, когда ему приказывают. В любом случае, вряд ли на борту обойдётся без проблем, тяжёлые снаряды не прекращали бить по пустотным щитам, напор лишь усиливался. Как только внутрисистемный катер покинет галеон, Ёрундуру придётся пробивать себе дорогу, и ни один член экипажа не останется без дела. Ингвар добрался до шаттла, залетел в открытый люк для экипажа, схватился за поручень и прыгнул в шлюз. Гуннлаугур опережал брата на несколько шагов, он уже поднимался по трапу и направлялся на мостик. Первые несколько недель охоты на «''Хлаупнире''» было до нелепого тесно, но теперь численность экипажа стала меньше — всего две дюжины солдат Бъяргборна, несколько сервиторов и четыре Космических Волка. Это делало корабль более сбалансированным, эффективным, увеличивало скорость реакции и при этом не отнимало возможность наносить мощные удары. Вряд ли вам захочется совершать варп-прыжок с такой конфигурацией, но жаркая и тяжёлая высадка на планету, это совсем другое дело. Бальдр был последним, кто вошёл внутрь. Люк за ними захлопнулся, а шлюзы плотно задраились. Палубы загудели, затем, когда маневровые двигатели активировались, настил задрожал. К тому времени, когда Ингвар добрался до мостика, «''Хлаупнир»'' уже оторвался от площадки ангара и разворачивался, готовясь улететь в пустоту. Мостик шаттла сам по себе был небольшим, мест, скорее всего, хватило бы человек на двадцать, если их туда плотно набить. Гуннлаугур сел на высеченный из камня командирский трон; остальные посты заняли пристёгнутые и облачённые в броню кэрлы. Над головой простирался наклонный купол из обшитого железом бронестекла и на нём уже поблескивали тактические индикаторы от гололита. Мостик был голым, безликим и практичным, как и полагалось фенрисскому кораблю. Ольгейр влез в напольный люк как раз в тот момент, когда двигатели шаттла заработали на полную мощность, и космодесантника чуть было не отбросило к задним переборкам. — Осторожнее, брат, — по доброму посоветовал Бальдр, подходя к нему сзади. Чудовищное ускорение и команду отбросило от «''Аметистового сюзерена''» в глубь орбитального апокалипсиса. Гуннлаугур опустил носовую часть шаттла, и передние наблюдательные приборы заполнила пылающая атмосфера Ояды. Ингвар в последний раз окинул взглядом удаляющийся галеон, пустотные щиты «''Аметистового сюзерена''» шли рябью от бьющих по ним энергетических разрядов, затем всё превратилось в череду всплесков лазерных и плазменных ударов. «''Хлаупнир''» сильно накренило, Ингвару пришлось ухватиться за поручни, чтобы пошатываясь, добрался до Гуннлаугура. — Ты всё ещё не захватил цель? — спросил он. Гуннлаугур кивнул, вожак стаи был облачен в полный доспех и его лицо скрывал шлем. — Сильные помехи, — прорычал Раскалыватель Черепов. — Но им не уйти. «''Хлаупнир''» на полном ходу рванулся вперёд, устремившись к планете словно колеблющееся копьё, позади оставалось целое скопище других шаттлов, которые уже начали проявлять к пришельцу интерес. Корабль Космических Волков устремился прямо вниз, носом вперёд, с трудом преодолевая удары лазерных лучей. Ингвар, наконец, добрался до своего трона и плюхнулся на него, закрепля страховочные ремни, чтобы его не швырнуло обратно на палубу. Перед носом шаттла всё заполыхало, сначала появились струйки пламени, затем они превратились в ленты а затем всё заволокло ревущей огненной завесой, облизывающей бронестекло. Корабль подпрыгивал и трясся, прорываясь сквозь сгущающиеся атмосферу, рвущую его пустотные щиты. Удары не прекращались, хотя было невозможно сказать, были ли это обломки или последние отчаянные выстрелы с орбиты. — Чёрт! Сигнал пропал, — выплюнул Гуннлаугур, пытаясь справиться с управлением. — Но у меня есть примерное местоположение, подойдём ближе. Пока он говорил, «''Хлаупнир''» вышел из пике, переключился на турбины и вошёл в нижние слои атмосферы. Сильное атмосферное притяжение, борющееся с колоссальной энергией двигателя накренило шаттл, отчего каждая заклёпка и узел на мостике задребезжали на своих местах. — Зубы Моркаи, — выдохнул Ольгейр, глядя в обзорный иллюминатор, когда картина прояснилась. — Они устроили настоящую неразбериху. Языки пламени до сих пор продолжали прерывисто гореть на бронестекле, но теперь сквозь них можно было разглядеть первые фрагменты окружающего мира. Над экипажем расцвела ярко-оранжевая атмосфера, испещрённая толстыми полосами маслянистых облаков. Планетарный ландшафт представлял собой бурлящую турбулентность — свинцово-тёмные океаны, вскипающие столбами пара, молниевые столпы, сверкающие в этом водовороте будто танцующие звёздные поля. Со всех сторон их окружали города-буровые вышки, уходящие к затянутому дымом горизонту — башни из почерневшего железа, отмеченные множеством люменов и габаритных огней, колоссальные искусственные горы, которые изрыгали и плевались промышленными отходами. Покрытая толстым слоем прометия вода мерцала, словно магма. На боках всех буровых установок были огромные выбоины, обнажавшие их невероятно сложное устройство. Многие секции полностью обрушились, соскальзывая в маслянистую воду и разваливаясь на части, вызывая приливные волны, которые обрушивались на соседнюю буровую установку во вспышках искрящихся брызг. Плотные звенья атмосферных кораблей проносились сквозь этот хаос стреляя, вращаясь вокруг своей оси и выпуская шквал ракет во все неповреждённые крепостные стены. На некоторых была нанесена имперская символика сил планетарной обороны Ояды, из множества разных отрядов, но неестественные корабли захватчиков во много раз превосходили защитников числом. Они походили на изрыгающие копоть обломки со свалки, на которые наварили наложенные друг на друга ржавые пластины, украшенные кричащими изображениями формирований еретиков и увенчанные сломанными рогами, шипами и крюками. Ещё выше, среди разрушенных вершин могучих буровых установок, с орбиты, под прикрытием короны лазерного огня спускались более тяжёлые посадочные модули, их раздутые животы полнились воинами, и они были готовы извергнуться в гущу кипящего терзания. — Этот мир уже мёртв, — сказал Бальдр. — Не совсем, — ответил Ингвар, внимательно изучая показания сканеров. — Он всё ещё жив настолько, чтобы кто-то мог отправиться на охоту. Чувства Ольгейра вновь ожили, кожу покалывало. Выход из варпа и возвращение в мир воздуха и пламени всегда приводили к этому, пробуждая инстинкты, с которыми фенрисец был рождён. Тяжёлая рука уже чувствовал их — агентов Экклезиархии, затерявшихся где-то там, среди огня и смога, но, ''тем не менее'', пришедших спасти что-то из-под обломков, как уже было на Рас Шакех. Космический Волк почти ощущал их присутствие в воздухе, точно так же, как когда-то ощущал присутствие зверей на льду, на расстоянии броска копья, удара меча, на расстоянии вытянутой руки. — Цель прямо по курсу, — объявил Гуннлаугур, опуская «''Хлаупнир''» до отметки в триста футов над кипящим морем. — Вот где я их потерял. Внутрисистемный катер нёсся на полной скорости, оставляя за собой глубокую борозду в воде и вздымая стену брызг. Истребители пытались вести преследование, но, развернувшись для атаки, они безнадёжно отстали. Впереди стояла огромная буровая вышка, напоминающая окутанный дымом и истекающий кровью улей, вышка уходила высоко в атмосферу, будто какой-то жертвенный вулкан. На гигантские опоры накатывали штормовое волны, наполовину закрывая их текучим потоком пены и огненных брызг. Нижние уровни вышки засыпало пеплом. Огромные куски более высоких секций словно были вырезаны зазубренным ножом, открывая ошеломляющий вид из искорёженной арматуры и сломанных строительных лесов. Гигантские заводы всё ещё продолжали работать, всасывая топливо из подводных недр и направляя его по трубопроводам на переработку, даже когда весь мир вокруг них превратился в руины. Гуннлаугур не сбавлял скорости до самого последнего момента. «''Хлаупнир''» устремился к обнажённым бортам буровой установки и, наконец, остановился как раз в тот момент, когда казалось, что шаттл вот-вот врежется в обшивку. Двигатели взвыли, мир повернулся вокруг своей оси, и на секунду все уставились прямо на уходящий в небеса борт, устремив взгляд высоко в оранжевое небо. Затем Раскалыватель Черепов убрал тягу и активировал маневровые двигатели, развернув «''Хлаупнир''» и резко подался назад, опустившись к краю платформы. Огромная опорная балка пролетела над их головами, затем ещё одна, и вот шаттл оказался внутри, в темноте, быстро снижая скорость по мере того, как погружался в структуру города. Включилась обратная тяга, и Гуннлаугур нацелился на посадочную платформу. Дымящийся и обожжённый «''Хлаупнир''» на мгновение завис в воздухе с скрежещущим звуком замедляя ход, затем пилот, с воем турбин, обрушил машину на место посадки, взметнув вверх столбы пыли. Гуннлаугур вскочил с трона, уже держа молот в руке. Ингвар и остальные сделали то же самое — сбросили страховочные ремни, достали оружие, запихнули в него магазины с патронами и активировали дезинтеграционные поля. — За мной, — сказал им вожак Ярнхамара, и в его рычащем голосе зазвучало удовольствие. — Да начнётся смертоубийство. «Мёртвая голова» продолжал приближаться. — Скитья, — выплюнул Ёрундур, стараясь вывести галеон из зоны досягаемости пушек. — Теперь он вцепился в нас челюстями. Это был далеко не единственный их преследователь, на «''Аметистового сюзерена''» наводилась сотня кораблей поменьше, выпуская ракеты и плюясь лазерными залпами, в попытках оторвать от них кусочек в пустоту, но череполикий крейсер, безусловно, представлял наибольшую опасность. Артиллеристы Бъяргборна уже начали вести серьёзный ответный огонь, обстреливая всех, кто приближался слишком близко. Орудийная команда была хороша, и Бъяргборн усердно их тренировал. Но, тем не менее, число целей неуклонно росло и через какое-то время напор стал слишком сильным, чтобы с ним можно было справиться. Ёрундуру нравились полёты. Ему нравилось летать на «Громовом ястребе», и ему нравилось летать на линкоре. Принципы различались, техника — различалась ещё сильнее, но это в любом случае доставляло одинаковое удовольствие. Однако это, этот тяжёлый, раздутый и неуклюжий шмат металла не имел с удовольствием абсолютно ничего общего. Просто заставить его двигаться в нужном тебе направлении было пыткой, словно движение сквозь зыбучие пески. Этот корабль сделали для лёгкой наживы за счёт тех, кто слабее, чтобы пожирать отбросы межсистемной торговли. Конечно, корабль был большим, и его корпус был таким же толстым, как шкура грокса, но в тот момент Старый пёс был готов променять всё это на более мощные двигатели, немного манёвренности и хотя-бы капельку компактности. — Полный разворот, лево-надир! — приказал Бъяргборн, обращаясь непосредственно к командиру артиллерии, находившемуся на нижних палубах. — Расчистите нам там немного места, а затем возвращайтесь к ближнему радиуса. Палуба сотрясалась и грохотом, и каждый на мостике перекрикивал друг друга передавая приказы по линиям связи, глаза экипажа были прикованы к рядами экранов, отображающих работу сенсоров и показатели корабля, а руки танцевали на панелях ввода. И несмотря на всё это, «мёртвая голова» продолжал приближаться. — Припаси мне что-нибудь для этого монстра, — сказал Старый Пёс Бъяргборну, изо всех сил пытаясь повернуть «''Аметистовый сюзерен''» туда, куда ему было нужно. Казалось, что случайное попадание каким-то образом повредило двигатели, хотя большая часть пустотных щитов всё ещё держалась. — Нам нужно увеличить расстояние и выиграть немного времени. — Эскадрилья Экклезиархии продолжает удерживать свои позиции, — сказал Хафлои, стоя рядом с троном Ёрундура. — Её огневая мощь уже развёрнута. — Так оно и есть, — задумчиво произнёс Ёрундур. Он предполагал, что линкор Экклезиархии отступит, как только посадочные модули приземляться на планету, но вместо этого корабль оставался на месте, паря над посадочными площадками, словно огромный золотой стервятник, вокруг которого сновали корабли охранения. «''Непорочное предназначение''» был самым крупным кораблём в относительной близости космического пространства, и когда он открыл огонь, то выбросил впечатляющее количество плазмы. Корабль больше не запускал ни одного орбитального залпа, но обычная огневая мощь его бортов была достаточно мощна, чтобы перегрузить камеры, когда те включались, от чего объективы белели, а экраны заполняла статика. — Держись подальше от этой штуки, — приказал он Суаке, подавая ещё немного энергии на плазменные двигатели, чтобы промчаться по орбитальной зоне. — Считайте этот корабль очередным противником — отслеживайте активность его макроорудий и сообщайте, если обнаружите, что они их наводят. «Мёртвая голова» в это же время продолжал приближаться. Он прорывался сквозь скопления кораблей, переламывая своим носом дрейфующий на пути корвет, не обращая никакого внимания на повреждения, которые наносили фрагменты распадающегося на части корабля меньших размеров. На фоне развернувшейся вокруг бойни крейсер выглядел иссохшим, как покойник с натянутой кожей, профиль корабля очерчивал трупный свет, а костлявые бока усеивали обломки. Орудийные палубы были открыты и вели огонь, зияя серебристыми пастями пушек, извергающих в пустоту всё больше этой, напоминающее чернила мерзости. — Анализ, капитан, — сказал Ёрундур, сохраняя прежний курс, но готовясь к манёвру. — Паттерн корабля неизвестен, повелитель, — ответил Бъяргборн. — Но я полагаю, и это только моё предложение, что перед нами крейсер еретиков Астартес. Ёрундур кивнул. — Значит, внутри нас тоже ждёт боль. Старый пёс отправил серию команд в машинариум и вывел на экран гололит, отображающий пространство, расположенное непосредственно под ним. — Если мы позволим, он запустит абордажников. По моей команде приготовьтесь к резкому снижению до отметки пять-шесть, затем дайте полный залп с кормы. Суака резко подняла голову. — Господин, это… — Курс взят, повелитель, — доложил Бъяргборн, бросив на Суаку суровый взгляд. — К резкому снижению готовы. «Мёртвая голова» набрал скорость, не обращая внимания на града снарядов, выпущенных с полуразрушенного оборонительного фрегата Ояды, прежде чем выйти на дистанцию прямой видимости. Теперь крейсер вёл беглый огонь из передних орудий, прокладывая путь через груду болтающихся обломков, и готовился нанести удар. — Засекли пуски! — закричала Суака. — Приближаются абордажные торпеды, восемь сигналов, скорость пролома корпуса. — Восемь, — сухо пробормотал Хафлои, поднимая топор. — Похоже мы им приглянулись. — Пытаюсь навестить на цель… — доложил Бъяргборн. — Хель. Они движутся слишком быстро. — Не беспокойся — они обгоняют авгуры слежения, — сказал Ёрундур. — Просто будь наготове. Ещё несколько секунд «''Аметистовый сюзерен''» мчался почти что на предельной скорости, плазменные двигатели горели на полную мощность, заставляя корабль скользить по тропосфере Ояды. Преследующие галеон абордажные торпеды быстро приближались, продираясь сквозь огненные всплески. Отправив свой смертоносный груз вражеский крейсер описал полукруг, развернулся вокруг своей оси и приподнялся верх, чтобы задействовать пушечные батареи. Крейсер мог открыть огонь в любой момент, разрушив пустотные щиты «''Аметистового сюзерена''» и расчистив путь для приближающихся абордажных групп. Торпеды продолжали сближение, они были всё ближе, ближе, ближе… — Давай! — крикнул Ёрундур. Бъяргборн ударила по рычагам управления, и питание корабля внезапно отключилась. Активировался обратный ход, и галеон резко остановился, как будто его оглушили. Корабль дёрнулся носом вниз, а затем, словно брошенная наковальня, рухнул прямиком в гравитационный колодец планеты. Ёрундура швырнуло вперёд на его троне, Хафлои чуть не улетел в ямы для сервиторов. Оборвавшийся кабель, с снопом искр перекинулся через верхние галереи, и снёс с креплений целый ряд когитаторов, они с хрустом рассыпались по палубе, оставляя за собой каскад вмятин в металле. Галеон вошёл в крутое пике, основные двигатели были выключены и корабль потерял энергию движения. Управляемые машинными духами торпеды нырнули следом, целясь в кувыркающиеся нечто. Секунду спустя «''Аметистовый сюзерен''» достиг верхних слоёв атмосферы, разрывая её будто глубоко вонзившийся в промёрзшую землю плуг. Из нижней части корпуса вырвался огненный столб, разгораясь по портам и устремляясь в полу пустоту. Абордажные торпеды активировали аварийные протоколы и попытались вытянутся в горизонт, отчаянно борясь с внезапно нахлынувшим гравитационным притяжением. — Кормовые торпеды! — взревел Ёрундур, изо всех сил стараясь удержаться на командном троне, в то время как весь мостик ходил ходором. — Полный залп, максимальная дальность стрельбы, корма, живо! Когда на пост поступил приказ, Бъяргборна на нём не было, фенрисца выбросило из командного трона, но он уже пробирался назад по качающейся палубе и бросился на рычаг управления, подавая на его энергию. Последовательность приказов добралась до пусковых отсеков, и заранее просчитанный залп со свистом вырвался из задних установок. Торпеды воспламенились, как только столкнулись со стеной огня, поднявшейся за падающим галеоном. Когда их боеголовки взорвались, поток пламени превратился в гигантское плазменное поле, бушующий ад, который распылял всё в пределах своих быстро расширяющихся границ. Преследовавшие их абордажные снаряды пробили поле и разлетелись на куски, когда от сильного жара их корпуса разлетелись на части. — А теперь вытаскивай нас! — крикнул Ёрундур. — Врубай полную мощность, и вытаскивай нас! Двигатели взвыли, сотрясая галеон, заклёпки затрещали, а распорные балки завибрировали. На мгновение возникло чувство, что они зашли слишком далеко, что планета поглотит их и разбросает по своим измученным горизонтам, но толстый корпус старого корабля проявил себя, защитив их от трения и жара, поддерживая работу двигателей достаточно долго, чтобы выиграть время для старых силовых установок, выталкивающих их вверх, в настоящую пустоту, подальше от опасности. Возникший позади плазменный взрыв исчез также быстро, как и возник, мощный поражающий эффект, который поджарил заднюю часть галеона вспышкой раскалённого солнца так же сильно, как и абордажные торпеды, для которых и был спланировать этот взрыв. — Статус, — потребовал Ёрундур, усаживаясь поудобнее. — Все десантные модули уничтожены, — прокричала Суака, ухватившись за вибрирующий пост. — Килевые секции и двигательные установки получили серьёзные повреждения. В трёх секторах сгорели пустотные генераторы, пытаемся это компенсировать. Не вышло. Сквозь дымку из лазеров и плазмы за ними устремился он, быстро пикируя и не сводя с цели ряды своих орудий. Возможно, дело было в игре мерцающего света, но теперь крейсер выглядел ещё более разъяренным, доведённым до высшей степени ярости потерей своих драгоценных воинов. — Огонь по твоему усмотрению, капитан, — приказал Ёрундур, наблюдая за быстрым приближением «мёртвой головы». — Посмотрим, сможем ли мы согнать ухмылку с его костлявой морды. Бъяргборн передал приказ, и бортовые батареи «''Аметистового сюзерена''» дали залп, от которого по галеону прошла волна от отдачи, а в пустоту устремился широкий веер снарядов. Большинство снарядов лягли далеко или высоко, но некоторые попадали в цель, окутывая крейсер калейдоскопическими завесами нагруженных пустотных полей. — Засекли подготовку ответного залпа, — предупредил Бъяргборн. — Приготовиться! — крикнул Ёрундур. Последовавший ответный удар, был ужасающим. Крейсер обладал гораздо более серьёзным арсеналом — снаряды с адамантиевыми колпачками, плотно упакованные, точно нацеленные и доставляемые. Сенсоры на мгновение зафиксировали масштаб грядущей боли, а затем прогремели залпы, кучно обрушившиеся на кормовые пустотные щиты последовательность сокрушительных ударов. Люмены погасли, погрузив корабль во тьму, затем вновь активизировались резервные устройства. Мостик невероятно сильно накренился, его бросало из стороны в сторону, когда вся конструкция завалилась на бок. Раздались предупредительные сирены, сигнализирующие о сбоях в системах на целом ряде палуб, и половина экранов погасла. — Критический сбой в работе авгуров, — выкрикнула Суака. — Теряется весь спектр, как ближний, так и дальний. — Подтверждаю, повелитель, — сказал Бъяргборн, голос его звучал неуверенно, как будто он сам получил удар. — Через несколько мгновений мы будем действовать вслепую. — Можешь исправить? — требовательно спросил Ёрундур. — Не отсюда, — ответила Суака, отстёгиваясь от трона и вставая. — Разрешите принять командование сенсориумом, я могла бы кое-что сделать оттуда. — Иди. — Ёрундур взглянул на экран наблюдения в реальном времени, всё ещё заполненные кораблями и взрывами, которые заменила надвигающаяся огненная атмосфера Ояда. Тактические дисплеи темнели один за другим, лишая Старого пса возможности производить необходимые пространственные расчёты. — На данный момент я открыт для предложений. — Линкор, — сказал Хафлои, указывая в обзорный экран на огромный силуэт корабля Экклезиархии, который всё ещё был очень близко, но на данный момент сам был охвачен яростной перестрелкой. Вражеские корабли устремлялись к нему, как крысы из канализации, но «''Непорочное предназначение''» отбивался изо всех сил, освещая пустоту яростными контрударами. — Оно само нас уничтожит, — пробормотал Ёрундур, — Скорее всего, а может и нет. — Есть идеи получше? — возразил Хафлои. Момент нерешительности длился всего долю секунды. Ёрундуру этого было достаточно, он оценил направления, шансы и вероятности. И как только Старый Пёс закончил, раздался второй залп, будто бы подгоняющий мысль, удар пришёлся по подфюзеляжным лонжеронам галеона, во второй раз поджарив люмены и погрузив мостик в аварийное освещение. — Ложитесь на курс перехвата, — мрачно выплюнул Ёрундур. — Посмотрим, что за ублюдки сидят на том корабле. ===Глава одиннадцатая=== Воздух пропах нефтью, металлические палубы пропахли нефтью, от людей воняло нефтью. Те, кто пережил нападение, теперь толпились на мостках и трапах, направляясь к ожидавшим их шаттлам, одежды и накидка людей были перепачканы грязью, кожу покрывала затвердевшая корка, а пальцы перепачканы в масле. Едкий запах переработки был для городов-вышек обыденностью, но сейчас, когда горел сам океан, а небеса заволокло смогом укрыться от этой вони и вовсе не представлялось возможным. Маслянистый дым обжигал горло и глаза, а кожа покрывалась волдырями. Из треснувших трубопроводов продолжало сочится горючее, образовывая новые топливные пятна и пылающие потоки, они просачивались сквозь решётки доступа, падали прямо на жилые уровни, затем растекаясь по измученным океанам. Стае потребовалось всего несколько мгновений, чтобы узнать название участка, на котором они находились — буровая станция U56 «Аугедес», часть крупной сети перерабатывающих предприятий, расположенных вдоль глубокого подводного желоба внизу. Строение было гигантским и многоуровневым, уходящим вверх в беспорядочной путанице металлических конструкций и стальных решёток, всё это закручивалось спиралью вокруг огромного центрального машинного ядра. Как и у остальных станций, у неё была единственная функция — высасывать прометий из земной коры, закачивать его в гигантские змеевики нефтеперерабатывающего завода, расщеплять сырьё, а затем отправлять вспененные сорта топлива в приёмные резервуары, готовые к отправке на ожидающие погрузчики для транспортировки в другие миры. Необходимые для жизни людей пристройки: жилые блоки, трапезные, часовни, морги — были строго второстепенными по сравнению с основным оборудованием, они цеплялись за края огромной машины, словно морские раковины, головокружительные террасы были нанизаны на раскинувшиеся вокруг вышки леса и выступы, вздымаясь над кипучими морями, под аккомпанемент хрипящих насосов и бурлящих химических станций. Оказавшись внутри, Бальдр ощутил на себе человеческое отчаяние, оно окутало разум космодесантника словно туман. С момента приземления стая двигалась быстро, вырвавшись с места посадки они устремились вглубь и вверх. Помимо рёва прибоя и пламени, присутствовал ещё один доминирующий звук и этими звуками были вопли, доносившиеся сверху, снизу, и вообще со всех сторон. Каждый обитатель буровой вышки пытался выбраться наружу. Большинство крупных транспортников уже отбыли, оставшимся либо не повезло, либо они сохранили верность долгу и оставались на своих станциях добровольно, а может просто были слишком медлительны или им просто не доставало дальновидности, чтобы разглядеть приближение апокалипсиса. Стая рассеялась по узкой площади, окружённой крутыми ярусами продолжающих работу производственных помещений, с них можно было разглядеть всё, что происходит над ними и под ними. Внизу, головокружительно далеко внизу, находилось бурлящее море, пары и дым которого заполняли собой пространство между уровнями. Вверху виднелись высокие башни оборонительных сооружений и посадочные площадки, которые теперь постоянно подвергались обстрелу. Бальдр наблюдал, как взлетающий бочкообразный транспортник разорвало на его глазах. Пассажиры разлетелись по горячему воздуху будто солома, падая в далёкие волны. Расположившиеся вокруг главных командных башен остатки оборонительных периметров оставались нетронутыми, но было очевидно, что без подкреплений их захватят в течении нескольких часов. Но сейчас на посадку заходили только корабли противника, жаждущего обещанной резни. Стае оставалось только одно — очистить разум от всего кроме их цели и мчать сквозь происходящее в поисках посадочной станции, достаточно большой, чтобы принять десантные корабли, за которыми они следили с орбиты. Однако слышать все эти вопли, эхом резонирующие по открытым шахтам и колодцам, было невыносимо. Оставить защитников без поддержки было невыносимо трудно, хотелось задержатся с ними, нарушить приказ хотя-бы на один час, как в точке Мандевилля. Ощущение постоянного избегания боя разъедало душу, а время сражаться в полный рост могло наступить ещё очень не скоро. Гуннлаугур мчался по лязгающим платформам, размахивая молотом, вожак задавал темп всей стае, ведя братьев вперёд. — Выше, — сообщил варанги по воксу, вламываясь в полуразрушенную дверь и с грохотом поднимаясь по крутой лестнице. — На авгуре видны большие скопления целей, примерно через двенадцать палуб, возможно это они. Стая бежала как единое целое, держась вплотную друг к другу. Окружающие пространства навевали клаустрофобию, это был лабиринт из труб, клапанов и толстых балок, где каждый узел работал на пределе, шипя и угрожая развалиться от каждого тяжёлого шага. Настил представлял из себя металлическую сетку, потолок был сделан из того же металла, так что в какой-то момент начинало складывается впечатление, что ты погребён под необъятной громадой города из тёмного железа, но в следующее мгновение ты уже оказываешься под натиском неудержимых, ревущих сил природы, балансируя на краю отвесной пропасти, и между тобой и забвение нет ничего, кроме прогибающейся стальной пластины. — Впереди видны тепловые следы, — доложил Ингвар, бежавший сразу за Гуннлаугуром. — Тепловые следы, здесь? — скептически переспросил Ольгейр, неуклюже шагая сзади с Сигрун наготове. — Подтверждаю, — прохрипел Гуннлаугур, подходя к потрескавшейся готической арке ведущей в длинный коридор. — Наша первая охота на то, что здесь осталось. Космические Волки вышли на длинную открытую галерею, расположенную высоко на восточной стороне платформы. Вдоль левой стороны тянулся крутой барьер из перекрещивающихся стальных пластин, значительная их часть была разорвана, обнажая внутренности дымящихся машин. По центру тянулась пустая палуба, зияющая дырами и усеянная обломками техники и станций управления нефтепереработкой. Правый борт навис над океаном, накренившись на триста ярдов вниз, и постепенно превращаясь в груду искорёженной арматуры и щебня. Поперёк центральной палубы установили шестифутовые баррикады, сделанные из изрешеченных пулями камнебетонных блоков, сожжённых танков и груды обгоревшего металла, укрытия возвышались над приземистыми корпусами трёх орудийных башен. Среди обломков прятались около двух сотен солдат Сил Планетарной Обороны Ояды, прижимаясь спинами к сколоченной ими стене. Грязные оборванцы в изодранной серо-оранжевой форме и мятых шлемах. У орудийных башен кучковались несколько «Химер». Миномётчики выгружали боеприпасы, складывалось впечатление, что они были готовы отразить лишь ещё одно, возможно последнее, наступление врага, настолько измученными выглядели бойцы. Четверо Космических Волков прорвались через баррикады, вызвав тревожные крики и лязг торопливо вскинутых лазвинтовок. — Не дурите, — рявкнул Гуннлаугур на ближайшего к ним солдата — женщину, которая запаниковала так сильно, что, казалось, уже была готова выстрелить ему в грудь. — Позови командира. Женщина моргнула, но после секундного замешательства сделала, как было велено. Командиром оказался невысокий коренастый мужчина в испачканной кровью униформе, и пятидневной щетиной на угловатом подбородке. Он называл себя младшим полковником Джете Нефортом и был слишком утомлён, чтобы выказать нечто большее, чем символическую удивление при виде четырёх святых Ангелов Императора, возникших в его подразделении в разгар сражения. — Я не знал... — начал было он. — Тебе и не нужно, — сказал Гуннлаугур, нависая над младшим полковником, его перчатки всё ещё украшали филигранные узоры урчащего дезинтеграционного поля Скулбротсйора. — Какова ваша задача? Нефорт устало провёл перчаткой по густым волосам. — Нам приказано удерживать посадочные площадки на самом верху вышки, вон там. Мы продержались три дня, этого времени хватило, чтобы вывести большую часть грузовых транспортников, но затем случился мощный прорыв вражеских сил и нас отбросили назад. Мы закрепились здесь, ожидая подмогу. Он сухо улыбнулся. — Не думаю, что она придёт. — И что теперь? — Ничего. Связи нет со вчерашнего вечера. Но мы будем выходить в эфир до тех пор пока у нас остаётся ещё хоть немного энергии. Нам больше некуда отходить, разве только в море. Пока Гуннлаугур разговаривал с младшим полковником, Бальдр и Ингвар подошли к баррикаде и сквозь широкую брешь посмотрели на вершину вышки. Длинная, изуродованная кратерами центральная площадка, уходила вдаль. Когда-то посередине, в пятидесяти ярдах от него, начинался ряд зданий Администратума, но теперь от них остались лишь «коробки» без крыш. За ними виднелись другие обломки, ещё больше разрушенных зданий, разорванный трубопровод, ещё одна сгоревшая орудийная башня, и всё это было скрыто в тени высокого единообразного строения на левом фланге. Бальдр увеличил изображение, осматривая обломки в поисках целей. И в конце концов он нашёл вражеских солдат, сгруппировавшихся за собственными оборонительными рубежами в восьми ярдах от него, там было несколько пехотных отрядов в неустановленной форме, по меньшей мере четыре боевых танка со стёртыми опознавательными знаками Милитарума, пара бронетранспортёров на холостом ходу, несколько загружающихся гусеничных артиллерийских орудия. Группировку окутывал дым от выхлопов, но они явно готовились к продвижению по центральной платформе. — Можем взять их на себя, — сказал Ингвар по внутреннему воксу стаи. — Есть кое-что ещё, — сказал Бальдр, сам того не желая. Ингвар пристально посмотрел на брата. — Что же, брат? Бальдр не знал. Он даже не знал, зачем это сказал. Боль в голове и шее ощущалась всё острее и только продолжала усиливаться. — Ничего, — ответил Бальдр, поднимая болтер и отступая от баррикады. — Забудь. Это правильный путь. Ингвар, казалось, хотел спросить что-то ещё, но к ним подошёл Гуннлаугур, таща за собой Нефорта, Раскалыватель черепов жаждал продолжить путь. — Что находится в конце этой палубы? — спросил вожак стаи. — Ваши посадочные площадки? — Так точно, — ответил Нефорт. — Раньше там находился пункт эвакуации нашего, но сейчас его занял противник. — Может ли этот пункт обслуживать орбитальные подъёмники? — Сомневаюсь. Но тремя уровнями выше, за пунктом эвакуации, находится главная стыковочная площадка всего комплекса. Если её ещё не разрушили. Гуннлаугур кивнул. — Собирай людей, грузите всё снаряжение, которое сможете унести. Космодесантник жестом указал на Ольгейра и остальных братьев. — Мы проведём вас обратно наверх и если там ещё остался неповреждённый транспорт, то посадим на него и вас. — Так точно, повелитель! — выпалил Нефорт, и усталое лицо смертного озарилось внезапной появившейся надеждой. — Мне нужны схемы, тактические данные, картолиты — во общем всё, что у вас есть для следующих пяти уровней. — Вы собираетесь идти дальше? Гуннлаугур рассмеялся. — Просто покажи мне всё, что у тебя есть. А потом мы займёмся этими отбросами. Аушрах Клэйв лежал на койке, скрестив руки на груди, и беззвучно повторял слова из катехизических поучений. Конечно же, он знал их все, но по-настоящему верить начал лишь недавно. Вы можете пройти долгий церковный путь не имея подлинной веры, нужно лишь знать правильные ответы на нужные вопросы и всегда выглядели соответствующим образом. Однако теперь исповедник был вынужден снова и снова сталкиваться со собственной смертностью. У него появилось время подумать о своих деяния, о том, сколько тел он попрал, скольких он замуровал. Даже сейчас он практически ни о чем не жалел, разве что о некоторых из последних принятых им решений, например остаться на стороне Делво, когда было принято решение преподать урок на Кефе примарис, недооценив при этом, как далеко могут зайти Волки, чтобы отомстить за кажущуюся несправедливость. Однако, прошлого уже не изменить. Космодесантники сохранили Клэйву жизнь, и он использовал дарования время с пользой, вспоминая всё то, чему его учили в семинариях, раскладывая эти знания по полочкам разума, пытаясь придать мыслям новый смысл. И спустя какое-то количество времени это стало приносить свои плоды. Впервые за всё время он начал понимать, чем доктрины веры прельщают слабых. Клэйв всегда презирал фанатичных обывателей, их отчаянье, привязанность к реликвиям и слухам о чудесах была исповеднику противна, но оказавшись на какое-то время в шкуре черни, Клэйв стал немного лучше понимать ход их мыслей. Конечно же, Клэйв всегда верил в Императора и считал, что выполняет работу, порученную Троном. Только теперь он мог думать об этом как о чем-то более личном, не столько о мрачных расчётах с погубленными мирами и выжившими секторами, сколько о Его божественном вмешательстве в жизни своих слуг. Теперь когда «''Аметистовый сюзерен''» проходил через своеобразное чистилище, окружающий исповедника мирок сотрясался, а по металлическим панелям камеры скользили хлопья ржавчины. За время заточения корабль множество раз подвергался нападениям. В определённые моменты Клэйв был уверен, что смерть точно пришла за ним и все произносимые им благословения были взяты из «Руководств по подготовке к вознесению». Но на этот раз всё было иначе, неотвратимее, окончательнее. Удары были настолько частыми и такими близкими, что казалось, будто всё точно закончится через час, самое большое два. В таком случае, этот мир, скорее всего, положит конец его злоключениям. А ведь Аушрах сам привёл сюда своих похитителей, так что в этой истории присутствовала толика мрачной иронии. Было ли в его жизни место искуплению? Если и было, то вот оно. Клэйв погубил так много душ и был замешан в таком количестве «добродетельных» процедур, но, возможно, этот поступок и вправду был его жалким искуплением, искуплением, которое исповедник заслуживал. И, конечно же, смерть всех Волков тоже казалась весьма вероятной. Так что данная ситуация была приятна вдвойне. Затем дверь камеры внезапно лязгнула. Исповедник поднял голову — звук удара не был похож на звуки боя, доносившиеся из корпуса, скорее, как будто что-то происходило прямо снаружи. Клэйв сел, осторожно опуская покрасневшие лодыжки на палубу. Если бы у него было оружие, то он бы уже потянулся за ним. Ещё один лязг, затем пронзительный вой, затем вспышка света под дверным косяком. Из панели замка, куска железа размером с человеческую голову, вылетело облачко дыма и замок открылся. Дверь заскрипела на своих петлях, открывая взору узника женщину в одежде старой корсарской команды Коллаквы. — Что тебе нужно? — спросил Клэйв, прислоняясь спиной к стене, он уже догадался, что женщину послал Волки, чтобы убедиться, что он отдаст душу Императору раньше, чем корабль. — Слуга Божественного Императора, — сказала женщина, поспешно входя внутрь и закрывая за собой дверь. Затем она с религиозным рвением изобразила аквилу и поклонилась. — Я долго ждала. С тех самых пор, как узнала, кого именно они привели с собой на борт. Аушрах напрягся. Если женщина собиралась его убить, то он бы предпочёл, чтобы она не мешкала. — М? — Мне было так тяжело работать на того пиратского пса, — с чувством выплюнула пришелица. — Но выполнять приказы этих напыщенных существ и того хуже. Раньше я работала на схоластов понимаете? Это было почётной работой. Я всегда мечтала выбраться отсюда и снова вернутся на прежнее место. Чтобы всё исправить. — Простите меня, мамзель. Не думаю, что я… — Я Эджика Суака, — понизив голос выпалила женщина. — Послушайте. У нас не так много времени. Я отключила авгуры, но скоро они снова заработают. На семьдесят восьмой палубе находится подготовленная спасательная капсула. Вот пистолет. Ох, ваши путы. У меня есть решение этой проблемы. Суака порылась в рюкзаке вытащив оттуда автопистолет и отмычку. Исповедник быстро избавился от пут и вскоре уже растирал лодыжки, пытаясь разогнать кровь. — Они бы не смогли осознать, какое богохульство совершили. Я всегда вздрагивала, когда Волки говорили о вас, но они этого не замечали. Мне очень жаль. За всё. Происходящее было не просто осмыслить. Всё это стало огромной неожиданностью. Клэйв уже несколько месяцев как перестал даже молится о подобном. — Молодец, дитя моё, — сказал исповедник, чувствуя, что приходится действовать вслепую. Кем она его считала? Каким-то святым? — Я абсолютно уверен, что ты была сотворена именно для этого. Суака быстро улыбнулась и протянула пакет с едой, комбинезон и аптечку. — Я не испытываю к ним ненависти. Они просто невежды, вот и всё. Но у меня был шанс, и я должна была им воспользоваться. Аушрах встал, натянул комбинезон, проверил пистолет. — Я чувствовал, что ты придёшь за мной. Видел это во снах. Даже в самые тяжёлые моменты мы никогда не остаёмся одни. Это благословенное, добродетельное деяние, но я бы хотел прояснить некоторые детали. Прямо сейчас корабль находится в боя, так? Что ты намеревалась делать дальше? — В правом секторе стоит ордер Экклезиархии. Из-за безвыходности Волкам пришлось немедленно направился к ним. Отправитесь сейчас и спасательная капсула сможет доставить вас к своим. Прежде чем Волки что-то заметят, капсула будет уже далеко. Вы будете в безопасности. Святой Трон. Она всё продумала. Конечно, Клэйва могло разнести на атомы при перелёте или уничтожить дружественным огнём Экклезиархии прежде, чем он доберётся до своей цели, но попробовать определённо стоило. Это всяко лучше, чем гнить в этой ржавеющей куче дерьма, пока Космические Волки высокомерно наблюдают, как всё рвётся на части. Исповедник потянулся к Суаке и сжал её руку. — Прекрасно, — с теплотой сказал он. — Но разве ты не волнуешься, сестра? Тебя не волнует, что они могут сделать, когда узнают что ты здесь натворила? Женщина впервые, за всё время, выглядела озадаченной. — С чего бы? — спросила она. — Ведь я иду с вами. Сердце упало в пятки. Ну почему простофилям, слабакам и нищим всегда так нужно было за него цепляться? Почему они просто не могли сослужить свою службу и уйти? Что он сделал, чтобы заслужить себе эту надоедливую компанию дураков? Клэйв широко улыбнулся и снова сжал руку женщины. — Именно это я и надеялся услышать, — сказал ей Аушрах. — Пойдём же, через мгновение они наверняка начнут нас преследовать. ===Глава двенадцатая=== Гуннлаугуру нравился этот мир. Этот запах, жестокая стихия. Было бы бы здорово здесь задержатся, дать противнику бой и расколоть несколько черепов, пока вокруг сверкают молнии и ревут пожары. Скоро это место несомненно падёт, его учась уже предрешена, но Космическим Волкам всегда нравились судьбоносные битвы, о которых затем слагают саги. Ведь важно не то, как ты жил, а то, как ты умер — ''хороша'' ли была твоя смерть? Стоял ли ты до самого конца, бросая вызов всему миру? Лежали ли у твоих ног груды вражеских тел? Именно так Гуннлаугур и намеревался окончить свою жизнь, глядя врагам в глаза, провоцируя напасть вновь, чтобы в последний раз испытать настоль прочны их когти простив его молота. И лишится такой возможности было судьбой, которую действительно стоило опасаются. Вот почему эта охота так много значила. Если Ингвар прав, а Гуннлаугур в этом не сомневался, то многие его братья по ордену погибли напрасно, их нити были оборваны врагом, который так и не показал своего лица. За подобное необходимо было отомстить, даже если это будет стоить стае всего. Фенрис можно ненавидеть, его можно презирать, но глумиться над ним — никогда. Раскалыватель Черепов перепрыгнул через баррикаду, грузно приземлившись на палубу, и немедленно перешёл на бег, чтобы скорее добраться до врага. Бальдр следовал за ним по пятам, он бежал изо всех сил, на мгновение сбросив с себя пораженческий дух. Оба космодесантника находились на правом фланге длинной палубы, огибая край вытянутого, уходящего в пустоту, обрыва, мчась по изломанному ландшафту из разрушенных зубчатых стен и настила. В это же время Ингвар и Ольгейр заходили в левый фланг противника, укрывшись в глубокой тени, отбрасываемой громадной буровой установкой. Никто из Космических Волков не активировал разрушительных полей силового оружия и все они двигались бесшумно, согнувшись, расстилаясь по земле словно окружающие их клубы дыма. Нефорт вырвался из укрытия гораздо раньше, и его войска всё ещё продвигались к центру палубы, пробиваясь сквозь проход в плотных баррикадах, закрепляясь, а затем перегруппировываясь, чтобы вскоре снова начать прорыв. И хотя люди Нефорта двигались достаточно тихо, противники практически сразу обнаружили их приближение. Ренегаты отреагировали молниеносно, они подтянули бронетехнику и двинулись вперёд, каждая огневая платформа была окружена взводом бегущих пехотинцев. Танки быстро вышли на расстояние ведения огня и начали уничтожение уцелевших зданий, оказавшихся на их пути, они склонился орудия и начали превращать палубу в водоворот разлетающейся каменной кладки. Космических Волков это вполне устраивало. Поднявшаяся завеса пыли скрыла их продвижение. Они обошли Нефорта с флангов, держась на значительном удалении от своих позиций, прежде чем устремиться навстречу приближающемуся врагу. Как только космодесантники дошли до нужного места, у предателей не осталось ни единого шанса. Они были полностью поглощены атакой на защитников Ояды, которые наступали с фронта и сомкнувшиеся из смога «клещи» застали ренегатов врасплох. Гуннлаугур атаковал первым, он активировал Скулбротсйор и молот вспыхнул, когда космодесантник появился из серых облаков, взметнув пыль, материализовавшимся силовым полем. Рядом бежал Бальдр, держа за плечом рунный меч. Никто из них не стал бы без необходимости тратить болты на подобного противника. Ингвар и Ольгейр выскочили с противоположной стороны, синхронно размахивая клинками. Получив сигнал, отделения Нефорта отбросили осторожность и двинулись в лобовое наступление, пробираясь сквозь обломки, чтобы сосредоточить лазерный огонь на центре вражеского наступления. Гуннлаугур взмахнул молотом слева направо, сбив трёх перепуганных отступника и отшвырнув их, изломанные тела, за край платформы. В месте с этим вожак стаи разинул рот и издал рык полный ненависти и вызова, отчего валяющиеся под ногами обломки задрожали. Бальдр бросился вперёд, нанося клинком яростные рубящие удары, но они лишь выглядели таковыми и на самом деле были нанесены под нужным углом и с оптимальной точностью. Он прорвался сквозь группу культистов, быстро их убив и проложив себе путь к ближайшему танку. Враги были одеты в имперскую форму, причём самых разных видов: некоторые образцы, возможно когда-то принадлежали Астра Милитарум, другие были рабочей одеждой или формой бронетанковых экипажей, одежда была пёстрой и рваной, с нечестивыми нашивками их покровителей на рукавах. Лица солдат, там где их можно было разглядеть, покрывали язвы или опухоли, они были иссечены шрамами, изуродованы пирсингом или даже изрезаны до самых костей. Предсмертные вопли предателей напоминали крики птиц или животных со скотобойни, а их зловонием было пропитано даже разлитое машинное масло. Гуннлаугур нанёс следующий удар, убив ещё одного культиста, затем ещё один и ещё, наслаждаясь каждым разрезанием атрофированной плоти. Скулбротсйор свободно парил вокруг своего хозяина, описывая широкие дуги и оставляя за собой кровавые следы, которые сгорали в потрескивающих вспышках разрушающего поля. Раскалыватель Чернево и Бальдром добрались до первого танка одновременно, они не переговаривались, а просто делали так, как привыкли, следовали инстинкту, выстраиваясь кругами друг за другом, клинки космодесантников размывались от скорости и силы ударов. Танкист внутри высокой орудийной башни попытался нацелить пулемёт на Бальдра, космодесантник поставил ногу на корпус, выдернул ствол из крепления и отбросил его в сторону. Гуннлаугур ударил громовым молотом по ближайшим гусеницам, утопив их в корпус, а затем свободной рукой вытащил трак, из-за чего машину развернуло вокруг своей оси. Им даже не пришлось использовать гранаты. Бальдр вскарабкался на крышу танка, и вскрыл корпус, чтобы добраться до экипажа внизу. Гуннлаугур пробился к топливным бакам при помощи громового молота, поджигая резервуары с прометием. К тому времени, как космодесантники разобрались с первой целью и бросились к следующей, танк разлетелся на части, разбросав тяжёлые металлические детали по воздуху. Противникам было некуда деваться. Палубу усеивали груды обвалившейся каменной кладки, которая затрудняла отступление. В любом случае, ренегаты не могли двигаться достаточно быстро, а если пытались, то падали и соскальзывали обратно, ломая шеи и позвоночники. Лазерный обстрел Нефорта блокировал передвижение, в то время как Волки творили настоящее истребление, неистовствуя в первых рядах с голодом, порождённым долгим пребыванием в пустоте. Вскоре руины окрасились в алый цвет, артиллерийские орудия превратились в лом, транспортные средства разобрали на части, а путь к посадочным площадкам был расчищен. Стая собралась лишь в конце схватки, объединившись на дальней стороне площадки, их доспехи блестели, а оружие раскалилось. — Хья! — воскликнул Ольгейр, разминая мощные руки, широко разводя их в стороны и дико хохоча. — Клянусь своими костями, это была настоящая схватка. — Да, ты выглядел так, будто наслаждался происходящим, — весело заметил Ингвар, опуская клинок. Люди Нефорта догнали космодесантников, осторожно продвигаясь по территории, которую они недавно потеряли, солдаты выглядели потрясёнными о того, что эта точка всё ещё существует. Посадочные площадки казались относительно целыми, хотя с установленных по периметру ограждений свисали трупы солдат сил обороны Ояды, с них сняли форму, а на телах виднелись воспаление следы истязаний. Несколько атмосферных транспортов всё ещё стояли на дальнем краю площадки, и этого было достаточно, чтобы увести с платформы то, что осталось от отряда Нефорта. — А теперь убирайтесь отсюда, полковник, — сказал Гуннлаугур, как только Нефорт оказался среди космодесантников. — Убирайтесь, бегите с планеты, если сможете. Нефорт заколебался, он будто бы пытался понять не было ли это какой-то уловкой, проверкой на преданность, чем-то, что мог бы провернуть, например, комиссар. Но достаточно было посмотреть вверх, туда, где гремели остальные сгоревшие шпили, а толпы людей с криками бежали по рушащимся виадукам и переходам, чтобы увидеть, что город-вышка над ними уже захвачен. Нефорт сглотнул, насколько мог выпрямился и сотворил аквилу. — Да хранит вас Трон, повелитель. Затем гвардейцы побежали, а кто-то и заковылял, к оставшимся транспортам, волоча за собой раненых и ящики с продовольствием. — Им повезёт, если получится отойти на пять миль, — сказал Ольгейр, глядя вслед гвардейцам. — Возможно, — сказал Бальдр. — Но один раз им уже повезло. Гуннлаугур прошёлся по настилу, направляясь к внутреннему периметру, где выступающие посадочные площадки ответвлялись от основания буровой вышки. Он посмотрел на площадки главного шпиля, поднимающиеся всё выше и выше, и все они извергали дым. Виадуки вели вглубь, вверх, и вниз, соединяясь с находящими друг на друга площадками и платформами внутри. Из-за тумана войны было трудно разглядеть детали, но масштаб разрушений был очевиден. Прямо на их глазах большой узел управления на дальней стороне высокого шпиля взорвался, его внутренние палубы обрушились, и вся конструкция соскользнула в море в бушующем пламени и поднятой пыли, — Главные терминалы должны быть впереди, — сказал Гуннлаугур, пробегаясь линзами по смогу и увеличивая изображение. — Пять уровней, северный сектор, за той процессорной колонной. Трудно было представить, что на такой высоте уцелело хотя-бы что-то, но Экклезиархия прислала сюда несколько тяжёлых транспортов, и их огневой мощи, возможно, хватит, для того, чтобы ещё несколько часов сдерживать орды предателей. — Времени в обрез, — сказал Ингвар. — У тебя есть чёткий путь? И у Гуннлаугура он был — картолиты Нефорта обеспечили быстрый подъём, который привёл стаю прямо к сердцу орбитальных приёмных платформ. Но вожак смотрел не на это — он смотрел на Бальдра, который, ощетинившись, прокрался за периметр. — Что ты увидел? — спросил Гуннлаугур. Какое-то мгновение Бальдр молчал. Космический Волк стоял неподвижно, словно упиваясь видом открывшихся перед ним руинами, он будто бы впитывал их безумие. Гуннлаугур был практически уверен в том, что Бальдр снова двинется вперёд, как какой-нибудь призрак, спотыкающийся во сне. Раскалыватель Черепов почти потянулся за оружием, как это уже сделал Ольгейр. Но затем Бальдр заговорил — чётко, ровно, он точно был собой. — Квадрат пять-шесть-три, — сказал он. — Чуть не пропустил. Гуннлаугур посмотрел в указанный квадрат и увеличил изображение, системы брони отфильтровали всё, что перекрывало поле зрения. И даже после этого было непросто что-либо разглядеть в зернистой мешанине наслаивающихся картинок. Но потом Гуннлаугур увидел то, о чём говорил Бальдр, увидел, куда направляется это существо и что оно делает. Через несколько мгновений оно окажется между космодесантниками и их целью, прокладывая путь наверх. Возможно, это первый из очень многих, которые должны были сюда прибыть. Раскалыватель Черепов ненавидел эту мерзость так же, как ненавидел всякое дышащее и ходячее воплощение всего, к чему его приучили испытывать отвращение. От одного лишь взгляда на эти движения, блестящую броню, тяжёлую поступь, сияние сапфировых линз, у Гуннлаугура зачесались клыки. — Думаешь, он здесь не один? — спросил Ингвар низким рычащим голосом. — Он идёт по нашему пути. Это всё усложняло. Чем дольше стая оставалась на месте, тем сложнее становилась ситуация. — Тяжёлая рука, Фъольнир, займитесь им, — приказал Гуннлаугур. — Гирфалькон, пойдём. Покончим с этим. Бъяргборн трудился так усердно, как никогда в жизни. Ёрундур безжалостно давил на команду, но того требовала необходимость — эта пустотная битва превратилась в ужасающее и изматывающее шоу ужасов, с какой стороны не посмотри. Каждое мгновение всё новые корабли уничтожались или выводились из строя и большая их часть принадлежала Империуму. Единственная причина, по которой «''Аметистовый сюзерен''» всё ещё оставался в строю заключалась в том, что он прибыл на эту бойню гораздо позже и это не самое лучше преимущество быстро сходило на нет. Ёрундур выкрикивал приказы со своего трона, в то время как мостик вокруг него гремел и трясся. Бронестекло вспыхивало от раздающихся в пустоте взрывов, отбрасывая тени, бешено метавшиеся по потрескавшимся палубам. Сервиторы, как всегда, продолжали работать в тишине, но людские члены экипажа начали терять самообладание, они кричали в переговорные трубы или в отчаянии колотили кулаками по пультам управления. Впереди, ещё более чем прежде, возвышалась эскадра Экклезиархии, островок стабильности в бушующем море разрушений. Линкоры превосходно держали строй, выпуская огромное количество оборонительных лазерных залпов. У их капитана, должно быть, были стальные нервы, раз он остался стоять на якоре посреди безумия этой зоны боевых действий, но у них определённо имелось оружие, которое позволило бы им удерживать свои позиции, по крайней мере пока. Бъяргборн уже выполнил основные приказы Ёрундура, сделав всё необходимое, обеспечив кораблю возможность уверенно мчать в тени эскадры. Плазменные двигатели «''Аметистового сюзерена''» всё ещё работали, хотя и беспорядочно, но полученная в ходе тропосферного манёвра энергия позволила галеону мчатся вперёд с огромной скоростью, достаточной для того, чтобы не дать заградительному огню «мёртвой головы» разорвать их ослабленную карму. Теперь капитан неистово работал с группами авгуров, пытаясь увеличить охват сенсоров дальше минимального радиуса. И только тогда Бъяргборн всё понял. Попадания были реальными, как и повреждения пустотных щитов, но сбоя в работе сенсоров не было, и Торек был в этом уверен. — Лейтенант? — срочно вызвал Бъяргборн по воксу. Ответа не последовало. И дело было не в помехах. Она выключила свою комм-бусину. Бъяргборн быстро провёл поиск по локатору, но это ничего не дало. Затем он отменил поставленные Суакой предупреждения о неисправностях и авгуры галеона вновь начали мигать, группа за группой. — Слава Всеотцу, — проворчал Ёрундур, когда экраны вокруг него снова засветились. — Отслеживай приближающиеся крупные снаряды, но продолжайте увеличивать скорость. Но Бъяргборн ничего не мог сделать. Он почувствовал, как в животе нарастает неприятное ощущение холода. Он должен был найти Эджику. Торек проверял каждую палубу на предмет аномалий, одну за другой. — Капитан! — окликнул его Ёрундур. — Подтверди приказ и действуй. Бъяргборн встал и повернулся, чтобы смотреть прямо на трон. — Суака забрала его, господин. Они направляются на палубу с спасательными капсулами. Это было всё, что нужно было сказать. Хафлои сорвался на бег ещё до того, как фраза была закончена, и от тяжёлых шагов космодесантника задрожала палуба. Ёрундур бросил на капитана возмущённый взгляд, из-за ярости голос старого космодесантника звучал хрипло. — Зубы Хель! Тогда закрой стартовые палубы! Все до одной! Конечно же, Бъяргборн не мог этого сделать, по крайней мере, сейчас. Суака знала о системах корабля больше, чем кто либо другой, именно по этой причине её и оставили в команде, все контрольные линии мостика были отключены. Поэтому капитан сам бросился бежать, догоняя Хафлои он едва не потеряв равновесие, когда палуба накренилась, и бросился к задней арке, где находились магнитные лифты, уходящие вниз, на служебные уровни. Сердце уже билось учащенно. Должен ли он был её заподозрить? Суака никогда не демонстрировала и намёка на предательство, ведь так? ''«Впрочем, это и не должно было нравиться, не так ли?'' — говорила она''. — Просто не поднимай головы».'' Но зачем она это делает? Зачем предпринимать хоть что-то ради спасения этой крысы? Зачем рисковать жизнью ради кого-то настолько гнусного, насколько не имеющего отношения к ней или её обязанностям, при том, что к ней хорошо обращались и Суака сама в этом признавалась? Вопросы роились в голове, пока Бъяргборн бежал по палубам, забирался в лифт и отправил его вниз. Все коридоры были переполнены людьми, которые перебегали от одной станции к другой, отдавая приказы, перетаскивая боеприпасы или оборудование с места на место. Из-за колебаний напряжения люмены продолжали перегорать, складывалось впечатление, что вся конструкция корпуса на волосок от того, чтобы развалиться на части. Удары продолжались — мощные раскаты, которые разносились по всему кораблю, свидетельствовали о продолжающемся снаружи обстреле. Перед тем, как покинуть пост Бъяргборн успел рассмотреть состояние уцелевших пустотных щитов, и потому боялся даже подумать о том, сколько ещё они продержатся. Либо Ёрундур вскоре сможет доставить корабль в какое-то безопасное место, либо единственным из них, кто сможет удачно покинуть корабль, окажется крыса. Лифт с лязгом остановился, двери распахнулись, и Бъяргборн снова побежал, по узкому трапу, скользнув в более широкий коридор, по левую сторону которого были два ряда светящихся люков, лестницы с поручнями и рычагами управления. Уже сработало предупреждение о проникновении в атмосферу, что вызывало новый приступ паники. Торек добрался до перекрёстка и обогнул его как раз вовремя, чтобы увидеть, как Хафлои в отчаянии бьёт бронированным кулаком по переборке. На палубе лежало тело женщины, остатки её головы разметало по металлическим конструкциям. Бъяргборну не нужно было узнавать черты лица, чтобы понять, кто это. ''Ты дура, Суака''. Одной из спасательных капсул не оказалось на месте, а входной люк в её отсек был запечатан, но внутри всё ещё слышался свист выходящего в вакуум воздуха. Хафлои повернулся к Бъяргборну. — Слишком поздно, — прорычал Кровавый Коготь. Торек схватил с настенной панели диагностический датчик и нажал на кнопку считывания. — Запущена одна спасательная капсула. Координаты установлены отсюда. Капсула запрограммирована на следование к «''Непорочному предназначению''». Хафлои повесил топор на пояс, ударил ладонью по выпускному клапану и направился к следующему отсеку. — Ты же можешь повторить эту программу, да? Бъяргборн уставилась на космодесантника. — Повторить программу… То есть, да. Да, я могу, повелитель. — Сделай это. — Хафлои рывком открыл люк в спасательный отсек и раздались новые сигналы тревоги. — Повелитель, нет никакой гарантии, что... — Капитан замолчал. К чему эти слова? Повелитель знал о рисках больше, чем он сам, единственной функцией Бъяргборна было служение. — Как пожелаете. — ''Что за чертовщина, щенок?'' — услышал он язвительный голос Ёрундура по коммуникатору. — Я иду за ним, — холодно ответил Хафлои, забираясь в спасательную капсулу, прежде чем прервать связь. Последнее, что увидела Бъяргборн перед тем, как люк захлопнулся, был бледный, покрытый пылью штурвал и очертания рун, виднеющихся в свете внутренних люков капсулы, отсчитывающей время до старта. Торек вернулся к пульту управления, чтобы убедившись, что капсула будет двигаться по той же траектории и с теми же задачами, что и капсула крысы. Вводя команды, он размышлял о том, что несколько секунд назад Суака, скорее всего, делала то же самое, и это стало последним, что она когда-либо сделает. Он нажал на последнюю клавишу, закрыл клапаны и нажал руну включения. Трубчатый корпус капсулы дико зашипел, воздух с огромной скоростью выходил из пускового отсека и вот, на задней стороне запертого люка зажглись огни. Раздался глухой стук разжавшихся зажимов и освободившаяся капсула с грохотом пронеслась по отсеку в буйстве вспыхнули двигателей и вылетела из корпуса корабля. Бъяргборн глубоко вздохнула. — Да хранит тебя рука Русса, — пробормотал он. ===Глава тринадцатая=== Две фигуры мигом метнулись с транспортной платформы, Ингвар и Гуннлаугур взбежали вверх и направились в недра буровой установки, которые представляли из себя запутанный лабиринт. Космодесантникам не пришлось долго искать ещё одну, более крупную, группу одинаково экипированных ренегатов, предатели были заняты либо мародёрством, либо резней. Космические Волки убивали каждого, попавшегося им на пути захватчика, не задерживаясь и продолжали движение. Уровни сменяли друг друга один за другим — ряды открытых стихие, выгоревших жилых блоков прислонились к камнебетонным опорным колоннам, заброшенные насосные станции, уставленные рядами хронометров и клапанов высокого давления, продуваемые ветром наблюдательные платформы, окружённые толстыми трубами, и бурлящие бункеры-смесители. Космические Волки мчались по скрипучим металлическим лестницам рука об руку, поднимаясь всё выше, уходя всё глубже и глубже, солёный штормовой ветер стал их постоянным спутником, соперничающими с горячими порывами от внутренних пожаров. В конце концов Ингвар с Гуннлаугуром оказались высоко на северной окраине города-вышки. Перед ними развернулась широкая панорама, открытый вид на горящий океан и ряды плохо различимых буровых платформ — каждая из которых скрывалась за окружавшими их столбами пара и дыма. По мере рассеивания обороняющихся сил, интенсивность воздушных боёв постепенно стихала. Пара истребителей Сил планетарной обороны Ояды рухнули в воду на глазах космодесантников, машины взорвались при ударе, а их обломки разлетелись по горящей поверхности океана. Одна за другой буровые вышки превращались в погребальные костры. Прямо перед Космическими Волкам располагался ещё более серьёзный комплекс посадочных платформ — восьмиугольники из необработанного камнебетона более трёх сотен ярдов в ширину, над ним возвышались укреплённые диспетчерские вышки, окружённые высокими защитным заслонами с колючей проволокой. Шесть тяжёлых десантных транспортника стояли на открытой местности, машины всё ещё дымились после своего орбитального приключения, они были обязаны кабелями и находились под охраной нескольких десятков солдат с высокими шлемами и в багровых доспехах с позолотой. Охрана выглядела хорошо вооружённой, у них было что-то похожее на лазерные пистолеты военного образца. У некоторых были огнемёты, а у кого-то даже гранатомёты. Ещё около пятидесяти солдат заняли самый дальний край комплекса. За этими длинными стенами, сквозь рёв двигателей и завывания ветра слышались вопли наступающих предателей. С левой стороны вид на небо загораживала самая большая из вышек — многоярусный, массивный бункер с окнами-бойницами, увенчанный множеством сенсорных датчиков и спаренных лазпушек. Ингвар пригнул голову и скользнул в укрытие, всем телом прижимаясь к толстой стойке окружающих периметр ограждений. Гуннлаугур сделал то же самое, укрывшись за другой стойкой, осматриваясь сквозь щели. — Фратерис Милиция<ref>Фратерис Милиция - воинств, состоящее из верующих граждан Империума, собираемое Экклезиархией для ведения Войн Веры, направленных против врагов человечества. Являются неофициальными преемниками Братства Храмовников.</ref>? — спросил Гуннлаугур. — Или корпехи с линейного крейсера? Ингвар приблизил изображение на шлеме, переходя от одного солдата к другому. — Слишком хорошо вооружены для ополченцев. Хотя, может быть церковники совсем совесть потеряли. — На периферии за ними никто не следит. Гуннлаугур украдкой взглянул налево, на главную вышку. Единственным очевидным входом были широкие ворота, увешанные оружием, люменами безопасности, окружённая парящими сервомеханизмами и ещё большим количеством охранников в багровых доспехах. Под арку с грохотом въехали несколько бронетранспортёров, раскрашенных в те же красно-золотые цвета, караульные у ворот помахала им, пропуская внутрь. За наклонными стенами неуклюже вышагивали оружейные сервиторы, их установленные на плечах пушки беззвучно отслеживали цели. — Чтобы разобраться со всем этим, потребуется время, — сказал Ингвар, его большой палец скользнул на активатор энергетического поля клинка. — Я не вижу другого выхода. — Согласен. Итак, как ты планируешь это провернуть? Прежде чем Гуннлаугур успел ответить, северный край лагеря сотряс мощный взрыв. Вопли беснующихся ренегатов усилился, и за дальними орудийными башнями прогремели новые взрывы. Ингвар вытянул шею, чтобы посмотреть что происходит, и увидел, как спаренные лазерные пушки поворачиваются, чтобы открыть огонь в направлении севера. Когда неоновые лучи исчезли, раздались приказы, и бронетранспортёры развернулись, с грохотом направляясь прямо к источнику беспорядков. Несколько отрядов пехотинцев, включая тот, что стоял в тени ворот, свернули со своих патрульных маршрутов и помчались на север. — Думаю, что нам следует принять этот подарок судьбы, — сказал Гуннлаугур, большим пальцем активируя громовой молот и вскакивая на ноги. Ингвар последовал за ним, сняв с пояса две осколочные гранаты и швырнув их за периметр. Гранаты пролетели мимо десантных катеров и взорвались на некотором удалении от них, сотрясая палубу и разбрасывая по камнебетону огненные шары. Это отвлекло внимание и без того поредевшей охраны комплекса, вызвав новые громкие приказы и поспешную передислокацию, к тому времени Гуннлаугур уже пробивал себе дорогу через ограждение. Скулбротсйор, сверкая тяжёлым бойком, быстро справился с защитными ограждениями. Как только крепления были сломаны, Раскалыватель Черепов протиснулся через разрушений заслон и выбрался на противоположную сторону под градом щебня и металлических осколков. Два космодесантника быстро преодолели расстояние до ворот. Сервочерепа обнаружили нарушителей в тот момент, когда они пересекли периметр, и в их направлении разразился шквал лазерного огня, бьющего по палубе. Космические Волки лавировали между лучами, пытаясь уклониться от худшего, прежде чем добраться до первого из защитников ворот. Ингвар крутанулся вокруг медлительного оружейного сервитора, резко сменив направление движения, прежде чем прыгнуть назад и врезать бронированной перчаткой прямо по его безучастному лицу. Гуннлаугур налетел сразу на двух солдат, ломая им ноги низким ударом «громового молота», а затем обрушил оружие вниз, пробив оба нагрудника. Оставшиеся солдаты отступили, подавая сигнал тревоги и вызывая подкрепление. Космические Волки не могли уклониться от всех выстрелов, но паническая пальба защитников была слишком медленной и беспорядочной, лазерные выстрелы опаляли броню, но не замедляла её владельца. Ингвар и Гуннлаугур сражались бок о бок на протяжении десятилетий, братья настолько точно знали движения друг друга, что почти что стали для врага единой целью — единым целым, движущимся в ослепительном сиянии плазмы и вращающихся клинков. Именно в этот момент они сражались так, как делали это в годы, предшествовавшие их долгой разлуке — не помышляя ни о чем, кроме убийства. Когда члены Ярнхамара достигли ворот, караульные попытались опустить противовзрывные створки. Ингвар расчистил путь короткими очередями из болтера, в то время как Гуннлаугур вывел из строя человека за пультом управления. Затем космодесантники оказались внутри и помчались сквозь тьму в помещение с низким потолком, где, как и всюду на этой платформе, в равной степени пахло кровью и нефтью. Вскоре они увидели тела. Солдаты в багровых доспехах, такие же, как те, с которыми продолжали сражаться космодесантники. Те, кто ещё мог стоять на ногах, сопротивлялись, как могли, но свирепствующие во тьме Волки никому не давали пощады. Среди тел ополченцев были разбросаны и другие трупы, трудноразличимые в полумраке, они были одетые во что-то напоминающее чёрный, плотно облегающий боевой панцирь. — И что это было? Спросил Гуннлаугур, нанося хлёсткий удар молотом по отряду отступающих солдат, прежде чем ринуться за ними по длинному коридору. — Заклятый враг? Уже внутри? Ингвар вернулся к работе клинком, его меч сверкал в темноте. Он украдкой бросил несколько взглядов на освещённые вспышками трупы, лежащие на палубе. Облачённые в чёрное воинов было гораздо меньше, и их форма была странной — высокотехнологичный пластинчатый доспех с тонкой серебряной окантовкой, следы необычного оружия на перчатках. Их было немного. Сражались ли они бок о бок с солдатами Экклезиархии? Или же ''против'' них? Они совсем не походили на толпу предателей, с которой Волки сталкивались до сих пор, но никогда нельзя было быть уверенным наверняка — у врага были воины из тысячи миров и тысячи банд. — Что-то здесь не чисто, — это всё, что он сказал, продолжая двигаться вперёд, сосредоточившись на смертоносном перемещении своего клинка, и сохранении инерции движения. — Да, так и есть, — проворчал Гуннлаугур, врываясь в зону сбора — сводчатое помещение, испещрённое следами лазерных выстрелов и разрушенными опорными балками и устремляясь вперёд к крутой, залитой кровью лестнице. С верхнего уровня струился свет, слышались звуки движения, крики и отчаянные залпы орудий. На картолитах Нефорта было указано, что на верхнем уровне находится командный центр, сердце комплекса. — Осталось немного. Прибавим шагу. Несмотря на всё, про себя Ингвар улыбнулся. Они уже прорывались сквозь сопротивление с поистине головокружительной скоростью, устремляясь к месту, ради которого сожгли целую планету. Если учесть учинённую Волками резню, то нетерпение Гуннлаугура, желающего поскорее со всем этим покончить, казалось почти навязчивым. Но вскоре Ингвар сам разделил эту одержимость. Он был первым, кто поддался ей среди жарких песков другого обречённого мира, и именно благодаря ему вся стая теперь разделяла это рвение. Теперь Гирфалькон наконец-то, он мог осмелиться надеяться на то, что Ярнхамар приближается к истоку, к первоисточнику всего происходящего, к месту, где эта тайна зародилась и где она же будет уничтожена. Поэтому всё, что он сказал, было: «Да, варанги», — произнесённое с застрявшей в горле ноткой нетерпения, после чего количество убийств, как и полагалось, возросло. Ольгейр бросился вниз по трапу, сабатоны гулко стучали по нагруженному металлу, наплечники скрипели, задавая нависший над ним потолок. Бальдр бежал чуть позади, стараясь не отставать. Никто не произнёс ни слова. Оба десантника были вооружены болтерами. Волки не обращали никакого внимания на тех, кто попадался им на пути, будь то неистовствующий культист или убегающий гражданский. Их внимание было сосредоточено лишь на одной живой душе. На какое-то время возможность вступить в бой стало чем-то вроде момента радости. Воспользоваться оружием, убивать врагов Всеотца — вот для чего они были созданы. Космическим Волкам нужно было размять мускулы, подержать их в тонусе, разжечь боевой дух, спрятанный глубоко в их крови и душах. И зачистка пункта эвакуации от ренегатов была не более чем той самой разминкой, которая позволила поработать конечностями и подвигать суставами. Но в этот раз всё было по-другому. Теперь каждое движение делалось максимально обдумано. Сердца-близнецы бились учащённо, наполняя организм гиперадреналином. Когда настанет момент, радость исчезнет, оставив место лишь для жгучей ненависти и абсолютной сосредоточенности. Ольгейр добежать до основания трапа и свернул за угол, помчав по другому крытому коридору. Несколько смертных, пытавшихся пройти в противоположном направлении отбросило в сторону, людей будто бы сбил зашедший в занос автомобиль и они отлетели к стенам. — Я засёк его местоположение — передал Бальдр по воксу. — Я тоже, — ответил Ольгейр сдавленным рычанием. — Существо достигло моста. К тому времени Волки уже забрались так высоко, что конструкция буровой установки стала напоминать сомкнувшийся вокруг космодесантников терновый венец — переплетённые острия коммуникационных шпилей и жилых башен, соединённых между собой сетью подвесных мостов и рельс маглевов. Некоторые трассы были хлипкими, рассчитанными только на передвижение привязанных цепями сервиторов, вокруг которых завывал ветер, но другие представляли собой виадуки с массивными арками, в обычное время их дороги были забиты машинами, а пешеходные дорожки переполнены толпами шаркающих рабочих. Один из виадуков и стал точкой перехвата, маршрут, ведущий из заполненных пламенем внутренних секций к орбитальным посадочным платформам — многополосный, многоярусный, окутанный густым, едким смогом виадук, над которым возвышались высокие башни. Теперь же мост был заброшен, изрыт воронками, а разбитое асфальтовое покрытие напоминало неспокойные волны. Палубу усеивала обгоревшая техника, часть была гражданской, часть — пустые бронетранспортёры. Где-то внизу виадука подбитый танк застрял в камнебетоне, балансируя над крутым обрывом, его моторный отсек до сих пор продолжал гореть. Воины неистовствовали по всему виадуку, разрозненные группы людей перебегали от одного укрытия к другому, все они были одеты в рваную форму ренегатов. Культисты ничего не стоили, они были отбросами, одноразовым мясом, посланным вниз лишь с одной целью — сокрушить оборону смертных защитников. Но среди этого отребья возникла совершенно иная проблема. Существо превосходило размерами даже Волков, из-за длительного воздействия отвратительное энергии оно раздуло во все стороны. Его броня была древней, потрескавшейся и изменённой, но на ней всё ещё сохранились цвета, символизирующие его давнюю преданность — слегка выцветшая бирюза, похожая на старинный шеллак<ref>Шеллак - природная смола, используемая для изготовления лаков.</ref>. На толстом наплечнике всё ещё виднелась гидра, выведенный выцветшими белыми чернилами. В одной руке существо держало неплохой болт-пистолет, украшенный тесниной из слоновой кости, пистолет светится от нагрева. В другой руке был силовой топор с коротким лезвием, потрескивающим от мощности разрушительного поля. Отродье тяжело ступало вперёд, оставляя своими раздвоенными копытами вмятины на асфальте. Смертные воины избегали его, те культисты, что были впереди, бежали быстрее, а те, что шли сзади, держались от него поодаль. Сам воздух, окружающий десантника хаоса, казалось, был чем-то перегружен, будто бы насыщен радиацией или загустел от спор. Иногда движения существа становились размытыми, но не из-за скорости, а из-за какой-то сверхъестественной ауры, возможно, дело было в частичном погружении в царство теней, в царство раздвинутых возможностей. Ольгейр, не теряя ни секунды, бросился прямо на врага. Бальдр свернул влево, продолжая бежать с прежней скоростью. Космодесантники открыли огонь из болтеров, осыпая противника барабанной дробью попаданий и окружая его броню беспорядочными брызгами искр. Хаосит мгновенно открыл ответный огонь, сделав несколько выстрелов, вынудивших Космических Волков пригнутся. Даже находясь под градом масс реактивных снарядов, предатель каким-то образом продолжал вести огонь, не предпринимая никаких попыток уклониться, он просто продолжал шагать вперёд. Ольгейр видел, как с брони недруга слетела краска, оставляя на ней серые полосы керамита, но облачённое в искажающую пространство мантию существо всё равно пробиралось вперёд. Казалось, что враг был окутан какой-то пеленой, то исчезая, то появляясь. В один момент он замирал, затем резко менял позу, дёргался вперёд, назад, наклонялся или разгибался. — Клинки, — сказал Бальдр, прокладывая себе путь сквозь яростный дождь болт снарядов. — Да, пустим ему кровь, — согласился Ольгейр, прикрепляя Сигрун к магнитному замку и доставая топор с короткой рукоятью. Расстояние между противниками сократилось до нуля. Существо убрало болт-пистолет и подняло свой мастерски сделанный топор, оставляющий за собой мерцающее тепловое пятно в воздухе. Три лезвия столкнулись, образовав пирамиду ударной энергии, выбросив взрывную волну, от которой пепел разлетелся на двадцать ярдов во все стороны. Ольгейр замахнулся, держа топор двумя тяжёлыми, как свинцовые прутья руками и вкладывая в удар всю свою мощь, метя в шейное сочленение. Бальдр сделал выпад снизу, целясь в кабели под нагрудником. Невероятно, но врагу удалось заблокировать обе атаки, очертания его руки мелькали, будто на неисправном видеопроигрывателе, космодесантник хаоса отбросил Волков и снова перешёл в наступление. Удары существа были идеально точными, быстрыми и не уступали по силе тем, что наносили сыны Русса, атаки предателя тоже окутывала корона искажающей энергии, что усложняло парирование и блокирование. Ольгейр и Бальдр махали клинками, нанося рубящие удары и парируя, отступая, пригибаясь, припадая на колено, чтобы снова вскочить и броситься в атаку. Три сверхчеловека создали замкнутый вихрь из стремительных, словно мысль, движений, превращая окружающую действительность в что-то неуместное, тягучее. Это был настоящий бой Астартес — бескомпромиссная, целеустремлённость, мощь и неугасающая ненависть. Шквал ударов был титаническим. Мостовое покрытие под ними разлетелась на куски, клубы дыма превратились в крутящиеся нити. Двое из бойцов сражались в физическом мире, но у третьего было нечто иное, что-то эзотерическое, что-то, что делало его координацию странной, а движения каким-то образом выглядели так, будто накладывались друг на друга. Это наделяло десантника хаоса преимуществом. После яростной перестрелки, в ходе которой выпущенный Ольгейром болт по диагонали пробил броню недруга, но так будто бы переместился в горизонтальном направлении на ширину клинка, а затем, через микросекунду вернулась на место, после чего существо подняло руку и обрушило свой топор вниз. Лезвие топора угодило в наплечник Ольгейра и от высвободившейся энергии космодесантника отбросило назад. Ольгейр сконцентрировал все силы, чтобы погасить энергию удара, но разрываемое остатками кинетического воздействия покрытие раскололось под ногами Космического Волкам. Какую-то долю секунды Тяжёлой руке удавалось удержать баланс, прежде чем целая секция моста не обрушилась, увлекая космодесантника за собой в клубящемся шлейфе пыли и пламени. Бальдру пришлось быстро переместится, чтобы его тоже не утащило вниз, при этом он не прекращал сражаться, отбивая вражеские удары и удерживая тварь на расстоянии. Ошейник начал пылать, прожигая броню насквозь, словно она была сделана из шелка, а не из керамита. Существо не прекращало напирать, нанося удары, кромсая, тесня противника назад, шаг за шагом, толкая его всё ближе и ближе к вырисовывающемуся краю. И тут, впервые, из наклонной вокс-решётки донеслось что-то помимо прерывистого дыхания. — Сын Русса, — произнесло существо голосом, походившим на причудливую смесь машинного скрежета и невнятного бормотания, возникшего из-за затрудняющей речь густой слюны. — Тебя ''не'' должно здесь быть. Бальдр сопротивлялся. Руки заливало молочной кислотой, сердца стучали громко и часто. Космодесантник чувствовал, что приближается к обрыву, чувствовал, как под ногами прогибаться ослабевающий от ударов настил. Это всё, что Космический Волк мог сделать, чтобы избежать смерти, не говоря уже о том, чтобы перенести бой на более твёрдую поверхность. — Ты, должно быть, ''заблудился'', — задумчиво сказало существо, не переставая двигаться, рубить, подёргиваться. — Ты, должно быть, ''блуждаешь'' уже давно. Пятки Бальдра упёрлись в бордюр виадука, и космодесантник почувствовал свист ветра у себя за спиной. Ещё один удар и он полетит вниз. Космический Волк пытался сопротивляться давлению, найти выход, переломить ситуацию. И как только он попытался, зрение начало дрожать, расплываясь по краям. — Но я не ''заблудился'', сын Русса, — сказало существо, не выражая ни радости, ни печали, слова просто перетекали друг в друга словно в каком-то опьянении, будто их крутила неведомая адская машина. — Я был ''там''. В ваших горах. На ваших ''льдинах''. Хочешь увидеть, что мы с ними сделали? Ошейник раскалился добела, он перекрыл остальные источники света, выбрасывая наружу извивающиеся языки бледного пламени. Бальдру пришлось бороться, чтобы остаться в сознании, не говоря уже о том, чтобы противостоять шквалу ударов топора. Видения начали сгущаться, вытесняя реальный мир, накладываясь друг на друга и повторяясь в безумной последовательности. — Мы сделали ''это'', сын Русса, — прошипело существо, готовясь нанести последний удар. — Мы сделали ''это''. Бальдр отбивался, взревев от боли и ярости, вложив все силы в последний, отчаянный рывок. Лезвие меча разбило возникшие видения, пронзив их, будут стекло, и, наконец, глубоко вошло в тело предателя. Потеряв равновесие от внезапного рывка, он бросился вперёд, пытаясь развить преимущество. — Побереги меч, брат! — взревел Ольгейр, появляясь из завитков разорванных видений, Тяжёлую руку покрывала камнебетонная пыль, наплечник был наполовину оторван. — Я всё ещё с тобой. У Бальдра не было времени гадать, как и почему Ольгейр вернулся, поэтому он просто продолжал сражаться, направляя острие меча так, чтобы не задеть боевого брата. Но основной урон нанёс Ольгейр, который с хрустом взмахнул бронированным кулаком и угодил существу прямо в лицо, затем последовала серия ударов топором, которые разорвали выкованную ведьмами броню в клочья. Это разрушило чары, утихомирило видения и устранило странные эффекты смещения, позволив Волкам навалиться на врага с новой силой, не давая тому опомниться, они рвали кабели, разрезали соединительные мембраны, выпуская наружу потоки зловонных газов, тухнущих внутри разрушенной оболочки предателя, наступая на него, когда тот пытался подниматься, рубя, обрушиваясь вниз, снова и снова, пока из изуродованной обнажённой плоти не потекла чёрная кровь, и последние судорожные вдохи не прекратились. Наконец, тяжело дышащие и взмокшие космодесантники поднялись над изуродованным трупом. Ольгейр опустился на одно колено, переводя дыхание. — Око Моркаи! — усмехнулся он. — Поручень! Это всё, что у меня было. Если бы всё сложилось иначе, то я бы до сих пор падал. Бальдр не мог смеяться. Ошейник перестал бушевать, но обжигающая кожу боль осталась. Хуже того, он почти ничего не видел. Созданные существом образы всё ещё громоздились в его сознании, такие яркие, как будто они были реальными. Он опустился на землю, опираясь на руки, и покачал головой, пытаясь привести мысли в порядок. — Брат, — внезапно посерьёзнев, сказал Ольгейр. — Ты ранен? Несколько мгновений Фъольнир не мог вымолвить ни слова. Всё, что он мог видеть — это кипящие моря, серебряные молнии в тёмных словно лёд небесах и смех на ледяном ветру. — Всё пропало, — выдохнул Бальдр, сжимая кулаки, пытаясь прийти в себя, ноздри наполнились зловонием мёртвого предателя, лежащего перед ним. — Всё пропало. Разрушено. — О чём ты? Бальдр поднял глаза на брата, чувствуя тошноту от ужаса происходящего, от уверенности, что увиденное им, это правда. — Фенрис. Они разорили Фенрис. ===Глава четырнадцатая=== Клэйв действительно колебался, когда думал о том, стоит ли её убивать. Если принять во внимание то, как много она знала о корабле и его системах, вероятно, было бы безопаснее не убивать её перехода. В самом конце, когда Суака закончила с магическими формулами для духа машины и ввела данные о траектории полёта, он остановил руку, глядя на то, насколько сосредоточена была женщина, как в её глазах сияла уверенность в собственных действиях. Из кратких разговоров по пути к капсуле Клэйв больше узнал о её жизни и характере. Исповедник обнаружил, что Суака на протяжении всего времени сохраняла верность церкви. Находясь наедине с собой, она читала катехизисы, заучивая их наизусть, убеждённая, что однажды найдёт способ применить их на практике. Должно быть, ей нелегко было жить под началом корсарского капитана. Возможно, служить под началом Космических Волков, никогда особо не заботящихся о ортодоксальной преданности, было не легче. Так что всё это было очень впечатляюще. Клэйв не был слеп к подобным аспектам. Исповедник восхищался Суакой. И, судя по всему, был обязан ей жизнью. Однако, в конце концов, наступает необходимость делать трудный выбор. Когда он доберётся до «''Непорочного предназначения''», при условии, что у него это получится, будет странно появиться на борту в компании случайного офицера, не принадлежащего к Экклезиархии. Клэйву пришлось бы объяснять, что она тут делает. Возможно, Суака захотела бы объяснится самостоятельно. И это бы всё только усложнило, Клэйв ещё не был уверен, как он собирается объяснить своё присутствие на Ояде, или как это будет воспринято командованием линкора, которые могло принадлежать к любой из сотен различных фракций в запутанной церковной иерархии. Было слишком рискованно оставлять Суаку в живых, просто из-за того, что она могла сказать или сделать какую-нибудь глупость. В любом случае, девушка умерла за правое дело. Теперь её душа была с Императором, и Клэйв лишь ускорил её вознесение, только и всего. Конечно, это было постыдным поступком, о котором исповедник мог бы немного пожалеть, но, несомненно, от этого его действия не стали менее правильными. Однако сейчас голову Аушраха занимали другие мысли. Спасательная капсула была маленькой металлической капсулой, едва достигающей шестидесяти футов в длину. Клэйв был накрепко привязан к длинной направляющей, проходящей по центру капсулы, его конечности крепились металлическими застёжками, а под шеей, лежала мягкая подкладка. Несмотря на это, ощущения были ужасающими — когда капсула, штопором, двигалась к своей цель, автоматически избегая взрывов и лазерных залпов воздействие центров единой силы было колоссальными. Клэйву казалось, что его внутренние органы вот-вот вырваться наружу, а зубы разлетятся по всей капсуле, паря в условиях низкой гравитации, костяшки пальцев были ободраны до крови. Месяцы заточения подорвали и без того не самое выдающееся физическое состояние исповедника и он чувствовал, что в любой момент может потерять сознание, или его вырвет, или, быть может всё это случится одновременно. Клэйв ничего не видел. В капсуле не было обзорных экранов, только несколько крошечных рунических дисплеев, на которых отображались непонятные ему вещи. Он не слышал ничего, кроме рёва двигателей и не чувствовал ничего, кроме толчков и резкого движения капсулы. Это было похоже на то, как если бы его заперли в какой-то ужасной камере сенсорной депривации. По его ощущениям, остальная галактика перестала существовать, осталась лишь эта гулкая, вибрирующая, ревущая адская камера. Однако, по правде говоря, путь был не таким уж и долгим. Пока хватало топлива, спасательные капсулы могли развивать впечатляющую скорость, чтобы как можно быстрее достигнуть поверхности планеты. К моменту запуска расстояние между «''Аметистовым сюзереном''» и «''Непорочном предназначением''» было невелико. Несмотря на близкие разрывы плазменных залпов, вскоре капсула уже мчалась на контакт с линкором, на протяжении всего времени передавая шифрованные коды, которые Клэйв дал Суаке, они идентифицировали пассажира как высокопоставленного чиновника Экклезиархии, нуждающегося в помощи. Без них спасательная капсула наверняка была бы либо уничтожена в пустоте, либо разбилась бы о пустотные щиты. Клэйв попытался расслабиться, разжать дребезжащие зубы, расслабить пальцы, чтобы те не впились в поручни. Он ожидал, что в любой момент почувствует жаркий порыв пламени, за которым последует ледяное забытье космоса. Ни того, ни другого не произошло. Первым замеченным изменением стало изменение в звуке работы двигателей — они резко стал громче, будто работали в узком туннеле. Затем последовало столь же внезапное, пробирающее до костей торможение и остановка, от которой голова исповедника вновь вжалась в обшивку. После этого послышались сигналы тревоги, приглушённые крики, над головой раздался топот сапог, жужжание подъёмных кранов и дрелей. Клэйв почувствовал, как к горлу подступает тошнота, и изо всех сил старался удержаться всё в себе. Он часто моргал, пытаясь сохранить полное сознание, при этом разминая ноющие руки в фиксаторах. Люк распахнулся, и внутрь забрались два солдата в багровых кирасах. Один из них, одетый в форму капитана, нацелил лазпистолет на голову исповедника, другой осматривал помещение в поисках других пассажиров. — Кодовая последовательность, — приказал капитан. Клэйв сказал код, всеми силами стараясь, чтобы голос звучал не как сдавленный писк и надеясь, что правильно запомнил последовательность. Солдат какое-то время молчал, очевидно, отправляя запрос на подтверждение выше по иерархии, затем кивнул. Они отстегнули фиксаторы, с опаской поглядывая на грязный комбинезон и общее растрёпанное состояние исповедника. Ему дали что-то от тошноты, чашку воды, а затем посадили в маглев, отправляющийся на верхние уровни. — Точка вылета вашей капсулы не была обозначена, — сказал ему капитан, пока аппарат с грохотом катился по туннелям. — Её чуть было не уничтожили, несмотря на полученные коды. Откуда вы катапультировались? К тому времени Клэйв начал понемногу приходить в себя. Следующие несколько мгновений были очень важны. Он был исповедником Императорского культа, важной фигурой, советником кардиналов и канонисс. Если он хочет выжить, а затем проложить путь к искуплению, ему придётся вести себя соответствующим образом. — Я буду говорить только с вашим командиром, — сказал Клэйв, даже не удостоив капитана взглядом. — До тех пор храните молчание. Капитан заколебался, в какой-то момент показалось, что он собирается настоять. Но в конце концов отвернулся и с каменным лицом стал молча пялится перед собой. После этого маглев, покачиваясь, продолжал ехать дальше в тишине. Привычка проявлять почтение глубоко укоренилась в Экклезиархии. Клэйва отправили ещё выше и на каждом этапе исповедника сопровождал взвод корпехов. При первой возможности он взглянул на их знаки различия и не узнал их, но это мало что значило. Линкор явно был личным кораблём кардинала, а таких кораблей были тысячи и все они сами по себе обладали могуществом, некоторые командовали огромными флотами и военными активами. Если бы Клэйву пришлось угадывать, то он бы сказал, что они принадлежали Священному синоду Терры, а не подразделениям Офелии, возможно он имел дело с силами, близкими к самому Тронному миру. Клэйв увидел хорошее снаряжение и значительную военную мощь. В отличие от «''Аметистового сюзерена''», который при каждом ударе звенел, как пустая кадильница, «''Непорочное предназначение''», казалось, хорошо переносила бурю, и в его напоминающие пещеры внутренности едва ли проникали отголоски творящегося снаружи беспорядочных разрушений. Всё изменилось, когда они достигли верхнего яруса командного мостика. Помещение было огромным, его заполняли сотни членов корабельной команды, которая работала в тесных шеренгах. Огромный свод из обрешеченного свинцом и хрусталём бронестекла, открывала панорамный вид на развернувшуюся над Оядой бойню. Корабли разворачивались и ныряли перед ними, некоторые из них горели, другие стреляли, и всех их окружали орудийные вспышки и столбы света. Сама же атакованная планета занимала нижнюю треть обзора, напоминая кроваво-оранжевую дугу, испещрённую чёрными полосами сажи и пепла. Палубы под ногами вздрагивали через равные промежутки времени, когда линейный крейсер открывал огонь, на мгновение заглушая все прочие источники света, выпущенным наружу потенциалом своих орудийные палубы. Повсюду на мостике стояли облачённые в багрянец и золото пехотинцы. Клэйва провели по широким мраморным ступеням к белокаменному командирскому трону, стоявшему под стеной скульптур из сусального золота. В железных подставках горели свечи, отбрасывая тёплый мерцающий свет на пышное убранство. С высоких сводчатых рам свисали тяжёлые портьеры, на которых были вышиты сцены из жизни святых и мучеников. Священники благоговейно расхаживали среди экипажа в сопровождении парящих сервочерепов и воскуряющими благовония сервиторов, бормоча на ходу благословения. Перед троном стояли старшие советники и командиры линейного крейсера — более тридцати мужчин и женщин, облачённых в абсурдно сложные церемониальные доспехи. Сопровождающий провёл исповедника в центр группы и представил тому, кто, очевидно, был за главного. — Милорд кардинал, — сказал капитан, низко кланяясь. — Человек из спасательной капсулы. Исповедник, это кардинал Аксит Орквемонд. Мужчина, к которому обращался офицер, был почти на голову выше окружающих. На нем были надеты тяжёлые, искусно сделанные и украшенные доспехи, придающие кардиналу массивности и внушительности, которая лишь немногим уступала космическом десантнику. С широких плеч свисал толстый бархатный плащ, отороченный горностаем, а на поясе висел длинный меч в эбеновых ножнах. Орквемонд был без шлема, мужчина был лыс, и имел жёсткие черты лица, его глаза были зелёного цвета, а кожа имела землисто-коричневый оттенок. Несомненно, это был воинственный человек; он чувствовал себя как дом, находясь в гуще сражения, а не за монастырскими стенами собора. Многие кардиналы были такими, учитывая времена, в которые они жили. Делво был другим. Когда Орквемонд заговорил, то его голос звучал спокойно, почти по-ученому точно, но самообладание, которое он выдавал, было абсолютным. — Исповедник, — сказал кардинал, слегка склонив суровую голову. — Хвала трону, что мы смогли вас уберечь. Клэйв поклонился так же низко, как и капитан. Здесь придётся действовать с осторожностью. — Вы — настоящее орудие Его провидения, милорд кардинал. И я благодарю Императора, за то, что он послал вас. Орквемонд внимательно посмотрел на Клэйва. Глаза кардинала всё ещё оставались прищуренными, словно он оценивал возможную угрозу. Его украшенная драгоценными камнями перчатка по-прежнему лежала на рукояти огромного меча. — Как вы можете видеть, — сказал он, — Мы полностью погружены в битву. И мне пришлось опустить секцию щитов, чтобы пропустить вас внутрь, а это было нелегко. — Выражаю вам свою искреннюю благодарность. — Тогда, может быть, вы расскажете мне, что вы здесь делаете? — Несомненно, — сказал Клэйв, начиная разыгрывать свой спектакль. — Я был послан сюда по приказу канониссы Алексис де Шателен. Но мой корабль на многие недели потерялся в варпе, лишившись при этом трети экипажа. К моменту нашего прибытия мы не были готовы к тому, что нас ожидало. Мы попытались совершить посадку на планету, но получили серьёзные повреждения. Когда стало ясно, насколько масштабным становится сражение я был среди тех, кто попытался покинуть корабль. Полагаю, что «Великолепная решимость», корабль, на котором я прибыл, был уничтожен, и что большинство спасательных капсул также были утеряны. Милорд, я полагаю, что вы смогли отследить лишь мою спасательную капсулу? — Мы ненадолго поймали ещё один сигнал, но он быстро пропал. Поведение кардинала продолжало выдавать настороженность и подозрительного. — Итак, что у вас здесь было за дело? Лицо Клэйва на мгновение омрачила печаль. — Как и много лет назад, милорд — война. Канонисса готовилась мобилизовать силы, но у неё катастрофически не хватало припасов. Её запасы прометия практически исчерпались. Меня послали договориться о льготных поставках, используя прерогативы Культа. Мне горько осознавать, что моя миссия с самого начала была обречена на провал. Орквемонд не сводил с исповедника глаз. — Вы и понятия не имели, что в этот мир пришла война. — Нет, милорд. — И всё же вы должны были знать о рисках. Сейчас весь сектор охвачен нестабильностью. — Риск есть всегда, милорд. Канонисса тоже это знала. Я должен надеяться, что она нашла способ продолжать службу в моё отсутствие. Кажется, что сейчас все миры ввергнуты в суматоху. — Так и есть. Ни одно поколение человечества не видело ничего подобного. Клэйв снова бросил взгляд на бронестекла, наблюдая за битвой, бушующей за пустотными щитами — безмолвной чередой орбитальных залпов и уничтоженных кораблей. От ярости и масштаба битвы захватывало дух. Трудно было представить, что «''Аметистовый сюзерен''» сможет долго продержаться в объятиях этой бури. Возможно, галеон уже уничтожили и его долгий кошмар пребывания в порабощении окончательно прекратился. В любом случае, даже если бы этот корабль каким-то образом продержался немного дольше, вряд ли это могло бы потревожить сей великолепный линейный крейсер. — Что же, милорд, — осторожно начал Клэйв, — Могу ли я предположить, что ваше присутствие здесь имеет похожую природу? Вы здесь для того, чтобы остановить вторжение? Губы Орквемонда слегка изогнулись в усмешке, совсем чуть-чуть, едва заметный намёк на присущий ему чёрный юмор. — Вижу, вы не стратег. В данный момент мы боремся за собственное выживание. Если мы не покинем Ояду в течение четырёх часов, то отступление станет невозможным. В данный момент все доступные нам ресурсы направлены на то, чтобы удерживать здесь открытый проход. Конечно, Клэйв знал это и раньше. Он знал, зачем они сюда прибыли и что собирались делать. Тайной по-прежнему оставались лишь имена и подробности. Он решил попытать счастья и надавить ещё немного. — Простите меня, милорд. Я не понимаю. После этих слов кардинал жестом пригласил исповедника подойти поближе к краю мраморного возвышения. Его советники и адъютанты подвинулись, освобождая место, и вскоре Клэйв уже беспрепятственно и в полной сосредоточенности разглядывал открывающийся перед ним вид на планету. На обзорные экраны накладывались гололиты наведения, выделяющее окно конкретное место — город-вышку. Различные пиктеры, установленные по всему возвышению, передавали изображение с уровня земли. — Быть может, вас действительно привело провидение, исповедник, — сказал Орквемонд. — Один из наших братьев по Церкви находится на том мире, в своей осаждённой цитадели, — Его Святейшество кардинал астра Леон Кираст, некогда он командовал одной из наших лучших боевых групп, но в последнее время посвятил себя собственным начинаниям. Мы пришли за ним, не щадя своих жизней. По правде говоря, когда мы отправлялись в путь, то понятия не имели в каком состоянии будет находится Ояда. Некоторые полагали, что скверна минует этот мир и мы сможем добраться без препятствий. Другие же опасались, и, как оказалось, не без оснований, что прибыв на место, мы обнаружим планету объятую пламенем. Конечно, мы едва успели, отрезав нужную нам часть, но это ещё не всё. Если на то будет воля Трона, мы уйдём отсюда, выполнив нашу миссию. Леон Кирас. Клэйв знал это имя, хотя и понаслышке. Когда-то он был одним из величайших членов Синода, о нем говорили как о возможном делегате Совета кардиналов на Терре, энергичном человеке с репутацией сторонника решительных военных действий. Десятилетия назад казалось, что у него есть все шансы взойти на вершину церковной политической иерархии, но его пламя внезапно ужасно, будто его потушили невидимый кулак мести. — В таком случае я рад присутствовать здесь, наблюдая за вашими действиями, милорд, — сказал Клэйв, и на этот раз ему не пришлось изображать нетерпение. — Слава Трону, вы прибыли, чтобы доставить кардинала в безопасное место. Услышав это, Орквемонд снова улыбнулся, хотя на этот раз в его улыбке было ещё меньше веселья. Он уставился на гололит и на его лице виднелось не менее суровое выражение лица. — Доставить в безопасное место? Переспросил он. — Нет, думаю, вы снова меня не поняли, исповедник. Мы здесь не для эвакуации. Кираст — отступник, тот, кто в погоне за собственными грёзами поставил под угрозу столетний кропотливый труд. Я здесь, чтобы наказать его. Даже сейчас мои войска приближаются к цели, готовясь привести его ко мне в цепях. Я хочу посмотреть в глаза Кирастесу, когда буду выносить приговор. Я планирую выяснить полный масштаб нанесённый им вреда, прежде чем прикончу его здесь, на этом самом корабле. Клэйв не знал, что на это ответить. Он просто стоял как истукан, следя за взглядом кардинала, пока на экранах мелькали новые сведения о идущем бое. Это было неожиданностью. Внезапный поворот делал ситуацию ещё более опасной. Клэйву нужно было подумать, спланировать всё заново и надеяться, что он ещё не выдал себя. — Кираст защищает то, что осталось от его королевства, — продолжил Орквемонд. — Несмотря на затраченные ресурсы, операция занимает больше времени, чем я рассчитывал. Тем не менее, на данный момент есть лишь два исхода. Либо мои войска задержат этого отступника в течение текущего стандартного часа, что позволит мне собственноручно свершить правосудие Императора, либо я активирую орбитальные лазеры и уничтожу город прямо с орбиты. Ёрундур включал двигатели на полную мощность, разворачивая галеон и уводя его в крен крен, чтобы избежать самых сильных ударов, которые попадали по космическому кораблю. С каждой минутой раздавались всё новые гулкие удар, от которого дрожали люмены. Мощность пустотных щитов упала до минимальной, а это означало, что мощный выстрел практически из чего угодно лишит их последней защиты, на которую они могли положиться. Старый Пёс был так сосредоточен на борьбе за выживание, что едва заметил, как Бъяргборн вернулся на свой пост, проковыляв по палубе и рухнув на свой трон. — Авгуры ближнего радиуса снова работают! — прокричал командир ривена. — Значит, этот болван вылетел на спасательной капсуле? Спросил Ёрундур. — Он верил, что сможет догнать пленника, повелитель, — ответил Бъяргборн, повернулся и установил новый маячок. — Он ничего этим не добьётся, разве что отправится в царство Моркаи, — вздохнул Ёрундур. — Попытайся отследить капсулу, если сможешь. «''Аметистовый сюзерен''» круто спикировал вниз, направляясь к нижней границе сферы битвы, прежде чем выйти из неё и развернуться влево, едва избежав последнего залпа «мёртвой головы». Расстояние между двумя кораблями теперь было очень небольшим — скоро у них не останется места для каких-либо имеющих смысл манёвров. — Передайте имперские идентификаторы по всем открытым каналам, — приказал Ёрундур связистам, которые не спешили реагировать в отсутствие Суаки. — Я хочу, чтобы этот церковный линкор знал, кто мы такие. Эскадрилья Экклезиархии теперь была прямо перед ними, корабли содрогнулись от количества попадающих по ним снарядов, соединение окружали концентрические круги огня, но флагман не щадил своих. Чтобы не происходило вокруг, корабли не двигались с места, он просто переживали шторм. Это казалось странным. Даже если линкор прибыл сюда ради эвакуации, он мог подняться выше, не теряя при этом связи, сохраняя себя в целости и ведя подготовку к быстрому выходу из системы. По какой-то причине капитан оставался на том же месте, где находился в момент первого залпа орбитального лазера. И всё же, по крайней мере, это немного облегчило задачу. Теперь до испытания оставалось на несколько сотен миль меньше. — Орудийная палуба, мне нужно максимальное рассеивание, всему составу перейти на корму, — передал Ёрундур по воксу. — Что у вас есть? «''Перезаряжаемся, повелитель!''» — донёсся отчаянный ответ с нижних палуб. На заднем плане Ёрундур услышал гулкие хлопки закрывающихся затворов. «''Цель — произвести залп в течение двадцати секунд!''» Это может оказаться слишком долгим ожиданием. — Сделайте всё за десять. Целевые векторы отправлены. Ёрундур взглянул на тактический экран авгуров дальнего действия. «Мёртвая голова» продолжает приближался, намереваясь отрезать их от пути отступления. Теперь вражеский крейсер шёл напролом, наращивая обороты, чтобы занять ударную позицию. Впереди и вверху виднелись корпуса кораблей Экклезиархии, над которыми возвышался огромный корпус самого линкора. На фоне далёкой пустоты они казались тёмными силуэтами, подсвеченными бушующей вокруг огненной бурей. «''Старый Пёс!''» — в коммуникаторе раздался трескучий голос Хафлои. Кровавого когтя было едва слышно, слова казались шипением статики на фоне грохота помех. — Ты чёртов идиот! Прогремел Ёрундур. — Где, дьявол побери, тебя носит? Возвращайся на борт, пока я… «''Слишком поздно''», — последовал ответ. «''Удалось… нижние палубы, где-то… расчётов не было, но я пролетел вслепую... щиты опущены, проник внутрь, сейчас… цель — добраться до мостика''.» Прежде чем Ёрундур успел ответить, артиллеристам удалось произвести залп, и пара снарядов полетела с кормы, метя в нос разворачивающейся «мёртвой головы». Цель состояла не в том, чтобы повредить вражеский крейсер, на данный момент они не обладали такими силами, а в том, чтобы показать наблюдателям на «''Непорочного предназначения''», кому они были преданы. Снаряды ударили по преследующему галеон неприятелю, на мгновение искривив его пустотные щиты и немного сбив того с курса. — Ты на корабле Экклезиархии? — требовательно спросил Ёрундур, просматривая отчёты о повреждениях и снова меняя траекторию полёта. «''Аметистового сюзерена''». Теперь всё зависело от скорости. «... ''думаю, это нижние палубы. Запахи… да, это плохо. Двигаюсь... на уровень главного мостика.''» — Все двигатели на максимальную мощность! Ёрундур окликнул Бъяргборна. — Бей по нему всем, что у нас есть, и не обращай внимания эффективность. «''Аметистовый сюзерен''» отреагировал мгновенно, подскочив, словно от удара. Галеон устремился к эскадрилье Экклезиархии, не обращая внимания на полученные удары, на манёвры уклонения больше не было времени, они просто неслись к цели, будто все гончие ада гнались за ними по пятам. За время броска все тактические сигналы тревоги стали красными. — Поступали сообщения о колоссальном наращивании мощности! Крикнул Бъяргборн. — Они получили свой шанс! — Обгоните его! — прорычал Ёрундур, вцепившись в подлокотники трона. Корабли Экклезиархии были на расстоянии плевка, через секунду «''Аметистовый сюзерен''» окажется за их строем, прикрытый длинными рядами активных орудий. — Кровь Русса, ''вперёд''! Затем пустота побелела. И в космос обрушился шквал огня — колоссальная, вращающаяся и обжигающая глаза неоновая стена, затопившая каждый экран и перегрузившая те немногие авгуры, что со скрипом вернулись в строй. На мгновение даже Ёрундур вздрогнул, он закрыл глаза и сжал кулаки. Удар будет ужасающим, даже если им повезёт, с галеона сорвёт последние пустотные щиты, а корпус вдавит внутрь. Но огненная волна их та и не настигла. Залп был достаточно сильным, но он исходил не от «мёртвой головы» — обстрел вели четыре эскорта Экклезиархии, стрелявшие одновременно. «''Аметистовый сюзерен''» прорвался под их строем, метнувшись сквозь их изменчивые тени словно брошенный болас. «''Лёд и железо''», — неохотно подумал Ёрундур. Это был потрясающий залп, исключительно слаженный. — Теперь замедляйтесь и поднимайте нас, — приказал Старый Пёс, переключаясь на датчики заднего обзора. — Держите нас на дальней стороне линии огня. Линейный крейсер предателей был разгромлен, попав под перекрёстный огонь мастерски нацеленных ленс-ударов. Его позвоночник был сломан, а ухмыляющееся лицо-череп раскололось на куски. По всё длине почерневшего корпуса виднелись рвущиеся в космос газы, за которыми следовали внутренние взрывы. Корабль терял мощность прямо на глазах Ёрундура, заваливаясь в сторону гравитационного колодца Ояды. Его охота была окончена. В другой день Старый Пёс, возможно, счёл бы, что это было недостойным убийством, ведь он полагался на огневую мощь сомнительного союзника, вместо того чтобы сразиться с врагом в одиночку. Но с другой стороны, его корабль представлял из себя ржавый остов, игрушку пирата, которая, в лучшем случае, превратилась в эрзац военный корабль, а настоящая цель лежала на планете внизу, так что плохому самочувствию Космического Волка был придел. На личный экран трона поступило кодированное сообщение, переданное с главной матрицы приёмника корабля. «''Неопознанный приватир''», — гласила надпись, помеченная вверху рунами Экклезиархии. «''Сохраняйте дистанцию и курс, не мешайте нашему развёртыванию. Подойдите на расстояние удара, и следующий залп будет по вам''.» «Вполне справедливо», — сказал себе Ёрундур, составляя план дальнейших действий. На данный момент всё, чего хотел Старый Пёс, это на мгновение укрыться в тени эскадры, воспользовавшись их численностью и мастерством, чтобы ещё немного продлить свою жизнь. — Капитан, убедись, что мы сохраняем соответствующее местоположение. Если увидишь ещё один объект наведения — немедленно докладывай мне. Затем Ёрундур вернулся к Хафлои, пытаясь нацелить локатор в море помех. — Щенок! — крикнул он по связи, не совсем уверенный, что его услышали. — ''Не'' пытайся найти крысу! Слышишь? Оставайся на месте или убирайся с этого проклятого корабля! Их глаза и пушки нужны нам в другом месте. Мне плевать на Клэйва, просто не делай ничего, что может их разозлить! Было неясно, дошло ли что-нибудь из этого сообщения. Ёрундур взглянул на визор наблюдения в реальном времени, туда, где в пустоте висела огромная тень линкора. Он подумал о ползающем по его дну Хафлои, и содрогнулся. Чёртовы Кровавые Когти — в их головах больше костей, чем мозгов. — Что там с авгурами? спросил он Бъяргборна. — Частично восстановлены, повелитель, — последовал ответ. — Несколько систем вышли из строя во время рывка, но я работаю над ними. — Можешь связаться с варанги? — Работаю над этим, повелитель. Ёрундур откинулся на спинку трона, наблюдая, за тем как вокруг них бушует орбитальная битва. На данный момент он сделал то, что должен был — они находились под защитой более могущественных сил, укрытые от самого сильного шторма. Старый Пёс не питал иллюзий по поводу того, что эта передышка была более чем временной, снаружи находилось ещё больше хищников, и количество их было настолько великое, что они могли бы сокрушить даже висящий над ними линкор, но всё, о чем просил Гуннлаугур, это немного времени. Ёрундур не мог отвести глаз от «''Непорочного предназначения''». Линейный крейсер по-прежнему не сдвинулась ни на дюйм, даже когда вокруг него бушевала буря. Это беспокоило. И чем дольше он смотрел, тем больше беспокоился. — Почему же он так неподвижен? — пробормотал он, барабаня пальцами по подлокотнику трона. — Что я упускаю? ===Глава пятнадцатая=== Гуннлаугур ворвался в командный центр, взлетев по последней лестнице в уже разрушенный дверной проём. Переступив порог, он плавно сменил молот на болтер, и Ингвар молча последовал примеру варанги. Командный центр представлял из себя большое шестиугольное помещение диаметром более сорока ярдов, оно располагалось почти что на самой вершине смотровой башни, стены от пола и до потолка были сделаны из бронированного стекла. Центральная колонна занимала главное место, её окружали экраны дисплеев и блоки сенсоров. Винтовая лестница вела на ещё более высокий уровень, отгороженный металлическими сетчатыми панелями. Пол был сделан из толстого ферробетона, практичного и взрывостойкого. А вокруг бушевал огненный шторм, от которого конструкция скрипела и давила стекло, будто бы пытаясь прорваться внутрь. Повсюду валялись мёртвые тела, разбросанные по корпусам когитаторов и застрявшее между стеллажами с оборудованием. На большинстве из них была багровая форма, на некоторых, чёрные панцири. Все поверхности были испещрены лазерными попаданиями, оставившими длинные полосы на стекле и пластали. Теперь сомнений быть не могло — они сражались друг с другом. Солдаты в багровом пытались добраться до подножия лестницы, а солдаты в тяжёлой панцирной броне пытались их остановить. Оборонявшихся было не так много — их осталось лишь четверо, они низко пригнулись на внутренней стороне лестничного пролёта, стоя против более чем тридцати солдат в багровом, которые сбились в кучу под прикрытием перевёрнутых письменных столов, сенсорных станций, и готовых к последнему рывку. Увидев это, Гуннлаугур заколебался, всего на микросекунду. Он обратил внимание на серебряный узор, нанесённый на каждый панцирь обороняющихся, двойные силовые клинки, которые были у каждого, ничего не выражающие шлемы, которые полностью закрывали лица, и крошечные значки с золотыми херувимами на правой стороне груди. — Убрать их ''всех'', — прорычал Раскалыватель Черепов, открывая огонь из болтера. Ингвар присоединился к вожаку, и они вместе стали распылять масс-реактивные снаряды по всему помещению. Ударная волна разрывала корпуса приборов, пробивала бронестекло, разносила бронежилеты солдат, превращая пол в крошево. Космические Волки побежали к лестнице прямо сквозь разрывы, хор прерывистых криков и вторичных детонаций. Неподготовленные к такому солдаты были перебиты в первой же волне. У открывшихся людей в панцирной броне дела обстояли немногим лучше — троих сбило с ног попаданием снарядов, их отбросило к центральной колонне, прежде чем детонации болтов разорвали тела на части. К тому времени, как Гуннлаугур добрался до винтовой лестницы, в живых остался только один защитник, который, пошатываясь от ударной волны, пытался найти укрытие. Раскалыватель Черепов сделал добивающий выстрел, целясь выжившему в голову. Но воин в чёрном уклонился от этого выстрела. Каким-то образом он двигался быстрее, чем кто-либо — отпрыгнул в сторону, позволив болту пролететь мимо шлема и врезаться в пласталевую обшивку. Затем он снова вскочил на ноги, сжимая в обеих руках по клинку и бросился на Волчьего Гвардейца. Гуннлаугур сделал мощный замах болтером, намереваясь размозжить противнику голову, но движения воина в чёрном снова оказались слишком быстрыми, он поднырнул под болтер, направив клинки в живот космодесантника. Гуннлаугур увернулся, уходя с траектории движения одного из мечей, но второй, вспыхнув энергетическим полем, вонзился ему в броню, погрузившись в керамит на дюйм. Волчий гвардеец развернулся, чтобы ударить человека в лицо, но шлем мечника разнесло в дребезги от пронзившего его на вылет болта Ингвара. — Тормозишь, варанги? — Удивлённо спросил Ингвар. Забрызганный кровью и осколками брони Гуннлаугур выругался, отпихивая от себя обезглавленное тело. По правде говоря, он не был медлительным — это мечник был стремительным. Движения воина были чрезвычайно быстрыми, он двигался быстрее, чем могло позволить любое не модифицированное человеческое тело. — ''Что'' это? — прорычал варанги, взбегая по лестнице. — Я уже видел их эмблему раньше, — сказал Ингвар, подбегая ближе. — Когда всё это началось. Космические Волки взбежали по винтовой лестнице, стуча ботинками по стальным ступеням, и оказались в большом зале с высоким потолком, расположенном на самом верху башни. Зал не был похож на другие, в помещении было темно, как внутри часовни. Пол был круглым, а окна — узкими щелями. Пол устилал толстый ковёр, на стенах висели портьеры. Сводчатый потолок выстроили в стиле имперской готики, а в тёмных нишах стояли гранитные статуи святых, освещаемые мерцающим светом установленных в ряд свечей. В дальнем конце комнаты возвышался огромный алтарь. Он выглядел редким и дорогим — такую вещь можно было бы найти в самом сердце собора на мире-святилище, а не на промышленной планете, находящейся на грани уничтожения. Вдоль стен стояли книжные шкафы, каждый из которых был заставлен стопками томов в кожаных переплётах. Напротив алтаря, недалеко от того места, где вышли Космические Волки, стояла ещё одна статуя — отлитый из чистого золота идеализированный херувим, держащий в юной руке пучок стрел. Это было странное место. Внутреннее убранство в массе своей соответствовало ортодоксальному имперскому культу, но перемежалось странными предметами — артефактами ксеносов, археотехом, хранящимся в сверкающих стазисных полях, и гололитами, тихо воспроизводимыми зацикленные записи. В тёмных нишах висело оружие. Некоторые из образцов выглядело очень древними. Тревожащее количество из них, похоже, было фенрисского происхождения. Действительно, чем пристальнее Гуннлаугур вглядывался, тем больше артефактов Фенриса он видел — фрагменты доспехов, таблички с названиями боевых кораблей Ордена, рунические таблички и животные тотемы, запертые в стеклянных шкафчиках. Это место казалось чем-то вроде логова эзотерического коллекционера, мрачного музея грабежа, и всё перечисленное сочеталось со строгой иконографией Экклезиархии. Перед алтарём стоял коленопреклонённый мужчина. Он был очень хорошо сложен, и облачён в ниспадающую, отдельную серебром, тёмную мантию. Рядом стояла ещё одна фигура — женщина в таком же чёрно-серебряном одеянии, с длинным церемониальным мечом в руках. Ингвар и Гуннлаугур навели на них болтеры, каждый выбрал свою цель, но ни один из космодесантников не выстрелил. Снизу лишь доносились завывания ветра и приглушённый треск далёких пожаров. Снаружи, на территории лагеря, всё ещё бушевала битва, но на данный момент в помещении были только они четверо. — Встать, — скомандовал Гуннлаугур. Женщина посмотрела на космодесантника. Мгновение спустя, мужчина так и не двинулся. Чтобы улучшить обзор Раскалыватель Черепов сдвинулся влево, и увидел, что тот молится, беззвучно шевеля губами. После завершения ритуала стоящий на коленях человек открыл глаза. Он медленно и тяжело дыша поднялся на ноги, опираясь рукой о пол, чтобы не упасть. Мужчина повернулся, поправляя мантию на своей широкой фигуре. Заметив их обоих, на его лице промелькнуло удивление. — Вы, — пробормотал мужчина, а затем криво ухмыльнулся. — Хотя, быть может, так и должно было быть. Женщина выглядела старой или, возможно, больной. Чёрная мантия свободно облегала её худощавую фигуру. Длинные волосы были убраны с лица, придавая профилю строгости. Меч, который она держала в руках, играл скорее роль реликвии, чем оружия, в любом случае эта женщина не производила впечатления той, кто способен владеть им не в качестве символа. Мужчина обладал смуглой кожей оттенка тёмной бронзы, и голубыми глазами. Волосы были подстрижены коротко, открывая старые шрамы на лбу и затылке. На нём были риза и палантин верховного жреца имперского культа, хотя Гуннлаугур и не видел таких цветов прежде. Все тканевые предметы в этом месте был глянцево-чёрными с серебристой отделкой, и это сочетание цветов странно переливалось в свете свечей. У духовника было маниакальное выражение лица. Челюсти сжались до предела, а вены на шее вздулись. Казалось, что он почти не моргал, если вообще моргал. Беглый осмотр показал, что при нём не было оружия. Гуннлаугур опустил болтер, прижав его к доспеху. Ингвар продолжал целиться из своего в женщину. — Твоё имя, — потребовал Гуннлаугур. — Думал, что вы его знаете. Мужчина сомкнул дрожащие руки на поясе. — Леон Кираст. Кардинал астра, чего бы это сейчас ни стоило, хотя, полагаю, теперь меня лишили и этого. Так что теперь я просто Леон. Или сир Кираст. Выбирайте сами. — Что здесь произошло? Кираст резко пожал плечами. — Они меня настигли. Вы меня настигли. Охотники так долго шли по моему следу, что я уже и забыл, каково это, жить свободно. Кардинал одарил женщину улыбкой. — Рада, что теперь всё закончилось, правда, Бута? Ты начинаешь что-то делать. Ты полон энергии. Годы идут, и это затягивает тебя в ловушку, но ты должен довести дело до конца, потому что ты дал клятву. Клятвы, клятвы, клятвы. Мы сказали, что что-либо сделаем и это заставляет нас двигаться, заставляет нас работать. Даже у архиврага есть эта болезнь, а? Иначе почему они продолжают нападать на нас век за веком? Я думаю, что некоторым из них это тоже надоело. Однако клятвы. Клятвы. Гуннлаугур провёл повторное сканирование. Сердцебиение мужчины было прерывистым, а показатели жизнедеятельности — завышенными. Его тело было пронизано аугментикой, хотя большая часть улучшений, похоже, не работала или была неисправной. — Мы проделали долгий путь, чтобы тебя найти. — Держу пари, что так оно и было. — И теперь ты идёшь с нами. Кирастес решительно покачал головой. — Я никуда не пойду. — Это была не просьба, — сказал Ингвар. — А это не было неповиновением, — ответил Кираст. — Через несколько мгновений я умру. Ахероза — сильный яд, и я убедиться, что принял большую дозу. Мне не хотелось, чтобы Аксит вонзил в меня свои грязные ногти. Вы бы тоже не хотели подобного. Здесь я желал лишь одного — завершить Обряды Вознесения в сопровождении Буты. И я даже не мог закончить всё наедине! Вот и вам и служба длиною в жизнь. Я умру через несколько мгновений. Ингвар разочарованно зарычал. — Мы ''получим'' ответы на наши вопросы. — О, вы можете получить их прямо сейчас, — сказал Кираст, и по его лбу снова потёк пот. — Получите столько ответов, сколько пожелаете, конечно же, если добрый кардинал Орквемонд оставит это место нетронутым ещё хотя бы на несколько мгновений. И если у нас будет время, то я расскажу вам всё, что вы пожелаете. Я хочу всё рассказать. Я ''сгорал'' от желания рассказать кому-нибудь. Просто оглянитесь вокруг — вы же видите, что это всегда было связано с вами. Исповедник придвинулся немного ближе к Ингвару, он заметно прихрамывал, кожа на шее темнела по мере движения. — И всё потому, что у вас нет ''души'', сын Русса, — сказал Кираст. — Вы дьяволы, фантомы. Ваши знания не имеют значения, потому что вы даже не люди. Вы — насмешка, ошибка, отбросы. Как для меня, исповедника, вы — ничто, но большего у меня не, так что вот и всё. Если хотите остановить моё дело, то вы опоздали. Всё уже сделано. Клятва дана, и я могу идти с миром. За всё это время выражение лица женщины никак не менялось — оно ничего не выражало. Кираст, напротив, выглядел торжествующим, его взгляд лихорадочно пылал. — Я ''победил'' вас, — сказал исповедник, ткнув пальцем в грудь Ингвара. — И это всё, что сейчас имеет значение, и когда будут написаны анналы, именно это они и расскажут. Что я победил вас. — Что значит ''разорили''? — требовательно спросил Ольгейр. — Откуда тебе знать? Виадук всё ещё был полон движущихся тел — мужчины и женщины сновали по руинам в поисках добычи или убежища, но ни один из Волков не обращал на них никакого внимания. Труп предателя лежал поодаль, уже начав разлагаться после исчезновения той тёмной магии, которая так долго удерживала его в целости. Рука Ольгейра заныла от напряжения, когда он, пусть и на короткое время, перенёс на неё весь свой вес. Ухватившись за поручень на краю провала, космодесантник удержался от падения прямо в горящее сердце буровой установки, но ему всё равно потребовалось применить все свои силы, чтобы выбраться на поверхность. Кровеносные сосуды пульсировали, сердцебиение всё ещё было быстрым и напряжённым. Ошейник Бальдра был чёрным, как потухший уголь. Как и Ольгейр, он получил урон от этого существа — броня была пробита, а серо-стальная обшивка местами облезла. У него были проблемы с дыханием. Однако Бальдр в конце концов заставил себя подняться на ноги, мотнув головой, чтобы прочистить мысли и тяжело дыша. — Я... видел это, — мрачно ответил Космический Волк. — Ты видел то, что это существо тебе показало. — Это существо показало мне то, что видело прежде. — Они ''лгут''. Бальдр повернулся к брату. — Да, они лгут. Они лгут и лгут, но этот... он был ''там''. — Откуда ты можешь это знать? Бальдр заколебался. — Ты знаешь, откуда. — Я думал, что ошейник защищает тебя от... — Так и есть. Большую часть времени. Бальдр устало потянулся за мечом и начал счищать с него грязь. — Но он становится слабее. И, каким-то образом, сильнее. Он борется со мной, и в конце концов один из нас сломается. Бальдр вложил меч обратно в ножны. — Так что, я знаю, на что мог надеяться Зовущий Бурю, и теперь я знаю, что Фенрис лежит в руинах. Ты слышишь меня, Тяжёлая Рука? В руинах. Созерцание такого образа расширяло границы возможного. Фенрис был вечен. Один из членов Стаи мог умереть, могла погибнуть вся его Стая могла, даже Гримнар однажды уйдёт в мир иной, но сам мир останется, Гора останется неподвижной точкой, вокруг которой вращается вся Вселенная. До тех пор, пока не наступит Время Конца. До возвращения примарха, когда всё будет брошено в пламя испытаний. — Так расскажи мне всё, — попросил Ольгейр. — Я понял не всё, — запинаясь, произнёс Бальдр. — Думаю, там было множество сил. Я мог различить вонь малефикарума в буре. Должно быть, это были образы архиврага, но они были не одни. Остатки банд, осколки старых легионов, они были там вместе с одноглазым предателем. Моря кипели, пламя охватывают горы. Я видел... может быть, я видел, как Мидгардия врезалась в солнце. Я видел, как это произошло, вергельд для всей системы. А потом, когда всё случилось, я видел чёрные корабли, спускающиеся на планету, они приземлились прямо на лёд и их внутренности раскрылись. Я видел, как племена строем шли в эти корабли. — Никогда. Ложь. — Откуда тебе знать, брат? Нас там не было. — И этого существа тоже. — Мы были здесь. Теперь тон Бальдра стал жёстче. — Бежали по этому угасающему следу, не обращая внимания ни на что другое. И ради чего? Вендетта? Какого-нибудь средства от этого проклятого колдовского ошейника? Тебе следовало оставить меня Ньялу, пока была возможность. Ольгейр фыркнул. — Такой возможности никогда не было. Ты бы уже умер, а мы отскребали бы разделочные доски в Этте, мечтая о том, чтобы снова оказаться за пределами родного мира. — Выходит, ты даже не сомневался? — Да, я сомневался.
Ольгейр стряхнул кровь с топора. — Несколько днейЯ с самого начала говорил ему, если напрячь варп-двигателиговорил Гуннлаугуру, — ответил Гуннлаугурчто ты заразишь нас всех. И, когда я вернулся с Кефы, то повторил то же самое. Меня не отпускали волнения.
— Крупный мир. Богатый ресурсами. Черт возьмиТогда, насколько же паршиво идут делавозможно, если его бросили на произвол судьбы? ты был прав.
— А можетАх, решиликакое это теперь имеет значение? — Ольгейр накинул на плечи шкуру. — Мы все дали клятву, и на этом все закончилось. Боги, кончай ныть, нам всем хватило этого от Гирфалькона, когда тот вернулся, но, что этот мир выстоитпо крайней мере, — сказал Ингварон всё перерос. Решения были приняты. Мы их поддерживаем.
— Долго им не продержатьсяХа. Сами видите, что там накапливается— Ольгейр снова примагнитил топор к поясу.
— ЗначитМы там, по-твоемугде мы есть. ''Такова'' судьба. Иначе и быть не могло. И никогда не верь ни единому слову, наша добыча — на том мире? услышанному от предателя. Тяжёлая Рука глубоко вздохнул, наполняя лёгкие горячим, пропитанным маслом воздухом. — спросил Ольгейр, уставившись на ГуннлаугураДостаточно. Нам нужно возвращаться к Гуннлаугуру.
Бальдр посмотрел на труп предателя. — Так что ты ему скажешь?
Битва не прекращалась. С рёвом прибывали всё новые волны атакующих, преодолевая залпы лазерного огня, чтобы прорваться к защитным кордонам. На острие атаки были истребители — Врагамв основном «Фурии», отремонтированные и повреждённые, — предположил Ольгейрно всё ещё смертоносные.
— Ну, можетПодведи нас поближе к, как его там уже и нет, — сказал Гуннлаугур. ? — Но мы же знаем, сколько народу движущиеся фронты застигли врасплох, отрезали пути к отступлению, и теперь им осталось только ждать, пока их истребят. Всё выглядит так, будто направляющуюся к миру эскадру вызвали для эвакуациикрикнул Ёрундур.
— Как-то уж очень туманно«''Праведность действий''», повелитель, — заметил Ингвар. — Но это лучшеенараспев произнёс Бъяргборн, что у нас сейчас естьзанятый десятком своих дел.
— И лучше уже некудаНацелить все орудия на атакующих фрегат противников, — приказал Ёрундур.
— Точно? До скопления Иделион рукой податьЕщё один запрос с «''Непорочного предназначения''», а там много интересногоповелитель, — доложил Тьяде, сменивший Суаку на посту главного связиста. — Они по-прежнему хотят знать подробности о нашем составе и регистрации.
Старый Пёс вёл опасную игру. Несмотря на выдающееся мастерство эскадра Экклезиархии сможет удерживать текущие позиции не больше пары часов, после чего урон станет чересчур высоким. Не будь на плечах капитанов столько забот, то они ни бы наверняка задавали куда больше вопросов галеону без опознавательных знаков, который на такой безрассудной скорости ворвался в их строй. Всё, что мог сделать Ёрундур — Итакэто помочь эскадре Экклезиархии сконцентрировать внимание на основном противника, какой у нас план? — тихо спросил Бальдр наконецне ввязываться в неприятности и сделать себя наименьшей из их многочисленных проблем.
— Попытаемся догнать эскадруК огневому прочёсыванию готовы, повелитель! — сказал Гуннлаугур. — Если выйдет взять корабль на абордаж, можно будет установить задачи этого соединения. Хотя предположим, что мы не ошиблись насчёт их местоположения… тогда нам повезёт, если мы настигнем эскадру раньше, чем они доберутся до Ояды. В этом случае будем действовать по ситуациикрикнул офицер связи артиллерии.
— Хорошо, — сказал Ёрундур криво усмехнулся: . — По моей команде, начинайте непрерывный заградительный огонь.
— Да будет такМне не нужны оправдания, — сказал Гуннлаугур, разводя руки в стороны и сжимая кулаки. — Запускаем двигатели. Да направит нас Рука Русса к врагупросто дай мне любые имеющиеся у тебя данные.
— Тогда включаю видеопередачу с шлема варанги, — сказал Бъяргборн. — Всего несколько секунд, зафиксированных автосканерами, прежде чем те отключились.
— А что тут скажешь? Абсолютная неподвижность, — Бальдр криво улыбнулсясказал Ёрундур, обращаясь то ли к самому себе, то ли к Бъяргборну. — Он просто хотел поставить точку. Ты бы стал сохранять эту позицию несмотря на происходящее, командир ривена?
— МожетНа поверхности находится их войска, и так. Но если у тебя есть сомнения..— предложил Бъяргборн.
— НикакихВ их распоряжении есть собственные, очень мощные транспортники. — Бальдр похлопал Ингвара по плечу. — Это то, за чем мы охотились с тех порПокажи мне нижнюю часть корабля, как остались одниможно ближе.
— Да знаю яСкитья, эта штука наводится на поверхность, — пробормотал Ёрундур. — Командир ривена, ты можешь связаться со стаей? — Никак нет, повелитель. Будем продолжать попытки.
— Мы вырвем эту порчу Скажи им, чтобы убирались. Им всем, сейчас же. Затем Старый Пёс попытался связаться с корнемХафлои. Трижды он не получил в ответ ничего кроме помех. На четвёртый раз передатчик сообщил о слабом уровне связи. — Щенок, выдавим отраву наружуя очень надеюсь, что ты это слышишь. Остальным придётся нам поверитьЕсли ты всё ещё на этой штуке, если ты всё ещё жив, забудь о Клэйве. Мы принесём его, и тогда они…
— Ты же не колдунВот что ты должен сделать.
Клэйв не являлся воином. И никогда им не был. Конечно, он был функционером при воинах и всегда был рад причинить немного боли, когда того требовала необходимость, но это — Если бы я усомнился хотя бы погружение в сердце неистовой, трёхмерной пустотной битвы, с хрустящими заклёпками и прогибающимися арками, это действовали на мгновение, то своими руками приставил бы клинок к твоей шеенервы.
— И я верюИтак, что они связаны. Совпадений не бываетмилорд, — сказал Клэйв, решив завести разговор, это судьбачтобы отвлечь Орквемонда. Пустынный мир — чуманосцыВам позволено рассказать мне, Сёстры. Мы появились там для тогочто сделал этот человек? Должно быть, что-то серьёзное, чтобы отыскать всё этораз вы отправились за ним через полсектора.
Орквемонд выглядел раздражённым. — ДумаешьЧестно говоря, брат? — Бальдр покачал головоймне бы не хотелось здесь находиться. — Из тебя бы получился отличный готиГоворят, получшечто миры по всему Империуму опадают, чем из менякак листья зимой. Но не всё предопределено судьбойОрудия этого корабля должны быть нацелены на крепость, которую мы ещё, быть может, сможем удержать.
Кардинал устало покачал головой. — Это как раз тот случайИ всё же. На нас — проклятиеЗакон есть закон, зловещая тень висит и я несу ответственность за нашими спинамиего соблюдение. И я хочу снять это проклятьеКираст давным-давно утратил рассудок, и на его совести лежит смерть многих верных душ.
— Как только я прочитал название этого мира в рунах над столомКираст был ревностен, я — сказал кардинал. — Он проявлял слишком много рвения, но не во имя истины, прошу заметить, что было бы похвально, Кираст так и не понял, что преследование ереси, это то самое местомноголетний кропотливый труд. Я ''знал'' этоПоспешно вынесенные приговоры, которые не учитывают, чьи дома будут сожжены, ставит под угрозу сами основы нашего ордена. О чем Он пресекал любой намёк на отклонение от нормы, к чему бы это тебе говорит? О томни привело, что я могу истолковать твоё проклятиеи не прислушивался ни к чьим советам. И, или о томкогда Кираст узнал, что оно действует через меня? В любом случаена ледяном мире Фенрис якобы практикуются запрещённые обычаи, пора идтито начал расследование. Орквемонд вздохнул.
— Это судьбаОн вступил в войну с орденом первого основания. Если это не определение безумия, то я даже не знаю, чем это может быть.
— Я верюЕсли бы на этом всё закончилось, — продолжил Орквемонд, — Он потерял бы свою репутацию, не более того. После трёх недель ожесточённых боёв, в ходе которого активам Церкви был нанесён ужасающий ущерб, Кираст бежал. Если верить официальной истории, то после этого он и вовсе покинул Экклезиархию, лишившись положения и привилегий, став более мудрым, но гораздо более слабым человеком.
Орквемонд хитро посмотрел на своего спутника. — В конце концов ты тоже Говорят, с тех пор он работает в это поверишьцерковных структурах. Вот почему нам потребовалось так много времени, братчтобы его найти. Большинство из тех, кто всё ещё принимал его приказы, никогда не знали его истории. Они видели знак кардинала на пергаменте и делали то, что он им велел. Даже когда мы сами начали расследовать дело Кираста, то на каждом шагу натыкались на препятствия — крикнул ему вслед Ингварне имена ни цепи командования не назывались. — Если моя клятва хоть чего-нибудь стоитОперативники не знали имён или званий тех, кому подчинялись, они знали лишь место назначения для своих материалов. Даже когда дело доходило до использования инструментов, они продолжали настаивать на своём незнании. Никто никогда не говорил, что Кирастес был простаком. Только то, я обещаю!что он был маньяком.
Клэйв почувствовал себя ещё более неуютно. Именно так всё и было. Приказы поступали с самого верха, с использованием всех необходимых кодов доступа и подтверждающих печатей. Никаких имён, никаких подробностей. Вот почему Волки не смогли извлечь из его заточения весомой выгоды, по крайней мере, в начале пребывания исповедника в плену.
— Ради продолжения своей войны, — сказал Орквемонд. — Он тайно продолжает делать то, что больше не может делать открыто. Это продолжалось на протяжении десятилетий, прямо у нас под носом, у ''них'' под носом. Не стоит заблуждаться, если Волки когда-нибудь узнают о том, что произошло, не сомневайся — глотки каждого из нас окажутся под их топорами.
— ''Я почти не вижу Маяк''С трудом. Следы были хорошо спрятаны. Несколько статических объектов, которые контролировала его клика, были опустошены, — как-то сообщила астропаттолько мы узнали об их существовании. Поскольку текущая война становилась всё более ожесточённой, он, должно быть, разослал сотни своих людей, чтобы ты прочёсывали всё вокруг, и эти слова внушали гораздо больше тревогисжигая следы приказов, чем обычно. — ''Словно... нетусердно работая, этого чтобы в суматохе битвы не может быть. Ахобнаружилось то, видите. Вот оно снова''. — Долгое молчание. — ''Трончто Кираст старался сохранить в тайне. Но посмотрите наон командовал целыми армиями, исповедник... что Даже в таком огромном Империуме, как наш, даже при таком количестве глаз повсюду, это? За ним? Нетвсегда было трудно скрывать. Но я не''…
— НетБоюсь, что время вышло, — ответил онкардинал, и в его голосе слышалось разочарование. — Ещё не времяМои войска на поверхности сообщают, что сопротивление оказалось сильнее, чем ожидалось, и что прямо сейчас они подвергаются нападению вражеских частей. Для эвакуации потребуется больше времени или больше высадок, но оба варианта для меня неприемлемы.
— Поднять заслонки! Расскажи нам всё, — скомандовал проговорил Гуннлаугур, напрягаясь, чтобы не потерять равновесие. — Пустотные щиты на полную мощность, перенаправить энергию с орудийхриплым от сдерживаемой ярости голосом.
— Вниз, вниз, вниз! — Ты приказал Ёрундурубить Хьортура Кровавого Клыка, отправляя «Аметистового сюзерена» в крутое пике, а затем выполняя разворот — такой резкий, что корабль накренило в противоположную сторонусказал Гуннлаугур.
— Здесь не только обломки, — объявил Бъяргборн, старательно фильтруя поток буйствующих сигналов несмотря на то, что корабль нырял и кренился, избегая столкновения. — К нам приближаются неповреждённые корабли с орудиями, приведенными в боевую готовность, и они отслеживают наше местоположениеИ другие члены Ордена.
Кираст тихо рассмеялся, и из уголка рта потекла тонкая струйка крови. — Потому что вы все заслуживаете смерти. Понимаете? Все они стремились к вратам Мандевиля — точкам безопасного входа в варпвы. Я знаю, чем вы занимаетесь на этом вашем адском мире. Я знаю, но при такой концентрации кораблей что проповедуют ваши шаманы и с таким количеством крупных гравитационных колодцевкакая ересь бродит по вонючей лачуге, которую вы называете Гора. У меня ушла целая жизнь на то, расположенных в относительной близости друг от другачтобы всё это выяснить. И когда я рассказал об этом остальным, то они были шокированы. Все они говорили одно и то же: «Почему это было настоящее месивотерпят? Почему мы сжигаем местечковых еретиков из отстойников городов-ульев, когда у всех на виду находится целая планета порока?» И, знаете, я никогда не смогу ответить на их вопрос. В конце концов, когда у вас закончатся оправдания, приходит время действовать. Поэтому, давным-давно я пришёл на ваш мир.
— Обнаружен орудийный залпВначале, — доложила Суакапродолжал Кираст, перекрикивая нарастающий с трудом выговаривая слова, — У меня был лишь представительский флот, как и предусматривал протокол. Для большинства миров этого вполне достаточно. Я бы высадился на мостике гулпланету вместе со свитой, и мы бы немного осмотрелись. Возможно, в последствии вернувшись назад с чувством удовлетворения. — Целились Но вы ведь не могли допустить даже этого, не так ли? Вы так жаждали битвы, так гордились своей ложной святостью, что мои агенты вернулись ко мне в капсулах для трупов. Я понял послание. Что вы выше любой власти, даже той, которая выступает от имени самого имперского культа. Бестактность. Грубость. И глупость. Такого рода вещи могут работать в насваших отсталых, забытых, расстояние шестьсот мильгрязных лужах, пеленг два-сорок пять…но в более цивилизованном мире они не работают. Поэтому нам пришлось прийти снова.
Гуннлаугур посмотрел на Ингвара. — Они давят друг друга«Вторжение глупцов», — проворчал Ёрундур, сосредотачивая все свои силы на том, чтобы вывести галеон на крутой подъём до того, как в них влетит очередной буксир. Количество кораблей уменьшалось, но медленно. Три внутрисистемных посыльных корабля промчались мимо, развернувшись вокруг своей оси, прежде чем броситься в сужающиеся окна свободного пространства. Ёрундур напрягся ещё сильнее, вытаскивая «Аметистового сюзерена» из самого серьёзного затора. Как только галеон вырвался из толчеи и оказался на самом краю скопления кораблей, на экранах сенсоров появились быстро движущиеся точкисказал Раскалыватель Черепов.
— Дайте мне картинку, — приказал ГуннлаугурПохоже на то.
— Регистрирую идентификаторы ударных звеньев имперского флота из всех эскадрилийЭто произошло в 886 году по вашему календарю, — добавила Суака.не так ли?
— Это не флот, — сказал ИнгварТак вот как вы это называете. Ха. Я удивлён, взглянув на поступающие данные. — Что бы ни говорили сигналычто вы вообще ведёте записи.
— Да, подтверждаю присутствие АрхиврагаМы многое помним, — крикнул Бьяргборнсказал Гуннлаугур. — Они направляются к авианосцамЭто была мелкая войнушка. Никто не испытал радости от участия в ней.
— Идем на перехватНет, они не помнят, и больше не могут что-либо испытать! — сказал Ёрундуррассмеялся Кираст. — Потому что они все мертвы. После этих слов кардинал зашёлся в кашле. А когда, тяжело дыша, остановился, его подбородок был залит кровью.
— ОтставитьТри недели войны. Три недели мы без толку бились о вашу оборону. Вскоре стало понятно, — рявкнул Гуннлаугурчто победа невозможна. — Мы здесь даже не за этим — оставайтесь могли вас наказать. Так что же нам оставалось делать? Бежать, поджав хвосты? Нет, у нас всё ещё оставались средства. Мы могли записывать имена. Мы могли прослушивать ваши сообщения и узнавать, кто был там, кто делал это с нами. Вот как мы использовали это время. Мы истекали кровью, и все ради этого. К тому времени, как я покинул ваш мир, когда мои корабли горели и разваливались на прежнем курсечасти, я знал, кто сотворил это с нами. Я знал виновных. И это был не конец. Это было лишь начало.
— Ты слышалКосмодесантники гибнут так часто гибнут. Вот в чём проблема. Вы всегда прибываете в состоянии войны, мчитесь из одного мира в другой. Думаю, что сказал вожак стаидля вас настали тяжёлые времена. Кроме того, — сказал Ёрундурвы никогда не отказываетесь от возможности пролить кровью. — Полный вперёд, строго по курсуИ это ещё одна слабость.
Кираст вытер подбородок рукавом мантии, оставив на нем тёмное пятно. — Можете найти среди всего этого нужную нам эскадрильюТак как, по-твоему, погиб Хьортур? Сражаясь с зеленокожими? — спросил ИнгварДа, всё выглядело именно так, но мы были там, рядом с ним. — Есть какие-нибудь опознавательные знаки ЭкклезиархииИ поэтому ты никогда не задавался вопросом, сколько сотен твоих сородичей погибли от рук зеленокожих за прошедшие столетия? Можешь их сосчитать?
На мгновение сардоническая нотка исчезла с лица духовника, и он на короткое время погрузился в раздумья. — Никак нетОбман, господинэто всё что нам оставалось. Идти рядом с ''вами'', — ответила Суака, усердно работая на своём постусражаться плечом к плечу. — Если корабли Экклезиархии ещё Пока не уничтожены, то они должны быть далеко впереди наснастанет момент отдать настоящий приказ.
— Не могло же всё это делаться втайне.
— Уже скороЭто вы напали на нас, — прошептал Ольгейр одними губами, обращаясь не столько к духу оружия, сколько к самому себепочти с недоверием произнёс Гуннлаугур. — ''Вы'' пришли на ''наш'' мир.
— Получены первые важные сигналы, — доложила Суака, как раз в тот момент, когда сенсоры зафиксировали массу планеты, а Ёрундур скорректировал внутреннюю траекторию движения. — Несколько тысяч движущихся объектов — сейчас идёт переброскаТы никогда не ступал на его поверхность.
— Повсеместные пожары на поверхностиЕсть лишь Его царство! Вот в чём урок! Вы пересказывать друг другу эти истории, — доложил Бъяргборн, склонившись над экраном сенсора с максимальным радиусом действияпревращаете себя в героев собственных скучных саг и никогда не ''оглядываетесь''. — Эта планетаВы никогда не рассматриваете то, по-видимомуво что верите, океанический мирчто делаете. Какой вообще смысл сохранять Империум, но трубопроводы с прометием поврежденыесли его сердце прогнило? Нет! Вас всех следует ''вырезать''! Если бы у меня были на это силы, и топливные пятна растут.я бы сделал это сам!
— Похоже на то, господинИ всё же мы выстояли, — сказала Суака, анализируя новые видеопотоки. — Или, может быть, они стоят на буровых установкахсказал Ингвар.
— Я уже видел подобное раньшеТы напрасно потратили своё время, — сказал Ёрундур, сосредоточенно наморщив лоб и подводя галеон ближекардинал. — Нефтеперерабатывающие города-заводы, построенные над водой, как на Атрее АяксеФенрис неизменен. Однако, если моря поглотит пламя, то это станет настоящим испытаниемОрден продолжает сражаться.
Кираст приподнял бровь. — Дайте мне больше информации, что находится на орбитеТы вы этом так уверен, — приказал Гуннлаугур.не правда ли?
— Оборонительные платформы получили тяжёлые поврежденияОтойди от него, — доложила Суака. — Несколько разрушены, шесть держатся до сих пор. Из-за обломков трудно определить точное количество судовсказал Гуннлаугур, но ведётся интенсивный обстрел. Сражение всё ещё далеко от развязкиподнимая болтер.
— Сигналов многоУходи, но пока что нет ничегоБута, что соответствовало бы нужным обозначениям— прохрипел Кираст. — Позволь им сделать то, зачем они пришли. Они понимают только это. Полагаю, — сказал Бъяргборня дал им все основания для гнева.
— НетЯ догадывался, они здесьчто однажды кто-нибудь из вас меня найдёт, — тихо ответил Бальдрсказал Кираст.
— Подведите нас поближеСтой, — приказал сказал Гуннлаугур, поднимая руку. — Если они на орбите, то там мы их и достанемТы приняла тот же яд? Женщина кивнула. Сосредоточьте все сенсоры на сигнатуре цели — я хочу, чтобы её обнаружили.Какую роль ты играла?
Ингвар подошёл ближе. — До сих пор нам Это была не очень-то везловся правда, — сказал Ингвар.не так ли?
— Теперь я что-то засекла, господинСкитья, — сообщила Суака. — Девятьсот миль, азимут двадцать четыре-четыре..выдохнул наконец молодой космодесантник и прислушался.
— Как только войдём в зону досягаемости''Глаза'' Хель, — проворчал Космический Волк, открывайте огонь по всем орудиямвыпуская широкую россыпь болтов, — сказал Гуннлаугуртем самым вынудив ближайших корпехов поспешно спрятаться в укрытиях. — Сосредоточьтесь на верхней части корпуса. На эскорт можно не обращать внимания, у них и без нас забот хватаетСлишком много.
— Мы уже можем прицелиться? Я выиграл для стаи немного времени, — спросил Гуннлаугурна бегу сообщил он Ёрундуру по воксу, с некоторым удовлетворением слушая как позади продолжают взрываться линии подачи энергии.
— Ещё несколько секунд... — проворчал ЁрундурНо это всё, изо всех сил продолжая работать, несмотря но на тоэтом всё — скажи им, что новые попадания отбрасывали видоискатели галеона. — Зубы Руссачтобы убирались оттуда, всего и убирались ''несколько секунднемедленно''….
Видения никогда не покидали его. Они атаковали Бальдра когда тот бежал — Даиллюзорные виды тающих в голубоватом пламени ледяных покровов, господинспектральные демоны, — подтвердила Суакасражающиеся с призраками в ночных небесах, наклонившаяся оболочка Мидгардии, которая разорвалась, превратившись в озера магмы. Он яростно заморгал, решив сосредоточиться на абсолютно реальном зрелище развернувшихся вокруг него разрушений, склонившись над своим пультом; её пальцы двигались так быстроно образы из видения продолжали наплывать, что казались размытымивытесняя собой реальный мир.
Конечно Ольгейр был прав — Мы не сможем захватить этот корабльвраг лгал. И всё же, стая уже достаточно долго находится вдали от Ордена. В каждом уголке пустоты они видели немало свидетельств ослабления имперского контроля, словно вспучившийся континент медленно сползал в море, Раскалыватель Череповразрушаясь по краям, — сказал Ольгейрвалун за валуном, увидев свой шанспока сама земля не сокрушится под волнами. — Будет нелегкоВозможно, теперь все цитадели были разрушены. Но мы можем отправиться за нимиБыть может, все миры были объяты пламенем.
— ДаУ меня не получается вызвать Гуннлаугура, Тяжёлая Рука— задыхаясь, пробормотал бегущий рядом Ольгейр, перепрыгивая через три ступеньки за раз, чтобы добраться до трапов, это мы можемведущих к посадочным площадкам. Так что приступайте — я хочуДумаю, чтобы Сигрун что у Старого Пса тоже была со мной.
Бальдр ничего не ответил, он просто бежал. Впереди виднелись стены орбитальных посадочных площадок, и теперь пламя объяло их полностью.
Бальдр вошёл внутрь последнимпосмотрел на небо. Люк за ними захлопнулся, а шлюзы плотно задраились. Палубы загудели; активировались маневровые двигатели, Испещрённые чёрными и настил задрожал. Когда Ингвар добрался до мостикабагровыми пятнами облака продолжали скач, «Хлаупнир''»'' уже оторвался от площадки ангара закручиваемые огненными бурями и разворачивалсяпронизываемые молниями, готовясь улететь но теперь в пустотуих движениях присутствовало что-то ещё — ускорение, усиление колебаний. Штормовая полоса над самой вершиной буровой вышки темнела и уплотнилась. Что-то влияло на атмосферу сверху.
Бальдр кивнул. — Осторожнее, братТяжёлая Рука прикончил, — по-доброму посоветовал Бальдр, подходя к нему сзадипроворчал он. Чудовищным ускорением их отшвырнуло от «Аметистового сюзерена» в глубь орбитального апокалипсиса. Гуннлаугур опустил носовую часть шаттла, и передние наблюдательные приборы заполнила пылающая атмосфера Ояды. Ингвар в последний раз окинул взглядом удаляющийся галеон: пустотные щиты «Аметистового сюзерена» шли рябью от бьющих по ним энергетических разрядов, затем всё превратилось в череду всплесков — лазерных и плазменных ударовС некоторой помощью.
— Чёрт! Сигнал пропалМы справимся, чёрт тебя побери, — выплюнул Гуннлаугур, пытаясь справиться с управлениемпрорычал в ответ Ингвар. — Но у меня есть примерное местоположениеПерестань пялится вверх, подойдём ближеи беги быстрее.
— Зубы МоркаиЧто случилось? — спросил Клэйв, приготовившийся к толчку от активации орбитальных лазеров, за которым должны последовать столбы энергии, — выдохнул Ольгейрпронзающие облака внизу. Вместо этого на командном мостике царил переполох: слуги перекрикивали друг друга, глядя а в обзорный иллюминатор, когда картина проясниласьтранспортных трубах гремели новые контейнеры с приказами. — Что за кавардак они тут устроили!
— Этот мир уже погибИсповедник кардиналов, младшая сестра, — холодно ответил Клэйв. — сказал БальдрТак что следи за своим языком и выполняй приказ.
— Цель прямо по курсу, — объявил Гуннлаугур, опуская «Хлаупнир» до отметки в триста футов над кипящим моремНикто не знает. — ЗдесьПросто... что-то я их и потерял.
— За мной, — сказал им вожак Ярнхамара, и Ответь на чёртов вопрос. Какие корабли находятся в его рычащем голосе зазвучало удовольствие. — Да начнётся смертоубийство! нашей зоне поражения?
Капитан-лейтенант переключилась на локальное авгурное сканирование, которое показало сотню опознавательных знаков кораблей, вращающихся и покачивающихся друг вокруг друга. Наибольшие размеры были у капитальных кораблей эскадры, а наименьшие у истребителей-перехватчиков. Где-то посередине находилось несколько промежуточных судов, большинство из которых имели опознавательные знаки Ояды, они прятались от апокалипсиса так долго, как только могли. Только у одного судна не было определённого названия, а лишь идентификатор класса и несколько сигналов протокола связи.
— СкитьяНеизвестно. Но этот корабль помог в обороне «''Праведности действий''», — выплюнул Ёрундурпоэтому его оставили в покое, стараясь вывести галеон из зоны досягаемости пушекя не могу получить больше данных. Оператор пожала плечами. — Впился в нас, будто челюстямиПохоже на кучу старого корсарского хлама. Они отказываются отвечать на запросы.
Кардинал бросил на Клэйва раздраженный взгляд. — Полный разворотОтойди, исповедник, лево — надир! предупредил он. — отдал Бъяргборн приказ самому командиру артиллерии, находившемуся на нижних палубахСейчас не время для.. — Расчистите нам там немного места, а затем возвращайтесь к ближнему радиусу.
— Достаточно! — Припаси мне что-нибудь для этого чудища, — сказал Старый Пёс Бъяргборну, изо всех сил пытаясь повернуть «Аметистовый сюзерен» туда, куда ему было нужно. Казалось, что случайное попадание каким-то образом повредило двигатели, хотя большая часть пустотных щитов всё ещё держалась. — Нам нужно увеличить расстояние и выиграть немного времени.рявкнул кардинал
— Эскадрилья Экклезиархии продолжает удерживать позицииНикогда больше не указывай мне, — сказал Хафлоичто делать на моем собственном мостике, стоя рядом с троном Ёрундураили я наплюю на звания и прикажу выбросить тебя в шлюз. Орквемонд снова обратил внимание на окружающие его панели управления. — Её огневая мощь уже развёрнутаУ нас почти не осталось времени.Главный артиллерист, как обстоят дела с основным орудиями?
— Держись подальше от этой штукиВосстановление неизбежна, — приказал он Суаке, подавая ещё немного энергии на плазменные двигателимилорд. Выполняются завершающий переключения соединений, чтобы промчаться после чего вы можете открывать огонь по орбитальной зоне. — Считай, что это просто ещё один враг. Отслеживай активность его макроорудий и сообщай, если обнаружишь, что они их наводятсвоему усмотрению.
— ЗначитПодача энергии восстановлена на полную мощность, внутри там тоже сплошные бедывы можете открыть огонь, когда пожелаете.
— Если мы позволимОткрыть огонь, он запустит абордажниковсейчас же, — прорычал кардинал. По моей команде приготовьтесь к резкому снижению до отметки пять-шесть, затем дайте полный залп с кормы— Расщепите этот город на атомы.
Это можно было почувствовать ещё до того, как получится увидеть — Господинускорение ветра, повышение его температуры, пятна в облачном покрове. Полный орбитальный удар требовал такой колоссальной затраты энергии, что даже его прицельные лучи создавали хаос в верхних слоях атмосферы. Пока Гуннлаугур мчался вперёд, он практически мог сосчитать истекающие секунды. Суматоха вокруг волчьего гвардейца — вопли и ругань, рушащиеся строения, треск прометиевых огней, отошла на задний план, остались только вещи, которые можно было обойти или перепрыгнуть. Теперь всё зависело от скорости — продолжай бежать, продолжай двигаться, это же…доберись до корабля.
— Пытаюсь навестить на цель… Она очнулась? — доложил Бъяргборн. — Хель! Они движутся слишком быстроспросил Гуннлаугур, и звук его шагов эхом отразился от стен окружающего их туннеля.
— Не беспокойся Без сознания, — они обгоняют авгуры слеженияответил Ингвар, — сказал Ёрундуртяжело и часто дыша. — Просто будь наготовеНо жива.
Волчий гвардеец дёрнул рычаг управления, поднимая носовую часть корабля, как раз в тот момент, когда ураган стих и лазерный луч окончательно исчез из поля зрения. «''Хлаупнир''» круто повернул, быстро набирая высоту, внешние пластины всё ещё дымились, но корпус был цел. В течение нескольких мгновений открывался вид на развернувшийся внизу ад — Приготовиться! — крикнул Ёрундурвид на море бушующего пламени, отмеченного обугленными остовом города-вышки, теперь представляющего собой лишь скелет из металлических стоек, подбрасываемых бурлящей пеной. Из его эпицентра, вершина которого достигала двухсот ярдов в высоту, вырвалась огромная стена воды, уже обрушившаяся на ближайшие буровые установки и угрожавшая в свою очередь обвалить и их.
— Критический сбой в работе авгуровОтличный полёт, Раскалыватель Черепов, — выкрикнула Суака. — Теряется весь спектр, как ближний, так и дальнийсказал он.
— Можешь исправить? Подожди с этим, — требовательно спросил Ёрундурпрорычал он. — Мы ещё не выбрались.
— Сейчас я бы выслушал какиеИщите внутрисистемный катер! — проревел Ёрундур, набирая на консоли серию дополнительных команд. — Как только удастся его засечь, дайте широкий защитный залп на надир. И хоть кто-нибудь предложения, сообщите местонахождение щенка.
— Есть идеи получше? Замечен «''Хлаупнир''»! — возразил Хафлоиторжествующе объявил Бъяргборн, меняя вектор сближения. — Перехожу на курс перехвата.
— Продолжайте движение, — приказал Ёрундур, наблюдая, как полдюжины кораблей заклятого врага начали выходить на дистанцию удара. Было трудно уследить за ними всеми, на прицелах не оставалось свободного места.
— Тепловые следы, здесь? Сваливаем! — взревел Ёрундур. — скептически переспросил ОльгейрПоднять щиты, неуклюже шагая сзади с Сигрун наготове.включить плазменные магистрали на полную мощность! Уведите нас из этой проклятой системы!
— ПодтверждаюШаттл класса «Арвус» приближается с правого борта носового сектора, — прохрипел Гуннлаугурспокойно доложил Бъяргборн, подходя к потрескавшейся готической арке, ведущей в длинный коридор. — Наша первая охота на то, что здесь осталосьвремя как «''Аметистовый сюзерен''» начал набирать скорость.
— Я не знал..Тащи его внутрь, — приказал Ёрундур, и космического десантника захлестнула волна облегчения. — начал было онПоследний, и мы уходим.
— Нам приказано удерживать посадочные площадки — тамТеперь врубай полный ход! Прогремел Ёрундур, разворачиваясь, на самом верху вышкичтобы оценить перегруженность пути. Мы продержались три дняДаже когда «''Аметистовый сюзерен''» набирал скорость по прямой, этого хватилоСтарый Пёс продолжал оценивать угрозы, чтобы вывести большую часть грузовых транспортниковрассчитывать углы, но затем случился мощный прорыв вражеских силпытаясь проложить путь, и нас отбросили назадкоторый увёл бы их подальше от обмеченного мира. Мы закрепились здесь— Все векторы на горизонт Мандевилля, ожидая подмогу. — Он сухо улыбнулся. — Вряд ли она придёт…давайте поживём ещё немного, а?
— Ничего. Связи нет со вчерашнего вечера. Но мы будем выходить в эфир до тех пор''А ты не торопился, пока у нас остаётся хоть немного энергии. Нам больше некуда отходитьда?'' — задыхаясь, разве что в моресказал раздраженный Кровавый Коготь.
— Мы можем взять их на себя, — доложил Ингвар по внутреннему воксу стаи''Без шансов''.
— Есть кое-что ещёЗначит, — сказал Бальдр, сам того не желаяон сбежал. Черт бы всё это побрал.
— Что же''Может быть, брат?и так, а может, и нет. Я не мог уйти, не дав им пищу для размышлений''.
Однако для Клэйва всё сложилось идеально. Застрявшие на своём скрипучем, бесполезном галеоне Волки, не смогли подобраться достаточно близко, чтобы отомстить, хотя они, несомненно, жаждали этого. Правда, один из них, должно быть, каким-то образом всё же проник на борт линкора и атаковал орбитальные лазеры, но было ясно, что нарушитель либо погиб, либо был вынужден спасаться бегством — Что Клэйв слышал, как что-то бормотали о пропаже резервного шаттла. С тех пор, как корабль прорвал завесу реальности прошло уже много времени и повреждения постепенно устранялись. Наконец-то он смог немного расслабиться. И в конце этой палубы? — спросил онкой то веке сосредоточиться на том будущем. — Ваши посадочные площадки?
— Так точноПо Его бессмертной воле, повелитель! — выпалил Нефортсказал кардинал, и его усталое лицо озарилось внезапно появившейся надеждойслегка склонив голову в знак приветствия. — Вижу, вы наслаждаетесь нашим гостеприимством, исповедник.
— Вы собираетесь идти дальшебыли невероятно великодушны, милорд, — ответил Клэйв. — Надеюсь, что всё в порядке?
Клэйву стало не по себе. Тон этого человека нельзя было спутать ни с чем — Просто покажи мнеисповедник и сам его часто использовал, всё что у тебя есть. А потом мы займёмся этой швальюно только при допросе подозреваемых.
— Никаких. Хотя слуги заклятого врага могут быть могущественны, их цели трудно постичь.
Тошнота усиливалась. — Что тебе нужно? — спросил КлэйвМилорд, прислоняясь спиной к стене; он догадалсяя почти ничего не знаю, что женщину послали Волки — убедиться, что он встретит свою кончину раньше, чем корабльисповедник попытался предпринять слабую попытку возразить.
— Слуга Божественного ИмператораВы поймёте это, — сказала женщинаесли прослушаете, поспешно входя внутрь и закрывая за собой дверь. Затем она записи с религиозным рвением изобразила аквилу и поклониласьэтой штуки. — Я долго ждала. С тех самых пор, как я узнала, кого именно они привели с собой на бортбы мог рассказать им очень немногое.
— М?Возможно, они недостаточно сильно на вас давили, — сказал Орквемонд. — Мои слуги очень старательны, у них есть способ докопаться до истины, несмотря на... возникающую на пути неразбериху.
— Я Эджика СуакаПовелитель, вам не нужно этого делать, — понизив голос, выпалила женщинапопытался было исповедник. — Послушайте. У нас не так много времени. Я отключила авгуры, но скоро они возобновят работу. На семьдесят восьмой палубе находится подготовленный спасательный шлюп. Вот пистолет. Ох, ваши путымог бы просто... сейчас я с этим разберусьрассказать.
— Ты молодецДознаватель, дитя моёможете начинать, — сказал исповедник, чувствуя, что приходится действовать вслепую. Кем она его считала? Каким-то святым? — Я абсолютно уверен, что ты сотворена именно для этогокогда будете готовы.
==IV — Я не испытываю к ним ненависти. Это всё по невежеству. Но у меня был шанс, и я должна была им воспользоваться.Гибель Фенриса==
Они были вдвоём в отдельном медицинском отсеке «''Аметистового сюзерена''». Стены, палуба и потолок начисто выдраили перед их прибытие и теперь всё поверхности сияли белизной в свете двух полос люменов. Женщина впервые выглядела озадаченнойлежала на жёсткой койке, голову подпирала грубая подушка. Когда Ингвар её принёс, корабельные медики сделали всё, что могли, на мгновение у Космического Волка появилась надежда на то, что она придёт в чувство. Но в итоге, старший офицер, компетентный человек из старой команды Коллаквы, лишь покачал головой.
— С чего бы? Ахероза, — спросила онамрачно сказал он. — Ведь я иду с вамиУжасная штука.
— Именно это я и надеялся услышатьОн ведь соврал нам, не так ли? — сказал он ейИнгвар. — Пойдём же: через мгновение нас наверняка начнут преследовать.
Гирфалькон хотел задать столько вопросов. Всё, что касалось обнаружения Кираста вызывало разочарование, тот факт, что Волки опоздали и не смогли как следует отомстить, что ещё многого не узнали. Если бы время не поджимало так сильно, то ему бы хотелось вытянуть из кардинала всё до последней крупицы информации — историю «Фалкрама», его систему функционирования, оперативные базы.
— Хочешь поспорить со мной об истории? Сейчас? Ингвар ухватился за край койки, оперившись на её каркас.
— Хья! — воскликнул Ольгейр, размяв мощные руки, широко раскинув их в стороны и дико хохоча. — Клянусь своими костямиТы была заместителем кардинала, это была настоящая схватка!так? Самым старшим из его командиров?
— ДаВ конце концов, ты явно от души ей наслаждался, — весело заметил Ингвар, опуская клинокда.
— Да хранит вас ТронПоследний этого у них было только одна цель. И ради её достижения оперативники были готовы умереть. Такова была схема. В разгар сражения, повелительа это всегда были крупные сражения, и чем крупнее, тем лучше, мы старались разместить вспомогательные силы в нужном месте. Шли рядом с вами. Они разворачивались только тогда, когда мы им говорили, и только тогда, когда цель была открыта. Это была самая сложная часть нашей работы — мониторинг, принятие решения о том, когда активировать схему. Кираст потратил всё своё состояние, чтобы развить эту способность к прогнозированию. Он мог бы стать главой целой епархии. А может, добиться гораздо большего. Однако, в конце концов, смотреть на ваши страдания оказалось важнее.
— ВозможноПустая трата, — сказал Бальдр. — Но однажды им уже повезлопробормотал Ингвар.
— Главные терминалы должны быть впередиПричинишь нам зло, — сказал Гуннлаугур, пробежавшись линзами по смогу и увеличив изображение. — Пять уровней, северный сектор, мы обязательно за той процессорной колоннойтобой придём.
— Что ты там нашёлТы так и не ответила. Все ли ваши войска были уничтожены? — спросил Гуннлаугур.
— Квадрат пять-шесть-триПочему? Кираст сказал, — сказал он. — Чуть что в списке больше не пропустилосталось имён.
— ДумаешьТуда, он здесь не один? — спросил Ингвар низким рычащим голосомгде должен быть владелец последнего имени. — Он идёт по нашему путиПоследний из списка.
— Куда они направлялись? — спросил космодесантник. — Что за имя он им назвал?
Тогда она бросила на Космического Волка странный взгляд. — Лейтенант? Думаю, вы с ним похожи. Если бы я родилась на вашем ведьминском мире, то могла бы точно так же служить и вам. Подумай об этом. Последние краски отхлынули от щёк женщины. — спешно вызвал Бъяргборн по воксуЯ могла бы погубить себя ради другого бесполезного дела и растратить своё обещание ради другого тирана.
Затем, что самое странное, она подмигнула Гирфалькону — Слава Всеотцулукавый жест, который указывал на то, что в ней всё ещё есть какая-то искра, какой-то намёк на ту женщину, которой она была давным-давно. — проворчал ЁрундурНе совсем. Я больше не хочу его видеть. Я просто хочу отдохнуть. Я хочу, когда экраны вокруг него снова засветилисьчтобы всё это закончилось. — Отслеживай приближающиеся крупные снарядыПрошло много времени, но продолжайте увеличивать скоростьоно поглотила меня. А ведь это даже не моя месть. Мы все лишь выполняли приказы.
— Капитан! Чёрная Грива, — окликнул его Ёрундурсказала она с некоторым удовлетворением. — Подтверди приказ и действуйГромовой Кулак Чёрная Грива . Это последний. Вот кого должен был заполучить Кираст.
— Суака забрала егоИтак, господин. Они направляются на палубу со спасательными капсуламирасскажи мне, как всё было.
Гуннлаугур восседал на троне в своих покоях. Это было всёбыл тяжёлый кусок камня, вырванный из внутренней части «''Хлаупнира''» и привинченный к палубе «''Аметистового сюзерена''». На граните виднелись руны, хотя некоторые из них резались так давно, что стоило сказать. Хафлои сорвался на бег стали почти незаметны, но фенрисские узоры всё ещё до того, как фраза была законченабыли видны, змеясь под подлокотниками и от тяжёлых шагов космодесантника задрожала палубаподнимаясь к изголовью. Ёрундур бросил на капитана возмущённый взгляд; от ярости голос старого космодесантника охрип:
— Слишком поздно, — прорычал Кровавый Коготь.Так что же оно там делало?
— Запущена одна спасательная капсула. Координаты установлены отсюда. Капсула запрограммирована на следование к «Непорочному предназначению»Тогда я поговорю с ним.
— Ты же можешь повторить эту программуДа. Гуннлаугур глубоко вздохнул. — Да, да?похоже, так оно и есть. Время испытаний. Может быть, он сгорит сам по себе, как и все остальные. А может в этот раз так не произойдёт.
— Повторить программу… Ну… как бы… да. ДаХочешь сказать мне что-нибудь ещё, я могу, повелительТяжёлая Рука? — спросил Гуннлаугур.
— Повелитель, нет никакой гарантии, что... — Капитан умолк. К чему эти слова? Повелитель знал о рисках больше, чем он сам; все, что требовалось от Бъяргборна, это служение. — Как прикажетеСражениях.
— ''Что за чертовщинаОно сказало, щенок?'' — услышал он язвительный голос Ёрундура по коммуникаторучто наш родной мир разорён.
Ещё одна нерешительная пауза. — Да хранит тебя рука РуссаНас долго не было. Никаких известий, — пробормотал онникаких контактов. Не знаю… Ты сам сказал, что это похоже на разрушение.
Гуннлаугур покачал головой. — Да, но некоторые вещи незыблемы, по крайней мере, до возвращения Русса. Это существо случайно не видело никаких следов Волчьего Короля за время своих странствий?
— Фратерис Милиция? Я приму решение, — спросил Гуннлаугурсказал Раскалыватель Черепов. — Или корпехи с линейного крейсера?Когда всё будет сделано, когда всё станет известно. Не раньше.
— СогласенМолодец, — сказал вожак стаи, и его губы изогнулись в ухмылке. Итак— Когда всё закончится, может быть, как ты планируешь это провернуть?мы и не станем отправлять тебя обратно.
— И что это было? Аа, забудь. — спросил ГуннлаугурХафлои обработал последнюю рану каким-то антисептиком, нанося хлёсткий удар молотом по отряду отступающих солдатзатем согнул руку, прежде чем ринуться за ними по длинному коридорупроверяя швы. — Архивраг? Уже внутри?
Кровавый Коготь потянулся за бинтом, обмотав им предплечья. — Что-В любом случае, это не продлится вечно. Если нам немного повезёт, то здесь нечистоскоро вернёмся на настоящий военный корабль. Ты сможешь гордиться тем, что являешься его командиром. Космодесантник завязал бинты. Синяки на его коже уже выглядели не так зловеще. — Как тебе это всёнравится, что он сказала? Настоящий ''дреккар'', с командой, продолжая идти впередкоторая знает, поглощённый смертоносными перемещениями своего клинка и сохранением инерции движениякак выполнять приказы.
Звучало и вправду заманчиво. Сейчас Бъяргборн хотел только одного — Что естьслезть с этой скрипучей громадины и продолжить службу так, то есть, — проворчал Гуннлаугуркак его учили. Временами, врываясь в зону сбора — сводчатое помещениетом числе и сейчас, испещрённое следами лазерных выстреловон жаждал этого так сильно, с разрушенными опорными балкамичто от тоски становилось больно. — Когда настанет момент, — и устремляясь вперёд к крутой, залитой кровью лестнице. С верхнего уровня струился светсказал командир ривена, слышались звуки движениякак всегда сдерживая эмоции, крики и отчаянные залпы орудий. На картолитах Нефорта была пометка, что на верхнем уровне находится командный центр, сердце комплекса. — Осталось немного. Прибавим шагуЯ возблагодарю Всеотца.
— Так или иначе, это может оказаться правдой, — сказал он себе, прежде чем пошевелиться и вернуться к работе.
— Я засёк его местоположениеИтак, это оказалось не тем, чего мы ожидали, — сказал Варанги. — передал Бальдр по воксуДа, там был список. Список братьев нашего ордена и все они были отмечены как цели для убийства. Да, наши враги сумели достичь каких-то результатов. Но всё это был плодом безумия, а не чёткого замысла.
— Клинки, — сказал Бальдр, прорываясь сквозь яростный дождь болт-снарядовСтолько неприятностей.Как он это провернул?
— ДаКираст был кардиналом астра, пустим ему кровькогда ещё что-то из себя представлял, — согласился Ольгейрответил Гуннлаугур. — В прошлом он был способен создавать целые армии. На Ояде мы встретили несколько его творений. Выглядели они не очень, но сражались умело. Когда Кираст их создал, то сразу начал комплектовать этими людьми полки Астра Милитарум, отправляя собранные силы в зоны боевых действий, прикрепляя Сигрун к магнитному замку и доставая топор с короткой рукоятьюв которых мы принимали активное участие.
— Сын РуссаНо не всё они понял правильно, — произнесло существо голосомсказал Гуннлаугур. — Некоторые данные были просто догадками. Я нашёл в свитках упоминание о Свенгаре Сломанном Топоре. Согласно записям, убили его тридцать лет назад во время совместной кампании в системе Артаф-Ро. Не знаю, походившим на причудливую смесь машинного скрежета и невнятного бормотаниядействительно ли его убили там. Но я точно знаю, будто что Свенгар не мог быть участником Вторжения глупцов — он говорил с полным ртом густой слюнытогда ещё даже не родился. — Тебя ''Так что, возможно, они неправильно перевели какое-то сообщение, или перепутали имя, или кому-то из клерков их Администратума просто нужно было что-то добавить в отчёт. Не знаю. Но не'' должно здесь бытьдумайте, что мы имеем дело со всемогущими комбинаторами. Это был лишь сломленный человек, разрушивший собственное будущее, лишь для того, чтобы наброситься на врага, который едва знал о его существовании. Сброд. Токсичный, недалёкий сброд.
— Ты, должно быть, ''заблудился''Почти, — задумчиво сказало существо; его конечности продолжали двигатьсясказал Ингвар. — Ояда была единственной действующей базой. На этой планете находился их последний запас воинов, сечьсохранённый для последнего имени. Если бы мы добрались туда на несколько дней раньше, подёргиваться. то застали бы их на месте — Ты, должно бытьвоеннослужащих гарнизонов системы Милитарум, ''блуждаешь'' уже давнодислоцированных для защиты буровых установок.
— Но я не ''заблудился'', сын РуссаОсталось всего одно имя, — сказало существо, не выражая ни радости, ни печали: слова просто перетекали друг в друга в каком-то опьянении, будто их крутила неведомая адская машинасказал Ингвар. — Я был ''там''. В ваших горах. На ваших ''льдинах''Чёрная Грива, Грозовой Кулак. Хочешь увидеть, что мы с ними сделали?
— Мы сделали ''это'', сын Русса, — прошипело существо, готовясь нанести последний удар. — Мы сделали ''это''Кто? спросил Хафлои.
— Побереги меч, брат! Или Рагнар? — взревел Ольгейр, появляясь из завитков разорванных видений, весь в камнебетонной пыли и с наполовину оторванным наплечником. — Я ещё с тобойспросил Ёрундур.
— Око Моркаи! Нет, — твёрдо ответил Ингвар. — усмехнулся онТело ярла нашли. И мы знаем, кто его убил — Одна рукоять! Это всеРагнар слышал хвастовство из уст самого убийцы, что у меня было. В другой день я бы до сих пор падали за его смерть отомстили открыто, воин с воином.
— БратО деяниях Рагнара говорит половина галактики, — внезапно посерьёзнев, сказал ОльгейрИнгвар. — Ты ранен?Они знают, что он Волчий лорд, почитаемый среди нас, как и Берек. Ошибаются эти люди или нет, но у них достаточно информации, чтобы найти того, кого они ищут.
— Всё пропалоПолки отправлены, — выдохнул Бальдрсказал Гуннлаугур. — Я читал путевые листы — пятьсот тысяч солдат из Неизменных Ояды. Их четырнадцатая наступательная танковая часть включает более пятисот охотников Фалкрама, сжимая кулакипрактически всё, пытаясь прийти в себя; в нос шибануло зловоние мёртвого предателячто у них осталось, лежащего перед ним. — Всё пропало. Разрушенои все они получили приказ убить Громового Кулака Чёрную Гриву.
Ольгейр шумно выдохнул. — О чём ты?Ха, пять сотен! — фыркнул он. — Моркаи, этого им не хватит. Только не на Рагнара.
— ФенрисОни хороши, — предупредил Гуннлаугур. — Мы уже прочувствовали это на себе. При наличии укрытия и элемента неожиданности охотники представляют опасность. Они разорили ФенрисКираст знал, что его время на исходе и поставил всё, что у него было, на эту миссию, финальную часть своей долгой игры.
— Значит, мы возвращаемся домой, — твердо сказал Хафлои, ища поддержки у братьев. — Возвращаемся, мы получили доказательства. Этого ты и хотел, не так ли? Что-то, что можно показать остальным.
Ольгейр выглядел смущённым, Ёрундур по-прежнему был настроен скептически.
— Кодовая последовательностьЭти корабли нас опережают, — скомандовал капитансказал Ёрундур.— Маршруты уже проложены. Ты правда думаешь, что мы сможем их догнать?
— Точка вылета вашей капсулы не была обозначенаЕго всё ещё можно прочитать, — сказал капитан, пока аппарат с грохотом катился по туннелямБальдр. — Её чуть было не уничтожили, несмотря на полученные кодыВан Клиис хороша. Откуда вы катапультировались?
Хафлои повернулся к Бальдру. — А что тогда делать с тобой? Мы сказали, что не вернёмся, пока не найдём обе наши цели.
— Я буду говорить только с вашим командиромПотому у нас нет выбора, — сказал Клэйв, даже не удостоив капитана взглядомГуннлаугур. — До тех пор храните молчание.Если они приземлятся на Кадии, доберутся до места назначения…
— Милорд кардиналВерно, — сказал капитан, низко кланяясьсогласился Бальдр. — Человек из спасательной капсулыСудьба вела нас туда с тех пор, как мы покинули Фенрис на «''Ундрайдере''». ИсповедникТеперь, когда мы знаем правду, это кардинал Аксит Орквемондмы должны быть там.
Ингвар кивнул. — Исповедник«''Хлаупнир''», — сказал кардиналвозможно, слегка склонив свою суровую головупродержится ещё немного. — Хвала тронуБъяргборн и верные нам люди заслуживают шанса на то, чтобы спастись, если выйдите им воспользоваться. Остальная команда… что мы смогли вас уберечьж, они уже доказали свою сомнительную ценность.
Гуннлаугур кивнул. — Как видите, — сказал он, — мы сейчас ведём бой. И мне пришлось опустить секцию щитов, чтобы пропустить вас внутрь, а это было нелегкоЯсно.
— Выражаю вам свою искреннюю благодарностьТы отдаёшь приказы. Мы им следуем. Таков порядок вещей, и я на него не жалуюсь. Но когда всё кончится и если к тому времени кто-то из нас останется в живых, я не стану делать вид, что не хочу всё это закончить.
Говоря это, он ни разу не взглянул на Бальдра. — Тогда, может, расскажетеМы часть великой роты, что вы здесь делаете?если они примут нас обратно. Наше место в этой Стае.
— НесомненноВсё мы этого хотим, — сказал Клэйв, приступая к разыгрыванию спектакляГуннлаугур. — Меня направили сюда по приказу канониссы Алексис де Шателен. Но мой корабль на многие недели потерялся в варпе, и И действуя так мы лишились трети экипажа. Мы не были готовы к тому, что нас ожидало по прибытии. Попытались совершить посадку на планету, но получили серьёзные повреждения. Когда стало ясно, какие масштабы принимает сражение, некоторые, и я даём себе шанс воплотить это желание в том числе, попытались покинуть корабльжизнь. Полагаю, что «Великолепная решимость», — это корабль, на котором я прибыл, — уничтожен, и что большинство спасательных капсул также утеряны. Милорд, я верно понимаю, что вы смогли отследить одну мою спасательную капсулу?
Сказав это Раскалыватель Черепов повернулся к остальным. — Мы ненадолго поймали ещё один сигналТеперь мы знаем, чем всё кончится. Так лучше. Если мы погибнет, то погибнем, являясь частью чего-то важного. А выживем, но он быстро пропалто будем вечно рассказывать об этом деянии в Зале Огня. Чего ещё мы можем желать?
— ИтакДа будет так, что у вас здесь было за дело?хватит разговоров, — сказал он. — Мы запускаем двигатели и отправляемся к Вратам Хельвинтер.
Ингвар криво усмехнулся. — Вы и знать не зналиКогда я отведал паскудного имперского пива. И подумал, что в этот мир пришла войнаэто сделало меня мудрее Ульрика.
— НетНам всем было бы полезно бывать во внешнем мир. Возможно тогда мы бы смогли лучше понять, милордпочему подобное продолжает происходить.
— И всё же вы должны были пониматьПусть ненавидят, как это рискованно. Сейчас весь сектор охвачен нестабильностьюлишь бы боялись.
— Риск есть всегда, милорд. Канонисса тоже это знала. Нужно надеяться, что она нашла способ продолжать службу в моё отсутствие. Кажется, что сейчас все миры ввергнуты в хаос. Одно из высказываний твоего ультрадесантника?
— Так и естьКаллимах множество раз приводил в пример чьи-то слова. Ни одно поколение человечества не видело ничего подобногоДумаю, что на Макрагге это вдалбливают с молодых когтей.
— Что жеЯ не шутил. Это принимает нелепый оборот. Хьортур никогда бы этого не признал, милордон бы сказал: «Убейте их всех», — осторожно начал КлэйвНо мы находимся на краю гибели, — смею а Империум продолжение находить способы как навредить Ордену. Однажды кто-нибудь подсчитает, как много структуру мы вывели из себя, и начнёт задаваться вопросом, они ли я предположить, что ваше присутствие здесь имеет сходную причину? Вы здесь для тогов этом виноваты. Может быть, чтобы остановить вторжение?дело в нас.
— Вижу, вы не стратег. В данный момент мы боремся за собственное выживание. Если мы не покинем Ояду в течение четырёх часов, то отступление станет невозможным. В настоящее время все доступные нам ресурсы направлены на то, чтобы удерживать здесь открытый проход. Вы с ним когда-нибудь дрались?
Гуннлаугур выглядел удручённым. — Прошу прощенияЖаль, милорд. Я что не понимаюпроломил ему башку.
— Может статься, что вас действительно привело провидение, исповедник, — сказал Орквемонд. — Один из наших братьев по Церкви находится на том мире, в своей осаждённой цитадели, — Его Святейшество кардинал Астра Леон Кираст; некогда он командовал одной из наших лучших боевых групп, но в последнее время посвятил себя собственным начинаниям. Мы пришли за ним, рискуя собственными жизнями. По правде говоря, когда мы отправлялись в путь, то понятия не имели, в каком состоянии будет Ояда. Некоторые полагали, что скверна минует этот мир, и мы доберёмся сюда беспрепятственно. Другие же опасались — и, как оказалось, не без оснований, — что, прибыв на место, мы обнаружим планету, объятую пламенем. Конечно, мы едва успели, отрезав нужную нам часть, но это ещё не всё. Если на то будет воля Трона, мы уйдём отсюда, выполнив нашу миссию.Что заставило тебя изменить мнение?
— В таком случае я рад присутствовать здесь и наблюдать за вашими действиями, милорд, — сказал КлэйвМожет, и на этот раз ему не пришлось изображать нетерпение. — Слава Трону, вы прибыли, чтобы доставить кардинала в безопасное местотак.
— Кираст обороняет В то, что осталось от его королевства, — продолжил Орквемонд. — Несмотря на затраченные ресурсы, операция занимает больше времени, чем время я рассчитывал. Тем не менее, на данный момент есть лишь два исхода. Либо мои войска задержат этого отступника был уверен в течение стандартного часатом, что позволит мне собственноручно свершить правосудие Императора, либо я активирую орбитальные лазеры и уничтожу город прямо отсюдаоб этом думаю.
— Да. И это привело к происходящему сейчас.
При этих словах выражение лица Гуннлаугура омрачилось. — Авгуры ближнего радиуса снова работают! Ещё одна загадка, — прокричал командир ривенасказал Раскалыватель Черепов. — Мы ни на шаг не приблизились к его исцелению. А на что я рассчитывал, что мы мы врежемся в Древо Жизни, которое только и ждёт, когда мы сорвём с него плоды? Серый Охотники покачал покрытой шрамами головой. — Нам нужно решить этот вопрос перед тем, как вернёмся.
Ингвар кивнул. — ЗначитНо Бальдр хочет идти с нами. Хочет проделать всё это. Возможно, ему нужно пройти этот болван вылетел на спасательной капсуле? — спросил Ёрундурпуть, кроме того, если кто-то из нас и знает правду о происходящем, то только он.
— НуКаждый раз, он считалкогда мы сталкиваемся с врагом, что сможет догнать пленникатем, господинкоторый познал истинный малефикарум, Бальдр меняется. Вот почему мы так долго держались в тени. Но здесь — ответил БъяргборнКадия, поворачиваясь на опорах трона и устанавливая новый маячоктам, как нигде в галактики, будет царить количество Это меня беспокоит.
— Он ничего этим не добьётся, разве что отправится в царство Моркаи, — вздохнул Ёрундур. — Попытайся найти капсулу, если сможешьСамый сильный яд может стать самым действенным лекарством.
— Передайте имперские идентификаторы по всем открытым каналам, — приказал Ёрундур связистам, которые не спешили реагировать в отсутствие СуакиНет. — Я хочу, чтобы этот церковный линкор знал, кто мы такиеПросто слабая надежда.
— Все двигатели на максимальную мощность! — Ёрундур окликнул Бъяргборна. Хочешь знать, почему переход проходит так спокойно? — Бей по нему всемспросила женщина, что у нас естьнаправляясь к буфету, в котором стоял поднос с двумя оловянными бокалами и не обращай внимания эффективностьграфином.
— Сообщения о чрезвычайном наращивании мощности! Может, просто повезло, — крикнул Бъяргборнсказал Бальдр. — У них есть шанс!
— Обгоните егоХа! — прорычал ЁрундурПолагаю, вцепившись в подлокотники тронаэто шутка. КазалосьВан Клиис вернулась к дивану и села напротив космодесантника. На этот раз на ней было бирюзовое платье, до кораблей Экклезиархии можно доплюнуть; через секунду «Аметистовый сюзерен» окажется за их строемкоторое висело слишком свободно. Она взболтала содержимое бокала, прикрытый длинными рядами активных орудийзатем сделала большой глоток. — Кровь Русса, ''вперёд''!
Выражение лица ван Клиис посуровело. — Что там с авгурами? — спросил он БъяргборнаНе обманывайся. Это ненадолго. Если поместить все эти души в одно место в одно и то же время, это вызовет раскол в варпе. Враг знает это. Высшие лорды знают это. И если они продолжают идти на этот риск, значит, положение отчаянное. Мы приближаемся к большому шторму.
— Частично восстановлены, повелитель, — последовал ответ. — Несколько систем вышли из строя во время рывка, но я работаю над нимиНам это известно.
— Можешь связаться с варанги?И вы хотите ускориться.
— Работаю над Я мог бы помочь тебе с этим, повелитель.
— Может быть, твои сны просто странность. И вообще, это запрещено. Мне не очень нравятся ортодоксальные правила, но некоторые вещи священны. Она постучала себя по лбу, как раз рядом с тем местом, где её украшенная драгоценными камнями повязка скрывала Всевидящее око. — Только это. Всё остальное — очень опасно.
Ван Клиис искоса улыбнулась ему. — Убрать их ''всех''Моя последняя работа, — прорычал Раскалыватель Череповда? Прежде чем эта плавучая гробница окончательно развалиться на куски? Думаю, открывая огонь из болтерада.
Бальдр пожал плечами. — Тормозишь, варанги? — удивлённо спросил ИнгварДля начала тебе придётся выжить.
— ''Что'' это за бойцы? — прорычал варанги, взбегая по лестницеЕсть достойные целей помимо выживания.
— Я уже видел их эмблему раньшеИ другие опасности, — сказал Ингвар, подбегая ближе. — Когда всё это началоськроме смерти.
— ВстатьЯ постараюсь провести нас максимально близко. Несмотря на всё это бурение, — скомандовал Гуннлаугурнастолько близко, насколько это возможно. Я сделаю это для тебя, хотя не сделала бы для того старика. Я дам вам все шансы.
— Вы, — пробормотал человек и криво усмехнулся. — Хотя, наверное, так и должно бытьИ да пребудет Его око со всеми нами.
Гуннлаугур проворчал что-то в знак согласия. На мостике внизу продолжалась работа — Имя? слышались ровные щелчки и жужжание работающих систем, — потребовал Гуннлаугурно на командном возвышении были только они двое, их лица подсвечивались зелёным светом гололитов.
— Я думалДа. Тем не менее, вы знаетемы можем сделать предположение.
— Леон КирастЯ поговорил с навигатором. Кардинал АстраОна сказала, чего бы это ни стоилочто варп-следы, хотяведущие на Кадию, полагаювсё ещё видны, теперь меня лишили и этоговедут к горизонту Мандевилля, а затем последовательно уходят в реальное пространство. Так Это означает, что Империум всё ещё удерживает точки входа. И мы скорее всего сможем совершить переход невредимыми, как минимум. Я бы удивился, если бы у нас не вышло пройти «перчатку» и добраться до самой планеты — все идут в одном направлении, так что отныне я просто Леонмы не будем главной целью. Или сир КирастВсё начнётся на орбите. Выбирайте самиВот где у нас возникнут настоящие проблемы.
— Что здесь произошло?Все готовы, — сказал Гуннлаугур. — Я и Гирфалькон возьмём на себя мостик. Фъольнир проведёт авгурное сканирование, чтобы найти нужные нам транспортники. Ольгейр подключится к коммуникационной сети Ордена, если у нас всё ещё остался доступ к ней, чтобы узнать местонахождение отряда Рагнара. Затем, как только появится хотя-бы минимальная связь, мы все вместе сядем на «''Вуоко''». В это время ты и Щенок будете охранять ангар и убедитесь, что «''Хлаупнир''» и «Громовые ястребы» подготовлены к эвакуации, и все кэрлы тоже.
— Они меня настиглиМы всё устроим. Вы меня настиглиКогда вырвемся в пустоту, ты будешь пилотировать «''Вуоко''». Охотники так долго шли по моему следуЕсли повезёт, что я уже и забылк тому времени у нас как минимум будет геолокатор, за которым можно будет следовать. Если же этого не будет, каково это — жить свободнопридётся полагаться на наши лучшие предположения.
— Ну чтоНемного. Размером с Терру, Бутаатмосфера стандартная, рада, что все закончилось? Ты начинаешь что-то делатьгравитация стандартная. Ты полон энергии. Годы идутГоворят, и это затягивает, но дело нужно довести до конца, потому что ты дал клятву. Клятвы, клятвы, клятвы. Мы обещали, что сделаем чтовеличайшая планета-либо, и это заставляет нас двигаться, заставляет действовать. Даже у Архиврага есть эта болячка, а? Иначе почему они нападают и нападают на нас из века крепость в век? Думаю, кое у кого из них это тоже сидит в печёнках. Однако клятвыгалактике. Клятвы!
— Мы проделали долгий путьИ мы не знаем, чтобы тебя найтив каком состоянии будет Кадия.
Гуннлаугур сжал кулаки, а затем расслабил их, словно готовясь схватился за молот. — Держу париМы не знаем, что напало на это мир, знаем лишь то, что для встречи этого противника были мобилизованы все силы начиная отсюда и до самого Мира-очага<ref>Мир-очаг — так оно и былоКосмические Волки называют Терру.</ref>. Нам неизвестно, зачем туда отправили Рагнара. Мы не знаем, кто ещё отправился на Кадию. Черт возьми, мы много чего не знаем.
— И теперь ты идёшь с намиНам это и не нужно. Оказавшись в гуще событий всё станет предельно ясным. Как всегда.
— Я никуда не пойдуУ нас только одна задача. И это всё упрощает.
— Это была не просьбаВерно. Сосредоточимся на высадке, — сказал Ингвартогда и увидим, как обстоят дела.
Ульрик говорил об этом десятилетиями. Все жрецы говорили. В какой-то момент начинаешь думать, что они просто помешаны на унынии. Что они, быть может, всегда так говорили. Но теперь мне кажется, что они предвидели происходящее и просто не осмеливались называть это так, как полагается. Выражение лица Гуннлаугура посуровело. — Мы ''получим'' ответы на наши вопросыЧёрный крестовый поход? Всегда задавался вопросом, застану ли я его когда-нибудь.
— Да хоть сейчас, — сказал Кираст, и у него на лбу снова выступил пот. — Берите столько ответов, сколько пожелаете, — конечно же, если добрейший кардинал Орквемонд Это не тронет это место ещё хотя бы несколько мгновений. И если у нас будет время, то я расскажу всё, что пожелаете. Я хочу всё рассказать. Я ''сгорал'' от желания рассказать кому-нибудь. Просто оглянитесь вокруг — вы же видитек чему стоит стремиться, что это всегда было связано с вамиРаскалыватель Черепов.
Гуннлаугур рассмеялся тихим, самодовольным смехом. — И всё потомуВы слушаете саги, и все они говорят вам только о том, что у вас нет ''души'', сын Русса, — сказал Кираств былые времена всё было гораздо серьёзнее. — Ты — дьяволПримарх ходил среди нас, привидениесвет Императора всё ещё сиял. Твои знания не имеют значенияЯ хочу думать, потому что ты даже не человексаги ошибаются. Ты — насмешкаЯ хочу думать, ошибка, отброс. Как исповедник ты никуда что никогда прежде не годишьсябыло более грандиозных битв, но большего у меня нетчем эти, так и что мы — вот и всёмы сталкиваемся с самыми тяжёлыми испытаниями, которые когда-либо выпадали на долю человечества. Если хочешь остановить тоИ когда мои битвы окончатся, что и я натворил, то ты опоздал. Дело сделано. Клятва исполненанаконец, отправлюсь к Всеотцу, и я могу идти хочу с миромвысоко поднятой головой смотреть в глаза умершим фенрисцам, чувствуя себя к ним причастным.
Гуннлаугур рассмеялся. — Я ''победил'' васКогда мы туда доберёмся, тебе понравится, — сказал исповедникВаранги, ткнув пальцем в грудь Ингваравставая с трона. — И это всё, что сейчас имеет значение, и когда всё занесут Когда мы прибудем в анналы, именно так они и поведают. Что я победил вас.систему?
— Через шесть часов.
— Что значит ''разорён''? — требовательно спросил ОльгейрХорошо. Проведу ещё один бой с Тяжёлой Рукой. Не засиживайся за изучением векторов, хочу, чтобы ты хотя бы немного отдохнул, прежде чем всё начнётся. — Ты-то откуда знаешь?
Он сделал аккуратный разрез, чтобы изготовить последнюю часть доспеха. Корабельные кузни были плохо приспособлены для работы с керамитом, большую часть тяжёлого оборудования доставили с «''Хлаупнира''». Никому из членов команды Коллаквы никогда не дозволялось прикасаться к нему — Ятолько кэрлам, работавшим бок о бок с сервиторами и разрозненной группой лексмехаников, забранных с фенрисского корабля.Они сделали всё, что было в их силах: шлифовали, удаляли с пластин самые сильные загрязнения, выставляли новые панели на место устранённых дефектов.Силовая броня была чем-то сложным и священным, даже величайшие Железные жрецы не обладали полным пониманием её систем, и по этой причине проводить работы таким образом само по себе было своего рода богохульством, вызванным лишениями. видел этоТолько руны можно было сохранить в том виде, — мрачно ответил Космический Волкв каком они были на Фенрисе, тщательно отреставрированные и нанесённые руками самих воинов.
Поэтому Хафлои научился делать руны самостоятельно, кое как. Конечно он не достиг успехов настоящего мастера, который годами работал в кузне с молотком и зубилом. И всё же молодой воин совершенствовался с каждой последующей работой, нанося руны на края наплечников, изогнутые панели поножей, вырезая имена тех, кого он убил, или места, где судьба даровала ему удачу. Теперь, когда пластина была вычищена и заново освящена, знаки снова стали видны — Это существо показало мне тоожерелье из угловатых иероглифов, что видело преждекоторые петляли и вздымались на штормово-серой поверхности.
Кровавый Коготь разглядывал каждую деталь, пока слуги поднимали, готовую к установке на своё место элемент. Свет огня окаймлял каждый знак кроваво-красным цветом — Они же ''лгут''череда имён и мест, взятых из битв и получивших своего рода бессмертие.
— ЛгутЧувствуешь себя готовым? Спросил Ингвар, ещё как. Обманывают и будут обманывать, но этот... он был ''там''на его лице вспыхнули искры от сверла.
— Сам знаешьНе знаю, откуда— ответил Хафлои, чувствуя, как сенсорные расширения скользят в гнезде чёрного панциря.
Ингвар посмотрел на Кровавого Когтя. — Я-то думал, что ошейник защищает тебя от...Не знаешь?
Хафлои повёл плечом, позволяя слугам опустить висящий на цепях наплечник. — Так и естьЧто ты хотел услышать? Что я могу думать лишь о том, чтобы покрыть себя кровью врагов? Нет. В основномЯ не знаю. — Бальдр устало потянулся за мечом и начал счищать с него грязьЯ видел множество миров. — Но он становится слабее. И каким-то образом сильнее. Он борется со мной, и в конце концов кто-то из нас сломается. — Бальдр вложил меч обратно в ножныэто… Кадия. — Так что я узнал, и на что питал надежду Зовущий Бурю, и что Фенрис лежит в руинах. Ты слышишь меня, Тяжёлая Рука? В руинах!
— Так расскажи мне всёЗависит, — попросил Ольгейресли мы там будем.
— Я не всё понял, — запинаясь, произнёс Бальдр. — Думаю, там было множество сил. Я уловил вонь малефикарума от бури. Должно быть, это были образы Архиврага, но не только они. Остатки банд, осколки старых легионов — они были там вместе с одноглазым предателем. Моря кипели, пламя охватывало горы. Я видел... может, я видел, как Мидгардия врезалась в солнце. Я видел, как это произошло: вергельд для всей системы. А потом, когда всё случилось, я видел, как чёрные корабли спускаются на планету: они приземлились прямо на лёд, и их внутренности раскрылись. Я видел, как племена строем шли в эти кораблиМы сыграем очень незначительную роль.
— Никогда. Обман, всё обманТолько если потерпим неудачу.
— И этого существа тожеТы когда-нибудь встречал Чёрную Гриву? — спросил он.
— Мы были здесьНет. Точнее, я видел его в Зале Огня, на собраниях, как и все остальные. Я наблюдал за ним.
Хафлои уже размышлял о Молодом Короле. — Бежали по этому угасающему следу, Что он пытался стать кем-то. Или не взвидя светастать. И ради чего? Ради кровной мести? Какого-нибудь средства от этого проклятого колдовского ошейника? Тебе следовало оставить меня Ньялу, пока была возможностьЧто он всё время носил это нечто с собой.
Он одобрительно хмыкнул. — Раскалыватель Черепов — Да не было никогда такой возможности самый опасный Волчий Гвардеец, которого я когда-либо знал. Однажды он сам станет ярлом. Ты бы уже умерНо он всегда будет старше, а мы отскребали бы разделочные доски в Эттечем был Чёрная Грива, мечтая о томпотому что Рагнар — это нечто другое, чтобы снова убраться подальше с родного мираи этот талант больше не проявится.
— Выходит, ты даже не сомневался?Так говорят о многих воинах.
— СомневалсяДа, возможно. Но Рагнар — это… будущее. Убери его, и что у нас останется? Гнёт наших предков, вечно осуждающий нас.
— ЗначитЭто так не работает, наверное, ты был прав— сказал Хафлои. — Слишком быстро.
Хафлои почувствовал лёгкую дрожь, когда энергетические системы брони завершили свои циклы и включились в работу. Это всегда было одно и то же — Фенрис разорили. Вот где нам следует бытьнебольшой выброс эндорфинов, осознание того, что ты можешь сделать сейчас с тем, что тебе дали.
— Так что ты ему скажешь?Вот и он, — сказал Космический Волк. — Конец мира.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]