5593
правки
Изменения
м
То был мир ведьм.
Истинно так. Его несомненная порочность сверкала даже издалёка, из пустоты — его бурление и грохот дьявольских морей, пенящихся и невообразимых. То было место, где ни один смертный не смог бы выжить, не заключив запретной сделки. Даже самый хвастливый из воинов в конце концов пал бы под вездесущим там взором смерти, что закрывала путь к бегству и доказывала лживость любой болтовни о честиЭто был ведьмовской мир.
Он уставился на прочих зрителей, наблюдавших за вращением мираДа, за его ненавистным белоснежным сиянием в темнотенесомненно. Если бы он только мог протянуть руку сквозь металл корабля в пустотуДаже издалека, сомкнуть на планете пальцы и раздавить… Он бы не сомневался. Будучи ребёнкомиз пустоты, он обучался у благочестивых наставников. Он познавал вечные истины и воображалможно было увидеть очевидное разложение — кипучий, что вера одарит его могуществом. Тогда он считалневообразимый, что если верить достаточно сильнос грохочущими дьявольскими морями, то тело со временем будет становиться выше и шире; что он поднимется над вершинами шпилей и коснётся звёздни один смертный не смог бы жить в подобном мире, а после зачерпнёт их, как пригоршню пылине заключив какой-нибудь запретной сделки. Он вспомнилДаже самый бахвальный воин в конце концов мог не выдержать непрерывного внимания смерти, как глядя лишившего всякой надежды на спасение и обернуть разговоры о чести в зелёные глаза сестры Лукбы торжественно объявил ей, что его ждёт великая судьбаложь.
И она Он смотрел в обзорные экраны, непрерывно наблюдая за вращением планеты, вглядываясь в её ненавистное бело сияние на фоне темноты. Если бы он только мог протянуть руку сквозь корпус космического корабля в пустоту, обхватить этот шарик пальцами и раздавить его не ругала, то он бы так и поступил. ВероятноВ бытность свою ребёнком, дети постоянно забавляли прислужницу чем-то подобным — однако лишь самые набожныево времена обучение у благочестивых наставников, которые учили его вечным истинам, он воображал, течто вера дарует ему такую силу. Он считал, кто удерживал веру что достаточно близко сильная вера могла увеличить физическое тело и оно будет расти, становясь всё больше, всё выше, уходя за пределы шпилей, и вот, ты уже можешь протянуть руку к сердцусамим звёздам, собрав их, словно горстку пыли. Сестра игнорировала его страсть. ХотяОн вспомнил, быть можеткак смотрел в зелёные глаза сестры Лукбы и торжественно заявлял ей, она её одобрялачто обретёт великую силу.
Уверенность Она не покинула его и во взрослой жизни, которая вытеснила большую часть детских тщеславных мечтанийстала возражать. ВпрочемДети, в некотором родедолжно быть, многое оказалось правдой постоянно говорили ей нечто подобное — теперь он мог дотянуться до пустоты и собрать урожай из звёзднабожные дети, пускай и посредством космических кораблей и линейных крейсеров. Теперь стало возможным сокрушать мирыте, если под командованием оказывалось достаточное количество огневой мощикто принимал всё близко к сердцу. Железо и адамантий, лазеры и бомбы — всем этим одарила его вераЛукба не обращала внимания на эти слова. Не стоило ими пренебрегатьИли, ибо они — Его инструментыбыть может она тоже в них поверила.
Однако не все Он продолжал держаться за эту уверенность, даже когда повзрослел и позабыл большинство прочих фантазий детства. Это было правдой — можно дотянуться до звёзд и собрать их, пусть и при помощью пустотных кораблей и линейных крейсеров. Вы могли бы сокрушать целые миры создавались одинаковыми, будь у вас достаточно оружия и бронетехники. Некоторые являлись святымиЭто вещь, а некоторые которые давала вера — нечестивыми. Некоторые были слабымижелезо и адамантий, некоторые — сильными. А некоторыелазерный огонь и взрыв бомб, как этоти ими нельзя было пренебрегать, оказывались абсолютно уникальными. Мир ведьмпотому что это Его инструменты.
Он знал— Повелитель, что — сказала капитан собиралась сказатькорабля Бута Авелина, однако не понимал, почему женщина продолжала оповещать его вслух, будто он не был подключён к тем же узлам связи и не видел тех же диспозиций, передвижений боевых единиц и всепоглощающего разрушения битвывстревоженно глядя на него.
— МилордОн прищурился, — более настойчиво повторила Авелинавцепившись в подлокотники железного командного трона. Чувствуя, что слился с ним воедино, пропитанная потом мантия прилипла к металлу. От высокой обзорной арки невозможно было оторвать глаз, из-за многочисленных попаданий бронестекло треснуло, теперь напоминая серебристую паутину. Он ощутил, как палуба под сапогами снова содрогнулась. Увидел, как с крыши мостика летят обломки, с лязгом падая в отсеки сервиторов и сенсорные галереи.
Всё, чего она желала — уверенности. Он мог приказать своей подчинённой отправиться в Око УжасаПовелитель, и та повиновалась бы без колебаний — лишь бы голос господина звучал твёрдо, а взгляд источал силу. Женщина была крайне молода для занимаемой ею должности и проистекающей отсюда тяжелейшей ответственности. С другой стороны, капитанповторила Авелина, как и её господин, полагалась на веру. Вера же проявлялась в уверенности: впусти сомнение, хотя бы на миг, и все надежды рухнутэтот раз более настойчиво.
Однако именно тогда, впервые в своей жизни он ощущал в душе Ей нужно было лишь пустотуодно — уверенность. Поглощённый греховностью планетыОн мог бы приказать женщине отправиться прямиком в Око Ужаса, он впился взглядом в далёкий ледяной мири она бы выполнила этот приказ без колебаний, знаяглавное, чтобы голос и взгляд повелителя оставались несгибаемыми. Бута была невероятно молода для человека, что никогда не ступит на его поверхностькоторого возложили столько тяжёлую ответственность. Он никогда не вдохнёт его порочный воздух и не увидит легендарных гор — тех самыхС другой стороны, чтоАвелина, по слухамкак и он, Он самолично вырезал и возвёл полагалась на силу веры. А вера проявлялась в не имеющую себе равных крепостьуверенности. Если допустить сомнение, теперь осквернённую вырожденцамихотя бы на мгновение, засевшими в её залахто нельзя будет положиться вообще ни на что.
— Продолжайте наступлениеОднако отступать сейчас, — спокойно произнёс он. — Сохраняйте текущие позициипосле того как было принесено столько жертв… что ж, поддерживайте темп атаки. Задействуйте резервыэто никогда не было в его характере.
По кораблю сыпались удары— Продолжать наступление, — мягко сказал он. Авелина не отрывала от глаз от своего владыки— Удерживать занятые позиции, раскачивающегося на тронеоказывать давление. Задействовать резервы.
Воинство задействовало резервыТяжёлый штурмовой носитель «''Грех компромисса''» продолжал удерживать позицию над боевой сферой, всё ещё загруженный примерно на половину, теперь корабль окружал ореол из оборонительного лазерного огня. В море звёзд показались три крейсера Стаи пустотных истребителей кружились и пикировали, сражаясь между гигантами в цветах его личной епархии — фиолетовом клубах взрывов и золотепламени. Флагман ордена Раненого Сердца «''Наследие чистоты''» самозабвенно продвигался вперёд, с изображением чаши под шестиконечной коронойкиль корабля почернел, башни были разрушены, но орудия продолжали вести огонь. Подкрепление поддерживали девять волн «Фурий» Орден Белой Розы занял левый фланг, и небольшое количество «Громовых ястребов» Адепта Сороритас вместе с двенадцатью медлительными канонерками безликой коричневато-серой отделкиих сгруппированные корабли несли серьёзные потери. У расположенной на правом фланге эскадрильи ордена Пламенной Слезы дела обстояли лучше, но чем дольше всё это тянулось, тем больше страданий приносило.
В безумии битвы находилось и Были задействованы резервы. Три крейсера в фиолетово-золотых цветах его собственное суднособственной епархии, ядро несущие изображение чаши под шестиконечной короной. Их сопровождали девять «Фурий» и центральная часть святого флота — его личный великолепный баркнебольшое количество «Громовых ястребов» Сороритас, словно вырезанный из черноты экстравагантными золотыми и малиновыми изгибами. Нос корабля украшали ангелы а также двенадцать более медлительных канонерок с завязанными глазами, а под килем висела тяжёлая артиллерийская батарея, которой позавидовал бы любой линейный крейсер. Сердце флота носило имя «Праведный цеп», под чьими бомбардировками сгорали дотла целые мирынепознаваемой серовато-коричневой отделкой.
Но не этот. При всей помпезности и гневе карательного А следом шло его собственное судно, главная достопримечательность флота, при всём усердии матросов и рвении Сестёр Битвывеликолепный барк, пятно ледяного безумия словно вырезанный из черноты экстравагантными золотыми и дьявольщины, мешаной со зверьёммалиновыми штрихами, никак не выводилось нос корабля украшали ангелы с полотна людской совести. Его воющие защитникизавязанными глазами, громыхая, обрушились а на флот из пустоты. Они неслись на своих тяжёлых космических кораблях как умалишённые; они совершали безрассудные манёврыкиле была установлена тяжёлая артиллерийская батарея, которые, если и не приводили к самоуничтожению, то вызывали хаос среди более ортодоксальных формирований Экклезиархии. Они нацеливали абордажные модули в брюхи крупных кораблей, пробивались сквозь защитные лазерные решётки и устраивали кровавую бойню на палубахкоторая стала бы гордостью любого линейного крейсера военного флота. Оказавшись внутри святых кораблейБарк назывался «''Праведный цеп''», они когтями прокладывали себе путь к двигателям, генераторам щитов и реакторам. Никто не мог их остановить, да что уж там говорить, их трудно было даже обнаружить. «Доблестный клинок» познал злобу язычников на собственной шкуре: захватчики вырезали под его сердце и продолжали свирепствовать во внутренностях. Колоссальный корпус машины накренился и уже начал разваливаться. Другие корабли находились на какой-то из стадий «пожирания». Рано или поздно эти звери доберутся и до «Праведного цепа»бомбардировками сгорали целые миры.
Они обладали огромным флотомНо только не этот. Несмотря на внушительность и ярость, на все усердие матросов и Сестёр Битвы, эта планета — вместилище дьявольщины, безумия и звероподобных людей, слишком большим для законопослушного ордена астартесэто пятно на людской совести никак не хотело вымарываться. Вражеские корабли вылетали стаями Защитники ледяного мира с воем и грохотом обрушились из-под света своего солнцапустоты. Они управляли своими тяжёлыми космическими кораблями как сумасшедшие, что служило ещё одним доказательством их развращённости. В их тактикесовершая безрассудные манёвры, которые, если это слово в принципе оставалось и не приводили к ним употребимокатастрофическому самоуничтожению, таилось некое безумието сеяли хаос среди более ортодоксальных формирований Экклезиархии. Другие еретики сражались со рвениемОни посылали абордажные снаряды, врезаясь в днище крупных кораблей, но эти… он даже не зналпробиваясь сквозь перекрещивающиеся лазерные огни, как их называтьпрежде чем с хрустом вгрызаясь глубоко внутрь палуб. Он помнилОказавшись внутри, что они даровали себе сотню имёнабордажные команды пробивались к двигателям, каждое более гордоегенераторам щитов, чем предыдущеереакторам, однако у него самого подходящего слова не нашлось. Быть можети этих абордажников почти невозможно было остановить, именно извращения сводили их с ума — их порочные души отчаянно пытались избежать раскаяниятрудно было даже обнаружить. Или«''Доблестный клинок''» уже искалечили подобным образом, вполне вероятно, их поведение являлось следствием криводушия, ибо все легенды свирепствуют внутри корабля фанатики вырвали его сердце и слухи твердили о глубоком коварствеколоссальный корпус, скрывающемся за завесой шкур и клыковразваливаясь накренился. МонстрыДругие суда находились в процессе уничтожения. Треклятые монстрыРано или поздно эти твари доберутся и до «''Праведного цепа''».
Война не могла продолжаться вечно. Он ни на миллисекунду не сводил глаз с ледяного мираУ защитников было слишком много кораблей, слишком много для нормального ордена, этого синеони вылетели из-белого шара на фоне тьмы. Он всматривался в этот кругпод солнца, даже когда его флот рассыпался что в прахочередной раз доказала ненормальность этих существ. Трёх приказов оказалось недостаточноВ этом богатстве присутствовало что-то безумное. Да и, возможноДругие еретики сражались с рвением, но эти… он даже от десяти не знал, как их теперь называть. Эти дикари придумали себе сотни имён, каждое из которых было бы толкуболее гордым, чем предыдущее, и он знал их все, но больше не смог подобрать собственных слов, чтобы их как-то обозвать. Возможно, никакая сила любого могущества не сможет бы противостоять этому врагу лоб в лобэто извращение сделали их безумцами — энергия развращённых душ, отчаянно стремящихся избежать разоблачения. Или, может это просто берсерки, ведь все легенды говорили о более глубоком коварстве, выставив оружие напоказскрывающемся под шкурами и подвесками из клыков. Всего лишь проклявшие себя чудовища.
— МилордЭто не могло продолжаться вечно. Он непрерывно наблюдал за ледяным миром, бело-голубым кругом на фоне черноты, даже когда его флот рассыпался в прах. Трёх орденов было недостаточно. Возможно, не хватит и десяти. Быть может, — в третий раз обратилась Авелиналобовом противостоянии, точно так жев открытом бою, как прежде. Она получила данные о смертях с отчётами о повреждениях и снова обернулась к господинуоружием в руках, этого противника не сможет одолеть никакая сила.
Он переключил личный канал связи на корабль-сенсор— Повелитель, — сказала Авелина, видя подсчёты подтверждённых смертей, который заранее отправил в тень пылающего «Восшествия благочестия». Сенсор уже несколько часов являлся самым важным судном во флотеголос капитан был таким же, слишком маленьким для привлечения внимания врага. Оно пользовалось своей скрытностью как ивсегда, набитое авгурамии она повернулась, сновало во тьме, точно чёрная пылинка среди бушующих пустотных огнейчтобы посмотреть на своего начальника.
— Вы Он переключил личный канал связи на зонд-катер, который отправил в тени «''Наследия чистоты''». Вот уже всё получили? — спросил онмного часов это судёнышко было самым важным во всём флоте, слишком маленькое, чтобы привлекать к себе внимание, тёмное и напичканное авгурами, чёрное пятнышко на фоне бушующего в пустоте пламени.
Ответ с судна без опознавательных знаков, что оказалось повреждено штормами, в которые его отправили, пришёл на фоне искажений— Вы закончили? — спросил он.
— Сканирование завершеноОтвет пришёл вместе с волнами искажений. Может на катере и не было меток, милорд. Анализ начнётся по вашей командено его всё равно задело штормом, в который его отправил.
Хм, это имело смысл— ''Всё. Они хотелиКажется, чтобы святой флот знал их именачто они не… осторожничают''. Звери выставляли их напоказ. Для врага подобное являлось вопросом славы — «Это я убил их!», «Это мой подвиг!»
— ХорошоЭто имело смысл. Дикари хотели, очень хорошо. Немедленно отступайте. Не дайте себя обнаружить. Я обеспечу прикрытие в течение следующего стандартного часа. — Связь прерваласьчтобы их имена были общеизвестны. Он нервно переместился на троне и оглянулся на Авелину. То, что должно Для них это было произойти дальше, причиняло ему боль — и, несомненно, причинило, — однако не такую резкую, как он ожидал. Битва может длиться мгновение, а может и десятилетия, вопросом престижа — таков этот противник был урокубит ''мной''; ''я'' сделал это.
Капитан сморгнула— Аннометка, — сказал он.
— Система — 8-76-02по местной системе. М41.886 по имперскому летоисчислениюстандарту летоисчисления.
Затем он встал— Вы последовали моему призыву явиться сюда, невзирая на опасности. Он запахнул мантию Вы сражались с верой и снова надел митру<ref>Митра – церковный головной уборяростью, как того требует Император.</ref>Мы подвергли их суровому испытанию, вынудили отступить и теперь награда лежит у нас перед глазами. Он переключил вокс-передатчик на широкополосную связьМногие говорили, обращаясь что мы никогда не только к тысячам членов экипажа «Праведного цепа», но и к сотням тысяч по всему флотузайдём так далеко. Они ошибались. И ваша вера это доказала.
— Братья Палуба продолжала дрожать и сёстры, запомните эту дату! — объявил онпрогибаться. — Вы последовали моему приказу и присоединились ко мне, осознавая угрозу. Вы сражались с верой и яростью, как Он и требует. Мы подвергли их жестокому суду, мы потеснили их, осталось только протянуть руку к победе! Многие не верили, что мы способны были зайти так далёко, и оказались неправы. Вы доказали обратноеВысокие балюстрады покрылись новыми трещинами. Ваша вера доказала обратное
Палуба продолжала трястись — И я знаю, что если бы я отдал приказ, то вы бы сражались до самого конца, — сказал он. — Но растрачивать священные ресурсы на безрезультатные поиски — это ложная преданность. Мы уже потратили три недели тяжёлого труда, проливая свою, и прогибатьсяих кровь, но всё ещё не приблизились к высадке на планету. Они не видят доводов — они не понимают компромисса. По высоким балюстрадам пошло больше трещинФорсирование событий сейчас привело бы к опустошению, лишив Империум слуг, у которых есть обязанности в других местах.
— В душе моей нет сомнений, что вы сражались бы до конца, если бы я приказал, — продолжал онОн сглотнул. — Однако истинная преданность выражается не в расходовании ресурсов на цели, достижение которых невозможноБыло непросто произнести эти слова. Мы уже потратили три недели тяжёлого труда и пролили как свою, так и их кровь, и всё же нам не удалось даже приблизиться к высадке на планету. Они не знают правды и не понимают компромисса. Форсирование насилия приведёт Одно лишь к разрухе и лишит Империум слуг, которые могли бы принести ему пользу во многих иных местахпримирение с этой мыслью давалось с трудом.
Он сглотнул— Итак, приказываю начать отступление. Не так-то просто сказать это словоПовторяю ещё раз, приказываю начать отступление. Даже простое подтверждение давалось Всем кораблям основной линии занять позиции для отхода с трудомбоем, вспомогательные суда немедленно направляются в доки или непосредственно на сбор за пределы системы.
— ИтакЭто был правильный поступок. Единственное, слушайте мой приказчто можно было сделать. Я приказываю — отступайтеНо от этого решение не стало менее горьким. Повторяю ещё разОн ощущал тяжесть промокшего облачения и мантии, одежда, придававшая ему авторитет, приказываю отступить. Главные корабли занимают позиции для отступленияи сейчас её тяжесть бала как обвинение, вспомогательные немедленно направляются в доки или напрямую на внесистемный сборкак знак его высокомерия.
Он отдал верный приказ— Но запомните, ибо этот приказ оставался единственным из возможных, что, вне всяких сомнений— сказал он, не сделало решение менее горькимотрывая глаз от ярко-белой сферы. — Имена записаны. Его месть неверным не знает предела и изнеможения. Он чувствовал тяжесть влажных от пота одежд Я клянусь в этом здесь и сейчас — тех самым вещейэто освящённое проклятие, которые придавали ему авторитеткоторое невозможно снять, оно не ослабнет и не будет отменено. Теперь их ноша уподобилась обвинению, тяжестью за проявленное высокомериеПо крайней мере это они должны понимать.
Никакие речи не могли скрыть очевидный провал. Лишь будущее способно спасти и оправдать его предприятие, репутацию и святость великой миссии. Безусловно, ему придётся верить, но также и жертвовать. Предстоящую дорогу, как и всегда, усеивали шипы.
===Глава первая===«''Наксианский клинок''» мчал сквозь пустоту. Это был хороший корабль, один из лучших, на которых Гере Сотеке доводилось служить, и в подобные времена за это стоило держаться. Всё остальное, казалось, шло прахом, теряясь в неразберихе из противоречивых астропатических криков. Сотека практически воочию наблюдала за разрывом цепочек командования. Это было чертовски странным ощущением, которое не давало уснуть жаркой ночью. Она обсуждала этот вопрос со священником. «Это пройдёт», — сказал ей духовник. Звучало не очень убедительно. Да и сам служитель церкви, казалось не очень-то верил в собственные слова.
«Наксианский клинок» рассекал пустоту с некоторым трудом. Корабль был хорош. Он являлся одним Лёгкий крейсер класса «Защитник» стал бы, пусть и небольшим, но полезным дополнением тог, что обещало стать серьёзным крейсерским соединением, состоящим из лучшихлинейных крейсеров, на которых когда-либо служила Гера Сотекаи даже нескольких линкоров, особенно в нынешние сокрушительные времена. Всё рассыпалось в прахкоторые, а сообщения терялись в сумятице противоречивых астропатических воплей. В цепи командования прямо на её глазах формировалась брешь. Адски необычное ощущениекак говорят, настолько, что не давало уснуть жаркой ночью. Она поделилась тревогами со священникомвыдернули из каждой формации субсектора.
— Это пройдётЧто-то случилось. Но никто не знал, что именно. Вероятно, даже сам Авило — успокаивал служитель Церквикапитан «''Клинка''», а она ничего не верила: мужчиназнал. Было сказано, что все приказы будут отданы у Коронис Агатон и только тогда, по всей видимостикрайней мере немногие, и сам не испытывал особой веры в собственные словасмогут узнать чуть больше.
ОднакоСотека поспешила по длинному коридору, в конце концовстуча каблуками по только что вычищенному покрытию. Как старший офицер связи, она должна была находиться на командном мостике, поступило но за несколько серьёзных запросов. Кточасов до попытки варп-то где-то решил взять себя в руки перехода возникло слишком много дел, и мобилизовал имеющиеся военные ресурсыза решением большей их части Сотека предпочла бы наблюдать лично. «Наксианский клинок» оказался одним из них. Теперь корабль мчался к горизонту мандевилля в системе КлаатОна и так провела слишком много времени в глубинах авгуровых катушек, пытаясь разобраться с лексмеханикой, чтобы отправиться на сбор адмирала Фрира быть уверенной в Коронис Агатон. Легкий крейсер типа «Защитник» станет небольшойтом, но довольно полезной частью внушительной флотилии: крейсеровкогда к ним хлынет поток данных, линейных крейсеров машинные духи будут настроены и даже нескольких линкоровготовы. А из-за каких-то аномалий на сканерах дальнего действия её задержал техножрец по имени Мно-8, — которыеон считал, по слухамчто эти аномалии являлись свидетельством неисправности сенсора, были реквизированы из состава каждого флота в субсекторено Сотека сочла это обычной марсианской суетливостью.
Что-то случилось, однако что именно — никто Тем не знал. Вероятно, информацией не располагал даже Авило, капитан «Клинка». Им лишь передали, что актуальные приказы крейсер получит в Коронис Агатонменее, где по крайней мере некоторые из них узнают немного большеона подготовила отчёт и отправила его координаторам на мостике.
Сотека поспешила Затем офицер направилась в обратном направлении по длинному коридоруцентральному транзитному маршруту, стуча ботинками по недавно вычищенному настилу. Как старший офицер связи, её пост находился села на командном мостике, однако за несколько часов до попытки перехода через варп требовалось уладить слишком много дел, маглев в кормовой части корабля и большинство из них она предпочитала контролировать лично. Офицер Флота и так провела слишком много времени вышла в глубинах авгуровых батарей, пытаясь извлечь хоть какой-то смысл из лексмеханики в стремлении зарядить и подготовить машинные духи к предстоящему безумию поступающей информации. Из-за каких-то аномалий при сканировании дальних пределов её задержал техножрец Мно-8, задержал на удручающе долгое время. По мнению жреца, данные указывали на неисправность сенсора, однако служащая Флота посчитала поведение Мно-8 проявлением типичной марсианской суетливостичетвёртом грузовом отсеке.
Тем не менее, она подготовила отчет и отправила его контролёрам авгуров на мостике. Затем она зашагала обратно по центральному транзитному маршруту, села на магнитный поезд в кормовой части и высадилась в четвёртом грузовом отсеке. Предстоял Ей всё ещё предстоял долгий путь по нескольким коридорам с высокими сводамиряду высоких, сводчатых коридоров, все они были утилитарнымкаждый из которых был практичным и сверкал от чистоты, все сверкали — каждый переход блестел уходом смены чернорабочих и бригад сервиторовтщательно каждую поверхность. На всех палубах корабле царила строгая дисциплина, однако этой но данной секции уделялось особое внимание. Сотека миновала Прежде чем добраться до конечного пункта назначения, Сотеке пришлось пройти три отдельных контрольно-пропускных пункта, каждый из которых охранялся отрядами корпехов корабельных пехотинцев с лазерными карабинами лазкарабинами и осадными щитами. По мере последовательного прохождения каждого из трёх продвижения температура опускалась падала на несколько градусов, и к . К тому времени, когда как она добралась до последнего ряда противоударных противовзрывных дверей, испещрённых древними шрамамиотметинами, Сотека почувствовала пробирающий женщина ощутила, что холод пробирает её до костей холод.
Сотеке пришлось пробираться сквозь путаницу кабелейДальнее помещение когда то было складом, некоторые толщиной с её телоспособным принимать стандартные торговые модули или прицепные транспортные средства на погрузочных платформах. Ширина главной палубы составляла шестьсот ярдов, и все покрытые инеема высота — девяносто футов. Лабиринт из переходов с дверными проёмами расходился во многих направленияхВ обычное время здесь разносился бы звон гусеничных подъёмников, запах машинного масла и везде царил полупрозрачный туманяркий свет дуговых ламп. Служители в чёрных одеждах то Теперь же помещение напоминало другой мир — окутанное туманом и дело ходили взад и вперёдотгороженное тканью эхо прекрасных апартаментов терранского принца. Здесь установили замысловатые железные перегородки, неся с собой свитки, трубки данных каждую из которых украшали глифы и медные сифоны. Слабый звук содрогнул воздух — слух уловил бормотание, словно тысячи спящих бубнили что-то во снетрудноразличимые узоры.
Этот комплекс построили четыре года назадСама палуба гудела, когда «Наксианский клинок» проходил плановый ремонт на флотских верфях Мхоло. С тех пор судно совершенствовали и расширялино не от приглушённого грохота плазменных двигателей, пока сеть новых помещений не стала такой же неотъемлемой частью корпуса корабляа от более тонких гармоник, как двигателиритмов, энергетические установки и орудийные палубыкоторые мало кому из смертных удавалось переносить. По правде говоря, это сооружение стало главной причиной, по которой все, включая адмирала Фрира, так беспокоились о судьбе лёгкого крейсераХолод становился гнетущим.
ВнутриЭтот комплекс построили четыре года назад, привязанный к тронукогда «''Наксианский клинок''» проходил плановый ремонт на верфях Мхоло. С тех пор комплекс совершенствовали, затем расширяли, ожидал Талек. Его иссохшее лицо выглядывало из-под тяжёлого тёмного капюшона — на астропате колыхалась та пока он не стал такой же чёрная мантиянеотъемлемой частью крейсера, что и на его подопечныхкак двигатели, единственным отличием были полупрозрачные трубкисиловые установки или орудийные палубы. По правде говоря, что тянулись из-под манжет к рядам установленных широкой дугой вокруг приборов. Линзы светились в темнотеэто сооружение стало главной причиной, излучая бледно-зеленый свет. Автоматические иглы вечно лязгающего оборудования царапали по толстым пачкам пергамента. И среди которой всех устройств, прикованный к ним и их питающийвключая адмирала Фрира, восседал онзаботило благополучие «''Наксианского клинка''».
— Лейтенант-командирСотека прошла дальше и оказалась в помещении с крутым потолком, — поприветствовал её Лервио Талекоблицованным базальтом, начальник узла астропатической ретрансляцииа на стенах красовались резные надписи на высоком готике. — Добро пожаловатьПалуба была выслана каменными плитами, а в металлических подсвечниках мерцали свечи. Хору нравились эти маленькие штрихи, добавляющие домашнего уюта.
— Прошу прощения Талек ждал её, привязанный к трону, высохшее лицо смотрело на женщину из-под тяжёлого тёмного капюшона. На нем была такая же чёрная мантия, как и на обслуге, хотя из-под рукавов и выходили полупрозрачные трубки, которые, змеясь, тянулись к широкой дуге приборов, растянувшейся за беспокойствоТалеком. Экраны работали, — ответила Сотекаосвещая темноту бледно-зелёным светом. — Я понимаюАвтоперья царапали по толстым пачкам пергамента, подаваемые медленным, лязгающим механизмом. А посередине сидел Талек, привязанный к этому механизму, что у вас полно делпитающий его.
Талек издал кислый смешок— В извинениях нет необходимости. Вы хотите проверить наши успехи, прежде чем мы пересечем завесу.
Сотека запросто рассказала бы ему схожие истории из собственной команды — матросы теряли от усталости рассудок, а офицеры, бывало, открывали люки и спокойно выходили в шлюзовые отсеки. Хотя, возможно, те, работники этого места действительно страдали больше остальных. Она с трудом могла представить, чему становились свидетелями обладатели пустых глазниц, которые, выстроившиеся плотными рядами и скованные железом, вынуждены час за часом лицезреть неочищенное безумиеТалек кисло усмехнулся.
Астропат засмеялся, больше похоже на кваканье амфибии— Не знаю.
Внезапно Лервио Талек умолкрассмеялся, звук напоминал кваканье амфибии. Он склонил голову набок— ''Сплетен''? Мы не студенты схолы, словно прислушиваяськоммандер. Мы — связанные душами провидцы эфира.Когда мы совещаемся, это значит, что у нас есть тема для…
Как только астропат совершил движениеОн внезапно замолчал. Затем склонил голову набок, на воротнике Сотеки запульсировал сигнал тревоги. Красным — ей надлежит присутствоватьбудто бы прислушиваясь.
— Я ещё зайдуПосле этого, — прощалась оназа воротником Сотеки запульсировал сигнал тревоги. — НапоследокКрасный, хочу напомнить о важности происходящего. Ретранслятор — ваш ретранслятор — установили ей придётся присутствовать на этом корабле именно потому, что стационарные планетарные узлы стали ненадёжны. Мы не уверены, что ваши сообщения достигли хотя бы до кого-то. Это повод для тревоги. Они могут обладать большей важностью, чем мы в силах представитьмостике.
Талек оглянулся на офицера— Мы ещё побеседуем, — сказала лейтенант-коммандер. — Но сейчас мне бы хотелось подчеркнуть. ИлиРетранслятор — ''ваш'' ретранслятор, по крайней меребыл установлен на этом корабле именно потому, ей показалосьчто стационарные планетарные узлы становились ненадёжными. Поэтому у на не может быть уверенности в том, что он оглянулся — никто сообщения из вашего архива были получены кем-либо ещё, и никогда не мог точно сказатьэто вызывает у меня беспокойство. Эти данные могут оказаться ценнее, что происходило под тёмной тяжёлой тканьючем мы думаем.
— Мне это хорошо известноТалек посмотрел на неё. Или, командирпо крайней мере, ей так показалось — ответил он. — И всё же сейчас вы нужны в другом месте. Я полагаюникогда нельзя было сказать наверняка, корабль настигла опасностьчто происходит под этим тяжёлым тканевым капюшоном.
Mно-8 исходил злобой. Мало что в этой Галактике могло его рассердить: большая часть эмоциональных аспектов жизни марсианина сгорела дотла после первых копаний в его черепе с последующей заменой влажного мозгового вещества на более надёжные капсульные имплантаты. Лишь после этого Мно-8 научился приспосабливаться к новой роли приближенного к Омниссии старшего техножреца, существа логики и холодного расчета.
Однако кое-что всё же осталось. Когда им пренебрегали, когда с Мно-8 разговаривали свысока, он по-прежнему испытывал злобубыл в ярости. Мало кто осмеливался на подобный проступок, и глубине своего сознания жрец понимал, что Сотека оступилась не специальномогло вывести его из себя. Женщину поглотил стрессБольшая часть эмоциональной жизни жреца была уничтожена, её мысли словно метались по целой путанице переулковкогда в его черепной коробке впервые покопались, и потому офицер не желала тратить драгоценное время заменив складки плоти на техножреца среди мерцающих банков авгуров. Тем не менееболее надёжные, Сотека позволила себе резкостьпластинчатые банки данных. И, по какой-то причинеПосле этого он научился приспосабливаться к тихой жизни старшего техножреца, несмотря на то что он был способен игнорировать или не замечать целый ряд прочих человеческих недостатковприближенного к Омниссии, этот подстёгивал его эмоциональные стимуляторычеловека логики и холодного расчёта.
МноНо кое-8что всё ещё осталось. Когда им пренебрегали, размахивая мехадендритамикогда с ним разговаривали свысока, загрохотал по коридору''это'' всё ещё вызывало злость. Красная мантия цеплялась за металлические решёткиМало кто осмеливался на проявление подобного неуважения. Корабль мчался, На каком-то уровне он скрипелосознавал, стучал, летел вперёд, будто подхваченный порывом реального ветрачто Сотека тоже этого не желала. Капитан Авило с явным отчаянием стремился попасть в варпЖенщина была напряжена, её мысли метались и всё же — и всё же — к обнаруженным им признакам реальной угрозы никто она не прислушивалсяхотела тратить своё драгоценное время на то, чтобы сидеть с ним среди мерцающих банков авгуров. В любой другой день экипаж суетился бы меньшеТем не менее, но тогдашнее безумие словно зараза распространилось Сотека была резка. И по кораблюкакой-то неизвестной причине, а неизменённые люди страдали от него хуженесмотря на то, чем соплеменники что Мно-8. По настойчивому мнению техножрецамог игнорировать целый ряд других человеческих недостатков, корпехов следовало как можно скорее вытащить из гарнизонных частей и тренировочных залов и отправить патрулировать палубыименно грубость подстёгивала его эмоциональные стимулы.
Он ворвался Жрец с грохотом понёсся по коридору, размахивая механодендритами, его красный плащ цеплялся за металлические решётки. Корабль мчался, скрипя, грохоча, летя вперёд, словно подхваченный порывом ветра из реального мира. Капитан Авило явно отчаянно стремился попасть в камеруварп, протиснув непомерно большое тело через входной люк и появился с противоположной сторонывсё же, всё же никто не прислушивался к сигналам о реальной угрозе. В иной день спешки было бы гораздо меньше, напоминая паукообразноено это безумие было заразительным и оно затрагивало не улучшенных людей сильнее, вылезающее чем его подчинённых. Корпехов пришлось вытаскивать из логовагарнизонных частей и тренировочных залов и отправлять на пересечения палуб. Это должно было произойти сейчас.
Команда испуганно подняла глаза. Двадцать человек Мно-8 ворвался в тёмно-синей униформекаюту, наполовину скрытые установленными здесь когитаторами и прочими устройствами. Одна из матросов поднялась с места — старший операторпротиснув непомерно большое тело через входной люк, Калья Юисловно паук, всего на один или два ранга ниже Сотеки в тайной иерархии верхних палубвыбирающийся из норы.
— МилордКоманда удивлённо подняла глаза. Их было двадцать человек, все в тёмно-техножрецсиней форме военного флота, — начала она. — Чем я.люди были наполовину закрыты аналоговыми экранами когитаторных узлов.Одна женщина поднялась с места, это была старший оператор Калья Юи, всего на пару рангов ниже Сотеки в загадочной иерархии верхних палуб.
Мно— Милорд техножрец, — начала она. — Могу я чем-8 предупреждающе поднял дендрит и вставил три силовых когтя во входные гнезда в стойке над рядом приборов. Один из кортексных пучков техножреца инициировал переговоры со стайкой теснившихся внутри машинных духов, в то время как другой взял на себя управление проекционным гололитическим блоком.по…
— СлушайтеМно-8 предупреждающе поднял механодендрит, затем вставил три силовых когтя во входные гнёзда, — прохрипел марсианин через вокс-говоритель под ключицейрасположенные в стойке над линией авгурных станций. Челюстей он лишился давным-давно. — НаблюдайтеОдин из кортексных пучков жреца вёл переговоры со стайкой машинных духов, которые обитали в сети когитаторов, в то же время другая часть управлял проектором гололита.
Зловеще светившаяся во мраке камеры связи схема ожила— Слушай, словно призрак. Юи сделала— прохрипел жрец, как было велено, и перевела внимание на неё. Большой сгусток света прочертил тонкую дугу между двумя точками. Одной из них являлся мириспользуя вокс-улей Клаат, неприметная якорная стоянка, на которой «Наксианский клинок» недавно провёл три месяца, набирая командуизлучатель, заполняя пещероподобные резервуары с прометием и переживая нескончаемую процессию из высокопоставленных лиц и чиновниковприкрепленный прямо под ключицей, которым поскольку челюсти у него давно не терпелось выяснить, что же происходит с их эскортом на торговых маршрутахбыло. Второй сиял мандевильский ограничитель, уникальный горизонт, отмеченный очень древними рунами — люди придумали и не меняли название этого явления со времени его открытия, задолго до рассвета Имперской эры. Дуга тянулась от одной точки к другой, удаляясь от Клаата и почти пересекаясь с первой рунойНаблюдай.
— АгаПризрачная схема ожила и закружилась, зловеще мерцая в полумраке комнаты связи. Юи сделала, как ей было велено, и стала смотреть на гололит. Большой сгусток света прочертил тонкую дугу между двумя точками. Одним из них был мир-улей Клаат, неприметная стоянка, на которой они только что провели три месяца, набирая новую команду, заполняя напоминающие пещеры прометиевые бункеры, сталкиваясь с бесконечной процессией высокопоставленных лиц и? — спросила Юичиновников, пытающихся выяснить, что происходит с их эскортом и охранением на торговых маршрутах. Вторым был мандевилльский ограничитель, уникальный горизонт, отмеченный очень древними рунами — Вы показываете то люди давали этому явлению одни и те же самоеназвания с момента их открытия, задолго до начала Имперской эры. Дуга тянулась от одной руны к другой, что удаляясь от Клаата и остальные линзыпочти пересекаясь с первой руной.
Авгуры реального пространства после сразу нескольких методов исследования предоставили служащим Флота необходимые данные. Большая часть знаний об устройстве этих машин покоилась в СШК— ''Наблюдай'', настолько старых— повторил Мно-8, что мало кто в них разбиралсяпостукивая турбоударником по змеевидному дендриту. Однако отдельные элементы приборов были хорошо известны — например, плазменные приводы. Работая Изменение плазменного следа на полную мощность, они создавали поля искажений, которые требовали компенсации, чтобы сетчатка входного сигнала не перегружалась и не создавала статических помех25-6-4. Гололит, подвешенный между ними двумя, отображал все характерные признаки подобной компенсации — линии блочной коррекции замерцали, как люмены во время штормаНаблюдай.
К её честиДля предоставления необходимых операторам данных авгуры реального времени использовали целый ряд средств. Большая часть реальных знаний, Юи хотя бы постаралась разобраться лежащих в основе конструкции этих устройств хранились в настолько древних СШК, что мало кто по-настоящему понимал принцип их работы, но некоторые моменты эксплуатации были хорошо изучены — например, плазменные двигатели, работающие на полную мощность, создавали искажающие поля, которые требовали компенсации, чтобы оболочка линзы принимаемого сигнала не перегружалась и осмотрела ключевые точкине выдавала статических помех. Развернувшийся между ними гололит отображал все характерные признаки подобной компенсации — линии блочной коррекции изображения, мерцающие, как неисправные люмены во время шторма.
Офицер прищурила глазаЖенщина прищурилась. Сотека тогда совершала те же движенияделала также самое, хотя задерживала взгляд на более короткие промежутки временино не долго. Её заместитель изучал изображение немного заместительница задержался чуть дольше.
MноМно-8 выпрямился подлетел к женщине, выпрямившись во весь рост и подлетел к служащей, отчего его золотой череп оказался на уровне крыши камерычуть было не задел потолок.
Внезапно жрец Техножрец замолчал, а . Юи подняла глаза: корпус . Корпус корабля только что прогуделзагудел, как будто ударился о обо что-то твёрдое и неподатливое. Однако тревога Никаких сигналов тревоги не сработалапоследовало. «Наксианский клинок» продолжил бежать; иногда подпрыгивал«''Наксианский клинок''» просто дрожал, но мчался вперёдпродолжая безостановочное движение.
Два За два часа до перехода. Сержант корпехов Кастер уже спешил на точку. Отделение следовало за ним по пятам, некоторые успели натянуть лишь половину полного комплекта доспехов. Сирены прозвучали как раз в тот момент, когда сержант готовился сложить снаряжение для перехода через завесу. Солдаты тогда закончили процесс ротации, и он с нетерпением ждал возможности провести несколько часов на койке головой вниз — чтобы предотвратить худшую из варп-болезней, из-за которой сержанта в противном случае неделями мучила бы тошнота. А затем сработала проклятая сигнализация. Она с визгом разнеслась по камерам общежития, напугав всех тех, кто уже уложил доспехи в шкафчики, оставил лазерные винтовки в оружейной и был на полпути к благословенному беспамятству сна. Кастер закричал приказы, как только услышал первый сигнал тревоги, инстинктивно взяв на себя командование; тело cреагировало мгновенно, шаря в поисках ботинок, туники, мундира, шлема и карты доступа к арсеналу.
И теперь он Сержант Кастер уже бежал, всё ещё дёргая застежку на груди и ощущаяего отделение следовало за командиром по пятам, некоторые корпехи успели надеть только половину обмундирования. Сирены завыл как раз в плечевой кобуре о нагрудник звенит лаз-пистолеттот момент, когда сержант хотел подготовить снаряжение для перехода через завесу. Его разум был затуманенОтделение как раз закончило дежурство, и сержант изо всех сил пытался сконцентрироваться Кастер с нетерпением ждал возможности прилечь на койку, чтобы провести несколько часов вниз головой и извлечь данные из встроенного в шлем распределителя приказов. Повсюду чернел дымоблегчить худшие проявления варп-болезни, газ валил из вентиляционных отверстий и забивал проходычтобы не мучатся от тошноты на протяжении нескольких недель.
— Инженариум! — рявкнул онНо сработала проклятая тревога, передавая остальным то немногоевой сирен пронёсся по жилым блокам, что разобрал самвстревожив тех, кто уже убрал доспехи в шкафчики, оставил лазерные пистолеты в оружейной и был на полпути к блаженному забытью. — Что-то направляется к инженариуму! Шестой сектор, сорок шестая палуба!
Чем дольше он бежал, тем быстрее по мозгу проносились мысли. За время его службы «Наксианский клинок» подвергался абордажу три раза. Наиболее неприятным оказалось последнее вторжение — какой-то сброд гвардейцев-предателей с фрегата Архиврага. От тех упрямых ублюдков матросы избавились с крайним трудом. Кастер так и не узналмгновенно вернулся к командирским привычкам, как они себя называлиначав кричать после первого же сигнала сирен, но до сих пор помнилтело сержанта отреагировало незамедлительно, что еретики делали со своими лицами, как перед смертью вопили и как пахли. Иногдаон схватил ботинки, безусловнотунику, не по своей воле он вспоминал эти глаза и шрамыкуртку, шлем и чаще — во время пребывания в варпеключей доступа к оружейному складу.
Тридцать два солдата корпеха мчались за своим командиромИ сейчас он бежал, стараясь не отставатьпродолжая возиться с застёжками на груди, ощущая, как повешенный на плечо лазган звенит, ударяясь о нагрудник. По всему сектору по каждой палубе В голове всё плыло, и Кастер сосредоточил все силы, чтобы попытаться вывести на станцию помчатся ещё сотни людей: пытаясь разобраться дисплей шлема данные от распределителя приказов. Всё было в приказах и ищадыму, который вырывался из вентиляционных отверстий, во что пострелятьзабивая проходы.
Служба корпехом на легком крейсере частенько мало чем отличалась от каторгиТридцать два корпеха позади изо всех сил старались не отставать. Нужно стоять По всему участку, на постукаждой палубе, нести вахту и сталкиваться лбами с членами экипажа каждый раз, когда люди сходили с ума или получали доступ к тайнику с алкоголем. Согласно указу, корпехам Флота запрещено принимать участие в крупных высадках сотни других пехотинец спешили на планету — древняя традицияместо, которая не всегда должным образом соблюдаласьпытаясь разобраться, где и всё же корабельные солдаты редко покидали палубы вместе с коллегами из Астра Милитарум. Сражения в пределах судна носили внезапный и стремительный характер: восстание в трюме, нападение на стоянки Флота, абордаж. В конце концов всё сводилось к бою в тесных коридорахчто от них хотят начальники гарнизонов, отсекахища, вспышкам лазерного огня и содроганию палубво что им нужно стрелять.
От воя сирен зазвенело в ушах— Чёрт побери, — проворчала Ксаста, мундир капрала был наполовину расстегнут, и под ним виднелся бронежилет, массивные ботинки стучали по палубе. — Два часа. С минуты на минуту начнут закрывать ставни.
Отделение Кзасты повернуло направо и заняло позиции вдоль двух транспортных маршрутовСлужба пехотинца на лёгком крейсера часто была тяжёлой. Ты стоишь на посту, несёшь вахты, изрезанных железнодорожными путями и освещённых полосовыми люменамиприходится сталкиваться с дебоширам из рядового состава, чей свет едва пробивался сквозь дымный мраккогда те добираются до запасов алкоголя. Корпехи прятались за любым укрытием — двумя огромными буферными упорамиСогласно эдикту, военнослужащим флота запрещено принимать участие в крупных планетарных высадках, платформами для прибывающих поездов но эта старая традиция не всегда соблюдалась должным образом, хотя они всё равно очень редко покидали корабль вместе со своими коллегами из Астра Милитарум. Сражения корпехов всегда начинались внезапно и служебными каналамипроходили недалеко от дома: восстания в трюмах, вражеский рейд на место вашей стоянки, которые располагались поперёк под рельсамиабордаж. Отделение Кастера продолжило двигаться вперёд, пробежав мимо выгрузочной станции А затем всё перетекало в просторное помещениесражения среди тесных коридоров и отсеков, укреплённое тяжелыми адамантиевыми столбами. В дальнем конце отсека возвышалась стена с противопожарными панелями лазерными вспышками и предупреждающими знаками. Над головой мигали красно-янтарные сигнальные маякигрохотом окружающего тебя пространства космического корабля.
За стеной, — ещё большим количеством слоев стали и скалобетона, — ожидало несколько подходов к инжинариуму. Сам он представлял из себя растянувшуюся массу пещероподобных камер и залов, набитых железными монстрами — машины истекали плазмой и гремели прометием. Комплекс работал на полную катушку, сотрясая палубы и наполняя их паромИз-за сирены у Кастера начало звенеть в ушах.
Тяжёлая раздвижная дверь— Вперёда, отлитая из цельного куска адамантия, запертая на шесть больших засовов и до кучи защищённая мерцающей сеткой ударного поля, осталась целак переборки участка! — крикнул сержант. Кастер едва успел скользнуть в узкую нишу в левой стене, как в наушнике раздались звуки разворачивающегося безумия. Сигналы тревоги поступали — Отделение «Вердиан» со всего палуб из двадцати разных точек одновременно. Должно бытьмной, это ошибка отделение «Болакс» — ничто не умело перемещаться так быстро, и уж тем более при мобилизованном гарнизонеперекрыть коридоры.
Трясущийся коридор уходил вдаль. Слева от КастераПо другую сторону стены, где начиналась железнодорожная ветказа ещё большим количеством слоёв стали и камнебетонного балласта, доносился топот готовящихся находился один из многих подходов к бою солдат Кзастыинженариуму — обширной массе камер и залов, напоминающие пещеры, заполненные железными монстрами, которые истекали плазмой и гремели прометиевыми выхлопами. Лёгкие уже начинали ныть. Бешено колотилось сердце. В коридоре становилось Комплекс работал на полную мощность, из-за чего всё больше дыма; люмены мигаливокруг дрожало, палуба гудела, а наушник передавал чью-то неразборчивую болтовнюиспуская сгустки пар.
Сержант проверил канал вокс-связи с КзастойПереборка была цела — тяжёлая раздвижная дверь, прижал приклад лазерной винтовки к плечу отлитая из цельного куска адамантия, запертая на шесть больших засовов и позволил пальцу скользнуть по спусковому крючкупокрытая мерцающей сеткой преобразовательного поля. Кастер прислушался к собственному дыханию за шлемомедва успел юркнуть в узкую нишу в левой стене, как в наушнике послышались ещё более отчаянные крики. Сигналы тревоги, казалось, поступали со всего палубного отсека, из двадцати разных точек одновременно, горячему и учащённомуно это, должно быть, было ошибкой — ничто не могло двигаться так быстро, особенно когда для отражения вторжения мобилизовали целый гарнизон.
Затем взорвались люмены— Оружие наизготовку! — приказал Кастер, направляя лазвинтовку туда, откуда они пришли, чтобы прикрыть подход к переборке.— Ждать моей команды!
Все устройства разбились одновременноКоридор тянулся вдаль, ослепительным каскадом сыпя осколками стеклапустой и вибрирующий. Кастер слышал, после чего в коридор хлынула тьмакак слева, там, где начиналась железнодорожная ветка, люди Ксасты начали готовить оружие. Визор шлема Кастера адаптировался секундой позжеЛёгкие болели, и сержант открыл огоньсердце бешено колотилось. В коридоре становилось всё больше дыма. Начали стрелять все солдатыЛюмены мигали, пронизывая мрак чёткими неоновыми линиями лазерных разрядовпалуба гудела, освещая пространство вспышками огняа в наушнике раздавалось неразборчивое бормотание.
Дыхание стало ещё более прерывистым — чтоОн проверил вокс-то заставляло его хотеть закричатьканал связи с Ксастой, бежать, однако он не видел ничего, кроме тьмы прижал приклад лазвинтовки к плечу и решётку из лазерных лучейположил палец на спусковой крючок. Машины по-прежнему гуделиВ закрытом шлеме слышались собственное дыхание, клубился дым, а по линиям питания всё так же хрипло ревела плазмагорячее и учащённое.
Затем раздался рёв иного рода — животный. Он вырвался из темноты, более громкий, чем грохот двигателей; звук издавало что-то, что неслось к ним по коридору; что-то огромное, что-то ужасающе быстрое, окутанное дымом и черноточащей тьмой. Кастер не прекращал стрелять, всё нажимая и нажимая на спусковой крючок вспотевшим пальцем, но ни в кого так и не попал, заметив после лишь изломанный контур: рваный, зазубренный, скачущий со стен на пол и вверх. А затем оно прыгнуло прямо в нихИ тут люмены взорвались.
Кастера зацепило сбоку за шлемВсе разом, удар выдался тяжелее свинца — сержанта отбросило к стене. Он отскочил от металлав мгновение ослепительного света, перед глазами закружились чёрные звездыпохожего на стоп-кадр, каскад битого стекла разлетелся в разные стороны и командир корпехов упал на палубукоридор заполнила темнота. Внутреннюю сторону забрала забрызгало кровьюА секундой позже визор шлема Кастера адаптироваться к новым условиям и сержант открыл огонь. Он сморгнул алую жидкость и стал свидетелемВсе члены отделения сделали то же самое, как солдат его отделениястреляя навскидку, размахивая всеми конечностямипрочёсывая раскинувшуюся перед ними черноту резкими неоновыми линиями, взмыл в воздухосвещая темноту перекрывающимися вспышками.
Сержант попытался встатьДыхание стало прерывистым — что-то вызывало желание бежать прочь, но руки пока что Кастер ничего не разгибались. Взбаламученное загадочным тёмным сгустком в центревидел, окружающее пространство поплыло. От размытого изображения закружилась голова. В переборке разверзлась огненная пасть. Раскрытые челюсти изливали пламя и ярость на дверьего окружала лишь сплошная темнота, окутывая все вокруг вспышкой света и шумачереда лазерных разрядов, и спустя время закрытый портал разлетелся в сторонырёв двигателей, лязгнув сорванными болтамиклубы смога, ихриплый грохот плазмы, краснея раскалённым металлом, растворился в облаке дыма. Сквозь пробоину прямиком к двигателям внутрь нырнула рваная теньнесущейся по питающим линиям.
Кзаста кричала. Кричал ктоЗатем, из темноты раздался иной рёв, звериный, издаваемый чем-то, что неслось им навстречу, чем-то ещеогромным, ужасающе быстрым, окутанным клубами дыма и кровоточащей чернотой. Люмены Кастер стрелял без остановки, зажав спусковой крючок вспотевшим пальцем, но так ни в кого и не работали. Кастер попал, он видел лишь смутно мог различать очертания своих солдатподпрыгивающий, неровный контур, движущийся от потолка к полу, приближающийся всё ближе, распростёртых среди смогапрежде чем обрушиться на них.
— Инженариум взломан! — выпалил он по открытому каналу связиКастера ударило в боковую часть шлема, да так, что искры из глаз посыпались, сержанта швырнуло к стене. — Палуба сорок шестьОн отскочил от стальной пластины, сектор шесть! Переборка пробитавращаемых чёрными шестернями и рухнул на палубу. Кровь забрызгала внутреннюю часть забрала, внутри камеры Кастер стёр её и увидел, как один враждебный объект!из его людей взмыл в воздух, размахивая руками и ногами.
Командир снова Он попытался встать и снова безуспешно, но руки не слушались. Сержант начал ощущать Казалось, что комната вокруг начала ходить ходуном, пока в руках боль её центре бушевал этот чёрный сгусток, от размытых движений которого голова шла кругом. Кастер видел, как внутри переборки разверзлась огненная пасть, извергая пламя и после краткого осмотра заметилярость на дверь, что локтевой сустав смотрит не окутывая всё вокруг вспышками света и шума, затем преграда исчезла, лязгнув срезанными засовами, и растворившись в ту сторонуклубах дыма, окаймлённого красными краями. От зрелища чудовищного перелома Кастера затошнилоНевнятная масса прыгнула в образовавшуюся брешь, устремившись внутрь, к двигателям.
К нему опустилась тяжелодышащая КзастаКсаста что-то кричала. Был ещё чей-то крик. Люмены по-прежнему оставались выключенными. Кастер мог лишь смутно различить очертания своих людей, лежащих среди смога.
— Прорыв Сержант снова попытался встать и но ничего опять не вышло. Он почувствовал боль в инженариуме! — крикнул он хриплым от разочарования голосомруках, затем увидел, что локтевой сустав повернут в другую сторону, и его внезапно затошнило. Сержанта поглотил ужас. Почему его поглотил ужас? — Враг внутри помещения!
Похоже, Кзаста осталась единственной, кто ещё стоял на ногах, хотя и её расстёгнутый мундир темнел от крови. Женщина сглотнула, подняла лазерную винтовку и приготовилась преследовать сгусток тьмы.— Что это ''было'' за существо?
— Император защититКазалось, — ответила что капрал была единственной, кто всё ещё стоял на ногах, хотя расстёгнутая куртка и потемнела от крови. Женщина сглотнула, подняла лазерный пистолет и скрылась в теняхнаправилась за тенью.
Все на него кричали— Император защищает, — ответила Ксаста, прежде чем скрыться в темноте.
Капитан мостика Авило не располагал к обсуждениям. Сам он восседал на командном троне, сложив руки перед собой и холодно наблюдая за тактическими гололитами. До точки перехода оставалось полтора часа, и происходящие события случились очень не вовремя.
— Два сообщения о проникновении в инженариум! — прокричал офицер связи секундус, нервный мужчина по имени Файгар ХолтОни все кричали. — Нет, уже три! Три сообщения о проникновении в инженариум!
— Как же ему не хватает Сотеки, — подумал Капитан Авилопозволил команде выпустить пар. — Она хорошо держится в критических ситуациях. Да, возможноОн продолжал сидеть на командирском троне, она немного истерична, а ход её мысли был чересчур медленен, но девушка умела взять в себя в сложив рукиперед собой, когда глючили авгурыи холодно наблюдал за тактическими гололитами. Оставалось полтора часа до того, и как корабль летел вслепуюдостигнет точки перехода. Всё это было очень не вовремя.
Авило проигнорировал отчёт. Данные, отправляемые паникующими во тьме отрядами корпехов, бесконечным потоком заполняли когитаторы. Капитан и сам мог запаниковать«Было бы здорово, если бы захотелсейчас здесь присутствовала Сотека», — он бы прокричал новые приказы и увёл корабль с траектории к варп-прыжкуподумал Авило. Неопытный командующий так бы и поступилОна хорошо себя показывала в критических ситуациях. Но со временем службы Авило стал кое-что понимать о пустотной войне и её многочисленных ловушкахДа, возможно, Гера была немного нервной, склонной к излишним раздумьях, но когда приходится идти вслепую, а работают только авгуры, то ей нет равных.
Что-то проникло на борт. Что-то быстрое и способное проскочить мимо датчиков корпуса; что-то, что— Ещё сигнал! — крикнула Иви Герта, по имеющимся даннымещё одна подчинённая Сотеки, без особых трудностей прокладывало себе путь к двум различным целям сразу — инженерным отсекам затерявшаяся среди сенсорных отсеках вместе с парой сервиторов с молочными глазами и генераторам Поля Геллеранесколькими перепуганными слугами. Всё указывало на то— Задний сектор киля, похоже, что враг, кем бы он ни являлсядвижется вниз, хотел помешать «Наксианскому клинку» совершить прыжок, а этот факт не склонял Авило прекращать обратный отсчёт. Ни в коем случае нельзя идти на поводу у врагаотсеки с пятьдесят шестого по пятьдесят седьмой, только при крайней нуждедвижется ''очень'' ''быстро''.
Хронометр до сих пор функционировалАвило ничего не ответил. Паникующие корпехи, отправленные практически в кромешную темноту, затопили когитаторы донесениями. Капитан, будь на то его воля, тоже мог бы поддастся панике, и начать выкрикивать приказы о уходе с курса и отмене варп-прыжка. По крайней мере, так бы мог поступить неопытный капитан. В былые времена и сам Авило вполне мог бы так сделать, но к своему веку он уже узнал кое-что о пустотной войне и её многочисленных ловушках.
— Отрицательныо, — сообщила одна из сотрудниц Холта, молодая женщина, запястье которой было подключено к целому ряду авгур-каналов. — Они отключают источники питания, вырубают люмены, а затем поражают цели. Я постоянно слышу крики корпехов и последующей за ними тишинойСтрелка хронометра продолжала бежать.
Холт почесала подбородок. Офицер выглядела ужасно уставшей— Поделись своими предположениями, буль добр.
— Авгуры молчалиХолт выглядит измученным, затем начались отключенияон почесал подбородок. Однако щиты стоят, следовательно, обошлось без телепортации. — Она озадаченно покачала головой. — Хм… Возможно, что-то очень маленькое прикрепилось к корпусу, за пределами досягаемости сенсоров?
Авило бросил на неё испепеляющий взгляд— Да, я знаю, что должны. «Наксианский клинок» являлся кораблём Имперского Флота. Его экипаж проходил подготовку по стандартам Имперского Флота и закалялся в тяжёлых условиях эксплуатации судна. Каждые несколько месяцев крейсер совершал варп-прыжок. Если члены экипажа действительно что-то упустилиИ поэтому спросил, то последует жестокое наказаниепочему ничего не заметили.
Хронометр продолжал тикать— Подготовка к прыжку это. Каждый авгур дальнего действия показывал приближение к сектору Мандевиля. Расчёты отображали некоторые вероятности и наличие серых зон. «Наксианский клинок» мог осуществить ранний переход, покинув материум до запланированного моментатрудно. Такое решение сопрягалось с риском, однако к корпусу прикрепилось нечто чужеродноеВозможно, а внезапный переход разорвёт объект на части и тем самым ослабит положение напавших на крейсермы что-то упустили.
— Следуйте курсуВремя ещё остановилось. Все авгуры дальнего действия показывали, что корабль приближается к точке Мандевилля. В этих расчётах были допущения, — приказал Авилосерые области. — Увеличьте скорость Они могли осуществить ранний переход, покинув материум до ста десяти процентов от безопасной максимальнойзапланированного момента. Опускайте ставни и запустите протоколы ГеллераЭто было сопряжено с риском, но если бы к корпусу фрегата было прикреплено что-то чужеродное, внезапный прыжок разнёс бы этот аппарат вдребезги, оставив абордажников в ловушке.
Офицер вынула лазерный пистолетМно-8 оставил дюжину сообщений, но повод пустить его в ход пока каждое из которых было грубее предыдущего. Слова техножреца не представился. Она пробежала мимо членов экипажа, — несчастные либо ёжились от ужаса, представляли какой либо без сознания лежали на полу. Униформа матросов была испачкана кровью, никто из них так не смог рассказатьпользы, что за враг это всё устроил и куда он подевалсясодержали лишь мстительные замечания, поэтому женщина просто пошла по следу учинённых разрушенийСотека сосредоточила внимание на докладах вахтенных офицеров.
Вне всяких сомненийОна вытащила лазерный пистолет, Сотеке следовало дождаться подкрепленияно надобности в нём пока что не возникало. Гера пробегала мимо членов экипажа, вызвать отделение Зорта и поразмыслитькоторые либо съёжились от ужаса, где ей лучше укрыться и ждать приказов от Авило. В одиночку разбираться либо валялись на полу в происходящем казалось затеей глупойокровавленной униформе, но вместе с тем и необходимой. Глупойникто не мог сказать, потому что какой бы нарушитель ни проник на борт «Наксианского клинка»причинило такой ущерб или куда это существо делось, одна женщина с лазерным пистолетом мало чем ему помешает; и необходимой поэтому она просто пошла по причине того, что крейсер готовился совершить переход, и потому Сотека ощущала тяжесть своей вины. Ей следовало тогда прислушаться к техножрецу. Марсианин раздражал и болтал слишком много, но прислушаться стоилоследам разрушений.
Дышать становилось все труднееБез сомнения, не спасали даже фильтры шлема. Коридор впереди поглотила непроглядная тьма ей следовало дождаться подкрепления — проход освещался лишь искрящимися ветвями нескольких оборванных линий электропередачипозвать на помощь одно из отделений Зорт, прикинуть, где можно занять выгодную позицию, получить какие-то указания от Авило. Сжав грудь Пытаться в одиночку разобраться в происходящем казалось одновременно и стиснув челюсти, Сотека обошла крупные обломкиглупостью и необходимостью. За долгие годы службы на «Наксианском клинке»Глупо это было, корабль подвергался абордажу шесть раз. Последний запомнился ей как наиболее мерзкий — возглавленный запрещённым культом Осколков пустотыпотому, истинная природа и происхождение которого скрывались что независимо от рядовых служащих Флота; вырезать тех нечестивцев стоило большой кровипричины бедствий, и Сотека приложила к защите крейсера рукуженщина с лазпистолетом вряд ли сможет причинить противнику какой-то ощутимый вред. Однако сейчас… Сейчас… Трон ТеррыА необходимо это было из-за того, она была шокирована происходящим, её передёргивало что сейчас корабль находился на пороге входа в варп и отделаться от всего увиденногомысли о том, дыхание стало частым что возникшая ситуация была в том числе и неглубокимна её совести, а кожа взмокла от потабыло непросто. Офицер испытывала настоящий страхГере следовало прислушаться к техножрецу. Трудно было сказатьКонечно, возможноон раздражал Сотеку и был тем ещё болтуном, имела место быть какая-то грязная магия? Враг умел пользоваться колдовскими искусствами, служители Церкви не забывали об этом напоминатьно ей всё равно следовало бы к нему прислушаться.
В любом случаеДышать становилось всё труднее, она продолжала бежатьдаже с учётом установленной в шлеме системы фильтрации. В конце концовКоридор впереди завалило и освещался он лишь несколькими полосами оборванных проводов. Через самые крупные завалы приходилось притискиваться на вдохе, Сотека свернула за угол и направилась внизкрепко стиснув зубы. За долгие годы службы на «''Наксианском клинке''», к внешним стенам укреплённого сектора Геллеракорабль шесть раз подвергался абордажу. И последний был просто отвратителен — их штурмовал запрещённый культ под названием «Осколки Пустоты», где воздух даже в мирное время наполняли помехиих истинная природа и происхождение скрывались от рядового состава. Авило принял решение держаться старого курсаВыбивание этих предателей было кровавой работой, и хронометр опасно близко подошёл к точке невозвратаСотека тоже сыграла свою роль. В какойНо сейчас — ''сейчас'', Трон Терры, происходящее поражало, дыхание стало быстрым и неглубоким, кожа взмокла. Это был истинный ужас. Трудно было сказать, что его вызвало, какая-то момент её даже почудился звонгрязная магия? Сотека знала, сигнализирующий что враг пользовался подобными искусствами. Священники всегда предупреждали об активации варп-двигателейэтом. Или, может быть, страх был вызван очевидными наблюдениями — масштабные разрушения, игривое взламывание сооружений, рассчитанных на то, чтобы выдержать полномасштабные столкновения в пустотной войне.
БезумиеОна продолжала бежать, сворачивая за крутой угол и направляясь к внешней обшивке отсека поля Геллера, даже в обычное время тамошний воздух всегда был насыщен статическими разрядами. О чем только думал Авило? Если капитан не может справиться изменил курс, и стрелка хронометра опасно приблизилась к точке невозврата. Сотеке показалось, что она услышала откуда-то с врагами в материумевысоты перезвон, что он собирался предпринять вне реального пространства? Что им движет? Неужто Авило так рьяно желает попасть на сбор в срок?возвещающий о запуске варп-двигателей.
Сотека проверила собственное местоположение на мерцающем тактическом сканере шлемаБезумие. Что-то мигало впередиО чем думал капитан? Если они не смогли выбить абордажников сейчас, то приближаяськак они собирались это сделать, то удаляясь, словно датчики сами изо всех сил пытались удержать объект в поле зрения. Тяжело дыша, она бросилась следом. Офицер вскарабкалась по лестнице когда окажутся вне реального пространства? Неужели Авило настолько хотел успеть на следующую палубу, а затем спустилась вниз по воняющей разлитой маслом выходной шахте.сборы? Но почему?
Офицер связи надеялась встретить корпехов, хотя бы несколько отделенийГера проверила своё местоположение на мерцающем тактическом сканере шлема. Мигающая точка говорила о том, которые она могла бы собрать и повести за собойчто впереди что-то было, но те немногие солдатыто появляясь, с которыми она столкнуласьто исчезая, без сознания лежали в окровавленных кучахкак будто датчики пытались это удержать. Некоторых отшвырнуло в сторонуТяжело дыша, точно мякину в агромолоте. «Они хотя бы живы»женщина бросилась к своей цели, — подумала она. Раскиданные вскарабкалась по палубе, потерявшие сознание и раненые, но, насколько она могла судить, взявшие «Наксианский клинок» трапу на абордаж не расстреливали и не разрывали его экипаж на части. Иными словами, её товарищи оставались живы. Всё выглядело такследующую палубу, словно огромный сжатый кулак прокатился а затем помчалась вниз по коридорам, не обращая внимания на матросов и целенаправленно прокладывая путь внутрь. Несмотря на тревогу и страх преследования, Сотека размышляла о леденящей душу странности происходящего: ни стрельбы, ни взрывов — только дым, разрушениятрубе, грохот плазменных двигателей и след насилия, по которому она шла в темнотепровонявшей разлитым маслом.
Затем сигнал датчика появился снова — впередиСейчас она находилась в глубине геллерного отсека. Стены потрескивали от смещающей энергии, теперь статичныйатмосфера напряглась от статики. При обычных обстоятельствах сюда спускались очень немногие члены экипажа. В отсеке работали свои технопровидцы, прямо на границе ядра — областиособая каста техножрецов, защищённой слоями адамантия которым помогали отдельные слуги в зелёных одеждах и подавляющих эфир катушекотделанных медью респираторах. Шахта вела Сотеку прямиком к сигналу Все знали, насколько важен это отсек — если она продолжит двигаться по текущей траекториипопытаться совершить варп-прыжок, с неработающими генераторами, это всё равно, то получит шанс его перехватитьчто совершить самоубийство.
Женщина бежала по тесному пространствуЗатем датчик снова показал сигнал, на этот раз статичный — точка прямо перед ней, согнувшись пополам. Бёдра ужасно горели от нагрузки. Конец туннеля перекрывала шаткая на вид железной решёткойгранице самого ядра, который был защищён слоями адамантиевой обшивки и Сотека, отодвинув её плечомгасящими эфирные колебания спиралями. Туннель доступа вёл прямо к нему — если Суака продолжит двигаться по текущей траектории, скользнула в лежащее за ней помещението у неё появится шанс найти то, присела на корточки и подняла лаз-пистолетчто она искала.
Всё пело. Воздух гуделГера, согнувшись в три погибели, поверхности отражали друг другапробежала по очень узкому проходу, а из повреждённых механизмов брызгали искрыот чего рёбра и бёдра стали гореть. Перед ней сиял порталКонец тоннеля был закрыт шаткой на вид решёткой, что вёл к ядру. Он по-прежнему находился за решётками и был отмечен предупреждающими рунами. Ранее проход защищало несколько вмонтированных она отодвинула её в стену лазеровсторону плечом, однако все стволы вырвали с мест. Сама камера пустовалазатем присела на корточки, а в темноте зияли три дырыподняла пистолет и скользнула в следующее помещение.
На мгновение Сотека впала в ступор — сигнал привёл её сюдаВсё вокруг звенело. Воздух гудел, поверхности отражали звуки, прямиком к одной из ключевых точек сектора Геллераразбитых механизмов вылетали искры. Перед Суакой стоял по-прежнему зарешеченный и запертый портал, ведущий в само ядро, идеальному местуна проходе виднелись предупреждающие руны, откуда можно проникнуть а в само святилищестенах были установлены лазерные пушки, которые теперь выдрали из своих гнёзд. Она осторожно всталаСама камера оказалась пустой, направляя лаз-пистолет хотя три других люка не были заперты и подпрыгивая при каждом движении их проходы зияли в тенях, теснящихся на стенахтемноте.
Пахло странноМгновение Суака пребывала в недоумении — сигнал вёл сюда, прямо в одну из ключевых точек доступа к генератору Геллера, идеальному месту,из которого можно было проникнуть в святилище за его пределами. Под привычной вонью корабля скрывалось что-то ещё; что-то подпитывающее страх Гера осторожно встала, медленно ведя пистолет и заставлявшее хотеть убежатьвздрагивая при каждом движении теней, густо весящих на стенах камеры.
Сотека подняла глаза и заметилаВнутри пахло как-то странно. За всеми этими обычными для корабля запахами пряталось что-то ещё, что у камеры отсутствует крыша. В месте-то, где должна была находиться масса стоек и трубопроводов, был пролом. Дыра искрилась и фонтанировала разными жидкостями, поднимаясь все выше и выше, пока визор шлема не перестал пробиваться через мрак. Сквозь палубы словно прорезали шахту, прямую, как стрелачто подпитывало страх, и насыщенную этим запахом страхазаставляло бежать проч.
Что бы ни проникло на корабльИменно тогда Гера подняла голову и увидела, за прошлую попытку оно не достигло целичто в камере отсутствовала крыша. Оно проложило путь к ядру ГеллераТам, где должна была быть масса распорок и трубопроводов, сметая все препятствия на путизияла фонтанирующая искрами и жидкостями дыра, а затем в последний миг свернуло уходящая всё выше и устремилось выше, пока шлему удавалось пробиваться сквозь тьму. Как будто через камеру прорезали вертикальный проход, уходящий вверх к…, словно стрела, лаз был пропитан этим странном запахом.
От внезапного осознания скрутило животЧто бы это ни было, оно не достигло цели.Оно проложило путь прямо к ядру Геллера, сметая любое сопротивление, а затем в последний момент свернуло в сторону и устремилось вверх, чтобы…
— Какие же мы глупцы, — произнесла она вслух, проклиная себя за то, что не поняла мотива врага раньше. Нарушители устраивали масштабные беспорядки и и крушили всё, что оказывалось на их пути. Противник кричал о своём присутствии и до полусмерти пугал гарнизон. Однако злодеи лишь обездвиживали членов экипажа, не убивали. Не тронули они и генераторы поля Геллера, как по-прежнему функционировали и плазменные двигателиОт внезапного осознания желудок Суаки будто бы сжался.
Она развернулась на пятках и поспешила обратно к центру эсминца— ''Глупцы'', — сказала Гера под нос, тудапроклиная саму себя за то, гдечто не поняла всё раньше. Захватчики устраивали невероятные беспорядки, как она надеяласьустраняя всё, ещё функционировали каналы быстрого перемещения. Огибая повреждённый палубный настилчто попадалось на пути, разорванные шкафчики крича о своём присутствии и корабельное оборудованиепугая до полусмерти целый гарнизон. Но корпехи были обездвижены, Сотека отправила срочный вокс-запрос на канал Авилоа не убиты. Поле Геллера осталось нетронутым. Плазменные двигатели все ещё горели.
— Прекратить переход! — крикнула Суака развернулась на каблуках и направилась обратно к центру корабля, туда, где, как онанадеялась, всё ещё работали скоростные транспортные пути. На бегу, огибая всё новые и новые развороченные плиты палубы и разбросанные ящики с оборудованием, она передала срочную вокс-передачу на канал Авило. — Повторяю: прекратить переход! Им цель не корабль!
Раньше Кзаста редко испытывала страх на службе. Она выросла в бандитских трущобах Феникса IX и знала, как за себя постоять. Кзаста и на Кзасту вели охоту задолго до того, как на неё вышел Флот, а затем Империум дал ей ружьё и форму, поддержав и стимулировав врождённые наклонности. Она пребывала в уверенности, что создана для службы корпехом, а ещё в том, что однажды обгонит Кастера в командной цепочке — раны командира оказались весьма серьёзными: как знать, возможно, ей придётся шагнуть по карьерной лестнице чуть раньше намеченного срока.
Тем не менее, её поглотил ужасРаньше Ксасте редко случалось испытывать страх на службе. Она выросла в трущобах Феникса IX и потому умела за себя постоять. Что–то скрывалось Женщине доводилось бывать как в запахе, подумала она — трудно определитьроли охотника, так ив роли жертвы, наверняказадолго до того, обнаружить ещё труднеекак её заарканил флот, но оно существоваловыдал оружие, форму и более чётко направил её природные наклонности. Что-то похожее на феромонКсаста всегда знала, проникающий в ноздричто рождена для этой работы, заставлял державшие лаз-пистолет руки дрожать. Она бежала во тьме и поймала себя на бормотании молитвбыла уверена, слова которых едва помнилачто однажды обгонит Кастера в командной иерархии. ПравдаВозможно, травмы, молитвы не слишком ей помогликоторые получил сержант, окажутся серьёзными. Ксаста никогда не отличалась особой религиозностьюВозможно она получит повышение раньше, а нынешние обстоятельства казались ей не особо подходящими для начала праведного путичем рассчитывала.
Повсюду скрипели и гудели внешние палубы машинариумаИ всё же сейчас она была напугана. Здешнее пространство разделяли, Что-то витало в основномвоздухе, не стеныэтот запах было трудно опознать и даже просто уловить, а монструозные скопления трубно ''он'' проникал в ноздри будто феромон и руки начинали дрожать, ревущих охлаждающими жидкостями или шипящих от сдерживаемого парадаже когда Ксаста держала в них лазвинтовку. Настил представлял собой металлическую сеткуКапрал осознала, обнажавшую провалы вниз — пропастичто на протяжении пути сквозь темноту бормочет про себя молитвы, которые уровень за уровнем тянулись между штабелями оборудованияслова которых едва помнила. Воздух стал таким же горячимИ от этого становилось легче. В любом случае, как и окружавший корпеха металл. Большую часть поверхности покрывала древняя копоть — всюКсаста никогда не была религиозным человеком, кроме клапанов и регуляторов. сияли так же ярко, как в первый день, когда механизмы покинули производственные цеха на том же мире-кузнице, где родился «Наксианский клинок»сейчас явно был не самый подходящий момент для начала религиозного пути.
Признаков повреждений Вокруг стучали и гудели внешние помещения инженариума. Стен здесь практически не было меньше — что бы ни прогрызло внешние слои корабля, здесь оно начало двигаться более осторожнотолько гигантские скопления труб, в которых ревели охладители или шипел пар. Пол был сделан из металлической сетки, под которой виднелась огромная пропасть, уровень за уровнем уходящая вниз, между рядами оборудования. Воздух был горячим, как и всё вокруг. ИлиБольшинство поверхностей покрывала древняя копоть, всё, кроме клапанов и регуляторов, которые сияли так же ярко, быть можеткак в первый день, конструкции судна оказались настолько прочнымикогда они покинули производственные цеха на том мире-кузнице, что эффективнее выдержали ударгде был создан «''Наксианский клинок''».
А напавшее на корабль существо ожидало впередиЗдесь следов повреждений было меньше — то, что прогрызло наружные слои корабля, стало действовать более осторожно. Кзаста пока не могла рассмотреть его сквозь завесу горячего смогаИли, ещё не могла уловить его тепловую сигнатуру среди яростных энергетических источников вокругможет быть, но она знала: объект тамконструкции были настолько прочными, он бежит в темнотечто смогли гораздо достойнее выдержать налетевший на них шторм, просто вне поля зрениякапрал не была уверена.
Корпех заколебалась и остановилась, пытаясь перевести духСущество было где-то впереди. Она подняла голову вверхещё не могла разглядеть его сквозь завесу горячего смога, вниз и оглянулась назадне могла уловить тепловой след цели среди бурлящих энергетических потоков, тудано она знала, откуда пришлачто оно было там, осматривая каждый дюйм запутанного оборудования дулом пистолета. Здесь была тысяча местпросто бежало в темноте, где мог прятаться враг. Мог, но зачем? Ничто во всём происходящем не имело особого смысла. Кроме страха — неприкрытого страха, сочащегося из каждого угла и настила каждой палубыза пределами видимости.
Кзаста чуть было не повернула назадКсаста устала, женщина остановилась, пытаясь справиться с учащённым дыханием. Не из-за панической атаки — чёрт возьмиОна посмотрела вверх, нетвниз, — корпех посчиталав ту сторону, чтооткуда пришла, должно бытьобводя каждый дюйм запутанного оборудования дулом лазвинтовки. Здесь была тысяча мест, заблудилась в лабиринтах из труб и приборовгде можно спрятаться. ВозможноНо зачем ему прятаться? Ничто во всем этом не имело особого смысла, если она поднимется на уровень или два вышекроме страха, то неприкрытого страха, сочащегося из каждого угла и с большим успехом сумеет оглядетьсякаждой плиты палубы.
Кзаста застыла: В этот момент она чуть было не повернула назад. Не потому, что паника стала слишком сильной, такого никогда не было, а потому, что она подумала, что-то двинулось. Прямо перед ней, наполовину скрытое за клубами плывущего дыма. Она всматривалась должно быть, свернула не туда и заблудилась в стену из схем лабиринте трубок и клапановперерабатывающих машин. Возможно, покрытую слоями латуни и железных головок поршней — фасад какого-то мощного сквозного трубопроводаона бы нашла свою цель, гремевшего от перегрузки топлива. Стена буквально начала двигаться в её сторону, разваливаясь если бы поднялась на ходу один-два уровня выше и намереваясь похоронить под собой Кзаступопыталась спуститься в одну из ям.
Но то была не стена — И тут капрал оцепенела. Прямо перед ней двигалось что-то внутри неё, её наполовину скрытое среди клубов дыма. Она смотрела на стену из электрических схем, латунных клапанов и железных головок поршней — передняя часть; чёрное с тёмнокакого-серым — существото мощного сквозного трубопровода, поселившееся глубоко в стене; оно зарылось внутрикоторый гудел от перекачки топлива. Стена начала двигаться, как пустотный зверьразрушатся, готовая развалится на части и скрылось меж её трубпохоронить капрала под своей громадой.
Кзаста прицелилась и крепче сдавила спусковой крючокНо это была не стена, а нечто, вздымающееся тёмно-серое нечто, укрывшееся внутри машины, существо, усиленно смаргиваязасевшее в глупее этой структуры, чтобы прояснить изображение. Она почти выстрелила. Почти. По всей вероятностизарывшись там, выстрел бы и не нанёс врагу существенного вредабудто пустотный зверь, нашедший идеальное укрытие среди перекрывающих друг друга трубах и всё же в самый последний момент она отступилакорпусах.
Корпех шагнула назад Ксаста быстро заморгала, пытаясь прояснить зрение, нацелила лазвинтовку и всталанапрягла палец на спусковом крючке. Делать было нечегоОна почти выстрелила. В голове пронеслась сотня вопросовСкорее всего, это не сыграло бы существенной роли, даже если бы корпех выстрелила, ответы на которые но в самый последний момент она не получитвсе же отступила.
Возникшее перед ней существо имело человеческий облик, только больший, и После этого Ксаста просто замерла. Делать было заковано в тяжёлую бронюбольше нечего. Спереди оно напоминало религиозные изображения, над которыми её заставляли корпеть после рекрутирования — воинов в красных В голове пронеслись сотни вопросов и синих доспехах, с ливреями древних орденов не на округлых наплечниках. Фотографии всегда блестели в ламинате, а персонажи всегда представали в героических позах, часто в роли победителей на фоне масштабных планетарных сражений. Кзаста даже запомнила несколько подписей на высоком готике: «Ад Глориум Империум Терра», «Адептус Астартес», «Ангелус Мортис», «Гуманитас Супербус», «Беллаторес Экстремис»один из них не было готового ответа.
Но это человекоподобное создание отличалось от вышеперечисленных. Его пачкала грязь. Защищавший его доспех пачкала грязьВозникшее перед ней существо по форме напоминало человека, только огромного и в тяжёлых доспехах. Когда-тоПрофиль напоминал религиозные изображения, возможнонад которыми ей приходилось корпеть после вербовки, броня сиялаизображения, но теперь темнела от пятен ожогов. Вместо имперских символов толстые пластины покрывали примитивные узоры, похожие на каракули ребёнкакоторых рисовались воины в красных и синих доспехах с эмблемами древних орденов на изогнутых наплечниках. Выйдя Эти пикты делались на открытое местоблестящих цветных пластинках, существо застыло главные герои всегда были в полуприседегероических позах, словно готовясь к прыжкупобедоносно стоящие на фоне грандиозных планетарных сражений. В огромной руке оно сжимало обоюдоострый топор. На поясе великана в кожаной кобуре висел болт-пистолет. Из вокс-решётки вырвался странныйОна всё ещё помнила некоторые надписи на высоком готике, едва слышный звуксопровождавшие эти фотографии: «''Ат глориум Империум Тера Адептус Астартес''», похожий на дыхание — скрежещущий механизированный смех«''Ангелус Мортис''», словно речи существа мешала шерсть. Казалось«''Хуманитас Супербус, гигант занял всё пространство, разрастаясь и впитывая каждую частичку палубыбелатррес этернис''».
Кзаста зналаНо это существо отличалась от героев с тех пиктов. Грязное, что оно могло в миг лишить её жизнипокрытой пятнами броне. Оно могло уничтожить всё Возможно, когда-то она выглядела пёстро и всех ярко, но сейчас сильно потемнела от ожогов. Вместо имперских изображений толстые бронепластины покрывали грубые рисунки, напоминающие детские каракули. Выйдя на открытое пространство существо застыло в этом помещении и за его пределаминаклоне, будто бы готовясь на неё наброситься. В огромной латной перчатке покоился обоюдоострый топор. Это существо не остановит и сотня корпеховНа магнитном замке пояса висела кожаная кобура с болт-пистолетом. Преследовать его действительно оказалось глупоИз наклонной вокс-решётки донёсся странный, едва слышный звук, похожий на дыхание сквозь густой мех, как и предупреждал её Кастерили на скрипучий металлический смех. Тем не менееКазалось, её сердце продолжило колотитьсясущество заполнило собой всё пространство, так сильноразрастаясь, как никогда раньшепоглощая каждый дюйм.
Но Кзаста оставалась бойцомКсаста знала, что существо могло убить её, без раздумий. Могло уничтожить всё, что находится в этом зале и даже за его пределами. Чтобы уничтожить его, могло потребоваться больше сотни корпехов.
— Так подойди ко мне! — прорычала онаВыслеживать его было глупостью, целясь ему в глотку как и стараясь, чтобы голос не выдавал паникипредостерегал Кастер. — Подойди! РискниНо получилось, давай! Клянусь Вечным Трономкак получилось, я сделаю всёсердце билось сильнее, чтобы тебя прикончить!чем когда-либо.
Вне всяких сомнений — существо рассмеялось. Оно хохотало. Во всяком случае, без презрения — великан издал искренний весёлый смех, искажённый слоями брони и вокс-фильтрами''Это'' был настоящий боец.
— Хороша— Ну, иди сюда! — объявил он. — Хороша! Назови своё имяпрорычала Ксаста, целясь существу в горло и стараясь не выдать паники.
Голос— Хочешь убить меня? Тогда подходи. Кзаста никогда не слышала ничего подобного. Грубее, чем у смертных, и более глубокийНо, будто звук вырвался не из глотки великанаклянусь Вечным Троном, но из двигателей машины. Корпех была увереная сделаю всё возможное, за забралом щёлкают клыки и поднимается красный языкчтобы тебя прикончить.
Девушка не двинулась с местаГолос звучал как-то по особому. Грубее, чем у обычного смертного, он был глубже, будто исходил из окружающих её двигателей. Ксаста почти слышала, как под шлемом щёлкают клыки , как красный язык прищёлкивает при произнесении слов.
Выстоять перед этим... существом было непросто. Какая-то её часть требовала лишь одного — закричать и унести ноги. Кзасту предупреждали о хитростях Архиврага и колдовстве, которое использовали его слуги. Теперь офицер столкнулась с подобным лично, отчего по коже побежали мурашки и сжалась челюсть. Однако ощущение отличалось от того, что возникало при виде отбросов, которых они ликвидировали в прошлый раз; тех, что отрезали себе веки и визжали от удовольствия во время получения ран. Да, ощущения отличались. Этот воин вонял и был покрыт грязью. Он выглядел ужасающе, но Я не на их манерпозволю причинить вред кораблю.
Он придвинулся ближе и взглянул на Кзасту сверху внизТрудно были находиться рядом с этим... ''существом''. В глубине души ей хотелось только одного — с криком убежать прочь. По доспеху гиганта бежали струйки дымаДельбача была обучена хитростям заклятого врага, а во мраке тусклым светом горели линзы шлематакже колдовству, которое, как говорили, использовали его слуги. Теперь она почувствовала это по-настоящему, отчего у неё побежали мурашки по коже и заболела челюсть. Девушка сумела разглядеть боевые отметины Но это ощущение было совсем не похоже на броне — следы ударов то, что было с теми отбросами, которых они убирали во время последней высадки, с теми, кто срезал себе веки и борозды визжал от когтейудовольствия, даже когда их срезали. Ощущения были совсем не такие. Возможно, отвратительные. Ужасающий. Но не так, как сейчас.
— ВыСущество приблизилось к ней, возвышаясь над смертной, от брони исходили струйки дыма.В полумраке тускло светились линзы шлема.Вблизи можно было разглядеть повреждения на броне — следы от ударов, царапины от когтей. предатель?
Оно рассмеялось снова, на этот раз более обрывисто— Я? Всего лишь один ложный след.
Оно снова двинулосьСнова смех, готовое протиснуться мимо на этот раз более резкий. — Не совсем. Тогда он отвернулся от неё и унестись тудауставился на переплетение кабелей, куда приведёт его эта странная миссиягде тряслись и стучали провода двигателей. Кзаста знала, что не остановит этого монстра— Просто баловни судьбы. НелепоКак и все мы, но дуло её лаз-винтовки по-прежнему смотрело в его нагрудник. Не то чтобы существо обратило на это внимание.да?
— Ты получил моё имяСущество снова двинулось, — произнесла она в последней попытке разобраться хоть в чём-тонамереваясь протиснуться мимо корпеха и умчаться туда, куда куда его ведёт это странное задание. — Если ты Она ничего не врагмогла сделать, чтобы его остановить. Как ни странно, назови своёлазвинтовка всё ещё была направлена прямо ему в грудь. Я должна знатьНе то чтобы пришелец обращал на это внимание.
Оно вновь посмотрело на женщину с высоты своей головы— У тебя есть имя, — сказала она в этом огромном шлеме, с дикими раскосыми глазами и оскаленной мордой — у неё возникло отчётливое впечатление, за ним последней попытке хоть что-то улыбаетсяпредпринять. — Если ты не враг, что-то свирепое и опасноеу тебя будет имя. То, что-то брошенное на произвол судьбы, жестокое, хитрое, но живое, более живое, чем большая часть того, с чем она когда-либо сталкиваласья буду знать.
— ХафлоиКогда огромный шлем с дикими раскосыми глазами посмотрел на смертную сверху вниз, из Волков Фенрисау Ксасты возникло отчётливое впечатление, — объявило оно. — Расскажи своим детямчто под забралом что-то улыбается, что встретила меня -то дикое и опасное, что-то брошенное на произвол судьбы, жестокое, хитрое, но живое, не дрогнулапохожее ни на что другое, не убежала. Поделись с товарищами своим мужеством. Сон мой крепчает от осознания, что флоты Всеотца под защитой тебеподобныхчем она когда-либо сталкивалась.
А затем оно исчезло — пронеслось мимо Хафлои, из Волков Фенриса, — сказало существо. — Скажи своим дочерям, что ты встретил меня здесь, и снова растворилось что ты устоял, а не обратилась в дымубегство, быстро и бесшумнопередай им частичку своего мужества. Кзаста в последний раз почувствовала аромат страхаЯ буду спать спокойнее, напоминающий на мускусзная, а затем ничегочто ваш род охраняет флот Всеотца.
После ей потребовалось некоторое времяЗатем он исчез, чтобы вернуть телу способность двигатьсяпронёсся мимо, растворился в дыму, исчезнув быстро и бесшумно. Она дрожала Ксаста в темноте. Было жарко. Прицел удерживаемого двумя руками ружья оставался направлен последний раз ощутила этот вызывающий страх аромат, похожий на мускус в то женочи, теперь пустующее местоа затем ничего.
Прошло ещё несколько секундПосле этого женщине потребовалось некоторое время, прежде чем корпех окончательно пришла чтобы прийти в себя и активировала вокс. Она просто стояла, дрожа в жаркой темноте. Капрал продолжала крепко сжимать лазвинтовку обеими рубками, направляя её в тоже самое место, в котором теперь ничего не было.
— Командование секторомПрошло несколько секунд, — оцепенело произнесла прежде чем она. — Замечен противникотправила команду на вокс.
''— ПодтверждаюКомандование отсека, капрал— ошеломленно произнесла женщина. Подкрепления отправлены, продолжайте отслеживание— Замечен противник.''
Тишина— Нет смысла. Его... нет, он вернулся тем же путём, каким пришёл.
''— Э-эТишина. Повторите?''
Кзаста уже убрала ружьё в кобуру и двинулась с места— ''Э-э-э. Повторите?''
На её лице появилась улыбкаЗатем она начала ухмыляться. Женщина могла может прожить тысячу лет, так и не понявувидеть того, что случилосьтолько что пережила. Она была права, и Кзаста поступила верно, отказавшись пытатьсячто продолжала идти.
Протоколы были запущеныБыли задействованы все протоколы, затворы — ставни с лязгом — опущеныопустились, плазменные двигатели перегоралипогасли, а варп-двигатели достигли температуры поверхности раскалились, как поверхность солнца. Всё как обычноВот оно.
Они по-прежнему кричалиНо экипаж продолжал кричать кричать, по-прежнему просили развернутьсяне переставая советуя свернуть с намеченного маршрута. Авило сомневалсяне был уверен, что данная опция ещё оставалась доступнанасколько это было возможно на данном этапе, но даже если бы отмена прыжка и оставаласьпредставлялась возможной, то капитан это ничего не меняло. Капитан принял бы то же решение, что и ещё два часа назад.
Герта ответила лишь после продолжительной паузы. — Ушели?
— ИсчезлиКапитан чуть было не рассмеялся вслух. Неужели это и впрямь было какой-то злой шуткой, разыгранной бригадами, работающими у сканеров?Но ведь Авило сам слышал доносящиеся из коммуникаторов панические крики, видел отрывистые видеозаписи окровавленных солдат, хромающих с места боя.
— Вы расслышали верноХронометр продолжал замедляться. Скорость «''Наксианского клинка''» была намного выше, милордположенной.
Авило чуть не рассмеялся вслух— Итак, кто-нибудь может объяснить произошедшее? — требовательно спросил капитан. Неужели и впрямь то была злая шутка сканирующих систем— Или вы хотите прорвать завесу реальности в состоянии исступления? Но, с другой стороны, он ведь и сам слышал по воксу панические крики и лицезрел не столь приятные видеозаписи ковыляющих по палубам раненых корпехов.
Хронометр продолжал замедлятьсяХолту, как штабному офицеру, пришлось предоставить капитану хоть какой-то доклад. «Наксианский клинок» набирал гораздо большую скорость— Анализ наблюдений указывает на два направления атаки, противники продвигались быстро, двигаясь к двигателям и генераторам поля Геллера, — сказал он быстро и твёрдо. — Обе атаки оказались успешными, всё средства защиты были нейтрализованы, включая резервы, задействованные после того, чем должен былкак мы выяснили траектории движения противника.
Возможность предоставить капитану информацию выпала штаб-офицеру ХолтуФайгар посмотрела на капитана с отсутствующим выражением лица. — Похоже, они просто отступили. Возвращаются тем же путём, каким пришли. Больше сообщений о повреждениях не поступало.
— Анализ полученных данных указывает Авило нечего было сказать. Это не имело смысла. Подняться на две линии атаки, стремительно продвигавшихся к генераторам поля Геллера и варп-двигателям соответственноборт корабля, — докладывала она спешнопреодолевая защиту, но чётко. — Нарушители успешно нейтрализовали силы нашей обороныа затем просто уйти, включая подкрепления, отправленные на перехват после раскрытия их целей.какой в этом смысл? Разве что…
Холт посмотрела Авило взглянул на капитана с абсолютно отсутствующим выражением лицапоказатели авгура. Это было бы непросто сделать. Варп-двигатели уже достигли сильного нагрева.
Капитану нечего было ответить. Абордаж не имел смысла. Зачем подниматься — ''Со всем уважением, капитан, настаиваю на борт корабляпересмотре решения! Какой бы корабль ни использовали нападавшие, подавлять он должен быть крошечным. Мы сможем устранить его защиту и как ни в чём не бывало исчезнуть? Только если…пуст…''
''— Капитан!'' — вокс пронзил отчаянный голос СотекиАвило прервал связь. ''— Цель — не корабль! Повторяю: цель — не корабль! Настоятельно рекомендую остановить движение Как он часто замечал, постоянно испытываемый Сотекой стресс делал женщину склонной к вспышкам гнева. И в этот раз доказательство её вспыльчивости услышали и возобновить сканированиедругие члены экипажа. Придётся придумать для Геры подходящее наказание. Возможно, пока мы их не обнаружимэто будет понижение в звании.''
Авило бросил взгляд Капитан откинулся на показатели авгуровспинку трона. Предложенное офицером связи неосуществимо: В обзорных экранах больше не виднелись звёзды, лишь массивные свинцовые прутья варп-двигатели ставней. Колокола уже изрядно перегрелисьпрозвенели, возвещая экипаж о пересечении завесы. Священники молились. Рядовые нижних палуб пристегнулись ремнями ремнями безопасности и, без сомнения, бормотали свои собственные молитвы.
Авило прервал передачу. Как капитан часто замечал, Сотека была склонна Хронометр отсчитывал время до приближения к вспышкам гнева, вызванным стрессом, который офицер, казалось, постоянно копила внутриточке перехода. Данный инцидент послужит уроком для всех присутствующих на мостике, а ему, по всей видимости, придётся подобрать подходящее наказание — вполне возможно, вплоть до пониженияОсталось всего несколько секунд.
Капитан вновь откинулся на спинку трона— По воле Его мы пересекаем пустоту! — как всегда крикнул Авило, соблюдая небольшое суеверие. Звёзды за армированными стёклами скрывал толстые свинцовые стержни варп-ставен. Ушей коснулся перезвонОтвлекающий манёвр от опасного эпизода, который, к счастью, возвещающий о переходе за завесузакончился. Священники начали службуС последствиями можно было разобраться позднее. Матросы на нижних палубах зафиксировали свои тела ремнями и, без сомнения, бормотали собственные молитвыСейчас самым главным было сдержать обещание.
— ЗортПалуба задрожала, как только окажемся на другой сторонебой колоколов достиг кульминации. Вспыхнули новые предупреждающие огни, проконтролируй выполнение оставшихся задачи руны, — приказал он как всегда спокойно. — Если кто-то из нарушителей останется выгравированные на борту — ты знаешьмедных арках над головой, что делатьвнезапно вспыхнули красным.
Авило прибудет на сбор. От этого зависела репутация капитана. Он пообещал присутствовать Фриру, который соизволил переговорить И с ним лично этими словами «''Наксианский клинок''» прекратил своё существование в физическом мире и передать, что на счету каждое макроорудие. Впереди ожидало масштабнейшее наступление, к которому Флот готовился долгие годы. Коронис Агатон являлся только началом, и Авило зналвращаясь, где окажутся корабли умчался в конечном итогевечный эфир.
Хронометр тикал, приближаясь к моменту перехода, до которого осталось всего несколько секунд.
— По воле Его мы пересекаем пустоту! — крикнул Авило перед решающим мигомСотеке потребовалось много времени, как делал всегда — щепотка суеверия его натурычтобы снова добраться до ретрансляционного узла. Произошедшее — опасный эпизодОсвещение по-прежнему оставалось приглушённым, и казалось, которыйчто каждый коридор по колено завален обломками. Тут и там оставались отряды корпехов, к счастьюокровавленных и контуженных, завершился хотя их было немного — путало ход мыслейЗорт перенаправил почти всех в инженариум и к генераторам поля Геллера. Экипаж разберётся с последствиями позжеТеперь, когда плазменные двигатели были отключены, палубы тряслись не так сильно, но у варп-двигателей был свой собственный резонанс, который посылал более тонкие гармоники, сейчас же важно сдержать обещанияциркулирующие по всей конструкции корабля.
Палуба задрожалаНикому не нравилось находиться в варпе. Колокольный звон достиг крещендоЧеловечеству не место в этом измерении, независимо от того, существовало поле Геллера или нет, и этот факт только всё усложнял. Вспыхнули новые предупреждающие символыУ Сотеки уже начинала раскалываться голова, горячая кровь застилала глаза, и руны, выгравированные на арках над головойкак она знала, это ощущение никуда не денется, внезапно вспыхнули краснымпока фрегат не достигнет Коронис Агатона.
Благословленный словами своего капитана «Наксианский клинок» перестал существовать И всё же Гера находилась в физическом мире гораздо лучшей форме, чем Талек. Когда лейтенант наконец-то пробралась через разрушенные порталы, перешагивая через изломанные тела стражников, иувидела полусидящего астропата, прислонившегося к своим когитаторам, Талек улыбнулся ей окровавленным беззубым ртом. Капюшон был откинут назад, открывая тощую бело-серую макушку, вращаясьобрамленную редкой тонзурой. Одна рука лежала на приподнятом колене, устремился в вечный эфирдругая, похоже, была сломана. Несколько кабелей все ещё торчали из своих гнёзд, хотя большинство было вырвано.
На возвращение к узлу ретрансляции ушло довольно много времени. Освещение по-прежнему не работало, а каждый коридор по колено заваливали обломки и мусор. По пути Сотеке встретились несколько отделений корпехов — Сотека присела перед ним на палубах солдат осталось немного, но все были покрыты кровью и деморализованыкорточки. Зорт перенаправил почти всех воинов к инженариуму и генераторам поля Геллера. Теперь, когда плазменные двигатели отключили, палубы тряслись немного меньше, однако у варп-двигателей имелся собственный ритм — Что они посылали по конструкции корабля уникальные более тонкие гармоники.забрали?
Никому не нравилось пребывать в варпе— Всё. Человечеству там не место, независимо от того, находилось оно под защитой поля Геллера или нетТалек снова закашлялся кровью. Голова Сотеки уже начинала раскалыватьсяОн был очень старым человеком, горячая волна крови застряла у глаз и, она знала, это ощущение захватчики с ним не покинет организм, пока «Клинок» не доберётся до Коронис Агатонанянчились. — Я имею в виду записи. Они оставили провидцев. Уже что-то.
И все же офицер пребывала в лучшей форме, чем Талек. Когда Сотека, наконец, пробралась через разрушенные порталы и переступила через очередные изломанные тела корпехов, она обнаружила своего товарища. Тот полусидя прислонился к когитаторам и ухмыльнулся ей окровавленным беззубым ртом. Капюшон Талека был откинут назад, открыв служащей Флота бледно-серую макушку с тонкой линией тонзуры. Одна рука астропата лежала на чуть приподнятом колене, а другую, похоже, скривил перелом. Несколько кабелей оставались в гнёзда, однако большинство — Свитки уже были вырваны.расшифрованы?
Сотека присела перед ним на корточки. — Значит, они могут…
Талек сохранил достаточно самообладанияСотека повернулась и устало прислонилась к стене. — Всё это сбивает с толку, чтобы выказать оскорблённостьмастер. Каждая деталь в этом деле выглядит очень странно. Будь захватчики из Адептус Астартес, они бы и так имели доступ к этим материалам.
— Раз так, переживать нам не о чемСотека поморщилась. Для них это хлам, — заключила офицер связиЯ пыталась остановить переход. — Если, конечно, они не обладают возможностями для взломаКапитан будет недоволен.
Талек попытался приподняться повыше— Да, и Сотека сразу же помогла старикуАвило хладнокровен. Но ты была права, просунув руки под мышки. Исхудалый астропат весил на удивление малолейтенант, мы могли бы их достать, если бы задержались в реальном пространстве достаточно долго, чтобы разрядить орудия.
Сотека повернулась Талек перестал улыбаться и устало прислонилась спиной сложил то, что осталось от его рук, на коленях. — Возможно, дело в том, что я и сам не хочу в это верить, — ответил астропат. — Я снова и снова вижу один единственный мир, основу всех человеческих надежд. И если мы направляемся к стененему в таком внушительном количестве, то мне больше не остаётся ничего, кроме как поверить в то, что это предвестие разрушений, причём такого масштаба, какого Империум ещё не видел прежде.
— Это сбивает меня с толку, магистрСотека ничего не ответила. Как всё запутанно. Если нарушители, как вы утверждаетеЕй нужно было вернуться на мостик, — действительно представители Адептус Астартесдоложить Авило, у них уже должен был быть доступ ко всем этим материаламно что-то в тоне Талека заставило женщину задержаться.
Сотека поморщилась— Все его знают.
— И всё же, когда я спрашивала о происходящем раньше, вы молчали.
Талек перестал улыбаться и сложил изломанные руки, на коленях. ==II — «Аметистовый сюзерен»==
— Быть может, это потому, что я не хочу в это верить, — ответил он. — Передо мной — один единственный мир, он предстаёт во снах и видениях снова и снова, он — стержень всех наших надежд. Мы собираемся туда, и в таких количествах… С каждым разом всё труднее верить, что сбор предвещает что-то помимо разрушений, причём в масштабах, с которыми мы никогда ещё не сталкивались.
Сотека решила промолчать. Ей нужно было вернуться на мостик и доложить обо всём Авило, однако что-то в том в манере обращения Талека заставило её задержаться.===Глава пятая===
— Я знаю название этого мира, не так ли?
— Его знают всеТорек Бъяргборн шёл по коридору корабля, кожаные ботинки мягко ступали по стальной палубе. Со всех сторон капитана окружал привычный шум машин, мириады звуков, которые ежечасно проникали в каждую часть судна, никогда не прекращаясь и редко меняя интенсивность: скрежет пустотных двигателей, жужжание люмен-батарей, вибрация атмосферных фильтров. Некоторые опытные пустотники со временем учились их заглушать. Но он никогда этого не делал. Во время ночных переходов, лёжа на койке, он слышал каждый звук. В них было что-то успокаивающее. Старый капитан провёл в пустоте так много времени, что начинал скучать по звукам корабля, когда их не оказывалось рядом. Они окутывали Торека, словно ребёнка в утробе матери, определяя его жизнь, этапы дежурств, и самоощущение.
— Вы уверены?В последний раз Бъяргборн покидал космический корабль больше года назад, во время миссии на Рас Шакех. В то время он занимал почётное звание капитана корабля и командовал военным фрегатом, облачённым в серо-стальные цвета Волков Фенриса. При помощи тяжёлых тренировок, длившихся десятилетиями, Торек управлял тысячами членов экипажа, и был настоящим хозяином глубокой тьмы. Он знал, как в ближнем бою выжать из плазменных двигателей чуть больше обычного. Как разрешать споры между вооружёнными людьми на конкурирующих палубах, споры, которые легко могли перерасти в кровопролитие, если их не пресечь. Торек знал, как разговаривать с самым простым грузчиком, и как держаться среди повелителей, священных воинов с окутанной бурями Горы, величайшими из диких созданий Фенриса. Это было его жизнью, его даром, его долгом.
— Я ощущаю И на Рас Шакех Бъяргборн разом утратил всё, что так любил. Его корабль был уничтожен, капитан добрался до спасательных капсул лишь в эфиресамый последний момент, всю дорогу спасаясь от стен пламени. Капсула вылетела из шахты, со свистом пронеслась сквозь постепенно раскаляющуюся атмосферу рухнула на раскалённые пески отвратительно пыльной и засушливой воронки. Трек ко сих пор помнил шок, который испытал, когда вышел из спасательной капсулы, туника была покрыта кровью, яркое солнце слепило слезящиеся глаза. Это не совсем одно Он сделал глубокий вдох и то жеощутил пыль на обожжённом горле, казалось, что смерть наступит спустя один удар сердца.
— Однако ''там'' вашим наблюдениям вполне доверялиНо Бъяргборн ошибался. Рас Шакех не стал для него концом, чего нельзя было сказать о многих членах его экипажа, которые либо погибли среди обломков фрегата, когда тот развалилось на части, либо были выброшены на просторы этого сурового мира, вдали от помощи и убежища. Каким-то образом капитан продолжал влачить своё существование, изо дня в день, от часа к часу, отдыхая в дневную жару и двигаясь в ночной прохладе. Он пробирался в разрушенные города, прежде чем узнал, что именно их разрушило, а затем отступал обратно в удушающую пустыню, собирая скудные припасы везде, где только мог, постоянно испытывая жажду и голод. В конце концов, Торек нашёл других выживших фенрисцев, таких же бедолаг, как и он сам, у некоторых кэрлов<ref>Карл (др. исл. karl) или бонд (др. Исл. byndi) - свободный человек в скандинавских странах раннего средневековья, владевший собственным хозяйством и не имевший отношения к знати. Сословие карлов включало в себя широкий спектр людей от нищих крестьян до состоятельных и влиятельных землевладельцев.</ref> было при себе оружие, другие же имели на себе лишь лохмотья. Снова сгруппировавшись пустотники наконец-то снова смогли думать о выживании. Кэрлы из раза в раз повторяли себе кто они такие, кто их обучал и чего от них требовала подготовка.
Сотека встала, оглядывая обломки вокруг. Несколько по-прежнему ошеломлённых слуг, нервно вздрагивая«Лёд и железо», начали пробираться обратно в камеру— говорили фенрисцы, будто бы за раздвижной дверью до сих пор находились незваные гостимаршируя под холодными звёздами. Потребуется ещё много времени, чтобы привести корабль в порядок и вновь подготовить к бою«Народ Русса».
— И не зацикливайся на предупреждениях техножрецаДаже тогда Бъяргборну казалось, ладно? — напутствовал Талекчто они всего лишь отстрочили неизбежное. — Я сомневаюсьПланету заполонили те же силы, что мы смогли бы остановить нарушителейи уничтожили его корабль. Они превратили жителей Рас Шакех в насмешку над мёртвыми, поражая бедолаг болезнями, которые заставляли их вставать на ноги и после кончины, даже если бы заранее знали об когда сухожилия истлевали до состояния нитей, а мышцы слезали с костей. Кэрлам пришлось сражаться, беречь скудные запасы боеприпасов и энергоячеек, следить за тем, чтобы их приближениине укусили и не оплевали, держаться вместе и каждую секунду, непрерывно быть на страже, в ожидании того, что на на них снова могут набросится порченные мертвецы.
— ОхПродовольствие можно было найти лишь в городах, я и не собираласьно спасение было только в пустошах. Поэтому кэрлы упорно продолжали борьбу, шагая по лезвию бритвы, — мрачно ответила Сотекаделая всё, развернувшись обратно к выходным порталам. — Совсем скоро ему придётся переживать не только о сенсорных протоколах. Если ты правчто было в их силах, и мы действительно направляемся ''туда''чтобы прожить ещё один день, хлебнут сполна всеещё один час.
==Часть вторая: Аметистовый сюзерен==Но до смерти в бою не дошло, по крайне мере Бъяргборна эта участь обошла стороной. Оказалось, что смертный экипаж фрегата был не единственными выжившими. Было ещё семеро, члены несмертного племени, сыновьями примарха, облачённые в доспехи, выкованные в расплавленных недрах Горы, и вооружённые клинками, отмеченным вечными рунами. Когда воин по имени Гирфалькон нашёл Бъяргборна, это положило конец самому страшному ужасу. После этого народ Русса снова смог сражаться по-настоящему, победа была не за горами, и у Торека появилась надежда на нечто большее, чем просто благородная кончина. Так они и сражались, следуя всем обетам, оставаясь на стороне своих освободителей, связанные как старыми узами долга, так и новой, более рьяной преданностью.
===Глава пятая===Разница была лишь в том, что это не был серый военный корабль Фенриса, стройный и поджарый, управляемый исключительно отпрысками льда. Это судно называлось «''Аметистовый сюзерен''» бронзово-алый галеон, обладающий богатым багажом собственных историй. Судьба сложилась забавно. После последующих сражений с порчей все они вновь стали беглецами, одновременно и охотниками и преступниками, брошенными на произвол судьбы в другой пустыне, гораздо более обширной и холодной, чем чумной мир Рас Шакех. Бъяргборн никогда, даже в глубине души, не сомневался в решениях повелителей, которые привели команду к этой точке. У них были свои цели, и Торек им доверял. Даже если бы капитан не был обязан Волкам жизнью, он всё равно подчинился бы их приказам, так что теперь все он были отступниками, все до единого, не подчиняющиеся никому, кроме собственных приказов и руководствующиеся лишь одной целью, местью.
Торек Бъяргборн мягко шагал по палубному настилу в своих кожаных ботинкахдобрался до места назначения — тяжёлой, отделанной бронзой стальной двери. Вокруг негоСтарая команда корабля, как и всегдакоторая, гудела корабельная жизнь - мириады звуковнесмотря на то, которые пронизывали каждую частичку его нутрачто была сборищем негодяев и преступников, по- она никогда не прекращалась, да и замедлялась редко: скрежет глубоко сокрытых двигателей, гудение батареек люменовпрежнему гордилась своими обычаями, реверберация атмосферных процессоровтщательно полируя её блеска. Некоторые из опытных космоплавателей со временем обучаются игнорировать эти звуки, но он никогда этого не делал Торек восхищался этим и не собирался. Во время ночных смен Торек лежал на койке и вслушивалсявидел причин, находя в них утешениечтобы им мешать. Он так долго жил даже начал находить некоторые аспекты интерьера галеона привлекательными в пустоте, что, когда спускался на поверхность планет, начинал скучал по звукам корабельной жизни. Он упивался ими как ребёнок в утробе, они направляли мысли, фазы его дежурств и самоощущениесвоей безвкусице.
В последний раз ступил Капитан нажал на твёрдую землю больше года назадрычаг доступа, и замки со щелчком открылись. На дальней стороне, за защитным шлюзом, во время миссии открывался вид на Рас-Шакеодин из больших внутренних ангаров. Тогда он имел почетное звание В большинстве других ангаров находились ветхие субварповые корабли, многие из которых пребывали не в Своре – капитан кораблятом состоянии, командир военного судна фрегатского класса чтобы бороздить пустоту. Но в серо-стальном цвете Волков Фенрисаэтом помещении находилось только две единицы техники. Он командовал тысячамиПочерневший от многократных попаданий «Громовой ястреб», который всё ещё казался исправным, десятилетиями обучал матросовхоть и имел несколько устрашающих шрамов на бортах. Торек БъяргборнПод кабиной, серебряными рунами было нацарапано название шаттла «''Вуоко''». Он зналВторым аппаратом был внутрисистемный катер, как во время межкорабельной «поножовщины» выжать чуть больше из плазменных двигателей; знал, как разрешать споры между корпехами конкурирующих палубизящный охотник-убийца, которые более чем в два щелчка могли перерасти шесть раз превосходящий «Громовой ястреб» по размерам и обладающий ограниченными возможностями по варп-перелётам. Катер носил название «''Хлаупнир''»<ref>Глейпнир - в жестокое кровопролитие; зналгермано-скандинаской мифологии, как вести разговор с грузчиком самого нижнего ранга и как держаться с хозяевамиа именно в «Младшей Эдде», священными воинами окружённой бурями Горыволшебная цепь, - величайшими из свирепых творений его родного миракоторой асы сковали чудовищного волка Фенрира. В космосе лежала его жизньнекоторых переводах Глейпнир называют не цепью, его дара путами. Его долг</ref>.
А затемОн стоял тихо, на Рас-Шакедвигатели были холодны, бронестекла накрывали чехлы, а воздухозаборники были закрыты защитой. «''Вуоко''», напротив, у него всё отнялиещё дымился после недавнего возвращения из боя. КорабльПанели брони были распахнуты, обнажая каки, к которым он командовал, был уничтоженуже подключили тубы. Будто машину раскрыли для какого-то грандиозного медицинского осмотра, заправки и Торек в последний момент добрался до спасательных капсул, всю дорогу ускользая от стены огняпереоснащения перед повторного запуска. Он выпал из пусковых труб и со свистом пронёсся сквозь накалявшуюся атмосферуПод корпусом шаттла копошились сервиторы, пока капсулу не выбросило работники ангара открывали замки на обжигающие пески поганой засушливой пыльной пустынипанелях корпуса и подключали удалённые авгуры. Бъяргборн до сих пор помнил тот шокЭто был отработанный процесс, когда онкоторый все проделывали сотни раз, окровавленный, вырвался из капсулы, а из но требовательный эксперт всё равно не сводил с экипажа глаз от слепящего солнца потекли слёзы. Он втянул в себя воздух, ощутил вкус пыли в обожжённом горле и посчитал, что висит на волоске от смерти.
В этом Бъяргборн встал рядом с этим наблюдателем, которого его боевые братья-космодесантники называли Старым Псом, сам Торек ошибался. Рас-Шаке никогда бы не оказался для капитана концом пути, каким стал для многих его подопечныхтак называть. При рождении воина звали Ёрундур Эрак, которые либо погибли среди обломков разваливавшегося корабля, либо сгинули и это имя он носил вместе с титулом «Кэрлорождённый». Почти все кандидаты в пустошах того сурового мираКосмические Волки происходили из отпрысков племён с открытых льдов, беспомощные вдали от дома. Сам не сознавая, как, но он волочил своё тело день которые сражались за днёмвыживание под враждебным небом, хотя время от часа к часувремени, отдыхая в дневную жару перемещаясь в прохладе ночи. Он забревал в разрушенные города преждесилу сложных обстоятельств, чем замечал их руины, и отступал обратно в задыхающуюся пустыню. Он урывал скудные припасы, где только мог, постоянно испытывая жажду и голод. В конце концов, тут и там он начал встречать и других выживших фенрисцев, таких же измождённых, как и он. Некоторые сохранили даже оружие, кто-то волок на себе лишь лохмотья. Снова оказавшись вместе, команда начала думать о выживании. Фенрисцы постоянно напоминали себе, кто они такие, кто их воспитал и чего от них требовал долгнекоторые из кандидатов могли появится среди смертных жителей Горы.
- Лёд Возможно, этим и железообъяснялся необычный характер космодесантника, более мрачным, чем у его братьев. Возможно, - повторяли они в маршах происхождение объясняло его внешний вид, с более жёлтым оттенком кожи, и глубокими чёрными кругами под холодными звёздамиглазами. Возможно этим можно было объяснить пристрастие к механическим инструментам своего ремесла, особенно к священным машинам ордена, за которыми воин ухаживал с заботой, которая граничила с одержимостью. - Народ РуссаИли, быть может, всё это просто было заложено Всеотцом и происхождение не играло никакой роли.
Даже тогда его не покидало чувствоЁрундур внимательно наблюдал за происходящим, что он сумел лишь отсрочить смерть. Смерть от тех же сил, которые уничтожили его корабль и наводнили планету внизу. Они превратили жизнь Рас-Шаке держа закованные в издёвку над мёртвыми, они заражали их болезнямилатные перчатки руки на длинной рукояти топора, заставив снова ходить даже со сгнившими до ниток сухожилиями и мышцами, отходящими длинные седые волосы свисали на потёртый от костейвременем нагрудник. Бъяргборну и остальным пришлось сражаться, беречь боеприпасы, энергоячейки и следить за темКрючковатый нос выдавался вперёд, чтобы мёртвые их не покусали как и не попали своей слюнойугловатый безбородый подбородок. Фенрисцы держались вместе и всё время следили за темЗолотистые радужки глаз сверкали, чтобы поглощённые порчей снова не пошли в атаку. Все запасы хранились в городах, однако безопасность обеспечивала пустыня. Они держались стойко, ступали по грани и делали всё, что находилось в их силах, чтобы продолжать дышать. Изо дня в день, из часа в часупуская ничего.
===Глава шестая===Ёрундур хмыкнул. — У меня сложилось чувство, что я держу эту чёртову штуку в воздухе с тех пор, как мы покинули Фенрис. По крайней мере, на этот раз шаттл особо не пострадал — мы успели побывать там прежде, чем они узнали об этом.
Ольгейр по прозванию Тяжёлая Рука потащился обратно к покоям в задней части корабля. Вскоре после захвата судна Космические Волки их присвоили, и большую часть прежних украшений «Коллаквы» сняли со стен и отправили в печи, где им было самое место. Теперь стены снова стали гладкими, разве что кое-где виднелись метки Фенриса — резьба и руны, выгравированные несущими службу кэрлами<ref>Кэрл (др.-исл. karl) или бонд (др.-исл. bуndi) — свободный человек в скандинавских странах в раннем Средневековье, владевший своим хозяйством и не имевший отношения к знати. Сословие кэрлов включало в себя широкий спектр людей от нищих крестьян до состоятельных и влиятельных землевладельцев.</ref>. «Дай им времяЭто, — подумал Ольгейрдолжно быть, — и они превратят эту скрипучую развалюху в настоящий военный корабль»доставляет удовольствие.
Он до сих пор не снял броню— Скорее беспокойство, капитан. Во время налёта Космодесантник обратил свой пронзительный взгляд на имперский крейсер Ольгейр остался с Ёрундуром охранять место стыковки «Вуоко», их «Громового ястреба», к корпусу корабляБъяргборна. Именно его опыт работы с мелтами пригодился, чтобы проникнуть внутрь крейсера, едва боевой корабль Космических Волков проскользнул под пустотными щитами— Я чертовски хороший пилот. После этого Ольгейр удерживал «кошачью колыбель»<ref>«Кошачья колыбель» — игра, в которой верёвка, закрученная в виде колыбели У меня нет иллюзий на пальцах рук одного человека, переносится в руки другого так, чтобы образовалась другая фигураэтот счёт.</ref>Но есть и другие прекрасные пилоты, которую смастерил из балок и оплавленных стоекесли мы можем провернуть подобное с военным кораблём, — на тот случайбудь уверен, если экипажу удастся точно запеленговать их местоположениечто и враг сможет. И это меня беспокоит. Империум стал таким же дряблым, и толпа вооружённых пехотинцев-пустотников наберётся храбрости и вздумает их выбитькак мешок с костями старого ''готи''.
Этого Бъяргборну это замечание показалось несправедливым. Ёрундур был не случилосьпросто отличным пилотом Серый Охотник был лучшим из тех, с кем ему доводилось служить. Как и было задумано, стремительные вылазкиКроме того, направленные в разные точки корабляпредыдущих рейдах стая получила подробную информацию о точных гармониках сканеров «''Наксианского клинка''», заставили корпехов насторожитьсяэти сведения были добыты с огромным трудом и предоставляли им ощутимое преимущество. Гуннлаугур проложил путь к генераторам поля ГеллераВ любом случае, манёвр, Бальдр и Хафлои который совершил Ёрундур — к главным двигателямпроследил точную траекторию ожидаемых авгур-резонансов, а Ингвару дали возможность незаметно пробраться к главной цели — узлу астропатической ретрансляциизатем бросился на корпус как раз перед тем, как предпрыжковые каскады отключений обесточили датчики ближнего действия, это более чем удачный полёт. Это было практически невозможно. Единственными смертнымиВозможно, имперской команде следовало бы действовать лучше, которые решились подобраться к Ольгейруно Бъяргборн, оказались ошарашенные отбросы из трюма; прихрамываязная, что они выбрались из окаймлённых пламенем теней — посмотретьделают, что же потрясло основание был склонен немного их скрытого королевства. Увидев, как он неподвижно стоит на страже в темноте, подняв тяжёлый болтер, они торопко разбежалисьпоблажить.
Всё случилось быстро. Навыки Ёрундура, скорость и мощь их стаи — и удар нанесён молниеносно. И всё же Ольгейру хватило времениДолжно быть, чтобы среди отдалённого грохота и сигналов тревоги поразмыслить и о том, сколько раз они уже проделывали подобное, и о том, сколько на их веку было крепостей и звездолётов. Временами сражения проходили ещё проще. А иногда — намного ожесточённее. Однажды на безобидном с виду фрегате обнаружилась банда астартес-еретиков из легиона Детей Императора, и его стае потребовались все их способности и вся удача, чтобы выбраться оттуда живьёммысли были заняты другим.
Всё это пространство считалось имперскимЁрундур отвёл взгляд, номинально контролируемым печально кивнул и находящимся под защитой безграничных сил Всеотцабольше ничего не сказал. С этим было трудно поспорить. За месяцы, прошедшие с тех пор, как стая покинула пределы ордена, дела заметно ухудшились. Теперь ни один уголок космоса не был свободен от раздоров, как из-за всё более масштабных вторжений банд заклятого врага, так и всё же казалосьиз-за старых бедствий Империума — ксеносов-корсаров и людей, объявленных вне закона. Ни у кого не могло быть сомнений в том, что ловушка притаилась под каждым камнемэто было не просто постепенное ухудшение ситуации — это была подготовка к чему-то решающему. СжатиеЭто были грозовые птицы, сужениелетевшие впереди молнии большими стаями, очевидное стягивание в одну точку — великая борьба за контролькаких никто никогда раньше не видел.
И всё же они бродили здесь — не на Фенрисе, где лорды Клыка сказали, куда их отправят, а на угнанном судне, где всё ещё разило прошлыми преступлениями, вынюхивая швальЯ пришёл спросить, которую выискивали в архивах других бродяг и олигархов. Ольгейр понятия не имелнужно ли вам чего-нибудь от меня, как обстоят дела на Фенрисе. Никто из стаи не знал. Возможноповелитель, Верховный Король уже отправил свои Великие роты, руководствуясь видениями рунных жрецов, на какой-то великий военный подвиг— сказал Бъяргборн, который ещё только предстояло совершитьменяя тему. А может, мир смерти сам подвергся нападению…
Но клятва есть клятваЁрундур кисло улыбнулся. Ольгейр дал её— Ещё слуг? Я бы не отказался, как если бы они у тебя были. Сказав это космодесантник покачал головой и все остальныепродолжил наблюдать за заправкой «Громового ястреба». Нельзя вручать судьбу брата по стае в чужие руки— Нет, но я благодарен тебе, капитан. И еслиЯ совершенно не представляю, по словам Гирфальконакуда мы направляемся дальше, была причина и что запланировал для долга кровинас наш уважаемый боевой командир, поэтому пока не могу придумать, что мне может понадобиться от тебя. Когда что-то с этим стоило разобраться. Ольгейр знал это. Он был с этим согласенизменится, я дам знать.
И всё же Бальдру было далеко до выздоровленияБъяргборн поклонился. Никто из стаи не знал— Тогда, чем ему помочь. С тех поррука Русса, как корабли Зовущего бурю остались позади, они сталкивались лишь с войной, разрушенными мирами и Империумом, внутри которого нарастала паника и назревал кризис— сказал капитан. Если бы заболел кто-то не из стаи, то никто не стал бы его забирать: он, как и многие тысячи верных имперских солдат, остался бы умирать в одиночестве, чтобы не заразить тех, чьи тела ещё чисты— Я остаюсь к вашим услугам.
И даже тогдаОн удалился, после первого происшествиявозвращаясь тем же путём, Ольгейр был единственным из братьев, кто возражал против подобного решения: он не хотел, чтобы порча распространялась, чтобы ''малефикарум'' проник что и пришёл. Снова углубившись в закрытый круг братства. Ему пришлось нелегко. Тосеть коридоров, что случилось с Бальдром на Рас Шакех, было ужасно: видения разложения до сих пор преследовали Ольгейра во снеТорек позволил себе слегка улыбнуться. Серый Охотник изменился почти до неузнаваемости: изрешеченный и покрытый язвамиЭто странный корабль, переполненный безумной смесью штормовой магии полный архаичных устройств и прогрессирующей малигнизации. Бальдр убивал бездумнопомещений, уничтожая всёкоторые он практически не исследовал, что попадалось даже не смотря на пути; он изрыгал сырой эфирто, глядя на мир незрячими глазами что был капитаном этого галеона больше года. Стая тоже была странной — и уже не видя ничего реального. В суматохе и шуме финальной атаки Бальдр разил как врагаватага разношёрстных воинов, так и товарища по стае, ударом молнии с чёрными краями отбросив Ольгейра в сторону и оставив шрамысобранных вместе вопреки обычаям ордена, которые до сих пор не зажилисборище полукровок, а потом умчался которым каким-то образом удалось превратиться в ревущую ночь, больше напоминая зверя варпанечто, чем смертногоспособное охотиться со смертоносной эффективностью.
Именно Ингвар вырвал Бальдра из пучины безумия. Именно он самым решительным образом настаивал Но на кого охотился? Это было главным вопросом, на возвращении братакоторый, доказывая свою правоту Раскалывателю Черепов несмотря на все рейды и убеждая остальных членов стаипустотные атаки, пока в сомненияху него так и не появилось стоящего ответа. Повелители не раскрывали Бъяргборну всех своих секретов, как и преждепотому капитан часто понятия не имел, куда направляется «''Аметистовый сюзерен''», пока ему не остался лишь Ольгейр. Так был нарушен закон ордена, изприказывали включить варп-за чего все они отправились в изгнание, рискуя навлечь двигатели и немедленно лечь на себя вечные муки. Всё, что сейчас могли сделать Волки, — это разобраться, надеясь, что Гуннлаугур принял верное решениезаданный курс.
Все эти мысли повергли Ольгейра в не свойственное ему уныниеИ это было прекрасно. Тяжёлая Рука выбросил их из головы. Лучше поразмыслить о томТорек Бъяргборн во всех смыслах был мертвецом, что им удалось сохранить, — а сохранили они немало. Напряжённость между Ингваром застрявшим на планете палящей жары и Гуннлаугуромнескончаемой пандемии, некогда соперничавшими пока не только по оружию, но и по духу, спалавмешалась судьба. Вернулось закалённое в боях единствоС его точки зрения, товсё, что имело значение для этой группы разрозненных личностейбыло после, собранных со всего ордена вопреки условностямявлялось подарком, — ещё один признак того, насколько отчаянными стали временапредложенном из протянутой руки самого примарха. В своё время клубок судьбы размотается. Это был путь, который они выбрали, и оставался только один выход — довести дело до концаТак было всегда.
Ольгейр добрался до помещения, которое они превратили во временный арсенал. Вместо стеллажей с лазерным оружием, которыми пользовались корсары «Коллаквы», теперь здесь были хранилища для бережно хранимых болтеров, силовых клинков и боевых ножей. Стая взяла только то, что смогла захватить в кратчайшие сроки, поэтому во время других рейдов из других мест вывезли побольше снаряжения. Некоторые выжившие с «Ундрайдера» служили в корабельной кузнице, и поэтому пробелы в их ресурсной базе постепенно устранялись: повреждённое латалось, а остальное поддерживалось в рабочем состоянии. Но и при этом следовало поступать осмотрительно. Запасы боеприпасов, гранат и блоков питания необходимо было использовать с умом.
Ольгейр повернул шлемВыше, нарушая герметичность брони и впуская внутрь воздух «Аметистового сюзерена». Он взял шлем обеими руками, повернув его лицевой стороной ближе к себеверхней части командного мостика, и вгляделся в негорасполагалась ещё одна наглухо задраенная каюта. Шлем Единственный вход был старым; металл покрывало множество отметинзарешечен тяжёлыми балками, собранных за множество смертных жизнейна которые накладывались поля детекторов движения, проведённых в боях. Местами синевато-серую краску соскоблили, и под ней виднелся стальной керамит. Руны, которые Ольгейр когдаподключённые к автоматическим лаз-то выгравировал на шлеме, теперь выцвели и во многих местах стали неразборчивыми. Он протянул руку, проводя пальцем по линзам, вспоминая, что почувствовал, когда железный жрец впервые подарил ему броню, какими нетронутыми тогда были фрагменты доспеха, как они сверкали в свете жаровен, предвещая разрушения, которые предстояло сеятьустановками.
— Есть повреждения? — послышался знакомый голос Внутри каюта выглядела таким же противоречиво, как и всё на этом пёстром корабле. Возможно кого-то здесь было что-то наподобие камеры картолитов или возможно, архива. Пространства внутри было много, ширина помещения достигала более тридцати ярдов в длину и двенадцати в ширину, с белыми мраморными полами и стенами, вдоль которых, метр за спинойметром тянулись полки. Подвесы с бронзовыми болтами отбрасывали тёплый свет на пыльные письменные столы. На канделябрах в виде черепов мерцали свечи, костяные крепления покрывали подтёки воска.
Тяжёлая Рука опустил шлемСреди всего этого пышного убранства теперь можно было разглядеть и более суровые черты Фенриса. В дальнем конце длинного зала висели изодранные в клочья боевые штандарты, провёл пальцами по покрытым лаком волосам чью кожаную поверхность окаймило пламенем и бородепробило выстрелами. На толстых цепях висело церемониальное оружие — топоры, короткие клинки, копья с кремниевыми наконечниками. Рядом с вентиляционными фильтрами установили железные жаровни, рассыпав седые пряди по воротнику горжетав которых теперь мягко тлели побелевшие угли.
— Ни царапиныИнгвар Орм Эверссон, — проворчал онкоторого все звали Гирфалькон, опёрся всем весом о край одного из нескольких огромных столов с картами и прищурил серые глаза. Даже без доспехов от прикосновения Космического Волка столешницы заскрипели. Перед космодесантником лежали стопки пергамента, перебранного и отсортированного, на некоторых из них всё ещё были нанесены печати безопасности Адептус Астра Телепатика. Почерк, везде без исключения, был паутинистым и сжатым, строка за строкой повторялись рукописные наблюдения и интерпретации. — А у тебя?
ХафлоиИнгвар обладал завидной способностью к концентрации и удержанию информации, чьё прозвищено даже для него многочасовое изучение подобного материала являлось утомительным занятием. Записи звездоведов не предназначались для чтения лицами, закрепившееся не входящими в стаеих тайный орден. Астропатический контакт не был похож на коммуникационную связь — чисто механическую передачу звуков и изображений. Это больше походило на процесс гадания, было ещё впередиквалифицированного толкования снов. Только псайкер с привязанной душой мог выполнять такую работу в относительной безопасности, топал по оружейной палубепоскольку он проникал в глубины самого варпа, держа под мышкой собственный выбеленный шлемместа, зато остальные части его боевого доспеха заляпало машинным масломгде неосмотрительный разум поджидали кошмары. Кровавый Коготь выглядел чуть менее потрёпаннымВсякий раз, чем когда впервые вступил эти учёные прерывали свои медитации, их души оказывались в стаю синяках, а пустые глазницы пульсировали, они диктовали свои выводы, которые затем проверялись, интерпретировались, подвергались эзотерическим ритуалам очищения и сопоставлялись с другими свидетельствами из того же варп-канала. В конечном итоге, получался документ, написанный на Фенрисе. Возможноязыке, Ольгейру только показалосьпонятном даже смертному, но копна рыжих волос немного поблёкласовет, а клыки удлинилисьпригодный для ушей капитанов космических кораблей и армейских генералов.
ДаМатериал же, скорее всегокоторый читал Ингвар, это была игра воображениябыл иным. Ольгейр не так уж долго сражался вместе с Кровавым КогтемЭти листы украли из архивов астропатического ретрансляционного узла, а в некоторых случаях прямо из-под носа у работающих над ними переписчиков. Текст в них был сырым, нефильтрованным, похожим на наполовину застывший камнебетон. В пергаментных листках было много правды, может быть, даже больше, чем когда-либо окажется в финальных версиях, но до этой правды было непросто добраться, и чем больше ты изучал крошечные завитки чёрных чернил, тем больше казалось, что ты смотришь в некое остаточное эхо самого эфира, утягивающее за собой здравомыслие и отравляющее разум.
— Тоже. Они были чертовски медлительны. — Хафлои бросил шлем на длинную скамью Ингвар вздохнул и начал готовиться снова вернулся к снятию остальной брони. — Один меня всё-таки догналчтению, но его прервал лязг открывающий снаружи замков. Корпех. — Кровавый Коготь усмехнулся. — Она просто направила на меня лазружьеКогда дверь открылась, провоцируя на неё напасть. Я мог бы сбить её с ног прямо на топливозаборникикосмодесантник обернулся и увидел, а она просто стояла там. Моркаичто вовнутрь, в её венах был мьод. Я внесу её имя в летописьнаклоняясь, как и обещалзаходит вожак Ярнхамара. Она просто стояла там!
Кровавый КоготьУ Гуннлаугура, казалоськоторого звали Раскалыватель Черепов, пребывал в хорошем расположении духабыли проблемы со многими проходами на пустотном корабле. Чаще всего так Галеон был построен и бывало; иногда Ольгейру приходилось напоминать себеукомплектован для смертных экипажей, насколько неопытен Хафлои, насколько он «зелёный», только закончивший обучение новобранец. Кровавый Коготь жаждал лишь одного — сражаться, выплеснуть накопившуюся в нем агрессию, достичь и в сражениях большего совершенства и умениясравнении с военным кораблём у него было мало преимуществ перед более крупными защитниками Империума. Ольгейр виделГуннлаугур тоже был без доспехов, как Хафлои изучал остальныхно ему всё равно пришлось напрячь плечи, когда они бывали в бою, и знал, что после каждого рейда Кровавый Коготь спускался чтобы протиснуться в тренировочное помещение, чтобы закрепить полученные урокидверной проём. Это тоже давало свои плоды — Хафлои всегда Выше волчьего гвардейца был опасен, но разрыв между его возможностямитолько Ольгейр Тяжёлая Рука, и темвесь корабль уже давно привык слышать, на что были способны остальныекак этот гигант яростно ругается, теперь сокращалсязадевая очередную переборку.
— Тебе это никогда Гуннлаугур не надоедает? был таким экспансивным — лениво спросил Ольгейрон срывался только в бою, а до того момента голос космодесантника звучал как гортанный рык, будто плотина, сдерживающая поток. Его густая седая борода, заплетённая в косички, обнажая узлы брониниспадала на бочкообразную грудь, а покрытое шрамами лицо и лысина поблескивали в которые должны были входить портысвете люменов.
— ХьяГуннлаугур подошёл, чтобы взглянуть на собранные записи. На других столах лежали беспорядочные кучи того, ты чтоосталось от предыдущих рейдов на имперские аванпосты, военные конвои и даже несколько вражеских отрядов. В комнате стоял затхлый запах, будто в тюрьме. Он согнул правую руку, проверяя рану, которую получил на «''Наксианском клинке''». Рану нанёс не защитник корабля, просто варанги пробил стальной защитный люк, который оказался толще, теперь моя нянька?чем ожидалось.
Хафлои пожал плечами— Они привыкнут. Многие уже привыкли.
— Сейчас всё то же самоеТак оно и было. «''Аметистовый сюзерен''» принадлежал человеку по имени Расму Коллаква, корсару высокого мастерства и экстравагантной жестокости, который наводил ужас на целый пояс миров, простиравшийся на половину субсектора. В обычное время его деятельность была бы жёстко пресечена морскими патрулями, но они были перегружены ещё до недавних вторжений, и поэтому грабежам Коллаквы практически никто не препятствовал. Расму стал неприлично богатым, затем обрёл могущество, а затем и спесь. К его несчастью, и к счастью всего субсектора, он обнаружил глубоко в космосе одинокий внутрисистемный катер, который полагался на короткие варп-прыжки и экипаж которого явно находился в отчаянии. Мне Перед казнью Гуннлаугур напомнил Коллакве, что никто не важны причинызаставлял его нападать на корабль Космических Волков. Я просто люблю открытое небоЕсли бы его познания о символике орденов не были столь скудными, он, возможно, был бы сейчас жив, распространяя своё особое несчастье и дальше, а «''Хлаупнир''», возможно, всё ещё продолжал бы поиски подходящее судно для захвата.
Затем прибыла команда кэрлов Ингвар отодвинул стопку пергамента в сопровождении отряда бронированных сервиторовсторону. Они тащили с собой тяжёлое снаряжение — дрелиЗначит, храповики, флаконы со священными маслами и смазочными материалами. Снятие доспеха должным образом занимало некоторое время и сопровождалось полумистическими обрядами ты ещё не жалеешь об этом? — частью фенрисского, частью марсианского происхождения. Ольгейр вытянул руки, активировал разблокировку стыков брони и направился во внутреннюю камеру, где пластины снимались одна за другой, а затем отправлялись на кузнечную палубу для проверки и ремонтаспросил он.
Тяжёлая рука ушёл под звуки смеха, такого же гулкого, как и у него, и в этом хохоте звучало: «''Пока что, седобородый''»Это было не только ради Бальдра.
Трое сервиторовЭто тоже было правдой. Было две причины, по которым стая, всё ещё называющая себя Ярнхамар, несмотря на всё произошедшее, сбежала из Ордена. Первой из них было присутствие среди них воина по имени Бальдр Фъольнир, четверо помощников-кэрлов и лексмеханик ждали Серого Охотника внутри; все они смотрели вверх , который начал проявлять признаки психических способностей на Рас Шакех. В результате нападения вражеского колдуна он на короткое время превратился в ожиданиисосуд со зловещей энергией, держа инструменты наготовекоторая едва не поглотила его полностью. Это должно было стать главным событием их рабочей сменыПосле его выздоровления Ньяль Зовущий Бурю, величайший из рунических жрецов ордена, надел на него нуль-ошейник, чтобы ослабить эти силы, возможностью проявить себя с наилучшей сторонынамереваясь вернуть Бальдра на Фенрис для полного обследования. Для Ольгейра же Полагая, что это ознаменовало окончание очередного краткого всплеска активностиприведёт к неминуемой смерти члена стаи, Гуннлаугур и Ингвар вытащили Бальдра из камеры на борту корабля Зовущего Бурю и умчались прочь на «''Хлаупнире''», ещё одного движения телаустремившись в глубокую пустоту, предназначенного лишь для убийствневзирая на преследовали огромных орудий «''Хеймдалля»''.
Бальдр Фъольнир снял доспехиНо стая не была уничтожена. Она продолжала жить, продолжала охотится и теперь жаждала мести. Зная об опасности разоблачения, как только высадился на «Вуоко»Рас Шакех высадились дополнительные силы Экклезиархии, полные решимости собрать всё, что могло привести к их обвинению. В последовавшем сражении Ингвар захватил в плен человека по имени Клэйв, исповедника кардинала и переоделся в серую мантию из плотной ткани слугу высших эшелонов Церкви. С тех пор этот самый Клэйв был пленником Космических Волков, единственной ниточкой, связывавшей их с откинутым на плечи тяжёлым плащомтайной организацией, которая несла ответственность за смерть Хьортура, и их единственной надеждой выяснить обстоятельства его гибели.
Он ушёл с верхних палубКлэйв, где кэрлы общались с командойоднако, поднялся по охраняемым шахтам лифтов и очутился в другом мире — приглушённого освещения и незнакомых ароматовзнал не так уж много. В отличие от остальной части корабляУмы, эти покои украсили со вкусом и шикомстоящие за этим списком, в них не было эмблем кем бы они ни корсарского капитанабыли, были осторожны, ни боевой команды Адептус Астартестщательно скрывая информацию на самых высоких уровнях. Металлические полы были устланы мягкими коврамиДаже те, кто действовал от их имени, почти ничего не знали о тех, кому они отправляли свои отчёты, лишь то, что их владыки вполне могли применить дисциплинарное взыскание, а стены из прессованных панелей — увешаны прекрасными гобеленамиесли что-то пойдёт не так.
В медных чашах тлели ароматические палочкиИ вот охота растянулась во времени и пространстве, отчего воздух в проходах казался туманным. Отдалённый гул двигателей всё ещё доносилсячереда рейдов на украденном корсарском галеоне, медленно накапливающиеся намёки и перешёптывания, которые только Клэйв мог подтвердить или опровергнуть, были актуальны, пока постепенно не начала вырисовываться детальная картина, которая должна была стать реальностью, под ногами чувствовалась дрожьпривести Волков к архитекторам этого заговора, но в основном складывалось впечатлениеесли бы только можно было добраться до них до того, будто с космического корабля каким-то образом попадаешь в личные апартаменты терранской знатикак очередная волна разрушения сметёт всё на своём пути.
В каком-то смысле так оно и Эту охоту можно было: эти помещения находились счесть выборочной, когда целые сектора вокруг «''Аметистового сюзерена''» превращались в ведении Мамзель Джудит ван Клиисруины, то это мало что значило для стаи, постоянного навигатора «Аметистового сюзерена»которая оставалась воинами своего неумолимого родного мира, где клятва была обетом на всю жизнь, а стремление отомстить за совершенное зло могло длиться вечно. Она служила Коллакве и после его казни продолжала управлять кораблёмСами звезды могут погаснуть, как прежде. Выяснилосьпоследние крепости могут превратиться в руины, что её отношения с предыдущим нанимателем трудно было назвать сердечными: они зиждились на неуточненных угрозах шантажано этот огонь всё равно будет гореть, связанного с каким-то малоизвестным преступлениемподгоняя Космических Волков, совершенным пока они либо не то самой Джудитобретут отпущение грехов, либо не то какими-то родственниками из её младшего домаумрут, пытаясь его обрести.
Когда ван Клиис сообщили о смерти Коллаквы, то из глаз навигатора не пролилось и слезинки; она выразила абсолютную готовность служить новым хозяевам, что всех устроило. Правда— Тогда скажи, конечно же, могла состоять в том, что ни один другой корабль не принял бы Мамзель на борт, но поскольку «Хлаупнир»<ref>Глейпнир — в германо-скандинавской мифологии, а именно в «Младшей Эдде», волшебная цепь, которой асы сковали волка-чудовище Фенрира. В некоторых переводах Глейпнир названа не цепью, а путами.</ref> не имел собственного навигатора и был слишком мал для чего-то, кроме самых коротких и медленных варп-прыжков, сказал Гуннлаугур не стал привередничать. С тех пор ван Клиис хорошо себя зарекомендовала. Навигаторы на кораблях имперского флота испытывали невероятное истощение из-за требований экипажей, из-за чего быстро и часто перегорали. Оказалось, что навигаторам принцев-корсаров приходилось немного легче. Мамзель ван Клиис определённо была в отличном настроении и самочувствии.— Что ты нашёл
На галеоне не было никогоИнгвар глубоко вздохнул: отчасти от усталости, обладающего хоть малейшей чувствительностью к варпу. Ни астропатовотчасти от осознания того, ни смертных псайкеров. Лишь Джудитчто это может оказаться, пусть в своей непонятной и раздражительной манерекак это часто бывало раньше, но всё же имела отношение к царству сновидений. Так и вышлочем-то большим, что они с Бальдром — по этой и по иным причинам — часто общались друг с другом. Со своей стороныили ничем, Бальдр испытывал потребность или просто ещё одним звеном в этих разговорах бесконечной цепи. — желание найти другую душуКусочек, которая не шарахнулась бы инстинктивно от любых упоминаний о малефикарумекоторый нужно отнести крысе, псайкерстве или колдовстве— ответил Гирфалькон. Что же из их бесед извлекала сама Джудит, оставалось загадкой. Вполне вероятно, подумал Бальдр, что ей просто одиноко — запертой в изолированной цитадели на вершине горбатого хребта галеонаЯ собирался поговорить с ним, где её единственной компанией были скорбного вида слуги и зловещий взгляд самого живого эфиракогда закончу здесь.Хочешь пойти со мной?
ПоэтомуГуннлаугур мрачно улыбнулся, когда появился Бальдр, приоткрыв тёмную деревянную дверь и в железной раме и наклонившисьэтом жесте было больше угрозы, чтобы войти, она оторвала взгляд от письменного стола, отложила перо, положила руки на колени и улыбнуласьчем веселья.
Бальдр пересел на длинную кушетку, стоявшую рядом с столом. Даже в доспехах он передвигался тише, чем его братья; без них Бальдр походил на серого призрака. Он был стройнее, чем остальные, а сейчас ещё исхудал. Теперь на его шее висел нуль-ошейник, второй из тех, что дал ему Зовущий Бурю, — костяной обруч на шее, увенчанный челюстями железного дракона. Он выглядел хрупким — космодесантник мог бы раздавить его двумя пальцами и всё же эта вещица обладала связью с жизнью и смертью Бальдра, связью столь же мощной, как гравитация солнца, удерживающая планету. Убрать нуль-ошейник означало покончить с носителем. А сохранить — искалечить его.
Космический Волк тяжело опустился на кушетку. ===Глава шестая===
— Они почти убежали, — сказал Бальдр. — Но ты подвела нас достаточно близко как раз перед тем, как они приступили к переходу. Гуннлаугур передаёт свою благодарность.
Ван Клиис рассмеялась. Она встала и подошлаОльгейр, которого называли Тяжёлая Рука, чтобы сесть рядом с космическим десантником. Их разница поплёлся обратно к покоям в размерах выглядела комичнозадней части корабля. Даже рядом с неулучшенным человеком мамзель показалась бы крошечнойВскоре после захвата судна Космические Волки присвоили их себе, тоненькойи большая часть старых украшений Коллаквы была снята со стен и брошена в печи, как палочкагде им было самое место. Теперь поверхности снова выглядели гладкими, с туго натянутой хотя кое-где виднелись следы Фенриса — резьба и морщинистой от старости кожейруны, сильно нарумяненнойвыгравированные несущими службу кэрлами. Ван Клиис носила множество украшений«Дай им время, некоторые из которых были прикреплены к кости— подумал Ольгейр, — и шелковое платье с узором они превратят эту скрипучую развалюху в виде малиновых драконов. При ходьбе она прихрамывала, и от неё сильно пахло как обычными благовониями, так и экзотической выпивкой. Лоб навигатора надёжно перехватывала кружевная повязка из золотого дамасского шелканастоящий военный корабль».
— Едва ли тот ворчун знаетОн до сих пор не снял броню. Во время налёта на имперский крейсер Ольгейр остался с Ёрундуром охранять место, что я здесьгде их «Громовой ястреб», наверху, — сказала Джудит, ласково похлопывая Бальдра по колену«''Вуоко''» пристыковался к корпусу корабля. — Приходишь Как только тышаттл Космических Волков проскользнул под пустотными щитами, именно его опыт работы с мелтами помог проникнуть внутрь космического корабля. Это хорошоПосле этого Ольгейр удерживал созданную им из балок и оплавленных стоек «кошачью колыбелью»<ref>Кошачья колыбель - игра, во время которой верёвка закручивается вокруг пальцев в виде колыбели, а затем переносится на пальцы другого человека так, чтобы получился другой узор. Я бы скучала по нашим встречам</ref>, на случай, если бы ты перестал приходитьу экипажа выйдет точно запеленговать их местоположение и толпа вооружённых пехотинцев-пустотников осмелится попытается их выбить. Ну, как сейчас?
— Тяжесть растётВсё прошло быстро. С каждым нашим путешествием я чувствуюБлагодаря навыкам Ёрундура и присущей стае скорости и мощи удар был нанесён молниеносно. И всё же, у Ольгейра было достаточно времени, чтобы, находясь среди отдалённого грохота и сигналов тревоги, поразмыслить о том, сколько раз они уже проделывали подобное, от том, как нарастает давлениесколько на их веку было крепостей и звездолётов. — Бальдр перевёл дыханиеВременами сражения проходили ещё проще. — У меня перед глазами словно грозовой фронтА иногда столкновения были намного ожесточённее. Однажды нападение на безобидный с виду фрегат раскрыло банду астартес-еретиков из легиона Детей Императора, и, чтобы выбраться оттуда живыми, потребовались всё их способности и вся удача, которыми они обладали.
Ван Клиис недовольно фыркнула: Всё это было имперским пространством, номинально контролируемым и находящимся под защитой безграничных силами Всеотца, и всё же казалось, что под каждым камнем скрывается ловушка. Это сжатие, сужение, очевидное стягивание в одну точку — великая борьба за контроль.
Бальдр криво усмехнулся: Но клятва есть клятва. Ольгейр поклялся, как и все остальные. Нельзя отдавать судьбу брата по стае в чужие руки. И если, исходя из слов Гирфалькона, была причина для долга крови, то с этим нужно было разобраться. Ольгейр знал это. Он был с этим согласен.
— Много разИ всё же Бальдр был далёк от выздоровления. В последний я очнулся лишь на следующей деньНикто из стаи не знал, половина моей каюты была залита кровьючто могло бы помочь брату. Не думалС тех пор как они оставили корабли Зовущего бурю позади, что во мне её так много осталосьони сталкивались лишь с войной, разрушенными мирами и Империумом, — космодесантник пожал плечамивнутри которого нарастала паника и назревал коллапс. — Он надел это на меня. Насколько я знаюЕсли бы заболел кто-то не из стаи, то никто не стал бы его забирать, только он может это снять, как и многие тысячи верных имперских солдат остался бы умирать в одиночестве, чтобы не допустить заражение тех, чьи тела ещё были чисты.
— Твои братья… они никогда об этом И даже тогда, после первого происшествия, Ольгейр был единственным из братьев, кто возражал против подобного решения, он не думали?хотел, чтобы порча распространялась, чтобы ''малефикарум'' проник в закрытый круг братства. Ему пришлось нелегко. Наблюдать за тем, что случилось с Бальдром на Рас Шакех, было ужасно, видение разложения до сих пор преследовало Ольгейра во снах. Серый Охотник был изменён почти до неузнаваемости, изрешечен и покрыт язвами, переполненный безумной смесью штормовой магии и прогрессирующей малигнизации. Бальдр убивал бездумно, уничтожая всё, что попадалось на пути, он изрыгал сырой эфир, глядя на мир незрячими глазами, которые не могли видеть ничего реального. В суматохе и шуме финальной атаки Бальдр разил как врага, так и товарища по стае, ударом молнии с чёрными краями отбросив Ольгейра в сторону и оставившей шрамы, которые до сих пор не зажили, прежде чем умчаться в ревущую ночь, походя больше на зверя варпа, чем на смертного.
— НетИменно Ингвар вырвал Бальдра из пучины безумия. Именно он самым решительным образом настаивал на возвращении брата, отстаивая свою правоту Раскалывателю Черепов, и убеждая остальных членов стаи до тех пор, пока в сомнениях, как и прежде, не остался лишь Ольгейр. Так был нарушен закон ордена, из-за чего все они всё обдумалиотправились в изгнание, рискуя навлечь на себя вечные муки. Оценили риски Всё, что сейчас могли сделать Волки — верная смерть или неопределённое будущее. Я это разобраться в долгу перед ними за предоставленный шанс. Теперь я должен найти способ сделать таквопросе, надеясь, чтобы это чего-то стоилочто решение Гуннлаугура окажется верным.
— НетОльгейр добрался до помещения, дажекоторое они превратили во временный арсенал. Вместо стеллажей с лазерным оружием, если бы я зналкоторыми пользовались корсары «''Коллаквы»'', теперь здесь были хранилища для бережно хранимых болтеров, силовых клинков и боевых ножей. Стая смогла взять только то, что смогла захватить в кратчайшие сроки, поэтому во время других рейдов из других мест было вывезено больше снаряжения. Некоторые выжившие с «Ундрайдера» служили в корабельной кузнице, и поэтому пробелы в их ресурсной базе постепенно устранялись, то, повреждённое латалось, а то, что ищуосталось, поддерживалось в рабочем состоянии. Несмотря на это, они должны были сохранять осторожность. Запасы боеприпасов, гранат и блоков питания необходимо было использовать с умом.
Ван Клиис хмыкнулаОльгейр повернул шлем, нарушая герметичность брони и впуская внутрь воздух «''Аметистового сюзерена''». Он взял шлем обеими руками, повернув его лицевой стороной к себе, и посмотрел на него. Шлем был старым, металл покрывало множество отметин, собранных за множество смертных жизней проведённых в боях. Местами синевато-серая краска была соскоблена, под ней виднелся стальной керамит. Руны, которые Ольгейр когда-то выгравировал на шлеме, теперь выцвели и во многих местах стали неразборчивыми. Он протянул руку, проводя пальцем по линзам, вспоминая, что почувствовал, когда Железный жрец впервые подарил ему броню, какими нетронутыми тогда были фрагменты доспеха, как они сверкали в свете жаровен, предвещая разрушения, которые он позже посеет.
— Ты понимаешь, что только всё усложняешь? Я вижу это с тех пор, как ты попал на корабль. Ты всё время говоришь о своём пути, собственном пути. Ты притворяешься, будто другойТяжёлая рука опустил шлем, провёл пальцами по покрытым лаком волосам и поэтому для тогобороде, чтобы излечиться, тебе нужно что-то другое. Но ты ничем не отличаешься от остальных. Только не для менярассыпав седые пряди по воротнику горжета. — Навигатор наклонилась к Бальдру. Ни царапины, — ''Мутанты''проворчал он. Вот кем мы оба являемся. Я — санкционированный. ТыА у тебя? Я не знаю. Ты не знаешь. Но признание — это первый шаг. Следом пойдут остальные.
Бальдр опустил взгляд Хафлои, которому ещё предстояло получить закрепившееся в стае прозвище, топал по оружейной палубе, держа под мышкой собственный выбеленный шлем, в то время как остальная часть его боевого доспеха была заляпана машинным маслом. Кровавый Коготь выглядел чуть менее потрепанным, чем когда он впервые вступил в стаю на свои рукиФенрисе. Возможно, Ольгейру всего лишь показалось, но копна рыжих волос немного поблёкла, а клыки удлинились.
— Враг сказал мне то же самое. Все говорят одно и то же. — Он снова улыбнулся той же сухой улыбкой. — Они говорят то, что считают правдойДа, и хотятвероятно, чтобы мы тоже в это повериливсё его воображение. Что только сыны Русса лгут самим себеОльгейр не так уж долго сражался с Кровавым Когтем.
— НетКровавый Коготь, казалось, просто констатирую факт. Со стороны это выглядит просто. Но изнутри.был в хорошем расположении духа.Он чаще всего был таким, иногда Ольгейру приходилось напоминать себе, насколько неопытным был Хафлои, насколько «зелёным», только закончившим обучение новобранцем. Кровавый Коготь жаждал лишь одного — Бальдр с трудом подбирал словасражаться, выплеснуть накопившуюся в нем агрессию, достичь в сражениях большего совершенства и умения. — Я ''чувствовал'' тоОльгейр видел, как Хафлои изучал остальных, когда они были в бою, и знал, что делает Ньяль. И характер его действийпосле каждого рейда Кровавый Коготь спускался в тренировочное помещение, чтобы закрепить полученные уроки. Это отличалось и от тоготоже давало свои плоды — Хафлои всегда был опасен, что делает врагно разрыв между его возможностями, и от тоготем, на что могу сотворить ябыли способны остальные, теперь сокращался.
Бальдр глубоко задумался— Это держит тебя в тонусе.
Бальдр усмехнулся: — Справедливо.
— То жеТрое сервиторов, четверо помощников-кэрлов и лексмеханик ждали Серого Охотника внутри, все они смотрели вверх, держа инструменты наготове, что и тыожидая. Это должно было стать главным событием их рабочей смены, возможностью проявить себя с наилучшей стороны. То Для Ольгейр жеэто ознаменовало окончание очередного краткого всплеска активности, ещё одного движения тела, что и я. Мы все в неведениипредназначенного лишь для убийств.
Ван Клиис по-прежнему смотрела на него. Взгляд женщины был странно непоколебим— Начинайте, как у маленького ребёнка. Возможно, они все были такими— сказал Ольгейр, эти звездочёты — такими их сделало ремеслопозволяя разуму отвлечься.
— Ладно. Если они не дадут тебе полезного совета, посоветуйся со мной. Ты узнаешь. Ты узнаешь, когда настанет момент, потому что буря в твоей душе не может быть случайностью. Она нашла тебя по какому-то замыслу. По чьему замыслу? Может, и врагов. А может, и нет, потому что они не контролируют всё. Но вот в чём дело — вы не найдёте эту вещь, если будете её искать. Вы разглядите правду лишь краем глаза. Вот что мы делаем. Мы прозреваем то, что на грани, и довольны тем, что не можем сосредоточить всё своё внимание. Будьте такими, как мы. Не будьте такими охотниками.
— ВсёОн покинул верхние палубы, чем я когда-либо былгде кэрлы общались с командой, — сказал онподнялся по охраняемым шахтам лифтов и оказался в другом мире приглушённого освещения и незнакомых ароматов. — ВсёВ отличие от остальной части корабля, эти покои были украшены со вкусом и шиком, чем я когда-либо хотел статьна них не было ни эмблем корсарского капитана, — это держать добычу в поле зрения. Загонять еёни боевой команды Адептус Астартес. Убить её — ради себяМеталлические полы были устланы мягкими коврами, ради безопасности моего народаа стены из прессованных панелей увешаны прекрасными гобеленами.
Ван Клиис рассмеялась В медных чашах тлели ароматические палочки, отчего воздух в проходах казался туманным. Отдалённый гул двигателей всё ещё был слышен, под ногами чувствовалась дрожь, но в большинстве своём складывалось впечатление, будто ты покинул космический корабль и снова похлопала его по колену: каким-то образом очутился в личных апартаментах терранской знати
— Я знаю! Может бытьИ в каком-то смысле так оно и было, ты способен изменитьсяпотому что эти помещения находились в ведении мамзель Джудит ван Клиис, постоянного навигатора «''Аметистового сюзерена''». А можетОна служила Коллакве и после его казни продолжала управлять кораблём, и неткак прежде. Но я говорю тебе правду. Соглашайся или не соглашайся — выбор за тобойОказалось, что её отношения с предыдущим нанимателем трудно было назвать сердечными, так как они были основаны на неуточненных угрозах шантажа, связанного с каким-то малоизвестным преступлением, совершенным либо самой Джудит, либо родственной ветвью её младшего дома.
Затем улыбка исчезла с лица Когда ван Клииссообщили о смерти Коллаквы, то из глаз навигатора не капнуло и слезинки, вместо этого она выразила абсолютную готовность служить своим новым хозяевам, что всех устраивало. Правда, конечно же, могла состоять в том, что ни один другой корабль не принял бы мамзель на свой борт, но поскольку «''Хлаупнир''» не имел собственного навигатора и был слишком мал для совершения чего-то, кроме самых коротких и медленных варп-прыжков, Гуннлаугур не стал привередничать. С тех пор ван Клиис хорошо себя зарекомендовала. Навигаторы на кораблях имперского флота испытывали невероятное истощение из-за требований своих экипажей из-за чего быстро и часто перегорали. Оказалось, что навигаторам принцев-корсаров приходилось немного легче. Мамзель ван Клиис определённо казалась в прекрасном расположении духа.
— Но это скоро убьёт тебяНа галеоне не было никого, — строго сказала навигаторобладающего хотя-бы чем-то отдалённо напоминающим чувствительность к варпу. На борту не было астропатов и смертных псайкеров. — Очень скороЛишь Джудит, пусть в своей непонятной и раздражительной манере, но всё же имела какое-либо отношение к царству сновидений. Так и вышло что сделай выборона и Бальдр, по этой и иным причинам, часто общались друг с другом. Со своей стороны, Бальдр чувствовал потребность в этих разговорах — желание найти другую душу, каким единственным инстинктом которой было бы он ни былне мгновенно отпрянуть от любых упоминаний о малефикаруме, псайкерстве или колдовстве. Что же из этих разговоров извлекала сама Джудит, оставалось загадкой. Вполне вероятно, подумал Бальдр, что ей просто одиноко, запертой в своей изолированной цитадели на вершине горбатого хребта галеона, и её единственной компанией являются скорбного вида слуги и твёрдо его придерживайсязловещий взгляд самого живого эфира.
===Глава седьмая===— А, — сказала ван Клиис. — Значит, ты снова вернулся?
Ещё одно помещениеБальдр пересел на длинную кушетку, подальшестоявшую рядом с столом. Даже в доспехах он передвигался тише, терялось между гигантскими корпусами инженериумачем его братья; без них Бальдр походил на серого призрака. Здесь всегда было жарко — достаточноОн был стройнее, чтобы заставить обитателя вспотеть, но, почем остальные. И сейчас стал ещё более худым. Теперь на его шее висел нуль-видимомуошейник, не настольковторой из тех, чтобы причинить что дал ему серьёзный ущерб. Железные стены без всяких украшенийЗовущий Бурю — костяной обруч на шее, напольная облицовка в трещинах. В центре потолка висел одинокий люменувенчанный челюстями железного дракона. Внутри стоял непрекращающийся шум и скрежет механизмов друг о другаОн выглядит хрупким, усиливающийся всякий разкак вещь, когда «Аметистовый сюзерен» оказывался в пустоте.которую
Это помещение вот уже несколько месяцев занимал один-единственный человек. До этого его держали на гауптвахте «Хлаупнира»космодесантник мог разложить двумя пальцами и всё же эта вещица обладала связью с жизнью и смертью Бальдр, где он влачил ещё более стеснённое существование. Ещё раньше пленник был исповедником кардинала Делвосвязью столь же мощный, поднаторев в интригах при его дворекак гравитация солнца удерживающая планету. Он питался лучшими яствами, пил лучшую выпивку, почивал на роскошных матрасах в раззолоченных комнатахУбрать нуль-ошейник означало покончить с носителем. Что ж, ныне всё изменилосьА сохранить — означало бы искалечить его.
В прошлой жизни его побаивалисьКосмический Волк тяжело опустился на кушетку. Делво был безжалостным командиром, обладавшим внушительной военной мощью— Они почти убежали, — из техсказал Бальдр. — Но ты подвела нас достаточно близко, что без особых раздумий уничтожали целые мирыкак раз перед тем, если это способствовало продвижению по служебной лестницекак они приступили к переходу. Аушрах Клэйв всё это время был рядом с ним, давая советы, мягко продвигая политические действия; возвысившись над другими, он наблюдал за допросами в тёмных глубинах многочисленных цитаделей кардиналаГуннлаугур передаёт свою благодарность.
Так было раньшеВан Клиис рассмеялась. Теперь же Клэйв исхудалОна встала и подошла, чтобы сесть рядом с космическим десантником. Бывший дознаватель лишился изысканной одежды и кутался Их разница в такую же грязную рубаху, как и все остальные обитатели трюмовразмерах выглядела комично. КожаДаже рядом с не улучшенным человеком Мамзель показалась бы крошечной, которая и раньше была бледнойтоненькой, стала белой, словно костькак палочка, с сероватым оттенком в морщинахтуго натянутой и морщинистой от старости кожей, под глазами, вокруг тонких губна которую нанесли много румян. На обнажённых лодыжках висели тяжёлые кандалыван Клиис было множество украшений, соединяясь длинной цепью, прикреплённой некоторые из которых были прикреплены к кольцу на стене. В камере находился столкости, единственный стул, жёсткая койка и поднос для еды и питьяшелковое платье с узором в виде малинового дракона. Когда Клэйв заболевалПри ходьбе она прихрамывала, его лечили. Время и от времени его даже выводили на прогулку по нижним палубамнеё сильно пахло как обычными благовониями, не снимая оков, — просто чтобы мышцы не атрофировалисьтак и экзотическим алкоголем. В остальном же эта каюта представляла для него целый мир: размером три на три ярда, далеко в пустоте, окружённый со всех сторон теми, кто желал ему смертиЛоб навигатора надёжно перевязывала кружевная повязка из золотого дамасского шелка.
Могло быть и хуже— Едва ли тот ворчун знает, что я здесь, наверху, — сказала Джудит, ласково похлопывая Бальдра по колену. Исповедник мог попасть в плен к ордену дикарей— Приходишь только ты.Это хорошо. Я бы скучала по нашим встречам, если бы ты перестал приходить. Ну, как сейчас?
Ингвар Бальдр сложил ладони вместе. Кожа была мозолистой и Гуннлаугур один за другим протиснулись внутрь помещенияещё более серой, разжав могучие длинные ручищичем должна была быть. — Тяжесть растёт. С каждым нашим путешествием я чувствую, как нарастает давление. Бальдр перевёл дыхание. Клэйв отпрянул— Перед моими глазами словно грозовой фронт.
Клэйв нахмурилсяБальдр криво усмехнулся. — Много раз. В последний я очнулся лишь на следующей день, но смолчалполовина моей каюты была залита кровью. Не думал, что во мне её так много осталось, — космодесантник пожал плечами. — Он надел это на меня. Насколько я знаю, только он может это снять.
Ингвар подошёл к койке и уселся на неё— Твои братья, отчего та прогнулась. Гуннлаугур дотянулся до цепи и дёрнул еёони никогда об этом не думали.
Клэйв фыркнул: — Нелегко.
Гуннлаугур от души расхохотался: Бальдр опустил взгляд на свои руки. — Враг сказал мне то же самое. Все говорят одно и то же. Он снова улыбнулся той же сухой улыбкой. — Они говорят то то, что считают правдой и хотят, чтобы мы тоже в это поверили. Что только сыны Русса лгут самим себе.
У Клэйва не осталось сил— Нет, чтобы изобразить отвращениепросто констатирую факт. В начале заключения бывший дознаватель поносил своих тюремщиковСо стороны это выглядит просто. Но изнутри... — Бальдр с трудом подбирал слова. — Я ''чувствовал'' то, обзывая их еретиками, демонопоклонниками что делает Ньяль. И характер его действий. Это отличалось и генетическими уродами. Космические Волки дали пленнику возможность оратьот того, пока не охрипнет: ничего подобного они раньше не слышаличто делает враг, и постепенно боевой дух Клэйва сошёл на нетот того, что могу сотворить я.
Скорее всего, его былое бахвальство являлось лишь бравадой, продиктованной желанием подготовиться к мучениям, которые, как он был уверен, ему обязательно должны причинить. На службе у Делво Клэйв был палачом и, подобно всем, кто с энтузиазмом доставлял боль, полагал, что остальные проявят такое же рвение при любом удобном случае. Но истязаний так и не последовало. Раны, которые Клэйв получил во время захвата, обработали, хотя и довольно грубо; кроме того, ему дали пару недель на восстановление— Когда твой ошейник сломан.
Когда Клэйву задавали вопросы, то делали это настойчиво, но с перерывами, и никто не понимал на него руки— Да.
Возможно, всё изменилось бы, если бы Клэйв не выдал то, что знал. Он не упорствовал, зная, что выхода нет: ему не спастись от своих похитителей, пока те не получат, что хотят. Клэйв был набожен и всегда верил в святость вечной Церкви, а ещё он хотел жить. По правде говоря, его участие в работе Фалкрама<sup>5</sup> никогда не было таким уж основательным: это была всего лишь одна из многих инициатив, в которых задействовали Клэйва, поэтому рассказать Космическим Волкам о том, что он знал, не составило труда. Всего несколько имевшихся у него сообщений, несколько увиденных им документов… и так далее— Тогда ты — нечто новое.
Клэйв уставился Бальдр погрузился в размышления. — Если бы у меня было оружие, любое другое оружие, я бы знал, как им пользоваться. Топор, клинок, болтер. С ними я никогда не сомневаюсь, ни на свои мозолистые рукисекунду. Но это — даже если бы я смог его открыть, должен ли я это делать?
Клэйв одарил космодесантника кислой— То же, безрадостной улыбкой: что и ты. То же, что и я. Мы все в неведении.
Клэйв покачал головойБальдр внимательно слушал. Он научился этому благодаря Джудит. — Всё, чем я когда-либо был, — сказал он. — Всё, чем я когда-либо хотел стать. Это держать добычу в поле зрения. Загонять её. Убить её, ради себя, ради безопасности моего народа.
— На Рас Шакех это имело для тебя значение, — сказал ИнгварЗатем улыбка исчезла с лица ван Клиис. — Иначе зачем было уничтожать записи?
— От Фалкрама?
— От моего связного. Кем бы он ни был.===Глава седьмая===
Гуннлаугур внимательно наблюдал за Клэйвом.
— Мы выследили флот АрхиврагаЭто помещение вот уже несколько месяцев занимал один-единственный человек. Мы знали о «Фестераксе»До этого его держали на гауптвахте «''Хлаупнира»'', где он влачил ещё более стеснённое существование. Ещё раньше пленник был исповедником кардинала Делво, поднаторев в интригах при его дворе. Он питался лучшими яствами, пил лучшую выпивку, почивал на роскошных матрасах в раззолоченных комнатах. Что ж, ныне всё изменилось.
— Ты выполнял приказ Делво до самого концаТак было раньше. Теперь же Клэйв исхудал. Бывший дознаватель лишился изысканной одежды и кутался в такую же грязную рубаху, как и все остальные обитатели трюмов. Кожа, которая и раньше была бледной, стала белой, словно кость, с сероватым оттенком в морщинах, под глазами, вокруг тонких губ. На обнажённых лодыжках висели тяжёлые кандалы, соединяясь длинной цепью, прикреплённой к кольцу на стене. В камере находился стол, единственный стул, жёсткая койка и поднос для еды и питья. Когда Клэйв заболевал, его лечили. Время от времени его даже выводили на прогулку по нижним палубам, не снимая оков, — сказал Ингварпросто чтобы мышцы не атрофировались. — Ты бы уничтожил В остальном же эта каюта представляла для него целый мир: размером три на три ярда, даже после тогодалеко в пустоте, как скиталец был бы уничтоженокружённый со всех сторон теми, а угроза миновала. Я никогда этого не понималкто желал ему смерти.
— Этот мир ''заслуживал'' смерти! — парировал Клэйв. — Так же, как Могло быть и тыхуже. Все, кто не готов Исповедник мог попасть в плен к самопожертвованию, когда оно необходимо, — заслуживают смерти. Делво был благочестивым человеком. Порядочным. Он увидел угрозу для сектора и решил покончить с нейордену дикарей.
— Ты сильно переоцениваешь мои возможности. В любом случаеКлэйв нахмурился, у меня не было подобного желания. Я стремился всего лишь исполнить долгно смолчал.
— Ты использовал егоИнгвар подошёл к койке и уселся на неё, — холодно сказал Ингваротчего та прогнулась. — Делво возвысился, а ты — за ним, вот только подобрался слишком близко к солнцу Гуннлаугур дотянулся до цепи и обжёгсядёрнул её.
— Итак, мы подошли к твоей нынешней ситуации, — сказал Гуннлаугур. — Ты предоставил нам достаточно информации — немного того, немного сего. Остальное мы сделали сами. «Наксианский клинок» был хорошей целью. У нас есть фрагменты астропатических показаний со всего субсектора. Хочешь знать, что в них, крысаслучаем не повредил свои путы?
— Как и Милитарум, — сказал Гуннлаугур. — Как и Имперский Флот.от души расхохотался:
— Все эти силы движутся в одном направленииУ Клэйва не осталось сил, — продолжал Ингварчтобы изобразить отвращение. — Коронис Агатон. Талландер. Мортиджия. ЛопаксВ начале заключения бывший дознаватель поносил своих тюремщиков, обзывая их еретиками, демонопоклонниками и генетическими уродами. Это миры на подступах к Кадианским Вратам и их системе снабженияКосмические Волки дали пленнику возможность орать, — цепочка цитаделейпока не охрипнет: ничего подобного они раньше не слышали, окружающая границы самого Ока. Мы сами видели это на Кефе — стены рушатся. И теперь Империум и постепенно боевой дух Клэйва сошёл на это реагируетнет.
— Мы просмотрели позывные флотов Скорее всего, его былое бахвальство являлось лишь бравадой, продиктованной желанием подготовиться к мучениям, которые, как он был уверен, ему обязательно должны причинить. На службе у Делво Клэйв был палачом и получили представление о том, куда они направляютсяподобно всем, кто с энтузиазмом доставлял боль, полагал, — сказал Гуннлаугурчто остальные проявят такое же рвение при любом удобном случае. — И теперь знаем о целом ряде маршрутовНо истязаний так и не последовало. При помощи шифровРаны, которые ты нам далКлэйв получил во время захвата, мы можем прочесть многоеобработали, хотя и довольно грубо; кроме того, крысаему дали пару недель на восстановление.
— Но не всёКогда Клэйву задавали вопросы, — сказал Ингвар. — Некоторые коды обновились. Есть один мир, который уже несколько месяцев взывает о помощи. Никто не откликается на его сигналы бедствия. Последнее, что мы смогли разобратьто делали это настойчиво, так это тоно с перерывами, что он помечен как заброшенный. И это и никто не единичный случай. Имперским силам приходится выбирать, понимал на защиту чего они могут тратить свои силы, а чего — нетнего руки.
— ВсеВозможно, кроме одной эскадрывсё изменилось бы, — сказал Гуннлаугуресли бы Клэйв не выдал то, что знал. — Она использует идентификатор Экклезиархии Он не упорствовал, зная, что выхода нет: ему не спастись от своих похитителей, пока те не получат, что хотят. Клэйв был набожен и должна направляться на сборы всегда верил в Мортиджиюсвятость вечной Церкви, а ещё он хотел жить. Но флот По правде говоря, его участие в работе Фалкрама<ref>Фалкрам (ориг. Fulcrum) - точка опоры. </ref> никогда не было таким уж основательным: это была всего лишь одна из многих инициатив, в которых задействовали Клэйва, поэтому рассказать Космическим Волкам о том, что он знал, не идёт по этому курсу. Он направляется на тот мирсоставило труда. МирВсего несколько имевшихся у него сообщений, который все остальные уже списали со счетовнесколько увиденных им документов… и так далее.
— О, именно так мы и поступим, — сказал Ингвар. — Но вначале нам нужно кое-что от тебяКлэйв уставился на свои мозолистые руки.
Клэйв покачал головой— Именно так в вашей организации всё и устроено, — добавил Гуннлаугур. — Каждый по отдельности знает лишь малую часть, и всё замыкается на одном-единственном человеке. Это слабость.
— Мы уже это проходилиКлэйв одарил космодесантника кислой, — пробормотал он. — Какая-то зацепка, какой-то шепоток. Ты всё изучаешь, затем уничтожаешь то, что нашёл, а мы всё торчим и торчим здесь, гоняясь за тенями.безрадостной улыбкой:
Ингвар взглянул на Гуннлаугура и рассмеялся: — А Волки Фенриса знают об организации всё.
— Так оно и есть, — сказал волчий гвардеец, скривив губы от удовольствия. — С другой стороны, по-моему, отсюда ему не видно многое из того, что мы делаемКлэйв покачал головой.
— Нам просто нужно названиеГуннлаугур внимательно наблюдал за Клэйвом.
Больше они ничего не сказали— Мы выследили флот Архиврага. Космические Волки ожидалиМы знали о «''Фестераксе»''.
Клэйв уставился в пол. Несмотря на свои же слова, дознаватель чувствовал, что космодесантники правы. Фалкрам, кем бы он ни был на самом деле, — Вы ничего о нём не мог прятаться вечнознали, раз уж поиски стали настолько упорными. Они надеялись сохранить пока мы всё в абсолютной тайне, чтобы их мишени никогда ни о чём даже не заподозрили. Именно ради этого Клэйву приказали отправиться на тот адский пустынный мир: чтобы пресечь любую возможность обнаружения, учитывая находившиеся там средства коммуникацийразведали, которые должны были быть уничтожены давным-давно— ответил Гуннлаугур.
Было от чего выйти из себя— Ты выполнял приказ Делво до самого конца, — сказал Ингвар. Если бы не эта оплошность, то Клэйв, без сомнения, сохранил — Ты бы своё место при Делво иуничтожил целый мир, возможнодаже после того, руководил как скиталец был бы епархиальными силами в набирающем обороты походеуничтожен, со всеми его возможностями для продвижения по карьерной лестницеа угроза миновала. С другой стороны, воля Императора проявлялась необычным образом. До сих пор ему удавалось сохранить себя. Пока он жив, пока он дышит, ещё может быть путь к спасениюЯ никогда этого не понимал.
Он пережил Делво— Этот мир ''заслуживал'' смерти! — парировал Клэйв. Он пережил атаку на чумной скиталец— Так же, в то время как многие другие, в том числе часть Волков, не пережилии ты. ЗначитВсе, это ещё кто не конец. Чем ближе готов к финалусамопожертвованию, тем больше шансов на токогда оно необходимо, что судьба изменится— заслуживают смерти. Делво был благочестивым человеком. Порядочным. В конце концов, у него были некоторые основания надеяться на этоОн увидел угрозу для сектора и решил покончить с ней.
И он поднял глаза.Гуннлаугур прорычал вполголоса:
К тому времени— Ты использовал его, когда Бъяргборн добрался до командного мостика «Аметистового сюзерена», обстановка стала гораздо менее напряжённой, чем несколько часов назад. В то время как «Вуоко» шёл на штурм, операторы авгуров припали к своим рабочим местам, высматривая, нет ли признаков того, что «Наксианский клинок» сможет собрать достаточно сил, чтобы отразить нападение, готовые дать залп по отступающему линкору. Шансов было немного, но экипаж оставался в готовности, чтобы включить плазменные двигатели и подойти на расстояние выстрела— холодно сказал Ингвар. Никто этого не хотел — галеон, вероятно, сильно пострадал бы при перестрелкеДелво возвысился, а ты — поэтомуза ним, когда в зоне действия сенсоров появился целый вот только подобрался слишком близко к солнцу и невредимый «Громовой ястреб», да ещё и с полным набором незваных гостей на борту, это стало для всех приятной новостьюобжёгся.
Командирский трон пустовал. Лишь Ёрундур или иногда — Итак, мы подошли к твоей нынешней ситуации, — сказал Гуннлаугур занимали это место на возвышении из мрамора и оуслита. Все сенсорные посты были заняты — в основном офицерами из прежней команды БъяргборнаТы предоставил нам достаточно информации — немного того, немного сего. Остальное мы сделали сами. «''Наксианский клинок''» был хорошей целью. У нас есть фрагменты астропатических показаний со всего субсектора. Они носили приличное подобие их старых серых туникХочешь знать, заплатанных лоскутами других тканейчто в них, которые им довелось прихватить с тех пор, как они вышли из-под защиты Зовущего Бурю. крыса?
Пространство мостика сполна отражало это ощущение разнородности. Тщательно продуманные металлические конструкции — многоуровневые резные галереи и латунные балюстрады, украшенные яркими скульптурами. Те члены первоначальной команды, что остались работать на мостике, одевались Клэйв снова вперил взгляд в свою старую униформу — куртки с малиновым поясом и начищенные кожаные ботинки, а в нишах все ещё висело несколько старых, присвоенных Коллаквой картин. Когда варп-ставни поднимались, взору открывался вид на всю протяжённость броского смотрового бронестекла, нависающего над командой, будто коллекция окаймлённых золотом хрустальных пузырьков. Одно это приспособление, должно быть, изрядно опустошило сокровищницу старого пиратакостяшки пальцев.
Бъяргборн занял место на капитанском троне, расположенном по рангу чуть ниже командирского кресла, и просмотрел ожидавшие его сводки. Большинство из них были составлены в хорошо знакомом формате — краткие информационные сообщения, написанные в фенрисском стиле.Это риторический вопрос?
На правом подлокотнике трона стоял голопроигрыватель— Кое-что ты уже знаешь, и Бъяргборн активировал его, включив проекцию последнего отчёта о состоянии батарей макропушек, который он запрашивал. Это было лучшее оружие «Аметистового сюзерена»; вне сомнения, Коллаква выложил за него астрономическую сумму, к тому же макропушки были единственным элементом наступательных возможностей «Аметистового сюзерена», сопоставимым с военным кораблём приличных размеров— сказал Ингвар. Изначально они были оснащены разрывными снарядами — идеальный вариант для командираВезде, который хотел вывести свою жертву из строя при абордажекуда ни посмотри, а не уничтожить еёвидно масштабное наращивание флота. В случаях, когда хотелось всё же наделать дыр во вражеской броне, это уже меньше подходило, поэтому местные технические кадры были заняты переделкой как можно большего количества снарядов с адамантиевым сердечникомТы просто опередил события. Работы по переоборудованию были трудоёмкими, и Бъяргборн внимательно следил за ними. Если бы у него было достаточно времени Сороритас собирают все свои монастыри отсюда и сил, он бы превратил этот галеон в настоящий военный корабльдо Офелии.
Бъяргборн поднял глаза: рядом стояла Эджика Суака. — Как начальник оперативного отдела на мостикеи Адептус Астартес, она экипировалась в подобие фенрисской униформы, но так казалось только на первый взгляд— съязвил Клэйв. Суака была темнокожей— Во всяком случае, с чёрными блестящими волосамите, собранными в пучок. На её левой щеке всё кто ещё виднелась татуировка, символизирующая преданность корсару, а на пальцах красовались золотые кольца, оставшиеся от её прежней профессиине забыл о своём долге.
Суака поклонилась:— Мы просмотрели позывные флотов и получили представление о том, куда они направляются, — сказал Гуннлаугур. — И теперь знаем о целом ряде маршрутов. При помощи шифров, которые ты нам дал, мы можем прочесть многое, крыса.
— Только скажите, Клэйв потянулся и мы начнём испытания. Надеюсь, что это порадует ваших командиров ещё большепоскрёб в затылке.
Суака была исполнительным офицером. Потому-то она и сохранила жизнь и место на службе. Галеон был большим и старым кораблём со множеством закоулков и особенностей— Значит, в которых по неосторожности можно было и запутатьсяэто стоящая цель для вашей охоты, и не раз её опыт оказывался незаменимым— устало сказал дознаватель.
Бъяргборн поднял на неё глаза— Определённо, — сказал Ингвар. — Мы получили доступ к этой информации при помощи тех кодов, что ты использовал для отправки своих старых сообщений, так что кто-то из этой эскадры собирает то, что раньше собирал ты.
Суака пожала плечами— За исключением одной-единственный эскадры, — сказал Ингвар, — Которая идёт на существенный риск, чтобы туда попасть.
— В своё время я служила многим хозяевам. До этого я работала на имперском торговом судне, вы в курсе? ''UV-56-A'', большое грузовое судно, курсирующее в Проливах Горгона. А до него — на судне обеспечения Схолы Майорис. Разница не так уж великаКлэйв покачал головой.
— Свободнее, но не безопаснее. — Взгляд Суаки метнулся к бункерам, где усердно трудились смешанные команды. — Это был страшный корабль, — сказала она, понизив голос. — Кто-то любил Коллакву, но большинство его ненавидело. Приятно, когда в руки падает чеканная монета, но это не искупало побои... В целом, большинство радуется, что его не стало. Ингвар взглянул на Гуннлаугура и рассмеялся:
Бъяргборн хмыкнул. Вероятно— С каждым новым нападением, так оно и было. Но Суака— сказал Ингвар, без сомненияповорачиваясь к Клэйву, пошла на это— с каждым рейдом, чтобы спасти свою шкуру. И он не мог этого одобрить, даже понимаяс каждым захваченным кораблём мы узнавали немного больше.
Суака сотворила аквилу, поклонилась и отправилась приступать к процессу. Она ушла, а Бъяргборн уселся на свой трон и просмотрел остальные отчёты. Дела продвигались более или менее так, как он надеялся: даже Ёрундур был бы доволен, что работы по вооружению идут по графику. Но если бы боевые действия станут чаще, чем нынешние — от случая к случаю, им придётся нелегко. Даже «Ундрайдер», этот всеми нелюбимый обломок фрегата Ордена, вынес больше поражений, чем позволял его запас прочности, а И тогда всё это судно было укомплектовано командой с опытом космических сраженийзакончится.
Гололитические отчёты один за другим мелькали у него перед глазамиБольше они ничего не сказали. Космические Волки ожидали.
— Мы будем готовыКлэйв уставился в пол. Несмотря на свои же слова, когда поступит приказдознаватель чувствовал, что космодесантники правы. Фалкрам, — пробормотал кем бы он под носни был на самом деле, не мог прятаться вечно, скорее для уверенностираз уж поиски стали настолько упорными. Они надеялись сохранить всё в абсолютной тайне, чем будучи действительно убеждённымчтобы их мишени никогда ни о чём даже не заподозрили. — Клянусь РуссомИменно ради этого Клэйву приказали отправиться на тот адский пустынный мир: чтобы пресечь любую возможность обнаружения, учитывая находившиеся там средства коммуникаций, мы которые должны были быть готовыуничтожены давным-давно.
===Глава восьмая===Он пережил Делво. Он пережил атаку на чумной скиталец, в то время как многие другие, в том числе часть Волков, не пережили. Значит, это ещё не конец. Чем ближе к финалу, тем больше шансов на то, что судьба изменится. В конце концов, у него были некоторые основания надеяться на это.
Стая как могла постаралась воссоздать Круглый зал. Прежние украшения сорвали, а люмены выдернули из креплений, от каюты остался лишь голый настил. Из ангаров корабля вытащили каменные плиты с «Хлаупнира», уложили и скрепили раствором: теперь пол освещало пламя. На круглом столе в центре комнаты выгравировали эмблему ордена — оскаленную волчью голову; в тени висел боевой штандарт стаи Ярнхамар. За каждым из тронов стояло по шесть длинных копий, их древки крепились к каменным колоннам полосками кожи, а в гнёздах для лезвий красовались охотничьи тотемы древнего льдаИ он поднял глаза.
По крайней мере, пахло в зале правильно — горящими углямиМне нужно посмотреть, старым камнемчто вы нашли, мускусным запахом давно изношенных шкур— сказал он. Если бы огонь в каминах горел ярче, если бы к смеси ароматов добавились запахи сырого мяса и мьода, то это место можно было бы принять за один из многочисленных подземных залов Горы, — из тех, где рота собралась быТогда я расскажу вам, чтобы обсудить прошлые победы или спланировать будущие рейдычто смогу.
На этом собрании присутствовали только Волки — никаких сервов. Гуннлаугур восседал на почётном месте, лицом к единственному входу напротив стола. По правую руку от вожака сидел Ингвар, а по левую — Ёрундур. Оставшиеся места заняли Ольгейр, Хафлои и Бальдр. В мерцающем свете жаровни черты их лиц разнились, как и их натуры: Кровавый Коготь — бледный и живой, Старый Пёс — тёмный, как дальние закоулки зала.
Голопроигрыватель К тому времени, когда Бъяргборн добрался до командного мостика «''Аметистового сюзерена''«, обстановка стала гораздо менее напряжённой, чем несколько часов назад. В то время как «''Вуоко''» шёл на штурм, операторы авгуров припали к своим рабочим местам, высматривая, нет ли признаков того, что «''Наксианский клинок''» сможет собрать достаточно сил, чтобы отразить нападение, готовые дать залп по отступающему линкору. Шансов было немного, но экипаж оставался в центре стола испускал тёмно-красное сияниеготовности, чтобы включить плазменные двигатели и подойти на расстояние выстрела. На уровне глаз мерцала схема системыНикто этого не хотел — галеон, вероятно, сильно пострадал бы при перестрелке, — поэтому, когда в зоне действия сенсоров появился целый и невредимый «Громовой ястреб», да ещё и с полным набором незваных гостей на борту, каждый узел которой был отмечен рунамиэто стало для всех приятной новостью.
— Крыса знал именно то, что нам нужно, — сказал Командирский трон пустовал. Лишь Ёрундур или иногда Гуннлаугур, положив покрытые шрамами руки перед собой занимали это место на столвозвышении из мрамора и оуслита. Все сенсорные посты были заняты — Он расшифровал кодыв основном офицерами из прежней команды Бъяргборна. Они носили приличное подобие их старых серых туник, заплатанных лоскутами других тканей, которые не смогли разгадать мыим довелось прихватить с тех пор, и выдал нам имякак они вышли из-под защиты Зовущего Бурю.
Вожак Ярнхамар указал Пространство мостика сполна отражало это ощущение разнородности. Тщательно продуманные металлические конструкции — многоуровневые резные галереи и латунные балюстрады, украшенные яркими скульптурами. Те члены первоначальной команды, что остались работать на самую большую из полупрозрачных сфер: мостике, одевались в свою старую униформу — куртки с малиновым поясом и начищенные кожаные ботинки, а в нишах все ещё висело несколько старых, присвоенных Коллаквой картин. Когда варп-ставни поднимались, взору открывался вид на всю протяжённость броского смотрового бронестекла, нависающего над командой, будто коллекция окаймлённых золотом хрустальных пузырьков. Одно это приспособление, должно быть, изрядно опустошило сокровищницу старого пирата.
— Этот мир уже атаковали? — спросил ЁрундурБъяргборн поднял глаза: рядом стояла Эджика Суака. Как начальник оперативного отдела на мостике, она экипировалась в подобие фенрисской униформы, но так казалось только на первый взгляд. Суака была темнокожей, с чёрными блестящими волосами, собранными в пучок. На её левой щеке всё ещё виднелась татуировка, символизирующая преданность корсару, а на пальцах красовались золотые кольца, оставшиеся от её прежней профессии.
Ёрундур задумчиво поджал губыСуака поклонилась:
Хафлои хохотнул: — Только скажите, и мы начнём испытания. Надеюсь, что это порадует ваших командиров ещё больше.
— Долго им не продержатьсяСуака была исполнительным офицером. Потому-то она и сохранила жизнь и место на службе. Сами видитеГалеон был большим и старым кораблём со множеством закоулков и особенностей, в которых по неосторожности можно было и запутаться, что там накапливаетсяи не раз её опыт оказывался незаменимым.
— Значит, по-твоему, наша добыча — Бъяргборн поднял на том мире? — спросил Ольгейр, уставившись на Гуннлаугуранеё глаза.
Волчий гвардеец кивнул. — Почему вы спрашиваете, сударь?
— Но это шахтёрский мир, — заметил ХафлоиСуака пожала плечами.
— Как-то уж очень туманноБъяргборн хмыкнул. Вероятно, — заметил Ингвартак оно и было. — Но Суака, без сомнения, пошла на это лучшее, что у нас сейчас естьчтобы спасти свою шкуру. И он не мог этого одобрить, даже понимая.
Ольгейр хохотнул— Я жду новых распоряжений, — сказал ей Бъяргборн. — Последнее, что я слышал, — начальство собирается на конклав, а это значит, что они могут прибыть в любой момент. Но знай: куда бы мы ни направлялись, этот корабль должен быть в состоянии нанести удар посильнее. Это означает, что нужно ускорить развёртывание макро-батарей и подачу плазмы. Мы больше не охотимся на слабаков и увальней, лейтенант.
Хафлои ухмыльнулся в ответ: — Итак, мы планируем провести испытания пушек через час по терранскому стандарту. Экипажи справятся с этим?
На протяжении всего разговора Бальдр не проронил ни слова. Он уставился в стол, даже не взглянув на гололит— Начинайте немедленно.
— Попытаемся догнать эскадру, — сказал Гуннлаугур. — Если выйдет взять корабль на абордаж, можно будет установить задачи этого соединения. Хотя предположим, что мы не ошиблись насчёт их местоположения… тогда нам повезёт, если мы настигнем эскадру раньше, чем они доберутся до Ояды. В этом случае будем действовать по ситуацииГололитические отчёты один за другим мелькали у него перед глазами.
Ёрундур криво усмехнулся: — Мы будем готовы, когда поступит приказ, — пробормотал он под нос, скорее для уверенности, чем будучи действительно убеждённым. — Клянусь Руссом, мы должны быть готовы.
— Как всегда — всё по полочкам.
— На счету каждая минута, — сказал Гуннлаугур. — Уж если действовать, то нечего затягивать. Именно поэтому я хочу узнать, нет ли у кого-нибудь возражений против этого плана.===Глава восьмая===
Все промолчали. Бальдр не отрывал взгляда от стола.
— Да будет такСтая как могла попыталась воспроизвести зал Аннулюса<ref>Annulus (anulus) - лат. кольцо, перстень, звео цепи.</ref>. Висевшие здесь прежде украшения сорвали, люмены вырваны из креплений, от каюты остался лишь голый настил. Из ангаров корабля вытащили каменные плиты с «''Хлаупнира''», их уложили, скрепив раствором, теперь пол освещало пламя. На круглом столе в центре комнаты была выгравирована эмблема ордена — сказал Гуннлаугуроскаленная волчья голова, разводя руки а в стороны и сжимая кулакитени висел боевое знамя стаи Ярнхамар. — Запускаем двигатели. Да направит нас Рука Русса За каждым из тронов стояло по шесть длинных копий, их древки были прикреплены к врагукаменным колоннам полосками кожи, а в гнёздах для лезвий красовались охотничьи тотемы древнего льда.
После совета события полетели вскачьНа этом собрании присутствовали только Волки, никаких слуг. Бъяргборн получил приказыГуннлаугур сидел на почётном месте, и начался обратный отсчёт до варп-переходалицом к единственному входу напротив стола. Раздались сигналы тревогиПо правую руку от вожака, члены команды спешно разошлись сидел Ингвар, а по постамлевую — Ёрундур. Оставшиеся места заняли Ольгейр, Хафлои и ставни на всех иллюминаторах захлопнулисьБальдр. Ёрундур направился на командный мостик, чтобы принять командование кораблём сразу после тогоВ мерцающем свете жаровни черты их лиц были такими же разными, как будет отдан приказ пересечь завесу, а остальная часть стаи отправилась в оружейную. Едва боевые доспехи будут восстановлены и над ними проведут все необходимые ритуалыих натуры: Кровавый Коготь — бледный и живой, Космические Волки облачатся в них так быстроСтарый Пёс — тёмный, как только смогут. Варп — это место, в котором всегда нужно быть наготоведальние закоулки зала.
Ингвар Гирфалькон поджидал у выхода из Круглого залаВ центре стола стоял излучающих тёмно-красное сияние голопроигрыватель. На уровне глаз мерцала схема системы, пока наружу не вышел Бальдр, и последовал за ним по коридорукаждый узел которой был отмечен рунами.
Бальдр остановился— Ояда VII. Густонаселённый шахтёрский мир, обернулся и подождал егокоторый колонизировали какое-то время назад в М36, очень богатый ресурсами.
Ингвар по-прежнему шёл с братом— Если её уже не раскрыли, — сказал Ёрундур.
— И я верю, что они связаны. Совпадений не бывает, это судьбаХафлои ухмыльнулся в ответ. Пустынный мир — чуманосцыТы в этом уверен? Скопление Иделион находится на расстоянии вытянутой руки, Сёстры. Мы появились и там для того, чтобы отыскать всё этоможно найти много чего интересного.
Бальдр притормозилЁрундур криво усмехнулся. — План точен, как и всегда.
— Это судьба.
— Я верюИнгвар ожидал у выхода из зала Аннулюса пока наружу не вышел Бальдр, Гирфалькон последовал за братом по коридору.
Бальдр снова зашагал дальше. Но Ингвар за ним не последовал. Он смотрел на брата, наблюдая, как движутся кости под накидкой, как отчётливо видны их очертания, хотя они должны были скрываться под толстыми слоями мышц. Теперь болезнь было не утаить— Брат! — позвал он.
— В конце концов ты тоже в это поверишьБальдр остановился, брат, — крикнул ему вслед Ингварповернулся и стал ждать. — Если моя клятва хоть чего-нибудь стоит, я обещаю!
==Часть третья: Огонь над водой==— А что тут было говорить? — ответил Бальдр, криво улыбнувшись. — Он просто хотел поставить точку.
===Глава девятая===— Их нет. — Бальдр похлопал Ингвара по плечу. — Это то, за чем мы охотились с тех пор, как остались одни.
Прыжок занял куда больше пары дней— Это путь обратно в орден. Варп боролся с ними; казалосьЭто то, что в последнее время эмпиреи постоянно так сопротивлялись — имматериум отталкивал их судно, искривлялся, образуя бездонные провалы, а затем вздымался шипастыми скоплениями, которые, казалосьнам нужно, норовили разворотить нос кораблячтобы вернуть нашу честь и наше место.
«Аметистовый сюзерен» не был рассчитан на настолько трудные переходы. Ван Клиис отдали точные приказы, и она следовала им неукоснительно, придерживаясь траектории, максимально приближенной к оптимальной. И галеон быстро за — Я это поплатился: поле Геллера перегрузилось, а вся конструкция корабля начала визжать, стонать и трещать. Фенрисский экипаж, привыкший к тяжёлым полётам через эфир, воспринял всё происходящее как должное: кэрлы лишь посмеивались, заслышав скрежет когтей по наружной обшивке. Остальные члены экипажа переносили полёт намного тяжелее: они то и дело молились, многих одолевала варп-болезнь, мучали приступы тошноты; матросы передвигались, цепляясь за перила, и больше всего на свете хотели, чтобы это наконец закончиласьпонимаю.
Гуннлаугур всё это время поддерживал непрерывную связь — Мы вырвем эту порчу с ван Клиискорнем, внимательно прислушиваясь к потокам информации, которые она передавалавыдавим отраву наружу. Остальные будут вынуждены нам поверить. Мы принесём его, и изучая каждый фрагмент аналитических данных, поступающих на экраны.тогда они…
После этого ван Клиис умолкла и так и — Ты не объяснила, что имела в виду. Впоследствии связь стала обрывочной, а когда сообщения всё-таки поступали, то голос навигатора часто звучал напряжённо, как будто она задыхаласьколдун.
Волчий гвардеец неподвижно сидел Ингвар серьёзно посмотрел на тронебрата. — Если бы я усомнился хотя-бы на мгновение, глядя на дрожащие варп-заслонкито лично приставил бы клинок к твоей шее.
Однако долго так продолжаться не могло. Пострадавших становилось всё больше и больше, особенно на нижних палубах, а вскоре появились и погибшие. Спустя четыре дня полёта Бъяргборн организовал патрули, затем усилил их; впоследствии за помощью в поддержании порядка пришлось обратиться к самим Волкам. Эфир обладал способностью проникать в сосуды, особенно в такие дырявые и ветхие, как «Аметистовый сюзерен»Ингвар продолжал идти с братом. Поле Геллера предотвращало худшие проявления, но — Я не останавливало сны, видения или более прозаические последствия недосыпания и постоянного напряжениятеряю надежды что-то отыскать.
Бальдру доставалось сильнее остальных. И без того ощутимое давление на глаза продолжало нарастать. Понимая, что заснуть не получится, и желая, чтобы тело продолжало двигаться, а разум был занят чем-то, кроме кошмаров наяву, Бальдр вызывался участвовать в как можно бóльшем количестве патрулей. Временами, оставаясь наедине с собой в мерцающей тьме нижних уровней, он протягивал руку к изгибу внутренней части корпуса, притрагивался пальцем к адамантиевым рёбрам — и ощущал доносящийся снаружи отдалённый гул. Если пробыть там достаточно долго, не шевелясь, начинало казаться, что слышишь повторяемые снова и снова слова, обращённые именно к тебе и ни к кому другомуЯ знаю.
Но так не могло продолжаться вечно— И я верю, что они связаны. Варп-двигатели Ничто не переставали грохотатьслучается иначе, продвигая корабль сквозь волны и водовороты, толкая его изодранный нос всё дальше и дальшекак по воле судьбы. Пустынный мир — чуманосцы, словно одной лишь силой волиСестры. Вскоре показания хронометров начали выравниватьсяМы появились там для того, а из покоев навигатора снова стали поступать отчётычтобы отыскать всё это.
На восьмой день давление ослабло— Ты так думаешь, и был отдан приказ готовиться к выходу в реальный космосбрат? — Бальдр покачал головой. Стая собралась и заняла боевые посты. Оружейные склады открыли— Из тебя бы получился отличный готи, и воины Бъяргборна приступили к экипировкелучше чем из меня. В последние несколько часов перед выходом из варпа корабль затрясся сильнее, чем когда-либо; это было самое тягостное ожидание — до выхода в реальное пространство оставались считанные секундыНо не все предопределено судьбой.
По такому случаю Ёрундур занял своё место на командном троне, взяв на себя управление курсом и скоростью галеона. Полностью облачённые — Не в доспехи Гуннлаугур и остальные члены стаи собрались на возвышении вокруг негоэтом случае. Бъяргборн, Суака и остальная команда мостика заняли посты на нижних уровняхНа нас лежит проклятие, работая с авгурами и оружейными системамизловещая тень висит за нашими спинами. ВнизуИ я бы хотел, в ангарах, «Вуоко» и «Хлаупнира» полностью подготовили к вылету, их баки заполнили, а двигатели прогрели. Орудийные расчёты привели в состояние повышенной готовности; у «Аметистового сюзерена» не было оружия, сравнимого с лэнсами, но теперь его макробатареи оказывали достаточное поражающее воздействие при приемлемой скорости перезарядки, а пустотные щиты находились в полном порядкеснять это проклятье.
Ёрундур ругнулся про себя и возложил руки на подлокотники трона, скользнув пальцами по разъёмам, позволяющим мгновенно задать векторы коррекции курса— Я верю.
Бóльшая часть судов была малыми транспортниками, не особо отличающимися от «Хлаупнира», — кораблями ближнего радиуса действия с варп-двигателям минимальной мощности. Другие являлись были настоящими левиафанами — огромные транспортёры, десантные корабли, хартийские тягачи и даже нечто, напоминающее корабли древних колонистов. Все они были устремлены к вратам Мандевилля — точкам безопасного входа в варп, но при такой концентрации кораблей и с таким количеством крупных гравитационных колодцев, расположенных в относительной близости друг от друга, это была настоящая бойня.
Все они стремились к вратам Мандевиля — точкам безопасного входа в варпПрочь, но при такой концентрации кораблей и с таким количеством крупных гравитационных колодцевдороги, — бормотал Ёрундур, резко разворачивая галеон правым бортом, расположенных в относительной близости друг чтобы уйти от другаприближающегося десантного корабля. Несколько леденящих душу мгновений они шли почти что вровень с огромным кораблём от бортов которого их отдельно всего каких-то несколько сотен ярдов, это было настоящее месиво.«''Аметистовый сюзерен''» скользил так близко от крутящего корпуса, что можно
— Да уберитесь же с дороги, — бормотал Ёрундур, резко разворачивая галеон правым бортом, чтобы уйти от приближающегося десантного корабля. Несколько леденящих душу мгновений они шли почти что вровень с огромным кораблём, от бортов которого их отделяло всего каких-то несколько сотен ярдов; «Аметистовый сюзерен» скользил так близко от крутящегося корпуса, что можно было разглядеть эмблемы полка на входных порталах.
«Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» был одним из очень немногих кораблей, которые стремились пытались идти в противоположном направлении, пробиваясь сквозь скопление отчаявшихся судов, чтобы и добраться до самой планеты. Остальные, что не пытались сбежать, оказались были либо ослеплены и лежали находились в дрейфе, либо были захвачены врагом, который становился сильнее с каждым новым подкреплением.
— Уже скороОн звался Сигруном<ref>Сигрун (sigrun) - валькирия из «Песни о Хельги убийце Хундинга», — прошептал её имя переводится как «руна победы». </ref>. И это имя принадлежало оружию дольше, чем Ольгейр одними губамиим владел, обращаясь не столько хотя космодесантник держал это болтер так давно, что считал его своей собственностью. Многие члены ордена получали своё оружия в наследство, клинок Ингвара был самым древним из всех, которые знал Тяжёлая Рука, и всё братья понимали, что после смерти оно перейдёт к духу оружияследующему владельцу. Волки Фенриса были держателями многих нитей истории, сколько которые уходили к самому себезаре Империума. Некоторые представляли из себя саги, которые скьяльды заучивали наизусть и читали в залитых светом очагов залах. Некоторые были дредноутами, в том числе и самыми почтенными, что покоились в недрах Горы, среди вечных льдов и теней. Среди этих нитей были клинки, болтеры и громовые щиты, каждый из которых был обагрён кровью тысяч врагов человечества, их снова и снова доставали из арсеналов, и потеря любого из этих артефактов ощущалась так же болезненно, как и потеря их владельца.
Путь к Ояде был недолгим. Сенсоры галеона зафиксировали ещё десятки судов— Уже скоро, покидающих систему— прошептал он одними губами, и все они направлялись обращаясь не столько к ближайшей точке Мандевиля. Некоторые, проносясь мимо, попадали в поле зрения увеличительных приборов — ряды тёмно-зелёных транспортников с потускневшей краской, нечто, напоминающее артиллерийский катер, в цветах Арбитрес. Авгуры дальнего действия также обнаружили множество безжизненных и обесточенных остовов с разорванными бортами, которые дрейфовали в космосе. Обломки были повсюду; слои космического мусора, неуклонно увеличиваясь в размерахдуху оружия, усеивали подходы сколько к планетесамому себе.
Вскоре авгуры сфокусировали на планете и увеличили её изображение. Ольгейр— Получены первые важные сигналы, — доложила Суака, как раз в тот момент, когда сенсоры зафиксировали массу планеты, и вся остальная стая, оценивал новые данныеЁрундур скорректировал внутреннюю траекторию движения. — Несколько тысяч движущихся объектов — сейчас идёт переброска.
Это был красный мир, — бушующий, окружённый полосами тёмных облаков; казалось, планета охвачена пламенемВскоре авгуры сфокусировали на планете и увеличили её изображение. Оптические приборы увеличивали кратность, выделяя скопления военных кораблей на высокой орбите — крошечные чёрные точки Ольгейр вместе с статей посмотрел на фоне раскалённой атмосферы внизу. По всей площади виднелись вспышки света, напоминающее булавочные уколы, — выстрелы лэнсов или воспламеняющиеся остовы кораблей. Вокруг измученной планеты вращались столбы обломков, образовывая орбитальные кольцановые данные.
Ольгейр внимательно изучал записи— Повсеместные пожары на поверхности, — доложил Бъяргборн, склонившись над экраном сенсора с максимальным радиусом действия. — Планета, по-видимому, является океаническим миром, но трубопроводы с прометием были повреждены, и топливные пятна растут.
«Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» устремился вперёд, врезаясь в сгущающиеся скопления обломков и , держа курс на далёкую светящуюся точку, которая превратилась в сияющий диск — восходящую дугу , ставший восходящей дугой мира, бьющегося в предсмертной агонии.
«Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» прибавил ходу, резко накренившись на левый борт, прежде чем рывком резко увеличить скорость. Позади них, на всё ещё на большом расстоянии, корабль с мёртвой головой устремился в погоню. Остальные тоже начали пеленговать местоположение галеона, хотя огромная интенсивность из-за огромной интенсивности огня вокруг почти никому не давала возможности них мало кто был в состоянии что-либо предпринять.
«Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» снова покачнулся, получив он получил удар в брюхо — похоже, похожие, что это был торпедный залп. На экранах наблюдения в реальном времени разлетались виделся разлёт разлетаются волны лазерного огня, а на полях авгуров среднего радиуса действия появилось больше сигналов от датчиков.
Гуннлаугур оглянулся на брата, и его щербатый рот растянулся в широкой ухмылке:
— Да, Тяжёлая Рука, это мы можем. Так что приступайте — я хочу, чтобы Сигрун тоже была со мной.===Глава десятая===
===Глава десятая===Четверо членов стаи побежали с командного мостика к ангарам — Гуннлаугур, Ингвар, Ольгейр и Бальдр. К тому времени, как они спустились на нижний уровень, кэрлы уже все приготовили. От «''Хлаупнира''» отсоединили топливопроводы, двери ангара отворялись в пустоту, ревели сирены, а с палубы убрали весь персонал.
С командного мостика к ангарам побежали четверо из стаи — ГуннлаугурИнгвар промчался по настилу, его клинок болтался на поясе. Хафлои не нравилось, что он остался на корабле вместе с Старым Псом, Ингварно щенок научился прикусывать язык, Ольгейр и Бальдркогда ему приказывают. К тому времениВ любом случае, как они спустились вряд ли на нижний уровеньборту обойдётся без проблем, тяжёлые снаряды не прекращали бить по пустотным щитам, кэрлы уже все подготовилинапор лишь усиливался. От «Хлаупнира» отсоединили топливопроводы; двери ангара распахивались в пустотуКак только внутрисистемный катер покинет галеон, ревели сиреныЁрундуру придётся пробивать себе дорогу, весь персонал убрался с палубыи ни один член экипажа не останется без дела.
Добравшись до шаттлаВряд ли вам захочется совершать варп-прыжок с такой конфигурацией, Ингвар залетел в открытый люк для экипажа, ухватился за поручень и прыгнул в шлюз. Гуннлаугур опережал брата на несколько шагов: он уже поднимался по трапу но жаркая и направлялся тяжёлая высадка на мостик. Первые несколько недель охоты на «Хлаупнире» было до нелепого теснопланету, но теперь экипаж стал поменьше — всего две дюжины солдат Бъяргборна, несколько сервиторов и четыре Космических Волка. Это делало корабль более сбалансированным, эффективным, увеличивало скорость реакции и при этом не отнимало возможность наносить мощные ударыэто совсем другое дело.
Вряд ли кому-то захотелось бы совершать варп-прыжок с такой конфигурациейБальдр был последним, но жаркая кто вошёл внутрь. Люк за ними захлопнулся, а шлюзы плотно задраились. Палубы загудели, затем, когда маневровые двигатели активировались, настил задрожал. К тому времени, когда Ингвар добрался до мостика, «''Хлаупнир»'' уже оторвался от площадки ангара и тяжёлая высадка на планету — совсем другое делоразворачивался, готовясь улететь в пустоту.
Бальдр вошёл внутрь последним. Люк за ними захлопнулся, а шлюзы плотно задраились. Палубы загудели; активировались маневровые двигатели, и настил задрожал. Когда Ингвар добрался до мостика, «Хлаупнир''»'' уже оторвался от площадки ангара и разворачивался, готовясь улететь в пустоту. Мостик шаттла сам по себе был небольшим: там разместились , мест, скорее всего, хватило бы всего человек на двадцать, если бы набились поплотнееих туда плотно набить. Гуннлаугур уселся сел на высеченный из камня командирский трон; остальные посты заняли пристёгнутые и облачённые в броню кэрлы. Над головой простирался наклонный купол из обшитого железом бронестекла, и на котором нём уже поблёскивали поблескивали тактические индикаторы от гололита. Мостик был голым, безликим и практичным, как и полагалось фенрисскому кораблю.
«Хлаупнир» «''Хлаупнир''» на полном ходу рванул рванулся вперёд, устремившись к планете, словно колеблющееся копьё; , позади оставалось целое скопище других шаттлов, которые уже начали проявлять к пришельцу интерес.
Но что бы они ни делалиИ несмотря на всё это, «Мёртвая «мёртвая голова» продолжала продолжал приближаться.
«Мёртвая голова» тем временем сокращала расстояние— Считайте этот корабль очередным противником — отслеживайте активность его макроорудий и сообщайте, если обнаружите, что они их наводят. Корабль прорывался
— Огонь по твоему усмотрению, капитан, — приказал Ёрундур, наблюдая за быстрым приближением «Мёртвой головы». — Посмотрим, как у нас получится сможем ли мы согнать ухмылку с его костлявой рожиморды.
Ответный Последовавший ответный удар , был ужасающим. Крейсер обладал гораздо более серьёзным арсеналом — снаряды с адамантиевыми колпачками, плотно упакованные, точно нацеленные и доставляемые. Сенсоры на мгновение зафиксировали масштаб грядущего ужасагрядущей боли, а затем прогремели залпы, кучно обрушившиеся на кормовые пустотные щиты последовательностью последовательность сокрушительных ударов.
Воздух пропах нефтью, металлические палубы пропахли нефтью, от людей разило нефтью. Те, кто пережил это нападение, теперь толпились на мостках и трапах, направляясь к ожидавшим их шаттлам; одежда и накидки людей были в грязи, кожа покрыта затвердевшей коркой, а пальцы перепачканы в масле.
Даже Воздух пропах нефтью, металлические палубы пропахли нефтью, от людей воняло нефтью. Те, кто пережил нападение, теперь толпились на мостках и трапах, направляясь к ожидавшим их шаттлам, одежды и накидка людей были перепачканы грязью, кожу покрывала затвердевшая корка, а пальцы перепачканы в обычные времена в городах-вышках стоял едкий масле. Едкий запах переработкибыл для городов-вышек обыденностью, но сейчас, когда горел сам океан, а небеса заволокло смогом, укрыться было негдеот этой вони и вовсе не представлялось возможным. Маслянистый дым обжигал горло и глаза, на коже появлялись волдыриа кожа покрывалась волдырями. Из треснувших трубопроводов сочились свежие продолжало сочится горючее, образовывая новые топливные пятна, и пылающие потоки, проливаясь они просачивались сквозь решётки доступа, падали прямо на жилые уровни, затем растекаясь по измученным морямокеанам.
Спустя Стае потребовалось всего несколько мгновений стая выяснила , чтобы узнать название участка, на котором они очутились, находились — буровая станция U56 «Аугедес», часть крупной сети перерабатывающих предприятий, расположенных вдоль глубокого подводного желоба внизу. Гигантское многоуровневое строение уходило Строение было гигантским и многоуровневым, уходящим вверх в беспорядочной путанице металлических конструкций и стальных решёток, всё это закручивалось спиралью вокруг огромного центрального машинного ядра. Как и у остальных станций, у неё была единственная функция — высасывать прометий из земной коры, закачивать его в гигантские змеевики нефтеперерабатывающего завода, расщеплять сырьё, а затем отправлять вспененные сорта топлива в приёмные резервуары, готовые к отправке на ожидающие погрузчики для транспортировки в другие миры. Необходимые для жизни людей пристройки: жилые блоки, трапезные, часовни, морги — были строго второстепенными по сравнению с основным оборудованием; , они цеплялись за края огромной машины, словно морские раковины, головокружительные террасы нанизывались были нанизаны на раскинувшиеся вокруг вышки леса и выступы, вздымаясь над кипучими морями , под аккомпанемент хрипящих насосов и бурления бурлящих химических станций.
Космические Волки вышли на длинную открытую галереюПо центру тянулась пустая палуба, зияющая дырами и усеянная обломками техники и станций управления нефтепереработкой. Правый борт навис над океаном, расположенную высоко накренившись на восточной стороне платформы. Вдоль левой стороны тянулся крутой барьер из перекрещивающихся стальных пластин; значительная их часть была разорванатриста ярдов вниз, обнажая внутренности дымящихся машини постепенно превращаясь в груду искорёженной арматуры и щебня.
По центруПоперёк центральной палубы установили шестифутовые баррикады, зияя дырамисделанные из изрешеченных пулями камнебетонных блоков, тянулась пустая палубасожжённых танков и груды обгоревшего металла, усеянная обломками техники и станций управления нефтепереработкойукрытия возвышались над приземистыми корпусами трёх орудийных башен. Правый борт навис над океаномСреди обломков прятались около двух сотен солдат Сил Планетарной Обороны Ояды, накренившись на триста ярдов вниз и постепенно превращаясь прижимаясь спинами к сколоченной ими стене. Грязные оборванцы в груду искорёженной арматуры изодранной серо-оранжевой форме и щебнямятых шлемах. У орудийных башен кучковались несколько «Химер». Миномётчики выгружали боеприпасы, складывалось впечатление, что они были готовы отразить лишь ещё одно, возможно последнее, наступление врага, настолько измученными выглядели бойцы.
Поперёк центральной палубы были установлены шестифутовые Четверо Космических Волков прорвались через баррикады из изрешеченных пулями камнебетонных блоков, сожжённых танков вызвав тревожные крики и нагромождений обгоревшего металла; укрытия возвышались над приземистыми корпусами трёх орудийных башен. Среди обломков притаились около двух сотен солдат сил обороны Ояды, прижимаясь спинами к сколоченной стене. То были грязные оборванцы в изодранной серо-оранжевой форме и мятых шлемах. У орудийных башен кучковались несколько «Химер». Миномётчики выгружали боеприпасы; они выглядели измученными, как солдаты, готовые отразить очередной натиск врага, возможно, в последний разлязг торопливо вскинутых лазвинтовок.
Четверо Космических Волков ворвались внутрь баррикад— Не дурите, вызвав испуганные крики тревоги и лязг торопливо вскинутых лазружей— рявкнул Гуннлаугур на ближайшего к ним солдата — женщину, которая запаниковала так сильно, что, казалось, уже была готова выстрелить ему в грудь.
— Не дурите, — рявкнул Гуннлаугур на ближайшего к ним солдата — женщину, которая, казалось, в панике готова была выстрелить ему в грудь. — Позови своего командира.
Бальдр не знал. Он даже не понималИнгвар, зачем вообще заговорил. Боль в голове и шее ощущалась всё острее и продолжала усиливаться.казалось, хотел спросить
— Ничегочто-то ещё, — ответил Бальдрно к ним подошёл Гуннлаугур, поднимая болтер и отступая от баррикады. — Выбрось из головы. Это правильный путь.
Ингвар, казалось, хотел спросить что-то ещё, но к ним подошёл Гуннлаугур, таща за собой Нефорта, Раскалыватель Черепов черепов жаждал продолжить путь.
Внезапно Затем дверь камеры внезапно лязгнула. Исповедник поднял голову — звук удара не походил был похож на звуки боя, доносившиеся из корпуса; , скорее, как будто что-то будто происходило прямо снаружи.
Происходящее было непросто осмыслить. Всё это стало такой неожиданностьюСуака порылась в рюкзаке вытащив оттуда автопистолет и отмычку. Клэйв даже Исповедник быстро избавился от пут и не молился о подобном вот вскоре уже несколько месяцеврастирал лодыжки, пытаясь разогнать кровь.
Суака быстро улыбнулась и протянула пакет с едой, комбинезон и аптечку: Происходящее было не просто осмыслить. Всё это стало огромной неожиданностью. Клэйв уже несколько месяцев как перестал даже молится о подобном.
Аушрах всталСуака быстро улыбнулась и протянула пакет с едой, натянул комбинезони аптечку. — Я не испытываю к ним ненависти. Они просто невежды, проверил пистолетвот и всё. Но у меня был шанс, и я должна была им воспользоваться.
Святой ТронВолкам пришлось немедленно направился к ним. Она всё продумалаОтправитесь сейчас и спасательная капсула сможет доставить вас к своим. КонечноПрежде чем Волки что-то заметят, Клэйва могло разнести на атомы при перелёте или уничтожить дружественным огнём Экклезиархии, пока он доберётся, но попробовать стоилокапсула будет уже далеко. Это всяко лучше, чем гнить Вы будете в этой ржавеющей куче дерьма, пока Космические Волки высокомерно наблюдают, как всё рвётся на частибезопасности.
Исповедник потянулся к СуакеСвятой Трон. Она всё продумала. Конечно, взял её за руку и сжалКлэйва могло разнести на атомы при перелёте или уничтожить дружественным огнём Экклезиархии прежде, чем он доберётся до своей цели, но попробовать определённо стоило. Это всяко лучше, чем гнить в этой ржавеющей куче дерьма, пока Космические Волки высокомерно наблюдают, как всё рвётся на части.
— Прекрасно, — с теплотой сказал онИсповедник потянулся к Суаке и сжал её руку. — Но разве ты не волнуешься, сестра? За себя, когда они узнают, что ты здесь натворила?
Женщина впервые выглядела озадаченной— Прекрасно, — с теплотой сказал он. — Но разве ты не волнуешься, сестра? Тебя не волнует, что они могут сделать, когда узнают что ты здесь натворила?
Гуннлаугуру нравился этот мир. Нравился его душок, нравилась его стихийная жестокость. Было бы здорово задержаться здесь — дать бой, расколоть кое-кому череп, пока вокруг сверкают молнии и полыхают пожары. Несомненно, скоро мир падёт — это уже предрешено, но Космические Волки всегда любили судьбоносные битвы, о которых слагают саги. Ведь важно не то, как ты жил, а то, как ты умер — ''хороша'' ли была твоя смерть? Стоял ли ты до самого конца, бросая вызов всему миру? Лежали ли у твоих ног груды вражеских тел? Именно так Гуннлаугур и намеревался окончить свою жизнь: глядя врагам в глаза и призывая их вернуться, чтобы в последний раз испытать на прочность свои когти против его молота.
Лишиться такого конца — вот какой судьбы действительно стоило опасатьсяГуннлаугуру нравился этот мир. Этот запах, жестокая стихия. Было бы бы здорово здесь задержатся, дать противнику бой и расколоть несколько черепов, пока вокруг сверкают молнии и ревут пожары. Вот почему эта охота так много для них значилаСкоро это место несомненно падёт, его учась уже предрешена, но Космическим Волкам всегда нравились судьбоносные битвы, о которых затем слагают саги. Если Ингвар правВедь важно не то, как ты жил, а Гуннлаугур был в этом уверенто, то многие его братьев по ордену погибли напрасно: их нити оборваны врагомкак ты умер — ''хороша'' ли была твоя смерть? Стоял ли ты до самого конца, который бросая вызов всему миру? Лежали ли у твоих ног груды вражеских тел? Именно так Гуннлаугур и не показал своего лица. За подобное нужно мститьнамеревался окончить свою жизнь, даже если это будет стоить стае всего. Имя Фенриса можно произносить с ненавистьюглядя врагам в глаза, можно с презрениемпровоцируя напасть вновь, но глумиться над ним — никогдачтобы в последний раз испытать настоль прочны их когти простив его молота.
Раскалыватель Черепов перепрыгнул через баррикадуИ лишится такой возможности было судьбой, грузно приземлившись на палубу за нейкоторую действительно стоило опасаются. Вот почему эта охота так много значила. Если Ингвар прав, и немедленно перешёл на бега Гуннлаугур в этом не сомневался, чтобы скорее добраться до врага. Бальдр следовал за ним то многие его братья по пятамордену погибли напрасно, — бежал изо всех силих нити были оборваны врагом, на мгновение отринув пораженческие настроениякоторый так и не показал своего лица. Оба космодесантника находились на правом фланге длинной палубы; огибая край вытянутогоЗа подобное необходимо было отомстить, уходящего в пустотудаже если это будет стоить стае всего. Фенрис можно ненавидеть, обрываего можно презирать, они мчались по изломанному ландшафту из разрушенных зубчатых стен и настилано глумиться над ним — никогда.
В это же время Ингвар Раскалыватель Черепов перепрыгнул через баррикаду, грузно приземлившись на палубу, и Ольгейр заходили противнику в левый флангнемедленно перешёл на бег, чтобы скорее добраться до врага. Бальдр следовал за ним по пятам, он бежал изо всех сил, прячась в глубокой тени от громадной буровой установкина мгновение сбросив с себя пораженческий дух. Никто из Космических Волков не активировал разрушительные поля силового оружия; все передвигались бесшумноОба космодесантника находились на правом фланге длинной палубы, пригнувшисьогибая край вытянутого, и стелились по землеуходящего в пустоту, словно клубы дыма и впередиобрыва, мчась по изломанному ландшафту из разрушенных зубчатых стен и за спиной у нихнастила.
Нефорт вырвался из укрытия гораздо раньше, В это же время Ингвар и его войска всё ещё продвигались к центру палубыОльгейр заходили в левый фланг противника, пробиваясь сквозь бреши укрывшись в плотных баррикадах, закрепляясь, а затем перегруппировываясьглубокой тени, чтобы вскоре снова начать прорывотбрасываемой громадной буровой установкой. И хотя люди Нефорта продвигались довольно тихо, неприятель заметил их приближение практически сразу, едва Никто из Космических Волков не активировал разрушительных полей силового оружия и все они появились. Ренегаты отреагировали молниеносно: подтянув бронетехнику, они двинулись вперёд, и каждая огневая платформа шладвигались бесшумно, окруженная взводом бегущих пехотинцев. Танки быстро вышли на расстояние ведения огня и начали уничтожение уцелевших зданийсогнувшись, оказавшихся на расстилаясь по земле словно окружающие их пути; склонив орудия, они превращали палубу в водоворот разлетающейся каменной кладкиклубы дыма.
Космическим Волкам это было на руку: поднявшаяся пылевая завеса замаскировала Нефорт вырвался из укрытия гораздо раньше, и его войска всё ещё продвигались к центру палубы, пробиваясь сквозь проход в плотных баррикадах, закрепляясь, а затем перегруппировываясь, чтобы вскоре снова начать прорыв. И хотя люди Нефорта двигались достаточно тихо, противники практически сразу обнаружили их продвижениеприближение. Они обошли Нефорта с фланговРенегаты отреагировали молниеносно, они подтянули бронетехнику и двинулись вперёд, каждая огневая платформа была окружена взводом бегущих пехотинцев. Танки быстро вышли на расстояние ведения огня и начали уничтожение уцелевших зданий, держась оказавшихся на значительном удалении от своих позицийих пути, они склонился орудия и наконец устремились навстречу приближающимся врагамначали превращать палубу в водоворот разлетающейся каменной кладки.
Как только космодесантники дошли до них, у предателей не осталось ни единого шансаКосмических Волков это вполне устраивало. Поднявшаяся завеса пыли скрыла их продвижение. Они были полностью связаны атакой на солдат Ояды, которые наступали на них обошли Нефорта с фронта, и сомкнувшиеся из дыма «клещи» застали ренегатов врасплох. Первым атаковал Гуннлаугур: он активировал Скулбротсйор, молот вспыхнул, и космодесантник возник из серых облаков, взметнув пыль материализовавшимся силовым полем. Рядом бежал Бальдрфлангов, держа за плечом рунный меч. Никто не считал нужным тратить патроны держась на подобного противника. Ингвар и Ольгейр выскочили с противоположной сторонызначительном удалении от своих позиций, синхронно размахивая клинками. По сигналу отделения Нефорта отбросили осторожность и двинулись в лобовое наступление, пробираясь сквозь обломки, чтобы сосредоточить лазерный огонь на центре вражеского наступленияпрежде чем устремиться навстречу приближающемуся врагу.
Взмахнув молотом слева направоКак только космодесантники дошли до нужного места, у предателей не осталось ни единого шанса. Они были полностью поглощены атакой на защитников Ояды, которые наступали с фронта и сомкнувшиеся из смога «клещи» застали ренегатов врасплох. Гуннлаугур сбил с ног троих перепуганных неприятельских солдат атаковал первым, он активировал Скулбротсйор и отшвырнул их изломанные тела молот вспыхнул, когда космодесантник появился из серых облаков, взметнув пыль, материализовавшимся силовым полем. Рядом бежал Бальдр, держа за край платформыплечом рунный меч. Никто из них не стал бы без необходимости тратить болты на подобного противника. При этом вожак стаи разинул рот Ингвар и издал такой рыкОльгейр выскочили с противоположной стороны, синхронно размахивая клинками. Получив сигнал, полный ненависти отделения Нефорта отбросили осторожность и вызовадвинулись в лобовое наступление, что валяющиеся под ногами пробираясь сквозь обломки зашатались, чтобы сосредоточить лазерный огонь на центре вражеского наступления.
Бальдр бросился вперёдГуннлаугур взмахнул молотом слева направо, нанося клинком яростные рубящие удары; казалосьсбив трёх перепуганных отступника и отшвырнув их, он дрался безрассудноизломанные тела, однако на самом деле каждый удар выполнялся под нужным углом за край платформы. В месте с этим вожак стаи разинул рот и издал рык полный ненависти и с оптимальной точностью. Он прорвался сквозь группу культистоввызова, мигом их уложив и прорубившись к ближайшему танкуотчего валяющиеся под ногами обломки задрожали.
На ренегатах была имперская форма разнообразных видов: кое-какие образцыБальдр бросился вперёд, возможнонанося клинком яростные рубящие удары, являлись экипировкой Милитарума, другие — рабочей одеждой или формой бронетанковых экипажей; но они лишь выглядели таковыми и на рукавах пёстрой рванины виднелись нечестивые нашивки ренегатских покровителей. Лица солдат — там, где их можно было разглядеть, — покрывали язвы или опухоли, они самом деле были иссечены шрамами, изуродованы пирсингом или даже изрезаны до самых костейнанесены под нужным углом и с оптимальной точностью. Предсмертные вопли предателей напоминали крики птиц или животных со скотобойниОн прорвался сквозь группу культистов, а быстро их зловонием пропиталось даже разлитое машинное маслоубив и проложив себе путь к ближайшему танку.
Гуннлаугур нанёс следующий ударВраги были одеты в имперскую форму, причём самых разных видов: некоторые образцы, убив очередного культиставозможно когда-то принадлежали Астра Милитарум, затем — ещёдругие были рабочей одеждой или формой бронетанковых экипажей, одежда была пёстрой и ещёрваной, наслаждаясь разрезанием атрофированной плотис нечестивыми нашивками их покровителей на рукавах. Скулбротсйор свободно парил вокруг хозяинаЛица солдат, там где их можно было разглядеть, покрывали язвы или опухоли, они были иссечены шрамами, описывая широкие дуги и оставляя за собой кровавые следыизуродованы пирсингом или даже изрезаны до самых костей. Предсмертные вопли предателей напоминали крики птиц или животных со скотобойни, сгоравшие в потрескивающих вспышках разрушительного поляа их зловонием было пропитано даже разлитое машинное масло.
Они с Бальдром добрались до первого танка одновременноГуннлаугур нанёс следующий удар, не сговариваясь: оба поступали так жеубив ещё одного культиста, как привыкли действовать всегда — инстинктивнозатем ещё один и ещё, наслаждаясь каждым разрезанием атрофированной плоти. Скулбротсйор свободно парил вокруг своего хозяина, выстраиваясь кругами друг описывая широкие дуги и оставляя за другомсобой кровавые следы, их клинки затуманились от скорости и силыкоторые сгорали в потрескивающих вспышках разрушающего поля.
Танкист внутри высокой орудийной башни попытался нацелить пулемёт на БальдраРаскалыватель Чернево и Бальдром добрались до первого танка одновременно, но тот упёр ногу в корпусони не переговаривались, выдернул ствол из крепления и отбросил его в сторону. Гуннлаугур ударил громовым молотом по ближайшим гусеницама просто делали так, утопив их в корпускак привыкли, а затем свободной рукой вытащил тракследовали инстинкту, из-выстраиваясь кругами друг за чего машину развернуло вокруг своей осидругом, клинки космодесантников размывались от скорости и силы ударов.
Им даже не пришлось использовать гранаты. Бальдр вскарабкался Танкист внутри высокой орудийной башни попытался нацелить пулемёт на Бальдра, космодесантник поставил ногу на крышу танка и вскрыл корпус, чтобы добраться до экипажа внизувыдернул ствол из крепления и отбросил его в сторону. Гуннлаугур пробился к топливным бакам при помощи громового молотаударил громовым молотом по ближайшим гусеницам, поджигая резервуары с прометием. К тому времени, как космодесантники разобрались с первой целью и бросились к следующейутопив их в корпус, танк разлетелся на кускиа затем свободной рукой вытащил трак, разбросав тяжёлые металлические детали по воздухуиз-за чего машину развернуло вокруг своей оси.
Противникам некуда было деваться. Палубу усеивали груды обвалившейся каменной кладки, которая затрудняла отступление. Ренегаты не могли двигаться достаточно быстро, а если пытались, то оступались и соскальзывали обратно, ломая шеи и позвоночники. Лазерный обстрел Нефорта блокировал передвижение, в то время как Волки неистовствовали в первых рядах; они устроили настоящее истребление, изголодавшись по нему за долгое пребывание в пустоте. Вскоре руины окрасились в алый; артиллерийские орудия превратились в лом, транспортные средства разобрали на части, а путь к посадочным площадкам был расчищен.
Стая собралась лишь Противникам было некуда деваться. Палубу усеивали груды обвалившейся каменной кладки, которая затрудняла отступление. В любом случае, ренегаты не могли двигаться достаточно быстро, а если пытались, то падали и соскальзывали обратно, ломая шеи и позвоночники. Лазерный обстрел Нефорта блокировал передвижение, в то время как Волки творили настоящее истребление, неистовствуя в первых рядах с голодом, порождённым долгим пребыванием в пустоте. Вскоре руины окрасились в алый цвет, артиллерийские орудия превратились в конце схваткилом, объединившись транспортные средства разобрали на дальней стороне площадки; доспехи блестеличасти, оружие раскалилосьа путь к посадочным площадкам был расчищен.
— Хья! — воскликнул ОльгейрСтая собралась лишь в конце схватки, размяв мощные рукиобъединившись на дальней стороне площадки, широко раскинув их в стороны и дико хохочадоспехи блестели, а оружие раскалилось. — Клянусь своими костями, это была настоящая схватка!
Люди Нефорта нагнали космодесантников, осторожно продвигаясь по недавно потерянной ими территории; похоже— Да, солдат поразилоты выглядел так, что эта точка всё ещё существует. Посадочные площадки казались относительно целымибудто наслаждался происходящим, хотя с ограждений по периметру свисали мёртвые солдаты сил обороны Ояды — форму с них содраливесело заметил Ингвар, а на телах виднелись воспаленные следы истязанийопуская клинок.
Несколько атмосферных транспортов до сих пор стояли на дальнем краю Люди Нефорта догнали космодесантников, осторожно продвигаясь по территории, которую они недавно потеряли, солдаты выглядели потрясёнными о того, что эта точка всё ещё существует. Посадочные площадкиказались относительно целыми, и их хватило быхотя с установленных по периметру ограждений свисали трупы солдат сил обороны Ояды, чтобы увести с платформы остатки отряда Нефортаних сняли форму, а на телах виднелись воспаление следы истязаний.
— А теперь убирайтесь отсюдаНесколько атмосферных транспортов всё ещё стояли на дальнем краю площадки, полковники этого было достаточно, — сказал Гуннлаугур, как только Нефорт оказался среди космодесантников. — Проваливайте чтобы увести с планеты, да поживейплатформы то, если сможетечто осталось от отряда Нефорта.
Нефорт заколебался— А теперь убирайтесь отсюда, будто соображая: вдруг это какая-то уловка, проверка на преданностьполковник, — из техсказал Гуннлаугур, что мог бы провернуть, например, комиссаркак только Нефорт оказался среди космодесантников. Но достаточно было посмотреть вверх, туда, где гремели остальные сгоревшие шпили— Убирайтесь, а толпы людей бегите с криками бежали по рушащимся виадукам и переходампланеты, чтобы понять: город-вышка над ними уже захваченесли сможете.
У И у Гуннлаугура он был — картолиты Нефорта обеспечили быстрый подъём, который привёл стаю прямо к сердцу орбитальных приёмных платформ. Но вожак смотрел не на это — он смотрел на Бальдра, который, ощетинившись, прокрался за периметр.
— ДумаешьЭто всё усложняло. Чем дольше стая оставалась на месте, он здесь не один? — спросил Ингвар низким рычащим голосом. — Он идёт по нашему путитем сложнее становилась ситуация.
Это всё усложняло— Тяжёлая рука, Фъольнир, займитесь им, — приказал Гуннлаугур. Чем дольше стая оставалась на месте— Гирфалькон, тем сложнее всё становилосьпойдём. Покончим с этим.
— Тяжёлая Рука, Фъольнир, выманите его, — приказал Гуннлаугур. — Гирфалькон, пойдём. Прикончим его.
Бъяргборн трудился усердноЁрундур выкрикивал приказы со своего трона, в то время как никогда мостик вокруг него гремел и трясся. Бронестекло вспыхивало от раздающихся в жизни. Ёрундур безжалостно давил на командупустоте взрывов, но того требовала необходимость — эта пустотная битва превратилась в ужасающее и изматывающее шоу ужасовотбрасывая тени, с какой стороны ни посмотрибешено метавшиеся по потрескавшимся палубам. Каждое мгновение всё новые корабли уничтожались или выходили из строяСервиторы, и большая их часть принадлежала Империуму. Единственная причинакак всегда, по которой «Аметистовый сюзерен» всё ещё оставался продолжали работать в строютишине, — он прибыл на эту бойню гораздо позже; сомнительное преимуществоно людские члены экипажа начали терять самообладание, и оно быстро сходило на нетони кричали в переговорные трубы или в отчаянии колотили кулаками по пультам управления.
Ёрундур выкрикивал приказы со своего тронаВпереди, а мостик вокруг него гремел и тряссяещё более чем прежде, возвышалась эскадра Экклезиархии, островок стабильности в бушующем море разрушений. Бронестекло вспыхивало от раздающихся в пустоте взрывовЛинкоры превосходно держали строй, отбрасывая тенивыпуская огромное количество оборонительных лазерных залпов. У их капитана, бешено метавшиеся по потрескавшимся палубам. Сервиторыдолжно быть, как всегдабыли стальные нервы, продолжали свою работу в молчаниираз он остался стоять на якоре посреди безумия этой зоны боевых действий, но люди из экипажа начали терять самообладание: они орали в переговорные трубы или в отчаянии колотили кулаками у них определённо имелось оружие, которое позволило бы им удерживать свои позиции, по пультам управлениякрайней мере пока.
Впереди возвышалась ещё большеБъяргборн уже выполнил основные приказы Ёрундура, чем преждесделав всё необходимое, эскадра Экклезиархии — островок стабильности обеспечив кораблю возможность уверенно мчать в бушующем море разрушенийтени эскадры. Линкоры превосходно держали строй, выпуская огромное количество оборонительных лазерных залпов. У их капитанаПлазменные двигатели «''Аметистового сюзерена''» всё ещё работали, видимохотя и беспорядочно, были стальные нервы, раз он остался стоять на якоре посреди безумия но полученная в зоне боевых действийходе тропосферного манёвра энергия позволила галеону мчатся вперёд с огромной скоростью, но у них определённо имелось оружиедостаточной для того, которое позволило бы им удерживать свои позиции, по крайней меречтобы не дать заградительному огню «мёртвой головы» разорвать их ослабленную карму. Теперь капитан неистово работал с группами авгуров, покапытаясь увеличить охват сенсоров дальше минимального радиуса.
И наконец Бъяргборн всё понял. Попадания вправду были, и повреждения пустотных щитов были, но — он был в этом уверен Лейтенант? — сбоя в работе сенсоров не случалосьсрочно вызвал Бъяргборн по воксу.
— Лейтенант? — спешно вызвал Бъяргборн по воксуОтвета не последовало. И дело было не в помехах. Она выключила свою комм-бусину.
Ответа не последовало. И не из-за помех. Она выключила свою комм-бусину. Бъяргборн быстро провёл поиск по локатору, но это ничего не дало. Затем он отменил поставленные Суакой предупреждения о неисправностях, и авгуры галеона вновь начали мигать, группа за группой.
Бъяргборн встал — Подтверди приказ и повернулся, чтобы смотреть прямо на трондействуй.
— Зубы Хель! Так закрой стартовые палубы! Все до одной! Конечно же, Бъяргборн не мог этого сделать, по крайней мере, сейчас. Суака знала о системах корабля больше, чем кто либо другой, именно по этой причине её и оставили в команде, все контрольные линии мостика были отключены.
Конечно жеПоэтому капитан сам бросился бежать, Бъяргборн догоняя Хафлои он едва не мог этого сделатьпотеряв равновесие, по крайней мерекогда палуба накренилась, сейчас. Суака знала о системах корабля большеи бросился к задней арке, где находились магнитные лифты, чем кто другойуходящие вниз, потому-то на служебные уровни. Сердце уже билось учащенно. Должен ли он был её заподозрить? Суака никогда не демонстрировала и оставили в команде; все контрольные линии мостика были отключены.намёка на предательство, ведь так?
Поэтому капитан сам бросился бежать, догоняя Хафлои; он едва не потеряв равновесие, когда палуба накренилась''«Впрочем, это и бросился к задней арке, где находились магнитные лифты, уходящие вниз, на служебные уровни. Сердце уже билось учащённо. Должен ли он был её заподозрить? В поведении Суаки не сквозило и намёка на предательстводолжно было нравиться, разве не такли?'' — говорила она''. — Просто не поднимай головы».''
«ВпрочемНо зачем она это делает? Зачем предпринимать хоть что-то ради спасения этой крысы? Зачем рисковать жизнью ради кого-то настолько гнусного, это и насколько не должно нравитьсяимеющего отношения к ней или её обязанностям, вернопри том, что к ней хорошо обращались и Суака сама в этом признавалась? — говорила она. — Просто не поднимай головы».
Но зачем она это делает? Зачем предпринимать хоть что-то ради спасения этой крысы? Зачем рисковать жизнью ради гнусного типаВопросы роились в голове, пока Бъяргборн бежал по палубам, забирался в лифт и отправил его вниз. Все коридоры были переполнены людьми, не имеющего ни малейшего отношения которые перебегали от одной станции к ней другой, отдавая приказы, перетаскивая боеприпасы или её обязанностямоборудование с места на место. Из-за колебаний напряжения люмены продолжали перегорать, складывалось впечатление, что вся конструкция корпуса на волосок от того, чтобы развалиться на части. Удары продолжались — при мощные раскаты, которые разносились по всему кораблю, свидетельствовали о продолжающемся снаружи обстреле. Перед тем, как покинуть пост Бъяргборн успел рассмотреть состояние уцелевших пустотных щитов, и потому боялся даже подумать о том, что с ней хорошо обращалисьсколько ещё они продержатся. Либо Ёрундур вскоре сможет доставить корабль в какое-то безопасное место, либо единственным из них, кто сможет удачно покинуть корабль, и Суака сама это признавала? окажется крыса.
Вопросы роились в головеЛифт с лязгом остановился, двери распахнулись, пока и Бъяргборн бежал снова побежал, по палубамузкому трапу, забирался скользнув в лифт и отправлял его вниз. Все коридоры более широкий коридор, по левую сторону которого были переполнены людьми; те перебегали от одной станции к другой, отдавая приказыдва ряда светящихся люков, перетаскивая боеприпасы или оборудование лестницы с места на место. Из-за колебаний напряжения люмены продолжали перегорать; складывалось впечатление, что вся конструкция корпуса на волосок от того, чтобы развалиться на частипоручнями и рычагами управления. Удары продолжались — мощные раскаты, которые разносились по всему кораблю, свидетельствовали о продолжающемся снаружи обстреле. Покидая пост, Бъяргборн успел оценить состояние уцелевших пустотных щитов, а потому боялся даже подумать Уже сработало предупреждение о том, сколько ещё они продержатся. Либо Ёрундур вскоре сможет прибыть проникновении в какое-нибудь безопасное местоатмосферу, либо единственным из них, кто удачно покинет корабль, окажется крысачто вызывало новый приступ паники.
Лифт с лязгом остановилсяТорек добрался до перекрёстка и обогнул его как раз вовремя, двери распахнулисьчтобы увидеть, и Бъяргборн снова побежал как Хафлои в отчаянии бьёт бронированным кулаком по узкому трапу, скользнув в более широкий коридорпереборке. На палубе лежало тело женщины, остатки её головы разметало по левую сторону которого были два ряда светящихся люковметаллическим конструкциям. Бъяргборну не нужно было узнавать черты лица, лестницы с поручнями и рычагами управления. Уже сработало предупреждение о проникновении в атмосферучтобы понять, что вызывало новый приступ паникикто это.
Торек добрался до перекрёстка и обогнул его как раз вовремя''Ты дура, чтобы увидеть, как Хафлои в отчаянии грохнул бронированным кулаком по переборке. На палубе лежало тело женщины, остатки её головы разметало по металлическим конструкциям. Бъяргборну не нужно было заглядывать в лицо, чтобы понять, кто этоСуака''.
''Ну и дурёха же тыОдной из спасательных капсул не оказалось на месте, Суака''а входной люк в её отсек был запечатан, но внутри всё ещё слышался свист выходящего в вакуум воздуха.
Одной из спасательных капсул не было на своём местеХафлои повернулся к Бъяргборну. — Слишком поздно, входной люк в её отсек был запечатан, но внутри всё ещё слышался свист выходящего в вакуум воздуха— прорычал Кровавый Коготь.
Хафлои повернулся Торек схватил с настенной панели диагностический датчик и нажал на кнопку считывания. — Запущена одна спасательная капсула. Координаты установлены отсюда. Капсула запрограммирована на следование к Бъяргборну«''Непорочному предназначению''».
Торек схватил с настенной панели диагностический датчик и нажал Бъяргборн уставилась на кнопку считываниякосмодесантника. — Повторить программу… То есть, да. Да, я могу, повелитель.
Хафлои повесил топор на пояс, ударил ладонью по выпускному клапану и направился к следующему отсеку. — Ты же можешь повторить эту программу, да? Бъяргборн уставился на космодесантника. — Повторить программу… Ну… как бы… да. Да, я могу, повелитель. — Тогда действуй. Хафлои рывком открыл люк в спасательный отсек, и раздались новые сигналы тревоги. — Повелитель, нет никакой гарантии, что... — Капитан умолкзамолчал. К чему эти слова? Повелитель знал о рисках больше, чем он сам; все, что требовалось от единственной функцией Бъяргборна, это было служение. — Как прикажетепожелаете.
Он нажал на последнюю клавишуТорек вернулся к пульту управления, закрыл клапаны чтобы убедившись, что капсула будет двигаться по той же траектории и нажал руну включения. Трубчатый корпус капсулы дико зашипел, воздух с огромной скоростью вышел из пускового отсекатеми же задачами, что и вот на задней стороне запертого люка зажглись огникапсула крысы. Раздался глухой стук разжавшихся зажимовВводя команды, он размышлял о том, что несколько секунд назад Суака, скорее всего, делала то же самое, и освободившаяся капсула с грохотом пронеслась по отсеку в буйстве вспыхнули двигателей и вылетела из корпуса корабляэто стало последним, что она когда-либо сделает.
Бъяргборн глубоко вздохнулОн нажал на последнюю клавишу, закрыл клапаны и нажал руну включения. Трубчатый корпус капсулы дико зашипел, воздух с огромной скоростью выходил из пускового отсека и вот, на задней стороне запертого люка зажглись огни. Раздался глухой стук разжавшихся зажимов и освободившаяся капсула с грохотом пронеслась по отсеку в буйстве вспыхнули двигателей и вылетела из корпуса корабля.
Вдвоём они одновременно метнулись с транспортной платформы, — Ингвар и Гуннлаугур, — взбежали наверх и понеслись в недра буровой установки, представлявшие из себя запутанный лабиринт. Долго искать ренегатов в знакомой экипировке не пришлось; их было ещё больше, и все они занимались либо мародёрством, либо резней. Космические Волки убивали каждого попавшегося им на пути предателя, но не задерживались. Уровни сменяли друг друга один за другим — ряды открытых стихии, выгоревших жилых блоков, прислонённых к камнебетонным опорным колоннам, заброшенные насосные станции, уставленные рядами хронометров и клапанов высокого давления, продуваемые ветром наблюдательные платформы в окружении толстых труб и бурлящие бункеры-смесители. Космические Волки мчались по скрипучим металлическим лестницам рука об руку, поднимаясь всё выше, уходя всё глубже и глубже; солёный штормовой ветер стал их постоянным спутником, соперничая с горячим дыханием внутренних пожаров.
В конце концов Две фигуры мигом метнулись с транспортной платформы, Ингвар с Гуннлаугуром оказались высоко и Гуннлаугур взбежали вверх и направились в недра буровой установки, которые представляли из себя запутанный лабиринт. Космодесантникам не пришлось долго искать ещё одну, более крупную, группу одинаково экипированных ренегатов, предатели были заняты либо мародёрством, либо резней. Космические Волки убивали каждого, попавшегося им на северной окраине города-вышкипути захватчика, не задерживаясь и продолжали движение. Перед ними открылась широкая панорама горящего океана Уровни сменяли друг друга один за другим — ряды открытых стихие, выгоревших жилых блоков прислонились к камнебетонным опорным колоннам, заброшенные насосные станции, уставленные рядами хронометров и рядов плохо различимых буровых платформ — их окутываликлапанов высокого давления, продуваемые ветром наблюдательные платформы, скрываяокружённые толстыми трубами, столбы пара и дымабурлящие бункеры-смесители. По мере рассеивания обороняющихся сил интенсивность воздушных боёв постепенно стихала. Пара истребителей сил обороны Ояды рухнули в воду на глазах космодесантников; при ударе машины взорвалисьКосмические Волки мчались по скрипучим металлическим лестницам рука об руку, поднимаясь всё выше, уходя всё глубже и глубже, а солёный штормовой ветер стал их обломки разлетелись по горящей поверхности океана. Одна за другой буровые вышки превращались в погребальные кострыпостоянным спутником, соперничающими с горячими порывами от внутренних пожаров.
Прямо перед Космическими Волкам расположился ещё более внушительный комплекс посадочных платформ — восьмиугольники из необработанного камнебетона более трёх сотен ярдов в ширину; над ним возвышались укреплённые диспетчерские В конце концов Ингвар с Гуннлаугуром оказались высоко на северной окраине города-вышки. Перед ними развернулась широкая панорама, окружённые высокими защитными заслонами с колючей проволокой. Шесть тяжёлых десантных транспортников стояли открытый вид на открытой местности; машины всё ещё дымились после орбитального приключения, они были обвязаны кабелями, горящий океан и ряды плохо различимых буровых платформ — каждая из которых скрывалась за окружавшими их охраняло несколько десятков солдат в высоких шлемах столбами пара и багряных доспехах с позолотойдыма. Охрана былаПо мере рассеивания обороняющихся сил, похоже, неплохо вооружена: чем-то похожим интенсивность воздушных боёв постепенно стихала. Пара истребителей Сил планетарной обороны Ояды рухнули в воду на лазерные пистолеты военного образцаглазах космодесантников, у некоторых имелись огнемётымашины взорвались при ударе, а кое у кого — даже гранатомётыих обломки разлетелись по горящей поверхности океана. Одна за другой буровые вышки превращались в погребальные костры.
Ещё человек пятьдесят Прямо перед Космическими Волкам располагался ещё более серьёзный комплекс посадочных платформ — восьмиугольники из необработанного камнебетона более трёх сотен ярдов в ширину, над ним возвышались укреплённые диспетчерские вышки, окружённые высокими защитным заслонами с колючей проволокой. Шесть тяжёлых десантных транспортника стояли на открытой местности, машины всё ещё дымились после своего орбитального приключения, они были обязаны кабелями и находились под охраной нескольких десятков солдат заняли самый дальний край комплекса. За этими длинными стенами сквозь рёв двигателей с высокими шлемами и завывания ветра слышались вопли наступающих предателейв багровых доспехах с позолотой. С левой стороны вид Охрана выглядела хорошо вооружённой, у них было что-то похожее на небо загораживала самая большая из диспетчерских вышек — многоярусный массивный бункер с окнамилазерные пистолеты военного образца. У некоторых были огнемёты, а у кого-бойницами, увенчанный множеством сенсорных датчиков и спаренных лазпушекто даже гранатомёты.
Ингвар пригнул голову Ещё около пятидесяти солдат заняли самый дальний край комплекса. За этими длинными стенами, сквозь рёв двигателей и скользнул в укрытиезавывания ветра слышались вопли наступающих предателей. С левой стороны вид на небо загораживала самая большая из вышек — многоярусный, всем телом прижимаясь к толстой стойке ограждения по периметру. Гуннлаугур сделал то же самоемассивный бункер с окнами-бойницами, укрывшись за другой стойкой увенчанный множеством сенсорных датчиков и осматриваясь сквозь щелиспаренных лазпушек.
— Фратерис Милиция? — спросил Ингвар пригнул голову и скользнул в укрытие, всем телом прижимаясь к толстой стойке окружающих периметр ограждений. Гуннлаугурсделал то же самое, укрывшись за другой стойкой, осматриваясь сквозь щели. — Или корпехи с линейного крейсера?
Ингвар приблизил изображение на шлеме— Фратерис Милиция<ref>Фратерис Милиция - воинств, переводя состоящее из верующих граждан Империума, собираемое Экклезиархией для ведения Войн Веры, направленных против врагов человечества. Являются неофициальными преемниками Братства Храмовников.</ref>? — спросил Гуннлаугур. — Или корпехи с одного солдата на другого. линейного крейсера?
Не Прежде чем Гуннлаугур успел Гуннлаугур ответить, как северный край лагеря сотряс мощный взрыв. Вопли беснующихся ренегатов стали ещё громчеусилился, и за дальними орудийными башнями прогремели новые взрывы. Ингвар вытянул шею — , чтобы посмотреть, что происходит, и увидел, как спаренные лазерные пушки поворачиваются и открывают , чтобы открыть огонь в направлении севера. Когда неоновые лучи исчезли, послышались командыраздались приказы, и бронетранспортёры развернулись, с грохотом направляясь прямо к источнику беспорядков. Несколько отрядов пехотинцев, включая тот, что стоял в тени ворот, свернули со своих патрульных маршрутов и помчались на север.
Двое космодесантников Два космодесантника быстро преодолели расстояние до ворот. Сервочерепа обнаружили нарушителей в тот момент, когда они пересекли периметр, и в их направлении разразился шквал лазерного огня, молотя бьющего по палубе. Космические Волки лавировали между лучами, стараясь избегать серьезных попаданийпытаясь уклониться от худшего, пока не доберутся прежде чем добраться до первого из защитников ворот. Ингвар крутанулся вокруг медлительного оружейного сервитора, резко сменив направление движения, отпрыгнул прежде чем прыгнуть назад и врезал врезать бронированной перчаткой прямо по его безучастному лицу. Гуннлаугур налетел сразу на двоих двух солдат, ломая им ноги низким ударом «Громового «громового молота», и а затем обрушил оружие вниз, пробив оба нагрудника.
Волки добежали до Когда члены Ярнхамара достигли ворот, и караульные попытались опустить противовзрывные створки. Ингвар расчистил путь короткими очередями из болтера, а в то время как Гуннлаугур снял оператора пульта вывел из строя человека за пультом управления. Затем космодесантники ворвались внутрь оказались внутри и помчались сквозь тьму в помещение с низким потолком, где, как и всюду на этой платформе, разило в равной степени пахло кровью и нефтью.
Как бы то ни былоНесмотря на всё, про себя Ингвар тайком улыбнулся. Они уже прорывались сквозь сопротивление с поистине головокружительной скоростью, устремляясь к месту, ради которого сожгли целую планету. Если учесть учинённую Волками резню, то нетерпение Гуннлаугура, желающего поскорее со всем этим покончить, казалось почти навязчивым.
Ни тот, ни другой Никто не произнесли произнёс ни слова. Оба десантника были вооружены болтерами. Волки не обращали никакого внимания на тех, кто попадался им на пути, будь то неистовствующий культист или убегающий гражданский. Их внимание было сосредоточено лишь на одной живой душе.
Поначалу вступление На какое-то время возможность вступить в бой вызвало чтостало чем-то вроде упоениямомента радости. Пускать в ход оружиеВоспользоваться оружием, убивать врагов Всеотца — вот для чего они были созданы. Космическим Волкам нужно было размять мускулы, поддержать подержать их в тонусе, разжечь боевой дух, спрятанный глубоко в их крови и душах. И зачистка пункта эвакуации от ренегатов была не более чем той самой разминкой, которая позволила поработать конечностями и подвигать суставами.
Сейчас этот Теперь же мост был заброшен, изрыт воронками, а разбитое асфальтовое покрытие напоминало неспокойные волны. Палубу усеивала обгоревшая техника: частью гражданские автомобили, частью часть была гражданской, часть — пустые бронетранспортёры. Где-то в низу внизу виадука подбитый танк застрял в камнебетоне, балансируя над крутым обрывом, его моторный отсек до сих пор горелпродолжал гореть. По Воины неистовствовали по всему виадуку неистовствовали военные; , разрозненные группы людей перебегали от одного укрытия к другому, все — они были одеты в рванине рваную форму ренегатов. Культисты ничего не стоили, они были отбросами, одноразовым мясом, посланным вниз лишь с одной целью — сокрушить оборону смертныхзащитников.
И вдруг Но среди них объявился кое-кто этого отребья возникла совершенно иного родаиная проблема. Он превосходил Существо превосходило размерами даже Волков: , из-за длительного воздействия нечестивых энергий его отвратительное энергии оно раздуло во все стороны. Его броня была древней, потрескавшейся и искажённойизменённой, но на ней всё ещё сохранились цвета, символизирующие былую его давнюю преданность, — слегка выцветшая бирюза, похожая на старинный шеллак<ref>Шеллак - природная смола, используемая для изготовления лаков.</ref>. На толстом наплечнике по-прежнему всё ещё виднелась гидра, выведенная вылинявшими выведенный выцветшими белыми чернилами. В одной руке он держал существо держало неплохой болт-пистолет, инкрустированный украшенный тесниной из слоновой костью и светящийся кости, пистолет светится от перегреванагрева. В другой — руке был силовой топор с коротким лезвием, потрескивающим от мощности разрушительного поля. Отродье тяжело ступало вперёд, и оставляя своими раздвоенными копытами вмятины на асфальте оставались вмятины от его раздвоенных копыт.
— Сын Русса, — произнесло существо голосом, походившим на причудливую смесь машинного скрежета и невнятного бормотания, будто он говорил с полным ртом густой слюны. — Тебя ''не'' должно здесь быть.
Бальдр отбивался. Руки заливало молочной кислотой— Сын Русса, — произнесло существо голосом, сердца колотились громко походившим на причудливую смесь машинного скрежета и часто. Космический Волк чувствовалневнятного бормотания, что приближается к обрыву, чувствовал, как прогибается под ногами ослабевающий от ударов настилвозникшего из-за затрудняющей речь густой слюны. Это всё, что Бальдр мог сделать, чтобы избежать смерти, — Тебя ''не говоря уже о том, чтобы перенести бой на более твёрдую поверхность'' должно здесь быть.
— ТыБальдр сопротивлялся. Руки заливало молочной кислотой, должно бытьсердца стучали громко и часто. Космодесантник чувствовал, ''заблудился''что приближается к обрыву, — задумчиво сказало существо; его конечности продолжали двигатьсячувствовал, сечькак под ногами прогибаться ослабевающий от ударов настил. Это всё, подёргиваться. — Тычто Космический Волк мог сделать, должно бытьчтобы избежать смерти, ''блуждаешь'' не говоря уже давноо том, чтобы перенести бой на более твёрдую поверхность.
Пятки Бальдра упёрлись в бордюр виадука— Ты, должно быть, ''заблудился'', и он почувствовал свист ветра у себя за спиной. Ещё удар — и он полетит вниз. Космический Волк попытался сопротивляться давлениюзадумчиво сказало существо, не переставая двигаться, найти выходрубить, переломить ситуациюподёргиваться. И как только он попытался— Ты, зрение начало дрожатьдолжно быть, расплываясь по краям''блуждаешь'' уже давно.
— Но я не ''заблудился''Пятки Бальдра упёрлись в бордюр виадука, сын Руссаи космодесантник почувствовал свист ветра у себя за спиной. Ещё один удар и он полетит вниз. Космический Волк пытался сопротивляться давлению, — сказало существонайти выход, не выражая ни радостипереломить ситуацию. И как только он попытался, ни печали: слова просто перетекали друг в друга в каком-то опьянениизрение начало дрожать, будто их крутила неведомая адская машинарасплываясь по краям. — Я был ''там''. В ваших горах. На ваших ''льдинах''. Хочешь увидеть, что мы с ними сделали?
— Фенрис. Они разорили Фенрис.
===Глава четырнадцатая===Если принять во внимание то, как много она знала о корабле и его системах, вероятно, было бы безопаснее не убивать её перехода. В самом конце, когда Суака закончила с магическими формулами для духа машины и ввела данные о траектории полёта, он остановил руку, глядя на то, насколько сосредоточена была женщина, как в её глазах сияла уверенность в собственных действиях. Из кратких разговоров по пути к капсуле Клэйв больше узнал о её жизни и характере. Исповедник обнаружил, что Суака на протяжении всего времени сохраняла верность церкви. Находясь наедине с собой, она читала катехизисы, заучивая их наизусть, убеждённая, что однажды найдёт способ применить их на практике. Должно быть, ей нелегко было жить под началом корсарского капитана. Возможно, служить под началом Космических Волков, никогда особо не заботящихся о ортодоксальной преданности, было не легче. Так что всё это было очень впечатляюще. Клэйв не был слеп к подобным аспектам. Исповедник восхищался Суакой. И, судя по всему, был обязан ей жизнью. Однако, в конце концов, наступает необходимость делать трудный выбор. Когда он доберётся до «''Непорочного предназначения''», при условии, что у него это получится, будет странно появиться на борту в компании случайного офицера, не принадлежащего к Экклезиархии. Клэйву пришлось бы объяснять, что она тут делает. Возможно, Суака захотела бы объяснится самостоятельно. И это бы всё только усложнило, Клэйв ещё не был уверен, как он собирается объяснить своё присутствие на Ояде, или как это будет воспринято командованием линкора, которые могло принадлежать к любой из сотен различных фракций в запутанной церковной иерархии. Было слишком рискованно оставлять Суаку в живых, просто из-за того, что она могла сказать или сделать какую-нибудь глупость. В любом случае, девушка умерла за правое дело. Теперь её душа была с Императором, и Клэйв лишь ускорил её вознесение, только и всего. Конечно, это было постыдным поступком, о котором исповедник мог бы немного пожалеть, но, несомненно, от этого его действия не стали менее правильными. Однако сейчас голову Аушраха занимали другие мысли. Спасательная капсула была маленькой металлической капсулой, едва достигающей шестидесяти футов в длину. Клэйв был накрепко привязан к длинной направляющей, проходящей по центру капсулы, его конечности крепились металлическими застёжками, а под шеей, лежала мягкая подкладка. Несмотря на это, ощущения были ужасающими — когда капсула, штопором, двигалась к своей цель, автоматически избегая взрывов и лазерных залпов воздействие центров единой силы было колоссальными. Клэйву казалось, что его внутренние органы вот-вот вырваться наружу, а зубы разлетятся по всей капсуле, паря в условиях низкой гравитации, костяшки пальцев были ободраны до крови. Месяцы заточения подорвали и без того не самое выдающееся физическое состояние исповедника и он чувствовал, что в любой момент может потерять сознание, или его вырвет, или, быть может всё это случится одновременно.
Учитывая, как много она знала о корабле и его системах, вероятно, безопаснее было бы сохранить ей жизнь до перехода. Под конец, когда Суака закончила с магическими формулами для духа машины и ввела данные о траектории полёта, он удержал руку при виде того, как она сосредоточенаОднако, как сияют глаза уверенностью в том, что она делает. Клэйв узнал о её жизни и характере из их кратких и отрывочных разговоров по пути к спасательным капсулам. Он обнаружилправде говоря, что Суака на протяжении всего времени сохраняла верность церкви. Оставаясь наедине с собой, она читала катехизисы и заучивала их наизусть, убеждённая, что когда-нибудь сумеет воплотить их в жизнь. Должно быть, нелегко ей жилось под началом корсарского капитана. Однако, скорее всего, служить под командованием Космических Волков, никогда не ставивших ревностное благочестие во главу угла, было не легче. Всё это производило большое впечатление. Клэйв путь был не был слеп — он подмечал такие вещи таким уж и восхищался Суакойдолгим. ИПока хватало топлива, по всей вероятностиспасательные капсулы могли развивать впечатляющую скорость, был обязан ей жизньючтобы как можно быстрее достигнуть поверхности планеты.
Однако рано или поздно перед ним встал бы трудный выборК моменту запуска расстояние между «''Аметистовым сюзереном''» и «''Непорочном предназначением''» было невелико. Когда он доберётся до «Непорочного предназначения» — при условииНесмотря на близкие разрывы плазменных залпов, что у него это получитсявскоре капсула уже мчалась на контакт с линкором, — будет странно, если он появится на борту в компании случайного офицера, не принадлежащего к Экклезиархии. Клэйву пришлось бы объяснятьпротяжении всего времени передавая шифрованные коды, почему эта девушка с ним. Возможно, Суака захотела бы объясниться самостоятельно. И это бы всё только усложнило: которые Клэйв ещё сам не зналдал Суаке, они идентифицировали пассажира как обосновать своё присутствие на Ояде и как его воспримет командование линкоравысокопоставленного чиновника Экклезиархии, которое могло принадлежать к любой из сотен различных фракций нуждающегося в запутанной церковной иерархиипомощи. Оставлять Суаку Без них спасательная капсула наверняка была бы либо уничтожена в живых было слишком рискованно — просто из-за тогопустоте, что она могла сказать или сделать какую-нибудь глупостьлибо разбилась бы о пустотные щиты.
В любом случаеКлэйв попытался расслабиться, девушка умерла за правое дело. Теперь её душа с Императоромразжать дребезжащие зубы, и Клэйв лишь ускорил её вознесениерасслабить пальцы, только и всегочтобы те не впились в поручни. КонечноОн ожидал, это было постыдным поступкомчто в любой момент почувствует жаркий порыв пламени, о котором исповедник мог бы немного сожалеть, но, несомненно, он поступил верноза которым последует ледяное забытье космоса.
Однако сейчас голову Клэйва занимали другие мыслиНи того, ни другого не произошло. Спасательная капсула представляла собой крохотный металлический «кокон» едва шестидесяти футов Первым замеченным изменением стало изменение в длину. Клэйв был накрепко привязан к длинной направляющейзвуке работы двигателей — они резко стал громче, проходящей по центру капсулы; его конечности были пристёгнуты металлическими пряжками, а под шеей — мягкая подкладкабудто работали в узком туннеле. При всём при этом ощущения были ужасающими — когда капсула штопором двигалась к своей целиЗатем последовало столь же внезапное, автоматически уклоняясь от взрывов пробирающее до костей торможение и лазерных залповостановка, центробежная сила оказалась колоссальнойот которой голова исповедника вновь вжалась в обшивку. Клэйву казалосьПосле этого послышались сигналы тревоги, что его внутренности вот-вот вырвутся наружуприглушённые крики, а зубы разлетятся по всей капсуленад головой раздался топот сапог, паря в условиях низкой гравитации; костяшки пальцев ободрались до кровижужжание подъёмных кранов и дрелей. Месяцы заточения подорвали и без того не лучшую физическую форму исповедникаКлэйв почувствовал, как к горлу подступает тошнота, и он чувствовализо всех сил старался удержаться всё в себе. Он часто моргал, что в любой момент потеряет пытаясь сохранить полное сознание, или его вырвет, или всё сразупри этом разминая ноющие руки в фиксаторах.
Клэйв ничего не видел. Обзорных экранов в капсуле не было — только несколько крошечных рунических дисплеевКодовая последовательность, на которых отображались какие-то непонятные ему вещи. Он не слышал ничего, кроме рёва двигателей, и не чувствовал ничего, кроме толчков и резких движений капсулы. Как будто его заперли в какой-то ужасной камере сенсорной депривации. По его ощущениям, остальная галактика перестала существовать — осталась лишь эта гулкая, вибрирующая, ревущая адская камераприказал капитан.
По правде говоряКлэйв сказал код, путь был всеми силами стараясь, чтобы голос звучал не таким уж как сдавленный писк и долгимнадеясь, что правильно запомнил последовательность. Пока хватало топливаСолдат какое-то время молчал, спасательные капсулы могли развивать впечатляющую скоростьочевидно, чтобы достигнуть поверхности планеты как можно быстрееотправляя запрос на подтверждение выше по иерархии, затем кивнул.
К моменту запуска расстояние между «Аметистовым сюзереном» и «Непорочном предназначением» было невелико. Несмотря на близкие разрывы плазменных залповОни отстегнули фиксаторы, вскоре капсула уже мчалась на контакт с линкором, опаской поглядывая на протяжении всего времени передавая шифрованные кодыгрязный комбинезон и общее растрёпанное состояние исповедника. Ему дали что-то от тошноты, которые Клэйв дал Суаке: они идентифицировали пассажира как высокопоставленного чиновника Экклезиархиичашку воды, нуждающегося а затем посадили в помощи. Без них спасательную капсулу наверняка либо уничтожили бы в пустотемаглев, либо она бы разбилась о пустотные щитыотправляющийся на верхние уровни.
Ни того— Подожди с этим, ни другого не произошло. Первой переменой, которую — прорычал он заметил, стал изменившийся звук работающих двигателей — они резко загудели громче, будто работали в узком туннеле. Затем последовало столь же внезапное, пробирающее до костей торможение — и остановка, от которой голова исповедника вновь вжалась в обшивку. После этого послышались сигналы тревоги, приглушённые крики; над головой раздался топот сапог, жужжание подъёмных кранов и дрелей. Клэйв почувствовал, как к горлу подступает тошнота, и изо всех сил старался удержаться, чтобы Мы ещё не вырвать. Он часто моргал, пытаясь сохранить сознание, и разминал ноющие руки в фиксаторахвыбрались.
Люк распахнулся, и внутрь забрались два солдата в багровых кирасах. Один из них, в форме капитана, нацелил лазпистолет в голову исповедника, другой осматривал помещение в поисках других пассажиров.
— Кодовая последовательность, — скомандовал капитан.===Глава девятнадцатая===
Клэйв сказал код, всеми силами стараясь, чтобы голос звучал не как сдавленный писк, и надеясь, что правильно запомнил последовательность. Солдат какое-то время молчал, очевидно, отправляя запрос на подтверждение старшим по званию, затем кивнул.
Они отстегнули фиксаторы— Ищите внутрисистемный катер! — проревел Ёрундур, с опаской поглядывая набирая на грязный комбинезон и общее растрёпанное состояние исповедникаконсоли серию дополнительных команд. Ему дали что— Как только удастся его засечь, дайте широкий защитный залп на надир. И хоть кто-то от тошноты, чашку водынибудь, а затем посадили в маглев, идущий на верхние уровнисообщите местонахождение щенка.
— Точка вылета вашей капсулы не была обозначена«''Аметистовый сюзерен''» двигался, — сказал капитантяжело и неуверенно, пока аппарат с грохотом катился по туннелямменяя позицию на переполненной сцене орбитального балета. Корабли Экклезиархии всё ещё находились очень близко, хотя к этому времени их изрядно потрепало и строй начал распадаться. — Её чуть было не уничтожилиГигантский «''Непорочное предназначение''», несмотря на полученные кодывыполнив свою работу, начал возвращаться к жизни, нос и днище линкора сверкал от лазерных попаданий, мощные плазменные двигатели были готовы вспыхнуть. Откуда вы катапультировались?
К тому времени Клэйв начал понемногу приходить в себя. Следующие несколько мгновений были очень важны. Он был исповедником Императорского культа— Замечен «''Хлаупнир''»! — торжествующе объявил Бъяргборн, важной фигурой, советником кардиналов и канониссменяя вектор сближения. Если он хочет выжить, а затем проложить путь к искуплению, ему придётся вести себя соответствующим образом— Перехожу на курс перехвата.
Капитан заколебался; на какой-то моментТак и произошло. Эскадра Экклезиархии развернулась и начала отходить, казалоськорабли сопровождения отклонились в сторону, чтобы изменить векторы для резкого набора скорости. Как раз по завершению манёвра один из малых эсминцев попал под мощный перекрёстный огонь, он собирался настаиватьего щиты перегрузились. Но в конце концов отвернулся и с каменным лицом молча уставился перед собойЛэнсы угодили под пластины корпуса, пробив их и маглев, покачиваясь, ехал дальше в тишиневыведя из строя двигатели. Привычка Тяжело повреждённый корабль начал крениться назад к почтительности глубоко укоренилась в Экклезиархиигравитационному колодцу.
Клэйва отправили ещё выше— Продолжайте движение, и на каждом ярусе исповедника сопровождал взвод охранников. При первой возможности он взглянул на их знаки различия — и не опознал ихприказал Ёрундур, но это мало что значило. Линкор явно был личным кораблём кардиналанаблюдая, а таких как полдюжины кораблей были тысячи, и все они являлись могущественными сами по себе; некоторые командовали огромными флотами и военными силамизаклятого врага начали выходить на дистанцию удара. Доведись Клэйву угадыватьБыло трудно уследить за ними всеми, он бы сказал, что линкор принадлежит на прицелах не подразделениям Офелии, а Священному синоду Терры, а то и самому Тронному миру. Всё, что видел Клэйв, — отменное снаряжение и значительная военная мощь. В отличие от «Аметистового сюзерена», который при каждом ударе гремел, как пустая кадильница, «Непорочное предназначение», казалось, хорошо переносило бурю, и вряд ли в его недра, как в пещеры, проникали отголоски бурного разрушения, творящегося снаружиоставалось свободного места.
Всё изменилось— Как только достанем их, когда они прибыли убирайтесь отсюда на верхний ярус командного мостика. Громадное помещение заполняли сотни членов корабельной команды, работающих в тесных рядах. Огромный свод из обрешёченного свинцом и хрусталём бронестекла открывал панорамный вид на бойню, развернувшуюся над Оядой. Корабли разворачивались и ныряли перед ними, одни горели, другие — стреляли, и всех их окружали орудийные вспышки и столбы светаполных оборотах.
Сама же атакованная планета занимала нижнюю треть обзораПо галеону стали попадать тяжёлые удары — скоординированные залпы, напоминая кроваво-оранжевую дугуот которых пустотные щиты завизжали, испещрённую чёрными полосами сажи и пепла. Когда линейный крейсер открывал огонь, палубы под ногами равномерно вздрагивали; орудийные палубы приводились в действие, на мгновение затмевая все прочие источники светагрозясь пропустить выстрелы по корпусу.
Повсюду на мостике стояла облачённая Ёрундур не останавливался, продолжая неуклонное снижение, а потом наклонился кормой вниз. Начался отсчёт секунд и каждая тянулась дольше предыдущей, мучительно и слишком медленно. Старый Пёс ожидал в багрянец любом момент услышать как раздастся рокот и золото стража. Клэйва провели по широким мраморным ступеням к белокаменному командирскому трону, стоявшему под стеной скульптур в сусальном золоте. В железных подставках горели свечи, отбрасывая тёплый мерцающий свет на пышное убранствокорпусу пройдёт скрежет и треск крупного пролома.
С высоких сводчатых рам свисали тяжёлые портьерыИ тут он увидел его — вырвавшийся из атмосферы огненный шлейф, на которых были вышиты сцены из жизни святых и мучеников. Священники благоговейно расхаживали среди экипажа в сопровождении парящих сервочерепов и воскуряющими благовония сервиторовгладкие очертания которого почернели, бормоча на ходу благословенияно двигатели всё ещё продолжали работать.
Перед троном стояли старшие советники и командиры линейного крейсера — более тридцати мужчин и женщин, облачённых в сложные до нелепости церемониальные доспехи. Сопровождающий провёл исповедника в центр группы и представил тому, кто, очевидно, был за главногоТащите их сюда! — закричал космодесантник.
Человек, к которому обращался офицер, был почти на голову выше окружающих. На нем были тяжёлые— Я чертовски хорошо знаю, искусно сделанные и украшенные доспехи; кардинал в них казался массивным и внушительным, лишь немногим уступая космическому десантнику. С широких плеч свисал толстый бархатный плащ, отороченный горностаем, а на поясе — длинный меч в эбеновых ножнах. Орквемонд не носил шлема; у него были землисто-коричневая лысая головагде мы находимся, жёсткие черты лица и зелёные глазатак что ''тащите их сюда''.
Несомненно«''Аметистовый сюзерен''» снова летел в опасной близости от атмосферы планеты, это был воинственный человек; он чувствовал себя как домана этот раз его ретро-двигатели яростно пылали. Пара вражеских истребителей, находясь в гуще сражениязапущенных с ближайшего авианосца, а не устремилась за монастырскими стенамигалеоном, но тут уж ничего нельзя было поделать. Многие кардиналы были такими, учитывая временаЁрундур не сводил глаз с авгуров, пытаясь в которые они жилисамый последний момент принять на борт шаттл. Делво был другим. Когда Орквемонд заговорил, его голос звучал спокойноГде-то в глубине, почти по-учёному точночто за пределами досягаемости сенсоров, но самообладаниеСтарый Пёс осознавал, которое он выдавалчто «''Непорочное предназначение''» с боем вырывается из орбитального сражения, было абсолютнымувлекая за собой десятки вражеских кораблей.
Клэйв поклонился так же низкоВражеские истребители сблизились с галеоном, как и капитанобстреливая их плотным огнём, отчего весь корабль затрясло. Здесь придётся действовать с осторожностьюЁрундур проигнорировал атаку, оставив это на артиллеристов. Хронос загрохотал, авгуры отследили приближающейся «''Хлаупнира''», счётчики урона ползли вверх, всё выше и выше…
Орквемонд внимательно посмотрел на КлэйваПустотные щиты с треском схлопнулись в пасти ангара, мгновенно подставив корпус под новые удары. Глаза кардинала всё ещё оставались прищуренными«''Хлаупнир''» устремился к проёму, в последний момент разворачивая корпус, чтобы поравняться с консольными дверными панелями, словно он оценивал возможную угрозу. Его украшенная драгоценными камнями перчатка по-прежнему лежала на рукояти огромного мечаа затем ворвался внутрь.
— Мы ненадолго поймали ещё один сигналЁрундур развернулся к экрану дальнего обзора, чтобы рассмотреть шаттл поближе. Он двигался хаотично, будто с повреждённым двигателем, а в кабине пилота зияла трещина, но он быстро пропалчерез которую выходил кислород. — Есть какие-нибудь сообщения?
Поведение кардинала оставалось насторожённым и подозрительным— Похоже система связи не работает. Звука нет, но я улавливаю странную закономерность в освещении. Возможно, это совпадение.
— ИтакЁрундур взглянул на это. Огни шаттла мигали как будто бы беспорядочно, что у вас здесь было за дело?словно его системы электропитания полностью вышли из строя.
Лицо Клэйва Вот только порядок был вовсе не случайным, Старый Пёс узнал в нём боевой кант на мгновение омрачила печальювике.
— Как и много лет назад''От-крывайте во-рота, милорд, — война. Канонисса готовилась мобилизовать свои силы, но у неё катастрофически не хватало припасов. Запасы прометия в её палатах подходили к концу. Меня отправили, чтобы я договорился о льготных поставках, используя прерогативы Культа. Горько осознавать, что моя миссия с самого начала была обречена на провал.ку-ск ски…''
Орквемонд не сводил с исповедника глаз— Тащи его внутрь, — приказал Ёрундур, и космического десантника захлестнула волна облегчения. — Последний, и мы уходим.
— НетЧерез несколько секунд «''Аметистовый сюзерен''» догнал повреждённый «Арвус», милордпродолжая брать на себя всё больше лазерных и кинетических ударов. Гуннлаугур вызвал Ёрундура из ангара, как только тот оказался в зоне видимости, приказав немедленно выйти из системы, это одновременно вызывало как облегчением, так и раздражением, потому что Ёрундур и так шёл насколько быстро, насколько мог. «Арвус», петляя, вломился внутрь, прикрываемый последним массированным залпом кормовых орудий. К этому времени макропушки почти что исчерпал свой основной боезапас, но они выплюнули что оставалось, продемонстрировав впечатляющую резкость, уничтожив ещё четыре мчащихся истребителя, прежде чем пришлось переключиться на лазерные пушки и тяжёлые болтеры.
— Риск есть всегда, милорд. Канонисса тоже это знала. Нужно надеяться, что она нашла способ продолжать службу в моё отсутствиеКосмодесантник услышал за спиной топот сапог. КажетсяПрежде чем он повернулся лицом к возвращающейся стае, что сейчас все миры ввергнуты в хаоскоммуникаторе с треском раздался выпал Хафлои.
Клэйв снова бросил взгляд на бронестёкла, наблюдая за битвой, бушующей за пустотными щитами, — безмолвной чередой орбитальных залпов и уничтоженных кораблей. От ярости и масштаба битвы захватывало дух. Трудно было представитьУдивлён, что «Аметистовый сюзерен» продержится в объятиях этой бури долго. Возможноты вообще выбрался, его уже уничтожили, поставив для Клэйва точку в долгом кошмаре плена— ответил Ёрундур. В любом случае, даже если бы галеон каким-то образом выстоял немного дольше— Полагаю, вряд ли он доставил бы беспокойство сему великолепному линейному крейсеруты не выследил крысу.
Губы Орквемонда слегка изогнулись в усмешке — совсем чуть-чутьЗначит, едва заметный намёк на его чёрный юмор:он сбежал. Черт бы всё это побрал.
— Вижу, вы не стратег. В данный момент мы боремся за собственное выживание. Если мы не покинем Ояду в течение четырёх часовкоммуникаторе раздалось шипение, то отступление станет невозможным. В настоящее время все доступные нам ресурсы направлены похожее на то, чтобы удерживать здесь открытый проходсмешок.
Конечно— ''Может быть, Клэйв знал это и раньше. Он зналтак, а может, зачем они сюда прибыли и что собирались делатьнет. Тайной по-прежнему оставались лишь имена и подробностиЯ не мог уйти, не дав им пищу для размышлений''. Он решил попытать счастья и надавить ещё немного:
— Прошу прощения, милорд. Я не понимаю.
После этих слов кардинал жестом пригласил исповедника подойти поближе к краю мраморного возвышенияОн сделал это. Его советники и адъютанты потеснились, освобождая место, и вскоре Клэйв уже без помех и в полном сосредоточении разглядывал открывающийся перед ним вид на планету. На трансляцию в реальном времени накладывались гололиты наведения, выделяющее одно конкретное место — город-вышку. Различные пиктеры, установленные по всему возвышению, передавали изображение с уровня землиСбежал.
— Может статься«''Непорочное предназначение''» плыл сквозь варп вместе с большей частью эскорта, что вас действительно привело провидение, исповедник, — сказал Орквемонд. — Один из наших братьев по Церкви находится с которым прибыл на том мире, в своей осаждённой цитадели, — Его Святейшество кардинал Астра Леон Кираст; некогда он командовал одной из наших лучших боевых групп, но в последнее время посвятил себя собственным начинаниямОяду. Мы пришли за ним, рискуя собственными жизнямиКлэйв не знал нынешнего курса линкора. По правде говоря, когда мы отправлялись в путьОн также очень мало знал о намерениях Орквемонда, исповедник было известно лишь то понятия не имели, в каком состоянии будет Ояда. Некоторые полагаличто кардинал был сильно разочарован тем, что скверна минует этот мирКираста не доставили к нему лично, и мы доберёмся сюда беспрепятственно. Другие же опасались — и, как оказалось, не без оснований, — считал уничтожение ренегата с расстояния почти что, прибыв на место, мы обнаружим планету, объятую пламенем. Конечно, мы едва успели, отрезав нужную нам часть, но это ещё не всё. Если на то будет воля Трона, мы уйдём отсюда, выполнив нашу миссиютотальным поражением.
Леон КирастОднако для Клэйва всё сложилось идеально. Клэйв знал это имяЗастрявшие на своём скрипучем, бесполезном галеоне Волки, не смогли подобраться достаточно близко, чтобы отомстить, хотя и понаслышкеони, несомненно, жаждали этого. КогдаПравда, один из них, должно быть, каким-то он образом всё же проник на борт линкора и атаковал орбитальные лазеры, но было ясно, что нарушитель либо погиб, либо был одним из величайших членов Синодавынужден спасаться бегством — Клэйв слышал, о нем говорили как что-то бормотали о возможном делегате Совета кардиналов на Террепропаже резервного шаттла. С тех пор, энергичном человеке с репутацией сторонника решительных военных действийкак корабль прорвал завесу реальности прошло уже много времени и повреждения постепенно устранялись. Десятилетия назад казалось, что у него есть все шансы взойти Наконец-то он смог немного расслабиться. И в кой то веке сосредоточиться на вершину церковной политической иерархии, но его пламя внезапно угасло, будто его потушили невидимый кулак меститом будущем.
— В таком случае я рад присутствовать здесь и наблюдать за вашими действиями, милорд, — сказал Клэйв, должен покинуть «''Непорочное предназначение''» как можно скорее. Его легенда была придумана под давлением и на этот раз ему не пришлось изображать нетерпение. — Слава Трону, вы прибыли, чтобы доставить кардинала в безопасное местовыдержит пристальное рассмотрения.
Услышав этоКогда появится возможность исповедник поговорить с Орквемондом и объяснит, Орквемонд снова улыбнулсячто ему нужно вернуться к своим прежним обязанностям. Что шаттла, хотя на этот раз в который доставить его улыбке до ближайшего учреждение Экклезиархии, было ещё меньше весельябы вполне достаточно, а дальше он справиться сам. Вернувшись в лоно Церкви, Клэйв вновь сможет воспользоваться личными счетами и связаться со своей старой сетью партнёров. Он уставился на гололит с суровым выражением на суровом лицеНекоторые из оставшихся союзников Делво, без сомнения, захотели бы помочь, если он сможет сделать этот акт стоящим усилий.
— Доставить в безопасное место? — переспросил онБыло бы лучше, подумал исповедник, вообще забыть о «Фалкраме». — ПохожеТеперь с ним покончено, вы меня не понялипоследняя станция проекта уничтожена, исповедника его идейный вдохновитель мёртв. Мы здесь Волкам больше не ради эвакуации. Кираст — отступникна кого охотиться, который в погоне за личной идеей-фикс поставил под угрозу кропотливый труд целого столетияа Церкви больше нечего было бояться. Я здесьКлэйву придётся двигаться дальше, чтобы покарать его. Даже сейчас мои войска приближаются к искать новых покровителей и новые цели и готовятся привести его ко мне в цепях. Когда я буду выносить приговор КирастуКак только он покинет Орквемонда, хочу посмотреть ему в глаза. И планирую выяснить полный масштаб причинённого им вреда, прежде чем прикончу его здесьосвободившись от всего этого проклятого дела, на этом самом кораблевсё снова станет проще.
Клэйв не нашёлся с ответомВсё уже начинает налаживаться. Он просто стоял как истуканКоманда подыскала ему новую одежду, наняла штат прислуги, следя за взглядом кардиналачтобы заботиться о его нуждах, пока и выделила удобные покои на экранах мелькали новые сведения о текущем боекомандных уровнях. Это было неожиданноС тех пор как корабль вошёл в варп, исповедник был предоставлен самому себе. Это делало ситуацию ещё более опасной. Клэйву следовало подуматьИ Клэйв потратил это время с пользой — он отведал изысканные блюда, приготовленные в трапезных для командования, спланировать всё заново — и надеятьсяознакомился с прекрасной коллекцией религиозных книг в личной библиотеке кардинала, что он ещё не выдал себяначал намечать путь к былому величию.
— Кираст обороняет тоПрошло семь дней, прежде чем Орквемонд вновь нанёс ему визит. Клэйв только что осталось от его королевстварасправился с очередным пышным ужином в своих личных покоях и подумывал о том, — продолжил Орквемонд. — Несмотря чтобы удалиться на затраченные ресурсы, операция занимает больше времени, чем я рассчитывалпокой. Тем не менееОрквемонд появился без предупреждения, на данный момент есть лишь два исхода. Либо мои войска задержат этого отступника войдя в каюту в сопровождении четырёх корпехов и женщины в течение стандартного часа, что позволит мне собственноручно свершить правосудие Императора, либо я активирую орбитальные лазеры чёрной тунике и уничтожу город прямо отсюдаперчатках.
Ёрундур включал двигатели на полную мощностьКлэйв встал, разворачивался и давал крен, чтобы уклониться от самых сильных попаданий по кораблювытирая подбородок. Орквемонд выглядел внушительно даже без брони. Корпехи держали лазганы наготове. С каждой минутой раздавались новые Женщина стояла позади и новые гулкие удары, от которых тряслись люмены. Постоянная защита галеона свелась к минимуму, а это означало, что сильный залп практически из чего угодно лишит их последней защитыхранила молчание, на которую они могли положитьсяно ему совсем не понравился её вид.
Старый Пёс с головой ушёл в борьбу за выживание— Вы были невероятно великодушны, так что едва заметилмилорд, как Бъяргборн вернулся на свой пост— ответил Клэйв. — Надеюсь, проковыляв по палубе и рухнув на трон.что всё в порядке?
«Аметистовый сюзерен» круто спикировал внизОрквемонд протянул руку, направляясь к нижней границе сферы битвы, прежде чем выйти из неё и развернуться влево, едва избежав последнего залпа «Мёртвой Головы»корпех дал ему маленький кусочек металла. Расстояние между двумя кораблями теперь Клэйву было очень небольшим достаточно одного взгляда, чтобы понять, что это — скоро у них не останется места ни для каких манёвровинфопланшет, которые имели бы смыслспособный хранить часы показаний.
Эскадрилья Экклезиархии теперь была прямо перед ними; корабли содрогались Клэйв не мог отвести от количества попадающих по ним снарядов, соединение окружали концентрические круги огня, но флагман не жалел своихкардинала глаз. Что бы ни происходило вокруг, корабли не двигались с места: они просто пережидали штормВо рту появился тошнотворный привкус. Это казалось странным. Даже если линкор прибыл сюда ради эвакуацииОн пытался придумать, он мог подняться вышечто бы такое сказать, но на ум ничего не теряя при этом связи, сохраняя себя в целости и ведя подготовку к быстрому выходу из системы. По какой-то причине капитан не стронулся с того места, где находился в момент первого залпа орбитального лазерашло.
И всё же— Здесь хранится очень много информации, по крайней мере, это немного облегчило задачу— сказал Орквемонд. Теперь до испытания оставалось на несколько сотен миль меньше— Не хотите ли прослушать небольшой отрывок? Очень хорошо.
— Орудийная палубаКардинал щёлкнул переключателем, мне нужно максимальное рассеивание, всему составу перейти на корму, — передал Ёрундур по воксуи включилась потрескивающая аудиозапись. — Что вы можете предложить?
— «''ПерезаряжаемсяЯ даже не уверен, повелитель!'' что Фалкрам — донёсся отчаянный ответ с нижних палубэто один человек. На заднем плане Ёрундур услышал гулкие хлопки закрывающихся затворовЯ же уже говорил. — ''Цель — произвести залп в течение двадцати секунд!'' — Ожидание могло оказаться слишком долгим.»
— Сделайте всё за десять. Целевые векторы отправленыОрквемонд выключил запись.
Ёрундур взглянул на тактический экран дальнего действия— Здесь есть гораздо больше. «Мёртвая Голова» по-прежнему шёл на сближениеПохоже, намереваясь отрезать им пути к отступлениюони записывали каждый ваш разговор. Теперь вражеский крейсер пёр напроломИ один из них, наращивая оборотыбез сомнения, чтобы занять ударную позицию. Впереди и вверху виднелись корпуса кораблей Экклезиархиибыл недоволен тем, над которыми возвышался огромный корпус самого линкора. На фоне далёкой пустоты они казались тёмными силуэтамичто вы пытались избавиться от их опеки, подсвеченными бушующей вокруг огненной бурейон счёл своим долгом оставить копию записей здесь.
— ''Старый Пёс!'' — В коммуникаторе раздался трескучий голос ХафлоиПеред глазами у Клайва все поплыло. Кровавого Когтя было едва слышно, слова казались шипением статики Его затошнило. Он снова посмотрел на фоне грохота помехженщину.
— ''Поздно'', — последовал ответТошнота усиливалась. — ''Удалось… нижние палубыМилорд, где-то… расчётов я почти ничего не было, но я пролетел вслепую... щиты опущены, проник внутрьзнаю, сейчас… цель — добраться до мостика''исповедник попытался предпринять слабую попытку возразить.
Пока Ёрундур собрался с ответом— Вы поймёте это, артиллеристам удалось произвести залпесли прослушаете, и пара снарядов полетела записи с корму, метя в нос разворачивающейся «Мёртвой Головы»этой штуки. Цель ставилась не повредить вражеский крейсер — на данный момент у них не было на это сил, а показать наблюдателям на «''Непорочном предназначении''», кому они хранят верностьЯ бы мог рассказать им очень немногое.
Снаряды ударили по преследующему галеон неприятелюОрквемонд кивнул корпеху, тот закрыл двери и запер их на мгновение искривив его пустотные щиты ключ. Женщина шагнула к исповеднику, вытаскивая из-под туники что-то металлическое и немного сбив того с курсаострое.
— ...''думаюЖенщина начала раскладывать другие инструменты, это нижние палубы. Запахи… да, это плохо. Двигаюсь.ни разу не взглянув Клэйву в глаза.Два корпеха подошли и встали рядом. на уровень главного мостикаВ руках они держали кандалы.''
— Все двигатели на максимальную мощность! — Ёрундур окликнул БъяргборнаКлэйву захотелось заплакать. — Бей по нему всем, что у нас есть, и не обращай внимания эффективностьОн был так близко.
«Аметистовый сюзерен» отреагировал мгновенно— Повелитель, подскочиввам не нужно этого делать, словно от удара— попытался было исповедник. Галеон устремился к эскадрилье Экклезиархии, не обращая внимания на полученные удары; на манёвры уклонения больше не было времени, они — Я мог бы просто неслись к цели, будто все гончие ада гнались за ними по пятам. За время броска все тактические сигналы тревоги стали красными.. рассказать.
— Обгоните Клэйв едва заметил, как его! — прорычал Ёрундурусадили обратно на стул, вцепившись в подлокотники тронаа на запястьях сомкнулись кандалы. Казалось, до кораблей Экклезиархии можно доплюнуть; через секунду «Аметистовый сюзерен» окажется за их строем, прикрытый длинными рядами активных орудийЖенщина закончила свои приготовления и начала приближать к исповеднику кончик стального шипа. — Кровь Русса, ''вперёд''!
Затем пустота побелела. И в космос обрушился шквал огня — колоссальнаяЯ хотел заполучить Кираста, вращающаяся но сгодишься и обжигающая глаза неоновая стенаты, затопившая каждый экран и перегрузившая те немногие авгуры, что со скрипом вернулись в строй. На мгновение даже Ёрундур вздрогнул, зажмурился и стиснул кулаки. Удар будет ужасающим: даже если им повезёт— сказал Орквемонд, с галеона сорвёт последние пустотные щитыбросив на Клэйва последний едкий взгляд, а корпус вдавит внутрьпрежде чем повернуться к женщине.
Но огненная волна их так и не настигла. Залп был достаточно сильным, но он исходил не от «Мёртвой Головы» — обстрел вели четыре эскорта Экклезиархии, стрелявшие одновременно. «Аметистовый сюзерен» прорвался под их строемДознаватель, метнувшись сквозь их изменчивые тениможете начинать, словно брошенный боласкогда будете готовы.
«Лёд и железо», — неохотно подумал Ёрундур. Это был потрясающий залп, исключительно слаженный.
Линейный крейсер предателей оказался разгромлен, попав под перекрёстный огонь мастерски нацеленных лэнс-ударов. Его хребет был сломан, а ухмыляющееся лицо-череп раскололось на куски.
По всей длине почерневшего корпуса виднелись рвущиеся в космос газы, за которыми следовали внутренние взрывы. ===Глава двадцатая===
Корабль терял мощность прямо на глазах Ёрундура, заваливаясь в сторону гравитационного колодца Ояды. Его охота завершилась.
В другой день Старый Пёс, возможно, счёл бы это убийство недостойным: ведь он полагался на огневую мощь сомнительного союзника вместо того, чтобы сразиться с врагом в одиночкуГуннлаугур был прав — женщина оказалась крепкой. Но, с другой стороны, его корабль представлял из себя ржавый остов, игрушку, угнанную у пирата и превращённую в лучшем случае в полусерьёзный военный корабль; настоящая-то цель лежала Глядя на планете внизунеё, так что по этому поводу Космический Волк огорчался лишь до известного пределаИнгвар всё больше поражался.
На личный экран трона поступило кодированное сообщениеПо меркам смертных, переданное с главной матрицы приёмника корабляона была стара, возможно старше ста лет. Туго натянутая кожа лица свидетельствовала о многократных процедурах по омоложению, хотя сейчас их эффект начал ослабевать.
«''Неопознанное частное судно''Женщина выглядела худой, — гласила надписьс признаками недоедания, помеченная вверху рунами Экклезиархии. — ''Сохраняйте дистанцию и курсявно не отличалась крепким здоровьем даже до того, не мешайте нашему развёртываниюкак заключила со своим повелителем самоубийственный пакт. Если подойдёте Принятый на расстояние удараОяде яд быстро распространялся по телу, следующий залп будет по вам''»выводя из строя органы, превращая кровь в желе, закупоривая лёгкие.
«Вполне справедливо»Они были вдвоём в отдельном медицинском отсеке «''Аметистового сюзерена''». Стены, — сказал себе Ёрундурпалуба и потолок начисто выдраили перед их прибытие и теперь всё поверхности сияли белизной в свете двух полос люменов. Женщина лежала на жёсткой койке, составляя план дальнейших действийголову подпирала грубая подушка. На данный момент Когда Ингвар её принёс, корабельные медики сделали всё, чего хотел Старый Пёсчто могли, — на мгновение укрыться у Космического Волка появилась надежда на то, что она придёт в чувство. Но в тени эскадрыитоге, старший офицер, воспользовавшись их численностью и мастерствомкомпетентный человек из старой команды Коллаквы, чтобы ещё немного продлить свою жизньлишь покачал головой.
===Глава пятнадцатая===По всем вводным Бута должна была умереть во время перелёта с Ояды. Но что-то поддерживало в ней жизнь, возможно, это была сила воли. Ингвар вспомнил, что Байола была такой же. В наступлении этого, последнего, момента, присутствовало что-то, что действовало на них всех. Они всегда хотели поговорить.
Взлетев по последней лестнице в уже разрушенный дверной проём— Он ведь соврал нам, Гуннлаугур ворвался в командный центр. Переступив порог, он легко сменил молот на болтер, и не так ли? — сказал Ингвар без разговоров последовал его примеру.
Командный центр представлял из себя обширное шестиугольное помещение диаметром более сорока ярдовГирфалькон хотел задать столько вопросов. Всё, что касалось обнаружения Кираста вызывало разочарование, со стенами — от пола до потолка — из бронированного стеклатот факт, что Волки опоздали и располагался почти на самом верху смотровой башни. Главное место занимала центральная колоннане смогли как следует отомстить, окружённая экранами дисплеев и блоками сенсоровчто ещё многого не узнали. Винтовая лестница вела на верхний уровеньЕсли бы время не поджимало так сильно, отгороженный металлическими сетчатыми панелями. Пол был сделан то ему бы хотелось вытянуть из толстого ферробетона, практичного и взрывостойкого. А вокруг бушевал огненный шторм, от которого конструкция скрипелакардинала всё до последней крупицы информации — историю «Фалкрама», и давил на стеклоего систему функционирования, будто норовя прорваться внутрьоперативные базы.
Повсюду валялись мертвецы: одних бросили на корпуса когитаторов, другие застряли между стеллажами с оборудованием. Большинство были в багряной форме, кое-кто — в чёрных панцирях. Все поверхности испещрило лазерными попаданиями, оставившими длинные полосы на стекле и пластали. Теперь сомнений быть не могло: они сражались друг с другом. Солдаты в багряном пытались добраться до подножия лестницы, а солдаты в тяжёлой панцирной броне пытались их остановить. Оборонявшихся было не так много — их осталось лишь четверо; они пригнулись пониже на внутренней стороне лестничного пролёта, держась против трёх десятков солдат в багрянце, сгрудившихся под прикрытием перевёрнутых письменных столов и сенсорных станций и приготовившихся к последнему рывкуБута едва улыбнулась.
Увидев это— Он не лгал, Гуннлаугур на долю секунды заколебался— прохрипела женщина. Он обратил внимание на серебряный узор, нанесённый на панцири обороняющихся, двойные силовые клинки у каждого из них, ничего — На самом деле Кираст никогда не выражающие шлемы, полностью закрывающие лицо, и крошечные значки с золотыми херувимами на правой стороне груди…лгал. Даже мне.
Ингвар присоединился к вожакуЖенщина закрыла глаза. — Почему ты думаешь, и они вместе распылили масс-реактивные снаряды по всему помещениючто мне есть что ещё сказать? Ты дьявол. Ударная волна разрывала корпуса приборов, пробивала бронестекло, разносила бронежилеты солдатЯ посвятила жизнь тому, превращая пол в крошево. Космические Волки побежали к лестнице прямо сквозь разрывы под хор прерывистых криков и вторичных детонацийчтобы причинять вам боль.
Неподготовленные к такому солдаты были перебиты в первой же волне— ''Он'' посвятил этому жизнь. У открывшихся бойцов Возможно, в панцирной броне дела обстояли немногим лучше — троих сбило с ног попаданием снарядов начале, и отбросило к центральной колонне, а детонации болтов разорвали тела ты тоже. Ингвар внимательно наблюдал за ней на частипротяжении всего времени. К тому времени, — Но я видел как Гуннлаугур добрался до винтовой лестницыты к нему относилась. Думаю, в живых остался только один защитникчто ты занимаешься этим уже очень давно. Достаточно, которыйчтобы задастся вопросом о том, пошатываясь от ударной волныпочему всё твоё существование было потрачено впустую на навязчивые идеи одного человека. Кираст хранил веру до самого конца, пытался найти укрытиепотому что был вынужден. Раскалыватель Черепов сделал добивающий выстрелНо я не уверен, целясь выжившему в головучто эту же веру сохранила и ты.
Но боец в чёрном уклонился от этого выстрела. Каким-то образом он двигался быстрее, чем кто бы то ни было — отпрыгнул в сторону, дав болту пролететь мимо шлема и врезаться в пластальную обшивку. Затем он снова вскочил на ноги, сжимая в обеих руках по клинкуЖенщина улыбнулась, и бросился на волчьего гвардейца. Гуннлаугур сделал мощный замах болтером, намереваясь размозжить противнику голову, но движения бойца в чёрном затем снова оказались слишком быстрыми: он поднырнул под болтер, направив клинки в живот космодесантникаоткрыла налитые кровью глаза.
Гуннлаугур увернулся, уходя с траектории движения одного из мечей, но второй, вспыхнув энергетическим полем, вонзился ему в броню— Настоящий философ. Я надеялась, что ты разозлишься на дюйм погрузившись в керамит. Волчий гвардеец развернулся, чтобы ударить человека в лицо, но его шлем уже разнесло вдребезги болтом Ингвараменя, пронзившим его навылетварвар.
Забрызганный кровью и осколками брони Гуннлаугур выругался, отпихивая от себя обезглавленное тело. По правде говоря, он не был медлительным — это мечник действовал стремительно. Движения воина были чрезвычайно быстрыми, быстрееИ дать то, чем позволяло любое не модифицированное человеческое телочто тебе нужно.
Космические Волки взбежали по винтовой лестнице— Вам никогда не приходило в голову, лязгая ботинками по стальным ступенямхотя бы на мгновение, и оказались в большом зале с высоким потолкомчто, причиняя вред нам, расположенном на самом верху башни.вы вредите трудам Императора?
Зал отличался от других: в нём царил полумрак, будто в часовне— Труд может быть испорчен. Он был круглымВозможно, с узкими щелями окон. Пол устилал толстый ковёр, на стенах висели драпировки. Сводчатый потолок возвели в стиле имперской готикидавным-давно, а в тёмных нишах стояли гранитные статуи святых, освещённые мерцанием установленных в ряд свечей. В дальнем конце комнаты возвышался огромный алтарь. когда Он выглядел редкостным и ценным — такая вещь скорее могла бы оказаться в сердце собора на мире-святилище, а не на промышленной планете на грани уничтожения. Вдоль стен размещались книжные шкафы, уставленные стопками томов в кожаных переплётах. Напротив алтаря, недалеко от того места, где вышли Космические Волки, высилась ещё одна статуя — отлитый из чистого золота идеализированный херувимвпервые вас создал, держащий в юной руке пучок стрелвы были чище.
Это было странное место— Мы никогда не менялись. Внутреннее убранство в целом соответствовало ортодоксальному имперскому культу, но перемежалось диковинными предметами С этим согласны даже наши враги — артефактами ксеносов, археотехом, хранящимся Космические Волки сражались в сверкающих стазисных полях, и гололитами, тихо воспроизводящими зацикленные записиЕго войнах ещё до появления Церкви.
В тёмных нишах висело оружие. Некоторые из образцов выглядели очень древними. Очень многие, похоже, имели фенрисское происхождение, и это беспокоило. Действительно, чем пристальнее Гуннлаугур их разглядывал, тем больше подмечал вещей с Фенриса — фрагменты доспехов, таблички с названиями боевых кораблей Ордена, рунические дощечки и звериные тотемы, запертые в стеклянных шкафчиках. Волки будто попали во что-то вроде логова эзотерического коллекционера, в мрачный музей награбленного, и всё это — в сочетании со строгой иконографией ЭкклезиархииЦерковь существовала всегда.
Перед алтарём на коленях стоял мужчина. Крепкого телосложения, он носил тёмную ниспадающую мантию, отделанную серебром. Рядом находилась женщина в таком же чёрно-серебряном одеянии, с длинным церемониальным мечом в руках. — Хочешь поспорить со мной об истории? Сейчас? Ингвар и Гуннлаугур навели на них болтерыухватился за край койки, каждый оперившись на свою цель, но ни тот, ни другой не стреляли. Снизу доносились завывания ветра и приглушённый треск далёких пожаров. Снаружи, в лагере, всё ещё бушевала битва, а в помещении были только они вчетверомеё каркас.
Женщина посмотрела на космодесантника. Прошло мгновение, а мужчина так и не шевельнулся. Чтобы улучшить обзор, Раскалыватель Черепов сдвинулся левее и увидел, что тот молится, беззвучно шевеля губами. После завершения ритуала человек на коленях открыл глаза. Он медленно поднялся на ноги, опираясь рукой о пол, чтобы не упасть, и тяжело дыша. Наконец он повернулся, поправляя мантию на своей широкой фигуре, и при виде Волков у него на лице промелькнуло удивление— Бута Авелина.
Женщина выглядела то ли дряхлой— В конце концов, то ли больной. Чёрная мантия свободно облегала её худощавую фигуру. Длинные волосы были убраны с лица, придавая профилю строгости. Меч, который она держала в руках, являлся скорее реликвией, чем оружием; вряд ли женщина владела им более, чем символическида.
Мужчина обладал смуглой кожей оттенка тёмной бронзы и голубыми глазами. Коротко подстриженные волосы открывали застарелые шрамы на лбу и затылке. На нём были риза и палантин верховного жреца имперского культа, хотя Гуннлаугур и не видел таких цветов прежде. — И как же вы всё это провернули?
Все предметы из ткани здесь были глянцево-чёрными с серебристой отделкой, и это сочетание цветов причудливо переливалось в свете свечейВыражение лица Авелины изменилось.
Лицо мужчины было лицом маньяка. Челюсти сжаты до пределаКостяшки пальцев побелели, вены на шее вздутыкогда женщина вцепилась в одеяло. Казалось, — Как он почти не моргал, если вообще моргали сказал. Мы пытались начать войну и потерпели неудачу. Беглый осмотр показалПоэтому мы сделали то, что при нём не было оружия. Гуннлаугур опустил болтердолжны были, прижав его к доспеху. Ингвар же по-прежнему держал женщину на прицелетайно.
Мужчина сомкнул дрожащие руки — Последний этого у них было только одна цель. И ради её достижения оперативники были готовы умереть. Такова была схема. В разгар сражения, а это всегда были крупные сражения, и чем крупнее, тем лучше, мы старались разместить вспомогательные силы в нужном месте. Шли рядом с вами. Они разворачивались только тогда, когда мы им говорили, и только тогда, когда цель была открыта. Это была самая сложная часть нашей работы — мониторинг, принятие решения о том, когда активировать схему. Кираст потратил всё своё состояние, чтобы развить эту способность к прогнозированию. Он мог бы стать главой целой епархии. А может, добиться гораздо большего. Однако, в конце концов, смотреть на поясе: ваши страдания оказалось важнее.
— Леон Кираст. Кардинал Астра, чего бы это ни стоило, хотя, полагаю, теперь меня лишили и этого. Так что отныне я просто Леон. Или сир Кираст. Выбирайте сами.В голосе женщины послышалась горечь?
— Что здесь произошлоИли это просто боль дала о себе знать?
Кираст нервно пожал плечами: — Пустая трата, — пробормотал Ингвар.
Кардинал одарил женщину улыбкой: — Причинишь нам зло, и мы обязательно за тобой придём.
Гуннлаугур провёл повторное сканированиеГолос женщины становился всё слабее. Сердцебиение мужчины было прерывистымСпоры о том, а показатели жизнедеятельности кто начал вендетту и по какой причине, казались ещё более бессмысленными, чем когда-либо. — перегруженными. Его тело пронизывала аугментикаИтак, хотя большая часть улучшенийработа была завершена, похожене так ли? Все ваши средства были израсходованы, не работала или была неисправной. все ваши войска выведены?
— И теперь ты идёшь с намиБута заколебалась. Взгляд женщины метался, будто у школьницы, которую застали за каким-нибудь мелким проступком. Ингвар задумался, насколько сильно годы секретности повредили её рассудок. Возможно, когда-то Авелина действительно могла произвести впечатление. Теперь же она была изломана, выгорела дотла, и, по-видимому понимала это.
Кираст решительно покачал головой:— Ояда была последней базой, — неохотно сказала Бута. — Последний местом, где располагались подразделения находившиеся под нашим влиянием. Все охотники, которые были в нашем подчинении, располагались там, тренировались, ожидая команды-активатора.
Ингвар издал недовольный рык: — Туда, где должен быть владелец последнего имени. Последний из списка.
— Мы ''получим'' ответы Леон был непреклонен, он должен был забрать их всех. Поэтому мы отправили полки на наши вопросысборы по секторам. Всё завершиться, как только они выполнят свою работу. Они уже отбыли. Возможно, вы даже пролетали мимо наших транспортёров по пути в систему. Ха! Представь. Вы проходите мимо охотников думая, что те эвакуируются.
— Да хоть сейчас, — сказал Кираст, и у него на лбу снова выступил пот. — Берите столько ответов, сколько пожелаете, — конечно же, если добрейший кардинал Орквемонд не тронет это место ещё хотя бы несколько мгновений. И если у нас будет время, то я расскажу всё, что пожелаете. Я хочу всё рассказать. Я ''сгорал'' от желания рассказать кому-нибудьЖенщина быстро бледнела. Просто оглянитесь вокруг — вы же видитеВзгляд стал рассеянным, что это всегда было связано с вамиа кожа посерела.
Духовник придвинулся поближе к Ингвару; — Куда они направлялись? — спросил космодесантник. — Что за имя он заметно прихрамывал, кожа на его шее темнела по мере движения.им назвал?
За всё Ингвару захотелось схватить её за плечи и встряхнуть, но это время лицо женщины никак сломало бы женщине позвоночник. Он придвинулся ближе, но не менялось — оно ничего не выражало. Кирастдля того, чтобы угрожать ей, напротива чтобы просто услышать, казался торжествующимчто она скажет. По мере того как ускользала жизнь этой женщины, его взгляд лихорадочно пылалисчезал и последний шанс получить нужную информацию.
Виадук всё ещё был забит шевелящимися телами Тогда она бросила на Космического Волка странный взгляд. — мужчины и женщины сновали по развалинам в поисках добычи или убежищаДумаю, но никто из Волков не обращал вы с ним похожи. Если бы я родилась на них никакого внимания. Поодаль лежал труп предателя, уже начиная разлагаться после исчезновения той тёмной магиивашем ведьминском мире, которая то могла бы точно так долго удерживала его в целостиже служить и вам. Подумай об этом. Последние краски отхлынули от щёк женщины. — Я могла бы погубить себя ради другого бесполезного дела и растратить своё обещание ради другого тирана.
Рука Ольгейра заныла от напряжения из-за того, что он, хотя и ненадолго, перенёс на Ингвар не сводил с неё весь свой весглаз. Ухватившись за поручень на краю провала в главном уровне виадукаАвелина ускользала, космодесантник удержался от падения прямо в горящее сердце буровой установки, но ему всё равно потребовались все и любые его силы, чтобы выбраться на поверхность. Кровеносные сосуды пульсировали, сердца всё ещё колотились быстро и напряжённослова уже не имели никакого значения.
Ошейник Бальдра почернел— Ах, как потухший уголь. Как и Ольгейртеперь я вижу его, он получил урон от хаосита — броня была пробита, а серо-стальная обшивка местами облезлапрошептала женщина. Дышал он затруднённо— Я вижу его среди хоров ангелов. Однако в конце концов Бальдр заставил себя подняться на ногиЯ вижу, мотнув головой, чтобы прочистить мысли, и отдуваяськак поднимается золотая завеса.
— Они же ''лгут''.
Бальдр повернулся к брату— Итак, расскажи мне, как всё было.
— ЛгутГуннлаугур восседал на троне в своих покоях. Это был тяжёлый кусок камня, ещё как. Обманывают вырванный из внутренней части «''Хлаупнира''» и будут обманывать, но этот... он был привинченный к палубе «''тамАметистового сюзерена''». На граните виднелись руны, хотя некоторые из них резались так давно, что стали почти незаметны, но фенрисские узоры всё ещё были видны, змеясь под подлокотниками и поднимаясь к изголовью.
— Откуда ты можешь это знать?Кроме Раскалывателя Черепов, в комнате находился только Ольгейр. Тяжёлая Рука снял шлем и соскрёб лак с бороды. На его доспехах по-прежнему оставались следы боя в виде почерневших вмятин на наплечнике, скоро броню снимут, чтобы осмотреть в кузне.
Бальдр заколебался— Остатки старых легионов, — сказал Ольгейр. — У того были свои трюки. Но их оказалось недостаточно.
Этот образ будто сломал границы возможногоТяжёлая Рука внимательно посмотрел на вожака стаи. Фенрис был вечен. Кто-то из членов Стаи мог умереть— Он владеет собой с тех пор, могла погибнуть вся как мы вытащили его Стая, даже Гримнар однажды уйдёт за грань смерти… но сам мир останется, останется Гора — неподвижная точка, вокруг которой вращается вся их Вселеннаяиз-под носа Ньяльа. Ты это знаешь.
До тех пор, пока не наступит Время Конца. До возвращения примарха, когда — И всё будет брошено в горнило испытанийже.
— Так расскажи мне всёГуннлаугур поёрзал на холодном камне. Ему пришлось пересилить желание побарабанить пальцами по трону, как то снова пошевелиться. Раскалыватель Черепов был неспокоен. Его терзало нетерпение, желание вновь двинуться в путь, перейти к поиску новой добычи. Теперь, когда они вернулись в варп, все чувства обострились. — попросил ОльгейрТо существо было извращено.Близость к этому, ну…
— Откуда тебе знатьИ это было правдой. По крайней мере, Гуннлаугур говорил себе, что так оно и было. В бою, брат? Нас там в круговерти событий и необходимости принимать решения, всё могло быть немного по-другому, после боя не быловсегда получалось восстановить точную картину.
Теперь тон Бальдра стал жёстче: — Тогда я поговорю с ним.
Ольгейр фыркнул: — Да. Гуннлаугур глубоко вздохнул. — Да, похоже, так оно и есть. Время испытаний. Может быть, он сгорит сам по себе, как и все остальные. А может в этот раз так не произойдёт.
— Да не было никогда такой возможности . Ты бы уже умер, а мы отскребали бы разделочные доски в Этте, мечтая о том, чтобы снова убраться подальше с родного мираОльгейр выглядел беспокойным.
— СомневалсяНа мгновение показалось, что он ошибся.
И тогда он вспомнил невидящие глаза. Молнии с чёрными краями— Оно сказало, зелёное свечение вокруг омерзительной плоти, необузданную силу, которая пронизывала жаркую ночь. Старые раны, нанесённый тем самым воином, заныли под доспехами: он стоял перед ним, или, по крайней мере, перед ним стояло существо, взявшее его имячто наш родной мир разорён.
Бальдр посмотрел ему прямо в глаза: Гуннлаугур рассмеялся. — И оно видело это собственными глазами, не так ли?
— Ха. — Ольгейр снова примагнитил топор к поясуЕщё одна нерешительная пауза. — Мы там, где мы есть. ''Такова'' судьба. По-другому никак. И никогда Нас долго не верь ни единому слову, услышанному от предателябыло. — Тяжёлая Рука глубоко вздохнул, наполняя лёгкие горячимНикаких известий, пропитанным маслом воздухомникаких контактов. — ВсёНе знаю… Ты сам сказал, хватит. Нужно возвращаться к Гуннлаугуручто это похоже на разрушение.
Бальдр посмотрел на труп предателяГуннлаугур покачал головой. — Да, но некоторые вещи незыблемы, по крайней мере, до возвращения Русса. Это существо случайно не видело никаких следов Волчьего Короля за время своих странствий?
===Глава шестнадцатая===Гуннлаугур мрачно улыбнулся. — Мы убили кого хотели. Что касается охоты, я не знаю. Мне нужно изучить то, что мы оттуда забрали. Гирфалькон разговаривает с последней выжившей. Он умеет ладить со смертными, я бы поставил на то, что он найдёт что-нибудь ещё. Варанги подался вперёд, перенёс весь свой вес на каменные подлокотники и сцепил закованные в броню пальцы. — Я знаю, что ты хочешь вернуться, брат. Я знаю, что это значит для тебя, для всех нас. И мы вернёмся, когда обретём уверенность. Когда я смогу принести что-то с собой, чтобы показать остальным, почему нам пришлось уйти. Если у нас будет что-то меньшее, то у них появится право срубить наши головы, не так ли?
Бой не прекращался. Превозмогая залпы лазерного огня, всё новые волны атакующих прибывали с рёвом и прорывались к защитным кордонам. На острие атаки были истребители — в основном «Фурии»Но, переоборудованные и повреждённыеВаранги, но не растерявшие смертоносности. что может нас ждать если мы опоздаем?
За ними следовали эскортные корабли-носители, затем — более тяжёлые канонерские барки, а за ними, на удалении, но непрерывно приближаясь, — огромные зверюги, способные нанести реальный ущербУлыбка Гуннлаугура исчезла.
Ёрундур охрип— Я приму решение, без перерыва выкрикивая приказы, чтобы убедиться, что команда находится в нужных местах и делает то, что надо— сказал Раскалыватель Черепов. Требовалось восстановить пустотные щиты во всех секциях корпуса— Когда всё будет сделано, потушить пожары на трюмных палубах кормы, быстро пополнить запасы орудийных палуб, не мешкая охладить плазменные двигатели, прежде чем снова их запуститькогда всё станет известно. Всё это время лазерные батареи не прекращали работу, и постоянно сохранялась острая необходимость в манёврах уклоненияНе раньше.
— Ну-ка, подведи нас поближе к этому… как там его? — крикнул Ёрундур.
— «Праведность действий»Если быть откровенным, повелительто Бъяргборн не ожидал снова увидеть Хафлои. Даже для его повелителей, переброска с одного корабля на другой в спасательной капсуле и сквозь космическое сражение, было смелой затеей. После того, как галеон вернулся в варп капитан захотел своими глазами увидеть доказательства возвращения Кровавого Когтя, просто чтобы убедиться, что со всеми ними не сыграли какую-нибудь злую шутку. Он спустился вниз, в главный ангар корабля, напрягаясь, когда двери севшего там шаттла раскрылись, — нараспев произнёс Бъяргборнопасался, что изнутри хлынут мстительные воины Экклезиархии. Однако, в конце концов, на камнебетон спустился только прихрамывающий Хафлои, с его доспехов сорвали шкуры, а сама броня выглядела так, занятый одновременно десятком делсловно её какое-то время обжигали в доменной печи.
Фрегат ЭкклезиархииКровавый Коготь снял шлем, мощное судно с высоким носом и более длинными, чем обычно, орудийными палубамитряхнул рыжей головой, быстро увязал под огромным количеством ударов. Ещё несколько точных попаданий — и положение станет серьёзнымухмыльнулся.
— Ещё один запрос На самом деле, он был серьёзно ранен. Один лазган не представлял для космодесантника особой угрозы, но сотни, нацеленные в одну точку и на близком расстоянии, могли нанести серьёзный урон. Когда слуги сняли с «Непорочного предназначения»повелителя броню, повелительстепень повреждений стала очевидной. Большая часть брони была сильно изуродована, — доложил Тьядесочленения опалены, сменивший Суаку на посту главного связистаа кабели управления оборваны. — Они по-прежнему запрашивают подробности о нашем составе Ещё несколько метких выстрелов, и регистрациион бы никогда не вернулся.
— Не отвечайЁрундур был рад возвращению Хафлои и поприветствовал брата чуть более тёплым, — отрезал Ёрундурчем обычно, ворчанием. — Понадобится — изобрази сбой Гуннлаугур приказал Кровавому Когтю спуститься в передаче данных и дай мне знатьмедицинский отсек, ''как чтобы его там подлатали. И только'' узнаешь о наведениях когда тот, едва стоя на цельногах, уже начал уходить, волчий гвардеец хлопнул воина по изодранному наплечнику.
Старый Пёс вёл опасную игру. Эскадрилья Экклезиархии— Молодец, несмотря на всё своё мастерство— сказал вожак стаи, не могла удерживать позиции дольше пары часов, пока не получит слишком высокий урон. Если бы у их командиров было поменьше забот, то, без сомнения, возникло бы куда больше вопросов о галеоне без опознавательных знаков, который на такой безрассудной скорости ворвался и его губы изогнулись в их стройухмылке. Всё— Когда всё закончится, что мог сделать Ёрундурможет быть, — это помочь эскадре Экклезиархии сконцентрироваться на основном противнике, не ввязываться в неприятности мы и не добавлять им лишних проблемстанем отправлять тебя обратно.
— ХорошоЗакончив срочные дела на мостике, — сказал ЁрундурБъяргборна направился вниз, на медицинские уровни. После любого боя нужно было подсчитать потери, распределить оперативные группы, оценить состояние экипажа. Капитан спустился по длинной маглев-магистрали, вышел на медицинском уровне и направился к гермодвери. Оказавшись внутри, он прошёл вдоль рядов коек, проверяя, сколькие смогут выкарабкаться, краем глаза наблюдая за суетящимся медицинским персоналом и подсчитывая, как быстро тот расходуют скудные запасы медикаментов. — По моей команде начинайте непрерывный заградительный огоньВсё места уже были заняты ранеными, а тем, кому не повезло попасть сюда позже, пришлось лежать на полу палубы, с приколотыми к стенам капельницами или с перевязанными конечностями, в ожидании замены шины. Внутри, как и в любой медицинский палате в таких условиях, стоял неприятный душок, состоящий из смеси запахов химикатов и отходов жизнедеятельности, плохо отфильтрованных перегруженными вентиляционными установками.
Остатки лазерных орудий «Аметистового сюзерена» обрушили свою мощь на кораблиХафлои мог бы потребовать отдельную палату, атакующие «Праведность действий»и ему бы её предоставили. Вместо этого лишенный доспехов Кровавый Коготь стоял в углу, у каталки с припасами, уничтожив крыло «Фурий» в окружении коматозных инвалидов и нанеся урон другим судам — по-видимомусуетливого персонала, сильно модифицированным торпедным баркамсамостоятельно латая свои раны. Потом линейные орудия продолжали вести огоньКогда Бъяргборн приблизилась, космодесантник, казалось, уже заканчивал, выпуская снаряды затягивая последние швы собственноручно зашитых рваных ран и разрушая один корабль за другимукладывая сверхпрочные иглы обратно в стальные лотки. Космический Волк широко улыбнулся, когда Бъяргборн приблизился к нему.
Как только схема атаки набрала обороты— Командир ривена! — сказал он. — Рад, Ёрундур перешёл к самому неотложному вопросу: что ты пришёл.
Бъяргборн покачал головой: Хафлои пожал плечами — изумительно неоднозначный жесть. Отсутствие какого-либо страха, малейшей заботы о собственной безопасности, иногда этот всё ещё заставило врасплох. — Так что же произошло? С тем офицером?
Ёрундур повернулся к одному из экранов тронаКровавый Коготь потянулся за бинтом, пока обмотав им предплечья. — В любом случае, это не продлится вечно. Если нам немного повезёт, то скоро вернёмся на настоящий военный корабль. Ты сможешь гордиться тем, что являешься его командиром. Космодесантник завязал бинты. Синяки на него выводились данныеего коже уже выглядели не так зловеще. — Как тебе это нравится, а? Настоящий ''дреккар'', с командой, которая знает, как выполнять приказы.
Было трудно что-либо разобрать Звучало и вправду заманчиво. Сейчас Бъяргборн хотел только одного — из-за искажения данных всё выглядело беспорядочнослезть с этой скрипучей громадины и продолжить службу так, как люминофорего учили. Временами, который вращался в том числе и подпрыгивал вместе с резкими движениями Гуннлаугура. Старый Пёс прищурилсясейчас, анализируя всёон жаждал этого так сильно, что могот тоски становилось больно. Он увидел тела — множество мертвецов со следами ударов силовых клинков на корпусе. Некоторые были в форме корпехов ЭкклезиархииКогда настанет момент, которую стая хорошо изучила за последние несколько месяцев. Даже несмотря на все помехи— сказал командир ривена, Ёрундур понялкак всегда сдерживая эмоции, что этих солдат убили не Космические Волки — эти удары не походили на те, что наносят астартес: более короткие, колющие. Ни культистов, ни воинов-ренегатов он не видел вообщеЯ возблагодарю Всеотца.
Трансляция прервалась. Ёрундур откинулся на спинку тронаХафлои засмеялся и стал двигаться к выходу, погрузившись в напряжённые размышления. Что-то было не так со всей обстановкой внизупротискиваясь между койками и разминая руки, чтобы стряхнуть онемение.
— На поверхности их войска, — предложил Бъяргборн.
— В их распоряжении есть собственные, очень мощные транспортники. Покажи мне нижнюю часть корабля, как можно ближе.===Глава двадцать первая===
Бъяргборн сделал как велено, и вскоре Ёрундур уже смотрел на полые жерла шести тяжёлых орбитальных лазеров, применявшихся, чтобы прокладывать для спускаемых аппаратов путь в зоне боевых действий. Конусообразные стволы были гигантскими, они выступали из подкорпусных пластин, словно железные вулканы. И каждый был активен — питающие механизмы горели сигнальными огнями, силовые установки явно были настроены на максимальную мощность.
— СкитьяОни снова собрались в зале Аннулюса, эта штука наводится на поверхностькак это бывало прежде. В каминах горел огонь, — пробормотал Ёрундуротчего по стенам расползались тёмно-красные отливы пламени. — Командир ривенаПомещение полнилось эхом от отдалённых варп-двигателей, можешь связаться со стаей? а из-за стен доносился приглушённый шум и лязг множества внутренних систем звездолёта.
— Никак нетГуннлаугур подождал, повелитель. Будем продолжать попыткипока Хафлои, последний из стаи, займёт своё место, затем наклонился вперёд, касаясь локтями гранита.
Затем Старый Пёс попытался связаться Все слушали, Ингвар — особенно внимательно. У него была возможность ознакомиться с Хафлои. Трижды он не получил в ответ ничегонекоторыми свитками, найденными на Ояде, кроме помех. На четвёртый раз передатчик сообщил о слабом уровне связино только Гуннлаугур прочёл их все.
Космический Волк глубоко вздохнул. Разговор обещал быть напряжённым— С этого всё и началось? С сомнением спросил Ольгейр.
Клэйв по-прежнему дёргался от каждого попадания. «Непорочное предназначение» намного превосходило в размерах старый галеон Космических Волков— Может, но это не имело значенияони и ублюдки, как и то— сказал Гуннлаугур, что у линкора имелись гораздо бóльшие защитные возможности: Клэйва — Но не все равно потряхивало, когда палуба под ногами сильно шаталасьцерковники сумасшедшие. Тот — был не в себе.
Он не был бойцом. Не был никогда. Был должностным лицом при бойцах, из тех, что не прочь причинить немного боли, когда того требует необходимость, но это — погружение в сердце неистового, идущего по всем направлениям пустотного боя с хрустом заклёпок и прогибающимися арками, — выматывало ему нервыХафлои издал низкий циничный смешок.
Исповедник попытался сосредоточиться— Столько неприятностей. Его окружали опасные люди, хотя всего несколько мгновений назад Клэйв видел в них верных союзников. Пока никто не догадывался об истинной причине, по которой Как он находился в системе Ояда, безопасность Клэйва была под вопросом. Всё, что нужно было делать, — это притворяться, пока у эскадрильи не получается выйти из системы: ровно до тех пор, пока не выйдет снова смыться с корабля и прошмыгнуть куда-нибудь, где никто не знает его по имени, а титул более весом.провернул?
Но если людям Орквемонда каким— Кираст был кардиналом астра, когда ещё что-то образом удастся доставить Кираста живьём на бортиз себя представлял, а тот, увидев на Клэйва, узнает — ответил Гуннлаугур. — В прошлом он был способен создавать целые армии. На Ояде мы встретили несколько его лицо по рапортамтворений. Выглядели они не очень, или вспомнит имяно сражались умело. Когда Кираст их создал, или позывной, раскрыв игру… что жто сразу начал комплектовать этими людьми полки Астра Милитарум, отправляя собранные силы в таком случае всё усложнится. Остаётся надеяться, что Волки сделали за него всю грязную работу, не дав кардиналу сбежать, и вынудили Орквемонда применить заветные орбитальные лазерные установки, уничтожившие все улики до тогозоны боевых действий, как мир перейдёт в руки врагакоторых мы принимали активное участие.
Клэйв будет стольким обязан своим бывшим тюремщикам — какая иронияОни подбирались так близко, как только могли, шли прямиком в гущу сражения, с одним-единственным именем, отпечатанном в памяти. Затем, когда всё вокруг скрывалось за неразберихой сражения, охотники наносили удар. После этого просто двигались к другому убийству. А Кираст переходили к следующему имени.
В другой деньЁрундур нахмурился. — Невозможно, когда у него не так подскочило — сказал Старый Пёс. — Убийства бы давление, он, возможно, улыбнулся бы от такого поворота событийобнаружили.
Орквемонд— Это и произошло с Хьортуром, казалось— сказал Ингвар. — Они исполнили всё так, был раздражёнчтобы изобразить работу зеленокожих и мы никогда не сомневались в том, что это были ксеносы, потому что в тот день от рук орков погибли и другие наши братья. Кирасту было всё равно, знаем ли мы, чьих рук это дело, важно было лишь то, что ''он'' это сделал.
Кардинал устало покачал головой: Гуннлаугур мрачно улыбнулся. — В поисках ответа я просмотрел все свитки. Похоже список составили за время пребывания на орбите Фенриса, в тот единственный раз, когда они там были. Видимо во время боя людям кардинала удалось перехватить некоторые сообщения и Кираст оставался на месте достаточно долго, чтобы извлечь расшифровки. Думаю, это всё, что у них когда-либо было. Остальные действия проистекали из того, что имелось.
Мостик содрогнулся от нового сокрушительного удара где-то по левому борту. Вспыхнули люмены— Их трудно взломать, и издалекано не невозможно, с крыши мостика— сказал Ингвар. — Особенно, донёсся непонятный грохот. За всё это время Орквемонд практически не шелохнулсяесли у тебя есть десятки лет для этого работы.
Орквемонд вздохнул:— Но теперь все кончено, верно? — спросил Хафлои. — Ты убил кардинала, забрал записи? Долг выплачен.
Орквемонд мрачно усмехнулся— Кираст отправил их за пределы планеты, — сказал Гуннлаугур. — Только богам известно как, но они все сейчас в варпе. Кардинал лгал нам даже на смертном одре — он ещё не закончил.
И в этот момент Клэйв внезапно вспомнил, где слышал это имя. Инцидент на Фенрисе! В схолах и на конклавах Экклезиархии о нём до сих пор поговаривали вполголоса. Но это произошло более века назад. Подробные записи, как и следовало ожидать, были тщательно стёрты, а то, что осталось, запечатано в самом секретном хранилище. Что до самого Клэйва, то он никогда до конца не верил в подлинность этой истории и считал её чем-то наподобие поучительного мифа, призванного преподать юным послушникам урок о непосильных целяхВоцарилось молчание.
Орквемонд лукаво посмотрел на спутника: — Или Рагнар? — спросил Ёрундур.
Клэйву стало ещё неуютнее— Это имя назвала выжившая женщина, — сказал Ингвар. Именно так всё и было— Она умерла прежде, чем я успел что-то уточнить. Приказы поступали с самого верхаНе думаю, с использованием всех необходимых кодов доступа и подтверждающих печатей. Никаких имёнчто она смогла бы рассказать всю правду, никаких подробностей. Вот почему Волки не получили от него весомого проку даже если бы осталась жива — по крайней мере, в начале пребывания исповедника в пленуКираст и для своих слуг был мастером недомолвок.
— Продолжает свою войнуОльгейр начал хихикать, — сказал Орквемондиз его толстого горла вырвался низкий рокот. — Делает тайно то, И что больше не может делать открыто. Это тянулось десятилетиями — прямо у нас под носом, у ''них'' под носом. Не же мы теперь должны думать? Что этот человек тоже стоит заблуждаться: если Волки когда-нибудь узнают о том, что произошло, не сомневайся — глотки каждого из нас окажутся под их топорами. за смертью Берека?
Орквемонд иронично приподнял брови:— О деяниях Рагнара говорит половина галактики, — сказал Ингвар. — Они знают, что он Волчий лорд, почитаемый среди нас, как и Берек. Ошибаются эти люди или нет, но у них достаточно информации, чтобы найти того, кого они ищут.
Клэйва заново охватило беспокойство— Полки отправлены, — сказал Гуннлаугур. Он был одним — Я читал путевые листы — пятьсот тысяч солдат из этих агентовНеизменных Ояды. И его приказы относительно Рас Шакех были именно такими — уничтожить обнаруженные архивы до тогоИх четырнадцатая наступательная танковая часть включает более пятисот охотников Фалкрама, как они попадут в руки врагов или имперцев. Исповедник даже не зналпрактически всё, что было в этих архиваху них осталось, только то, что от них нужно избавиться. В его положении вопросов не задавали — это был самый верный путь к неприятностям. И и все же после всего услышанного трудно было не чувствовать себя в дураках. Или даже виновнымони получили приказ убить Громового Кулака Чёрную Гриву.
Клэйв хотело было испытать удачу по максимуму и задать ещё несколько вопросовОльгейр шумно выдохнул. — Ха, но с мостика стали поступать сообщения от оперативниковпять сотен! — фыркнул он. Орквемонд поднял руку, призывая исповедника к тишине— Моркаи, и внимательно их выслушалэтого им не хватит. Когда кардинал закончил, по длинным командным шеренгам раздались приказы, и несколько советников в капюшонах отвесили поклоны и без промедления приступили к выполнению новых заданийТолько не на Рагнара.
Орквемонд поднялся по низким ступеням — Значит, мы возвращаемся домой, — твердо сказал Хафлои, ища поддержки у братьев. — Возвращаемся, мы получили доказательства. Этого ты и уселся на тронхотел, не так ли? Что-то, положив руки на расположенные в подлокотниках панели управлениячто можно показать остальным.
Послышались новые звуковые сигналы; на этот раз они сообщали не о повреждениях, а о ходе подготовки Все взгляды обратились к орбитальному удару — о том, что потребуется колоссальный запас энергии и переброска питания от множества других подсистемФъольниру.
===Глава семнадцатая===— Там больше не за что сражаться. Так что Рагнар выдвинулся дальше, туда, где нам всегда было предначертано встретить его снова.
Было удручающе странно смотретьОльгейр выглядел смущённым, как он стоит там, — под прицелом столь долго взращиваемой ненависти, на краю гибели, но не раскаявшийся и злорадствующийЁрундур по-прежнему был настроен скептически.
Ингвар внимательно изучал Кираста, пока тот говорил, выискивая любой признак обмана, уловок или ещё чего-нибудь, чтобы оправдать применение силы, которое, как всегда ему казалось, должно произойти в этот момент. Он хотел сразиться — Даже без полученных данных мы с кардиналом, причинить ему больуверенностью смогли бы предугадать, отомстить за всехкуда Кираст направил свои полки, кто погиб по вине этого человека— сказал Гуннлаугур. И всё же — Мы все они были здесьвидели, запертые в тёмной комнате на верху обречённого перерабатывающего шпиля, не имея даже этого скудного удовлетворения и приговорённые лишь выслушивать новые историикак растёт уровень насилия.
Это напомнило Ингвару об упадке сил— И всё же, накатившем в конце его долгой службы в Карауле Смертидаже то существо сказало мне, — не из-за осознанияпродолжил Бальдр — Не то, что врагов Империума большес Ояды, чем можно себе представитьа то, что было на чумном Скитальце, а из-за тогонесколько месяцев назад. Оно сказало, что Империум и сам в числе этих враговэто начнётся на Кадии. И с тех пор каждую ночь я наблюдаю, подобный змеекак приближается этот час, пожирающей собственный хвост и своё самое выдающееся потомство ещё до тогочувствуя, как оно появится на светпророчество постепенно воплощается в реальность. Сейчас этот мир призывает каждого.
Каждая душа в этой комнате— Врата Хельвинтер, все четверо, присягнули Всеотцу— сказал Ингвар. По совести, каждый из них и сейчас следовал присяге, и всё же они здесь, с клинками, обнажёнными, но пока не пущенными в ход, и повторяют слова ненависти, зародившейся более века назад, — Крепость на пресном языке дипломатовкраю света.
И человек рассказал— Тогда мы отправим это сообщение, — сказал Ольгейр. Он этого хотел. Ему не терпелось поделиться подробностями— Отправимся на охоту, поведать обо всёмнайдём астропата-ретранслятора, перечислить причинённые увечьякак делали все это время. Ему хотелось похвастаться, будь то перед космодесантниками или перед самим собойПередадим новости ярлам.
Прислушиваясь— Ни одно наше сообщение никогда не дойдёт до адресата, — сказал Ингвар заметил ещё одну опасность . — в этом месте не было доступа Кто будет нас слушать? Прилив крови уже начался — каждый корабль, направляющийся к связиВратам, что изолировало их от Ёрундура и Ольгейравскоре будет уничтожен. Космические Волки не могли позволить себе долго оставаться в таком положенииИ если мы хотим это остановить, особенно если учесть плачевное состояние города то нам нужно следовать за пределами стен. Тем не менее, ради этого они проделали долгий путь, и если судьба могла предоставить им лишь знание, оно было хоть немного, но лучше, чем ничегоними.
Кираст тихонько захихикал— Потому у нас нет выбора, и из уголка его рта потекла тонкая струйка крови: — сказал Гуннлаугур. — Если они приземлятся на Кадии, доберутся до места назначения…
Высказавшись— Всё это можно будет продумать позже, кардинал зашёлся в кашле— сказал Гуннлаугур. — А когдапока, тяжело дышаТяжёлая Рука, остановился, его подбородок был в кровиговори. Говори открыто.
— Три недели войны. Три недели мы бились о вашу оборону как рыба об лёд! Вскоре стало понятноОльгейр сильно нахмурился, что победа невозможнапотирая виски кончиками пальцев. Мы даже не могли вас наказать. Так что же нам оставалось делать? БежатьОн посмотрел на Ингвара, поджав хвосты? Нет, у нас всё ещё оставались средства. Мы могли записывать имена. Мы могли прослушивать ваши сообщения и узнаватьзатем на Бальдра, кто был тамсловно прикидывая, кто делал это с намикого винить больше всего. Вот как мы распорядились этим временем. Мы истекали кровьюЗатем он откинулся на спинку трона, и всё ради этого. К тому временирасправив огромные плечи, как я покинул ваш мир, когда мои корабли горели и разваливались на части, я знал, кто сотворил это с нами. Я знал виновных. И это был не конец. Это было лишь началокриво улыбнулся.
— Все, — уточнил КирастГуннлаугур кивнул. — Все боевые командиры, все командиры отделенийЯсно.
На лице кардинала появилась кровавая улыбка: — Всё мы этого хотим, — сказал Гуннлаугур. — И действуя так мы даём себе шанс воплотить это желание в жизнь.
Кираст вытер подбородок рукавом мантии, оставив Гуннлаугур положил ладони на нем тёмное пятностол и керамит зазвонил на нагреть огнём камне.
На мгновение сардоническое выражение исчезло с лица духовника, и он погрузился в краткое раздумье.
— Обман — вот Позже все разошлась и всё, что нам оставалось. Идти рядом Гуннлаугур остался с ''вами'', сражаться плечом к плечу с ''вами''. Пока не наступит время для настоящего приказаИнгваром наедине.
Ингвар ощутил тяжесть клинка — Я помню, как ты вернулся в руке; зудящее желание пустить его в ход было сильным как никогдастаю, — сказал Гуннлаугур какое-то время спустя.
С этими словами Кираст пошатнулся и, тяжело дыша— Каллимах множество раз приводил в пример чьи-то слова. Думаю, припал что на одно колено. Женщина, которую он назвал Бутой, потянулась, чтобы взять кардинала за руку. Ни один из Космических Волков не стронулся Макрагге это вдалбливают с местамолодых когтей.
— Это вы напали Гуннлаугур усмехнулся, затем угрюмо посмотрел на нас, — почти с недоверием произнёс Гуннлаугуримпровизированный круглый стол. — ''Вы'' пришли на ''наш'' мир…
Ругань Кираста оборвалась— Хотя, через какое-то время я начал в это верить, — сказал Ингвар. — Я начал думать, что мы — изгои. Тут ничего с собой не поделаешь, когда тебя постоянно окружает инквизиция, и ты видишь, как они говорят о тебе, как смотрят на тебя. Черт возьми, за нами тоже охотились инквизиторы — более могущественные, чем этот кардинал задышал ещё тяжелее.
И для Ингвара — Возвращение. Ингвар улыбнулся. — Инквизитор, это было хуже всегочто-то исковерканное. Кардинал — почти то же самое. У них слабая кровь и слабые руки. УзнатьМы думаем, что «Фалкрам»нас ненавидят, который потому что считаем, что весь Империум состоит из подобных им существ, но это не так долго принимали за порождение могущественных и злобных сил Архиврага. Они — всего лишь слой отбросов на поверхности. Миллиарды, неисчислимые множества людей, на самом деле детище озлобленноготе, уязвлённого человекакто строит города и управляет космическими кораблями, который разбазарил состояние целой системы ради одной лишь личной местиони другие. Они пьют. Они дерутся. Они восхищаются хорошим оружием и смеются над слабыми и тщеславными. Они такие же, — это обесценивало всёкак мы. И мы об этом забываем.
Кираст приподнял бровь: — Я серьёзно. Попробуй как-нибудь поговорить со случайным гвардейцем. Скажи ему назвать имена Святых примархов. Гвардейцы должны знать Сангвиния. Если он набожен, то, может быть, сможет перечислить ещё несколько имён. А затем упомяни Русса и увидеть, как он улыбается, будто примарх смотрит на него сверху вниз. И если вы находитесь в окопах, где с неба льётся кровь, спроси гвардейцев, кого бы они хотели видеть рядом с собой там, на высоте — Кровавого Когтя, который умрёт с рёвом, или Тёмного Ангела, который за всё это время не проронит им ни слова.
Духовник снова закашлялся кровью— Не завидуй этому, растопырив пальцы на полубрат. Бута опустилась на колениЯ многое потерял. И мне пришлось вернуться домой, подложив ему руку под грудьчтобы об этом вспомнить.
На мгновение женщина посмотрела на Раскалывателя Черепов, затем перевела взгляд на Ингвара— Да. И это привело к происходящему сейчас.
В конце концов женщина отпустила Кираста— Звучит, и, прихрамывая, отошла в сторону, съёжившись рядом с алтарём. Снаружи, из глубины коридора, до лестничного колодца донеслись встревоженные голосакак слова Фъольнира.
Гуннлаугур выстрелил; болт прошёл сквозь улыбку кардинала Ингвар кивнул. — Но Бальдр хочет идти с нами. Хочет проделать всё это. Возможно, ему нужно пройти этот путь, кроме того, если кто-то из нас и попал в пол за ним. Обезглавленное тело Кираста тяжко опрокинулосьзнает правду о происходящем, то только он.
Ингвар направил болтер на женщину— Каждый раз, когда мы сталкиваемся с врагом, тем, который познал истинный малефикарум, Бальдр меняется. Вот почему мы так долго держались в тени. Но здесь — Кадия, там, как нигде в галактики, будет царить количество Это меня беспокоит.
Женщина кивнула. — Ещё одно из твоих макраггских высказываний?
Казалось, она пыталась ответить, но слова застряли в горлеГуннлаугур вздохнул. — Да. Бута посмотрела на ИнгвараВозможно, затем перевела взгляд на Гуннлаугураэто всё, руки у неё тряслисьчто нам осталось.
Ингвар подошёл ближе.
— Это была не вся правда, верно?===Глава двадцать вторая===
Бута по-прежнему не могла ответить. Глаза женщины расширились, вены на виске пульсировали. Палец Гуннлаугура соскользнул со спускового крючка со слабым керамитовым щелчком.
— Есть чтоКак только курс был задан, «''Аметистовый сюзерен''» лёг на намеченный варп-маршрут. При первом прыжке команда напряглась, готовая к лязгу корпуса и скрежету заслонов. И всё же, несмотря на то ещё, — сказал ончто поначалу переход вызвал обычную смесь тошноты и дезориентации, впоследствии всё наладилось. — Забирай еёШли часы, но ничего важного не ломалось. Мы уходимРемонтные бригады работали над устранением повреждений, полученных в результате пустотного сражения и были удивлены, обнаружив, что сварочные швы не лопнули, люмены остались на месте, и никто не бился головой об обшивку корпуса, крича о том, что их всех настигнут когти.
Полёт в спасательной капсуле выдался головокружительнымЧисленность экипажа сократилась, но не катастрофически. Во У команды Бъяргборна даже нашлось время перелёта Хафлои не пользовался наручными фиксаторами — только придерживался за них одной рукой, пока капсула совершала пируэты и закручиваласьещё раз осмотреть орудийные галереи, плывя сквозь этот круговорот. Сенсорное оснащение капсулы было минимальным — один-единственный экран с элементарными схемами ближайшей пустоты, изображение используя полученный на котором бешено мигало и прокручивалось. И всё-таки Бъяргборн отлично поработал, зафиксировав дух машины на траектории движения крысы. После долгого рывка по направляющей трубе спасательная капсула промчалась сквозь лавину взрывающихся со всех сторон звездолётов, с визгом преодолев узкую пропасть между «''Аметистовым сюзереном''» и «Непорочным предназначением»Ояде опыт для дальнейшего совершенствования систем.
Тем не менееКаждый член стаи использовал это время по-своему. Ёрундур строил оперативные планы по проникновению в кадианскую систему, затея с самого начала была рисковойтщательно обдумывая все возможные варианты. ПожалуйИнгвар, она была попросту безрассудством. Если бы Хафлои чуточку поразмыслилна которого переход через варп повлиял почти так же сильно, токак на обычного смертного, возможноочистил свой разум, никогда бы не полез внутрь этой штукиизучая свитки с Ояды. Во время полёта капсула Клэйва, без сомнения, могла передавать коды доступа ЭкклезиархииОльгейр и Гуннлаугур проводили часы в тренировочных отсеках, сообщая принимающему кораблю всё необходимое для тоготренируя друг друга, чтобы опустить секцию пустотных щитов и безопасно доставить его внутрьподдерживать мышцы в тонусе. У К ним часто присоединялся Хафлои ничего подобного не было — лишь надежда на то, что ему удастся быстро проследовать за крысойно Кровавый Коготь проводил время и наедине с собой, бродя по почти пустым коридорам трюмных палуб, оставаясь достаточно близкословно охотясь на невидимых призрачных существ. Это было время ожидания, чтобы проскользнуть под экранами и каким-то образом проникнуть в корпусвынужденное затишье перед бурей, когда подвернётся моментвсе были заперты в узких и скрипучих стенах галеона.
Конечно, из этого ничего не вышлоДля Бальдра это время прошло на удивление спокойно. У крысы была слишком большая фораОн ожидал, ичто при входе в эмпиреи на него нахлынет привычный приступ боли — усиливающееся давление на виски, хотя Хафлои перегрузил двигатели своей капсулыприглушённый гул голосов, чтобы сократить этот разрыв по времени, первый аппарат исчез из захвата за несколько мгновений до того, как чуть не врезался прямо в приближающийся линкорвытеснивший его собственные мысли. Из-за потери цели капсула Кровавого Когтя резко отклонилась от курса. Хафлои пришлось приложить немало усилийВместо этого вокруг оказались лишь физические объекты, чтобы справиться с основными элементами управленияпрочные, выводя аппарат из самоубийственного пике и возвращая его на траекторию, хотя бы близкую к устойчивой. Высокие борта линкора завертелись на крошечном экране; тот передавал изображение в реальном временинетронутые, быстро восстанавливая фокус и отображая ряды активных орудийных жерлнадёжные.
В течение нескольких неуютных секунд крушение об эти шкафуты казалось неизбежным. Потребовалось огромное усилие«Похоже, чтобы повернуть нос капсулы под опускающейся пустотный щиттебе стало лучше, вплотную приблизившись к раззолоченным бортам корабля; наконец накопилось достаточно энергиибрат», чтобы проскочить между физическим корпусом и сверкающим энергетическим полем, пройдя по периметру борта. Топливный счётчик замер, двигатели забарахлили, а точек входа всё не находилось: все ангарные ворота были заперты, а лобовой броне спасательной капсулы не хватало мощи, чтобы пробить внешнюю броню корабля самостоятельно. Хафлои подвёл аппарат так близко, как только мог, прочёсывая искусственный ландшафт, словно поверхность астероида, всё время притягиваемую к нему непреодолимой силой— сказал ему Ингвар.
Хафлои без промедления выбрался наружуУчитывая спокойствие, распахнув повреждённый люк капсулы и подтянувшись вверхцарившее во время перехода, и выпал в мир воющего, визжащего и струящегося пламенидаже Ван Клиис иногда покидала своё убежище. Перегретый шлем моментально вышел из строя, показывая мешанину прыгающихБальдр знал, пронизанных статикой полуобразов; почти ослепший Хафлои карабкался по рассыпающемуся клубку плавящихся стоек когда она прервала своё уединение и распорных балок так быстро, как только мог, пока его доспехи не поглотил поток жидкого пламенинаправлялась в личные покои. В конце концов Космический Волк вывалился во внутренний коридор, почерневший и дымящийся; дыхание, пробиваясь сквозь перегруженный вокс-фильтр, обжигало плотьон неизбежно направился туда.
В коридоре Хафлои снова смог побежатьКогда Бальдр вошёл в покои астропата, проталкиваясь подальше от огня и обломков; в конце концов добрёл до исправной переборкиона одарила его своей обычной умной, протиснулся в неё понимающей улыбкой и запер за собой. Дым был повсюду: он вырывался из вентиляционных отверстий, скапливался указала на палубедиван. Вспыхнули люменыОна выглядела лучше, и до Хафлои донёсся рокот тяжёлых орудийчем обычно, грохочущих на палубе над ним. Вскоре он ушёл далеко вниз, глубоко в уровни трюмовхотя тяготы долгого путешествия по варпу всегда брали своё, провонявших прометиемвысушивая кожу, ржавчиной пока та не начнёт обтягивать кости и человеческими испражнениямиещё сильнее углубляться морщины.
Конечно же— Хочешь знать, первыми ему на глаза попались люди самого низкого ранга: их униформа напоминала тряпьёпочему переход проходит так спокойно? — спросила женщина, направляясь к буфету, а бледная кожа была вся в грязи и смазке. Он оказался в узком проходе, по стенам которого шли трубы котором стоял поднос с охлаждающей жидкостью, булькающей по всей длине магистрали. Увидев космодесантника, эти людишки подняли крик двумя оловянными бокалами и, натыкаясь друг на друга, побежали к ближайшему трапуграфином.
Хафлои громко взревелОна наполнила один бокал, наслаждаясь звуком своего усиленного воксом боевого кличазная, и его голос бешено разнёсся по замкнутому пространству. Кровавый Коготь бросился на команду корабля, широко раскинув руки, — на его шкурах всё ещё мерцало пламя, а доспехи были буйной смесью выцветшего белого и обожжённого чёрногочто гостю не стоит предлагать выпить.
Он не собирался ловить их всерьёз— Может, но кто-то из них второпях уронил навигационный планшет; Хафлои наклонился и поднял его. Космодесантник быстро вывел на экран схему верхних и нижних уровней и увиделпросто повезло, что проделал долгий путь вниз. Кое в чём это играло ему на руку, поскольку на нижних уровнях не было множества хорошо вооружённых солдат, но имело свои недостатки, так как теперь ему придётся долго пробираться к крысе. Для этого Хафлои следовало попасть на командный уровень — туда, куда можно привести почётного гостясказал Бальдр.
Космический Волк бросился бежать— Ха! Полагаю, это шутка. Он прорывался вверх, вглубь корабля, усердно работая, Ван Клиис вернулась к дивану и разгонял перед собой смертную командусела напротив космодесантника. На этот раз на ней было бирюзовое платье, прокладывая прямой маршруткоторое висело слишком свободно. Никто из команды не остановился, чтобы оказать сопротивление — они, должно быть, решили, что разбудили какого-то демона из внешнего ада, хотя Хафлои понимал, что, как только он доберётся до основных оперативных уровнейОна взболтала содержимое бокала, всё станет сложнеезатем сделала большой глоток.
И тут он услышал— Штормы бушевали так долго, что поступило сообщение от Ёрундура. Какимя сомневался, прекратятся ли они когда-то образом, несмотря на повреждения шлема и неутихающий лазерный шторм, бушующий между кораблями снаружи, Старому Псу удалось выйти на связь. Хафлои уже готов был отклонить вызов, догадываясь, что на него обрушится шквал проклятий и требований вернуться на галеоннибудь.
Как только сообщение закончилось— Да, да. И с каждым разом они становились всё хуже, — проворчал ван Клиис. — Видишь ли, Бурлящее море называют океаном. Так оно и есть! В этом океане есть течения, Хафлои развернулся на пятках приливы и двинулся зыбь. Если Корабль один, то он может утонуть в обратном направленииэтих водах. И чем кораблей меньше, переходя с трусцы на спринттем хуже. Он рванулся назад по мосткам и обходным путям Существа, обгорелые доспехи скрежетали и звякали о тесные железные конструкцииони собираются в стаи, перед глазами всё плыло от дымаподнимаются из глубин. Как акулы, а сабатоны скользили по промасленной палубепочуявшие кровь.
Навигационный планшет подсказал нужный маршрут, но несколько тоннелей доступа обрушились или были завалены тяжёлой техникой. Глубинные уровни походили на забытые горные выработки — тёмные, загромождённые, коварные. Вскоре Хафлои наткнулся Она сделала ещё на одну команду: кое на ком были противовзрывные костюмы для экстренных ремонтных работ, а кое-кто был вооружён и явно искал его. Космодесантник быстро и жёстко растолкал людей, но останавливаться и добивать их не стал: ему просто нужно было успеть пробежать, продолжать движение, прибавить шагуглоток.
Вскоре оба его сердца забились быстрее, кожа раскраснелась— Наш переход не лучше. Даже хуже. Но вот смотри. Там тысячи кораблей. Тысячи. Я вижу их на вершине. Хафлои снова поскользнулся, врезавшись Будто звезды в скопление трюмных насосовпустоте, помчался вниз по крутому склону и завернул за резкий поворотвсе они испещрены следами душевных огней. Их так много, так много. Воздух опять стал горячееОни разрушают Мир, и по всем поверхностям прошла рябьраскалывают его на части. Провидение не может отследить их все. Впереди послышался нарастающий рёв чего-то массивногоСледы громоздятся, вроде теплообменника или силового преобразователязаходя один на другой — всё становится плоским. Никогда прежде не видела ничего подобного.
Космический Волк вбежал в помещение, полное техников в капюшонах, и пришлось потратить драгоценное время, чтобы ударить двоих о раму люка и вырубить третьего, и только потом двигаться дальше. Лазерные разряды, нацеленные откуда-то сверху, щёлкали и свистели вслед Хафлои, но у него Женщина наклонилась вперёд положив тонкие локти на не было времени на ответный огонь, — он просто мчался дальше, всё быстрее и быстрееменее тонкие колени.
К тому времени, как Космический Волк добрался до места назначения, он уже чувствовал колоссальный прилив энергии, от которого волосы на коже вставали дыбом, а на доспехах вспыхивали разряды статического электричества— Однажды я была в секторе Сол. Сбежав по длинной грузовой дорожкеЭто самый длинный переход, Хафлои оказался носом к носу с целой группой вооружённых до зубов корпеховкоторый я когда-либо совершала. Космический Волк ударил, покалечив сразу двоихЯ видел сам Тронный мир, издалека и ринулся вперёд, ворвавшись только в помещение с высоким потолкомварпе. Он походил на грязную яму. Казалось, разрисованное сигнальными полосами; внутри гуляло эхочто я больше никогда не увижу столько варп-следов всё бурлило, отражая многочисленные тревожные сиреныбурлило так что было трудно что-либо оценить. Но это. Ха! Это. Это затмевает собой всё. Хафлои выстрелил из болт-пистолетаОни движутся так же быстро, разбив блокировочную панель дальнего дверного проёмакак и мы, и высадил дверь плечомразрезая эфир на кусочки.
Лазерный огонь обрушился на космодесантника — и сзади, и спереди, и с верхних балконов. По обе стороны были отвесные железные стены, сплошь забитые работающими приборами, инкрустированными Шестернёй Механикус; пар струился из Что можешь о них, словно слёзы. Большие подъёмные платформы несли на себе группы слуг и сервиторов в мантиях, с шипением поднимаясь вверх при помощи полированных стальных поршней. Над ними возвышалась огромная шахта доступа, проходившая через множество палуб; она мерцала от энергии, заключённой в тугих жгутах кабелей в чёрной оправе. Огромное пространство было плотно запружено как обычной командой, так и вооружёнными людьми. Кто-то запаниковал, когда Хафлои протолкался сквозь них; другие сопротивлялись, замедляя его движениесказать? — спросил Бальдр.— Имперцы?
Палуба впереди оборвалась ярдов через пятьдесят, а дальше настил сменился ничем — открытой пустотой; пригодная для дыхания атмосфера удерживалась внутри лишь благодаря стазисным полямНекоторые. Ствол одного из гигантских орбитальных лазеров уходил вниз, в колодец — широкий изгиб из чистого адамантияБольшинство, похожий скорее на внешнюю оболочку жилой башни, чем на орудиекак мне кажется. Он уже светился, его внутренности переливались бело-голубым мерцанием, скрытым за тяжёлыми решётками, направляющие лопатки мигали в ожидании неминуемой разрядкиНо они находятся по правую сторону ока.
Главный ствол был слишком огромен, чтобы Хафлои мог вывести его из строя напрямую. Направленный на космодесантника лазерный огонь уже доставлял затруднения: у него не было укрытия, а в этом пространстве, напоминающем пещеру, находились сотни вооружённых солдат. Уклоняясь от летящих в него лучей, Кровавый Коготь запрыгнул на одну из платформ, расположенных на уровне пола, очистил её выстрелами из болт-пистолета, а затем нажал на рычаг. Платформа с грохотом поползла вверх, а Хафлои потянулся к крак-гранатам на поясе. Взял две и настроил их на практически мгновенную детонацию— По другую сторону? Странно.
Когда платформа подошла к первой ступени шахты доступа— Подозреваю, Хафлои прыгнул вверх и что в сторонуогромном количестве. Огромном. Быть может их, под градом лазерных разрядов преодолевая широкую пропастьбольше, чем когда-либо.
Он с размаху врезался прямо в толстые силовые кабели. От удара Хафлои покачнулся, будто пьяный, но сунул гранаты в более толстые основные отверстия трубопровода, оттолкнулся от кабелей и тяжело рухнул на палубу ярдов на двадцать ниже. Ещё до того, как он ударился о палубу, сдетонировали снаряды, взорвавшись с диким треском высвобожденной энергии; оборванные кабели замелькали вокруг Хафлои, словно хлысты. Из-за поломки немедленно сработали аварийные сирены, и из люков доступа высоко в стенах, в камеру хлынуло ещё больше техников. Подача энергии на орбитальные лазеры прервалась, замигала, а затем полностью прекратилась, расплавив длинную цепочку конденсаторов размером с резервуар, и они шрапнелью разлетелись по камереОна усмехнулась.
Теперь Хафлои очутился в окружении— Раньше мне было скучно. Отряды корпехов осторожно приближались к немуЯ думала, ведя непрерывный огоньчто умру здесь, нанося уколы, проникающие в броню и швыряющие космодесантника из стороны в сторону, будто пиная марионеткувыслеживая торговые караваны. Должна вас поблагодарить. Лексмеханики прикрывали смертных, пуская в ход странное оружиеЕсли бы ты мог это увидеть, которое Хафлои даже не опозналто тебе бы понравилось. За ними шли оружейные сервиторы, а Тысячи тропинок в самом конце всей этой компании находились ещё более неприятные создания — клеть-шагоходыбурлящем море, вооружённые промышленными лазерами и вращающимися аппаратами для резки металла. Всё это время перерезанные кабели с глухим стуком падали внизсловно ниточки жемчуга, и наконец хлестнули рассыпанные по палубе, взметнув тучи искрбархату. Это очень красиво.
— ''Глаза'' ХельБальдр рассмеялся, — проворчал Космический Волки показалось, выпуская широкую россыпь болтов и вынудив ближайших корпехов поспешно забиться в укрытия. — Что-то их многоваточто усталость немного сошла с его лица.
Хафлои прокладывал себе путь обратно к ближайшим туннелям доступа, дававшим относительное укрытие, пробиваясь сквозь группы вооружённых людей и принимая на потрёпанную броню всё новые и новые выстрелы— Так вот что успокаивает варп. Люди рассеялись перед лобовой атакой ХафлоиОгромное скопление кораблей, но затем ополчились на него всем скопом, пытаясь сбить космодесантника с ног плотными огненными залпами с дальнего расстояния, и бóльшая часть этих выстрелов попадала идущих в цель, заставляя пошатнутьсяодном направлении.
Хафлои протиснулся Выражение лица ван Клиис посуровело. — Не обманывайся. Это ненадолго. Если поместить все эти души в первый попавшийся люкодно место в одно и то же время, затем вскарабкался по узкому проходуэто вызовет раскол в варпе. Поднявшись Враг знает это. Высшие лорды знают это. И если они продолжают идти на несколько ярдовэтот риск, он обернулся и разрядил весь магазин пистолета в ближайших преследователейзначит, положение отчаянное. Пока те орали, Хафлои перезарядился и снова набрал скоростьМы приближаемся к большому шторму.
Теперь он был под прицелом. Они просто продолжали бы наступать, отделение за отделением, и рано или поздно превосходство в численности дало бы о себе знать. Хафлои следовало выбираться сейчас же — найти шаттл, абордажную торпеду, что угодноНам это известно.
===Глава восемнадцатая===Впервые ван Клиис выглядела по-настоящему потрясённой. — Не понимаю, о чём ты.
Видения никогда не покидали его— Я тоже их вижу. Корабли. Все. Бальдр спокойно сложил руки вместе. Они наваливались на Бальдра на бегу — иллюзорные виды тающих в голубоватом пламени ледяных покровов, спектральные демоны, сражающиеся с призраками в ночных небесах, кора Мидгардии, которая склонилась Я вижу окружающую их энергию и разорваласьвихрь, превратившись в озера магмыкоторый они направляются. Бальдр яростно заморгал, пытаясь сконцентрироваться на абсолютно вещественном зрелище разрушений вокруг него, но образы из видения всё наплывали и наплывали, вытесняя реальный мирЯ мог бы тебе помочь.
Конечно, Ольгейр был прав — враг лгал. И всё же… стая уже так долго вдали от Ордена. В каждом уголке пустоты они видели немало свидетельств ослабления имперского контроля, — словно вспучившийся континент мало-помалу сползал в море, разрушаясь по краям, валун за валуном, пока сама земля Ван Клиис ничего не сокрушится под волнамиответила. Может статьсяОна сделала ещё один глоток, все крепости уже пализатем вопросительно посмотрела на Бальдра. Быть может, все миры объяты пламенем…
Вероятно— Может быть, кое-кто из его братьев приветствовал бы этотвои сны просто странность. Устав от нескончаемых изнурительных трудовИ вообще, они бы встречали Час Волка с рёвом, радуясь, что им наконец-то выпало участвовать в судьбоносных событиях, которые утопили бы серость действительности в крови храбрецовэто запрещено. Бальдр Мне не разделял их энтузиазма. В его глазах бои велись за нечто бóльшееочень нравятся ортодоксальные правила, нежели обычный престиж, — они шли во имя сохранения чего-либо, ради лелеяния самобытностино некоторые вещи священны. Враг принёс небытиеОна постучала себя по лбу, уничтожение, распад стабильной материикак раз рядом с тем местом, превратив где её в мешанину, вопящий корм для демонов. Такое будущее стояло за каждым еретическим видением, когда-либо посещавшим Бальдра, подкрепляя и одновременно подтачивая его. Еретик-астартес, которого он убивал бок о бок с Ольгейром, тоже знал это — все они знали эту истинуукрашенная драгоценными камнями повязка скрывала Всевидящее око. Любое хвастовство, каждая насмешка — всё Только это в глубине души было пустым звуком, потому что их конечную цель никогда нельзя стереть или забыть. Они были вестниками пустоты Всё остальное — не просто предателями Империума, но и предателями собственного вида, променявшими бренную славу на вечное угасаниеочень опасно.
Бальдр ничего не ответил: он бежал— На этом галеоне? — кисло усмехнулась ван Клиис. Впереди виднелись стены орбитальных посадочных площадок— Хотя я знаю как. Остаётся лишь надеяться на то, уже полыхавших вовсючто транспортировка войск идёт медленно. Может, этого будет достаточно. А может, и нет. Не могу сказать. Так много огней, так много огней. Она снова посмотрела на Бальдра. — И почему вы так её называете? Как же… Врата Хельвинтер?
Один из десантных аппаратов Экклезиархии пытался взлететь под настоящим шквалом лазерного огня; из двигателей машины валил дымБальдр улыбнулся. — Мы — народ саг. А это место было в них со времён Русса. Улыбка исчезла с лица космодесантника. — Хельвинтер — это конец. Это хватка, а стабилизаторы уже накренились набоккоторая никогда не ослабевает, это удушение жизни. Каждый уровень вышки кишел солдатнёй — практически всё Врата заперты, и это были ренегаты разных мастейеё удерживает. Если они продолжат стоять, то продолжится и жизнь. Если же они рухнут, занятые охотой на последних защитников Ояды или просто поискамиостаётся лишь буря. Во всяком случае, чем бы поживитьсятак говорят скьяльды.
Но, добравшись до ворот, Бальдр с Ольгейром увидели Гуннлаугура и Ингвара, которые направлялись в другую сторону. На плече Гирфалькона висел человек — женщина, но это не особенно ему мешало: оба космодесантника двигались быстро, перепрыгивая через обломкиИ вы хотите отправится туда.
Бальдр посмотрел — Эвакуироваться на небо. Испещрённые чёрными и багровыми пятнами тучи продолжали скач, их закручивали огненные бури и пронизывали молнии, но теперь в их движениях присутствовало что-то ещё — ускорениештуке, усиление колебаний. Штормовая полоса над самой вершиной буровой вышки темнела и уплотнялась. Что-то влияло на атмосферу сверхукоторой вы прилетели? Ван Клиис усмехнулся.— И как это поможет?
Ингвар поравнялся — Я бы сказала, что это большая удача. Ван Клиис покачала головой, не переставая улыбаться. — Ты был мне хорошим другом, Бальдр с братьями; он бежал легкоФенриса. Лучше, чем любой капитан, несмотря на дополнительный вес которого я работала. Только представь! Возможно, я смогла бы привыкнуть к твоему зловонию и отсутствию вкуса. Возможно, я могла бы не обращать внимания на плечетвоё мнение касательно рунической магии, и просто простить твоё невежество. Возможно, всё это могло бы случиться.
Бальдр кивнул— Как и тебе.
В суматохе задания, среди всех этих стычек Бальдр даже не задумался на этот счётвстал. — Начинай готовиться сейчас. Подавляющее большинство техКак только мы прибудет, кто шастал по буровой вышке, было обычной смертной швалью, и внезапно наткнуться на настоящего астартес-еретика у нас не будет времени — редкий случай. Пожалуйпросто выдвигайся, странноуходи быстро, что из всех возможных платформ для высадки он выбрал именно туне собирай никаких вещей.
Ингвар на мгновение уставился на брата, а потом снова с головой ушёл в погонюБальдр рассмеялся. Настил под ногами стал более шатким, будто рушился сам фундамент города— Предметы первой необходимости.
Прямо сейчас у Бальдра были собственные вопросы— Так и есть. Он мог бы поинтересоваться, нашёл ли Ингвар ответы, которые искал в той башне, кто такая эта женщина, которую он спас после её обрушения, и удалось ли выяснить, что такое количество солдат Экклезиархии делает среди руинДля меня.
Но вместо этого он лишь бросил ещё один мимолётный взгляд Она подняла глаза на небо — туда, где облака снова потемнели. Воздух потяжелел — так бывает перед потопом, так вздыхает отступающий прибой перед цунамиБальдра.
Но до исповедника никому не было дела. Орквемонд, казалось, был в ярости; он выкрикнул своим ординарцам на нижних ярусах несколько команд вперемешку с руганью. Вид с мостика высоко над ними исказился оттого, что на пустотные щиты обрушилась серия лазерных ударов. Клэйв поспешил к Орквемонду, набираясь смелости, чтобы прервать кардинала, но в итоге решил, что не стоит. Когда палуба накренилась, Клэйв, пошатываясь, вернулся к свободному терминалу и запросил отчёт о состоянии дел. Бóльшая часть выданной информации не имела для него никакого смысла, но было ясно, что из-за утечки энергии орбитальные батареи только что вышли из строя. Судя по реакции экипажа, это была не простая неисправность оборудования, а полномасштабная механическая авария.
Клэйв прошаркал к соседнему терминалуДни сменяли друг друга в безжалостной профессии, которую отмечали лишь внутренние хроносы корабля. И чем ближе они подходили, тем больше времени Ёрундур и Гуннлаугур тратили на подготовку ко входу в систему. Они собирались вместе на командном мостике, где иногда одни, иногда с сосредоточенным выражением лица сидела оператор в нашивках капитан-лейтенантадругими членами экипажа, и обсуждали последовательность событий.
Оператор бросила Гуннлаугур проворчал что-то в знак согласия. На мостике внизу продолжалась работа — слышались ровные щелчки и жужжание работающих систем, — но на него раздражённый взгляд: командном возвышении были только они двое, их лица подсвечивались зелёным светом гололитов.
— Исповедник кардиналов, сестрица, — холодно ответил Клэйв. — Так что придержи язык и выполняй приказЁрундур переключил галопроигрыватель трона на изображение Кадианской системы.
Он знал— Я поговорил с навигатором. Она сказала, что выглядит не лучшим образомварп-следы, ведущие на Кадию, всё ещё видны, и ведут к горизонту Мандевилля, а затем последовательно уходят в реальное пространство. Это означает, но что Империум всё же сказал этоещё удерживает точки входа. И мы скорее всего сможем совершить переход невредимыми, как минимум. Я бы удивился, если бы у нас не вышло пройти «перчатку» и оператору хватило ума добраться до самой планеты — все идут в одном направлении, так что мы не перечитьбудем главной целью. Всё начнётся на орбите. Вот где у нас возникнут настоящие проблемы.
При этих словах у Клэйва внезапно скрутило живот. Они не могли погнаться за ним. Это было невозможно. Кардинал закрыл проход в пустотном щите, как только спасательная капсула Клэйва оказалась в безопасности, запечатав их внутри. И всё-таки, если бы что-то ещё попало по корпусу…— Что ты знаешь об этой планете?
Она посмотрела на него с недоумением: — Так говорят о многих местах.
Капитан-лейтенант переключилась на локальное авгурное сканирование, которое показало сотню опознавательных знаков кораблей, вращающихся — Нам это и покачивающихся друг вокруг друга. Наибольшие размеры были у капитальных кораблей эскадры, а наименьшие — у истребителей-перехватчиковне нужно. Где-то посередине находилось несколько промежуточных судов, большинство из которых несли опознавательные знаки Ояды; они прятались от апокалипсиса так долго, как только моглиОказавшись в гуще событий всё станет предельно ясным. Только у одного судна не было определённого названия, а лишь идентификатор класса и несколько сигналов протокола связиКак всегда.
Волки— Верно. Рядом. Клэйв предполагал, что фенрисцы, скорее всего, убегут куда-нибудь подальшеСосредоточимся на высадке, чтобы не рисковать попасть под огонь орудий Экклезиархии. Он отвернулся от офицера тогда и вскарабкался обратно на командный постувидим, теперь уже не обращая внимания на дурное настроение Орквемондакак обстоят дела.
— ПовелительОн посмотрел на закрытые варп-заслонки. Они были тише, чем обычно, будто бушующие за ними силы, вам надо навести орудия на этот корабль! каким-то образом ослабли. — крикнул КлэйвНикогда не видел, взбегая по ступенькамчтобы было так спокойно. — Тот галеон Я не хочу идти куда-то в двух точках от «Праведности действий»… его нужно уничтожить! такой обстановке.
Кардинал бросил на Клэйва раздраженный взглядЁрундур пожал плечами. — Богам нравятся свои игры.
— ОтойдиУльрик говорил об этом десятилетиями. Все жрецы говорили. В какой-то момент начинаешь думать, что они просто помешаны на унынии. Что они, исповедникбыть может, — предупредил онвсегда так говорили. — Сейчас Но теперь мне кажется, что они предвидели происходящее и просто не время дляосмеливались называть это так, как полагается.Выражение лица Гуннлаугура посуровело.— Чёрный крестовый поход? Всегда задавался вопросом, застану ли я его когда-нибудь.
Лицо Орквемонда вспыхнуло— Но я бы не хотел пропустить подобное. Не хотелось бы, чтобы стало известно, что меня не будет там, когда распахнулись Врата. С тех пор, как мы начали нашу охоту, в моей душе теплилась мрачная надежда на это. Что настал час. Что наш век оказался самым тяжёлым и на долю этого поколения выпали величайшие битвы.
Орквемонд Ёрундур бросил на варанги сухой взгляд. — Знаешь, что я думаю, варанги? Я думаю, тебе следует оставить эти речи для скьяльдов. Мы доберёмся туда, убьём этих предателей скитнаедов, затем каким-то образом убедим Гримнара не насаживать наши головы на пики, а потом вернёмся к привычном ритму жизни. Старый Пёс широко раскинул руки. — Я отведаю мёда и мяса в каминных залах. Немного посплю. А потом снова переключил внимание отправлюсь на панели управления вокруг него: какую-нибудь другую грязную войну.
Человек, сидевший за громоздким терминалом с экраном, расположенным прямо под троном, украдкой взглянул на кардинала; лицо главного артиллериста скрывал выпуклый аугментический фильтр, а в руках болтались импульсные кабели— Через шесть часов.
Клэйв сжал кулаки, бессильно стоя на возвышении среди экранов, по которым текли потоки данных. Ладони взмокли. Это убежище больше не казалось ему безопасным. Стоит ли предпринимать ещё одну попытку побега? Идти больше некуда. Если в ближайшее время кардиналу удастся нанести удар, уничтожив последние остатки Фалкрама на Ояде вместе с Волками, находящимися на поверхности, то это всё ещё будет наилучшим шансом выпутаться из этой истории. Как только линкор благополучно вернётся в варп, без сомнений, можно будет разобраться с тем, что последовало на борт вслед за исповедником. Конечно. Главное — не прекращать игру: запаниковав, Клэйв допустил серьёзную ошибку.
ОднакоОн сделал аккуратный разрез, когда исповедник уже собрался ретироватьсячтобы изготовить последнюю часть доспеха. Корабельные кузни были плохо приспособлены для работы с керамитом, главный артиллерист торжествующе стукнул окутанным кабелями кулаком большую часть тяжёлого оборудования доставили с «''Хлаупнира''». Никому из членов команды Коллаквы никогда не дозволялось прикасаться к нему — только кэрлам, работавшим бок о бок с сервиторами и разрозненной группой лексмехаников, забранных с фенрисского корабля. Они сделали всё, что было в их силах: шлифовали, удаляли с пластин самые сильные загрязнения, выставляли новые панели на место устранённых дефектов. Силовая броня была чем-то сложным и священным, даже величайшие Железные жрецы не обладали полным пониманием её систем, и по пультуэтой причине проводить работы таким образом само по себе было своего рода богохульством, вызванным лишениями. Только руны можно было сохранить в том виде, в каком они были на Фенрисе, тщательно отреставрированные и нанесённые руками самих воинов.
— ПовелительВ своём давнем прошлом Хафлои не видел в этом особого смысла. До Вознесения в его племени рунические надписи наносили лишь готи, в то время как воины и охотники едва ли утруждали себя изучением основ этого ремесла. Но когда он оказался в Горе, всё изменилось. Трансформация тела сопровождалась трансформацией разума, и каждый Кровавый Коготь узнал о священных знаках и их значении, а также о том, у нас получилось! — что они могут сделать с облегчением воскликнул оноружием, щитом или кораблём. Руны перестали быть абстрактными надписями, сделанными лишь для того, чтобы задобрить богов бури и убийства, и стали тотемами более глубокой магии — Подача энергии восстановлена на полную мощность, вы можете открыть огонькорней, когда пожелаетекоторые проникали в саму Изнанку Вселенной и черпали её силу.
Глаза Орквемонда вновь запылали Поэтому Хафлои научился делать руны самостоятельно, кое как. Конечно он не достиг успехов настоящего мастера, который годами работал в кузне с молотком и зубилом. И всё же молодой воин совершенствовался с каждой последующей работой, нанося руны на края наплечников, изогнутые панели поножей, вырезая имена тех, кого он убил, или места, где судьба даровала ему удачу. Теперь, когда пластина была вычищена и заново освящена, знаки снова стали видны — ожерелье из угловатых иероглифов, которые петляли и вздымались на сей раз от удовольствияштормово-серой поверхности.
— Открыть огоньКровавый Коготь разглядывал каждую деталь, сейчас жепока слуги поднимали, — прорычал кардиналготовую к установке на своё место элемент. Свет огня окаймлял каждый знак кроваво-красным цветом — Расщепите этот город на атомычереда имён и мест, взятых из битв и получивших своего рода бессмертие.
Это можно было почувствовать ещё до того, как получится увидеть, — ускорение ветраЧувствуешь себя готовым? Спросил Ингвар, повышение его температуры, пятна в облачном покрове. Полный орбитальный удар требовал таких колоссальных энергозатрат, что даже его прицельные лучи создавали хаос в верхних слоях атмосферы. Пока Гуннлаугур мчался вперёд, он почти мог сосчитать истекающие секунды. Суматоха вокруг волчьего гвардейца — вопли и ругань, рушащиеся строения, треск прометиевых огней, — отошла на задний план, остались только предметы, которые можно обойти или перепрыгнуть. Теперь всё зависело его лице вспыхнули искры от скорости — продолжай бежать, продолжай двигаться, добеги до кораблясверла.
Времени у них было в обрез, но, с В другой стороныдень Хафлои, эта авантюрная затея с поиском всегда была на грани безумия — эдакий сознательный спринт прямиком в топку с надеждойвозможно, что им удастся извлечь из пепла секретывозмутил бы этот вопрос. Но Гуннлаугур не жалел об этом. Пустить болт Задал бы он его Тяжёлой Руке? Все по-прежнему видели в того типа… пусть это убийство и было самым зауряднымХафлои щенка, не требующим никаких особых уменийсвежую кровь, по крайней мере, оно замкнуло круг. «Никогда не оставляй убийство неотмщённым»влитую в стаю для увеличения численности, — это правило старше самого ордена, оно было священным для племён Фенриса даже поскольку число смертей посеяло хаос в те долгие пустые годы, когда среди них ещё не появился Всеотецстарых обычаях Ордена.
Так чтоИ всё же, помимо всего прочеговозможно, здесь присутствовало он имел в виду не это. В последние дни к нему и удовлетворениеправда обращались по-другому. Задание выполненоНасмешки всё ещё звучали в адрес Кровавого Когтя, долг погашен. Гуннлаугур забрал из комнаты кое-какие записи — несколько свитков но они были сдержаннее и записных книжек, захватив их перед тем, как Волкам пришлось покинуть вышку, и это, без сомнения, прольёт ещё один луч света на содеянное Кирастомв них слышались оттенки уважения. КонечноТак что, прочесть эти записи можно будет только в том случаевозможно, если они уцелеют, а в этом ему не нужно было никакой уверенностидокучать остальным, агрессивно отстаивая своё право находиться там.
Раскалыватель Черепов и Ингвар вдвоём спрыгнули с заброшенного балкона— Не знаю, с хрустом приземлившись на нижнюю секцию. Гуннлаугур украдкой покосился на брата— ответил Хафлои, чувствуя, как сенсорные расширения скользят в гнезде чёрного панциря.
Каким-то образом при приземлении тому удалось уберечь женщину от перелома позвоночника, ловко сманеврировав Ингвар посмотрел на бегуКровавого Когтя. — Не знаешь?
Четверо Космических Волков помчались дальше— Зависит, то узнавая постройки, мимо которых проходили ранее, то замечая свежие зияющие дыры в палубах, под которыми рухнули колонны. В конце концов космодесантники добрались до зала, где приземлился «Хлаупнир», всё ещё загромождённого обломками. Несколько банд отчаявшихся мародёров напали на шаттл, пытаясь пробраться внутрь. Оставленные для охраны кэрлы собрали силы, чтобы отбить атаку, и неплохо с этим справились ещё до появления своих повелителей. Как только фенрисцы увидел, что к ним приближается стая, то отошли внутрь шаттла и завели двигателиесли мы там будем.
Гуннлаугур не стал тратить время на то, чтобы разделаться с мародёрами. Он прорвался сквозь толпу запрудивших трап ренегатов, отшвырнув одного из них в сторону, и с глухим стуком врезался в корпус. Оттуда Гуннлаугур протиснулся через переходную камеру, быстро вскарабкался по небольшой лесенке, выскочил через люк и плюхнулся на командный трон— Мы сыграем очень незначительную роль.
Едва он это сделалЗатем настала очередь Ингвара получить правый наплечник, кэрлы, уже занявшие посты, активировали главные двигатели и затопили зал огнём, пожертвовав несколькими мародёрами, которые всё ещё норовили пробиться в шаттл. Ольгейр и Бальдр пристегнулись, готовясь к взлётукоторый позвякивал на цепях, а Ингвар вместе тяжёлый фрагмент п весу был сравнив с женщиной, должно быть, спустился вниз. Гуннлаугур взял управление на себя и увеличил тягу даже после разворота корабля, направляя машину к неровному выходу во внешнем крыле платформысмертным человеком.
Всё вокруг затряслось. Камнебетон под ними прогнулся, вздымаясь и опускаясь, как обмолоченное зерно. Опорные балки треснули, их разбросало в стороны и осыпало пылающую пустоту разлетевшимися заклёпками— Ты когда-нибудь встречал Чёрную Гриву? — спросил он.
Воздух замерцал, вначале появилась вспышка, затем резкое ускорение, свет стал ярче и теплее. Стены вокруг засветились красным, затем оранжевым, затем — ярко-жёлтым.Что думаешь о нём?
Гуннлаугур направил нос «Хлаупнира» в пролом и вдарил по рычагам до отказаХафлои уже размышлял о Молодом Короле. Шаттл рванул вперёд, разгоняясь до максимальной скорости, в — Что он пытался стать кем-то . Или не стать. Что он всё время как стены вокруг раскалились добела. Проход разваливался, плавясь, лопаясь и превращаясь в бурлящий газовый шар, пока Волки мчались наружуносил это нечто с собой.
Гуннлаугур не стал обращать на это вниманиеОн одобрительно хмыкнул. Он продолжал выжимать двигатели на полную— Раскалыватель Черепов — самый опасный Волчий Гвардеец, унося их из ада в мир ослепительногокоторого я когда-либо знал. Однажды он сам станет ярлом. Но он всегда будет старше, сверкающегочем был Чёрная Грива, обжигающего сетчатку света. Орбитальный лазерный луч достигал сотен ярдов в диаметре: потому что Рагнар — это был огромный столб разрушениянечто другое, который окутывал всё вокруг, уничтожая другие источники тепла и энергии и заключая их в свои единственные и ужасные объятия. Передние экраны побелели, экраны авгуров — тоже, атмосферные датчики завизжали, двигатели взвыли от перегрузкиэтот талант больше не проявится.
И вот Космические Волки вырвались за горизонт уничтожения; задняя часть «Хлаупнира» пылала, извергая потоки плазмы, словно комета. Только тогда Гуннлаугур рискнул бросить быстрый взгляд на экран заднего обзора перед тем, как направить корабль в открытое море— Так говорят о многих воинах.
На эпицентр лазерного луча невозможно было смотреть прямо— Да, даже глазами астартесвозможно. Края лазерной полосы гремели, уходя прямо в открытый океан и вздымая огромные столбы перегретого пара. Очертания города-вышки едва просматривались сквозь разрушительный луч, размытые из-за тепловых колебаний, на фоне жидкого неона чистой энергии лэнса они походили на бледно-серую дымкуНо Рагнар — это… будущее. Город начал прогибаться, разрушаться, он скатывался в руины, плавился, принимая новую форму, в то время как пристройки, настилы и насосы рушилисьУбери его, взрывались и растворялись. На миг силуэт вышки стал нечётким, заколебался, будто призрак, но город всё ещё был огроменчто у нас останется? Гнёт наших предков, даже в состоянии распадавечно осуждающий нас.
Затем активная зона главного генератора сдетонировала. Гигантский огненный шарОн повернул кулак, подпитываемый лазерным лучомпроверяя соединения, вспыхнулпо очереди перебирая пальцами. — Считай, раздулсячто тебе повезло, словно сердце запертого на земле солнцаСерый Охотник. Ты часть величайшей из Великих Рот, и вырвался наружутой, окружённый лучезарной энергиейкоторая спасёт нас всех.
«Хлаупнир» подхватило ударной волной и швырнуло сквозь тлеющий океанХафлои смотрел, словно игрушку; компенсаторы перегрузилиськак слуги ритуально приподняли его шлем, а атмосферные турбины заработали. Аппарат перевернулся носом через корму, неистово вращаясь. На какой-то жуткий миг нос корабля был направлен прямо в хлёсткие волны прометиялексмеханик сбрызнул его маслом. — Как ты меня только что назвал?
Гуннлаугур отключил все двигатели— Просто назвал тебя тем, кроме рулевых, и вернул ось корабля в прежнее положение, заставив машину склониться кем ты и скользить по волнамявляешься. Думаю, как плоский каменьчто теперь можно перестать притворяться.
РаскалённыеШлем опустился на голову Хафлои — полая корона, словно из печиукрашенная прекрасными элементами архиотеха, ветры проносились мимотелесного золотыми и железными нитями. Шлем сел на своё место со слабым шипением и щелчком, раздувая океанский пожар и превращая пламя в клубы бесконтрольного кипениямгновенно окутав поле зрения филигранью боевой информации.
Волчий Гвардеец дёрнул рычаг управления— Это так не работает, подняв носовую часть корабля, как раз в тот момент, когда ураган стих и лазерный луч окончательно исчез из поля зрения— сказал Хафлои. «Хлаупнир» круто повернул, — Слишком быстро набирая высоту; внешние пластины всё ещё дымились, но корпус уцелел. В течение нескольких мгновений открывался вид на разверзшийся внизу ад — море бушующего пламени, отмеченного обугленным остовом города-вышки, от которого остался лишь скелет из металлических стоек, забрасываемых бурлящей пеной. Из его эпицентра, вершина которого достигала двухсот ярдов в высоту, вырвалась огромная стена воды, уже обрушившаяся на ближайшие буровые установки и угрожавшая в свою очередь обвалить и их.
Но затем «Хлаупнир» скрылся в облаках смогаЗатем опустился шлем Ингвара, скрыв его лицо за решетчатой броней. — С Рагнаром было также. Мы не подчиняемся Кодексу — что вообще значили для нас правила? Он сошёл с постамента, готовый к закреплению последних деталей и видимые в реальном времени объекты снова скрылись из видунанесению священных мазей. Шаттл грохотал— Твоё имя, сотрясался — твои деяния. Это одно и продолжал мчатьсято же. Если бы ты этого не заслуживал, тебя бы так не сбавляя высокой скорости и готовясь к запуску пустотных двигателейназывали.
Ольгейр издал долгийХафлои почувствовал лёгкую дрожь, низкий свисткогда энергетические системы брони завершили свои циклы и включились в работу. Это всегда было одно и то же — небольшой выброс эндорфинов, затем от души рассмеялсяосознание того, что ты можешь сделать сейчас с тем, что тебе дали.
— Отличный полётОн чуть не отшатнулся снова. Хафлои всё ещё чувствовал себя молодым. В его волосах появились рыжие пряди. Могли пройти годы, Раскалыватель Череповдесятилетия, — сказал онпрежде чем его имя изменилось. Это было слишком рано. Слишком рано.
Гуннлаугур не улыбнулсяОднако, прежде чем он заговорил, на его только что подключенный ретинальный канал связи поступил сигнал тревоги. Он держал обе руки на рычагах управленияИнгвар, готовый преодолеть облачный покров и вернуться который только что взял клинок в зону поражения новенькую перчатку, очевидно, тоже это понял. Он посмотрел на орбите. Одному Руссу известноХафлои, что они там обнаружатлинзы его шлема вспыхнули.
<br />
Нет описания правки
{{В процессе
|Всего=35
|Сейчас=1923
}}
{{Книга
|Автор4 =
|Автор5 =
|Переводчик =СолTranslationmaker|Переводчик2 =Translationmaker
|Переводчик3 =
|Переводчик4 =
|Сборник =
|Источник =
|Предыдущая книга =Зовущий Бурю / Stormcaller
|Следующая книга =
|Год издания =2020
}}
{{Цикл
|Цикл =Кровь Асахейма / Blood of Asaheim|Предыдущая =Зовущий Бурю / Stormcaller
|Следующая =[[Сага о Храни / Hrani's Saga (рассказ)|Сага о Храни / Hrani's Saga]]
}}
''Более сотни веков Император неподвижно восседает на Золотом Троне Земли. Он властелин человечества волей богов и господин миллионов миров благодаря силе своих неисчерпаемых армий. Он – — гниющий труп, незримо корчащийся с помощью силы из Темной Тёмной эпохи Технологийтехнологий. Он – — Бог-Труп Империума, которому ежедневно приносят в жертву тысячу душ, чтобы он никогда не умер на самом деле.''
''Но даже в лишенном лишённом смерти состоянии Император продолжает свое своё вечное бдение. Грозные боевые флоты бороздят зараженные заражённые демонами миазмы варпа, единственный путь между далеких звезддалёких звёзд. Им освещает дорогу Астрономикон, психическое проявление воли Императора. Во имя его на бессчетных бессчётных мирах сражаются громадные армии. Величайшими из Его солдат являются Адептус Астартес, космические десантники, биологически сконструированные сверхвоины. Имя их соратникам легион: Имперская Гвардия и бесчисленные силы планетарной обороны, постоянно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус – — лишь немногие из них. Но при всей многочисленности их едва хватает для сдерживания непрекращающейся угрозы со стороны чужих, еретиков, мутантов – — и куда худшего.''
''Быть человеком в такое время значит быть одним из бессчетных бессчётных миллиардов. Жить при самом жестоком и кровавом режиме, какой только можно вообразить. Существуют истории о тех временах. Забудьте о силе технологии и науки, ибо столь многое было забыто и никогда не будет выучено вновь. Забудьте об обещаниях прогресса и понимания, ибо во мраке далекого далёкого будущего есть лишь война...''
==Пролог==
Но не все миры были созданы одинаковыми. Какие-то были святыми, другие же — Милорднечестивыми. Одни были слабыми, другие — обратилась Бюта Авелинасильными. А некоторые, как этот, были совершенно уникальны. Капитан корабля перевела тревожный взгляд на своего владыкуВедьмовской мир.
Он прищурил глазазнал, вцепившись в подлокотники железного командного троначто собирается сказать женщина. Он словно слился с креслом — пропитанная потом мантия прилипла к металлу. Взгляд Но не отрывался от высоких смотровых арок впереди: бронестекло треснулопонимал, от многократных ударов изойдя серебристой паутиной. Палуба под ногами содрогнулась вновь. Он проследилпочему она продолжает озвучивать эту информацию вслух, как с крыши мостика опали обломкибудто он не имел доступа к тем же узлами и не видел те же диспозиции, с лязгом обрушиваясь на ряды сервиторов передвижения и сенсорные галереиразрушения.
Однако отступить сейчасименно тогда, после стольких жертв… Подобные поступки не впервые в жизни, он ощущал лишь пустоту. Он смотрел на далёкий ледяной мир, упиваясь его характере злобой, и понимал, что никогда таковыми не являлисьступит на его землю. Он никогда не вдохнёт испорченный воздух этой планеты и не увидит гор, о которых так много писали, гор, которые, как говорят, вырезал сам Император, превратив их в твердыни, не знающие себе равных, а ныне же осквернённых выродками, зависшими в непреступных залах.
На протяжении всего этого времени Авелина не сводила с него глаз, раскачиваясь на собственном троне от града ударов. — Если задействоватьмы развернём...
— Задействуйте Задействовать резервы, — отрезал настойчиво повторил он, не сердясь на женщину, просто более решительноповторив приказ решительнее.
Капитан поступила, как было велено. Она подчинилась и передала приказ главным старшим офицерам связи, которые разослали команду его по защищённой сети капитанам остальных других кораблей, командирам эскадр и трём канониссам. Даже несмотря на все разрушения и помехи, приказ услышали все, кому он предназначалсякоманды сохраняли абсолютную преданность. Его выжившие подчинённые Выжившие оперативники продолжали выполнять свой долг: они обрабатывали , обрабатывая приказы и обновляли обновляя тактические данные на уже разваливающихся от повреждений тронах. Рунические линзы его верных слуг одни за другими сводки, пока троны под ними рушились, а экраны шипели и гасли.
Он изучал сводкинаблюдал за результатами.
Крейсер«''Его пристальный взор''» отдалился от левого борта, который первым привлёк его пристальное внимание, отдалился. Его борты горели в струях выбрасываемого боковые секции осветили струи выброшенного кислорода, а и торпедные отсеки пустели выпустили свой груз в ослепительных вспышках света. Тяжёлый штурмовой носитель<ref>Heavy Assault Carrier — тот же класс корабля, что и «Дэдэлос Крата», флагман ордена Минотавров.</ref> «Грех компромисса» всё ещё удерживал позицию над боевой сферой, работая примерно на половину мощности. Могучий корабль окружали ореолы противоборствующего лазерного огня. Стаи космических истребителей кружились и замирали в пустоте, сражаясь между гигантами в клубах взрывного пламени. Флагман ордена Раненого Сердца, «Восшествие благочестия» непоколебимо двинулся вперёд. Его хребет почернел, башни были уничтожены, но основные орудия продолжали стрелять. Левый фланг занял орден Белой Розы — остатки его флота терпели жесточайшее поражение. У эскадрильи Пламенной Слезы по правому борту дела обстояли чуть лучше, однако продолжение боя сулило лишь боль.
— Вы получили всё? Вы уверены?''Сканирование завершено, повелитель. Можем начать анализ по вашей команде''.
— Всё, милорд. Они не проявляют... осторожности.Вы получили всё? Уверены?
— ЗадокументируйтеОчень хорошо. Немедленно отступайте. Не позволяйте себя обнаружить. Я буду прикрывать вас в течение следующего стандартного часа. Связь прервалась. Он немедленно повернулся на троне и обратил своё внимание на Авелину. То, — сказал ончто должно было произойти дальше, причиняло ему боль, само собой, причиняло, но могло быть гораздо хуже. Битва может длиться мгновения, а может и десятилетия, вот в чём заключался урок.
Капитан моргнула. — ДокументироватьАннометка?..
— Вы меня услышалислышали. Как того требуют правилаЗадокументируйте всё поподробнее, пожалуйста.
Сбитая с толку, но Бута всё такая -же послушная, капитан ненадолго послушно выполнила приказ и быстро сверилась с системами. ,
— СпасибоБлагодарю. — Затем он встал. Подобрал мантию и снова надел митру<ref>Митра - головной убор, часть богослужебного облачения в ряде христианских церквей.</ref>. Он переключил вокс-излучатель на широкий спектр связь, обращаясь не только к тысячам членов экипажа «''Праведного цепа''», но и к сотням тысяч человек по всему флоту. — Братья и сестры, запомните эту дату!
Это всё равно был провал. Никаким речам этого не скрыть. Лишь будущее могло спасти это предприятие, его репутацию и святость его великой миссии. Конечно, ему придётся проявить доверие, но также придётся и жертвовать. Предстоящая дорога, как и полагалось, была усеяна шипами. — Однако запомнитеМы вернёмся, — провозглашал сказал он, не отрывая сводя глаз от ослепительно-белого кругас мира, который он пришёл наказать. — Теперь нам известны имена, а Какова бы ни была Его месть неверным не знает предела и изнеможения! Я клянусь в этом здесьволя, я освящаю проклятиеНесмертный Трон свидетель сих слов, что никогда не исчезнет и никогда не отменят! Они познают Его возмездие!суд свершится.
==I — Мы вернёмся, — объявил он и устремил взгляд на мир, который стремился покарать. — Как бы Он ни распорядился, Несмертный Трон тому свидетель, — суд свершится.«Наксианский клинок»==
==Часть =Глава первая: Наксианский клинок===
Однако в конце концов на корабль поступило несколько серьёзных приказов. Наконец-то кто-то взял себя в руки, и принял решение мобилизовать ресурсы. «''Наксианский клинок''» был в числе этих военных активов и теперь мчался к горизонту Мандевилля в системе Клаат, готовый отправится на сборы адмирала Фрира проходящие у Коронис Агатона.
На пороге её ожидала иная, ни на что не похожая Сотеку ждала охрана иной породы — четыре угрюмых человека угрюмые личности в сумрачного оттенка робахтёмных балахонах и с электропосохами в руках. В На их руках блестели электро-стержни, а на лбу просматривался символ глаза на букве «I» — лбах виднелся знак Адептус Астра Телепатика. Кожа этих людей была полупрозрачно-серого оттенкав виде глаза внутри буквы «I», полупрозрачная кожа охранников имела сероватый оттенок, что говорило свидетельствовало о жизни в , прожитой в закрытых помещениях без камерах, где не было естественного светаосвещения.
— Его милостью, лейтенант-командиркоммандер, — обратился первый сухим шёпотом произнесла ближайшая из стражейохранников, казалось, произнося слова обычным для них сухим шёпотомчто все они обладали таким голосом. Говорившей худая Она была худой, как палка женщина, жердь с тонкими губами и тёмными тенями кругами вокруг глаз. — Изволите получить аудиенцию до переходаХотите посоветоваться перед переходом?
— Была бы признательна, — ответила Сотека.
Женщина наклонила охранница склонила голову, отошла отступила в сторону и набрала код на панели замка. Тяжелые Тяжёлые двери с треском распахнулись, выпустив наружу странно пахнущий воздух со странным запахом — чего, в запахе которого чувствовалось что-то обугленного обуглившееся или, возможно, испорченного. Помещение на дальней стороне когда-то служило складом, способным принимать и вмещать грузы со стандартных торговых модулей. Главная палуба имела более шестисот ярдов в поперечнике, а крыша — девяносто футов в высоту. В обычное время помещение бы звенело гулким лязгом подъёмников и источало запах машинного масла, освещаясь ярким светом дуговых ламп. Однако этот коридор завёл её в уникальный мир — окутанный туманом и прикрытый тканью, словно покои прекрасного терранского принца. Поднялись замысловатые железные перегородки — каждую украшали трудноразличимые узоры из глифов. Сама палуба гудела, но не от приглушенного грохота плазменных двигателей, но более тонких гармоник; ритмов, переносить которые без особых последствий могли немногие из смертных. Мороз начинал нагнетатьпротухшего.
Сотека прошла дальшепробиралась сквозь переплетение кабелей, которые иногда не уступали женщине в размерах, все они были покрыты инеем. Лабиринт дверных проёмов расходился во многих направлениях, достигнув облицованного базальтом помещения с крутой линией крыши и высеченными на стенах надписями на высоком готикекаждое окутывала тонкая дымка. Привычный корабельный настил скрывали каменные плиты, а Взад-вперёд сновали слуги в металлических подсвечниках мерцали огни. Местным обитателям нравились деталиодинаковых чёрных накидка, напоминающие о домеперенося свитки, да и астропатическому хорукапсулы с данными, навернякамедные сифоны. Воздух сотряс тихий звук — бормотание, тожебудто тысячи спящих говорили что-то неразборчивое во сне.
— Не стоитЛейтенант-коммандер, ничего дурного в визите до пересечения завесы нет— сказал Лервио Талек, начальник корабельного узла астропатической связи. — Добро пожаловать.
— Путь выдаётся трудныйПрошу прощения за беспокойство, — ответил Сотека. — Я знаю, что вы заняты.
— Вряд ли тут обойдёшься одним этим словом. — Астропат поёрзал на троне, зазвеня паутиной трубок. — Четыре часа назад мы потеряли ещё одного. Многообещающий астропат, которому сулили долгое будущее службы… Сгорела дотла. Такая потеря! Я ведь лично завершал её обучениеБыло не просто.
— Штормы случались По-другому и раньшене сказать. — Он поёрзал на троне, и паутина трубок зазвенела. — начала онаЧетыре часа назад мы потеряли ещё одного члена хора. Многообещающая астропатка. Перегорела, выгорела дотла. Какая утрата. Я лично заканчивал её обучение. — Однако мне следует знать…
Сотека могла бы рассказать о похожих историях из опыта собственной команды — Будет ли хуже? Окажется ли этот шторм чем-то более катастрофическим? Дарядовые теряли сознание от усталости, а офицеры открывали люки и спокойно выходили в воздушные шлюзы. Я считаюХотя, да. Определённовозможно, так и произойдёт. — Талек фыркнулте, и на мгновение Сотека мельком увидела бледно-серую кожу щеки кто работал в тени капюшонаэтом странном месте, действительно страдали сильнее остальных. — Мы получаем лишь обрывкиОна с трудом могла представить, только фрагменты, и все указывают на одно. Понимаете… Варп — он как гобелен. Если море спокойночто они видели своими пустыми глазницами, вы различите узор на его ткани. Если дует ветервыстроившись плотными рядами, знамя колышетсязакованные в железные оковы, и рисунок уже не разглядеть; а случись шторм — единственным неизменным условием останется буйство стихиивынужденные час за часом видеть безумные сны.
— И что теперь?Бури случались и раньше, — сказала Сотека. — Но мне нужно знать…
— Я вижу вещи, которым на Терре меня не учили. Вполне вероятно, в те времена подобного и не существовало… Так вот, Станет ли хуже? Если это правданенастье иного порядка. ЧуюДа, грядёт великое действо. Быть может, лишь в этом секторе. Или сразу во всех. Мне очень жалья уверенна, но мы не можем заглядывать вперёд настолько далеко. Мы отправляем сообщения что так оно и получаем в ответ едва слышимые отголоскибудет. Иногда я задаюсь вопросом, не является ли «Наксианский клинок» последним оставшимся из кораблей, а мы — единственными выжившими людьми. Единственными выжившими во всём творении и теперь одинокими в темноте…
Талек шмыгнул носом, и на мгновение Сотека мельком увидела бледно-серую щеку в тени капюшона. — Мы видим лишь фрагменты, не планировала вести подобные разговорыболее, и все они говорят об одном и том же. Понимаете, варп, он как гобелен. Если он идёт волнами, то узор сминается. Если же волнение становится слишком сильным, то ничего кроме волн и не увидеть.
— При всем уважении, мне кажется...А что сейчас?
— Что всё это чепухаЯ вижу вещи, понимаюкоторым инструкторы с Терры меня никогда не учили. Быть может подобного никогда прежде и не бывало. Но Так что вы правы, я ведь старик: быть считаю, что грядёт какое-то великое событие. Возможно, изменения затронут лишь этот сектор. А можети все разом. В этом, у меня просто-напросто разыгралось воображениеконечно же, и заключается проблема — мы не можем заглядывать далеко вперёд. Мы посылаем сообщения, а в ответ получаем лишь слабое эхо. Иногда я задаюсь вопросом, не являемся ли мы единственным оставшимся кораблём. Единственными людьми, оставшимися во всём мироздании. Одними во тьме.
У Сотеки не было времени на подобные разговоры. — Так в чём дело? К чему мы движемся?При всём уважении, это...
— К стене из чистого пламени, но что за ней — я не вижуЧепуха. По эту сторону собираются войска, словно стая ворон, летящая перед бурейЗнаю. Удивительно, что они ещё в состоянии следовать приказам, да и вообще их слышать. Скорее всего, многие и не услышатНо я старый человек. Структура варпа обретёт более высокую… плотность, и массовые перемещения флота станут чрезвычайно опасныУ которого разыгралось воображение.
— Выходит, вы знаете, что лежит за пределами сбора.Так куда же мы направляемся?
— НетСтена пламени. По другую сторону от неё я не вижу ничего. А по эту сторону я вижу, к сожалениюкак собираются толпы, нетнапоминающие стаи ворон, предвещающих бурю. Меня удивляет, что мы можем выполнять приказы или вообще их слышать. Многим этого не удастся. Структура варпа станет более жёсткой. Массированные перемещения станут чрезвычайно опасными.
— Но о чём Значит, вы шушукались со своими?знаете, что находится за пределами сбора.
— ШушукалисьНо что на счёт сплетен? Мы не студенты схолы, командир. Мы — связанные душой, провидцы эфира! Если мы совещаемся, значит, нам есть, что...
— Я прекрасно это понимаю, коммандер, — сказал он. — Но вы нужны в другом месте. Думаю, что нас настигла опасность.
— Наблюдайте, Да? — повторил Мно-8, постукивая по змеевидному дендриту турбомолотом на его концеспросила Юи. — Коррекция плазменного следа на двадцать пять-шесть-четыре. НаблюдайтеВсе когитаторы в этой комнате показывают тоже самое.
К её чести, Юи действительно постаралась. Она смотрела в нужных местах. — Ничего Я ничего не вижу…
— Наблюдайте. На двадцать пятьотметке 25-шесть6-четыре4. Хронометраж Хроноотметка минус четыре. Мы ускоряемся. Наблюдайте.
— Простой Это всего лишь сенсорный артефакт, — заключила онанаконец сказала Юи.
— Отрицательно.
— Мы наблюдаем подобное постоянновидим этот сигнал на протяжении всего времени. Он Объект точно отслеживает нашу скорость и курс.
— До позиции отметки «минус два», — прорычал жрецтехножрец. — Затем Когда сигнал исчезает.
— Чего и следовало ожидать. Мы находимся на этапе предварительной трансляции стадии предперехода — начался каскад отключений систем уже запущен.
— Стандартная флотская процедура — этим знанием мог воспользоваться противник с . Хорошо всем известная. Противник, обладающий передовыми технологиями сканирования и экстремальной невероятной скоростью, мог бы воспользоваться этими знаниями. Воспользоваться и Использовать их, чтобы подобраться поближе.
— ВсеТо, что движется следует по этой траектории, должно обладать крошечными размерамибыть крошечным. Да и И в любом случае, никакие пилоты ни один пилот не смог бы пройти по данному маршруту не полетяттакому курсу.
— Никакие Ни один ''людичеловеческий''-пилотыпилот. — Под плащом Плащ Мно-8 задрожал, когда множество конечностей перестроились его многочисленные конечности, отчего ткань задрожалапод одеждой. — Архивраг — везде. ФактНам известно, что заклятый враг находится повсюду. Мы видели признаки их присутствия Подтверждения тому видны в каждом субсектореподсекторе. Почему вы игнорируете угрозуникто не замечаете опасности? Один из моих падших братьевсобратьев, используя неизвестный хитрый археотехс помощью неизвестного нам археотеха, предположительно...вероятно, мог бы…
— Что это было? — забеспокоилась спросила Юи, внезапно забеспокоившись.
— Возможно, Может быть и ничего, — мрачно отрезал сказал Мно-8. — АИли, возможнобыть может, ваш «простой сенсорный артефакт» просто обрёл высокую плотностьтвой «артефакт» сенсоров неожиданно воплотился в твёрдой форме.
— Чёрт возьмиИнженариум! — крикнул сержант, — проворчала Кзастапередавая то немногое, его капрал. Туника девушка была наполовину расстёгнута и обнажала доспех. Ботинки стучали по палубе следомчто ему удалось разобрать. — Всего два часа. В любой момент опустятся ставни.Сорок шестая палуба, шестой отсек! Что-то движется к инженариуму!
Чем дольше Кастер бежал, тем быстрее работал мозг. За всё время службы «''Наксианский клинок''» трижды подвергался абордажным атакам. И последнее проникновение было самым отвратительным — Вряд лифрегата заклятого врага отправил в них какой-то сброд из гвардейцев ренегатов, которых оказалось довольно непросто уничтожить. Кастер так и не узнал, как те предатели себя называли, но сержант до сих пор помнил, что они творили со своими лицами, как кричали, если угроза серьёзнаякогда умирали, — выдохнул Кастери разящую от них вонь. — А она серьёзная: мобилизованы всеЕму бы хотелось забыть ту часть своей жизни, но иногда воспоминания об этих лицах снова возвращалась, и чаще всего во время перехода через варп.
— Впереди секторальные переборки! Не начнут, если ситуация серьёзная, — крикнул выдохнул Кастер. — Отделение «Вердиан» со мнойА они мобилизовали все силы. Так что думаю, «Болакс» — перекрыть близлежащие коридорычто ситуация серьёзная.
Отделение Ксасты повернуло направо, заняв позиции вдоль двух отдельных транспортных путей, изрезанных рельсам и переплетением висящих над головой люмен-лент, которые едва пробивались сквозь дым и мрак. Пехотинцы заняли все возможные укрытия — Оружие к бою! — приказал Кастер два огромных буфера, две подъёмные платформы для поездов, и траншеи для обслуживания, проходящее поперек рельсов. Отделение Кастера продолжило движение, пробежав мимо железнодорожной станции и навёл прицел лаз-винтовки оказавшись в сторонуболее просторном помещении, укреплённом тяжёлыми адамантиевыми балками, откуда они пришлив дальнем конце располагалась высокая стена, чтобы прикрыть подход к переборкепокрытая взрывозащитными панелями и предупреждающими знаками. Над головой мерцали янтарно-красные маяки. Складывалось впечатление, что каждая открытая поверхность сейчас дрожит. — Ждите приказа!
— Что за..Инженариум прорван! — выпалил он по открытой связи.— Сорок шестая палуба, шестой отсек! Переборки вскрыты, в камере один вражеский объект!
Ксаста наклонилась рядом с командиром. Капрал тяжело дышала. — Что это была за штука? во имя...
— Понятия не имеюИнженариум прорван! — хрипло закричал разочарованный Кастер. Не имею понятияОн был в ужасе.Почему он так напуган? — В камере вражеский объект!
— Не дури, — прошипел сержантПонятия не имею. — Вызывай подкреплениеНи малейшего.
— Не дури! — прошипел Кастер. — Нам нужна ''поддержка''.
— Ещё одноДва сообщения о прорыве инженариума! — крикнула Иви Герта из команды Сотекипрокричал офицер связи секундус, засевшая в сенсорных ямах с парой сервиторов и несколькими перепуганными слугаминеврастеник по имени Файгар Холт. — Задние секторы нижних палуб. ПохожеНет, они направляются вниз по уровню. Секторы с пятьдесят шестого по пятьдесят седьмой. Движутся очень быстро.три! Три сообщения о прорыве инженариума!
Что-то проникло на борт. Что-то быстрое, что-то, способное проскользнуть через расположенные на корпусе корабля датчики, что-то, что, как казалось, без особого труда прокладывало себе путь к двум различным целям — Видеозаписи есть? — преспокойно спросил капитанинженерному залу и генераторам поля Геллера. Это указывало на то, что враг, кем бы он ни был, хотел помешать совершить прыжок. А это, в свою очередь, делало Авило крайне не склонным останавливать обратный отсчёт. Никогда не давайте врагу желаемого, только если того не диктует необходимость.
— Чем дальше они заходят, тем меньше мест, где сумеют скрыться. У нас остались резервыпоявились видеозапись?— спокойно спросил капитан.
— ОтрицательноНет, капитан— сообщила одна из подчинённых Холта, — ответил Кай Зортмолодая женщина, командир корабельного гарнизоначьё запястье было подключено к целому ряду авгур-каналов. Мужчина находился всего в нескольких футах от трона— Они отключают источники питания, в полном боевом облачении и выглядящий таквырубают люмены, словно ему очень хотелось самому принять участие а затем поражают свои цели. Я слышу лишь крики корпехов в схватке. — К сообщённым местоположениям противника стянуты все имеющиеся силы. Мы знаемкоммуникаторах, откуда они пришли и куда направляются. Мы изолируем врага и схватимбольше ничего.
— Чем дальше они продвигаются, — сказал Авило одарил командира корпехов холодной улыбкой, — Тем меньше у них остаётся укрытий. У нас ещё есть незадействованные силы?
— ПохожеНикак нет, вам пока не очень-то удаётся остановить этого самого врагакапитан, не — ответила Каи Зорт, командир гарнизона, она стояла всего в нескольких футах от командного трона в полном вооружении и выглядела так ли? Задействуйте всех, кого можетесловно сама хотела принять участие в сражении. — Он переключил внимание на ХолтаВсе наши силы сейчас стягиваются к предполагаемому месту дислокации противника. Мы знаем, откуда они пришли, мы знаем, куда они направляются. Они отрезаны. — Как им удалось?
Авило холодно улыбнулся. — Я На данный момент не похоже, что у вас получается их остановить, не знаютак ли? Задействуйте так же и резервы, если они ещё остались. Капитан повернулся к Холту.— Как они это сделали?
— Будьте так любезны, поделитесь предположениямиНе знаю.
— Почему мы его не заметили?На авгурах по-прежнему ничего нет. Но затем начались отключения. Пустотные щиты всё ещё стоят, так что никаких телепортов.
Он озадаченно покачал головой. — НуМожет быть что-то маленькое? Возможно, мы должны были.теперь оно прикреплено к корпусу и находится в пределах досягаемости сенсоров?
— Это мне известно. И потому я спрашиваю, почему этого Почему этот объект не произошло.заметили?
— Подготовка к прыжку несколько... сложна. Возможно, мы что-то, э-э, упустилиДолжны были.
Авило сцепил пальцы и откинулся бросил на спинку тронамужчину испепеляющий взгляд. На мостике царила суматоха«''Наксианский клинок''» являлся кораблём имперского флота. Его экипаж проходил подготовку, но командир корабля сохранял спокойствиеа затем закалялся в тяжёлых условиях службы. Сохранять спокойствие следовало всегдаКаждые несколько месяцев они совершали значительные варп-прыжки. Если что-то действительно было упущено, то наказание будет суровым.
Авило откинулся на спинку трона, сцепив пальцы. На мостике царила суматоха, но он, как всегда, сохранял спокойствие. Капитан оглянулся на ближайших коллегобязан сохранять спокойствие.
— Сохраняйте курс, — приказал он. — Увеличьте скорость до ста десяти процентов от безопасного максимума. Начинайте закрывать ставни и задействуйте протокола активации поля Геллера. Он посмотрел на передние обзорные экраны. — Так или иначе, мы отправляемся входим в варп. Если И если наши гости решат остаться последовать вместе с нами, то мы разберёмся с ними там.
Сотека бежала так быстро, как только могла, но ориентироваться при выключенном освещении и разбросанных повсюду кабелях в переполненных кабелями коридорах без света было чертовски трудносовсем не просто. Что бы ни проникло через эту секцию, оно словно «Таврокс» промчалось неслось по коридорам, срывая все будто таврокс, вырывая панели и обшивки и обнажая скрывающуюся за ними стальметаллический каркас фрегата. Она слышала приглушенные В коммуникаторах слышались приглушённые крики — по вокс-связи, впереди доносящиеся спереди и на с нижних палубахпалуб. Из поврежденных воздухофильтрационных установок повреждённых систем фильтрации воздуха снова повалил дым. Его чернота растекалась по настилу, заволакивая палубу, и оседала уходя в вентиляционных решётках. Mно-8 оставил дюжину сообщений, каждое грубее предыдущего. Никакая из отправленной жрецом информации не представляла практической ценности, и марсианин не прекращал её оскорблять, поэтому Сотека сосредоточилась на данных от вахтенных сержантоввентиляционные решётки.
Она находилась глубоко надеялась, что к этому времени встретит несколько отрядов корпехов, которые можно было бы собрать в один и взять с собой, но те немногие, кого она встречала, либо лежали окровавленными кучами, либо валялись как мякина<ref>Мякина - остатки колосьев, стеблей и другие отходы при молотьбе.</ref> в секторе Геллерамолотилке. Стены потрескивали вытесняемой энергией«Но они всё ещё живы», а атмосфера негодовала от статических помех— подумала Сотека. В обычное время члены экипажа очень редко посещали это местоИх избили, разбросали в стороны, кто-то даже потерял сознание, но, на сколько могла судить Гера, пехотинцев не расстреливали и не рубили на части. Сектор обслуживали особые технопровидцыБудто по коридорам, особая каста техножрецов и особые слуги в бутылочнокаким-зелёных робах то образом, пронёсся огромный кулак, который не обращал внимания ни на что, кроме цели и ребризерах с медной чеканкойпотому просто бездумно прокладывал себе путь. Все здраво оценивали условия прыжка Несмотря на пот и страх, женщина всё ещё могла размышлять о жуткой странности происходящего — ни стрельбы, ни взрывов, только дым, разрушения, грохот плазменных двигателей и следы насилия, тянущиеся за ней в варп с отключёнными или повреждёнными генераторами Полей — с таким же успехом можно вскрыть себе венытемноте.
— Прекратите переход! — крикнула она. — Повторяю — прекратите переход! Они здесь не из-за корабля!
И теперь сомнений быть не могло — Капрал корабельной пехоты Кзаста Дельбачасущество засмеялось. Но не презрительно, личный состав Его космического корабля «Наксианский клинок»а скорее с весельем, скрытым за слоями брони и фокс-фильтров.
— Отлично, теперь я смогу тебя запомнить, а теперь прочь Хорошо! — мы у края завесысказало оно. Ты мне нравишься, но не настолько, чтобы я решил здесь остаться— Очень хорошо. Назови своё имя.
— Я не позволю вам причинить вред кораблюКапрал корабельной пехоты Ксаста Дельбача, часть боевого экипажа Его пустотного корабля «''Наксианский клинок''».
— На кой он Это имя запомнится надолго. А теперь отойди в сторону, мы стоим на пороге в варп. Вы мне?нравитесь, но завесу придётся пересекать без меня.
— Тогда зачем вы Мы здесь?не из-за корабля.
— ЯТогда почему ты здесь? Я всего лишь один ложный след.
— НуЗначит, не совсемвы. — Великан отвернулся и посмотрел вверх, на массу кабелей, где дрожали и стучали механизмы. — Простой баловень судьбы. Как и все мы, апредатели?
— В преследовании нет смысла''Подтверждаю, капрал. Оно... Он вернулся тем же путём, каким пришёлПродолжайте наблюдение — поддержка приближается к вашему местоположению''.
Но к тому времени она уже снова убрала оружие в кобуру. Она пошла дальше. — Он вернулся тем же путемпутём, что и пришёл. Им Целью были не нужны двигатели. Мне кажетсяЯ думаю, нас обвели вокруг пальцаразыграли.
— НевероятноУдивительно, не правда ли? — Офицер выдержала паузусказала она. — Я же рекомендую… просто… дать Рекомендую… просто позволяю им уйти. Матросам ни к чему лишние переломыНет смысла ломать ещё больше костей.
===Глава четвертаячетвёртая===
Пятнадцать минут до перехода.
Авило подался вперёд на троне и сжал кулакии наклонился вперёд. Скоро корабль накренится и совершит наступит перелом, рывок за пределы физического мира, а после которого ты ощущаешь, будто каждый орган в теле будто повернёт повернулся вокруг своей оси и обратно, а потом вернули назад.
— Новые визуальные данныеЕщё цели! — крикнула Герта, изо всех сил стараясь не отставать от частоты поступления информации— Я с трудом успеваю за потоком сообщений. — Что-то направляется Они направляются к корпусу!
— Возьми себя в рукиУспокойтесь! — жёстко отрезал сказал строго скомандовал Авило. — Больше конкретики Пожалуйста, предоставьте тактический обзор или, будь добра, не трать слов сотрясайте воздух понапрасну.
Уязвлённая Герта вперила в командира уязвлённый взглядуставилась на капитана, но затем всё же повернулась к объективамэкранам. — Целостность двигателя девяносто пять процентов, поле Геллера работает на максимуме. Команды по локализации повреждений распределены по повреждённым палубам.
— Целостность двигателя — девяносто пять процентовТак, поле Геллера — на рабочем максимуме. Команды локализации повреждений распределены по всем пострадавшим палубам.а где же наши гости?
Герте потребовалось некоторое время, чтобы ответить. — Так-то лучшеПохоже, что… они ушли. Что с гостями?
— Данные указывают на тоДа, что они… исчезлиповелитель. Как я и сказала, они уши.
— Кто-нибудь объяснит мнеТем не менее, корабль всё ещё на ходу, что тут происходит? — потребовал он у командыотметил Авило. — Или мы разорвём завесу при нынешних обстоятельствах?Поле Геллера по-прежнему остаётся без каких-либо повреждений.
— Однако «Клинок» ''Капитан''! — раздался по-прежнему движетсякоммуникатору взволнованный голос Сотеки. — ''Цель — не корабль! Повторяю, цель — отметил Авило. — Как не пострадала корабль! Рекомендую вам остановить переход и целостность полявозобновить сканирование, до дальнейшего обнаружения противника''.
— Судя Нет, лейтенант, — ответил Авило по всемувоксу. — Курс задан, они отступили и возвращаются тем же путем, каким пришли. Информации о новых повреждениях не поступаломы продолжим его придерживаться.
— ОтказываюЗорт, командоркак только мы окажемся на другой стороне, проконтролируй завершение оставшихся работ, — ответил капитан по воксукак всегда спокойно приказал Авило. — Курс задан — курс будет сохранёнЕсли на корабле остался кто-то из незваных гостей, ты знаешь, что делать.
Сам же Авило ''— Со всем уважениембудет'' присутствовать на сборе. От этого зависела его репутация. Капитан дал снизошедшему до личного общения Фриру слово. Ему сказали, капитанчто каждая макропушка имеет значение. Это была крупная атака, настаиваю на пересмотре! Какое бы судно ни использовали нарушителикоторую предсказывали годами. Коронис Агатон был лишь началом. И Авило знал, оно должно быть крошечнымгде они окажутся в конце концов. Нам может представиться возможность уничто…''
— Я пытался их остановить, — печально сказал старый астропат. — Возможно, это было ошибкой.
— Я пытался остановить Некоторые. Какие-то оказались сложнее. Остальные ожидали нашего решения. Однако они забрали ихвсе, — печально вздохнул он. — Вероятно, я совершил ошибкуполные или нет.
— Что они унесли?Да, думаю да. Передвижения флота, диспозиции, приказы. У них будет всё.
— Всё. — Астропат снова закашлялся кровью. Талека тяготил вес очень преклонного возрастаВ зашифрованном виде, а проникшие на «Клинок» не проявили к нему особой заботы. — Они забрали все записи, но прозреватели, как ни странно, не тронули. Хотя бы что-тонасколько я понимаю.
Талек сохранил достаточно самообладания, чтобы изобразить оскорблённость. — Вы успели расшифровать свитки?Разумеется. Стандартный тройной шифр военного флота.
— Значит, для них эти свитки будут бесполезны, — Лишь частьсказала Сотека. Некоторые оказались слишком запутанны— Если только они не знают, а другие ожидали нашего окончательного решения. Но они забрали все: и полные и незаконченныекак их расшифровать.
Талек попытался приподняться, и Гера ему помогла, подхватив астропата под руки. Он весил совсем немного. — Я знаю, кто это был, — сказал Талек, вытирая разбитую губу рукавом. — ПолучаетсяОни выключили свет, теперьно все мы здесь и так слепы. Я услышал достаточно шёпотов из внутренних комм-бусин их доспехов. Это была не готик.Это был ювик.Этот диалект используется лишь в одном ордене Империума.
— ДаВыходит, выходит, что так. Передвижения флота, диспозиция сил, приказы. Они получили всё.это были не враги?
— В зашифрованном видеБрось. Будь они врагами, смерть стала бы для нас самым лучшим из исходов. А они лишь шумели, создавая неразбериху, чтобы облегчить путь к цели.
— БезусловноИменно так ты и подумала, неправда ли? Очень странно. Стандартное шифрование Флота с тройным кодомНо космодесантники были не в настроении объясняться, а времени было в обрез. Они напали как раз в тот момент, когда все взгляды были прикованы к переходу.
— Я знаюНе думаю, кто что капитана это былволнует. Как по мне, — произнёс онбеспокоится лишь о том, вытирая разбитую нижнюю губу манжетой рукава. — Они отключили свет, хах, но мы ведь и так слепы. Я услышал достаточно шёпота из коммуникаторов их доспехов. Они общались не на готике. То был ювик. Лишь в одном ордене Империума в ходу эта чертовщинакак бы выслужится перед адмиралом Фриром.
Талек кисло рассмеялся. — ТакВот в какой галактике мы сейчас находимся. Стены рушатся. Я уже говорил об этом, значит, нарушители — не враги?но ты наверняка и сама догадывалась.
— Не смеши меня. Если бы они были врагамиИ всё же, смерть стала бы лучшим для нас исходом. А они просто шумели. Создавали неразберихукогда я спросила о том, чтобы облегчить путь к целичто происходит, ты ничего мне не ответил.
— Несомненно, и все об этом знаютНазвание этого мира мне знакомо, не так ли? Ситуация действительно сбивающая с толку. Однако, к сожалению, они оказались не в настроении объясняться, а времени было в обрез. Они проникли сюда как раз в нужный момент, когда всё внимание корабля концентрировалось на переходе— спросила она.
— Я пыталась остановить процесс. Капитан будет недоволен.И вы в этом уверены?
— Да, он человек суровыйЯ чувствую это в эфире. Однако вы поступали верно, командор, — если бы «Наксианский клинок» задержался в реальном пространстве достаточно долго, чтобы выкатить орудияЭто не совсем то же, мы бы смогли их пойматьчто и уверенность.
— Не думаюТем не менее, что капитан бы этого хотелкто-то явно доверяет вашим наблюдениям. Он печётся лишь о томСотека поднялась и оглядывая обломки. Несколько ошеломлённых слуг начали возвращаться в помещение, нервно вздрагивая, будто незваные гости всё ещё поджидали их раздвижной дверью. Потребуется много времени, как понежнее расцеловать лацканы униформы Фрирачтобы привести корабль в порядок и снова подготовить фрегат к бою.
— Не обращай внимания на техножреца, ладно? — сказал напоследок Талек кисло рассмеялся. — Сомневаюсь, что их что-то могло остановить, даже если бы мы заранее знали о приближении противника.
— Вот чем обернулась ГалактикаО, командоря и не думала принимать их близко к сердцу, — ответила Сотека, мрачно направляясь к выходу. Стены рушатся— В скором времени ему придётся беспокоиться не только о сенсорных протоколах. Я ведь уже предупреждал васЕсли ваши ведения верну и мы направляемся туда, не так ли? Хотякуда вы сказали, мне думается, вы и сами обо всём догадывалисьу нас всех прибавится забот.
Но рано или поздно смерть всё равно настигла бы фенрисцев, ведь к тому времени планета была практически полностью захвачена врагом и глубоко погрязла в заразе, уже практически став игрушкой для отвратительных сил. Но кэрлы продолжали сражаться, больше ничего не оставалось, отчаянье не было выходом, и с таким низменным врагом бесполезно вести переговоры. Никто из команды не жаловался, даже Аэрольд, потому что так их учили с детства, что таков удел жестокой галактики, что смерть в бою — это достойнейшая участь для народа Русса, что единственная истинная победа — это проявление храбрости, а единственное истинное поражение — трусость.
Теперь Торек Бъяргборн снова находился на корабле, в окружении ритмичными звуками окованного железом чрева. Его восстановили в звании капитана и передали в подчинение сотни людей, вручив в руки власть над жизнью и смертью экипажа, Торек подчинил их своей воле и воле хозяев, которым служил.
Однако, в конечном итоге, всё наладится. Всеотец по-прежнему присматривает за своими слугами. Рука Русса по-прежнему защищала свой народ. Лишь детали этого провидения оставались неясны.
— Удачная охота, — предположил Бъяргборн, скрестив руки на груди и изучая повреждённый корпус «Громового ястреба».
— Как идут дела, брат? — Рейды? Я бы хотел добычу получше. Что-нибудь, что я действительно мог бы убить. Но это лучше, чем боевые сервиторыспросил Гуннлаугур.
Ингвар отодвинул пергамент и выпрямился. Серый Охотник расправил плечи, разминая мышцы, предназначенные для того, непрерывной работы, а не прозябания в архивах. — Иногда я просто удивляюсьЗдесь что-то есть. Ты ни о чем таком Я улавливаю проблески, не просилдо конца понятные мне проблески. Но здесь определённо что-то есть.
— Просто долго не Ёрундур был в орденеярости, вот и всё— сказал Гуннлаугур.
— ХорошоУдивительно. — Хафлои ухмыльнулся. — Мне такое по душе. Это — настоящая охота. Я до сих пор помню охоту Из-за чего на льду. Ты слишком стар для этого, но я всё ещё помню. — Хафлои снял с наплечников связку шкур, которые сильно выносились и больше походили на потёртую кожу, чем на мех. — Ты мог идти куда угодно, помнишьэтот раз? Просто посмотреть вверх, на белое облако и белый снег, пока ветер овевал кожу, и видеть все горизонты. Всё, что тебе нужно, — это запах, а потом ты просто бежишь.
— ДаИз-за того, я помнючто всё оказалось настолько просто. Как Сектор разваливается, и терзающий тебя изнутри голодтеперь мы можем спокойно вскрыть космический корабль, подобный этому. Старый Пёс думает, что враг поступит так же.
Ингвар пожал плечами. — Это держит в тонусеУ нас имелись схемы корабля. И экипаж был отвлечён. Ёрундур летает будто демон. Когда дело дойдёт до настоящего пустотного боя, они справятся.
Ингвар усмехнулся. — Да, так и было.А команда?
С момента захвата галеона, большая часть старой команды смирилась со сменой руководства. Да, сейчас на них давили сильнее, чем прежде и на все руководящие посты были назначены кэрлы Бъяргборна, но теперь пайки поступали вовремя, и старая шайка неприкасаемых головорезов Коллаквы была ликвидирована. За месяцы, прошедшие с момента захвата, «''Аметистовый сюзерен''» стал немного больше похож на обычный корабль Адептус Астартес — Не поспоришьсуровое место, всё ещё изобилующее долей лишений и насилия, но эффективное, ухоженное и бдительное. У него были приличные артиллерийские расчёты и инженерный центр, который функционировал достаточно хорошо. Он не продержался бы слишком долго против настоящего линкора, но на какое-то время сохранил бы жизнь всему экипажу. Гуннлаугур был не одинок — большинству из них, даже Ёрундуру, это начало нравиться.
Гуннлаугур хмыкнул. — Только не будь таким расхлябаннымЯ сожалею о многом. Но вызволить брата из камеры? Ха, — сказал Ольгейрнет. Они бы его убили, направляясь в каютучто бы там не нашлось. — Ты всё ещё сыройЕсли бегство было ценой за сохранение стаи, как сама Хельто оно того стоило.
Однако, если это послужило главным толчком к массовому исходу, то был и другой. Рас Шакех не только укрывал павших воинов древнего врага. Это был мир-святыня, пропитанный институтами священной Экклезиархии. Ярнхамар сражалась бок о бок с Сёстрами Битвы, и все они сопротивлялись разрушению своих священных мест с присущей каждому яростью. И всё же это сопротивление не сводилось исключительно к проявлению упрямства. В этом акте также присутствовал и обман, сокрытие секретов, которые ни в коем случае не должны были оказаться забытыми в песках. То ли по воле судьбы, то ли случайно, но именно Ингвар наткнулся на эту тайну — Начинайтесписок имён всех воинов Космических Волков, помеченных к уничтожению. Среди этих имён был Хьортур Кровавый Клык, Волчий Гвардеец, — сказал Ольгейркоторый когда-то сражался в стае и пользовался большим расположением как Берека Громового Кулака, так и нынешнего повелителя великой роты, позволяя разуму отвлечьсясамого Рагнара Чёрной Гривы.
Многое оставалось неизвестным. Сестра, которая доверилась Ингвару, к тому времени была мертва. Все материальные документы были уничтожены в ходе боевых действий. Объем списка был неизвестен, и его физической копии не сохранилось. Если бы Ярнхамар был уничтожен на Рас Шакех, как это не раз представлялось вероятным, то о существовании документа вообще никогда бы не стало известно.
— АПокажи, что ты там нашёл, — сказала ван Клииссказал он. — Значит, ты снова вернулся?Пойдём к крысе вместе.
Этого не произошло. Как и было задумано, стремительные вылазки, направленные в разные точки корабля, заставили корпехов насторожиться. Гуннлаугур продвигался к генераторам поля Геллера, Бальдр сложил ладони вместеи Хафлои — к главным двигателям, предоставив Ингвару возможность незаметно пробраться к главной цели — узлу астропатической ретрансляции. Кожа была мозолистой и более серойЕдинственными смертными, которые хоть как-то приблизились к Ольгейру, были наполовину ошарашенные отбросы из трюма, которые, прихрамывая, вышли из окаймлённых пламенем теней, чтобы посмотреть, что же потрясло основание их скрытого королевства. Как только они увидели его, неподвижно стоящего на страже в темноте с поднятым тяжёлым болтером, чем должна быто довольно быстро разбежались.
И всё же они были здесь — Твой рунный волшебник поставил дамбуне на Фенрисе, где лорды Клыка сказали, куда их отправят, а бродили на угнанном судне, которое всё ещё воняло своими прошлыми преступлениями, вынюхивая отбросы, вырванные из архивов других бродяг и олигархов. Но ты — рекаОльгейр понятия не имел, как обстоят дела с Фенрисом. Никто из стаи не знал. Возможно, Верховный король уже отправил свои Великие роты, руководствуясь видениями рунных жрецов, на какой-то великий военный подвиг, который ещё только предстоит совершить. Кто окажется сильнее? Вот в чем вопросВозможно, а? Ты никогда не пытался его снять?мир смерти сам подвергся нападению.
Все эти мысли повергли Ольгейра в уныние, что было ему не свойственно. Тяжёлая рука выбросил всё это из головы. Лучше сосредоточиться на том, что им удалось сохранить, а сохранили они немало. Напряжённость между Ингваром и Гуннлаугуром, некогда соперничавшими не только по оружию, но и по духу, спала. Вернулось закалённое в боях единство, то, что имело значение для этой группы разрозненных личностей, собранных со всего ордена вопреки условностям, — Нелегкоещё один признак того, насколько отчаянными стали времена. Это был путь, который они выбрали, и оставался только один выход — довести дело до конца.
— Тоже. Они были чертовски медлительны. Хафлои бросил шлем на длинную скамью и начал готовиться к снятию остальной брони. Один меня всё же догнал. Корпех. Кровавый Коготь усмехнулся. — АхОна просто направила на меня свой лазган, теперь ты жалеешь себяпровоцируя броситься на неё. Я мог бы сбить её с ног прямо на топливозаборники, а она просто стояла там. Моркаи, но в её венах был мьод. Я внесу её имя в летопись, как и обещал. Она просто стоял там.
— Когда твой ошейник сломанТебе это никогда не надоедает?— лениво спросил Ольгейр, обнажая узлы брони, в которые должны были входить порты.
— ДаРейды? Я бы хотел добычу получше. Что-нибудь, что я действительно мог бы убить. Но это лучше, чем боевые сервиторы.
— Тогда ты — нечто новоеИногда я просто удивляюсь. Ты ни о чем таком не просил.
— Мне тоже это говорили. Кто знаетХья, ты что, теперь моя нянька?
— Это твоя проблемаПросто долго не был в ордене, вот и всё.
— Так и естьХорошо. — Хафлои ухмыльнулся. — Бальдр стиснул кулакМне нравится. Это — Но настоящая охота. Я до сих пор помню охоту на льду. Ты слишком стар для этого, но я не позволю ей ослабить стаювсё ещё помню. Я должен сражаться— Хафлои снял с наплечников связку сильно потрепанных шкур, которые больше походили на потёртую кожу, сейчасчем на мех. — Ты мог идти куда угодно, вместе с нимипомнишь это? Просто посмотреть вверх, на этой охотебелое облако и белый снег, независимо от тогопока ветер овевал кожу, можно было видеть все горизонты. Всё, что тебе было нужно, — это запах, удастся ли раскрыть секрета потом ты просто бежал.
— Или пока эта штука не убьёт тебя. — Джудит изучающе вгляделась в космодесантника. — Она убивает тебя прямо сейчасДа, я ясно это вижупомню. Если бы я прямо сейчас открыла Видящее Око, увидела бы ещё острее. В глубине твоей души что-то кипит. Оно пытается вырваться наружу, но не может. Ты замкнулся в своей болезниКак и терзающий тебя изнутри голод.
— Будь у меня оружие — любое другое оружиеДа, я бы знал, как с ним управляться. Топор, клинок, болтертак и было. С ними я никогда не сомневаюсь, ни на секунду. Но это — даже если бы я смог его открыть, должен ли я это делать?
Хафлои пожал плечами. — Ты говорил об этом с братьями?Сейчас всё тоже самое. Для меня не важны причины. Я просто люблю открытое небо.
Затем прибыла команда кэрлов, сопровождаемая отрядом бронированных сервиторов. Они несли с собой тяжёлое снаряжение — Да говорилдрели, храповики, флаконы со священными маслами и смазочными материалами. Они все виделиСнятие доспеха должным образом могло занять некоторое время и сопровождалось квазимистическими обрядами, которые происходили как я преобразилсяс Фенриса, так и с Марса. И знают об опасностиОльгейр вытянул руки, активировал разблокировку стыков брони и направился во внутреннюю камеру, где пластины снимались одна за другой, а затем отправлялись на кузнечную палубу для проверки и ремонта.
— Что они говорят?Только не будь таким расхлябаным, — сказал Ольгейр, направляясь в каюту. — Ты всё ещё сырой, как сам Хель. Тяжёлая рука ушёл под звуки смеха, такого же гулкого, как и у него, это хохот как бы говорил: «''Пока что, седобородый''.»
Бальдр внимательно слушал. Он научился этому благодаря ДжудитФъольнир снял доспехи, как только высадился на «''Вуоко''», и теперь был одет в серую мантию из плотной ткани, с откинутым на плечи тяжёлым плащом.
Поэтому, когда появился Бальдр, открыв тёмную деревянную дверь в железной раме и наклонившись, чтобы войти, она подняла взгляд от своего письменного стола, отложила перо, положила руки на колени и улыбнулась.
Ван Клиис недовольно фыркнула. — Твой рунный волшебник поставил дамбу. Но ты — Ну, здравствуй, крысарека. Кто окажется сильнее? Вот в чем вопрос, — весело поприветствовал а? Ты никогда не пытался его Гуннлаугур.снять?
— Ты случаем не повредил свои путы?Нет, они всё обдумали. Оценили риски — верная смерть или неопределённое будущее. Я в долгу перед ними за предоставленный шанс. Теперь я должен найти способ сделать так, чтобы это чего-то стоило.
— Чем Нет, даже если бы?я знал, что ищу.
Ван Клиис фыркнула. — Он довольно находчивТы понимаешь, что только всё усложняешь? Я вижу это с тех пор, как ты попал на корабль. Ты всё время говоришь о своём пути, собственном пути. Ты притворяешься, будто другой, и поэтому для того, чтобы излечится тебе нужно что-то другое. Но ты ничем не отличаешься от остальных. Только не для меня. Навигатор наклонилась к Бальдру. — сказал Ингвар вожаку''Мутанты''. Вот кем мы оба являемся. Я — Может, нам бы вырвать ему ногтисанкционированный. Ты?Я не знаю. Ты не знаешь. Но признание это первый шаг. Следом пойдут остальные.
— Не искушай меняАх, браттеперь ты жалеешь себя.
— Так, что на этот разМне тоже это говорили. Кто знает? — угрюмо спросил Клэйв. Ингвар подался вперёд, сложив огромные ладони вместе и сцепив пальцы. Несмотря ни на что, Клэйв так и не привык иметь дело с этими гигантскими версиями людей — с их нелепой мускулатурой, с их постоянным запашком насилия.
— Мы уже совсем близко, — сказал космодесантник. — Прямо у него на хвостеЭто твоя проблема.
— Рад за васТак и есть. — Бальдр сжал руку в кулак. — Но я не позволю этому ослабить стаю. Я должен сражаться, сейчас, вместе с ними, на этой охоте, независимо от того, удастся ли раскрыть секрет.
— Это всё твоя заслуга, крыса, Или пока эта штука не убьёт тебя. — добавил Гуннлаугур, прислоняясь спиной к стенеДжудит внимательно изучала космодесантника. — Давай-ка проверимОна убивает тебя прямо сейчас, правильно ли я всё запомнилясно это вижу. Коды Экклезиархии, которые ты нам дал, привели к рейду на Ксерес IXЕсли бы я прямо сейчас открыла Видящее Око, то увидела бы это ещё острее. В глубине твоей души что позволило нам получить подробную информацию о передвижениях флота в секторе-то кипит. ЧтоОно пытается вырваться наружу, но не может. Ты замкнуты в свою очередь, дало возможность подобраться к «Неизменному тирану», благодаря чему мы впервые узнали о местонахождении Фалкрама. Мы могли ошибиться, или ситуация — измениться, но мы всё равно нанесли ощутимый ущербсвоей болезни. Помнишь?
— Я даже не уверен, что Фалкрам — это один человек, — пробормотал он. — Я же уже Ты говорил. об этом с братьями?
Бальдр усмехнулся. — Мы знаемДа, что это человекмы говорили. Они все видели, — сказал Ингваркак я преобразился. — Об этом говорят все перехваченные сведенияОни знают об опасности.
— Именно так в вашей организации всё и устроено, — добавил Гуннлаугур. — Каждый по отдельности знает лишь малую часть, и всё замыкается на одном-единственном человеке. Это слабость. Что они говорят?
Ван Клиис продолжала смотреть на него. Взгляд женщины был странно непоколебим, как у маленького ребёнка. Возможно, они все были такими, эти звездочёты — А Волки Фенриса знают об организации всётакими их сделало ремесло.
— С тех пор мы стали ближе к этомуЛадно. Если они не дадут тебе полезного совета, посоветуйся со мной. Ты узнаешь. Ты узнаешь, когда настанет момент, потому что буря в твоей душе не может быть случайностью. Она нашла тебя по какому-то замыслу. По чьему замыслу? Возможно, вражескому. А может, разве и нет? , потому что они не контролируют всё. Но вот в чём дело — сказал Гуннлаугурвы не найдёте эту вещь, если будете её искать. Вы разглядите правду лишь краем глаза. Вот, что мы делаем. — Мы знаемпрозреваем то, что так находится на грани, и естьдовольны тем, что не можем сосредоточить всё своё внимание. Ты тоже это знаешь. Должно бытьБудьте такими, тебя греет радость от понимания, что как мы так близко к гуще событий. Не будьте таким охотником.
Ван Клиис рассмеялась и снова похлопал его по колену. — Всё это бессмысленноЯ знаю! Может быть, — пробормотал онты способен измениться. — Ты тратишь свои силы на тоА может, что больше и нет. Но я говорю тебе правду. Соглашайся или не имеет значениясоглашайся, выбор за тобой.
— ПриказыНо это скоро убьёт тебя, — строго сказала навигатор. — Очень скоро. Так что сделай свой выбор, каким бы он ни был, и твёрдо придерживайся его.
Ещё одно помещение, подальше, терялось между гигантскими корпусами инженериума. Здесь всегда было жарко — Ктодостаточно, чтобы заставить обитателя вспотеть, но, по-то пришёл к выводувидимому, не настолько, что на Рас Шакех следует отправить тебя и Делвочтобы причинить ему серьёзный ущерб. Несмотря на обстановку Железные стены без всяких украшений, напольная облицовка в секторетрещинах. В центре потолка висел одинокий люмен. Внутри стоял непрекращающийся шум и скрежет механизмов друг о друга, они решили отправить вас во главе армии. И у них были для этого все возможностиусиливающийся всякий раз, когда «''Аметистовый сюзерен''« оказывался в пустоте.
В прошлой жизни его побаивались. Делво был безжалостным командиром, обладавшим внушительной военной мощью, — Вы ничего о нём не зналииз тех, что без особых раздумий уничтожали целые миры, пока мы если это способствовало продвижению по служебной лестнице. Аушрах Клэйв всё не разведалиэто время был рядом с ним, давая советы, — ответил Гуннлаугурмягко продвигая политические действия; возвысившись над другими, он наблюдал за допросами в тёмных глубинах многочисленных цитаделей кардинала.
Ингвар и Гуннлаугур прорычал вполголоса: один за другим протиснулись внутрь помещения, разжав могучие длинные ручищи. Клэйв отпрянул.
— Делво был чудовищем. И ты мог Ну, здравствуй, крыса, — весело поприветствовал его остановитьГуннлаугур.
Клэйв снова вперил взгляд в костяшки пальцев. фыркнул:
— Это риторический вопросЧем бы?
— Кое-что ты уже знаешьОн довольно находчив, — сказал Ингварвожаку. — ВездеМожет, куда ни посмотри, видно масштабное наращивание флота. Ты просто опередил события. Сороритас собирают все свои монастыри отсюда и до Офелии.нам бы стоило вырвать ему ногти?
— Как и Адептус АстартесНе искушай меня, — съязвил Клэйв. — Во всяком случае, те, кто ещё не забыл о своём долгебрат.
— Так, что на этот раз? — угрюмо спросил Клэйв потянулся . Ингвар подался вперёд, сложив огромные ладони вместе и поскрёб в затылкесцепив пальцы. Несмотря ни на что, Клэйв так и не привык иметь дело с этими гигантскими версиями людей — с их нелепой мускулатурой, с их постоянным запашком насилия.
— Значит, это стоящая цель для вашей охотыМы уже совсем близко, — устало сказал дознавателькосмодесантник. — Прямо у него на хвосте.
— Определённо, — сказал Ингвар. — Мы получили доступ к этой информации при помощи тех кодов, что ты использовал для отправки своих старых сообщений, так что кто-то из этой эскадры собирает то, что раньше собирал тыРад за вас.
— Передайте им мои наилучшие пожеланияЭто всё твоя заслуга, когда встретитекрыса, — добавил Гуннлаугур, прислоняясь спиной к стене. — Давай-ка проверим, правильно ли я всё запомнил. Коды Экклезиархии, которые ты нам дал, привели к рейду на Ксерес IX, что позволило нам получить подробную информацию о передвижениях флота в секторе. Что, в свою очередь, дало возможность подобраться к «''Неизменному'' ''тирану''», благодаря чему мы впервые узнали о местонахождении Фалкрама. Мы могли ошибиться, или ситуация — измениться, но мы всё равно нанесли ощутимый ущерб. Помнишь?
— У нас есть всёЯ даже не уверен, кроме названиячто Фалкрам — это один человек, — сказал Гуннлаугурпробормотал он. — У этого мира нет стандартного пустотного локатора — только последовательность, встроенная в код Экклезиархии. Мы знаем, что он не располагается на переднем крае предстоящего похода, из-за чего остаётся много пробелов, которые нужно заполнить. Где бы ни находился тот мир, он не настолько важен, чтобы его зарегистрировали где-либо ещёЯ же уже говорил.
— За исключением одной-единственный эскадрыМы знаем, что это человек, — сказал Ингвар, . — Которая идёт на существенный риск, чтобы туда попастьОб этом говорят все перехваченные сведения.
— Он думаетС тех пор мы стали ближе к этому, разве нет? — сказал Гуннлаугур. — Мы знаем, что так и есть. Ты тоже это случайностьзнаешь. Должно быть, тебя греет радость от понимания, что мы так близко к гуще событий.
— С каждым новым нападениемВсё это бессмысленно, — сказал Ингвар, поворачиваясь к Клэйву, пробормотал он. — с каждым рейдомТы тратишь свои силы на то, с каждым захваченным кораблём мы узнавали немного что большене имеет значения.
— Ёрундур любит анализировать закономерностиНа Рас Шакех это имело для тебя значение, — сказал ГуннлаугурИнгвар. — У него странная душа, но это он умеет. Видишь ли, для всех нас в этом нет ничего нового: мы всегда действовали так, когда чуяли в воздухе разносимый ветром запах добычи. Ты перекрываешь все пути и ходишь по кругу. И вскоре мест для побега становится совсем немного. Иначе зачем было уничтожать записи?
— Они используют твои коды, крыса, — сказал Ингвар. — Они идут прямиком в шторм, от которого остальные бегут прочьПриказы.
— Нутром чую, что это он, — сказал Гуннлаугур. — Буря застала его врасплох. Это подарок судьбы нам. Вот только судьба — коварная старая карга: одной лапой она даёт, а другой забирает. От Фалкрама?
— Скоро этот мир обратится в пепел, — сказал ИнгварОт моего связного. — Поэтому нужно поторапливаться. Ты знаешь старую картографическую кодировку и можешь сделать для нас кое-что ещёКем бы он ни был.
— Кто-то пришёл к выводу, что на Рас Шакех следует отправить тебя и Делво. Несмотря на обстановку в секторе, они решили отправить вас во главе армии. И тогда всё это закончитсяу них были для этого все возможности.
— Мне нужно посмотреть, что вы нашли, — сказал онДелво был чудовищем. — Тогда я расскажу вам, что смогуИ ты мог его остановить.
— Ты сильно переоцениваешь мои возможности. В любом случае, у меня не было подобного желания. Я стремился всего лишь исполнить долг.
— Я надеюсь, вы довольны тем, чего мы достиглиКак и Милитарум, — раздался голос за плечомсказал Гуннлаугур. — Как и Имперский Флот.
— Четыре установки готовы Все эти силы движутся в одном направлении, — продолжал Ингвар. — Коронис Агатон. Талландер. Мортиджия. Лопакс. Это миры на подступах к пробному залпуКадианским Вратам и их системе снабжения, — сказал Бъяргборнцепочка цитаделей, снова взглянув окружающая границы самого Ока. Мы сами видели это на голографический отчёт. Кефе — Ещё восемь проходят переоборудованиестены рушатся. Это значительный прогрессИ теперь Империум на это реагирует.
— Я лично контролировала работуНо не всё, — сказал Ингвар. — Некоторые коды обновились. Есть один мир, который уже несколько месяцев взывает о помощи. Никто не откликается на его сигналы бедствия. Последнее, что мы смогли разобрать, так это то, что он помечен как заброшенный. И это не единичный случай. Имперским силам приходится выбирать, на защиту чего они могут тратить свои силы, а чего — нет.
— Моё начальство только порадуетсяВсе, когда увидит результатыкроме одной эскадры, — сказал Гуннлаугур. — Она использует идентификатор Экклезиархии и должна направляться на сборы в Мортиджию. Но флот не идёт по этому курсу. Он направляется на тот мир. Мир, который все остальные уже списали со счетов.
— Вам по душе ваша работаПередайте им мои наилучшие пожелания, лейтенант, я прав?когда встретите.
— Почему вы спрашиваетеО, сударь?именно так мы и поступим, — сказал Ингвар. — Но вначале нам нужно кое-что от тебя.
— Мы былиУ нас есть всё, кроме названия, — сказал Гуннлаугур.— У этого мира нет стандартного пустотного локатора — только последовательность, встроенная в код Экклезиархии.Мы знаем, что он не располагается на переднем крае предстоящего похода, из-за чего остаётся много пробелов, которые нужно заполнить. требовательныГде бы ни находился тот мир, он не настолько важен, чтобы его зарегистрировали где-либо ещё.
— Но раньше тебе жилось свободнееМы уже это проходили, — пробормотал он. — Какая-то зацепка, какой-то шепоток. Ты всё изучаешь, затем уничтожаешь то, что нашёл, а мы всё торчим и торчим здесь, гоняясь за тенями.
— В том числе и тыОн думает, что это случайность.
— Я всегда была верующейТак оно и есть, сударь— сказал волчий гвардеец, скривив губы от удовольствия. Мне никогда — С другой стороны, по-моему, отсюда ему не нравилось товидно многое из того, что мы делали. Впрочем, это и не должно было нравиться, не так ли? «Просто не поднимай головы»делаем.
— Я жду новых распоряженийЁрундур любит анализировать закономерности, — сказал ей БъяргборнГуннлаугур. — ПоследнееУ него странная душа, что я слышал, — начальство собирается на конклав, а но это значитон умеет. Видишь ли, что они могут прибыть для всех нас в любой момент. Но знайэтом нет ничего нового: куда бы мы ни направлялисьвсегда действовали так, этот корабль должен быть когда чуяли в состоянии нанести удар посильнеевоздухе разносимый ветром запах добычи. Это означает, что нужно ускорить развёртывание макробатарей Ты перекрываешь все пути и подачу плазмыходишь по кругу. Мы больше не охотимся на слабаков и увальней, лейтенантИ вскоре мест для побега становится совсем немного.
— Поняла васОни используют твои коды, господинкрыса, — сказал Ингвар. — Они идут прямиком в шторм, от которого остальные бегут прочь.
— ИтакНутром чую, мы планируем провести испытания пушек через час по терранскому стандартучто это он, — сказал Гуннлаугур. — Буря застала его врасплох. Это подарок судьбы нам. Вот только судьба — коварная старая карга: одной лапой она даёт, а другой забирает. Экипажи справятся с этим?
— Я прослежуСкоро этот мир обратится в пепел, чтобы справились— сказал Ингвар. — Поэтому нужно поторапливаться. Ты знаешь старую картографическую кодировку и можешь сделать для нас кое-что ещё.
— Начинайте немедленноНам просто нужно название.
Было от чего выйти из себя. Если бы не эта оплошность, то Клэйв, без сомнения, сохранил бы своё место при Делво и, возможно, руководил бы епархиальными силами в набирающем обороты походе, со всеми его возможностями для продвижения по карьерной лестнице. С другой стороны, воля Императора проявлялась необычным образом. До сих пор ему удавалось сохранить себя. Пока он жив, пока он дышит, ещё может быть путь к спасению.
Бъяргборн занял место на капитанском троне, расположенном по рангу чуть ниже командирского кресла, и просмотрел ожидавшие его сводки. Большинство из них были составлены в хорошо знакомом формате — Ояда VII. Густонаселённый шахтёрский миркраткие информационные сообщения, который колонизировали какое-то время назад написанные в М36, очень богатый ресурсамифенрисском стиле.
На правом подлокотнике трона стоял голопроигрыватель, и Бъяргборн активировал его, включив проекцию последнего отчёта о состоянии батарей макропушек, который он запрашивал. Это было самое лучшее оружие «''Аметистового сюзерена''»; вне сомнения, Коллаква выложил за него астрономическую сумму, к тому же макропушки были единственным элементом наступательных возможностей «''Аметистового сюзерена''», сопоставимым с военным кораблём приличных размеров. Изначально они были оснащены разрывными снарядами — Как далеко? — спросил Ольгейридеальный вариант для командира, который хотел вывести свою жертву из строя при абордаже, а не уничтожить её. В случаях, когда хотелось всё же наделать дыр в вражеской броне, это уже меньше подходило, поэтому местные технические кадры были заняты переделкой как можно бóльшего количества снарядов с адамантиевым сердечником. Работы по переоборудованию были трудоёмкими, и Бъяргборн внимательно следил за ними. Если бы у него было достаточно времени и сил, он бы превратил этот галеон в настоящий военный корабль.
— Несколько днейЯ надеюсь, если напрячь варп-двигателивы довольны тем, чего мы достигли, — ответил Гуннлаугурраздался голос за плечом.
— В этом подсекторе каждый мир кто-то атакует. ИЧетыре установки готовы к пробному залпу, насколько нам известно— сказал Бъяргборн, ситуация лучше не становитсяснова взглянув на голографический отчёт. — Ещё восемь проходят переоборудование. Это значительный прогресс.
— Крупный мирЯ лично контролировала работу. Богатый ресурсами. Черт возьми, насколько же паршиво идут дела, если его бросили на произвол судьбы?
— А можетМоё начальство только порадуется, решили, что этот мир выстоит, — сказал Ингваркогда увидит результаты.
— Вам по душе ваша работа, лейтенант, я прав?
— Всё, что мы раскопали, всё, что мы выяснили с тех пор, как покинули Кефу, указывает на это направлениеМы были. Крыса подвёл нас очень близко, а то, что мы узнали из астропатического послания, помогло в остальном. — Гуннлаугур поднял руки, скользя локтями по столешнице. — Мы знали, что это точно не мир-святыня. Раздобытые нами на «Неизменном тиране» фрагменты говорят, что если Фалкрам когда-то и ставил себе на службу планету Экклезиархии, то она давным-давно ушла в теньтребовательны.
— Хорошее прикрытие, — сказал ИнгварВ своё время я служила многим хозяевам. — Этот мир достаточно великДо этого я работала на имперском торговом судне, чтобы спрятать крупное предприятие. Здесь имеются постоянно действующие космические маршруты с интенсивным движением, и корабли отсюда чаще всего держат курс на мирывы в курсе? «''UV-кузницы или миры56-ульи. На таких мирах — города, соборыA''», большое количество технологийгрузовое судно, доступ к космическим кораблямкурсирующее в Проливах Горгона. При этом кому понадобится отправляться А до него — на шахтёрский мир за чемсудне обеспечения схолы-то, кроме руды? майорис. Разница не так уж велика.
— Врагам, — предположил ОльгейрНо раньше тебе жилось свободнее.
— ХаСвободнее, они сжигают всё отсюда и до Лопаксано не безопаснее. — Взгляд Суаки метнулся к бункерам, где усердно трудились смешанные команды. — Это был страшный корабль, — возразил Гуннлаугурсказала она, понизив голос. — И изКто-за этого наше дело то любил Коллакву, но большинство его ненавидело. Приятно, когда в руки падает чеканная монета, но это не может ждать: если мы будем мешкатьискупало побои... В целом, большинство радуется, они раскроют тайнучто его не стало.
— Если уже не раскрыли, — сказал ЁрундурВ том числе и ты.
— НуЯ всегда была верующей, можетсударь. Мне никогда не нравилось то, его там уже и нет, — сказал Гуннлаугурчто мы делали. — Но мы же знаем, сколько народу движущиеся фронты застигли врасплох, отрезали пути к отступлениюВпрочем, это и теперь им осталось только ждатьне должно было нравиться, пока их истребят. Всё выглядит не так, будто направляющуюся к миру эскадру вызвали для эвакуациили? «Просто не поднимай головы».
— И лучше уже некудаПоняла вас, господин.
— Точно? До скопления Иделион рукой податьЯ прослежу, а там много интересногочтобы справились.
Суака сотворила аквилу, поклонилась и отправилась приступать к процессу. Она ушла, а Бъяргборн уселся на свой трон и просмотрел остальные отчёты. Дела продвигались более или менее так, как он надеялся: даже Ёрундур был бы доволен, что работы по вооружению идут по графику. Но если бы боевые действия станут чаще, чем нынешние — Итакот случая к случаю, им придётся нелегко. Даже «''Ундрайдер''», какой у нас план? — тихо спросил Бальдр наконецэтот всеми нелюбимый обломок фрегата Ордена, вынес больше поражений, чем позволял его запас прочности, а это судно было укомплектовано командой с опытом космических сражений.
По крайней мере, в комнате пахло правильно — горящими углями, старым камнем, мускусным запахом давно изношенных шкур. Если бы огонь в каминах горел ярче, если бы к смеси ароматов добавились запахи сырого мяса и мьода, то это место можно было бы принять за один из многочисленных подземных залов Горы, за место, где рота могла бы собраться, чтобы обсудить прошлые победы или спланировать будущие рейды.
— Брат! Крыса знал именно то, что нам нужно, — окликнул сказал Гуннлаугур, положив покрытые шрамами руки перед собой на стол. — Расшифровав коды, которые не смогли разгадать мы, ондал нам имя. Вожак Ярнхамара указал на самую большую из полупрозрачных сфер.
— Что-то ты помалкивал там, в зале, Как далеко? — сказал Ингварспросил Ольгейр.
— А что тут скажешь? Несколько дней, если напрячь варп-двигатели, — Бальдр криво улыбнулся. — Он просто хотел поставить точкуответил Гуннлаугур.
— Может, и так. Но если у тебя есть сомнения..И на этот мир уже кто-то напал? — спросил Ёрундур.
— НикакихВ этом подсекторе каждый мир находится под нападением. — Бальдр похлопал Ингвара по плечу. — Это то, за чем мы охотились с тех порИ, как остались однинасколько нам известно ситуация лучше не становится.
Ёрундур задумчиво поджал губы. — Это путь обратно в орденбольшой мир. Богатый ресурсами. Это тоЧерт возьми, что нам нужнонасколько же паршиво идут дела, чтобы вернуть нашу честь и наше место.если они оставили его на произвол?
— Да знаю яВозможно, они считают, что этот мир выстоит, — сказал Ингвар.
Хафлои рассмеялся. — Мы вырвем эту порчу с корнемДолго он не продержаться. Вы же видел, выдавим отраву наружу. Остальным придётся нам поверитьчто там собирается. Мы принесём его, и тогда они…
— Оставят меня в живых. — Бальдр рассмеялся. — МожетЗначит, и так. Мне не очень-то веритсяты думаешь, что братья примут обратно колдунанаша добыча находится на том мире? — спросил Ольгейр, даже если ты лично спасёшь шкуру Гримнараглядя прямо на Гуннлаугура.
Волчий гвардеец кивнул. — Ты же Всё, что мы раскопали, всё, что мы выяснили с тех пор, как покинули Кефу, указывает на это направление. Крыса подвёл нас очень близко, а то, что мы узнали из астропатического послания, помогло в остальном. Гуннлаугур поднял руки вверх, скользя локтями по столешнице. — Мы знали, что это не колдунбудет мир-святыня. Раздобытые нами на «''Неизменном тиране''» фрагменты говорят, что если Фалкрам кого-то и использовала планету Экклезиархии, то она давным-давно ушла в тень.
— А ты убеждён в этомНо это шахтёрский мир, да?— заметил Хафлои.
— Хорошее прикрытие, — сказал Ингвар серьёзно посмотрел . — Этот мир достаточно большой, чтобы спрятать крупное предприятие. Здесь есть постоянно действующие космические маршруты с интенсивным движением, и эти корабли чище всего держат курс на брата: миры-кузницы или миры-ульи. На таких мирах есть города, соборы, большое количество технологий, доступ к космическим кораблям. При этом кто решит отправиться на шахтёрский мир за чем-то кроме руды?
— Если бы я усомнился хотя бы на мгновениеВраги, то своими руками приставил бы клинок к твоей шее— сказал Ольгейр.
— У меня вот нет такой уверенности. — Бальдр снова зашагал по коридоруХа, направляясь прямиком в свои покои, к оружейникам. — Ты переживаешь, что они сжигают всё это отвлекло нас от поиска лекарства. А зря. Мы никогда не знали, где его искать, отсюда и надеялись лишь на тодо Лопакса, что время и свобода нам как-то помогут— сказал Гуннлаугур. Но ''теперешняя цель'' — она прямо перед намиИ из-за этого наше дело не может ждать, если мы будем мешкать, перед нашим носом. Нужно её взятьони раскроют тайну.
— Я не теряю надежды что-то отыскатьДа, возможно, его уже там нет, — сказал Гуннлаугур. — Но мы знаем, скольких движущихся фронта застигли врасплох, отрезав пути к отступлению и заставив ждать собственного уничтожения. Всё выглядит так, будто движущаяся к миру эскадра была вызвана для эвакуации.
— Я знаюВсё как всегда туманно, — сказал Ингвар. — Но это лучше, что у нас сейчас есть, — рассмеялся Ольгейр. — И лучше уже не будет.
На протяжении всего разговора Бальдр не проронил ни слова. Он уставился в стол, полностью игнорируя гололит. — ДумаешьИтак, браткаков план? — Бальдр покачал головой. — Из тебя бы получился отличный готи, получше, чем из меня. Но не всё предопределено судьбойтихо спросил космодесантник.
— Это как раз тот случайМы попытаемся догнать эскадру, — сказал Гуннлаугур. На — Если у нас — проклятиеполучится взять корабль на абордаж, то мы сможем выяснить задачи этого соединения. Хотя, если предположить, что мы не ошиблись по поводу их местоположения, нам повезёт если мы настигнем эскадру раньше, зловещая тень висит за нашими спинамичем они доберутся до Ояды. И я хочу снять это проклятьеВ этом случае нам остаётся лишь импровизировать.
— Как только я прочитал название этого мира в рунах над столомСейчас на счёту каждая минута, я понял— сказал Гуннлаугур. — Если мы действуем, что это то самое местодействуем немедленно. Я ''знал'' это. О чем это тебе говорит? О том, что Именно поэтому я могу истолковать твоё проклятиехочу узнать, или о том, что оно действует через меня? В любом случае, пора идтине хочет ли кто-нибудь из вас высказаться против этого плана.
Никто ничего не сказал. Бальдр снова безрадостно улыбнулся: не отрывал взгляда от стола.
— Если эти предатели существуютДа будет так, я охотно убью их вместе с вами. Но не надейтесь— сказал Гуннлаугур, что это поможет избавиться от болезниразводя руки в стороны и сжимая кулаки. Это слишком древняя история, и мы — всего лишь её частьМы запускаем двигатели. Да направит нас Рука Русса к врагу.
После совета все пошло быстро. Бъяргборн получил приказы, и начался обратный отсчёт до варп-перехода. Раздались сигналы тревоги, члены команды поспешили к своим постам, и ставни на всех иллюминаторах захлопнулись. Ёрундур направился на командный мостик, чтобы принять командование кораблём сразу после того как будет отдан приказ пересечь завесу, в то время как остальная часть стаи направилась в оружейную. Космические Волки облачаться в боевые доспехи сразу после того, как те будут восстановлены и над ними проведут все необходимые ритуалы, так быстро, как возможно. Варп — Верь в этоместо, если хочешьв котором всегда нужно быть наготове.
— Ты был немногословен там, в зале, — сказал Ингвар.
— Может быть. Но если у тебя есть сомнения...
— ''Я почти не вижу Маяк'', Оставят меня в живых. — как-то сообщила астропат, и эти слова внушали гораздо больше тревоги, чем обычноБальдр рассмеялся. — ''СловноМожет быть... нет, этого Я всё ещё не может быть. Ахуверен в том, видите. Вот оно снова''. — Долгое молчание. — ''Трон. Но посмотрите на... что это? За ним? Нетбратья примут обратно колдуна, даже если ты лично спасёшь шею Гримнара. Но я не''…
— Неужели нам придётся отступитьИ ты в этом уверен, не так ли? — мрачно спросил Ёрундур у Гуннлаугура на седьмой день.
— НетУ меня нет такой уверенности. Бальдр снова зашагал по коридору, направляясь прямиком в свои покои, к оружейникам. — ответил онТы переживаешь, что всё это отвлекло нас от поиска лекарства. — Ещё Не стоит. Мы никогда не знали, где его искать, и надеялись лишь на то, что времяи свобода каким-то образом нам в этом помогут. Но ''теперешняя цель'' — она прямо перед нами, в поле нашего зрения. Мы должны её взять.
Бальдр остановился. — Всё штатноВ тот момент, когда я увидел название этого мира, прочитал его в рунах над столом, я понял, что это то самое место.Я ''знал'' это.. — пробормотал ГуннлаугурО чем это тебе говорит? О том, что я могу истолковать твоё проклятие, или о том, наблюдаячто оно действует через меня? В любом случае, как бегут стрелки хроносанам пора идти.
Бальдр снова холодно улыбнулся. — Все системы докладывают о готовности к возвращению в реальное пространствоЕсли эти предатели существуют, — спокойно произнёс Бъяргборнто я буду рад убить их вместе с вами. Но не надейтесь, не отрывая взгляда что это поможет избавиться от скопления экранов вокруг себяболезни. — Плазменные двигатели готовы к активации. Приготовьтесь к отключению варп-двигателяЭто слишком древняя история, и мы всего лишь её часть.
— Можешь доложить мне о чём-нибудь новеньком перед выходом? — обратился по воксу Гуннлаугур к ван Клиис, уединившейся в своём убежище высоко на гребне галеонаЭто судьба.
— ''Всё туманно''Если хочешь, — ответила навигатор. — ''По ту сторону видны лишь тени — и ничего, кроме них. Но мы будем не одни''то можешь верить в это.
После этих слов Бальдр снова продолжил свой путь. Но Ингвар за ним не последовал. Он смотрел на брата, наблюдал, как движутся кости под накидкой, как отчётливо видны их очертания, несмотря на то, что они должны были быть скрыты под толстыми слоями мышц. Теперь болезнь было не скрыть. — ЧудненькоВ конце концов ты тоже в это поверишь, брат, — крикнул ему вслед Ингвар. — Если клятва когда-либо стоила того, чтобы её давать, я обещаю тебе это. ==III — Пламя над водой== ===Глава девятая=== Прыжок занял больше пары дней. Варп боролся с ними, казалось, что в последнее время эмпиреи сопротивлялись похожим образом — имматериум отталкивал их, искривлялся, образовывал бездонные провалы, а затем вздымался шипастыми скоплениями, которые, казалось, норовят разворотить нос корабля. «''Аметистовый сюзерен''» не была создан для настолько трудных переходов. Ван Клиис отдали точные приказы и она следовала им неукоснительно, придерживаясь траектории, максимально приближенной к оптимальной. И галеон быстро за это поплатился, поле Геллера перегрузилось, а вся конструкция корабля начала визжать, стонать и трещать. Фенрисский экипаж, привыкший к тяжёлым полётам через эфир, воспринял всё происходящее как должное, кэрлы лишь посмеивались над звуками скрежещущих по наружной обшивки когтей. Остальные члены экипажа переносили полёт гораздо тяжелее, они многократно молились их часто одолевала варп-болезнь, людей мучали приступы тошноты, моряки цеплялись за перила и больше всего на свете хотели, чтобы это наконец закончилась. Гуннлаугур всё это время поддерживал непрерывную связь с ван Клиис, внимательно прислушиваясь к потокам информации, которые она передавала, изучая каждый фрагмент аналитических данных, поступающих в на экраны. — ''Я почти не вижу Маяка'', — в какой-то момент сообщила астропат, и эти слова вызвали гораздо больше поводов для тревоги, чем обычно. — ''Словно... нет, этого не может быть. Ах, видите. Вот оно снова''. Долгое молчание. — ''Трон. Но посмотрите на... что это? За ним? Нет. Но я не''… После этого ван Клиис замолчала и так и не объяснила, что имела в виду. Впоследствии связь стала прерывистой, а когда сообщения всё-таки поступали, то голос навигатора часто звучал напряжённо, как будто она задыхалась. — Неужели нам придётся отступить? — мрачно спросил Ёрундур Гуннлаугура на седьмой день. Волчий гвардеец неподвижно сидел на троне, глядя на дрожащие варп-заслонки. — Нет, — ответил он. — Не сейчас. Однако долго так продолжатся не могло. Число раненых росло, особенно на нижних палубах, и вскоре за травмами последовали смерти. Спустя четыре дня полёта Бъяргборн организовал патрули, затем усилил их, впоследствии за помощь в поддержании порядка пришлось обратиться к самим Волкам. Эфир обладал способностью проникать в сосуды, особенно в такие дырявые и древние, как «''Аметистовый сюзерен''». Поле Геллера предотвращало худшие проявления, но не останавливало сны, видения или более прозаические последствия недосыпания и постоянного напряжения. Бальдру доставалось сильнее остальных. И без того ощутимое давление на глаза продолжало нарастать. Зная о том, что заснуть было невозможно и желая, чтобы тело продолжало двигаться, а разум был сосредоточен на чём-то кроме кошмаров наяву, Бальдр вызывался участвовать в как можно большем количестве патрулей. Временами, оставаясь наедине в мерцающей тьме нижних уровней, он протягивал руку к изгибу внутренней части корпуса и, касаясь пальцем адамантиевым рёбер, ощущал раздающийся снаружи отдалённый гул. Если пробыть там достаточно долго и оставаться недвижимым, то может показать, что ты слышишь повторяемые снова и снова слова, обращённые именно к тебе и ни к кому другому. Но это не могло продолжаться вечно. Варп-двигатели не переставали грохотать, продвигая корабль сквозь волны и водовороты, толкая его изодранный нос всё дальше и дальше, словно одной лишь силой воли. Вскоре показания хронометров начали выравниваться, а из покоев навигатора снова стали поступать отчёты. На восьмой день давление ослабло, и был отдан приказ готовиться к выходу в реальный космос. Стая собралась и заняла боевые посты. Оружейные склады были открыты, и воины Бъяргборна начали экипироваться. Затем наступили последние несколько часов перед выходом из варпа, корабль затрясся сильнее, чем когда-либо, это было самое тяжёлое ожидание, до выхода в реальное пространство оставались считанные секунды. По такому случаю Ёрундур занял своё место на командном троне, взяв на себя управление курсом и скоростью галеона. Полностью облачённые в доспехи Гуннлаугур и остальные члены стаи собрались на возвышении вокруг него. Бъяргборн, Суака и остальная команда мостика заняли свои посты на нижних уровнях, работая с авгурами и оружейными системами. Внизу, в ангарах, «''Вуоко''», и «''Хлаупнир''» были полностью подготовлены к вылету, их баки заполнили, а двигатели прогрели. Орудийные расчёты были приведены в состояние повышенной готовности, у «''Аметистового сюзерена''» не было оружия сравнимого с лэнсами, но теперь его макробатареи оказывали достаточное поражающее воздействие при приемлемой скорости перезарядки, а пустотные щиты находились в полном порядке. — Спокойно... — пробормотал Гуннлаугур, наблюдая, как бегут стрелки хронометра. — Все системы докладывают о готовности к возвращению в реальное пространство, — спокойно произнёс Бъяргборн, не отрывая взгляда от скопления экранов вокруг себя. — Плазменные двигатели готовы к активации. Приготовьтесь к отключению варп-двигателя. — Можешь доложить мне о чём-то новом перед выходом? — обратился Гуннлаугур по воксу к ван Клиис, уединившейся в своём убежище высоко на гребне галеона. — ''Всё туманно'', — ответила навигатор. — ''По ту сторону видны лишь тени и ничего кроме них. Но мы будем не одни''. Ёрундур выругался себе под нос и положил руки на подлокотники трона, скользнув пальцами по разъёмам, позволяющим мгновенно задать векторы коррекции курса. — Прекрасно.
— Плазменные двигатели заработали, — доложил Бъяргборн.
— Начинаем... — прорычал Гуннлаугур, сжимая рукоять громового молота.
Включились стандартные шаблонные сигналы тревоги, предупреждая предупреждение о переходе в реальное пространство, по галереям в галереях над мостиком пронёсся пронзительный хор криков. Корабль тряхнуло, будто он налетел на огромную волну из чего-то твёрдогоматериала, судно развернулось вокруг своей оси, от чего гравкомпенсаторы взвизгнули. Всё вокруг загудело, палубы завибрировали, двигатели заревели от натуги.
А затем отключились. Ход корабля изменился мгновенно — движение в реальном пространстве совершенно не похоже на путешествия по варпу, это возвращение возвращению к объяснимому состоянию, когда законы природы вновь заявляют о себе.
— Поднять заслонки! — скомандовал Гуннлаугур, напрягаясь, чтобы не потерять сохранить равновесие. — Пустотные щиты на полную мощность, перенаправить энергию с орудий.
— Выведите мне авгуры ближнего действия, — приказал Ёрундур Суаке, которая уже вовсю занималась вычислением вычисление траектории.
Когитаторы ожили, заполнив экраны каскадами рун и схем. Варп-заслонки распахнулись, и на палубные галереи пролился красный свет солнца. Ритмичный Глубоко внизу корабля ритмичный стук варп-двигателей глубоко внизу корабля сменился треском плазменных. Отвратительное ощущение нереальности покинуло душу каждого члена члены экипажа, и это что было так же приятно, как дождь после долгой длительный засухи. Устройства для работы в реальном пространстве ожили, показывая увеличенные изображения пространственных объёмов вокруг корабля, и перед глазами предстала реальность, предсказанная предсказаний ван Клиис.
Пустота впереди была переполнена. Захлёбывалась от избытка движения и огня. Всё вертелось, закручивалось по спирали, будто после какого-то колоссального взрыва. На галеон посыпались обломки — частью , часть из них представляли из себя облака из микрофрагментов, но некоторые были размером с жилой блок.
— Вниз, внизложись, внизложь! — приказал Ёрундур, отправляя «Аметистового сюзерена» «''Аметистового сюзерена''» в крутое пике, а затем выполняя после чего Старый пёс сделал такой крутой разворот — такой резкий, что корабль накренило в противоположную сторону.
Обломки со всей силы влетели в щиты, разлетевшись разломавшись на более мелкие куски, пустотный барьер прогнулся под давлением. Что-то очень массивное — может быть, возможно, остов космического корабля, — прокатилось у них над головой, едва не снеся самые верхние шпили галеона. Ёрундур выполнил несколько сложных манёвров, пробираясь просачиваясь сквозь облака обломков, затем он увеличил мощность двигателей и направил «Аметистового сюзерена» «''Аметистового сюзерена''» точно вперёд.
— Здесь есть не только обломки, — объявил Бъяргборн, старательно фильтруя поток буйствующих сигналов , несмотря на то, что корабль нырял и кренился, избегая столкновения. — К нам приближаются неповреждённые корабли с орудиями, приведенными орудия приведены в боевую готовность, и они отслеживают наше местоположение.
Гуннлаугур промолчалничего не ответил. Он видел те же данные с авгура и мог обрабатывать их гораздо быстрее смертного. Более трёх сотен кораблей с трудом прокладывали себе путь сквозь воцарившуюся неразбериху. Поступала целая Целая гамма сигналов о разных типах перемещения. Большая часть судов была малыми транспортниками, не особо отличающимися от «''Хлаупнира''», кораблями ближнего радиуса действия с варп-двигателям минимальной мощности.
— Обнаружен орудийный залп, — доложила Суака, перекрикивая нарастающий на мостике гул. — Целились не в нас, расстояние шестьсот миль, пеленг два-сорок пять…
— Они давят друг друга, — проворчал Ёрундур, сосредотачивая все свои силы на том, чтобы вывести галеон на крутой подъём до того, как в них влетит очередной буксир. Количество кораблей уменьшалось, но это происходило медленно. Три внутрисистемных посыльных корабля промчались мимо, развернувшись повернувшись вокруг своей оси, прежде чем броситься в сужающиеся окна свободного пространства. Ёрундур напрягся ещё сильнее, вытаскивая «Аметистового сюзерена» «''Аметистового сюзерена''» из самого серьёзного затора. Как только галеон вырвался из толчеи толчки и оказался на самом краю скопления кораблей, на экранах сенсоров появились быстро движущиеся точки.
— Дайте мне картинку, — приказал Гуннлаугур.
— Пустотные истребители, — ответил Бъяргборн. — Я распознал девятнадцать «Быстрых смертей», тридцать перехватчиков «Фурия», различные идентификационные сигналы , быстро приближаются к передней части правого борта.
— Регистрирую идентификаторы ударных звеньев имперского флота из всех эскадрилий, — добавила Суака.
— Это не флот, — сказал Ингвар, взглянув на поступающие данные. — Что -бы ни не говорили сигналы.
— Да, подтверждаю присутствие Архиврага, — крикнул Бьяргборн. — Они направляются к авианосцам.
— Идем на перехват, — сказал Ёрундур.
— Отставить, — рявкнул Гуннлаугур. — Мы здесь не за этим — , оставайтесь на прежнем курсе.
Всё двигалось быстро, словно на балетном представлении орбитального масштаба, где между неуклюжими пустотными гигантами шныряли более мелкие рыбки.
С точки зрения команды «Аметистового сюзерена» «''Аметистового сюзерена''», всё выглядело бесцельно и хаотично, пока Ёрундуру не удалось вывести галеон за горизонт Мандевиля; Мандевилля, тогда-то и стали просматриваться проглядываться закономерности.
Почти все корабли они пытались спастись бегством. Авианосцы были битком забиты и переполнены людьми, гражданскими, и военными. Самые крупные из них обладали серьёзным вооружением и сопротивлялись шаттлам и истребительным звеньям, но подавляющее большинство большинства других кораблей было вооружено слабо и, не имея какой-либо поддержки, не могли за себя постоять. Жалкая Ничтожная горстка военных судовшаттлов, казалось, предприняла попытку восстановить порядокордер, но их разбили, не оставив никакого шанса. Хищники учуяли кровь и стали сближаться, обстреливая и пронзая границы огромных скоплений кораблей. Каждые несколько мгновений от строя отделялся большой тягач и направлялся к горизонту МандевиляМандевилля, тщательно рассчитывая своё местоположение, чтобы избежать проксимальных искажений. Те, кто всё рассчитал правильно, смогли вырваться в эфир , под аккомпанемент потрескивающих энергий варпа. Те же, кто ошибётся, обрекут свои свой корабли на гибель: , их судно разорвёт на части, а членов экипажа размажет по не до конца сформированному скоплению измученной реальности.
— Приближаются новые вражеские цели, — продолжал Бъяргборн. — Судя по сигналам, из варпа вот-вот выйдет линейный крейсер.
— Можете найти среди всего этого нужную нам эскадрилью? — спросил Ингвар. — Есть какие-нибудь опознавательные знаки Экклезиархии?
— Никак нет, господин, — ответила Суака, усердно работая на своём посту. — Если корабли Экклезиархии всё ещё не уничтожены, то они должны быть , далеко впереди нас.
— Значит, продолжаем погоню, — мрачно приказал Гуннлаугур. — Сражаться будем, когда доберёмся до Ояды.
Они вышли из боя, не сделав ни единого залпа, и это опустошало. После того, как Ёрундур обуздал потрясение после выхода в реальное пространство, покинуть зону боевых действий было не представляло сложностисложно, но наблюдать в реальном времени за тем, как количество сражающихся кораблей всё уменьшаетсяпродолжает уменьшаются, зная, что лишь часть из них доберётся до своих точек перехода, было тягостнонеприятно.
За время боя Ольгейр не проронил ни слова, и когда Ёрундур вышел из схватки, разогнав галеон до предельной скорости, Тяжёлая Рука продолжал хранить молчание. Он наблюдал за перестрелкой издалека, вместе с остальными подавляя подавляющее в себе желание запрыгнуть в шаттл и приступить к уничтожению вражеских пустотных истребителейначать уничтожать вражеские пустотные истребители.
На Кефе-Примарис с Ольгейром случилось то же самое: , вместо того, чтобы помочь с защитой планеты, он был вынужден был отдать приказ об эвакуации. С тех пор каждое сражение, которое мог припомнить Тяжёлая Рука, походило на подобные упражнения по ограничению ущерба — уходить до того, как у врага появляется возможность нанести ответный удар, идти на компромиссы, а не пускать в ход когти. По крайней мере, Ояда обещала им настоящее сражение, хотя и с противником, который слишком долго оставался неуловимым.
Ольгейр поднял свой тяжёлый болтер, держа его двумя руками. Как и всё снаряжение стаи, болтер обгорел в боях, на корпусе появились потёртости и сколы.
Ольгейр разбирал его после каждого сражения, очищал священные компоненты оружия и произносил над ними слова защиты, как учили его железные жрецы. У этого болтера был свой собственный дух, и Тяжёлая Рука уважал его, признавал и заботился. Оружию хотелось петь не меньше, чем его хозяин жаждал битвы. Болтер хотел разинуть пасть на стрекотать для врага, который достоин его славы. Он звался Сигрун<sup>8</sup>. Болтер носил это имя дольше, чем Ольгейр им владел, хотя тот держал его в руках так давно, что считал своей собственностью. Многие члены ордена унаследовали оружие — самым древним из всех, которые знал Тяжёлая Рука, был клинок Ингвара, — и все братья понимали, что после смерти оно перейдёт к следующему владельцу. Волки Фенриса были держателями многих нитей истории, которые уходили к заре Империума. Некоторые нити представляли из себя саги, которые скьяльды заучивали наизусть и читали в залах, залитых светом очагов. Некоторые были дредноутами, в том числе и самыми почтенными, что покоились в недрах Горы, среди вечных льдов и теней. Среди этих нитей были клинки, болтеры и громовые щиты, каждый — обагрённый кровью тысяч врагов человечества; их снова и снова доставали из арсеналов, и утрата любой из этих вещей ощущалась так же болезненно, как и гибель их владельца.
Путь к Ояде было недолгим. Сенсоры галеона зафиксировали ещё десятки судов, покидающих систему, все они направлялись к ближайшей точке Мандевилля. Некоторые, проносясь мимо, попадали в поле зрения увеличительных приборов — Получены первые важные сигналыряды тёмно-зелёных транспортников с потускневшей краской, нечто, — доложила Суаканапоминающее артиллерийский катер в цветах Арбитрес. Авгуры дальнего действия также обнаружили множество безжизненных и обесточенных остовов с разорванными бортами, как раз которые дрейфовали в тот моменткосмосе. Обломки были повсюду, когда сенсоры зафиксировали массу планетыслои космического мусора неуклонно увеличившись в размерах, а Ёрундур скорректировал внутреннюю траекторию движения. — Несколько тысяч движущихся объектов — сейчас идёт переброскаусеивая подходы к планете.
Это был красный мир, бушующий, планету окружали полосы тёмных облаков, казалось, что она была охвачена пламенем. Оптические приборы увеличивали кратность, выделяя скопления военных кораблей на высокой орбите — Повсеместные пожары крошечные чёрные точки на поверхностифоне раскалённой атмосферы внизу. По всей площади виднелись вспышки света, напоминающее булавочные уколы — доложил Бъяргборн, склонившись над экраном сенсора с максимальным радиусом действиявыстрелы лэнсов или воспламеняющиеся остовы кораблей. — Эта планета, по-видимому, океанический мир, но трубопроводы с прометием поврежденыВокруг измученной планеты вращались столбы обломков, и топливные пятна растутобразовывая орбитальные кольца.
Ольгейр внимательно изучал записи. — Эти города, они… плавающие?
— Похоже на то, господин, — сказала Суака, анализируя новые видеопотоки. — Или, может быть, они стоят на буровых установках.
— Я уже видел подобное раньше, — сказал Ёрундур, сосредоточенно наморщив лоб и подводя галеон ближе. — Нефтеперерабатывающие города-заводы, построенные над водой, как на Атрее Аяксе. Однако, если моря поглотит пламя, то это станет настоящим испытанием.
— Дайте мне больше информациио том, что находится на орбите, — приказал Гуннлаугур.
Команда сенсоров зарылась в данные, вычленяя полезную информацию из мешанины сигналов.
— Оборонительные платформы получили тяжёлые повреждения, — доложила Суака. — Несколько разрушены, шесть держатся до сих порвсё ещё стоят. Из-за обломков трудно определить точное количество судов, но ведётся интенсивный обстрел. Сражение всё ещё далеко от развязки.
— Есть сигналы техники Экклезиархии? — спросил Ингвар.
— Сигналов много, но пока что нет ничего, что соответствовало бы нужным обозначениям, — сказал Бъяргборн.
— Может, быть эскадрилью уже уничтожили? — спросил Гуннлаугур.
— Нет, они здесь, — тихо ответил Бальдр.
Ольгейр резко повернулся, чтобы посмотреть на боевого брата, и увидел на его лице лишь уверенность. На мгновение он подумал, что Бальдр каким-то образом снял этот проклятый ошейник и полностью раскрыл свой загадочный потенциал, но вот он — , притаился между нагрудником и уплотнителем шлема; , железные наконечники поблескивали в просветах моста.
Поняв, что ошейник на месте, все так… ''расслабились'', будто только что исчезла потенциальная угроза. Все это видели — , все видели, кем стал Бальдр. Даже сейчас, на пороге битвы, Ольгейра не покидали сомнения, терзавшие терзающие его ещё с первой вспышки на Рас Шакех.
Однако сейчас не время нет времени озвучивать их высказывать.
— Подведите нас поближе, — приказал Гуннлаугур. — Если они на орбите, то там мы их и достанем. Сосредоточьте все сенсоры на сигнатуре цели — я хочу, чтобы её обнаружили.
— Если нам не очень повезёт, — сказал Ольгейр, — то То они уже приземлятся.
— До сих пор нам не очень-то везло, — сказал Ингвар.
— Просто покажите его, — сказал Гуннлаугур. — «Хлаупнир» «''Хлаупнир''» готов; , если понадобится, то мы высадимся на планету.
Суака постоянно комментировала приближение. По мере того, как расстояние сокращалось, команда могла в реальном времени наблюдать увеличивающееся качество изображения; на нем проступали картины , демонстрирующее картину массового разрушения, развернувшегося по всей планете. Когда они достигли зоны прямой видимости, в поле зрения появились три осаждённые орбитальные платформы, чьи сердца горели, реакторы протекали, а изрытые отметинами корпуса вспучились и треснули. Вокруг платформ сновали мчащиеся эскорты, неуклюжие линейные крейсера, стремительные тендеры и целая плеяда неклассифицированных малых боевых кораблей со с сверкающими лазерными пушками. Примерно на трети кораблей виднелись были нанесены эмблемы защитников Ояды, среди них было несколько загадочных ковчегов Механикусмеханикус, но преобладающее большинство выглядело как корабли предателей — разграбленные авианосцы Милитарума, похожие на «Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» галеоны ренегатов, захваченные военные корабли с наспех намалёванными на них символами запрещённых частейфракций, и бóльшая большая часть этого сборища сборище была разбита подчистуюполностью уничтожена. Самым впечатляющим зрелищем был остроконечный профиль настоящего боевого корабля Хаоса, ощетинившегося окаймлёнными медными пастями пушками, жерла которых извергали в атмосферу зловещие энергетические лучи.
Атмосфера пылала. Приблизившись, Ольгейр увидел огромные клубы гонимого раскалёнными ветрами дыма, окутывающего полушарие планеты, точно прошитый в пронзаемый вспышками молний саван.
Сквозь рваные просветы в завесе можно было разглядеть подсвечиваемую красными пожарами поверхность планеты, шипящую от пара и смога; , огни огромных городов всё ещё поблёскивалисияли, но были едва различимы среди клубов дыма.
— Повелитель, на нас навелись, — предупредил Бъяргборн, когда галеон подошёл поближеближе. На нескольких экранах авгуров замигали датчики облучения.
— Оставь это пустотным щитам, — приказал Гуннлаугур. — Предупредите меня, если на нас нацелится чтомы привлечём внимание чего-то по-настоящему серьёзноесерьёзного. Где наша чёртова цель?
— Фильтруем Мы фильтруем сигналы, господин, — ответила Суака. — Каналы перегружены, работаем над этим.
— Фильтруйте быстрее, — прорычал Ёрундур, переводя галеон на более крутой курс. — Скоро это станет не так-то простозатруднительным.
Все доступные пути перед ними были забиты мусором. Теперь навстречу кораблю летели фрагменты разрушенного полушария Ояды, заполняя нижнюю полусферу обзора, при этом изгиб горизонта становился всё ровнее. Боевые корабли, рвущие ещё не остывшее тело мира, обрели более чёткие очертания — мчащиеся звенья пустотных истребителей, бело-голубые вспышки от их двигателей; ряды фрегатов и эсминцев, борта которых освещались слаженным огнём лазерных батарей; одинокие тени крупных линкоров, озарённые освещённые яркой вспышкой лэнсов или скрытые скрытых за рябью бортовых залпов макропушек. Развернувшаяся сцена ошеломляла своей яркостью, на фоне чёрной пустоты сверкали вспышки и взрывы.
— На нас ктоМы привлекли чье-то нацелилсявнимание, — подтвердил Бъяргборн, разворачиваясь на троне, чтобы показать приближающийся военный корабль.
Ольгейр взглянул на экран. Корабль, который они засекли, был большим, уродливым и напоминал выкованный из железа скелет цвета ночи с ярким, выступающим серебряным позвоночником. Передняя часть корабля когда-то могла иметь напоминать плугообразный нос, характерный характерного для имперского судна, но теперь его перековали выковали в виде огромной мёртвой головы, в глазницах которой горело голубое пламя, вырывавшееся в пустоту , после каждого поворота. Мясистые Стройные борта напоминали ребра истощённого пса, перетянутые тяжёлыми цепями и усеянные пушками с оскаленными пастями. Разверзшиеся двигатели оставляли за собой чернильные, паутинообразные пятна, подсвеченные искрами какого-то отвратительного разряда, созданного его адскими двигателями. Точную принадлежность корабля определить было невозможно: , на нём отсутствовали отсутствовал какие бы то ни было либо отличительные знаки и даже эмблемы древних павших легионов — , это была просто груда искорёженного металла, превращённого в пародию на смертную кость.
— Мы можем это уничтожить? — спросил Ингвар.
— Он, похоже, медлительныйвыглядит медлительным, — сказал Ёрундур, увеличивая мощность двигателей на максимуммаксиму, чтобы удерживать дистанцию. — Наводимся на цель.
— Наводимся на цель. — Если убийства — это всё, что им нужно, то пусть поищут он найдёт себе более лёгкую цель попроще, — сказал Гуннлаугур. — Не останавливайся. Зубы Хель, где ''наша'' цель?
— Теперь я что-то засекла, господин, — сообщила Суака. — Девятьсот миль, азимут двадцать четыре-четыре...
— Выводи, — прорычал Гуннлаугур. — Выведи нас на расстояние залпа.
— Повелитель, теперь у нас наконец-то есть точные визуальные данные, — объявил Бъяргборн, не переставая работать с индикаторами.
Палуба покачнулась: по галеону , когда что-то ударилопо галеону. На индикаторах пустотного щита загорелись жёлтые сигналы тревоги.
— Сохраняйте нынешний нынешней курс, — приказал Гуннлаугур. — Покажи, что у тебя есть. Пара экранов, смонтированных высоко над первым ярусом, ожила: и на них появился увеличенный фрагмент орбитального сражения. Несмотря на усердную работу когитаторов по улучшению изображения, картинка была зернистой и тусклой — , не более чем набор качающихся и размытых пятен.
Затем изображения немного прояснились.
— Вот и всё, — сказал Ингвар, сжимая кулаки.
Этот корабль, несомненно, принадлежал Экклезиархии. Ни у одной другой организации одна другая организация не бывало таких аляповато изукрашенных военных судов украшала свои военные корабли таким аляповатым образом — все в золоте золотом и багряных полосахбагряными полосами. Это было помпезное сооружение со с стабилизаторами и реями: , внушительный линкор, оснащённый как противокорабельным лэнс-вооружением, так и вычурными батареями ближнего радиуса. Линкор вторгся в зону боевых действий в сопровождении целого соединения кораблей сопровождения, и все они были заняты тем, что обстреливали поверхность планеты яростным лазерным огнём. Прямо на глазах у Ольгейра эскадра неуклонно продвигалась на север по поверхности Ояды, вызывая на себя шквальный огонь десятков вражеских кораблей, находившихся в радиусе досягаемости.
— Позывные подтверждены, — прокричала Суака. — Описание совпадает с тем, что дал заключённыйзаключенный. Главный корабль — «Непорочное предназначение»«''Непорочное предназначение''». Опознаны также вспомогательные корабли сопровождения: «Праведность действий»«''Праведность действий''», «Обсидиановая митра» «''Обсидиановая митра''» и «Заслуженное правосудие»«''Заслуженное правосудие''», скоро опознаем остальные корабли.
— Как только войдём в зону досягаемости, открывайте огонь по всем орудиям, — сказал Гуннлаугур. — Сосредоточьтесь на верхней части корпуса. На эскорт можно не обращать вниманияМы можем игнорировать Эскорт, у них и без нас хватает своих забот хватает.
Ольгейр с сомнением посмотрел на экраны. До эскадры было ещё далеко, но, судя по томуувиденная им картина говорила о том, что он видел, «Непорочное предназначение» «''Непорочное предназначение''» на голову превосходило превосходит их по огневой мощи. Даже при лучших раскладах подобраться к линкору было бы непростой задачей, а бушевавшая вокруг полномасштабная орбитальная война всё многократно усложняла.
Тяжёлая Рука собирался было заговорить и , чтобы предложить другой подход, как вдруг изображение изменилось. «Непорочное предназначение» «''Непорочное предназначение''» на миг скрылся за огромной вспышкой света, а затем последовал стремительный столб энергии, обрушившийся на мир внизу обрушился стремительный столб энергии. Всё, что попадало в этот столб огня, разлеталось на части в каскадах взрывов, расчищая пространство вплоть до поверхности Ояды.
Спустя долю секунды стыковочные люки в нижней части корабля распахнулись, и оттуда появилась группа тяжело бронированных посадочных аппаратов, которые начали быстрое снижение.
— Мы уже можем прицелиться? — спросил Гуннлаугур.
— Ещё Всего несколько секунд... — проворчал Ёрундур, изо всех сил продолжая работать, несмотря на то, что новые попадания отбрасывали видоискатели галеона. — Зубы Русса, всего ''несколько секунд''…
Посадочные модули рухнули вниз, падая сквозь вращающиеся в пустоте обломки, словно камни; их нижняя часть начала быстро краснелакраснеть, пока они не стали походить скорее на метеориты, чем на пилотируемые корабли.
Гуннлаугур громко выругался, подошёл к экрану авгура и повернул его, чтобы получше лучше всё рассмотреть: . — Отметьте их местоположение! Получите чёткое изображение!
— Отметьте их местоположение! Получите чёткое изображение!Да, господин, — подтвердила Суака, склонившись над своим пультом, её пальцы двигались так быстро, что выглядели размытыми.
— ДаМы не сможем захватить этот корабль, господинРаскалыватель Черепов, — подтвердила Суакасказал Ольгейр, склонившись над своим пультом; её пальцы двигались так быстро, что казались размытымиувидев свой шанс. — Будет не легко. Но мы можем последовать за ними.
Гуннлаугур оглянулся на брата, и его лохматый рот растянулся в широкой ухмылке. — Мы не сможем захватить этот корабльДа, Раскалыватель ЧереповТяжёлая рука, это мы можем. Так что начинайте действовать — сказал Ольгейря хочу, увидев свой шанс. — Будет нелегко. Но мы можем отправиться за нимичтобы Сигрун тоже был со мной.
Ингвар промчался добрался до шаттла, залетел в открытый люк для экипажа, схватился за поручень и прыгнул в шлюз. Гуннлаугур опережал брата на несколько шагов, он уже поднимался по настилу; клинок болтался у него трапу и направлялся на поясемостик. Хафлои остался Первые несколько недель охоты на корабле вместе со Старым Псом — к своему неудовольствию«''Хлаупнире''» было до нелепого тесно, но щенок научился прикусывать язык, когда ему приказывают. В любом случае, вряд ли на борту обойдётся без происшествий: тяжёлые снаряды не переставая били по пустотным щитамтеперь численность экипажа стала меньше — всего две дюжины солдат Бъяргборна, несколько сервиторов и напор лишь усиливалсячетыре Космических Волка. Как только внутрисистемный Это делало корабль покинет галеонболее сбалансированным, Ёрундуру придётся пробивать себе дорогуэффективным, увеличивало скорость реакции и никто из экипажа при этом не останется без делаотнимало возможность наносить мощные удары.
Ольгейр влез в напольный люк как раз в тот момент, когда двигатели шаттла заработали на полную мощность, и космодесантника чуть было не отбросило к задним переборкам.
— Осторожнее, брат, — по-доброму посоветовал Бальдр, подходя к нему сзади. Чудовищным ускорением их отшвырнуло Чудовищное ускорение и команду отбросило от «Аметистового сюзерена» «''Аметистового сюзерена''» в глубь орбитального апокалипсиса. Гуннлаугур опустил носовую часть шаттла, и передние наблюдательные приборы заполнила пылающая атмосфера Ояды. Ингвар в последний раз окинул взглядом удаляющийся галеон: , пустотные щиты «Аметистового сюзерена» «''Аметистового сюзерена''» шли рябью от бьющих по ним энергетических разрядов, затем всё превратилось в череду всплесков — лазерных и плазменных ударов. «Хлаупнир» сильно накренило, Ингвару пришлось ухватиться за поручни, чтобы, пошатываясь, дойти до Гуннлаугура.
«''Хлаупнир''» сильно накренило, Ингвару пришлось ухватиться за поручни, чтобы пошатываясь, добрался до Гуннлаугура. — Ты всё ещё не захватил цель? — спросил он.
Гуннлаугур кивнул. Он облачился , вожак стаи был облачен в полный доспех, и его лицо скрывал шлем.
— Сильные помехи, — прорычал Раскалыватель Черепов. — Но им не уйти.
Корабль Космических Волков устремился прямо вниз, носом вперёд, с трудом преодолевая удары лазерных лучей. Ингвар , наконец , добрался до своего трона и плюхнулся на него, пристегнувшись страховочными ремнямизакрепля страховочные ремни, чтобы его не швырнуло обратно на палубу.
Перед носом шаттла всё заполыхало: , сначала появились струйки пламени, затем они превратились в ленты, а затем всё заволоклось заволокло ревущей огненной завесой, облизывающей бронестекло. Корабль подпрыгивал и трясся, прорываясь сквозь сгущающуюся сгущающиеся атмосферу, которая раздирала рвущую его пустотные щиты. Удары не прекращались, хотя было невозможно было сказать, что были ли это: обломки или последние отчаянные выстрелы с орбиты.
— Чёрт! Сигнал пропал, — выплюнул Гуннлаугур, пытаясь справиться с управлением. — Но у меня есть примерное местоположение, подойдём ближе.
Пока он говорил, «Хлаупнир» «''Хлаупнир''» вышел из пике, переключился на турбины и вошёл в нижние слои атмосферы. Сильное атмосферное притяжение, борющееся с колоссальной энергией двигателя, накренило шаттл, так что отчего каждая заклёпка и узел на мостике задребезжали на своих местах.
— Зубы Моркаи, — выдохнул Ольгейр, глядя в обзорный иллюминатор, когда картина прояснилась. — Что за кавардак они тут Они устроили!настоящую неразбериху.
Языки пламени до сих пор продолжали прерывисто полыхали гореть на бронестекле, но теперь сквозь них можно было разглядеть первые обрывки фрагменты окружающего мира. Над экипажем расцвела ярко-оранжевая атмосфера, испещрённая толстыми полосами маслянистых облаков.
Планетарный ландшафт представлял собой бурлящую турбулентность — свинцово-тёмные океаны, вскипающие столбами пара, молниевые столпы, сверкающие в этом водовороте, будто танцующие звёздные поля. Со всех сторон их окружали города-буровые вышки, уходящие к затянутому дымом горизонту — башни из почерневшего железа, отмеченные множеством люменов и габаритных огней, колоссальные искусственные горы, которые изрыгали и плевались промышленными отходами.
Покрытая толстым слоем прометия вода мерцала, словно магма. Огромные выбоины на На боках всех буровых установок обнажали были огромные выбоины, обнажавшие их невероятно сложное устройство. Многие секции полностью обрушились — они соскальзывали , соскальзывая в маслянистую воду и разваливались разваливаясь на части, вызывая приливные волны, которые обрушивались на соседние буровые установки соседнюю буровую установку во вспышках искрящихся брызг.
Плотные звенья атмосферных кораблей проносились сквозь этот хаос, стреляя, вращаясь вокруг своей оси и выпуская шквалы шквал ракет во все ещё не повреждённые неповреждённые крепостные стены. На некоторых виднелась была нанесена имперская символика сил планетарной обороны Ояды , из множества разных отрядов, но причудливые неестественные корабли захватчиков во много раз превосходили защитников числом во много раз. Они походили на изрыгающие копоть обломки со свалки, на которые наварили наложенные друг на друга ржавые пластины, изукрасили их украшенные кричащими символами еретических изображениями формирований еретиков и увенчали обломанными увенчанные сломанными рогами, шипами и крюками. Ещё выше, среди разрушенных вершин могучих буровых установок, с орбиты, под прикрытием короны лазерного огня спускались более тяжёлые посадочные модули; , их раздутые брюхи животы полнились воинами, готовыми и они были готовы извергнуться в гущу кипящего терзания.
— Этот мир уже погибмёртв, — сказал Бальдр.
— Не совсем, — ответил Ингвар, внимательно изучая показания сканеров. — Он всё ещё жив ровно настолько, чтобы можно было кто-то мог отправиться на охоту.
Чувства Ольгейра вновь ожили, кожу покалывало. Так у него бывало всегда при выходе Выход из варпа и возвращении возвращение в мир воздуха и пламени: они пробуждали всегда приводили к этому, пробуждая инстинкты, с которыми фенрисец был рождён. Тяжёлая Рука рука уже чувствовал их — агентов Экклезиархии, затерянных затерявшихся где-то там, среди огня и смога, но, ''тем не менее'', явившихся пришедших спасти что-то спасти из-под обломков, как уже бывало было на Рас Шакех. Космический Волк почти ощущал их присутствие в воздухе — , точно так же, как когда-то ощущал присутствие зверей на льду зверей: , на расстоянии броска копья, удара меча, на расстоянии вытянутой руки.
— Цель прямо по курсу, — объявил Гуннлаугур, опуская «Хлаупнир» «''Хлаупнир''» до отметки в триста футов над кипящим морем. — Здесь-то Вот где я их и потерял.
Внутрисистемный корабль катер нёсся на полной скорости, оставляя за собой глубокую борозду в воде и вздымая стену брызг. Истребители пытались вести преследование, но, развернувшись для атаки, они безнадёжно отстали. Впередистояла огромная буровая вышка, окутанная напоминающая окутанный дымом и истекающая истекающий кровьюулей, стояла буровая вышка, огромная как улей; она уходила высоко в атмосферу, будто какой-то жертвенный вулкан. На гигантские опоры накатывали штормовые штормовое волны, до половины окатывая наполовину закрывая их текучим потоком пены и огненных брызг. Нижние уровни вышки засыпало пеплом. Огромные куски более высоких секций, словно вырезанные были вырезаны зазубренным ножом, открывали открывая ошеломляющий вид из покорёженной искорёженной арматуры и сломанных строительных лесов. Гигантские заводы всё ещё продолжали работать, всасывая топливо из подводных недр и направляя его по трубопроводам на переработку, даже когда весь мир вокруг них превратился в руины.
Гуннлаугур не сбавлял скорости до самого последнего момента. «Хлаупнир» «''Хлаупнир''» устремился к обнажённым бортам буровой установкии, наконец , остановился — как раз в тот момент, когда казалось, что шаттл вот-вот врежется в обшивку. Двигатели взвыли, мир развернулся повернулся вокруг своей оси, и на секунду все уставились прямо на уходящий в небеса борт, устремив взгляд высоко в оранжевое небо.
Затем Раскалыватель Черепов убрал тягу, и активировал маневровые двигатели, развернув «Хлаупнир», «''Хлаупнир''» и резко подался назад, опустившись к краю платформы. Огромная опорная балка пролетела над их головами, затем — ещё одна, и вот шаттл оказался внутри, в темноте, быстро снижая скорость по мере того, как углублялся погружался в городскую застройкуструктуру города. Включилась обратная тяга, и Гуннлаугур нацелился на посадочную платформу. Дымящийся и обожжённый «Хлаупнир» «''Хлаупнир''» на мгновение завис в воздухе, со с скрежещущим звуком замедляя ход, затем пилот , с воем турбин , обрушил машину на место посадки, взметнув вверх столбы пыли.
Гуннлаугур вскочил с трона, уже держа молот в руке. Ингвар и остальные сделали то же самое — сбросили страховочные ремни, достали оружие, запихнули в него магазины с патронами и активировали дезинтеграционные поля.
— За мной, — сказал им вожак Ярнхамара, и в его рычащем голосе зазвучало удовольствие. — Да начнётся смертоубийство! .
«Мёртвая голова» продолжала продолжал приближаться.
— Скитья, — выплюнул Ёрундур, стараясь вывести галеон из зоны досягаемости пушек. — Впился Теперь он вцепился в нас, будто челюстями.
Это был далеко не единственный их преследователь: , на «Аметистовый сюзерен» «''Аметистового сюзерена''» наводилась сотня кораблей поменьше, выпуская ракеты и плюясь лазерными залпами , в попытках выбить из оторвать от них кусочек в пустоту кусочек, но череполикий крейсер, безусловно, представлял наибольшую опасность. Артиллеристы Бъяргборна уже начали вести серьёзный ответный огонь, обстреливая всех, кто приближался слишком близко. Орудийная команда знала своё дело: была хороша, и Бъяргборн усердно их тренировал. Но, тем не менее, число целей неуклонно росло, и через какое-то время напор стал слишком сильным, чтобы с ним можно было справиться.
Ёрундуру нравились полёты. Ему нравилось летать на «Громовом ястребе», и ему нравилось летать на линкоре. Принципы различались различались, техника — различалась ещё сильнее, но это в любом случае доставляло одинаковое удовольствие. Однако это — сей , этот тяжёлый, раздутый и неуклюжий шмат металла — не имело имел с удовольствием абсолютно ничего общего. Просто заставить его двигаться в нужном тебе направлении было пыткой, словно движение сквозь зыбучие пески. Этот корабль создавали сделали для лёгкой наживы за счёт тех, кто слабее, чтобы пожирать отбросы межсистемной торговли. Конечно, корабль был большим, а и его корпус — был таким же толстым, как шкура грокса, но в тот момент Старый Пёс пёс был готов променять всё это на более мощные двигатели, немного манёвренности и хотя -бы капельку компактности.
— Полный разворот, лево — -надир! — отдал приказал Бъяргборн приказ самому , обращаясь непосредственно к командиру артиллерии, находившемуся на нижних палубах. — Расчистите нам там немного места, а затем возвращайтесь к ближнему радиусурадиуса.
Палуба сотрясалась и грохоталагрохотом, и каждый на мостике каждый, пытаясь переорать перекрикивал друг друга, передавал передавая приказы по линиям связи; , глаза экипажа были прикованы к рядам рядами экранов, отображающих работу сенсоров и показатели корабля, а руки плясали по панелям танцевали на панелях ввода.
— Припаси мне что-нибудь для этого чудищамонстра, — сказал Старый Пёс Бъяргборну, изо всех сил пытаясь повернуть «Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» туда, куда ему было нужно. Казалось, что случайное попадание каким-то образом повредило двигатели, хотя большая часть пустотных щитов всё ещё держалась. — Нам нужно увеличить расстояние и выиграть немного времени.
— Эскадрилья Экклезиархии продолжает удерживать свои позиции, — сказал Хафлои, стоя рядом с троном Ёрундура. — Её огневая мощь уже развёрнута.
— Так оно и есть, — задумчиво произнёс Ёрундур. Он предполагал, что линкор Экклезиархии отступит, как только посадочные модули приземляться на планету, но нет: вместо этого корабль оставался на месте, паря над посадочными площадками, словно огромный золотой стервятник, вокруг которого сновали корабли эскортаохранения. «Непорочное предназначение» «''Непорочное предназначение''» был самым крупным кораблём в относительной близости космического пространства; , и когда он открыл огонь, то выбросил впечатляющее количество плазмы. Корабль больше не запускал ни одного орбитального залпа, но обычная огневая мощь его бортов была достаточно великамощна, чтобы перегружать перегрузить камеры, когда те включались, из-за от чего объективы белели, а экраны заполняла статика.
— Держись подальше от этой штуки, — приказал он Суаке, подавая ещё немного энергии на плазменные двигатели, чтобы промчаться по орбитальной зоне. — Считай, что это просто ещё один враг. Отслеживай активность его макроорудий и сообщай, если обнаружишь, что они их наводят.
«Мёртвая голова» в это же время продолжал приближаться. Он прорывался сквозь скопления судовкораблей, переламывая своим носом дрейфующий на пути корвет, не обращая никакого внимания на повреждения, которые наносил ей хребет меньшего корабля, трескаясь и распадаясь наносили фрагменты распадающегося на частикорабля меньших размеров. На фоне развернувшейся вокруг бойни крейсер выглядел иссохшим, как покойник с натянутой кожей: , профиль его корабля очерчивал трупный свет, а костлявые бока усеивали обломки. Орудийные палубы были открыты и вели огонь, зияя серебристыми пастями пушек, извергающих в пустоту всё больше мерзостиэтой, напоминающей напоминающее черниламерзости.
— Анализ, капитан, — сказал Ёрундур, сохраняя прежний курс, но готовясь к манёвру.
— Паттерн корабля неизвестен, повелитель, — ответил Бъяргборн. — Но я полагаю, — то есть предполагаюи это только моё предложение, что перед нами крейсер еретиков-астартес. Ёрундур кивнул: — Значит, внутри там тоже сплошные бедыАстартес.
Ёрундур кивнул. — Значит, внутри нас тоже ждёт боль. Старый Пёс пёс отправил серию команд в машинариум серию команд и вывел на экран гололита отображение пространствагололит, отображающий пространство, расположенного расположенное непосредственно под ним.
— Если мы позволим, он запустит абордажников. По моей команде приготовьтесь к резкому снижению до отметки пять-шесть, затем дайте полный залп с кормы.
Суака вскинулась: резко подняла голову. — Господин, это же…это…
— Курс взят, повелитель, — доложил Бъяргборн, бросив на Суаку суровый взгляд. — К резкому снижению готовы.
«Мёртвая голова» набрала набрал скорость, не обращая внимания на град града снарядов, выпущенных с полуразрушенного оборонительного фрегата Ояды, и вышла прежде чем выйти на дистанцию прямой видимости. Теперь крейсер вёл беглый огонь из передних орудий, прокладывая путь через груду болтающихся обломков, и готовился нанести удар.
— Засекли пуски! — закричала Суака. — Приближаются абордажные торпеды, восемь сигналов, скорость пролома корпуса.
— Восемь, — сухо буркнул пробормотал Хафлои, поднимая топор. — Похоже, мы им приглянулись.
— Пытаюсь навестить на цель… — доложил Бъяргборн. — Хель! . Они движутся слишком быстро.
— Не беспокойся — они обгоняют авгуры слежения, — сказал Ёрундур. — Просто будь наготове.
Ещё несколько секунд «Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» мчался почти что на предельной скорости; , плазменные двигатели работали горели на полную мощность, заставляя корабль скользить по тропосфере Ояды. Преследующие галеон абордажные торпеды быстро приближались, продираясь сквозь огненные всплески. Отправив свой смертоносный груз, вражеский крейсер описал полукруг, развернулся вокруг своей оси и приподнялся вверхверх, чтобы задействовать пушечные батареи. Крейсер мог открыть огонь в любой момент, разрушив прикрытие «Аметистового сюзерена» пустотные щиты «''Аметистового сюзерена''» и расчистив путь для приближающихся абордажных групп. Торпеды продолжали сближение; , они были всё ближе, ближе, ближе…
— Давай! — крикнул Ёрундур.
Бъяргборн ударил ударила по рычагам управления, и питание корабля внезапно отключилосьотключилась. Активировался обратный ход, и галеон резко остановился, как будто его оглушили. Корабль дёрнулся носом вниз, а затем, словно брошенная наковальня, рухнул прямиком в гравитационный колодец планеты.
Ёрундура швырнуло вперёд на его троне, Хафлои чуть не улетел в ямы для сервиторов. Оборвавшийся кабель в снопе , с снопом искр перекинулся через верхние галереи , и снёс с креплений целый ряд когитаторов — те , они с хрустом рассыпались по палубе, оставляя за собой каскад вмятин в металле.
Галеон вошёл в крутое пике; , основные двигатели были выключены, и корабль потерял энергию движения. Управляемые машинными духами торпеды нырнули следом, целясь в кувыркающиеся нечто. Секунду спустя «Аметистовый сюзерен» вошёл в верхние слои «''Аметистовый сюзерен''» достиг верхних слоёв атмосферы, разрывая её, будто глубоко вонзившийся в промёрзшую землю плуг. Из нижней части корпуса вырвался огненный столб, разгораясь по портам и устремляясь в полу пустоту. Абордажные торпеды активировали аварийные протоколы и попытались вытянуться вытянутся в горизонт, отчаянно борясь с внезапно нахлынувшим тяготениемгравитационным притяжением.
— Кормовые торпеды! — взревел Ёрундур, изо всех сил стараясь удержаться на командном троне: , в то время как весь мостик ходил ходором. — Полный залп, максимальная дальность стрельбы, корма, живо!
Когда приказ поступил на постпоступил приказ, Бъяргборна там на нём не было: его , фенрисца выбросило с из командного трона, но он уже пробирался назад по качающейся палубе и наконец бросился на рычаг управления, подавая на него его энергию. Последовательность приказов добралась до пусковых отсеков, и заранее просчитанный залп со свистом вырвался из задних установок.
Торпеды воспламенились, едва столкнувшись как только столкнулись со стеной огня, поднявшейся за падающим галеоном. Когда их боеголовки взорвались, поток пламени превратился в гигантское плазменное поле — , бушующий ад, который распылял всё в пределах своих быстро расширяющихся границ. Преследовавшие их абордажные снаряды пробили поле и разлетелись на куски: , когда от сильного жара их корпуса разлетелись на части.
— А теперь вытаскивай нас! — крикнул Ёрундур. — Врубай полную мощность , и вытаскивай нас!
Двигатели взвыли, сотрясая галеон, заклёпки затрещали, а распорные балки завибрировали. На мгновение возникло чувство, что они зашли слишком далеко, что планета поглотит их и разбросает по своим измученным горизонтам, но толстый корпус старого корабля показал проявил себя в лучшем виде, защитив их от трения и жара и , поддерживая работу двигателей достаточно долго, чтобы выиграть время для старых силовых установок, выталкивающих их вверх — , в настоящую пустоту, подальше от опасности.
Возникший позади плазменный эффект взрыв исчез так же также быстро, как и возник, но мощный взрыв поражающий эффект, который поджарил кормовую заднюю часть галеона вспышкой раскалённой энергии почти с такой раскалённого солнца так же силойсильно, как и абордажные торпеды, для уничтожения которых он и был запущенспланировать этот взрыв.
— Статус, — потребовал Ёрундур, усаживаясь поудобнее.
— Все десантные модули уничтожены, — прокричала Суака, ухватившись за вибрирующий пост. — Килевые секции и двигательные установки получили серьёзные повреждения. В трёх секторах сгорели пустотные генераторы, пытаемся это компенсировать.
Не вышло. Сквозь дымку из лазеров и плазмы за ними устремился он, быстро пикируя и не сводя с цели ряды своих орудий. Возможно, дело было в игре мерцающего света, но теперь крейсер выглядел ещё более разъярённымразъяренным, доведённым до высшей степени ярости потерей своих драгоценных воинов. — Огонь по твоему усмотрению, капитан, — приказал Ёрундур, наблюдая за быстрым приближением «мёртвой головы».
Бъяргборн передал приказ, и бортовые батареи «Аметистового сюзерена» «''Аметистового сюзерена''» дали залп, от которого по галеону прошла волна от отдачи, а в пустоту устремился широкий веер снарядов. Большинство снарядов легли лягли далеко или высоко, но некоторые попали попадали в цель, окутывая крейсер калейдоскопическими завесами нагруженных пустотных полей.
— Засекли подготовку ответного залпа, — предупредил Бъяргборн.
— Приготовиться! — крикнул Ёрундур.
Люмены погасли, погрузив корабль во тьму, затем вновь активизировались резервные устройства. Мостик невероятно сильно накренился, его шатало бросало из стороны в сторону, когда вся конструкция завалилась набокна бок. Раздались предупредительные сирены, сигнализирующие о сбоях в системах на целом ряде палуб, и половина экранов погасла.
— Критический сбой в работе авгуров, — выкрикнула Суака. — Теряется весь спектр, как ближний, так и дальний.
— Подтверждаю, повелитель, — сказал Бъяргборн; , голос его звучал неуверенно, как будто он сам получил удар. — Через несколько мгновений придётся мы будем действовать вслепую.
— Можешь исправить? — требовательно спросил Ёрундур.
— Не отсюда, — ответила Суака, отстёгиваясь от трона и вставая. — Разрешите принять командование сенсориумом, я могла бы кое-что сделать оттуда.
— ВаляйИди. — Ёрундур взглянул на экран наблюдения в реальном времени, всё ещё заполненный заполненные кораблями и взрывами, которые заменила надвигающаяся огненная атмосфера Ояда. Тактические дисплеи темнели один за другим, лишая Старого Пса возможности производить необходимые пространственные расчёты.
Тактические дисплеи темнели один за другим, лишая Старого пса возможности производить необходимые пространственные расчёты. — Сейчас На данный момент я бы выслушал какие-нибудь предложенияоткрыт для предложений.
— Линкор, — сказал Хафлои, указывая через в обзорный экран реального времени на огромный силуэт корабля Экклезиархии, который по-прежнему оставался в опасной близостивсё ещё был очень близко, но оказался втянут в яростную перестрелкуна данный момент сам был охвачен яростной перестрелкой. Вражеские корабли устремлялись к нему, как крысы из канализации, но «Непорочное предназначение» «''Непорочное предназначение''» отбивался изо всех сил, озаряя освещая пустоту яростными контрударами.
— Оно само нас разнесётуничтожит, — пробормотал Ёрундур. , — Скорее всего… всего, а может, и нет.
— Есть идеи получше? — возразил Хафлои.
Момент нерешительности длился всего долю секунды. Ёрундуру этого хватилобыло достаточно, чтобы оценить он оценил направления, шансы и вероятности. И как только Старый Пёс сделал этозакончил, раздался второй залп, будто бы подгоняющий мысль; , удар пришёлся по подфюзеляжным лонжеронам галеона, во второй раз поджарив люмены и погрузив мостик в аварийное освещение.
— Ложитесь на курс перехвата, — мрачно выплюнул Ёрундур. — Посмотрим, что за ублюдки засели сидят на той штукетом корабле.
===Глава одиннадцатая===
Оказавшись внутри, Бальдр прочувствовал ощутил на себе человеческое отчаяние: , оно окутало разум космодесантника словно туманомтуман. С момента приземления стая двигалась быстро; , вырвавшись с места посадки, они устремились вглубь и вверх. Помимо рёва прибоя и пламени, присутствовал ещё одним самым слышным звуком один доминирующий звук и этими звуками были вопли, доносившиеся сверху, снизу , и вообще отовсюдусо всех сторон. Все обитатели Каждый обитатель буровой вышки пытались пытался выбраться наружу. Большинство крупных транспортников уже отбыли, оставшимся либо не повезло, либо они сохранили верность долгу и оставались на своих станциях добровольно, — а может, просто оказались были слишком медлительными медлительны или недогадливымиим просто не доставало дальновидности, чтобы разглядеть приближение апокалипсиса.
Стая рассеялась по узкой площади, окружённой крутыми ярусами продолжающих работу производственных помещений, которые всё ещё продолжали работу; с них можно было разглядеть всё, что происходит над ними и под ними. Внизу, головокружительно далековнизу, бурлило находилось бурлящее море, и его пары и дым которого заполняли собой пространство между уровнями. Вверху виднелись высокие башни оборонительных сооружений и посадочные площадки, которые теперь постоянно подвергались обстрелу. На глазах у Бальдра разорвало Бальдр наблюдал, как взлетающий бочкообразный транспортниктранспортник разорвало на его глазах. Его человеческий груз разлетелся Пассажиры разлетелись по горячему воздуху, будто солома, падая в далёкие волны далеко внизу.
Расположившиеся вокруг главных командных башен остатки оборонительных периметров оставались нетронутыми, но было очевидно, что без подкреплений их захватят в течение течении нескольких часов. Но сейчас на посадку заходили только корабли противника, жаждущие жаждущего обещанной резни. Стае оставалось только одно: — очистить разум от всего, кроме их цели, и мчать сквозь происходящее в поисках посадочной станции, достаточно большой, чтобы принять десантные корабли, за которыми они следили с орбиты.
Однако слышать все эти вопли, эхом резонирующие по открытым шахтам и колодцам, было невыносимо. Невыносимо было и то, что защитникам пришлось сражаться Оставить защитников без их поддержкибыло невыносимо трудно, — вот бы побыть хотелось задержатся с ними, нарушить приказ хотя -бы на один час, как тогда, в точке Мандевиля! Это чувство Мандевилля. Ощущение постоянного уклонения от избегания боя разъедало душу, а время сражаться в полную силу полный рост могло наступить ещё очень не скоро.
Гуннлаугур мчался по лязгающим платформам, размахивая молотом, и вожак задавал темп всей стае, ведя своих братьев вперёд.
— Выше, — сообщил вожак стаи варанги по воксу, вламываясь в полуразрушенную дверь и грохоча шагами с грохотом поднимаясь по крутой лестнице. — На авгуре видны большие скопления целей, примерно через двенадцать палуб; может, возможно это они.
Стая бежала вместекак единое целое, держась вплотную друг к другу. Окружающие пространства навевали клаустрофобию: сплошной , это был лабиринт из труб, клапанов и толстых балок, и все эти узлы были перегруженыгде каждый узел работал на пределе, шипели шипя и грозили угрожая развалиться от каждого тяжёлого шага. Настил представлял из себя металлическую сетку, потолок сработан был сделан из того же металла, так что в какой-то момент охватывало начинало складывается впечатление, будто что ты погребён под необъятной громадой города из тёмного железа, но в следующее мгновение ты уже оказываешься под натиском неудержимых, ревущих сил природы, балансируя на краю отвесной пропасти, и между тобой и забвением забвение нет ничего, кроме прогибающейся стальной пластины.
— Впереди видны тепловые следы, — доложил Ингвар, бежавший сразу за Гуннлаугуром.
— Тепловые следы, здесь? — скептически переспросил Ольгейр, неуклюже шагая сзади с Сигрун наготове.
— Подтверждаю, — прохрипел Гуннлаугур, подходя к потрескавшейся готической арке, ведущей в длинный коридор. — Наша первая охота на то, что здесь осталось. Космические Волки вышли на длинную открытую галерею, расположенную высоко на восточной стороне платформы. Вдоль левой стороны тянулся крутой барьер из перекрещивающихся стальных пластин, значительная их часть была разорвана, обнажая внутренности дымящихся машин.
Женщина моргнула, на секунду замеревно после секундного замешательства сделала, но приказ выполнилакак было велено.
Командиром оказался невысокий коренастый мужчина в перепачканной испачканной кровью униформе, с и пятидневной щетиной на угловатом подбородке. Он представился как младший полковник называл себя младшим полковником Джете Нефорт Нефортом и был слишком утомлён, чтобы выказать что-тонечто большее, кроме символического удивления чем символическую удивление при виде четырёх святых Ангелов Императора, возникших в его подразделении в разгар сражения.
— Я не знал... — начал было он.
— И Тебе и не надонужно, — сказал Гуннлаугур, нависая над младшим полковником; , его перчатки всё ещё украшали филигранные узоры урчащего дезинтеграционного поля Скулбротсйора. — Какова ваша задача? Нефорт устало провёл перчаткой по густым волосам.
Нефорт устало провёл перчаткой по густым волосам. — Нам приказано удерживать посадочные площадки — там, на самом верху вышки, вон там. Мы продержались три дня, этого времени хватило, чтобы вывести большую часть грузовых транспортников, но затем случился мощный прорыв вражеских сил, и нас отбросили назад. Мы закрепились здесь, ожидая подмогу. — Он сухо улыбнулся. — Вряд ли Не думаю, что она придёт…придёт.
— И что теперь?
— Ничего. Связи нет со вчерашнего вечера. Но мы будем выходить в эфир до тех пор, пока у нас остаётся ещё хоть немного энергии. Нам больше некуда отходить, разве что только в море.
Пока Гуннлаугур разговаривал с младшим полковником, Бальдр и Ингвар подошли к баррикаде и сквозь широкую брешь посмотрели на вершину вышки. Длинная, изуродованная кратерами центральная площадка , уходила вдаль. Когда-то посередине, в пятидесяти ярдах от него, начинался ряд зданий Администратума, но теперь от них остались лишь коробки «коробки» без крыш. За ними виднелись другие обломки, множество других ещё больше разрушенных построекзданий, разорванный трубопровод, ещё одна сгоревшая орудийная башня, и всё это — было скрыто в тени высокого однообразного единообразного строения на левом фланге. Бальдр увеличил изображение, осматривая обломки в поисках целей. И в конце концов он нашёл — в восьмистах ярдах от себя: вражеских солдат, сгруппировавшихся за собственными оборонительными рубежами сгруппировались вражеские подразделения — в восьми ярдах от него, там было несколько пехотных отрядов в неустановленной форме, по меньшей мере четыре боевых танка со стёртыми опознавательными знаками Милитарума, пара бронетранспортёров на холостом ходу, несколько загружающихся гусеничных артиллерийских орудийорудия. Группировку окутывал дым от выхлопов, но они явно готовились к продвижению по центральной платформе.
— Мы можем Можем взять их на себя, — доложил сказал Ингвар по внутреннему воксу стаи.
— Есть кое-что ещё, — сказал Бальдр, сам того не желая.
Ингвар пристально посмотрел на брата. — Что же, брат? Бальдр не знал. Он даже не знал, зачем это сказал. Боль в голове и шее ощущалась всё острее и только продолжала усиливаться.
— Что жеНичего, брат?— ответил Бальдр, поднимая болтер и отступая от баррикады. — Забудь. Это правильный путь.
— Что находится в конце этой палубы? — спросил онвожак стаи. — Ваши посадочные площадки?
— Так точно, — ответил Нефорт. — Раньше там находился пункт эвакуации нашего сектора, но сейчас он занятего занял противник.
— Может ли этот пункт обслуживать орбитальные подъёмники?
— Сомневаюсь. Но если подняться на три уровнятремя уровнями выше, за пунктом эвакуации, то попадёте на главную стыковочную площадку всей буровой установкинаходится главная стыковочная площадка всего комплекса. Если она уцелела, конечноеё ещё не разрушили. Гуннлаугур кивнул:
Гуннлаугур кивнул. — Собирай людей, грузите всё снаряжение, которое сможете унести. — Он Космодесантник жестом указал на Ольгейра и остальных братьев в боевом порядке. — Доставим Мы проведём вас обратно наверх, и если там найдётся ещё остался неповреждённый транспорт, то посадим вас на негои вас.
— Так точно, повелитель! — выпалил Нефорт, и его усталое лицо смертного озарилось внезапно внезапной появившейся надеждой.
— Мне нужны схемы, тактические данные, картолиты — в во общем, всё, что у вас есть для следующих пяти уровней.
— Вы собираетесь идти дальше?
Гуннлаугур рассмеялся. — Просто покажи мневсё, всё что у тебя есть. А потом мы займёмся этой швальюэтими отбросами.
Аушрах Клэйв валялся лежал на койке, скрестив руки на груди, и беззвучно повторял слова из катехизических поучений. Конечно же, он знал их все, но по-настоящему верить начал лишь недавно. Можно Вы можете пройти долгий церковный путь, не имея подлинной веры: , нужно лишь знать правильные ответы на нужные вопросы и всегда выглядеть подобающим выглядели соответствующим образом.
Однако теперь исповеднику довелось исповедник был вынужден снова и снова сталкиваться со собственной смертностью. У него было появилось время подумать о своих деянияхдеяния, о трупахтом, по которым сколько тел он прошёл, о могилахпопрал, которые скольких он замуровал. Даже сейчас он практически ни о чём чем не жалел, разве что о некоторых из последних принятых им решений, — например, остаться на стороне Делво, когда принималось было принято решение преподать урок на Кефе-Примариспримарис, недооценив при этом недооценив, как далеко способны могут зайти Волки, чтобы отомстить за мнимую кажущуюся несправедливость.
Однако , прошлого уже не изменить. Космодесантники сохранили Клэйву жизнь, и он использовал дарованное дарования время с пользой, вспоминая всёто, чему его учили в семинариях, раскладывая эти знания по полочкам разума, пытаясь придать мыслям новый смысл. И спустя какое-то время количество времени это стало приносить свои плоды.
Впервые за всё время он начал понимать, чем доктрины веры прельщают слабых. Клэйв всегда презирал ревностно верующие массыфанатичных обывателей, их отчаяниеотчаянье, их привязанность к реликвиям и слухам о чудесахбыла исповеднику противна, но, оказавшись на некоторое какое-то время в положении тех людейшкуре черни, исповедник смог Клэйв стал немного лучше понять понимать ход их мыслей.
Конечно же, Клэйв всегда верил в Императора и считал, что выполняет работу, порученную Троном. Только теперь он мог думать об этом как о чёмчем-то более личном: , не столько о мрачных расчётах с погубленными мирами и выжившими секторами, сколько о Его божественном вмешательстве в жизни своих слуг.
Теперь, когда «Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» проходил через своеобразное чистилище, окружающий исповедника мирок сотрясался, а по металлическим панелям камеры скользили хлопья ржавчины. За время заточения корабль множество раз подвергался нападениям. В иные определённые моменты Клэйв был уверен, что смерть уж точно пришла за ним, и все произносимые им благословения брались были взяты из «Руководств по подготовке к вознесению». Но на этот раз всё было иначе: , неотвратимее, окончательнее. Удары были настолько частыми и такими близкими, что казалось, будто всё точно закончится через час, самое большее большое два.
В таком случае , этот мир, скорее всего, положит конец его злоключениям. А ведь Аушрах сам привёл сюда своих похитителей, так что в его этой истории присутствовала толика мрачной иронии. Было ли в его жизни место искуплению? Может, если Если и было, то это вот оно. Клэйв погубил так много душ и был замешан в таком количестве «добродетельных» процедур, но, возможно, этот поступок и вправду был его жалким искуплением — , искуплением, которое исповедник заслуживал.
И, конечно же, смерть всех Волков тоже казалась весьма вероятной. Так что данная ситуация была приятна вдвойне.
Клэйв сел, осторожно опуская покрасневшие лодыжки на палубу. Будь Если бы у него было оружие, то он бы уже потянулся бы за ним.
Ещё один лязг, затем — пронзительный вой, затем — вспышка света под дверным косяком. Из панели замка — , куска железа размером с человеческую голову — , вылетело облачко дыма, и замок открылся. Дверь заскрипела на своих петлях, открывая взору узника женщину в одежде старой корсарской команды Коллаквы.
— Что тебе нужно? — спросил Клэйв, прислоняясь спиной к стене; , он уже догадался, что женщину послали послал Волки — , чтобы убедиться, что он встретит свою кончину отдаст душу Императору раньше, чем корабль.
— Слуга Божественного Императора, — сказала женщина, поспешно входя внутрь и закрывая за собой дверь. Затем она с религиозным рвением изобразила аквилу и поклонилась. — Я долго ждала. С тех самых пор, как я узнала, кого именно они привели с собой на борт.
Аушрах напрягся. Если женщина собиралась его убить, то он бы предпочёл бы, чтобы она просто сделала этоне мешкала.
— М?
— Мне было так тяжело работать на того пиратского пса, — с чувством выплюнула пришедшаяпришелица. — Но выполнять приказы этих напыщенных тварей — существ и того хуже. Раньше я работала на схоластов, понимаете? Это было почётной работой. Я всегда мечтала выбраться отсюда и заняться этим сновавернутся на прежнее место. И Чтобы всё исправить.
— Простите меня, мамзель. Не думаю, что я…
— Я Эджика Суака, — понизив голос, выпалила женщина. — Послушайте. У нас не так много времени. Я отключила авгуры, но скоро они возобновят работуснова заработают. На семьдесят восьмой палубе находится подготовленный спасательный шлюпподготовленная спасательная капсула. Вот пистолет. Ох, ваши путы... сейчас я с этим разберусь. Суака порылась в рюкзаке, вытащив оттуда автопистолет и отмычку. Исповедник быстро избавился от пут и вскоре уже растирал лодыжки, пытаясь разогнать кровь. — Они не осознавали, какое богохульство совершили. Я всегда вздрагивала, когда Волки говорили о вас, но они этого не замечали. Мне очень жаль. За всёУ меня есть решение этой проблемы.
— Ты молодецОни бы не смогли осознать, дитя моё, — сказал исповедник, чувствуя, что приходится действовать вслепуюкакое богохульство совершили. Кем она его считала? Каким-то святым? — Я абсолютно уверенвсегда вздрагивала, когда Волки говорили о вас, что ты сотворена именно для но они этогоне замечали. Мне очень жаль. За всё.
— Молодец, дитя моё, — сказал исповедник, чувствуя, что приходится действовать вслепую. Кем она его считала? Каким-то святым? — Я не испытываю к ним ненависти. Это всё по невежеству. Но у меня был шансабсолютно уверен, и я должна что ты была им воспользоватьсясотворена именно для этого.
Аушрах встал, натянул комбинезон, проверил пистолет. — Я чувствовал, что ты идешь придёшь за мной. В моих Видел это во снах. Даже в самые тяжёлые моменты мы никогда не остаемся остаёмся одни. Но скажи мне кое-что, дитя: это благословеннаяЭто благословенное, добродетельная работа, хотя, должен признатьдобродетельное деяние, но я не до конца понимаю все бы хотел прояснить некоторые детали. Мы находимся Прямо сейчас корабль находится в боюбоя, так? Что ты намеревалась делать дальше?
— В правом секторе стоит ордер Экклезиархии. Волкам придётся немедленно направиться к ним, они в безвыходном положении. Отправитесь сейчас, и спасательная капсула сможет вас доставить. Пока Волки чтоИз-то заметят, она будет уже далеко, а вы — в безопасности.за безвыходности
Женщина впервые, за всё время, выглядела озадаченной. — С чего бы? — спросила она. — Ведь я иду с вами.
Сердце ушло упало в пятки. Ну почему простофилям, слабакам и нищим всегда так нужно было за него цепляться? Почему они просто не могут просто могли сослужить свою службу и уйти? Что он сделал, чтобы заслужить себе эту надоедливую компанию дураков?
Клэйв Аушрах широко улыбнулся и снова сжал руку женщины.
— Именно это я и надеялся услышать, — сказал он ейАушрах. — Пойдём же: , через мгновение нас они наверняка начнут нас преследовать.
===Глава двенадцатая===
Им даже не пришлось использовать гранаты. Бальдр вскарабкался на крышу танка, и вскрыл корпус, чтобы добраться до экипажа внизу. Гуннлаугур пробился к топливным бакам при помощи громового молота, поджигая резервуары с прометием. К тому времени, как космодесантники разобрались с первой целью и бросились к следующей, танк разлетелся на части, разбросав тяжёлые металлические детали по воздуху.
— Хья! — Давоскликнул Ольгейр, ты явно от души ей наслаждалсяразминая мощные руки, широко разводя их в стороны и дико хохоча. — весело заметил ИнгварКлянусь своими костями, опуская клинокэто была настоящая схватка.
Нефорт сглотнулзаколебался, насколько он будто бы пытался понять не было ли это какой-то уловкой, проверкой на преданность, чем-то, что мог выпрямился бы провернуть, например, комиссар. Но достаточно было посмотреть вверх, туда, где гремели остальные сгоревшие шпили, а толпы людей с криками бежали по рушащимся виадукам и сотворил аквилу: переходам, чтобы увидеть, что город-вышка над ними уже захвачен.
Нефорт сглотнул, насколько мог выпрямился и сотворил аквилу. — Да хранит вас Трон, повелитель.
Затем гвардейцы кто побежалпобежали, а кто -то и заковылял , к оставшимся транспортам, волоча за собой раненых и ящики с продовольствием.
— Им повезёт, если они пройдут получится отойти на пять миль, — сказал Ольгейр, глядя вслед гвардейцам.
— Возможно, — сказал Бальдр. — Но однажды один раз им уже повезло.
Гуннлаугур прошёлся по настилу, направляясь к внутреннему периметру, где выступающие посадочные площадки ответвлялись от основания буровой вышки ответвлялись выступающие посадочные площадки. Он посмотрел на площадки главного шпиля, поднимающиеся всё выше и выше: , и все они извергали дым. Виадуки вели вглубь, вверх, и вниз, соединяясь с находящими друг на друга площадками и платформами внутри. Из-за тумана войны было трудно разглядеть детали, но масштаб разрушений был очевиден. Прямо на их глазах большой узел управления на дальней стороне высокого шпиля взорвался; , его внутренние палубы обрушились, и вся конструкция соскользнула в море в бушующем пламени и поднятой пыли,
— Главные терминалы должны быть впереди, — сказал Гуннлаугур, пробежавшись пробегаясь линзами по смогу и увеличив увеличивая изображение. — Пять уровней, северный сектор, за той процессорной колонной.
Трудно было представить, что на такой высоте уцелело хоть хотя-бы что-то, но Экклезиархия прислала сюда несколько тяжёлых транспортов, и их огневой мощи, возможно, хватит, для того, чтобы ещё несколько часов сдерживать орды предателей.
— Времени в обрез, — сказал Ингвар. — У тебя есть чёткий путь?
— Что ты там нашёлувидел? — спросил Гуннлаугур.
Какое-то мгновение Бальдр молчал. Космический Волк стоял неподвижно, словно упиваясь видом открывшихся перед ним развалинруинами, он будто бы впитывал их безумие. Гуннлаугур был практически уверенв том, что Бальдр снова двинется вперёд, как лунатиккакой-нибудь призрак, спотыкающийся во сне. Раскалыватель Черепов почти потянулся за оружием, как это уже сделал Ольгейр.
Но затем Бальдр заговорил — чётко и , ровно; , он полностью владел точно был собой.
— Квадрат пять-шесть-три, — сказал он. — Чуть не пропустил.
Гуннлаугур посмотрел в указанный квадрат и увеличил изображение, системы брони отфильтровали всё, что перекрывало поле зрения. И даже после этого было непросто что-либо разглядеть в зернистой мешанине наслаивающихся картинок.
Но потом Гуннлаугур всё понял. Он увидел то, о чём говорил Бальдр, увидел, куда оно направляется это существо и что оно делает. Через несколько мгновений это существо оно окажется между ними космодесантниками и их целью, прокладывая себе путь наверх — возможно. Возможно, это первый из очень многих, которые должны были сюда прибыть сюда. Раскалыватель Черепов ненавидел эту мерзость так же, как ненавидел всякое дышащее и ходячее воплощение всего, к чему его приучили испытывать отвращение. От одного лишь взгляда на эти движения, блестящую броню, тяжёлую поступь, сияние сапфировых линз , у Гуннлаугура зачесались клыки. — Думаешь, он здесь не один? — спросил Ингвар низким рычащим голосом. — Он идёт по нашему пути.
Бъяргборн трудился так усердно, как никогда в жизни. Ёрундур безжалостно давил на команду, но того требовала необходимость — эта пустотная битва превратилась в ужасающее и изматывающее шоу ужасов, с какой стороны не посмотри. Каждое мгновение всё новые корабли уничтожались или выводились из строя и большая их часть принадлежала Империуму. Единственная причина, по которой «''Аметистовый сюзерен''» всё ещё оставался в строю заключалась в том, что он прибыл на эту бойню гораздо позже и это не самое лучше преимущество быстро сходило на нет.
И только тогда Бъяргборн уже выполнил основные приказы Ёрундура, сделав всё необходимое, обеспечив кораблю возможность уверенно нестись в тени эскадрыпонял. Плазменные двигатели «Аметистового сюзерена» всё ещё работалиПопадания были реальными, хотя как и беспорядочноповреждения пустотных щитов, но полученная сбоя в ходе тропосферного манёвра энергия позволила галеону мчаться вперёд с огромной скоростью, достаточной для того, чтобы работе сенсоров не дать заградительному огню «Мёртвой головы» разорвать их ослабленную карму. Теперь капитан неистово работал с группами авгуровбыло, пытаясь увеличить охват сенсоров дальше минимального радиусаи Торек был в этом уверен.
— Слава Всеотцу, — проворчал Ёрундур, когда экраны вокруг него снова засветились. — Отслеживай приближающиеся крупные снаряды, но продолжайте увеличивать скорость.
Но Бьяргборн Бъяргборн ничего не мог поделатьсделать. Он почувствовал, как в животе нарастает неприятный холодокнеприятное ощущение холода. Он должен был найти Эджику. Торек проверял каждую палубу на предмет аномалий каждую палубу, одну за другой.
— Капитан! — окликнул его Ёрундур. — Подтверди приказ и действуй.
Бъяргборн встал и повернулся, чтобы смотреть прямо на трон. — Суака забрала его, господин. Они направляются на палубу со с спасательными капсулами.
Это было всё, что стоило нужно было сказать. Хафлои сорвался на бег ещё до того, как фраза была закончена, и от тяжёлых шагов космодесантника задрожала палуба. Ёрундур бросил на капитана возмущённый взгляд; от , из-за ярости голос старого космодесантника охрип: звучал хрипло. — Зубы Хель! Тогда закрой стартовые палубы! Все до одной!
Хафлои повесил топор на пояс, ударил ладонью по выпускному клапану и направился к следующему отсеку. — Слишком поздноТы же можешь повторить эту программу, — прорычал Кровавый Коготь.да?
— Запущена одна спасательная капсулаСделай это. Координаты установлены отсюда. Капсула запрограммирована на следование к «Непорочному предназначению»— Хафлои рывком открыл люк в спасательный отсек и раздались новые сигналы тревоги.
— ''Что за чертовщина, щенок?'' — услышал он язвительный голос Ёрундура по коммуникатору.
— Я иду за ним, — холодно ответил Хафлои, забираясь в спасательную капсулу, и прервал прежде чем прервать связь. Последнее, что увидел увидела Бъяргборн перед тем, как люк захлопнулся, — был бледный, покрытый пылью штурвал и очертания рун, виднеющихся в свете внутренних люков капсулы, отсчитывающей время до старта. Торек вернулся к пульту управления, чтобы убедиться: капсула будет двигаться по той же траектории и с теми же задачами, что и капсула крысы. Вводя команды, он размышлял о том, что несколько секунд назад Суака, скорее всего, делала то же самое, и это стало последним, что она делала в своей жизни.
Бъяргборн глубоко вздохнула. — Да хранит тебя рука Русса, — пробормотал он.
===Глава тринадцатая===
Ингвар приблизил изображение на шлеме, переходя от одного солдата к другому. — Слишком хорошо вооружены для охранкиополченцев. Хотя, может, они быть церковники совсем совесть потеряли.
— На таком удалении периферии за ними никто не следит.
Гуннлаугур бросил взгляд украдкой взглянул налево, на главную вышку. Единственным видным с его места очевидным входом были широкие ворота, увешанные оружием, люменами безопасности, окружённые окружённая парящими сервомеханизмами; их охраняло и ещё больше солдат большим количеством охранников в багряных багровых доспехах. Под арку с грохотом въехало въехали несколько бронетранспортёров, окрашенных раскрашенных в те же красно-золотые цвета, и караульные у ворот помахали помахала им, пропуская внутрь. За наклонными стенами неуклюже вышагивали оружейные сервиторы, их установленные на плечах пушки беззвучно отслеживали цели.
— Чтобы разобраться со всем этим, потребуется время, — сказал Ингвар, и его большой палец скользнул на активатор энергетического поля клинка.
— Не Я не вижу другого выхода.
— Согласен. Итак, как ты планируешь это провернуть?
— Думаю, что нам следует принять этот подарок судьбы нам очень кстати, — сказал Гуннлаугур, большим пальцем активируя громовой молот и вскакивая на ноги.
Ингвар последовал за ним, сняв с пояса две осколочные гранаты и швырнув их за периметр. Они Гранаты пролетели мимо десантных катеров и взорвались немного поодаль на некотором удалении от них, сотрясая палубу и разбрасывая по камнебетону огненные шары. Это отвлекло внимание и без того поредевшей охраны комплекса; посыпались , вызвав новые громкие приказыи поспешную передислокацию, началась поспешная передислокация, но Гуннлаугур к тому времени Гуннлаугур уже пробивался пробивал себе дорогу через ограждение. Скулбротсйор, сверкая тяжёлым бойком, быстро справился с нимзащитными ограждениями. Как только крепления были сломаны, Раскалыватель Черепов протиснулся под градом щебня и металлических осколков через разрушенный разрушений заслон и выбрался на противоположную сторонупод градом щебня и металлических осколков.
Оставшиеся солдаты отступили, подавая сигнал тревоги и вызывая подкрепление. Уклониться от всех выстрелов Космические Волки не моглиуклониться от всех выстрелов, но паническая пальба защитников была слишком медлительной медленной и беспорядочной — , лазерные выстрелы опаляли броню, но не останавливали замедляла её владельца. Ингвар и Гуннлаугур сражались плечом к плечу бок о бок на протяжении десятилетий и , братья настолько точно знали движения друг друга, что почти что стали для врага почти единой целью — единым целым, движущимся в ослепительном сиянии плазмы и вращающихся клинков. Именно в этот момент они сражались так, как и делали это в годы, предшествовавшие их долгой разлуке, — не помышляя ни о чем, кроме убийства.
Вскоре они увидели тела. Солдаты в багряных багровых доспехах, такие же, как те, с которыми продолжали сражаться космодесантники. Те, кто ещё держался мог стоять на ногах, сопротивлялись, как могли, но свирепствующие во тьме Волки никому не щадили никогодавали пощады. Среди тел ополченцев виднелись были разбросаны и другие — трупы, трудноразличимые в полумраке, в обмундировании вроде чёрногоони были одетые во что-то напоминающее чёрный, плотно облегающего боевого панциряоблегающий боевой панцирь.
— И что это было? — спросил Спросил Гуннлаугур, нанося хлёсткий удар молотом по отряду отступающих солдат, прежде чем ринуться за ними по длинному коридору. — АрхиврагЗаклятый враг? Уже внутри?
Ингвар снова орудовал вернулся к работе клинком, сверкавшим его меч сверкал в темноте. Он украдкой бросил несколько раз покосился взглядов на освещённые вспышками трупы , лежащие на палубе. Воины Облачённые в чёрном попадались чёрное воинов было гораздо реже, чем в багряномменьше, и их форма смотрелась необычно была странной — высокотехнологичный пластинчатый доспех с тонкой серебряной окантовкой, на перчатках следы необычного оружияна перчатках. Они были немногочисленныИх было немного. Сражались ли они бок о бок с солдатами Экклезиархии? Или же ''против'' них? Они совсем не походили на толпу предателей, с которой Волки сталкивались до сих пор, но никогда нельзя было быть уверенным наверняка — у Архиврага врага были воины из тысячи миров и тысячи банд.
— Что-то здесь нечистоне чисто, — это всё, что он сказал, продолжая идти впереддвигаться вперёд, поглощённый смертоносными перемещениями сосредоточившись на смертоносном перемещении своего клинка , и сохранением сохранении инерции движения.
— Что естьДа, то так и есть, — проворчал Гуннлаугур, врываясь в зону сбора — сводчатое помещение, испещрённое следами лазерных выстрелов, с и разрушенными опорными балками, — и устремляясь вперёд к крутой, залитой кровью лестнице. С верхнего уровня струился свет, слышались звуки движения, крики и отчаянные залпы орудий. На картолитах Нефорта была пометкабыло указано, что на верхнем уровне находится командный центр, сердце комплекса. — Осталось немного. Прибавим шагу.
Но мало-помалу вскоре Ингвар и сам заразился этой одержимостьюразделил эту одержимость. Он был первым, кто поддался ей среди жарких песков другого обречённого мира, и именно благодаря ему вся стая теперь разделяла это рвение. Теперь он Гирфалькон наконец-то смел , он мог осмелиться надеятьсяна то, что Ярнхаммар Ярнхамар приближается к истоку, к первоначалу первоисточнику всего происходящего, к месту, где эта тайна зародилась и где она же будет уничтожена.
Поэтому всё, что он сказал, было: «Да, варанги», — произнесённое с застрявшей в горле ноткой нетерпения, и после чего количество убийств, как и полагалось, возросло.
Ольгейр бросился вниз по трапу, сабатоны гулко стуча сабатонами стучали по нагруженному металлу; , наплечники скрипели, задевая задавая нависший над ним потолок. Бальдр бежал чуть позади, стараясь не отставать.
Но в этот раз всё было по-другому. Теперь каждое движение делалось как можно обдуманнеемаксимально обдумано. Сердца-близнецы бились учащённо, наполняя организм гиперадреналином. Когда настанет момент, радость исчезнет, оставив место лишь для жгучей ненависти и абсолютной сосредоточенности.
Ольгейр добежал добежать до основания трапа и свернул за угол, помчав по другому крытому коридору. Нескольких Несколько смертных, пытавшихся пройти ему наперерез, в противоположном направлении отбросило в сторону — , людей будто бы сбил зашедший в занос автомобиль так, что и они отлетели к стенам.
— Я засёк его местоположение, — передал Бальдр по воксу.
— Я тоже, — ответил Ольгейр сдавленным рычанием. — Оно уже у Существо достигло моста.
К тому времени Волки уже забрались так высоко, что конструкция буровой установки напоминала стала напоминать сомкнувшийся вокруг космодесантников терновый венец — переплетённые острия коммуникационных шпилей и жилых башен, соединяющиеся соединённых между собой сетью подвесных мостов и рельс маглевов. Некоторые трассы были хлипкими, рассчитанными только на передвижение привязанных цепями сервиторов, вокруг которых завывал ветер, а некоторые, наоборот, но другие представляли собой виадуки с массивными арками; , в обычное время их дороги были забиты машинами, а пешеходные дорожки переполнены толпами шаркающих рабочих. Один из виадуков — и стал точкой перехвата, маршрут, ведущий из заполненных пламенем внутренних секций к орбитальным посадочным платформам, — многополосный, многоярусный, окутанный густым , едким смогомвиадук, над которым высились возвышались высокие башни, — и стал точкой перехвата.
Смертные бойцы держались от этого существа подальше; воины избегали его, те культисты, что были впереди, прибавляли шагубежали быстрее, а те, что шли сзади, держались от него поодаль. Сам воздух, окружающий десантника Хаосахаоса, казалось, был чем-то перегружен, будто бы насыщен радиацией или загустел от спор. Иногда движения существа становились размытыми, но не из-за скорости, а из-за какой-то сверхъестественной ауры, возможно, из-за частичного погружения дело было в частичном погружении в царство теней, в царство разрушенных раздвинутых возможностей.
Ольгейр, не теряя ни секунды, бросился прямо на врага. Бальдр свернул влево, не теряя скоростипродолжая бежать с прежней скоростью. Волки Космодесантники открыли стрельбу огонь из болтеров, осыпая космодесантника Хаоса противника барабанной дробью попаданий и окружая его броню беспорядочными брызгами искр.
Хаосит мгновенно открыл ответный огонь, сделав несколько выстрелов, вынудивших Космических Волков пригнутьсяпригнутся. Даже находясь под градом масс-реактивных снарядов , предатель каким-то образом продолжал вести огонь, не предпринимая никаких попыток уклониться, — он просто продолжал шагать и шагатьвперёд. Ольгейр видел, как с брони неприятеля слетает недруга слетела краска, оставляя на ней серые полосы керамита, но облачённое в искажающую пространство мантию из помех существо всё равно пробиралось вперёд. Казалось, что враг был окутан какой-то появлялсяпеленой, то исчезалисчезая, окутанный какой-то пеленой, спотыкалсяпоявляясь. В один момент он замирал, затем немного отклонялся в сторонурезко менял позу, дёргался вперёд, назад, наклонялся или выпрямлялсяразгибался.
— Клинки, — сказал Бальдр, прорываясь прокладывая себе путь сквозь яростный дождь болт-снарядов.
— Да, пустим ему кровь, — согласился Ольгейр, прикрепляя Сигрун к магнитному замку и доставая топор с короткой рукоятью.
Расстояние между противниками сократилось до нуля. Существо убрало болт-пистолет и подняло свой мастерски сделанный топор, оставляющий за собой в воздухе мерцающее тепловое пятнов воздухе. Три лезвия столкнулись, образовав пирамиду взрывной ударной энергии и , выбросив взрывную волну, пепел от которой пепел разлетелся ярдов на двадцать ярдов во все стороны.
Ольгейр вложил в удар всю свою мощьзамахнулся, ударив держа топор двумя тяжёлыми, словно как свинцовые прутьяруками и вкладывая в удар всю свою мощь, руками метя в шейное сочленение противника. Бальдр сделал выпад снизу, метя целясь в кабели под нагрудником. Невероятно, но врагу удалось заблокировать обе атаки, очертания его рук руки мелькали, будто на неисправном видеопередатчике; он видеопроигрывателе, космодесантник хаоса отбросил Волков и снова перешёл в атакунаступление.
Удары существа были безукоризненно идеально точными, быстрыми и не уступали по силе тем, что наносили сыны Русса, а атаки предателя тоже окутывала корона рассеивающего поля окутывала атакиискажающей энергии, затрудняя их отражение что усложняло парирование и блокирование. Ольгейр и Бальдр размахивали рукамимахали клинками, нанося рубящие удары и парируя, отступая, пригибаясь, припадая на колено, чтобы снова вскочить и броситься в атаку. Три сверхчеловека создали замкнутый вихрь из стремительных, словно мысль, движений, превращая окружающую действительность во в что-то неуместное, тягучее. Это был настоящий бой астартес Астартес — бескомпромиссная , целеустремлённость, мощь и неугасающая ненависть.
Шквал ударов был титаническим. Мостовое покрытие под ними разлетелась на куски, клубы дыма превратились в крутящиеся нити. Двое из бойцов сражались в физическом мире, но у третьего было нечто иное, что-то эзотерическое, делающее что-то, что делало его координацию странной, а движения будто каким-то образом выглядели так, будто накладывались друг на друга.
Это наделяло десантника Хаоса хаоса преимуществом. После яростной перестрелки, в ходе которой выпущенный Ольгейром болт по диагонали пробил броню враганедруга, но как так будто бы переместился в горизонтальном направлении на ширину клинка, а затем , через микросекунду вернулся вернулась на место; , после чего существо подняло руку и обрушило свой топор вниз.
Лезвие топора угодило в наплечник Ольгейра, и от высвободившейся энергии Волка космодесантника отбросило назад. Ольгейр сконцентрировал все силы, чтобы погасить энергию удара, но разрываемое остатками кинетического воздействия покрытие раскололось у него под ногамиКосмического Волкам. Какую-то долю секунды Ольгейру Тяжёлой руке удавалось балансироватьудержать баланс, прежде чем целая секция моста не обрушилась, увлекая его космодесантника за собой в клубящемся шлейфе пыли и пламени.
Бальдру пришлось быстро переместитьсяпереместится, чтобы его тоже не утащило вниз, и всё это время при этом он не прекращал сражаться, отбивая вражеские удары и удерживая хаосита тварь на расстоянии. Ошейник уже пылалначал пылать, прожигая броню насквозь, словно она была сделана из шелка, а не из керамита.
Существо не прекращало напирать, нанося удары, кромсая, тесня Волка противника назад, шаг за шагом , толкая его всё ближе и ближе к вырисовывающемуся краю. И тут , впервые , из наклонной вокс-решётки донеслось что-то, помимо прерывистого дыхания.
— Но я не ''заблудился'', сын Русса, — сказало существо, не выражая ни радости, ни печали, слова просто перетекали друг в друга словно в каком-то опьянении, будто их крутила неведомая адская машина. — Я был ''там''. В ваших горах. На ваших ''льдинах''. Хочешь увидеть, что мы с ними сделали? Ошейник раскалился добела и , он перекрыл остальные источники света, выбрасывая наружу извивающиеся языки бледного пламени. Бальдру пришлось прилагать усилиябороться, чтобы остаться в сознании, а при этом ещё и не говоря уже о том, чтобы противостоять шквалу ударов топора. Видения начали сгущаться, вытесняя реальный мир, накладываясь друг на друга и повторяясь в безумной последовательности.
— Мы сделали ''это'', сын Русса, — прошипело существо, готовясь нанести последний удар. — Мы сделали ''это''.
Бальдр отбивался, взревев от боли и ярости, вложив все силы в последний , отчаянный рывок. Лезвие меча разбило возникшие видения, проломив пронзив их, будто будут стекло, и , наконец , глубоко вонзилось вошло в тело предателя. Потеряв равновесие от внезапного рывка, он бросился вперёд, пытаясь развить преимущество.
— Побереги меч, брат! — взревел Ольгейр, появляясь из завитков разорванных видений, весь в камнебетонной пыли и с Тяжёлую руку покрывала камнебетонная пыль, наплечник был наполовину оторванным наплечникомоторван. — Я всё ещё с тобой.
У Бальдра не было времени гадать, как и почему Ольгейр вернулся, поэтому он просто продолжал дратьсясражаться, стараясь направляя острие меча так, чтобы не задеть мечом боевого брата.
Но основной урон нанёс Ольгейр, который с хрустом взмахнул бронированным кулаком, угодив хаоситу и угодил существу прямо в лицо, а потом произвёл целую серию затем последовала серия ударов топором с близкого расстояния, которые разорвали выкованную ведьмами защиту броню в клочья.
Это разрушило чары, утихомирило видения и устранило странные эффекты смещения, позволив Волкам навалиться на врага с новой силой, не дав давая тому опомниться: , они рвали кабели, разрезали соединительные мембраны, выпуская наружу потоки смрадных зловонных газов, тухнущих внутри разрушенной оболочки предателя, наступая на него, когда тот пытался поднятьсяподниматься, рубя, обрушиваясь вниз, снова и снова, пока из изувеченной изуродованной обнажённой плоти не хлынула потекла чёрная кровь, и последние судорожные вдохи не прекратились.
Наконец, тяжело дыша, дышащие и взмокшие космодесантники поднялись над изуродованным трупом. Ольгейр опустился на одно колено, переводя дыхание.
— Око Моркаи! — усмехнулся он. — Одна рукоятьПоручень! Это всевсё, что у меня было. В другой день Если бы всё сложилось иначе, то я бы до сих пор падал.
Бальдр не мог смеяться. Ошейник перестал бушевать, но обжигающая кожу боль осталась. Хуже того, он почти ничего не видел. Образы существа Созданные существом образы всё ещё громоздились в его сознании, такие яркие, как будто реальныеони были реальными.
Он опустился на землю, опираясь на руки, и покачал головой, пытаясь собраться с мыслямипривести мысли в порядок.
— Брат, — внезапно посерьёзнев, сказал Ольгейр. — Ты ранен?
Несколько мгновений он Фъольнир не мог вымолвить ни слова. Всё, что стояло у него перед глазами, он мог видеть — это кипящие моря, серебряные молнии в тёмных, словно лёд, небесах и смех на ледяном ветру.
— Всё пропало, — выдохнул Бальдр, сжимая кулаки, пытаясь прийти в себя; в нос шибануло зловоние , ноздри наполнились зловонием мёртвого предателя, лежащего перед ним. — Всё пропало. Разрушено.
— О чём ты?
Бальдр поднял глаза на брата; его мутило , чувствуя тошноту от ужаса происходящего, от уверенности, что увиденное им, это правда. — Фенрис. Они разорили Фенрис.
===Глава четырнадцатая===
Клэйв действительно колебался, когда думал о том, стоит ли её убивать.
Клэйв ничего не видел. В капсуле не было обзорных экранов, только несколько крошечных рунических дисплеев, на которых отображались непонятные ему вещи. Он не слышал ничего, кроме рёва двигателей и не чувствовал ничего, кроме толчков и резкого движения капсулы. Это было похоже на то, как если бы его заперли в самом деле колебалсякакой-то ужасной камере сенсорной депривации. По его ощущениям, остальная галактика перестала существовать, осталась лишь эта гулкая, думаявибрирующая, стоит ли её убиватьревущая адская камера.
Люк распахнулся, и внутрь забрались два солдата в багровых кирасах. Один из них, одетый в форму капитана, нацелил лазпистолет на голову исповедника, другой осматривал помещение в поисках других пассажиров.
— Точка вылета вашей капсулы не была обозначена, — сказал ему капитан, пока аппарат с грохотом катился по туннелям. — Её чуть было не уничтожили, несмотря на полученные коды. Откуда вы катапультировались? К тому времени Клэйв начал понемногу приходить в себя. Следующие несколько мгновений были очень важны. Он был исповедником Императорского культа, важной фигурой, советником кардиналов и канонисс. Если он хочет выжить, а затем проложить путь к искуплению, ему придётся вести себя соответствующим образом. — Я буду говорить только с вашим командиром, — сказал Клэйв, даже не удостоив капитана взглядом. — До тех пор храните молчание. Капитан заколебался, в какой-то момент показалось, что он собирается настоять. Но в конце концов отвернулся и с каменным лицом стал молча пялится перед собой. После этого маглев, покачиваясь, продолжал ехать дальше в тишине. Привычка проявлять почтение глубоко укоренилась в Экклезиархии. Клэйва отправили ещё выше и на каждом этапе исповедника сопровождал взвод корпехов. При первой возможности он взглянул на их знаки различия и не узнал их, но это мало что значило. Линкор явно был личным кораблём кардинала, а таких кораблей были тысячи и все они сами по себе обладали могуществом, некоторые командовали огромными флотами и военными активами. Если бы Клэйву пришлось угадывать, то он бы сказал, что они принадлежали Священному синоду Терры, а не подразделениям Офелии, возможно он имел дело с силами, близкими к самому Тронному миру. Клэйв увидел хорошее снаряжение и значительную военную мощь. В отличие от «''Аметистового сюзерена''», который при каждом ударе звенел, как пустая кадильница, «''Непорочное предназначение''», казалось, хорошо переносила бурю, и в его напоминающие пещеры внутренности едва ли проникали отголоски творящегося снаружи беспорядочных разрушений. Всё изменилось, когда они достигли верхнего яруса командного мостика. Помещение было огромным, его заполняли сотни членов корабельной команды, которая работала в тесных шеренгах. Огромный свод из обрешеченного свинцом и хрусталём бронестекла, открывала панорамный вид на развернувшуюся над Оядой бойню. Корабли разворачивались и ныряли перед ними, некоторые из них горели, другие стреляли, и всех их окружали орудийные вспышки и столбы света. Сама же атакованная планета занимала нижнюю треть обзора, напоминая кроваво-оранжевую дугу, испещрённую чёрными полосами сажи и пепла. Палубы под ногами вздрагивали через равные промежутки времени, когда линейный крейсер открывал огонь, на мгновение заглушая все прочие источники света, выпущенным наружу потенциалом своих орудийные палубы. Повсюду на мостике стояли облачённые в багрянец и золото пехотинцы. Клэйва провели по широким мраморным ступеням к белокаменному командирскому трону, стоявшему под стеной скульптур из сусального золота. В железных подставках горели свечи, отбрасывая тёплый мерцающий свет на пышное убранство. С высоких сводчатых рам свисали тяжёлые портьеры, на которых были вышиты сцены из жизни святых и мучеников. Священники благоговейно расхаживали среди экипажа в сопровождении парящих сервочерепов и воскуряющими благовония сервиторов, бормоча на ходу благословения. Перед троном стояли старшие советники и командиры линейного крейсера — более тридцати мужчин и женщин, облачённых в абсурдно сложные церемониальные доспехи. Сопровождающий провёл исповедника в центр группы и представил тому, кто, очевидно, был за главного. — Милорд кардинал, — сказал капитан, низко кланяясь. — Человек из спасательной капсулы. Исповедник, это кардинал Аксит Орквемонд. Мужчина, к которому обращался офицер, был почти на голову выше окружающих. На нем были надеты тяжёлые, искусно сделанные и украшенные доспехи, придающие кардиналу массивности и внушительности, которая лишь немногим уступала космическом десантнику. С широких плеч свисал толстый бархатный плащ, отороченный горностаем, а на поясе висел длинный меч в эбеновых ножнах. Орквемонд был без шлема, мужчина был лыс, и имел жёсткие черты лица, его глаза были зелёного цвета, а кожа имела землисто-коричневый оттенок. Несомненно, это был воинственный человек; он чувствовал себя как дом, находясь в гуще сражения, а не за монастырскими стенами собора. Многие кардиналы были такими, учитывая времена, в которые они жили. Делво был другим. Когда Орквемонд заговорил, то его голос звучал спокойно, почти по-ученому точно, но самообладание, которое он выдавал, было абсолютным. — Исповедник, — сказал кардинал, слегка склонив суровую голову. — Хвала трону, что мы смогли вас уберечь. Клэйв поклонился так же низко, как и капитан. Здесь придётся действовать с осторожностью. — Вы — настоящее орудие Его провидения, милорд кардинал. И я благодарю Императора, за то, что он послал вас. Орквемонд внимательно посмотрел на Клэйва. Глаза кардинала всё ещё оставались прищуренными, словно он оценивал возможную угрозу. Его украшенная драгоценными камнями перчатка по-прежнему лежала на рукояти огромного меча. — Как вы можете видеть, — сказал он, — Мы полностью погружены в битву. И мне пришлось опустить секцию щитов, чтобы пропустить вас внутрь, а это было нелегко. — Выражаю вам свою искреннюю благодарность. — Тогда, может быть, вы расскажете мне, что вы здесь делаете? — Несомненно, — сказал Клэйв, начиная разыгрывать свой спектакль. — Я был послан сюда по приказу канониссы Алексис де Шателен. Но мой корабль на многие недели потерялся в варпе, лишившись при этом трети экипажа. К моменту нашего прибытия мы не были готовы к тому, что нас ожидало. Мы попытались совершить посадку на планету, но получили серьёзные повреждения. Когда стало ясно, насколько масштабным становится сражение я был среди тех, кто попытался успокоитьсяпокинуть корабль. Полагаю, что «Великолепная решимость», корабль, на котором я прибыл, был уничтожен, и что большинство спасательных капсул также были утеряны. Милорд, я полагаю, что вы смогли отследить лишь мою спасательную капсулу? — Мы ненадолго поймали ещё один сигнал, но он быстро пропал. Поведение кардинала продолжало выдавать настороженность и подозрительного. — Итак, что у вас здесь было за дело? Лицо Клэйва на мгновение омрачила печаль. — Как и много лет назад, милорд — война. Канонисса готовилась мобилизовать силы, но у неё катастрофически не хватало припасов. Её запасы прометия практически исчерпались. Меня послали договориться о льготных поставках, используя прерогативы Культа. Мне горько осознавать, что моя миссия с самого начала была обречена на провал. Орквемонд не сводил с исповедника глаз. — Вы и понятия не имели, что в этот мир пришла война. — Нет, милорд. — И всё же вы должны были знать о рисках. Сейчас весь сектор охвачен нестабильностью. — Риск есть всегда, милорд. Канонисса тоже это знала. Я должен надеяться, что она нашла способ продолжать службу в моё отсутствие. Кажется, что сейчас все миры ввергнуты в суматоху. — Так и есть. Ни одно поколение человечества не видело ничего подобного. Клэйв снова бросил взгляд на бронестекла, наблюдая за битвой, бушующей за пустотными щитами — безмолвной чередой орбитальных залпов и уничтоженных кораблей. От ярости и масштаба битвы захватывало дух. Трудно было представить, что «''Аметистовый сюзерен''» сможет долго продержаться в объятиях этой бури. Возможно, галеон уже уничтожили и его долгий кошмар пребывания в порабощении окончательно прекратился. В любом случае, даже если бы этот корабль каким-то образом продержался немного дольше, вряд ли это могло бы потревожить сей великолепный линейный крейсер. — Что же, милорд, — осторожно начал Клэйв, — Могу ли я предположить, что ваше присутствие здесь имеет похожую природу? Вы здесь для того, чтобы остановить вторжение? Губы Орквемонда слегка изогнулись в усмешке, совсем чуть-чуть, едва заметный намёк на присущий ему чёрный юмор. — Вижу, вы не стратег. В данный момент мы боремся за собственное выживание. Если мы не покинем Ояду в течение четырёх часов, то отступление станет невозможным. В данный момент все доступные нам ресурсы направлены на то, чтобы удерживать здесь открытый проход. Конечно, Клэйв знал это и раньше. Он знал, зачем они сюда прибыли и что собирались делать. Тайной по-прежнему оставались лишь имена и подробности. Он решил попытать счастья и надавить ещё немного. — Простите меня, милорд. Я не понимаю. После этих слов кардинал жестом пригласил исповедника подойти поближе к краю мраморного возвышения. Его советники и адъютанты подвинулись, освобождая место, и вскоре Клэйв уже беспрепятственно и в полной сосредоточенности разглядывал открывающийся перед ним вид на планету. На обзорные экраны накладывались гололиты наведения, выделяющее окно конкретное место — город-вышку. Различные пиктеры, установленные по всему возвышению, передавали изображение с уровня земли. — Быть может, вас действительно привело провидение, исповедник, — сказал Орквемонд. — Один из наших братьев по Церкви находится на том мире, в своей осаждённой цитадели, — Его Святейшество кардинал астра Леон Кираст, некогда он командовал одной из наших лучших боевых групп, но в последнее время посвятил себя собственным начинаниям. Мы пришли за ним, не щадя своих жизней. По правде говоря, когда мы отправлялись в путь, то понятия не имели в каком состоянии будет находится Ояда. Некоторые полагали, что скверна минует этот мир и мы сможем добраться без препятствий. Другие же опасались, и, как оказалось, не без оснований, что прибыв на место, мы обнаружим планету объятую пламенем. Конечно, мы едва успели, отрезав нужную нам часть, но это ещё не всё. Если на то будет воля Трона, мы уйдём отсюда, выполнив нашу миссию. Леон Кирас. Клэйв знал это имя, хотя и понаслышке. Когда-то он был одним из величайших членов Синода, о нем говорили как о возможном делегате Совета кардиналов на Терре, энергичном человеке с репутацией сторонника решительных военных действий. Десятилетия назад казалось, что у него есть все шансы взойти на вершину церковной политической иерархии, но его пламя внезапно ужасно, будто его потушили невидимый кулак мести. — В таком случае я рад присутствовать здесь, наблюдая за вашими действиями, милорд, — сказал Клэйв, и на этот раз ему не пришлось изображать нетерпение. — Слава Трону, вы прибыли, чтобы доставить кардинала в безопасное место. Услышав это, Орквемонд снова улыбнулся, хотя на этот раз в его улыбке было ещё меньше веселья. Он уставился на гололит и на его лице виднелось не менее суровое выражение лица. — Доставить в безопасное место? Переспросил он. — Нет, думаю, вы снова меня не поняли, исповедник. Мы здесь не для эвакуации. Кираст — отступник, тот, кто в погоне за собственными грёзами поставил под угрозу столетний кропотливый труд. Я здесь, чтобы наказать его. Даже сейчас мои войска приближаются к цели, готовясь привести его ко мне в цепях. Я хочу посмотреть в глаза Кирастесу, когда буду выносить приговор. Я планирую выяснить полный масштаб нанесённый им вреда, прежде чем прикончу его здесь, на этом самом корабле. Клэйв не знал, что на это ответить. Он просто стоял как истукан, следя за взглядом кардинала, пока на экранах мелькали новые сведения о идущем бое. Это было неожиданностью. Внезапный поворот делал ситуацию ещё более опасной. Клэйву нужно было подумать, спланировать всё заново и надеяться, что он ещё не выдал себя. — Кираст защищает то, что осталось от его королевства, — продолжил Орквемонд. — Несмотря на затраченные ресурсы, операция занимает больше времени, чем я рассчитывал. Тем не менее, на данный момент есть лишь два исхода. Либо мои войска задержат этого отступника в течение текущего стандартного часа, что позволит мне собственноручно свершить правосудие Императора, либо я активирую орбитальные лазеры и уничтожу город прямо с орбиты. Ёрундур включал двигатели на полную мощность, разворачивая галеон и уводя его в крен крен, чтобы избежать самых сильных ударов, которые попадали по космическому кораблю. С каждой минутой раздавались всё новые гулкие удар, от которого дрожали люмены. Мощность пустотных щитов упала до минимальной, а это означало, что мощный выстрел практически из чего угодно лишит их последней защиты, на которую они могли положиться. Старый Пёс был так сосредоточен на борьбе за выживание, что едва заметил, как Бъяргборн вернулся на свой пост, проковыляв по палубе и рухнув на свой трон. — Авгуры ближнего радиуса снова работают! — прокричал командир ривена. — Значит, этот болван вылетел на спасательной капсуле? Спросил Ёрундур. — Он верил, что сможет догнать пленника, повелитель, — ответил Бъяргборн, повернулся и установил новый маячок. — Он ничего этим не добьётся, разве что отправится в царство Моркаи, — вздохнул Ёрундур. — Попытайся отследить капсулу, если сможешь. «''Аметистовый сюзерен''» круто спикировал вниз, направляясь к нижней границе сферы битвы, прежде чем выйти из неё и развернуться влево, едва избежав последнего залпа «мёртвой головы». Расстояние между двумя кораблями теперь было очень небольшим — скоро у них не останется места для каких-либо имеющих смысл манёвров. — Передайте имперские идентификаторы по всем открытым каналам, — приказал Ёрундур связистам, которые не спешили реагировать в отсутствие Суаки. — Я хочу, чтобы этот церковный линкор знал, кто мы такие. Эскадрилья Экклезиархии теперь была прямо перед ними, корабли содрогнулись от количества попадающих по ним снарядов, соединение окружали концентрические круги огня, но флагман не щадил своих. Чтобы не происходило вокруг, корабли не двигались с места, он просто переживали шторм. Это казалось странным. Даже если линкор прибыл сюда ради эвакуации, он мог подняться выше, не теряя при этом связи, сохраняя себя в целости и ведя подготовку к быстрому выходу из системы. По какой-то причине капитан оставался на том же месте, где находился в момент первого залпа орбитального лазера. И всё же, по крайней мере, это немного облегчило задачу. Теперь до испытания оставалось на несколько сотен миль меньше. — Орудийная палуба, мне нужно максимальное рассеивание, всему составу перейти на корму, — передал Ёрундур по воксу. — Что у вас есть? «''Перезаряжаемся, повелитель!''» — донёсся отчаянный ответ с нижних палуб. На заднем плане Ёрундур услышал гулкие хлопки закрывающихся затворов. «''Цель — произвести залп в течение двадцати секунд!''» Это может оказаться слишком долгим ожиданием. — Сделайте всё за десять. Целевые векторы отправлены. Ёрундур взглянул на тактический экран авгуров дальнего действия. «Мёртвая голова» продолжает приближался, намереваясь отрезать их от пути отступления. Теперь вражеский крейсер шёл напролом, наращивая обороты, чтобы занять ударную позицию. Впереди и вверху виднелись корпуса кораблей Экклезиархии, над которыми возвышался огромный корпус самого линкора. На фоне далёкой пустоты они казались тёмными силуэтами, подсвеченными бушующей вокруг огненной бурей. «''Старый Пёс!''» — в коммуникаторе раздался трескучий голос Хафлои. Кровавого когтя было едва слышно, слова казались шипением статики на фоне грохота помех. — Ты чёртов идиот! Прогремел Ёрундур. — Где, дьявол побери, тебя носит? Возвращайся на борт, пока я… «''Слишком поздно''», — последовал ответ. «''Удалось… нижние палубы, где-то… расчётов не было, но я пролетел вслепую... щиты опущены, проник внутрь, сейчас… цель — добраться до мостика''.» Прежде чем Ёрундур успел ответить, артиллеристам удалось произвести залп, и пара снарядов полетела с кормы, метя в нос разворачивающейся «мёртвой головы». Цель состояла не в том, чтобы повредить вражеский крейсер, на данный момент они не обладали такими силами, а в том, чтобы показать наблюдателям на «''Непорочного предназначения''», кому они были преданы. Снаряды ударили по преследующему галеон неприятелю, на мгновение искривив его пустотные щиты и немного сбив того с курса. — Ты на корабле Экклезиархии? — требовательно спросил Ёрундур, просматривая отчёты о повреждениях и снова меняя траекторию полёта. «''Аметистового сюзерена''». Теперь всё зависело от скорости. «... ''думаю, это нижние палубы. Запахи… да, это плохо. Двигаюсь... на уровень главного мостика.''» — Все двигатели на максимальную мощность! Ёрундур окликнул Бъяргборна. — Бей по нему всем, что у нас есть, и не обращай внимания эффективность. «''Аметистовый сюзерен''» отреагировал мгновенно, подскочив, словно от удара. Галеон устремился к эскадрилье Экклезиархии, не обращая внимания на полученные удары, на манёвры уклонения больше не было времени, они просто неслись к цели, будто все гончие ада гнались за ними по пятам. За время броска все тактические сигналы тревоги стали красными. — Поступали сообщения о колоссальном наращивании мощности! Крикнул Бъяргборн. — Они получили свой шанс! — Обгоните его! — прорычал Ёрундур, вцепившись в подлокотники трона. Корабли Экклезиархии были на расстоянии плевка, через секунду «''Аметистовый сюзерен''» окажется за их строем, прикрытый длинными рядами активных орудий. — Кровь Русса, ''вперёд''! Затем пустота побелела. И в космос обрушился шквал огня — колоссальная, вращающаяся и обжигающая глаза неоновая стена, затопившая каждый экран и перегрузившая те немногие авгуры, что со скрипом вернулись в строй. На мгновение даже Ёрундур вздрогнул, он закрыл глаза и сжал кулаки. Удар будет ужасающим, даже если им повезёт, с галеона сорвёт последние пустотные щиты, а корпус вдавит внутрь. Но огненная волна их та и не настигла. Залп был достаточно сильным, но он исходил не от «мёртвой головы» — обстрел вели четыре эскорта Экклезиархии, стрелявшие одновременно. «''Аметистовый сюзерен''» прорвался под их строем, метнувшись сквозь их изменчивые тени словно брошенный болас. «''Лёд и железо''», — неохотно подумал Ёрундур. Это был потрясающий залп, исключительно слаженный. — Теперь замедляйтесь и поднимайте нас, — приказал Старый Пёс, переключаясь на датчики заднего обзора. — Держите нас на дальней стороне линии огня. Линейный крейсер предателей был разгромлен, попав под перекрёстный огонь мастерски нацеленных ленс-ударов. Его позвоночник был сломан, а ухмыляющееся лицо-череп раскололось на куски. По всё длине почерневшего корпуса виднелись рвущиеся в космос газы, за которыми следовали внутренние взрывы. Корабль терял мощность прямо на глазах Ёрундура, заваливаясь в сторону гравитационного колодца Ояды. Его охота была окончена. В другой день Старый Пёс, возможно, счёл бы, что это было недостойным убийством, ведь он полагался на огневую мощь сомнительного союзника, вместо того чтобы сразиться с врагом в одиночку. Но с другой стороны, его корабль представлял из себя ржавый остов, игрушку пирата, которая, в лучшем случае, превратилась в эрзац военный корабль, а настоящая цель лежала на планете внизу, так что плохому самочувствию Космического Волка был придел. На личный экран трона поступило кодированное сообщение, переданное с главной матрицы приёмника корабля. «''Неопознанный приватир''», — гласила надпись, помеченная вверху рунами Экклезиархии. «''Сохраняйте дистанцию и курс, не мешайте нашему развёртыванию. Подойдите на расстояние удара, и следующий залп будет по вам''.» «Вполне справедливо», — сказал себе Ёрундур, составляя план дальнейших действий. На данный момент всё, чего хотел Старый Пёс, это на мгновение укрыться в тени эскадры, воспользовавшись их численностью и мастерством, чтобы ещё немного продлить свою жизнь. — Капитан, убедись, что мы сохраняем соответствующее местоположение. Если увидишь ещё один объект наведения — немедленно докладывай мне. Затем Ёрундур вернулся к Хафлои, пытаясь нацелить локатор в море помех. — Щенок! — крикнул он по связи, не совсем уверенный, что его услышали. — ''Не'' пытайся найти крысу! Слышишь? Оставайся на месте или убирайся с этого проклятого корабля! Их глаза и пушки нужны нам в другом месте. Мне плевать на Клэйва, просто не делай ничего, что может их разозлить! Было неясно, дошло ли что-нибудь из этого сообщения. Ёрундур взглянул на визор наблюдения в реальном времени, туда, где в пустоте висела огромная тень линкора. Он подумал о ползающем по его дну Хафлои, и содрогнулся. Чёртовы Кровавые Когти — в их головах больше костей, чем мозгов. — Что там с авгурами? спросил он Бъяргборна. — Частично восстановлены, повелитель, — последовал ответ. — Несколько систем вышли из строя во время рывка, но я работаю над ними. — Можешь связаться с варанги? — Работаю над этим, повелитель. Ёрундур откинулся на спинку трона, наблюдая, за тем как вокруг них бушует орбитальная битва. На данный момент он сделал то, что должен был — они находились под защитой более могущественных сил, укрытые от самого сильного шторма. Старый Пёс не питал иллюзий по поводу того, что эта передышка была более чем временной, снаружи находилось ещё больше хищников, и количество их было настолько великое, что они могли бы сокрушить даже висящий над ними линкор, но всё, о чем просил Гуннлаугур, это немного времени. Ёрундур не мог отвести глаз от «''Непорочного предназначения''». Линейный крейсер по-прежнему не сдвинулась ни на дюйм, даже когда вокруг него бушевала буря. Это беспокоило. И чем дольше он смотрел, тем больше беспокоился. — Почему же он так неподвижен? — пробормотал он, барабаня пальцами по подлокотнику трона. — Что я упускаю? ===Глава пятнадцатая=== Гуннлаугур ворвался в командный центр, взлетев по последней лестнице в уже разрушенный дверной проём. Переступив порог, он плавно сменил молот на болтер, и Ингвар молча последовал примеру варанги. Командный центр представлял из себя большое шестиугольное помещение диаметром более сорока ярдов, оно располагалось почти что на самой вершине смотровой башни, стены от пола и до потолка были сделаны из бронированного стекла. Центральная колонна занимала главное место, её окружали экраны дисплеев и блоки сенсоров. Винтовая лестница вела на ещё более высокий уровень, отгороженный металлическими сетчатыми панелями. Пол был сделан из толстого ферробетона, практичного и взрывостойкого. А вокруг бушевал огненный шторм, от которого конструкция скрипела и давила стекло, будто бы пытаясь прорваться внутрь. Повсюду валялись мёртвые тела, разбросанные по корпусам когитаторов и застрявшее между стеллажами с оборудованием. На большинстве из них была багровая форма, на некоторых, чёрные панцири. Все поверхности были испещрены лазерными попаданиями, оставившими длинные полосы на стекле и пластали. Теперь сомнений быть не могло — они сражались друг с другом. Солдаты в багровом пытались добраться до подножия лестницы, а солдаты в тяжёлой панцирной броне пытались их остановить. Оборонявшихся было не так много — их осталось лишь четверо, они низко пригнулись на внутренней стороне лестничного пролёта, стоя против более чем тридцати солдат в багровом, которые сбились в кучу под прикрытием перевёрнутых письменных столов, сенсорных станций, и готовых к последнему рывку. Увидев это, Гуннлаугур заколебался, всего на микросекунду. Он обратил внимание на серебряный узор, нанесённый на каждый панцирь обороняющихся, двойные силовые клинки, которые были у каждого, ничего не выражающие шлемы, которые полностью закрывали лица, и крошечные значки с золотыми херувимами на правой стороне груди. — Убрать их ''всех'', — прорычал Раскалыватель Черепов, открывая огонь из болтера. Ингвар присоединился к вожаку, и они вместе стали распылять масс-реактивные снаряды по всему помещению. Ударная волна разрывала корпуса приборов, пробивала бронестекло, разносила бронежилеты солдат, превращая пол в крошево. Космические Волки побежали к лестнице прямо сквозь разрывы, хор прерывистых криков и вторичных детонаций. Неподготовленные к такому солдаты были перебиты в первой же волне. У открывшихся людей в панцирной броне дела обстояли немногим лучше — троих сбило с ног попаданием снарядов, их отбросило к центральной колонне, прежде чем детонации болтов разорвали тела на части. К тому времени, как Гуннлаугур добрался до винтовой лестницы, в живых остался только один защитник, который, пошатываясь от ударной волны, пытался найти укрытие. Раскалыватель Черепов сделал добивающий выстрел, целясь выжившему в голову. Но воин в чёрном уклонился от этого выстрела. Каким-то образом он двигался быстрее, чем кто-либо — отпрыгнул в сторону, позволив болту пролететь мимо шлема и врезаться в пласталевую обшивку. Затем он снова вскочил на ноги, сжимая в обеих руках по клинку и бросился на Волчьего Гвардейца. Гуннлаугур сделал мощный замах болтером, намереваясь размозжить противнику голову, но движения воина в чёрном снова оказались слишком быстрыми, он поднырнул под болтер, направив клинки в живот космодесантника. Гуннлаугур увернулся, уходя с траектории движения одного из мечей, но второй, вспыхнув энергетическим полем, вонзился ему в броню, погрузившись в керамит на дюйм. Волчий гвардеец развернулся, чтобы ударить человека в лицо, но шлем мечника разнесло в дребезги от пронзившего его на вылет болта Ингвара. — Тормозишь, варанги? — Удивлённо спросил Ингвар. Забрызганный кровью и осколками брони Гуннлаугур выругался, отпихивая от себя обезглавленное тело. По правде говоря, он не был медлительным — это мечник был стремительным. Движения воина были чрезвычайно быстрыми, он двигался быстрее, чем могло позволить любое не модифицированное человеческое тело. — ''Что'' это? — прорычал варанги, взбегая по лестнице. — Я уже видел их эмблему раньше, — сказал Ингвар, подбегая ближе. — Когда всё это началось. Космические Волки взбежали по винтовой лестнице, стуча ботинками по стальным ступеням, и оказались в большом зале с высоким потолком, расположенном на самом верху башни. Зал не был похож на другие, в помещении было темно, как внутри часовни. Пол был круглым, а окна — узкими щелями. Пол устилал толстый ковёр, на стенах висели портьеры. Сводчатый потолок выстроили в стиле имперской готики, а в тёмных нишах стояли гранитные статуи святых, освещаемые мерцающим светом установленных в ряд свечей. В дальнем конце комнаты возвышался огромный алтарь. Он выглядел редким и дорогим — такую вещь можно было бы найти в самом сердце собора на мире-святилище, а не на промышленной планете, находящейся на грани уничтожения. Вдоль стен стояли книжные шкафы, каждый из которых был заставлен стопками томов в кожаных переплётах. Напротив алтаря, недалеко от того места, где вышли Космические Волки, стояла ещё одна статуя — отлитый из чистого золота идеализированный херувим, держащий в юной руке пучок стрел. Это было странное место. Внутреннее убранство в массе своей соответствовало ортодоксальному имперскому культу, но перемежалось странными предметами — артефактами ксеносов, археотехом, хранящимся в сверкающих стазисных полях, и гололитами, тихо воспроизводимыми зацикленные записи. В тёмных нишах висело оружие. Некоторые из образцов выглядело очень древними. Тревожащее количество из них, похоже, было фенрисского происхождения. Действительно, чем пристальнее Гуннлаугур вглядывался, тем больше артефактов Фенриса он видел — фрагменты доспехов, таблички с названиями боевых кораблей Ордена, рунические таблички и животные тотемы, запертые в стеклянных шкафчиках. Это место казалось чем-то вроде логова эзотерического коллекционера, мрачного музея грабежа, и всё перечисленное сочеталось со строгой иконографией Экклезиархии. Перед алтарём стоял коленопреклонённый мужчина. Он был очень хорошо сложен, и облачён в ниспадающую, отдельную серебром, тёмную мантию. Рядом стояла ещё одна фигура — женщина в таком же чёрно-серебряном одеянии, с длинным церемониальным мечом в руках. Ингвар и Гуннлаугур навели на них болтеры, каждый выбрал свою цель, но ни один из космодесантников не выстрелил. Снизу лишь доносились завывания ветра и приглушённый треск далёких пожаров. Снаружи, на территории лагеря, всё ещё бушевала битва, но на данный момент в помещении были только они четверо. — Встать, — скомандовал Гуннлаугур. Женщина посмотрела на космодесантника. Мгновение спустя, мужчина так и не двинулся. Чтобы улучшить обзор Раскалыватель Черепов сдвинулся влево, и увидел, что тот молится, беззвучно шевеля губами. После завершения ритуала стоящий на коленях человек открыл глаза. Он медленно и тяжело дыша поднялся на ноги, опираясь рукой о пол, чтобы не упасть. Мужчина повернулся, поправляя мантию на своей широкой фигуре. Заметив их обоих, на его лице промелькнуло удивление. — Вы, — пробормотал мужчина, а затем криво ухмыльнулся. — Хотя, быть может, так и должно было быть. Женщина выглядела старой или, возможно, больной. Чёрная мантия свободно облегала её худощавую фигуру. Длинные волосы были убраны с лица, придавая профилю строгости. Меч, который она держала в руках, играл скорее роль реликвии, чем оружия, в любом случае эта женщина не производила впечатления той, кто способен владеть им не в качестве символа. Мужчина обладал смуглой кожей оттенка тёмной бронзы, и голубыми глазами. Волосы были подстрижены коротко, открывая старые шрамы на лбу и затылке. На нём были риза и палантин верховного жреца имперского культа, хотя Гуннлаугур и не видел таких цветов прежде. Все тканевые предметы в этом месте был глянцево-чёрными с серебристой отделкой, и это сочетание цветов странно переливалось в свете свечей. У духовника было маниакальное выражение лица. Челюсти сжались до предела, а вены на шее вздулись. Казалось, что он почти не моргал, если вообще моргал. Беглый осмотр показал, что при нём не было оружия. Гуннлаугур опустил болтер, прижав его к доспеху. Ингвар продолжал целиться из своего в женщину. — Твоё имя, — потребовал Гуннлаугур. — Думал, что вы его знаете. Мужчина сомкнул дрожащие руки на поясе. — Леон Кираст. Кардинал астра, чего бы это сейчас ни стоило, хотя, полагаю, теперь меня лишили и этого. Так что теперь я просто Леон. Или сир Кираст. Выбирайте сами. — Что здесь произошло? Кираст резко пожал плечами. — Они меня настигли. Вы меня настигли. Охотники так долго шли по моему следу, что я уже и забыл, каково это, жить свободно. Кардинал одарил женщину улыбкой. — Рада, что теперь всё закончилось, правда, Бута? Ты начинаешь что-то делать. Ты полон энергии. Годы идут, и это затягивает тебя в ловушку, но ты должен довести дело до конца, потому что ты дал клятву. Клятвы, клятвы, клятвы. Мы сказали, что что-либо сделаем и это заставляет нас двигаться, заставляет нас работать. Даже у архиврага есть эта болезнь, а? Иначе почему они продолжают нападать на нас век за веком? Я думаю, что некоторым из них это тоже надоело. Однако клятвы. Клятвы. Гуннлаугур провёл повторное сканирование. Сердцебиение мужчины было прерывистым, а показатели жизнедеятельности — завышенными. Его тело было пронизано аугментикой, хотя большая часть улучшений, похоже, не работала или была неисправной. — Мы проделали долгий путь, чтобы тебя найти. — Держу пари, что так оно и было. — И теперь ты идёшь с нами. Кирастес решительно покачал головой. — Я никуда не пойду. — Это была не просьба, — сказал Ингвар. — А это не было неповиновением, — ответил Кираст. — Через несколько мгновений я умру. Ахероза — сильный яд, и я убедиться, что принял большую дозу. Мне не хотелось, чтобы Аксит вонзил в меня свои грязные ногти. Вы бы тоже не хотели подобного. Здесь я желал лишь одного — завершить Обряды Вознесения в сопровождении Буты. И я даже не мог закончить всё наедине! Вот и вам и служба длиною в жизнь. Я умру через несколько мгновений. Ингвар разочарованно зарычал. — Мы ''получим'' ответы на наши вопросы. — О, вы можете получить их прямо сейчас, — сказал Кираст, и по его лбу снова потёк пот. — Получите столько ответов, сколько пожелаете, конечно же, если добрый кардинал Орквемонд оставит это место нетронутым ещё хотя бы на несколько мгновений. И если у нас будет время, то я расскажу вам всё, что вы пожелаете. Я хочу всё рассказать. Я ''сгорал'' от желания рассказать кому-нибудь. Просто оглянитесь вокруг — вы же видите, что это всегда было связано с вами. Исповедник придвинулся немного ближе к Ингвару, он заметно прихрамывал, кожа на шее темнела по мере движения. — И всё потому, что у вас нет ''души'', сын Русса, — сказал Кираст. — Вы дьяволы, фантомы. Ваши знания не имеют значения, потому что вы даже не люди. Вы — насмешка, ошибка, отбросы. Как для меня, исповедника, вы — ничто, но большего у меня не, так что вот и всё. Если хотите остановить моё дело, то вы опоздали. Всё уже сделано. Клятва дана, и я могу идти с миром. За всё это время выражение лица женщины никак не менялось — оно ничего не выражало. Кираст, напротив, выглядел торжествующим, его взгляд лихорадочно пылал. — Я ''победил'' вас, — сказал исповедник, ткнув пальцем в грудь Ингвара. — И это всё, что сейчас имеет значение, и когда будут написаны анналы, именно это они и расскажут. Что я победил вас. — Что значит ''разорили''? — требовательно спросил Ольгейр. — Откуда тебе знать? Виадук всё ещё был полон движущихся тел — мужчины и женщины сновали по руинам в поисках добычи или убежища, но ни один из Волков не обращал на них никакого внимания. Труп предателя лежал поодаль, уже начав разлагаться после исчезновения той тёмной магии, которая так долго удерживала его в целости. Рука Ольгейра заныла от напряжения, когда он, пусть и на короткое время, перенёс на неё весь свой вес. Ухватившись за поручень на краю провала, космодесантник удержался от падения прямо в горящее сердце буровой установки, но ему всё равно потребовалось применить все свои силы, чтобы выбраться на поверхность. Кровеносные сосуды пульсировали, сердцебиение всё ещё было быстрым и напряжённым. Ошейник Бальдра был чёрным, как потухший уголь. Как и Ольгейр, он получил урон от этого существа — броня была пробита, а серо-стальная обшивка местами облезла. У него были проблемы с дыханием. Однако Бальдр в конце концов заставил себя подняться на ноги, мотнув головой, чтобы прочистить мысли и тяжело дыша. — Я... видел это, — мрачно ответил Космический Волк. — Ты видел то, что это существо тебе показало. — Это существо показало мне то, что видело прежде. — Они ''лгут''. Бальдр повернулся к брату. — Да, они лгут. Они лгут и лгут, но этот... он был ''там''. — Откуда ты можешь это знать? Бальдр заколебался. — Ты знаешь, откуда. — Я думал, что ошейник защищает тебя от... — Так и есть. Большую часть времени. Бальдр устало потянулся за мечом и начал счищать с него грязь. — Но он становится слабее. И, каким-то образом, сильнее. Он борется со мной, и в конце концов один из нас сломается. Бальдр вложил меч обратно в ножны. — Так что, я знаю, на что мог надеяться Зовущий Бурю, и теперь я знаю, что Фенрис лежит в руинах. Ты слышишь меня, Тяжёлая Рука? В руинах. Созерцание такого образа расширяло границы возможного. Фенрис был вечен. Один из членов Стаи мог умереть, могла погибнуть вся его Стая могла, даже Гримнар однажды уйдёт в мир иной, но сам мир останется, Гора останется неподвижной точкой, вокруг которой вращается вся Вселенная. До тех пор, пока не наступит Время Конца. До возвращения примарха, когда всё будет брошено в пламя испытаний. — Так расскажи мне всё, — попросил Ольгейр. — Я понял не всё, — запинаясь, произнёс Бальдр. — Думаю, там было множество сил. Я мог различить вонь малефикарума в буре. Должно быть, это были образы архиврага, но они были не одни. Остатки банд, осколки старых легионов, они были там вместе с одноглазым предателем. Моря кипели, пламя охватывают горы. Я видел... может быть, я видел, как Мидгардия врезалась в солнце. Я видел, как это произошло, вергельд для всей системы. А потом, когда всё случилось, я видел чёрные корабли, спускающиеся на планету, они приземлились прямо на лёд и их внутренности раскрылись. Я видел, как племена строем шли в эти корабли. — Никогда. Ложь. — Откуда тебе знать, брат? Нас там не было. — И этого существа тоже. — Мы были здесь. Теперь тон Бальдра стал жёстче. — Бежали по этому угасающему следу, не обращая внимания ни на что другое. И ради чего? Вендетта? Какого-нибудь средства от этого проклятого колдовского ошейника? Тебе следовало оставить меня Ньялу, пока была возможность. Ольгейр фыркнул. — Такой возможности никогда не было. Ты бы уже умер, а мы отскребали бы разделочные доски в Этте, мечтая о том, чтобы снова оказаться за пределами родного мира. — Выходит, ты даже не сомневался? — Да, я сомневался. Ольгейр стряхнул кровь с топора. — Я с самого начала говорил ему, говорил Гуннлаугуру, что ты заразишь нас всех. И, когда я вернулся с Кефы, то повторил то же самое. Меня не отпускали волнения. Для меня важна чистота. Важно, что мы отличаемся от этого... существа. До падения ещё далеко, брат. Мы все знаем, как далеко. И тогда он вспомнил невидящие глаза. Молнии с чёрными краями, зелёные свечение вокруг омерзительной плоти, необузданную силу, которая пронизывала жаркую ночь. Старые раны, нанесённый тем самым воином, заныли под доспехами, он стоял перед ним, разжать дребезжащие зубыили, по крайней мере, перед ним стояло существом, взявшее его имя. Бальдр посмотрел ему прямо в глаза. — Тогда, возможно, ты был прав. — Ах, какое это теперь имеет значение? — Ольгейр накинул на плечи шкуру. — Мы все дали клятву, и на этом все закончилось. Боги, кончай ныть, нам всем хватило этого от Гирфалькона, когда тот вернулся, но, по крайней мере, он всё перерос. Решения были приняты. Мы их поддерживаем. — Фенрис опустошён. Вот где мы должны были быть. — Ха. — Ольгейр снова примагнитил топор к поясу. — Мы там, где мы есть. ''Такова'' судьба. Иначе и быть не могло. И никогда не верь ни единому слову, услышанному от предателя. Тяжёлая Рука глубоко вздохнул, наполняя лёгкие горячим, пропитанным маслом воздухом. — Достаточно. Нам нужно возвращаться к Гуннлаугуру. Бальдр посмотрел на труп предателя. — Так что ты ему скажешь? — Мы сделали, как он просил, — ответил Ольгейр, направляясь к выходу. — Больше и сказать нечего. ===Глава шестнадцатая=== Битва не прекращалась. С рёвом прибывали всё новые волны атакующих, преодолевая залпы лазерного огня, чтобы прорваться к защитным кордонам. На острие атаки были истребители — в основном «Фурии», отремонтированные и повреждённые, но всё ещё смертоносные. За ними последовали эскортные корабли-носители, затем более тяжёлые канонерские барки, а за ними, на удалении, но непрерывно приближаясь — огромные звери, те, что могли нанести реальный ущерб. Ёрундур доводил себя до хрипоты, без перерыва выкрикивая приказы, чтобы убедиться, что команда находится в нужных местах и делает правильные вещи. Требовалось восстановить пустотные щиты во всех секциях корпуса, потушить пожары на трюмных палубах кормы, быстро пополнить запасы орудийных палуб, не мешкая охладить плазменные двигатели, прежде чем снова их запустить. На протяжении всего этого времени лазерные батареи не прекращали работать и постоянная необходимость в манёврах уклонения не теряла своей актуальности. — Подведи нас поближе к, как его? — крикнул Ёрундур. — «''Праведность действий''», повелитель, — нараспев произнёс Бъяргборн, занятый десятком своих дел. Фрегат Экклезиархии, мощное судно с высоким носом и более длинными, чем обычно, орудийными палубами, быстро увязал под огромным количеством ударов. Ещё несколько точных попаданий могли привести к серьёзным неприятностям. — Нацелить все орудия на атакующих фрегат противников, расслабить пальцы— приказал Ёрундур. — Я хочу, чтобы они знали, что мы их союзники. — Ещё один запрос с «''Непорочного предназначения''», повелитель, — доложил Тьяде, сменивший Суаку на посту главного связиста. — Они по-прежнему хотят знать подробности о нашем составе и регистрации. — Ничего им не отправляй, — отрезал Ёрундур. — Если понадобится, изобрази сбой в передаче данных и дай мне знать, ''как только'' узнаешь о наведения на цель. Старый Пёс вёл опасную игру. Несмотря на выдающееся мастерство эскадра Экклезиархии сможет удерживать текущие позиции не больше пары часов, после чего урон станет чересчур высоким. Не будь на плечах капитанов столько забот, то они ни бы наверняка задавали куда больше вопросов галеону без опознавательных знаков, который на такой безрассудной скорости ворвался в их строй. Всё, что мог сделать Ёрундур — это помочь эскадре Экклезиархии сконцентрировать внимание на основном противника, не ввязываться в неприятности и сделать себя наименьшей из их многочисленных проблем. — К огневому прочёсыванию готовы, повелитель! — крикнул офицер связи артиллерии. — Хорошо, — сказал Ёрундур. — По моей команде, начинайте непрерывный заградительный огонь. Остатки лазерных орудий «''Аметистового сюзерена''», обрушили свою мощь на атакующих «''Праведность действий''», уничтожив крыло «Фурий» и повредив то, что выглядело как сильно модифицированные торпедные барки. После этого линейные орудия продолжали вести огонь, выпуская снаряды, разрушающие один корабль за другим. Как только план атаки набрала обороты, Ёрундур перешёл к самому неотложному вопросу. — Есть что-нибудь с поверхности? Хоть что-нибудь? Бъяргборн покачал головой. — Если они передали сообщение, пока наши авгуры были «слепы», то оно потеряно. Я пытался отследить стаю, но все буровые вышки объяты пламенем, повсюду отражающие экраны… — Мне не нужны оправдания, просто дай мне любые имеющиеся у тебя данные. — Тогда включаю видеопередачу с шлема варанги, — сказал Бъяргборн. — Всего несколько секунд, зафиксированных автосканерами, прежде чем те отключились. Ёрундур повернулся к одному из экранов трона, пока на него выводились данные. Было трудно что-либо разобрать — из-за искажения данных всё выглядело беспорядочно, как люминофор, который вращался и подпрыгивал вместе с резкими движениями Гуннлаугура. Старый Пёс прищурился, анализируя всё, что мог. Он увидел тела, множество тел, на торсах которых виднелись следы от ударов силовых клинков. Некоторые были одеты в форму корпехов Экклезиархии, к которой стая хорошо привыкли за последние несколько месяцев. Даже несмотря на все помехи, Ёрундур видел, что этих солдат убили не Космические Волки — эти удары не походили на те , что наносят Астартес они были более короткими, колющими. Он вообще не видел ни культистов, ни воинов-ренегатов. Трансляция прервалась. Ёрундур откинулся на спинку трона, погрузившись в напряжённые размышления. Что-то в царившей на планете обстановке было не так. — Покажите мне линкор поближе, — приказал он. Бъяргборн подчинился, переместив ряд тактических изображений «''Непорочного предназначения''» на экраны трона. — Абсолютная неподвижность, — сказал Ёрундур, обращаясь то ли к самому себе, то ли к Бъяргборну. — Ты бы стал сохранять эту позицию несмотря на происходящее, командир ривена? — На поверхности находится их войска, — предложил Бъяргборн. — В их распоряжении есть собственные, очень мощные транспортники. Покажи мне нижнюю часть корабля, как можно ближе. Бъяргборн сделал как было велено, и вскоре Ёрундур уже смотрел на полые жерла шести тяжёлых орбитальных лазеров, которые использовались для того, чтобы прокладывать путь в зоне боевых действий для спускаемых аппаратов. Конусообразные стволы были гигантскими, они выступали из подкорпусных пластин, словно железные вулканы. И каждый был активен — питающей механизмы горели сигнальными огнями, силовые установки явно были настроены на максимальную мощность. — Скитья, эта штука наводится на поверхность, — пробормотал Ёрундур. — Командир ривена, ты можешь связаться со стаей? — Никак нет, повелитель. Будем продолжать попытки. — Скажи им, чтобы убирались. Им всем, сейчас же. Затем Старый Пёс попытался связаться с Хафлои. Трижды он не получил в ответ ничего кроме помех. На четвёртый раз передатчик сообщил о слабом уровне связи. — Щенок, я очень надеюсь, что ты это слышишь. Если ты всё ещё на этой штуке, если ты всё ещё жив, забудь о Клэйве. Космический Волк глубоко вздохнул. Разговор обещал быть напряжённым. — Вот что ты должен сделать. Корабль всё ещё вздрагивал от каждого удара. Тот факт, что «''Непорочное предназначение''» намного превосходил в размерах старый галеон Космических Волков не играл роли, как и то, что линкор обладал гораздо большими защитными возможностями, исповедник всё равно подпрыгивал, когда палуба под ногами сильно трясло. Клэйв не являлся воином. И никогда им не был. Конечно, он был функционером при воинах и всегда был рад причинить немного боли, когда того требовала необходимость, но это — погружение в сердце неистовой, трёхмерной пустотной битвы, с хрустящими заклёпками и прогибающимися арками, это действовали на нервы. Исповедник попытался сосредоточиться. Его окружали опасные люди, и всего несколько мгновений назад Клэйв думал о них как о верных союзниках. Безопасность духовника была под вопросом, пока что никто не догадывался об истинной причине, по которой он находился в этой системе. Всё, что нужно было делать, это притворяться, пока у эскадры не получается выйти из системы, ровно настолько, чтобы снова спрыгнуть с корабля и отправиться туда, где его имя неизвестно, а титул может иметь больший вес. Но если людям Орквемонда каким-то образом удастся доставить Кираста на борт живым и тот взглянет на Клэйва, узнав лицо, которое видел в рапортах или вспомнит его имя, позывной, это может раскрыть игру Клэйва… что ж, в таком случае всё усложняется. Остаётся надеяться, что Волки сделали за него всю грязную работу, помешали эвакуации кардинала и вынудили Орквемонда воспользоваться заветными орбитальными лазерными установками, чтобы уничтожить все улики, прежде чем мир перейдёт в руки врага. Клэйв будет стольким обязан своим бывшим тюремщикам, какая ирония. В другой день, когда кровяное давление было бы немного ниже, он, возможно, улыбнулся бы такому повороту. — Итак, милорд, — сказал Клэйв, решив завести разговор, чтобы отвлечь Орквемонда. — Вам позволено рассказать мне, что сделал этот человек? Должно быть, что-то серьёзное, раз вы отправились за ним через полсектора. Орквемонд выглядел раздражённым. — Честно говоря, мне бы не хотелось здесь находиться. Говорят, что миры по всему Империуму опадают, как листья зимой. Орудия этого корабля должны быть нацелены на крепость, которую мы ещё, быть может, сможем удержать. Кардинал устало покачал головой. — И всё же. Закон есть закон, и я несу ответственность за его соблюдение. Кираст давным-давно утратил рассудок, и на его совести лежит смерть многих верных душ. Мостик содрогнулся от ещё одного сокрушительного удара, раздавшегося где-то по левому борту. Вспыхнули люмены, и издалека, с крыши мостика, донёсся непонятный грохот. Всё это время Орквемонда оставался практически недвижимым. — Кираст был ревностен, — сказал кардинал. — Он проявлял слишком много рвения, но не во имя истины, прошу заметить, что было бы похвально, Кираст так и не понял, что преследование ереси, это многолетний кропотливый труд. Поспешно вынесенные приговоры, которые не учитывают, чьи дома будут сожжены, ставит под угрозу сами основы нашего ордена. Он пресекал любой намёк на отклонение от нормы, к чему бы это ни привело, и не прислушивался ни к чьим советам. И, когда Кираст узнал, что на ледяном мире Фенрис якобы практикуются запрещённые обычаи, то начал расследование. Орквемонд вздохнул. — Он должен был его начать. Кираст ничего не мог с собой поделать, хотя это с самого начала было дурацкой затеей, обречённой на провал. Волки не уступают, не подчиняются и не прощают. Когда он продолжил упорствовать, то потерял свои корабли и агентов. И всё же Кираст не сдавался. Он действительно думал, что сможет их подчинить. Каким-то образом, и это не может меня не впечатлять, он собрал флот, состоящий из трёх отдельных орденов Сороритас, в дополнение к силам, которые собрал под своим именем. Он начал войну. Орквемонд мрачно усмехнулся. — Он вступил в войну с орденом первого основания. Если это не определение безумия, то я даже не знаю, чем это может быть. И в этот момент Клэйв внезапно вспомнил, где он слышал это имя. Инцидент на Фенрисе. В схолах и на конклавах Экклезиархии об этом всё ещё говорили вполголоса. Но это произошло более века назад. Подробные записи, как и следовало ожидать, были тщательно стёрты, а то, что осталось, запечатали в самом секретном хранилище. Что касается его самого, то Клэйв никогда до конца не верил в подлинность этой истории и считал её чем-то наподобие поучающего мифа, который должен был преподать юным послушникам урок о непосильных целях. — Если бы на этом всё закончилось, — продолжил Орквемонд, — Он потерял бы свою репутацию, не более того. После трёх недель ожесточённых боёв, в ходе которого активам Церкви был нанесён ужасающий ущерб, Кираст бежал. Если верить официальной истории, то после этого он и вовсе покинул Экклезиархию, лишившись положения и привилегий, став более мудрым, но гораздо более слабым человеком. — Однако, очевидно, что это было ложью. Орквемонд хитро посмотрел на своего спутника. — Говорят, с тех пор он работает в церковных структурах. Вот почему нам потребовалось так много времени, чтобы его найти. Большинство из тех, кто всё ещё принимал его приказы, никогда не знали его истории. Они видели знак кардинала на пергаменте и делали то, что он им велел. Даже когда мы сами начали расследовать дело Кираста, то на каждом шагу натыкались на препятствия — не имена ни цепи командования не назывались. Оперативники не знали имён или званий тех, кому подчинялись, они знали лишь место назначения для своих материалов. Даже когда дело доходило до использования инструментов, они продолжали настаивать на своём незнании. Никто никогда не говорил, что Кирастес был простаком. Только то, что он был маньяком. Клэйв почувствовал себя ещё более неуютно. Именно так всё и было. Приказы поступали с самого верха, с использованием всех необходимых кодов доступа и подтверждающих печатей. Никаких имён, никаких подробностей. Вот почему Волки не смогли извлечь из его заточения весомой выгоды, по крайней мере, в начале пребывания исповедника в плену. — И всё же, ради чего? — спросил Клэйв. — Всё это? — Ради продолжения своей войны, — сказал Орквемонд. — Он тайно продолжает делать то, что больше не может делать открыто. Это продолжалось на протяжении десятилетий, прямо у нас под носом, у ''них'' под носом. Не стоит заблуждаться, если Волки когда-нибудь узнают о том, что произошло, не сомневайся — глотки каждого из нас окажутся под их топорами. — Но, милорд... Волки. Они, без сомнения... радикалы. — Может и так. Я и сам не испытываю к космодесантникам тёплых чувств, независимо от их породы. Но они, творения Императора, освящённые святым каноном, и никто из нас не обладает властью, чтобы отменять то, что создал Он. Насколько мне известно, Фенрис может быть пристанищем чудовищ, выходящих за рамки разумного, но пока мы не получим законных указаний от самого Тронного мира, освящённых и проверенных высшей властью, его обитателей трогать нельзя. — Тогда как вы всё это узнали? Орквемонд иронично приподнял брови. — С трудом. Следы были хорошо спрятаны. Несколько статических объектов, которые контролировала его клика, были опустошены, как только мы узнали об их существовании. Поскольку текущая война становилась всё более ожесточённой, он, должно быть, разослал сотни своих людей, чтобы ты прочёсывали всё вокруг, сжигая следы приказов, усердно работая, чтобы в суматохе битвы не впились обнаружилось то, что Кираст старался сохранить в поручнитайне. Но он командовал целыми армиями, исповедник. Даже в таком огромном Империуме, как наш, даже при таком количестве глаз повсюду, это всегда было трудно скрывать. Клэйв почувствовал новый приступ беспокойства. Он ожидалбыл одним из этих агентов. И его приказы относительно Рас Шакех были именно такими — уничтожить обнаруженные архивы до того, как они попадут в руки врагов или имперцев. Исповедник даже не знал, что было в этих архивах, он лишь знал, что от них нужно избавиться. В его положении вопросов не задавали — это был самый верный путь к неприятностям. И все же, услышав всё в таком ключе, было трудно не чувствовать себя глупцом. Или даже виновным. Клэйв собирался испытать удачу по максимуму и задать ещё несколько вопросов, но с мостика стали поступать сообщения от оперативников. Орквемонд поднял руку, призывая исповедника к тишине, и внимательно их выслушал. Когда кардинал закончил, по длинным командным шеренгам раздались приказы, и несколько советников в капюшонах низко поклонились, прежде чем поспешить выполнить новые задания. — Что происходит? Спросил Клэйв, обращаясь в основном к самому себе, но перед тем как направиться обратно к своему командном трону, Орквемонд в последний раз взглянул на исповедника. — Боюсь, что время вышло, — ответил кардинал, и в его голосе слышалось разочарование. — Мои войска на поверхности сообщают, что сопротивление оказалось сильнее, чем ожидалось, и что прямо сейчас они подвергаются нападению вражеских частей. Для эвакуации потребуется больше времени или больше высадок, но оба варианта для меня неприемлемы. Орквемонд поднялся по низким ступеням и уселся на трон, положив руки на расположенные в подлокотниках панели управления. — Мы сделали всё, что могли, — мрачно сказал кардинал. — Похоже вы упустили шанс лично повстречаться с Кирастом, исповедник, но, по крайней мере, вы станете свидетелем окончательного подавления его восстания, что может принести некоторое удовлетворение. Раздалось ещё больше звуковых сигналов, на этот раз указывающих не на повреждения, а на подготовку к орбитальному удару, на то, что потребуется колоссальный запас энергии и переброска питания от множество других подсистем. — Другого выхода нет? — Спросил Клэйв, стараясь, чтобы в его голосе прозвучало больше разочарования, чем облегчения. — Нет, — ответил Орквемонд, открывая защитный кожух на панели и подготавливая средства контроля огнём. — Всё закончится сейчас. ===Глава семнадцатая=== Было удручающе странно видеть, как он стоит там, объект столь долго взращиваемой ненависти, на краю гибели, нераскаявшийся, злорадствующий. Ингвар внимательно изучал Кираста, пока тот говорил, выискивая любой признак обмана, уловок, чего-то, что можно было использовать для оправдания насилия, которое, как всегда предполагал космодесантник, должно проявится в этот момент. Он хотел с ним сразится, причинить кардиналу боль, отомстить за смерти, причиной которых был этот человек. И всё же все они были здесь, запертые в тёмной комнате на вершине обречённого перерабатывающего шпиля, лишённые даже этого скудного удовлетворения, обречённые лишь слушать новые истории. Это напомнило Ингвару о том упадке сил, который он испытал, когда его долгая служба в Карауле Смерти подошла к концу — он возник не из-за осознания того, что врагов Империума было больше, чем кто-либо мог себе представить, а из-за того, что Империум сам находился в числе этих врагов, подобно змее, пожирающей собственный хвост и своё самое выдающееся потомство ещё до того, как оно сможет появиться на свет. Каждая душа в этой комнате, все четверо, присягнули Всеотцу. Откровенно говоря, каждый из них и сейчас продолжали придерживаться своих клятв, и всё же, вот они и здесь, с обнажёнными клинками, но всё ещё не пущенными в ход, повторяют зародившиеся более века назад слова ненависти, произнося их на пресном языке дипломатов. — Расскажи нам всё, — проговорил Гуннлаугур хриплым от сдерживаемой ярости голосом. И Кираст рассказал. Он этого хотел. Ему не терпелось поделиться подробностями, рассказать обо всём, перечислить причинённые увечья. Ему хотелось похвастаться, будь то перед космодесантниками или перед самим собой. Прислушиваясь, Ингвар заметил ещё одну опасность — в этом месте не было доступа к связи, что изолировало их от Ёрундура и Ольгейра. И Космические Волки не могли позволить себе долго оставаться в таком положении, особенно если учесть плачевное состояние города за пределами этих стен. Тем не менее, они проделали ради этого долгий путь и если судьба могла предоставить им лишь знание, то данный факт был немногим лучше, чем ничего. — Я нож в вашем боку, — прокричал Кираст. — Наказание за ваши многочисленные грехи. Скрытый шип, разрывающий вашу плоть. — Ты приказал убить Хьортура Кровавого Клыка, — сказал Гуннлаугур. — Хьортур Агейр Хват, по прозвищу «Кровавый Клык», Волчий Гвардеец. Он умер благодаря мне. — И другие члены Ордена. — Да, множество других. — Почему? Кираст тихо рассмеялся, и из уголка рта потекла тонкая струйка крови. — Потому что вы все заслуживаете смерти. Понимаете? Все вы. Я знаю, чем вы занимаетесь на этом вашем адском мире. Я знаю, что проповедуют ваши шаманы и какая ересь бродит по вонючей лачуге, которую вы называете Гора. У меня ушла целая жизнь на то, чтобы всё это выяснить. И когда я рассказал об этом остальным, то они были шокированы. Все они говорили одно и то же: «Почему это терпят? Почему мы сжигаем местечковых еретиков из отстойников городов-ульев, когда у всех на виду находится целая планета порока?» И, знаете, я никогда не смогу ответить на их вопрос. В конце концов, когда у вас закончатся оправдания, приходит время действовать. Поэтому, давным-давно я пришёл на ваш мир. Ингвар вслушивался не только в сами слова, но и в то, что этот человек в них вкладывал. Кираст никак на это не реагировал — он действительно верил, что игра окончена, что он уже победил. Глаза кардинала блестели, слишком ярко. И всё же за этой безумной бравадой скрывались остатки страха, спрятанные в глубине крупицы, что-то, чему ещё предстояло проявиться. — Вначале, — продолжал Кираст, с трудом выговаривая слова, — У меня был лишь представительский флот, как и предусматривал протокол. Для большинства миров этого вполне достаточно. Я бы высадился на планету вместе со свитой, и мы бы немного осмотрелись. Возможно, в последствии вернувшись назад с чувством удовлетворения. Но вы ведь не могли допустить даже этого, не так ли? Вы так жаждали битвы, так гордились своей ложной святостью, что мои агенты вернулись ко мне в капсулах для трупов. Я понял послание. Что вы выше любой власти, даже той, которая выступает от имени самого имперского культа. Бестактность. Грубость. И глупость. Такого рода вещи могут работать в ваших отсталых, забытых, грязных лужах, но в более цивилизованном мире они не работают. Поэтому нам пришлось прийти снова. Гуннлаугур посмотрел на Ингвара. — «Вторжение глупцов», — сказал Раскалыватель Черепов. — Похоже на то. Ингвар не отрывал взгляда от Кираста. — Это произошло в 886 году по вашему календарю, не так ли? — Так вот как вы это называете. Ха. Я удивлён, что вы вообще ведёте записи. — Мы многое помним, — сказал Гуннлаугур. — Это была мелкая войнушка. Никто не испытал радости от участия в ней. — Нет, они не помнят, и больше не могут что-либо испытать! — рассмеялся Кираст. — Потому что они все мертвы. После этих слов кардинал зашёлся в кашле. А когда, тяжело дыша, остановился, его подбородок был залит кровью. — Три недели войны. Три недели мы без толку бились о вашу оборону. Вскоре стало понятно, что победа невозможна. Мы даже не могли вас наказать. Так что же нам оставалось делать? Бежать, поджав хвосты? Нет, у нас всё ещё оставались средства. Мы могли записывать имена. Мы могли прослушивать ваши сообщения и узнавать, кто был там, кто делал это с нами. Вот как мы использовали это время. Мы истекали кровью, и все ради этого. К тому времени, как я покинул ваш мир, когда мои корабли горели и разваливались на части, я знал, кто сотворил это с нами. Я знал виновных. И это был не конец. Это было лишь начало. — Сколько? — спросил Ингвар. — Все, — уточнил Кираст. — Все боевые командиры, все командиры отделений. — Это невозможно, — возразил Гуннлаугур. — Неужели? Ты осведомлён о судьбах каждого из своих братьев? На лице кардинала появилась кровавая улыбка. — Космодесантники гибнут так часто гибнут. Вот в чём проблема. Вы всегда прибываете в состоянии войны, мчитесь из одного мира в другой. Думаю, что для вас настали тяжёлые времена. Кроме того, вы никогда не отказываетесь от возможности пролить кровью. И это ещё одна слабость. Кираст вытер подбородок рукавом мантии, оставив на нем тёмное пятно. — Так как, по-твоему, погиб Хьортур? Сражаясь с зеленокожими? Да, всё выглядело именно так, но мы были там, рядом с ним. И поэтому ты никогда не задавался вопросом, сколько сотен твоих сородичей погибли от рук зеленокожих за прошедшие столетия? Можешь их сосчитать? На мгновение сардоническая нотка исчезла с лица духовника, и он на короткое время погрузился в раздумья. — Обман, это всё что нам оставалось. Идти рядом с ''вами'', сражаться плечом к плечу. Пока не настанет момент почувствует жаркий порыв отдать настоящий приказ. Ингвар ощутил тяжесть клинка в своей руке, зудящее желание пустить его в ход было как никогда сильным. — Не могло же всё это делаться втайне. — Это было невероятно трудно, — признал Кираст. — Весь аппарат оставался в неведении относительно своей истинной цели. Приказы отдавались без указания источника, записи защищали или уничтожали, целые полки солдат оставались в неведении. Но вы забываете, что единственное, что мы так мастерски умеем делать в нашем Империуме, так это выполнять приказы. Я хорошо усвоил это в своей прошлой жизни, можно приказать священнику отрубить собственную руку и если у тебя есть соответствующие полномочия, то и он выполнит приказ. Мы делаем вопросы недопустимыми, превращая сомнение в преступление и таким образом подготавливаем почву для подобной скрытой работы. — Даже если и так, — сказал Гуннлаугур. — Нас нелегко убить. — Нет! Вас ''чертовски нелегко'' убить, каждого из вас! Мне пришлось потратить всё своё состояние, чтобы создать армию, способную на это. Когда-то я мог пересчитывать находящиеся в моем распоряжении планеты, как иные люди пересчитывают продовольственные карточки. Теперь же их всех не стало, всё потрачено. Возможно, перед тем, как дойти сюда, вы встретили одного из моих охотников. Они хороши, не так ли? Настолько, насколько я мог сделать. Конечно же, они всё равно гибнут. Но даже если уничтожить сотню, хватит всего одного, чтобы подобраться достаточно близко. Именно для этого я и создал свои подразделения, чтобы подобраться достаточно близко. Сказав это Кираст пошатнулся, и тяжело дыша, припал на одно колено. Женщина, которую он назвал Бута, потянулась, чтобы взять кардинала за руку. Ни один из Космических Волков не пошевелился. — Это вы напали на нас, — почти с недоверием произнёс Гуннлаугур. — ''Вы'' пришли на ''наш'' мир. — Это адский мир. — Ты никогда не ступал на его поверхность. — Тогда что же вы скрываете? Зачем держать его в тени? — Мы не скрываемся, — с тихим презрением произнёс Ингвар. — Где бы ни шла битва, мы всегда рядом. Мы не просим понимания, не говоря уже о расположении, мы лишь просим, чтобы наше царство оставалось в наших руках. — Есть лишь Его царство! Вот в чём урок! Вы пересказывать друг другу эти истории, превращаете себя в героев собственных скучных саг и никогда не ''оглядываетесь''. Вы никогда не рассматриваете то, во что верите, что делаете. Какой вообще смысл сохранять Империум, если его сердце прогнило? Нет! Вас всех следует ''вырезать''! Если бы у меня были на это силы, я бы сделал это сам! Брань Кираста оборвалась, и кардинал стал дышать ещё тяжелее. — Как бы то ни было, я нанёс удар. Скромный, по сути, но все же удар. Я победил вас. Я победил. И для Ингвара это было хуже всего. Узнать, что «Фалкрам», который так долго казался чем-то, что создали могущественные и злобные силы архиврага, на самом деле оказалось проектом озлобленного, травмированного человека, который растратил состояние целой системы лишь ради личной мести, тем самым всё обесценивая. — И всё же мы выстояли, — сказал Ингвар. — Ты напрасно потратили своё время, кардинал. Фенрис неизменен. Орден продолжает сражаться. Кираст приподнял бровь. — Ты вы этом так уверен, не правда ли? Духовник снова закашлялся кровью, растопырив пальцы на полу. Бута опустилась на колени, подложив руку под грудь. — Отойди от него, — сказал Гуннлаугур, поднимая болтер. На мгновение женщина посмотрела на Раскалывателя Черепов, затем перевела взгляд на Ингвара. — Уходи, Бута, — прохрипел Кираст. — Позволь им сделать то, зачем они пришли. Они понимают только это. Полагаю, я дал им все основания для гнева. В конце концов, женщина отпустила Кираста, и, прихрамывая, отошла в сторону, спрятавшись рядом с алтарём. Снаружи, из глубины коридора, до лестничного колодца донеслись встревоженные голоса. — Я догадывался, что однажды кто-нибудь из вас меня найдёт, — сказал Кираст. — Какое счастье, что это случилось сейчас, когда всё уже… Гуннлаугур выстрелил, болт прошёл сквозь улыбку кардинала и пробил пол. Обезглавленное тело Кираста тяжело опрокинулось. Ингвар направил болтер на женщину. — Стой, — сказал Гуннлаугур, поднимая руку. — Ты приняла тот же яд? Женщина кивнула. — Какую роль ты играла? Казалось, она пыталась ответить, но слова застряли в горле. Бута посмотрела на Ингвара, затем снова на Гуннлаугура, её руки дрожали. Ингвар подошёл ближе. — Это была не вся правда, не так ли? Бута по-прежнему не могла ответить. Глаза женщины расширились, вены на виске запульсировали. Палец Гуннлаугура соскользнул со спускового крючка со слабым керамитовым щелчком. — Есть что-то ещё, — сказал он. — Забирай её. Мы уходим. Полёт в спасательной капсуле выдался головокружительным. Во время перелёта Хафлои не пользовался наручными фиксаторами, вместо этого Кровавый Коготь держался за них одной рукой, пока капсула совершала пируэты и закручивалась, плывя сквозь этот круговорот. Сенсорное оснащение капсулы было минимальным — всего лишь один экран, на котором показывали элементарные схемы ближайшей пустоты, и это изображение бешено мигали и прокручивались. И всё же, Бъяргборн проделал хорошую работу, зафиксировав дух машины на траектории движения крысы. После долгого рывка по направляющей трубе спасательная капсула промчалась сквозь лавину взрывающихся со всех сторон звездолетов, с визгом преодолев узкую пропасть между «''Аметистовым сюзереном''» и «''Непорочным предназначением''». Тем не менее, затея с самого начала была рисковой. Возможно, это было просто безрассудством. Если бы Хафлои подумал чуть больше, он, возможно, никогда бы не полез внутрь этой штуки. Во время полёта капсула Клэйва, без сомнения, могла передавать коды доступа Экклезиархии, давая принимающему кораблю всё необходимое для того, чтобы опустить секцию пустотных щитов и безопасно доставить его внутрь. У Хафлои ничего подобного не было — лишь надежда на то, что он сможет быстро проследовать по крысиному следу, оставаясь достаточно близко, чтобы проскользнуть под экранами и каким-то образом проникнуть в корпус, когда настанет момент. Конечно, из этого ничего не вышло. У крысы была слишком большая фора, и, несмотря на то, что Хафлои перегрузил двигатели своей капсулы, чтобы сократить этот разрыв по времени, первый аппарат исчез из захвата за несколько мгновений до того, как был готова врезаться прямо в приближающийся линкор. Из-за потери цели капсула Кровавого Когтя резко отклонилась от курса. Хафлои пришлось приложить немало усилий, чтобы справиться с основными элементами управления, выводя аппарат из самоубийственного пике и возвращаясь его на что-то напоминающее устойчивую траекторию. Высокие борта линкора закружились в крошечном обзорном экране, быстро восстанавливая фокус и отображая ряды активных орудийных жерл. В течение нескольких неприятных секунд крушение об эти шкафуты<ref>Шкафуты - деревянные брусья, идущие вдоль бортов.</ref> казалось неизбежным. Потребовалось огромное усилие, чтобы повернуть нос капсулы под опускающейся пустотный щит, вплотную приблизившись к украшенным позолотой бортам корабля, прежде чем он накопил достаточно энергии, чтобы проскочить между физическим корпусом и сверкающим энергетическим полем, пройдя по периметру борта. Топливный счётчик замер, двигатели начали барахлить, а точек входа всё не появлялось, все ангарные ворота были заперты, а спасательная капсула находилась далеко не в том состоянии, чтобы самостоятельно пробить внешнюю броню корабля. Хафлои подвёл аппарат так близко, как только мог, прочёсывая искусственный ландшафт, словно это была поверхность астероида, всё время притягиваемая к нему непреодолимой силой. И вот, в последний момент, возможность представилась. Приближающийся лазерный залп ударил по линкору в пятистах ярдах впереди, выстрел пробил повреждённый сектор пустотного щита и глубоко вонзился в корпус за ним. Твёрдые плиты разлетелись в стороны, сорванные со своих креплений внутренними взрывами. Хафлои немедленно бросился в брешь, ныряя в эпицентр взрыва и до упора нажимая рычаги управления. Охваченные огненным штормом обзорные экраны приобрели дикий янтарно красный цвет, пока капсула с треском не остановилась, застряв в крошащихся остатках полуразрушенный секции переборки. Хафлои немедленно выбрался наружу, он распахнул повреждённый люк капсулы и подтянулся вверх, войдя в мир воющего, визжащего и струящегося пламени. Из-за высокой температуры шлем мгновенно вышел из строя, показывая мешанину прыгающих, пронизанных статикой полуобразов, почти ослепший Кровавый Коготь карабкался по рассыпающемуся клубку плавящихся стоек и распорных балок, двигаясь так быстро, как только мог, пока его доспехи полностью не поглотил поток жидкого пламени. В конце концов Космический Волк вывалился во внутренний коридор, почерневший и дымящийся, чувствующий запах обугленной плоти, пробивающийся сквозь перегруженный вокс-фильтр. После этого он снова смог бежать, толкая себя подальше от огня и обломков, в конце концов космодесантник добрел до исправной переборки, протиснулся сквозь неё и запер за собой. Дым был повсюду, он вырывался из вентиляционных отверстий, скапливался на палубе. Вспыхнули люмены, и Хафлои услышал рокот тяжёлых орудий, грохочущих на палубе под ним. Вскоре он ушёл далеко вниз, глубоко в уровни трюмов, где всё воняло прометием, ржавчиной и человеческими испражнениями. Конечно же, первыми обитателями, которых он увидел, были люди самого низкого ранга, их униформа напоминала лохмотья, а бледная кожа была покрыта грязью и жиром. Он оказался в узком проходе, по стенам которого шли трубы с охлаждающей жидкостью, булькающей по всей длине магистрали. Увидев космодесантника людишки закричали и, спотыкаясь друг о друга, побежали к ближайшему трапу. Хафлои громко взревел, наслаждаясь звуком своего усиленного воксом боевого клича, его голос бешено разнёсся по замкнутому пространству, Кровавый Коготь бросился на команду корабля, широко раскинув руки, на его шкурах всё ещё мерцало пламя, а доспехи представляли собой буйную смесь выбеленного белого и обожжённого чёрного. Он не собирался ловить их всерьёз, но один из убегающий в спешке уронил навигационный планшет, и космодесантник наклонился, чтобы его подобрать. Хафлои быстро вывел на экран схему верхних и нижних уровней и увидел, что проделал долгий путь вниз. Вероятно, это играло ему на руку, поскольку на этих уровнях не было большого количества хорошо вооружённых солдат, но это также имело свои недостатки, поскольку означало, что ему придётся долго пробираться к крысе. Для этого Хафлои нужно было попасть на командный уровень, туда, куда можно привести почётного гостя. Космический Волк бросился бежать. Он пробирался вверх, вглубь корабля, усердно работая, разгоняя перед собой смертную команду, прокладывая прямой маршрут. Никто из команды не остановился, чтобы сразиться — они, должно быть, подумали, что разбудили какого-то демона из внешнего ада, хотя Хафлои понимал, что, как только он доберётся до основных оперативных уровней, всё станет сложнее. И тут он услышал, что поступило сообщение от Ёрундура. Каким-то образом, несмотря на повреждения шлема и неутихающий лазерный шторм, бушующий между кораблями снаружи, Старому Псу удалось выйти на связь. Хафлои уже был готов отклонить вызов, догадываясь, что на него обрушится шквал проклятий и требований вернуться на галеон. — Скитья, — выдохнул наконец молодой космодесантник и прислушался. Как только сообщение закончилось, Хафлои развернулся на пятках, и двинулся в обратном направлении, переходя с трусцы на спринт. Кровавый Коготь рванулся назад по мосткам и обходным путям, обожжённые доспехи скрежетали и звенели от тесноты железных конструкций, перед глазами всё плыло от дыма, а сабатоны скользили по промасленной палубе. Навигационный планшет подсказал нужный маршрут, но несколько тоннелей доступа обрушились или были завалены тяжёлой техникой. Глубинные уровни походили на забытые горные выработки — тёмные, забитые, коварные. Вскоре Хафлои наткнулся на ещё одну команду, некоторые из них были одеты во взрывозащищенные костюмы для экстренных ремонтных работ, некоторые были вооружены и явно искали его. Космодесантник разметал людей в стороны быстро и жёстко, он не стал останавливаться, чтобы их добить, ему просто нужно было успеть пробежать, продолжать движение, прибавить скорости. Вскоре оба его сердца забились быстрее, кожа раскраснелась. Хафлои снова поскользнулся, врезавшись в скопление трюмных насосов, а затем помчался вниз по крутому склону и завернул за крутой поворот. Воздух вновь стал горячее, и по всем поверхностям прошла рябь. Впереди послышался нарастающий рёв чего-то большого, похожего на теплообменник или силовой преобразователь. Космический Волк вбежал в помещение, полное техников в капюшонах, и ему пришлось потратить драгоценное время, чтобы ударить двоих о раму люка и вырубив третьего, прежде чем получилось двигаться дальше. Лазерные разряды щёлкали и свистели вслед Кровавому Когтю, нацеленные откуда-то сверху, но у него не было времени на то, чтобы вести ответный огонь, Хафлои просто мчался дальше, всё быстрее и быстрее. К тому времени, как Космический Волк добрался до места назначения, он уже чувствовал колоссальный прилив энергии, от которого волосы на коже вставали дыбом, а на доспехах вспыхивали разряды статического электричества. Хафлои спустился по длинной грузовой дорожке и оказался прямо перед целой группой вооружённых до зубов корпехов. Космический Волк нанёс удар, чтобы покалечить двоих из них, прежде чем ринуться вперёд, ворвавшись в разрисованное сигнальными полосами помещение с высоким потолком, внутри эхом отражались многочисленные сигналы тревоги. Хафлои выстрелил из болт-пистолета, разбив блокировочную панель дальнего дверного проёма, а затем выбив дверь плечом. Лазерный огонь обрушился на космодесантника сзади, спереди, и с верхних балконов. По обе стороны были отвесные железные стены, сплошь забитые работающими приборами, инкрустированными Шестерней Механикус, из них, словно слёзы, струился пар. Большие подъёмные платформы несли на себе группы слуг и сервиторов в мантиях, с шипением поднимаясь вверх, при помощи полированных стальных поршней. Над ними возвышалась огромная шахта доступа, проходившая через множество палуб, она мерцала от энергии, заключённой в тугих жгутах кабелей, заключённых в чёрную оправу. Огромное пространство было плотно забито как обычной командой, так и вооружёнными людьми. Кто-то поддавался панике, когда Хафлои прошёл сквозь них; другие сопротивлялись, замедляя его движение. Палуба впереди оборвалась примерно через пятьдесят ярдов, после чего настил превратился в ничто — открытая пустота, пригодная для дыхания атмосфера удерживалась внутри лишь благодаря использованию стазисных полей. Ствол одного из гигантских орбитальных лазеров уходил вниз, в колодец, широкий изгиб из чистого адамантия, который больше походил на внешнюю оболочку жилой башни, чем на орудие. Он уже светился, внутренности переливались бело-голубым сиянием, скрытым за тяжёлыми решётками, направляющие лопатки мигали в ожидании неминуемой разрядки. Главный ствол был слишком огромен, чтобы Хафлои мог вывести его из строя напрямую. Направленный на космодесантника лазерный огонь начал создавать проблемы, он был беззащитен, а в этом напоминающем пещеру пространстве находились сотни вооружённых солдат. Уклоняясь от летящих в него лучей, Кровавый Коготь запрыгнул на одну из платформ, расположенных на уровне пола, очистил её выстрелами из болт-пистолета, а затем нажал на рычаг. Платформа с грохотом поползла вверх, Космический Волк потянулся к висевшим на поясе крак-гранатам. Он взял две и настроил их практически на мгновенную детонацию. Когда платформа достигла первой ступени шахты доступа, Хафлои прыгнул вверх и в сторону, преодолевая широкую пропасть под градом лазерных разрядов. Он с размаху врезался прямо в толстые силовые кабели. Космодесантник покачнулся от удара, будто пьяный и сунул гранаты в более толстые основные отверстия трубопровода, затем оттолкнулся от них и тяжело рухнул на палубу примерно в двадцати ярдах ниже. Снаряды сдетонировали ещё до того, как Кровавый Коготь ударился о палубу, взорвавшись с диким треском высвобожденной энергии, оборванные кабели замелькали вокруг Космического Волка, словно хлысты. Из-за поломки немедленно сработали аварийные сирены, и из люков доступа, расположенных высоко в стенах, в камеру хлынуло ещё больше техников. Подача энергии на орбитальные лазеры прервалась, замигала, а затем полностью прекратилась, расплавив длинную цепочку конденсаторов размером с резервуар и они шрапнелью разлетелись по камере. Теперь Хафлои был полностью окружен. Отряды корпехов осторожно приближались к нему, ведя непрерывный огонь, нанося уколы, проникающие в броню и швыряющие космодесантника из стороны в сторону, будто марионетку, которую пинают ногами. Лексмеханики прикрывали смертных, пуская в ход странное оружие, которое Кровавый Коготь даже не узнал. За ними шли оружейные сервиторы, а в самом конце всей этой компании находились ещё более неприятные создания клеть-шагоходы, вооружённые промышленными лазерами и вращающимися аппаратами для резки металла. Всё это время перерезанные кабели продолжали с глухим стуком падать вниз, а затем хлестнули палубу, взметнув тучи искр. — ''Глаза'' Хель, — проворчал Космический Волк, выпуская широкую россыпь болтов, тем самым вынудив ближайших корпехов поспешно спрятаться в укрытиях. — Слишком много. Хафлои прокладывал себе путь обратно к относительному укрытию в виде ближайших туннелей доступа, пробиваясь сквозь группы вооружённых людей и принимая на подтрёпанную броню ещё больше выстрелов. Они рассеялись перед лобовой атакой Кровавого Когтя, но затем ополчились на него всей толпой, пытаясь сбить космодесантника с ног при помощи плотных огненных залпов с дальнего расстояния, и большая часть этих выстрелов попала в цель, из-за чего Космический Волк пошатнулся. Он протиснулся в первый попавшийся люк, затем вскарабкался по узкому проходу. Поднявшись на несколько ярдов, он повернулся и разрядил весь магазин пистолета в ближайших преследователей. Пока люди кричали Кровавый Коготь перезарядился и снова набрал скорость. Теперь он был под прицелом. Они просто продолжали бы наступать, отделение за отделением, и рано или поздно превосходство в численности дало бы о себе знать. Хафлои нужно было выбираться сейчас же, найти шаттл, абордажную торпеду, что угодно. — Я выиграл для стаи немного времени, — на бегу сообщил он Ёрундуру по воксу, с некоторым удовлетворением слушая как позади продолжают взрываться линии подачи энергии. — Но это всё, но на этом всё — скажи им, чтобы убирались оттуда, и убирались ''немедленно''. ===Глава восемнадцатая=== Видения никогда не покидали его. Они атаковали Бальдра когда тот бежал — иллюзорные виды тающих в голубоватом пламениледяных покровов, спектральные демоны, сражающиеся с призраками в ночных небесах, наклонившаяся оболочка Мидгардии, которая разорвалась, превратившись в озера магмы. Он яростно заморгал, решив сосредоточиться на абсолютно реальном зрелище развернувшихся вокруг него разрушений, но образы из видения продолжали наплывать, вытесняя собой реальный мир. Конечно Ольгейр был прав — враг лгал. И всё же, стая уже достаточно долго находится вдали от Ордена. В каждом уголке пустоты они видели немало свидетельств ослабления имперского контроля, словно вспучившийся континент медленно сползал в море, разрушаясь по краям, валун за валуном, пока сама земля не сокрушится под волнами. Возможно, теперь все цитадели были разрушены. Быть может, все миры были объяты пламенем. Вероятно кто-то из его братьев приветствовали бы это. Устав от нескончаемой изнурительной работы, они бы с рёвом встречали бы наступление Часа Волка, радуясь, что им наконец-то предстоит принять участие в чём-то судьбоносном, что обещало утопить серость реальности в крови храбрецов. Бальдр не разделял подобного энтузиазма. Для него борьба всегда была чем-то большим, нежели просто престиж, она была направлена на сохранение чего-то, на сохранение уникальности. Враг принёс небытие, уничтожение, распад стабильной материи, превратив её в мешанину, вопящий корм для демонов. Подобное будущее стояло на фоне каждого еретического видения, которое когда-либо посещало Бальдра, подкрепляя и одновременно подтачивая Космического Волка. Еретик Астартес, которого он убил бок о бок с Ольгейром, тоже знал это — все они знали эту истину. Любое хвастовство, каждая их насмешка — всё это было пустым в глубине души, потому что их конечная цель никогда не могла быть стёрта или забыта. Они были вестниками пустоты, не просто предателями Империума, но и предателями собственного вида, променявшими временную славу на вечное угасание. — У меня не получается вызвать Гуннлаугура, — задыхаясь, пробормотал бегущий рядом Ольгейр, перепрыгивая через три ступеньки за раз, чтобы добраться до трапов, ведущих к посадочным площадкам. — Думаю, что у Старого Пса тоже. Бальдр ничего не ответил, он просто бежал. Впереди виднелись стены орбитальных посадочных площадок, и теперь пламя объяло их полностью. Один из десантных аппаратов Экклезиархии пытался взлететь под настоящим шквалом лазерного огня, из двигателей машины валил дым, а стабилизаторы уже накренились набок. Каждый уровень вышки был переполнен воинами, практически все они были ренегатами того или иного рода, охотящимися на последних защитников Ояды или просто ищущими чем бы поживится. Но затем, когда они с Ольгейром добрались до ворот, то увидели Гуннлаугура и Ингвара, которые двигались в другом направлении. На плече Гирфалькона висела женщина, но это не сильно замедлило космодесантника, они оба двигались быстро, перепрыгивая через обломки. — Варанги! — позвал Ольгейр. — Новость от Ёрундура! Он... — Знаю, — крикнул в ответ Раскалыватель Черепов. — С нами только что тоже связались. Кажется, время вышло. Бальдр повернулся, чтобы последовать за вожаком стаи, и все четверо направились обратно к восточным галереям буровой установки, следуя тем же маршрутом, что и ранее. Сразу после этого, командную рубку над ними сотрясли взрывы, превратив бронестекло в облака крутящихся кристаллов. Бальдр посмотрел на небо. Испещрённые чёрными и багровыми пятнами облака продолжали скач, закручиваемые огненными бурями и пронизываемые молниями, но теперь в их движениях присутствовало что-то ещё — ускорение, усиление колебаний. Штормовая полоса над самой вершиной буровой вышки темнела и уплотнилась. Что-то влияло на атмосферу сверху. Он видел подобное в других мирах и знал, чем это вызвано. Ингвар поравнялся с братьями, он бежал легко, несмотря на дополнительный вес на плече. — Ты прикончил предателя? Бальдр кивнул. — Тяжёлая Рука прикончил, — проворчал он. — С некоторой помощью. — Что это существо там делало? В суматохе задания, среди всех этих сражений Бальдр даже не задумывался на этот счёт. Подавляющее большинство сил, ползающее по буровой вышке, было простыми смертными отбросами, и в один момент встретить настоящего еретика-астартес, это редкостью. Возможно, странно, что из всех возможных платформ для высадки он выбрал именно ту. — Кто знает? — ответил Бальдр. — Оно больше ничего не сделает. Ингвар на мгновение уставился на брата, прежде чем снова переключить внимание на бег. Настил под ногами стал более шатким, будто рушился сам фундамент города. Прямо сейчас Бальдр мог задать свои собственные вопросы. Он мог спросить, нашёл ли Ингвар в той башне ответы, которые искал, кем была женщина, которую он спас после её разрушения, и удалось ли им выяснить, что такое количество солдат Экклезиархии делает среди руин. Но вместо этого он лишь бросил ещё один мимолётный взгляд на небо, туда, где облака снова потемнели. Воздух стал тяжелее — так бывает перед потопом, это дуновение отступающего прибоя перед цунами. — У нас ничего не выйдет, не так ли? — пробормотал Бальдр, и эти слова вырвались сами собой. — Мы справимся, чёрт тебя побери, — прорычал в ответ Ингвар. — Перестань пялится вверх, и беги быстрее. — Что случилось? — спросил Клэйв, приготовившийся к толчку от активации орбитальных лазеров, за которым должны последовать столбы энергии, пронзающие облака внизу. Вместо этого на командном мостике царил переполох: слуги перекрикивали друг друга, а в транспортных трубах гремели новые контейнеры с приказами. Но до исповедника никому не было дела. Орквемонд выглядел разъяренным и выкрикнул несколько ругательных команд своим ординарцам, находившимся на нижних ярусах. Высоко над ними вид из мостика нарушился, когда серия лазерных ударов обрушилась на пустотные щиты. Клэйв поспешил к Орквемонду, раздумывая, осмелится ли он прервать кардинала, но в итоге решил, что не стоит. Когда палуба накренилась, исповедник, пошатываясь, вернулся к свободному терминалу и запросил отчёт о состоянии дел. Большая часть выданный информации не имела для него какого-то смысла, но было ясно, что из-за утечки энергии орбитальные батареи только что вышли из строя. Судя по реакции экипажа, это была не простой неисправностью оборудования, а скорее самый настоящий механический кризис. Клэйв прошаркал к соседнему терминалу, где с сосредоточенным выражением лица сидела оператор в нашивках капитан-лейтенанта. — Что происходит? — спросил он. Женщина бросила на мужчину раздраженный взгляд. — Кто ты, чёрт возьми, такой? — Исповедник кардиналов, младшая сестра, — холодно ответил Клэйв. — Так что следи за своим языком и выполняй приказ. Он знал, что выглядел не лучшим образом, но всё же сказал это, и оператору хватило ума, чтобы не перечить. — Что-то нарушило подачу питания на лазеры. Мы меняем маршрут подачи энергии, но это непростая операция. — Что-то? — Никто не знает. Просто... что-то. После этих слов Клэйв внезапно ощутил острую боль в животе. Они не могли последовать за ним. Это было невозможно. Кардинал закрыл проход в пустотном щите, как только спасательная капсула исповедника оказалась в безопасности, запечатав их внутри. И всё же, если бы что-то ещё попало по корпусу… — Какие корабли находятся недалеко от нас? — спросил Клэйв. Женщина посмотрела на него с недоумением. — Я не понимаю, как... — Ответь на чёртов вопрос. Какие корабли находятся в нашей зоне поражения? Капитан-лейтенант переключилась на локальное авгурное сканирование, которое показало сотню опознавательных знаков кораблей, вращающихся и покачивающихся друг вокруг друга. Наибольшие размеры были у капитальных кораблей эскадры, а наименьшие у истребителей-перехватчиков. Где-то посередине находилось несколько промежуточных судов, большинство из которых имели опознавательные знаки Ояды, они прятались от апокалипсиса так долго, как только могли. Только у одного судна не было определённого названия, а лишь идентификатор класса и несколько сигналов протокола связи. — Что это за корабль? — Неизвестно. Но этот корабль помог в обороне «''Праведности действий''», поэтому его оставили в покое, я не могу получить больше данных. Оператор пожала плечами. — Похоже на кучу старого корсарского хлама. Они отказываются отвечать на запросы. Волки. Они рядом, Клэйв предполагал, что фенрисцы скорее всего убегут в другое место, чтобы не рисковать попасть под огонь орудий Экклезиархии. Он отвернулся от офицера и вскарабкался обратно на командный пост, теперь уже не обращая внимания на плохое настроение Орквемонда. — Повелитель, вы должны навести орудия на этот корабль! — крикнул Клэйв, взбегая по ступенькам. — Галеон, который находится в двух точках от «''Праведности действий''», вы должны его уничтожить! Кардинал бросил на Клэйва раздраженный взгляд. — Отойди, исповедник, — предупредил он. — Сейчас не время для... — Это ''не'' союзник! Милостью Трона, наведитесь на него! Лицо Орквемонда вспыхнуло. — Достаточно! — рявкнул кардинал — Никогда больше не указывай мне, что делать на моем собственном мостике, или я наплюю на звания и прикажу выбросить тебя в шлюз. Орквемонд снова обратил внимание на окружающие его панели управления. — У нас почти не осталось времени. Главный артиллерист, как обстоят дела с основным орудиями? Мужчина, сидевший за громоздким терминалом с экраном, расположенным прямо под троном, украдкой взглянул на кардинала, лицо главного артиллериста скрывал выпуклый аугметический фильтр, а в руках болтались импульсные кабели. — Восстановление неизбежна, милорд. Выполняются завершающий переключения соединений, после чего вы можете открывать огонь по своему усмотрению. — Как только получишь разрешение на ведение огня докладывай мне. Что-нибудь известно о причине отключения подачи энергии? — Ничего конкретного, повелитель. Сейчас все нижние палубы заполнены корпехами, мы изолируем эту зону. Клэйв сжал кулаки, бессильно стоя на возвышении среди экранов, по которым последует ледяное забытьё космосалились потоки данных. Ладони вспотели. Это убежище больше не казалось ему безопасным. Стоит ли предпринимать ещё одну попытку побега? Идти больше некуда. Если в ближайшее время кардиналу удастся нанести удар, уничтожив последние остатки Фалкрама на Ояде, а также находящихся на поверхности Волков, то это всё ещё будет его лучшим шансом выпутаться из этой истории. Как только линкор благополучно вернётся в варп, с тем, что последовало на его борт вслед за исповедником без сомнений можно будет разобраться. Конечно. Главное не прекращать игру, запаниковав, Клэйв допустил серьёзную ошибку. Однако, когда исповедник уже собрался ретироваться, главный артиллерист торжествующе стукнул окутанным кабелями кулаком по пульту. — Повелитель, у нас получилось! — с облегчением воскликнул мужчина. — Подача энергии восстановлена на полную мощность, вы можете открыть огонь, когда пожелаете. Глаза Орквемонда вновь запылали, на сей раз от удовольствия. — Открыть огонь, сейчас же, — прорычал кардинал. — Расщепите этот город на атомы. Это можно было почувствовать ещё до того, как получится увидеть — ускорение ветра, повышение его температуры, пятна в облачном покрове. Полный орбитальный удар требовал такой колоссальной затраты энергии, что даже его прицельные лучи создавали хаос в верхних слоях атмосферы. Пока Гуннлаугур мчался вперёд, он практически мог сосчитать истекающие секунды. Суматоха вокруг волчьего гвардейца — вопли и ругань, рушащиеся строения, треск прометиевых огней, отошла на задний план, остались только вещи, которые можно было обойти или перепрыгнуть. Теперь всё зависело от скорости — продолжай бежать, продолжай двигаться, доберись до корабля. Времени у них было в обрез, но, с другой стороны, эта авантюрная затея с поиском всегда была на грани безумия, сознательный спринт прямиком в топку, с надеждой, что у них всё ещё получится извлечь из пепла тамошние секреты. Но Гуннлаугур не жалел об этом. Пустить болт в того человека, пусть это и было самым заурядным убийством, не требующим никаких особых усилий, по крайней мере, оно замкнуло круг. «Никогда не оставляй убийство неотмщенным» — это правило было старше самого Ордена, оно было священным для племён Фенриса даже в те долгие, пустые годы, когда среди них ещё не появился Всеотец. Так что, помимо всего прочего, здесь присутствовало и удовлетворение. Задание выполнено, долг погашен. Гуннлаугур забрал из комнаты кое-какие записи, несколько свитков и записных книжек, захваченных перед тем, как Волкам пришлось покинуть вышку, и это, без сомнения, прольёт ещё один луч света на содеянное Кирастом. Конечно, прочесть эти записи можно будет только в том случае, если они уцелеют, а в этом никак нельзя было быть уверенным. Раскалыватель Черепов и Ингвар вдвоём спрыгнули с заброшенного балкона, с хрустом приземлившись на нижнюю секцию, Варанги украдкой глянул на брата. Каким-то образом при приземлении ему удалось сохранить женщину от перелома позвоночника, ловкий манёвр на бегу. — Она очнулась? — спросил Гуннлаугур, и звук его шагов эхом отразился от стен окружающего их туннеля. — Без сознания, — ответил Ингвар, тяжело и часто дыша. — Но жива. — Крепкая. Четыре Космических Волка помчались дальше, узнавая строения, мимо которых проходили ранее, или замечая свежие зияющие дыры в палубах, под которыми рухнули колонны. В конце концов космодесантники добрались до зала, где приземлился «''Хлаупнир''», помещение всё ещё было переполнено обломками. Несколько банд отчаявшихся мародёров напали на шаттл, пытаясь проникнуть внутрь. Оставленные для охраны кэрлы собрали силы, чтобы отбить атаку и неплохо в этом преуспели ещё до появления своих повелителей. Как только фенрисцы увидел, что к ним приближается стая, то отошли внутрь шаттла и завели двигатели. Гуннлаугур не стал тратить время на то, чтобы разделаться с мародёрами. Волчий Гвардеец прорвался сквозь толпу стоящих у трапа ренегатов, швырнув одного из них в сторону, и с глухим стуком врезался в корпус. Оттуда он протиснулся через переходную камеру, быстро вскарабкался по небольшой лесенке, выскочил через люк и плюхнулся на командный трон. — Экстренный взлёт, без задержек, — прорычал Космический Волк, нажимая на рычаг гермозатворов и разворачивая трон. Как только он это сделал, кэрлы, уже находившиеся на постах, активировали главные двигатели, затопив зал огнём и уничтожив нескольких мародёров, всё ещё пытавшихся пробиться внутрь шаттла. Ольгейр и Бальдр пристегнулись, готовясь к взлёту, а Ингвар, должно быть, спустился вместе с женщиной вниз. Гуннлаугур взял управление на себя, увеличив тягу даже после разворота корабля, направляя машину к неровному выходу во внешнем крыле платформы. Всё вокруг затряслось. Камнебетон под ними прогнулся, вздымаясь и опускаясь, как обмолоченное зерно. Опорные балки треснули, разлетаясь в стороны и осыпая пылающую пустоту разлетевшимися заклёпками. — Вот оно... — пробормотал Ольгейр, вцепившись в подлокотники трона. Воздух замерцал, вначале появилась вспышка, затем резкое ускорение, свет стал ярче и теплее. Стены вокруг засветились красным, затем оранжевым, затем ярко-жёлтым. Гуннлаугур направил нос «''Хлаупнира''» в пролом и вдарил по рычагам до отказа. Шаттл рванул вперёд, разгоняясь до максимальной скорости, в то время как стены вокруг раскалились добела. Проход разваливался, плавясь, лопаясь и превращаясь в бурлящий газовый шар, пока Волки мчались наружу. — Зубы Русса, — спокойно сказал Бальдр. — Посмотри на температуру корпуса. Гуннлаугур не стал обращать на это внимание. Он продолжал выжимать двигатели на полную, унося их из ада в мир ослепительного, сверкающего, обжигающего сетчатку света. Орбитальный лазерный луч достигал сотен ярдов в диаметре, это был огромный столб разрушения, который окутывал всё вокруг, уничтожая другие источники тепла и энергии и заключая их в свои единственные и ужасные объятия. Передние экраны побелели, экраны авгуров тоже, атмосферные датчики завизжали, двигатели взвыли от перегрузки. И вот Космические Волки вырвались за горизонт уничтожения, в то время как задняя часть «''Хлаупнира''» пылала, извергая потоки плазмы, словно комета. Только тогда Гуннлаугур рискнул бросить быстрый взгляд на экран заднего обзора, прежде чем направить корабль в открытое море. На эпицентр лазерного луча невозможно было смотреть прямо, даже глазами астартес. Края лазерной полосы гремели, уходя прямо в открытый океан, вздымая огромные столбы перегретого пара. Очертания города-вышки едва проглядывались сквозь разрушительный луч, размытые из-за тепловых колебаний, на фоне жидкого неона чистой энергии лэнса они походили на бледно-серую дымку. Город начал прогибаться, разрушатся, он скатывался в руины, плавился, принимая новую форму, в то время как пристройки, настилы и насосы рушились, взрывались и растворялись. На миг силуэт вышки стал нечётким, заколебался, будто призрак, но город всё ещё был огромен, даже в состоянии распада. Затем активная зона главного генератора сдетонировала. Вспыхнул гигантский огненный шар, подпитываемый лазерным лучом, он раздулся, словно сердце запертого на земле солнца, он вырывался наружу, окружённый лучезарной энергией. «''Хлаупнир''» подхватило ударной волной, шаттл швырнуло сквозь тлеющий океан словно игрушку, компенсаторы перегрузились, а атмосферные турбины заработали. Аппарат перевернулся носом через корму, неистово вращаясь. На какой-то ужасный миг нос корабля был направлен прямо в хлёсткие волны прометия. Гуннлаугур отключил все двигатели, кроме рулевых, вернув ось корабля в прежнее положение, заставляя машину склонится и скользить по волнам, как плоский камень. Раскалённые, словно из печи, ветры проносились мимо, раздувая океанский пожар, превращая пламя в клубы бесконтрольного кипения. Волчий гвардеец дёрнул рычаг управления, поднимая носовую часть корабля, как раз в тот момент, когда ураган стих и лазерный луч окончательно исчез из поля зрения. «''Хлаупнир''» круто повернул, быстро набирая высоту, внешние пластины всё ещё дымились, но корпус был цел. В течение нескольких мгновений открывался вид на развернувшийся внизу ад — вид на море бушующего пламени, отмеченного обугленными остовом города-вышки, теперь представляющего собой лишь скелет из металлических стоек, подбрасываемых бурлящей пеной. Из его эпицентра, вершина которого достигала двухсот ярдов в высоту, вырвалась огромная стена воды, уже обрушившаяся на ближайшие буровые установки и угрожавшая в свою очередь обвалить и их. Но затем «''Хлаупнир''» скрылся в облаках смога, и видимые в реальном времени объекты снова скрылись из виду. Шаттл грохотал и сотрясался, продолжая мчаться, не сбавляя высокой скорости и готовясь к запуску пустотных двигателей. Ольгейр издал долгий, низкий свист, затем от души рассмеялся. — Отличный полёт, Раскалыватель Черепов, — сказал он. Гуннлаугур не улыбнулся. Он держал обе руки на рычагах управления, готовый преодолеть облачный покров и вернуться в зону поражения на орбите. Одному Руссу известно, что они там обнаружат.
Ёрундур всё ещё толком ничего не знал о Хафлои. Насколько ему было известно «''Хлаупнир''» уничтожило орбитальным лазером, теперь с Ояды доносилось лишь сбоящее завывание помех и даже изображение планет было размытым и дрожащим. Учуяв кровь, корабли заклятого врага устремились в атаку, целясь во всё, что оказалось достаточно упрямый или глупым, чтобы не уйти с орбиты. Галеон нужно было уводить отсюда и делать это нужно как можно быстрее, иначе через короткий промежуток времени от корабля ничего не останется.
— Я буду говорить только с вашим командиромОчень хорошо, — сказал Клэйвпроворчал Ёрундур, даже стараясь не удостоив капитана взглядомвыдать испытанного облегчения. — До тех пор храните молчаниеОткрыть свободный огонь по всем флангам, перед нашим уходом станет жарче.
— Милорд кардиналПовелитель, — сказал капитан, низко кланяясьмы близко к. — Человек из спасательной капсулы. Исповедник, это кардинал Аксит Орквемонд.
— ИсповедникПо моей команде, опустить кормовые щиты, — сказал кардиналпредупредил он, слегка склонив свою суровую головуотсчитывая время до нужного момента, и наблюдая за повышением температуры корпуса. — Хвала тронуОткрыть двери ангара, что мы смогли вас уберечь.приёмным бригадам быть наготове…
— Вы — настоящее орудие Его провидения, милорд кардинал. И я благодарю Императора за то, что Он послал васДавай! Крикнул Старый Пёс.
— Как видите, Сваливаем! — сказал он, взревел Ёрундур. — мы сейчас ведём бой. И мне пришлось опустить секцию щитовПоднять щиты, чтобы пропустить вас внутрь, а это было нелегко.включить плазменные магистрали на полную мощность! Уведите нас из этой проклятой системы!
— Выражаю вам свою искреннюю благодарностьШаттл класса «Арвус» приближается с правого борта носового сектора, — спокойно доложил Бъяргборн, в то время как «''Аметистовый сюзерен''» начал набирать скорость.
— Тогда, может, расскажете, что вы здесь делаетеС Церковного линкора?
— НесомненноДа, — сказал Клэйв, приступая к разыгрыванию спектакля. — Меня направили сюда по приказу канониссы Алексис де Шателен. Но мой корабль на многие недели потерялся в варпе, и мы лишились трети экипажаповелитель. Мы не были готовы к тому, что нас ожидало по прибытии. Попытались совершить посадку на планету, но получили серьёзные повреждения. Когда стало ясно, какие масштабы принимает сражение, некоторые, и я в том числе, попытались покинуть корабль. Полагаю, что «Великолепная решимость», — это корабль, на котором я прибыл, — уничтожен, и что большинство спасательных капсул также утеряны. Милорд, я верно понимаю, что вы смогли отследить одну мою спасательную капсулу?
Галеон снова со скрипом развернулся, взмывая вверх и удаляясь от бушующей тропосферы. Истребители противника летели следом, гоняясь за ними, будто взъерошенные вороны, но артиллерии всё ещё удавалось сбивать их то тут, то там, ограничивая масштабы резни, которую могли учинить эти машины. Корабли Экклезиархии развили максимальную космическую скорость, оставляя в пустоте за собой след из обломков. И теперь не было никакой возможности с ними расплатиться — Вы галеон никак не смог бы догнать эскадру. Крыса сбежал, и знать не знали, что в этот мир пришла войнанесмотря на все достижения, это сильно задевало.
— И всё же вы должны были пониматьТеперь врубай полный ход! Прогремел Ёрундур, как это рискованноразворачиваясь, чтобы оценить перегруженность пути. Сейчас весь сектор охвачен нестабильностьюДаже когда «''Аметистовый сюзерен''» набирал скорость по прямой, Старый Пёс продолжал оценивать угрозы, рассчитывать углы, пытаясь проложить путь, который увёл бы их подальше от обмеченного мира. — Все векторы на горизонт Мандевилля, давайте поживём ещё немного, а?
— Так и есть. Ни одно поколение человечества ''А ты не видело ничего подобноготоропился, да?'' — задыхаясь, сказал раздраженный Кровавый Коготь.
— Что же, милорд, — осторожно начал Клэйв, — смею ли я предположить, что ваше присутствие здесь имеет сходную причину? Вы здесь для того, чтобы остановить вторжение?''Без шансов''.
— По Его бессмертной воле, — сказал кардинал, слегка склонив голову в знак приветствия. — Вижу, вы наслаждаетесь нашим гостеприимством, исповедник.
— Авгуры ближнего радиуса снова работают! — прокричал командир ривенаВсё прекрасно.Хотя повреждения на нижних уровнях оказались значительными. Вопреки здравому смыслу, кажется, что на борт поднялся всего один воин. Необычный. Я до сих пор не уверен, как и даже зачем была предпринята та вылазка. У вас нет мыслей на это счёт?
Клэйву стало не по себе. Тон этого человека нельзя было спутать ни с чем — Значитисповедник и сам его часто использовал, этот болван вылетел на спасательной капсуле? — спросил Ёрундурно только при допросе подозреваемых.
— НуНикаких. Хотя слуги заклятого врага могут быть могущественны, он считал, что сможет догнать пленника, господин, — ответил Бъяргборн, поворачиваясь на опорах трона и устанавливая новый маячоких цели трудно постичь.
— Он ничего этим не добьётсяИстинно так. Вот почему я приказал провести экспертный осмотр повреждённых участков корабля. Я должен был убедиться, разве что отправится в царство Моркаи, — вздохнул Ёрундур. — Попытайся найти капсулу, если сможешьменя не одурачили.
— Передайте имперские идентификаторы по всем открытым каналамЭто всё, — приказал Ёрундур связистамчто нам удалось найти. Он был оставлен на самом видном месте, как раз там, где мы могли на него наткнуться. Любопытно, которые не спешили реагировать в отсутствие Суаки. — Я хочуправда ли? Справа от места, чтобы этот церковный линкор знална котором стоял угнанный шаттл, кто мы такиесреди обломков внешних противопожарных дверей.
— ТыВся эта ситуация меня разозлила, чёртов дурень! — прогремел Ёрундурсказал Орквемонд. — ГдеИспортила мне настроение. И всё же, когда всё вокруг кажется мрачным, у Него есть способы вознаградить верующих. Я хотел узнать правду о «Фалкраме» и посчитал, что в этом праве мне было отказано. Однако теперь я понимаю, чёрт возьмичто озарение всегда ждало меня, подаваемое, так сказать, тебя носит? Возвращайся на борт, пока я…блюдечке.
— Ты Возможно, они недостаточно сильно на корабле Экклезиархии? вас давили, — требовательно спросил Ёрундурсказал Орквемонд. — Мои слуги очень старательны, просматривая отчёты о повреждениях и снова меняя траекторию полёта «Аметистового сюзерена»у них есть способ докопаться до истины, несмотря на... Теперь всё зависело от скоростивозникающую на пути неразбериху.
Орквемонд улыбнулся — Сообщения о чрезвычайном наращивании мощности! настолько холодно и безрадостно, насколько это было возможно представить. — крикнул БъяргборнНо вы и так уже нагло солгали мне, исповедник. Мне это не нравится. И, как я уже сказал, из-за этого у меня испортилось настроение. — У них есть шанс!
==IV — Теперь замедляйтесь и поднимайте нас, — приказал Старый Пёс, переключаясь на датчики заднего обзора. — Держите нас на дальней стороне линии огня.Гибель Фенриса==
— КапитанАхероза, убедись, что мы сохраняем соответствующее местоположение. Если увидишь ещё один объект наведения — немедленно докладывай мне. Затем Ёрундур обратился к Хафлои, пытаясь нацелить локатор в море помех. — Щенок! — крикнул он по связи, не совсем уверенный, что его услышали. — ''Не'' пытайся найти крысу! Слышишь? Оставайся на месте или убирайся с этого чёртова корабля! Их глаза и пушки нужны нам в другом месте. Плевать на Клэйва, просто не делай ничего, что может их разозлить! Было неясно, дошло ли что-нибудь из этого сообщения. Ёрундур взглянул на визор наблюдения в реальном времени — туда, где в пустоте висела огромная тень линкора, подумал о Хафлои, который лазил по его дну, и содрогнулся. Чёртовы Кровавые Когти — у них в башке больше костей, чем мозгов. — Что там с авгурами? — спросил мрачно сказал он Бъяргборна. — Частично восстановлены, повелитель, — последовал ответ. — Несколько систем вышли из строя во время рывка, но я работаю над нимиУжасная штука. — Можешь связаться с варанги? — Работаю над этим, повелитель. Ёрундур откинулся на спинку трона, наблюдая за бушующим вокруг них орбитальным боем. На данный момент он сделал то, что должен был: они находились под защитой более могущественных сил, укрытые от самого сильного шторма. Ёрундур не питал иллюзий по поводу того, что эта передышка была даже меньше, чем временной: снаружи находилось ещё больше хищников, настолько много, что они могли бы сокрушить даже висящий над ними линкор, — но всё, о чем просил Гуннлаугур, это немного времени. Ёрундур не мог отвести глаз от «Непорочного предназначения». Линейный крейсер по-прежнему не сдвинулся ни на дюйм, даже когда вокруг него бушевала буря. Это тревожило. И чем дольше он смотрел, тем больше росла тревога. — Почему же он так неподвижен? — пробормотал он, барабаня пальцами по подлокотнику трона. — Что я упускаю?
После этого персонал уложил женщину поудобнее, насколько это было возможно, и оставили их наедине. К её руке подключили капельницу с морфексом и подготовили флаконы с обезболивающие препаратами.
— Убрать их ''всех''Значит, — прорычал Раскалыватель Черепов, открывая огонь из болтераон что-то недоговорил.
— Тормозишь, варанги? — удивлённо спросил ИнгварЕсли хочешь. Или ты можешь воспользовался оставшимся временем ради спасения хоть чего-то.
— ''Что'' это за бойцы? Только правду. Представь — прорычал варанги, взбегая по лестницеты бы могла отправиться к Всеотцу с облегчённой душой.
— Я уже видел их эмблему раньше, ''Всеотец''. Бута покачала головой — сказал Ингварпренебрежительное движение, подбегая ближеполное боли и презрения. — Когда Богохульство. Всё это богохульство. Вот с чего всё это началось.
— Встать, — скомандовал Гуннлаугур.Как тебя зовут?
— Вы, — пробормотал человек и криво усмехнулся. — Хотя, наверноеТы была заместителем кардинала, так и должно быть.? Самым старшим из его командиров?
— Имя? — потребовал ГуннлаугурНо для этого нужны были целые полки. Вы не могли их спрятать.
— Я думалМы их не прятали. Это были силы Астра Милитарум, вы знаетефлота, СПО. Они действовали у всех на виду, являясь частью обычных цепочек командования. Большая часть тех войск не представляла из себя ничего необычного. Но некоторые, иногда десятки, иногда сотни — были нашими. Теми, кого мы создали и обучили. Их внедрением занимались тщательно, на протяжении десятилетий. Даже сам эти люди мало что знали, до тех пор, пока не получат закреплённый в памяти приказ.
— Они меня настиглиПустая ли? Бута слегка пожала плечами. Вы меня настигли. Охотники так долго шли по моему следу, что я уже и забыл, каково это — жить свободно. Как много времени вы потратили на охоту за нами?
— Ну чтоПо мнению Леона, Бута, рада, что все закончилось? Ты начинаешь что-то делать. Ты полон энергии. Годы идут, и это затягивает, но дело нужно довести до конца, потому что ты дал клятву. Клятвы, клятвы, клятвы. Мы обещали, что сделаем что-либо, и это заставляет нас двигаться, заставляет действовать. Даже у Архиврага есть эта болячка, а? Иначе почему они нападают и нападают на нас из века в век? Думаю, кое у кого из них это тоже сидит в печёнках. Однако клятвыпервоначальное преступление совершили вы. Клятвы!
— Мы проделали долгий путьДа, чтобы тебя найтимы потратили все деньги. Остались ни с чем и в конце концов на нас открыли охоту наши же люди. Я стала задаваться вопросом, кто доберётся до нас первым — они, вы или кто-то ещё. Судьба распорядилась так, что добрались и вы и они.
— Держу пари, что Ты так оно и былоне ответила.Все ли ваши войска были уничтожены?
— Я никуда Почему? Кираст сказал, что в списке больше не пойдуосталось имён.
— Это Так и было. По крайней мере, к тому времени, как вы до нас добрались. Управлять схемой стало сложнее. Раньше мы контролировали целый флот. Огромный флот! И всё оказалось растрачено, уничтожено. Ситуация была не просьбанепростой — мы полагались на агентов в Администратуме Ояды. Эти полки были предназначены для обороны планеты. Они должны были присутствовать при появлении врага. Потребовалось немало усилий, — сказал Ингварчтобы отправить их за пределы мира. Думаю, что ты можешь себе представить, почему.
— А это не было неповиновением, — ответил Кираст. — Через несколько мгновений я умру. Ахероза — сильный яд, и я убедился, что принял большую дозу. Мне не хотелось, чтобы Аксит вонзил в меня свои грязные ногти. Вы бы тоже не хотели подобного. Здесь я желал лишь одного — завершить Обряды Вознесения в сопровождении Буты. И мне даже не дали закончить всё наедине! Вот вам и служба длиною в жизнь.перевели их? Куда?
— И всё потому, что у вас нет ''души'', сын РуссаВы дьяволы, — сказал Кираст. — Ты — дьяволнеразборчиво произнесла Авелина, привидениеулыбаясь. Твои знания не имеют значения, потому что ты даже не человек. Ты — насмешка, ошибка, отброс. Как исповедник ты никуда не годишься, но большего у меня нет, так что — вот и всё. Если хочешь остановить то, что я натворил, то ты опоздал. Дело сделано. Клятва исполнена, и я могу идти с миромИ понесёте заслуженное наказание.
— Я ''победил'' васТы видишь меня здесь, перед собой, — сказал исповедник, ткнув пальцем в грудь ИнгвараКосмический Волк. — И это всёТы видишь, что сейчас имеет значениея никакой не дьявол. В глубине души ты знаешь, и когда всё занесут в анналычто совершила ужасную ошибку, именно так они и поведаюткоторая поглотила всю твою жизнь. Что я победил васИ у тебя есть шанс, последний шанс, загладить часть вины находясь нам смертном одре, нужно лишь захотеть.
— Я никогда не нарушала клятвы.
— Что значит ''разорён''? — требовательно спросил ОльгейрВсё, что мне нужно, это имя. Последнее, чего хотел Кираст. — Ты-то откуда знаешь?
Затем, что самое странное, она подмигнула Гирфалькону — лукавый жест, который указывал на то, что в ней всё ещё есть какая-то искра, какой-то намёк на ту женщину, которой она была давным-давно. — Не совсем. Ябольше не хочу его видеть.Я просто хочу отдохнуть.Я хочу, чтобы всё это закончилось. видел Прошло много времени, оно поглотила меня. А ведь это, — мрачно ответил Космический Волкдаже не моя месть. Мы все лишь выполняли приказы.
Бута посмотрела Ингвару прямо в глаза, и выражение её лица внезапно прояснилось — Ты видел токак в момент перед смертью, когда переход между мирами неизбежен и виден, что это существо тебе показалокак обрыв в небытие.
— Чёрная Грива, — сказала она с некоторым удовлетворением. — Громовой Кулак Чёрная Грива . Это существо показало мне то, что видело преждепоследний. Вот кого должен был заполучить Кираст.
— Сам знаешь, откуда.А Фъольнир?
— Я-то думал, что ошейник защищает тебя от..Он был очень полезен.
— Так и есть. В основном. — Бальдр устало потянулся за мечом и начал счищать с него грязь. — Но он становится слабее. И каким-то образом сильнее. Он борется со мной, и в конце концов кто-то из нас сломается. — Бальдр вложил меч обратно в ножны. — Так что я узнал, и на что питал надежду Зовущий Бурю, и что Фенрис лежит в руинах. Ты слышишь меня, Тяжёлая Рукане дрогнул? В руинах!
— Я не всё понялТы поэтому отправил его со мной? Чтобы посмотреть, — запинаясь, произнёс сможет ли Бальдр. — Думаю, там было множество сил. Я уловил вонь малефикарума от бури. Должно быть, это были образы Архиврага, но не только они. Остатки банд, осколки старых легионов — они были там вместе справиться с одноглазым предателем. Моря кипели, пламя охватывало горы. Я видел... может, я видел, как Мидгардия врезалась в солнце. Я видел, как это произошло: вергельд для всей системы. А потом, когда всё случилось, я видел, как чёрные корабли спускаются на планету: они приземлились прямо на лёд, и их внутренности раскрылись. Я видел, как племена строем шли в эти корабли. этим?
Гуннлаугур поднял бровь, испытал искреннее удивление. — НикогдаДумаешь, что я бы так поступил? Нет. ОбманТо существо нужно было убрать, вот и всё обман.
— И этого существа тоже.Так что же оно там делало?
— Мы были здесьУ нас было не очень много времени для разговоров, — сыронизировал Ольгейр. — Бальдр может знать больше.
— Бежали по этому угасающему следуОни повсюду, не взвидя светаваранги. Старые легионы. Как кислотные пауки, выползшие из гнезда. И ради чегоЗнаешь, что я думаю? Ради кровной мести? Какого-нибудь средства от Я думаю, что сейчас они пользуются сложившимся коллапсом и идут туда, куда вздумается. Для этого проклятого колдовского ошейника? Тебе следовало оставить меня Ньялуне нужна причина, то существо просто было здесь, пока была возможностьобгладывало мясо на костях.
— ВыходитХочешь сказать мне что-нибудь ещё, ты даже не сомневалсяТяжёлая Рука?— спросил Гуннлаугур.
— Тебе действительно стоит поговорить с Бальдром, — сказал наконец Ольгейр стряхнул кровь с топора: . — И, то существо... рассказало ему кое-что. О Фенрисе. О идущих там сражениях.
— Я с самого начала сомневался и говорил Гуннлаугуру, что ты заразишь нас всех. И когда вернулся с Кефы, то повторил то же самое. Меня не отпускали опасения. Для меня важна чистота. Важно, что мы отличаемся от этого... существа. До падения ещё далеко, брат. Мы все знаем, как далекоСражениях.
Раскалыватель Черепов покачал головой. — ЗначитА потом каким-то образом очутилось здесь, наверноевыискивая топливо на случайном городе-вышке? Да брось. Они лжецы, ты был правбрат.
— Э, да какое Именно это теперь имеет значение? — Ольгейр накинул на плечи шкуру. — Мы все дали клятву, я и на этом всё закончилось. Боги, кончай ныть, нам хватило этого от Гирфалькона, когда тот вернулся; он-то, по крайней мере, всё перерос. Решения приняты. Мы их поддерживаемсказал Бальдру.
— Фенрис разорили. Вот где нам следует бытьНо тебя самого это не успокоило.
— Так что ты ему скажешь?Рано или поздно нам придётся вернуться, — сказал Ольгейр.
— Мы сделали, как он просил, — ответил Ольгейр, направляясь к выходу. — Больше Как и сказать нечегопланировалось.
— Итак, ты получил достаточно? Убил того, кого хотел, закончил охоту?
— Нацелить все орудия на атакующих противниковНеплохая поездка, — приказал Ёрундур. — Я хочу, чтобы на фрегате знали, что мы с ними заодносказал Космический Волк.
После встречи Бъяргборн задержался, выполняя обязанности на командном мостике — К огневому прочёсыванию готовыв основном, устранял беспорядок, который устроила Суака. Ёрундур ничего не сказал по этому поводу. В обязанности Бъяргборна входил не только присмотр за ней, как и за остальными, повелитель! — крикнул офицер связи артиллериино именно он замыкал цепочку командования, по крайней мере основного состава человеческого экипажа. Рано или поздно этот вопрос придётся поднять.Может были какие-то признаки, которые он упустил? Сколько ещё людей из старой команды корсара могут сломается под давлением? Можно ли по-прежнему доверять кому-либо из них?
Бъяргборн поклонился. — Что с поверхности? Есть хоть что-нибудь?Просто рад видеть вас живым, повелитель.
— Если они передали нам сообщениеНе знаю. — Бъяргборн тут же почувствовала, пока наши авгуры «ослепли»как к нему возвращается чувство вины, то оно потеряноострое чувство неудачи. Я пытался отследить стаю— Моя команда обыскивает её каюту, но все буровые вышки в огнея не думаю, что они что-то найдут. Если это была моя вина, повсюду отражающие экраны…то…
— Мне не нужны оправданияАа, просто дай любые данныезабудь. — Хафлои обработал последнюю рану каким-то антисептиком, которые у тебя естьзатем согнул руку, проверяя швы.
— Тогда включаю видеопередачу с шлема варангиОни не со льдов. Ты же понимаешь, что я имею в виду? Не такие, — сказал Бъяргборнкак мы. Они слабые. Гуннлаугур это знает. — Всего несколько секундТы проделал чертовски хорошую работу, зафиксированных автосканерамипридав им форму, прежде чем те отключилисьи он этого не забудет.
— Покажите мне линкор поближеЭто пройдёт, командир ривена, — приказал сказал Кровавый Коготь. — Я собираюсь поговорить с Раскалывателем Черепов. Если ондобился там того, чего хотел, мы отправимся домой раньше, чем ты думаешь. Думаю, что это наша последняя прогулка по этой ржавой посудине.
Бъяргборн подчинилсясмотрел космодесантнику вслед. Затем он огляделся вокруг, переместив ряд тактических изображений «Непорочного предназначения» на экраны тронатолпу кэрлов и не фенрисцев, столпившихся в безвкусно отдельной палате, в которой было больше украшений, чем полезных медицинских функций.
— Абсолютная неподвижностьТак или иначе, это может оказаться правдой, — сказал Ёрундур, обращаясь то ли к самому он себе, то ли прежде чем пошевелиться и вернуться к Бъяргборнуработе. — Ты бы стал сохранять эту позицию во что бы то ни стало, командир ривена?
— Скажи имИтак, чтобы убиралисьэто оказалось не тем, чего мы ожидали, — сказал Варанги. — Да, там был список. Список братьев нашего ордена и все они были отмечены как цели для убийства. Да, наши враги сумели достичь каких-то результатов. Им всемНо всё это был плодом безумия, сейчас жеа не чёткого замысла.
— ЩенокЭто продолжалось десятилетиями, я очень надеюсь— продолжал Гуннлаугур. — Со времён Вторжения глупцов. Помните эту битву из саг? Я до сих пор помню, как остальные смеялись над ней в Зале Огня. Я всегда думал, что ты это слышишьпустой смех. Если ты ещё на этой штуке, если ты ещё живНикто не вышел бы из подобного с честью. Рад, выкинь Клэйва из головыта история произошла до меня.
— Да. Всего лишь один униженный нами человек, готовый жертвовать собственными людьми ради мести. Вот кого мы убили на Ояде. Возможно, он производил большее впечатление, когда управлял флотом, но мы нашли лишь замкнутого в собственной горечи демагога. Убить его было всё равно что ты должен сделать…прикончить больную собаку.
— Кардинал действовал без поддержки Церкви, — добавил Ингвар. — Экклезиархия в этом не участвовала, во всяком случае осознанно. Он действовал в одиночку. Как только Церковь поняла, что Кираст всё ещё в строю, то сама захотела с ним покончить.
— Итак, милостивый государь, А кто будет этим заниматься? Возразил Гуннлаугур. — сказал КлэйвЖертвами нападения стали только те, решив завести разговоркто был командиром во время Вторжения глупцов, чтобы отвлечь Орквемондаа оно произошло сто четырнадцать лет назад. — Вам позволено рассказатьКак думаешь, что натворил этот человексколько воинов из разных стай прожили бы так долго? Должно бытьЧёрт, что-то серьёзноеда мы теряли гораздо больше воинов в одиночных сражениях и никогда не задумывались о том, раз вы отправились за ним через полсекторакак все они погибли.
— Честно говоря, мне бы Поверить не хотелось здесь находиться. По слухам, миры по всему Империуму опадают, как листья зимой. Орудия этого корабля нужно нацелить на крепость, которую мы ещё, быть можетмогу, сумеем удержать— сказал Ольгейр.— Как они вообще составили этот список?
— И всё же. Закон есть законСообщения передавались на боевом канте, и я несу ответственность за его соблюдение. Кираст давным-давно потерял здравый смысл, и на его совести — смерть многих верных душсказал Бальдр.
— Кираст был ревностнымНо не всё они понял правильно, — сказал кардиналГуннлаугур. — Он проявлял слишком много рвения — ноНекоторые данные были просто догадками. Я нашёл в свитках упоминание о Свенгаре Сломанном Топоре. Согласно записям, прошу заметить, не убили его тридцать лет назад во имя истинывремя совместной кампании в системе Артаф-Ро. Не знаю, не похвальногодействительно ли его убили там. НетНо я точно знаю, Кираст так и что Свенгар не понял, что преследование ереси мог быть участником Вторжения глупцов — это многолетний кропотливый трудон тогда ещё даже не родился. Поспешно вынесенные приговоры без оглядки на Так что, возможно, они неправильно перевели какое-тосообщение, чьи дома будут сожженыили перепутали имя, ставят под угрозу сами основы нашего орденаили кому-то из клерков их Администратума просто нужно было что-то добавить в отчёт. Он пресекал любой намёк на отклонение от нормыНе знаю. Но не думайте, к чему бы это ни привелочто мы имеем дело со всемогущими комбинаторами. Это был лишь сломленный человек, и не прислушивался ни к чьим советам. Иразрушивший собственное будущее, когда Кираст прослышаллишь для того, что чтобы наброситься на ледяном мире Фенрис якобы практикуются запрещённые обычаиврага, то начал расследованиекоторый едва знал о его существовании. Сброд. Токсичный, недалёкий сброд.
— Он не мог его не начатьПочти, — сказал Ингвар. Кираст ничего не мог с собой поделать, хотя это с самого начала было дурацкой затеей, обречённой на провал— Ояда была единственной действующей базой. Волки не уступаютНа этой планете находился их последний запас воинов, не смиряются и не прощаютсохранённый для последнего имени. Когда он продолжил упорствоватьЕсли бы мы добрались туда на несколько дней раньше, то потерял свои корабли и агентов. И всё же Кираст не сдавался. Он и в самом деле воображал, будто скрутит застали бы их в бараний рог. Каким-то образом, — и это правда впечатляет, на месте — он собрал флотвоеннослужащих гарнизонов системы Милитарум, состоящий из трёх отдельных орденов сороритас, в дополнение к силам, которые объединил под своим именем. И развязал войнудислоцированных для защиты буровых установок.
— Он вступил в войну с орденом Первого основанияОсталось всего одно имя, — сказал Ингвар. Если это не безумие, то я уж и не знаю— Чёрная Грива, как ещё это назватьГрозовой Кулак.
— Если бы на этом всё закончилось, — продолжил Орквемонд, — он потерял бы свою репутацию, не более того. После трёх недель ожесточённых боёв, в ходе которых силам Церкви был нанесён ужасный ущерб, Кираст совершил побег. Если верить официальной истории, то после этого он и вовсе покинул Экклезиархию, лишившись положения и привилегий, став умудрённым, но гораздо более слабым человекомКто? спросил Хафлои.
— Однако ясно же, что это неправдаСтарый ярл Берек? — спросил Ольгейр.
— ГоворятКак я и сказал, — взял слово Гуннлаугур с тех пор он работает в церковных структурах. Вот почему нам потребовалось так много времени, чтобы его найти. Большинство из тех, кто всё ещё принимал его приказы, совершенно не в курсе этой истории. Они видели знак кардинала кислой ухмылкой на пергаменте — и делали то, что он им велеллице. Даже когда мы сами начали расследовать дело Кираста, то на каждом шагу натыкались на препятствия — ни имена, ни цепи командования не разглашались. Оперативники не знали имён или званий тех, кому подчинялись, они знали лишь место назначения для своих материалов. Даже когда дело доходило до применения инструментов, они продолжали настаивать, что ничего не знали. Никто никогда не говорил, что Кираст был простаком. Только то, что он был маньякомНедалёкий сброд.
— И всё же ради чего? Берек участвовал в битве в 886 году, — спросил Клэйвсказал Гуннлаугур. — Всё Я помню, как он рассказывал об этом в Зале Огня, когда я был Кровавым Когтем. Хьортур тоже был там, до того, как стал Волчьим Гвардейцем. Это было частью целого изложения саг, и они не зацикливались на этом сражении, но не могли просто его проигнорировать. Помню, я подумал, что «Громовой кулак», должно быть, каким-то образом сыграл важную роль в обороне. Возможно, это?было одной из причин, по которой его сделали Волчьим лордом. Я не знаю. Думаю, он предпочёл бы, чтобы его запомнили за что-то другое.
— НоНет, милостивый государь— твёрдо ответил Ингвар.— Тело ярла нашли.. Волки. Они жеИ мы знаем, кто его убил — Рагнар слышал хвастовство из уст самого убийцы, и за его смерть отомстили открыто, без сомнения... радикалывоин с воином.
— МожетЗначит, и так. Я и сам не испытываю к космодесантникам тёплых чувствони охотятся за Рагнаром, независимо от их породы— сказал Бальдр. Но они — творения Императора, освящённые святым каноном, и никто из нас Снова ошибка — Во время Вторжения Молодой Король ещё не обладает властью, чтобы отменять то, что создал Он. Насколько мне известно, появился на Фенрисе могут найти пристанище чудовища, выходящие за рамки разумного, но пока мы не получим законных указаний от самого Тронного мира, освящённых и проверенных высшей властью, его обитателей трогать нельзясвет.
— Тогда Но у них с Громовым Кулаком одно имя, — сказал Гуннлаугур. — Которое звучит как вы всё что-то, что могло попасть в переговорные сообщения во время штурма. Это совпадение всегда казалось мне удивительным — что имя, которое Волчий Лорд получил из-за бионики совпадает с родовым именем его преемника. Возможно, это узналисудьба, но что об этом мог знать Кираст?Всё, что у него было, это боевой кант, и ему пришлось примерять эту информацию на Орден в его нынешнем виде. К тому времени, когда в списке появилось имя Громовой Кулак, Берек был уже мёртв на протяжении многих лет, возможно Кираст специально приберёг напоследок имя, которое ненавидел больше всего, имя, которое к тому времени уже принадлежало другому.
Ёрундур откинулся на спинку трона. — С трудом. Он неплохо заметал следы. Несколько стационарных объектов, которые контролировала его клика, были опустошены, как только мы узнали об их существовании. Поскольку текущая война становилась всё ожесточённее, он, должно Ты можешь быть, разослал сотни своих людей прочёсывать всё вокруг, чтобы его приказы стало невозможно отследить, и усердно работая, чтобы в суматохе битвы не выплыло тоэтом уверен? Похоже, что Кираст старался сохранить в тайне. Но он командовал целыми армиями, исповедник. Даже в таком огромном Империуме, как наш, даже при таком количестве глаз повсюду подобные вещи не так-то просто скрыватьу них одна ошибка идёт за другой.
— Что случилось? В открытом бою, может быть, — ответил Ингвар. — спросил КлэйвНо охотники так не действуют. Они будут рядом, обращаясь сражаться с тобой бок о бок. Вы знаете, как это бывает, когда что-то начинается. Связь прерывается, приказы забываются. Любой воин может оказаться сам по себе и именно в основном к самому себетот момент они и нанесут удар, внезапно, ноточно в цель, уже направляясь обратно которая к своему командному трону, Орквемонд в последний раз взглянул на исповедникаэтому не готова.
— Боюсь, что время вышлоОни хороши, — ответил кардинал, и в его голосе слышалось разочарованиепредупредил Гуннлаугур. — Мои войска Мы уже прочувствовали это на поверхности сообщаютсебе. При наличии укрытия и элемента неожиданности охотники представляют опасность. Кираст знал, что сопротивление оказалось сильнееего время на исходе и поставил всё, чем ожидалосьчто у него было, и что прямо сейчас они подвергаются нападению вражеских частей. Для эвакуации потребуется больше времени или больше высадокна эту миссию, но оба варианта для меня неприемлемыфинальную часть своей долгой игры.
— Мы сделали всё, что моглиРагнара сейчас нет на Фенрисе, — мрачно тихо сказал кардинал. — Похоже, вы упустили шанс лично повстречаться с Кирастом, исповедник, но, по крайней мере, сможете наблюдать за окончательным подавлением его мятежа; возможно, это принесёт некоторое удовлетворениеБальдр.
— Другого выхода нетИ откуда тебе это знать? — спросил Клэйв, стараясь, чтобы у него в голосе прозвучало больше разочарования, чем облегченияХафлои.
— Ни в коем случаеОттуда, — ответил Орквемонд, открывая защитный кожух на панели и подготавливая средства управления огнём. — Всё закончится сейчасчто эта война поглотила Фенрис.
Лицо Бальдра, как это часто бывало, исказилось от боли. Он не поднимал взгляда, продолжая смотреть в камень.
— Расскажи нам Именно туда были отправлены войска, — пояснил Гуннлаугур. — Это самый последний пункт в записях и последняя информация, собранная агентами Кираста перед роспуском «Фалкрама». Мы знаем, как с этого момента всёбудет идти — приказы уже отданы, взятки выплачены, а доводы высказаны. Охотники оказываются там, где сражаются Черногривые, и когда настанет момент, будет спущен курок. Кирасту не нужно было присутствовать там лично — проговорил Гуннлаугур хриплым от сдерживаемой ярости голосомему лишь нужно было расставить все по своим местам.
— Я нож в вашем бокуЭти корабли нас опережают, — выкрикнул Кирастсказал Ёрундур. — Кара за ваши многочисленные грехи! Скрытый шипМаршруты уже проложены. Ты правда думаешь, разрывающий вашу плоть!что мы сможем их догнать?
— Ты приказал убить Хьортура Кровавого КлыкаМы можем поймать всё, что угодно, — сказал Гуннлаугур.
— Хьортур Агейр Хват по прозвищу «Кровавый Клык»Варп колеблется, волчий гвардеец. Он умер благодаря мне— с сомнением произнёс Хафлои.
— И другие члены ОрденаЕго всё ещё можно прочитать, — сказал Бальдр. — Ван Клиис хороша.
Хафлои повернулся к Бальдру. — ДаА что тогда делать с тобой? Мы сказали, — множество другихчто не вернёмся, пока не найдём обе наши цели.
— Зачем?Мы не собираемся возвращаться, — спокойно ответил Бальдр. — Мы продолжаем идти. Это всего лишь ещё один шаг на этом пути.
— Да затемВаранги, ты видел то же, что вы и мы, — устало сказал Ольгейр. — Независимо от размеров все заслуживаете смерти! Понимаете? Все выфлоты движутся в одном направлении. Я-то знаюЭто не драка, подобная той, в которую мы только что вы творите на этом вашем адском мирепопали — это катаклизм, о котором жрецы твердят уже много лет. Уж я-то знаюЕсли мы пойдём туда, что вещают ваши шаманы и какая ересь бродит по смрадной лачугеесли мы вообще доберёмся туда, которую вы называете Гороймы станем камешком среди оползня. У меня ушла целая жизнь, чтобы всё это выяснитьВ настоящем сражении наш корабль продержаться несколько мгновений. И когда я рассказал об этом другим, они были потрясены. Все говорили одно и то же: «Да как за это можно терпеть? Почему время мы сжигаем местечковых еретиков из отстойников городовкаким-ульевто образом должны найти полки Кираста, когда у всех живыми высадится на виду — целая развращённая планета?» Иповерхность и уничтожить скрытых убийц прежде, знаетечем находящиеся в зоне боевых действий имперские силы, я никогда не ведалво главе с Рагнаром, что разорвут нас на это ответить. В конце концов, когда оправдания заканчиваются, наступает время действовать. Поэтому давным-давно я пришёл на ваш мирчасти как предателей.
Ингвар вслушивался не только в сами слова, но и в то, что этот человек в них вкладывал. Кираст никак на это не реагировал — он действительно верил, что игра окончена, что он уже победилулыбнулся. Глаза кардинала блестели — слишком ярко. И всё-таки за этой безумной бравадой скрывались остатки страха, глубоко запрятанные крупицы чего-тоДа, чему ещё предстояло проявитьсятаков наш план.
Ёрундур покачал головой. — Вначале, — продолжал Кираст, с трудом выговаривая слова, — у меня был лишь представительский флот, как и предусматривал протокол. Для большинства миров этого вполне достаточно. Я бы высадился на планету вместе со свитой, и мы бы немного осмотрелись. Может, впоследствии мы бы ушли с чувством удовлетворения. Но вы ведь не могли допустить даже этого, да? Вы так жаждали битвы, так гордились своей ложной святостью, что мои агенты вернулись ко мне в капсулах для трупов. Я понял послание. Что вы выше любой власти, даже той, которая выступает от имени самого имперского культа. Бестактность. Невежливость. И глупость! Такие штучки могут сработать в ваших отсталых, глухих трясинах, но в более цивилизованном мире они не подействуют. Поэтому нам пришлось явиться сноваБезумие.
— Согласен, — сказал Гуннлаугур посмотрел на Ингвара. — Но такова необходимость. Вы все знаете, чего стоит Молодой Король. Вы знаете, как высоко ценят его готи. Кираст действовал в своих интересах, но более могущественный враг не постесняется воспользоваться его несбыточными грёзами. Мы должны попытаться.
— «Вторжение дураков»Значит этот совет собрали не для обсуждения, — сказал Раскалыватель ЧереповОльгейр. — У тебя уже есть решение и ты хочешь, чтобы мы его приняли.
— Похоже на тоМожешь высказать своё мнение, Тяжёлая Рука, — сказал Гуннлаугур. — Я его выслушаю.
— Я голосую за то, чтобы двигаться дальше, — настойчиво произнёс Ингвар посмотрел . — Мы рисковали всем, чтобы напасть на Кираста этот след. Мы не можем свернуть в упор:сторону сейчас, как всё только начало прояснятся.
— Это произошло в 886 году по вашему календарюВерно, верно?— согласился Бальдр. — Судьба вела нас туда с тех пор, как мы покинули Фенрис на «''Ундрайдере''». Теперь, когда мы знаем правду, мы должны быть там.
Хафлои рассмеялся. — Так вот как вы Да, и это называете? Хабудет настоящая битва, достойная того, чтобы нацарапать её на твоей могильной плите. УдивительноВ чем дело, что вы вообще ведёте записи.старина? Уклоняешься от настоящего боя?
Ольгейр бросил на брата предупреждающий взгляд, но следующим заговорил Ёрундур. — Мы многое помнимЕсли мы это и сделаем, то сделаем быстро, — сказал ГуннлаугурСтарый Пёс с как всегда мрачным лицом, явно прикидывая в голове шансы. — Это была никчёмная войнушка. Никто Тяжёлая Рука прав — этот корабль долго не испытал радости от участия протянет в нейсерьёзной схватке. Нам придётся использовать галеон, чтобы добраться до места высадки, затем вылететь на «Вуоко», положившись на скорость и удачу, которые помогут нам преодолеть орбитальный барьер смерти.
Ингвар кивнул. — Нет«''Хлаупнир''», не помнятвозможно, продержится ещё немного. Бъяргборн и больше ничего не испытывают! — рассмеялся Кирастверные нам люди заслуживают шанса на то, чтобы спастись, если выйдите им воспользоваться. — ПотомуОстальная команда… что ж, что они все умерлиуже доказали свою сомнительную ценность.
— Сколько? Я никогда не отказывался от возможности взять в руки клинок, — спросил Ингварсказал Космический Волк. — И готов проломить череп любому, кто скажет обратное, независимо от того, является он частью стаи или нет. Если у меня снова появляется возможность предстать перед Рагнаром в качестве воина его отряда, не знающего стыда, то я ею воспользуюсь. Я готов пересечь Преисподнюю, чтобы оказаться там.
— Быть такого Ты отдаёшь приказы. Мы им следуем. Таков порядок вещей, и я на него не жалуюсь. Но когда всё кончится и если к тому времени кто-то из нас останется в живых, я не можетстану делать вид, — возразил Гуннлаугурчто не хочу всё это закончить.
Говоря это, он ни разу не взглянул на Бальдра. — Да ну? Ты чтоМы часть великой роты, если они примут нас обратно. Наше место в курсе насчёт судьбы каждого из твоих братьев? этой Стае.
Сказав это Раскалыватель Черепов повернулся к остальным. — Космодесантники погибают сплошь и рядомТеперь мы знаем, чем всё кончится. Вот в чём загвоздкаТак лучше. Вы всегда с кемЕсли мы погибнет, то погибнем, являясь частью чего-то воюетеважного. А выживем, несётесь из одного мира то будем вечно рассказывать об этом деянии в другой. Думаю, что для вас настали тяжёлые временаЗале Огня. Кроме того, вы никогда не отказываетесь от возможности пролить кровь. И это Чего ещё одна слабость. мы можем желать?
— Так как, по-твоему, погиб Хьортур? В бою с зеленокожими? Да уж, всё выглядело именно будет так, вот только тамхватит разговоров, рядом с ним, были мы— сказал он. — Мы запускаем двигатели и отправляемся к Вратам Хельвинтер. И поэтому ты никогда не задумывался, сколько сотен твоих сородичей погибли от рук зеленокожих за прошедшие столетия? Можешь их сосчитать?
Ингвар криво усмехнулся. — Не могло же всё Когда я отведал паскудного имперского пива. И подумал, что это делаться втайнесделало меня мудрее Ульрика.
— Это Нам всем было невероятно трудно, — признал Кираст. — Весь аппарат был не в курсе относительно истинной целибы полезно бывать во внешнем мир. Приказы отдавались без указания источника, записи защищали или уничтожали, целые полки солдат оставались в неведении. Но вы забываете, что единственное, что в этом Империуме умеют делать мастерски, — выполнять приказы. Я хорошо усвоил это в своей прошлой жизни: можно приказать священнику отрубить собственную руку, и если у тебя есть соответствующие полномочия, он так и сделает. Мы не допускаем вопросы, превращая сомнение в преступлениеВозможно тогда мы бы смогли лучше понять, — и таким образом подготавливаем почву для подобной скрытой работыпочему подобное продолжает происходить.
— Даже если и такПусть ненавидят, — сказал Гуннлаугур. — Нас не так-то просто убитьлишь бы боялись.
— Нет! Вас ''чертовски непросто'' убить, каждого Одно из вас! Мне пришлось потратить всё своё состояние, чтобы создать армию, способную на это. Когда-то я мог пересчитывать находящиеся в моем распоряжении планеты, как иные люди пересчитывают продовольственные карточки. Теперь же их не осталось, всё потрачено. Может быть, по пути сюда вам попался кто-нибудь из моих охотников. Отличные, верновысказываний твоего ультрадесантника? Настолько, насколько я мог их подготовить. Конечно же, они всё равно гибнут. Но даже если уничтожить сотню, всего одного хватит, чтобы подобраться достаточно близко. Именно затем я и создал свои подразделения: чтобы подобраться достаточно близко.
— Адский мир!Я не шутил. Это принимает нелепый оборот. Хьортур никогда бы этого не признал, он бы сказал: «Убейте их всех», — Но мы находимся на краю гибели, а Империум продолжение находить способы как навредить Ордену. Однажды кто-нибудь подсчитает, как много структуру мы вывели из себя, и начнёт задаваться вопросом, они ли в этом виноваты. Может быть, дело в нас.
Ингвар пожал плечами. — Ты же Тёмный Ангел, с которым я служил, никогда не ступал на негоупускал возможности скачать мне, что однажды нас уничтожат.
— Тогда что же вы скрываете? Зачем держать его в тениВы с ним когда-нибудь дрались?
— Мы не скрываемся, — с тихим презрением произнёс Ингвар. — Где бы ни шла битва, мы всегда там. Мы не просим понимания, не говоря уже о приязни, мы просим одного: чтобы наши владения оставались у нас в рукахНесколько раз был близок к этому.
Гуннлаугур выглядел удручённым. — Есть лишь Его владения! Вот в чём урок! Вы пичкаете друг друга своими побасёнкамиЖаль, корчите из себя героев собственных занудных саг и никогда что не ''оглядываетесь''. Вы никогда не рассматриваете то, во что верите, что делаетепроломил ему башку. Какой вообще смысл сохранять Империум, если его сердце прогнило? Нет! Вас всех следует ''вырезать''! Будь у меня силы, я бы сделал это сам!
— Как бы то ни было, я нанёс удар. Скромный, по сути, но всё-таки удар. Я победил вас. Я победил!Что заставило тебя изменить мнение?
— И всё же мы выстоялиМожет, — сказал Ингвар. — Ты напрасно потратил время, кардинал. Фенрис не изменился. Орден продолжает сражатьсяи так.
Гуннлаугур задумался над этим. — Ты Как я и впрямь уверен в этом, что ли? сказал. Нам было бы полезно повторить твой выход во внешний мир.
— Отойди от негоВ то время я не был уверен в том, — сказал Гуннлаугур, поднимая болтерчто об этом думаю.
— Уходи, Бута, — прохрипел Кираст. — Дай им исполнить то, зачем они пришли. Они понимают только это. Полагаю, я дал им все основания для гневаВсё с самого начала к этому шло.
При этих словах выражение лица Гуннлаугура омрачилось. — Я догадывался, что однажды кто-то из вас доберётся до меняЕщё одна загадка, — сказал КирастРаскалыватель Черепов. — Какое счастьеМы ни на шаг не приблизились к его исцелению. А на что я рассчитывал, что это случилось сейчасмы мы врежемся в Древо Жизни, которое только и ждёт, когда всё уже…мы сорвём с него плоды? Серый Охотники покачал покрытой шрамами головой. — Нам нужно решить этот вопрос перед тем, как вернёмся.
— Стой, — сказал Гуннлаугур, поднимая рукуСамый сильный яд может стать самым действенным лекарством. — Ты приняла тот же яд?
— Какова твоя роль в этом?Нет. Просто слабая надежда.
Часы перетекали в дни. Один этап сменялся другим и каждый из них проходил без серьёзных происшествий. Корабельные кузни продолжали работать, ремонтируя оружие и делая все возможное, чтобы подлатать броню Космических Волков. Раненые члены экипажа поправились и возвращались к работе.
И вот в последний момент возможность представиласьэто было правдой. Приближающийся лазерный залп ударил по линкору в пятистах ярдах впереди; выстрел пробил повреждённый сектор пустотного щита Хотя и глубоко вонзился в корпус за ним. Твёрдые плиты разлетелись в стороны, сорванные со своих креплений внутренними взрывами. Хафлои немедленно бросился в брешь, ныряя в эпицентр взрыва и до упора выжимая рычаги управления. Обзорные экраны, охваченные огненным штормом, приобрели дикий янтарночем-красный цвет, пока капсула не остановилась с трескомто странным, застряв принимая в крошащихся остатках полуразрушенной секции переборкирасчёт нынешние обстоятельства.
— СкитьяКаждый переход, — выдохнул наконец молодой космодесантник и прислушалсякоторый мы совершали после Фенриса, был тяжёлым.
— Я выиграл для стаи немного времени, — на бегу сообщил он Ёрундуру по воксу, не без удовлетворения слушая, как позади одна за другой взрываются линии подачи энергии. — Но на этом всё — скажи им, чтобы убирались оттуда, и убирались ''немедленно''И вы хотите ускориться.
— Я мог бы помочь тебе с этим.
Бальдр пожал плечами. — Не получается вызвать Гуннлаугура, — задыхаясь, пробормотал бегущий рядом Ольгейр, перепрыгивая через три ступеньки за разКак знаешь. Но не сбавляй темп. Гуннлаугур хочет, чтобы добежать до трапов на посадочные площадки. — Думаюмы были там раньше, у Старого Пса тожечем прибудет какой-либо другой корабль с Ояды.
— Варанги! — позвал Ольгейр. — Новость от Ёрундура! Он.Да.И если ты доставишь нас туда вовремя, то сослужишь службу, превышающую все мыслимые рамки.
Ван Клиис искоса улыбнулась ему. — ЗнаюМоя последняя работа, — крикнул в ответ Раскалыватель Черепов. — С нами только что тоже связались. Кажетсяда? Прежде чем эта плавучая гробница окончательно развалиться на куски? Думаю, времени в обрезда.
— Может быть. А может и нет. Бальдр повернулся и последовал за вожаком стаи; уже вчетвером они направились обратно к восточным галереям буровой установки по тому же маршрутунаклонился ближе. — Это произойдёт быстро. Возможно, мы все будем уничтожены в первые несколько мгновений, что и преждено для эвакуации подготавливают внутрисистемный корабль. И сразу же вслед за этим командную рубку над ними сотрясли взрывыЗнаешь, где он находится? Как только мы прорвём завесу, превратив бронестекло спускался в облака крутящихся кристалликовангар.
— Он видел подобное быстрый и маленький. У командира ривена есть приказ взять с собой фенрисскую команду и ещё нескольких человек, которые ему преданно служили. Больше людей он взять не сможет. У шаттла ограниченные возможности в других мирах и зналварп-перелётах, но если повезёт, их окажется достаточно, чем оно вызваночтобы вытащить вас за пределы системы.
Бальдр пожал плечами. — Ты прикончил предателя?Для начала тебе придётся выжить.
— Тяжёлая Рука прикончил, — буркнул он. — Не без помощиЕсть достойные целей помимо выживания.
— Что он там делал?И другие опасности, кроме смерти.
— Да кто его знает, — ответил БальдрКроме моих платьев. — Больше ничего не сделаетИ шкатулки с драгоценностями из Гиперии.
— У Я постараюсь провести нас ничего максимально близко. Несмотря на всё это бурение, настолько близко, насколько это возможно. Я сделаю это для тебя, хотя не выйдет, верно? — пробормотал Бальдр; эти слова вырвались сами собойсделала бы для того старика. Я дам вам все шансы.
— Справимся, чёрт побери, — прорычал в ответ ИнгварЗнаю. — Хватит пялиться вверх, прибавь-ка шагуСпасибо.
— И да пребудет Его око со всеми нами.
Бальдр серьёзно кивнул и повернулся в сторону выхода. — Что случилось? — спросил Клэйв; он ожидал, что вот-вот случится толчок от активации орбитальных лазеровТакова необходимость, а за ним — столпы энергии, пронзающие облака внизу. Вместо этого на командном мостике царил шум и гам: слуги перекрикивали друг друга, а в транспортных трубах гремели новые контейнеры с приказалисказал Космический Волк.
— Мне бы хотелось, чтобы астропат прочитала это, — сказал Ёрундур в последний раз перед тем, как они прорвут завесу. — Только это. Что происходит? — спросил он-нибудь, что могло бы подсказать нам, с чем мы столкнёмся.
— Ты ещё кто такойДа. Тем не менее, чёрт возьми?мы можем сделать предположение.
— ЧтоВсе готовы, — сказал Гуннлаугур. — Я и Гирфалькон возьмём на себя мостик. Фъольнир проведёт авгурное сканирование, чтобы найти нужные нам транспортники. Ольгейр подключится к коммуникационной сети Ордена, если у нас всё ещё остался доступ к ней, чтобы узнать местонахождение отряда Рагнара. Затем, как только появится хотя-то нарушило подачу питания бы минимальная связь, мы все вместе сядем на лазеры«''Вуоко''». Мы меняем маршрут подачи энергииВ это время ты и Щенок будете охранять ангар и убедитесь, но это непростая операциячто «''Хлаупнир''» и «Громовые ястребы» подготовлены к эвакуации, и все кэрлы тоже.
— «Что-то»? Что?Нам не удастся долго водить за нос остальную часть команды, — сказал Ёрундур.
— Никто не знаетМы всё устроим. ПростоКогда вырвемся в пустоту, ты будешь пилотировать «''Вуоко''».Если повезёт, к тому времени у нас как минимум будет геолокатор, за которым можно будет следовать.. что-тоЕсли же этого не будет, придётся полагаться на наши лучшие предположения.
— Какие корабли поблизости от нас? — спросил КлэйвНемного. Размером с Терру, атмосфера стандартная, гравитация стандартная. Говорят, это величайшая планета-крепость в галактике.
— Не понимаюИ мы не знаем, как..в каком состоянии будет Кадия.
Гуннлаугур сжал кулаки, а затем расслабил их, словно готовясь схватился за молот. — Мы не знаем, что напало на это мир, знаем лишь то, что для встречи этого противника были мобилизованы все силы начиная отсюда и до самого Мира-очага<ref>Мир-очаг — Отвечай так Космические Волки называют Терру.</ref>. Нам неизвестно, зачем туда отправили Рагнара. Мы не знаем, кто ещё отправился на вопросКадию. Черт возьми, чёрт поберимы много чего не знаем. Какие корабли находятся в нашей зоне поражения?
Гуннлаугур фыркнул, издав смешок. — Что это за корабль?Должно быть ты бываешь в разных зонах боевых действий.
— НеизвестноУ нас только одна задача. Но этот корабль помог в обороне «Праведности действий», поэтому его оставили в покое, а больше данных я не могу получить. — Оператор пожала плечами. — Похоже на кучу старого корсарского хлама. Они отказываются отвечать на запросыИ это всё упрощает.
— Это ''не'' союзник! Милостью Тронато, наведитесь на него!к чему стоит стремиться, Раскалыватель Черепов.
Гуннлаугур рассмеялся тихим, самодовольным смехом. — Довольно! — рявкнул кардиналВы слушаете саги, и все они говорят вам только о том, что в былые времена всё было гораздо серьёзнее. Примарх ходил среди нас, свет Императора всё ещё сиял. Я хочу думать, что саги ошибаются. — Никогда Я хочу думать, что никогда прежде не указывай мнебыло более грандиозных битв, чем эти, и что делать мы — мы сталкиваемся с самыми тяжёлыми испытаниями, которые когда-либо выпадали на моём собственном мостикедолю человечества. И когда мои битвы окончатся, и я, наконец, отправлюсь к Всеотцу, или я наплюю на звания и прикажу выбросить тебя хочу с высоко поднятой головой смотреть в шлюзглаза умершим фенрисцам, чувствуя себя к ним причастным.
Гуннлаугур рассмеялся. — Когда мы туда доберёмся, тебе понравится, — Время практически вышло. Главный артиллеристсказал Варанги, что там вставая с основным орудиямитрона. — Когда мы прибудем в систему?
— Восстановление неминуемоХорошо. Проведу ещё один бой с Тяжёлой Рукой. Не засиживайся за изучением векторов, хочу, повелитель. Выполняются завершающие переключения соединенийчтобы ты хотя бы немного отдохнул, после чего вы сможете открывать огонь по своему усмотрениюпрежде чем всё начнётся.
— Как только получишь разрешение на ведение огня, доложишь мнеЯ буду готов. Выяснили что-нибудь, почему отключилась подача энергии?
— Ничего конкретного, повелительДа. Сейчас все нижние палубы заполнены корпехамиВижу, мы изолируем эту зонучто будешь.
Ингвар стоял рядом, его доспехи тоже устанавливали на место, поверхность брони была ещё больше покрыта повреждениями. Как и на теле, на доспехе со временем появлялись шрамы и дефекты, пластины покрывались вмятинами и становились шероховатыми. Доспехи Серого Охотника были темнее, старше, выветрились, как и их владелец.
Хафлои повёл плечом, позволяя слугам опустить висящий на цепях наплечник. — Она очнуласьЧто ты хотел услышать? — спросил ГуннлаугурЧто я могу думать лишь о том, и звук его шагов эхом отразился от стен окружающего их туннелячтобы покрыть себя кровью врагов? Нет. Я не знаю. Я видел множество миров. Но это… Кадия.
Он ухмыльнулся. — Без сознанияДумаешь, — ответил Ингварчто у меня проблемы со зрением. Но я знаю, тяжело и часто дышачто всё это значит. — Но живаЭтот мир нельзя терять.
— КрепкаяЭто зависит не от нас.
— Экстренный взлёт, без задержек, — прорычал он, нажимая на рычаг гермозатворов и разворачивая тронТолько если потерпим неудачу.
— Вот оноНет... — пробормотал ОльгейрТочнее, вцепившись я видел его в подлокотники тронаЗале Огня, на собраниях, как и все остальные. Я наблюдал за ним.
Ингвар вытянул руки, надевая перчатки, и позволил слугам вставить провода питания в узлы, расположенные под кожей. — Зубы РуссаЯ разговаривал с Чёрной Гривой перед уходом. Мне показалось, — спокойно сказал Бальдрчто он выглядел усталым. Может быть, потому, что я сам устал. Однако я видел, как он сражается. — Посмотри на температуру корпусаЭто то, чему стоит быть свидетелем.
— Подожди говорить «гоп»Вот и он, — рыкнул онсказал Космический Волк. — Мы ещё не перепрыгнулиКонец мира.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]