5593
правки
Изменения
м
То был мир ведьм.
Истинно так. Его несомненная порочность сверкала даже издалёка, из пустоты — его бурление и грохот дьявольских морей, пенящихся и невообразимых. То было место, где ни один смертный не смог бы выжить, не заключив запретной сделки. Даже самый хвастливый из воинов в конце концов пал бы под вездесущим там взором смерти, что закрывала путь к бегству и доказывала лживость любой болтовни о честиЭто был ведьмовской мир.
Он уставился на прочих зрителей, наблюдавших за вращением мираДа, за его ненавистным белоснежным сиянием в темнотенесомненно. Если бы он только мог протянуть руку сквозь металл корабля в пустотуДаже издалека, сомкнуть на планете пальцы и раздавить… Он бы не сомневался. Будучи ребёнкомиз пустоты, он обучался у благочестивых наставников. Он познавал вечные истины и воображалможно было увидеть очевидное разложение — кипучий, что вера одарит его могуществом. Тогда он считалневообразимый, что если верить достаточно сильнос грохочущими дьявольскими морями, то тело со временем будет становиться выше и шире; что он поднимется над вершинами шпилей и коснётся звёздни один смертный не смог бы жить в подобном мире, а после зачерпнёт их, как пригоршню пылине заключив какой-нибудь запретной сделки. Он вспомнилДаже самый бахвальный воин в конце концов мог не выдержать непрерывного внимания смерти, как глядя лишившего всякой надежды на спасение и обернуть разговоры о чести в зелёные глаза сестры Лукбы торжественно объявил ей, что его ждёт великая судьбаложь.
И она Он смотрел в обзорные экраны, непрерывно наблюдая за вращением планеты, вглядываясь в её ненавистное бело сияние на фоне темноты. Если бы он только мог протянуть руку сквозь корпус космического корабля в пустоту, обхватить этот шарик пальцами и раздавить его не ругала, то он бы так и поступил. ВероятноВ бытность свою ребёнком, дети постоянно забавляли прислужницу чем-то подобным — однако лишь самые набожныево времена обучение у благочестивых наставников, которые учили его вечным истинам, он воображал, течто вера дарует ему такую силу. Он считал, кто удерживал веру что достаточно близко сильная вера могла увеличить физическое тело и оно будет расти, становясь всё больше, всё выше, уходя за пределы шпилей, и вот, ты уже можешь протянуть руку к сердцусамим звёздам, собрав их, словно горстку пыли. Сестра игнорировала его страсть. ХотяОн вспомнил, быть можеткак смотрел в зелёные глаза сестры Лукбы и торжественно заявлял ей, она её одобрялачто обретёт великую силу.
Уверенность Она не покинула его и во взрослой жизни, которая вытеснила большую часть детских тщеславных мечтанийстала возражать. ВпрочемДети, в некотором родедолжно быть, многое оказалось правдой постоянно говорили ей нечто подобное — теперь он мог дотянуться до пустоты и собрать урожай из звёзднабожные дети, пускай и посредством космических кораблей и линейных крейсеров. Теперь стало возможным сокрушать мирыте, если под командованием оказывалось достаточное количество огневой мощикто принимал всё близко к сердцу. Железо и адамантий, лазеры и бомбы — всем этим одарила его вераЛукба не обращала внимания на эти слова. Не стоило ими пренебрегатьИли, ибо они — Его инструментыбыть может она тоже в них поверила.
Однако не все Он продолжал держаться за эту уверенность, даже когда повзрослел и позабыл большинство прочих фантазий детства. Это было правдой — можно дотянуться до звёзд и собрать их, пусть и при помощью пустотных кораблей и линейных крейсеров. Вы могли бы сокрушать целые миры создавались одинаковыми, будь у вас достаточно оружия и бронетехники. Некоторые являлись святымиЭто вещь, а некоторые которые давала вера — нечестивыми. Некоторые были слабымижелезо и адамантий, некоторые — сильными. А некоторыелазерный огонь и взрыв бомб, как этоти ими нельзя было пренебрегать, оказывались абсолютно уникальными. Мир ведьмпотому что это Его инструменты.
Он знал— Повелитель, что — сказала капитан собиралась сказатькорабля Бута Авелина, однако не понимал, почему женщина продолжала оповещать его вслух, будто он не был подключён к тем же узлам связи и не видел тех же диспозиций, передвижений боевых единиц и всепоглощающего разрушения битвывстревоженно глядя на него.
— МилордОн прищурился, — более настойчиво повторила Авелинавцепившись в подлокотники железного командного трона. Чувствуя, что слился с ним воедино, пропитанная потом мантия прилипла к металлу. От высокой обзорной арки невозможно было оторвать глаз, из-за многочисленных попаданий бронестекло треснуло, теперь напоминая серебристую паутину. Он ощутил, как палуба под сапогами снова содрогнулась. Увидел, как с крыши мостика летят обломки, с лязгом падая в отсеки сервиторов и сенсорные галереи.
Всё, чего она желала — уверенности. Он мог приказать своей подчинённой отправиться в Око УжасаПовелитель, и та повиновалась бы без колебаний — лишь бы голос господина звучал твёрдо, а взгляд источал силу. Женщина была крайне молода для занимаемой ею должности и проистекающей отсюда тяжелейшей ответственности. С другой стороны, капитанповторила Авелина, как и её господин, полагалась на веру. Вера же проявлялась в уверенности: впусти сомнение, хотя бы на миг, и все надежды рухнутэтот раз более настойчиво.
Однако именно тогда, впервые в своей жизни он ощущал в душе Ей нужно было лишь пустотуодно — уверенность. Поглощённый греховностью планетыОн мог бы приказать женщине отправиться прямиком в Око Ужаса, он впился взглядом в далёкий ледяной мири она бы выполнила этот приказ без колебаний, знаяглавное, чтобы голос и взгляд повелителя оставались несгибаемыми. Бута была невероятно молода для человека, что никогда не ступит на его поверхностькоторого возложили столько тяжёлую ответственность. Он никогда не вдохнёт его порочный воздух и не увидит легендарных гор — тех самыхС другой стороны, чтоАвелина, по слухамкак и он, Он самолично вырезал и возвёл полагалась на силу веры. А вера проявлялась в не имеющую себе равных крепостьуверенности. Если допустить сомнение, теперь осквернённую вырожденцамихотя бы на мгновение, засевшими в её залахто нельзя будет положиться вообще ни на что.
— Продолжайте наступлениеОднако отступать сейчас, — спокойно произнёс он. — Сохраняйте текущие позициипосле того как было принесено столько жертв… что ж, поддерживайте темп атаки. Задействуйте резервыэто никогда не было в его характере.
По кораблю сыпались удары— Продолжать наступление, — мягко сказал он. Авелина не отрывала от глаз от своего владыки— Удерживать занятые позиции, раскачивающегося на тронеоказывать давление. Задействовать резервы.
Воинство задействовало резервыТяжёлый штурмовой носитель «''Грех компромисса''» продолжал удерживать позицию над боевой сферой, всё ещё загруженный примерно на половину, теперь корабль окружал ореол из оборонительного лазерного огня. В море звёзд показались три крейсера Стаи пустотных истребителей кружились и пикировали, сражаясь между гигантами в цветах его личной епархии — фиолетовом клубах взрывов и золотепламени. Флагман ордена Раненого Сердца «''Наследие чистоты''» самозабвенно продвигался вперёд, с изображением чаши под шестиконечной коронойкиль корабля почернел, башни были разрушены, но орудия продолжали вести огонь. Подкрепление поддерживали девять волн «Фурий» Орден Белой Розы занял левый фланг, и небольшое количество «Громовых ястребов» Адепта Сороритас вместе с двенадцатью медлительными канонерками безликой коричневато-серой отделкиих сгруппированные корабли несли серьёзные потери. У расположенной на правом фланге эскадрильи ордена Пламенной Слезы дела обстояли лучше, но чем дольше всё это тянулось, тем больше страданий приносило.
В безумии битвы находилось и Были задействованы резервы. Три крейсера в фиолетово-золотых цветах его собственное суднособственной епархии, ядро несущие изображение чаши под шестиконечной короной. Их сопровождали девять «Фурий» и центральная часть святого флота — его личный великолепный баркнебольшое количество «Громовых ястребов» Сороритас, словно вырезанный из черноты экстравагантными золотыми и малиновыми изгибами. Нос корабля украшали ангелы а также двенадцать более медлительных канонерок с завязанными глазами, а под килем висела тяжёлая артиллерийская батарея, которой позавидовал бы любой линейный крейсер. Сердце флота носило имя «Праведный цеп», под чьими бомбардировками сгорали дотла целые мирынепознаваемой серовато-коричневой отделкой.
Но не этот. При всей помпезности и гневе карательного А следом шло его собственное судно, главная достопримечательность флота, при всём усердии матросов и рвении Сестёр Битвывеликолепный барк, пятно ледяного безумия словно вырезанный из черноты экстравагантными золотыми и дьявольщины, мешаной со зверьёммалиновыми штрихами, никак не выводилось нос корабля украшали ангелы с полотна людской совести. Его воющие защитникизавязанными глазами, громыхая, обрушились а на флот из пустоты. Они неслись на своих тяжёлых космических кораблях как умалишённые; они совершали безрассудные манёврыкиле была установлена тяжёлая артиллерийская батарея, которые, если и не приводили к самоуничтожению, то вызывали хаос среди более ортодоксальных формирований Экклезиархии. Они нацеливали абордажные модули в брюхи крупных кораблей, пробивались сквозь защитные лазерные решётки и устраивали кровавую бойню на палубахкоторая стала бы гордостью любого линейного крейсера военного флота. Оказавшись внутри святых кораблейБарк назывался «''Праведный цеп''», они когтями прокладывали себе путь к двигателям, генераторам щитов и реакторам. Никто не мог их остановить, да что уж там говорить, их трудно было даже обнаружить. «Доблестный клинок» познал злобу язычников на собственной шкуре: захватчики вырезали под его сердце и продолжали свирепствовать во внутренностях. Колоссальный корпус машины накренился и уже начал разваливаться. Другие корабли находились на какой-то из стадий «пожирания». Рано или поздно эти звери доберутся и до «Праведного цепа»бомбардировками сгорали целые миры.
Они обладали огромным флотомНо только не этот. Несмотря на внушительность и ярость, на все усердие матросов и Сестёр Битвы, эта планета — вместилище дьявольщины, безумия и звероподобных людей, слишком большим для законопослушного ордена астартесэто пятно на людской совести никак не хотело вымарываться. Вражеские корабли вылетали стаями Защитники ледяного мира с воем и грохотом обрушились из-под света своего солнцапустоты. Они управляли своими тяжёлыми космическими кораблями как сумасшедшие, что служило ещё одним доказательством их развращённости. В их тактикесовершая безрассудные манёвры, которые, если это слово в принципе оставалось и не приводили к ним употребимокатастрофическому самоуничтожению, таилось некое безумието сеяли хаос среди более ортодоксальных формирований Экклезиархии. Другие еретики сражались со рвениемОни посылали абордажные снаряды, врезаясь в днище крупных кораблей, но эти… он даже не зналпробиваясь сквозь перекрещивающиеся лазерные огни, как их называтьпрежде чем с хрустом вгрызаясь глубоко внутрь палуб. Он помнилОказавшись внутри, что они даровали себе сотню имёнабордажные команды пробивались к двигателям, каждое более гордоегенераторам щитов, чем предыдущеереакторам, однако у него самого подходящего слова не нашлось. Быть можети этих абордажников почти невозможно было остановить, именно извращения сводили их с ума — их порочные души отчаянно пытались избежать раскаяниятрудно было даже обнаружить. Или«''Доблестный клинок''» уже искалечили подобным образом, вполне вероятно, их поведение являлось следствием криводушия, ибо все легенды свирепствуют внутри корабля фанатики вырвали его сердце и слухи твердили о глубоком коварствеколоссальный корпус, скрывающемся за завесой шкур и клыковразваливаясь накренился. МонстрыДругие суда находились в процессе уничтожения. Треклятые монстрыРано или поздно эти твари доберутся и до «''Праведного цепа''».
Война не могла продолжаться вечно. Он ни на миллисекунду не сводил глаз с ледяного мираУ защитников было слишком много кораблей, слишком много для нормального ордена, этого синеони вылетели из-белого шара на фоне тьмы. Он всматривался в этот кругпод солнца, даже когда его флот рассыпался что в прахочередной раз доказала ненормальность этих существ. Трёх приказов оказалось недостаточноВ этом богатстве присутствовало что-то безумное. Да и, возможноДругие еретики сражались с рвением, но эти… он даже от десяти не знал, как их теперь называть. Эти дикари придумали себе сотни имён, каждое из которых было бы толкуболее гордым, чем предыдущее, и он знал их все, но больше не смог подобрать собственных слов, чтобы их как-то обозвать. Возможно, никакая сила любого могущества не сможет бы противостоять этому врагу лоб в лобэто извращение сделали их безумцами — энергия развращённых душ, отчаянно стремящихся избежать разоблачения. Или, может это просто берсерки, ведь все легенды говорили о более глубоком коварстве, выставив оружие напоказскрывающемся под шкурами и подвесками из клыков. Всего лишь проклявшие себя чудовища.
— МилордЭто не могло продолжаться вечно. Он непрерывно наблюдал за ледяным миром, бело-голубым кругом на фоне черноты, даже когда его флот рассыпался в прах. Трёх орденов было недостаточно. Возможно, не хватит и десяти. Быть может, — в третий раз обратилась Авелиналобовом противостоянии, точно так жев открытом бою, как прежде. Она получила данные о смертях с отчётами о повреждениях и снова обернулась к господинуоружием в руках, этого противника не сможет одолеть никакая сила.
Он переключил личный канал связи на корабль-сенсор— Повелитель, — сказала Авелина, видя подсчёты подтверждённых смертей, который заранее отправил в тень пылающего «Восшествия благочестия». Сенсор уже несколько часов являлся самым важным судном во флотеголос капитан был таким же, слишком маленьким для привлечения внимания врага. Оно пользовалось своей скрытностью как ивсегда, набитое авгурамии она повернулась, сновало во тьме, точно чёрная пылинка среди бушующих пустотных огнейчтобы посмотреть на своего начальника.
— Вы Он переключил личный канал связи на зонд-катер, который отправил в тени «''Наследия чистоты''». Вот уже всё получили? — спросил онмного часов это судёнышко было самым важным во всём флоте, слишком маленькое, чтобы привлекать к себе внимание, тёмное и напичканное авгурами, чёрное пятнышко на фоне бушующего в пустоте пламени.
Ответ с судна без опознавательных знаков, что оказалось повреждено штормами, в которые его отправили, пришёл на фоне искажений— Вы закончили? — спросил он.
— Сканирование завершеноОтвет пришёл вместе с волнами искажений. Может на катере и не было меток, милорд. Анализ начнётся по вашей командено его всё равно задело штормом, в который его отправил.
Хм, это имело смысл— ''Всё. Они хотелиКажется, чтобы святой флот знал их именачто они не… осторожничают''. Звери выставляли их напоказ. Для врага подобное являлось вопросом славы — «Это я убил их!», «Это мой подвиг!»
— ХорошоЭто имело смысл. Дикари хотели, очень хорошо. Немедленно отступайте. Не дайте себя обнаружить. Я обеспечу прикрытие в течение следующего стандартного часа. — Связь прерваласьчтобы их имена были общеизвестны. Он нервно переместился на троне и оглянулся на Авелину. То, что должно Для них это было произойти дальше, причиняло ему боль — и, несомненно, причинило, — однако не такую резкую, как он ожидал. Битва может длиться мгновение, а может и десятилетия, вопросом престижа — таков этот противник был урокубит ''мной''; ''я'' сделал это.
Капитан сморгнула— Аннометка, — сказал он.
— Система — 8-76-02по местной системе. М41.886 по имперскому летоисчислениюстандарту летоисчисления.
Затем он встал— Вы последовали моему призыву явиться сюда, невзирая на опасности. Он запахнул мантию Вы сражались с верой и снова надел митру<ref>Митра – церковный головной уборяростью, как того требует Император.</ref>Мы подвергли их суровому испытанию, вынудили отступить и теперь награда лежит у нас перед глазами. Он переключил вокс-передатчик на широкополосную связьМногие говорили, обращаясь что мы никогда не только к тысячам членов экипажа «Праведного цепа», но и к сотням тысяч по всему флотузайдём так далеко. Они ошибались. И ваша вера это доказала.
— Братья Палуба продолжала дрожать и сёстры, запомните эту дату! — объявил онпрогибаться. — Вы последовали моему приказу и присоединились ко мне, осознавая угрозу. Вы сражались с верой и яростью, как Он и требует. Мы подвергли их жестокому суду, мы потеснили их, осталось только протянуть руку к победе! Многие не верили, что мы способны были зайти так далёко, и оказались неправы. Вы доказали обратноеВысокие балюстрады покрылись новыми трещинами. Ваша вера доказала обратное
Палуба продолжала трястись — И я знаю, что если бы я отдал приказ, то вы бы сражались до самого конца, — сказал он. — Но растрачивать священные ресурсы на безрезультатные поиски — это ложная преданность. Мы уже потратили три недели тяжёлого труда, проливая свою, и прогибатьсяих кровь, но всё ещё не приблизились к высадке на планету. Они не видят доводов — они не понимают компромисса. По высоким балюстрадам пошло больше трещинФорсирование событий сейчас привело бы к опустошению, лишив Империум слуг, у которых есть обязанности в других местах.
— В душе моей нет сомнений, что вы сражались бы до конца, если бы я приказал, — продолжал онОн сглотнул. — Однако истинная преданность выражается не в расходовании ресурсов на цели, достижение которых невозможноБыло непросто произнести эти слова. Мы уже потратили три недели тяжёлого труда и пролили как свою, так и их кровь, и всё же нам не удалось даже приблизиться к высадке на планету. Они не знают правды и не понимают компромисса. Форсирование насилия приведёт Одно лишь к разрухе и лишит Империум слуг, которые могли бы принести ему пользу во многих иных местахпримирение с этой мыслью давалось с трудом.
Он сглотнул— Итак, приказываю начать отступление. Не так-то просто сказать это словоПовторяю ещё раз, приказываю начать отступление. Даже простое подтверждение давалось Всем кораблям основной линии занять позиции для отхода с трудомбоем, вспомогательные суда немедленно направляются в доки или непосредственно на сбор за пределы системы.
— ИтакЭто был правильный поступок. Единственное, слушайте мой приказчто можно было сделать. Я приказываю — отступайтеНо от этого решение не стало менее горьким. Повторяю ещё разОн ощущал тяжесть промокшего облачения и мантии, одежда, придававшая ему авторитет, приказываю отступить. Главные корабли занимают позиции для отступленияи сейчас её тяжесть бала как обвинение, вспомогательные немедленно направляются в доки или напрямую на внесистемный сборкак знак его высокомерия.
Он отдал верный приказ— Но запомните, ибо этот приказ оставался единственным из возможных, что, вне всяких сомнений— сказал он, не сделало решение менее горькимотрывая глаз от ярко-белой сферы. — Имена записаны. Его месть неверным не знает предела и изнеможения. Он чувствовал тяжесть влажных от пота одежд Я клянусь в этом здесь и сейчас — тех самым вещейэто освящённое проклятие, которые придавали ему авторитеткоторое невозможно снять, оно не ослабнет и не будет отменено. Теперь их ноша уподобилась обвинению, тяжестью за проявленное высокомериеПо крайней мере это они должны понимать.
Никакие речи не могли скрыть очевидный провал. Лишь будущее способно спасти и оправдать его предприятие, репутацию и святость великой миссии. Безусловно, ему придётся верить, но также и жертвовать. Предстоящую дорогу, как и всегда, усеивали шипы.
===Глава первая===«''Наксианский клинок''» мчал сквозь пустоту. Это был хороший корабль, один из лучших, на которых Гере Сотеке доводилось служить, и в подобные времена за это стоило держаться. Всё остальное, казалось, шло прахом, теряясь в неразберихе из противоречивых астропатических криков. Сотека практически воочию наблюдала за разрывом цепочек командования. Это было чертовски странным ощущением, которое не давало уснуть жаркой ночью. Она обсуждала этот вопрос со священником. «Это пройдёт», — сказал ей духовник. Звучало не очень убедительно. Да и сам служитель церкви, казалось не очень-то верил в собственные слова.
«Наксианский клинок» рассекал пустоту с некоторым трудом. Корабль был хорош. Он являлся одним Лёгкий крейсер класса «Защитник» стал бы, пусть и небольшим, но полезным дополнением тог, что обещало стать серьёзным крейсерским соединением, состоящим из лучшихлинейных крейсеров, на которых когда-либо служила Гера Сотекаи даже нескольких линкоров, особенно в нынешние сокрушительные времена. Всё рассыпалось в прахкоторые, а сообщения терялись в сумятице противоречивых астропатических воплей. В цепи командования прямо на её глазах формировалась брешь. Адски необычное ощущениекак говорят, настолько, что не давало уснуть жаркой ночью. Она поделилась тревогами со священникомвыдернули из каждой формации субсектора.
— Это пройдётЧто-то случилось. Но никто не знал, что именно. Вероятно, даже сам Авило — успокаивал служитель Церквикапитан «''Клинка''», а она ничего не верила: мужчиназнал. Было сказано, что все приказы будут отданы у Коронис Агатон и только тогда, по всей видимостикрайней мере немногие, и сам не испытывал особой веры в собственные словасмогут узнать чуть больше.
ОднакоСотека поспешила по длинному коридору, в конце концовстуча каблуками по только что вычищенному покрытию. Как старший офицер связи, она должна была находиться на командном мостике, поступило но за несколько серьёзных запросов. Кточасов до попытки варп-то где-то решил взять себя в руки перехода возникло слишком много дел, и мобилизовал имеющиеся военные ресурсыза решением большей их части Сотека предпочла бы наблюдать лично. «Наксианский клинок» оказался одним из них. Теперь корабль мчался к горизонту мандевилля в системе КлаатОна и так провела слишком много времени в глубинах авгуровых катушек, пытаясь разобраться с лексмеханикой, чтобы отправиться на сбор адмирала Фрира быть уверенной в Коронис Агатон. Легкий крейсер типа «Защитник» станет небольшойтом, но довольно полезной частью внушительной флотилии: крейсеровкогда к ним хлынет поток данных, линейных крейсеров машинные духи будут настроены и даже нескольких линкоровготовы. А из-за каких-то аномалий на сканерах дальнего действия её задержал техножрец по имени Мно-8, — которыеон считал, по слухамчто эти аномалии являлись свидетельством неисправности сенсора, были реквизированы из состава каждого флота в субсекторено Сотека сочла это обычной марсианской суетливостью.
Что-то случилось, однако что именно — никто Тем не знал. Вероятно, информацией не располагал даже Авило, капитан «Клинка». Им лишь передали, что актуальные приказы крейсер получит в Коронис Агатонменее, где по крайней мере некоторые из них узнают немного большеона подготовила отчёт и отправила его координаторам на мостике.
Сотека поспешила Затем офицер направилась в обратном направлении по длинному коридоруцентральному транзитному маршруту, стуча ботинками по недавно вычищенному настилу. Как старший офицер связи, её пост находился села на командном мостике, однако за несколько часов до попытки перехода через варп требовалось уладить слишком много дел, маглев в кормовой части корабля и большинство из них она предпочитала контролировать лично. Офицер Флота и так провела слишком много времени вышла в глубинах авгуровых батарей, пытаясь извлечь хоть какой-то смысл из лексмеханики в стремлении зарядить и подготовить машинные духи к предстоящему безумию поступающей информации. Из-за каких-то аномалий при сканировании дальних пределов её задержал техножрец Мно-8, задержал на удручающе долгое время. По мнению жреца, данные указывали на неисправность сенсора, однако служащая Флота посчитала поведение Мно-8 проявлением типичной марсианской суетливостичетвёртом грузовом отсеке.
Тем не менее, она подготовила отчет и отправила его контролёрам авгуров на мостике. Затем она зашагала обратно по центральному транзитному маршруту, села на магнитный поезд в кормовой части и высадилась в четвёртом грузовом отсеке. Предстоял Ей всё ещё предстоял долгий путь по нескольким коридорам с высокими сводамиряду высоких, сводчатых коридоров, все они были утилитарнымкаждый из которых был практичным и сверкал от чистоты, все сверкали — каждый переход блестел уходом смены чернорабочих и бригад сервиторовтщательно каждую поверхность. На всех палубах корабле царила строгая дисциплина, однако этой но данной секции уделялось особое внимание. Сотека миновала Прежде чем добраться до конечного пункта назначения, Сотеке пришлось пройти три отдельных контрольно-пропускных пункта, каждый из которых охранялся отрядами корпехов корабельных пехотинцев с лазерными карабинами лазкарабинами и осадными щитами. По мере последовательного прохождения каждого из трёх продвижения температура опускалась падала на несколько градусов, и к . К тому времени, когда как она добралась до последнего ряда противоударных противовзрывных дверей, испещрённых древними шрамамиотметинами, Сотека почувствовала пробирающий женщина ощутила, что холод пробирает её до костей холод.
Помещение на дальней стороне Дальнее помещение когда-то служило было складом, способным принимать и вмещать грузы со стандартных торговых модулейстандартные торговые модули или прицепные транспортные средства на погрузочных платформах. Главная палуба имела более шестисот Ширина главной палубы составляла шестьсот ярдов в поперечнике, а крыша высота — девяносто футов в высоту. В обычное время помещение здесь разносился бы звенело гулким лязгом звон гусеничных подъёмников и источало , запах машинного масла, освещаясь ярким светом и яркий свет дуговых ламп. Однако этот коридор завёл её в уникальный Теперь же помещение напоминало другой мир — окутанный окутанное туманом и прикрытый отгороженное тканью, словно покои прекрасного эхо прекрасных апартаментов терранского принца. Поднялись Здесь установили замысловатые железные перегородки — , каждую из которых украшали глифы и трудноразличимые узоры из глифов. Сама палуба гудела, но не от приглушенного грохота плазменных двигателей, но более тонких гармоник; ритмов, переносить которые без особых последствий могли немногие из смертных. Мороз начинал нагнетать.
Сотеке пришлось пробираться сквозь путаницу кабелейСама палуба гудела, некоторые толщиной с её телоно не от приглушённого грохота плазменных двигателей, и все покрытые инеем. Лабиринт из переходов с дверными проёмами расходился во многих направлениях, и везде царил полупрозрачный туман. Служители в чёрных одеждах то и дело ходили взад и вперёда от более тонких гармоник, неся с собой свиткиритмов, трубки данных и медные сифоныкоторые мало кому из смертных удавалось переносить. Слабый звук содрогнул воздух — слух уловил бормотание, словно тысячи спящих бубнили что-то во снеХолод становился гнетущим.
Этот комплекс построили четыре года назадСотека пробиралась сквозь переплетение кабелей, когда «Наксианский клинок» проходил плановый ремонт на флотских верфях Мхоло. С тех пор судно совершенствовали и расширяли, пока сеть новых помещений которые иногда не стала такой же неотъемлемой частью корпуса корабляуступали женщине в размерах, как двигателивсе они были покрыты инеем. Лабиринт дверных проёмов расходился во многих направлениях, энергетические установки и орудийные палубыкаждое окутывала тонкая дымка. По правде говоряВзад-вперёд сновали слуги в одинаковых чёрных накидка, это сооружение стало главной причинойперенося свитки, по которой всекапсулы с данными, включая адмирала Фрирамедные сифоны. Воздух сотряс тихий звук — бормотание, так беспокоились о судьбе лёгкого крейсерабудто тысячи спящих говорили что-то неразборчивое во сне.
Сотека прошла дальшеЭтот комплекс построили четыре года назад, достигнув облицованного базальтом помещения с крутой линией крыши и высеченными когда «''Наксианский клинок''» проходил плановый ремонт на стенах надписями на высоком готикеверфях Мхоло. Привычный корабельный настил скрывали каменные плитыС тех пор комплекс совершенствовали, затем расширяли, пока он не стал такой же неотъемлемой частью крейсера, как двигатели, а в металлических подсвечниках мерцали огнисиловые установки или орудийные палубы. Местным обитателям нравились деталиПо правде говоря, напоминающие о домеэто сооружение стало главной причиной, да и астропатическому хорупо которой всех, навернякавключая адмирала Фрира, тожезаботило благополучие «''Наксианского клинка''».
ВнутриСотека прошла дальше и оказалась в помещении с крутым потолком, привязанный к тронуоблицованным базальтом, ожидал Талек. Его иссохшее лицо выглядывало из-под тяжёлого тёмного капюшона — а на астропате колыхалась та же чёрная мантия, что и стенах красовались резные надписи на его подопечных, единственным отличием были полупрозрачные трубкивысоком готике. Палуба была выслана каменными плитами, что тянулись из-под манжет к рядам установленных широкой дугой вокруг приборов. Линзы светились а в темноте, излучая бледно-зеленый свет. Автоматические иглы вечно лязгающего оборудования царапали по толстым пачкам пергаментаметаллических подсвечниках мерцали свечи. И среди всех устройств, прикованный к ним и их питающийХору нравились эти маленькие штрихи, восседал ондобавляющие домашнего уюта.
— ЛейтенантТалек ждал её, привязанный к трону, высохшее лицо смотрело на женщину из-командирпод тяжёлого тёмного капюшона. На нем была такая же чёрная мантия, — поприветствовал её Лервио как и на обслуге, хотя из-под рукавов и выходили полупрозрачные трубки, которые, змеясь, тянулись к широкой дуге приборов, растянувшейся за Талеком. Экраны работали, освещая темноту бледно-зелёным светом. Автоперья царапали по толстым пачкам пергамента, подаваемые медленным, лязгающим механизмом. А посередине сидел Талек, начальник узла астропатической ретрансляции. — Добро пожаловатьпривязанный к этому механизму, питающий его.
Талек издал кислый смешок— Было не просто.
— Вряд ли тут обойдёшься одним этим словом. — Астропат поёрзал на троне, зазвеня паутиной трубок. — Четыре часа назад мы потеряли ещё одного. Многообещающий астропат, которому сулили долгое будущее службы… Сгорела дотла. Такая потеря! Я ведь лично завершал её обучениеТалек кисло усмехнулся.
Сотека запросто рассказала бы ему схожие истории из собственной команды — матросы теряли от усталости рассудок, а офицеры, бывалоПо-другому и не сказать. — Он поёрзал на троне, открывали люки и спокойно выходили в шлюзовые отсекипаутина трубок зазвенела. — Четыре часа назад мы потеряли ещё одного члена хора. Многообещающая астропатка. ХотяПерегорела, возможно, те, работники этого места действительно страдали больше остальныхвыгорела дотла. Какая утрата. Она с трудом могла представить, чему становились свидетелями обладатели пустых глазниц, которые, выстроившиеся плотными рядами и скованные железом, вынуждены час за часом лицезреть неочищенное безумиеЯ лично заканчивал её обучение.
— Я вижу вещиТалек шмыгнул носом, которым и на Терре меня не училимгновение Сотека мельком увидела бледно-серую щеку в тени капюшона. Вполне вероятно— Мы видим лишь фрагменты, в те времена подобного и не существовало… Так вотболее, это правдаи все они говорят об одном и том же. ЧуюПонимаете, грядёт великое действоварп, он как гобелен. Быть можетЕсли он идёт волнами, лишь в этом секторето узор сминается. Или сразу во всех. Мне очень жальЕсли же волнение становится слишком сильным, но мы не можем заглядывать вперёд настолько далеко. Мы отправляем сообщения то ничего кроме волн и получаем в ответ едва слышимые отголоски. Иногда я задаюсь вопросом, не является ли «Наксианский клинок» последним оставшимся из кораблей, а мы — единственными выжившими людьмиувидеть. Единственными выжившими во всём творении и теперь одинокими в темноте…
Сотека не планировала вести подобные разговоры. — А что сейчас?
Астропат засмеялся, больше похоже — Но что на кваканье амфибии. счёт сплетен?
Внезапно Лервио Талек умолкОн внезапно замолчал. Он Затем склонил голову набок, словно будто бы прислушиваясь.
Как только астропат совершил движениеПосле этого, на воротнике за воротником Сотеки запульсировал сигнал тревоги. Красным — Красный, ей надлежит придётся присутствоватьна мостике.
MноМно-8 исходил злобойбыл в ярости. Мало что в этой Галактике могло вывести его рассердить: большая из себя. Большая часть эмоциональных аспектов эмоциональной жизни марсианина сгорела дотла после первых копаний жреца была уничтожена, когда в его черепе с последующей заменой влажного мозгового вещества черепной коробке впервые покопались, заменив складки плоти на более надёжные капсульные имплантаты, пластинчатые банки данных. Лишь после После этого Мно-8 он научился приспосабливаться к новой роли тихой жизни старшего техножреца, приближенного к Омниссии старшего техножреца, существа человека логики и холодного расчетарасчёта.
Однако Но кое-что всё же ещё осталось. Когда им пренебрегали, когда с Мно-8 ним разговаривали свысока, он по-прежнему испытывал злобу''это'' всё ещё вызывало злость. Мало кто осмеливался на подобный проступок, и глубине своего сознания жрец понималпроявление подобного неуважения. На каком-то уровне он осознавал, что Сотека оступилась тоже этого не специальножелала. Женщину поглотил стрессЖенщина была напряжена, её мысли словно метались по целой путанице переулков, и потому офицер она не желала хотела тратить своё драгоценное время на техножреца то, чтобы сидеть с ним среди мерцающих банков авгуров. Тем не менее, Сотека позволила себе резкостьбыла резка. И, по какой-то неизвестной причине, несмотря на то , что он был способен Мно-8 мог игнорировать или не замечать целый ряд прочих других человеческих недостатков, этот подстёгивал именно грубость подстёгивала его эмоциональные стимуляторыстимулы.
Мно-8Жрец с грохотом понёсся по коридору, размахивая мехадендритамимеханодендритами, загрохотал по коридору. Красная мантия цеплялась его красный плащ цеплялся за металлические решётки. Корабль мчался, он скрипелскрипя, стучалгрохоча, летел летя вперёд, будто словно подхваченный порывом ветра из реального ветрамира. Капитан Авило с явным отчаянием явно отчаянно стремился попасть в варп, и всё же — и , всё же — к обнаруженным им признакам реальной угрозы никто не прислушивалсяк сигналам о реальной угрозе. В любой другой иной день экипаж суетился спешки было бы гораздо меньше, но тогдашнее это безумие словно зараза распространилось по кораблю, а неизменённые люди страдали от него хужебыло заразительным и оно затрагивало не улучшенных людей сильнее, чем соплеменники Мно-8его подчинённых. По настойчивому мнению техножреца, корпехов следовало как можно скорее вытащить Корпехов пришлось вытаскивать из гарнизонных частей и тренировочных залов и отправить патрулировать палубыотправлять на пересечения палуб. Это должно было произойти сейчас.
Он Мно-8 ворвался в камерукаюту, протиснув непомерно большое тело через входной люк и появился с противоположной стороны, напоминая паукообразноесловно паук, вылезающее выбирающийся из логованоры.
Зловеще светившаяся во мраке камеры связи Призрачная схема ожилаи закружилась, словно призракзловеще мерцая в полумраке комнаты связи. Юи сделала, как ей было велено, и перевела внимание стала смотреть на неёгололит. Большой сгусток света прочертил тонкую дугу между двумя точками. Одной Одним из них являлся был мир-улей Клаат, неприметная якорная стоянка, на которой «Наксианский клинок» недавно провёл они только что провели три месяца, набирая новую команду, заполняя пещероподобные резервуары напоминающие пещеры прометиевые бункеры, сталкиваясь с прометием и переживая нескончаемую процессию из бесконечной процессией высокопоставленных лиц и чиновников, которым не терпелось пытающихся выяснить, что же происходит с их эскортом и охранением на торговых маршрутах. Второй сиял мандевильский Вторым был мандевилльский ограничитель, уникальный горизонт, отмеченный очень древними рунами — люди придумали давали этому явлению одни и не меняли название этого явления со времени его те же названия с момента их открытия, задолго до рассвета начала Имперской эры. Дуга тянулась от одной точки руны к другой, удаляясь от Клаата и почти пересекаясь с первой руной.
Авгуры Для предоставления необходимых операторам данных авгуры реального пространства после сразу нескольких методов исследования предоставили служащим Флота необходимые данныевремени использовали целый ряд средств. Большая часть реальных знаний об устройстве , лежащих в основе конструкции этих машин покоилась устройств хранились в настолько древних СШК, настолько старых, что мало кто в них разбирался. Однако отдельные элементы приборов по-настоящему понимал принцип их работы, но некоторые моменты эксплуатации были хорошо известны изучены — например, плазменные приводы. Работая двигатели, работающие на полную мощность, они создавали искажающие поля искажений, которые требовали компенсации, чтобы сетчатка входного оболочка линзы принимаемого сигнала не перегружалась и не создавала выдавала статических помех. Гололит, подвешенный Развернувшийся между ними двумя, гололит отображал все характерные признаки подобной компенсации — линии блочной коррекции замерцалиизображения, мерцающие, как неисправные люмены во время шторма.
— НаблюдайтеЖенщина прищурилась. На двадцать пять-шесть-четыреСотека делала также самое, но не долго. Хронометраж минус четыре. Мы ускоряемся. НаблюдайтеЕё заместительница задержался чуть дольше.
Офицер прищурила глаза. Сотека тогда совершала те же движения— Это всего лишь сенсорный артефакт, хотя задерживала взгляд на более короткие промежутки времени. Её заместитель изучал изображение немного дольше— наконец сказала Юи.
— Мы наблюдаем подобное постоянно. Он точно отслеживает нашу скорость и курсМно-8 подлетел к женщине, выпрямившись во весь рост, отчего его золотой череп чуть было не задел потолок.
Mно-8 выпрямился во весь рост и подлетел к служащей— До отметки «минус два», отчего его золотой череп оказался на уровне крыши камеры— прорычал техножрец. — Когда сигнал исчезает.
— Никакие Техножрец замолчал. Юи подняла глаза. Корпус корабля только что загудел, как будто ударился обо что-то твёрдое. Никаких сигналов тревоги не последовало. «''людиНаксианский клинок''-пилоты. — Под плащом Мно-8 перестроились его многочисленные конечности» просто дрожал, отчего ткань задрожала. — Архивраг — везде. Факт. Мы видели признаки их присутствия в каждом субсекторе. Почему вы игнорируете угрозу? Один из моих падших братьев, используя неизвестный хитрый археотех, предположительно..продолжая безостановочное движение.
Внезапно жрец замолчал, а — Что это было? — спросила Юи подняла глаза: корпус только что прогудел, как будто ударился о что-то твёрдое и неподатливое. Однако тревога не сработала. «Наксианский клинок» продолжил бежать; иногда подпрыгивал, но мчался вперёдвнезапно забеспокоившись.
Два часа до перехода.
Сержант корпехов Кастер уже спешил на точку. Отделение следовало за ним по пятам, некоторые успели натянуть лишь половину полного комплекта доспехов. Сирены прозвучали как раз в тот момент, когда сержант готовился сложить снаряжение для За два часа до перехода через завесу. Солдаты тогда закончили процесс ротации, и он с нетерпением ждал возможности провести несколько часов на койке головой вниз — чтобы предотвратить худшую из варп-болезней, из-за которой сержанта в противном случае неделями мучила бы тошнота.
А затем сработала проклятая сигнализация. Она с визгом разнеслась Сержант Кастер уже бежал, его отделение следовало за командиром по камерам общежитияпятам, напугав всех тех, кто уже уложил доспехи некоторые корпехи успели надеть только половину обмундирования. Сирены завыл как раз в шкафчикитот момент, оставил лазерные винтовки в оружейной и был на полпути к благословенному беспамятству снакогда сержант хотел подготовить снаряжение для перехода через завесу. Кастер закричал приказы, Отделение как только услышал первый сигнал тревогираз закончило дежурство, инстинктивно взяв и Кастер с нетерпением ждал возможности прилечь на себя командование; тело cреагировало мгновеннокойку, шаря в поисках ботинокчтобы провести несколько часов вниз головой и облегчить худшие проявления варп-болезни, туники, мундира, шлема и карты доступа к арсеналучтобы не мучатся от тошноты на протяжении нескольких недель.
И теперь он бежалНо сработала проклятая тревога, всё ещё дёргая застежку на груди и ощущаявой сирен пронёсся по жилым блокам, встревожив тех, как кто уже убрал доспехи в плечевой кобуре о нагрудник звенит лаз-пистолет. Его разум был затуманеншкафчики, и сержант изо всех сил пытался сконцентрироваться и извлечь данные из встроенного оставил лазерные пистолеты в шлем распределителя приказов. Повсюду чернел дым, газ валил из вентиляционных отверстий оружейной и забивал проходыбыл на полпути к блаженному забытью.
— Инженариум! — рявкнул Кастер мгновенно вернулся к командирским привычкам, начав кричать после первого же сигнала сирен, тело сержанта отреагировало незамедлительно, онсхватил ботинки, тунику, передавая остальным то немногоекуртку, что разобрал самшлем и ключей доступа к оружейному складу. — Что-то направляется к инженариуму! Шестой сектор, сорок шестая палуба!
Чем дольше И сейчас он бежал, тем быстрее по мозгу проносились мысли. За время его службы «Наксианский клинок» подвергался абордажу три раза. Наиболее неприятным оказалось последнее вторжение — какой-то сброд гвардейцев-предателей продолжая возиться с фрегата Архиврага. От тех упрямых ублюдков матросы избавились с крайним трудом. Кастер так и не узналзастёжками на груди, ощущая, как они себя называлиповешенный на плечо лазган звенит, но до сих пор помнилударяясь о нагрудник. В голове всё плыло, что еретики делали со своими лицамии Кастер сосредоточил все силы, как перед смертью вопили и как пахличтобы попытаться вывести на дисплей шлема данные от распределителя приказов. ИногдаВсё было в дыму, безусловнокоторый вырывался из вентиляционных отверстий, не по своей воле он вспоминал эти глаза и шрамы, и чаще — во время пребывания в варпезабивая проходы.
Тридцать два солдата корпеха мчались за своим командиром— Инженариум! — крикнул сержант, стараясь не отставать. По всему сектору по каждой палубе на станцию помчатся ещё сотни людей: пытаясь разобраться в приказах и ищапередавая то немногое, во что пострелятьему удалось разобрать.— Сорок шестая палуба, шестой отсек! Что-то движется к инженариуму!
— Чёрт возьмиЧем дольше Кастер бежал, тем быстрее работал мозг. За всё время службы «''Наксианский клинок''» трижды подвергался абордажным атакам. И последнее проникновение было самым отвратительным — проворчала Кзастафрегата заклятого врага отправил в них какой-то сброд из гвардейцев ренегатов, его капралкоторых оказалось довольно непросто уничтожить. Туника девушка была наполовину расстёгнута Кастер так и не узнал, как те предатели себя называли, но сержант до сих пор помнил, что они творили со своими лицами, как кричали, когда умирали, и обнажала доспехразящую от них вонь. Ботинки стучали по палубе следом. — Всего два часа. В любой момент опустятся ставниЕму бы хотелось забыть ту часть своей жизни, но иногда воспоминания об этих лицах снова возвращалась, и чаще всего во время перехода через варп.
— Вряд лиТридцать два корпеха позади изо всех сил старались не отставать. По всему участку, на каждой палубе, сотни других пехотинец спешили на место, пытаясь разобраться, если угроза серьёзнаягде и что от них хотят начальники гарнизонов, — выдохнул Кастер. — А она серьёзная: мобилизованы всеища, во что им нужно стрелять.
Служба корпехом на легком крейсере частенько мало чем отличалась от каторги. Нужно стоять на посту— Чёрт побери, — проворчала Ксаста, мундир капрала был наполовину расстегнут, нести вахту и сталкиваться лбами с членами экипажа каждый разпод ним виднелся бронежилет, когда люди сходили с ума или получали доступ к тайнику с алкоголеммассивные ботинки стучали по палубе. Согласно указу, корпехам Флота запрещено принимать участие в крупных высадках на планету — древняя традиция, которая не всегда должным образом соблюдалась, и всё же корабельные солдаты редко покидали палубы вместе с коллегами из Астра МилитарумДва часа. Сражения в пределах судна носили внезапный и стремительный характер: восстание в трюме, нападение С минуты на стоянки Флота, абордаж. В конце концов всё сводилось к бою в тесных коридорах, отсеках, вспышкам лазерного огня и содроганию палубминуту начнут закрывать ставни.
От воя сирен зазвенело в ушах— Не начнут, если ситуация серьёзная, — выдохнул Кастер. — А они мобилизовали все силы. Так что думаю, что ситуация серьёзная.
— Впереди секторальные переборки! — крикнул КастерСлужба пехотинца на лёгком крейсера часто была тяжёлой. — Отделение «Вердиан» Ты стоишь на посту, несёшь вахты, приходится сталкиваться с дебоширам из рядового состава, когда те добираются до запасов алкоголя. Согласно эдикту, военнослужащим флота запрещено принимать участие в крупных планетарных высадках, но эта старая традиция не всегда соблюдалась должным образом, хотя они всё равно очень редко покидали корабль вместе со мнойсвоими коллегами из Астра Милитарум. Сражения корпехов всегда начинались внезапно и проходили недалеко от дома: восстания в трюмах, вражеский рейд на место вашей стоянки, абордаж. А затем всё перетекало в сражения среди тесных коридоров и отсеков, «Болакс» — перекрыть близлежащие коридорыс лазерными вспышками и грохотом окружающего тебя пространства космического корабля.
Отделение Кзасты повернуло направо и заняло позиции вдоль двух транспортных маршрутов, изрезанных железнодорожными путями и освещённых полосовыми люменами, чей свет едва пробивался сквозь дымный мрак. Корпехи прятались Из-за любым укрытием — двумя огромными буферными упорами, платформами для прибывающих поездов и служебными каналами, которые располагались поперёк под рельсами. Отделение сирены у Кастера продолжило двигаться вперёд, пробежав мимо выгрузочной станции начало звенеть в просторное помещение, укреплённое тяжелыми адамантиевыми столбами. В дальнем конце отсека возвышалась стена с противопожарными панелями и предупреждающими знаками. Над головой мигали красно-янтарные сигнальные маякиушах.
За стеной, — ещё большим количеством слоев стали и скалобетонаВперёда, к переборки участка! — ожидало несколько подходов к инжинариумукрикнул сержант. Сам он представлял из себя растянувшуюся массу пещероподобных камер и залов— Отделение «Вердиан» со мной, набитых железными монстрами отделение «Болакс» — машины истекали плазмой и гремели прометием. Комплекс работал на полную катушку, сотрясая палубы и наполняя их паромперекрыть коридоры.
Тяжёлая раздвижная дверьОтделение Ксасты повернуло направо, отлитая из цельного куска адамантиязаняв позиции вдоль двух отдельных транспортных путей, запертая на шесть больших засовов изрезанных рельсам и до кучи защищённая мерцающей сеткой ударного поляпереплетением висящих над головой люмен-лент, осталась целакоторые едва пробивались сквозь дым и мрак. Пехотинцы заняли все возможные укрытия — два огромных буфера, две подъёмные платформы для поездов, и траншеи для обслуживания, проходящее поперек рельсов. Кастер едва успел скользнуть Отделение Кастера продолжило движение, пробежав мимо железнодорожной станции и оказавшись в узкую нишу более просторном помещении, укреплённом тяжёлыми адамантиевыми балками, в левой стенедальнем конце располагалась высокая стена, как в наушнике раздались звуки разворачивающегося безумияпокрытая взрывозащитными панелями и предупреждающими знаками. Сигналы тревоги поступали со всего палуб из двадцати разных точек одновременноНад головой мерцали янтарно-красные маяки. Должно бытьСкладывалось впечатление, это ошибка — ничто не умело перемещаться так быстро, и уж тем более при мобилизованном гарнизонечто каждая открытая поверхность сейчас дрожит.
— Оружие По другую сторону стены, за ещё большим количеством слоёв стали и камнебетонного балласта, находился один из многих подходов к бою! инженариуму — приказал Кастер обширной массе камер и навёл прицел лаззалов, напоминающие пещеры, заполненные железными монстрами, которые истекали плазмой и гремели прометиевыми выхлопами. Комплекс работал на полную мощность, из-винтовки в сторонуза чего всё вокруг дрожало, откуда они пришли, чтобы прикрыть подход к переборкеиспуская сгустки пар. — Ждите приказа!
Трясущийся коридор уходил вдаль. Слева от КастераПереборка была цела — тяжёлая раздвижная дверь, где начиналась железнодорожная веткаотлитая из цельного куска адамантия, доносился топот готовящихся к бою солдат Кзастызапертая на шесть больших засовов и покрытая мерцающей сеткой преобразовательного поля. Лёгкие уже начинали нытьКастер едва успел юркнуть в узкую нишу в левой стене, как в наушнике послышались ещё более отчаянные крики. Бешено колотилось сердце. В коридоре становилось всё больше дыма; люмены мигалиСигналы тревоги, казалось, поступали со всего палубного отсека, из двадцати разных точек одновременно, но это, должно быть, палуба гуделабыло ошибкой — ничто не могло двигаться так быстро, а наушник передавал чью-то неразборчивую болтовнюособенно когда для отражения вторжения мобилизовали целый гарнизон.
Сержант проверил канал вокс-связи с Кзастой— Оружие наизготовку! — приказал Кастер, направляя лазвинтовку туда, откуда они пришли, прижал приклад лазерной винтовки чтобы прикрыть подход к плечу и позволил пальцу скользнуть по спусковому крючку. Кастер прислушался к собственному дыханию за шлемом, горячему и учащённомупереборке.— Ждать моей команды!
Затем взорвались люменыКоридор тянулся вдаль, пустой и вибрирующий. Кастер слышал, как слева, там, где начиналась железнодорожная ветка, люди Ксасты начали готовить оружие. Лёгкие болели, сердце бешено колотилось. В коридоре становилось всё больше дыма. Люмены мигали, палуба гудела, а в наушнике раздавалось неразборчивое бормотание.
Все устройства разбились одновременноОн проверил вокс-канал связи с Ксастой, ослепительным каскадом сыпя осколками стекла, после чего в коридор хлынула тьмаприжал приклад лазвинтовки к плечу и положил палец на спусковой крючок. Визор шлема Кастера адаптировался секундой позжеВ закрытом шлеме слышались собственное дыхание, горячее и сержант открыл огонь. Начали стрелять все солдаты, пронизывая мрак чёткими неоновыми линиями лазерных разрядов, освещая пространство вспышками огняучащённое.
Дыхание стало ещё более прерывистым — что-то заставляло его хотеть закричать, бежать, однако он не видел ничего, кроме тьмы и решётку из лазерных лучей. Машины по-прежнему гудели, клубился дым, а по линиям питания всё так же хрипло ревела плазмаИ тут люмены взорвались.
Затем раздался рёв иного рода — животный. Он вырвался из темнотыВсе разом, более громкийв мгновение ослепительного света, чем грохот двигателей; звук издавало чтопохожего на стоп-токадр, что неслось каскад битого стекла разлетелся в разные стороны и коридор заполнила темнота. А секундой позже визор шлема Кастера адаптироваться к ним по коридору; что-то огромное, что-то ужасающе быстрое, окутанное дымом новым условиям и черноточащей тьмойсержант открыл огонь. Кастер не прекращал стрелятьВсе члены отделения сделали то же самое, всё нажимая и нажимая на спусковой крючок вспотевшим пальцемстреляя навскидку, но ни в кого так и не попалпрочёсывая раскинувшуюся перед ними черноту резкими неоновыми линиями, заметив после лишь изломанный контур: рваный, зазубренный, скачущий со стен на пол и вверх. А затем оно прыгнуло прямо в нихосвещая темноту перекрывающимися вспышками.
Кастера зацепило сбоку за шлемДыхание стало прерывистым — что-то вызывало желание бежать прочь, но пока что Кастер ничего не видел, удар выдался тяжелее свинца — сержанта отбросило к стене. Он отскочил от металлаего окружала лишь сплошная темнота, перед глазами закружились чёрные звездычереда лазерных разрядов, и командир корпехов упал на палубу. Внутреннюю сторону забрала забрызгало кровью. Он сморгнул алую жидкость и стал свидетелемрёв двигателей, как солдат его отделенияклубы смога, размахивая всеми конечностямии хриплый грохот плазмы, взмыл в воздухнесущейся по питающим линиям.
Сержант попытался встатьЗатем, но руки не разгибались. Взбаламученное загадочным тёмным сгустком в центреиз темноты раздался иной рёв, звериный, издаваемый чем-то, что неслось им навстречу, окружающее пространство поплыло. От размытого изображения закружилась голова. В переборке разверзлась огненная пасть. Раскрытые челюсти изливали пламя и ярость на дверьчем-то огромным, окутывая все вокруг вспышкой света и шумаужасающе быстрым, окутанным клубами дыма и спустя время закрытый портал разлетелся в стороныкровоточащей чернотой. Кастер стрелял без остановки, лязгнув сорванными болтамизажав спусковой крючок вспотевшим пальцем, но так ни в кого ине попал, он видел лишь подпрыгивающий, краснея раскалённым металломнеровный контур, растворился в облаке дыма. Сквозь пробоину прямиком движущийся от потолка к двигателям внутрь нырнула рваная теньполу, приближающийся всё ближе, прежде чем обрушиться на них.
Кзаста кричалаКастера ударило в боковую часть шлема, да так, что искры из глаз посыпались, сержанта швырнуло к стене. Кричал кто-то еще. Люмены не работалиОн отскочил от стальной пластины, вращаемых чёрными шестернями и рухнул на палубу. Кровь забрызгала внутреннюю часть забрала, Кастер лишь смутно мог различать очертания своих солдатстёр её и увидел, как один из его людей взмыл в воздух, распростёртых среди смогаразмахивая руками и ногами.
— Инженариум взломан! — выпалил он по открытому каналу связиОн попытался встать, но руки не слушались. — Палуба сорок шестьКазалось, что комната вокруг начала ходить ходуном, пока в её центре бушевал этот чёрный сгусток, сектор шесть! Переборка пробитаот размытых движений которого голова шла кругом. Кастер видел, как внутри камеры один враждебный объект!переборки разверзлась огненная пасть, извергая пламя и ярость на дверь, окутывая всё вокруг вспышками света и шума, затем преграда исчезла, лязгнув срезанными засовами, и растворившись в клубах дыма, окаймлённого красными краями. Невнятная масса прыгнула в образовавшуюся брешь, устремившись внутрь, к двигателям.
Командир снова попытался встать и снова безуспешноКсаста что-то кричала. Сержант начал ощущать в руках боль и после краткого осмотра заметилБыл ещё чей-то крик. Люмены по-прежнему оставались выключенными. Кастер мог лишь смутно различить очертания своих людей, что локтевой сустав смотрит не в ту сторону. От зрелища чудовищного перелома Кастера затошнилолежащих среди смога.
К нему опустилась тяжелодышащая Кзаста— Инженариум прорван! — выпалил он по открытой связи. — Сорок шестая палуба, шестой отсек! Переборки вскрыты, в камере один вражеский объект!
— Что за.Сержант снова попытался встать и но ничего опять не вышло.Он почувствовал боль в руках, затем увидел, что локтевой сустав повернут в другую сторону, и его внезапно затошнило.
Похоже, Кзаста осталась единственной, кто ещё стоял на ногах, хотя и её расстёгнутый мундир темнел от крови— Понятия не имею. Женщина сглотнула, подняла лазерную винтовку и приготовилась преследовать сгусток тьмыНи малейшего.
— Не дуриКазалось, — прошипел сержантчто капрал была единственной, кто всё ещё стоял на ногах, хотя расстёгнутая куртка и потемнела от крови. — Вызывай подкреплениеЖенщина сглотнула, подняла лазерный пистолет и направилась за тенью.
Все на него кричали.
Капитан мостика Авило не располагал к обсуждениям. Сам он восседал на командном троне, сложив руки перед собой и холодно наблюдая за тактическими гололитами. До точки перехода оставалось полтора часа, и происходящие события случились очень не вовремяОни все кричали.
— Два сообщения о проникновении в инженариум! — прокричал офицер связи секундусКапитан Авило позволил команде выпустить пар. Он продолжал сидеть на командирском троне, сложив руки перед собой, нервный мужчина по имени Файгар Холти холодно наблюдал за тактическими гололитами. — НетОставалось полтора часа до того, уже три! Три сообщения о проникновении в инженариум!как корабль достигнет точки перехода. Всё это было очень не вовремя.
Авило проигнорировал отчёт. Данные— Ещё сигнал! — крикнула Иви Герта, отправляемые паникующими во тьме отрядами корпеховещё одна подчинённая Сотеки, бесконечным потоком заполняли когитаторызатерявшаяся среди сенсорных отсеках вместе с парой сервиторов с молочными глазами и несколькими перепуганными слугами. Капитан и сам мог запаниковать— Задний сектор киля, если бы захотелпохоже, — что он бы прокричал новые приказы и увёл корабль движется вниз, отсеки с траектории к варп-прыжку. Неопытный командующий так бы и поступил. Но со временем службы Авило стал кое-что понимать о пустотной войне и её многочисленных ловушкахпятьдесят шестого по пятьдесят седьмой, движется ''очень'' ''быстро''.
Что-то проникло на бортАвило ничего не ответил. Что-то быстрое и способное проскочить мимо датчиков корпуса; что-тоПаникующие корпехи, чтоотправленные практически в кромешную темноту, по имеющимся даннымзатопили когитаторы донесениями. Капитан, без особых трудностей прокладывало себе путь к двум различным целям сразу — инженерным отсекам и генераторам Поля Геллера. Всё указывало будь на тоего воля, что враг, кем тоже мог бы он ни являлсяподдастся панике, хотел помешать «Наксианскому клинку» совершить прыжоки начать выкрикивать приказы о уходе с курса и отмене варп-прыжка. По крайней мере, а этот факт не склонял так бы мог поступить неопытный капитан. В былые времена и сам Авило прекращать обратный отсчёт. Ни в коем случае нельзя идти на поводу у врагавполне мог бы так сделать, только при крайней нуждено к своему веку он уже узнал кое-что о пустотной войне и её многочисленных ловушках.
Хронометр до сих пор функционировалЧто-то проникло на борт. Что-то быстрое, что-то, способное проскользнуть через расположенные на корпусе корабля датчики, что-то, что, как казалось, без особого труда прокладывало себе путь к двум различным целям — инженерному залу и генераторам поля Геллера. Это указывало на то, что враг, кем бы он ни был, хотел помешать совершить прыжок. А это, в свою очередь, делало Авило крайне не склонным останавливать обратный отсчёт. Никогда не давайте врагу желаемого, только если того не диктует необходимость.
— Видеозаписи есть? — преспокойно спросил капитанСтрелка хронометра продолжала бежать.
Авило одарил командира корпехов холодной улыбкой— Никак нет, капитан, — ответила Каи Зорт, командир гарнизона, она стояла всего в нескольких футах от командного трона в полном вооружении и выглядела так, словно сама хотела принять участие в сражении. — Все наши силы сейчас стягиваются к предполагаемому месту дислокации противника. Мы знаем, откуда они пришли, мы знаем, куда они направляются. Они отрезаны.
Авило бросил на неё испепеляющий взгляд— Подготовка к прыжку это. «Наксианский клинок» являлся кораблём Имперского Флота. Его экипаж проходил подготовку по стандартам Имперского Флота и закалялся в тяжёлых условиях эксплуатации судна. Каждые несколько месяцев крейсер совершал варп-прыжоктрудно. Если члены экипажа действительно Возможно, мы что-то упустили, то последует жестокое наказание.
Хронометр продолжал тикатьАвило бросил на мужчину испепеляющий взгляд. Каждый авгур дальнего действия показывал приближение к сектору Мандевиля«''Наксианский клинок''» являлся кораблём имперского флота. Расчёты отображали некоторые вероятности и наличие серых зонЕго экипаж проходил подготовку, а затем закалялся в тяжёлых условиях службы. «Наксианский клинок» мог осуществить ранний переход, покинув материум до запланированного моментаКаждые несколько месяцев они совершали значительные варп-прыжки. Такое решение сопрягалось с риском, однако к корпусу прикрепилось нечто чужеродноеЕсли что-то действительно было упущено, а внезапный переход разорвёт объект на части и тем самым ослабит положение напавших на крейсерто наказание будет суровым.
Авило сцепил пальцы и откинулся на спинку тронаВремя ещё остановилось. На мостике царила суматохаВсе авгуры дальнего действия показывали, что корабль приближается к точке Мандевилля. В этих расчётах были допущения, серые области. Они могли осуществить ранний переход, покинув материум до запланированного момента. Это было сопряжено с риском, но командир корабля сохранял спокойствие. Сохранять спокойствие следовало всегдаесли бы к корпусу фрегата было прикреплено что-то чужеродное, внезапный прыжок разнёс бы этот аппарат вдребезги, оставив абордажников в ловушке.
— Следуйте курсуАвило откинулся на спинку трона, — приказал Авилосцепив пальцы. — Увеличьте скорость до ста десяти процентов от безопасной максимальнойНа мостике царила суматоха, но он, как всегда, сохранял спокойствие. Опускайте ставни и запустите протоколы ГеллераКапитан обязан сохранять спокойствие.
Капитан оглянулся — Сохраняйте курс, — приказал он. — Увеличьте скорость до ста десяти процентов от безопасного максимума. Начинайте закрывать ставни и задействуйте протокола активации поля Геллера. Он посмотрел на ближайших коллегпередние обзорные экраны. — Так или иначе, мы входим в варп. И если наши гости решат последовать вместе с нами, то мы разберёмся с ними там.
— Так или иначе, мы отправляемся в варп. Если гости решат остаться с нами, разберёмся с ними там.
===Глава третья===
MноМно-8 оставил дюжину сообщений, каждое из которых было грубее предыдущего. Никакая из отправленной жрецом информации Слова техножреца не представляла практической ценностипредставляли какой либо пользы, и марсианин не прекращал её оскорблятьсодержали лишь мстительные замечания, поэтому Сотека сосредоточилась сосредоточила внимание на данных от докладах вахтенных сержантовофицеров.
Офицер вынула Она вытащила лазерный пистолет, но повод пустить его надобности в ход нём пока что не представилсявозникало. Она пробежала Гера пробегала мимо членов экипажа, — несчастные которые либо ёжились съёжились от ужаса, либо без сознания лежали валялись на полу. Униформа матросов была испачкана кровьюв окровавленной униформе, никто из них так не смог рассказатьмог сказать, что за враг причинило такой ущерб или куда это всё устроил и куда он подевалсясущество делось, поэтому женщина она просто пошла по следу учинённых следам разрушений.
Вне всяких сомненийБез сомнения, Сотеке ей следовало дождаться подкрепления— позвать на помощь одно из отделений Зорт, вызвать отделение Зорта и поразмыслитьприкинуть, где ей лучше укрыться и ждать приказов можно занять выгодную позицию, получить какие-то указания от Авило. В Пытаться в одиночку разбираться разобраться в происходящем казалось затеей глупой, но вместе с тем одновременно и глупостью и необходимойнеобходимостью. ГлупойГлупо это было, потому , что какой бы нарушитель ни проник на борт «Наксианского клинка»независимо от причины бедствий, одна женщина с лазерным пистолетом мало чем ему помешает; и необходимой по причине лазпистолетом вряд ли сможет причинить противнику какой-то ощутимый вред. А необходимо это было из-за того, что крейсер готовился совершить переходсейчас корабль находился на пороге входа в варп и отделаться от мысли о том, что возникшая ситуация была в том числе и потому Сотека ощущала тяжесть своей винына её совести, было непросто. Ей Гере следовало тогда прислушаться к техножрецу. Марсианин Конечно, он раздражал Сотеку и болтал слишком многобыл тем ещё болтуном, но ей всё равно следовало бы к нему прислушаться стоило.
В любом случае, она Она продолжала бежать. В конце концов, Сотека свернула сворачивая за крутой угол и направилась вниз, направляясь к внешним стенам укреплённого сектора внешней обшивке отсека поля Геллера, где воздух даже в мирное обычное время наполняли помехитамошний воздух всегда был насыщен статическими разрядами. Авило принял решение держаться старого курсане изменил курс, и хронометр стрелка хронометра опасно близко подошёл приблизилась к точке невозврата. В какойСотеке показалось, что она услышала откуда-то момент её даже почудился звонс высоты перезвон, сигнализирующий об активации возвещающий о запуске варп-двигателей.
Сотека Гера проверила собственное своё местоположение на мерцающем тактическом сканере шлема. ЧтоМигающая точка говорила о том, что впереди что-то мигало впередибыло, то приближаясьпоявляясь, то удаляясьисчезая, словно как будто датчики сами изо всех сил пытались это удержать объект в поле зрения. Тяжело дыша, она женщина бросилась следом. Офицер к своей цели, вскарабкалась по лестнице трапу на следующую палубу, а затем спустилась помчалась вниз по воняющей разлитой трубе, провонявшей разлитым маслом выходной шахте.
Офицер связи Она надеялась встретить корпехов, хотя бы что к этому времени встретит несколько отделенийотрядов корпехов, которые она могла можно было бы собрать в один и повести за взять с собой, но те немногие солдаты, с которыми кого она столкнуласьвстречала, без сознания либо лежали в окровавленных кучахокровавленными кучами, либо валялись как мякина<ref>Мякина - остатки колосьев, стеблей и другие отходы при молотьбе. Некоторых отшвырнуло в сторону, точно мякину </ref> в агромолотемолотилке. «Они хотя бы «Но они всё ещё живы», — подумала онаСотека. Раскиданные по палубеИх избили, разбросали в стороны, потерявшие кто-то даже потерял сознание и раненые, но, насколько она на сколько могла судитьГера, взявшие «Наксианский клинок» на абордаж пехотинцев не расстреливали и не разрывали его экипаж рубили на части. Иными словамиБудто по коридорам, её товарищи оставались живы. Всё выглядело таккаким-то образом, словно пронёсся огромный сжатый кулак прокатился по коридорам, который не обращая обращал внимания ни на матросов что, кроме цели и целенаправленно прокладывая потому просто бездумно прокладывал себе путь внутрь. Несмотря на тревогу пот и страх преследования, Сотека размышляла женщина всё ещё могла размышлять о леденящей душу жуткой странности происходящего: — ни стрельбы, ни взрывов — , только дым, разрушения, грохот плазменных двигателей и след следы насилия, по которому она шла тянущиеся за ней в темноте.
Она Сейчас она находилась глубоко в секторе Геллераглубине геллерного отсека. Стены потрескивали вытесняемой энергиейот смещающей энергии, а атмосфера негодовала напряглась от статических помехстатики. В обычное время При обычных обстоятельствах сюда спускались очень немногие члены экипажа очень редко посещали это место. Сектор обслуживали особые В отсеке работали свои технопровидцы, особая каста техножрецов и особые , которым помогали отдельные слуги в бутылочно-зелёных робах одеждах и ребризерах с медной чеканкойотделанных медью респираторах. Все здраво оценивали условия прыжка в знали, насколько важен это отсек — попытаться совершить варп -прыжок, с отключёнными или повреждёнными неработающими генераторами Полей — с таким же успехом можно вскрыть себе вены, это всё равно, что совершить самоубийство.
Женщина бежала Гера, согнувшись в три погибели, пробежала по тесному пространствуочень узкому проходу, согнувшись пополам. Бёдра ужасно горели от нагрузкичего рёбра и бёдра стали гореть. Конец туннеля перекрывала шаткая тоннеля был закрыт шаткой на вид железной решёткой, и Сотека, отодвинув она отодвинула её в сторону плечом, скользнула в лежащее за ней помещение, затем присела на корточки и , подняла лаз-пистолети скользнула в следующее помещение.
На мгновение Сотека впала Мгновение Суака пребывала в ступор — недоумении — сигнал привёл её вёл сюда, прямиком к одной прямо в одну из ключевых точек сектора доступа к генератору Геллера, идеальному месту, откуда из которого можно было проникнуть в само святилищеза его пределами. Она Гера осторожно встала, направляя лаз-медленно ведя пистолет и подпрыгивая вздрагивая при каждом движении в теняхтеней, теснящихся густо весящих на стенахкамеры.
Пахло Внутри пахло как-то странно. Под привычной вонью За всеми этими обычными для корабля скрывалось запахами пряталось что-то ещё; , что-то подпитывающее , что подпитывало страх , и заставлявшее хотеть убежатьзаставляло бежать проч.
Сотека Именно тогда Гера подняла глаза голову и заметилаувидела, что у камеры отсутствует в камере отсутствовала крыша. В местеТам, где должна была находиться быть масса стоек распорок и трубопроводов, был пролом. Дыра искрилась зияла фонтанирующая искрами и фонтанировала разными жидкостямидыра, поднимаясь все уходящая всё выше и выше, пока визор шлема не перестал шлему удавалось пробиваться сквозь тьму. Как будто через мрак. Сквозь палубы словно камеру прорезали шахтувертикальный проход, прямуюуходящий вверх, как словно стрела, и насыщенную лаз был пропитан этим странном запахом страха.
Она Суака развернулась на пятках каблуках и поспешила направилась обратно к центру эсминцакорабля, туда, где, как она надеялась, всё ещё функционировали каналы быстрого перемещенияработали скоростные транспортные пути. Огибая повреждённый палубный настилНа бегу, разорванные шкафчики огибая всё новые и корабельное оборудованиеновые развороченные плиты палубы и разбросанные ящики с оборудованием, Сотека отправила срочный она передала срочную вокс-запрос передачу на канал Авило.
Тем не менее, её поглотил ужасИ всё же сейчас она была напугана. Что–то скрывалось Что-то витало в запахевоздухе, подумала она — этот запах было трудно определить, опознать и, наверняка, обнаружить ещё труднеедаже просто уловить, но оно существовало. Что-то похожее на феромон, проникающий ''он'' проникал в ноздри, заставлял державшие лаз-пистолет будто феромон и руки начинали дрожать, даже когда Ксаста держала в них лазвинтовку. Она бежала во тьме и поймала Капрал осознала, что на протяжении пути сквозь темноту бормочет про себя на бормотании молитвмолитвы, слова которых едва помнила. ПравдаИ от этого становилось легче. В любом случае, молитвы не слишком ей помогли. Ксаста никогда не отличалась особой религиозностьюбыла религиозным человеком, а нынешние обстоятельства казались ей и сейчас явно был не особо подходящими самый подходящий момент для начала праведного религиозного пути.
Повсюду скрипели Вокруг стучали и гудели внешние палубы машинариумапомещения инженариума. Здешнее пространство разделяли, в основном, Стен здесь практически не стеныбыло, а монструозные только гигантские скопления труб, ревущих охлаждающими жидкостями в которых ревели охладители или шипящих от сдерживаемого парашипел пар. Настил представлял собой металлическую сеткуПол был сделан из металлической сетки, обнажавшую провалы вниз — пропастипод которой виднелась огромная пропасть, которые уровень за уровнем тянулись уходящая вниз, между штабелями рядами оборудования. Воздух стал таким же был горячим, как и окружавший корпеха металлвсё вокруг. Большую часть поверхности Большинство поверхностей покрывала древняя копоть — всю, всё, кроме клапанов и регуляторов. сияли , которые сияли так же ярко, как в первый день, когда механизмы они покинули производственные цеха на том же мире-кузнице, где родился «Наксианский клинок»был создан «''Наксианский клинок''».
Признаков Здесь следов повреждений здесь было меньше — то, что бы ни прогрызло внешние наружные слои корабля, здесь оно начало двигаться стало действовать более осторожно. Или, может быть может, конструкции судна оказались были настолько прочными, что эффективнее выдержали ударсмогли гораздо достойнее выдержать налетевший на них шторм, капрал не была уверена.
А напавшее на корабль существо ожидало Существо было где-то впереди. Кзаста пока Она ещё не могла рассмотреть разглядеть его сквозь завесу горячего смога, ещё и не могла уловить его тепловую сигнатуру тепловой след цели среди яростных бурлящих энергетических источников вокругпотоков, но она знала: объект , что оно было там, он бежит просто бежало в темноте, просто вне поля зренияза пределами видимости.
Корпех заколебалась и Ксаста устала, женщина остановилась, пытаясь перевести духсправиться с учащённым дыханием. Она подняла голову посмотрела вверх, вниз и оглянулась назад, тудав ту сторону, откуда пришла, осматривая обводя каждый дюйм запутанного оборудования дулом пистолеталазвинтовки. Здесь была тысяча мест, где мог прятаться врагможно спрятаться. Мог, но Но зачемему прятаться? Ничто во всём происходящем всем этом не имело особого смысла. Кроме , кроме страха — , неприкрытого страха, сочащегося из каждого угла и настила с каждой плиты палубы.
Кзаста В этот момент она чуть было не повернула назад. Не из-за панической атаки — чёрт возьмипотому, что паника стала слишком сильной, такого никогда не было, нета потому, — корпех посчиталачто она подумала, что, должно быть, свернула не туда и заблудилась в лабиринтах из труб лабиринте трубок и приборовперерабатывающих машин. Возможно, она бы нашла свою цель, если она поднимется бы поднялась на уровень или один-два уровня выше, то с большим успехом сумеет оглядетьсяи попыталась спуститься в одну из ям.
Кзаста застыла: что-то двинулосьИ тут капрал оцепенела. Прямо перед нейдвигалось что-то, наполовину скрытое за клубами плывущего среди клубов дыма. Она всматривалась в смотрела на стену из электрических схем и , латунных клапанов, покрытую слоями латуни и железных головок поршней — фасад передняя часть какого-то мощного сквозного трубопровода, гремевшего который гудел от перегрузки перекачки топлива. Стена буквально начала двигаться в её сторону, разваливаясь разрушатся, готовая развалится на ходу части и намереваясь похоронить капрала под собой Кзастусвоей громадой.
Кзаста прицелилась и крепче сдавила спусковой крючокКсаста быстро заморгала, усиленно смаргиваяпытаясь прояснить зрение, чтобы прояснить изображениенацелила лазвинтовку и напрягла палец на спусковом крючке. Она почти выстрелила. Почти. По всей вероятностиСкорее всего, это не сыграло бы существенной роли, выстрел даже если бы и не нанёс врагу существенного вредакорпех выстрелила, и всё же но в самый последний момент она все же отступила.
Корпех шагнула назад и всталаПосле этого Ксаста просто замерла. Делать было больше нечего. В голове пронеслась сотня пронеслись сотни вопросов, ответы и не на которые она один из них не получитбыло готового ответа.
Кзаста Ксаста знала, что оно существо могло в миг лишить убить её жизни, без раздумий. Оно могло Могло уничтожить всё и всех , что находится в этом помещении зале и даже за его пределами. Это существо не остановит и сотня корпехов. Преследовать Чтобы уничтожить его действительно оказалось глупо, как и предупреждал её Кастер. Тем не менее, её сердце продолжило колотиться, так сильно, как никогда раньшемогло потребоваться больше сотни корпехов.
— Так подойди ко мне! — прорычала она, целясь ему в глотку и стараясь, чтобы голос не выдавал паники''Это'' был настоящий боец. — Подойди! Рискни, давай! Клянусь Вечным Троном, я сделаю всё, чтобы тебя прикончить!
Вне всяких сомнений — существо рассмеялось. Оно хохотало. Во всяком случае— Ну, без презрения иди сюда! — великан издал искренний весёлый смехпрорычала Ксаста, искажённый слоями брони целясь существу в горло и вокс-фильтрамистараясь не выдать паники.
Голос. Кзаста никогда И теперь сомнений быть не слышала ничего подобногомогло — существо засмеялось. Грубее, чем у смертных, и более глубокий, будто звук вырвался Но не из глотки великанапрезрительно, но из двигателей машины. Корпех была уверенаа скорее с весельем, скрытым за забралом щёлкают клыки слоями брони и поднимается красный языкфокс-фильтров.
— ОтличноГолос звучал как-то по особому. Грубее, чем у обычного смертного, теперь я смогу тебя запомнитьон был глубже, а теперь прочь — мы у края завесыбудто исходил из окружающих её двигателей. Ты мне нравишьсяКсаста почти слышала, но не настолькокак под шлемом щёлкают клыки , чтобы я решил здесь остатьсякак красный язык прищёлкивает при произнесении слов.
Девушка не двинулась с места— Капрал корабельной пехоты Ксаста Дельбача, часть боевого экипажа Его пустотного корабля «''Наксианский клинок''».
Выстоять перед этим... существом было непросто. Какая-то её часть требовала лишь одного — закричать и унести ноги. Кзасту предупреждали о хитростях Архиврага и колдовстве, которое использовали его слуги. Теперь офицер столкнулась с подобным лично, отчего по коже побежали мурашки и сжалась челюсть. Однако ощущение отличалось от того, что возникало при виде отбросов, которых они ликвидировали в прошлый раз; тех, что отрезали себе веки и визжали от удовольствия во время получения ран. Да, ощущения отличались. Этот воин вонял и был покрыт грязью. Он выглядел ужасающе, но Мы здесь не на их манериз-за корабля.
Он придвинулся ближе и взглянул на Кзасту сверху вниз. По доспеху гиганта бежали струйки дыма, а во мраке тусклым светом горели линзы шлема. Девушка сумела разглядеть боевые отметины на броне — следы ударов и борозды от когтей.Тогда почему ты здесь?
Оно рассмеялось снова— Значит, на этот раз более обрывистовы. .. предатели?
Оно Существо снова двинулось, готовое намереваясь протиснуться мимо корпеха и унестись умчаться туда, куда приведёт куда его эта странная миссияведёт это странное задание. Кзаста зналаОна ничего не могла сделать, что не остановит этого монстрачтобы его остановить. НелепоКак ни странно, но дуло её лаз-винтовки по-прежнему смотрело лазвинтовка всё ещё была направлена прямо ему в его нагрудникгрудь. Не то чтобы существо обратило пришелец обращал на это внимание.
Оно вновь посмотрело на женщину с высоты своей головы, в этом огромном шлеме, Когда огромный шлем с дикими раскосыми глазами и оскаленной мордой — посмотрел на смертную сверху вниз, у неё Ксасты возникло отчётливое впечатление, за ним что под забралом что-то улыбается, что-то свирепое дикое и опасное, что-то брошенное на произвол судьбы, жестокое, хитрое, но живое, более живое, чем большая часть тогоне похожее ни на что другое, с чем она когда-либо сталкивалась.
А затем оно исчезло — пронеслось Затем он исчез, пронёсся мимо и снова растворилось , растворился в дыму, исчезнув быстро и бесшумно. Кзаста Ксаста в последний раз почувствовала ощутила этот вызывающий страх аромат страха, напоминающий похожий на мускусв ночи, а затем ничего.
Кзаста Но к тому времени она уже снова убрала ружьё оружие в кобуру . Она пошла дальше. — Он вернулся тем же путём, что и двинулась с местапришёл. Целью были не двигатели. Я думаю, нас разыграли.
— Он вернулся тем же путемЗатем она начала ухмыляться. Женщина может прожить тысячу лет и не увидеть того, что пришёл. Им не нужны двигателитолько что пережила. Мне кажетсяОна была права, нас обвели вокруг пальцачто продолжала идти.
На её лице появилась улыбка— Удивительно, правда? — сказала она. Женщина могла прожить тысячу лет, так и не поняв, что случилось, и Кзаста поступила верно, отказавшись пытаться— Рекомендую… просто позволяю им уйти. Нет смысла ломать ещё больше костей.
— Невероятно, не правда ли? — Офицер выдержала паузу. — Я же рекомендую… просто… дать им уйти. Матросам ни к чему лишние переломы.
===Глава четвертая===
Протоколы были запущеныБыли задействованы все протоколы, затворы — ставни с лязгом — опущеныопустились, плазменные двигатели перегоралипогасли, а варп-двигатели достигли температуры поверхности раскалились, как поверхность солнца. Всё как обычноВот оно.
Они по-прежнему кричалиНо экипаж продолжал кричать кричать, по-прежнему просили развернутьсяне переставая советуя свернуть с намеченного маршрута. Авило сомневалсяне был уверен, что данная опция ещё оставалась доступнанасколько это было возможно на данном этапе, но даже если бы отмена прыжка и оставаласьпредставлялась возможной, то капитан это ничего не меняло. Капитан принял бы то же решение, что и ещё два часа назад.
Герта ответила лишь после продолжительной паузы. — Ушели?
— ИсчезлиКапитан чуть было не рассмеялся вслух. Неужели это и впрямь было какой-то злой шуткой, разыгранной бригадами, работающими у сканеров?Но ведь Авило сам слышал доносящиеся из коммуникаторов панические крики, видел отрывистые видеозаписи окровавленных солдат, хромающих с места боя.
— Вы расслышали верноХронометр продолжал замедляться. Скорость «''Наксианского клинка''» была намного выше, милордположенной.
Авило чуть не рассмеялся вслух— Итак, кто-нибудь может объяснить произошедшее? — требовательно спросил капитан. Неужели и впрямь то была злая шутка сканирующих систем— Или вы хотите прорвать завесу реальности в состоянии исступления? Но, с другой стороны, он ведь и сам слышал по воксу панические крики и лицезрел не столь приятные видеозаписи ковыляющих по палубам раненых корпехов.
Хронометр продолжал замедлятьсяХолту, как штабному офицеру, пришлось предоставить капитану хоть какой-то доклад. «Наксианский клинок» набирал гораздо большую скорость— Анализ наблюдений указывает на два направления атаки, противники продвигались быстро, двигаясь к двигателям и генераторам поля Геллера, — сказал он быстро и твёрдо. — Обе атаки оказались успешными, всё средства защиты были нейтрализованы, включая резервы, задействованные после того, чем должен былкак мы выяснили траектории движения противника.
Возможность предоставить капитану информацию выпала штаб-офицеру ХолтуФайгар посмотрела на капитана с отсутствующим выражением лица. — Похоже, они просто отступили. Возвращаются тем же путём, каким пришли. Больше сообщений о повреждениях не поступало.
— Анализ полученных данных указывает Авило нечего было сказать. Это не имело смысла. Подняться на две линии атаки, стремительно продвигавшихся к генераторам поля Геллера и варп-двигателям соответственноборт корабля, — докладывала она спешнопреодолевая защиту, но чётко. — Нарушители успешно нейтрализовали силы нашей обороныа затем просто уйти, включая подкрепления, отправленные на перехват после раскрытия их целей.какой в этом смысл? Разве что…
Холт посмотрела Авило взглянул на капитана с абсолютно отсутствующим выражением лицапоказатели авгура. Это было бы непросто сделать. Варп-двигатели уже достигли сильного нагрева.
Капитану нечего было ответить. Абордаж не имел смысла. Зачем подниматься — ''Со всем уважением, капитан, настаиваю на борт корабляпересмотре решения! Какой бы корабль ни использовали нападавшие, подавлять он должен быть крошечным. Мы сможем устранить его защиту и как ни в чём не бывало исчезнуть? Только если…пуст…''
''— Капитан!'' — вокс пронзил отчаянный голос СотекиАвило прервал связь. ''— Цель — не корабль! Повторяю: цель — не корабль! Настоятельно рекомендую остановить движение Как он часто замечал, постоянно испытываемый Сотекой стресс делал женщину склонной к вспышкам гнева. И в этот раз доказательство её вспыльчивости услышали и возобновить сканированиедругие члены экипажа. Придётся придумать для Геры подходящее наказание. Возможно, пока мы их не обнаружимэто будет понижение в звании.''
Авило бросил взгляд Капитан откинулся на показатели авгуровспинку трона. Предложенное офицером связи неосуществимо: В обзорных экранах больше не виднелись звёзды, лишь массивные свинцовые прутья варп-двигатели ставней. Колокола уже изрядно перегрелисьпрозвенели, возвещая экипаж о пересечении завесы. Священники молились. Рядовые нижних палуб пристегнулись ремнями ремнями безопасности и, без сомнения, бормотали свои собственные молитвы.
Авило прервал передачу. Как капитан часто замечал, Сотека была склонна Хронометр отсчитывал время до приближения к вспышкам гнева, вызванным стрессом, который офицер, казалось, постоянно копила внутриточке перехода. Данный инцидент послужит уроком для всех присутствующих на мостике, а ему, по всей видимости, придётся подобрать подходящее наказание — вполне возможно, вплоть до пониженияОсталось всего несколько секунд.
Капитан вновь откинулся на спинку трона— По воле Его мы пересекаем пустоту! — как всегда крикнул Авило, соблюдая небольшое суеверие. Звёзды за армированными стёклами скрывал толстые свинцовые стержни варп-ставен. Ушей коснулся перезвонОтвлекающий манёвр от опасного эпизода, который, к счастью, возвещающий о переходе за завесузакончился. Священники начали службуС последствиями можно было разобраться позднее. Матросы на нижних палубах зафиксировали свои тела ремнями и, без сомнения, бормотали собственные молитвыСейчас самым главным было сдержать обещание.
— ЗортПалуба задрожала, как только окажемся на другой сторонебой колоколов достиг кульминации. Вспыхнули новые предупреждающие огни, проконтролируй выполнение оставшихся задачи руны, — приказал он как всегда спокойно. — Если кто-то из нарушителей останется выгравированные на борту — ты знаешьмедных арках над головой, что делатьвнезапно вспыхнули красным.
Авило прибудет на сбор. От этого зависела репутация капитана. Он пообещал присутствовать Фриру, который соизволил переговорить И с ним лично этими словами «''Наксианский клинок''» прекратил своё существование в физическом мире и передать, что на счету каждое макроорудие. Впереди ожидало масштабнейшее наступление, к которому Флот готовился долгие годы. Коронис Агатон являлся только началом, и Авило зналвращаясь, где окажутся корабли умчался в конечном итогевечный эфир.
Хронометр тикал, приближаясь к моменту перехода, до которого осталось всего несколько секунд.
— По воле Его мы пересекаем пустоту! — крикнул Авило перед решающим мигомСотеке потребовалось много времени, как делал всегда — щепотка суеверия его натурычтобы снова добраться до ретрансляционного узла. Произошедшее — опасный эпизодОсвещение по-прежнему оставалось приглушённым, и казалось, которыйчто каждый коридор по колено завален обломками. Тут и там оставались отряды корпехов, к счастьюокровавленных и контуженных, завершился хотя их было немного — путало ход мыслейЗорт перенаправил почти всех в инженариум и к генераторам поля Геллера. Экипаж разберётся с последствиями позжеТеперь, когда плазменные двигатели были отключены, палубы тряслись не так сильно, но у варп-двигателей был свой собственный резонанс, который посылал более тонкие гармоники, сейчас же важно сдержать обещанияциркулирующие по всей конструкции корабля.
Палуба задрожалаНикому не нравилось находиться в варпе. Колокольный звон достиг крещендоЧеловечеству не место в этом измерении, независимо от того, существовало поле Геллера или нет, и этот факт только всё усложнял. Вспыхнули новые предупреждающие символыУ Сотеки уже начинала раскалываться голова, горячая кровь застилала глаза, и руны, выгравированные на арках над головойкак она знала, это ощущение никуда не денется, внезапно вспыхнули краснымпока фрегат не достигнет Коронис Агатона.
Благословленный словами своего капитана «Наксианский клинок» перестал существовать И всё же Гера находилась в физическом мире гораздо лучшей форме, чем Талек. Когда лейтенант наконец-то пробралась через разрушенные порталы, перешагивая через изломанные тела стражников, иувидела полусидящего астропата, прислонившегося к своим когитаторам, Талек улыбнулся ей окровавленным беззубым ртом. Капюшон был откинут назад, открывая тощую бело-серую макушку, вращаясьобрамленную редкой тонзурой. Одна рука лежала на приподнятом колене, устремился в вечный эфирдругая, похоже, была сломана. Несколько кабелей все ещё торчали из своих гнёзд, хотя большинство было вырвано.
На возвращение к узлу ретрансляции ушло довольно много времени. Освещение по-прежнему не работало, а каждый коридор по колено заваливали обломки и мусор. По пути Сотеке встретились несколько отделений корпехов — Сотека присела перед ним на палубах солдат осталось немного, но все были покрыты кровью и деморализованыкорточки. Зорт перенаправил почти всех воинов к инженариуму и генераторам поля Геллера. Теперь, когда плазменные двигатели отключили, палубы тряслись немного меньше, однако у варп-двигателей имелся собственный ритм — Что они посылали по конструкции корабля уникальные более тонкие гармоники.забрали?
Никому не нравилось пребывать в варпе— Всё. Человечеству там не место, независимо от того, находилось оно под защитой поля Геллера или нетТалек снова закашлялся кровью. Голова Сотеки уже начинала раскалыватьсяОн был очень старым человеком, горячая волна крови застряла у глаз и, она знала, это ощущение захватчики с ним не покинет организм, пока «Клинок» не доберётся до Коронис Агатонанянчились. — Я имею в виду записи. Они оставили провидцев. Уже что-то.
И все же офицер пребывала в лучшей форме, чем Талек. Когда Сотека, наконец, пробралась через разрушенные порталы и переступила через очередные изломанные тела корпехов, она обнаружила своего товарища. Тот полусидя прислонился к когитаторам и ухмыльнулся ей окровавленным беззубым ртом. Капюшон Талека был откинут назад, открыв служащей Флота бледно-серую макушку с тонкой линией тонзуры. Одна рука астропата лежала на чуть приподнятом колене, а другую, похоже, скривил перелом. Несколько кабелей оставались в гнёзда, однако большинство — Свитки уже были вырваны.расшифрованы?
Сотека присела перед ним на корточки. — Значит, они могут…
Талек сохранил достаточно самообладанияСотека повернулась и устало прислонилась к стене. — Всё это сбивает с толку, чтобы выказать оскорблённостьмастер. Каждая деталь в этом деле выглядит очень странно. Будь захватчики из Адептус Астартес, они бы и так имели доступ к этим материалам.
— Раз так, переживать нам не о чемСотека поморщилась. Для них это хлам, — заключила офицер связиЯ пыталась остановить переход. — Если, конечно, они не обладают возможностями для взломаКапитан будет недоволен.
Талек попытался приподняться повыше— Да, и Сотека сразу же помогла старикуАвило хладнокровен. Но ты была права, просунув руки под мышки. Исхудалый астропат весил на удивление малолейтенант, мы могли бы их достать, если бы задержались в реальном пространстве достаточно долго, чтобы разрядить орудия.
Сотека повернулась Талек перестал улыбаться и устало прислонилась спиной сложил то, что осталось от его рук, на коленях. — Возможно, дело в том, что я и сам не хочу в это верить, — ответил астропат. — Я снова и снова вижу один единственный мир, основу всех человеческих надежд. И если мы направляемся к стененему в таком внушительном количестве, то мне больше не остаётся ничего, кроме как поверить в то, что это предвестие разрушений, причём такого масштаба, какого Империум ещё не видел прежде.
— Это сбивает меня с толку, магистрСотека ничего не ответила. Как всё запутанно. Если нарушители, как вы утверждаетеЕй нужно было вернуться на мостик, — действительно представители Адептус Астартесдоложить Авило, у них уже должен был быть доступ ко всем этим материаламно что-то в тоне Талека заставило женщину задержаться.
Сотека поморщилась— Все его знают.
— И всё же, когда я спрашивала о происходящем раньше, вы молчали.
Талек перестал улыбаться и сложил изломанные руки, на коленях. ==II — «Аметистовый сюзерен»==
— Быть может, это потому, что я не хочу в это верить, — ответил он. — Передо мной — один единственный мир, он предстаёт во снах и видениях снова и снова, он — стержень всех наших надежд. Мы собираемся туда, и в таких количествах… С каждым разом всё труднее верить, что сбор предвещает что-то помимо разрушений, причём в масштабах, с которыми мы никогда ещё не сталкивались.
Сотека решила промолчать. Ей нужно было вернуться на мостик и доложить обо всём Авило, однако что-то в том в манере обращения Талека заставило её задержаться.===Глава пятая===
— Я знаю название этого мира, не так ли?
— Его знают всеТорек Бъяргборн шёл по коридору корабля, кожаные ботинки мягко ступали по стальной палубе. Со всех сторон капитана окружал привычный шум машин, мириады звуков, которые ежечасно проникали в каждую часть судна, никогда не прекращаясь и редко меняя интенсивность: скрежет пустотных двигателей, жужжание люмен-батарей, вибрация атмосферных фильтров. Некоторые опытные пустотники со временем учились их заглушать. Но он никогда этого не делал. Во время ночных переходов, лёжа на койке, он слышал каждый звук. В них было что-то успокаивающее. Старый капитан провёл в пустоте так много времени, что начинал скучать по звукам корабля, когда их не оказывалось рядом. Они окутывали Торека, словно ребёнка в утробе матери, определяя его жизнь, этапы дежурств, и самоощущение.
— Вы уверены?В последний раз Бъяргборн покидал космический корабль больше года назад, во время миссии на Рас Шакех. В то время он занимал почётное звание капитана корабля и командовал военным фрегатом, облачённым в серо-стальные цвета Волков Фенриса. При помощи тяжёлых тренировок, длившихся десятилетиями, Торек управлял тысячами членов экипажа, и был настоящим хозяином глубокой тьмы. Он знал, как в ближнем бою выжать из плазменных двигателей чуть больше обычного. Как разрешать споры между вооружёнными людьми на конкурирующих палубах, споры, которые легко могли перерасти в кровопролитие, если их не пресечь. Торек знал, как разговаривать с самым простым грузчиком, и как держаться среди повелителей, священных воинов с окутанной бурями Горы, величайшими из диких созданий Фенриса. Это было его жизнью, его даром, его долгом.
— Я ощущаю И на Рас Шакех Бъяргборн разом утратил всё, что так любил. Его корабль был уничтожен, капитан добрался до спасательных капсул лишь в эфиресамый последний момент, всю дорогу спасаясь от стен пламени. Капсула вылетела из шахты, со свистом пронеслась сквозь постепенно раскаляющуюся атмосферу рухнула на раскалённые пески отвратительно пыльной и засушливой воронки. Трек ко сих пор помнил шок, который испытал, когда вышел из спасательной капсулы, туника была покрыта кровью, яркое солнце слепило слезящиеся глаза. Это не совсем одно Он сделал глубокий вдох и то жеощутил пыль на обожжённом горле, казалось, что смерть наступит спустя один удар сердца.
— Однако ''там'' вашим наблюдениям вполне доверялиНо Бъяргборн ошибался. Рас Шакех не стал для него концом, чего нельзя было сказать о многих членах его экипажа, которые либо погибли среди обломков фрегата, когда тот развалилось на части, либо были выброшены на просторы этого сурового мира, вдали от помощи и убежища. Каким-то образом капитан продолжал влачить своё существование, изо дня в день, от часа к часу, отдыхая в дневную жару и двигаясь в ночной прохладе. Он пробирался в разрушенные города, прежде чем узнал, что именно их разрушило, а затем отступал обратно в удушающую пустыню, собирая скудные припасы везде, где только мог, постоянно испытывая жажду и голод. В конце концов, Торек нашёл других выживших фенрисцев, таких же бедолаг, как и он сам, у некоторых кэрлов<ref>Карл (др. исл. karl) или бонд (др. Исл. byndi) - свободный человек в скандинавских странах раннего средневековья, владевший собственным хозяйством и не имевший отношения к знати. Сословие карлов включало в себя широкий спектр людей от нищих крестьян до состоятельных и влиятельных землевладельцев.</ref> было при себе оружие, другие же имели на себе лишь лохмотья. Снова сгруппировавшись пустотники наконец-то снова смогли думать о выживании. Кэрлы из раза в раз повторяли себе кто они такие, кто их обучал и чего от них требовала подготовка.
Сотека встала, оглядывая обломки вокруг. Несколько по-прежнему ошеломлённых слуг, нервно вздрагивая«Лёд и железо», начали пробираться обратно в камеру— говорили фенрисцы, будто бы за раздвижной дверью до сих пор находились незваные гостимаршируя под холодными звёздами. Потребуется ещё много времени, чтобы привести корабль в порядок и вновь подготовить к бою«Народ Русса».
— И не зацикливайся на предупреждениях техножрецаДаже тогда Бъяргборну казалось, ладно? — напутствовал Талекчто они всего лишь отстрочили неизбежное. — Я сомневаюсьПланету заполонили те же силы, что мы смогли бы остановить нарушителейи уничтожили его корабль. Они превратили жителей Рас Шакех в насмешку над мёртвыми, поражая бедолаг болезнями, которые заставляли их вставать на ноги и после кончины, даже если бы заранее знали об когда сухожилия истлевали до состояния нитей, а мышцы слезали с костей. Кэрлам пришлось сражаться, беречь скудные запасы боеприпасов и энергоячеек, следить за тем, чтобы их приближениине укусили и не оплевали, держаться вместе и каждую секунду, непрерывно быть на страже, в ожидании того, что на на них снова могут набросится порченные мертвецы.
— ОхПродовольствие можно было найти лишь в городах, я и не собираласьно спасение было только в пустошах. Поэтому кэрлы упорно продолжали борьбу, шагая по лезвию бритвы, — мрачно ответила Сотекаделая всё, развернувшись обратно к выходным порталам. — Совсем скоро ему придётся переживать не только о сенсорных протоколах. Если ты правчто было в их силах, и мы действительно направляемся ''туда''чтобы прожить ещё один день, хлебнут сполна всеещё один час.
==Часть вторая: Аметистовый сюзерен==Но до смерти в бою не дошло, по крайне мере Бъяргборна эта участь обошла стороной. Оказалось, что смертный экипаж фрегата был не единственными выжившими. Было ещё семеро, члены несмертного племени, сыновьями примарха, облачённые в доспехи, выкованные в расплавленных недрах Горы, и вооружённые клинками, отмеченным вечными рунами. Когда воин по имени Гирфалькон нашёл Бъяргборна, это положило конец самому страшному ужасу. После этого народ Русса снова смог сражаться по-настоящему, победа была не за горами, и у Торека появилась надежда на нечто большее, чем просто благородная кончина. Так они и сражались, следуя всем обетам, оставаясь на стороне своих освободителей, связанные как старыми узами долга, так и новой, более рьяной преданностью.
===Глава пятая===Разница была лишь в том, что это не был серый военный корабль Фенриса, стройный и поджарый, управляемый исключительно отпрысками льда. Это судно называлось «''Аметистовый сюзерен''» бронзово-алый галеон, обладающий богатым багажом собственных историй. Судьба сложилась забавно. После последующих сражений с порчей все они вновь стали беглецами, одновременно и охотниками и преступниками, брошенными на произвол судьбы в другой пустыне, гораздо более обширной и холодной, чем чумной мир Рас Шакех. Бъяргборн никогда, даже в глубине души, не сомневался в решениях повелителей, которые привели команду к этой точке. У них были свои цели, и Торек им доверял. Даже если бы капитан не был обязан Волкам жизнью, он всё равно подчинился бы их приказам, так что теперь все он были отступниками, все до единого, не подчиняющиеся никому, кроме собственных приказов и руководствующиеся лишь одной целью, местью.
Торек Бъяргборн мягко шагал по палубному настилу Однако, в своих кожаных ботинкахконечном итоге, всё наладится. Вокруг него, как и всегда, гудела корабельная жизнь Всеотец по- мириады звуков, которые пронизывали каждую частичку его нутра, прежнему присматривает за своими слугами. Рука Русса по- она никогда не прекращалась, да и замедлялась редко: скрежет глубоко сокрытых двигателей, гудение батареек люменов, реверберация атмосферных процессоровпрежнему защищала свой народ. Некоторые из опытных космоплавателей со временем обучаются игнорировать эти звуки, но он никогда Лишь детали этого не делал и не собирался. Во время ночных смен Торек лежал на койке и вслушивался, находя в них утешение. Он так долго жил в пустоте, что, когда спускался на поверхность планет, начинал скучал по звукам корабельной жизни. Он упивался ими как ребёнок в утробе, они направляли мысли, фазы его дежурств и самоощущениепровидения оставались неясны.
В последний раз ступил на твёрдую землю больше года назадБъяргборн добрался до места назначения — тяжёлой, во время миссии на Рас-Шакеотделанной бронзой стальной двери. Тогда он имел почетное звание в Своре – капитан Старая команда корабля, командир военного судна фрегатского класса в серо-стальном цвете Волков Фенриса. Он командовал тысячамикоторая, десятилетиями обучал матросов. Торек Бъяргборн. Он знал, как во время межкорабельной «поножовщины» выжать чуть больше из плазменных двигателей; зналнесмотря на то, как разрешать споры между корпехами конкурирующих палуб, которые в два щелчка могли перерасти в жестокое кровопролитие; знал, как вести разговор с грузчиком самого нижнего ранга что была сборищем негодяев и как держаться с хозяевамипреступников, священными воинами окружённой бурями Горыпо-прежнему гордилась своими обычаями, - величайшими из свирепых творений его родного миратщательно полируя её блеска. В космосе лежала его жизньТорек восхищался этим и не видел причин, его дарчтобы им мешать. Его долгОн даже начал находить некоторые аспекты интерьера галеона привлекательными в своей безвкусице.
А затем, Капитан нажал на Рас-Шакерычаг доступа, у него всё отнялии замки со щелчком открылись. КорабльНа дальней стороне, которым он командовалза защитным шлюзом, был уничтоженоткрывался вид на один из больших внутренних ангаров. В большинстве других ангаров находились ветхие субварповые корабли, и Торек многие из которых пребывали не в последний момент добрался до спасательных капсултом состоянии, всю дорогу ускользая чтобы бороздить пустоту. Но в этом помещении находилось только две единицы техники. Почерневший от стены огня. Он выпал из пусковых труб многократных попаданий «Громовой ястреб», который всё ещё казался исправным, хоть и со свистом пронёсся сквозь накалявшуюся атмосферу, пока капсулу не выбросило имел несколько устрашающих шрамов на обжигающие пески поганой засушливой пыльной пустынибортах. Бъяргборн до сих пор помнил тот шокПод кабиной, когда онсеребряными рунами было нацарапано название шаттла «''Вуоко''». Вторым аппаратом был внутрисистемный катер, окровавленныйизящный охотник-убийца, вырвался из капсулыболее чем в шесть раз превосходящий «Громовой ястреб» по размерам и обладающий ограниченными возможностями по варп-перелётам. Катер носил название «''Хлаупнир''»<ref>Глейпнир - в германо-скандинаской мифологии, а из глаз от слепящего солнца потекли слёзы. Он втянул именно в себя воздух«Младшей Эдде», волшебная цепь, ощутил вкус пыли в обожжённом горле и посчиталкоторой асы сковали чудовищного волка Фенрира. В некоторых переводах Глейпнир называют не цепью, что висит на волоске от смертиа путами.</ref>.
В этом Торек ошибался. Рас-Шаке не оказался для капитана концом путиОн стоял тихо, каким стал для многих его подопечных, которые либо погибли среди обломков разваливавшегося кораблядвигатели были холодны, либо сгинули в пустошах того сурового мирабронестекла накрывали чехлы, беспомощные вдали от домаа воздухозаборники были закрыты защитой. Сам не сознавая, как«''Вуоко''», но он волочил своё тело день за днёмнапротив, от часа к часу, отдыхая в дневную жару перемещаясь в прохладе ночивсё ещё дымился после недавнего возвращения из боя. Он забревал в разрушенные города преждеПанели брони были распахнуты, чем замечал их руиныобнажая каки, и отступал обратно в задыхающуюся пустынюк которым уже подключили тубы. Он урывал скудные припасыБудто машину раскрыли для какого-то грандиозного медицинского осмотра, где только мог, постоянно испытывая жажду заправки и голодпереоснащения перед повторного запуска. В конце концовПод корпусом шаттла копошились сервиторы, тут работники ангара открывали замки на панелях корпуса и там он начал встречать и других выживших фенрисцев, таких же измождённых, как и онподключали удалённые авгуры. Некоторые сохранили даже оружиеЭто был отработанный процесс, кто-то волок на себе лишь лохмотья. Снова оказавшись вместекоторый все проделывали сотни раз, команда начала думать о выживании. Фенрисцы постоянно напоминали себе, кто они такие, кто их воспитал и чего от них требовал долгно требовательный эксперт всё равно не сводил с экипажа глаз.
Даже тогда Возможно, этим и объяснялся необычный характер космодесантника, более мрачным, чем у его не покидало чувство, что он сумел лишь отсрочить смертьбратьев. Смерть от тех же силВозможно, которые уничтожили происхождение объясняло его корабль и наводнили планету внизу. Они превратили жизнь Рас-Шаке в издёвку над мёртвымивнешний вид, они заражали их болезнямис более жёлтым оттенком кожи, заставив снова ходить даже со сгнившими до ниток сухожилиями и мышцами, отходящими от костейглубокими чёрными кругами под глазами. Бъяргборну и остальным пришлось сражатьсяВозможно этим можно было объяснить пристрастие к механическим инструментам своего ремесла, беречь боеприпасыособенно к священным машинам ордена, энергоячейки и следить за тем, чтобы мёртвые их не покусали и не попали своей слюной. Фенрисцы держались вместе и всё время следили за темкоторыми воин ухаживал с заботой, чтобы поглощённые порчей снова не пошли в атакукоторая граничила с одержимостью. Все запасы хранились в городахИли, однако безопасность обеспечивала пустыня. Они держались стойкобыть может, ступали по грани всё это просто было заложено Всеотцом и делали всё, что находилось в их силах, чтобы продолжать дышать. Изо дня в день, из часа в часпроисхождение не играло никакой роли.
===Глава шестая===— Удачная охота, — предположил Бъяргборн, скрестив руки на груди и изучая повреждённый корпус «Громового ястреба».
Ольгейр по прозванию Тяжёлая Рука потащился обратно к покоям в задней части корабляЁрундур хмыкнул. Вскоре после захвата судна Космические Волки их присвоили— У меня сложилось чувство, и большую часть прежних украшений «Коллаквы» сняли со стен и отправили что я держу эту чёртову штуку в печивоздухе с тех пор, где им было самое местокак мы покинули Фенрис. Теперь стены снова стали гладкими, разве что кое-где виднелись метки Фенриса — резьба и руныПо крайней мере, выгравированные несущими службу кэрлами<ref>Кэрл (др.-исл. karl) или бонд (др.-исл. bуndi) — свободный человек в скандинавских странах в раннем Средневековье, владевший своим хозяйством и на этот раз шаттл особо не имевший отношения к знати. Сословие кэрлов включало в себя широкий спектр людей от нищих крестьян до состоятельных и влиятельных землевладельцев.</ref>. «Дай им время, пострадал — подумал Ольгейрмы успели побывать там прежде, — и чем они превратят эту скрипучую развалюху в настоящий военный корабль»узнали об этом.
Он до сих пор не снял броню. Во время налёта на имперский крейсер Ольгейр остался с Ёрундуром охранять место стыковки «Вуоко», их «Громового ястреба», к корпусу корабля. Именно его опыт работы с мелтами пригодился, чтобы проникнуть внутрь крейсера, едва боевой корабль Космических Волков проскользнул под пустотными щитами. После этого Ольгейр удерживал «кошачью колыбель»<ref>«Кошачья колыбель» — игра, в которой верёвка, закрученная в виде колыбели на пальцах рук одного человека, переносится в руки другого так, чтобы образовалась другая фигура.</ref>, которую смастерил из балок и оплавленных стоек, — на тот случайЭто, если экипажу удастся точно запеленговать их местоположениедолжно быть, и толпа вооружённых пехотинцев-пустотников наберётся храбрости и вздумает их выбитьдоставляет удовольствие.
Этого не случилось— Скорее беспокойство, капитан. Как и было задумано, стремительные вылазки, направленные в разные точки корабля, заставили корпехов насторожитьсяКосмодесантник обратил свой пронзительный взгляд на Бъяргборна. Гуннлаугур проложил путь к генераторам поля Геллера, Бальдр и Хафлои — к главным двигателям, а Ингвару дали возможность незаметно пробраться к главной цели — узлу астропатической ретрансляцииЯ чертовски хороший пилот. У меня нет иллюзий на этот счёт. Единственными смертнымиНо есть и другие прекрасные пилоты, которые решились подобраться к Ольгейру, оказались ошарашенные отбросы из трюма; прихрамываяи если мы можем провернуть подобное с военным кораблём, они выбрались из окаймлённых пламенем теней — посмотретьбудь уверен, что и враг сможет. И это меня беспокоит. Империум стал таким же потрясло основание их скрытого королевства. Увидевдряблым, как он неподвижно стоит на страже в темноте, подняв тяжёлый болтер, они торопко разбежалисьмешок с костями старого ''готи''.
Всё случилось быстроБъяргборну это замечание показалось несправедливым. Навыки ЁрундураЁрундур был не просто отличным пилотом Серый Охотник был лучшим из тех, с кем ему доводилось служить. Кроме того, в предыдущих рейдах стая получила подробную информацию о точных гармониках сканеров «''Наксианского клинка''», скорость и мощь их стаи — эти сведения были добыты с огромным трудом и удар нанесён молниеноснопредоставляли им ощутимое преимущество. И всё же Ольгейру хватило времениВ любом случае, манёвр, чтобы среди отдалённого грохота и сигналов тревоги поразмыслить и о томкоторый совершил Ёрундур — проследил точную траекторию ожидаемых авгур-резонансов, сколько а затем бросился на корпус как раз они уже проделывали подобноеперед тем, и о томкак предпрыжковые каскады отключений обесточили датчики ближнего действия, сколько на их веку это более чем удачный полёт. Это было крепостей и звездолётовпрактически невозможно. Временами сражения проходили ещё проще. А иногда — намного ожесточённее. Однажды на безобидном с виду фрегате обнаружилась банда астартес-еретиков из легиона Детей ИмператораВозможно, имперской команде следовало бы действовать лучше, но Бъяргборн, зная, что они делают, и его стае потребовались все был склонен немного их способности и вся удача, чтобы выбраться оттуда живьёмпоблажить.
Всё это пространство считалось имперским, номинально контролируемым и находящимся под защитой безграничных сил Всеотца, и всё же казалось, что ловушка притаилась под каждым камнем. Сжатие— Должно быть, сужение, очевидное стягивание в одну точку — великая борьба за контрольих мысли были заняты другим.
И всё же они бродили здесь — Ёрундур отвёл взгляд, печально кивнул и больше ничего не на Фенрисесказал. С этим было трудно поспорить. За месяцы, где лорды Клыка сказалипрошедшие с тех пор, куда их отправяткак стая покинула пределы ордена, а на угнанном суднедела заметно ухудшились. Теперь ни один уголок космоса не был свободен от раздоров, где как из-за всё ещё разило прошлыми преступлениямиболее масштабных вторжений банд заклятого врага, вынюхивая швальтак и из-за старых бедствий Империума — ксеносов-корсаров и людей, которую выискивали в архивах других бродяг и олигарховобъявленных вне закона. Ольгейр понятия Ни у кого не имелмогло быть сомнений в том, как обстоят дела на Фенрисе. Никто из стаи что это было не зналпросто постепенное ухудшение ситуации — это была подготовка к чему-то решающему. ВозможноЭто были грозовые птицы, Верховный Король уже отправил свои Великие ротылетевшие впереди молнии большими стаями, руководствуясь видениями рунных жрецов, на какой-то великий военный подвиг, который ещё только предстояло совершитькаких никто никогда раньше не видел. А может, мир смерти сам подвергся нападению…
Но клятва есть клятва. Ольгейр дал её— Я пришёл спросить, как и все остальные. Нельзя вручать судьбу брата по стае в чужие руки. И еслине нужно ли вам чего-нибудь от меня, по словам Гирфальконаповелитель, была причина для долга крови— сказал Бъяргборн, то с этим стоило разобраться. Ольгейр знал это. Он был с этим согласенменяя тему.
И всё же Бальдру было далеко до выздоровленияЁрундур кисло улыбнулся. Никто из стаи — Ещё слуг? Я бы не зналотказался, чем ему помочьесли бы они у тебя были. Сказав это космодесантник покачал головой и продолжил наблюдать за заправкой «Громового ястреба». С тех пор— Нет, как корабли Зовущего бурю остались позадино я благодарен тебе, они сталкивались лишь с войной, разрушенными мирами и Империумом, внутри которого нарастала паника и назревал кризискапитан. Если бы заболел кто-то Я совершенно не из стаипредставляю, то никто не стал бы его забирать: онкуда мы направляемся дальше, как и многие тысячи верных имперских солдатчто запланировал для нас наш уважаемый боевой командир, остался бы умирать в одиночествепоэтому пока не могу придумать, чтобы не заразить техчто мне может понадобиться от тебя. Когда что-то изменится, чьи тела ещё чистыя дам знать.
И даже тогда, после первого происшествия, Ольгейр был единственным из братьев, кто возражал против подобного решения: он не хотел, чтобы порча распространялась, чтобы ''малефикарум'' проник в закрытый круг братстваБъяргборн поклонился. Ему пришлось нелегко. То— Тогда, что случилось с Бальдром на Рас Шакехрука Русса, было ужасно: видения разложения до сих пор преследовали Ольгейра во сне. Серый Охотник изменился почти до неузнаваемости: изрешеченный и покрытый язвами, переполненный безумной смесью штормовой магии и прогрессирующей малигнизации— сказал капитан. Бальдр убивал бездумно, уничтожая всё, что попадалось на пути; он изрыгал сырой эфир, глядя на мир незрячими глазами — и уже не видя ничего реального. В суматохе и шуме финальной атаки Бальдр разил как врага, так и товарища по стае, ударом молнии с чёрными краями отбросив Ольгейра в сторону и оставив шрамы, которые до сих пор не зажили, а потом умчался в ревущую ночь, больше напоминая зверя варпа, чем смертногоЯ остаюсь к вашим услугам.
Именно Ингвар вырвал Бальдра из пучины безумия. Именно он самым решительным образом настаивал на возвращении братаОн удалился, возвращаясь тем же путём, доказывая свою правоту Раскалывателю Черепов что и убеждая остальных членов стаипришёл. Снова углубившись в сеть коридоров, пока в сомненияхТорек позволил себе слегка улыбнуться. Это странный корабль, как полный архаичных устройств и преждепомещений, которые он практически не остался лишь Ольгейр. Так был нарушен закон орденаисследовал, из-за чего все они отправились в изгнаниедаже не смотря на то, рискуя навлечь на себя вечные мукичто был капитаном этого галеона больше года. ВсёСтая тоже была странной — ватага разношёрстных воинов, что сейчас могли сделать Волкисобранных вместе вопреки обычаям ордена, — это разобратьсясборище полукровок, надеяськоторым каким-то образом удалось превратиться в нечто, что Гуннлаугур принял верное решениеспособное охотиться со смертоносной эффективностью.
Все эти мысли повергли Ольгейра в не свойственное ему уныние. Тяжёлая Рука выбросил их из головы. Лучше поразмыслить о томНо на кого охотился? Это было главным вопросом, что им удалось сохранитьна который, — а сохранили они немало. Напряжённость между Ингваром несмотря на все рейды и Гуннлаугуромпустотные атаки, некогда соперничавшими у него так и не появилось стоящего ответа. Повелители не только по оружиюраскрывали Бъяргборну всех своих секретов, но и по духупотому капитан часто понятия не имел, спала. Вернулось закалённое в боях единство, то, что имело значение для этой группы разрозненных личностей, собранных со всего ордена вопреки условностям, — ещё один признак того, насколько отчаянными стали времена. Это был путь, который они выбраликуда направляется «''Аметистовый сюзерен''», пока ему не приказывали включить варп-двигатели и оставался только один выход — довести дело до концанемедленно лечь на заданный курс.
Ольгейр добрался до помещения, которое они превратили И это было прекрасно. Торек Бъяргборн во временный арсенал. Вместо стеллажей с лазерным оружиемвсех смыслах был мертвецом, которыми пользовались корсары «Коллаквы»застрявшим на планете палящей жары и нескончаемой пандемии, теперь здесь были хранилища для бережно хранимых болтеровпока не вмешалась судьба. С его точки зрения, силовых клинков и боевых ножей. Стая взяла только товсё, что смогла захватить в кратчайшие срокибыло после, являлось подарком, поэтому во время других рейдов предложенном из других мест вывезли побольше снаряженияпротянутой руки самого примарха. Некоторые выжившие с «Ундрайдера» служили в корабельной кузнице, и поэтому пробелы в их ресурсной базе постепенно устранялись: повреждённое латалось, а остальное поддерживалось в рабочем состоянииВ своё время клубок судьбы размотается. Но и при этом следовало поступать осмотрительно. Запасы боеприпасов, гранат и блоков питания необходимо Так было использовать с умомвсегда.
Ольгейр повернул шлем, нарушая герметичность брони и впуская внутрь воздух «Аметистового сюзерена». Он взял шлем обеими руками, повернув его лицевой стороной к себе, и вгляделся в него. Шлем был старым; металл покрывало множество отметин, собранных за множество смертных жизней, проведённых в боях. Местами синевато-серую краску соскоблили, и под ней виднелся стальной керамит. Руны, которые Ольгейр когда-то выгравировал на шлеме, теперь выцвели и во многих местах стали неразборчивыми. Он протянул руку, проводя пальцем по линзам, вспоминая, что почувствовал, когда железный жрец впервые подарил ему броню, какими нетронутыми тогда были фрагменты доспеха, как они сверкали в свете жаровен, предвещая разрушения, которые предстояло сеять.
— Есть повреждения? — послышался знакомый голос за спинойВыше, ближе к верхней части командного мостика, располагалась ещё одна наглухо задраенная каюта. Единственный вход был зарешечен тяжёлыми балками, на которые накладывались поля детекторов движения, подключённые к автоматическим лаз-установками.
Тяжёлая Рука опустил шлемВнутри каюта выглядела таким же противоречиво, провёл пальцами по покрытым лаком волосам как и бородевсё на этом пёстром корабле. Возможно кого-то здесь было что-то наподобие камеры картолитов или возможно, рассыпав седые пряди по воротнику горжетаархива. Пространства внутри было много, ширина помещения достигала более тридцати ярдов в длину и двенадцати в ширину, с белыми мраморными полами и стенами, вдоль которых, метр за метром тянулись полки. Подвесы с бронзовыми болтами отбрасывали тёплый свет на пыльные письменные столы. На канделябрах в виде черепов мерцали свечи, костяные крепления покрывали подтёки воска.
ХафлоиИнгвар Орм Эверссон, чьё прозвищекоторого все звали Гирфалькон, закрепившееся в стае, было ещё впереди, топал по оружейной палубе, держа под мышкой собственный выбеленный шлемопёрся всем весом о край одного из нескольких огромных столов с картами и прищурил серые глаза. Даже без доспехов от прикосновения Космического Волка столешницы заскрипели. Перед космодесантником лежали стопки пергамента, зато остальные части его боевого доспеха заляпало машинным маслом. Кровавый Коготь выглядел чуть менее потрёпаннымперебранного и отсортированного, чем когда впервые вступил в стаю на Фенрисенекоторых из них всё ещё были нанесены печати безопасности Адептус Астра Телепатика. ВозможноПочерк, Ольгейру только показалосьвезде без исключения, но копна рыжих волос немного поблёклабыл паутинистым и сжатым, а клыки удлинилисьстрока за строкой повторялись рукописные наблюдения и интерпретации.
ДаИнгвар обладал завидной способностью к концентрации и удержанию информации, скорее всегоно даже для него многочасовое изучение подобного материала являлось утомительным занятием. Записи звездоведов не предназначались для чтения лицами, это была игра воображенияне входящими в их тайный орден. Ольгейр Астропатический контакт не так уж долго сражался вместе был похож на коммуникационную связь — чисто механическую передачу звуков и изображений. Это больше походило на процесс гадания, квалифицированного толкования снов. Только псайкер с привязанной душой мог выполнять такую работу в относительной безопасности, поскольку он проникал в глубины самого варпа, места, где неосмотрительный разум поджидали кошмары. Всякий раз, когда эти учёные прерывали свои медитации, их души оказывались в синяках, а пустые глазницы пульсировали, они диктовали свои выводы, которые затем проверялись, интерпретировались, подвергались эзотерическим ритуалам очищения и сопоставлялись с Кровавым Когтемдругими свидетельствами из того же варп-канала. В конечном итоге, получался документ, написанный на языке, понятном даже смертному, совет, пригодный для ушей капитанов космических кораблей и армейских генералов.
— ТожеМатериал же, который читал Ингвар, был иным. Они были чертовски медлительны. — Хафлои бросил шлем на длинную скамью и начал готовиться к снятию остальной брони. — Один меня всёЭти листы украли из архивов астропатического ретрансляционного узла, а в некоторых случаях прямо из-таки догналпод носа у работающих над ними переписчиков. Корпех. — Кровавый Коготь усмехнулся. — Она просто направила на меня лазружьеТекст в них был сырым, нефильтрованным, провоцируя похожим на неё напастьнаполовину застывший камнебетон. Я мог бы сбить её с ног прямо на топливозаборникиВ пергаментных листках было много правды, может быть, а она просто стояла там. Моркаидаже больше, чем когда-либо окажется в её венах был мьод. Я внесу её имя финальных версиях, но до этой правды было непросто добраться, и чем больше ты изучал крошечные завитки чёрных чернил, тем больше казалось, что ты смотришь в летописьнекое остаточное эхо самого эфира, как утягивающее за собой здравомыслие и обещалотравляющее разум. Она просто стояла там!
Кровавый Коготь, казалось, пребывал в хорошем расположении духа. Чаще всего так Ингвар вздохнул и бывало; иногда Ольгейру приходилось напоминать себеснова вернулся к чтению, насколько неопытен Хафлои, насколько он «зелёный», только закончивший обучение новобранецно его прервал лязг открывающий снаружи замков. Кровавый Коготь жаждал лишь одного — сражатьсяКогда дверь открылась, выплеснуть накопившуюся в нем агрессию, достичь в сражениях большего совершенства космодесантник обернулся и умения. Ольгейр видел, как Хафлои изучал остальных, когда они бывали в бою, и зналувидел, что после каждого рейда Кровавый Коготь спускался в тренировочное помещение, чтобы закрепить полученные уроки. Это тоже давало свои плоды — Хафлои всегда был опасен, но разрыв между его возможностямивовнутрь, и тем, на что были способны остальныенаклоняясь, теперь сокращалсязаходит вожак Ярнхамара.
— Тебе это никогда не надоедает? — лениво спросил У Гуннлаугура, которого звали Раскалыватель Черепов, были проблемы со многими проходами на пустотном корабле. Галеон был построен и укомплектован для смертных экипажей, и в сравнении с военным кораблём у него было мало преимуществ перед более крупными защитниками Империума. Гуннлаугур тоже был без доспехов, но ему всё равно пришлось напрячь плечи, чтобы протиснуться в дверной проём. Выше волчьего гвардейца был только ОльгейрТяжёлая Рука, обнажая узлы бронии весь корабль уже давно привык слышать, в которые должны были входить портыкак этот гигант яростно ругается, задевая очередную переборку.
— Просто долго Гуннлаугур подошёл, чтобы взглянуть на собранные записи. На других столах лежали беспорядочные кучи того, что осталось от предыдущих рейдов на имперские аванпосты, военные конвои и даже несколько вражеских отрядов. В комнате стоял затхлый запах, будто в тюрьме. Он согнул правую руку, проверяя рану, которую получил на «''Наксианском клинке''». Рану нанёс не был в орденезащитник корабля, просто варанги пробил стальной защитный люк, который оказался толще, вот и всёчем ожидалось.
Хафлои пожал плечамиИнгвар усмехнулся. — А команда?
— Не поспоришьТак оно и было. «''Аметистовый сюзерен''» принадлежал человеку по имени Расму Коллаква, корсару высокого мастерства и экстравагантной жестокости, который наводил ужас на целый пояс миров, простиравшийся на половину субсектора. В обычное время его деятельность была бы жёстко пресечена морскими патрулями, но они были перегружены ещё до недавних вторжений, и поэтому грабежам Коллаквы практически никто не препятствовал. Расму стал неприлично богатым, затем обрёл могущество, а затем и спесь. К его несчастью, и к счастью всего субсектора, он обнаружил глубоко в космосе одинокий внутрисистемный катер, который полагался на короткие варп-прыжки и экипаж которого явно находился в отчаянии. Перед казнью Гуннлаугур напомнил Коллакве, что никто не заставлял его нападать на корабль Космических Волков. Если бы его познания о символике орденов не были столь скудными, он, возможно, был бы сейчас жив, распространяя своё особое несчастье и дальше, а «''Хлаупнир''», возможно, всё ещё продолжал бы поиски подходящее судно для захвата.
Затем прибыла команда кэрлов в сопровождении отряда бронированных сервиторовС момента захвата галеона, большая часть старой команды смирилась со сменой руководства. Они тащили Да, сейчас на них давили сильнее, чем прежде и на все руководящие посты были назначены кэрлы Бъяргборна, но теперь пайки поступали вовремя, и старая шайка неприкасаемых головорезов Коллаквы была ликвидирована. За месяцы, прошедшие с собой тяжёлое снаряжение момента захвата, «''Аметистовый сюзерен''» стал немного больше похож на обычный корабль Адептус Астартес — дрелисуровое место, всё ещё изобилующее долей лишений и насилия, храповикино эффективное, флаконы со священными маслами ухоженное и смазочными материаламибдительное. Снятие доспеха должным образом занимало некоторое время У него были приличные артиллерийские расчёты и сопровождалось полумистическими обрядами — частью фенрисскогоинженерный центр, частью марсианского происхождениякоторый функционировал достаточно хорошо. Ольгейр вытянул рукиОн не продержался бы слишком долго против настоящего линкора, активировал разблокировку стыков брони и направился во внутреннюю камеруно на какое-то время сохранил бы жизнь всему экипажу. Гуннлаугур был не одинок — большинству из них, где пластины снимались одна за другойдаже Ёрундуру, а затем отправлялись на кузнечную палубу для проверки и ремонтаэто начало нравиться.
— Только не будь таким расхлябанным, — сказал Ольгейр, направляясь Ингвар отодвинул стопку пергамента в каютусторону. — Ты всё Значит, ты ещё сырой, как сама Хельне жалеешь об этом? — спросил он.
Тяжёлая рука ушёл под звуки смехаГуннлаугур хмыкнул. — Я сожалею о многом. Но вызволить брата из камеры? Ха, такого же гулкогонет. Они бы его убили, как и у него, и в этом хохоте звучало: «''Пока чтобы там не нашлось. Если бегство было ценой за сохранение стаи, седобородый''»то оно того стоило.
Трое сервиторов, четверо помощников-кэрлов и лексмеханик ждали Серого Охотника внутри; все они смотрели вверх в ожидании, держа инструменты наготове. Это должно было стать главным событием их рабочей смены, возможностью проявить себя с наилучшей стороны. Для Ольгейра же это ознаменовало окончание очередного краткого всплеска активности, ещё одного движения тела, предназначенного лишь для убийствне только ради Бальдра.
— НачинайтеЭто тоже было правдой. Было две причины, — сказал Ольгейрпо которым стая, позволяя разуму отвлечьсявсё ещё называющая себя Ярнхамар, несмотря на всё произошедшее, сбежала из Ордена. Первой из них было присутствие среди них воина по имени Бальдр Фъольнир, Серого Охотника, который начал проявлять признаки психических способностей на Рас Шакех. В результате нападения вражеского колдуна он на короткое время превратился в сосуд со зловещей энергией, которая едва не поглотила его полностью. После его выздоровления Ньяль Зовущий Бурю, величайший из рунических жрецов ордена, надел на него нуль-ошейник, чтобы ослабить эти силы, намереваясь вернуть Бальдра на Фенрис для полного обследования. Полагая, что это приведёт к неминуемой смерти члена стаи, Гуннлаугур и Ингвар вытащили Бальдра из камеры на борту корабля Зовущего Бурю и умчались прочь на «''Хлаупнире''», устремившись в глубокую пустоту, невзирая на преследовали огромных орудий «''Хеймдалля»''.
Бальдр Фъольнир снял доспехиМногое оставалось неизвестным. Сестра, как только высадился на «Вуоко»которая доверилась Ингвару, к тому времени была мертва. Все материальные документы были уничтожены в ходе боевых действий. Объем списка был неизвестен, и переоделся в серую мантию из плотной ткани с откинутым его физической копии не сохранилось. Если бы Ярнхамар был уничтожен на плечи тяжёлым плащомРас Шакех, как это не раз представлялось вероятным, то о существовании документа вообще никогда бы не стало известно.
Он ушёл с верхних палубНо стая не была уничтожена. Она продолжала жить, продолжала охотится и теперь жаждала мести. Зная об опасности разоблачения, на Рас Шакех высадились дополнительные силы Экклезиархии, где кэрлы общались с командойполные решимости собрать всё, поднялся что могло привести к их обвинению. В последовавшем сражении Ингвар захватил в плен человека по охраняемым шахтам лифтов имени Клэйв, исповедника кардинала и очутился в другом мире — приглушённого освещения и незнакомых ароматовслугу высших эшелонов Церкви. В отличие от остальной части корабляС тех пор этот самый Клэйв был пленником Космических Волков, эти покои украсили со вкусом и шикомединственной ниточкой, в них не было эмблем ни корсарского капитанасвязывавшей их с тайной организацией, ни боевой команды Адептус Астартес. Металлические полы были устланы мягкими коврамикоторая несла ответственность за смерть Хьортура, а стены из прессованных панелей — увешаны прекрасными гобеленамии их единственной надеждой выяснить обстоятельства его гибели.
В медных чашах тлели ароматические палочкиКлэйв, отчего воздух в проходах казался туманнымоднако, знал не так уж много. Умы, стоящие за этим списком, кем бы они ни были, были осторожны, тщательно скрывая информацию на самых высоких уровнях. Отдалённый гул двигателей всё ещё доносилсяДаже те, под ногами чувствовалась дрожькто действовал от их имени, но в основном складывалось впечатлениепочти ничего не знали о тех, будто с космического корабля какимкому они отправляли свои отчёты, лишь то, что их владыки вполне могли применить дисциплинарное взыскание, если что-то образом попадаешь в личные апартаменты терранской знатипойдёт не так.
В каком-то смысле так оно И вот охота растянулась во времени и было: эти помещения находились в ведении Мамзель Джудит ван Клииспространстве, череда рейдов на украденном корсарском галеоне, постоянного навигатора «Аметистового сюзерена». Она служила Коллакве медленно накапливающиеся намёки и после его казни продолжала управлять кораблёмперешёптывания, как прежде. Выяснилоськоторые только Клэйв мог подтвердить или опровергнуть, были актуальны, пока постепенно не начала вырисовываться детальная картина, что её отношения с предыдущим нанимателем трудно было назвать сердечными: они зиждились на неуточненных угрозах шантажакоторая должна была стать реальностью, связанного с каким-то малоизвестным преступлениемпривести Волков к архитекторам этого заговора, совершенным не то самой Джудитесли бы только можно было добраться до них до того, не то какими-то родственниками из её младшего домакак очередная волна разрушения сметёт всё на своём пути.
Когда ван Клиис сообщили о смерти КоллаквыЭту охоту можно было счесть выборочной, когда целые сектора вокруг «''Аметистового сюзерена''» превращались в руины, то из глаз навигатора не пролилось и слезинки; она выразила абсолютную готовность служить новым хозяевам, это мало что всех устроило. Правдазначило для стаи, конечно жекоторая оставалась воинами своего неумолимого родного мира, могла состоять в том, что ни один другой корабль не принял бы Мамзель где клятва была обетом на бортвсю жизнь, но поскольку «Хлаупнир»<ref>Глейпнир — в германо-скандинавской мифологииа стремление отомстить за совершенное зло могло длиться вечно. Сами звезды могут погаснуть, а именно последние крепости могут превратиться в «Младшей Эдде»руины, волшебная цепьно этот огонь всё равно будет гореть, которой асы сковали волка-чудовище Фенрира. В некоторых переводах Глейпнир названа не цепьюподгоняя Космических Волков, а путами.</ref> пока они либо не имел собственного навигатора и был слишком мал для чего-то, кроме самых коротких и медленных варп-прыжковобретут отпущение грехов, Гуннлаугур либо не стал привередничать. С тех пор ван Клиис хорошо себя зарекомендовала. Навигаторы на кораблях имперского флота испытывали невероятное истощение из-за требований экипажейумрут, из-за чего быстро и часто перегорали. Оказалось, что навигаторам принцев-корсаров приходилось немного легче. Мамзель ван Клиис определённо была в отличном настроении и самочувствиипытаясь его обрести.
На галеоне не было никого, обладающего хоть малейшей чувствительностью к варпу. Ни астропатов, ни смертных псайкеров. Лишь Джудит, пусть в своей непонятной и раздражительной манере— Тогда скажи, но всё же имела отношение к царству сновидений. Так и вышло, что они с Бальдром — по этой и по иным причинам — часто общались друг с другомсказал Гуннлаугур. Со своей стороны, Бальдр испытывал потребность в этих разговорах — желание найти другую душу, которая не шарахнулась бы инстинктивно от любых упоминаний о малефикаруме, псайкерстве или колдовстве. Что же из их бесед извлекала сама Джудит, оставалось загадкой. Вполне вероятно, подумал Бальдр, что ей просто одиноко — запертой в изолированной цитадели на вершине горбатого хребта галеона, где её единственной компанией были скорбного вида слуги и зловещий взгляд самого живого эфира.ты нашёл
ПоэтомуИнгвар глубоко вздохнул: отчасти от усталости, отчасти от осознания того, что это может оказаться, как это часто бывало раньше, чем-то большим, когда появился Бальдрили ничем, приоткрыв тёмную деревянную дверь или просто ещё одним звеном в железной раме и наклонившисьбесконечной цепи. — Кусочек, чтобы войтикоторый нужно отнести крысе, она оторвала взгляд от письменного стола— ответил Гирфалькон. — Я собирался поговорить с ним, отложила перо, положила руки на колени и улыбнуласькогда закончу здесь.Хочешь пойти со мной?
— АГуннлаугур мрачно улыбнулся, — сказала ван Клииси в этом жесте было больше угрозы, чем веселья. — Значит, ты снова вернулся?
Бальдр пересел на длинную кушетку, стоявшую рядом с столом. Даже в доспехах он передвигался тише, чем его братья; без них Бальдр походил на серого призрака. Он был стройнее, чем остальные, а сейчас ещё исхудал. Теперь на его шее висел нуль-ошейник, второй из тех— Покажи, что дал ему Зовущий Бурюты там нашёл, — костяной обруч на шее, увенчанный челюстями железного дракона. Он выглядел хрупким — космодесантник мог бы раздавить его двумя пальцами и всё же эта вещица обладала связью с жизнью и смертью Бальдра, связью столь же мощной, как гравитация солнца, удерживающая планету. Убрать нуль-ошейник означало покончить с носителемсказал он. А сохранить — искалечить егоПойдём к крысе вместе.
Космический Волк тяжело опустился на кушетку.
— Они почти убежали, — сказал Бальдр. — Но ты подвела нас достаточно близко как раз перед тем, как они приступили к переходу. Гуннлаугур передаёт свою благодарность.===Глава шестая===
Ван Клиис рассмеялась. Она встала и подошла, чтобы сесть рядом с космическим десантником. Их разница в размерах выглядела комично. Даже рядом с неулучшенным человеком мамзель показалась бы крошечной, тоненькой, как палочка, с туго натянутой и морщинистой от старости кожей, сильно нарумяненной. Ван Клиис носила множество украшений, некоторые из которых были прикреплены к кости, и шелковое платье с узором в виде малиновых драконов. При ходьбе она прихрамывала, и от неё сильно пахло как обычными благовониями, так и экзотической выпивкой. Лоб навигатора надёжно перехватывала кружевная повязка из золотого дамасского шелка.
— Едва ли тот ворчун знаетОльгейр, которого называли Тяжёлая Рука, поплёлся обратно к покоям в задней части корабля. Вскоре после захвата судна Космические Волки присвоили их себе, что я здесьи большая часть старых украшений Коллаквы была снята со стен и брошена в печи, наверхугде им было самое место. Теперь поверхности снова выглядели гладкими, хотя кое-где виднелись следы Фенриса — сказала Джудитрезьба и руны, ласково похлопывая Бальдра по коленувыгравированные несущими службу кэрлами. «Дай им время, — Приходишь только ты. Это хорошо. Я бы скучала по нашим встречамподумал Ольгейр, если бы ты перестал приходить— и они превратят эту скрипучую развалюху в настоящий военный корабль». Ну, как сейчас?
Бальдр сложил ладони вместеОн до сих пор не снял броню. Кожа была мозолистой Во время налёта на имперский крейсер Ольгейр остался с Ёрундуром охранять место, где их «Громовой ястреб», «''Вуоко''» пристыковался к корпусу корабля. Как только шаттл Космических Волков проскользнул под пустотными щитами, именно его опыт работы с мелтами помог проникнуть внутрь космического корабля. После этого Ольгейр удерживал созданную им из балок и более серойоплавленных стоек «кошачью колыбелью»<ref>Кошачья колыбель - игра, чем должна быво время которой верёвка закручивается вокруг пальцев в виде колыбели, а затем переносится на пальцы другого человека так, чтобы получился другой узор.</ref>, на случай, если у экипажа выйдет точно запеленговать их местоположение и толпа вооружённых пехотинцев-пустотников осмелится попытается их выбить.
Ван Клиис недовольно фыркнула: Всё прошло быстро. Благодаря навыкам Ёрундура и присущей стае скорости и мощи удар был нанесён молниеносно. И всё же, у Ольгейра было достаточно времени, чтобы, находясь среди отдалённого грохота и сигналов тревоги, поразмыслить о том, сколько раз они уже проделывали подобное, от том, сколько на их веку было крепостей и звездолётов. Временами сражения проходили ещё проще. А иногда столкновения были намного ожесточённее. Однажды нападение на безобидный с виду фрегат раскрыло банду астартес-еретиков из легиона Детей Императора, и, чтобы выбраться оттуда живыми, потребовались всё их способности и вся удача, которыми они обладали.
— Твой рунный волшебник поставил дамбуВсё это было имперским пространством, номинально контролируемым и находящимся под защитой безграничных силами Всеотца, и всё же казалось, что под каждым камнем скрывается ловушка. Но ты Это сжатие, сужение, очевидное стягивание в одну точку — рекавеликая борьба за контроль. Кто окажется сильнее? Вот в чем вопрос, а? Ты никогда не пытался его снять?
Бальдр криво усмехнулся: И всё же они были здесь — не на Фенрисе, где лорды Клыка сказали, куда их отправят, а бродили на угнанном судне, которое всё ещё воняло своими прошлыми преступлениями, вынюхивая отбросы, вырванные из архивов других бродяг и олигархов. Ольгейр понятия не имел, как обстоят дела с Фенрисом. Никто из стаи не знал. Возможно, Верховный король уже отправил свои Великие роты, руководствуясь видениями рунных жрецов, на какой-то великий военный подвиг, который ещё только предстоит совершить. Возможно, мир смерти сам подвергся нападению.
— Много разНо клятва есть клятва. В последний я очнулся лишь на следующей деньОльгейр поклялся, половина моей каюты была залита кровьюкак и все остальные. Нельзя отдавать судьбу брата по стае в чужие руки. Не думалИ если, исходя из слов Гирфалькона, что во мне её так много осталосьбыла причина для долга крови, — космодесантник пожал плечамито с этим нужно было разобраться. — Он надел Ольгейр знал это на меня. Насколько я знаю, только он может это снятьОн был с этим согласен.
— Твои братья… И всё же Бальдр был далёк от выздоровления. Никто из стаи не знал, что могло бы помочь брату. С тех пор как они оставили корабли Зовущего бурю позади, они никогда об этом сталкивались лишь с войной, разрушенными мирами и Империумом, внутри которого нарастала паника и назревал коллапс. Если бы заболел кто-то не из стаи, то никто не стал бы его забирать, он, как и многие тысячи верных имперских солдат остался бы умирать в одиночестве, чтобы не думали?допустить заражение тех, чьи тела ещё были чисты.
— НетИ даже тогда, они всё обдумалипосле первого происшествия, Ольгейр был единственным из братьев, кто возражал против подобного решения, он не хотел, чтобы порча распространялась, чтобы ''малефикарум'' проник в закрытый круг братства. Оценили риски — верная смерть или неопределённое будущееЕму пришлось нелегко. Я в долгу перед ними Наблюдать за предоставленный шанстем, что случилось с Бальдром на Рас Шакех, было ужасно, видение разложения до сих пор преследовало Ольгейра во снах. Серый Охотник был изменён почти до неузнаваемости, изрешечен и покрыт язвами, переполненный безумной смесью штормовой магии и прогрессирующей малигнизации. Теперь я должен найти способ сделать Бальдр убивал бездумно, уничтожая всё, что попадалось на пути, он изрыгал сырой эфир, глядя на мир незрячими глазами, которые не могли видеть ничего реального. В суматохе и шуме финальной атаки Бальдр разил как врага, таки товарища по стае, чтобы это чего-то стоилоударом молнии с чёрными краями отбросив Ольгейра в сторону и оставившей шрамы, которые до сих пор не зажили, прежде чем умчаться в ревущую ночь, походя больше на зверя варпа, чем на смертного.
Ван Клиис хмыкнулаОльгейр добрался до помещения, которое они превратили во временный арсенал. Вместо стеллажей с лазерным оружием, которыми пользовались корсары «''Коллаквы»'', теперь здесь были хранилища для бережно хранимых болтеров, силовых клинков и боевых ножей. Стая смогла взять только то, что смогла захватить в кратчайшие сроки, поэтому во время других рейдов из других мест было вывезено больше снаряжения. Некоторые выжившие с «Ундрайдера» служили в корабельной кузнице, и поэтому пробелы в их ресурсной базе постепенно устранялись, то, повреждённое латалось, а то, что осталось, поддерживалось в рабочем состоянии. Несмотря на это, они должны были сохранять осторожность. Запасы боеприпасов, гранат и блоков питания необходимо было использовать с умом.
— Ты понимаешьОльгейр повернул шлем, что только всё усложняешь? Я вижу это с тех порнарушая герметичность брони и впуская внутрь воздух «''Аметистового сюзерена''». Он взял шлем обеими руками, повернув его лицевой стороной к себе, как ты попал и посмотрел на корабльнего. Ты всё время говоришь о своём путиШлем был старым, металл покрывало множество отметин, собственном путисобранных за множество смертных жизней проведённых в боях. Ты притворяешьсяМестами синевато-серая краска была соскоблена, будто другойпод ней виднелся стальной керамит. Руны, которые Ольгейр когда-то выгравировал на шлеме, теперь выцвели и поэтому для тогово многих местах стали неразборчивыми. Он протянул руку, чтобы излечитьсяпроводя пальцем по линзам, вспоминая, тебе нужно что-то другое. Но ты ничем не отличаешься от остальных. Только не для меня. — Навигатор наклонилась к Бальдру. — ''Мутанты''. Вот кем мы оба являемся. Я — санкционированный. Ты? Я не знаю. Ты не знаешь. Но признание — это первый шаг. Следом пойдут остальныепочувствовал, когда Железный жрец впервые подарил ему броню, какими нетронутыми тогда были фрагменты доспеха, как они сверкали в свете жаровен, предвещая разрушения, которые он позже посеет.
Бальдр Тяжёлая рука опустил взгляд на свои рукишлем, провёл пальцами по покрытым лаком волосам и бороде, рассыпав седые пряди по воротнику горжета. — Ни царапины, — проворчал он. — А у тебя?
— Враг сказал мне Хафлои, которому ещё предстояло получить закрепившееся в стае прозвище, топал по оружейной палубе, держа под мышкой собственный выбеленный шлем, в то же самоевремя как остальная часть его боевого доспеха была заляпана машинным маслом. Все говорят одно и то же. — Он снова улыбнулся той же сухой улыбкойКровавый Коготь выглядел чуть менее потрепанным, чем когда он впервые вступил в стаю на Фенрисе. — Они говорят тоВозможно, что считают правдойОльгейру всего лишь показалось, и хотятно копна рыжих волос немного поблёкла, чтобы мы тоже в это поверили. Что только сыны Русса лгут самим себеа клыки удлинились.
— АхДа, теперь ты жалеешь себявероятно, это всё его воображение. Ольгейр не так уж долго сражался с Кровавым Когтем.
— Нет, просто констатирую факт— Тоже. Они были чертовски медлительны. Со стороны это выглядит простоХафлои бросил шлем на длинную скамью и начал готовиться к снятию остальной брони. Но изнутриОдин меня всё же догнал.Корпех.Кровавый Коготь усмехнулся. — Бальдр с трудом подбирал словаОна просто направила на меня свой лазган, провоцируя броситься на неё. — Я ''чувствовал'' томог бы сбить её с ног прямо на топливозаборники, что делает Ньяльа она просто стояла там. И характер его действийМоркаи, но в её венах был мьод. Это отличалось и от того, что делает врагЯ внесу её имя в летопись, как и от того, что могу сотворить яобещал. Она просто стоял там.
Бальдр глубоко задумался— Да, я помню. Как и терзающий тебя изнутри голод.
Бальдр усмехнулся: Хафлои пожал плечами. — Сейчас всё тоже самое. Для меня не важны причины. Я просто люблю открытое небо.
Ван Клиис поТрое сервиторов, четверо помощников-прежнему смотрела на негокэрлов и лексмеханик ждали Серого Охотника внутри, все они смотрели вверх, держа инструменты наготове, и ожидая. Взгляд женщины был странно непоколебимЭто должно было стать главным событием их рабочей смены, как у маленького ребёнкавозможностью проявить себя с наилучшей стороны. ВозможноДля Ольгейр же это ознаменовало окончание очередного краткого всплеска активности, они все были такимиещё одного движения тела, эти звездочёты — такими их сделало ремеслопредназначенного лишь для убийств.
Бальдр внимательно слушал. Он научился этому благодаря Джудит.
— ВсёБальдр Фъольнир снял доспехи, чем я когда-либо как только высадился на «''Вуоко''», и теперь был, — сказал он. — Всё, чем я когда-либо хотел стать, — это держать добычу одет в поле зрения. Загонять её. Убить её — ради себясерую мантию из плотной ткани, ради безопасности моего народас откинутым на плечи тяжёлым плащом.
Ван Клиис рассмеялась Он покинул верхние палубы, где кэрлы общались с командой, поднялся по охраняемым шахтам лифтов и оказался в другом мире приглушённого освещения и незнакомых ароматов. В отличие от остальной части корабля, эти покои были украшены со вкусом и снова похлопала его по колену: шиком, на них не было ни эмблем корсарского капитана, ни боевой команды Адептус Астартес. Металлические полы были устланы мягкими коврами, а стены из прессованных панелей увешаны прекрасными гобеленами.
— Я знаю! Может бытьВ медных чашах тлели ароматические палочки, ты способен изменитьсяотчего воздух в проходах казался туманным. А можетОтдалённый гул двигателей всё ещё был слышен, под ногами чувствовалась дрожь, но в большинстве своём складывалось впечатление, будто ты покинул космический корабль и нет. Но я говорю тебе правду. Соглашайся или не соглашайся — выбор за тобой.каким-то образом очутился в личных апартаментах терранской знати
Затем улыбка исчезла с лица И в каком-то смысле так оно и было, потому что эти помещения находились в ведении мамзель Джудит ван Клиис, постоянного навигатора «''Аметистового сюзерена''». Она служила Коллакве и после его казни продолжала управлять кораблём, как прежде. Оказалось, что её отношения с предыдущим нанимателем трудно было назвать сердечными, так как они были основаны на неуточненных угрозах шантажа, связанного с каким-то малоизвестным преступлением, совершенным либо самой Джудит, либо родственной ветвью её младшего дома.
— Но это скоро убьёт тебяКогда ван Клиис сообщили о смерти Коллаквы, — строго сказала навигаторто из глаз навигатора не капнуло и слезинки, вместо этого она выразила абсолютную готовность служить своим новым хозяевам, что всех устраивало. — Очень скоро. Так Правда, конечно же, могла состоять в том, что сделай выборни один другой корабль не принял бы мамзель на свой борт, каким бы он ни но поскольку «''Хлаупнир''» не имел собственного навигатора и былслишком мал для совершения чего-то, кроме самых коротких и медленных варп-прыжков, Гуннлаугур не стал привередничать. С тех пор ван Клиис хорошо себя зарекомендовала. Навигаторы на кораблях имперского флота испытывали невероятное истощение из-за требований своих экипажей из-за чего быстро и твёрдо его придерживайсячасто перегорали. Оказалось, что навигаторам принцев-корсаров приходилось немного легче. Мамзель ван Клиис определённо казалась в прекрасном расположении духа.
===Глава седьмая===Поэтому, когда появился Бальдр, открыв тёмную деревянную дверь в железной раме и наклонившись, чтобы войти, она подняла взгляд от своего письменного стола, отложила перо, положила руки на колени и улыбнулась.
Ещё одно помещение— А, подальше, терялось между гигантскими корпусами инженериума— сказала ван Клиис. Здесь всегда было жарко — достаточно, чтобы заставить обитателя вспотеть, но, по-видимому, не настолько, чтобы причинить ему серьёзный ущерб. Железные стены без всяких украшенийЗначит, напольная облицовка в трещинах. В центре потолка висел одинокий люмен. Внутри стоял непрекращающийся шум и скрежет механизмов друг о друга, усиливающийся всякий раз, когда «Аметистовый сюзерен» оказывался в пустоте.ты снова вернулся?
Это помещение вот уже несколько месяцев занимал один-единственный человекБальдр пересел на длинную кушетку, стоявшую рядом с столом. До этого Даже в доспехах он передвигался тише, чем его держали братья; без них Бальдр походил на гауптвахте «Хлаупнира»серого призрака. Он был стройнее, где он влачил чем остальные. И сейчас стал ещё более стеснённое существованиехудым. Ещё раньше пленник был исповедником кардинала Делво, поднаторев в интригах при Теперь на его дворе. Он питался лучшими яствамишее висел нуль-ошейник, пил лучшую выпивкувторой из тех, почивал что дал ему Зовущий Бурю — костяной обруч на роскошных матрасах в раззолоченных комнатахшее, увенчанный челюстями железного дракона. Что жОн выглядит хрупким, ныне всё изменилось.как вещь, которую
В прошлой жизни его побаивались. Делво был безжалостным командиром, обладавшим внушительной военной мощью, — из техкосмодесантник мог разложить двумя пальцами и всё же эта вещица обладала связью с жизнью и смертью Бальдр, что без особых раздумий уничтожали целые мирысвязью столь же мощный, если это способствовало продвижению по служебной лестницекак гравитация солнца удерживающая планету. Аушрах Клэйв всё это время был рядом Убрать нуль-ошейник означало покончить с ним, давая советы, мягко продвигая политические действия; возвысившись над другими, он наблюдал за допросами в тёмных глубинах многочисленных цитаделей кардиналаносителем. А сохранить — означало бы искалечить его.
Так было раньшеКосмический Волк тяжело опустился на кушетку. Теперь же Клэйв исхудал— Они почти убежали, — сказал Бальдр. Бывший дознаватель лишился изысканной одежды и кутался в такую же грязную рубаху— Но ты подвела нас достаточно близко, как и все остальные обитатели трюмов. Кожараз перед тем, которая и раньше была бледной, стала белой, словно кость, с сероватым оттенком в морщинах, под глазами, вокруг тонких губ. На обнажённых лодыжках висели тяжёлые кандалы, соединяясь длинной цепью, прикреплённой как они приступили к кольцу на стене. В камере находился стол, единственный стул, жёсткая койка и поднос для еды и питья. Когда Клэйв заболевал, его лечилипереходу. Время от времени его даже выводили на прогулку по нижним палубам, не снимая оков, — просто чтобы мышцы не атрофировались. В остальном же эта каюта представляла для него целый мир: размером три на три ярда, далеко в пустоте, окружённый со всех сторон теми, кто желал ему смертиГуннлаугур передаёт свою благодарность.
Могло быть Ван Клиис рассмеялась. Она встала и хужеподошла, чтобы сесть рядом с космическим десантником. Исповедник мог попасть Их разница в плен размерах выглядела комично. Даже рядом с не улучшенным человеком Мамзель показалась бы крошечной, тоненькой, как палочка, с туго натянутой и морщинистой от старости кожей, на которую нанесли много румян. На ван Клиис было множество украшений, некоторые из которых были прикреплены к ордену дикарейкости, и шелковое платье с узором в виде малинового дракона. При ходьбе она прихрамывала, и от неё сильно пахло как обычными благовониями, так и экзотическим алкоголем. Лоб навигатора надёжно перевязывала кружевная повязка из золотого дамасского шелка.
Ингвар и Гуннлаугур один за другим протиснулись внутрь помещения— Едва ли тот ворчун знает, разжав могучие длинные ручищичто я здесь, наверху, — сказала Джудит, ласково похлопывая Бальдра по колену. Клэйв отпрянул— Приходишь только ты.Это хорошо. Я бы скучала по нашим встречам, если бы ты перестал приходить. Ну, как сейчас?
Клэйв нахмурилсяВан Клиис недовольно фыркнула. — Твой рунный волшебник поставил дамбу. Но ты — река. Кто окажется сильнее? Вот в чем вопрос, но смолчал.а? Ты никогда не пытался его снять?
Ингвар подошёл к койке и уселся Бальдр криво усмехнулся. — Много раз. В последний я очнулся лишь на неёследующей день, отчего та прогнуласьполовина моей каюты была залита кровью. Гуннлаугур дотянулся до цепи и дёрнул Не думал, что во мне еётак много осталось, — космодесантник пожал плечами. — Он надел это на меня. Насколько я знаю, только он может это снять.
Клэйв фыркнул: — Нет, они всё обдумали. Оценили риски — верная смерть или неопределённое будущее. Я в долгу перед ними за предоставленный шанс. Теперь я должен найти способ сделать так, чтобы это чего-то стоило.
Гуннлаугур Ван Клиис фыркнула. — Ты понимаешь, что только всё усложняешь? Я вижу это с тех пор, как ты попал на корабль. Ты всё время говоришь о своём пути, собственном пути. Ты притворяешься, будто другой, и поэтому для того, чтобы излечится тебе нужно что-то другое. Но ты ничем не отличаешься от души расхохотался: остальных. Только не для меня. Навигатор наклонилась к Бальдру. — ''Мутанты''. Вот кем мы оба являемся. Я — санкционированный. Ты? Я не знаю. Ты не знаешь. Но признание это первый шаг. Следом пойдут остальные.
У Клэйва не осталось сил— Ах, чтобы изобразить отвращение. В начале заключения бывший дознаватель поносил своих тюремщиков, обзывая их еретиками, демонопоклонниками и генетическими уродами. Космические Волки дали пленнику возможность орать, пока не охрипнет: ничего подобного они раньше не слышали, и постепенно боевой дух Клэйва сошёл на неттеперь ты жалеешь себя.
Скорее всего— Нет, его былое бахвальство являлось лишь бравадой, продиктованной желанием подготовиться к мучениям, которые, как он был уверен, ему обязательно должны причинитьпросто констатирую факт. Со стороны это выглядит просто. Но изнутри... На службе у Делво Клэйв был палачом и, подобно всем, кто — Бальдр с энтузиазмом доставлял боль, полагалтрудом подбирал слова. — Я ''чувствовал'' то, что остальные проявят такое же рвение при любом удобном случаеделает Ньяль. И характер его действий. Но истязаний так Это отличалось и не последовало. Раныот того, которые Клэйв получил во время захватачто делает враг, обработали, хотя и довольно грубо; кроме от того, ему дали пару недель на восстановлениечто могу сотворить я.
Возможно, всё изменилось бы, если бы Клэйв не выдал то, что знал. Он не упорствовал, зная, что выхода нет: ему не спастись от своих похитителей, пока те не получат, что хотят. Клэйв был набожен и всегда верил в святость вечной Церкви, а ещё он хотел жить. По правде говоря, его участие в работе Фалкрама никогда не было таким уж основательным: это была всего лишь одна из многих инициатив, в которых задействовали Клэйва, поэтому рассказать Космическим Волкам о том, что он знал, не составило труда. Всего несколько имевшихся у него сообщений, несколько увиденных им документов… и так далее— Да.
Клэйв уставился на свои мозолистые руки— Или пока эта штука не убьёт тебя. — Джудит внимательно изучала космодесантника. — Она убивает тебя прямо сейчас, я ясно это вижу. Если бы я прямо сейчас открыла Видящее Око, то увидела бы это ещё острее. В глубине твоей души что-то кипит. Оно пытается вырваться наружу, но не может. Ты замкнуты в своей болезни.
Клэйв одарил космодесантника кислой, безрадостной улыбкой: — Что они говорят?
— С тех пор мы стали ближе к этому, разве нет? — сказал ГуннлаугурВан Клиис продолжала смотреть на него. — Мы знаемВзгляд женщины был странно непоколебим, что так и естькак у маленького ребёнка. Ты тоже это знаешь. Должно бытьВозможно, тебя греет радость от пониманияони все были такими, что мы так близко к гуще событийэти звездочёты — такими их сделало ремесло.
Клэйв покачал головой— Ладно. Если они не дадут тебе полезного совета, посоветуйся со мной. Ты узнаешь. Ты узнаешь, когда настанет момент, потому что буря в твоей душе не может быть случайностью. Она нашла тебя по какому-то замыслу. По чьему замыслу? Возможно, вражескому. А может, и нет, потому что они не контролируют всё. Но вот в чём дело — вы не найдёте эту вещь, если будете её искать. Вы разглядите правду лишь краем глаза. Вот, что мы делаем. Мы прозреваем то, что находится на грани, и довольны тем, что не можем сосредоточить всё своё внимание. Будьте такими, как мы. Не будьте таким охотником.
— ПриказыЗатем улыбка исчезла с лица ван Клиис.
— От моего связного. Кем бы он ни был.
Гуннлаугур внимательно наблюдал за Клэйвом. ===Глава седьмая===
— Кто-то пришёл к выводу, что на Рас Шакех следует отправить тебя и Делво. Несмотря на обстановку в секторе, они решили отправить вас во главе армии. И у них были для этого все возможности.
— Вы ничего о нём не зналиЭто помещение вот уже несколько месяцев занимал один-единственный человек. До этого его держали на гауптвахте «''Хлаупнира»'', пока мы где он влачил ещё более стеснённое существование. Ещё раньше пленник был исповедником кардинала Делво, поднаторев в интригах при его дворе. Он питался лучшими яствами, пил лучшую выпивку, почивал на роскошных матрасах в раззолоченных комнатах. Что ж, ныне всё не разведали, — ответил Гуннлаугуризменилось.
— Ты выполнял приказ В прошлой жизни его побаивались. Делво до самого концабыл безжалостным командиром, обладавшим внушительной военной мощью, — сказал Ингвариз тех, что без особых раздумий уничтожали целые миры, если это способствовало продвижению по служебной лестнице. — Ты бы уничтожил целый мирАушрах Клэйв всё это время был рядом с ним, даже после тогодавая советы, как скиталец был бы уничтоженмягко продвигая политические действия; возвысившись над другими, а угроза миновала. Я никогда этого не понималон наблюдал за допросами в тёмных глубинах многочисленных цитаделей кардинала.
— Этот мир ''заслуживал'' смерти! — парировал Так было раньше. Теперь же Клэйвисхудал. — Так Бывший дознаватель лишился изысканной одежды и кутался в такую жегрязную рубаху, как и тывсе остальные обитатели трюмов. Кожа, которая и раньше была бледной, стала белой, словно кость, с сероватым оттенком в морщинах, под глазами, вокруг тонких губ. ВсеНа обнажённых лодыжках висели тяжёлые кандалы, кто не готов соединяясь длинной цепью, прикреплённой к самопожертвованиюкольцу на стене. В камере находился стол, когда оно необходимоединственный стул, — заслуживают смертижёсткая койка и поднос для еды и питья. Делво был благочестивым человекомКогда Клэйв заболевал, его лечили. ПорядочнымВремя от времени его даже выводили на прогулку по нижним палубам, не снимая оков, — просто чтобы мышцы не атрофировались. Он увидел угрозу В остальном же эта каюта представляла для сектора и решил покончить с нейнего целый мир: размером три на три ярда, далеко в пустоте, окружённый со всех сторон теми, кто желал ему смерти.
Гуннлаугур прорычал вполголоса: Могло быть и хуже. Исповедник мог попасть в плен к ордену дикарей.
— Делво был чудовищемИнгвар и Гуннлаугур один за другим протиснулись внутрь помещения, разжав могучие длинные ручищи. И ты мог его остановитьКлэйв отпрянул.
— Ты использовал егоКлэйв нахмурился, — холодно сказал Ингвар. — Делво возвысился, а ты — за ним, вот только подобрался слишком близко к солнцу и обжёгсяно смолчал.
— Итак, мы подошли Ингвар подошёл к твоей нынешней ситуациикойке и уселся на неё, — сказал отчего та прогнулась. Гуннлаугурдотянулся до цепи и дёрнул её. — Ты предоставил нам достаточно информации — немного того, немного сего. Остальное мы сделали сами. «Наксианский клинок» был хорошей целью. У нас есть фрагменты астропатических показаний со всего субсектора. Хочешь знать, что в них, крыса?
Клэйв снова вперил взгляд в костяшки пальцев. — Ты случаем не повредил свои путы?
— Это риторический вопрос?Клэйв фыркнул:
— Как и Адептус Астартес, — съязвил Клэйв. — Во всяком случае, те, кто ещё не забыл о своём долге.Гуннлаугур от души расхохотался:
— Мы просмотрели позывные флотов и получили представление о томУ Клэйва не осталось сил, чтобы изобразить отвращение. В начале заключения бывший дознаватель поносил своих тюремщиков, куда они направляютсяобзывая их еретиками, — сказал Гуннлаугурдемонопоклонниками и генетическими уродами. — И теперь знаем о целом ряде маршрутов. При помощи шифровКосмические Волки дали пленнику возможность орать, которые ты нам далпока не охрипнет: ничего подобного они раньше не слышали, мы можем прочесть многое, крысаи постепенно боевой дух Клэйва сошёл на нет.
— Но не всёСкорее всего, его былое бахвальство являлось лишь бравадой, продиктованной желанием подготовиться к мучениям, которые, как он был уверен, — сказал Ингвар. — Некоторые коды обновилисьему обязательно должны причинить. Есть один мирНа службе у Делво Клэйв был палачом и, который уже несколько месяцев взывает о помощи. Никто не откликается на его сигналы бедствия. Последнееподобно всем, что мы смогли разобратькто с энтузиазмом доставлял боль, так это тополагал, что он помечен как заброшенныйостальные проявят такое же рвение при любом удобном случае. И это Но истязаний так и не единичный случайпоследовало. Имперским силам приходится выбиратьРаны, которые Клэйв получил во время захвата, обработали, хотя и довольно грубо; кроме того, ему дали пару недель на защиту чего они могут тратить свои силы, а чего — нетвосстановление.
— ВсеКогда Клэйву задавали вопросы, кроме одной эскадрыто делали это настойчиво, но с перерывами, — сказал Гуннлаугур. — Она использует идентификатор Экклезиархии и должна направляться на сборы в Мортиджию. Но флот никто не идёт по этому курсу. Он направляется понимал на тот мир. Мир, который все остальные уже списали со счетовнего руки.
— У нас есть всё, кроме названия, — сказал Гуннлаугур. — У этого мира нет стандартного пустотного локатора — только последовательность, встроенная в код Экклезиархии. Мы знаем, что он не располагается Клэйв уставился на переднем крае предстоящего похода, из-за чего остаётся много пробелов, которые нужно заполнить. Где бы ни находился тот мир, он не настолько важен, чтобы его зарегистрировали где-либо ещёсвои мозолистые руки.
Клэйв покачал головой— Мы знаем, что это человек, — сказал Ингвар. — Об этом говорят все перехваченные сведения.
Ингвар взглянул на Гуннлаугура и рассмеялсяКлэйв одарил космодесантника кислой, безрадостной улыбкой:
— С каждым новым нападением, — сказал Ингвар, поворачиваясь к Клэйву, — с каждым рейдом, с каждым захваченным кораблём мы узнавали немного большеКлэйв покачал головой.
— И тогда всё это закончитсяГуннлаугур внимательно наблюдал за Клэйвом.
Больше — Кто-то пришёл к выводу, что на Рас Шакех следует отправить тебя и Делво. Несмотря на обстановку в секторе, они ничего не сказалирешили отправить вас во главе армии. Космические Волки ожидалиИ у них были для этого все возможности.
Клэйв уставился в пол— Мы выследили флот Архиврага. Несмотря на свои же слова, дознаватель чувствовал, что космодесантники правы. Фалкрам, кем бы он ни был на самом деле, не мог прятаться вечно, раз уж поиски стали настолько упорными. Они надеялись сохранить всё в абсолютной тайне, чтобы их мишени никогда ни Мы знали о чём даже не заподозрили. Именно ради этого Клэйву приказали отправиться на тот адский пустынный мир: чтобы пресечь любую возможность обнаружения, учитывая находившиеся там средства коммуникаций, которые должны были быть уничтожены давным-давно«''Фестераксе»''.
Было от чего выйти из себя. Если бы — Вы ничего о нём не эта оплошность, то Клэйв, без сомнения, сохранил бы своё место при Делво и, возможно, руководил бы епархиальными силами в набирающем обороты походе, со всеми его возможностями для продвижения по карьерной лестнице. С другой стороны, воля Императора проявлялась необычным образом. До сих пор ему удавалось сохранить себя. Пока он живзнали, пока он дышитмы всё не разведали, ещё может быть путь к спасению— ответил Гуннлаугур.
Он пережил — Ты выполнял приказ Делводо самого конца, — сказал Ингвар. Он пережил атаку на чумной скиталец— Ты бы уничтожил целый мир, даже после того, в то время как многие другиескиталец был бы уничтожен, в том числе часть Волков, не пережилиа угроза миновала. Значит, это ещё Я никогда этого не конец. Чем ближе к финалу, тем больше шансов на то, что судьба изменится. В конце концов, у него были некоторые основания надеяться на этопонимал.
И он поднял глаза— Этот мир ''заслуживал'' смерти! — парировал Клэйв. — Так же, как и ты. Все, кто не готов к самопожертвованию, когда оно необходимо, — заслуживают смерти. Делво был благочестивым человеком. Порядочным. Он увидел угрозу для сектора и решил покончить с ней.
— Мне нужно посмотреть, что вы нашли, — сказал он. — Тогда я расскажу вам, что смогу.Гуннлаугур прорычал вполголоса:
К тому времени, когда Бъяргборн добрался до командного мостика «Аметистового сюзерена», обстановка стала гораздо менее напряжённой, чем несколько часов назад— Ты сильно переоцениваешь мои возможности. В то время как «Вуоко» шёл на штурмлюбом случае, операторы авгуров припали к своим рабочим местам, высматривая, нет ли признаков того, что «Наксианский клинок» сможет собрать достаточно сил, чтобы отразить нападение, готовые дать залп по отступающему линкору. Шансов у меня не было немного, но экипаж оставался в готовности, чтобы включить плазменные двигатели и подойти на расстояние выстрелаподобного желания. Никто этого не хотел — галеон, вероятно, сильно пострадал бы при перестрелке, — поэтому, когда в зоне действия сенсоров появился целый и невредимый «Громовой ястреб», да ещё и с полным набором незваных гостей на борту, это стало для всех приятной новостьюЯ стремился всего лишь исполнить долг.
Командирский трон пустовал— Ты использовал его, — холодно сказал Ингвар. Лишь Ёрундур или иногда Гуннлаугур занимали это место на возвышении из мрамора и оуслита. Все сенсорные посты были заняты — в основном офицерами из прежней команды Бъяргборна. Они носили приличное подобие их старых серых туникДелво возвысился, заплатанных лоскутами других тканейа ты — за ним, которые им довелось прихватить с тех пор, как они вышли из-под защиты Зовущего Бурювот только подобрался слишком близко к солнцу и обжёгся.
Пространство мостика сполна отражало это ощущение разнородности. Тщательно продуманные металлические конструкции — многоуровневые резные галереи и латунные балюстрадыИтак, украшенные яркими скульптурамимы подошли к твоей нынешней ситуации, — сказал Гуннлаугур. Те члены первоначальной команды, что остались работать на мостике, одевались в свою старую униформу — куртки с малиновым поясом и начищенные кожаные ботинкиТы предоставил нам достаточно информации — немного того, а в нишах все ещё висело несколько старых, присвоенных Коллаквой картиннемного сего. Остальное мы сделали сами. «''Наксианский клинок''» был хорошей целью. Когда варп-ставни поднимались, взору открывался вид на всю протяжённость броского смотрового бронестекла, нависающего над командой, будто коллекция окаймлённых золотом хрустальных пузырьковУ нас есть фрагменты астропатических показаний со всего субсектора. Одно это приспособлениеХочешь знать, должно бытьчто в них, изрядно опустошило сокровищницу старого пирата.крыса?
Бъяргборн занял место на капитанском троне, расположенном по рангу чуть ниже командирского кресла, и просмотрел ожидавшие его сводки. Большинство из них были составлены Клэйв снова вперил взгляд в хорошо знакомом формате — краткие информационные сообщения, написанные в фенрисском стилекостяшки пальцев.
На правом подлокотнике трона стоял голопроигрыватель, и Бъяргборн активировал его, включив проекцию последнего отчёта о состоянии батарей макропушек, который он запрашивал. — Это было лучшее оружие «Аметистового сюзерена»; вне сомнения, Коллаква выложил за него астрономическую сумму, к тому же макропушки были единственным элементом наступательных возможностей «Аметистового сюзерена», сопоставимым с военным кораблём приличных размеров. Изначально они были оснащены разрывными снарядами — идеальный вариант для командира, который хотел вывести свою жертву из строя при абордаже, а не уничтожить её. В случаях, когда хотелось всё же наделать дыр во вражеской броне, это уже меньше подходило, поэтому местные технические кадры были заняты переделкой как можно большего количества снарядов с адамантиевым сердечником. Работы по переоборудованию были трудоёмкими, и Бъяргборн внимательно следил за ними. Если бы у него было достаточно времени и сил, он бы превратил этот галеон в настоящий военный корабль.риторический вопрос?
Бъяргборн поднял глаза: рядом стояла Эджика Суака. — Как начальник оперативного отдела на мостикеи Милитарум, она экипировалась в подобие фенрисской униформы, но так казалось только на первый взгляд— сказал Гуннлаугур. Суака была темнокожей, с чёрными блестящими волосами, собранными в пучок. На её левой щеке всё ещё виднелась татуировка, символизирующая преданность корсару, а на пальцах красовались золотые кольца, оставшиеся от её прежней профессии— Как и Имперский Флот.
Суака поклонилась:— Все эти силы движутся в одном направлении, — продолжал Ингвар. — Коронис Агатон. Талландер. Мортиджия. Лопакс. Это миры на подступах к Кадианским Вратам и их системе снабжения, — цепочка цитаделей, окружающая границы самого Ока. Мы сами видели это на Кефе — стены рушатся. И теперь Империум на это реагирует.
Суака была исполнительным офицером. Потому-то она Клэйв потянулся и сохранила жизнь и место на службе. Галеон был большим и старым кораблём со множеством закоулков и особенностей, поскрёб в которых по неосторожности можно было и запутаться, и не раз её опыт оказывался незаменимымзатылке.
Бъяргборн поднял на неё глаза— Значит, это стоящая цель для вашей охоты, — устало сказал дознаватель.
Суака пожала плечами— У нас есть всё, кроме названия, — сказал Гуннлаугур. — У этого мира нет стандартного пустотного локатора — только последовательность, встроенная в код Экклезиархии. Мы знаем, что он не располагается на переднем крае предстоящего похода, из-за чего остаётся много пробелов, которые нужно заполнить. Где бы ни находился тот мир, он не настолько важен, чтобы его зарегистрировали где-либо ещё.
— Но раньше тебе жилось свободнееКлэйв покачал головой.
— В том числе Ингвар взглянул на Гуннлаугура и ты. рассмеялся:
Бъяргборн хмыкнул. Вероятно, так — Так оно и былоесть, — сказал волчий гвардеец, скривив губы от удовольствия. Но Суака— С другой стороны, без сомненияпо-моему, пошла на это, чтобы спасти свою шкуру. И он отсюда ему не мог этого одобритьвидно многое из того, даже понимаячто мы делаем.
Суака сотворила аквилу, поклонилась и отправилась приступать к процессу. Она ушла, а Бъяргборн уселся на свой трон и просмотрел остальные отчёты. Дела продвигались более или менее так, как он надеялся: даже Ёрундур был бы доволен, что работы по вооружению идут по графику. Но если бы боевые действия станут чаще, чем нынешние — от случая к случаю, им придётся нелегко. Даже «Ундрайдер», этот всеми нелюбимый обломок фрегата ордена, вынес больше поражений, чем позволял его запас прочности, а это судно было укомплектовано командой с опытом космических сраженийНам просто нужно название.
Гололитические отчёты один за другим мелькали у него перед глазами— И тогда всё это закончится.
— Мы будем готовы, когда поступит приказ, — пробормотал он под нос, скорее для уверенности, чем будучи действительно убеждённымБольше они ничего не сказали. — Клянусь Руссом, мы должны быть готовыКосмические Волки ожидали.
===Глава восьмая===Было от чего выйти из себя. Если бы не эта оплошность, то Клэйв, без сомнения, сохранил бы своё место при Делво и, возможно, руководил бы епархиальными силами в набирающем обороты походе, со всеми его возможностями для продвижения по карьерной лестнице. С другой стороны, воля Императора проявлялась необычным образом. До сих пор ему удавалось сохранить себя. Пока он жив, пока он дышит, ещё может быть путь к спасению.
Стая как могла постаралась воссоздать Круглый залОн пережил Делво. Прежние украшения сорвалиОн пережил атаку на чумной скиталец, а люмены выдернули из крепленийв то время как многие другие, от каюты остался лишь голый настилв том числе часть Волков, не пережили. Из ангаров корабля вытащили каменные плиты с «Хлаупнира»Значит, уложили и скрепили раствором: теперь пол освещало пламяэто ещё не конец. На круглом столе в центре комнаты выгравировали эмблему ордена — оскаленную волчью голову; в тени висел боевой штандарт стаи ЯрнхамарЧем ближе к финалу, тем больше шансов на то, что судьба изменится. За каждым из тронов стояло по шесть длинных копий, их древки крепились к каменным колоннам полосками кожиВ конце концов, а в гнёздах для лезвий красовались охотничьи тотемы древнего льдау него были некоторые основания надеяться на это.
По крайней мере, пахло в зале правильно — горящими углями, старым камнем, мускусным запахом давно изношенных шкур. Если бы огонь в каминах горел ярче, если бы к смеси ароматов добавились запахи сырого мяса и мьода, то это место можно было бы принять за один из многочисленных подземных залов Горы, — из тех, где рота собралась бы, чтобы обсудить прошлые победы или спланировать будущие рейдыИ он поднял глаза.
На этом собрании присутствовали только Волки — никаких сервов. Гуннлаугур восседал на почётном местеМне нужно посмотреть, лицом к единственному входу напротив стола. По правую руку от вожака сидел Ингварчто вы нашли, а по левую — Ёрундур. Оставшиеся места заняли Ольгейр, Хафлои и Бальдрсказал он. В мерцающем свете жаровни черты их лиц разнились, как и их натуры: Кровавый Коготь — бледный и живой, Старый Пёс — тёмныйТогда я расскажу вам, как дальние закоулки залачто смогу.
Голопроигрыватель в центре стола испускал тёмно-красное сияние. На уровне глаз мерцала схема системы, каждый узел которой был отмечен рунами.
— Крыса знал именно К тому времени, когда Бъяргборн добрался до командного мостика «''Аметистового сюзерена''«, обстановка стала гораздо менее напряжённой, чем несколько часов назад. В товремя как «''Вуоко''» шёл на штурм, операторы авгуров припали к своим рабочим местам, высматривая, нет ли признаков того, что нам нужно«''Наксианский клинок''» сможет собрать достаточно сил, чтобы отразить нападение, — сказал Гуннлаугурготовые дать залп по отступающему линкору. Шансов было немного, но экипаж оставался в готовности, положив покрытые шрамами руки перед собой чтобы включить плазменные двигатели и подойти на столрасстояние выстрела. Никто этого не хотел — Он расшифровал кодыгалеон, вероятно, которые не смогли разгадать мысильно пострадал бы при перестрелке, — поэтому, когда в зоне действия сенсоров появился целый и невредимый «Громовой ястреб», да ещё и выдал нам имяс полным набором незваных гостей на борту, это стало для всех приятной новостью.
Вожак Ярнхамар указал Командирский трон пустовал. Лишь Ёрундур или иногда Гуннлаугур занимали это место на самую большую возвышении из полупрозрачных сфер: мрамора и оуслита. Все сенсорные посты были заняты — в основном офицерами из прежней команды Бъяргборна. Они носили приличное подобие их старых серых туник, заплатанных лоскутами других тканей, которые им довелось прихватить с тех пор, как они вышли из-под защиты Зовущего Бурю.
— В этом подсекторе каждый мир кто-то атакуетБъяргборн поднял глаза: рядом стояла Эджика Суака. ИКак начальник оперативного отдела на мостике, насколько нам известноона экипировалась в подобие фенрисской униформы, ситуация лучше не становитсяно так казалось только на первый взгляд. Суака была темнокожей, с чёрными блестящими волосами, собранными в пучок. На её левой щеке всё ещё виднелась татуировка, символизирующая преданность корсару, а на пальцах красовались золотые кольца, оставшиеся от её прежней профессии.
Ёрундур задумчиво поджал губы: — Четыре установки готовы к пробному залпу, — сказал Бъяргборн, снова взглянув на голографический отчёт. — Ещё восемь проходят переоборудование. Это значительный прогресс.
— Крупный мир. Богатый ресурсами. Черт возьми, насколько же паршиво идут дела, если его бросили на произвол судьбы? Суака поклонилась:
Хафлои хохотнул: — Моё начальство только порадуется, когда увидит результаты.
— ЗначитСуака была исполнительным офицером. Потому-то она и сохранила жизнь и место на службе. Галеон был большим и старым кораблём со множеством закоулков и особенностей, в которых по-твоему, наша добыча — на том мире? — спросил Ольгейрнеосторожности можно было и запутаться, уставившись на Гуннлаугураи не раз её опыт оказывался незаменимым.
Волчий гвардеец кивнул. — Вам по душе ваша работа, лейтенант, я прав?
— Хорошее прикрытие, — сказал ИнгварСуака пожала плечами. — Этот мир достаточно велик, чтобы спрятать крупное предприятие. Здесь имеются постоянно действующие космические маршруты с интенсивным движением, и корабли отсюда чаще всего держат курс на миры-кузницы или миры-ульи. На таких мирах — города, соборы, большое количество технологий, доступ к космическим кораблям. При этом кому понадобится отправляться на шахтёрский мир за чем-то, кроме руды?
Ольгейр хохотнул: Бъяргборн хмыкнул. Вероятно, так оно и было. Но Суака, без сомнения, пошла на это, чтобы спасти свою шкуру. И он не мог этого одобрить, даже понимая.
Хафлои ухмыльнулся в ответ: — Поняла вас, господин.
На протяжении всего разговора Бальдр не проронил ни слова. Он уставился в стол— Я прослежу, даже не взглянув на гололитчтобы справились.
— Попытаемся догнать эскадруСуака сотворила аквилу, — сказал Гуннлаугурпоклонилась и отправилась приступать к процессу. — Если выйдет взять корабль Она ушла, а Бъяргборн уселся на абордажсвой трон и просмотрел остальные отчёты. Дела продвигались более или менее так, можно будет установить задачи этого соединения. Хотя предположимкак он надеялся: даже Ёрундур был бы доволен, что мы не ошиблись насчёт их местоположения… тогда нам повезёт, работы по вооружению идут по графику. Но если мы настигнем эскадру раньшебы боевые действия станут чаще, чем они доберутся до Оядынынешние — от случая к случаю, им придётся нелегко. В этом случае будем действовать по ситуацииДаже «''Ундрайдер''», этот всеми нелюбимый обломок фрегата Ордена, вынес больше поражений, чем позволял его запас прочности, а это судно было укомплектовано командой с опытом космических сражений.
Ёрундур криво усмехнулся: Гололитические отчёты один за другим мелькали у него перед глазами.
— На счету каждая минута, — сказал Гуннлаугур. — Уж если действовать, то нечего затягивать. Именно поэтому я хочу узнать, нет ли у кого-нибудь возражений против этого плана.
Все промолчали. Бальдр не отрывал взгляда от стола.===Глава восьмая===
— Да будет так, — сказал Гуннлаугур, разводя руки в стороны и сжимая кулаки. — Запускаем двигатели. Да направит нас Рука Русса к врагу.
После совета события полетели вскачь. Бъяргборн получил приказыПо крайней мере, и начался обратный отсчёт до варп-перехода. Раздались сигналы тревогив комнате пахло правильно — горящими углями, члены команды спешно разошлись по постамстарым камнем, и ставни на всех иллюминаторах захлопнулисьмускусным запахом давно изношенных шкур. Ёрундур направился на командный мостик, чтобы принять командование кораблём сразу после тогоЕсли бы огонь в каминах горел ярче, как будет отдан приказ пересечь завесу, а остальная часть стаи отправилась в оружейную. Едва боевые доспехи будут восстановлены если бы к смеси ароматов добавились запахи сырого мяса и над ними проведут все необходимые ритуалымьода, Космические Волки облачатся в них так быстрото это место можно было бы принять за один из многочисленных подземных залов Горы, как только смогут. Варп — это за место, в котором всегда нужно быть наготовегде рота могла бы собраться, чтобы обсудить прошлые победы или спланировать будущие рейды.
— Брат! — окликнул онВ центре стола стоял излучающих тёмно-красное сияние голопроигрыватель. На уровне глаз мерцала схема системы, каждый узел которой был отмечен рунами.
Бальдр остановился— Крыса знал именно то, обернулся и подождал егочто нам нужно, — сказал Гуннлаугур, положив покрытые шрамами руки перед собой на стол. — Расшифровав коды, которые не смогли разгадать мы, он дал нам имя. Вожак Ярнхамара указал на самую большую из полупрозрачных сфер.
— Оставят меня в живых. — Бальдр Хафлои рассмеялся. — Может, и такДолго он не продержаться. Мне не очень-то веритсяВы же видел, что братья примут обратно колдуна, даже если ты лично спасёшь шкуру Гримнаратам собирается.
Ингвар серьёзно посмотрел на брата: — Но это шахтёрский мир, — заметил Хафлои.
Ингвар по— Ха, они сжигают всё, отсюда и до Лопакса, — сказал Гуннлаугур. — И из-прежнему шёл с братомза этого наше дело не может ждать, если мы будем мешкать, они раскроют тайну.
— Это как раз тот случайНа протяжении всего разговора Бальдр не проронил ни слова. Он уставился в стол, полностью игнорируя гололит. На нас — проклятиеИтак, зловещая тень висит за нашими спинами. И я хочу снять это проклятьекаков план? — тихо спросил космодесантник.
Бальдр притормозил— Мы попытаемся догнать эскадру, — сказал Гуннлаугур. — Если у нас получится взять корабль на абордаж, то мы сможем выяснить задачи этого соединения. Хотя, если предположить, что мы не ошиблись по поводу их местоположения, нам повезёт если мы настигнем эскадру раньше, чем они доберутся до Ояды. В этом случае нам остаётся лишь импровизировать.
Бальдр снова безрадостно улыбнулся: — Сейчас на счёту каждая минута, — сказал Гуннлаугур. — Если мы действуем, то действуем немедленно. Именно поэтому я хочу узнать, не хочет ли кто-нибудь из вас высказаться против этого плана.
— Если эти предатели существуют, я охотно убью их вместе с вамиНикто ничего не сказал. Но Бальдр не надейтесь, что это поможет избавиться отрывал взгляда от болезни. Это слишком древняя история, и мы — всего лишь её частьстола.
— Верь в это, если хочешь.
Бальдр снова зашагал дальше. Но Ингвар за ним ожидал у выхода из зала Аннулюса пока наружу не вышел Бальдр, Гирфалькон последовал. Он смотрел на брата, наблюдая, как движутся кости под накидкой, как отчётливо видны их очертания, хотя они должны были скрываться под толстыми слоями мышц. Теперь болезнь было не утаитьза братом по коридору.
Прыжок занял куда больше пары дней. Варп боролся с ними; казалось, что в последнее время эмпиреи постоянно так сопротивлялись — имматериум отталкивал их судно, искривлялся, образуя бездонные провалы, а затем вздымался шипастыми скоплениями, которые, казалось, норовили разворотить нос корабля.
«Аметистовый сюзерен» Прыжок занял больше пары дней. Варп боролся с ними, казалось, что в последнее время эмпиреи сопротивлялись похожим образом — имматериум отталкивал их, искривлялся, образовывал бездонные провалы, а затем вздымался шипастыми скоплениями, которые, казалось, норовят разворотить нос корабля. «''Аметистовый сюзерен''» не был рассчитан на была создан для настолько трудные переходытрудных переходов. Ван Клиис отдали точные приказы, и она следовала им неукоснительно, придерживаясь траектории, максимально приближенной к оптимальной. И галеон быстро за это поплатился: , поле Геллера перегрузилось, а вся конструкция корабля начала визжать, стонать и трещать. Фенрисский экипаж, привыкший к тяжёлым полётам через эфир, воспринял всё происходящее как должное: , кэрлы лишь посмеивались, заслышав скрежет когтей над звуками скрежещущих по наружной обшивкеобшивки когтей. Остальные члены экипажа переносили полёт намного гораздо тяжелее: , они то и дело многократно молились, многих их часто одолевала варп-болезнь, людей мучали приступы тошноты; матросы передвигались, цепляясь моряки цеплялись за перила, и больше всего на свете хотели, чтобы это наконец закончилась.
— НетОднако долго так продолжатся не могло. Число раненых росло, особенно на нижних палубах, — ответил они вскоре за травмами последовали смерти. — Ещё Спустя четыре дня полёта Бъяргборн организовал патрули, затем усилил их, впоследствии за помощь в поддержании порядка пришлось обратиться к самим Волкам. Эфир обладал способностью проникать в сосуды, особенно в такие дырявые и древние, как «''Аметистовый сюзерен''». Поле Геллера предотвращало худшие проявления, но не времяостанавливало сны, видения или более прозаические последствия недосыпания и постоянного напряжения.
Однако долго так продолжаться не моглоБальдру доставалось сильнее остальных. И без того ощутимое давление на глаза продолжало нарастать. Пострадавших становилось всё больше Зная о том, что заснуть было невозможно и большежелая, особенно на нижних палубахчтобы тело продолжало двигаться, а вскоре появились и погибшие. Спустя четыре дня полёта Бъяргборн организовал патрулиразум был сосредоточен на чём-то кроме кошмаров наяву, затем усилил их; впоследствии за помощью Бальдр вызывался участвовать в поддержании порядка пришлось обратиться к самим Волкамкак можно большем количестве патрулей. Эфир обладал способностью проникать Временами, оставаясь наедине в сосудымерцающей тьме нижних уровней, особенно в такие дырявые он протягивал руку к изгибу внутренней части корпуса и ветхие, как «Аметистовый сюзерен»касаясь пальцем адамантиевым рёбер, ощущал раздающийся снаружи отдалённый гул. Поле Геллера предотвращало худшие проявленияЕсли пробыть там достаточно долго и оставаться недвижимым, но не останавливало сныто может показать, видения или более прозаические последствия недосыпания что ты слышишь повторяемые снова и постоянного напряженияснова слова, обращённые именно к тебе и ни к кому другому.
Бальдру доставалось сильнее остальныхНо это не могло продолжаться вечно. И без того ощутимое давление на глаза продолжало нарастать. Понимая, что заснуть Варп-двигатели не получитсяпереставали грохотать, продвигая корабль сквозь волны и желаяводовороты, чтобы тело продолжало двигатьсятолкая его изодранный нос всё дальше и дальше, а разум был занят чем-то, кроме кошмаров наяву, Бальдр вызывался участвовать в как можно бóльшем количестве патрулейсловно одной лишь силой воли. ВременамиВскоре показания хронометров начали выравниваться, оставаясь наедине с собой в мерцающей тьме нижних уровней, он протягивал руку к изгибу внутренней части корпуса, притрагивался пальцем к адамантиевым рёбрам — и ощущал доносящийся снаружи отдалённый гул. Если пробыть там достаточно долго, не шевелясь, начинало казаться, что слышишь повторяемые а из покоев навигатора снова и снова слова, обращённые именно к тебе и ни к кому другомустали поступать отчёты.
Но так не могло продолжаться вечноНа восьмой день давление ослабло, и был отдан приказ готовиться к выходу в реальный космос. Стая собралась и заняла боевые посты. Оружейные склады были открыты, и воины Бъяргборна начали экипироваться. Варп-двигатели не переставали грохотатьЗатем наступили последние несколько часов перед выходом из варпа, продвигая корабль сквозь волны и водоворотызатрясся сильнее, толкая его изодранный нос всё дальше и дальшечем когда-либо, словно одной лишь силой воли. Вскоре показания хронометров начали выравниватьсяэто было самое тяжёлое ожидание, а из покоев навигатора снова стали поступать отчётыдо выхода в реальное пространство оставались считанные секунды.
На восьмой день давление ослаблоПо такому случаю Ёрундур занял своё место на командном троне, взяв на себя управление курсом и был отдан приказ готовиться к выходу скоростью галеона. Полностью облачённые в реальный космосдоспехи Гуннлаугур и остальные члены стаи собрались на возвышении вокруг него. Стая собралась Бъяргборн, Суака и заняла боевые остальная команда мостика заняли свои постына нижних уровнях, работая с авгурами и оружейными системами. Оружейные склады открылиВнизу, в ангарах, «''Вуоко''», и воины Бъяргборна приступили «''Хлаупнир''» были полностью подготовлены к экипировкевылету, их баки заполнили, а двигатели прогрели. В последние несколько часов перед выходом из варпа корабль затрясся сильнееОрудийные расчёты были приведены в состояние повышенной готовности, чем когда-либо; это у «''Аметистового сюзерена''» не было самое тягостное ожидание — до выхода в реальное пространство оставались считанные секунды.оружия сравнимого с лэнсами, но теперь его макробатареи оказывали достаточное поражающее воздействие при
По такому случаю Ёрундур занял своё место на командном троне, взяв на себя управление курсом и скоростью галеона. Полностью облачённые в доспехи Гуннлаугур и остальные члены стаи собрались на возвышении вокруг него. Бъяргборн, Суака и остальная команда мостика заняли посты на нижних уровнях, работая с авгурами и оружейными системами. Внизу, в ангарах, «Вуоко» и «Хлаупнира» полностью подготовили к вылету, их баки заполнили, а двигатели прогрели. Орудийные расчёты привели в состояние повышенной готовности; у «Аметистового сюзерена» не было оружия, сравнимого с лэнсами, но теперь его макробатареи оказывали достаточное поражающее воздействие при приемлемой скорости перезарядки, а пустотные щиты находились в полном порядке.
Ёрундур ругнулся про себя — ''Всё туманно'', — ответила навигатор. — ''По ту сторону видны лишь тени и возложил руки на подлокотники трона, скользнув пальцами по разъёмам, позволяющим мгновенно задать векторы коррекции курсаничего кроме них. Но мы будем не одни''.
Бóльшая часть судов была малыми транспортниками, не особо отличающимися от «Хлаупнира», — кораблями ближнего радиуса действия с варп-двигателям минимальной мощности. Другие являлись были настоящими левиафанами — огромные транспортёры, десантные корабли, хартийские тягачи и даже нечто, напоминающее корабли древних колонистов. Все они были устремлены к вратам Мандевилля — точкам безопасного входа в варп, но при такой концентрации кораблей и с таким количеством крупных гравитационных колодцев, расположенных в относительной близости друг от друга, это была настоящая бойня.
Все они стремились к вратам Мандевиля — точкам безопасного входа в варпПрочь, но при такой концентрации кораблей и с таким количеством крупных гравитационных колодцевдороги, — бормотал Ёрундур, резко разворачивая галеон правым бортом, расположенных в относительной близости друг чтобы уйти от другаприближающегося десантного корабля. Несколько леденящих душу мгновений они шли почти что вровень с огромным кораблём от бортов которого их отдельно всего каких-то несколько сотен ярдов, это было настоящее месиво.«''Аметистовый сюзерен''» скользил так близко от крутящего корпуса, что можно
— Да уберитесь же с дороги, — бормотал Ёрундур, резко разворачивая галеон правым бортом, чтобы уйти от приближающегося десантного корабля. Несколько леденящих душу мгновений они шли почти что вровень с огромным кораблём, от бортов которого их отделяло всего каких-то несколько сотен ярдов; «Аметистовый сюзерен» скользил так близко от крутящегося корпуса, что можно было разглядеть эмблемы полка на входных порталах.
«Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» был одним из очень немногих кораблей, которые стремились пытались идти в противоположном направлении, пробиваясь сквозь скопление отчаявшихся судов, чтобы и добраться до самой планеты. Остальные, что не пытались сбежать, оказались были либо ослеплены и лежали находились в дрейфе, либо были захвачены врагом, который становился сильнее с каждым новым подкреплением.
— Уже скороОн звался Сигруном<ref>Сигрун (sigrun) - валькирия из «Песни о Хельги убийце Хундинга», — прошептал её имя переводится как «руна победы». </ref>. И это имя принадлежало оружию дольше, чем Ольгейр одними губамиим владел, обращаясь не столько хотя космодесантник держал это болтер так давно, что считал его своей собственностью. Многие члены ордена получали своё оружия в наследство, клинок Ингвара был самым древним из всех, которые знал Тяжёлая Рука, и всё братья понимали, что после смерти оно перейдёт к духу оружияследующему владельцу. Волки Фенриса были держателями многих нитей истории, сколько которые уходили к самому себезаре Империума. Некоторые представляли из себя саги, которые скьяльды заучивали наизусть и читали в залитых светом очагов залах. Некоторые были дредноутами, в том числе и самыми почтенными, что покоились в недрах Горы, среди вечных льдов и теней. Среди этих нитей были клинки, болтеры и громовые щиты, каждый из которых был обагрён кровью тысяч врагов человечества, их снова и снова доставали из арсеналов, и потеря любого из этих артефактов ощущалась так же болезненно, как и потеря их владельца.
Путь к Ояде был недолгим. Сенсоры галеона зафиксировали ещё десятки судов— Уже скоро, покидающих систему— прошептал он одними губами, и все они направлялись обращаясь не столько к ближайшей точке Мандевиля. Некоторые, проносясь мимо, попадали в поле зрения увеличительных приборов — ряды тёмно-зелёных транспортников с потускневшей краской, нечто, напоминающее артиллерийский катер, в цветах Арбитрес. Авгуры дальнего действия также обнаружили множество безжизненных и обесточенных остовов с разорванными бортами, которые дрейфовали в космосе. Обломки были повсюду; слои космического мусора, неуклонно увеличиваясь в размерахдуху оружия, усеивали подходы сколько к планетесамому себе.
Вскоре авгуры сфокусировали на планете и увеличили её изображение. Ольгейр— Получены первые важные сигналы, — доложила Суака, как раз в тот момент, когда сенсоры зафиксировали массу планеты, и вся остальная стая, оценивал новые данныеЁрундур скорректировал внутреннюю траекторию движения. — Несколько тысяч движущихся объектов — сейчас идёт переброска.
Это был красный мир, — бушующий, окружённый полосами тёмных облаков; казалось, планета охвачена пламенемВскоре авгуры сфокусировали на планете и увеличили её изображение. Оптические приборы увеличивали кратность, выделяя скопления военных кораблей на высокой орбите — крошечные чёрные точки Ольгейр вместе с статей посмотрел на фоне раскалённой атмосферы внизу. По всей площади виднелись вспышки света, напоминающее булавочные уколы, — выстрелы лэнсов или воспламеняющиеся остовы кораблей. Вокруг измученной планеты вращались столбы обломков, образовывая орбитальные кольцановые данные.
Ольгейр внимательно изучал записи— Повсеместные пожары на поверхности, — доложил Бъяргборн, склонившись над экраном сенсора с максимальным радиусом действия. — Планета, по-видимому, является океаническим миром, но трубопроводы с прометием были повреждены, и топливные пятна растут.
«Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» устремился вперёд, врезаясь в сгущающиеся скопления обломков и , держа курс на далёкую светящуюся точку, которая превратилась в сияющий диск — восходящую дугу , ставший восходящей дугой мира, бьющегося в предсмертной агонии.
«Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» прибавил ходу, резко накренившись на левый борт, прежде чем рывком резко увеличить скорость. Позади них, на всё ещё на большом расстоянии, корабль с мёртвой головой устремился в погоню. Остальные тоже начали пеленговать местоположение галеона, хотя огромная интенсивность из-за огромной интенсивности огня вокруг почти никому не давала возможности них мало кто был в состоянии что-либо предпринять.
«Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» снова покачнулся, получив он получил удар в брюхо — похоже, похожие, что это был торпедный залп. На экранах наблюдения в реальном времени разлетались виделся разлёт разлетаются волны лазерного огня, а на полях авгуров среднего радиуса действия появилось больше сигналов от датчиков.
Гуннлаугур оглянулся на брата, и его щербатый рот растянулся в широкой ухмылке:
— Да, Тяжёлая Рука, это мы можем. Так что приступайте — я хочу, чтобы Сигрун тоже была со мной.===Глава десятая===
===Глава десятая===Четверо членов стаи побежали с командного мостика к ангарам — Гуннлаугур, Ингвар, Ольгейр и Бальдр. К тому времени, как они спустились на нижний уровень, кэрлы уже все приготовили. От «''Хлаупнира''» отсоединили топливопроводы, двери ангара отворялись в пустоту, ревели сирены, а с палубы убрали весь персонал.
С командного мостика к ангарам побежали четверо из стаи — ГуннлаугурИнгвар промчался по настилу, его клинок болтался на поясе. Хафлои не нравилось, что он остался на корабле вместе с Старым Псом, Ингварно щенок научился прикусывать язык, Ольгейр и Бальдркогда ему приказывают. К тому времениВ любом случае, как они спустились вряд ли на нижний уровеньборту обойдётся без проблем, тяжёлые снаряды не прекращали бить по пустотным щитам, кэрлы уже все подготовилинапор лишь усиливался. От «Хлаупнира» отсоединили топливопроводы; двери ангара распахивались в пустотуКак только внутрисистемный катер покинет галеон, ревели сиреныЁрундуру придётся пробивать себе дорогу, весь персонал убрался с палубыи ни один член экипажа не останется без дела.
Добравшись до шаттлаВряд ли вам захочется совершать варп-прыжок с такой конфигурацией, Ингвар залетел в открытый люк для экипажа, ухватился за поручень и прыгнул в шлюз. Гуннлаугур опережал брата на несколько шагов: он уже поднимался по трапу но жаркая и направлялся тяжёлая высадка на мостик. Первые несколько недель охоты на «Хлаупнире» было до нелепого теснопланету, но теперь экипаж стал поменьше — всего две дюжины солдат Бъяргборна, несколько сервиторов и четыре Космических Волка. Это делало корабль более сбалансированным, эффективным, увеличивало скорость реакции и при этом не отнимало возможность наносить мощные ударыэто совсем другое дело.
Вряд ли кому-то захотелось бы совершать варп-прыжок с такой конфигурациейБальдр был последним, но жаркая кто вошёл внутрь. Люк за ними захлопнулся, а шлюзы плотно задраились. Палубы загудели, затем, когда маневровые двигатели активировались, настил задрожал. К тому времени, когда Ингвар добрался до мостика, «''Хлаупнир»'' уже оторвался от площадки ангара и тяжёлая высадка на планету — совсем другое делоразворачивался, готовясь улететь в пустоту.
Бальдр вошёл внутрь последним. Люк за ними захлопнулся, а шлюзы плотно задраились. Палубы загудели; активировались маневровые двигатели, и настил задрожал. Когда Ингвар добрался до мостика, «Хлаупнир''»'' уже оторвался от площадки ангара и разворачивался, готовясь улететь в пустоту. Мостик шаттла сам по себе был небольшим: там разместились , мест, скорее всего, хватило бы всего человек на двадцать, если бы набились поплотнееих туда плотно набить. Гуннлаугур уселся сел на высеченный из камня командирский трон; остальные посты заняли пристёгнутые и облачённые в броню кэрлы. Над головой простирался наклонный купол из обшитого железом бронестекла, и на котором нём уже поблёскивали поблескивали тактические индикаторы от гололита. Мостик был голым, безликим и практичным, как и полагалось фенрисскому кораблю.
«Хлаупнир» «''Хлаупнир''» сильно накренило, Ингвару пришлось ухватиться за поручни, чтобы, пошатываясь, дойти добрался до Гуннлаугура. — Ты всё ещё не захватил цель? — спросил он.
— Ты ещё не захватил цель? — спросил он. Гуннлаугур кивнул. Он облачился , вожак стаи был облачен в полный доспех, и его лицо скрывал шлем.
«Хлаупнир» «''Хлаупнир''» на полном ходу рванул рванулся вперёд, устремившись к планете, словно колеблющееся копьё; , позади оставалось целое скопище других шаттлов, которые уже начали проявлять к пришельцу интерес.
Но что бы они ни делалиИ несмотря на всё это, «Мёртвая «мёртвая голова» продолжала продолжал приближаться.
«Мёртвая голова» тем временем сокращала расстояние— Считайте этот корабль очередным противником — отслеживайте активность его макроорудий и сообщайте, если обнаружите, что они их наводят. Корабль прорывался
— Огонь по твоему усмотрению, капитан, — приказал Ёрундур, наблюдая за быстрым приближением «Мёртвой головы». — Посмотрим, как у нас получится сможем ли мы согнать ухмылку с его костлявой рожиморды.
Ответный Последовавший ответный удар , был ужасающим. Крейсер обладал гораздо более серьёзным арсеналом — снаряды с адамантиевыми колпачками, плотно упакованные, точно нацеленные и доставляемые. Сенсоры на мгновение зафиксировали масштаб грядущего ужасагрядущей боли, а затем прогремели залпы, кучно обрушившиеся на кормовые пустотные щиты последовательностью последовательность сокрушительных ударов.
— Линкор, — сказал Хафлои, указывая через экран реального времени на огромный силуэт корабля Экклезиархии, который по-прежнему оставался в опасной близости, но оказался втянут в яростную перестрелку. Вражеские корабли устремлялись к нему, как крысы из канализации, но «Непорочное предназначение» отбивался изо всех сил, озаряя пустоту яростными контрударами. — Оно само нас разнесётуничтожит, — пробормотал Ёрундур. , — Скорее всего… всего, а может, и нет.
Воздух пропах нефтью, металлические палубы пропахли нефтью, от людей разило нефтью. Те, кто пережил это нападение, теперь толпились на мостках и трапах, направляясь к ожидавшим их шаттлам; одежда и накидки людей были в грязи, кожа покрыта затвердевшей коркой, а пальцы перепачканы в масле.
Даже в обычные времена в городах-вышках стоял едкий запах переработкиВоздух пропах нефтью, но сейчасметаллические палубы пропахли нефтью, когда горел сам океанот людей воняло нефтью. Те, а небеса заволокло смогомкто пережил нападение, укрыться было негде. Маслянистый дым обжигал горло теперь толпились на мостках и глазатрапах, на коже появлялись волдыри. Из треснувших трубопроводов сочились свежие топливные пятнанаправляясь к ожидавшим их шаттлам, одежды и пылающие потокинакидка людей были перепачканы грязью, проливаясь сквозь решётки доступакожу покрывала затвердевшая корка, падали прямо на жилые уровни, растекаясь по измученным моряма пальцы перепачканы в масле.
Спустя несколько мгновений стая выяснила название участкаЕдкий запах переработки был для городов-вышек обыденностью, на котором они очутилисьно сейчас, — буровая станция U56 «Аугедес»когда горел сам океан, часть крупной сети перерабатывающих предприятий, расположенных вдоль глубокого подводного желоба внизу. Гигантское многоуровневое строение уходило вверх в беспорядочной путанице металлических конструкций а небеса заволокло смогом укрыться от этой вони и стальных решёток, всё это закручивалось спиралью вокруг огромного центрального машинного ядравовсе не представлялось возможным. Как Маслянистый дым обжигал горло и у остальных станций, у неё была единственная функция — высасывать прометий из земной коры, закачивать его в гигантские змеевики нефтеперерабатывающего завода, расщеплять сырьёглаза, а затем отправлять вспененные сорта топлива в приёмные резервуары, готовые к отправке на ожидающие погрузчики для транспортировки в другие мирыкожа покрывалась волдырями. Необходимые для жизни людей пристройки: жилые блокиИз треснувших трубопроводов продолжало сочится горючее, трапезныеобразовывая новые топливные пятна и пылающие потоки, часовни, морги — были строго второстепенными по сравнению с основным оборудованием; они цеплялись за края огромной машины, словно морские раковиныпросачивались сквозь решётки доступа, головокружительные террасы нанизывались падали прямо на раскинувшиеся вокруг вышки леса и выступыжилые уровни, вздымаясь над кипучими морями под аккомпанемент хрипящих насосов и бурления химических станцийзатем растекаясь по измученным океанам.
Оказавшись внутриСтае потребовалось всего несколько мгновений, Бальдр прочувствовал человеческое отчаяние: оно окутало разум космодесантника словно туманом. С момента приземления стая двигалась быстро; вырвавшись с места посадкичтобы узнать название участка, на котором они устремились вглубь находились — буровая станция U56 «Аугедес», часть крупной сети перерабатывающих предприятий, расположенных вдоль глубокого подводного желоба внизу. Строение было гигантским и многоуровневым, уходящим вверхв беспорядочной путанице металлических конструкций и стальных решёток, всё это закручивалось спиралью вокруг огромного центрального машинного ядра. Помимо рёва прибоя Как и пламениу остальных станций, у неё была единственная функция — высасывать прометий из земной коры, ещё одним самым слышным звуком были воплизакачивать его в гигантские змеевики нефтеперерабатывающего завода, доносившиеся сверхурасщеплять сырьё, снизу и вообще отовсюдуа затем отправлять вспененные сорта топлива в приёмные резервуары, готовые к отправке на ожидающие погрузчики для транспортировки в другие миры. Все обитатели буровой вышки пытались выбраться наружу. Большинство крупных транспортников уже отбылиНеобходимые для жизни людей пристройки: жилые блоки, трапезные, часовни, оставшимся либо не повезломорги — были строго второстепенными по сравнению с основным оборудованием, либо они сохранили верность долгу цеплялись за края огромной машины, словно морские раковины, головокружительные террасы были нанизаны на раскинувшиеся вокруг вышки леса и оставались на своих станциях добровольновыступы, — а можетвздымаясь над кипучими морями, просто оказались слишком медлительными или недогадливыми, чтобы разглядеть приближение апокалипсисапод аккомпанемент хрипящих насосов и бурлящих химических станций.
Стая рассеялась по узкой площадиОказавшись внутри, окружённой крутыми ярусами производственных помещенийБальдр ощутил на себе человеческое отчаяние, которые всё ещё продолжали работу; оно окутало разум космодесантника словно туман. С момента приземления стая двигалась быстро, вырвавшись с них можно было разглядеть всёместа посадки они устремились вглубь и вверх. Помимо рёва прибоя и пламени, что происходит над ними присутствовал ещё один доминирующий звук и под ними. Внизуэтими звуками были вопли, головокружительно далекодоносившиеся сверху, бурлило мореснизу, и его пары и дым заполняли пространство между уровнямивообще со всех сторон. Каждый обитатель буровой вышки пытался выбраться наружу. Вверху виднелись высокие башни оборонительных сооружений Большинство крупных транспортников уже отбыли, оставшимся либо не повезло, либо они сохранили верность долгу и посадочные площадки, которые теперь постоянно подвергались обстрелу. На глазах у Бальдра разорвало взлетающий бочкообразный транспортник. Его человеческий груз разлетелся по горячему воздухуоставались на своих станциях добровольно, будто соломаа может просто были слишком медлительны или им просто не доставало дальновидности, падая в волны далеко внизучтобы разглядеть приближение апокалипсиса.
Расположившиеся вокруг главных командных башен остатки оборонительных периметров оставались нетронутымиСтая рассеялась по узкой площади, окружённой крутыми ярусами продолжающих работу производственных помещений, но с них можно было очевидноразглядеть всё, что без подкреплений их захватят в течение нескольких часовпроисходит над ними и под ними. Но сейчас на посадку заходили только корабли противникаВнизу, жаждущие обещанной резни. Стае оставалось только одно: очистить разум от всегоголовокружительно далеко внизу, кроме их целинаходилось бурлящее море, пары и дым которого заполняли собой пространство между уровнями. Вверху виднелись высокие башни оборонительных сооружений и мчать сквозь происходящее в поисках посадочной станциипосадочные площадки, достаточно большойкоторые теперь постоянно подвергались обстрелу. Бальдр наблюдал, чтобы принять десантные корабликак взлетающий бочкообразный транспортник разорвало на его глазах. Пассажиры разлетелись по горячему воздуху будто солома, за которыми они следили с орбитыпадая в далёкие волны.
Однако слышать все эти вопли, эхом резонирующие по открытым шахтам и колодцамРасположившиеся вокруг главных командных башен остатки оборонительных периметров оставались нетронутыми, но было невыносимо. Невыносимо было и тоочевидно, что защитникам пришлось сражаться без подкреплений их поддержкизахватят в течении нескольких часов. Но сейчас на посадку заходили только корабли противника, жаждущего обещанной резни. Стае оставалось только одно — вот бы побыть с ними, нарушить приказ хотя бы на часочистить разум от всего кроме их цели и мчать сквозь происходящее в поисках посадочной станции, как тогдадостаточно большой, в точке Мандевиля! Это чувство постоянного уклонения от боя разъедало душучтобы принять десантные корабли, а время сражаться в полную силу могло наступить ещё не скороза которыми они следили с орбиты.
Гуннлаугур мчался Однако слышать все эти вопли, эхом резонирующие по лязгающим платформамоткрытым шахтам и колодцам, размахивая молотомбыло невыносимо. Оставить защитников без поддержки было невыносимо трудно, и задавал темп всей стаехотелось задержатся с ними, нарушить приказ хотя-бы на один час, как в точке Мандевилля. Ощущение постоянного избегания боя разъедало душу, ведя своих братьев вперёда время сражаться в полный рост могло наступить ещё очень не скоро.
— Выше, — сообщил вожак стаи Гуннлаугур мчался по воксулязгающим платформам, вламываясь в полуразрушенную дверь и грохоча шагами по крутой лестнице. — На авгуре видны большие скопления целейразмахивая молотом, примерно через двенадцать палуб; можетвожак задавал темп всей стае, это ониведя братьев вперёд.
Стая бежала вместе— Выше, держась вплотную друг к другу. Окружающие пространства навевали клаустрофобию: сплошной лабиринт из труб— сообщил варанги по воксу, клапанов и толстых балок, и все эти узлы были перегружены, шипели вламываясь в полуразрушенную дверь и грозили развалиться от каждого тяжёлого шагас грохотом поднимаясь по крутой лестнице. Настил представлял из себя металлическую сетку, потолок сработан из того же металла, так что в какой-то момент охватывало впечатление, будто ты погребён под необъятной громадой тёмного железа, но в следующее мгновение уже оказываешься под натиском неудержимых, ревущих сил природы, балансируя на краю отвесной пропасти— На авгуре видны большие скопления целей, и между тобой и забвением нет ничегопримерно через двенадцать палуб, кроме прогибающейся стальной пластинывозможно это они.
Космические Волки вышли на длинную открытую галереюПо центру тянулась пустая палуба, зияющая дырами и усеянная обломками техники и станций управления нефтепереработкой. Правый борт навис над океаном, расположенную высоко накренившись на восточной стороне платформы. Вдоль левой стороны тянулся крутой барьер из перекрещивающихся стальных пластин; значительная их часть была разорванатриста ярдов вниз, обнажая внутренности дымящихся машини постепенно превращаясь в груду искорёженной арматуры и щебня.
По центруПоперёк центральной палубы установили шестифутовые баррикады, зияя дырамисделанные из изрешеченных пулями камнебетонных блоков, тянулась пустая палубасожжённых танков и груды обгоревшего металла, усеянная обломками техники и станций управления нефтепереработкойукрытия возвышались над приземистыми корпусами трёх орудийных башен. Правый борт навис над океаномСреди обломков прятались около двух сотен солдат Сил Планетарной Обороны Ояды, накренившись на триста ярдов вниз и постепенно превращаясь прижимаясь спинами к сколоченной ими стене. Грязные оборванцы в груду искорёженной арматуры изодранной серо-оранжевой форме и щебнямятых шлемах. У орудийных башен кучковались несколько «Химер». Миномётчики выгружали боеприпасы, складывалось впечатление, что они были готовы отразить лишь ещё одно, возможно последнее, наступление врага, настолько измученными выглядели бойцы.
Поперёк центральной палубы были установлены шестифутовые Четверо Космических Волков прорвались через баррикады из изрешеченных пулями камнебетонных блоков, сожжённых танков вызвав тревожные крики и нагромождений обгоревшего металла; укрытия возвышались над приземистыми корпусами трёх орудийных башен. Среди обломков притаились около двух сотен солдат сил обороны Ояды, прижимаясь спинами к сколоченной стене. То были грязные оборванцы в изодранной серо-оранжевой форме и мятых шлемах. У орудийных башен кучковались несколько «Химер». Миномётчики выгружали боеприпасы; они выглядели измученными, как солдаты, готовые отразить очередной натиск врага, возможно, в последний разлязг торопливо вскинутых лазвинтовок.
Четверо Космических Волков ворвались внутрь баррикад— Не дурите, вызвав испуганные крики тревоги и лязг торопливо вскинутых лазружей— рявкнул Гуннлаугур на ближайшего к ним солдата — женщину, которая запаниковала так сильно, что, казалось, уже была готова выстрелить ему в грудь.
— Не дурите, — рявкнул Гуннлаугур на ближайшего к ним солдата — женщину, которая, казалось, в панике готова была выстрелить ему в грудь. — Позови своего командира.
Бальдр не знал. Он даже не понималИнгвар, зачем вообще заговорил. Боль в голове и шее ощущалась всё острее и продолжала усиливаться.казалось, хотел спросить
— Ничегочто-то ещё, — ответил Бальдрно к ним подошёл Гуннлаугур, поднимая болтер и отступая от баррикады. — Выбрось из головы. Это правильный путь.
Ингвар, казалось, хотел спросить что-то ещё, но к ним подошёл Гуннлаугур, таща за собой Нефорта, Раскалыватель Черепов черепов жаждал продолжить путь.
Внезапно Затем дверь камеры внезапно лязгнула. Исповедник поднял голову — звук удара не походил был похож на звуки боя, доносившиеся из корпуса; , скорее, как будто что-то будто происходило прямо снаружи.
Происходящее было непросто осмыслить. Всё это стало такой неожиданностьюСуака порылась в рюкзаке вытащив оттуда автопистолет и отмычку. Клэйв даже Исповедник быстро избавился от пут и не молился о подобном вот вскоре уже несколько месяцеврастирал лодыжки, пытаясь разогнать кровь.
Суака быстро улыбнулась и протянула пакет с едой, комбинезон и аптечку: Происходящее было не просто осмыслить. Всё это стало огромной неожиданностью. Клэйв уже несколько месяцев как перестал даже молится о подобном.
Аушрах всталСуака быстро улыбнулась и протянула пакет с едой, натянул комбинезони аптечку. — Я не испытываю к ним ненависти. Они просто невежды, проверил пистолетвот и всё. Но у меня был шанс, и я должна была им воспользоваться.
Святой ТронВолкам пришлось немедленно направился к ним. Она всё продумалаОтправитесь сейчас и спасательная капсула сможет доставить вас к своим. КонечноПрежде чем Волки что-то заметят, Клэйва могло разнести на атомы при перелёте или уничтожить дружественным огнём Экклезиархии, пока он доберётся, но попробовать стоилокапсула будет уже далеко. Это всяко лучше, чем гнить Вы будете в этой ржавеющей куче дерьма, пока Космические Волки высокомерно наблюдают, как всё рвётся на частибезопасности.
Исповедник потянулся к СуакеСвятой Трон. Она всё продумала. Конечно, взял её за руку и сжалКлэйва могло разнести на атомы при перелёте или уничтожить дружественным огнём Экклезиархии прежде, чем он доберётся до своей цели, но попробовать определённо стоило. Это всяко лучше, чем гнить в этой ржавеющей куче дерьма, пока Космические Волки высокомерно наблюдают, как всё рвётся на части.
— Прекрасно, — с теплотой сказал онИсповедник потянулся к Суаке и сжал её руку. — Но разве ты не волнуешься, сестра? За себя, когда они узнают, что ты здесь натворила?
Женщина впервые выглядела озадаченной— Прекрасно, — с теплотой сказал он. — Но разве ты не волнуешься, сестра? Тебя не волнует, что они могут сделать, когда узнают что ты здесь натворила?
Гуннлаугуру нравился этот мир. Нравился его душок, нравилась его стихийная жестокость. Было бы здорово задержаться здесь — дать бой, расколоть кое-кому череп, пока вокруг сверкают молнии и полыхают пожары. Несомненно, скоро мир падёт — это уже предрешено, но Космические Волки всегда любили судьбоносные битвы, о которых слагают саги. Ведь важно не то, как ты жил, а то, как ты умер — ''хороша'' ли была твоя смерть? Стоял ли ты до самого конца, бросая вызов всему миру? Лежали ли у твоих ног груды вражеских тел? Именно так Гуннлаугур и намеревался окончить свою жизнь: глядя врагам в глаза и призывая их вернуться, чтобы в последний раз испытать на прочность свои когти против его молота.
Лишиться такого конца — вот какой судьбы действительно стоило опасатьсяГуннлаугуру нравился этот мир. Этот запах, жестокая стихия. Было бы бы здорово здесь задержатся, дать противнику бой и расколоть несколько черепов, пока вокруг сверкают молнии и ревут пожары. Вот почему эта охота так много для них значилаСкоро это место несомненно падёт, его учась уже предрешена, но Космическим Волкам всегда нравились судьбоносные битвы, о которых затем слагают саги. Если Ингвар правВедь важно не то, как ты жил, а Гуннлаугур был в этом уверенто, то многие его братьев по ордену погибли напрасно: их нити оборваны врагомкак ты умер — ''хороша'' ли была твоя смерть? Стоял ли ты до самого конца, который бросая вызов всему миру? Лежали ли у твоих ног груды вражеских тел? Именно так Гуннлаугур и не показал своего лица. За подобное нужно мститьнамеревался окончить свою жизнь, даже если это будет стоить стае всего. Имя Фенриса можно произносить с ненавистьюглядя врагам в глаза, можно с презрениемпровоцируя напасть вновь, но глумиться над ним — никогдачтобы в последний раз испытать настоль прочны их когти простив его молота.
Раскалыватель Черепов перепрыгнул через баррикадуИ лишится такой возможности было судьбой, грузно приземлившись на палубу за нейкоторую действительно стоило опасаются. Вот почему эта охота так много значила. Если Ингвар прав, и немедленно перешёл на бега Гуннлаугур в этом не сомневался, чтобы скорее добраться до врага. Бальдр следовал за ним то многие его братья по пятамордену погибли напрасно, — бежал изо всех силих нити были оборваны врагом, на мгновение отринув пораженческие настроениякоторый так и не показал своего лица. Оба космодесантника находились на правом фланге длинной палубы; огибая край вытянутогоЗа подобное необходимо было отомстить, уходящего в пустотудаже если это будет стоить стае всего. Фенрис можно ненавидеть, обрываего можно презирать, они мчались по изломанному ландшафту из разрушенных зубчатых стен и настилано глумиться над ним — никогда.
В это же время Ингвар Раскалыватель Черепов перепрыгнул через баррикаду, грузно приземлившись на палубу, и Ольгейр заходили противнику в левый флангнемедленно перешёл на бег, чтобы скорее добраться до врага. Бальдр следовал за ним по пятам, он бежал изо всех сил, прячась в глубокой тени от громадной буровой установкина мгновение сбросив с себя пораженческий дух. Никто из Космических Волков не активировал разрушительные поля силового оружия; все передвигались бесшумноОба космодесантника находились на правом фланге длинной палубы, пригнувшисьогибая край вытянутого, и стелились по землеуходящего в пустоту, словно клубы дыма и впередиобрыва, мчась по изломанному ландшафту из разрушенных зубчатых стен и за спиной у нихнастила.
Нефорт вырвался из укрытия гораздо раньше, В это же время Ингвар и его войска всё ещё продвигались к центру палубыОльгейр заходили в левый фланг противника, пробиваясь сквозь бреши укрывшись в плотных баррикадах, закрепляясь, а затем перегруппировываясьглубокой тени, чтобы вскоре снова начать прорывотбрасываемой громадной буровой установкой. И хотя люди Нефорта продвигались довольно тихо, неприятель заметил их приближение практически сразу, едва Никто из Космических Волков не активировал разрушительных полей силового оружия и все они появились. Ренегаты отреагировали молниеносно: подтянув бронетехнику, они двинулись вперёд, и каждая огневая платформа шладвигались бесшумно, окруженная взводом бегущих пехотинцев. Танки быстро вышли на расстояние ведения огня и начали уничтожение уцелевших зданийсогнувшись, оказавшихся на расстилаясь по земле словно окружающие их пути; склонив орудия, они превращали палубу в водоворот разлетающейся каменной кладкиклубы дыма.
Космическим Волкам это было на руку: поднявшаяся пылевая завеса замаскировала Нефорт вырвался из укрытия гораздо раньше, и его войска всё ещё продвигались к центру палубы, пробиваясь сквозь проход в плотных баррикадах, закрепляясь, а затем перегруппировываясь, чтобы вскоре снова начать прорыв. И хотя люди Нефорта двигались достаточно тихо, противники практически сразу обнаружили их продвижениеприближение. Они обошли Нефорта с фланговРенегаты отреагировали молниеносно, они подтянули бронетехнику и двинулись вперёд, каждая огневая платформа была окружена взводом бегущих пехотинцев. Танки быстро вышли на расстояние ведения огня и начали уничтожение уцелевших зданий, держась оказавшихся на значительном удалении от своих позицийих пути, они склонился орудия и наконец устремились навстречу приближающимся врагамначали превращать палубу в водоворот разлетающейся каменной кладки.
Как только космодесантники дошли до них, у предателей не осталось ни единого шансаКосмических Волков это вполне устраивало. Поднявшаяся завеса пыли скрыла их продвижение. Они были полностью связаны атакой на солдат Ояды, которые наступали на них обошли Нефорта с фронта, и сомкнувшиеся из дыма «клещи» застали ренегатов врасплох. Первым атаковал Гуннлаугур: он активировал Скулбротсйор, молот вспыхнул, и космодесантник возник из серых облаков, взметнув пыль материализовавшимся силовым полем. Рядом бежал Бальдрфлангов, держа за плечом рунный меч. Никто не считал нужным тратить патроны держась на подобного противника. Ингвар и Ольгейр выскочили с противоположной сторонызначительном удалении от своих позиций, синхронно размахивая клинками. По сигналу отделения Нефорта отбросили осторожность и двинулись в лобовое наступление, пробираясь сквозь обломки, чтобы сосредоточить лазерный огонь на центре вражеского наступленияпрежде чем устремиться навстречу приближающемуся врагу.
Взмахнув молотом слева направоКак только космодесантники дошли до нужного места, у предателей не осталось ни единого шанса. Они были полностью поглощены атакой на защитников Ояды, которые наступали с фронта и сомкнувшиеся из смога «клещи» застали ренегатов врасплох. Гуннлаугур сбил с ног троих перепуганных неприятельских солдат атаковал первым, он активировал Скулбротсйор и отшвырнул их изломанные тела молот вспыхнул, когда космодесантник появился из серых облаков, взметнув пыль, материализовавшимся силовым полем. Рядом бежал Бальдр, держа за край платформыплечом рунный меч. Никто из них не стал бы без необходимости тратить болты на подобного противника. При этом вожак стаи разинул рот Ингвар и издал такой рыкОльгейр выскочили с противоположной стороны, синхронно размахивая клинками. Получив сигнал, полный ненависти отделения Нефорта отбросили осторожность и вызовадвинулись в лобовое наступление, что валяющиеся под ногами пробираясь сквозь обломки зашатались, чтобы сосредоточить лазерный огонь на центре вражеского наступления.
Бальдр бросился вперёдГуннлаугур взмахнул молотом слева направо, нанося клинком яростные рубящие удары; казалосьсбив трёх перепуганных отступника и отшвырнув их, он дрался безрассудноизломанные тела, однако на самом деле каждый удар выполнялся под нужным углом за край платформы. В месте с этим вожак стаи разинул рот и издал рык полный ненависти и с оптимальной точностью. Он прорвался сквозь группу культистоввызова, мигом их уложив и прорубившись к ближайшему танкуотчего валяющиеся под ногами обломки задрожали.
На ренегатах была имперская форма разнообразных видов: кое-какие образцыБальдр бросился вперёд, возможнонанося клинком яростные рубящие удары, являлись экипировкой Милитарума, другие — рабочей одеждой или формой бронетанковых экипажей; но они лишь выглядели таковыми и на рукавах пёстрой рванины виднелись нечестивые нашивки ренегатских покровителей. Лица солдат — там, где их можно было разглядеть, — покрывали язвы или опухоли, они самом деле были иссечены шрамами, изуродованы пирсингом или даже изрезаны до самых костейнанесены под нужным углом и с оптимальной точностью. Предсмертные вопли предателей напоминали крики птиц или животных со скотобойниОн прорвался сквозь группу культистов, а быстро их зловонием пропиталось даже разлитое машинное маслоубив и проложив себе путь к ближайшему танку.
Гуннлаугур нанёс следующий ударВраги были одеты в имперскую форму, причём самых разных видов: некоторые образцы, убив очередного культиставозможно когда-то принадлежали Астра Милитарум, затем — ещёдругие были рабочей одеждой или формой бронетанковых экипажей, одежда была пёстрой и ещёрваной, наслаждаясь разрезанием атрофированной плотис нечестивыми нашивками их покровителей на рукавах. Скулбротсйор свободно парил вокруг хозяинаЛица солдат, там где их можно было разглядеть, покрывали язвы или опухоли, они были иссечены шрамами, описывая широкие дуги и оставляя за собой кровавые следыизуродованы пирсингом или даже изрезаны до самых костей. Предсмертные вопли предателей напоминали крики птиц или животных со скотобойни, сгоравшие в потрескивающих вспышках разрушительного поляа их зловонием было пропитано даже разлитое машинное масло.
Они с Бальдром добрались до первого танка одновременноГуннлаугур нанёс следующий удар, не сговариваясь: оба поступали так жеубив ещё одного культиста, как привыкли действовать всегда — инстинктивнозатем ещё один и ещё, наслаждаясь каждым разрезанием атрофированной плоти. Скулбротсйор свободно парил вокруг своего хозяина, выстраиваясь кругами друг описывая широкие дуги и оставляя за другомсобой кровавые следы, их клинки затуманились от скорости и силыкоторые сгорали в потрескивающих вспышках разрушающего поля.
Танкист внутри высокой орудийной башни попытался нацелить пулемёт на БальдраРаскалыватель Чернево и Бальдром добрались до первого танка одновременно, но тот упёр ногу в корпусони не переговаривались, выдернул ствол из крепления и отбросил его в сторону. Гуннлаугур ударил громовым молотом по ближайшим гусеницама просто делали так, утопив их в корпускак привыкли, а затем свободной рукой вытащил тракследовали инстинкту, из-выстраиваясь кругами друг за чего машину развернуло вокруг своей осидругом, клинки космодесантников размывались от скорости и силы ударов.
Им даже не пришлось использовать гранаты. Бальдр вскарабкался Танкист внутри высокой орудийной башни попытался нацелить пулемёт на Бальдра, космодесантник поставил ногу на крышу танка и вскрыл корпус, чтобы добраться до экипажа внизувыдернул ствол из крепления и отбросил его в сторону. Гуннлаугур пробился к топливным бакам при помощи громового молотаударил громовым молотом по ближайшим гусеницам, поджигая резервуары с прометием. К тому времени, как космодесантники разобрались с первой целью и бросились к следующейутопив их в корпус, танк разлетелся на кускиа затем свободной рукой вытащил трак, разбросав тяжёлые металлические детали по воздухуиз-за чего машину развернуло вокруг своей оси.
Противникам некуда было деваться. Палубу усеивали груды обвалившейся каменной кладки, которая затрудняла отступление. Ренегаты не могли двигаться достаточно быстро, а если пытались, то оступались и соскальзывали обратно, ломая шеи и позвоночники. Лазерный обстрел Нефорта блокировал передвижение, в то время как Волки неистовствовали в первых рядах; они устроили настоящее истребление, изголодавшись по нему за долгое пребывание в пустоте. Вскоре руины окрасились в алый; артиллерийские орудия превратились в лом, транспортные средства разобрали на части, а путь к посадочным площадкам был расчищен.
Стая собралась лишь Противникам было некуда деваться. Палубу усеивали груды обвалившейся каменной кладки, которая затрудняла отступление. В любом случае, ренегаты не могли двигаться достаточно быстро, а если пытались, то падали и соскальзывали обратно, ломая шеи и позвоночники. Лазерный обстрел Нефорта блокировал передвижение, в то время как Волки творили настоящее истребление, неистовствуя в первых рядах с голодом, порождённым долгим пребыванием в пустоте. Вскоре руины окрасились в алый цвет, артиллерийские орудия превратились в конце схваткилом, объединившись транспортные средства разобрали на дальней стороне площадки; доспехи блестеличасти, оружие раскалилосьа путь к посадочным площадкам был расчищен.
— Хья! — воскликнул ОльгейрСтая собралась лишь в конце схватки, размяв мощные рукиобъединившись на дальней стороне площадки, широко раскинув их в стороны и дико хохочадоспехи блестели, а оружие раскалилось. — Клянусь своими костями, это была настоящая схватка!
Люди Нефорта нагнали космодесантников, осторожно продвигаясь по недавно потерянной ими территории; похоже— Да, солдат поразилоты выглядел так, что эта точка всё ещё существует. Посадочные площадки казались относительно целымибудто наслаждался происходящим, хотя с ограждений по периметру свисали мёртвые солдаты сил обороны Ояды — форму с них содраливесело заметил Ингвар, а на телах виднелись воспаленные следы истязанийопуская клинок.
Несколько атмосферных транспортов до сих пор стояли на дальнем краю Люди Нефорта догнали космодесантников, осторожно продвигаясь по территории, которую они недавно потеряли, солдаты выглядели потрясёнными о того, что эта точка всё ещё существует. Посадочные площадкиказались относительно целыми, и их хватило быхотя с установленных по периметру ограждений свисали трупы солдат сил обороны Ояды, чтобы увести с платформы остатки отряда Нефортаних сняли форму, а на телах виднелись воспаление следы истязаний.
— А теперь убирайтесь отсюдаНесколько атмосферных транспортов всё ещё стояли на дальнем краю площадки, полковники этого было достаточно, — сказал Гуннлаугур, как только Нефорт оказался среди космодесантников. — Проваливайте чтобы увести с планеты, да поживейплатформы то, если сможетечто осталось от отряда Нефорта.
Нефорт заколебался— А теперь убирайтесь отсюда, будто соображая: вдруг это какая-то уловка, проверка на преданностьполковник, — из техсказал Гуннлаугур, что мог бы провернуть, например, комиссаркак только Нефорт оказался среди космодесантников. Но достаточно было посмотреть вверх, туда, где гремели остальные сгоревшие шпили— Убирайтесь, а толпы людей бегите с криками бежали по рушащимся виадукам и переходампланеты, чтобы понять: город-вышка над ними уже захваченесли сможете.
У И у Гуннлаугура он был — картолиты Нефорта обеспечили быстрый подъём, который привёл стаю прямо к сердцу орбитальных приёмных платформ. Но вожак смотрел не на это — он смотрел на Бальдра, который, ощетинившись, прокрался за периметр.
Бъяргборн встал — Подтверди приказ и повернулся, чтобы смотреть прямо на трондействуй.
— Зубы Хель! Так закрой стартовые палубы! Все до одной! Конечно же, Бъяргборн не мог этого сделать, по крайней мере, сейчас. Суака знала о системах корабля больше, чем кто либо другой, именно по этой причине её и оставили в команде, все контрольные линии мостика были отключены.
Конечно жеПоэтому капитан сам бросился бежать, Бъяргборн догоняя Хафлои он едва не мог этого сделатьпотеряв равновесие, по крайней мерекогда палуба накренилась, сейчас. Суака знала о системах корабля большеи бросился к задней арке, где находились магнитные лифты, чем кто другойуходящие вниз, потому-то на служебные уровни. Сердце уже билось учащенно. Должен ли он был её заподозрить? Суака никогда не демонстрировала и оставили в команде; все контрольные линии мостика были отключены.намёка на предательство, ведь так?
Поэтому капитан сам бросился бежать, догоняя Хафлои; он едва не потеряв равновесие, когда палуба накренилась''«Впрочем, это и бросился к задней арке, где находились магнитные лифты, уходящие вниз, на служебные уровни. Сердце уже билось учащённо. Должен ли он был её заподозрить? В поведении Суаки не сквозило и намёка на предательстводолжно было нравиться, разве не такли?'' — говорила она''. — Просто не поднимай головы».''
«ВпрочемНо зачем она это делает? Зачем предпринимать хоть что-то ради спасения этой крысы? Зачем рисковать жизнью ради кого-то настолько гнусного, это и насколько не должно нравитьсяимеющего отношения к ней или её обязанностям, вернопри том, что к ней хорошо обращались и Суака сама в этом признавалась? — говорила она. — Просто не поднимай головы».
Но зачем она это делает? Зачем предпринимать хоть что-то ради спасения этой крысы? Зачем рисковать жизнью ради гнусного типаВопросы роились в голове, пока Бъяргборн бежал по палубам, забирался в лифт и отправил его вниз. Все коридоры были переполнены людьми, не имеющего ни малейшего отношения которые перебегали от одной станции к ней другой, отдавая приказы, перетаскивая боеприпасы или её обязанностямоборудование с места на место. Из-за колебаний напряжения люмены продолжали перегорать, складывалось впечатление, что вся конструкция корпуса на волосок от того, чтобы развалиться на части. Удары продолжались — при мощные раскаты, которые разносились по всему кораблю, свидетельствовали о продолжающемся снаружи обстреле. Перед тем, как покинуть пост Бъяргборн успел рассмотреть состояние уцелевших пустотных щитов, и потому боялся даже подумать о том, что с ней хорошо обращалисьсколько ещё они продержатся. Либо Ёрундур вскоре сможет доставить корабль в какое-то безопасное место, либо единственным из них, кто сможет удачно покинуть корабль, и Суака сама это признавала? окажется крыса.
Вопросы роились в головеЛифт с лязгом остановился, двери распахнулись, пока и Бъяргборн бежал снова побежал, по палубамузкому трапу, забирался скользнув в лифт и отправлял его вниз. Все коридоры более широкий коридор, по левую сторону которого были переполнены людьми; те перебегали от одной станции к другой, отдавая приказыдва ряда светящихся люков, перетаскивая боеприпасы или оборудование лестницы с места на место. Из-за колебаний напряжения люмены продолжали перегорать; складывалось впечатление, что вся конструкция корпуса на волосок от того, чтобы развалиться на частипоручнями и рычагами управления. Удары продолжались — мощные раскаты, которые разносились по всему кораблю, свидетельствовали о продолжающемся снаружи обстреле. Покидая пост, Бъяргборн успел оценить состояние уцелевших пустотных щитов, а потому боялся даже подумать Уже сработало предупреждение о том, сколько ещё они продержатся. Либо Ёрундур вскоре сможет прибыть проникновении в какое-нибудь безопасное местоатмосферу, либо единственным из них, кто удачно покинет корабль, окажется крысачто вызывало новый приступ паники.
Лифт с лязгом остановилсяТорек добрался до перекрёстка и обогнул его как раз вовремя, двери распахнулисьчтобы увидеть, и Бъяргборн снова побежал как Хафлои в отчаянии бьёт бронированным кулаком по узкому трапу, скользнув в более широкий коридорпереборке. На палубе лежало тело женщины, остатки её головы разметало по левую сторону которого были два ряда светящихся люковметаллическим конструкциям. Бъяргборну не нужно было узнавать черты лица, лестницы с поручнями и рычагами управления. Уже сработало предупреждение о проникновении в атмосферучтобы понять, что вызывало новый приступ паникикто это.
Торек добрался до перекрёстка и обогнул его как раз вовремя''Ты дура, чтобы увидеть, как Хафлои в отчаянии грохнул бронированным кулаком по переборке. На палубе лежало тело женщины, остатки её головы разметало по металлическим конструкциям. Бъяргборну не нужно было заглядывать в лицо, чтобы понять, кто этоСуака''.
''Ну и дурёха же тыОдной из спасательных капсул не оказалось на месте, Суака''а входной люк в её отсек был запечатан, но внутри всё ещё слышался свист выходящего в вакуум воздуха.
Одной из спасательных капсул не было на своём местеХафлои повернулся к Бъяргборну. — Слишком поздно, входной люк в её отсек был запечатан, но внутри всё ещё слышался свист выходящего в вакуум воздуха— прорычал Кровавый Коготь.
Хафлои повернулся Торек схватил с настенной панели диагностический датчик и нажал на кнопку считывания. — Запущена одна спасательная капсула. Координаты установлены отсюда. Капсула запрограммирована на следование к Бъяргборну«''Непорочному предназначению''».
Торек схватил с настенной панели диагностический датчик и нажал Бъяргборн уставилась на кнопку считываниякосмодесантника. — Повторить программу… То есть, да. Да, я могу, повелитель.
Хафлои повесил топор на пояс, ударил ладонью по выпускному клапану и направился к следующему отсеку. — Ты же можешь повторить эту программу, да? Бъяргборн уставился на космодесантника. — Повторить программу… Ну… как бы… да. Да, я могу, повелитель. — Тогда действуй. Хафлои рывком открыл люк в спасательный отсек, и раздались новые сигналы тревоги. — Повелитель, нет никакой гарантии, что... — Капитан умолкзамолчал. К чему эти слова? Повелитель знал о рисках больше, чем он сам; все, что требовалось от единственной функцией Бъяргборна, это было служение. — Как прикажетепожелаете.
Он нажал на последнюю клавишуТорек вернулся к пульту управления, закрыл клапаны чтобы убедившись, что капсула будет двигаться по той же траектории и нажал руну включения. Трубчатый корпус капсулы дико зашипел, воздух с огромной скоростью вышел из пускового отсекатеми же задачами, что и вот на задней стороне запертого люка зажглись огникапсула крысы. Раздался глухой стук разжавшихся зажимовВводя команды, он размышлял о том, что несколько секунд назад Суака, скорее всего, делала то же самое, и освободившаяся капсула с грохотом пронеслась по отсеку в буйстве вспыхнули двигателей и вылетела из корпуса корабляэто стало последним, что она когда-либо сделает.
Бъяргборн глубоко вздохнулОн нажал на последнюю клавишу, закрыл клапаны и нажал руну включения. Трубчатый корпус капсулы дико зашипел, воздух с огромной скоростью выходил из пускового отсека и вот, на задней стороне запертого люка зажглись огни. Раздался глухой стук разжавшихся зажимов и освободившаяся капсула с грохотом пронеслась по отсеку в буйстве вспыхнули двигателей и вылетела из корпуса корабля.
Вдвоём они одновременно метнулись с транспортной платформы, — Ингвар и Гуннлаугур, — взбежали наверх и понеслись в недра буровой установки, представлявшие из себя запутанный лабиринт. Долго искать ренегатов в знакомой экипировке не пришлось; их было ещё больше, и все они занимались либо мародёрством, либо резней. Космические Волки убивали каждого попавшегося им на пути предателя, но не задерживались. Уровни сменяли друг друга один за другим — ряды открытых стихии, выгоревших жилых блоков, прислонённых к камнебетонным опорным колоннам, заброшенные насосные станции, уставленные рядами хронометров и клапанов высокого давления, продуваемые ветром наблюдательные платформы в окружении толстых труб и бурлящие бункеры-смесители. Космические Волки мчались по скрипучим металлическим лестницам рука об руку, поднимаясь всё выше, уходя всё глубже и глубже; солёный штормовой ветер стал их постоянным спутником, соперничая с горячим дыханием внутренних пожаров.
В конце концов Две фигуры мигом метнулись с транспортной платформы, Ингвар с Гуннлаугуром оказались высоко и Гуннлаугур взбежали вверх и направились в недра буровой установки, которые представляли из себя запутанный лабиринт. Космодесантникам не пришлось долго искать ещё одну, более крупную, группу одинаково экипированных ренегатов, предатели были заняты либо мародёрством, либо резней. Космические Волки убивали каждого, попавшегося им на северной окраине города-вышкипути захватчика, не задерживаясь и продолжали движение. Перед ними открылась широкая панорама горящего океана Уровни сменяли друг друга один за другим — ряды открытых стихие, выгоревших жилых блоков прислонились к камнебетонным опорным колоннам, заброшенные насосные станции, уставленные рядами хронометров и рядов плохо различимых буровых платформ — их окутываликлапанов высокого давления, продуваемые ветром наблюдательные платформы, скрываяокружённые толстыми трубами, столбы пара и дымабурлящие бункеры-смесители. По мере рассеивания обороняющихся сил интенсивность воздушных боёв постепенно стихала. Пара истребителей сил обороны Ояды рухнули в воду на глазах космодесантников; при ударе машины взорвалисьКосмические Волки мчались по скрипучим металлическим лестницам рука об руку, поднимаясь всё выше, уходя всё глубже и глубже, а солёный штормовой ветер стал их обломки разлетелись по горящей поверхности океана. Одна за другой буровые вышки превращались в погребальные кострыпостоянным спутником, соперничающими с горячими порывами от внутренних пожаров.
Прямо перед Космическими Волкам расположился ещё более внушительный комплекс посадочных платформ — восьмиугольники из необработанного камнебетона более трёх сотен ярдов в ширину; над ним возвышались укреплённые диспетчерские В конце концов Ингвар с Гуннлаугуром оказались высоко на северной окраине города-вышки. Перед ними развернулась широкая панорама, окружённые высокими защитными заслонами с колючей проволокой. Шесть тяжёлых десантных транспортников стояли открытый вид на открытой местности; машины всё ещё дымились после орбитального приключения, они были обвязаны кабелями, горящий океан и ряды плохо различимых буровых платформ — каждая из которых скрывалась за окружавшими их охраняло несколько десятков солдат в высоких шлемах столбами пара и багряных доспехах с позолотойдыма. Охрана былаПо мере рассеивания обороняющихся сил, похоже, неплохо вооружена: чем-то похожим интенсивность воздушных боёв постепенно стихала. Пара истребителей Сил планетарной обороны Ояды рухнули в воду на лазерные пистолеты военного образцаглазах космодесантников, у некоторых имелись огнемётымашины взорвались при ударе, а кое у кого — даже гранатомётыих обломки разлетелись по горящей поверхности океана. Одна за другой буровые вышки превращались в погребальные костры.
Ещё человек пятьдесят Прямо перед Космическими Волкам располагался ещё более серьёзный комплекс посадочных платформ — восьмиугольники из необработанного камнебетона более трёх сотен ярдов в ширину, над ним возвышались укреплённые диспетчерские вышки, окружённые высокими защитным заслонами с колючей проволокой. Шесть тяжёлых десантных транспортника стояли на открытой местности, машины всё ещё дымились после своего орбитального приключения, они были обязаны кабелями и находились под охраной нескольких десятков солдат заняли самый дальний край комплекса. За этими длинными стенами сквозь рёв двигателей с высокими шлемами и завывания ветра слышались вопли наступающих предателейв багровых доспехах с позолотой. С левой стороны вид Охрана выглядела хорошо вооружённой, у них было что-то похожее на небо загораживала самая большая из диспетчерских вышек — многоярусный массивный бункер с окнамилазерные пистолеты военного образца. У некоторых были огнемёты, а у кого-бойницами, увенчанный множеством сенсорных датчиков и спаренных лазпушекто даже гранатомёты.
Ингвар пригнул голову Ещё около пятидесяти солдат заняли самый дальний край комплекса. За этими длинными стенами, сквозь рёв двигателей и скользнул в укрытиезавывания ветра слышались вопли наступающих предателей. С левой стороны вид на небо загораживала самая большая из вышек — многоярусный, всем телом прижимаясь к толстой стойке ограждения по периметру. Гуннлаугур сделал то же самоемассивный бункер с окнами-бойницами, укрывшись за другой стойкой увенчанный множеством сенсорных датчиков и осматриваясь сквозь щелиспаренных лазпушек.
— Фратерис Милиция? — спросил Ингвар пригнул голову и скользнул в укрытие, всем телом прижимаясь к толстой стойке окружающих периметр ограждений. Гуннлаугурсделал то же самое, укрывшись за другой стойкой, осматриваясь сквозь щели. — Или корпехи с линейного крейсера?
Ингвар приблизил изображение на шлеме— Фратерис Милиция<ref>Фратерис Милиция - воинств, переводя состоящее из верующих граждан Империума, собираемое Экклезиархией для ведения Войн Веры, направленных против врагов человечества. Являются неофициальными преемниками Братства Храмовников.</ref>? — спросил Гуннлаугур. — Или корпехи с одного солдата на другого. линейного крейсера?
Не Прежде чем Гуннлаугур успел Гуннлаугур ответить, как северный край лагеря сотряс мощный взрыв. Вопли беснующихся ренегатов стали ещё громчеусилился, и за дальними орудийными башнями прогремели новые взрывы. Ингвар вытянул шею — , чтобы посмотреть, что происходит, и увидел, как спаренные лазерные пушки поворачиваются и открывают , чтобы открыть огонь в направлении севера. Когда неоновые лучи исчезли, послышались командыраздались приказы, и бронетранспортёры развернулись, с грохотом направляясь прямо к источнику беспорядков. Несколько отрядов пехотинцев, включая тот, что стоял в тени ворот, свернули со своих патрульных маршрутов и помчались на север.
Двое космодесантников Два космодесантника быстро преодолели расстояние до ворот. Сервочерепа обнаружили нарушителей в тот момент, когда они пересекли периметр, и в их направлении разразился шквал лазерного огня, молотя бьющего по палубе. Космические Волки лавировали между лучами, стараясь избегать серьезных попаданийпытаясь уклониться от худшего, пока не доберутся прежде чем добраться до первого из защитников ворот. Ингвар крутанулся вокруг медлительного оружейного сервитора, резко сменив направление движения, отпрыгнул прежде чем прыгнуть назад и врезал врезать бронированной перчаткой прямо по его безучастному лицу. Гуннлаугур налетел сразу на двоих двух солдат, ломая им ноги низким ударом «Громового «громового молота», и а затем обрушил оружие вниз, пробив оба нагрудника.
Волки добежали до Когда члены Ярнхамара достигли ворот, и караульные попытались опустить противовзрывные створки. Ингвар расчистил путь короткими очередями из болтера, а в то время как Гуннлаугур снял оператора пульта вывел из строя человека за пультом управления. Затем космодесантники ворвались внутрь оказались внутри и помчались сквозь тьму в помещение с низким потолком, где, как и всюду на этой платформе, разило в равной степени пахло кровью и нефтью.
Как бы то ни былоНесмотря на всё, про себя Ингвар тайком улыбнулся. Они уже прорывались сквозь сопротивление с поистине головокружительной скоростью, устремляясь к месту, ради которого сожгли целую планету. Если учесть учинённую Волками резню, то нетерпение Гуннлаугура, желающего поскорее со всем этим покончить, казалось почти навязчивым.
Ни тот, ни другой Никто не произнесли произнёс ни слова. Оба десантника были вооружены болтерами. Волки не обращали никакого внимания на тех, кто попадался им на пути, будь то неистовствующий культист или убегающий гражданский. Их внимание было сосредоточено лишь на одной живой душе.
Поначалу вступление На какое-то время возможность вступить в бой вызвало чтостало чем-то вроде упоениямомента радости. Пускать в ход оружиеВоспользоваться оружием, убивать врагов Всеотца — вот для чего они были созданы. Космическим Волкам нужно было размять мускулы, поддержать подержать их в тонусе, разжечь боевой дух, спрятанный глубоко в их крови и душах. И зачистка пункта эвакуации от ренегатов была не более чем той самой разминкой, которая позволила поработать конечностями и подвигать суставами.
Сейчас этот Теперь же мост был заброшен, изрыт воронками, а разбитое асфальтовое покрытие напоминало неспокойные волны. Палубу усеивала обгоревшая техника: частью гражданские автомобили, частью часть была гражданской, часть — пустые бронетранспортёры. Где-то в низу внизу виадука подбитый танк застрял в камнебетоне, балансируя над крутым обрывом, его моторный отсек до сих пор горелпродолжал гореть. По Воины неистовствовали по всему виадуку неистовствовали военные; , разрозненные группы людей перебегали от одного укрытия к другому, все — они были одеты в рванине рваную форму ренегатов. Культисты ничего не стоили, они были отбросами, одноразовым мясом, посланным вниз лишь с одной целью — сокрушить оборону смертныхзащитников.
И вдруг Но среди них объявился кое-кто этого отребья возникла совершенно иного родаиная проблема. Он превосходил Существо превосходило размерами даже Волков: , из-за длительного воздействия нечестивых энергий его отвратительное энергии оно раздуло во все стороны. Его броня была древней, потрескавшейся и искажённойизменённой, но на ней всё ещё сохранились цвета, символизирующие былую его давнюю преданность, — слегка выцветшая бирюза, похожая на старинный шеллак<ref>Шеллак - природная смола, используемая для изготовления лаков.</ref>. На толстом наплечнике по-прежнему всё ещё виднелась гидра, выведенная вылинявшими выведенный выцветшими белыми чернилами. В одной руке он держал существо держало неплохой болт-пистолет, инкрустированный украшенный тесниной из слоновой костью и светящийся кости, пистолет светится от перегреванагрева. В другой — руке был силовой топор с коротким лезвием, потрескивающим от мощности разрушительного поля. Отродье тяжело ступало вперёд, и оставляя своими раздвоенными копытами вмятины на асфальте оставались вмятины от его раздвоенных копыт.
— Сын Русса, — произнесло существо голосом, походившим на причудливую смесь машинного скрежета и невнятного бормотания, будто он говорил с полным ртом густой слюны. — Тебя ''не'' должно здесь быть.
Бальдр отбивался. Руки заливало молочной кислотой— Сын Русса, — произнесло существо голосом, сердца колотились громко походившим на причудливую смесь машинного скрежета и часто. Космический Волк чувствовалневнятного бормотания, что приближается к обрыву, чувствовал, как прогибается под ногами ослабевающий от ударов настилвозникшего из-за затрудняющей речь густой слюны. Это всё, что Бальдр мог сделать, чтобы избежать смерти, — Тебя ''не говоря уже о том, чтобы перенести бой на более твёрдую поверхность'' должно здесь быть.
— ТыБальдр сопротивлялся. Руки заливало молочной кислотой, должно бытьсердца стучали громко и часто. Космодесантник чувствовал, ''заблудился''что приближается к обрыву, — задумчиво сказало существо; его конечности продолжали двигатьсячувствовал, сечькак под ногами прогибаться ослабевающий от ударов настил. Это всё, подёргиваться. — Тычто Космический Волк мог сделать, должно бытьчтобы избежать смерти, ''блуждаешь'' не говоря уже давноо том, чтобы перенести бой на более твёрдую поверхность.
Пятки Бальдра упёрлись в бордюр виадука— Ты, должно быть, ''заблудился'', и он почувствовал свист ветра у себя за спиной. Ещё удар — и он полетит вниз. Космический Волк попытался сопротивляться давлениюзадумчиво сказало существо, не переставая двигаться, найти выходрубить, переломить ситуациюподёргиваться. И как только он попытался— Ты, зрение начало дрожатьдолжно быть, расплываясь по краям''блуждаешь'' уже давно.
— Но я не ''заблудился''Пятки Бальдра упёрлись в бордюр виадука, сын Руссаи космодесантник почувствовал свист ветра у себя за спиной. Ещё один удар и он полетит вниз. Космический Волк пытался сопротивляться давлению, — сказало существонайти выход, не выражая ни радостипереломить ситуацию. И как только он попытался, ни печали: слова просто перетекали друг в друга в каком-то опьянениизрение начало дрожать, будто их крутила неведомая адская машинарасплываясь по краям. — Я был ''там''. В ваших горах. На ваших ''льдинах''. Хочешь увидеть, что мы с ними сделали?
Он и в самом деле колебался, думая, стоит ли её убивать.
Учитывая, как много она знала о корабле и его системах, вероятно, безопаснее было бы сохранить ей жизнь до перехода. Под конец, когда Суака закончила с магическими формулами для духа машины и ввела данные о траектории полёта, он удержал руку при виде того, как она сосредоточена, как сияют глаза уверенностью в том, что она делает. Клэйв узнал о её жизни и характере из их кратких и отрывочных разговоров по пути к спасательным капсулам. Он обнаружил, что Суака на протяжении всего времени сохраняла верность церкви. Оставаясь наедине с собой, она читала катехизисы и заучивала их наизусть, убеждённая, что когда-нибудь сумеет воплотить их в жизнь. Должно быть, нелегко ей жилось под началом корсарского капитана. Однако, скорее всего, служить под командованием Космических Волков, никогда не ставивших ревностное благочестие во главу угла, было не легче. Всё это производило большое впечатление. Клэйв не был слеп — он подмечал такие вещи и восхищался Суакой. И, по всей вероятности, был обязан ей жизнью.
Однако рано или поздно перед ним встал бы трудный выбор. Когда он доберётся до «Непорочного предназначения» — при условии, что у него это получится, — будет странно, если он появится на борту в компании случайного офицера, не принадлежащего к Экклезиархии. Клэйву пришлось бы объяснять, почему эта девушка с ним. Возможно, Суака захотела бы объясниться самостоятельно. И это бы всё только усложнило: Клэйв ещё сам не знал, как обосновать своё присутствие на Ояде и как его воспримет командование линкорадействительно колебался, которое могло принадлежать к любой из сотен различных фракций в запутанной церковной иерархии. Оставлять Суаку в живых было слишком рискованно — просто из-за тогокогда думал о том, что она могла сказать или сделать какую-нибудь глупостьстоит ли её убивать.
По правде говоряКлэйв ничего не видел. В капсуле не было обзорных экранов, только несколько крошечных рунических дисплеев, путь был на которых отображались непонятные ему вещи. Он не таким уж слышал ничего, кроме рёва двигателей и долгим. Пока хватало топливане чувствовал ничего, спасательные кроме толчков и резкого движения капсулы могли развивать впечатляющую скорость. Это было похоже на то, чтобы достигнуть поверхности планеты как можно быстрееесли бы его заперли в какой-то ужасной камере сенсорной депривации. По его ощущениям, остальная галактика перестала существовать, осталась лишь эта гулкая, вибрирующая, ревущая адская камера.
К моменту запуска расстояние между «Аметистовым сюзереном» Однако, по правде говоря, путь был не таким уж и «Непорочном предназначением» было невеликодолгим. Несмотря на близкие разрывы плазменных залпов, вскоре капсула уже мчалась на контакт с линкоромПока хватало топлива, на протяжении всего времени передавая шифрованные кодыспасательные капсулы могли развивать впечатляющую скорость, которые Клэйв дал Суаке: они идентифицировали пассажира чтобы как высокопоставленного чиновника Экклезиархии, нуждающегося в помощи. Без них спасательную капсулу наверняка либо уничтожили бы в пустоте, либо она бы разбилась о пустотные щитыможно быстрее достигнуть поверхности планеты.
Ни того, ни другого не произошло. Первой переменой, которую он заметил, стал изменившийся звук работающих двигателей — они резко загудели громче, будто работали в узком туннеле. Затем последовало столь же внезапное, пробирающее до костей торможение — и остановка, от которой голова исповедника вновь вжалась в обшивку. После этого послышались сигналы тревоги, приглушённые крики; над головой раздался топот сапог, жужжание подъёмных кранов и дрелей. Клэйв почувствовалпопытался расслабиться, как к горлу подступает тошнотаразжать дребезжащие зубы, и изо всех сил старался удержатьсярасслабить пальцы, чтобы те не вырватьвпились в поручни. Он часто моргаложидал, пытаясь сохранить сознаниечто в любой момент почувствует жаркий порыв пламени, и разминал ноющие руки в фиксаторахза которым последует ледяное забытье космоса.
Люк распахнулсяНи того, ни другого не произошло. Первым замеченным изменением стало изменение в звуке работы двигателей — они резко стал громче, будто работали в узком туннеле. Затем последовало столь же внезапное, пробирающее до костей торможение и внутрь забрались два солдата остановка, от которой голова исповедника вновь вжалась в багровых кирасахобшивку. После этого послышались сигналы тревоги, приглушённые крики, над головой раздался топот сапог, жужжание подъёмных кранов и дрелей. Один из нихКлэйв почувствовал, как к горлу подступает тошнота, и изо всех сил старался удержаться всё в форме капитанасебе. Он часто моргал, нацелил лазпистолет в голову исповедникапытаясь сохранить полное сознание, другой осматривал помещение при этом разминая ноющие руки в поисках других пассажировфиксаторах.
— Кодовая последовательностьЛюк распахнулся, — скомандовал капитани внутрь забрались два солдата в багровых кирасах. Один из них, одетый в форму капитана, нацелил лазпистолет на голову исповедника, другой осматривал помещение в поисках других пассажиров.
Клэйв сказал код, всеми силами стараясь, чтобы голос звучал не как сдавленный писк, и надеясь, что правильно запомнил — Кодовая последовательность. Солдат какое-то время молчал, очевидно, отправляя запрос на подтверждение старшим по званию, затем кивнул— приказал капитан.
Они отстегнули фиксаторыКлэйв сказал код, с опаской поглядывая на грязный комбинезон всеми силами стараясь, чтобы голос звучал не как сдавленный писк и общее растрёпанное состояние исповедниканадеясь, что правильно запомнил последовательность. Ему дали чтоСолдат какое-то от тошнотывремя молчал, чашку водыочевидно, отправляя запрос на подтверждение выше по иерархии, а затем посадили в маглев, идущий на верхние уровникивнул.
— Точка вылета вашей капсулы не была обозначенаОни отстегнули фиксаторы, — сказал капитан, пока аппарат с грохотом катился по туннелямопаской поглядывая на грязный комбинезон и общее растрёпанное состояние исповедника. — Её чуть было не уничтожилиЕму дали что-то от тошноты, чашку воды, а затем посадили в маглев, несмотря отправляющийся на полученные кодыверхние уровни. Откуда вы катапультировались?
ЧеловекМужчина, к которому обращался офицер, был почти на голову выше окружающих. На нем были надеты тяжёлые, искусно сделанные и украшенные доспехи; кардинал в них казался массивным , придающие кардиналу массивности и внушительнымвнушительности, которая лишь немногим уступая космическому уступала космическом десантнику. С широких плеч свисал толстый бархатный плащ, отороченный горностаем, а на поясе — висел длинный меч в эбеновых ножнах. Орквемонд не носил был без шлема; у него были землисто-коричневая лысая голова, мужчина был лыс, и имел жёсткие черты лица и зелёные , его глаза. Несомненно, это был воинственный человек; он чувствовал себя как дома, находясь в гуще сражениябыли зелёного цвета, а не за монастырскими стенами. Многие кардиналы были такими, учитывая времена, в которые они жили. Делво был другим. Когда Орквемонд заговорил, его голос звучал спокойно, почти покожа имела землисто-учёному точно, но самообладание, которое он выдавал, было абсолютным. — Исповедник, — сказал кардинал, слегка склонив свою суровую голову. — Хвала трону, что мы смогли вас уберечькоричневый оттенок.
Клэйв поклонился так же низкоНесомненно, это был воинственный человек; он чувствовал себя как и капитандом, находясь в гуще сражения, а не за монастырскими стенами собора. Многие кардиналы были такими, учитывая времена, в которые они жили. Здесь придётся действовать с осторожностьюДелво был другим. Когда Орквемонд заговорил, то его голос звучал спокойно, почти по-ученому точно, но самообладание, которое он выдавал, было абсолютным.
Орквемонд внимательно посмотрел на КлэйваКлэйв поклонился так же низко, как и капитан. Здесь придётся действовать с осторожностью. — Вы — настоящее орудие Его провидения, милорд кардинал. Глаза кардинала всё ещё оставались прищуреннымиИ я благодарю Императора, за то, словно что он оценивал возможную угрозу. Его украшенная драгоценными камнями перчатка по-прежнему лежала на рукояти огромного мечапослал вас.
— ВижуКонечно, вы не стратегКлэйв знал это и раньше. В данный момент мы боремся за собственное выживаниеОн знал, зачем они сюда прибыли и что собирались делать. Если мы не покинем Ояду в течение четырёх часов, то отступление станет невозможнымТайной по-прежнему оставались лишь имена и подробности. В настоящее время все доступные нам ресурсы направлены на то, чтобы удерживать здесь открытый проходОн решил попытать счастья и надавить ещё немного.
Конечно— Простите меня, Клэйв знал это и раньшемилорд. Он знал, зачем они сюда прибыли и что собирались делать. Тайной по-прежнему оставались лишь имена и подробностиЯ не понимаю. Он решил попытать счастья и надавить ещё немного:
После этих слов — Быть может, вас действительно привело провидение, исповедник, — сказал Орквемонд. — Один из наших братьев по Церкви находится на том мире, в своей осаждённой цитадели, — Его Святейшество кардинал жестом пригласил исповедника подойти поближе к краю мраморного возвышенияастра Леон Кираст, некогда он командовал одной из наших лучших боевых групп, но в последнее время посвятил себя собственным начинаниям. Его советники и адъютанты потеснилисьМы пришли за ним, не щадя своих жизней. По правде говоря, когда мы отправлялись в путь, освобождая местото понятия не имели в каком состоянии будет находится Ояда. Некоторые полагали, что скверна минует этот мир и вскоре Клэйв уже мы сможем добраться без помех препятствий. Другие же опасались, и в полном сосредоточении разглядывал открывающийся перед ним вид , как оказалось, не без оснований, что прибыв на место, мы обнаружим планетуобъятую пламенем. На трансляцию в реальном времени накладывались гололиты наведенияКонечно, мы едва успели, отрезав нужную нам часть, выделяющее одно конкретное место — город-вышкуно это ещё не всё. Различные пиктерыЕсли на то будет воля Трона, установленные по всему возвышениюмы уйдём отсюда, передавали изображение с уровня земливыполнив нашу миссию.
— Может статься, что вас действительно привело провидение, исповедник, — сказал Орквемонд. — Один из наших братьев по Церкви находится на том мире, в своей осаждённой цитадели, — Его Святейшество кардинал Астра Леон Кираст; некогда он командовал одной из наших лучших боевых групп, но в последнее время посвятил себя собственным начинаниямКирас. Мы пришли за нимКлэйв знал это имя, рискуя собственными жизнямихотя и понаслышке. По правде говоря, когда мы отправлялись в путь, Когда-то понятия не имелион был одним из величайших членов Синода, в каком состоянии будет Ояда. Некоторые полагалио нем говорили как о возможном делегате Совета кардиналов на Терре, что скверна минует этот мир, и мы доберёмся сюда беспрепятственноэнергичном человеке с репутацией сторонника решительных военных действий. Другие же опасались — иДесятилетия назад казалось, как оказалось, не без оснований, — что, прибыв у него есть все шансы взойти на место, мы обнаружим планету, объятую пламенем. Конечно, мы едва успели, отрезав нужную нам частьвершину церковной политической иерархии, но это ещё не всё. Если на то будет воля Трона, мы уйдём отсюдаего пламя внезапно ужасно, выполнив нашу миссиюбудто его потушили невидимый кулак мести.
Леон Кираст. — В таком случае я рад присутствовать здесь, наблюдая за вашими действиями, милорд, — сказал Клэйв знал это имя, хотя и понаслышке. Когда-то он был одним из величайших членов Синода, о нем говорили как о возможном делегате Совета кардиналов на Терре, энергичном человеке с репутацией сторонника решительных военных действийэтот раз ему не пришлось изображать нетерпение. Десятилетия назад казалось, что у него есть все шансы взойти на вершину церковной политической иерархии— Слава Трону, но его пламя внезапно угасловы прибыли, будто его потушили невидимый кулак местичтобы доставить кардинала в безопасное место.
— В таком случае я рад присутствовать здесь и наблюдать за вашими действиямиУслышав это, милордОрквемонд снова улыбнулся, — сказал Клэйв, и хотя на этот раз ему в его улыбке было ещё меньше веселья. Он уставился на гололит и на его лице виднелось не пришлось изображать нетерпение. — Слава Трону, вы прибыли, чтобы доставить кардинала в безопасное местоменее суровое выражение лица.
Услышав это— Доставить в безопасное место? Переспросил он. — Нет, думаю, Орквемонд вы снова улыбнулсяменя не поняли, хотя на этот раз исповедник. Мы здесь не для эвакуации. Кираст — отступник, тот, кто в погоне за собственными грёзами поставил под угрозу столетний кропотливый труд. Я здесь, чтобы наказать его улыбке было ещё меньше веселья. Он уставился на гололит с суровым выражением Даже сейчас мои войска приближаются к цели, готовясь привести его ко мне в цепях. Я хочу посмотреть в глаза Кирастесу, когда буду выносить приговор. Я планирую выяснить полный масштаб нанесённый им вреда, прежде чем прикончу его здесь, на суровом лицеэтом самом корабле.
— Доставить в безопасное место? — переспросил он. — Похоже, вы меня Клэйв не понялизнал, исповедникчто на это ответить. Мы здесь не ради эвакуации. Кираст — отступникОн просто стоял как истукан, который в погоне следя за личной идеей-фикс поставил под угрозу кропотливый труд целого столетия. Я здесьвзглядом кардинала, чтобы покарать егопока на экранах мелькали новые сведения о идущем бое. Даже сейчас мои войска приближаются к цели и готовятся привести его ко мне в цепяхЭто было неожиданностью. Когда я буду выносить приговор Кирасту, хочу посмотреть ему в глазаВнезапный поворот делал ситуацию ещё более опасной. И планирую выяснить полный масштаб причинённого им вредаКлэйву нужно было подумать, прежде чем прикончу его здесьспланировать всё заново и надеяться, на этом самом кораблечто он ещё не выдал себя.
Клэйв не нашёлся с ответом. Он просто стоял как истукан— Кираст защищает то, следя за взглядом кардиналачто осталось от его королевства, пока на экранах мелькали новые сведения о текущем бое. Это было неожиданно. Это делало ситуацию ещё более опасной. Клэйву следовало подумать, спланировать всё заново — и надеяться, что он ещё не выдал себяпродолжил Орквемонд.
— Кираст обороняет то, что осталось от его королевства, — продолжил Орквемонд. — Несмотря на затраченные ресурсы, операция занимает больше времени, чем я рассчитывал. Тем не менее, на данный момент есть лишь два исхода. Либо мои войска задержат этого отступника в течение текущего стандартного часа, что позволит мне собственноручно свершить правосудие Императора, либо я активирую орбитальные лазеры и уничтожу город прямо отсюдас орбиты.
«Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» круто спикировал вниз, направляясь к нижней границе сферы битвы, прежде чем выйти из неё и развернуться влево, едва избежав последнего залпа «Мёртвой Головы»«мёртвой головы». Расстояние между двумя кораблями теперь было очень небольшим — скоро у них не останется места ни для каких -либо имеющих смысл манёвров, которые имели бы смысл.
— «''Перезаряжаемся, повелитель!'' » — донёсся отчаянный ответ с нижних палуб. На заднем плане Ёрундур услышал гулкие хлопки закрывающихся затворов. — «''Цель — произвести залп в течение двадцати секунд!'' — Ожидание могло » Это может оказаться слишком долгиможиданием.
— «''Старый Пёс!'' » — В в коммуникаторе раздался трескучий голос Хафлои. Кровавого Когтя когтя было едва слышно, слова казались шипением статики на фоне грохота помех.
— «''ПоздноСлишком поздно''», — последовал ответ. — «''Удалось… нижние палубы, где-то… расчётов не было, но я пролетел вслепую... щиты опущены, проник внутрь, сейчас… цель — добраться до мостика''.»
Пока Прежде чем Ёрундур собрался с ответомуспел ответить, артиллеристам удалось произвести залп, и пара снарядов полетела с кормукормы, метя в нос разворачивающейся «Мёртвой Головы»«мёртвой головы». Цель ставилась состояла не в том, чтобы повредить вражеский крейсер — , на данный момент у них они не было на это силобладали такими силами, а в том, чтобы показать наблюдателям на «''Непорочном предназначенииНепорочного предназначения''», кому они хранят верностьбыли преданы.
— «...''думаю, это нижние палубы. Запахи… да, это плохо. Двигаюсь... на уровень главного мостика.''»
«Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» отреагировал мгновенно, подскочив, словно от удара. Галеон устремился к эскадрилье Экклезиархии, не обращая внимания на полученные удары; , на манёвры уклонения больше не было времени, они просто неслись к цели, будто все гончие ада гнались за ними по пятам. За время броска все тактические сигналы тревоги стали красными.
«Лёд «''Лёд и железо»железо''», — неохотно подумал Ёрундур. Это был потрясающий залп, исключительно слаженный.
Взлетев по последней лестнице в уже разрушенный дверной проём, Гуннлаугур ворвался в командный центр. Переступив порог, он легко сменил молот на болтер, и Ингвар без разговоров последовал его примеру.
Лицо мужчины У духовника было лицом маньякаманиакальное выражение лица. Челюсти сжаты сжались до предела, а вены на шее вздутывздулись. Казалось, что он почти не моргал, если вообще моргал. Беглый осмотр показал, что при нём не было оружия. Гуннлаугур опустил болтер, прижав его к доспеху. Ингвар же по-прежнему держал продолжал целиться из своего в женщину на прицеле.
Кардинал одарил женщину улыбкой: — Ну что, Бута, рада, что все закончилось? Ты начинаешь что-то делать. Ты полон энергии. Годы идут, и это затягивает, но дело нужно довести до конца, потому что ты дал клятву. Клятвы, клятвы, клятвы. Мы обещали, что сделаем что-либо, и это заставляет нас двигаться, заставляет действовать. Даже у Архиврага есть эта болячка, а? Иначе почему они нападают и нападают на нас из века в век? Думаю, кое у кого из них это тоже сидит в печёнках. Однако клятвы. Клятвы! Гуннлаугур провёл повторное сканирование. Сердцебиение мужчины было прерывистым, а показатели жизнедеятельности — перегруженнымизавышенными. Его тело пронизывала аугментикабыло пронизано аугментикой, хотя большая часть улучшений, похоже, не работала или была неисправной.
Кираст Кирастес решительно покачал головой: . — Я никуда не пойду.
— Да хоть сейчасИсповедник придвинулся немного ближе к Ингвару, — сказал Кирастон заметно прихрамывал, и у него кожа на лбу снова выступил пот. — Берите столько ответов, сколько пожелаете, — конечно же, если добрейший кардинал Орквемонд не тронет это место ещё хотя бы несколько мгновений. И если у нас будет время, то я расскажу всё, что пожелаете. Я хочу всё рассказать. Я ''сгорал'' от желания рассказать кому-нибудь. Просто оглянитесь вокруг — вы же видите, что это всегда было связано с вамишее темнела по мере движения.
Духовник придвинулся поближе к Ингвару; он заметно прихрамывал— И всё потому, кожа на его шее темнела по мере движениячто у вас нет ''души'', сын Русса, — сказал Кираст. — Вы дьяволы, фантомы. Ваши знания не имеют значения, потому что вы даже не люди. Вы — насмешка, ошибка, отбросы. Как для меня, исповедника, вы — ничто, но большего у меня не, так что вот и всё. Если хотите остановить моё дело, то вы опоздали. Всё уже сделано. Клятва дана, и я могу идти с миром.
— И За всё потому, что у вас нет ''души'', сын Русса, — сказал Кираст. — Ты — дьявол, привидение. Твои знания не имеют значения, потому что ты даже это время выражение лица женщины никак не человек. Ты менялось — насмешка, ошибка, отброс. Как исповедник ты никуда оно ничего не годишься, но большего у меня нет, так что — вот и всёвыражало. Если хочешь остановить тоКираст, что я натворилнапротив, то ты опоздал. Дело сделано. Клятва исполненавыглядел торжествующим, и я могу идти с миромего взгляд лихорадочно пылал.
За всё это время лицо женщины никак не менялось — оно ничего не выражалоЯ ''победил'' вас, — сказал исповедник, ткнув пальцем в грудь Ингвара. Кираст— И это всё, напротивчто сейчас имеет значение, казался торжествующими когда будут написаны анналы, его взгляд лихорадочно пылалименно это они и расскажут. Что я победил вас.
— Я ''победил'' вас, — сказал исповедник, ткнув пальцем в грудь Ингвара. — И это всё, что сейчас имеет значение, и когда всё занесут в анналы, именно так они и поведают. Что я победил вас.
Виадук всё ещё был забит шевелящимися телами — мужчины Рука Ольгейра заныла от напряжения, когда он, пусть и женщины сновали по развалинам на короткое время, перенёс на неё весь свой вес. Ухватившись за поручень на краю провала, космодесантник удержался от падения прямо в поисках добычи или убежищагорящее сердце буровой установки, но никто из Волков не обращал ему всё равно потребовалось применить все свои силы, чтобы выбраться на них никакого вниманияповерхность. Поодаль лежал труп предателяКровеносные сосуды пульсировали, уже начиная разлагаться после исчезновения той тёмной магии, которая так долго удерживала его в целостисердцебиение всё ещё было быстрым и напряжённым.
Рука Ольгейра заныла от напряжения из-за того, что он, хотя и ненадолго, перенёс на неё весь свой вес. Ухватившись за поручень на краю провала в главном уровне виадука, космодесантник удержался от падения прямо в горящее сердце буровой установки, но ему всё равно потребовались все его силы, чтобы выбраться на поверхность. Кровеносные сосуды пульсировали, сердца всё ещё колотились быстро и напряжённо. Ошейник Бальдра почернелбыл чёрным, как потухший уголь. Как и Ольгейр, он получил урон от хаосита этого существа — броня была пробита, а серо-стальная обшивка местами облезла. Дышал он затруднённоУ него были проблемы с дыханием. Однако Бальдр в конце концов Бальдр заставил себя подняться на ноги, мотнув головой, чтобы прочистить мысли, и отдуваясьтяжело дыша.
Этот образ будто сломал Созерцание такого образа расширяло границы возможного. Фенрис был вечен. Кто-то Один из членов Стаи мог умереть, могла погибнуть вся его Стаямогла, даже Гримнар однажды уйдёт за грань смерти… в мир иной, но сам мир останется, Гора останется Гора — неподвижная точканеподвижной точкой, вокруг которой вращается вся их Вселенная.
— Я с самого начала сомневался и говорил Гуннлаугуру, что ты заразишь нас всех. И когда вернулся с Кефы, то повторил то же самое. Меня не отпускали опасения. Для меня важна чистота. Важно, что мы отличаемся от этого... существа. До падения ещё далеко, брат. Мы все знаем, как далеко.
Бальдр посмотрел на труп — Мы там, где мы есть. ''Такова'' судьба. Иначе и быть не могло. И никогда не верь ни единому слову, услышанному от предателя. Тяжёлая Рука глубоко вздохнул, наполняя лёгкие горячим, пропитанным маслом воздухом. — Достаточно. Нам нужно возвращаться к Гуннлаугуру.
Бой не прекращался. Превозмогая залпы лазерного огня, всё новые волны атакующих прибывали с рёвом и прорывались к защитным кордонам. На острие атаки были истребители — в основном «Фурии», переоборудованные и повреждённые, но не растерявшие смертоносности.
За ними следовали эскортные корабли-носителиБитва не прекращалась. С рёвом прибывали всё новые волны атакующих, затем преодолевая залпы лазерного огня, чтобы прорваться к защитным кордонам. На острие атаки были истребители — более тяжёлые канонерские баркив основном «Фурии», а за ними, на удаленииотремонтированные и повреждённые, но непрерывно приближаясь, — огромные зверюги, способные нанести реальный ущербвсё ещё смертоносные.
Ёрундур охрипЗа ними последовали эскортные корабли-носители, без перерыва выкрикивая приказызатем более тяжёлые канонерские барки, чтобы убедитьсяа за ними, что команда находится в нужных местах и делает то, что надо. Требовалось восстановить пустотные щиты во всех секциях корпуса, потушить пожары на трюмных палубах кормыудалении, быстро пополнить запасы орудийных палубно непрерывно приближаясь — огромные звери, не мешкая охладить плазменные двигателите, прежде чем снова их запустить. Всё это время лазерные батареи не прекращали работу, и постоянно сохранялась острая необходимость в манёврах уклонениячто могли нанести реальный ущерб.
— Ну-каЁрундур доводил себя до хрипоты, без перерыва выкрикивая приказы, чтобы убедиться, что команда находится в нужных местах и делает правильные вещи. Требовалось восстановить пустотные щиты во всех секциях корпуса, потушить пожары на трюмных палубах кормы, быстро пополнить запасы орудийных палуб, не мешкая охладить плазменные двигатели, подведи нас поближе к этому… как там его? — крикнул Ёрундурпрежде чем снова их запустить. На протяжении всего этого времени лазерные батареи не прекращали работать и постоянная необходимость в манёврах уклонения не теряла своей актуальности.
Фрегат Экклезиархии— «''Праведность действий''», мощное судно с высоким носом и более длиннымиповелитель, чем обычно, орудийными палубами— нараспев произнёс Бъяргборн, быстро увязал под огромным количеством ударов. Ещё несколько точных попаданий — и положение станет серьёзнымзанятый десятком своих дел.
— Нацелить все орудия на атакующих противниковФрегат Экклезиархии, — приказал Ёрундур. — Я хочумощное судно с высоким носом и более длинными, чем обычно, чтобы на фрегате зналиорудийными палубами, что мы с ними заоднобыстро увязал под огромным количеством ударов. Ещё несколько точных попаданий могли привести к серьёзным неприятностям.
Старый Пёс вёл опасную игру. Эскадрилья Экклезиархии— Ещё один запрос с «''Непорочного предназначения''», несмотря на всё своё мастерствоповелитель, не могла удерживать позиции дольше пары часов, пока не получит слишком высокий урон. Если бы у их командиров было поменьше забот, то— доложил Тьяде, без сомнения, возникло бы куда больше вопросов о галеоне без опознавательных знаков, который сменивший Суаку на такой безрассудной скорости ворвался в их стройпосту главного связиста. Всё, что мог сделать Ёрундур, — это помочь эскадре Экклезиархии сконцентрироваться на основном противнике, не ввязываться в неприятности Они по-прежнему хотят знать подробности о нашем составе и не добавлять им лишних проблемрегистрации.
— ХорошоСтарый Пёс вёл опасную игру. Несмотря на выдающееся мастерство эскадра Экклезиархии сможет удерживать текущие позиции не больше пары часов, после чего урон станет чересчур высоким. Не будь на плечах капитанов столько забот, то они ни бы наверняка задавали куда больше вопросов галеону без опознавательных знаков, который на такой безрассудной скорости ворвался в их строй. Всё, — сказал что мог сделать Ёрундур. — По моей команде начинайте непрерывный заградительный огоньэто помочь эскадре Экклезиархии сконцентрировать внимание на основном противника, не ввязываться в неприятности и сделать себя наименьшей из их многочисленных проблем.
Остатки лазерных орудий «Аметистового сюзерена» обрушили свою мощь на корабли, атакующие «Праведность действий»— К огневому прочёсыванию готовы, уничтожив крыло «Фурий» и нанеся урон другим судам повелитель! — по-видимому, сильно модифицированным торпедным баркам. Потом линейные орудия продолжали вести огонь, выпуская снаряды и разрушая один корабль за другимкрикнул офицер связи артиллерии.
Как только схема атаки набрала обороты— Хорошо, — сказал Ёрундур перешёл к самому неотложному вопросу: . — По моей команде, начинайте непрерывный заградительный огонь.
— Что с поверхности? Есть хоть Остатки лазерных орудий «''Аметистового сюзерена''», обрушили свою мощь на атакующих «''Праведность действий''», уничтожив крыло «Фурий» и повредив то, что-нибудь?выглядело как сильно модифицированные торпедные барки. После этого линейные орудия продолжали вести огонь, выпуская снаряды, разрушающие один корабль за другим.
Бъяргборн покачал головой: Как только план атаки набрала обороты, Ёрундур перешёл к самому неотложному вопросу. — Есть что-нибудь с поверхности? Хоть что-нибудь?
Затем Старый Пёс попытался — Скитья, эта штука наводится на поверхность, — пробормотал Ёрундур. — Командир ривена, ты можешь связаться с Хафлои. Трижды он не получил в ответ ничегосо стаей? — Никак нет, кроме помехповелитель. На четвёртый раз передатчик сообщил о слабом уровне связиБудем продолжать попытки.
Исповедник попытался сосредоточиться. Его окружали опасные люди, хотя всего несколько мгновений назад Клэйв видел в них верных союзников. Пока никто не догадывался об истинной причине, по которой он находился в системе Ояда, безопасность Клэйва была под вопросом. Всё, что нужно было делать, — это притворяться, пока у эскадрильи не получается выйти из системы: ровно до тех пор, пока не выйдет снова смыться с корабля и прошмыгнуть куда-нибудь, где никто не знает его по имени, а титул более весом.
Но если людям Орквемонда каким-то образом удастся доставить Кираста живьём на борт, а тот, увидев на Клэйва, узнает его лицо по рапортам, или вспомнит имя, или позывной, раскрыв игру… что ж, в таком случае Корабль всё усложнитсяещё вздрагивал от каждого удара. Остаётся надеятьсяТот факт, что Волки сделали за него всю грязную работу, «''Непорочное предназначение''» намного превосходил в размерах старый галеон Космических Волков не дав кардиналу сбежатьиграл роли, как и вынудили Орквемонда применить заветные орбитальные лазерные установкито, уничтожившие все улики до тогочто линкор обладал гораздо большими защитными возможностями, как мир перейдёт в руки врагаисповедник всё равно подпрыгивал, когда палуба под ногами сильно трясло.
В другой деньИсповедник попытался сосредоточиться. Его окружали опасные люди, когда и всего несколько мгновений назад Клэйв думал о них как о верных союзниках. Безопасность духовника была под вопросом, пока что никто не догадывался об истинной причине, по которой он находился в этой системе. Всё, что нужно было делать, это притворяться, пока у него эскадры не так подскочило бы давлениеполучается выйти из системы, ровно настолько, ончтобы снова спрыгнуть с корабля и отправиться туда, возможногде его имя неизвестно, улыбнулся бы от такого поворота событийа титул может иметь больший вес.
— ИтакНо если людям Орквемонда каким-то образом удастся доставить Кираста на борт живым и тот взглянет на Клэйва, узнав лицо, милостивый государькоторое видел в рапортах или вспомнит его имя, — сказал Клэйвпозывной, решив завести разговорэто может раскрыть игру Клэйва… что ж, чтобы отвлечь Орквемондав таком случае всё усложняется. — Вам позволено рассказатьОстаётся надеяться, что натворил этот человек? Должно бытьВолки сделали за него всю грязную работу, что-то серьёзноепомешали эвакуации кардинала и вынудили Орквемонда воспользоваться заветными орбитальными лазерными установками, чтобы уничтожить все улики, раз вы отправились за ним через полсекторапрежде чем мир перейдёт в руки врага.
ОрквемондКлэйв будет стольким обязан своим бывшим тюремщикам, казалось, был раздражёнкакая ирония.
— Честно говоряВ другой день, мне когда кровяное давление было бы не хотелось здесь находиться. По слухамнемного ниже, миры по всему Империуму опадаютон, как листья зимой. Орудия этого корабля нужно нацелить на крепостьвозможно, которую мы ещё, быть может, сумеем удержатьулыбнулся бы такому повороту.
Кардинал устало покачал головой: — Итак, милорд, — сказал Клэйв, решив завести разговор, чтобы отвлечь Орквемонда. — Вам позволено рассказать мне, что сделал этот человек? Должно быть, что-то серьёзное, раз вы отправились за ним через полсектора.
Мостик содрогнулся от нового сокрушительного удара где-то по левому бортуКардинал устало покачал головой. — И всё же. Вспыхнули люменыЗакон есть закон, и издалекая несу ответственность за его соблюдение. Кираст давным-давно утратил рассудок, с крыши мостика, донёсся непонятный грохот. За всё это время Орквемонд практически не шелохнулсяи на его совести лежит смерть многих верных душ.
— Кираст был ревностнымМостик содрогнулся от ещё одного сокрушительного удара, — сказал кардинал. — Он проявлял слишком много рвения — но, прошу заметить, не во имя истины, не похвальногораздавшегося где-то по левому борту. НетВспыхнули люмены, Кираст так и не понялиздалека, что преследование ереси — это многолетний кропотливый труд. Поспешно вынесенные приговоры без оглядки на тос крыши мостика, чьи дома будут сожжены, ставят под угрозу сами основы нашего орденадонёсся непонятный грохот. Он пресекал любой намёк на отклонение от нормы, к чему бы Всё это ни привело, и не прислушивался ни к чьим советам. И, когда Кираст прослышал, что на ледяном мире Фенрис якобы практикуются запрещённые обычаи, то начал расследованиевремя Орквемонда оставался практически недвижимым.
— Если бы И в этот момент Клэйв внезапно вспомнил, где он слышал это имя. Инцидент на Фенрисе. В схолах и на конклавах Экклезиархии об этом всё закончилосьещё говорили вполголоса. Но это произошло более века назад. Подробные записи, как и следовало ожидать, — продолжил Орквемондбыли тщательно стёрты, — он потерял бы свою репутациюа то, не более того. После трёх недель ожесточённых боёвчто осталось, запечатали в ходе которых силам Церкви был нанесён ужасный ущерб, Кираст совершил побегсамом секретном хранилище. Если верить официальной историиЧто касается его самого, то после этого он Клэйв никогда до конца не верил в подлинность этой истории и вовсе покинул Экклезиархиюсчитал её чем-то наподобие поучающего мифа, лишившись положения и привилегий, став умудрённым, но гораздо более слабым человекомкоторый должен был преподать юным послушникам урок о непосильных целях.
Орквемонд лукаво посмотрел на спутника: — Однако, очевидно, что это было ложью.
Клэйву стало Клэйв почувствовал себя ещё неуютнееболее неуютно. Именно так всё и было. Приказы поступали с самого верха, с использованием всех необходимых кодов доступа и подтверждающих печатей. Никаких имён, никаких подробностей. Вот почему Волки не получили от него весомого проку — смогли извлечь из его заточения весомой выгоды, по крайней мере, в начале пребывания исповедника в плену.
Клэйва заново охватило беспокойствоКлэйв почувствовал новый приступ беспокойства. Он был одним из этих агентов. И его приказы относительно Рас Шакех были именно такими — уничтожить обнаруженные архивы до того, как они попадут в руки врагов или имперцев. Исповедник даже не знал, что было в этих архивах, только тоон лишь знал, что от них нужно избавиться. В его положении вопросов не задавали — это был самый верный путь к неприятностям. И все же после всего услышанного , услышав всё в таком ключе, было трудно было не чувствовать себя в дуракахглупцом. Или даже виновным.
Послышались новые звуковые сигналы; Раздалось ещё больше звуковых сигналов, на этот раз они сообщали указывающих не о поврежденияхна повреждения, а о ходе подготовки на подготовку к орбитальному удару — о том, на то, что потребуется колоссальный запас энергии и переброска питания от множества множество других подсистем.
Было удручающе странно смотреть, как он стоит там, — под прицелом столь долго взращиваемой ненависти, на краю гибели, но не раскаявшийся и злорадствующий.
Ингвар внимательно изучал Кираста, пока тот говорил, выискивая любой признак обмана, уловок или ещё чего-нибудь, чтобы оправдать применение силы, котороеБыло удручающе странно видеть, как всегда ему казалосьон стоит там, должно произойти в этот момент. Он хотел сразиться с кардиналомобъект столь долго взращиваемой ненависти, причинить ему боль, отомстить за всех, кто погиб по вине этого человека. И всё же все они были здесьна краю гибели, запертые в тёмной комнате на верху обречённого перерабатывающего шпилянераскаявшийся, не имея даже этого скудного удовлетворения и приговорённые лишь выслушивать новые историизлорадствующий.
Это напомнило Ингвару об упадке силИнгвар внимательно изучал Кираста, накатившем в конце его долгой службы в Карауле Смертипока тот говорил, выискивая любой признак обмана, уловок, — не изчего-за осознаниято, что врагов Империума большеможно было использовать для оправдания насилия, чем можно себе представитькоторое, а из-за тогокак всегда предполагал космодесантник, что Империум и сам должно проявится в числе этих враговэтот момент. Он хотел с ним сразится, причинить кардиналу боль, подобный змееотомстить за смерти, пожирающей собственный хвост и своё самое выдающееся потомство ещё до тогопричиной которых был этот человек. И всё же все они были здесь, как оно появится запертые в тёмной комнате на светвершине обречённого перерабатывающего шпиля, лишённые даже этого скудного удовлетворения, обречённые лишь слушать новые истории.
Прислушиваясь, Ингвар заметил ещё одну опасность — в этом месте не было доступа к связи, что изолировало их от Ёрундура и Ольгейра. И Космические Волки не могли позволить себе долго оставаться в таком положении, особенно если учесть плачевное состояние города за пределами этих стен. Тем не менее, они проделали ради этого они проделали долгий путь, и если судьба могла предоставить им лишь знание, оно было хоть немного, но то данный факт был немногим лучше, чем ничего.
— Да затемИнгвар вслушивался не только в сами слова, что вы все заслуживаете смерти! Понимаете? Все вы. Я-но и в то знаю, что вы творите этот человек в них вкладывал. Кираст никак на этом вашем адском мире. Уж я-то знаюэто не реагировал — он действительно верил, что вещают ваши шаманы и какая ересь бродит по смрадной лачугеигра окончена, которую вы называете Горойчто он уже победил. У меня ушла целая жизньГлаза кардинала блестели, чтобы всё это выяснитьслишком ярко. И когда я рассказал об этом другим, они были потрясены. Все говорили одно и то всё же: «Да как это можно терпеть? Почему мы сжигаем местечковых еретиков из отстойников городов-ульев, когда у всех на виду — целая развращённая планета?» Иза этой безумной бравадой скрывались остатки страха, знаете, я никогда не ведалспрятанные в глубине крупицы, что на это ответить. В конце концов-то, когда оправдания заканчиваются, наступает время действовать. Поэтому давным-давно я пришёл на ваш мирчему ещё предстояло проявиться.
Ингвар вслушивался не только в сами — Вначале, — продолжал Кираст, с трудом выговаривая слова, но — У меня был лишь представительский флот, как и предусматривал протокол. Для большинства миров этого вполне достаточно. Я бы высадился на планету вместе со свитой, и мы бы немного осмотрелись. Возможно, в топоследствии вернувшись назад с чувством удовлетворения. Но вы ведь не могли допустить даже этого, не так ли? Вы так жаждали битвы, так гордились своей ложной святостью, что этот человек мои агенты вернулись ко мне в них вкладывалкапсулах для трупов. Кираст никак на это не реагировал — он действительно верилЯ понял послание. Что вы выше любой власти, что игра оконченадаже той, что он уже победилкоторая выступает от имени самого имперского культа. Бестактность. Глаза кардинала блестели — слишком яркоГрубость. И всё-таки за этой безумной бравадой скрывались остатки страхаглупость. Такого рода вещи могут работать в ваших отсталых, глубоко запрятанные крупицы чего-тозабытых, чему ещё предстояло проявитьсягрязных лужах, но в более цивилизованном мире они не работают. Поэтому нам пришлось прийти снова.
— Вначале, — продолжал Кираст, с трудом выговаривая слова, — у меня был лишь представительский флот, как и предусматривал протокол. Для большинства миров этого вполне достаточно. Я бы высадился на планету вместе со свитой, и мы бы немного осмотрелись. Может, впоследствии мы бы ушли с чувством удовлетворения. Но вы ведь не могли допустить даже этого, да? Вы так жаждали битвы, так гордились своей ложной святостью, что мои агенты вернулись ко мне в капсулах для трупов. Я понял послание. Что вы выше любой власти, даже той, которая выступает от имени самого имперского культа. Бестактность. Невежливость. И глупость! Такие штучки могут сработать в ваших отсталых, глухих трясинах, но в более цивилизованном мире они не подействуют. Поэтому нам пришлось явиться снова. Гуннлаугур посмотрел на Ингвара. — «Вторжение дураков»глупцов», — сказал Раскалыватель Черепов.
Высказавшись, кардинал зашёлся в кашле. А когда, тяжело дыша, остановился, его подбородок был в крови. — Три недели войны. Три недели мы без толку бились о вашу оборону как рыба об лёд! . Вскоре стало понятно, что победа невозможна. Мы даже не могли вас наказать. Так что же нам оставалось делать? Бежать, поджав хвосты? Нет, у нас всё ещё оставались средства. Мы могли записывать имена. Мы могли прослушивать ваши сообщения и узнавать, кто кто был там, кто делал это с нами. Вот как мы распорядились этим временемиспользовали это время. Мы истекали кровью, и всё все ради этого. К тому времени, как я покинул ваш мир, когда мои корабли горели и разваливались на части, я знал, кто сотворил это с нами. Я знал виновных. И это был не конец. Это было лишь начало.
На мгновение сардоническое выражение исчезло с лица духовникаИнгвар ощутил тяжесть клинка в своей руке, и он погрузился зудящее желание пустить его в краткое раздумьеход было как никогда сильным.
Ингвар ощутил тяжесть клинка — Это было невероятно трудно, — признал Кираст. — Весь аппарат оставался в неведении относительно своей истинной цели. Приказы отдавались без указания источника, записи защищали или уничтожали, целые полки солдат оставались в неведении. Но вы забываете, что единственное, что мы так мастерски умеем делать в руке; зудящее желание пустить его нашем Империуме, так это выполнять приказы. Я хорошо усвоил это в ход было сильным как никогдасвоей прошлой жизни, можно приказать священнику отрубить собственную руку и если у тебя есть соответствующие полномочия, то и он выполнит приказ.
— Не могло же всё это делаться втайнеМы делаем вопросы недопустимыми, превращая сомнение в преступление и таким образом подготавливаем почву для подобной скрытой работы.
— Нет! Вас ''чертовски непросто'' убить, каждого из вас! Мне пришлось потратить всё своё состояние, чтобы создать армию, способную на это. Когда-то я мог пересчитывать находящиеся в моем распоряжении планеты, как иные люди пересчитывают продовольственные карточки. Теперь же их всех не осталосьстало, всё потрачено. Может бытьВозможно, по пути перед тем, как дойти сюда вам попался кто-нибудь , вы встретили одного из моих охотников. ОтличныеОни хороши, верноне так ли? Настолько, насколько я мог их подготовитьсделать. Конечно же, они всё равно гибнут. Но даже если уничтожить сотню, хватит всего одного хватит, чтобы подобраться достаточно близко. Именно затем для этого я и создал свои подразделения: , чтобы подобраться достаточно близко.
С этими словами Сказав это Кираст пошатнулся , и, тяжело дыша, припал на одно колено. Женщина, которую он назвал БутойБута, потянулась, чтобы взять кардинала за руку. Ни один из Космических Волков не стронулся с местапошевелился.
Ругань Кираста оборвалась— Есть лишь Его царство! Вот в чём урок! Вы пересказывать друг другу эти истории, превращаете себя в героев собственных скучных саг и кардинал задышал ещё тяжелееникогда не ''оглядываетесь''. Вы никогда не рассматриваете то, во что верите, что делаете. Какой вообще смысл сохранять Империум, если его сердце прогнило? Нет! Вас всех следует ''вырезать''! Если бы у меня были на это силы, я бы сделал это сам!
Кираст приподнял бровь: — Ты напрасно потратили своё время, кардинал. Фенрис неизменен. Орден продолжает сражаться.
Женщина кивнулаКазалось, она пыталась ответить, но слова застряли в горле. Бута посмотрела на Ингвара, затем снова на Гуннлаугура, её руки дрожали.
Казалось, она пыталась ответить, но слова застряли в горле. Бута посмотрела на Ингвара, затем перевела взгляд на Гуннлаугура, руки у неё тряслись. Ингвар подошёл ближе. — Это была не вся правда, верно? Бута по-прежнему не могла ответить. Глаза женщины расширились, вены на виске пульсировализапульсировали. Палец Гуннлаугура соскользнул со спускового крючка со слабым керамитовым щелчком.
В коридоре Хафлои После этого он снова смог побежатьбежать, проталкиваясь толкая себя подальше от огня и обломков; , в конце концов добрёл космодесантник добрел до исправной переборки, протиснулся в сквозь неё и запер за собой. Дым был повсюду: , он вырывался из вентиляционных отверстий, скапливался на палубе. Вспыхнули люмены, и до Хафлои донёсся услышал рокот тяжёлых орудий, грохочущих на палубе над под ним. Вскоре он ушёл далеко вниз, глубоко в уровни трюмов, провонявших где всё воняло прометием, ржавчиной и человеческими испражнениями.
Навигационный планшет подсказал нужный маршрутВскоре оба его сердца забились быстрее, но несколько тоннелей доступа обрушились или были завалены тяжёлой техникойкожа раскраснелась. Глубинные уровни походили на забытые горные выработки — тёмныеХафлои снова поскользнулся, загромождённые, коварные. Вскоре Хафлои наткнулся ещё на одну команду: кое на ком были противовзрывные костюмы для экстренных ремонтных работврезавшись в скопление трюмных насосов, а кое-кто был вооружён затем помчался вниз по крутому склону и явно искал егозавернул за крутой поворот. Космодесантник быстро и жёстко растолкал людейВоздух вновь стал горячее, но останавливаться и добивать их не стал: ему просто нужно было успеть пробежатьпо всем поверхностям прошла рябь. Впереди послышался нарастающий рёв чего-то большого, продолжать движение, прибавить шагупохожего на теплообменник или силовой преобразователь.
Вскоре оба его сердца забились быстрееКосмический Волк вбежал в помещение, кожа раскраснелась. Хафлои снова поскользнулся, врезавшись полное техников в скопление трюмных насосовкапюшонах, помчался вниз по крутому склону и завернул за резкий поворот. Воздух опять стал горячееему пришлось потратить драгоценное время, чтобы ударить двоих о раму люка и по всем поверхностям прошла рябьвырубив третьего, прежде чем получилось двигаться дальше. Впереди послышался нарастающий рёв чегоЛазерные разряды щёлкали и свистели вслед Кровавому Когтю, нацеленные откуда-то массивногосверху, вроде теплообменника или силового преобразователяно у него не было времени на то, чтобы вести ответный огонь, Хафлои просто мчался дальше, всё быстрее и быстрее.
К тому времениЛазерный огонь обрушился на космодесантника сзади, спереди, и с верхних балконов. По обе стороны были отвесные железные стены, сплошь забитые работающими приборами, как Космический Волк добрался до места назначенияинкрустированными Шестерней Механикус, он уже чувствовал колоссальный прилив энергиииз них, от которого волосы на коже вставали дыбомсловно слёзы, а струился пар. Большие подъёмные платформы несли на доспехах вспыхивали разряды статического электричества. Сбежав по длинной грузовой дорожкесебе группы слуг и сервиторов в мантиях, Хафлои оказался носом к носу с целой группой вооружённых до зубов корпеховшипением поднимаясь вверх, при помощи полированных стальных поршней. Космический Волк ударилНад ними возвышалась огромная шахта доступа, покалечив сразу двоихпроходившая через множество палуб, и ринулся вперёдона мерцала от энергии, ворвавшись заключённой в помещение с высоким потолкомтугих жгутах кабелей, разрисованное сигнальными полосами; внутри гуляло эхозаключённых в чёрную оправу. Огромное пространство было плотно забито как обычной командой, отражая многочисленные тревожные сиренытак и вооружёнными людьми. Хафлои выстрелил из болтКто-пистолетато поддавался панике, разбив блокировочную панель дальнего дверного проёмакогда Хафлои прошёл сквозь них; другие сопротивлялись, и высадил дверь плечомзамедляя его движение.
Лазерный огонь обрушился на космодесантника Палуба впереди оборвалась примерно через пятьдесят ярдов, после чего настил превратился в ничто — и сзадиоткрытая пустота, и спереди, и с верхних балконовпригодная для дыхания атмосфера удерживалась внутри лишь благодаря использованию стазисных полей. По обе стороны были отвесные железные стеныСтвол одного из гигантских орбитальных лазеров уходил вниз, сплошь забитые работающими приборамив колодец, инкрустированными Шестернёй Механикус; пар струился широкий изгиб из нихчистого адамантия, словно слёзы. Большие подъёмные платформы несли который больше походил на себе группы слуг и сервиторов в мантияхвнешнюю оболочку жилой башни, с шипением поднимаясь вверх при помощи полированных стальных поршнейчем на орудие. Над ними возвышалась огромная шахта доступаОн уже светился, проходившая через множество палуб; она мерцала от энергии, заключённой в тугих жгутах кабелей в чёрной оправе. Огромное пространство было плотно запружено как обычной командой, так и вооружёнными людьми. Ктовнутренности переливались бело-то запаниковалголубым сиянием, когда Хафлои протолкался сквозь них; другие сопротивлялисьскрытым за тяжёлыми решётками, замедляя его движениенаправляющие лопатки мигали в ожидании неминуемой разрядки.
Палуба впереди оборвалась ярдов через пятьдесятГлавный ствол был слишком огромен, чтобы Хафлои мог вывести его из строя напрямую. Направленный на космодесантника лазерный огонь начал создавать проблемы, он был беззащитен, а дальше настил сменился ничем — открытой пустотой; пригодная для дыхания атмосфера удерживалась внутри лишь благодаря стазисным полямв этом напоминающем пещеру пространстве находились сотни вооружённых солдат. Ствол одного Уклоняясь от летящих в него лучей, Кровавый Коготь запрыгнул на одну из гигантских орбитальных лазеров уходил внизплатформ, расположенных на уровне пола, в колодец — широкий изгиб очистил её выстрелами из чистого адамантияболт-пистолета, похожий скорее а затем нажал на внешнюю оболочку жилой башнирычаг. Платформа с грохотом поползла вверх, чем Космический Волк потянулся к висевшим на орудиепоясе крак-гранатам. Он уже светился, его внутренности переливались бело-голубым мерцанием, скрытым за тяжёлыми решётками, направляющие лопатки мигали в ожидании неминуемой разрядкивзял две и настроил их практически на мгновенную детонацию.
Главный ствол был слишком огроменКогда платформа достигла первой ступени шахты доступа, чтобы Хафлои мог вывести его из строя напрямую. Направленный на космодесантника лазерный огонь уже доставлял затруднения: у него не было укрытия, а прыгнул вверх и в этом пространствесторону, напоминающем пещеру, находились сотни вооружённых солдат. Уклоняясь от летящих в него лучей, Кровавый Коготь запрыгнул на одну из платформ, расположенных на уровне пола, очистил её выстрелами из болт-пистолета, а затем нажал на рычаг. Платформа с грохотом поползла вверх, а Хафлои потянулся к крак-гранатам на поясе. Взял две и настроил их на практически мгновенную детонациюпреодолевая широкую пропасть под градом лазерных разрядов.
Когда платформа подошла к первой ступени шахты Он с размаху врезался прямо в толстые силовые кабели. Космодесантник покачнулся от удара, будто пьяный и сунул гранаты в более толстые основные отверстия трубопровода, затем оттолкнулся от них и тяжело рухнул на палубу примерно в двадцати ярдах ниже. Снаряды сдетонировали ещё до того, как Кровавый Коготь ударился о палубу, взорвавшись с диким треском высвобожденной энергии, оборванные кабели замелькали вокруг Космического Волка, словно хлысты. Из-за поломки немедленно сработали аварийные сирены, и из люков доступа, Хафлои прыгнул вверх и расположенных высоко в стенах, в сторонукамеру хлынуло ещё больше техников. Подача энергии на орбитальные лазеры прервалась, замигала, а затем полностью прекратилась, под градом лазерных разрядов преодолевая широкую пропастьрасплавив длинную цепочку конденсаторов размером с резервуар и они шрапнелью разлетелись по камере.
Он с размаху врезался прямо в толстые силовые кабелиТеперь Хафлои был полностью окружен. От удара Хафлои покачнулсяОтряды корпехов осторожно приближались к нему, ведя непрерывный огонь, будто пьяныйнанося уколы, но сунул гранаты проникающие в более толстые основные отверстия трубопровода, оттолкнулся от кабелей броню и тяжело рухнул на палубу ярдов на двадцать ниже. Ещё до тогошвыряющие космодесантника из стороны в сторону, как он ударился о палубубудто марионетку, сдетонировали снарядыкоторую пинают ногами. Лексмеханики прикрывали смертных, взорвавшись с диким треском высвобожденной энергии; оборванные кабели замелькали вокруг Хафлоипуская в ход странное оружие, словно хлыстыкоторое Кровавый Коготь даже не узнал. ИзЗа ними шли оружейные сервиторы, а в самом конце всей этой компании находились ещё более неприятные создания клеть-за поломки немедленно сработали аварийные сиренышагоходы, вооружённые промышленными лазерами и из люков доступа высоко в стенах, в камеру хлынуло ещё больше техниковвращающимися аппаратами для резки металла. Подача энергии на орбитальные лазеры прервалась, замигалаВсё это время перерезанные кабели продолжали с глухим стуком падать вниз, а затем полностью прекратилась, расплавив длинную цепочку конденсаторов размером с резервуархлестнули палубу, и они шрапнелью разлетелись по камеревзметнув тучи искр.
Теперь Хафлои очутился в окружении. Отряды корпехов осторожно приближались к нему— ''Глаза'' Хель, ведя непрерывный огонь— проворчал Космический Волк, нанося уколывыпуская широкую россыпь болтов, проникающие в броню и швыряющие космодесантника из стороны в сторону, будто пиная марионетку. Лексмеханики прикрывали смертных, пуская тем самым вынудив ближайших корпехов поспешно спрятаться в ход странное оружие, которое Хафлои даже не опозналукрытиях. За ними шли оружейные сервиторы, а в самом конце всей этой компании находились ещё более неприятные создания — клеть-шагоходы, вооружённые промышленными лазерами и вращающимися аппаратами для резки металла. Всё это время перерезанные кабели с глухим стуком падали вниз, и наконец хлестнули по палубе, взметнув тучи искрСлишком много.
— ''Глаза'' ХельХафлои прокладывал себе путь обратно к относительному укрытию в виде ближайших туннелей доступа, — проворчал Космический Волкпробиваясь сквозь группы вооружённых людей и принимая на подтрёпанную броню ещё больше выстрелов. Они рассеялись перед лобовой атакой Кровавого Когтя, но затем ополчились на него всей толпой, пытаясь сбить космодесантника с ног при помощи плотных огненных залпов с дальнего расстояния, выпуская широкую россыпь болтов и вынудив ближайших корпехов поспешно забиться большая часть этих выстрелов попала в укрытия. — Чтоцель, из-то их многоватоза чего Космический Волк пошатнулся.
Хафлои прокладывал себе путь обратно к ближайшим туннелям доступаОн протиснулся в первый попавшийся люк, дававшим относительное укрытие, пробиваясь сквозь группы вооружённых людей и принимая на потрёпанную броню всё новые и новые выстрелызатем вскарабкался по узкому проходу. Люди рассеялись перед лобовой атакой Хафлои, но затем ополчились Поднявшись на него всем скопом, пытаясь сбить космодесантника с ног плотными огненными залпами с дальнего расстояниянесколько ярдов, он повернулся и бóльшая часть этих выстрелов попадала разрядил весь магазин пистолета в цель, заставляя пошатнутьсяближайших преследователей. Пока люди кричали Кровавый Коготь перезарядился и снова набрал скорость.
Хафлои протиснулся в первый попавшийся люкТеперь он был под прицелом. Они просто продолжали бы наступать, затем вскарабкался по узкому проходу. Поднявшись на несколько ярдовотделение за отделением, он обернулся и разрядил весь магазин пистолета рано или поздно превосходство в ближайших преследователейчисленности дало бы о себе знать. Пока те оралиХафлои нужно было выбираться сейчас же, Хафлои перезарядился и снова набрал скоростьнайти шаттл, абордажную торпеду, что угодно.
Теперь он был под прицелом. Они просто продолжали бы наступать— Я выиграл для стаи немного времени, отделение за отделением, и рано или поздно превосходство в численности дало бы о себе знать. Хафлои следовало выбираться сейчас же — найти шаттл, абордажную торпедуна бегу сообщил он Ёрундуру по воксу, что угоднос некоторым удовлетворением слушая как позади продолжают взрываться линии подачи энергии.
Видения никогда не покидали его. Они наваливались на Бальдра на бегу — иллюзорные виды тающих в голубоватом пламени ледяных покровов, спектральные демоны, сражающиеся с призраками в ночных небесах, кора Мидгардии, которая склонилась и разорвалась, превратившись в озера магмы. Бальдр яростно заморгал, пытаясь сконцентрироваться на абсолютно вещественном зрелище разрушений вокруг него, но образы из видения всё наплывали и наплывали, вытесняя реальный мир.
Он видел подобное в других мирах Бальдр повернулся, чтобы последовать за вожаком стаи, и все четверо направились обратно к восточным галереям буровой установки, следуя тем же маршрутом, что и зналранее. Сразу после этого, командную рубку над ними сотрясли взрывы, чем оно вызванопревратив бронестекло в облака крутящихся кристаллов.
Ингвар поравнялся с братьями; он бежал легкоБальдр посмотрел на небо. Испещрённые чёрными и багровыми пятнами облака продолжали скач, закручиваемые огненными бурями и пронизываемые молниями, но теперь в их движениях присутствовало что-то ещё — ускорение, несмотря на дополнительный вес усиление колебаний. Штормовая полоса над самой вершиной буровой вышки темнела и уплотнилась. Что-то влияло на плечеатмосферу сверху.
— Ты прикончил предателя?Он видел подобное в других мирах и знал, чем это вызвано.
Бальдр кивнулИнгвар поравнялся с братьями, он бежал легко, несмотря на дополнительный вес на плече. — Ты прикончил предателя?
Оператор Женщина бросила на него раздражённый мужчину раздраженный взгляд: . — Кто ты, чёрт возьми, такой?
— Исповедник кардиналовОн знал, что выглядел не лучшим образом, но всё же сказал это, сестрицаи оператору хватило ума, чтобы не перечить. — холодно ответил КлэйвЧто-то нарушило подачу питания на лазеры. — Так что придержи язык и выполняй приказМы меняем маршрут подачи энергии, но это непростая операция.
Он знал, что выглядит не лучшим образом, но всё же сказал это, и оператору хватило ума не перечить. — Что-то?
— «ЧтоПосле этих слов Клэйв внезапно ощутил острую боль в животе. Они не могли последовать за ним. Это было невозможно. Кардинал закрыл проход в пустотном щите, как только спасательная капсула исповедника оказалась в безопасности, запечатав их внутри. И всё же, если бы что-то»? Что?то ещё попало по корпусу…
При этих словах у Клэйва внезапно скрутило животЖенщина посмотрела на него с недоумением. Они не могли погнаться за ним. Это было невозможно. Кардинал закрыл проход в пустотном щите, как только спасательная капсула Клэйва оказалась в безопасности, запечатав их внутри. И всё-таки, если бы что-то ещё попало по корпусу…
Она посмотрела — Ответь на него с недоумением: чёртов вопрос. Какие корабли находятся в нашей зоне поражения?
— Не понимаю, как... — Отвечай на вопрос, чёрт побери. Какие корабли находятся в нашей зоне поражения? Капитан-лейтенант переключилась на локальное авгурное сканирование, которое показало сотню опознавательных знаков кораблей, вращающихся и покачивающихся друг вокруг друга. Наибольшие размеры были у капитальных кораблей эскадры, а наименьшие — у истребителей-перехватчиков. Где-то посередине находилось несколько промежуточных судов, большинство из которых несли имели опознавательные знаки Ояды; , они прятались от апокалипсиса так долго, как только могли. Только у одного судна не было определённого названия, а лишь идентификатор класса и несколько сигналов протокола связи.
— Довольно— Достаточно! — рявкнул кардинал. — Никогда не указывай мне, что делать на моём собственном мостике, или я наплюю на звания и прикажу выбросить тебя в шлюз.
— Время практически вышло. Главный артиллеристМужчина, что там сидевший за громоздким терминалом с основным орудиями?экраном, расположенным прямо под троном, украдкой взглянул на кардинала, лицо главного артиллериста скрывал выпуклый аугметический фильтр, а в руках болтались импульсные кабели.
Человек— Восстановление неизбежна, сидевший за громоздким терминалом с экраноммилорд. Выполняются завершающий переключения соединений, расположенным прямо под троном, украдкой взглянул на кардинала; лицо главного артиллериста скрывал выпуклый аугментический фильтр, а в руках болтались импульсные кабелипосле чего вы можете открывать огонь по своему усмотрению.
— Восстановление неминуемо, повелитель. Выполняются завершающие переключения соединений, после чего вы сможете открывать огонь по своему усмотрению. — Как только получишь разрешение на ведение огня, доложишь докладывай мне. Выяснили чтоЧто-нибудь, почему отключилась подача известно о причине отключения подачи энергии?
Четверо Четыре Космических Волков Волка помчались дальше, то узнавая постройкистроения, мимо которых проходили ранее, то или замечая свежие зияющие дыры в палубах, под которыми рухнули колонны. В конце концов космодесантники добрались до зала, где приземлился «Хлаупнир»«''Хлаупнир''», помещение всё ещё загромождённого было переполнено обломками. Несколько банд отчаявшихся мародёров напали на шаттл, пытаясь пробраться проникнуть внутрь. Оставленные для охраны кэрлы собрали силы, чтобы отбить атаку, и неплохо с этим справились в этом преуспели ещё до появления своих повелителей. Как только фенрисцы увидел, что к ним приближается стая, то отошли внутрь шаттла и завели двигатели.
Едва Как только он это сделал, кэрлы, уже занявшие постынаходившиеся на постах, активировали главные двигатели и затопили , затопив зал огнёми уничтожив нескольких мародёров, пожертвовав несколькими мародёрами, которые всё ещё норовили пытавшихся пробиться в шаттлвнутрь шаттла. Ольгейр и Бальдр пристегнулись, готовясь к взлёту, а Ингвар вместе с женщиной, должно быть, спустился вместе с женщиной вниз. Гуннлаугур взял управление на себя и увеличил , увеличив тягу даже после разворота корабля, направляя машину к неровному выходу во внешнем крыле платформы.
«Хлаупнир» «''Хлаупнир''» подхватило ударной волной и , шаттл швырнуло сквозь тлеющий океан, словно игрушку; , компенсаторы перегрузились, а атмосферные турбины заработали. Аппарат перевернулся носом через корму, неистово вращаясь. На какой-то жуткий ужасный миг нос корабля был направлен прямо в хлёсткие волны прометия.
— Ищите внутрисистемный корабль! — рявкнул Ёрундур, набирая на консоли серию дополнительных команд. — Как только удастся его засечь, дайте широкий защитный залп на надир. И, кто-нибудь, сообщите местонахождение щенка.
«Аметистовый сюзерен» — Ищите внутрисистемный катер! — проревел Ёрундур, набирая на консоли серию дополнительных команд. — Как только удастся его засечь, дайте широкий защитный залп на надир. И хоть кто-нибудь, сообщите местонахождение щенка. «''Аметистовый сюзерен''» двигался , тяжело и неуверенно, меняя позицию среди многолюдного на переполненной сцене орбитального балета. Корабли Экклезиархии всё ещё находились очень близко, хотя к этому времени их изрядно потрепало, и строй начал распадаться. Гигантское «Непорочное предназначение»Гигантский «''Непорочное предназначение''», выполнив свою работу, мало-помалу возвращалось начал возвращаться к жизни; , нос и днище линкора посверкивали сверкал от лазерных попаданий, мощные плазменные двигатели были готовы были вспыхнуть. Ёрундур всё ещё толком ничего не знал о Хафлои. Насколько ему было известно «''Хлаупнир''» уничтожило орбитальным лазером, теперь с Ояды доносилось лишь сбоящее завывание помех и даже изображение планет было размытым и дрожащим. Учуяв кровь, корабли заклятого врага устремились в атаку, целясь во всё, что оказалось достаточно упрямый или глупым, чтобы не уйти с орбиты. Галеон нужно было уводить отсюда и делать это нужно как можно быстрее, иначе через короткий промежуток времени от корабля ничего не останется.
Ёрундур всё ещё толком ничего не знал о Хафлои. Насколько он знал, «Хлаупнир» уничтожило орбитальным лазером; теперь с Ояды доносились лишь сбоящие завывания помех— Замечен «''Хлаупнир''»! — торжествующе объявил Бъяргборн, и даже изображение планет было размытым и дрожащимменяя вектор сближения. Почуяв кровь, корабли Архиврага устремились в атаку, беря — Перехожу на мушку всё, что в силу упрямства или глупости не ушло с орбиты. Галеон нужно было уводить, и как можно быстрее, иначе в скором времени от корабля ничего не останетсякурс перехвата.
— Вот Так и прекраснопроизошло. Эскадра Экклезиархии развернулась и начала отходить, — буркнул Ёрундуркорабли сопровождения отклонились в сторону, стараясь не выдать облегчениячтобы изменить векторы для резкого набора скорости. — Открыть свободный Как раз по завершению манёвра один из малых эсминцев попал под мощный перекрёстный огонь по всем флангам! Пока мы не отошли подальше, тут станет ещё жарчеего щиты перегрузились. Лэнсы угодили под пластины корпуса, пробив их и выведя из строя двигатели. Тяжело повреждённый корабль начал крениться назад к гравитационному колодцу.
Так и вышло. Эскадра Экклезиархии развернулась и начала отходить; корабли сопровождения отклонялись в сторону— Продолжайте движение, — приказал Ёрундур, чтобы изменить векторы для резкого набора скорости. Как раз по завершении манёвра один из малых эсминцев попал под мощный перекрёстный огоньнаблюдая, и его щиты перегрузилиськак полдюжины кораблей заклятого врага начали выходить на дистанцию удара. Копья лэнс-огня угодили ему под пластины корпусаБыло трудно уследить за ними всеми, пробив их и выведя из строя двигатели. Серьёзно повреждённый корабль начал крениться назад к гравитационному колодцуна прицелах не оставалось свободного места.
— Продолжайте движение, — приказал Ёрундур, наблюдая, как с полдюжины кораблей Архиврага начинает выходить на дистанцию удара. Уследить за ними всеми было нелегко, а на прицелах не оставалось свободного места. — Как только достанем их, убирайтесь отсюда на полных оборотах.
Во второй раз «Аметистовый сюзерен» спустился опасно близко к атмосфере «''Аметистовый сюзерен''» снова летел в опасной близости от атмосферы планеты, и на этот раз его тормозная тяга ретро-двигатели яростно полыхалапылали. Пара вражеских истребителей, запущенных с ближайшего авианосца, устремилась за галеоном, но тут уж ничего нельзя было поделать. Ёрундур не сводил глаз с авгуров, пытаясь в самый последний момент принять на борт шаттл в самый последний момент. Где-то в глубине, почти что за пределами досягаемости сенсоров, Старый Пёс осознавал, что «Непорочное предназначение» «''Непорочное предназначение''» с боем вырывается из орбитального сражения, увлекая за собой десятки вражеских кораблей.
отчего корабль потряхивало— Давай! Крикнул Старый Пёс. Ёрундур не обращал внимания на атаку, предоставив это измотанным артиллеристам. Хронос грохотал, авгуры отслеживали приближающийся «Хлаупнир», счётчики урона ползли вверх, всё выше и выше…
— Давай! — крикнул Старый ПёсПустотные щиты с треском схлопнулись в пасти ангара, мгновенно подставив корпус под новые удары. «''Хлаупнир''» устремился к проёму, в последний момент разворачивая корпус, чтобы поравняться с консольными дверными панелями, а затем ворвался внутрь.
Пустотные — Сваливаем! — взревел Ёрундур. — Поднять щиты с треском схлопнулись в пасти ангара, мгновенно подставив корпус под новые удары. «Хлаупнир» устремился к проёму, в последний момент развернулся, чтобы поравняться с консольными дверными панелями, и наконец ворвался внутрь.включить плазменные магистрали на полную мощность! Уведите нас из этой проклятой системы!
— Шаттл класса «Арвус» приближается с правого борта носового сектора, — хладнокровно доложил Бъяргборн, пока «Аметистовый сюзерен» начал набирать скорость. — С церковного Церковного линкора?
— Похоже, система связи не работаетЁрундур взглянул на это. Звука нетОгни шаттла мигали как будто бы беспорядочно, но я улавливаю странную закономерность в освещениисловно его системы электропитания полностью вышли из строя. Ну, может, совпадение, но…
Ёрундур присмотрелся. Огни шаттла мигали Вот только порядок был вовсе не случайным, Старый Пёс узнал в нём боевой кант на первый взгляд беспорядочно, словно его системы электропитания полностью вышли из строяювике.
Вот только порядок в их мерцании был''От-крывайте во-рота, и не случайный: Старый Пёс опознал ювик.ку-ск ски…''
— Волоки его внутрьГалеон снова со скрипом развернулся, взмывая вверх и удаляясь от бушующей тропосферы. Истребители противника летели следом, гоняясь за ними, будто взъерошенные вороны, но артиллерии всё ещё удавалось сбивать их то тут, то там, ограничивая масштабы резни, которую могли учинить эти машины. Корабли Экклезиархии развили максимальную космическую скорость, оставляя в пустоте за собой след из обломков. И теперь не было никакой возможности с ними расплатиться — приказал Ёрундургалеон никак не смог бы догнать эскадру. Крыса сбежал, и его захлестнула волна облегчения. — Это всё, несмотря на все достижения, это сильно задевало. Уходим!
Галеон снова со скрипом развернулсяЧерез несколько секунд «''Аметистовый сюзерен''» догнал повреждённый «Арвус», взмывая вверх продолжая брать на себя всё больше лазерных и удаляясь от бушующей тропосферыкинетических ударов. Истребители противника летели следомГуннлаугур вызвал Ёрундура из ангара, преследуя ихкак только тот оказался в зоне видимости, будто приказав немедленно выйти из системы, это одновременно вызывало как облегчением, так и раздражением, потому что Ёрундур и так шёл насколько быстро, насколько мог. «Арвус», петляя, вломился внутрь, прикрываемый последним массированным залпом кормовых орудий. К этому времени макропушки почти что исчерпал свой основной боезапас, но они выплюнули что оставалось, продемонстрировав впечатляющую резкость, уничтожив ещё четыре мчащихся истребителя, прежде чем пришлось переключиться на лазерные пушки и тяжёлые болтеры.
взъерошенные вороны, но артиллерии всё ещё удавалось сбивать то один— Теперь врубай полный ход! Прогремел Ёрундур, то другойразворачиваясь, не давая этим машинам учинить резнючтобы оценить перегруженность пути. Корабли Экклезиархии полностью вышли на вторую космическую Даже когда «''Аметистовый сюзерен''» набирал скоростьпо прямой, Старый Пёс продолжал оценивать угрозы, рассчитывать углы, пытаясь проложить путь, оставляя за собой в пустоте след из обломковкоторый увёл бы их подальше от обмеченного мира. И теперь не было никакой возможности отплатить им — галеон никак не смог бы настичь эскадру. Крыса сбежалВсе векторы на горизонт Мандевилля, и это сильно задевалодавайте поживём ещё немного, несмотря на все достижения. а?
Несколькими секундами позже «Аметистовый сюзерен» догнал подбитый «Арвус», принимая на себя всё новые лазерные и кинетические попаданияКосмодесантник услышал за спиной топот сапог. Гуннлаугур вызвал Ёрундура из ангараПрежде чем он повернулся лицом к возвращающейся стае, едва тот оказался в зоне видимости, и приказал немедля выйти из системы; это одновременно и вызвало облегчение, и выбесило Ёрундура — тот и так шёл со всей возможной скоростью. Под прикрытием последнего массированного залпа кормовых орудий «Арвус», петляя, вломился внутрь. К этому времени макропушки почти исчерпали свой основной боезапас, но они выплюнули всё. что оставалось, продемонстрировав впечатляющую резкость, и уничтожили ещё четыре мчащихся истребителя, прежде чем пришлось переключиться на лазерные пушки и тяжёлые болтерыкоммуникаторе с треском раздался выпал Хафлои.
За спиной загрохотали сабатоны. Не успел Ёрундур обернуться к возвращающейся стае— Удивлён, как в коммуникаторе с трескомчто ты вообще выбрался, как выстрел— ответил Ёрундур. — Полагаю, взорвался Хафлоиты не выследил крысу.
«''Без шансов''»В коммуникаторе раздалось шипение, похожее на смешок.
— Значит, смылся. Чёрт бы всё это побрал. В коммуникаторе раздалось шипение, похожее на смешок: — ''Можетбыть, даи так, а может, и нет. Нельзя было просто так взять и Я не мог уйти, не подкинув дав им пищу для размышлений''.
«Непорочное предназначение» плыло «''Непорочное предназначение''» плыл сквозь варп вместе с бóльшей большей частью эскорта, с которым прибыло прибыл на Ояду. Клэйв понятия не имел, каков нынешний курс знал нынешнего курса линкора. Он вообще также очень мало что знал о намерениях Орквемонда; ему , исповедник было известно лишь то, что кардинал люто досадовал из-за тогобыл сильно разочарован тем, что Кираста не доставили к нему лично, и считал уничтожение ренегата с расстояния прямо-таки полным почти что тотальным поражением.
Убраться с «Непорочного предназначения» следовало Клэйв должен покинуть «''Непорочное предназначение''» как можно скорее. Легенда Клэйва, наспех высосанная из пальца, Его легенда была придумана под давлением и не выдержала бы сколько-нибудь пристального выдержит пристальное рассмотрения.
При первой же возможности необходимо Когда появится возможность исповедник поговорить с Орквемондом и втолковать томуобъяснит, что Клэйву ему нужно вернуться к своим прежним обязанностям. Что шаттла, который доставил бы доставить его до ближайшего учреждения учреждение Экклезиархии, было бы вполне достаточно, а уж дальше он справится справиться сам. Вернувшись в лоно Церкви, Клэйв вновь сможет воспользоваться личными счетами и связаться со своей старой сетью партнёров. Кое-кто Некоторые из оставшихся союзников Делво, без сомнения, согласится захотели бы помочь, если Клэйв сумеет доказать, что заслуживает затраченных силон сможет сделать этот акт стоящим усилий.
Лучше всегоБыло бы лучше, подумал исповедник, вообще забыть о «Фалкраме». Теперь с ним покончено, последняя станция проекта уничтожена, а его идейный вдохновитель погибмёртв. Волкам больше не на кого охотиться, а Церкви больше нечего было бояться. Клэйву придётся двигаться дальше, искать новых покровителей и новые цели. Как только он расстанется с Орквемондомпокинет Орквемонда, избавившись освободившись от всего этого проклятого дела, всё снова станет проще.
— «''Я даже не уверен, что «Фалкрам» Фалкрам — это один человек. Я же уже говорил.''»
— Повелитель, я почти ничего не знаю, — он предпринял слабую попытку возразить. — Вы поймёте это, если прослушаете , записи с этой штуки. Я смог поведать бы мог рассказать им очень немногое.
— Повелитель, в этом нет необходимости, — попытался было исповедникКлэйву захотелось заплакать. — Я же могу просто... рассказатьОн был так близко.
Орквемонд улыбнулся — настолько холодно и безрадостноПовелитель, насколько это вам не нужно этого делать, — попытался было возможно представить: исповедник. — Я мог бы просто... рассказать.
Гуннлаугур был прав — женщина оказалась крепкой. Глядя на неё, Ингвар поражался всё больше.
ХудаяЖенщина выглядела худой, по-видимомус признаками недоедания, недоедавшая, она и явно не отличалась крепким здоровьем даже до того, как заключила со своим повелителем самоубийственный пакт. Принятый на Ояде яд быстро распространялся по телу, выводя из строя органы, превращая кровь в желе и , закупоривая лёгкие.
Медикэ уложили После этого персонал уложил женщину поудобнее, насколько моглиэто было возможно, и оставили их наедине. К её руке ей подключили капельницу с морфексом, и подготовили флаконы с обезболивающими обезболивающие препаратами.
Гирфалькону хотелось так много о чём спроситьГирфалькон хотел задать столько вопросов. Всё, связанное с обнаружением что касалось обнаружения Кираста, вызывало разочарование: и то, тот факт, что Волки опоздали и не смогли как следует отомстить, и то, что так много ещё многого не выяснилиузнали. Если бы время не поджимало так сильно, то ему бы хотелось вытянуть из кардинала всю информацию всё до последней крупицы информации — историю «Фалкрама», его систему функционирования, оперативные базы…базы.
— ''Он'' посвятил этому жизнь. Может, и ты тоже — в начале. — Ингвар всё время пристально наблюдал за ней. — Но я же видел, как ты к нему относилась. Думаю, ты занимаешься этим уже очень давно. Достаточно, чтобы задуматься, почему всё твоё существование потрачено впустую на навязчивые идеи одного-единственного человека. Кираст хранил веру до самого конца, потому что не мог иначе. Но что-то мне не веритсяЖенщина улыбнулась, что её сохранила и тызатем снова открыла налитые кровью глаза.
Женщина улыбнулась и снова приоткрыла глаза— Настоящий философ. Я надеялась, налитые кровью: что ты разозлишься на меня, варвар.
— Ты что, собираешься дискутировать со мной об истории? Сейчас? — Ингвар ухватился за край койки, опершись на её каркас. — Как тебя зовут-то?
Авелина изменилась в лице. Пальцы вцепились в одеяло так, что побелели костяшки. — Да так, как он и сказал. Мы пытались начать войну и проиграли. Поэтому пришлось делать то, что дóлжно, тайноВыражение лица Авелины изменилось.
Она мучительно сглотнула— Мы их не прятали. Это были силы Астра Милитарум, флота, СПО. Они действовали у всех на виду, являясь частью обычных цепочек командования. Большая часть тех войск не представляла из себя ничего необычного. Но некоторые, иногда десятки, иногда сотни — были нашими. Теми, кого мы создали и обучили. Их внедрением занимались тщательно, на протяжении десятилетий. Даже сам эти люди мало что знали, до тех пор, пока не получат закреплённый в памяти приказ.
Голос женщины всё слабел и слабел. Споры о том— По мнению Леона, кто начал кровную месть и по какой причине, казались ещё бессмысленнее, чем когда-либопервоначальное преступление совершили вы.
ИЗатем, что самое странное, она подмигнула Гирфалькону — лукавый жест, говорившийкоторый указывал на то, что в ней всё ещё есть какая-то искра, некий какой-то намёк на туженщину, кем которой она была давным-давно. — Не совсем. Я больше не хочу его видеть. Я просто хочу отдохнуть. ХочуЯ хочу, чтобы всё это закончилось. Столько Прошло много времени я была вся в этом, оно поглотила меня. А ведь это даже не моя месть. Мы все просто лишь выполняли приказы.
Ольгейр Тяжёлая Рука внимательно посмотрел на вожака стаи. — Он держит себя в руках владеет собой с тех самых пор, как мы вытащили его из-под носа НьяляНьяльа. Сам Ты это знаешь.
Гуннлаугур приподнял бровь с искренним удивлением: — Ты что, правда думаешь, что я бы так поступил? Ну нет. Его нужно И это было убрать, вот и всё. Он говорил правдуправдой. По крайней мере, Гуннлаугур убеждал себяговорил себе, что так оно и естьбыло. В бою, в круговерти событий и необходимости принимать решения — , всё могло быть и немного по-другому: , после боя не всегда получалось восстановить точную картину.
Казалось, Ольгейр был чем-то обеспокоенвыглядел беспокойным.
— Он что, видел это собственными глазами? — Раскалыватель Черепов покачал головой. — А потом невесть как попал именно сюдакаким-то образом очутилось здесь, выискивая тайники с топливом топливо на первом подвернувшемся случайном городе-вышке? Да брось. Враньё это всёОни лжецы, брат.
— Нас так долго не было. Ни известий, ни связи. Кто его знает… Сам же говоришь, что это какой-то разгон. Гуннлаугур покачал головой: . — Да, но есть незыблемые некоторые вещинезыблемы, — по крайней мере, до возвращения Русса. Это существо случайно не видело никаких следов Волчьего Короля, пока скиталосьза время своих странствий?
Откровенно говоряЕсли быть откровенным, то Бъяргборн не ожидал снова увидеть Хафлои снова. Даже для его повелителей , переброска с одного корабля на другой в спасательной капсуле во время пустотного боя — смелая затеяи сквозь космическое сражение, было смелой затеей. Как только После того, как галеон вернулся в варп, капитан захотел посмотреть своими глазами и проверить — увидеть доказательства возвращения Кровавого Когтя, просто чтобы убедиться, что со всеми ними не сыграли какую-нибудь злую шутку. Он спустился вниз, в главный ангар корабля; , напрягаясь, когда двери приземлившегося севшего там шаттла распахнулисьраскрылись, и Бъяргборн напрягся в опасенииопасался, что изнутри хлынут мстительные бойцы воины Экклезиархии. Однако , в конце концов , на камнебетон, прихрамывая, спустился одинокий только прихрамывающий Хафлои; , с его доспехов сорвали шкуры с него содрали, а сама броня выглядела так, словно её какое-то время обжигали в доменной печи.
Бьяргборн Бъяргборн поклонился: . — Просто рад видеть вас живым, повелитель.
Хафлои пожал плечами — изумительно неоднозначный жестНе знаю. Ни намёка на какой бы то ни было страх— Бъяргборн тут же почувствовала, на малейшее беспокойство о собственной безопасностикак к нему возвращается чувство вины, острое чувство неудачи. — иногда Моя команда обыскивает её каюту, но я не думаю, что они что-то найдут. Если это обескураживало. была моя вина, то…
Кровавый Коготь потянулся за бинтомЗвучало и вправду заманчиво. Сейчас Бъяргборн хотел только одного — слезть с этой скрипучей громадины и продолжить службу так, обмотал им предплечьекак его учили. Временами, в том числе и сейчас, он жаждал этого так сильно, что от тоски становилось больно. — Когда настанет момент, — сказал командир ривена, как всегда сдерживая эмоции, — Я возблагодарю Всеотца.
— В любом случаеХафлои засмеялся и стал двигаться к выходу, всё это не навсегда. Если немного повезётпротискиваясь между койками и разминая руки, мы скоро вернёмся на настоящий военный корабль. Ты сможешь гордиться тем, что им командуешь. — Космодесантник завязал бинт. Синяки на его коже уже не казались настолько зловещими. — Как тебе это нравится, а? Настоящий ''дреккар'', с командой, которая умеет выполнять приказычтобы стряхнуть онемение.
Звучало и вправду заманчиво— Это пройдёт, командир ривена, — сказал Кровавый Коготь. Сейчас Бъяргборн хотел только одного — слезть Я собираюсь поговорить с этого скрипучего остова и продолжить службу такРаскалывателем Черепов. Если он добился там того, чего хотел, мы отправимся домой раньше, как его училичем ты думаешь. Временами — в том числе и сейчас — он жаждал этого до болиДумаю, что это наша последняя прогулка по этой ржавой посудине.
— Когда настанет моментБъяргборн смотрел космодесантнику вслед. Затем он огляделся вокруг, — сказал Бъяргборнна толпу кэрлов и не фенрисцев, как всегдастолпившихся в безвкусно отдельной палате, сдерживая чувствав которой было больше украшений, — я возблагодарю Всеотцачем полезных медицинских функций.
Хафлои засмеялся — Так или иначе, это может оказаться правдой, — сказал он себе, прежде чем пошевелиться и пошёл вернуться к выходу, протискиваясь между койками и разминая руки, чтобы стряхнуть онемениеработе.
— Это пройдёт, командир ривена, — сказал он. — Я собираюсь поговорить с Раскалывателем Черепов. Если он добился там того, чего хотел, мы отправимся домой раньше, чем ты думаешь. Думаю, что это наша последняя прогулка на этой ржавой посудине.
Бъяргборн проводил космодесантника взглядом. Затем он оглянулся вокруг, на толпу кэрлов и нефенрисцев, столпившихся в безвкусной палате, более изукрашенной, чем приспособленной для медицинских процедур.===Глава двадцать первая===
— Так или иначе, это может быть и правдой, — сказал он про себя, наконец расшевелился и снова занялся делами.
===Глава двадцать первая===Гуннлаугур подождал, пока Хафлои, последний из стаи, займёт своё место, затем наклонился вперёд, касаясь локтями гранита.
Они снова собрались в Круглом Зале— Итак, это оказалось не тем, чего мы ожидали, — сказал Варанги. — Да, там был список. Список братьев нашего ордена и все они были отмечены как в былые временацели для убийства. В каминах полыхал огоньДа, и по стенам расползались тёмнонаши враги сумели достичь каких-красные отливы пламенито результатов. Помещение полнилось эхом от отдалённых варп-двигателейНо всё это был плодом безумия, а из-за стен доносился приглушённый шум и лязг множества внутренних систем звездолётане чёткого замысла.
Гуннлаугур дождалсяВсе слушали, пока последний из стаиИнгвар — особенно внимательно. У него была возможность ознакомиться с некоторыми свитками, Хафлоинайденными на Ояде, займёт своё место, и наклонился вперёд, касаясь локтями гранитано только Гуннлаугур прочёл их все.
Все слушали, Ингвар — с особенным вниманием. У него была возможность ознакомиться кое с какими свитками, найденными на Ояде, но только Гуннлаугур прочёл их всеС этого всё и началось? С сомнением спросил Ольгейр.
— Кардинал действовал без поддержки Церкви, — добавил Ингвар. — Экклезиархия в этом не участвовала — во всяком случае, намеренно. Он орудовал в одиночку. Как только в Церкви узнали, что Кираст всё ещё в строю, то и сами захотели с ним покончитьХафлои издал низкий циничный смешок.
Хафлои низко и цинично хохотнул: — Кираст был кардиналом астра, когда ещё что-то из себя представлял, — ответил Гуннлаугур. — В прошлом он был способен создавать целые армии. На Ояде мы встретили несколько его творений. Выглядели они не очень, но сражались умело. Когда Кираст их создал, то сразу начал комплектовать этими людьми полки Астра Милитарум, отправляя собранные силы в зоны боевых действий, в которых мы принимали активное участие.
— Надо жеОни подбирались так близко, беда какаякак только могли, шли прямиком в гущу сражения, с одним-единственным именем, отпечатанном в памяти. Затем, когда всё вокруг скрывалось за неразберихой сражения, охотники наносили удар. После этого просто двигались к другому убийству. А Кираст переходили к следующему имени. И как он это провернул?
Ёрундур нахмурился: — А кто будет этим заниматься? Возразил Гуннлаугур. — Жертвами нападения стали только те, кто был командиром во время Вторжения глупцов, а оно произошло сто четырнадцать лет назад. Как думаешь, сколько воинов из разных стай прожили бы так долго? Чёрт, да мы теряли гораздо больше воинов в одиночных сражениях и никогда не задумывались о том, как все они погибли.
Ольгейр посмеивался— Как я и сказал, и из его толстого горла вырывался низкий рокот— взял слово Гуннлаугур с кислой ухмылкой на лице. — Недалёкий сброд.
— Значит, они охотятся за РагнаромОльгейр начал хихикать, — сказал Бальдриз его толстого горла вырвался низкий рокот. — Снова промашка — во время Вторжения Молодого Короля ещё и на свете не было. И что же мы теперь должны думать? Что этот человек тоже стоит за смертью Берека?
Ёрундур откинулся — Но у них с Громовым Кулаком одно имя, — сказал Гуннлаугур. — Которое звучит как что-то, что могло попасть в переговорные сообщения во время штурма. Это совпадение всегда казалось мне удивительным — что имя, которое Волчий Лорд получил из-за бионики совпадает с родовым именем его преемника. Возможно, это судьба, но что об этом мог знать Кираст? Всё, что у него было, это боевой кант, и ему пришлось примерять эту информацию на спинку тронаОрден в его нынешнем виде. К тому времени, когда в списке появилось имя Громовой Кулак, Берек был уже мёртв на протяжении многих лет, возможно Кираст специально приберёг напоследок имя, которое ненавидел больше всего, имя, которое к тому времени уже принадлежало другому.
— Полки отправлены, — сказал ГуннлаугурЁрундур откинулся на спинку трона. — Я читал путевые листы — пятьсот тысяч солдат из Неизменных Ояды. Их четырнадцатая наступательная танковая часть включает более пятисот охотников Фалкрама — практически всёТы можешь быть в этом уверен? Похоже, что у них осталось, и все они получили приказ убить Громового Кулака Чёрную Гривуодна ошибка идёт за другой.
Ольгейр шумно выдохнул— Полки отправлены, — сказал Гуннлаугур. — Я читал путевые листы — пятьсот тысяч солдат из Неизменных Ояды. Их четырнадцатая наступательная танковая часть включает более пятисот охотников Фалкрама, практически всё, что у них осталось, и все они получили приказ убить Громового Кулака Чёрную Гриву.
— Варанги, ты видел то же, что и мы, — устало сказал ОльгейрИнгвар улыбнулся. — Все флоты, каких бы размеров они ни были, идут в одном направлении. Это не драка, вроде той, в которую мы только что попали — это катаклизм, о котором жрецы твердят уже много лет. Если мы двинемся туда, — если вообще доберёмся, — станем камешком среди оползня. В настоящем бою наша лохань продержится разве что пару минут. И за это время мы каким-то образом должны найти полки Кираста, живыми высадиться на поверхность и устранить тайных убийц преждеДа, чем остальные имперские силы в зоне боевых действий во главе с Рагнаром порвут нас на куски как предателейтаков наш план.
Ингвар улыбнулся: Ёрундур покачал головой. — Безумие.
Ёрундур покачал головой: — Значит этот совет собрали не для обсуждения, — сказал Ольгейр. — У тебя уже есть решение и ты хочешь, чтобы мы его приняли.
Хафлои рассмеялся: — Всё это можно будет продумать позже, — сказал Гуннлаугур. — А пока, Тяжёлая Рука, говори. Говори открыто.
— ДаОльгейр сильно нахмурился, и это будет настоящая битвапотирая виски кончиками пальцев. Он посмотрел на Ингвара, затем на Бальдра, достойная тогословно прикидывая, чтобы нацарапать её кого винить больше всего. Затем он откинулся на твоей могильной плитеспинку трона, расправив огромные плечи, и криво улыбнулся. В чем дело, старина? Уклоняешься от настоящего боя?
Ольгейр бросил на брата предостерегающий взгляд— Я никогда не отказывался от возможности взять в руки клинок, но заговорил Ёрундур— сказал Космический Волк. — И готов проломить череп любому, кто скажет обратное, независимо от того, является он частью стаи или нет. Если у меня снова появляется возможность предстать перед Рагнаром в качестве воина его отряда, не знающего стыда, то я ею воспользуюсь. Я готов пересечь Преисподнюю, чтобы оказаться там.
— Если мы и возьмёмся за это, то надо действовать споро, — сказал Старый Пёс с мрачным, как всегда, лицом, явно взвешивая шансыГуннлаугур кивнул. — Тяжёлая Рука прав — в серьёзной схватке этот корабль долго не протянет. Придётся добраться на нём до места высадки, а затем вылететь на «Вуоко», положившись на скорость и удачу, чтобы преодолеть орбитальный барьер смертиЯсно.
Ингвар кивнул: — Ты отдаёшь приказы. Мы им следуем. Таков порядок вещей, и я на него не жалуюсь. Но когда всё кончится и если к тому времени кто-то из нас останется в живых, я не стану делать вид, что не хочу всё это закончить.
— «Хлаупнир»Говоря это, может быть, протянет и подольше. Бъяргборн и верные нам люди заслуживают шанса он ни разу не взглянул на спасение, лишь бы удалось им воспользоватьсяБальдра. Остальная команда… что ж— Мы часть великой роты, если они уже доказали свою сомнительную ценностьпримут нас обратно. Наше место в этой Стае.
Ольгейр сильно нахмурилсяСказав это Раскалыватель Черепов повернулся к остальным. — Теперь мы знаем, потирая виски кончиками пальцевчем всё кончится. Так лучше. Он покосился на Ингвара, затем на БальдраЕсли мы погибнет, словно прикидываято погибнем, кого винить больше всехявляясь частью чего-то важного. Наконец откинулся на спинку трона, расправив свои громадные плечиА выживем, и криво улыбнулсято будем вечно рассказывать об этом деянии в Зале Огня.Чего ещё мы можем желать?
— Я никогда не уклонялся, если можно было взять в руки клинок, — заявил онГуннлаугур положил ладони на стол и керамит зазвонил на нагреть огнём камне. — И готов снести башку любому, кто скажет обратное, всё равно, из стаи он или нет. Если я снова получу возможность предстать перед Рагнаром как воин его отряда, которому нечего стыдиться, то я ею воспользуюсь. Да я бы прорвался через глотку преисподней, чтобы там оказаться!
Гуннлаугур кивнул: — Да будет так, хватит разговоров, — сказал он. — Мы запускаем двигатели и отправляемся к Вратам Хельвинтер.
— Ясно.
— Ты отдаёшь приказы. Мы им следуем. Таков порядок вещей, я не жалуюсь. Но когда всё будет сделано — Позже все разошлась и если к тому времени кто-то из нас останется в живых, — я не стану делать вид, будто не хочу всё это закончитьГуннлаугур остался с Ингваром наедине.
Пока он говорил— Я помню, ни разу не взглянул на Бальдракак ты вернулся в стаю, — сказал Гуннлаугур какое-то время спустя.
С этими словами Раскалыватель Черепов повернулся к остальным— Пусть ненавидят, лишь бы боялись.
Гуннлаугур положил ладони — Каллимах множество раз приводил в пример чьи-то слова. Думаю, что на стол; керамит звякнул о нагретый огнём каменьМакрагге это вдалбливают с молодых когтей.
— Да будет такГуннлаугур усмехнулся, и довольно разговоров, — сказал онзатем угрюмо посмотрел на импровизированный круглый стол. — Запускаем двигатели и отправляемся к Вратам Хельвинтер!
ПозжеИнгвар пожал плечами. — Тёмный Ангел, когда все разошласьс которым я служил, Гуннлаугур остался наедине с Ингваромникогда не упускал возможности скачать мне, что однажды нас уничтожат.
Ингвар криво усмехнулся: — Несколько раз был близок к этому.
При этих словах лицо Гуннлаугура омрачилось— Всё с самого начала к этому шло.
Ингвар кивнул: При этих словах выражение лица Гуннлаугура омрачилось. — Ещё одна загадка, — сказал Раскалыватель Черепов. — Мы ни на шаг не приблизились к его исцелению. А на что я рассчитывал, что мы мы врежемся в Древо Жизни, которое только и ждёт, когда мы сорвём с него плоды? Серый Охотники покачал покрытой шрамами головой. — Нам нужно решить этот вопрос перед тем, как вернёмся.
Как только курс был задан, «Аметистовый сюзерен» лёг на намеченный варп-маршрут. При первом же прыжке команда напряглась, готовая к лязгу корпуса и скрежету заслонов. Как обычно, поначалу переход вызвал смесь тошноты и дезориентации; несмотря на это, впоследствии всё наладилось. Шли часы — не случалось никаких серьёзных поломок. Ремонтные бригады работали, устраняя повреждения, полученные при пустотном сражении; к общему удивлению, и сварочные швы не лопнули, и люмены остались на месте, и никто не бился головой об обшивку корпуса с воплями, что всех настигнут когти.
Часы перетекали в дниКак только курс был задан, «''Аметистовый сюзерен''» лёг на намеченный варп-маршрут. Один этап сменялся другимПри первом прыжке команда напряглась, готовая к лязгу корпуса и скрежету заслонов. И всё же, несмотря на каждом обошлось без чрезвычайных происшествийто, что поначалу переход вызвал обычную смесь тошноты и дезориентации, впоследствии всё наладилось. Корабельные кузни продолжали трудиться — ремонтировали оружиеШли часы, по возможности латали броню Космических Волковно ничего важного не ломалось. Раненые члены экипажа поправлялись Ремонтные бригады работали над устранением повреждений, полученных в результате пустотного сражения и были удивлены, обнаружив, что сварочные швы не лопнули, люмены остались на месте, и возвращались к работеникто не бился головой об обшивку корпуса, крича о том, что их всех настигнут когти.
Численность экипажа сократиласьЧасы перетекали в дни. Один этап сменялся другим и каждый из них проходил без серьёзных происшествий. Корабельные кузни продолжали работать, но не катастрофически. У команды Бъяргборна даже нашлось время заново осмотреть орудийные галереи с высоты оядского опытаремонтируя оружие и делая все возможное, чтобы ещё усовершенствовать системыподлатать броню Космических Волков. Раненые члены экипажа поправились и возвращались к работе.
Каждый из стаи потратил это время по-своему. Ёрундур строил оперативные планы по проникновению в Кадианскую систему, тщательно обдумывая все возможные варианты. Ингвар, на котором варп-переход сказывался почти так же сильно, как на обычном смертном, очищал разум, изучая свитки с Ояды. Ольгейр и Гуннлаугур проводили часы в тренировочных отсеках, тренируя друг друга, чтобы поддерживать мышцы в тонусе. К ним частенько присоединялся ХафлоиЧисленность экипажа сократилась, но он подолгу оставался и наедине с собой — бродил по полупустым коридорам трюмных палуб, словно охотясь на невидимых призрачных существне катастрофически. Это было У команды Бъяргборна даже нашлось время ожиданияещё раз осмотреть орудийные галереи, вынужденное затишье перед бурей, когда все были заперты в узких и скрипучих стенах галеонаиспользуя полученный на Ояде опыт для дальнейшего совершенствования систем.
Для Бальдра Каждый член стаи использовал это время прошло по-своему. Ёрундур строил оперативные планы по проникновению в кадианскую систему, тщательно обдумывая все возможные варианты. Ингвар, на которого переход через варп повлиял почти так же сильно, как на удивление спокойнообычного смертного, очистил свой разум, изучая свитки с Ояды. Он ожидалОльгейр и Гуннлаугур проводили часы в тренировочных отсеках, что при входе тренируя друг друга, чтобы поддерживать мышцы в эмпиреи на него нахлынет привычный приступ боли — нарастающее давление на вискитонусе. К ним часто присоединялся Хафлои, но Кровавый Коготь проводил время и наедине с собой, приглушённый гул голосовбродя по почти пустым коридорам трюмных палуб, вытесняющий его собственные мыслисловно охотясь на невидимых призрачных существ. Вместо этого вокруг оказались лишь физические объекты — прочныеЭто было время ожидания, нетронутыевынужденное затишье перед бурей, надёжныекогда все были заперты в узких и скрипучих стенах галеона.
И это было правдой. Хотя и странной«Похоже, принимая в расчёт нынешние обстоятельстватебе стало лучше, брат», — сказал ему Ингвар.
Во время перехода царила безмятежность, так что ван Клиис иногда выбиралась из своего убежищаИ это было правдой. Бальдр зналХотя и чем-то странным, когда она прерывала уединение и уходила принимая в личные покои. В конце концов он неизбежно направился тударасчёт нынешние обстоятельства.
Бальдр вошёл в покои астропата; та одарила его своей умной понимающей улыбкой и указала на диван. Она выглядела лучшеУчитывая спокойствие, чем обычноцарившее во время перехода, хотя тяготы долгого путешествия по варпу всегда брали даже Ван Клиис иногда покидала своёубежище. Бальдр знал, иссушая кожу так, что когда она начинала обтягивать костипрервала своё уединение и направлялась в личные покои. В конце концов, а морщины — усугублятьсяон неизбежно направился туда.
— А знаешьКогда Бальдр вошёл в покои астропата, почему переход проходит так спокойно? — спросила ван Клиисона одарила его своей обычной умной, направляясь к буфетупонимающей улыбкой и указала на диван. Она выглядела лучше, чем обычно, хотя тяготы долгого путешествия по варпу всегда брали своё, где на подносе стояли пара оловянных бокалов высушивая кожу, пока та не начнёт обтягивать кости и графинещё сильнее углубляться морщины.
Она налила себе— Хочешь знать, знаяпочему переход проходит так спокойно? — спросила женщина, что гостю предлагать выпивку не стоитнаправляясь к буфету, в котором стоял поднос с двумя оловянными бокалами и графином.
— Ну-у… повезлоОна наполнила один бокал, наверноезная, — сказал Бальдрчто гостю не стоит предлагать выпить.
Она сделала ещё глоток— Каждый переход, который мы совершали после Фенриса, был тяжёлым.
Ван Клиис наклонилась вперёд, положив тоненькие локти на тоненькие колени: Она сделала ещё глоток.
— Что скажешь о них? — спросил БальдрЖенщина наклонилась вперёд положив тонкие локти на не менее тонкие колени. — Имперцы?
Она усмехнулась: — Что можешь о них сказать? — спросил Бальдр. — Имперцы?
Бальдр рассмеялся — казалось, усталость его немного отпустила: По другую сторону? Странно.
Лицо ван Клиис посуровелоОна усмехнулась.
— И мы знаемБальдр рассмеялся, и показалось, что усталость немного сошла с его лица.
Похоже, ван Клиис впервые поразилась по-настоящему: — Нам это известно.
Бальдр пожал плечами: Впервые ван Клиис выглядела по-настоящему потрясённой. — Не понимаю, о чём ты.
— На этом галеоне? — кисло усмехнулась ван Ван Клиисничего не ответила. — Хотя я знаю, как. Остаётся полагаться на то, что транспортировка войск — дело небыстрое. Может, этого и хватит. А может, и нет. Не могу сказать. Столько огнейОна сделала ещё один глоток, столько огней… — Она снова затем вопросительно посмотрела на Бальдра. — И почему вы так её называете? Как же… Врата Хельвинтер?
Бальдр улыбнулся:— Может быть, твои сны просто странность. И вообще, это запрещено. Мне не очень нравятся ортодоксальные правила, но некоторые вещи священны. Она постучала себя по лбу, как раз рядом с тем местом, где её украшенная драгоценными камнями повязка скрывала Всевидящее око. — Только это. Всё остальное — очень опасно.
— Мы — народ саг. А это место было в сагах со времён РуссаБальдр пожал плечами. — Улыбка его угаслаКак знаешь. — Хельвинтер — это конец. Это хватка, которая никогда Но не ослабевает, это удушение жизни. Врата заперты, и это её удерживает. Если они устоят, то и жизнь будет продолжатьсясбавляй темп. Если же они рухнутГуннлаугур хочет, останется лишь буря. Во всяком случаечтобы мы были там раньше, так говорят скьяльдычем прибудет какой-либо другой корабль с Ояды.
Ван Клиис покосилась на него с кривой усмешкой: — И вы хотите отправится туда.
— Может быть. А может, и нет. — Бальдр наклонился поближеВан Клиис искоса улыбнулась ему. — Всё случится быстро. ВероятноМоя последняя работа, нас всех перебьют в первые же мгновения, но для эвакуации подготавливают внутрисистемный корабль. Знаешь, где онда? Прежде чем эта плавучая гробница окончательно развалиться на куски? Как только прорвём завесуДумаю, спускайся в ангарда.
— Так и должно быть, — сказал он.
Дни сменяли друг друга в безжалостной череде— Мне бы хотелось, которую отмечали одни внутренние хроносы корабля. И чем ближе они подходиличтобы астропат прочитала это, тем больше времени — сказал Ёрундур и Гуннлаугур уделяли подготовке ко входу в системупоследний раз перед тем, как они прорвут завесу. Они собирались на командном мостике— Только это. Что-нибудь, иногда наединечто могло бы подсказать нам, иногда с другими членами экипажа, и проговаривали последовательность событийчем мы столкнёмся.
— Мне бы хотелось, чтобы астропат прочитала это, — сказал Ёрундур Гуннлаугур проворчал что-то в последний раз перед тем, как прорвать завесузнак согласия. На мостике внизу продолжалась работа — Только это. Что-нибудьслышались ровные щелчки и жужжание работающих систем, что дало бы хоть какую-то подсказку— но на командном возвышении были только они двое, с чем мы столкнёмсяих лица подсвечивались зелёным светом гололитов.
Гуннлаугур проворчал что-то согласное— Да. На мостике внизу кипела работа — слышались ровные щелчки и жужжание функционирующих систем, — но на командном возвышении они были только вдвоёмТем не менее, и их лица подсвечивались зелёными отсветами гололитовмы можем сделать предположение.
— Да. Тем не менее, уже можно строить кое-какие догадкиЁрундур переключил галопроигрыватель трона на изображение Кадианской системы.
Ёрундур переключил голопроигрыватель трона — Я поговорил с навигатором. Она сказала, что варп-следы, ведущие на изображение Кадианской системыКадию, всё ещё видны, и ведут к горизонту Мандевилля, а затем последовательно уходят в реальное пространство. Это означает, что Империум всё ещё удерживает точки входа. И мы скорее всего сможем совершить переход невредимыми, как минимум. Я бы удивился, если бы у нас не вышло пройти «перчатку» и добраться до самой планеты — все идут в одном направлении, так что мы не будем главной целью. Всё начнётся на орбите. Вот где у нас возникнут настоящие проблемы.
— Нам не удастся долго водить за нос остальную команду, — сказал Ёрундур. — Мы всё устроим. Когда вырвемся в пустоту, ты будешь пилотировать «Вуоко»«''Вуоко''». Если повезёт, к тому времени у нас как минимум будет геолокатор, за которым можно будет следовать. Если же нетэтого не будет, что ж — положимся придётся полагаться на лучшеенаши лучшие предположения.
Гуннлаугур фыркнул, хохотнув: — Нам это и не нужно. Оказавшись в гуще событий всё станет предельно ясным. Как всегда.
Гуннлаугур самодовольно рассмеялся вполголоса: Ульрик говорил об этом десятилетиями. Все жрецы говорили. В какой-то момент начинаешь думать, что они просто помешаны на унынии. Что они, быть может, всегда так говорили. Но теперь мне кажется, что они предвидели происходящее и просто не осмеливались называть это так, как полагается. Выражение лица Гуннлаугура посуровело. — Чёрный крестовый поход? Всегда задавался вопросом, застану ли я его когда-нибудь.
Ёрундур бросил — Но я бы не хотел пропустить подобное. Не хотелось бы, чтобы стало известно, что меня не будет там, когда распахнулись Врата. С тех пор, как мы начали нашу охоту, в моей душе теплилась мрачная надежда на него сухой взглядэто. Что настал час. Что наш век оказался самым тяжёлым и на долю этого поколения выпали величайшие битвы.
Гуннлаугур усмехнулсяЁрундур бросил на варанги сухой взгляд. — Знаешь, что я думаю, варанги? Я думаю, тебе следует оставить эти речи для скьяльдов. Мы доберёмся туда, убьём этих предателей скитнаедов, затем каким-то образом убедим Гримнара не насаживать наши головы на пики, а потом вернёмся к привычном ритму жизни. Старый Пёс широко раскинул руки. — Я отведаю мёда и мяса в каминных залах. Немного посплю. А потом снова отправлюсь на какую-нибудь другую грязную войну.
Хафлои повёл плечомОн ухмыльнулся. — Думаешь, чтобы сервы опустили подвешенный на цепях наплечникчто у меня проблемы со зрением. Но я знаю, что всё это значит. Этот мир нельзя терять.
— А что ты хотел услышать? Что у меня на уме только одно — покрыть себя кровью врагов? Нет. Я не знаю. Я повидал множество миров. Но это… Кадия. — Он усмехнулся. — Думаешь, может, что я чего-то не вижу. Но я знаю, что всё это значит. Этот мир нельзя терять. — Это зависит не от нас зависит.
Настала Затем настала очередь Ингвара получить правый наплечник, который позвякивал на цепях — , тяжёлый фрагмент весом почти со смертного человекап весу был сравнив с смертным человеком.
Ингвар вытянул рукиОн одобрительно хмыкнул. — Раскалыватель Черепов — самый опасный Волчий Гвардеец, надевая перчаткикоторого я когда-либо знал. Однажды он сам станет ярлом. Но он всегда будет старше, чем был Чёрная Грива, потому что Рагнар — это нечто другое, и дал сервам вставить провода питания в узлы, расположенные под кожейэтот талант больше не проявится.
Он одобрительно хмыкнул— Да, возможно. Но Рагнар — это… будущее. Убери его, и что у нас останется? Гнёт наших предков, вечно осуждающий нас.
Он повернул кулак, проверяя соединения и по очереди перебирая пальцами. — Считай, что тебе повезло, Серый Охотник. Ты — в величайшей из великих рот, которая спасёт нас всех. Хафлои смотрел, как сервы ритуально приподняли его шлем, а лексмеханик сбрызнул его маслом. — Кем это ты меня только что назвал? — Тем, кем ты и являешься. Думаю, что теперь можно перестать притворяться. Шлем опустился на голову Хафлои — полая корона, украшенная прекрасными элементами археотехаархиотеха, железом телесного золотыми и золотомжелезными нитями. Шлем сел на своё место со слабым шипением и щелчком, мгновенно окутав поле зрения филигранью боевой информации.
— Я понимаю, повелительОн чуть не отшатнулся снова. Я сделаю Хафлои всёещё чувствовал себя молодым. В его волосах появились рыжие пряди. Могли пройти годы, десятилетия, что в моих силахпрежде чем его имя изменилось. Это было слишком рано. Слишком рано.
<br />
Нет описания правки
{{В процессе
|Всего=35
|Сейчас=2723
}}
{{Книга
|Автор4 =
|Автор5 =
|Переводчик =СолTranslationmaker|Переводчик2 =Translationmaker
|Переводчик3 =
|Переводчик4 =
|Сборник =
|Источник =
|Предыдущая книга =Зовущий Бурю / Stormcaller
|Следующая книга =
|Год издания =2020
}}
{{Цикл
|Цикл =Кровь Асахейма / Blood of Asaheim|Предыдущая =Зовущий Бурю / Stormcaller
|Следующая =[[Сага о Храни / Hrani's Saga (рассказ)|Сага о Храни / Hrani's Saga]]
}}
''Более сотни веков Император неподвижно восседает на Золотом Троне Земли. Он властелин человечества волей богов и господин миллионов миров благодаря силе своих неисчерпаемых армий. Он – — гниющий труп, незримо корчащийся с помощью силы из Темной Тёмной эпохи технологий. Он – — Бог-Труп Империума, которому ежедневно приносят в жертву тысячу душ, чтобы он никогда не умер на самом деле.''
''Но даже в лишенном лишённом смерти состоянии Император продолжает свое своё вечное бдение. Грозные боевые флоты бороздят зараженные заражённые демонами миазмы варпа, единственный путь между далеких звезддалёких звёзд. Им освещает дорогу Астрономикон, психическое проявление воли Императора. Во имя его на бессчетных бессчётных мирах сражаются громадные армии. Величайшими из Его солдат являются Адептус Астартес, космические десантники, биологически сконструированные сверхвоины. Имя их соратникам легион: Имперская Гвардия и бесчисленные силы планетарной обороны, постоянно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус – — лишь немногие из них. Но при всей многочисленности их едва хватает для сдерживания непрекращающейся угрозы со стороны чужих, еретиков, мутантов – — и куда худшего.''
''Быть человеком в такое время значит быть одним из бессчетных бессчётных миллиардов. Жить при самом жестоком и кровавом режиме, какой только можно вообразить. Существуют истории о тех временах. Забудьте о силе технологии и науки, ибо столь многое было забыто и никогда не будет выучено вновь. Забудьте об обещаниях прогресса и понимания, ибо во мраке далекого далёкого будущего есть лишь война...''
==Пролог==
Но не все миры были созданы одинаковыми. Какие-то были святыми, другие же — Милорднечестивыми. Одни были слабыми, другие — обратилась Бюта Авелинасильными. А некоторые, как этот, были совершенно уникальны. Капитан корабля перевела тревожный взгляд на своего владыкуВедьмовской мир.
Он прищурил глазазнал, вцепившись в подлокотники железного командного троначто собирается сказать женщина. Он словно слился с креслом — пропитанная потом мантия прилипла к металлу. Взгляд Но не отрывался от высоких смотровых арок впереди: бронестекло треснулопонимал, от многократных ударов изойдя серебристой паутиной. Палуба под ногами содрогнулась вновь. Он проследилпочему она продолжает озвучивать эту информацию вслух, как с крыши мостика опали обломкибудто он не имел доступа к тем же узлами и не видел те же диспозиции, с лязгом обрушиваясь на ряды сервиторов передвижения и сенсорные галереиразрушения.
Однако отступить сейчасименно тогда, после стольких жертв… Подобные поступки не впервые в жизни, он ощущал лишь пустоту. Он смотрел на далёкий ледяной мир, упиваясь его характере злобой, и понимал, что никогда таковыми не являлисьступит на его землю. Он никогда не вдохнёт испорченный воздух этой планеты и не увидит гор, о которых так много писали, гор, которые, как говорят, вырезал сам Император, превратив их в твердыни, не знающие себе равных, а ныне же осквернённых выродками, зависшими в непреступных залах.
На протяжении всего этого времени Авелина не сводила с него глаз, раскачиваясь на собственном троне от града ударов. — Если задействоватьмы развернём...
— Задействуйте Задействовать резервы, — отрезал настойчиво повторил он, не сердясь на женщину, просто более решительноповторив приказ решительнее.
Капитан поступила, как было велено. Она подчинилась и передала приказ главным старшим офицерам связи, которые разослали команду его по защищённой сети капитанам остальных других кораблей, командирам эскадр и трём канониссам. Даже несмотря на все разрушения и помехи, приказ услышали все, кому он предназначалсякоманды сохраняли абсолютную преданность. Его выжившие подчинённые Выжившие оперативники продолжали выполнять свой долг: они обрабатывали , обрабатывая приказы и обновляли обновляя тактические данные на уже разваливающихся от повреждений тронах. Рунические линзы его верных слуг одни за другими сводки, пока троны под ними рушились, а экраны шипели и гасли.
Он изучал сводкинаблюдал за результатами.
Крейсер«''Его пристальный взор''» отдалился от левого борта, который первым привлёк его пристальное внимание, отдалился. Его борты горели в струях выбрасываемого боковые секции осветили струи выброшенного кислорода, а и торпедные отсеки пустели выпустили свой груз в ослепительных вспышках света. Тяжёлый штурмовой носитель<ref>Heavy Assault Carrier — тот же класс корабля, что и «Дэдэлос Крата», флагман ордена Минотавров.</ref> «Грех компромисса» всё ещё удерживал позицию над боевой сферой, работая примерно на половину мощности. Могучий корабль окружали ореолы противоборствующего лазерного огня. Стаи космических истребителей кружились и замирали в пустоте, сражаясь между гигантами в клубах взрывного пламени. Флагман ордена Раненого Сердца, «Восшествие благочестия» непоколебимо двинулся вперёд. Его хребет почернел, башни были уничтожены, но основные орудия продолжали стрелять. Левый фланг занял орден Белой Розы — остатки его флота терпели жесточайшее поражение. У эскадрильи Пламенной Слезы по правому борту дела обстояли чуть лучше, однако продолжение боя сулило лишь боль.
— Вы получили всё? Вы уверены?''Сканирование завершено, повелитель. Можем начать анализ по вашей команде''.
— Всё, милорд. Они не проявляют... осторожности.Вы получили всё? Уверены?
— ЗадокументируйтеОчень хорошо. Немедленно отступайте. Не позволяйте себя обнаружить. Я буду прикрывать вас в течение следующего стандартного часа. Связь прервалась. Он немедленно повернулся на троне и обратил своё внимание на Авелину. То, — сказал ончто должно было произойти дальше, причиняло ему боль, само собой, причиняло, но могло быть гораздо хуже. Битва может длиться мгновения, а может и десятилетия, вот в чём заключался урок.
Капитан моргнула. — ДокументироватьАннометка?..
— Вы меня услышалислышали. Как того требуют правилаЗадокументируйте всё поподробнее, пожалуйста.
Сбитая с толку, но Бута всё такая -же послушная, капитан ненадолго послушно выполнила приказ и быстро сверилась с системами. ,
— СпасибоБлагодарю. — Затем он встал. Подобрал мантию и снова надел митру<ref>Митра - головной убор, часть богослужебного облачения в ряде христианских церквей.</ref>. Он переключил вокс-излучатель на широкий спектр связь, обращаясь не только к тысячам членов экипажа «''Праведного цепа''», но и к сотням тысяч человек по всему флоту. — Братья и сестры, запомните эту дату!
Это всё равно был провал. Никаким речам этого не скрыть. Лишь будущее могло спасти это предприятие, его репутацию и святость его великой миссии. Конечно, ему придётся проявить доверие, но также придётся и жертвовать. Предстоящая дорога, как и полагалось, была усеяна шипами. — Однако запомнитеМы вернёмся, — провозглашал сказал он, не отрывая сводя глаз от ослепительно-белого кругас мира, который он пришёл наказать. — Теперь нам известны имена, а Какова бы ни была Его месть неверным не знает предела и изнеможения! Я клянусь в этом здесьволя, я освящаю проклятиеНесмертный Трон свидетель сих слов, что никогда не исчезнет и никогда не отменят! Они познают Его возмездие!суд свершится.
==I — Мы вернёмся, — объявил он и устремил взгляд на мир, который стремился покарать. — Как бы Он ни распорядился, Несмертный Трон тому свидетель, — суд свершится.«Наксианский клинок»==
==Часть =Глава первая: Наксианский клинок===
Однако в конце концов на корабль поступило несколько серьёзных приказов. Наконец-то кто-то взял себя в руки, и принял решение мобилизовать ресурсы. «''Наксианский клинок''» был в числе этих военных активов и теперь мчался к горизонту Мандевилля в системе Клаат, готовый отправится на сборы адмирала Фрира проходящие у Коронис Агатона.
На пороге её ожидала иная, ни на что не похожая Сотеку ждала охрана иной породы — четыре угрюмых человека угрюмые личности в сумрачного оттенка робахтёмных балахонах и с электропосохами в руках. В На их руках блестели электро-стержни, а на лбу просматривался символ глаза на букве «I» — лбах виднелся знак Адептус Астра Телепатика. Кожа этих людей была полупрозрачно-серого оттенкав виде глаза внутри буквы «I», полупрозрачная кожа охранников имела сероватый оттенок, что говорило свидетельствовало о жизни в , прожитой в закрытых помещениях без камерах, где не было естественного светаосвещения.
— Его милостью, лейтенант-командиркоммандер, — обратился первый сухим шёпотом произнесла ближайшая из стражейохранников, казалось, произнося слова обычным для них сухим шёпотомчто все они обладали таким голосом. Говорившей худая Она была худой, как палка женщина, жердь с тонкими губами и тёмными тенями кругами вокруг глаз. — Изволите получить аудиенцию до переходаХотите посоветоваться перед переходом?
— Была бы признательна, — ответила Сотека.
Женщина наклонила охранница склонила голову, отошла отступила в сторону и набрала код на панели замка. Тяжелые Тяжёлые двери с треском распахнулись, выпустив наружу странно пахнущий воздух со странным запахом — чего, в запахе которого чувствовалось что-то обугленного обуглившееся или, возможно, испорченногопротухшего.
— Прошу прощения за беспокойствоЛейтенант-коммандер, — ответила Сотекасказал Лервио Талек, начальник корабельного узла астропатической связи. — Я понимаю, что у вас полно делДобро пожаловать.
— Не стоитПрошу прощения за беспокойство, ничего дурного в визите до пересечения завесы нет— ответил Сотека. — Я знаю, что вы заняты.
— Путь выдаётся трудныйВ извинениях нет необходимости. Вы хотите проверить наши успехи, прежде чем мы пересечем завесу.
Сотека могла бы рассказать о похожих историях из опыта собственной команды — Штормы случались рядовые теряли сознание от усталости, а офицеры открывали люки и раньшеспокойно выходили в воздушные шлюзы. Хотя, возможно, те, кто работал в этом странном месте, действительно страдали сильнее остальных. Она с трудом могла представить, что они видели своими пустыми глазницами, выстроившись плотными рядами, закованные в железные оковы, — начала онавынужденные час за часом видеть безумные сны. — Однако мне следует знать…
— Будет ли хуже? Окажется ли этот шторм чем-то более катастрофическим? Да. Я считаю, да. ОпределённоБури случались и раньше, так и произойдёт. — Талек фыркнул, и на мгновение сказала Сотека мельком увидела бледно-серую кожу щеки в тени капюшона. — Мы получаем лишь обрывки, только фрагменты, и все указывают на одно. Понимаете… Варп — он как гобелен. Если море спокойно, вы различите узор на его ткани. Если дует ветер, знамя колышется, и рисунок уже не разглядеть; а случись шторм — единственным неизменным условием останется буйство стихии.Но мне нужно знать…
— И Станет ли хуже? Если это ненастье иного порядка. Да, я уверенна, что теперь?так оно и будет.
— При всем уваженииЯ вижу вещи, мне кажетсякоторым инструкторы с Терры меня никогда не учили.Быть может подобного никогда прежде и не бывало.Так что вы правы, я считаю, что грядёт какое-то великое событие. Возможно, изменения затронут лишь этот сектор. А может и все разом. В этом, конечно же, и заключается проблема — мы не можем заглядывать далеко вперёд. Мы посылаем сообщения, а в ответ получаем лишь слабое эхо. Иногда я задаюсь вопросом, не являемся ли мы единственным оставшимся кораблём. Единственными людьми, оставшимися во всём мироздании. Одними во тьме.
У Сотеки не было времени на подобные разговоры. — Что всё При всём уважении, это чепуха, понимаю. Но я ведь старик: быть может, у меня просто-напросто разыгралось воображение..
— Так в чём дело? К чему мы движемся?Чепуха. Знаю. Но я старый человек. У которого разыгралось воображение.
— К стене из чистого пламени, но что за ней — я не вижу. По эту сторону собираются войска, словно стая ворон, летящая перед бурей. Удивительно, что они ещё в состоянии следовать приказам, да и вообще их слышать. Скорее всего, многие и не услышат. Структура варпа обретёт более высокую… плотность, и массовые перемещения флота станут чрезвычайно опасны.Так куда же мы направляемся?
— ВыходитСтена пламени. По другую сторону от неё я не вижу ничего. А по эту сторону я вижу, вы знаетекак собираются толпы, напоминающие стаи ворон, предвещающих бурю. Меня удивляет, что лежит за пределами сборамы можем выполнять приказы или вообще их слышать. Многим этого не удастся. Структура варпа станет более жёсткой. Массированные перемещения станут чрезвычайно опасными.
— НетЗначит, к сожалениювы знаете, нетчто находится за пределами сбора.
— Но о чём вы шушукались со своими?Не знаю.
Талек рассмеялся, звук напоминал кваканье амфибии. — Шушукались''Сплетен''? Мы не студенты схолы, командиркоммандер. Мы — связанные душой, душами провидцы эфира! Если . Когда мы совещаемся, это значит, нам что у нас есть, что...тема для…
— Я Мы ещё зайдупобеседуем, — прощалась онасказала лейтенант-коммандер. — Напоследок, хочу напомнить о важности происходящегоНо сейчас мне бы хотелось подчеркнуть. Ретранслятор — ''ваш '' ретранслятор — установили , был установлен на этом корабле именно потому, что стационарные планетарные узлы стали ненадёжныстановились ненадёжными. Мы Поэтому у на не увереныможет быть уверенности в том, что ваши сообщения достигли хотя бы до когоиз вашего архива были получены кем-толибо ещё, и это вызывает у меня беспокойство. Это повод для тревоги. Они Эти данные могут обладать большей важностьюоказаться ценнее, чем мы в силах представитьдумаем.
Талек оглянулся посмотрел на офицеранеё. Или, по крайней мере, ей так показалось, что он оглянулся — никто и никогда не мог точно нельзя было сказатьнаверняка, что происходило происходит под тёмной тяжёлой тканьюэтим тяжёлым тканевым капюшоном.
— Мне Я прекрасно это хорошо известнопонимаю, командиркоммандер, — ответил сказал он. — И всё же сейчас Но вы нужны в другом месте. Я полагаюДумаю, корабль что нас настигла опасность.
Команда испуганно удивлённо подняла глаза. Двадцать Их было двадцать человек , все в тёмно-синей униформеформе военного флота, люди были наполовину скрытые установленными здесь когитаторами и прочими устройствамизакрыты аналоговыми экранами когитаторных узлов. Одна из матросов женщина поднялась с места — , это была старший оператор, Калья Юи, всего на один или два ранга пару рангов ниже Сотеки в тайной загадочной иерархии верхних палуб.
— Милорд-техножрец, — начала она. — Чем Могу я...чем-то по…
Мно-8 предупреждающе поднял дендрит и механодендрит, затем вставил три силовых когтя во входные гнезда гнёзда, расположенные в стойке над рядом приборовлинией авгурных станций. Один из кортексных пучков техножреца инициировал жреца вёл переговоры со стайкой теснившихся внутри машинных духов, которые обитали в сети когитаторов, в то же время как другой взял на себя управление проекционным гололитическим блокомдругая часть управлял проектором гололита.
— СлушайтеСлушай, — прохрипел марсианин через жрец, используя вокс-говоритель излучатель, прикрепленный прямо под ключицей. Челюстей он лишился давным-, поскольку челюсти у него давноне было. — НаблюдайтеНаблюдай.
— Ага, иДа? — спросила Юи. — Вы показываете то же Все когитаторы в этой комнате показывают тоже самое, что и остальные линзы.
— Наблюдайте''Наблюдай'', — повторил Мно-8, постукивая турбоударником по змеевидному дендриту турбомолотом на его конце. — Коррекция Изменение плазменного следа на двадцать пять25-шесть6-четыре4. НаблюдайтеНаблюдай.
К её чести, Юи хотя бы действительно постаралась разобраться и осмотрела ключевые точки. Она смотрела в нужных местах. — Я ничего не вижу…
— Ничего не вижу…На отметке 25-6-4. Хроноотметка минус четыре. Мы ускоряемся. Наблюдайте.
— Простой сенсорный артефакт, — заключила онаОтрицательно.
— ОтрицательноМы видим этот сигнал на протяжении всего времени. Объект точно отслеживает нашу скорость и курс.
— До позиции «минус два», — прорычал жрецЧего и следовало ожидать. Мы находимся на стадии предперехода — Затем исчезаетначался каскад отключений.
— Чего Стандартная флотская процедура. Хорошо всем известная. Противник, обладающий передовыми технологиями сканирования и следовало ожидатьневероятной скоростью, мог бы воспользоваться этими знаниями. Мы находимся на этапе предварительной трансляции — каскад отключений систем уже запущенИспользовать их, чтобы подобраться поближе.
— Стандартная флотская процедура — этим знанием мог воспользоваться противник с передовыми технологиями сканирования и экстремальной скоростьюТо, что следует по этой траектории, должно быть крошечным. Воспользоваться и подобраться поближеИ в любом случае, ни один пилот не смог бы пройти по такому курсу.
— ВсеНи один ''человеческий'' пилот. — Плащ Мно-8 задрожал, когда множество конечностей перестроились под одеждой. — Нам известно, что движется по этой траектории, должно обладать крошечными размерамизаклятый враг находится повсюду. Да и Подтверждения тому видны в любом случаекаждом подсекторе. Почему никто не замечаете опасности? Один из моих падших собратьев, никакие пилоты по данному маршруту не полетят.с помощью неизвестного нам археотеха, вероятно, мог бы…
— Что это было? — забеспокоилась Юи. — Возможно, Может быть и ничего, — мрачно отрезал сказал Мно-8. — АИли, возможнобыть может, ваш «простой сенсорный артефакт» просто обрёл высокую плотностьтвой «артефакт» сенсоров неожиданно воплотился в твёрдой форме.
===Глава вторая===
Ксаста наклонилась рядом с командиром. Капрал тяжело дышала. — Прорыв в инженариуме! — крикнул он хриплым от разочарования голосомЧто во имя.. Сержанта поглотил ужас. Почему его поглотил ужас? — Враг внутри помещения!
— Что это была за штукаИнженариум прорван! — хрипло закричал разочарованный Кастер. Он был в ужасе. Почему он так напуган? — В камере вражеский объект!
— Понятия не имею. Не имею понятия.Что это ''было'' за существо?
— Император защитит, Не дури! — ответила капрал и скрылась в теняхпрошипел Кастер. — Нам нужна ''поддержка''.
— Император защищает, — ответила Ксаста, прежде чем скрыться в темноте.
— Как же ему не хватает СотекиДва сообщения о прорыве инженариума! — прокричал офицер связи секундус, — подумал Авилоневрастеник по имени Файгар Холт. — Она хорошо держится в критических ситуациях. ДаНет, возможно, она немного истерична, а ход её мысли был чересчур медленен, но девушка умела взять в себя в руки, когда глючили авгуры, и корабль летел вслепую.три! Три сообщения о прорыве инженариума!
«Было бы здорово, если бы сейчас здесь присутствовала Сотека», — Ещё одно! — крикнула Иви Герта из команды Сотеки, засевшая подумал Авило. Она хорошо себя показывала в сенсорных ямах с парой сервиторов и несколькими перепуганными слугамикритических ситуациях. — Задние секторы нижних палуб. ПохожеДа, возможно, Гера была немного нервной, склонной к излишним раздумьях, но когда приходится идти вслепую, а работают только авгуры, они направляются вниз по уровню. Секторы с пятьдесят шестого по пятьдесят седьмой. Движутся очень быстрото ей нет равных.
— Отрицательныо, У нас появились видеозапись? — сообщила одна из сотрудниц Холта, молодая женщина, запястье которой было подключено к целому ряду авгур-каналов. — Они отключают источники питания, вырубают люмены, а затем поражают цели. Я постоянно слышу крики корпехов и последующей за ними тишинойспокойно спросил капитан.
— Чем дальше они заходятНет, тем меньше мест— сообщила одна из подчинённых Холта, где сумеют скрытьсямолодая женщина, чьё запястье было подключено к целому ряду авгур-каналов. — Они отключают источники питания, вырубают люмены, а затем поражают свои цели. Я слышу лишь крики корпехов в коммуникаторах, и больше ничего. У нас остались резервы?
— ОтрицательноЧем дальше они продвигаются, капитан— сказал Авило, — ответил Кай Зорт, командир корабельного гарнизона. Мужчина находился всего в нескольких футах от трона, в полном боевом облачении и выглядящий так, словно ему очень хотелось самому принять участие в схваткеТем меньше у них остаётся укрытий. — К сообщённым местоположениям противника стянуты все имеющиеся У нас ещё есть незадействованные силы. Мы знаем, откуда они пришли и куда направляются. Мы изолируем врага и схватим.?
Авило холодно улыбнулся. — ПохожеНа данный момент не похоже, вам пока не очень-то удаётся что у вас получается их остановить этого самого врага, не так ли? Задействуйте всехтак же и резервы, кого можетеесли они ещё остались. — Он переключил внимание на ХолтаКапитан повернулся к Холту. — Как им удалосьони это сделали?
— Я не Не знаю.
— Будьте так любезныПоделись своими предположениями, поделитесь предположениямибуль добр.
Холт почесала выглядит измученным, он почесал подбородок. Офицер выглядела ужасно уставшей.
— Авгуры молчали, На авгурах по-прежнему ничего нет. Но затем начались отключения. Однако Пустотные щиты всё ещё стоят, следовательно, обошлось без телепортации. — Она озадаченно покачала головойтак что никаких телепортов. — Хм… Возможно, что-то очень маленькое прикрепилось к корпусу, за пределами досягаемости сенсоров?
Он озадаченно покачал головой. — Почему мы его не заметилиМожет быть что-то маленькое? Возможно, теперь оно прикреплено к корпусу и находится в пределах досягаемости сенсоров?
— Ну, мы должны были.Почему этот объект не заметили?
— Это мне известно. И потому я спрашиваю, почему этого не произошлоДолжны были.
— Подготовка к прыжку несколько... сложна. ВозможноДа, я знаю, мы что-то, э-эдолжны. И поэтому спросил, упустилипочему ничего не заметили.
===Глава третья===
Сотека бежала так быстро, как только могла, но ориентироваться при выключенном освещении и разбросанных повсюду кабелях в переполненных кабелями коридорах без света было чертовски трудносовсем не просто. Что бы ни проникло через эту секцию, оно словно «Таврокс» промчалось неслось по коридорам, срывая все будто таврокс, вырывая панели и обшивки и обнажая скрывающуюся за ними стальметаллический каркас фрегата. Она слышала приглушенные В коммуникаторах слышались приглушённые крики — по вокс-связи, впереди доносящиеся спереди и на с нижних палубахпалуб. Из поврежденных воздухофильтрационных установок повреждённых систем фильтрации воздуха снова повалил дым. Его чернота растекалась по настилу, заволакивая палубу, и оседала уходя в вентиляционных решёткахвентиляционные решётки.
Дышать становилось все всё труднее, не спасали даже фильтры шлемас учётом установленной в шлеме системы фильтрации. Коридор впереди поглотила непроглядная тьма — проход завалило и освещался он лишь искрящимися ветвями нескольких несколькими полосами оборванных линий электропередачипроводов. Сжав грудь и Через самые крупные завалы приходилось притискиваться на вдохе, крепко стиснув челюсти, Сотека обошла крупные обломкизубы. За долгие годы службы на «Наксианском клинке»«''Наксианском клинке''», корабль шесть раз подвергался абордажу шесть раз. Последний запомнился ей как наиболее мерзкий И последний был просто отвратителен — возглавленный запрещённым культом Осколков пустотыих штурмовал запрещённый культ под названием «Осколки Пустоты», их истинная природа и происхождение которого скрывались от рядовых служащих Флота; вырезать тех нечестивцев стоило большой кровирядового состава. Выбивание этих предателей было кровавой работой, и Сотека приложила к защите крейсера рукутоже сыграла свою роль. Однако сейчас… Сейчас… Но сейчас — ''сейчас'', Трон Терры, она была шокирована происходящим, её передёргивало от всего увиденногопроисходящее поражало, дыхание стало частым быстрым и неглубоким, а кожа взмокла от пота. Офицер испытывала настоящий страхЭто был истинный ужас. Трудно было сказать, возможночто его вызвало, имела место быть какая-то грязная магия? Враг умел пользоваться колдовскими Сотека знала, что враг пользовался подобными искусствами, служители Церкви не забывали . Священники всегда предупреждали об этом напоминать. Или, может быть, страх был вызван очевидными наблюдениями — масштабные разрушения, игривое взламывание сооружений, рассчитанных на то, чтобы выдержать полномасштабные столкновения в пустотной войне.
Безумие. О чем только думал Авилокапитан? Если капитан они не может справиться с врагами в материумесмогли выбить абордажников сейчас, то как они собирались это сделать, что он собирался предпринять когда окажутся вне реального пространства? Что им движет? Неужто Неужели Авило так рьяно желает попасть настолько хотел успеть на сбор в сроксборы? Но почему?
Затем датчик снова показал сигнал датчика появился снова — впереди, теперь на этот раз статичный— точка прямо перед ней, прямо на границе самого ядра — области, защищённой который был защищён слоями адамантия адамантиевой обшивки и подавляющих эфир катушекгасящими эфирные колебания спиралями. Шахта вела Сотеку прямиком Туннель доступа вёл прямо к сигналу нему — если она Суака продолжит двигаться по текущей траектории, то получит у неё появится шанс его перехватитьнайти то, что она искала.
Всё пеловокруг звенело. Воздух гудел, поверхности отражали друг другазвуки, а из повреждённых разбитых механизмов брызгали вылетали искры. Перед ней сиял портал, что вёл к ядру. Он Суакой стоял по-прежнему находился за решётками зарешеченный и был отмечен предупреждающими рунами. Ранее проход защищало несколько вмонтированных запертый портал, ведущий в само ядро, на проходе виднелись предупреждающие руны, а в стену лазеровстенах были установлены лазерные пушки, однако все стволы вырвали с месткоторые теперь выдрали из своих гнёзд. Сама камера пустовалаоказалась пустой, а хотя три других люка не были заперты и их проходы зияли в темноте зияли три дыры.
Что бы это ни проникло на корабльбыло, за прошлую попытку оно не достигло цели. Оно проложило путь прямо к ядру Геллера, сметая все препятствия на путилюбое сопротивление, а затем в последний миг момент свернуло в сторону и устремилось вверх к…, чтобы…
От внезапного осознания скрутило животжелудок Суаки будто бы сжался.
— Какие же мы глупцы''Глупцы'', — произнесла она вслухсказала Гера под нос, проклиная саму себя за то, что не поняла мотива врага всё раньше. Нарушители Захватчики устраивали масштабные невероятные беспорядки и и крушили , устраняя всё, что оказывалось попадалось на их пути. Противник кричал , крича о своём присутствии и пугая до полусмерти пугал целый гарнизон. Однако злодеи лишь обездвиживали членов экипажаНо корпехи были обездвижены, а не убивалиубиты. Не тронули они и генераторы поля Поле Геллера, как по-прежнему функционировали и плазменные осталось нетронутым. Плазменные двигателивсе ещё горели.
— Прекратить Прекратите переход! — крикнула она. — Повторяю: прекратить — прекратите переход! Им цель Они здесь не корабльиз-за корабля!
Раньше Кзаста Ксасте редко испытывала случалось испытывать страх на службе. Она выросла в бандитских трущобах Феникса IX и знала, как потому умела за себя постоять. Кзаста Женщине доводилось бывать как в роли охотника, так и на Кзасту вели охоту в роли жертвы, задолго до того, как на неё вышел Флотеё заарканил флот, выдал оружие, а затем Империум дал ей ружьё и форму, поддержав и стимулировав врождённые более чётко направил её природные наклонности. Она пребывала в уверенностиКсаста всегда знала, что создана рождена для службы корпехомэтой работы, а ещё в томи была уверена, что однажды обгонит Кастера в командной цепочке — раны командира оказались весьма серьёзными: как знатьиерархии. Возможно, травмы, возможнокоторые получил сержант, ей придётся шагнуть по карьерной лестнице чуть окажутся серьёзными. Возможно она получит повышение раньше намеченного срока, чем рассчитывала.
Но то это была не стена — что, а нечто, вздымающееся тёмно-то серое нечто, укрывшееся внутри неёмашины, её часть; чёрное с тёмно-серым — существо, поселившееся глубоко засевшее в стене; оно зарылось внутриглупее этой структуры, зарывшись там, как будто пустотный зверь, нашедший идеальное укрытие среди перекрывающих друг друга трубах и скрылось меж её трубкорпусах.
Возникшее перед ней существо имело человеческий обликпо форме напоминало человека, только больший, огромного и было заковано в тяжёлую бронютяжёлых доспехах. Спереди оно напоминало Профиль напоминал религиозные изображения, над которыми её заставляли ей приходилось корпеть после рекрутирования — воинов вербовки, изображения, на которых рисовались воины в красных и синих доспехах, с ливреями эмблемами древних орденов на округлых изогнутых наплечниках. Фотографии всегда блестели в ламинатеЭти пикты делались на блестящих цветных пластинках, а персонажи главные герои всегда представали были в героических позах, часто в роли победителей победоносно стоящие на фоне масштабных грандиозных планетарных сражений. Кзаста даже запомнила несколько подписей Она всё ещё помнила некоторые надписи на высоком готике, сопровождавшие эти фотографии: «Ад Глориум «''Ат глориум Империум Терра», «Адептус Астартес»Тера Адептус Астартес''», «Ангелус Мортис»«''Ангелус Мортис''», «Гуманитас Супербус»«''Хуманитас Супербус, «Беллаторес Экстремис»белатррес этернис''».
Но это человекоподобное создание отличалось существо отличалась от вышеперечисленныхгероев с тех пиктов. Его пачкала грязьГрязное, в покрытой пятнами броне. Защищавший его доспех пачкала грязь. КогдаВозможно, когда-то, возможно, броня сиялаона выглядела пёстро и ярко, но теперь темнела сейчас сильно потемнела от пятен ожогов. Вместо имперских символов изображений толстые пластины бронепластины покрывали примитивные узорыгрубые рисунки, похожие на напоминающие детские каракули ребёнка. Выйдя на открытое место, пространство существо застыло в полуприседенаклоне, словно будто бы готовясь к прыжкуна неё наброситься. В огромной руке оно сжимало латной перчатке покоился обоюдоострый топор. На поясе великана в кожаной кобуре висел магнитном замке пояса висела кожаная кобура с болт-пистолетпистолетом. Из наклонной вокс-решётки вырвался донёсся странный, едва слышный звук, похожий на дыхание — скрежещущий механизированный сквозь густой мех, или на скрипучий металлический смех, словно речи существа мешала шерсть. Казалось, гигант занял существо заполнило собой всё пространство, разрастаясь и впитывая каждую частичку палубы, поглощая каждый дюйм.
Выслеживать его было глупостью, как и предостерегал Кастер. Но Кзаста оставалась бойцомполучилось, как получилось, сердце билось сильнее, чем когда-либо.
— Хороша! — объявил онХочешь убить меня? Тогда подходи. — Хороша! Назови своё имяНо, клянусь Вечным Троном, я сделаю всё возможное, чтобы тебя прикончить.
— Капрал корабельной пехоты Кзаста Дельбача, личный состав Его космического корабля «Наксианский клинок»Хорошо! — сказало оно. — Очень хорошо. Назови своё имя.
— Я не позволю вам причинить вред кораблюЭто имя запомнится надолго. А теперь отойди в сторону, мы стоим на пороге в варп. Вы мне нравитесь, но завесу придётся пересекать без меня.
— На кой он мне?Я не позволю причинить вред кораблю.
Трудно были находиться рядом с этим... ''существом''. В глубине души ей хотелось только одного — Тогда зачем вы здесь?с криком убежать прочь. Дельбача была обучена хитростям заклятого врага, а также колдовству, которое, как говорили, использовали его слуги. Теперь она почувствовала это по-настоящему, отчего у неё побежали мурашки по коже и заболела челюсть. Но это ощущение было совсем не похоже на то, что было с теми отбросами, которых они убирали во время последней высадки, с теми, кто срезал себе веки и визжал от удовольствия, даже когда их срезали. Ощущения были совсем не такие. Возможно, отвратительные. Ужасающий. Но не так, как сейчас.
Существо приблизилось к ней, возвышаясь над смертной, от брони исходили струйки дыма. В полумраке тускло светились линзы шлема. Вблизи можно было разглядеть повреждения на броне — Я? Я всего лишь один ложный следследы от ударов, царапины от когтей.
— Вы..Я? Всего лишь один ложный след. предатель?
Снова смех, на этот раз более резкий. — Ну, не Не совсем. — Великан Тогда он отвернулся от неё и посмотрел вверх, уставился на массу переплетение кабелей, где дрожали тряслись и стучали механизмыпровода двигателей. — Простой баловень Просто баловни судьбы. Как и все мы, ада?
— Ты получил моё У тебя есть имя, — произнесла сказала она в последней попытке разобраться хоть в чёмчто-топредпринять. — Если ты не враг, назови своёу тебя будет имя. Я должна То, что я буду знать.
— Хафлои, из Волков Фенриса, — объявило оносказало существо. — Расскажи Скажи своим детямдочерям, что встретила ты встретил меня здесь, и что ты устоял, а не дрогнулаобратилась в бегство, не убежалапередай им частичку своего мужества. Поделись с товарищами своим мужеством. Сон мой крепчает от осознанияЯ буду спать спокойнее, зная, что флоты ваш род охраняет флот Всеотца под защитой тебеподобных.
После ей этого женщине потребовалось некоторое время, чтобы вернуть телу способность двигатьсяприйти в себя. Она дрожала просто стояла, дрожа в жаркой темноте. Было жарко. Прицел удерживаемого двумя руками ружья оставался направлен Капрал продолжала крепко сжимать лазвинтовку обеими рубками, направляя её в то жетоже самое место, в котором теперь пустующее местоничего не было.
Прошло ещё несколько секунд, прежде чем корпех окончательно пришла в себя и активировала она отправила команду на вокс.
— Командование секторомотсека, — оцепенело ошеломленно произнесла онаженщина. — Замечен противник.
— ''— Подтверждаю, капрал. Подкрепления отправлены, продолжайте отслеживание.Продолжайте наблюдение — поддержка приближается к вашему местоположению''.
— В преследовании нет Нет смысла. ОноЕго... Он нет, он вернулся тем же путём, каким пришёл.
Тишина.
— ''— Э-э-э. Повторите?''
===Глава четвёртая===
Пятнадцать минут до перехода.
Авило подался вперёд на троне и сжал кулакии наклонился вперёд. Скоро корабль накренится и совершит наступит перелом, рывок за пределы физического мира, а после которого ты ощущаешь, будто каждый орган в теле будто повернёт повернулся вокруг своей оси и обратно, а потом вернули назад.
— Новые визуальные данныеЕщё цели! — крикнула Герта, изо всех сил стараясь не отставать от частоты поступления информации— Я с трудом успеваю за потоком сообщений. — Что-то направляется Они направляются к корпусу!
— Возьми себя в рукиУспокойтесь! — жёстко отрезал сказал строго скомандовал Авило. — Больше конкретики Пожалуйста, предоставьте тактический обзор или, будь добра, не трать слов сотрясайте воздух понапрасну.
Уязвлённая Герта вперила в командира уязвлённый взглядуставилась на капитана, но затем всё же повернулась к объективамэкранам. — Целостность двигателя девяносто пять процентов, поле Геллера работает на максимуме. Команды по локализации повреждений распределены по повреждённым палубам.
— Целостность двигателя — девяносто пять процентовТак, поле Геллера — на рабочем максимуме. Команды локализации повреждений распределены по всем пострадавшим палубам.а где же наши гости?
Герте потребовалось некоторое время, чтобы ответить. — Так-то лучшеПохоже, что… они ушли. Что с гостями?
— Данные указывают на тоДа, что они… исчезлиповелитель. Как я и сказала, они уши.
— Кто-нибудь объяснит мнеТем не менее, корабль всё ещё на ходу, что тут происходит? — потребовал он у командыотметил Авило. — Или мы разорвём завесу при нынешних обстоятельствах?Поле Геллера по-прежнему остаётся без каких-либо повреждений.
— Однако «Клинок» ''Капитан''! — раздался по-прежнему движетсякоммуникатору взволнованный голос Сотеки. — ''Цель — не корабль! Повторяю, цель — отметил Авило. — Как не пострадала корабль! Рекомендую вам остановить переход и целостность полявозобновить сканирование, до дальнейшего обнаружения противника''.
— Судя Нет, лейтенант, — ответил Авило по всемувоксу. — Курс задан, они отступили и возвращаются тем же путем, каким пришли. Информации о новых повреждениях не поступаломы продолжим его придерживаться.
— ОтказываюЗорт, командоркак только мы окажемся на другой стороне, проконтролируй завершение оставшихся работ, — ответил капитан по воксукак всегда спокойно приказал Авило. — Курс задан — курс будет сохранёнЕсли на корабле остался кто-то из незваных гостей, ты знаешь, что делать.
Сам же Авило ''— Со всем уважениембудет'' присутствовать на сборе. От этого зависела его репутация. Капитан дал снизошедшему до личного общения Фриру слово. Ему сказали, капитанчто каждая макропушка имеет значение. Это была крупная атака, настаиваю на пересмотре! Какое бы судно ни использовали нарушителикоторую предсказывали годами. Коронис Агатон был лишь началом. И Авило знал, оно должно быть крошечнымгде они окажутся в конце концов. Нам может представиться возможность уничто…''
— Я пытался их остановить, — печально сказал старый астропат. — Возможно, это было ошибкой.
— Я пытался остановить Некоторые. Какие-то оказались сложнее. Остальные ожидали нашего решения. Однако они забрали ихвсе, — печально вздохнул он. — Вероятно, я совершил ошибкуполные или нет.
— Что они унесли?Да, думаю да. Передвижения флота, диспозиции, приказы. У них будет всё.
— Всё. — Астропат снова закашлялся кровью. Талека тяготил вес очень преклонного возрастаВ зашифрованном виде, а проникшие на «Клинок» не проявили к нему особой заботы. — Они забрали все записи, но прозреватели, как ни странно, не тронули. Хотя бы что-тонасколько я понимаю.
Талек сохранил достаточно самообладания, чтобы изобразить оскорблённость. — Вы успели расшифровать свитки?Разумеется. Стандартный тройной шифр военного флота.
— Значит, для них эти свитки будут бесполезны, — Лишь частьсказала Сотека. Некоторые оказались слишком запутанны— Если только они не знают, а другие ожидали нашего окончательного решения. Но они забрали все: и полные и незаконченныекак их расшифровать.
Талек попытался приподняться, и Гера ему помогла, подхватив астропата под руки. Он весил совсем немного. — Я знаю, кто это был, — сказал Талек, вытирая разбитую губу рукавом. — ПолучаетсяОни выключили свет, теперьно все мы здесь и так слепы. Я услышал достаточно шёпотов из внутренних комм-бусин их доспехов. Это была не готик.Это был ювик.Этот диалект используется лишь в одном ордене Империума.
— ДаВыходит, выходит, что так. Передвижения флота, диспозиция сил, приказы. Они получили всё.это были не враги?
— В зашифрованном видеБрось. Будь они врагами, смерть стала бы для нас самым лучшим из исходов. А они лишь шумели, создавая неразбериху, чтобы облегчить путь к цели.
— БезусловноИменно так ты и подумала, неправда ли? Очень странно. Стандартное шифрование Флота с тройным кодомНо космодесантники были не в настроении объясняться, а времени было в обрез. Они напали как раз в тот момент, когда все взгляды были прикованы к переходу.
— Я знаюНе думаю, кто что капитана это былволнует. Как по мне, — произнёс онбеспокоится лишь о том, вытирая разбитую нижнюю губу манжетой рукава. — Они отключили свет, хах, но мы ведь и так слепы. Я услышал достаточно шёпота из коммуникаторов их доспехов. Они общались не на готике. То был ювик. Лишь в одном ордене Империума в ходу эта чертовщинакак бы выслужится перед адмиралом Фриром.
Талек кисло рассмеялся. — ТакВот в какой галактике мы сейчас находимся. Стены рушатся. Я уже говорил об этом, значит, нарушители — не враги?но ты наверняка и сама догадывалась.
— Не смеши меня. Если бы они были врагамиИ всё же, смерть стала бы лучшим для нас исходом. А они просто шумели. Создавали неразберихукогда я спросила о том, чтобы облегчить путь к целичто происходит, ты ничего мне не ответил.
— Несомненно, и все об этом знаютНазвание этого мира мне знакомо, не так ли? Ситуация действительно сбивающая с толку. Однако, к сожалению, они оказались не в настроении объясняться, а времени было в обрез. Они проникли сюда как раз в нужный момент, когда всё внимание корабля концентрировалось на переходе— спросила она.
— Я пыталась остановить процесс. Капитан будет недоволен.И вы в этом уверены?
— Да, он человек суровыйЯ чувствую это в эфире. Однако вы поступали верно, командор, — если бы «Наксианский клинок» задержался в реальном пространстве достаточно долго, чтобы выкатить орудияЭто не совсем то же, мы бы смогли их пойматьчто и уверенность.
— Не думаюТем не менее, что капитан бы этого хотелкто-то явно доверяет вашим наблюдениям. Он печётся лишь о томСотека поднялась и оглядывая обломки. Несколько ошеломлённых слуг начали возвращаться в помещение, нервно вздрагивая, будто незваные гости всё ещё поджидали их раздвижной дверью. Потребуется много времени, как понежнее расцеловать лацканы униформы Фрирачтобы привести корабль в порядок и снова подготовить фрегат к бою.
— Не обращай внимания на техножреца, ладно? — сказал напоследок Талек кисло рассмеялся. — Сомневаюсь, что их что-то могло остановить, даже если бы мы заранее знали о приближении противника.
— Вот чем обернулась ГалактикаО, командоря и не думала принимать их близко к сердцу, — ответила Сотека, мрачно направляясь к выходу. Стены рушатся— В скором времени ему придётся беспокоиться не только о сенсорных протоколах. Я ведь уже предупреждал васЕсли ваши ведения верну и мы направляемся туда, не так ли? Хотякуда вы сказали, мне думается, вы и сами обо всём догадывалисьу нас всех прибавится забот.
Но рано или поздно смерть всё равно настигла бы фенрисцев, ведь к тому времени планета была практически полностью захвачена врагом и глубоко погрязла в заразе, уже практически став игрушкой для отвратительных сил. Но кэрлы продолжали сражаться, больше ничего не оставалось, отчаянье не было выходом, и с таким низменным врагом бесполезно вести переговоры. Никто из команды не жаловался, даже Аэрольд, потому что так их учили с детства, что таков удел жестокой галактики, что смерть в бою — это достойнейшая участь для народа Русса, что единственная истинная победа — это проявление храбрости, а единственное истинное поражение — трусость.
Теперь Торек Бъяргборн снова находился на корабле, в окружении ритмичными звуками окованного железом чрева. Его восстановили в звании капитана и передали в подчинение сотни людей, вручив в руки власть над жизнью и смертью экипажа, Торек подчинил их своей воле и воле хозяев, которым служил.
Бъяргборн встал рядом с этим наблюдателем, которого его боевые братья- Лёд космодесантники называли Старым Псом, сам Торек никогда бы не стал его так называть. При рождении воина звали Ёрундур Эрак, и железоэто имя он носил вместе с титулом «Кэрлорождённый». Почти все кандидаты в Космические Волки происходили из отпрысков племён с открытых льдов, которые сражались за выживание под враждебным небом, хотя время от времени, - повторяли они в маршах под холодными звёздами. - Народ Руссасилу сложных обстоятельств, некоторые из кандидатов могли появится среди смертных жителей Горы.
Ёрундур внимательно наблюдал за происходящим, держа закованные в латные перчатки руки на длинной рукояти топора, длинные седые волосы свисали на потёртый от временем нагрудник. Крючковатый нос выдавался вперёд, как и угловатый безбородый подбородок. Золотистые радужки глаз сверкали, не упуская ничего.
Среди всего этого пышного убранства теперь можно было разглядеть и более суровые черты Фенриса. В дальнем конце длинного зала висели изодранные в клочья боевые штандарты, чью кожаную поверхность окаймило пламенем и пробило выстрелами. На толстых цепях висело церемониальное оружие — Ни царапинытопоры, короткие клинки, копья с кремниевыми наконечниками. Рядом с вентиляционными фильтрами установили железные жаровни, — проворчал онв которых теперь мягко тлели побелевшие угли. — А у тебя?
Гуннлаугур не был таким экспансивным — Рейды? Я бы хотел добычу получшеон срывался только в бою, а до того момента голос космодесантника звучал как гортанный рык, будто плотина, сдерживающая поток. Что-нибудьЕго густая седая борода, что я действительно мог бы убить. Но это лучшезаплетённая в косички, ниспадала на бочкообразную грудь, чем боевые сервиторыа покрытое шрамами лицо и лысина поблескивали в свете люменов.
— Как идут дела, брат? — Иногда я просто удивляюсь. Ты ни о чем таком не просилспросил Гуннлаугур.
Ингвар отодвинул пергамент и выпрямился. Серый Охотник расправил плечи, разминая мышцы, предназначенные для того, непрерывной работы, а не прозябания в архивах. — ХьяЗдесь что-то есть. Я улавливаю проблески, ты не до конца понятные мне проблески. Но здесь определённо что, теперь моя нянька?-то есть.
— Хорошо. — Хафлои ухмыльнулся. — Мне такое по душе. Это — настоящая охота. Я до сих пор помню охоту на льду. Ты слишком стар для этого, но я всё ещё помню. — Хафлои снял с наплечников связку шкур, которые сильно выносились и больше походили на потёртую кожу, чем на мех. — Ты мог идти куда угодно, помнишь? Просто посмотреть вверх, на белое облако и белый снег, пока ветер овевал кожу, и видеть все горизонты. Всё, что тебе нужноЁрундур был в ярости, — это запах, а потом ты просто бежишьсказал Гуннлаугур.
— Да, я помню. Как и терзающий тебя изнутри голодУдивительно.Из-за чего на этот раз?
— Это держит в тонусеИз-за того, что всё оказалось настолько просто. Сектор разваливается, и теперь мы можем спокойно вскрыть космический корабль, подобный этому. Старый Пёс думает, что враг поступит так же.
Ингвар пожал плечами. — ДаУ нас имелись схемы корабля. И экипаж был отвлечён. Ёрундур летает будто демон. Когда дело дойдёт до настоящего пустотного боя, так и былоони справятся.
— Сейчас всё то же самоеОни привыкнут. Мне не важны причины. Я просто люблю открытое небоМногие уже привыкли.
Однако, если это послужило главным толчком к массовому исходу, то был и другой. Рас Шакех не только укрывал павших воинов древнего врага. Это был мир-святыня, пропитанный институтами священной Экклезиархии. Ярнхамар сражалась бок о бок с Сёстрами Битвы, и все они сопротивлялись разрушению своих священных мест с присущей каждому яростью. И всё же это сопротивление не сводилось исключительно к проявлению упрямства. В этом акте также присутствовал и обман, сокрытие секретов, которые ни в коем случае не должны были оказаться забытыми в песках. То ли по воле судьбы, то ли случайно, но именно Ингвар наткнулся на эту тайну — список имён всех воинов Космических Волков, помеченных к уничтожению. Среди этих имён был Хьортур Кровавый Клык, Волчий Гвардеец, который когда-то сражался в стае и пользовался большим расположением как Берека Громового Кулака, так и нынешнего повелителя великой роты, самого Рагнара Чёрной Гривы.
Этого не произошло. Как и было задумано, стремительные вылазки, направленные в разные точки корабля, заставили корпехов насторожиться. Гуннлаугур продвигался к генераторам поля Геллера, Бальдр и Хафлои — Тяжесть растётк главным двигателям, предоставив Ингвару возможность незаметно пробраться к главной цели — узлу астропатической ретрансляции. С каждым нашим путешествием я чувствуюЕдинственными смертными, которые хоть как нарастает давление-то приблизились к Ольгейру, были наполовину ошарашенные отбросы из трюма, которые, прихрамывая, вышли из окаймлённых пламенем теней, чтобы посмотреть, что же потрясло основание их скрытого королевства. — Бальдр перевёл дыхание. — У меня перед глазами словно грозовой фронтКак только они увидели его, неподвижно стоящего на страже в темноте с поднятым тяжёлым болтером, то довольно быстро разбежались.
Именно Ингвар вырвал Бальдра из пучины безумия. Именно он самым решительным образом настаивал на возвращении брата, отстаивая свою правоту Раскалывателю Черепов, и убеждая остальных членов стаи до тех пор, пока в сомнениях, как и прежде, не остался лишь Ольгейр. Так был нарушен закон ордена, из-за чего все они отправились в изгнание, рискуя навлечь на себя вечные муки. Всё, что сейчас могли сделать Волки — Нелегкоэто разобраться в вопросе, надеясь, что решение Гуннлаугура окажется верным.
Все эти мысли повергли Ольгейра в уныние, что было ему не свойственно. Тяжёлая рука выбросил всё это из головы. Лучше сосредоточиться на том, что им удалось сохранить, а сохранили они немало. Напряжённость между Ингваром и Гуннлаугуром, некогда соперничавшими не только по оружию, но и по духу, спала. Вернулось закалённое в боях единство, то, что имело значение для этой группы разрозненных личностей, собранных со всего ордена вопреки условностям, — Нетещё один признак того, даженасколько отчаянными стали времена. Это был путь, если бы я зналкоторый они выбрали, что ищуи оставался только один выход — довести дело до конца.
Кровавый Коготь, казалось, был в хорошем расположении духа. Он чаще всего был таким, иногда Ольгейру приходилось напоминать себе, насколько неопытным был Хафлои, насколько «зелёным», только закончившим обучение новобранцем. Кровавый Коготь жаждал лишь одного — Когда твой ошейник сломан?сражаться, выплеснуть накопившуюся в нем агрессию, достичь в сражениях большего совершенства и умения. Ольгейр видел, как Хафлои изучал остальных, когда они были в бою, и знал, что после каждого рейда Кровавый Коготь спускался в тренировочное помещение, чтобы закрепить полученные уроки. Это тоже давало свои плоды — Хафлои всегда был опасен, но разрыв между его возможностями, и тем, на что были способны остальные, теперь сокращался.
— ДаТебе это никогда не надоедает? — лениво спросил Ольгейр, обнажая узлы брони, в которые должны были входить порты.
— Тогда ты — нечто новоеРейды? Я бы хотел добычу получше. Что-нибудь, что я действительно мог бы убить. Но это лучше, чем боевые сервиторы.
— Мне тоже это говорилиИногда я просто удивляюсь. Ты ни о чем таком не просил. Кто знает?
— Это твоя проблема.Хья, ты что, теперь моя нянька?
— Так и есть. — Бальдр стиснул кулак. — Но я Просто долго не позволю ей ослабить стаю. Я должен сражатьсябыл в ордене, сейчас, вместе с ними, на этой охоте, независимо от того, удастся ли раскрыть секретвот и всё.
— Или пока эта штука не убьёт тебяХорошо. — Хафлои ухмыльнулся. — Джудит изучающе вгляделась в космодесантникаМне нравится. Это — Она убивает тебя прямо сейчаснастоящая охота. Я до сих пор помню охоту на льду. Ты слишком стар для этого, но я ясно всё ещё помню. — Хафлои снял с наплечников связку сильно потрепанных шкур, которые больше походили на потёртую кожу, чем на мех. — Ты мог идти куда угодно, помнишь это вижу? Просто посмотреть вверх, на белое облако и белый снег, пока ветер овевал кожу, можно было видеть все горизонты. Если бы я прямо сейчас открыла Видящее ОкоВсё, увидела бы ещё острее. В глубине твоей души что-то кипит. Оно пытается вырваться наружутебе было нужно, — это запах, но не может. Ты замкнулся в своей болезниа потом ты просто бежал.
— Будь у меня оружие — любое другое оружие, я бы знал, как с ним управлятьсяЭто держит тебя в тонусе. Топор, клинок, болтер. С ними я никогда не сомневаюсь, ни на секунду. Но это — даже если бы я смог его открыть, должен ли я это делать?
— Ты говорил об этом с братьями?Да, так и было.
— Да говорил. Они все видели, как я преобразился. И знают об опасностиСправедливо.
Затем прибыла команда кэрлов, сопровождаемая отрядом бронированных сервиторов. Они несли с собой тяжёлое снаряжение — Что они говорят?дрели, храповики, флаконы со священными маслами и смазочными материалами. Снятие доспеха должным образом могло занять некоторое время и сопровождалось квазимистическими обрядами, которые происходили как с Фенриса, так и с Марса. Ольгейр вытянул руки, активировал разблокировку стыков брони и направился во внутреннюю камеру, где пластины снимались одна за другой, а затем отправлялись на кузнечную палубу для проверки и ремонта.
— То Только не будь таким расхлябаным, — сказал Ольгейр, направляясь в каюту. — Ты всё ещё сырой, как сам Хель. Тяжёлая рука ушёл под звуки смеха, такого жегулкого, что как и ты. То жеу него, это хохот как бы говорил: «''Пока что и я. Мы все в неведении, седобородый''.»
— Ладно. Если они не дадут тебе полезного советаНачинайте, посоветуйся со мной. Ты узнаешь. Ты узнаешь, когда настанет момент, потому что буря в твоей душе не может быть случайностью. Она нашла тебя по какому-то замыслу. По чьему замыслу? Может, и врагов. А может, и нет, потому что они не контролируют всё. Но вот в чём дело — вы не найдёте эту вещь, если будете её искать. Вы разглядите правду лишь краем глаза. Вот что мы делаем. Мы прозреваем то, что на грани, и довольны тем, что не можем сосредоточить всё своё внимание. Будьте такимисказал Ольгейр, как мы. Не будьте такими охотникамипозволяя разуму отвлечься.
На галеоне не было никого, обладающего хотя-бы чем-то отдалённо напоминающим чувствительность к варпу. На борту не было астропатов и смертных псайкеров. Лишь Джудит, пусть в своей непонятной и раздражительной манере, но всё же имела какое-либо отношение к царству сновидений. Так и вышло что она и Бальдр, по этой и иным причинам, часто общались друг с другом. Со своей стороны, Бальдр чувствовал потребность в этих разговорах — желание найти другую душу, единственным инстинктом которой было бы не мгновенно отпрянуть от любых упоминаний о малефикаруме, псайкерстве или колдовстве. Что же из этих разговоров извлекала сама Джудит, оставалось загадкой. Вполне вероятно, подумал Бальдр, что ей просто одиноко, запертой в своей изолированной цитадели на вершине горбатого хребта галеона, и её единственной компанией являются скорбного вида слуги и зловещий взгляд самого живого эфира.
Бальдр сложил ладони вместе. Кожа была мозолистой и ещё более серой, чем должна была быть. — Ну, здравствуй, крысаТяжесть растёт. С каждым нашим путешествием я чувствую, как нарастает давление. Бальдр перевёл дыхание. — весело поприветствовал его ГуннлаугурПеред моими глазами словно грозовой фронт.
— Ты случаем Твои братья, они никогда об этом не повредил свои путы?думали.
— Чем бы?Нелегко.
— Он довольно находчивНет, — сказал Ингвар вожакудаже если бы я знал, что ищу. — Может, нам бы вырвать ему ногти?
Бальдр опустил взгляд на свои руки. — Не искушай меняВраг сказал мне то же самое. Все говорят одно и то же. Он снова улыбнулся той же сухой улыбкой. — Они говорят то то, что считают правдой и хотят, братчтобы мы тоже в это поверили. Что только сыны Русса лгут самим себе.
— Когда Клэйву задавали вопросы, то делали это настойчиво, но с перерывами, и никто не понимал на него рукитвой ошейник сломан.
— Так, что на этот раз? Тогда ты — угрюмо спросил Клэйв. Ингвар подался вперёд, сложив огромные ладони вместе и сцепив пальцы. Несмотря ни на что, Клэйв так и не привык иметь дело с этими гигантскими версиями людей — с их нелепой мускулатурой, с их постоянным запашком насилиянечто новое.
— Мы уже совсем близко, — сказал космодесантник. — Прямо у него на хвостеМне тоже это говорили.Кто знает?
— Рад за васЭто твоя проблема.
— Это всё твоя заслуга, крыса, Так и есть. — добавил Гуннлаугур, прислоняясь спиной к стенеБальдр сжал руку в кулак. — Давай-ка проверим, правильно ли Но я всё запомнилне позволю этому ослабить стаю. Коды ЭкклезиархииЯ должен сражаться, сейчас, которые ты нам далвместе с ними, привели к рейду на Ксерес IX, что позволило нам получить подробную информацию о передвижениях флота в секторе. Чтоэтой охоте, в свою очередьнезависимо от того, дало возможность подобраться к «Неизменному тирану», благодаря чему мы впервые узнали о местонахождении Фалкрама. Мы могли ошибиться, или ситуация — измениться, но мы всё равно нанесли ощутимый ущербудастся ли раскрыть секрет. Помнишь?
Бальдр погрузился в размышления. — Я даже Если бы у меня было оружие, любое другое оружие, я бы знал, как им пользоваться. Топор, клинок, болтер. С ними я никогда не уверенсомневаюсь, что Фалкрам ни на секунду. Но это — даже если бы я смог его открыть, должен ли я это один человек, — пробормотал он. — Я же уже говорил. делать?
— Мы знаем, что это человек, — сказал Ингвар. — Об Ты говорил об этом говорят все перехваченные сведения. с братьями?
Бальдр усмехнулся. — Именно так в вашей организации всё и устроеноДа, — добавил Гуннлаугурмы говорили. — Каждый по отдельности знает лишь малую частьОни все видели, и всё замыкается на одном-единственном человекекак я преобразился. Это слабостьОни знают об опасности.
— А Волки Фенриса знают об организации всёТо же, что и ты. То же, что и я. Мы все в неведении.
Бальдр внимательно слушал. Он научился этому благодаря Джудит. — Всё это бессмысленно, чем я когда-либо был, — пробормотал сказал он. — Ты тратишь свои силы на тоВсё, чем я когда-либо хотел стать. Это держать добычу в поле зрения. Загонять её. Убить её, ради себя, что больше не имеет значенияради безопасности моего народа.
Ван Клиис рассмеялась и снова похлопал его по колену. — На Рас Шакех это имело для тебя значениеЯ знаю! Может быть, ты способен измениться. А может, и нет. Но я говорю тебе правду. Соглашайся или не соглашайся, — сказал Ингварвыбор за тобой. — Иначе зачем было уничтожать записи?
— От Фалкрама?Но это скоро убьёт тебя, — строго сказала навигатор. — Очень скоро. Так что сделай свой выбор, каким бы он ни был, и твёрдо придерживайся его.
Ещё одно помещение, подальше, терялось между гигантскими корпусами инженериума. Здесь всегда было жарко — Мы выследили флот Архиврагадостаточно, чтобы заставить обитателя вспотеть, но, по-видимому, не настолько, чтобы причинить ему серьёзный ущерб. Железные стены без всяких украшений, напольная облицовка в трещинах. В центре потолка висел одинокий люмен. Мы знали Внутри стоял непрекращающийся шум и скрежет механизмов друг о «Фестераксе»друга, усиливающийся всякий раз, когда «''Аметистовый сюзерен''« оказывался в пустоте.
— Ты сильно переоцениваешь мои возможности. В любом случаеНу, у меня не было подобного желания. Я стремился всего лишь исполнить долгздравствуй, крыса, — весело поприветствовал его Гуннлаугур.
— Кое-что ты уже знаешь, — сказал Ингвар. — Везде, куда ни посмотри, видно масштабное наращивание флота. Ты просто опередил события. Сороритас собирают все свои монастыри отсюда и до Офелии.Чем бы?
— Как и МилитарумОн довольно находчив, — сказал ГуннлаугурИнгвар вожаку. — Как и Имперский Флот.Может, нам бы стоило вырвать ему ногти?
— Все эти силы движутся в одном направленииНе искушай меня, — продолжал Ингвар. — Коронис Агатон. Талландер. Мортиджия. Лопакс. Это миры на подступах к Кадианским Вратам и их системе снабжения, — цепочка цитаделей, окружающая границы самого Ока. Мы сами видели это на Кефе — стены рушатся. И теперь Империум на это реагируетбрат.
Возможно, всё изменилось бы, если бы Клэйв потянулся не выдал то, что знал. Он не упорствовал, зная, что выхода нет: ему не спастись от своих похитителей, пока те не получат, что хотят. Клэйв был набожен и поскрёб всегда верил в святость вечной Церкви, а ещё он хотел жить. По правде говоря, его участие в работе Фалкрама<ref>Фалкрам (ориг. Fulcrum) - точка опоры. </ref> никогда не было таким уж основательным: это была всего лишь одна из многих инициатив, в затылкекоторых задействовали Клэйва, поэтому рассказать Космическим Волкам о том, что он знал, не составило труда. Всего несколько имевшихся у него сообщений, несколько увиденных им документов… и так далее.
— ЗначитТак, это стоящая цель для вашей охотычто на этот раз? — угрюмо спросил Клэйв. Ингвар подался вперёд, сложив огромные ладони вместе и сцепив пальцы. Несмотря ни на что, Клэйв так и не привык иметь дело с этими гигантскими версиями людей — устало сказал дознавательс их нелепой мускулатурой, с их постоянным запашком насилия.
— ОпределённоМы уже совсем близко, — сказал Ингваркосмодесантник. — Мы получили доступ к этой информации при помощи тех кодов, что ты использовал для отправки своих старых сообщений, так что кто-то из этой эскадры собирает то, что раньше собирал тыПрямо у него на хвосте.
— Передайте им мои наилучшие пожелания, когда встретитеРад за вас.
— ОЭто всё твоя заслуга, именно так мы и поступимкрыса, — сказал Ингвардобавил Гуннлаугур, прислоняясь спиной к стене. — Но вначале Давай-ка проверим, правильно ли я всё запомнил. Коды Экклезиархии, которые ты нам нужно кое-дал, привели к рейду на Ксерес IX, что от тебяпозволило нам получить подробную информацию о передвижениях флота в секторе. Что, в свою очередь, дало возможность подобраться к «''Неизменному'' ''тирану''», благодаря чему мы впервые узнали о местонахождении Фалкрама. Мы могли ошибиться, или ситуация — измениться, но мы всё равно нанесли ощутимый ущерб. Помнишь?
— За исключением одной-единственный эскадрыЯ даже не уверен, что Фалкрам — сказал Ингварэто один человек, — Которая идёт на существенный риск, чтобы туда попастьпробормотал он. — Я же уже говорил.
— Мы уже это проходилиИменно так в вашей организации всё и устроено, — пробормотал ондобавил Гуннлаугур. — Какая-то зацепкаКаждый по отдельности знает лишь малую часть, какойи всё замыкается на одном-то шепотокединственном человеке. Ты всё изучаешь, затем уничтожаешь то, что нашёл, а мы всё торчим и торчим здесь, гоняясь за тенямиЭто слабость.
— Он думает, что это случайностьА Волки Фенриса знают об организации всё.
— Так оно и естьС тех пор мы стали ближе к этому, разве нет? — сказал волчий гвардеец, скривив губы от удовольствияГуннлаугур. — С другой стороныМы знаем, по-моемучто так и есть. Ты тоже это знаешь. Должно быть, отсюда ему не видно многое из тоготебя греет радость от понимания, что мы делаемтак близко к гуще событий.
— Ёрундур любит анализировать закономерностиВсё это бессмысленно, — сказал Гуннлаугурпробормотал он. — У него странная душаТы тратишь свои силы на то, но это он умеет. Видишь ли, для всех нас в этом нет ничего нового: мы всегда действовали так, когда чуяли в воздухе разносимый ветром запах добычи. Ты перекрываешь все пути и ходишь по кругу. И вскоре мест для побега становится совсем немногочто больше не имеет значения.
— Они используют твои коды, крысаНа Рас Шакех это имело для тебя значение, — сказал Ингвар. — Они идут прямиком в шторм, от которого остальные бегут прочь.Иначе зачем было уничтожать записи?
— Нутром чую, что это он, — сказал Гуннлаугур. — Буря застала его врасплох. Это подарок судьбы нам. Вот только судьба — коварная старая карга: одной лапой она даёт, а другой забираетПриказы.
— Скоро этот мир обратится в пепел, — сказал Ингвар. — Поэтому нужно поторапливаться. Ты знаешь старую картографическую кодировку и можешь сделать для нас кое-что ещё.От Фалкрама?
— Нам просто нужно названиеОт моего связного. Кем бы он ни был.
— Делво был чудовищем. И ты мог его остановить.
— Я надеюсьКое-что ты уже знаешь, вы довольны тем— сказал Ингвар. — Везде, чего мы достигликуда ни посмотри, — раздался голос за плечомвидно масштабное наращивание флота. Ты просто опередил события. Сороритас собирают все свои монастыри отсюда и до Офелии.
— Четыре установки готовы к пробному залпуКак и Адептус Астартес, — сказал Бъяргборн, снова взглянув на голографический отчётсъязвил Клэйв. — Ещё восемь проходят переоборудование. Это значительный прогрессВо всяком случае, те, кто ещё не забыл о своём долге.
— Я лично контролировала работуМы просмотрели позывные флотов и получили представление о том, куда они направляются, — сказал Гуннлаугур. — И теперь знаем о целом ряде маршрутов. При помощи шифров, которые ты нам дал, мы можем прочесть многое, крыса.
— Моё начальство только порадуетсяНо не всё, когда увидит результаты— сказал Ингвар. — Некоторые коды обновились. Есть один мир, который уже несколько месяцев взывает о помощи. Никто не откликается на его сигналы бедствия. Последнее, что мы смогли разобрать, так это то, что он помечен как заброшенный. И это не единичный случай. Имперским силам приходится выбирать, на защиту чего они могут тратить свои силы, а чего — нет.
— Только скажитеВсе, кроме одной эскадры, — сказал Гуннлаугур. — Она использует идентификатор Экклезиархии и мы начнём испытаниядолжна направляться на сборы в Мортиджию. Но флот не идёт по этому курсу. Он направляется на тот мир. НадеюсьМир, что это порадует ваших командиров ещё большекоторый все остальные уже списали со счетов.
— Вам по душе ваша работаОпределённо, лейтенант— сказал Ингвар. — Мы получили доступ к этой информации при помощи тех кодов, я прав?что ты использовал для отправки своих старых сообщений, так что кто-то из этой эскадры собирает то, что раньше собирал ты.
— Почему вы спрашиваетеПередайте им мои наилучшие пожелания, сударь?когда встретите.
— Мы былиО, именно так мы и поступим, — сказал Ингвар... требовательны— Но вначале нам нужно кое-что от тебя.
— В своё время я служила многим хозяевам. До этого я работала на имперском торговом судне, вы в курсе? ''UVЗа исключением одной-56-A''единственный эскадры, большое грузовое судно— сказал Ингвар, курсирующее в Проливах Горгона. А до него — Которая идёт на судне обеспечения Схолы Майорис. Разница не так уж великасущественный риск, чтобы туда попасть.
— СвободнееМы уже это проходили, но не безопаснее. — Взгляд Суаки метнулся к бункерам, где усердно трудились смешанные командыпробормотал он. — Это был страшный корабльКакая-то зацепка, — сказала она, понизив голос. — Ктокакой-то любил Коллакву, но большинство его ненавиделошепоток. ПриятноТы всё изучаешь, когда в руки падает чеканная монетазатем уничтожаешь то, но это не искупало побои... В целомчто нашёл, большинство радуетсяа мы всё торчим и торчим здесь, что его не сталогоняясь за тенями.
— Я всегда была верующей, сударь. Мне никогда не нравилось тоОн думает, что мы делали. Впрочем, это и не должно было нравиться, не так ли? «Просто не поднимай головы»случайность.
— Я жду новых распоряженийС каждым новым нападением, — сказал ей Бъяргборн. — ПоследнееИнгвар, что я слышалповорачиваясь к Клэйву, — начальство собирается на конклавс каждым рейдом, а это значит, что они могут прибыть в любой момент. Но знай: куда бы с каждым захваченным кораблём мы ни направлялись, этот корабль должен быть в состоянии нанести удар посильнее. Это означает, что нужно ускорить развёртывание макробатарей и подачу плазмы. Мы узнавали немного больше не охотимся на слабаков и увальней, лейтенант.
— Поняла васЁрундур любит анализировать закономерности, господин— сказал Гуннлаугур. — У него странная душа, но это он умеет. Видишь ли, для всех нас в этом нет ничего нового: мы всегда действовали так, когда чуяли в воздухе разносимый ветром запах добычи. Ты перекрываешь все пути и ходишь по кругу. И вскоре мест для побега становится совсем немного.
— ИтакОни используют твои коды, мы планируем провести испытания пушек через час по терранскому стандартукрыса, — сказал Ингвар. — Они идут прямиком в шторм, от которого остальные бегут прочь. Экипажи справятся с этим?
— Я прослежуНутром чую, чтобы справилисьчто это он, — сказал Гуннлаугур. — Буря застала его врасплох. Это подарок судьбы нам. Вот только судьба — коварная старая карга: одной лапой она даёт, а другой забирает.
— Начинайте немедленноСкоро этот мир обратится в пепел, — сказал Ингвар. — Поэтому нужно поторапливаться. Ты знаешь старую картографическую кодировку и можешь сделать для нас кое-что ещё.
Клэйв уставился в пол. Несмотря на свои же слова, дознаватель чувствовал, что космодесантники правы. Фалкрам, кем бы он ни был на самом деле, не мог прятаться вечно, раз уж поиски стали настолько упорными. Они надеялись сохранить всё в абсолютной тайне, чтобы их мишени никогда ни о чём даже не заподозрили. Именно ради этого Клэйву приказали отправиться на тот адский пустынный мир: чтобы пресечь любую возможность обнаружения, учитывая находившиеся там средства коммуникаций, которые должны были быть уничтожены давным-давно.
Пространство мостика сполна отражало это ощущение разнородности. Тщательно продуманные металлические конструкции — Ояда VIIмногоуровневые резные галереи и латунные балюстрады, украшенные яркими скульптурами. Густонаселённый шахтёрский мирТе члены первоначальной команды, что остались работать на мостике, одевались в свою старую униформу — куртки с малиновым поясом и начищенные кожаные ботинки, а в нишах все ещё висело несколько старых, который колонизировали какоеприсвоенных Коллаквой картин. Когда варп-то время назад в М36ставни поднимались, взору открывался вид на всю протяжённость броского смотрового бронестекла, нависающего над командой, будто коллекция окаймлённых золотом хрустальных пузырьков. Одно это приспособление, должно быть, очень богатый ресурсамиизрядно опустошило сокровищницу старого пирата.
Бъяргборн занял место на капитанском троне, расположенном по рангу чуть ниже командирского кресла, и просмотрел ожидавшие его сводки. Большинство из них были составлены в хорошо знакомом формате — Как далеко? — спросил Ольгейркраткие информационные сообщения, написанные в фенрисском стиле.
На правом подлокотнике трона стоял голопроигрыватель, и Бъяргборн активировал его, включив проекцию последнего отчёта о состоянии батарей макропушек, который он запрашивал. Это было самое лучшее оружие «''Аметистового сюзерена''»; вне сомнения, Коллаква выложил за него астрономическую сумму, к тому же макропушки были единственным элементом наступательных возможностей «''Аметистового сюзерена''», сопоставимым с военным кораблём приличных размеров. Изначально они были оснащены разрывными снарядами — Несколько днейидеальный вариант для командира, который хотел вывести свою жертву из строя при абордаже, а не уничтожить её. В случаях, когда хотелось всё же наделать дыр в вражеской броне, это уже меньше подходило, если напрячь варп-двигателипоэтому местные технические кадры были заняты переделкой как можно бóльшего количества снарядов с адамантиевым сердечником. Работы по переоборудованию были трудоёмкими, — ответил Гуннлаугури Бъяргборн внимательно следил за ними. Если бы у него было достаточно времени и сил, он бы превратил этот галеон в настоящий военный корабль.
— Этот мир уже атаковали? Я надеюсь, вы довольны тем, чего мы достигли, — спросил Ёрундурраздался голос за плечом.
— А может, решили, что этот мир выстоит, — сказал ИнгварЯ лично контролировала работу.
— Долго им не продержатьсяТолько скажите, и мы начнём испытания. Сами видитеНадеюсь, что там накапливаетсяэто порадует ваших командиров ещё больше.
Бъяргборн поднял на неё глаза.
— ВсёПочему вы спрашиваете, что мы раскопали, всё, что мы выяснили с тех пор, как покинули Кефу, указывает на это направление. Крыса подвёл нас очень близко, а то, что мы узнали из астропатического послания, помогло в остальном. — Гуннлаугур поднял руки, скользя локтями по столешнице. — Мы знали, что это точно не мир-святыня. Раздобытые нами на «Неизменном тиране» фрагменты говорят, что если Фалкрам когда-то и ставил себе на службу планету Экклезиархии, то она давным-давно ушла в тень.сударь?
— Но это шахтёрский мир, — заметил ХафлоиМы были... требовательны.
— ВрагамВ своё время я служила многим хозяевам. До этого я работала на имперском торговом судне, вы в курсе? «''UV-56-A''», большое грузовое судно, курсирующее в Проливах Горгона. А до него — предположил Ольгейрна судне обеспечения схолы-майорис. Разница не так уж велика.
— Ха, они сжигают всё отсюда и до Лопакса, — возразил Гуннлаугур. — И из-за этого наше дело не может ждать: если мы будем мешкать, они раскроют тайнуНо раньше тебе жилось свободнее.
— Если уже Свободнее, но не раскрылибезопаснее. — Взгляд Суаки метнулся к бункерам, где усердно трудились смешанные команды. — Это был страшный корабль, — сказал Ёрундурсказала она, понизив голос. — Кто-то любил Коллакву, но большинство его ненавидело. Приятно, когда в руки падает чеканная монета, но это не искупало побои... В целом, большинство радуется, что его не стало.
— Ну, может, его там уже В том числе и нет, — сказал Гуннлаугур. — Но мы же знаем, сколько народу движущиеся фронты застигли врасплох, отрезали пути к отступлению, и теперь им осталось только ждать, пока их истребят. Всё выглядит так, будто направляющуюся к миру эскадру вызвали для эвакуацииты.
— Как-Я всегда была верующей, сударь. Мне никогда не нравилось то уж очень туманно, — заметил Ингварчто мы делали. — Но Впрочем, это лучшееи не должно было нравиться, что у нас сейчас естьне так ли? «Просто не поднимай головы».
— И лучше уже некудаЯ жду новых распоряжений, — сказал ей Бъяргборн. — Последнее, что я слышал, — начальство собирается на конклав, а это значит, что они могут прибыть в любой момент. Но знай: куда бы мы ни направлялись, этот корабль должен быть в состоянии нанести удар посильнее. Это означает, что нужно ускорить развёртывание макро-батарей и подачу плазмы. Мы больше не охотимся на слабаков и увальней, лейтенант.
— Точно? До скопления Иделион рукой податьИтак, а там много интересногомы планируем провести испытания пушек через час по терранскому стандарту.Экипажи справятся с этим?
— Итак, какой у нас план? — тихо спросил Бальдр наконецНачинайте немедленно.
— Как всегда Мы будем готовы, когда поступит приказ, — всё по полочкампробормотал он под нос, скорее для уверенности, чем будучи действительно убеждённым. — Клянусь Руссом, мы должны быть готовы.
Стая как могла попыталась воспроизвести зал Аннулюса<ref>Annulus (anulus) - лат. кольцо, перстень, звео цепи.</ref>. Висевшие здесь прежде украшения сорвали, люмены вырваны из креплений, от каюты остался лишь голый настил. Из ангаров корабля вытащили каменные плиты с «''Хлаупнира''», их уложили, скрепив раствором, теперь пол освещало пламя. На круглом столе в центре комнаты была выгравирована эмблема ордена — оскаленная волчья голова, а в тени висел боевое знамя стаи Ярнхамар. За каждым из тронов стояло по шесть длинных копий, их древки были прикреплены к каменным колоннам полосками кожи, а в гнёздах для лезвий красовались охотничьи тотемы древнего льда.
На этом собрании присутствовали только Волки, никаких слуг. Гуннлаугур сидел на почётном месте, лицом к единственному входу напротив стола. По правую руку от вожака, сидел Ингвар Гирфалькон поджидал у выхода из Круглого зала, пока наружу не вышел а по левую — Ёрундур. Оставшиеся места заняли Ольгейр, Хафлои и Бальдр. В мерцающем свете жаровни черты их лиц были такими же разными, как и последовал за ним по коридоруих натуры: Кровавый Коготь — бледный и живой, Старый Пёс — тёмный, как дальние закоулки зала.
— ЧтоОяда VII. Густонаселённый шахтёрский мир, который колонизировали какое-то ты помалкивал там, время назад в залеМ36, — сказал Ингварочень богатый ресурсами.
— А что тут скажешьКак далеко? — Бальдр криво улыбнулся. — Он просто хотел поставить точкуспросил Ольгейр.
— МожетНесколько дней, и так. Но если у тебя есть сомнения..напрячь варп-двигатели, — ответил Гуннлаугур.
— Никаких. И на этот мир уже кто-то напал? — Бальдр похлопал Ингвара по плечу. — Это то, за чем мы охотились с тех пор, как остались одниспросил Ёрундур.
— Это путь обратно в орденВ этом подсекторе каждый мир находится под нападением. Это тоИ, что насколько нам нужно, чтобы вернуть нашу честь и наше местоизвестно ситуация лучше не становится.
Ёрундур задумчиво поджал губы. — Да знаю яЭто большой мир. Богатый ресурсами.Черт возьми, насколько же паршиво идут дела, если они оставили его на произвол?
— Мы вырвем эту порчу с корнемВозможно, выдавим отраву наружу. Остальным придётся нам поверитьони считают, что этот мир выстоит, — сказал Ингвар. Мы принесём его, и тогда они…
— Ты же не колдунЗначит, ты думаешь, что наша добыча находится на том мире? — спросил Ольгейр, глядя прямо на Гуннлаугура.
Волчий гвардеец кивнул. — А ты убеждён Всё, что мы раскопали, всё, что мы выяснили с тех пор, как покинули Кефу, указывает на это направление. Крыса подвёл нас очень близко, а то, что мы узнали из астропатического послания, помогло в этомостальном. Гуннлаугур поднял руки вверх, скользя локтями по столешнице. — Мы знали, что это не будет мир-святыня. Раздобытые нами на «''Неизменном тиране''» фрагменты говорят, да?что если Фалкрам кого-то и использовала планету Экклезиархии, то она давным-давно ушла в тень.
— Если бы я усомнился хотя бы Хорошее прикрытие, — сказал Ингвар. — Этот мир достаточно большой, чтобы спрятать крупное предприятие. Здесь есть постоянно действующие космические маршруты с интенсивным движением, и эти корабли чище всего держат курс на мгновениемиры-кузницы или миры-ульи. На таких мирах есть города, то своими руками приставил бы клинок соборы, большое количество технологий, доступ к твоей шеекосмическим кораблям. При этом кто решит отправиться на шахтёрский мир за чем-то кроме руды?
— У меня вот нет такой уверенности. — Бальдр снова зашагал по коридору, направляясь прямиком в свои покои, к оружейникам. — Ты переживаешь, что всё это отвлекло нас от поиска лекарства. А зря. Мы никогда не знали, где его искать, и надеялись лишь на тоВраги, что время и свобода нам как-то помогут. Но ''теперешняя цель'' — она прямо перед нами, перед нашим носом. Нужно её взятьсказал Ольгейр.
— Я Если её уже не теряю надежды что-то отыскатьраскрыли, — сказал Ёрундур.
— Я знаюДа, возможно, его уже там нет, — сказал Гуннлаугур. — Но мы знаем, скольких движущихся фронта застигли врасплох, отрезав пути к отступлению и заставив ждать собственного уничтожения. Всё выглядит так, будто движущаяся к миру эскадра была вызвана для эвакуации.
— И я верюВсё как всегда туманно, — сказал Ингвар. — Но это лучше, что они связаны. Совпадений не бываету нас сейчас есть, это судьба— рассмеялся Ольгейр. Пустынный мир — чуманосцы, Сёстры. Мы появились там для того, чтобы отыскать всё этоИ лучше уже не будет.
Хафлои ухмыльнулся в ответ. — Думаешь, братТы в этом уверен? — Бальдр покачал головой. — Из тебя бы получился отличный готиСкопление Иделион находится на расстоянии вытянутой руки, получше, чем из меня. Но не всё предопределено судьбойи там можно найти много чего интересного.
Ёрундур криво усмехнулся. — Как только я прочитал название этого мира в рунах над столом, я понял, что это то самое место. Я ''знал'' это. О чем это тебе говорит? О том, что я могу истолковать твоё проклятие, или о том, что оно действует через меня? В любом случаеПлан точен, пора идтикак и всегда.
— Это судьбаДа будет так, — сказал Гуннлаугур, разводя руки в стороны и сжимая кулаки. — Мы запускаем двигатели. Да направит нас Рука Русса к врагу.
После совета все пошло быстро. Бъяргборн получил приказы, и начался обратный отсчёт до варп-перехода. Раздались сигналы тревоги, члены команды поспешили к своим постам, и ставни на всех иллюминаторах захлопнулись. Ёрундур направился на командный мостик, чтобы принять командование кораблём сразу после того как будет отдан приказ пересечь завесу, в то время как остальная часть стаи направилась в оружейную. Космические Волки облачаться в боевые доспехи сразу после того, как те будут восстановлены и над ними проведут все необходимые ритуалы, так быстро, как возможно. Варп — Я верюэто место, в котором всегда нужно быть наготове.
— В конце концов ты тоже в это поверишь, брат, Брат! — крикнул ему вслед Ингварпозвал он. — Если моя клятва хоть чего-нибудь стоит, я обещаю!
Бальдр остановился, повернулся и стал ждать.
— Ты был немногословен там, в зале, — сказал Ингвар. — А что тут было говорить? — ответил Бальдр, криво улыбнувшись. — Он просто хотел поставить точку. — Может быть. Но если у тебя есть сомнения... — Их нет. — Бальдр похлопал Ингвара по плечу. — Это то, за чем мы охотились с тех пор, как остались одни. — Это путь обратно в орден. Это то, что нам нужно, чтобы вернуть нашу честь и наше место. — Я это понимаю. — Мы вырвем эту порчу с корнем, выдавим отраву наружу. Остальные будут вынуждены нам поверить. Мы принесём его, и тогда они… — Оставят меня в живых. — Бальдр рассмеялся. — Может быть. Я всё ещё не уверен в том, что братья примут обратно колдуна, даже если ты лично спасёшь шею Гримнара. — Ты не колдун. — И ты в этом уверен, не так ли? Ингвар серьёзно посмотрел на брата. — Если бы я усомнился хотя-бы на мгновение, то лично приставил бы клинок к твоей шее. — У меня нет такой уверенности. Бальдр снова зашагал по коридору, направляясь прямиком в свои покои, к оружейникам. — Ты переживаешь, что всё это отвлекло нас от поиска лекарства. Не стоит. Мы никогда не знали, где его искать, и надеялись лишь на то, что время и свобода каким-то образом нам в этом помогут. Но ''теперешняя цель'' — она прямо перед нами, в поле нашего зрения. Мы должны её взять. Ингвар продолжал идти с братом. — Я не теряю надежды что-то отыскать. — Я знаю. — И я верю, что они связаны. Ничто не случается иначе, как по воле судьбы. Пустынный мир — чуманосцы, Сестры. Мы появились там для того, чтобы отыскать всё это. — Ты так думаешь, брат? — Бальдр покачал головой. — Из тебя бы получился отличный готи, лучше чем из меня. Но не все предопределено судьбой. — Не в этом случае. На нас лежит проклятие, зловещая тень висит за нашими спинами. И я бы хотел, снять это проклятье. Бальдр остановился. — В тот момент, когда я увидел название этого мира, прочитал его в рунах над столом, я понял, что это то самое место. Я ''знал'' это. О чем это тебе говорит? О том, что я могу истолковать твоё проклятие, или о том, что оно действует через меня? В любом случае, нам пора идти. Бальдр снова холодно улыбнулся. — Если эти предатели существуют, то я буду рад убить их вместе с вами. Но не надейтесь, что это поможет избавиться от болезни. Это слишком древняя история, и мы всего лишь её часть. — Это судьба. — Если хочешь, то можешь верить в это. — Я верю. После этих слов Бальдр снова продолжил свой путь. Но Ингвар за ним не последовал. Он смотрел на брата, наблюдал, как движутся кости под накидкой, как отчётливо видны их очертания, несмотря на то, что они должны были быть скрыты под толстыми слоями мышц. Теперь болезнь было не скрыть. — В конце концов ты тоже в это поверишь, брат, — крикнул ему вслед Ингвар. — Если клятва когда-либо стоила того, чтобы её давать, я обещаю тебе это. ==Часть третья: Огонь III — Пламя над водой==
===Глава девятая===
Гуннлаугур всё это время поддерживал непрерывную связь с ван Клиис, внимательно прислушиваясь к потокам информации, которые она передавала, и изучая каждый фрагмент аналитических данных, поступающих в на экраны.
— ''Я почти не вижу МаякМаяка'', — какв какой-то момент сообщила астропат, и эти слова внушали вызвали гораздо больше поводов для тревоги, чем обычно. — ''Словно... нет, этого не может быть. Ах, видите. Вот оно снова''. — Долгое молчание. — ''Трон. Но посмотрите на... что это? За ним? Нет. Но я не''…
После этого ван Клиис умолкла замолчала и так и не объяснила, что имела в виду. Впоследствии связь стала обрывочнойпрерывистой, а когда сообщения всё-таки поступали, то голос навигатора часто звучал напряжённо, как будто она задыхалась.
— Неужели нам придётся отступить? — мрачно спросил Ёрундур у Гуннлаугура на седьмой день.
Волчий гвардеец неподвижно сидел на троне, глядя на дрожащие варп-заслонки. — Нет, — ответил он. — Не сейчас.
— Всё штатноСпокойно... — пробормотал Гуннлаугур, наблюдая, как бегут стрелки хроносахронометра.
— Все системы докладывают о готовности к возвращению в реальное пространство, — спокойно произнёс Бъяргборн, не отрывая взгляда от скопления экранов вокруг себя. — Плазменные двигатели готовы к активации. Приготовьтесь к отключению варп-двигателя.
— Можешь доложить мне о чём-нибудь новеньком то новом перед выходом? — обратился Гуннлаугур по воксу Гуннлаугур к ван Клиис, уединившейся в своём убежище высоко на гребне галеона. — ''Всё туманно'', — ответила навигатор. — ''По ту сторону видны лишь тени — и ничего, кроме них. Но мы будем не одни''.
Ёрундур выругался себе под нос и положил руки на подлокотники трона, скользнув пальцами по разъёмам, позволяющим мгновенно задать векторы коррекции курса. — ЧудненькоПрекрасно.
— Плазменные двигатели заработали, — доложил Бъяргборн.
— Начинаем... — прорычал Гуннлаугур, сжимая рукоять громового молота.
Включились стандартные шаблонные сигналы тревоги, предупреждая предупреждение о переходе в реальное пространство, по галереям в галереях над мостиком пронёсся пронзительный хор криков. Корабль тряхнуло, будто он налетел на огромную волну из чего-то твёрдогоматериала, судно развернулось вокруг своей оси, от чего гравкомпенсаторы взвизгнули. Всё вокруг загудело, палубы завибрировали, двигатели заревели от натуги.
А затем отключились. Ход корабля изменился мгновенно — движение в реальном пространстве совершенно не похоже на путешествия по варпу, это возвращение возвращению к объяснимому состоянию, когда законы природы вновь заявляют о себе.
— Поднять заслонки! — скомандовал Гуннлаугур, напрягаясь, чтобы не потерять сохранить равновесие. — Пустотные щиты на полную мощность, перенаправить энергию с орудий.
— Выведите мне авгуры ближнего действия, — приказал Ёрундур Суаке, которая уже вовсю занималась вычислением вычисление траектории.
Когитаторы ожили, заполнив экраны каскадами рун и схем. Варп-заслонки распахнулись, и на палубные галереи пролился красный свет солнца. Ритмичный Глубоко внизу корабля ритмичный стук варп-двигателей глубоко внизу корабля сменился треском плазменных. Отвратительное ощущение нереальности покинуло душу каждого члена члены экипажа, и это что было так же приятно, как дождь после долгой длительный засухи. Устройства для работы в реальном пространстве ожили, показывая увеличенные изображения пространственных объёмов вокруг корабля, и перед глазами предстала реальность, предсказанная предсказаний ван Клиис.
Пустота впереди была переполнена. Захлёбывалась от избытка движения и огня. Всё вертелось, закручивалось по спирали, будто после какого-то колоссального взрыва. На галеон посыпались обломки — частью , часть из них представляли из себя облака из микрофрагментов, но некоторые были размером с жилой блок.
— Вниз, внизложись, внизложь! — приказал Ёрундур, отправляя «Аметистового сюзерена» «''Аметистового сюзерена''» в крутое пике, а затем выполняя после чего Старый пёс сделал такой крутой разворот — такой резкий, что корабль накренило в противоположную сторону.
Обломки со всей силы влетели в щиты, разлетевшись разломавшись на более мелкие куски, пустотный барьер прогнулся под давлением. Что-то очень массивное — может быть, возможно, остов космического корабля, — прокатилось у них над головой, едва не снеся самые верхние шпили галеона. Ёрундур выполнил несколько сложных манёвров, пробираясь просачиваясь сквозь облака обломков, затем он увеличил мощность двигателей и направил «Аметистового сюзерена» «''Аметистового сюзерена''» точно вперёд.
— Здесь есть не только обломки, — объявил Бъяргборн, старательно фильтруя поток буйствующих сигналов , несмотря на то, что корабль нырял и кренился, избегая столкновения. — К нам приближаются неповреждённые корабли с орудиями, приведенными орудия приведены в боевую готовность, и они отслеживают наше местоположение.
Гуннлаугур промолчалничего не ответил. Он видел те же данные с авгура и мог обрабатывать их гораздо быстрее смертного. Более трёх сотен кораблей с трудом прокладывали себе путь сквозь воцарившуюся неразбериху. Поступала целая Целая гамма сигналов о разных типах перемещения. Большая часть судов была малыми транспортниками, не особо отличающимися от «''Хлаупнира''», кораблями ближнего радиуса действия с варп-двигателям минимальной мощности.
— Обнаружен орудийный залп, — доложила Суака, перекрикивая нарастающий на мостике гул. — Целились не в нас, расстояние шестьсот миль, пеленг два-сорок пять…
— Они давят друг друга, — проворчал Ёрундур, сосредотачивая все свои силы на том, чтобы вывести галеон на крутой подъём до того, как в них влетит очередной буксир. Количество кораблей уменьшалось, но это происходило медленно. Три внутрисистемных посыльных корабля промчались мимо, развернувшись повернувшись вокруг своей оси, прежде чем броситься в сужающиеся окна свободного пространства. Ёрундур напрягся ещё сильнее, вытаскивая «Аметистового сюзерена» «''Аметистового сюзерена''» из самого серьёзного затора. Как только галеон вырвался из толчеи толчки и оказался на самом краю скопления кораблей, на экранах сенсоров появились быстро движущиеся точки.
— Дайте мне картинку, — приказал Гуннлаугур.
— Пустотные истребители, — ответил Бъяргборн. — Я распознал девятнадцать «Быстрых смертей», тридцать перехватчиков «Фурия», различные идентификационные сигналы , быстро приближаются к передней части правого борта.
— Регистрирую идентификаторы ударных звеньев имперского флота из всех эскадрилий, — добавила Суака.
— Это не флот, — сказал Ингвар, взглянув на поступающие данные. — Что -бы ни не говорили сигналы.
— Да, подтверждаю присутствие Архиврага, — крикнул Бьяргборн. — Они направляются к авианосцам.
— Идем на перехват, — сказал Ёрундур.
— Отставить, — рявкнул Гуннлаугур. — Мы здесь не за этим — , оставайтесь на прежнем курсе.
Всё двигалось быстро, словно на балетном представлении орбитального масштаба, где между неуклюжими пустотными гигантами шныряли более мелкие рыбки.
С точки зрения команды «Аметистового сюзерена» «''Аметистового сюзерена''», всё выглядело бесцельно и хаотично, пока Ёрундуру не удалось вывести галеон за горизонт Мандевиля; Мандевилля, тогда-то и стали просматриваться проглядываться закономерности.
Почти все корабли они пытались спастись бегством. Авианосцы были битком забиты и переполнены людьми, гражданскими, и военными. Самые крупные из них обладали серьёзным вооружением и сопротивлялись шаттлам и истребительным звеньям, но подавляющее большинство большинства других кораблей было вооружено слабо и, не имея какой-либо поддержки, не могли за себя постоять. Жалкая Ничтожная горстка военных судовшаттлов, казалось, предприняла попытку восстановить порядокордер, но их разбили, не оставив никакого шанса. Хищники учуяли кровь и стали сближаться, обстреливая и пронзая границы огромных скоплений кораблей. Каждые несколько мгновений от строя отделялся большой тягач и направлялся к горизонту МандевиляМандевилля, тщательно рассчитывая своё местоположение, чтобы избежать проксимальных искажений. Те, кто всё рассчитал правильно, смогли вырваться в эфир , под аккомпанемент потрескивающих энергий варпа. Те же, кто ошибётся, обрекут свои свой корабли на гибель: , их судно разорвёт на части, а членов экипажа размажет по не до конца сформированному скоплению измученной реальности.
— Приближаются новые вражеские цели, — продолжал Бъяргборн. — Судя по сигналам, из варпа вот-вот выйдет линейный крейсер.
— Можете найти среди всего этого нужную нам эскадрилью? — спросил Ингвар. — Есть какие-нибудь опознавательные знаки Экклезиархии?
— Никак нет, господин, — ответила Суака, усердно работая на своём посту. — Если корабли Экклезиархии всё ещё не уничтожены, то они должны быть , далеко впереди нас.
— Значит, продолжаем погоню, — мрачно приказал Гуннлаугур. — Сражаться будем, когда доберёмся до Ояды.
Они вышли из боя, не сделав ни единого залпа, и это опустошало. После того, как Ёрундур обуздал потрясение после выхода в реальное пространство, покинуть зону боевых действий было не представляло сложностисложно, но наблюдать в реальном времени за тем, как количество сражающихся кораблей всё уменьшаетсяпродолжает уменьшаются, зная, что лишь часть из них доберётся до своих точек перехода, было тягостнонеприятно.
За время боя Ольгейр не проронил ни слова, и когда Ёрундур вышел из схватки, разогнав галеон до предельной скорости, Тяжёлая Рука продолжал хранить молчание. Он наблюдал за перестрелкой издалека, вместе с остальными подавляя подавляющее в себе желание запрыгнуть в шаттл и приступить к уничтожению вражеских пустотных истребителейначать уничтожать вражеские пустотные истребители.
На Кефе-Примарис с Ольгейром случилось то же самое: , вместо того, чтобы помочь с защитой планеты, он был вынужден был отдать приказ об эвакуации. С тех пор каждое сражение, которое мог припомнить Тяжёлая Рука, походило на подобные упражнения по ограничению ущерба — уходить до того, как у врага появляется возможность нанести ответный удар, идти на компромиссы, а не пускать в ход когти. По крайней мере, Ояда обещала им настоящее сражение, хотя и с противником, который слишком долго оставался неуловимым.
Ольгейр поднял свой тяжёлый болтер, держа его двумя руками. Как и всё снаряжение стаи, болтер обгорел в боях, на корпусе появились потёртости и сколы.
Ольгейр разбирал его после каждого сражения, очищал священные компоненты оружия и произносил над ними слова защиты, как учили его железные жрецы. У этого болтера был свой собственный дух, и Тяжёлая Рука уважал его, признавал и заботился. Оружию хотелось петь не меньше, чем его хозяин жаждал битвы. Болтер хотел разинуть пасть на стрекотать для врага, который достоин его славы. Он звался Сигрун<sup>8</sup>. Болтер носил это имя дольше, чем Ольгейр им владел, хотя тот держал его в руках так давно, что считал своей собственностью. Многие члены ордена унаследовали оружие — самым древним из всех, которые знал Тяжёлая Рука, был клинок Ингвара, — и все братья понимали, что после смерти оно перейдёт к следующему владельцу. Волки Фенриса были держателями многих нитей истории, которые уходили к заре Империума. Некоторые нити представляли из себя саги, которые скьяльды заучивали наизусть и читали в залах, залитых светом очагов. Некоторые были дредноутами, в том числе и самыми почтенными, что покоились в недрах Горы, среди вечных льдов и теней. Среди этих нитей были клинки, болтеры и громовые щиты, каждый — обагрённый кровью тысяч врагов человечества; их снова и снова доставали из арсеналов, и утрата любой из этих вещей ощущалась так же болезненно, как и гибель их владельца.
Путь к Ояде было недолгим. Сенсоры галеона зафиксировали ещё десятки судов, покидающих систему, все они направлялись к ближайшей точке Мандевилля. Некоторые, проносясь мимо, попадали в поле зрения увеличительных приборов — Получены первые важные сигналыряды тёмно-зелёных транспортников с потускневшей краской, нечто, — доложила Суаканапоминающее артиллерийский катер в цветах Арбитрес. Авгуры дальнего действия также обнаружили множество безжизненных и обесточенных остовов с разорванными бортами, как раз которые дрейфовали в тот моменткосмосе. Обломки были повсюду, когда сенсоры зафиксировали массу планетыслои космического мусора неуклонно увеличившись в размерах, а Ёрундур скорректировал внутреннюю траекторию движения. — Несколько тысяч движущихся объектов — сейчас идёт переброскаусеивая подходы к планете.
Это был красный мир, бушующий, планету окружали полосы тёмных облаков, казалось, что она была охвачена пламенем. Оптические приборы увеличивали кратность, выделяя скопления военных кораблей на высокой орбите — Повсеместные пожары крошечные чёрные точки на поверхностифоне раскалённой атмосферы внизу. По всей площади виднелись вспышки света, напоминающее булавочные уколы — доложил Бъяргборн, склонившись над экраном сенсора с максимальным радиусом действиявыстрелы лэнсов или воспламеняющиеся остовы кораблей. — Эта планета, по-видимому, океанический мир, но трубопроводы с прометием поврежденыВокруг измученной планеты вращались столбы обломков, и топливные пятна растутобразовывая орбитальные кольца.
Ольгейр внимательно изучал записи. — Эти города, они… плавающие?
— Похоже на то, господин, — сказала Суака, анализируя новые видеопотоки. — Или, может быть, они стоят на буровых установках.
— Я уже видел подобное раньше, — сказал Ёрундур, сосредоточенно наморщив лоб и подводя галеон ближе. — Нефтеперерабатывающие города-заводы, построенные над водой, как на Атрее Аяксе. Однако, если моря поглотит пламя, то это станет настоящим испытанием.
— Дайте мне больше информациио том, что находится на орбите, — приказал Гуннлаугур.
Команда сенсоров зарылась в данные, вычленяя полезную информацию из мешанины сигналов.
— Оборонительные платформы получили тяжёлые повреждения, — доложила Суака. — Несколько разрушены, шесть держатся до сих порвсё ещё стоят. Из-за обломков трудно определить точное количество судов, но ведётся интенсивный обстрел. Сражение всё ещё далеко от развязки.
— Есть сигналы техники Экклезиархии? — спросил Ингвар.
— Сигналов много, но пока что нет ничего, что соответствовало бы нужным обозначениям, — сказал Бъяргборн.
— Может, быть эскадрилью уже уничтожили? — спросил Гуннлаугур.
— Нет, они здесь, — тихо ответил Бальдр.
Ольгейр резко повернулся, чтобы посмотреть на боевого брата, и увидел на его лице лишь уверенность. На мгновение он подумал, что Бальдр каким-то образом снял этот проклятый ошейник и полностью раскрыл свой загадочный потенциал, но вот он — , притаился между нагрудником и уплотнителем шлема; , железные наконечники поблескивали в просветах моста.
Поняв, что ошейник на месте, все так… ''расслабились'', будто только что исчезла потенциальная угроза. Все это видели — , все видели, кем стал Бальдр. Даже сейчас, на пороге битвы, Ольгейра не покидали сомнения, терзавшие терзающие его ещё с первой вспышки на Рас Шакех.
Однако сейчас не время нет времени озвучивать их высказывать.
— Подведите нас поближе, — приказал Гуннлаугур. — Если они на орбите, то там мы их и достанем. Сосредоточьте все сенсоры на сигнатуре цели — я хочу, чтобы её обнаружили.
— Если нам не очень повезёт, — сказал Ольгейр, — то То они уже приземлятся.
— До сих пор нам не очень-то везло, — сказал Ингвар.
— Просто покажите его, — сказал Гуннлаугур. — «Хлаупнир» «''Хлаупнир''» готов; , если понадобится, то мы высадимся на планету.
Суака постоянно комментировала приближение. По мере того, как расстояние сокращалось, команда могла в реальном времени наблюдать увеличивающееся качество изображения; на нем проступали картины , демонстрирующее картину массового разрушения, развернувшегося по всей планете. Когда они достигли зоны прямой видимости, в поле зрения появились три осаждённые орбитальные платформы, чьи сердца горели, реакторы протекали, а изрытые отметинами корпуса вспучились и треснули. Вокруг платформ сновали мчащиеся эскорты, неуклюжие линейные крейсера, стремительные тендеры и целая плеяда неклассифицированных малых боевых кораблей со с сверкающими лазерными пушками. Примерно на трети кораблей виднелись были нанесены эмблемы защитников Ояды, среди них было несколько загадочных ковчегов Механикусмеханикус, но преобладающее большинство выглядело как корабли предателей — разграбленные авианосцы Милитарума, похожие на «Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» галеоны ренегатов, захваченные военные корабли с наспех намалёванными на них символами запрещённых частейфракций, и бóльшая большая часть этого сборища сборище была разбита подчистуюполностью уничтожена. Самым впечатляющим зрелищем был остроконечный профиль настоящего боевого корабля Хаоса, ощетинившегося окаймлёнными медными пастями пушками, жерла которых извергали в атмосферу зловещие энергетические лучи.
Атмосфера пылала. Приблизившись, Ольгейр увидел огромные клубы гонимого раскалёнными ветрами дыма, окутывающего полушарие планеты, точно прошитый в пронзаемый вспышками молний саван.
Сквозь рваные просветы в завесе можно было разглядеть подсвечиваемую красными пожарами поверхность планеты, шипящую от пара и смога; , огни огромных городов всё ещё поблёскивалисияли, но были едва различимы среди клубов дыма.
— Повелитель, на нас навелись, — предупредил Бъяргборн, когда галеон подошёл поближеближе. На нескольких экранах авгуров замигали датчики облучения.
— Оставь это пустотным щитам, — приказал Гуннлаугур. — Предупредите меня, если на нас нацелится чтомы привлечём внимание чего-то по-настоящему серьёзноесерьёзного. Где наша чёртова цель?
— Фильтруем Мы фильтруем сигналы, господин, — ответила Суака. — Каналы перегружены, работаем над этим.
— Фильтруйте быстрее, — прорычал Ёрундур, переводя галеон на более крутой курс. — Скоро это станет не так-то простозатруднительным.
Все доступные пути перед ними были забиты мусором. Теперь навстречу кораблю летели фрагменты разрушенного полушария Ояды, заполняя нижнюю полусферу обзора, при этом изгиб горизонта становился всё ровнее. Боевые корабли, рвущие ещё не остывшее тело мира, обрели более чёткие очертания — мчащиеся звенья пустотных истребителей, бело-голубые вспышки от их двигателей; ряды фрегатов и эсминцев, борта которых освещались слаженным огнём лазерных батарей; одинокие тени крупных линкоров, озарённые освещённые яркой вспышкой лэнсов или скрытые скрытых за рябью бортовых залпов макропушек. Развернувшаяся сцена ошеломляла своей яркостью, на фоне чёрной пустоты сверкали вспышки и взрывы.
— На нас ктоМы привлекли чье-то нацелилсявнимание, — подтвердил Бъяргборн, разворачиваясь на троне, чтобы показать приближающийся военный корабль.
Ольгейр взглянул на экран. Корабль, который они засекли, был большим, уродливым и напоминал выкованный из железа скелет цвета ночи с ярким, выступающим серебряным позвоночником. Передняя часть корабля когда-то могла иметь напоминать плугообразный нос, характерный характерного для имперского судна, но теперь его перековали выковали в виде огромной мёртвой головы, в глазницах которой горело голубое пламя, вырывавшееся в пустоту , после каждого поворота. Мясистые Стройные борта напоминали ребра истощённого пса, перетянутые тяжёлыми цепями и усеянные пушками с оскаленными пастями. Разверзшиеся двигатели оставляли за собой чернильные, паутинообразные пятна, подсвеченные искрами какого-то отвратительного разряда, созданного его адскими двигателями. Точную принадлежность корабля определить было невозможно: , на нём отсутствовали отсутствовал какие бы то ни было либо отличительные знаки и даже эмблемы древних павших легионов — , это была просто груда искорёженного металла, превращённого в пародию на смертную кость.
— Мы можем это уничтожить? — спросил Ингвар.
— Он, похоже, медлительныйвыглядит медлительным, — сказал Ёрундур, увеличивая мощность двигателей на максимуммаксиму, чтобы удерживать дистанцию. — Наводимся на цель.
— Если убийства — это всё, что им нужно, то пусть поищут он найдёт себе более лёгкую цель попроще, — сказал Гуннлаугур. — Не останавливайся. Зубы Хель, где ''наша'' цель?
— Теперь я что-то засекла, господин, — сообщила Суака. — Девятьсот миль, азимут двадцать четыре-четыре...
— Выводи, — прорычал Гуннлаугур. — Выведи нас на расстояние залпа.
— Повелитель, теперь у нас наконец-то есть точные визуальные данные, — объявил Бъяргборн, не переставая работать с индикаторами.
Палуба покачнулась: по галеону , когда что-то ударилопо галеону. На индикаторах пустотного щита загорелись жёлтые сигналы тревоги.
— Сохраняйте нынешний нынешней курс, — приказал Гуннлаугур. — Покажи, что у тебя есть. Пара экранов, смонтированных высоко над первым ярусом, ожила: и на них появился увеличенный фрагмент орбитального сражения. Несмотря на усердную работу когитаторов по улучшению изображения, картинка была зернистой и тусклой — , не более чем набор качающихся и размытых пятен.
Затем изображения немного прояснились.
— Вот и всё, — сказал Ингвар, сжимая кулаки.
Этот корабль, несомненно, принадлежал Экклезиархии. Ни у одной другой организации одна другая организация не бывало таких аляповато изукрашенных военных судов украшала свои военные корабли таким аляповатым образом — все в золоте золотом и багряных полосахбагряными полосами. Это было помпезное сооружение со с стабилизаторами и реями: , внушительный линкор, оснащённый как противокорабельным лэнс-вооружением, так и вычурными батареями ближнего радиуса. Линкор вторгся в зону боевых действий в сопровождении целого соединения кораблей сопровождения, и все они были заняты тем, что обстреливали поверхность планеты яростным лазерным огнём. Прямо на глазах у Ольгейра эскадра неуклонно продвигалась на север по поверхности Ояды, вызывая на себя шквальный огонь десятков вражеских кораблей, находившихся в радиусе досягаемости.
— Позывные подтверждены, — прокричала Суака. — Описание совпадает с тем, что дал заключённыйзаключенный. Главный корабль — «Непорочное предназначение»«''Непорочное предназначение''». Опознаны также вспомогательные корабли сопровождения: «Праведность действий»«''Праведность действий''», «Обсидиановая митра» «''Обсидиановая митра''» и «Заслуженное правосудие»«''Заслуженное правосудие''», скоро опознаем остальные корабли.
— Как только войдём в зону досягаемости, открывайте огонь по всем орудиям, — сказал Гуннлаугур. — Сосредоточьтесь на верхней части корпуса. На эскорт можно не обращать вниманияМы можем игнорировать Эскорт, у них и без нас хватает своих забот хватает.
Ольгейр с сомнением посмотрел на экраны. До эскадры было ещё далеко, но, судя по томуувиденная им картина говорила о том, что он видел, «Непорочное предназначение» «''Непорочное предназначение''» на голову превосходило превосходит их по огневой мощи. Даже при лучших раскладах подобраться к линкору было бы непростой задачей, а бушевавшая вокруг полномасштабная орбитальная война всё многократно усложняла.
Тяжёлая Рука собирался было заговорить и , чтобы предложить другой подход, как вдруг изображение изменилось. «Непорочное предназначение» «''Непорочное предназначение''» на миг скрылся за огромной вспышкой света, а затем последовал стремительный столб энергии, обрушившийся на мир внизу обрушился стремительный столб энергии. Всё, что попадало в этот столб огня, разлеталось на части в каскадах взрывов, расчищая пространство вплоть до поверхности Ояды.
Спустя долю секунды стыковочные люки в нижней части корабля распахнулись, и оттуда появилась группа тяжело бронированных посадочных аппаратов, которые начали быстрое снижение.
— Мы уже можем прицелиться? — спросил Гуннлаугур.
— Ещё Всего несколько секунд... — проворчал Ёрундур, изо всех сил продолжая работать, несмотря на то, что новые попадания отбрасывали видоискатели галеона. — Зубы Русса, всего ''несколько секунд''…
Посадочные модули рухнули вниз, падая сквозь вращающиеся в пустоте обломки, словно камни; их нижняя часть начала быстро краснелакраснеть, пока они не стали походить скорее на метеориты, чем на пилотируемые корабли.
Гуннлаугур громко выругался, подошёл к экрану авгура и повернул его, чтобы получше лучше всё рассмотреть: . — Отметьте их местоположение! Получите чёткое изображение!
— Отметьте их местоположение! Получите чёткое изображение!Да, господин, — подтвердила Суака, склонившись над своим пультом, её пальцы двигались так быстро, что выглядели размытыми.
— ДаМы не сможем захватить этот корабль, господинРаскалыватель Черепов, — подтвердила Суакасказал Ольгейр, склонившись над своим пультом; её пальцы двигались так быстро, что казались размытымиувидев свой шанс. — Будет не легко. Но мы можем последовать за ними.
Гуннлаугур оглянулся на брата, и его лохматый рот растянулся в широкой ухмылке. — Мы не сможем захватить этот корабльДа, Раскалыватель ЧереповТяжёлая рука, это мы можем. Так что начинайте действовать — сказал Ольгейря хочу, увидев свой шанс. — Будет нелегко. Но мы можем отправиться за нимичтобы Сигрун тоже был со мной.
Ингвар промчался добрался до шаттла, залетел в открытый люк для экипажа, схватился за поручень и прыгнул в шлюз. Гуннлаугур опережал брата на несколько шагов, он уже поднимался по настилу; клинок болтался у него трапу и направлялся на поясемостик. Хафлои остался Первые несколько недель охоты на корабле вместе со Старым Псом — к своему неудовольствию«''Хлаупнире''» было до нелепого тесно, но щенок научился прикусывать язык, когда ему приказывают. В любом случае, вряд ли на борту обойдётся без происшествий: тяжёлые снаряды не переставая били по пустотным щитамтеперь численность экипажа стала меньше — всего две дюжины солдат Бъяргборна, несколько сервиторов и напор лишь усиливалсячетыре Космических Волка. Как только внутрисистемный Это делало корабль покинет галеонболее сбалансированным, Ёрундуру придётся пробивать себе дорогуэффективным, увеличивало скорость реакции и никто из экипажа при этом не останется без делаотнимало возможность наносить мощные удары.
Ольгейр влез в напольный люк как раз в тот момент, когда двигатели шаттла заработали на полную мощность, и космодесантника чуть было не отбросило к задним переборкам.
— Осторожнее, брат, — по-доброму посоветовал Бальдр, подходя к нему сзади. Чудовищным ускорением их отшвырнуло Чудовищное ускорение и команду отбросило от «Аметистового сюзерена» «''Аметистового сюзерена''» в глубь орбитального апокалипсиса. Гуннлаугур опустил носовую часть шаттла, и передние наблюдательные приборы заполнила пылающая атмосфера Ояды. Ингвар в последний раз окинул взглядом удаляющийся галеон: , пустотные щиты «Аметистового сюзерена» «''Аметистового сюзерена''» шли рябью от бьющих по ним энергетических разрядов, затем всё превратилось в череду всплесков — лазерных и плазменных ударов.
— Сильные помехи, — прорычал Раскалыватель Черепов. — Но им не уйти.
Корабль Космических Волков устремился прямо вниз, носом вперёд, с трудом преодолевая удары лазерных лучей. Ингвар , наконец , добрался до своего трона и плюхнулся на него, пристегнувшись страховочными ремнямизакрепля страховочные ремни, чтобы его не швырнуло обратно на палубу.
Перед носом шаттла всё заполыхало: , сначала появились струйки пламени, затем они превратились в ленты, а затем всё заволоклось заволокло ревущей огненной завесой, облизывающей бронестекло. Корабль подпрыгивал и трясся, прорываясь сквозь сгущающуюся сгущающиеся атмосферу, которая раздирала рвущую его пустотные щиты. Удары не прекращались, хотя было невозможно было сказать, что были ли это: обломки или последние отчаянные выстрелы с орбиты.
— Чёрт! Сигнал пропал, — выплюнул Гуннлаугур, пытаясь справиться с управлением. — Но у меня есть примерное местоположение, подойдём ближе.
Пока он говорил, «Хлаупнир» «''Хлаупнир''» вышел из пике, переключился на турбины и вошёл в нижние слои атмосферы. Сильное атмосферное притяжение, борющееся с колоссальной энергией двигателя, накренило шаттл, так что отчего каждая заклёпка и узел на мостике задребезжали на своих местах.
— Зубы Моркаи, — выдохнул Ольгейр, глядя в обзорный иллюминатор, когда картина прояснилась. — Что за кавардак они тут Они устроили!настоящую неразбериху.
Языки пламени до сих пор продолжали прерывисто полыхали гореть на бронестекле, но теперь сквозь них можно было разглядеть первые обрывки фрагменты окружающего мира. Над экипажем расцвела ярко-оранжевая атмосфера, испещрённая толстыми полосами маслянистых облаков.
Планетарный ландшафт представлял собой бурлящую турбулентность — свинцово-тёмные океаны, вскипающие столбами пара, молниевые столпы, сверкающие в этом водовороте, будто танцующие звёздные поля. Со всех сторон их окружали города-буровые вышки, уходящие к затянутому дымом горизонту — башни из почерневшего железа, отмеченные множеством люменов и габаритных огней, колоссальные искусственные горы, которые изрыгали и плевались промышленными отходами.
Покрытая толстым слоем прометия вода мерцала, словно магма. Огромные выбоины на На боках всех буровых установок обнажали были огромные выбоины, обнажавшие их невероятно сложное устройство. Многие секции полностью обрушились — они соскальзывали , соскальзывая в маслянистую воду и разваливались разваливаясь на части, вызывая приливные волны, которые обрушивались на соседние буровые установки соседнюю буровую установку во вспышках искрящихся брызг.
Плотные звенья атмосферных кораблей проносились сквозь этот хаос, стреляя, вращаясь вокруг своей оси и выпуская шквалы шквал ракет во все ещё не повреждённые неповреждённые крепостные стены. На некоторых виднелась была нанесена имперская символика сил планетарной обороны Ояды , из множества разных отрядов, но причудливые неестественные корабли захватчиков во много раз превосходили защитников числом во много раз. Они походили на изрыгающие копоть обломки со свалки, на которые наварили наложенные друг на друга ржавые пластины, изукрасили их украшенные кричащими символами еретических изображениями формирований еретиков и увенчали обломанными увенчанные сломанными рогами, шипами и крюками. Ещё выше, среди разрушенных вершин могучих буровых установок, с орбиты, под прикрытием короны лазерного огня спускались более тяжёлые посадочные модули; , их раздутые брюхи животы полнились воинами, готовыми и они были готовы извергнуться в гущу кипящего терзания.
— Этот мир уже погибмёртв, — сказал Бальдр.
— Не совсем, — ответил Ингвар, внимательно изучая показания сканеров. — Он всё ещё жив ровно настолько, чтобы можно было кто-то мог отправиться на охоту.
Чувства Ольгейра вновь ожили, кожу покалывало. Так у него бывало всегда при выходе Выход из варпа и возвращении возвращение в мир воздуха и пламени: они пробуждали всегда приводили к этому, пробуждая инстинкты, с которыми фенрисец был рождён. Тяжёлая Рука рука уже чувствовал их — агентов Экклезиархии, затерянных затерявшихся где-то там, среди огня и смога, но, ''тем не менее'', явившихся пришедших спасти что-то спасти из-под обломков, как уже бывало было на Рас Шакех. Космический Волк почти ощущал их присутствие в воздухе — , точно так же, как когда-то ощущал присутствие зверей на льду зверей: , на расстоянии броска копья, удара меча, на расстоянии вытянутой руки.
— Цель прямо по курсу, — объявил Гуннлаугур, опуская «Хлаупнир» «''Хлаупнир''» до отметки в триста футов над кипящим морем. — Здесь-то Вот где я их и потерял.
Внутрисистемный корабль катер нёсся на полной скорости, оставляя за собой глубокую борозду в воде и вздымая стену брызг. Истребители пытались вести преследование, но, развернувшись для атаки, они безнадёжно отстали. Впередистояла огромная буровая вышка, окутанная напоминающая окутанный дымом и истекающая истекающий кровьюулей, стояла буровая вышка, огромная как улей; она уходила высоко в атмосферу, будто какой-то жертвенный вулкан. На гигантские опоры накатывали штормовые штормовое волны, до половины окатывая наполовину закрывая их текучим потоком пены и огненных брызг. Нижние уровни вышки засыпало пеплом. Огромные куски более высоких секций, словно вырезанные были вырезаны зазубренным ножом, открывали открывая ошеломляющий вид из покорёженной искорёженной арматуры и сломанных строительных лесов. Гигантские заводы всё ещё продолжали работать, всасывая топливо из подводных недр и направляя его по трубопроводам на переработку, даже когда весь мир вокруг них превратился в руины.
Гуннлаугур не сбавлял скорости до самого последнего момента. «Хлаупнир» «''Хлаупнир''» устремился к обнажённым бортам буровой установкии, наконец , остановился — как раз в тот момент, когда казалось, что шаттл вот-вот врежется в обшивку. Двигатели взвыли, мир развернулся повернулся вокруг своей оси, и на секунду все уставились прямо на уходящий в небеса борт, устремив взгляд высоко в оранжевое небо.
Затем Раскалыватель Черепов убрал тягу, и активировал маневровые двигатели, развернув «Хлаупнир», «''Хлаупнир''» и резко подался назад, опустившись к краю платформы. Огромная опорная балка пролетела над их головами, затем — ещё одна, и вот шаттл оказался внутри, в темноте, быстро снижая скорость по мере того, как углублялся погружался в городскую застройкуструктуру города. Включилась обратная тяга, и Гуннлаугур нацелился на посадочную платформу. Дымящийся и обожжённый «Хлаупнир» «''Хлаупнир''» на мгновение завис в воздухе, со с скрежещущим звуком замедляя ход, затем пилот , с воем турбин , обрушил машину на место посадки, взметнув вверх столбы пыли.
Гуннлаугур вскочил с трона, уже держа молот в руке. Ингвар и остальные сделали то же самое — сбросили страховочные ремни, достали оружие, запихнули в него магазины с патронами и активировали дезинтеграционные поля.
— За мной, — сказал им вожак Ярнхамара, и в его рычащем голосе зазвучало удовольствие. — Да начнётся смертоубийство! .
«Мёртвая голова» продолжала продолжал приближаться.
— Скитья, — выплюнул Ёрундур, стараясь вывести галеон из зоны досягаемости пушек. — Впился Теперь он вцепился в нас, будто челюстями.
Это был далеко не единственный их преследователь: , на «Аметистовый сюзерен» «''Аметистового сюзерена''» наводилась сотня кораблей поменьше, выпуская ракеты и плюясь лазерными залпами , в попытках выбить из оторвать от них кусочек в пустоту кусочек, но череполикий крейсер, безусловно, представлял наибольшую опасность. Артиллеристы Бъяргборна уже начали вести серьёзный ответный огонь, обстреливая всех, кто приближался слишком близко. Орудийная команда знала своё дело: была хороша, и Бъяргборн усердно их тренировал. Но, тем не менее, число целей неуклонно росло, и через какое-то время напор стал слишком сильным, чтобы с ним можно было справиться.
Ёрундуру нравились полёты. Ему нравилось летать на «Громовом ястребе», и ему нравилось летать на линкоре. Принципы различались различались, техника — различалась ещё сильнее, но это в любом случае доставляло одинаковое удовольствие. Однако это — сей , этот тяжёлый, раздутый и неуклюжий шмат металла — не имело имел с удовольствием абсолютно ничего общего. Просто заставить его двигаться в нужном тебе направлении было пыткой, словно движение сквозь зыбучие пески. Этот корабль создавали сделали для лёгкой наживы за счёт тех, кто слабее, чтобы пожирать отбросы межсистемной торговли. Конечно, корабль был большим, а и его корпус — был таким же толстым, как шкура грокса, но в тот момент Старый Пёс пёс был готов променять всё это на более мощные двигатели, немного манёвренности и хотя -бы капельку компактности.
— Полный разворот, лево — -надир! — отдал приказал Бъяргборн приказ самому , обращаясь непосредственно к командиру артиллерии, находившемуся на нижних палубах. — Расчистите нам там немного места, а затем возвращайтесь к ближнему радиусурадиуса.
Палуба сотрясалась и грохоталагрохотом, и каждый на мостике каждый, пытаясь переорать перекрикивал друг друга, передавал передавая приказы по линиям связи; , глаза экипажа были прикованы к рядам рядами экранов, отображающих работу сенсоров и показатели корабля, а руки плясали по панелям танцевали на панелях ввода.
— Припаси мне что-нибудь для этого чудищамонстра, — сказал Старый Пёс Бъяргборну, изо всех сил пытаясь повернуть «Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» туда, куда ему было нужно. Казалось, что случайное попадание каким-то образом повредило двигатели, хотя большая часть пустотных щитов всё ещё держалась. — Нам нужно увеличить расстояние и выиграть немного времени.
— Эскадрилья Экклезиархии продолжает удерживать свои позиции, — сказал Хафлои, стоя рядом с троном Ёрундура. — Её огневая мощь уже развёрнута.
— Так оно и есть, — задумчиво произнёс Ёрундур. Он предполагал, что линкор Экклезиархии отступит, как только посадочные модули приземляться на планету, но нет: вместо этого корабль оставался на месте, паря над посадочными площадками, словно огромный золотой стервятник, вокруг которого сновали корабли эскортаохранения. «Непорочное предназначение» «''Непорочное предназначение''» был самым крупным кораблём в относительной близости космического пространства; , и когда он открыл огонь, то выбросил впечатляющее количество плазмы. Корабль больше не запускал ни одного орбитального залпа, но обычная огневая мощь его бортов была достаточно великамощна, чтобы перегружать перегрузить камеры, когда те включались, из-за от чего объективы белели, а экраны заполняла статика.
— Держись подальше от этой штуки, — приказал он Суаке, подавая ещё немного энергии на плазменные двигатели, чтобы промчаться по орбитальной зоне. — Считай, что это просто ещё один враг. Отслеживай активность его макроорудий и сообщай, если обнаружишь, что они их наводят.
«Мёртвая голова» в это же время продолжал приближаться. Он прорывался сквозь скопления судовкораблей, переламывая своим носом дрейфующий на пути корвет, не обращая никакого внимания на повреждения, которые наносил ей хребет меньшего корабля, трескаясь и распадаясь наносили фрагменты распадающегося на частикорабля меньших размеров. На фоне развернувшейся вокруг бойни крейсер выглядел иссохшим, как покойник с натянутой кожей: , профиль его корабля очерчивал трупный свет, а костлявые бока усеивали обломки. Орудийные палубы были открыты и вели огонь, зияя серебристыми пастями пушек, извергающих в пустоту всё больше мерзостиэтой, напоминающей напоминающее черниламерзости.
— Анализ, капитан, — сказал Ёрундур, сохраняя прежний курс, но готовясь к манёвру.
— Паттерн корабля неизвестен, повелитель, — ответил Бъяргборн. — Но я полагаю, — то есть предполагаюи это только моё предложение, что перед нами крейсер еретиков-астартесАстартес.
Ёрундур кивнул: . — Значит, внутри там нас тоже сплошные бедыждёт боль. Старый Пёс пёс отправил серию команд в машинариум серию команд и вывел на экран гололита отображение пространствагололит, отображающий пространство, расположенного расположенное непосредственно под ним.
— Если мы позволим, он запустит абордажников. По моей команде приготовьтесь к резкому снижению до отметки пять-шесть, затем дайте полный залп с кормы.
Суака вскинулась: резко подняла голову. — Господин, это же…это…
— Курс взят, повелитель, — доложил Бъяргборн, бросив на Суаку суровый взгляд. — К резкому снижению готовы.
«Мёртвая голова» набрала набрал скорость, не обращая внимания на град града снарядов, выпущенных с полуразрушенного оборонительного фрегата Ояды, и вышла прежде чем выйти на дистанцию прямой видимости. Теперь крейсер вёл беглый огонь из передних орудий, прокладывая путь через груду болтающихся обломков, и готовился нанести удар.
— Засекли пуски! — закричала Суака. — Приближаются абордажные торпеды, восемь сигналов, скорость пролома корпуса.
— Восемь, — сухо буркнул пробормотал Хафлои, поднимая топор. — Похоже, мы им приглянулись.
— Пытаюсь навестить на цель… — доложил Бъяргборн. — Хель! . Они движутся слишком быстро.
— Не беспокойся — они обгоняют авгуры слежения, — сказал Ёрундур. — Просто будь наготове.
Ещё несколько секунд «Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» мчался почти что на предельной скорости; , плазменные двигатели работали горели на полную мощность, заставляя корабль скользить по тропосфере Ояды. Преследующие галеон абордажные торпеды быстро приближались, продираясь сквозь огненные всплески. Отправив свой смертоносный груз, вражеский крейсер описал полукруг, развернулся вокруг своей оси и приподнялся вверхверх, чтобы задействовать пушечные батареи. Крейсер мог открыть огонь в любой момент, разрушив прикрытие «Аметистового сюзерена» пустотные щиты «''Аметистового сюзерена''» и расчистив путь для приближающихся абордажных групп. Торпеды продолжали сближение; , они были всё ближе, ближе, ближе…
— Давай! — крикнул Ёрундур.
Бъяргборн ударил ударила по рычагам управления, и питание корабля внезапно отключилосьотключилась. Активировался обратный ход, и галеон резко остановился, как будто его оглушили. Корабль дёрнулся носом вниз, а затем, словно брошенная наковальня, рухнул прямиком в гравитационный колодец планеты.
Ёрундура швырнуло вперёд на его троне, Хафлои чуть не улетел в ямы для сервиторов. Оборвавшийся кабель в снопе , с снопом искр перекинулся через верхние галереи , и снёс с креплений целый ряд когитаторов — те , они с хрустом рассыпались по палубе, оставляя за собой каскад вмятин в металле.
Галеон вошёл в крутое пике; , основные двигатели были выключены, и корабль потерял энергию движения. Управляемые машинными духами торпеды нырнули следом, целясь в кувыркающиеся нечто. Секунду спустя «Аметистовый сюзерен» вошёл в верхние слои «''Аметистовый сюзерен''» достиг верхних слоёв атмосферы, разрывая её, будто глубоко вонзившийся в промёрзшую землю плуг. Из нижней части корпуса вырвался огненный столб, разгораясь по портам и устремляясь в полу пустоту. Абордажные торпеды активировали аварийные протоколы и попытались вытянуться вытянутся в горизонт, отчаянно борясь с внезапно нахлынувшим тяготениемгравитационным притяжением.
— Кормовые торпеды! — взревел Ёрундур, изо всех сил стараясь удержаться на командном троне: , в то время как весь мостик ходил ходором. — Полный залп, максимальная дальность стрельбы, корма, живо!
Когда приказ поступил на постпоступил приказ, Бъяргборна там на нём не было: его , фенрисца выбросило с из командного трона, но он уже пробирался назад по качающейся палубе и наконец бросился на рычаг управления, подавая на него его энергию. Последовательность приказов добралась до пусковых отсеков, и заранее просчитанный залп со свистом вырвался из задних установок.
Торпеды воспламенились, едва столкнувшись как только столкнулись со стеной огня, поднявшейся за падающим галеоном. Когда их боеголовки взорвались, поток пламени превратился в гигантское плазменное поле — , бушующий ад, который распылял всё в пределах своих быстро расширяющихся границ. Преследовавшие их абордажные снаряды пробили поле и разлетелись на куски: , когда от сильного жара их корпуса разлетелись на части.
— А теперь вытаскивай нас! — крикнул Ёрундур. — Врубай полную мощность , и вытаскивай нас!
Двигатели взвыли, сотрясая галеон, заклёпки затрещали, а распорные балки завибрировали. На мгновение возникло чувство, что они зашли слишком далеко, что планета поглотит их и разбросает по своим измученным горизонтам, но толстый корпус старого корабля показал проявил себя в лучшем виде, защитив их от трения и жара и , поддерживая работу двигателей достаточно долго, чтобы выиграть время для старых силовых установок, выталкивающих их вверх — , в настоящую пустоту, подальше от опасности.
Возникший позади плазменный эффект взрыв исчез так же также быстро, как и возник, но мощный взрыв поражающий эффект, который поджарил кормовую заднюю часть галеона вспышкой раскалённой энергии почти с такой раскалённого солнца так же силойсильно, как и абордажные торпеды, для уничтожения которых он и был запущенспланировать этот взрыв.
— Статус, — потребовал Ёрундур, усаживаясь поудобнее.
— Все десантные модули уничтожены, — прокричала Суака, ухватившись за вибрирующий пост. — Килевые секции и двигательные установки получили серьёзные повреждения. В трёх секторах сгорели пустотные генераторы, пытаемся это компенсировать.
Не вышло. Сквозь дымку из лазеров и плазмы за ними устремился он, быстро пикируя и не сводя с цели ряды своих орудий. Возможно, дело было в игре мерцающего света, но теперь крейсер выглядел ещё более разъярённымразъяренным, доведённым до высшей степени ярости потерей своих драгоценных воинов. — Огонь по твоему усмотрению, капитан, — приказал Ёрундур, наблюдая за быстрым приближением «мёртвой головы».
Бъяргборн передал приказ, и бортовые батареи «Аметистового сюзерена» «''Аметистового сюзерена''» дали залп, от которого по галеону прошла волна от отдачи, а в пустоту устремился широкий веер снарядов. Большинство снарядов легли лягли далеко или высоко, но некоторые попали попадали в цель, окутывая крейсер калейдоскопическими завесами нагруженных пустотных полей.
— Засекли подготовку ответного залпа, — предупредил Бъяргборн.
— Приготовиться! — крикнул Ёрундур.
Люмены погасли, погрузив корабль во тьму, затем вновь активизировались резервные устройства. Мостик невероятно сильно накренился, его шатало бросало из стороны в сторону, когда вся конструкция завалилась набокна бок. Раздались предупредительные сирены, сигнализирующие о сбоях в системах на целом ряде палуб, и половина экранов погасла.
— Критический сбой в работе авгуров, — выкрикнула Суака. — Теряется весь спектр, как ближний, так и дальний.
— Подтверждаю, повелитель, — сказал Бъяргборн; , голос его звучал неуверенно, как будто он сам получил удар. — Через несколько мгновений придётся мы будем действовать вслепую.
— Можешь исправить? — требовательно спросил Ёрундур.
— Не отсюда, — ответила Суака, отстёгиваясь от трона и вставая. — Разрешите принять командование сенсориумом, я могла бы кое-что сделать оттуда.
— ВаляйИди. — Ёрундур взглянул на экран наблюдения в реальном времени, всё ещё заполненный заполненные кораблями и взрывами, которые заменила надвигающаяся огненная атмосфера Ояда.
Тактические дисплеи темнели один за другим, лишая Старого Пса пса возможности производить необходимые пространственные расчёты. — На данный момент я открыт для предложений.
— Сейчас я бы выслушал какие-нибудь предложенияЛинкор, — сказал Хафлои, указывая в обзорный экран на огромный силуэт корабля Экклезиархии, который всё ещё был очень близко, но на данный момент сам был охвачен яростной перестрелкой. Вражеские корабли устремлялись к нему, как крысы из канализации, но «''Непорочное предназначение''» отбивался изо всех сил, освещая пустоту яростными контрударами.
— Есть идеи получше? — возразил Хафлои.
Момент нерешительности длился всего долю секунды. Ёрундуру этого хватилобыло достаточно, чтобы оценить он оценил направления, шансы и вероятности. И как только Старый Пёс сделал этозакончил, раздался второй залп, будто бы подгоняющий мысль; , удар пришёлся по подфюзеляжным лонжеронам галеона, во второй раз поджарив люмены и погрузив мостик в аварийное освещение.
— Ложитесь на курс перехвата, — мрачно выплюнул Ёрундур. — Посмотрим, что за ублюдки засели сидят на той штукетом корабле.
===Глава одиннадцатая===
Стая бежала как единое целое, держась вплотную друг к другу. Окружающие пространства навевали клаустрофобию, это был лабиринт из труб, клапанов и толстых балок, где каждый узел работал на пределе, шипя и угрожая развалиться от каждого тяжёлого шага. Настил представлял из себя металлическую сетку, потолок был сделан из того же металла, так что в какой-то момент начинало складывается впечатление, что ты погребён под необъятной громадой города из тёмного железа, но в следующее мгновение ты уже оказываешься под натиском неудержимых, ревущих сил природы, балансируя на краю отвесной пропасти, и между тобой и забвение нет ничего, кроме прогибающейся стальной пластины. — Впереди видны тепловые следы, — доложил Ингвар, бежавший сразу за Гуннлаугуром.
— Тепловые следы, здесь? — скептически переспросил Ольгейр, неуклюже шагая сзади с Сигрун наготове.
— Подтверждаю, — прохрипел Гуннлаугур, подходя к потрескавшейся готической арке, ведущей в длинный коридор. — Наша первая охота на то, что здесь осталось. Космические Волки вышли на длинную открытую галерею, расположенную высоко на восточной стороне платформы. Вдоль левой стороны тянулся крутой барьер из перекрещивающихся стальных пластин, значительная их часть была разорвана, обнажая внутренности дымящихся машин.
Женщина моргнула, на секунду замеревно после секундного замешательства сделала, но приказ выполнилакак было велено.
Командиром оказался невысокий коренастый мужчина в перепачканной испачканной кровью униформе, с и пятидневной щетиной на угловатом подбородке. Он представился как младший полковник называл себя младшим полковником Джете Нефорт Нефортом и был слишком утомлён, чтобы выказать что-тонечто большее, кроме символического удивления чем символическую удивление при виде четырёх святых Ангелов Императора, возникших в его подразделении в разгар сражения.
— Я не знал... — начал было он.
— И Тебе и не надонужно, — сказал Гуннлаугур, нависая над младшим полковником; , его перчатки всё ещё украшали филигранные узоры урчащего дезинтеграционного поля Скулбротсйора. — Какова ваша задача? Нефорт устало провёл перчаткой по густым волосам.
Нефорт устало провёл перчаткой по густым волосам. — Нам приказано удерживать посадочные площадки — там, на самом верху вышки, вон там. Мы продержались три дня, этого времени хватило, чтобы вывести большую часть грузовых транспортников, но затем случился мощный прорыв вражеских сил, и нас отбросили назад. Мы закрепились здесь, ожидая подмогу. — Он сухо улыбнулся. — Вряд ли Не думаю, что она придёт…придёт.
— И что теперь?
— Ничего. Связи нет со вчерашнего вечера. Но мы будем выходить в эфир до тех пор, пока у нас остаётся ещё хоть немного энергии. Нам больше некуда отходить, разве что только в море.
Пока Гуннлаугур разговаривал с младшим полковником, Бальдр и Ингвар подошли к баррикаде и сквозь широкую брешь посмотрели на вершину вышки. Длинная, изуродованная кратерами центральная площадка , уходила вдаль. Когда-то посередине, в пятидесяти ярдах от него, начинался ряд зданий Администратума, но теперь от них остались лишь коробки «коробки» без крыш. За ними виднелись другие обломки, множество других ещё больше разрушенных построекзданий, разорванный трубопровод, ещё одна сгоревшая орудийная башня, и всё это — было скрыто в тени высокого однообразного единообразного строения на левом фланге. Бальдр увеличил изображение, осматривая обломки в поисках целей. И в конце концов он нашёл — в восьмистах ярдах от себя: вражеских солдат, сгруппировавшихся за собственными оборонительными рубежами сгруппировались вражеские подразделения — в восьми ярдах от него, там было несколько пехотных отрядов в неустановленной форме, по меньшей мере четыре боевых танка со стёртыми опознавательными знаками Милитарума, пара бронетранспортёров на холостом ходу, несколько загружающихся гусеничных артиллерийских орудийорудия. Группировку окутывал дым от выхлопов, но они явно готовились к продвижению по центральной платформе.
— Мы можем Можем взять их на себя, — доложил сказал Ингвар по внутреннему воксу стаи.
— Есть кое-что ещё, — сказал Бальдр, сам того не желая.
Ингвар пристально посмотрел на брата. — Что же, брат? Бальдр не знал. Он даже не знал, зачем это сказал. Боль в голове и шее ощущалась всё острее и только продолжала усиливаться.
— Что жеНичего, брат?— ответил Бальдр, поднимая болтер и отступая от баррикады. — Забудь. Это правильный путь.
— Что находится в конце этой палубы? — спросил онвожак стаи. — Ваши посадочные площадки?
— Так точно, — ответил Нефорт. — Раньше там находился пункт эвакуации нашего сектора, но сейчас он занятего занял противник.
— Может ли этот пункт обслуживать орбитальные подъёмники?
— Сомневаюсь. Но если подняться на три уровнятремя уровнями выше, за пунктом эвакуации, то попадёте на главную стыковочную площадку всей буровой установкинаходится главная стыковочная площадка всего комплекса. Если она уцелела, конечноеё ещё не разрушили. Гуннлаугур кивнул:
Гуннлаугур кивнул. — Собирай людей, грузите всё снаряжение, которое сможете унести. — Он Космодесантник жестом указал на Ольгейра и остальных братьев в боевом порядке. — Доставим Мы проведём вас обратно наверх, и если там найдётся ещё остался неповреждённый транспорт, то посадим вас на негои вас.
— Так точно, повелитель! — выпалил Нефорт, и его усталое лицо смертного озарилось внезапно внезапной появившейся надеждой.
— Мне нужны схемы, тактические данные, картолиты — в во общем, всё, что у вас есть для следующих пяти уровней.
— Вы собираетесь идти дальше?
Гуннлаугур рассмеялся. — Просто покажи мневсё, всё что у тебя есть. А потом мы займёмся этой швальюэтими отбросами.
Аушрах Клэйв валялся лежал на койке, скрестив руки на груди, и беззвучно повторял слова из катехизических поучений. Конечно же, он знал их все, но по-настоящему верить начал лишь недавно. Можно Вы можете пройти долгий церковный путь, не имея подлинной веры: , нужно лишь знать правильные ответы на нужные вопросы и всегда выглядеть подобающим выглядели соответствующим образом.
Однако теперь исповеднику довелось исповедник был вынужден снова и снова сталкиваться со собственной смертностью. У него было появилось время подумать о своих деянияхдеяния, о трупахтом, по которым сколько тел он прошёл, о могилахпопрал, которые скольких он замуровал. Даже сейчас он практически ни о чём чем не жалел, разве что о некоторых из последних принятых им решений, — например, остаться на стороне Делво, когда принималось было принято решение преподать урок на Кефе-Примариспримарис, недооценив при этом недооценив, как далеко способны могут зайти Волки, чтобы отомстить за мнимую кажущуюся несправедливость.
Однако , прошлого уже не изменить. Космодесантники сохранили Клэйву жизнь, и он использовал дарованное дарования время с пользой, вспоминая всёто, чему его учили в семинариях, раскладывая эти знания по полочкам разума, пытаясь придать мыслям новый смысл. И спустя какое-то время количество времени это стало приносить свои плоды.
Впервые за всё время он начал понимать, чем доктрины веры прельщают слабых. Клэйв всегда презирал ревностно верующие массыфанатичных обывателей, их отчаяниеотчаянье, их привязанность к реликвиям и слухам о чудесахбыла исповеднику противна, но, оказавшись на некоторое какое-то время в положении тех людейшкуре черни, исповедник смог Клэйв стал немного лучше понять понимать ход их мыслей.
Конечно же, Клэйв всегда верил в Императора и считал, что выполняет работу, порученную Троном. Только теперь он мог думать об этом как о чёмчем-то более личном: , не столько о мрачных расчётах с погубленными мирами и выжившими секторами, сколько о Его божественном вмешательстве в жизни своих слуг.
Теперь, когда «Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» проходил через своеобразное чистилище, окружающий исповедника мирок сотрясался, а по металлическим панелям камеры скользили хлопья ржавчины. За время заточения корабль множество раз подвергался нападениям. В иные определённые моменты Клэйв был уверен, что смерть уж точно пришла за ним, и все произносимые им благословения брались были взяты из «Руководств по подготовке к вознесению». Но на этот раз всё было иначе: , неотвратимее, окончательнее. Удары были настолько частыми и такими близкими, что казалось, будто всё точно закончится через час, самое большее большое два.
В таком случае , этот мир, скорее всего, положит конец его злоключениям. А ведь Аушрах сам привёл сюда своих похитителей, так что в его этой истории присутствовала толика мрачной иронии. Было ли в его жизни место искуплению? Может, если Если и было, то это вот оно. Клэйв погубил так много душ и был замешан в таком количестве «добродетельных» процедур, но, возможно, этот поступок и вправду был его жалким искуплением — , искуплением, которое исповедник заслуживал.
И, конечно же, смерть всех Волков тоже казалась весьма вероятной. Так что данная ситуация была приятна вдвойне.
Клэйв сел, осторожно опуская покрасневшие лодыжки на палубу. Будь Если бы у него было оружие, то он бы уже потянулся бы за ним.
Ещё один лязг, затем — пронзительный вой, затем — вспышка света под дверным косяком. Из панели замка — , куска железа размером с человеческую голову — , вылетело облачко дыма, и замок открылся. Дверь заскрипела на своих петлях, открывая взору узника женщину в одежде старой корсарской команды Коллаквы.
— Что тебе нужно? — спросил Клэйв, прислоняясь спиной к стене; , он уже догадался, что женщину послали послал Волки — , чтобы убедиться, что он встретит свою кончину отдаст душу Императору раньше, чем корабль.
— Слуга Божественного Императора, — сказала женщина, поспешно входя внутрь и закрывая за собой дверь. Затем она с религиозным рвением изобразила аквилу и поклонилась. — Я долго ждала. С тех самых пор, как я узнала, кого именно они привели с собой на борт.
Аушрах напрягся. Если женщина собиралась его убить, то он бы предпочёл бы, чтобы она просто сделала этоне мешкала.
— М?
— Мне было так тяжело работать на того пиратского пса, — с чувством выплюнула пришедшаяпришелица. — Но выполнять приказы этих напыщенных тварей — существ и того хуже. Раньше я работала на схоластов, понимаете? Это было почётной работой. Я всегда мечтала выбраться отсюда и заняться этим сновавернутся на прежнее место. И Чтобы всё исправить.
— Простите меня, мамзель. Не думаю, что я…
— Я Эджика Суака, — понизив голос, выпалила женщина. — Послушайте. У нас не так много времени. Я отключила авгуры, но скоро они возобновят работуснова заработают. На семьдесят восьмой палубе находится подготовленный спасательный шлюпподготовленная спасательная капсула. Вот пистолет. Ох, ваши путы... сейчас я с этим разберусь. Суака порылась в рюкзаке, вытащив оттуда автопистолет и отмычку. Исповедник быстро избавился от пут и вскоре уже растирал лодыжки, пытаясь разогнать кровь. — Они не осознавали, какое богохульство совершили. Я всегда вздрагивала, когда Волки говорили о вас, но они этого не замечали. Мне очень жаль. За всёУ меня есть решение этой проблемы.
— Ты молодецОни бы не смогли осознать, дитя моё, — сказал исповедник, чувствуя, что приходится действовать вслепуюкакое богохульство совершили. Кем она его считала? Каким-то святым? — Я абсолютно уверенвсегда вздрагивала, когда Волки говорили о вас, что ты сотворена именно для но они этогоне замечали. Мне очень жаль. За всё.
— Молодец, дитя моё, — сказал исповедник, чувствуя, что приходится действовать вслепую. Кем она его считала? Каким-то святым? — Я не испытываю к ним ненависти. Это всё по невежеству. Но у меня был шансабсолютно уверен, и я должна что ты была им воспользоватьсясотворена именно для этого.
Аушрах встал, натянул комбинезон, проверил пистолет. — Я чувствовал, что ты идешь придёшь за мной. В моих Видел это во снах. Даже в самые тяжёлые моменты мы никогда не остаемся остаёмся одни. Но скажи мне кое-что, дитя: это благословеннаяЭто благословенное, добродетельная работа, хотя, должен признатьдобродетельное деяние, но я не до конца понимаю все бы хотел прояснить некоторые детали. Мы находимся Прямо сейчас корабль находится в боюбоя, так? Что ты намеревалась делать дальше?
— В правом секторе стоит ордер Экклезиархии. Волкам придётся немедленно направиться к ним, они в безвыходном положении. Отправитесь сейчас, и спасательная капсула сможет вас доставить. Пока Волки чтоИз-то заметят, она будет уже далеко, а вы — в безопасности.за безвыходности
Женщина впервые, за всё время, выглядела озадаченной. — С чего бы? — спросила она. — Ведь я иду с вами.
Сердце ушло упало в пятки. Ну почему простофилям, слабакам и нищим всегда так нужно было за него цепляться? Почему они просто не могут просто могли сослужить свою службу и уйти? Что он сделал, чтобы заслужить себе эту надоедливую компанию дураков?
Клэйв Аушрах широко улыбнулся и снова сжал руку женщины.
— Именно это я и надеялся услышать, — сказал он ейАушрах. — Пойдём же: , через мгновение нас они наверняка начнут нас преследовать.
===Глава двенадцатая===
Им даже не пришлось использовать гранаты. Бальдр вскарабкался на крышу танка, и вскрыл корпус, чтобы добраться до экипажа внизу. Гуннлаугур пробился к топливным бакам при помощи громового молота, поджигая резервуары с прометием. К тому времени, как космодесантники разобрались с первой целью и бросились к следующей, танк разлетелся на части, разбросав тяжёлые металлические детали по воздуху.
— Хья! — Давоскликнул Ольгейр, ты явно от души ей наслаждалсяразминая мощные руки, широко разводя их в стороны и дико хохоча. — весело заметил ИнгварКлянусь своими костями, опуская клинокэто была настоящая схватка.
Нефорт сглотнулзаколебался, насколько он будто бы пытался понять не было ли это какой-то уловкой, проверкой на преданность, чем-то, что мог выпрямился бы провернуть, например, комиссар. Но достаточно было посмотреть вверх, туда, где гремели остальные сгоревшие шпили, а толпы людей с криками бежали по рушащимся виадукам и сотворил аквилу: переходам, чтобы увидеть, что город-вышка над ними уже захвачен.
Нефорт сглотнул, насколько мог выпрямился и сотворил аквилу. — Да хранит вас Трон, повелитель.
Затем гвардейцы кто побежалпобежали, а кто -то и заковылял , к оставшимся транспортам, волоча за собой раненых и ящики с продовольствием.
— Им повезёт, если они пройдут получится отойти на пять миль, — сказал Ольгейр, глядя вслед гвардейцам.
— Возможно, — сказал Бальдр. — Но однажды один раз им уже повезло.
Гуннлаугур прошёлся по настилу, направляясь к внутреннему периметру, где выступающие посадочные площадки ответвлялись от основания буровой вышки ответвлялись выступающие посадочные площадки. Он посмотрел на площадки главного шпиля, поднимающиеся всё выше и выше: , и все они извергали дым. Виадуки вели вглубь, вверх, и вниз, соединяясь с находящими друг на друга площадками и платформами внутри. Из-за тумана войны было трудно разглядеть детали, но масштаб разрушений был очевиден. Прямо на их глазах большой узел управления на дальней стороне высокого шпиля взорвался; , его внутренние палубы обрушились, и вся конструкция соскользнула в море в бушующем пламени и поднятой пыли,
— Главные терминалы должны быть впереди, — сказал Гуннлаугур, пробежавшись пробегаясь линзами по смогу и увеличив увеличивая изображение. — Пять уровней, северный сектор, за той процессорной колонной.
Трудно было представить, что на такой высоте уцелело хоть хотя-бы что-то, но Экклезиархия прислала сюда несколько тяжёлых транспортов, и их огневой мощи, возможно, хватит, для того, чтобы ещё несколько часов сдерживать орды предателей.
— Времени в обрез, — сказал Ингвар. — У тебя есть чёткий путь?
— Что ты там нашёлувидел? — спросил Гуннлаугур.
Какое-то мгновение Бальдр молчал. Космический Волк стоял неподвижно, словно упиваясь видом открывшихся перед ним развалинруинами, он будто бы впитывал их безумие. Гуннлаугур был практически уверенв том, что Бальдр снова двинется вперёд, как лунатиккакой-нибудь призрак, спотыкающийся во сне. Раскалыватель Черепов почти потянулся за оружием, как это уже сделал Ольгейр.
Но затем Бальдр заговорил — чётко и , ровно; , он полностью владел точно был собой.
— Квадрат пять-шесть-три, — сказал он. — Чуть не пропустил.
Гуннлаугур посмотрел в указанный квадрат и увеличил изображение, системы брони отфильтровали всё, что перекрывало поле зрения. И даже после этого было непросто что-либо разглядеть в зернистой мешанине наслаивающихся картинок.
Но потом Гуннлаугур всё понял. Он увидел то, о чём говорил Бальдр, увидел, куда оно направляется это существо и что оно делает. Через несколько мгновений это существо оно окажется между ними космодесантниками и их целью, прокладывая себе путь наверх — возможно. Возможно, это первый из очень многих, которые должны были сюда прибыть сюда. Раскалыватель Черепов ненавидел эту мерзость так же, как ненавидел всякое дышащее и ходячее воплощение всего, к чему его приучили испытывать отвращение. От одного лишь взгляда на эти движения, блестящую броню, тяжёлую поступь, сияние сапфировых линз , у Гуннлаугура зачесались клыки. — Думаешь, он здесь не один? — спросил Ингвар низким рычащим голосом. — Он идёт по нашему пути.
Это всё усложняло. Чем дольше стая оставалась на месте, тем сложнее всё становилосьстановилась ситуация.
— Тяжёлая Рукарука, Фъольнир, выманите егозаймитесь им, — приказал Гуннлаугур. — Гирфалькон, пойдём. Прикончим егоПокончим с этим.
Бъяргборн трудился так усердно, как никогда в жизни. Ёрундур безжалостно давил на команду, но того требовала необходимость — эта пустотная битва превратилась в ужасающее и изматывающее шоу ужасов, с какой стороны ни не посмотри. Каждое мгновение всё новые корабли уничтожались или выходили выводились из строя, и большая их часть принадлежала Империуму. Единственная причина, по которой «Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» всё ещё оставался в строюзаключалась в том, — что он прибыл на эту бойню гораздо позже; сомнительное и это не самое лучше преимущество, и оно быстро сходило на нет.
Ёрундур выкрикивал приказы со своего трона, а в то время как мостик вокруг него гремел и трясся. Бронестекло вспыхивало от раздающихся в пустоте взрывов, отбрасывая тени, бешено метавшиеся по потрескавшимся палубам. Сервиторы, как всегда, продолжали свою работу работать в молчаниитишине, но люди из людские члены экипажа начали терять самообладание: , они орали кричали в переговорные трубы или в отчаянии колотили кулаками по пультам управления.
Впереди возвышалась , ещё больше, более чем прежде, возвышалась эскадра Экклезиархии — , островок стабильности в бушующем море разрушений. Линкоры превосходно держали строй, выпуская огромное количество оборонительных лазерных залпов. У их капитана, видимодолжно быть, были стальные нервы, раз он остался стоять на якоре посреди безумия в зоне этой зоны боевых действий, но у них определённо имелось оружие, которое позволило бы им удерживать свои позиции, по крайней мере, пока.
Бъяргборн уже выполнил основные приказы Ёрундура, сделав всё необходимое, обеспечив кораблю возможность уверенно нестись мчать в тени эскадры. Плазменные двигатели «Аметистового сюзерена» «''Аметистового сюзерена''» всё ещё работали, хотя и беспорядочно, но полученная в ходе тропосферного манёвра энергия позволила галеону мчаться мчатся вперёд с огромной скоростью, достаточной для того, чтобы не дать заградительному огню «Мёртвой «мёртвой головы» разорвать их ослабленную карму. Теперь капитан неистово работал с группами авгуров, пытаясь увеличить охват сенсоров дальше минимального радиуса.
И наконец только тогда Бъяргборн всё понял. Попадания вправду былиреальными, как и повреждения пустотных щитов были, но — он был в этом уверен — сбоя в работе сенсоров не случалосьбыло, и Торек был в этом уверен.
— Лейтенант? — спешно срочно вызвал Бъяргборн по воксу.
Ответа не последовало. И дело было не из-за помехв помехах. Она выключила свою комм-бусину.
Бъяргборн быстро провёл поиск по локатору, но это ничего не дало. Затем он отменил поставленные Суакой предупреждения о неисправностях, и авгуры галеона вновь начали мигать, группа за группой.
— Слава Всеотцу, — проворчал Ёрундур, когда экраны вокруг него снова засветились. — Отслеживай приближающиеся крупные снаряды, но продолжайте увеличивать скорость.
Но Бьяргборн Бъяргборн ничего не мог поделатьсделать. Он почувствовал, как в животе нарастает неприятный холодокнеприятное ощущение холода. Он должен был найти Эджику. Торек проверял каждую палубу на предмет аномалий каждую палубу, одну за другой.
— Капитан! — окликнул его Ёрундур. — Подтверди приказ и действуй.
Бъяргборн встал и повернулся, чтобы смотреть прямо на трон. — Суака забрала его, господин. Они направляются на палубу со с спасательными капсулами.
Это было всё, что стоило нужно было сказать. Хафлои сорвался на бег ещё до того, как фраза была закончена, и от тяжёлых шагов космодесантника задрожала палуба. Ёрундур бросил на капитана возмущённый взгляд; от , из-за ярости голос старого космодесантника охрип: звучал хрипло. — Зубы Хель! Тогда закрой стартовые палубы! Все до одной!
Хафлои повесил топор на пояс, ударил ладонью по выпускному клапану и направился к следующему отсеку. — Слишком поздноТы же можешь повторить эту программу, — прорычал Кровавый Коготь.да?
— Запущена одна спасательная капсулаСделай это. Координаты установлены отсюда. Капсула запрограммирована на следование к «Непорочному предназначению»— Хафлои рывком открыл люк в спасательный отсек и раздались новые сигналы тревоги.
— ''Что за чертовщина, щенок?'' — услышал он язвительный голос Ёрундура по коммуникатору.
— Я иду за ним, — холодно ответил Хафлои, забираясь в спасательную капсулу, и прервал прежде чем прервать связь. Последнее, что увидел увидела Бъяргборн перед тем, как люк захлопнулся, — был бледный, покрытый пылью штурвал и очертания рун, виднеющихся в свете внутренних люков капсулы, отсчитывающей время до старта. Торек вернулся к пульту управления, чтобы убедиться: капсула будет двигаться по той же траектории и с теми же задачами, что и капсула крысы. Вводя команды, он размышлял о том, что несколько секунд назад Суака, скорее всего, делала то же самое, и это стало последним, что она делала в своей жизни.
Бъяргборн глубоко вздохнула. — Да хранит тебя рука Русса, — пробормотал он.
===Глава тринадцатая===
Ингвар приблизил изображение на шлеме, переходя от одного солдата к другому. — Слишком хорошо вооружены для охранкиополченцев. Хотя, может, они быть церковники совсем совесть потеряли.
— На таком удалении периферии за ними никто не следит.
Гуннлаугур бросил взгляд украдкой взглянул налево, на главную вышку. Единственным видным с его места очевидным входом были широкие ворота, увешанные оружием, люменами безопасности, окружённые окружённая парящими сервомеханизмами; их охраняло и ещё больше солдат большим количеством охранников в багряных багровых доспехах. Под арку с грохотом въехало въехали несколько бронетранспортёров, окрашенных раскрашенных в те же красно-золотые цвета, и караульные у ворот помахали помахала им, пропуская внутрь. За наклонными стенами неуклюже вышагивали оружейные сервиторы, их установленные на плечах пушки беззвучно отслеживали цели.
— Чтобы разобраться со всем этим, потребуется время, — сказал Ингвар, и его большой палец скользнул на активатор энергетического поля клинка.
— Не Я не вижу другого выхода.
— Согласен. Итак, как ты планируешь это провернуть?
— Думаю, что нам следует принять этот подарок судьбы нам очень кстати, — сказал Гуннлаугур, большим пальцем активируя громовой молот и вскакивая на ноги.
Ингвар последовал за ним, сняв с пояса две осколочные гранаты и швырнув их за периметр. Они Гранаты пролетели мимо десантных катеров и взорвались немного поодаль на некотором удалении от них, сотрясая палубу и разбрасывая по камнебетону огненные шары. Это отвлекло внимание и без того поредевшей охраны комплекса; посыпались , вызвав новые громкие приказыи поспешную передислокацию, началась поспешная передислокация, но Гуннлаугур к тому времени Гуннлаугур уже пробивался пробивал себе дорогу через ограждение. Скулбротсйор, сверкая тяжёлым бойком, быстро справился с нимзащитными ограждениями. Как только крепления были сломаны, Раскалыватель Черепов протиснулся под градом щебня и металлических осколков через разрушенный разрушений заслон и выбрался на противоположную сторонупод градом щебня и металлических осколков.
Оставшиеся солдаты отступили, подавая сигнал тревоги и вызывая подкрепление. Уклониться от всех выстрелов Космические Волки не моглиуклониться от всех выстрелов, но паническая пальба защитников была слишком медлительной медленной и беспорядочной — , лазерные выстрелы опаляли броню, но не останавливали замедляла её владельца. Ингвар и Гуннлаугур сражались плечом к плечу бок о бок на протяжении десятилетий и , братья настолько точно знали движения друг друга, что почти что стали для врага почти единой целью — единым целым, движущимся в ослепительном сиянии плазмы и вращающихся клинков. Именно в этот момент они сражались так, как и делали это в годы, предшествовавшие их долгой разлуке, — не помышляя ни о чем, кроме убийства.
Вскоре они увидели тела. Солдаты в багряных багровых доспехах, такие же, как те, с которыми продолжали сражаться космодесантники. Те, кто ещё держался мог стоять на ногах, сопротивлялись, как могли, но свирепствующие во тьме Волки никому не щадили никогодавали пощады. Среди тел ополченцев виднелись были разбросаны и другие — трупы, трудноразличимые в полумраке, в обмундировании вроде чёрногоони были одетые во что-то напоминающее чёрный, плотно облегающего боевого панциряоблегающий боевой панцирь.
— И что это было? — спросил Спросил Гуннлаугур, нанося хлёсткий удар молотом по отряду отступающих солдат, прежде чем ринуться за ними по длинному коридору. — АрхиврагЗаклятый враг? Уже внутри?
Ингвар снова орудовал вернулся к работе клинком, сверкавшим его меч сверкал в темноте. Он украдкой бросил несколько раз покосился взглядов на освещённые вспышками трупы , лежащие на палубе. Воины Облачённые в чёрном попадались чёрное воинов было гораздо реже, чем в багряномменьше, и их форма смотрелась необычно была странной — высокотехнологичный пластинчатый доспех с тонкой серебряной окантовкой, на перчатках следы необычного оружияна перчатках. Они были немногочисленныИх было немного. Сражались ли они бок о бок с солдатами Экклезиархии? Или же ''против'' них? Они совсем не походили на толпу предателей, с которой Волки сталкивались до сих пор, но никогда нельзя было быть уверенным наверняка — у Архиврага врага были воины из тысячи миров и тысячи банд.
— Что-то здесь нечистоне чисто, — это всё, что он сказал, продолжая идти впереддвигаться вперёд, поглощённый смертоносными перемещениями сосредоточившись на смертоносном перемещении своего клинка , и сохранением сохранении инерции движения.
— Что естьДа, то так и есть, — проворчал Гуннлаугур, врываясь в зону сбора — сводчатое помещение, испещрённое следами лазерных выстрелов, с и разрушенными опорными балками, — и устремляясь вперёд к крутой, залитой кровью лестнице. С верхнего уровня струился свет, слышались звуки движения, крики и отчаянные залпы орудий. На картолитах Нефорта была пометкабыло указано, что на верхнем уровне находится командный центр, сердце комплекса. — Осталось немного. Прибавим шагу.
Но мало-помалу вскоре Ингвар и сам заразился этой одержимостьюразделил эту одержимость. Он был первым, кто поддался ей среди жарких песков другого обречённого мира, и именно благодаря ему вся стая теперь разделяла это рвение. Теперь он Гирфалькон наконец-то смел , он мог осмелиться надеятьсяна то, что Ярнхаммар Ярнхамар приближается к истоку, к первоначалу первоисточнику всего происходящего, к месту, где эта тайна зародилась и где она же будет уничтожена.
Поэтому всё, что он сказал, было: «Да, варанги», — произнесённое с застрявшей в горле ноткой нетерпения, и после чего количество убийств, как и полагалось, возросло.
Ольгейр бросился вниз по трапу, сабатоны гулко стуча сабатонами стучали по нагруженному металлу; , наплечники скрипели, задевая задавая нависший над ним потолок. Бальдр бежал чуть позади, стараясь не отставать.
Но в этот раз всё было по-другому. Теперь каждое движение делалось как можно обдуманнеемаксимально обдумано. Сердца-близнецы бились учащённо, наполняя организм гиперадреналином. Когда настанет момент, радость исчезнет, оставив место лишь для жгучей ненависти и абсолютной сосредоточенности.
Ольгейр добежал добежать до основания трапа и свернул за угол, помчав по другому крытому коридору. Нескольких Несколько смертных, пытавшихся пройти ему наперерез, в противоположном направлении отбросило в сторону — , людей будто бы сбил зашедший в занос автомобиль так, что и они отлетели к стенам.
— Я засёк его местоположение, — передал Бальдр по воксу.
— Я тоже, — ответил Ольгейр сдавленным рычанием. — Оно уже у Существо достигло моста.
К тому времени Волки уже забрались так высоко, что конструкция буровой установки напоминала стала напоминать сомкнувшийся вокруг космодесантников терновый венец — переплетённые острия коммуникационных шпилей и жилых башен, соединяющиеся соединённых между собой сетью подвесных мостов и рельс маглевов. Некоторые трассы были хлипкими, рассчитанными только на передвижение привязанных цепями сервиторов, вокруг которых завывал ветер, а некоторые, наоборот, но другие представляли собой виадуки с массивными арками; , в обычное время их дороги были забиты машинами, а пешеходные дорожки переполнены толпами шаркающих рабочих. Один из виадуков — и стал точкой перехвата, маршрут, ведущий из заполненных пламенем внутренних секций к орбитальным посадочным платформам, — многополосный, многоярусный, окутанный густым , едким смогомвиадук, над которым высились возвышались высокие башни, — и стал точкой перехвата.
Смертные бойцы держались от этого существа подальше; воины избегали его, те культисты, что были впереди, прибавляли шагубежали быстрее, а те, что шли сзади, держались от него поодаль. Сам воздух, окружающий десантника Хаосахаоса, казалось, был чем-то перегружен, будто бы насыщен радиацией или загустел от спор. Иногда движения существа становились размытыми, но не из-за скорости, а из-за какой-то сверхъестественной ауры, возможно, из-за частичного погружения дело было в частичном погружении в царство теней, в царство разрушенных раздвинутых возможностей.
Ольгейр, не теряя ни секунды, бросился прямо на врага. Бальдр свернул влево, не теряя скоростипродолжая бежать с прежней скоростью. Волки Космодесантники открыли стрельбу огонь из болтеров, осыпая космодесантника Хаоса противника барабанной дробью попаданий и окружая его броню беспорядочными брызгами искр.
Хаосит мгновенно открыл ответный огонь, сделав несколько выстрелов, вынудивших Космических Волков пригнутьсяпригнутся. Даже находясь под градом масс-реактивных снарядов , предатель каким-то образом продолжал вести огонь, не предпринимая никаких попыток уклониться, — он просто продолжал шагать и шагатьвперёд. Ольгейр видел, как с брони неприятеля слетает недруга слетела краска, оставляя на ней серые полосы керамита, но облачённое в искажающую пространство мантию из помех существо всё равно пробиралось вперёд. Казалось, что враг был окутан какой-то появлялсяпеленой, то исчезалисчезая, окутанный какой-то пеленой, спотыкалсяпоявляясь. В один момент он замирал, затем немного отклонялся в сторонурезко менял позу, дёргался вперёд, назад, наклонялся или выпрямлялсяразгибался.
— Клинки, — сказал Бальдр, прорываясь прокладывая себе путь сквозь яростный дождь болт-снарядов.
— Да, пустим ему кровь, — согласился Ольгейр, прикрепляя Сигрун к магнитному замку и доставая топор с короткой рукоятью.
Расстояние между противниками сократилось до нуля. Существо убрало болт-пистолет и подняло свой мастерски сделанный топор, оставляющий за собой в воздухе мерцающее тепловое пятнов воздухе. Три лезвия столкнулись, образовав пирамиду взрывной ударной энергии и , выбросив взрывную волну, пепел от которой пепел разлетелся ярдов на двадцать ярдов во все стороны.
Ольгейр вложил в удар всю свою мощьзамахнулся, ударив держа топор двумя тяжёлыми, словно как свинцовые прутьяруками и вкладывая в удар всю свою мощь, руками метя в шейное сочленение противника. Бальдр сделал выпад снизу, метя целясь в кабели под нагрудником. Невероятно, но врагу удалось заблокировать обе атаки, очертания его рук руки мелькали, будто на неисправном видеопередатчике; он видеопроигрывателе, космодесантник хаоса отбросил Волков и снова перешёл в атакунаступление.
Удары существа были безукоризненно идеально точными, быстрыми и не уступали по силе тем, что наносили сыны Русса, а атаки предателя тоже окутывала корона рассеивающего поля окутывала атакиискажающей энергии, затрудняя их отражение что усложняло парирование и блокирование. Ольгейр и Бальдр размахивали рукамимахали клинками, нанося рубящие удары и парируя, отступая, пригибаясь, припадая на колено, чтобы снова вскочить и броситься в атаку. Три сверхчеловека создали замкнутый вихрь из стремительных, словно мысль, движений, превращая окружающую действительность во в что-то неуместное, тягучее. Это был настоящий бой астартес Астартес — бескомпромиссная , целеустремлённость, мощь и неугасающая ненависть.
Шквал ударов был титаническим. Мостовое покрытие под ними разлетелась на куски, клубы дыма превратились в крутящиеся нити. Двое из бойцов сражались в физическом мире, но у третьего было нечто иное, что-то эзотерическое, делающее что-то, что делало его координацию странной, а движения будто каким-то образом выглядели так, будто накладывались друг на друга.
Это наделяло десантника Хаоса хаоса преимуществом. После яростной перестрелки, в ходе которой выпущенный Ольгейром болт по диагонали пробил броню враганедруга, но как так будто бы переместился в горизонтальном направлении на ширину клинка, а затем , через микросекунду вернулся вернулась на место; , после чего существо подняло руку и обрушило свой топор вниз.
Лезвие топора угодило в наплечник Ольгейра, и от высвободившейся энергии Волка космодесантника отбросило назад. Ольгейр сконцентрировал все силы, чтобы погасить энергию удара, но разрываемое остатками кинетического воздействия покрытие раскололось у него под ногамиКосмического Волкам. Какую-то долю секунды Ольгейру Тяжёлой руке удавалось балансироватьудержать баланс, прежде чем целая секция моста не обрушилась, увлекая его космодесантника за собой в клубящемся шлейфе пыли и пламени.
Бальдру пришлось быстро переместитьсяпереместится, чтобы его тоже не утащило вниз, и всё это время при этом он не прекращал сражаться, отбивая вражеские удары и удерживая хаосита тварь на расстоянии. Ошейник уже пылалначал пылать, прожигая броню насквозь, словно она была сделана из шелка, а не из керамита.
Существо не прекращало напирать, нанося удары, кромсая, тесня Волка противника назад, шаг за шагом , толкая его всё ближе и ближе к вырисовывающемуся краю. И тут , впервые , из наклонной вокс-решётки донеслось что-то, помимо прерывистого дыхания.
— Но я не ''заблудился'', сын Русса, — сказало существо, не выражая ни радости, ни печали, слова просто перетекали друг в друга словно в каком-то опьянении, будто их крутила неведомая адская машина. — Я был ''там''. В ваших горах. На ваших ''льдинах''. Хочешь увидеть, что мы с ними сделали? Ошейник раскалился добела и , он перекрыл остальные источники света, выбрасывая наружу извивающиеся языки бледного пламени. Бальдру пришлось прилагать усилиябороться, чтобы остаться в сознании, а при этом ещё и не говоря уже о том, чтобы противостоять шквалу ударов топора. Видения начали сгущаться, вытесняя реальный мир, накладываясь друг на друга и повторяясь в безумной последовательности.
— Мы сделали ''это'', сын Русса, — прошипело существо, готовясь нанести последний удар. — Мы сделали ''это''.
Бальдр отбивался, взревев от боли и ярости, вложив все силы в последний , отчаянный рывок. Лезвие меча разбило возникшие видения, проломив пронзив их, будто будут стекло, и , наконец , глубоко вонзилось вошло в тело предателя. Потеряв равновесие от внезапного рывка, он бросился вперёд, пытаясь развить преимущество.
— Побереги меч, брат! — взревел Ольгейр, появляясь из завитков разорванных видений, весь в камнебетонной пыли и с Тяжёлую руку покрывала камнебетонная пыль, наплечник был наполовину оторванным наплечникомоторван. — Я всё ещё с тобой.
У Бальдра не было времени гадать, как и почему Ольгейр вернулся, поэтому он просто продолжал дратьсясражаться, стараясь направляя острие меча так, чтобы не задеть мечом боевого брата.
Но основной урон нанёс Ольгейр, который с хрустом взмахнул бронированным кулаком, угодив хаоситу и угодил существу прямо в лицо, а потом произвёл целую серию затем последовала серия ударов топором с близкого расстояния, которые разорвали выкованную ведьмами защиту броню в клочья.
Это разрушило чары, утихомирило видения и устранило странные эффекты смещения, позволив Волкам навалиться на врага с новой силой, не дав давая тому опомниться: , они рвали кабели, разрезали соединительные мембраны, выпуская наружу потоки смрадных зловонных газов, тухнущих внутри разрушенной оболочки предателя, наступая на него, когда тот пытался поднятьсяподниматься, рубя, обрушиваясь вниз, снова и снова, пока из изувеченной изуродованной обнажённой плоти не хлынула потекла чёрная кровь, и последние судорожные вдохи не прекратились.
Наконец, тяжело дыша, дышащие и взмокшие космодесантники поднялись над изуродованным трупом. Ольгейр опустился на одно колено, переводя дыхание.
— Око Моркаи! — усмехнулся он. — Одна рукоятьПоручень! Это всевсё, что у меня было. В другой день Если бы всё сложилось иначе, то я бы до сих пор падал.
Бальдр не мог смеяться. Ошейник перестал бушевать, но обжигающая кожу боль осталась. Хуже того, он почти ничего не видел. Образы существа Созданные существом образы всё ещё громоздились в его сознании, такие яркие, как будто реальныеони были реальными.
Он опустился на землю, опираясь на руки, и покачал головой, пытаясь собраться с мыслямипривести мысли в порядок.
— Брат, — внезапно посерьёзнев, сказал Ольгейр. — Ты ранен?
Несколько мгновений он Фъольнир не мог вымолвить ни слова. Всё, что стояло у него перед глазами, он мог видеть — это кипящие моря, серебряные молнии в тёмных, словно лёд, небесах и смех на ледяном ветру.
— Всё пропало, — выдохнул Бальдр, сжимая кулаки, пытаясь прийти в себя; в нос шибануло зловоние , ноздри наполнились зловонием мёртвого предателя, лежащего перед ним. — Всё пропало. Разрушено.
— О чём ты?
Бальдр поднял глаза на брата; его мутило , чувствуя тошноту от ужаса происходящего, от уверенности, что увиденное им, это правда. — Фенрис. Они разорили Фенрис.
===Глава четырнадцатая===
Если принять во внимание то, как много она знала о корабле и его системах, вероятно, было бы безопаснее не убивать её перехода. В любом случаесамом конце, девушка умерла за правое дело. Теперь её душа когда Суака закончила с Императороммагическими формулами для духа машины и ввела данные о траектории полёта, он остановил руку, и глядя на то, насколько сосредоточена была женщина, как в её глазах сияла уверенность в собственных действиях. Из кратких разговоров по пути к капсуле Клэйв лишь ускорил больше узнал о её вознесениежизни и характере. Исповедник обнаружил, только и что Суака на протяжении всеговремени сохраняла верность церкви. КонечноНаходясь наедине с собой, она читала катехизисы, это заучивая их наизусть, убеждённая, что однажды найдёт способ применить их на практике. Должно быть, ей нелегко было постыдным поступкомжить под началом корсарского капитана. Возможно, служить под началом Космических Волков, никогда особо не заботящихся о котором исповедник мог бы немного сожалетьортодоксальной преданности, нобыло не легче. Так что всё это было очень впечатляюще. Клэйв не был слеп к подобным аспектам. Исповедник восхищался Суакой. И, несомненносудя по всему, он поступил вернобыл обязан ей жизнью.
Однако сейчас голову Клэйва занимали другие мысли. Спасательная капсула представляла собой крохотный металлический «кокон» едва шестидесяти футов , в длинуконце концов, наступает необходимость делать трудный выбор. Клэйв был накрепко привязан к длинной направляющейКогда он доберётся до «''Непорочного предназначения''», проходящей по центру капсулы; его конечности были пристёгнуты металлическими пряжкамипри условии, а под шеей — мягкая подкладка. При всём при этом ощущения были ужасающими — когда капсула штопором двигалась к своей целичто у него это получится, автоматически уклоняясь от взрывов и лазерных залповбудет странно появиться на борту в компании случайного офицера, центробежная сила оказалась колоссальнойне принадлежащего к Экклезиархии. Клэйву казалосьпришлось бы объяснять, что его внутренности вот-вот вырвутся наружуона тут делает. Возможно, а зубы разлетятся по всей капсулеСуака захотела бы объяснится самостоятельно. И это бы всё только усложнило, паря в условиях низкой гравитации; костяшки пальцев ободрались до крови. Месяцы заточения подорвали и без того Клэйв ещё не лучшую физическую форму исповедникабыл уверен, и как он чувствовалсобирается объяснить своё присутствие на Ояде, что или как это будет воспринято командованием линкора, которые могло принадлежать к любой из сотен различных фракций в запутанной церковной иерархии. Было слишком рискованно оставлять Суаку в любой момент потеряет сознаниеживых, или его вырветпросто из-за того, что она могла сказать или всё сразусделать какую-нибудь глупость.
В любом случае, девушка умерла за правое дело. Теперь её душа была с Императором, и Клэйв лишь ускорил её вознесение, только и всего. Конечно, это было постыдным поступком, о котором исповедник мог бы немного пожалеть, но, несомненно, от этого его действия не стали менее правильными.
Однако сейчас голову Аушраха занимали другие мысли. Спасательная капсула была маленькой металлической капсулой, едва достигающей шестидесяти футов в длину. Клэйв ничего не виделбыл накрепко привязан к длинной направляющей, проходящей по центру капсулы, его конечности крепились металлическими застёжками, а под шеей, лежала мягкая подкладка. Обзорных экранов в капсуле не Несмотря на это, ощущения были ужасающими — когда капсула, штопором, двигалась к своей цель, автоматически избегая взрывов и лазерных залпов воздействие центров единой силы было — только несколько крошечных рунических дисплеевколоссальными. Клэйву казалось, на которых отображались какиечто его внутренние органы вот-то непонятные ему вещи. Он не слышал ничеговот вырваться наружу, а зубы разлетятся по всей капсуле, кроме рёва двигателейпаря в условиях низкой гравитации, костяшки пальцев были ободраны до крови. Месяцы заточения подорвали и без того не самое выдающееся физическое состояние исповедника и он чувствовал ничего, кроме толчков и резких движений капсулы. Как будто его заперли что в какой-то ужасной камере сенсорной депривации. По любой момент может потерять сознание, или его ощущениям, остальная галактика перестала существовать — осталась лишь эта гулкаявырвет, вибрирующаяили, ревущая адская камерабыть может всё это случится одновременно.
К моменту запуска расстояние между «''Аметистовым сюзереном''» и «''Непорочном предназначением''» было невелико. Несмотря на близкие разрывы плазменных залпов, вскоре капсула уже мчалась на контакт с линкором, на протяжении всего времени передавая шифрованные коды, которые Клэйв попытался успокоитьсядал Суаке, разжать дребезжащие зубыони идентифицировали пассажира как высокопоставленного чиновника Экклезиархии, расслабить пальцы, чтобы те не впились нуждающегося в поручнипомощи. Он ожидал, что Без них спасательная капсула наверняка была бы либо уничтожена в любой момент почувствует жаркий порыв пламенипустоте, за которым последует ледяное забытьё космосалибо разбилась бы о пустотные щиты.
— Точка вылета вашей капсулы не была обозначена, — сказал ему капитан, пока аппарат с грохотом катился по туннелям. — Её чуть было не уничтожили, несмотря на полученные коды. Откуда вы катапультировались?
К тому времени Клэйв начал понемногу приходить в себя. Следующие несколько мгновений были очень важны. Он был исповедником Императорского культа, важной фигурой, советником кардиналов и канонисс. Если он хочет выжить, а затем проложить путь к искуплению, ему придётся вести себя соответствующим образом.
— Я буду говорить только с вашим командиром, — сказал Клэйв, даже не удостоив капитана взглядом. — До тех пор храните молчание.
Капитан заколебался; на , в какой-то моментпоказалось, казалось, что он собирался настаиватьсобирается настоять. Но в конце концов отвернулся и с каменным лицом стал молча уставился пялится перед собой, и . После этого маглев, покачиваясь, ехал продолжал ехать дальше в тишине. Привычка к почтительности проявлять почтение глубоко укоренилась в Экклезиархии.
Клэйва отправили ещё выше, и на каждом ярусе этапе исповедника сопровождал взвод охранниковкорпехов. При первой возможности он взглянул на их знаки различия — и не опознал узнал их, но это мало что значило. Линкор явно был личным кораблём кардинала, а таких кораблей были тысячи, и все они являлись могущественными сами по себе; обладали могуществом, некоторые командовали огромными флотами и военными силамиактивами. Доведись Если бы Клэйву пришлось угадывать, то он бы сказал, что линкор принадлежит они принадлежали Священному синоду Терры, а не подразделениям Офелии, а Священному синоду Террывозможно он имел дело с силами, а то и близкими к самому Тронному миру. Всё, что видел Клэйв, — отменное увидел хорошее снаряжение и значительная военная значительную военную мощь. В отличие от «Аметистового сюзерена»«''Аметистового сюзерена''», который при каждом ударе гремелзвенел, как пустая кадильница, «Непорочное предназначение»«''Непорочное предназначение''», казалось, хорошо переносило переносила бурю, и вряд ли в его недра, как в напоминающие пещеры, внутренности едва ли проникали отголоски бурного разрушения, творящегося снаружибеспорядочных разрушений.
Всё изменилось, когда они прибыли на верхний ярус достигли верхнего яруса командного мостика. Громадное помещение Помещение было огромным, его заполняли сотни членов корабельной команды, работающих которая работала в тесных рядахшеренгах. Огромный свод из обрешёченного обрешеченного свинцом и хрусталём бронестекла открывал , открывала панорамный вид на бойню, развернувшуюся над Оядойбойню. Корабли разворачивались и ныряли перед ними, одни некоторые из них горели, другие — стреляли, и всех их окружали орудийные вспышки и столбы света.
Сама же атакованная планета занимала нижнюю треть обзора, напоминая кроваво-оранжевую дугу, испещрённую чёрными полосами сажи и пепла. Когда Палубы под ногами вздрагивали через равные промежутки времени, когда линейный крейсер открывал огонь, палубы под ногами равномерно вздрагивали; орудийные палубы приводились в действие, на мгновение затмевая заглушая все прочие источники света, выпущенным наружу потенциалом своих орудийные палубы.
Повсюду на мостике стояла облачённая стояли облачённые в багрянец и золото стражапехотинцы. Клэйва провели по широким мраморным ступеням к белокаменному командирскому трону, стоявшему под стеной скульптур в сусальном золотеиз сусального золота. В железных подставках горели свечи, отбрасывая тёплый мерцающий свет на пышное убранство.
С высоких сводчатых рам свисали тяжёлые портьеры, на которых были вышиты сцены из жизни святых и мучеников. Священники благоговейно расхаживали среди экипажа в сопровождении парящих сервочерепов и воскуряющими благовония сервиторов, бормоча на ходу благословения.
Перед троном стояли старшие советники и командиры линейного крейсера — более тридцати мужчин и женщин, облачённых в абсурдно сложные до нелепости церемониальные доспехи. Сопровождающий провёл исповедника в центр группы и представил тому, кто, очевидно, был за главного.
— Милорд кардинал, — сказал капитан, низко кланяясь. — Человек из спасательной капсулы. Исповедник, это кардинал Аксит Орквемонд.
— Вы Исповедник, — настоящее орудие Его провидениясказал кардинал, милорд кардиналслегка склонив суровую голову. И я благодарю Императора за то— Хвала трону, что Он послал мы смогли васуберечь.
Орквемонд внимательно посмотрел на Клэйва. Глаза кардинала всё ещё оставались прищуренными, словно он оценивал возможную угрозу. Его украшенная драгоценными камнями перчатка по-прежнему лежала на рукояти огромного меча. — Как видитевы можете видеть, — сказал он, — мы сейчас ведём бойМы полностью погружены в битву. И мне пришлось опустить секцию щитов, чтобы пропустить вас внутрь, а это было нелегко.
— Выражаю вам свою искреннюю благодарность.
— Тогда, можетбыть, вы расскажетемне, что вы здесь делаете?
— Несомненно, — сказал Клэйв, приступая к разыгрыванию спектакляначиная разыгрывать свой спектакль. — Меня направили Я был послан сюда по приказу канониссы Алексис де Шателен. Но мой корабль на многие недели потерялся в варпе, и мы лишились лишившись при этом трети экипажа. Мы К моменту нашего прибытия мы не были готовы к тому, что нас ожидало по прибытии. Попытались Мы попытались совершить посадку на планету, но получили серьёзные повреждения. Когда стало ясно, какие масштабы принимает насколько масштабным становится сражение, некоторые, и я в том числебыл среди тех, попытались кто попытался покинуть корабль. Полагаю, что «Великолепная решимость», — это корабль, на котором я прибыл, — был уничтожен, и что большинство спасательных капсул также были утеряны. Милорд, я верно понимаюполагаю, что вы смогли отследить одну лишь мою спасательную капсулу?
— Мы ненадолго поймали ещё один сигнал, но он быстро пропал.
Поведение кардинала оставалось насторожённым продолжало выдавать настороженность и подозрительнымподозрительного.
— Итак, что у вас здесь было за дело?
Лицо Клэйва на мгновение омрачила печаль. — Как и много лет назад, милорд, — война. Канонисса готовилась мобилизовать свои силы, но у неё катастрофически не хватало припасов. Запасы Её запасы прометия в её палатах подходили к концупрактически исчерпались. Меня отправили, чтобы я договорился послали договориться о льготных поставках, используя прерогативы Культа. Горько Мне горько осознавать, что моя миссия с самого начала была обречена на провал. Орквемонд не сводил с исповедника глаз.
Орквемонд не сводил с исповедника глаз. — Вы и знать понятия не зналиимели, что в этот мир пришла война.
— Нет, милорд.
— И всё же вы должны были понимать, как это рискованнознать о рисках. Сейчас весь сектор охвачен нестабильностью.
— Риск есть всегда, милорд. Канонисса тоже это знала. Нужно Я должен надеяться, что она нашла способ продолжать службу в моё отсутствие. Кажется, что сейчас все миры ввергнуты в хаоссуматоху.
— Так и есть. Ни одно поколение человечества не видело ничего подобного.
Клэйв снова бросил взгляд на бронестёклабронестекла, наблюдая за битвой, бушующей за пустотными щитами, — безмолвной чередой орбитальных залпов и уничтоженных кораблей. От ярости и масштаба битвы захватывало дух. Трудно было представить, что «Аметистовый сюзерен» продержится «''Аметистовый сюзерен''» сможет долго продержаться в объятиях этой бури долго. Возможно, его галеон уже уничтожили, поставив для Клэйва точку и его долгий кошмар пребывания в долгом кошмаре пленапорабощении окончательно прекратился. В любом случае, даже если бы галеон этот корабль каким-то образом выстоял продержался немного дольше, вряд ли он доставил это могло бы беспокойство сему великолепному линейному крейсерупотревожить сей великолепный линейный крейсер.
— Что же, милорд, — осторожно начал Клэйв, — смею Могу ли я предположить, что ваше присутствие здесь имеет сходную причинупохожую природу? Вы здесь для того, чтобы остановить вторжение?
Губы Орквемонда слегка изогнулись в усмешке — , совсем чуть-чуть, едва заметный намёк на его присущий ему чёрный юмор:. — Вижу, вы не стратег. В данный момент мы боремся за собственное выживание. Если мы не покинем Ояду в течение четырёх часов, то отступление станет невозможным. В данный момент все доступные нам ресурсы направлены на то, чтобы удерживать здесь открытый проход.
После этих слов кардинал жестом пригласил исповедника подойти поближе к краю мраморного возвышения. Его советники и адъютанты подвинулись, освобождая место, и вскоре Клэйв уже беспрепятственно и в полной сосредоточенности разглядывал открывающийся перед ним вид на планету. На обзорные экраны накладывались гололиты наведения, выделяющее окно конкретное место — Прошу прощениягород-вышку. Различные пиктеры, установленные по всему возвышению, милорд. Я не понимаюпередавали изображение с уровня земли.
Ёрундур включал двигатели на полную мощность, разворачивался разворачивая галеон и давал уводя его в крен крен, чтобы уклониться от избежать самых сильных попаданий ударов, которые попадали по космическому кораблю. С каждой минутой раздавались новые и всё новые гулкие ударыудар, от которых тряслись которого дрожали люмены. Постоянная защита галеона свелась к минимумуМощность пустотных щитов упала до минимальной, а это означало, что сильный залп мощный выстрел практически из чего угодно лишит их последней защиты, на которую они могли положиться.
Старый Пёс с головой ушёл в борьбу был так сосредоточен на борьбе за выживание, так что едва заметил, как Бъяргборн вернулся на свой пост, проковыляв по палубе и рухнув на свой трон.
— Авгуры ближнего радиуса снова работают! — прокричал командир ривена.
— Значит, этот болван вылетел на спасательной капсуле? — спросил Спросил Ёрундур.
— Ну, он считалОн верил, что сможет догнать пленника, господинповелитель, — ответил Бъяргборн, поворачиваясь на опорах трона повернулся и устанавливая установил новый маячок.
— Он ничего этим не добьётся, разве что отправится в царство Моркаи, — вздохнул Ёрундур. — Попытайся найти отследить капсулу, если сможешь.
— Передайте имперские идентификаторы по всем открытым каналам, — приказал Ёрундур связистам, которые не спешили реагировать в отсутствие Суаки. — Я хочу, чтобы этот церковный линкор знал, кто мы такие.
Эскадрилья Экклезиархии теперь была прямо перед ними; , корабли содрогались содрогнулись от количества попадающих по ним снарядов, соединение окружали концентрические круги огня, но флагман не жалел щадил своих. Что бы ни Чтобы не происходило вокруг, корабли не двигались с места: они , он просто пережидали переживали шторм. Это казалось странным. Даже если линкор прибыл сюда ради эвакуации, он мог подняться выше, не теряя при этом связи, сохраняя себя в целости и ведя подготовку к быстрому выходу из системы. По какой-то причине капитан не стронулся с того местаоставался на том же месте, где находился в момент первого залпа орбитального лазера.
И всё же, по крайней мере, это немного облегчило задачу. Теперь до испытания оставалось на несколько сотен миль меньше.
— Орудийная палуба, мне нужно максимальное рассеивание, всему составу перейти на корму, — передал Ёрундур по воксу. — Что вы можете предложитьу вас есть?
— Сделайте всё за десять. Целевые векторы отправлены.
Ёрундур взглянул на тактический экран авгуров дальнего действия. «Мёртвая Голова» по-прежнему шёл на сближениеголова» продолжает приближался, намереваясь отрезать им их от пути к отступлениюотступления. Теперь вражеский крейсер пёр шёл напролом, наращивая обороты, чтобы занять ударную позицию. Впереди и вверху виднелись корпуса кораблей Экклезиархии, над которыми возвышался огромный корпус самого линкора. На фоне далёкой пустоты они казались тёмными силуэтами, подсвеченными бушующей вокруг огненной бурей.
— Ты, чёртов дуреньидиот! — прогремел Прогремел Ёрундур. — Где, чёрт возьмидьявол побери, тебя носит? Возвращайся на борт, пока я…
Снаряды ударили по преследующему галеон неприятелю, на мгновение искривив его пустотные щиты и немного сбив того с курса.
— Ты на корабле Экклезиархии? — требовательно спросил Ёрундур, просматривая отчёты о повреждениях и снова меняя траекторию полёта «Аметистового сюзерена». «''Аметистового сюзерена''». Теперь всё зависело от скорости.
— Все двигатели на максимальную мощность! — Ёрундур окликнул Бъяргборна. — Бей по нему всем, что у нас есть, и не обращай внимания эффективность.
— Сообщения Поступали сообщения о чрезвычайном колоссальном наращивании мощности! — крикнул Крикнул Бъяргборн. — У них есть Они получили свой шанс!
— Обгоните его! — прорычал Ёрундур, вцепившись в подлокотники трона. КазалосьКорабли Экклезиархии были на расстоянии плевка, до кораблей Экклезиархии можно доплюнуть; через секунду «Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» окажется за их строем, прикрытый длинными рядами активных орудий. — Кровь Русса, ''вперёд''!
Затем пустота побелела. И в космос обрушился шквал огня — колоссальная, вращающаяся и обжигающая глаза неоновая стена, затопившая каждый экран и перегрузившая те немногие авгуры, что со скрипом вернулись в строй. На мгновение даже Ёрундур вздрогнул, зажмурился он закрыл глаза и стиснул сжал кулаки. Удар будет ужасающим: , даже если им повезёт, с галеона сорвёт последние пустотные щиты, а корпус вдавит внутрь.
Но огненная волна их так та и не настигла. Залп был достаточно сильным, но он исходил не от «Мёртвой Головы» «мёртвой головы» — обстрел вели четыре эскорта Экклезиархии, стрелявшие одновременно. «Аметистовый сюзерен» «''Аметистовый сюзерен''» прорвался под их строем, метнувшись сквозь их изменчивые тени, словно брошенный болас.
— Теперь замедляйтесь и поднимайте нас, — приказал Старый Пёс, переключаясь на датчики заднего обзора. — Держите нас на дальней стороне линии огня.
Линейный крейсер предателей оказался был разгромлен, попав под перекрёстный огонь мастерски нацеленных лэнсленс-ударов. Его хребет позвоночник был сломан, а ухмыляющееся лицо-череп раскололось на куски.
По всей всё длине почерневшего корпуса виднелись рвущиеся в космос газы, за которыми следовали внутренние взрывы.
Корабль терял мощность прямо на глазах Ёрундура, заваливаясь в сторону гравитационного колодца Ояды. Его охота завершиласьбыла окончена.
В другой день Старый Пёс, возможно, счёл бы , что это убийство было недостойным: убийством, ведь он полагался на огневую мощь сомнительного союзника , вместо того, чтобы сразиться с врагом в одиночку. Но, с другой стороны, его корабль представлял из себя ржавый остов, игрушкупирата, которая, угнанную у пирата и превращённую в лучшем случае , превратилась в полусерьёзный эрзац военный корабль; , а настоящая-то цель лежала на планете внизу, так что по этому поводу Космический Волк огорчался лишь до известного пределаплохому самочувствию Космического Волка был придел.
На личный экран трона поступило кодированное сообщение, переданное с главной матрицы приёмника корабля.
«''Неопознанное частное судноНеопознанный приватир''», — гласила надпись, помеченная вверху рунами Экклезиархии. — «''Сохраняйте дистанцию и курс, не мешайте нашему развёртыванию. Если подойдёте Подойдите на расстояние удара, и следующий залп будет по вам''.».
«Вполне справедливо», — сказал себе Ёрундур, составляя план дальнейших действий. На данный момент всё, чего хотел Старый Пёс, — это на мгновение укрыться в тени эскадры, воспользовавшись их численностью и мастерством, чтобы ещё немного продлить свою жизнь.
— Капитан, убедись, что мы сохраняем соответствующее местоположение. Если увидишь ещё один объект наведения — немедленно докладывай мне.
Затем Ёрундур обратился вернулся к Хафлои, пытаясь нацелить локатор в море помех.
— Щенок! — крикнул он по связи, не совсем уверенный, что его услышали. — ''Не'' пытайся найти крысу! Слышишь? Оставайся на месте или убирайся с этого чёртова проклятого корабля! Их глаза и пушки нужны нам в другом месте. Плевать Мне плевать на Клэйва, просто не делай ничего, что может их разозлить!
Было неясно, дошло ли что-нибудь из этого сообщения. Ёрундур взглянул на визор наблюдения в реальном времени — , туда, где в пустоте висела огромная тень линкора, . Он подумал о Хафлои, который лазил ползающем по его днуХафлои, и содрогнулся. Чёртовы Кровавые Когти — у них в башке их головах больше костей, чем мозгов.
— Что там с авгурами? — спросил он Бъяргборна.
— Частично восстановлены, повелитель, — последовал ответ. — Несколько систем вышли из строя во время рывка, но я работаю над ними.
— Работаю над этим, повелитель.
Ёрундур откинулся на спинку трона, наблюдая , за бушующим тем как вокруг них орбитальным боембушует орбитальная битва. На данный момент он сделал то, что должен был: — они находились под защитой более могущественных сил, укрытые от самого сильного шторма. Ёрундур Старый Пёс не питал иллюзий по поводу того, что эта передышка была даже меньше, более чем временной: , снаружи находилось ещё больше хищников, и количество их было настолько многовеликое, что они могли бы сокрушить даже висящий над ними линкор, — но всё, о чем просил Гуннлаугур, это немного времени.
Ёрундур не мог отвести глаз от «Непорочного предназначения»«''Непорочного предназначения''». Линейный крейсер по-прежнему не сдвинулся сдвинулась ни на дюйм, даже когда вокруг него бушевала буря. Это тревожилобеспокоило. И чем дольше он смотрел, тем больше росла тревогабеспокоился.
— Почему же он так неподвижен? — пробормотал он, барабаня пальцами по подлокотнику трона. — Что я упускаю?
===Глава пятнадцатая===
Гуннлаугур ворвался в командный центр, взлетев по последней лестнице в уже разрушенный дверной проём. Переступив порог, он плавно сменил молот на болтер, и Ингвар молча последовал примеру варанги. Командный центр представлял из себя обширное большое шестиугольное помещение диаметром более сорока ярдов, со стенами — оно располагалось почти что на самой вершине смотровой башни, стены от пола и до потолка — были сделаны из бронированного стекла, и располагался почти на самом верху смотровой башни. Главное Центральная колонна занимала главное место занимала центральная колонна, окружённая экранами её окружали экраны дисплеев и блоками блоки сенсоров. Винтовая лестница вела на верхний ещё более высокий уровень, отгороженный металлическими сетчатыми панелями. Пол был сделан из толстого ферробетона, практичного и взрывостойкого. А вокруг бушевал огненный шторм, от которого конструкция скрипела, и давил на давила стекло, будто норовя бы пытаясь прорваться внутрь.
Повсюду валялись мертвецы: одних бросили на корпуса мёртвые тела, разбросанные по корпусам когитаторов, другие застряли и застрявшее между стеллажами с оборудованием. Большинство были в багряной формеНа большинстве из них была багровая форма, на некоторых, кое-кто — в чёрных панциряхчёрные панцири. Все поверхности испещрило были испещрены лазерными попаданиями, оставившими длинные полосы на стекле и пластали. Теперь сомнений быть не могло: — они сражались друг с другом. Солдаты в багряном багровом пытались добраться до подножия лестницы, а солдаты в тяжёлой панцирной броне пытались их остановить. Оборонявшихся было не так много — их осталось лишь четверо; , они низко пригнулись пониже на внутренней стороне лестничного пролёта, держась стоя против трёх десятков более чем тридцати солдат в багрянцебагровом, сгрудившихся которые сбились в кучу под прикрытием перевёрнутых письменных столов и , сенсорных станций , и приготовившихся готовых к последнему рывку.
Увидев это, Гуннлаугур заколебался, всего на долю секунды заколебалсямикросекунду. Он обратил внимание на серебряный узор, нанесённый на панцири каждый панцирь обороняющихся, двойные силовые клинки , которые были у каждого из них, ничего не выражающие шлемы, которые полностью закрывающие лицозакрывали лица, и крошечные значки с золотыми херувимами на правой стороне груди…груди.
— Убрать их ''всех'', — прорычал Раскалыватель Черепов, открывая огонь из болтера.
Ингвар присоединился к вожаку, и они вместе распылили стали распылять масс-реактивные снаряды по всему помещению. Ударная волна разрывала корпуса приборов, пробивала бронестекло, разносила бронежилеты солдат, превращая пол в крошево. Космические Волки побежали к лестнице прямо сквозь разрывы под , хор прерывистых криков и вторичных детонаций.
Неподготовленные к такому солдаты были перебиты в первой же волне. У открывшихся бойцов людей в панцирной броне дела обстояли немногим лучше — троих сбило с ног попаданием снарядов и , их отбросило к центральной колонне, а прежде чем детонации болтов разорвали тела на части. К тому времени, как Гуннлаугур добрался до винтовой лестницы, в живых остался только один защитник, который, пошатываясь от ударной волны, пытался найти укрытие. Раскалыватель Черепов сделал добивающий выстрел, целясь выжившему в голову.
Но боец воин в чёрном уклонился от этого выстрела. Каким-то образом он двигался быстрее, чем кто бы то ни было -либо — отпрыгнул в сторону, дав позволив болту пролететь мимо шлема и врезаться в пластальную пласталевую обшивку. Затем он снова вскочил на ноги, сжимая в обеих руках по клинку, и бросился на волчьего гвардейцаВолчьего Гвардейца. Гуннлаугур сделал мощный замах болтером, намереваясь размозжить противнику голову, но движения бойца воина в чёрном снова оказались слишком быстрыми: , он поднырнул под болтер, направив клинки в живот космодесантника.
Гуннлаугур увернулся, уходя с траектории движения одного из мечей, но второй, вспыхнув энергетическим полем, вонзился ему в броню, на дюйм погрузившись в керамитна дюйм. Волчий гвардеец развернулся, чтобы ударить человека в лицо, но его шлем уже мечника разнесло вдребезги болтом в дребезги от пронзившего его на вылет болта Ингвара, пронзившим его навылет.
— Тормозишь, варанги? — удивлённо Удивлённо спросил Ингвар.
Забрызганный кровью и осколками брони Гуннлаугур выругался, отпихивая от себя обезглавленное тело. По правде говоря, он не был медлительным — это мечник действовал стремительнобыл стремительным. Движения воина были чрезвычайно быстрыми, он двигался быстрее, чем позволяло могло позволить любое не модифицированное человеческое тело. — ''Что'' это за бойцы? — прорычал варанги, взбегая по лестнице.
— Я уже видел их эмблему раньше, — сказал Ингвар, подбегая ближе. — Когда всё это началось.
Космические Волки взбежали по винтовой лестнице, лязгая стуча ботинками по стальным ступеням, и оказались в большом зале с высоким потолком, расположенном на самом верху башни.
Зал отличался от других: не был похож на другие, в нём царил полумракпомещении было темно, будто в часовнекак внутри часовни. Он Пол был круглым, с а окна — узкими щелями окон. Пол устилал толстый ковёр, на стенах висели драпировкипортьеры. Сводчатый потолок возвели выстроили в стиле имперской готики, а в тёмных нишах стояли гранитные статуи святых, освещённые мерцанием освещаемые мерцающим светом установленных в ряд свечей. В дальнем конце комнаты возвышался огромный алтарь. Он выглядел редкостным редким и ценным дорогим — такая такую вещь скорее могла можно было бы оказаться найти в самом сердце собора на мире-святилище, а не на промышленной планете , находящейся на грани уничтожения. Вдоль стен размещались стояли книжные шкафы, уставленные каждый из которых был заставлен стопками томов в кожаных переплётах. Напротив алтаря, недалеко от того места, где вышли Космические Волки, высилась стояла ещё одна статуя — отлитый из чистого золота идеализированный херувим, держащий в юной руке пучок стрел.
Это было странное место. Внутреннее убранство в целом массе своей соответствовало ортодоксальному имперскому культу, но перемежалось диковинными странными предметами — артефактами ксеносов, археотехом, хранящимся в сверкающих стазисных полях, и гололитами, тихо воспроизводящими воспроизводимыми зацикленные записи.
В тёмных нишах висело оружие. Некоторые из образцов выглядели выглядело очень древними. Очень многиеТревожащее количество из них, похоже, имели фенрисское происхождение, и это беспокоилобыло фенрисского происхождения. Действительно, чем пристальнее Гуннлаугур их разглядывалвглядывался, тем больше подмечал вещей с артефактов Фенриса он видел — фрагменты доспехов, таблички с названиями боевых кораблей орденаОрдена, рунические дощечки таблички и звериные животные тотемы, запертые в стеклянных шкафчиках. Волки будто попали во чтоЭто место казалось чем-то вроде логова эзотерического коллекционера, в мрачный музей награбленногомрачного музея грабежа, и всё это — в сочетании перечисленное сочеталось со строгой иконографией Экклезиархии.
Перед алтарём на коленях стоял коленопреклонённый мужчина. Крепкого телосложенияОн был очень хорошо сложен, он носил тёмную и облачён в ниспадающую мантию, отделанную отдельную серебром, тёмную мантию. Рядом находилась стояла ещё одна фигура — женщина в таком же чёрно-серебряном одеянии, с длинным церемониальным мечом в руках. Ингвар и Гуннлаугур навели на них болтеры, каждый на выбрал свою цель, но ни тот, ни другой один из космодесантников не стреляливыстрелил. Снизу лишь доносились завывания ветра и приглушённый треск далёких пожаров. Снаружи, в лагерена территории лагеря, всё ещё бушевала битва, а но на данный момент в помещении были только они вчетверомчетверо.
— Встать, — скомандовал Гуннлаугур.
Женщина посмотрела на космодесантника. Прошло мгновениеМгновение спустя, а мужчина так и не шевельнулсядвинулся. Чтобы улучшить обзор, Раскалыватель Черепов сдвинулся левее влево, и увидел, что тот молится, беззвучно шевеля губами. После завершения ритуала человек стоящий на коленях человек открыл глаза. Он медленно и тяжело дыша поднялся на ноги, опираясь рукой о пол, чтобы не упасть, и тяжело дыша. Наконец он Мужчина повернулся, поправляя мантию на своей широкой фигуре. Заметив их обоих, и при виде Волков у него на его лице промелькнуло удивление.
— Вы, — пробормотал человек и мужчина, а затем криво усмехнулсяухмыльнулся. — Хотя, наверноебыть может, так и должно было быть.
Женщина выглядела то ли дряхлойстарой или, возможно, то ли больной. Чёрная мантия свободно облегала её худощавую фигуру. Длинные волосы были убраны с лица, придавая профилю строгости. Меч, который она держала в руках, являлся играл скорее реликвиейроль реликвии, чем оружием; вряд ли оружия, в любом случае эта женщина владела не производила впечатления той, кто способен владеть им более, чем символическине в качестве символа.
Мужчина обладал смуглой кожей оттенка тёмной бронзы , и голубыми глазами. Коротко подстриженные волосы открывали застарелые Волосы были подстрижены коротко, открывая старые шрамы на лбу и затылке. На нём были риза и палантин верховного жреца имперского культа, хотя Гуннлаугур и не видел таких цветов прежде.
Все тканевые предметы из ткани здесь были в этом месте был глянцево-чёрными с серебристой отделкой, и это сочетание цветов причудливо странно переливалось в свете свечей.
— Имя? Твоё имя, — потребовал Гуннлаугур.
— Я думалДумал, что вы его знаете.
Мужчина сомкнул дрожащие руки на поясе: . — Леон Кираст. Кардинал Астраастра, чего бы это сейчас ни стоило, хотя, полагаю, теперь меня лишили и этого. Так что отныне теперь я просто Леон. Или сир Кираст. Выбирайте сами.
— Что здесь произошло?
Кираст нервно резко пожал плечами: . — Они меня настигли. Вы меня настигли. Охотники так долго шли по моему следу, что я уже и забыл, каково это, жить свободно.
Кардинал одарил женщину улыбкой. — Они меня настиглиРада, что теперь всё закончилось, правда, Бута? Ты начинаешь что-то делать. Вы меня настиглиТы полон энергии. Охотники так долго шли по моему следуГоды идут, и это затягивает тебя в ловушку, но ты должен довести дело до конца, потому что я уже ты дал клятву. Клятвы, клятвы, клятвы. Мы сказали, что что-либо сделаем и забылэто заставляет нас двигаться, заставляет нас работать. Даже у архиврага есть эта болезнь, каково а? Иначе почему они продолжают нападать на нас век за веком? Я думаю, что некоторым из них это — жить свободнотоже надоело. Однако клятвы. Клятвы.
— Мы проделали долгий путь, чтобы тебя найти.
— И теперь ты идёшь с нами.
— Это была не просьба, — сказал Ингвар.
— А это не было неповиновением, — ответил Кираст. — Через несколько мгновений я умру. Ахероза — сильный яд, и я убедилсяубедиться, что принял большую дозу. Мне не хотелось, чтобы Аксит вонзил в меня свои грязные ногти. Вы бы тоже не хотели подобного. Здесь я желал лишь одного — завершить Обряды Вознесения в сопровождении Буты. И мне я даже не дали мог закончить всё наедине! Вот и вам и служба длиною в жизнь. Я умру через несколько мгновений.
Ингвар издал недовольный рык: разочарованно зарычал. — Мы ''получим'' ответы на наши вопросы.
— Мы О, вы можете получить их прямо сейчас, — сказал Кираст, и по его лбу снова потёк пот. — Получите столько ответов, сколько пожелаете, конечно же, если добрый кардинал Орквемонд оставит это место нетронутым ещё хотя бы на несколько мгновений. И если у нас будет время, то я расскажу вам всё, что вы пожелаете. Я хочу всё рассказать. Я ''получимсгорал'' ответы на наши вопросыот желания рассказать кому-нибудь. Просто оглянитесь вокруг — вы же видите, что это всегда было связано с вами.
— Что значит ''разорили''? — требовательно спросил Ольгейр. — Откуда тебе знать?
Виадук всё ещё был полон движущихся тел — Что значит ''разорён''? — требовательно спросил Ольгейрмужчины и женщины сновали по руинам в поисках добычи или убежища, но ни один из Волков не обращал на них никакого внимания. Труп предателя лежал поодаль, уже начав разлагаться после исчезновения той тёмной магии, которая так долго удерживала его в целости. — Ты-то откуда знаешь?
— Я... видел это, — мрачно ответил Космический Волк.
— Это существо показало мне то, что видело прежде.
— Они же ''лгут''.
Бальдр повернулся к брату. — ЛгутДа, ещё какони лгут. Обманывают Они лгут и будут обманыватьлгут, но этот... он был ''там''.
— Откуда ты можешь это знать?
Бальдр заколебался. — Сам Ты знаешь, откуда.
— Я-то думал, что ошейник защищает тебя от...
— Так и есть. В основномБольшую часть времени. — Бальдр устало потянулся за мечом и начал счищать с него грязь. — Но он становится слабее. И , каким-то образом , сильнее. Он борется со мной, и в конце концов кто-то один из нас сломается. — Бальдр вложил меч обратно в ножны. — Так что , я узналзнаю, и на что питал надежду мог надеяться Зовущий Бурю, и теперь я знаю, что Фенрис лежит в руинах. Ты слышишь меня, Тяжёлая Рука? В руинах!.
До тех пор, пока не наступит Время Конца. До возвращения примарха, когда всё будет брошено в горнило пламя испытаний.
— Так расскажи мне всё, — попросил Ольгейр.
— Я понял не всё понял, — запинаясь, произнёс Бальдр. — Думаю, там было множество сил. Я уловил мог различить вонь малефикарума от бурив буре. Должно быть, это были образы Архиврагаархиврага, но они были не только ониодни. Остатки банд, осколки старых легионов — , они были там вместе с одноглазым предателем. Моря кипели, пламя охватывало охватывают горы. Я видел... можетбыть, я видел, как Мидгардия врезалась в солнце. Я видел, как это произошло: , вергельд для всей системы. А потом, когда всё случилось, я видел, как чёрные корабли спускаются , спускающиеся на планету: , они приземлились прямо на лёд, и их внутренности раскрылись. Я видел, как племена строем шли в эти корабли.
— Никогда. Обман, всё обманЛожь.
— Откуда тебе знать, брат? Нас там не было.
— Мы были здесь.
Теперь тон Бальдра стал жёстче: . — Бежали по этому угасающему следу, не взвидя светаобращая внимания ни на что другое. И ради чего? Ради кровной местиВендетта? Какого-нибудь средства от этого проклятого колдовского ошейника? Тебе следовало оставить меня Ньялу, пока была возможность.
Ольгейр фыркнул: . — Да Такой возможности никогда не было никогда такой возможности . Ты бы уже умер, а мы отскребали бы разделочные доски в Этте, мечтая о том, чтобы снова убраться подальше с оказаться за пределами родного мира.
— Выходит, ты даже не сомневался?
— СомневалсяДа, я сомневался.
Ольгейр стряхнул кровь с топора: . — Я с самого начала говорил ему, говорил Гуннлаугуру, что ты заразишь нас всех. И, когда я вернулся с Кефы, то повторил то же самое. Меня не отпускали волнения.
И тогда он вспомнил невидящие глаза. Молнии с чёрными краями, зелёное зелёные свечение вокруг омерзительной плоти, необузданную силу, которая пронизывала жаркую ночь. Старые раны, нанесённый тем самым воином, заныли под доспехами: , он стоял перед ним, или, по крайней мере, перед ним стояло существосуществом, взявшее его имя.
Бальдр посмотрел ему прямо в глаза: .
— ЗначитТогда, наверноевозможно, ты был прав.
— ЭАх, да какое это теперь имеет значение? — Ольгейр накинул на плечи шкуру. — Мы все дали клятву, и на этом всё все закончилось. Боги, кончай ныть, нам всем хватило этого от Гирфалькона, когда тот вернулся; он-то, но, по крайней мере, он всё перерос. Решения были приняты. Мы их поддерживаем.
— Фенрис разорилиопустошён. Вот где нам следует мы должны были быть.
— Ха. — Ольгейр снова примагнитил топор к поясу. — Мы там, где мы есть. ''Такова'' судьба. По-другому никак. И никогда не верь ни единому слову, услышанному от предателя. — Тяжёлая Рука глубоко вздохнул, наполняя лёгкие горячим, пропитанным маслом воздухом. — Всё, хватит. Нужно возвращаться к Гуннлаугуру.
Бальдр посмотрел на труп предателя. — Так что ты ему скажешь?
— Мы сделали, как он просил, — ответил Ольгейр, направляясь к выходу. — Больше и сказать нечего.
===Глава шестнадцатая===
— «Праведность действий», повелительПодведи нас поближе к, как его? — нараспев произнёс Бъяргборн, занятый одновременно десятком делкрикнул Ёрундур.
— Ещё один запрос с «Непорочного предназначения»Нацелить все орудия на атакующих фрегат противников, повелитель, — доложил Тьяде, сменивший Суаку на посту главного связиста. — Они по-прежнему запрашивают подробности о нашем составе и регистрацииприказал Ёрундур.
— Не отвечайЯ хочу, — отрезал Ёрундур. — Понадобится — изобрази сбой в передаче данных и дай мне знатьчтобы они знали, ''как только'' узнаешь о наведениях на цельчто мы их союзники.
— К огневому прочёсыванию готовыНичего им не отправляй, повелитель! — крикнул офицер связи артиллерииотрезал Ёрундур. — Если понадобится, изобрази сбой в передаче данных и дай мне знать, ''как только'' узнаешь о наведения на цель.
Бъяргборн покачал головой. — Если они передали нам сообщение, пока наши авгуры «ослепли»были «слепы», то оно потеряно. Я пытался отследить стаю, но все буровые вышки в огнеобъяты пламенем, повсюду отражающие экраны…
— Мне не нужны оправдания, просто дай мне любые данные, которые имеющиеся у тебя естьданные.
— Тогда включаю видеопередачу с шлема варанги, — сказал Бъяргборн. — Всего несколько секунд, зафиксированных автосканерами, прежде чем те отключились.
Ёрундур повернулся к одному из экранов трона, пока на него выводились данные.
Было трудно что-либо разобрать — из-за искажения данных всё выглядело беспорядочно, как люминофор, который вращался и подпрыгивал вместе с резкими движениями Гуннлаугура. Старый Пёс прищурился, анализируя всё, что мог. Он увидел тела — , множество мертвецов со следами тел, на торсах которых виднелись следы от ударов силовых клинков на корпусе. Некоторые были одеты в форме форму корпехов Экклезиархии, которую к которой стая хорошо изучила привыкли за последние несколько месяцев. Даже несмотря на все помехи, Ёрундур понялвидел, что этих солдат убили не Космические Волки — эти удары не походили на те, что наносят астартес: Астартес они были более короткиекороткими, колющиеколющими. Ни Он вообще не видел ни культистов, ни воинов-ренегатов он не видел вообще.
Трансляция прервалась. Ёрундур откинулся на спинку трона, погрузившись в напряжённые размышления. Что-то в царившей на планете обстановке было не так со всей обстановкой внизу.
— Покажите мне линкор поближе, — приказал он.
Бъяргборн подчинился, переместив ряд тактических изображений «Непорочного предназначения» «''Непорочного предназначения''» на экраны трона.
— Абсолютная неподвижность, — сказал Ёрундур, обращаясь то ли к самому себе, то ли к Бъяргборну. — Ты бы стал сохранять эту позицию во что бы то ни сталонесмотря на происходящее, командир ривена?
— На поверхности находится их войска, — предложил Бъяргборн.
— В их распоряжении есть собственные, очень мощные транспортники. Покажи мне нижнюю часть корабля, как можно ближе.
Бъяргборн сделал как было велено, и вскоре Ёрундур уже смотрел на полые жерла шести тяжёлых орбитальных лазеров, применявшихсякоторые использовались для того, чтобы прокладывать для спускаемых аппаратов путь в зоне боевых действийдля спускаемых аппаратов. Конусообразные стволы были гигантскими, они выступали из подкорпусных пластин, словно железные вулканы. И каждый был активен — питающие питающей механизмы горели сигнальными огнями, силовые установки явно были настроены на максимальную мощность. — Скитья, эта штука наводится на поверхность, — пробормотал Ёрундур. — Командир ривена, можешь связаться со стаей? — Никак нет, повелитель. Будем продолжать попытки. — Скажи им, чтобы убирались. Им всем, сейчас же.
— Скажи им, чтобы убирались. Им всем, сейчас же. Затем Старый Пёс попытался связаться с Хафлои. Трижды он не получил в ответ ничего кроме помех. На четвёртый раз передатчик сообщил о слабом уровне связи. — Щенок, я очень надеюсь, что ты это слышишь. Если ты всё ещё на этой штуке, если ты всё ещё жив, выкинь Клэйва из головызабудь о Клэйве.
Космический Волк глубоко вздохнул. Разговор обещал быть напряжённым.
— Вот что ты должен сделать… Клэйв по-прежнему дёргался от каждого попадания. «Непорочное предназначение» намного превосходило в размерах старый галеон Космических Волков, но это не имело значения, как и то, что у линкора имелись гораздо бóльшие защитные возможности: Клэйва все равно потряхивало, когда палуба под ногами сильно шаталась. Он не был бойцом. Не был никогда. Был должностным лицом при бойцах, из тех, что не прочь причинить немного боли, когда того требует необходимость, но это — погружение в сердце неистового, идущего по всем направлениям пустотного боя с хрустом заклёпок и прогибающимися арками, — выматывало ему нервысделать.
Клэйв будет стольким обязан своим бывшим тюремщикам не являлся воином. И никогда им не был. Конечно, он был функционером при воинах и всегда был рад причинить немного боли, когда того требовала необходимость, но это — какая иронияпогружение в сердце неистовой, трёхмерной пустотной битвы, с хрустящими заклёпками и прогибающимися арками, это действовали на нервы.
Орквемонд выглядел раздражённым. — И всё жеЧестно говоря, мне бы не хотелось здесь находиться. Закон есть законГоворят, что миры по всему Империуму опадают, и я несу ответственность за его соблюдениекак листья зимой. Кираст давным-давно потерял здравый смыслОрудия этого корабля должны быть нацелены на крепость, которую мы ещё, быть может, и на его совести — смерть многих верных душсможем удержать.
— Кираст был ревностен, — сказал кардинал. — Он проявлял слишком много рвения, но не во имя истины, прошу заметить, что было бы похвально, Кираст так и не понял, что преследование ереси, это многолетний кропотливый труд. Поспешно вынесенные приговоры, которые не учитывают, чьи дома будут сожжены, ставит под угрозу сами основы нашего ордена. Он пресекал любой намёк на отклонение от нормы, к чему бы это ни привело, и не прислушивался ни к чьим советам. И, когда Кираст узнал, что на ледяном мире Фенрис якобы практикуются запрещённые обычаи, то начал расследование. Орквемонд вздохнул:.
— Он не мог должен был его не начать. Кираст ничего не мог с собой поделать, хотя это с самого начала было дурацкой затеей, обречённой на провал. Волки не уступают, не смиряются подчиняются и не прощают. Когда он продолжил упорствовать, то потерял свои корабли и агентов. И всё же Кираст не сдавался. Он и в самом деле воображалдействительно думал, будто скрутит что сможет их в бараний рогподчинить. Каким-то образом, — и это правда впечатляетне может меня не впечатлять, — он собрал флот, состоящий из трёх отдельных орденов сороритасСороритас, в дополнение к силам, которые объединил собрал под своим именем. И развязал Он начал войну.
Орквемонд мрачно усмехнулся.
— Он вступил в войну с орденом Первого первого основания. Если это не безумиеопределение безумия, то я уж и даже не знаю, как ещё это назвать. И в этот момент Клэйв внезапно вспомнил, где слышал чем это имя. Инцидент на Фенрисе! В схолах и на конклавах Экклезиархии о нём до сих пор поговаривали вполголоса. Но это произошло более века назад. Подробные записи, как и следовало ожидать, были тщательно стёрты, а то, что осталось, запечатано в самом секретном хранилище. Что до самого Клэйва, то он никогда до конца не верил в подлинность этой истории и считал её чем-то наподобие поучительного мифа, призванного преподать юным послушникам урок о непосильных целяхможет быть.
— Однако ясно жеЕсли бы на этом всё закончилось, что это неправда— продолжил Орквемонд, — Он потерял бы свою репутацию, не более того. После трёх недель ожесточённых боёв, в ходе которого активам Церкви был нанесён ужасающий ущерб, Кираст бежал. Если верить официальной истории, то после этого он и вовсе покинул Экклезиархию, лишившись положения и привилегий, став более мудрым, но гораздо более слабым человеком.
Орквемонд хитро посмотрел на своего спутника. — Говорят, с тех пор он работает в церковных структурах. Вот почему нам потребовалось так много времени, чтобы его найти. Большинство из тех, кто всё ещё принимал его приказы, совершенно никогда не в курсе этой знали его истории. Они видели знак кардинала на пергаменте — и делали то, что он им велел. Даже когда мы сами начали расследовать дело Кираста, то на каждом шагу натыкались на препятствия — ни не имена, ни цепи командования не разглашалисьназывались. Оперативники не знали имён или званий тех, кому подчинялись, они знали лишь место назначения для своих материалов. Даже когда дело доходило до применения использования инструментов, они продолжали настаивать, что ничего не зналина своём незнании. Никто никогда не говорил, что Кираст Кирастес был простаком. Только то, что он был маньяком.
— И всё же , ради чего? — спросил Клэйв. — Всё это?
— Продолжает свою войнуРади продолжения своей войны, — сказал Орквемонд. — Делает Он тайно продолжает делать то, что больше не может делать открыто. Это тянулось десятилетиями — продолжалось на протяжении десятилетий, прямо у нас под носом, у ''них'' под носом. Не стоит заблуждаться: , если Волки когда-нибудь узнают о том, что произошло, не сомневайся — глотки каждого из нас окажутся под их топорами.
— Но, милостивый государьмилорд... Волки. Они же, без сомнения... радикалы.
— Может, и так. Я и сам не испытываю к космодесантникам тёплых чувств, независимо от их породы. Но они — , творения Императора, освящённые святым каноном, и никто из нас не обладает властью, чтобы отменять то, что создал Он. Насколько мне известно, на Фенрисе могут найти пристанище чудовищаФенрис может быть пристанищем чудовищ, выходящие выходящих за рамки разумного, но пока мы не получим законных указаний от самого Тронного мира, освящённых и проверенных высшей властью, его обитателей трогать нельзя.
— Тогда как вы всё это узнали?
Орквемонд иронично приподнял брови:.
— С трудом. Он неплохо заметал следыСледы были хорошо спрятаны. Несколько стационарных статических объектов, которые контролировала его клика, были опустошены, как только мы узнали об их существовании. Поскольку текущая война становилась всё ожесточённееболее ожесточённой, он, должно быть, разослал сотни своих людей прочёсывать , чтобы ты прочёсывали всё вокруг, чтобы его приказы стало невозможно отследитьсжигая следы приказов, и усердно работая, чтобы в суматохе битвы не выплыло обнаружилось то, что Кираст старался сохранить в тайне. Но он командовал целыми армиями, исповедник. Даже в таком огромном Империуме, как наш, даже при таком количестве глаз повсюду подобные вещи не так-то просто , это всегда было трудно скрывать.
Клэйв хотело было собирался испытать удачу по максимуму и задать ещё несколько вопросов, но с мостика стали поступать сообщения от оперативников. Орквемонд поднял руку, призывая исповедника к тишине, и внимательно их выслушал. Когда кардинал закончил, по длинным командным шеренгам раздались приказы, и несколько советников в капюшонах отвесили поклоны и без промедления приступили к выполнению новых заданийнизко поклонились, прежде чем поспешить выполнить новые задания.
— Что случилосьпроисходит? — спросил Спросил Клэйв, обращаясь в основном к самому себе, но, уже направляясь перед тем как направиться обратно к своему командному командном трону, Орквемонд в последний раз взглянул на исповедника.
— Боюсь, что время вышло, — ответил кардинал, и в его голосе слышалось разочарование. — Мои войска на поверхности сообщают, что сопротивление оказалось сильнее, чем ожидалось, и что прямо сейчас они подвергаются нападению вражеских частей. Для эвакуации потребуется больше времени или больше высадок, но оба варианта для меня неприемлемы.
Орквемонд поднялся по низким ступеням и уселся на трон, положив руки на расположенные в подлокотниках панели управления.
— Мы сделали всё, что могли, — мрачно сказал кардинал. — Похоже, вы упустили шанс лично повстречаться с Кирастом, исповедник, но, по крайней мере, сможете наблюдать за окончательным подавлением вы станете свидетелем окончательного подавления его мятежа; возможновосстания, это принесёт что может принести некоторое удовлетворение.
— Другого выхода нет? — спросил Спросил Клэйв, стараясь, чтобы у него в его голосе прозвучало больше разочарования, чем облегчения.
— Ни в коем случаеНет, — ответил Орквемонд, открывая защитный кожух на панели и подготавливая средства управления контроля огнём. — Всё закончится сейчас.
===Глава семнадцатая===
Это напомнило Ингвару о том упадке сил, который он испытал, когда его долгая служба в Карауле Смерти подошла к концу — он возник не из-за осознания того, что врагов Империума было больше, чем кто-либо мог себе представить, а из-за того, что Империум сам находился в числе этих врагов, подобно змее, пожирающей собственный хвост и своё самое выдающееся потомство ещё до того, как оно сможет появиться на свет. Каждая душа в этой комнате, все четверо, присягнули Всеотцу. По совести Откровенно говоря, каждый из них и сейчас следовал присягепродолжали придерживаться своих клятв, и всё же , вот они и здесь, с обнажёнными клинками, обнажёнными, но пока всё ещё не пущенными в ход, и повторяют слова ненависти, зародившейся зародившиеся более века назадслова ненависти, произнося их на пресном языке дипломатов.
— Расскажи нам всё, — проговорил Гуннлаугур хриплым от сдерживаемой ярости голосом.
И человек Кираст рассказал. Он этого хотел. Ему не терпелось поделиться подробностями, поведать рассказать обо всём, перечислить причинённые увечья. Ему хотелось похвастаться, будь то перед космодесантниками или перед самим собой. Прислушиваясь, Ингвар заметил ещё одну опасность — в этом месте не было доступа к связи, что изолировало их от Ёрундура и Ольгейра.
— Я нож в вашем боку, — выкрикнул прокричал Кираст. — Кара Наказание за ваши многочисленные грехи! . Скрытый шип, разрывающий вашу плоть!.
— Ты приказал убить Хьортура Кровавого Клыка, — сказал Гуннлаугур.
— Хьортур Агейр Хват , по прозвищу «Кровавый Клык», волчий гвардеецВолчий Гвардеец. Он умер благодаря мне.
— И другие члены орденаОрдена.
— Да, — множество других.
— ЗачемПочему?
Кираст тихонько захихикалтихо рассмеялся, и из уголка его рта потекла тонкая струйка крови. — Потому что вы все заслуживаете смерти. Понимаете? Все вы. Я знаю, чем вы занимаетесь на этом вашем адском мире. Я знаю, что проповедуют ваши шаманы и какая ересь бродит по вонючей лачуге, которую вы называете Гора. У меня ушла целая жизнь на то, чтобы всё это выяснить. И когда я рассказал об этом остальным, то они были шокированы. Все они говорили одно и то же: «Почему это терпят? Почему мы сжигаем местечковых еретиков из отстойников городов-ульев, когда у всех на виду находится целая планета порока?» И, знаете, я никогда не смогу ответить на их вопрос. В конце концов, когда у вас закончатся оправдания, приходит время действовать. Поэтому, давным-давно я пришёл на ваш мир.
— Похоже на то.
Ингвар посмотрел на не отрывал взгляда от Кираста в упор:.
— Это произошло в 886 году по вашему календарю, верноне так ли?
— Так вот как вы это называете? . Ха. УдивительноЯ удивлён, что вы вообще ведёте записи.
— Мы многое помним, — сказал Гуннлаугур. — Это была никчёмная мелкая войнушка. Никто не испытал радости от участия в ней.
— Нет, они не помнят, и больше ничего не испытываютмогут что-либо испытать! — рассмеялся Кираст. — Потому, что они все умерлимертвы. После этих слов кардинал зашёлся в кашле. А когда, тяжело дыша, остановился, его подбородок был залит кровью.
— Сколько? — спросил Ингвар.
— Все, — уточнил Кираст. — Все боевые командиры, все командиры отделений.
— Быть такого не можетЭто невозможно, — возразил Гуннлаугур.
— Да нуНеужели? Ты что, в курсе насчёт судьбы осведомлён о судьбах каждого из твоих своих братьев?
На лице кардинала появилась кровавая улыбка: .
— Космодесантники погибают сплошь и рядомгибнут так часто гибнут. Вот в чём загвоздкапроблема. Вы всегда с кем-то воюетеприбываете в состоянии войны, несётесь мчитесь из одного мира в другой. Думаю, что для вас настали тяжёлые времена. Кроме того, вы никогда не отказываетесь от возможности пролить кровькровью. И это ещё одна слабость.
Кираст вытер подбородок рукавом мантии, оставив на нем тёмное пятно. — Так как, по-твоему, погиб Хьортур? Сражаясь с зеленокожими? Да, всё выглядело именно так, но мы были там, рядом с ним. И поэтому ты никогда не задавался вопросом, сколько сотен твоих сородичей погибли от рук зеленокожих за прошедшие столетия? Можешь их сосчитать?
На мгновение сардоническая нотка исчезла с лица духовника, и он на короткое время погрузился в раздумья. — Так как, по-твоему, погиб Хьортур? В бою с зеленокожими? Да ужОбман, это всё выглядело именно так, вот только там, что нам оставалось. Идти рядом с ним''вами'', были мысражаться плечом к плечу. И поэтому ты никогда Пока не задумывался, сколько сотен твоих сородичей погибли от рук зеленокожих за прошедшие столетия? Можешь их сосчитать? настанет момент отдать настоящий приказ.
— Обман — вот и Не могло же всё, что нам оставалось. Идти рядом с ''вами'', сражаться плечом к плечу с ''вами''. Пока не наступит время для настоящего приказаэто делаться втайне.
— Это было невероятно трудноДаже если и так, — признал Кираст. — Весь аппарат был не в курсе относительно истинной цели. Приказы отдавались без указания источника, записи защищали или уничтожали, целые полки солдат оставались в неведениисказал Гуннлаугур. Но вы забываете, что единственное, что в этом Империуме умеют делать мастерски, — выполнять приказы. Я хорошо усвоил это в своей прошлой жизни: можно приказать священнику отрубить собственную руку, и если у тебя есть соответствующие полномочия, он так и сделает. Мы не допускаем вопросы, превращая сомнение в преступление, — и таким образом подготавливаем почву для подобной скрытой работыНас нелегко убить.
— Даже если и такНет! Вас ''чертовски нелегко'' убить, — сказал Гуннлаугуркаждого из вас! Мне пришлось потратить всё своё состояние, чтобы создать армию, способную на это. — Нас не такКогда-то просто убитья мог пересчитывать находящиеся в моем распоряжении планеты, как иные люди пересчитывают продовольственные карточки.
— Это вы напали на нас, — почти с недоверием произнёс Гуннлаугур. — ''Вы'' пришли на ''наш'' мир…мир.
— Адский Это адский мир!.
— Ты же никогда не ступал на негоего поверхность.
— Тогда что же вы скрываете? Зачем держать его в тени?
— Мы не скрываемся, — с тихим презрением произнёс Ингвар. — Где бы ни шла битва, мы всегда тамрядом. Мы не просим понимания, не говоря уже о приязнирасположении, мы лишь просим одного: , чтобы наши владения оставались у нас наше царство оставалось в наших руках. — Есть лишь Его владения! Вот в чём урок! Вы пичкаете друг друга своими побасёнками, корчите из себя героев собственных занудных саг и никогда не ''оглядываетесь''. Вы никогда не рассматриваете то, во что верите, что делаете. Какой вообще смысл сохранять Империум, если его сердце прогнило? Нет! Вас всех следует ''вырезать''! Будь у меня силы, я бы сделал это сам!
Брань Кираста оборвалась, и кардинал стал дышать ещё тяжелее. — Как бы то ни было, я нанёс удар. Скромный, по сути, но всё-таки все же удар. Я победил вас. Я победил!.
И для Ингвара это было хуже всего. Узнать, что «Фалкрам», который так долго принимали за порождение могущественных казался чем-то, что создали могущественные и злобных сил Архиврагазлобные силы архиврага, на самом деле детище оказалось проектом озлобленного, уязвлённого травмированного человека, который разбазарил растратил состояние целой системы лишь ради одной лишь личной мести, — это обесценивало тем самым всёобесценивая.
— И всё же мы выстояли, — сказал Ингвар. — Ты напрасно потратил время, кардинал. Фенрис не изменился. Орден продолжает сражаться.
Кираст приподнял бровь. — Ты и впрямь вы этом так уверен в этом, что не правда ли?
Духовник снова закашлялся кровью, растопырив пальцы на полу. Бута опустилась на колени, подложив ему руку под грудь.
— Отойди от него, — сказал Гуннлаугур, поднимая болтер.
На мгновение женщина посмотрела на Раскалывателя Черепов, затем перевела взгляд на Ингвара.
— Уходи, Бута, — прохрипел Кираст. — Дай Позволь им исполнить сделать то, зачем они пришли. Они понимают только это. Полагаю, я дал им все основания для гнева.
В конце концов , женщина отпустила Кираста, и, прихрамывая, отошла в сторону, съёжившись спрятавшись рядом с алтарём. Снаружи, из глубины коридора, до лестничного колодца донеслись встревоженные голоса.
— Я догадывался, что однажды кто-то нибудь из вас доберётся до менянайдёт, — сказал Кираст. — Какое счастье, что это случилось сейчас, когда всё уже…
— Какое счастье, что это случилось сейчас, когда всё уже… Гуннлаугур выстрелил; , болт прошёл сквозь улыбку кардинала и попал в пробил пол за ним. Обезглавленное тело Кираста тяжко тяжело опрокинулось.
Ингвар направил болтер на женщину.
— Стой, — сказал Гуннлаугур, поднимая руку. — Ты приняла тот же яд? Женщина кивнула. — Какую роль ты играла?
Ингвар подошёл ближе. — Какова твоя роль в этомЭто была не вся правда, не так ли?
— Есть что-то ещё, — сказал он. — Забирай её. Мы уходим.
Полёт в спасательной капсуле выдался головокружительным. Во время перелёта Хафлои не пользовался наручными фиксаторами — только придерживался , вместо этого Кровавый Коготь держался за них одной рукой, пока капсула совершала пируэты и закручивалась, плывя сквозь этот круговорот. Сенсорное оснащение капсулы было минимальным — всего лишь один-единственный экран с элементарными схемами , на котором показывали элементарные схемы ближайшей пустоты, и это изображение на котором бешено мигало мигали и прокручивалосьпрокручивались. И всё-таки же, Бъяргборн отлично поработалпроделал хорошую работу, зафиксировав дух машины на траектории движения крысы. После долгого рывка по направляющей трубе спасательная капсула промчалась сквозь лавину взрывающихся со всех сторон звездолётовзвездолетов, с визгом преодолев узкую пропасть между «Аметистовым сюзереном» «''Аметистовым сюзереном''» и «Непорочным предназначением»«''Непорочным предназначением''».
Тем не менее, затея с самого начала была рисковой. ПожалуйВозможно, она была попросту это было просто безрассудством. Если бы Хафлои чуточку поразмыслилподумал чуть больше, тоон, возможно, никогда бы не полез внутрь этой штуки. Во время полёта капсула Клэйва, без сомнения, могла передавать коды доступа Экклезиархии, сообщая давая принимающему кораблю всё необходимое для того, чтобы опустить секцию пустотных щитов и безопасно доставить его внутрь. У Хафлои ничего подобного не было — лишь надежда на то, что ему удастся он сможет быстро проследовать за крысойпо крысиному следу, оставаясь достаточно близко, чтобы проскользнуть под экранами и каким-то образом проникнуть в корпус, когда подвернётся настанет момент.
Конечно, из этого ничего не вышло. У крысы была слишком большая фора, и, хотя несмотря на то, что Хафлои перегрузил двигатели своей капсулы, чтобы сократить этот разрыв по времени, первый аппарат исчез из захвата за несколько мгновений до того, как чуть не врезался был готова врезаться прямо в приближающийся линкор. Из-за потери цели капсула Кровавого Когтя резко отклонилась от курса. Хафлои пришлось приложить немало усилий, чтобы справиться с основными элементами управления, выводя аппарат из самоубийственного пике и возвращая возвращаясь его на что-то напоминающее устойчивую траекторию, хотя бы близкую к устойчивой. Высокие борта линкора завертелись на закружились в крошечном обзорном экране; тот передавал изображение в реальном времени, быстро восстанавливая фокус и отображая ряды активных орудийных жерл.
В течение нескольких неуютных неприятных секунд крушение об эти шкафуты <ref>Шкафуты - деревянные брусья, идущие вдоль бортов.</ref> казалось неизбежным. Потребовалось огромное усилие, чтобы повернуть нос капсулы под опускающейся пустотный щит, вплотную приблизившись к раззолоченным украшенным позолотой бортам корабля; наконец накопилось , прежде чем он накопил достаточно энергии, чтобы проскочить между физическим корпусом и сверкающим энергетическим полем, пройдя по периметру борта. Топливный счётчик замер, двигатели забарахлилиначали барахлить, а точек входа всё не находилось: появлялось, все ангарные ворота были заперты, а лобовой броне спасательной капсулы спасательная капсула находилась далеко не хватало мощив том состоянии, чтобы самостоятельно пробить внешнюю броню корабля самостоятельно. Хафлои подвёл аппарат так близко, как только мог, прочёсывая искусственный ландшафт, словно это была поверхность астероида, всё время притягиваемую притягиваемая к нему непреодолимой силой.
И вот , в последний момент , возможность представилась. Приближающийся лазерный залп ударил по линкору в пятистах ярдах впереди; , выстрел пробил повреждённый сектор пустотного щита и глубоко вонзился в корпус за ним. Твёрдые плиты разлетелись в стороны, сорванные со своих креплений внутренними взрывами. Хафлои немедленно бросился в брешь, ныряя в эпицентр взрыва и до упора выжимая нажимая рычаги управления. Обзорные экраны, охваченные Охваченные огненным штормом, обзорные экраны приобрели дикий янтарно-красный цвет, пока капсула с треском не остановилась с треском, застряв в крошащихся остатках полуразрушенной полуразрушенный секции переборки.
Хафлои без промедления немедленно выбрался наружу, распахнув он распахнул повреждённый люк капсулы и подтянувшись подтянулся вверх, и выпал войдя в мир воющего, визжащего и струящегося пламени. Перегретый Из-за высокой температуры шлем моментально мгновенно вышел из строя, показывая мешанину прыгающих, пронизанных статикой полуобразов; , почти ослепший Хафлои Кровавый Коготь карабкался по рассыпающемуся клубку плавящихся стоек и распорных балок , двигаясь так быстро, как только мог, пока его доспехи полностью не поглотил поток жидкого пламени. В конце концов Космический Волк вывалился во внутренний коридор, почерневший и дымящийся; дыхание, пробиваясь чувствующий запах обугленной плоти, пробивающийся сквозь перегруженный вокс-фильтр, обжигало плоть.
Конечно же, первыми ему на глаза попались обитателями, которых он увидел, были люди самого низкого ранга: , их униформа напоминала тряпьёлохмотья, а бледная кожа была вся в грязи покрыта грязью и смазкежиром. Он оказался в узком проходе, по стенам которого шли трубы с охлаждающей жидкостью, булькающей по всей длине магистрали. Увидев космодесантника, эти людишки подняли крик закричали и, натыкаясь спотыкаясь друг на о друга, побежали к ближайшему трапу.
Хафлои громко взревел, наслаждаясь звуком своего усиленного воксом боевого клича, и его голос бешено разнёсся по замкнутому пространству. , Кровавый Коготь бросился на команду корабля, широко раскинув руки, — на его шкурах всё ещё мерцало пламя, а доспехи были буйной смесью выцветшего представляли собой буйную смесь выбеленного белого и обожжённого чёрного.
Он не собирался ловить их всерьёз, но кто-то один из них второпях убегающий в спешке уронил навигационный планшет; Хафлои , и космодесантник наклонился и поднял , чтобы егоподобрать. Космодесантник Хафлои быстро вывел на экран схему верхних и нижних уровней и увидел, что проделал долгий путь вниз. Кое в чём Вероятно, это играло ему на руку, поскольку на нижних этих уровнях не было множества большого количества хорошо вооружённых солдат, но это также имело свои недостатки, так как теперь поскольку означало, что ему придётся долго пробираться к крысе. Для этого Хафлои следовало нужно было попасть на командный уровень — , туда, куда можно привести почётного гостя.
Космический Волк бросился бежать. Он прорывался пробирался вверх, вглубь корабля, усердно работая, и разгонял разгоняя перед собой смертную команду, прокладывая прямой маршрут. Никто из команды не остановился, чтобы оказать сопротивление сразиться — они, должно быть, решилиподумали, что разбудили какого-то демона из внешнего ада, хотя Хафлои понимал, что, как только он доберётся до основных оперативных уровней, всё станет сложнее.
И тут он услышал, что поступило сообщение от Ёрундура. Каким-то образом, несмотря на повреждения шлема и неутихающий лазерный шторм, бушующий между кораблями снаружи, Старому Псу удалось выйти на связь. Хафлои уже был готов был отклонить вызов, догадываясь, что на него обрушится шквал проклятий и требований вернуться на галеон.
— Скитья, — выдохнул наконец молодой космодесантник и прислушался.
Как только сообщение закончилось, Хафлои развернулся на пятках , и двинулся в обратном направлении, переходя с трусцы на спринт. Он Кровавый Коготь рванулся назад по мосткам и обходным путям, обгорелые обожжённые доспехи скрежетали и звякали о тесные железные конструкциизвенели от тесноты железных конструкций, перед глазами всё плыло от дыма, а сабатоны скользили по промасленной палубе. Навигационный планшет подсказал нужный маршрут, но несколько тоннелей доступа обрушились или были завалены тяжёлой техникой. Глубинные уровни походили на забытые горные выработки — тёмные, забитые, коварные. Вскоре Хафлои наткнулся на ещё одну команду, некоторые из них были одеты во взрывозащищенные костюмы для экстренных ремонтных работ, некоторые были вооружены и явно искали его. Космодесантник разметал людей в стороны быстро и жёстко, он не стал останавливаться, чтобы их добить, ему просто нужно было успеть пробежать, продолжать движение, прибавить скорости.
К тому времени, как Космический Волк вбежал в помещениедобрался до места назначения, он уже чувствовал колоссальный прилив энергии, полное техников в капюшонахот которого волосы на коже вставали дыбом, а на доспехах вспыхивали разряды статического электричества. Хафлои спустился по длинной грузовой дорожке и пришлось потратить драгоценное времяоказался прямо перед целой группой вооружённых до зубов корпехов. Космический Волк нанёс удар, чтобы ударить покалечить двоих о раму люка и вырубить третьегоиз них, и только потом двигаться дальше. Лазерные разрядыпрежде чем ринуться вперёд, нацеленные откуда-то сверхуворвавшись в разрисованное сигнальными полосами помещение с высоким потолком, щёлкали и свистели вслед внутри эхом отражались многочисленные сигналы тревоги. Хафлоивыстрелил из болт-пистолета, но у него не было времени на ответный огоньразбив блокировочную панель дальнего дверного проёма, — он просто мчался дальше, всё быстрее и быстрееа затем выбив дверь плечом.
— Я выиграл для стаи немного времени, — на бегу сообщил он Ёрундуру по воксу, не без удовлетворения слушаяНо это всё, как позади одна за другой взрываются линии подачи энергии. — Но но на этом всё — скажи им, чтобы убирались оттуда, и убирались ''немедленно''.
===Глава восемнадцатая===
Видения никогда не покидали его. Они атаковали Бальдра когда тот бежал — иллюзорные виды тающих в голубоватом пламени ледяных покровов, спектральные демоны, сражающиеся с призраками в ночных небесах, наклонившаяся оболочка Мидгардии, которая разорвалась, превратившись в озера магмы. Он яростно заморгал, решив сосредоточиться на абсолютно реальном зрелище развернувшихся вокруг него разрушений, но образы из видения продолжали наплывать, вытесняя собой реальный мир. Конечно, Ольгейр был прав — враг лгал. И всё же… же, стая уже так достаточно долго находится вдали от орденаОрдена. В каждом уголке пустоты они видели немало свидетельств ослабления имперского контроля, — словно вспучившийся континент мало-помалу медленно сползал в море, разрушаясь по краям, валун за валуном, пока сама земля не сокрушится под волнами. Может статьсяВозможно, теперь все крепости уже палицитадели были разрушены. Быть может, все миры были объяты пламенем…пламенем.
Вероятно, коекто-кто то из его братьев приветствовал приветствовали бы это. Устав от нескончаемых изнурительных трудовнескончаемой изнурительной работы, они бы с рёвом встречали Час бы наступление Часа Волка с рёвом, радуясь, что им наконец-то выпало участвовать предстоит принять участие в судьбоносных событияхчём-то судьбоносном, которые утопили бы что обещало утопить серость действительности реальности в крови храбрецов. Бальдр не разделял их подобного энтузиазма. В его глазах бои велись за нечто бóльшееДля него борьба всегда была чем-то большим, нежели обычный просто престиж, — они шли во имя сохранения она была направлена на сохранение чего-либото, ради лелеяния самобытностина сохранение уникальности. Враг принёс небытие, уничтожение, распад стабильной материи, превратив её в мешанину, вопящий корм для демонов. Такое Подобное будущее стояло за каждым еретическим видениемна фоне каждого еретического видения, которое когда-либо посещавшим посещало Бальдра, подкрепляя и одновременно подтачивая егоКосмического Волка. Еретик-астартесАстартес, которого он убивал убил бок о бок с Ольгейром, тоже знал это — все они знали эту истину. Любое хвастовство, каждая их насмешка — всё это было пустым в глубине души было пустым звуком, потому что их конечную конечная цель никогда нельзя стереть не могла быть стёрта или забытьзабыта. Они были вестниками пустоты — , не просто предателями Империума, но и предателями собственного вида, променявшими бренную временную славу на вечное угасание.
— Не У меня не получается вызвать Гуннлаугура, — задыхаясь, пробормотал бегущий рядом Ольгейр, перепрыгивая через три ступеньки за раз, чтобы добежать добраться до трапов на посадочные площадки, ведущих к посадочным площадкам. — Думаю, что у Старого Пса тоже.
Бальдр ничего не ответил: , он просто бежал. Впереди виднелись стены орбитальных посадочных площадок, уже полыхавших вовсюи теперь пламя объяло их полностью.
Один из десантных аппаратов Экклезиархии пытался взлететь под настоящим шквалом лазерного огня; , из двигателей машины валил дым, а стабилизаторы уже накренились набок. Каждый уровень вышки кишел солдатнёй — был переполнен воинами, практически всё это все они были ренегаты разных мастейренегатами того или иного рода, занятые охотой охотящимися на последних защитников Ояды или просто поисками, ищущими чем бы поживитьсяпоживится.
Нозатем, добравшись когда они с Ольгейром добрались до ворот, Бальдр с Ольгейром то увидели Гуннлаугура и Ингвара, которые направлялись двигались в другую сторонудругом направлении. На плече Гирфалькона висел человек — висела женщина, но это не особенно ему мешало: сильно замедлило космодесантника, они оба космодесантника двигались быстро, перепрыгивая через обломки.
— Варанги! — позвал Ольгейр. — Новость от Ёрундура! Он...
— Знаю, — крикнул в ответ Раскалыватель Черепов. — С нами только что тоже тоже связались. Кажется, времени в обрез. Бальдр повернулся и последовал за вожаком стаи; уже вчетвером они направились обратно к восточным галереям буровой установки по тому же маршруту, что и прежде. И сразу же вслед за этим командную рубку над ними сотрясли взрывы, превратив бронестекло в облака крутящихся кристалликов. Бальдр посмотрел на небо. Испещрённые чёрными и багровыми пятнами тучи продолжали скач, их закручивали огненные бури и пронизывали молнии, но теперь в их движениях присутствовало что-то ещё — ускорение, усиление колебаний. Штормовая полоса над самой вершиной буровой вышки темнела и уплотнялась. Что-то влияло на атмосферу сверхувремя вышло.
Бальдр кивнул. — Тяжёлая Рука прикончил, — буркнул проворчал он. — Не без помощиС некоторой помощью.
— Что он это существо там делалделало?
В суматохе задания, среди всех этих стычек сражений Бальдр даже не задумался задумывался на этот счёт. Подавляющее большинство техсил, кто шастал ползающее по буровой вышке, было обычной смертной швальюпростыми смертными отбросами, и внезапно наткнуться на в один момент встретить настоящего еретика-астартес-еретика — редкий случай, это редкостью. ПожалуйВозможно, странно, что из всех возможных платформ для высадки он выбрал именно ту.
— Да кто его Кто знает, ? — ответил Бальдр. — Больше Оно больше ничего не сделает.
Ингвар на мгновение уставился на брата, а потом прежде чем снова с головой ушёл в погонюпереключить внимание на бег. Настил под ногами стал более шатким, будто рушился сам фундамент города.
Прямо сейчас у Бальдра были Бальдр мог задать свои собственные вопросы. Он мог бы поинтересоватьсяспросить, нашёл ли Ингвар в той башне ответы, которые искал в той башне, кто такая эта кем была женщина, которую он спас после её обрушенияразрушения, и удалось ли им выяснить, что такое количество солдат Экклезиархии делает среди руин.
Но вместо этого он лишь бросил ещё один мимолётный взгляд на небо — , туда, где облака снова потемнели. Воздух потяжелел стал тяжелее — так бывает перед потопом, так вздыхает отступающий прибой это дуновение отступающего прибоя перед цунами.
— У нас ничего не выйдет, верноне так ли? — пробормотал Бальдр; , и эти слова вырвались сами собой.
— СправимсяМы справимся, чёрт тебя побери, — прорычал в ответ Ингвар. — Хватит пялиться Перестань пялится вверх, прибавь-ка шагуи беги быстрее.
— Что случилось? — спросил Клэйв; он ожидал, что вот-вот случится толчок приготовившийся к толчку от активации орбитальных лазеров, а за ним — столпы которым должны последовать столбы энергии, пронзающие облака внизу. Вместо этого на командном мостике царил шум и гампереполох: слуги перекрикивали друг друга, а в транспортных трубах гремели новые контейнеры с приказалиприказами.
Но до исповедника никому не было дела. Орквемонд, казалось, был в ярости; он выглядел разъяренным и выкрикнул несколько ругательных команд своим ординарцам , находившимся на нижних ярусах несколько команд вперемешку с руганью. Вид с мостика высоко Высоко над ними исказился оттоговид из мостика нарушился, что когда серия лазерных ударов обрушилась на пустотные щиты обрушилась серия лазерных ударов. Клэйв поспешил к Орквемонду, набираясь смелостираздумывая, чтобы осмелится ли он прервать кардинала, но в итоге решил, что не стоит. Когда палуба накренилась, Клэйвисповедник, пошатываясь, вернулся к свободному терминалу и запросил отчёт о состоянии дел. Бóльшая Большая часть выданной выданный информации не имела для него никакого какого-то смысла, но было ясно, что из-за утечки энергии орбитальные батареи только что вышли из строя. Судя по реакции экипажа, это была не простая неисправность простой неисправностью оборудования, а полномасштабная механическая аварияскорее самый настоящий механический кризис.
Клэйв прошаркал к соседнему терминалу, где с сосредоточенным выражением лица сидела оператор в нашивках капитан-лейтенанта.
— Что происходит? — спросил он.
— Ты ещё кто такойИсповедник кардиналов, чёрт возьми?младшая сестра, — холодно ответил Клэйв. — Так что следи за своим языком и выполняй приказ.
— ЧтоНикто не знает. Просто... что-то нарушило подачу питания на лазеры. Мы меняем маршрут подачи энергии, но это непростая операция.
— Никто не знает. Просто... что-тоКакие корабли находятся недалеко от нас? — спросил Клэйв.
— Какие корабли поблизости от нас? — спросил КлэйвЯ не понимаю, как...
— Что это за корабль?
— Неизвестно. Но этот корабль помог в обороне «Праведности действий»«''Праведности действий''», поэтому его оставили в покое, а больше данных я не могу получитьбольше данных. — Оператор пожала плечами. — Похоже на кучу старого корсарского хлама. Они отказываются отвечать на запросы.
Волки. Рядом. Они рядом, Клэйв предполагал, что фенрисцы, скорее всего, убегут куда-нибудь подальшев другое место, чтобы не рисковать попасть под огонь орудий Экклезиархии. Он отвернулся от офицера и вскарабкался обратно на командный пост, теперь уже не обращая внимания на дурное плохое настроение Орквемонда.
— Повелитель, вам надо вы должны навести орудия на этот корабль! — крикнул Клэйв, взбегая по ступенькам. — Тот галеон Галеон, который находится в двух точках от «Праведности действий»… «''Праведности действий''», вы должны его нужно уничтожить!
Кардинал бросил на Клэйва раздраженный взгляд. — Отойди, исповедник, — предупредил он. — Сейчас не время для...
— Это ''не'' союзник! Милостью Трона, наведитесь на него!
Лицо Орквемонда вспыхнуло.
— Никогда больше не указывай мне, что делать на моем собственном мостике, или я наплюю на звания и прикажу выбросить тебя в шлюз. Орквемонд снова переключил обратил внимание на окружающие его панели управления вокруг него: . — У нас почти не осталось времени. Главный артиллерист, как обстоят дела с основным орудиями?
— Ничего конкретного, повелитель. Сейчас все нижние палубы заполнены корпехами, мы изолируем эту зону.
Клэйв сжал кулаки, бессильно стоя на возвышении среди экранов, по которым текли лились потоки данных. Ладони взмокливспотели. Это убежище больше не казалось ему безопасным. Стоит ли предпринимать ещё одну попытку побега? Идти больше некуда. Если в ближайшее время кардиналу удастся нанести удар, уничтожив последние остатки Фалкрама на Ояде вместе с Волками, находящимися а также находящихся на поверхностиВолков, то это всё ещё будет наилучшим его лучшим шансом выпутаться из этой истории. Как только линкор благополучно вернётся в варп, без сомнений, можно будет разобраться с тем, что последовало на его борт вслед за исповедникомбез сомнений можно будет разобраться. Конечно. Главное — не прекращать игру: , запаниковав, Клэйв допустил серьёзную ошибку.
Однако, когда исповедник уже собрался ретироваться, главный артиллерист торжествующе стукнул окутанным кабелями кулаком по пульту.
— Повелитель, у нас получилось! — с облегчением воскликнул он. — Подача энергии восстановлена на полную мощность, вы можете открыть огонь, когда пожелаетемужчина.
— Подача энергии восстановлена на полную мощность, вы можете открыть огонь, когда пожелаете. Глаза Орквемонда вновь запылали — , на сей раз от удовольствия.
— Открыть огонь, сейчас же, — прорычал кардинал. — Расщепите этот город на атомы.
Это можно было почувствовать ещё до того, как получится увидеть, — ускорение ветра, повышение его температуры, пятна в облачном покрове. Полный орбитальный удар требовал таких колоссальных энергозатраттакой колоссальной затраты энергии, что даже его прицельные лучи создавали хаос в верхних слоях атмосферы. Пока Гуннлаугур мчался вперёд, он почти практически мог сосчитать истекающие секунды. Суматоха вокруг волчьего гвардейца — вопли и ругань, рушащиеся строения, треск прометиевых огней, — отошла на задний план, остались только предметывещи, которые можно было обойти или перепрыгнуть. Теперь всё зависело от скорости — продолжай бежать, продолжай двигаться, добеги доберись до корабля.
Времени у них было в обрез, но, с другой стороны, эта авантюрная затея с поиском всегда была на грани безумия — эдакий , сознательный спринт прямиком в топку , с надеждой, что им удастся у них всё ещё получится извлечь из пепла тамошние секреты. Но Гуннлаугур не жалел об этом. Пустить болт в того типа… человека, пусть это убийство и было самым зауряднымубийством, не требующим никаких особых уменийусилий, по крайней мере, оно замкнуло круг. «Никогда не оставляй убийство неотмщённым», неотмщенным» — это правило было старше самого орденаОрдена, оно было священным для племён Фенриса даже в те долгие , пустые годы, когда среди них ещё не появился Всеотец.
Так что, помимо всего прочего, здесь присутствовало и удовлетворение. Задание выполнено, долг погашен. Гуннлаугур забрал из комнаты кое-какие записи — , несколько свитков и записных книжек, захватив их захваченных перед тем, как Волкам пришлось покинуть вышку, и это, без сомнения, прольёт ещё один луч света на содеянное Кирастом. Конечно, прочесть эти записи можно будет только в том случае, если они уцелеют, а в этом не никак нельзя было никакой уверенностибыть уверенным.
Раскалыватель Черепов и Ингвар вдвоём спрыгнули с заброшенного балкона, с хрустом приземлившись на нижнюю секцию. Гуннлаугур , Варанги украдкой покосился глянул на брата.
Каким-то образом при приземлении тому ему удалось уберечь сохранить женщину от перелома позвоночника, ловко сманеврировав ловкий манёвр на бегу.
— Она очнулась? — спросил Гуннлаугур, и звук его шагов эхом отразился от стен окружающего их туннеля.
— Крепкая.
Гуннлаугур не стал тратить время на то, чтобы разделаться с мародёрами. Он Волчий Гвардеец прорвался сквозь толпу запрудивших трап стоящих у трапа ренегатов, отшвырнув швырнув одного из них в сторону, и с глухим стуком врезался в корпус. Оттуда Гуннлаугур он протиснулся через переходную камеру, быстро вскарабкался по небольшой лесенке, выскочил через люк и плюхнулся на командный трон.
— Экстренный взлёт, без задержек, — прорычал онКосмический Волк, нажимая на рычаг гермозатворов и разворачивая трон.
Всё вокруг затряслось. Камнебетон под ними прогнулся, вздымаясь и опускаясь, как обмолоченное зерно. Опорные балки треснули, их разбросало разлетаясь в стороны и осыпало осыпая пылающую пустоту разлетевшимися заклёпками.
— Вот оно... — пробормотал Ольгейр, вцепившись в подлокотники трона.
Воздух замерцал, вначале появилась вспышка, затем резкое ускорение, свет стал ярче и теплее. Стены вокруг засветились красным, затем оранжевым, затем — ярко-жёлтым.
Гуннлаугур направил нос «Хлаупнира» «''Хлаупнира''» в пролом и вдарил по рычагам до отказа. Шаттл рванул вперёд, разгоняясь до максимальной скорости, в то время как стены вокруг раскалились добела. Проход разваливался, плавясь, лопаясь и превращаясь в бурлящий газовый шар, пока Волки мчались наружу.
— Зубы Русса, — спокойно сказал Бальдр. — Посмотри на температуру корпуса.
Гуннлаугур не стал обращать на это внимание. Он продолжал выжимать двигатели на полную, унося их из ада в мир ослепительного, сверкающего, обжигающего сетчатку света. Орбитальный лазерный луч достигал сотен ярдов в диаметре: , это был огромный столб разрушения, который окутывал всё вокруг, уничтожая другие источники тепла и энергии и заключая их в свои единственные и ужасные объятия. Передние экраны побелели, экраны авгуров — тоже, атмосферные датчики завизжали, двигатели взвыли от перегрузки.
И вот Космические Волки вырвались за горизонт уничтожения; , в то время как задняя часть «Хлаупнира» «''Хлаупнира''» пылала, извергая потоки плазмы, словно комета. Только тогда Гуннлаугур рискнул бросить быстрый взгляд на экран заднего обзора перед тем, как прежде чем направить корабль в открытое море.
На эпицентр лазерного луча невозможно было смотреть прямо, даже глазами астартес. Края лазерной полосы гремели, уходя прямо в открытый океан и , вздымая огромные столбы перегретого пара. Очертания города-вышки едва просматривались проглядывались сквозь разрушительный луч, размытые из-за тепловых колебаний, на фоне жидкого неона чистой энергии лэнса они походили на бледно-серую дымку. Город начал прогибаться, разрушатьсяразрушатся, он скатывался в руины, плавился, принимая новую форму, в то время как пристройки, настилы и насосы рушились, взрывались и растворялись. На миг силуэт вышки стал нечётким, заколебался, будто призрак, но город всё ещё был огромен, даже в состоянии распада.
Затем активная зона главного генератора сдетонировала. Гигантский Вспыхнул гигантский огненный шар, подпитываемый лазерным лучом, вспыхнул, он раздулся, словно сердце запертого на земле солнца, и вырвался он вырывался наружу, окружённый лучезарной энергией.
Гуннлаугур отключил все двигатели, кроме рулевых, и вернул вернув ось корабля в прежнее положение, заставив заставляя машину склониться склонится и скользить по волнам, как плоский камень.
Раскалённые, словно из печи, ветры проносились мимо, раздувая океанский пожар и , превращая пламя в клубы бесконтрольного кипения.
Волчий гвардеец дёрнул рычаг управления, подняв поднимая носовую часть корабля, как раз в тот момент, когда ураган стих и лазерный луч окончательно исчез из поля зрения. «Хлаупнир» «''Хлаупнир''» круто повернул, быстро набирая высоту; , внешние пластины всё ещё дымились, но корпус уцелелбыл цел. В течение нескольких мгновений открывался вид на разверзшийся развернувшийся внизу ад — вид на море бушующего пламени, отмеченного обугленным обугленными остовом города-вышки, от которого остался теперь представляющего собой лишь скелет из металлических стоек, забрасываемых подбрасываемых бурлящей пеной. Из его эпицентра, вершина которого достигала двухсот ярдов в высоту, вырвалась огромная стена воды, уже обрушившаяся на ближайшие буровые установки и угрожавшая в свою очередь обвалить и их.
Но затем «Хлаупнир» «''Хлаупнир''» скрылся в облаках смога, и видимые в реальном времени объекты снова скрылись из виду. Шаттл грохотали сотрясался, сотрясался — и продолжал продолжая мчаться, не сбавляя высокой скорости и готовясь к запуску пустотных двигателей.
Ольгейр издал долгий, низкий свист, затем от души рассмеялся.
Гуннлаугур не улыбнулся. Он держал обе руки на рычагах управления, готовый преодолеть облачный покров и вернуться в зону поражения на орбите. Одному Руссу известно, что они там обнаружат.
— Подожди с этим, - рыкнул — прорычал он. — Мы ещё не выбрались.
===Глава девятнадцатая===
— Вижу «Хлаупнир»! Очень хорошо, — торжествующе объявил Бъяргборнпроворчал Ёрундур, меняя вектор сближениястараясь не выдать испытанного облегчения. — Перехожу на курс перехватаОткрыть свободный огонь по всем флангам, перед нашим уходом станет жарче.
По галеону стали попадать тяжёлые удары — скоординированные залпы, от которых пустотные щиты взвизгивализавизжали, угрожая грозясь пропустить выстрелы по корпусу.
Ёрундур не останавливался, продолжая неуклонное снижение, а потом наклонил судно наклонился кормой вниз. Начался отсчёт секунд, и каждая тянулась дольше предыдущей — , мучительно и слишком медленно. Старый Пёс ожидал в любой любом момент услышать как раздастся рокот и проходящий по корпусу пройдёт скрежет и треск крупного пролома.
И тут он увидел его — вырвавшийся из атмосферы за ним вырывался огненный шлейф, гладкие очертания которого почернели, но двигатели всё ещё работали!продолжали работать.
— Тащите их сюда! — закричал космодесантник.
— Повелитель, мы на волоске отблизко к...
— Чёрт, да я отлично Я чертовски хорошо знаю, где мынаходимся, так что ''тащите их сюда''.
— По моей команде — , опустить кормовые щиты, — предупредил он, отсчитывая время до нужного момента , и наблюдая за повышением температуры корпуса. — Открыть двери ангара, приёмным бригадам быть наготове…
Вражеские истребители сблизились с галеоном, обстреливая их плотным огнём, отчего весь корабль затрясло. Ёрундур проигнорировал атаку, оставив это на артиллеристов. Хронос загрохотал, авгуры отследили приближающейся «''Хлаупнира''», счётчики урона ползли вверх, всё выше и выше…
— Сваливаем! Шаттл класса «Арвус» приближается с правого борта носового сектора, — взревел Ёрундурспокойно доложил Бъяргборн, в то время как «''Аметистовый сюзерен''» начал набирать скорость. — Поднять щиты, включить плазменные магистрали на полную мощность! Уведите нас из этой распроклятой системы!
— Да, повелитель.
Ёрундур развернулся к экрану дальнего обзора, чтобы рассмотреть шаттл поближе. Он двигался неравномернохаотично, точно двигатель был неисправенбудто с повреждённым двигателем, а в кабине пилота зияла трещина, через которую выходил кислород. — Есть какие-нибудь сообщения?
— Сообщения?Похоже система связи не работает. Звука нет, но я улавливаю странную закономерность в освещении. Возможно, это совпадение.
— ''От-кры-вайте во-ротаТащи его внутрь, ку-ски скит…''— приказал Ёрундур, и космического десантника захлестнула волна облегчения. — Последний, и мы уходим.
— Теперь врубай полный ход! ''А ты не торопился, да?'' — прогремел Ёрундурзадыхаясь, разворачиваясь, чтобы оценить перегруженность путисказал раздраженный Кровавый Коготь. Даже когда «Аметистовый сюзерен» набирал скорость по прямой, Старый Пёс продолжал оценивать угрозы и рассчитывать углы в попытках проложить путь, который увёл бы их подальше от обречённого мира. — Все векторы на горизонт Мандевиля! Давайте-ка протянем ещё чуток, а?
— ''А ты не спешил, да?Без шансов'' — отдуваясь, раздражённо выпалил Кровавый Коготь.
— ЧудоЗначит, что ты вообще выбрался, — ответил Ёрундурон сбежал. Черт бы всё это побрал. — Крысу ты, как я понимаю, не выследил?
Он сделал это. Сбежал.
Однако для Клэйва всё сложилось как нельзя лучшеидеально. Волки, застрявшие Застрявшие на своём скрипучем , бесполезном галеоне-развалюхеВолки, не сумели смогли подобраться достаточно близко, чтобы отомстить, — а ведь хотя они, несомненно, жаждали этого. Правда, кто-то один из них, похожедолжно быть, каким-то образом всё же пробрался проник на борт линкора и атаковал орбитальные лазеры, но было ясно, что нарушитель либо погиб, либо был вынужден спасаться бегством — Клэйв слышал, как что-то бормотали о пропаже резервного шаттла. С тех пор, как корабль прорвал завесу реальности, прошло уже много времени, и повреждения постепенно устранялись. Наконец-то Клэйв он смог немного расслабиться. И в кои-кой то веки поразмыслить, что дальшевеке сосредоточиться на том будущем.
Всё уже начинает налаживаться. Команда подыскала ему новую одежду, наняла штат прислуги, чтобы заботиться о его нуждах, и выделила удобные покои на командных уровнях. С тех пор, как корабль вошёл в варп, исповедник был предоставлен самому себе. И Клэйв потратил это время с пользой — он отведал изысканные блюда, приготовленные в трапезных для командования, ознакомился с прекрасной коллекцией религиозных книг в личной библиотеке кардинала и , начал намечать путь сызнова к былому величию.
Прошло семь дней, и прежде чем Орквемонд вновь нанёс ему визит. Клэйв только что расправился с очередным пышным ужином в своих личных покоях и подумывал о том, чтобы отойти ко снуудалиться на покой. Орквемонд явился появился без предупреждения, войдя в каюту в сопровождении четырёх корпехов и женщины в чёрной тунике и перчатках.
— По Его бессмертной воле, — сказал кардинал, слегка склонив голову в знак приветствия. — Вижу, вы наслаждаетесь нашим гостеприимством, исповедник.
Клэйв встал, вытирая подбородок. Орквемонд выглядел внушительно даже без брони. Корпехи Корпехи держали лазвинтовки лазганы наготове. Женщина стояла позади и хранила молчание, но ему совсем не понравился её вид.
— Вы были невероятно великодушны, повелительмилорд, — ответил Клэйв. — Надеюсь, что всё в порядке?
— Всё прекрасно. Хотя повреждения на нижних уровнях оказались значительными. Вопреки здравому смыслу, похожекажется, что на борт поднялся всего один воин. НеобычноНеобычный. Я до сих пор не уверен, как и даже зачем была предпринята эта та вылазка. У вас нет мыслей на сей это счёт?
Клэйву стало не по себе. Тон этого человека нельзя было спутать ни с чем — исповедник и сам частенько прибегал к такому тонуего часто использовал, но только при допросе подозреваемых.
— Никаких. Хотя слуги Архиврага заклятого врага могут быть могущественны, их цели трудно постичь.
— Истинно так. Вот почему я велел приказал провести экспертный осмотр повреждённых участков корабля. Я должен был убедиться, что меня не одурачили.
Орквемонд протянул руку, и корпех подал дал ему маленький кусочек металла. Клэйву хватило было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что это такое — инфопланшет, способный хранить часы показаний.
— Это всё, что нам удалось найти. Его оставили Он был оставлен на самом видном месте, как раз там, где мы могли на него наткнуться. Любопытно, не правдали? Справа от места, на котором стоял угнанный шаттл, среди обломков внешних противопожарных дверей.
Клэйв не мог отвести от кардинала глаз. Во рту появился тошнотворный привкус. Он пытался придумать, что бы такое сказать, но на ум ничего не шло.
— Здесь хранится очень много чего сохраненоинформации, — сказал Орквемонд. — Не желаете хотите ли прослушать небольшой отрывок? Что ж..Очень хорошо.
Кардинал щёлкнул переключателем, и включилась потрескивающая аудиозапись:.
Орквемонд выключил запись.
— Это ещё не всёЗдесь есть гораздо больше. Похоже, они записывали все беседы, которые вели с вамикаждый ваш разговор. И один из них, явно недовольный без сомнения, был недоволен тем, что вы пытались улизнуть избавиться от их присмотраопеки, он счёл своим долгом оставить копию записей здесь.
Перед глазами у Клайва всё все поплыло. К горлу подступил комокЕго затошнило. Он снова взглянул посмотрел на женщину.
— Вся эта ситуация выводит меня из себяразозлила, — сказал Орквемонд. — Портит Испортила мне настроение. Однако жИ всё же, когда всё вокруг кажется, что всё идёт хуже некудамрачным, у Него есть способы вознаградить верующих. Я хотел узнать правду о «Фалкраме» и посчитал, что в этом праве мне было отказано. Однако теперь я понимаю, что озарение поджидало всегда ждало меня, поданноеподаваемое, так сказать, на блюдечке.
Тошнота у Клэйва усиливалась. — Милорд, я почти ничего не знаю, — исповедник попытался предпринять слабую попытку возразить.
Орквемонд кивнул корпеху, тот закрыл двери и запер их на ключ. Женщина шагнула к исповеднику, вытаскивая из-под туники что-то металлическое и острое.
— Возможно, они недостаточно сильно на вас нажималидавили, — сказал Орквемонд. — Мои слуги очень старательны, и у них есть способы способ докопаться до истины, несмотря на... возникающую на пути неразбериху, с которой сталкиваются по пути. Женщина принялась раскладывать другие инструменты, ни разу не взглянув Клэйву в глаза. Два корпеха подошли и встали рядом. В руках они держали кандалы.
Женщина начала раскладывать другие инструменты, ни разу не взглянув Клэйву хотелось плакатьв глаза. Два корпеха подошли и встали рядом. В руках они держали кандалы. Он был так близко…
Орквемонд улыбнулся — настолько холодно и безрадостно, насколько это было возможно представить. — Но вы и так уже нагло обманули менясолгали мне, исповедник. Мне это не по душенравится. И, как я уже сказал, из-за этого у меня испортилось настроение.
Клэйв едва заметил, как его усадили обратно на стул, а на запястьях сомкнулись кандалы. Женщина закончила свои приготовления и начала приближать к исповеднику кончик стального шипа.
— Я хотел заполучить Кираста, но подойдёшь сгодишься и ты, — сказал Орквемонд, бросив на Клэйва последний едкий взгляд, и повернулся прежде чем повернуться к женщине: .
— Дознаватель, можете начинать, когда будете готовы.
==Часть червёртая: IV — Гибель Фенриса==
===Глава двадцатая===
Гуннлаугур был прав — женщина оказалась крепкой. Глядя на неё, Ингвар всё больше поражался. По меркам смертных, эта особа она была престарелой: лет стастара, а то и возможно старшеста лет. Судя по туго натянутой коже на лице, она многократно проходила процедуры Туго натянутая кожа лица свидетельствовала о многократных процедурах по омоложению, хотя сейчас их эффект начал ослабевать.
Они были вдвоём в отдельном медицинском отсеке «Аметистового сюзерена»«''Аметистового сюзерена''». Перед их прибытием стеныСтены, палубу палуба и потолок начисто выдраили начисто, перед их прибытие и теперь всё поверхности сияли белизной в свете двух полос люменов всё сияло белизной. Женщина лежала на жёсткой койке с шершавой подушкой под головой, голову подпирала грубая подушка. Когда Ингвар доставил еёпринёс, корабельные медикэ медики сделали всё возможное, и что могли, на какой-то момент мгновение у Космического Волка появилась надеждана то, что она придёт в чувство. Но в итоге , старший офицер, сведущий компетентный человек из старой команды Коллаквы, лишь покачал головой.
— ''Ахероза,'' — мрачно сказал он. — ''Ужасная штука.''
По всем вводным Бута должна была умереть ещё во время перелёта с Ояды. Но что-то поддерживало в ней жизнь — может быть, возможно, это была сила воли. Ингвару вспомнилась Ингвар вспомнил, что Байола: та была такой же. Было в В наступлении этого момента — , последнего , момента — , присутствовало что-то такое, что действовало на них всех. Они всегда хотели поговорить.
— Он ведь обманывалсоврал нам, верноне так ли? — сказал Ингвар.
Бута слабо едва улыбнулась.
— Нет, он Он не лгал, — просипела онапрохрипела женщина. — На самом деле Кираст никогда не лгал. Даже мне.
— Значит, чегоон что-то недоговаривалнедоговорил.
Женщина прикрыла закрыла глаза. — Почему ты думаешь, что мне есть что ещё сказать? Ты дьявол. Я посвятила жизнь тому, чтобы причинять вам боль.
— С чего ''Он'' посвятил этому жизнь. Возможно, в начале, и ты взялтоже. Ингвар внимательно наблюдал за ней на протяжении всего времени. — Но я видел как ты к нему относилась. Думаю, что мне есть ты занимаешься этим уже очень давно. Достаточно, чтобы задастся вопросом о том, почему всё твоё существование было потрачено впустую на навязчивые идеи одного человека. Кираст хранил веру до самого конца, потому что ещё сказать? Ты дьяволбыл вынужден. Я всю жизнь положила на тоНо я не уверен, чтобы причинять вам больчто эту же веру сохранила и ты.
— Надо же, какой философЕсли хочешь. ЯИли ты можешь воспользовался оставшимся временем ради спасения хоть чего-то надеялась, ты разозлишься на меня, варвар.
— Хочешь — могу. Или ты можешь потратить остаток времениИ дать то, чтобы спасти хоть что-тотебе нужно.
— И дать то, что тебе нужно? Только правду. Представь — ты бы могла отправиться к Всеотцу с облегчённой душой.
— Мне нужна только правда''Всеотец''. А представьБута покачала головой — пренебрежительное движение, ты отправишься ко Всеотцу полное боли и презрения. — Богохульство. Всё это богохульство. Вот с лёгким сердцемчего всё началось.
— ''Всеотец''. — Бута покачала головой — пренебрежительное движениеВам никогда не приходило в голову, полное боли и презрения. — Богохульство. Какое же богохульство. Вот с этого-то всё и началось.хотя бы на мгновение, что, причиняя вред нам, вы вредите трудам Императора?
— Вам не приходило в головуТруд может быть испорчен. Возможно, хоть на мгновениедавным-давно, что, вредя намкогда Он впервые вас создал, вы вредите трудам Императора?были чище.
— Труды можно испортитьМы никогда не менялись. Возможно, давным-давно, когда Он впервые вас создал, вы были почищеС этим согласны даже наши враги — Космические Волки сражались в Его войнах ещё до появления Церкви.
— В нас ничего не изменилосьЦерковь существовала всегда. Это признают даже наши враги — Космические Волки сражались в Его войнах ещё до появления Церкви…
— Церковь существовала всегда! Хочешь поспорить со мной об истории? Сейчас? Ингвар ухватился за край койки, оперившись на её каркас.
— Бута Авелина.
— Ты была заместителем кардинала, так? Самым старшим из его командиров?
— В конце концов — , да.
— И как же вы всё это провернули?
Костяшки пальцев побелели, когда женщина вцепилась в одеяло. — Но для этого требовались целые полкиКак он и сказал. Мы пытались начать войну и потерпели неудачу. Их же невозможно спрятатьПоэтому мы сделали то, что должны были, тайно.
— А мы их и не прятали. Это Но для этого нужны были силы Астра Милитарум, флота, СПОцелые полки. Они действовали у всех на виду как часть обычных цепочек командования. По большей части эти войска Вы не представляли из себя ничего необычного. Но некоторые, — иногда десятки, иногда сотни, — были нашими. Их мы создавали и обучали. Их внедряли — тщательно, на протяжении десятилетий. Даже сами эти люди мало что знали — вплоть до того момента, когда получали закреплённый в памяти приказмогли их спрятать.
— И вот после Последний этого у них оставалась было только одна цель. Во имя этой цели они И ради её достижения оперативники были готовы были умереть. Схема Такова была следующейсхема. В разгар сражения, — а это всегда были крупные сражения, и чем крупнее, тем лучше, — мы старались разместить вспомогательные силы в нужном месте. Шли рядом с вами. Они разворачивались только тогда, когда мы им говорили, и только в тот моменттогда, когда цель открываласьбыла открыта. Это была самая сложная часть нашей работы — мониторинг, принятие решения о том, когда активировать схему. Кираст потратил всё своё состояние, чтобы развить эту способность к прогнозированию. Он мог бы возглавить целую епархиюстать главой целой епархии. А может, и добиться гораздо большего бы добился. Однако , в конце концов увидеть, как вы страдаете, смотреть на ваши страдания оказалось важнее.
В голосе женщины послышалась горечь?
Или это просто боль дала о себе знать?
— И всё насмаркуПустая трата, — пробормотал Ингвар. — Ой ли? — Бута повела плечами. — Сколько времени вы потратили, гоняясь за нами?
— Причинишь нам зло, и мы непременно Пустая ли? Бута слегка пожала плечами. — Как много времени вы потратили на охоту за тобой придём.нами?
— А Леон считалПричинишь нам зло, что первоначальное преступление совершили выи мы обязательно за тобой придём.
Голос женщины становился всё слабее. Споры о том, кто начал вендетту и по какой причине, казались ещё более бессмысленными, чем когда-либо. — Итак, вы закончили работуработа была завершена, дане так ли? Все ваши средства иссяклибыли израсходованы, все ваши войска выведены?
— Да, мы потратили все деньги. Остались ни с чем, и в конце концов на нас открыли охоту наши же люди. Я уж раздумываластала задаваться вопросом, кто доберётся до нас первым — они, вы или кто-то ещё. Судьба распорядилась так, что добрались и вы, и они.
— Ты так и не ответила. Все ли ваши войска были уничтожены?
Бута заколебалась. Взгляд женщины метался, будто у школьницы, которую застали за баловствомкаким-нибудь мелким проступком. Ингвар задумался, насколько сильно годы секретности повредили её рассудок. Возможно, когда-то Авелина действительно могла произвести впечатление. Теперь же она была изломана, выгорела дотла, и, по-видимому, понимала это.
— Ояда была последней базой, — неохотно сказала Бута. — Последним Последний местом, где располагались подразделения, находившиеся под нашим влиянием. Все охотники, которые были в нашем подчинении, пребывали располагались там, тренировались и ожидали , ожидая команды-активатора.
— Почему? Кираст сказал, что в списке больше не осталось имён.
— Ну да, так Так и естьбыло. По крайней мере, к тому времени, как вы до нас добрались. Управлять схемой стало сложнее. Раньше мы контролировали целый флот. Огромный флот! И всё оказалось растрачено, уничтожено. Ситуация была непростой — мы полагались на агентов в Администратуме Ояды. Эти полки предназначались, чтобы оборонять планетубыли предназначены для обороны планеты. Быть на ней на случай появления Они должны были присутствовать при появлении врага. Пришлось изрядно потрудитьсяПотребовалось немало усилий, чтобы отправить их за пределы мира. Сам понимаешьДумаю, что ты можешь себе представить, почему.
— Вы перевели их? Куда?
— Туда, где должен быть владелец последнего имени. Последний из списка. Леон был непреклонен: нужно собрать , он должен был забрать их всех. Поэтому мы отправили полки на сборы по секторам. Пусть Всё завершиться, как только они выполнят свою работу — и всё закончится. Они уже отбыли. МожетВозможно, вы даже пролетали мимо наших транспортёров по пути в систему. Ха! Представь, . Вы проходите мимо охотников, считаетедумая, что те эвакуируются…эвакуируются.
Женщина быстро бледнела. Взгляд стал рассеянным, а кожа посерела.
— Куда они отправилисьнаправлялись? — спросил космодесантник. — Что за имяон им назвал?
— Вы чертидьяволы, — невнятно неразборчиво произнесла Авелина, улыбаясь. — И получите по заслугампонесёте заслуженное наказание.
Ингвару захотелось схватить её за плечи и встряхнуть, но это сломало бы женщине позвоночник. Он придвинулся поближе — ближе, но не для того, чтобы угрожать ей, а чтобы просто чтобы услышать, что она скажет. По мере того, как ускользала жизнь этой женщины уходила, исчезал и последний шанс получить нужную информацию.
— Мы с тобой лицом к лицуТы видишь меня здесь, перед собой, — сказал Космический Волк. — Ты же видишь, что я не чёрт и никакой не дьявол. В глубине души ты понимаешьзнаешь, что совершила ужасную ошибку, которая поглотила всю твою жизнь. И у тебя есть самый шанс, последний шанс хотя бы отчасти , загладить вину на часть вины находясь нам смертном одре, нужно лишь захотеть.
— Я никогда не нарушала клятвы.
— Всё, что мне нужно, это имя. Последнее, чего хотел Кираст.
Тогда она бросила на Космического Волка странный взгляд. — Думаю, вы с ним два сапога парапохожи. Родись Если бы я родилась на вашем ведьминском мире, то могла бы точно так же служила бы служить и вам. Подумай об этом. — Последние краски отхлынули от щёк женщины. — Я могла бы погубила погубить себя ради другого бесполезного дела и растратила свои клятвы растратить своё обещание ради другого тирана.
Ингвар не сводил с неё глаз. Авелина ускользала, и любые его слова уже не имели никакого значения.
— Ах, теперь я вижу его, — прошептала женщина. — Я вижу его среди хоров ангелов. Я вижу, как поднимается золотая завеса.
Бута посмотрела Ингвару прямо в глаза, и выражение её лица внезапно прояснилось — предсмертный как в моментперед смертью, когда переход между мирами неизбежен и виден, как обрыв в небытие.
— Чёрная Грива, — сказала она не без удовлетворенияс некоторым удовлетворением. — Громовой Кулак Чёрная Грива. Это последний. Вот кого должен был заполучить Кираст.
— Итак, выкладывай расскажи мне, как всё как естьбыло.
Гуннлаугур восседал у себя на троне в своих покоях на троне. Это был тяжёлый кусок камня, вырванный из внутренней части «Хлаупнира» «''Хлаупнира''» и привинченный к палубе «Аметистового сюзерена»«''Аметистового сюзерена''». На граните виднелись руны; , хотя некоторые из них вырезались резались так давно, что стали почти стёрлисьнезаметны, но фенрисийские фенрисские узоры всё ещё можно было различить: они змеились были видны, змеясь под подлокотниками и поднимались поднимаясь к изголовью.
Кроме Раскалывателя Черепов, в комнате находился только Ольгейр. Шлем он Тяжёлая Рука снял, шлем и соскрёб лак с бороды соскрёб. На его доспехах у него по-прежнему оставались следы боя — почерневшие вмятины в виде почерневших вмятин на наплечнике; , скоро броню снимут, чтобы осмотреть в кузне.
— Последыши Остатки старых легионов, — сказал Ольгейр. — У них того были свои трюки. Но этого их оказалось малонедостаточно.
— А Фъольнир?
— От него была большая пользаОн был очень полезен.
— Он... не дрогнул?
— И всё же.
Гуннлаугур поёрзал на холодном камне, пересиливая . Ему пришлось пересилить желание побарабанить пальцами по трону или ещё , как-нибудь то снова пошевелиться. Он не мог угомониться: снова рвался Раскалыватель Черепов был неспокоен. Его терзало нетерпение, желание вновь двинуться в путь, на поиски перейти к поиску новой добычи. Теперь, терзаемый нетерпением. С возвращением когда они вернулись в варп , все чувства обострились. — То существо было извращено. Близость к этому, ну…
— То была… извращённая тварь. Близость к этомуТы поэтому отправил его со мной? Чтобы посмотреть, ну…сможет ли Бальдр справиться с этим?
Гуннлаугур поднял бровь, испытал искреннее удивление. — И потому ты отправил его со мнойДумаешь, что я бы так поступил? ПосмотретьНет. То существо нужно было убрать, справится Бальдр с этим или нет?вот и всё.
— Так что же оно там делало?
— У нас было не очень-то много времени для разговоров, — сыронизировал Ольгейр. — Бальдр может знать больше.
— Тогда я поговорю с ним.
— Они повсюду, варанги. Старые легионы! Повыползали из своих логовищ, что твои . Как кислотные пауки, выползшие из гнезда. Знаешь, что я думаю? А я Я думаю, что сейчас они пользуются разбродом и шатаниями, вот сложившимся коллапсом и лезут идут туда, куда им вздумается. Для этого и причин особых не нужно: та тварь нужна причина, то существо просто припёрлась обгладывать было здесь, обгладывало мясо с костейна костях.
— Да. — Гуннлаугур перевёл духглубоко вздохнул. — Да, похоже, так оно и есть. Время испытаний. Может быть, он сгорит сам по себе, как и все остальные. Но что, если А может в этот раз так не выйдет..произойдёт.
— У тебя есть Хочешь сказать мне что-то нибудь ещё, Тяжёлая Рука? — спросил Гуннлаугур.
На мгновение показалось, что ничего подобного нетон ошибся.
— Тебе и правда не помешает переговорить действительно стоит поговорить с Бальдром, — сказал наконец Ольгейр. — И тот… он , то существо... рассказало ему кое-что рассказал. О Фенрисе. О боях идущих тамсражениях.
— БояхСражениях.
— Он сказалОно сказало, что наш родной мир разорилиразорён.
Гуннлаугур хохотнул: рассмеялся. — И оно видело это собственными глазами, не так ли?
— Бальдру-то Именно это я так и сказалБальдру.
— Но тебя самого это не успокоило.
Ещё одна нерешительная пауза. — Нас долго не было. Никаких известий, никаких контактов. Не знаю… Ты сам сказал, что это похоже на разрушение.
— Рано или поздно нам придётся вернуться, — сказал Ольгейр.
— Как и планировалось.
— Итак, ты удовлетворёнполучил достаточно? Убил того, кого хотел, закончил охоту? Гуннлаугур мрачно улыбнулся:
Гуннлаугур мрачно улыбнулся. — Кого Мы убили кого хотели — убили. Что до охоты… касается охоты, я не знаю. Мне нужно изучить то, что мы оттуда забрали. Гирфалькон разговаривает с последней выжившей. Он умеет ладить со смертными; , я бы поставил на то, что он разузнает ещё найдёт что-нибудьещё. — Варанги подался вперёд, перенёс весь свой вес на каменные подлокотники и и сцепил закованные в броню пальцы. — Я знаю, что ты хочешь вернуться, брат. Я знаю, что это значит для тебя, для всех нас. И мы вернёмся, когда обретём уверенность. Когда я смогу принести что-тос собой, чтобы предъявить показать остальным, показать, за чем мы уходилипочему нам пришлось уйти. Если предъявим у нас будет что-то меньшее, то у них появится право срубить наши головы полетят — и с полным правом, нетне так ли?
— Но, Варанги, что может нас ожидать, ждать если мы опоздаем?
Улыбка Гуннлаугура исчезла.
— Я приму решение, — сказал онРаскалыватель Черепов. — Когда всё будет сделано, когда всё станет известно. Не раньше.
Кровавый Коготь снял шлем, тряхнул рыжей головой , и ухмыльнулся.
— Зачётно прокатилсяНеплохая поездка, — объявил онсказал Космический Волк.
На самом деле , он был серьёзно ранен. Один лазган не представлял для космодесантника особой опасностиугрозы, но сотни, нацеленные в одну точку и с близкого расстоянияна близком расстоянии, могли нанести существенный серьёзный урон. Когда сервы слуги сняли с него повелителя броню, степень повреждений стала очевидной. Большая часть брони была донельзя сильно изуродована, сочленения опалены, а кабели управления оборваны. Ещё несколько метких выстрелов — , и Хафлои он бы никогда не вернулся.
Ёрундур был рад был возвращению Хафлои и поприветствовал его брата чуть более тёплым, чем обычно, ворчанием. Гуннлаугур велел ему приказал Кровавому Когтю спуститься в медицинский отсек, чтобы его там подлатали. И только когда Хафлоитот, едва держась стоя на ногах, уже уходилначал уходить, волчий гвардеец хлопнул того воина по изодранному наплечнику.
— МолодчинаМолодец, — сказал Ёрундурвожак стаи, криво усмехнувшисьи его губы изогнулись в ухмылке. — Когда всё закончится, можетбыть, мы и не станем отправлять тебя обратно.
После встречи Бъяргборн задержался , выполняя обязанности на командном мостике, занимаясь текучкой — в основном уборкой после того, что натворила устранял беспорядок, который устроила Суака. Ёрундур ничего не сказал по этому поводу. Надзор В обязанности Бъяргборна входил не только присмотр за ней, да как и за остальными, не входил в обязанности Бъяргборна, но именно он замыкал цепочку командования, по крайней мере, основного состава человеческого экипажа. Рано или поздно этот вопрос всплывётпридётся поднять. Может, были какие-то признаки, которые он упустил? Сколько ещё людей из старой команды корсара может сломаться могут сломается под давлением? Можно ли по-прежнему доверять кому бы то ни было -либо из них?
Закончив срочные дела на мостике, Бъяргборн отправился Бъяргборна направился вниз, на медицинские уровни. После любого боя нужно было подсчитать потери, распределить оперативные группы, оценить состояние экипажа. Капитан спустился по длинной маглев-магистрали, вышел на медицинском уровне и направился к гермодвери. ВойдяОказавшись внутри, он пошёл прошёл вдоль рядов коек, проверяя, сколько сможет сколькие смогут выкарабкаться, краем глаза наблюдая за суетой медперсонала суетящимся медицинским персоналом и подсчитывая быстроту, с которой расходуются как быстро тот расходуют скудные запасы медикаментов. Все койки Всё места уже были заняты ранеными; , а тем, кому не повезло попасть сюда позже других, пришлось лежать на полу палубы, с капельницами, приколотыми к стене, стенам капельницами или с забинтованными перевязанными конечностями , в очереди на перевязкуожидании замены шины. Внутри, как и в любой медицинский палате в таких условиях, стоял неприятный душок — смешанный запах , состоящий из смеси запахов химикатов и отходов жизнедеятельности, плохо отфильтрованных перегруженными вентиляционными установками.
Хафлои мог бы потребовать отдельную палату, и ему бы её предоставили. Однако Вместо этого лишенный доспехов Кровавый Коготь без доспехов стоял в углу, у каталки с припасами, в окружении полубессознательных коматозных инвалидов и суматошного суетливого персонала, и латал самостоятельно латая свои раны самостоятельно. Когда Бъяргборн подошёл к Хафлоиприблизилась, тоткосмодесантник, видимоказалось, уже заканчивал, затягивая последние швы собственноручно зашитых рваных ран и укладывая сверхпрочные иглы обратно в стальные лотки. При виде Бъяргборна Хафлои Космический Волк широко улыбнулся, когда Бъяргборн приблизился к нему.
— Командир ривена! — сказал он. — Рад, что ты пришёл.
Хафлои пожал плечами — Просто… я рад видеть вас живымизумительно неоднозначный жесть. Отсутствие какого-либо страха, повелительмалейшей заботы о собственной безопасности, иногда этот всё ещё заставило врасплох.— Так что же произошло? С тем офицером?
— Так что же произошло? НуАа, с той офицером?забудь. — Хафлои обработал последнюю рану каким-то антисептиком, затем согнул руку, проверяя швы.
— Не знаюОни не со льдов. — Бъяргборна тут Ты же сызнова охватило чувство виныпонимаешь, что я имею в виду? Не такие, острое ощущение неудачикак мы. — Моя команда обыскивает её каютуОни слабые. Гуннлаугур это знает. Ты проделал чертовски хорошую работу, нопридав им форму, по-моему, вряд ли они что-то найдути он этого не забудет. Если это моя вина, то…
Кровавый Коготь потянулся за бинтом, обмотав им предплечья. — А-аВ любом случае, выкинь из головыэто не продлится вечно. — Хафлои обработал последнюю рваную рану каким-Если нам немного повезёт, то антисептикомскоро вернёмся на настоящий военный корабль. Ты сможешь гордиться тем, согнул руку, проверяя швычто являешься его командиром. Космодесантник завязал бинты. — Они Синяки на его коже уже выглядели не со льдовтак зловеще. Ну— Как тебе это нравится, ты же понимаешь, о чём яа? Из другого тестаНастоящий ''дреккар'', чем мы. Это слабаки. Гуннлаугур в курсе. Ты чертовски хорошо потрудилсяс командой, придав им формукоторая знает, и он этого не забудеткак выполнять приказы.
Они снова собрались в зале Аннулюса, как это бывало прежде. В каминах горел огонь, отчего по стенам расползались тёмно-красные отливы пламени. Помещение полнилось эхом от отдалённых варп-двигателей, а из-за стен доносился приглушённый шум и лязг множества внутренних систем звездолёта.
— Итак, всё оказалось не тем, чего мы ожидалиЭто продолжалось десятилетиями, — сказал Варангипродолжал Гуннлаугур. — Да, там был списокСо времён Вторжения глупцов. Список братьев нашего орденаПомните эту битву из саг? Я до сих пор помню, и все отмечены как цели для убийстваостальные смеялись над ней в Зале Огня. ДаЯ всегда думал, наши враги добились кое-каких результатовчто это пустой смех. Никто не вышел бы из подобного с честью. Но всё это — плод сумасшествияРад, а не чёткого замыслата история произошла до меня.
— Это тянулось десятилетиямиДа. Всего лишь один униженный нами человек, — продолжал Гуннлаугурготовый жертвовать собственными людьми ради мести. — Со времён Вторжения дураковВот кого мы убили на Ояде. Помните саги про это побоище? Я-то припоминаюВозможно, он производил большее впечатление, когда управлял флотом, как остальные потешались над ним но мы нашли лишь замкнутого в Зале Огнясобственной горечи демагога. Тогда ещё подумал, Убить его было всё равно что смеёмся попусту. Никто не вышел бы из такой ситуации с честью. Одно радует — та история произошла до меняприкончить больную собаку.
— И с неё-Кардинал действовал без поддержки Церкви, — добавил Ингвар. — Экклезиархия в этом не участвовала, во всяком случае осознанно. Он действовал в одиночку. Как только Церковь поняла, что Кираст всё ещё в строю, то всё и началось? — сама захотела с сомнением спросил Ольгейрним покончить.
— Во-во. Один-единственный человек, которого мы щёлкнули по носуМожет, они и он готов был пожертвовать собственными людьми ради мести. Его-то мы и уложили на Ояде. Не знаюублюдки, может— сказал Гуннлаугур, он как-то впечатлял, когда управлял флотом, но мы нашли только замкнутого в собственной горечи демагога— Но не все церковники сумасшедшие. Убить его Тот — как прикончить больную собакубыл не в себе.
— Может, церковники и мерзавцы, — сказал Гуннлаугур, — Но не все они чокнутые. А тот — точноСтолько неприятностей. Как он это провернул?
Ёрундур нахмурился. — Кираст был кардиналом астра, когда ещё что-то из себя представлялНевозможно, — ответил Гуннлаугурсказал Старый Пёс. — В прошлом он мог создавать целые армии. На Ояде мы повстречали кое-кого из его… креатур. Выглядели они так себе, но дрались умело. Едва они появились у Кираста, он сразу начал распределять их по полкам Астра Милитарум, а собранные силы отправлял в те зоны боевых действий, где активно участвовали мы. Они подбирались так близко, как только могли, пёрли прямиком в гущу сражения — с одним-единственным именем, отпечатанным в памяти. Затем, когда в горячке боя всё становилось как в тумане, охотники наносили удар. А затем… просто шли к новому убийству. А Кираст переходил к следующему имениУбийства бы обнаружили.
— Да быть такого не может! Убийства бросались бы в глаза… — Кому бы? — возразил Гуннлаугур. — Жертвами убийств оказались только те, кто были командирами во время Вторжения дураков, а оно случилось сто четырнадцать лет назад. Как по-твоему, сколько воинов из разных стай дотянули до этого времени? Чёрт, да мы теряли гораздо больше бойцов в одиночных сражениях — и ни разу не остановились Это и не спросили, как все они погибли. — Вот-вот, произошло с Хьортуром так и вышло, — сказал Ингвар. — Они исполнили всё так подстроили, будто это работа чтобы изобразить работу зеленокожих, и никому мы никогда не пришло сомневались в голову проверитьтом, что это были ксеносы, потому что в тот день от лап рук орков погибли и другие наши братья. Кирасту было неважновсё равно, знаем ли мы, чьих рук это дело, важно было лишь то, что ''он'' это сделал.
— Поверить не могу, — сказал Ольгейр. — Как они вообще составили этот список?
Гуннлаугур мрачно усмехнулся: улыбнулся. — Я В поисках ответа я просмотрел все свитки, чтобы найти ответ. Похоже, список собирали составили за время пребывания на орбите Фенриса — , в тот единственный раз, когда они там побывалибыли. По-видимому, Видимо во время боя людям кардинала удалось перехватить кое-какие некоторые сообщения, а и Кираст торчал там оставался на месте достаточно долго, чтобы извлечь расшифровки. Думаю, это всё, что у них вообще когда-либо было. В остальном они исходили Остальные действия проистекали из этоготого, что имелось.
— Сообщения же передавались на боевом канте, — сказал Бальдр.
— Взломать-то его Их трудновзломать, но не невозможно, — сказал Ингвар. — Особенно, если у тебя есть десятки лет, чтобы поработать над этимдля этого работы.
— Они Но не во всём и разобралисьвсё они понял правильно, — сказал Гуннлаугур. — Некоторые данные были просто догадками. Я нашёл в свитках упоминание о Свенгаре Сломанном Топоре. Согласно записям, убили его тридцать лет назад во время совместной кампании в системе Артаф-Ро. Не знаю, правда действительно ли его убили там убили. Но я точно знаю, что Свенгар не мог участвовать во Вторжении дураков быть участником Вторжения глупцов — его он тогда ещё и на свете даже не былородился. Или он Так что, возможно, они неправильно перевели какое-то сообщение, или перепутали имя, или кому-то из клерков их Администратума просто нужно было что-то добавить в отчёт. Кто его знаетНе знаю. Но не надо их считать какими-то думайте, что мы имеем дело со всемогущими комбинаторами. Это был всего-навсего раздавленный человечишкалишь сломленный человек, который разрушил разрушивший собственное будущее — и ради , лишь для того, чтобы напасть наброситься на врага, который едва ли помнил знал о его существовании. Полнейший бардак. Очень вредный бардак.Сброд.Токсичный, недалёкий сброд.
— Но теперь все кончено, верно? — спросил Хафлои. — Ты убил кардинала, забрал записи? Мы рассчитались с долгом..Долг выплачен.
— Почти, — сказал Ингвар. — Ояда — единственная база, которая ещё действовалабыла единственной действующей базой. Здесь был На этой планете находился их последний запас бойцоввоинов, сохранённый ради для последнего в спискеимени. Доберись Если бы мы добрались туда на несколько дней раньше, успели то застали бы застать их на месте — это были военнослужащие Милитарум из военнослужащих гарнизонов системыМилитарум, дислоцированных для защиты буровых установок.
— Кираст отправил их за пределы планеты, — сказал Гуннлаугур. — Боги их знают, Только богам известно как, но они все сейчас в варпе. Кардинал врал лгал нам даже перед смертью на смертном одре — он ещё не закончил.
— Осталось всего одно имя, — произнёс сказал Ингвар. — Чёрная Грива, Громовой Грозовой Кулак.
Воцарилось молчание.
— Кто? — наконец переспросил спросил Хафлои. — Старый ярл Берек, что ли? — спросил Ольгейр. — Или Рагнар? — добавил Ёрундур. — Я же говорил, — заметил Гуннлаугур с кислой ухмылкой на лице. — Сплошной бардак.
— Это имя назвала выжившая женщина, Старый ярл Берек? — сказал Ингвар. — Она умерла прежде, чем я успел что-то уточнить. Вряд ли, по-моему, она рассказала бы всю правду, даже если бы осталась в живых — Кираст даже со своими людьми был мастером недомолвокспросил Ольгейр.
— Берек участвовал в битве в 886 году, Или Рагнар? — сказал Гуннлаугур. — Я помню, как в бытность мою Кровавым Когтем он рассказывал об этом в Зале Огня. Хьортур тоже был там — до того, как стал волчьим гвардейцем. Это входило в целое изложение саг, и они не зацикливались на этом сражении, но и без внимания оставить не могли. Помнится, я подумал, что Громовой Кулак, должно быть, сыграл какую-то важную роль в обороне. Может, отчасти поэтому его и сделали волчьим лордом. Не знаю. Думаю, он предпочёл бы, чтобы его помнили за что-то другоеспросил Ёрундур.
— И Это имя назвала выжившая женщина, — сказал Ингвар. — Она умерла прежде, чем я успел что же нам теперь думать? Что этот человек стоит -то уточнить. Не думаю, что она смогла бы рассказать всю правду, даже если бы осталась жива — Кираст и за смертью Берека?для своих слуг был мастером недомолвок.
— Ну уж нетБерек участвовал в битве в 886 году, — твёрдо ответил Ингварсказал Гуннлаугур. — Тело ярла нашлиЯ помню, как он рассказывал об этом в Зале Огня, когда я был Кровавым Когтем. И мы знаемХьортур тоже был там, кто его убил — Рагнар слышалдо того, как сам убийца похвалялся этимстал Волчьим Гвардейцем. Это было частью целого изложения саг, и за они не зацикливались на этом сражении, но не могли просто его смерть отомстили проигнорировать. Помню, я подумал, что «Громовой кулак», должно быть, каким-то образом сыграл важную роль в открытуюобороне. Возможно, это было одной из причин, по которой его сделали Волчьим лордом. Я не знаю. Думаю, он предпочёл бы, воин против воиначтобы его запомнили за что-то другое.
— Но у них с Громовым Кулаком одно имяНет, — сказал Гуннлаугуртвёрдо ответил Ингвар. — Тело ярла нашли. И ономы знаем, пожалуй, вполне могло бы прозвучать в переговорных сообщениях во время штурма. Это совпадение всегда казалось мне удивительным кто его убил — что имяРагнар слышал хвастовство из уст самого убийцы, которое волчий лорд получил из-и за бионики, совпадает с родовым именем его преемника. Похоже, это судьба, но что об этом мог знать Кираст? Всё, что у него было, — это боевой кантсмерть отомстили открыто, и ему пришлось сопоставлять эту информацию воин с орденом в его нынешнем виде. К тому времени, когда в списке появилось имя Громового Кулака, Берек уже много лет как погиб; вероятно, Кираст специально приберёг напоследок имя, которое ненавидел больше всего, — имя, которое к тому времени уже принадлежало другомувоином.
— О деяниях Рагнара говорит половина ГалактикиЗначит, они охотятся за Рагнаром, — сказал ИнгварБальдр. — Они знают, что он волчий лорд, почитаемый среди нас, как и Берек. Ошибаются эти люди или нет, но у них достаточно информации, чтобы найти того, кого они ищутСнова ошибка — Во время Вторжения Молодой Король ещё не появился на свет.
— Ты точно уверен? ПохожеО деяниях Рагнара говорит половина галактики, — сказал Ингвар. — Они знают, что он Волчий лорд, почитаемый среди нас, как и Берек. Ошибаются эти люди или нет, но у них ошибка на ошибке сидит и ошибкой погоняетдостаточно информации, чтобы найти того, кого они ищут.
Ольгейр шумно выдохнул. — Пять Ха, пять сотен! — фыркнул он. — Моркаи, этого им не хватит. Только не на Рагнара.
— В открытом бою — , может быть, — ответил Ингвар. — Но охотники так не действуют. Они будут рядом, сражаться с тобой бок о бок. Сами Вы знаете, как это бывает, когда что-то начинается. Связь прерывается, приказы забываются. Любой воин может оказаться сам по себе. В этот-то и именно в тот момент они и нанесут удар — , внезапно, точно в цель, которая к этому не готова.
— Они не промаххороши, — предупредил Гуннлаугур. — Мы уже прочувствовали это на себе. Если у охотников есть При наличии укрытия и элемент элемента неожиданности, они охотники представляют опасность. Кираст знал, что его время на исходе, и поставил всё, что у него было, на эту миссию — , финальную часть своей долгой игры.
— Значит, мы возвращаемся домой, — твердо сказал Хафлои, ища поддержки у братьев. — Возвращаемся, доказательства мы получилидоказательства. Ты же этого Этого ты и хотел, не так ли? ЧегоЧто-то, что можно показать остальным.
— Рагнар Рагнара сейчас не нет на Фенрисе, — тихо проговорил сказал Бальдр Фъольнир.
Все взгляды обратились к немуФъольниру.
— Тебе-то И откуда тебе это знать? — спросил Хафлои.
— Оттуда, что эта война поглотила Фенрис.
— Там больше не за что сражаться. Так что Рагнар выдвинулся дальше, туда, где нам всегда было предначертано встретить его снова.
Ольгейрвыглядел смущённым, казалось, смутился, но Ёрундур по-прежнему был настроен скептически.
— Даже без полученных данных можно было мы с уверенностью смогли бы довольно точно предугадать, куда Кираст направил свои полки, — сказал онГуннлаугур. — Мы все видели, как растёт уровень насилия.
— И всё-таки же, даже то существо сказало мне, — продолжил Бальдр. — Не то, что с Ояды, а то, что было на чумном скитальцеСкитальце, несколько месяцев назад. Оно сказало, что это начнётся на Кадии. И с тех пор каждую ночь я наблюдаю, как приближается этот час, чувствуя, как пророчество постепенно воплощается в реальность. Сейчас этот мир призывает каждого.
— Врата Хельвинтер, — сказал Ингвар. — Крепость на краю света.
— Войска Именно туда и были отправленывойска, — пояснил Гуннлаугур. — Это самый последний пункт в записях и последняя информация, собранная агентами Кираста перед роспуском «Фалкрама». Мы знаем, как всё пойдёт с этого момента всё будет идти — приказы уже отданы, взятки выплачены, а доводы высказаны. Охотники оказываются там, где сражаются Черногривые, и когда настанет момент, курок будет спущенкурок. Кирасту не нужно было присутствовать там лично — ему лишь нужно было расставить всё все по своим местам.
— Тогда мы отправим это сообщение, — сказал Ольгейр. — Отправимся на охоту, найдём астропата-ретранслятора, как делали все это время. Передадим новости ярлам.
— Ни одно наше сообщение никогда не дойдёт до адресата, — сказал Ингвар. — Кто будет нас будет слушать? Кровавый прилив Прилив крови уже начался — каждый корабль, направляющийся к Вратам, вскоре будет уничтожен. И если мы хотим это остановить, то нам нужно следовать за ними.
— Эти корабли нас опережают, — сказал Ёрундур. — Маршруты уже проложены. Ты что, правда думаешь, что мы сможем их догнать?
— Мы можем настичь поймать всё, что угодно, — сказал Гуннлаугур.
— Варп жутко штормитколеблется, — с сомнением произнёс Хафлои.
— Его всё ещё можно прочитать, — сказал Бальдр. — Ван Клиис своё дело знаетхороша.
Хафлои повернулся к Бальдру: . — А что тогда делать с тобой? Мы сказали, что не вернёмся, пока не найдём обе наши цели.
— А с тобой как быть? Мы говорили, что не вернёмсясобираемся возвращаться, пока не отыщем обе наши цели— спокойно ответил Бальдр. — Мы продолжаем идти. Это всего лишь ещё один шаг на этом пути.
— А мы возвращаться и не собираемсяПотому у нас нет выбора, — спокойно ответил Бальдрсказал Гуннлаугур. — Мы продолжаем идти. Это всего лишь ещё один шаг Если они приземлятся на пути.Кадии, доберутся до места назначения…
— Ну так-Варанги, ты видел то у нас же, что и выбора нетмы, — устало сказал ГуннлаугурОльгейр. — Независимо от размеров все флоты движутся в одном направлении. Это не драка, подобная той, в которую мы только что попали — это катаклизм, о котором жрецы твердят уже много лет. Если они приземлятся мы пойдём туда, если мы вообще доберёмся туда, мы станем камешком среди оползня. В настоящем сражении наш корабль продержаться несколько мгновений. И за это время мы каким-то образом должны найти полки Кираста, живыми высадится на Кадииповерхность и уничтожить скрытых убийц прежде, доберутся до места назначения…чем находящиеся в зоне боевых действий имперские силы, во главе с Рагнаром, разорвут нас на части как предателей.
— ДаСогласен, таков наш план— сказал Гуннлаугур. — Но такова необходимость. Вы все знаете, чего стоит Молодой Король. Вы знаете, как высоко ценят его готи. Кираст действовал в своих интересах, но более могущественный враг не постесняется воспользоваться его несбыточными грёзами. Мы должны попытаться.
— Ну и планМожешь высказать своё мнение, с ума сойти можноТяжёлая Рука, — сказал Гуннлаугур. — Я его выслушаю.
— СогласенЯ голосую за то, чтобы двигаться дальше, — сказал Гуннлаугурнастойчиво произнёс Ингвар. — Но это необходимость. Вы все знаетеМы рисковали всем, чего стоит Молодой Корольчтобы напасть на этот след. ЗнаетеМы не можем свернуть в сторону сейчас, как высоко ценят его готи. Кираст действовал в своих интересах, но враг помощнее не постесняется воспользоваться его бреднями. Нам нужно попытатьсявсё только начало прояснятся.
— Значит, этот совет собрали не для обсужденияВерно, — сказал Ольгейрсогласился Бальдр. — Ты уже всё решилСудьба вела нас туда с тех пор, а от нас хочешькак мы покинули Фенрис на «''Ундрайдере''». Теперь, когда мы знаем правду, чтобы мы поддержалидолжны быть там.
Хафлои рассмеялся. — НуДа, ты можешь высказатьсяи это будет настоящая битва, Тяжёлая Рукадостойная того, — сказал Гуннлаугур. — Я выслушаючтобы нацарапать её на твоей могильной плите. В чем дело, старина? Уклоняешься от настоящего боя?
Ольгейр бросил на брата предупреждающий взгляд, но следующим заговорил Ёрундур. — Я за Если мы это и сделаем, тосделаем быстро, чтобы двигаться дальше— сказал Старый Пёс с как всегда мрачным лицом, явно прикидывая в голове шансы. — настойчиво произнёс ИнгварТяжёлая Рука прав — этот корабль долго не протянет в серьёзной схватке. — Мы рисковали всемНам придётся использовать галеон, чтобы напасть добраться до места высадки, затем вылететь на «Вуоко», положившись на этот след. Мы не можем сойти с дороги сейчасскорость и удачу, как только всё начало прояснятсякоторые помогут нам преодолеть орбитальный барьер смерти.
Ингвар кивнул. — Верно«''Хлаупнир''», — согласился Бальдрвозможно, продержится ещё немного. — Судьба вела нас туда с тех порБъяргборн и верные нам люди заслуживают шанса на то, чтобы спастись, как мы покинули Фенрис на «Ундрайдере»если выйдите им воспользоваться. ТеперьОстальная команда… что ж, когда мы знаем правду, то должны быть тамони уже доказали свою сомнительную ценность.
— Всё это можно будет продумать позжемы этого хотим, — сказал Гуннлаугур. — А пока, Тяжёлая Рука, говори. Говори прямоИ действуя так мы даём себе шанс воплотить это желание в жизнь.
Ингвар криво усмехнулся. — Мы — часть великой ротыКогда я отведал паскудного имперского пива. И подумал, если они примут нас обратно. Наше место в этой стаечто это сделало меня мудрее Ульрика.
— Все мы хотим этого, — сказал ГуннлаугурНам всем было бы полезно бывать во внешнем мир. — И когда Возможно тогда мы действуембы смогли лучше понять, то получаем шанс воплотить это желание в жизньпочему подобное продолжает происходить.
— Теперь-то мы знаем, чем всё закончится. Оно и к лучшему. Если мы там погибнем, то напоследок поучаствуем в чём-то значительном. А выживем — будем вечно рассказывать об этом деянии в Зале Огня. Чего ещё желатьОдно из высказываний твоего ультрадесантника?
— Я не шутил. Это принимает нелепый оборот. Хьортур никогда бы этого не признал, он бы сказал: «Убейте их всех», — Но мы находимся на краю гибели, а Империум продолжение находить способы как навредить Ордену. Однажды кто-нибудь подсчитает, как много структуру мы вывели из себя, и начнёт задаваться вопросом, они ли в этом виноваты. Может быть, дело в нас.
— Я помню, как ты вернулся в стаю, — сказал Гуннлаугур некоторое время спустя. Вы с ним когда-нибудь дрались?
Гуннлаугур выглядел удручённым. — Тогда я отведал паскудного имперского пива. И вообразилЖаль, будто от этого стал мудрее Ульрикачто не проломил ему башку.
— Нам всем не мешало бы иногда проветриваться. Может, тогда мы бы лучше понимали, почему такое бывает. — Пусть ненавидят, лишь бы боялись. — Очередное изречение твоего Ультрадесантника? — Каллимах то и дело сыпал цитатами. Думаю, на Макрагге это вдалбливают с младых когтей. Гуннлаугур усмехнулся и угрюмо посмотрел на импровизированный круглый стол. — Шутки в сторону. Это принимает какой-то нелепый оборот. Хьортур никогда бы этого не признал, он бы сказал: «Убейте их всех», — но мы на краю гибелиХотя, а Империум находит всё новые способы напакостить ордену. Однажды кто-нибудь подсчитает, сколько структур мы ополчили против себя, и задаст вопрос, их ли в этом вина. Может, дело в нас. Ингвар пожал плечами: — Тёмный Ангел, с которым я служил, никогда не упускал случая сказать, что однажды нас истребят. — Вы с ним дрались? — Несколько раз был близок к этому. Гуннлаугур казался удручённым. — Жаль, что ты ему башку не проломил. — Хотя через какое-то время я уже склонялся к тому, чтобы поверитьначал в это верить, — сказал Ингвар. — ДуматьЯ начал думать, что мы — изгои. Тут ничего с собой не поделаешь: , когда тебя постоянно окружает инквизиция, и ты видишь, как они говорят о тебе, как смотрят на тебя… Чёрт тебя. Черт возьми, за нами тоже охотились инквизиторы — более могущественные, чем этот кардинал!.
— Что заставило тебя изменить мнение?
— Возвращение. — Ингвар улыбнулся. — Инквизитор — , это нечто что-то исковерканное. Кардинал — примерно почти то же самое. У них вялая слабая кровь и хилые слабые руки. Мы думаем, что нас ненавидят, так как потому что считаем, будто что весь Империум состоит из подобных им подобныхсуществ, но это не так. Они — всего лишь поверхностный слой накипиотбросов на поверхности. Миллиарды, неисчислимые множества людей, те, кто строит города и управляет космическими кораблями, — они другие. Они пьют. Они дерутся. Они восхищаются хорошим оружием и смеются над заносчивыми слабакамислабыми и тщеславными. Они такие же, как мы. А И мы об этом забываем. — Может, и так… — Я серьёзно. Попробуй как-нибудь поболтать с первым попавшимся гвардейцем. Скажи, пусть назовёт святых примархов. Ну, Сангвиния-то гвардейцы должны знать. Если он набожен, то, может, перечислит ещё несколько имён. А затем упомяни Русса — и увидишь, как он улыбается, будто примарх смотрит на него сверху. И если вы сидите в окопах, где кровь хлещет с неба, спроси гвардейцев, кого бы они хотели видеть рядом на высоте — Кровавого Когтя, который с рёвом умрёт за них, или Тёмного Ангела, который за всё время и словечком с ними не перекинется. Гуннлаугур задумался.
— Я же говорил. Нам всем бы не помешало выйтиМожет, как ты, во внешний мири так.
— Не завидуйЯ серьёзно. Попробуй как-нибудь поговорить со случайным гвардейцем. Скажи ему назвать имена Святых примархов. Гвардейцы должны знать Сангвиния. Если он набожен, то, может быть, братсможет перечислить ещё несколько имён. Я многое потерялА затем упомяни Русса и увидеть, как он улыбается, будто примарх смотрит на него сверху вниз. Надо было вернуться домойИ если вы находитесь в окопах, где с неба льётся кровь, спроси гвардейцев, кого бы они хотели видеть рядом с собой там, на высоте — Кровавого Когтя, который умрёт с рёвом, или Тёмного Ангела, чтобы об этом вспомнитькоторый за всё это время не проронит им ни слова.
Гуннлаугур задумался над этим. — В то время Как я не знал, что и думать об этомсказал. Нам было бы полезно повторить твой выход во внешний мир.
— Вот-вотНе завидуй этому, брат. Я многое потерял. И это привело к томумне пришлось вернуться домой, что творится сейчасчтобы об этом вспомнить.
— Всё шло к этому с самого началаВ то время я не был уверен в том, что об этом думаю.
— Фъольнир тоже бы так сказалДа. И это привело к происходящему сейчас.
— Ещё одна загадка, — сказал Раскалыватель Черепов. — Мы ни на шаг не приблизились к его исцелению. А на что я рассчитывал, — что мы врежемся в Древо Жизни, которое только и поджидает, когда мы оборвём с него плоды? — Гуннлаугур покачал покрытой шрамами головой. — Надо бы решить этот вопрос перед темЗвучит, как вернёмсяслова Фъольнира.
Ингвар кивнул. — Но Бальдр хочет идти с нами. Хочет проделать всё это. ВероятноВозможно, ему нужно пройти этот путь; , кроме того, если кто-то из нас и знает правду о происходящем, то только он.
— Каждый раз, когда мы сталкиваемся с врагом, тем, который познал истинный малефикарум, Бальдр меняется. Вот почему мы так долго держались в тени. Но у нас здесь — Кадия, там колдовство царит, как нигде в Галактике. галактики, будет царить количество Это-то меня и беспокоит.
— Самый сильный яд может стать самым действенным лекарством.
— Ещё одно из твоих макраггских изреченийвысказываний?
— Нет. Просто слабая надежда.
Гуннлаугур вздохнул. — Да. Может бытьВозможно, это всё, что у нас нам осталось.
===Глава двадцать вторая===
Для Бальдра это время прошло на удивление спокойно. Он ожидал, что при входе в эмпиреи на него нахлынет привычный приступ боли — ''Похожеусиливающееся давление на виски, приглушённый гул голосов, вытеснивший его собственные мысли. Вместо этого вокруг оказались лишь физические объекты, тебе полегчалопрочные, братнетронутые,'' — сказал ему Ингварнадёжные.
— Ха! Шутить изволишьМожет, — ван Клиис снова уселась на диван напротив космодесантника. На этот раз на ней было бирюзовое платьепросто повезло, висящее чересчур свободно. Она взболтала содержимое бокала и сделала большой глоток. — Шторма бушевали так долго, что я уже сомневалась, прекратятся они или нетсказал Бальдр.
— Каждый переходХа! Полагаю, который мы совершали после Фенрисаэто шутка. Ван Клиис вернулась к дивану и села напротив космодесантника. На этот раз на ней было бирюзовое платье, был не из лёгкихкоторое висело слишком свободно. Она взболтала содержимое бокала, затем сделала большой глоток.
— Вот-вот. И с каждым разом всё хужеШтормы бушевали так долго, что я сомневался, — проворчала ван Клиис. — Видишь прекратятся ли, Бурлящее море называют океаном. Так оно и есть! Океан с течениями, приливами и зыбью. Если корабль один, то в этих водах можно и утонуть. И чем более ты одинок, тем хуже. Существа… они сбиваются в стаи, всплывают из глубин. Как акулы, когда почуют кровь-нибудь.
— Наш переход не лучшеДа, да. Даже И с каждым разом они становились всё хуже, — проворчал ван Клиис.— Видишь ли, Бурлящее море называют океаном.. Но вот смотри. Там тысячи кораблей. ТысячиТак оно и есть! Я вижу их на вершине... Будто звёзды в пустотеВ этом океане есть течения, приливы и все испещрены следами душевных огнейзыбь. Их так много, так много! Они разрушают МирЕсли Корабль один, раскалывают его на части. Провидение не то он может отследить их всеутонуть в этих водах.И чем кораблей меньше, тем хуже. Существа, они собираются в стаи, поднимаются из глубин. Следы громоздятсяКак акулы, заходя один на другой — всё становится плоскимпочуявшие кровь. В жизни такого не видела!
— Как-то я побывала в секторе СолНаш переход не лучше. Даже хуже. Но вот смотри. Там тысячи кораблей. То был самый длинный переход из всех, что я совершалаТысячи. Я видела сам Тронный мирвижу их на вершине. Будто звезды в пустоте, — ну, издалека и только в варпевсе они испещрены следами душевных огней. Он был как грязная яма. Кажется, не видела и уже не увижу столько варп-следов: всё бурлило, бурлилоИх так много, так что и оценить что-либо трудномного. Но этоОни разрушают Мир, раскалывают его на части. Ха! ЭтоПровидение не может отследить их все... это затмевает Следы громоздятся, заходя один на другой — всёстановится плоским. Они движутся так же быстро, как и мы, кромсая эфир в кусочкиНикогда прежде не видела ничего подобного.
— НекоторыеОднажды я была в секторе Сол. БольшинствоЭто самый длинный переход, как мне кажетсякоторый я когда-либо совершала. Но они все — по правую сторону окаЯ видел сам Тронный мир, издалека и только в варпе. А по другую сторону… Ну и делаОн походил на грязную яму. ПодозреваюКазалось, что я больше никогда не увижу столько варп-следов всё бурлило, бурлило так что было трудно что там они — в громадном количестве-либо оценить. Но это. Ха! Это. ГромадномЭто затмевает собой всё. НаверноеОни движутся так же быстро, большекак и мы, чем когда бы то ни былоразрезая эфир на кусочки.
— Раньше мне было скучноНекоторые. Я думалаБольшинство, что так и умру здесь, выслеживая торговые караваны. Должна вас поблагодарить. Если бы ты мог это увидеть! Тебе бы понравилоськак мне кажется. Тысячи тропинок в бурлящем море, словно ниточки жемчуга, рассыпанные Но они находятся по бархату. Это очень красивоправую сторону ока.
— Так вот Подозреваю, что успокаивает варп! Масса кораблейв огромном количестве. Огромном. Быть может их, больше, идущих в одном направлении! чем когда-либо.
— Не обманывайсяРаньше мне было скучно. Это ненадолго. Когда все души оказываются в одном месте в одно и то же времяЯ думала, что умру здесь, это вызывает раскол в варпевыслеживая торговые караваны. Это знает ВрагДолжна вас поблагодарить. Это знают Верховные лордыЕсли бы ты мог это увидеть, то тебе бы понравилось. И коль скоро они идут на такой рискТысячи тропинок в бурлящем море, значитсловно ниточки жемчуга, положение аховоерассыпанные по бархату. Это очень красиво. Приближаемся к большому шторму!
— И хотите прибавить скорости? Так вот что успокаивает варп. Огромное скопление кораблей, идущих в одном направлении.
Выражение лица ван Клиис посуровело. — Я мог бы помочь тебе с этимНе обманывайся. Это ненадолго. Если поместить все эти души в одно место в одно и то же время, это вызовет раскол в варпе. Враг знает это. Высшие лорды знают это. И если они продолжают идти на этот риск, значит, положение отчаянное. Мы приближаемся к большому шторму.
— О чём ты?И вы хотите ускориться.
— Я тоже их вижу. Корабли. Все. — Бальдр спокойно сложил руки вместе. — Я вижу окружающую их энергию и вихрь, в который они направляются. Я мог бы помочь тебе помочь. Ван Клиис ничего не ответила. Она сделала ещё один глоток, затем вопросительно взглянула на Бальдра. — Да, может, это просто чудные сны. И вообще, это запрещено. Не то чтобы мне нравился ортодоксальный кодекс, но некоторые вещи священны. — Она постучала себя по лбу, как раз там, где расшитая драгоценными камнями повязка скрывала Всевидящее око. — Только это. Всё остальное — очень опаснос этим.
— Как знаешьЯ тоже их вижу. Но не сбавляй темпКорабли. Гуннлаугур хочетВсе. Бальдр спокойно сложил руки вместе. — Я вижу окружающую их энергию и вихрь, чтобы мы были там раньше, чем прибудет любой другой корабль с Оядыв который они направляются. Я мог бы тебе помочь.
— На этом галеоне? — кисло усмехнулась ван Клиис. — Хотя я знаю как. Остаётся лишь надеяться на то, что транспортировка войск идёт медленно. Может, этого будет достаточно. А может, и нет. Не могу сказать. Так много огней, так много огней. Она снова посмотрела на Бальдра. — И почему вы хотите отправиться тудатак её называете? Как же… Врата Хельвинтер?
Бальдр улыбнулся. — Мы — народ саг. А это место было в них со времён Русса. Улыбка исчезла с лица космодесантника. — Хельвинтер — Даэто конец. Это хватка, которая никогда не ослабевает, это удушение жизни. Врата заперты, и это её удерживает. И если ты доставишь нас туда вовремяЕсли они продолжат стоять, то сослужишь нам неоценимую службупродолжится и жизнь. Если же они рухнут, остаётся лишь буря. Во всяком случае, так говорят скьяльды.
— НапоследокДа. И если ты доставишь нас туда вовремя, что ли? Прежде чем этот плавучий гроб окончательно развалится на куски? Думаюто сослужишь службу, дапревышающую все мыслимые рамки.
— К той штуковинеМожет быть. А может и нет. Бальдр наклонился ближе. — Это произойдёт быстро. Возможно, на которой вы прилетелимы все будем уничтожены в первые несколько мгновений, парни? — ван Клиис усмехнуласьно для эвакуации подготавливают внутрисистемный корабль. — И чтоЗнаешь, она меня спасётгде он находится?Как только мы прорвём завесу, спускался в ангар.
— Корабль быстрый и маленькийЭвакуироваться на штуке, на которой вы прилетели? Ван Клиис усмехнулся. У командира Ривена приказ — взять с собой фенрисскую команду и ещё кого-нибудь из тех, кто преданно служил. Больше людей он взять не сможет. Возможности шаттла по части варп-перелётов ограничены, но, если повезёт, их хватит, чтобы вытащить вас за пределы системы. И как это поможет?
— Я бы сказалаОн быстрый и маленький. У командира ривена есть приказ взять с собой фенрисскую команду и ещё нескольких человек, что это должно изрядно повезтикоторые ему преданно служили. — Ван Клиис покачала головой, Больше людей он взять не переставая улыбаться. — Ты был мне хорошим другом, Бальдр с Фенриса. Лучше, чем все капитаны, на которых я работаласможет. Только подумать! МожетУ шаттла ограниченные возможности в варп-перелётах, я бы привыкла к твоему зловонию и отсутствию вкуса. Возможноно если повезёт, я могла бы не обращать внимания на твоё мнение касательно рунической магииих окажется достаточно, и просто простить твоё невежествочтобы вытащить вас за пределы системы. Возможно, всё это могло бы случиться…
— Я бы сказала, что это большая удача. Ван Клиис покачала головой, не переставая улыбаться. — Ты был мне хорошим другом, Бальдр пожал плечами: с Фенриса. Лучше, чем любой капитан, на которого я работала. Только представь! Возможно, я смогла бы привыкнуть к твоему зловонию и отсутствию вкуса. Возможно, я могла бы не обращать внимания на твоё мнение касательно рунической магии, и просто простить твоё невежество. Возможно, всё это могло бы случиться.
Бальдр пожал плечами. — Для начала выживитебе придётся выжить.
— Как и тытебе.
— Есть и другие достойные цели, кроме целей помимо выживания.
— И другие опасности, кроме смерти.
Бальдр встал. — Начинай готовиться сейчас. Как только мы прибудет, у нас не будет времени — просто выдвигайся, уходи быстро, не собирай никаких вещей.
— Начинай собираться уже сейчасКроме моих платьев. Прибудем, и времени не останется — просто выдвигайся, уходи живо, не тащи никаких вещейИ шкатулки с драгоценностями из Гиперии.
Бальдр рассмеялся. — Никаких, кроме платьевПредметы первой необходимости. И шкатулки с драгоценностями из Гиперии!
— Предметы первой необходимости, — рассмеялся БальдрТак и есть. — Ну… Для меня — да.
Она подняла глаза на Бальдра.
— Я постараюсь провести нас как можно ближемаксимально близко. При всём этом бурлении — Несмотря на всё это бурение, настолько близко, насколько это возможно. Для Я сделаю это для тебя я это сделаю , хотя не сделала бы для того старика не стала бы. Дам Я дам вам все шансы.
— Знаю. Спасибо.
— И да пребудет Его око со всеми нами.
Бальдр серьёзно кивнул и повернулся к выходув сторону выхода. — Такова необходимость, — сказал Космический Волк.
Дни сменяли друг друга в безжалостной профессии, которую отмечали лишь внутренние хроносы корабля. И чем ближе они подходили, тем больше времени Ёрундур и Гуннлаугур тратили на подготовку ко входу в систему. Они собирались вместе на командном мостике, иногда одни, иногда с другими членами экипажа, и обсуждали последовательность событий.
— Все готовы, — сказал Гуннлаугур. — Я говорил с навигатороми Гирфалькон возьмём на себя мостик. Она сказалаФъольнир проведёт авгурное сканирование, что варп-следы, ведущие на Кадию, ещё видны и ведут чтобы найти нужные нам транспортники. Ольгейр подключится к горизонту Мандевилякоммуникационной сети Ордена, а затем последовательно уходят в реальное пространство. Это означает, что Империум если у нас всё ещё удерживает точки входа. И мыостался доступ к ней, скорее всего, совершим переход по меньшей мере без потерьчтобы узнать местонахождение отряда Рагнара. Я бы удивилсяЗатем, если как только появится хотя-бы у нас не вышло пройти «перчатку» и добраться до самой планеты — все идут в одном направленииминимальная связь, а мы уж точно не входим в число главных целей. Всё начнётся все вместе сядем на орбите«''Вуоко''». Вот там-то мы попадём в переделку по-настоящемуВ это время ты и Щенок будете охранять ангар и убедитесь, что «''Хлаупнир''» и «Громовые ястребы» подготовлены к эвакуации, и все кэрлы тоже.
— Все готовыНам не удастся долго водить за нос остальную часть команды, — сказал Гуннлаугур. — Я и Гирфалькон возьмём на себя мостик. Фъольнир проведёт авгурное сканирование, чтобы найти нужные нам транспортники. Ольгейр подключится к коммуникационной сети Ордена, если у нас остался доступ к ней, и выяснит местонахождение отряда Рагнара. Затем, как только появится хоть какая-то связь, мы все вместе сядем на «Вуоко». В это время вы со Щенком будете охранять ангар и убедитесь, что «Хлаупнир» и «Громовые ястребы» подготовлены к эвакуации, и все кэрлы тожеЁрундур.
— Что ты знаешь об этой планете?
— Немного. Размером с Терру, атмосфера стандартная, гравитация стандартная. Говорят, это величайшая планета-крепость в Галактикегалактике.
— Это Так говорят о многих местах говорят.
— И мы не знаем, в каком состоянии будет Кадия.
Гуннлаугур сжал кулаки, а затем расслабил их, словно готовясь взяться схватился за молот. — Мы не знаем, что напало на это мир, знаем лишь то, что из-за для встречи этого противника были мобилизованы все силы начиная отсюда и до самого Мира-очага<ref>Мир-очаг — так Космические Волки называют Терру. Неизвестно</ref>. Нам неизвестно, зачем туда отправили Рагнара. Мы не знаем, кто ещё отправился на Кадию. ПолучаетсяЧерт возьми, ни черта мы много чего не знаем! — И не нужно. Как попадём в гущу событий, всё и прояснится. Как всегда.
Гуннлаугур фыркнул, издав смешок. — Ты явно побывал не Должно быть ты бываешь в тех же разных зонах боевых действий, что я.
— У нас только одна задача. И это всё упрощает.
— Верно. Перво-наперво высадкаСосредоточимся на высадке, тогда и увидим, как обстоят дела. Он посмотрел на закрытые варп-заслонки. Они были менее шумными, чем обычно, будто бушующие за ними силы каким-то образом поутихли. — Отродясь не видел, чтобы было так спокойно. Я не хочу идти куда-то в такой обстановке. Ёрундур пожал плечами: — Боги любят игры. Ульрик твердил об этом десятилетиями. Да все жрецы талдычили. Уже можно было подумать, что они просто помешаны на унынии. Что они, может, всегда это говорят. А теперь мне кажется, что они всё предвидели и просто не решались называть вещи своими именами. — Выражение лица Гуннлаугура посуровело. — Чёрный крестовый поход? Всегда подумывал, застану ли я его когда-нибудь.
Он посмотрел на закрытые варп-заслонки. Они были тише, чем обычно, будто бушующие за ними силы, каким-то образом ослабли. — Нашёл к чему стремитьсяНикогда не видел, Раскалыватель Череповчтобы было так спокойно. Я не хочу идти куда-то в такой обстановке.
Ёрундур пожал плечами. — Но и пропустить такое не хочется. Не хочется, чтобы узнали, что меня не было там, когда распахнулись Врата. С тех пор, как мы начали нашу охоту, у меня в душе теплилась мрачная надежда на это. Что настал час. Что наш век оказался самым тяжёлым, и на долю этого поколения выпали величайшие битвыБогам нравятся свои игры.
— Вы слушаете саги, и все они только и вещают, будто в былые времена всё было куда как посерьёзнее. Примарх ходил среди нас, свет Императора ещё сиял. А я хочу думать, что саги ошибаются. Что никогда прежде Это не было более грандиозных битв, чем эти, и что мы — мы сталкиваемся с самыми тяжёлыми испытаниями, которые когда-либо выпадали на долю человечества. И когда мои битвы окончатся, и я, наконецто, отправлюсь к Всеотцучему стоит стремиться, я хочу с высоко поднятой головой посмотреть в глаза умершим фенрисцам и почувствовать себя одним из нихРаскалыватель Черепов.
Гуннлаугур рассмеялся тихим, самодовольным смехом. — ЗнаешьВы слушаете саги, и все они говорят вам только о том, что я думаюв былые времена всё было гораздо серьёзнее. Примарх ходил среди нас, свет Императора всё ещё сиял. Я хочу думать, Варанги? что саги ошибаются. Я думаюхочу думать, что никогда прежде не было более грандиозных битв, оставил бы ты чем эти речи для скьяльдов. Мы доберёмся туда, перебьём этих предателей-скитнаедови что мы — мы сталкиваемся с самыми тяжёлыми испытаниями, затем каккоторые когда-нибудь уговорим Гримнара не насаживать наши головы либо выпадали на пикидолю человечества. И когда мои битвы окончатся, и я, а потом вернёмся наконец, отправлюсь к привычной жизни. — Старый Пёс широко раскинул руки. — Отведаю мёда и мяса Всеотцу, я хочу с высоко поднятой головой смотреть в каминных залах. Высплюсь. И снова отправлюсь на какую-нибудь другую грязную войнуглаза умершим фенрисцам, чувствуя себя к ним причастным.
Гуннлаугур рассмеялся. — Когда мы туда доберёмся, тебе придётся по нравупонравится, — сказал онВаранги, вставая с трона. — Когда прибываем мы прибудем в систему?
— Через шесть часов.
— Хорошо. Ещё разок проведу Проведу ещё один бой с Тяжёлой Рукой. Не засиживайся за изучением векторов: , хочу, чтобы ты хоть хотя бы немного отдохнул, пока прежде чем всё не началосьначнётся.
— Я буду готов.
Он сделал аккуратный разрез, чтобы изготовить последнюю часть доспеха. Корабельные кузни были плохо приспособлены для работы с керамитом; бóльшую , большую часть тяжёлого оборудования доставили с «Хлаупнира»«''Хлаупнира''». Никому из членов команды Коллаквы никогда не дозволялось прикасаться к нему — только кэрлам, работавшим бок о бок с сервиторами и разрозненной группой лексмехаников, забранных с фенрисского корабля. Они делали сделали всё, что было в их силах: шлифовали, удаляли с пластин самые сильные загрязнения, вставляли выставляли новые панели на место устранённых дефектов. Силовая броня была чем-то сложным и священным, даже величайшие Железные жрецы не до конца понималиобладали полным пониманием её систем, как работают её системы; потому-то и по этой причине проводить работы таким образом само по себе было чем-то вроде богохульствасвоего рода богохульством, пусть и вызванного вызванным лишениями. В Только руны можно было сохранить в том виде, в каком они были на Фенрисе, сохранились только руны, тщательно отреставрированные и нанесённые руками самих воинов.
В своём давнем прошлом Хафлои не видел в этом особого смысла. До Вознесения в его племени рунические надписи наносили лишь готи, в то время как воины и охотники едва ли утруждали себя изучением основ этого ремесла. Но когда он оказался в Горе, всё пошло по-другомуизменилось. Трансформация тела сопровождалась трансформацией разума, и каждый Кровавый Коготь узнал и о священных знаках и их значении, и а также о том, что они могут сделать с оружием, щитом или кораблём. Руны перестали быть абстрактными надписями, сделанными лишь для того, чтобы задобрить богов бури и убийства, и стали символами тотемами более глубокой магии — корней, которые проникали в саму Изнанку Вселенной и черпали её силу.
Поэтому Хафлои научился делать руны самостоятельно, кое-какие руны своими рукамикак. Конечно, ему было далеко до он не достиг успехов настоящего мастера, который годами работал в кузне с молотком и зубилом. И всё же молодой воин совершенствовался с каждой последующей работой: наносил , нанося руны на края наплечников, изогнутые панели поножей, вырезал вырезая имена тех, кого сразилон убил, или названия местместа, где судьба даровала ему удачу. Теперь, когда пластина была вычищена и заново освящена, знаки снова стали видны — ожерелье из угловатых символовиероглифов, которые петляли и вздымались на штормово-серой поверхности.
Кровавый Коготь разглядывал каждую деталь, пока сервы слуги поднимали её, готовую к установке на своё местоэлемент. Отблески Свет огня окаймляли окаймлял каждый знак кроваво-красным цветом — череда имён и мест, взятых с бою из битв и получивших своего рода бессмертие.
Ингвар стоял рядом; , его доспехи тоже устанавливали на место, поверхность брони была ещё более побитойбольше покрыта повреждениями. Как и на теле, на доспехе со временем появлялись шрамы и изъяныдефекты, пластины покрывались вмятинами и становились шероховатыми. Доспехи Серого Охотника были темнее, старше — они , выветрились, как и их владелец.
— Как самочувствие — готовЧувствуешь себя готовым? — спросил Спросил Ингвар, и на его лице вспыхнули искры от сверла.
В другой день Хафлои, возможно, возмутился возмутил бы от такого вопросаэтот вопрос. Спросили Задал бы о таком Тяжёлую Рукуон его Тяжёлой Руке? Все по-прежнему видели в Хафлои щенка, свежую кровь, влитую в стаю для количестваувеличения численности, так как из-за потерь нарушались старые обычаи орденапоскольку число смертей посеяло хаос в старых обычаях Ордена.
И всё же, наверноевозможно, подразумевалось иноеон имел в виду не это. В последние дни с ним к нему и правда обращались по-другому. Насмешки всё ещё звучали в адрес Кровавого Когтя по-прежнему подкалывали, но они были сдержаннее, даже с оттенком и в них слышались оттенки уважения. МожетТак что, возможно, и ему не стоило изводить остальныхнужно было докучать остальным, агрессивно отстаивая своё право находиться среди нихтам.
— Не знаю, — ответил Хафлои, чувствуя, как сенсорные расширения скользят в гнезде чёрного панциря.
Ингвар посмотрел на Кровавого Когтя. — Не знаешь?
Хафлои повёл плечом, позволяя слугам опустить висящий на цепях наплечник. — Не знаешьЧто ты хотел услышать?Что я могу думать лишь о том, чтобы покрыть себя кровью врагов? Нет. Я не знаю. Я видел множество миров. Но это… Кадия.
— Зависит, если мы там будем.
— Только если потерпим неудачу.
— Ты когда-нибудь встречал Чёрную Гриву? — спросил он.
— Нет. Точнее, я видел его в Зале Огня, на собраниях, как и все остальные. Наблюдал Я наблюдал за ним.
— Что думаешь о нём?
Хафлои уже размышлял о Молодом Короле. — Что он пытался стать кем-то. Или не стать. Что он всё время носил это нечто с собой.
Ингвар вытянул руки, надевая перчатки, и позволил слугам вставить провода питания в узлы, расположенные под кожей. — Что Я разговаривал с Чёрной Гривой перед уходом. Мне показалось, что он пытался стать кем-товыглядел усталым. Или не статьМожет быть, потому, что я сам устал. Что Однако я видел, как он всё время носил это с собойсражается. Это то, чему стоит быть свидетелем.
— Я разговаривал с Чёрной Гривой перед уходомТак говорят о многих воинах. Он показался мне каким-то усталым. Может, потому, что я сам устал. Однако я видел, как он сражается. На это стоило посмотреть!
Он повернул кулак, проверяя соединения, по очереди перебирая пальцами. — Раскалыватель Черепов — самый опасный волчий гвардеецСчитай, что тебе повезло, которого я когда-либо зналСерый Охотник. Однажды он сам станет ярлом. Но он всегда будет старшеТы часть величайшей из Великих Рот, чем Чёрная Грива, потому что Рагнар — это что-то особенноетой, такого таланта больше не появитсякоторая спасёт нас всех.
Хафлои смотрел, как слуги ритуально приподняли его шлем, а лексмеханик сбрызнул его маслом. — Так о многих воинах говорят. Как ты меня только что назвал?
— ДаПросто назвал тебя тем, может быть. Но Рагнар — это… будущеекем ты и являешься. Убери егоДумаю, и что у нас останется? Груз наших предков и их вечного осуждениятеперь можно перестать притворяться.
— Это так не работает, — сказал Хафлои. — Слишком быстро.
Затем опустился шлем Ингвара, скрыв его лицо за решётчатой бронёйрешетчатой броней. — С Рагнаром было так жетакже. Мы не подчиняемся Кодексу — что вообще значили для нас правила? — Он сошёл с постамента, готовый к закреплению последних деталей и нанесению священных маселмазей. — Твоё имя, твои деяния... Это одно и то же. Если бы ты этого не заслуживал, тебя бы так и не называли. Энергетические системы брони завершили свои циклы и включились в работу, и Хафлои почувствовал лёгкую дрожь. Так бывало всегда — небольшой выброс эндорфинов, осознание того, что сейчас можно сделать с тем, что дано. Он чуть не попятился снова. Хафлои всё ещё чувствовал себя молодым. У него в волосах появились рыжие пряди. До перемены имени могли пройти годы, десятилетия. Это было слишком рано. Слишком рано… Но что-то сказать он не успел: на его едва подключенный ретинальный канал связи поступил сигнал тревоги. Ингвар, который только что взял клинок в новенькую перчатку, очевидно, тоже получил такой сигнал. Он посмотрел на Хафлои, и линзы его шлема вспыхнули. — Вот и он, — сказал Ингвар. — Конец света. ==Часть пятая: Врата Хельвинтер== ===Глава двадцать третья=== Ни взрыва люмена, ни треска бронестекла, ни скрежета стали не слышалось: сплошь удары и скольжение, переход из одного регистра в другой — будто каблук соскользнул со ступеньки и опустился на твёрдую землю. На полном ходу «Аметистовый сюзерен» ловко переместился из потустороннего мира в реальный, вылетел из эмпиреев и резко устремился в осязаемую пустоту. Авгуры развернулись, экраны начали наполняться потоками данных, и Гуннлаугур немедленно стал отдавать приказы с командного трона. — Резко вниз, правый борт, затем снова вниз! — проорал он астронавигаторам и переключился на оперативно-тактический уровень. — Активировать все орудийные палубы, развернуть планширь, наведение по вашему усмотрению. По всему мостику быстро разнеслись, перекрикивая друг друга, взволнованные возгласы: — Поднять щиты! Полный разворот, мощность максимальная! — По моей команде отключить поле Геллера! Перенаправить энергию на плазменные двигатели! — Где датчики дальнего обнаружения, правый борт-зенит? Включить! Сию минуту! Створки окулуса с грохотом закрылись, осыпав палубу хлопьями ржавчины. Ровный ритм варп-двигателей сменился отрывистым перестуком пустотных двигателей. Расположившись на рабочих местах по обе стороны высокого помоста, Ингвар, Ольгейр и Бальдр приступили к своим обязанностям; каждый руководил командой кэрлов, яростно трудившихся у машинных блоков. Бъяргборн занял привычное для себя место — полукруглую нишу чуть ниже главного трона, спокойно и непрерывно что-то говоря по вокс-трубкам и одновременно настраивая регуляторы на многочисленных консолях. В пустоте перед галеоном проступали очертания других кораблей, резко выделяясь на фоне ближайшей к Кадии звезды. Большинство из них отстояли на сотни тысяч миль от галеона, но даже при этом исчерчивали бездну серыми и золотыми полосами — то были целые формирования, линии конвоев, стремительно идущие по спирали к одной невидимой точке. Неподалёку от галеона пустота вспыхнула и разорвалась: в реальное пространство вышел следующий корабль, по бортам которого стекали испарения. Затем — ещё один, и ещё; все они незамедлительно включали плазменные двигатели, активируя их так быстро, как только позволяли технические возможности. Эти зверюги были не чета той швали, что напала на Ояду: сюда прибыли линейные корабли первой линии, колоссальные и внушительные, их носы венчали соборы, а по бокам располагались орудия для сокрушения брони. В львиной доле случаев одного такого судна хватило бы, чтобы покорить подавляющее большинство миров, но сейчас их были сотни, и эти корабли двигались сквозь тьму, будто самостоятельные миниатюрные планетоиды — гордые, величественные, ощетинившиеся орудиями и готовые к атаке звеньями. — Око Русса, — выдохнул Ольгейр, приподняв голову, чтобы получше рассмотреть собравшихся вокруг. — Отродясь не видел, чтобы так много... — Врубай всё на полную, идём как можно быстрее, — приказал Гуннлаугур. — Держите нас вне зоны досягаемости бортовых орудий и передавайте по всем открытым каналам сигналы имперского образца. Мы не ''похожи'' на санкционированный корабль, так надо хотя бы звуковые сигналы подать. «Аметистовый сюзерен» прибавил ходу, его потрёпанные двигатели громыхали и гудели. Вскоре галеон обогнали гигантские военные корабли — они будто не замечали маленькое судёнышко, спеша к истинной цели впереди. Всё шло по-прежнему — одиночные всплески энергии один за другим вырывались из точки Мандевиля и мчались вперёд. Пока галеон набирал скорость, менее чем в двухстах милях над ним в реальность вырвался ещё один титан бездны; он врезался в физическое пространство, словно наковальня в воду, его огромные, как утёсы, борта всё больше и больше выбирались наружу, пока не показались пылающие, словно раскалённые солнца, двигатели; наконец трещина за ним захлопнулась. — Сильная гравитационная турбулентность по всем направлениям, — доложил командир астронавигации, усердно работая над компенсацией. — Масс-локаторы на пределе, авгуры перегружены. В это же время Ольгейр и Бальдр тщательно отслеживали сигналы — и от транспортников с Ояды, и любые признаки развёртывания фенрисцев. — На ювике пока ничего, — доложил Ольгейр. — Да тут этих активных линий связи, наверное, чёртов миллиард — нам повезёт, если получится перехватить хоть какую-то кодовую последовательность астартес. — Никаких признаков транспортников, — подтвердил Бальдр. — Диапазон сканирования расширяется. Гуннлаугур мельком взглянул на Ингвара. — Как мы и ожидали, — сказал он. — Я о таком и не мечтал, — пробормотал Ингвар. — Мы ещё даже не близко. «Аметистовый сюзерен» нёсся вперёд, выжимая предельную скорость, но разогнавшиеся левиафаны по-прежнему регулярно его обгоняли. Более крупные корабли уже выстраивались в боевой порядок; они рассредотачивались по небесам группами пересекающихся орудийных линий, проворно разворачивались и смещались, занимая предопределённые огневые позиции. Почти все они были традиционной для имперского флота формы, с похожими на плуг носами и высокими готическими укреплениями на мостках. Некоторые — с кроваво-красной обшивкой Механикус, в том числе несколько совершенно чудовищных ковчегов с орудиями загадочного образца, у Гуннлаугура не было их описания. Прямо на краю построения, далеко за пределами видимости, отмечались редкие сенсорные сигналы, обозначающие корабли класса боевых барж, хотя все они были из недавно созданных кодексных орденов. — Первые боевые столкновения! — крикнул офицер связи снизу. Спустя несколько секунд начали поступать сообщения о фиксации источников радиации — вначале сотни, затем тысячи; они распространялись по передним секторам подобно раковой опухоли. Корабли продолжали движение несмотря ни на что; они явно ждали сигнала. Пиктеры мостика предупреждающе замигали: сенсоры зафиксировали апокалиптическое количество лазерных вспышек от лэнс-излучателей. — Не приближайтесь к основной плоскости, — скомандовал Гуннлаугур, выводя на экран схему огня. — На высоте сорок пять-шесть высокая концентрация, держитесь от неё подальше. Заходите на посадку по параболе, поддерживайте максимальную скорость. Передние обзорные экраны запульсировали — вначале ярко-красным, затем оранжевым и жёлтым; свет распространялся всё дальше, и вот вспыхнула целая галактика ложных новых звёзд. Их скопление растекалось по пустоте подобно рваной ране — увеличивающийся вихрь пылающей плазмы и лазерных лучей с собственными ответвлениями, скоплениями и пятнами, словно какая-то миниатюрная туманность, сотрясаемая родовыми схватками крошечных звёзд. Чем ближе они подходили, тем больше сфера битвы напоминала какое-то огромное зарождающееся море пламени, величественно вращающееся вокруг скрытого эпицентра. Космические корабли казались на этом фоне чёрными точками, размытыми из-за жара и расстояния, и все они разряжали свои грозные батареи в бушующий пожар. — С Фенриса ничего, — повторил Ольгейр. — Мы же знаем, что они здесь, — сказал Ингвар, сверяясь со сканером. — Мы знаем, что они ''должны'' прибыть сюда, — поправил Гуннлаугур. — И на этом всё. Теперь расстояние быстро сокращалось, и кровавая картина становилась чётче. Скопления кораблей поражали размерами: они простирались во все стороны, а количество и скорость объектов перегружали когитаторы. Всё было окутано дымовой завесой орудийного огня — «коронами» от выстрелов, вспышками от попаданий и взрывами, от которых разлетались шлейфы осколков; они прорывались в гравитационные завихрения и попадали в безумные «рукава» обломков, длинные и беспорядочные цепи которых вращались вокруг орбиты. На носовые пустотные щиты обрушились первые сильные удары — то были ещё не снаряды, а лишь части разрушенной адамантиевой пластины. — Входим в гравитационный колодец Кадии, — спокойно объявил Бьяргборн. — Основные боевые действия, распределённые по всей планете, теперь отображаются на экранах реального обзора с нулевым увеличением. Обозначенные цели не обнаружены. Саму планету по-прежнему было не видно — скорее из-за высвобождающейся свирепой энергии, чем из-за расстояния. Обзорные экраны с трудом переносили такую яркость, транслируя отрывистые изображения бортовых вспышек и пушечных выстрелов. Расставленные вплотную друг к другу, они были переполнены взрывами. Каждое огромное судно казалось настоящей горой корабельного металла; они вращались, погружались и опустошались в ослепительной танцевальной постановке организованного истребления. — Проведи-ка нас по полярным областям, — приказал Гуннлаугур. — Чем большую площадь мы покроем, тем больше шансов, чт… И тут обрушился он — первый удар настоящего орудия, резкий скрежет, от которого «Аметистовый сюзерен» отшатнулся на два корпуса. Затем последовала ещё дюжина попаданий; они угодили ниже, активировав пустотные генераторы по всему периметру корабля. Противники начали разворачиваться, чтобы занять более выгодные позиции для атаки. — Множественный прицельный огонь! — прокричал серв за станцией ближней навигации. — Большая часть… ''все'' они приближаются на высокой скорости. — Открыть ответный огонь, — прорычал Гуннлаугур. — Отстреливайтесь из всего, что есть. «Аметистовый сюзерен» открыл огонь с бортов; раскатистые очереди рассыпались волнами, окутывая галеон слабой защитой из выпущенных снарядов. Одновременно корабль маневрировал и нырял, меняя постоянную скорость на более непредсказуемые режимы полёта и всячески имитируя настоящие схемы уклонения. Среди бурлящих языков пламени проявились тёмные, остроконечные очертания громадных фигур — гигантские тени на фоне огня, покрытые рёбрами и шипами, увешанные железными зданиями; их пушки превратились в ревущие разинутые пасти, а спины сгорбились, двигатели горели кроваво-красным огнём. Эти конструкции были древними: они устарели ещё во времена зарождения Империума, а теперь и вовсе пришли в упадок из-за длительного опустошительного воздействия Ока Ужаса. Их оружие побелело от старости, но при этом приобрело невероятную эффективность благодаря демоническому ремеслу, заключённому в стволах. Огни корабельного мостика сияли, как живые глаза, намекая на ужасы, которые таились внутри, — закрытые, сдерживаемые и окутанные тёмными шпилями, башнями и флюгерами, проржавевшими и почерневшими от сомнительной благосклонности жестоких разумных существ. Двери ангара открылись, эскадрильи вылетели наружу, словно множество чёрных пылинок над огненной бездной. — Уходи вниз, ещё ниже! — скомандовал Гуннлаугур, отслеживая полученный ущерб. — Эти страшилища не смогут гнаться за нами до самой атмосферы. «Аметистовый сюзерен» снова нырнул вниз, резко уходя по спирали в гравитационный колодец Кадии. И вот перед ними возник яркий, окружённый струйками дыма край планеты и её изуродованный страшными ранами драгоценный лик. Над головой всё больше громадных линкоров переходило в ближний бой, обрушивая друг на друга удары новейшего оружия и извергая в пустоту тучи более мелких кораблей, жужжащих и жалящих, будто насекомые. Вот в бездну величественно скользнули три линкора типа «Воздаяние», каждый — в окружении десятков кораблей сопровождения, которые щедро вели огонь из лэнсов; они сшиблись с четырьмя противниками типа «Разоритель», которые и сами были окутаны эскадрильями истребителей, как плащами. Две группы сошлись в поединке, который вызвал тектонические ударные волны, спровоцированные взрывами ядер и перегрузками приводных механизмов, но это было лишь одно из десятков подобных столкновений, развернувшихся по всему горизонту планеты, лишь один из фрагментов разорванного пространства. Происходящее невозможно было переварить или как-то сосредоточиться: оно было чересчур ошеломляющими, слишком ''всеобъемлющим''. — Ни черта не могу ''разглядеть'', — буркнул Ольгейр, стукнув кулаком по корпусу консоли. — Половина авгуров сдохла. — Есть что-то по транспортникам? — требовательно спросил Гуннлаугур, краем глаза следя за быстро растущими показателями полученного ущерба. — Нет, варанги, — доложил Бальдр. — Только в этом секторе, должно быть, сотня десантных кораблей, которые продолжают отправлять на поверхность посадочные модули, но ни у одного нет нужных идентификаторов. — Подфюзеляжная система щитов вот-вот откажет, — предупредил Бъяргборн. — Приближаются истребители! — выкрикнул кто-то из сервов. — Сорок сигналов, за ними ещё больше! Мостик содрогнулся от очередной мощной атаки снизу. Похоже было на мощные, глухие удары торпед; экраны пиктеров на время вышли из строя из-за помех, через некоторое время изрезанные изображения вернулись в фокус. Палубы затряслись, переборки затрещали, а с высоты обрушился ряд ржавых обломков. — ''Эвакуационные шаттлы подготовлены'', — раздался в коммлинке стаи голос Ёрундура. — ''Ангары под защитой. Пока что''. Гуннлаугур прищурился. Последовали новые удары — и ещё сильнее прогнули пустотные щиты, а тем временем в поле зрения появилось первое крыло истребителей. Масштаб атаки был более чем смехотворным. А над галеоном в верхней части боевой сферы промелькнуло что-то колоссальное — настолько, что сеть авгуров на мгновение засбоила, пересылая на процессоры безумные сигналы. — Полный залп из носовых орудий, — приказал Гуннлаугур. — Эти истребители в приоритете — уничтожьте как можно больше. Тяжёлая Рука, что у тебя? — Похоже, кое-что есть, — пробормотал Ольгейр, перебирая пальцами по кнопкам управления. — От терминатора, сигнал плохой, но вроде бы искажённый кант Черногривых. Подойдём ближе, может, у меня получится его отфильтровать. «Аметистовый сюзерен» снова содрогнулся, серия ударов отбросила галеон в сторону, генераторы защитных экранов закоротило, а нижние ярусы осыпало снопами искр. На мгновение показалось, что они падают, но тут инерционное управление активировалось, и гравитационные генераторы, кашлянув, заработали на полную мощность. Панель из бронестекла разлетелась вдребезги, завыл пронзительный сигнал тревоги; автоматические заслонки с грохотом опустились и воздушные шлюзы захлопнулись. — Найдите этот геолокатор, — прорычал Гуннлаугур. — Ближе нам не подобраться. Впереди появился яркий линейный крейсер с сапфировым носом и золотой чеканкой; корабль частично не было видно за остальными участниками сражения, но он скользил сквозь ураган — и возник прямо перед «Аметистовым сюзереном». Стволы его орудий потрескивали голубоватым пламенем, и в движениях корабля было что-то явно противоестественное. — Если эта штука целится в нас... — начал было Ингвар, но тут его внимание внезапно привлёк другой сигнал. — Фъольнир, есть что-нибудь? — спросил Гуннлаугур. Бальдр покачал головой: — Они либо приземлились, либо уничтожены, либо вне зоны досягаемости. — Значит, времени в обрез, — сказал Гуннлаугур, вставая. — Берём геометку Тяжёлой Руки и уповаем на судьбу. В это время, пока артиллерия вела обстрел по пустоте, ревущие истребители вышли на расстояние ведения огня, разошлись в стороны и обрушились на галеон. Артиллеристы Бъяргборна подбили несколько истребителей, превратив их в облака горящего металла, но бóльшая часть звена прошла сквозь заградительный огонь, попутно нанося пустотным щитам глубокие раны. Генераторы мигнули, на мгновение оставив галеон без защиты, и иллюминаторы мостика погасли. Ещё несколько истребителей, подойдя вплотную, обстреливали обшивку днища, взрывая сегменты корпуса и разбрасывая обломки, словно брызги слюны. — Вспомогательные двигатели! — рыкнул Гуннлаугур на весь мостик и перешёл на внутреннюю связь стаи. — Приготовится к эвакуации. Взгляд Ингвара по-прежнему был прикован к линейному крейсеру перед ними — одинокой неподвижной точке среди вихря и погибели кораблей. Орудия крейсера были наведены. — Варанги, эта штуковина нас засекла, — предупредил Гирфалькон. — Да, потому-то мы и уходим, — сказал Гуннлаугур. — И не одна она. — Ингвар указал на другой корабль, повыше, который удерживал позицию среди бушующего кольца плазменных разрядов. Это был бронзово-кобальтовый ударный крейсер Адептус Астартес из ордена Ультрадесантников. Он уже проложил себе путь сквозь полчища менее боеспособных судов и удерживал позицию, одновременно обстреливая их лазерным огнём. — Эти-то опознавательные знаки я узнаю. — И что? — Дай мне минутку. Одну минуточку! Гуннлаугур заколебался; ему хватило секунды, чтобы оценить местоположение линейного крейсера, истребителей, ударного крейсера и сотен сигналов за его пределами. Приближались новые снаряды — они неслись к ним через прицелы, и каждый мог пробить брешь в обороне и привести галеон к мгновенному разрушению. Палубы снова задребезжали, сотрясаясь, как шкура на барабане, и последние остатки пустотного щита могли вот-вот исчезнуть. — Получай свою минуту, — сказал он. — Время пошло. Брат-сержант Каллимах с Пармениона<ref>Парменион — великий македонский полководец, соратник Филиппа II и Александра Македонского. В Warhammer 40.000 Парменион — это тренировочный мир в системе Ультима.</ref> стоял на мостике «Стрелы решимости», наблюдая за разворачивающимся побоищем. Ветеран Ультрадесанта был привычным к пустотной войне. Бóльшую часть своей долгой службы он провёл на мостиках линкоров, сея смерть издалека. Правда, на протяжении десятилетий вне Ордена его послужной список по большей части состоял из рукопашных схваток, сражений на уровне отряда, изучения и оттачивания новых навыков, и во всём этом он преуспел. Однако по возвращении Каллимах испытал величайшее удовольствие, когда снова встал за штурвал и ощутил под ногами живое сердцебиение огромного корабля, когда направил его мощь на благо Империума и увидел, как враги человечества сгорают в пламени возмездия. Возвращение из Караула Смерти было не из лёгких. Кое-кто из братьев твердил, будто Каллимах изменился из-за полученного там опыта. Кое для кого — из тех, кто уткнулся в Кодекс настолько, чтобы считать любого не-Ультрадесантника едва ли не еретиком, — этого было достаточно, чтобы поставить на ветеране-сержанте клеймо «подозрительного». Может быть, поэтому его так привлекала служба в Кадианской почётной роте. Но со временем эти братья перестали подозрительно коситься исподлобья: Каллимах всегда оставался истинным сыном своего примарха. Его спокойствие никуда не делось под давлением, его стать не увяла, его эффективность никогда не подвергалась сомнению. Теперь-то, конечно, эти давние сомнения, если даже и оставались, стали совершенно неуместными — весь орден был мобилизован, задействованы все силы, и все тактические подразделения от самого Ультрамара до края Ока и за его пределами находились в состоянии войны. Неофитов бросали в самую гущу событий вместе с ветеранами. Не осталось никаких резервов; больше не было возможности сберегать ресурсы. Всё было именно так, как предписывал примарх в своих трудах: некоторые ситуации требовали благоразумия, другие же — необузданной агрессии. Сейчас сама реальность находилась под угрозой — сам Тигурий предупреждал об этом, и потому сдержанность пришлось отбросить. Так что один из главных ударных кораблей Почётной роты, «Стрела решимости», отправился в пустоту. Это был гордый поход: в былые времена линейный крейсер имел бы преимущество практически перед любым неприятелем, против которого его направили, но здесь, в этом месте, он был лишь частью гораздо более обширных собравшихся сил. — Клянусь троном Терры, — выдохнул его адъютант Серро, входя в кадианское горнило. — Это конец всего сущего. Каллимах не ответил. У него не было привычки вести светскую беседу, командуя ударным крейсером. Он усердно готовился и развернул свои тщательно продуманные планы, как только вошёл в бушующую зону сражения. У Каллимаха были собственные приказы — осуществлять высадку отрядов с крейсера, руководить атаками фрегатов, которые должны были охранять выделенные ему зоны орбитального удара, очищать пространство от вражеских кораблей и поддерживать основное направление удара боевой баржи ордена Авроры «Артаменас». Все эти задачи были выполнены, выполнялись или подходили к завершению, и все-таки сейчас, в эпицентре бойни, трудно было удержаться от мысли, что Серро прав. Несомненно, это конец. Или, быть может, начало. В любом случае, когда все эти пожары будут окончательно потушены, Галактика уже не сможет быть прежней. — Последние штурмовые отряды надёжно закрепились на поверхности, повелитель, — доложила главный связист, повысив голос, чтобы её было слышно за грохотом развернувшейся вокруг пустотной битвы. — Все транспортные средства и капсулы развёрнуты согласно приказу, приступают к действиям. — Очень хорошо, — спокойно сказал Каллимах, подходя к гололитической колонне, чтобы изучить тактическую ситуацию в пустоте. — Можешь передать капитану Эхиону геолокаторы для высадки, затем открыть канал связи с «Артаменасом», когда тот дойдёт к месту встречи. На несколько секунд образовалась пауза. Ударный крейсер продолжал обстрел находящихся вокруг судов, укрепляя позиции имперских сил; он делал всё возможное, чтобы помешать продвижению противника, но пока в сражение не вступила боевая баржа, основная задача Каллимаха оставалась невыполненной. А потом, словно по указке какой-то высшей силы, его коммуникатор затрещал. Эта линия связи никогда не должна была открыться вновь: она была воспоминанием, о котором Каллимах поклялся не рассказывать ни единой живой душе. Уже то, что она до сих пор функционировала, вызвало у ветерана-сержанта что-то вроде удивления. С другой стороны, силовая броня была удивительной вещью, которой стоило восхищаться — и которую никогда не принимали как должное. Это мог быть кто угодно. Тёмный Ангел. Кровавый Ангел. Могущественный Ангел, Палач или Железная Тень. И, конечно же, это были не они, а тот, кто доставлял больше всего хлопот, был самым сложным и, в конце концов, запомнился ему больше, чем кто другой. — Сын Русса, — произнёс Каллимах по закрытому каналу. — Похоже, ты просто не можешь оставить меня в покое. — ''Приношу извинения'', — ответил Ингвар. — ''Я знаю, какую важность ты придаёшь процедуре. Я бы спросил, как дела, если бы это и так не было до боли очевидно''. — Ты сейчас на этом… ''кораблике''? — ''Ненадолго. Мы высаживаемся на планету. Все, что у нас есть, это «Громовой ястреб». Орбитальные огневые рубежи на нём не пересечь. Так что считай это просьбой о помощи''. — Мы тут немного заняты. — ''Да вижу я всё.'' Каллимах поймал себя на том, что улыбается под шлемом. Знакомый акцент, сглаженный фенрисским льдом. Волки никогда не говорили на готике как следует. — Это нужно сделать сейчас''.'' — ''Нам подойдёт. Это будет ещё одним моим долгом перед тобой''. — Как-нибудь я спрошу, почему ты оказался на этом несуразном судёнышке. — ''Если справимся, я с удовольствием расскажу''. Команда Каллимаха смотрела на повелителя. В системах появилось несколько запросов, и все они требовали срочного рассмотрения. — Если сможешь вылететь в следующие тридцать секунд, — сказал он, — вокруг будет такое кольцо огня, что согреет даже твою промёрзшую кожу. — ''Спасибо, брат. Да направит тебя Русс''. — Ему не придётся. Это цивилизованный корабль. Связь прервалась. Каллимах, не переставая улыбаться, повернулся к главному артиллеристу — тот не сумел скрыть обеспокоенность, лицо у него посерело. — Не смотри так встревоженно, мастер, — сказал ему Каллимах. — Подготовь орбитальные батареи и слушай внимательно. У меня есть особое и очень интересное поручение. ===Глава двадцать четвёртая=== Когда поступил приказ, все действовали как один. Стая, кэрлы, те немногие члены команды Коллаквы, которые заслужили шанс на выживание. Все посты покидались без промедления; люди вскакивали, хватали собранное пустотное снаряжение и бежали к выходам. Те, кого не посвятили в эти планы, просто таращились на товарищей, не в состоянии осознать, что происходит. К тому времени мостик уже начал разрушаться, его панели крошились, а когитаторы плавились. Когда до самых сметливых наконец дошло, что свершилась полномасштабная эвакуация, было уже слишком поздно. Космические Волки и обученный ими экипаж действовали слишком быстро и организованно, юркнув через люки, и шлюзы за их спинами сразу же задраивались. Как только Гуннлаугур отдал команду, Ёрундур, Хафлои и кэрлы, находившиеся в ангарах, активировали внешние дверные замки и убрали то, что осталось от пустотных щитов. «Хлаупнир» и «Вуоко» пробудились, их двигатели взревели, а трапы с грохотом опустились на пол ангара. Вакуум снаружи был ярким, словно магма, освещённая устрашающим безмолвным пылом безумной орбитальной битвы. Кэрлы прибыли первыми, проскальзывая через входные люки и спотыкаясь о камнебетонную площадку. Все они погрузились в «Хлаупнир», мгновенно заняв отведённые им места у орудий или в инженерном зале. Затем внутрь втиснулись несколько не фенрисийцев, в том числе ван Клиис, волочившая за собой гремящий ящик, нагруженный самым необходимым; двери закрыли консольной командой, и двигатели выплюнули наружу струи пламени. Пробежав через ангар вместе со стаей, Бъяргборн последним поднялся на борт. Он остановился у подножия лестницы в кабину пилота и повернулся к повелителям. — Если бы вы позволили, я бы высадился туда с вами! — воскликнул он, пытаясь перекричать рёв двигателей. — ''Не'' задерживайся! — проорал в ответ Гуннлаугур. — Убирайтесь из системы, спасайтесь! Авось встретимся на Фенрисе, когда вернёмся! Хафлои отсалютовал Бъяргборну: — Живи, командир Ривена! Ты слишком хорош, чтобы сгинуть в этой свистопляске. А затем Бъяргборн исчез, забравшись в последний открытый люк, двигатели подняли «Хлаупнир», и шаттл повернулся вокруг своей оси. Вражеские истребители обрушили на галеон всё, что у них было, и по разваливающемуся «Аметистовому сюзерену» прошлись новые мощные удары. Секции корпуса разлетелись вдребезги как раз в тот момент, когда внутрисистемный корабль оторвался от ангара, сделав резкий разворот правым бортом, чтобы уклониться от падающих обломков, а затем устремился прямо в вихрь. К тому времени Космические Волки уже заступили на посты в «Громовом ястребе» — Ёрундур в кресле пилота, Гуннлаугур рядом, в качестве второго пилота. Ольгейр занял место стрелка, а Ингвар — штурмана. Ёрундур поднял машину и сделал резкий наклон, уворачиваясь от столкновения с опорной колонной. Гейзеры воспламенённого прометия вырвались из резервуаров под полом ангара, поднимая камнебетонные плиты и расшвыривая балки. Несколько осколков попали в шасси «Громового ястреба», сильно отбросив его в сторону. — Вот не хотелось бы, чтобы этот кораблик стал моей могилой… — пробормотал Хафлои. — Захлопнись, щенок, иначе я тебе это устрою, — прорычал Ёрундур, включил двигатель на полную мощность и направил «Громовой ястреб» к дверям ангара. С потолка рухнула перемычка, разлетевшись на части от многократных попаданий, но «Вуоко» успел проскользнуть под ней, в самый последний момент резко сбросив высоту, и Ёрундур рванул штурвал на себя. Язык пламени устремился за ними следом, достигнув ограничителя пустотного щита и вырвавшись наружу. На секунду с задних рядов был виден сильно повреждённый «Аметистовый сюзерен» с близкого расстояния, и наконец «Вуоко» ушёл в резкий крен на правый борт и камнем устремился к атмосфере Кадии. Линкоры вокруг, которые и раньше-то казались гигантскими, теперь выглядели почти до смешного огромными — великие боги пустоты, сражающиеся друг с другом дугами молний и пламени, в то время как приспешники дрались в их тени. Вид из передних иллюминаторов «Громового ястреба» был переполнен — корабли, корабли, а за ними ещё корабли, и все они стреляли, все они пребывали в постоянном движении, поддерживая плазменную завесу, которая мерцала в усеянной обломками пустоте, словно полярные сияния на промёрзлом севере. Одинокий «Громовой ястреб» был далеко не такой привлекательной добычей, как линкор, но представлял собой заманчивую цель для множества мелких охотников, рыщущих в пропасти между титанами. Почти сразу же после того, как шаттл покинул разрушенный галеон, консоль Ёрундура замигала красным, предупреждая, что на них навелись. — Помнится, ты что-то говорил насчёт плана, Гирфалькон, — сухо заметил Ёрундур, уводя шаттл в вертикальное пике и направляясь прямиком к входу в атмосферу. — Придерживайся этой траектории, — ответил Ингвар, взглянув на сенсор: тот показывал, что «Хлаупнир» на большой скорости отдаляется от сферы боёв, а корпус «Аметистового сюзерена» начинает распадаться под непрерывным обстрелом. Ёрундур поднял поисковой окулус дальнего действия вверх, сканируя сотни других кораблей, и наконец обнаружил «Стрелу решимости» высоко в пустоте, всё ещё неподвижную, с по-прежнему неосвещёнными тяжёлыми орудиями. И вдруг по шаттлу ударили лазерные разряды, полоснув судно по бортам, нарушили снижение и вывели его из устойчивой траектории. — Сюда быстро идут истребители, — прорычал Гуннлаугур, переключаясь на лазпушки и посылая в преследователей несколько лазерных лучей. — Много. Ёрундур бился в попытках вернуть кораблю устойчивое положение, крутя рычаги управления, чтобы сделать «бочку». Задача усложняло то, что на крышу шасси обрушился шквал осколочных снарядов, которые раздирали кабели управления и врезались в броневые плиты. На шаттл навели торпеды; это вызвало сигналы тревоги на всех постах управления. — Где эта чёртова огневая поддержка... — яростно начал Старый Пёс. Затем экраны обзора в реальном времени вспыхнули жёлтым светом. Все разом. Ингвар громко расхохотался. Каллимах всегда был отменным стрелком, но это было уж чересчур — как будто Ультрадесантник выпендривался по старой памяти. «Громовой ястреб» упал в трубу яростного лазерного огня — полую колонну, образовавшуюся в результате точного кругового обстрела из пушек, направленных на планету. Всё, что попадало в этот энергетический периметр: снаряды, ракеты, даже корпуса истребителей, — разрывалось на части с точностью промышленного формовочного луча. Ненадолго укрывшись от бушующего снаружи ада, «Вуоко» с рёвом устремился к планете; больше не нужно было совершать манёвры уклонения, и благодаря этому можно было разогнаться до полной скорости. Обстрел длился всего несколько секунд — более длительный огонь мог перегреть батареи даже ударного крейсера, но этого хватило. За несколько мгновений «Громовой ястреб» миновал самую опасную орбитальную зону поражения и резко нырнул во внешнюю тропосферу. Обзорные экраны покраснели, на этот раз — из-за трения, окутавшего несущийся корабль потрескивающим пламенем. «Вуоко» начал рыскать, сбитый с курса внезапным повышением давления, как раз в тот момент, когда лазерные лучи «Стрелы решимости» погасли. — Переключаюсь на турбины! — крикнул Ёрундур, резко поворачивая рычаг управления и готовясь остановить спуск. — Держитесь, будет тряска! И их действительно затрясло: «Вуоко» с силой врезался в сгущающуюся атмосферу, словно в твёрдую землю. Вся конструкция заскрипела, на потолке кабины вспыхнули тревожные руны. Панель лопнула, рассыпав искры по кабине, а в одном из атмосферных двигателей началось возгорание. — Скитна! — выругался Ёрундур, перекрывая идущие к двигателю топливопроводы и делая резкий крен влево. Подсвеченные огнём облака ударили в нос шаттла, и тот резко задёргался. Ещё несколько мгновений на экранах реального обзора не было ничего — только грязно-оранжевый туман, пронизанный летящим песком и дрожащими металлическими осколками, наконец «''Вуоко''» вынырнул с другой стороны, и экипаж впервые увидел Кадию собственными глазами. Перед ними раскинулась широкая, подёрнутая дымкой равнина, простирающаяся почти до самого горизонта. Может быть, когда-то поверхность покрывала зелень, но теперь всё заволокло пылью — коричнево-серой пеленой, которая клубилась и кипела, словно живая. Армии маршировали на многие мили во всех направлениях. Целые подразделения мобильной бронетехники с грохотом проносились по пыльным полям, оставляя за собой высокие столбы дыма. В тени обломков изнывала пехота; по отдельности люди казались крошечными точками, но их было так много, что складывалось впечатление, будто сама земля начала плавиться. Над ними и вокруг них на бреющем полёте носились атмосферные корабли, в то время как более тяжёлые штурмовики зависли у горизонта ровными огневыми линиями, обстреливая расположенные внизу цели. Вдалеке, в прозрачных сумерках, едва виднелись стоящие по отдельности рукотворные горы, мерцающие слабыми лучами прожекторов и озаряемые вспышками непрерывных, будто барабанный бой, взрывов. Это и были знаменитые касры — огромные города-крепости, которые усеивали всю поверхность планеты; в них обитало подавляющее большинство населения мира. Всё, что находилось в пределах видимости, явно подвергалось нападению; это были неподвижные точки в охватывающем континент вихре, который обрушился на Кадию. Длинные трубопроводы и дамбы, соединяющие касры, были центральными точками конфликта на равнинах, где полки и ордена сражались под обстрелом дальнобойной артиллерии, а их теснили парящие орудийные платформы. Ещё дальше высились поистине чудовищные боевые машины — титаны; они маршировали на фоне пылающего горизонта в составе атакующих групп, возвышаясь над всем остальным на поле боя, их огромные корпуса обрамляли вспышки от непрерывных орудийных ударов. — У меня есть геометка, — мрачно произнёс Гуннлаугур. — И нам до того места ещё далеко. Ёрундур опустил «Громовой ястреб» пониже, уходя в сторону от самых ожесточённых боёв, и нацелился на гряду выщербленного ветром гранита, тянущуюся на северо-восток. Пока шаттл снижался, шум боя становился всё сильнее, соперничая с оглушительным рёвом двигателей, заполнившим кабину пилота. — ''Пытаюсь разобраться в тактических данных'', — доложил Бальдр по воксу. — ''Каналы связи перегружены, все приборы работают с задержкой. Ориентирование затруднено''. — Обнаружено наведение орудий, — добавил Ингвар, передавая векторы атаки Ёрундуру. — Наш небольшой спуск кто-то засёк. — А ещё мы потеряли лазерную пушку, — сказал Ольгейр. — Сгорела во время снижения. Ёрундур насмешливо фыркнул, дёрнул рычаги управления вниз, и «Вуоко» стремительно понёсся к земле. — Обстреляны, наполовину выгорели, оказались в меньшинстве и уже потерялись, — пробормотал он. — Отличное начало. Практически сразу Космических Волков обстреляли. Бальдр почувствовал удары по нижней части шаттла, где был отсек для экипажа, заставленный перевезённым с галеона оборудованием — грудами перевязанных кабелем и привинченных к полу сенсорных коробов и ящиков с провиантом и боеприпасами, из-за которых в отсеке было тесновато даже для их немногочисленной команды. Бальдр не обращал внимания на шум снаружи, вместо этого сосредоточившись на тактических экранах и светящихся завитках на них. Сложность представляло не отсутствие сигналов, а их удручающее количество. Каждая линия связи была забита десятком разных каналов, работающих на одной частоте. Время от времени удавалось поймать что-то складное, пока очередная отчаянная вокс-передача не перебивала это сообщение. Некоторые переговоры были имперскими, на множестве диалектов готика и боевых кодов, искажённых расстоянием и помехами, не говоря уж о шифрах. Какие-то передавались противником и звучали как смесь мощного рыка и звериного хрюканья. Когда получалось что-нибудь расслышать, Бальдр тщательно записывал названия полков и их позиции, извлекая из путаных и перемежающихся сводок всё, что мог. Хафлои работал за терминалом рядом с ним, раскачиваясь в такт колебаниям шаттла и точно так же пытаясь разобраться в сотнях снимков. — Это же ни к чёрту не годится, — буркнул Хафлои, треснув кулаком по корпусу экрана, чтобы прояснить изображение. Но это было не так. Только не для Бальдра. Впервые за целую вечность его разум был ясен. Чем дальше они продвигались по кадианскому ландшафту, несмотря на шквал огня и звуки боя снаружи, тем яснее всё становилось. Будто кто-то убрал груз с его плеч. Кровавые видения больше не затуманивали зрение, а мысли не замедлялись из-за постоянных болей в глазах. Бальдр действовал быстрее, чем когда-либо с момента пробуждения на «Хлаупнире», его пальцы были увереннее в работе, а суждения — твёрже. — От Ольгейра по-прежнему ничего, — сказал он, расширяя диапазон действия авгуров и пытаясь зафиксировать хоть что-нибудь стабильное. — Мы можем отклониться от курса на сотни миль. — Если повезёт, — сказал Хафлои. Однако по мере продвижения общая картина вырисовывалась всё подробнее. Зона боевых действий была огромна, она простиралась далеко по равнинам всего континента. По всем направлениям находились многочисленные касры, хотя основная их масса располагалась вдоль горного хребта. Имперские силы и войска предателей высадились на открытой местности и боролись за преимущество, пытаясь завоевать господство и прорваться к стратегическим сетям касров. Было понятно, что враг всё это время одерживал верх, главным образом из-за превосходящей численности — особенно на северо-западе, но по-прежнему велись очень ожесточённые бои. Это была всеохватывающая война — в космосе, на суше, в городах, в пустошах. Бальдр внимательно изучал гололиты, быстро перебегая глазами по беспорядочным светящимся точкам и векторным индикаторам под непрерывное неразборчивое бормотание по воксу. На экранах появились узоры — вначале в виде нечётких переплетений, которые позже прояснились. Создавалось впечатление, будто показания сканера дают едва видные, размытые визуальные подсказки, заметные лишь краем глаза и исчезающие, если смотреть на них прямо. Через некоторое время Хафлои надоело возиться с сенсорами, и он поднялся в командный отсек. Бальдр остался в темноте, погружённый в поиски. «Громовой ястреб» получал всё больше повреждений, и ровный гул двигателя сменился более сдавленным и прерывистым. Шаттл качнулся, так что Бальдр едва удержался на стуле, но не оставлял попыток разобраться в показаниях авгура. Наконец, после долгого, как ему показалось, полёта Бальдр почувствовал, что наклон палубы изменился; натужное гудение двигателя свидетельствовало о быстром наборе высоты. Резкий грохот оружейных выстрелов стих, сменившись завываниями ветра. Шаттл накренился, затем развернулся, снова накренился и начал снижение по привычным правилам. Бальдр поднялся с места, пошатнулся, когда на корабль налетел внезапный порыв ветра, и направился через узкий проход к боковому люку. Когда он добрался, Ёрундур уже посадил «Громовой ястреб» на землю с глухим стуком шасси. Внешние люмены выключили, двигатели заглушили. Даже внутреннее освещение потускнело, окрасив всё в тускло-красный цвет. Пока резко остывающий металл лязгал и тикал от напряжения, по связи стаи раздался голос Гуннлаугура: — ''На сегодня хватит. Фъольнир, докладывай, что там у тебя''. Бальдр открыл люк. Внутрь ворвался прохладный ночной воздух, пропитанный запахом пролитого топлива и гари. «Громовой ястреб» стоял высоко, на узком выступе восточного склона того самого хребта, который Бальдр разглядел с воздуха. Он спрыгнул с металлической опоры, ботинки захрустели по рыхлой земле. Остальная стая спустилась с корпуса шаттла, исходящего паром. Ёрундур и Ольгейр немедленно принялись за ремонт, открывая панели и копаясь в дымящихся двигательных отсеках. Бальдр повернулся и взглянул на восток. Они перевалили через гребень, миновали зазубренные пики и с трудом спустились под защиту изломанных вершин. Участок ровной земли, который они нашли, был меньше тридцати ярдов в поперечнике — Ёрундур сотворил маленькое чудо, посадив их здесь. Земля перед ними круто уходила вниз, в скрытые тенью овраги. На землю наползала ночь, хотя под всеохватывающими слоями смога не было видно ни одной звезды, а далёкий горизонт освещался вспышками. Звуки боя — грохот миномётов, рёв двигателей — доносились со всех сторон. Небо на севере вспыхнуло особенно сильной серией раскатистых взрывов; на краткое время стали видны далёкие силуэты касра — совершенно чёрные конусы на фоне бушующего пламени, а потом их снова поглотила темнота. Бальдр вдохнул свежий воздух. Несмотря на запахи битвы, в нём было что-то бодрящее. При других обстоятельствах и в другое время этот мир мог бы быть прекрасным — с чистыми ветрами и ледяными вершинами. — Они со всех сторон, — сказал он, едва Гуннлаугур подошёл и встал рядом. — Бои? — Да. Я поймал сигналы из южной полярной области, с экватора, с океанов. Они не хотят рисковать. Гуннлаугур что-то проворчал и угрюмо уставился в освещённую огнями даль. — Здесь нельзя долго оставаться. Старый Пёс снял четыре самолёта, но скоро сюда прилетят ещё. — Ради одного-единственного шаттла? — Ты же сам сказал. Они не хотят рисковать. Нашёл что-нибудь, что может пригодиться? — Не уверен. От кораблей с Ояды никаких сигналов — может, их сбили, а может, и нет. На мгновение мне показалось, что удалось поймать имперскую сводку донесений. Там было о Волках Фенриса на позициях в каком-то из касров. Название я не разобрал — их сотни. Каср Аллок? Каср Ревок? Не знаю. На наши картографические данные нельзя положиться. Но это уже кое-что. Упоминание. Гуннлаугур кивнул. — Геометка Ольгейра — на северо-востоке. Туда-то мы и направляемся. Согласен? — Да. Чем глубже продвигаешься, тем ожесточённее бои. И Рагнар должен быть там. — Он бы так и поступил. — Гуннлаугур посмотрел на Бальдра. — Но... ты. У тебя другой голос. — Мне по душе здешний воздух. Гуннлаугур фыркнул: — По мне, пахнет паршиво. — Да, паршивенько. Но под всем этим… что ж, в этом мире есть что-то странное. Как раз на этих словах Бальдра далеко на восточном горизонте разорвалось огромное количество боеприпасов, и полыхнуло так, что на краткое время озарилась вторая горная гряда. В одной из чашеобразных долин между горными пиками на мгновение высветилась одинокая тонкая каменная колонна, угловатая, неестественная, обособленная. Её грани были чёрными, и она вздымалась в ночь, как гигантская игла. Гуннлаугур тоже это видел. Он неопределённо хмыкнул. — До тех пор, пока это будет продолжаться. Варанги хлопнул Бальдра по руке. — Но я рад, что это нашло в тебе отклик, брат. Бальдр ещё мгновение смотрел в темноту, туда, где был освещённый огнём обелиск. — Как давно Империум удерживал это место? — задумчиво спросил он. — Может, Ньяль знает, — сказал Гуннлаугур, отворачиваясь, без особого беспокойства в голосе. — Но будем надеяться, ради твоего же блага, что его здесь нет. — Значит, мы снова перемещаемся? — В течение часа. Старому Псу нужно залатать кое-какие повреждения, а потом нам понадобятся координаты. — Я займусь этим. ===Глава двадцать пятая=== Ёрундур сдержал слово — не прошло и часа, как «Вуоко» снова поднялся в воздух, взлетел с узкого «птичьего гнезда», устремился вниз по крутому склону и под углом взмыл вверх. Ярнхаммар двинулись на северо-северо-восток, придерживаясь высокого выступа по левую руку и идя на самой низкой высоте, какую только позволяла местность. Гуннлаугур остался вторым пилотом, а Старому Псу дали делать то, что у него получалось лучше всего. Это было впечатляющее зрелище — то, как он управлял этим огромным куском металла, и стотонный бронированный боевой шаттл в его руках двигался так же проворно, как ''конунгур'' на снегу. Начался дождь — не обычные осадки, а падающее с небес грязное облако пепла. Ёрундур не включал люмены на «Вуоко», полагаясь на собственное зрение, поэтому впереди стояла сплошная чернота, изредка искажённая серыми крапинками на обзорном экране. Время от времени отдалённый взрыв освещал утёсы по обе стороны — ярко-белые очертания отвесных каменных пластов и чахлых сосен, которые уже вымирали из-за отравления атмосферы, и на краткое время становилось видно, как плотно Ёрундур прижимается к горным склонам. — Мы так долго не протянем, — в конце концов заявил Старый Пёс. — В смысле? — В полёте. — Он внезапно дёрнул рычаги управления, и шаттл проскочил мимо спрятавшегося в темноте скального выступа, до которого был всего ярд или два. — Здесь мы не попадаем в их поле зрения, а вот выйдем на открытую местность... — Да понятно. Будем лететь, сколько сможем. — А потом? Остаток пути — на своих двоих? — Как получится. Ёрундур фыркнул. — По-твоему, это дурацкая охота, — сказал Гуннлаугур. — Ну, нет. Я просто хочу найти его. Молодого Короля. — Старый Пёс мрачно усмехнулся. — Мы всегда были разношёрстной стаей дворняг, от которых отказались все остальные. Неплохо бы, чтобы это нам зачлось. Чтобы именно я вытащил его золочёную задницу из огня. Гуннлаугур рассмеялся: — Да. Было бы здорово! На стекло кабины полетело ещё больше пепла, оседая на работающих «дворниках» и оставляя длинные серые полосы. Где-то горело что-то большое. Возможно, пылал весь мир. — Вот пролетим эти вершины и увидим касры, — сказал Гуннлаугур. — Если они ещё держат оборону, можно будет приземлиться и взять планы местности, а уж они нам что-нибудь да расскажут. Ёрундур взглянул на авгуры дальнего действия: на большинстве экранов мигали руны ошибок. — Есть вероятность, что карты будут такими же слепыми, как и мы. Он отрегулировал несколько шкал; на миг на экране возникло несколько изображений — и тут же исчезло. — Мёртвая зона радара перекрывается, какие-то данные — наши, какие-то — их. Орбитальные спутники выведены из строя, миллионы кораблей одновременно входят в варп и выходят из него. Чудо, что мы хоть что-то можем получить. Скоро придётся припадать к земле носом. Всё сведётся к тому, что можно увидеть собственными глазами и потрогать руками… — Совсем как на льду. — Только грязнее. — Если бы время не поджимало... — Тебе бы это понравилось. Да и мне бы тоже. Гуннлаугур пристально посмотрел на Ёрундура. — Сначала Фъольнир, теперь ты. Что это с твоим настроем? Ёрундур рассмеялся — так же мрачно, как и всегда, но с долей веселья: — Не знаю. Может, всех встряхнул этот чёртов щенок. Может, к Гирфалькону возвращается присутствие духа. А может, дело в том, что это конец всего сущего, и мы летим ему навстречу на убитом шаттле, просто чтобы на нём присутствовать. Забавно же. Гуннлаугур озадаченно покачал головой: — Что ж. Рад, что это помогло. Они летели и летели, всячески стараясь не высовываться, даже когда расщелины и ущелья начали сужаться, а скалы — исчезать за кормой «Вуоко». Небо вдали мало-помалу светлело: брезжил рассвет, серый, размытый рассвет. Когда шаттл вышел из-под прикрытия горы, перед ними снова расстилались равнины. Должно быть, когда-то это были сельскохозяйственные угодья — целые мили открытых полей, за которыми ухаживали промышленные культиваторы, но теперь их поглотила пыль, забившая ирригационные каналы и покрывшая руины зданий. Некоторые гигантские трубопроводы уцелели и извивались вдоль транспортных артерий, отбрасывая длинные тени в полумраке. Местность недолго оставалась пустынной. Уже частично разрушенная укреплённая стена бастиона разделяла тянущиеся с запада на восток пыльные поля, а за ней земля снова поднималась и переходила в скопление террас, тянущихся к группе из трёх касров. Ветер разносил по трассам дым от множества пожарищ, клубы копоти и грязи, которыми провонял воздух. Огромные громыхающие колонны бронетранспортёров, крохотные на фоне пейзажа, направлялись на передовую, изрыгая дым из труб, а по бокам от них шагали колонны пехоты. Наступление шло неровно, растянуто, неорганизованно. Одно это выдавало принадлежность бойцов, а множество изодранных знамён с изображениями скелетов и дёргающихся тел прогоняло всякие сомнения. Люди, прихрамывая, пробирались мимо горящих остовов машин, разбомблённых огневых точек и окопов, заваленных обломками. Тяжёлая гусеничная бронетехника в сопровождении ещё нескольких фаланг пехоты и шагоходов прокладывала себе путь неподалёку — в нескольких милях к северу. — Постарайся не попасться им на глаза как можно дольше, — сказал Гуннлаугур, внимательно изучая боевые порядки в попытках определить численность войск и рассмотреть, есть ли знаки хаоситских банд и не осталось ли тех, кто оказывает им сопротивление. Шаттл опустился ещё ниже, воспользовавшись тем, что ландшафт стал более пологим, и заскользил вдоль пыльных полей над примятыми колосьями, чуть ли не задевая их стебли вынесенными деталями. Они приблизились к главному касру; первые лучи солнца освещали его высокие стены. Город-крепость был таким же огромным, как и остальные: колоссальное нагромождение камнебетонных башен и переплетающихся подпорных стен, предназначенных исключительно для обороны, усеянное артиллерийскими расчётами, в слабых отблесках активных пустотных щитов. Края крепости были охвачены красноватым, будто от тлеющих углей, пламенем, из-за чего казалось, будто земля раскалена до состояния лавы. Оборонительные лазеры и установленные на стенах пушки отбивали устойчивый ритм сопротивления, тщательно рассчитанный по времени и хорошо срежиссированный. Значит, что-то в этом городе ещё функционировало, какой бы отчаянной ни была ситуация на нижних уровнях. Небо перед Космическими Волками начали заполнять колонны транспортников, доставляющих технику на фронт; их сопровождали парящие в воздухе эскадрильи орнитоптеров и шаттлов. Облака над касром пронизывали вспышки и взрывы — то шли воздушные бои. Группа истребителей-бомбардировщиков пронеслась мимо «Вуоко» так близко, что их зафиксировали тактические навигаторы «Громового ястреба», но лётчики, похоже, не обратили на них внимания, спеша к осаждённому касру; машины оставляли за собой полосы густого смога, почти такого же плотного, как их же хвосты. — Скоро придётся свернуть на север, варанги, — предупредил Ёрундур, когда равнины под днищем пропали, а худшие признаки сражения стали исчезать из поля зрения сканера. — На картолитах помечен транзитный путь от этой линии касров в глубь. Его точно будут атаковать, и никуда не денешься. — Понял. — Гуннлаугур переключился на канал связи стаи. — Тяжёлая Рука, приготовься. — Как всегда, — ответил Ольгейр с места стрелка, протягивая руку, чтобы активировать питание боевой пушки. Когда каср остался далеко на западе, Ёрундур слегка накренил шаттл и заложил вираж, описав широкую петлю и опустив законцовки левых крыльев. Он увеличил скорость, постепенно выжимая ее на максимум, всё время скользя на минимальной высоте — настолько низко, насколько только осмеливался. Ландшафт становился всё более диким и суровым — изуродованный стихиями и перерытый войной. На этих равнинах никогда не росло ничего полезного, и зазубренные выступы голых скал соперничали с покрытыми коркой грязи зарослями, жилистыми и твердокаменными. Высота над уровнем моря снова начала снижаться, медленно, но верно приближаясь к чему-то вроде широкого речного бассейна. Стоило только Ёрундуру завершить корректировку курса, зазвучали первые сигналы тревоги. — Чёрт, — сказал он, вводя новые команды и увеличивая чёткость линз. — Нас засекли. Из навигационной станции донёсся голос Ингвара: — Три сигнала, идут по нашему курсу, класс «шаттл». Гуннлаугур взглянул на показания приборов. — «Грозовые орлы», — пробормотал варанги. — Да, схемы совпадают. Идут по нашему следу. Ёрундур сохранил курс и скорость, немного увеличив нагрузку на двигатель, но разрыв между ними и преследователями начал быстро сокращаться. Каждый аппарат имел одинаковую максимальную скорость, но «Вуоко» получил повреждения при снижении, и двигатели всё ещё работали не на полную мощность. — Несколько минут, и они будут над нами, — сказал Старый Пёс. — Тогда выбирай момент, — ответил Гуннлаугур. Ещё несколько напряжённых мгновений Ёрундур держал курс строго на север, с гулом проносясь над пустынной местностью. Три точки на сканере подползали всё ближе и ближе, увеличивая скорость настолько же, насколько и они, сохраняя плотный строй. Едва враги подошли на расстояние пушечного выстрела, Ёрундур нажал на пневматические тормоза и потянул рычаги управления вверх. Шаттл накренился, нос задрался вверх, и Ёрундур снова выжал мощность двигателей до максимума; «Вуоко» взмыл вверх, резко развернулся и навёл боевую пушку на приближающиеся «Грозовые орлы». Шаттлы, окрашенные в зловещий красный с чёрным, испещрённые нечестивыми символами, шипами и полуорганическими наростами на шасси, мгновенно разорвали строй и разошлись веером в трёх направлениях; их двигатели загудели, изрыгая ядовитый дым. Выстрелом из боевой пушки Ольгейр почти начисто снёс заднюю часть ведущего «Грозового орла» и открыл огонь из оставшейся лазерной пушки. Ёрундур устремился за добычей по спирали. Первые несколько лазерных залпов прошли мимо, но Ёрундур предвидел, что вражеский пилот нанесёт ответный удар, и ушёл в пике, на долю секунды предоставив Ольгейру идеальную мишень. Тот не упустил такой шанс и послал шквал злобных лазерных разрядов в кабину меньшего шаттла, продырявив металл и разнеся бронестекло в облако окровавленных осколков. С врагом было покончено, хотя к тому времени двое других нападавших успели развернулся и пустить в ход оружие. Тяжёлые болтеры одновременно открыли огонь, выпуская масс-реактивные снаряды в четырех направлениях. Ёрундур ушёл в резкий крен, но ему не удалось уклониться от всех ударов: правый отсек экипажа изуродовало длинной очередью искр и осколков, пластины вдавило, смяло и разорвало. — Скитья! — Йорундур выругался, снова отключил двигатель, сбрасывая высоту, и развернулся, чтобы Ольгейру было во что прицелиться. Пилоты «Грозовых орлов» были начеку, используя превосходную манёвренность своих машин, чтобы уклоняться от лазерных выстрелов и одновременно обстреливать «Вуоко» из болтеров. Один из противников выпустил россыпь ракет, которые просвистели совсем рядом — лишь благодаря отчаянному рывку Ёрундура одна не попала прямо в отсек экипажа. Бальдр и Хафлои, заняв места у тяжёлых болтеров «Громового ястреба», вели свободный огонь, поворачивая стволы, чтобы прицелиться в приближающиеся шаттлы. Все трое мчались на север над пустынным ландшафтом, ныряя и вертясь, пока стены долины становились всё ниже. Внизу поблескивала серебристо-серая гладь большой реки, зажатой меж камнебетонными насыпями, шириной примерно полмили от берега до берега; река теперь превратилась в болото из нефтяных пятен и тлеющих обломков. — Имперские позиции в двух милях к востоку, — доложил Ингвар. — Доберёмся до них, может, нам дадут какое-никакое укрытие. Ёрундур направил «Вуоко» вниз, к окутанной туманом водной поверхности, и с невероятной скоростью помчался над ней; следом с глухим стуком неслись огненные струи, и он развернулся к северному берегу, наклонив машину, чтобы дать Ольгейру ещё один выстрел. Лазерная пушка сработала, почти навылет пронзив ближайший из двух шаттлов, но сбить его не получилось. — Не сдаются... — пробормотал Гуннлаугур, пытаясь разглядеть сквозь плывущие облака, что впереди. Ёрундур увеличил скорость по прямой, вынырнув из клубящегося тумана, — перед ними открылся длинный мост через реку. Он был низким, широким и массивным — восемь автомобильных полос и встроенных железнодорожных путей, вдоль которых располагались артиллерийские башни и монументальные оборонительные бастионы. Оба конца моста упирались в разросшиеся здания, нефтеперерабатывающие заводы, речные доки и промышленные комплексы. Северный берег пострадал, но казался относительно целым, зато южный представлял собой горящие руины. Артиллерийские залпы и миномётный огонь метались от одного берега к другому, и вспышки от ударов тускло отражались в медленно текущей воде. Как только мост оказался в поле зрения, «Грозовые орлы» зашли с флангов, обрушив на них шквал болт-снарядов. Ёрундур немедленно набрал высоту, но несколько снарядов попали под кабину пилота, выведя из строя стабилизатор и ненадолго отправив «Громовой ястреб» кувырком к воде. Ёрундуру с трудом удалось выровнять машину, и он, не переставая мчать в сторону моста, резко перевернул «Вуоко» днищем вверх, направив крыло с лазерной пушкой прямо на траекторию «Грозового орла». Ольгейр выстрелил, на этот раз попав точно в цель, и поток болтов пробил хвост вражеского шаттла насквозь; тот закувыркался в воздухе. Потеряв управление, «Грозовой орёл» понёсся прямиком к земле и врезался в одну из опор моста, взорвавшись в облаке воспламенившегося авиационного топлива. Но оставался ещё один противник. Быстро приблизившись, он снова выпустил ракету, и на таком расстоянии промахнуться было невозможно. Ракета попала прямо в задние двигатели, вырвав турбину из корпуса и разбив всю хвостовую часть «''Вуоко''». Шаттл накренился, два оставшихся двигателя взвыли, и машина ушла в бешеный крен, едва не перевернувшись и не врезавшись в северную насыпь. — ''Глаза'' Хель! — выругался Ёрундур, до предела потянув рычаг на себя и изо всех сил пытаясь остановить падение. Пушки на мосту развернулись и нацелились на оставшегося «Грозового орла», сбив его с неба совместным огнём; обломки шаттла разлетелись по всей проезжей части, взламывая асфальт. Однако «Вуоко», по-прежнему неуправляемый, неистово крутился вокруг своей оси, повреждённые двигатели работали с перебоями. Перегрузки в кабине стали сокрушительными, экипаж вылетел из своих кресел. Гуннлаугур, крепко сжимая подлокотники трона, успел заметить мелькнувший край моста — и речная гладь устремилась им навстречу. — Приготовиться! — проревел он как раз в тот момент, когда сигнал тревоги на шаттле достиг пика громкости. Ёрундур попытался поднять машину, но инерция была слишком велика. Панель вылетела, заполнив кабину густым чёрным дымом. Удар! «Громовой ястреб» врезался бортом в колонну моста, корпус треснул посередине, машину отбросило в воду, и вязкие, переполненные обломками волны вышли из берегов. На краткий миг двигатели точно взбесились, взбивая жидкую смесь в пену, а потом их воздухозаборники засорились, и турбины окончательно отказали. К тому времени Волки уже зашевелились, освобождаясь от страховочных ремней и изо всех сил молотя ногами по быстро уходящему под воду корпусу. Гуннлаугур нажал на кнопку аварийного открывания дверей, и все рабочие замки и люки открылись, подняв облако пузырьков. Стая вывалилась из шаттла, отталкиваясь от быстро тонущего шасси, как от платформы, и подтянулась наружу, пока их не утащило вниз, к руслу реки. Ингвару удалось ухватиться за опору моста и выбраться из бурлящей жижи. Он схватил Ольгейра за руку, и оба космодесантника вскарабкались на выступ, все в масле и тине. Хафлои и Бальдра унесло вниз по течению, тяжёлые доспехи прижали их к илистому дну, и им пришлось выбираться на своих двоих. Последними были Ёрундур и Гуннлаугур, застрявшие в кабине; наконец та развалилась, и они выбрались наверх по грязи и песку, словно кошмары из фенрисийских глубин. Пошатываясь, по пояс в бурлящей маслянистой воде, они подошли к краю насыпи, и над ними навис мост, тёмный на фоне серо-стального неба. С верхних уровней доносились рёв двигателей и орудийная стрельба, им вторил непрекращающийся огонь из пушек, установленных по краям проезжей части. Ёрундур обернулся, уставившись на обломки «Громового ястреба». Будь он без шлема, выражение лица у него наверняка оказалось бы растерянным. На какое-то время Старый Пёс потерял дар речи — просто вытянул пустую руку, будто мог каким-то образом поднять шаттл на поверхность. Наконец он бессильно опустил руку и покачал головой. — Эх, — пробормотал он. — Значит, так тому и быть. Ингвар не пытался подбодрить его. Он знал, что подходящих слов просто не найти. Ёрундур и так скоро найдёт выход своему гневу, и если сказать ему что-то до этого момента, то Старый Пёс только ещё больше рассердится. Он чувствовал, как горячая кровь заливает внутреннюю часть шлема и как сильно ноют рёбра. Космодесантник поднялся, по-прежнему по колено в воде, и огляделся вокруг. «Громовой ястреб» упал как раз в тени моста. В этом месте вода не должна быть глубже десяти футов, так что им, скорее всего, удастся спасти бóльшую часть снаряжения, оружие и кое-какие припасы. Хотя шаттл по-прежнему оставался крупной потерей. Они лишились возможности быстро передвигаться, а до найденной Ольгейром точки предстоял долгий путь. Может, попытка преодолеть хоть какое-то расстояние по воздуху и была безрассудной затеей с самого начала, но гибель «Вуоко» всё равно осложнила ситуацию. Терпение лопнуло. Ингвар хотел этого больше, чем кто бы то ни было, и теперь, когда охота началась, он стремился довести её до конца. Каждая неудача, каждая задержка уменьшали шансы на успех. Он поднял голову. Впереди показался заиленный галечный пляж, омываемый тёмной водой, за ним — высокая насыпь, испещрённая пулевыми отверстиями. Навстречу космодесантнику уже спускались солдаты, все — в серо-зеленой форме Кадианской регулярной армии. За их спинами возвышался ряд укреплённых позиций, а ещё дальше виднелись высокие стены промышленных зданий, постепенно становившиеся бледно-серыми по мере того, как солнце пробивалось все выше по затянутому тучами небу. Ингвар стряхнул ил с доспехов и зашагал по отступающей воде. Шедшая первой из кадианцев сотворила знамение аквилы, бросила короткий взгляд на место крушения шаттла и представилась: — Лейтенант Элис Мордова, — сказала она отрывисто и немного устало. — Помощь нужна? Ингвар привык к тому, что его присутствие ошеломляет людей. Возможно, выбираясь из реки, потрёпанные и в редких водорослях, они уже не источали такую ауру. Но, скорее, дело было просто в кадианцах — воинственном народе, сражающемся за собственный мир: они повидали слишком много, чтобы так просто испугаться. — Ингвар с Фенриса, — ответил он, тоже осенив себя аквилой. — Что это за место? — Девятый переход, — сказала она. — На пути из низин во Внутреннюю Корону через Намуву. Вы выбрали удачное время для прибытия, повелитель. — Сколько времени вы здесь? — Шесть недель. — И вы так долго сражались? — Да, всё время. — Покажи. К этому времени остальная часть стаи вышла из подветренной стороны моста. Гуннлаугур и Ёрундур держались поодаль, оживлённо споря о чём-то — вероятно, что ещё можно спасти. Хафлои казался слегка пришибленным, будто ему сильно досталось при падении. Ольгейр и Бальдр, похоже, не пострадали. Ингвар шагал за Мордовой — она вела их вверх по крутым пластбетонным ступеням, вмонтированным в стену набережной. Наконец они дошли до «вороньего гнезда», форпоста, заставленного мешками с песком, из которых торчали зенитные установки. Оттуда уровень земли круто поднимался в сторону от реки, пока они не оказались на широкой набережной, протянувшейся на несколько миль вдоль северного берега. В обычное время здесь было пустынное и продуваемое всеми ветрами место, где можно прогуляться после смены на фабрике или устроить парад в честь Сангвиналы, но сейчас оно было забито телами. Из бронеплит и шлакоблоков здесь выстроили импровизированный городок с медицинскими подразделениями, столовыми, оружейными складами — всем необходимым для армии в полевых условиях. За ними высились более прочные стены многочисленных мануфактур, а на их продырявленных крышах сидели снайперы и расчёты с переносными авгурами. — У нас приказ удерживать мост, — сказала Мордова. — Мы занимали оба берега до тех пор, пока несколько дней назад они не захватили южную сторону вплоть до переправы. — Кто «они»? Мордова криво усмехнулась за козырьком шлема. — Хотите, чтобы я их перечислила поимённо? На этой неделе каких только бездушных сволочей тут не было. Они нападали на нас трижды. И с каждым разом заходили всё дальше. Они поднялись по другой лестнице; та привела к месту, где мост соединялся с насыпью. Большинство кадианцев расположились на переходе — обширной площадке шириной более пятидесяти ярдов, где многополосное шоссе пересекалось с транспортными путями к северной части поселения. Теперь этот некогда оживлённый переход был весь перекопан и укреплён длинными рядами тяжёлых камнебетонных заграждений и дотов, прикрываемых заранее подготовленными орудийными башнями и стационарными артиллерийскими позициями. Танки — их было более двадцати — стояли в закутках между грудами мешков с песком, их длинные стволы были направлены на пустую переправу. Пехотные отделения, разместившиеся в укрытиях, насчитывали, должно быть, несколько сотен человек, и Ингвар видел ожидающих на улицах неподалёку «Часовых» с развёрнутыми бронетранспортёрами, готовых при необходимости двинуться вперёд. С высокой стены, обращённой к переправе, свисали три знамени, все простреленные и изорванные в клочья: имперский двуглавый орёл, штандарт Кадии цвета слоновой кости с черепом на синем фоне и чёрно-фиолетовый крест с мёртвой головой в центре — знак полка, расквартированного на Девятой переправе. Мордова отвела Ингвара к своему начальству, полковнику по имени Ириса Борш; ему, по-видимому, было около тридцати, но выглядел он намного старше. Форма у полковника была грязной, но доспехи и оружие — в хорошем состоянии, как и у его людей. — Повелитель, — сказал полковник, когда Ингвар нырнул под притолоку у входа в дот. Все младшие по званию в этом тесном помещении отвесили Космическому Волку старательный, хотя и не очень низкий, поклон. — Мы видели, как загорелся ваш транспорт. Вам что-нибудь нужно? — Ваш лейтенант уже предложил, — ответил Ингвар. — Что у вас по обстановке? Офицеры стояли вокруг длинного стола, заваленного картами и инфопланшетами. У дальней стены стояло несколько видавших виды когитаторов, проекторов и комм-боксов, подсоединённых к разъёмам питания переплетением толстых кабелей. Люмены мигали, и внутри стоял холод. — Это последняя переправа в секторе, который мы продолжаем удерживать, — сказал Борш. — К северу отсюда противнику удалось перебросить три дивизии вглубь, но это большой крюк в обход. Так что им хотелось бы захватить и эту переправу. Мы хорошо удерживали оба берега. До тех пор, пока не пришли те… ''типы''. — Астартес-еретики, — предложила полковой комиссар, ширококостная женщина с бледным лицом. — Полагаю, это будет правильным термином. Борш неприязненно покосился на неё. — Да хоть кто. Их не так-то просто уложить. К нам должно было подойти подкрепление — ''массивное'' подкрепление, так как я предполагаю, что это место является приоритетным для командования сектора, но прошло уже две недели, и дело не сдвинулось. Вот что у нас по обстановке. Пока полковник говорил, в дот пробрался Ольгейр; чтобы войти, ему пришлось пригнуться. Ингвар взглянул на него и передал по воксу вопрос. — ''Раскалыватель Черепов вытаскивает кое-какие пожитки'', — ответил Ольгейр по каналу стаи. — ''Но шаттл не вернуть''. — Мы должны были встретиться с нашими, — сказал Ингвар Боршу. — Но у нас вышли из строя авгуры, чуть только мы вошли в атмосферу. У вас есть какие-нибудь сведения о действиях Адептус Астартес к северу отсюда? Волков Фенриса? Или наших вспомогательных полков с Ояды? Борш наклонился к офицеру связи, которая покачала головой, а затем принялась рыться в кипе справочников кодов и списков приказов. — Можно проверить, — с сомнением сказал полковник. — Но на это потребуется время. Едва эти слова слетели с его губ, далеко на юге раздался отдалённый грохот. С крыши дота упало несколько струек пыли, и на одном из когитаторов замигали предупреждающие руны. Тут же включилась вокс-связь, двое гвардейцев отдали честь и взбежали по лестнице к выходу. — И теперь они пытаются снова, — сказал Ингвар, чувствуя, как в нём вновь просыпается извечное нетерпение. Он отправил срочное сообщение Гуннлаугуру, затем достал силовой меч. — Думаю, это значит, что на какое-то время мы здесь задержимся. ===Глава двадцать шестая=== Они с завываниями бросились в атаку, натыкаясь друг на друга, — отбросы и фанатики; их гнали в авангарде, чтобы прикрыть основные силы от лазерного огня и вынудить защитников растратить ценный боезапас. К тому времени серое солнце уже полностью взошло и осветило сборище плохо экипированных фанатиков; открытые участки кожи у них были проколоты и растянуты, а покрытые татуировками лица — сшиты наподобие гобеленов из сырой румяной плоти. Тысячи ополоумевших людей растянулись, размахивая руками и ногами, по всей ширине транспортного коридора . Кое у кого из оружия были только гаечные ключи и молотки. Они орали, запрокидывая безволосые головы, и бешено голосили, выкрикивая что-то на языках, которых они не знали, пока тёмный шёпот нечистых ртов не научил их. Казалось, от их слов сотрясается сам воздух, уплотняясь по мере того, как сквозь него пробегают культисты, от чего по всему их беспорядочному наступлению проходила дрожь, словно от какого-то теплового прилива. Кадианцы были хорошо обучены: они привыкли справляться с волнами подобных атак и не стали тратить боеприпасы попусту. Танки подпустили толпу поближе — и открыли по передним рядам огонь шрапнельными снарядами. При взрыве они учиняли чудовищную бойню: культисты падали целыми рядами, утягивая за собой стоящих рядом. Это затормозило наступление, но ненадолго: вскоре бешеный напор тел позади растоптал умирающих и продолжал бесчинствовать. Танки стреляли ещё трижды, каждый раз вызывая такой же хаос, и каждый раз им удавалось просто отсеять самых безрассудных и неудачливых — и не более. Всё это время кадианская пехота выжидала за баррикадами, положив лазружья на мешки с песком, держа пальцы на спусковых крючках и ожидая приказа. Поднялась пыль, окутывая наступающих, словно союзная армия призраков. Стало трудно что-либо разглядеть за первыми несколькими рядами приближающейся орды, но время от времени в центре этой гигантской массы мелькали более крупные и медлительные силуэты, которые со зловещей уверенностью бежали среди дикой толпы рабов. Наконец, поступила команда, и солдаты, как один, открыли огонь, заливая мост прицельными неоново-белыми лазерными разрядами. Интенсивность и скорость стрельбы были образцовыми: культисты падали и падали на землю с простреленной грудью или оторванными конечностями. Ещё ближе — и к бойне присоединились тяжёлые снаряды; их выпускали артиллерийские команды, работающие с установленными на треногах пушками, которые стреляли с помощью вращательного механизма. Ещё ближе — и высоко над головами культистов взмыли крак-гранаты, срабатывающие при касании: они проделывали новые прорехи в волне, устремившейся на защитников, разбрызгивая кровь и разбрасывая куски брони по асфальту, и без того усыпанному щебнем. Гуннлаугур слышал всё. Как и остальные члены стаи. Но никто не видел, как всё происходило. С их наблюдательных позиций вряд ли удалось бы разглядеть что бы то ни было: космодесантники висели под основным уровнем моста, обхватив руками и ногами перекрещивающиеся стальные опоры и ожидая, когда топот сапог над головой возвестит о том, что авангард атаки прошёл мимо. Космические Волки засели с обеих сторон моста: Гуннлаугур, Бальдр и Ёрундур слева, а Ингвар, Ольгейр и Хафлои — справа; стая укрылась среди металлических ферм, поддерживающих тяжёлые камнебетонные блоки. Гуннлаугур отключил слуховые усилители шлема, прислонил голову к стальным балкам моста так, чтобы отзвуки проходили сквозь керамит, и прислушался. Ритм был беспорядочным, рассеянным, не скоординированным; его нарушали атаки защитников ярдах в четырёхстах от перехода. Он крепче вцепился в металл. То, что им пришлось отложить продвижение на север, раздражало и могло стать опасным, но на самом деле выбора-то и не было: Гуннлаугур не хотел, чтобы «Вуоко» захватили до того, как они смогут всё очистить, а защитники заслуживали шанса отстоять свои позиции. Кроме того, Ёрундур после уничтожения своего любимого шаттла пребывал в опасном настроении, и возможность хотя бы частично выплеснуть ярость дорогого стоила. Тем не менее, Раскалыватель Черепов мог бы приказать стае продолжить продвижение к цели. Космические Волки могли бы реквизировать транспортное средство у кадианцев и предоставить его имперским войскам; несомненно, это сэкономило бы время и, безусловно, свело бы к минимуму риск. Было бы это решение правильным? Скорее всего, но ещё оно определённо было бы подлым и малодушным. Они и так прошли мимо слишком многих мест в борьбе за скорость и всегда знали, что на каком-то этапе им придётся вступить в схватку. И это место было самым подходящим, чтобы начать. «Упомяни Русса — и увидишь, как они улыбаются», — говорил Ингвар. Было бы неплохо при случае доказать это. Внезапно звук шагов стал другим — медленнее, тяжелее, так что конструкция моста прогнулась. — Пошли, — передал Гуннлаугур по воксу и пришёл в движение. Стая среагировала мгновенно: они запрыгивали вверх, разворачивались, перелезая и перепрыгивая через перила, активировали клинки и подавали патроны в патронники болтеров. Волки ворвались прямиком в гущу культистов, находясь вне досягаемости непрекращающегося орудийного огня защитников, зато достаточно близко к авангарду нападающих, чтобы ослабить натиск толпы. Ольгейр открыл огонь из Сигрун, расчищая перед собой кровавую полосу и разбрасывая во все стороны изувеченные тела. Бальдр, Хафлои и Ёрундур тоже открыли стрельбу из болтеров, пробивая проходы в толпе. Ингвар присоединился к остальным со своим силовым мечом, потрескивающим в бледном сиянии. Гуннлаугур зажёг энергетические дуги громового молота и тоже вступил в бой — сбросил сразу двоих предателей с края моста и тут же нанёс очередной удар. Атака вызвала панику среди культистов, которые подняли вопли ужаса на фоне безумия, но Волки поджидали не их. Прямо перед ними неуклонно продвигались сквозь живой щит рядовых бойцов настоящие цели — пятеро еретиков-астартес в цветах кровавой бронзы, гиганты, погрязшие в древней порче; их доспехи покрывали пятна и волдыри, оружие рычало, а порченные шлемы сияли потусторонним светом. Их броня была вся в трещинах и грязи, но под всей этой запёкшейся слизью и нечистотами с трудом проглядывалась тёмно-малиновая краска, сколотая и ободранная до керамита; её изукрасили медью и золотом и увешали лязгающими петлями из выбеленных черепов. Они что-то говорили, но слов было не разобрать — просто звериный лай вперемешку со слюнявым хрюканьем, насмешка над человечностью, которой они обладали в другой эпохе. Едва появились Волки, хрюканье сменилось рёвом удовольствия: воины Пожирателей Миров замахали цепными мечами, вытаскивая демонические клинки и заставляя своих приспешников вступить в бой. Бронированные сапоги взламывали асфальт, от усиленных вокс-ударов сотрясался воздух, а незащищённые барабанные перепонки лопались. Никто из пятёрки не пользовался оружием дальнего боя, предпочитая пару клинков с тупыми краями, уже скользких от запёкшейся крови. Астартес-еретики, когда того хотели, двигались невероятно быстро, словно неудержимые джаггернауты, но эта чванливая мощь сочеталась с грубой боевой хитростью — инстинктивное восприятие окружения, отточенное многими смертными жизнями, проведёнными в бесконечных сражениях. Космические Волки разрядили в них полные магазины; Ольгейр сумел превратить одного из еретиков в кашу своим тяжёлым болтером, и вот расстояние между ними сократилось до нуля. Теперь бой перетёк в рукопашную схватку на клинках. Гуннлаугур с хрустом всадил Скулбротсйор во вращающийся цепной клинок их чемпиона — колоссального монстра с изогнутыми рогами над медным шлемом. Пожиратели Миров и Космические Волки набросились друг на друга, дробя и круша, разрывая окружающие их участки моста и отбрасывая в стороны изувеченные тела культистов, втянутых в кровавую резню. Гуннлаугур обрушил молот — ещё и ещё раз, разрушительный заряд бойка отразился от клинка противника, и энергетическое поле оружия взорвалось. Раскалыватель Черепов слышал, как где-то совсем рядом гремит тяжёлый болтер Ольгейра, и краем глаза заметил, как с единственным разъярённым противником сражаются в тандеме Бальдр и Ингвар, а вокруг неистово разлетаются фрагменты энергии, когда удары достигают цели. Теперь, когда предатели были так близко, Гуннлаугур не чувствовал ничего, кроме запаха врага — жжёного металла, медного смрада, порченого дыхания, воняющего смертью, душка их стимуляторов, забивающего ноздри. Пожиратели Миров ревели, как взбесившиеся звери, их ор вырывался из глоток, переполненных кислотной слюной. Их сила была феноменальной, их мускулы — увеличены и искажены порчей, от которой кричала сама броня, а разбитые лица подмигивали и сверкали в остатках отражающей краски. Не было ни обмана, ни коварных иллюзий. Лишь неприкрытая агрессия, усиленная и раздутая, заключённая в телах, превращённых в священное оружие для бога необузданного гнева. Гуннлаугур увидел, как ревущий Хафлои, размахивая клинками, ринулся в самую гущу боя, его юношеский пыл соответствовал суровости окружающих Серых Охотников. Теперь у стаи было численное превосходство — преимущество, которое должно было оказаться решающим с учётом того, что они напали из засады, но вдруг впереди послышался крик, полный отвращения и боли, более резкий, чем у любого другого в стае. — Старый Пёс! — вскричал Гуннлаугур, бросаясь вперёд, и вбил молот прямиком в незащищённый горжет чемпиона Пожирателей Миров. Плазменная вспышка, взрыв, — шлем сорвало с крепления, и огромное тело рухнуло на землю в луже кипящей крови. Труп не успел с глухим стуком упасть на асфальт, а Гуннлаугур уже перепрыгнул через него, прорываясь сквозь колышущуюся толпу культистов. Ингвар тоже вырвался из схватки и бросился сквозь еретиков туда, откуда донёсся крик. Ведомый гневом, Ёрундур слишком сильно углубился во вражеские позиции, забыв об осторожности. Гуннлаугур добрался до брата лишь затем, чтобы увидеть, как предатель вонзает пару силовых клинков в грудь старого воина; оба острия вышли из спины, как раз под лопатками. Ёрундур взревел от боли, из разбитого шлема внезапно хлынула кровь, заглушая крики. Еретик вытащил клинки, и безжизненное тело Ёрундура рухнуло на палубу, безвольно раскинув руки поверх груды других мертвецов. Гуннлаугур закричал от дикой ярости, всем телом рванувшись предателю наперерез. Он ударил раз, другой, нанося молниеносные удары молотом, в которые вложил всю свою силу. Пожиратель Миров потерял равновесие и попытался парировать, но ему уже раздробило оба предплечья. Толчком плеча Гуннлаугур отбросил еретика-астартес назад, занёс громовой молот и с силой опустил вниз; рычащий боёк врезался в шлем предателя и вонзился глубоко в грудь. Ингвар присоединился к нему; он рубился с неистовством берсерка, нанося удары так, словно хотел разнести в щепки весь мост. Гуннлаугур услышал брань Ольгейра, за которой последовал оглушительный залп из Сигрун; очередь из тяжёлого болтера выкосила всех культистов на несколько ярдов вокруг. Бальдр и Хафлои продолжали вести бой; поодиночке они прикончили двух оставшихся Пожирателей Миров, но сейчас у Гуннлаугура перед глазами было лишь изуродованное тело Ёрундура, изломанное, как «Вуоко», которое могли растоптать в рукопашной схватке и потерять в надвигающемся потоке битвы. С раскрытым ртом он ринулся на врагов перед собой, кромсая, отбрасывая назад, раскидывая изувеченные трупы во все стороны. Гуннлаугур с Ингваром прорубили залитый кровью коридор прямо в сердце орды, Ольгейр прикрывал их бушующим огнём из тяжёлого болтера. Всё, чего в тот момент хотел Раскалыватель Черепов, — найти побольше таких, как они, рабов Тёмных Богов, больше неверных членов Старых легионов, воинов, на которых он мог бы обрушить ярость и погасить её их смертью. Они должны были быть где-то в этой толпе — может, несколько, а может, и несколько десятков, и доведись Гуннлаугуру прокладывать себе путь через всех до единого погружённых во тьму смертных, чтобы добраться до них, он бы это сделал. Должно быть, обезумевшие и неудержимые Космические Волки прорвались к самому центру моста, истребляя целые массы, и тут протрубили боевые рога. Даже сквозь крики и гул битвы, даже сквозь непрерывный грохот кадианских орудий эти колоссальные вокс-излучатели гудели так, что в окнах зданий на обоих берегах вылетали последние стёкла. Гуннлаугур очнулся от неистовства и поднял голову. Вверх по реке шагал титан; вода бурлила у его колен, из труб валил чёрный смог, орудия медленно поворачивались в сторону южного берега. Он был имперским, типа «Разбойник», и возвышался над окружающими зданиями. Боевые штандарты тяжело раскачивались, когда могучие поршневые конечности пробирались сквозь грязный прибой. С южного берега, почти с таким же шумом, прибыла группа сопровождения из «Гончих» в таких же золотисто-синих цветах. Судя по знакам отличия, титаны принадлежали к Легио Грифоникус — древнему и славному имперскому ордену. Можно было разглядеть характерные шлемы скитариев из пехотных подразделений поддержки: они наступали у ног богомашин, пробираясь сквозь руины на берегу, неуклонно продвигаясь к тому месту, где мост выходил на сушу. В конце концов, этого оказалось достаточно, чтобы сломить решимость врага, и неуверенное наступление превратилось в отчаянное бегство. Культисты пытались выкарабкаться, убежать, врезались друг в друга, неистово стремясь удрать обратно к развалинам зданий и прорваться на запад, подальше от наступающих титанов. «Гончие» быстро приближались, их мегаболтеры взвыли, готовясь открыть огонь. «Разбойник» направил колоссальный гатлинг-бластер на руины, и стволы с громким лязгом приготовились к стрельбе. Гуннлаугур услышал радостные крики с северного берега, а за ними началась безудержная пальба из кадианских орудий. Он понял, что теперь при желании стая может перейти в наступление. Под прикрытием орудий титанов Космические Волки могли вонзиться в отступающего врага, как кинжал — в масло, выслеживая в самом сердце толпы истинных воинов — тех, кого Раскалыватель Черепов так страстно жаждал уничтожить. Остальные космодесантники, пылая местью, уже начали действовать, кромсая бегущих культистов. — Стойте! — взревел Гуннлаугур, высоко поднимая громовой молот и увеличивая мощь энергетического поля, так что оружие вспыхнуло. Они повернулись к нему один за другим: сначала Ингвар и Ольгейр, затем — Бальдр и, наконец, щенок. Гуннлаугур чувствовал себя жалким, словно огонь в его крови обратился в свинец, отягощая воина. Пока он говорил, богомашины разрядили орудия, превратив южный берег в огненные шары абсолютного разрушения. — Достаточно, — прорычал Гуннлаугур , выключая разрушительное поле Скулбротсйора. Он тяжело повернулся и зашагал обратно к тому месту, где лежало тело Старого Пса; настроение у него было мрачнее туч, сгущающихся над развалинами. Силы богомашин не стали медлить. Они устремились вдоль южного берега, оттесняя врага на запад, преследуя его и не давая передышки. «Разбойник» забрался на берег, вскарабкавшись на насыпь и окончательно разрушив то, что осталось от зданий за ней. В сопровождении «Гончих» он двинулся на запад, не переставая гудеть; его массивные лапы дробили щебень, а руки-орудия вращались. Посланник Легио пересёк мост — поговорить с защитниками и передать депеши от командования сектора, а потом поспешил обратно к скитариям. Существо в мантии даже не взглянуло на Космических Волков, проходя мимо; его металлическую голову покрывал малиновый капюшон. Посланник удалился, последний транспорт Механикус с грохотом двинулся на запад, и всё вокруг погрузилось в жуткую тишину, висящую в облаках пыли; на камнебетоне стыла кровь убитых. Ингвар старался не встречаться взглядом с Гуннлаугуром. Ему не хотелось встречаться взглядом ни с кем из стаи. Как только битва утихла, волчьи гвардейцы отправились к Ёрундуру, чтобы забрать всё, что удастся спасти — оружие, шлем, руны и тотемы, которые можно забрать на Фенрис. Ольгейр и Бальдр остались с ним. Они перенесли тело обратно на северный берег, хотя никто не знал, что с ним делать. Брать его с собой было нецелесообразно, а оставить Ёрундура гнить, не собрав священное геносемя, — невозможно. Хафлои просто стоял там, где сражался, и смотрел туда, где лежал Ёрундур; с клинков щенка по-прежнему капала кровь. Ингвар не пытался заговорить с ним. Он побрёл на север, обратно к позициям кадианцев. К горлу подкатило что-то вроде тошноты — молчаливое горе, которое всегда приходит со смертью члена стаи. То же самое было, когда убили Вальтира — болезненное чувство отчуждения, как будто отрезали часть его самого, оставив рану открытой и кровоточащей. В своё время, и довольно скоро, они отметят уход брата в подземный мир. Члены стаи будут смеяться, вспоминая его скверный характер и едкий язык. Запишут его биографию, чтобы пересказывать её, не забывая упомянуть побольше случаев, когда Старый Пёс спотыкался или получал ранения. Но не сейчас. Сейчас было лишь горе, глубокое и неизбывное. К тому времени, как Космические Волки добрались до перехода на северном берегу, кадианцы уже покончили с резнёй и шествовали вдоль моста с огнемётами, очищая его от трупов. Ингвар направился было в командный бункер, но Борш уже сам вышел навстречу. Они снова встретились под открытым небом; солнце садилось, удлиняя тени на медлительной реке. — Благодарю вас, повелитель! — Борш снял шлем и широко улыбнулся. — Вы оказали нам огромную услугу. Ингвар хмыкнул, тоже сорвав шлем, и провёл перчаткой по потным, пыльным волосам. По выражению его лица всё было ясно без слов. — Так, значит, вам… что-нибудь нужно? — сбивчиво повторил полковник. — Нам нужно выдвигаться прямо сейчас. Как и планировалось, без промедления. — Всё уже подготовлено. Мои люди переделывают «Таврокс» под ваши… надобности. Уже почти закончили — мы разобрали всё, что могли, заправили и обслужили его. Если вам нужно ещё что-нибудь, то... — Нет, я думаю, этого хватит. Вы нашли что-нибудь о тех местах дислокации? — Ну… кое-что, — Борш выглядел виноватым. — Наши основные системы не работали неделю или даже больше. Офицер связи помнит, что в сети ходили слухи о наступлении к северу от касра Беллок, и там упоминалось участие Адептус Астартес. Может, и таких, как вы, — он не уверен. Ни о каких полках из Ояды ничего не известно. — Хорошо. Мы их отыщем. Спасибо. — ''Вам'' спасибо. С титанами или без, если бы вас здесь не было… Ингвар отвернулся. По мосту шли остальные из стаи, неся на плечах тело Ёрундура. Борш уставился на павшего космодесантника. — Мы не сможем забрать его с собой, — сказал Ингвар. — У вас тут есть безопасное медицинское хранилище, чтобы его можно было охранять? — Да, есть.
Хафлои почувствовал лёгкую дрожь, когда энергетические системы брони завершили свои циклы и включились в работу. Это всегда было одно и то же — Я поговорю со своим командиром. Возможнонебольшой выброс эндорфинов, нам придётся оставить тело у вас. Вы говорилиосознание того, вас должны были сменить. Когда это произойдёт… если это произойдёт… его нужно будет перевезти… защитить… куда-нибудьчто ты можешь сделать сейчас с тем, где есть командные пункты Адептус Астартес. Понимаете? Это очень важночто тебе дали.
Однако, прежде чем он заговорил, на его только что подключенный ретинальный канал связи поступил сигнал тревоги. Ингвар кивнул, мрачно наблюдаякоторый только что взял клинок в новенькую перчатку, очевидно, тоже это понял. Он посмотрел на Хафлои, как стая марширует по мостулинзы его шлема вспыхнули.
— А потом мы уйдёмВот и он, — сказал Космический Волк. Да пребудет с вами Трон, полковник, вы славно здесь сражались— Конец мира.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]