Изменения

В храме-кузнице было жарко.

Там стало еще жарче, когда посреди поединка Раккан врезался в ''«Зубы тайфуна»'' сэра Мовека Каве и повалил большого рыцаря на землю, а цепной секач ''«Шута»'' вонзился в абляционную турнирную броню, установленную специально для этой сшибки.

Абсолом начал барахтаться, поднимаясь и опускаясь над уровнем воды.

Он увидел две фигуры, стоящие на краю имитируемого океана. Их облегающие комбинезоны с высокими воротниками и балахоны выглядели неуместно в стенах купальни, выложенной розовой плиткой. Силуэты людей казались дырами в мозаике с имперским орлом, парящим за их спинами.

— Умоляю! — закричал Дио в потолок. — Я… я допустил ошибку. Сместите меня. Лишите чина. Отправьте на самую дальнюю исправительно-трудовую луну и…

— Хватит пресмыкаться, трус! — протяжно рыкнул Дравл и отвесил губернатору хлёсткую пощёчину. — Возьми себя в руки. Всё это — просто слова. Он пытается запугать нас, чтобы мы сдались. С нами полная группа подавления. Спецщиты. Дробовики. Электропосохи. Пусть только сунется!

Наконец ключ зацепился за стопорные штифты и провернулся. Дверь распахнулась, и внутрь, спотыкаясь и заливаясь смехом, вошли двое.

Она рассмеялась. Смех звучал привлекательно, как привлекала и её внешность. Да, судя по акценту, она не из самых высокородных, а её наряд, пусть неплохо сшитый и хорошо сидящий на ней, явно куплен в магазине, а не под заказ у портного.

Мало что вызывает страх у ассасина. Смерть — неизбежная точка в карьере любого оперативника и потому не пугает. Боль ожидаема, и к ней готовы. А бесчеловечных монстров из храмов Эверсор и Кулексус, скорее всего, вообще ничего не страшит.

Рэйт перевёл дыхание и заговорил:

''«Шут»'' стоял в его центре, высокий и широкоплечий, как изваяние в святилище. Геральдические символы сияли в резком свете.

По обычаю Страйдеров — Рау, когда рыцарь бездействовал, его лицо закрывали большим кожаным клобуком, точно таким же, как у сокола на общем гербе домов. Секунду поколебавшись, Сикоракса приподнялась на цыпочки и коснулась адамантиевой брони на ноге машины — как раз в том месте, где та закрывала колено.

Впрочем, в выдвижных кроватях Кёльн не спала: она устроила там хранилища для своего снаряжения и коробок с документами.

Если не считать кухонной полки, отведённой под одинокую кафеиноварку, все четыре стены были полностью голыми. Тем лучше — больше свободного места для заметок. Спала Кёльн в сетчатом гамаке, подвешенном к потолку, и убирала его, когда начинала по привычке подолгу мерить каюту шагами.

— Сикоракса — ещё одна проблема. Проанализировав её вокальные шаблоны на предмет признаков ухудшения состояния, а также протестировав пот, собранный с тренировочного комбинезона, я полагаю, что скепсис Рэйта, обусловленный её химической зависимостью, необоснован. Дело не только в том, что это профессиональная болезнь храма Каллидус. В послужном списке Сикораксы, который я извлекла из инфопланшета Рэйта, приведены отличные показатели успешности, поэтому очевидно, что её зависимость управляема и не влияет на профессиональные навыки. Хотя в части опыта каллидус уступает мне и Абсолому — подозреваю, она права в том, что её выбрали в первую очередь из-за черепного имплантата, — Сикоракса всё же умелая оперативница. Их с Рэйтом конфликт, по-видимому, в первую очередь возник из-за столкновения двух противоположных мировоззрений и личных предпочтений. Агенты храма Каллидус по своей природе склонны к импровизации и гибкости, а виндикар, несомненно, считает такой подход опрометчивым и небрежным.

— Примечание для дальнейшего рассмотрения: Сикоракса упомянула, что разъём в её префронтальной коре установили, чтобы облегчить проникновение на исследовательскую станцию, поражённую скверной, но описание именно той операции, похоже, удалено из её послужного списка. Высочайшая конфиденциальность.

— Вовсе нет, главное — правильно представить данные. — Кёльн ввела в наручный когитатор несколько команд. В воздухе повисла сеть из чёрточек и точек. — Что это?

— И оно называется «Большой Урсид», потому что?..

Сикоракса сжала руку Линолиуса.

Раккан прикоснулся к трупу, пока внутри него любопытство боролось с омерзением. Ощущение оказалось настолько особенным, что он более никогда не испытывал ничего подобного — до сего момента.

— Он…

Инфоштекер извивался, как закапывающийся червяк, пробираясь к её заднему мозгу. В висках вспыхнула такая боль, что прострелы отдались даже в позвоночнике. Организм заполнили внутренние психостимуляторы и анальгетики.

Каллидус перечисляла имена из линии Рау в течение ещё пяти часов. Пока она говорила, разум одну за другой вызывал из памяти страницы из великой книги родословной, тяжёлой и толстой, которую Раккан предоставил ей для изучения. На любой из домов отводилось по одному тому размером с фолиант и толщиной с ладонь.

Сикораксе сказали, что у каждого дворянина на Доминионе есть такой том. Страницы добавлялись по мере того, как сменялись поколения, и книга передавалась по наследству. Если Раккан когда-нибудь откажется от притязаний на трон и у него появятся дети, он вручит фолиант своему основному преемнику и изготовит копии для других отпрысков. Самые древние листы уже стали такими ветхими и хрупкими, что их переворачивали с помощью специального репульсорного стержня, сводя к минимуму разрывы и разрушительное воздействие слабой кислоты на кончиках человеческих пальцев. Том явно несколько раз переплетали заново, расширяли, вставляли какие-то дополнения.

В ад.

Порченые «Оруженосцы» — такие же, как и её гордый скакун, но искажённые и осквернённые. Их наплечники покрывала растянутая, испещрённая татуировками кожа. На руках болтались цепи, унизанные черепами. Под гнусными трофеями Сикоракса разглядела переливающийся пурпур трижды проклятого дома.

Местные жители испытали настоящее потрясение, когда через три стандартных столетия после того, как на планету ступили первые Рау, туда прибыл флот с поселенцами Страйдеров.

Какое бы юридическое преимущество ни давала дому Страйдеров более ранняя хартия, Рау могли парировать тем, что их заявление о правах по «Статуту первого прибытия» оставалось неоспоримым в течение трёх веков.

— Это отверстие, — произнёс виндикар, мельком покосившись на дверь несессария, — двадцати пяти сантиметров в поперечнике и зарешёчено.

— Зачем ты пришла?

До алтаря базилики оставалось метров триста пятьдесят — достаточно далеко, чтобы оперативникам хватило времени рассмотреть членов двора, стоящих перед ним.

А в центре высился монструозный король. Точечные люмены озаряли его сверху так, что геральдика на слагателе сияла. Отполированная золотая отделка блистала так ярко, что изображение на визуальных сенсорах «Оруженосца» расплылось. В отличие от Рыцарей, стоявших рядом с ним, оружие ''«Короны Доминиона»'' не стягивали ленты мира.

Гудение и лязг. Гудение и лязг.

Монотонная песнь стала громче: дворяне предвкушали кульминацию рассказа.

Линолиус ничего не ответил, хотя знал старинные, ещё доимперские народные сказания. Доминионцы так сильно любили своего героя, что Министорум успешно похлопотал о присвоении Седерику статуса местночтимого святого в надежде, что возвышение знакомой фигуры поможет обратить планету в истинную веру.

Рыцарь по-прежнему хранил молчание.

Толпа добралась до владельца подвески и начала топтать его. Затем двое подняли жертву на ноги и перебросили через край трибун на турнирную площадку.

''«Корона Доминиона»'' хранила молчание.

''— Да начнётся турнир!''

Сотни оборванных мужчин и женщин в панике выбежали из шипастых ворот, удирая от кого-то босиком по зелёной траве. Яркие лучи зимнего солнца падали на их немытые тела и спутанные волосы.

Спаренные орудия Лидии, похожие на копья, палили с близкого расстояния, и их дульные вспышки прочерчивали в воздухе пылающие косые кресты.

И тут воздух содрогнулся от взрыва. Потом закричали люди.

КРЕЙН: Ты хотела сказать, что тебе нужен его голос.

[Пауза: 3 секунды]

Солдаты «Защиты небес — западной» воевали с собственными господами. Капитан готовился и к такому. Временами, когда эти мерзавцы сгоняли целые деревни с обжитых мест или безбожно задирали зерновую десятину, Штаальхайму такого даже хотелось.

На оборонительной батарее за спиной Штаальхайма набрало энергию вулканическое копьё. Его красно-оранжевый выстрел рассёк воздух над капитаном, и в следующий миг капитан будто бы снова втянул воздух из кузниц — в детстве он жил с подветренной стороны от них. Офицер увидел, как на середине равнины луч копья пробил ионный щит и врезался в плечевой сустав Рыцаря Морвейнов. Тот пошатнулся, гатлинг-пушка опустилась, и массивное оружие в мгновение ока выкосило с дюжину заражённых трэллов Механикус, которые суетились у ног колосса.

И с тех пор рыцари Ужасного дома Морвейнов никогда больше не ступали на Доминион.

Потому что, когда они обогнули край бугра и увидели неприятеля, Сикоракса вспомнила, с чём им предстоит столкнуться. Вражеское копьё, более многочисленное, чем они представляли, вытянулось в неровную колонну и использовало арену для турниров как прикрытие, чтобы приблизиться к «Защите небес — западной».

А в сердце вражеского войска — ''«Корона Доминиона»,'' прикрываемая Юмой на ''«Щите трона».''