934
правки
Изменения
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =2728
|Всего =43}}
Антониато дал ему имя.
=='''ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ'''==
'''ДРЕВНЕЕ ЗЛО'''
'''ЩЕКОТЛИВАЯ ЗАДАЧА'''
'''КОР ФАЭРОН'''
Мессиний находился в личном кабинете, когда его слуги ввели внутрь Арейоса.
— Капитан Арейос, — сказал лорд-лейтенант.
Он поднялся из-за стола, чтобы поприветствовать своего протеже, и космодесантники совершили рукопожатие за предплечья.
Арейос возвышался над перворождённым Мессинием на несколько дюймов , и у обоих отсутствовали доспехи. Лорд-лейтенант носил простой балахон, Арейос же – распространённую среди всех Неисчислимых Сынов форму для внеслужебного времени: тунику с короткими рукавами и штаны. Когда Сыны снимали доспехи, разница между кровными линиями становилась хорошо заметна. Бледнота Гвардии Ворона делала светлокожих людей молочно-белыми, а темнокожих – серыми. Влияние Сангвиния любого наделяло прекрасным ликом. Потомки Вулкана выделялись пылающими глазами и угольно-чёрной кожей. От Гиллимана сыновья получали квадратную челюсть и пытливый взгляд. Арейос обладал этими качествами, хотя всё своё внимание он обращал исключительно на угрозы. Мессиний изучил лицо капитана на предмет признаков пробуждающейся человечности, но ничего нового со времени их последнего разговора не обнаружил. Огромное множество рождённых на Марсе десантников-примарисов походило на Арейоса: они были настолько изменены и избавлены от воспоминаний в результате долгого сна Коула, что казалось, будто у них практически отсутствует душа. Возвращение им человечности Мессиний считал самым непростым своим долгом.
И тем не менее, Арейос проявил себя ценным кадром.
— Вы желали видеть меня, лорд-лейтенант? — поинтересовался капитан.
— Да. Садись. Поговори со мной.
Арейос сделал так, как было велено.
— Освежающие напитки?
— Воды, пожалуйста, — попросил капитан. — У меня уже почти наступило обезвоживание. Слишком много времени провёл в бойцовых клетках. Слишком много дел нужно сделать.
— Мы должны следить за нуждами наших тел, Феррен. От затупленного оружия толку нет никому.
Как-то раз Мессиний попытался подтолкнуть Арейоса выпить что-нибудь другое. Даже космодесантнику требовались в жизни какие-то поощрения, лёгкая изюминка, немного радости. Однако, капитан остался глух к его предложениям.
Мессиний налил ему в кубок воды, а себе захватил немного вина. Бокалы лорда-лейтенанта были простыми изделиями, вырезанными из срезов рога тасгена: редкого и свирепого зверя.
— Задание. Ты – самый примерный воин среди Неисчислимых Сынов, приданных двум этим боевым флотам. Отведённая тебе роль критически важна.
Арейос кивнул. Он не демонстрировал гордости или радости, а просто признавал утверждение Мессиния как факт.
— Вы не говорили такого ни во время инструктажа по заданию с высшим командованием, ни когда рассказывали о том, что я должен делать. Почему?
Лорд-лейтенант отпил из своего бокала.
— А ты сам можешь установить причину? — спросил Белый Консул.
Арейос смотрел прямо перед собой и практически не двигался. Он поднял руку так, словно конечность являлась отдельным от остального тела механизмом. Осушив кубок, капитан поставил его обратно. Никакого выражения удовольствия даже после утоления жажды. Примарис был обслуживающей себя машиной.
— Командующая группой Атаги не считает возможной планетарную высадку легиона-предателя. По её мнению, это ещё более маловероятно, чем то, что изменникам удастся пробиться к астропатической станции через силы под вашим командованием. Она намерена остановить Несущих Слово в пустоте и уверена в успехе. Я полагаю, её стратегический анализ верен, и поэтому вы не видели необходимости подробно рассказывать о моей роли в грядущей битве. Мои бойцы будут служить резервом на случай непредвиденных обстоятельств.
Мессиний кивнул.
— Справедливое и крайне точное заключение. Однако, дело тут ещё и в другом.
Выражение лица Арейоса едва заметно изменилось. Это был абсолютный минимум, необходимый для выражения невысказанного вопроса.
— Гордость, Феррен. Ты ещё помнишь о ней?
— И ощущаю до сих пор. Я горд. Я горд служить. Я горд быть десантником-примарис. Я горд быть сыном Робаута Гиллимана.
Он едва уловимо напрягся.
— А ты сам выбирал гордиться хоть чем-нибудь из этого?
На мгновение возникла пауза, а затем Арейос покачал головой.
— Командующая группой Атаги горда. Её гордость зависит от её выбора, и поэтому она способна допустить ошибку. Командующая группой непостоянна. Она понимает, что развёртывание твоих сил необходимо, но, если бы Атаги пришлось признать это открыто, на её план боя пала бы тень сомнения. И если уже не в глазах кого-то другого, то в глазах самой командующей уж точно.
— Объясните, — попросил капитан.
Лорд-лейтенант вздохнул.
— Я пытался учить тебя, Феррен. Ты и огромное число первых братьев-примарис похожи друг на друга. Коул сделал вас могучими, но плата за это была велика. Он забрал слишком много человечности.
— Я верен человечеству. Сохранение Империума – моя первая и единственная задача, — ответил Арейос.
— Ты не так меня понял. Я не сомневаюсь в твоей преданности нашему виду, но указываю на недостаток чуткости по отношению к мотивам людей, рождённых естественным путём. Настанет день, когда ты перестанешь быть Неисчислимым Сыном. Уверен, однажды ты займёшь высокий пост в капитуле, и, возможно, даже пост магистра. Тебя часто станут призывать сражаться бок о бок с простыми смертными, и потому крайне важно, чтобы ты заново научился части того, что потерял. Дипломатия, тактичность и способность понимать действия других превратятся в оружие не менее важное, чем твой болтер.
Капитан не перестал смотреть прямо перед собой, но слегка кивнул.
— Вы уже говорили подобное раньше. Я попытаюсь побороть свои недостатки, лорд-лейтенант.
— Это не твои недостатки. Это – ошибка Коула. Как мне иногда кажется, Гиллиман попросил легионы космодесантников, а получил легионы машин. К счастью, не все вы страдаете от данных проблем, и, судя по всему, перворождённые мало чем отличаются от примарисов, взращённых уже капитулами. Однако, марсиане и особенно ты, Феррен, являются затруднением, которое необходимо разрешить. Внимательно относись к людям вроде Атаги. Пытайся понять, что движет ими, чего они боятся, какие у них амбиции. Лишь тогда ты сможешь должным образом послужить им в качестве союзника и защитить.
Арейос вновь кивнул, и Мессиний задумался, а действительно ли тот понимал.
— Это всё, лорд-лейтенант?
— Нет, брат, ты должен меня выслушать. Скорее всего, врагам не удастся прорваться внутрь станции. Им придётся иметь дело с двумя боевыми группами, затем совершить высадку, пробиться через мои силы, наших братьев и полный специализированный полк Имперской Гвардии. Атаковать станцию с помощью телепортации у них не получится. Психическая турбуленция собьёт любую фиксацию фокуса.
— Значит я, как и сказал, просто страховка на случай непредвиденного.
— Возможно, тебе придётся сыграть большую роль. Что ты знаешь о Кор Фаэроне?
— Он древний, — ответил капитан. — По словам владыки Гиллимана, Кор Фаэрон был приёмным отцом примарха-изменника Лоргара. Он – один из величайших врагов Империума.
— А ещё сильный колдун, пользующийся огромным расположением Тёмных Богов. Если существует способ попасть внутрь станции, Кор Фаэрон найдёт его. Если же найдёт, тогда, скорее всего, лично возглавит нападение, либо же пошлёт самых могучих своих помощников.
— Это предупреждение? — спросил Арейос.
— Будь осторожен, Феррен, — продолжил Мессиний. — Ты и твои люди входят в число лучших под моим командованием, но даже сейчас тебя нельзя назвать готовым. Уверенный в собственных способностях, ты бросишься в атаку и столкнёшься с необычным противником. Ты окажешься перед лицом превосходящих сил и без колебаний пожертвуешь собой, ибо веришь, что так правильно. Не делай этого. Вы не расходный материал. Вы не механизмы. Слишком многие примарисы погибли из-за неспособности рефлексировать. Космодесантник-перворождённый осознаёт свою ценность. Он не умрёт впустую, а отступит.
— Мы должны позволять людям умирать, спасая себя?
— Иногда, да. Таково наше бремя. Порой необходимо сжечь один мир, дабы уцелел десяток других. Тщательно взвешивай риски и действуй исходя из этого.
— Я понимаю, — сказал Арейос. — Мне удалось добиться прогресса в прививании ценностей перворождённых моим бойцам. Вам нужно только ознакомиться с боевыми отчётами, и вы увидите, что мы адаптируем нашу манеру сражаться. Мы стали лучше.
«Неужели защитное поведение?», — подумал Мессиний. Хороший знак, если это оно.
— Мне кажется, ты не понимаешь. Твоя роль в грядущем сражении заключается в сдерживании. Стоит врагам пробраться внутрь станции, тебе следует немедленно вызвать подкрепления. Не давай противнику продвинуться. Ни при каких обстоятельствах не вступай в бой с колдуном в одиночку. Отступи, если потребуется. Ты должен быть готов забыть о гордости. Нужно здраво рассудить, проиграно ли сражение, а если проиграно, отступить, чтобы не погибнуть.
— Но почему мне нельзя противостоять врагу? — поинтересовался капитан.
— Потому что за спиной чемпионов Кор Фаэрона десять тысяч лет сражений против космодесантников. Потому что они обладают такой варп-силой, на фоне которой наши величайшие библиарии выглядят посредственностями. Феррен, я прошу ставить осторожность превыше всего прочего потому, что, если ты сойдёшься в схватке с одним из их верховных жрецов, он убьёт тебя. Сдерживай Несущих Слово. Спутывай им планы. Не недооценивай противника. Ты понимаешь?
— Понимаю, — ответил Арейос. Вновь возникла пауза, словно когитатору понадобилось время для вычислений. — Вы не хотели говорить об этом перед высшим командованием и по другой причине. Не хотели вызывать у них мысли, будто мы ценим человеческие жизни меньше собственных.
— Ты учишься, хорошо, — произнёс лорд-лейтенант. — Когда мы выйдем из варпа, я отправлю тебя в авангарде с историторами, которые доберутся до Сринагара раньше наземных сил, чтобы начать извлечение информации из астротелепатических архивов. Они затрагивают период в тысячи лет и содержат немало данных, полезных для инициативы лорда-командующего – Логоса. Ты сопроводишь их.
— С целью как можно раньше изучить пригодность горы к обороне?
— Да, но главная причина заключается в другом. Я хочу, чтобы ты наблюдал. Ты станешь символом единства наших сил и посланием Адептус Астра Телепатика, если таковое вдруг потребуется. Посланием, которое гласит, что миссию историторов полностью поддерживает флот, Адептус Терра и примарх, поэтому ей нельзя чинить препятствия. Это просто мера предосторожности, завуалированное напоминание о ценности Логоса, причём не только сринагарцам, но и некоторым людям в составе нашего флота. Однако, для тебя данная задача является возможностью. Смотри, как взаимодействуют Фабиан и его подчинённые. Слушай, что они говорят. Старайся понять их немного лучше. Ты – отличный воин, Арейос, но владыка Гиллиман прочит нам не только войну. Примарх всегда хотел, чтобы космодесантники возвысились над насилием, чтобы, когда позволят времена, мы помогли простым людям достичь того, на что они способны. Мой капитул – Белые Консул – верит в это, и мы продвигали идеалы примарха на наших территориях ещё до потери Сабатины. У нас много даров, Феррен, и не обязательно применять каждый из них исключительно для убийств. Вот чему я хочу научить тебя. Попытайся вспомнить, что значит быть человеком.
— Я постараюсь, — сказал Арейос.
Мессиний взглянул капитану в глаза и задался вопросом, какой личностью тот обладал до того, как создания Коула изменили его. Осталось ли хоть что-нибудь от прежнего Феррена Арейоса?
— Уверен, однажды у тебя получится, — произнёс лорд-лейтенант. — Можешь идти.