Истребитель орков / Orcslayer (роман)

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Истребитель орков / Orcslayer (роман)
Автор	Натан Лонг / Nathan Long
Переводчик	Бобков Владислав Андреевич
Издательство	Black Library
Серия книг	Готрек и Феликс
Предыдущая книга	Истребитель великанов / Giantslayer (роман)
Следующая книга	Истребитель людей / Manslayer (роман)
Год издания	2006
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

“Наконец, мы плывем домой. Спустя почти два десятилетия следования за истребителем, в его поисках гибели нас бросало то на восток, то на юг; через Арабию, Инд и Катай я возвращался с ним в Старый свет, в земли нашего рождения. Годами я стремился к этому дню, но когда он пришел, то принес нам не радость или покой, на которые мы рассчитывали. Вместо этого, мы нашли ужас и раздор, которые словно ждали того момента, когда наши ноги коснутся земли. Мой товарищ встретил старого друга, и попросил соблюсти старую клятву, даже не догадываясь, какой ужас и кровопролитие последует из-за этого. Прежде чем этот кошмар подошел к своему горькому и кровавому концу, я увидел истребителя счастливее, чем я когда-либо знал его, но и более несчастным. Это было странное время, и с большим нежеланием я разворошил эти печальные воспоминания, чтобы записать их здесь.”

— О моих странствиях с Готреком, Том VII,

Феликс Ягер (Альтдорф Пресс 2527)

ГЛАВА 1

- Орки? - Готрек пожал плечами. - Я убил достаточно орков.

Феликс взглянул на истребителя в сумраке тесной передней каюты купеческого корабля. Могучий гном сидел на скамейке, его огненная борода опустилась на грудь, огромная кружка эля находилась в одном массивном кулаке, а половина выпитого бочонка была с другой стороны. Единственное освещение шло из маленького иллюминатора — волнистый, бледно-зеленый отблеск волн.

- Но они заблокировали Барак Варр, - сказал Феликс. - Мы не можем причалить. Ты хочешь попасть в Барак Варр, не так ли? Ты хочешь снова ходить по твердой земле?

Сам Феликс очень хотел попасть на пристань, и это было без сомнения так. Два месяца в движущемся по морю гробу, где даже гнома пребывание под палубами заставило помешаться.

- Я не знаю, чего я хочу, - прогрохотал Готрек, - кроме как еще выпить.

Он сделал еще глоток.

Феликс нахмурился.

- Ладно. Если я выживу, то опишу в грандиозной эпической поэме о твоей смерти, что ты героически утонул под палубами, пьяный, как полурослик на день урожая, в то время как твои товарищи сражались и умирали над тобой.

Готрек медленно поднял голову и впился в Феликса своим единственным сверкающим глазом. Спустя долгий момент, когда Феликс думал, что истребитель может прыгнуть через каюту и вырвать ему глотку голыми руками, Готрек крякнул.

- У тебя хорошо подвешен язык, человеческий отпрыск.

Он положил кружку и поднял свой топор.

Барак Варр был портом гномов, построенным внутри скалы, возвышающейся на восточном конце Черного залива. Изогнутый коготь воды, что глубоко врезался в беззаконные пустоши к югу от Черных Гор и Империи. Гавань и город были так глубоко спрятаны в пещере столь высокой, что даже самый большой военный корабль мог пройти под ее крышей и пристать к ее многочисленным пристаням. Вход был в окружении пятидесятифутовых статуй воинов гномов, стоявших на массивных носах каменных кораблей. Справа от них, в конце каменной косы стоял приземистый, прочный маяк, пламя от которого, как говорили, было видно за двадцать лиг.

Феликс не мог увидеть почти ничего из этого архитектурного чуда из-за орды лодок орков, плавающих между ним и широким затененным входом в Барак Варр, и чащи латанных парусов, мачт, примитивных флагов и свисающих с рей трупов, преградивших ему вид. Граница выглядела непробиваемой из-за плавающей баррикады из захваченных и сбитых вместе военных кораблей, торговых судов, плотов, баркасов и галер, которые растянулись почти на целую милю внутри изогнутой дуги вплоть до порта. Дым от множества костров, где готовили пищу, вырастал из множества палуб, и вода вокруг них подбрасывала трупы и плавающий мусор.

- Видите? - сказал капитан Дусетте, экстравагантный усатый бретоннский торговец, которого Готрек и Феликс поймали по пути в Тилию. - Посмотрите, во что они превратили корабли, пытающие прорваться в Барак Варр! Но я должен оказаться в порту - продать полный трюм специй из Инда и взять груз гномьей стали для Бретоннии. Если я этого не сделаю, то весь рейс пойдет насмарку.

- И что, здесь есть место, где можно прорваться? - спросил Феликс, его длинные светлые волосы и красный зюденландский плащ трепал задиристый летний ветер. – Наше судно сможет сделать это?

- О, да, - сказал Дусетте. - Она сильна, «Королева Селестия». Мы отбивались от многих пиратов, разбивая маленькие лодки на нашем пути. Торговец не ищет легкой жизни, не так ли? Но... орки?

- Не волнуйся насчет орков, - сказал Готрек.

Дусетте повернулся и посмотрел на Готрека: на ощетинившийся багровый гребень, на кожаную повязку на глазу, на прочные сапоги и отступил назад.

- Прости меня, мой друг. Я не сомневаюсь, что вы очень грозны. Руки как стволы деревьев, да? Грудь, как у быка, но вы только один человек — э-э-э, гном.

- Один истребитель, - прорычал Готрек. – А теперь наполните паруса и продолжайте плыть. У меня есть бочонок, который нужно закончить.

Дусетте бросил умоляющий взгляд на Феликса.

Феликс пожал плечами.

- Я сопровождал его, когда было еще хуже.

- Капитан! - позвал смотровой из вороньего гнезда. - Еще корабли за нами!

Готрек, Дусетте и Феликс обернулись и посмотрели за корму. Два небольших катера и тилийский корабль двигались под углом от небольшой бухточки и гнались за ними, паруса были полны ветра. Все необычные изделия из дерева были ободраны, заменены на тараны, катапульты и требушеты. Голова красивой, обнаженной фигуры на носу корабля была заменена черепом тролля и гниющие трупы болтались на своих шеях на бушприте. Орки стояли вдоль ограждения ревя гортанные боевые кличи. Гоблины танцевали и визжали вокруг них.

Дусетте зашипел сквозь зубы.

- Они готовят ловушку, разве нет? Зажмут как рака. Теперь у нас нет выбора, - он повернулся и оглядел плавающие заграждения, а затем указал, закричав на своего рулевого. - Два румба по правому борту, Луке. На плоты! Феруззе! Поднять паруса!

Феликс проследил за взглядом Дусетте, чтобы увидеть, как рулевой повернул руль, а помощник отправил матросов до вантов, чтобы поднять парус. Четыре ветхих плота, сложенные из награбленных бочек и ящиков, были неплотно связаны вместе, и находились между потрепанным военным кораблем Империи и полусгоревшей эсталлийской галерой. Оба корабля кишели орками и гоблинами, улюлюкающими и размахивающими своим оружием в сторону торговца Дусетте.

Паруса торгового судна затрещали словно пистолеты стоило им наполнится ветром, и судно прибавило скорости.

- Всем по местам! - взревел Дусетте. - Готовьтесь принимать гостей! Остерегайтесь абордажных крюков!

Большие и маленькие зеленокожие заполонили борта военного корабля и галеры, и побежали на плоты к месту где торговец хотел прорваться. Предостережение капитана было очень кстати, ведь половина из них размахивала крюками и кошками над своими головами.

Феликс оглянулся назад. Катера и боевой корабль приближались. Если торговец прорвется через блокаду, то они могут оторваться от преследователей, но если они будут пойманы...

- Во имя Леди, нет! - внезапно охнул Дусетте.

Феликс повернулся. Вдоль всего плота, привязанного к военному кораблю торчали жерла пушек, сквозь вырезанные квадратные порты.

- Мы будем разорваны на куски, - сказал Дусетте.

- Но… но они же орки, - сказал Феликс. - Орки не ставят целью заботиться о своих жизнях.

Дусетте пожал плечами.

- На такой дистанции нужна ли им цель?

Феликс отчаянно огляделся вокруг.

- Хорошо, ты можешь их взорвать? Выстрели в них до того, как они выстрелят в нас?

- Ты шутишь, mon ami, - засмеялся Дусетте. Он указал на несколько катапульт, что были единственной артиллерией торговца. - Они мало что могут против имперского дуба.

Они стремительно приближались к блокаде. Было уже поздно предпринимать попытки повернуть в сторону. Феликс мог чувствовать запах зеленокожих, отвратительный животный запах, смешанный с вонью мусора, требухи и смерти. Он мог увидеть блестящие серьги в их драных ушах и различить сырые знаки, нарисованные на их щитах и драных доспехах.

- Швырните меня на него, - сказал Готрек.

Феликс и Дусетте посмотрели на него. В глазах гнома сверкало безумие.

- Что? - переспросил Дусетте. - Швырнуть тебя?

- Поставьте меня на один из своих камнеметателей и перережьте шнур. Я разберусь с этой плавающей мразью.

- Ты… ты хочешь, чтобы я катапультировал тебя? - недоверчиво спросил Дусетте. - Как бомбу?

- Гроби делают так. Все что может сделать гоблин, может сделать и гном, но лучше.

- Но, Готрек, ты можешь… - сказал Феликс.

Готрек поднял бровь.

- Что?

- Э-э-э, ничего, не обращай внимания. - Феликс собирался сказать, что Готрек может дать себя убить, но это было бы бессмысленно, после всего что с ними случалось, ведь правда?

Готрек перешел к одной из катапульт и взобрался в корзину. Он выглядел как чрезвычайно уродливый бульдог сидящий в служебном половнике.

- Только убедитесь, что вы перебросите меня на корабль, а не через него.

- Мы постараемся мастер гном, - сказал старший расчета катапульты. – Э-э-э, вы же не убьете нас если умрете?

- Я убью вас если вы не начнете стрелять! - зарычал Готрек. - Огонь!

- Oui, oui. (Да, Да (бретонн.))

Расчет поворачивал орудие в сторону по кругу, пыхтя от излишнего веса Готрека, пока оно не было повернуто передней стороной к военному кораблю, и затем провернули заряжающий упор чуть крепче.

- Держите свой топор, мастер гном, - сказал старший расчета.

- Возможно нужен шлем, - сказал Феликс. - Или, бро…

Старший расчета опустил руку.

- Огонь!

Матрос потянул на себя рычаг, и рука катапульты выстрелила вверх и наружу. Готрек пролетел по воздуху по длинной высокой дуге, прямиком на военный корабль, ревя, как разъяренный бык, боевой клич.

Феликс безучастно смотрел как Готрек расплющился о латанный грот-парус военного корабля и сполз на палубу в бурлящий рой орков.

- Настоящий вопрос заключается в том, - сказал он ни к кому не обращаясь конкретно, - как мне ко всему этому подобрать рифму.

Он и расчет катапульты вытянули свои шеи, пытаясь найти Готрека в творящемся хаосе, но все что они могли увидеть – это был водоворот массивных зеленых тел и поднимающихся и опускающихся тесаков из черного железа.

«По крайней мере они не останавливаются», - подумал Феликс. – «Если они до сих пор сражаются, значит Готрек все еще жив».

Затем орки перестали сражаться, и вместо этого начали бегать взад и вперед.

- Он…? - спросил Дусетте.

- Я не знаю, - сказал Феликс, кусая губы. После всех драконов, демонов и троллей с которыми Готрек сражался, мог ли он по-настоящему умереть перед лицом простых орков?

Матрос-наблюдатель из вороньего гнезда на верхушке мачты заорал.

- Приготовиться к удару!

С резким треском торговец ворвался в линию плотов, разбивая бревна, лопая веревки, и отправляя бочки и ящики и чрезвычайно восторженных орков в полет в холодную, неспокойную воду. Борт военного корабля поднимался словно крепостная стена прямо перед ними, его уровень пушечных портов был на уровне палубы Дусетте.

Кошки просвистели по воздуху слева и справа, и Феликс увернулся как раз вовремя, чтобы ускользнуть от того, чтобы быть зацепленным за плечо. Они впились в перила, палубу и паруса, их веревки туго натянулись, гудя, так как корабль продолжал двигаться вперед. Экипаж «Королевы Селестии» рубил их топорами и ножами, но появлялись на две больше за каждую одну которую они отрубали.

Ужасающий грохот ворвался в правое ухо Феликса, когда одна из пушек военного корабля, не дальше чем с пятнадцати футов, скрылась в белом дыме. Бомба просвистела на уровне головы и рассекла линь.

Феликс сглотнул. Это выглядело так, словно Готрек потерпел поражение.

- Абордажники! - закричал Дусетте.

Корабль торговца проломился сквозь линию орков и был внутри блокады, но был резко замедлен плотами с зацепленными кошками, останавливающими его. Военный корабль был повернут словно был выдернут и его орудия оставались направлены на корабль Дусетте как и волны ревущих зеленых монстров, карабкающихся рядами по бортам и перелезающие через паруса.

Феликс вытащил свой меч с драконьей рукоятью и присоединился к остальным, мчащимся остановить орков — мужчины всех цветов и шрамов, рубящие и стреляющие по вековым врагам человечества — тилейцы в чулочных шапках и мешковатых штанах, бретоннцы в полосатых панталонах, мужчины Арабии, Инда и дальних мест, - все сражались с безумным отчаянным страхом.

Отступать было некуда, а сдача в плен означала только оркскую кастрюлю. Феликс обошел удар тесаком, который мог бы его располовинить, если бы попал, и нанес своему неистовому оппоненту удар в шею. Два гоблина атаковали его с боков. Он убил одного и ударил второго в спину. Другой орк вырос перед ним.

Феликс уже не был тем гибким молодым поэтом, которым он был когда-то, когда во время ночного пьяного товарищества пообещал записать гибель Готрека в эпическую поэму. Десятки сражений на стороне истребителя закалили его и создали из него опытного фехтовальщика. Но даже так, он не был соперником — физически по крайней мере —семифутовому монстру, который находился перед ним. Зверь был более чем в два раза тяжелее его самого, с руками толще чем ноги Феликса, и висящей челюстью из которой вверх торчали потрескавшиеся бивни. Он вонял как свинья - его безумные красные глаза пылали яростью, он ревел и размахивал топором из черного железа. Феликс пригнулся и рубанул вниз, но орк был быстр и отбил его меч в сторону. Произошел очередной бум и пушечное ядро пробило ограждение десятью футов левее Феликса прорубая просеку в рядах сражающихся, одинаково убивая как людей, так и орков. Красная и черная кровь смешались на скользкой палубе. Феликс отклонил сильный удар от орка, который заставил его руки дрожать вплоть до плеч. Старший расчета катапульты упал назад уже двумя кусками рядом с ним.

Следующая серия выстрелов раскачала судно, и Феликс решил, что орки как-то сумели выдать дисциплинированный залп. Он взглянул за спину своему орку на военный корабль. Дым повалил из пушечных портов, но, как ни странно, ядер не было. Орк рубанул по нему. Феликс отпрыгнул назад и споткнулся об туловище старшего экипажа. Он приземлился плашмя на спину в лужу крови.

Орк расхохотался и поднял тесак над головой.

С массивным грохотом военный корабль взорвался превратившись в колыхающийся шар пламени, куски древесины, веревок и частей орков улетали вращаясь прочь. Бойцы на палубе торговца были сбиты с ног ударом воздушного молота. Феликс почувствовал, как будто его барабанные перепонки были проткнуты шипами. Орк над ним, шатаясь, посмотрел вниз на свою грудь и удивлялся. Шомпол пушки торчал между его ребер, щетинистая головка истекала кровью. Он опрокинулся вперед.

Феликс откатился в сторону и вскочил на ноги, глядя на пламя окутавшее военный корабль. Готрек это все же сделал. Но какой ценой? Был ли хоть какой-то шанс, что гном выжил?

Из кипящего огненного шара с грохотом упала грот-мачта военного корабля, словно срубленное дерево — и по ней, наполовину карабкаясь, наполовину бежав, двигалась широкая, компактная фигура, кожа лица которой была черная, как железо, красный гребень и борода тлели и были подпалены. В верхней части мачты он снес поручни торговой посудины и измельчил клубок гоблинов, что просто пытались перелезть. С диким ревом, Готрек спрыгнул с этого импровизированного моста на торговое судно, прямо посреди толпы орков, которые толкали экипаж Дусетте прямиком к кормовой пристройке с большими потерями.

Истребитель развернулся, как только приземлился, топор вытянулся, уменьшая количество орков и гоблинов сразу на десяток, путем разрубания их позвоночников, ног и шей. Их товарищи повернулись к нему лицом, и появилось еще семь трупов. Обрадованный, экипаж торговца поднажал, атаковав растерянных орков. К сожалению, большинство орков еще бежали через плоты, а купец все равно был пойман в сети крюков, и зацеплен на месте упавшей мачтой.

Феликс вскочил на перила бака корабля и закричал Дусетте, который был погружен в кольцо орков и гоблинов около Готрека.

- Руби реи и освободи мачту! Забудь об орках!

Дусетте помедлил, затем кивнул. Он закричал на свой экипаж на четырех языках и те стали выбрасывать обломки, рубя оставшиеся веревки и тяжело тужась, толкали мачту военного корабля с их левого борта, в то время как зеленокожие были прижаты сумасшедшим истребителем.

Феликс занял свою привычную позиции, позади и чуть левее Готрека, достаточно далеко, чтобы быть подальше от траектории его секиры, но достаточно близко, чтобы защитить его спину и бока.

Орки были испуганы, и показывали это пытаясь отчаянно убить объект своих страхов. Но чем больше они пытались, тем быстрее они умирали, сражаясь друг с другом за шанс убить Готрека  и мешаясь друг другу в своем стремлении, при этом забывая о Феликсе- и он убивал их протыкая почки. Палуба под ногами гнома была скользкой от черной крови, а тела орков и гоблинов были сложены выше, чем его грудь.

Готрек поймал взгляд Феликса, когда он развалил орка от хохолка до паха.

- Не плохая маленькая драка, а, человечек?

- Думал, ты умер в конце концов, - сказал Феликс, пригибаясь от удара кортика.

Готрек фыркнул и выпотрошил еще одного орка.

- Вряд ли. Глупые орки держали весь порошок на орудийной палубе. Я отрезал голову какому-то уродливому зеленокожему и сунул ее в огонь вариться, пока она не приготовилась. - Он пролаял эти фразы с резким смехом, когда обезглавил двух гоблинов. - Затем вкатил ее в орудие, как будто я играл в кегли. И бабахнул!

С визгом и треском ломающейся древесины экипаж торговца, наконец то, столкнул мачту военного корабля подальше от поручней. Тросы кошек отцепились с протяжными звуками, и нос «Королевы Селестии» подался вперед, выправляясь по ветру.

Экипаж приободрился и повернулся, чтобы убить последних орков. Все было кончено в считанные секунды. Феликс и остальные вытерли свои клинки и оглянулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как три преследующих корабля орков врезаются вместе в баррикаду, так как все они пытались пролезть в разрыв блокады одновременно. Рев ярости поднялся над ними, и три экипажа начали рубить друг на друга, пока их лодки не запутались в хаосе плотов, канатов и плавающего мусора.

Рядом со склокой трех кораблей медленно опускались в глубины горящие остатки военного корабля под высоким шлейфом черного дыма. Орки спешно резали тросы чтобы корабль не утянул все остальное вместе с собой.

Капитан Дусетте подошел к Готреку и низко перед ним склонился. У него была глубокая рана на предплечье.

- Мастер гном, мы обязаны вам своими жизнями. Вы спасли нас и наш груз от гибели.

Готрек пожал плечами.

- Это всего лишь орки.

- Тем не менее, мы очень благодарны. Если есть что-либо, что мы можем сделать, чтобы отплатить вам, вам нужно лишь назвать это.

- Хм-м-м, - сказал Готрек, поглаживая все еще тлеющую бороду. - Ты можешь достать мне еще бочонок пива. Я почти закончил тот, который оставил внизу.

Это были напряженные двадцать минут, во время которых плывущий в гавань экипаж с опаской смотрел на плоты и лодки орков, которые за ними гнались с плавающей баррикады, пока они, наконец, не сдались и не отстали. Как только «Королева Селестия» приблизилась к усеянному пещерами входу Барак Варра, они должны были найти путь через остатки наполовину затонувших разбитых орочьих кораблей вокруг волнореза.

Сигналы исходили от маяка, которому капитан Дусетте быстро ответил. Угрюмый гном пушечного расчета смотрел на них из укрепленных огневых точек. Гномы-каменщики были за работой с самим маяком, ремонтируя большое отверстие, взорванное в его боку.

Феликс в посмотрел изумлении как «Королева Селестия» проплывала между двумя статуями в тени пещеры гавани, поражался удивительной красоте и необъятными масштабами этого места. Пещера была так широка и так высока, что он не мог увидеть стен.

Сотни толстых цепей свисали из темноты крыши. В конце каждой был восьмиугольный фонарь размером с дворянскую карету, который обеспечивает желтый свет, что позволило кораблям найти свой путь к докам.

Гавань заполнила переднюю половину пещеры, широкий, изогнутый фасад, который вытянул разветвления каменных пальцев причалов и пристаней. Они были выложены с типичной гномьей аккуратностью, равномерно и идеально расположенные, чтобы сделать маневрирование в и из стапелей как можно проще для морских судов, которые туда заходили. Там было тридцать судов, стоящих на причале сейчас, и она могла бы принять, по крайней мере, еще пятьдесят.

Каменный город рос вокруг гавани. Это было странно для Феликса, который посетил больше гномьих владений, чем кто-либо из людей, видеть такие же дома и лавки людей, расположенные вдоль широких аллей под скрытой в тени свода пещеры, но гномы сделали этот мир-как-на-поверхности формируя свой собственный. Никогда еще Феликс не видел более приземистых, более массивно построенных домов, все из которых были из стального цвета серого гранита и крыши которых были украшены замысловатым геометрическим орнаментом. Даже самый маленький из них выглядел так, словно он может выдержать выстрел из пушки.

Когда они подошли к набережной, крошечное гномье паровое судно, чуть больше лодки с печью, задымило, а затем направилось в пустой стапель. Приветствующие вырвались из дока, как только экипаж выбросил цепи и потянулся к трапу. Там была толпа на вскидку в сто человек, чтобы поприветствовать капитана Дусетте и его команду, как только они сошли с корабля. Большинство из них были гномами, но там было много и людей.

Начальник порта, толстый гном в камзоле с разрезом и бриджах, ковылял вперед на фоне общего гомона поздравлений и приветствий.

- Добро пожаловать, капитан, и дважды рады приветствовать вас. Вы первый корабль что причалил здесь за три недели, с тех пор как проклятые орки установили блокаду. Великий подвиг, сэр.

Дусетте повернулся к Готреку.

- Это он совершил подвиг, сэр. Он взорвал военный корабль в одиночку, bien?

- Тогда мы в неоплатном долгу перед тобой, истребитель, - сказал начальник порта, низко кланяясь. Затем, без дальнейших церемоний, он вынул свой гроссбух и приготовился вести дело. - Теперь, сэр, что вы везете? - он нетерпеливо облизал губы.

- Я привез корицу и другие специи из Инда, - сказал Дусетте чинно. - Масло пальмы, узорчатые ковры из Арабии, и маленькие кружевные шляпки для дам. Очень красивые, да?

Улыбка начальника порта смялась, и многие в толпе замолчали.

- Специи? Все что вы привезли это специи?

- Еще ковры и шляпки.

- Специи, - крякнул начальник порта. - Чем хороши специи, когда у нас нет мяса? Никто не сможет приготовить блюдо из перца и соли.

- Месье, я...

- Орки блокируют гавань на протяжении трех недель? - прервал его Готрек. - Ты болен? Почему вы не уничтожили до сих пор их суденышки?

Гном-моряк с просмоленными волосами и косичками заговорил до того, как начальник порта смог ответить.

- Проклятые Грунгни зеленокожие были удачливы и потопили один из наших броненосцев, второй же занимается транспортировкой гномов на войну на севере.

- Это правда, - сказал начальник порта. - Так многие ушли на помощь Империи, что нам с трудом хватает гномов и кораблей, чтобы удержать орков от входа в гавань, не говоря уж о том, чтобы прогнать их прочь. Они хорошо паразитируют возле входа. Мы осаждены с суши и с моря.

Готрек и Феликс уставились друг на друга.

- Война? - спросил Готрек. - Какая война?

- Вы не знаете про войну? - спросил капитан порта. - Где вы были?

- Инд и Арабия, - сплюнул Готрек. - Топтались на месте.

- Вы говорите, что эта война в Империи? - спросил Феликс.

- Да, - сказал моряк. - Полчища Хаоса снова двинулись на юг: обычное безумие. Какой-то «избранный» и его братва делают очередную попытку захватить мир. Многие владения отправили гномов на север, чтобы помочь прогнать их обратно. Наши корабли несли многих из них.

- Хаос, - сказал Готрек, его единственный глаз засиял. - Вот появилась и угроза.

- Было бы лучше, если бы мы оставили людские проблемы людям, - сказал начальник порта с горечью. - Орки воспользовались отсутствием кланов, и растут по всем Пустошам. Многие малые владения и человеческие города преданы огню и мечу. Даже Карак Хирн потерян. Другие владения закрылись наглухо, до тех пор, пока они снова в войдут в полную силу.

- Но как война началась? - спросил Феликс. - Империя все еще стоит? Добрались ли они до… Нульна?

Начальник порта пожал плечами.

- Кто может сказать? Сухопутные караваны перестали приходить больше чем месяц назад, и каждый корабль, который причаливал раньше, чем орки успевали схватить их, доносят до нас совершенно разные истории. С одного корабля сказали что Мидденхейм пал, с другого - что Альтдорф был в огне. Следующий пришла информация, что полчища были отброшены назад, к пустошам и не продвинулись дальше, чем до Праага. Возможно, то, что мы знаем уже прошло. Гримнир сделай это так. Эти орки должны быть уничтожены или мы будем голодать.

Готрек и Феликс повернулись назад к капитану Дусетте.

- Забери нас отсюда, - сказал Готрек. - Мы должны попасть на Север.

- Да, - сказал Феликс. - Я должен добраться до Нульна. Я должен увидеть существует ли он до сих пор.

Дусетте зажмурился.

- Но... но, друзья мои, это невозможно. Мы должны сделать ремонт, разве нет? И я должен набрать воды, припасов и груз. Это займет неделю как минимум, - он показал на вход в гавань, светящийся оранжевым так как была конец второй половины дня. - А что с зелеными? Сможем ли мы сбежать тем, путем которым попали сюда? Это может быть не так легко, а?

- К черту твои оправдания, - сказал Готрек. - Героическая гибель ждет меня. Пошли.

Дусетте пожал плечами.

- Мой друг, я не могу. Не за неделю. Это невозможно.

Готрек зыркнул на него, и Феликс испугался, что он собирается схватить капитана за шкирку и оттащить его обратно на борт, но в конце концов истребитель выругался и отвернулся.

- Где Макайсон, когда ты нуждаешься в нем? - прорычал он.

- Простите меня, начальник порта, - сказал Феликс, кланяясь, - но вы не могли бы сказать мне, где можно найти жилье на неделю?

Начальник порта расхохотался.

- Удачи. Город заполнен до отказа беженцами от каждого владения и города в пустошах. Здесь нет кроватей заплати вы хоть любую цену, и не так уж много еды, но у вас есть корица для трапезы, так что голодными вы не останетесь.

Готрек сжал свои кулаки стоило толпе засмеяться. На этот раз Феликс испытал похожее настроение. Он хотел разбить нос каждому в пределах досягаемости. Это было безумием. Он хотел попасть на Север. Он хотел знать, что случилось с его семьей — с его отцом, его братом Отто. Он не хотел оставаться в каком-то порту, пока его дом, его страна, опустошалась кровожадными варварами. Он видел, что полчища сделали с землями Кислева. Подобное могло произойти и в Империи — В Рейкланде и Аверлэнде — в то время как он был далеко и не в силах помешать, и это было куда больше чем он мог вынести.

- Пошли, человеческий отпрыск, - наконец сказал Готрек, повернувшись в сторону города и взвешивая свою секиру. - Пошли освободим пару коек.

ГЛАВА 2

Предсказание начальника порта сбылось. Готрек и Феликс посетили тринадцать таверн и ни в одной из них не было свободных кроватей. Большинство из их владельцев сдавали конюшни и сеновалы, что для отчаявшихся беженцев уже было неплохо. Прочие места, такие как городские бараки и больницы, были заняты для гномов и людей, которые защищали город от орков в гавани и на стенах крепости по береговой линии порта. Даже публичные дома в человеческом квартале принимали постояльцев, заставляя своих девочек заниматься делами в салонах и беседках.

На освещенных фонарями подземных улицах Барак Варра толпились гномы и люди самых разных сословий: торговцы, моряки, наемники, тощие фермеры с буксирами их семей и всем что им принадлежит на спинах, злые солдаты, обсуждающие возвращение своих замков и суровую месть оркам, потерянные дети, плачущие по своим матерям, больные и изувеченные, а стоны умирающих в переулках и темных углах просто игнорировали.

Долгое время жители Барак Варра — гномы и люди, те, кто три недели назад приветствовали беженцев с распростертыми объятиями, теперь пристально смотрели за ними и их терпение подошло к опасному пределу. Запасы еды и эля стремительно истощались и из-за блокады орков, и не было даже малейшего намека то, что прибудет хоть немного продовольствия. Феликс слышал повышающиеся голоса в жалобах и спорах на каждой улице по которой они проходили.

На четырнадцатой таверне, «Сундук моря», Готрек сдался и заказал эля.

- Если достаточно того, что можно выпить, не важно, где я сплю, - сказал он, пожимая плечами.

Феликс не был столь неприхотлив, но он также нуждался в питье. Это был долгий день. Они подвинулись к круглому столу с толпой гномов и людей в униформе городской стражи и на некоторое время уставились на пенящиеся кружки эля, которые барменша поставила перед ними. Капельки влаги побежали вниз по бокам, и от них повеяло пьянящим ароматом хмеля, как память о лете.

Готрек облизал свои губы, но не притронулся к элю.

- Настоящий гномий эль, - сказал он.

Феликс кивнул. Он тоже был загипнотизирован при виде жидкого золота перед ним.

- Не то что пальмовое вино, когда мы были в Инде.

- Или бретоннские помои, которые Дусетте выставлял на «Селестии», - сказал Готрек. Он фыркнул пренебрежительно. - Человеческое пиво.

- Или сахарная вода, которую подавали в Арабии, - сказал Феликс с чувством.

Готрек сплюнул жирный плевок слизи на пол, чувствуя отвращение.

- Эта гниль была ядом.

Наконец, они уже не могли больше терпеть. Они схватили кружки и опрокинули их долгими жадными глотками. Готрек финишировал первым, с грохотом опуская свою кружку и откидываясь на спинку, его глаза остекленели, когда он облизнул пену с усов. Феликс закончил мгновением позже и так же сел. Он закрыл свои глаза.

- Здорово вернуться, - сказал он наконец.

Готрек кивнул и просигналил барменше на еще один раунд.

- Да, - согласился он.

После того как они выпили вторую и третью кружку в тишине, Готрек погрузился в размышления, а его единственный глаз уставился в никуда. Феликсу был знаком этот знак, и он прекрасно знал, что за этим последует, поэтому, когда Готрек крякнул и заговорил, Феликс не был удивлен.

- Как много лет мы путешествовали?

Феликс пожал плечами.

- Я не могу вспомнить. Слишком долго, в любом случае.

- И до сих пор живы, - Готрек вытер пену со своих усов, рассеянно нарезая круги взглядом по патинированным доскам стола. - Мои лучшие смерти позади, человеческий отпрыск. Я убивал троллей, вампиров, гигантов, драконов, демонов и всех, кто мог быть моей смертью. Если они не могут убить меня, что дальше? Значит ли это что я следующие три сотни лет проведу убивая скавенов и гроби? Истребитель должен пасть, чтобы завершить свой поход. - Он поднял свой топор высоко в воздух, держа его так, что острый край лезвия сверкнул в свете. - Топор должен пасть.

- Готрек... - сказал Феликс с беспокойством.

Готрек беспомощно заморгал от блеска лезвия, после чего отпустил топор.

- Готрек! - завопил Феликс.

Готрек остановил лезвие на волосок от носа, словно он схватил его первый раз, а затем опустил его на свою сторону, как будто он не сделал ничего плохого.

- Представь себе истребителя, который умер от старости. Жалкий, - он вздохнул, затем сделал еще один долгий глоток.

Сердце Феликса бешено колотилось. Он хотел закричать на гнома за то, что он такой дурак, но за годы в его компании он узнал, что любые протесты будут только заставлять Готрека стоять на своем и могут заставить сделать что-то еще более глупое.

- Мы должны идти на север, - Готрек продолжил спустя мгновение. - Демон был тем зверем, что подошел ближе всего к моему убийству. Я хочу еще раз попробова...

- Простите, истребитель, - сказал голос позади них. - Вы Готрек, сын Гурни?

Готрек и Феликс повернулись, хватаясь за оружие. Двое молодых гномов в запыленных дорогой дублетах и стоптанных сапогах стояли на почтительном расстоянии.

Готрек спокойно на них посмотрел.

- Кто хочет знать?

Ближайший из двух, который имел рыжеватого цвета волосы стянутые в булавовидный пучок, наклонил голову.

- Я Торгиг Хемгард, сын Кирхаза Хемгарда, тана клана алмазных кузнецов Карак Хирна, к вашим услугам и вашего клана. Это мой друг и брат по клану Кагрин Глубокая Гора.

Второй гном, круглолицый юноша с темной бородой, даже более короткой, чем у Торгига, кивнул головой, но ничего не сказал. Его глаза оставались прикованными к полу.

- Мы... мы узнали ваш топор, когда вы подняли его, - продолжил Торгиг. - Хотя мы знаем лишь его описание.

Готрек нахмурился при упоминании названия владения.

- И этого оправдания достаточно, чтобы прервать гнома в его пьянстве, короткобородый?

Феликс взглянул на Готрека. Он был необычно резок, даже для него.

Торгиг немного покраснел, но удержал себя в руках.

- Простите меня, мастер истребитель. Я хотел только спросить, не пришли ли вы в Барак Варр, чтобы помочь вашему старому другу, моему сеньору, принцу Хамниру Ранульфссону, вернуть Карак Хирн, который был потерян из-за гоблинов три недели назад. Он организует армию среди беженцев.

- Старый друг, да? - сказал Готрек. - Я не помог бы Хамниру Ранульфссону даже прикончить бочонок. Если он потерял своего отца, большего я от него и не ожидал. Он снова повернулся к своей кружке. - Убирайтесь прочь.

Кулаки Торгига сжались.

- Вы приблизились опасно близко к оскорблению, истребитель.

- Что? Только близко? Ну ладно, - сказал Готрек. - Тогда я признаю свою ошибку. Хамнир Ранульфссон является клятвопреступником, собакой, к которой не хочется подходить чтобы не разворошить свеженькую кучу дерьма.

Феликс попятился назад.

- Встань, истребитель, - сказал Торгиг, его голос дрожал. - Я не ударю сидящего гнома.

- Тогда я останусь сидеть. Я не хочу, чтобы твоя смерть была на моих руках.

Лицо Торгига стало красным и пятнистым, как плащ Феликса.

- Ты не встанешь? Ты такой же трус, как и лжец?

Руки Готрека замерли на кружке, а мышцы на его массивных руках сжались, но потом он расслабился.

- Вернись назад к Хамниру, парень. У меня нет обиды на тебя.

- Но я один против тебя, - поза молодого гнома выражала непоколебимость со смесью страха и ярости.

- Достаточно честно, - сказал Готрек, глядя в свою кружку. - Возвращайся, когда твоя борода дойдет до пояса, и я приму твой вызов. Но на данный момент я пью.

- Больше трусости, - сказал Торгиг. - Ты истребитель. Ты будешь мертв к тому времени.

Готрек угрюмо вздохнул.

- Я уже давно начал сомневаться в этом.

Торгиг и его спутник продолжали смотреть на Готрека в то время как истребитель допил свое пиво, и потерялся в угрюмых раздумьях. Феликс озабоченно смотрел на разворачивающееся зрелище, и каждая его мышца была готова к прыжку в сторону при первых признаках драки. Он прикрывал спину Готрека в боях с демонами, драконами и троллями, но только безумец находился бы посредине ссоры гномов.

После долгой паузы, неловкость своего положения дошла даже до молодого гнома, и он повернулся к своему спутнику.

- Пошли, Кагрин, мы были глупцами, коль ожидали, что истребитель будет защищать свою честь. Может они не взяли его гребень так как он потерял его давным-давно?

Готрек напрягся снова, после того как два гнома стали проталкиваться сквозь толпу к двери, но с усилием остановил себя от того, чтобы пойти за ними.

- Что все это значит? - спросил Феликс, когда они ушли.

- Не твоя забота, человеческий отпрыск, - Готрек допил кружку и встал. - Давай найдем другое место.

Феликс вздохнул и поднялся.

- В другом месте будет лучше?

- Это будет другое место, - последовал ответ.

Жилье внезапно стало доступно в следующей таверне, грязной забегаловки под названием Слепой тупик. Когда двое тилейских торговцев, которые там остановились, подрались с тремя эсталийскими моряками за благосклонность девушки из таверны, все пятеро были выброшены. Шла ожесточенная война ставок за номер среди клиентов таверны, но Готрек показал хозяину бриллиант размером с его ноготь большого пальца и аукцион резко прекратился. Он заказал половину бочонка лучшего пива таверны и сразу же удалился.

Феликс покачал головой, когда оглядел тесный, грязный номер. И стены, и простыни, заправленных под навесом на двух узких койках, были в плесневелых пятнах и серого цвета.

- Этот алмаз был даром калифа Рас Карима, - сказал он. - На него можно было бы купить квартиру в Альтдорфе, и ты использовал его, чтобы заплатить за это?

- Я хочу немного покоя, - пророкотал Готрек. - А если ты продолжишь, то пойдешь спать в зале.

- Я не буду продолжать, - сказал Феликс, с сомнением потянув латанное одеяло с койки. - Я буду слишком занят борьбой с клопами, чтобы говорить.

- Молчи об этом.

Раздался почтительный стук в дверь, и два бармена проковыляли с половиной бочонка. Метка пивоваренного завода гномов Барак Варра была заклеймена на боку бочонка. Они поставили его на пол между кроватями, потом постучали по нему, оставили две кружки и ретировались.

Готрек повернул край и позволил скатиться нескольким дюймам эля в кружку. Он отпил, затем кивнул.

- Не багманское, но тоже неплохо. Десять или двенадцать кружек этого и я буду спать даже в свинарнике - он заполни кружку до краев и сел на единственное в комнате кресло.

- В свинарнике будет чище, - сказал Феликс. Он тоже наполнил свою кружку, и сделал глоток. Прохладная и приятно резкая, ярко оранжевая жидкость потекла вниз к животу, и послала легкое покалывание сквозь его конечности. Тотчас, мягкое сияние накрыло всю комнату, золотистый свет затмил грязь и ветхость.

- С другой стороны, в свинарнике не было бы этого, - сказал он, поднимая кружку. Он налил еще и сел на койке. Планка зловеще скрипнула, и он соскользнул к центру. Феликс вздохнул.

- Итак, это то, что ты хотел бы делать, пока мы ждем «Селестию» всю неделю? Сидеть в этой комнате и пить?

- У тебя есть план получше?

Феликс пожал плечами.

- Это выглядит пустой тратой времени.

- Это беда всех людей, - сказал Готрек. - Никакого терпения.

Он налил еще выпить. Феликс пытался придумать план получше, но не преуспел, поэтому тоже налил себе в кружку.

Четыре или пять кружек спустя раздался еще один стук в дверь. Феликс подумал, что это был снова владелец, хозяин заведения, принесший оставшиеся полбочонка, поэтому он заставил себя подняться со скрипящей кровати, но когда открыл дверь, то за ней стоял обеспеченно выглядящий гном и еще четверо за ним в тени холла. Феликс узнал молодого Торгига и его молодого друга среди них.

Гном за дверью выглядел ровесником Готрека — хотя с гномами тяжело точно говорить о возрасте — но определенно менее потрепанный. Его каштаново-бурая борода спускалась вниз по зеленому и золотому дублету, на выпирающее приличное брюшко, спрятанное под ремнем. Пара золотых очков висели на золотой цепи, закрепленной на его воротнике. У него были квадратные, широкие черты лица и ясные карие глаза, в настоящее время имеющие проблески сдерживаемого гнева.

- Где он? - спросил гном.

Готрек посмотрел в сторону голоса и мрачно уставился на его обладателя через всю комнату.

- Все же нашел меня?

- Здесь не так много одноглазых истребителей в городе.

Готрек рыгнул.

- Ну, теперь можешь идти снова. Я уже рассказал твоим мальчикам на побегушках, что я не буду помогать.

Гном — Феликс предполагал, он и был вышеупомянутым Хамниром Ранульфссоном — шагнул вперед, совершенно игнорируя Феликса.

- Готрек…

- Если ты сделаешь хотя бы шаг в мою комнату, - сказал Готрек, перебивая его. - Я убью тебя. После того, что произошло между нами, у тебя нет оснований ожидать от меня ничего, кроме раскроенного черепа.

Хамнир замешкался на секунду, и затем намеренно шагнул в комнату. Это был несомненный акт храбрости, ведь по сравнению с Готреком он выглядел маленьким, мягким и толстым.

- Значит убей меня. Я проглотил всю свою гордость чтобы прийти сюда. Я готов заплатить цену.

Готрек посмотрел на него чрезвычайно холодно со своего кресла. Он покачал головой.

- Ты стал настоящим лавочником.

- Ты же, походу, стал хулиганом из таверны, - сказал Хамнир.

- Я предупреждал твоего мальчика, что у меня есть зуб только на тебя. Я не дрался с ним.

- Я знаю наши обиды, сын Гурни, - сказал Хамнир, - вот почему я пришел просить не за себя, но за Карак Хирн и все его кланы, за всех гномов и людей Пустошей. С падением Карак Хирна больше не будет бастионов, которые бы остановили гроби от рейдов в сельскую местность. Все сгорит. Торговля между людьми и гномами будет прекращена. Нет зерна для эля. Нет человеческого золота для мечей гномов. Владения медленно умрут от голода.

- И как же эта трагедия произошла? - спросил Готрек, оскалившись. - Уверен, не по вашей вине.

Хамнир посмотрел вниз, краснея.

- Моя вина больше чем чья-либо еще. По крайне мере, я так полагаю. Мой отец и старший брат ушли на север, чтобы присоединиться к силам, сражавшимся с вторжением Хаоса и оставили меня приглядывать за Карак Хирном. Как второй сын, я имел дело в основном с торговлей, как ты знаешь, и это было моей волей прийти в Барак Варр для переговоров с тилейскими торговцами зерном, так как они известны жесткими методами и скользкими путями.

- Не жестче и уж не более скользкие чем твои, я уверен, - пробормотал Готрек.

Хамнир проигнорировал его.

- Так что я оставил владения в руках Дурина Торвальтсона, одного из советников моего отца, слишком старого, чтобы идти на войну, и…

- Хех, орки что, взяли владение пока ты спорил о пшенице? - отвращению Готрека не было предела.

Хамнир стиснул челюсти.

- У нас не было причин ожидать нападения. Орки становятся дикими в Пустошах, но они не атаковали владения гномов. Зачем им атаковать, когда у них было и так много более простых целей среди людских поселений? Но... Но они напали. Мы были здесь три дня, когда Торгиг и Кагрин проскользнули через осаду ночью и нашли меня. Они сказали, что орки пришли с наших шахт, с превосходящими силами. Нас застали полностью врасплох. Наши часовые, и наши ловушки оказались бесполезными. Дурин мертв, как и многие другие: Ферга, моя суженная, сестра Торгига, может быть одной из них. Я…

- Ты сам во всем виноват, - сказал Готрек.

- И даже если я, - сказал Хамнир горячо. - Меняет ли это то, что было потеряно, и то, что еще будет потеряно из-за этого? Может ли настоящий гном отвернуться?

- Я, как настоящий истребитель, Ранульфссон, - прорычал Готрек, - поклялся искать великую смерть, и я ее не найду в борьбе с гроби в Карак Хирне. Я отправляюсь на север. На севере есть демоны.

Хамнир сплюнул.

- В этом все истребители: тщеславны и эгоистичны. Они стремятся к великим смертям, а не великим свершениям.

Готрек встал, взяв свою секиру.

- Убирайся.

Гномы в зале положили руки на свои топоры и молоты, шагнув вперед, но Хамнир махнул им назад.

Он уставился на Готрека.

-  Я надеялся, что до этого никогда не дойдет. Я надеялся, ты сделаешь правильный выбор поспособствовав освобождению Карак Хирна из верности к своей расе, но я вижу, что ты такой же старый Готрек сын Гурни, все также заинтересованный больше в своей собственной славе чем в общем благе. Очень хорошо, - он поднял свой подбородок заставив бороду вести себя как рыжий водопад. - До того, как была принесена клятва что породила обиду меж нами, было и другое, сказанное, когда мы впервые стали друзьями.

- Ах ты грязный… - начал Готрек.

- Клянемся, - продолжил Хамнир не обращая на него внимания, - с кровью, переданной между нами, что бы ни произошло на горьком жизненном пути, если призовут, то будем помогать и защищать друг друга пока кровь струится в наших жилах и теплится жизнь в наших конечностях, чтобы сделать это. Я призываю к этой клятве.

Единственный глаз Готрека полыхнул, и он надвинулся на Хамнира, поднимая топор. Хамнир побледнел, но стоял твердо. Готрек остановился перед ним, дрожа, а потом ударил топором вниз, так близко к Хамниру, что сбрил несколько случайных волосков с его рукава, и врезался в половицы.

Хамнир облегченно перевел дыхание.

Готрек ударил его по носу столь сильно, что он приземлился на шею прямо к ногам гномов. Они шагнули вперед, чтобы прикрыть его, но Готрек остался, где и был.

- Ты смеешь призывать к клятве, после того, что ты натворил! - Готрек сказал это в то время как Хамнир попытался поднять свою кровоточащую голову, -  но, в отличие от некоторых, я никогда не нарушал клятву. Я присоединюсь к твоей армии, но этой дурости лучше бы закончиться, прежде чем закончится война на севере.

Он отвернулся спиной к гномам в дверях и поднял свою кружку:

- А теперь убирайся. Я пью.

ГЛАВА 3

Широкий бульвар восходящей дорогой шел прямо через Барак Варр от доков к задней стене огромной пещеры, где находились здания, построенные в более традиционной гномьей манере, в сплошной скале. Это были жилища кланов основателей порта, на каждой из укрепленных дверей которых находился клановый символ. Бульвар пронзал заднюю стену и продолжался, поднимаясь, поэтапно расширяясь вперед, через землю к поверхности, где выходил к надежной гномьей крепости, построенной для защиты входа.

На этой дороге три дня спустя Хамнир Ранульфссон, принц Карак Хирна, собрал свою армию гномов беженцев - пять сотен отважных воинов из множества кланов, среди которых были гномьи кузнецы и врачи, шумные гномьи жены, охранявшие фургоны полные еды, лагерь снаряженья и припасы. Все они направились к замку Роденхейм, человеческому убежищу возле Карак Хирна, где по мнению Торгига, укрылись выжившие после вторжения орков. Замок был разорен орками, барон Роденхейма был зарезан вместе со всеми своими вассалами, но орды зеленокожих вскоре бросили его ради свежего грабежа, а на их место пришли гномы.

Знамена гордо реяли во главе колонны Хамнира. Это войско было хорошо снаряжено броней, щитами, топорами, луками, ручными орудиями и пушкой — так хорошо, как и провизией и фуражом — Барак Варр помог в снаряжении этой армии. Феликс не сомневался, что это было сделано потому, что гномы порта надеялись на хоть какой-либо успех Хамнира в возвращении Карак Хирна и обеспечении безопасности гномьей расы, но не подлежал сомнению и тот факт, что с уходом его войска они получат на шесть сотен меньше голодных ртов, и ради этого тоже стоило постараться.

Феликс был единственным человеком в длинной колонне. Было не так легко присоединиться к этой армии. Гномы собирались вернуться назад в Карак Хирн, а они не пускали людей в свои владения, не важно насколько отчаянной была ситуация. Только статус Феликса, как летописца Готрека, позволил ему присоединиться к торжественным рядам гномов. Он стоял с Готреком во главе войска, пока они ждали, когда кланы построятся.

Здесь было изрядное количество споров о порядке построения на марше, в которых каждый клан выдвигал древние победы или прецеденты, которые позволили бы им выдвинуться ближе к началу колонны. И Феликс мог видеть Хамнира, стоявшего в центре толпы клановых лидеров, который делал все возможное чтобы сдержать свой гнев, пока он обсуждал это с ними.

Поблескивающий громрильский панцирь покрывал Хамнира с головы до пят, при этом как будто жавший в талии, и поверх всего этого была пристегнута накидка с вышитым символом Карак Хирна, рогом над каменными воротами. Щит за его спиной имел схожий дизайн, и он носил замысловатый крылатый шлем, который прикрывал щеки и нос, но который совсем не скрывал тот факт, что нос был сломан, а вокруг глаз залегли фиолетовые с оттенком черного, синяки.

Готрек покачивался позади Феликса, постанывая, и поддерживая себя в прямом положении только с помощью своего топора. Стоит отдать должное, Готрек выполнил обещание, как он и собирался, и провел три последних дня в их грязной комнате, беспросветно пьянствуя и будучи в сознании всего несколько часов каждый день. Теперь это было на нем четко видно — с жутковатой гномьей способностью знать время под и над землей, на свету или во тьме — он разбудил Феликса два часа назад и сказал приготовиться. Сейчас, так как нечего было делать и оставалось только ждать марша, влияние предыдущего ночного запоя все же настигло его.

- Не мог бы ты дышать не так громко? - проворчал он.

- Я мог бы полностью перестать дышать, если ты хочешь, - отрывисто сказал Феликс, так как он тоже немало времени уделял элю этой ночью.

Готрек сжал свои виски.

- Да, перестань. И не кричи.

Наконец, спустя еще час спора и перестроений, порядок построения на марше был улажен, и армия гномов двинулась. Их сопровождал Одрин Стена Бури, командир крепости на поверхности, толстый, белобородый старик-ветеран, с ротой городской стражи Барак Варра — пятьдесят гномов в кольчугах и сине-серых накидках. Одрин рассказал про ситуацию на поверхности во время марша.

- Мерзкие гроби осадили форт, - объяснял Одрин, пока они маршировали, - хотя они и не очень стараются, чтобы взять его. В основном, они едят и пьют каждый кусочек фуража, который находится в радиусе пятидесяти лиг, и вырезают каждый караван, который идет, чтобы торговать с нами. Когда они становятся беспокойными, они бегут к стенам, и мы возвращаем их обратно. А так они обычно ограничиваются швырянием в нашу сторону камней да своих сородичей.

- Почему бы вам не пойти и не уничтожить их? - спросил Торгиг, который шел рядом с Хамниром и со своим молчаливым другом Кагрином.

Одрин обменялся веселой улыбкой с Хамниром, а потом кивнул Торгигу.

- О, мы хотели бы, парень, но это не так легко. Зачем мы будем подвергать себя риску, когда нам хорошо и безопасно за нашими стенами?

- Но вы здесь голодаете, - сказал Торгиг.

- Точно, и они тоже проголодаются вскоре,- сказал Одрин. - Когда они убьют весь скот и разграбят все города в пределах дневного марша, голод победит их терпение, и они уйдут. Орки всегда так делают.

- А что получится, если вы начнете умирать с голоду раньше них?

Одрин хмыкнул.

- Твой орк не силен в планировании. Наши парни могут жаловаться на ужавшиеся пояса и заканчивающиеся пиво, но мы можем прокормить все владение еще два месяца на водяных лепешках, - он повернулся к Хамниру. - Сейчас принц Хамнир здесь мы с вами попрощаемся, так как если бы вы промаршировали через главные ворота, вы бы привлекли внимание каждого орка в лагере, но тут есть скрытый проход. Он уходит под землю и ведет к одному из наших старых амбаров. - Он ухмыльнулся. - Орки разбили его немного, и сожгли крышу, но им никогда не найти дверь.

- И что, зеленокожие не смогут увидеть нас, когда мы будем на марше? - спросил Готрек. - Нас здесь шесть сотен.

- Вот для чего здесь эти парни, - сказал Одрин, тыкая большим пальцем через плечо на роту городской стражи Барак Варра. - Им придется пройти за ворота, и когда зеленокожие прибегут, чтобы схватить их, вы скользнете в скрытый проход и уйдете прочь.

Хамнир прищурился и оглянулся на гномьих стражников. - Они хотят пожертвовать собой ради нас? Это больше, чем мы хотели. Я...

- О, в этом не будет никакой жертвы. Они такие же как этот короткобородый, - сказал он, кивая на Торгига, - давно хотели вступить в схватку с зеленокожими с тех пор как все началось. Мы вытащим их из пекла, как только ты уедешь. Они не пройдут дальше, чем за ворота.

- Тем не менее, - сказал Хамнир, - они подвергают себя опасности для того, чтобы помочь нам, и я благодарю их за это.

- Нет гнома в Барак Варре, что не хочет видеть Карак Хирн восстановленным, принц Хамнир, - сказал Одрин. - Владения Хирна скрепляют Черные Горы. Они защищают Пустоши. Мы бы долго не выжили без них.

Когда колонна Хамнира достигла вершины Сплавленной Дороги, огромные гранитные двери качнулись и они смогли промаршировать на широкий центральный двор Казад Варра, основательно построенного гномьего форта с толстыми стенами и квадратными башнями на каждом углу. Феликс оглянулся назад, на мгновение потерявшись. Он ожидал, что за дверями будет находится длинный тоннель, построенный в скале или горе, как у обычных входов в гномьи владения, но здесь не было никакой горы. Двери были встроены в приземистом, изрытым бойницами для луков каменном строении, которое занимало то пространство, где в замке стояла бы центральная крепость.

В крепости все было спокойно. Гномьи арбалетчики в синих и серых накидках патрулировали стены, а пушечные расчеты наблюдали с башни. Они едва подняли головы, когда после далекого выстрела, странной формы снаряд описал высокую дугу над стеной и хлопнулся, крича, на каменные плиты, не дальше чем в тридцати футах от Хамнира.

Феликс взглянул на это. Это был тощий гоблин с шипастым шлемом и плохо сделанными кожаными крыльями, привязанными к его рукам. Его шея была сломана, а тело разорвано. Кровь стекала черными ручьями.

- Идиоты,- сказал Готрек.

Феликс взглянул на него прищурившись.

- Но ты... на корабле, ты сделал так же...

- Я могу это сделать правильно.

Как и гномы Барак Варра, городская стража продолжила движение в сторону городских ворот, а Одрин повел Хамнира и его армию прямиком к задней части форта к каменным конюшням, построенным прямо возле задней стены. В задней части конюшни Одрин отпер и открыл пару больших окованных железом дверей. За ними шел широкий спуск нисходящий в туннель, что проходил под крепостной стеной.

- Оставайтесь здесь, пока стража не привлечет всеобщее внимание и сигнал не будет дан, - сказал Одрин. - Когда вы покинете амбар, двигайтесь прямо. До западных ворот стены старого пастбища всего сто ярдов, и сразу за ними ваша группа будет прикрыта от глаз орков.

Готрек сплюнул и брезгливая усмешка скривила его лицо. Феликс ухмыльнулся. Даже когда это имело тактический смысл, Готрек не заботился о том, чтобы спрятаться от врагов.

Последовало короткое ожидание. Затем, со всей крепости донесся звон цепей и шестерен, и Феликс смог увидеть, как огромные двери главных ворот поворачиваются и решетка поднимается. С яростным криком стража Барак Варра двинулась вперед в зев ворот, шлемы и лезвия их топоров сверкали в лучах утреннего солнца.

Взметнувшийся рев за пределами стены вторил их крику. Он становился все громче и свирепее с каждой секундой.

- Они увидели приманку,- сказал Торгиг, пожевывая губу. Это выглядело для Феликса так, если бы молодой гном предпочел бы быть возле главных ворот, чем здесь. Вскоре последовал безошибочный звук столкновения двух армий, щит к щиту и топор к топору. Глаза Торгига засверкали и остальные гномы беспокойно задвигались, сжимая свое оружие и что-то ворча про себя.

Готрек застонал и помассировал свои виски.

- Не могли бы они сражаться тише? - проворчал он.

Шум схватки нарастал. Феликс мог видеть жестокую толкотню в открытой арке главных ворот — вспышки стали, падающие тела, вздымающиеся контуры зеленого и серого.

Наконец, трепетание красного взметнулось со стены над воротами — флаг поднимался назад и вперед.

- Это оно,- сказал Одрин. - Вся орда сейчас двинулась. Путь свободен.

Хамнир отсалютовал Одрину, приложив кулак к своему сердцу.

- У тебя есть моя благодарность, Одрин Стена Бури. Карак Хирн не забудет этого.

Одрин отсалютовал, улыбаясь.

- Вспомни это в следующий раз, когда мы придем менять морские жемчужины на оружейную сталь, принц.

Хамнир жестом указал своим войскам вперед и двинулся вниз по спуску в туннель. Это было очень ограниченное пространство по сравнению с Восходящей Дорогой, и в нем было достаточно места лишь для того чтобы могло двигаться четыре гнома в ряд. Менее чем через две сотни шагов закончился еще один спуск, поднимающийся, казалось, к пустому потолку.

Хамнир приказал остановиться, стоило Торгигу поравняться с рычагом у левой стены.

- Войско! Готовься! - приказал Хамнир

Гномы выхватили свои топоры и молоты. Арбалетчики наложили болты на тетиву. Готрек отпил из фляги. Феликс, нервничая, поднял свой меч.

- Открывай! - приказал Хамнир.

Торгиг дернул рычаг. С грохотом скрытых механизмов, потолок приподнялся и разделился, и утренний солнечный свет хлынул во тьму.

Хамнир поднял свой топор.

- Вперед, сыны Грунгни!

Колонна стала подниматься по пандусу наверх, Хамнир во главе, Готрек и Феликс в первом ряду с Торгигом и Кагрином. Они вышли в разрушенном амбаре. Здание было без крыши — стены представляли собой лишь груды развалин. Скелеты овец и крупного рогатого скота валялись повсюду, на них до сих пор оставались куски гниющего мяса.

Гномы шагнули за пределы амбара и начали движение в сторону ворот выгона, находящихся прямо перед ними, а Феликс огляделся вокруг выискивая лагерь орков, находящийся справа от них — на бесконечное нагромождение рваных кожаных палаток, опустошенных и сваленных построек, сварганенных загонов для кабанов и мусора, что распространялся во все стороны от главных ворот гномьей крепости. Грубые, плотоядные лица маячили среди палаток в крови и говне. Мухи жужжали над грудами гниющего мусора, на которые были брошены человеческие тела и кости. Первобытные тотемы свисали над большими палатками, провозглашая превосходство того или иного вождя.

Из всей этой разрухи орки бежали в сторону главных ворот. Весь лагерь бурлил в движении. Варбоссы и их подчиненные направляли свои беспокойные войска в сторону открытых ворот проклятиями, пинками и оплеухами. Неповоротливые зеленые воины схватили свое оружие и били себя в грудь. Крохотные гоблины освободили клыкастых четвероногих зверей, которые выглядели как деформированные свиньи. Измазанные кровью боевые знамена, украшенные отрубленными человеческими и гномьими головами, поднялись над кучей разъяренных орков, ревущих брошенные вызовы.

Здесь была толпа собравшаяся прямо перед стоянкой палаток лишь правее гномьей колонны — так близко, что Феликс мог увидеть желтый цвет их глаз если бы они повернулись к нему лицом.

Основная часть форта была между войском Хамнира и главными воротами, так что нельзя было увидеть, насколько хорошо поживает стража Барак Варра, но звук стали о сталь все еще звенел в ушах Феликса, так что он знал, что они еще не умерли.

Торгиг заскрипел зубами.

- Не справедливо,- сказал он шепотом.

Феликс покачал головой, представив себе, что было бы с желающими оказаться на пути дикой зеленой лавины. Он был счастлив, выскользнув из задней двери. Он огляделся вокруг. Они были почти за стенными воротами пастбища, но хвост колонны еще не вышел из туннеля в сарае.

Внезапно, справа, очень близко, пришел воинственный крик. Вся гномья колонна оглянулась направо. Гоблин, что пытался загнать одного из своих непослушных животных в загон, заметил их. Гномьи арбалетчики открыли огонь, и множество арбалетных болтов полетело в сторону гоблина. Но они опоздали. Маленький зеленокожий петлял вокруг палаток и побежал в сторону сборища орков, крича во все горло.

- Сделаем это,- сказал гном позади Феликса.

- Хорошо,- сказал Торгиг.

Орки поворачивались, показывали на них и звали своих товарищей. Варбосс кричал приказы.

Хамнир выругался.

- Бегом! - крикнул он. - Бегом! Поторопись!

- Ты бежишь, лавочник? - спросил Готрек после того как колонна набрала темп. - Может быть твой живот не предназначен для этого дела?

- Если я потеряю половину своих войск из-за своего живота, - прорычал Хамнир и его лицо напряглось, - то что мне делать в Карак Хирне, когда сражение будет хоть что-то значить?

Готрек оценил логику Хамнира, но все равно продолжил бежать с остальными, к облегчению Феликса.

Орки наступали. Сборище массивных зеленокожих воинов выплеснулось вокруг разрушенных домов, ревя в желании гномьей крови и костей, кожаные тотемы подпрыгивали словно жуткие марионетки над их головами. Гоблины бежали по их следу с поблескивающими длинными ножами.

Голова Хамнира поворачивалась от них к воротам и обратно.

- Мы не успеем,- пробормотал он. - Мы не успеем.

- Значит повернись и сражайся, прокляни тебя Гримнир! - сказал Готрек.

Торгиг смущенно взглянул на Хамнира. - Ваши приказы, принц?

- Приказы,- сказал Хамнир так, словно он не знал что значит это слово. - Да, конечно, я... - он огляделся вокруг снова, а глаза его закатились. Орки были в пятидесяти шагах от них и быстро приближались. - Грунгни возьми их. Арбалетчики, направо! Огонь! Огонь! Колонна поворот направо! - Его голос был натянуто тонким.

Арбалетчики открыли огонь, и двадцать зеленокожих упали. Для второго залпа времени уже не осталось. Орки были возле них, врезавшись в правую сторону колонны в частичные разрывы строя, так как гномы запоздало повернулись к ним лицом.

Топор и тесак встретил лезвие-к-лезвию и рукоять к рукояти при ударе так, что Феликс мог чувствовать это через его ноги. Зазубренное черное железо пробилось через сияющие гномьи кольчуги и прочные гномьи щиты, глубоко вонзившись в гномью плоть. Блестящие гномьи топоры прорубались через кожаные и обрывочные доспехи, рассекая зеленую орочью плоть и дробя белые орочьи кости.

Готрек протолкнулся к передней линии и стал прокладывать себе дорогу словно молотилка, отделяя от орков их жилистые конечности и их уродливые головы с толстыми черепами. Феликс вытащил свой драконий меч, Карагхул, и присоединился к нему, сохраняя дистанцию от взмахов огромного топора истребителя. Он вогнал лезвие гоблину в пасть и пригнулся от дубины похожей на пенек дерева, которой размахивал орк с медным кольцом, пронзающим его выступающие клыки.

Гномы падали справа и слева под натиском орков, но строй не прогибался. Они принимали дикие удары орков на свои щиты с решимостью стоика, и боролись с мрачным, сердитым спокойствием. Не было никаких диких ударов, отчаянных выпадов, только твердая, безжалостная бойня, что сокращала орков одного за другим. Даже Хамнир расслабился, как будто физический труд в размахивании своим топором успокаивал его.

Сборище орков сломалось и побежало, преследуемое болтами и отброшенное неумолимой атакой гномов. Группировка рядом с ними тоже поддавалась панике и отступала, ревя дикарские проклятия.

- Мы заставили их к бежать,- сказал Хамнир, уклоняясь назад от удара тесака и располосовав руку его владельца до кости. - Мы все же смогли...

Громогласный рев пришел от скопления палаток. Феликс ударил гоблина в лицо и огляделся. Огромный орочий варбосс топал вперед к сражению с толпой черных орков подхалимов, окруживших его. Он рычал, зло указывая пальцем на колонну гномов.

Орки съеживались от его недовольства и нехотя поворачивались назад к гномам.

- Удача гномов, - прорычал Хамнир, ударив орка в колено щитом.

- Большой нагнал в них страха Горка, - сказал Готрек. Он казался почти довольным.

Варбосс врезался в центр гномьей колонны в сопровождении черными орков. Его огромный тесак вырезал кровавую траншею в рядах железнобоких. Казалось, это освещено зеленоватым светом. Мертвые гномы летели назад, оторванные конечности вращались прочь от разрубающих и кромсающих ударов босса. Его черные орки собирали кровавую жатву следом за ним. Ободренные его присутствием, орки атаковали с удвоенной яростью по всему гномьему строю.

Хамнир тихо выругался.

- Тебе была нужна хорошая разминка, Гурниссон, - рявкнул он через плечо. - Он на тебе. - Но Готрек уже был вне пределов слышимости, бросившись вниз колонны к неистовствующему вождю орков. Феликс поспешил за ним, как это сделали Торгиг и Кагрин.

- Хочу увидеть труса с гребнем в действии,- хмыкнул Торгиг. - Возможно он ударит орка в нос, когда тот не будет готов.

Кагрин ухмыльнулся, но ничего не сказал.

Варбосс был огромен — в два роста гнома, и почти так же широк, как и высок. Его броня была собранной мозаикой из кусков металла и награбленных пластин. Гномьи нагрудники были надеты как наплечники. Ожерелье из человеческих голов с широко открытыми глазами, висело вокруг его широкой, словно ствол дерева, шеи, сплетенное вместе за их волосы. Стоило Готреку и Феликсу подойти ближе, как Ягер услышал злой, пронзительный крик, и понял, что это был сияющий зеленым тесак босса, жаждущий крови. Руны на топоре Готрека засияли красным с приближением к падающему оружию.

Все вокруг было в животном хаосе — гномьи воины толкались вперед, чтобы вступить в бой, арбалетчики целились чтобы сделать чистый выстрел, неповоротливые подручные варбосса рубили и кромсали направо и налево, пытаясь завоевать благосклонность подвигом безумной дикости.

Варбосс разрезал гнома надвое, тесак проходил через тяжелые кольчужные доспехи воинов, как будто это было масло. Металл буквально плавился и тек от его прикосновений.

Готрек вскочил на кучу гномьих тел и замахнулся топором, его руны оставляли красный след. Орк вскинул тесак и оружие встретилось в заставляющем содрогнуться лязге. Полетели искры. Тесак завизжал, как раненый демон. Варбосс взревел и разъяренно набросился, будучи расстроенный неудачей. Готрек заблокировал и отбил назад, топор и колун начали ткать кружащуюся клетку из стали и чугуна, так как и он и орк рубили и парировали.

Черные орки, подручные босса, подались вперед, ревя в жажде крови. Феликс, Торгиг и Кагрин приблизились к ним, чтобы защитить бока Готрека. Феликс увернулся от зазубренного топора одноглазого орка, а затем шагнул вперед и выбил чудовищу его оставшийся глаз. Он взревел в ярости от боли, слепо блуждая во всех направлениях. Его дикие удары распотрошили одного из своих товарищей. Он успел убить еще двоих, пока его не зарубили в спину.

Феликс отпрянул, стоило только орку ударить по нему. Не было никакого смысла парировать. Массивные топоры разрубили бы его лезвие и отбили руку. Слева от Готрека Торгиг ударил по оркской дубине щитом и рубанул по колену. Черный покачнулся, как дерево. Тесак зацепился за крылья на шлеме Торгига и отправил шлем в полет. Он блокировал еще одну атаку секирой. Сила удара чуть не расплющила его. Кагрин, который держался сзади, метнулся вперед и всадил в бок орка красиво сделанный топор. Торгиг его добил.

Готрек парировал другой удар тесака варбосса, затем повернул свой топор так, что он с визгом соскользнул вниз к рукояти тесака и отрубил орочьи пальцы. Они упали вниз как толстые зеленые гусеницы вместе с сияющим тесаком. Варбосс взревел и бессмысленно зашарил по своему кровавому обрубку. Готрек вскочил на его колено и расколол костлявый череп вплоть до грудины.

Черные орки уставились на то как Готрек съехал на землю на рухнувшем теле, и двое умерли от топоров гномов, прежде чем они успели прикрыться. Трое прыгнули на Готрека, и все из них пытались достичь его первым. Он отмахнулся от них топором и схватил тесак варбосса. Он потрескивал злой зеленой энергией там, где она касалась его кожи. Готрек не дрогнул.

- Кто следующий босс? - позвал он. - Кто хочет это?

Те же трое орков выдвинулись снова, но Готрек швырнул гудящий тесак позади них. Они подняли свои глаза, провожая свою цель, затем повернулись и нырнули вперед толкаясь локтями и раздавая друг другу удары, чтобы схватить первыми. Остальные подручные оглянулись назад на шум и увидели как первые трое сражаются за тесак. Они взревели и присоединились потасовке, а их гномьи противники были забыты.

Гномы двинулись вперед, замахиваясь на орочьи спины, но Готрек поднял ладонь.

- Не влезайте! - закричал он. - Позвольте им убить друг друга.

Гномы сделали шаг назад. Потасовка орков разворачивалась смертоносно. Один из черных орков погрузил свою секиру в грудь другого. Остальные ревели на своих последователей, чтобы те пришли им на помощь. Орки начали выходить из своих боев вдоль всей колонны гномов, чтобы собраться возле лидеров. Феликс видел, как светящийся тесак отрезал голову орка, но его хозяин был убит ударом в спину, и другой подхватил его.

Готрек вытер топор об вытоптанную траву.

- Дело сделано, - сказал он довольно, и начал двигаться к началу колонны. Феликс присоединился к нему.

Торгиг зыркнул на спину Готрека, как только забрал свой помятый шлем, а затем последовал за Кагрином. Казалось, он разочарован тем, что истребитель одержал победу.

Все больше и больше орков покидало гномью линию, чтобы присоединится к толпе возле тесака. Остальные сражались друг с другом. К тому времени как Готрек и Феликс вернулись к Хамниру путь для движения к цели был чист.

Хамнир хмыкнул, нехотя показывая то, что был поражен.

- Думал, что ты воспользуешься путем истребителя и попытаешься драться со всеми ними, пока мы будем умирать позади тебя.

- Я поклялся защищать тебя, - холодно сказал Готрек. - И я не нарушаю свои клятвы.

Колонна стартовала вперед, в то время как орки сражались.

ГЛАВА 4

Настроение гномов, и так мрачное по причине жертв, понесенных из-за орков после их выхода из Барак Варра, становилось все мрачнее чем глубже они входили в Пустоши. Хотя они видели всего несколько орков, знаки их ярости были повсюду.

Земля подвергалась нашествию полчищ орков со времени поселения там людей и гномов. Их вторжения были столь привычны как весенние наводнения, и также предсказуемы, и отважный народ равнин привычно защищал себя от них. Несколько поселений тесно сжались вокруг сильных крепостей, куда фермеры и их скот могли отступить при приходе зеленокожих. Там они могли переждать разорение своих ферм и того момента, когда дикая волна отступит, а затем возвращались в свои земли и все восстанавливали.

В это время, так как столь большое количество людей и гномов ушли на войну на севере, все было куда хуже. Не было никого кто мог бы остановить их, и орки направляли свою жажду кровопролития куда хотели. Опустошение было совершенно случайным. Армия Хамнира проходила через начисто сожженные деревни где все были убиты, и не далее чем в пяти милях находились другие деревни при этом совершенно не тронутые, где фермеры нервно выращивали свой урожай, обшаривая взглядами горизонт и ставя посты наблюдения на каждом холме.

Они миновали замки с колышущимися флагами, и другие, что были лишь обугленными руинами. Фермы и дома вокруг были разрушены до основания, собранные кости крестьян и их семей разбросаны вокруг почерневших кругов костров. Ничего съедобного не оставалось там, где были орки. Скот был съеден, фруктовые деревья и хранилища зерна были очищены, бочки эля и вина осушены и разбиты.

Те люди что не были брошены в обеденный котел, использовались для развлечения. Гниющие трупы в разломанных доспехах были прибиты, распластанные, к деревьям, на их груди были грубо нарисованные цели. Десятки черных стрел торчали из них. Многие промахнулись мимо цели. Другие трупы висели на стенах замков, как предупреждение, при этом они были варварски изувечены.

Это был мрачный марш, и Готрек был мрачным как и все вокруг, даже более молчаливым и суровым, чем обычно. Он держался так далеко от Хамнира, как только мог, идя сзади около обоза, в то время как Хамнир шел во главе. Только когда разведчики докладывали, что орки или другие опасности появились в окрестностях, Готрек возвращался вперед и занимал позицию охранника рядом со своим старым товарищем.

Истребитель говорил с Феликсом едва ли больше, чем с Хамниром. Он казался полностью замкнутым, глядящим в землю перед ним и бормочущим себе под нос, полностью игнорируя Феликса. Остальные гномы тоже игнорировали его, глядя на него с опаской, будто они знали о нем все. Феликс не мог вспомнить любое другое время в своих путешествиях с Готреком, когда он бы чувствовал себя более чужим и более одиноким. Во всех остальных их приключениях, с ними было по крайней мере несколько других людей — Макс, Ульрика — хотя она больше не была человеком, или была? Здесь он казался единственным членом своего вида на ближайшие сто лиг. Это было странное, одинокое чувство.

На каждой остановке, в то время как другие гномы курили трубки или варили колбаски и грибы, или отдыхали, а Феликс записывал события которые произошли с ними днем в своем дневнике, Торгиг со своим молчаливым другом Кагрином доставал кинжал с золотой отделкой и несколько маленьких напильников, долото и стамесок, и создавал невероятно сложные конструкции в рукояти и крестовине. Он делал это исключительно вручную, и все же работа была идеально симметрична и точно выполнена в угловом геометрическом стиле гномов, который так им нравится. Даже другие гномы были поражены, останавливаясь на середине пути при установке своих палаток, чтобы понаблюдать за его работой и дать ему оценку или совет. Он принимал и то и другое, не говоря ни слова, лишь коротко кивая и наклонялся еще более, сосредотачиваясь на своей работе.

Феликс тоже смотрел на него, как из-за его странности, так и из-за его мастерства. Он никогда не видел тихого гнома. Их раса в целом, казалось, была рождены, чтобы бахвалиться и хвастаться, но Кагрин почти никогда не поднимал глаз, не говоря уже о голосе. Ни один или два раза Феликс замечал, что Кагрин хмуро смотрит на него, но сразу же отворачивался, как только Феликс встречал его взгляд. Другие гномы в лагере смотрели на Феликса воинственно, вызывающе, как если бы они были оскорблены его присутствием и будто бы он просил их защитить существование всей его расы. Взгляд Кагрина был другой — более любопытным, чем сердитым.

Затем, вечером четвертого дня, после того как они разбили лагерь и пообедали, Кагрин сел рядом с Феликсом и начал, как обычно, работать над кинжалом. Это заняло у него час подпиливания и обработки, прежде чем, наконец, он посмотрел на Феликса и откашлялся.

- Да, ювелир? - сказал Феликс, после того Кагрин не смог заговорить.

Кагрин огляделся вокруг, как будто опасаясь, что их подслушивают.

- Э-э, я... Я хотел бы спросить, тебя как человека... - он замолчал. Феликс собирался подтолкнуть его снова, когда он наконец обрел дар речи, прошептал почти неслышно. - Известны ли... Гномы в землях людей?

Феликс помолчал. Он ожидал явно не такой вопрос. Ягер почесал голову.

- Ну да вообще-то. Их мастерство высоко ценится, как их честь и стойкость. Есть некоторое меньшинство, которое смотрит на гномов с подозрением и ревностью, но большинство относятся к ним с большим уважением.

Кагрина, казалось, порадовал этот ответ.

- И... и есть места, где гномы живут мирно рядом с людьми?

Феликс посмотрел на него с удивлением.

- Гномьи анклавы в городах Империи существуют уже тысячи лет. Ты не слышал о них?

Плечи Кагрина сжались и он снова огляделся вокруг.

- Шшш! Да, я слышал, но я слышал и... Я слышал что гномы не должны никого пускать ночью из-за страха перед людьми, что могут ограбить и убить их. Они говорили, что гномы были сожжены на кострах как враги людей.

- Кто сказал это? - спросил Феликс, хмурясь.

- Гномы моего клана.

- А, - Феликс кивнул. - Извини меня за мои сомнения в мотивах твоих соклановцев, но возможно они не хотят потерять ювелира твоего уровня, и рассказывают сказки про варварство людей, чтобы разубедить тебя от ухода.

- Я не говорил об уходе! - Кагрин сердито зашипел. Его кулаки сжались.

- Конечно нет, конечно нет, - сказал Феликс выставив перед собой ладони. - Я могу видеть, что тебе лишь любопытно. Я никогда не слышал о гномах что были сожжены на кострах или чтобы их называли врагами людей. Это правда, что было несколько толп, подстрекаемых ревнивыми и отчаявшимися кузнецами, которые атаковали гномьи дома, но это редкость. И я вовсе не слышал, чтобы это происходило при моей жизни. Гномы давно нашли признание в Империи. Большинство этих страстей улеглись давным-давно. Гном, который думает об открытии своего дела в Империи имеет крайне небольшой шанс на неудачу, и просто огромные шансы на успех, особенно если он опытный ювелир, такой как... Ну, как те, кого я мог бы назвать.

Кагрин резко кивнул, а затем стрельнул виноватым взглядом в сторону Торгига, что сидел с кучкой других гномов, играя в игру с каменными пешками и костями.

Он повернулся к Феликсу и склонил голову.

- Благодарю тебя, человек. За то, что ты... Ты, эм, удовлетворил мое любопытство.

Феликс кивнул.

- С удовольствием.

Он смотрел как Кагрин собрал свои инструменты и удалился в свою палатку. Странно было думать о ком-то, кому было без сомнения тридцать лет как о бедном мальчике, но Феликс ничего не мог с собой поделать. Было ясно, что Кагрин разрывается между соблазном целого мира и узами дружбы и семьи. У него была трудная дорога впереди. Что бы он не выбрал, Феликс желал ему успехов.

После шести дней марша медленным, но стабильным гномьим темпом, Черные Горы, которые были невысокой зубчатой линией на горизонте, когда гномы покинули Барак Варр, заполнили северное небо, бесконечной линией гигантов, которые стояли плечом к плечу, настолько далеко насколько глаза могли видеть на восток и на запад. Темно-зеленые юбки густого соснового леса устремились к возвышающейся черной гранитной скале, которая дала области свое имя. Их снежные вершины сверкали красной кровью в пылающем закате.

- Дом, - сказал Торгиг, с удовольствием вдыхая и смотря на великолепные вершины.

«Для горных козлов,» - подумал Феликс, кряхтя при мысли о восхождении, которому вскоре он будет подвергнут. Холодный ветер дул вниз по склонам. Он вытащил свой старый красный плащ, плотнее закутался в него и поежился.

И, возможно, он поежился по иным причинам, чем из-за холода, ибо, хоть гномы наивно и считали это место домом, оно навевало Феликсу куда менее приятные чувства. Это было не так далеко отсюда, когда Готрек и Феликс помогли злосчастному барону фон Дилю попытаться найти поселение, только для того чтобы оно было стерто с лица земли наездниками на волках зеленокожих. В форте фон Диля Готрек потерял глаз, а Феликс потерял свою первую любовь. Он покачал головой, пытаясь успокоиться. Кирстен. Он желал забыть и не вспоминать ее имя.

- Здесь замок Роденхейм, - сказал Хамнир чуть дальше, указывая на грозный и приземистый возвышающийся замок, расположенный на одном из покрытых лесом предгорий, что растопырились с гор, как когти. - Это большой позор, что барона Роденхейма не будет среди тех, кто собрался здесь, чтобы помочь нам. Он был верным другом гномов. Пусть его боги примут его.

Армия двинулась по заросшей сорняками тележной дороге, что извивалась вверх по холму к замку, и вскоре начали появляться признаки ее упадка. Маленькая деревня, которая цеплялась за склоны под ней была разрушена и сожжена, каменные дома обрушились и были без крыш, святыни были осквернены. Разломанные кости были свалены в кучи по углам, напоминая сугробы. Ужасный запах шел от городской стены. Над всем этим вились мухи. Словно красные сумерки нарисовали сцену окровавленной кистью. Феликс видел много резни и разорения за годы странствий с Готреком, поэтому его давно не тошнило, но было бы неправдой сказать, что это зрелище его не угнетало.

Замок выглядел тоже потрепанным. Хотя стены все еще стояли, местами они были обожжены и черны, и большая их часть была сбита вместе с зубцами. Флаги со знаками Карак Хирна покачивались на крышах сгоревших башен.

Как только армия гномов приблизилась, рев рога отразился эхом от стен, и Феликс смог увидеть крепкие силуэты переносящие длинные орудия на свои позиции за зубцами стены. Над ними вспыхнули факелы, раскрывая расчеты гномов, готовящих катапульты, требушеты и котлы кипящего свинца. Рог протрубил еще раз, последовали крики и команды изнутри.

Белобородый громобой в поношенной кольчуге взобрался на зубцы над воротами, его палец лежал на спусковом крючке его оружия.

- Не приближайтесь, именем Гримнира! - проревел он, когда передние ряды колонны Хамнира приблизилась. - Пока вы не назовете себя и свою цель!

- Привет, Лодрим! - позвал Хамнир. - Это принц Хамнир Ранульфссон, и я привел шесть сотен храбрых гномов. Получим ли мы разрешение войти?

Громобой наклонился вперед, близоруко прищуриваясь.

- Принц Хамнир? Это вы? Будьте благословенны Валайей! - он повернулся и крикнул через плечо. - Открывайте ворота! Открывайте ворота! Это принц Хамнир, пришел с подкреплением!

Со скрипом воротов опускная решетка поднялась, а мост опустился. И первая и второй имели признаки недавнего боя, но носили следы и свежего ремонта.

Еще до того как мост был опущен, гном сбежал по ним, раскинув руки.

- Хамнир! - закричал он. -Принц!

Он был высоким для гнома — почти четыре с половиной фута, и крепко сложен. Его уходящие назад волосы были завязаны назад в клубок, и ярко белые зубы сверкали сквозь густую бороду, которая опускалась по бочкообразной груди к ремню.

- Горрил! Рад встретить! - сказал Хамнир, после того как два гнома обнялись и похлопали друг друга по спинам.

- Я рад видеть тебя живым, - сказал Горрил.

- И я тебя, - ответил Хамнир.

Горрил отступил назад и поклонился, улыбаясь.

- Проходи, принц, вступай в свои владения, в скудную людскую лачугу на поверхности, но хоть такую. - Он повернулся к группе воинов гномов, которые стояли в дверях замка. - Прочь! Подготовьте покои для принца Хамнира! И постарайтесь найти кровати еще для шести сотен!

Хамнир повернулся и махнул колонне, а потом шагнул с Горрилом через ворота во двор замка, Готрек и Феликс, Торгиг и остальные двинулись следом. Двор был переполнен восхищенными гномами, и еще больше высыпало из каждой двери, и все приветствовали Хамнира и новые войска.

- Вы добрались без потерь? - спросил Горрил, стоило им протолкнуться сквозь толпу доброжелателей.

- Были некоторые проблемы с орками, после того как мы покинули Барак Варр, - сказал Хамнир. - С тех пор ничего. - Он с надеждой посмотрел на Горрила. - Было ли какое-либо сообщение от Ферги?

- Или моего отца? - спешно спросил Торгиг.

Лицо Горрила помрачнело.

- Нет. Мне жаль. - Он кинул на Торгига сочувствующий взгляд. - Вы и Кагрин единственные гномы из клана Кузнецов Драгоценностей кто смог сбежать. Многие погибли при обороне, и твой отец запер всех остальных в его владениях. Они могут быть до сих пор живы, хотя еды становится там все меньше.

Торгиг сжал кулаки.

- Я должен быть с ними. Если они пострадали...

- Ты не должен винить себя, - сказал Горрил. - Ты удерживал свои позиции как приказывали, и не отступил.

- Затем я должен был умереть.

Хамнир положил руку на плечо молодого гнома.

- Полегче. Если бы худшее случилось, все что мы могли бы это лишь отомстить. - Он огляделся вокруг на радующуюся толпу и одобрительно кивнул Горрилу. - Торгиг сказал мне, что вы послали за помощью. Кажется, вы добились успеха.

Горрил поморщился.

- Не так много, как нам бы хотелось. Другие владения практически не располагают свободными резервами. Слишком многие ушли на север. - Он пожал плечами. - Но давайте оставим это на завтра, да? Сегодня время для пира!

Он повернулся к толпе.

- Ставьте доски, вы, бездельники. Ваш принц вернулся домой!

Там царило отличное настроение, топоры и кулаки были вскинуты в воздух. Но как только Горрил повел Хамнира в сторону убежища, вперед вытолкались два гнома.

- Принц Хамнир, - сказал первый, молотобойщик с плетенной красной бородой. - Как нашего лидера, мы просим вас прогнать гномов из клана Золотого Молота, которые опозорили доброе имя клана Глубоких Владений, отказав законному праву командовать моему пра-пра-прадеду своими железнобородыми в битве в гроте Кровавой воды, полторы тысячи лет назад!

- Не слушай его, принц, - сказал другой гном, широкоплечий шахтер с торчащими светлыми бровями. - Мы ни в чем не виноваты, кроме как в здравом смысле. Тролль перед сражением оторвал его пра-пра-пра-дедушке руку по плечо.

- Что должен был делать мой пра-пра-прадед? Генерал должен думать о том, что лучше для боя. Мы...

Двое других гномов протолкнулись и встали перед первыми двумя.

- Принц, ты должен услышать нас! - закричал один, плотный с черной бородой железнолом. - Их ничтожные споры - это ничто по сравнению с той враждой, которая существует между нами из...

- Достаточно! - взревел Горрил, отгоняя всех прочь. - Будете ли вы изводить принца даже до того как он снял шлем? Хамнир проведет завтра совет и потом выслушает жалобы. Уверен, обиды что существовали тысячу лет могут подождать еще один день.

Гномы недовольно заворчали, но отошли в сторону. Горрил закатил глаза перед Хамниром.

- Все было так еще с тех пор, как остальные начали прибывать. Все хотят помочь. Никто не хочет работать с кем-то еще

- Это никогда не меняется, - сказал Хамнир. Готрек хмыкнул, чувствуя отвращение.

- Скажи мне что случилось, - сказал Хамнир. -Торгиг и Кагрин рассказали нам, что они узнали во время того, когда шли в Барак Варр, но их истории были в некотором роде... Запутанными.

Пир закончился, и Хамнир, Горрил, Готрек и Феликс, и горстка выживших из Карак Хирн собрались в частных покоях барона Роденхейма, которые были зарезервированы для Хамнира, чтобы обсудить предстоящие действия.

Несмотря на слова Горрила, это был не совсем пир, так как количество припасов было невелико, но гномы сделали все что могли, и никто на главном столе не испытывал недостатка в еде или эле. Феликс испытывал некоторое неудобство, гномы умея пользоваться своими инструментами, не желали страдать от позора, пытаясь использовать мебель по человеческим размерам, поэтому ножки были спилены со всех столов и стульев в большом зале так, чтобы они лучше соответствовали их коротким, широким телам. Феликс съел свой обед с коленями которые находились около его ушей, и его спина при этом ужасно болела.

Теперь, устав от долгих дней похода, и будучи немного пьяным от многих тостов, которые были выпиты за Хамнира, Карак Хирн и успех миссии, он сонно клевал носом в невредимом кресле с высокой спинкой, в то время как другие, сидя в креслах измененных для применения гномов, разговаривали и курили у камина.

Горрил вздохнул.

- Это была плохая история, и очень странная... Очень странная. - Он присосался к своей трубке. - Орки пришли из наших шахт, но не как в любой другой раз: не в великом оре, который мы могли бы услышать на самой высокой галерее, не сражаясь между собой, и не останавливаясь, чтобы съесть упавших и обыскать пивные погреба. Они пришли молча и организованно. Они знали о всей нашей защите: обо всех наших тревожных постах, обо всех наших ловушках, и всех замках. Они знали их все. Это почти также, как если бы они выпытали секреты от одного из нас, или во владении был предатель, но это невозможно. Нет гнома, что отдаст секреты гроби, даже под пытками. Это было... это было..

- Это было сверхъестественно, - сказал белобородый гном, древний ветеран по имени Руин, с выцветшими синими татуировками на его запястьях и шее. - За семь сотен лет я не видел, чтобы гроби так себя вели. Это не естественно.

Феликс отметил, что Руин, как и большинство из выживших был седым длиннобородым, слишком искалеченным или одряхлевшим, чтобы следовать за королем Альриком на северную войну. Молодые гномы остались позади, ведь кто-то должен был охранять владение, пока король был далеко, но большинство из них погибло, защищая его, когда пришли орки.

- Они пришли, когда мы спали, и начисто уничтожили два клановых владения — всех убили, гнома, женщину и ребенка, - сказал Горрил, сжав крепче челюсти. - Кланов Кузнечного Горна и Праудхельма больше нет. Там никто не выжил.

Руки Хамнира сжались.

- Как я уже сказал, - продолжил Горрил, - тан Хельмгард видел, что клан Кузнецов Драгоценностей заперлись в своих клановых покоях. Мы не знаем, достигли ли они успеха.

- Тогда есть хотя бы шанс, - сказал Хамнир, больше себе, чем другим. Он сидел на мгновение задумавшись, а затем посмотрел вверх. - Какая ситуация на данный момент? С чем же нам придется столкнуться?

- Орки защищают владение также, как это делали мы, - Горрил горько рассмеялся, - пожалуй, даже лучше. Наши разведчики докладывают, что главные двери целы и заперты, и в них стреляли из бойниц. Патрули орков ходят вокруг горы, и есть постоянная охрана, следящая за всеми подходами. Он покачал головой. - Как сказал Руин, они не ведут себя как орки. Не воюют между собой. Не скучают и уходят со своих постов. Это сверхъестественно.

Готрек фыркнул.

- Значит у них появился какой-то сильный босс или шаман, который пугает их до чертиков, но они все равно гроби. Они сломаются, если мы нажмем на них достаточно сильно.

Горрил покачал головой.

- Это больше, чем то, что ты сказал. Ты еще не видел всего своими глазами.

- Хорошо, лучше бы мне это увидеть побыстрее, - зарычал Готрек. - Я хочу покончить с этой стычкой и направиться на север, прежде чем я потеряю свой шанс на другого демона.

- Мы постараемся не причинять вам неудобства, истребитель, - сухо сказал Хамнир. Он повернулся к Горрилу. - У нас есть карта?

- Да.

Горрил взял большой рулон паруса и расстелил его на укороченном столе между гномами. Они наклонились вперед. Феликс не побеспокоился просмотром. Он видел гномьи карты до этого. Они были непонятными узорами из пересекающихся линий разных цветов, что не выглядело как какая-либо карта что видел Феликс. Гномы корпели над ней, как будто она была столь же ясна, как живопись.

- Значит, они охраняют входную дверь, - сказал Хамнир, его пальцы двигались над парусом, - и ворота высокогорных пастбищ тоже?

- Да. Они съели наших овец и баранов, - произнес сгорбленный старый гном. - Нам нужно купить новый племенной скот.

- И помойные ворота? Что выходят к реке?

- Трое шахтеров пошли пять дней назад, чтобы взглянуть. Они вернулись по частям.

- Что о шахтах Дук Грунга? - спросил старый громобой с железно-серой бородой. - Ундгрин соединяет их с нашими шахтами. Гроби пришли к нам из них. Мы можем сделать также с ними.

Хамнир покачал головой.

- Три дня до шахты, Лодрим, а потом два дня под землей, если Ундгрин чист. Клан Кузнецов Драгоценностей может умереть с голоду, и гроби могут охранять путь из шахт так же сильно, как они охраняют входную дверь. Он постучал по карте толстым пальцем. - Они патрулируют край уступа Жуфгрима?

- Зачем им? - спросил Горрил. - Это отвесный склон от озера Каулдрон до шпиля Гэма, и нет никакого входа во владения.

- Да, это так, - сказал Хамнир, с хитрой улыбкой. - Там есть проход к старой посадочной полосе автожиров Бирриссона. Ты помнишь? Возле кузниц.

- Твои сведенья устарели, парень, - сказал старый Руин. - Эта дыра была закрыта, когда твой отец занял трон. Твой отец не содержит ничего из этой новомодной ерунды. Он сжег все эти издаватели-шума на земле.

- Да, - сказал Хамнир, кивая. - Он сказал Бирри замуровать, но Бирри инженер, а вы знаете инженеров. Он хотел сохранить один из автожиров, и иметь место для работы на всеми теми игрушками которые мой отец не одобрял. Так, он замуровал проход в оба конца, но установил секретные двери в них, и сделал его своей мастерской.

- Что за? - завопил Горрил. - Старый дурак построил незащищенную дверь во владения?

Остальные карлики сердито бормотали себе под нос.

- Он защищен, - сказал Хамнир, - в стиле инженера.

- Что это значит, скажи на милость, - сухо спросил Лодрим.

Хамнир пожал плечами.

- Эта потайная дверь была создана сто лет назад, и никто из вас ее не нашел. Она хитро скрыта на склоне горы. Если ее не могу найти даже гномы, смогут ли гроби? И Бирри установил всевозможные уловки и ловушки которые инженер смог себе представить. Если они обнаружили наружную дверь, они станут рубленым мясом прежде чем они доберутся до внутренней.

- Этого недостаточно, - сказал Лодрим.

- Откуда ты знаешь это, молодой Хамнир, - спросил старый Руин, - и почему вы держите такое тяжкое преступление от отца в секрете?

Хамнир немного покраснел и посмотрел на свои руки.

- Ну, как вы знаете, я не столько сын моего отца — как мой старший брат. Возможно, это потому, что он наследный принц, а я всего лишь второй сын, но я не настолько закостенел, когда дело доходит до традиций. Я был всего лишь мальчиком тогда. Мне понравился автожир, и все хитрые изобретения Бирриссона. Однажды ночью я увидел, как он пробирался через секретную дверь. Он умолял меня не говорить отцу. Я согласился, но только до тех пор, пока он согласен учить меня, как управлять автожиром, и давать мне пользоваться секретной мастерской.

- Но, парень, опасность, - сказал Лодрим, - вам, и владению.

Хамнир развел руками.

- Я не оправдываюсь. Я знаю, что был не прав в этом, как и Бирри, но я... Ну, мне понравилось, что у меня есть секрет от моего отца. Мне нравилось иметь место куда можно было пойти, чтобы никто не знал. Я взял Фергу туда несколько раз. - Он мечтательно улыбнулся, его глаза смотрели вдаль, а потом он встрепенулся. - Дело в том, независимо от того, как гроби узнали секреты нашего владения, этот секрет знали только я и старый Бирри и несколько его учеников, и никто не может заставить инженера говорить. Они являются хранителями тайны защиты владений. Гримнир откажет им в праве быть в залах наших предков. - Хамнир снова постучал по карте. - Гроби не будут защищать эту дверь. Если небольшой отряд сможет войти туда, а затем пробраться через владение и открыть переднюю дверь для основных сил, они не выстоят против нас.

Горрил кивнул.

- Да. Это наши собственные укрепления, что побеждают нас, а не гроби. Если мы сможем пробить наши стены, с ними будет покончено.

Гномы уставились на карту, размышляя.

- Это будет верная смерть для тех, кто будет открывать дверь, - сказал Руин.

- Да, - сказал Хамнир. - Скорее всего.

Готрек посмотрел вверх. Феликс думал, что он спал.

- Верная смерть? Я в деле.

Феликс застонал. Замечательно. Готрек никогда задумывался о том, как его тот-кто-помнит будет жить, чтобы рассказывать его историю, когда принимал подобные решения.

- Ты готов умереть, чтобы помочь мне? - спросил Хамнир.

- Ты снова оскорбляешь меня, клятвопреступник? - зарычал Готрек. - Я истребитель. Я выполню две клятвы одним делом. - Он вздохнул и снова опустил подбородок к груди. - Нет, конечно же я не умру, проклятье Гримнира. Не в руках гроби. Но, по крайней мере, мне не придется терпеть твое присутствие.

Гномы в комнате, косились и ворчали слыша, как их принца так оскорбляли, но Хамнир просто вздохнул.

- И мне не придется терпеть твое, - сказал он, - это все к лучшему. Хорошо.

- Это потребует больше, чем одного гнома, чтобы сделать дело, - сказал Горрил, - неважно, насколько сильного. Два рычага в двух отдельных комнатах должны быть нажаты одновременно, чтобы открыть ворота Рога, другим же предстоит сдерживать орков, пока они будут тянуть.

Хамнир кивнул.

- Мы попросим волонтеров завтра на Совете. То есть мы договорились здесь?

Остальные гномы все еще казались неопределившимися.

Наконец, старой Руин пожал плечами.

- Это план, который лучше, чем был у нас прежде. Я предполагаю, что его можно выполнить.

- Я не хочу оставлять судьбу владения в руках гнома, который, кажется, почти не заботится о собственном выживании, - сказал громобой Лодрим, глядя на Готрека, - но у меня нет идеи получше, поэтому я поддерживаю эту.

Остальные кивнули, но без особого энтузиазма.

Хамнир устало сел.

- Значит, решено. Мы будем прорабатывать детали перед советом. Сейчас... Сейчас я спать. - Он протер лицо рукой и пригладил бороду. - И с десятками обид я буду разбираться завтра, Валайя спаси меня.

ГЛАВА 5

Готрек сжимал и разжимал челюсти снова и снова. Он резко взмахнул ногой, чтобы сохранить равновесие, слишком сильно качнувшись и откинувшись на спинку обрезанного стула. Феликс открыл дневник и перечитывал записи о похождениях в Арабии. В обеденном зале замка Роденхейм опять было полно гномов, но уже собравшихся не ради принятия еды. Представители гномьих подразделений, отправленных из различных владений, сидели перед главным столом, где заседали Хамнир, Горрил и другие лидеры беженцев Карак Хирна. Все ждали, желая услышать план битвы для захвата владения, но прежде чем они могли приступить к стратегии, должны были быть решены обиды, которые определяли, кто будет бороться вместе с кем, и пожелают ли вернуться некоторые воины домой до начала боя.

До сих пор Хамнир оказывался замечательным переговорщиком, и каждая из девяти обид, которые он слышал, была решена, или, по крайней мере, отложена до тех пор когда Карак Хирн будет отбит или битва проиграна. Однако это был длительный процесс. Они занимались этим с завтрака, и обед стал лишь далеким воспоминанием. Тепло огромного зального камина сделало Феликса сонливым. Он кое как удерживал себя, чтобы не закрыть глаза.

- Ты сказал, что вы склонны полагать, что поставляемый эль недостаточного качества? - спросил Хамнир. Он подпер щеку кулаком, смотря скучающе и с разочарованием.

- Этот эль был непригоден для питья! - сказал гном с рыжеватой бородой и брюхом, по которому можно было предположить, что он знал довольно много об эле. - Двойная политика клана Твердого Камня убедила нас, что мы получим лучшее багманское. Они же отправили нам худшее из всего багманского что было.

- Если этот эль был непригоден для питья, - сказал свирепо выглядящий на вид, черноволосый гном в желтом камзоле, - значит он был поврежден при транспортировке, ведь он был в отличном состоянии, когда мы пробовали бочонок, прежде чем отправить его. Клан Широкого Пояса должен вступать в споры с торговцами, которых мы наняли для транспортировки.

- Это работа для дураков, - проворчал Готрек в пол голоса. - Мы должны были быть уже в пути, а не болтать. Если бы Ранульфссон был таким же лидером как его отец, эти крохоборы не вспомнили бы свои обиды. Они сплотились бы вокруг его знамени и взывали к крови орков.

Хамниру пришлось потратить ещё десять минут, чтобы разрешить спор, и потребовалась вся его хитрость и дипломатия пристыдить двух гномов и отодвинуть вопрос с загубленным элем. Готрек ворчал в полголоса все это время, кидая опасные взгляды на всех участников.

Когда, наконец, соглашение было достигнуто, Хамнир вздохнул и оглядел зал.

- Теперь, есть ли у других кланов вопросы, или мы может продолжать обсуждать порядок сражения?

- Вы забыли о нас, принц? - спросил седовласый гном с голубыми глазами, вскакивая. Его борода была словно великолепное белоснежное поле.

Еще один гном с волосами, сложенными в длинные седые косы, которые висели перед его ушами, лишь спустя секунду был на ногах, глядя на первого.

- Да, принц. Все еще не рассмотрен вопрос о щите Друтти.

Хамнир застонал, как и вся комната. Готрек зарычал, но хоть собранные гномы и были нетерпеливы, у них было слишком много уважения к структуре обид. И священным долгом каждого гнома было решение каждой обиды, записанной в их клановой книге обид, так что они ничего не делали, кроме как ворчали и складывали руки на груди, откинувшись в своих креслах.

- Я прошу прощения, Кирги Наринссон, - сказал Хамнир в белобородому гному. - И у вас, Ульфгарт Хагинскарл, - сказал он другому. -Напомните мне обиду. Это был долгий день.

Гном с седыми косами поклонился.

- Спасибо вам, принц. Мы из клана Торговцев Камня несем обиду на клан Железной Кожи за воровство у нас щита Друтти, который был подарком от Гагрида Железной Кожи , основателя их клана, Хульгиру Торговцу Камня, нашему основателю, две тысячи лет назад, в знак благодарности, когда Хульгир спас дочь Гагрида от троллей.

- Это не было подарком! - рявкнул Кирги. - Не было троллей! Это было делом бизнеса, чистым и простым. Наш отец-основатель обменял щит у предательского Хульгира за права добычи в глубинах Руфрунга - права, которые так и не были даны.

Нога Готрека покачивалась словно паровой молот. Феликс мог услышать зубной скрежет истребителя.

-Этот щит - причина обиды? - спросил Хамнир, указывая за спину Кирги на покрытого железом гнома, который в стороне держал массивный, покрытый рунами, резной щит.

- Ага! - воскликнул Ульфгарт, сердито. - Они осмеливаются выставлять перед нами напоказ украденное ими добро и ждут от нас...

- Мы не крали! Мы просто забрали то, что принадлежит нам по праву. Когда вы платите нам за то, что причитается вам, мы с радостью вернем это вам. Наш отец-основатель был слишком честным, что смог довериться их природе, что...

- Правильно! Вот оно! - сказал Готрек, внезапно поднявшись и взяв свою секиру. Он пересек покрытый железом стол и вырвал щит Друтти у его удивленного хранителя, как если бы он весил столько же, как крышка от кастрюли.

- Я решу эту обиду! - сказал он, после чего бросил щит на пол и разрубил его напополам своим топором, который разрубал дерево и железо с одинаковой легкостью. Затем он разделил половинки, ломая его с таким безумием, что полетели щепки.

Раздался коллективный вздох собравшихся гномов, но все они оказались слишком ошеломлены, чтобы двигаться.

Готрек сгреб искореженные обломки щита, подошел к великому очагу и бросил их в огонь. Огонь взревел. Он повернулся, жестоко ухмыляясь, к лидерам Железной Кожи и Торговцев Камня.

- Нет. Теперь у вас нет ничего, за что можно было бы бороться. Время двигаться вперед!

Ульфгарт из Торговцев Камня был первым, кто вернул себе способность к речи. Он торжественно повернулся к Хамниру, который прикрыл лицо руками.

- Принц Хамнир, клан Торговцев Камня формально отрекается от нашей обиды на клан Железной Кожи, подает новую против истребителя Готрека Гурниссона, и да будет вам известно, что эта обида может быть решена только кровью.

- Да, - согласился Кирги Наринссон, и его голубые глаза сверкали. - Клан Железной Кожи также заявляет об отмене своей обиды на клан Торговцев Камня, и утверждает новую обиду на Готрека Гурниссона. - Он выхватил молот из-за спины и подошел к Готреку. - И я прошу разрешения принца, чтобы решить эту обиду здесь и сейчас.

Хамнир поднял голову и уставился на Готрека.

- Будь ты проклят, Гурниссон! Теперь у нас две обиды там, где была только одна!

Готрек сплюнул на пол.

- Фах! Я думал, что они были почтенными гномами, которые лишь озабочены решением вопросов связанных с щитом, даже если Карак Хирн падет. Могу ли я нарушить клятву для того чтобы сразиться с этими гномами?

- Что же это за обет такой? - глумился Кирги. - Клятва трусости?

- Мой обет Хамниру, - сказал Готрек, глядя вниз на старого гнома, - помогать и защищать его, пока Карак Хирн не будет возвращен. Убив тебя, я не помогу ему, не так ли? Вам придется подождать прежде чем умереть.

Кирги схватился за свой молот и кинул на Готрека смертоносный взгляд, но в конце концов отступил.

- Пусть никто не говорит, что воин клана Железной Кожи заставил гнома нарушить клятву. Мы будем решать это в зале празднеств Карак Хирна, после того, как мы выпьем за его освобождение.

- Это будет твоя последняя выпивка, - сказал Готрек.

Ульфгарт повернулся к Хамниру.

- Несмотря на то, что Торговцы Камня выставили право убить истребителя.... - Готрек залился лающим смехом на это. Ульфгарт поморщившись продолжил. - Мы подождем пока Карак Хирн не будет взят.

Хамнир вздохнул с облегчением.

- Я благодарю вас обоих за вашу снисходительность, - он оглядел собрание. - Есть какие-то другие обиды, что могут быть выдвинуты?

Когда никто не заговорил, он продолжил.

- Очень хорошо, тогда слушайте, - он встал. - Этот план на который мы решились. Как вы понимаете, наши собственные укрепления защищают гроби, а так как они сделаны гномами, их практически невозможно пробить. Мы слабее менее чем на пятнадцать сотен. Мы потеряем больше половины, прежде чем мы будем внутри, если будем атаковать в лоб. К счастью, есть способ проникнуть внутрь во владения, который зеленокожие не обнаружили. Небольшая группа, возглавляемая истребителем Гурниссоном, войдет через эту дверь и пробьет себе путь к главным воротам. Когда они откроют их, войдет и разойдется хирд. Основная группа пройдет к главному залу, в то время как меньшие силы в оставшуюся часть владения, толкая гроби перед собой. Мы будем давить на них сверху вниз, и заставим их уйти через главные ворота шахты.

- Что? - спросил молодой гном. - Мы оставим им шахты?

- Конечно нет, - сказал Хамнир, - но мы должны обезопасить владение, прежде чем сможем вернуть шахты, или будем находиться перед опасностью еще одного наступления. - После того как никто не высказывал жалоб, он продолжил. - Также предстоит определить, какие отряды чем будут заниматься, и кто пойдет добровольцем для открытия дверей. Я надеюсь, - сказал он, и его лицо твердело по мере нарастания поднявшегося ропота среди гномов, - что мы сможем быстро достичь соглашения о порядке нахождения отрядов в атакующих порядках, без споров или упреков, ибо время дорого.

Гномы со всего зала начали вставать и повышать голос, требуя ту или иную позицию.

Готрек хмыкнул и повернулся к Феликсу.

- Пошли, человеческий отпрыск, они будут спорить всю ночь.

- Ты не хочешь узнать, кого ты будешь вести? - спросил Феликс.

- Не так сильно, как мне хотелось бы найти выпить, - Готрек вышел из комнаты, мрачно усмехаясь, когда проходил мимо большого очага, где весело догорал щит Друтти.

ГЛАВА 6

На следующий день рано утром, пока во дворе доносились звуки спорящих кланов, Готрек и Феликс мутными взглядами смотрели на гномов, которые сидели и ждали их в тусклом свете за конюшней замка Роденхейм. Рюкзаки, оружие, доспехи и мотки веревок лежали у них в ногах. Хамнир стоял у входа, одетый в сверкающие боевые доспехи, и смотрел с неловкостью. Он держал старинный латунный рог, инкрустированный серебром.

- Это твои добровольцы, Гурниссон, - сказал он, - все поклялись следовать за тобой до смерти, если понадобится, и повиноваться твоим командам. - Он жестом указал на озадаченно оглядывающегося старого на вид белобородого гнома со слезливыми глазами и деревянной ногой. - Старый Матрак здесь, чтобы помочь открыть проход в стене Бирриссона через его тайную дверь. Он поможет вам пройти через замки и ловушки.

Инженер прекратил жевать свои длинные, белые усы и безучастно кивнул Готреку. Феликс заметил, что его руки дрожали. Все это и его деревянная нога заставляли задуматься. Было очень интересно как он собирается взбираться на отвесную скалу.

Хамнир повернулся к Торгигу и Кагрину, которые стояли возле него.

- Торгиг будет... - он взглянул на молодого гнома. - Торгиг понесет боевой рог Карак Хирна, и будет дуть в него из смотровой башни ворот Рога, когда вы будете готовы открыть двери. Мы не двинемся вперед, пока не услышим его. - Он протянул рог Торгигу, который шагнул вперед, чтобы взять его.

Прежде чем он смог сделать это, Хамнир отодвинул его, хмуря брови.

- Торгиг, ты уверен в этом? Есть лишь маленькая надежда на выживание. Есть и другие, кто сможет.

- Кто? - сказал Торгиг, его губы были плотно сжаты. - Я служил в охране у ворот Рога в течение десяти лет. Кто из живых знает лучше, чем я механизм ворот, размещение комнат? Это должен быть я.

- Готрек может прочитать карту.

- Он может подуть в Рог? Знает ли он его звучание?

Хамнир зарычал. У Феликса было ощущение, что он и Торгиг проговаривали эти аргументы уже много раз.

Принц повернулся к Кагрину.

-Ты тоже, Кагрин? Твои навыки в обработке топоров, не размахивании ими. Ты гробишь свою жизнь и лишаешь нас твоего искусства?

Кагрин пожал плечами и посмотрел на свои ноги.

- Куда идет Торгиг, туда иду и я, - пробормотал он.

- Я пытался сказать ему то же самое, - сказал зло Торгиг, - но он не хочет слушать.

- Попробуй сказать себе, - оборвал его Хамнир. - У вас впереди еще долгая жизнь.

- Моя жизнь уже потеряна, - сказал натянуто Торгиг. - Я оставил свой клан и свою семью во владениях полных гроби, и сбежал в безопасное место. Только их освобождение смоет мой позор.

- У тебя нет причин для стыда. На том пути была армия орков, - сказал Хамнир. - Ты бы никогда не дошел до конца.

- Тогда я должен был умереть, пытаясь.

Кулак Хамнира сжимался все крепче вокруг рога, пока его костяшки не побелели. Это выглядело так, словно он мог раздавить его. Наконец, он сунул рог Торгигу ударив им в грудь, и отвернулся.

- Вы должны выступать прямо сейчас, если надеетесь, что успеете войти в крепость, прежде чем мы дойдем до позиций, - сказал он, обращаясь к Готреку. В дверях конюшни он остановился и оглянулся, его лицо выражало торжественность. - Удачи вам всем. Ты наш успех... или провал.

Он ушел.

Холодок поселился в сердце Феликса.

- Он нас вдохновляет, не так ли? - вырвалось у него.

Готрек пожал плечами.

- Что ты хочешь от клятвопреступника?

У Феликса не было идей что делать со всем этим.

- Принц Хамнир не клятвопреступник! - сказал Торгиг. - Забери свои слова назад.

- Что ты знаешь об этом, короткобородый? - спросил Готрек. - Ты тогда еще не родился. - Он отвернулся от Торгига и хмуро осмотрел других. - Торговец Камня и Железная Кожа, - сказал он, глядя на чернобородого гнома с застывшим лицом, носящего клановые руны клана Торговец Камня, и на гнома с белокурой гривой, с голубыми глазами из клана Железная Кожа, который был бы вылитым Кирги Нариссоном, если бы тот был на целый век моложе и имел шрам на левой стороне лица. В его огромной бороде, словно амулет, была привязана щепка обгорелого дерева. - У Ранульфссона есть вредная привычка, - сказал Готрек, качая головой. - Он ее хорошо скрывает, но она есть.

- Мы здесь не из-за приказаний принца, - сказал светловолосый гном, ехидно улыбаясь и играя с почерневшей древесиной. - Мы сами вызвались, как он и сказал.

Чернобородый гном кивнул.

- Торговец Камня и Железная Кожа заинтересованы в сохранении тебя живым в этой затее. - Его голос был мягким и холодным, как снег. - Мы не хотим быть обманутыми в нашей возможности решать свои обиды с тобой.

- Ты не должен беспокоиться обо мне, - сказал Готрек, вздыхая, - не против гроби.

- Мы должны вести человека во владения? - спросил седой железнолом со сломанным носом, плетеными белыми волосами и бородой. Он взглянул на Феликса, как будто он ожидал, что у того вырастут клыки и рога. - Он будет выведывать наши секреты.

- Он друг гномов, - сказал Готрек. - Я ручаюсь за него.

- Друг гномов? - фыркнул старый железнолом. - У гномов нет друзей, кроме гномов.

- Не удивительно, что наша слава несется впереди нас, - сказал Готрек сухо. - Как тебя зовут, обличитель?

- Я Скетти Молоторукий, - сказал гном, надувая грудь, - из клана Рука Молот, железнолом и страж глубины Карак Изор. - И верный своему имени, положил ручку молота на свое правое плечо

Готрек отвернулся от него, не впечатлившись.

- А ты? - спросил он, глядя на чернобородого Торговца Камня. – Того, кто должен защищать меня, зная, что потом придется сражаться со мной...

- Друрик Бродигссон, - сказал гном своим мягким голосом. - Следопыт перевала Черного огня, на данный момент под твоим командованием. - Он склонил свою голову, которая была покрыта коротко обрезанными, щетинистыми черными волосами. - Хотя тем, кто будет с тобой сражаться могу быть и не я; имя того, кто будет иметь эту честь до сих пор обсуждается. Я все же молюсь, чтобы был выбран я. Я всегда хотел оценить себя против истребителя.

- Сперва оцени гроб для себя, - сказал Готрек. Он повернулся к остальным, его взгляд прошелся по старому Матраку, инженеру, который вернулся к тому, чтобы жевать усы и глядеть в никуда, и остановился на светловолосом гноме с пронзительными голубыми глазами. – Так, а ты сын старого хвастуна, который бросал мне вызов мне прошлой ночью.

Гном ухмыльнулся и откинулся назад, зацепив большими пальцами за широкий пояс.

- Да, это я, Нарин Блоухарссон. К услугам вас и вашего клана.

Остальные гномы хмыкнули.

- Что загорелось в твоей бороде?

Нарин прикрыл рукой обломок дерева, вдруг засмущавшись.

- Идея моего отца, он попросил меня носить кусочек щита Друтти так, чтобы ты всегда мог увидеть и вспомнить наши обиды против тебя. - Он сердито поглядел на себя. - Мне плевать на это. Щепа пачкает мою бороду.

Готрек поднял бровь.

- Ты тоже хочешь драться со мной, я полагаю?

- Нет, нет, - сказал Нарин. - Мой отец не отдаст эту честь. Я здесь лишь для того, чтобы убедиться, что ты не потеряешь голову, пока он не получит удовольствие снять ее самому, - он улыбался, а его голубые глаза сверкали. - Ты реально прошелся старому барсуку против шерсти. Жаль, что меня там не было, но там была девушка из Карак Дража, и хорошо, что появилось некоторое время для нас, чтобы тщательно познакомиться. - Он пожал плечами. - Насчет старой обеденной тарелки: она бы в любом случае превратилась бы в трут. Никому не нужна. Хранили лишь как украшение для бороды.

Голова Друрика поднялась. Его глаза блеснули.

- Щит Друтти был великой и благородной реликвией. Его кража из клана Железной Кожи...

- Ну, кузен, - сказал Нарин насупившись. - Его никогда не брали в бой. Она был повешен на стену вашего пиршественного зала тысячу лет назад, прежде чем мой прадед взял его, и затем он был установлен на стене в нашем зале для празднований на тысячу лет. Это была обеденная тарелка.

Друрик смотрел на Нарина в течение длительного времени, а затем вздохнул.

- Очень хорошо, это была тарелка, но это совершенно не относится к делу, - сказал он, повышая голос пока другие смеялись. - Кража есть кража. Неважно, слиток золота это или буханка хлеба, у гнома который это сделал не было чести.

Нарин поднял руки.

- Обсуди это с моим отцом. Это не мой бой. У гномов не будет никакого будущего, если мы продолжим боевые сражения двухтысячелетней давности.

- И какое будущее у нас будет, если оно достигается ценой чести? - спросил Друрик.

- Достаточно, - сказал Готрек, рыча. - Оставь это для пивного зала. - Он перевел взгляд на Торгига и Кагрина, которых он знал, и посмотрел на последнего гнома, который сидел на перевернутом ведре с накинутым капюшоном плаща, натянутым так далеко вперед, что его лицо оказалось полностью в тени. – Ты, позади, как тебя зовут? Дай взглянуть на тебя.

Гном не говорил, только подошел и откинул капюшон. Другие выругались и засмеялись. Даже Готрек зажмурился. Феликс не винил его за это, ибо этот гном был самый странный из всей их странной породы, что он когда-либо видел.

- Что ты такое? - спросил Готрек, насупившись.

Гном расправил плечи и посмотрел прямо на Готрека, светло-зеленые глаза горели из глазниц одетой кожаной маски, которую он носил. Маска была, в своем роде, вещью восхитительного мастерства, красиво украшенная и выполненная в квадратном стиле старого гномьего ваяния. Толстые оранжевые полосы окрашенной кожи свисали в сужающиеся косы от его щек к линии челюсти, чтобы представляло собой бороду, и ощетинившийся огненно-оранжевый гребень из конского волоса поднимался из кожаного клапана, который пристегивался к голове гнома заплечными ремнями, которые пересекали его лицо.

- Я истребитель, - сказал он с тихим хрипом. - Кожанобородый истребитель.

- Истребитель? Без хохла? - Готрек поднял лохматые брови. - Что за манера...

Кожанобородый положил свою руку на секиру. Он был с голым торсом, по моде истребителей, и носил только плащ с капюшоном за плечами от утренней прохлады.

- Спрашиваю ли я о твоем позоре, брат? - прорычал он. - Задаю ли я вопросы о причинах того, что ты ищешь смерть?

Зубы Готрека щелкнули вместе. Он мгновенно протрезвел, и кивнул Кожанобородому.

- Справедливо. - Он резко отвернулся от гнома в маске и взвалил свой рюкзак. - Ладно, пошли. Вверх и наружу. - Он вышел из конюшни ни разу не оглянувшись.

Феликс изумленно уставился на Готрека, в то время как гномы собрали свои вещи и последовали за ним во влажном утреннем воздухе. Это было почти извинение!

Они все утро двигались на север и на восток от замка Роденхейм, вверх и вниз по холмам, покрытых густым лесом, которые росли, один за другим, как волны в зеленом море. Там была дорога на Карак Хирн, — остатки одной из старых дорог гномов — но они не использовали ее. Дорога вела к передней двери владения, и была под наблюдением. Армия Хамнира маршировала по ней, набравшись смелости. Если повезет, орки будут держать свои глаза на колонне и не заметят маленькую компанию из девяти, которая отправилась в нелегкий путь.

Они пролезли через заваленные камнями горные ручьи и перебрались через просторные сланцевые склоны, продрались через густые леса и пересекли горные луга. Как только они поднялись выше, сугробы из полурастаявшего снега остались лишь в тени, поэтому солнце жгло их шеи. Феликс забросил назад свой красный плащ и потел лишь под рубашкой. Его икры ныли и горели огнем, и они еще даже не забрались до реальной высоты. Слишком много месяцев в море. Он стал снова новичком.

Гномы воспринимали все это спокойно, сохраняя тот же стабильный темп по ровной местности или крутых склонах. Даже старый одноногий Матрак продолжал, бормоча, хромать вперед, разговаривая сам с собой так, что никто не мог слышать.

Феликс пожелал некоторым быть столь же тихими. Скетти из Руки Молота, определенно, затыкался не больше чем на две минуты за один раз, и говорил всегда об одной и той же теме и полностью невпопад.

- Это эльфы стоят за всем этим. Они хотят смерти гномам, потому что мы те, кто мешает им править миром. Вы можете быть уверены, что эта беда с гроби из-за них..

- Как они могли стоять за этим? - спросил Торгиг.

Остальные застонали, стоило глазами Скетти загореться. Он только ждал, когда кто-либо даст ему повод.

- Ты не знаешь эльфов, как знаю их я, молодой. Я встречался с ними, и при встречи с ними, с этими изворотливыми пришибленными каланчами, вы не хотите найти себя мертвым в канаве. Нет никаких глубин, к которым они могут утонуть. Нет, план слишком хитрый. - Он облизал губы. - Я расскажу тебе, как это, парень. Ты думаешь, что зеленокожие такие храбрые, потому что многие гномы и люди ушли на север, и никого нет, чтобы держать их подальше от Пустоши. Это верно, насколько это возможно, но это только на поверхности. Истинный гном не доверит ничего поверхности. Он смотрит вниз.

Готрек пробормотал что-то об истинных гномах, которые знают, когда надо заткнуться, но Феликс не совсем его расслышал.

- Ты должен спросить себя, парень - продолжил Скетти, - почему в первую очередь северяне нападают. Что так взволновало их? Отбросим тот факт, что это эльфы возились с магией, которую они не могли контролировать, из-за чего в первую очередь открыли разлом хаоса, делая их отцами Хаоса, вы можете быть уверены, что это эльфы очень хорошо шантажируют Архаона. Теперь «правильные эльфы» думают, как сделать так, что они, дескать, не имеют ничего общего с их темными кузенами в Наггароте, но все знают, что это уловка, чтобы свалить свои злодеяния на кого-то другого. Я узнал это от гнома, который с торгует бретоннскими моряками, которые ведут дело с Ултуаном, что это были темные эльфы, которые шептали на ухо этому «избранному» и сказали ему, что его судьба лежит на юге. - Скетти развел руками. - Значит, он прислушивается к их словам и вторгается в Империю, и гномы, которые поклялись еще с времен Сигмара, что защитят человечество, независимо от того, как часто они у нас воруют и ударяют в спину, идут на север, чтобы защищать неблагодарных слабаков, и глянь, гроби случайно выбрали этот момент, чтобы восстать и атаковать! Вы не можете заставить меня поверить, что это все не какие-то темные эльфийские схемы.

- Ты говоришь, что это были темные эльфы, которые убедили северян напасть на Империю лишь для того, чтобы гроби смогли захватить Карак Хирн? - сказал Нарин, посмеиваясь.

- А почему нет? - спросил Скетти.

- Значит сейчас эльфы отдают приказы гроби? - издевался Торгиг.

- Не напрямую. Не напрямую, - сказал Скетти. - Но они в союзе со скавенами, все знают это, и скавены...

Все снова застонали. Феликс поежился, вспоминая все те разы, когда он и Готрек сталкивались с ужасными, человекообразными хищниками, и целеустремленный серый провидец который неустанно следовал за каждым из их шагов во время путешествий в Старом свете. Он не мог представить себе великого Теклиса в сговоре с ними.

- Рука Молот! - сказал Нарин, прерывая разглагольствования Скетти. - Среди нас есть человеческий отпрыск. Ты действительно хочешь раскрыть ему эти тайные знания гномов? Всем известно, что люди являются слугами эльфов. Ты хочешь, чтобы эльфы знали, как много ты знаешь?

Рот Скетти захлопнулся, словно капкан. Он повернулся и дикими глазами уставился на Феликса.

- Это правда, - пробормотал он. - Это правда. Я, возможно, сказал слишком много. - Он стрельнул подозрительным взглядом в Феликса и продолжил путь в тишине.

Нарин за спиной Скетти подмигнул Феликсу, остальные же вздохнули с облегчением.

Феликс кивнул в знак благодарности и подавил усмешку. Молодец Нарин. Не столь окостеневший, как другие.

Незадолго до полудня компания вышла из соснового леса на вершине неглубокого оврага, чтобы найти пик, выглядывающий из Карак Хирна, возвышаясь над ними словно длинный пушистый шарф сдуваемого снега, спускающегося прочь со скалистого пика через синее небо. Остальная часть горы была черной и спокойной, как судья. Торгиг, Кагрин и старый Матрак смотрели вверх с благоговением.

- Думать, что в залах владения нашего рождения бегают гроби, - Торгиг сплюнул. - Думать, что они оскверняют наши священные места своим присутствием. Мы отомстим за тебя, Карак. Мы очистим тебя от их погани.

Остальные зашептали повторяя клятвы.

На западной стороне горы было видно сверкающие горные изгибы дороги, а над ней, почти скрытыми скалами от обнаружения, находились обычные уровни массивных гномьих укреплений.

- Это передние ворота — ворота Рога, - сказал старый Матрак, указывая. - Где мы... - он подавился словами. - Где мы бежали от молчаливых гроби. Хамнир и другие идут туда, чтобы дождаться нас. Мы... - он взмахнул рукой вправо. - Мы идем туда. На уступ Жуфгрима.

Взгляд Феликса последовал за пальцем инженера к восточной стороне горы, у ее подножья, где росли деревья, был разлом, словно какой-то гномий бог разрубил гигантский плацдарм своим топором. Вертикальная стена поднималась из разлома более чем на половину к заснеженной короне и выглядела, по меньшей мере оттуда, где стоял Феликс, гладкой и плоской, как лист пергамента. Тонкая линия серебра сверкала посередине всего этого.

- В основании Каулдрона, - сказал Торгиг, шагая рядом со старым инженером. - Глубокое озеро, которое питает водопад, что струится со скалы. Это наша дорога.

Феликс сглотнул.

- До обрыва? У вас есть крылья в сумках?

Скетти фыркнул.

- Ничего такого, для гномов.

- Тсс, - сказал Друрик. - Орки.

Остальные мгновенно притихли и повернулись туда, куда он посмотрел. Небольшая компания орков прорывалась через с густой подлесок из ягодных кустарников, которые ниже покрывали половину оврага. Гномы отошли от края и присели на корточки, чтобы они могли только смотреть через выступ.

- Их двадцать, - сказал Торгиг.

- А нас только восемь, - сказал Скетти.

- Девять, - сказал Друрик, - с человеком.

- Как я уже сказал, восемь, - сказал Скетти. - Мы все-таки справимся.

Готрек фыркнул на это.

- Я в одиночку управлюсь! - сказал Кожанобородый, словно защищаясь.

- Извините, что лезу не в свое дело, - сказал Феликс, - но разве цель нашей миссии не добраться до потайной двери, не будучи замеченными?

- Если они все будут мертвы, - проворчал Нарин, дергая обугленную щепку в бороде, - как они могут сказать, что они увидели?

- Если другие найдут их порубленными на куски, - сказал Феликс, - они будут знать, что мы были здесь. И если мы хотим открыть ворота Рога вовремя, чтобы Хамнир вошел внутрь, можем ли мы тратить время для драки?

Гномы замялись, ощутимо злясь на Феликса за его попытки использовать логику. Они были напряжены, как волки, глядящие на ничего не подозревающих овец. Каждый мускул в их приземистых, мощных телах хотел броситься в овраг и разделать зеленокожих.

Наконец Готрек вздохнул.

- Человеческий отпрыск прав. Не время для драки.

Остальные в раздражении заворчали.

- Сколько времени это будет продолжаться? - спросил Кожанобородый.

- У нас будет много боев во владении, - сказал Готрек, - достаточно для того чтобы нас убили. Или всех остальных кроме тебя, во всяком случае.

- Я поклялся следовать за тобой, - натянуто сказал Торгиг, - но мне больно отпускать живым даже одного орка.

- Это не путь гнома, - сказал Скетти.

- Это мой путь - сказал Готрек. - Теперь ждите, пока они пройдут.

Гномы поворчали, но сделали так, как он приказал, скрытно наблюдая, как орки прошли под ними.

Зеленокожие шли в две шеренги, с их лидером во главе, проверяющим местность. Они не разговаривали или спорили между собой, как орки обычно это делают. Не толкались или дрались, не пили или ели, или со скуки крушили подлесок своим оружием. Они выполняли свою задачу с грустной тупостью, что выглядела почти комично на их отвратительных рожах. Лишь изредка это вялость прерывалась, когда один из них покачивал головой и вскидывался, ревя словно бык которого ужалила оса, и его глаза начинали сверкать привычной орочьей яростью. Затем, также скоро как и начинался, этот всплеск заканчивался, и орк впадал в ступор.

- Что с ними? - спросил Торгиг.

Кагрин покачал головой, сбитый с толку.

- Какие орки не грызутся? - проворчал Нарин, нервничая.

- Это выглядит почти так, как будто они спят, - сказал Скетти, хмурясь.

- Тогда они убивают во сне, - сказал старый Матрак, дрожа, - именно такими они и пришли, когда Карак пал, молчаливыми, но кровожадными. Мы не слышали их, пока они не появились среди нас. Мы не... - он замолчал, его глаза широко раскрылись и он уставился вдаль.

Остальные гномы отвернулись от него, чувствуя себя некомфортно.

- Без сомнения, работа эльфа, - сказал Скетти. - Белая магия.

Нарин взвесил эти слова.

- По силам ли колдуну диктовать свою волю целому владению полному орков?

- Один может, - кивнул Скетти с умным видом. - Теклис из Ултуана.

- Он мог бы, - сказал Готрек, задумчиво поглаживая бороду.

- Вы видите? - сказал Скетти. - Истребитель согласен со мной.

- Истребитель думает, что у тебя одни эльфы на уме, - оскалившись сказал Готрек, и вернулся к наблюдению за орками.

Когда они скрылись из виду за поворотом оврага, гномы продолжили путь. Готрек хмурился, пока они шли он был в глубокой задумчивости. Казалось, что он наконец-то заинтересовался в решении задачи, которую Хамнир поставил перед ним.

ГЛАВА 7

После двух часов карабканья на обрыв покрытого по бокам лесом Карак Хирна они достигли границы леса и вышли к темной богатой кварцевыми жилами скале, местами покрытой серо-зеленым лишайником. Путь стал труднее, склон круче и был заблокирован массивными булыжниками, и они должны были использовать свои руки так же часто, как и ноги, чтобы подняться. Феликс оказался более измотанным, чем он ожидал. Воздух был разряжен и холодный ветер дул через его мокрую от пота одежду.

Через час, после того как плоская стена утеса Жуфгрима стала выше и шире над ними, они начали слышать низкий рев. Он становился громче и громче, пока они не достигли узкого прохода между двумя нависающими клыками скал. Они подошли к крутой границе горного озера, окруженного с трех сторон невысокими остроконечными пиками, а с четвертой был уступ, который вырастал прямо из пенящихся вод. Скалы, о которых Феликс знал лишь приблизительно, теперь были ближе. Они были все такими же плоскими, как стена крепости. Единственный пролом был месте водопада, который сбрасывал в центр несущийся белый поток, разделяя его надвое. Шум врезающегося в озеро потока был оглушительным. Он превратил воду в бурливое кипение, которое заставляло танцевать поверхность целого озера, освещающую солнечными лучами их лица от тысяч и тысяч отражений света. Края озера были покрыты неровной коркой льда. Снег от снежных шапок дрейфовал вниз, высоко над ними.

Феликс заслонил глаза и посмотрел вверх. Этот уступ был даже более пугающим, если глядеть на него под таким углом, чем это было, когда старый Матрак первый раз указал на него. Он почувствовал, что покрывается ледяным потом.

- Это... это невозможно.

Нарин фыркнул.

- Легко, как падать с кровати.

Феликс сглотнул.

- Падать всегда легко.

- Надо поесть до того, как мы пойдем вверх, - сказал Готрек - и приготовьте свои вещи.

Гномы разошлись, садясь на черные валуны, чтобы съесть соленое мясо и овсяные лепешки, и промочить горло пивом, наливая его из маленьких деревянных бочонков, которые они привязывали к своим сумкам. Кагрин как обычно достал свой кинжал и свои инструменты и приступил к работе, игнорируя всех остальных. Феликс с трудом мог оторвать взгляд. Одна ошибка, одно неточное движение инструмента, и кинжал будет испорчен, но Кагрин никогда не ошибался. Его руки были тверды и уверенны.

Нарин, жевавший свои галеты, вздохнул, словно на него взвалили большой вес.

- Вот это жизнь, - сказал он. - Гримнир и Грунгни, но я скучаю по этому.

- Жизнь, он говорит? - сказал Скетти, подняв бровь. - Может быть смерть хороша, а может быть и нет.

- Тогда я возьму смерть, - сказал он с чувством, - и охотно.

Кожанобородый посмотрел на это.

- Ты не носишь гребень истребителя. Зачем ты ищешь смерти?

Нарин ему ухмыльнулся.

- Ты не встречался с моей женой.

Торгиг повернулся.

- Твоя жена? Разве ты ранее не говорил, что вчера ухаживал за какой-то служанкой из Карак Дразга, когда остальные из нас были на совете?

- Как я и говорил, - продолжил Нарин, - ты не встречался с моей женой.

Большинство остальных хмыкнули на это, но Торгиг и Друрик выглядели оскорбленными.

Нарин решил этого не замечать. Он вздохнул, бессознательно играя с обгорелой деревянной палкой, привязанной к бороде.

- У меня была страсть к путешествиям, когда я был короткобородым. Я прошелся своим топором от Кислева до Тилеи как наемник и авантюрист в течение пятидесяти лет, и наслаждался каждой минутой. Увидел больше стран мира, за эти полвека, чем большинство гномов за пять. - Он замолчал, его глаза смотрели вдаль, и на его бородатом лице появилась слабая улыбка. Затем он нехотя встряхнулся. - Теперь все это исчезло, после смерти моего старшего брата.

- Позвали назад во владение, не так ли? - спросил Друрик.

- Да, - грустно сказал Нарин. - Второй сын тана подходил для этого лучше и никакой ошибки — просто спроси принца Хамнира — золото и возможность, и не больше ответственности, чем у кошки. Только сейчас я первый сын. Старый барсук по крайней мере проживет, наверное, еще век, но я все-таки должен вернуться домой и узнать дела владения, запомнить наши книги обид от корки до корки, правильно жениться, и... - он поежился. - Производить сыновей с моей... женой.

- Каждый гном должен выполнить свой долг, - сказал Кожанобородый сквозь свою маску. - Мы сокращающаяся раса. Мы должны зачинать сыновей и дочерей.

- Да знаю я, знаю, - сказал Нарин, - но я предпочел бы твой долг. Убийство чудовищ это более приятная задача, чем постельное белье, и чудовища говорят не так много.

- Да ну брось, она не может быть так плоха, - сказал Торгиг.

Нарин устремил на него острый взгляд, синих глаз.

- Парень, мы все бы хотели умереть на этой маленькой прогулке, разве нет? Принц Хамнир сказал, что эта миссия - самоубийство.

- Да, я полагаю, - сказал Торгиг.

- Ну, позволь мне выразиться об этом. Я буду разочарован, если этого не произойдет.

- А я буду разочарован, если это произойдет, - сказал Друрик.

- Ты боишься смерти? - резко спросил Торгиг.

- Нисколько, - сказал Друрик. Он перевел свой холодный взгляд в сторону Готрека, который уплетал свою еду и предавался отдыху не обращая на них ни малейшего внимания, - но если истребитель Гурниссон умрет, обида Торговцев Камня останется нерешенной. Пока я знаю, что он будет жить, я не хочу умирать.

Готрек насмешливо фыркнул, но не потрудился ответить.

После еды настало время рытья в сумках и повторной намотки веревок. Каждый из гномов вешал патронташ кольчатых стальных шипов на одном плече и приматывал шипы к своим сапогам. К счастью, хоть гномы и люди были очень разными по размеру и пропорциям, из-за чего они редко могли обмениваться одеждой, у гномов были большие ноги, так что для Феликса была найдена пара сапог с шипами. Старый Матрак отстегнул свой деревянный протез и заменил его на тот, который был с длинным черным железным шипом.

Когда все ремни были затянуты, гномы обстучал трубки и встали, вскинув сумки на плечи. Кагрин был последним подготовившимся, нехотя спрятав свои инструменты и оббитый золотом кинжал подальше.

- Пойдем, парень, - сказал Нарин. - Будем работать над тем, чтобы покончить с этим прилипчивым эльфом.

Гномы обошли по скользким крутым берегам Каулдрона, по битому льду и рыхлому грунту. Пока они шли по скале, справа гремел водопад, полностью обрызгивая их и замораживая туманом.

Прямо перед ними скала была не совсем гладкой и ровной, как казалось ранее, но это было все еще непросто — длинная, почти вертикальная прослойка серого гранита, с несколькими трещинами или выступами. Гномы даже не замедлились. Они шагнули к стене, подтянулись, чтобы схватиться за опоры, которые Феликс не мог видеть, вбили свои шипы на ногах в скалу и потянули себя вверх без веревки и крючьев, так же легко, как если бы они поднимались по лестнице.

Лишь наблюдение за тем, куда Готрек ставит свои руки и ноги, позволило Феликсу следовать за ним, но это была тяжелая работа для пальцев, и он был далеко не так устойчив, как гномы. Даже старый Матрак делал это лучше, чем он. Его железная нога рывком накрепко вгрызалась в гранит.

Феликс был поражен, что гномы со своими короткими, толстыми телами так хорошо лазили по горам. Кто-нибудь мог бы подумать, что скалолаз с длинными, паучьими конечностями и худым телом — к примеру, эльф — лучше подходит для этой работы, но хотя с гномами изредка случались проблемы с не дотягивающейся рукой или ногой до опоры, они компенсировали недостаток охвата невероятной силой хватки и их сверхъестественной способностью чувствовать скалы. Они, казалось, находят больше инстинктом, чем зрением или касанием, выступы и трещины, чтобы просунуть в них свои крепкие пальцы так, что Феликс не смог бы их найти, даже если бы он смотрел прямо на них.

К несчастью, этот навык, и их бульдожья хватка, дали гномам возможность использовать в качестве опор для рук, крошечные неровности на поверхности скалы, которые Феликс совершенно не мог использовать. Следовательно, когда гномы были на полпути к вершине скалы, Феликс был намного ниже их, его предплечья горели огнем и их скручивало судорогой и пот тек в глаза. Он больше не мог слышать остальных, потому что шум водопада ревел всего в тридцати футах правее него.

Он остановился на мгновение, чтобы размять свои руки и стряхнуть боль со своих конечностей, и сделал ошибку, посмотрев вниз между своих ног. Он замер. Он был так высоко. Одна ошибка, один неверный шаг и... Вдруг он понял, что не уверен, может ли он держаться и дальше. Безумное желание просто отпустить и снять напряжение, ради падения к своей смерти, почти победили его.

Он с трудом победил это чувство, но все еще не мог двигаться. Он застонал, когда понял, что ему придется обратиться за помощью. Гномы ненавидят слабость и некомпетентность. У них нет уважения к тому, кто не может постоять за себя. Даже когда они остались одни, Феликс всегда чувствовал себя дураком, когда обращался к Готреку за помощью. Было куда хуже, с компанией других гномов, глазеющих на них. Он будет осмеян. С другой стороны, лучше жить и быть осмеянным, чем буквально умереть со стыда, не так ли?

- Твой летописец отстает, истребитель, - пришел голос Нарина над ним.

Феликс услышал ворчание и гномьи проклятья, и после этого:

- Держись, человеческий отпрыск.

Отголоски хихиканья гномов донеслись до его ушей и заставили его покраснеть. Затем раздался звук грохота. Феликс посмотрел вверх, но было трудно понять, кто есть кто, не говоря уже о том, что происходит. Все, что он мог видеть, были подошвы сапог гномов и широкие гномьи поясницы.

- Хватай это, - позвал Готрек.

Моток веревки упал к нему, бросаясь в лицо Феликса, словно нападающая змея. Он увернулся. Небольшой железный крюк ударил его по голове. Он вскрикнул и чуть не разжал свою хватку.

- Береги голову, - рассмеялся Торгиг.

Крюк соскользнул вниз по скале между ног Феликса и остановился, отскочив под его ногами и болтаясь на конце веревки, к которому он был прикреплен.

- Можешь освободить руку? - спросил Готрек.

- Да, - сказал Феликс. Он потер голову, пока он говорил это.

- Ну тогда прикрепи веревку к поясу.

- Готово, - Феликс извлекал веревку одной рукой, пока он не нашел крюк, а затем провел им под и вокруг своего пояса два раза и снова прикрепил его к поясу. - Сделано, - позвал он.

Канат начал скользить вверх по скале, пока не стал натянутым как струна.

- Иди вперед, - сказал Готрек.

Феликс начал подниматься снова. Веревка ослабевала чем выше он залезал, но потом подтягивалась каждые несколько футов. Феликс посмотрел вверх и увидел Готрека, протянувшего веревку через проушину крюка и крепко ее державшего.

Все остальные гномы смотрели на него, как он поднимался, с веселыми улыбками на бородатых лицах.

- Что это за рыбу ты поймал, истребитель? - спросил Скетти.

- Немного ли на ней мяса, не так ли? - сказал Нарин.

- Да, - сказал Торгиг. - Брось его обратно.

Как только он поравнялся с ними, Феликс увидел, что Готрек вбил два крюка в скалу, один около пяти футов выше над другим.

- Выжди немного, человеческий отпрыск, - сказал он. - Поставь ногу на этот, и держись за другой.

Феликс с благодарностью шагнул на нижний крюк и схватился за другой. После цепляния кончиками пальцев за последний час это было благословенное облегчение.

- Когда у тебя появятся силы, следуй дальше. Мы оставим для тебя веревку и колышки.

- Веревку и колышки, - фыркнул Скетти. - Как ребенок. Неудивительно, что люди воруют все от гномов. Они не могут сделать вещи для себя.

- Хватит, Молоторукий, - проворчал Готрек.

- Прости, убийца, - Скетти глумился. - Я забыл. Он твой «друг гномов». Он должен быть действительно очень дружелюбным, чтобы стать им в беде.

Готрек впился в железнолома своим мерцающим глазом и смех умер на губах старого гнома. Его белая борода дернулась, словно он сглотнул.

- Ладно, - сказал Готрек после того как повернулся к скале. - Вверх

Гномы начали взбираться на скалы снова, пока Феликс стоял на крюке и по очереди сгибал и вытягивал руки. Когда Готрек взбирался на следующие пятьдесят футов или около того, он вбивал еще один крюк в гранит лишь силой рук, делая место отдыха, словно маленький молот. Он привязывал к этому веревку Феликса и двигался дальше. После этого, так они и двигались. Унижение Феликса в использовании веревки было смягчено относительной безопасностью и простой продвижения. Он больше не падал и не застывал, засмотревшись вниз.

Спустя три четверти пути до обрыва даже гномам пришлось использовать веревку и колышки. Скалы выпирали к вершине, словно расплавленный воск на верхушке свечи, и им пришлось подниматься вверх по низкой дуге. Готрек шел первым, и достигая определенной высоты он мог вбить крюк, а потом висеть в петле веревки от него, в котором, сидя, он мог вбить следующий. Феликс вздрогнул от этого зрелища. Убийца был настолько тяжел и его мышцы настолько плотные словно дубовая древесина, и крючья настолько крошечные, что он ожидал от них, чтобы они в любую секунду выпадут из скалы и Готрек рухнет на землю.

Гномы говорили, равнодушно, пока они ждали, легко цепляясь за свои веревки и отдыхая на своих крюках несмотря на свистящий вокруг ветер, как если бы они подползали к бару в уютной таверне.

- Посмотрите туда, - сказал Скетти Молоторукий, указывая и повышая голос, чтобы быть услышанным из-за шума водопада. - Вы с легкостью можете увидеть Карак Изор отсюда: третья гора, за расколотым пиком Варнрик Караз. Мы не думали, что гроби могут захватить наше владение. Мой путь лежал в железноломы и стать хранителем глубин, как мой прадед моего прадеда в свое время, и никакие зеленокожие никогда не проскользнули бы мимо нас. Мы вели бы неусыпную стражу.

- Ты подразумеваешь, что мы потеряли Карак Хирн из слабости? - спросил Торгиг с опасными нотками в голосе. - Ты говоришь, что мы сражались не достаточно яростно?

- Нет, нет, парень, - сказал Скетти, держась свободной рукой. - Я не хочу подвергать сомнению твою храбрость или твоего клана. Я уверен, что вы все сражались как должны были истинные гномы. - Он пожал плечами. - Конечно, если какой-либо из ваших королей был там, все могло бы быть иначе.

- Теперь ты оскорбляешь короля Альрика, - сказал Торгиг и его голос повышался.

- Я не делал этого, - запротестовал Скетти. - Он не единственный гном, что пал жертвой порожденного эльфом вторжения Хаоса. Я уверен, он хотел как лучше, желая помочь людям Империи во время нужды, но забота о гномах это его первоначальный долг.

- Если ты копнешь еще глубже, Молоторукий, - сказал Торгиг, его кулаки сжались, - ты зажжешь огонь.

- Тихо! - донесся голос Готрека сверху.

Гномы прекратили спор и посмотрели вверх. Готрек висел над ними, вытягивая шею, чтобы увидеть через изгиб уступа. Он положил руку на рукоять своего топора.

Звук движения пришел к ним почти от вершины скалы, едва различимый за ревом водопада. перестук камешков протрещал и унесся в сторону озера.

Феликсу показалось, что он мог слышать команды, отданные высоким, резким голосом, но не мог разобрать слова. Как бы то ни было, говоривший не звучал как человек или гном.

Гномы застыли неподвижно, словно статуи, прислушиваясь. Звуки движения донеслись снова, на этот раз слабее, и на западе, а потом пропали. Через некоторое время Готрек возобновил вбивать следующий крюк.

- Патруль гоблинов, - сказал Друрик.

Нарин кивнул.

- Они знают, что мы здесь? - спросил Скетти, глядя с тревогой.

- Мы бы уклонялись от валунов, если бы они знали, что мы были здесь, - сказал Торгиг.

Кожанобородый крякнул.

- Смерть не для истребителя.

- Они знают, - сказал старый Матрак отдаленным голосом. - Они все знают. Они знают, где ключи. Они знают, где двери.

Остальные посмотрели на него. Он смотрел вдаль, но его глаза ничего не видели.

- Бедный старик, - сказал под нос Нарин.

Готрек достиг вершины вскоре после этого, и бросил веревку. Старый Матрак пошел первый, веревка была прицеплена к его поясу для безопасности. Какие бы проблемы не были с его разумом, но он все также был четок в своих движениях. Он отпустил свой крюк и раскачался на повисшей веревке без всяких колебаний. Затем он стал взбираться на руках, пока не достиг уступа и смог поменять свою железную ногу с шипом на обычную.

Феликс поднимался четвертым, после Друрика. Он множество раз лазил по веревке в своих путешествиях с Готреком, и сталкивался со множеством опасностей, но раскачиваться на веревке, рискуя упасть, было одной из самых трудных вещей, которую он когда-либо делал. Только скептически хмурящиеся гномы, ожидающие своей очереди, не дали ему предаваться бесконечным сомнениям и колебанием перед тем как пойти. Будь он проклят, если он им позволит считать его шутом больше, чем они уже считают.

Конечно же, эта надежда была разбита, когда один из его крюков вылетел, после того он начал взбираться вверх по под уступом. Он потерял равновесие и врезался лицом в скалу, разбив нос. Он спохватился и восстановился почти мгновенно, но он мог слышать хохот гномов ниже и выше его. Его лицо горело от смущения, когда он поднялся на выступ и Готрек протянул руку, чтобы втащить его на него.

- Молодец, человеческий отпрыск. Ты первый пролил кровь в восстановлении Карак Хирна, - сказал убийца, ухмыляясь.

- Первым пролил свою собственную, - сказал Торгиг, посмеиваясь за его спиной.

- Я буду счастлив пролить чужую, - сказал Феликс, глядя на Торгига. Молодой гном начал действовать ему на нервы. У него была причина ненавидеть Готрека, как Феликс и предполагал. Истребитель нанес ему и Хамниру больше, чем оскорбление, но Феликс не давал причин Торгигу злиться на себя.

«Не причиной, а одним своим присутствием», - подумал он. Торгиг не Скетти, но он также относился с гномьим презрением ко всем не-гномьим вещам.

Феликс посмотрел вокруг. На вершине скалы был широкий плоский карниз, как посадочная полоса посредине горы. Оставшаяся часть вершины по-прежнему нависала над ним, ее белая снежная вершина вырисовывалась на фоне ослепительного солнца. Глубокий черный бассейн — зеркально спокойный брат близнец бурлящего Каулдрона ниже — был разрезан карнизом веками эрозии. Справа от него бассейн выходил за края скалы, чтобы стать узкими серебряными нитями водопадов. Здесь не было много пространства между водой и обрывом. Ягер чувствовал, как будто он и гномы стояли на краю гигантского каменного кувшина, который всегда будет лить воду в каменную чашу, расположенную внизу. Верхняя часть водопада была достаточно тонкой, чтобы ее можно было перепрыгнуть, но перспектива поскользнуться порождала мурашки на коже Феликса.

Друрик изучал землю у края обрыва.

- Это гоблины, - сказал он.

- Значит, они ищут нас? - спросил Скетти, оглядываясь с опаской.

- Не обязательно нас, - ответил Друрик. - Здесь ходят регулярные патрули. - Он указал. - Новые следы поверх старых.

Готрек повернулся к Матраку, после того как помог Кожанобородому подняться наверх.

- В какой стороне дверь?

Матрак взмахнул на восток, за поток, где поднимался уступ на верхушке скалы раскалывающий основную гору на основу и неровный меньший пик - широкое плечо гордой головы Караза.

- Вверх, через это.

- Гроби тоже пошли этим путем, - сказал Готрек. - Готовьте свою броню.

Гномы сняли шипы и натянули кольчужные рубашки, наплечники и наручи из своих сумок, заменяя на это все свое скалолазное снаряжение. Феликс пристегнул сшитый кожаный разъем и зафиксировал свой старый красный плащ вокруг своих плеч. Никто из них не носил щитов, которые были бы слишком тяжелы и громоздки для скалолазания.

Готрек оставил веревку на выступе и перепрыгнул через ревущий водопад. Гномы последовали за ним, очевидно, даже не раздумывая. Феликс затаил дыхание при разбеге перед прыжком и старался не представлять падение в воду и как его будет тащить к краю бушующего потока.

Безопасно перебравшись на другую сторону, компания последовала к карнизу который поднимался к разлому между вершиной горы и ее плечом. Это была узкая, затенённая расселина, словно рана между двумя пиками, открывавшаяся в глубокую седловину с плотно утрамбованным снегом, что слева упиралась в возносящийся кверху чёрный бок Карак Хирна, а справа - отвесно уходящий вниз обрыв. Последние несколько ярдов до скалы были покрыты черным льдом — замершими потеками наклоненных плоскостей снега, блестящих и гладких как горлышко винной бутылки.

Когда они уже были готовы шагнуть из расщелины на снег, красно-зеленое пятно вдалеке привлекло взгляд Феликса. Десяток гоблинов разделывали тушу горного козла и его кровь окрасила весь снег вокруг них. Как и орки, которых они видели раньше, гоблины поддерживали очень нехарактерную для зеленокожих тишину. Они не дрались за выбранные куски, или тут же пожирали свои порции, вместо этого они набивали свои сумки окровавленными ногами и мясом с боков для того, чтобы использовать их позже.

- Они на пути, - дрожащим голосом сказал Матрак, указывая на темную щель в скале на противоположной стороне склона снега. - Дверь за этим проходом.

- Нам придется атаковать их, - сказал Нарин.

- Спасибо Гримниру за это, - сказал Скетти. - День в который я буду прятаться от гоблинов это тот день, когда я сбрею бороду.

В горле Кожанобородого начал зарождаться рык.

- Заткнись и нападай, - сказал Готрек. Он двинулся вперед разгоняясь.

Гномы бросились за ним так быстро, как только могли, что по меркам Феликса было не очень быстро. Он старался бежать рысью, чтобы сильно не забегать вперед.

Гоблины увидели их приближение, но не заорали в ужасе или заметались в панике, как гоблины обычно делают. Вместо этого, они бросили куски разделанной козы, и повернули свои лица к гномам в тишине словно молчаливые монахи.

Друрик выпустил арбалетный болт, который вонзился гоблину глубоко в грудь, затем бросил лук в сторону и выхватил одноручный топор. Он, Феликс и гномы врезались в низкорослых гоблинов словно таран, отбрасывая их вниз чистой массой. Четверо гоблинов умерли сразу же, топоры были глубоко погружены в их тощую грудь и заостренные черепа. Еще трое были сбиты с ног. Готрек разделил одного из них надвое. Феликс рубанул по второму, крошечному острозубому ужасу, который увернулся от его лезвия. Старый Матрак растоптал другого своей железной ногой с шипом, нанизывая его на нее.

Лидер гоблинов сломал ход сражения с Торгигом, и два гоблина бросились прочь из боя, поднимаясь наверх. Кожанобородый отправил один из своих топоров вращаться за беглецом, но оставшийся приближался к открытой вершине снежного склона.

- За ним, человеческий отпрыск! - Позвал Готрек. - Сделай эти длинные ноги полезными!

Феликс бросился вверх по склону, ногами пробивая отверстия в жестком насте снега. Гоблин метнулся сквозь темноту к темной расселине и упал вниз, на каменные скалы. Феликс гнался за ним, набирая скорость с каждым шагом. Гоблин единожды оглянулся, бесстрастный словно рыба, а затем побежал дальше.

Дно расселины было заполнено камнями и россыпью гравия. Феликс поскользнулся и съехал вниз как если бы он бежал, дважды чуть не подвернув лодыжку. Он приблизился к гоблину на ярд и ударил его мечом, но тот прыгнул вперед, ныряя за большой валун и скрывшись из вида. Феликс широко обогнул валун, и оказался вдруг на краю широкой расщелины, что уходила далеко в темноту. Он накренился налево и вовремя откатился от края, от чего сердце судорожно забилось, а ноги загребали и пинали камушки в пропасть.

Гоблин взобрался вверх на скалу перед ним. После этого Феликс вскочил, кожу покалывало от того насколько близко смерть прошла рядом. Никто и никогда бы не нашел его, упавшего в эту пропасть. Никто бы не узнал, что стало с ним: ужасный конец для летописца.

Гоблин поскользнулся на рыхлой осыпи и упал лицом вниз, после того как достиг гребня подъема. Феликс стремительно приблизился и, взяв себя в руки, нырнул за гребень. Феликс прыгнул на него, и прижал к земле. Они покатились вниз по дальней стороне гребня клубком конечностей, и остановились лишь у подножия склона, но гоблин оказался сверху. Он поднял свой короткий нож, чтобы убить его, но Феликс ударил его в грудь свободной рукой и прокатился по нему, рубанув мечом. Удар доброй стали пробил гоблинский череп. Маленький зеленый монстр дернулся и затих.

Феликс рухнул на бок и прислонился щекой к холодному камню, тяжело дыша и хрипя, глядя на мертвого гоблина рядом с ним.

- Наконец-то ты попался, грязный...

Огромная обутая в меха нога шагнула в его круг зрения. Он посмотрел вверх. Огромный орк в обрывках доспеха навис над ним, глядя вниз. Еще двадцать стояли за его спиной.

ГЛАВА 8

Орк рубанул Феликса огромным двулезвийным топором. Феликс взвыл и перекатился. Он был оглушен ударом топора, вонзившегося глубоко в землю в сантиметре от плеча, пригвоздив его плащ. Феликс дернулся, и плащ почти задушил его, прежде чем он разорвался, отпустив его на свободу. Еще один орк замахнулся на него. Он дернулся в сторону и побежал, спотыкаясь и шатаясь, обратно к хребту.

Орки погнались следом за ним в ненормальной тишине. Феликс спускался вниз по склону к черной пропасти, скользя в нескольких сантиметрах от падения, когда поворачивался в рамках скалистого прохода. Он слышал, как орки гремят за его спиной, а следом затухающий рев, как если бы один из них пропустил опору и упал в глубь. Остальные, даже не удосужив своего упавшего товарища взглядом, двигались вперед.

В боку Феликса кололо, когда он поднимался по узкому, поднимающемуся пути, и его дыхание вырывалось прерывистыми хрипами. Он уже запыхался, когда поймал гоблина. Сейчас он чувствовал, что собирается сдохнуть. Он хотел остановиться и проблеваться, но орки были так близко и почти наступали на пятки так, что он мог даже слышать их дыхание и чувствовать противный животный запах. Земля тряслась от их шагов.

Свет сияющего снежного поля на вершине темного прохода был словно маяк надежды. Он казался дальше на сотню лье. Он поскользнулся на сыпучей скале и на этот раз все же подвернул лодыжку. Она взорвалась неожиданной болью. Он вскрикнул и чуть не упал. Свист стали просвистел за его спиной, и топор отскочил со звоном от каменной стены рядом с его головой.

Наступая на лодыжку он вскрикивал при каждом шаге. У него не было такой роскоши как позаботится о ней — лишь сжать зубы и терпеть боль изо всех сил. Наконец, теряя сознание от боли, он достиг вершины прохода, всего на несколько дюймов впереди орков, и ворвался на снежное поле. Рубящий удар тесаком задел покрытое чешуйками брони плечо и заставил его распластаться. Он сполз лицом вниз по снежному скату к обрыву.

Гномы шли вверх по склону, таща убитых гоблинов за собой. Они приготовили свое оружие, когда он мчался к ним, смотря за него с нетерпением на лицах. Готрек появился перед ним, и Феликс упал к его коленям. Истребитель вздернул его на ноги.

- Они, - сказал Феликс, ощупывая свое пульсирующее плечо. Орк разрезал кожу и оторвал несколько его чешуек, но оно не кровоточил. - Я поймал гоблина.

- Хорошо, - хмыкнул Готрек, и шагнул мимо него, взвешивая секиру.

Орки разделились на еще один полукруг и промаршировали строем, держа оружие наготове. Феликс вздрогнул, увидев это.

- Они не орки, - тревожно сказал Скетти, вторя невысказанным мыслям Феликса. - Они не могут быть ими. Они что-то иное, одетые в зеленую кожу.

- Эльфы, может быть? - сказал Нарин, ухмыляясь.

Друрик оглянулся через плечо, вниз по склону.

- Они планируют держать нас перед собой. Они хотят столкнуть нас с обрыва.

- Пусть попробуют, - сказал Кожанобородый.

Лидер орков двинулся вперед сквозь строй и остальные орки атаковали, не произнося и слова. Гномы приготовились и встретили нападение неподвижной стеной острой стали. Готрек заблокировал первый удар лидера, разбив его боевой топор своим ответным ударом, и затем отрубил его ноги. Еще двое прыгнули, чтобы занять его место.

Нарин и Друрик сражались спина к спине в кольце из трех орков. Кожанобородый переступал через одного мертвого орка, чтобы добраться до следующего, двумя мокрыми от крови двулезвийными секирами в его руках. Скетти Молоторукий и старый Матрак сражались с орком, который держал в руках железную булаву размером и формой похожую на маслобойку. Торгиг и Кагрин зарезали другого своими топорами и повернули лица к еще двум.

Феликс сражался с низким, бочкоподобным зверем с головой словно зеленая тыква. Странно, подумал он, отразив удар топором и нанеся удар в ответ. Хотя их тактика была значительно улучшена, а их ярость, казалось, сдерживалась, странные орки воевали до сих пор, как орки, нанося сильные, неуклюжие удары, которые могли бы расплющить здание, если бы они попали, но в большинстве случаев они промахивались. Почему один аспект изменился, а другой нет? И что изменилось в первую очередь? Затем он неловко шагнул на свою вывихнутую лодыжку, и все мысли ушли из его головы в порыве боли.

Орк увидел, что он споткнулся. Он размахнулся. Феликс дернулся в сторону и нанес ему удар через ребра, снова потревожив лодыжку. Орк рухнул. Феликс чуть не присоединился к нему. Мир был выцветал и кружился вокруг него. Другой орк напал, но этот был жилистым и высоким. Феликс застонал. Он не был готов. Он заблокировал и отступил, сильно хромая.

Половина орков была мертва, и ни один гном еще не упал, но большой вес и число зеленокожих вынудило крепких воинов отойти назад почти к черному льду, который застеклил край обрыва. Готрек убил другого, и он скользнул мимо него, бесшумно падая и крутясь в пустоту.

Феликс снова отступил назад. Его больная нога снова стрельнула болью. С хлопком его колено ударилось по скользкой поверхности. Зрение окрасилось черным и красным. Он соскальзывал вниз. Высокий орк толкнул, желая прикончить его, а вместо этого резко сел так, как его ноги вылетели из-под него. Феликс схватился за пояс зеленокожего, скорее чтобы остановить себя от сползания, чем ради нападения, и сдернул орка к краю. Тот бессмысленно скреб с толстыми желтыми ногтями по твердому льду, а затем исчез.

Феликс вздрогнул в ужасе, а потом осторожно пополз обратно по снегу, шипя и кряхтя пока битва продолжала бушевать вокруг него.

Справа от него Нарин пнул по орочьей ноге, и затем по подбородку чтобы сбросить того с обрыва. Слева от него, Торгиг отскочил от удара тесаком и споткнулся о труп мертвого орка за своей спиной. Он упал навзничь на лед и начал сползать вниз головой в пропасть.

- Торгиг! - взревел Кагрин, и шагнул вперед, чтобы тоже поскользнуться. Он ухватился за валун лишь для того, чтобы наблюдать как его друг сползает вниз головой в пропасть.

Торгир очнулся в последнюю секунду, и рубанул вниз острием пятки своей длинной секиры в лед и зацепился. Он задергался, чтобы остановиться, держась одной рукой за самый конец рукояти топора, а его ноги свесились с краю.

Орк Торгига замахнулся на Кагрина, все еще цепляющегося за валун. Он размахнулся. Молодой ювелир оттолкнулся, и секира орка выбила искры из скалы. Кагрин полоснул его ниже колена своим ручным топором и ноги того подогнулись. Он упал на бок, хрюкнув, и начал сползать. Извиваясь, орк пролетел опасно близко к Торгигу, рискуя сбить его, отправив в полет вниз.

- Держись, Торгиг! - позвал Кагрин, роящийся в своем рюкзаке и доставая из него веревку. Он начал крепить один конец вокруг камня, но другой орк заметил его и вышел из боя прямо к нему. Кагрин сбросил веревку и встал.

Феликс поднялся на ноги и направился к Кагрину, но его лодыжка подвела и он опять чуть не упал. Он никак не смог бы дойти до него вовремя. Он отчаянно огляделся. Кагрин заблокировал жестокий удар своим ручным топором и ошеломленный был сбит на землю.

Отрубленная орочья голова лежала позади Готрека. Феликс схватил ее за пучок волос и крутанулся. Эта отвратительная вещь была удивительно тяжелой — лишь кости, ни мозгов, ни сомнений. Лодыжку и колено прострелило болью, пока он крутился на месте.

- Хой! - закричал он, отпуская. - Уродец!

Орк на мгновение оглянулся, но лишь для того чтобы получить головой своего товарища прямо в лицо. Это не был сильный удар, но его вполне хватило Кагрину чтобы глубоко погрузить свой топор орку в грудь. Орк удивленно шагнул назад, его пузо было разрезано, а внутренности вывалились наружу и с мокрым шлепком хлопнулись на лед. Он поскользнулся на них и рухнул в снег. Кагрин встал и рубанул его по шее. Тот дернулся и умер. Кагрин бросил топор и вернулся к веревке.

Феликс заковылял вперед, чтобы защитить Кагрина, пока он разматывал веревку, но когда он огляделся вокруг, то он увидел, что в этом не было никакой необходимости. Битва была окончена. Остальные гномы стояли тяжело дыша рядом убитыми ими, снег вокруг них окрасился кровью, и красной, и черной. Готрек выбрался из круга мертвых орков и протер лезвие топора горстью снега. Кожанобородый получил длинный порез на обнаженной груди, но это было самое тяжелое ранение. Остальные отделались лишь царапинами и синяками.

Кагрин бросил конец своей веревки Торгигу.

Остальные гномы обернулись.

- Осторожнее, парень, - сказал Нарин. - Без резких движений.

- Вот почему гномы всегда носят топор, а не меч, - сказал Скетти, неодобрительно посматривая на меч Феликса. - Меч не смог бы остановить тебя.

Торгиг осторожно потянулся свободной рукой и ухватился за веревку рядом с ним. Он нашел ее, наконец, и крепко сжал.

- Не пытайся подняться, - сказал Готрек. - Просто держись.

Он взял веревку у Кагрина и стал вытаскивать ее аккуратно, не отпуская ни на секунду. Торгиг скользил по льду без резких движений и рывков, его топор волочился следом за ним, пока Готрек не вытащил его на границу снега. Кагрин взял своего друга за руку и помог ему подняться на ноги. Хотя лицо Торгига было уставшим и безэмоциональным, тем не менее он был белым, и его руки дрожали.

- Спасибо тебе, истребитель, - сказал он. - Спасибо, кузен. - Он повернулся к Феликсу и склонил голову, - и спасибо тебе, человек. Я видел, что ты сделал. Ты спас мою жизнь и жизнь моего друга. Я перед тобой в огромном долгу.

Феликс пожал плечами, смущаясь.

- Забудь об этом.

- Ты можешь быть уверен, что я этого не сделаю.

- Истребитель, - сказал Друрик. - Мы должны выбросить трупы за край, и весь кровавый снег с ними. Там может быть другой патруль, и было бы лучше, если бы они не узнали, что стало с первым.

- Да, - сказал Готрек, кивая. - Выполняй.

Пока остальные толкали и катили орков к краю, и сгребали окрашенный снег за ними, Друрик, который носил с собой полевой набор, почистил и обработал рану Кожанобородого и туго забинтовал опухшую лодыжку Феликса.

- Не сломана, я думаю, - сказал он.

- Она все еще может меня убить, - сказал Феликс, думая о спуске обратно вниз с горы.

Скетти засмеялся, когда Феликс болезненно поставил свою ногу в ботинок.

- Возможно, теперь ты не будешь тормозить и идти с должным гномьим темпом…

- А может, если бы я повесил тебе за шею, ты дорос бы до правильного человеческого роста, - ответил Феликс.

Скетти помрачнел и потянулся за топором.

Готрек смерил его взглядом.

- Никогда не влезай в войну слов с поэтом, железнолом. Ты не сможешь выиграть.

Когда все улики были скинуты с обрыва и гномы перевязали раны, они отправились снова к седлообразному снежному склону и затем вниз, через скалистый перевал.

- Здесь, - сказал Матрак, еще после получаса кружения вокруг скал и утесов Карак Хирна. - Там дверь Бирриссона, которая единственная может привести к месту посадки автожира. - Он указал на ничем не примечательный участок черного гранита, который по мнению Феликса, совершенно не отличался от остальной части горы.

Друрик изучил землю после того как они остановились. Он в ошеломлении потряс головой.

- Земля слишком твердая, и здесь нет снега. Я не могу сказать использовали ли гроби эту дверь. - Он принюхался. – но они точно не оставили поблизости никаких следов.

- Куда бы они могли еще деться? - спросил Нарин.

- Возвращались кругом через весь путь к выходу? - предположил Скетти.

- Отсюда не так много путей для прохода, - сказал старый Матрак. - Никаких путей в принципе.

- Если они используют эту дверь, - сказал Торгиг, - что это изменит для нас? Мы должны пойти, даже если она защищена. Принц Хамнир зависит от нас.

- Вполне вероятно, она не так хорошо защищена даже если используется, - сказал Нарин. - Они не ожидают нападения с этой стороны.

- Откройте ее, и мы все увидим, - сказал Готрек.

Матрак шагнул вперед, но потом заколебался, тупо уставившись в стену.

- Только не говори мне, что мы проделали весь этот путь, чтобы ты сказал нам, что уже забыл, как войти, - сказал Нарин. Он взял трут из своего рюкзака и зажег жестяной светильник. Остальные последовали его примеру.

- Они знают, что мы пришли. Они ждут нас, - сказал Матрак. Он дрожал. - Мы все умрем.

- Хватит, старый фаталист, - гневно сказал Скетти. - Открой дверь!

Как только гномы зажгли свои светильники, Матрак кивнул и что-то сделал в скале, чего Феликс не смог увидеть. Он отошел назад. Гномы приготовились. Феликс выхватил меч. Поначалу казалось, что ничего не произошло. Затем Феликс нахмурился и покачал головой, почувствовав головокружение. Его взгляд не мог сосредоточится. Он чувствовал, как будто скользил назад, но его ноги не двигались. Нет, это скалы сдвигались все дальше и дальше! Высокая, квадратная секция погружалась в поверхность горы. Феликс напряг слух, но не смог услышать звука шестерен или трения.

Через мгновение квадратная скала остановилась, освещая на пятнадцати шагов вглубь в темноту вырубленной в скале комнаты. Когда орда орков не бросилась и не напала на них из-за двери, гномы двинулись вперед.

- Подождите! - сказал Матрак. - Здесь ловушка. Он сел на корточки возле канавки по которой скользила дверь, и потянулся там за что-то. Через несколько минут возни, раздался лязг, который Феликс скорее почувствовал, чем услышал и Матрак встал.

- Теперь безопасно, - сказал он.

Феликс не чувствовал себя в безопасности. Хотя он не увидел ничего особо тревожного, но Готрек и другие с опаской шагнули через дверь, и сам Ягер не мог отделаться от ощущения, что что-то было не так. Его спину стало покалывать, и он продолжал искоса посматривать через плечо, думая, что он заметит злой взгляд светящийся в темноте. Но там ничего не было.

Матрак закрыл за ними дверь. Внутри это можно было сделать простым переключателем. Комната была довольно среднего размера, по обычным меркам архитектуры гномов, с низким сводчатым потолком, с перекрещенными деревянными балками, которые поддерживали железный ворот и лебедки, увешанные тяжелыми цепями. Верстаки, кузни и письменные столы заставили все пространство, и повсюду были старые, наполовину построенные машины и приспособления. Их тени двигались по стенам мастерской, как скелеты диковинных механических зверей, когда гномы проходили среди них с фонарями. А автожир лежал разобранный в углу.

Скетти покачал головой, после того как посмотрел вокруг.

- Инженеры безумны, - прошептал он. - Все из них.

Матрак привел их к затененной арке на противоположной стороне комнаты. За ней был короткий узкий коридор, который поднимался серией длинных, мелких, чуть наклонных ступенек, к каменной двери в дальнем конце.

- Будьте осторожны, - сказал Матрак, подняв руку после того как он остановился перед ней. - Вот где Бирри установил все свои ловушки и... - он вдруг замер, а потом тихо всхлипнул.

- Что теперь? - раздраженно спросил Торгиг.

Матрак отступил, дрожа.

- Это не правильно. Это неправильно, - сказал Матрак. - Неправильно пахнет. Все неправильно.

Гномы приподняли свои выпуклые носы и принюхались. Феликс тоже принюхался, ожидая знакомый животный запах орков, но он ничего не мог учуять. Однако гномы были нахмурены.

- Недавно резанный камень, - сказал Кагрин.

- Да, - сказал Друрик. - Не больше двух недель назад.

- Орки недавно положили каменную кладку? - спросил Торгиг.

Кагрин сунул фонарь сквозь арку, освещая коридор и осмотрел его критическим взглядом.

- Не может быть, - пробормотал он. - Это идет прямо и верно.

Феликс нахмурился.

- Вы можете сказать, как давно камень был разрезан по запаху?

- Конечно, - сказал Скетти. – А что, люди не могут?

Феликс покачал головой.

- Никто из тех кого бы я знал.

- Вы плачевная, слабая раса, человек, - с жалостью сказал Скетти.

- Что правит миром, - огрызнулся Феликс.

- Только воровством и обманом, - сказал Скетти, повышая голос.

- Тихо! - гаркнул Готрек. Он повернулся назад к Матраку, который смотрел в коридор с мокрыми, напуганными глазами. - Что это может значить, инженер?

- Они резали камень. Гроби которые режут камень? Это... - он застонал. - Это может значит только то, что они изменили ловушки. - Он повернулся к Готреку. -Валайя спаси всех нас. Они знали, что мы пойдем! Они поставили новые ловушки!

Готрек сгреб его за перед кольчужной рубашки.

- Прекрати свое хныканье! Гримнир тебя побери! - он заскрежетал. - Если что-то неправильно, почини это!

- Он потерял свой стержень, - усмехнулся Скетти, отворачиваясь. - Зеленокожие украли его, когда он бежал из владения.

- Ты не видел! - причитал Матрак. - Ты не знаешь! Мы обречены!

- Возможно, есть другое объяснение, - сказал Нарин. - Это может быть не из-за хитрых гроби. Возможно, запертые кланы смогли отвоевать часть владения. Возможно, они добавили новую защиту против гроби.

- Или, может быть, зеленокожие просто замуровали дальнюю дверь, и вот и все, что мы чуем, -сказал Кожанобородый.

- В любом случае, - сказал Друрик, - нам лучше идти осторожно. Из этого будет скверный анекдот, быть разрезанными на куски ловушками, расставленными теми, кого мы пришли спасти.

Готрек отпустил Матрака.

- Правильно. Продолжай, инженер.

Матрак замешкался, с сожалением смотря в туннель. Готрек зыркнул на него, взвешивая топор. Инженер сглотнул и, наконец, нехотя шагнул в арку еще раз, исследовав каждый сантиметр окружающего его пола и стен, пока, наконец, не коснулся в некой последовательности трех квадратных выступов в декоративный окантовке. Феликс ничего не услышал, но гномы кивнули, как будто они почувствовали, что ловушка была обезврежена. Они двинулись вперед.

Матрак поднял руку.

- Просто чтобы быть уверенным. - Он снял свой рюкзак и тяжело опустился на каменные плиты как раз внутри арки. Гномы отступили, но ничего не произошло.

Матрак глубоко вдохнул, затаив дыхание.

- Правильно. - Он сделал два шага в коридор и застыл, держа деревянную ногу в воздухе. Он отступил и помахал остальным отступить. - Здесь новая нить. - Он вспотел.

Он присел на корточки и осмотрел пол, слегка проведя пальцами вдоль тонкого как волос стыка между двумя идеально вырезанными плитами, а затем посмотрел на стены. Что-то в формировании стены на правой стороне привлекло его взгляд, и он покачал головой.

- Это работа гнома? - спросил Нарин.

Матрак пожевал бороду.

- Это не может быть ничем иным, но это... Ни один гном не допустил бы, чтобы работа была сделана так плохо. Он указал на участок лепки. - Посмотрите, как плохо он установлен.

Феликс не смог увидеть никакой разницы между ним и следующим, но другие гномы кивнули.

- Может быть, они торопились, - сказал Торгиг. - Может быть, они пытались закончить до того как гроби нашли бы проход.

- Даже спеша, гном бы уделил этому больше внимания, - сказал Матрак. - Что-то не так. Что-то не так... - он наклонился и нажал на новый кусок лепки, затем выдохнул, словно он почувствовал что-то, что Феликс не смог бы.

- Давай, инженер, - сказал Готрек, более мягко. - Проверь и двигаемся дальше. Мы уже опаздываем.

Матрак кивнул, и опробовали новую ловушку своей сумкой. Ничего не произошло. Он поднял ее и снова осторожно двинулся вперед, опуская лампу низко к земле. Они медленно и кропотливо продвигались, вдоль коридора. Матрак обезвреживал те ловушки которые знал, поиском новых он не занимался, из-за чего с каждым шагом выглядел все бледнее и дрожащим. Гномы следили за каждым его движением, напрягаясь, как он находил очередную ловушку, и расслабляясь, после того как он ее обезвреживал.

Феликс по пути осматривал стены и потолок вокруг, пытаясь увидеть признаки работы по камню, где ловушки были расположены, но так и не смог ничего заметить. Не было ни дыр или подозрительных отметок вроде следов топора или молота. Каменные блоки были так хорошо подогнаны, и их края такие ровные, что он не мог представить никакой ловушки за ними.

Пока Матрак все больше и больше каменел, остальные гномы все больше расслаблялись, становясь уверенными, что их братья, находящиеся во владении до сих пор живы, и энергично крепят оборону в восстановленных залах и комнатах.

- Они удерживают гроби, - сказал Скетти Молоторукий, как только они приблизились к концу коридора. - Это ясно как и то, что нос находится на вашем лице. На другой стороне двери будут гномы, ставлю свою бороду на это. Мы должны перестать красться и позвать их, чтобы они впустили нас.

- Это мой отец, - сказал Торгиг. - Он не будет сидеть во владении, ничего не делая, ожидая спасения. Он будет бороться, атаковать нападавших.

Матрак остановился перед последним шагом. Дверь была всего в двух шагах.

- Последний шаг и последняя из старых ловушек, - сказал он. Он потянулся к держателю факелов на правой стене и толкнул его основание большим пальцем. Тот повернулся, и Матрак вздохнул с облегчением. - Здесь, - сказал он, поворачиваясь к остальным. - Не было новых ловушек которых я не смог бы...

Феликс почувствовал глубокий удар под полом и щелчок над головой.

ГЛАВА 9

Гномы застыли. Послышался катящийся звук с потолка.

Матрак, заморгав, посмотрел вверх.

- Хитрые мерзавцы, - он выдохнул с чем-то похожим на восхищение. - Они заминировали отключающий ловушки механизм.

- Бежим! - взревел Готрек.

Гномы повернулись, но до того как они смогли сделать два шага, гигантский квадрат потолка прямо над дверью рухнул вниз и его передний край с грохотом ударился об пол. Кагрин закричал, его нога застряла под ним, и его голень при этом измельчилась до состояния пасты. Грохот шел из отверстия в потолке.

- Кагрин! - закричал Торгиг, поворачиваясь обратно.

- Дурак! - Готрек схватил его за шиворот и потащил.5262П

Каменные шары размером с большие тыквы выпали из отверстия и помчались по коридору. Шум был оглушительным. Один приземлился прямо на голову Кагрина, размазывая ее по поверхности, а потом умчался дальше, оставляя красные пятна с каждым скачком.

Гномы побежали так быстро, как только могли их короткие ноги. Это было не достаточно быстро. Скетти был сбит вниз сразу тремя сферами. Они избили его до полусмерти. Еще одна сфера ударил его истерзанное тело и подбросила его в воздух. Готрек дернул голову в сторону и сфера лишь оцарапала его висок. Он окровавленный пошатнулся и упал. Торгиг вскочил на ноги и побежал мимо него. Шар выбил штифт ноги Матрака из-под него, и он приземлился плашмя на спину. Другой упал на его живот, разрывая его.

Феликс бросился впереди гномов, игнорируя мучения своей лодыжки, и бросил себя налево в конец коридора. Каменная сфера пролетела мимо него, ей не хватило всего нескольких дюймов. Он оглянулся и увидел еще один шар, ударом вбивший Друрика в стену коридора. Он упал. Кожанобородый помогал себе мускулистыми руками и нырнул на правый конец коридора. Нарин был прямо за ним. Торгиг увернулся от мчащейся сферы и приземлился лицом вниз рядом с Феликсом. Готрек вышел последним, пошатываясь и разминувшись на дюймы с двумя сферами, и упал прямо на Нарина, схватившись за кровоточащую голову.

Сферы выкатились в коридор словно разъяренные быки и врезались в приспособления и верстаки Бирри, превращая их в металлолом и растопку, до того как окончательно потерять импульс и остановиться. Высокий медный резервуар медленно опрокинулся, две из его металлических ног были согнуты, и он рухнул на пол с металлическим грохотом и вздымающимся извержением пыли.

Феликс и гномы лежали там, где упали, пытаясь восстановить дыхание и собрать разбегающиеся мысли. Феликс не был уверен, что он не пострадал или, как многие из его товарищей, мертв. Его ум все еще пребывал в вихре бега, уклонений, и кошмарном скрежете катящихся сфер.

Стон из коридора словно подбросил Торгига вверх.

-Кагрин? - Он встал.

- Оставь свои надежды, парень, - сказал Нарин, садясь и разминая свою шею. Он осторожно проверил свою левую руку.

Торгиг подошел ко входу в коридор. Феликс и Нарин вскочили на ноги и присоединились к нему.

Готрек стоял, но ему приходилось держаться за стену.

- Кто наклонил пол? - пробормотал он.

Кожанобородый заставил себя подняться и встал за остальными, натягивая свою маску так, чтобы он мог видеть сквозь глазницы. Только Друрик остался там, где лежал, свернувшись в плотный шар, а его глаза сжались от боли.

Другой стон пришел из коридора. Феликс и гномы шагнули вперед. Через четыре ярда они нашли старого Матрака. Он лежал, наполовину в сознании, в луже собственной крови, одна из сфер была в месте где должен был быть его живот. Он посмотрел вверх на гномов.

- Знал же, что с этим что-то не так, - пробормотал он. - Разве я не говорил тебе?

Торгиг взял старые руки гнома.

- Гримнир приветствует тебя, Матрак Марниссон.

- Я умираю, а?

Он умер прежде чем кто-то смог ему ответить. Гномы склонили свои головы, а затем Торгиг посмотрел дальше по коридору. Скетти лежал в десяти шагах в стороне, его тело было раздроблено, а ослепшие глаза укоризненно глядели в потолок. За ним был еще один поломанный ком. Торгиг пошел в темноту.

- Нет, парень, - сказал Нарин. – Не надо тебе этого видеть.

- Я должен! - заплакал Торгиг

Но до того, как он смог сделать еще шаг, дверь в конце коридора медленно качнулась, открываясь, наполовину скрытая за гранитным пандусом ловушки с потолка, которая выпускала каменные сферы. Её наполнила толпа неповоротливых силуэтов. Один из них добрался до декоративной кромки окружившей дверь и тронул ее. Из стены раздался звук шестерен и противовесов, и люк, который выпускал каменные шары, откинулся вверх, в потолок. Послышались щелчки и стук из-за стены вдоль всего коридора.

- Это не выжившие, - сказал Нарин, отступая на шаг назад.

- Но это невозможно, - настаивал Торгиг. - Гроби не умеют ставить ловушки!

- Возможно нет, - сказал Кожанобородый, - но они лишь обезвредили их..

Орки проталкивались в коридор, смотря вниз на размозженный труп Кагрина.

- Забудьте о ловушках, - невнятно сказал Готрек. - Убьем их. - Он шагнул впереди всех, покачиваясь словно пьяный и похлопывая по ручке топора рукой.

- Да, - сказал Кожанобородый, присоединяясь к нему. - Они должны за многое ответить.

Вождь орков заметил гномов в сумраке, и рявкнул приказ. Орки переступили Кагрина и настороженно и молча пошли вперед.

- Ах, - сказал Феликс отступая назад. - Я не хочу снова быть голосом разума, но мы не сможем открыть передние ворота. Не сможем если перебаламутим всё владение. Мы оставим принца Хамнира на произвол судьбы.

- Человечек прав, убийца, - сказал Нарин, отодвигаясь назад. - Мы должны вернуться к Хамниру и предупредить его о нападении.

Готрек сплюнул и проворчал мерзкие проклятия, но отступил. Он подобрал сферу, которая раздавила старого Матрака, как будто она была сделана из дерева, а не камня, и катнул ее хоть и неуверенно, но решительно, на орков. Она попала в первые две голени орков и отбросила тех обратно на других, свалив их, как подкошенных, и вызывая беспорядочное нагромождение.

- Правильно, сказал Готрек, поворачиваясь. - На выход.

Остальные гномы последовали за шатающимся убийцей, Кожанобородый остановился и присел на корточки возле Друрика, который все еще был в полубессознательном состоянии.

- Положи его мне на спину, - он обратился к Нарину. - Поспеши.

Нарин наклонился вниз и приподнял Друрика на руках. Следопыт закричал от боли, разбрызгивая слюну и кровь. Нарин его проигнорировал. Не время было быть бережным. Он перекинул его на широкую спину Кожанобородого. Убийца поймал ноги Друрика и встал. Затем он пошел вслед за остальными. В коридоре орки все же смогли подняться и снова двинулись вперед.

Торгиг дернул рычаг и гномы медленно протиснулись сквозь дверной проем на склоне горы, поворачивая вниз в направлении пути, который приведет их к уступу Жуфгрима. Когда они закончили проходить, Торгиг провернул рычаг вниз и побежал, так как дверь начала обратный маршрут, но закрывалась она куда как медленнее.

Они побежали дальше.

Солнце ушло за горизонт, кровоточащий красный шар был распотрошен остроконечными пиками черных гор. Все тепло пропало. Разреженный горный воздух становился все холоднее с каждой минутой. Он заморозил пот на шее Феликса. Час, согласованный с Хамниром для атаки подошел, если уже не прошел мимо, и они ничего не могли сделать, чтобы сказать ему, сигнала рога не будет.

- Я отплачу оркам десятикратно за смерть Кагрина Глубокой Горы, - сказал Торгиг, и его лицо застыло. - Они забрали великого мастера и великого друга.

Того, кому нечего было здесь делать, подумал Феликс, после того как оглянулся через плечо. Дверь снова скользила открываясь, и орки хлынули из нее, словно зеленая река. Казалось, им нет конца, и они все прибывали

- Бесполезно меня нести, - охнул Друрик на спине Кожанобородого. Его лицо было белым и скользким от пота. Каждый шаг убийцы в маске встряхивал его, принося новые муки... - нога сломана. Бедро тоже. Я не смогу спуститься с горы.

- Ба! - сказал Кожанобородый. - Я привяжу тебя к своей спине. Мы поладим.

- Мы упадем, - сказал Друрик, сквозь зубы. - Колышки не выдержат двоих. Оставь меня с моим топором и луком. Позволь мне купить вам немного времени.

- Ты хочешь великую гибель, когда я ее лишен? - зарычал Готрек. - Не дождешься.

Феликс заметил, что Готреку было тяжело бежать по прямой линии.

- Да, - сказал Кожанобородый. - Если кто-то и останется позади, это буду я. Это работа убийцы.

- Ха! - Друрик рассмеялся. Кровь забрызгала его губы. - Вы действительно хотите, чтобы вас помнили, как простых убийц орков? Оставьте меня, и сохраните себя для лучшей смерти.

Никто не ответил, все бежали в мрачной тишине.

- Да проклянет вас Валайя, дураки! - взмолился Друрик. - Я не выживу с этими ранами. Дайте мне умереть так, как я хочу!

- Оставь его, - сказал Готрек, наконец. - Гном должен иметь право самому выбрать способ своей смерти.

Они несли Друрика до тех пор, пока путь не превратился в узкий выступ между скалой и стороной горы. Гномы едва могли передвигаться с их квадратными плечами.

- Здесь, - сказал Готрек.

Кожанобородый остановился и опустил Друрика на землю. Феликс оглянулся. Орки были спрятаны изгибом горы, но он слышал их приближение — топот тяжелых сапог и лязг доспехов.

Следопыт упал на выступ и поморщился от боли. Он снял свою сумку и полевой набор.

- Колышки, - сказал он, стиснув зубы от боли. - Я не могу стоять. Приколите меня к стене.

Гномы не стали задавать вопросов про его приказ. Кожанобородый поднял его и прислонил к стене, в то время как Торгиг и Нарин ловко продели крюком через его кольчужную рубашку на шее и боках.

Друрик усмехнулся. Его зубы были покрыты кровью.

- Хорошо. Таким образом я буду блокировать им путь, даже когда умру.

Готреку было все еще трудно держать себя в вертикальном положении. Он продолжал трясти головой и моргать одним глазом, придерживаясь за гору.

- Все хорошо, Готрек? - озабоченно спросил Феликс.

Готрек хмыкнул, но ничего не ответил.

- Дело сделано, - сказал Нарин, отступая назад. Он взвел и зарядил арбалет Друрика и положил его в левую руку следопыта, Торгиг же вложил его топор в правую.

Орки показались в поле зрения в пятидесяти ярдах позади, несясь вприпрыжку словно терпеливые волки.

- Я надеялся, что буду драться с тобой ради чести моего клана, убийца, - сказал Друрик. - Я сожалею, что этого не случится.

Готрек выпрямился и посмотрел Друрику в глаза.

- Мне тоже жаль, - сказал он. - Умри достойно, следопыт. - Он повернулся и пошел вниз по тропинке.

Остальные гномы отсалютовали Друрику по гномьему обычаю, прижав кулаки к своим сердцам. Они последовали за Готреком ничего не говоря, Торгиг повесил полевой набор через плечо. Феликс хотел сказать что-то на прощание, но единственное, что он смог придумать - удачи и это было неподходящим. Он повернулся, слегка пристыженный, и поспешил за остальными.

Спустя пятьдесят шагов, они услышали резкие крики и эхо лязга стали о сталь из-за спины. Готрек и Кожанобородый выругались, почти в унисон. Торгиг пробормотал молитвы гномов.

Нарин зарычал.

- Он был хорошим гномом, - сказал он. - Торговец Камня он или нет.

За почти четверть часа, казалось, что Друрик полностью смог остановить орков, гномы не слышали никаких звуков погони, а потом, когда они взбирались по узкой расселине к коварному снежному полю, тяжелая поступь сапог снова их нашла. Феликс отстал, его пульсирующая лодыжка замедляла его, и он услышал их первым. Он восстановил свой темп, шипя при каждом шаге, и догнал гномов.

- Они снова настигают нас, - сказал он.

Готрек кивнул. Он, казалось, пришел в норму, но левая сторона его головы была в синяках и фиолетовой под засохшей кровью.

- У нас будут неприятности на вершине скалы, - сказал Нарин. - Они срежут первую веревку, прежде чем мы все можем пересечь выступ на колышках.

- Я останусь позади и защищу веревку, - сказал Кожанобородый

- Я останусь позади, - проворчал Готрек. Он остановился после того, как они достигли вершины перевала. - Я подожду здесь. Когда каждый преодолеет выступ, привяжите конец веревки к колышку и подуйте в рог. Я отрежу ее сам и прыгну вниз. Удерживая их от преследования нас.

- Качнешься вниз? - сказал Торгиг, всполошились. - Ты выдернешь колышки.

- Значит привяжите сразу к двум.

Орки появились в нижней части перевала и Готрек повернулся к ним лицом.

- Идите, - сказал он. - Это все мне.

Но как только Феликс и гномы повернулся, чтобы шагнуть на снежное поле, Кожанобородый посмотрел вверх. - Что это?

Феликс прислушался. Сапоги пронеслись над ними. Сначала он подумал, что это странное эхо от орков в проходе, затем он увидел длинные, неповоротливые тени качающиеся по склону горы над перевалом. - Они разделились. Нашли еще одну тропу.

Торгиг выругался.

- Он хотят обойти кругом бассейна и подойти к нам сзади. Они найдут веревки и обрубят их.

- В бок, - зарычал Готрек. - К скале!

Он выбежал из прохода и повел их вниз по пояс в снегу. Орки вырвались вперед, не дальше чем в двадцати шагах позади них, стекая по белому склону вслед за ними, словно зеленая краска. Гномы бежали как только могли, но они были в походе и лазили по скалам и сражались весь день, поэтому задыхались и покраснели. Феликс шипел с каждым шагом. Его лодыжка казалась толстой и рыхлой. К тому времени когда гномы достигли зеркального бассейна, орки были в десяти шагах позади. Как только они домчались к краю утеса, они были всего лишь пять шагах, и Феликс увидел другую группу, спустившуюся со скал и наворачивающую круги вокруг противоположной стороны бассейна. Они достигнут веревок всего на несколько секунд позже того когда гномы это сделают.

- Железнолом, - проскрежетал Готрек, когда они добрались до мчащегося потока. - Ты первый вниз.

Нарин хмыкнул.

- Не хочешь разделить славу, не так ли?

Готрек притормозил рядом с веревкой и повернулся лицом к оркам, которые двигались по границе потока тихой зеленой лавиной смерти.

- Я буду держать левую, - сказал он. - Остальные держат правую. Затем вниз по моему приказу.

С ревом, убийца бросился навстречу атакующим оркам, свалив сразу трех первым ударом, и еще двоих обратным ходом. Орки облепили его, хлеща по его голому торсу в дикой тишине, но они не могли проникнуть сквозь сеть мерцающей стали, которую он плел вокруг себя. Орочьи конечности взлетали, а топоры орков разлетались после ударов и блоков Готрека, его оранжевый хохол дико раскачивался.

Феликс покачал головой. Он видел это тысячу раз, но такое представление никогда не переставало его удивлять. Истребитель в своей стихии был страшным и ужасным зрелищем. Он, казалось, имел не две руки, а шесть, и три топора, и все это размывалось в движение от скорости.

Вторая группа орков врезалась в Феликса и остальных слева, почти скинув их с обрыва. Они удержались просто на грани, с остервенением парируя и атакуя. Феликс боднул орка и вытащил другого мимо себя к краю, использовав инерцию удара копья. Он отскочил вниз в пустоту. Нарин и Торгиг справились каждый со своим, а Кожанобородый зарезал двух.

- Вниз, железнолом! - раздался голос Готрека из кровавой схватки справа.

Нарин выругался, после того как выпотрошил еще одного орка, но отказался от борьбы, как приказали, а Феликс, Торгиг и Кожанобородый сомкнули ряды. Нарин схватил веревку и начал спускаться задом вниз по скале. - Не смей умирать здесь, Гурниссон! - кричал он над грохотом сталкивающегося оружия. - Ты задолжал моему отцу бой.

Феликс и остальные были прижаты спина к спине с Готреком так как орки теснили их со всех сторон вздымающейся зеленой стеной, из которой хлестали щелкающиеся клыками рожи, массивные кулаки и топоры из черного железа. Каждое качание и смещение веса заставляли голень Феликса кричать. Готрек сражался с лидером, огромным орком, кожа которого была цвета молока и чьи блестящие черные глаза с холодной интенсивностью тихо поблескивали на убийцу во время их боя. Феликс нахмурился. Разве у орков не красные глаза? Или желтые?

- Торгиг, вниз! - позвал Готрек.

- Что? - воскликнул молодой гном. - Меня перед человеком? Я отказываюсь!

- Вниз, или я сам сброшу тебя вниз, - прорычал Готрек, вбив свой рунический топор в челюсть черноглазого орка и достигнув его мозга. - Человеческий отпрыск сражается со мной уже больше двадцати лет. Он знает свое дело.

Странности орочьих глаз вылетели из головы Феликсы и он почувствовал взрывной прилив гордости после того как Торгиг, ругаясь, начал неохотно спускаться вниз по веревке. Он не думал, что когда-либо услышит от Готрека похвалу своего мастерства как бойца. Он бросился бороться с новыми силами, вдохновленный неожиданной похвалой, защищая бок и спину истребителя, как он всегда это делал, когда Готрек разносил жестокую смерть направо и налево.

С другой стороны, он смущенно понимал, что не возражал, если бы Готрек был худшего о нем мнения и позволил бы ему идти первым.

Мертвые орки густо лежали на земле, но от этого они не стали атаковать слабее, и пока Торгиг и Нарин пробирались вниз по скале, Кожанобородый, Готрек и Феликс сражались отчаяннее чем когда-либо. Феликс подумал, что даже Готрек не сможет удерживать орков у веревки в одиночку. Тесак задел ногу Феликса, открывая злой красный разрез, и мертвый орк, упавший от топора Готрека почти опрокинул его назад с обрыва. Его лодыжка пульсировала, и это была не единственная боль. Он чувствовал ошеломление и онемение, зеленая орда перед ним расплывалась. Он едва мог держать меч.

- Вниз, человеческий отпрыск, - закричал Готрек. - Теперь настала работа для убийц.

Феликс кивнул и вышел из боя с облегчением, схватившись за веревку. Он увидел как Кожанобородый надувается от важности от слов Готрека, как и Феликс моментом раньше, и кладя очередного орка, наверняка думал, что Готрек посчитал его равным себе. Странно, как такой немногословный человеконенавистник смог вдохновиться на необдуманные слова.

Как только он разрешил ему лезть вниз, тот стал спускаться не отрывая рук, осторожно нащупывая точки опоры своей поврежденной ногой. Напоследок Феликс увидел двух истребителей сражающихся спина к спине, топоры вспыхивали алым в последних лучах солнца, их огромные мускулистые грудные клетки и спины были в потеках пота и крови, их толстые ноги были широко расставлены приготовившись к нападению хищной зеленокожей орды. И самая безумная вещь во всем этом была в том, что они смеялись. В сантиметрах от края обрыва — где один неверный шаг мог отправить их в падение — борьба с полчищами диких гигантов, что жаждали их крови, и они смеялись.

Феликс понимал их в некоторой степени. Он не был застрахован от эйфории боя, в безумной спешке, в которой приходилось класть свою жизнь на весы, когда боль и усталость и любые мысли о будущем отходят, а те, что не уходят теряются в славном насилии. Но для него, по крайней мере, это была радость, которая всегда балансировала на краю ужаса, волнения, всегда смешанная со страхом. У убийц, казалось, не было подобных сомнений. Они выглядели всецело довольными.

Когда Феликс опустился ниже края выступа, он услышал два коротких слова Готрека, что разрушили все удовольствие от происходящего.

- Кожанобородый, спускайся!

- Вниз? Нет! - закричал второй Убийца сквозь свою маску. - Слава здесь!

- С орками нет славы, - сказал Готрек. - Ты слышал, что сказал следопыт. Вниз!

- В этом нет должного уважения одного убийцы к другому убийце! - зло закричал Кожанобородый, но наконец Феликс почувствовал дрожание веревки над ним как если бы гном начал свой спуск.

Хотя Феликс больше не мог видеть сражения, со скалы вниз доносились звуки словно звон литейного цеха и грохот сталкивающейся стали эхом разносился в разряженном горном воздухе. Он посмотрел вниз. Нарин и Торгиг ждали возле первого колышка, каждый был привязан собственной веревкой, глядя вверх. Веревка с вершины скалы, как Готрек и просил, была дважды привязана нижним концом.

- Поторопись, человек, - сказал Торгиг. - Истребитель не может держаться вечно.

- Я начинаю сомневаться, - задумчиво сказал Нарин. - Он будет грозным противником. Если мой отец умрет в борьбе с ним, я стану таном, Грунгни спаси меня...

Раздался громовой треск сверху. Тело с гребнем убийцы пронеслось вниз и погрузилось в сумеречные тени внизу скалы. Феликс изумился. Был ли это Готрек? Кожанобородый? Он посмотрел вверх.

Веревка провисла в его руках.

Он падал со скалы.

ГЛАВА 10

Падая, шокированный Феликс глупо вытаращился на обвисшую веревку. Еще одно ревущее тело падало возле него. Он заметил беглым взглядом изумление Торгига который стал резко падать следом за ним.

- Я умру..

Затем веревка дернулась, натянулась и стала вырываться из его рук. Он закрутился и хлопнулся вверх ногами об скалу так, что послышался зубовный хруст, остановившись из-за чего-то что схватило его левую лодыжку. Его нога чуть ли не оторвалась от его тела.

Он с дрожью всосал воздух, сердце стучало, а тело дрожало словно колокольчик. Его ладони были мокрыми от нервного пота. Мир перевернулся и потускнел по краям.

Я жив, подумал он, хоть и не был уверен как это произошло. Он должен был катиться вниз по скале словно соломенная кукла.

Кто-то застонал под ним. Он наклонил голову назад, чтобы посмотреть вниз. Кожанобородый очумело держался на веревке в 20 футах дальше по скале, правая половина его маски была выскоблена и изрезана, а правое плечо окровавлено.

Если Кожанобородый висел на веревке, значит тот кто упал был Готреком. Готрек был...

Жгучая боль в лодыжке прогнала все мысли. Ну, он же вывихнул ее, не так ли? Потом он понял, что теперь болит другая лодыжка. Ягер поборолся с гравитацией, чтобы посмотреть на причину. Он был пойман в петлю веревки, которая сжималась все туже и туже из -за веса истребителя в маске цепляющегося за него ниже. Это была агония, яркий огонь по сравнению с тусклой пульсацией всех его прошлых ран и болей.

- Кожанобородый, свали ты... - Феликс закрыл рот, испугавшись того, что он почти сделал. Вес истребителя был всем тем, что удерживало Феликса от падения. Если бы он отпустил веревку и прижался к скале, петля ослабла бы, и Феликс бы выскользнул.

- Хватайся быстрее, человеческий отпрыск, - пришел голос Торгига, и молодой гном спустился вниз, чтобы остановиться рядом с ним, в то время как Нарин спустился к Кожанобородому.

Торгиг протянул руку.

- Хватайся.

Феликс протянул руку и крепко схватил ее. Ниже его Нарин помогал Кожанобородому, метнув свою веревку ему. Убийца поймал и легко переместился на нее. Давление на лодыжку Феликса уменьшилось, и он снова стал падать, соскальзывая вниз по грубой скале, вслед за раскачиванием руки Торгига.

- Теперь хватайся за веревку, - сказал Торгиг.

Феликс свободной рукой схватился за веревку Торгига, обернул свои ноги вокруг нее и отпустил руку Торгига. Они и еще три гнома висели на веревках и переводили дыхание. Они могли слышать уходящих орков над ними также хорошо как и друг друга.

- Истребитель мертв? - спросил Торгиг, смотря в уходящую вниз тьму.

- Мы узнаем, когда доберемся до дна, - сказал Нарин.

- Конечно, даже Гурниссон не мог пережить такое падение, - сказал Торгиг.

Нарин пожал плечами.

- Если бы кто-то и мог не сдохнуть после такого падения, это был бы он.

- Но что его сбило его вниз? - спросил Торгиг. -Что это было?

- Может быть, у них был шаман, - сказал Нарин.

- Я не видел шамана, - устало сказал Кожанобородый.

- Ну же, - сказал Нарин. - Мы идем вниз. Нет смысла размышлять. Мы опоздаем к Хамниру.

Их спуск был намного быстрее, чем восхождение. Гномы использовали веревки и колышки на всем пути и скакали вниз словно кузнечики отталкиваясь от стен.

Феликс делал это медленнее. Его лодыжка не позволила бы ему их длинные прыжки, и он двигался в тишине, его ум изо всех сил пытался принять мысль, что Готрек, с кем он путешествовал больше двух десятилетий, может быть мертв.

Было слишком рано скорбеть — он еще не мог поверить, что истребитель исчез. Но от мысли жизни без него закружилась голова. Что ему делать? Следование за истребителем заняло почти всю взрослую жизнь Феликса. Его обязанность описать смерть истребителя продолжалась так долго, что ему было трудно вспомнить, что было до нее. Что он хотел делать до встречи с Готреком? Писать стихи, пьесы? Отказаться от своих богемных путей и помочь брату с семейным бизнесом? Жениться? Иметь детей? Это то, чего он хочет сейчас?

Сколько ему сейчас? Сорок? Сорок два? Он потерял счет времени во время его с Готреком путешествий на востоке. Было ли слишком поздно, чтобы начать с того с чего он остановился? Был ли сорокалетний студент слишком смешным? Конечно, даже если Готрек был мертв, Феликс по-прежнему был должен ему некоторую работу, прежде чем он займется своей собственной жизнью. Его обет не исполнится, пока он не напишет эпос о смерти истребителя.

Его сердце сжалось при мысли об эпосе. Готрек был бы в ярости, если бы он записал, что тот умер от рук «простых орков». Это не было подходящей смертью для истребителя, который в свое время убивал демонов и гигантов. Готрек никогда бы не позволил Феликсу описать подобный конец. Вот только ... Феликс задохнулся от неожиданного рыдания, когда мучительная душевная боль наконец ударила его. Кроме Готрека…

- Вот он, - сказал Нарин, указывая далеко вниз, под ним.

Феликс уставился во мрак котла долины ищущим взглядом, и наконец разобрал участок ярко-красных волос на берегу пенящегося озера. Истребитель неподвижно лежал на животе, наполовину в воде. Он упал со скалы на берег или его притащило к нему? Феликс чуть не потерял хватку, так он спешил опуститься на землю.

Нарин, Торгиг и Кожанобородый оказались внизу раньше него, но из какого-то чувства такта ждали пока он достигнет земли прежде чем начать обходить кипящее озеро по кругу. При хромающем темпе Феликса, казалось, это займет вечность, но наконец они стояли над ним. В долине было достаточно света, чтобы увидеть, что спина и шея Готрека будто пылали злым красным, как будто гигантская рука ударила его. Его единственный глаз был закрыт, а гребень обвис и испачкался. Кровь бежала из его рта и носа, и собиралась на черной глине под его головой. Из-под его плеча струилось еще больше. Его топор лежал рядом с ним.

- Готрек? - сказал Феликс.

Ответа не было.

Феликс присел на корточки и потянулся к истребителю, но затем заколебался. Если бы он прикоснулся к нему, то узнал бы его состояние, а он боялся.

- Готрек ... ты?

Глаза Готрека затрепетали, открываясь. Он застонал, а потом яростно закашлялся. Вода пролилась на глину.

Феликс и три гнома вздохнули с облегчением. Кашель Готрека утих.

- Ко... пуши, - сказал он едва слышно. - Почему ты... Так долго?

Нарин опустился на колени рядом с ним:

- Ты можешь двигаться, истребитель? Что-нибудь сломано?

Готрек долго думал, глаз закрылся, а потом снова открылся.

- Нет, - пробормотал он. - Просто ... немного жалит. - Он попытался перевернуться и сесть, но его руки дрожали и он откинулся назад.

Торгиг и Кожанобородый помогли ему опереться спиной о скалу. Он шипел с каждым движением и прикосновением. Феликс увидел, что у него была глубокая кровавая рана в левом плече.

- Что это такое? - спросил он, указывая.

Готрек прищурился, смотря на рану.

- Это? - гном поднял свою руку, но оказалось, что он устал слишком сильно. Он позволил ей упасть на колени. - Это причина почему я оставил орков.

- Не говори мне, что ты сделал этот скачок нарочно, - фыркнул Кожанобородый.

- Конечно, - сказал Нарин. - Воробей оскорбил его прапрадеда, и он спрыгнул, чтобы бросить ему вызов.

Торгиг засмеялся. Они выглядели немного легкомысленными, после того как нашли Готрека живым.

- Мы будем звать его истребителем воробьев.

- Нет, - сказал Готрек тяжело покачав головой. - Они выстрелили в меня. Сбили с обрыва.

- Выстрелили в тебя? - смущенно спросил Торгиг. - Из чего? Здесь нет раны от стрелы.

- Длинноствол, - сказал Готрек.

- У орков нет огнестрельного оружия, - с издевкой сказал Нарин. - У них едва ли есть огонь.

- Гномий длинноствол, - закончил Готрек.

Гномы замолчали.

- Это действительно очень странные орки - сказал, наконец, Торгиг.

В памяти Феликса высветились сверкающие черные глаза орочьего предводителя. Он был согласен. Торгиг открыл полевой комплект Друрика и вытащил бинты. Он перевязывал плечо Готрека так осторожно как только мог, словно сам чувствовал все его раны. Когда он все залатал, Готрек попытался встать. Его качнуло, словно колосок пшеницы на ветру, и он сел назад:

- Проклятье. Кожанобородый, твое плечо. Мы не можем ждать.

Кожанобородый помог Готреку подняться перекинув его руку через свое плечо.

Готрек приподнял бровь смотря на Феликса, когда они начали идти вокруг бассейна.

- Все в порядке, человеческий отпрыск? Ты выглядишь немного бледным.

Феликс кашлянул.

- Я ... Я просто рад, что мне не пришлось писать - сбитый с обрыва орками - это звучало бы не очень героически.

- Ты думал, что я мертв, не так ли?

- Такая... Такая мысль приходила мне в голову.

Готрек фыркнул.

- У тебя должно быть больше веры. - Он зашипел и споткнулся. Кожанобородый поймал его, и они продолжили. - Хорошо, что бассейн был глубоким.

Они спешили так быстро, как только могли, вокруг основания Карак Хирна. Сначала это было не очень быстро, но Готрек восстановился примерно через полчаса и смог самостоятельно ходить. После этого стало лучше, хотя было все еще трудно было проталкиваться через пересеченную местность и густой подлесок сосновых деревьев в почти полной темноте. Гномы, не желая привлечь внимание еще какого-нибудь патруля гроби, пренебрегли использованием фонариков, и ориентировались в лесу с помощью прирожденной способности ориентироваться в туннелях, что была присуща их расе. Феликс, однако, постоянно разбивал голову о низкие ветки или перекручивал лодыжку о выступающие корни.

После еще одного часа трудного путешествия пятеро товарищей пришли в долину, по которой шла старая гномья дорога, которая вела к входной двери Карак Хирна. Когда они пробились через густой лес в сторону дороги, Кожанобородый остановился и поднял руку.

- Кто-то на дороге, - прошептал он.

Они прислушались. Звон и грохот армии на марше доходил до их ушей, тут и там факелы подмигивали сквозь клубок ветвей.

- Это не может быть Хамнир - сказал Торгиг. - Передовая позиция по крайней мере на милю севернее. Он все еще не может быть на позиции.

- Кто еще это может быть? - спросил Нарин подергивая сгоревший кусочек щита Друтти в бороде. - Подкрепление из другого владения?

- Орки, поднимающиеся снизу? - спросил Кожанобородый.

- Мы не узнаем этого стоя здесь и разговаривая, - сказал Готрек. Он проталкивался вперед, а другие последовали, более осторожно, стискивая оружие как только могли.

Вскоре лес истончился, и они из тени увидели дорогу и гномью армию, медленно идущую на юг.

- Это Хамнир! - сказал Торгиг. - Что случилось? Он идет не в ту сторону!

Кожанобородый указал на хвост колонны состоящий из раненых и погибших на носилках и пони-повозках, отстававших за основной колонной.

- Дурак напал без нашего сигнала? - спросил Нарин.

- Принц Хамнир не дурак! - сказал Торгиг сердито.

- Он дурак и есть, если напал на расположенное под землей владение, - сказал Готрек. - Пошли.

Гномы вышли из леса и подошли к голове усталой колонны. По пути на них пялились гномы, их лица были суровы и злы. Некоторые из них сплевывали при виде отряда.

- Ах, это чествование героев, - сказал Нарин.

- Что мы должны были сделать? - спросил Торгиг.

Когда они достигли головы колонны, они обнаружили, что Хамнир мрачно шествует с Горрилом и его другими помощниками. У Хамнира был порез на лбу, и его кольчуга была залатана в двух местах. Горрилу и другим досталось точно так же. Они выглядели совершенно истощенными.

Хамнир бросил на Готрека равнодушный взгляд, как только он поравнялся с ним.

- Итак, ты жив. Мне жаль.

- Как и мне, - сказал Готрек. - Не из-за отсутствия попыток.

Хамнир проигнорировал его.

- Мертвый ты был бы героем — храбрым истребителем, который пытался и не смог пробить свой путь во владение, чтобы открыть дверь для армии. Живым ... Живым, тебе есть за что ответить. - Он грустно посмотрел на Торгига. - Как и тебе, Торгиг.

- Гроби раскрыли нас, князь, - сказал с болью Торгиг. - Мы бы не дошли до входной двери, чтобы открыть ее. Мы сделали все возможное, чтобы остаться в живых, чтобы вернуться и предупредить вас не нападать.

- Если вы напали без нашего сигнала, - сказал Готрек. - У тебя достаточно вопросов на которые придется ответить.

- Мы не атаковали! - закричал Хамнир. - Мы были атакованы! Зеленокожие набросились на нашу позицию, пока мы ждали, чтобы услышать рог, лучники на холмах, что мы не могли занять позицию, застрельщики, которые ударяли и отбегали, волчьи всадники. Мы не осмеливались преследовать, опасаясь рассеять наши силы, и поэтому мы сидели, ожидая сигнала, который никак не приходил, в то время как они отбирали у нас одного за другим, нам же едва удавалось взять одну жизнь за пять наших.

- Принц, - сказал Торгиг, его молодое лицо побледнело за бородой. - Прости нас, мы не...

- Действительно, мне есть за что ответить - горячо продолжил Хамнир, перебивая его. - Ибо когда Горрил и другие умоляли меня уйти и посчитать идею провальной, я не позволил, ибо я верил в своего старого спутника, Готрека Гурниссона. Воистину, «Великий Истребитель» не потерпит неудачу. Конечно, это будет делом нескольких минут, прежде чем мы услышим Рог. - Он повесил голову. - Ради своей глупости я потерял еще пятьдесят благородных гномов.

Готрек усмехнулся.

- Ты обвиняешь меня, потому что ты плохой генерал?

Горрил и Торгиг ощетинились на это, но Хамнир помахал им уставшей рукой.

- Я вообще не генерал, как ты хорошо знаешь. Я торговец, продавец острой стали, прекрасного эля и драгоценных камней. Именно судьба и долг привели меня к этому перевалу, а не задатки. Я делаю все, что в моих силах. - Он повернулся, и впился тяжелым взглядом в Готрека. - Так же, как вы поклялись сделать все возможное.

- Ты думаешь, что мы не сделали этого? - зарычал Готрек.

- Вы живы, и дверь остается закрытой. Можешь сказать, что отдал все?

- Наша смерть не выиграла бы дверь, принц Хамнир, - сказал Нарин. - Гроби были предупреждены о нашем присутствии, когда бедный старый Матрак споткнулся о новую ловушку, которая убила его, Кагрина и Скетти Молоторукого. Они вошли через секретную дверь и напали на нас, и даже если бы мы победили их…

- Новые ловушки? - прервал Горрил, его голос стал резким. - Что значит «новые ловушки»?

Хамнир застонал.

- Матрак и Кагрин мертвы?

- В проходе были ловушки, о которых Матрак не знал, мой принц, - объяснил Торгиг. - Гномья работа, - сказал он, - и построена в течение последней недели, так как был запах нового камня. Он нашел и разрядил все, кроме последней.

- Орки открыли секретную дверь и коснулись секретных рычагов, которые обезвредили все ловушки, как будто они сами их построили, - сказал Нарин.

- Невозможно, - сказал Хамнир, его лицо было пепельно-серым.

- Да, - продолжил Кожанобородый, - но это истинная правда. Мы все это видели.

- Даже если бы мы победили орков, которые прошли через секретную дверь, - продолжил Нарин. - Сигнализация уже была поднята. Было бы целое владение злых зеленокожих, готовых сражаться. Возможно, убийца Гурниссон мог бы это сделать, но остальные не дожили бы, чтобы помочь ему открыть двери.

Голова Хамнира опустилась. Он долго смотрел на землю, а потом, наконец, посмотрел на Готрека.

- Если этот рассказ истинен, то я полагаю, что должен верить, что вы сделали то, что могли сделать.

Готрек неудовлетворенно ухмылялся.

- Но как это может быть? - Хамнир продолжал практически сам с собой. - Откуда могли возникнуть ловушки о которых не мог знать Матрак? Откуда гроби могли знать как их использовать? В этом нет смысла.

- Я боюсь, что мы можем узнать ответы на эти вопросы только после того, как вернем владение, мой принц, - сказал Горрил.

- Да, - сказал Хамнир, его челюсти сильно сжались от разочарования. - Да, но как нам это сделать? У них, кажется, есть противодействие для каждого нашего действия! Мы думали, что это единственный возможный путь. Мы можем найти другой?

- Может быть, ты сможешь убедить их обменять владение на какой-то прекрасный эль или драгоценные камни, - прорычал Готрек.

Кулаки Хамнира сжались.

- Если бы был шанс, что это сработает, я бы это сделал, - сказал он. - А ты, истребитель? Или ты оставишь владение гроби, потому что в твоей победе будет недостаточно славы? - Он многозначительно отошел от Готрека и начал говорить понизив голос с Горрилом.

Готрек уставился на Хамнира на долгое мгновение, потом хмыкнул и отвернулся.

Истребитель и принц оставались молчаливыми и угрюмыми до конца марша. Феликс снова задумался, что заставило их так ненавидеть друг друга. Даже среди гномов злоба между ними казалась особенно яркой. Он только один раз видел такую сильную ненависть между братьями, которые пали. Готрек сказал, что это было из-за разбитого обета, но что было обетом? Это как-то связано с тем, что Готрек принял присягу истребителей? Оскорбление? Женщина? Из-за молчаливости истребителя, Феликс, возможно, никогда не узнает ответ.

На следующий день, после глубокого и заслуженного сна, Феликс присоединился к Готреку, когда он вновь собрался с Хамниром, Горрилом, старым Руином и другими советниками принца в покоях Хамнира. Казалось, что сколько бы вражды не было между Готреком и принцем, Хамнир все равно хотел получить его совет.

Перед встречей Феликс был осмотрен гномьим врачом, седовласым длиннобородым с золотыми очками, который проигнорировал все визги, вздохи и проклятия Феликса когда он безмерно ударял и крутил опухшую лодыжку. Казалось, что старый мямля ломал то, что было только растяжением, но, к удивлению Феликса, после того, как гном обмазал его гнусно пахнущей мазью и завернул его в бинты, отек фактически ушел, и он смог ходить почти не морщась.

Феликс и другие члены отряда, которые пытались проникнуть в секретный проход Бирри, были приглашены присутствовать, чтобы они могли связать все, что произошло: каждую ловушку и каждый переключатель, которые они нашли, каждую встречу со странными орками. Когда они закончили, собравшиеся гномы покачали головой, сбитые с толку.

- Есть только две возможности, - сказал Хамнир, - и ни одна из них не возможна. Это не могут быть зеленокожие, у них нет навыков, и это не могут быть выжившие гномы, потому что они никогда не объединились бы с гроби.

- Простите меня за то, что я говорю вне очереди, - сказал Феликс, - но я могу придумать несколько других возможностей.

- Продолжай, - сказал Хамнир.

- Ну, - сказал Феликс, - возможно, какая-то жаждущая власти группа гномов решила свергнуть вашу семью, принц Хамнир, и взять владение в свои руки, и используют порабощенных орков в качестве прикрытия.

Гномы рассмеялись.

Хамнир поморщился.

- Это та вещь, которую бы гном никогда бы не совершил. Гномы не воюют друг с другом. Мы слишком малочисленны, чтобы таким образом истончить свои ряды, и даже если бы и так, ни один гном не послал бы наших самых ненавистных врагов против своих товарищей, несмотря ни на какую провокацию.

- Разве нет гномов, поклоняющихся богам Хаоса? - спросил Феликс. - Из тех, что я видел, никто не будут испытывать никаких угрызений совести используя любое оружие.

- Да, - сказал Хамнир, - но их царство далеко отсюда, за гранью миров, и на севере. Было бы очень странно найти их так далеко на юге.

- Они, как известно, поработили гроби, - добавил Горрил, - но они держат их в подчинении кнутом и дубиной. Оставленные в покое, зеленокожие бунтуют и делают все, что пожелают. Если бы гроби, с которыми мы столкнулись, были рабами, с ними были бы наблюдатели Дави Жарр, ведущие их в бой.

- Тогда что насчет колдовского порабощения? - спросил Феликс. - Что, если какой-то волшебник склоняет их к своей воле?

Хамнир нахмурился, обдумав это.

- Колдун может поработить гроби таким образом, хотя их так много, и на таких больших расстояниях? Я не знаю. Гномы устойчивы к магическому влиянию, поэтому потребуется по-настоящему великий колдун, чтобы поработить гномьи умы, сохраняя при этом контроль над всеми этими гроби. Я не верю, что такой существует сегодня в мире.

- Скетти Молоторукий предложил эльфийского мага, Теклиса, - сказал Торгиг.

Готрек фыркнул.

- Теклис может быть таким же изворотливым, как и любой эльф, но даже он не стал бы опускаться до использования гроби.

Хамнир вздохнул и посмотрел вдаль, потерявшись в мыслях.

- Колдовство, предательство или порабощение, мы должны вернуть владение не смотря ни на что, - сказал он наконец, - и немедленно! Мой худший страх заключался в том, что гномы из клана Кузнецов Драгоценностей были убиты или умирают сейчас с голоду, но герр Ягер заставил меня опасаться, что их постигло нечто худшее. Ни один гном не поддался бы пыткам, но это не значит, что гроби не попробовали бы это. Если действительно есть колдовство, их судьба может быть еще более ужасной. Я не могу вынести мысли, что Ферга, - он прервался, смущаясь. - Я сожалею, но мы не можем позволить им страдать хотя бы на один день больше, чем необходимо.

- Согласен, - сказал старый Руин. - Их судьба - это позор для всех нас.

- Вопрос остается, - сказал Нарин, бесцельно крутя щепку дерева в бороде, - как мы до них доберемся? Как нам пробраться во владение, когда все входы под наблюдением и заперты?

Гномы сидели молча, обдумывая этот вопрос.

После долгого перерыва Хамнир обхватил голову руками и застонал.

- Может быть и другой путь, - сказал он наконец.

Готрек фыркнул.

- Еще одна «секретная» дверь, о которой знают гроби?

Хамнир покачал головой.

- Они не могут знать об этой двери, так как ее еще нет.

Гномы подняли глаза, нахмурившись.

- Что ты имеешь ввиду? - спросил Лодрим.

Хамнир так долго колебался, что Феликс задумался, не уснул ли он, но потом вздохнул и заговорил.

- Я не упоминал об этом раньше по двум причинам. Во-первых, для этого потребуется переход под землей в Дук Грунг, а затем возвращение на глубокую дорогу к нашим шахтам. Я боялся, что наши пойманные в ловушку братья умрут в течение недели, которую займет это путешествие, но если альтернатива никогда не войти, значит должна быть неделя. Во-вторых... - он снова остановился, а затем продолжил. - Во-вторых, этот секрет я поклялся отцу никогда не раскрывать ни при каких обстоятельствах. Это тайна о которой знают только три гнома в этом мире: я сам, мой старший брат и мой отец. Несмотря на то, что я могу спасти владение, открыв его, я сомневаюсь, что мой отец когда-либо простит меня. Возможно, мне никогда не разрешат жить в Карак Хирне, как только он будет восстановлен, но я не могу придумать другого пути.

Горрил выглядел бледным. Он нервно огладил бороду.

- Мой принц, возможно, мы сможем найти другой путь. Я бы не хотел видеть тебя изгнанным из дома. Я не хочу злить короля Альрика.

- Я открыт для предложений, - сказал Хамнир. - Если есть другой способ, я с удовольствием его возьму. Это не тот шаг, который я хочу сделать.

Гномы думали, бормоча друг с другом.

- Возможно..., - сказал Горрил, через некоторое время. Все подняли глаза, но он остановился, покачивая головой.

- Если бы был только способ... - сказал Торгиг на мгновение позже, но он тоже оставил свое предложение незавершенным.

- Мы могли бы ... - сказал Нарин, а потом нахмурился. - Нет, мы тоже не можем.

Наконец Хамнир вздохнул.

- Очень хорошо, - сказал он. - Тогда я должен сделать то, что должно быть сделано. - Он сел и огляделся вокруг стола, встречая взгляды всех своих советников. Мой отец - настоящий гном, и он гордится тем, что держит свое личное богатство в безопасности от всех посторонних глаз и рук. Преследуя эту цель, он построил с помощью только себя и моего брата хранилище, о существовании которого никто не знает.

- Хранилище твоего отца находится на третьем уровне глубины владения клана, - сказал длиннобородый. - Все знают…

- Это хранилище, которое он показывает миру, - сказал Хамнир, - где он хранит большую часть своего золота и общих сокровищ. Но вы не найдете там кувалду Баррина, или чашу Слез, или военный штандарт старого короля Ранульфа, нашего основателя клана, или двадцать слитков кровавого золота, за которое можно купить все остальные сокровища клана. Они не должны быть показаны. Они только для его глаз, как и должно быть.

Гномы Карака изумленно на него уставились.

- Кровавое золото, - пробормотал старый Руин.

- Так, - спросил Горрил, невольно облизывая губы. - Итак, где же оно?

Хамнир хитро улыбнулся.

- Я скажу больше лишь тем, кому нужно знать. Достаточно сказать, что вход скрыт возле покоев моего отца, и небольшой отряд сможет дойти от них до парадных дверей.

- От них? - сказал Торгиг, смущенный, - но, принц, как мы доберемся до хранилища, чтобы выйти из него? Есть ли у него более одной двери?

- Нет, дверей больше нет, - сказал Хамнир, - но есть еще способ, с помощью которого мы могли бы войти. Видите ли, хранилище - это старая исследовательская шахта со времен первого короля Ранульфа — затоплена, а затем заброшена, когда она уже не смогла выдавать руду. Мой отец нашел ее в юности и хранил это знание в секрете, пока у него не было сыновей, чтобы помочь ему сделать из него хранилище. Он сделал все, что в его силах, чтобы стереть любую запись о шахте, уничтожив все старые карты и тексты, которые смог найти. - Его руки нервно обхватили друг друга, - в то время как секрет в том, что хранилище неправильно защищено. Мы трое не смогли укрепить его стены и не вписали в них защитные руны. Сокровища просто лежат окруженные необработанным камнем на дне шахты, в которую можно добраться по вырезанным в камне ступеням. Сила хранилища заключалась в том, что никто не знал его местоположения или что оно существовало вообще. - Он повесил голову. - С этим признанием, эта сила теперь исчезла.

- Эм, вы все еще не сказали нам, как мы должны войти в него, мой принц, - мягко сказал Горрил.

Хамнир кивнул.

- Я избегаю этого. Прошу прощения. Вот она. Шахта опускается до уровня шахт, рядом с горными выработками, которые бросил мой прадед, когда они неожиданно рухнули пятьсот лет назад. Один из туннелей выработки проходит в десяти футах от шахты убежища.

Гномы молча смотрели на него.

- Значит ли это, что мы будем копать из туннеля в хранилище? Так? – спросил наконец  старый Руин.

- Затем мы поднимаемся в шахту и выходим из хранилища внутри покоев. Все так, - сказал Хамнир.

- Ты прав, - сказал Горрил. - Твой отец не одобрил бы. Мало того, что вы ведете группу к месту расположения хранилища, вы открываете дверь к нему, которая не может быть быстро закрыта. Сокровища короля могут быть украдены снизу, в то время как мы заняты попытками вернуть владение.

- Что насчет гроби? Разве они тебя не услышат? - спросил Готрек. - Они тоже ошиваются в шахтах. Или ты ожидаешь, что я задержу их для тебя, пока ты возишься с кирками и лопатами?

- Выработка далеко удалена от действующих шахт, - сказал Хамнир. - Между ними есть лиги туннелей и каменная дверь. У гроби нет гномьих чувств. Они нас не услышат.

Готрек фыркнул.

- Я не удивлюсь если они ждут нас внутри хранилища, когда мы прокопаем стены.

- Это невозможно, - сказал сердито Хамнир. - Только три гнома знали о хранилище до сегодняшнего вечера, мой отец, мой старший брат и я, и никто из нас не был во владении, когда гроби забрали его. Они не могут знать!

- В последнее время происходит много невозможного, - задумчиво сказал старый Руин.

Гномы обдумывали план Хамнира молча, пыхтя трубками и сердито перемигиваясь. Было ясно, что им это не понравилось. Гном, потерявший свое сокровище, потерял бы свою честь. Они будут выглядеть как слабаки: бедные строители, которые не могли защитить свое имущество. Если бы Хамнир выиграл владение, но потерял сокровище своего отца, многие гномы считали бы его победу потерей.

Наконец Горрил вздохнул.

- Похоже, это наш единственный вариант.

- Мы могли бы дождаться возвращения короля Альрика со своими семистами воинами, - сказал Громер. - Он бы знал что делать.

Феликс слышал, как хрустнули костяшки Хамнира. Его лицо стало жестким:

- Этого... не будет. Во-первых, наши двоюродные братья, оставшиеся во владении, не могут ждать так долго. Во-вторых, позволить гроби занимать наш дом на день дольше, чем это необходимо, невыносимо. В-третьих, я не хочу, чтобы мой отец вернулся, чтобы найти такое дерьмо в своем доме. Это разобьет ему его гордое сердце.

Не говоря уже о том, что ты будешь выглядеть никчемным дураком в его глазах, подумал Феликс. Казалось, что остальные думают то же самое, но никто ничего не сказал.

- Прямо сейчас, - сказал Горрил. - Кто пойдет?

- Я пойду, - сказал немедленно Торгиг.

- Как и я, - сказал Горрил, - и нам понадобятся опытные копатели. - Он рассмеялся. - Проблема будет в том, чтобы остановить каждого гнома в замке от добровольчества.

- Ты не пойдешь, Горрил, - сказал Хамнир.

Горрил выглядел пораженным.

- Но, мой принц…

- Нет, - сказал Хамнир. - Вчера ты доказал, что ты более способный военачальник, чем я. Если бы ты командовал, многие гномы были бы сегодня живы. Ты останешься и возглавишь нападение на главную дверь. Я поведу группу к шахте. Я больше никого не могу обременять знаниями о местонахождении хранилища. Его открытие должно быть только у меня в голове. Никто другой не пострадает от гнева моего отца. - Он повернулся к Готреку. - Ты, истребитель, можешь остаться здесь или пойти на север, чтобы бороться с Хаосом, если хочешь. Ты уже приблизился к смерти, исполняя свой обет передо мной. Я освобождаю тебя от дальнейших обязательств. Я не хочу навязывать тебе свою нежеланную компанию на время нашего путешествия.

Готрек уставился на Хамнира в течение долгого времени.

- Ты не должен думать о моей чести, Ранульфссон, - сказал он наконец, - я поклялся помочь тебе вернуть Карак Хирн. В отличие от тех, кого я могу назвать, я не нарушаю свои клятвы. Я уйду, как только ты сядешь в кресло своего отца на пиру. Тогда мы поговорим о другом обете, который мы однажды дали. До тех пор я буду торчать рядом с тобой. Если ты собираешься в Дук Грунг и обратно, я пойду с тобой.

ГЛАВА 11

- Это не правильно, - пробормотал Торгиг.

Феликс, Готрек, Хамнир и другие лежали в канаве, наблюдая, как расплывчатые силуэты патруля орков проходили мимо, не дальше чем в двадцати шагах в густом тумане. Прошло не более получаса с того времени как группа покинула замок Роденхейм, тихо проскользнув через ворота без фонаря или факела, направляясь вниз из предгорья к зеленым равнинам бесплодных земель. В дополнение к Хамниру, четверо былио тех, кто пережил путешествие к птичьей двери и обратно, три брата из Карак Хирна, которые добывали руду в Дук Грунге в молодости, и еще один гном из клана Торговцев Камня, который был опытным инженером шахтером.

- Горе, если кто-то из истребителей узнает, что я дважды прятался от орков, - согласился Кожанобородый.

- И бежал от них не хуже, - услужливо прошептал Нарин.

- Тише, проклятье на ваши головы! - сказал Хамнир.

Орки наблюдали за замком Роденхейм с тех пор, как армия Хамнира вернулась в него. Они патрулировали вокруг него бесконечно, наблюдая за каждой дорогой и даже козьей тропой. Это все больше доказывало их странность. Они должны были выливаться из захваченного владения гномов бешеной волной в бесполезной попытке вступить в схватку со своими извечными врагами. Гномы не желали бы ничего больше. Если бы орки бросились на стены замка, они могли бы без труда их застрелить, истончив их ряды, что сделало бы их возможный рейд в Карак Хирн куда проще. Но орочьи отряды спрятались, наблюдая, не нападая, и держась подальше от стен. Это было жутко.

Наконец, когда темные фигуры ушли, растаяв в тумане, Хамнир встал.

- Верно, - сказал он. - Пошли, но держите глаза и уши открытыми. Нас не должны заметить.

Туман был их другом в этом деле. Группа прошла по последнему гребню и вышла на неровную равнину, не услышав и не увидев ни одного патруля. Хамнир повел их на восток и немного на юг, и они шли в сырой, холодной тишине.

Через час туман начал подниматься, открывая редкие сосны и скалистый грунт бесплодной, холмистой земли, а затем и зазубренную линию черных гор под низкими, железно-серыми облаками. Воздух оставался холодным и влажным вокруг них, как липкие объятия. Феликс дрожал в своем старом красном плаще и ожидал, что в любой момент промокнет под дождем, однако он так и не пошел.

Хамнир шел впереди группы, Торгиг шел рядом, глаза настороженно оглядывали ландшафт.

Готрек оставался в конце, его лицо было мрачно так же, как и небо. Истребитель и принц, казалось, не были склонны говорить друг с другом или с кем-либо еще.

Через некоторое время, горный инженер, широкий в плечах внушительный ветеран с красным лицом, красным носом, и окладистой рыжей бородой, кончик которой посерел, отступил чтобы выпятить подбородок в сторону Готрека, так что его борода ощетинилась.

- Знаешь, почему я вызвался в эту компанию, истребитель? - спросил он громко.

Готрек не обратил на него внимания, казалось он смотрит только вперед.

- Меня зовут Галин Олифссон, - сказал инженер, хлопая себя по груди мясистой ладонью, -я торговец камня из клана Торговцев Камня, как и Друрик Бродигссон. Ты помнишь его, истребитель?

Готрек сплюнул. Более мудрый карлик, чем Галин, возможно, заметил сжавшиеся кулаки.

- Я знаю в том, что ты оставил его умирать, истребитель, - прорычал Галин, - пока ты бежал как трус от простых орков.

Феликс едва разглядел движение Готрека, просто внезапно Галин был вплющен спиной в землю, а из носа на усы и рот струилась кровь. Он моргал, ошеломленно уставившись в небо. Готрек продолжал идти, но остальная группа повернулась.

- Проклятье на тебя, Гурниссон! - закричал Хамнир. - Будет ли у каждого гнома, который марширует со мной, сломан нос, прежде чем ты закончишь? Мы все должны быть целыми и готовыми, чтобы добиться успеха.

- Он просил об этом, - сказал Готрек, пожимая плечами.

- Я не был готов, проклятый ты мошенник, - сказал Галин, нетвердо сидя и стискивая свой бесформенный нос

- Ты называешь истребителя трусом и не готов быть убитым? - спросил Кожанобородый, смеясь. - Тогда ты дурак.

- Друрик сам попросился остаться и прикрыть нас, - сказал Нарин, предлагая Галину руку. - И если у вас есть желание сразиться с истребителем, то ты подождёшь, пока это дело не будет закончено, как и остальные из нас.

Галин насмешливо отбил в сторону руку Нарина и встал самостоятельно.

- Слову железнобоких можно верить? Тех, кто украл у нас щит Друтти? Ты, вероятно, сказал истребителю, чтобы он оставил моего кузена.

- Никто ничего не говорит убийце, - фыркнул Нарин, затем протянул щепку дерева, скрученную в его бороде, а его глаза зло сверкнули. - И щит Друтти у меня, точнее то, что от него осталось, если ты хочешь его понести.

- Ты издеваешься, железнобокий? - сказал Галин, приподняв грудь. - Ты следующий за истребителем, если думаешь...

- Олифссон! - рявкнул Хамнир. - Если ты присоединился к нам только для того, чтобы сражаться с нами, то можешь вернуться в замок. А теперь заткнись!

Галин метнул острый взгляд на Нарина и Готрека, но наконец отвернулся, поправив доспехи и промокнув по все еще кровоточащему носу объемным платком.

- Я могу подождать, - проворчал он. - Гном ничто, если не обладает терпением.

Остальные три гнома, которые присоединились к партии, ухмылялись за спиной Галина. Они были братьями Рассмуссон - Карлом, Рагаром и Арном, и выглядели они так одинаково, что Феликсу было трудно отличить их друг от друга — трое лысых, чернобородых шахтеров, чья кожа была постоянно закопчена грязью и рудой, которую они копали. Морщины на их лицах и потрескавшиеся костяшки были серыми.

- Хорошо, - сказал один, возможно Арн, подумал Феликс.

- Такой удар увидишь не каждый день, — сказал через секунду, кивая, возможно Карл.

- Я покажу тебе один, - прорычал Галин, поворачиваясь и поднимая кулак.

Третий брат, который в процессе обсуждения Феликс решил называть Рагаром, поднял руки.

- Никакого неуважения, кузен, - сказал он. - Мы не говорим, что ты это заслужил.

- К тому же ты хорошо его принял, - сказал тот, который по мнению Феликса был Арном. - Не плачешь и не стонешь.

- Никаких призывов уходить, - согласился тот, который должно быть был Карлом. - На ногах и готов к еще одной стычке.

Галин на мгновение посмотрел на них подозрительно, пытаясь увидеть, смеются ли они над ним.

- Хорошо, - сказал он наконец, и развернулся.

Братья обменялись хитрыми взглядами.

- Действительно, это был настоящий удар, - сказал Рагар.

- Да - сказал Арн. - Подобный удар бывает раз в жизни.

- Ха! - сказал Карл. - Такой удар вообще может закончить всю жизнь.

Плечи Галина напряглись, но он не развернулся. Братья усмехнулись, как будто одержали победу.

Феликс оказался позади других из-за лодыжки. Врач гном проделал замечательную работу, и больше не было сильной боли, но она все еще была жесткой, а его шаг был неуверенным. Готрек, видимо чтобы держаться на расстоянии от Хамнира, составлял Феликсу компанию, отставая с ним.

- В любом случае, что за обида у тебя против Хамнира? - наконец-то спросил Феликс. - Вы двое, очевидно, были в одно время друзьями. Что произошло между вами? Девушка? Оскорбление? Золото?

Готрек фыркнул.

- Люди не могут понять гномью честь, так как у них нет своей. Он нарушил клятву. Это все, что ты должен знать.

- Какую клятву? - надавил Феликс. - Что он мог сделать такого плохого? Он кажется достаточно приличным и разумным. Я сказал бы что даже очень сдержанным и очень разумным.

- Ха! - сказал Готрек. - Он тебе нравится, потому что он ведет себя, как человек, с манерами и плавными разговорами, но у него та же хитрая человеческая натура. Он не придерживается своего слова. Для карлика клятва есть клятва, большая или маленькая, но не для него. - Он нахмурился. - Пара красивых глаз или лучшее предложение, и он повернется спиной к брату. Он будет извиваться, выкручиваться и цитировать закон, чтобы отказаться от своих обязательств.

- Ах, так это была девушка, - сказал Феликс.

- Я больше не буду говорить.

- Очень хорошо, - сказал Феликс.

Они некоторое время молчали, но любопытство Феликса переливало через край.

- Когда все это произошло? Ты уже был истребителем?

Готрек впился в него острым взглядом.

- Ты пытаешься вырвать эту историю из меня, человеческий отпрыск?

- Нет, нет, - хитро сказал Феликс. - Только если ты умрешь здесь, мне нужно будет включить Хамнира и других в эпос твоей смерти: «храбрая группа, которую вел истребитель» и все такое. Мне нужно знать что-то о том, как вы встретились и что вы сделали, чтобы дать ему всему этому какое-то объяснение, какой-то объем, да?

Готрек мгновение подумал, а потом кивнул.

- Полагаю, ты имеешь право на историю. Каждая эпопея, которую я когда-либо слышал, рассказанная на празднике, начиналась в колыбели, и лучше всего, если ты услышишь ее от меня, а не языкастого клятвопреступника. - Он снова выстрелил резким взглядом в Феликса. - Не то чтобы я тебе все расскажу, запомни. Лишь того, что достаточно будет для эпоса.

- Достаточно, будь уверен, - сказал Феликс, стараясь не казаться слишком нетерпеливым. Это было редкостью для Готрека рассказывать что-нибудь о своем прошлом. - Продолжай.

Готрек шел дальше, нахмурившись, словно собираясь с мыслями.

- Я встретил Хамнира, когда он пришел в клан моих отцов, - сказал он наконец. - Это было задолго до того, как я взял гребень, когда я был еще короткобородым. Там было спокойное владение. Слишком спокойное для меня. Я хотел сражений. - Он рассеянно провел рукой по бороде. - Хамнир тоже был непоседой. Скитался весь путь от Карак Хирна до края миров из-за этого. - Он фыркнул. - Читал слишком много книг. Хотел увидеть мир. Хотел увидеть чудеса, о которых читал. - Готрек пожал плечами. - А в большинстве мест, о которых он говорил, всегда были сражения и постоянно шла война, — Море Когтей, Империя, Бретонния, — поэтому я сказал, что пойду с ним.

- Это была просто соглашение для путешествий? - спросил Феликс. - Вы не были друзьями?

- Я? Друзьями с этим коварным ... - Готрек замялся, а потом вздохнул. - А. Предположим, это так. Тогда он казался хорошим гномом. Держал меня подальше от неприятностей, когда я искал, чтобы попасть в них, и вытаскивал меня из тех, в которые я уже попал. Уговорил курфюста не вешать меня один раз. К какой бы армии мы не присоединялись, он заключал для нас хорошие сделки, и если наш командир пытался обмануть нас, Хамнир все равно получал деньги.

Готрек ухмыльнулся и стрельнул еще одним взглядом в сторону Хамнира, затем хмыкнул и отвернулся.

- Он не был хорошим наемником. Достаточно хороший в драке, и хороший тактик на бумаге, но он терялся, когда все шло не так, - Готрек фыркнул. - Во мне тоже не было духа наемника. Мы грабили замки, а он брал только книги. Однажды он ударил нашего капитана, который разбил статую. Он не был против убийства человека, гнома или эльфа, но ты не смог бы сжечь картину возле него.

- Как долго ты путешествовал с ним? - спросил Феликс.

Готрек пожал плечами.

- Десять лет? Двадцать? Не могу вспомнить. Возможно, пятьдесят. Мы воевали в Империи, Бретоннии, вниз по побережью охотились на пиратов, пограничные князья, Эсталия, Тилея... - он замолчал.

- Тилея? - подтолкнул Феликс.

Готрек пришел в себя и зыркнул на Феликса.

- Нет, человеческий отпрыск, я сказал, что скажу тебе лишь то, чего достаточно. Ты больше ничего не получишь.

- Но как можно рассказать историю, но рассказав ее конец?

- Он нарушил клятву, - прорычал Готрек, - вот и конец. Теперь оставь меня.

Истребитель зашагал вперед, догоняя последнего из гномов и оставляя Феликса хромать позади себя.

Феликс проклял себя, назвав дураком. У него почти получилось. Если бы он в конце так сильно не давил, то Готрек мог бы рассказать ему все сам. Тем не менее, он теперь знал об отрезке жизни Готрека, что существовал раньше, о котором не знал даже он. Это было хоть что-то, по крайней мере.

Утром третьего дня гномы снова повернули на север, пробираясь вверх по сужающимся долинам и каньонам в предгорьях Черных Гор, пока за стеной сосновых холмов не исчезли бесплодные Земли.

Стоило им пройти вперед, Хамнир позволил братьям Рассмуссон прокладывать путь, ибо в молодости они работали в Дук Грунге и совершали поездки туда множество раз. Три гнома уверенно поднимались вверх на склоны, продирались через горные кусты, цеплялись за крапиву вдоль стремительных ручьев и оленьих троп, а грунтовые дороги давно заросли сорняками и полевыми цветами, словно описывая происходящее.

- Разве это не то место, где старый Энрик уронил слиток и заставил нас искать его в кустах на протяжении шести часов? - спросил Арн, как они прошли упавшее дерево.

- Да, - сказал Рагар. - И все это время он был у него в сумке.

- Я помню, - сказал Карл, смеясь. - Нашел его, когда укусил, как ему казалось, свой пирожок. Сломал зуб.

- Всегда думал, что Дорн имел к этому отношение, - сказал Арн, - но он никогда не признавался.

Чуть дальше Карл указал на гранитный уступ с видом на небольшой опутанный папоротником бассейн.

- Скала полнолуния! - закричал он.

Его братья безудержно засмеялись, но не объяснили, что он имел в виду.

Стоило солнцу уйти в зенит, как они увидели на собой зев каньона, который был опоясан толстыми каменными зубцами, в центре которых стояли открытые ворота, охраняемые двумя приземистыми башнями.

- Вот мы и на месте, - сказал Арн, указывая. - Дук Грунг

Глядя на старые стены, проглядывающие сквозь деревья, Феликс снова был поражен тем, как долго жили гномы. Несмотря на то, что стены были прочной гномьей работы и выдержали испытание временем с едва ли какими-нибудь выветриваниями, они густо заросли лозами, мхом и кустарниками, а ворота давно проржавели. Это место выглядело как руины древности, и все же Арн, Карл и Рагар работали здесь, когда это место представляло интерес.

- Заросло немного, не так ли? - сказал Рагар. - В наше время здесь был человеческий садовник, который занимался стрижкой.

- Я помню его, - сказал Арн. - Вольфенкарг, или как его там. Луденхольт? Какой-то человеческий бред. Не мог удержаться от выпивки.

- Интересно, что с ним стало, - сказал Карл.

- Ну, он был человеком, - фыркнул Арн, - так что он уже давно мертв, не так ли?

- Словно мухи однодневки, - сказал Рагар. Он стрельнул в Феликса виноватым взглядом. - Без обид, человек.

Феликс пожал плечами.

- Не задело. Это была лишь правда.

Подойдя к ржавым остаткам ворот, гномы увидели широкую, глубоко изношенную дорожку, идущую вдоль стены и сквозь ворота. Они остановились в нарастающей тишине, руки опустились на оружие. Двое истребителей внимательно изучали следы, в то время как другие кидали осторожные взгляды на деревья вокруг.

- Тролль, - сказал Кожанобородый, - а следы свежие.

- Два тролля, - сказал Готрек. - По крайней мере два.

- Для каждого из нас, - бодро сказал Кожанобородый, но его голос был напряженным.

- Они сделали шахту своим домом? - спросил Хамнир.

- Давай выясним, - сказал Готрек.

Гномы расчехлили топоры и арбалеты и настороже последовали за ним через открытые ворота. Феликс выхватил меч. Внутри стен каньон поднимался и сужался, зажатый между двумя крутыми, скалистыми холмами. Рухнувшие остатки старых хозяйственных построек выглядывали из зарослей молодых деревьев по обоим сторонам тропы тролля, которая шла через центр.

- Телега конюшни для мулов, - прошептал Карл, махая влево.

- И лачуга Лунгмолдера, - сказал Арн, двигаясь вправо. - Проблемы с деревом. Недолговечно.

- Это был Лунгмолдер? - спросил Рагар. – А я думал, это Бергенхоффер, или Балденхельдер, или...

- Тише, заклинаю тебя, - сказал Галин. Его глаза были выпучены, а красное лицо покрыто потом.

Они подкрались по тропинке к концу каньона, плотной воронке между сходящимися склонами холмов. На западном склоне было черное отверстие, почти скрытое плотными зарослями кустов малины. Гномы осторожно подходили к ним. Когда они приблизились, Феликс увидел, что отверстие оказалось пробитым через большую замурованную дверь, и ее очертания были едва различимы под плотным плащом растительности.

- Она была вскрыта, - сказал Карл.

- Это плохо, если это так, - вздохнул Рагар.

- В любом случае, добывать тут нечего, – пожал плечами Арн.

- Возможно, их интересовало не железо, - предположил Нарин.

- Возможно, они пытались добраться до Карак Хирна, - мрачно подвел итог Торгиг.

Галин фыркнул.

- Если бы они пытались, парень, это было бы лет сто назад, но Карак Хирн жив до сих пор, - он указал на края пролома. - Любой гном с глазами Грунгни смог бы разглядеть, что эта дыра была сделана давно. Весь щебень обветрен.

- Назови меня «парнем» снова, и я накормлю тебя твоим же языком, который дал тебе Грунгни, - сказал Торгиг, глядя на инженера.

- Пока ты не сможешь уложить бороду в пояс, я буду называть тебя так, как мне нравится, - сказал Галин.

- Я засуну твою бороду в твою…

- Достаточно! - прошипел Хамнир. - Вы оба.

Кожанобородый указал на глубоко изношенную тропу троллей. Он петляла через кусты малины и уходила прямо в отверстие.

- Яма может и старая, но место все равно занято.

- По крайней мере это спасает нас от поиска скрытой защелки, - сказал Рагар.

- Правильно, - сказал Хамнир, сделав глубокий вдох. - Зажгите свои лампы, и мы войдем, первыми истребители.

Гномы отцепили крепкие фонарики, сделанные из рога, зажгли их из банок с горящими трутами и повесили их на свои ремни, чтобы у них были обе руки свободными. Готрек зажег факел, который держал в руке словно оружие. Когда все были готовы, они стали проталкиваться сквозь заросли к яме. Хотя пролом казался небольшим по сравнению с замурованной дверью, он по-прежнему был раза в два выше Феликса, и в два раза шире Готрека. Они всматривались внутрь. Там было совершенная мгла.

Готрек шагнул вперед, держа факел позади и чуть сбоку, чтобы не ослепить себя. Кожанобородый последовал за ним, с другой стороны и немного позади. Холодный ветер выдувал поразительное зловоние из богатой смеси требухи, гниющего мяса, плесени и засушливого животного мускуса еще более резкого, чем у орков.

Нарин сморщил нос.

- Ничто не пахнет хуже тролля.

- Два тролля? - предложил Арн, или, возможно, Рагар.

- Тишина! - прошептал Хамнир.

На дальней стороне от двери отверстие выходило в широкую комнату. Когда глаза Феликса привыкли к темноте, он смог отметить монументальные дверные проемы в каждой из стен, а возвышающиеся колонны держали высокий потолок. Под этой величественной гномьей архитектурой грудами лежал мусор: нагроможденные кости, разбитая мебель и техника, гниющие тушки, сгоревшая древесина, а также сугробы коричневых листьев и ветвей деревьев, вдуваемые или натасканные извне.

В одном углу, в каменном полу была вырыта яма для костра, над которой висел помятый котелок, больший, чем в дворянской бане. Сырые бревенчатые табуреты и сидаки окружали костер, а рядом были уложены два лежака. Безвольные трупы, подвешенные на вколотых в стены шипах для того, чтобы стекала кровь - двух мужчин, орка, коровы и волка - у которых была содрана кожа. Кости и одежда предыдущих банкетов были сложены на небольшом расстоянии от огненной ямы. Кожи были выложены на полу и держались плоскими камнями.

- Кажется, что лорда и леди троллей нет дома, - сказал Нарин.

- Тролли в старом Дуке, - сказал Рагар, покачивая головой. - Проклятый позор.

- Ага, - сказал Карл. - Когда видишь такое старое место, как это, испоганенным, оно разбивает твое сердце.

- Не самые аккуратные жильцы, не так ли? - сказал Арн, принюхиваясь.

Хамнир беспокойно огляделся.

- Я бы почти предпочел найти их в их логове, - сказал он. - Хуже не знать, где они находятся.

- Еще одна гибель пролетела, - угрюмо сказал Готрек.

- Какой путь ведет в глубину? - спросил Хамнир, обращаясь к братьям Рассмуссон.

Они огляделись, огладив бороды. Тогда Арн заговорил

- Казармы в ту сторону, - он указал направо. - Плавильни там, - он указал прямо вперед. - Таким образом, выработка в том направлении. - Он указал на левую сторону.

- Значит налево, - сказал Хамнир.

Готрек и Кожанобородый прошли через комнату к левой арке. Их путь прошел мимо груды костей, сапог и бриджей возле кастрюли для готовки, и когда они шли мимо нее, все осветилось от них в лучах огня.

Галин остановился, за ним последовал Рагар, а затем Хамнир. Другие повернулись, чтобы посмотреть, на что они смотрят.

- Это то …? - сказал Галин.

- Глянь сейчас же, - сказал Рагар.

- Это оно, - сказал Хамнир.

- Золото! - сказал Арн, и шагнул к куче костей, отбрасывая в сторону грудную клетку и садясь на корточки. Остальные были прямо за ним. Даже Готрек подался вперед.

Феликс оглядел их плечи. Земля среди костей и разорванной одежды была усеяна кольцами, шейными цепочками, бесцветными камнями, повязками, золотыми слитками и монетами дюжины разных народов. Гномы схватили их в руки. Нарин разломал палец руки скелета, чтобы добраться до серебряного кольца. Карл вытаскивал золотой зуб из ухмыляющегося черепа.

- Глупые тролли, - усмехнулся Рагар, жадно сгребая. - Выбросили деньги ради мяса.

- Это животные, - сказал Нарин. - Низшие расы не понимают удовольствия от золота.

- У нас есть на это время? - спросил Феликс, тревожно оглядываясь. - Тролли могут вернуться в любой момент.

Гномы проигнорировали его.

Торгиг ударил по руке Галина.

- Это было моим, Олифссон, - огрызнулся он. - Я коснулся его первым.

- И ты уронил его. - сказал Галин. - Теперь это мое.

-Думай куда тянешь свои лапы! - прорычал Кожанобородый Нарину. - Это моя часть.

- Что я могу сделать, если у меня руки длиннее, чем у некоторых, - сказал Нарин, а его глаза засветились недобрым светом.

- И более липкие пальцы, - Кожанобородый толкнул Нарина, который упал на корточки.

- Ты толкнул меня, разве не так? - зарычал Нарин, потянувшись за кинжалом.

- Сородичи! Сородичи! - закричал Хамнир. - Остановитесь! Остановитесь! Что мы делаем?

Феликс вздохнул с облегчением. Принц собирался вразумить остальных. По крайней мере, он осознал опасность своего положения.

- Это не путь гномов, - сказал Хамнир, - цапаться как люди за корку хлеба. Мы военная группа на военной миссии. Поэтому эти сокровища есть добыча, соответственно они подлежит строгому разделению. А теперь вытаскиваем все из карманов и складываем в центре. Мы увидим, что у нас есть, и разделим все на соответствующее число гномов. Десять равных долей.

Фырканье Готрека прервал его.

- Равная доля? Что за наваристую чушь я слышу от тебя, клятвопреступник, - он повернулся к другим. – Я поверил бы в нее, если бы не знал тебя. Ты склонен откладывать немного больше для себя.

Торгиг вскочил, кулаки сжались.

- Ты называешь принца Хамнира бесчестным? Наконец-то ты зашел слишком далеко, убийца.

- Ты говоришь о нашем предводителе, - сказал Рагар, поднимаясь рядом с Торгигом.

- Будь осторожен, - сказал Арн.

- Красный хохол не пугает нас, - сказал Карл.

- Пойдем, истребитель, - сказал Нарин. - Можешь ли ты действительно думать, что принц, известный во всех владениях как честный торговец, будет обманывать на таких мелочах?

- Это мы слышим от гнома, который уничтожил собственность моего клана и не отдал ничего взамен, - насмехался Галин.

- Я не думаю, - сказал Готрек. - Я знаю. Он проворачивал такие фокусы и раньше.

- Гурниссон, - сказал Хамнир, прищурившись.

- О-о-о, у него будет причина, - сказал Готрек, - какой-то предлог, почему эта часть или эта часть не должны быть разделены с остальными. Он хорош в словах. Все это звучит разумно, но что бы это ни было, в конце концов, вы не получите все, что приходит к вам с честным принцем Хамниром.

- У вас тоже нет никакого понимания о Готреке Гурниссоне, - горячо сказал Хамнир. - Голова и сердце не имеют для него значения, только его мошна. Иногда я думаю, что он скорее торговец, чем я. Гном, который знает цену всего и ценность ничего.

- Итак, вы признаете эти вещи, о которых он говорит? - спросил Нарин, приподнимая брови.

- Не так, как он говорит, - сказал Хамнир. - Я никого не обманывал. В каждом случае я спрашивал у всех сторон, можно ли что-то отдавать. Ставил это на голосование. Только Готрек голосовал против. У других было некоторое сострадание, некоторые верили, что дух справедливости важнее буквы закона.

- Не во всех случаях, клятвопреступник, - сказал Готрек. - В одном случае ты просто взял то, что хотел.

- Потому что ты не слушал причин! - крикнул Хамнир.

Его голос эхом повторился в зале и, казалось, вернулся к ним громче, чем он покинул рот. Гномы настороженно осмотрелись вокруг, стоило отголоскам исчезнуть ни с чем.

- Готрек, князь Хамнир, - сказал Феликс в наступившей тишине. - Возможно, вам следует вернуться к этим дебатам и разделению трофеев позднее. Мы здесь не в безопасности, и нам еще предстоит пройти долгий путь.

- Я поддерживаю это, - сказал Нарин. - Мы должны двигаться дальше.

Через минуту Готрек пожал плечами.

- Достаточно справедливо. В любом случае, нас может быть меньше, когда будем делить добычу в конце.

Хамнир кивнул.

- Очень хорошо, - сказал он, - и, поскольку моя честность была поставлена под сомнение, я не буду ничего брать. Не возьму ничего.

Гномы посмотрели вокруг. Торгиг, Арн, Карл и Рагар, были все из Карак Хирна; что и слева Галин, Нарин, Кожанобородый, Готрек и Феликс.

Готрек покачал головой.

- Я не буду нести все это. Будет мешать.

- Ага, - сказал Кожанобородый. - Нет, спасибо.

- И ни я, - сказал Нарин. - Я знаю свои слабости. Я пойду по пути искушения.

- Э, - сказал Галин. - Для меня будет большой честь владеть добычей. Добросовестность клана Торговцев Камня известна от гор края миров к…

- «И гном, который просит этой чести, - это тот гном, что положил глаз на добычу», - прервал Торгиг. - Моя доля не будет болтаться у тебя в мошне, Торговец Камня.

- Вы сомневаетесь в моей честности! - сказал Галин, стоя, - гномы умирали за меньшее!

- Тихо! - окрысился Хамнир. Он посмотрел на Феликса. – Добыча будет находиться у человека.

- Человека? – вытаращился Галин. - Но все гномы знают, что люди жадны, тянут лапы даже к малому…

Готрек грозно зарычал.

Нарин расхохотался.

- Они говорят то же самое о нас, но вы заметили, что он был единственным, кто не нырнул в кучу обеими руками. И любого, кто сможет сопровождать истребителя на протяжении двадцати лет, нельзя обвинить в том, что он человек, который ставит свои чаяния на первое место.

- Но принц, - сказал Торгиг, - он является спутником истребителя. Он будет благоволить Гурниссону больше чем остальным из нас.

- Если он это сделает, я убью его, - сказал Готрек.

Хамнир кивнул.

- Гурниссон может быть жестким, несгибаемым берсерком с нравом деспотического пещерного медведя, но он столь же честен, как и его предок. Это не та честность, что он хочет, но исходит из сердца. Он не позволит герру Ягеру обмануть нас.

Арн пожал плечами.

- Достаточно справедливо.

- Мне подходит, - сказал Карл.

- Если принц говорит, да, кто мы такие, чтобы сказать нет, - сказал Рагар.

- Если это так, - сказал Галин и одеревенело дернул плечами, - то пусть будет так.

Гномы быстро опустошили карманы и мешки в сумку Феликса и приготовились к походу. Феликс застонал, встав и взвалил сумку на плечи. Маленькие алчные грубберы добавили неподъемный вес к его нагрузке — они те, кто с легкостью смог бы поднять свой собственный двойной вес.

Отряд выбрал левую арку и начал спускаться в коридор в котором выстроились длинные неиспользованные столовые и общие комнаты, чьи очертания и прочная мебель в них были покрыты вековой пылью. Это не было настоящим владением, только форпост, вспомогательная шахта, что должна была кормить печи и наковальни Карак Хирна. Тем не менее, она была построена с заботой и качеством гномов. За прошедшие столетия с тех пор, как гномы отказались от нее не было никаких потеков, заливших стены. Плиты, которыми был выстелен пол, не треснули. Декоративные бордюры выглядели так, будто они были вырезаны только вчера.

Через несколько сотен футов они подошли к ржавым рельсам для шахтерской тележки, соединявшей глубины шахты с плавильными залами. Рельсы разветвлялись и разворачивались, пересекая коридоры и сверкая в темноте. Здесь и там они были вытянуты, деревянные крепежи под ними тоже, но большинство из них были нетронутыми. Гномы придерживались основной магистрали, которая вскоре привела их к валу древней гномьей паровой машины, предназначенной для поднятия и спуска толп гномов, телег, мулов и тонн руды одновременно.

Галин, единственный инженер среди них, посмотрел на паровой двигатель, который когда-то питал вещь, встроенную в комнату позади нее. Он вышел, покачивая головой, его борода и брови были покрыты пылью и паутиной.

- Ни единого шанса - сказал он. - Половина передач заржавела, и кто-то был у котла с киркой. Потребуется неделя, чтобы подчинить. Может, больше.

- Даже если починим, то не знаю, смогут ли веревки удержать нас, - сказал Нарин, держа свой фонарь над шахтой. Огромные тросы и кабели были потерты и черны от плесени.

Феликс посмотрел в шахту. Он не смог увидеть коляску в темноте внизу, но веревки были натянутыми, поэтому она была где-то там.

- Ничего, чего мы не ждали, - сказал Хамнир. - Мы воспользуемся лестницей.

Узкий карниз, ведущий к квадратной выемке в левой части вала, просто вырезать достаточно глубоко для гнома, чтобы спуститься в глубины на лестницу, которая была прикреплена к его стенке, не будучи сбитой проходящей мимо подъемной коляской. Кожанобородый пошел первым. Остальные выстроились позади него.

- Есть ли другие способы спуститься? - спросил Феликс, ожидая своей очереди. - Я уже достаточно в последнее время налазился.

- Да, - сказал Карл. - Ты можешь пройти все глубины от рампы и лестницы. - Он схватил железную ступеньку и спустился во тьму.

- Очень много ходьбы, - подтвердил Арн, следуя за ним.

- Этот путь быстрее, - подвел итог Рагар.

- Я бы не возражал бы против прогулки, - сказал Феликс, вздыхая, но он ступил на лестницу за Рагаром и начал спускаться вниз по ржавым ступенькам.

Готрек пошел последним, потому что гномы были обеспокоены тем, что тролли могут вернуться домой и последовать за ними. Он обменял свой факел на подвесную лампу, чтобы обе руки могли свободно двигаться.

Несмотря на ворчание Феликса, спуск был легким. Лестница была гномьей, и хотя ей было более двухсот лет, она оставалась все еще крепкой и была намертво закреплена к стене. Через регулярные промежутки времени они находили дальше в глубине шероховатые тоннели, проложенные каретными рельсами. Иногда на губе были брошенные шахтерские тележки. В одной, что-то большее, чем крыса, царапаясь унеслось в темноту. В другой были разбросаны кирки и лопаты.

- Это не гномьи инструменты, - сказал Рагар.

- Нет, - сказал Арн6 - Мы забрали все с собой, когда закрыли лавку. Гномы не тратятся впустую.

- Кто-то еще ищет остатки, - сказал Карл, фыркая. - Глупые люди, больше некому. Всегда знают лучше. Гномы не оставляют невыработанные жилы. - Он посмотрел на Феликса. - Без обид, человек.

Феликс вздохнул.

- Без обид, гном.

На полпути между пятым и шестым уровнем вниз они нашли каретку лифта, открытую клетку из стали и дерева, висящую прямо в шахте, как будто она только на мгновение остановилась. Феликс долго смотрел на нее, когда они ее проходили. Было бы прекрасно вступить на нее и проехать остаток пути вниз, но более тщательный осмотр показал, что это может быть очень быстрая поездка. Возле стальных колец, к которым крепились веревки, тросы были потрепаны и тонки, как будто их жевали крысы. Они выглядел так, будто даже малейшего перышка будет достаточно, чтобы порвать веревку и отправить все это в самые глубины.

- Я внезапно рад, что двигатель не работал, - сказал он просто так, ни к кому не обращаясь.

Еще один уровень вниз и Кожанобородый поднял руку.

- Что-то движется снизу, - сказал он.

ГЛАВА 12

Феликс и гномы остановились, прислушиваясь. В начале Феликс ничего не услышал, но затем он почувствовал, что что-то тихо заскреблось и пронеслось эхом вверх по шахте. И звук становился все громче.

- Что это? - спросил Торгиг. - Крысы?

- Это не тролли, - сказал Арн. - Это точно.

- Что бы это ни было, - сказал Хамнир, - оно идет сюда.

Нарин вытащил факел из своей сумки, зажег его с лампы на поясе и сбросил его в шахту. Гномы наблюдали, как шар света стремительно падает от них. Сердце Феликса замерло когда после двух уровней, факел вспыхнул мимо вспыхивающей массы безволосых, выглядящих по собачьи чудовищ, ненадолго освещая их зубчатые клыки, выпученные черные глаза и когти-бритвы, которыми они взбирались на грубые стены шахты. Затем факел упал ниже тварей, вернув их во тьму. Их было несколько десятков.

- Что это? - задохнулся Феликс.

- Пещерные сквиги, - сплюнул Карл. - Крысы гроби.

- Я думал, мы их всех убили, - сказал Рагар.

- Мы и убили, - сказал Арн, - двести лет назад.

- Трудно бороться с ними здесь, - сказал Торгиг, хмурясь. - Они разорвут нас.

Феликс содрогнулся. После стольких лет работы с Готреком он не возражал против драки. Он бы бесстрашно столкнулся с этой стаей ужасов на ровной земле, но свисая с лестницы над бездонной ямой, с одной рукой, чтобы защитить себя? Нет, Спасибо. Он уже чувствовал, как их зубы и когти впиваются в него, жестоко срывая со ступенек.

- Подожди здесь, - сказал Готрек. Он начал быстро подниматься по лестнице.

- Подождать здесь? - переспросил Феликс.

- Куда он направляется? - прорычал Галин.

Феликс пожал плечами. Он понятия не имел.

Сквиги быстро приближались, гораздо быстрее, чем гномы смогли бы забраться обратно вверх по лестнице. Феликс мог слышать их голодное мяуканье и разглядеть движения их конечностей во тьме. Большинство были в шахте, но несколько поднималось по лестнице. Они напомнили Феликсу о тараканах, снующих в ливень.

Гномы вытащили оружие и повисли на одной руке на лестнице, мрачно ожидая своей гибели. Феликс схватил меч и помолился Сигмару чтобы, что ни замышлял Готрек, он поторопился. Кожанобородый расстегнул ремень и провел его через ступеньку лестницы, и снова пристегнул его вокруг талии, чтобы он мог висеть на ней и освободились обе руки.

Десятки сверкающих глаз отражались в пламени их фонарей, и некоторые вещи становились видимыми — комковатые, бесформенные пузыри безволосой плоти, покрытой ртами и зубами, с тщедушными когтистыми ногами, приклеенными как будто впопыхах. Это были, возможно, самые отвратительные вещи, которые Феликс когда-либо видел, а он то уж видел свою долю ужасов.

- Приготовьтесь, - сказал Хамнир.

- Думаю, мы все-таки умрем в Дуке, - сказал Рагар.

-Всегда думал, что так и будет, - подтвердил Карл.

- Увидимся в залах Гримнира, братья, - подвел итог Арн.

- Прижмитесь! - взревел Готрек над ними.

Раздался низкий тунг, как будто кто-то сорвал струну басовой виолы, а потом вдруг шахта наполнилась оглушительной, кричащей, выскабливающей какофонией.

Феликс посмотрел вверх, а потом прижался к лестнице так плотно, как только смог. Гномы сделали то же самое. С волной ветра и визга стали о камни, подъемная тележка упала вниз к ним, затем мимо них, наклоняясь и по ходу распадаясь, а кувыркающиеся стойки и бревна высекали глубокие белые выступы в стенах шахты.

Феликс посмотрел вниз, следуя ее падению, и поймал лишь мельком широкие испуганные глаза и удивленно распахнутые лягушачье бычьи рты, прежде чем она сбила их и упала вместе с ними в темноту, ревя по ходу.

После, как казалось, бесконечного ожидания, они услышали громкий, заставляющий трястись стены бум, когда платформа наконец достигла низа.

- Все понятно? - пришел голос Готрека сверху.

- Почти, - отозвался Кожанобородый.

Некоторые сквиги еще цеплялись за лестницу, не испугавшись участи своих собратьев, их зубы скрежетали так они хотели почувствовать вкус плоти гномов. Удерживаемый на месте поясом, истребитель в маске ждал их, его два топора были готовы. Они бросились на него, воя от голода. Он яростно рубил, подловив одного между глаз, разрывая у него переднюю лапу. Они упали, сбивая других, но не все. Кожанобородый врезался в следующую волну. Торгиг и Нарин стреляли из арбалетов с плеч. Другие гномы разочарованно ворчали, что узость лестницы не позволяет им попасть в бой. Феликс был доволен тем, что наблюдал.

Наконец, как только Готрек появился над ними, борьба была окончена. Последний из сквигов развернулся с визгом вниз в темноту, оставляя за собой шлейф черной крови. Кожанобородый обвис, тяжело дыша из-за пояса.

- Хорошая работа, Кожанобородый, - сказал Хамнир.

- Храбро сражался, - согласился Нарин.

- Да, - сказал Готрек. - Хорошая работа, Истребитель Сквигов.

Кожанобородый зарычал после того как как он очистил топоры и освободился от ремней.

- Не всем нам посчастливилось встретиться с демоном. У меня будет шанс.

- Нет, если вы путешествуете с Гурниссоном, - сказал Хамнир. - Он может настаивать на строгом разделении трофеев, но всю славу он заберет себе. - Он поднял глаза. - Разве это не правда, Ягер.

Феликс открыл рот и снова закрыл его. Он хотел бы опровергнуть слова Хамнира, но не смог. Готрек, конечно, всегда был впереди, когда были проблемы, и это не Феликс призывал вернуть владения или путешествие в неизведанные земли. Конечно, это было потому, что Готрек мог делать эти вещи. Он не забирал никаких возможностей у Феликса. Феликс бы умер за несколько секунд против того демона.

- Не вмешивай человеческого отпрыска в это! - сказал Готрек. - Ну, двигайтесь!

Гномы убрали оружие и продолжили спускаться по лестнице. Они прошли еще семь уровней, прежде чем увидели обломки лифтовой каретки, сверкающей под ними в нижней части шахты — разрушенная куча расщепленного дерева и скрученного металла, смешанного с размазанными сквигами и белыми костями, которые доказали, что отвратительные звери не были первыми живыми существами, упавшими в яму.

Группа нашла путь через эти нагромождения и вышла из шахты в низкий шахтный туннель, гораздо более грубо проложенный, чем те, которые были на самом высоком уровне, но все еще с аккуратно вырезанными и хорошо отесанными потолками, правда немного низковатыми.

- Это глубинные тропы? - спросил Феликс, пригибаясь. Он не мог стоять прямо.

Гномы рассмеялись.

- Нет, господин Ягер, - сказал Хамнир. - Это все еще шахты. Вы узнаете глубинные тропы, когда увидите их.

- Он думает, что это глубинная тропа, - сказал Карл.

- Еще вниз на несколько уровней, - подтвердил Арн.

- Следуй за нами, - подвел итог Рагар.

Гномы бродили по темному туннелю, их фонари испускали блуждающие пятна света. Феликс хромал сзади, наклонившись, как старик. Он надеялся, что этот проход скоро закончится. У него в горле словно застрял болезненный крик. Если бы им пришлось бороться с чем-то здесь, он должен был бы делать это на коленях.

Готрек некоторое время шел рядом с ним, бормоча что-то неслышно и стреляя острыми взглядами в Хамнира. Затем, после того, как группа опустилась еще на три уровня в тишине, он шагнул вперед и поравнялся с Кожанобородым.

- Ты все правильно сделал истребитель, - сказал он. -Ты найдешь хорошую гибель. Я не сомневаюсь в этом. - Он посмотрел вперед и поднял голос, достаточно громко, чтобы тот был слышим впереди. - И не имеет значения, с кем ты путешествуешь, потому что слава, это не то, чем ты делишься - это то, что ты выигрываешь.

Феликс нахмурился. Готрек не был склонен к такого рода духу товарищества. Что с ним случилось?

- Ты не должен беспокоиться о борьбе с недостойными врагами в этом путешествии, - сказал он громче. - Даже истребитель может отложить свою гибель, чтобы почтить свои клятвы, ведь если он это сделает, то он гном с честью.

Теперь его слова имели смысл. Готрек мог беседовать с Кожанобородым, но на самом деле он говорил с Хамниром. Феликс был ошеломлен. Этот уровень неприязни был неслыханным для истребителя. Готрек был обычно таким же тупым и прямолинейным, как и удар по носу. Опять же, он задавался вопросом, что случилось у них с Хамниром, раз это до сих пор не может отпустить Готрека.

- Кто без чести? - сказал Хамнир, поймавшись на приманку. Он повернул голову, продолжая идти. - Ты оскорбляешь меня. Ты бьешь меня, и знаешь, что я не могу ударить, ведь ты мне нужен на этом предприятии. Это честно?

- Более честно, чем гном, призывающий к присяге другого, когда он не держит свою собственную, - отбрил Готрек.

Группа вышла в огромную комнату с соединением множества железнодорожных путей, которые пересекались на платформе в центре, где шахтные тележки могли быть опустошены в большие рудные поезда. Потрепанные старые тележки стояли там, где их оставили на ржавых дорожках, а аккуратные штабеля рельсов и деревянные завязки были прижаты к ближайшей стене. Потолок взлетел выше досягаемости ламп гномов.

- Только ты говоришь, что я клятвопреступник, - крикнул Хамнир. - Только ты говоришь, что я нечестен. Все остальные знают меня как гнома, держащего свое слово. - Его слова вернулись назад от темных уголков комнаты.

- Это потому, что только я знаю тебя таким, какой ты есть на самом деле, - зарычал Готрек. - Только я знаю твои трюки. Ты носишь даже более толстую маску, чем Кожанобородый.

- Это не трюк, - сказал Хамнир, останавливаясь перед Готреком. Отряд остановился вокруг них, осторожно глядя в темноту. - Это было несогласие. Ты сказал, что это должно быть включено в трофеи. Я сказал, что не должно. Все равно это было бесполезно.

- Ха! - Готрек повернулся к остальным. - Вот видите. У него всегда есть оправдание. Бесполезно, говорит он.

- Другие согласились со мной, - сказал Хамнир.

- Только потому, что твой язык изворотливее, чем у эльфийского посла! - Готрек фыркнул. - Хах! Может быть это и так. Может, у твоей матери была ночь с каким-то эльфийским лордом, заключившим пари.

Гномы задохнулись, Хамнир же словно примерз к полу, глядя на истребителя. Наконец, он сломался, бросил топор и начал изо всех сил дергать рюкзак.

- Верно, - сказал он. - Вот и все. Мы сделаем это здесь и сейчас, так как кажется, что это то, что ты хочешь. Я откажусь от твоего обязательства помочь мне взять Карак Хирн, и мы будем сражаться как гном с гномом.

- Я не хочу драться с тобой, - фыркнул Готрек. - Я хочу, чтобы ты заплатил мне то, что должен мне. Я хочу, чтобы ты отдал мне мою долю от того, что ты вытянул из раскола.

- Я не должен тебе ничего, кроме мусора, - сказал Хамнир. - Возможно, это, наконец, пробьет твой толстый череп. - Он бросил свою сумку и поднял кулаки вверх. – А сейчас мы будем сражаться.

- Ты не стоишь даже драки, - сказал Готрек. - Просто заплати мне, и ты сможешь закончить эту обиду безболезненно, как ты мог бы сделать это сто лет назад в Тилии.

- Трус, - сплюнул Хамнир. - Это я уже давно подозревал. Ты не будешь сражаться без своего топора в руках. Без него ты ничто.

- Что ты сказал? - сказал Готрек, ощетинившись.

- Я говорю, что это твой топор заслуживает больше славы чем ты, - презрительно сказал Хамнир. - Что любой гном, который подобрал такой топор, стал бы великим. Без него ты просто еще один гном, и, возможно, меньший из большинства.

- Ты так думаешь? - взревел Готрек, отбросив в сторону свой топор и свою сумку. Он поднял кулаки размером с бычью голову. - Иди вперед, эльфийское отродье. Я познакомлю тебя с полом.

Хамнир начал наступать на Истребителя, но Нарин и Галин встали на его пути.

- Принц Хамнир, - сказал Галин. - Сейчас не время для этого.

- Да, - согласился Нарин. - Вы должны быть целыми и бодрыми, чтобы вести нас. Не избитыми…

Хамнир вскинулся, возмущенный.

- Кто сказал, что я буду избит?

Галин и Нарин бросили косые взгляды на Готрека, наблюдая за его массивным телосложением и скептически сравнивая его с мягким телом Хамнира. Феликс должен был согласиться с их негласной оценкой. У Хамнира не было и шанса. Готрек был шире и мускулистее, чем любой гном, которого Феликс когда-либо видел, и необъяснимо эластичен, оправляясь от ран и ударов, которые могли бы искалечить или убить другого гнома. Не прошло и пяти дней как его подстрелили и он упал, боги знают со скольки метров, и все, что у него осталось на данный момент от ран - это повязка на плече, которая, казалось, не беспокоила его вовсе.

Нарин кашлянул.

- Это все очень храбро, принц Хамнир, но нет необходимости доказывать…

- Я не борюсь, чтобы доказать свою храбрость, - сказал Хамнир, прерывая, - но чтобы защитить мою честь и честь моей покойной матери. – И он пошел в атаку.

- Но, принц, - сказал Галин, вставая перед ним снова. - Ты не можешь победить. Это очевидно. Он…

- Тогда я умру. По крайней мере, я умру правильно, - он прошел мимо них и ударил Готрека так сильно, как только мог по ребрам.

Готрек даже не крякнул. Он похоронил кулак в животе Хамнира, и принц рухнул, как пустой мешок, опустившись на колени и задыхаясь.

Готрек поглядел на него.

- Все? Ну как ощущения?

Хамнир ошеломленно покачал головой и попытался встать на ноги. Он потерял равновесие и снова упал. Резко раздался смех из тьмы. Это звучало как будто кто-то размалывает гравий между жерновами.

Гномы подняли глаза, хватаясь за оружие. Феликс посмотрел по краям комнаты. Два массивных тролля стояли в дверном проеме, через который недавно прошли гномы, наблюдая за борьбой с дебильными усмешками на их уродливых, испещренных лицах.

ГЛАВА 13

Тролль слева проревел что-то непонятное и ударил кулаками вместе, словно указывая на то, что Готрек и Хамнир должны продолжать. Тот, что справа, тролль женского пола, еще ужаснее, чем ее супруг, захлопала в ладоши и заулюлюкала.

- Наши хозяева вернулись домой, - сказал Нарин.

- Это не их дом, - зарычал Арн.

- Наконец-то достойная гибель, - сказал Кожанобородый, вытаскивая два топора.

Хамнир поднял голову, что-то бормоча, но не смог встать. Торгиг, защищая, стоял над ним, зверски глядя на Готрека. Он выглядел как герой на картине.

Готрек скользнул к своему топору и схватил его. Руны на нем светились. Никто, правда, этого не заметил.

- Зажги огонь, человеческий отпрыск, - сказал он и последовал вперед, оглаживая большим пальцем острый край топора. Пролилась кровь.

Тролли разочарованно заголосили, и снова знаками показали, чтобы Готрек и Хамнир продолжали драться.

- Огонь, - обеспокоенно сказал Галин, отступая от троллей. - Хорошая идея. Человеку понадобится помощь.

Остальные, бросив на него хитрые взгляды, готовили свое оружие и щиты.

- Немного трясутся колени, а, инженер? - усмехнулся Нарин.

- Требуется несколько большее чем топоры, чтобы убить тролля, - сказал Галин. - Вы должны поблагодарить меня за то, что я позволил вам взять всю славу. – Он быстро побежал через всю огромную комнату. - Давай, человек. Эти шпалы нам понадобятся.

Когда Феликс последовал за ним к сложенным деревянным железнодорожным шпалам, воспоминания о катакомбах под Караком Восемь Пиков заполнили его воспоминаниями об отвратительном мутировавшем тролле, который охранял сокровища, а его раны закрывались почти сразу, как только Готрек открывал их своим топором,  и отчаянные попытки Феликса поджечь вещи. Он был рад, что Нарин и другие, казалось, знали, что делать. Они снимали свои фонари с ремней и держали их вместо щитов, готовые к броску.

Тролли заревели на приближающихся гномов и грохнули дубинами размером со стволы деревьев об пол. Даже в двадцати шагах от них Феликс ощутил вибрацию от ударов

- Теперь полегче, - услышал Феликс голос Нарина. - Никто не забегает слишком далеко вперед.

- За славу и смерть! - рявкнул Кожанобородый и бросился на тролля мужского пола, дико размахивая двумя топорами.

- Ты сумасшедший идиот! - крикнул Нарин.

Он и другие последовали за ним, и Готрек в первую очередь.

Тролль заревел и ударил по голове Кожанобородого. Убийца в маске нырнул вправо и перекатился вперед к троллихе, потроша ее быстрым восходящим ударом. Она вскрикнула и ударила вниз по нему своей дубиной, в то время как ее кишки вывалились из кровавого разреза. Кожанобородый увернулся от удара, но был сбит с ног, когда дубина разбила плиты рядом с ним. Троллиха упала назад, засовывая кольца внутренностей назад в разрез. И он сразу же заживал.

Остальные гномы приблизились, размахивая топорами и молотками, а затем мгновенно снова прыгнули обратно, так как удар назад самца почти обезглавил их всех.

- Атакуйте их таким образом! - потребовал Галин, опустившись на колени рядом с железнодорожными креплениями и копаясь в своей сумке. Он вытащил горсть блестящих черных угольных комков и поместил их вокруг сложенного дерева.

Феликс оглянулся на драку. Гномы уклонялись назад, когда тролль извергал на них едкую рвоту. Дымящиеся дырки появлялись в полу там, где она касалась пола. Арн бросил свой щит, когда он начал распадаться. Подруга тролля снова была ранена Кожанобородым, рана в животе теперь была несколько больше, чем тонкий разрез. Если все так будет продолжаться и дальше, единственными кто будет получать повреждения - будут тролли. Было бы намного легче, если бы они смогли получить огонь…

Феликс остановился. Рельсы тележки. Гномы и тролли сражались прямо над ними, и они пробегали мимо груды шпал.

Феликс поспешил к соседней телеге и начал толкать ее

- Олифссон, сюда, бросай шпалы и иди сюда! - ржавые колеса горько жаловались, но наконец начали двигаться.

Галин посмотрел вверх, увидел телегу, пробежался загоревшимися глазами вдоль по рельсам и ухмыльнулся.

- Хорошая мысль. За все эти годы путешествий с Гурниссоном ты, должно быть, набрался гномьего здравого смысла.

Феликс чуть не задохнулся. У Готрека было много добродетелей, но он бы не сказал, что здравый смысл был одним из них. Он остановил телегу возле штабелей, и они с Галином начали закидывать тяжелые шпалы внутрь нее, краем глаза следя за борьбой.

Троллиха получила еще один удар от Кожанобородого. Он поднырнул и разминулся с необузданным ударом наотмашь, отрезав ей руку по запястье. Рука и дубина крутясь полетели и подсекли ноги Рагара и Карла.

Нарин бросил свой зажженный фонарь. Тролль отбросил его в сторону дубиной, но Арн бросил его с задержкой в секунду, и он разбился на плече зверя, залив его.

- Сделано! - воскликнул Карл, вставая.

Пламя не занялось

Рагар проворчал.

- Нет, не сделано

Готрек увернулся от удара дубины и врубился в бедро левой ноги, чуть не оторвав ее. Тролль завыл в агонии и ударил его. Истребитель заблокировал, топор и дубина встретились с треском, что отдался болью в ушах Феликса. Готрек попытался отступить чтобы нанести еще удар, но не смог. Его лезвие застряло в древесине дубины.

Тролль размахнул дубиной обеими руками и поднял Готрек вместе с ней, ведь его руки все еще крепко сжимались вокруг застрявшего топора. Истребитель ослабил хватку, пролетая над плечом тролля, и закрутившись в воздухе, врезался шеей об пол, в десяти ярдах позади него, оставив свой топор в дубине.

Другие гномы бросились на тролля, раня его в полдюжины местах, а затем бросившись назад, так как он закричал и сдул их обратно дубиной с застрявшим в ней топором. Рукоять топора зацепила Арна и сбила того с ног.

Кожанобородый продолжал рубиться с троллихой, пытаясь отрезать ей руку. Ее вырвало на него, но он танцующе ускользнул назад и смертельная желчь упустила свою цель.

Готрек, пошатывался, моргая и качая головой, словно бык неуверенно нацелившийся на спину тролля.

- Отдай мне мой топор, - зарычал он.

- Этого достаточно, герр Ягер - сказал Нарин, подняв последнюю шпалу в тележку. Он зажег куски блестящего угля с фитиля своего фонаря и бросил их, а затем разбил фонарь об дерево. Масло брызнуло и пламя распространилось быстро.

Феликс было решил толкнуть тележку, но Галин остановил его.

- Подожди нужного момента.

- Подождать? - Феликс с тревогой посмотрел на драку. - Они могут позволить себе подождать?

Готрек ухватил тролля под коленями пока другие ускользали и уворачивались. Тот упал на спину, удивленно ревя, и извернулся, чтобы ударить дубиной по Готреку, который оказался наполовину под ним. Гном дернулся в сторону и тролль расплющил свою ногу. Он закричал от боли. Готрек взобрался на вершину и вырвал дубину у него из рук с помощью лишь чистой грубой силы.

Троллиха бросила Кожанобородого на землю с помощью удара дубины, после чего прыгнула на него сверху, пытаясь разбить его голову. По крайней мере, ее рука до сих пор не отросла обратно, как думал Феликс, хотя на месте разреза уже появилась новая плоть и кость. Она не регенерировала так быстро, как мутировавший тролль, хвала Сигмару.

Тролль поднялся и попытался схватить Готрека. Истребитель увернулся назад, пытаясь освободить свой топор из дубины. Зверь пошел за ним, но без своей дубины он больше не мог держать гномов в страхе. Они резали и били по нему со всех сторон, вырезая зияющие раны в его ногах, боках и спине и ломая кости быстрее, чем они могли бы восстановиться. Это давало надежду на победу.

- Сейчас, человек! Сейчас! - крикнул Галин, толкая телегу.

Феликс и Галин толкнули пылающую телегу по рельсам в сторону боя. Огонь и дым пыхнули прямо в лицо Феликса, и он закашлялся, проклиная все на свете.

Тролль услышал гул и повернулся. Его глаза расширились при виде пламени, и он отскочил в сторону. Они промахнулись!

Готрек наконец-то освободил топор и наскочил на тролля, ревя:

- Умри, Гримнир прокляни тебя!

Он расколол оба колена одним могучим ударом. Тролль ужасно взвизгнул и опрокинулся на свои отрубленные ноги только для того, чтобы в него врезалась пламенная гремящая шахтерская тележка на рельсах, разбрасывающая горящие железнодорожные шпалы.

Готрек ударил в его голову, в то время как он пытался отползти от пламени, затем бросил его ноги на ее вершину. Он хмыкнул с удовлетворением.

- Тролли никогда не пахнут лучше, чем когда они горят.

Остальные бросились к Кожанобородому, все еще мечущемуся под троллем. Его правая рука была поймана ее оставшимся когтем, другая удерживалась локтевой костью ее безрукой руки, пока она пыталась откусить ему голову. Он потерял один из своих топоров.

Он смотрел на гномов через клубок ее рук и ее отвисшую, качающуюся грудь.

- Не подходите! Я сам! - прорычал он.

Гномы неохотно сделали, как он сказал, с тревогой наблюдая, как истребитель боролся. У него была одна свободная нога и он пинал ее в живот так сильно, как только мог. Его шея, под маской, была малиновой и рубчатой от напряжения. Вены корчились под его дрожащим мышцами.

Готрек придвинулся вперед.

- Ты не собираешься вмешиваться? - спросил Феликс.

Готрек поглядел на него.

- Конечно нет. Но, если она победит... - он поднял топор.

Тролличья шея оттопыривается, и она делает ужасный «сглатывающий» звук. Она собралась блевать! Кожанобородый превратится в пузырящуюся пасту! С помощью отчаянного рывка убийца в маске вырвал правую руку из-под ее локтя и размахнулся оставшимся топором в ее голову. Она дернулась и удар пришелся в плечо, извергая при этом свою мерзкую блевотину на плиты рядом с ним. Несколько пятен загорелись на его маске и шее.

Он дернулся снова. Троллиха выпустила его руку, схватившись топор. Он воткнул ей большой палец в глаз. Она поднялась на колени, воя и сжимая лицо. Гном поднялся и кинулся на нее, вбивая топор в ее череп и уронив назад в пламя своим весом. Она завизжала и ударила его своим когтем. Раздался треск, истребитель полетел и упал лицом на пол.

Троллиха пытался вырваться из огня, но раскол в ее голове не заживал, и ее конечности только слабо дергались, прежде чем она опустилась назад мертвой, чернея в пламени.

- Хорошо сделано, истребитель, - сказала Нарин, поворачиваясь к Кожанобородому.

Готрек кивнул в согласии.

Кожанобородый, шатаясь и постанывая, поднялся. Феликс и гномы смотрели на него в шоке.

Он моргнул на них в удивленно.

- Что?

Никто не ответил.

Он протянул руку и коснулся лица. Оно был открытым.

- Моя маска! – закричал он, и снова посмотрел, как мертвая троллиха горит в огне. Кожаное лицо свисало с когтей, ее ремешки были порваны, края тлели.

- Нет! - Кожанобородый вскочил и выхватил ее из пламени. Он поспешил вернуть его, но было слишком поздно. Они все видели.

У истребителя не было бороды. Его подбородок был чище, чем у Феликса. На самом деле, он был полностью без волос — его скальп был лысым, и ему не хватало как бровей, так и ресниц. Он выглядел как розовый, сердитый ребенок.

- Теперь вы знаете, - он задохнулся, когда тщетно пытался пристегнуть сломанные ремни. - Теперь вы знаете мой стыд. Теперь вы знаете, почему я принял клятву истребителя.

- Да, мы видим, парень, - доброжелательно сказал Нарин.

- Но, - Галин поперхнулся, в ужасе. - Что случилось с тобой? Ты действительно гном? Ты родился таким?

- Запрет Гримнира! - Маска не держалась. Кожанобородый расстроенно подхватил ее снова. Боль и ярость горели в его глазах. - В прошлом году я сражался со скавеном в Ундгрине с братьями моего клана. У них было странное оружие. Одно взорвалось рядом с моим лицом, когда я ударил его. На следующее утро я проснулся вот так. Я убежал из своего владения, прежде чем кто-то смог увидеть. Священники в зале истребителей помогли мне одеть эту маску, и теперь... теперь она разрушена. Как я могу быть убийцей без гребня? Как я могу продолжать, когда все видят мой позор?

- У меня есть игла и нить в аптечке, - сказал Хамнир. - Ты можешь их взять.

Все повернулись. Принц неуверенно сидел, осторожно потирая живот. Он сделал осторожное движение чтобы подойти к своему отряду.

- Спасибо, принц Хамнир, - сказал Кожанобородый, и шагнул к сумке, повернувшись спиной и начав копаться там. Остальные теперь обратили внимание на свои раны.

Торгиг помог Хамниру встать на ноги. Принц едва мог стоять. Он взглянул на Готрека.

- Просто дай мне собраться с силами, Гурниссон, и мы сойдемся снова.

- Хочешь еще? - Готрек пожал плечами.

- Нет, принц, - сказал Нарин, отрываясь от зашивания пореза на руке. - Этого более чем достаточно. Так дальше не может продолжаться.

- Точно! - подхватили братья Рассмуссон.

- Прошу, мой принц, - сказал Торгиг. - По крайней мере, подождите, пока мы не отобьем Карак.

- Вы остановите гнома от борьбы за его честь? – оскорбленно спросил Хамнир.

- Нет принц, - сказал Нарин, - но я предлагаю, чтобы вы на время перестали. Это безумие.

- Когда Гурниссон признает, что он ошибался, - сказал Хамнир, - я остановлюсь.

- Когда Ранульфссон заплатит мне то, что он украл у меня, я назову это дело законченным, - сказал Готрек.

- Если это золото, - сказал Феликс. - Я заплачу Готреку столько сколько он считает должным. Только давайте двигаться дальше.

- Не будь дураком, человеческий отпрыск, - прорычал Готрек. - Это ничего не будет значить, если заплатишь мне ты. Или он, или никто.

- Но в чем все дело? - крикнул Феликс, потеряв терпение. - Что такого сложного в разделении трофеев? Я не понимаю.

- Конечно, нет, - сказал Готрек. - Ты ведь не гном.

- Сложность, - сказал Хамнир. - В определении того, что есть добыча.

- Сложность, - прервал его Готрек, - заключается в том, что ты и я дали клятву на крови, что мы будем делить добычу по равному! Всю добычу! Ничто не будет сдержано или скрыто с обеих сторон. Мы дали клятву в первый день, когда отправились, а ты нарушил ее.

Хамнир вздохнул и устало сел за руль старой шахтерской повозки.

- Вот что произошло. Гурниссон и я нанялись на работу с армией тилийского дворянина, который воевал с другим тилийским дворянином. Обычные мелкие человеческие дрязги.

Феликс фыркнул на это, но Хамнир не уловил иронии. Он продолжил.

- Мы воевали по всей оспариваемой стране, отбивая деревни, которые грабил и занимал соперник нашего работодателя. В одной из них была гномья таверна с милой дочерью, которая показала мне свою признательность за освобождение города ... – Хамнир покраснел. - Ну, она была очень милой девочкой, и мы славно провели с ней всю ту неделю, когда я был там, и она дала мне прощальный подарок, - он взглянул на Готрека. - Любовный подарок - небольшая книга старых гномьих любовных стихотворений. - Он посмотрел на Феликса. - Когда мы начали делить трофеи, Гурниссон хотел включить и ее в подсчет. Но нет. Это не военный трофей, это был прощальный подарок.

- Она была получена на войне, - зарычал Готрек. - Она отдала его тебе за победу в битве и за освобождение города. Я получил золотую монету и новый шлем от кузнеца, потому что я остановил людей Интеро от сжигания его кузницы. Я положил все это в общую кучу. Нет никакой разницы.

- Есть, если ты, конечно, не целовал кузнеца и не провел ночь в его объятиях, - сухо сказал Хамнир.

Нарин посмеялся над этим.

- Это была ценная книга? – уныло спросил Феликс.

Хамнир пожал плечами.

- Это была копия копии, стоящая не более нескольких имперских пфеннигов, - он посмотрел в сторону своей группы. - Если бы не сентиментальность, я бы давно ее выбросил.

- Несколько пфеннигов? - голос Феликса поднялся независимо от его желания. - Несколько пфеннигов! Вы двое сумасшедших не разговаривали друг с другом сто лет из-за нескольких пфеннигов? - Он ударил себя по лбу и повернулся к Хамниру. - Почему тебе просто не заплатить Готреку половину стоимости книги и закончить с этим? - Он качнул головой Готреку. - И почему ты не сказал Хамниру, что несколько пфеннигов не имеют значения между друзьями, и забыли об этом?

- Это принципиальные вещи, - сказали оба гнома в унисон.

- Он ставит молочно-сочувствующие чувства над законом, - сказал Готрек.

- Он ставит закон над общей порядочностью, - сказал Хамнир.

- Вы оба ставите упрямство выше здравого смысла, - сказал Феликс. Он повернулся к другим гномам. - Никто из вас не считает это безумием?

Гномы пожали плечами.

- Почти пятьдесят лет не разговаривал с моим кузеном Ригги, потому что он не спросил меня, хочу ли я выпить, когда была его очередь покупать, - сказал Карл.

- Мой клан прекратил всю торговлю с другим кланом из-за носового платка, - сказал Кожанобородый.

Феликс застонал. Он забыл, с кем разговаривает, но он должен был хоть что-то сделать. Они будут сидеть с этой глупой обидой здесь до конца света.

- Могу я ее увидеть? – спросил он у Хамнира. - Я хотел бы взглянуть на книгу, которая держит двух друзей друг от друга в течение ста лет. Должно быть чудесно будет ее созерцать.

Хамнир открыл сумку, порылся в ней и вытащил небольшой томик с самого дна.

- Не на что смотреть, - сказал он, осторожно передавая Феликсу. - Всего лишь сувенир на память.

Феликс посмотрел на книжечку. Это был пергамент, связанный кожей, но так как он носился по меньшей мере сто лет в нижней части сумки Хамнира, то стал почти овальным. Он перевернул ее. В центре был оттеск слов в плохо сформированных хазалидских рунах.

- Как ее звали? - спросил он. - Дочь бармена, которая дала тебе это?

- Э, - сказал Хамнир. - Я ... Морга? Нет ... Марджи? Друс? Сейчас вспомню…

Феликс фыркнул и разорвал книгу на две части. Он протянул половинки Хамниру и Готреку.

- Вот, - сказал он, - теперь она разделен поровну. Ваши обиды закончились.

Гномы ахнули. Даже Готрек вытаращился.

Хамнир встал на ноги.

- Что ты наделал, человек?

Он схватился за топор. Торгиг был рядом с ним, глаза его пылали.

- Проклятый мешающий дурак! - крикнул Готрек, наступая на него. - Ты только что дал ему повод не платить мне вообще!

Феликс отступил, и сглотнул, испугавшись. Он не думал, что будет делать после того, как уничтожит книгу. Они собирались убить его.

Потом Нарин начал смеяться громким смехом который казалось шел изнутри него. Через секунду к нему присоединился Галин. Готрек и Хамнир резко повернулись к ним.

- Вы находите это забавным? - окрысился Хамнир.

- Вы будете все еще смеяться, когда я забью ваши зубы вам в горло? - спросил Готрек, поднимая кулаки.

Галин указал на одну половину книги и на другую, пытаясь говорить, но он слишком сильно смеялся. Слезы катились по его щекам и бороде.

- Щит Друтти! - Нарин ахнул между спазмами. Он поднял обугленный кусочек в своей бороде и встряхнул его. - Человек разбил твой щит Друтти!

Они с Галином взорвались новыми раскатами смеха.

- Не так смешно, когда это происходит с тобой, истребитель? - крикнул Галин.

Хамнир и Готрек выхватили половинки книги из рук Феликса и повернулись друг к другу, их глаза пылали от ярости. Они трясли перед друг другом пожелтевшими страницами, заикаясь и борясь словами. Древняя бумага треснула и распалась. Кусочки пожелтевших от возраста конфетти разлетелись по земле, как грязный снег.

Готрек наблюдал за падающими хлопьями, а затем посмотрел на Хамнира.

- Когда ты в последний раз читал эту книгу?

Хамнир посмотрел на рушащиеся в руке страницы.

- Я, - фыркнул он. – Я ... - Он взорвался от смеха, все его тело дрожало.

- Что, проклятье? - крикнул разъяренный Готрек. - Что такого смешного?

- Я никогда ее не читал, - пролаял Хамнир, бегая глазами. - Она была ужасна!

Готрек долго стоял, замерев, уставившись на Хамнира так, как будто собирался отрезать ему голову. Затем, со звуком, похожим на взрыв парового двигателя, он тоже начал смеяться бурными грубыми порывами.

Нарин и Галин взорвались смехом с новыми силами, но Торгиг и братья Рассмуссон уставились на них, нервничая и смущаясь. Феликс был просто счастлив, что они, казалось, забыли о его убийстве.

- Ты упрямый, маленький… - Готрек хрипел, указывая на Хамнира. - Никогда не читал. Не могу вспомнить ее имя. Держал все это время только для…

- По принципу вещи! - причитал Хамнир, корчась в истерике.

Истребитель и принц рухнули друг на друга, головы на плечах друг друга, трясясь от смеха и шлепая друг друга по спине.

- Может быть... - захлебнулся Готрек, - может быть, ты все-таки гном.

- И, может быть, ты есть ... нечто больше, чем топор, - икнул Хамнир.

Они смеялись очень долго, в то время как другие неловко стояли вокруг. Наконец, смех затих.

Хамнир отступил, вытирая глаза.

- Прошло уже сто лет, как я не спорил с Гурниссоном.

- Да, - сказал Готрек, взъерошив гребень и шумно фыркнув. - И это было облегчением, не слушать твои крики обо всем под солнцем ночью и днем. Я забыл, что была такая вещь как молчание, когда путешествовал с тобой. - Он пожал плечами. - Даже самое лучшее рано или поздно заканчивается.

Они начали собирать свои сумки, взяв себя в руки.

Торгиг нахмурился.

- Так ... значит, ваши обиды отменены? – спросил он. - Вы больше не враги. - Ему, кажется, совсем не понравилась эта идея.

- Да, - сказал Хамнир. - Человек закончил ее и очень аккуратно. - Он повернулся, глядя на Феликса. - Хотя ты должен мне книгу очень плохой поэзии, человек. Или у меня будет новый зуб, но уже на тебя.

- И ты должен мне очень хорошие стихи, - прорычал Готрек. - Из-за этой пакости, эпос о моей смерти должен стать лучшим и величайшим стихотворением, из когда-либо написанных.

Феликс поклонился, скрывая улыбку. Примерение прошло даже лучше, чем ожидалось. Он думал, что они будут продолжать ненавидеть друг друга, но они отложили свою злобу в пользу того, чтобы ненавидеть уже его.

- Я сделаю все возможное, чтобы угодить вам обоим.

Хамнир кивнул и повернулся к братьям Рассмуссонам.

- Пойдем, - сказал он, - мы потратили здесь достаточно времени. Приведите нас в Ундгрин, шахтеры.

- Да, принц, - сказал Рагар.

- Это прямо там, - подтвердил Карл, указывая через комнату.

- Почти там, - подвел итог Арн.

Гномы закончили перевязывать раны и взвалили свои сумки, кирки и топоры, а тролли продолжали превращаться в черные кости в ревущем огне. Кожанобородый натянул на себя отремонтированную маску. Она была грубо сшита, и не облегала так плотно, как раньше, но зато покрывала его стыд, и он казался довольным. Когда все были готовы, они последовали за Рассмуссонами через обширную комнату, в более веселом настроении, чем раньше. Даже Галин и Нарин, казалось, забыли свои обиды против Готрека и кланов друг друга, и говорили о том и сем. Только Торгиг оставался угрюмым, глядя на спину Готрека с нескрываемым презрением.

ГЛАВА 14

Они подошли к Ундгрину по основанию длинной спускающейся эстакады, по центру которой были уложены два комплекта крупнокалиберных тележек. Система лебедок и шкивов, которые поднимали и опускали тележки вверх и вниз по склону, все еще стояла, пыльная и ржавая, но сами тележки исчезли.

Когда они шагнули через широкий изогнутый свод в нижней части эстакады, Феликс застыл, разинув рот. Масштаб этого места был ошеломляющий — гигантский туннель, по крайней мере сорок футов в ширину и шестьдесят в высоту, чьи гранитные стены были так отполированы, что лампы гномов отражались в них, как будто это были зеркала. Двойная линия рельсов пробежала вниз по середине туннеля, блестя, как лезвия мечей, пока не исчезала в темноте. По обе сторонам от них поднимались дорожки, ведущие вниз, по которым десять гномов смогли бы ходить бок о бок. Пол был покрыт толстым слоем пыли.

Никто не путешествовал по подземной дороге десятилетиями.

Братья Рассмуссон ухмылялись Феликсу.

- Говорил же тебе, что узнаешь, когда увидишь, - сказал Рагар.

- Неплохо, а? – подвел итог Арн.

Идея о том, что туннель, подобного размера был построен не только между Дук Грунгом и Карак Хирном, но и между почти каждым гномьим владением от Края мира до Черных Гор, была трудной для осмысления Феликсом.

- Это... это поразительно, - сказал он наконец.

- Это только придаток дороги, - сказал Галин. - Настоящий Ундгрин в два раза больше.

- Жаль, что Дук Грунг больше не работает - сказал Карл. - Паровоз бегал тут, забирал руду в плавильную комнату в Карак Хирне. Мы могли бы перепрыгнуть и через день быть в Караке.

Рагар вздохнул.

- Вот это были деньки. Десять дней на рабочем месте, день до Карак Хирна ради хорошей ванны и два дня пощечин и щекотки с Лилдой, день снова на Ундгрине и обратно на работу.

- Да, - сказал Арн. - Два дня с девочкой, это столько сколько нужно.

- С двенадцатидневным перерывом между ними, - согласился Карл.

- Добыча руды в Караке, мы видим ее каждую ночь, - мрачно сказал Рагар.

- Вижу их каждую ночь, и они начинают говорить о чем-то, - сказал Арн.

- Например, о свадьбе, - сказал Карл.

- И детях, - поддакнул Рагар, сглотнув.

- Надеюсь, шеф скоро найдет новую шахту, - подвел итог Арн.

Другие братья горячо кивнули, после чего гномы оживленно двинулись направо, фонари качались на их поясах. Братья начали петь старый гномий марш, а остальные вскоре присоединились к ним. После шестнадцатого стиха у Феликса начала болеть голова.

- Разве они больше не беспокоятся о привлечении внимания? - спросил он Готрека шевеля лишь одной стороной лица.

- Здесь ничего не живет, - сказал Готрек. - Слишком глубоко, без воды, и нечего есть. Даже насекомых нет.

Удивление Феликса в Ундгрине быстро исчезло, когда группа все шла и шла по своей неизменной, бесконечной дороге милю за милей. Это был самый безопасный, наименее сложный этап их путешествия по плоской, сухой, гладкой проезжей части без изгибов или перекрестков и, следовательно, самый скучный, по крайней мере, для Феликса.

Готрек и Хамнир не испытывали трудностей с медленно тянущимся временем. Стены их вековой тишины наконец-то рухнули, воспоминания и дружеские оскорбления изливались из них низким грохочущим водопадом. Они шли бок о бок, головы недалеко друг от друга, только иногда слышалось.

-Помнишь...- или, - что бы ни случилось... - слышимые остальной частью компании, и то и дело вспыхивали смехом, который гремел по туннелю снова и снова.

Феликс завидовал дружбе Хамнира с Готреком. Готрек и Феликс пережили приключения в сто раз отчаяннее, чем те, которые Готрек делил с Хамниром, но смеялись ли они когда-нибудь вот так друг с другом? Были ли они когда-либо столь же близки? Казалось, что, как бы они ни спорили и ни боролись, Готрек и Хамнир были настоящими друзьями. Они боролись с опасностями, с которыми сталкивались бок о бок, и это было не с Хамниром, а с Феликсом который шел позади. Они собирались вместе, шутили вместе и вместе придумывали безумные схемы.

Что Готрек и Феликс сделали вместе? Путешествовали, да, но разговаривали ли они во время путешествия? Готрек в большинстве своем говорил, что-то вроде: «В эту сторону, человеческий отпрыск», «Давай, человеческий отпрыск, оставь это позади, человеческий отпрыск», и тому подобное. Они часто пьянствовали бок о бок, но почти никогда не разговаривали — ни товарищеского обмена бедами, ни шумных шуток, не шуточных оскорблений. Даже в своем полном неосознании, Готрек держал себя в отдалении от Феликса. Они не были друзьями. Они не были равны. Они были истребителем и летописцем, что все запишет как было.

Потому что они были разных рас? У Готрека было мало уважения к людям, это было правдой, но за эти годы, что он прошел с Феликсом, он мог рассчитывать на стойкость и мастерство Феликса с мечом, а также на его мнение. Как бы злобно он не пыхтел, в конце концов он прислушивался — обычно. Возможно, бытие именно летописцем Готрека было проблемой? Истребитель был, в некотором смысле, его работодателем, и многие из них редко бывают настоящим другом своему работнику.

Но когда он думал об этом, Феликс не мог вспомнить никого во всех своих путешествиях, кого Готрек когда-либо рассматривал как истинного друга, кроме Хамнира. Даже других истребителей, которых они знали, Снорри Носокуса, Бьорна или Улли. О-о, они пили и ревели в каждой таверне и в каждом городе, который они когда-либо посещали, но Феликс не мог вспомнить, чтобы Готрек хоть раз изливал свои проблемы кому-либо из них, или смеялся с ними о старых временах, или даже ненавидел их так же, как он ненавидел Хамнира, прежде чем они похоронили свою злобу.

Затем Феликс понял, почему это было так. Готрек знал Хамнира до того, как он стал истребителем. Все, что заставило Готрека взять гребень, еще не произошло в течение многих лет, когда он путешествовал с Хамниром. Готрек тогда был другим гномом, гномом, который еще не пережил трагедию, которая заставила его отвернуться от своей семьи, его владения и любых планов, которые он мог бы сделать в своей жизни, и бродить по миру в поисках хорошей смерти.

Вот почему Готрек мог шутить и так свободно бороться с Хамниром. Хамнир вернул его в то время до рока, что бы это ни было, и заставило его почувствовать себя тем гномом, которым он был тогда, молодым авантюристом, который сражался с ним вверх и вниз по побережью Старого света. Это были годы, когда сердце Готрека было достаточно открытым, чтобы позволить иметь ему друзей. Те дни прошли. Теперь сердце истребителя было заперто за стенами, толще, чем вокруг сокровищницы гномьего короля.

Феликс вдруг расстроился из-за Готрека. Возможно, он даже немного понял, почему истребитель добивался смерти. Быть в одиночестве, даже в окружении своих ближайших спутников, до конца долгой жизни гномов, было бы страданием, которое трудно вынести. Если Хамнир возвращал Готреку хотя бы часть своего потерянного счастья, почему Феликс должен был обидеться на него? Они все, вероятно, умрут в конце этого туннеля. Пусть убийца хоть немного снова поживет.

Гномы устроили лагерь на ночь вокруг костра с такими же блестящими кусками угля, которые Галин использовал, чтобы зажечь железнодорожные шпалы. Лишь немногие из них, брошенные на землю, горели с яркостью и теплом обычного деревянного огня и почти так же долго. Тени гномов двигались, как гиганты, парящие в огне стен Ундгрина, но, когда Феликс поглядел влево и вправо, вниз по бесконечной подземной дороге, он почувствовал себя очень маленьким.

Когда все они выпили несколько кружек крепкого эля и прикончили свои жесткие тэксы и бисквиты, вечер превратился в конкурс гномов, каждый из которых пытался поразить других опасностями и диковинными приключениями, которые они пережили. Готрек был удивительно сдержанным, учитывая, что, столкнувшись с демоном, он мог возглавить их всех. Он рассказывал только истории своего времени, приключившиеся с Хамниром, задолго до того, как он нашел свой рунический топор или взял гребень убийцы. Возможно, подумал Феликс, это не имеет ничего общего со сдержанностью.

- Ну, держу пари, никто из вас никогда не поднимались так высоко, как пришлось мне, - сказал Галин, сделав глоток эля.

- Ха! - сказал Нарин. - Я забирался на старый Хаммертоп, чтобы просто взглянуть на закат. Ты забрался выше?

Галин самодовольно улыбнулся и вытер губы.

- Я был одним из молодых дураков, которые присоединились к Фиррикссону, когда он измерял Девичьи Локоны.

Торгиг вытаращился.

- Ты забирался на Локоны? С этим животом?

Остальные засмеялись.

Глаза Галина вспыхнули, но затем он расслабился и усмехнулся, похлопав по своей припухлости.

- Тогда я еще не выиграл столько эля. На самом деле, я был моложе тебя, короткобородый, и я думаю, что Фиррикссон был величайшим искателем приключений, который когда-либо жил. Конечно, позже мы все выяснили, что он был так же безумен, как сквиг в жару, но потом, ну … - он попыхтел трубкой на мгновение, его глаза смотрели далеко. - Видите ли, он слышал рассказ старых жен о том, что девичий глаз, подмигивающий с пика девицы на рассвете и закате, был алмазом размером с шахтерскую тележку, и он решил, что хочет его. Итак, мы пошли, кучка юнцов короткобородых и Фиррикссон, сумасшедший громобой, который сам танцевал джигу урожая в своей палатке в течение получаса каждое утро, прежде чем разбивать лагерь. Он сказал, что он был в форме. Мы потеряли троих на пути вверх. Они упали в трещину на ледяном поле. Сломали все кости, которые у них были. Плохое дело. - Он нахмурился, а потом стряхнул воспоминание и ухмыльнулся. - Когда мы поднимались наверх, после пяти самых холодных дней в моей жизни, Фиррикссон находит девичий глаз, и он как было обещано, большой, ясный и чистый, как родниковая вода... и сделанный полностью из соли.

Карлики загоготали.

Гален пожал плечами. - И мы вырезали наши имена на нем, полизали на удачу и пошли обратно.

- Ты думаешь, что Колин Фиррикссон был сумасшедшим, - сказал Хамнир. - Попробуйте послужить человеку. Самый здравомыслящий человек более безумен, чем любой гном. - Он посмотрел на Феликса, вдруг вспомнив, что он был там - Э-э, не было никакого неуважения к вам, герр Ягер.

Феликс заскрипел зубами.

- Я не в обиде.

Готрек фыркнул.

- И мы когда-то сражались за того, кто был сумасшедшим больше, чем скавен со шлемом из варп-камня.

Хамнир посмотрел на него, смеясь.

- Ты имеешь в виду Хамнелака!

- Да, - сказал Готрек. - Герцог Хамнелак Црес, пиратский охотник из Бретоннии, яростный, как барсук…

- И почти такой же умный, - сказал Хамнир. - Но если бы усы были мозгами, он был бы магом. У него была пара щипцов для завивки, на которые можно было повесить чайники.

Готрек наклонился вперед.

- Мы преследовали старого Ледяного Глаза, северного рейдера, который в то время был бедствием Бретоннского побережья, и, наконец, догнали его к югу от Сартосы, на острове, известном убежище для пиратов.

- Это был трудный рейс, - сказал Хамнир, подхватывая рассказ. - Сильный шторм, идущий три дня, стычка с тилейским корсаром, который убил двадцать гномов и человек и ранил еще сорок; и при этом Хамнелак собирался в такой спешке, чтобы отправиться за Ледяным Глазом, что он не собрал ни продовольствие и не подготовился иным образом. Почти не было ни еды, ни питьевой воды, ни лечения. То, что Хамнелак отправился за ним было не иначе как ошибкой.

- Излишне говорить, что его команда была не слишком довольна, - продолжал Готрек. - Нас заставили атаковать Ледяного Глаза в этой дыре Хиди, и вероятно мы умерли бы, даже если бы победили, просто из-за отсутствия бинтов. Говорили о мятеже, и некоторые из его офицеров пошли к нему и умоляли его повернуть назад.

- Хамнелак отказался, - сказал Хамнир. - Он назвал их трусами. Он не хотел, чтобы Ледяной Глаз ушел из его рук. Он причалил свой корабль на дальней стороне острова от деревянного форта Ледяного Глаза и приказал людям сойти на берег, предположительно, чтобы они могли набрать свежей воды и охотиться за едой. - Он ухмыльнулся. – А когда они это сделали…

Готрек рассмеялся.

- Когда они это сделали, он поджег свой корабль! Сжег его до ватерлинии.

- Что? - сказал Арн, - люди безумны.

- Я вижу в этом смысл, - сказал Торгиг. - Его люди колебались. Он хотел дать им возможность только атаковать. Единственный способ вернуться домой - это убить Ледяного Глаза и забрать его корабль. Не отступать. Не сдаваться.

- Очень храбро, я уверен, - сказал Нарин. - Но даже самый смелый командир любит выходить из себя, если может.

- Это сработало? - спросил Рагар. - Он выиграл?

Готрек и Хамнир обменялись хитрым взглядами.

- О, да, - сказал Готрек. - Хамнелак победил. Взял остров без боя.

- Без боя? - спросил Галин. - Как это возможно?

- Потому что... - сказал Хамнир, а затем разразился смехом. - Потому что Ледяной Глаз видел дым от горящего корабля Хамнелака и знал, что он придет, и... - смех переполнял его.

Готрек свирепо усмехнулся.

- Он отплыл. Ледяной Глаз вывел все свои корабли и оставил Хамнелака изумляться на берегу!

- Отплыл? – вытаращился Торгиг, - но это означает, что Хамнелак…

- Не смог выбраться с острова! - усмехнулся Нарин, шлепнув по колену. - Он поймал себя в ловушку! Какой дурак!

Торгиг нахмурился.

- Так, эм, а как вы выбрались, плот что ли построили?

Хамнир покачал головой.

- Слишком далеко от берега. Мы застряли хорошо и надолго. В конце концов, когда прошли три месяца, и мы все были тоньше человеческого бочонка, другой пират, Эсталиан, кинул на острове якорь, чтобы пополнить запасы воды.

- Тогда Хамнелак забрал его корабль? - спросил Рагар.

Готрек усмехнулся.

- Хамнелак был мертв, убит в первую же ночь, когда нас высадил. Половина его офицеров тоже. Нет, мы подписались под пиратским кодексом и объединились, весь экипаж Хамнелака. Большинство из них до сих пор разыскиваются, насколько я помню.

- Бедный старый герцог породил больше пиратов, чем он когда-либо поймал, - сказал Хамнир, качая головой.

Готрек глотнул эля.

- Три месяца на острове с кучей грязных бретоннцев, и только ягоды и чайки, чтобы поесть, испортили мой желудок на год.

- Тебе было легко, - сказал Нарин. - Я был пойман в ловушку в охотничьей хижине в Кислевской области в течение двух месяцев в середине зимы, с двумя ограми для компании и не было еды, кроме подвала, полного гнилой репы.

- Гном может жить на репе, - сказал Галин. - Звучит не так трудно.

- Гном, может, и да, - сказал Нарин. - К сожалению, огры не могут. О, они съедят репу. Они съедят все что угодно, но они не станут есть, если рядом кто-то... пожирнее. А именно, я.

Остальные засмеялись.

Феликс видел, что Готрек посмотрел на Кожанобородого, в то время как Нарин рассказал свою историю. Молодой истребитель не участвовал в хвастовстве. Он немного отошел от остальных, глядя в огонь из своей грубо залатанной маски. Готрек еще несколько раз смотрел на него во время рассказа Нарина. Затем, в то время как братья Рассмуссон пытались возглавить его, рассказав очень запутанную историю об обмане их спутника и навозом тролля в еде, он встал и перешел к нему.

- Все в порядке, истребитель? - Готрек спросил, приседая.

Кожанобородый пожал плечами.

- Беспокоишься, что мы увидели твое лицо?

Кожанобородый покачал головой.

- Это не так. Не совсем так.

- Хорошо, тогда в чем дело? Не каждый день гном из истребителя сквигов становится истребителем троллей.

Феликс смог лишь увидеть, как уголки рта юного истребителя опустились вниз из выреза-рта на маске.

- Я рад, что заслужил это имя, - сказал он. - Но ... но я не умер. Я не закончил свой позор. Вместо этого я потерял маску и даже сделал ее еще хуже.

Готрек рассмеялся, мрачным, пустым смехом.

- Теперь ты знаешь настоящую боль истребителя, парень, - сказал он. - Каждая победа - это поражение, ибо только если мы умрем, мы исполним наши судьбы; но если мы не попытаемся победить, если мы отбросим наши топоры и позволим троллю разорвать нас на части, то Грунгни не примет нас в залы наших предков, ибо он не заботится о самоубийцах. - Он вздохнул. - Я потратил на это восемьдесят лет. Боль не уходит, но ты привыкаешь к ней. - Он встал. - Пиво помогает. Возьми еще. - Он вернулся к остальным, и истории продолжались.

На следующее утро, если бы в стигийском подземном мире Ундгрина было утро — через несколько часов после того, как карлики разбили лагерь, они пришли к месту, где казалось, что туннель был раздавлен гигантской рукой. Пол был изогнут и сломан, а стены и потолок обрушились и рухнули. Валуны размером с дом завалили пол, раздавливая скрученные рельсы и тележки. Другие валуны упали сверху предыдущих, некоторые из них опасно балансировали, а потолок бы покрыт трещинами и отсутствующими блоками. В некоторых местах он угрожающе выпирал.

- Вы знали, что это будет здесь? - спросил Готрек, когда его взгляд пробежался по обломкам.

- Я слышал, что было какое-то повреждение от землетрясения, которое произошло через шестьдесят лет после закрытия шахты, - сказал Хамнир. - Но она была все еще проходима.

- Я могу увидеть путь впереди, - сказал Нарин, крутя кусочек дерева в бороде, - но это не выглядит приятной прогулкой.

- Шахтерский кошмар, - сказал Галин, беспокойно глядя на потолок. - Эти блоки могут рухнуть в любую минуту. Любой из нас поднимет голос или топнет ногой и... Бум.

- Мой отец говорил, что починил это, - сказал принц с трудом сглатывая. - Но видимо в приоритете была та часть, что ближе к дому.

- Я слышал, что он специально оставил этот участок, - сказал Карл.

- Да, - согласился Рагар, - чтобы ни одна армия не смогла пройти сюда без того, чтобы все это не упало им на голову.

- Готовая ловушка, - подвел итог Арн.

- Ловушка для нас, - волнуясь сказал Кожанобородый. - Быть погребенным под скалами не лучшая смерть для истребителя.

- Олифссон, - сказал Хамнир. - Посмотри, сможешь ли ты найти нам путь.

- Я? - сказал Галин, выпучив глаза. - Ты хочешь убить меня?

- Ты инженер, - сказал Хамнир. - Поэтому ты пошел с нами. Мне нужен твой совет по этому поводу.

Галин сглотнул.

- Мой совет, - сказал он. - Это найти другой путь.

Хамнир нахмурился.

- Ты прекрасно знаешь, что другого пути нет. Или вперед, или назад, как мы пришли.

- Неужели ты просто трус, Олифссон? - спросил Торгиг. - Ты выглядишь немного бледным.

Это было правдой. Обычно цветущее лицо Галина было грязновато-серого цвета.

- Я инженер-шахтер, - сказал он. – Как истребитель знает свой топор, а принц Хамнир знает свои рынки, я знаю стены, потолки и вес, который они вынесут. Этот потолок висит на ниточке. Мы не пройдём тут.

- Но мы должны, - сказал Хамнир, - и ты гном, который нас проведет.

- Это смерть, - сказал Галин и его взгляд не отрывался от рушащегося потолка.

Хамнир подошел к нему и посмотрел в глаза.

- Послушай меня, инженер. У меня есть владение, которое я должен сохранить. Я не поверну назад. Ты доброволец. Я не приказывал тебе следовать за мной. Ты можешь уйти. Остальные попытаются пройти через эту смертельную ловушку без тебя.

Гален покачал головой.

- Вы не сможете этого сделать.

- Да, если будем без тебя, - сказал Хамнир, и отвернулся, чтобы встать рядом с Готреком, который осматривал обрушение.

Остальные тоже отвернулись. Галин стоял за ними, губы плотно сжаты, голова опущена вниз. Феликс присоединился к остальным, чтобы избавить инженера от его пристального внимания, как и остальные

- Ладно, проклятие с вами, - вздохнул Галин после долгой паузы. - Хорошо, я посмотрю. Я не могу позволить, чтобы вы, дураки, потопали и убили себя. - Он протолкнулся через них, яростно вытаращившись. Он остановился на краю обвала, снял сумку и вытащил молоток.

Хамнир положил руку на его плечо.

- Спасибо, инженер.

Галин с рыком от него отмахнулся, а затем сглотнул и глубоко вздохнул. Феликсу показалось, что он, возможно, потерял свое мужество еще раз, но, наконец, он начал дюйм за дюймом осторожно идти вперед. После трех шагов он обернулся. - Стойте молча.

Остальные гномы ждали, когда он осторожно перебирался через валуны, осторожно ставя каждую ногу, испытывал пол и щебень дрожащими носком и пальцами. Вскоре он исчез за упавшими валунами, Феликс и другие гномы задержали дыхание и вытянули шеи. После того, как показалось прошла вечность, он снова появился, его ноги дрожали и его красное лицо было в поту. Он вернулся к ним так же медленно и методично, как он оставил их, и, наконец, издал длинный вдох, когда вышел за пределы последнего кусочка перемешанного гранита.

- Ну, есть способ, - сказал он, вытирая брови. - Но вам всем придется наступать точно там, где я ступал, и касаться только того, к чему прикасался я сам. Пнув камешек или скользнув на осыпи в этом бардаке вы похороните нас. Есть часть потолка, которая... - он вздрогнул. - Ну, я не знаю, что ее удерживает.

- Не могли бы мы издать большой шум сейчас и сбить ее прежде, чем мы продолжим? - спросил Феликс.

Гномы бросили на него покровительственные взгляды.

- Это действительно было бы безопаснее, - сказал Нарин, улыбаясь, - но где гарантия того, что дорога все еще будет проходима после того, как все тут упадет?

- Я могу гарантировать, что этого не будет, - сказал Галин.

- Ах, да. Я понял. Конечно, - Феликс покраснел. Он чувствовал себя дураком.

- Верно, - сказал Хамнир, обращаясь к другим. - Все в одну линию, как можно ближе друг к другу. Сделайте точный шаг, который сделал гном перед вами. Галин, ты ведущий. Ягер, ты идешь последним.

Сердце Феликса дрогнуло.

- Почему я последний?

- Потому что у тебя самые длинные ноги, и ты побежишь гораздо быстрее нас, если все начнет падать, - сказал Хамнир. - И, прости меня за мою откровенность, но скорее всего именно ты поставишь ногу неправильно, чем это сделает гном.

Кулаки Феликса сжались. Слишком много оскорблений.

- Это правда, человеческий отпрыск, - сказал Готрек. - Мы, гномы, родились в туннелях и пещерах. Мы знаем куда ставить ногу.

- Да, хорошо, - сказал Феликс, сдерживая желание ударить каждому из этих непревзойденных маленьких всезнаек в нос. Такая взбучка, вероятно, и обрушит потолок. Он снял свой красный плащ и запихал его в свою сумку, чтобы он ни обо что не зацепился.

- Идите след в след, - сказал Галин, - и не говорите ни слова.

Гномы начали двигаться вперед как гусеница на марше, идя нога в ногу, рука каждого гнома на плече впереди идущего. Они, казалось, делали это много раз. Феликс положил руку на плечо Готрека и сделал все возможное, чтобы следовать вперед, пристально глядя на ноги истребителя.

Двигались медленно. Впереди Галин проверял путь рукояткой боевого молота, и убедившись, что камень или плита не сдвигается и не скользит он ставил ногу. Затем он шагал и снова проверял, шагал и снова проверял. Следующий гном ставил ногу туда, где ставил ее Галин, и так далее. В начале это было не сложно, но, чем дальше они шли по лабиринту монолитных валунов и через места, где пол вздыбился и круто поднялся, идти стало сложнее. Гномы поддерживали друг друга, когда они шли вверх и вниз, убедившись, что они не скользят назад или не наклоняются вперед.

Сердце Феликса бухало так шумно, что когда он следовал за Готреком, он думал, что его вибрации, несомненно, сотрясают потолок. Он потел, как фонтан. Каждая струйка пыли, каждое клацанье ботинка на камне заставляли его съеживаться и сжимать плечи. Шею ломило от напряжения.

Он наблюдал, как Готрек переступил через выступающий гребень пола и осторожно положил свою ногу на другую сторону, точно там, где гном перед ним разместил ее. Феликс поднял ногу над гребнем и сошел точно там, взгляд на то место, где Готрек наступал следующим, и…

Треск! Он ударился головой о низкий выступ скалы. Он зажал рукой рот, чтобы заглушить визг. Мир отступал и становился то желтым и черным. Колени подкашивались. Он так пристально смотрел на ноги Готрека, что не увидел выпирающую плиту гранита, под которой Готрек просто прошел. Он хотел кричать и прыгать вверх и вниз, но это было бы самоубийством. Он примерз. Туннель вращался вокруг него. Он собирался упасть.

Что-то твердое как железо схватило его за верхнюю руку. Он открыл глаза. Готрек неподвижно держал его, приложив палец к губам. Феликс кивнул, а потом пожалел об этом. Это почти свело его с ума. Он смотрел мимо Готрека. Другие гномы остановились и оглядывались на него с выражениями, которые варьировались от жалости к презрению до забавы. Галин смотрел широко раскрытыми глазами на потолок. Его губы шевелились, как будто он молился.

Через мгновение туннель стабилизировался и головокружение прошло. Голова Феликса по-прежнему отвратительно болела, и капля крови побежала к кончику его носа, но он пришел в себя достаточно, чтобы ходить. Он показал Готреку продолжать. Убийца повернулся к остальным и сделал еще один шаг. Феликс нырнул под плиту и пошел.

Феликс был не единственным, кто ошибся. На полпути через обломки, рукоятка топора Галина сместила камень размером с череп, который скатился и поскакал вниз по наклонному участку пола, гномы замерли и подняли глаза, их плечи сгорбились. Капельки пыли ссыпались с потолка, но он остался на месте. Чуть дальше, Торгиг протянул руку, чтобы забраться на упавший каменный блок, и он начал наклоняться. Он ахнул и отступил, а остальные оглянулись. Блок размером с коляску опасно балансировал на небольших скалах ниже него, его точка равновесия была непосредственно над краем скалы. Гномы застыли, следя за тем как он медленно шатается, а потом возвращается с мягким стуком. Все снова задышали.

Наконец, Галин вывел их за разломанного пола и выпуклого потолка, и все сделали большой вздох облегчения.

Феликс набросил на окровавленный лоб платок и оглянулся назад. Его конечности дрожали от напряжения.

- Надеюсь, нам не придется отступать таким образом. Я не думаю, что смогу сделать это снова.

- Отступать? - сказал Готрек, хмурясь.

Они с Хамниром посмотрели друг на друга и усмехнулись. Во-первых, они наклонились и подняли тяжелые камни.

- Тут некуда отступать, - сказал Хамнир.

- За Хамнелака! - кричали они, когда бросали свои камни обратно в сломанный туннель. - Сожжем лодку!

Обе скалы шумно отскочили от вершины массивного балансирующего блока, который Торгиг почти сбросил с прикосновением.

Другие гномы вытаращились.

- Вы такие же сумасшедшие как и люди! - вздохнул Феликс, когда блок начал опускаться.

- Сумасшедшие как гномы, - поправил Готрек.

Движение блока замедлилось, и казалось, что он собирается вернуться обратно в положение покоя, как это было раньше, но именно тогда край нижней скалы рухнул под его огромным весом, а верхняя скала скользнула вперед, разбалансировавшись и хлопнувшись об пол, быстро начав катастрофу, которая сотрясла весь туннель.

Длинный разрывающийся звук повторился сверху, словно разрыв какого-то огромного накрахмаленного холста, и целый участок потолка оторвался, и разбившись, упал на пол.

- Бежим! - крикнул Галин.

Первые блоки врезались в обломки, как пушечные ядра. Гномы были сбиты с ног. Они снова вскочили и побежали от обвала в безумной спешке, в то время как туннель дрожал и гудел. Феликс оглянулся и побежал. Все больше и больше блоков падали, измельчая те, что упали раньше. Стены складывались и обрушались. Его ударило по щеке галькой, которая ужалила как пуля. Камень размером с головку мариенбургского сыра просвистел мимо него, едва не задев Рагара до того, как остановиться.

Еще один взгляд. Растущее облако пыли закрыло обломки и вздымалось над гномами быстрее, чем они могли бы бежать. Феликс поперхнулся, после того как оно поглотило его, засорив язык, глаза и ноздри толченым гранитом. Лампы гномов светили тусклыми оранжевыми лучиками, которые бороздили вокруг него серую мглу, в то время как рев падающих скал продолжал бить его по ушам.

Через пятьдесят шагов они достигли края пыльного облака и замедлились. Постоянный грохот уменьшился, сменившись отдельными ударами и падениями. Гномы остановились.

Готрек и Хамнир ржали, как непослушные школьники, задыхаясь и смеясь в равной мере, пока слезы прорезали розовые каналы по их пыльным щекам. Они и остальные гномы выглядели так, как будто их окунули в бочку с мукой. Феликс был таким же. Они чихнули и встряхнулись и сплюнули, склонившись пополам от спринта.

- Немного есть, - сказал Хамнир, хихикая.

- Это было близко, - согласился Готрек.

- Возможно, вы должны были предупредили нас! - сказал Нарин.

- Не очень то тактически верно, - пропыхтел Галин. - Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы сказать - нет отступлению, но…

Готрек резко на него посмотрел.

- Отступления никогда бы и не было. Это просто дает вам всем понять, что единственный выход впереди.

Хамнир тоже отрезвел.

- Нет другого пути во владение. Я сделаю это или умру. Так же, как и вы поклялись сделать тоже самое, когда вызвались на эту миссию. Если у вас были мысли о том, чтобы повернуть назад, ну, - он рассмеялся. - Вы несколько с ними опоздали. - Он оглядел их всех. - Теперь вы готовы пойти?

Гномы кивнули. Они очистили себя от пыли, выколотили оружие и сумки, и группа возобновила свой поход. Феликс снова надел свой красный плащ. В бесконечном туннеле было холодно.

Хамнир оглянулся назад, когда они пошли, хотя рухнувший участок был невидим в пыли и темноте позади них. Он мрачно улыбнулся.

- Бирриссон будет счастлив - если он еще жив. На протяжении веков не было настолько большого проекта по восстановлению.

ГЛАВА 15

Группа достигла нижнего входа в шахты Карак Хирна поздно вечером того дня, когда гномы заверили Феликса, что шел уже второй день, который они провели на подземной дороге. Феликс полностью сбился с пути. Ему казалось, что он провел месяц, не видя солнца. Он начинал задаваться вопросом, был ли этот мир лишь мечтой, которую он когда-то имел. Были гномы, которые прожили большую часть своей жизни, не видя солнца. Сама мысль об этом заставляла его чувствовать озноб.

Его товарищи надевали на головы фонари и осторожно крались к входу. Они не собирались снова недооценивать орков. Поезд титановых рудных телег, построенный в размерах Ундгрина, стоял на рельсах у входа, и они прокрались вдоль них, используя их в качестве прикрытия. В конце поезда они присели на корточки и заглянули под последнюю тележку. В соответствии с остальной частью Ундгрина, вход, что вел к Карак Хирну, был огромной трехэтажной высокой аркой в стене туннеля, настолько широкой, что из нее выходило восемь бок о бок железнодорожных линий, изгибающихся вправо и влево, чтобы подключиться к линиям Ундгрина и запасным комнатам. Гигантские каменные фигуры гномов стояли на страже по обе стороны от нее, толстые каменные руки покоились на двадцатифутовых боевых топорах.

Небольшой шар света медленно шел между мрачными гранитными стражами, когда патруль из шести орков ходил туда-сюда поперек двери, неся факелы.

Хамнир наблюдал за ними. Внутри двери шел широкий пандус уходящий в недра шахты, по нему поднимались восемь железнодорожных линий. Верх пандуса был освещен мерцающим оранжевым свечением огня, рев и крушение чего-то донеслись до их ушей.

- Похоже, они заняли нижнюю литейную фабрику, - сказал принц. - Мы пройдем через этих шестерых достаточно легко, но если литейный зал хорошо освещен…

- В этом нет необходимости, принц, - сказал Арн.

- Да - согласился Рагар. - Есть лестница внутри двери слева, и идет она прямо к охранной комнате на восьмой глубине.

- Для того чтобы ребятам у двери не нужно было идти по всему пути к главной шахте, когда они уходят со смены, - подвел итог Карл.

- Отлично, - сказал Хамнир. - Тогда так мы и пойдем. Старая выработка всего лишь на пять шагов выше этого.

Гномы ждали, пока патруль орков приблизится к правой стороне огромного дверного проема, а затем на цыпочках пробежали за поезд и тихо поспешили через туннель, для того чтобы спрятаться в тени левой статуи. Они снова ждали, когда патруль медленно двинулся назад к ним, сделал свой поворот и снова начал уходить. Опять же, Феликс и другие отметили странное поведение орков - их пустую, тихую манеру поведения, показательно кроткую, порывы взреветь, которые прекращались почти сразу же, как только начинались. Они напомнили Феликсу собак, что кусали блохи.

Когда орки подошли к дальней стороне двери, Хамнир махнул другим вперед. Они проскользнули вокруг статуи, и через арку. Братья Рассмуссон указали на маленькое, черное отверстие в левой стене. Гномы пролезли через него и поднялись по лестнице, а затем подождали, когда все были внутри, чтобы услышать, был ли поднят сигнал тревоги. Все было тихо.

- Молодцы, - прошептал Хамнир. - Дальше идем. До восточного конца третьей глубины.

Гномы поднимались по черной лестнице, тихо ходили и внимательно слушали. Феликс ничего не слышал, кроме собственного дыхания и шагов, но после нескольких пролетов вверх он начал замечать слабый красный свет, путешествующий с ними.

- Готрек, - сказал он. - Твой топор.

Убийца поднял топор и посмотрел на него. Руны на вершине слабо светились. Он нахмурился.

- Никогда раньше они не светились из-за гроби, - хмыкнул он. - Тролли, демоны, колдовство, да. Не гроби.

Лоб Хамнира избороздили морщины.

- Могут ли быть это темные силы, стоящие за всем этим? Сейчас они сильны на севере.

Готрек пожал плечами.

- Что бы это ни было, мы убьем его, когда придем к нему.

Но свечение рун становилось слабее, чем выше они поднимались, и когда наконец они достигли восьмой глубины, снова было совершенно темно.

Оранжевый свет лился сквозь решетку ворот в верхней части лестницы. Готрек подкрался для разведки, пока остальные ждали в тени, держа оружие наготове. Он направился к стене, заглянул через отверстие, а затем попробовал ворота. Они были заперты. Он проклял себя и схватился за решетку, потянув с неумолимой силой.

- Готрек, отпусти! - прошипел Хамнир, начиная подниматься вверх по лестнице и достав серебряный ключ из поясного мешка. - Я принц этого владения, если ты помнишь. У меня есть мастер-ключ.

Готрек хмыкнул и отступил, позволив Хамниру открыть дверь, в то время как Феликс и гномы подошли за ними. Охранная комната все еще была охранной. Все было усеяно оружием орков и кусочками сырой брони, на столе лежали прогорклые остатки еды орков. На стенах светились гномьи фонари.

- Грязные звери, - сказал Торгиг. - Оскверняют наш дом.

- Полегче, парень, - сказал Хамнир.

Готрек пересек комнату и выглянул в проход. - Все чисто.

Хамнир повел группу в проход, и они прокрались по залам и камерам огромной шахты. Звуки нашествия орков эхом разносились вокруг: тяжелый походный марш, рев печей, грохот молотков и кирок. Гномы были в ужасе от этих звуков, и когда они вышли к галерее, которая смотрела на глубокую раскопку, окруженную лесами, где сотни орков и гоблинов рыли у стен в тоскливой тишине, они смотрели на это с чем-то между удивлением и яростью.

- Это безумие, - сказал Нарин. - Орки не добывают руду. Они не плавят ее.

- Да, - согласился Галин, - ленивые звери за всю свою историю не работали и одного честного дня. Они крадут железо у гномов.

Хамнир кивнул.

- Я боялся, что найду закованных гномов под хлыстами надзирателей орков, но это…

- Странно, это то, что мы видим, - удивленно сказал Кожанобородый.

- Это неправильно, - сказал Торгиг, пристально наблюдая. - Все, что они делают столь противоестественно.

- Не думал, что я доживу до того времени, чтобы увидеть орков гуляющих по нашим шахтам, как будто они хозяева этих мест, - сказал Карл.

- Да - согласился Рагар. - Черный день.

- Мы разрубим их на куски, братья, - подвел итог Арн. - Не беспокойтесь. Как только мы открываем входную дверь мы сделаем все, как и должно быть.

Они двигались дальше, избегая неуклюжих патрулей орков, когда они приходили к ним, и держась подальше от рабочих орков, которые были заняты копанием и вывозом руды и камня на каждом уровне. Гномы шли в мрачном молчании, угнетенные странностью орков и простым их присутствием в своих родовых шахтах.

Феликс тоже был заражен угрюмостью. С тех пор, как они вошли в шахту, страх и отчаяние накинулись на него, и, казалось, становились сильнее с каждым шагом. Его сердце чувствовало, как будто оно перекачивает ледяную воду в его вены. Он не мог точно определить источник тревоги. Проникновение группы до сих пор прошло гладко. Их миссия была не более опасна, чем это было всегда, и все же он вряд ли мог удержаться от рыдания. У него было чувство, что им суждено потерпеть неудачу: что на них навлечена какая-то древняя гибель, которой не избежать. У них не было надежды на успех. Он должен просто сдаться и бежать прямо на первый патруль орков, который он видел, и закончить все это.

Он потряс головой. О чем он думал? Он раньше никогда не был склонен помереть просто так. Это было бремя Готрека, а не его. Что с ним случилось? Неужели беспокойство гномов об неорочьем поведении орков сказалось и на нем? Был ли это светящийся топор Готрека? Что бы это ни было, он оттолкнул то чувство и заставил себя быть спокойным. Последнее, что ему нужно, это чтобы гномы смеялись над ним, боящегося каждой тени. И без этого было много ощутимых опасностей.

На четвертом уровне им пришлось лезть в вентиляционную шахту, чтобы подняться над площадью, заполненной толпою орочьих работников. Вырезанные отверстия по всей ее длине горели ужасным красно-малиновым светом, из-за использования гномьих приспособлений для литья. Гномы всматривались в эти решетки, проклиная их дыхание. Один из гномов посмотрел вниз на большую кузнечную комнату, где сто мехов ревели, и сто наковален звенели под молотками орков-кузнецов.

- Они используют наши молотки! Наши священные наковальни! - сказал Торгиг, его голос поднимался. - Мы должны убить их. Они не могут быть допущены к…

- Полегче, - сказал Хамнир. Но он тоже дрожал, и едва мог оторвать глаза от вида за решеткой.

Галин пораженно покачал головой.

- Топоры, копья, доспехи, и удовлетворительного качества тоже. Никогда не видел, чтобы орки так работали.

- А что это за проект? - спросил Нарин. - Никогда не видел подобного. Похоже на части паука.

Красный свет мерцал в единственном глазе Готрека, когда он смотрел в кузницу.

- Для чего они это делают? Вот в чем вопрос. Похоже, они готовятся к войне со всем миром.

Гномы посмотрели на него, вытаращив глаза.

- Бороде Гримнира, - сказал Торгиг. - Что они намереваются делать? Карак это не первое владение которое они хотят захватить?

- Нет, - мрачно сказал Хамнир. - Это будет их последнее.

- Оно их могила, - сказал Готрек.

Феликс задрожал, чувство страха вдруг усилилось. Он с трудом стряхнул его.

Гномы двинулись дальше, поднимаясь по воздушной шахте, чтобы выйти в темную камеру на третьем уровне. Хамнир вел их на восток, через лабиринт сортировочных и плавильных залов, кузниц и кладовых. Чем дальше от главной шахты они шли, тем меньше патрулей орков они проходили, и тем менее населенными становились коридоры и комнаты, пока вскоре они не оказались совершенно одинокими. Это был старый участок шахты, вырытый, когда владение было молодым, и давно превратился в складские помещения и мастерские, все из которых были разграблены орками, а затем брошены.

Хамнир наконец остановился у большой каменной двери в пыльном и заброшенном коридоре.

- Дверь в выработку, - сказал он.

Перед дверью в пыли были следы орков.

Готрек вглядывался в замочную скважину, держа факел рядом.

- Недавно открывалась, - сказал он, - ключом.

Хамнир застонал. Он взял ключ из кольца и вставил его в замок. Карлики приготовили оружие. Замок легко повернулся и Хамнир вытащил его. Гномы заглянули внутрь. Следы орков бежали в темноту вниз по темному старому туннелю, маленькому и более грубому, чем остальная шахта.

- Они все нашли! – гневно сказал Хамнир.

Гномы вошли и Хамнир запер за ними дверь. Они тихо двигались по старой шахте, бросаясь в тень, когда замечали орков. Однако это продолжалось не слишком долго, прежде чем следы остановились и развернулись, и гномы больше не смогли их найти.

Хамнир вздохнул с облегчением.

- Похоже, они решили, что здесь нечего было брать. Хорошо. Так вот, сюда.

Он вел их быстро, с помощью того необъяснимого чувства гнома, помогающего ориентироваться где он ни был под землей, через лабиринт пересекающих коридоров, пока он не остановился перед участком стены, неотличимом от любого другого в выработке.

- Вот, - сказал он. - Хранилище моего отца находится в десяти футах от этой стены.

Галин подошел и постучал по стене костяшками пальцев. - Могу я прослушать звук, принц?

- Всеми средствами, - сказал Хамнир.

Галин обратился к Нарину, который нес боевой молот.

- Ты ударишь по стене, Железнобокий?

Нарин кивнул и приготовил оружие.

- В твоем распоряжении.

Галин снял шлем и прижал ухо к стене.

- Ударь.

Нарин качнулся, и молот отскочил от стены.

Галин пристально прослушал скалу, а затем двинулся на несколько ярдов вниз по стене и снова прижался к ней.

- Еще раз.

Нарин снова ударил по стене, когда Галин сконцентрировался. Когда эхо утихло, инженер нахмурился и отступил, поглаживая бороду и покачивая головой.

- Боюсь, что вы просчитались, принц. Здесь имеется полость, но она ближе к двадцати футам.

Хамнир застонал.

- Двадцать футов? Мы можем прорыть это вовремя? – спросил он, жуя губу.

Галин потер грубой ладонью стену.

- Ммм, песчаник, но есть складка гнейса, которая проходит через нее, и мы должны сначала пройти через нее: плотный материал. Он пожал плечами. - Опытный шахтер должен быть в состоянии очистить яму глубиной в фут его собственной высоты и ширины через песчаник за полтора часа, но он не может сделать это в течение более чем трех часов, значительно не замедляясь.

Он огляделся вокруг гномов.

- Я сделаю мою долю проходческих работ, и я знаю, что могут эти ребята, - сказал он, кивая на братьев Рассмуссон. - Но здесь истребители, громобой и молотобоец, которые могли не махать киркой в течении столетия или около того. Если это только мы четверо будем работать посменно. - Он остановился, делая расчеты в своей голове. - Тридцать часов, наверное, больше, если учитывать усталость.

- Я смогу копать - сказал Готрек.

- Я тоже могу, - сказал Кожанобородый. - Я сражался со скавенами как шахтер.

- Это все равно будет тридцать часов, - сказал Галин. - Хотя, с шестью копателями, мы будем менее утомлены, когда прорвемся.

- Мы должны быть сделать это быстрее, - сказал Хамнир, нахмурившись. - Это ночь пятого дня, и мы сказали Горрилу, что откроем ворота Рога на закате завтра. Не больше двадцати часов. Его силы не смогут ждать десять часов. Гроби будут разрывать их на куски, как они делали это раньше.

- Он будет ждать, принц, - сказал Торгиг. - Он никогда не откажется от своего слова.

- Я знаю, - сказал Хамнир. - Я знаю.

- Тогда перестань говорить, - сказал Готрек. - И начинай копать.

Братья Расмуссон кивнули, сняли свои сумки и броню, взялись за свои кирки и без дальнейших предисловий, начали бить по стене с привычным ритмом. Это было оглушительно. Куски песчаника начали засорять пол.

-Первый фут или даже два пройду быстро, - сказал Галин Хамниру. - В это время трое могут работать сразу, но когда отверстие углубится, только один гном сможет нормально копать.

Хамнир кивнул и повернулся к Торгигу, отдав ему кольцо ключей.

- Кузен, подойди к двери и посмотри, можно ли оттуда услышать нашу возню, -  он посмотрел на Феликса. - Иди с ним, герр Ягер. Если нас не слышно, идите в шахту. Нам понадобится тележка, пиво или питьевая вода, столько, сколько вы сможете унести с собой.

- И продовольствие, - сказал Галин. – Копание - это тяжелая работа, и мы съели почти все, что мы принесли.

- Никакой еды, - мрачно сказал Хамнир, - по крайней мере, никакого мяса. То, что едят гроби, может быть гномом.

Феликс и молодой гном ушли до того, как остальные начали разбивать лагерь вокруг рабочего места, выложив матрасы и вбив шипы в стены, на которые повесили фонари.

Когда они дошли до двери и закрыли ее, они стояли неподвижно, слушая столкновение кирки по скале.

Торгиг тихо выругался.

- Слабый, но четкий. Это плохо.

- Я ничего не слышу, - сказал Феликс.

Лицо Торгига просветлело.

- Это потому, что ты человек. Хорошо. Слух орков так же плох, как и слух людей, так что, возможно, мы в безопасности.

Феликс хмыкнул, снова раздраженный оскорблением.

Торгиг посмотрел вверх, покраснев.

- Прошу прощения, герр Ягер. Я знаю, что ты не любишь слышать о человеческих недостатках. Ты спас жизнь Кагрину и мне. Я должен был оказать тебе больше уважения. Я воздержусь от их упоминания в твоем присутствии.

Феликс напрягся, задыхаясь от желания плюнуть несколько недостатков гнома в лицо Торгига, но какая в этом будет польза? Он не пытался оскорблять. На самом деле, он считал себя вежливым. Он не мог сказать ничего лучшего, и сейчас не время его воспитывать.

Феликс поклонился, скрывая ухмылку.

- Я смирен и уважаю твое чувство такта, Торгиг Хельмгард, - сказал он.

Торгиг обрадованно кивнул.

- Спасибо, герр Ягер. Видно, что учтивость гномов присуща и тебе. Сюда.

Феликс последовал за ним по коридору, качая головой в изумлении.

Они молча направились к более населенному району шахты и смогли найти и взять почти все вещи в списке Хамнира, не вызывая внимания каких-либо орков. Исключением было пиво. Каждая найденная ими бочка была вскрыта, разбита или осушена. Однако они нашли какой-то черствый карликовый плоский хлеб, который, по-видимому, не пришелся к орочьему вкусу. Они бросили его в тележку вместе с двумя большими шкурами воды, несколько лопат, и кувшин с ламповым маслом, и поспешили к выработке.

Феликс был поражен тем, как много скалы братья выкопали в их отсутствие. Дыра в стене была уже почти на полтора метра глубиной, и, хотя она была не слишком высокой для Феликса, чтобы тот мог встать, он была шире, чем гном. Три брата, похоже, даже не замедлились, сохраняя свой устойчивый, машинный ритм без пауз. Остальные убирали обломки от их усилий, как только могли, и Феликс и Торгиг тоже начали работать, складывая их и сбрасывая в тележку. Затем Феликс спускал ее по коридору и выбрасывал с дороги.

В течение следующих десяти часов это было все, что он делал. В то время как гномы откалывали стены, отверстие стало постепенно глубже, Феликс брал лопатой осколки и уносил их прочь. Это все, что он мог сделать. Просить его размахивать киркой лишь замедлило бы их. Если ему посчастливилось бы копать – он наверно бы прокопал два дюйма за час.

На двухчасовой отметке братья зарыли так глубоко, что три гнома, стоящие бок о бок, не могли рыть и отступили, измученные. Галин перешел в одиночку, разделся до талии, качаясь в устойчивом неизменном темпе, который говорил о долгом опыте. Хамнир и Нарин работали позади него, расширяя отверстие и выскабливая остатки до того места, где Феликс их подбирал.

Остальные гномы упирались как могли, и Хамнир отправил Кожанобородого, а через час Нарина к двери выработки, чтобы послушать патрули орков.

Через два часа Галин выбрел из неглубокой ямы, выкопав еще полтора фута. Он бы весь в поту и дрожал. Кожанобородый занял его место, поправив его маску так, что он мог вздохнуть получше, но только после того как он спрятался в отверстии. Через два часа и на фут глубже его заменил Готрек, который сидел у скалы, как будто это была орда орков. Полетели камни и пыль.

- Полегче, истребитель, - сказал Галин, поднимая голову оттуда, где он лежал. - Ты не продержишься в таком темпе.

- Я знаю свои пределы, - сказал Готрек и продолжил с той же бешеной скоростью.

Какое-то время он был быстрее, чем другие, прорубив за час фут камня, но, когда пошел второй час, его прогресс замедлился, по его голой спине бежал пот. Даже тогда он поддерживал темп, который имел Кожанобородый, и выглядел так, как будто он мог продолжать на этой же скорости бесконечно. Хотя другие хвалили его и поощряли, он казался недовольным, рычал и бормотал.

Наконец, он, хмурясь и вытирая брови, вышел из ямы.

- Готов переключиться? - спросил Рагар, сидя. Он отдыхал шесть часов и выглядел довольно свежим.

Готрек покачал головой, взял вторую кирку и исчез обратно в дыре без единого слова.

Другие гномы толпились вокруг входа, наблюдая, раскрыв рты, как Готрек атаковал скалу двумя кирками, качая их так же легко и умело, как его товарищи качали. Повсюду летели искры и куски песчаника. Его глаза светились.

- Сейчас у нас будет время, - рычал он, приноравливаясь к ритму. Его массивные мышцы блестели от пота в свете лампы. Лишний камень накапливался вокруг ног Готрека с удивительной скоростью.

- Он безумен, - сказал Галин.

- Он изведет себя в таком темпе, - сказал Нарин.

Хамнир пристально смотрел на спину Готрека, как будто хотел приказать истребителю уйти, но вместо этого он пошел в туннель и отвернулся.

Готрек продержался еще три часа и выкопал еще четыре фута, неслыханный подвиг, на который другие, а в особенности братья Рассмуссон, смотрели с сильной ревностью.

- Это делается не так, - фыркнул Карл, когда он подошел к скале для своей второй смены и качнул свою кирку.

- Никогда не стоит делать так при реальной добыче руды, - согласился Арн, держа за спиной фонарь.

- Настоящая добыча идет долгое время, - подвел итог Карл.

Феликс невыразимо устал, и чувствовал себя виноватым за это. В то время как гномы героически трудились, он не сделал ничего, кроме как сутулился возле лопаты и телеги, но после двенадцати часов подобного, он уже не мог держать голову, и вскоре после того, как Карл начал свой второй подход, он передал тележку Торгигу и лег на его матрас в темноте за фонарями, укрыв голову своим старым плащом.

Он заснул почти мгновенно, но это был беспокойный сон. Чувство злостного страха, которое он испытывал при входе в шахту и которое никогда не уходило полностью, независимо от того, сколько он пытался заставить его, расцвело в его снах, как ночные цветы, бледные и гнилые. Аморфные страхи тянулись в его бессознательном состоянии, давя на него со всех сторон и угрожая задушить его. Опасный шепот, как вибрация стеклянных крыльев, жужжал мерзкие убеждения в его ушах. Он чувствовал, как будто его преследовало в тесных проходах шахт нематериальное зло, которое было везде и нигде сразу же, но приближалось с каждым шагом. Что бы это ни было, оно должно было убить его. Он собирался умереть здесь. Он никогда не покинет эти проклятые туннели. Он больше никогда не увидит солнца. Руки, которые не были руками, тянутся из темноты, чтобы вцепиться ему в горло. Он мог чувствовать твердые, холодные когти, которые сжимались вокруг его горла.

Феликс терзался, задыхаясь. Пот, как лед, уколол бровь. Он всосал несколько глубоких вдохов и огляделся, его сердце колотилось. Мерцание ламп и монотонный звук кирки, бьющей камень, прилетел из рваного отверстия в стене. Вокруг него спали гномы на своих матрасах, храпя, как будто вокруг квакало множество лягушек.

Он посмотрел на них с внезапным отвращением. Люди, которые никогда не встречались с гномами, часто считали их просто какой-то породой коротышек, но, проведя столько лет с Готреком, Феликс знал другое. Они не были людьми. Они даже не были близкими родичами людей. Они были еще одним видом странной расы замкнутых закапывающихся животных, с инстинктами пак-крыс, и упорной непримиримостью мулов. Он смотрел на Торгига, храпящего рядом с ним. Как он вообще думал об этих монстрах, как о людях? Посмотрите на них, с их плоскими, меховыми лицами, их тупыми лапами, их грубыми, глинистыми шкурами, их толстыми, луковичными носами, на самом деле, больше похожими на свиные морды.

Странно, что он никогда раньше этого не замечал, но он не мог вынести их вида, ни всех сразу, ни по одному. Его воротило от них. Каждая их особенность была отвратительной — и все становилось еще хуже из-за того, что, в отличие от скавенов или орков или других монстров, они каким-то образом обманули людей, заставив принять их как равных, даже правителями! Нет! Это не следует поощрять. Они были мерзкими, низкорослыми кротами, изнуряющими землю, поедающими грязь и выделяющими золото, жертвующими своим народом каменным демонам, разбивающими города по их велению, и поддерживающие их в долгой спячке.

Он вздрогнул. Он больше не мог терпеть их присутствие. Их зловоние заставляло его задержать дыхание. Он не мог позволить им жить. Если их воля не может быть подавлена, то они должны быть уничтожены. Они встали на пути его законного господства над миром. Он вытащил свой кинжал и встал, глядя на Торгига. Глупое животное не знало, что его смерть будет из-за него. Феликс нагнулся и закрыл рот гнома, когда он погрузил свой клинок в артерию под челюстью то было трудно пройти через проклятый мех зверя.

Гном боролся ненадолго, но потом сдался. Феликс огляделся. Никто из остальных не проснулся. Хорошо. Он шагнул к Нарину, свернувшись на боку. Феликс снова прикрыл его рот и загнал свой кинжал под белое ухо гнома. Он дергался и бился, но только секунду.

За Нарином был Готрек. Сердце Феликса колотилось. Он стоял над спящей истребителем, глядя на него. Он был еще более чужд, чем другие, мышечный урод с кожей, подобной розовому граниту, жесткая полоса волос, как гребешок петуха и, как он знал по опыту, с силой десятерых своего рода. Он медленно и тихо потянулся вниз. Убийца был слишком опасен. Его придется убить первым ударом, иначе его разорвут на куски. Он протянул свою свободную руку, чтобы накрыть рот Готрека, и под углом кончик лезвия к основанию челюсти, как он сделал с двумя другими. Один быстрый удар и…

Один глаз Готрека открылся, и его рука сжала запястье Феликса с ослепительной скоростью. Феликс отступил, пытаясь вырваться на свободу, но хватка гнома была сравнимой с железной. Он боролся, чтобы уйти, ударить и пнуть, но гном держался, принимая удары, как будто они падали будто снежинки. Готрек поймал другое запястье.

- Человеческий отпрыск, - сказал он. - Человеческий отпрыск, проснись.

Феликс попытался ударить гнома по голове. Он не мог тягаться с ним. Он врезался в непоколебимую хватку Готрека. Он…

Проснулся.

ГЛАВА 16

Феликс моргнул, запутавшись. Готрек все еще был перед ним, держа за запястья, но все остальное было иначе. Это Феликс лежал на спине, а гном, стоя над ним, ругался. Голова Феликса закружилась.

- Размахивая кинжалом во сне, человеческий отпрыск, - сказал Готрек, отпуская его руки. - Ты поранишь лишь сам себя.

- Пораню сам себя? Я сделал куда худшее, чем это! Я... - Феликс сел, сердце колотилось, мысли скакали. О Сигмар, он убил двоих…

Торгиг и Нарин глядели на него с матрасов, с помятыми и изможденными ото сна лицами. Другие гномы смотрели на него из теней.

- Не думаешь ли, что тебе стоит оставить свои кошмары при себе? - кисло сказал Нарин.

- У нас и так мало времени для сна, - сказал Торгиг и лег обратно.

Сон! Сердце Феликса расслабилось от облегчения. Это был только сон!

- Извините, - пробормотал он. - Я ... Я дрался, с э ... Демонами. Я постараюсь вести себя спокойнее в будущем.

Он лег обратно, когда Готрек вернулся в свою постель. Он не хотел объяснять им, что действительно приснилось ему. Он не мог объяснить это сам себе. Откуда взялись эти мысли? За всю свою жизнь ему никогда не снился такой странный или такой реальный сон. У него, конечно, было много причин, чтобы злиться на гномов — угрюмые, несимпатичные настолько насколько это возможно, настолько убежденные в своем превосходстве над людьми, что они безобразно оскорбляли его каждый раз, когда открывали рты. Но достаточно ли он зол на них, чтобы попытаться убить? Нет.

Он попытался вспомнить сон и то, что подпитывало его убийственный гнев, но тот уже растворялся, становясь неясным. Все, что осталось в воспоминаниях — яркая целенаправленность; стоило ему закрыть глаза, как появлялось ощущение всепоглощающей ярости вместе с картиной лезвия его кинжала, входящего по рукоять под ухом Торгига.

Он вздрогнул и открыл глаза, затем сел и привязал свой меч и кинжал, чтобы было трудно нащупать их во сне. Даже при такой предосторожности ему было трудно заснуть, опасаясь того, что он может сделать.

Когда он проснулся, его разум был затуманен, а на сердце стало тяжело от не вспоминаемых снов. Карл как раз заканчивал свои вторые два часа на скале, начав работать за Арном и Рагаром. Между ними тремя высилось четыре фута камня, вырытых пока Феликс спал, и теперь среди гномов возник спор о том, кто должен быть следующим.

- Мы идем недостаточно быстро, - сказал Хамнир. - Сейчас середина седьмого дня. Армия Горрила покинула Роденхейм два часа назад, и если все пойдет по плану, то они почти на полпути сюда. Через три часа они будут ждать нас на передовой позиции, чтобы услышать рев рога войны, и если Галин посчитал правильно, перед нами еще четыре фута камня, которые нужно прокопать. Еще шесть часов.

- Дай мне копать снова, - сказал Готрек. - Я самый быстрый.

- Даже ты будешь недостаточно быстр, - сказал Галин. Он вздохнул. - Я знал, что это невозможно, когда мы начали, но…

- Даже если ты будешь работать все это время, - сказал Хамнир Готреку. - Мы нуждаемся в том, чтобы ты сражался, а не валялся без сил.

- Попасть во владение важнее, - сказал истребитель. - Я сделаю это.

Он поднял две кирки и пошел в туннель. Резкое столкновение стали о камни тут же началось, звуча в неслыханном темпе. Готрек даже перевыполнил то, что делал до этого.

Нарин покачал головой.

- Он не сможет долго продолжать в таком темпе. Это невозможно.

Хамнир хмыкнул.

- Он будет держать этот темп только потому, что вы так сказали. Назло вам всем.

Не оставалось ничего, кроме как ждать, в то время как непрерывные быстрые удары бивших кирок Готрека почти оглушали их. И ожидание было тем, что гномы, несмотря на все разговоры о гномьем терпении, выносили не очень то хорошо. Возможно, странная гнетущая атмосфера, которая затуманивала ум Феликса, также оказывала влияние и на темперамент гномов. Они были необычайно энергичны и ссутулились у стены коридора или беспокойно ерзали. Нарин и Галин бодро шагали вверх и вниз по коридору, рыча друг на друга, когда они стакивались плечами. Кожанобородый пытался уснуть, но бросил это дело и отвернулся. Даже братья Рассмуссон спорили между собой, сражаясь за то, как поделить остатки плоского хлеба.

Затем, чуть более часа спустя, Галин вскочил, широко раскрыв глаза.

- Вы слышите? – закричал он, указывая на туннель.

Остальные безропотно посмотрели на него.

- Слышите что? - спросил Хамнир.

- Бум! - сказал Галин взволнованно. - Кирки истребителя бьют по-особенному, когда они ударяются по скале. Мы близки. Впритык. В двух футах. - Он вошел в туннель.

Хамнир вскочил и последовал за ним. Феликс и гномы толпились у входа.

Галин измерил расстояние, которое Готрек сократил за последний час.

- Чуть больше фута, - пробормотал он, почесывая голову.

- Вы сказали, что было еще шесть футов, по крайней мере.

- Я, э-э, кажется, допустил ошибку, немного переборщив с ожиданиями, - сказал Галин.

- Вон, - сказал Готрек. - Дайте мне место.

Гномы отступили. С истребителя бежал пот. Его единственный глаз казался остекленевшим и невидящим, и идеальный контроль своего тела подводил его. Его дико качало, и он еле стоял на ногах, но темп никак не замедлился. Казалось, что если он остановится, то упадет - поэтому он не останавливался.

- Если он будет идти в таком темпе, - сказал Галин, - мы закончим через час.

- Отличная новость! - сказал Хамнир. - У нас будет полчаса, чтобы пробраться через владение и добраться до ворот. Едва хватает времени, но лучше, чем на четыре часа опоздать.

После этого ожидание стало еще сложнее, ибо гномы не могли расслабиться, зная, что их цель так близка. Они ходили туда-сюда и мучились, вытаскивая, а затем загоняя свое оружие обратно снова и снова. Они проклинали друг друга за нетерпение и проклинали Готрека за то, что он был слишком медленным.

Затем, чуть меньше, чем через час, раздался лязг и довольный фырк, когда Готрек позвал из туннеля.

- Я сделал это!

Гномы проталкивались в туннель, когда грохот Готрека возобновился. Там была черная дыра размером с кулак, которую Готрек расширял с каждым ударом своего топора. Гномы подбадривали его, и даже Готрек не мог выгнать их из туннеля, когда они мешались за его плечом.

Пятнадцать минут спустя отверстие было более фута, и они могли увидеть сокровища, сияющие в темноте. Гален шагнул вперед.

- Подожди. Пусть человек пройдет через дырку. Пусть он идет и начнет работать с другой стороны.

Готрек кивнул и отступил. Галин махнул Феликсу и поднял фонарь. Феликс влез через дыру и огляделся. Хаос наполовину видимых золотых сокровищ подмигивал ему в свете мерцающего пламени. Свод был квадратным валом, около двенадцати футов в сторону, который поднимался в темноту, как будто это было дно колодца. С помощью Галина и Хамнира Феликс пробрался через дыру и опустился вниз, пока его ноги не коснулись земли. Затем он взял фонарь и кирку, чтобы Хамнир прошел через дыру и приступил к работе.

С каждым замахом у него росло уважение к силе и выносливости гномов. Он был утомлен после десяти минут, и они двигались в таком темпе в течение нескольких часов. Но даже неумелая работа Феликса ускорила работу, и, наконец, спустя еще пятнадцать минут, отверстие было достаточно широким, чтобы через него мог пройти гном. Они повеселели, а затем один за другим залезли в хранилище, а Феликс помог им опуститься на пол.

Готрек прошел мимо и устало сел на шкатулку, покрытую гобеленами, вытирая лоб и тупо уставившись перед собой. Феликс не знал, видел ли он когда-нибудь истребителя настолько измученным. Его огромные руки дрожали от усталости.

Другие гномы подняли свои фонари и с удивлением осмотрели сокровища в грубо сделанном хранилище. Красивые костюмы из золота и громрильская броня были выставлены на деревянных стендах, с рогатыми шлемами над ними, делающими вид, что призрачные гномьи воины охраняют свод. Замысловатые шкатулки из золота и серебра были сложены друг на друга, почти такие же ценные, как и сокровища, которые они содержали. Чаша из золота и полированного камня стояла на черном мраморном святилище. Кувалда с навершием из огромного камня, исписанного рунами на каждой его стороне, висела на стене. Древний зеленый боевой штандарт, Рог Карак Хирна, с вшитой в него золотой нитью, висел напротив катайской вазы, которая была в два раза выше гнома.

Гномьи книги лежали по углам, а рулонные карты Веллума находились в золотых и серебряных тубах.

Но то, что привлекло внимание гномов, как мух к меду, было серебряной коробкой с бархатной подкладкой, которая стояла открытой на столе, содержимое которой светилось красно-оранжевым светом, отражающимся от фонаря.

- Кровавое золото, - прошептал Нарин, облизывая губы.

- Посмотри на блеск, - пробормотал Галин.

- Никогда не видел так много в одном месте, - сказал Карл.

Для Феликса оно не выглядело как-то по-особенному. В ящике было всего двадцать слитков, и они выглядели какими-то половинчатыми, но тем не менее они оказывали гипнотическое воздействие на гномов. Они не могли оторвать от них глаз.

- Красивое, - сказал Кожанобородый. - За него можно и убить.

- Да, - сказал Арн. - Красное словно кровь.

- Поднимаемся по лестнице! - сказал Хамнир, хлопком закрыв коробку. - Вы не должны смотреть на все это. У нас меньше получаса. Горрил уже на позиции.

Гномы заморгали и неохотно отвернулись. Феликс оглянулся на темную шахту. Грубая лестница вела внутрь туннеля шириной с гнома, вырезанная по диагонали в стенах, как нити винта. Еще больше скалолазания. Замечательно.

Когда другие перешли к лестнице, Готрек с помощью своего топора водрузил себя на ноги и последовал за ними. Пот все еще скатывался с его кожи.

Хамнир остановился, оглядываясь на дыру в стене с глубокой печалью.

- Оставить неохраняемую дверь в хранилище моего отца. Возможно, мы могли бы заблокировать ее… - он выругался и заставил себя подняться по лестнице за другими. - Нет времени.

Феликс следовал за гномами, прижимаясь как можно ближе к стене узкого туннеля. Конечно, ступени были хорошо вырезаны, как и следовало ожидать от любой гномьей работы, но перил не было, и после на восьми, а затем и на десять пролетов, колени Феликса начали подрагивать, а в животе поселилась пустота. Здесь не было веревок и колышков, и гномы без сомнения высмеяли бы его, если бы он решил ползти на руках и коленях или попросил веревку в любом месте этой лестницы, поэтому он держал свой ужас при себе.

Спустя семь оборотов, лестница закончилась на небольшой площадке без видимой двери, и только толстый, полированный мраморный столб грубо располагался в одной из стен. Латунный рычаг и что-то похожее на объектив тайного глазка были размещены на высоте гнома рядом с ним. Хамнир подошел к линзе и заглянул в нее. Он замер, а затем отошел назад, сначала побледнев, а затем покраснев от ярости.

- В покоях моего отца гроби. Они осквернили... Все.

- Мы можем выйти сквозь дверь незамеченными? - спросил Нарин.

Хамнир кивнул.

- Они находятся не в спальне, но я вижу, как они двигаются в приемной и за ее пределами. - Он положил руку на рычаг. - Торгиг, когда я открою эту дверь, подкрадись к дальней двери и посмотри сколько их там. Нам придется перебить их тихо.

Торгиг вытащил и зарядил свой арбалет.

- Готов, - сказал он.

Остальные обнажили кинжалы и топоры.

Хамнир потянул рычаг, и толстая колонна ввинтилась в пол без единого звука, раскрывая темную спальню, которая воняла так, как будто кучу мусора навалили на навозную яму. Гномы вздрогнули и поперхнулись. Груды гниющей пищи и разбитой мебели, сломанное оружие, тушки кальмаров, разбитая посуда и пустые пивные кружки были нагромождены по пояс для человека — и по плечо для гномов — вокруг комнаты. Большая навесная кровать короля Альрика была похоронена под мусором так глубоко, что только четыре столба поднимались из грязи. Вся другая мебель была порезана и разбита.

Гномы задрожали от ярости, когда увидели обломки.

- Зеленые дикари! - пробормотал Галин.

- Они заплатят за это, - сказал Торгиг.

- Тихо, - сказал Хамнир и махнул внутрь комнаты.

Торгиг прошел через кучи мусора так тихо, как только мог. Шум какого-то производства доносились из дальней комнаты, удары, звуки как будто что-то вешают и всплески, которые Феликс не мог идентифицировать. И откуда взялась вонь испражнений?

Торгиг откинулся на дверь приемной и высунулся наружу. Феликс видел, как его глаза расширились, от того, что он увидел. Он расслабился и вернулся в Хамниру.

- Они превратили все это в сыромятню! – прошептал он.

- Ч… что? - спросил Хамнир.

- Сыромятня! – Пробурчал Торгиг, преодолев себя. - Там большой чан... Жидких отходов, где был стол короля Альрика. Гоблины макают шкуры и бьют их, и сшивают их вместе по всей комнате.

- Сколько гоблинов? - спросил Готрек.

Торгиг нахмурился.

- Э-э, шесть и два орка сидят на корточках над баком, позади них, ждут своей очереди.

- Дверь в коридор закрыта? - спросил Хамнир.

- Да, но не заперта.

Хамнир думал.

- Мы подождем, пока орки уйдут, а затем убьем гоблинов, как можно тише. - Он оглянулся на остальных. - Уверены, что мы возьмем их за один раз, да?

Они кивнули.

Хамнир повернулся к Готреку.

- Ты в этом не участвуешь, - сказал он.

- Попытайся остановить меня, - сказал Готрек. Он все еще был скользким от пота и тяжело дышал.

- Я приказываю тебе, - сказал Хамнир. - Сохрани силы ради ворот Рога.

Готрек заворчал, но кивнул.

Гномы вошли в опочивальню и начали осторожно прокладывать себе путь вокруг курганов мусора. Готрек и Феликс прошли последними. Когда все были за дверью, Хамнир повернулся к декоративной рельефной окантовке колонны и прижал один из завитков. Толстая колонна снова поднялась так же тихо, как и упала. Казалось, что она никогда и не двигалась.

Гномы пересекли комнату и расположились по краям от квадрата света, который светился через дверь приемной. Сцена была именно такой, как ее описал Торгиг. В центре комнаты был четырехфутовый деревянный чан, наполненный жидкой орочьей грязью. Набор деревянных ступеней вел к скамейке с двумя дырками, которая была построена над чаном. Орк как раз подтягивал свои бриджи и начинал спускаться вниз по ступенькам.

Гоблин стоял на ободке, помешивая мерзкий суп деревянным веслом и толкая в него необработанные шкуры. С другой стороны чана располагались сушильные рамки. В них растягивались обработанные шкуры. У некоторых были гномьи татуировки. Гоблины использовали деревянные кувалды, чтобы бить ими по шкурам на квадратных блоках камня. Другой резал их крючковатым ножом. Двое сидели со скрещенными ногами на гномьей королевской мебели, сшивая разрезанные шкуры в то, что выглядело как кожаные кирасы. Комната был в хаосе, усеянная наполовину съеденными кусками мяса, и черной от грязи.

Хамнир дрожал.

- Это издевательство, - сказал он себе под нос. - Мой отец... - он дернулся и затих.

Орк вышел сквозь дверь в коридор. Гоблины даже не подняли голову. Они были так же сосредоточены и безупречны, как клерки в своих бухгалтерских книгах.

Хамнир поднял руку. Остальные схватили оружие, готовясь. Он уронил руку. Гномы рванули сквозь дверь. Феликс последовал за ними. Только Готрек ждал позади.

Четыре гоблина умерли в одно мгновение, разрубленные, прежде чем они смогли издать хоть звук. Урод с крючковатым ножом прищурился в тот момент, как Кожанобородый рванул к нему и бросился в то, что когда-то могло быть столовой. Кожанобородый ринулся за ним. Феликс рубанул гоблина с веслом, но он нырнул за чан. Помимо первого удивленного крика, последние два гоблина не произнесли ни звука. Они были такими же пустыми и бесчувственными, как и все остальные гроби, с которыми они столкнулись.

- Схватить их! - прошипел Хамнир.

Нарин и Галин замахнулись на гоблина с веслом, но он юркнул между ними, и они почти обезглавили друг друга. Карл, Рагар и Арн стали карабкаться за ним, когда он нырнул за сушильные рамы. Рагар поскользнулся на мокрой коже и упал на задницу. Рамки загремели вниз. Глухой звук разнесся из столовой.

- Мать Гримнира! - рявкнул Хамнир. - Тише!

Гоблин с веслом выскочил из кучи рам и взобрался на край чана, затем вскочил на люстру, которая висела над ним, махая своим абсурдным оружием вокруг гномов, которые пытались до него добраться.

- Я схвачу его, - сказал Феликс и побежал по деревянным ступенькам, размахивая мечом. Гоблин повернулся и ударил Феликса по плечу веслом. Феликс потерял равновесие, почти упав в чан. Он еле удержался, сердце его колотилось. Это было бы короной для его мантии из унижений.

В груди гоблина появился арбалетный болт. Он пискнул и упал, погрузившись наполовину в чана и облив ноги Феликса душем мерзкой жидкости, в то время люстра дико качалась взад и вперед.

- Маленький мерзавец! - Рявкнул Феликс и рубанул по нему, крутившемуся на краю. Он снес ему голову, и тело свалилось на пол от силы удара. Голова мгновение подпрыгивала в чане, словно гнилое яблоко, а потом затонула.

- Шшшш! - сказал Галин. Он стоял у двери коридора. - Кто-то идет. Похоже на патруль.

Гномы замерзли, все, кроме Кожанобородого, который все еще преследовал своего гоблина за обеденным столом. Топот марширующих ног доносился вполне отчетливо из-за каменных стен.

- Торгиг, помоги ему! - прошептал Хамнир. - Карл, Рагар, Арн, спрячьте тела, а потом сами. Галин, Нарин, прикройте пятна крови. Ягер…

Последний гоблин выбежал из столовой, когда гномы кинулись выполнять приказы Хамнира. Кожанобородый догнал бегущего коротышку и вбил его в пол топором.

- Вытащите его! - прошипел Хамнир, размахивая рукой. - Сюда идут еще.

Марширующие ноги остановились за дверью. Кожанобородый тащил своего гоблина назад в столовую палату, в то время как братья Рассмуссон бросали остальных Готреку, который укладывал их в дверях спальни. Нарин и Галин бросали свободные шкуры поверх различных пятен крови, которые покрывали пол. Феликс прыгнул вниз по лестнице и побежал к дверям спальни, но Хамнир высунул голову из ниши и указал.

- Ягер! Люстра!

Феликс повернулся. Проклятая штука все еще качалась. Он выругался и прыгнул вверх по ступеням к чану. Гномы исчезали за дверями и нырнули за мебель. Феликс потянулся и пристегнул люстру. Ручка двери коридора поворачивалась. Он проклял все вокруг. Не было времени, чтобы добраться до любого из дверных проемов. Он оказался в ловушке на открытом воздухе.

ГЛАВА 17

Дверь коридора стала распахиваться. Феликс спрыгнул с деревянных ступенек и перекатился под них, заталкивая свое долговязое тело в тесное пространство. Его спина была прямо перед чаном. Перекладина мучительно давила на его голень. Его бриджи за нее цеплялись и определенно от этого намокали. И воняли.

Через открытые щели ступенек Феликс наблюдал, как узловатые зеленые колени огромного орка в грубой кожаной тунике и тяжелых сапогах, входят в комнату и приближаются к чану. Компания орков, как на параде, стояла за дверью позади него.

- О нет, - пробормотал он.

Тяжелые сапоги скрипнули по жалобно застонавшим ступенькам и остановились прямо над головой Феликса. Феликс затаил дыхание. Если он пошевелит хоть мышцей, орк его услышит.

Послышалось шуршания над ним, а затем глубокий, довольный вздох, и что-то влажно плюхнулось в чан. Феликс молился, чтобы все быстро закончилось, но орк, должно быть, основательно поел, потому что плюханье и брызги казались нескончаемыми. После одной особенно сильной разрядки брызги капель застучали по доскам над головой Феликса. Шарик вонючей коричневой жидкости образовался под одной из планок и повис точно там, где находилось его лицо.

Феликс смотрел на него в ужасе. Он не смел двигаться. Малейшее движение предупредило бы орка.

Орк хрюкнул и сдвинулся. Капля упала. Феликс закрыл глаза. Она плеснулась на правый глаз, а затем медленно стекла вниз. Феликс напрягся, не давая крику вырваться наружу. Все горело словно от уксуса. Он хотел рвать и метать.

Орк стоял, давая Феликсу рассмотреть ту часть его анатомии, которой он только-что успешно воспользовался, затем натянул штаны и начал спускаться по ступенькам. На полпути вниз он остановился и протараторил вопрос. Его голос имел странный, непонятный говор, совсем не похожий на обычное орочье хрюканье.

Феликс застонал. Наконец-то он заметил, что гоблинов тут не было. Это был конец. Им придется сражаться сначала со всем этим отрядом, а потом со всем владением. Это была дверь Бирриссона. Феликс проницательно посмотрел в ту сторону и увидел Готрека и братьев Рассмуссон в тени спальни, готовящих оружие.

Орк снова задал свой вопрос, а затем подошел к двери и поговорил со своим капитаном. Капитан засунул голову внутрь, и орк указал на комнату взмахом руки.

Капитан долго хмуро оглядывался вокруг, затем пожал плечами и сказал орку, чтобы тот вернулся обратно в строй. Ее голос тоже был резким и дробящимся. Орк вышел, закрыв за собой дверь.

Хоровой выдох гномов раздался со всех концов комнаты. Они с облегчением вышли из дверей и из-за мебели.

Нарин ухмыльнулся, смотря на то как Феликс вылезал из-под ступенек.

- Не часто человек видит такое представление и остается жив.

- Не часто человек видит такое представление и хочет жить, - сказал Феликс. Он вытер веко и огляделся вокруг в поисках чего-нибудь что поможет ему высушить штаны. - И у меня тоже есть свой взгляд на эту ситуацию. Горит как огонь.

- Это самое настоящее клеймо героя, если бы оно когда-либо существовало, - рассмеялся Галин.

- Ты находишь это смешным? - спросил Готрек, выйдя и спальни. - Интересно, смог бы ты выстоять в подобной ситуации.

- Это обязательная часть, чтобы стать героем? - спросил Галин. - Я бы подпрыгнул и убил его, прежде чем упала капля.

- И обрек бы нас всех, - сухо сказал Хамнир. - Очень героически - Он повернулся к двери. - А теперь поторопимся, пока не появились еще желающие наполнить чан. - Он приложил ухо к панелям, пока остальные столпились позади него. - Мы идем налево, - сказал он. - И затем вверх. Ворота Рога находятся всего в трехстах ярдах к востоку, но это уровень великих залов. Там будет слишком много орков. На два уровня выше будут зерновые склады. Мы пересечем владение там и вернемся вниз по еще одной лестнице ближе к воротам. Готовы?

Гномы кивнули, их лица были мрачны за бородами.

Хамнир снова прислушался, затем медленно распахнул дверь и выглянул. Освещенный факелом коридор отражал звуки движения вдалеке, но поблизости не было никого.

Хамнир повернул налево и тихо проскользнул по коридору. Гномы следовали за ним одной группой, Феликс же маячил в задней части строя, чувствуя себя неуклюжим и липким в своих влажных сапогах. Несмотря на то, что Готрек и Хамнир сказали, было трудно чувствовать себя героически, когда вы испачканы орочьим дерьмом.

Лестница на верхние этажи была не более чем в двадцати ярдах по коридору, но им пришлось трижды останавливаться и прятаться, чтобы позволить патрулям орков и рабочим партиям пройти мимо. Через каждую дверь, которую проходили, они видели гоблинов и орков, занятых своими делами, рубкой и обтесыванием древесины, созданием устройств для пыток и требушетов, забоем и снятием шкур животных, приготовлением пищи, ткачеством.

- Они ткут? - невнятно прошептал Галин. - Гроби не ткут!

- Место больше похоже на улей, чем на гнездо орков, - пробормотал Готрек.

- И что у них с голосами? - сказал Нарин. - Невнятное тресканье, как... как…

- У обезьян? - предложил Торгиг.

- Мутантов, я собирался сказать, - сказал Нарин.

Хамнир остановился у лестницы и настороженно на нее посмотрел, потом махнул им. Они поднялись на два уровня и вышли в широкий, неосвещенный коридор. Гномы прикрыли свои фонари, чтобы те далеко не светили. Воздух был наполнен пыльным, затхлым запахом гниющей пшеницы.

Хамнир принюхался, хмурясь.

- Они оставили склады открытыми для сырости? В этом году у нас будет не особо много пшеницы.

Огромные двери высились по обеим сторонам коридора, насколько они могли видеть в свете фонаря. Все они были открыты.

Хамнир заглянул в первую, расположенную справа. Комната внутри была маленькой и заполненная сложенными вдоль левой стены бочками и пустыми мешками. Железная дверь, как и заслонка печи с желобом под ней, была установлена в задней стене. Однако желоб был едва виден, потому что железная дверь была открыта, и из нее лился песчаный бархан, состоявший из золотого зерна. Сладкая вонь плесени окрепла, и черные тени ползали на этом холме— крысы, десятки крыс.

- Валайя да пусть проклянёт их, - ухмыльнулся Хамнир. - Несмотря на все их бормотание и ткачество, они по-прежнему беспечные дикари.

Он посмотрел в дверь слева. Зернохранилище также было открыто, и пшеница пролилась по полу почти до двери. Еще больше крыс ползало по этой красоте.

Хамнир задрожал.

- Два испорчено? Это будет голодная зима. Это... - он посмотрел в зал с медленно расцветающим ужасом, затем поспешил вперед.

Остальные быстро последовали за ним. Хамнир посмотрел во вторую пару дверей. Обе комнаты были такими же, как и первая: открытые железные двери и курганы гниющего зерна, полного от крыс. Хамнир задохнулся и помчался к следующей двери. Эти зернохранилища тоже были открыты, как и следующие.

Хамнир оперся о стену, закрыв лицо руками.

- Гримнир, - сказал он, задыхаясь. - Они убили нас. Даже если мы отвоюем форт и выгоним их, они победят. Мы будем голодать. Хлеба нет. Никакого пива. Владение не продержится всю зиму. Они безумны? Почему они это сделали? Для них это тоже самоубийство.

- Что-то приближается, - сказал Кожанобородый.

Гномы закрыли фонари и вошли в зернохранилище. Они заглянули в дверь. Свечение факела и надвигающиеся уродливые тени появились из-за угла, далеко впереди. Затем появилась странная процессия — два больших орка толкали шахтерскую тележку, а впереди них неслась дюжина гоблинов, вооруженных острыми копьями и мешками. Гоблины вбегали в зернохранилища, оттуда доносились звуки борьбы и скрипа. Потом они снова появились, крысы были насажены на копья. Они засунули их в свои мешки и отнесли в соседние комнаты.

Когда они вышли снова, один мешок гоблинов был полон. Он опустошили его в шахтерскую тележку, затем последовали за своими клыкастыми братьями дальше по коридору.

Хамнир уставился на это с открытым ртом, Нарин же еле сдерживал фырканье.

- Они используют зерно, чтобы выращивать крыс! – прошептал он. - Блестяще!

- Идиоты! - сказал Хамнир, качая головой. - Идиоты с мускулами вместо мозгов.

- Они придут сюда, принц, - сказал Торгиг, глядя на крыс, роящихся у их ног.

- Верно, - сказал Хамнир. Он оглянулся вокруг. Бочки были уложены вдоль одной из стен. - За них. Быстро.

Гномы пробрались сквозь россыпи пшеницы и скрылись за бочками.

- Снова прятаться от гоблинов, - с отвращением пробормотал Кожанобородый, но затаил дыхание вместе с остальными, когда три гоблина забежали в комнату, начав бить крыс своими копьями. Крысы визжали и бегали по углам. Гоблинам не нужно было далеко за ними гнаться. Было так много паразитов, что каждый из них хватал троих или четырех без особых усилий. Они засовывали их в мешки и снова выбегали

Гномы оставались там, где они были, слушая, как грохот колес тележки становился громче, а затем уменьшается с расстоянием. Когда крысиные собиратели благополучно прошли мимо, Хамнир вышел.

- Мы должны поторопиться. Они могут вернуться. Лампы прикрыть.

Гномы подошли к двери и выглянули налево. Орки и гоблины были в пятидесяти ярдах по коридору. Гномы расслабились и продолжили путь направо, Хамнир каждый раз заново начинал сыпать проклятиями, стоило пройти мимо очередного разрушенного зернохранилища.

Коридор повернул направо и в его конце, открылся вид на лестничную клетку, которая шла и вверх, и вниз.

Хамнир повернулся к остальным.

- Мы будем очень близко к главному коридору, когда спустимся. Будьте осторожными.

Он осторожно повел их вниз по лестнице, и они прошли два уровня вниз к темному боковому проходу. Свечение ламп из главного коридора, в тридцати футах справа, блестело на лезвиях их топоров, и они услышали резкий, тараторящий голос. Топот тяжелых ног, эхом приближающийся к ним. Справа налево проходила большая рота орков, вооруженных гномьими длинностволами.

Когда они прошли, Хамнир похлопал Торгига по плечу и жестом пригласил его вперед. Молодой гном пошел к главному коридору и высунулся, чтобы посмотреть в обе стороны. Он внезапно откинулся на спину и расплющился об стену, когда топот ботинок повторился из зала, и вторая компания орков последовала за первой. Они были вооружены луками и топорами. Торгиг смотрел за ними, когда они шли по коридору, а затем вернулся к Хамниру и другим.

- Первая группа отправилась на гауптвахту. Вторая отправилась в морской порт.

Хамнир кивнул.

- Стрелков за турели, разведчиков чтобы изводить ряды армии Горрила на марше: он должен находиться на позициях. Хорошо.

- Звучит не очень хорошо, - хмуро сказал Галин. - Если орки расположат стрелков в башнях, наша армия будет разорвана на куски, когда они войдут.

Хамнир кивнул.

- Вот почему Горрил должен быть в состоянии бежать прямо, когда он прибудет, поэтому нашим братьям не придется выдерживать более одного залпа, ожидая, когда мы откроем ворота. Трудность в том, что если мы откроем двери, нам придется держать орков в башнях от... Подождите. - Он нахмурился и огляделся. За ним была пустая комната. - Пойдем, - сказал он. - Я не сказал вам об этом сразу. Есть, о чем рассказать, и у нас не так много времени.

Он привел остальных в голую, пыльную комнату и присел на корточки. Остальные присели вокруг него.

- Вот здесь, - сказал он, рисуя толстым пальцем в пыли, - к воротам Рога можно приблизиться через узкий, обрывистый каньон. Наши предки построили восемь башенок в этих стенах, четыре в стороне, так чтобы любая сила, которая пытается сбить каменную дверь, может быть пронизана перекрестным огнем, стоит им подойти. Двадцать футов за первой дверью, есть вторая, с комнатами для атак с обеих сторон, так чтобы наши защитники могли заливать кипящее масло и стрелять из арбалетов в любых нападающих, которые проникнут через первую дверь, в то время как они будут пытаться сломать вторую. - Каньон, башни и двери сформировались несколькими ловкими штрихами пальца Хамнира. Затем он начал рисовать комнаты за воротами. - Справа и слева от главного коридора, сразу за воротами, находятся два караульных помещения. Дверь в каждой караулке ведет к башенкам и комнатам для атаки наверху. Как только обе эти двери заперты, орки в башнях и комнатах не смогут вернуться в охранный зал и атаковать нас.

- Если только они не сломают двери, - сказал Нарин.

- Да, - сказал Хамнир, и продолжил. - Две комнаты в которых расположены рычаги ворот также внутри караульных помещений. Рычаги в комнатах необходимо провернуть одновременно для того, чтобы ворота открылись. В каждой комнате есть два таких рычага: один для внешних ворот, один для внутренних. Между двумя комнатами есть переговорная труба, так что те, кто тянет рычаги, могут действовать одновременно, а также хитрый глазок для наблюдения, который показывает каньон за дверью. Я ясно выразился?

Гномы кивнули. Феликс хотел бы услышать все это снова, но не хотел переспрашивать.

- Не так хорошо продумано, как ворота Карак Варра, - сказал Галин, принюхиваясь. - Но, тем не менее, крепкие. Хорошая система.

- Я рад, что они вызвали твое одобрение, - сухо сказал Хамнир. Он повернулся к карте. - Вот что мы должны сделать. Мы должны атаковать оба караула сразу, завалить охранников, которых мы там найдем, и запереть двери в комнаты для стрелков и башни, не насторожив остальную часть владения. Когда это будет сделано, Торгиг... - он остановился и посмотрел на молодого гнома со смесью грусти и гнева. - Торгиг вызвался подняться в первую башню и подуть в боевой Рог, чтобы Горрил знал, что мы на позиции.

- Но... Но башни заполнены орками, - сказал Нарин. - Он будет убит.

- Ага, - сказал Хамнир, потупив взгляд. - Именно так, - он топнул ногой. - Будь ты проклят, парень. Ты действительно хочешь покончить жизнь самоубийством? Кожанобородый истребитель, как и Готрек. Они ищут благородной смерти. Он…

- Должны ли мы снова спорить об этом? – перебивая спросил Торгиг. - Я был охранником ворот Рога в течение десяти лет. Тогда мой долг заключался в том, чтобы дунуть в Рог. И это все еще мой долг.

- Но…

- Принц, пожалуйста, - сказал Торгиг. - Они не умеют дуть в Рог.

- Эм, - сказал Кожанобородый. - Я... Я могу попробовать.

Tоргиг с вызовом посмотрел на Хамнира.

- Вот видишь. Это должен быть я. Никто другой не может быть уверен, что его услышат.

Хамнир вздохнул.

- Видимо это и впрямь так.

- Так, - сказал Готрек. - Торгиг трубит в Рог, мы открываем ворота, Горрил забегает внутрь с армией, и день спасен. Это все?

- Ну, это будет немного сложнее, чем-то как ты это описал, - сказал Хамнир.

Феликс вздохнул. Почему подобные вещи никогда не проще, чем хочется?

- Продолжай, - сказал Готрек.

- Требуется целых пятнадцать минут марша, чтобы Горрил добрался до позиции, - сказал Хамнир. - Мы не можем открыть ворота, пока не увидим, как он входит в каньон, иначе орки соберутся перед воротами и заблокируют вход. Нам придется удерживать охранные посты в течение этих пятнадцати минут, чтобы орки не смогли захватить их и не мешали нам повернуть рычаги. Это будет легко, если остальная часть владения не будет предупреждена, но гроби, скорее всего, услышит Рог Торгига и прибегут, а в этом случае…

Готрек и Кожанобородый усмехнулись.

- В этом случае у нас появится много металлолома, - сказал Готрек.

- Да, - сказал Хамнир. Он выглядел гораздо менее желающим подобного развития событий. Он зарылся в свой мешок и достал связку ключей и прокрутил ее, а затем снял четыре ключа. - Мы разделимся на две группы. Одна возьмет охрану слева, другая справа. Трое в каждой группе убьют захватчиков, в то время как двое других будут держать закрытыми двери в комнаты для стрелков, пока мы не запрем их. - Он огляделся их всех. - Готрек, Ягер, Нарин, Карл и Рагар, вы возьмете левую комнату. Кто будет отвечать за ключи?

- Я буду, - сказал Нарин.

- И кто те двое, что будут держать дверь в то время как другие будут сражаться?

- Я буду сражаться, - сказал Готрек. - И со мной будет человеческий отпрыск.

- Мы хотим сражаться! - сказал Карл.

- Да, - сказал Рагар. - Пусть убийца будет дверным засовом! Он все еще устал от копания!

- Ты хочешь проверить меня? - прорычал Готрек.

- Тише, тише! - зашипел Хамнир.

Готрек бросил на Рагара и Карла опасный взгляд.

- Будет достаточно сражений для всех нас, когда день закончится. Держу пари, ты получишь больше, чем захочешь.

Братья посмотрели на него и пожали плечами.

Хамнир вручил Нарину два ключа.

- Первый с квадратной петлей для двери в комнату для стрелков и башенок. Второй с круглой петлей для комнаты с рычагом.

- Квадратный, убийственный. Круглый, рычажный, - сказал Нарин. - Понятно. - Он убрал их в свою сумку.

Хамнир повернулся к оставшимся гномам.

- Я буду держать ключи на нашей стороне. Галин и Торгиг будут держать дверь комнаты для стрелков. Все ясно?

Остальные кивнули.

- Хорошо. - Хамнир встал. - Теперь все в прошлом. Помните только, что не важно, какой ценой, но мы должны удержать две караульни против всех желающих, пока силы Горрила не приблизятся. - Он подошел к двери. - Пойдемте.

Феликс последовал за гномами, когда они поползли по боковому проходу к главному коридору. Он сглотнул, пытаясь удержать свой желудок на родном месте. Все это звучало очень благородно и эпично, но не особо хорошо для выживания...

Даже если они смогут продержаться, пока не прибудет войско Горрила, это будет только начало боевых действий. У них будет все еще целый форт, который нужно сломить. У Феликса было видение Готрека в одиночестве среди моря орков, со всеми своими спутниками, мертвыми вокруг него, включая Феликса. Было трудно выбросить такое видение из головы.

В десяти футах от главного коридора они остановились, услышав шаги и трепещущие голоса, приближающиеся со стороны ворот. Они отступили в тень, насторожившись. Массивный орк, самый большой из всех, что когда-либо видел Феликс, прошел мимо, отдавая приказы идущим вслед приспешникам и гоблинам-носильщикам шипящим голосом, полностью противоречащим его размеру, но все же его голос был наименьшим из всех его странностей.

Его глаза были сверкающими черными шариками, шкура же была бледная и восковая, как будто размазана в сале. Неровные белые шишки поднимались из его черепа и предплечий, как будто опухоли росли под его кожей и что-то выталкивало их наружу, при этом он вонял не как орк, а кислым и приторным, как пролежавшее целую неделю молоко. На нем были странные доспехи из паучьей скорлупы, которые гномы видели, как орки ковали в шахтах, черные, глянцевые с причудливыми ребрами и шипами.

Золотая проволока любопытной формы была плотно скручена вокруг его массивной бледно-зеленой шеи, в нее был вдет граненый черный драгоценный камень, сверкающий как третий глаз. Рука размером с призовую тыкву держала военный топор странной формы, больший, чем любой топор орка, но сделанный с почти гномьим мастерством. Однако самым тревожным из всего был тот факт, что, несмотря на его воинственную внешность, его дикое лицо было таким же слабым и скучным, как у лунатика.

Гномы уставились на него как на причудливого призрака, двигающегося по коридору, их носы сморщились от его ужасного запаха.

- Что это такое, и все ли у него дома? - прошептал Рагар.

- Он босс или я полурослик, - согласился Арн.

- Но что с ним случилось? – подвел итог Карл. - Он выглядит... Пахнет... Нездорово.

- Еще одно доказательство, что здесь что-то неладно, - сказал Хамнир, замявшись. - Новые ловушки на пике птиц, шахта, ткачество, странный говор, этот странный, ребристый панцирь: это не правильно настолько, насколько это только возможно.

Готрек кивнул, уставившись на топор. Руны на его навершии снова светились.

- Что-то не так, - он нахмурился после того, как огромный орк исчез в глубине владения, а затем пожал плечами. - Пошли.

Хамнир кивнул. Коридор был чист до самых ворот.

- Верно, - сказал он. - Взведите арбалеты и бегом. Не дайте им времени, чтобы как-то отреагировать. Вперед.

ГЛАВА 18

Гномы разделились на две группы, и побежали к караульным помещениям. Огромная каменная плита, которая была внутренней дверью ворот Рога, маячила в конце широкого коридора, как монолит: твердая скала без трещин или шарниров. Две открытые двери были установлены прямо внутри стен коридора. От них шел свет факелов.

Гномы прошли чуть больше половины расстояния, когда орк вышел из правой караулки по пути в левую. Он повернулся, увидев движение боковым зрением. Торгиг и Нарин выстрелили из арбалетов. Орк с болтами в груди и горле с грохотом упал.

Вопросительное рычание донеслось из караульных помещений. Гномы припустили к ним, Готрек во главе слева, Кожанобородый справа.

Орки выскочили из дверей караулки, как только гномы добрались до них. Готрек утопил топор в лоб левого зеленокожего и вбил его плечом назад в комнату. Кожанобородый сделал то же самое справа, и гномы ввалились за ними.

Один орк вскочил из-за стола в центре левой караулки, пока Феликс вбежав, пытался обнажить оружие, и именно тогда Готрек прыгнул на монстра. Истребитель отрубил ему голову, прежде чем тесак покинул ножны. Карл и Рагар пробежали мимо и закрыли дверь в комнаты для стрелков и башни. Они подперли их своими плечами.

Готрек огляделся с отвращением. На одной из стен была стойка с длинностволами, на другой - огромный медный сигнальный гонг, и на той же стене располагалась вторая дверь, которую держали Рассмуссоны, но в комнате больше не было живых орков.

- Где мое хорошая драка? – спросил он.

Звон столкнувшегося оружия донесся из другой комнаты.

- Ха! – Лицо Готрека прояснилось, и он поспешил к двери. - Оставайтесь здесь и заприте дверь.

- Да, истребитель, - сказал Карл, усмехаясь. - Вперед.

- Мы просто останемся здесь и позволим тебе забрать все веселье, - добавил Рагар, когда Нарин подошел к ним, выуживая ключи Хамнира из своей сумки.

Феликс последовал за Готреком через зал. Правое караульное помещение было зеркальным отражением левого, в комплекте со стойкой для оружия и гонгом. Четыре орка лежали мертвыми на полу, а Хамнир, Кожанобородый и Арн были заняты еще шестью, в то время как Торгиг и Галин держали двери в башни закрытыми. Они выглядели так, как будто уже готовы броситься сражаться.

- Намного лучше, - сказал Готрек. Он вошел, мгновенно убив двух орков, пока Кожанобородый и Хамнир взяли себе по одному.

Орк перед Арном, видя, что его братья падают, прыгнул к тревожному гонгу.

Арн замахнулся, ударил, но промахнулся.

- Смотрите, он…

Феликс прыгнул на орка и поймал его за лодыжку, заставив того удариться лицом в сантиметрах от гонга. Готрек закрутил и вбил топор тому в спину.

- Ха! – гаркнул Готрек.

Последний орк споткнулся о собственные вывалившиеся из живота кишки, выпущенные Кожанобородым, и упал назад. Прежде чем кто-либо заметил опасность, он споткнулся о своего павшего товарища и, уже мертвым, разбил шлем о гонг.

Раздался оглушительный музыкальный грохот, комната задрожала от вибраций. Феликс хлопнул руками по ушам. Готрек подскочил к гонгу и тихо его зажал.

- Разорви его пополам, - сказал Арн.

В комнате сверху начали доноситься бубнящие орочьи голоса, а их ботинки прогремели вниз по лестнице. Торгиг и Галин прижались плечами к двери.

- Быстро! - сказал Хамнир, указывая.

Два гнома откинулись назад, когда орки врезались в дверь с другой стороны.

Хамнир достал ключи, торопясь к ним.

- Держите крепко!

Готрек и Кожанобородый добавили свой вес к двери и толкнули ее. Хамнир воткнул ключ с квадратной петлей в замок и прокрутил его. Тот не провернулся.

Он побледнел.

- Это именно тот ключ?

- Поспешите, разорви вас на куски! - заорал Галин, когда дверь дернулась и ударила его в плечо.

Хамнир воткнул другой ключ в замок, но как раз в этот момент прибежал Нарин, держа в одной руке черное железное кольцо для ключей, а в другой два железных ключа.

- Они поменяли замки, - сказал он и бросил кольцо Хамниру. - Попробуй эти. Я нашел свой.

Хамнир поймал кольцо, застонав. На нем было как минимум дюжина ключей. Он засунул один в замок. Он не повернулся. Он попробовал следующий. Тот не повернулся тоже. Дверь билась и хлопала пока гномы боролись, чтобы держать ее закрытой.

- Орки не делают ключей, - пробормотал Галин.

Рагар высунул голову из коридора.

- Они услышали нас во всем владении! - закричал он. - Они приближаются!

- Сколько? - спросил Хамнир.

- Вся проклятая Орда, похоже! - добавил Карл через плечо брата.

- Сто метров! – подвел итог Рагар.

Хамнир повернулся к Торгигу для того чтобы потребовать другой ключ. Его глаза были мрачными и грустными.

- Сейчас или никогда, парень. Вверх по другой лестнице, прежде чем они подумают о том, чтобы попытаться спуститься позади нас.

- Но теперь они предупреждены, - сказал Нарин. - Он будет убит прежде, чем у него будет шанс дунуть в рог.

- Нет, этого не будет, - сказал Кожанобородый, отступая от двери. - Рассмуссон, займи мое место. Я дам ему немного времени.

Его глаза в отверстиях маски сверкали той же жаждой славной гибели в неравном бою с превосходящими толпами врагов, которую он так часто видел у Готрека, Снорри Носокуса, Малакая Макайссона и других знакомых ему истребителей. Хамнир стиснул челюсти. Его борода ощетинилась.

- Хорошо. Иди.

- Да, мой принц, - сказал Торгиг.

Арн приложил плечо к двери, в то время как Торгиг и Кожанобородый отсалютовали Хамниру, приложив кулаки напротив сердец, а затем побежали с Нарином через зал в другую караулку. Торгиг отцепил от пояса боевой Рог Карак Хирна.

- Проклятый мир, - сказал Хамнир. Он воткнул следующий ключ в замок. Он тоже не смог провернуться.

- Семьдесят ярдов! - Рагар выпрыгнул из двери.

Феликс мог слышать гул орков, словно катящуюся вдалеке лавину. Он смотрел через холл в другую комнату охраны, где Нарин открыл дверь в левые комнаты для стрелков и башни и бросил ее открытой. Кожанобородый мгновенно бросился туда. Торгиг замешкался на мельчайшую долю секунды, затем побежал за ним, военный рог он держал в одной руке. Нарин захлопнул дверь и запер ее за собой.

Там раздавались приглушенные крики орков в комнате выше, а затем зычный рев рога, посылающий вызов гномам. Феликс слышал рев Кожанобородого и столкновение топоров об тесаки. Рог снова и снова взывал к объединению, сопровождаемый приглушенными хрипами и лязганьями.

Хамнир, наконец, в последнее мгновение нашел правильный ключ и повернул его, ровно в тот же миг рог Торгига заревел особенно громко, после чего звук словно отрезало.

- Проклятый мир, - снова сказал Хамнир. Он опустил голову, пока лоб не коснулся двери.

- Я надеюсь, что они услышали, - сказал Галин, отступая с Готреком и Арном.

- Сорок ярдов! - крикнул Рагар из зала. Звук сапог был настолько громок, что почти ничего не было слышно.

Орки с другой стороны двери комнаты для стрелков начали рубить ее своим оружием. Хамнир продолжал неподвижно стоять на коленях перед ней.

- Давай, Ранульфссон, - резко сказал Готрек. - Работа должна быть выполнена.

Хамнир кивнул и поднял голову, его лицо было угрюмым.

- Ты прав, - он подошел к воротному рычагу в комнате. - Сыновья Рассмуса, удерживайте другую караульную. - Он начал перебирать ключи к замку. - И один из вас, заприте Нарина в комнате с рычагом, на случай... если они пройдут через вас.

- Да, принц, - сказал Арн, салютуя. Он бросился к левой караульной со своими братьями, когда гром бегущих ботинок сотрясал комнату.

- Тридцать! - закричал Рагар, стоило братьям добраться до двери.

- Галин, - сказал Хамнир, не отрываясь от замка. - Когда я найду ключ, ты запрешь меня, а потом поможешь истребителю.

Галин кивнул.

- Хорошо.

- Ты знаешь, что делать, Гурниссон? – позвал Хамнир

Готрек кивнул.

- Как обычно, стараешься сберечь свою жалкую шкуру. - Он подошел к двери в коридор. - Человеческий отпрыск, пошли.

- Двадцать!

Феликс занял позицию слева от двери и посмотрел на Готрека. Истребитель слегка покачивался, когда стоял.

- Ты в порядке, Готрек? – спросил он.

- Как никогда, - сказал Готрек, и оглянулся на Хамнира. - Пятнадцать минут ты сказал, Ранульфссон?

- Да, - ответил Хамнир.

Готрек кивнул и повернулся лицом к двери, поднимая топор.

- Я смогу выдержать что угодно в течение пятнадцати минут.

С оглушительным грохотом орочья орда заполнила конец коридора, словно зеленое наводнение. Готрек взревел и рубанул, стоило им войти в двери охранного зала, разделывая их как поросят. Давление орков позади толкало тех, кто спереди, на топор Готрека, готовы те были или нет. Он разрубал их на разлетающиеся зеленые кусочки.

Феликс протыкал их со своей стороны, калеча и ослепляя. Через бушующую массу мускулистых зеленых рук и бронированных зеленых торсов он уловил проблески братьев Рассмуссонов, размахивающих красными кирками у двери в другую караулку, копающихся в плоти орков с тем же неутомимым ритмом, который они использовали, чтобы прорубить стену в хранилище.

По крайней мере, сотня орков задыхалась в конце зала, и, без сомнения, сотни других заполнили длинный зал позади них, пытаясь добраться до сражавшихся. К счастью, двери в караулку были шириной только с одного гнома, и орки могли протиснуться лишь по одному или двое за раз. Готрек отошел на шаг назад, так чтобы ему ничего не мешало работать в одном ритме и раскалывать головы и грудные клетки, в то время как Феликс протыкал ноги, запястья и глаза, прежде чем они доходили до него.

Раздался торжествующий крик от Хамнира, когда он наконец нашел ключ от комнаты с рычагом. Феликс был слишком занят, чтобы оглянуться назад, но он слышал, как дверь открылась и зазвенела, а затем Галин присоединился к ним, с правой стороны двери, Феликс же был слева.

Пятнадцать минут? Феликс с беспокойством посмотрел на Готрека. Мог ли истребитель выдержать столько времени, будучи настолько уставшим? Смогут ли сделать это братья Рассмуссон? Топор истребителя никогда не замедлялся, но он еле стоял на ногах, скользя в орочьей крови. И дикий, обнаживший зубы оскал, который обычно распространялся по его лицу в бою, отсутствовал, заменой же ему была с мрачной решимостью сжатая челюсть.

И займет ли это всего лишь пятнадцать минут? Что если у Горрила возникнут неожиданные препятствия? Что если его силы попали в засаду орков? Что, если, не дай Сигмар, Горрил не услышал сигнал? Возможно, помощь не придет. Тогда неважно, как долго сможет сражаеться Готрек, это все равно будет не достаточно. Прилив орков никогда не закончится. В конце концов, они пробьются в караулку и всех убьют.

Феликс горько усмехнулся. Орки или нет, здесь была именно та смерть, которую так жаждал Готрек — героическая борьба с превосходящими силами, в погоне за благороднейшими целями. Конечно, как всегда, Феликс был в ловушке великой смерти Готрека, как и истребитель, и шансы выжить, чтобы написать эпическую поэму о его легендарной гибели, были ничтожны. Однажды ему придется выяснить, насколько долго продлится хроника смерти Готрека — если такая возможность вообще будет после сегодняшнего дня.

Раздался рев боли, а потом крик.

- Рагар! - из коридора.

Феликс посмотрел сквозь толкотню орков на противоположную караулку. Рагар падал, голова его была наполовину отрублена, кровь залила бороду. Его братья убили орка, который нанес тому смертельную рану и продолжили сражаться.

Феликс делал то же самое: не было времени скорбеть. Он застонал от усталости. Казалось, что прошли часы, а не минуты. Его руки болели от ударов мечом и блокирования. Орки ползли по телам своих убитых товарищей, чтобы напасть на Готрека со стоическим безразличием, как будто их собственная жизнь ничего не значила — как будто они знали, что они лишь капли воды, которые подтачивают скалу. Груда трупов внутри двери была уже по плечи Готреку.

Готрек пропускал все больше ударов с каждым взмахом, и Феликсу с Галином приходилось делать все больше и больше для того чтобы блокировать направленные в него удары.

- Как долго? – прохрипел истребитель некоторое время спустя.

- Десять минут прошло, я думаю, - захрипел Галин, отклоняя булаву, - может быть, больше. - Он посмотрел через плечо на дверь комнаты с рычагом, в которой было зарешеченное окно: – Есть ли какой-нибудь знак от них, принц?

- Никакого знака, - глухо донесся голос Хамнира

В зале творился переполох: раздавались орочьи команды, а орки перемещались вокруг.

Готрек еле сдержал смех.

- Гримнир, это именно то, что нам нужно.

Феликс рискнул оглядеться вокруг дверного проема и поразился. Десять орков, вооруженных гномьими длинностволами, строились спиной к спине в центре широкого коридора, по пять обращенных к каждой двери караулок, когда другие орки убирались с их пути.

- Найди способ убить их, человеческий отпрыск, - крякнул Готрек. - Если я выйду туда, остальные придут сюда, но если я останусь здесь…

- У меня есть способ, - сказал Галин. Он отступил от двери и побежал к стойке у дальней стены. - Ждите там.

- И куда, по-твоему, я собираюсь идти? – спросил Готрек сквозь зубы.

Феликс оглянулся и увидел, как Галин собирает пороховые рога.

Орки воспламенили фитили и зарядили свои ружья, словно новобранцы в первый же день оружейных учений — неуклюже и медленно, рассыпая порошок повсюду, но, наконец, они были готовы. Их командир зарычал приказ. Они подняли длинные ружья к плечам и прицелились.

- Олифссон! - крикнул Готрек

- Один момент!

- Проклятье у нас нет…

Капитан орков опустил руку, и орки выстрелили в Готрека и Рассмуссонов, совершенно не заботясь о том, что могут подстрелить своих товарищей, которые стояли на пути.

Два ружья взорвались, их стволы разорвались на куски: осколки и пламя полетели прямо в лица орков вокруг них. Четверо рухнули, их черепа были разбиты. Три ружья хлопнули и вообще не выстрелили, но пять выстрелов раздалось. Два шарика просвистели в сторону Рассмуссонов, три к Готреку. Один попал в спину орка. Один просвистел над его гребнем. Готрек замахнулся топором и последний срикошетил от него, а затем ударил в гонг.

У противоположной двери Карл пошатнулся, хватая руку. Орк разрубил его прежде, чем он смог оправиться. Арн умер секунду спустя, сломленный в одиночестве.

- Рассмуссоны погибли! - закричал Феликс. - Орки захватили одну из караульных комнат.

Хамнир выругался из комнаты с рычагом.

Очистив противоположный проем, все оставшиеся стрелки орков повернулись в сторону Готрека и начали перезаряжаться, за ними их товарищи ворвались в левую охранную комнату и начали взламывать дверь рычажной комнаты.

- Поторопись, будь ты проклят, Олифссон! - взорвался Готрек.

- Уже иду! - сказал Галин. Он подбежал к ним, держа в руках пару пороховых рожков с дырками в боках, набитых кусочками бумаги. Он потряс их. Они затрещали. - Добавил немного дроби.

Он зажег фитиль от одной из своих ламп и бросил рог в двери над головами орков. Он ударился о пол рядом с орочьими стрелками и взорвался с ударной волной и извержением дыма и пламени. Орки падали, воя и кашляя, с дырками в ногах и кишках, но не так много, как хотелось бы Феликсу. Пятеро из стрелков все еще были на ногах, хотя один из них был в огне. Капитан срубил его и оттолкнул в сторону, ревя на остальных, чтобы те стреляли.

Орк ударил Галина, когда тот пытался зажечь вторую гранату. Он увернулся и попытался снова.

- Бросай ее! – закричал Готрек.

Бумага занялась. Галин бросил рог, как только три орка закончили заряжание, и подняли оружие. Пороховой рог взорвался, разрывая их.

Но было слишком поздно. Орки выстрелили первыми.

Готрек пошатнулся и опустился на одно колено, опершись на топор. По его бедру пролегла окровавленная борозда.

ГЛАВА 19

Феликс отчаянно заблокировал удар орка по незащищенному черепу истребителя. Тесак скользнул вдоль меча, проскрежетав на волоске от лица Готрека. Феликс схватил Готрека за руку свободной рукой и попытался вытащить. Тот был до смешного тяжелым. Еще больше орков наступало. Галин сражался за двоих.

Готрек опять нашел точку опоры и разорвал руку орка с тесаком, но рана от этого не исчезла. В комнате появилось пять орков, и еще больше толкались позади них. Дверной проем был потерян. Феликс, Готрек и Галин сражались в строю, пытаясь не дать оркам окружить себя. Левая нога Готрека скользила в его собственной крови.

Феликс услышал дребезжащий крик из комнаты с рычагом — Нарин кричал через говорящую трубку через коридор.

- Они почти дошли до меня! Дверь долго не продержится!

-Мужайся, Железнокожий! - воззвал Хамнир. - Осталось немного.

За спиной Феликса раздался грохот. Он оглянулся назад. Клинок тесака пробил дверь комнаты для стрелков и башен. Орки прорывались сверху. Они скоро будут окружены.

- Где, Грунгни побери их, Горрил? - хекнул Галин, блокируя меч орка.

- Не здесь, - сказал Готрек. Он рубился, словно пьяница, едва стоя на искалеченной ноге. Он замахнулся на орка и промахнулся. Феликс чуть не уронил меч в шоке. Готрек никогда не промахивался. Орк двинулся вперед. Феликс ударил его мечом в шею. Готрек распотрошил его, но еще четверо прошли. У Готрека, Феликса и Галина оказались орки с трех сторон. Они были слишком уставшими. И врагов было слишком много.

Затем, над звоном боя, они услышали очень слабый звук рога, почти сразу же заглушенный выстрелом.

- Горн! - сказал Галин.

- Они в каньоне. Они бегут! - крикнул Хамнир из комнаты с рычагом. - Нарин! Готовься!

- Готов, - Пришел ответ с нотками металла.

- О Гримнир, перекрестный огонь! - закричал Хамнир. - Их так много внизу. Они... Открывай внешнюю дверь. Тяни! Тяни!

Невероятный скрип и грохот встряхнули комнату, когда наружная дверь медленно начала опускаться, а затем раздался оглушительный удар, когда она погрузилась в паз. Орки в караулке оглянулись на звук, чем воспользовались Готрек, Феликс и Галин, разрубив пятерых из них. Сражение остановилось за дверью в комнату для атаки, и они услышали, как орки бежали вверх по лестнице к своим бойницам в башнях.

Второй залп пушечного и стрелкового оружия раздался через стены каньона.

- Теперь внутренние! Тяни, Нарин! - раздался голос Хамнира. - Бегите, парни, бегите!

Еще один гул, заставляющий дрожать, рев ветра и караулка наполняется холодным воздухом и запахом оружейного пороха. Когда вторая дверь опустилась до упора, ветер поднялся и укрепился до оглушительного рева, который вибрировал по всему коридору, как будто его продували через горлышко огромного рога. Орки дергались и сжимались от шума.

Хамнир прорычал из комнаты с рычагом.

- Рог Горна! Теперь они бояться нас!

Орки в коридоре поворачивались и отступали от открытой двери, их командиры кричали на них, чтобы попытаться дать отпор, но было слишком поздно.

С ревом рогов и развевающимися знаменами гномы Карак Хирна ворвались через открытые двери, где могли поместиться целых восемь гномов в ряд, а их молоты жаждали крови. Они отбросили дезорганизованных орков назад, словно наводчик, забивающий заряд в жерло пушки.

Готрек, Феликс и Галин разделали последних пятерых орков в караульном помещении, пока крепкие воины Горрила вливались внутрь. Заливая уровень за уровнем кровью орков.

Когда последний орк свалился, Готрек пошатнулся и опустился на табуретку у стола охраны. Его топор навершием заставил содрогнуться каменный пол.

- Грунгни, мне нужно выпить! - Сказал он. Его левая нога, ниже борозды, которую прорубила пуля, была красной вплоть до ботинка.

- Галин! - закричал Хамнир из комнаты с рычагом. - Открой дверь!

Галин поспешил к двери и выпустил Хамнира из комнаты. Принц осмотрел кучи тел орков в комнате и покачал головой. Он посмотрел на них троих.

- Ваши дела сегодня будут записаны в книге Карак Хирна. Клянусь вам в этом.

Горрил вышел из неразберихи спешащих гномов, проносящихся мимо караулки, возглавляя группу гномов своего клана. Он отдал честь Хамниру, сжав кулак перед сердцем.

- Мой принц, - сказал он серьезно. - Я рад видеть вас живым. Ваша армия идет, чтобы закрепиться в большом зале, а затем будет ждать ваших приказов.

- И я рад тебя видеть, кузен, - сказал Хамнир, приветствуя его в свою очередь. - Нам понадобятся гномы здесь, чтобы открыть двери в комнаты для стрелков и взять орков внутри. Они также должны закрыть ворота, когда колонна пройдет. Здесь не будет славы, которая ждет нас в зале, но наш тыл должен быть защищен.

- Конечно, принц, - сказал Горрил. Он обратился к своим родным братьям. - Ты слышал его, Урло. Раздели парней и займите комнаты для стрелков.

- Да, Горрил, - Урло отдал честь и начал лающим голосом отдавать приказы своим товарищам.

Хамнир взглянул на Галина.

- Торговец Камня, возьми ключ на теле Арна и выпусти Нарина из другой комнаты с рычагом.

- Да, принц, - Галин отдал честь и пошел в зал.

- И ты, Гурниссон, - Хамнир продолжил, обращаясь к Готреку. - Я приказываю тебе больше не иметь никакого отношения к этой битве. Врачи позаботятся о твоих ранах, и ты получишь заслуженный отдых. Вы тоже, герр Ягер.

- Гхм! - пробурчал Готрек.

- Теперь пошли, Горрил, - сказал Хамнир, шагая к двери с высоким гномом. - Вы послали громобоев на балконы второго этажа? И железноломов через вторичные туннели, чтобы те вышли во фланги орков? Шахтеры пошли закрывать двери шахт?

- Все как ты и велел, принц Хамнир, - сказал Горрил. - Они должны защитить каждый проход по пути движения, чтобы орки не смогли выйти позади нас.

Хамнир поймал повозку с мулом, шедшую через передние ворота.

- Врачи! Сюда! Осмотрите тех, в караульной. Истребитель был подстрелен и теряет кровь.

- Да, принц.

Повозка остановилась, и два гномьих врача ворвались внутрь, неся полевые наборы в руках. Один был занят обработкой мелких порезов и царапин, которые Феликс любовно собирал, в то время как другой очистил и обработал рану на ноге Готрека. Пока они работали, Урло и братья клана Горрила отперли дверь в комнаты для стрелков и башни, и ринулись вверх по лестнице. Звуки битвы начали бушевать над ними.

- Тебе повезло, истребитель, - сказал врач Готреку, когда он начал бинтовать ногу. – Кость не задета. Держись подальше от боев в течение месяца или двух, а ногу в чистоте, и она просто отлично исцелится.

- Через месяц? - прорычал Готрек. - Я дам тебе еще минуту, прежде чем я использую твои кишки, чтобы перебинтовать ее. А теперь поторопись. Там бой.

- Настоящий истребитель, - сказал врач. – Но я бы не советовал. - Тем не менее, он забинтовал рану в рекордно короткие сроки.

Готрек подскочил почти сразу же, как затянулся последний узел, и стойко похромал к залу.

- Пойдем, человеческий отпрыск, - сказал он. - Я хочу найти этого воскокожего в черной броне. Такой орк может стать почти проблемой.

- Не собираешься слушать Хамнира? - спросил Феликс, хоть и знал, что это бесполезно. Он устало последовал за истребителем.

- Я поклялся защищать его, - сказал Готрек, - а не следовать его приказам.

Как только их раны были перевязаны, Галин и Нарин последовали за остальными, покинув караулку. Вокруг них врачи и владельцы припасов разгружали свои повозки и устанавливали раскладушки и передвижные столы в порядке подготовки к уходу за ранеными и уставшими.

Когда Готрек проходил мимо повозки, со сложенными бочками и ящиками, он схватил небольшую бочку, вырвал затычку пальцами и перевернул ее в рот, выпив несколько пинт золотого варева, часть которого выплеснулась на бороду и гребень. Наконец, он опустил ее с довольным вздохом и протянул другим.

- Кто-нибудь еще будет?

Галин и Нарин оба взяли и подняли бочонок по очереди, хоть и с большим трудом, и пили пока не напились. Феликс взял бочку после них, радуясь, что она была почти пуста, потому что иначе он никогда не смог бы поднять ее полностью. Готрек забрал ее у него, когда он закончил, еще раз выпил, а затем швырнул обратно на тележку и похромал, причмокивая губами.

Коридор заканчивался высокой аркой с колоннами, за которой начинались широкие, неглубокие ступени, спускающиеся в огромный зал с мраморным полом - большой зал Карак Хирн. Центральный зал, из которого выходили все парадные и общественные помещения владения. Он был высотой в три этажа, а столбы, большие и круглые, как башенки замка, спускались по обе стороны от него, держа замысловатый резной сводчатый потолок.

И он кишел орками.

Гномья армия удерживала территорию вокруг ступеней, ряды доблестных воинов, железнобоких и шахтеров выстроились у их основы, в то время как громобои стояли, преклонив колени в две линии на верхней ступеньке, стреляя над головами своих братьев снизу. Гномов уже было значительно больше, но и все больше орков вливалось в зал через дюжину арок.

Россыпь взрывов донеслась из битвы. Феликс поднял глаза и увидел, что еще больше громобоев заняли позиции на двух балконах, одни на правой стене огромной комнаты, другие слева, выше и позади основного войска орков. Двадцать орков упали от этого залпа, и чуть позже еще столько же, когда второй ряд гномов шагнул к бортику балкона, а первый ряд отступил, чтобы перезарядиться. За вторым последовал третий ряд, а затем первый снова был готов. Орки падали, как пшеница. Скорость и меткость громобоев внушала трепет.

Непосредственно ниже, где Феликс стоял с Готреком, Хамниром и остальными, огромный бледнокожий орк в странно выглядящей броне, и его похоже одетая белокожая дружина, рвали длиннобородых Карак Хирна на куски. Протухшая вонь от них почти ослепляла. Беловолосые гномы доблестно сражались с ними, их глаза слезились от запаха, когда они били снова и снова, но орки были невероятно сильны, и что еще хуже, дисциплинированы. На каждого упавшего белого орка, трое длиннобородых лишались голов. Длиннобородые никогда не отступают, но и орки тоже. И никто не мог коснуться огромного варбосса. Три длиннобородых били его, нанося удар за ударом, но хуже всего, что в ответ он убивал их. Беловолосый гном пошатнулся назад, зажимая шею, его длинная борода окрасилась в ярко красный. Это был старый Руин. Он упал лицом перед ступенями.

- Отойди в сторону, - сказал Готрек, захромав вперед.

- Нет, Гурниссон, - сказал Хамнир, шагнув перед истребителем. - Он мой гном. Он защищал мое владение. Я отплачу за него. Кроме того, ты не в форме для драки.

- Я всегда в форме для боя, - ощетинился Готрек, но затем остановился, хмыкнув. - Ба! Это твое владение. Я полагаю, что ты имеешь полное право бросать вызов в нем, Валайя прокляни тебя.

Хамнир и Горрил уже спешили вниз по ступенькам, чтобы присоединиться к строю длиннобородых. Готрек зыркнул на них, в гневе, или, возможно, с беспокойством. Феликс не мог сказать.

- Давай, человеческий отпрыск, - сказал истребитель, разворачиваясь. - Мы найдем другое место, где можно подраться.

- Почему не принять совет Хамнира и не переждать, - сказал Феликс. - Ты совсем не в лучшей форме.

- Почему вы все это говорите? - прорычал Готрек. - Все, что мне было нужно, это выпить.

- Послушай, - сказал Нарин, пытаясь разглядеть что-то сквозь дым, который наполнил зал, как туман. - Громобои на правом балконе прекратили огонь.

- На них напали, - сказал Галин, повернув шею. - Орки обошли их сзади.

Готрек повернул к коридору.

- Тогда мы обойдем орков.

- Только мы четверо? - спросил Феликс.

Готрек посмотрел на битву. Гномы были и так сильно прижаты со всех сторон. - Больше некому помочь.

Он поковылял обратно в коридор. Феликс, Нарин и Галин обменялись взглядами, а затем пожали плечами и последовали за ним.

Несколько шагов вниз по коридору, они достигли поднимающейся лестницы, удерживаемой строем воинов из Карака.

- Один из вас, ребята, выведет нас на правый балкон над залом, - сказал Готрек. - Ваши громобои в беде.

- Один из нас? - сказал гном. - Мы все пойдем!

- И оставите свои позиции? - прорычал Готрек. - Вашему принцу это бы понравилось. Только один.

Гном, который говорил, неприветливый ветеран по имени Долмир, пошел с ними, быстро ведя их вверх по лестнице и через проходы к этажу выше. Готрек кряхтел с каждым прихрамывающим шагом в стремлении не отставать от других.

Вскоре они вошли в высокий, широкий коридор, который окружал большой зал. На внешней стене кольца была серия великолепных дверей, каждая со знаками отличия клана, высеченными над ней в каменные входы во владения кланов, которые сделали Карак Хирн своим домом. Многие из дверей висели открытыми или были сбиты с петель, а груды камня и строительных материалов замусорили коридор, как будто орки пытались все это отремонтировать. На его внутренней стенке, кольцо было продырявлено многочисленными железными решетчатыми окнами, балконами и галереями, которые смотрели вниз, в большой зал. Звуки битвы перекликались с ними, но более близкая битва была громче. Спутники повернулись.

На полпути по коридору был вход на балкон, из которого громобои вели огонь. Бурлящая схватка орков окружила его. Громобои повернулись и сражались с ними с помощью топоров и кинжалов. И орочьи и гномьи тела валялись у ног бойцов, но у гномов были очень большие проблемы. Их было в два раза меньше. Они будут сломлены уже через несколько мгновений.

- Гримнир побери все это, - выругался Готрек ковыляя вперед. - Я не могу бежать. - Он гневно огляделся, а потом указал на конструкцию. - Человеческий отпрыск, хватай эту тачку!

Феликс подбежал к груде щебня и вытащил деревянную тачку. Он подкатил его к Готреку. Истребитель забрался внутрь, снова ранив ногу, и повернулся вперед, держа топор наготове.

- Толкай!

Феликс попытался, но гном был невероятно тяжел, гораздо плотнее, чем все, что было сделано из плоти и крови.

- Нарин, помоги мне.

Нарин взял одну из ручек тачки и вместе они побежали по коридору, Галин и Долмир шагали за ними. Орки и громобои были слишком заняты, чтобы заметить их приближение.

- Милосердие Валайи, Гурниссон, - пыхтел Нарин. - Ты ешь камни на завтрак?

- Заткнись. Толкай быстрее!

В пятнадцати футах от боя колесо тачки ударилось о свободный кирпич и дико подпрыгнуло. Готрек катапультировался вперед, крякнув от удивления, но превратил его в кровожадный боевой клич и поднял топор в воздухе.

Задний ряд орков повернулся на шум и упал на пол кусками, так как топор Готрека прошел через их броню и кости так же легко, как он разрезал плоть. Феликс и Нарин вбили тачку в орков, затем вытащили оружие и бросились с Галином и Долмиром, рубя и кромсая.

Громобои воодушевленно поприветствовали подкрепление, атаковав с новой яростью. Орки сражались с тем же идеальным молчанием, которого и ожидал Феликс.

Долмир, однако, был обескуражен.

- Почему они не кричат? Почему они не отступают?

- Я не знаю, кузен, - сказал Нарин, - но они не будут бежать. Нам придется убить всех до последнего.

И они это сделали. Хотя Готрек был почти неподвижен из-за своей ноги, это не имело значения. Орки шли к нему, толкаясь вперед, чтобы замахнуться и только для того, чтобы пасть жертвой его вездесущего лезвия. Толпа была быстро уничтожена.

- Весьма признателен, истребитель, - сказал капитан громобоев, когда его гномы пришли в себя и снова взялись за оружие. - Они сильнее, чем мы думали.

Они вновь построились на балконе и снова начали стрелять в массу орков.

Готрек, Феликс и другие смотрели на сражение внизу. Гномы и орки сражались в тупике вдоль изогнутой линии перед ступенями. Казалось, будто каждый орк во владении пытался добраться до гномов, а в центре…

- Гримнир проклянет его! - Сказал Готрек, стоило ему увидеть. - Теперь он думает, что он истребитель?

В центре, Хамнир и орочий варбосс все еще воевали вместе с жалкими остатками их отрядов, окружающих их. Осталось меньше десяти странных бледных орков, и не больше горстки длиннобородых. Шлем Хамнира был помят и его громрильская кольчуга была порвана в десятке мест. Его лицо было красным от крови и усилий. Броня варбосса была также разбита и сорвана, но, как ни странно, на его бледной, зеленой коже не было никаких следов.

Феликс и Готрек смотрели, как Хамнир ударил топором, целясь в колено гигантского орка. Поначалу казалось, он попал, и Феликс мог поклясться, что он видел, как плечи Хамнира ощутили толчок, но это должно быть было иллюзией, так как его топор успел проскочить, не задев тела, и орк не получил ни одной раны. Орк тут же отреагировал на нападение, размахивая своим собственным топором размером с щит Хамнира так быстро, что принцу пришлось броситься в сторону, чтобы не быть разрезанным надвое.

- Он никогда не был хорош в драке, - проворчал Готрек. Он поднялся на балюстраду. - Держись, школяр! – взревел он, и, не задумываясь, прыгнул на пол, расположенный в двадцати пять футах ниже.

ГЛАВА 20

- Готрек! - закричал Феликс. Он высунул голову над перилами. Нарин и Галин сделали то же самое, их глаза широко распахнулись, с тревогой смотря вниз.

- Все в порядке, - злобно сказал Нарин. - Его падение всего лишь сломало дюжину орков.

Это было правдой. Готрек был на ногах в центре скопления раскиданных орков, рассекая все вокруг словно вихрь с красным гребнем, пока продвигался к Хамниру и варбоссу. Повязка на его ноге была малиновой от свежей крови.

Рот Феликса открылся и закрылся.

- Будь он проклят! Я... Я... Я же сломаю себе ноги если спрыгну. Я... - с проклятиями он повернулся и кинулся в коридор к лестнице. Нарин и Галин побежали за ним, но быстро отстали.

Феликс скатился вниз по лестнице, протолкнулся мимо гномов снизу и побежал по коридору к большому залу. Он забуксовал, чтобы остановиться в шаге перед громобоями и начал высматривать сражающегося Готрека.

Истребитель только что добрался до варбосса, и широкая полоса разбитых и расчлененных орков тянулась позади него. Он ударил в спину варбосса. Удар разорвал поломанные остатки черного нагрудника орка и отправил тот вращаться. Когда же тварь повернулась к Готреку, Феликс увидел, что его спина была совершенно без каких-либо повреждений. Он застонал. Готрек промахнулся во второй раз за сегодня, хотя это было не удивительно: он должен, по идее, лежать пластом в постели.

Готрек, Хамнир и длиннобородые атаковали варбосса со всех сторон. Их удары ничего не делали. Феликс побледнел. Они все промахивались? Или происходило что-то более зловещее? Большой орк не предпринял никаких попыток блокировать их. Семь топоров били его по спине, ногам и плечам, а он отмахивался от них, как будто даже не чувствовал. Он сражался в кожаных тряпках и клочках ткани, и до сих пор на нем не было ни одной раны.

«В нем есть какая-то магия», - подумал Феликс, - «какое-то защитное заклинание».

Неважно. У Готрека короткий разговор с подобным. Он и его топор разрубали драконов и демонов. Магические осадные двигатели распались при самом легком прикосновении этого падающего лезвия.

Готрек размахнулся в сторону, словно измазанного в воске, монстра огромным боевым топором и беспрепятственно рубанул его по животу. Орк взревел от боли и отшатнулся на три шага назад, и Феликс вскинул кулак. Он подумал, что дело сделано. Но когда варбосс выпрямился, Феликс увидел только тающую линию на животе, какую можно было бы увидеть, если бы кто-то нарисовал своим ногтем по тыльной стороне руки. Орк получил удар, который должен был перебить ему позвоночник, однако он не получил даже ранки.

- Проклятый вонючий зверь! - выругался Готрек. - Из чего ты сделан?

Орк обрушил на своего обидчика шторм ударов, которые истребитель заблокировал и покачнулся из-за раненной ноги, ругаясь с болью и разочарованием.

Феликс протолкался через громобоев и атаковал чудовищного орка со спины. Он знал, что глупо было делать что-то подобное. Если топор Готрека не мог толком даже впечатлить орка, что мог сделать он? Но он не мог просто стоять в стороне и смотреть. Он взмахнул длинным мечом, в то же время, что и Хамнир с длиннобородыми взмахнули топорами. Ни один удар не порвал кожу. Они все соскользнули с бледно-зеленой шкуры орка, как будто это был смазанный маслом мрамор.

Орк лениво, наотмашь ударил Феликса, Хамнира и других, раскалывая одному из длиннобородых ребра и отбросив того на пол, мертвым. Феликс прыгнул назад, едва спасшись от той же участи.

Готрек ворвался вперед и рубанул изо всех сил правую голень орка — такой удар смог бы отрезать ногу от железной статуи. Орк хрюкнул, и его нога подкосилась, но он исцелился и развернулся назад. Его огромный топор срезал клок от оранжевого хохла Готрека.

Феликс отбросил свой меч. Возможно, он не мог ранить его, но он может его ослепить. Он прыгнул на массивную спину, схватив того за шею, изо всех сил пытаясь завернуть ее. Его кожа была скользкой от какой-то грязной слизи. Запах душил его, и он чуть не соскользнул.

Орк раздраженно заворчал и попытался отмахнуться от него. Феликс перекинул ноги на широкие плечи и хлопнул руками по глазам.

- Хорошо, человеческий отпрыск! - позвал Готрек. - Оставайтесь на нем! - Он ударил орка по груди ударом, который должен был бы расколоть грудину.

Орк пошатнулся, ревя от боли, но его кожа осталась целой. Он набросился на него с топором вслепую, другой же свободной рукой пытался нащупать Феликса.

Феликс пытался убраться с пути ищущих пальцев, но они схватили его за руку.

Феликс отчаянно скребся и неожиданно подцепил золотое орочье ожерелье, обернутое вокруг шеи орка. Орк сбросил его, заставив врезаться в Готрека, отправив их обоих на пол.

- Проклятье на тебя, человеческий отпрыск! - хмыкнул истребитель из-под Феликса. - Я же сказал тебе оставаться на нем.

Тень стремительного движения мелькнула сбоку от Феликса, и тот инстинктивно откатился в сторону. Готрек сделал то же самое в другую сторону. Огромное лезвие топора орка хлопнуло между ними, погрузившись глубоко в мраморный пол.

Готрек пошатнулся, дернувшись от своей раненой ноги, и изо всех сил рубанул руку орка, когда он снова поднял топор. Он разрубил массивную зеленую конечность пополам в локте.

Готрек моргнул, пока орк выл и упал назад, а его обрубок хлестал черной кровью.

- Что, во имя Грунгни?

Хамнир и длиннобородые бросились на орка, пока тот был потрясен, зажав его. Их топоры рубили его так же, как только что сделал Готрек. Они расчленили его на куски.

- Что случилось? - спросил Хамнир, пока они смотрели вниз на его искалеченное тело. - Почему он вдруг стал уязвимым?

- Понятия не имею, - сказал Готрек, ероша свой укороченный хохол и хмурясь.

- Э-э, - сказал Феликс и поднял то, что он держал в руке, - золотая проволока орка.

Феликс дал Хамниру проволоку, пока битва с орками продолжалась. Он был рад избавиться от этого украшения. Возможно, оно сделало бы его непобедимым, но вместе с тем порождало мурашки на его коже, когда он просто держал его. Сверкающий черный драгоценный камень в его центре, казалось, смотрел на него, и темный шепот, казалось, заполнял его разум, призывая надеть его.

«Гномы были менее восприимчивы к такого рода вещам», - думал он, когда сражался рядом с Готреком, - «лучше пусть Хамнир хранит его».

Множество сражений Феликса против орков научили его тому, что, когда убивают варбосса, бой окончен. Предводители и прочие подхалимы начинают ссориться, и любая сплоченность орды могла рассеяться во взрыве внутренней борьбы и паники. Хотя у него и гномов было достаточно доказательств того, что орки, с которыми они сражались, не были похожи на других орков, это все равно было деморализующим шоком, когда они продолжали сражаться так же решительно после того, как их неуязвимый варбосс пал.

Поэтому, целый тяжелый, кровавый час, орки кидались на строй гномов с тупой механической свирепостью, с какой муравьи защищают свое гнездо. Готрек и Хамнир сражались спина к спине в этом крутящемся море, ревя и шутя, и обмениваясь воспоминаниями, как будто они сидели за кружкой в баре, а не разделывали зеленокожих.

- Их было не девять, ученый, - зарычал Готрек, ухмыляясь. - У тебя только восемь. Я прикончил его предпоследним, так что он на моем счете, а не на твоем. Если это так, как же ты считаешь свои декларации?

- Я убил того, которого ты просто отбросил, - парировал Хамнир, ухмыляясь. - Или ты думаешь, что каждый твой удар смертелен? Кто-то должен убирать за тобой, как и всегда.

Феликс снова был поражен неожиданной ревностью, наблюдая за ними. Он путешествовал с Готреком в течение двадцати лет и не мог вспомнить ни одного случая, когда Готреку было так же комфортно и свободно в его присутствии, как с Хамниром сейчас.

Наконец, последний орк упал, отголоски сражения стали на стали угасать, и большой зал замолчал, остались лишь стоны раненых и умирающих. Феликс едва мог поднять свой меч, и Готрек был в таком же состоянии, при этом он был утомлен больше, чем Феликс когда-либо его видел, но и более счастливым.

Гномы в изумлении оглядывались на груды мертвых и озера крови, которые растекались по полированному мраморному полу. Некоторые из оставшихся в живых оплакивали убитых братьев и друзей. Некоторые хлопали друг другу по спине и пили из фляг, выкрикивая праздничные тосты. Некоторые так устали, что сели там, где они и стояли, не заботясь о трупах и смраде.

Хамнир неуверенно похромал по ступенькам и повернулся лицом к своим войскам. У него была масса порезов и синяков, его громрильские доспехи болтались словно тряпки. - Сыновья и друзья Карак Хирна, сегодня вы одержали здесь большую победу.

Гномы радостно и от души взревели.

- Эта компания, может быть, и началась по моей ошибке, но закончилась вашей победой. Благодарю вас за помощь и самопожертвование. Верните наших убитых и раненых в храм Грунгни, но оставьте гроби валяться тут. Мы начнем захватывать владение завтра. Сегодня вечером в зале мы поужинаем, выпьем и скажем тосты за доблестных мертвецов.

Раздался еще один рев одобрения, а затем гномы поднялись, чтобы искать своих покалеченных и убитых. Когда Хамнир снова спустился на пол, гномы начали подбегать с каждой арки, неся новости.

- Принц, - сказал первый, - мы закрыли входы в шахту. Есть много гроби еще ниже, но они не смогут пробиться к нам вечером.

- Принц Хамнир, - сказал другой, - мы очистили верхние галереи и уровни хранения зерна, но несколько десятков гоблинов заперлись в третьей оружейной палате.

Урло и гномы клана Горрила вернулись из караулки, окровавленные и разбитые, не хватало половины из их количества. Урло стал на колени и на вытянутых руках протянул боевой рог Карак Хирна Хамниру. Рог был раздроблен и скомкан.

Хамнир задохнулся, когда взял его.

- Торгиг.

- Он умер с ним на устах, принц, - сказал Урло. - Он даже не вытащил топор.

- И Кожанобородый? Истребитель?

- Десять мертвых орков окружали его, - сказал Урло. - И потребовалось много ударов, чтобы его сбить вниз.

Хамнир опустил голову.

- Их жертва выиграла день. Они будут похоронены с почестями.

Готрек серьезно кивнул.

- Это была хорошая гибель.

Еще больше гномов подходили, и отчеты стекались со всего владения. Очаги сопротивления гроби здесь, решительная победа там, разрушенные запасы, разрушенные комнаты, кладовая, полная гниющих трупов гномов, которые забаррикадировались и умерли от голода, разграбленные хранилища сокровищ.

Хамнир воспринимал все это, хорошие новости и плохие, с утомленным спокойствием, посылая приказы и раздавая благодарности и поздравления тем, кто заслужил это, когда он медленно шел к арке, которая вела в зал торжеств, но затем пришла новость, которая остановила его на его пути.

- Принц, – позвал воин Карак Хирна, подбегая во главе дюжины гномов. - Клан Кузнецов Драгоценностей, их владение не вскрыто! Похоже, гроби пытались сломать дверь, но она все еще цела. Они еще могут быть живы!

- Ферга! - прошептал Хамнир. Он оглянулся на Горрила и Готрека, его глаза засветились. - Пошлите, мы должны это увидеть сами! - Он пошел по коридору, а его истощение ушло в прошлое. Остальные поспешили за ним.

- Не надейся, князь, - сказал Горрил. - Прошло двадцать дней. Там, в холле, не должно было быть много еды, когда они закрыли двери.

- Да, ученый, - грубо сказал Готрек. - Будь готов к худшему. За этой дверью могут быть орки.

- Я готов, - сказал Хамнир, но его голос все еще звучал нетерпеливо.

Они поднялись по широкой лестнице в коридор с балконами, окружавшими большой вестибюль, и прошли мимо шести проломов клановых владений, пока не подошли к высокой железной и каменной двери с эмблемой алмаза, установленной над ее притолокой. Дверь была почернена дымом, сколотой и помятой, как от выстрелов и ударов молота, но она была все еще нетронутой.

Хамнир посмотрел на нее с тоской в глазах. Он шагнул вперед, а затем повернулся к толпе гномов, которые следовали за ним.

- Есть ли среди вас кто-нибудь из клана Кузнецов Драгоценностей? У кого-нибудь из вас есть ключ или секрет клана, чтобы открыть эту дверь?

Никто из гномов не ответил.

- Кузнецов Драгоценностей больше нет, кроме Торгига и Кагрина которые сбежали из владения, князь, - сказал Горрил. - Остальные заперлись, до последнего гнома.

Хамнир кивнул и повернулся к двери, вытаскивая топор. Он перевернул его и постучал странной синкопированной татуировкой по двери квадратной задней частью навершия. С годами в компании гномов Феликс узнал, что это должно быть, хотя он никогда не слышал, чтобы это использовалось — шахтный код гномов, система для связи через мили туннелей ни с чем, кроме молота. Код был более ревностно охраняемым, чем язык гномов, потому что с ним они могли говорить через стены и через вражеские позиции.

Хамнир закончил свой короткий стук, и собравшиеся гномы ждали ответа. Ничего в ответ не пришло. Он снова постучал в дверь, и ответа снова не последовало. Горрил неуверенно затоптался на месте. Готрек кашлянул. Хамнир выпятил вперед челюсть и снова поднял топор, но как только он собирался застучать снова, неопределенный стук повторился сквозь дверь. Это звучало так, как будто отправитель был прямо на другой стороне.

Хамнир ахнул и возбужденно простучал ответ по двери.

- Полегче, ученый, - Сказал Готрек. - Ты запинаешься.

После напряженной тишины пришел медленный ответ.

- Славься Валайя! - сказал Хамнир. Он повернулся к остальным. - Отойдите. Они открывают дверь.

Толпа отошла назад, бормоча в изумлении. Хамнир и Горрил улыбались, шлепали друг друга по спине и посмеивались, но Феликс видел, что Готрек держал руку на топоре, и его лицо было настороженным. Феликс понимал его осторожность. Если орки могли научиться строить гномьи ловушки и стрелять из длинноствольных ружей, они могли бы научиться чему угодно.

Долгое время ничего не происходило, а потом послышался глубокий «стук» каменных болтов, тянущихся назад, и двери начали медленно распахиваться.

Гномы затаили дыхание, кое-кто последовал примеру Готрека и опустил руки к своим топорам, но когда двери полностью распахнулись, то, что двинулось в сторону Хамнира, Готрека, и Феликса и другим через огромную арочную дверь, было горсткой гномов, настолько оборванных и изможденных, что было трудно поверить, что они все еще живы. Феликс услышал ужасающее всасывание воздуха сквозь зубы позади себя, когда освободители смотрели на освобожденных.

Феликс никогда не видел гномов такими худыми. Даже в самых тяжелых обстоятельствах гномы оставались относительно крепкими, но эти бедные души смотрелись словно они уже стоят на пороге смерти. Гном, который двигался на переднем плане, держал топор, свисающий из его дрожащей руки, был практически скелетом, его скулы выступали над его седой и пятнистой бородой, как каменные выступы. Его дублет висел на костлявых плечах, как мешок, рыхлый и грязный. Его волосы и борода были ломкими и тусклыми.

Хамнир вскрикнул и шагнул вперед, взяв тонкую руку гнома.

- Тан Кирхаз Хелмгард! Ты жив!

- Принц Хамнир, - прошептал Кирхаз, его голос, был слабый, как затухающее пламя свечи. - Вы пришли.

- Благодарю Гримнира, Грюнни и Валайю, нет слов описать насколько я благодарен, что мы не опоздали. Если только. - Внезапно он задохнулся. - Если бы мы пришли еще позже, то из вас вообще бы никто не выжил!

Кирхаз покачал головой.

- Некоторые умерли, но большинство выжили. Нам разрешили жить.

Феликс подумал, что это забавный способ выразиться, но Хамнир, похоже, этого не заметил.

- А Ферга? – спросил он с нетерпением. - Жива ли она?

- Да, Ферга жива, - сказал Кирхаз.

- Хвала предкам! - сказал Хамнир. Он повернулся к остальным. - Вызовите носильщиков и врачей! Принесите еду и напитки! Наши братья нуждаются в них.

В зале за Кирхазом появлялось все больше изможденных гномов, тянущихся вперед, как медленно движущиеся призраки.

- Предки, - сказал Хамнир, уставившись на них. - Что же вы пережили.

Он начал продвигаться в владение Кузнецов Драгоценностей. Остальные последовали за ними, взывая к старым друзьям среди выживших и спеша к ним с радостными криками и нежными объятиями. Оставшиеся в живых встречали эти приветствия тусклыми улыбками и пустыми взглядами. Казалось, что они еще не поняли того, что были спасены. Их глаза оставались призрачными и далекими.

Феликс и Готрек шагнули к Хамниру и Кирхазу и другим в центральную палату владений клана. Хрупкие гномы выходили из арок и дверей по всему периметру, моргая, как медведи, проснувшиеся от спячки.

И тут Хамнир закричал и поспешил через всю комнату к голодной гномьей девушке, ее длинноволосая коса была распущенна, а ее платье висело как палатка вокруг костлявого каркаса.

- Ферга! - заплакал Хамнир, взяв ее руки и целуя их. - Ферга, возлюбленная.

Она на мгновение неуверенно посмотрела на него, а затем протянула руку и похлопала его по лицу, неуверенно нахмурившись.

- Хамнир. Принц. Ты пришел? Или это еще один сон?

- Я пришел, Ферга. Вы свободны. Твое испытание окончено.

- Хорошо. Хорошо, - ее рука упала на бок.

Хамнир сглотнул, на лице застыла смесь растерянности и боли. Очевидно, что это была не та сцена слезливого приветствия, которое он построил в своей голове.

- Любимая, ты слаба. Мы должны позаботиться о твоем выздоровлении. Я... - он остановился и оглянулся на Кирхаза, который подходил к ним. - Боюсь, я должен привнести печаль в это радостное событие. - Он поднял боевой рог и посмотрел на них обоих. Он расправил плечи. - Ваш сын и брат, Торгиг, мертв, убит орками, но его жертва не была напрасной. Он выиграл время и освободил вас. Он погиб, призывая наши войска.

- Торгиг, - лоб Ферги нахмурился, как будто она пыталась вспомнить, что означало это слово. - Торгиг мертв?

- Мой сын, - сказал Кирхаз глухо. - Да. Это плохо. Это плохо.

Феликс нахмурился. Даже для гномов, ответ Кирхаза и Ферги был стоическим. Они, кажется, не до конца еще осознали.

Хамнир расстроился, но взял себя в руки настолько, как только мог.

- Простите меня. Я не должен был обременять вас такими новостями до того, как у вас появиться возможность восстановиться. Я больше не буду беспокоить вас, пока вы не будете накормлены и уложены, - он повернулся и обратился к гномам из владения Кузнецов Драгоценностей, с усилием замаскировав свою боль. - Сегодня вечером в зале будет праздник. Ваше мужество и стойкость будут там почтены. Если вы достаточно здоровы, я прошу всех вас принять участие. Пусть питьевые рога будут заполнены, а подносы будут ломиться от еды! Сегодня мы празднуем чудо!

Спасатели радостно поприветствовали его речь. Спасенные восприняли новость с унылым безразличием. Радостные вопли замялись.

Хамнир поклонился Кирхазу и Ферге, а затем отвернулся и прошептал Готреку.

- Этого достаточно, чтобы разбить мое сердце. Ты когда-нибудь видел таких потерянных гномов?

- Нет, - сказал Готрек, - нет. - Его рука все еще была на топоре.

ГЛАВА 21

Несмотря на все разговоры Хамнира о заполненных до верху подносах, пир был довольно скуден. Гномы не могли, или не хотели доверять любой еде, затронутой орками, или пользоваться большими кухнями, пока они не будут тщательно вымыты, поэтому им пришлось довольствоваться припасами, которые привезла армия Горрила с собой из замка Роденхейм. К счастью, Хамнир и Горрил предвидели эту ситуацию, и фургоны были забиты до отказа, хотя этого было все еще не достаточно.

Было, однако, много пива. Гномы были поражены, обнаружив целых две кладовых, заполненных нетронутым бочками — еще больше доказательств, если таковые и были необходимы, что орки, которые захватили владение, действительно были необычными.

Сказали тосты и выпили за них: за Хамнира, За Торгига, за выживших, за Готрека, даже Феликс получил вежливые одобрения. Выжившие из клана Кузнецов Драгоценностей — те немногие, кто был достаточно силен, чтобы присутствовать, сидели тихо среди своих ревущих, жрущих еду, пьющих пиво кузенов, и выдавливали слабые улыбки при каждом тосте. Они казались потерянными и было видно, что им неуютно в разгар всей этой шумихи.

Хамнир сидел между таном Кирхазом и его старым другом инженер Бирри Бирриссоном, за королевским столом во главе зала, при этом стараясь узнать от них, что случилось c ними после вторжения орков. Как бы ни выглядел Бирриссон раньше, теперь он казался скелетом в очках, его седая борода свисала с запавших щек, цвета пергамента.

- Но, Бирри, - сказал он, когда инженер механически закинул ветчину в рот дрожащей рукой, - Готрек сообщил, что проход к ангару с гирокоптерами был заставлен новыми ловушками, построенными гномами. Эти ловушки убили Матрака, твоего старого коллегу, и еще двоих. Вы уверены, что ни один гном не помогал в их строительстве? Возможно, одного из ваших учеников поймали и пытали? Кто-нибудь пропал?

Бирри покачал лысой головой, не глядя вверх.

- Никто из учеников не исчез. По крайней мере, никто не умер. Не в нашем владении, - он нахмурился. Его вилка остановилась. - Мне приснилось, что я установил новые ловушки в том зале, но... - он остановился, его глаза уставился вдаль.

- Сон? - спросил Хамнир, не поднимая взгляда. - Какой сон?

Бирри снова нахмурился, потом пожал плечами.

- Сон. Только сон. - Его нельзя было заставить больше говорить об этом.

Хамнир вздохнул и покачал головой, когда снова наполнил свою кружку. Он наклонился к Готреку и прошептал ему на ухо.

- Они все еще слишком устали от своих лишений. Я подожду, пока они выздоровеют.

- Они не просто устали, - прорычал Готрек, уставившись одним глазом на Бирри, который спокойно смотрел в пустоту, даже забыв о еде. - С ними что-то не так. Гномы сделаны из более крепкого материала.

- Даже гном может ослабнуть после того, как будет голодать в течение двадцати дней, - сказал Хамнир.

Готрек что-то подозрительно пробурчал, но ничего не сказал, только выпил еще одну пивную кружку.

Вскоре оставшиеся в живых Кузнецы Драгоценностей начали засыпать на своих стульях, непривычное количество еды и пива подавило и заставило их быть сонными. Они извинялись по одному или по двое возвращаясь во владение, пока их спасатели провожали каждого из них. С уходом последних дух оставшихся гномов снова поднялся, и они начали пьяно реветь песни.

«Странно», - подумал Феликс, наблюдая, как Готрек и Хамнир стукаясь кружками друг с другом, - «что почетные гости праздника были именно что тяготой на празднике».

Вялые страдания оставшихся в живых заставляли победившую армию чувствовать неудобство и вести себя вежливо. Они сдерживали свой голос и старались, чтобы оставшиеся в живых участвовали в их беседах, но теперь, когда они ушли, сдержанность ушла вместе с ними. Гномьи маршевые песни раскачивали зал, а жаркий армрестлинг и состязания похвальбы оспаривались за каждым столом.

Феликс знал, к чему все это приведет. Он видел уже подобное раньше. Это была гномья традиция, пьянство до упаду после великой победы, и кажется, эта победа не станет исключением. Уже были гномы, рухнувшие в своих креслах, храпящие, все еще держащие в своих кулаках кружки, а те, кто путешествовал с Хамниром, падали быстрее остальных — все марши, рытье и борьба последних дней догоняли их, стоило им хоть на секунду расслабиться.

Готрек глотал слова и тяжело опирался на локти, пока он говорил с Хамниром. Нарин и Галин, сидя со своими кланами за длинными столами ниже помоста, крепко спали громко храпев, их головы запрокинулись назад. Феликс тоже опускался, его веки становились все тяжелее и тяжелее, пока он не растянулся в кресле, потеряв сознание.

Голова Феликса дернулась, оторвавшись от стола. Он слепо заморгал, так одурманенный сном и элем, что целое мгновение понятия не имел, где находится. Торжественный зал. Теперь он вспомнил. Было темно, огонь в огромном очаге затух превратившись в красные угли, а лампы и свечи потухли. Но что заставило его проснуться? Он не видел движения в зале. Гномы вокруг него тихо храпели, опустив головы на столы, их бороды впитывали лужи пива, соусов и супов.

Странное чувство страха появилось в его сердце, и на мгновение он испугался, что у него снова будет повторение кошмара, который он видел в шахтах, — что в любой момент он бросится с ножом на Готрека, Хамнира или остальных спящих. Но нет, он не чувствовал никаких позывов к убийству, только страх.

Затем он услышал его снова, крик, Эхом донесшийся из кухни. Это было именно то, что его разбудило. Кто-то закричал. Вокруг него фыркали и бормотали гномы, их сны были нарушены. Он посмотрел в сторону кухонных дверей. Соединительный коридор ярко светился в искусственном освещении. Там ничего не было, а потом внезапно появилась колышущаяся тень. Пухлая гномья женщина пошатываясь перевалилась через дверь, рыдая, а затем упала между двумя длинными столами. Ее спина была расколота словно арбуз. Феликс видел ее позвоночник.

Он грубо толкнул Готрека.

- Готрек!

Истребитель не двигался.

Вокруг комнаты просыпались гномы, бормоча и проклиная все вокруг в темноте.

- Что это было?

- Кто кричит?

- Ох, моя голова.

- Прекратите этот проклятый шум!

Хамнир поднял голову, капризно бурча, а затем откинулся назад, а его лоб заставил стол содрогнуться, когда ударил им по нему.

Еще больше теней стало двигаться за кухонным дверным проемом, массивные черные тени, покачивающиеся по полу и издающие резкие скребущие звуки.

Гном возле двери вскочил со своего сиденья и нетвердой походкой отступил назад, указывая.

- Оркши! – сказал он невнятно. - Оркхи!

- Че, парень? - пробормотал еще один, подальше от двери. - Не будь глупым. Орки мертвы.

Феликс увидел Нарина среди своих кузенов, моргающего и потирающего лицо. На противоположной стороне зала Галин все еще крепко спал.

- Орки? - пробормотал Хамнир. Он снова сел на своем месте. Его глаза моргали. - Где... - Его грудь поднялась, и он бросился в сторону, рвота полилась над ручкой его стула.

- Готрек! - закричал Феликс, тряся истребителя.

Тени проталкивались в банкетный зал, за ними следовали те, кто отбрасывал тени. Гномы вставали, большинство из них все еще были полусонными и в стельку пьяными, в то время как дюжина орков прорубила дверь кухни, таща за собой свои ножи и топоры. Первый орк был без руки. В следующем из груди уже торчали три стрелы. Другой тащил себя по полу на руках. У него не было ног. Головы орков опустились под неестественными углами. Их глаза смотрели вдаль, пусто и тупо. Их движения были медленными и неуклюжими. Боковая дверь разбилась, и из нее стали пролезать столь же неуклюжие орки, как и первая группа.

Гном неустойчиво шатающийся у стола, расположенного ближе всего к двери, стоял на пути процессии орков.

- Гримнир, - сказал он, указывая. - Они…

Ведущий орк размахнулся топором, как будто хотел его бросить, пьяный гном рухнул вниз и его голова лопнула, словно сваренное вкрутую яйцо. По всей комнате гномы начали реветь и неуклюже шарить в поисках своего оружия, столь же неуклюжие в пьяном оцепенении, как и пошатывающиеся орки. Еще больше орков проталкивалось через главную арку зала, медленный, распространяющийся поток двигающихся рывками монстров. Двери не справились с ними.

Хамнир подбросил себя, заставив встать вертикально, вытер рот и оглянулся вокруг.

- Что... Что это? Мне все еще снится сон?

- Это не сон, принц, - сказал Феликс. - Готрек. Просыпайся!

Голова Готрека дернулась, его борода была испачканной в крошках.

- Чт…? – Невнятно пробормотал он. - Кто это?

- Но орки же мертвы - пробормотал Горрил, щурясь в сторону Хамнира. - Как они могут…

- Орки? - Готрек огляделся, хмурясь и рыгая. - Где? Где они находятся?

Хамнир вскочил на ноги. Его стул упал на пол, когда он неустойчиво вскочил на стол.

- Соберитесь, братья! Построиться! Капитаны, соберите своих людей! Быстро! - Его голос потерялся в хаосе смущенных криков, которые раздавались в зале.

Готрек дернулся и чуть не упал.

- Какие орки? Зажги факел. Я не могу ничего увидеть.

Длиннобородый ударил приближающегося орка и погрузил свой топор тому в грудную клетку. Орк покачнулся из-за силы удара, но не показал того, что чувствует боль. Он поднял свою булаву и раздавил старый череп гнома. Топор так и остался в его ребрах.

Гномы орали от этого ужаса и рубили орков по всей комнате, ломая их в пьяном исступлении. Конечности орков разлетались. Орочьи кости крушились. Орки продолжали приходить. С отрубленными руками и тянувшимися за ними кишками, с торсами, пронзенными топорами и разбитыми молотами они продолжали приходить. Они размахивали своим оружием. Отрубленные ноги только замедляли их. Затем они ползли вперед, хватая и отрывая гномам ноги и ступни.

Гномы падали с разбитыми головами и расколотыми грудными клетками, с отрубленными руками и разрезанными животами. По всему залу они сражались по одному или по двое, орки же толкали их к центру со всех сторон. Некоторые были убиты до того, как проснулись. Феликс видел, как Нарин отрубил орку руку по локоть, а затем пригнулся, когда орк отмахнулся дубиной. С другой стороны комнаты Галин отступал от орка с четырьмя пулевыми ранениями в груди и шее.

- Стройтесь! Стройтесь! - кричал Хамнир. - Формируйте строй или нам конец!

- Зажгите свет! - взревел Готрек. - Я не могу найти свой топор!

Феликс взглянул на истребителя.

- Готрек, твоя повязка не на том глазу.

Готрек зарычал и ощупал лицо.

- Ну, и кто сыграл эту дурацкую шутку? - он натянул кожаную заплату на свою разрушенную глазницу и заморгал от хаоса, творящегося в зале. - Яйца Гримнира, - выдохнул он. - Что это еще за чертовщина?

- Орки, - тоскливо сказал Феликс. - Они воскресли из мертвых.

- Это безумие, - сказал Горрил. - Ничто их не останавливает. Они бессмертные!

- Посмотрим, - сказал Готрек и вытащил свой топор из-под стола.

Хамнир схватил потрепанный боевой Рог Карак Хирна и подул в него, призывая собраться. Его чистый звон был потерян. Это конечно, было похоже на рев осла, но на рев очень громкого осла. Гномы повернулись на его зов.

- Построиться! – закричал он. - Капитаны объединяйте ваши отряды! Таны, зовите своих гномов! Стройтесь и встретьте их грудью!

Рог и приказ оказали почти магическое воздействие на гномов. Стоило Хамниру спрыгнуть с высокого стола, он и Готрек, Феликс и Горрил поспешили через пиршественный зал, где орков было больше всего, кланы и отряды собирались вокруг своих лидеров и формировали ряды, обращенные наружу от центра зал, превращаясь в грубый квадрат. Отряды перевернули столы, чтобы сделать баррикады, атакуя и защищаясь словно единое целое. Хамнир, Готрек и другие присоединились к клановым братьям Горрила в самой гуще боевых действий. Феликс оказался рядом с Галином, все еще красным от пьянства и ругающимся, как целый корабль моряков. Вскоре к ним присоединился Нарин. У него был разрез на месте одного из глаз, и рваная рана на костяшках пальцев. Гномы неосторожно, но не переставая резали тупо пялящихся, орков.

Этого было недостаточно.

Несмотря на то, что они встали в строй со слаженностью, настолько отработанной, что она была почти инстинктивной, гномы все еще были слишком пьяны и истощены, чтобы противостоять врагу, который не чувствовал боли и замедлялся только от самой тяжелой раны. Приказ Хамнира замедлил резню, но не остановил ее. Ни один из орков не пал, гномы же умирали во множестве.

Готрек отрубил орку колени. Он полз вперед на обрубках. Истребитель выматерился и отскочил назад, рубя его руки.

- Мы должны отступить, - сказал Хамнир, кое как ударив безглазого орка. Его голос был напряжен из-за подавленной паники. - Мы не можем здесь оставаться!

- Отступить куда? – Спросил Горрил. - Мы оставили мертвых орков по всему владению. Если они все такие, нам некуда бежать!

- Мы могли бы покинуть владение, - сказал Галин.

- Нет! - сказал Хамнир. - Этого я делать не буду. Не после всего, через что мы прошли, чтобы выиграть.

- Что тогда? - спросил Нарин.

- В клановые владения Кузнецов Драгоценностей! - сказал наконец Хамнир. - Их дверь все еще цела. Мы отступим туда, пока не восстановимся и не решим, что делать.

- Ага, - сказал Горрил. - Хорошо.

Хамнир отступил от линии фронта и снова подул в военный рог.

- Отступаем! Отступаем! – позвал он. - Передайте слова дальше. Отступаем во владения Кузнецов Драгоценностей. Через кухню к лестнице и вверх!

Гномьи отряды начали уходить отступая упорядоченным образом, пробивая путь через шатающихся орков к высокому столу и двери на кухню.

Безногий орк поймал Готрека за лодыжку, когда он пытался следовать за Хамниром. Истребитель споткнулся и чуть не упал. Он опустил ботинок тому на лицо.

- Проклятая тварь! Сдохни!

Орк отмахнулся от удара Готрека и щелкнул возле колена клыками. Готрек выругался и обезглавил его. Он упал на землю, его конечности наконец успокоились.

- Он остановился, - сказал Готрек пьяно хихикая.

- Внимательно! - Феликс дернул Готрека за спину и орочий топор пролетел в дюйме от его шеи. Готрек вырвался из рук Феликса и обезглавил и этого орка тоже. Тот рухнул, словно пустой мешок.

Хамнир рассмеялся, все еще не до конца протрезвев.

- Ты сделал это, Гурниссон! Ты нашел способ.

- Ха! - невнятно сказал Готрек. - Кто бы сомневался.

- Голова! - заорал Хамнир, вверх и вниз по строю. - Отрубите голову, и тело умрет! Передайте мои слова.

- Принц, - с нетерпением сказал Горрил. - Прекратите отступление! Мы можем прикончить их!

- Нет, - сказал Хамнир. - Мы слишком устали и слишком пьяны. Мы умрем, пытаясь. Сначала мы должны прийти в себя.

Путешествие в неповрежденное владение было кошмаром. Даже зная, как остановить их, орков было трудно убить, и еще больше тварей атаковали фланги гномов в каждом перекрестном коридоре и открытой комнате, вываливаясь из темноты серо-зеленым приливом. Наконец, с орками, окружившими их со всех сторон, гномы дошли до большой двери в клановые владения Кузнецов Драгоценностей.

Хамнир снова простучал шахтерский код рукоятью топора и, опять же, они ждали, пока гномы изо всех сил удерживали давление орков.

- Проклятие на их головы, - сказал Горрил после того, как прошло пять минут, и много храбрых гномов пали. - Где они находятся?

- Не сомневаюсь, что они спокойно спят, - сказал Хамнир, - сытыми и свободными от страха оставшемся в прошлом. - Он снова постучал в дверь.

Наконец, раздался ответный стук, и двери медленно распахнулись. Хамнир вызывал отряды по одному, и они организованно отступали о владение, пока только он, Феликс, Готрек и Горрил вместе с братьями по клану, отбивались от надвигающейся стены немигающих, безжалостных орков.

- Сейчас! Назад как один! – закричал Хамнир. Затем. - Двери! Закрывайте двери!

Гномы быстро шагнули назад, их ряды сохраняли строй, пока двери закрывались. Орки толкались вперед, пытаясь следовать за ними, но двери неумолимо закрывались, сокрушая горстку орков, что встала между ними. Готрек, Феликс и ребята Горрила порубили тех немногих, что попали внутрь, когда двери закрылись, и затем все стихло.

Хамнир прислонился к стене, затаив дыхание, а затем устало поднялся и повернулся к гномам, выстроенным в ряд в тусклом коридоре — все, что осталось от силы, которая собралась, чтобы помочь Хамниру вернуть Карак Хирн три недели назад. Их стало значительно меньше. Сражения с живыми орками и восставшими орками сократили их число более чем вдвое.

- Хорошо повоевали, братья, - сказал Хамнир, между выдохами. - Теперь проходите, давайте воспользуемся гостеприимством наших недавно спасенных братьев. Мы должны отдохнуть, прежде чем снова сможем сражаться.

Гномы расступились, и повернулись, позволив Хамниру, Горрилу, Готреку и Феликсу вести их по коридору к центральному залу владения. Галин и Нарин пошли с ними, привыкнув путешествовать с Хамниром.

Феликс начал подозревать, что что-то не ладно, когда они вошли в огромный зал. Тан Кирхаз, Бирри, Ферга и остальные выжившие были построены, словно армия в центре зала, уставившись на них, стоило им войти. Все, даже женщины, были вооружены, хотя бы раскаленными щипцами и скалками.

Хамнир расправил плечи и поприветствовал их, окинув взглядом получившуюся картину.

- Это очень смело, братья, - сказал он, - идти нам на помощь, когда вы сами находитесь в таком положении, но в этом нет необходимости. Пока мы в безопасности, и как только мы выспимся и восстановимся, мы справимся с угрозой во владении.

Выжившие ничего не сказали. Они не двигались — они только стояли и смотрели, не моргая.

- Кирхаз? - Неуверенно сказал Хамнир. - Бирри? Ты в порядке? У вас есть комната для отдыха?

Кирхаз поднял свой арбалет. Он дрожал в его сморщенных руках. Он выстрелил — слабым выстрелом. Болт ударил Хамнира в голень.

- Вы угрожаете Спящему, - сказал Бирри. - Вы должны умереть.

ГЛАВА 22

Хамнир закричал не сколько от боли сколько от удивления, и почти упал.

- Принц Хамнир! – Горрил поймал Хамнира и помог ему устоять.

Все в шоке вытаращились на гномов Кузнецов Драгоценностей. Кирхаз с грохотом бросил арбалет и вытащил топор. Он и Бирри повели остальных выживших вперед. Они, волоча ноги, двинулись вперед, поднимая оружие.

- Тан Кирхаз, Бирри, я не понимаю, - сказал Хамнир, морщась от боли, когда он перенаправил свой вес на простреленную ногу. - Почему вы нападаете на нас? Кто такой Спящий?

Кирхаз и Бирри не ответили. Их изможденные войска приближались, уставившись немигающими взглядами на Хамнира и его окруженную армию. Готрек еле слышно зарычал.

- Гримнир, что с ними случилось? - закричал Хамнир.

- Они... Они прямо как те орки, - сказал Горрил. - Как это может быть? Как мы раньше не замечали?

Хамнир сделал шаг назад. Остальные сделали то же самое. Вся армия отошла от странных, молчаливых гномов.

- Был ли виноват Спящий в том, что мы чувствовали в шахте? - неуверенно спросил Феликс. - Неужели их разум порабощен колдовством?

- Невозможно! - сказал Хамнир, словно пытаясь убедить самого себя. - Гномы смеяться хотели над колдовством. Это не влияет на нас. - Он позвал Кирхаза, который поднимал топор. - Тан Хельмгард, пожалуйста! Опомнитесь. Бирри, ты забыл о нашей дружбе? Ферга, заставь их послушать.

Ферга шла рядом со своим отцом, такая же непримиримая, как и остальные, с ножом в руке. Она не ответила.

Готрек уставился на приближающихся гномов, его единственный глаз смотрел уныло и несчастно. Он положил руку на плечо Хамнира.

- Они испорчены, ученый, - сказал он грустно. - Я не думаю, что их можно спасти.

- Что? Что ты имеешь в виду?

- Я имею в виду, - Готрек сделал паузу, прежде чем продолжить, его голос стал резким. - Нам придется убить их.

- Нет! - сказал Хамнир, оглядываясь вокруг дикими глазами. - Нет! Мы спасли их! Мы не можем взять и убить их! Я не буду этого делать!

- Они хотят нас убить, - сказал Готрек.

- Должен быть способ! - Хамнир отчаянно огляделся.

Несколько гномов клана Кузнецов Драгоценностей достигли строя и пытаться ударить их было жалко. Их удары были медленными и слабыми. Гномы Хамнира легко парировали их, некоторые звали нападавших по именам, умоляя их остановиться. Хватило всего лишь нескольких мгновений, чтобы убить их всех, но ни одному из гномов не хватало решимости, чтобы сделать это, поэтому они лишь блокировали и удерживали их.

- Зал гильдии резчиков драгоценных камней! - внезапно сказал Хамнир, указывая на богато украшенный дверной проем, открытый в левой стене. - Мы поймаем их в ловушку, а затем спустимся в шахту и найдем, что вызвало эту ужасную перемену, этого «Спящего», и убьем его! Тогда они выздоровеют!

Готрек покачал головой.

- Ты обманываешь сам себя, ученый. Они слишком далеко зашли. Посмотри на них.

- Как ты можешь так говорить? - закричал Хамнир, в ярости. - Как ты можешь обрекать их на смерть, когда еще может быть надежда?

- Опыт.

- Проклятье на твой опыт! Я отказываюсь верить, что уже слишком поздно! Не распускай руки. Я не буду убивать своих родственников.

В горле Готрека заклокотало рычание, но он не напал.

Хамнир прошептал Горрилу.

- Передайте весть. Отступаем в гильдию, сначала арьергард. Когда они пойдут за нами, мы запрем дверь позади них, а затем выйдем из задней двери и поймаем их в ловушку.

Горрил козырнул и поспешил к другим отрядам, шепотом передавая приказ своим командирам, после чего все больше и больше неуклюжих гномов последовало за армией Хамнира, и странный, однобокий бой сдвинулся. Гномы с облегчением восприняли новость, что не должны нападать на своих сородичей, и с нетерпением подчинились приказу Хамнира. Отряды расположенные ближе всего к двери в зал гильдии отступали через нее, пока следующие за ними защищали их отступление.

Бирри, Кирхаз и Ферга направились прямиком к Хамниру и его товарищам.

Бирри поднял руку и указал.

- Убейте принца. Убейте истребителя. Это воля Спящего.

Бессознательные гномы повиновалась, повернувшись и присоединились к Кирхазу, Бирри и Ферге, все также атакующих Хамнира и Готрека, в то время как по всему строю остальные атаковали воинов Хамнира.

Кирхаз вскинул топор на Хамнира. Готрек выбил его из рук. Феликс блокировал и парировал, когда три гнома напали на него. По отдельности они были ничем. Но вместе, после пьяного забытья и безумного, на грани отступления от нежити орков, они были куда большим, с чем он мог справиться. Если бы он мог дать отпор, бой был бы закончен через секунду, но он также этого не хотел, как и гномы: убивать тех, кого он пришел спасти.

Бирри размашисто ударил молотом. Готрек легко заблокировал его и пнул. Инженер едва почувствовал это и снова ударил. Готрек парировал и раздосадовано пнул сильнее. Бирри пошатнулся и споткнулся об одного из своих товарищей, приземлившись на плечо. Он снова встал почти мгновенно. Феликс уловил золотой блеск на шее, под бородой.

- Готрек! - Позвал Феликс, указывая на Бирри. - Он носит ожерелье.

- Что? – Закричал Хамнир, и почти получил ножом Ферги по лицу, когда повернулся, чтобы посмотреть.

Готрек поймал молот Бирри и заблокировал его, после чего крутанул, разоружая его. - Забери это, человеческий отпрыск. Убери это от него.

Феликс начал движение вперед, защищаясь со всех сторон, но Бирри заковылял назад за других выживших.

- Остановите их! - пробормотал он. - Убейте их!

Гномы с пустыми глазами повернулись чтобы выполнять его приказ, встав на пути Готрека и Феликса, пока он отступал.

Было бы легко следовать за ним, если бы они могли разрубать гномов на своем пути, но не имея подобной возможности, сделать это было куда как труднее.

- Он лидер, - прохрипел Готрек наблюдая удаляющуюся гномью спину. - Не Кирхаз.

- За ним, Готрек, - сказал Хамнир. - Схватите его, но не убивайте. Возможно, это недомогание уменьшится, если убрать ожерелье.

- Да, ученый, - сказал Готрек, продвигаясь вперед, опираясь на целую ногу. - Давай, человеческий отпрыск.

Они, наконец, прорвались, однако Бирри как раз исчез в коридоре на дальней стороне комнаты.

Готрек кинул пристальный взгляд назад на Хамнира, пока они хромали за инженером.

- Слишком мягкосердечен в ущерб собственного блага. Так было всегда.

Они вошли в коридор. Бирри нигде не было видно. Готрек выругался. Они спешили так быстро, как могли, однако не так быстро, как было надо. Их раны, затем выпивка и драки, взяли свою плату. Они шипели и кряхтели при каждом шаге.

Феликс прошелся по боковому коридору и посмотрел в открытую дверь. Бирри не было внутри. Он попробовал открыть следующую дверь. Она была заперта.

- Человеческий отпрыск, - донесся голос Готрека. - Иди назад. Я слышу его.

Феликс вернулся в главный коридор. Готрек был возле начала лестничной клетки. Феликс последовал за ним. Внизу был еще один коридор. Они посмотрели налево и направо.

- Туда, - Готрек указал налево.

Феликс заглянул в тусклый коридор. Далеко впереди, он смог увидеть темную фигуру, ковыляющую от них.

- Получил больше силы, чем другие, - сказал он.

- Это ошейник, - сказал Готрек.

Они начали преследовать его. Это была очень печальная гонка. Бирри, возможно, и был сильнее, чем остальные защитники Кузнецов Драгоценностей, но ненамного. Он дергался и шатался, как лунатик. К сожалению, Готрек и Феликс были едва ли лучше. Они неуклонно его догоняли, следуя за ним через коридоры и покои, и вниз по извилистой лестнице, но это происходило очень медленно. Готрек кряхтел с каждым шагом, его поврежденная нога не гнулась. У Феликса так кружилась голова от выпивки и усталости, что ему приходилось опираться одной рукой о стену, чтобы устоять.

Они почти догнали инженера, когда он нырнул в боковой проход и прибавил скорости. Они поспешили за угол вовремя, чтобы увидеть, как он пробирается через широкую дверь, сквозь которую светился устойчивый оранжевый свет.

Готрек и Феликс похромали через дверь после него и остановились, помертвев. Они находились в мастерской инженера, ее высокие потолки терялись из-за паутины из балок и порталов, шкивов и тяжелых цепей. Стены были переполнены верстаками, печами, кузницами и машинами, цель которых Феликс даже не мог понять. Вдоль дальней стены вокруг большого потертого слива в полу были сгруппированы медные резервуары для воды, паровые двигатели и открытые цистерны.

Вещь, которая их ошеломила, сидела в центре комнаты на стальной дорожке. Это было когда ундгринской шахтерской тележкой. Оно выглядело как огромный железный скарабей, сидящий на шести колесах. Изогнутые железные пластины покрывали его, как панцирь, а намордники поворотных пушек торчали через щелевые отверстия. Огромная пушка висела над ней на цепях, ожидая, когда ее опустят во вращающийся корпус на крыше.

- Сигмар, - вздохнул Феликс, - это какой-то паровой танк! Похожий мы видели в Нульне!

- Этот «Спящий» готовился к нападению из Ундгрина, - пробормотал Готрек. - С этим во главе армии орков…

Он отступил, когда Бирри появился на броневике и карабкался вперед к открытой башне. Он схватил рукоятку странного орудия с несколькими стволами и повернул его к ним.

Готрек и Феликс нырнули в укрытие, когда Бирри нажал курок, и орудие начало извергать из себя шквал пуль. Феликс скользнул за кузницу, пока дождь свинца выбивал пыль из плит там, где он стоял. Готрек присел за небольшой плавильной печью. Шум орудия был оглушительным.

- Вы лишь отсрочили неизбежное, - раздался голос Бирри сквозь грохот. - Спящему не отказывают.

- Я откажу ему в его последнем вздохе, предатель, - сказал Готрек, оглядываясь на оборудование комнаты. - Гномы мертвы, потому что ты установил новые ловушки в коридоре ангара.

- Защищал владение, как я всегда и делал, - сказал Бирри, стреляя поверх их голов.

- Как это произошло, инженер? - крикнул Феликс. - Где ты взял ожерелье?

- Я... – на мгновение показалось, что спокойная уверенность Бирри дрогнула. - Я хотел выбраться отсюда. Получить помощь. Слишком много гроби у главных ворот. Использовал нашу секретную дверь и добрался до скрытой двери ангара. Пойман. Боролся. Глупо. Никто не может сражаться со Спящим. Остальные погибли. Я упал и был взят в плен. Все еще боролся, но наконец... Наконец принял подарок. Привезли к моим братьям во владение. - Он снова выстрелил, и его голос усилился. - Теперь я непобедим.

- Это мы еще посмотрим, - сказал Готрек. Он повернулся к Феликсу и указал на лебедки, вбитые в пол возле их укрытий. Феликс осмотрел их. Цепи, которые держали пушку над тележкой танка располагались вокруг них. Готрек сделал рубящий жест.

Феликс кивнул, но глядя на тяжелые цепи, чувствовал неуверенность. Готрек смог бы разорвать их за один удар, но сможет ли он?

- Присоединяйтесь к нам, - позвал Бирри. - Присоединяйтесь к нам, и вы будете непобедимы.

- Непобедимы? - сказал Готрек, издавая лающий неприятный смех. - Ты пытаешься соблазнить истребителя этим?

Он поднял три пальца, два, а затем один. Феликс вскочил и покатился к лебедке, подняв меч. Многоствольное напомнило о себе. Феликс крутанулся изо всех сил, и меч ударил стальное звено, но не разорвал его. Он выругался, когда услышал, как цепь Готрека оборвалась позади него. Поток свинца последовал за ним. Он снова ударил.

Цепь разорвалась. Феликс нырнул в сторону, когда пули врезались в лебедку. Он закатился за массивную печь и посмотрел вверх.

Огромная пушка качнулась вниз на своих двух оставшихся цепях, как язычок какого-то гигантского колокола, свободные цепи качались, но поскольку Феликс ударил поздно, он не качался прямо. Он вращался вокруг Бирри, как один магнит, отталкиваемый другим.

- Ха! - закричал инженер. - Видите? Непобедимый!

Пушка покачнулась до предела своей траектории. Со звуком, похожим на выстрелы из двух ружей, последние две цепи порвались, и пушка рухнула позади тележки танка, основанием пробив железную решетку, которая покрыла огромный сток. Пушка мгновенно упала вниз, словно арбалетный болт упавший на горлышко бутылки. Ее цепи последовали за ней, яростно бряцая через шкивы и хлеща, как яростные змеи.

Конец одной из цепей цепи обвился вокруг шеи Бирри и сдернул его с тележки танка так быстро, что показалось, будто он исчез. Феликс встал как раз вовремя, чтобы увидеть, как цепь ускользает в канализацию за пушкой, утаскивая Бирри за собой.

- Хорошо ударил, человеческий отпрыск, - сказал Готрек.

Они захромали через всю комнату к сломанной решетке и посмотрел вниз. И ничего не увидели в той черной глубине.

- Куда он свалится? - спросил Феликс.

- В подземный поток, вероятно, - сказал Готрек, плюя вниз. - Надеюсь, он будет гнить перед смертью.

- Конечно, это не его вина, - сказал Феликс. - Эта штука завладела его разумом.

- Тогда он слаб. Настоящий гном никогда не был бы испорчен.

Феликс поднял бровь.

- Значит, весь клан Кузнецов Драгоценностей был слаб?

Готрек сердито хмыкнул и повернулся к двери.

- Давай вернемся назад.

Когда они вернулись в центральную комнату владения клана, почти вся армия Хамнира отступила из зала гильдии ювелиров. Последние несколько отрядов медленно продвигались к большой двери, полностью окруженные потерянными гномами.

Готрек покачал головой.

- Бессмысленно, - сказал он, но все же начал двигаться вперед.

Он и Феликс протиснулись сквозь толпу немощных карликов, разоружая и сбивая на землю столько, сколько могли, и затем присоединился к Хамниру, Горрилу и другим в строю.

- Где Бирри? - спросил Хамнир, между парированиями.

- Он упал в яму, - сказал Готрек.

- Ты убил его, Валайя проклянет тебя! - заорал Хамнир. - Я говорил тебе…

- Его убили его же изобретения, - сказал Готрек. - Я не тронул его и пальцем.

Хамнир бросил на него подозрительный взгляд, но они уже почти подошли к дверям ратуши.

- Мы будем держаться здесь, - сказал он, а затем повернулся к Горрилу. - Пусть остальные отступят к дальней двери и ждут за ней. Ты вернешься сюда с кем-то из своего клана. Когда наши бедные братья пойдут за нами, закройте за ними двери.

Горрил козырнул и поспешил к другим отрядам, которые ждали в середине гильдейского зала. Готрек и Феликс присоединился к компании Хамнира в удержании потерянных гномов в дверях. Это была легкая работа — с одной стороны, самая легкая битва, в которой когда-либо сражался Феликс — с другой, самая тревожная. Он почти не задумываясь отбивался от слабых атак, но смотреть в лица нападавших гномов было душераздирающе. Следы их индивидуальности остались в одежде и украшениях - шахтерская заплетенная борода, брошь, которую гномья служанка носила приколотой к платью, шрамы и татуировки крепко сложенного воина — но их глаза не выражали ничего. У всех было такое же пустое, унылое выражение, которое он видел на лицах орков. Все сражались с одной и той же бессмысленной, бесстрастной свирепостью, подмоченной только долгим голодом.

Что еще хуже, так это то, что, как и в случае с орками, потерянные гномы иногда приходили в себя. Кратковременная вспышка сознания мелькала в их глаза, и они приходили в ужас от того, что они делали. Но затем, почти сразу после появления, пока гномы Горрила радостно кричали при их выздоровлении, сознание исчезало, тупость снова затуманивала их глаза, и они снова атаковали. Несколько гномов погибли из-за этого явления, когда они опускали оружие то получали топором по шее от друга, который, как они думали, пришел в себя.

Наконец, вся армия Хамнира прошла через дальнюю дверь гильдии. Хамнир и другие отошли от двери и позволили потоку потерянных гномов политься за ними. Рой расширился, пытаясь окружить защитников, но они были медленными, и поэтому компания Хамнира легко опередила их. Действительно, Хамнир несколько замедлился, чтобы оставаться почти в пределах досягаемости и удерживать внимание нападавших на них. Феликс почувствовал себя словно эсталийский танцор с быками, машущий красным плащом перед целым стадом сонных быков.

Когда они добрались до дальней двери, гораздо более узкой, чем главный вход, Готрек помахал другим.

- Человеческий отпрыск и я удержим его.

Хамнир замешкался, возможно, боясь, что Готрек передумает и начнет разрубать гномов с пустыми глазами. Затем он кивнул и вывел остальных за дверь.

Готрек удержался от резни, хотя выглядел несчастным.

- Откладываем неизбежное, - пробормотал он. - Будет только хуже, когда придет время.

Он и Феликс удерживали дверь, пока последние из гномов Кузнецов Драгоценностей пробрели через главный вход ратуши и гномы Горрила закрыли ворота за ними.

Стоило им услышать, как запоры встали на свои места, Готрек и Феликс выскочили из странного ближнего боя. Хамнир захлопнул маленькую дверь прямо перед лицами гномов Кузнецов Драгоценностей и запер ее. Затем он прислонился лбом к ней, и прислушался к тому, что происходило на другой стороне.

- Мы так упорно боролись, чтобы освободить их, - сказал он с горестью. - Только чтобы снова запереть их. - Он поднял голову и посмотрел на Готрека. - Благодарю тебя за твое милосердие.

- Не милосердие, - сказал Готрек с отвращением. - Это пытка, для них и для нас, и это бессмысленно. Они не восстановятся. - Он пожал плечами. - Но они твои родственники.

Осажденная армия Хамнира спала в безопасности, ведь по крайней мере на данный момент, орки были заперты, как и потерянные гномы. Феликс уснул, стоило ему только лечь, измученный непрекращающимися боями прошедшего дня, но его снова стали беспокоить тревожные сны. Они были противоположны последним. Вместо того, чтобы убивать других во сне, он бежал через Карак Хирн в одиночку, ища Готрека. Каждый гном, которого он спрашивал, смотрел на него и пытался убить. Хамнир, Горрил, Нарин, Галин, все преследовали его, растопырив руки, пока он пятился от них, а его сердце бешено колотилось.

Наконец он нашел Готрека, сидящего в комнате стражи возле ворот Рога, спиной к двери. Феликс открыл рот, чтобы позвать его, но колебался, переполненный страхом - а что, если Готрек обернется и тоже будет смотреть на него одним пустым глазом. Он сделал шаг вперед, протянув нервную руку к плечу Готрека. Голова Готрека поднялась, словно он почувствовал Феликса за своей спиной. Он начал поворачиваться. Феликс отступил. Он не хотел этого видеть. Он не хотел этого знать. Он…

Ягер проснулся, его сонные глаза открылись и огляделись в тусклом свете центрального зала Кузнецов Драгоценностей, где он и Готрек и большая часть сил Хамнира легли накануне вечера. Выкрики, вопросы и топот ног разнесся по всему клановому владению.

Готрек перевернулся и поднял голову.

- Что теперь? - пробормотал он.

Феликс сел, застонав. Все его мышцы болели. Его раны пульсировали. Он чувствовал себя таким же крепким, как недельный свежести труп, и настолько же живым.

Командир Горрила, Урло, прокладывал свой путь через ряды пробуждающихся гномов, оглядывающихся на них. Когда он заметил Готрека, то поспешил к нему, опустившись на одно колено, чтобы прошептать ему на ухо.

- Горрил просит вас навестить его, истребитель. Это срочно.

- Горрил просит? - сказал Готрек. - Что-то не так с Хамниром?

- Э-э, - Урло беспокойно оглянулся на других гномов. - Горрил расскажет вам.

Готрек зарычал, стиснув челюсти.

- Хорошо. - Он толчком подбросил себя вверх, шипя, когда согнул раненую ногу. Топор прыгнул ему в руку. – Пошли, человеческий отпрыск.

Феликс кивнул и с болью встал на ноги. Он и Готрек последовали за Урлом прочь из комнаты. Они едва могли двигаться.

- Хамнир пропал, - сказал Горрил.

Они находились в частных покоях Кирхаза, которые Хамнир взял в качестве своего права как принца. Горрил шагал взад-вперед рядом с тяжелым обеденным столом, где был установлен нетронутый завтрак. Урло стоял у двери.

- Пропал? - спросил Готрек. – И когда ж это случилось?

Горрил развел руками.

- Его не было, когда я пришел разбудить этим утром. Я отправил свой отряд обыскивать владение сверху донизу, но пока ничего обнадеживающего.

- Есть признаки нападения? - спросил Готрек.

- Никаких. Я…

Один из гномов Горрила ворвался в комнату позади них. С ним был еще один гном.

- Горилл. Есть новости, – гном Горрила вынудил другого выйти вперед. - Расскажи ему, шахтер.

Шахтер склонил голову перед Горрилом. У него был неприятная опухоль на левом ухе.

- Да, - сказал он. - Ну, прошлой ночью я был отправлен искать секретную дверь, которая идет от третьей галереи алмазного владения до основных зернохранилищ. - Он пожал плечами, смутившись. - Я, должно быть, немного задремал, потому что кто-то встал позади меня и дал мне палкой по голове, и я упал на пол. Я открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как гном проходит через секретную дверь и закрывает ее за собой.

- Ты видел, кто это был? - спросил Горрил.

Гном покачал головой, а потом пожалел об этом.

- Только ноги и ступни, - сказал он, помассировав лоб, - и все было размыто.

Горилла ударил по столу.

- Когда это произошло? Почему ты сразу никому не сказал?

Гном покраснел.

- Я хотел, капитан, я хотел, но каким-то образом в середине подъема с пола я, ну, я думаю, я снова заснул. - Он закачался там, где стоял. - Хорошо было бы немного вздремнуть прямо сейчас, на самом деле.

Горрил подошел к гному и посмотрела ему в глаза. Он нахмурился.

- Отведите его к врачу. Возможно, у него пробит череп, - он схватил гнома за плечо. - Спасибо тебе, кузен.

Горрил повернулся к Готреку и Феликсу, когда гномы Горрила увели пострадавшего.

- Что это значит? Это Хамнир? Зачем ему выходить одному во владение, полное гроби? Кто-нибудь мог похитить его? Охранник видел только одного гнома, но могло быть и больше. Мы пропустили некоторых потерянных гномов? - Он остановился, его лицо побледнело. - Гримнир! Они забрали его вниз? Он в шахтах с их «Спящим»?

Готрек посмотрел на пол, сжимая кулаки.

- Да. Это мое предположение.

Горрил выругался.

- Тогда не будем терять время! Мы должны пойти искать его!

Готрек покачал головой.

- Нет, парень, - он постучал себе по груди. - Я пойду за ним следом. Ты не пойдешь.

- И как ты остановишь меня? - спросил Горрил, сверкнув взглядом. - Хамнир был моим кузеном и лучшим другом. Я не могу оставаться здесь, пока я знаю, что он может быть…

- Ты хочешь снова оставить Карак Хирн без руководства? - спросил Готрек, словно отрезав. - Ты все, что осталось.

- Есть еще ты, - сказал Горрил. - Почему ты не ведешь их? Я больше не…

- Я не лидер, - сказал Готрек. - Я истребитель, и в шахте есть что-то, что нужно убить. Ты лидер, так что веди. Владение должно быть очищено от восставших гроби и охраняться до возвращения короля Альрика.

- Ты имеешь в виду, пока принц Хамнир не будет найден, - поправил Урло.

Лицо Готрека ужесточилось.

- Да, или так.

- Ты не думаешь, что найдешь его? - спросил Горрил, смотря обеспокоенным взглядом.

- Я найду его, - сказал Готрек. - Или умру пытаясь, но будет ли он жив? В своем собственном уме?

- Гримнир! – Выругался Горрил. - Что сделало твое сердце таким черным, истребитель? Должен ли ты погасить любую искру надежды, прежде чем она имеет шанс разгореться?

- Надежды врут, - сказал Готрек, подходя к двери. - И только дураки их слушают. Теперь иди и скажи своим войскам, что Хамнир отсутствует, и готовь атаку на гроби. Мы выйдем, когда ты это сделаешь.

Горрил зыркнул на него, а затем вздохнул.

- Очень хорошо, мы выступим через час.

Готрек кивнул, и они с Феликсом вышли через дверь.

- Истребитель, - позвал Горрил.

Готрек остановился и оглянулся.

- Если у тебя нет надежды, почему ты продолжаешь? – спросил Горилл. - Зачем убивать монстров вообще?

Глаз Готрека выпучился.

- Потому что есть одна вещь, на которую каждый может надеяться, что в конечном итоге она будет им дарована.

- И что это такое? - спросил Горрил.

- Смерть.

Он повернулся и пошел по коридору.

Феликс пошел следом.

- Особенно, если он следует за истребителем, - пробормотал он.

- Ты что-то сказал человеческий отпрыск? - спросил Готрек.

- Нет, нет. Ничего такого.

ГЛАВА 23

Армия Хамнира была мрачна и молчалива, пока они ждали прибытия Горрила у главной двери владений Кузнецов Драгоценностей, чтобы начать вылазку. Новость об исчезновении Хамнира стала той последней каплей после того, что произошло с целым кланом, и весь этот ужас и боль сильно ударили по ним. Гномы яростнее чем когда-либо были полны решимости вернуть власть и избавить свой народ от того ужасного пятна, которое заразило его, но это не было бы радостной победой. Не будет повторения пьяного праздника прошлой ночи.

Готрек и Феликс ждали перед колонной. Они должны были помочь с первоначальным прорывом, а затем отделиться и двинуться по собственному заданию на поиски шахт, как только все гномы уйдут. Готрек был мрачным, как и остальные. Его глаз уставился на пол, и он сердито что-то бормотал про себя. Феликс задавался вопросом, что, помимо очевидного, беспокоило его, но не хотел вмешиваться. Это не вежливо, а с Готреком, еще и не безопасно.

Нарин и Галин протолкнулись сквозь строй и остановились возле Готрека. Он не показал виду, что увидел их.

- Я иду с тобой, истребитель, - наконец сказал Нарин.

- И я, - сказал Галин.

- Нет, - хмыкнул Готрек, видимо, раздраженный тем, что его беспокоят. - Это работа истребителя.

- И, если ты помнишь, - сказал Нарин, касаясь щепки щита Друтти в своей бороде. - Мы оба кровно заинтересованы в том, чтобы ты не был убит, делая это.

Готрек поднял голову и кинул на него недобрый взгляд.

- Ты хочешь лишить меня моей гибели?

- Будешь ли ты использовать свою гибель, чтобы увильнуть расплаты за наши обиды? - пропыхтел Галин. - Ты не можешь умереть, пока обиды не будут покрыты. Честь наших кланов требует этого.

Готрек фыркнул.

- Я отложил клятву истребителя до сих пор из-за клятвы, которую я дал задолго до того, как взял гребень. Так вот, я мог бы удовлетворить обе клятвы сразу. Мелкая ссора из-за щита это всего лишь третья по счету.

- Мелкая ссора! - закричал Галин. - Он снова оскорбляет нас!

- Не отговаривай нас, Гурниссон, - сказал Нарин.

Готрек посмотрел на них, затем пожал плечами и отвернулся.

- Делайте, что хотите. Только не вставайте у меня на пути.

Ряды гномов разошлись, и Горрил возглавил колонну с Урлом и его отрядом, чтобы занять место в их главе. Горрил повернулся лицом к гномам. - У меня нет пламенной речи для вас, кузены. Помните, что остановить их можно только отрубив им головы. Сражайтесь достойно. Умрите достойно. Пусть Гримнир защитит нас.

Отряды слитно пробормотали короткую молитву, и Горрил привлек внимание раненых гномов, которые стояли по обе стороны двери. - Заприте их позади нас, - сказал он им. - И убедитесь, что мы все еще мы, прежде чем откроете их снова.

Гномы кивнули и потянули рычаги, которые отпирали и открывали двери. Те медленно открылись. Нежить орков была все еще там, терпеливо ожидая, словно могила, и столь же ароматная. Они бесшумно заковыляли вперед, их оружие поднялось, зловоние их гниения покатилось перед ними, прямо как туман.

На этот раз гномы были готовы. Они отдохнули. Они знали, что делать. Они прорубались через орков за дверью словно молот через морскую пену. Команды гномов работали в тандеме, один бил нежить-орка под колено, другой отрывал ему голову. Орки не истекали кровью.

Готрек и Феликс с легкостью блокировали их неуклюжие атаки, обезоруживая и иногда буквально отделяя головы с плеч влево и вправо. Нарин и Галин делали то же самое по бокам.

Независимо от того, сколько гномов их убивало, толпа ходячих трупов, казалось, не уменьшалась. Они заполнили широкий коридор в обоих направлениях. Гномы медленно, но неуклонно продвигались в нем, выигрывая каждый дюйм, покрытый отрубленными головами, пока все отряды не оказались в коридоре, а дверь во владения Кузнецов Драгоценностей закрылась за ними.

- Хорошо, - сказал Готрек Горрилу. - Ты вышел. Мы уходим.

- Удачи тебе, истребитель, - сказала Горилл. - Верни принца Хамнира живым.

- Если я вернусь, то и он вернется, - сказал Готрек. Он посмотрел на Феликса. - Каким путем пойдем, длинноногий?

Феликс повернул шею, чтобы увидеть орду зеленокожих.

- Лестница слева от нас ближе всего.

- Хорошо.

Без лишних слов Готрек стал прорубать путь через орков. Феликс, Нарин и Галин следовали за ним, защищая его спину и забирав несколько голов, пока они шли. После пяти минут странной, бескровной бойни они достигли лестницы и края толпы орков. Несколько орков последовали за ними до большого зала, но они были настолько медленными, что четверо быстро оставили их позади.

Готрек вел их через владение где находились покои короля Альрика. Ворота главных шахт были плотно заперты, и орки внутри, вероятно, пытались прорваться через них, но, к счастью, отверстие в сокровищнице еще не было обнаружено. «К счастью». Феликс захохотал. Их удача была ужасной до сих пор. Полагаться на нее теперь казалось безумием. Тем не менее, это был не самый худший вариант.

Они не встретили сопротивления. Владение было пусто. Орки собрались в зале Кузнецов Драгоценностей, чтобы сразиться с последними из гномов. Покои короля Альрика были такими, какими они их и оставили, за вычетом тел гоблинов, которые, по-видимому, восстали из мертвых и ушли сражаться. Они прошли через импровизированный кожевенный завод в опочивальню Альрика, прикрывая свои носы от вонючей груды гниющего мусора, и подошли к толстому столбу на дальней стороне.

- Держимся настороже, - сказал Готрек.

Феликс, Мартин и Галин готовили свое оружие, в то время как Готрек ощупывал филигранно выполненное ограждение возле столба. Он нашел защелку, наконец, нажав на нее, и колонны провернулись вниз к полу. За ними не было орков.

Феликс выдохнул.

Они спустились вниз по извилистой, безрельсовой лестнице в вертикальное хранилище-сокровищницу короля Альрика. Внизу Готрек решительно перешел к рваной дыре в стене, но Нарину и Галину было трудно пройти сквозь все сокровища, не замедлившись. Их глаза с тоской следили за красивыми топорами и доспехами, и тем более за шкатулкой полной кровавого золота.

- Конечно, мы заслуживаем награды за наше бескорыстное служение, - сказал Галин, облизывая губы.

- Да, - сказал Нарин. - Что такое потерянная унция золота, когда мы возвращаем его же владение для него?

- Ты хочешь получить награду до того, как закончишь работу? - прорычал Готрек.

Гален застенчиво пожал плечами.

- Это была лишь шутка, истребитель.

- Да, - сказал Нарин, неохотно отводя глаза. - Всего лишь шутка.

Они последовали за Готреком через яму, а затем и через грубый проход так кропотливо прорезанный лишь за день до этого. В заброшенной шахте не было никаких признаков того, что орки еще не обнаружили их раскопок, и они поспешили, пока не достигли двери, которая вела собственно к шахтам.

Готрек повернулся к ним.

- Бессмысленно убивать гроби, пока мы не найдем то, что управляет ими, так что сохраняем тишину.

- Но как мы это найдем? – переспросил Галин. - Оно может быть где угодно.

Готрек поднял топор. Руны на его навершии слабо светились. - Они горят ярче, чем глубже мы спускаемся. Топор поведет нас.

Он открыл дверь, и они вошли в шахты Карак Хирна. Они видели несколько зеленокожих, которые шли по коридорам и вниз по валам, их было намного меньше, чем они видели на своем пути от Ундгрина, но это не сильнее всего удивило Феликса. Он ожидал, что все они будут биться в двери главной шахты, пытаясь вернуться во владение, вместо этого в каждой кузнице и литейном цеху, через которые они двигались, на каждом рабочем месте и яме для отходов, орки и гоблины все еще трудились, создавая оружие, технику и броню.

Феликс почувствовал себя так, словно мороз прошелся по коже. Сколько орков было здесь, что некоторые их них все также могли продолжать работать и не спешить атаковать двери шахт? И какую невероятную уверенность должен иметь ум, стоящий за этим предприятием, чтобы продолжать повседневную работу, как будто повторный захват Карака был уже решенным делом? Вот только любой разум, который был способен согнуть волю гномов и обратить их против своих братьев, имел все основания быть уверенным в своем превосходстве. Может ли такая вещь, какой бы она ни была, быть побежденной? Если бы она могла руководить действиями армии орков и гномов, что бы она могла сделать, если бы обратила всю свою власть на одного человека или гнома?

Разум Феликса все чаще и чаще обращался к этой безнадежной нити рассуждений, чем глубже они уходили в шахту. С каждым уровнем его настроение становилось все чернее, и его убежденность в том, что они не смогут выиграть предстоящую битву, становилось сильнее. Осознание того, что этот мрак, несомненно, был искусственным и являлся по сути вторжение в его сознание того, что они искали, — не помогало расслабиться. На самом деле, это лишь усилило его опасения, что вещь была непобедима. Его или ее способность охмурять его сознание и заставлять чувствовать себя безнадежным была доказательством того, что на самом деле не было надежды победить его. Он мрачно усмехнулся. Если бы рунический топор еще не показывал им дорогу, они, конечно, могли бы использовать его настроение для поиска пути. Чем оно было чернее, тем ближе они должны быть к этому.

Когда он перережет себе горло, все узнают, что они у источника.

Хотя они ничего не говорили вслух, Феликс мог сказать, что гномы также были затронуты присутствием твари. Они дергались и качали головами, как будто их осаждали комары, и он слышал, как они бормочут на выдохе. Галин изредка стонал и клал руку на глаза. Даже Готрек был тронут недугом, показывая это в виде ругани яростным шепотом и поводя плечами, как будто пытаясь отмахнуться от ярма.

Десять уровней вниз, на три уровня ниже входа в Ундгрин, и вот коридоры стали уже и боковые проходы меньше. Это был самый новый район шахты, многие из тоннелей были лишь пробными щупальцами, проталкиваемыми через скалу, ищущими свежие пласты руды, и поэтому они еще не были сильно обработаны или расширены. Руна на топоре Готрека светилась так ярко, что они больше не нуждались в лампах, чтобы видеть, и чувство страха в сердце Феликса давило на него, как гигантская рука, почти парализуя его. Он чувствовал, как будто его кости превратились в свинец. Это был высший акт воли, чтобы просто сделать еще хоть один шаг.

После того как они продолжили свой путь вниз, в тесном коридоре, Готрек остановился. Впереди был свет факела, исходящий из отверстия в левой стене. Звуки движения также исходили из него.

- Вернуться и найти другой путь? - прошептал Нарин.

- Спрятаться, пока они не уйдут? - предложил Галин.

Феликс, прищурившись, поглядел на гномов. Он никогда раньше не видел такого страха в их роду. Конечно, он чувствовал то же самое, но он то был только человеком.

Готрек сплюнул с отвращением.

- Возвращайся, если хочешь, - сказал он. - Другого пути нет. Он поднял свой топор. - То, что мы ищем, находится за пределами этого места, и я не видел других ветвей.

- Тем не менее, - сказал Галин, жуя усы, - было бы разумно проверить. Посмотрим вокруг немного.

Готрек пожал плечами.

- Это всего несколько гроби.

- Но они могут убить нас, - сказал Нарин. Он дрожал.

Готрек поглядел на него с отвращением.

- Теперь ты боишься орков?

- Я... Нет, - сказал Нарин. Он яростно покачал головой. - Нет. Что на меня нашло? Конечно, нет.

- Я знаю, что на нас нашло, - сказал Галин, дрожа. - Это Спящий. Он знает, что мы придем. Это заставляет нас бояться. Он может читать наши мысли. Это безнадежно. Это…

Готрек втащил ему хуком слева.

- Возьми себя в руки, Торговец Камнем. Что бы это ни было, если оно живет и дышит, то может пасть от твоего топора.

Галин медленно сел, потирая челюсть через бороду.

- Мне жаль, истребитель. Яйца Гримнира... Трудно удержаться от этого.

- Я говорил тебе не идти. Теперь сражайся или возвращайся и оставь меня в покое, - Готрек повернулся и направился к факельному свету. Остальные сгрудились позади него, держа оружие наготове. Ноги Феликса дрожали так сильно, что было трудно ходить. Он знал, что это был Спящий, заставляющий его бояться, но это не заставило страх рассеяться, или заставить сердце колотиться не так сильно.

Готрек прижался к стене и наклонился вперед, чтобы заглянуть в отверстие, свет его рунного топора был скрыт рукой. Он нахмурился, долго наблюдая за дверью, прежде чем молча пройти мимо нее и заставить других последовать за ним.

Другие гномы были так же потрясены, когда проходили мимо двери. Феликс шел последним, и он заглянул туда со смесью любопытства и страха, а его разум представлял себе все виды ужаса и грязи. Вместо этого он увидел горсть орков в дальнем конце длинной низкой камеры, собирающих деревянный ящик вокруг ребристого смолистого мешка размером с бочонок эля. Под блеском слизи он имел текстуру и полупрозрачный блеск крыльев насекомых. Через него Феликс мог еле увидеть что-то бледное и наполовину скрученное внутри. Вдоль стен комнаты было установлено по крайней мере двадцать собранных ящиков, и их было достаточно, чтобы вместить еще двадцать блестящих мешков.

Гномы стали шептаться, когда прошли достаточно безопасное расстояние по коридору.

- Их десятки! – Сказал Нарин. - Многие десятки!

- Но... Но что это? - спросил Галин. - И что породило их?

Готрек свернул в темный коридор.

- А вот это мы узнаем через минуту, - он начал двигаться вперед.

Всего через сто футов они подошли к сырому боковому туннелю, вырытому в правой стене. Он был наклонен вниз под острым углом в землю.

Топор Готрека полыхал словно факел, когда он стоял на пороге туннеля.

- Вот и все, - сказал он.

И истребитель вошел в него. Феликс попытался последовать за ним, но обнаружил, что не может. Волна страха и отчаяния здесь была сильнее, чем любая, которая ранее омыла его, поворачивала его назад, чтобы увести прочь. Его маленькая шутка о перерезании горла внезапно перестала быть шуткой. Он был так напуган и так уверен, что все, что было в конце туннеля, не только убьет его, но и превратит в безумного монстра, который повернется к своим друзьям и распространит влияние Спящего повсюду, что он даже захотел вбить свой кинжал в шею, чтобы положить конец этим страданиям и спасти мир. Он хотел вырвать глаза, чтобы ему не пришлось это видеть, но его руки дрожали слишком сильно. Нарин и Галин были также парализованы.

Готрек оглянулся на них.

- Ну а теперь то что случилось?

- Разве ты этого не чувствуешь, истребитель? - спросил Нарин, его зубы выбивал дрожь друг об друга. - Ты сделан из камня?

- Я чувствую это, - сказал Готрек. - Но самое худшее, что может случиться, это то, что мы умрем.  А это могло случиться множество раз с тех пор как мы покинули Роденхейм.

- Смерть - не самое худшее, - выдавил Галин. - Это сделает нас. Это сделает нас похожими на клан Кузнецов Драгоценностей. Это настроит нас против нашего вида.

- именно это и произойдет, если ты будешь просто так стоять и дрожать, - сказал Готрек. - Перестань думать и иди. Это единственный способ.

Он повернулся и снова начал спускаться по туннелю, и было ли это словами Готрека, или тот факт, что голос истребителя на мгновение освободил его от бездонной спирали его воображения, но Феликс обнаружил, что он снова может двигаться. Нарин и Галин тоже последовали за истребителем, следуя по туннелю вглубь земли, прямому словно стрела.

- Это работа орков, - пробормотал Нарин. - Но орки никогда бы не выкопали ничего такого.

Через сто ярдов туннель остановился у стены из полированных базальтовых блоков, зеркально гладких и настолько хорошо установленных, что было почти невозможно увидеть соединения между ними. Широкая, низкая дверь, более узкая сверху, чем внизу, открылась в темно-черную комнату, окруженной границей странных символов вокруг нее.

- Это очень древнее, - сказал Галин, чувствуя одновременно удивление и ужас. - Старше гномов. Что это сделало?

- Ни гном, ни человек, ни эльф, - сказал Нарин. - Это совершенно точно. - Он указал на символы. - Эти знаки призваны оградить кого-то от, или запереть кого-то в…? Это храм или гробница?

- Что бы это ни было, - сказал Готрек. - Оно должно было оставаться похороненным. - Он шагнул через черную дверь.

ГЛАВА 24

Феликс, Галин и Нарин последовали за Готреком в пробуренный проход в базальте. Феликсу пришлось пригибаться из-за низкого свода. Красный свет рунного топора отражался темным светом от глянцевых черных стен, открывая большую восьмиугольную комнату с большим количеством низких трапециевидных дверных проемов, ведущих в темноту. Феликс вздрогнул. Было чувство непостижимого возраста в месте, которое напомнило ему о старых туннелях, в которых он и Готрек почти потеряли себя во время своих путешествий с Теклисом. Он чувствовал себя очень молодым, маленьким и незначительным.

Что-то в размере дверей заставило его понять, что место не было построено ни для кого, кто ходил на двух ногах. На мгновение он попытался представить, что это могло быть, но затем он остановился. Следуя этой линии предположений, он снова будет кричать в туннеле.

Было почти утешительным видеть следы присутствия орков в этом чужом месте. Орки могли быть ужасными трудно выводимыми монстрами, но они были знакомыми ужасными, трудно выводимыми монстрами. Длинные доски были проложены через широкое круглое отверстие в центре комнаты, чтобы сделать мост, и след пыли, гальки и следы орков пересеклись с дверью, в которую Феликс и гномы вошли в другой дальней стене. В этом месте тоже был знакомый запах орков — суровая животная вонь, смешанная с вонью смерти и гниющего мусора.

- Откуда орки узнали, что это здесь? - спросил Феликс, глядя вокруг. - Как они его нашли?

- Они и не находили, - сказал Готрек. - Оно их позвало.

- Гурниссон, - сказал Нарин. - Спрячь свой топор на минутку. Кажется, я вижу свет.

Готрек скрыл навершие топора рукой, спрятав свечение руны и погружая комнату во тьму. Когда его глаза привыкли к темноте, Феликс увидел бледно-зеленый словно от фосфора свет, идущий от дальней двери, настолько тусклый, что было трудно быть уверенным, действительно ли он там. Потом что-то скрыло его. Огромные тени сгорбившись стремительно приближались к ним вдоль зала.

- Что-то приближается! - сказал Галин.

Готрек перестал скрывать свой топор, в то время как Феликс, Нарин и Галин приготовились. Из дальней двери вынырнули шесть огромных мутировавших орков, каждый размером с варбосса, с которым они столкнулись в большом зале, их черные фасеточные глаза сверкали красным как руническое сияния. От них, словно облако, исходил удушливый запах гнилого яйца.

Феликс и гномы подавились и стиснули зубы, когда орки рассредоточились, двигаясь, чтобы окружить их и поднимая оружие

- Грунгни! - выкрикнул Нарин. - Это больше не орки. Они стали чем-то другим.

- Мутанты, - сплюнул Галин. - Оскверненные Хаосом.

Это было правдой. Мутации, которые так исковеркали варбоссов и впрямь превратили их в отвратительных существ, которые стояли прямо перед ними. Там, где кожа варбоссов побледнела, она была мертвенно белого цвета, словно у дохлых рыб, и блестела липким блеском. Кое где они были покрыты шишками и опухолями, щеголяли полупрозрачными колючками и шипами, растущими из черепов и плеч, как молочные сосульки. У одного из них было кольцо крошечных щупалец, прорастающих из центра груди вокруг гнойной стомы. Их руки были длинными и искривленными, доходили почти до земли, а предплечья были покрыты хрустящими ребристыми панцирями, подобно раковинам пещерных крабов-альбиносов. Золото и оникс блестели на их шеях.

Готрек провел большим пальцем по лезвию топора, проливая кровь. Он ухмыльнулся.

- Наконец-то будет драка.

- Это будет бойня! - застонал Галин. - У них есть ожерелья. Все они имеют ожерелья. Они все непобедимы. Это конец.

- Заткнись, - сердито сказал Готрек. - Мы убьем их всех.

- И отрежем им головы, - мрачно сказал Нарин, - чтобы они больше не нападали после смерти.

- Человеческий отпрыск, за мной, - сказал Готрек. - Забери ошейники, и я убью их. Галин, сделай то же самое для Нарина. Пошли!

Готрек и Феликс побежали на орков слева, в то время как Нарин и Галин побежали справа, но это было бесполезно. Орки, казалось, знали, что они намереваются сделать, и когда Феликс попытался обойти первого, другие напали на него, а не на Готрека. Он должен был отпрыгнуть, словно школьница, чтобы избежать участи быть выпотрошенным. Готрек встал на пути орков и удерживал их, но они были очень сильны и не особо убиваемы, и оттеснили его назад.

Галин и Нарин столкнулись с той же проблемой. Они отступили перед тремя другими орками, безумно уклоняясь и парируя, затем нырнули в сторону и побежали на другую сторону комнаты. Орки последовали за ними.

- Не работает, Гурниссон! – прокричал Нарин.

Феликс вернулся на сторону Готрека, рассекая тех изо всех сил, хотя он знал, что это бессмысленно. Его меч отскочил от слизистой белой плоти орков, как будто это был камень.

- Попробуй еще раз, - хмыкнул Готрек, когда и ударил орков.

Феликс кивнул и сделав круг зашел за орков, но они повернулись к нему снова в то же мгновение. Он отступил. На дальней стороне крытой дыры Галин и Нарин пытались избежать окружения.

Феликс снова посмотрел на дыру и доски, которые покрывали ее. - Дыра! – Закричал он.

- Что? - сказал Готрек.

Феликс вышел из боя и побежал к яме. Он бросил свой меч и начал отбрасывать доски. Волна разложения и смерти набросилась на него и ударила в нос. Под досками отверстие уходило прямо вниз примерно на десять футов. Сигмар знает ее первоначальное предназначение, но теперь это была могила. На дне было множество трупов орков, настолько старых и разложившихся, что их скелеты просвечивали через их гниющую плоть.

Феликс выругался. Он надеялся, что все будет куда лучше. Орки вылезут из этой ямы в одно мгновение.

- Берегись, человеческий отпрыск!

Феликс инстинктивно откатился в сторону, когда орочий тесак почти упал на него. Он расщепил доску которую Феликс пытался поднять. Орк снова набросился на него. Феликс нырнул вниз и прокатился мимо него, выхватывая меч, когда подкатился к его ногам.

- Хорошая мысль, - сказал Готрек, отступая от двух других. - Наринссон! Олифссон! Уберите доски!

- Нет. Не сработает, - прохрипел Феликс, уклоняясь от очередного удара. - Недостаточно глубоко. Они вылезут наружу. Если только... - у него появилась идея. Он вернулся к Готреку и выхватил потухший фонарь с пояса. Затем он снова уклонился от орков к отверстию и разбил его ободок. Стеклянный резервуар внутри оловянного корпуса разрушился, и масло просочилось. Феликс потряс его вдоль края дыры, пока орк не бросился за ним. Он бросил фонарь ему в лицо и прокрался мимо него, едва уклонившись от удара.

Орк повернулся, чтобы еще раз атаковать, но поскользнулся на горючей смеси, восстановил равновесие и пошел за ним. Феликс отступил от него, разбив свой собственный фонарь, как у Готрека, и окропил еще один участок края маслом. Топор орка выбил черные осколки из базальтового пола в дюйме от его ноги. Он снова отпрыгнул.

Когда орк погнался за ним, Феликс удивился, насколько ясна была его голова. Истребитель был прав. Как только началась борьба, его страх отпал. Он не исчез, клубки страха все еще скользили в желудке Феликса, но теперь он не был всепоглощающим. Он мог думать. Он мог импровизировать. Он не хотел сдаваться. Он не хотел умирать.

На дальней стороне Нарин и Галин пытались подчиниться приказу Готрека и вытащить доски, но с тремя орками, преследующими их, не везло. Они были слишком заняты, уворачиваясь от топоров, чтобы схватить доски.

Готрек попятился к отверстию, заманивая двух орков. На краю он качнулся влево, заставляя одного из преследователей двинуться в ту же сторону чтобы заблокировать его, а затем повернулся назад и рубанул другого поперек живота.

Орк принял лезвие рунного топора на свою обнаженную белую плоть, издав не более чем хрюканье, и сделал шаг вперед, чтобы опустить свой тяжеленный топор на голову Готрека. Истребитель проскользнул вперед под косым ударом, протаранив плечом кишки орка и прижимая к нему топор, держа его в обеих руках, словно посох.

Движимый инерцией Готрека и его собственным движением вперед, орк подлетел вверх и через спину истребителя и рухнул, разбивая оставшиеся доски. Они лопнули словно сухие веточки под его огромным весом, и он упал в яму, приземлившись прямо на курган из гниющей плоти.

Второй орк также бросился на Готрека. Поднимая булаву. Готрек перекатился влево, уйдя с его дороги. Мутировавший зеленокожий попытался остановиться и развернуться, но поскользнувшись на разлитом масле, заскользил в яму, приземлившись прямо на первого.

Галин и Нарин пробежали мимо Готрека по краю отверстия с тремя неуклюжими преследователям наступающими им на пятки. Гномы ловко избегали капель масла, но ведущий орк был не таким проворным. Он упал на спину, правая рука и нога зависли над краем отверстия. Феликс, отступая от своего орка, увидел возможность. Он подбежал и пнул орка в ту сторону. Он скользнул в отверстие, царапая прозрачными когтями по скользкому краю, прежде чем упасть внутрь.

Феликс закрутился и поднырнул под удар орочьего тесака и оказался спиной к спине с Готреком, Галином и Нарином. Три оставшихся орка окружили их. За ними вытягивались вверх трупно-белые руки, шарящие по краю ямы и пытавшиеся зацепиться за скользкий базальт.

- Уравняли шансы, - одобрительно сказал Готрек. - Итак, вы трое убиваете одного, а я держу двух других.

- Ты сможешь удержать двух? - спросил Нарин.

- Зависит от того, как быстро ты убьешь своего, - сказал Готрек. - Идите!

Внезапно истребитель превратился в вихрь сверкающей стали, красное свечение рунного топора оставляло изгибающийся остаточный след, словно выжженный на сетчатке Феликса, когда он свирепо и грубо откинул двух орков назад.

Феликс, Нарин и Галин напали на третьего орка, стараясь подражать неудержимому штурму Готрека. Феликс скользнул за спину и потянулся за ожерельем. Орк дернулся и ударил его. Феликс, словно танцуя, обошел удар который пролетел на волосок от него, пока Нарин попытался схватить ожерелье, с другой стороны. Он развернулся, когда Нарин нырнул. Топор срезал рог на шлеме Нарина. Драка напомнила Феликсу внезапно о детской игре, смертельной версии казаков-разбойников.

Он ринулся снова, и на этот раз обхватил пальцами золотые кольца. Он потянул, но было слишком узко, поэтому ожерелье глубоко врезался в слизистую, мускулистую шею орка. Зверюга повернулась и ударила Феликс по голове и прикрывающемуся предплечью. Белые искры взорвались за веками Феликса, и он упал на землю, но ожерелье осталось с ним.

Он смутно видел, как орк поднял над ним свой тесак для смертельного удара. Затем он хрюкнул и опустился на колени, густая, прозрачная кровь хлестала из его рта, когда Галин перерубил его позвоночник. Феликс вздрогнул и вскинул свой меч, когда орк накинулся на него сверху. Тот погрузился в белые кишки орка вплоть до рукояти.

Нарин скатил труп с Феликса, а Галин рубанул зеленокожему по шее. Феликс неуверенно встал и выдернул меч. По виску текла кровь. Мир, казалось, накренился. Он отбросил ожерелье в сторону.

- Хорошо, человеческий отпрыск, - сказал Нарин.

- Осталось только пять, - ухмыльнулся Галин.

- Быстрее, сороки! - закричал Готрек. Два орка прижали истребителя к стене, и он блокировал и уклонялся от всего, что на него сыпалось.

Нарин, Галин и Феликс побежали на помощь. Когда они проходили мимо дыры, один из упавших орков зацепился своим топором за край отверстия, а другой рукой начал помогать себе подниматься.

- Гримнир! - выругался Галин. - Они выбираются наружу!

- Идите, - сказал Феликс. - Я займусь ими.

Он ухмыльнулся. Этого нельзя было упустить. Когда Нарин и Галин убежали, он подошел к краю отверстия и протянул руку к голове поднимающегося орка за его ожерельем. Зеленокожий попытался схватить его. Но Феликс отдернул руку назад и попытался снова.

На этот раз у него получилось, и он сорвал ожерелье.

- Ха! – закричал он, отбросив его в сторону и вытащив свой меч, чтобы отрубить тому голову.

Орк выбросил свою неестественно длинную руку и поймал Феликса за лодыжку, дернув ее. Феликс хлопнул на спину, меч с лязгом отскочил от него. Орк поднял другую руку и попытался вытащить себя из отверстия, но его ладонь поскользнулась на масле, и он начал медленно скользить назад, утаскивая Феликса за собой. Феликс выбросил свою свободную ногу и попытался упереться пяткой, но масло было под ногами. Он не мог остановиться. Орк неумолимо тянул его к лезвию топора, которым первый орк зацепил за край отверстия. Лезвие было готово разрезать его пополам от яиц до мозга.

Феликс кинул взгляд на меч. Он не мог дотянуться до него.

- Готрек!

Гномы были слишком заняты другими орками. Они его не слышали.

- Готрек!

Готрек кинул взгляд вокруг. Его глаз полыхнул.

- Будь ты проклят человеческий отпрыск! Как ты попадаешь в…

Он вырвался из драки и побежал к яме. Два его оппонента напали на него, отбросив Нарина и Галина, как будто те были детьми. Они, казалось, понимали, что истребитель был их самой большой угрозой.

Взбираясь орк был заскользил назад, его прозрачные ногти скоблили по покрытому камню как осколки стекла. Феликс скользил за ним, его промежность была в дюймах от того, чтобы быть раздвоенной острым как бритва топором.

Готрек ударил своим лезвием по запястью падающего орка, а затем увернулся в сторону, всего в нескольких дюймах впереди от своих преследователей. Орк Феликса упал обратно в яму, обрубок хлестал чистой кровью, Феликс же схватился за лезвие топора, отрубленная белая рука все еще сжимала его лодыжку. Возле стены Нарин и Галин встали на ноги.

Готрек развернулся лицом к лицу к нападавшим, отбивая один удар и уклоняясь от другого. Они били его беспрерывно, толкая обратно к дыре.

Когда Феликс схватил свой меч, то увидел орка, который зацепился топором за край дыры, пытаясь подняться на поверхность. Феликс ударил по навершию топора на поверхности.

Тот, проскрипев по полу и прорезал белую линию в базальте, упал с края. Орк рухнул на своих товарищей.

Феликс встал, в то время как Нарин и Галин побежали, чтобы помочь Готреку. Нарин ударил левого орка по позвоночнику. Галин побежал прямо вверх по спине правого и схватился за его ожерелье своими толстыми пальцами. Орк закрутился, пытаясь его скинуть. Галин отлетел и упал на пол, его голова ударилась об каменные плиты с пустым звуком. Золотое ожерелье вылетело из его обмякнувшей руки и поскакало по полу.

Орк хлопнул рукой по голой шее, заворчав. Гортек рубанул по его лицу. Тот прикрылся рукой, но недостаточно быстро. Лезвие топора застряло между его глазами. С булькающим вздохом он упал назад в яму, все еще сжимая руку Готрека. Истребитель и орк упали на холм гниющих тел, пока орки в яме отскочили в стороны.

- Готрек! – закричал Феликс.

Но у него были свои проблемы. Второй орк преследовал его, сильно размахивая молотом. С его длинными руками, его зона поражения была невероятной. Нарин изматывал его сзади, но у него все еще было ожерелье, и его удары ничего не приносили. Галин лежал позади них, кровь текла из его затылка, при этом он пытался восстановить контроль над конечностями. Звуки яростного боя доносились из ямы.

- Стань позади него, Ягер, - сказал Нарин. - Я не могу дотянуться до шеи.

- Легче сказать, чем сделать, - Феликс нырнул под дикие удары и попытался проскользнуть в тыл орка, но тот поворачивался вместе с ним.

Нарин присоединился к нему перед орком.

- Я буду держать его. Двигайся

Феликс снова скользнул налево. Орк повернулся, но Нарин зацепил его колено топором, замедляя того. Орк повернулся и ударил по Нарину, чтобы выбить его, и Феликс встал за ним. Нарин откинулся назад, смеясь, в то время как булава растрепала его белокурую бороду.

- Давай, неестественная скотина! – насмехался он. – Что с твоими глазами, уродец?

Феликс прыгнул на спину орка, его рука с мечом обхватила того за горло и схватила ожерелье.

Орк взбрыкнул, пытаясь сбить его с себя. Но Феликс держался, его ноги болтались и бились друг об друга, а он тянул снова и снова. Ожерелье лопнуло и слетело.

- Ха! - Нарин бросился вперед, топор взлетел высоко, и врезался в грудь орка, раздробив ребра.

Орк заревел и дёрнулся, словно к нему вернулась вся ярость орков в момент смерти. Он размахнулся своей булавой и ударил грудь Нарина со звуком, похожим на лопающуюся дыню. Гном и орк рухнули на пол, как один, а их кровь смешалась.

- Нарин! - закричал Галин. Инженер сидел, шишка выглядела словно кровоточащая слива на затылке.

Феликс еле справился с тошнотой и грустью, бегло бросив взгляд на размолотую грудь Нарина. Не было времени скорбеть. Готрек все еще был в яме. Он подбежал к краю, чуть не соскользнув от разлитой нефти, и посмотрел вниз.

Орк с отрубленной рукой был мертв. Готрек дрался с двумя другими на кургане из гниющих трупов, что менялся с каждым шагом. Истребитель истекал кровью и был избит. На орках же не было и царапины.

Галин присоединился к Феликсу на краю. Он неуверенно посмотрел на Нарина.

- Бедный парень, - сказал он. - Умер хорошо, за Железнокожих.

Готрек увернулся, встав позади за орка, поставив его на пути другого. Они зашатались на неустойчивом основании, пытаясь снова с ним сблизиться. Казалось, что они какое-то время исполняли танец. Готрек пошатнулся и чуть не словил топор между глаз.

- Хватайте их ожерелья! – прохрипел он через звон стали.

Феликс кивнул.

- Ага схватить ожерелье. Но как? - прыгнуть в яму это точно плохой вариант. Там едва хватает места для Готрека и орков, и, если бы он попытался наклониться через маслянистый край, и схватить ожерелье, он бы упал. Ему нужны были... - Доски! Галин! Планка! Помоги мне!

Феликс подошел к одной из досок, которую он ранее отбросил в сторону, и взял один конец, когда Галин взял другой. Они положили его через яму.

- Держи крепче, - сказал Феликс, ступая на доску через яму.

Гален кивнул и сел на один конец. Феликс осторожно опустился к грудью на узкую доску и скользнул по ней. Орки сражались прямо под ним, но не смотрели вверх. Они слишком хотели убить Готрека. Феликс протянул руку к одному. Его пальцы коснулись ожерелья, но он не мог его схватить. Он напрягся сильнее. Орк бросился на Готрека и ушел, забрав ожерелье из досягаемости. Феликс молча выругался. Это было похоже на попытку сорвать медное кольцо с рога свирепого быка.

Другой орк двинулся под ним, пытаясь обойти Готрека сбоку. Феликс снова напрягся. Орк дергался взад и вперед, пытаясь загнать истребителя в угол. Феликс оторвал свою грудь от доски для лучшей возможности дотянуться. Орк отступил прямо под руку Феликса. Он схватил ожерелье. Орк рванул вперед, поворачиваясь, чтобы увидеть, кто за ним, и ожерелье вырвалось на свободу.

Готрек ударил так быстро, что не было возможности что-нибудь увидеть. В один момент орк смотрел на Феликса, а в следующий момент его голова слетела с плеч. Он рухнул, как рушащаяся башня.

Другой орк также ударил быстро в спину Готрека в тот же момент, когда истребитель вырубал его товарища. Готрек нырнул в сторону, и тесак сделал рваный разрез через левое плечо. Готрек врезался в стену и упал среди трупов.

Орк крутанулся, чтобы прикончить его, подняв топор над головой и несясь прямо на Феликса! Феликс взвыл и спрыгнул. Топор разминулся рядом с его носом на сантиметры, но пробил доску, разделив ее надвое. Два конца опрокинулись в отверстие, и Феликс упал вместе с ними, врезавшись сверху в орка. Он схватился за его руку, чтобы спасти себя от падения и остановить удар.

Орк почти не покачнулся. Феликс, свисая с скользкого бицепса сжимающей топор руки, с ужасом смотрел на белое рогатое лицо зеленокожего. Это было как цепляться за смазанную маслом статую.

Готрек выбрался из кургана трупов. Его левая рука была красной до запястья. Он начал покачиваясь пересекать зыбкую землю.

- Вот и все, человеческий отпрыск! Держи его.

Феликс безмолвно засмеялся. Удержать его?

Орк сорвал его, как человек, срывающий ворс с рукава, и схватил за горло. Феликс пинался и дрался, задыхаясь, когда массивные пальцы затянулись вокруг его трахеи. Он ударил мечом по лицу орка. Удар, отскочило, не причинив вреда. Орк даже не дрогнул. Он вернул свой топор, чтобы разрезать Феликса пополам. Готрек упал, когда он поставил ногу через гнилое ребро и поскользнулся на гнилых органах. Он не успевал вовремя прийти на выручку.

- Эй! Поцелуй меня взад! - Галин спустился с края дыры и сжал руку орка в медвежьем объятии. Орк споткнулся, его оружие опустилось.

- Давай, истребитель! - прорычал Галин.

Орк тряс руку, пытаясь сбить гнома. Он держался изо всех сил.

Готрек встал на ноги.

Феликс снова ударил орка по голове, мир тускнел вокруг него, ожерелье подмигивало ему, всего лишь на расстоянии меча. Длины меча?

Когда орк ударил Галина о стену, Феликс ударил мечом в его шею. Его острие скользнуло по гладкой белой коже, как будто она была мраморной, и воткнулось в ожерелье.

Орк снова ударил Галина в стену. Кровь текла из рта гнома. Феликс толкнул свой клинок под ожерелье и крутанул. Еще один удар и Галин упал, ошеломленный. Ожерелье не поддавалось. Орк замахнулся топором на Феликса, и не было выхода.

- Нет! Ты этого не сделаешь!

Разлетелись искры, словно серебряно-красная полоса вспыхнула на пути удара орка. Тесало скользнул в дюйме от головы Феликса. Готрек!

Орк хрюкнул и поднял Феликса, пока он бил Готрека. Сквозь рев в ушах Феликс услышал звон металла, сталкивающегося с металлом.

Готрек пнул орка между ног. Дурак, смутно подумал Феликс. Топоры не могут повредить ему. Зачем ботинком? Но орк застонал и отпустил Феликса. Готрек с хеканьем наотмашь отрубил ему голову, когда Феликс упал среди трупов. Орк опустился на колени и скатился вперед, а его голова скатилась вниз.

Готрек тяжело уселся на грудь другого орка. Рана в плече покраснела.

- Но, как? - просвистел Феликс через раздавленное горло. - Я же не…

- Разве нет? - Готрек указал на меч Феликса. Ожерелье зеленокожих свисало на его клинке.

Готрек покачал головой и вытер лоб.

- Борода Гримнира, на волоске, - он повысил голос. - Железнокожий! Спусти веревку.

- Нарин ... Нарин мертв, - сказал Галин, сидя и сжимая голову.

- Мертв? - сказал Готрек. Его лицо ожесточилось.

Феликс стоял, массируя горло. Он едва мог сглотнуть, и его голова ужасно пульсировала.

- Спасибо... Спасибо, Готрек. Я бы…

Готрек пожал плечами.

- Спасибо тебе. Этот удар не сделал бы ничего, если бы ты справился этим проклятым ожерельем. - Он встал и взял одну из сломанных досок. Гном воткнул один конец в пол из трупов и прислонил другой к стене. - Давайте выбираться из этой вонючей дыры.

Один за другим они ползли по узкой доске и вылезали из ямы.

Когда он достиг вершины, Готрек посмотрел на Нарина, лежащего в собственной крови под орком, которого он убил, и покачал головой.

- Упрямый дурак. Сказал же ему не идти.

- Готрек... - раздался слабый голос.

- Он жив! - сказал Галин.

Они перешли к умирающему гному, на их сапоги брызнула его кровь. Его ребра вылезли из разбитой груди, как сломанные белые пальцы из красного рагу.

Он посмотрел на них, ухмыляясь.

- Ну, я... Я сделал это. Избежал титула тана. Сбежал от моей... Жены. От моей супружеской кровати. – Он приложил усилия, чтобы выдавить еще пару слов. - Скажи моему отцу, что мне жаль, что я... Я не дал ему наследника. Но не... очень сильно расстроен, - он влажно рассмеялся, брызгая кровью изо рта.

Готрек встал на колени.

- Да, я ему все расскажу.

- И... Верните ему его щепку, - его рука полезла в спутанную от крови бороду и потянула наружу обугленные щепку щита Друтти. - Скажи ему, что я... Желаю ему удачи в борьбе... С тобой.

- Я тоже ему это скажу, - Готрек спрятал кусок дерева в сумке на ремне и взял Нарина за руку. -Пусть твои предки приветствуют тебя, Нарин Наринссон.

Нарин уже был мертв. Готрек и остальные опустили головы.

Феликс молча выругался. Ему понравился острый на язык гном. Конечно, он дразнил и оскорблял Феликса, как и все остальные, но от него это как-то звучало иначе, словно легкое знакомое подзуживание старого друга, а не угрюмое недоверие постороннего, которое он чувствовал от других.

Раздался звук шагов. Феликс и остальные подняли глаза. Поверхность комнаты были настолько твердой, что было трудно сказать, с какого направления пришел звук.

- Кто там? - спросил Галин, оглядываясь вокруг. - Покажи себя!

Весь страх, что борьба с орками оттолкнула, снова проник в сердца Феликса. Волосы, поднялись на затылке. Орки были только слугами того, что они должны были уничтожить. Им еще предстояло встретиться с хозяином — вещью настолько мощной, что она могла деформировать, не только умы ее приспешников, но и их тела.

Еще один шаг. В дальней двери появилась темная фигура. Они повернулись лицом к лицу, держа оружие наготове. Он вошел в красный свет топора Готрека.

- Хамнир! - закричал Галин. - Хамнир, ты жив!

- Добро пожаловать, друзья, - медленно сказал Хамнир. - Добро пожаловать в место где исполняются наши мечты.

Через просветы бороды гномьего принца Феликс смог увидеть блеск золота.

ГЛАВА 25

Галин застонал. Готрек крякнул, словно словил удар. Феликс вздрогнул.

Хамнир плавно скользнул вперед, разводя руками.

- Мне жаль, что вас поприветствовали столь грубо, но вы убили столь многих из нас, что Спящий был напуган и лишь старался защитить себя.

- Принц Хамнир, - сказал Галин, шагнув вперед. - Что они с вами сделали? Снимите его.

Хамнир коснулся ожерелья на шее.

- Это величайшая честь, когда-либо дарованная мне. Я ношу его с гордостью.

- Сними его, черт возьми! – лицо Галина покраснело. В его глазах стояли слезы. - Это вещь Хаоса! Борись с ней!

- Не угрожайте мне, - спокойно сказал Хамнир. - Спящий…

- Чума забери этого Спящего! Сними его! - Галин набросился на Хамнира, потянувшись к его шее.

Быстрее, чем глаз мог уследить, Хамнир снял топор со спины и набросился на Галина. Лезвие прорубило доспехи Галина и его ребра, как будто это были лишь бумага и ветки. Инженер умер раньше, чем упал на пол.

- Не угрожайте мне, - сказал Хамнир так же спокойно, как и раньше. Феликс и Готрек смотрели, как он вытер топор о бороду Галина. Он вытащил еще одно ожерелье из своего камзола и огляделся. Он протянул его Готреку. - Спящий не хочет убивать тебя, Готрек. Ты сильный. Ты будешь хорошим ресурсом в предстоящей борьбе. Возьми его и присоединяйся к нам.

Готрек закрыл глаза. Его голова упала. Феликс никогда не видел в нем такой боли.

- Ранульфссон, - сказал он хриплым голосом. - Хамнир, сними его. Борись с ним. Ты же гном: принц, а не раб.

- Я все также принц, - сказал Хамнир. - Принц, который следует за великим Богом. Возьми ожерелье, Готрек, и ты увидишь.

- Нет, ученый, - сказал Готрек. - У меня нет хозяина: гнома, Бога или демона. - Он поднял глаза и посмотрел на Хамнира. - Теперь сними его, или я сниму его с тебя сам.

- Послушай меня Готрек, - сказал Хамнир, чьи его глаза сияли фанатичным огнем. - Как долго благосостояние гномов увядало? Как долго мы теряем владение за владением? Как долго мы уступали территорию и власть эльфам и людям, и даже мерзким скавенам? С ожерельем придет прочность и неуязвимость. Ничто не встанет у нас на пути. С гроби, как нашими рабами, копающими в шахтах и работающими в наших плавильнях, мы станем сильнее даже чем мы были в золотом веке!

- Хамнир... - сказал Готрек, но Хамнира было не так просто прервать.

- Спящий сначала захватил гроби, потому что их умы просты и легко подчиняются, но даже с его просвещенным руководством империя гроби долго не выстоит. Их нельзя научить большему, чем самым элементарным навыкам, - он подошел ближе. - Но гномы, гномы великая раса, раса, которая не будет рабами, но равными партнерами в общей судьбе. Он даст нам свою силу и мощь, а также мудрость веков, не поддающихся исчислению, и все, что он просит взамен, это поделиться ожерельями с нашими родственниками и привести его детей в каждое владение, которое мы навестим.

- Его дети? - прорычал Готрек.

- Разве вы не видели их, когда шли? - спросил Хамнир. - Даже сейчас гроби готовят их к путешествиям. Скоро паровые тележки понесут их вдоль всего Ундгрина к каждому владению в мире. - Он снова протянул ожерелье. - Возьми его, Готрек. Все ваши сомнения, ваше черное настроение, ваши страхи рассеются, словно облако, и на смену им придет блаженный покой. Ты больше никогда не будешь злиться. Возьми его. Присоединяйся к нам.

Готрек ударил его по руке, выбив ожерелье. Оно зазвенело по полу.

- Нет.

Хамнир выглядел по-настоящему грустным.

- Тогда, старый друг, - сказал он, вздыхая, - боюсь, ты должен умереть.

Он вытащил топор так же быстро и небрежно, как человек прихлопывающий муху, и почти зацепил горло Готрека.

Истребитель отскочил назад, ругаясь, а на пол спланировали клочки бороды. Феликс тоже увернулся. Даже после слов Хамнира его атака была неожиданной. Атаки обычно имели некую вводную часть — повышение голоса, угрожающие жесты, блеск гнева в глазах нападавшего. Перед ударом Хамнира не было ничего из этого.

Принц ударил снова, столь быстро как и раньше, и Готрек заблокировал удар руническим топором, отступив.

- Не делай этого, Ранульфссон, - сказал он, нахмурив брови. - Я не хочу причинять тебе боль.

- И я не хочу причинять тебе боль, - спокойно сказал Хамнир, рубанув снова, - но если ты не возьмешь ожерелье, у меня нет выбора. Те, кто не с нами, те против нас.

Готрек продолжал отступать, парируя каждый удар, но ни разу не нанося свой. Феликс никогда не видел убийцу таким несчастным в бою. Это была битва, которую он не мог выиграть. Убийство Хамнира было трагедией, а не победой, но и быть убитым им не было славной гибелью. И имелась существенная вероятность обречь гномов, и, возможно, весь мир, на бессмысленное рабство.

Но если Готрек не нанесет удар в ближайшее время, он не сможет сделать этого никогда. Он слабел с каждым шагом. Рана от топора в плечо повлекла за собой большую потерю крови, и при этом она все еще кровоточила. Феликс видел, что гном зашатался, когда парировал удар в голову. Хамнир же устанет в последнюю очередь.

Феликс обошел вокруг Хамнира, прицеливаясь в ожерелье.

- Нет! - огрызнулся Готрек. - Это моя схватка! - Он посмотрел на Хамнира. - И его. Не подходи.

Поэтому Феликс лишь стоял, пока Готрек наворачивал круги спиной вперед вокруг ямы с неудержимо наступающим спокойным Хамниром.

- Борись с этим, ученый, - прошипел Готрек. - Борись с ним! Ты самый умный гном, которого я знаю. Разве ты не видишь, что он делает? Разве ты не чувствуешь запах Хаоса?

Хамнир рубанул в живот. Готрек едва вовремя его заблокировал.

- Разве ты не помнишь, что он сделал с Фергой? – спросил Готрек. - Ты хочешь быть таким же?

Лоб Хамнира сморщился на мгновение, но затем снова разгладился.

- Если бы я знал тогда то, что знаю сейчас, я бы присоединился к ней.

- Этот ваш Бог захватил вас силой, убивая невинных гномов и используя для этого гроби — древних врагов нашего народа. Как ты можешь быть на его стороне?

- Мы отказываемся слушать, - спокойно сказал Хамнир. - Он сделал то, что должен был сделать. Для тех, кто слушает, есть только радость.

Готрек стиснул зубы, когда он поскользнулся и оперся на раненную ногу.

- Как долго мы дружим, ученый? Сколько раз мы сражались бок о бок, и вдрызг напивались, делили сокровища, и спорили обо всем и ни о чем одновременно? - Его голос был хриплым от волнения. Феликс никогда не слышал его таким. - Неужели это меньше, чем радость бытия рабом?

Хамнир замолчал, его лицо обеспокоилось. Его атаки замедлились.

- Хорошо, ученый, - сказал Готрек. - Борись с ним!

Хамнир остановился, топор замер и его руки задрожали, словно внутри него разгорелась война.

- Бороться бесполезно, - сказал он полузадушенным голосом. - Нас всего лишь двое, когда их тысячи. Мы дети, когда он бессмертный. Если я сниму ожерелье, сотни других поднимут его. Чтобы я не сделал, это не имеет значения. Мы уже проиграли.

- Это не так! - взревел Готрек. - Сними ожерелье, и мы убьем его вместе.

Хамнир печально покачал головой.

- Ничто не может убить его. Он слишком силен. Слишком стар.

Готрек зарычал.

- Что ты за гном такой? Неужели ты обречешь свою расу, потому что сдался без боя?

Это было то, чего не стоило говорить.

Лицо Хамнира снова стало спокойным. Он поднял свой топор.

- Чтобы спасти мою расу, я подчиняюсь ему, ибо если мы будем противиться, мы будем уничтожены. Только присоединившись к нему, мы будем жить.

- С ожерельем на шее, - сплюнул Готрек.

- Но мы будем жить, - Хамнир снова замахнулся на Готрека.

Готрек парировал и отступал, его лицо скривилось от горя и ярости.

- Готрек, - сказал Феликс в нетерпении. - Позволь мне снять его с него. Возможно, он придет в себя.

- Он сам должен сделать это, - сказал Готрек, глядя на Хамнира. - Он должен быть сильным и снять его сам.

- Может быть, никто не достаточно силен для этого.

- Гном должен быть достаточно сильным!

Боль в голосе Готрека была столь сильной, что Феликс не мог ее выдержать.

- Есть целый клан сверху который говорит об обратном, - сказал он.

Готрек выругался.

Хамнир рубанул снова, но на этот раз Готрек вернул ему его атаку, ударив в топор Хамнира, пытаясь разоружить его. Хамнир блокировал и контратаковал со стремительной скоростью. Он был вдвое быстрее, чем до того момента, когда у него не было ожерелья. Они кружили возле трупа Галина.

- У тебя мало шансов, ученый, - проскрежетал Готрек. - Сними его или умри!

Но тем не менее, было совсем не ясно, кто умрет первым. Готрек теперь дрался одной рукой, ведь раненная рука была бесполезной. Он едва мог останавливать удары Хамнира.

Истребитель отступил, обойдя тело Галина. Хамнир давил вперед, свирепо атакуя, но поскользнулся на крови Галина.

Быстрее, чем можно было моргнуть, Готрек поймал топор Хамнира и вырвал его из его хватки диким рывком запястья. Тот улетел в дыру.

Хамнир отступил. Готрек прыгнул на него, словно борец, ударил его по земле и оседлал его грудь. Он сорвал ожерелье с шеи Хамнира и отбросил его, глядя ему в лицо, его топор поднялся.

Хамнир моргнул, спокойно глядя на него.

- Теперь ты убьешь меня, Готрек? Ты поклялся защищать меня, пока один из нас не умрет.

Готрек не смог удержать лицо.

- И я потерпел неудачу, - задохнулся он. - Ты уже мертв. - Он вбил топор в грудь Хамнира. Хамнир взбрыкнул и скрутился, задыхаясь, а потом замер неподвижно, его глаза уставились в никуда.

Феликс уставился на него, ошалев, а Готрек плюхнулся со своего погибшего друга.

«Сигмар», - подумал он, - «что истребитель наделал?»

- Не смотри на меня, человеческий отпрыск, - зарычал Готрек, а его голос был хриплым. Он спрятал свое лицо в массивной, окровавленной руке. - Или я убью тебя там, где ты стоишь!

Феликс отступил, задрожал и отвернулся. Он порылся в своей сумке и вытащил медицинский набор, позволив Готреку остаться со своим горем, пока он латал свои раны и пытался понять, что произошло. Готрек убил гнома! Хамнира! Его друга: без колебаний, не давая тому времени прийти в себя. Феликс не мог перестать воспроизводить сцену в своей голове.

Откуда мог Готрек знать выздоровеет Хамнир или нет? То, что сказал Хамнир не звучало как-то «не так». Неужели он совершил ошибку?

После долгого перерыва Готрек встал, пошатываясь. Его левая рука была красной от плеча до запястья.

- Верно, - сказал он, прочищая горло. - Давайте закончим это.

Он вытащил длинную полоску бинтов из сумки Галина и начал обматывать их вокруг своего разрезанного плеча, после этого он перешел к дверному проему, откуда пришел Хамнир. Края двери были повсюду покрыты все теми же древними вырезанными охранными символами, которые отмечали внешнюю дверь. Феликс теперь был уверен, что они были помещены, чтобы удерживать что-то внутри, и он начинал понимать, чем это что-то было.

Лицо истребителя было мертвым и холодным, сильнее чем Феликс когда-либо видел. Он хотел спросить его о Хамнире, но боялся, что тот убьет его, если он спросит. Он держал язык за зубами и следовал за ним.

Когда они дошли до двери, гнетущий страх и отчаяние снова ворвались в Феликса, сильнее, чем раньше. Если Спящий мог подчинить ум гнома, такого как Хамнир, какой шанс у такого человека, как он? Хуже, что если это произойдет с разумом Готрека? Что, если это уже произошло! Что, если он решил, что Готрек как пешка лучше, чем Хамнир? Поэтому убийца убил своего друга? Или, возможно, Готрек окончательно сошел с ума и не может отличить друга от врага. Феликс хотел бежать, спасая свою жизнь, но еще больше он боялся быть отделенным от Готрека, чем быть убитым им.

Они прошли по короткому коридору, затем поднялись по неглубокому пандусу в более широкий коридор, который изгибался влево и вправо. С каждым шагом все ярче становилось болезненное сияние трупной плоти, а густая кисломолочная вонь забивалась в их ноздри. Ряд открытых арок на внутренней стене изгибающегося коридора слабо светились изнутри. Феликс заглянул в ближайшую, заткнул рот и отступил. Готрек нахмурился за его спиной.

Три четверти большой комнаты были заполнены от пола до потолка тем, что выглядело, к выбитому из колеи виду Феликса, как прозрачный белый заварной крем, который был оставлен слишком давно. Именно от этого выпуклого, желатинового вещества исходила бледная фосфоресценция, и запах тоже. Мерцающая, словно зеленая жаркая молния вспыхнула глубоко в молочных глубинах. Из него поперек пола торчали и лежали длинные и вялые белые щупальца. Они пульсировали вялой жизнью. Раковые зоба и странные наросты расцветали из него словно черные смородины на пудинге, а густые белые реснички выделялись как волоски на его поверхности.

Через мутную субстанцию Феликс мог легко увидеть дверной проем на дальней стороне камеры. Раздробленные остатки каменной двери лежали перед ним, полностью погребенные под студенистой плотью. Казалось, что ужасная масса ворвалась через дверь и выросла, чтобы заполнить комнату.

Феликс закрыл рот из-за запаха.

- Что это такое? - спросил он через пальцы, борясь с желанием вывернуть содержимое своего желудка.

Готрек подошел к выпуклой белой массе. Он толкнул ее с ногой. Она задрожала прямо как желе. Реснички вокруг точки, к которой прикоснулся Готрек, замахали, словно поле сорняков на ветру.

Они двинулись дальше. Следующая комната тоже был переполнена полупрозрачным материалом, прижатым к стенам камеры, словно матрас, полный соплей, засунутый в слишком маленький шкаф. Белые щупальца тянулись по полу, как мертвые змеи, и на дальней стороне комнаты была еще одна дверь.

Готрек и Феликс продолжали идти по извилистому коридору, проходя комнату за комнатой, каждая из которых была наполнена еще более ужасными щупальцами. Феликс начал понимать, что коридор был огромным кольцом. На полпути вокруг его окружности они подошли ко второму пандусу, который двигался вниз углом в центр круга.

Здесь трупное свечение было еще сильнее, и Готрек немедленно повернул, направившись вниз по лестнице. Феликс замешкался, иррациональный страх наполнил его вены льдом, но затем заставил себя идти дальше. Если он остановится, он никогда не сможет снова начать двигаться вперед.

Внизу пандуса была еще одна массивная трапециевидная арка, края которой светились прогорклым зеленым светом. Готрек и Феликс подошли к ней, а потом остановились, сдерживая рвотные позывы. Феликс снова закрыл рот, пытаясь заставить живот замолчать. Запах был всеподавляющим, но запах был наименьшей из проблем.

Они заглянули в низкую круглую камеру. Пол был завален черным базальтовым щебнем. Взгляну на потолок, Феликс вздрогнул и отошел от входа. Вид заставлял его хотеть то ли блевать то ли бежать. Потолок был из той же желатиновой жижи, которая заполнила комнаты выше. Вес заставил ее прогнуться на оригинальном потолке, и она свисала сверху, прямо как внутренняя сторона какого-то грязного навеса кровати, делая низкий потолок еще ниже.

И висящий в центре этой массы, словно иссохшая раковина какого-то невероятно большого молящегося богомола, и был Спящим.

В мыслях Феликса не было сомнений, что это то, что они пришли убить. Это не может быть что-то еще. Он был абсолютно неподвижен, голова упала, а конечности болтались, словно во сне. Феликс мог подумать, что он уже мертв, за исключением ауры страха и безумия, которая исходила от него, как холод от ледника.

Когда-то это было какое-то насекомое, но время, тюремное заключение и какой-то темный договор с разрушительными силами превратили его во что-то бесконечно более грязное. Его полупрозрачная оболочка была белой и воскообразной, как и сало, и через нее Феликс мог видеть белые, полосатые мышцы и поток вязкой жидкости через стекловидные вены. Восемь длинных острых ножек, выглядящие как стеклянные сабли, висели ниже шипованной головы с десятью черными гранеными глазами и зарослями жестоких мандибул. Толстые, похожие на хлысты антенны, были изогнуты вверх от его ребристого гребня.

Его тонкая грудная клетка каким-то образом была прикреплена к желатиновому потолку, и Феликс сначала не мог понять, как. Она цеплялась за него, как летучая мышь? Она каким-то образом оказалась в ловушке? Затем, с новой волной отвращения, он понял. Желе было всем остальным! Огромная мясистая масса, которая выросла в каждой комнате по круглому коридору, и которая стала настолько тяжелой, что прорвалась сквозь каменный потолок, была раздутым брюшком этой штуковины! Готрек и Феликс не исследовали каждый уголок склепа. Боги знали только, сколько других комнат она заполнила своей массой. Феликс конвульсивно сглотнул, когда понял, что он, возможно, смотрит на самое большое живое существо в мире.

Но с выпуклого потолка свисали и другие вещи: блестящие полупрозрачные мешочки, выпирающие на концах, скрученных словно пуповинах, канатов. Феликс признал в них куколок, которых, как они ранее видели орки клали в ящики. Внутри просматривались бледные угловатые формы с длинными передними конечностями и десятью гранеными глазами. Дети Спящего: конец света.

Спящий не повернул голову, и ни каким образом не показал осознание их присутствия, когда они вошли в круглую комнату. И все же Феликс боялся приблизиться к нему ближе, чем к чему-либо из плоти и крови, с чем он когда-либо сталкивался. Уродливый ужас парализовал его. Он не мог сделать еще один шаг.

Готрек не остановился, но он замедлился, наклонился вперед и изо всех сил пытался поставить одну ногу перед другой, как человек, пытающийся двигаться в центре шторма.

- Сражайся, человеческий отпрыск, - сказал он сквозь зубы. - Это из-за отсутствия слуг. Он использует единственное оставшееся оружие.

Феликс не мог пошевелиться. Если он приблизится, оно съест его мозг. Он знал это. Оно уже ело его. Если он не сможет побежать, то окажется таким же, как и все остальные, безмозглым рабом, выполняющим приказы какого-то испорченного Хаосом насекомого. Это все вина Готрека — втягивать его в неминуемую смерть снова и снова.

- Ты и сражайся, - сплюнул он. - Ты истребитель! Почему я всегда должен сражаться в твоих битвах?

Готрек зыркнул на него.

- Ты сражался в моих битвах? Ха! Это просто шутка. Половина сражений, в которых я сражаюсь, лишь ради того, чтобы спасти твою никчемную шкуру! Гримнир, какой слабак! Почему я выбрал человека как хранителя воспоминаний? Гном бы смог позаботиться бы о себе сам!

Феликс задохнулся, возмущение вспыхнуло в его сердце.

- Слабак? Ты называешь меня так после всего, через что я прошел с тобой, и все из-за пьяного обета, который я не должен был давать!

Готрек повернулся к нему, Спящий был забыт.

- И я никогда не должен был держать тебя из-за этого. Клянусь моими предками! Двадцать пять лет путешествовал с хныкающим мокрым одеялом, слишком слабым, чтобы тянуть свой собственный вес, или так и норовящим повернуть назад, чтобы вытаскивать твою тощую задницу из огня, чтобы слушать: - «это глупо, Готрек», и «может быть, мы не должны этого делать, Готрек», как проклятый комар в моем ухе. Почему я не перерезал тебе горло до этого момента, чтобы просто заткнуть тебя, выше моего понимания!

- Ты думаешь, что мне было приятно путешествовать с тобой? - крикнул Феликс, его шея пульсировала от ярости, - оскорбления и игнорирование каждый день в течение четверти века от низкорослого, молчаливого громилы без доброго слова для кого-либо. Я не могу вспомнить ни одного случая, когда ты благодарил меня или хвалил за хорошо проделанную работу. Это всегда было так: «заткнись, человеческий отпрыск», и «в сторону, человеческий отпрыск», и «сумки, человеческий отпрыск». - Он сжал кулаки. - Когда я думаю о жизни, которую я мог бы прожить, если бы я не поклялся следовать за твоей уродливой задницей по всему миру, пока ты, наконец, не убьешь себя! У тебя даже не хватило порядочности умереть быстро, как у большинство убийц.

- Ты видел больше стран в этом мире, чем любой из сотен человек в Империи благодаря мне, - ревел Готрек, - и ты жалуешься на это? Топор Грунгни! Почему я не мог помириться с Хамниром и попросить его быть моим хранителем знаний? Он, по крайней мере, был гномом, а не слабаком, которого тростиной перешибешь!

- Опять слабак, - Феликс положил руку на рукоять. - Ты называешь меня слабым, когда я все еще здесь, и твой ох-как-крепкий друг-гном Хамнир мертв? Кто тогда слабак?

Лицо Готрека побелело. Его глаза засверкали холодной яростью.

- Ты оскорбляешь мертвых? Ты умрешь за это.

- Я то хоть только оскорбил его, - усмехнулся Феликс. – А вот ты убил его.

С оскорбленным ревом, Готрек, пошатываясь двинулся в сторону Феликса, рубя одноручным хватом. Феликс отскочил назад, задыхаясь и вытаскивая меч. Он почувствовал удар ветра от топора прошедшего возле шеи.

Ужас пронзил его сердце, как сосулька. Сигмар, что он натворил? Готрек напал на него! Топор, убивавший демонов и великанов, просвистел возле его шеи!

Он кинулся назад, отчаянно парируя. Готрек захромал за ним, рунический топор смазался словно в тумане. Каждый удар почти выбивал меч из рук Феликса. Он был жив только потому, что Готрек сражался одной рукой, и был слаб от ран и потери крови.

Феликс проклял себя, когда рунический топор мелькнул в дюйме от его подбородка. Какое безумие побудило его так дразнить убийцу? Он что, совсем с ума сошел? Тогда ему пришло в голову, что помутнение действительно было из-за пределов его разума. Это пришло от Спящего. Он будоражил их, как бойцовых псов. Он защищался, заставляя их сражаться друг с другом.

- Готрек! – закричал он, когда они кружили. - Остановись! Это Спящий. Он заставляет нас сражаться! Он в наших мыслях!

- Пытаешься обмануть меня, чтобы я потерял бдительность? Ха! - Готрек безжалостно взломал оборону Феликса, толкнув его дальше в комнату.

Феликс чувствовал присутствие Спящего за его левым плечом, когда он подбирался ближе к нему. По его коже поползли мурашки.

- Готрек, проклятье на тебя, борись! - закричал он. - Что стало с твоей несгибаемой волей гномов. Борись с ним!

Они рубились прямо перед Спящим, медленно кружа, как гладиаторы, сражаясь для его развлечения. Боги! Почему Готрек не слушает? Как он посмел обвинить Феликса в слабости, а потом сам попал под власть Спящего? Если он не хочет слушать, Феликсу придется заставить его сделать это. Он отрежет голову истребителя и прокричит ей это в горло.

- Упрямый дурак! Я научу тебя! - Феликс направил выпад в слабо перевязанную рану на плече Готрека.

Топор истребителя блокировал удар с такой силой, что меч задрожал, обдирая ладони Ягера.

- Это ты тот, кто должен поучиться, длинноногий! Сказать, что ты лучше гнома! - он нацелил удар на голову Феликса, которая бы срезала ее пополам, если бы он не прыгнул назад. - Я выпотрошу тебя за наглость!

Феликс выругался. Даже однорукий и близкий к краху Готрек был сильнее и быстрее любого противника, с которым когда-либо сталкивался Феликс, но истребитель ковылял, шатаясь на ногах. Если Феликс сможет заставить его упасть, он сможет прикончить его. Он продолжал кружить направо, пытаясь нападать со слабой стороны Готрека.

Готрек повернулся к нему.

- Я распотрошу тебя, как кролика! - заревел он, поднимая топор над головой. Он споткнулся о кусок щебня, и пошатнулся, потеряв равновесие.

Открылся! Феликс метнулся целясь в поврежденную ногу Готрека. Готрек ослепительно быстро взмахнул с топором, выбив меч из рук, а затем ударил его в живот.

Феликс полетел обратно, его меч отскочил и врезался в спящего. Его руки запутались в его колючих ножках. Его затылок ударился прямо между рядами глаз. Он дернулся, просыпаясь, и зашипел, гремя мандибулами.

- Я разрежу тебя надвое! - Готрек заревел и швырнул топором прямо в голову Феликса.

Феликс в ужасе вскрикнул и нырнул на землю. Топор закрутился над его головой, растрепал его волосы и разорвал одну из антенн спящего.

Спящий завизжал, его ноги болтались, а когти трескались. Один ударил Феликса в плечо и откинул его через половину комнату. Он хрюкнул от боли, когда ударился о пол, но также и с облегчением. Его разум внезапно прояснился. Вся его неразумная ярость исчезла. Рана отвлекла Спящего.

Феликс заставил себя встать. Готрек нырнул сквозь верещание и бестолковое размахивание и выхватил топор. Феликс хихикнул, когда тот повернулся.

- Ты... Ты…

- Не сейчас, человеческий отпрыск, - прохрипел Готрек, встав. - Убьем его.

Истребитель похромал к Спящему сзади. Оно скручивалось и скручивалось во все стороны, пытаясь повернуться к нему лицом, но удерживалась на месте своим гигантским животом. Оно не могло двигаться, чтобы защитить себя.

Готрек жестоко улыбнулся, готовясь к бойне. Феликс встал и поднял свой меч. Без его мерзкого влияния, ушедшего из его головы, Спящий, казалось, не представлял никакой угрозы. Он был жалким, фактически, беспомощным из-за собственных мутаций.

Что-то длинное и белое упало рядом с ним. Он отступил от этого. Это было похоже на толстую прядь соплей, капающую из носа гиганта. Другая упала перед ним. Капли изогнулись в его сторону, словно слепые змеи, а их шкуры утолщались и мутнели. Они росли из раздутого живота Спящего!

Первый раскололся на кончике похожего на отверстие семенного стручка, и Феликс увидел зубы и фиолетовый язык внутри полости. Другие проросли крючковатыми колючками и присосками. Они бросились на Ягера.

Он располовинил твари рот, обезглавив. Густая жидкость вырвалась из нее, запорошив глаза водой. Еще две нити стекли вниз вокруг него. - Готрек!

Готрек был окружен сразу тремя тварями. Он разрезал все пополам, но еще четыре упали вниз, чтобы схватиться с ним. Один скрутился на его больной ноге. Другой поймал его за шею. Они пытались удержать его подальше от Спящего.

- Проклятая Хаосом грязь! – заревел Готрек.

Феликс порубил еще двух, но следующая обернулась вокруг его талии и свалила в грязь. Он взмахнул мечом за головой и упал на пол, срубив ее. Приземлился он уже в луже серой грязи.

Разрезанные щупальца изливали толстые потоки слизи из ран на пол. Пахло невероятно отвратно. Феликс вскочил, пытаясь стряхнуть их из рук, и чуть не упал снова. Базальтовый пол был скользким от этой дряни.

Круглая камера вдруг словно заколыхалась от леса склизких белых щупалец, все тянущихся за ним и Готреком. Их не трудно было разрезать, но их было слишком много. Один, с ртом, похожим на миногу, укусил Феликса за ногу. Он закричал и отрубил его, но другой сгреб его лицо гребнями, похожими на битое стекло.

Он рубил все, что было в пределах досягаемости, скользя и вращаясь в безумной ярости. С другой стороны Спящего, Готрек делал то же самое, но новые щупальца вырастали из выпуклого потолка каждую секунду, и более сорока обрезанных щупалец выливали непонятную вязкую массу на пол. Вонючая слизь уже достигла высоты лодыжки. Когда Феликс отступил от трех мутировавших ложноножек, он шагнул под ливень грязи и был полностью ею покрыт. Он заткнул рот, когда она попала в его глаза и нос, и отбелила его с ног до головы.

Феликс аж всхлипнул от разочарования, вытирая глаза. Это было безнадежно. Сколько бы щупалец он не разрезал, их всегда будет больше. Они никогда не доберутся до Спящего, чтобы убить его. Щупальца разорвут их на части. Он должен просто бросить свой меч и…

Он замер. Оно опять было в его голове, пытаясь взять его под контроль. Он жестоко выбил эту тварь, проклиная с каждым ударом меча. Затем он повернулся и начал шлепать к нему через озеро соплей, скользя на каждом шаге. Он не позволит всякому дерьму отвлекать его. Оно больше не отнимет у него рассудок.

Готрек также смог вырваться, более того, почти сразу, разрубая щупальца быстрее, чем они могли формироваться. Отрубленные головы трех из них висели зубами на его руках и ногах, когда он шел к этой вещи, а его покрытый слизью гребень висел на его лице, как мокрая красная швабра.

Спящий был потрясен надвигающейся опасностью и еще больше щупалец вставали на пути истребителя, но тот не останавливался. Он прорвался через шесть щупалец, а потом рубанул Спящего в лицо. Тот заблокировал его стеклянными ногами, и рунический топор прорезал две из них в суставах.

Спящий завизжал оглушительным воем насекомого, и с размаху ударил Готрека увенчанной клешней лапой. Тот выставил блок, но щупальце схватило его за запястье, и он не смог довести топор до нужного положения. У него на груди открылась алая рана. Кровь смешалась со слизью и окрасила туловище в красный цвет.

Готрек повернулся, чтобы разрезать щупальце, и другая передняя нога Спящего треснула его по затылку. Он пошатнулся и почти упал.

- Оставь их! - крикнул Феликс, когда он наконец добрался до центра комнаты. - Я возьму их на себя!

Готрек ничего не сказал, только полностью обратил свое внимание на Спящего, когда Феликс разрубил щупальце, которое держало его руку, и начал уничтожать всех остальных, которые ищуще двигались вперед. Казалось, их было сотни. Все с разными мутациями, все словно порождения безумного сознания.

Готрек накинулся на Спящего со всей своей мощью, но у того все еще было шесть ног на лишь один его топор, и ему приходилось блокировать каждую атаку. Крошка и куски полупрозрачного хитина разлетались вращаясь с каждым столкновением. Он отрезал еще одну ногу и поднырнул, когда Спящий набросился на его голову.

Позади него Феликс крутился, как дервиш, вырубая щупальце за щупальцем, но этого было мало. Он горько рассмеялся. Легко было сказать, что он будет держать щупальца подальше от Готрека, но кто будет держать их подальше от него? Он быстро уставал. Слизь была до ему колен – и почти до бедер Готрека — и казалось, что он сражался в зыбучих песках. Хуже того, выпуклый брюшной потолок опускался все ниже, как будто сдувался. Феликс начал ударяться об него головой. Если их не разорвут на части или они не утонут, то был бы хороший шанс, что Спящий задушит их до смерти. Он прорубил две покрытые присоской щупальца, которые обхватывали его ноги. Затем он расчленил еще троих, которые шли в сторону Готрека. Его рука с мечом была тяжелой, как свинец. Щупальце схватило его за левую лодыжку, другое откусило еще один кусочек его правого бицепса, и еще больше приближалось.

Готрек замахнулся на правую переднюю лапу Спящего. Тот заблокировал его другой ногой и потерял ее, когда топор пробил ее. Истребитель метнулся вперед, поддерживая атаку, но внезапно резко дернулся, кряхтя от боли. Спящий держал его вокруг талии своей левой клешней, поднимая с земли и сжимая. Готрек схватил его рукой, пытаясь удержать себя от разделения надвое. Он поднял топор, чтобы разрубить ее, но правая клешня схватила за древко и попыталось вытащить из руки. Истребитель заревел от ярости и боли.

- Держись! – закричал Феликс.

Он бросился вперед, уничтожив три щупальца. Еще три крепко держали его, а двое хватались за него. Спящий поднимал Готрека к его острым как бритва челюстям, пока они боролись. Истребитель не мог отпустить коготь спящего, чтобы использовать обе руки, или чтобы освободить свой топор, так как он будет разрезанным надвое, но он и не мог отпустить свой топор, чтобы использовать обе руки, чтобы заставить клешню открыться, так как он потеряет топор.

Феликс взревел и закрутил вихрь стали вокруг себя, разрубая сразу с полдюжины щупалец. Еще больше держали его. Он освободил руки и кинулся на Спящего, набросившись из последних сил, когда щупальца вокруг его лодыжек попытались оттолкнуть его назад.

Он связан! Самый кончик его лезвия зацепил запястье клешни, которая держала топор Готрека.

Он с плеском упал лицом в слизь. Он это сделал? Этого было достаточно? Спящий отпустил?

Он отчаянно вытолкнулся на поверхность, кашляя и счищая грязь с глаз, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Готрек с гортанным воем триумфа похоронил свой рунический топор между двумя самыми большими глазами спящего.

Спящий завизжал и задёргался в спазмах, а его оставшиеся ноги вздрагивали. Каждая щупальца в комнате хлестала и корчилась, как заколотая змея. Готрек был брошен через комнату и врезался в стену. Дюжина бешеных щупалец забила по Феликсу словно дубины. Его мозг был заполнен безумным и опасным воем, тысяча сверчков, яростно пилящих все внутри его головы, так и ужасные, разрушенные зеркальные изображения крови и расчленения, черных камер, бурлящих миллионом насекомых размером с телегу, ползающих друг над другом, мелькали за его глазами. Он лупил и пинал болото слизи, кричал, руки хлопали по ушам, сердце колотилось, слизь поднималась.

Готрек, мрачный и ревущий, встал, шатаясь, его руки были у него над головой.

Весь мир, казалось, дрожал. Все это было в его голове? Кусок базальта с плеском упал рядом с ним, поднимая толстый фонтан грязи. Это было не в его голове.

- Уходим, человеческий отпрыск! - рявкнул Готрек.

Феликс изо всех сил пытался встать на ноги и прохлюпать через творящийся хаос размахивающих щупалец за Готреком, когда огромные каменные глыбы рушились вокруг них, а ментальная буря Спящего продолжала бить его ум. Изображения наслаивались на изображения, каждое более хаотичное и запутанное, чем последнее: спрятанные пещерные города насекомых; возвышающиеся черные базальтовые пирамиды; рабские армии — волосатых, густобровых людей-троглодитов, рытье, строительство и очистка после них хитиновых мастеров; землетрясения; восстания рабов; пещеры; убийства; насекомое-император заключил соглашение с существами даже более древними, чем они сами, что дает ему новые силы, возвращает его победы, сокровища, божественность; затем идет зависть; предательство; вторжение бледных жителей поверхности; сражения; поражения; спрятаться в храме, где раньше другие приходили, чтобы поклониться ему; жители поверхности заперли его здесь заклинаниями и оберегами; ожидание, рост, ожидание.

Готрек и Феликс побежали вверх по лестнице в круговой коридор, который был уже наполовину погребен падающими обломками. Белые щупальца молотили возле открытой двери, пока они бежали и петляли вокруг кольца. Стены рассыпались, так как огромная желатиновая масса дрожала. Психический крик Спящего поднялся в тонусе и объеме, потеряв любое подобие сплоченности, пока это не стало оглушительным, взрывным порывом ярости, агонии и древней ненависти.

Огромная плита черного камня упала перед ними, разминувшись на дюймы. Феликс перепрыгнул ее. Готрек обошел вокруг нее, и они нырнули на пандус, подпрыгивая и скатываясь в зал ниже, поскольку с грохотом, похожим на землетрясение, палаты Спящего полностью рухнули.

Присутствие Спящего мигнуло, стоило камням упасть, и осталось только невнятное эхо. Феликс был слишком напуган, чтобы думать об этом. Он лежал, прижавшись к основанию пандуса, с прикрытой руками головой, и ожидая в любой момент, что крыша рухнет.

Через некоторое время урчание и тряска утихли, и все немного успокоилось. Феликс медленно развернулся, моргнув и покачав головой. Готрек тоже сидел, сжимая виски и стонав.

После нескольких мгновений, проведенных, прислонившись к стене и отдышавшись, Феликс посмотрел на истребителя.

- Ты пытался убить меня, - сказал он.

- Что? - сказал Готрек. - Никогда. Ты пытался убить меня.

- Только потому, что ты не переставал пытаться убить меня! - сказал Феликс. - Неужели ты не понимаешь? Это был Спящий. Это он заставлял тебя драться со мной.

- О, я знаю.

- Тогда почему ты не остановился?

Готрек нахмурился, и посмотрев вниз, с огорчением стиснул кулаки.

- Я не мог. Эта штука была чертовски сильна, - он потер руками лицо, покрытое слизью, и вздохнул. - Думаю, теперь я не виню Хамнира так сильно. Я и то смог только ослабить его воздействие, поддавшись.

- Ослабил его воздействие? Ты не смог этого сделать.

- Он вышел из наших голов, когда я ударил его, не так ли?

- Ты попал в него случайно.

Готрек покачал головой и встал на ноги, пошатываясь.

- Я не мог перестать нападать на тебя, как бы не пытался. Или повернуть мой топор против него. Оно было слишком сильно для этого. Но я мог поставить тебя между мной и им. - Он пожал плечами. - Я знал, что ты пригнешься.

Феликс моргнул и неуверенно поднялся на ноги. Его кровь закипела.

- Ты знал, что я... Ты... Но... Но что, если бы я этого не сделал?

Готрек скривился и убрал слизь с топора, как смог.

- Какой у меня был выбор?

Феликс открыл рот, чтобы поспорить, но не знал, что сказать.

Готрек заткнул рунический топор через пояс и отвернулся.

- Пошли.

Они спустились по коридору в комнату с ямой в центре и остановились у тела Хамнира.

Феликс сглотнул, когда посмотрел на лицо Хамнира, успокоившееся после смерти, а затем взгляд опустился на разломанную грудь.

- Как... Как ты узнал? – спросил он. - Откуда ты знал, что он не выздоровеет? Что он не поправится?

- Я знал, - сказал Готрек. - Это было в его глазах. Он провел с ним слишком много времени. Он не собирался возвращаться.

- Но…

- Он не собирался возвращаться! - Готрек резко присел, скользнул руками по телу Хамнира, и поднял его. Он прошествовал к выходу.

Феликс проследил взглядом за ним. Возможно, смерть Спящего положила бы конец его владычеству над ним, хотел он сказать. Его разрушительное влияние могло погибнуть вместе с ним. Возможно, Хамнир пришел бы в себя, когда оно было бы мертво. Он не мог заставить себя сказать это. Он последовал за Готреком, а его сердце воевало само с собой.

На полпути к туннелю, который вел к шахтам, Готрек прочистил горло.

- Ты расскажешь Горрилу, что Хамнир умер достойно, сражаясь с зеленокожими с ожерельями. Так будет лучше.

- Ты не хочешь, чтобы он знал, что ты убил его?

- Я не хочу, чтобы он знал, что Хамнир... Потерял себя.

- Почему бы тебе самому не сказать ему это? - спросил Феликс.

- Я никогда не вру.

- Ага, а то есть я вру? – оскорбился Феликс.

- Ну да. Ты же пишешь пьесы, не так ли?

Резкий ответ почти вырвался из горла Феликса, но он позволил ему умереть невысказанным. Ему не нравилась эта ситуация, но, возможно, так оно было к лучшему. Последнее, что нужно было узнать осажденным гномам Карак Хирна, так это то, что их принц предал свою расу. Это всегда было работой поэтов и драматургов, чтобы как можно более лучше описать смерть героев.

- Хорошо, я ему скажу это.

ГЛАВА 26

Готрек проткнул топором каждую из куколок в комнате, где их собирали орки, и поджег ящики, чтобы быть уверенным наверняка. Как только дым начал заполнять комнату, они повернулись и продолжили движение вверх по шахте.

Феликс с растущим отчаянием смотрел на тех немногих орков, мимо которых они проходили. Он боялся, что их возвращение во владение станет кошмаром — прячущиеся буйные орки вновь вернулись к своей свирепости, когда ярмо злого влияния Спящего было снято с их шей. Реальность была хуже. Орки, которых они находили, стояли пустыми и потерянными, глядя в космос с оружием и инструментами, висящими в руках. Даже когда Готрек и Феликс наткнулись за углом на четверых в узком коридоре, орки ничего не делали, только лениво пялились на них, как сонные медведи. Готрек проталкивался сквозь них, как будто они были обычной мебелью, при этом в его горле клокотало низкое рычание. Они не последовали следом.

Наконец, после того, как они поднялись по извилистой лестнице свода короля Альрика и прошли через пустые залы Карак Хирна, они пришли во владения клана Кузнецов Драгоценностей. Горрил был прямо за его дверями, наблюдая за действиями гномов, которые складывали обезглавленные тела нежити орков на тележки и уносили их.

- Гурниссон! – закричал он, когда увидел их. - Мы надеялись на ваш успех. Последние из ходячих трупов упали замертво сразу же около получаса… - Он остановился, когда увидел, что нес Готрек. - Принц Хамнир! - Он бросился к Готреку. - Неужели он... Он…

- Он мертв, - сказал Готрек.

- Он умер славной смертью, - сказал Феликс, вспоминая свою роль. - Там было еще больше зеленокожих с ожерельями, защищающих Спящего. Он убил двоих. Еще один убил его. Он умер, чтобы остановить распространение Хаоса и разложения на другие владения. - В конце концов, это было действительно так.

- И вы убили Спящего?

- Да, - сказал Готрек. - Он мертв.

- Тогда он не умер напрасно, - Горрил взял Хамнира из рук Готрека, его лицо дрожало, пока другие гномы собрались вокруг, обнажая головы для своего падшего принца. Когда он понес Хамнира в клановое владение, гномы последовали за ним, и еще больше вышли в центральную палату, чтобы посмотреть в скорбной тишине, как Горрил положил его на основание статуи какого-то древнего гномьего патриарха.

Горрил повернулся к собравшимся гномам со слезами на глазах.

- Друзья, наш принц мертв. Мы будем оплакивать его, как подобает павшему герою, но в этой трагедии есть и торжество, ибо своей смертью он освободил нас от ужаса, который держал нас в своих тисках. Спящий мертв. Владение принадлежит нам. Худшее позади.

- Это не так, - сказал Готрек шепотом

- Что? - спросил Горрил, обернувшись к нему и нахмурившись. - Что ты имеешь в виду? Вы убили его. Мы свободны.

Готрек вздохнул и протиснулся сквозь толпу торжественных гномов к двери гильдейского зала Кузнецов Драгоценностей.

- Открой, - сказал он.

Гном принес ключ и открыл замки, в то время как Горрил, Феликс и другие гномы столпились позади него. Дверь распахнулась.

Гномы клана Кузнецов Драгоценностей повернулись к двери, когда на них упал свет из зала. Они с пустыми глазами посмотрели на гномов, которые смотрели на них, а затем медленно начали приближаться к ним, их оружие поднялось, а их руки сжались.

Готрек вытащил топор из пояса.

- Худшее все еще перед нами.

Горрил и другие гномы застонали в отчаянии, и последняя слабая надежда Феликса умерла.

После долгого момента потрясения, Горрил вздохнул и вытер глаза. Он расправил плечи, схватил топор и повернулся к остальным.

- Стройтесь, сыновья Карака, - сказал он. - Нас ждет печальная работа.

ЭПИЛОГ

- На северном человеке много мяса, - сказал огр. - Вкус даже забавный.

Люди заткнули рот и отошли от него.

Гном помрачнел.

- Грунгни! Есть что-нибудь, что огры не едят?

Огр на мгновение задумался, потирая несколько подбородков.

- Не думаю, - сказал он наконец.

Феликс слушал этот разговор лишь краем уха. Он и Готрек шли с группой наемников, которые объединились для безопасности, пересекая Черный огненный проход. Все едут на север, чтобы продать свои мечи и топоры Империи в ее борьбе против вторжения орд Хаоса. Впереди них стояла компания тилейских пикинеров, экипированных в яркое красное и золотое, а позади тридцать эсталийских арбалетчиков в коричневой коже. Лихой сын пограничного лорда проскакал мимо с двадцатью рыцарями за спиной, все на массивных боевых конях, родовые вымпелы развевались на кончиках их копий. Десять гномов медленно шагали рядом с двумя пушками, которые тянули пони, перед этим убедившись, что колеса не застрянут в мутном снеге, разбросанном по обеим колеям грубой дороги.

Готрек вообще не слушал. Его один глаз был обращен в никуда. Он топал, опустив голову вниз, не обращая внимания на людей, гномов или огров вокруг. Истребитель находился в самом черном настроении с тех пор, как они покинули Карак Хирн десять дней назад, и Феликс не мог его винить за это. Событий последних недель было достаточно, чтобы угнетать даже самого веселого, а Готрек не был известен своим солнечным нравом даже в лучшие времена.

Таким образом, тот факт, что Кузнецы Драгоценностей не пришли в себя было благословением, по крайней мере для вменяемости Готрека. Это означало, что он был прав, убив Хамнира, ведь принц не вернулся бы в здравый рассудок. И все же, это было какое-то унылое утешение. Убийство потерянных гномов было самой печальной битвой в жизни Феликса. Они почти не сопротивлялись. Они моргали на падающие топоры, как скот, ожидающий кувалды. Не один из гномов Горрила не получил ни царапины, но Феликс удивился бы, если бы они когда-нибудь смогли стать прежними после такого.

Мысль о потере семьи заставила Феликса снова задуматься о своей собственной. Они все еще были живы? В последнее время он много думал о том, чтобы вернуться домой и успокоиться. Был ли дом, в который можно вернуться? Его брат Отто все еще руководил семейным бизнесом? А как же его старые друзья и товарищи? Макс все еще жив? Хайнц, трактирщик, который нанял их в Нульне? Снорри? Ульрика?

Боль прошла сквозь его сердце, когда Феликс подумал о ней. Если она выжила, за какую сторону она сражается?

Новости, которые приходили с севера, были мешаниной слухов, страха и надежды. Некоторые говорили, что война закончилась, и северяне, помешанные на Хаосе, вернулись в Пустоши. Другие говорили, что Альтдорф был в огне, а Карл-Франц мертв. Не было двух одинаковых историй. Никому нельзя было верить.

- Ви тратите свое времья, если ви думаете, что вступьете в бой, - сказал чванливый стрелок с нульнским акцентом и обрезанным ухом осужденного вора. - Всье закончится через мьесяц. Архаон разобьет себе голову о стьены Миденхейма, попомните мойи слова. Довольно скорьо он пораскинет мозгами. Никтьо никогда нье взломал Фаушлаг, никтьо.

- Так почему ты на марше вместе с нами? - спросил огр.

Стрелок пожал плечами.

- Многьо открытых вакансий после война, - сказал он. - Многие преступленийя забываються, когда ряды становяться тонкими.

Готрек поднял голову, сверкнув глазом.

- Лучше бы еще ничего не закончилось, - пробормотал он себе под нос. - Я должен смыть гномью кровь с топора в Курганской кровавой бане. - Он поднял топор и посмотрел взглядом на его сверкающий стальной край. - Хотя этого никогда не будет достаточно.

Он и Феликс тащились в тишине, пока заходящее впереди солнце не окрасило северное небо в красный оттенок, похожий на кровь.