Осада Наггаронда / The Siege of Naggarond (рассказ)

Осада Наггаронда / The Siege of Naggarond (рассказ)

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Осада Наггаронда / The Siege of Naggarond (рассказ)
Автор	Сара Коквелл / Sarah Cawkwell
Переводчик	Serpen
Издательство	Black Library
Серия книг	Конец Времён Валькия Кровавая
Год издания	2015
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Сезон крови, 223 год Эпохи Возмездия

Орда извивалась по дороге к Наггаронду, багрово-чёрная змея погибели, приносящая ужас, разрушение и хаос везде, где проходила. Со своего наблюдательного пункта на вершине скалы, куда он забрался на лошади, Круат отлично видел, что происходит под ним. За двигавшейся армией оставался след осквернения самого высокого порядка, ибо даже в столь мрачном месте, как Холодная земля, разрушенных зданий, изломанных тел и крови было достаточно, чтобы жаждущие варвары пресытились ею до конца своих дней.

Тем не менее, они продолжали свой путь, и их цель и намерения были достаточно прозрачны. Но они были не единственными, кто стремился к средоточию власти друкаев. Одиночка по имени Круат мчался впереди армии мародёров, чтобы доставить предупреждение о том, что грядёт…самое малое, что он мог сделать. Он пришпорил лошадь ещё сильнее, полный решимости и отчаяния.

Его лошадь была прекрасным животным, одним из ярких примеров тёмных коней потерянного Нагарита, и он мог чувствовать, как мощные мышцы взыграли под её шкурой, когда помчался на юг. Круат безостановочно ехал в течение нескольких дней. Усталость росла, и он понятия не имел, сколько ещё времени он и лошадь смогли бы выдержать в таком темпе. Тем не менее, необходимость попасть домой и принести весть о надвигающейся буре, заставляла его поддерживать темп, и лошадь служила ему превосходно.

Возможно, животное и было великолепным, угрюмо подумал воин, но даже у него были пределы, и постепенно скорость лошади падала. Сгустки пены появились в уголках рта, и тяжёлое дыхание паром поднималось в морозный воздух. Они проехали весь этот тяжёлый путь, делая краткие и только абсолютно необходимые остановки, чтобы напоить лошадь и дать ей немного корма. С каждой остановкой тревога воина увеличивалась. Были вещи, бежавшие и летевшие впереди армии Хаоса, которые бы не просто убили его, если бы смогли догнать, о, нет, они бы начали свой пир его плотью ещё до того, как он бы испустил последнее дыхание. Он должен был продолжить свой путь на лошади.

Похлопав лошадь по шее, на что та фыркнула, Круат посмотрел на юг, в сторону Наггаронда. Куда ни кинь взгляд, простирались бесконечные просторы холодной тундры, изредка нарушаемые разбитыми лонжеронами из чёрного камня и столь же чёрными реками и ручьями. Стоя на страже холодных пустошей, Железные горы разрезали облака, словно адские когти. Ещё некоторое время назад, Круат был бы рад вернуться в город своего рождения. При всех своих лабиринтах угроз и запутанных узлах политических интриг, город был бесконечно предпочтительнее долгих зимних ночей дежурства на дозорных вышках, что было долгом каждого воина. Как и бесчисленное множество других, что переполняли её черные вены, тёмный эльф гордился жемчужиной Наггарота. Теперь, однако, всё удовольствие от возвращения было омрачено знанием о том, что идёт по его следам.

Спустя два часа Наггаронд предстал перед ним: тёмный град неумолимых стен и башен, словно парящих перед его взором. Дворцы и шпили выделялись на горизонте, словно иглы зубастой улыбки, и надо всем этим нависала циклопическая громада, угрожающая, олицетворяющая собой неизбежность и угнетение - чёрная башня Короля-Чародея. В изнеможении ему казалось, что северные ворота ещё так мучительно далеко, хотя до них могло быть всего лишь несколько миль. Решимость Круата продолжала вести его вперёд, даже когда конь споткнулся.

Последние несколько миль пути он провёл, словно в тумане, не думая ни о чём, кроме своего долга. Он был уже на расстоянии крика от ворот, когда ноги лошади, наконец, подогнулись, и она упала, сбросив Круата на землю. Воин ударился о холодную землю своей родины и на мгновение замер, ошеломлённый. Спустя мгновение воспоминание о неотложности сообщения привели его в чувство, и он вскочил на ноги, оставив бьющуюся в агонии лошадь. Он побежал. У ворот раздался крик воинов и несколько арбалетов нацелились на него. Фаланга копьеносцев перегородила дорогу и, в следующую секунду, Круат наткнулся на грозную линию щитов и упал на колени.

Он поднял голову и сделал глубокий вдох, пытаясь отдышаться. Постоянно горящие жертвенные огни наполняли воздух своим едким запахом. Это одновременно и бодрило и тревожило, но близкое знакомство с этим и страсть, что таилась внутри, вновь зажгли решимость в крови Круата, и он поднял голову. Его обуяла гордость, и гордость же выпрямила его позвоночник. Он поднялся на ноги.

- Башня Волрот, - сказал он, его голос был ясным и твёрдым, не выдавая никаких признаков драматического рейда, что привёл его сюда. - Пала.

- Силы Хаоса: варвары, тролли, зверолюды и другие извращённые существа, названия которым я даже не могу вообразить, нанесли по башне жестокий и быстрый удар. - Круат провёл пальцами по своим тёмным длинным волосам, когда докладывал, что стало с башней Волрот. Непоколебимый опорный пункт, выстроенный в незапамятные времена, башня являла собой расползшееся здание, гигантское сооружение, в котором располагались сотни воинов, когда она была полностью укомплектована. Она гордо стояла в течение десятилетий, будучи стойким оплотом против вражеских сил на севере страны. Но сейчас…

- Мы были ошеломлены, мой господин. Гарнизон был вырезан в течение нескольких часов. Орда накатилась…потом снова…потом ещё, в количествах, не поддающихся исчислению. - Круат замер, твёрдым взглядом смотря прямо перед собой, пока Коуран Темнорукий, капитан Чёрной Стражи, медленно обходил его вокруг, изучая.

- Продолжай, - сказал он, и это было первой реакцией с того момента, как Круат начал свой доклад.

- Мы упорно боролись, и мы продемонстрировали мастерство, достаточное, чтобы скомпенсировать бешеную ярость мерзких врагов. Но они во много раз превосходили нас количеством. Они атаковали нас со всех сторон и продолжали прибывать. - Круат покачал головой, больше от разочарования, чем от стыда. - Их было слишком много, а нас слишком мало. Когда ворота пали, то началась резня. Немногие из нас смогли упорядоченно отступить с наружной стены, но к тому времени было уже слишком поздно.

Хождения капитана прекратились, и он остановился перед Круатом, снова уставившись на воина.

- Ты покинул свой пост, - это было утверждение, а не вопрос, и Круат застыл от обвинения.

- Нет, мой господин. Четверо из нас были отправлены в Наггаронд, чтобы сообщить о случившемся.

- Четверо?

- Остальные, должно быть, пали в пути.

Капитан молчал в течение достаточно долгого времени, видимо взвешивая ценность слов Круата, или же, возможно, пытаясь определить в уме, были остальные посланники вырезаны врагами или же самим Круатом, а затем возобновил свои кружения.

- Продолжай. Расскажи мне об этой орде.

Круат глубоко вздохнул и рассказал всё, что он видел.

Кровь. Так много крови. Круат был свидетелем кровавых битв множество раз. Он видел обряды Кхаина, которые были достаточно жестокими и кровавыми, чтобы удовлетворить владыку убийства. Но бездумное насилие, продемонстрированное силами, напавшими на башню Волрот, было чем-то иным. То, что они принесли с собой, было резнёй ради резни, насилие в своём крайнем проявлении, окончательная жестокость. В их методе ведения боя не было тактики или искусства. Не было ни грации, ни чистоты. Но определённо была энергия и решимость. Воины Хаоса просто разорвали ряды тёмных эльфов, доведённые до безумия ужасными актами кровопролития и собственной ненасытной жаждой крови.

Его собственный капитан был растёрзан, с его всё ещё живого тела пара варваров оторвала конечности, и тут же столкнулись из-за трофея и начали бой между собой ради права на завершающий удар. Когда вопли умирающего капитана стихли и он, наконец, умер, они обратились друг на друга. Драка закончилась мгновение спустя, когда улыбка ещё одного варварского топора прорезалась сквозь царящее безумие и в кровавом фонтане взрезала глотку одного из бойцов. Как только голова отделилась от тела, то варвар схватил свой приз и поднял к небесам, вопя хвалу Кровавому Богу.

Такое ликование было на лицах нападавших. Круат знал святой экстаз ритуала. Там был один момент, когда он настолько погрузился в жажду убийства, что даже думал, что уже потерял себя в объятиях Кхаина. Но тут было что-то не имеющее причины, что-то иное. Это не было жертвенностью или умиротворением. Эта резня и кровопролитие, словно подпитывали и подпитывали новую жажду, которую ни один смертный даже не мог и мечтать удовлетворить. Даже после того, как врагов бы не осталось вовсе.

Они убивали, и убивали, и опять убивали. Когда они не могли достать врага, то крушили дерево и камень, разрушая и сжигая мир одним своим прикосновением. Когда больше не оставалось ничего, что можно бы было уничтожить, то они уничтожали друг друга, они омывались в загрязнённой крови своих бывших союзников и, содрав с них кожу, делали из неё стяги. Это было тем, что не давало им покинуть север, тем, что сдерживало рост их численности. Существовало очень немного армий, направляемых такой яростью. И слишком мало людей, что могли бы управлять такой грубой силой.

Но она была одной из таких. Она. Позолоченное видение на кожистых крыльях, скользящее во главе орды. Великое и ужасное существо, чья плоть была создана из ночных кошмаров, она прорвалась через замёрзший утренний туман, стройная, покрытая красным фигура, воспарившая над ледяными наносами и столбами дыма. Она была, как тёмный, карающий ангел.

Он знал, кто она такая. Он слышал легенды.

- Скажи же, как её зовут, мальчик, - голос капитана был столь тихим и спокойным, что Круат заморгал и выпал из воспоминаний. - Посмотри в лицо правде и дай нам имя нашего противника.

Круат знал, что капитан уже понял, кто возглавлял армию Хаоса, но, тем не менее, кивнул.

- Да, мой господин, - и сделав долгий, успокаивающий вдох, продолжил. - Это была Королева Крови.

Королева Крови было всего лишь одним из имён, принадлежавшим пресловутой демонической принцессе северных земель, легенды о которой рассказывали по ночам детишкам, чтобы заставить их слушаться. Королева Крови. Пронзающая Королева. Супруга. Валькия Кровавая. Имя, в равной степени посылавшее вниз по позвоночнику чувство ужаса и тоску по кровавой битве.

Капитан склонил голову и кивнул.

- Продолжай, - сказал он, как будто открытие Круата вообще не вызвало у него никакого удивления.

Круат знал, что момент появления Валькии Кровавой до самой смерти будет сидеть у него в памяти. Она подняла красивое, жестокое лицо к небу, крича гортанный боевой клич на языке, что был выше его понимания. Демонические крылья несли её по воздуху, все глаза на поле битвы поднялись к небу и воззрились на неё, на её ужасающий, нечеловеческий облик. Круат не мог оторвать от неё взгляд. Само её великолепие было подавляющим, и тёмный эльф делал всё, что мог, чтобы не пасть на колени. Но одно он знал наверняка.

Я нахожусь в присутствии божественного.

Несмотря на ужас от её богохульного облика, не вызывало никаких сомнений ощущение силы, исходящее от Валькии. Её копьё сносило головы с плеч и с лёгкостью пробивало броню, нанося идеально выверенные смертельные удары любому, кому не повезло оказаться у неё на пути. Круат чувствовал поклонение, направленное на эту вселяющую ужас демонессу, чувствовал, как оно исходит от тех, кто убивал его народ. Именно она привела эту неодолимую волну. Именно она возглавляла их в походе на юг, что привёл этот поток, в конечном счёте, в царство Короля-Чародея. Круат и ещё три воина были посланы с чрезвычайной поспешностью в Наггаронд, чтобы доставить предупреждение. Если они не справятся, то неестественная и нечестивая армия Валькиии Кровавой с сокрушительной силой обрушится на порог города. Она поглотит огромную крепость и не оставит ничего кроме крови и пепла на своём пути.

Из четырёх посланников, отправленных из башни, выжил только Круат.

Наггаронд не падёт.

Он верил в это. Он верил в это, когда мчался на лошади через весь путь от башни, и он не сомневался в этом сейчас. Усталость Круата была огромной, но отчаяние придало ему сил, и он вскочил на ноги уже спустя мгновение после драматического прибытия.

Когда он доставил своё известие, то оно было тут же передано капитану стражи, который немедленно вызвал Круата, чтобы услышать новости из первых уст. И теперь, он был здесь. Его неистовая гонка наперегонки с врагом дала им немного времени, чтобы подготовиться к вторжению, и это было преимуществом, которого был лишён Волрот.

Круат получил новый меч и высокий щит и вместе с сотнями других воинов вышел на стены. Они заняли свои места, готовясь к битве, что приближалась с каждой минутой. Всё их внимание было сосредоточено на обороне города, и когда, несмотря на относительно ранний час, неестественно померк свет небес, они стали свидетелями прибытия орды Хаоса. Её прибытие было провозглашено тьмой, что шла впереди и сеяла ужас на своём пути. Жители города были спокойны. Пусть враг явится. Они справятся со всем, что могут использовать нечестивые орды для атаки.

Усеянные шипами, железные опускные решётки закрыли врата, и кольцо очаровывающего голубого огня окружило стены, его неестественный свет отражался от их обсидиановой поверхности. Стреломёты скрипели, когда защитники натягивали их тетивы на узких башнях, а бруствер ощетинился копьями, алебардами и зубчатыми клинками. Наггаронд был чёрным драгоценным камнем в короне из железа, выкованного кровью, памятник жестокости и тёмному, ядовитому сердцу безжалостной нации.

Однако то, что с неудержимо приближалось с севера с целью уничтожения этого блистательного сокровища, было безумием - непревзойдённым и беспримесным безумием, что охотно разорвало бы всё до самого конца, и, прыгая в руинах, высмеивало бы оставшееся ради развлечения Тёмных Богов. Круат знал свою историю, и то, что орды Хаоса редко рисковали так далеко углубляться на юг. Это породило определённую самоуверенность в тёмных эльфах - самоуверенность, что могла привести их к гибели. Слишком долго они верили, что нет ничего, что могло бы выступить против них, ничего, что могло бы угрожать их городу.

Теперь же пришла она.

Рука Круата опиралась на рукоять меча. Его глаза блуждали по линии воинов. Каждое лицо было обращено к наступавшей армаде врага. Командир этого участка стены ещё не произнёс ни слова и не отдал ни одного приказа, но Круат узнал Коурана Темнорукого в доспехах и плаще личной охраны Короля-Чародея - Чёрной Стражи. Темнорукий был вооружён огромной алебардой. На её шипастом обухе можно было прочесть руны, означавшие «Багровая смерть» - имя, заработанное благодаря её репутации. В усталое тело Круата словно вдохнули новую жизнь. С таким лидером они добьются победы. Он был уверен.

Красный плащ командира развевался на лёгком западном ветру. В отличие от остальных, на его тонкой ткани не было вышито орнаментов и деталей. Он был ясный и прямой, такой же, как и сам Темнорукий.

Круат мало знал о Темноруком, но то, что знал - успокаивало его. Менее склонный к политическим интригам, чем остальные представители городской знати, он был целиком сосредоточен на безопасности города и вещах, что обеспечивали её. Сейчас, зная, что надвигается на них, Круат сможет оценить это.

Коуран Темнорукий, капитан Чёрной стражи, может быть, и был низкого происхождения, но зато, как воину, ему не было равных, и служить под его начальством было тем, что каждый воин Наггаронда одновременно жаждал и боялся. Нынче, подумал Круат с горечью, возможно, ему предоставится первый и последний раз произвести впечатление на капитана. Мысль волновала его и вызывала гнев в равной степени. Он приветствовал эти чувства. Им не следует недооценивать Валькию и её войска. Здесь не будет никакого спасения, так же как не было и в Волроте. Здесь и сейчас оставалось лишь одно - победа или смерть. Отступление было не тем путём, по которому они могли бы пойти.

Капитан Темнорукий повернулся на своём наблюдательном посту и позволил своему взгляду окинуть ряды воинов. Круат наблюдал за каждым сосредоточенным движением своего командира. На протяжении более тысячи лет Темнорукий воевал и сражался, защищал и охранял. Он был живой легендой.

Когда он заговорил, то Круат отметил, что его тон отличался от обычного высокомерия остальных командиров, под началом которых служил. Он не поднял голос и не взревел в высокомерии. Круат смотрел на печально известного воителя с чем-то близким к очарованию. Он заставляет нас напрягаться, чтобы услышать его, отметил он. Как будто слова не для нас, а для какой-то высшей силы. Он не требует. Он ждёт простого повиновения.

- Эти стены стоят с тех пор, как мы объявили эту землю своею, и вы удержите их. Именем Короля-Чародея вы удержите их. Посмотрите за стены, друзья мои. Враг придёт, - сказал Темнорукий. Он говорил с красноречивой лёгкостью, тщательно выбирая слова. - Враг, который осмеливается навлечь на себя гнев друкаев. Враг, который думает, что не знает страха. Но сделайте себе пометку, каждый из вас, запомните мои слова: они будут остановлены здесь и сейчас. Они найдут свою смерть под этими стенами все до единого, прежде чем увидят Наггаронд изнутри. И если ваша смерть будет необходима для победы, то я ожидаю, что вы не будете колебаться.

Слова Темнорукого всколыхнули чувства верности и решительности в душе Круата, и он переполнился гордостью. Смерть в защиту Наггаронда. Это не было большим, чем ожидалось от любого из них, и, кроме того, капитану удалось напомнить им, не произнося эти слова вслух, что любые признаки трусости приведут к мгновенному возмездию, несомненно, от лезвия зубчатого кинжала, который он носил на своём поясе.

Небо над головой потемнело и замерцало от неестественного света. Алые ветвистые молнии рассекали небеса, и горячий ветер, пахнущий железом и кровью, обрушивался на стены. Редкие крупные чёрные капли дождя барабанили по парапету, и Круат покрепче стиснул рукоять меча, в ожидании. Орда прибыла. Само её присутствие отравляло мир, и демоны, рыщущие в рядах орды, подпитывались от тёмной силы самой армии.

Круат почувствовал, как быстрее забила кровь от простых, но мощных слов, выбранных капитаном. Ликующий крик поднялся и вырвался из груди лишь затем, чтобы затеряться в криках его боевых товарищей тёмных эльфов. Когда крики стихли, Темнорукий продолжил.

- Животные севера не мыслят. Они не имеют схемы или плана, - во время речи Темнорукий расхаживал по стене, гибкий в своей изящной броне. - Они набросятся на нас с бессмысленной жестокостью и разобьются в кровь о наши стены. Не ждите здесь никакой славы. Её не будет. Я жду, что вы забьёте их, как паразитов, коими они и являются, - он остановил своё хождение и вновь окинул взглядом своих воинов. Взгляд кратко остановился на Круате, и тот склонил голову в знак признательности за то, что командир узнал его. - Не больше, но и не меньше. Если вы всё ещё будете дышать после того, как мы вычистим землю от этой заразы, то можете считать это вашей главной наградой.

После паузы, длившейся один стук сердца, и капитан закончил свою речь тремя словами, ставшими спичкой, запалившей фитиль.

- За Короля-Чародея.

Слова начались как гул, потом превратились в скандирование, а затем выросли до крещендо кричащей решимости. Круат взревел слова во всю силу лёгких, безоговорочно веря в них. Затем, так же внезапно, как и поднялся крик, словно гром сотряс небеса, и грохот барабанов эхом принесло из равнин, и на стенах воцарилась тишина.

В этот, не имеющий времени момент, в затишье перед бурей, Круат испытывал чувство полной и безоговорочной ясности. Все звуки и движения замерли. Как будто время застыло в единственной, совершенной секунде. Глаза воина на мгновение закрылись, и он позволил себе роскошь насладиться пьянящей чистотой этого момента. Тишина была неестественна. В этот миг, Круат осознал с абсолютной ясностью.

Я скорее умру, чем позволю этому городу пасть.

Орда была огромной - сплошная линия, завывающая в безумии, простиравшаяся всюду, куда падал взгляд. Банды одетых в меха варваров соседствовали со стадами рогатых зверолюдей и монстроголовыми псами. Полки чёрно-красных бронированных воинов Хаоса шли рядом с пускающими слюни из отвисших челюстей троллями и краснокожими ограми. Бесформенные создания из плоти, кости и железа ползли и скользили сквозь толпу, и чудовищные собаки бежали впереди, щёлкая челюстями и воя в надвигающийся шторм.

Среди орды, возвышаясь над нею, шествовали пёстрые гиганты, их долговязые, пузатые тела были обёрнуты тряпьём и закованы в доспехи из железных пластин. Они ощетинились колючками, клинками и шипами, в их руках были дубины и молоты размером с телегу. Гиганты были редки в Наггароте, и столь большое их количество ошеломляло. Огромные мохнатые мамонты тащили позади себя извитые башни, их тупые черепа защищали листы шипастой брони. Толпы воинов в масках заполонили паланкины на их спинах, молотя в кожаные барабаны и вопя непонятные славословия своим безумным богам. Один из мамонтов был увенчан огромной иконой из железа и скрученной меди, изображавшей стилизованный череп. Под этой мерзкой сигилой неуклюжий, грубый зверь убивал людей и эльфов, его колоссальный топор рубил головы, а мускулистые лапы вырывали сердца. Все они были брошены в живой, багровый огонь, который плясал под восьмиконечной звездой, в то время, как в небе выделывали акробатические номера ужасающие гарпии, парящие в восходящих потоках жаркого, штормового ветра.

Орда не сбавила шаг, не остановилась, чтобы разбить лагерь, она бросилась вперёд, на стены, такова была снедающая её ярость. Круат наблюдал, как открытая площадка между городом и врагом исчезла, а затем тысячи стрелков тёмных эльфов в унисон выпустили свои стрелы. Метель болтов сошла на обезумевшую от крови толпу. Так много было целей, что промахнуться было невозможно. Звери и люди гибли в невообразимых количествах, пронзённые чёрнооперёнными стрелами. Их гибель ни на мгновение не остановила яростное наступление, орда ни на единый миг не замедлила свой бег. Мёртвые и умирающие были растоптаны под ногами, и вызывающий вопль вырвался из бесчисленного количества глоток, вопль, не уступающий по своей силе и ярости разрастающемуся шторму. Второй залп болтов вновь принёс смерть многим из них, и вновь это не оказало никакого влияния на остальных. Среди вспенивающейся массы тел Круат заметил ряд нелепых, длинных лестниц.

Мародёры из авангарда армии Хаоса уткнули лестницы в бесплодную землю. Давящиеся тела подхватили и толкнули их вперёд, быстро преодолевая расстояние до стены. Темнорукий поднял оружие, и в ответ стена ощетинилась настоящим лесом из копий и алебард. Между зубцами стены Круат видел, как грубый каркас из костей и скрученной древесины вырастает, нацеленный на участок стены, на котором он держал оборону. Круат покрепче упёр свой щит и слегка наклонился вперёд, приготовившись встретить врага. Лестница врезалась в край стены и изломанное, изуродованное тело на её вершине дёрнулось, с укоризной глядя из своих пустых окровавленных глазниц. Защитники башни Волрот были возвращены Наггароту в ужасном, изуродованном обличье. Мародёры прикрепили трупы на концы лестниц, и теперь они свисали через парапет, в дёргающейся, зловонной пародии на кукольный театр. Несколько копейщиков отпихнули лестницу от стены, но с каждым мгновением всё больше и больше их стучались о край, каждая со своим омерзительным трофеем, имеющим целью внушить ужас защитникам крепости.

Круат был полностью сосредоточен на атаке его участка стены, но отдавал себе отчёт, что где-то внизу, на отдалении от его битвы, ворота подвергаются чудовищному напору. В той борьбе будет задействовано множество воинов, и потери будут чудовищными. Но у него не было времени, чтобы более тщательно обдумать эту мысль.

Раздался резкий глухой стук и один из городских стреломётов открыл огонь по ближайшему гиганту, его стрелы с пением понеслись сквозь свинцовый воздух. Шестифутовая стрела вонзилась в гнилую плоть монстра, погрузившись в неё на несколько дюймов. Гигант споткнулся, но не упал, ревя от ярости и боли, пока ещё три гигантских лука, выпустив свои стрелы, не добили его. Неистовое чудовище отступило на шаг, ещё раз взревев от ярости, и, наконец, рухнуло, словно срубленное дерево, погребя под собой десятки своих меньших союзников. Варвары и иные существа начали карабкаться по лестницам, а гончие и звери попытались прорваться сквозь колдовской огонь рва. Вонь жжёной плоти наполнила воздух, когда многие из карабкавшихся по лестницам воинов сверзились в огонь. Круат не смог удержать дрожь, когда слышал безумный, маниакальный хохот сгоравших заживо.

Это был Темнорукий - тот, кто взял первую кровь врага на этом участке стены. Круат увидел, как вооружённый топором мародёр вскарабкался по лестнице и взмахнул своим оружием, но на этом его деяния в этой битве закончились. Капитан Чёрной Стражи широким взмахом нанёс глубокую, кровоточащую рану в груди варвара. Тот сверзился с лестницы, присоединившись к остальным, догоравшим во рве под стеной. В следующий миг красношкурый зверочеловек переметнулся через парапет, и Круат стал гораздо более сосредоточенным на собственном выживании, чтобы обращать внимание на дальнейшие действия Коурана Темнорукого.

Отражение казавшихся бесконечными волн атакующих, карабкавшихся по лестницам, стало без конца повторяющейся и механической работой. Порой чемпиону или особенно безумному воину удавалось оттеснить защитников на пару шагов, но тут же гибкие, смертоносные невесты Кхаина вступали в бой и разрезали наглеца на куски, прежде чем он смог бы ускользнуть.

Мерцающие молнии наложились на мерцание волшебства, когда колдуны начали замысловатую войну с заполонившими небеса Наггаронда стаями гарпий. Стрелы чёрного огня и обретшие плоть тени поражали существ, чьи поражённые тела дождём сыпались с небес на армаду Хаоса, но их было так много, что никакая магия ничего не смогла бы сделать. Круат вырвал свой клинок из татуированного тела очередного варвара и пинком сбросил тело со стены. Его перчатки были скользкими от крови, а щит был помят и иззубрен сотнями ударов топоров, клинков и дубин. Он отшатнулся, задыхаясь, и тут же ещё один воин выступил вперёд, закрыв образовавшуюся брешь. Над ним солнце быстро опускалось к горизонту. Он твёрдо бился на протяжении множества часов и его силы начали подходить к концу.

Рядом с ним ещё один варвар - на этот раз женщина, одетая в меха - покатилась вперёд, из её глотки фонтаном била кровь. Её кровь окатила забрало шлема Круата, на мгновение погрузив его мир в кровавый багрянец. Когда его зрение прояснилось, то он искренне пожалел об этом. Зрелища, которое поприветствовало его, было достаточно, чтобы поколебать ярость, горевшую в его душе.

Гибкая, закованная в багровую броню фигура, с раздвоенными копытами и ветвящимися рогами сошла с кипящих облаков. Каждым взмахов своих рук-крыльев она оставляла в воздухе рубцы, а в её руках были зубчатое копьё и отвратительный, нечестивый щит. Её горящий взор скользнул по стенам, бросая вызов любому и всем, кто осмелился бы бросить на неё взгляд.

Валькия Кровавая явилась.

- Эти создания под тобой, моя любовь, - раздался насмешливый голос из её щита. Оживлённое лицо Лоцефакса, некогда надменного князя демонов Слаанеш, нынче ставшего рабом супруги Кхорна, усмехнулось на её щите. Но Валькия не обращала на него никакого внимания. С течением веков у них сформировались своеобразные отношения, и Лоцефакс ощущал себя достаточно сильным, чтобы иметь вечное право критиковать каждое её решение. Он уже привлёк её внимание однажды, и больше с ним вряд ли могло произойти что-нибудь ещё более плохое.

- Почему ты тратишь время на игры с этими детьми, когда есть настоящие сражения, которые можно выиграть?

Он стал её своеобразным компаньоном. Валькия жила своим супругом, его желаниями: она приносила ему десятину крови и черепов, которые он так жаждал. Но кроме Кормака - чемпиона, который ходил у неё в фаворитах - никто больше не был с ней так долго. Лоцефакс знал её лучше, чем кто бы то ни было.

- Всё, с чем ты сталкивался, было ниже тебя, Лоцефакс, - ответила она. Она отвлеклась, слушая вполуха его болтовню. - Или мне так кажется, - она летела в одном темпе, сохраняя приблизительно одну и ту же скорость, в то время, как бурлящая масса воинов внизу рвала друг друга когтями в стремлении добраться до стен Наггаронда. Более медленные, более тяжеловесные и неуклюжие элементы орды, наконец, начали прибывать. Валькия смотрела с растущей гордостью и ожиданием, как бронированные укротители тычками и уговорами выстраивали линию извращённых пушек на оптимальных огневых позициях. Это были чудовищные создания: пасти обрамлённых медью стволов из скрученных, связанных душ, установленные на лафетах из черепов и слоновой кости.

Валькия сосредоточила всё своё внимание на демоне, вживлённом в её щит. Одно из изящных плеч поднялось, когда она пожала ими в равнодушии.

- Как ты помнишь, Лоцефакс, моему господину и учителю всё равно, откуда льётся кровь - лишь бы она лилась. Я обещаю тебе, что этот город сгорит во имя Его. Он станет пеплом. Он станет погребальным костром - памятником кровопролитию. И мы сделаем то же самое с другими. После этого.

- Но, осада? Это так…скучно! - даже будучи бестелесным, Лоцефаксу удалось создать впечатление, будто он качнул головой в превосходстве. Она положила когтистую руку на открытую пасть, сжимая её с грозной силой, которая покорила демона, чтобы заставить мятежного умолкнуть. Единственный звук теперь был постоянным - шелест ритмичных взмахов крыльев, несущих Валькию по направлению к Наггаронду.

Она пролетела над рядами существ Хаоса и, когда её крылатая тень пала на них, все до одного подняли головы к верху, крича вечную преданность ей и её кровавому делу. Её острый взгляд пал на закованную в броню фигуру Кармака, ехавшего верхом на джаггернауте. Её чемпион вёл множество закованных в броню огров, что кишели вокруг собакоголового тарана, громыхавшего в сторону главных ворот.

С момента своего воскрешения, после того, как он пал много лет тому назад, Кормак больше не мог говорить. Сила Валькии не смогла восстановить голосовые связки мертвеца. Казалось нелепым, что немой воин командовал армией, но он делал это. Он управлял, как и всегда - на собственном примере. Армия Валькии знала, что если Кормак атакует, это значит, что они должны делать то же самое. Простой взмах руки, оглушительный хлопок его могучих перчаток, и армия склоняется пред волей чемпиона. Гордости Валькии Кормаком, её предвестником, не было предела, и она смотрела на него теперь, когда он руководил штурмом Наггаронда.

Она видела, она слышала, она ощущала битву, разгорающуюся под ней - и это было волнующе. Её крылья сильнее забили по воздуху, и она набрала скорость.

Стены были охвачены сумасшедшей пульсацией битвы. Везде, куда бы ни пал её взгляд, эльфы, люди и звери убивали друг друга с безумной непринуждённостью. Громкий хлопок указал на то, что одна из осадных башен, наконец, вышла на позицию, сильно вибрируя и тревожно покачиваясь, угрожая развалиться до того, как займёт окончательное положение. Со скрежетом рудиментарных шестерен, она опустила мост. Через несколько мгновений воины, наполнявшие её нутро, начали изливаться на копья друкаев. Десятки тел упали вниз, когда множество арбалетных болтов остановили их зарождающуюся атаку, но оставшихся было ещё очень много, и они продолжали напирать. Они пересекли мост и влились в битву на стенах.

Лестницы поднимались и опускались с механической определённостью, и мутантские отродья потащили свои ужасно деформированные и искривлённые корпуса вверх по отвесной поверхности стены, защищающей город. Когти, щупальца и цепкие лапы глубоко вгрызались в поверхность или искали малейшие выбоины на обсидиановой стене, за которые могли бы ухватиться.

Наиболее интенсивным бой был там, где линию держали друкаи, закованные в чёрную броню. Они с впечатляющим мастерством управлялись шипастыми алебардами, вырезая мародёров и зверолюдей экономными движениями, контрастировавшими с размером их оружия. Валькия, пролетая над головами, позволила себе краткое мгновение удовольствия, наблюдая за ними. Так много убийств происходило каждый миг, что и её гордость увеличивалась. Пришло время, рассудила она, её выхода.

Её глаза сузились, когда взгляд упал на одного из тёмных эльфов. Воин обладал впечатляюще украшенной алебардой. Его стойка выдавала в нём опытного, закалённого бойца, его рваный алый плащ развевался за спиной. Этот чемпион был смертоносным размытым пятном, лезвие его оружия без единой паузы несло гибель. Он петлял между своими воинами, сохраняя жизнь и им. Валькия смотрела на него с одобрением и даже... любованием. Но, что более важно, она нашла себе добычу.

Валькия пала с неба, подобно комете, с пронзительным, предвещающим смерть криком приземлившись на стену. От силы её приземления по поверхности древнего чёрного камня пошла сеть трещин. И её собственные воины, и друкаи оказались разбросаны в стороны возникшей могучей ударной волной. Она выпрямилась, величавая, равнодушная, её благородное лицо скривилось в презрении к тем, кто стоял у неё на пути. При приземлении она пронзила одного из Чёрной Стражи своим копьём. Она бесстрастно посмотрела на дёргающийся труп и небрежным взмахом руки скинула его со своего оружия. Сделав это, она развернулась, приготовившись к противостоянию с выбранной добычей - чемпионом тёмных эльфов.

Она позволила себе пару мгновений, чтобы оценить изящество и мастерство, которые существо привнесло в своё ремесло. Его оружие остановило свой ослепительный танец и замерло, направленное на неё. Она смотрела, все её чувства были приведены в полную готовность, когда он прочертил алебардой окружность. Он держал оружие перед собой, изготовившись к схватке с ней.

Кричащие лица в её броне скривились и исказились, когда она начала движение, каждый её крадущийся шаг был шагом истинного хищника. Стыки между броневыми пластинами растянулись, подобно сухожилиям, когда она сложила крылья за спиной. Она склонила голову и обнажила клыки в пародии на знойную улыбку. Её взгляд бродил вверх и вниз по жилистой фигуре эльфа, одетого в колючую броню и покрытого прекрасной картиной резни и кровопролития.

Старый голод вновь заполнил её. Это было самое волнующее чувство, которое она знала, и оно всегда приходило только тогда, когда череп был достоен медного трона. Такой череп станет достойным трофеем, и её супруг будет доволен, когда она бросит его к ногам своего повелителя.

- Давай потанцуем, только ты и я, - промурлыкала она и оба воина в мгновение ока преодолели разделяющее их расстояние, столкнувшись в звоне стали.

Плащ Темнорукого взвился у него за спиной, и его оружие оказалось у него в руках, словно живое существо. Копьё и алебарда обрушились друг на друга градом ударов быстрее, чем мог уследить глаз, скорость Чёрного Стража противостояла дикости королевы-демонессы. Все попытки проникнуть в яростный круг их борьбы закончились тем, что попытавшиеся умерли: раздавленные, обезглавленные или просто отброшенные в сторону со скучающим пренебрежением.

От его позиции всё происходящее отделяло несколько футов, так что Круат ничем не мог помочь, но зато он имел возможность сосредоточить своё внимание на ошеломляющей демонстрации мастерства и жестокости. Что-то от близости демонессы разожгло кровожадный огонь в его душе, безрассудно дёрнув его вперёд и заставив вновь броситься на врага. Потребовалась крайняя степень концентрации с его стороны, чтобы преодолеть соблазн впасть в ярость берсерка и вновь с трудом взять себя в руки.

Грохот оружия помог вернуть его из внутренней борьбы, и он мельком увидел кончик копья Валькии, когда она бросилась на Темнорукого. Её копьё блестело в свете костров, бушующих на фоне противостояния, и Круат подумал: отравлено ли оно? Позже, когда после очередного промаха с него слетели брызги, забрызгавшие нагрудную броню его капитана, он понял, что это была кровь. Копьё плакало липким ихором - возможно, даже кровью убитых им ранее.

Взгляд Коурана Темнорукого был устремлён на демонессу, одетую в тёмно-красные пластины из кричащих душ. Круат подумал, что капитан пытался оценить её слабости, найти изъян в её боевой стойке, который он мог бы впоследствии использовать. Темнорукий был опытным, бесстрашным воином - он найдёт какой-нибудь способ, чтобы выиграть эту битву. Круат наблюдал, как Темнорукий издал громкий, яростный рёв и бросился вперёд, чтобы вновь вступить в бой с Валькией.

Смертоносный обмен ударами между Коураном и Валькией привёл их на расстояние вытянутой руки от Круата, и он почувствовал, как её всепроникающий запах щекочет его чувства. Странный запах исходил от находившегося рядом демона: пьянящее варево из ароматов. Он безошибочно узнал медный запах свежепролитой крови, смешанный с цветочным запахом гниющих роз, который создавал букет полный противоречий. Он был нежным, но приторным и острым, со сладким запахом порчи.

Гипнотический эффект, вызываемый запахом Валькии, прошёл. Два варвара бросились на Круата, развеяв чары демонического обаяния, которое так приковало его внимание. Через некоторое время они нашли смерть от его меча. Один варвар забулькал и, оступившись, упал со стены с перерезанной глоткой. Второй умер от удара, выпустившего ему кишки.

Круат пинком сбросил мёртвые тела варваров со стены и продвинулся на несколько дюймов ближе к Валькии и Темнорукому, больше всего на свете жаждая вонзить клинок в её бронированную спину. Пока он наблюдал за ней, битва шла своим чередом. Собственный опыт владения мечом он получил на улицах Наггаронда, убийствами пробивая свой путь к возвышению, пока не был призван на военную службу. Он знал, что его мастерство владения мечом намного превосходило умения этих по-настоящему не испытанных головорезов, осмеливавшихся называть себя Чёрной Стражей. Кто они были рядом с ним? Он пережил Волрат, в то время, как другие погибли. Если бы он смог повергнуть Валькию, или хотя бы просто ранить её…о, тогда его принятие в их ряды было бы гарантировано.

Круат моргнул. Он всегда был преисполнен уверенности в собственных силах, но это было чем-то ещё более сильным. Теперь он был более, чем уверен в своих возможностях. Он знал, что сможет добиться всего, чего вожделеет его сердце.

Но это, сказала ему всё более уменьшающаяся логическая сторона его личности, будет возможно, только если он сможет контролировать растущее желание убивать всё. И убивать. И убивать.

Взгляд Круата приковала к себе демоническая голова, изображённая на щите Валькии. К его растущему ужасу, это повернуло свои отвратительные глаза и уставилось на него в ответ. Его рот, полный клыков-игл, изогнулся в злой улыбке, и раздвоенный язык мелькнул, облизнув тонкие, рептильи губы.

Подойди ближе, мальчик, - пришёл шёпот, свистящее шипение, раздавшееся прямо в голове. Круат покачал головой, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Он вспомнил о прикосновении к его разуму одной из городских чародеек и такие же неприятные ощущения, вызванные этим. Это было похоже, только стократ сильнее, и он почувствовал, как желчь подкатила к горлу. Глаза демона закрылись один раз, после чего, ярко пылающие, широко открылись вновь. Прежде чёрные, они сменились на постоянно светящиеся шары артериально-алого цвета. Это был пронзительный, гипнотический взгляд, и Круат чувствовал, как его непреодолимо тянет к нему.

Подойди ближе. Разве она не великолепна? Разве она не восхитительна? Ну же, мальчик. Обними невесту Кхорна. Погрейся в её славе. А потом, когда ты более не сможешь выдерживать её величие, возьми свой меч и пропусти его через неё. Убей Валькию Кровавую на том месте, где она стоит. Сделай это, и награда, которую даст тебе мой бог, будет безгранична.

Слова демона на щите были совершенно неотразимы, и Круат знал, что это было возможно. Краткая мысль трепыхнулась в его сознании: почему это демоническое шептало в его голове, а не в разуме Чернорукого. Разве капитан не был большей угрозой? А потом Круат понял. Демон, несомненно, понял, что он - Круат - был более могучим воином. Он мог убить Валькию.

И он может сделать даже нечто большее…

Он верил в себя абсолютно. Он мог сделать эту невозможную вещь. Он знал, что он мог это сделать. Мир вокруг превратился в размытое пятно из звука и цвета, когда он сосредоточился на этой, внезапно обретённой и очень необыкновенной цели. Он мог это сделать, внушал тонкий голос в его голове, а багряные глаза Лоцефакса разжигали эту уверенность в глубине его души.

Движимый отчаянной решимостью проявить себя, Круат протолкался ближе к Валькии и Коруату, оттолкнув со своего пути арбалетчика и выпотрошив собакоголового зверочеловека. Он не мог оторвать взгляд от глаз Лоцефакса и соблазна величия, которое он обещал.

Через несколько секунд, Валькия, по-прежнему сосредоточенная на противостоянии Темнорукому, на мгновение отвлеклась на другого нападавшего. Она обрушила щит на эльфа, который пытался напасть на неё со спины. Он врезался в лицо несчастного со звуком ломающихся костей и рвущейся плоти. Транс Круата снова был нарушен. Лишившись прямого, гипнотического взгляда Лоцефакса, безумный туман рассеялся, и реальность в спешке вернулась обратно. Он увидел кровавое месиво из лица эльфа, мясо на пускающих слюни устах демонического щита, и задал себе вопрос, как так получилось, что он оказался столь близко к яростной битве, что бушевала перед ним.

Темнорукий извернулся, отведя выпад копьём, и, использовал импульс, чтобы превратить движение в обратный крюк, который поразил демонессу в правую щёку, оставив удовлетворительный шрам. Голова Валькии дернулась, и она повернулась с резким выдохом, развернувшись на месте. Древко её копья - Слаупнира - врезалось в его шлем и улетело вниз на улицы города. Затем она расправила крылья и прыгнула в воздух, сбив окружавших её воинов в волшебные пожары. Она остановила полёт только за пределами досягаемости Темнорукого, и её жестокое, красивое лицо раскололось в злой усмешке.

- Ты хорошо бьёшься, тёмный эльф, - сказала она, пока крылья неспешно били по воздуху, удерживая её вне досягаемости. - Давай посмотрим, как ты справишься с полной атакой.

Она подняла голову и взметнулась вверх, исчезнув в дыму и облаках кипящего шторма.

Круат смотрел, как Темнорукий, явно смущённый этим внезапным манёвром, повернулся кругом, выставив перед собой Багровую Смерть, тёмные волосы бились вокруг его резких черт. В пылу сражения было мало времени, чтобы остановиться и обдумать действия противника. Но неожиданный ход Валькиии предоставил Круату такую возможность. Он огляделся, сосредоточившись на картинах и звуках сражения, поддержанием которого эльфы и варвары были так заняты. Он ни на мгновение не подумал, что она сбежала - всё, что он знал или слышал, говорило о том, что последователи Кровавого Бога не отступают. Он низко присел и бросил взгляд за край стены, на случай если она скрылась внизу под городской защитой, но не смог увидеть никакого признака, говорящего о том, что она была там.

- Вернись и сразись со мной, ведьма! - голос Темнорукого прорезался вверх через инверсионный магический огонь и обрушился на него сверху вниз эхом насмешливого мужского голоса, который звучал неотличимо от голоса, звучавшего не так давно в голове Круата. Он невольно вздрогнул, когда услышал это.

Вернись и сразись со мной, ведьма!

Смех становился всё громче и громче, до тех пор, пока мгновение спустя Валькия Кровавая стремительно не пала с небес, её крик становился всё сильнее и громче, когда она пикировала на Коурана Темнорукого, держа перед собой Слаупнир, как кровавое копьё. Перед мысленным взором Круата промелькнуло то, что должно было произойти, и в этот момент он увидел свой шанс. Честолюбие, жажда крови и воздействие демона слились в его разуме. Это подавило его мысли о том, что, возможно, кто-то мог управлять им, и ослепило его видениями славного будущего. Он мог сделать то, что многие другие пытались и не смогли.

Капитан полностью сосредоточился на демоне, его глаза были подняты к небесам, наблюдая за падающим демоном. Если Круат ударит быстро, то сможет это сделать. Затем, после того, как осада неизбежно будет снята, он преклонит колени перед Королём-Чародеем и заявит права на власть Темнорукого. Он мог это сделать.

Круат зарезал ещё одного зверочеловека, перевалившего через стену, отбросил воина в сторону и нырнул под цепкие ложноножки бесформенной твари, которая добралась до амбразуры.

Он убьёт Темнорукого. Он убьёт Валькию. Он убьёт всех, кто стоит между ним и тем, что - он знал с абсолютной уверенностью - было его по праву. Он будет новым капитаном Чёрной Стражи, и он станет легендой.

Слава. Богатство. Известность. Уважение. Все эти вещи манили его, хотя он ничего не слышал за стуком крови в его жилах, когда он готовился убить своего командира.

Это мгновение, полностью поглотившее его, не продлилось долго. Его путь к сражающейся паре вёл его мимо ближайшей сторожевой башни, одной из многих, через определённые интервалы расположенных по всей огромной длине стены. Раздался сотрясший землю резонирующий рокот, более громкий, чем треск молний и грохот боя. Быстрее, чем его разум мог бы постичь, и быстрее, чем он мог бы среагировать, стена взорвалась, расплющив окружавших воинов осколками чёрного камня и обрушив обломки строения в ров с магическим огнём. Орда издала радостный вопль, когда остатки стены образовали своеобразный мост через колдовской огонь. И в этот миг, что-то ударило в стену под ногами Круата и его мир превратился в мешанину неба и летающих обломков.

Времени осознать произошедшее не осталось, потому что окровавленные обломки обсидиана бросились ему навстречу. В течение нескольких секунд амбиции Круата были измельчены и разбиты, как и его тело.

Он умер в страшных мучениях, его мечты так и не осуществились.

Темнорукий слышал, как Валькия вскричала в ярости, когда большой шлейф дыма и пыли затмил её добычу, и её падение сменилось на полёт, уносящий подальше от бойни. Он вздохнул, даже не подозревая, что всё это время задерживал дыхание. Далеко позади основной части армии линия адских пушек обрушивала град огненных снарядов, карающих оборону города. Это ни в коем случае не было тем, за что можно бы было быть благодарным, но оно, вероятно, спасло его от смерти от руки демона. Демон прошипела своё разочарование прерванной дуэлью и, использовав восходящие потоки тёплого воздуха, воспарила в небеса. Некоторое время она зависла в воздухе, её крылья сильно били по воздуху, позволяя ей сохранять эту позицию. Её взгляд был зафиксирован на Темноруком на несколько долгих мгновений. После чего она издала боевой клич и обратила своё внимание на другие места, потеряв к тёмному эльфу всякий интерес.

Темнорукий отступил назад, ловко избегая распростёртого, растерзанного тела павшего воина. Он смутно признал лицо всадника из Волрота, но выкинул это из головы, как нечто незначительное. Победа была всем, что имело значение, пока он ещё жив. Он вытер кровь с глаз и посмотрел вокруг. Валькии не было, поединок был прерван, и он был свободен, чтобы переключить своё внимание обратно к сердцу битвы. Он покрутил головой в поисках остальных воинов Чёрной Стражи и оценивая ситуацию. Всё, что ему удалось увидеть - клубы пыли и огонь.

Огромная секция в верхней части стены была оторвана прочь и рухнула лавиной щебня, измельчив сотни воинов и образовав грубый скат, который вёл с другой стороны рва. Воины и арбалетчики выбирались из камней и пытались сформировать оборонительные позиции для противостояния мародёрам и зверям, которые уже пришли в движение, спеша воспользоваться возникшей слабостью и захватить стены. Он позволил себе перевести дух, а после присоединился к паре эльфов, сражавшихся с троллем. Была надежда, что Чёрная Стража всё ещё стояла, и Коуран Темнорукий также будет стоять в месте, где остальные могли увидеть его и, признав, преисполниться надеждой.

- Чёрная Стража! Ко мне!

Его голос был достаточно громким, чтобы быть услышанным, несмотря на грохот боя, наложившись на ожесточённые крики умирающих, и те, кто смог его услышать, ответили на призыв так быстро, как только могли. Они сформировали крепкий узел обороны, плотно сомкнув ряды и обрушив возмездие на армию Хаоса. Тем не менее, адские орудия по-прежнему разрушали стены его города. Армия Хаоса была безжалостна. Она долбилась в стены и рвалась вперёд: со всех сторон окружив величественный город, мародёры и монстры не оставляли попыток прорваться за стены.

Его кровь запылала.

- Жемчужина Наггарота не для этих паразитов! - ревел он. - Если они жаждут крови, то давайте дадим её им! Утопим подонков в их собственной! За Наггаронд! За Малекита!

Воодушевляющие слова зажгли новый прилив отваги в тёмных эльфах, и в идеальном согласии они медленно двинулись вперёд, чтобы дать отпор варварскому потопу, который готовился захлестнуть город.

Тень над головой вызвала волну криков и многие воины, сражавшиеся неподалёку, стали указывать в небеса. Огромная мантикора, несущая на себе волшебницу, взлетела над стеной и отправилась к задним рядам армии Хаоса. Валькия мчалась по её следу, но другие волшебники, на время отвлёкшись от своей борьбы против гарпий, швырнули дуги силы в демонессу. Атака оказалась успешной, но за это пришлось заплатить высокую цену, так как стаи гарпий обрушились на стены и сбросили с них множество кричащих фигур. Валькия нырнула и запетляла между колдовскими атаками, прикрыв тело щитом от остальных. Чёрная молния врезалась в Лоцефакса, и искривлённая форма бывшего князя демонов Слаанеш поглотила её. Его глаза и рот широко открылись, и пальцы фиолетового огня вернулись обратно к колдунье, принеся её в жертву со вспышкой мерзких энергий.

Этого мгновения оказалось достаточно для парящей на мантикоре колдуньи, чтобы выпустить свои заклятия, и клинки тени пали на позиции адских пушек, разрывая на части обслугу и уничтожая связывающие оковы. Часть орудий просто исчезла с мощным ударом грома, в то время как другие просто сошли с ума, рванув через варварские орды, сокрушая всех на своём пути. Нестройные радостные крики раздались со стен, когда бомбардировка запнулась. Волшебница повернула своего жеребца обратно к стенам, его крылья держали её на недоступном расстоянии для воющей ниже толпы. Адским орудиям удалось нанести не очень большой ущерб во время своей безжалостной атаки: в верхней части одной из секций стены появилось отверстие. Создать множественные проломы - чего и надеялась достичь армия Хаоса с помощью осадных орудий - не удалось, и теперь они потеряли средства для того, чтобы продолжать эту атакующую линию.

Темнорукий внимательно смотрел на небо, отчаянно выискивая королеву-воина, но крылатый ужас нигде не было видно. Подавив растущее чувство разочарования, он сосредоточился на обороне стен. Множество варваров прибывало каждую минуту, но масса воинов, находящихся между ними и стенами, лишало их возможности принять участие в штурме. Тысячи мародёров, разделившись, устремились вокруг города, отправляясь на запад и восток, и в сторону Железных гор. При этом многие продолжили свой поход на юг в поисках более лёгкой добычи или битвы, в которой они могли бы принять непосредственное участие и утолить собственную жажду крови.

Наггаронд выдержал первичный натиск и, как это было на протяжении веков, он продолжит стоять горделиво и твёрдо. Тем не менее, это не собиралось становиться более лёгкой задачей.

Темнорукий взглянул на огромную, зловещую фигуру Короля-Чародея и остановил свой доклад о ходе осады. Малекит был тихой и молчаливой аудиторией, но при этом он слышал всё. Он сидел на извилистом корпусе Серафона, своего древнего чёрного дракона, и вёл длинную колонну воинов и Чёрной Стражи через северные районы Наггарота. Темнорукий мог легко догадаться о конечном пункте их похода. Но долгие годы, проведённые бок о бок с Королём-Чародеем, подсказывали ему, что было бы совершенно неразумно пытаться предугадать мысли Малекита, и ещё глупее - задавать ему вопросы.

- Итак, именно таким образом мы справились с их попыткой разорить Наггаронд в первый день, мой лорд, - продолжил Темнорукий, когда длительное молчание Малекита сказало ему, что у того не возникло желания что-либо сказать. - Мы лишили их импульса и лишили их возможности убивать, так что многие прошли мимо и отправились дальше на юг. Если бы они выбрали продолжать атаку….

Со скрипом древних сочленений доспеха Король-Чародей повернулся к капитану. Огоньки колдовских огней медленно тлели в прорезях забрала его монструозной маски и закручивались вокруг скрученной короны, которую он носил на челе. Внимание Короля-Чародея окутывало жаром, словно из жерла доменной печи, и Темнорукий застыл под этим неожиданным взглядом. Он напряг все свои инстинкты, чтобы не смешаться, словно зелёный новобранец. Малекит пошевелил одним пальцем - едва заметное движение, приказывавшее Темнорукому продолжить рассказ. Капитан сглотнул, смочив пересохшее горло.

- Если бы они выбрали продолжить штурм, то мы бы уничтожили их прямо там. Ваши воины, милорд, проявили упорство и верность. Таким образом, мы заставили их истекать кровью в течение девяноста дней и ночей перед….

Запасы болтов, как для арбалетов, так и для осадных орудий были практически неисчерпаемы, но и они подходили к концу, земля перед городом была завалена тысячами проколотых трупов и пронзённых тел гигантов и мамонтов. Тем не менее, они продолжали сражаться. Темнорукий устал, его силы были практически исчерпаны, весь в синяках и порезах, но всё же он продолжал возглавлять своих воинов, защищавших город.

Скрученные осадные башни, которые подтаскивали к стенам, лежали под слоем пепла - вонючие обломки на обугленной земле перед воротами, ещё горевшая плоть их пассажиров наполняла воздух болезнетворным запахом. Время от времени новые башни подтаскивались к стенам, большинство из них были составлены из обломков разрушенных ранее. Ежедневно они нападали, и ежедневно они разрушались. Каждая башня была способна вместить огромные волны воинов, зверолюдей и мутантов, извергая их на линию фронта.

Но атаки уже не были похожи на цунами. В основном атакующие силы действовали импульсивными всплесками, но всё дело было в том, что они всё же действовали. Столь многие умерли, но остальные по-прежнему продолжали атаки.

Темнорукий наблюдал за происходящим и корректировал стратегию борьбы. Город поглощал воинов Хаоса до тех пор, пока Коуран не понял, что можно было сделать и кое-что большее. Причудливые повороты судьбы даровали ему второй шанс на большой приз, и он ухватился за него обеими руками.

Он сцепился с Валькией второй раз на вершине кучи камней, разбросанных между двумя оставшимися башнями. Их прерванный поединок продолжился так, как будто не прерывался вовсе. Два воина сошлись во втором поединке силы и воли. Темнорукий отдал всего себя этой борьбе, несмотря на усталость и чертовское изнеможение.

Он нырял и уворачивался, избегая паутины ударов, обрушиваемых на него демонессой. Но даже в процессе поединка он успел обезглавить одного из мародёров Валькии, что неудачно для себя оказался слишком близко в момент кровожадного безумия. Валькия преследовала Темнорукого с неестественной, сдержанной грацией, походя вырезав из воздуха пару арбалетных болтов своим копьём, когда она явилась. Три месяца практически беспрерывного сражения изжевало стены Наггаронда, превратив их в рваные участки изуродованного чёрного щебня, пронизанного высокими обсидиановыми клыками. Перестрелки продолжались, свежие - но постоянно сокращающиеся - волны варваров ежедневно захлёстывали стены, но уже никогда с такой чистой яростью, как в тот - первый день.

Валькия ткнула копьём в отступающего тёмного эльфа, так что наконечник пробороздил один из его наплечников. Она быстро привыкла к злым чарам, защищающим доспехи её врага, и боли, получаемой с каждым его ударом. Она была супругой бога битв, и её бессмертное тело могло вынести намного больше, чем мягкая плоть её врагов. Для неё это была всего лишь добыча, что отвечала ударом на удар. И она любила это в своих жертвах.

Она снова сделала выпад, но Темнорукий отвёл удар в сторону и развернулся, исполнив хитрый удар, который должен был сбить её с ног.

Валькия подпрыгнула, и тут же обрушила вниз копьё, которое бы пригвоздило Темнорукого к земле, если бы он не перехватил его. Копьё и алебарда заблокировали друг друга в фонтане тёмных искр и шипящей крови. Земля тряслась, выбивая ливень камней и трупов из-под завалов, но ни один из бойцов не бросил даже мимолётного взгляда, чтобы посмотреть, что происходит, занятый борьбой за получение малейшего превосходства. Глаза Валькии опаляли душу Темнорукого, и капитан почувствовал, как постепенно начинает терять самоконтроль. Он почувствовал желание поддаться этой твари. Его железная воля оказалась не столь несгибаемой, как он думал.

Нет, раздался шёпот в его мыслях - шёпот, в котором он признал собственный голос. Наггаронд должен выстоять. Он разорвал их зрительный контакт и резко отклонился назад, ненадолго выйдя из клинча, прежде чем их орудия убийства вновь столкнулись.

Зверь бойни перемахнул через обломки, храпя и ревя от ярости. Жгуты мышц извивались под кожей, и слюна свисала с могучих челюстей. Это возвышалось над фигурами воинов, бьющихся на стенах, его багровая шкура была усеяна шипами и черенками поразившего его оружия. Его голова была размером с телегу, а лицо представляло собой помесь собаки и рептилии, с широкой пастью, усеянной рядами острых зубов. Валькия вскрикнула в разочаровании от очередного перерыва, но повернула атаку существа в свою пользу. Она ловко ушла в сторону, уходя с его дороги. Существо прорывалось через завалы, поливая их окровавленной слюной, вылетающей из его пасти, и Темнорукий на мгновение застыл в оцепенении, глядя на то, что неслось на него.

Когда тварь приблизилась, он всё-таки взял себя в руки, приготовившись встретить атаку.

Однако шанс убить это у него был украден, когда рядом с ним существо со змееподобными головами ворвалось в окружающие город руины. Гидра истекающая кровью из многочисленных ран и приведённая в ярость укротителями, бросилась на приближающуюся тварь, запустив в её шкуру клыки и когти. Сокрушительный удар в мгновение ока сломал кости и разорвал плоть. Звери сцепились и покатились по земле, изо всех сил кусая друг друга и разрывая когтями плоть. Темнорукий использовал этот момент отвлечения и изящным прыжком закинул себя на разрушенный участок стены. Валькия зависла там, медленно взмахивая крыльями в горячем воздухе и поднимая облака пепла и золы.

- Всё, что для тебя важно, обратится во прах, - прошипела она и уставилась на него. - Кровь и пепел.

Темнорукий не ответил. Его взгляд был зафиксирован на точке над правым плечом Валькии, где он увидел то, что наполнило его мрачной решимостью, благоговением и чувством приближающейся победы. Он посмотрел на закованную в красную броню демонессу, и по его лицу неспешно растеклась улыбка. Он испытал сильное чувство удовлетворения, увидев мимолётное подозрение… даже замешательство, в её тлеющих глазах.

- Спустя столетия, - сказал он, - мой город, может быть, и обратится в прах. Но - не сегодня.

Демонеса остановила свою атаку и застыла, когда завораживающий мысли крик прорвался сквозь мглу. Она повернула голову в направлении взгляда Темнорукого, и проклятие сорвалось с её прекрасных губ. Темнорукий почувствовал прилив радости от того, что предстало перед ним. Это было как раз вовремя и, хотя он был уверен в глубине своего сердца, что станет свидетелем данного события, всё же он испытал достаточное удовольствие от того, что оказался прав. Взгляд Темнорукого пал на огромную тварь, появившуюся в поле зрения. Он видел прибытие этого зверя бессчётное количество раз, но, тем не менее, у него по-прежнему перехватывало дыхание от этого зрелища.

Его имя было Серафон, его корпус был огромен, а размах его могучих крыльев затмевал бледный свет с севера. Его грубая чешуйчатая плоть была прочнее, чем железо или камень, и с мощными ударами крыльев дракон спустился с неба, словно бог загробного мира. Темнорукий сжал алебарду и направил свой взгляд вверх, ища того, кто оседлал этого зверя.

Сидя на возвышении между плечами дракона, ехал Малекит - Король-Чародей. Чёрная молния играла между кончиками пальцев, и сумрачный ореол танцевал на его челе, когда он бросил горящий взгляд на орду мародёров.

Серафон снизился и, пролетая мимо, мощным дуновением едкого дыхания сокрушил последнюю осадную башню, вызвав громкий вызывающий крик из глоток защитников Наггаронда. Обломки разъеденной кислотой кости и гниющей древесины рухнули, погребя под собой наполнявших её нутро воинов и заблокировав проход. Серафон направил свой полёт вдоль стены, очищая её поверхность от жизни и устраивая жестокую бойню мародёрским толпам.

Взгляд Валькии обратился вверх. Её дыхание с шипением вырвалось между клыков, а мышцы шеи напряглись. Она стеганула Темнорукого яростным взглядом, а затем, пару раз взмахнув крылами, взмыла в воздух и устремилась в погоню за драконом.

Малекит держался поблизости от битвы, крылья Серафона с лёгкостью держали его на одном месте, парящим прямо над городом, что позволило его всаднику сосредоточить внимание на противнике. Вынужденный стать сторонним наблюдателем, Темнорукий сжал кулаки, наблюдая за схваткой. Лучники на стенах вели огонь по Валькии, пока она с впечатляющей скоростью поднималась в небеса. Все стрелы свалились, отшатнувшись от своей цели, и упав на землю, засыпали руины вокруг города.

Валькия взлетела на огромную высоту, а затем, на пике своего восхождения, нырнула вниз, выставив перед собой копьё, пронзительно вопящее обещание гибели. Она приземлилась на спину дракона, и её проклятое копьё воткнулось в толстую шкуру бёдер Серафона. Большинство нормального оружия не могло даже надеяться проткнуть драконью бронированную шкуру, но, впрочем, копьё Валькии было всем, чем угодно, но не нормальным.

Малекит развернулся на своём троне, и воющие стрелы тьмы возникли на кончиках его пальцев, обжигая воздух, но не находя гибкую, быструю фигуру Валькии. Серафон взревел от боли и ярости и прекратил удерживать свою позицию. Он бросился в город, его волнистое тело петляло между шпилями и башнями Наггаронда, пока он пытался сбросить нежеланного пассажира.

Валькия вытащила своё оружие из плоти дракона и обратила своё внимание на трон впереди. Малекит уже повернулся в своём седле, и Темнорукий понял, глядя на то, как мерцающий свет разгорался на кончиках пальцев его рук, что Король-Чародей готовит очередное заклинание. Чёрное пламя окутало его кулаки, но, прежде чем он успел применить магию, Валькия швырнула в него Слаупнир.

Колючее остриё оружия пробило заднюю стенку трона и вышло с другой стороны. Однако Король-Чародей оказался быстрее, чем ожидала Валькия: в последний момент он прыгнул в сторону, избегая быть пронзённым насквозь. В тот же миг бурлящие огненные шары сорвались с его рук, и уже Валькии пришлось блокировать атаку, прикрывшись щитом с головой Лоцефакса. Взрыв сбросил её со спины дракона, и она в течение нескольких секунд камнем падала с небес, прежде чем смогла выправиться. Серафон направил своё извилистое тело в полёт вокруг ближайшей башни, и, развернувшись, бросился вдогонку за Валькией, жадно щёлкая своей огромной, будто пещера, пастью.

Она била крыльями, поднимаясь в небеса подальше от дракона, когда его пасть захлопнулась. Темнорукий ощутил, как его охватило разочарование. Спектакль лишил его какой либо возможности принять в нём участие и всё, что ему оставалось - смотреть, как Валькия резким движением пронеслась над головой Малекита и по ту сторону его трона. Не прерывая полёта, она рывком выдернула Слаупнир и, оттолкнувшись ногами, прыгнула в небеса. Дракон и демон петляли между башен города, тёмная магия Короля-Чародея терзала её когтями, но сколько-нибудь существенное повреждение демонесса так и не получила, лишь обломки разрушенных зданий после каждого магического действа устилали улицы города.

Не имея возможности нанести смертельный удар дракону, Валькия сделала петлю под челюстями чудовища и приземлилась ему на голову. Серафон взвился и дёрнул головой, но крылья Валькии помогли ей удержать равновесие, когда она снова рванулась к сидящей фигуре Короля-Чародея. Малекит отклонил копьё в сторону своим собственным зубчатым лезвием и нанёс Валькии сокрушающий удар тыльной стороной бронированного кулака. Удар сокрушил бы череп более ничтожного существа, но Валькия просто развернулась при ударе и, используя момент, нанесла удар в сердце Короля-Чародея. Малекит смог перехватить рукоять Слаупнира свободной рукой всего лишь в паре дюймов от древнего нагрудника.

Глаза демонессы встретились с глазами Короля-Чародея. Со своего места на вершине кучи щебня, Темнорукий смог расслышать финальный обмен репликами.

- Эти земли принадлежат мне, - раздался, исходящий из гротескной маски, шипящий голос Малекита. Он по-прежнему удерживал копьё Валькии, но наконечник копья, вихляя, постепенно приближался к его броне. - Ты никогда не завладеешь ею.

- Сейчас они уже не твои, - ответила Валькия. Она толкнула Слаупнир ещё сильнее, так, что он оказался в каких-то мгновениях от того, чтобы войти в тело Короля-Чародея. - Я возьму их у тебя, так же, как твою голову я возьму для моего господина и учителя.

- Нет.

Одно слово, произнесённое с уверенностью вечности. Малекит рыча, спрятал меч и вытянул руку в сторону лица Валькии. Взрыв тёмной, словно ночь, энергии врезался в Валькию и сбросил её со спины дракона, так, что она оказалась прямо напротив его челюстей. Серафон мгновенно выдохнул огромное зловонное облако, охватившее фигуру Валкии.

У Темнорукого перехватило дыхание, и всё вокруг него, казалось, замедлилось, пока не остановилось вовсе…ровно на один стук сердца. Когда время возобновилось, облачённая в багровое фигура с рваными крыльями упала с тёмных облаков, волоча за собой ленты чёрного дыма. Она падала, изгибаясь и вращаясь, с мрачных небес, раскинувшихся над Наггарондом. С громким хрустом она врезалась в одну из городских башен с силой, достаточной, чтобы сокрушить камень, прежде чем окончательно сгинуть среди кишащих орд Хаоса внизу и быть затоптанной ими.

- Это было… - продолжал Коуран Темнорукий. Пересказ хода осады занял большую часть дня, в течение которого они неумолимым темпом шли на север. Однако сейчас Король-Чародей остановился, его бронированная длань поднялась, призывая к молчанию.

- Ты хорошо возглавлял мой народ, капитан Темнорукий, - сказал он своим характерным спокойным тоном. - Мы победили. Валькии Кровавой больше нет. Наш дом стоит нерушимо. В своё время мы изгоним захватчиков из наших земель. - Он отвернулся от Темнорукого и устремил свой взгляд за горизонт. - Мы избавимся от них, или Наггарот останется их раз и навсегда.

Темнорукий открыл было рот, чтобы заговорить, но Малекит покачал головой.

- Нет, - сказал он, предвосхищая вопрос. - Нет.

Молнии мелькали в небе, и Малекит перевёл взгляд на небеса.

- Наши испытания ещё только начинаются.