Цена выживания / The Cost of Survival (рассказ)

Перевод коллектива "Warhammer: Чёрная Библиотека" Этот перевод был выполнен коллективом переводчиков "Warhammer: Чёрная Библиотека". Их канал в Telegram находится здесь.

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Цена выживания / The Cost of Survival (рассказ)
Автор	Каллум Дэвис / Callum Davis
Переводчик	D1v
Издательство	Black Library
Источник	White Dwarf 459
Год издания	2020
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Сюжетные связи
Входит в цикл	Flashpoint: Система Арговон
Предыдущая книга	Штурм побережья Нуртеоса / Assault on the Nurtheos Shore
Следующая книга	Война за Арговон / War for Argovon

Послушник Дупенза сунул руку под покрытую пылью робу и сжал древний том, спрятанный во внутреннем кармане.

«Всё ещё на месте», — подумал он. Хоть они и не покидали часовню в течение нескольких часов, он поймал себя на мысли, что снова и снова проверял, при нём ли реликт. «Ты проверяешь, так как это важно для тебя, потому что у тебя есть вера», — говорил он сам себе. Он знал, что хранить книгу — это его долг, и часть его знала, что так он в безопасности. Том — «Жизнь, труды и очищения cвятого Куберта Непоколебимого». «Император, если ты даруешь мне хотя бы десятую часть решимости, выносливости и ненависти святого к его врагам, клянусь, что однажды я посвящу целые системы твоему заступничеству», — молился Дупенза.

Он вытащил одну руку из-под робы, а другую положил на живот, устраиваясь поудобнее на каменном полу в тщетной попытке найти положение, в котором ему будет комфортно. Даже этот легкий жест заставил пыль, покрывавшую его одежду, подняться в воздух, освещённый слабым лунным светом и вспышками далёких взрывов. Одни были ярко-красными, оранжевыми и жёлтыми от имперских снарядов. Другие — злобного, накалённого зелёного цвета. Он был весь в пыли. Его спутники ничем не отличались. Они едва спаслись от обрушения Великой колоннады cвятого Лятаполоса Созидателя. Остальные послушники сидели рядом с ним на полу в центре часовни. Сестра Линченца сжимала в руках позолоченную шкатулку с костью пальца cвятой Юстии, мученицы-госпитальер. Она раскачивалась из стороны в сторону, шепча литургию. Брат Арпо сидел в тишине, читая «Труды о Винификации и Приятном Употреблении Её Продуктов в Честь Всевышнего» cвятого Брутгера Лайла. Арпо всегда был прилежным учеником. «Но он читает, чтобы успокоиться, отвлечься от нашего затруднительного положения», — подумал Дупенза. Там были и другие. Каждый должен защищать своё бесценное сокровище.

И положение было затруднительным. Дупенза и его товарищи-послушники оказались запертыми в этой одинокой часовне, настолько неясной, что он не знал её названия. Фрески, изображавшие ангельские фигуры, прогуливающиеся по зеленеющим полям и лесам, сильно выцвели и покрылись рябью. Виднелись постаменты для восьми статуй, но стояли на них лишь две. Остальные шесть рухнули под собственной тяжестью или вовсе исчезли. Вероятно, переместились в другое место, чтобы отобрать более величественные места поклонения. Скамьи, когда-то поставленные в четверть круга так, что все они были обращены к центру часовни, были расколоты и наполовину прогнили. Теперь они были прижаты к четырём дверям часовни или выстроены вдоль стены. Войска 211-го, Арголийские Правоверцы, стояли на них, выглядывая из окон часовни в поисках признаков врага. Они явно были напуганы. Те, кто не нёс караульной службы, вели себя так же, как и послушники Дупензы: молились или читали. Некоторые спали. Их униробы, когда-то ярко-красные, почернели от ожогов и потускнели от толстых слоёв пыли и пепла.

«Такие храбрые солдаты Императора», — подумал Дупенза. Правоверцы держались на равных с ксеносами из металла и молний, атаковали и при этом выживали. Если бы не они, Дупенза и его напарники давно были бы мертвы. Правоверцы спасли их. Лейтенант веры Ария привела их в эту часовню, за что Дупенза не мог не отблагодарить её. Но он не был рад их положению.

— Я голоден, — сказал Арпо.

— Как и мы все, — ответил Дупенза. Никто из них не ел с того момента, как они сбежали вместе с Правоверцами.

Дупенза видел, как глаза Арпо рассматривали парочку трупов, уложенных вдоль стены. Оба аккуратно лежали со своими рюкзаками за спинами. Их руки были сложены на груди в символе аквилы.

— Возможно, у них остались пайки, — прошептал Арпо, склоняясь к Дупензе. — Они не нужны им, они с Императором.

Дупенза отскочил в ужасе.

— Ты способен осквернить мертвецов, Арпо? Они сражались, чтобы защитить наш мир, защитить нас. Не оскорбляй их.

Арпо открыл рот, но у него перехватило дыхание. Лейтенант Ария подошла к послушникам. Она опустилась на колено рядом с ними, поднеся палец к губам. Дупенза кивнул. Арпо сделал то же самое, хоть и не без колебаний и затянувшегося взгляда на мёртвые тела. Им было приказано вести себя как можно тише, в надежде, что ксеносы не застанут их. План заключался в том, чтобы идти дальше, когда станет безопаснее.

Дупенза встал, оставив попытки устроиться поудобнее. Он указал на высокое окно, которое охватывало часовню. Он хотел выглянуть наружу. Ария кивнула.

Встав на спинку одной из старых скамей, Дупенза подошёл к стене и опцион-верующему Калису, заместителю Арии. Двое мужчин кивнули друг другу, перед тем как взглянуть на ландшафт, освещённый яркими вспышками далёких взрывов и пляшущих языков пламени, вырывающихся из разбитых машин. Земля была завалена трупами, одетых в алые униформы Правоверцев. Глядя на это, Дупенза почувствовал, как к горлу подступил ком. «Мир вам, павшие герои», — помолился он, не желая пускать слёзы перед Калисом. Это не помешало ему поблагодарить Императора за то, что он всё ещё способен на такой человеческий жест. «Безусловно, горе не является источником стыда», — подумал он.

Дупенза подумал о Калис, Арии и других. «Каково это — смотреть на такое количество мёртвых товарищей?» — задумался он. Ужасало то, что трупов должно было быть больше, но богохульная технология некронов превратила многих из них в пепел при попадании. Он не мог не заметить, что погибших с вражеской стороны не было. Слабо утешало то, что ксеносы исчезали после того, как их ранили. Он узнал от солдат достаточно, чтобы понять, что Правоверцы разбиты. «Именем Императора, я проклинаю всех твоих бездушных монстров, сделавших такое с ними». Дупенза захотел сплюнуть, но сдержался, чтобы не нарушать дисциплину лейтенанта Арии в отношении того, что может как-либо раскрыть их положение.

Он заметил движение. Похлопав по плечу Калиса, послушник указал туда. Дупенза прищурился. «Да, там», — подумал он. Двое солдат. Правоверцы. Они тайком передвигались от одного укрытия к другому.

«Они знают, что мы тут? Может, ищут нас».

Дупенза, готовясь крикнуть двум солдатам, вдохнул. До того, как он успел заорать, Калис прикрыл рот послушника своей большой, покрытой грязью ладонью. Опцион-верующий покачал головой.

Дупенза умоляюще посмотрел на него, указывая на двух солдат. Калис снова покачал головой, но на этот раз не встретился взглядом с ним.

Послушник убрал руку Калиса от своего рта и спрыгнул вниз, чтобы поговорить с лейтенантом Арией.

— Снаружи два солдата! Правоверцы! — зашептал он.

— Умолкни, послушник, — сказала лейтенант, — иначе враг обнаружит нас. — Она тоже не взглянула на него.

Дупенза поспешил назад к окну, чтобы рассмотреть солдат. «Если они подберутся достаточно близко, мы сможем помахать им, — подумал он. — Конечно, если враги не появятся».

Двое солдат приближались, хотя послушник видел, что один из них хромал на одну ногу, которая однозначно была сломана; он использовал лазружьё как костыль. Само оружие выглядело изуродованным. Другой солдат держался за культю вместо левой руки.

«Давайте, подойдите ближе, — взмолился Дупенза. — Император, даруй им Свою силу духа, Свою исцеляющую длань, Своё благословение. Умоляю Тебя. Спаси их, Своих слуг на войне, чтобы они могли принести смерть Твоим врагам на новых полях сражений».

Как только Дупенза закончил свою молитву, потоки зелёного света вырвались из тьмы, опалив и без того искорёженную «Химеру», к которой прислонились двое солдат. Вскоре появилось ещё больше зарядов. Бойцы устремились к новому укрытию, когда огонь усилился. Дупенза видел, как из мрака возникли волочащиеся ксеносы. Их глаза светились бледно-зелёным. Потрескивающая энергия изумрудного цвета пульсировала вокруг стволов их огнестрельного оружия. Хоть на лицах некронов не было никаких эмоций, из них сочились злоба и жестокость, несмотря на холодность их металлических форм.

«Бегите! Быстрее!» — внушал Дупенза солдатам, пока те пробирались к часовне, вероятно, в поисках убежища. «Мы должны впустить их», — подумал он.

— Сюда! — крикнул он, прежде чем Калис успел остановить его. В этот раз, ожидая вмешательства со стороны опциона, он вывернулся из рук солдата, опрокинув того с глухим стуком на пол. Дупенза бросился к ближней двери, куда бежали раненые гвардейцы. Однако дверь была заперта на засов, заблокирована ещё несколькими скамьями, а также всем остальным, найденным Правоверцами, что могло бы задержать чужаков. Там лежали даже люстра, покрытая пылью, и бюст святой, настолько старый, что написанное на нем имя стёрлось.

Прежде чем Дупенза достиг баррикад, он почувствовал, как сильная рука обхватила его за талию, а крепкая ладонь закрыла ему рот. Он замахал руками и ногами, но тут его схватил другой солдат. Они повалили его на землю, прижав колени к его бёдрам. Один из них жёстко вдавил его голову в пол. Искры посыпались из глаз Дупензы, ему казалось, что кости треснут под силой солдат, навалившихся на него всем своим весом. Он с трудом мог дышать. Чем больше он сопротивлялся, тем жёстче его прижимали. Острая боль пронзила его, пульсируя по всему телу.

Затем он услышал их. Солдат снаружи. Стучавших. Не просто стучавших, а колотящих, даже бьющих по двери. Отчаянно пытавшихся попасть внутрь. Чтобы их спасли. Их же товарищи.

— Что вы себе позволяете? В святом месте? Перед взором самого Императора?

— Лежи смирно! Если мы умрём, то не сможем служить, — прошипел один из усмирителей Дупензы.

«Ты говоришь, чтобы успокоить себя, трус, — подумал Дупенза. — Неверный трус. Ксеносы заберут тебя!»

— Пустите нас! — закричали солдаты снаружи.

Дупенза услышал ещё больше шарканья, больше разногласий. Остальные послушники не понимали, что происходит, как и некоторые из Правоверцев. Он слышал, как развязывались драки. Он слышал, как мужчины и женщины повышают голоса друг на друга. Он слышал их крики. Одни призывали к тишине, другие проклинали тех, кто оставил своих товарищей умирать, третьи пытались сорвать баррикады и впустить тех, кто был снаружи.

Он испытал новую волну боли, когда один из его товарищей-послушников упал на пол, обрушившись на солдат, прижимавших Дупензу. Внезапно сильный удар пришёлся на его голову. Послушник почувствовал привкус меди. Он подвернул лодыжку и закричал от боли в руку того, кто закрывал ему рот.

Затем он услышал звук, заглушавший борьбу послушников и Правоверцев и заставивший их остановиться.

Крики.

Чудовищные крики. Они длились едва ли пару секунд, но впились в мозг Дупензы. Это солдаты снаружи. Некроны убили их.

Последовали новые звуки. Более тихие, но гораздо ужасающие. Неровный лязг механических ног, треск ломающейся каменной кладки под ногами.

«Они идут!»

— Это всё твоя вина! — закричал кто-то.

— Приказано было молчать! — услышал он другого спорящего.

— Как вы могли оставить собственных товарищей!

— Они бы всё равно нас обнаружили!

Дупенза попытался крикнуть им, чтобы те прекратили спорить и сосредоточились на угрозе. Но это оказалось бесполезно. Солдаты, державшие его, не сдвинулись с места. Всё это время спор продолжался, голоса становились всё громче, угрозы — всё серьёзнее.

Повисла тишина. Сначала Дупенза не понял, в чём дело, но что бы то ни было, это настолько ужасало, что солдаты, прижимавшие его к полу, немного ослабили хватку. Он повернул голову. Увидел дверь. Меньшие баррикады упали на пол или были снесены. Сама дверь расколота посередине. В узкое отверстие просунулось что-то похожее на тяжёлое остриё топора, покрытое засохшей кровью и свернувшимся куском мозга. Сквозь щели вокруг разреза в двери лился зелёный свет, заполнявший большую часть пространства часовни.

Сердцебиение Дупензы участилось. Пот лился ручьём. Его дыхание стало прерывистым.

«Император, смилуйся над нами».