Война за звёздное скопление Гармон (статья)

Перевод в процессе: 4/5 Перевод произведения не окончен. В данный момент переведены 4 части из 5.

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Война за звёздное скопление Гармон (статья)
Переводчик	Luminor
Издательство	Games Workshop
Источник	Битва за Бету Гармона / The Battle for Beta-Garmon
Год издания	2024
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Предисловие

Я не смею питать надежд на будущее Империума, ибо мне ведомы ужасы его прошлого.

Когда в звёздное скопление Гармон пришла война и миры раскололись на части, предсмертный вопль миллиардов душ эхом разнёсся по эмпиреям. Когда-то, в былые времена, в этом месте царила жизнь, но теперь оно настолько сроднилось со смертью, что погрузилось во тьму навеки.

Оружие апокалиптической силы было пущено в ход, чтобы дать волю невыразимой ярости его хозяев, и в вызванных им пожарах сгорали целые армии. Полные легионы титанов маршировали в бой и встречали свою погибель; машины, созданные по образу и подобию богов древности, находили уничтожение в урагане битв, обращавших в пыль и развалины многолюдные города. С каждым ударом сердца коса жнеца забирала столько жизней, что воины, сражавшиеся за власть над скоплением Гармон, теряли от горя дар речи. Они не обращали внимания на благоговение перед мёртвыми, ибо и сами могли погибнуть прежде, чем слёзы траура высохнут на их окровавленных щеках.

В это горнило разрушения отправил свои армии Преторианец, желающий противодействовать приходу магистра войны. Его чемпионам, Сангвинию и Джагатай-хану, пришлось задействовать все свои силы, чтобы защитить Империум Человечества и остановить цунами опустошения, что обрушилось на ближайшие к Терре миры. Однако эта невыполнимая задача не могла принести никакой истинной победы, и была лишь демонстрацией непокорства Империума.

Здесь будет рассказано о скоплении Гармон – месте, разрушенном не в отчаянной борьбе во имя победы, но опустошённом в битве за выживание, исход которой решит судьбу рода человеческого.

ЦС

Пакс Империалис

Война за звёздное скопление Гармон

«Все мы видели ужасы, творившиеся в самые мрачные часы человечества, но они ничто в сравнении с тем, что пробудилось...»

несанкционированные записи на стенах Муниципального сектора, перегородка А, квадрант 60-3 Императорского дворца

Тень предательства Гора окутала Галактику с пугающей быстротой. Первые акты братоубийства, свершённые на Исстване III, превратились в покров тьмы, распространившийся по всему Империуму. Мощь запретного вооружения вновь оказалась высвобожденной на полях сражений, но уже не против ксеносов, покусившихся на границы Империума, а против тех, кто проливал кровь, чтобы заложить его основы и возвысить царство людей до грандиознейших пиков величия. Брат сражался против брата с той самой свирепой яростью, что человечество когда-то обрушивало на чужаков и деспотов на окраинах владений Императора.

Армии магистра войны пополнились новыми ужасающими угрозами – порождениями убийств и ненависти, что проявлялись и призывались сквозь разрывы в ткани самой реальности предсмертными криками миллиардов. Они присоединялись к армиям космических десантников и смертных воинов, присягнувших на верность Гору Луперкалю, чтобы обрушить погибель на Империум Человечества.

Апокалиптическое разрушение, что принесёт с собой война, не пощадит ни единого уголка Галактики. Хтония, родной мир магистра войны, окажется втянута в жестокое противоборство между Имперскими Кулаками и Сынами Гора, итогом которого станет полное разрушение всей планеты. Великолепие зелёного Калта, сверкающей жемчужины Пятисот Миров Ультрамара, сожгут лучи его раненого солнца, изувеченного в результате ритуала Несущих Слово, что служил составной частью грандиозного действа по пробуждению Гибельного шторма. В сегментуме Темпестус вирусные бомбы Железных Воинов превратят поверхность Талларна в заражённую пустошь – ещё один некогда цветущий и обильный мир, разрушенный поступью предательского воинства.

С гибелью этих миров, равно как и множества иных подобных им, миллиарды людей познали муки, выходящие за рамки воображения. Они оказались посреди бушующей бури конфликта меж величайшими из когда-либо созданных человечеством армий, возглавляемых полубожественными воителями – примархами, что были рождены для войны. Многие из простых смертных жаждали смерти, видя в ней избавление от наполненного ужасом существования средь развалин былой Галактики. Забвение, вне зависимости от того, каким образом оно придёт, начало казаться заманчивой перспективой возможной передышки от реальности ожидавшего их теперь бытия. Однако воины Императора не желали такого пути – и, разделённые предательством на враждующие лагеря, продолжали сражаться, отчаянно стремясь одержать победу, покуда вокруг них бушевала буря войны, ведомые горькой ненавистью к своим кузенам, которых когда-то считали роднёй.

Междоусобная вражда охватила каждый уголок Империума. Наряду с астартес, теперь разделёнными верностью даже внутри отдельно взятых легионов, марсианские механикумы также оказались втянутыми в гражданскую войну, охватившую Красную планету. Различные фракции внутри коалиции служителей Машинного бога объединились либо с Императором, либо с Гором, и поклялись уничтожить сделавших противоположный выбор в стремлении обрести контроль над кузницами Марса и производством машин и оружия – основных инструментов войны как таковой. Каждая из тысяч когорт Солярной Ауксилии была вынуждена выбрать себе сторону, ибо их владения также оказались окутаны надвигающейся тьмой предательства Гора Луперкаля. Кроме того, бесчисленным миллиардам вооружённых людей, служивших в рядах Имперской Армии и Ополчения Империалис по всей Галактике, пришлось встать на сторону Императора или же нести знамя с Оком Гора, присоединившись к крестовому походу магистра войны на Терру.

Продвижение к Терре

Армии Гора сражались не только за то, чтобы посеять хаос и разрушения по всей пылающей Галактике. По приказу магистра войны воинство предателей стремилось покорить Терру, центр власти Императора над всем Империумом. Хотя со стороны их действия выглядели не более чем стремительным наступлением прямо на Солнечную систему, в действительности магистр войны и его союзники шли к Терре размеренной поступью, каждая победа в той или иной битве представляла собой еще один кровавый шаг к вратам Императорского дворца. Пути, по которым следовали эти постепенные шаги, были определены и сформированы прихотями преобладающих течений эмпиреев – бурлящего и изменчивого царства, охватывающего бесконечное, неизмеримое пространство за пределами физической реальности. Движение по этим тропам, многие из которых были нанесены на карты лишь методом проб и ошибок ранних варп-путешествий, способствовало наиболее быстрому и надёжному передвижению по Галактике, и именно по этим каналам и двинулась армада Гора. Хотя силы магистра войны получали помощь от пантеона Тёмных богов, повелителей прихотей нереальности, которым они служили, и в значительно меньшей степени страдали от опасной турбулентности варп-энергий ввиду своей злонамеренной преданности, силы Империума также полагались на эти маршруты для пополнения припасов и арсеналов. Таким образом, Гор стремился заблокировать каналы поставок для лоялистов, а также помешать их силам перегруппироваться.

Скопление Гармон располагалось в точке пересечения маршрутов между Парамаром и Террой, на одном из самых стабильных и предсказуемых варп-каналов к западу от галактического ядра; фактически, оно представляло собой ведущий через горные пики эмпиреев проход и должно было стать последним плацдармом для наступления магистра войны на Терру. Через скопление Гармон Гор мог быстро и безошибочно направлять свои флоты со всего сегментума Ультима и прилегающих секторов, с непреодолимой силой обрушиваясь на лоялистов в сегментуме Соляр и в то же время лишая Дорна как стабильного маршрута, по которому подкрепления лоялистов могли достичь Терры, так и ресурсов самого скопления. Значительное количество верных Трону войск было развёрнуто в многочисленных системах скопления Гармон, концентрируясь вокруг систем уровня майорис, таких как Бета Гармона, где располагалась столица скопления – Ниркон-Сити, а также Тета Гармона с её огромными верфями и другими объектами Имперского Флота. Этот Великий сбор, как его называли, преследовал цель обеспечить гарантии, что скопление Гармон останется под контролем Империума как часть расширенных линий обороны до пришествия Гора.

Благодаря всему этому скопление Гармон станет ареной нескольких важнейших и в то же время самых катастрофических сражений Ереси Гора. В Море Огня будут обмениваться залпами и пылать тысячи кораблей – масштабы побоища окажутся столь катастрофическими, что составить полный список погибших окажется попросту невозможно. Миллиарды людей встретят смерть в ходе Великой Резни, войны столь грандиозной, что погребальные костры её будут гореть ещё тысячу лет. В одном лишь городе Ниркон погибнет больше людей, чем при завоевании целых секторов Галактики, а монументальные события так называемой «Титаносмерти» нанесут столь катастрофический ущерб, что его последствия не удастся устранить даже трудом сотен поколений. Два верных сына Императора, Сангвиний и Джагатай-хан, будут отправлены вперёд – единственные в своём роде, кто ещё мог исполнить сей долг. Сила и решимость обоих пройдут испытание огнём, когда властители Пятого и Девятого легионов встанут на пути всей мощи своих предательских родичей, Гора Луперкаля и его воинства.

Гибельный шторм

Возможности лоялистов по отправке подкреплений и поддержке своих товарищей в границах скопления были ограничены Гибельным штормом – безудержно свирепой бурей в имматериуме, что грянула в результате кульминации тайных ритуалов Несущих Слово на далёком Калте и поглотила сами звёзды. Предатели, в свою очередь, ощутили последствия этого феномена гораздо слабее, а потому приступили к тайной реализации своих далеко идущих злонамеренных планов, чтобы увеличить свою численность и подчинить воле Гора миры скопления Гармон. Оперативники Альфа-Легиона, действующие в качестве лазутчиков и разжигателей беспорядков со времён начала изоляции скопления Гармон, объединили свои силы с ротами Детей Императора, ожидавшими сигнала к началу восстания, и сумели дестабилизировать власть гармонитских лордов. Легионы титанов и рыцарские дома вступили в братоубийственное противостояние, пуская в ход своё катастрофически мощное вооружение и втягивая мир за миром по всему скоплению в открытую войну за контроль над территорией. Перед лицом столь бессмысленных разрушений Великий сбор Дорна пришёл в замешательство, и вместо сплочённых сил верных Трону защитников скопления Гармон местные лоялисты оказались раздробленными и дезорганизованными, сражаясь как изолированные очаги сопротивления.

Только после катастрофического разрушения Давина и, как следствие, ослабления Гибельного шторма, окутывающая скопление Гармон турбулентность варпа утихла, что позволило Преторианцу Терры направить дополнительные подкрепления, чтобы сломить импульс наступления магистра войны. Любые попытки изгнать или уничтожить верные Гору силы в скоплении Гармон обещали стать дорогостоящими, но в конце концов эта цена окажется ничтожной по сравнению с ценой уступок территории. Если силы лоялистов покинут сектор и отступят в сегментум Соляр, мало что сможет помешать армаде магистра войны заполнить создавшийся вакуум и установить прямой маршрут, по которому можно будет двинуть армии на Терру.

Несмотря на то, что весь человеческий род оказался разделён, а растущая тьма грозила задушить всё, что источало свет, в сердцах множества людей всё ещё продолжал пылать огонь. В некоторых это пламя разжигалось благодаря надежде, вере в то, что после предательства Гора всё можно будет восстановить, лишь бы удалось лишить Архипредателя возможности наступления на Терру. В других пылало пламя ненависти, поддерживаемое желанием отомстить вероломному сыну Императора и всем, кто последовал за ним. Однако никто не ведал о том, что отныне для человечества больше не может быть мира, поскольку ни один верноподданный последователь Императора не сможет терпеть существования предателя, и ни один изменник не сумеет успокоиться, пока хотя бы одна преданная душа бросает ему вызов.

Часть 1. Приказ Преторианца

«Пусть кипят моря, пусть падают звёзды. Даже если от меня потребуется пролить всю свою кровь, до последней капли, я вновь увижу Галактику освобождённой».

Гор Луперкаль

Гор вернётся на Терру.

Несмотря на то, что это событие было предначертано, магистр войны предвидел жизненную важность оптимального выбора правильного времени для нападения на Тронный мир и способа его осуществления. Если он нанесёт удар до того, как наступит подходящий момент, он рискует сделать это с неподготовленными силами, лишёнными надлежащей численности и должного импульса, без помощи пантеона своих тёмных покровителей и мощи, которую они способны предоставить. Если ударить слишком поздно – Рогал Дорн, Преторианец Терры, вне всяких сомнений, получит возможность собрать все силы обороны, в то время как мощь Гиллимана и Льва окажется за спиной магистра войны, вынудив его армии сражаться на два фронта.

Луперкаль понимал, что любое промедление увеличивает вероятность поражения, однако безрассудно обрушиться на Тронный мир было бы не лучше. Если Терре, а вместе с нею и всему Империуму, суждено попасть в руки магистра войны, для этого потребуется как хитроумная стратегия, так и объединённое воинство, прежде невиданное человечеством. Скопление Гармон являло собой жизненно важную территорию для обеих сторон, а потому именно оно станет центром натиска Гора.

Чтобы подстеречь магистра войны, поймать его в ловушку в скоплении Гармон и тем самым задержать неизбежное вторжение на Терру, Рогал Дорн приказал прибыть в этот регион не одному, а двум примархам. Сангвиний и Джагатай-хан вместе с ударными частями своих легионов были выведены из внутренней обороны Солнечной системы и самой Терры с приказом сойтись в противоборстве с наступающими войсками Гора.

Эти двое были одними из лучших полководцев и воителей, остававшихся в Солнечной системе – братья, рождённые для того, чтобы вернуть человечеству звёзды во имя своего Отца, но теперь вынужденные стоять на страже руин его мечты. Оба прошли испытание в битвах, где не выстоял бы ни один смертный солдат, сокрушили бесчисленных врагов и жаждали испытать свою доблесть против вероломных братьев.

Несмотря на их славное наследие, Дорн был вынужден избрать Сангвиния вовсе не из-за его сверхчеловеческой харизмы, на которую буквально молились и которой восхищались как простые люди, так и астартес, а Джагатая – не из-за его грозного мастерства воина-завоевателя, а просто потому, что они были единственными, кто вместе с ним оставался на страже прародины рода человеческого. Хотя отсутствие двух примархов на стенах Императорского дворца сильно подрывало целостность обороны Терры, Преторианец отправил их к скоплению Гармон не просто так – не будь там его братьев, гармонские лоялисты были бы обречены, ведь без вмешательства Белых Шрамов и Кровавых Ангелов у них попросту не оставалось шанса противостоять мощи армады Гора.

Правящий Совет Терры оказался расколот столь смелым решением. Несколько секторальных командующих и гранд-генералов Имперской Армии сочли такой образ действий слишком безрассудным и вообще нехарактерным для примарха VII легиона. Вслед за этим в кулуарах великих командных стратегиумов Терры начался ропот, за которым последовали открытые сомнения в отношении приказов владыки Дорна, при этом некоторые из недовольных зашли так далеко, что посмели выразить открытое несогласие с мотивами повелителя Кулаков.

Высказывались аргументы, что лояльные примархи будут играть столь важную роль в организации обороны, что отправлять их за укреплённые крепостные линии – неоправданный риск, и что их уход без какого-либо непредвиденного обстоятельства равнозначен фатальной неудаче. Генералы сговорились отказать Преторианцу в содействии своих армий, настаивая на том, чтобы целые воинские контингенты из многих сотен тысяч солдат ни за что не покидали Терру, а вместо этого оставались на страже стен Дворца.

Маршал Дивизио Денне Корст обвинил Преторианца в двуличии и измене во время собрания стратегического совета младших надзирателей, спровоцировав тем самым неуправляемый протест, грозивший воспламенить командные палаты в самом сердце Империума, превратившемся в пламенеющие угли паранойи и подозрений. В других местах вспыхнуло настоящее насилие, и кровь инакомыслящих пролилась на белые мраморные ступени Санктума Центрум, когда подразделения благородных арбитров были вынуждены подавлять беззаконные протесты смертоносной силой оружия.

В ответ Хан прервал непрерывную подготовку своих воинов и привёл их в боевую готовность, чтобы ответить на любые последующие попытки возможного мятежа подавляющей силой. По его мнению, виновниками беспорядков стали привилегированные бюрократы, не имевшие права критиковать методы ведения войны, и Каган пообещал, что любое дальнейшее инакомыслие приведёт к обеспечению соблюдения порядка клинками V легиона.

В свою очередь, Сангвиний ответил на недовольство людей вовсе не эскалацией насилия – он самолично вышел на улицы и ходил среди смертных, призывая к единству, умоляя генералов-отступников прислушаться к распоряжениям Дорна и настаивая на том, что избранный курс действий отвечает интересам безопасности Империума. Именно благодаря дипломатическому посредничеству Великого Ангела удалось провести саммит представителей военного совета Терры, собрав в одной аудитории даже тех, кто придерживался диаметрально противоположных взглядов.

Перед тысячами воинов, собравшимися на парадных плацах, в тренировочных залах и казармах оборонительных сооружений Терры, возник голографический образ Рогала Дорна.

Там, где подобная технология была недоступной, его голос передавался через сеть аварийных вокс-передатчиков, предназначенных для оповещения граждан Терры в случае вторжения. Дорн подтвердил свои приказы простым повторением оных, его голос оставался строгим и непоколебимым – казалось, он способен прорезать ферробетонные стены толщиной в несколько метров, укреплявшие каждый сектор Императорского дворца.

В заключение своего короткого и прямого выступления Преторианец Терры потребовал, чтобы каждый, у кого всё ещё остались вопросы, изложил свои опасения напрямую и лично в его покоях, двери в которые специально будут оставлены открытыми для любого, у кого хватит отваги войти. Рогал Дорн озвучил это предложение – но таковых смельчаков не нашлось, поскольку благодаря помощи Сангвиния взаимопонимания удалось достигнуть раньше.

Чего не знали представители дипломатических кругов величайшего командного центра Империума, так это того, что Рогал Дорн фактически признал присутствие в избранной стратегии рисков, превосходящих даже самые серьёзные из озвученных обвинений. Несмотря на подобный несокрушимому камню внешний стоицизм Дорна, в душе он боролся с потенциальными последствиями решения, которое Гор вынудил его принять. Если кто-то из его верных братьев погибнет, сыграв свою роль в этом смелом гамбите, воздействие подобного на защитников окажется неизмеримым, а судьба всего Империума окажется на милости ветра. Как бы Рогал ни стремился заменить Сангвиния в готовящейся экспедиции, подобного просто не могло случиться, вдобавок он не допускал и мысли о том, чтобы сковать Хана ответственностью, которую подразумевала за собой роль Преторианца. Будучи назначенным Самим Императором примархом-главнокомандующим обороной в отсутствие Повелителя Человечества, Дорн был вынужден оставаться на Терре и ожидать прихода магистра войны.

ДЕКРЕТ ПРЕТОРИАНЦА +++ ФАКТОР РАСПРЕДЕЛЕНИЯ – МАКСИМАЛЬНЫЙ +++ +++ ИДЕНТИФИКАЦИЯ КАНАЛА – АЛЬФА-ПРАЙМ +++ +++ АВТОРИЗАЦИЯ – ПРИОРИТЕТ / ТОТАЛИС +++ +++ Запись начата +++ Я, Рогал Дорн, назначенный Преторианцем Терры, обращаюсь к вам прямо сейчас, но знайте, что мой голос – сосуд воли Императора Человечества, и с его помощью я отдаю этот приказ. Моим родичам, Сангвинию, Великому Ангелу, владыке IX легиона, а также Джагатай-хану, Боевому Ястребу, владыке V легиона, предоставляется освобождение от бремени долга на Терре, дабы они могли установить своё законное господство над мирами звёздного скопления Гармон и отразить натиск мятежных орд вероломного Гора и его последователей. Их отсутствие будет ощущаться в сердцах всех, кто проживает здесь, в сердце владений человечества, но я не потерплю никакого ответного неповиновения. Сомневаться в этом приказе – значит, сомневаться в воле Самого Императора. Терра требует, чтобы мы сомкнули ряды в единстве и избавились от нерешительности, ибо в нерешительности скрывается путь к двуличию. Если у кого-то из вас есть желание подвергнуть сомнению подобный авторитет, можете найти путь в мои покои и обнаружить, что мои двери для вас открыты. Внутри вы сможете свободно высказать мне все свои опасения. Такова воля Императора. +++ Конец записи +++

Штурмовой легионер Кровавых Ангелов Штурмовой легионер Диом Агрипа. Штурмовое отделение Порфиса, IX легион, Кровавые Ангелы. Боец Воинства Возмездия, Станция Шипа Легионер Агрипа из отделения Порфиса сражался в составе Воинства Возмездия на передовой вторжения на 576 Минорис Гармона. После того, как его сержант выбыл из строя в результате серьёзных ранений от огня тяжёлых оборонительных турелей окопавшегося неприятеля, Агрипа принял командование на себя. В стремлении отомстить за командира он провёл не менее пяти отдельных атак на укреплённые сети вражеских траншей, используя свой прыжковый ранец «Боевой ястреб» для преодоления зон поражения стационарных орудий, а также цепной меч, чтобы рассекать на части тех, кто ему противостоял. После победы Кровавых Ангелов на 576 Минорис Гармона легионер Агрипа получил благодарность от самого первого капитана Ралдорона, которому поручили общее командование ходом боевых действий. Несмотря на выдающиеся действия легионера Агрипы, его судьба остаётся неизвестной – предполагается, что он пал в бою, и его тело было утрачено в разрушительной буре, охватившей поле сражения в назначенном ему секторе. Боевое снаряжение Боевой щит модели «Сол-Милитарис, тип IIb». Украшен личной геральдикой, включая изображение трёх капель крови, используемое отделением Порфиса. Наплечник модели VI. Украшен гербом IX легиона.

ВОИНСТВО ВОЗМЕЗДИЯ Ниже представлено боевое расписание наиболее значимых объединённых сил карательного флота Империума, составленное на основе остатков дошедшей до нас документации. Сведения об общей численности войск, действовавших по всему скоплению Гармон, остаются неподтверждёнными этим административным документом. Хотя последующие судьбы многих участников оных событий также остаются неизвестными, предполагается, что многие из пропавших без вести сил лоялистов пали во славу Терры, покуда расследование не установит иного. ЦС IX легион, Кровавые Ангелы Сангвиний, примарх IX легиона Кровавых Ангелов Приблизительно 37 000 воинов, набранных из личного состава многочисленных рот оборонительного резерва Терры, дополненных 7000 воинов-индуктиев из рекрутированных жителей Терры, по большей части включённых в уже существующие формирования. Флотские активы 741 корабль армады IX легиона линейного класса или выше во главе с «Красной слезой», флагманом примарха Сангвиния, при поддержке 3012 вспомогательных судов. Известные командиры Ралдорон, первый капитан Азкаэллон, командир Сангвинарной гвардии Нассир Амит, капитан V легион, Белые Шрамы Джагатай-хан, примарх V легиона Белых Шрамов Приблизительно 25 000 воинов, сформированных в два отдельных братства, каждое из которых направилось в отдельные регионы скопления Гармон. Известно, что направленное в северные сектора зоны конфликта братство Чёрного Полумесяца было усилено значительным числом бойцов-индуктиев. Флотские активы Приблизительно 650 боевых кораблей V легиона во главе с «Копьём небес», флагманом Джагатай-хана, при поддержке неустановленного количества вспомогательных судов поддержки. Известные командиры Нуген Тарья-хан, братство Чёрного Полумесяца ОСВОБОЖДЁННЫЕ СИЛЫ ЛОЯЛИСТОВ Нижеперечисленные силы лоялистов оказались в скоплении Гармон в ходе масштабного наступления предательских сил и приняли участие в боевых действиях против сторонников Гора. Разбитые легионы Под командованием Шадрака Медузона, бывшего капитана Железных Рук, находилось приблизительно 300 боеспособных пустотных кораблей, многие из которых подверглись обширному переоборудованию, ремонту и модификациям, и больше не носили названий, полученных при вступлении в строй. На борту этих кораблей располагалось неустановленное количество воинов Медузона, по оценкам, от 3000 до 12 000 астартес из различных легионов. Клыки Императора Во главе этого отряда численностью от 1000 до 2000 воинов стоял бывший Пожиратель Миров Эндрид Хаар. Под его началом находился флот в составе приблизительно 150 судов, многие из которых, по всей видимости, были спасены или реквизированы из различных источников. 87-я когорта Солярной Ауксилии, Звёздные Налётчики Согласно оценкам, 700 военнослужащих и около 50 боевых танков и бронетранспортёров под командованием исполняющей обязанности маршала когорты Варши Доул. 102-я когорта Солярной Ауксилии, Инвитские Фалангиты Силы когорты, присутствующие в составе гарнизона Бета Гармона II, в первую очередь связанные с усиленной планетарной обороной Ниркон-Сити, базируются в Крипте Терминии. Дополнительные силы Свыше 1 500 000 военнослужащих и поддерживающих их бронетанковых рот были отозваны из активных зон военных действий внутри скопления Гармон и интегрированы под командование флота возмездия, включая элементы 104-й, 435-й, 400-й и 983-й когорт Солярной Ауксилии. Это число также увеличилось за счёт массового набора планетарных сил ополчения, освобождённых от гарнизонных обязанностей и переведённых на передовую. ПРЕДАТЕЛЬСКОЕ ВОИНСТВО Под командованием самого Гора Луперкаля могучие силы множества изменнических легионов принесли своё предательство в самое сердце скопления Гармон. Ниже приведена сводка о величайших из их воинств, наблюдаемых в различных зонах военных действий по всему скоплению. Гарнизон Дейтуса На страже планеты Дейтус стояли более 35 000 легионеров, включая значительные контингенты не только Сынов Гора, но ещё и Пожирателей Миров с Детьми Императора. Среди них присутствовал и сам магистр войны в сопровождении представителей высшего командного состава XVI легиона. Команда Ашурхаддона Согласно подтверждённым наблюдениям, под началом кадрового капитана Верена Ашурхаддона находились более 1500 кораблей, действующих по всему скоплению Гармон, а также, согласно оценкам, 50 000 Сынов Гора. Точный состав этих сил неизвестен и может быть намного большим ввиду присутствия неучтённых воинов-индуктиев. Флот Аксиманда Около 300 кораблей под командованием Гора Аксиманда на борту «Агрессора» вступили в бой с флотом IX легиона, пересекавшим оспариваемое пространство на галактическом западе от центральных систем. Защитники Зеты Гармона Недавно введённые в строй войска XVI легиона под удалённым командованием Ашурхаддона, численность которых, согласно оценкам, достигала 20 000 бойцов, сформировали силы обороны генетических кузниц Зета Гармона X. В других уголках системы присутствовали отряды XII легиона, Пожирателей Миров, а также IV легиона, Железных Воинов, которые, действовали в рамках своей собственной командной структуры, но в то же время – согласованно с Сынами Гора. 141-я когорта Солярной Ауксилии, Хтонийские Охотники за головами Значительное число бойцов Солярной Ауксилии, связанных узами подчинения Сынам Гора, увеличило возможности легиона магистра войны не только живой силой, но также мощью своих боевых машин и пустотного флота.

Индекс Мортифика Организуя кампанию в звёздном скоплении Гармон, Рогал Дорн стремился вовсе не к шансу на победу, но к возможности как можно дольше отсрочить неизбежность поражения лоялистов на этой территории. Чтобы оценить шансы на успех этого предприятия, целые артели адептов Милитарума из числа сотрудников великого стратегиума Преторианца, которые поколениями жили ради того, чтобы исполнять свои предначертанные роли, трудились над базами данных когитаторов с единственной великой целью – определить то, что впоследствии станет известно как Индекс Мортифика. Он представлял собой обширный и тщательно рассчитанный алгоритм, с помощью которого можно было оценить жизнеспособность действий в скоплении Гармон, а также возникающую в результате угрозу самой Терре и Императорскому дворцу. Чтобы уберечь и без того напряжённый моральный дух лоялистов от ещё большего ухудшения, истинные параметры Индекса Мортифика, или Часов Смерти, как они стали известны в связи с распространившимся теперь висельным юмором, были засекречены. За исключением терранского командования, примархов и наиболее высокопоставленных членов Дивизио Милитарис, никто не знал критических цифр, при наличии которых можно было бы заявить о победе или хотя бы о более-менее сносном поражении. Предполагалось, что гибель отдельных людей оказывала практически незаметное влияние на Индекс, однако при умножении на целые эскадрильи, соединения и когорты эффект становился кумулятивным, причём каждое дополнительное формирование оказывало ещё более глубокое воздействие на итоговый подсчёт. Также считалось, что утрата любого верного примарха окажет столь катастрофический эффект, что метод измерения станет неуместным; это привело к тому, что во всех имперских силах простые солдаты начали отпускать хвастливые шутки о большей ценности своих собственных жизней по сравнению с примархами, пренебрегая тем фактом, что их собственное дальнейшее существование сведено к элементарной числовой величине.

Клятва братьев

На борту исполинского корабля «Фаланга» Дорн устроил личную встречу с Джагатаем и Сангвинием. Пока осуществлялась подготовка к отбытию великих воинств V и IX легионов к скоплению Гармон, Преторианец решил, что ему следует провести совет со своими братьями не в лишённых окон внутренних залах великих бастионов, окруживших сердце всего Империума, но в пределах своих личных покоев. Адекватную перспективу можно было обрести лишь там, откуда была видна сфера самой Терры, заключённая внутри обзорного окна наиболее могучего корабля среди всех пустотных флотов Империума. Три верных брата могли смотреть на единственное место, где когда-то жило и умирало всё человечество. Дорн желал продемонстрировать важность задуманной им миссии нехарактерным для себя эмоциональным проявлением, которое можно было открыто демонстрировать лишь перед братьями.

Пока тень Луны неспешно ползла мимо серо-голубой сферы Терры, Преторианец с присущей ему привычкой заговорил со своими братьями в наставническом тоне. Он говорил об истории человечества, о своих познаниях в отношении древних цивилизаций и о триумфах племён Старой Земли. Воздал должное временам славы и просвещения, которые были и ушли с течением времени, вспомнил давным-давно умерших королей и тиранов, чьи кости обратились во прах ещё до того, как человечество отважилось выйти к звёздам. Наряду с этим Дорн вещал о великих победах Империума, многие из которых Великий Ангел завоевал своей собственной рукой.

«Как только мы выступили к самим звёздам и заявили на них права, ни одно из живущих созданий больше не могло стать нам ровней. Подобно тому, как человечество покорило Старую Землю, мы невозбранно расширяли границы нашего владычества. Теперь те дни далеко позади, и нам остались только воспоминания, к которым мы можем обратиться».

Сангвиний, каким бы образованным он ни был, внимательно слушал лекцию брата, позволив себе определённую снисходительность, пока Дорн обрамлял шар Терры своими руками, словно оценивая его пропорции.

Однако Джагатай, при всём уважении к своим братьям, не мог скрыть проявлений дерзости при воспоминании об этих не имеющих смысла историй о мертвецах, его взгляд оставался обращён к точкам звёздного света, видневшихся за изгибом горизонта Терры, каждая из них целиком завладела его вниманием. Он мерил комнату шагами, словно помещённый в клетку хищный зверь, то и дело протягивая руку к рукоятке меча в жажде новых славных битв на границах Империума. Прошло несколько мгновений, прежде чем Джагатай осознал, что его отвлечённость заставила Дорна замолчать, а тот терпеливо ждёт возможности продолжить, после чего Каган прекратил свои нетерпеливые движения и сел на одно из сидений в середине комнаты.

Когда лунное затмение полностью скрыло Терру, ораторская речь Дорна наконец-то достигла кульминации; его лицо стало суровым, в глубоких морщинах залегли тени. Невольная демонстрация получилась исключительно наглядной – тень магистра войны угрожала окутать Терру тьмой, из которой она, в отличие от временно скрывшей её Луны, не выйдет уже никогда. Скопление Гармон станет критической точкой, в которой эту тьму можно будет сдержать, чтобы в конце концов позволить свету Империума восторжествовать.

Боевой Ястреб и Великий Ангел не уступали в способностях Преторианцу, а потому прекрасно понимали как природу скопления Гармон, так и жизненно важную роль, которую оно играет в защите от Гора, но Дорн не желал умолять своих братьев выполнить приказ. Владыке Кулаков не нужно было пробуждать их дух для совершения доблестных и героических поступков, ибо они сами по себе являлись воплощением этих качеств, и вместо этого попросил их об обратном. Он предупредил обоих, что хотя скопление Гармон должно выстоять, действиями братьев-примархов не должны управлять личные желания и стремление отомстить Архипредателю – напротив, им следует сдерживаться, ведь если хоть один из них, или оба сразу, погибнут в результате необдуманной схватки с самим Луперкалем, примархи поставят под угрозу спасение самой Терры и обрекут её защитников на верную смерть.

Марш Ангела «Красная слеза» готовилась покинуть Солнечную систему, её сверкающий золотом корпус покрывали оставленные войной шрамы. Навигационные огни на бортах каждого из кораблей сопровождения в пределах видимости мерцали, салютуя уходу Великого Ангела. Несмотря на ускоренное отбытие как всегда прагматичного Боевого Ястреба и его легиона, по обыкновению сдержанных в вопросах торжеств и сводящих уход на войну к простой логической операции, Сангвиний и его сияющее воинство по-прежнему демонстрировали собой воплощение вооружённой мощи Империума, которое редко можно было увидеть со времён окончания Великого крестового похода. В соответствии с церемониальным приказом на мостике каждого корабля началась трансляция голопередачи, а затем на пикт-экранах каждой каюты и каждого камбуза возник образ Сангвиния на командном помосте его флагмана. По всему флоту миллионы членов экипажа, солдат и космических десантников приостановили выполнение своих обязанностей и повернулись, внимая ближайшим голографическим дисплеям или прислушиваясь к вокс-передатчикам. Могучие воители в силовой броне возвышались над толпами смертных, собравшимися вокруг них – простые люди стремились хотя бы мельком узреть величие самого Великого Ангела, собиравшегося произнести свою речь. Сангвиний начал говорить. Он поведал о Горе Луперкале, брате, который когда-то был для него самым дорогим из всех, о том, как Гором овладела гордыня, и как власть извратила некогда присущие ему смирение и чувство долга. Рассказал о военачальнике, который был развращён собственным могуществом и восстал против тех, кому когда-то служил, а также о брате, которому был готов лично даровать избавление. Вместо рассказа о реалиях действующей эпохи он изложил историю надежды. О чём Сангвиний умолчал, так это о вещах, от которых стремился защитить Империум. Он не говорил о монстрах, с которыми столкнулся в тёмных уголках Галактики, в скоплении Сигнус и на Давине, скрыл информацию о том неизбежно разрушительном влиянии, которое они оказывали на психику людей. Великий Ангел уберёг слушателей от всей правды, и решил в одиночку нести тяжкое бремя всех ужасов, свидетелем коих он стал – вещей, которые теперь преследовали его разум бесконечно, слишком ужасных, чтобы их можно было осознать, способных положить конец всякой надежде. Как только его выступление завершилось, пустотные двигатели активировались, а экипажи заняли боевые позиции, после чего большая часть флота, следующего за «Красной слезой» и Сангвинием, направилась прямым курсом к системе Дельты Гармона. Цепь астропатических ретрансляторов зажглась вслед за уходом армады, неся известия о начале миссии обратно на Терру и лично извещая Рогала Дорна.

Часть 2. Сбор примархов

«Наступила ночь, а вместе с ней пришли тьма и страх. Здесь и сейчас я держу факел, который будет нести свет до прихода нового рассвета».

из обращения примарха Сангвиния к 567-й когорте Солярной Ауксилии

Объединённая мощь Белых Шрамов и Кровавых Ангелов вышла из варпа в пределах скопления Гармон без особой помпы. В былые времена одного лишь зрелища подобной мощи оказалось бы вполне достаточно, чтобы поставить на колени целый субсектор, но даже появление двух могущественных примархов, каждый из которых был способен покорить целые системы своими армиями, омрачат тяжёлая стратегическая ситуация и масштабность уже идущих сражений.

Имперские граждане в скоплении Гармон взывали о помощи; город Ниркон уже осадили орды магистра войны, и сопротивляющимся лоялистам пришлось перейти к тактике партизанской войны, чтобы выжить. За контроль над Бета Гармона II боролись две огромные армии, и пожар той войны грозил поглотить и Бета Гармона III. Имперские войска были переброшены в отдалённые системы скопления Гармон только ради того, чтобы столкнуться с новыми атаками Гора против целей в Дельте и Тете Гармона. Лишь немногие места во всём скоплении оставались вне полномасштабной войны, и те, кто продолжали держаться, жаждали спасения. Чтобы отметить прибытие Сангвиния и Джагатай-хана, все, кто мог провести хоть какое-то время вдали от линии фронта, привели в порядок свою потрёпанную в боях униформу, а также развернули знававшие лучшие времена окровавленные боевые штандарты, встав по стойке смирно в знак уважения к ангелам, которые, как они надеялись, спасут их от окончательного забвения.

Сангвиний покинул «Красную слезу», решив возглавить сбор на борту вспомогательного крейсера лоялистов «Ярость небес», который пополнял припасы в системе Дельты Гармона. Сервы повелителя Баала молили дать им возможность поработать над его церемониальным облачением наилучшим образом из возможных – даже когда Великий Ангел двигался, они продолжали полировать его и без того начищенные до зеркального блеска бронепластины и разглаживать пелерину из экзотических мехов на спине господина. В огромных стартовых отсеках почтенной «Ярости небес», изуродованной многими месяцами непрерывной войны, Великого Ангела встретила скромная делегация воинов, которым их командиры приказали почтить прибытие примархов, несмотря на то, что многие из них всё ещё выздоравливали после тяжёлых ранений, не все из которых имели физический характер. Психика тех, кто всё ещё продолжал переживать ужасы войны в скоплении Гармон, зачастую оказывалась разрушенной; этих раненых ветеранов держал в своей хватке подобный жестокому тюремщику страх, и некоторые из них раз за разом проходили заново через ужасы конфликта всякий раз, как закрывали глаза и пытались заснуть. Другие стремились укрыться, когда в пределах слышимости захлопывались двери переборок, или же сменить боезапас винтовок, которых у них больше не было.

Однако в присутствии Великого Ангела в сердцах этих сломленных солдат разгорелся огонь, а в остекленевших взорах появился проблеск надежды. Сангвиний прошёл среди воинов, глядя в их пустые глаза – окна, ведущие в преследуемые зверствами битв души, у многих солдат недоставало рук или ног – а временами и того, и другого. Ангел поинтересовался, почему искалеченные бойцы не были оснащены механическими заменами конечностей, и сопровождающий персонал приглушёнными голосами сообщил, что поставки подобных предметов сильно ограничены и зависят от тех единиц, которые можно изъять у мёртвых на полях сражений, эвакуировать и использовать повторно. Изо всех сил стараясь сохранить нейтральное выражение лица, Сангвиний снял одну из бесценных звериных шкур, свисавших со своего наплечника, и накинул её на плечи молодого солдата, который балансировал на костыле – правые рука и нога у бойца отсутствовали. Солдат попытался отдать честь, как это предписывал устав его когорты, но при этом позабыл о своих ограниченных из-за недавних травм возможностях и потерял равновесие. Его разочарование мгновенно уступило место слезам, потёкшим по грязным щекам. Сангвиний устремился вперёд, чтобы схватить бойца за плечо и не дать ему упасть. Он не нуждался в благодарности за этот подарок и желал лишь того, чтобы раненый нашёл утешение в его тепле.

Следом за Сангвинием в процессии двигался Джагатай, осматривая собравшиеся войска, склонившиеся перед братьями-примархами в мольбе мощи полубогов войны, и отмечая поистине жалкое состояние бойцов. Он не взял с собой никаких церемониальных атрибутов, которые можно было бы преподнести в качестве небольших подарков – только боевой доспех, на котором не висело ни сувениров, ни безделушек, одно лишь оружие. В присутствии полностью готового к бою Хана люди вели себя не так, как при виде Сангвиния; они пугались и вздрагивали от его громоподобных шагов, словно каждый из них был выстрелом артиллерийской канонады на поле брани.

Нагнувшись в стремлении как следует посмотреть на измученных воинов, выстроившихся перед ним в своей лоскутной униформе, со всё ещё перевязанными повязками незажившими ранами, Хан понял, что лишь немногие из них способны вынести его взгляд. Вместо этого их глаза были обращены к Дао Белого Тигра, висевшему на поясе примарха; солдаты рассматривали тончайший узор из тысяч царапин и вмятин на краю клинка, каждая из которых служила тревожным напоминанием о смерти одного из врагов Джагатая. В то время как присутствие его родича Сангвиния утешало людей и вдохновляло их вытянуться во фронт, на Кагана солдаты смотрели с известными осторожностью и беспокойством, словно оказались в одной клетке с вырвавшимся из своих пут диким зверем. С каждым взглядом гнев Джагатая рос, пока примарх не осознал, что на его лице возникла презрительная гримаса, которая лишь усиливала атмосферу напряжения, окружавшую всю процессию.

Не произнеся ни слова, Хан прервал своё участие в торжественном приветственном мероприятии, утомившись от его бесполезности, развернулся и уверенно покинул стартовую площадку. Его свита поклонилась участникам церемонии, неловко попрощавшись от имени своего господина, и побежала, чтобы не отстать, в сторону шаттла, который должен был доставить их обратно на флагманский корабль V легиона. Великий Ангел же, в свою очередь, продолжал ходить среди собравшихся войск, вознося благодарность за те жертвы, которые они уже принесли. Вернувшись на борт «Копья небес», Джагатай снова занял место на командном троне, и его флот принялся изучать далёкие огни скопления Гармон. Хан не мог завоевать сердца жителей Империума посредством харизмы, ибо знал лишь о том, как вести войны.

В стремлении продемонстрировать, что Дорн отвёл ему более достойную роль по сравнению с ролью Сангвиния, Хан поспешно направил своих Белых Шрамов в скопление Гармон, упуская из виду возможность спасения сил лоялистов, зажатых в системах поблизости от точки прибытия. Несмотря на то, что сенсориумы мостика «Копья небес» отслеживали многочисленные аварийные маяки, когда армада Пятого проходила через сектор, Хан постановил, что они останутся без ответа – он стремился проникнуть как можно глубже в скопление Гармон, где его будет ждать слава. Ему поручили отыскать врага и преследовать его, где бы тот ни пытался скрыться, а посему работу по оказанию гуманитарной помощи пришлось оставить Сангвинию и флоту Кровавых Ангелов.

Вместо этого флот Джагатая обогнул центр скопления Гармон, следуя приказу своего примарха, чтобы найти войну вдали от основных систем – или же спровоцировать свою собственную. Сделать это означало отвлечь войска магистра войны и сковать их таким образом, чтобы подавляющая концентрация сил предателей не могла быть собрана в каком-то одном месте.

Истина этой войны заключалась в том, что даже вдали от линии фронта никто из лоялистов никогда не оставался в безопасности от хищничества вражеских патрулей. Подобно организмам-охотникам, следующим за сражающимися левиафанами в глубоких холодных океанах Европы, меж звёзд курсировали бесчисленные разрозненные отряды. Те, что находились под командованием магистра войны, наносили жестокие удары по любым возможным целям, стремясь посеять страх и раздор в стане лоялистов. Аналогичным образом те, кто хранил верность Империуму, не ограничивались одними лишь силами, задействованными в важнейших зонах боевых действий; вместо этого некоторые сражались в составе пиратских рейдовых отрядов, нанося удары в подбрюшье великого чудовища предательского воинства всюду, где только выпадал шанс разорвать линии снабжения и логистические цепочки посредством целенаправленных ударов.

Разбитые легионы Состоящий из озлобленных выживших ветеранов Исствана, будь то поклявшиеся отомстить предателям Железные Руки, Саламандры или Гвардейцы Ворона, новый легион Медузона был воссоздан из разбитых фрагментов многих. Эти воины сражались как смешанная сила, каждый носил геральдику своего родного легиона, формируясь сообразно специализации, манере поведения и боевому опыту. Хотя обучение и доктрины Разбитых легионов были далеки от единого стандарта, сражавшимся под знамёнами Медузона общего опыта и клятв возмездия было вполне достаточно для преодоления культурных и доктринальных различий в бою. Движимые единой и всеобъемлющей жаждой отомстить силам магистра войны, бойцы Медузона использовали гибкость своего совокупного опыта, чтобы развязывать войны против изменников там, где те были наименее готовы к этому, уподобившись скрытому клинку, дополняющему меч и щит в облике единых верных легионов. Постоянно наращивая численность по мере того, как всё большее число войск лоялистов консолидировалось и стремилось вести свою собственную войну против изменников, армия Шадрака всё же испытывала нехватку должной численности, чтобы атаковать Сынов Гора и их союзников в лоб. Несмотря на активную охоту за Разбитыми легионами со стороны предателей, Медузон активно пользовался распространением лжи и дезинформации, окружавшими своё собственное выживание, и под прикрытием этого савана вёл разрушительную войну, нанося методичные удары по армиям магистра войны в авангарде контингента того, что получило общее имя Разбитых легионов.

Охотники и добыча

На космических просторах меж Дельтой и Тетой Гармона, среди моря второстепенных систем, ударный флот Разбитых легионов обрушился на ничего не подозревающий конвой грузовых транспортов, у которых, по всей видимости, не было должных возможностей для организации защитного сопровождения. Со своего командного помоста на борту назначенного временным флагманом корабля «Алеф-639» Шадрак Медузон связался с тремя избранными командующими, после чего лидеры лоялистов приступили к наблюдению за экранами массивов когитаторов, чтобы координировать атаку своей ударной группировки. В практически полной тишине многочисленные эскадрильи объявили о готовности и синхронно послали сигнал к атаке, когда абордажные торпеды и штурмовые клешни «Карибда» были выпущены по намеченным кораблям.

Как только атакующие корабли приблизились к месту назначения, их рычаги-зажимы выдвинулись вперёд, пробивая корпуса грузовозов, на борту каждого, как ожидалось, содержались достаточные запасы вооружения, боеприпасов и продовольствия, предназначенных для аванпостов мануфакторумов предателей и орбитальных станций снабжения. Завершая работу, начатую разрывающими клешнями, вспыхнули мелта-резаки – они прожигали отверстия, сквозь которые внутрь хлынули готовые к абордажу воины Разбитых легионов. При этом их взаимосвязанные вокс-сети были переполнены сообщениями, жизненно важными для проведения миссии, но при этом сопровождающиеся хвастливыми шутками между воинами различного происхождения, которые постоянно соперничали за то, чтобы превзойти усилия друг друга в проведении боевых операций.

Воины из XVIII легиона высказывали по воксу замечания о своих братьях из Девятнадцатого, дразня их склонность скрываться в тени могучих Саламандр, что всегда стремились взять на себя инициативу в подобных абордажных операциях. Бойцы Гвардии Ворона возражали, дразня Саламандр за их сравнительно неуклюжие и тяжеловесные действия в бою. Подобное легкомыслие редко разделяли легионеры Железной Десятки, которые передавали только жизненно важные стратегические данные в коротких и отрывистых сообщениях, используя дисциплинированные вокс-процедуры.

Несмотря на очевидное соперничество, подобное разделение было чисто поверхностным, и все эти легионеры сражались как братья, каждый из которых был готов отдать жизнь за другого и относился к назначенным командирам отделений с должным почтением, вне зависимости от того, откуда те вели своё происхождение. Сам Медузон поощрял подобную манеру общения – несмотря на то, что его собственный холодный и расчётливый ум делал его чуждым тонкостям их юмора. Командующий считал, что это позволит разрушить барьеры между легионами и позволит его воинам взаимодействовать в бою с гибкостью и взаимопомощью, которые в противном случае были бы затруднительны. Более того, такая практика позволяла хотя бы на краткие моменты облегчить то всесокрушающее горе, которое каждый из воинов Разбитых легионов чувствовал из-за утрат этой тёмной эпохи.

Остриё из прорывников Саламандр проложило путь сквозь внутренние слои пустотных корпусов своих целей; мелта-заряды пробивали переборки, оставляя окаймлённые расплавленным железом зияющие бреши, сквозь которые легионеры продвигались вперёд, выставив впереди украшенные драконьими шкурами абордажные щиты, способные защитить их от обстрела защитников и автоматических сторожевых орудий. Вслед за ними двигалась группа космических десантников Гвардии Ворона, прижимаясь к стенам внутренних помещений, чтобы скрываться в тенях и в то же время выпускать отмеренные и точные очереди из болтеров в сознательно выбранном порядке, определяемым уровнем угрозы со стороны целей. Очистив то или иное помещение от неприятеля, абордажные партии вновь перестраивались должным образом, готовые повторить процесс.

В других местах воины Железных Рук ловко обходили протоколы безопасности вражеских кораблей, обманывая их внутренние системы и заставляя отворить огромные, скреплённые зубцами керамитовые плиты, служившие дверными проёмами между различными секторами. Хладнокровно и спокойно легионеры Десятого продвигались сквозь назначенные целями уровни, их грохочущие шаги эхом разносились по коридорам, пока они маршировали с методичностью механизма; как только у того или иного шагающего впереди воина заканчивался боезапас, он тут же отступал в тыл колонны, перезаряжая болтер. Воины иной родословной замедляли темп, чтобы оставаться на позициях в стандартном походном порядке, доверяя заранее проведённым расчётам непреклонных сынов Ферруса и становясь частью их подобной машине структуры.

Безжалостный штурм

Отделения Разбитых легионов преследовали небольшие отряды Сынов Гора через извилистый лабиринт коридоров, ведущих вглубь грузовых транспортов; обе стороны обменивались залпами стрелкового оружия. Предатели лишь на мгновение останавливались, чтобы дать короткие болтерные очереди – не столько прицельные, сколько направленные на то, чтобы замедлить продвижение своих преследователей, ныряющих через переборки и люки. Лоялисты не могли надеяться догнать отступающих воинов XVI легиона, поскольку знание корабельной конструкции давало тем превосходство в скорости там, где недоставало сил.

Чтобы бороться с этим, люди Медузона полагались на своё технологическое превосходство, внедряя разрушительные кодовые последовательности в главные корабельные компьютеры для получения контроля над идентификационными кодами доступа. Таким образом они сумели прижать изменников к переборкам, которые не открывались; воины в изумрудно-зелёных доспехах воспользовались огнемётами, чтобы сжечь оказавшихся в ловушке легионеров магистра войны. Бойцы X легиона мрачно наблюдали за тем, как горят Сыны Гора, экономя боеприпасы, но легионеры Девятнадцатого устраивали одиночные казни из своих болт-пистолетов – хотя бы ради того, чтобы заглушить предсмертные вопли своих врагов.

Штурмовые группы Медузона методично продвигались дальше, но их натиск оказался задержан громадной массой перепуганных тел – орды смертных, выпущенных из грузовых трюмов Сынами Гора в бессердечной попытке сберечь таким образом собственные жизни. Как оказалось, вместо оружия и боеприпасов трюмы были забиты тысячами мужчин, женщин и детей. Теперь эти истощённые и покрытые коркой грязи несчастные сошли с ума из-за жестокого обращения и плена, многие из них превратились в самые настоящие развалины, абсолютно равнодушные к развернувшемуся вокруг хаосу. Другие отдались во власть бешеной ярости, не в силах понять разницу между своими похитителями и пришедшими освободить их воинами Разбитых легионов.

Пока воины-лоялисты пытались хоть как-то сдержать высыпающий из корабельных трюмов живой человеческий груз, технодесантники расшифровали информационные манифесты, из которых стало ясно, что весь этот люд предназначен отнюдь не для полей сражений, как предполагалось прежде, а для отдалённого региона глубоко внутри удерживаемого предателями пространства в системе Зеты Гармона. Рейдовые партии Разбитых легионов обнаружили, что корабельные трюмы лишены всего, за исключением самого необходимого для поддержания жизни неаугментированных смертных, и завалены телами мертвецов, число которых не уступало тем, кто всё ещё продолжал цепляться за жизнь.

Медузон не проявил особых эмоций, когда получил поток вокс-данных на командном мостике «Алефа-639»; вместо этого его разум лихорадочно работал над поиском решения по спасению выживших из плена магистра войны. Расплата и возмездие столь часто преобладали над иными целями войны, которую они сейчас вели, что возможность сберечь человеческую жизнь предоставлялась нечасто. Однако даже теперь его достойные начинания оказались разрушены суровой реальностью: взревели сигналы тревоги, заливая командную палубу кроваво-красным светом – приближались вражеские корабли.

Смертоносная западня

Флотилия лёгких крейсеров Сынов Гора ворвалась в реальное пространство в опасной близости от ударного флота Медузона, открыв беспощадный огонь. Находившиеся под командованием Верена Ашурхаддона корабли были хорошо оснащёнными и прекрасно обслуживались, их грозные орудия стреляли с высочайшей точностью и координацией, уничтожая абордажные суда лоялистов и оставляя уже высадившиеся абордажные партии без подкреплений и средств к отступлению с борта грузовозов, на которых они уже находились.

Явная свирепость атаки Сынов Гора привела флотские силы Медузона в замешательство, и корабли Ашурхаддона окружили «Алеф-639» со всех сторон с совсем не добрыми намерениями. Сыны Гора заняли позицию в полной готовности высвободить всю мощь своих орудийных батарей, предназначенную не для тактического лишения возможностей флагмана Медузона, но вполне достаточную для преодоления щитов в мгновение ока и полного уничтожения корабля.

Корпуса судов XVI легиона содрогались, когда их орудия заряжались, а капитаны отводили энергию от щитов, дабы высвободить подавляющую огневую мощь и наконец-то уничтожить треклятого Медузона вместе с его флагманским кораблём. Вспышка белого света озарила мрак пустоты, когда плазменный огонь поглотил корпус звездолёта; однако загорелся вовсе не «Алеф-639», а принадлежавший Сынам Гора «Санктор». Когда ярость взрывов утихла, в поле зрения появилось величественное «Копьё небес», чьи уже перезаряженные носовые батареи были готовы стрелять по новой цели.

Как Сыны Гора заманили врагов в засаду, так же поступили и Белые Шрамы – к флагману Великого Хана с корпусом цвета слоновой кости присоединилось трио могучих линкоров, отражавших тусклый свет пустоты, когда они устремились вперёд в подобном наконечнику стрелы строю. Появление столь превосходящей силы, пускай она и была всего лишь осколком покинувших Терру войск V легиона, оказалось вполне достаточно, чтобы обратить Сынов Гора в бегство. Несколько судов с корпусами цвета морской волны оказались расколоты посредине лазерными лучами сразу же, как только они развернулись в стремлении покинуть бой, поскольку корабли под началом Медузона сплотились и добавили глас своих орудий в симфонию битвы.

Обретя преимущество с прибытием Белых Шрамов, сам Медузон в сопровождении отряда наиболее закалённых в боях ветеранов поднялся на борт повреждённого судна с отметкой Ока Гора, стремясь по максимуму воспользоваться представившейся возможностью. Воины предательских легионов, с которыми сражались его Разбитые легионы, были вовсе не сформированными поколениями войн ветеранами Великого крестового похода, ставшими извращённой копией себя былых, но бойцами-индуктиями, отпрысками человеческого рода, рождённого спустя многие десятилетия после того, как сам Медузон вступил на своё сотое поле битвы.

Все они были рекрутированы с одного и того же мира в скоплении Гармон, чтобы заполнить призывной цикл и пополнить ряды служителей магистра войны. Пускай этим индуктиям и недоставало боевой закалки, под командованием Ашурхаддона они компенсировали её дисциплинированностью и организованностью, подражая ненависти ветеранов XVI легиона к последователям Императора – несмотря на то, что лишь сейчас впервые встретились с ними в бою. Они не отступали и не пытались бежать, как их братья на борту заполненных человеческим грузом кораблей, но вместо этого держались стойко и продолжали сражаться, даже когда их товарищей по отделению приканчивал выстрел или клинок.

Невзирая на вбитый в них сержантами-инструкторами порядок и координацию, индуктии Сынов Гора не обладали достаточной численностью, чтобы сравниться с объединённой мощью бойцов Шадрака Медузона и пришедших им на поддержку Белых Шрамов. Корабли V легиона отогнали пытавшихся организовать западню изменников и образовали укреплённый кордон, бдительно наблюдая за вражескими подкреплениями. Благодаря свежим силам воины Разбитых легионов сумели покинуть нейтрализованные ими вражеские суда, чтобы усилить присутствие на тех, где противник оказал наиболее серьёзное сопротивление. Медузон восстановил контроль над ходом сражения, воины Разбитых легионов безнаказанно прочёсывали коридоры и палубы, методично уничтожая предателей на борту каждого судна, которое не покинуло субсектор. Лоялисты не брали ни в плен, ни в заложники ни одного вражеского легионера, ведь их мотивировала память о страданиях, причинённых пленникам-людям, встреченным на борту грузовых кораблей Гора, а потому они снесли головы всем, кто присягнул магистру войны – не делая ни единого исключения.

Как только грохот битвы стих, Медузона поприветствовал исполняющий обязанности советника примарха V легиона, который вызвал бывшего капитана Железных Рук на борт «Копья небес» для личной аудиенции. Медузон не стал прекословить и явился на флагман Белых Шрамов в сопровождении боеспособного отряда воинов, набранных из представителей множества различных легионов – это была не свита и не когорта личных телохранителей, а просто-напросто те, кто завершил пополнение припасов после окончания сражения. Бывший капитан Железных Рук сильно отошёл от процедур церемониала и привык к неослабевающему состоянию полной боевой готовности. Он оставался во всеоружии даже на командной палубе корабля Кагана, невзирая на предоставленное ему и его воинам сопровождение.

Пред взором Хана

Как только Медузон и его люди пересекли порог командного мостика «Копья небес», они предстали перед самим Боевым Ястребом, также полностью облачённым для войны; оружие его было аккуратно сложено рядом с троном, на котором он восседал. В течение какого-то мгновения Медузон просто стоял, позабыв о надлежащем протоколе и правилах этикета, ожидаемых при обращении к такому человеку, как примарх V легиона. Когда же он всё-таки вспомнил о подобающих правилах приличия, бывший капитан Железных Рук быстро поклонился в знак уважения, примеру командира последовал и его отряд, после чего Джагатай одарил их кривой улыбкой, и лишь затем пригласил их держаться вольно. Медузон воспользовался возможностью, чтобы выразить свою благодарность за вмешательство Белых Шрамов и их помощь в отражении засады.

Джагатай принял благодарность Медузона с краткой и сдержанной скромностью короля-воителя, настаивая на том, что обычаи Чогориса не допускают иного образа действий. Затем Каган сообщил Медузону о миссии, которую Рогал Дорн поручил его легиону, а также о присутствии Сангвиния и Кровавых Ангелов в другой части скопления Гармон. Вслед за этим повелитель V легиона безапелляционно обрисовал в общих чертах ту роль, которую Разбитые легионы Медузона будут играть после того, как присоединятся к флоту Белых Шрамов под общим командованием Джагатай-хана.

Всегда с уважением относившийся к Хану Шадрак Медузон настойчиво заметил, что его клятвенный долг в охватившей Галактику войне ещё не выполнен, и что путь его не ведёт к службе под началом Джагатая. Столь смелое заявление вызвало гнев воинов кэшика – телохранителей Хана, которые молниеносно выступили вперёд с занесёнными силовыми глефами, готовые отсечь голову наглеца за подобное оскорбление чести их примарха, но были остановлены в один миг, когда Каган поднялся с трона и призвал их успокоиться. Бойцы кэшика возмущённо зашумели, задаваясь вопросом, почему это Медузон отвергает честь сражаться рядом с примархом и V легионом.

Каган застыл в неподвижности, пока тишина окутывала зал; взгляды всего кэшика оставались прикованы к Медузону, неподвижно стоявшему посреди зала, пока его люди настороженно оглядывались по сторонам. По приказу Джагатая непокорный капитан вполне мог быть казнён за свою непочтительность, и примарх принял бы командование над его войсками – те склонились бы не из уважения или добровольной готовности подчиниться, но по необходимости. Однако подобный шаг подорвал бы положение Джагатай-хана среди тех, кто ещё сохранял верность Империуму, и его образ действий смотрелся бы ещё хуже на фоне того обожания, в котором купался Сангвиний. Ответ Хана был произнесён тихо, как только он отвернулся от Медузона. «Да будет так».

Поля безымянных мертвецов

И вновь Джагатай-хан повёл свой легион вперёд, вглубь скопления Гармон, его «Копьё небес» приближалось к позициям изменников, чтобы дать волю гневу Боевого Ястреба. Авгурные станции в глубокой пустоте были разрушены молниеносными атаками V легиона, уничтожившего их оборону носовыми батареями своих кораблей, прежде чем начать яростные абордажные операции, дабы выследить и прикончить прихлебателей магистра войны безо всякой жалости. Сам Каган даровал ту же участь непокорным изменникам на покрытом космическим льдом терминале снабжения, где он лично возглавил атаку, чтобы загнать и уничтожить порченых конструктов-автоматонов, перепрограммированных для служения Гору.

После перехвата слабого эха аварийного маяка внимание Белых Шрамов обратилось к альфа-планете системы, официально обозначенной как 678 Минорис Гармона, а неофициально – как Бесплодная Пристань, чьё последнее название восходило к эпохе первых набегов предков колонистов в этот космический регион. Записи Милитарис предполагали, что этот мир был последним пунктом назначения когорты Солярной Ауксилии, преследовавшей изменников неизвестного происхождения в данном субсекторе, но исход их действий не был известен, а судьба сражающихся оставалась загадкой.

Часть флотских сил V легиона в составе около пятидесяти кораблей под командованием самого Кагана приблизилась к системе, пройдя мимо обломков давным-давно бездействующих авгурных станций и спутников-ретрансляторов, обречённых на запустение, дрейф и медленное разрушение. Сохраняя постоянную бдительность в отношении возможной коварной засады со стороны изменников, Белые Шрамы поддерживали высочайший уровень боеготовности, щиты их кораблей оставались активированными, а артиллерийские батареи – готовыми к стрельбе по первому же приказу. Невзирая на бдительность легионеров Пятого, никаких агрессоров обнаружено не было, и на подходе к гравитационному колодцу целевой планеты флот не подвергся ни единой атаке. Даже внушительный корпус «Копья небес», выведенного на высокую орбиту, не вызвал никакой реакции со стороны неприятеля. Попытки связаться с силами на поверхности Бесплодной Пристани не увенчались успехом: единственным ответом стала пустая статика. Планету окутывал плотный саван атмосферных облаков, а грозовые фронты в несколько тысяч километров создавали электромагнитные помехи, способные ослепить даже самые совершенные ауспики.

Как только флот приблизился, офицеры связи сообщили, что попытки засечь сигнал аварийного маяка наконец-то увенчались успехом. Извлечённые из повреждённых банков данных стенограммы поведали о завершившемся неудачей вторжении лоялистов, о том, что единственный отряд выживших держался до последнего, осаждённый неистовыми воинами, что преследовали их по ночам средь полей, усеянных трупами убитых врагов. Подобные рассказы не взволновали примарха V легиона, но лишь разожгли в нём желание встретиться лицом к лицу с теми, кто внушал такой ужас другим, и прикончить их в бою.

В связи с сильной турбулентностью, неблагоприятными в целом атмосферными условиями и сильно пересечённой местностью ветеранские десантные подразделения Хана стали единственными, кто точно достиг назначенной зоны в полной боеготовности на борту «Лэндрейдеров-Эксплораторов» при поддержке роты Небесных Охотников на реактивных мотоциклах «Скимитар». Мало что известно о том, сколько других рот Белых Шрамов сумело успешно высадиться и достичь примарха; несколько и вовсе не отвечали, их вокс-каналы хранили безмолвие, а отдельные подразделения оказались рассеяны по всей территории этого региона планеты. Те, с кем всё-таки удалось связаться, высадились слишком далеко от намеченных точек или же вовсе за горными хребтами и каньонами, на пересечение которых потребовался бы не один день. Однако бездействие было равносильно смерти, а потому Хан решил двинуться в сторону аварийного маяка. Он приказал своим воинам мобилизоваться, и в ответ на его команду двигатели транспортных средств взревели, а гусеницы покатились вперёд.

Выстроившись колонной, легион Хана пробирался по каменистой, негостеприимной местности Бесплодной Пристани, неумолимо приближаясь к пункту назначения. Авгурные антенны ближнего радиуса действия ведущего «Лэндрейдера» начали отслеживать возвратные сигналы короткого фокуса из-за гребня широкого, покатого холма, который, казалось, уходил в сторону обширной впадины. Хан отдал молниеносный приказ колонне перестроиться в линию и достичь её вершины на полной скорости, а артиллеристам – быть готовыми поразить цели, как только те окажутся в пределах досягаемости танковых орудий.

Последние выжившие

Бронетанковые силы V легиона мчались через холм, сопровождаемые клубами выхлопных газов и вздымаемого песка, их прицелы вспыхнули красным: Белые Шрамы идентифицировали пехотные силы потенциального врага, но как только артиллеристы приготовились открыть огонь, по всем каналам началась вокс-трансляция с префиксом в виде устаревших, но действительных имперских идентификационных кодов с призывами не стрелять. Все «Лэндрейдеры» остановились, их гусеницы вибрировали, застопорившись на грубой гранитной поверхности, когда перед ними показалась фигура с потрёпанным знаменем, украшенным выцветшими цифрами под Раптором Империалис. Несколько сотен солдат в пустотной броне «Солярного» образца, все как один подобные лоскутному одеялу из-за многочисленных полевых ремонтов, стояли в три ряда по обе стороны, осторожно опуская свои лазвинтовки. То были остатки 87-й когорты Солярной Ауксилии, Звёздных Налётчиков, хранящих верность Императору и Терре.

Бойцы 87-й когорты сообщили, что они подвергаются постоянным изматывающим атакам со стороны воинов XVI легиона, описание которых совпадало с несколькими особенными формированиями и подразделениями, которые использовал легион магистра войны. Звёздные Налётчики превратились в бледную тень своей былой силы после чудовищных потерь, понесённых при попытках отбить кровожадные нападения предателей с тех пор, как Гибельный шторм накрыл скопление Гармон.

Эти бойцы, находившиеся под командованием Варши Доул, бывшего командира отряда, повышенной до звания маршала когорты после гибели в бою своего предшественника, были закалёнными специалистами по выживанию, немногочисленными, но свирепыми воинами, посвятившими себя сохранению наследия Звёздных Налётчиков как доблестных и благородных воинов, невзирая на неизбежность скорого уничтожения. Маршал Доул безо всяких возражений поклялась в верности Джагатай-хану и Белым Шрамам, присоединившись к его войскам.

Объединённые имперские силы приступили к выполнению миссии, как и планировалось изначально, и двинулись в боевом порядке к источнику сигнала бедствия. По мере приближения метеорологические условия в регионе улучшились, и там, где были зафиксированы перехваты вокс-связи, не оказалось никаких сражений. Вместо этого передовые части лоялистов остановились на окраине обширного поля смерти – когда-то одной из бесплодных пустошей планеты, теперь изобилующей мертвецами.

Повсюду толстым ковром были разбросаны пластины пустотной брони Солярной Ауксилии, оторванные от поддоспешников с невероятной силой, а также сломанные лазвинтовки и тела бесчисленных солдат, многие из которых теперь представляли собой лишь высушенные мешки из кожи с фрагментированными костями. Огромные кучи покрытых слоем пепла трупов были навалены на остовы погибших боевых шагоходов и ржавые корпуса танков и транспортных средств, все до единого сгоревшие дочерна в пламени собственного уничтожения. Доул доложила Хану, что это поле мертвецов – одно из множества подобных, с которыми её люди столкнулись на этом мире, и что мертвецы разлагались там ещё до прибытия Звёздных Налётчиков.

Когда передовые отделения Белых Шрамов вышли из «Лэндрейдеров-Эксплораторов», чтобы провести оценку ситуации, стало очевидным, что произошедшее было не столько битвой, сколько карнавалом разрушения, учинённым армией, которую когда-то составляли эти мертвецы. Требовалось соблюдать крайнюю осторожность, и по мере продвижения лоялисты проводили полный спектральный анализ поля боя. Осознавая угрозу неразорвавшихся боеприпасов или скрытых под грудами мертвецов ловушек, Доул сама вызвалась сформировать авангард наступления из своих Налётчиков в знак демонстрации нерушимой верности Императору. Великий Хан, со своей стороны, не нашёл причин отказывать предложению маршала когорты.

Сокрушительный удар

Как только соединения лоялистов приблизились к центру обширной равнины, где останки людей и техники тянулись до самого горизонта во всех направлениях, земля у них под ногами взорвалась облаком измельчённых костей и дроблёного камня, когда детонировала заложенная взрывчатка. Сила взрыва была такова, что передние ряды Звёздных Налётчиков буквально разорвало – шрапнель иссекала их на части, ударная волна избыточного давления давила тела бойцов, превращая их сравнительно лёгкую броню в ничто. Даже наступающие части Белых Шрамов пострадали от этого удара, когда спешившихся бойцов раздавило массой перевернувшегося «Лэндрейдера». Уцелевшие солдаты Ауксилии с трудом поднимались на ноги, откапывая своих товарищей из-под обломков, поднятых взрывом, пока космические десантники легиона Белых Шрамов шагали вперёд через ряды смертных с готовыми к бою болтерами, направленными в сторону явивших себя после взрыва врагов.

Несмотря на шокирующую внезапность проведённой из засады атаки, каждый легионер по мере продвижения вперёд угощал врага дисциплинированными и размеренными очередями огня. Даже раненые взрывом братья, с безвольно свисающими конечностями или лишившиеся целых участков оторванной взрывом силовой брони, поддерживали должную дисциплину, зная, что за их действиями наблюдают зоркие очи их генетического отца.

Воины Белых Шрамов били по вражеским силуэтам, шагавшим в их сторону сквозь стену мелкой пыли, повисшей в воздухе после первого взрыва, секции ауксилариев выдвинулись вперёд, желая поддержать новообретённых союзников огневой мощью. Техника лоялистов развернулась, чтобы оказать поддержку огнём своим товарищам; тяжёлые болтеры били очередями, а лазпушки пронзали энергетическими лучами ряды обнаруженного неприятеля. Сыны Гора продвигались вперёд размеренными интервалами, паля из болтеров в идеальном взаимодействии и неуклонно приближаясь к лоялистам.

Перед лицом вражеского наступления Варша Доул выступила впереди своих войск и легионеров Белых Шрамов; желая продемонстрировать доблесть Звёздных Налётчиков примарху V легиона, она приказала винтовочным секциям Ауксилии построиться в ряды таким образом, чтобы совокупная мощность их огня дополняла огневую мощь сынов Хана. Лазвинтовочные залпы прорезали пыльную атмосферу, но на каждый выстрел, который достигал цели, ещё два десятка оказывались отражены керамитовыми бронепластинами Сынов Гора, не сумев притормозить их наступление.

Как только враг приблизился, Белые Шрамы убрали болтеры, выхватили клинки и цепные мечи, все как один прокричали свои воинские клятвы и бросились навстречу атакующим. В ответ Сыны Гора взревели нестройным хором боевых кличей на ломаном хтонийском диалекте. Две керамитовых стены, белая и запятнанная пылью зелёная, столкнулись с оглушительным звоном, когда воины обеих противоборствующих сторон наконец-то сошлись с врагом на расстоянии удара. Клинки сталкивались друг с другом и пронзали слои керамита, разрывая плоть и скрежеща по костям. Мощными взмахами дикарских цепных топоров легионеры Шестнадцатого отсекали своим врагам ноги, после чего наносили свирепые, размашистые удары сверху, разрубавшие любой клинок или конечность, выставленные для противостояния или парирования атаки непреодолимой мощи. Сыны Гора сражались с яростью и азартом головорезов, наделённых силой космических десантников, которую можно было использовать по своему усмотрению; бесхитростная жестокость стала их оружием вместо отточенной техники, и каждый из них наслаждался острыми ощущениями от смертоубийства.

Под напором свирепости вражеского наступления Белые Шрамы дрогнули; Сыны Гора ответили на контрудар ещё большим рвением и яростью, оттеснив сынов Хана обратно на занятую Пятым территорию. Как только Шрамы отошли, стройные ряды Звёздных Налётчиков возобновили залповый обстрел, опустошая свои батареи до предела в режиме подавляющего огня по атакующим Сынам Гора. Тем не менее, враг продолжал наступать, и слишком мало легионеров Шестнадцатого погибло, чтобы их наступление удалось остановить. Осознавая мрачную неизбежность своей судьбы, маршал Доул обнажила силовой меч и приказала лазвинтовочным секциям примкнуть штыки, как только у них кончатся боеприпасы. Издав боевой клич непокорства, она повела свою роту в последнюю атаку на изменников, что означало верную гибель для Звёздных Налётчиков, но давало время их собратьям-легионерам перестроить боевые порядки и приготовить оружие к бою.

Невзирая на число погибших, разделивших судьбу вместе с теми, кто давным-давно встретил смерть на этом поле боя, с момента начала засады против сил лоялистов прошло всего несколько мгновений. Двигавшийся пешком Джагатай-хан ускорил шаг, чтобы поддержать своих воинов по первому вокс-сигналу, пересекая неровную местность большими прыжками. Каган мчался к эпицентру сражения, лавируя между машинами конвоя и стремясь выместить свой гнев на атакующих предателях, и как только он оказался рядом с центром побоища, примарх осознал масштабы бойни, учинённой засадой Сынов Гора. Маршал Доул отчаянно сражалась в центре группы воинов, уклоняясь от сокрушительных ударов нескольких предателей и одновременно с этим рубя их лезвием своего дуэльного меча.

Гнев Хана

Яростно сражавшиеся за свою жизнь Доул и её солдаты оказались зажаты между стремительно сжимающимися челюстями вражеских сил, всеми силами пытаясь уклониться от смертельных ударов наступающих космических десантников. Как только один из Сынов Гора оказался ближе, сосредоточив внимание на воине-ауксиларии, которого рубил забрызганным кровью цепным топором, маршал уличила момент и удачным выпадом всадила меч ему в горжет. Удар оказался точным, но даже с торчащим из шеи клинком легионер продолжал бороться за жизнь с животной решимостью. Изменник отбросил собственное оружие и схватился за полированное лезвие изящно изогнутого меча, упав на колени и фонтанируя кровью через вокс-решётку шлема. Маршал тщетно пыталась извлечь свой клинок, но её попытки не увенчались успехом. Вместо этого она его отпустила и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как огромное лезвие топора другого противника обрушилось вниз, с тошнотворным хрустом разрубив её тело от воротника до бедра. Став свидетелями гибели своего командира, оставшиеся в живых Звёздные Налётчики потеряли волю к сопротивлению, но Сыны Гора не проявили к ним ни малейшей пощады, когда смертные солдаты обратились в бегство – легионеры Шестнадцатого загнали их прежде, чем они смогли достичь строя Белых Шрамов.

Каган увидел лишённую всяческого благородства смерть маршала издали. Яростно проревев чогорийское проклятье, он возобновил натиск с удвоенной силой, игнорируя вокс-передачи с предупреждающими криками своих воинов, которые намеревались воспользоваться дальнобойным вооружением и проредить вражеские ряды. Пусть засада Сынов Гора и застала патруль врасплох, с прибытием примарха изменники утратили своё преимущество. Джагатай ринулся в атаку с таким неудержимым пылом, что буквально сшиб нескольких Сынов Гора с ног, отправив их в полёт навстречу толпам их товарищей. Могучими взмахами своего дао он раскалывал броню и отсекал конечности с презрительной лёгкостью, с каждым ударом сердца сбивая с ног десятки врагов. Те, кто пытался сражаться, не могли противостоять гневу Великого Хана, а те, кто предпочёл бегство, гибли под огнём Белых Шрамов, пока Хан не остался один в окружении покрытых пылью мертвецов, неподвижно лежащих на пропитанной кровью земле. Однако как только Хан посмотрел на горизонт, он понял, что атака Сынов Гора была всего лишь авангардом гораздо больших сил XVI легиона, готовых окружить его войско со всех сторон.

Ауксиларий Звёздных Налётчиков Ауксиларий Сайлас Хоэрц. 3-я пехотная терция, 87-я когорта Солярной Ауксилии, Звёздные Налётчики Уцелевший ветеран Бесплодной Пристани. Хотя официально ауксиларий Сайлас Хоэрц был бойцом 3-й пехотной терции, после тяжёлых потерь в ходе битвы за Бесплодную Пристань его включили в состав сборного подразделения Звёздных Налётчиков. Оказавшись в затруднительном положении после того, как их десантные суда были уничтожены в результате продолжительной серии вражеских атак, 87-я когорта Солярной Ауксилии, известная под именем Звёздных Налётчиков, была вынуждена прибегнуть к использованию особых протоколов выживания. Известно, что они пережили несколько нападений из засад, но в последующем противостоянии понесли серьёзные потери, в результате чего многие бойцы получили назначение на роли, выходящие за пределы их специализации. Документально подтверждено, что после повторного обнаружения уцелевших Звёздных Налётчиков Белыми Шрамами на Бесплодной Пристани ауксиларий Хоэрц действовал как водитель, а иногда и второй стрелок штурмового танка «Леман Русс» под названием «Виктрикс MMXI» и в конце концов покинул машину, когда её топливопроводы оказались разорваны. После возвращения Сайласа к привычной роли пехотинца последние его задокументированные действия были связаны с поддержкой контрнаступления V легиона, в ходе которого он, как считается, встретил смерть вместе с большей частью своей когорты. Боевое снаряжение Маркировка на наплечниках пустотной брони: порядковый номер 3-й терции, символ Звёздных Налётчиков. Лазвинтовка модели IV производства Калибракса.

ИНДЕКС МОРТИФИКА Схема данных: фактор умерщвления по секторам Формат вывода: чтение данных (текстуализация) ТРЕБУЕТСЯ ШИФР ДОПУСКА ВХОД: *********************_****_***_ ПОДТВЕРЖДЕНО *** Квадрант: Септент – фактор – 302.114 Квадрант: Субсол – фактор – 229.467 Квадрант: Мериди – фактор – 503.829 Квадрант: Оксиди – фактор – 602.947 Квадрант: + ОТРЕДАКТИРОВАНО + - фактор – 901.378 + Чтение данных завершено + Cледуя приказу Дорна, Сангвиний и его воинство обрушились на скопление Гармон с мощью удара молота, и прославленные командиры IX легиона занялись прочёсыванием субсистем, лежавших между точкой сбора у Дельты Гармона и основными системами. Ещё до своего прибытия Великий Ангел получил отчёты с передовой и сделанные после боёв записи, которые ясно давали понять о серьёзности сложившейся ситуации: Великий сбор пребывал в состоянии полнейшего беспорядка, а сами имперские силы были ужасающе дезорганизованными, балансируя на грани абсолютного краха. Когда Кровавые Ангелы вступили в войну, вмешательство Сангвиния и тех, кто служил ему, позволило переломить ход уже начавшихся отчаянных сражений. Войска лоялистов сплотились вокруг Великого Ангела и его величественного легиона, обретя свежее рвение сражаться под его знаменем. Армада Великого Ангела была усилена личным составом многочисленных подразделений, высвобожденных из недавно бушевавших баталий; Кровавые Ангелы сокрушали врага на зашедших в патовую ситуацию фронтах решительной и всеподавляющей мощью. Остатки прежних собранных Дорном сил были консолидированы со всеми остальными когортами Солярной Ауксилии, которые охотно следовали руководству Сангвиния и прославленных военачальников IX легиона. На 576 Минорис Гармона, мире, известном как Станция Шипа среди управлявших местными портовыми доками и складами пополнения припасов кланов рабочих-кочевников, крупные контингенты обеих противоборствующих фракций оказались втянуты в непрерывный конфликт, однако ни одна из них так и не добилась существенных успехов. В ответ на это с небес спустились Кровавые Ангелы; вёл их Ралдорон, первый капитан IX легиона, принёсший с собой власть самого Сангвиния. Одного лишь присутствия этого легендарного и прославленного воина оказалось бы вполне достаточно, чтобы объединить лоялистов новой целью и даровать им курс действий, однако вместо этого его гнев обрушился на предателей, и имперский контроль над Станцией Шипа оказался вновь подтверждён – без каких бы то ни было вопросов – ангелами в алых доспехах. Были одержаны славные победы, и силы лоялистов сплотились под стягом Сангвиния, чьё присутствие само по себе укрепило решимость воинов, обновило сосредоточенность и удвоило их усилия. Обладая поистине сверхъестественными лидерскими качествами, владыка Кровавых Ангелов знал, что не сможет объединить имперские силы на столь протяжённом фронте – по столь банальной причине, что для этого потребовалось бы его присутствие во многих местах единовременно. Вместо этого Ангел счёл, что обязан победить в одной критической точке, в самом сердце звёздного скопления Гармон, где его славный триумф объединит верные Трону силы, а призыв к сплочению будет услышан по всему сегментуму.

Часть 3. Гармон пылает

«Те, кто говорят о победе прежде, чем враг ляжет мёртвым – глупцы. Борьба заканчивается лишь после нанесения последнего удара».

Эндрид Хаар, Рассечённая Гончая

Как только Джагатай-хан лично вышел на поле битвы в качестве чемпиона своего легиона, сопротивление изменников на Бесплодной Пристани было методично подавлено его сынами. Невзирая на сложности, связанные с борьбой на сильно пересечённой местности, закалённые в боях Белые Шрамы использовали свои навыки в маневренной войне, чтобы зачистить каждую точку присутствия неприятеля в постоянно движущейся безустанной кампании. Эскадроны Небесных Охотников парили над скалистым ландшафтом, чтобы определить позиции противника; полученные разведданные обеспечивали точность ударов их братьев, не давая врагу ни единой возможности избежать гнева V легиона. Более тяжёлые машины Белых Шрамов продолжали наступать, сокрушая стены вражеских бастионов неодолимой огневой мощью и оставляя после себя лишь раздробленные обломки и изломанные тела защитников.

Эта победа досталась ценой жизней последних Звёздных Налётчиков, которые в едином порыве добровольно пожертвовали собой в бою, дабы почтить повелителя V легиона. Цена для развёрнутых сил орду самого Хана также оказалась жестокой: более 40 % задействованных боевых машин были выведены из строя или не подлежали восстановлению в результате вражеских ударов, проведённых специально с учётом враждебной местности для достижения максимального разрушительного эффекта. Вне зависимости от уплаченной дани во имя победы, на Бесплодной Пристани не было местного населения или военных сил, которые требовалось спасти, равно как и активов для размещения гарнизона. Вместо этого опустошённая планета, как и множество иных миров, опалённых огнём Ереси Гора, была оставлена двинувшимся дальше флотом V легиона, продолжавшим свою кампанию на просторах скопления Гармон.

Белые Шрамы всё глубже погружались в хаос Великой Резни, фронта величайшей из войн, охватившего весь регион – дабы воплотить в жизнь волю своего примарха. Они разбивали вражеские флоты, пересекая пустоту и раскалывая скальную породу атакованных планет, чтобы принести смерть врагам Империума. Великие битвы прошедших лет породили множество разрозненных отрядов и воинов-мародёров с верностью той или иной из сторон, многие из которых оказались привлечены из сопредельных космических территорий, что ещё сильнее способствовало дальнейшему развитию бойни. Некоторые фракции прибыли по приказу своих командиров, другие – по собственной воле или же ведомые чувством долга, чтобы помочь союзникам и обрушить свою ненависть на общих врагов. Несмотря на то, что кампания магистра войны достигла поворотной точки, мотивом большей части сражений стали инстинкты и эмоции, а вовсе не достижение каких-то конкретных стратегических целей. Поскольку война уже разрушила единство легионов Космического Десанта, многие из них в первую очередь стремились к достижению персональных целей, и обширная территория звёздного скопления Гармон предоставляла им самые широкие возможности для таких начинаний.

Клыки Императора

Подобно тому, как Медузон вёл свою собственную кампанию против предателей, аналогичным образом действовал и Эндрид Хаар – предводитель контингента, известного как Клыки Императора. Это был отряд воинов, которые стёрли геральдику родных легионов, отказались от клятв верности своим родичам и поставили себе новую цель: удовлетворить терзавшую их души жажду мести любой ценой. Рождённый на Терре и ставший частью Двенадцатого задолго до переименования его в Пожирателей Миров, Хаар избежал имплантации Гвоздей Мясника и сражался где-то в другом месте во время воссоединения Гончих Войны с Ангроном, что отделило его от братьев ещё до того, как легион принял сторону Гора на Исстване.

После предательства Пожирателей Миров Хаар отрёкся от рода Ангрона и всех своих клятв XII легиону, окружив себя теми, кто поступил точно так же. В отличие от объединённых потерей воинов Медузона, которые поклялись сражаться самостоятельно до тех пор, пока не наступит час воссоединения с родными легионами, воинов Хаара нисколько не заботило восстановление былого. Вместо этого они стремились обрушить смерть на сторонников Гора любыми доступными способами, и не терпели ровным счётом ничего, что могло воспрепятствовать этой цели, вплоть до того, чтобы нападать на тех, кто подвергал сомнению опасные предприятия Хаара, и убивать их – даже если это были их собственные товарищи.

Подобно жаждущим крови акулам, Клыки Императора явились в скопление Гармон в поисках магистра войны, но вместо этого столкнулись с широкомасштабной войной, которая, словно колоссальных размеров трясина, затягивала всё новых и новых участников. Желая действовать свободно, без ограничений со стороны имперского командования, Хаар проник в скопление через восточные сектора и их мёртвые системы, расположенные вдали от центральных миров. Не прилагая никаких усилий для общения с союзниками в регионе и отказываясь подчиняться приказам с Терры, Клыки Императора рыскали по межзвёздному пространству, нанося злобные удары по любым врагам, с которыми только сталкивались. Они пытались отыскать хоть какой-то намёк на местонахождение магистра войны, охотясь на гарнизоны XVI легиона, которые охраняли добывающие миры, недавно вновь возобновившие производство для пополнения запасов армады предателей, которая неумолимо продвигалась к Солнечной системе.

Давным-давно отбросивший любые притворные понятия о чести Хаар не останавливался ни перед чем, чтобы обеспечить возможность привлечь к ответственности своих былых собратьев-предателей и их родичей. На пустотной станции Перевал Аксиомы, где располагались громадные склады боеприпасов, отряд Клыков Императора во главе с самим Хааром притворился верным магистру войны контингентом, заявив, что они – сыновья Красного Ангела и верно служат основной части XII легиона. В атмосфере повышенной подозрительности отряду предоставили доступ к грузовым докам, но лишь после того, как Хаар пригрозил отстранить от должности коменданта станции, Аутуру Пайна из Ауксилии, если тот продолжит подвергать сомнению верность Хаара и игнорировать его распоряжения. Стоит отметить, что Рассечённая Гончая намеревался и в самом деле исполнить это обещание, как только его кораблям будет разрешена стыковка. Сразу же после того, как Чёрным Щитам предоставили соответствующее разрешение, их притворство сошло на нет, и они принялись безжалостно уничтожать защищавшие станцию когорты Ауксилии, пробираясь по объекту разрозненными группами, а не строевыми отделениями обычных астартес.

Хотя станция и была должным образом оснащена для отражения атак пустотных кораблей, оборонительные батареи и защитный кордон Перевала Аксиомы не смогли задействовать большую часть своих возможностей против успешных абордажных действий неприятеля, так что стоявшим на страже складов боеприпасов секциям велитариев пришлось удерживать объект до прибытия помощи. Они заблокировали двери переборок и возвели импровизированные баррикады в попытке замедлить продвижение нападающих – однако все их действия оказались тщетными, поскольку воины в оснащённых цепными кулаками доспехах «Тартарос» безнаказанно прорубали любые преграды, а следом за этими великанами наступали их более легкобронированные собратья. Стандартная доктрина, предписывающая действия легиона в подобных ситуациях, призывала использовать огнемётное вооружение для зачистки узких коридоров и уничтожения вражеских импровизированных сооружений, но люди Хаара предпочли вариант сближения с противником, чтобы использовать стрелковое оружие и клинки вне зависимости от дополнительного фактора риска своему собственному выживанию. За считанные минуты Клыки Императора прорвались во все основные секторы объекта и воспользовались яростью своей атаки, чтобы заставить противника отступить.

Хаар самолично возглавил удар по пустотной станции, шагая по коридорам и проходам Перевала Аксиомы и выкрикивая имя Аутуры Пайна как вызов; лазерные выстрелы оборонительных орудий отскакивали от его доспехов без какого-либо вреда. Вслед за своим вожаком наступали отряды космических десантников, каждый из которых был воином, поклявшимся в новой верности Клыкам Императора. Они орудовали не только знакомым оружием вроде болтеров и болт-пистолетов, изрыгавших огненные вспышки при каждом выстреле, но также странным и эзотерическим вооружением, которое нечасто можно было встретить в руках легионов Императора. Из удлинённых стволов, оснащённых напоминающими рёбра системами охлаждения и увешанных пучками кабелей, которые, казалось, служили проводниками тёмной энергии, вырывались воющие потоки чёрного света, которые обжигали сам воздух и мгновенно превращали живую плоть в углеродистые обломки при малейшем прикосновении.

Полёт труса

Неистовые вопли многочисленных подразделений Ауксилии эхом разносились по вокс-сетям и громкоговорителям – солдаты призывали боевых товарищей отступить к спасательным капсулам и покинуть объект. Аутура Пайн приказал офицерам своего ближнего круга разорвать линии связи, дабы предотвратить дальнейшее распространение подобных сообщений, и вместо этого подтвердил, что все до единого солдаты под его командованием обязаны оставаться на позициях и сражаться, дабы не опозорить имя магистра войны. Там, где люди Пайна принимали решение продолжить сражаться, они скрещивали свои силовые топоры с ревущими цепными клинками космических десантников; небольшие группы смертных работали сообща, пытаясь противостоять сверхчеловеческой мощи каждого вражеского воина. Совместными усилиями они наносили удары, оставлявшие раскалённые добела разрывы в керамитовых пластинах силовой брони, но разъярённые космические десантники падали лишь после множества отдельных ударов, каждый из которых стоил бы жизни простому смертному.

Когда каждый из секторов пустотной станции был захвачен, а хаос бушующей по всему звёздному скоплению войны превратился в своеобразное прикрытие, Пайн велел своим соратникам-телохранителям отступить к спасательным капсулам, заперев за собой все люки – командующий заявил, что любые паникующие солдаты будут считаться приемлемой потерей, а их смерть принесёт им честь способствовать его, Пайна, выживанию. Коридоры пустотной станции Перевал Аксиомы были залиты кровью, Чёрные Щиты из Клыков Императора заняли практически всю её территорию, а тем временем сам Аутура Пайн бежал, изолировав себя и своих ближайших охранников в безопасности комплекса спасательных кораблей.

Выбранное Пайном судно, базовая и устаревшая модель модернизированного гражданского транспортного шаттла, так и не сумело запуститься – вспомогательные энергосистемы начали давать сбои, когда их функциональность оказалась нарушена, корпус зазвенел от раскатов взрывов. Пайн съёжился в темноте за остатками своей элитной гвардии, в ужасе наблюдая за тем, как громадная ручища Эндрида Хаара неумолимо прорывалась сквозь входной люк, срывая металл зазубренными полосами. Последним ударом люк был пробит, и с полдюжины осколочных гранат с активированным ударным механизмом были небрежно брошены в дыру с неровными краями.

Люди Пайна бросились в укрытие, но сочетание силы взрыва, секущих осколков и избыточного давления настигло тех, кто был слишком медлителен, чтобы найти убежище. Игнорируя спорадический оборонительный огонь лазвинтовок немногочисленных выживших, Хаар ворвался внутрь, небрежно истребляя одиночных стрелков Ауксилии выстрелами собственного пистолета. За ним следовали два космических десантника, которые с механической точностью осматривали мрак в поисках требующих нейтрализации угроз, но Хаар поднял свой могучий силовой кулак и сжал его в бессловесном приказе немедленно остановиться.

Внутреннее пространство спасательного шаттла погрузилось в безмолвие, если не считать последних предсмертных стонов лучших людей Пайна и щенячьего хныканья самого коменданта станции, который полз, волоча за собой окровавленные обрубки нижних конечностей в бесполезной попытке уйти от врага. Скулёж Пайна сменился воплями, когда могучий бронированный сапог Хаара наступил на его изуродованные культи, но быстро оборвался, когда окровавленный силовой кулак Рассечённой Гончей вознёсся над комендантом и единственным ударом превратил его череп в кашу.

После того, как Перевал Аксиомы был очищен от предательского присутствия, Клыки Императора не стали заниматься разграблением его хранилищ – вместо этого их разум сразу же обратился к злобе, а не самосохранению. В нескольких ангарах воины Хаара обнаружили тайники с макроснарядами и исполинских размеров ракетами – несомненно, предназначенными для сокрушения обороны лоялистов в сердце скопления Гармон. Хотя их эффект оказался бы поистине разрушительным, будь они направлены против врага, флот Хаара проигнорировал потенциал их использования и вместо этого активировал отложенную детонацию оружия. Пустотную станцию Перевал Аксиомы разнесло на куски спустя всего несколько мгновений после того, как Клыки Императора её покинули.

«Ветер высоких равнин», штурмовой корабль «Громовой ястреб» Белых Шрамов V легион, Белые Шрамы, закреплён за курултаем Великого Хана «Ветер высоких равнин», вошедший в состав V легиона в последние дни Великого крестового похода, был одним из штурмовиков «Громовой ястреб», введённых в эксплуатацию для замены постоянно растущего числа потерянных в бою «Грозовых птиц» и других аналогичных судов. Несмотря на относительно короткий срок службы по сравнению со многими другими образцами легионной техники, этот «Громовой ястреб» использовался исключительно членами курултая – внутреннего совета Джагатай-хана и, как следствие, не избежал ни одного испытания, с которыми сталкивался легион Боевого Ястреба. В ходе своего боевого крещения «Ветер высоких равнин» оказался единственным из своей эскадрильи, кто сумел покинуть орбиту Госта IV – остальные были уничтожены в небесах планеты безжалостными перехватчиками, пилотируемыми двуличными воинами Несущих Слово. При этом судно перевозило останки грозового пророка Улаяна Бха’ата, убитого захваченным повстанцами Госта во время восстания механоконструктом. Белым Шрамам удалось отбить тело почитаемого ветерана; со временем оно будет возвращено на родной Чогорис и похоронено с почестями. На Дейтусе «Ветер высоких равнин» действовал в составе первой волны атаковавших планету десантных кораблей; несмотря на значительные повреждения корпуса, его пилот сумел успешно приземлиться и выгрузить легионеров-ветеранов Кагана прямо в гущу битвы с Сынами Гора, после чего приступить к обстрелу вражеских позиций с малой высоты. Корабль продолжил свой полёт, успешно отстреляв весь боезапас, что оказало заметное воздействие на неприятеля. 1. Порядковый номер легиона Белых Шрамов, вписанный в церемониальное украшение, нанесённое в память о павших на Сатераксе IX. 2. Порядковый номер Белых Шрамов, изображённый в соответствии со стандартными схемами визуальной идентификации V легиона.

Кампания разрушения

Взорвав Перевал Аксиомы, воины Хаара отправились дальше, уничтожая по пути десятки орбитальных станций и конвоев снабжения. Их не заботила возможность сохранения этих активов, которые можно было бы обратить против магистра войны и его присных. Джагатай-хан впервые увидел силуэты почерневших от огня корпусов флота Клыков Императора во время удара по планетам 248 Минорис Гармона, субсистеме позади линии наступления Луперкаля. Там ауксиларные роты Сынов Гора трудились над ремонтом тысяч транспортных средств XVI легиона – ничтожная часть того, что было отправлено на фронты Гармона. Эти активы могли стать отличным источником для восполнения потерь Белых Шрамов.

Боевые танки «Деймос» выстроились многими рядами – немалый процент этой бронетехники предназначался для отправки на планету, известную как Дейтус. Они ремонтировались и переоборудовались в ожидании распределения между новыми экипажами, всё ещё проходящими процессы имплантации, которые превратят их в космических десантников. Рядом расположились «Хищники», основные ячейки боекомплекта их орудий были заполнены, а топливные баки – до краёв заправлены прометием. Полностью загруженные сокрушающими крепости снарядами «Поборники» ожидали погрузки в грохочущие транспортные корабли, готовые доставить их в самое сердце битвы; самоходные артиллерийские установки «Скорпиус» оставались на своих местах, их системы наведения бездействовали, а инертные ракеты безмолвно располагались на пусковых направляющих. Хотя на тот момент вся эта техника была окрашена в цвета предательских легионов, подобные машины, само собой, не имели врождённой преданности – как наглядно продемонстрировали войны эпохи Тьмы, их можно было столь же легко обратить против тех, кто носил аналогичные цвета, как и любое другое оружие.

Хан приказал своим офицерам связи открыть вокс-каналы с воинами Хаара сразу же, как только Клыки Императора приступили к атаке. Примарх хотел поприветствовать их и приказать уберечь находившиеся на поверхности военные ресурсы от сопутствующего ущерба, но все его сообщения остались без ответа. Не заботясь о сохранении потенциально полезных военных активов и не осознавая их ценности в более крупных масштабах войны, передовые части Клыков Императора подвергли ангары на поверхности сокрушительному обстрелу – между машинами грохотали взрывы, расшвыривая их во все стороны.

Эскадрильи «Огненных птиц» взревели над головами защитников, выпуская по ним ракеты типа «Буря»; в ответ на молниеносную атаку воины Сынов Гора бросились занимать оборонительные позиции с зенитными орудиями. Несмотря на ответный огонь по наступающим лоялистам, изменники практически сразу же оказались под ударом людей Хаара, которые прорвались через аэродромы в стремлении сокрушить обороняющихся прежде, чем те успеют организовать достойное сопротивление. Подобные атаки ценились некоторыми из легионов, проводивших их с тщательной организацией и искусным планированием, но легионерами под командованием Хаара двигала лишь неистовая ярость, так что они с колоссальной скоростью оставляли позади изрытые воронками поля, усеянные искорёженными и пылающими остовами вражеской техники.

Разрушения, нанесённые ремонтным цехам 248 Минорис Гармона, оказались поистине колоссальными, и после окончания сражения ничего из техники спасти так и не удалось; с точки зрения Эндрида Хаара, это был огромный успех, но по мнению Джагатай-хана – бездумная и бессмысленная трата жизненно важных ресурсов. Разгневанный импульсивными и безрассудными действиями Клыков Императора, Каган не стал вызывать Рассечённую Гончую пред свои очи, как поступил бы в случае любого другого нижестоящего командира, а вместо этого потребовал, чтобы его доставили к самому Хаару.

Боевой Ястреб бросает вызов

«Грозовая птица» Джагатая спускалась на ревущих тормозных двигателях среди пылающих обломков сотен боевых танков Легионес Астартес на поверхности 248 Минорис Гармона. Когда Хан сходил с посадочной рампы, Хаар шагал средь обломков битвы, а его ближний круг избранных воинов следовал за ним нестройной толпой. Их потускневшие доспехи, покрытые коркой грязи после сражения, стали скользкими от крови убитых врагов. Они шли, беззаботно смеясь – некоторые пристреливали раненых Сынов Гора, разбросанных среди обломков, другие оскверняли тела уже погибших. Хан видел перед собой не благородных воинов Императора, но дикарей, давным-давно забывших о какой-либо чести или уважении, которыми обладали прежде.

Джагатай проревел имя Хаара как вызов, даже несмотря на то, что находился совсем неподалёку от вожака Клыков Императора; голос примарха прокатился по окрестностям, подобно грому. В ответ на это Хаар поднял взгляд, оторвавшись от своих «трудов» над мертвецами и умирающими. А затем, ещё до того, как он получил возможность поприветствовать примарха V легиона, тыльная сторона одетой в перчатку правой руки Хана встретилась с головой Рассечённой Гончей в размашистом ударе, сбившем легионера с ног и отбросившем его на несколько метров, после чего предводитель Чёрных Щитов неловко приземлился средь усеивающих поле битвы развалин.

Люди Хаара в ужасе взирали на происходящее; их ноги буквально приковало к земле, словно гравитационными зажимами. Невзирая на всю свою доблесть и воинское мастерство, они не решались атаковать Джагатай-хана в ответ, ведь ни один из них не умел двигаться достаточно быстро, чтобы сделать хотя бы шаг, прежде чем Хан поразит их смертельным ударом. Они безмолвно взирали на то, как их лидер выхаркивает застывшие сгустки собственной крови – затрещина Великого Хана повредила ему лицо и челюсть, силы удара сполна хватило бы для убийства неулучшенного воина. Эндрид Хаар поднялся на колено, Боевой Ястреб грозно навис над ним. Когда Рассечённой Гончей схожим образом выговаривали низшие по рангу воины, чем Каган, вроде тех же предполагаемых «начальников» Хаара из Двенадцатого, он отвечал апперкотом, наносимым силой обеих рук и ног, или же ложным ударом, чтобы выиграть время и разрядить свой пистолет в упор. Любая попытка ударить Боевого Ястреба в гневе была равнозначна смертному приговору, а Хаар был готов подписать его самому себе лишь в случае покушения на жизнь самого Гора.

Вместо этого каждый воин оставался неподвижным, пока не воцарилась тревожная тишина; прошло всего несколько секунд, но каждая из них, казалось, тянулась целую вечность, прежде чем голос Хана, подобный грому, возвещающему о приближении бури, наконец-то её разорвал. Он поведал Хаару об отвращении, которое ощущает в отношении всего происходящего, о том, как персональная вендетта Рассечённой Гончей привела к пустой растрате огромного количества активов, представлявших огромную ценность для V легиона. Он отчитал бывшего Пожирателя Миров за невежество и неспособность воспринимать более широкую ситуацию в целом, рассказал об опасности той пропасти, на краю которой балансирует судьба Терры и всего человечества. А затем Хан с презрением признал, что не ожидал большего от того, кто принадлежит к роду Ангрона, самого дикого и возмутительного среди всего братства примархов.

Каган пристально наблюдал за тем, как в глазах Хаара вскипает ярость, как его гнев поднимается, словно вода за плотиной, пока, наконец, самоконтроль бывшего Пожирателя Миров не дал сбой. Хаар вскочил на ноги, разорвав повисшую тишину настоящим взрывом неистового бешенства, его огромный силовой кулак описал широкую дугу, движимый не мастерством, но одной лишь пылающей яростью. Джагатай предвидел, что подобный выплеск эмоций приведёт к столь неэлегантной и плохо сбалансированной попытке сразить обидчика. Ловко отступив в сторону на полшага, Хан уклонился от неуклюжей атаки Хаара и присел, сделав подсечку наступающему легионеру, сбив его с ног и заставив вновь растянуться на земле.

Не демонстрируя ни малейшего желания обнажить клинок или спровоцировать противника на атаку, Великий Хан сощурил глаза, наблюдая за тем, как Хаар поднимается на ноги и начинает медленно кружить вокруг Джагатая; разочарование буквально читалось в позе примарха, пока он напрягал и расслаблял кулаки. Сопровождавшие Хаара Клыки Императора стояли неподвижно, словно зрители, осознавая, что лучше не вмешиваться в выяснение вопросов чести – и в то же время не желая обречь самих себя на смерть нападением на Боевого Ястреба.

Сдержанность Хаара вновь ослабла, и он бросился прямо на Джагатая, решив задействовать всю массу своего огромного тела в неловкой попытке захвата. Примарх снова предугадал действия вожака Когтей Императора, в мгновения ока перехватил его прямо во время броска и, задействовав инерцию движения Хаара, перебросил его через плечо, впечатав спиной в землю. Прежде, чем Хаар успел оправиться от силы удара, Джагатай извлёк из ножен свой меч, направив его остриё прямо в горло лежащего на спине противника.

Теперь, когда Рассечённая Гончая полностью пребывал в его власти, Джагатай приглушил голос и заговорил с пленённым воином, небрежно сообщив ему, что в результате своих действий он, Эндрид Хаар, освобождается от командования Клыками Императора. Все их силы будут переданы под контроль Хана, чтобы сражаться в соответствии с путём V легиона. Мысль об этом заставила Хаара невольно усмехнуться, что вынудило Хана опустить клинок ещё ближе к его горлу. Как только наконечник меча Боевого Ястреба был готов вонзиться в плоть его шеи, вожак Клыков Императора хрипло прошептал: «Ты познаешь неудачу в своих усилиях, если не послушаешь меня прямо сейчас. Я знаю о скоплении Гармон такое, что ты и представить себе не можешь».

ИНДЕКС МОРТИФИКА Схема данных: фактор умерщвления по секторам Формат вывода: чтение данных (текстуализация) ТРЕБУЕТСЯ ШИФР ДОПУСКА ВХОД: *********************_****_***_ ПОДТВЕРЖДЕНО *** Квадрант: Септент – фактор – 402.141 Квадрант: Субсол – фактор – 400.922 Квадрант: Мериди – фактор – 643.893 Квадрант: Оксиди – фактор – 731.865 Квадрант: + ОТРЕДАКТИРОВАНО + - фактор – * нуль * + Чтение данных завершено + Мало что могло противостоять мощи Кровавых Ангелов, когда те сражались всё дальше и дальше на пути к Бете Гармона, и хотя по пути они сталкивались с ожесточённым сопротивлением предателей, превзойти их не мог никто. Всё больше войск лоялистов слышали призывные кличи Великого Ангела, укреплявшие уверенность преданных Трону бойцов. Их цель находилась в пределах прямой досягаемости, казалось, что присутствия Сангвиния окажется достаточно, чтобы переломить ход войны в скоплении Гармон. Великий Ангел намеревался вернуть Бета Гармона II под власть Империума и очистить её от присутствия Сынов Гора. Учитывая её статус столичного мира системы, это действие позволило бы дестабилизировать власть магистра войны над всем скоплением и лишить его возможности диктовать ход войны, как он делал это прежде. В свою очередь, получив контроль над твердыней в самом сердце скопления, Сангвиний получал шанс на обретение свободы действий невиданных прежде масштабов и возможность начать процесс возвращения всего, что перешло под власть воинства Гора. Как только армада Ангела вышла на орбиту, он распорядился подвергнуть Бета Гармона II бомбардировке, призванной уничтожить оборону и сокрушить решимость окопавшихся там предателей. Миллионы тонн боеприпасов были сброшены на поверхность планеты, её кору сотрясало от мощи взрывов, достаточных, чтобы расколоть горы. А затем с небес спустились сами Кровавые Ангелы – сила, подобной которой не видели на полях сражений со времён Великого крестового похода, и эта сила обрушилась на предательское воинство. Десятки тысяч легионеров были отправлены на несколько фронтов по всей планете, и целые роты воинов, колонны из сотен единиц бронетехники и артиллерии продвигались к позициям изменников в едином строю с шествующими громоподобной поступью Легио титанов. Кровавые Ангелы не сдерживали свою руку в стремлении обрушить всю полноту своей ярости на неприятеля, и на орбите Бета Гармона II они атаковали великий звёздный форт, известный как Наковальня. Великий Ангел приказал своей избранной элите гарантировать, что он будет вырван из-под контроля магистра войны. Стаи абордажных торпед пронзили космическое пространство, чтобы доставить воинов IX легиона в самое сердце вражеских позиций. Неустрашимый перед лицом любого врага, который только вставал у него на пути, Сангвиний вступил в бой, чтобы лично вести своих воинов вперёд, вдохновляя всех и каждого, кто сражался под его началом, на ещё более великие подвиги. На поверхности Бета Гармона II он уничтожал даже величайшие из боевых машин изменников, демонстрируя свою несравненную мощь. «Аксис Мунди», титан класса «Император», пал пред яростью Сангвиния и его соратников из Сангвинарной гвардии, никакая броня не могла устоять против их клинков, никакие щиты не могли спасти экипаж от их гнева. Великий Ангел был готов вернуть контроль над одним их важнейших мест в скоплении Гармон и тем самым остановить наступление Гора на Терру. Предатели больше не смогут маршировать безнаказанно, а Империум вновь установит контроль над краеугольным камнем всего скопления.

Часть 4. Штурм Дейтуса

«Престол каждого короля покоится на костях тех, кто правил до него...»

выдержка из сочинений Марана II, последнего правителя Афамерии

Корпус «Копья небес» пылал жаром, когда он входил в атмосферу Дейтуса; за флагманом плотным строем следовали корабли флота возмездия V легиона, выпуская десантные капсулы и транспортно-десантные корабли в рамках массированного планетарного штурма. Не было никаких других предвестников прибытия Джагатай-хана, ни единой возможности предложить капитуляцию и ни одной попытки вступить в переговоры – лишь мощь Белых Шрамов, высвобожденная по приказу своего примарха.

Как только первый из штурмовых кораблей V легиона прорвался сквозь низкий покров облаков сумрачного неба, последовала незамедлительная реакция предательского гарнизона Дейтуса. Они ответили тем же методом, которым действовали атакующие – неумолимым шквалом орудийного огня, направленного в сторону захватчиков; макропушки и лазерные батареи, размещённые в наземных укреплениях, обратились к небесам, отслеживая траектории движения кораблей лоялистов и озаряя окрестности красно-оранжевым заревом.

Сыны Гора подняли в воздух эскадрильи перехватчиков «Ксифон», воспарившие практически в вертикальном подъёме; по мере ускорения их сопла оставляли за крылатыми машинами огненные следы. Они мчались навстречу более крупным, но менее маневренным десантным судам лоялистов. Подобно стаям голодных волков, хватающих за лодыжки стадных животных своими клыками, они изводили избранную добычу обстрелом орудий, повреждая двигатели и крылья вражеской техники, после чего та отправлялась в бесконтрольное падение к поверхности сквозь сеть опутавших небеса инверсионных следов.

Тысячи солдат-лоялистов гибли, когда их транспорты терпели крушение или оказывались уничтожены прямыми попаданиями могучих оборонительных орудий изменников, но на каждую потерянную единицу техники приходилась другая, прошедшая сквозь пламя, чтобы успешно достичь поверхности. Невзирая на удалённость расположения Дейтуса от оживлённых маршрутов скопления Гармон, гарнизонные силы Сынов Гора под началом Верена Ашурхаддона поддерживали постоянную бдительность и были готовы вступить в бой в любой момент.

Однако никакая подготовка не могла отразить натиск Белых Шрамов, чьи штурмовые и десантные корабли заполнили небеса давно забытого мира, превращая дневной свет во тьму, когда Пятый легион развернулся во всей своей мощи. Первые волны атакующих лоялистов заплатили высокую цену за столь отважный и прямолинейный штурм позиций изменников, ведь они высаживались практически на орудия противника – но таков был способ войны, который Джагатай наказал использовать своим сыновьям, решив воспользоваться шоком и трепетом стремительного штурма вместо длительной подготовительной бомбардировки и эскалации сил.

Массированное наступление погрузило в войну всю планету, конфликт охватил каждый из древних городов на каждом безлюдном континенте – притом командующие обеими армиями не обменялись ни единым словом. Экваториальные пустоши стали ареной масштабных сражений, в которых гусеницы тысяч танков сокрушали остатки наследия древних цивилизаций, вздымая облака пыли и пепла высоко в атмосферу. Штурмовые роты Белых Шрамов нацелились на тропические джунгли Дейтуса, пробираясь сквозь густую растительность в стремлении уничтожить аванпосты и отдалённые бункеры, из которых предатели наносили ракетные удары по позициям лоялистов.

Бронетанковые колонны «Кратосов» цвета морской волны, сопровождаемые десятками пехотинцев, выкатились из подземных ангаров давным-давно заброшенных мануфакторумов, чтобы встретить и отразить волны гравискиммеров, реактивных мотоциклов и «Лэндспидеров» цвета слоновой кости, которые двигались в авангарде наступления Белых Шрамов. Целые кварталы Цивитас взрывались яростными схватками за каждую комнату, когда роты легиона Джагатая и их союзников проводили воздушное десантирование на крыши высочайших строений, чтобы затем сразиться с защитниками планеты этаж за этажом, вплоть до самой земли.

Воины Ашурхаддона переделали обветшалые строения древних поселений Дейтуса под свои нужды, превратив безлюдные развалины в казармы и оружейные склады, а агросектора – в стартовые площадки и склады боеприпасов. Эти места стали эпицентрами великих сражений, где Белые Шрамы стремились уничтожить инфраструктуру, стоящую за обороной предателей. Впрочем, по правде говоря, все эти удары, за исключением одного, были притворством, призванным отвлечь силы предателей от главной цели вторжения.

Неукротимый Пятый

Пятый легион появился на Дейтусе не по воле слепой случайности. Джагатай-хан велел атаковать планету не из ярости и не из жажды мщения – все его действия основывались на информации, полученной от Эндрида Хаара. Бывший Пожиратель Миров оказался вынужден признать, что во время его собственной кампании на просторах звёздного скопления он узнал о том, что Сыны Гора собираются на Дейтусе, задействуя подкрепления с Зеты Гармона и союзников из множества других предательских легионов и других фракций, присягнувших на верность магистру войны.

Все вместе они объявили планету своей собственностью и перестроили примитивные сооружения давным-давно умерших цивилизаций, развесив на них знамёна с символикой Гора Луперкаля. В то время как многие из этих зданий использовались в качестве военных объектов, необходимых для снабжения огромных армий предателей ключевыми ресурсами, топливом и боеприпасами, одно место, получившее название Гхал-Заммад, что в приблизительном переводе с одного из хтонийских диалектов означает «Престол бога», имело гораздо более зловещее предназначение.

Эндрид Хаар намеревался отправиться на Дейтус самолично, вместе со своими людьми, чтобы найти то самое место, где – как ему сказали – сам Гор попытается провести ритуал общения со своими тёмными покровителями, который будет способствовать умножению его пагубных сил. Джагатай отнёсся к этому открытию с подозрением; он безустанно преследовал силы магистра войны, но вместе с тем осознавал, что кампания Белых Шрамов, сколь бы впечатляющей она ни была, всегда будет оставаться в тени славных деяний Великого Ангела.

Победы, одержанные Белыми Шрамами, были в лучшем случае второстепенными и в более масштабном плане не повлияли бы на ход истории. Даже если это противоречило указаниям Дорна не искать ни мести, ни личной славы, Каган не мог игнорировать представившуюся возможность – ведь в случае успеха попытки воспользоваться ею он смог бы изменить развитие самой Ереси Гора. Победа Хана могла бы воспрепятствовать возвращению магистра войны на Терру и, в свою очередь, внести значительно больший вклад в сохранение Империума, чем деяния кого-либо ещё. В качестве предостережения за необдуманную кампанию бессмысленного разрушения Боевой Ястреб приказал Эндриду Хаару вести своих Клыков Императора к системе Зеты Гармона, оставив приз в виде возможности охоты на самого магистра войны Хану и V легиону. Однако перед отбытием Чёрных Щитов Джагатай поклялся, что если рассказы Хаара окажутся ложью или если он ослушается волю примарха, то он вновь ощутит укус Дао Белого Тигра на своём горле, и это станет последним ощущением в его жизни.

Само присутствие сил предателей на Дейтусе поведало Джагатаю, что во всяком случае часть истории Хаара была правдой, но в эту эпоху обмана и предательства всегда оставалась возможность столкнуться с какой-то уловкой или искажением истины, направленными на то, чтобы загнать Пятый в смертельную ловушку посредством лакомой приманки. Поскольку Белые Шрамы были настроены на полномасштабную атаку, а клещи предательского воинства сжимались всё сильнее, времени для сомнений больше не оставалось, и даже если слова Хаара окажутся не более чем ложью – в попытке отозвать легион не будет никакой чести.

Логово предателей

По прибытии к Гхал-Заммаду Белым Шрамам не пришлось задействовать никаких разведывательных групп, чтобы подтвердить слова Хаара. Структура храма, пускай и скрытая толстым покровом облаков, окутавшим планету подобно савану, была видна многоспектральным авгурам каждого из кораблей армады. Расположенный внутри восьмиугольного периметра концентрических крытых стен, существовавших ещё до начала ведения хроник Империума и, вне всяких сомнений, будучи творением рук какой-то потерянной цивилизации, Гхал-Заммад представлял собой пирамиду с площадкой на вершине, сложенную из тёсаного камня, при этом каждый из использованных при строительстве блоков не уступал размерами контейнерам Муниторума.

Хотя храм сам по себе был труднопреодолимой позицией для атаки, первоначальные архитекторы сооружения явно преследовали какую-то более грандиозную цель; напрашивались ассоциации с легендарными шедеврами зодчества доиндустриальной Терры, времени, когда древние боги предположительно ходили по земле. Гхал-Заммад обладал всеми характеристиками места, которое не просто было сердцем цивилизации, но и служило памятником самой вере, места, где жизнь и смерть тесно переплетались между собой, места творения и окончания, вратами, ведущими из одного царства бытия в иное.

Гор и его последователи не испытывали к этому места тех же почтения и уважения, как его создатели, хотя невозможно было узнать, восприняли бы древние зодчие труды XVI легиона как осквернение. Для усиления обороны инженеры магистра войны добавили генераторы щитов и огневые точки на обширных полях меж драконьими зубами и другими противотанковыми ловушками. Фактически, Сыны Гора сотворили из Гхал-Заммада новый монумент, истинный храм завоеванию и господству, но при этом такой, что всё ещё может оставаться местом для проведения какого-то оккультного ритуала непонятного значения.

Крепость предателей была оскорблением чистоты Империума, а то, что в самом её сердце находилось кощунственное древнее сооружение, привело Боевого Ястреба в ярость. Действовавшая в авангарде легиона рота самого примарха сосредоточила основные силы в нападении на Гхал-Заммад, в то время как силы прикрытия из связанных обетами войск лоялистов и когорт Солярной Ауксилии были развёрнуты для сдерживания и отвлечения врагов, расположившихся в меньших укреплениях, чтобы не дать им возможности помешать основному штурму. Подразделения терминаторов V легиона двинулись на Гхал-Заммад, вынужденно доверив своё выживание толстым бронепластинам доспеха «Катафрактарий» - плотность оборонительных сооружений не позволяла им попасть в бой на борту штурмовых танков типа «Спартанец». Воины маршировали по открытой местности, не сбивая шаг даже в тех случаях, когда их братья гибли под вражеским обстрелом, а среди их строя гремели всё новые и новые взрывы.

Меньше половины воинов, отправившихся пересечь смертоносную открытую местность, окружающую цитадель предателей, смогли достичь своей цели; остальные встретили смерть, хотя в соответствии с положениями «Принципия Белликоза» подобные потери считались приемлемыми в ведении осадной войны. Те, кто остался в живых, занялись прорывом и подавлением сети огневых точек вокруг Гхал-Заммада, а также разрушением пустотного щита, защищавшего его от прямого нападения. Ревущие цепные кулаки терминаторов прогрызали пластальные переборки и люки, после чего тяжёлые огнемёты выжигали вражеских стрелков, подрывая при этом боеприпасы на каждой огневой точке по мере дальнейшего продвижения. Тут и там раздавались взрывы, когда терминаторы V легиона в зачернённых доспехах задействовали протоколы Хараша и поочерёдно заставили умолкнуть навеки получавшие бесконечную подпитку энергией от генераторов внутри крепостных стен вражеские орудия.

С уменьшением интенсивности огня вражеских перехватчиков Белые Шрамы смогли безопасно высадить большее количество бойцов и провести стремительную перегруппировку, чтобы консолидировать свои силы и осадить вражескую твердыню, но даже после того, как большая часть предательских орудий умолкла, враг и не думал прекращать сопротивление. Из решётчатых врат в стенах наружу хлынули дикарские, буйные стаи Пожирателей Миров, настолько переполненные яростью и жаждой крови, что просто не могли ждать, пока атакующий враг окажется рядом.

Хотя численность XII легиона была достаточной для формирования рот, они больше не сражались с организованностью сил легиона, но двигались разрозненными группами, не признавая центральных командных элементов, а вместо этого полагаясь на инстинктивное стремление нестись вперёд и рвать врагов на части. Они выскакивали из своих машин и устремлялись вперёд пешком, а водителям бронетехники приходилось замедлять скорость, чтобы маневрировать между угловатыми ферробетонными оборонительными сооружениями и избегать столкновений.

Однако Пожиратели Миров были не единственными воинами, стремящимися как можно быстрее сблизиться с противником. Формация Зао воинов V легиона высадилась из тяжёлых облаков, нависших над Гхал-Заммадом – они покинули свои корабли высоко в небесах, чтобы защитить отряды терминаторов, трудившиеся над систематической нейтрализацией обороны. Впереди мчался сам Великий Хан, чьи боевые кличи были слышны даже сквозь рёв двигателей его пустотного мотоцикла модели «Содзюцу», когда он на полной скорости нёсся в направлении предательской орды. В случае других воинов один лишь вид такого примарха, как Джагатай, заставил бы их отступить или даже обратиться в бегство, но на XII легион это повлияло с точностью до наоборот; его чемпионы запустили цепные полотна своего оружия и закричали войскам, что настало время бросить вызов владыке Пятого, чтобы доказать свою ценность в личном противоборстве, как это принято среди их рода. Боевой Ястреб стремился испытать себя в бою с самим магистром воины, но если эти так называемые воины столь сильно жаждали встать на его пути, он с радостью был готов даровать им смерть, к которой они так стремились.

На флангах атакующего острия, приближавшегося к бесчинствующей орде Пожирателей Миров на земле, двигались спидеры «Дротик» и «Кизаган», которые обстреливали воинов XII легиона издалека градом твердотельных снарядов и рассекающими осколочными ракетами, подрезавшими ноги несущимся вперёд сыновьям Ангрона. Впрочем, это была вовсе не истинная мощь атаки Зао, а всего лишь предварительная артподготовка, пока Джагатай-хан и воины Пятого продолжали стремительное снижение в сторону вражеских рядов, петляя и уклоняясь, чтобы избежать спорадического огня Пожирателей Миров, прежде чем, наконец, обнажить свои клинки и приготовить к бою силовые пики «Контос», а затем на полной скорости врезаться в неприятельский строй.

Сила удара послала громоподобную ударную волну в небеса, когда разрывные наконечники «Контосов» пронзили силовую броню как воинов, так и боевых машин, измельчая плоть находившихся внутри врагов. В подобной ситуации простые смертные развернулись бы и сбежали, но Пожирателей Миров не обескуражила свирепость атаки. Они стремились вырвать всадников-Шрамов из сёдел голыми руками, когда те проносились мимо, и рубили упавших цепными топорами, чтобы гарантированно их прикончить.

Джагатай спрыгнул со своего железного коня и произвёл по одному выстрелу из каждого ствола «Гласа шторма», своего мастерски изготовленного пистолета, в центр массы каждого из шести Пожирателей Миров – все они рухнули как подкошенные, а Боевой Ястреб меж тем убрал оружие обратно в кобуру прежде, чем тела врагов коснулись земли. Изящно изогнутый клинок Дао Белого Тигра буквально запел, когда Джагатай начал выписывать дуги в воздухе, рассекая врагов на уровне живота с каждым ударом.

На его пути встал один из восходящих чемпионов XII легиона, ревущий и пускающий пену из дыхательной решётки своего шлема, при этом умело, но в то же время предсказуемо размахивая огромным цепным клинком.

Пока противник наступал, Хан уже решил, каким именно образом тот умрёт; ярость и бахвальство изменника не шли ни в какое сравнение с фехтовальным мастерством примарха. Каган увернулся от ударов Пожирателя Миров и перехватил меч, пронзив им спину противника, пока импульс неточного удара проносил Пожирателя Миров мимо. Затем появились ещё двое, скованные вместе левой и правой рукой, словно в рамках какого-то варварского ритуала гладиаторов; в свободной руке каждый сжимал оружие, сработанное по форме орудий ремесла древних охотников. На долю секунды примарх замешкался – время, практически незаметное для простых людей, но достаточно долгое, чтобы Джагатай задержался и подивился зрелищу двух братьев, сражающихся вместе таким вот образом. Прошло ещё мгновение, короче мгновение ока, и Хан нанёс удар, обезглавив обоих одним взмахом клинка.

После того, как импульс первоначальной атаки был израсходован, перед стенами укрепления началась сокрушительная схватка, поскольку всё больше и больше воинов вступали в бой; казавшиеся рождёнными в небесах Белые Шрамы на прыжковых ранцах «Боевой ястреб» первыми бросились на усиление наступления, за ними следовало подкрепление пехотинцев. Артиллерийские батареи «Скорпиус» были выдвинуты вперёд со своих посадочных площадок в пределы досягаемости стен предателей. Они обрушили на защитников сокрушительный огненный шквал, в то время как эскадроны «Лэндспидеров» и реактивных мотоциклов также продолжали обстрел, защищая Хана от сосредоточенной огневой мощи воинов XVI легиона на вершине массивных зубчатых стен древней крепости.

Солнце Дейтуса закатилось и снова взошло кроваво-красным шаром, прежде чем ярость Пожирателей Миров была окончательно погашена неустанной решимостью V легиона. Тысячи людей погибли за одну-единственную ночь резни, но то, что осталось от верных сынов Джагатая, теперь стояло перед вскрытыми вратами Гхал-Заммада. Для их прорыва потребовалась жертва в виде «Атласы», почтенного «Мастодонта» V легиона, что сам по себе был реликвией Великого крестового похода. Даже в своей машинной смерти массивный повреждённый корпус тяжёлого транспорта смог стать бронированным тараном, с помощью которого Белые Шрамы могли проникнуть в недра вражеской твердыни. Экипаж «Атласы» воспользовался предсмертной агонией своего реактора, чтобы напитать энергетическую мощь массива осадных мелт, прожигавших путь сквозь толпы бросившихся на защиту бреши Сынов Гора, превращая их броню и плоть в пепел.

Джагатай-хан вышел из мрачного нутра подбитого «Мастодонта», ступая по выжженной огнём тропе. За ним следовали два десятка терминаторов Эбенового кэшика, вооружённых глефами с потрескивающими силовыми полями. Каждый из них был утомлён предшествующими часами битвы, но оставался в полной боеготовности не только благодаря трансчеловеческой физиологии, но и жгучей ненависти к своим двуличным собратьям. Сыны Гора собрались на ступенях центральной пирамиды, выйдя из подземных бункеров и шахт, чтобы обрушить погибель на врага. Они выпустили залпы болт-снарядов и сжигающие всё на своём пути потоки плазмы, которые пронеслись сквозь ряды Белых Шрамов, когда те выходили из пролома, чтобы начать новую атаку. Даже когда ещё больше легионеров Пятого хлынули внутрь, им пришлось пробираться по открытой местности, чтобы добраться до крутобоких ступенчатых сторон пирамиды, и за каждый пройденный шаг приходилось платить кровью.

Явление магистра войны

Хан поднимался всё выше в поисках Гора, вынужденный ступать по телам своих павших сыновей, каждый из которых пожертвовал своей жизнью лишь после того, как сам поверг многократно большее число легионеров-изменников. Наконец, он достиг площадки на вершине Гхал-Заммада, пока оставшиеся в живых бойцы его отряда вонзали клинки в глотки немногочисленных уцелевших врагов, бросавших вызов бушующей вокруг них смерти. У подножия пирамиды, далеко внизу, всё ещё бушевала битва – предательские воины в морской зелени Шестнадцатого присоединились к тем, кто носил царственный пурпур Третьего или глубокий багрянец Семнадцатого, чтобы отразить натиск Белых Шрамов. Туман, густой, словно маслянистый дым, начал сгущаться и окутывать площадку своим саваном, мешая обзору Хана, когда он пытался оглянуться назад. Лишённый возможности увидеть битву у подножия пирамиды, Джагатай обратил внимание на некий смутный образ, двигавшийся в дымке впереди; сначала это был неясный, далёкий силуэт, но по мере того, как фигура приближалась, её черты становились всё более чёткими. Наконец, перед ним предстал сам Гор Луперкаль.

Магистр войны явился на вершину храма не один; его сопровождали десятки элитных воинов XVI легиона, покрытые золотом черепа их былых врагов списали с цепей поверх вычурной шипастой брони, а глазные линзы почерневших от огня шлемов светились, словно тлеющие угли в темноте. За ними согбенная фигура со всеми атрибутами космического десантника опиралась на посох, увенчанный бронзовым изображением Ока Гора. Хан огляделся по сторонам, его товарищи инстинктивно подняли свои силовые глефы и образовали вокруг повелителя защитный круг, но он не собирался защищаться, а вместо этого незамедлительно бросился прямо на самого Гора.

Джагатай налетел на Гора с мощью урагана, подобно буре ярости и жажды мщения, обрушившейся на Архипредателя. Верные бойцы Эбенового кэшика сражались рядом с ним, каждый – воин образцовой дисциплины и мастерства, противостоял грубой силе и стойкости сопровождавших магистра войны элитных солдат. Мастерства в обращении с клинком и пыла Белых Шрамов было бы достаточно, чтобы превзойти практически любого другого противника, но в Горе и его слугах они встретили равных себе. Там, где его бойцы сражались как истекающие слюной монстры, которые наслаждались резнёй, сам Гор бился бесстрастно, его взгляд оставался устремлённым в какую-то точку вдали от Джагатая. Он двигался таким образом, чтобы интуитивно отразить каждый из ударов Хана, сохраняя непроницаемую защиту от смертоносных ударов его меча; клинок Дао Белого Тигра отскакивал от рукояти Сокрушителя Миров, выбрасывая снопы раскалённых добела искр с каждым ударом.

Даже со всей сверхъестественной выносливостью примарха Джагатай начал уставать, но сила магистра войны оставалась непоколебимой. Подобно гранитной горе, он сохранял неподвижность под шквалом ударов, которые обрушил на него Хан – очевидно, что ритуал, который Гор собирался провести на Дейтусе, уже завершился, и его физическая форма уже была одарена восьмеричными благословениями его тёмных покровителей. Возможности Луперкаля стали чем-то куда большим, чем те, с которыми он был сотворён; он обрёл улучшения, фактически, вознёсся. Пренебрежительным прямым ударом в грудь магистр войны отбросил Боевого Ястреба назад, где тот приземлился посреди кучи своих собственных сыновей – все они были мертвы, их доспехи – разорваны клинками и когтями, а тела превратились в искорёженные, смятые обломки.

Сыны Гора изрыгали гортанные хтонийские оскорбления, бродя вокруг Хана, но Гор сдержал их небрежным взмахом руки, нависнув над лежавшим ничком и тяжело дышавшим после напряжённой битвы братом. Джагатай ожидал смертельного удара, когда магистр войны вознёс свою исполинскую шипастую булаву, но прежде, чем тот был нанесён, Гор заколебался, словно ему напомнили о какой-то высшей цели, о возможности, которой ещё только предстояло произойти. Боевой Ястреб всмотрелся в лицо своего брата и заглянул вглубь его глаз, ставших чёрными и бездонными ямами; в этом физическом теле больше не было его родича, теперь им завладело полное ненависти и злобы нечто.

А затем, в тот самый момент, когда Гор уже был готов покончить со своим братом-примархом, небеса Дейтуса окутало пламя. Виной тому были не какие-то небесные явления, но горящие останки боевых кораблей Легионес Астартес, слишком многие из которых несли геральдику Пятого. Слепящее стремление Джагатай-хана атаковать этот мир поставило его флот под угрозу, и как только к Сынам Гора подошло подкрепление, свежие суда под командованием Тибальта Марра приготовились нанести ответный удар. Поскольку подавляющее большинство его воинов было направлено на поддержку наземного штурма, флот Кагана отразил контратаку прибывших Сынов Гора, но перед лицом численного превосходства противника поражение казалось неизбежным.

Само «Копьё небес», как и многие другие корабли Белых Шрамов, оказалось в опасной близости от абордажного захвата; вокс-вызовы их экипажей о помощи не доходили до Хана или кого-то другого, словно некая незримая скверна заставила их замолчать. Тем не менее, захватчики на борту флагмана V легиона были отброшены благодаря вмешательству Разбитых легионов Медузона, воинов в чёрном, изумрудном и серовато-стальном, которые прибыли без предупреждения, привлечённые охотой Тибальта Марра в стремлении покончить с присутствием изменников – Белые Шрамы радостно приветствовали прибытие лоскутного воинства Медузона.

Шадрак Медузон лично поднялся на борт флагмана Кагана и принял участие в сражении, чтобы очистить мостик от врагов; его войска истребили всех предателей, пускай и дорогой ценой. Среди людей военачальника, многие из которых также происходили из Железной Десятки, нашлись легионеры, освоившие практику вокс-кодирования и связи гораздо глубже пределов стандартной подготовки легионеров. Эти космодесантники воспользовались своими таинственными навыками для обхода вражеской завесы в вокс-сетях и восстановления связи с войсками лоялистов на поверхности Дейтуса. За столь немалую помощь Белые Шрамы выразили искреннюю благодарность Медузону и его воинам, хотя их действия выявили весь ужас сложившейся ситуации на поверхности: поражение их братьев казалось неизбежным, а жизнь самого примарха V легиона находилась в опасности.

Вернув под контроль основные системы корабля, Разбитые легионы и Белые Шрамы стали работать сообща. Медузону сообщили, что хотя его технодесантникам удалось определить местоположение Джагатай-хана на поверхности, эвакуация Боевого Ястреба в относительно безопасное место с помощью стандартного оборудования для телепортации, с которым знакомы воины V легиона, не представляется возможной.

Усовершенствованные и экспериментальные техноартефакты Разбитых легионов обладали гораздо большими возможностями, включая заметно более точную и мощную телепортацию, хотя во многих случаях они не прошли должной проверки, а их использование могло обернуться непредвиденными последствиями. Несмотря на пугающие риски, Медузону пришлось сделать выбор, ибо без его вмешательства Боевой Ястреб пал бы от руки Гора, что практически наверняка обрекло бы оборону Терры на провал. Следуя приказу военачальника, люди Медузона активировали механизмы технологии, подобной которой не существовало больше нигде в Империуме, и открыли разлом в физическом пространстве, что позволил бы им достичь поверхности Дейтуса и освободить Джагатай-хана из-под власти магистра войны.

Гор возвышался над поверженным, но всё ещё пытавшимся подняться Джагатаем; конечности Боевого Ястреба подкашивались под его собственным весом, словно от Луперкаля исходила какая-то изнуряющая аура. Но ровно в тот миг, когда Хан, наконец, смирился с неизбежностью своей судьбы, вокруг него полыхнула ослепительная вспышка чистейшего белого света – миниатюрная сверхновая успешной телепортации. Как только белая мгла рассеялась, Джагатай исчез, оставив Гора на площадке в окружении последствий учинённой им и его воинами резни, однако не последовало никаких криков ярости из-за кражи его триумфа над Ханом. Вместо этого Архипредателя окутала аура холодной отрешённости.

ИНДЕКС МОРТИФИКА Схема данных: фактор умерщвления по секторам Формат вывода: чтение данных (текстуализация) ТРЕБУЕТСЯ ШИФР ДОПУСКА ВХОД: *********************_****_***_ ПОДТВЕРЖДЕНО *** Квадрант: Септент – фактор – 534.132 Квадрант: Субсол – фактор – 489.232 Квадрант: Мериди – фактор – 722.453 Квадрант: Оксиди – фактор – 810.235 Квадрант: + ОТРЕДАКТИРОВАНО + - фактор – 999.999 + Чтение данных завершено + После того, как в битву за Бета Гармона II были брошены Кровавые Ангелы, контроль над всем этим миром повис на волоске. Война между титанами привела к тому, что более двадцати Легио сократились до бледной тени своей прежней мощи, а сотни богомашин пали, чтобы больше никогда не встать. Лоялисты измотали силы предателей и прорвали их линии обороны, но с каждым захваченным сектором им предстояло преодолевать новые оборонительные позиции, уничтожать ещё большее количество орудий и истреблять ещё больше врагов. Кровавые Ангелы были вынуждены пробираться по земле, усеянной телами своих погибших собратьев, в то время как штурмовым отделениям приходилось активировать свои прыжковые ранцы «Боевой ястреб», чтобы перемещаться длинными прыжками между импровизированными укрытиями в виде сожжённых остовов машин родного легиона, и всё же предатели всё ещё сохраняли свою силу. Стены Ниркон-Сити пали, и среди его обломков в великом множестве валялись тела как лоялистов, так и предателей. Ульи Бета Гармона II пылали столь ярко, что их погребальные костры можно было увидеть с орбиты. Наступление Сангвиния на Бета Гармона II уничтожило множество врагов его легиона, поскольку целые сектора пали под их искусно спланированными атаками, но этого всё равно было недостаточно для покорения всей планеты. Войска магистра войны продолжали держаться за свою неприступную оборону, бросая вызов воле Великого Ангела и понемногу сбивая темп наступления лоялистов. Атаки на звёздный форт Наковальня оказались бесплодными; на борту её присутствовали чисто номинальные вражеские силы – необходимая жертва, призванная отвлечь внимание лоялистов и заманить их в ловушку. Азкаэллон, командир личной стражи Сангвиния, и его люди едва спаслись, когда предатели подорвали Наковальню, а её обломки обрушились на Бета Гармона II. А затем, после известий о поражении Хана на Дейтусе, Сангвиний узнал о прибытии самого Гора в систему Беты Гармона. Однако тот проигнорировал Бета Гармона II, не желая вносить собственный вклад в продолжающийся круговорот резни, а вместо этого высадился на Бета Гармона III и начал устанавливать контроль над этим миром. Этот шаг магистра войны был призван продемонстрировать тщетность кампании на соседнем мире благодаря резкому контрасту формата войн на двух этих планетах. Если бы в этот самый момент Сангвиний сбежал с того мира, где сражался, и совершил покушение на жизнь Гора Луперкаля, это наверняка обесценило бы жертвы всех, кто пал на Бета Гармона II, а Великий Ангел просто не мог вынести подобного. Более того, такой поступок стал бы прямым вызовом приказам Преторианца.

Надзиратель легиона Сынов Гора Легионный надзиратель Уммаос Лударх XVI легион, Сыны Гора Бич Дагонета Надзиратель Лударх, известный своим современникам под неформальным прозвищем «Бич Дагонета», служил магистру войны со времён Великого крестового похода, однако после назначения на должность надзирателя его былой послужной список становится всё более неясным. В стремлении ещё сильнее запутать информацию о былых своих свершениях, Лударх использовал постоянно меняющееся вооружение и снаряжение – не только разнообразное оружие, но и боевую броню, притом в течение короткого периода времени. Мотивы такой непоследовательности остаются загадкой, но один аспект всегда оставался неотъемлемой частью образа надзирателя – зловещий кнут, в честь которого он и получил свою кличку. На протяжении всех битв в звёздном скоплении Гармон было зафиксировано несколько сообщений о воинах, соответствующих описанию надзирателя Уммаоса Лударха, реквизировавших контингенты смертных солдат Солярной Ауксилии, зачастую – силой, и загонявших их под огонь врага ради исполнения планов изменников. На Зета Гармона X примечательную контратаку против Клыков Императора возглавили несколько терций воинов Ауксилии, сражавшихся под командованием легионера астартес после того, как их собственные командные секции покинули поле боя. Боевое снаряжение 1. Мастерски изготовленный наплечник, украшенный Оком Гора. 2. Силовая плеть. Модифицированный силовой кнут модели «Трекауда», в основном используемой надзирателями на службе магистра войны. Сержант Ауксилии Хтонийских Охотников за головами Сержант Ауксилии Райван Столл, 34-я пехотная терция, 141-я когорта Солярной Ауксилии, Хтонийские Охотники за головами Узы службы XVI легиону, опустошение 248-Минорис Гармона Сержант Столл присутствовал в числе воинов первой волны Хтонийских Охотников за головами, «завербованных» целыми поколениями как часть массового формирования новых когорт Легионной Ауксилии в годы после Улланорского триумфа, чтобы увеличить мощь зарождающегося воинства магистра войны. Спустя десять лет войн Столл получил командование собственным отделением из двадцати стрелков, хотя с началом Ереси Гора весь личный состав – за исключением самого Райвана – был заменён свежими ауксилариями. Сержант пережил каждого из сослуживцев благодаря своей злобной хитрости, зачастую ставя своих предполагаемых «товарищей» прямо на пути разгневанных надзирателей XVI легиона. Здесь Столл изображён в ходе опустошения 248-Минорис Гармона, где его когорта была размещена среди механоверфей Сынов Гора. Его поперечный сержантский гребень был обнаружен рядом с его изрубленной терцией после атаки лоялистов, однако никаких следов самого Столла, за исключением этого срезанного знака, так и не было обнаружено. Боевое снаряжение 1. Отметки на наплечниках пустотной брони: символ Хтонийских Охотников за головами, значок командной секции. 2. Силовой меч, модель «Желчь» производства Фаэтона. 3. Бласт-пистолет модели II производства Калибракса.