Истина завоевателя / The Conqueror's Truth (рассказ)

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Истина завоевателя / The Conqueror's Truth (рассказ)
Автор	Гав Торп / Gav Thorpe
Переводчик	Ulf Voss
Издательство	Black Library
Серия книг	Ересь Гора: Примархи / Horus Heresy: The Primarchs
Входит в сборник	Отпрыски Императора / Scions of the Emperor
Год издания	2019
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Я надеялась увидеть новую цивилизацию, сотворенную из голого небосвода. Великий крестовый поход. Название этого галактического предприятия вызывало в уме образы победоносных парадов и символов Императора, возводимых на приведенных к согласию мирах. Все, что я увидела – это серые блоки, которые складывали друг на друга, пока их пересчитывали налоговые инспекторы. В качестве летописца меня выбрали документировать эти события для будущих знаний человечества. Это задание казалось таким грандиозным, а заключенный в нем замысел – изощренным и в то же время величественным, достойным Императора Человечества. Одного восстановления Империи Земли было недостаточно, этот процесс должны увидеть все последующие поколения, процветающие благодаря ее существованию, чтобы не забыть, каким тяжелым трудом был создан их рай. Тем не менее, Император не очень то и думал о 382-м экспедиционном флоте. Будучи одной из бесчисленных оперативных групп обеспечения, следовавших за легионами и Имперской Армией, 382-й выполнял задачу по переселению десятков тысяч гражданских лиц под надзором терранских бюрократов. Его охрану обеспечивали несколько боевых кораблей и полк Имперской Армии. За два года после отбытия с Терры у меня было достаточно возможностей записать первую пахоту полей, церемонии закладки первых камней будущими гражданскими сановниками, а также множество скучных речей только что назначенных имперских командующих.

Когда корабль под неординарным названием «Звездный перевозчик XXVI» приготовился к переходу в систему Вестогорн, я как обычно уединилась в своей каюте. Я не любила варп-переход. Мне казалось, что выход из варпа сильнее сказывался на теле и разуме, чем вход в него, хотя многие люди уверяли меня в ошибочности такого взгляда. Поэтому я легла на кровать, чтобы отвлечься от неминуемого перехода, и стала просматривать многочасовую пленку с пикт-снимками, на которые я сняла сервиторов на нижней палубе, охраняющих огромные зерновые машины, загруженные на станции Элдгарад. Я откладывала это утомительное задание именно по этой причине.

Рывок из нереальности в реальность начался внутри живота и быстро поднялся по позвоночнику. Я почувствовала, как в основание черепа впились тысячи невидимых шпилек, и ощутила вкус железа на языке. Даже в лежачем положении я чувствовала головокружение и повернулась на бок, ожидая, что меня вырвет. Как обычно ничего такого не произошло, и я несколько секунд стонала, страдая от тошноты.

Я несколько минут лежала на спине с закрытыми глазами, пытаясь не представлять, как кружится комната. Мне никак не удавалось убедить свой желудок, что это всего лишь продукт воображения.

Раздался долгий и жалобный звук сирены. Впервые на моей памяти. Я села и меня захлестнула новая волна тошноты. Сердце заколотилось от мысли, что мог означать сигнал тревоги. Он снова сработал, в этот раз тремя короткими очередями. Звон из личной панели связи рядом с койкой добавил удивления, став новым нарушением процедуры, установившейся за тринадцать предыдущих прыжков. Меня вызывал командир корабля лейтенант Хагасу.

– Летописец Арес. – Я всегда улыбалась на его формальное обращение ко мне. – Полагаю, вам захочется присоединиться ко мне на верхней обзорной палубе.

Связь прервалась, прежде чем я смогла ответить, что немного расстроило. Я была пассажиром, не членом экипажа, поэтому не имела возможности воспользоваться коммуникатором, чтобы связаться с мостиком. Меня оставили без дальнейших объяснений с единственным выбором: подняться с койки и отправиться на верхнюю обзорную палубу.

По пути на пятнадцать уровней вверх я немного восстановила самообладание. Я спрашивала у попадавшихся мне по пути матросов и других членов экипажа, что происходит. Большинство проигнорировали вопросы, но одна, проехавшая со мной в транспортере три палубы, удостоила меня коротким ответом.

– Это сигнал опасного сближения, – сказала старшина, скорее с натянутой, чем утешительной улыбкой. – Не сигнал боевой тревоги или что-то в этом роде. Просто в системе находятся еще какие-то корабли.

– Это ведь не типичная ситуация? – спросила я, но двери транспортера открылись, и женщина, не ответив, продолжила свой путь.

Лейтенант ждал возле огромного бронированного иллюминатора верхней обзорной палубы. С ними были пару молодых мичманов с инфопланшетами. Лейтенант выглядел взволнованным, немного сутулясь и крепко сжимая пальцы за спиной. Незначительные штрихи, но я их сразу заметила. Офицеры бросали играть со мной в карты, как только узнавали о моем даре распознавать эмоции.

Хагасу повернулся, пытаясь расслабиться, и щелкнул каблуками, словно становясь по стойке «смирно» перед вышестоящим по званию.

– Летописец Арес…

– Зовите меня Эннилин, – сказала я, как всегда в тех случаях, когда он был таким официальным.

– …мы прибыли в захваченную систему. – Он минуту изучал меня, нахмурив лоб. – Вы не взяли свое пикт-устройство?

Мне захотелось провалиться под землю из-за своей оплошности. Та еще летописец, забывшая принести записывающую технику.

– Я еще не отошла от перехода, – пробормотала я.

– Полагаю, вы захотите снять это, – сказал лейтенант.

Я посмотрела в окно, но все, что увидела – это местную звезду, немного голубоватую в сравнении с нашим солнцем, на фоне звездного поля.

– Нам пока еще не видно, – сказал лейтенант.

– Почему…

– Мне нравится приходить сюда после перехода, снова ощущать часть реальной вселенной, – перебил Хагасу. Он взял один из инфопланшетов и показал мне на экране графическое изображение планеты и траектории кружащихся над ней нескольких дюжин космолетов.

– Очередной колонизаторский флот? – Я не была уверена в том, что мне показывали. – Случилась какая-то ошибка?

– Это корабли Легионес Астартес, летописец Арес, – сказал он, коснувшись пальцем клавиатуры. Рядом с каждой движущейся руной появился значок, обозначающий принадлежность корабля.

Череп с крыльями летучей мыши. Мое сердце одновременно замерло и заколотилось, кровь ударила в голову, а по коже побежали мурашки.

– Повелители Ночи…

Когда двери шаттла, севшего на полетной палубе, открылись, я не знала, чего ожидать. Истории о Повелителях Ночи были редкими, без особых подробностей, но всегда несли общую особенность. Эти легионеры, мягко говоря, были безжалостными. Среди летописцев ходили слухи, что легион Повелителей Ночи наслаждался пытками, его воины городились ужасом, который сеяли их атаки.

И если судить по коротким беседам с коллегами на промежуточных станциях и орбитальных платформах, репутация Повелителей Ночи только ухудшилась после воссоединения со своим примархом.

Так что я ожидала какие-то наглядные свидетельства этой репутации, когда ступила на борт «Сумрака», флагмана Восьмого легиона и тронного корабля печально известного Конрада Кёрза.

Вместо этого меня поразила обыденность увиденного. Помимо шаттла, доставившего меня с транспортного судна, в отсеке находились два десантно-штурмовых корабля, чьи бронированные корпуса были выкрашены в полуночно-синий цвет легиона. Вдоль одной из стен располагались различные машины и ряды контрольного оборудования. Я продолжила осматриваться, за один оборот захватив внутренние двери, окна рубки управления и ее единственного обитателя – скучающего дежурного в простой белой одежде, а затем огромные ворота, которые ограждали отсек от космоса.

В остальном ангар был пуст. Определенно лишенный гостеприимства, как и страшных трофеев и пугающих украшений.

– Я получил приказ на отбытие, – крикнул изнутри шаттла его пилот. – Вы остаетесь?

– Конечно, – ответила я. – Я попросилась на флот, чтобы увидеть сражение.

– Вы попросили разрешение прибыть на «Сумрак»? – Я не видела лица пилота, но его голос выдавал шок. – Вы хотите быть здесь?

– Ну, я не думала, что меня пригласят на сам флагман, но…

Известие стало для меня шоком, и я провела полчаса в своей каюте, приходя в себя от этой информации, но решила не делиться ею.

– Думаю, именно здесь размещались другие летописцы. В конце концов, где, как ни здесь можно увидеть настоящий крестовый поход!

Я отошла на несколько шагов от стыковочной рампы, чтобы пилот смог поднять сходни шаттла. Люк с шипением закрылся.

В этот же миг лязг тяжелого замка привлек внимание к внутренним дверям. Одна створка открылась внутрь, обнаружив помещение за полетной палубой. Вой двигателей шаттла усилился, и я поняла, что ворота основного отсека не могут открыться, пока я не уйду, если только не хочу, чтобы меня унесло в равнодушную пустоту.

Я поспешила через внутреннюю дверь, почти налетев на стоявшую внутри гигантскую фигуру. Большинство терранцев считали меня низкой, и моя голова оказалась на уровне нижнего края нагрудника воина. На доспехе был изображен крылатый череп – светлое серебро на фоне полуночно-синего. Легионер не носил шлема, его лицо под моим углом зрения выглядело странно, как будто ребенок смотрел на взрослого – челюсть с глазами располагались близко ко лбу.

Воину придавали внушительность не просто его рост или ширина груди и плеч, которые значительно превосходили размеры любого попадавшегося мне человека. Его броня гудела энергией, а самого воина окружал запах механизмов, гнева и смерти. Мой дядя держал лошадей на Терре, и я помнила, как однажды в детстве оказалась запертой с ними в конюшне. Тогда меня ошеломил размер животных и запах их пота и навоза. Сейчас я испытывала почти те же чувства, хотя находилась в помещении на несколько метров выше и намного шире.

Дверь с лязгом закрылась за спиной, от чего я подпрыгнула.

– Пойдемте со мной, – сказал легионер и развернулся. Из-за его нострамского акцента слова звучали сжато, подчеркивая, что это был приказ, а не просьба.

В ушах стоял постоянный вой от доспеха, а стук сапог по металлической палубе напоминал равномерный барабанный бой.

Я шла следом без замечаний и вопросов, напуганная его присутствием и отношением. Я почти бежала, чтобы не отстать, хотя не могла отделаться от чувства, что он сдерживает свой шаг ради меня. Мы направились на транспортере наверх, а затем недолго шли по другой палубе, пока я не оказалась перед двойными дверьми из черного дерева, украшенными золотыми разрядами молний Терры позади крылатого черепа Повелителей Ночи.

Своего рода приемный зал.

– Сюда, – коротко сказал мой проводник и ткнул пальцем во встроенную в стену руническую панель. Легионер оставался ровно столько, чтобы проводить меня внутрь, после чего развернулся, и за ним закрылась дверь.

Первым мой взгляд привлекло огромное окно – на самом деле, ряд из нескольких окон, общей шириной пятьдесят метров – и дуга планеты, только появившаяся из-под «Сумрака». По зеленовато-синей атмосфере плясали сполохи света, а в пустоте я увидела вспышку лэнса. К поверхности спускались следы торпед. Яркий блеск на миг озарял хищные носы других боевых кораблей, а плазменные шлейфы из их двигателей мерцали лазурью на темном пологе космоса.

Мое сердце затрепетало, а дыхание перехватило от мысли, что я наблюдаю настоящую битву.

– Представьте, что вы находитесь еще ближе.

Голос был тихим, но все равно испугал меня. Я повернула голову к источнику и с изумлением увидела человека, стоящего у дальнего конца окна. Он превосходил ростом даже космодесантника, который привел меня, и был облачен в украшенный боевой доспех. Хотя броню было сложно разглядеть из-за тусклого свечения люменов. Большую часть освещения давал отраженный свет планеты.

У гиганта было худое и бледное лицо, а уставившиеся на меня глаза напоминали хищника. Тонкие губы улыбались, в то время как взгляд пристально изучал меня.

Конрад Кёрз.

Он шагнул ко мне, решительно, но не агрессивно. В то время как тот космодесантник был кипящей массой сдерживаемой агрессии, в Кёрзе присутствовала отстраненность. Он пальцем направил мой взгляд на происходящее внизу и встал позади, слегка прикоснувшись рукой к моему затылку. Не было ни движения, ни поглаживания, но я ощутила странное чувство безопасности от веса бронированной перчатки, прижавшей мои локоны.

– Это то, что вы хотели увидеть, – сказал он тихим голосом. Я увидела его отражение в темноте космоса, бездонный взгляд уставился на изгиб планеты.

Я кивнула, не смея говорить.

– Зачем вы хотели видеть меня?

– Я… – я захотела отступить, но его хватка едва заметно усилилась, отреагировав на желание до того, как оно даже сформировалось в моем разуме. Я прочистила горло, во рту пересохло. – Я сказала лейтенанту, что хочу получить прикрепление к боевому подразделению. Я никогда не думала…

– Я не говорил, что вы просили разрешение попасть сюда, я сказал, что вы хотели этого. – Кёрз отпустил меня и отступил на шаг. Я выдохнула с облегчением, хотя даже не поняла, что задержала дыхание.

– Вы жаждали этого, Эннилин.

Я повернулась, когда он отошел на несколько шагов. Примарх указал на пикт-устройство в моей руке.

– Я полагаю, у вас есть дар. Способ записи, которым немногие обладают.

– Я вижу… – Непросто объяснить, как мое внимание притягивают сокровенные мысли, отображаемые на лице и в движениях человека. Я чувствовала их так же, как видела. То, что проделывала с Хагасу и Повелителем Ночи, теперь делала с Кёрзом. – Да, у меня очень хороший глаз. Я показываю истину своими снимками.

– Истину? – Поначалу показалось, что он оскорблен, но затем улыбка вернулась, хотя в его глазах не было тепла, подходящего изгибу губ. – Истина – опасная вещь, Эннилин. Хотите увидеть Имперскую Истину?

– Да, я хотела увидеть настоящий крестовый поход с тех пор, как меня отобрали для корпуса летописцев.

Он кивнул. Несколько секунд спустя снова с шипением открылась дверь, и вошел другой космодесантник. У него было худое лицо, не без приятных черт, хотя два шрама с левой стороны, идущие через лоб и щеку, придавали воину выражение постоянной насмешки. Затем я поняла, что нижний шрам мало влияет на его надменное поведение – губа Повелителя Ночи кривилась от пренебрежения, пока взгляд оценивал меня. Если хищную натуру Кёрза я воспринимала как холодное, практичное чувство, то в этом воине я заметила признаки чистой злобы. Он был не просто убийцей, но тем, кто получал удовольствие от того, что делал.

– Это мой советник, капитан Яго Севатарион, – сказал Кёрз. – Он даст вам то, что вы хотите.

Я подошла к космодесантнику, настроенная не поддаваться страху от его присутствия, хотя от его оценивающего взгляда у меня стыла кровь в жилах.

– Благодарю, капитан, – сумела сказать я, пока мой голос не покинул меня.

– Зовите меня Севатар, – сказал он. Глаза вспыхнули от искреннего веселья. – Посмотрим, сможем ли мы найти вам какую-нибудь войну, достойную летописи для Императора.

– Держитесь.

В указании Севатара не было необходимости. Думаю, на самом деле он получал удовольствие от иронии своего совета, с учетом того, что мои руки так крепко вцепились в фиксаторы, что я почти не ощущала кончиков пальцев. Наш штурмовой корабль подпрыгивал под воздействием турбулентности, и, казалось, неустойчивой работы плазменных двигателей, что, как я полагала, было необходимо, чтобы удерживать нас на курсе.

Севатар стоял рядом со мной. Доспех постоянно гудел, приспосабливаясь к постоянно меняющей из-за нырков и рывков корабля позе воина.

– Как. Вы. Можете. Стоять? – Сквозь настолько крепко сжатые зубы говорить было непросто.

Севатар усмехнулся, превратив нижний шрам в злобный изгиб.

– Ничего особенного, летописец. Ради вас мы летим медленнее. – Он хлопнул рукой в перчатке по толстой трубе фиксатора. – Будь это боевое снижение, ваш позвоночник сломался бы пополам, даже несмотря на это.

Рывком ожили посадочные двигатели, резко замедлив наш спуск. Кровь отхлынула от моей головы, и меня вдавило в сиденье, несмотря на помощь фиксаторов. В глазах заплясали пятна, и я почувствовала головокружение.

Я думаю, это продолжалось несколько секунд, хотя по ощущениям дольше. Раздался скрип шасси о землю, и мы жестко сели. Меня отбросило на стенку фюзеляжа. Заскрипели фиксирующие упряжи, освобождая отделение Повелителей Ночи, которое сопровождало нас. Севатар надел шлем и повернул его с шипением запирающих замков. Личина была сделана в виде клыкастого черепа, больше всего смущали два крыла летучей мыши, раскинувшиеся на гребне и имитирующие символ легиона. Севатар вытянул сверху оружие с длинным древком. Режущая часть с цепными зубьями немного изгибалась. Сами зубья сверкали в ярко-красном освещении десантного корабля. Оружие было таким же жутким, как и его владелец.

– Это будет опасно? – спросила я, когда он ударил кулаком по кнопке расцепления моей фиксирующей системы. Брусья с мягкими накладками поднялись вверх, а пояс соскользнул с моей талии, словно змея. Опираясь для равновесия об опорную балку, я наклонилась и вынула из рундука под сиденьем пикт-устройство.

– Будем надеяться, – ответил советник. Голос из вокалайзера брони отдавал металлическими нотками. – Мы не хотим, чтобы вы скучали, летописец.

Передняя часть «Громового ястреба» открылась, впустив тусклый свет и вал шума. Я не обратила внимания, насколько толстый корпус изолировал нас, но когда просвет расширился, уловила отрывистый ритм болтеров, грохот тяжелого оружия и треск лазерных орудий. Прежде эти звуки я слышала только на записях, теперь они заполнили мой слух.

Отделение выбралось наружу, как только рампа опустилась, переходя на бег. Грохот их сапог по металлической решетке оглушал. Я вместе с Севатаром вышла следом обычным шагом. Когда мы сошли с рампы на разрушенную улицу, звук усилился, а в воздухе закружила пыль.

Я подняла пикт-устройство, вставила его в мой оптический приемник и, моргнув, активировала записывающий аппарат, чтобы все, на что я смотрю, можно было позже перемотать и отредактировать. Такой была особенность видеолита, несовершенного хранилища, настолько же экспериментального, насколько оптического. Мой опыт и инстинкт фиксировали картинку, чтобы рассказать происходившую вокруг меня историю.

– Записывайте, что хотите, только не идите туда, – сказал Севатар, указав на задымленное небо слева от нас. Низкие тучи освещались трассерами и клубами полускрытых взрывов, в то время как из пылающих башен изливалась черная пелена. – Примарх предпочел бы, чтобы вы остались живы.

Он отошел, но повернулся, когда я обратилась к нему.

– Где другие ваши летописцы? – неожиданно нервно спросила я.

– Некоторые из них плохо слушали, – ответил он. – Другим стало тошно от увиденного, и они улетели. Возможно, где-то еще остались некоторые из них, но я сомневаюсь, что сейчас они в состоянии описать хоть что-то. Война оказывает неприятный эффект на тех, кто видит, но не ведет ее.

– Множество летописцев без проблем сопровождают легионы, – отметила я. – Вы мне угрожаете?

– Ни в коем случае. Просто те летописцы не видели в действии Повелителей Ночи…

Он отвернулся и зашагал прочь, оставив меня наедине с моими взволнованными мыслями.

Куда бы я ни пошла, везде продолжались бои. Я пробежалась глазами по окрестностям, обратив внимание на ближайшие здания и узкие улочки между ними. В этом районе дома были в основном двух- или трехэтажными. Большинство, несмотря на повреждения, не обвалились, хотя крыши зияли отверстиями или были выжжены.

Я подошла к ближайшему зданию и провела рукой по серой стене. Она была гладкой, ничуть не похожей на каменную или кирпичную. Я решила, что это какой-то прессованный смолистый материал. Повсюду был налет грязи, пепла и пыли, которые оставались на моих пальцах. Я подняла руку и посмотрела на пятна, чтобы пикт-устройство записало их. Я увидела металлические обрезки в руинах и раскиданные куски розоватого стекла. Внутри дома были украшены по-разному, но в привычном стиле – обои на стенах с повторяющимися геометрическими или природными рисунками. Под ногами были ковры из туго скрученных волокон. Портреты…

Портреты людей, что не стало для меня откровением. С момента моего прибытия не было ни намека на ксеносов, но вид пиктов людей всех возрастов, их друзей и семей, играющих или позирующих, или сидящих с домашними питомцами производил странное впечатление.

Так нормально.

Даже более нормально, чем жизни ждущих на орбите колонистов, которым предстоит долгий и тяжелый труд по возвращению этого мира к подобию цивилизации и восстановлению по образу, больше подходящему Империуму. Хотя из того, что я видела здесь, немногое оскорбило бы Императора Человечества.

Я переходила от дома к дому, пока не наткнулась на общественное здание. Судя по маленьким стульям и столам, примитивным рисункам на стенах, это был своего рода тутелариум.

Когда я прошла через разрушенную стену в сад, вернулся более далекий лай стрелкового оружия и гром артиллерии. Битва превратила деревья в разодранные обрубки, а клумбы и лужайки – в перепаханную грязь. Я наступила в гигантский отпечаток сапога космодесантника, словно ребенок из тутелариума, идущий по следам своего учителя.

Я оказалась в стороне от площади, на которой меня высадил Севатар, и сначала подумала вернуться.

Затем вспомнила, что он настоятельно советовал оставаться в этом районе, но здесь не на что было смотреть. Продукты разрушения крестового похода, такие как зерновозы и феррокритовые мешалки, и прочий гражданский мусор, выброшенный на берег после шторма согласия.

Я не это хотела увидеть, и не это обещал мне Конрад Кёрз.

Привлеченная продолжающейся бурей битвы, я направилась к окутанным дымом башням.

Передвигаясь от разрушенного корпуса к тени рухнувшей стены, я осталась незамеченной для десантно-штурмовых кораблей, которые пронеслись над головой. Я записывала каждый взгляд на затянутые дымом небеса, отслеживая синие шлейфы из реактивных двигателей и желтые вспышки тяжелых болтеров, изливающих огонь на врагов за разрушенными башнями впереди меня.

Несмотря на то, что я рискнула войти в запрещенный район, я до сих пор не видела, что на самом деле происходило на поле боя в нескольких километрах от меня. Неуверенная в том, что лежит впереди, я направилась к одному из высоких зданий. Две его ближайшие стены усеивали следы от попаданий. Окна почернели от огня на верхних этажах.

Выгодная позиция.

Внутри находилась мешанина из разорванных труб и кабелей. Пар все еще вытекал из разорванных коммуникаций, покрывая влагой потолок и стены.

Я не решилась воспользоваться лифтом и нашла лестницу. Затаив дыхание, я поднялась на дюжину этажей для лучшего обзора.

Записывая все подряд, каждый из ста сорока четырех шагов, я прошла через служебную дверь на лестничной площадке и оказалась в помещении, напоминающем медицинский блок. По крайней мере, я пришла к такому предложению, исходя из выложенных белой плиткой стен и блестящих металлических шкафов. В соседней комнате находились койки, разбросанные окровавленные постельные принадлежности, багровые отпечатки ног и рук на стенах. Знакомые отметины усеивали каждую стену. Я решила, что их оставили болтерные снаряды. Я просунула палец в несколько из них, чтобы передать размер для пикт-устройства.

Окна были закрыты планчатыми жалюзи, и я отодвинула одну, чтобы взглянуть на город.

Всюду, куда бы я ни посмотрела, были руины. Казалось, город протянулся в бесконечность огромной агломерацией, хотя и не такого размера, как терранские ульи и аркологии. И едва ли в нем оставалось нетронутое разрушением здание.

Но эти мысли тут же забылись, мой взгляд привлекло движение далеко внизу. Я увеличила изображение в оптическом имплантате и разглядела колонну людей в рваной одежде, которых сопровождала горстка Повелителей Ночи.

Вереница тянулась по извилистым улицам. Место назначения находилось вне видимости, а цель непонятна. Тысячи людей уходили под конвоем из умирающего города. Я продолжала снимать, даже когда снова попыталась проследить за колонной беженцев вдаль.

И тогда я определила связь между их маршрутом и черными столбами дыма. Их вели к… погребальным кострам? Печам?

Меня едва не стошнило от этой мысли, и я отшатнулась от окна. Меня бросило в пот.

Вот от чего предостерегал меня Севатар.

Я запаниковала, бросившись назад к лестнице, но сквозь биение колотившегося от ужаса сердца я услышала стук открывшейся неподалеку двери и голоса, поднимавшиеся по ступенькам. Сердце пыталось вырваться наружу сквозь ребра. Я осторожно открыла дверь. Шаги поднимавшихся людей не принадлежали космодесантникам. Приглушенные и спокойные голоса говорили не на имперском готике. Командный тон сказал мне, что это не гражданские, и они пришли сюда не случайно.

Я выскочила на лестничную площадку, понимая, что если останусь в медицинском блоке, то окажусь в ловушке. Тени снизу подсказали, насколько близки преследователи, и я направилась наверх, желая только одного: сохранять дистанцию между собой и этими неизвестными жителями города. Несмотря на весь ужас от действий Повелителей Ночи, я не могла отделаться от мысли, что эти люди представляли определенную угрозу, которая оправдывала подобные радикальные меры.

Дверь с лязгом захлопнулась за спиной, когда я поднималась по ступеням. Звук разнесся по всей лестничной шахте. В последовавшем снизу крике смешались удивление и триумф.

Подгоняемая всепоглощающим страхом, я побежала и продолжала бежать, пока ступеньки не закончились. Затем выскочила через последнюю дверь на площадку технического обслуживания. Все пространство заполнил гул механизмов, которые к моему удивлению все еще работали. Но я не видела дверей наружу, за исключением небольшого металлического проема, который, я решила, вел на крышу.

Выбора не было: мои преследователи шумно поднимались по лестнице.

Я выбила плечом дверь на крышу и проскочила через нее, отчаянно надеясь, что там будет другой выход.

Я, спотыкаясь, выбралась наружу и оказалась на высоте двух десятков этажей над городом. Воздух был заполнен дымом.

Передо мной был еще одно похожее на ангар строение, но когда я направилась к нему, дверь открылась, и в проеме появились мужчина и женщина в темно-синей униформе и с винтовками в руках.

Еще до того, как я осознала свое затруднительное положение, сверху раздался резкий ответ. Голова женщины взорвалась, мгновение спустя последовал второй щелчок, и следом лопнула грудь ее товарища.

За спиной раздался стремительный топот. Я повернулась и увидела, как из машинного зала выскочили люди, только чтобы встретить смертельный залп сверху.

Через мои измученные чувства пробился рев двигателей десантного корабля, сопровождаемый непрерывным грохотом тяжелых болтеров. Треск и свист выпущенных ракет предварил волну жара и шума из взорвавшегося машинного зала. Горячий ветер почти сбил меня с ног.

Десантно-штурмовой корабль стремительно спустился. Из открывшейся штурмовой рампы в носу высыпались бронированные фигуры. Отделение спрыгнуло на крышу с болтерами наизготовку.

Они прошли мимо, не взглянув на меня. Их оружие изредка рявкало, когда воины выслеживали цели в разрушенном попаданием ракеты этаже.

Ко мне подошла фигура, вооруженная цепным оружием с длинной рукоятью. Лицо воина скрывала маска черепа с крыльями.

– Я говорил вам, что это небезопасно, – сказал Севатар.

Я посмотрела на этот ужасающий образ воина и услышала в его голосе злой юмор. Вспомнила его бесцеремонные замечания о мертвых летописцах, и страх оказаться убитой жителями города сменился новым ужасом.

Он поманил меня пальцем, а затем кивнул в сторону «Громового ястреба». Хотя я понимала, что, скорее всего, иду навстречу своей смерти, как и та колонна людей далеко внизу, но не смогла не подчиниться.

Полет занял всего минуту, возможно и меньше, и оказался намного менее волнующим, чем спуск через атмосферу. Когда рампа снова опустилась, Севатар вывел меня на другую крышу, в этот раз укрепленного здания.

Там ждал Кёрз, стоя у бруствера и глядя на сцену внизу.

Мои ноги подогнулись, но Севатар поймал меня, поднял свободной рукой и поволок вперед. Он отпустил меня рядом с амбразурой, чтобы я могла видеть раскинувшийся внизу город.

Я словно смотрела на кальдеру вулкана, но когда всмотрелась в яркое зарево пламени, то увидела, что это, на самом деле, несколько кратеров, громадных дыр, проделанных в основании города.

– Геотермальная энергия, – произнес Кёрз, не глядя на меня. – Весь город питается ею.

Я присмотрелась и увидела цепочки людей, идущих к краям платформ над пламенем, где их сталкивали вниз. Бесконечный поток похожих на тряпичные куклы силуэтов, падающих в зарево.

– Мы принесли свое топливо, – продолжил примарх, наконец, посмотрев на меня.

– Они все еще живы, – всхлипнула я.

– Нет смысла тратить боеприпасы, – сказал за спиной Севатар.

Я поднялась, дрожа с ног до головы, но позволила своему гневу ожесточить взгляд, когда посмотрела на Кёрза. Он, приподняв бровь, рассматривал меня.

– Не знаю как, но я позабочусь, чтобы это стало известно, – сказала я ему, постучав по записывающей коробке своего пикт-устройства.

– Я помогу вам, – сказал примарх с улыбкой. Он взглянул на Севатара, а затем отпустил советника резким движением головы. – Я хотел, чтобы вы это увидели. Я ждал, пока район полностью не обезопасят, что вы, не сомневаюсь, понимаете. Я бы возненавидел себя, если бы с вами произошел несчастный случай до того, как вы забрали свои записи на Терру.

– Почему? – задала я вопрос, хотя совсем не хотела услышать ответ. Единственное слово заключало в себе так много смятения и столько ужаса, что я не могла заставить себя думать об этом.

– Почему? – Он наклонился поближе. – Вы все еще записываете?

Я молча кивнула. Его лицо почти полностью заполнило поле зрения.

– Хорошо. Это мое послание лордам и леди Терры. Вы хотели увидеть Великий крестовый поход, Эннилин. – Он выпрямился и развел руки в стороны. – Вот он! Тем великим людям Тронного мира нужно увидеть это. Тем, кто ведет войну, но не сражается, нужно напомнить о том, что они развязывают. Разве это не согласие? Когда мы закончим, не будет никакого сопротивления.

Он отошел.

– И вы отправите записи не только на Терру, но и мне. – Он посмотрел через плечо, пронзив меня своим черным взглядом. – Подобные картины будут транслироваться тем, кто откажет Повелителям Ночи в будущем. Позволим им принять осведомленное решение, когда они соберутся отвергнуть наше предложение. Сколько жизней я спасу? Сколько слуг Императора и моих верных легионеров будут жить благодаря капитуляции врага? Когда они увидят цену отказа от согласия, кто осмелится противостоять нам?

– Вы… – Я не смогла заставить себя произнести это слово. Осознание было слишком жутким. Один из примархов Императора был явно безумцем, и от этой мысли у меня внутри все застыло, как от стужи пустоты. Я посмотрела на него и увидела человека, который держался совершенно непринужденно. Во время разговора у него были плавные жесты, никаких запинок или изменений тона, которые выдавали бы малейшее чувство вины.

– Мой отец уже знает об этом. – Он снова привлек мой взгляд на пылающую массу и продолжил разговор. Слезы застилали мне глаза, и я инстинктивно вытерла их, не желая портить качество записи. – Путь праведных. Император направил меня по этому пути, и я не слышу осуждения от Него.

– Это истина завоевателя. Слабые притворяются, что есть компромисс, что мораль порождает серость принятия и двусмысленности. Они заблуждаются. Я выполняю здесь работу Императора. Жизнь двойственна. Правда или ложь. Вина или невинность.

На меня упала его тень, и я подняла глаза, увидев нависающего надо мной полубога смерти. Его взгляд был обращен не на меня, но к небесам, словно он видел нечто совершенно иное.

– Согласие или смерть.

Глоссарий

StarhaulerXXVI – «Звездный перевозчик XXVI»

Vestogorn – Вестогорн

Eldgharad – Элдгарад

Khagashu – Хагасу

Ennylin Ares – Эннилин Арес