Горький урожай / Bitter Harvest (рассказ)

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Горький урожай / Bitter Harvest (рассказ)
Автор	Дэнни Флауэрс / Denny Flowers
Переводчик	Brenner
Издательство	Black Library
Входит в сборник	Наказание и прегрешение / Sanction and Sin
Год издания	2021
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Сюжетные связи
Следующая книга	Прозрачная, как стекло / Clear as Glass

Гребец отключил двигатель, предоставив инерции ялика провести нас на финальном отрезке до пристани. Я посмотрела на него, готовясь высказать похвалу его мастерству, однако увидела мертвые глаза, незряче глядевшие вперед. Он умер за штурвалом, та конечная корректировка курса стала его последним действием. Мой взгляд скользнул на его окровавленную рубаху. Должно быть, он получил пулю в перестрелке. Я и не заметила.

Я заняла его место у руля, осторожно преодолев последние несколько футов до причала факторума, и магнитный замок зафиксировал нас. Я открыла люк ялика, оглянувшись на скамьи позади. Когда мы выдвигались, все они были заняты братьями клана Хаади, по численности скорее приближавшимся к военному подразделению, нежели к банде воров.

Теперь из них осталось всего четверо.

Старший, Натео, старался сохранять бесстрастное выражение лица, до сих пор делая вид, будто все контролирует. Однако я видела боль в его изумрудных глазах и кровь на бинтах, обмотанных вокруг верхней части живота. Он поднялся, но не без помощи: огромный телохранитель Тзал поддерживал его одной рукой, а во второй тащил небольшой контейнер из черненого металла. Эта безыскусная коробочка была нашим боевым трофеем, купленным ценой жизней и оплаченным кровью. Цена вышла высокой, а награда казалась действительно малой.

Проходя, Натео метнул на меня взгляд и кивнул в качестве благодарности. Великодушный жест для Хаади применительно к скромному х`онд вроде меня.

– Обезопась корабль, Глас, – пробормотал он мне, стискивая зубы от боли, а затем сошел на берег.

За ним последовал Сслэй. Его кобура пустовала, оружие потерялось в перестрелке. Он выглядел нервозным, рассеянно почесывая свое запястье и ожоги от «топаза», которые не вполне скрывала его разорванная нижняя рубаха. Он на миг задержал на мне такие же ярко-зеленые глаза, как у Натео, после чего тоже выгрузился.

Последним встал Кинер. Более низкорослый и худощавый, чем прочие, он зашагал к входной площадке, никогда не убирая пальцев далеко от ножа. Его одежда насквозь промокла, и он старался не дрожать. Я затребовала гермокостюмы для защиты от арктической воды, но он отказался от своего, заявив, что истинному Хаади нет нужды укрываться от холода. Проходя, он посмотрел вниз, на мертвого гребца, и его губы тронула презрительная улыбка. Он плюнул человеку под ноги, а затем свирепо глянул на меня, как бы предлагая возразить. Его глаза были не совсем такими, как у братьев: насыщенную зелень портила кобальтовая синева. Я не стала выдвигать претензий, позволяя его злобе пройти сквозь меня, словно солнечный свет через окно. Мои собственные глаза были серыми и размытыми, как дым – фотолинзы лишали их цвета. Они ничего не выражали, не собиралась и я.

Он отвернулся, бормоча себе под нос оскорбление. Мне хватило ума не отвечать. Несмотря на характерную скверну нечистокровности в глазах, Кинер воспринимал наследие Хаади так же пылко, как и любой из них. Возможно, даже сильнее, ведь ему приходилось больше доказывать.

Когда он высадился, мои пальцы скользнули по генетическому замку корабля, блокируя ялик и отключая ненужные системы. Несмотря на повреждения, вольтполе корпуса все еще должно было отводить сканеры ауспиков и большинства прочей наблюдательной техники. Кроме того, благодаря нашему тихому движению, было мало шансов, что кто-либо услышал наше приближение, а сквозь морской туман с трудом пробивались даже мои фотолинзы. На какое-то время мы были в безопасности.

Однако когда усталые лучи увядшего солнца Алекто лягут на гребни волн, наше присутствие станет сложнее маскировать. Факторум являлся старинной собственностью Хаади, давно покинутой, но в Солекамне все равно был миллион глаз, которые докладывали на другой конец района и за его пределы. Стоит сплетнику-шпиону нас заметить, как кто-нибудь появится. Возможно, блюстители, или же полноправные хозяева контейнера. А может, что-то более локальное: напористая банда, решившая прославиться, прикончив клан Хаади.

Только одно было ясно наверняка. Приближалась заря, и к ее рассвету решится судьба Хаади.

При первой нашей встрече они были совсем другими людьми – Натео горделиво стоял во главе двух дюжин братьев по клану, которые все носили его цвета, рядом с ним находились Тзал и Сслэй. Только Кинер держался особняком, сосредоточенно разглядывая гобелен, украшавший стену. Тот изображал войны предков Хаади. Картины были обрамлены лозами, рубиновые плоды которых понемногу гнили по мере развития истории. Молва утверждала, что это оригинальное произведение, созданное тысячи лет назад. Если это было правдой, оно, вероятно, стоило больше всего остального содержимого комнаты вместе взятого, включая клановую семью Натео.

Никто из Хаади не обратил на меня внимания – их не заботил неприметный чужак, все внимание было сосредоточено на человеке, удобно устроившимся за столом из полированного оникса.

Лорде Лакуи Хаади.

Он пристально взирал на них с трона из кожи и латуни. Зачесанные назад волосы были увязаны в пучок, переливчатое фиолетовое одеяние украшала золотая пряжа. Глаза, как у всех чистокровных Хаади, имели пронзительно изумрудный цвет, хотя никто из просителей и не встречался с ним взглядом. Только не когда он бывал настолько разъярен.

Мало кто из чужаков увидел бы это. Его руки не тряслись, ноздри не раздувались. Когда он говорил, интонация не выдавала никаких намеков на злость. Однако в его движениях присутствовала нарочитость, а осанка была чопорной. Те, кто не обладал достаточной проницательностью, чтобы распознать эти признаки, наслаждались его покровительством недолго.

– В третий раз ты приходишь ко мне с нищенской плошкой в руке, – произнес он, обращаясь к Натео, словно в комнате находились лишь они вдвоем. – Хаади – воины, которых узнают по яду в глазах. Но когда я смотрю в твои, то вижу лишь отчаяние. Я задаюсь вопросом, почему ты не в состоянии справиться с собственными делами.

– Я прошу прощения, лорд Лакуи. – Натео поклонился. – Это правда, мне недостает ресурсов. Однако представившийся шанс вполне может это изменить. В благодарность за вашу поддержку я, разумеется, удвою положенную вам по праву долю прибыли.

– Двойные гроши остаются грошами, – пожал плечами лорд Лакуи. – Я мог бы по праву забрать все, если бы пожелал того. Всем, что ты имеешь, ты обязан мне. Не забывай об этом.

Натео кивнул и снова поклонился. Он был достаточно умен, чтобы не продолжать. Лорд Лакуи давно пережил всех своих братьев по клану и теперь являлся Старейшим, властвуя над множеством клановых семей. Его мало интересовали споры.

– Тебе нужен корабль? – в конце концов, спросил тот.

– Да, мой повелитель. Наша цель – прибрежная прометиевая вышка. С охраной можно справиться, при условии, что мы сумеем подобраться близко незамеченными. Нам нужно судно, которое не попадется наблюдателю или ауспику.

– Всего-то? – поинтересовался лорд Лакуи с опасной улыбкой. – Корабль, перемещающийся незримо?

– Течения и морские туманы и так сбивают сканирование. Нам понадобится только…

– Я знаю, как проводить налет по морю, – произнес лорд Лакуи, прерывая его. – Конечно, в мое время это были славные битвы, когда вода становилась красной. Однажды я потерял половину своих собратьев по клану, двое из которых были мне настоящими братьями по крови. Но мы преуспели, и их имена сохранены навеки. Напомни, что у тебя за дело?

– Мы добудем биохимикаты. Пятьдесят контейнеров.

– За которые твой покупатель предлагает пятьдесят тысяч плиток? – Лакуи нахмурился. – Кругленькая сумма за промышленные отходы.

– Как я понимаю, химикаты будут использованы для производства «топаза», или какого-то другого наркотика, – отозвался Натео, разводя руками. – Как бы то ни было, мой покупатель обеспечен.

– «Топаз»? Хаади не марают руки подобной мерзостью.

Едва заметное движение. Я его ожидала: Сслэй буквально на миг застыл от этих слов. Он был не единственным, кто себя выдал, но лорд Лакуи как будто этого не заметил, сосредоточившись на Натео.

– Верно, мой повелитель. – Натео поклонился. – Но мои покупатели – чужаки.

Большего говорить не требовалось.

– Хорошо, – сказал лорд Лакуи. – Я предоставлю судно для этого твоего путешествия. Однако твоя алчность уже стоила мне множества верных солдат Хаади. Больше ты не станешь рисковать их жизнями.

– Благодарю вас, мой повелитель, – ответил Натео, хотя в его глазах прочиталась улыбка. – Однако могу заверить вас, что наше нападение тщательно спланировано. У них лишь символическая охрана, а как только мы окажемся вблизи, дальнобойные орудия станут бесполезными. У меня есть оперативник внутри, и наша атака будет быстрой и решительной. Я не ожидаю потерь.

– Значит, ты глупец, – отозвался лорд Лакуи. – И при этом глупец очевидный. Я знаю, что ты скрываешь.

Натео не пошевелился, но выражение его лица было хрупким и прозрачным, словно стекло.

– Скрываю? – переспросил он, не вполне сохраняя ровную интонацию.

– Никто из твоей команды не обучен управлению таким судном.

При этих словах Натео заметно расслабился, будто с его плеч сняли огромный вес.

– Вы правы, мой повелитель. Вы снова видите меня насквозь.

– Перестань лебезить, это недостойно, – ответил лорд Лакуи, а затем приподнял руку в моем направлении. – Глас?

Услышав свое имя, я выступила вперед, поклонившись сперва лорду Лакуи, а затем вновь Натео.

– Это Глас, – продолжил лорд Лакуи. – Она и ее команда будут управлять кораблем под твои началом.

Моя голова оставалась опущена, но я почувствовала, как все взгляды обращаются на меня. До того момента меня игнорировали, я была не более существенна, чем мебель или крепления люменов. Возможно, они посчитали, что я секретарь или нынешняя веселая девица при их господине. Это не имело значения, поскольку малейший взгляд на мои глаза и наряд сообщал им, что я – не Хаади. Должно быть, то, что я буду капитаном их корабля, казалось оскорблением, причем слабо скрытым.

– Благодарю, повелитель, – ответил Натео сквозь сжатые зубы. – Уверен, она достаточно искусна. Но можем ли мы доверить чужаку…

– Она х`онд, – произнес лорд Лакуи. Они вполне поняли, что он имел в виду. «Х`онд» было грубым переложением старинного термина, который изначально означал инструмент, необычайно точно подходящий для своей функции.

Я низко поклонилась, словно смутившись от его слов. Как-никак, Хаади не мог бы выказать большего комплимента чужаку.

Натео подавил вскрик, когда Сслэй ткнул ему в живот в поисках пули. Тзал следил за происходящим, хотя я не могла сказать, намеревался ли он защитить Натео от невидимых врагов, или же от неуклюжей попытки Сслэя провести операцию. Кинер выглядел безучастным – он стоял к ним спиной, внимательно глядя на запертый вход в факторум. Однако я знала, что он наблюдает уголком глаза.

Я не поднимала головы, сосредоточившись на панели управления в попытке ознакомиться с чертежами факторума и заново запустить его системы. Подстроив свои фотолинзы, я попробовала расшифровать едва видимые пиктограммы, погребенные под въевшейся грязью. Должно быть, сооружение бездействовало уже какое-то время – кожух панели управления был изъеден и покрыт переливающейся соляной коркой, от которой у меня щипало пальцы и жгло в носу. Тем не менее, едкий запах был несколько предпочтительнее, чем вонь гнилых рыбьих потрохов, которой пропиталась остальная часть склада.

Натео снова сдержал вопль: Сслэй наконец-то выдернул пулю из его бока. Тзал немедленно оказался рядом и наложил на рану давящую повязку. Сслэй бросил пулю на перевернутый ящик, служивший столом. Возле него стоял единственный контейнер, с которым мы выбрались – один из тех пятидесяти, заполучить которые Натео обещал лорду Лакуи.

– Плохо дело, – произнес Сслэй, осматривая окровавленную пулю. – Вошла глубоко, и она не чистая. Впрочем, учитывая объем кровопотери, не уверен, что это имеет значение.

Он был прав. Компресс уже покраснел, с трудом справляясь с потоком крови. Скорее всего, Натео предстояло истечь кровью через несколько часов, при условии, что не возникнет сепсис. Позорная смерть, хотя на мой взгляд – не менее достойная, чем у тех его братьев, которые пали на прометиевой вышке, угодив между неожиданно хорошо вооруженной добычей и внезапно появившимися силовиками.

Сслэй бросил взгляд на Натео, пытавшегося усесться.

– Лежи, брат. Отдыхай.

– Потом, – отозвался Натео. – Нам надо подлатать лодку и двигаться дальше.

Сслэй покачал головой.

– Тебе нужен медикэ. Нам следует оставить тебя в ближайшем приюте. Скажешь, что ограбили или вроде того.

Натео не ответил, вместо этого нетвердо поднявшись на ноги. Он предельным усилием скрыл боль и посмотрел на меня.

– Глас? Почему ты не готовишь нас к выходу в море?

– Я велел ей запустить энергосистемы факторума. Где-то здесь должен быть рабочий вокс-передатчик.

Говоря, Кинер не оборачивался. Его взгляд так и был устремлен на запертый вход факторума.

– Не ты отдаешь приказы, кузен.

Услышав это оскорбление, я напряглась, ожидая от Кинера яростного ответа. Однако тот лишь глянул на Натео своими пылающими нечистыми глазами.

– Ты не в том состоянии, чтобы вести нас, – сказал он неожиданно ровным голосом. – Нам нужно вызвать союзников, нанести ответный удар. Нельзя позволять вот так унижать Хаади.

– Слегка поздновато, – пробормотал Сслэй.

– Говори за себя. Я убил троих из них. Это не я ползал в грязи, разыскивая свою пушку.

– Это заявляет человек, который каким-то образом уронил один из контейнеров за борт? – парировал Сслэй. – Твоя неуклюжесть разом уменьшила наши доходы вдвое.

– Я был под обстрелом! – огрызнулся Кинер. – А не дулся и не пытался удержать свои внутренности на месте. Возможно, будь у нас еще несколько солдат Хаади вместо вас двоих и этой сойлд, все пошло бы иначе.

Он ткнул большим пальцем в мою сторону, но я никак не отреагировала на его слова. «Сойлд» было еще одним термином для обозначения чужака, причем без положительных тонов. С тех пор, как мы сбежали с вышки, им воспользовались уже несколько раз. Несмотря на мои предшествующие предупреждения, меня винили в том, что вольтполе корабля влияло на наши собственные вокс-каналы, замедляя нападение. С другой стороны, меня также винили в явной неспособности вольтполя скрыть наше присутствие и последовавшей пуле, которой, несомненно, предстояло унести жизнь Натео.

– Больше солдат у нас не появится, – вздохнул Сслэй, и его пальцы непроизвольно поползли к запястью. – Я не могу выйти на вокс-канал. Не могу вломиться в инфо-облако, иначе вызвал бы спасательную команду. Проклятый Солекамень, ничего не работает.

– Неважно, – произнес Натео, посмотрев на ларец на столе. – Закончим выброску сами.

Сслэй и Кинер переглянулись, и их взгляды вместе перескочили на контейнер. Тот выглядел невинно: ящик без украшений, длиной почти в фут и отлитый из черненого металла. Однако на нем не имелось замочной скважины и никаких очевидных способов получить доступ к содержимому. Металл, хоть и выглядел тусклым, был мне незнаком. Я перенастроила фотолинзы, рассматривая предмет в множестве спектров, но ничто не могло преодолеть наружный корпус. Возможно, его сделали за пределами планеты.

– Тебе вторая пуля в голову попала? – поинтересовался Сслэй, постукивая себя по виску. – У нас нет солдат и нет товара. Думаешь, твой поставщик что-то заплатит за один мизерный контейнер? Вероятнее, что наше жалкое подношение заберут без гонорара, а от нас по-быстрому избавятся.

– Он заплатит. Одного более чем достаточно, – ответил Натео, почти что сохраняя голос твердым. – Глас, возвращайся к лодке.

– Стой, где стоишь, сойлд, – произнес Кинер, обращаясь ко мне, хотя его глаза оставались устремлены на Натео. – И сделай что-нибудь с этой вонью.

– Я могу заново запустить криомодули, но изоляция нарушена.

– И?

– Станет холодно.

– Хаади не боятся холода, – улыбнулся Кинер, и я простучала по клавишам. – Кроме того, это может дать нашему раненому предводителю на несколько мгновений жизни больше. Или на несколько меньше? Я не эксперт по криотерапии.

– Ты много в чем не эксперт, – сказал Сслэй, пожав плечами. – Ты разве не должен быть снаружи, разведывая местность? Сидеть в тени – твоя специальность.

– Я уже разведал, пока ты изображал из себя медикэ, – ответил Кинер. – Солекамень и впрямь превратился в дерьмо. Окружающие жилые кварталы сожжены, фактории тоже. Могу лишь предположить, что наше убежище пощадили, поскольку оно и так выглядело брошенным. И еще из-за запаха. Что это такое?

– Сгнившее мясо, – отозвался Сслэй. – Здесь хранились туши разломных акул.

Кинер скривился.

– Рыба?

– Это ценная штука. В абсолютных цифрах продается дороже, чем «топаз».

– Что ж, тут ты эксперт, – произнес Кинер с жестокой улыбкой. – Подумать только, Хаади, когда-то самые грозные воины Алекто, теперь опустились до торговли рыбой с черного рынка. Кажется, в нашем народе есть одна поговорка, что-то там про смрад неудачи?

– Мы еще не потерпели неудачу, – сказал Натео. – Мы все еще можем совершить выброску.

– На этой изрешеченной пулями развалюхе? – презрительно усмехнулся Кинер, ткнув пальцем в направлении причальной стоянки. – Мы на ней еле досюда добрались. Нам никак не выбраться из Солекамня. Мы в ловушке.

– Неприемлемо, – бросил Натео. Но потом покачнулся и едва не упал, ухватившись за контейнер для опоры. Сслэй взял его за плечо, пытаясь установить мир.

– Отдохни, брат, – произнес он. – Я проведу выброску за тебя.

– Думаешь, я доверюсь тебе с наркотиками? – отрезал Натео, стряхивая его руку. – Нет, это должен быть я. Мой контакт знает меня. Он верит мне.

Говоря, он скривился и схватился за бок.

– Ты не в силах ничего делать, – ответил Кинер. – Нам нужно собрать другие семьи, заставить их вытащить нас, чтобы мы смогли нанести ответный удар.

– Кому? – спросил Сслэй. – Блюстителям? Охране, защищавшей груз? Или просто будем молотить во все стороны, будто умирающий кальмар?

– Идиот, – выплюнул Кинер. – Это была не охрана, только не с такой огневой мощью. Нас подставили, возможно, один из прочих картелей. Может, Видора или Зин Зин? Неважно, мы будем воевать.

– Мы не…

Их заставил умолкнуть грохот стаб-пистолета Натео. Мы все разом повернулись к нему.

Его оружие было направлено вверх, вторая рука стискивала контейнер. Стоявший рядом Тзал распрямился во весь свой рост. Он был выше семи футов, хотя я не знала точно – от природы или же из-за генетических манипуляций. Его видимая немота указывала на последнее.

– Это не обсуждается, – прорычал Натео. – Мы отремонтируем лодку и совершим выброску. Сслэй, ты наблюдаешь за х`онд, пусть чинит корабль. Кинер, выставь периметр. Последнее, что нам нужно, так это чтобы информаторы Менем-Ба выяснили, что мы тут застряли. Вы получили приказы.

Так и было. И все же они колебались.

– Я все равно предлагаю связаться… – начал было Сслэй, но Натео прервал его.

– Связываться не с кем. Вы не поняли, что имел в виду лорд Лакуи? Мы сейчас отверженные. Мы либо восторжествуем одни, либо умрем одни. Мы четверо – последние члены клановой семьи. Мы должны быть заодно.

Тело гребца было тяжелым.

С мертвыми всегда так. Само собой, это иллюзия, вызванная окоченением конечностей. Тем не менее, оттащив труп к шлюзу для отходов, привязав к ногам кусок отбитой кладки и выбросив его в угрюмые воды Солекамня, я тяжело дышала.

Ощущала ли я сильную тяжесть из-за утраты товарища?

Нет. Хоть он и был х`онд, но являлся чужаком, а меня приучили, что они ничего не значат. И все же, наблюдая за тем, как тонет тело, я не могла отрицать наличия толики сожаления где-то в моей душе. Не из-за его смерти, ведь это его собственное дело. Нет, причиной моего сожаления была наша общая неудача.

Предполагалось, что все пройдет легко. Так утверждал Натео.

Я отвернулась, изучая судно, корпус которого пробороздили пули и маячковые боеприпасы. К счастью, вольтполе заглушило их, иначе блюстители бы уже нас нашли. Возможно, это еще предстояло, поскольку было неясно, как они нас заметили изначально. Над водой вдруг взмыли ударные корабли «Зуров», завывавшие сиренами и чертившие своими орудиями по вышке. Мы уже успели потерять половину своих: нападение раскрылось даже до начала. Мы приближались беззвучно, укрытые вольтполем и заслоненные морским туманом. Презрев стылые воды, Хаади вскарабкались по железным балкам, из которых состояли опоры вышки. Они выдвинулись окружить центральное помещение, где, по словам разведки Натео, хранились контейнеры. Однако они еще ползли на свои позиции, когда тишину нарушил выстрел, врезавшийся в бок Натео. Как только тот упал, по всей вышке вдруг началась стрельба – часовые разряжали оружие по всему, что шевелилось. Хаади находились на виду и не могли поддержать друг друга. Большинство перебили за считанные мгновения. Я до сих пор мысленно видела, как Сслэй ползет на животе, Натео пытается выкрикивать приказы окровавленными губами, а мимо него проносится Кинер, закинувший на плечо контейнер и палящий из своего стаббера по теням.

Не повезло: нашего предводителя сразил первый же сделанный выстрел, его отряд находился не на своих позициях и не мог ответить огнем.

Чрезвычайно не повезло.

Охранник заметил тень? Выстрелил, не посовещавшись со своей командой? Это представлялось маловероятным: было темно, и он вполне мог открыть огонь по оказавшемуся не на месте товарищу. Следовало бы ожидать какого-либо предупреждения перед нажатием на спуск.

И еще сама рана. Во время операции я видела ее лишь мельком, однако входное отверстие указывало на пулю небольшого калибра. Значит, не снайперский выстрел. Нет, это должно было быть оружие, точное только на близкой дистанции. Возможно, автопистолет. Или заряд из стаббера.

Я шагнула во входной люк, снова включила панель управления ялика и попыталась запустить диагностику. Повреждений было слишком много для уверенности в чем-либо. Корпус покрывали дыры от пуль и подпалины от плазмы, но основная их часть была несущественной. Настоящий вред нанес снаряд санкционерского болтера. Он попал в двигательную установку, когда мы убегали. Машинный дух корабля кое-как протянул еще несколько миль, а затем постепенно сбавил ход до движения ползком. И все же бронекорпус сохранил достаточную целостность для функционирования вольтполя, глушившего связь по воксу и отключавшего маячковые боеприпасы. Эффект усиливался на море, где перемещение и перепады температуры маскировались волнами и туманом, и пытливые сканеры ауспиков можно было натолкнуть на предположение, будто мы – часть океанских течений. Мы выскользнули из сети блюстителей, хотя я и подозревала, что это произошло, поскольку их первоочередная задача состояла в том, чтобы обезопасить вышку. Какие бы химикаты не таились внутри этих контейнеров, они, должно быть, дорого ценились.

Шаги.

Я проигнорировала их, не поднимая головы и сосредоточившись на своей работе. Только когда в люк шагнул Кинер, я вскинула взгляд, вздрогнув, словно меня застали врасплох. Наши глаза на миг встретились, а затем я склонила голову.

– Где Сслэй? – спросил он.

– Он велел мне провести диагностику, пока он позаботится… о чем-то.

– О чем?

– Я не спросила. Это не мое дело.

– Нет, твое дело – исполнять приказы. Мои приказы. Я уже говорил тебе не слушать этого торчка. Когда он улизнул, тебе следовало пойти и отыскать меня.

Я повесила голову, безмолвствуя. Он и не ожидал ответа. Х`онд не станет противоречить нанимателю из Хаади.

– Эту развалину можно спасти? – поинтересовался он, кивнув на судно.

– Нет, его не сдвинуть с места.

– Это решать Хаади, – сказал он. – Впрочем, их осталось не так много. Натео без сознания, так что Тзал немногим лучше украшения. А Сслэй…

Он вздохнул и сел слева от меня. Это было неожиданно. Я рискнула бросить взгляд на его лицо. Он смотрел в никуда, нечистые глаза ничего не выражали.

– Ты же знаешь, что делает Сслэй? – спросил он. – Ты должна была видеть, как он дергается и чешется, будто животное. Конечно, мне ты не сказала. Ты не Хаади, но тебе хватает здравого смысла придержать язык. И все же, думаю, у тебя есть глаза?

Я кивнула.

– Говори!

– Да. У меня есть глаза.

– Стало быть, ты видела гобелен, выставленный в покоях Лакуи?

– Да, – произнесла я, рискнув. – Бесценная работа.

Он не стал делать мне выговор за ненужное суждение.

– Полагаю, тебе неизвестно его значение? – сказал он. – Это старинная история. Фермер Хаади растит ягоды, собираясь сделать вино на свадьбу сестры по клану. Все лозы, кроме одной, безупречны, но на последней есть несколько бутонов, пораженных черной плесенью.

В его руке внезапно оказался нож. Возможно, он находился там все это время, припрятанный в рукаве. Клинок был вороненым – орудие убийцы.

– Верный выбор очевиден: отсеки лозу и сократи свои убытки. Но фермер жаден и считает, что сумеет ее спасти, если отщипнет зараженные ягоды. Однако гниль распространяется и со временем пожирает его урожай. Вино горькое и, будучи поданным, приводит к нарушению клятвы и жестокой расплате.

Он помахал клинком и воспользовался им, чтобы поковырять под ногтем большого пальца.

– Урок хорошо известен любому Старейшине Хаади. Лучше отсечь прогнивший клан, чем рисковать распространением его порчи. Понимаешь?

Я кивнула, словно слышала эту историю впервые.

– Я не дурак, – продолжил Кинер. – Мне известно, как меня называют за спиной, как ставят под сомнение праведность моей матери. Говорят, что у меня глаза полукровки, что я должен быть благодарен за воспитание клановым братом. Но я так же чист, как любой истинный Хаади. Я не слаб духом, как Сслэй, и не повредился умом, как Натео. Знаю, Лакуи, должно быть, размышляет, не отсечь ли эту гнилую лозу, и могу лишь вообразить, что неудача Натео подстегнет его руку. Сейчас он уже наверняка ищет подходящий клинок.

Я едва заметно пожала плечами, словно это действие вышло непроизвольно.

– Это кончится расправой, – сказал он. – Тот хаос там… Во что бы мы ни влезли, оно выходит за пределы того, что нам внушал Натео. У тебя есть оружие?

– Мой пистолет пустой, – вполне правдиво ответила я.

Он вздохнул.

– Как и мой. Больше ничего?

Я сунула руку в карман и достала проржавевший кусок металла, охватывавший пальцы. Кинер с презрением оглядел кастет, а затем посмотрел на меня, приподняв бровь. Я со стыдом склонила голову.

– Оружие последнего шанса, – пробормотала я.

Он скривился.

– Сам виноват, что ожидал большего. Что ж, когда они явятся, а они явятся, держись рядом со мной. Возможно, я сумею вытащить нас обоих обратно к Лакуи, где ты, несомненно, представишь доклад о неудачах моего брата.

Я кивнула, но он продолжал смотреть на меня. Осторожно приподняв голову, я встретилась с ним взглядом, позволив тени страха омрачить мое лицо.

Он улыбнулся, однако его глаза были холодны, словно отполированный вязальный камень.

– Иди и отыщи Сслэя, скажи ему, что мне нужен доклад о его работе, – произнес Кинер.

Мне не хотелось оставлять его одного на корабле. Но какой у меня был выбор? Х`онд никогда не станет оспаривать прямой приказ. Так что я поклонилась, встала и направилась ко входному люку. Но когда я проходила мимо Кинера, он схватил меня за запястье и притянул поближе.

– Не дай его гнили распространиться на тебя, – шепнул он, продолжая помахивать своим ножом.

Натео то ли спал, то ли был без сознания – он раскинулся на упаковочных материалах, а огромный Тзал стоял над ним. Когда я вошла, телохранитель резко повернул голову с бесстрастным выражением на широком лице, а затем возобновил свое бдение. И все же, пересекая комнату, я знала, что он наблюдает за мной, и его поза чуть напряжена. Он не считал меня угрозой, однако это не мешало ему относиться ко мне так же. Он был хорошо натренирован. Уж точно лучше остальных.

Я двигалась неторопливо, как будто нервничая. Это дало мне время оценить нашу ситуацию. Несмотря на ползучий холод, теперь пронизывавший факторум, кожа Натео блестела от пота, а его дыхание было медленным и неглубоким. Сслэя нигде не было видно, и со стыдом скажу, что мне потребовалась секунда, чтобы осознать, чего еще не хватало в комнате.

Контейнер. Он пропал.

Я бросила взгляд на Тзала. Тот бы не взял его без соответствующих указаний. Может быть, Натео велел ему спрятать ларец? Это было возможно. Впрочем, если бы другой Хаади взял его, пока Натео оставался без сознания, стал бы Тзал препятствовать? И заметил бы вообще?

Я оставила его нести стражу и пошла по коридору, который вел от комнаты управления. Температура быстро падала, и я проворно подстроила свой гермокостюм. И все же я ощущала, что на лице образуются кристаллы льда, по мере того, как приближалась к криоморозильнику.

Там я остановилась, вглядываясь внутрь.

Склад тянулся, наверное, на полмили, но этого нельзя было определить наверняка, поскольку криомодули изрыгали снежные облака, а на стенах и потолке образовывались пятна сверкающего инея. Мне пришлось перенастроить свои фотолинзы просто чтобы разобраться в обстановке – слепящем море белизны, которую нарушали лишь огромные зловонные мясные туши, свисавшие с потолка.

Разломные акулы. Мне доводилось видеть их в воде: ненасытные тени с зубами-клинками. Их шкура была прочной снаружи, неуязвимой для леденящих холодов. Даже сейчас они выглядели практически первозданными, нетронутыми разложением. Однако мой нос утверждал иное. Под этой почти непроницаемой шкурой они гнили: внутренние органы разжижались и испускали тлетворные газы, заставлявшие кожу раздуваться. Несмотря на сделанные мною ранее утверждения, повторное включение морозильника мало что сделало для борьбы с вонью.

Я стала продвигаться вперед, пока не добралась до перекрестка. Там я замедлила ход, пытаясь вспомнить схему факторума. Там были всевозможные секции переработки, склад, а также кое-какие вспомогательные помещения.

Куда бы пошел Сслэй?

Он мог вколоть себе дозу «топаза» где угодно. Однако если он забрал контейнер, то, видимо, собирался его открыть? Отсутствие инфопанели или скважины указывало, что тот либо был заперт генетическим замком, либо же оборудован еще более таинственным механизмом, который мог приводиться в действие ключевым словом или частотой. Чтобы проникнуть внутрь устройства, потребовался бы или продвинутый когитатор, или приложение огромной силы. На корабле хранились инструменты, которыми, возможно, удалось бы его взломать, но Сслэй про них не знал.

Так куда бы он пошел?

Я свернула налево, направляясь к помещению техобслуживания. Еще не успев уйти далеко, я услышала глухой скрип терзаемого металла. Я замедлила шаг и выглянула из-за угла в служебный отсек. Сслэй стоял ко мне спиной, зажав контейнер старой струбциной. По корпусу скреб дуговой сварочный аппарат. Успехов было мало.

Я помедлила, не зная, с чего лучше начать. Кинер приказал мне найти Сслэя, и это было достаточной причиной наткнуться на его деятельность. Однако я не могла предсказать, как он отреагирует на мое присутствие. Он мог попытаться заставить меня замолчать. Я могла вернуться к Кинеру, сообщив ему о произошедшем. Он говорил так, словно искал союзника, хотя уже это вызывало у меня подозрения. Хаади, особенно полукровка, вряд ли выбрал бы в партнеры чужака вместо братьев по клану, если только не считал тех безвозвратно неблагонадежными. Или же расходным материалом.

Сслэй выругался и бросил дуговой сварочник на стол, смахивая свои сальные волосы с глаз. Он выглядел взвинченным. Подергивания прекратились, но его глаза потускнели, а рот безвольно приоткрылся. Было очевидно, что он употребляет, и из-за этого, вероятно, неуравновешен. Однако, возможно, это делало его еще и восприимчивым.

Мои шаги вдруг стали тяжелыми.

Услышав их, он напрягся, развернулся и взмахнул дуговым сварочником, пытаясь напугать. Узнал меня, и в его глазах на миг промелькнуло облегчение, а затем они дополнили его гримасу презрения.

– Что ты тут делаешь, сойлд? – бросил он.

Я вздрогнула, будто меня ударили.

– Прошу прощения. – Я поклонилась. – Лорд Кинер велел мне найти вас. Он хочет отчета.

– Дерьмо! – вздохнул Сслэй, рассеянно впившись пальцами себе в предплечье. – Ну? Лодка работает? Мы можем что-то спасти?

– Я так не думаю. Но он желает услышать это от вас.

– Ну конечно желает. Полукровка не может поверить словам сойлд, ему надо услышать это от вышестоящих.

У него заплетался язык. Немного, но характерно.

Я нерешительно сделала шаг вперед и открыла рот, чтобы заговорить, но как будто не смогла подобрать слов.

– Что? – спросил он, поманив меня так, словно общался с взволнованным ребенком.

– Простите, лорд, но мне кажется, этот металл закалили. – Я указала на контейнер. Сслэй перевел глаза с него на меня.

– И? – произнес он.

– Он станет хрупким при более низких температурах, – сказала я, кивнув на брошенную в углу криоячейку. Он проследил за моим взглядом, но ему понадобилась целая вечность, чтобы установить взаимосвязь. Когда осознание наконец-то забрезжило, он бросился вперед, схватил криоячейку и принялся вскрывать наружный кожух. Должно быть, металл врезался ему в пальцы, но Сслэй словно не замечал этого. Он был настолько занят, что не слышал приближавшиеся шаги.

Я украдкой вышла обратно в коридор, прислушиваясь. Они были рядом, едва ли в дюжине шагов от поворота. Сслэй, похоже, их не замечал: он уже выливал жидкое содержимое криоячейки на контейнер. При контакте металл зашипел, температура за секунды стремительно падала более чем на сотню градусов. Поверхность рассекли трещины.

Я отступила еще на пару шагов. Их было двое, они шли в такт – неловкой, сбивающейся походкой. Я повернулась, и как раз в этот момент из-за угла появились Натео и Тзал. Рука первого была закинута на плечо телохранителя. Он выглядел полумертвым, но все еще держал пистолет.

Он удостоил меня взгляда, и я сжалась, будто животное, попавшее на прицел охотнику. Умоляюще протянула руки, но Тзал сделал шаг вперед и снес меня в сторону небрежным движением запястья. Я качнулась одновременно с ударом, но все равно распростерлась от его силы. В тот же миг, как я упала на пол, Натео выстрелил.

Пуля была направлена вверх, она ударила в потолок над головой Сслэя и вышибла сноп искр. Сслэй потерял равновесие и повалился наземь. Он резко вскинул голову и увидел, что Натео повис на плече Тзала, направив оружие на своего брата из Хаади, а я ничком лежу у их ног.

– Натео, – проговорил Сслэй. – Ты очнулся.

– Ты, похоже, удивлен, – прошипел Натео. – Что ты мне подсунул?

– Просто немного морфолокса. Медицинского. От боли.

– И где же ты его нашел?

– В старой аптечке, – ответил Сслэй. Он медленно вставал, подняв руки. Натео сделал пару оступающихся шагов вперед, вечно преданный Тзал повторял его движения. Он разбудил своего господина, чтобы пойти за мной? Я обнаружила, что мое уважение к гиганту возрастает. Даже лорд Лакуи мог бы одобрить телохранителя, насколько он вообще что-либо одобрял.

– Что у тебя там, Сслэй? – поинтересовался Натео.

– Ничего, – отозвался Сслэй. – В смысле, контейнер у меня, но я его берег. Не был уверен, очнешься ли ты, и…

– Какого черта ты с ним сделал? – зарычал Натео. Сслэй глянул на расколотый металл, на котором как будто осталась борозда от какого-то ужасного клинка.

– Я… Я не… – Он в отчаянии осмотрелся вокруг, и его взгляд нашел меня, сжавшуюся у ног Тзала. – Это была не моя идея. Она…

Его заставило умолкнуть неожиданное шипение. Из трещин в металле заклубился синеватый дымок. Сслэй бросился на пол, прикрывая рот руками, но звук вдруг прекратился. Наружный корпус контейнера съехал, спуская металлические фракталы со стороны края.

– Идиот, – выплюнул Натео. – Если ты его повредил, я…

Тогда-то я и увидела ошейник.

Это было простое изделие: полоса из отполированного серебра, достаточно широкая, чтобы носить ее на горле. На металле закручивались хитросплетения алых нитей, но эстетику портил установленный сзади зажим – уродливый шип, утыканный стим-дозаторами и оканчивавшийся рядами обращенных внутрь иголок. С этим устройством было что-то не так, словно его детали собрали из разнородных источников. Некоторые я, кажется, узнавала. Прочие были мне незнакомы.

Сслэй таращился на стим-ошейник.

– Даже не думай об этом, – предостерег Натео, взведя пистолет.

– Я ни о чем и не думал. Просто удивлен, – сказал Сслэй, пожав плечами и не отводя глаз. – Ты говорил, мы крадем химические отходы. Это не похоже ни на какие отходы.

Он был прав. Странное дело – хотя устройство явно относилось к продвинутой технологии, оно почему-то казалось незаконченным. Однако контейнер создали специально под него, внутренняя подгонка была идеальна, инфодисплей отображал показатели окружающей температуры и влажности.

Оно выглядело… экспериментальным. Прототип?

– Это боевой стимулятор, – произнес Натео. – Еще в разработке. Как я понимаю, у него высокий коэффициент смертности, так что не трогай.

– Ты меня за дурака держишь? – отозвался Сслэй. – Думаешь, я стану просто втыкать в свое тело любой случайно попавшийся мусор?

– Есть прецедент.

– Вот как? Тогда мне следует называть тебя лжецом? Потому что этому тоже есть прецедент.

Я видела, что его слова достигли цели. Натео пытался это скрыть, однако из-за боли ему было трудно маскировать свои эмоции.

– Я старший, – произнес он. – Я решаю вопросы, которые тебя не касаются. Твоя работа состояла в том, чтобы починить проклятую лодку. Как успехи?

– Ее не починить, – сказал Сслэй, вставая на ноги. – Сдохла. Я же тебе уже говорил.

– Не годится, – отозвался Натео, поднимая свой пистолет. Он выстрелил, заряд прошел мимо – сознательно, решила я. Пуля вышибла кусок из стола, и Сслэй посчитал нужным присесть.

– Клянусь, – произнес он, бросив взгляд на меня. – Спроси сойлд, там ничего…

Очередной выстрел пробил дыру в стене, в нескольких дюймах от его лица.

– Почини ее. Сейчас же.

Натео сплюнул, слюну пронизывали кровавые прожилки. Ничего не ответив, Сслэй поднялся и заторопился по коридору. Когда он миновал Натео, тот слегка обвис, а когда Сслэй свернул за угол, старший Хаади осел на колени. Тзал тут же оказался рядом, подняв его в вертикальное положение. Ноги Натео едва касались пола. Я продолжала лежать у их ног. Про меня как будто позабыли – изумрудные глаза Натео были устремлены на разбитый контейнер.

– Сслэй говорит правду? – спросил он, впервые обратившись ко мне. – Наш корабль не спасти?

Я медленно встала, вполглаза следя за Тзалом.

– Нет, – сказала я. – Двигатель сильно поврежден, и судну будет нелегко двигаться быстрее, чем ползком, но оно может идти по морю.

Натео первый раз посмотрел на меня.

– Он солгал мне? – спросил он.

– Или же он не знает. – Я пожала плечами. – Он почти не проводил диагностику. Был… занят.

– Как далеко мы способны уйти? Можем выбраться из Солекамня?

– Нет, – соврала я. – Но я могу доставить нас к одному из союзников лорда Лакуи. Они находятся в гавани.

Он покачал головой.

– Нет, мы должны добраться до моего контакта. Он…

– Ваш контакт вас предал.

Натео моргнул, не в силах поверить, что его прервали. Я стала давить дальше. Было мало смысла прибегать к сдержанности.

– Блюстители нас ждали, – сказала я. – Для реакции на стрельбу их было слишком много, и они появились слишком быстро. Они прибыли уничтожить обе стороны. Ваш контакт вас подставил.

– Откуда тебе об этом знать?

– Лорд Лакуи знает все, – отозвалась я. – Он уже какое-то время наблюдал за вами. Ему известно о ваших долгах и о тех выборах, которые вы сделали, чтобы их уладить. Он знает о вашем намерении предать и о вашей подлинной награде.

Я увидела, что его палец напрягся на спусковом крючке. Это не слишком меня тревожило. В нынешнем состоянии его было довольно просто избавить от оружия. Но вот Тзал представлял собой сложность. Я сунула руки в карманы, надвинув на пальцы ржавый кастет – чисто на всякий случай.

– Ты смеешь обращаться ко мне в такой манере? – наконец, произнес Натео.

Он не стал отрицать сказанного мной или выражать недоверие. Это говорило о многом. Я подавила желание улыбнуться.

– Мои извинения, но на этикет мало времени, – ответила я. – Вы умираете, и уже почти рассвет. Мы должны уходить сейчас же.

Его пистолет вдруг оказался направлен на меня, ствол смотрел мне между глаз. Я даже не моргнула.

– Стало быть, ты его шпион?

– Его шпион и ваш союзник, – сказала я. – Потому что лорду Лакуи есть дело лишь до этого. – Я кивнула в сторону стим-ошейника. – Если вы сможете добыть это для него, все прочие преступления будут забыты.

– Но… – Натео сбился, и оружие совсем чуть-чуть опустилось. У него надламывался голос? Утрата самообладания была неожиданной. Впрочем, он ведь умирал. Приходилось делать скидки.

– Вы не думаете, что и лорд Лакуи делал сложный выбор? Совершал недостойные поступки? Нарушал кодекс Гаан? – произнесла я. – Любой Хаади, достигший уровня Старейшины, бывал вынужден принимать прискорбные решения. Это печально, но необходимо. Такова цена лидерства. Он понимает это. Он был на вашем месте.

Я медленно подошла к столу и взяла стим-ошейник. Тот был удивительно легким. Натео уже опустил пистолет, и его взгляд был устремлен под ноги.

– Он простит все? – прошептал он.

– Лорд Лакуи рыскал по Варангантюа и за его пределами в погоне за малейшими слухами об этом устройстве, – солгала я, и Тзал взял его из моей протянутой руки. – Обладание работающим стим-ошейником стоит любых денег. Ваша неразборчивость и долги ничего не значат.

– Даже работа с блюстителями?

Я застыла.

В тот момент он мог бы увидеть меня насквозь. Однако его голова болталась, глаза были едва приоткрыты, и к тому моменту, как он посмотрел на меня, я уже восстановила хладнокровие, и мое лицо не омрачало ни единого намека на отвращение.

– Конечно, – произнесла я. – Он поступал так же, когда было нужно. Они всего лишь еще одна сила, которой можно управлять.

Не уверена, что Натео на самом деле поверил мне. Но какой еще был выбор? Он знал, что умирает и что его контакт вряд ли вознаградит его за доставку всего одного контейнера из обещанных пятидесяти. Должно быть, он подумал, что, доверившись мне, получал больше шансов выжить.

Особенно если его контакт, как я подозревала, был силовиком.

Стоило мне ступить на корабль, как я поняла: что-то не так.

К тому моменту Тзал уже нес Натео на плече, сжимая стим-ошейник в своем массивном кулаке. Он вошел первым, перекрыв люк своей громадой, и только когда он направился к задним скамьям, я увидела, что осталось от панели управления.

Слово «испортили» не годилось. Казалось, ее разорвал на части какой-то зверь. Мой взгляд метнулся от консоли к скамье с потайным отсеком, где хранилось оборудование для обслуживания судна. Тот был открыт, инструменты рассыпались по палубе. Кто-то его обшарил.

– Уводи нас, – пробормотал Натео, полуприкрыв глаза и тяжело дыша.

– Не могу.

– Ты сказала, оно работает!

Я указала на консоль.

– Уже нет. Диверсия.

– Да, – произнес голос. – Много где.

Разумеется, это был Кинер. Он сидел в тени в задней части кабины, а у его ног были разбросаны сервисные инструменты. Я обругала себя, что не заметила его раньше, чрезмерно сосредоточившись на Натео. Старший Хаади неловко повернулся, сжимая свой бок. Тзал уже стоял на ногах. Это меня встревожило – должно быть, он ощущал нечто такое, чего я не чувствовала.

– Похоже, вся наша миссия была слегка неудачной, не так ли? – продолжил Кинер. С его голосом что-то творилось. Он был не то чтобы неразборчивым. Скорее сипловатым.

– Кинер? – прошептал Натео. – Где Сслэй?

– О, мы потолковали, – отозвался Кинер. – Жалкий мелкий стимуляторщик рассказал мне про твой маленький секрет. О том, что украденный нами товар – не то, что ты утверждал. Оказывается, мы пришли за кое-чем малость покрепче «топаза».

– Это уже неважно.

– О, это очень важно, – произнес Кинер, расплывшись в улыбке от уха до уха. Она была слишком напряженной, кожа туго натянулась – предсмертная ухмылка трупа. Его голова наклонилась вбок, и я увидела под подбородком проблеск серебра.

Нет.

Этого не могло быть.

– Тебе нравилось быть королем, верно? – продолжал Кинер. – Быть старшим, когда власть дарована тебе по праву рождения. Всегда считал себя лучше нас.

– Лучше полукровок.

От такой отповеди Кинер дернулся и схватился за грудь, словно его ранили. Возможно, боль была искренней, хотя я не могла сказать наверняка из-за этой улыбки. Все его лицо растянулось, налитые кровью глаза выпучились, под кожей пульсировали вены. Я передвинулась чуть поближе ко входному люку, нащупав в кармане металлическую полоску и надвигая ее поверх костяшек пальцев.

– Верно, полукровка. Не настоящий Хаади, да? – прорычал Кинер, продолжая улыбаться. – Я слышу перешептывания, что моя мать была неверна, что я ношу на себе скверну моего истинного отца. А ты при этом всегда золотой мальчик, даже когда разбрасываешься жизнями братьев по клану или строишь козни вместе с сойлд. Какое отъявленное лицемерие. Я всегда знал, что ты не настоящий Хаади. Даже лорд Лакуи это разглядел. Мне известно, чего он хотел. Вот почему я в тебя выстрелил. Хотел доказать, что не всех из нас уже невозможно спасти. Но тебе вот обязательно надо было повернуться в последний момент, да? Мы бы победили, соизволь ты тогда умереть и дать мне принять командование. Но тебе надо было продолжать цепляться за жизнь, чтобы подвести нас еще раз напоследок. Я решил, что позволю тебе истечь кровью, лишу воинской гибели. Однако теперь этого мало. Мне нужно, чтобы ты знал. Нужно увидеть это в твоих глазах перед смертью.

Кинер вскинул голову, и я увидела отчетливо – его шею украшала полоса металла с прожилками и зажимом позади, который был усажен иглами, вонзенными в плоть.

Второй стим-ошейник.

На мгновение я задалась вопросом, где он его раздобыл. Ну само собой, он же нес второй ларец, когда добрался до корабля. Мы поверили ему на слово, что контейнер потерялся. Это было глупо.

Тзал тоже это увидел. Он внезапно рванулся вперед, неожиданно быстро для человека его размеров, пытаясь схватить Кинера за горло своими огромными руками.

Мне на щеку попала кровь. Я почувствовала ее еще до того, как заметила удар.

Кулак Кинера торчал из спины Тзала, насквозь пробив грудь гиганта. Жизнь покидала того, но он все еще слабо хватался за Кинера, пытаясь его задержать. Однако уступавший ему размерами Кинер выдернул кулак из зияющей раны и отшвырнул умирающего телохранителя в сторону, словно тот ничего не весил.

Натео поднял пистолет, но Кинер в один миг налетел на него, отбил оружие вбок и схватил его за запястье. Я услышала, как переломилась кость, но больше ничего не видела. Я уже убегала, захлопнув входной люк и игнорируя вопли.

Влетев в факторум, я вбила код на замке, заперев дверь за собой. Я сомневалась, что она надолго его задержит – только не после того, как быстро он прорвался через Тзала. Впереди Сслэй с трудом тащил переполненную сумку. Он поднял глаза.

– Ты! – произнес он, яростно глядя на меня. – Тупая сойлд, твой проклятый корабль сбивал вокс-каналы! Кинер это выяснил. Он был в ярости из-за тебя. Спорю, он оторвет тебе…

– Вы отключили вольтполе?

Он моргнул, удивленный тем, что его перебили.

– Вольтполе? – пробормотал он. – Ты знала, что сбиваешь наш вокс?

– Я нас прятала. Поле выводит из строя маячковые боеприпасы блюстителей. Но теперь они смогут нас найти!

Его ответная реплика потонула в оглушительном грохоте: что-то врезалось в дверь факторума. Пол содрогнулся, и Сслэй едва не потерял равновесие.

– Какого черта это было?

– Кинер, – отозвалась я. – Помнишь контейнер, который он уронил за борт?

– Ну и?

– Похоже, не так уж он его и уронил.

Дверь сотряс второй удар, рама задрожала. Это не было похоже ни на что из виденного мной прежде. Существовало множество стим-коктейлей, способных подавить боль и обострить агрессию. Однако я не знала ни одного, который придавал бы человеку такую мощь. Это походило на какую-то из старинных легенд, где избранные воины Бога-Императора, Адептус Астартес, совершали подвиги силы и доблести, немыслимые для смертного человека.

До настоящего момента я считала, что это просто россказни.

Последний удар. Дверь устояла, хоть и промялась. Не выдержала рама – петли вырвало из стены, и из-под обломков появился Кинер. Его лицо и грудь были обагрены, и на секунду я решила, что он ранен, пока не увидела в его правой руке окровавленный нож. Во второй он держал остатки другого стим-ошейника, раздавленного и не подлежавшего восстановлению.

Сслэй нерешительно сделал шаг вперед.

– Кинер? – произнес он. – Ты в порядке, брат? Слушай, мы…

Ладонь Кинера вдруг сомкнулась на горле Сслэя, отбросив сломанный ошейник. Продолжая растягивать лицо в застывшей ухмылке, он приподнял брата одной рукой.

– Малыш Сслэй, – сказал он, буквально прошипев эти слова. – Вечно полон яда. Тот льется с его губ и пульсирует в жилах. Каково тебе смотреть на меня? Видеть, что я нашел божественность на острие иглы, в то время как ты обрел там только неудачу?

Сслэй не мог ответить: одной рукой он скреб себя по шее, а другой тщетно цеплялся за лицо Кинера. Раздался резкий хруст, и его голова завалилась набок, а тело обмякло. Кинер уронил мертвого брата, и его взгляд наконец-то упал на меня.

– Осталась только сойлд, – с улыбкой проговорил он. – На ее маленькой лодке столько фокусов. Ты знала, что твой корабль глушит наш вокс? Или ты просто слепая пешка прихотей Лакуи?

– Блюстители уже в пути, – произнесла я, а он стал приближаться. Бежать особо не имело смысла. Он был слишком быстрым.

– Пусть приходят, – ответил он. – Я убью их всех, как Натео и Сслэя. И тебя.

Он потянулся ко мне.

Я шагнула ему навстречу, наотмашь выбросив кулак с надвинутым щербатым кастетом. Кинер был готов заранее еще за целую вечность и неспешно протянул руку перехватить удар.

Как только он это сделал, я щелкнула скрытым переключателем.

Зубодробитель вспыхнул: силовая лента передала буйный скачок электрической энергии. Рука Кинера задергалась в спазмах, пальцы распрямились, и все его тело затрясло от проходящего сквозь него тока.

И все же он не упал.

Я еще раз врезала ему кулаком по лицу. Мускулы сокращались, ухмылка продолжала растягиваться, пока не лопнула губа, и из уголка рта не потек ручеек крови. У него дергался глаз. Возможно, он пытался заговорить, но голосовые связки не слушались. И все же Кинер каким-то образом пересиливал это, протягивая ко мне трясущиеся руки. Это было невозможно – его нервная система должна была поджариться. Он должен был быть без сознания или мертв.

Мой большой палец снова скользнул поверх переключателя, высвобождая весь остававшийся заряд. Прицелилась в скопление нервов у него на плече, и зубодробитель полыхнул в последний раз. Рука Кинера судорожно дернулась и безвольно повисла – у него вдруг отказала правая сторона тела. Я ударила ногой, попав ему под колено. Он был не в силах подготовиться и упал на пол, а я огляделась вокруг, отчаянно выискивая оружие, которое бы его прикончило.

Ничего не было.

А он уже поднимался, продолжая размахивать клинком. Я пустила в ход все, что у меня было, и этого не хватило даже на то, чтобы заставить его выпустить нож.

Я побежала. Не к выходу из факторума, где угодила бы на милость банд Солекамня. Вместо этого я направилась вглубь склада. Пол под ногами был скользким, от морозильных катушек веяло арктическим ветром. Я поменяла настройки гермокостюма, но тот не мог полностью защитить меня от гложущего холода.

Позади послышался голос. Далекий, но приближавшийся.

– Малышка-сойлд? – окликнул он. – Ты интересная, да? Совсем не такая, какой казалась. Ты была шпионкой лорда Лакуи? Или ручной убийцей?

Впереди располагалась зона глубокой заморозки. Внутри была метель, шкуры разломных акул покрывал иней, волнообразная тундра перемежалась огромными снежными сугробами. Я помчалась между туш, уповая на то, что пурга поглотит мои следы. Фотолинзы предостерегали о таившемся под снегом льде.

Шаги Кинера гремели по коридору. Он почти меня догнал.

Я замерла, прижавшись к одной из туш, и выглянула между зловонными мясными пустышками.

Он стоял в дверном проеме. Если не считать окровавленной губы, то казалось, что моя атака не оказала на него никакого эффекта. Однако вена на его виске теперь раздулась так, словно вот-вот должна была лопнуть, а кожа лоснилась от пота. Что бы ни разлилось в его жилах, оно брало свою плату.

Он принюхивался? Пытался выследить меня по запаху? На холоде это должно было быть непросто – даже прогнившее мясо разломных акул еле ощущалось.

Отпечатки ног. Он увидел их, однако снег, нагнетаемый катушками старого морозильника, уже маскировал след. Я рискнула, вытащив свой пустой пистолет и метнув его как можно дальше. Тот ударился об одну из туш, и голова Кинера рывком повернулась на звук. Он бросился туда – медленнее, чем раньше, стесненный снегом и льдом.

– Выходи, трусиха! – прорычал он.

Но в его голосе слышалась дрожь.

Не страх. Холод.

Пот на его коже начинал замерзать, несмотря на неистовствующий метаболизм. Я бросила взгляд на туши и иней, покрывавший заскорузлые шкуры. Стуже не хватило времени проникнуть вглубь, так что внутри разлагалась гнилостная масса из разжиженных органов.

– Грязная мразь-сойлд! – прошипел Кинер. – Сразись со мной! Сразись с истинным воином Хаади!

Я медленно поднялась на ноги, упираясь спиной в тушу, и протянула руку к подкожному переключателю на виске.

Отключила фотолинзы. Комната вдруг стала слепяще-белой, но я кое-как его различала.

– Хаади узнают по яду в глазах, полукровка! – взревела я, и мой голос эхом разнесся по искусственной тундре. Кинер резко вскинул голову, его нечистые глаза встретились с моими. Я не знала точно, что он увидел, но оцепенелая ухмылка внезапно превратилась в оскал ненависти. Он бросился вперед, сверкая ножом, завывая, будто животное. Ничто человеческое не могло бы двигаться с такой скоростью. Он был быстрее всех воинов, каких я когда-либо знала.

Однако быстрый и проворный – не одно и то же.

Он не видел льда между нами и при ударе поскользнулся, потеряв равновесие. Я метнулась в сторону, его нож полоснул у меня над головой, вонзившись в тушу. Благодаря силе и инерции рука Кинера погрузилась вглубь по плечо. Я уже перекатывалась, когда его нога обрушилась вниз, расколов лед и разминувшись с моей головой на считанные дюймы.

Пока я кое-как поднималась, он попытался выдернуть клинок. Однако удар выставил прогнившие потроха разломной акулы на мороз. Кишки вывалились из раны и быстро застывали вокруг его руки, поймав в ловушку. Но он продолжал упорствовать. Сухожилия на шее так натянулись, что рассекли кожу.

Он не собирался останавливаться. На моих глазах плоть разломной акулы раздувалась вокруг раны.

Внезапно его рука начисто оторвалась, что сопровождалось потоком крови и протухших рыбьих потрохов. Кинера словно обдало из сопла высокого давления; попадая на незащищенную плоть, дрянь застывала. Он завопил, сдирая покрывший его гнилостный лед, борясь с холодом. Неожиданно он забился в судорогах, подавился криком и принялся царапать горло, куда продолжал вкачивать свою токсичную начинку стим-ошейник. Должно быть, холод в итоге добрался и до него, и попадавшие в вены стимуляторы начали кристаллизоваться.

Кинер оступился, выпустив из руки нож.

Я прыгнула и подхватила клинок еще до того, как тот коснулся пола. Кинер неуклюже махнул кулаком, но его конечности цепенели, арктическая температура свела на нет контроль над преумноженной стимуляторами силой. Я поднырнула под удар, и клинок резанул по незащищенной шее, рассекая трахею.

Крови было мало: ручеек замерз, не успев потечь. Однако я лишила его возможности дышать, и он медленно согнулся, все еще растягивая губы в оскале. Я видела, как ненависть в его глазах медленно угасает, но не было времени позволить ему отойти. Нож полоснул по еще живому горлу, отделяя плоть от костей – я вогнала оружие по самую рукоятку. Не хотелось повредить ошейник, и мне пришлось резать вокруг узлов ввода и кромсать до тех пор, пока голова не повисла на нитке.

В конце концов, я полностью сорвала ошейник, отковыривая приставшие к нему куски мяса. Под кровавыми пятнами он снова выглядел невинно, словно промышленное ювелирное украшение, кое-как собранное из множества исходников. Однако в глубине зажима что-то было – серебристая капсула, которая как будто лучилась внутренним светом. Ее украшало клеймо, пусть и поблекшее: крылатый череп, пронзенный клинком меча. Под ним располагалась едва заметная надпись на высоком готике: Muneris Pignus Aeternae. Она была мне откуда-то знакома.

В ухе раздался писк – теперь, после отключения вольтполя, имплантированная микробусина наконец-то смогла поймать сигнал вокса.

– Глас?

– Лорд Лакуи, – отозвалась я. – Мои извинения за молчание в эфире. Ситуация осложнилась, и мне требовалась тишина, чтобы ее распутать.

– Несущественно. Что ты выяснила?

– К сожалению, гниль укоренилась, – произнесла я, глянув на окровавленный нож. – Я ее отсекла.

– Жаль, но едва ли неожиданно, – вздохнул лорд Лакуи. – В полумиле от твоего местоположения размещена одноместная подлодка. С нетерпением жду от тебя полного отчета, если только есть, о чем докладывать.

Мой взгляд скользнул на стим-ошейник.

– Возможно, – ответила я, засовывая его в накладной карман. – Но я бы предпочла обсудить это лично. Мы не можем быть уверены, что никто не слушает.

Не сказав больше ни слова, он закрыл канал. Я обернулась через плечо, стараясь напоследок запомнить картину. Однако все, что можно было различить без фотолинз – слепящий снег, быстро окутывавший труп Кинера. Я потянулась к подкожному переключателю и в этот момент заметила во льду свое отражение.

На меня пристально глядели изумрудные глаза, радужки которых пятнали алые крапинки.

Я отвернулась, нажав на переключатель. Фотолинзы вернули мне зрение, сделав глаза серыми, словно дым. Я вновь стала просто х`онд.

Силовики были близко – приходилось молиться, что гермокостюм защитит меня от воды на достаточно долгое время, чтобы добраться до подлодки.

Направившись к выходу, я поймала себя на том, что на ум снова пришли слова лорда Лакуи.

Хаади узнают по яду в глазах.

Однако порой лучше, чтобы тебя не узнали.