934
правки
Изменения
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =1011
|Всего =43}}
— Мы летим к варп-узлу у Лессиры, — ответил Люцерн, затягивая армирующий болт в наруче. — Именно там собирается флот подавления.
=='''ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ'''==
'''МАЛЕНЬКАЯ НЕУДАЧА'''
'''ГНЕВ ВЛАДЫКИ ТЕНЕБРУСА'''
'''СЕРЕБРЯНЫЙ ЖЕЗЛ КАЯ'''
— Какой наинеприятнейший поворот событий.
Тенебрус склонился над купелью, заполненной чёрной маслянистой жидкостью. Купель являлась точной копией той, которая была у чернокнижника на Гаталаморе, и хоть помещение, где она стояла, своим видом отличалось от его гаталаморского логова-кафедрума, суть у неё оставалась прежней: это было царство шелестящих теней. Тусклый свет здесь ничего не освещал. На фоне мертвенно-бледной кожи Тенебруса опасно поблескивали глаза. Пространство под потолком, где копошились на своих насестах помогающие чернокнижнику демоны-сервиторы, полнилось движением.
После бегства от флота Примус на борт ''«Парацита»'', Зиракс обеспечил Тенебруса и убежищем, и тенями. Корабль верховного магоса трясся от всевозможных производств, да и широкоохватные авгурные комплексы работали на каждой волне, но в мрачном обиталище чернокнижника шум полностью отсутствовал. Благодаря колдовству или, возможно, вмешательству самих богов, Тенебрус существовал в совершенно другом месте.
Он поплескал по поверхности жидкости своими длинными пальцами и нахмурился от того, что предстало его глазам, хотя Тарадор Йенг не видела ничего, кроме блестящей черноты. Никто не мог заглянуть в глубины купели без дозволения Тенебруса.
— Мой повелитель, если позволите, что тревожит вас? — негромко спросила Йенг.
Она научилась остерегаться вежливой манеры поведения чернокнижника, ибо под ней дожидался своего часа жестокий нрав.
— К несчастью, тёмному кардиналу известно о существовании ребёнка. Мои демоны полагали, что у нас будет больше времени на его поиски самим… — Тенебрус наморщил лоб. — Теперь же мы не поймаем нашу добычу без ведома других. Жаль. И всё же… — Он принял задумчивый вид. — Я смогу провести ритуал прорицания необходимой силы. Если сделать это по велению Кор Фаэрона, подозрений у него не возникнет. Таким образом, в каждой неудаче кроются семена будущего успеха, ты так не думаешь, Йенг?
Она промолчала.
— Х-м-м-м? — подтолкнул её к ответу Тенебрус.
На лицо Йенг упал отражённый от серебряных глаз и блестящих зубов свет, а вверху зашептали тени.
— Да, мой повелитель.
— Ты понимаешь, что я говорю, Йенг? Кор Фаэрон и сам по себе владеет мощным варп-искусством. Любая попытка провести ритуал подобного масштаба, необходимого для обнаружения истины об этих видениях, привлечёт его внимание и, предположительно, вызовет проблемы. — Чернокнижник сделал паузу. — Да, да, вероятно, оно и к лучшему. Мы можем воспользоваться ситуацией. Будут и другие заинтересованные стороны, опасные заинтересованные стороны. Возможно, нам стоит позволить лорду Кор Фаэрону, провидцу, тёмному кардиналу, Хранителю Веры, уберечь нас от внимания его богов? — Тенебрус поднял руку в насмешливом акте поклонения, а затем усмехнулся и заговорил тише. — Мне редко доводилось встречать кого-либо столь же напыщенного, сколь и жрецы, а Кор Фаэрон самый напыщенный из них всех. У него нет силы кроме той, что даруют боги. Он – пиявка, присваивающая себе достижения других. Пусть насладится наплывом демонов, смертных и богов, когда мы закончим с призывом. Это нам выгодно. Вести разлетятся, но взгляды будут обращены на него, не на нас. Я исполню свой долг перед ним, таким образом исполнив долг перед Воителем и послужив самому себе.
— Вы сильны и влиятельны, мой повелитель, — сказала Йенг. — Вам не нужно преклонять колено, владыка.
— Подхалимка, — накричал на неё Тенебрус, хотя лесть всё равно была ему приятна. — Ты освоишься. Эти результаты не принесут пользы исключительно кому-то одному. Любой, кто имеет нескольких повелителей, должен научиться помогать им всем везде, где только возможно, в то же время служа и самому себе. Разве не так, мой аколит?
Улыбка Тенебруса заставила Йенг содрогнуться от ужаса. Сейчас она уже не сомневалась – чернокнижник догадывался, что её первый повелитель, Несущий Слово Кар-Гатарр, отправил Йенг служить Тенебрусу специально, и изначально она должна была шпионить за ним. Женщина видела это в его чёрных глазах.
Йенг стала испытывать внутренние противоречия. Её верность принадлежала Несущим Слово, по крайней мере настолько, насколько их представлял Кор-Гатарр, но она пока ещё не открылась Кор Фаэрону. Женщина была уверена, что Тенебрус всё это видел. На самом деле, как всё твёрже верила Йенг, она до сих пор оставалась жива только по данной причине.
— Мы с тобой должны подготовиться, — вдруг резко произнёс чернокнижник. — Ты стала могущественной. Твоего мастерства более чем достаточно, чтобы помочь мне с призывом.
Йенг гордо подняла голову. Она этого не отрицала. Скромность – не та добродетель, от которой должны страдать настоящие служители богов.
— Скажите, что я должна сделать, и всё будет исполнено, — ответила Йенг. — Какую жертву мы принесём?
— Девять истово верующих рабов. И чтобы каждый являлся ведьмой Изменяющего.
— Их найдём среди ваших последователей.
— Другие девять – святые люди, верные владыке-трупу на Терре.
— Таких можно взять из числа пленников Кор Фаэрна. А остальные? Нам понадобятся ещё девять.
— Ты учишься всё быстрее, — сказал Тенебрус. — Тут нужна комбинация. Невинный и проклятый. Безумный, здравомыслящий, обманутый, согласный, несогласный. Тзинч – переменчивый бог. Он слонен искать замысел там, где его нет. Не стоит сильно волноваться о составе последней жертвы, главное её принести, ибо Тзинч одобрит любое решение и увидит в нём смысл. Лишь крови и душ недостаточно. Ты должна принести мне… — Чернокнижник на мгновение задумался. — Сходи за серебряным жезлом Кая в мою сокровищницу. Расколов его, мы продемонстрируем чистосердечность нашего служения.
Йенг вытаращила глаза. Жезл был древней реликвией, чудом потерянных технологий, да ещё и с обитавшим в нём демоном.
— Ценность жезла неизмерима, — произнесла она.
— Да, но за плохую монету получишь плохую услугу. Мы призываем великого владыку Хаоса, а не какого-то скулящего безымянного нерождённого. Величественным гостям требуется преподносить величественные дары.
— Кого мы собираемся призвать, мой повелитель?
Тенебрус хитро ухмыльнулся.
— Нам необходимо поговорить с тем, кто всё видит и всё знает, хоть его слова и могут быть опасны. С учётом уже приобретённых тобою знаний ты должна знать, о ком я говорю.
— Судьбоплёт, — тихо ответила Йенг.
— Именно так, — кивнул довольный собой чернокнижник. — Ты напугана?
— Да, — подтвердила она.
Йенг вызывала младших демонов самостоятельно и помогала Тенебрусу в обращениях за помощью к высшим силам, но Кайрос Судьбоплёт сам по себе был практически богом, любимцем Тзинча, королём среди демонического рода.
— Хорошо. Таких созданий нужно бояться даже таким, как мы.
Он отвернулся от купели, стряхнул масло с пальцем, а затем облизал их начисто. Йенг всегда испытывала отвращение при виде того, с каким сладострастным удовольствием Тенебрус это делал, но женщина старалась не отводить глаза.
— Мы немедленно приступаем к приготовлениям. Нельзя заставлять Кор Фаэрона ждать, да и задержка не в наших интересах.
— Нет, мой повелитель.
— Тёмный кардинал нашёл подходящий сосуд.
Чернокнижник махнул рукой, и Йенг ощутила боль в висках. Когда та притупилась, она обнаружила в своём разуме новое знание: о заключённом, о представителе знати, запертом в глубинах корабля и ставшем частью подати ведьмами, которых собирали для владыки-трупа. Его звали Гавимор.
— Он на этом корабле?
— Отправляйся к нему, — велел Тенебрус. — Подготовь сосуд к ритуалу, очисти для передачи Повелителю Перемен. Нам будет легче, если он примет свою роль. Попытайся убедить его.
— Начну сейчас же.
— Хорошо, и захвати мне кого-нибудь поесть по пути. Я голоден.
Подойдя к Йенг, Тенебрус ласково провел по её щеке длинными червеобразными пальцами. Касание чернокнижника заставило аколита вздрогнуть. Судя по взгляду, у него был и другой голод, что вызывало у Йенг отвращение.
— Тебя бы я предпочёл не поглощать, мой аколит, — промурлыкал он, — но сделаю это, если помедлишь с кормёжкой. Я очень голоден, поэтому поторопись.