Королевская кровь / Blood Royal (роман)

Перевод в процессе: 4/10 Перевод произведения не окончен. В данный момент переведены 4 части из 10.

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Королевская кровь / Blood Royal (роман)
Автор	Гордон Ренни / Gordon Rennie
Переводчик	Хелбрехт
Издательство	Black Library
Серия книг	Некромунда / Necromunda
Входит в сборник	Omnibus: The Complete Kal Jerico
Следующая книга	Багровый Кардинал / Cardinal Crimson
Год издания	2005
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Сюжетные связи
Предыдущая книга	Кэл Джерико и В Небеса и Выше / Above & Beyond (комикс)

Моим родителям, которые никогда не жаловались на маленького мальчика, который слишком много времени проводил в своей комнате за чтением. Харриет, моей маме, которая каждый раз отводила меня в книжный магазин, когда мне был нужен новый роман Ларри Нивена. И Джерри, моему отцу, который купил мне первую ролевую игру. Без них всё это никогда не стало бы возможным

– Уилл Макдермотт.

Для того, чтобы понять, что такое бесплодный мир Некромунды, сначала вам нужно понять, что такое города-ульи. Эти искусственные горы из пластали, керамита и камнебетона, которые веками росли и ширились, чтобы защитить своих обитателей от враждебной окружающей среды, и которые теперь очень напоминают термитники. Население городов-ульев Некромунды исчисляется миллиардами, и при этом они невероятно промышленно развиты, каждый на площади в несколько сотен квадратных километров обладает производственным потенциалом целой планеты или колониальной системы.

Внутреннее расслоение городов-ульев также достойно отдельного упоминания. Вся структура улья копирует социальное положение его обитателей в вертикальной плоскости. Во главе – знать, ниже – рабочие, ещё ниже – отбросы общества, изгои. Улей Примус, резиденция планетарного губернатора Некромунды лорда Хельмавра, наглядно иллюстрирует это. Знать – дома Хельмавр, Каттал, Тай, Уланти, Грейм, Ран Ло и Ко’Айрон – живут в “Шпиле” и редко спускаются ниже “Стены”, которая располагается между ними и такими неотъемлемыми частями города-улья, как огромные кузни и жилые зоны.

Ниже города-улья находится “Подулье”: фундаментные слои жилых куполов, промышленных зон и туннелей, которые оставили предшествующие поколения и почти сразу заняли те, кому больше некуда было идти.

Но люди… не насекомые. Они не слишком хорошо уживаются в тесноте. Необходимость может заставить их это делать, но из-за неё города-ульи Некромунды становятся сильно разобщёнными изнутри, поэтому жестокость и откровенное насилие давно стали повседневной и суровой реальностью. Не стоит забывать и о том, что Подулье представляет собой совершенно беззаконное место, окружённое бандами и отступниками, где выживают только сильнейшие и хитрейшие. Голиафы, которые твёрдо верят в право силы; матриархальные и ненавидящие мужчин Эшеры; промышленные Орлоки; ориентированные на технологии Ван Саары; Делакью, существование которых зависит от их шпионской сети; пламенные фанатики Кавдора. Все стремятся получить преимущество, чтобы возвыситься, не важно, как ненадолго, над другими домами и бандами Подулья.

Самое интересное начинается, когда люди пытаются выйти за рамки монументальных физических и социальных границ улья и начать новую жизнь. Учитывая общественные условия, возвыситься в улье почти невозможно, зато гораздо легче упасть, пусть последнее и является наименее привлекательным развитием событий.

Выдержки из "Nobilite Pax Imperator" Ксонариария Младшего – “Триумф аристократии над демократией”.

ПРОЛОГ: НЕЧТО ЗЛОЕ

Арен Бестер выскользнул из дверей “Дыры Хагена” и прислонился к стене. В некогда зелёном бронекостюме, который выцвел и покрылся пятнами за годы использования, он слился с сумеречными тенями Дырищи. Окружающие здания освещал только изливавшийся из зарешеченных окон и узкого дверного проёма свет. Поселению в Подулье едва хватало энергии, чтобы отопить и осветить центральные жилые дома на несколько часов “днём”, не говоря уже об удалённых улочках и переулках ночью.

Старый охотник за головами сделал последний длинный глоток прихваченного “Дикого змея”, а затем бросил пустую бутылку в переулок. Тёмная жидкость обжигала горло, и он почувствовал, как мёртвая змея с донышка проскользнула мимо миндалин. “Наверное, я напился, – подумал он, – потому что последний большой глоток показался приятным на вкус”. Почесав жёсткие тёмные волосы на шее, Бестер машинально проверил оружие – цепной меч на бедре и дробовик за спиной. Остальное он может проверить позже.

Он закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы не упасть. Тускло-серая стена позади него некогда гудела энергией, но это было в давно забытые времена, когда улей Примус не достигал даже мили в высоту. Купол, теперь служивший домом для “Хагена” и поселения Дырища, являлся жемчужиной в короне молодого улья, его жители работали на износ за оборудованием, чтобы дворяне разбогатели. Но время и тяжесть улья в десять миль высотой задвинули этот некогда великолепный, а теперь потрескавшийся и осыпавшийся купол в глубины Подулья.

Немногие из благородных домов города-улья соизволяли спуститься в эти дни в Дырищу, не говоря уже об изнеженной знати с высот Шпиля. Ну, если только они не сбились с пути истинного или не были вынуждены бежать от врагов или семьи, что часто являлось одним и тем же. Примерно таким окольным путём попал сюда и Бестер. Он оказался слишком шумным для серьёзных лидеров дома Ван Саар, и после очередного продолжительного и дорогого пьяного загула, любящая семья, наконец, вышвырнула его.

Он выбрался из сточной канавы единственным возможным для себя способом – избивая всех желающих в бойцовских ямах. Со временем он стал известен в Подулье и, в конце концов, добрался до “Хагена”. Насколько Бестер знал, этот притон всегда назывался “Дырой Хагена”, хотя сам Хаген вот уже несколько веков как умер. Каждый новый владелец пытался дать своё имя, но постоянные посетители – одни наёмники – настояли на том, чтобы называть каждого бармена Хагеном, и поэтому название сохранилось.

“Дыра” служила баром для наёмников почти с тех самых пор, как получила имя Хагена. Вероятно, поэтому такое захудалое местечко протянуло так долго. Оно не представляло собой ничего особенного. На самом деле оно являлось ничем иным как заброшенной электроподстанцией на окраине купола. Лопнувшие кабелепроводы и потрескавшиеся трубы протянулись по потолку и стенам, заставляя и так небольшие помещения казаться ещё теснее. Металлические решётки покрывали лабиринт ржавых труб под ногами, а оставшиеся пустоты заполнял накопившийся за сотни лет мусор, застывший в коричневый осадок благодаря пролитой выпивке и крови.

Хаген – последний Хаген, если это вообще было его имя – не столько подметал по ночам пол, сколько сгребал слизь под решётку.

Несмотря на весь упадок, присутствие наёмников способствовало постоянному притоку бандитов нижнего улья в поселение и бар, поэтому дела заведения шли стабильно неплохо. Они приходили найти дополнительные мускулы для сражений или проводников для поиска сокровищ за пределами Белых Пустошей. Иногда они появлялись в городе, чтобы сделать себе имя, сбив спесь с известного наёмника. Как правило, единственное имя, которое они получали, было высечено на надгробном камне.

Бары наёмников были священными местами для тех, кто и морды крысокожего не дал бы за то, чтобы забесплатно лезть в дела домов или банд. Для наёмников “Дыра Хагена” стала местом ведения бизнеса, источником выпивки и других физических удовольствий. “Дыра” была местом, где вы продавали свои услуги и где тратили или проигрывали вознаграждение. Она была домом вдали от дома. Никакой бандит или громила не мог выиграть бой внутри “Дыры Хагена”. Ни один бандит даже не пережил бой в “Дыре”. Наёмники защищали свою собственность. Они заботились о Хагене и его “Дыре”.

Бестер полез в карман облегающего боевого костюма и вытащил помятую пачку токс-папирос. Осталась всего одна. Проклятье. Он закинул её в рот и отправил скомканную пачку к выброшенной бутылке. Когда он зажёг свисавшую с губ папиросу, ему показалось, что он увидел движение в зданиях через улицу. Он переключил аугметический глаз на ночное видение и присмотрелся.

Напротив “Дыры” располагались развалины древнего механического цеха. Огромная взорванная археотековыми мусорщиками пробоина зияла в передней стене, и мастерскую ободрали как липку задолго до появления Бестера.

Теперь, когда он перебрал “Дикого змея”, она казалась хорошим местом для ночёвки. Новая вспышка движения привлекла его внимание к отверстию в стене. Он настроил яркость глаза и всмотрелся в мастерскую, но ничего не увидел. Он проверил крышу. Снова ничего. Всего несколько крыс носились по кабелепроводам, которые протянулись от “Дыры Хагена” ко всем окружающим зданиям.

Наёмник на личном опыте знал, что эти кабели больше не проводили энергию. Он достаточно часто ползал по ним, чтобы избежать внимания стражи или миновать ворота Дырищи по скрытому аварийному туннелю под “Хагеном”. Всю проводку там также давно растащили. Наряду с деталями оборудования и брошенным оружием, медная проволока являлась почти самым ценным археотеком, который улевик мог найти в осевшем куполе.

В почти такой же отравленный ночной воздух Дырищи из открытого дверного проёма повеяло резкими запахами пота, нечистот и “Дикого змея”, вернув Бестера к действительности. Его едва не вырвало от зловония, и он, сглотнув желчь, забыл о подозрительном движении в потенциальной ночлежке. “Дыра” пахла смесью солёного уксуса, топливных паров и заплесневелого мёда улья. Аромат прилипал к волосам в носу и сохранялся ещё долго после того, как вы покинули бар.

Оставляя зловоние позади, Бестер направился через улицу к заброшенной мастерской, собираясь проведать незваного гостя. В любом случае пришло время уносить ноги, пока приятели по карточному столу не пришли забрать свои деньги. Он сказал товарищам, что должен выйти наружу и глотнуть “свежего” воздуха. Но на самом деле причина заключалась в выигранных трёх сотнях кредитов, и он знал, что Скрид, Бедди и Данго не позволят ему выйти из игры, пока не вернут деньги, но ему нужны были эти кредиты, чтобы рассчитаться с Джерико. Сегодня Бестер не собирался возвращаться в “Дыру”.

Нет, пришло время поспать, но, похоже, прежде чем он сможет расположиться на ночлег, сначала придётся выгнать скваттера. Он подкрался к отверстию в стене и заглянул внутрь. В аугметическом глазе разграбленная мастерская светилась в зеленоватых оттенках, а на краю обычного глаза вырисовывались и танцевали тени, придавая помещению жуткую и потустороннюю атмосферу, но Бестер привык к необычной двойственности и давно обнаружил, что тени часто предоставляли больше информации, чем резкий и чёрно-зелёный мир ночного видения.

Пока он осматривал помещение, тени из бесформенных пятен превратились в ряд сфокусированных изображений. Пол мастерской покрывали перекрученные куски металла, некогда удерживавшие оборудование. Дальняя стена была обожжена огнём и лазерными разрядами. От угла до угла по диагонали протянулась трещина. Сбоку наверх вела полуразрушенная каменная лестница.

Тень на лестнице резко переместилась, когда Бестер посмотрел на неё. Он повернул голову, чтобы осмотреть незваного гостя глазом ночного зрения, но снова ничего не увидел.

– Чертовски быстро, – пробормотал охотник за головами. Прежде чем шагнуть внутрь Бестер потянулся за плечо и вытащил дробовик. Он передёрнул затвор и крикнул:

– Я ничего не имею против тебя, но это – моё место. Немедленно убирайся и мне не придётся стрелять в тебя.

Он внимательно слушал, но ответом было только эхо. Что бы ни перемещалось наверху, оно было быстрым и тихим, и, похоже, любило держаться в тени. Возможно, это была просто крыса. Большая крыса. Не было секретом, что крысокожие приходили в город. Бестер даже видел несколько наёмников-крысокожих, которые работали проводниками по Подулью. Он нормально относился к ним, но это было его место.

Он подкрался к основанию лестницы и всмотрелся в темноту наверху. Мелькнула фигура размером с человека, оставив на зелёном фоне ночного видения только чёрную полосу. Бестер выстрелил. Вспышка на мгновение превратила зелёный мир в ослепительно белый. Ему показалось, что обычным глазом он увидел что-то чёрное и развевающееся, похожее на крылья или плащ.

Бестер перезарядил дробовик и стал подниматься по лестнице. Он сморгнул остаточное изображение после выстрела, снова активировал нормальное видение и включил прикреплённый к стволу оружия фонарик.

– Давайте посмотрим, как вам понравится свет, господин Тень! – крикнул он. Пока Бестер поднимался по лестнице, он ещё дважды выстрелил, и только затем ворвался в верхнюю комнату. Он быстро развернулся, освещая фонариком помещение. И снова никаких следов. Даже движения в тенях.

Он поднял дробовик, собираясь зарядить новый патрон, и тогда увидел её. Над ним зависла чёрная фигура. Она схватила оружие за ствол и подняла Бестера в воздух, оторвав от пола. Он нажал на спусковой крючок, но в обойме не осталось ни одного патрона.

Существо впечатало Бестера в потолок. Он отпустил дробовик и упал на пол. Перекатившись в сторону, чтобы избежать немедленной атаки, он услышал за спиной грохот и свет погас. Охотник за головами встал, снова переключился на ночное зрение и вытащил цепной меч. После лёгкого движения вдоль клинка завизжала цепь.

Дробовик валялся посередине комнаты. Ствол смяли и согнули пополам. Рядом лежал разбитый фонарик. Он осмотрелся, но увидел только неровное отверстие в потолке, которое вело на крышу. Бестер снова посмотрел на согнутый дробовик и затем на отверстие, куда ему предстояло лезть, чтобы последовать за увиденным зверем. Следующее решение легко далось закалённому битвами наёмнику.

– Окей! – крикнул он. – Здание остаётся за тобой. Я могу поспать где-нибудь в другом месте.

Цепной меч всё ещё скрежетал в руке, и Бестер направился забрать сломанный дробовик, бормоча себе под нос:

– Чем бы ты ни было потребуется больше, чем ночной сон, чтобы я решил продолжать выяснять.

Когда охотник за головами наклонился подобрать оружие, он почувствовал движение в тенях. Он вскинул цепной меч в сторону дыры в потолке, но было уже поздно.

Фигура напала сквозь отверстие, схватила Бестера за шею и руку с мечом, и потянула вверх. Бестер, наконец, смог увидеть лицо напавшего существа, но считанные мгновения спустя державшая его ниже подбородка рука дёрнулась и сломала ему шею с громким треском. Всё ещё визжащий цепной меч выпал из пальцев мёртвого наёмника, провалился в отверстие и упал рядом дробовиком в комнате внизу.

1: СЕМЕЙНЫЕ ДЕЛА

Солнце струилось мимо толстых велюровых занавесок – неизвестной и ненужной роскоши в бессолнечных глубинах города-улья – и вспыхивало на золотистых нитях шнуров, свисавших петлями вдоль окон. Сияющий свет падал на спину Геронтия Хельмавра, лорда улья Примус, и, следовательно, правителя всей Некромунды. Хельмавр обычно гордо возвышался надо всеми, и благодаря политической власти и экономической в глазах остальных мощи обладал едва ли не ростом полубога, теперь же он расположился, обхватив голову руками и почти свернувшись в клубочек, на одном из расставленных под окнами мягких кожаных диванов.

Благодаря своему положению на вершине Шпиля лорд улья Примус привык и к бьющему в спину солнцу и богатым апартаментам имперских покоев. Более того он обладал этим по праву первородства. Дом Хельмавр правил Некромундой во имя Императора с незапамятных времён. Сам Хельмавр правил несколько сотен лет, долголетие было просто ещё одним товаром, который легко предоставляли богатство и власть.

Но насколько ярко светило солнце в этот великолепный день настолько же в мрачное настроение погружался лорд Хельмавр, глядя на жуткую сцену перед собой. Ему и в лучшие времена было непросто сохранять ясность ума, но сегодняшние переживания угрожали стать последней каплей. Хельмавр не привык к виду трупов и крови – по крайней мере, в своём доме. Убийство не было чем-то необычным – многие дворяне погибали от клинка ассасина или пузырька яда, вылитого в тарелку супа, но такие смерти были чистыми, даже искусными и являлись общепринятой практикой в благородных домах Шпиля. Однако жестокие убийства принадлежали миру за пределами Спиральных врат. Насилие являлось повседневной практикой в городе-улье и образом жизни в Подулье. Подобное насилие было чуждо имперскому дворцу.

И всё же оно снова пришло сюда.

Хельмавр понял, что хихикает от нелепости сцены, и попытался взять себя в руки. Убийство не являлось поводом для веселья.

На бархатном ковре у его ног лежал мёртвый дворцовый гвардеец. Окружавшая тело лужа крови уничтожила большую часть вплетённой в ткань эмблемы дома.

– Его следует заменить, – произнёс лорд, указав на ковёр. Четверо помощников, которые всегда толпились вокруг него, словно мотыльки вокруг пламени, быстро сделали краткие записи в четырёх разных блокнотах. – И полагаю, что нам придётся нанять несколько гвардейцев.

Ещё один маленький смешок сорвался с его губ.

Половина тела второго гвардейца лежала на кровати из красного дерева с балдахином, которая стояла напротив через комнату. Он был перерублен пополам, возможно, когда бросился на нападавшего. Кровь ещё капала с шёлковых простыней на пол, где лежала вторая половина и ноги гвардейца. Хельмавр понял, что, скорее всего, кровь пропитала шёлковые простыни и перину. Вся кровать пришла в негодность.

– Какие расходы, – пробормотал он.

Подробности. Вот что говорили ему врачи. Концентрироваться на небольших подробностях. Он должен постоянно тренировать разум, чтобы уметь сфокусироваться.

– Уничтожить кровать, – приказал он помощнику. – Или ещё лучше почистите её и отправьте лорду Таю в подарок на день рождения.

Помощники яростно записывали. Не важно был сейчас у лорда Тая день рождения или нет. Никто из помощников Хельмавра никогда не противоречил своему господину.

Хельмавру не давала покоя какая-то ужасная подробность. Он чувствовал, что близиться какая-то важная встреча или что-то подобное с его обязательным участием. Дело было в том, что он редко помнил, где должен находиться в течение дня или, если на то пошло, что произошло на последней встрече. Помощники держали его в курсе подробностей, о которых он часто забывал, но обязанностью королевского камергера было отслеживать его ежедневный маршрут и проверять, чтобы Хельмавр не пропустил ни одной важной встречи.

Но сегодня это было невозможно, что делало происходящее ещё невыносимее. Третье и последнее тело в комнате принадлежало Стиву Харперу, королевскому камергеру Геронтия Хельмавра и его самому верному слуге. Битва за жизнь камергера, видимо, была ужасной. Его буквально изрубили до смерти. Отрубленные руки и ноги лежали под странными углами возле тела, образуя на полу грубую букву “W”. Хельмавр не знал, означало ли это что-либо, но в любом случае велел помощникам обратить на это внимание.

И всё же больше всего Хельмавра расстраивала голова камергера. Макушка была отпилена и большая часть её содержимого разлилась по полированному дереву. Правда, в отличие от двух гвардейцев вокруг расчленённого камергера было очень мало крови. Конечно, ведь в нём было больше механизмов, чем плоти. Стив находился рядом с Хельмавром с самого начала и никакие расходы не считались чрезмерными для продления жизни доверенного советника. Но на этот раз не было никакой возможности спасти Стива. Его заблудший сын позаботился об этом. Повреждения оказались слишком серьёзными даже для врачей и аугметистов лорда Хельмавра.

Прервав размышления, Хельмавр заметил, что гвардейцы, которые обыскивали комнату, закончили поиски. Они нерешительно подошли к своему господину и ожидали дальнейших приказов.

– Что? – спросил Хельмавр, подняв взгляд.

Гвардейцы переглядывались и тянули время. Наконец заговорил сержант:

– Мы не нашли его, милорд, – сказал он.

– Не нашли что? – спросил Хельмавр.

Смущённый сержант показал на камергера:

– Королевский камергер… хм… он… его…

– Ах да, его! – воскликнул Хельмавр, когда один из помощников наклонился и зашептал ему на ухо. – Нет, я и не ожидал, что вы найдёте. Впрочем, не стоит забывать о подробностях. Не стоит упускать их из вида. Уверен, маленький ублюдок забрал его с собой.

Он поднялся и направился через бывшие покои своего сына, отшвырнув по пути к двери пинком ноги Стива.

– Уберите этот беспорядок! – не оглядываясь, крикнул он. – Уверен, что есть важные вопросы, требующие моего внимания.

Да, жестокая смерть снова пришла во дворец лорда Хельмавра. И снова казалось, что его одержимый убийствами сын Арманд сбежал, оставив позади кучу тел. Но на этот раз заблудший мальчишка и в самом деле зашёл слишком далеко. Сын обокрал отца и это Хельмавр простить не мог. Он шагал по коридору. Помощники спешили за ним, стараясь не отстать и лихорадочно записывая имена советников, которые немедленно должны были предстать перед его светлостью.

– Кэл! Не стреляй в него! – завопил Скаббс.

Джерико посмотрел через край переходного мостика и увидел, что его приятель поднимается по служебной лестнице. Многочисленные струпья на лице маленького полукровки отбрасывали странные тени, напоминая боевую раскраску.

– Почему не стрелять? – переспросил он. – Посмотри, что он сделал с моей рубашкой!

Кэл потянул рукав, чтобы показать Скаббсу дыру, но так только ещё сильнее разорвал ткань. Ему не следовало снимать кожаное пальто, но оно мешало подниматься по лестнице.

– Это была моя лучшая рубашка, – фыркнул Кэл. Худой и лысеющий человек, придавленный его коленом, корчился и пытался что-то сказать, возможно, собираясь извиниться, но мог только пищать.

– Чёрт, это моя единственная рубашка! – добавил охотник за головами. Он переместил вес, надавив ещё сильнее на грудь пленника.

– Так что теперь я просто сделаю дыру в твоей единственной голове. – Джерико смахнул две светлые косички с глаз и прижал дуло лазерного пистолета ко лбу невзрачного человечка. Он щёлкнул предохранителем и начал давить на спусковой крючок.

Скаббс врезался в Джерико, и оружие выстрелило, прожигая отверстие в металлическом выступе и заодно прихватив кусочек уха пленника. Скаббс и Джерико покатились к краю мостка, крича и вцепившись друг в друга.

– Не стреляй!

– Какого чёрта ты делаешь?

– Он нам нужен!

– Отвали от меня!

Джерико почувствовал спиной край мостика и понял, что не успеет вовремя остановиться.

– Дерьмо! – завопил он, когда они перекатились за край. Он бросил оружие и схватился за выступ свободной рукой. – Держись!

Они начали падать и пальцы Кэла лихорадочно пытались найти, за что схватиться. Рука ударилась о трубу под переходным мостиком, и он сжал ладонь вокруг неё, пока лазерный пистолет гремел и лязгал по трубам и кабелям до пола купола в двадцати метрах внизу. Плечо Джерико затрещало, когда его тело закачалось под мостиком. Когда парочка внезапно остановилась, обхвативший руками грудь Джерико Скаббс соскользнул до пояса, оставив после себя несколько полос омертвевшей кожи. Он схватился пальцами за пояс Кэла. Кэл услышал, как над ними пленник начал спускаться по лестнице.

– Из-за тебя он ушёл! – завопил Кэл. Он отчаянно пытался схватиться свободной рукой за трубу.

– Из-за меня он ушёл? – переспросил Скаббс. – Ты собирался пристрелить его.

– Я просто собирался его напугать. – Кэл раскачался и схватился за трубу.

– Ты выстрелил в него.

– Только из-за того, что ты врезался в меня. – Брюки Кэла соскользнули с талии, и Скаббс вцепился в напарника уже и ногтями.

– Осторожнее! – завопил Кэл. Он схватил Скаббса за запястье, когда брюки упали ниже коленей.

– Возможно, вам двоим стоит закончить спор? – спросил знакомый женский голос с мостика. – И, возможно, вам стоит одеться?

Джерико посмотрел в карие глаза Иоланды, окружённые покрывавшими лоб и опускавшимися на щеки татуировками банды Диких Кошек.

– Это он виноват, – пробормотал он. Секунду спустя Скаббс начал подниматься по верёвке, используя тело Кэла, как опору для ног. Джерико быстро последовал за ним. Он перекатился на мостик и одновременно натянул своенравные брюки. Встав на ноги, он увидел непоседливого пленника, связанного и лежавшего на решётчатом полу мостика. Из измельчённого уха медленно сочилась кровь. Расцветавший на виске мерзкого вида синяк едва покрывали тонкие пряди волос. Джерико улыбнулся Иоланде:

– Хорошая работа.

– В следующий раз тебе, возможно, стоит связать информатора, перед тем как вы двое решите обсудить тактику допроса, – сказала Иоланда.

Улыбка Джерико исчезла. Прежде чем Иоланда успела отреагировать, Кэл выхватил лазерный пистолет из её кобуры и затем снова улыбнулся.

– Не возражаешь, если я одолжу это? – спросил он, затем опустился на колени рядом с пленником и снял оружие с предохранителя.

– Теперь перейдём к делу, ты, возможно, слышал, как я сказал, что не собираюсь убивать тебя, – продолжил он, размахивая оружием перед лицом дрожащего осведомителя. – Но это не означает, что я не стану в тебя стрелять.

Джерико схватил связанного человека за запястья и направил пистолет на его пальцы:

– Тебе лучше разжать кулаки и вытянуть пальцы… если не хочешь, чтобы я отстрелил их все сразу.

– Дайте моим войскам сутки, сэр, и этот убийца и сукин сын будет стоять перед вами в кандалах, – произнёс капитан Катерин. Его круглое мясистое лицо ещё сильнее раскраснелось, пока он говорил. Капельки пота, покрывавшие лысину, стекали на густые чёрные брови.

– Сукой в этом раскладе являюсь я, капитан? – спросил Геронтий Хельмавр. Лорд Шпиля удобно устроился за огромным дубовым столом в кожаном кресле с высокой спинкой. В этом помещении не было окон, и единственный свет исходил из рядов ламп на столе Хельмавра, расположенных так, чтобы держать его в тени и ярко сияя на подчинённых. Личный кабинет был спрятан в самом центре королевского дворца и полностью защищён ото всех видов подслушивающих устройств. Давно забытая технология приглушения звука не позволяла услышать сказанное, если вы не стояли в пределах десяти футов от говорившего.

Срочное совещание с участием самых высокопоставленных советников Хельмавра было посвящено поиску решения ситуации с Армандом. Шесть человек стояли полукругом перед Хельмавром в его личном кабинете: Катерин, капитан королевской гвардии; Вин Колори, хранитель казны; Мортен Кроаг, главный помощник Хельмавра в юридических делах; Малх Пронг, канцлер Шпиля; Хермод Каудерер, глава службы безопасности и интриг; и классовый чиновник по политическим вопросам, какой-то сотрудник среднего звена по имени Авдий Клейн.

Встреча шла не слишком хорошо. Помощникам Хельмавра, которые стояли позади него и делали заметки, постоянно приходилось напоминать лорду, кем были эти советники и почему они собрались. Обычно подобными встречами управлял королевский камергер, но он больше не мог исполнять эти обязанности. В результате возникшего хаоса Хельмавр стал ещё рассеяннее, чем обычно.

– Мы говорим о моём сыне… как вы сказали вас зовут?

Военный посмотрел на остальных советников, прежде чем ответил:

– Катерин, милорд, капитан Катерин.

– Арманд – всё ещё мой сын, Катерин, – произнёс Хельмавр. – Временами он может становиться несколько раздражающим, но вам лучше говорить о нём с большим пиететом.

– Извините, милорд, – ответил Катерин, слегка поклонившись. – Я слишком увлёкся.

Капитан королевской гвардии приложил ко лбу носовой платок, который именно для этого постоянно держал под рукой. Под внимательным взглядом Хельмавра пот стал течь ещё быстрее, и от него заблестела даже всклоченная борода Катерина. Он поправил униформу и продолжил:

– Ах, я хотел сказать, сэр, что мои люди готовы разорвать нижний улей в поисках вашего… заблудшего сына.

– Полагаю, что, пожалуй, стоит использовать более тонкий подход, – сказал Хермод Каудерер и добавил. – Каудерер, милорд. Ваш мастер интриги.

Каудерер был на добрую голову выше любого в зале и возвышался над остальными советниками, но вовсе не необычный рост отталкивал людей. Его узкое лицо, пронзительные глаза и острые черты напоминали голову ястреба, который собирался спикировать с неба и вырвать ваши глаза.

– У меня агенты по всему городу-улью и расследование идёт полным ходом. Уверен, что мы сможем в течение часа быстро и тихо уладить это дело.

– Ха! – усмехнулся Катерин. – Ваши агенты никогда не справятся с этим су… могучим сыном нашего господина. В бою они не продержатся против него и минуты.

– Вы говорите так, словно он ещё будет стоять, когда мои агенты доберутся до него, – сказал Каудерер. Он наклонил голову и слегка выгнул брови, пока смотрел на Катерина. – Если ваши люди ворвутся в улей, это приведёт к кровавой бане, в сравнение с которой проступок Арманда будет напоминать послеобеденное чаепитие. Осторожность – мудрый выбор в таких обстоятельствах.

– Он убил моих людей, Каудерер! – взорвался капитан. – Я поклялся им найти убийцу и привлечь его к ответственности.

Он повернулся к лорду Хельмавру и продолжил:

– Я могу провести небольшую группу в Подулье, сир. Простая миссия “найти и вернуть”. Минимальный сопутствующий ущерб.

– Я могу обещать полное отсутствие сопутствующего ущерба, – заметил Каудерер. – И никаких свидетелей.

Его губы вытянулись в тонкую улыбку или возможно даже насмешку. Каудерер всегда выглядел так, словно усмехался над кем-то.

Остальные советники тоже улыбались. Колори даже поддержал кивком последнее высказывание. Капитан Катерин почувствовал, как его влияние в этом деле опасно уменьшилось. Он осмотрелся в поиске поддержки. Колори, Кроаг и Пронг опустили взгляды, рассматривая какую-то пылинку на ботинках. Они редко открыто занимали чью-то сторону в спорах между Катерином и Каудерером. Они оба обладали значительной властью и влиянием по всему Шпилю, и это влияние становилось сильнее с уменьшением умственных способностей Хельмавра, что, несомненно, происходило и прямо сейчас с его разумом, ослабленным недавними событиями и тем фактом, что его самого доверенного советника изрубили на куски. Тяжёлый взгляд капитана упал на Авдия Клейна, младшего чиновника по политическим вопросам:

– Вы согласны со мной, не так ли, Клейн?

Клейн присутствовал на встрече только благодаря тому, что его начальником как раз и являлся недавно расчленённый Стив Харпер. Это был невысокий скромный человек с коротко подстриженными волосами и мягким, рыхлым лицом с очками в проволочной оправе. Он был примерно в половину ширины Катерина и в половину высоты Каудерера. Клейн впервые стал центром внимания представительного собрания, но если Катерин думал, что лишившегося поддержки камергера человечка будет легко запугать, то он явно недооценил Авдия Клейна.

– Со строго политической точки зрения, – произнёс Клейн, подняв очки на нос и смотря то на Катерина, то на Каудерера. – Я считаю оба плана несовершенными в одном важном отношении. Другие дома…

Оба упрямых советника перебили его и набросились на новичка, а затем быстро снова переключились друг на друга.

– Мы должны показать силу в этом деле!

– Моих агентов никогда не обнаружат.

– Другие дома должны увидеть нашу твёрдость.

– С агентами других домов можно разобраться.

– Ваши агенты никогда не приблизятся к нему.

– Ваши люди позволили ему сбежать.

– Ваши агенты не могут найти даже свои задницы с палкой и зеркалом.

– Что будут делать ваши люди, истекать кровью?

Внезапный грохот об стол прервал спор. Все советники повернулись к своему лорду. Разбитые остатки хрустального графина лежали на столе в луже жидкости. Хельмавр встал, лицо повелителя Некромунды казалось безразличным, и всё же почти насмешливая ухмылка протянулась по его губам. Он всё ещё сжимал разбитую стеклянную ручку. Никто не говорил. Никто не двигался. Спустя секунду Хельмавр уронил ручку на стол и сел в кресло.

– Джентльмены, – произнёс он. – Полагаю, что этот человек может сказать что-то дельное, поэтому я хотел бы выслушать его.

Все посмотрели на Авдия Клейна, который вытер стёклышки очков, а затем продолжил.

– Авдий Клейн, милорд, – начал он. – Я занимаю должность классового чиновника по политическим вопросам после преждевременной… случайной смерти королевского камергера.

– Что вы хотели сказать, господин Клейн?

– Настоящая проблема состоит не в задержании вашего заблудшего сына, – ответил Клейн. – Важнее вернуть предмет, который он… хм… забрал у моего предшественника. Мы должны получить предмет, который украл ваш сын, вы согласны, сэр? Клейн посмотрел на Хельмавра, ожидая ответа, прежде чем продолжить. Катерин высоко оценил подобную тактику и пожалел, что сам не додумался до неё. Безмозглым Хельмавром было легко управлять, если знаешь, за какие именно ниточки дёргать.

Хельмавр ответил немедленно.

– Да, мы должны вернуть то, что мой сын украл у меня, не важно какой ценой, – сказал он. – Вы же позаботитесь об этом, Клейн? Я чувствую, что должен вздремнуть.

После этого Хельмавр откинулся в кожаном кресле и закрыл глаза. Секунду спустя над столом разнёсся тихий храп.

Катерин вытер лоб, по очереди смотря то на Клейна, то на Каудерера.

– Вы слышали нашего лорда, – произнёс он. – Мы должны вернуть предмет любой ценой.

Клейн подошёл к капитану и встал прямо перед ним.

– Проблема прямого штурма не в жертвах, которые вы нанесёте обитателям улья, – сказал он, – хотя уверен, что господину Колори не понравится оплачивать ваши небольшие приключения в Подулье. Проблема состоит в том, что как только вы пройдёте Спиральные врата, каждый благородный дом станет следить за каждым вашим шагом. Это слишком заметно и дело нужно уладить изящно.

– Точно, – вступил в разговор Каудерер. – Мои агенты – воплощение такта. Никто даже не узнает, что они были там.

Клейн повернулся и подошёл к мастеру интриги. Каудерер смотрел сверху на макушку маленького человека. Клейн запрыгнул на стол Хельмавра, чтобы посмотреть Каудереру прямо в глаза. Катерин начал понимать, что человечек перед ним далеко не простой начинающий бюрократ и это могло представлять опасность.

Клейн посмотрел в ответ на Каудерера.

– Как только один из ваших агентов задаст хотя бы один вопрос об Арманде, – произнёс он, – шпионы всех благородных домов отчитаются перед руководством, и начнётся гонка за то, кто доберётся до него первым. Вы готовы поставить свою жизнь, что ваши шпионы лучше, чем у остальных.

Каудерер промолчал.

– Думаю, нет, – продолжил Клейн. Он спрыгнул со стола и поправил очки, которые почти сползли с носа, пока он спускался. – Именно за это мы и боремся здесь, джентльмены. У сына Хельмавра есть доступ к информации, способной уничтожить наш дом – другими словами уничтожить нас всех.

Катерин понял, что проиграл этот бой. Пришло время объединиться.

– Если мы не можем отправить моих гвардейцев или агентов Каудерера, тогда что вы предлагаете? – спросил он.

– Третья сторона, – ответил Клейн. – Кто-то не связанный официально с домом Хельмавр, кто не вызовет подозрений у других домов. – Он снова поправил очки и улыбнулся. – Мы ищем преступника на самом дне улья. Я предлагаю нанять специалиста в этом деле. Я предлагаю нанять охотника за головами.

– Смешно, – сказал Каудерер, явно неспособный согласиться с Катерином хоть в чём-то, не важно насколько разумным это могло оказаться. – Вы не можете доверять подобным подонкам. Они немногим лучше бандитов или бунтовщиков. Они пустятся наутёк при первом же намёке на опасность или ещё хуже – возьмут наши деньги, а затем всё равно продадут нас другим домам. Мы ничего этим не выиграем – на самом деле станет только ещё хуже. Мои агенты окажутся на шаг позади дома, который купит информацию.

Клейн только усмехнулся. Он с самого начала мог ответить на подобные возражения и, как истинный политик, подтолкнул остальных обсуждать этот вопрос только ради того, чтобы произвести ещё большее впечатление, когда придёт время продемонстрировать свою мудрость.

– Видите ли, – начал он, – думаю, что есть охотник за головами, которому мы можем доверять.

Он улыбался широкой улыбкой ребёнка, у которого есть ответ на задаваемый всеми взрослыми вопрос.

– У этого охотника за головами и лорда Хельмавра особые отношения. – С усмешкой завершил Клейн.

– И разве это не удобнее, чем карабкаться по воздуховодам? – спросил Кэл.

Джерико, Скаббс, Иоланда и Деринди, незадачливый маленький осведомитель, из-за которого Кэл едва не лишился брюк, сидели за большим круглым столом посреди “Выгребной ямы”, любимого бара Кэла в Подулье. У него было всё очарование кишащей крысами и украшенной мусором арены для рабов, вот только крысы были гораздо больше и носили оружие.

Верёвки с рук и ног Деринди сняли, и охотники за головами широко улыбались. Для любопытных глаз картина выглядела ничем иным, как наслаждавшихся выпивкой группой друзей.

– Я – покойник, – простонал Деринди. Он уставился на бутылку “Дикого змея” – вонючую коричневую жидкость в грязной коричневой бутылке. И всё же она была дороже, чем “Второй сорт”, поэтому дела могли идти ещё хуже. Нет. Скорее всего, не могли. Даже змея на дне бутылки смотрела на него. Пот спутал немногие оставшиеся над ушами волосы Деринди, а ладони стали такими скользкими, что когда он, наконец, взял бутылку, она едва не выскользнула из пальцев.

– Прекрати, – произнесла Иоланда. Она глупо хихикнула и отбросила назад светлые пряди волос, которые упали на щёки. Но Деринди видел, что всё это было спектаклем – Иоланда не хихикала. Нет, если ей не было что-то нужно.

Спектаклем для зрителей, которые расположились у барной стойки и за соседними столами. Он заметил ледяные нотки в её словах.

– Я помешала Кэлу отстрелить тебе пальцы, не так ли? Все мы здесь – друзья. – Голос Иоланды внезапно стал громче на последних словах, явно для окружающих бандитов и наёмников.

– Тебе следовало позволить ему убить меня, – проворчал Деринди. Он вытер руки о грубую ткань одежды, прежде чем снова попытался взять бутылку. Возможно, вонючая жидкость прикончит его. – По сравнению с тем, что меня ждёт, если я заговорю – истечь кровью и умереть всё равно, что мирно скончаться в постели.

Деринди захотелось сбежать. Он посмотрел на дверь в нескольких метрах от барной стойки и подумал о том, чтобы броситься к ней и затеряться в нижнем улье, где ни Джерико, ни Свенд со своими бандитами не смогут его найти. Джерико же не станет стрелять ему в спину, если он побежит? Он нужен им, и даже в Подулье не одобряли убийств, особенно при многочисленных свидетелях. Деринди посмотрел на охотника за головами. Тот сжал зубы и через силу улыбался, изучая дыру в рубашке. Очевидно, Джерико всё ещё пребывал в бешенстве от того, что она порвалась. Плюс брюки. Кэл явно был человеком, который любил одежду, а Деринди умудрился сделать дыру, куда пролезет внушительный кулак, чёрт бы его побрал. Деринди решил, что не стоило убегать.

– О, это не важно, будешь ты говорить или нет, – произнёс Джерико с очередной притворной улыбкой. – Все в любом случае будут думать, что ты всё растрепал.

Он полез в карман и Деринди вздрогнул, разбрызгав пот с подбородка на плечо. Но когда рука Джерико показалась вновь, она была полна жетонов и бон. Он взял одну из бон с ладони и поднял, чтобы рассмотреть.

Деринди видел, как бандиты в баре пожирали взглядами керамитовый осколок, пока Джерико притворялся, что проверяет, не фальшивый ли он. Затем охотник за головами эффектно хлопнул боной об стол и произнёс излишне громким голосом:

– Это предоплата, Деринди! Ты получишь остальное, когда мы получим награду за Свенда. Спасибо!

Кэл бросил керамитовую бону по столу к Деринди, который непроизвольно поймал её, прежде чем та врезалась в живот. Скаббс потянулся и пожал руки Деринди, он так широко улыбнулся, что с его щёк посыпался целый водопад дряблой кожи.

– Да, спасибо, Деринди. Ты сделал мудрый выбор, – громко сказал он. Гораздо громче, чем это на самом деле требовалось.

Затем уже тише Скаббс добавил:

– Ты прав, Деринди. Ничего не говори нам. Теперь нам остаётся только расслабиться и ждать, когда Свенд явится, чтобы прикончить тебя, а затем схватить его, пока он будет рыться в твоих карманах в поисках боны.

Деринди отстранился от паршивого охотника за головами и сразу заметил, что кусочек керамита исчез из его руки. Теперь улыбка Скаббса выглядела искреннее.

Иоланда наклонилась вперёд к Деринди:

– Или ты можешь прямо сейчас сказать нам, где найти Свенда, и, возможно, мы доберёмся до него раньше, чем он доберётся до тебя.

– Возможно, – произнёс Джерико. Он снова осматривал дыру в рубашке. – Возможно.

Капитан Катерин решил немного отдохнуть от кучи бумаг на столе и потёр уставшие глаза двумя толстыми пальцами. Он ненавидел эту часть работы. Бланки заявок на оружие, графики дежурств гвардейцев, донесения о нарушении дисциплины, представления на повышения, рапорты на отпуск – всё это лежало на его столе. Для большинства требовалась всего лишь подпись, но он должен был прочитать каждую бумажку, чтобы убедиться, что подчинённые делают работу правильно и что ещё важнее – не пытаются его обмануть. Последние три капитана королевской гвардии лишились своих постов вследствие “грубого несоответствия занимаемой должности”, что являлось лишь необычным способом сказать, что их подвели подчинённые. С Альмаром Катерином этого не должно произойти.

Размытые очертания кабинета снова стали чёткими, когда он убрал пальцы от глаз, и Катерин едва не упал со стула.

– Как, чёрт возьми, вы попали сюда? – взревел он, впившись взглядом в хищное лицо Хермода Каудерера. Он вскочил на ноги, вытащил лазерный пистолет из кобуры на бедре и прицелился в главу шпионов. – Объяснитесь, Каудерер. Как вы прокрались в мой личный кабинет?

Каудерер остался спокойным перед лицом гнева капитана. Он смахнул какую-то невидимую пушинку с одежды и выгнул бровь.

– Вы не заперли дверь, Катерин, – произнёс он. – И я никогда не крадусь. Однако я хожу бесшумно в отличие от ваших солдат, которые объявляют о своём присутствии целому кварталу.

Катерин решил не поддаваться на уловку. Вместо этого он бросил пистолет на кипу бумаг и сел в кресло.

– Что вам нужно, Каудерер? – спросил он. – У меня много работы, которая требует внимания, поэтому давайте пропустим наши обычные пикировки.

– С удовольствием, – сказал Каудерер. Перед столом Катерина стояли стулья, но мастер интриги не сидел в присутствии других. Он любил смотреть на людей сверху вниз и всегда оставаться над ними, в прямом и в переносном смысле. И всё же прежде чем продолжить, он достал из кармана кителя небольшое устройство, щёлкнул выключателем и поставил на стол.

– Для защиты от любопытных ушей, – произнёс он. – А теперь перейдём к делу, как вы и просили. Арманд Хельмавр должен умереть, и не думаю, что кто-то из нас верит, что незаконнорождённый охотник за головами со стороны подойдёт для этой работы.

Катерин отодвинул кипу бумаг и подался вперёд, внезапно заинтересовавшись словами соперника.

– Что вы предлагаете? – спросил он. – Этот хорёк Клейн, скорее всего, прав относительно использования ресурсов дома. Наши люди привлекут слишком много внимания.

– Это не означает, что мы не можем поручить другим работу, которую мы оба знаем нужно сделать.

– И на этот раз сделать правильно, – добавил Катерин. Он крутанул лазерный пистолет на столе, представляя, как Арманда убивают множеством ужасных способов. – Сделана полностью и окончательно.

– Вы знаете, о чём я говорю, не так ли? – спросил Каудерер.

Катерин кивнул, и на его лице появилась ухмылка:

– Шпилевики.

– Да, для начала.

Данго Бэйн, лязгая ботинками с металлическими носами о сетчатый пол, подошёл к барной стойке “Дыры Хагена”, и хлопнул об неё кредитным жетоном.

– Хаген! – позвал он. – “Змея” мне.

Нынешний Хаген, полный мужчина с длинной бородой и ещё более длинными свалявшимися волосами, подошёл бочком с дальней стороны бара. Вытерев толстые руки о коричневатый передник, который, возможно, когда-то был белым, он взял бутылку “Дикого змея” с полки и открыл последними оставшимися зубами. Он резко поставил бутылку перед охотником за головами, заставив жетон подпрыгнуть и разлив пену горького напитка по барной стойке.

Хаген не носил рубашки под передником, и когда он двигался, его обрюзгшая грудь и внушительный живот выступали по краям. Посетители никогда не спрашивали и не пытались проверить, носил ли он штаны. Хаген склонился над стойкой, чтобы забрать жетон, попутно обмакнув бороду и волосы в разлитую выпивку.

Данго снял шлем, посмотрел в зеркало на стене бара и провёл рукой по густым волосам. Волосы всё ещё сохраняли форму шлема, а протянувшийся через подбородок от уха до уха шрам казался краснее, чем обычно. Он почесал щетину вокруг шрама, отхлебнул вонючей жидкости из бутылки и осмотрелся. В задней комнате уже полным ходом шла игра, но других посетителей в “Дыре” утром было мало.

– Видел Бестера? – спросил он.

– Не видел с прошлой ночи, – ответил Хаген. – Я думал, что он ушёл с вами.

– Чёрта с два, он удрал от нас, – сказал Данго. – Растворился, словно дым с тремя сотнями кредитов в кармане и так и не вернулся.

Он допил бутылку и выплюнул змею на пол. Она шлёпнулась на решётку, но не добралась до труб. Хаген поставил вторую открытую бутылку перед охотником за головами, прежде чем кредитный жетон даже коснулся стойки.

– Верно, – сказал Хаген. – Он и мне не заплатил за “Змея”. Хаген откинул волосы за плечо, и они с влажным звуком ударились о зеркало. – Когда я увижу эту крысу…

Он так и не успел сказать, что именно собирался сделать, потому что в этот момент в “Дыру” вошёл Джек Скрид, неся на плече тело. Джек был крепким здоровяком добрых два метра в высоту и почти вдвое шире в плечах, чем в талии. Казалось, что на его рельефных чёрных бицепсах постоянно блестел пот.

– У нас проблема, – произнёс Скрид.

– Конечно проблема, Джек, – сказал Хаген. – Ты же знаешь, что лучше не приносить сюда добычу. Это антисанитарно.

– Это не моя добыча, – ответил Джек, бросив труп на пол. Тело со странным звуком ударилось о металлическую решётку, словно набитый палками мешок. Рот был широко открыт, а глаза выпирали, как если бы душа несчастного кричала после смерти. Кожа на руках и лице потрескалась и покрылась морщинами, и натянулась так, что проступали очертания костей. Он выглядел так, словно умер и был похоронен уже несколько месяцев. Но Данго обратил внимание на выцветший боевой костюм и сразу понял, что такого не могло быть.

Джек подтвердил его подозрение.

– Это – Бестер, – сказал он. – Ну или был им вчера.

Для подтверждения своих слов Скрид бросил на труп перекрученные остатки дробовика Арина Бестера. Данго увидел на стволе насечки.

– Тридцать шесть, – быстро подсчитал он. – Семь по пять и одна дополнительная – это точно оружие Бестера. Он как раз на прошлой неделе взял тридцать шестого. Поставил всем по порции “Змея”. Что, во имя Шпиля, с ним случилось?

– Не могу сказать, – пробормотал Скрид, перешагнув через тело. Он подошёл к Данго, вытащил из кармана огромную горсть кредитных жетонов, смешанных с несколькими керамитовыми бонами, и положил на барную стойку. – Выигрыш оставался при нём, а оружие зачехлено, кроме дробовика и цепного меча, который всё ещё работал, когда мы нашли его в обычной ночлежке Бестера через улицу. Тело мы нашли… в другом месте.

– Ха, значит это не ограбление? – спросил Данго. Скрид покачал головой.

– И кто мог такое с ним сделать? – спросил Хаген, указывая на высушенный труп их бывшего друга. – Он выглядит, ну не знаю, мертвее что ли, чем большинство виденных мною тел.

Джек взял жетон из кучи и бросил Хагену, который подал ему бутылку “Дикого змея”. Скрид сделал длинный глоток, прежде чем ответить.

– Бедди считает, что это вампир, – сказал он после долгой отрыжки. – Думаю, она начиталась слишком много макулатуры, но насколько мы можем судить, из его тела выкачали всю кровь, ну и ещё на шее есть несколько ран, похожих на проколы.

Он откинул назад голову и поднял бутылку, позволив выпивке течь в рот. Затем поймал змею зубами, когда она вывалилась из горлышка, перекусил посередине и проглотил.

– Бедди прямо сейчас охотится на вампиров. – Он снял половину змеи с губ и бросил на пол. – Говорит, что лучше делать это при свете дня. Я сказал ей, что это не важно, когда ты не можешь увидеть солнце, но вы знаете Бедди.

Данго не хотел задавать следующий вопрос, поэтому глотнул из второй бутылки, чтобы успокоить нервы. Он едва не подавился, слишком поздно поняв, что змея скатилась в горло. Он ненавидел чёртову змею.

– Где вы нашли тело? – сумел выдавить он после приступа кашля, который так и не выгнал скользкую тварь.

– Здесь начинается самая чертовщина, – ответил Скрид. – Его запихнули в коллекторные трубы – не те, что протянулись из “Дыры” в мастерскую – в магистральные линии под потолком купола.

У Хагена отвисла челюсть.

– Ты о тех трубах, которые никто никогда не чистил, потому что они слишком высоко?

Скрид кивнул:

– Верно. Мы никогда не нашли бы тело, если бы не куча медной проволоки на крыше. Бедди посмотрела вверх и заметила торчащие ноги. Я выстрелил шнуром в ботинок и стащил тело вниз.

– Повезло, что он был в боевом костюме, иначе его тело рассыпалось бы при падении, – сказал Хаген.

– Ага, повезло, – сказал Данго. Он взял жетон из выигрыша Бестера и бросил бармену. – Думаешь, он мне подойдёт?

Немо сидел в тёмном помещении и планировал предстоящий день. Самый пользующийся дурной славой криминальный босс Подулья (как Немо нравилось о себе думать) любил темноту и часто затенял окружавшие его видеоэкраны. Большую часть жизни он прожил в темноте в сумеречном мире под городом-ульем. Город был слабо освещён в сравнение с блеском Шпиля, но обладал достаточными энергетическими мощностями для такой роскоши, как свет и тепло. В Подулье же драгоценной энергии не хватало почти ни на что.

Для криминального авторитета выбор был прост. Жизнь в нижнем улье представляла собой неизвестность, нельзя было полагаться на инструменты, которые могли подвести, потеряться или быть украденными в самый нужный момент. Вместо этого он учился видеть, жить и процветать в темноте. Немо жил на чистом инстинкте, ощущая опасность до её появления, “видя” очертания в темноте вокруг себя и полагаясь на рефлексы, отточенные на ремне опыта до неестественной остроты силового меча.

Слабое шипение сверху предупредило криминального авторитета о поступившем сообщении. Одной из последних технологических роскошей, которую Немо установил в подземной операционной базе, стала труба пневматической почты. Принцип действия был простым: он просто подключил её к уже существующей системе, совмещённой с коллекторными трубами. И всё же логистика сохранения её в тайне была монументальной. После каждого поступившего в его сеть сообщения конец трубы в городе-улье подключался к новому распределительному узлу. В улье просто было слишком много подобных систем, чтобы власти могли проверить их все, поэтому они едва ли могли отследить трубу до его базы.

Как только он соединялся с сетью труб, хорошо обученная и очень умная крыса пробиралась в узел и начинала искать специальные капсулы, которые использовали партнёры Немо, а затем запихивала их в пневматическую почту. Немо подумывал использовать крысу для поиска входящих и исходящих сообщений важных фигур улья, но, в конечном счёте, решил, что риск слишком высок. Если кто-то когда-нибудь заподозрит, что их сообщения перехватывали или найдёт крысиный помёт в одной из капсул, то ставки в игре резко возрастут.

Очень мало людей обладали доступом к специальным капсулам Немо, и даже им требовался специальный код, чтобы отправить сообщение. Время от времени он менял коды, чтобы только его деловые партнёры могли пользоваться системой. Но труба стоила своих расходов. Самые прибыльные контракты всегда приходили через неё и обычно прямо из Шпиля.

Это конкретное сообщение, как и десятки до него, выпало из трубы в чернильную темноту покоев криминального босса, и Немо подхватил капсулу раньше, чем она ударилась о стол. Кончиками пальцев он набрал на конце капсулы другой код, который не знал никто кроме него. Этот дополнительный уровень безопасности отключал кислотную ловушку, которая уничтожила бы сообщение, прежде чем его успели бы прочитать. За проведённые в Подулье долгие годы не только чувства Немо адаптировались к жизни в темноте, он также развил здоровое чувство паранойи.

Раздался щелчок, капсула открылась и бумажный свёрток упал на стол. Немо включил лампу, чтобы прочитать сообщение – не потому что ему нужен был свет, а потому что лампа являлась частью системы обмена сообщениями. Страница буквально засветилась в жутком и чёрном сиянии, затем показались слова, которые останутся невидимыми под любым другим освещением.

Немо дважды прочитал сообщение, не до конца поверив увиденному в первый раз. Изучив подробности, он выключил лампу, а затем бросил бумагу в другую трубу, которая вела прямо в канализацию Подулья, сточные воды которой обладали настолько разъедающими свойствами, что уничтожали бумагу быстрее, чем мусоросжигатель. Ещё несколько секунд он сидел в темноте, позволяя глазам привыкнуть, пока тени снова не стали чёткими, а затем начал писать тщательно продуманные записки, которые отправит избранным членами своей организации. Эта работа потребует строгой дисциплины и определённой тонкости, которыми обладали только его лучшие агенты. Немо подумал, что, возможно, ему придётся лично заняться этим делом, но риск того стоил. Действительно стоил.

2: ПЛАН “И”

Кэл Джерико стоял, широко расставив ноги, высоко над Дырищей. Длинное кожаное пальто развевалось вокруг его ног, обдуваемое ровным потоком воздуха из трещины в воздуховоде. Он слегка наклонился вперёд, чтобы лучше видеть раскинувшееся внизу поселение сквозь пару инфракрасных очков, которые держал одной рукой у глаз. Другая рука покоилась на рукояти лазерного пистолета на поясе.

Джерико тщательно выбрал место для засады, оно располагалось над перекрёстком, мимо которого не мог не пройти Свенд Гундерсон, изгой и бандит из дома Орлок. Если, конечно, можно было доверять информации Деринди. И к тому же потрескавшийся воздуховод придавал ожидавшему Джерико героический вид.

– И сколько ты собираешься так стоять? – спросила Иоланда.

Кэл оглянулся. Дочь лорда Каталла, ставшая лидером банды Эшеров, а затем охотником за головами перебрасывала меч из руки в руку.

По выражению её лица Кэл понял, что при необходимости она готова использовать оружие и на нём.

– Пока не увижу, как Свенд идёт по улице, – ответил он, снова поднеся очки к глазам.

– Или пока он не заметит нас и не смоется, – добавил Скаббс. – Мы не на показе мод, Кэл. Тебе не обязательно позировать.

Кэл повернулся к своему давнему напарнику, который ковырял одну из бесчисленных болячек на уродливом лице.

– Много ты знаешь о показах мод, – усмехнулся он. – Послушайте, вам обоим стоит знать одну вещь об охоте за головами: стиль и внешний вид значат не меньше, чем сила и храбрость.

– В твоём случае, Кэл, всё дело в удаче, слепом везении, – сказала Иоланда. Она убрала меч в ножны и выхватила защитные очки Кэла. – Дай мне посмотреть.

Она отодвинула смуглого охотника за головами и встала над перекрёстком.

Ошеломлённые Кэл и Скаббс смотрели в тишине, как ветерок из треснувшей трубы развевал сзади набедренную повязку Иоланды, показывая соблазнительные проблески внутренней стороны бедра. Видимо, она почувствовала движение тёплого воздуха вдоль ног, потому что мгновение спустя Иоланда сменила героическую позу и отошла от трещины.

Кэл глубоко вздохнул, выбрасывая увиденное из головы, и снова собрался с мыслями.

– Ты когда-нибудь думала, Иоланда, что, возможно, именно стиль и изящество приносят мне удачу? – спросил он, сев на воздуховод, чтобы передохнуть. – Выглядеть хорошо – тяжёлая работа. Я должен что-то получать за это, разве не так?

– Кроме всех женщин, ты хотел сказать? – спросил Скаббс.

Кэл кивнул.

– Да, кроме всех женщин. – Он хлопнул Скаббса по макушке, немедленно пожалел об этом и стал искать, обо что вытереть руку. В конце концов, он сдался и вытер её о ноги Скаббса, оставив на ладони что-то немного менее липкое и грязное.

– Хорошо, – сказал Кэл. – Пока Иоланда наблюдает за Свендом, было бы неплохо повторить план в последний раз. Если верить Деринди, наш бандит из Орлоков скрывается в старой дыре в Белых Пустошах. Но сегодня он должен отправиться в поселение и забрать у Деринди припасы.

– А что если Деринди соврал нам, чтобы мы его отпустили? – спросила Иоланда. Она присела на краю воздуховода, подальше от трещины, и наблюдала за дорогой.

– Я думал об этом, – ответил Кэл. – Но не похоже, что Деринди настолько умён, чтобы обманывать нас. И если он это сделал, то найти его будет не сложнее, чем в первый раз.

Джерико достал лазерный пистолет и начал стволом чертить карту в пыли.

– Значит, для встречи с Деринди Свенду нужно пройти перекрёсток прямо под нами. Когда он выйдет на перекрёсток, я спрыгну перед ним, а Иоланда спрыгнет сзади…

– А куда иду я? – спросил Скаббс. Он наклонился, чтобы лучше рассмотреть карту, и его вонь обдала Кэла, словно порыв горячего ветра из воздуховода.

– Задница Хельмавра, – сказал Джерико. – Встань с подветренной стороны. Как ты можешь выслеживать что-то, когда так плохо пахнешь?

Он прогнал крысокожего полукровку на шаг назад и продолжил чертить пистолетом.

– Как я собирался сказать, ты, Скаббс, спрыгнешь с этой стороны. Так мы перекроем три пути отступления, тогда Свенду придётся бежать по улице, которую мы уже заблокировали, и он окажется в ловушке. Если немного повезёт, он сдастся, и мы получим полную награду.

– Он идёт! – воскликнула Иоланда. Она отбросила защитные очки и обнажила меч.

– Помните, – произнёс Кэл, – за живого Свенда награда в три раза больше, поэтому если он попробует сбежать, то стреляйте, чтобы ранить, а не убить.

Он встал.

– Хорошо, Скаббс, Иоланда, на позиции.

– Хм, Кэл? – спросил Скаббс.

Кэл отряхнул пыль, прежде чем посмотрел на него.

– Что случилось, Скаббс?

– Не злись на меня, но Иоланда уже ушла.

Кэл посмотрел на пустое место, где миловидная, но смертоносная бывшая предводительница банды сидела на корточках несколько секунд назад, и в этот момент услышал внизу характерный треск выстрела из лазерного пистолета.

– Дерьмо, – выругался Кэл. Он достал второй пистолет и спрыгнул с воздуховода. – План “И” во всей своей красе.

На противоположном конце Дырищи Бедди Бор’Вик бежала по крыше, слегка пригнувшись и бережно держа в руках импульсную винтовку. Она шла по свежему кровавому следу. Прерывистые брызги медленно испарялись с холодной бетонной крыши. Вампир не мог уйти далеко. Она изучала соседние здания, и ствол винтовки двигался за её взглядом. Но она до сих пор не заметила ни малейшего движения и никаких признаков недавних посетителей, кроме обычных паразитов.

Бедди осмотрелась на бегу, опасаясь нападения вампира, но повсюду были только кабели, трубы и воздухопроводы, которые протянулись вдоль купола у неё над головой. Почувствовав чёрным ботинком край отверстия, Бедди инстинктивно подпрыгнула. Она едва не провалилась в чёртову старую дыру на крыше. И всё же невысокая и жилистая, но довольно симпатичная охотница за головами потеряла равновесие, когда на том месте, куда она приземлилась, под ногами отвалился кусок камнебетона.

Импульс толкнул Бедди вперёд, и она упала. Она ободрала колени и ударилась копчиком о крышу так, что из неё выбило дух, а винтовку вырвало из рук. Она начала соскальзывать в дыру, царапая руками и ногами пыльный камнебетон в поисках опоры.

Бедди поморщилась от боли, разодрав колено о рваный край дыры. Она знала, что когда, наконец, выберется наверх, то увидит здесь новую свежую кровь. Колени горели, и она чувствовала, как тёплая жидкость стекает в ботинки. Она стиснула зубы от боли и снова вылезла на крышу и перевернулась на спину, чтобы колени оставались поднятыми.

Пока она лежала, глубоко дыша и стараясь игнорировать пронзившую ноги боль, Бедди впервые заметила, что похоже все кабели, трубы и воздуховоды на вершине купола в этой секции Дырищи сходились в почти вертикальной шахте прямо у неё над головой. На секунду забыв о разбитых и ободранных коленях, Бедди, не спуская взгляда с шахты, потянулась к винтовке.

С оружием в руке Бедди решила заняться повреждениями. Измельчённая кожа на коленях выглядела, как после мясорубки. Из шестисантиметровых ран сочились кровь и гной. Она потянулась в сумочку на поясе за баллончиком с клейким лечебным распылителем и наложила полевую повязку охотника за головами. Этого должно хватить, пока она не доберётся до врача, а сейчас ей нужно прикончить вампира.

Она встала и осмотрелась. Кровавый след заканчивался прямо на противоположной стороне дыры. Возможно, вампир пробрался в здание, но вспомнив, как они со Скридом нашли Бестера, Бедди ставила на шахту. Насколько она знала, за вампира не было назначено никакой награды, но он уже убил и осушил Бестера и, вероятно, по крайней мере, ещё одну жертву, поэтому кто-нибудь наверняка заплатит за смерть этого порождённого пустошами чудовища.

Бедди сняла с пояса метатель “кошки” и прицелилась в стену шахты настолько высоко, насколько могла видеть. Когда она выстрелила, магнитная “кошка” взлетела вверх, увлекая за собой тонкий шнур из моноволокна в катушке на поясе. Трос был лёгкий, как струна, но прочный, как сталь.

Крюк хорошо помогал попадать в труднодоступные места, а шнур также можно было использовать в качестве гарроты. Универсальность сделала “кошку” любимым снаряжением Бедди.

Как только крюк зафиксировался, лебёдка катушки начала наматываться и поднимать Бедди в шахту. Добравшись до конца троса, охотница за головами в поисках опоры втиснула ноги в пустоты между трубами и осмотрела шахту. За пределами тусклых лучей света уличных полуденных фонарей под крышей купола стояла кромешная тьма. Бедди потребовалась всего секунда, чтобы включить визор ночного видения, опустив его с плотно завитых, жёстких и чёрных волос. Шахта тянулась в темноту, далеко за пределы дальности визора.

– Остаётся только продолжать, – пробормотала Бедди, снова выстрелив “кошкой”. Шнур просвистел вслед за крюком и исчез из вида, прежде чем “кошка” лязгнула о металл и закрепилась. Лебёдка потянула её дальше в шахту. Убрав ноги, Бедди на мгновение почувствовала, что падает, но затем начала подниматься. Она держала винтовку в одной руке, а второй помогала во время подъёма. Ей нужно было сосредоточиться на стенах, чтобы не столкнуться с протянувшимися по шахте трубами и кабелепроводами. Как только она достигла места, где должен был закончиться трос, Бедди посмотрела вверх, но вместо прикреплённой к стене “кошки” увидела какую-то тёмную фигуру в боковом туннеле. Она вскинула винтовку, собираясь выстрелить, но фигура дёрнула шнур и захлестнула петлю вокруг шеи Бедди. Петля туго затянулась, прорезая воротник, кожу и кость, словно ножницы бумагу.

Вдалеке крысы услышали бум-бум-бум, глухой стук падающего предмета и побежали по бетонной крыше посмотреть, какое сокровище смогут найти.

К тому времени, как Джерико оказался на улице, Иоланда гнала Свенда в прямо противоположную от тупика сторону. Что ещё хуже – они направлялись прямо к нему и Иоланда беспорядочно стреляла. Кожаная куртка Орлока развевалась на бегу, показывая жилет с осколочными гранатами, висевшими на грязной и некогда белой рубашке. Кэл прицелился в Свенда, но затем бросился в сторону, когда очередь лазерных разрядов Иоланды с шипением пронзила воздух прямо в том месте, где была его голова.

Кэл перекатился и попытался пнуть в колено пробегавшего мимо Свенда. Покрытые металлом ботинки Свенда с треском врезались в защищённые кожей голени Кэла, перевернув охотника за головами лицом к краю канализационной решётки.

– Дерьмо! Здесь воняет хуже, чем от Скаббса, – простонал он.

Мгновение спустя мимо пронеслась Иоланда, волосы хлестали её по лицу, а грудь вздымалась и напрягалась под хлопковой блузкой. Перепрыгивая через Джерико, роскошная охотница за головами едва не задела ногой его рёбра. Она выпустила по убегавшему Свенду ещё несколько очередей, пока тот метался по улице из стороны в сторону. Её последний выстрел опалил “конский хвост” бандита. Она целилась ему в голову!

– Живым! – завопил Кэл. – Иоланда, живым! Ты что меня не слышала?

– Что?! – крикнула Иоланда. Она оглянулась посмотреть на лежавшего ничком Кэла. В этот момент убегавший Свенд бросил через плечо гранату.

– Вот дерьмо! – пробормотал Джерико. Он перекатился от подпрыгивающей гранаты и закричал. – Забудь! Беги! Граната!

Джерико слышал, как граната звенела, подпрыгивая всё ближе. Он знал, что не сможет выкатиться из радиуса взрыва. Так же он знал, что к тому времени, как встанет на ноги, в любом случае будет поздно. Поэтому он продолжил перекатываться и надеяться, что удача и привлекательность в очередной раз спасут его. Пара ботинок и характерный запах промелькнули мимо Джерико. Мгновение спустя он услышал глухой стук, сопровождаемый оглушительным взрывом.

Ударная волна превратила перекатывания Джерико в бесконтрольное вращение. Осколки градом посыпались вокруг него, некоторые впились сквозь кожаное пальто в плоть. Но взрыв прозвучал неожиданно далеко, и осколки оказались редкими и слабыми. Что, во имя Шпиля, сделал Скаббс?

Кэл резко остановился и с усилием встал на четвереньки. Скаббс лежал, растянувшись на земле лицом вниз, одна нога торчала прямо вверх. Осколки изорвали его и так уже изодранную одежду, и Кэл видел, что во множестве мест рубашку пропитала кровь.

В здании рядом со Скаббсом на третьем этаже появился новый вход. Обугленное отверстие между двумя окнами наглядно свидетельствовало о мощности пиротехники. Внизу под дырой появилась груда новых обломков. Каким-то образом граната взорвалась у стены здания на третьем уровне. Кэл поднялся и переводил взгляд между отверстием и истекавшим кровью Скаббсом.

– Ты крысокожий сын! – воскликнул он, подбежав к напарнику. – Ты пнул гранату. Это самая тупая и идиотская вещь из всех, которые ты делал. Ты мог остаться без ступни.

Скаббс застонал, наконец, опустив ногу. Он попытался сесть и снова застонал.

– Чуток помощи, Кэл? – спросил он жалким и слабым голосом.

– Хватит скулить, – ответил Кэл и пнул Скаббса под зад. – Достаточно, что я не кричу на тебя за твою глупость.

– Я спас твою жизнь, – возразил Скаббс. Кэл не мог не заметить, что голос полукровки внезапно стал сильнее и чище.

– Это было твоей первой ошибкой. – Джерико наклонился и протянул руку другу, незаметно проверив раны невысокого человека, пока помогал тому встать. На удивление все порезы оказались неглубокими. За время разговора пятна крови не увеличились.

– Я передумал, – сказал Кэл с ухмылкой. – Твоей первой ошибкой было родиться.

– Как дела, мальчики? – спросила Иоланда, показавшись в двери на противоположной стороне улицы. Она выглядела совершенно невредимой и, похоже, даже нашла время расчесать непослушные волосы перед возвращением.

– Или, возможно, объединиться с кем-то ещё безрассуднее, чем я.

– Мальчики? – повторила Иоланда.

– Что?! – воскликнули они вместе.

Иоланда подошла с самодовольным выражением на лице. Выгнутая бровь добавила татуировке на лбу ещё несколько морщин.

– Пока вы тут болтаете, кто-то из вас подумал, куда делась наша добыча?

– Задница Хельмавра, – произнёс Скаббс. – Он, видимо, сбежал в суматохе после взрыва.

– Если его не прикончило взрывом или один из выстрелов Иоланды не сделал дырку в его голове, – сказал Кэл, осматривая улицу. – Иоланда, разве ты не понимаешь, что “живым или мёртвым” означает, что мы можем приводить некоторых живыми? За таких платят больше.

– Да, но такие и проблем доставляют больше, – ответила Иоланда. Она положила руки на бёдра и уставилась на Кэла. – Разнести всех и потом разбираться в их головах. Так я всегда говорю.

– Но у нас был план, – недовольно возразил Кэл. – Я нарисовал карту и всё такое.

– Он назывался план “И”, – добавил Скаббс.

– Нет, это был другой пла… – Кэл не договорил. Он посмотрел на обломки после взрыва. Из-под бетонных развалин что-то торчало. Что-то похожее на покрытый сталью ботинок. Джерико похлопал Скаббса по затылку и показал напарникам на заваленные останки их добычи. – Проклятье, Скаббс. Ты убил его. Это будет стоить нам две трети награды.

Он подошёл к куче и начал оттаскивать куски бетона с трупа.

– Хватит там стоять, – позвал он Иоланду и Скаббса. – Тут лежит и ваша доля.

Позже, когда Скаббс откатил в сторону здоровую глыбу, он спросил:

– Кэл? Что такое план “И”?

Джерико вздохнул, думая об исчезнувшей в грохоте взрыва награде.

– “И” – означает импровизация, Скаббс.

– Тогда почему мы так часто пользуемся им?

Кэл посмотрел на раздавленные останки Свена Гундерсона.

– Потому что ничто не работает лучше него.

Всего за несколько часов Немо Безликий, самопровозглашённый главный шпион улья Примус, собрал головокружительный объём информации относительно текущих действий Кэла Джерико. Он знал, что его давний заклятый враг встретился с осведомителем по имени Деринди в “Выгребной яме”. Он знал, что Джерико и его команда отправились в Дырищу, выслеживая изгоя и бандита Орлоков по имени Свенд Гундерсон. Собственно, прямо сейчас благодаря камере дистанционного наблюдения Немо наслаждался кривлянием смуглого охотника за головами и его грязных товарищей, которые выкапывали тело Гундерсона. И что самое главное, Немо знал всё о следующей цели и работодателе Джерико, хотя сам охотник за головами понятия не имел, насколько весёлое ближайшее будущее его ожидает.

Немо оторвал взгляд от командной консоли и заметил, что лысеющий осведомитель всё ещё стоит в его кабинете. Сколько времени он уже здесь? На самом деле его это не волновало. По крайней мере, он был тихим, как мышь или, скорее, хорёк. Впрочем, Немо пришлось признать, что Деринди и в самом деле напоминал грызуна, когда стоял в темноте, сжав руки на груди. “А хорёк – это грызун”? – подумал Немо. Хотя, вероятно, в нём есть немного крови крысокожих. Из них действительно получаются отличные осведомители. Будет жаль потерять Деринди.

На маленьком экране слева от Немо шоу Кэла Джерико шло своим чередом. Пришло время вернуться к работе, а Деринди отправиться в другое место. Немо коснулся клавиши на одной из множества клавиатур. Мгновение спустя позади Деринди бесшумно скользнула в сторону дверь. Тусклый свет проник в помещение вместе с двумя подручными Немо – близнецами из Орлоков, Бринном и Риилом, одетыми в одинаковую, но разных цветов одежду. Один неизменно носил индиго, а другой всегда предпочитал тёмно-красный. Единственная проблема состояла в том, что никто не мог запомнить, кто именно из них, какой носил цвет.

– Сэр, – одновременно произнесли Бринн и Риил из-за спины Деринди. Осведомитель подпрыгнул на фут в воздух.

Близнецы – только Немо мог их так называть, потому что они ненавидели, когда к ним обращались вместе, хотя никогда не разлучались – любили называть себя Найти и Уничтожить. Они выглядели вполне внушительно в чёрных кожаных куртках, поверх красных и синих рубашек без рукавов, в банданах на выбритых головах и тёмных солнцезащитных очках, которые они не сняли даже в сумрачном кабинете Немо. И всё же Бринн и Риил были немногим больше, чем мальчиками на побегушках, которых Немо использовал для небольших задач, например, в заботе о крысах.

– Привет, мальчики, – произнёс он. Близнецы поморщились, но промолчали. Они научились не поправлять босса. Немо улыбнулся позади зеркальной чёрной маски. Он наслаждался неослабевающим гневом парочки на использование в их адрес общих местоимений. – Моё дело с господином Деринди закончено. Выпроводите его и убедитесь, что он получит за работу по заслугам.

Выражение паники появилось на лице Деринди, когда близнецы подхватили его под руки и оторвали от пола.

– Клянусь, я не знал, что Свенд работал на вас, господин Немо, сэр. Я скорее позволил бы Джерико убить себя, если бы знал, что перейду вам дорогу.

Маленький хорёк дрожал так сильно, что Немо подумал, что он мог выскользнуть из рук близнецов.

– Не волнуйся, Деринди, – произнёс он. – Твои особые услуги для меня ценнее сотни Свендов.

Дрожь Деринди превратилась в покачивание головой, которая стала подпрыгивать, как отбойный молоток.

– Именно так, господин Немо, сэр. Мы оба имеем дело с информацией. Мы – торговцы информацией, как вы могли бы сказать.

– Ну, я – торговец, Деринди, – сказал Немо. – Действительно торговец. А ты всего лишь мелкий сборщик сплетней. Но я понимаю, к чему ты клонишь.

Продолжая говорить, Немо нажал ещё несколько клавиш на разных клавиатурах, но ему не понравилось то, что он увидел. Неправдоподобно большое лицо Кэла Джерико заполнило один из экранов. Изображение продолжало поворачиваться и вращаться, и он увидел кончики пальцев на краю экрана. Чёртов охотник за головами заметил хвост, который Немо сегодня приставил к нему!

– Господин Немо, сэр? – раздался хныкающий голос Деринди. Немо щёлкнул пальцами и осведомитель замолчал.

Когда Немо снова посмотрел на экран, изображение изменилось. Теперь он видел агента Делакью – своего агента – он лежал на земле, а Иоланда обхватила ему руками шею. Мгновение спустя Немо увидел, как земля помчалась навстречу камере, а затем экран почернел. Немо сидел и кипел. Ему нужно было держаться поближе к Джерико, но охотник за головами оказался слишком подозрительным, особенно для Делакью.

Тихое сопение уже во второй раз забытого Деринди заставило Немо повернуть к хорьку безликую голову. Самое время избавиться от осведомителя. Даже несмотря на все дежурные фразы, Немо всегда собирался его убить. Просто он любил сначала помучить их надеждой. Но теперь, пока главный шпион смотрел на оскорбительно безобидного человечка, у него появилась идея.

– Да, мальчики, – обратился он к близнецам. – Заплатите господину Деринди за беспокойство и дайте ему кое-какое снаряжение. Деринди, у меня для тебя есть работа.

– Что, во имя Шпиля, это такое? – спросил Скаббс. Он опустился на колени рядом с Кэлом и смотрел на разломанные остатки шпионской камеры Немо. Перед тем, как Кэл разбил устройство, оно напоминало какое-то оружие, вот только стеклянная линза в конце ствола выбивалась из общей картины. Скаббс подумал, что это могла быть новая модель лазерного пистолета.

Он перебирал обломки. Кожух разошёлся, открыв взгляду платы схем, миниатюрные моторчики и механизмы, а также два изогнутых куска стекла, которые, по-видимому, раньше перемещались по стволу вверх и вниз. На другом конце, над рукоятью, крепилось что-то похожее на разбитые остатки небольшого пикт-экрана.

– Шпионская камера, – сказал Кэл. Он опустил ботинок на платы схем, заодно придавив пяткой один из пальцев Скаббса. – Видишь этот металлический прут сверху?

Скаббс кивнул, вытащив палец.

– Это антенна. Кто-то наблюдал за нами. Шпионил за нами!

– Есть идея, кто? – спросила Иоланда. Она посмотрела на скрученного мёртвого бандита у своих ног, которому едва не открутила голову.

– Слишком много идей, – ответил Кэл. – Он – из Делакью. Судя по знакам на одежде могу предположить, что он принадлежит… принадлежал к Тихим Гадюкам. В доме Делакью меня не слишком любят. Возможно, другой охотник за головами нанял его, чтобы выйти через нас на Свенда. Или, возможно, он один из сотен обожающих меня фанатов и ему нужен был только автограф.

– Скорее всего, он один из сотен твоих врагов, желающих получить награду за твою голову, – сказала Иоланда.

– Я выплатил её несколько месяцев назад.

– Возможно, он не получил сообщение, – сказала Иоланда, указывая на мёртвого бандита. Она наклонилась и начала обыскивать карманы.

– Нет никаких объявлений о награде, – объявила она. – Впрочем, есть несколько лишних кредитов и обойм.

Она присвоила найденные ценности:

– Ходячие трофеи, как я всегда говорю.

– Немо, – секунду спустя произнёс Скаббс. Он всё ещё копался в обломках шпионской камеры.

– Да. Возможно, и Немо, – сказал Кэл. – Он всё ещё продолжает портить мне жизнь.

– Нет, я хочу сказать, что это устройство Немо, – пояснил Скаббс. – Я узнал печатный оттиск на платах схем. В Подулье только Немо использует такие сложные.

– Он мог получить оборудование у одного из благородных домов, – заметила Иоланда, убирая оружие бандита в запасную кобуру. – Почти всё остальное его снаряжение вполне обычно для города-улья.

– Немо, – произнёс Джерико. Он опустил голову и провёл рукой по косичкам заплетённых светлых волос, которые мелькали перед глазами. – Задница Хельмавра. Это точно Немо. Я чувствую. У меня всё утро какие-то противные мурашки по спине ползали. Наши жизни скоро станут намного интереснее.

– Что значит наши жизни? – спросила Иоланда с нотками истерики в голосе. – Я едва не погибла, когда Немо вцепился в тебя в прошлый раз. Теперь сам выпутывайся из этого.

Она пнула мёртвого агента Делакью в рёбра и направилась по улице, набедренная повязка хлопала по её ногам в синкопированном ритме с ровными ударами ботинок.

– Иоланда! – позвал Скаббс. Он встал и побежал за ней.

Кэл схватил пробегавшего мимо паршивого приятеля за плечо и едва ли не силой оттащил назад.

– Пусть уходит, Скаббс, – сказал Джерико. – Она вернётся. Кроме того, если Немо идёт за нами, то у нас и своих проблем по горло. Нет времени заниматься проблемами женщин.

– Но она может попасть в беду, если мы не будем прикрывать ей спину, – пожаловался Скаббс.

Кэл посмотрел на покрытое струпьями лицо и увидел реальное беспокойство в глазах-бусинках друга. Пожалуй, впервые Кэл понял, что маленький полукровка действительно беспокоился об охотнице за головами размером с амазонку. Скаббс постоянно жаловался на время, которое провёл у неё в напарниках. Она была безрассудной, по его словам даже безрассуднее Джерико, и не единожды едва не прикончила его. Но он явно наслаждался опасностью. Зачем ещё ему оставаться рядом с Иоландой и Кэлом, когда они каждый второй день подводили его к дверям смерти? И потом заставляли его стучать в них.

Джерико слегка смягчился и обнял Скаббса за плечо, немедленно пожалев об этом, потому что не сомневался, что почувствовал, как по руке проползло какое-то маленькое существо. Он поёжился, но руку не убрал.

– Иоланда и одна прекрасно справится, – сказал он. – Она крепче Голиафа и хитрее Делакью.

– Да, – шмыгнул носом Скаббс, – и более сумасшедшая, чем падальщики.

– Такова наша Иоланда, – усмехнувшись, согласился Кэл. – Что в Подулье может угрожать ей?

– Мне нужна голова Иоланды Каталл! – воскликнула Виксен Колтин, ворвавшись в убежище Диких Кошек. Колючие синие волосы развевались над глазами предводительницы банды Эшеров, подобно яростному морю. Её голова по бокам была чисто выбрита, чтобы татуировка Диких Кошек на лбу оборачивалась вокруг ушей, но за копной синих шипов каштановые волосы вытягивались в длинный “конский хвост”, который опускался едва ли не до пояса.

Длинную мускулистую шею обхватывал шипастый воротник с прикреплёнными ремнями облегающего полужилета, который заканчивался намного выше украшенного пирсингом и татуировкой пупка. Это вовсе не была вычурная, женская жилетка наподобие тех, что носят дворянки Шпиля поверх шёлковой блузки. Этот кожаный жилет туго облегал мощную грудь и был усыпан медными кольцами, в которых болтались гранаты или пустые кольца от использованных боеприпасов.

Ниже полужилета вместо пояса Эшер носила двойной патронташ. Он покачивался на бёдрах шагнувшей в дверной проём Виксен и был забит патронами для дробовика, к нему же крепились ножны с цепным мечом. Узкие коричневые брюки выглядели едва ли не нарисованными, они висели низко на бёдрах и крепко обхватывали длинные ноги до коленей, где встречались с ботинками на светившихся при свечах шипованных каблуках.

– Что она сделала на этот раз? – спросила Фемида, заместитель Виксен. Фемида Ван’Апп росла в доме Ван Саар, но в одиннадцать лет сбежала оттуда, по горло сытая своей ролью прислуги в контролируемом мужчинами мире Ван Сааров. Она стала Дикой Кошкой после того, как Виксен нашла её полуголой и кричащей во всю глотку посреди уличной драки за буханку хлеба. Фемида убежала в переулок с буханкой, а побитые ею мальчишки ковыляли прочь, сгибались и стонали.

Фемида носила такой же жилет, как и Виксен, но сверху накинула кожаное пальто с длинными цепями, которые свисали с плеча и постукивали о талию. Длинные светлые волосы ниспадали прядями вокруг круглого лица, подчёркивая татуировку Диких Кошек, окружавшую глаза и сбегавшую по щекам к линии подбородка. Она сидела за самодельным столом, изготовленным из окаменевшего куска дерева, который, возможно, когда-то служил дверью в шлакобетонных блоках. На столе лежал разобранный тяжёлый стаббер Фемиды. Она закончила протирать боёк ударника и положила деталь на стол, когда Виксен тяжело опустилась на шлакобетонный блок напротив неё.

– Эта ведьма ничего не сделала, – начала она. – Всё из-за её чёртового наследия!

Она дважды щёлкнула пальцами, и секунду спустя через ржавую железную дверь в дальнем конце помещения вбежал худой мужчина в грязной хлопковой рубашке и брюках. Виксен и Фемида расположились в выгоревших остатках здания, которое видимо раньше, когда этот купол представлял собою процветающий торговый центр, являлось баром или бистро. Передние стены за исключением нескольких жалких уцелевших блоков по сторонам от входа почти обрушились, а мебель и прочие предметы интерьера давно растащили или сгнили. Но в дальнем конце Дикие Кошки нашли полностью оборудованную кухню с плитами и духовками, которые заработали, как только в купол перенаправили энергию.

Бистро стало руководящим центром лагеря Диких Кошек, занявших все здания на площади. Большинство представляло собой не что иное, как обгоревшие стены, но члены банды нашли даже больше, чем требовалось спальных мест в домах, магазинах и гостиницах, а сама Виксен жила в помещении над кухней, где было тепло из-за духовок и вполне близко к мавантам, жалким рабам-мужчинам, чтобы они слышали её частые вызовы.

Перепачканный слуга приблизился к главарю банды, низко опустив голову, чтобы случайно не посмотреть ей в глаза.

– Да, госпожа, – произнёс он. – Чего желаете?

– Суп, – потребовала она, – и бутылку “Дикого змея”. – Раб повернулся, чтобы вернуться на кухню, и она хорошенько пнула его. – На этот раз проследи, чтобы суп был горячим, а “Змей” – холодным!

– Если бы я могла добиться подобного страха и уважения от других главарей, – вздохнула Виксен, повернувшись к столу. Фемида была занята, собирая оружие, и предводительница банды с благоговением наблюдала, как заместитель соединяла части с почти неестественной скоростью и точностью. Несколько секунд спустя тяжёлый стаббер лежал и сверкал на столе. Фемида взяла большое оружие и дважды повернула, прежде чем подвесить на свисавшую на боку цепь.

– В чём проблема? – спросила Фемида. – Мы снова должны поставить на место Маниакальных Шахтёров, Выключателей и все остальные местные банды, которые управляют этой секцией Подулья?

Она нахмурилась, и пугающий блеск вспыхнул в её глазах, пока она говорила.

– Возможно, – ответила Виксен. – С тех пор, как ушла Иоланда, Выключатели вторглись в несколько районов и захватили археотек, который по полному праву принадлежал нам, а Троган, главарь банды Орлоков, почти убедил торговые гильдии, что Дикие Кошки лишились предводителя и вне закона, и поэтому они не больше не будут иметь с нами дело.

– Но ты – наш предводитель! – рявкнула Фемида. Она схватила тяжёлый стаббер за приклад и взмахнула оружием перед собой. – Позволь мне показать им, что такое настоящий страх и уважение.

– Настоящая проблема – Иоланда, – раздражённо ответила Виксен. – Предводитель Диких Кошек не может просто уйти. Предводитель Диких Кошек погибает, защищая племя или в поединке от рук нового предводителя. Пока Иоланда жива – у Диких Кошек нет лидера.

– Что мы можем сделать? – спросила Фемида.

– Мы должны найти и убить Иоланду Каталл. Я должна убить Иоланду, чтобы считаться полноправным предводителем.

– Тогда мы найдём её, – сказала Фемида, всё ещё удерживая тяжёлый стаббер. – Не важно кто или что встанет у нас на пути.

– Собери Кошек, – сказала Виксен. – Мы отправляемся на охоту.

Взбешённая Иоланда шагала по почти пустынным улицам Дырищи, подобно ульетрясению, которое сотрясало купол слой за слоем. В это время дня большинство жителей поселения Подулья отсутствовали или ещё отсыпались после принятого накануне “Змея”. Тем, кто находился на улице, хватало одного взгляда на окружавшую лицо Иоланды тёмную тучу и решительную походку длинных мускулистых ног, чтобы принять правильное решение и побыстрее убраться с её пути.

Постоянное хлопанье дверей и спешащие перед нею ноги мало способствовали улучшению настроения Иоланды.

– Гнилой, изъеденный молью, слизняк мусорного червя, – ворчала она на ходу. – Ведёт себя так, словно весь улей вращается вокруг него, словно он император чёртовой вселенной. Даже не попытался помешать мне уйти. Рядом с ним всегда слишком много неприятностей. В чём вообще проблема, во имя улья?!

Она завопила на отступающую фигуру, несущую несколько забитых хлебом и мясом сумок, какой-то лавочник направлялся на рынок или, возможно, вор возвращался с рынка, и остановился посмотреть на целеустремлённую охотницу за головами.

– На что уставился? – грубо спросила она. Затем, когда пухлый человечек понёсся прочь, Иоланда добавила. – Вот именно! Беги от меня. Я – чёртова неприятность в твоей жалкой жизни!

Иоланда мгновенно достала пистолет и выстрелила в уже убегавшего человека, едва не попав ему в голову и выбив кусок бетона из частично разрушенной стены позади него.

Ноги Иоланды привели её к почти самой окраине Дырищи, но с тех пор, как охотница за головами в гневе покинула Джерико и Скаббса она едва замечала, где находилась и куда шла.

– Хотя бы Скаббс позвал меня, – проворчала она, продолжая напыщенное обличение Кэла Джерико. – Но нет! Не позволяйте моему бывшему напарнику продемонстрировать мне верность, Господин Высокий-И-Могучий-Охотник-За-Головами. Ты не владелец всего этого чёртового улья, Джерико!

Эту последнюю тираду она прокричала полуразрушенным зданиям Дырищи с силой и яростью, которые редко встречались в Подулье. Ну, или редко встречались те, кто выжил, чтобы рассказать об этом. Вся улица замерла от первобытного крика Иоланды. Единственным звуком оставался ритмичный топот ботинок охотницы за головами.

В почти неестественной тишине над головой Иоланды промелькнула тень. Она немедленно достала пистолет и посмотрела на крыши. Вспышка движения привлекла её внимание к кабелепроводам, которые протянулись из вершины ближайшего здания. Она выстрелила.

– Куда мы идём, Кэл? – спросил Скаббс, пока они бродили по улицам Дырищи. Блуждания Джерико после ухода Иоланды заставили паршивого полукровку думать, что они ищут своенравную напарницу. Они целый день спускались и поднимались по улицам, часто ходили кругами или возвращались по своим следам туда, где прошли несколько часов назад.

Сейчас они остановились перед сгоревшей фабрикой, и Скаббс не сомневался, что, по крайней мере, уже дважды видел её. Задней части здания больше не существовало. Ульетрясение давно обрушило целую секцию купола на здание из стали и камня. Всё полезное оборудование фабрики было уничтожено или завалено тоннами камней, которые никто и не потрудился убрать, ожидая, пока следующие толчки не переместят всё это в более глубокую пещеру. Скаббс знал, что толчки открывали удобные пути для спасения, один из них вёл от Дырищи к заброшенной скважине в пустошах.

Скаббс посмотрел на ориентир, мимо которого они прошли дважды за последние часы, и твёрдо понял одну вещь: если бы Кэл Джерико действительно хотел бы куда-то добраться, то они давно уже были бы там.

Джерико провёл пальцами по окрашенным в золотой цвет косичкам, которые болтались перед его лицом, и неловко усмехнулся.

– Я ищу “Дыру Хагена”, но, похоже, она переместилась.

– Ты хочешь сказать, что заблудился? – намекнул Скаббс.

– Ну не то чтобы совсем заблудился, – сказал Кэл, теперь ухмыляясь, как озорной кот. – Я бы скорее сказал, что любуюсь достопримечательностями.

Скаббс вздохнул.

– Тебе нужен тот, – начал он, одновременно указывая пухлым пальцем на нос ухмылявшегося напарника, – кто отлично умеет находить дорогу в глухих переулках Подулья, возможно, следопыт, который знает короткие тропинки, секретные пути или просто самый прямой маршрут от одной стороны чёртового купола до другой.

Кэл похлопал Скаббса по спине.

– Отличная идея. Проводник. Мы можем нанять одного из них в “Хагене”.

– Если когда-нибудь найдём его, – пробормотал Скаббс. Он тяжело вздохнул. Он понимал, что Кэл никогда не попросит о помощи, не говоря уже о том, чтобы признаться, что заблудился. Но маленький человек был полон решимости дать ему ещё одну попытку. – Знаешь, у меня есть кое-какие навыки следопыта.

– Ты про те, которым научился у меня? – спросил Кэл, и улыбка на его точёном лице стала ещё шире.

– Задница Хельмавра! – воскликнул Скаббс. – “Дыра” прямо за углом.

Кэл подошёл к перекрёстку и посмотрел на улицу.

– Так и есть. Я нашёл её! – произнёс он.

– Иди туда и найди себе нового следопыта, неблагодарный… – Скаббс замолчал, потому что Джерико скрылся за углом, а затем, после секундного замешательства, побежал за напарником.

“Дыра Хагена” гудела, когда вошёл Кэл. Однако, как ни странно, весь шум доносился из гостевой комнаты, которая была забита под завязку охотниками за головами со всего Подулья. По крайней мере, две дюжины наёмников заполнили помещение. Кэл увидел Данго и Скрида, постоянных посетителей “Хагена” уже не первый год, Горга, Херна и Лебоу из Тупикового Перевала, и Короля (никто не знал его настоящее имя), который редко покидал нижний город, если не преследовал какого-нибудь мутанта, пытавшегося сбежать в верхнюю часть улья. Видные фигуры, и Кэл не мог вспомнить, когда видел их всех вместе в одном питейном заведении.

Игровые столы в задних комнатах “Хагена”, которые в эти ночные часы обычно являлись фокусом притяжения для большинства посетителей, стояли пустыми, если не считать бедолаг по периметру толпы, которые не смогли протолкнуться в самый центр событий.

Впрочем, это не являлось проблемой для Кэла Джерико. Он вытащил верный лазерный пистолет и выстрелил в потолок. Резкий звук выстрела и внезапное шипение воздуха из аккуратного отверстия, которое он только что проделал в сером кабелепроводе над головой, привлекли внимание всех собравшихся к Кэлу Джерико.

Момент был бы прекрасен, если бы не несвоевременное появление Скаббса, который ворвался в дверной проём и врезался в спину Джерико, свалив их обоих в кучу на пол. Помещение разразилось смехом, пока Джерико пытался перевернуться и сбросить паршивого полукрысокожего следопыта. Со своей стороны Скаббс, видимо, понял, что его ждёт, как только Джерико встанет на ноги и просто снова и снова ронял более крупного охотника за головами, заставляя кататься по переполненному полу.

Смех превратился в хохот, когда Джерико ткнул лазерным пистолетом Скаббса в живот и закричал:

– Пошёл вон, мелкий коротышка, или, помоги мне Хельмавр, я превращу тебя в кучу крысокожего дерьма!

Это привело к удвоению хохота, но всё же достаточно испугало Скаббса, чтобы заставить его спрыгнуть и убежать в одну из дальних комнат.

Рука протянулась вниз и схватила Кэла за предплечье, легко подняв его на ноги. Кэл уставился сверху на улыбавшееся и всё ещё смеющееся лицо Херна. Слёзы текли по толстым красным щекам и капали, пролетая короткое расстояние от покрытого небритой щетиной подбородка до огромных округлых плеч. Херн был невысоким человеком, но его руки не уступали размером большинству мужских бёдер. Отступников, за которыми Херн охотился чаще всего, больше всего пугало, что мускулистый охотник за головами не носил никакого видимого оружия. Большинство друзей называли его охотником за скальпами, но всегда за глаза.

– Спасибо, что развеселил, Кэл, – сказал Херн, отпустив руку Кэла. Джерико был уверен, что пять красных отпечатков на его предплечье сохранятся до утра. – Мы всегда можем рассчитывать на твоё легкомыслие даже в самые тёмные времена.

Кэл и Херн легко прошли сквозь толпу к барной стойке, где Джерико ждала бутылка “Дикого змея”.

– Самые тёмные времена? – спросил он. – Что случилось? Почему все собрались здесь? Старый Хельмавр, наконец, умер?

– И как это могло нас расстроить? – удивился Данго. – Нет. Мы собрались из-за вампира Подулья. Разве ты не слышал?

– Вампира Подулья? – переспросил Кэл, сделав глоток “Змея”. Лучшая выпивка Хагена была столь же плоха, как и всегда, но он сумел проглотить её и наслаждался теплом, которое распространилось по телу секунду спустя.

Ответил Хаген. Похоже, он лучше всех из собравшихся разбирался в этой теме.

– Пока он убил двух человек в Дырище, – начал он, полируя барную стойку серой тряпкой, а также частью своей длинной бороды, которая прилипла к особенно грязному клочку ткани. – Убил и высосал всю кровь.

– Мы знаем кого-нибудь из них?

Все головы в баре кивнули как одна.

– Бестер, – произнёс Данго.

– Арен Бестер? – удивился Кэл, едва не выплюнув “Змея”. Он тяжело сглотнул. – Не может быть. Потребовалась бы армия, чтобы убить старого чемпиона ям. Он сильнее Херна.

– Он мёртв, мертвее не бывает, – сказал Скрид. – Я лично принёс его. Вампир свернул ему шею, словно ребёнку, и согнул ствол дробовика.

В подтверждение своих слов он бросил сломанное оружие на стойку бара.

– Чёрт. Неужели Бестер? – Джерико стукнул бутылкой. – Чёрт. Он должен мне двести кредитов!

– Бедди также недавно нашла тело Пита Паркера, – сказал Хаген. – Он держит магазин гильдии на южной стороне купола…

– Или держал, прежде чем его тело осушили и оставили на крыше его же магазина, – добавил Данго.

– Правильно я понимаю, что гильдия назначила награду? – с надеждой спросил Кэл. Возможно, он сможет вернуть деньги, которые ему задолжал Бестер, включая проценты.

– Две тысячи кредитов! – воскликнул Скрид. – Бедди прямо сейчас пытается заработать их.

Символы кредитов затанцевали в глазах Кэла. Разгул, в который он мог удариться с такими деньгами в питейных заведениях Подулья, заставил сердце охотника за головами биться со скоростью магазинной винтовки. Но ещё одно более непосредственное стремление, быстро возникшее ниже пояса, заставило Кэла покинуть собравшихся, которые разбились на несколько групп, и, похоже, что каждая из них планировала охоту на вампира.

В переулке возле “Дыры Хагена” Кэл выпустил водяное бремя на стену, обдумывая, как лучше всего выследить и победить вампира. Не вызывало сомнений, что это был зверь-мутант из самых глубин Подулья. Иначе как ещё Король мог услышать об этом? Вампир был сильным и, по-видимому, нападал без предупреждения.

Но Джерико знал, что всё это не имело значения. Конечно, зверь достал Бестера, но тот постарел с годами и любого можно застать врасплох. Однако у Джерико были три вещи, которых не было даже у лучших наёмников, собравшихся сегодня в “Дыре”. У него был план “И”, отличный и проверенный способ справиться с любой неожиданностью. У него было два напарника, которые отвлекут внимание зверя, пока он будет целиться. И у него была легендарная удача Кэла Джерико.

Кэл услышал шум за спиной и повернулся, но было уже слишком поздно.

“Задница Хельмавра. Вот и моя удача”, – подумал Джерико.

3: ОРЁЛ ИЛИ РЕШКА

Выстрел из лазерного пистолета Иоланды эхом разнёсся по опустевшим улицам. Что-то свалилось с трубы над её головой. Когда оно ударилось об улицу прямо перед ней, какой-то предмет покатился в давно ставшие визитной карточкой Подулья обломки. Объект у её ног был примерно в метр длиной, коричневым, пушистым и безголовым. На теле виднелись обнажённые участки кожи, показывая старые раны от сражений и болезней, которые так никогда и не зажили.

Это была крыса. Её напугала вшивая крыса улья. Хорошо, что Кэла и Скаббса не было рядом, и они не увидели, как она перепугалась. Видимо её привычная паранойя превзошла сама себя. Тупой Джерико. Она вспомнила, что это он во всём виноват. Когда Немо снова занялся ими, даже крыса могла представлять опасность. Иоланда пнула обезглавленную крысу в кучу обломков.

Именно тогда она и увидела её. Голову. Но вовсе не голову крысы. Она бросилась вытаскивать её. Это была человеческая голова с плотно завитыми тёмными волосами. У Иоланды возникло болезненное чувство в животе, когда она подошла поближе. Не от шока лицезрения человеческой головы. Она и сама немало их принесла в офисы гильдии в качестве доказательства для вознаграждения. Нет, она была абсолютно уверена, что узнала эту конкретную голову, хотя и видела только её затылок.

Она подняла голову, чтобы посмотреть получше. Большую часть кожи и мышц изгрызли крысы, оставив ужасную кровавую мешанину. Но густые чёрные локоны с грубой структурой стальной стружки, а также золотые зубы, отчётливо видимые в оставшемся без губ рте, подтвердили опасения Иоланды. Это была Бедди Бор’Вик.

Иоланда внимательно изучила голову, пытаясь понять, что произошло с её коллегой, охотницей за головами. Череп, похоже, был не повреждён, а остатки кожи не имели никаких прожжённых отверстий или следов ожогов. Возможно, Бедди подстрелили в туловище, а голову отрубили позже.

Она осмотрела следы разреза. К счастью крысы не успели добраться до шеи. Разрез был ровным, но не прижжённым. То есть не лазерный пистолет, силовой меч или лазерный скальпель. Также он был слишком чистым для цепного меча. И у кого, или чего, хватило умения сделать такой ровный разрез, используя силу одних рук?

Иоланда открыла рюкзак и вытащила испачканный кровью матерчатый мешок. Она положила туда голову Бедди и убрала в специальное отделение в рюкзаке. Она посмотрела на груду щебня, которая полого поднималась к крыше, где она подстрелила крысу. Видимо, местные головорезы и воры сложили обломки для облегчения бегства. Она использует их для другой цели. Пришло время заняться крышами и найти убийцу Бедди. Или хотя бы остальную часть Бедди.

Крысы бросились по трубам прочь, когда Иоланда поднялась на вершину кучи. Она подтянулась и залезла на крышу. Выпрямившись и положив руки на бёдра, она осмотрела с возвышения этот участок купола. Всё выглядело точно так же, как и любая часть Дырищи. Некогда великолепный купол теперь являл собою немногим больше, чем частично обрушившиеся здания и крысы. Очень и очень много крыс.

Иоланда решила проследить за ними. Если где-то поблизости есть тело, то паразиты найдут его первыми. Она посмотрела на ряды труб, которые протянулись через улицу до следующего здания. Именно по ним бежала с головой Бедди убитая крыса, пока не лишилась своей собственной. Они выглядели достаточно прочными, и охотница за головами заметила в пыли следы, принадлежавшие недавно проходившим здесь паразитам человеческого происхождения, и решила рискнуть.

Она легко пробежала по трубам и спрыгнула на крышу с другой стороны. Судя по огромным выхлопным трубам, поднимавшимся из здания до самого купола, она попала на какую-то старую фабрику. Крысы уже убежали, но от трубы вёл кровавый след, видимо, оставленный крысой с головой Бедди. Она пошла по нему и, миновав очередной ряд труб, оказалась на большой плоской крыше с пробитым посередине отверстием.

От отверстия вели два кровавых следа: новый, по которому она пришла и оставленный головой в её рюкзаке, и старый, начинавшийся с другой стороны дыры. Не было видно никакого тела, и вокруг стояла жуткая тишина.

Иоланда вытащила из постукивавших по голому бедру ножен меч. Пока она осматривала крыши, вторая рука легла на рукоять лазерного пистолета. Ничего. Даже крысы больше не бегали. Подобравшись к отверстию, она услышала странный царапающий звук. На краю оказалось больше крови, но, похоже, она не имела отношения ни к одному следу. Также она увидела, что второй кровавый след уже высох.

Царапанье стало громче, она прислушалась и узнала крысиный писк.

Она посмотрела вниз. Там, в двадцати футах ниже, лежал едва заметный в сумеречном мраке Дырищи труп. Иоланда включила фонарик и посвятила вниз, увидев покрытое стаей огромных крыс обезглавленное тело. Она выстрелила в рюкзак рядом с телом и стая разбежалась. Это точно была Бедди. Винтовка всё ещё лежала в чехле на спине, а на теле виднелась свёрнутая катушка “кошки”. Странно, но совсем не было видно крови, она даже не сочилась из многочисленных укусов крыс.

– Какого улья происходит? – спросила Иоланда.

Кэл Джерико проснулся от яркого света. Болел бок. Он не мог пошевелить ни руками, ни ногами, и страдал от сильной мигрени, начинавшейся у основания черепа, охватывавшей всю голову и вонзавшейся в глазные яблоки.

– Я ничего не скажу! – не задумываясь, закричал он. – Меня не волнует, как сильно вы станете меня бить и пытать, я…

Он замолчал и осмотрелся:

– к вашим услугам.

Яркий свет струился из окон на широкую кровать, на которой лежал Кэл. Он был прижат к матрасу прильнувшей к плечу стройной брюнеткой в прозрачном пеньюаре. На втором плече лежала пышная блондинка в чёрном корсете и чулках. А на его ногах расположилась чувственная рыжая девушка в длинной атласной ночной рубашке. Ночью кожаное пальто и брюки Кэла заменили красной шёлковой пижамой.

Шпиль. Он узнал, где оказался даже без обжигающих золотистых лучей солнечного света и компании красивых леди, пахнувших сиренью вместо ила. Стены комнаты были белыми. Не испачканными коричневато-белыми, как в городе-улье, а чистыми, алебастрово-белыми, белее даже, чем бледная кожа рыжей на его ногах.

И воздух. Он не стоял во рту и носу, как жирное марево на жарившей кухне. Он просто проходил сквозь лёгкие с наичистейшим шелестом сосновой росы. И, конечно же, воздух казался более разряженным. В конце концов он находился примерно на десять миль выше того места в улье, где заснул.

Заснул. Нет. Одурманен. Или оглушён. Или оба варианта. События прошедшей ночи начали возвращаться. Он вышел из “Хагена”, чтобы облегчиться. Он повернулся, увидел окружавших его гвардейцев Шпиля и получил игольчатым пистолетом под рёбра. Это объясняло боль в боку. Головная боль видимо была вызвана содержимым иглы, которое и вырубило его до утра.

Он снова посмотрел на девушек и шёлковую пижаму.

– Если это тюрьма, то я согласен на пожизненное заключение. – Он вытащил руку и начал поглаживать голое плечо блондинки справа. Загорелая кожа была гладкой, мягкой и недавно вымытой. Сильно отличаясь от грязных и порой шелушащихся женщин, с которыми он обычно имел дело в Подулье.

– К этому можно привыкнуть, – произнёс Кэл. Все три женщины ещё крепко спали. Он смотрел, загипнотизированный ритмичным танцем мягкой плоти как их груди поднимаются и опускаются, когда они дышали. Головная боль ещё не прошла, но Джерико куда больше беспокоило, что он не мог ничего вспомнить после потери сознания. Он находился здесь, возможно, с тремя самыми красивыми женщинами, с которыми спал, и был почти уверен, что именно только спал. Ну, скоро это изменится, сказал он себе, и его рука соскользнула с плеча блондинки к её шее.

Но подозрительный разум, приспособленный к жизни в Подулье, не расслаблялся и не желал забывать факт, что его похитил и накачал снотворным кто-то до сих пор неизвестный. Кроме того, чрезвычайно развитая параноидальная область мозга говорила Кэлу, что не могло быть совпадением, что похищение произошло считанные часы спустя после того, как он обнаружил следящего за ним шпиона Немо.

Он знал, что должен встать. Он должен встать с кровати, найти свою одежду и оружие, выяснить, где находится, и разобраться с тем, кто притащил его сюда. Брюнетка слева застонала и пошевелилась во сне, прижавшись всем телом к боку Кэла.

– Или я могу остаться и допросить девушек, – произнёс он. – Несколько раз. Это может занять не один час, но уверен, что всё пройдёт плодотворно.

В конце концов, возможно, это и тюрьма. Тюрьма, специально построенная, чтобы удержать Кэла Джерико.

Деринди присел позади большой трубы и наблюдал сверху за входом в “Дыру Хагена”. Капельки пота покрывали его голую голову от глаз и почти до самой шеи. Он вытер висок, заправив тонкие пряди за ухо, но добился только того, что испачкал немногочисленные оставшиеся волосы. Он вытер другую сторону, снова забыв о наложенной на то ухо повязке.

Сжав зубы, чтобы сдержать крик, Деринди застонал и проворчал:

– Чёртов Джерико. Он заплатит за это!

– Сосредоточься, – раздался спокойный голос в здоровом ухе.

– Где Джерико? – спросил Немо по радиоприёмнику, который его люди столь любезно имплантировали в барабанную переборку осведомителя.

Похоже, прикреплённый к голосовым связкам субвокальный передатчик передавал всё сказанное напрямую главному шпиону. Деринди был потрясён, поняв это в салоне “Пинки” в центре города. С тех пор он смирился с тем, что фактически оказался в собственности у Немо.

– Мои источники сообщают, что он и полукровка пришли в “Хагена” несколько часов назад. Никто не видел, как они уходили, поэтому я полагаю, что они ещё там.

– Он полагает! – проревел голос. Внутреннее ухо Деринди ощутило себя так, словно готово было взорваться. Деринди явно расхотелось дальше сердить Немо. – Иди и узнай, дурак!

Возражение вырвалось раньше, чем он успел подумать и прикусить язык.

– Но это место забито охотниками за головами, – пробормотал он. – Они собрались со всего Подулья, чтобы поймать какого-то вампира-мутанта.

Наступила пауза, которая была более пугающей, чем неизбежный крик.

– Интересно, – раздался сдержанный ответ. – Я не слышал о сборе наёмников в Дырище или об этом вампире-мутанте.

– Да, он убил Бестера прошлой ночью, – шёпотом сказал Деринди, счастливый сообщить что-то ценное новому хозяину. – Видимо, он огромный. Некоторые говорят, что он невидимый.

– Хммм. Сомнительно, но возможно. – Новая пауза. Деринди понимал, что лучше не прерывать мыслительные процессы Немо.

– Иди в бар, – сказал голос секунду спустя. – Узнай всё, что сможешь об этом так называемом вампире и найди Кэла Джерико!

Через мгновение звон в ушах пропал, но головная боль продержалась ещё достаточно долго. Деринди знал способ попасть незаметно в “Хагена”, но для этого придётся перебраться по трубе на крышу, где предположительно и произошло первое нападение вампира. Он совсем не хотел этого делать. Но альтернативой было подвести Немо, что также неминуемо вело к смерти, причём, скорее всего, более болезненной.

Он посмотрел через улицу на тёмную крышу, где Бестер сражался с вампиром. Там виднелись тени и, похоже, они двигались. Страх парализовал маленького человека, и он не в первый раз пожелал себе другую работу. Вот только в Подулье не столько ты выбирал свою жизнь, сколько она выбирала тебя, и часто на ужин.

– Окей, – сказал он для себя и Немо, главным образом для того, чтобы предать себе решимости, – я иду.

На другом конце приёмника была тишина. Деринди поднялся из укрытия и пополз по трубе.

На половине пути он вспомнил, что близнецы, Найти и Уничтожить, дали ему не только имплантаты, но и кое-какое новое снаряжение. Деринди обхватил трубу ногами и открыл рюкзак. Внутри лежала пикт-камера с прикреплённой антенной, “кошка”, игольчатый пистолет и пара защитных очков. Он надел очки и переключил их на ночное видение.

Он осмотрел крышу и купол над головой, но не увидел ничего движущегося на зеленоватом фоне трубопроводов, кабелей и потрескавшегося бетона. Почувствовав себя лучше, но не намного (говорили, что Бестер не заметил напавшее на него чудовище) Деринди прополз остальную часть пути.

– Ну и где панель доступа? – спросил он сам себя. Он ощупывал конец трубы, пока пальцы не нашли скрытую пластину. Нажать на две секунды, подождать три секунды, два раза нажать и подержать одну секунду. Люк заскользил, открываясь, и Деринди вполз в трубу. Панель за спиной закрылась.

Путь до крыши “Хагена” для его нервов прошёл гораздо спокойнее. По слухам вампир был в три метра высотой и шириной с Голиафа. Он не смог бы пролезть в трубу. На полпути что-то ударило по концу трубы позади него. Деринди распластался внутри и замер. За первым лязгом последовал второй, и он прозвучал уже ближе.

Бах. Бах. Бах. Что-то большое шагало по трубе. Деринди встал на руки и ноги и побежал, как краб внутри трубы. Он нырнул в шахту в конце и резко упал в темноту подвала “Дыры Хагена”.

– Так вы, девушки, хотите мне сказать, что и сами не знаете, где мы? – спросил Кэл.

Блондинка, которую звали Кэнди, сейчас сидела позади охотника за головами и массировала ему спину, в то время как сам он гладил спину рыжеволосой Сэнди. Брюнетка Брэнди отдыхала в мягком кресле рядом с дверью. Все три девушки работали в пользующемся недоброй славой клубе “Китти”, известном по всему улью красотой и любезностью сотрудниц.

Перед ответом Брэнди высосала виноградинку.

– Нас нанял для закрытой вечеринки какой-то парень, – сказала она. – Вот всё, что мы знаем.

Кэнди покусывала ухо Джерико, одновременно лаская руками его голые плечи.

– Нам завязали глаза и привели сюда, – прошептала она. – У меня осталась повязка, если тебе нравятся такие вещи.

Кэл глубоко вздохнул и покачал головой. Ему нужно оставаться сосредоточенным, а Кэнди это усложняла. Допрос был приятным, но ужасно неплодотворным. Кто бы ни лишил его свободы, он явно хотел, чтобы Кэл наслаждался, но дверь так и оставалась запертой, а из окна до основания улья было десять миль. Самым худшим было то, что он не смог найти в небольших покоях своё оружие и одежду.

– На кого был похож нанявший вас парень? – спросил Кэл, принимая в уме холодный душ и отчаянно пытаясь сохранить некоторый контроль, пока Кэнди лизала ему мочку уха. Сэнди повернулась и начала целовать грудь Джерико. Вода в воображаемом душе Кэла превратилась в пар.

– Не знаю, – ответила Бренди. – Просто парень. Я видела только его макушку.

– Да, – добавила Сэнди. – Они никогда не смотрят в глаза.

Все три девушки засмеялись над своей шуткой. Кэлу пришлось признать, что и ему будет нелегко посмотреть им в глаза. Какими бы красивыми не были их лица, эти девушки обладали и другими интересными особенностями, кроме глаз.

– У него были короткие волосы и профессорские очки, – сказала Брэнди. – Знаешь такие маленькие круглые очки в проволочной оправе? Все книжные типы носят такие.

Кэл несколько раз коротко и хрипло вздохнул, потому что ласки девушек угрожали сломать его концентрацию.

– Как он был одет? – спросил он через несколько секунд.

– К чему все эти вопросы, любимый? – ответила вопросом на вопрос Брэнди. – Наслаждайся вечеринкой. Если будешь хорош, то я покажу тебе кое-что весёлое, что могу сделать с этими виноградинками.

Брэнди взяла кисть винограда и направилась к кровати.

Прежде чем она смогла показать Кэлу фокус с виноградом, открылась дверь, и вошёл невысокий человек со стрижкой под “ёжик” и в профессорских очках в проволочной оправе, которого сопровождали два гвардейца дома Хельмавр.

– Доброе утро, господин Джерико, – произнёс он. Улыбка мелькнула на его лице, когда он посмотрел на охотника за головами без рубашки и полуобнажённых леди. – Меня зовут Авдий Клейн. Надеюсь, вы приятно провели время в помещениях лорда Хельмавра. Но боюсь, вечеринка подошла к концу.

Деринди смотрел в зелёном свете защитных очков ночного видения, как к нему навстречу мчалось основание шахты. Он бил руками и ногами по сторонам в отчаянной попытке замедлить падение. В последнюю секунду он наклонил голову и использовал руки, чтобы поглотить часть удара. Он выкатился из шахты, закувыркался по помещению и, не успев остановиться, врезался в штабель бочек. Он услышал, как внутри заплескался “Дикий змей” и откатился в сторону, пока какой-нибудь из бочонков не свалился бы на него.

– Ой, ой, ой, ой, ой! – закричал он. К счастью оказалось, что Немо занимался другими делами, потому что из передатчика в барабанной перепонке не последовало никакого ответа. Деринди осмотрел себя. Никаких торчащих костей и фонтанов крови, а качающийся бочонок не упал. Несмотря на это болело предплечье и казалось, что кто-то непрерывно стучал по локтям. И ещё капание на щёку сказало ему, что раненое ухо под повязкой начало кровоточить.

Но он был жив и внутри “Дыры Хагена”. По крайней мере, эта часть плана удалась. Он прислушался к шуму из шахты, но не услышал ни звука. Что бы ни следовало за ним, оно ушло или поджидало, когда он вернётся. Отсюда он мог забраться наверх в “Хагена” и шпионить за посетителями из-за специальной панели, он был уверен, что о ней не знал ни один охотник за головами, или переместить один из бочонков и получить доступ к аварийному люку, через который он мог навсегда убраться из Дырищи.

Деринди вздохнул и пробрался по лестнице на технический этаж. Это место было заполнено старыми трубами и кабелепроводами ещё с тех времён, когда “Хаген” служил электростанцией. Настоящий лабиринт, занимавший большую часть подвала. Пол стал липким за века, в течение которых слизь и грязная жижа слой за слоем смешивались с пылью. Он двигался словно сквозь тесто.

После нескольких коридоров и поворотов, осведомитель остановился и посмотрел на низкий потолок. Предстояло сделать самое неприятное. Шпионская панель представляла собой простую раздвижную дверцу, но он на собственном горьком опыте знал, что находится с другой стороны. Панель открывалась под решётчатым полом посреди общего зала “Хагена”, и пространство между этой решёткой и полом было всегда заполнено всевозможными продуктами жизнедеятельности бара.

Обычно над панелью стоял стол. Деринди и те немногие, кто ещё знал о ней, всегда “помогали” каждому новому Хагену найти самый подробный план бара, заботясь о сохранности своего специального “глазка”. Но Деринди понимал, что стол едва ли предоставлял надёжную защиту, а Хаген в это время дня, скорее всего, занят. Он отодвинул панель настолько быстро, насколько мог, резко дёрнув пострадавшей рукой.

Не помогло. Не важно, как быстр был Деринди, смесь “Дикого змея”, слюны, крови и множества других жидкостей, о которых не хотелось даже думать, всегда успевала испачкать его предплечье. Он подождал ещё немного, пока на пол не стекли последние капли слизи, а затем поднялся на трубы, собираясь посмотреть в отверстие.

Маленькая часть пола над панелью была свободна от большинства труб, предоставляя Деринди хороший обзор бара сквозь решётчатый пол. Судя по всему у входа в бар несколько секунд назад что-то произошло, потому что все бросились к двери. Он видел только мелькавшие ботинки и ноги, и слышал только крики.

Мгновение спустя раздался голос, успокоивший толпу.

– Заткнитесь, банда ничтожеств, – воскликнула Иоланда, – и пропустите меня.

“Дыра” успокоилась, и сердце Деринди сжалось от последовавших звуков. Это был бах, бах, бах ботинок о решётку, точно такой же, что он совсем недавно слышал в трубе. Когда толпа разошлась, он увидел, как обычно элегантная длинноногая Иоланда тяжело шагала в его сторону под тяжестью переброшенного через плечо тела.

Иоланда подошла ближе, и он потерял из вида её лицо и туловище, потому что их заслонял стол. С глухим стуком тело рухнуло почти над самой головой Деринди, заставив его подскочить. Он едва не закричал, когда увидел, что у тела не было головы.

– Это – Бедди. – Услышал он слова Иоланды. Он отвёл взгляд от безголового трупа и посмотрел на окружившие стол ноги. Голые бёдра Иоланды, камуфляжные штаны и толстые ботинки Херна, доходившие до колена сапоги из змеиной кожи со спрятанным ножом Горга и замшевые ботинки Лебоу с заправленными в них обтягивающими красными брюками. Через стол от этой группы стоял кто-то в белых кожаных штанах и такой же обуви: Король! Деринди понял, что совсем не хочет, чтобы сегодня его увидели в баре.

– Она полностью обескровлена, – произнесла Иоланда. – Такой чертовщины я ещё никогда не видела.

– Она не первая, – раздался другой голос. Это был Хаген. Деринди узнал его потёртые серые брюки с полосами на бёдрах, где тот вытирал руки. – Зверь пришёл за Бестером две ночи назад и вчера за владельцем магазина.

– Бедди думала, что это вампир, – произнёс другой голос, по которому он узнал Скрида. – Она направилась на его поиски, чтобы получить награду.

– Можно сказать, что она нашла его, – сказала Иоланда.

– А где ты нашла её? – спросил Херн.

– Зависит от обстоятельств, – ответила Иоланда.

– От каких?

– От величины награды за этого зверя.

– Две тысячи кредитов, – раздался голос, и Деринди узнал Скаббса. – Привет, Иоланда. Рад тебя видеть!

– В таком случае, Херн, эта информация только для меня и моих напарников.

– Скорее напарника, – произнёс Скаббс.

Наступила тишина и Деринди сглотнул, догадываясь, что последует дальше.

– Почему? Где Джерико?

– Не знаю, – ответил Скаббс. – Его нет уже несколько часов. Я надеялся, что он с тобой.

“Вот дерьмо”, – подумал Деринди. Он опустился с труб на пол и закрыл панель. Ему нужно сообщить Немо. Главный шпион будет недоволен.

Авдий Клейн и эскорт королевских гвардейцев сопровождали снова одетого Кэла через роскошные покои особняка Хельмавра. Богатство дворца привело охотника за головами в некоторое замешательство. Стены украшала мозаика из отдельно вырезанных и отполированных до зеркального блеска камней, изображавших сцены из истории дома Хельмавр. Полы покрывали великолепные белые ткани, заставлявшие его чувствовать, что он ступал по грудам мехов. В какой-то момент гвардейцы прошли мимо ряда настоящих деревянных дверей, украшенных барельефами с бюстами правителей дома былых эпох.

И ещё был свет. Свет не переставал поражать Джерико. Конечно, он видел его и раньше. Он рос избалованным ребёнком Шпиля и недавно провёл некоторое время выше Спиральных врат. Но сейчас он впервые мог хорошенько рассмотреть дворец, и солнечный свет сиял и блистал здесь, как нигде в улье. Свет струился из рядов окон. Каждая комната, вестибюль и коридор купались в золотистых лучах солнца.

Этого было почти достаточно, чтобы заставить Кэла задуматься о том, чтобы оставить жизнь во мраке Подулья, но когда он посмотрел на лица гвардейцев, которые даже без униформы выглядели одинаковыми, то понял, что не создан для подобной жизни. Слишком много правил. Слишком много скуки. Ходи сюда. Ходи туда. Делай, что тебе говорят. Не возражай. Кэл Джерико никогда не умел хорошо выполнять приказы.

Но сейчас он был здесь и маршировал в ритме лорда Хельмавра. Всё это оставляло дурной привкус во рту, как перекушенная пополам змея. Конечно, у Шпиля были свои преимущества: солнечный свет; выпивка, которую не процедили сквозь старые носки Хагена; еда, вкус которой можно было распробовать; и чистые женщины, умевшие делать необычные трюки с виноградом. Чёрт, да даже сами свежие фрукты были необычной вещью в Подулье.

Итак, он выслушает предложение его светлости, иначе, зачем ещё все эти сложности, чтобы притащить его на вершину улья, если не заставить сделать то, что он не хотел делать? Он ничего не делает бесплатно и Хельмавру придётся придумать какую-то удивительную награду, которая заставит Кэла Джерико вытянуться по струнке и отдать честь, и, возможно, эта награда будет того стоить.

Пока он размышлял о том, какую цену мог бы запросить, группа неожиданно остановилась возле ничем не примечательной двери. Кэл заметил, что больше не купается в солнечном свете. Он только сейчас понял, что каждое следующее помещение становилось всё темнее. Дверь открылась. Она оказалась толстой, как в хранилище, и медленно повернулась внутрь. В комнате за дверью стояла кромешная тьма, за исключением ряда светившихся в дальнем конце ламп.

Гвардеец за спиной Кэла втолкнул его в комнату. Кэл инстинктивно повернулся и пнул его в пах. Остальные гвардейцы вытащили оружие и прицелились в охотника за головами.

– Извините, – произнёс, слегка ухмыляясь, Кэл. – Он тронул меня – я тронул его.

Он посмотрел на свернувшегося в клубок гвардейца:

– Приложи льда.

Кэл повернулся и направился через комнату к свету. Клейн последовал за ним, но гвардейцы остались у двери.

Сцена на другом конце комнаты казалась почти сюрреалистичной. В темноте стоял одинокий стол, лампы освещали лица пяти мужчин, двое из которых явно главенствовали над остальными. Один пугающе высокий и с резкими чертами лица, впивавшийся взглядом во всех и каждого, и второй, напоминавший танк, тяжёлый танк, готовый переехать любого на своём пути. Также в тенях позади стола стояло ещё несколько фигур, но из-за света в глаза Кэл не мог ничего увидеть дальше самого стола.

– Кто это? – спросил голос из теней.

Клейн ответил:

– Кэл Джерико, ваша светлость. Как вы и просили.

– Я просил? – удивился обладатель голоса. – Зачем мне просить о встрече с кем-то, кого я даже не знаю?

Кэл услышал общий вздох остальных мужчин. Всех, кроме Клейна, который придвинулся к Кэлу и прошептал:

– У него бывают хорошие и плохие дни.

– Я догадываюсь, о чём речь, – ответил Кэл. Он протолкнулся мимо ястреба и танка и запрыгнул на стол.

– Это я, отец, – обратился он в темноту. Он пнул Клейна, который попытался схватить его за лодыжку. – Кэл Джерико, охотник за головами.

– Мой сын? – спросил обладатель голоса. – Нет у меня никаких сыновей.

Кэл услышал новый шум в темноте, словно крысы царапали землю. Он прищурился, чтобы лучше видеть во мраке. Четыре молодых человека в белых туниках и бриджах деловито что-то записывали на пергаменте в руках.

– Да, у вас есть сын, сэр, – сказал Клейн. Он оставил попытки стащить Кэла со стола, и видимо пытался перейти к тому, ради чего все собрались. – На самом деле много сыновей.

– Сомневаюсь, что вы помните мать, – сказал Кэл. Он присел на тёмной стороне стола и посмотрел на отца. Хельмавр выглядел как пятидесятилетний мужчина, с густой копной серебристых волос и точёными чертами лица, которые напомнили Кэлу его собственные. Разумеется, Джерико знал, что лорд Шпиля был гораздо старше двухсот лет. Тело сохранилось хорошо. А вот о разуме такого не скажешь.

– Вообще-то, я ваш сын, – сказал он. – Правда, не могу сказать, что получал от вас подарки на день рождения.

– Совсем не получал? – спросил всё ещё смущённый Хельмавр. Писцы деловито записывали происходящее.

– Клейн, дайте моему сыну что-нибудь подобающее, – велел он. – Я знаю. Дайте ему копьё, которое я получил на последний день рождения.

Он наклонился к Кэлу:

– Думаю, тебе понравится, а мне сейчас нет никакой пользы от копий.

Кэл легко подавил внезапное желание обнять старика. Покашливание Клейна за спиной заставило охотника за головами понять, что пора переходить к делу.

– Я занял достаточно вашего времени, – сказал он и выпрямился. – Пойду поговорю с этими людьми о работе, которую вы хотите мне поручить.

Свет признания так и не вспыхнул на лице старика, но проницательный Клейн был более чем готов вернуть происходящее в нужное русло.

– Да, сир, – вмешался Клейн, – Кэл – молодой человек, которого я ранее рекомендовал, он может оказаться полезным в… текущей ситуации.

– Ах да, – охнул Хельмавр. – Проблема Арманда. Мой другой сын. Ну, один из других моих сыновей. Он поступил очень плохо. Обокрал меня. Иди и найди его, Кэл. Найди его и верни…

– Да, сэр, – перебил Клейн. – Господин Джерико прав. Мы не будем больше отнимать ваше время. Я могу проинформировать Кэла о подробностях, пока принесут подарок на день рождения.

Без лишних слов Клейна Джерико немедленно окружили гвардейцы, которые вытолкали его из зала. Тот, которого он пнул, держался на расстоянии и свирепо смотрел на охотника за головами, когда они покинули мрак и вернулись к свету.

– Он не вернётся, так? – спросила Иоланда. В “Дыре Хагена” наконец настала тишина. Большинство наёмников отправились искать вампира. Иоланда была совершенно уверена, что хорошенько подкрепившись Бедди, он на некоторое время затаится, и не волновалась по этому поводу. Кроме того она единственная знала, откуда начинать поиски.

– Нет, не думаю, – ответил Скаббс. – Он даже не попрощался. Видимо он очень сильно рассердился на меня.

– Он и без тебя вечно на всех сердит, – сказала Иоланда, глядя на почти пустую бутылку “Дикого змея”. Она тянула бутылку почти час, ожидая возвращения Кэла. Она ненавидела мерзкое пойло, но нельзя было держаться на равных с парнями, если не пьёшь “Змея”. Всего “Змея”. Поэтому она сидела и смотрела на мелкую гадину, извивавшуюся на дне бутылки. Было бы намного проще, если бы она могла просто пристрелить её, но негласные правила чётко гласили, что нужно проглотить змею или перекусить пополам. Оба варианта звучали одинаково мерзко, но если Иоланда и была чем-то известна, так это умением проглотить целую змею и обычно с первой попытки. – Наверно, мне не стоило так уходить, но он даже не попытался остановить меня, так что счастливого пути.

Скаббс кивнул, отчего с его лица зашелушился водопад сушёной кожи.

– Это не в первый раз, когда Джерико так исчезает, – сказал он. – И мы прекрасно обойдёмся без него.

– Ты хочешь снова работать со мной в команде? – спросила Иоланда. Змея продолжала извиваться.

Скаббс снова кивнул:

– Да. Мы вместе весело проводили время.

Иоланда улыбнулась:

– Как в тот раз с чумными зомби? Весёлые были времена.

Скаббс прекратил кивать, но Иоланда едва заметила. Она напряглась. Она взяла бутылку, сделала последний глоток вместе со змеёй, хлопнула бутылкой по столу, вскочила и схватила Скаббса за плечи, пока тот осматривался вокруг, словно собирался сбежать.

– Кроме того, Скаббс, старый приятель, – сказала она, крепко прижав его к обтянутой кожей груди, – когда наш напарник оставил нас, он прихватил с собой вознаграждение.

– Ты хочешь сказать?

Иоланда снова кинула:

– Да. Мы банкроты. – Она потащила его к двери. Теперь пойдём поохотимся за вампиром. У меня есть отличный план. Мы подождём, пока он снова не проголодается, и подсунем ему в качестве еды кое-кого очень паршивого.

Из укромного места на крыше бара Деринди видел, как Иоланда и Скаббс покинули “Дыру Хагена”. Он был всё ещё немного напуган своим последним путешествием по трубам, но теперь понимал, что тяжёлые шаги принадлежали амазонке-Иоланде, которая несла мёртвое тело. Он выскользнул из укрытия, взобрался на трубопровод и перебежал улицу позади уходившей парочки.

Узнав об исчезновении Джерико, Немо приказал Деринди следовать за Скаббсом и Иоландой. Они почти наверняка приведут его к своенравному охотнику за головами. Оказавшись на крыше, где произошло первое нападение вампира, Деринди почувствовал, как волосы сзади на шее встали дыбом. Место пугало его и он не хотел становиться едой для вампира, но даже такое развитие событий было предпочтительнее невыносимой и бесконечной пытки, которая ждала бы его в случае неудачи.

Он бежал по крыше и крутил головой во все стороны, чтобы не пропустить приближавшихся вампиров. Увы, он не заметил дыру в крыше. Падая в темноту, Деринди завопил:

– Что за дерьмо! – О чём немедленно пожалел, когда его внутреннее ухо взорвалось от ответа Немо.

Кэл закрепил пояс с оружием и проверил множество кинжалов, стратегически расположенных по всему телу, чтобы убедиться, что ни один не потерялся. Они вернулись в покои, где он провёл сонную ночь и весёлое утро с девушками. К сожалению, их контракт явно закончился, потому что в номере никого не оказалось.

– Проще говоря, вы хотите, чтобы я нашёл этого Арманда Хельмавра, – произнёс Кэл, – который, если я правильно понял, безумнее дерьма летучей мыши и склонен к случайным вспышкам убийственной агрессии, а затем забрал у него одну вещь. Но вы не скажете мне, что это за вещь, вы понятия не имеете, куда он направился, и я не могу никому рассказывать, чем занимаюсь или кого ищу. Я ничего не забыл?

– Да, – ответил Авдий Клейн.

– Нет проблем, – сказал Кэл. – И моя награда за эту охоту за головами?

– Я уполномочен лордом Хельмавром предоставить вам полные дипломатические привилегии наследника трона дома Хельмавр, законных и полновластных правителей улья Примус.

– Мне будет положено какое-нибудь содержание? – спросил Кэл, осматривая рюкзак и сумки.

– Каждый из законных наследников лорда Хельмавра получает ежегодное пособие на сумму 100000 кредитов.

– Ежегодное? Ха! Достойная награда. – Кэл выпрямился. – Скажите, вы не видели голову среди моих вещей, когда ваши парни раздевали меня, а?

Клейн поёжился.

– Да. Это было отвратительно. Мы её сожгли.

– Тогда вам стоит добавить пятнадцать сотен кредитов к этому пособию, – сказал Кэл. – Столько стоила эта голова.

Он перебросил сильно полегчавший рюкзак через плечо:

– О, и пока я не ушёл, где мой подарок на день рождения?

– Я послал Вальтина Шемко принести его, – признался Клейн. – Он встретит вас у одного из секретных входов в особняк Хельмавра и станет сопровождать в городе-улье.

– Стоп, – сказал Кэл. Он остановился и посмотрел на невысокого администратора. К чести Клейна тот ничуть не смутился. – Я думал, что буду работать один. Вы же сами сказали, не говорить никому за кем я охочусь? Мне не нужен путающийся под ногами суетливый чинуша, пока я занят делом. У меня есть определённый стиль и ему обычно мешают мелкие лизоблюды, которые крутятся вокруг и норовят словить пулю.

– Это не обсуждается, – произнёс Клейн. – Вальтин будет сопровождать вас и вернётся с вами и искомым предметом, если вы преуспеете. Вам не стоит бояться за его безопасность. Он – один из моих личных гвардейцев.

Кэл присмотрелся к окружению Клейна. Одного из гвардейцев не было. У него возникло дурное предчувствие внизу живота, пока он изучал их лица. Да. Всё так и есть. Пропал именно тот гвардеец, которого он ударил в пах. Путешествие предстоит веселее некуда.

Клейн улыбнулся:

– Пожалуйста, позаботьтесь о моём гвардейце. Без него вам будет очень сложно вернуться в Шпиль, после выполнения работы. Помните о 100000 кредитах в год, кроме того доступ к девушкам, таким как Кэнди, Брэнди и Сэнди в любое время по вашему желанию.

– И ещё виноград, так? – спросил Кэл. – Очень много винограда.

– Какого чёрта это было? – спросил капитан Катерин. Он метался по своему кабинету почти полчаса после встречи с Джерико, пока не пришёл Каудерер. Пот струился по его лысой голове во все стороны. Носовой платок в руке едва ли не капал. – Мы полностью утратили контроль. И этот охотник за головами – я никогда не видел такой наглости…

– Терпение, капитан, – сказал Каудерер. Он вытащил токс-сигарету и положил между губами. – Перед победой нужно пройти через некоторые испытания.

– Испытания? – почти истерично спросил Катерин. – Это было мучение. Держать язык за зубами на этой нелепой встрече оказалось настоящей пыткой. Если этого человека когда-нибудь добавят к линии наследования – этот день станет моим последним в доме Хельмавр.

– Вы вполне можете начинать искать работу раньше, мой дорогой капитан, – мягко произнёс Каудерер. Он ненадолго замолчал, чтобы зажечь сигарету и глубоко затянулся. Катерин едва ли не дрожал к тому времени, когда мастер шпионов продолжил. – Дом Хельмавр в критическом положении. Разум нашего лорда увядает. Это слишком очевидно. Я не знаю, как долго мы сможем сохранять его лидерство. И когда он падёт – он может увлечь за собой весь дом.

Катерин сел на краешек стола и протёр лоб мокрым платком.

– Я это прекрасно понимаю, – произнёс он. – Слишком много наследников. После двухсот лет старик всё ещё плодит новых преемников. Начнётся такая борьба за власть, что последняя война дома покажется разборкой между бандами. Но что мы можем с этим сделать?

– Полагаю, нам следует найти “законного” наследника и проследить, что он получит трон, когда придёт время. – Каудерер выдохнул сигаретный дым и улыбнулся.

Катерин нахмурился, пытаясь понять смысл сказанного обычно сложным для понимания главным шпионом.

– И кто же законный наследник? – спросил он. – Сомневаюсь, что сам старик помнил даже в лучшие дни.

– Законный наследник – этот тот, кем мы сможем управлять, посадив его на трон. – Улыбка Каудерера стала ещё шире, от чего его лицо стало выглядеть даже страшнее, чем при хищном угрюмом виде, который являлся его обычным выражением.

– Но что с остальными? – спросил Катерин. Военный не привык ко всей этой работе плаща и кинжала. Он предпочитал обычный открытый бой. – Всё равно когда старика не станет, возникнут возражения со всех сторон.

– Мы устраним все возражения, прежде чем их успеют озвучить, начиная с кровожадного Арманда и заканчивая этим самодовольным и заносчивым охотником за головами. Наши шпилевики позаботятся об этом и вернут предмет для небольшой подстраховки.

Немо ждал звонка. Он ждал его уже давно. Он не отличался особым терпением. Он не был рабом чужого графика или прихоти. Обычно он избавлялся от сотрудника, который заставлял его ждать отчёта больше минуты, но в этот раз дело касалось особого осведомителя, которого не получится легко заменить, поэтому Немо прощал ему некоторое опоздание.

При этом он наблюдал за выходками Иоланды, Скаббса и бедняги Деринди. Какой болван. Немо едва не захотел оставить хорька рядом с собой, когда всё будет сделано, только ради развлекательной ценности, которую предоставлял человечек. Но он не мог позволить подобную мягкость, поэтому от Деринди придётся избавиться, как и от Кэла Джерико и его товарищей, как только предмет окажется в безопасности в руках главного шпиона.

Свет от многочисленных экранов отражался от полированной маски Немо, пока он поворачивал голову и наблюдал за изображениями с множества шпионских камер, располагавшихся по всему Подулью. Время от времени он щёлкал переключателем и наклонял голову на бок, прислушиваясь к тихим разговорам или какой-нибудь подлой сделке. Затем он делал заметки для своих не самых хитроумных сотрудников, таких как близнецы, чтобы выбить дань или присвоить ценные предметы.

Время шло быстро. Немо искренне наслаждался работой и почти забыл о звонке, когда на специальной панели замигала лампочка, и в визоре загудело оповещение. Главный шпион коснулся переключателя рядом с мигающей лампочкой, установил соединение и запустил процесс декодирования. Мгновение спустя он услышал голос в наушнике шлема.

Голос казался механическим, побочный эффект шифрования и расшифровки, необходимых, чтобы незаметно получить звуковую информацию из Шпиля.

Но Немо и так знал, кто на другом конце. Ни у кого больше не было доступа к этой линии.

– Он покинул Шпиль, – произнёс голос в ухе Немо.

– Он один? – спросил главный шпион.

– Нет. Его сопровождает переодетый королевский гвардеец.

– Будут ли последствия, если этот гвардеец не вернётся?

– Ничего с чем я не смогу справиться.

– Куда они направляются?

– Этого я не знаю, – ответил механический голос. – Их доставят до грузового входа в город-улей. Они окажутся там в течение часа.

– Остаётся мало времени.

– Мне ужасно жаль. Я не мог связаться с вами раньше. Я был не один.

Наступила пауза. Для себя Немо уже закончил разговор и щёлкнул несколькими переключателями, приводя в движение планы преследования Кэла Джерико, но он знал, что у осведомителя остался последний вопрос.

– Что-то ещё? – наконец спросил он.

– Д…да, – раздался неуверенный ответ. – Моя оплата…

– Поверьте мне, – произнёс главный шпион. – Когда всё закончится, вы сможете купить и продать Геронтия Хельмавра.

Гранн и Таг брели по Белым Пустошам к городу-улью. Оба Голиафа несли по две стогаллонные канистры слизи, которые покачивались из стороны в сторону на перекинутых через плечи шестах. Собранная из-под покрывавшей Пустошей пыли слизь и дала им это имя, а также продавалась по высокой цене на городских рынках.

Каждый грохочущий шаг Гранн и Тага погружал их широкие ступни глубоко в пыль. Пустоши представляли собой огромное пустое пространство внутри улья между бесчисленными и разнообразными куполами. Пыль накапливалась веками, принесённая сюда через вентиляционные вытяжки из окружающих куполов. Под пылью находились залежи ценной зелёной слизи. Несколько выносливых человек, например Голиафы, жили в Пустошах в качестве сборщиков слизи.

Голиафов считали варварами даже по меркам жителей города-улья, которые трудились среди вредных химикатов, грязной воды и плохо переработанного воздуха. Голиафы жили на периферии этого сурового мира, в самых глубоких и токсичных регионах, выполняя изнурительные работы, за которые никакие другие улевики не хотели или не могли взяться.

Благодаря всему этому они стали больше, сильнее и злее. Токсины в воздухе и ил, который они собирали, убивали всех, кроме самых выносливых, и сегодня они являлись гигантами и почти наслаждались своей ролью самых низших рабочих, на спинах которых был построен могучий улей.

И всё же Гранн и Таг были необычными даже по меркам дома Голиаф. Они отказались от рудников и шлаковых шахт ради жизни и работы сборщиками слизи в Пустошах. Таг, крупный и мощный бандит в молодости, быстро поднялся в рядах банды Слигана. Используя тяжёлый стаббер, он уничтожал целые рейдерские группы, превратив банду Слигана в одну из самых грозных в Подулье, и завоевав уважение и власть, а также вражду Углара, другого тяжёлого бойца в банде, жаждавшего лидерства.

Из-за предательства Углара за голову Тага назначили награду и продали в гладиаторские ямы, где ему пришлось сражаться за свободу. Там он встретил Гранн и влюбился в неё. Они сражались вместе в течение двух лет, чтобы выплатить цену за свои головы. Таг поклялся, что никогда больше не будет работать ни на кого, кроме себя, и поэтому, когда он и Гранн покинули ямы, они поселились в Белых Пустошах.

Таг и Гранн шли по Пустошам без отдыха полночи и большую часть дня, когда над ними промелькнула тень. Источником света здесь служили грибы, которые росли среди каркасных решёток и труб, протянувшихся между куполами. Нагретые пульсирующей по кабелепроводам энергией грибы светились, придавая Пустошам жутковатое и уникальное голубовато-белое дневное сияние.

Никто не жил в Пустошах, кроме нескольких одиночек-сборщиков, как Таг и Гранн, и блуждающих банд падальщиков. Таг не отказался бы отвлечься на хорошую схватку с падальщиками, но не знал ничего в Пустошах, что могло бы летать. Он успел вовремя посмотреть вверх и увидел, как из отверстия в металлическом небе снижается большой чёрный силуэт. Воинские инстинкты вывели Голиафа из секундного оцепенения.

Таг резко повёл плечами, швырнув одну из канистр с конца шеста навстречу спускавшемуся нападавшему. Взвыл цепной меч и Таг увидел, как канистра взорвалась потоком осколков и слизи. Мгновение спустя тёмная фигура пронеслась сквозь зелёное облако, по-прежнему сжимая в руке сверкающий цепной меч. Таг уронил шест и достал собственное оружие: массивный двуручный топор с шипами между двумя лезвиями. Рядом Гранн бросила канистры в белую пыль, разорвала цепь шеста толщиной в дюйм и начала размахивать ею над головой.

Когда нападавший врезался в землю, он перекатился вперёд и поднялся, прежде чем Таг успел отреагировать. Не такой широкий, как Таг, монстр был высотой почти с Голиафа и обладал мощным телосложением. Он казался покрытым чешуёй или, возможно, был облачён в необычную броню с чёрными пластинами. Трубчатые сосуды протянулись по его рукам к груди и основанию отвратительной головы. С безликого и лишённого рта чёрного лица смотрели светящиеся красные глаза.

Таг взмахнул топором крест-накрест, пытаясь сократить угол атаки, когда нападавший приблизился, но тот просто шагнул навстречу оружию Голиафа, приняв удар изогнутого лезвия на грудь. Руки Тага задрожали, когда топор отскочил от бронированных пластин, и бывший бандит едва успел упасть в пыль, уклоняясь от гудящего цепного меча.

Чудовище стояло прямо над ним. Цепной меч устремился по дуге вниз, но над головой мелькнули цепи Гранн, обернулись вокруг запястья существа и потянули в сторону. Таг перекатился, угодив прямо в слизь брошенной канистры. Он попытался подняться, но поскользнулся и упал на колени, и одновременно чёрный монстр схватил цепь Гранн и сильно рванул на себя.

Гранн попыталась удержаться, но огромное существо лишило её равновесия. Ей пришлось шагнуть вперёд, и в этот момент монстр развернулся, проведя цепным мечом по широкой дуге на уровне её грудной клетки. Гранн рухнула в пыль, разрубленная пополам мощным ударом. Таг, наконец, сумел подняться и в слепом гневе бросился прямо на закруглённое острие тихо гудящего цепного меча.

Голиаф почувствовал, как вгрызавшаяся в тело цепь кромсает его внутренние органы. Он снова упал на колени и затем свалился в белую пыль рядом со своей возлюбленной. Неспособный двигаться, потому что его кишечник превратился просто в большую кучу фарша, Таг не мог остановить монстра, который склонился над иссечённым телом Гранн и погрузил пальцы в её горло.

Последним, что увидел Таг, прежде чем его забрала тьма, стала кроваво-красная жидкость, бегущая по трубкам к лишённой рта чёрной голове чудовища.

4: ВСЯ БАНДА В СБОРЕ

Вальтин смотрел в окно. Он не произнёс ни слова с тех пор, как они покинули дворец в двухместном транспорте. Сейчас они на автопилоте кружили вокруг верхушки Шпиля, их гондола купалась в солнечном свете, ожидая разрешения спуститься в вечно серый облачный покров приблизительно в пяти милях ниже.

– Никогда не покидал Шпиль, а? – спросил Кэл.

– Это просто невероятно! – ответил Вальтин.

– Тогда наслаждайся видом, – сказал он, – потому что как только мы войдём в облака, твой мир исчезнет, и мы шагнём в совершенно новый мир, вовсе не такой невероятный.

– Ты уже бывал здесь?

– За пределами улья? – переспросил Кэл. – Несколько раз.

Он увидел, что Вальтин собрался задать очевидный следующий вопрос и перебил его:

– Мне не нравится об этом говорить. Совсем!

Но Кэл был вынужден признать, что вид потрясающий. Одно дело греться в лучах солнца за стенами дворца, и другое дело, когда смотришь сверху на весь Шпиль. Это было совершенно уникальным ощущением находиться в солнечном свете и смотреть на конический улей в десять миль высотой; знать, что между тобой и землёй нет ничего, кроме воздуха, облаков и вредных выбросов в три мили толщиной.

И всё же улей нельзя было назвать красивым. Он был просто впечатляющим. Конечно, приложили некоторые усилия, чтобы сделать внешний вид приятным для глаз. Повсюду виднелись башни с крепостными стенами. Вокруг конуса протянулись гигантские балконы с видом на облака. Но огромный размер самого улья затмевал даже архитектурные украшения. Они могли быть впечатляющими, возможно, даже красивыми вблизи, но конус в десять миль высотой, который, казалось, плавал в море облаков, затмевал всё.

Вальтин смотрел так, словно всё же собирался задать вопрос о предыдущих путешествиях Джерико за пределы Шпиля, но вместо этого повернулся к окну. Кэл ещё раз взглянул на снаряжение гвардейца и фыркнул. Тот сменил форму на то, что, видимо, считал обычной одеждой в Подулье. Она состояла из кожаного пальто с серебряными пряжками спереди и свисавшими через плечи серебряными цепочками, чёрных кожаных чаппарахас с красными шёлковыми лампасами вдоль швов и пары доходящих до колен гибких кожаных ботинок с такими же, как на пальто серебряными застёжками.

– Мы должны что-то с этим сделать, пока не ушли слишком далеко, – сказал Кэл сам себе. Дело было не столько в показных украшениях, которые придётся убрать, а в почти блестевшей от новизны коже. Вальтин будет выделяться, как ярко-красная мишень, едва они войдут в город-улей.

Одежда выглядела просто нелепой, сделанной по стереотипам Шпиля, когда использовались материалы только лучшего качества, всё ярко блестело и было увешано побрякушками. Она напоминала ему копьё, которое Вальтин принёс ему перед отлётом. Оно выглядело, как хорошее оружие, и действительно представляло собой прекрасный кусок настоящего дерева, который сам по себе стоил, по крайней мере, десять наград за Свенда, голову которого бросили в мусоросжигатель, но мастер привёл оружие в полнейшую негодность, украсив древко драгоценными камнями и инкрустировав по всей длине изящными золотыми завитушками. Он мог продать отдельные части за целое состояние, но как оружие копьё было бесполезно. Весь этот дополнительный вес нарушил баланс. К сожалению, ему придётся носить его с собой, пока он не распродаст ценные остатки.

Кэл снова посмотрел на Вальтина. Он казался неплохим парнем. Об ударе в пах почти забыли. Гвардеец даже не касался этой темы, и, похоже, искренне радовался предстоящему путешествию вместе с Джерико, но было в нём что-то странно знакомое. Кэл неожиданно понял, что у дворцового гвардейца присутствует знакомый уверенный вид, небольшое мерцание в глазах и особая острота подбородка.

– Мы не родственники? – спросил он. Кэл замечал, что люди часто оказывались беззащитными перед прямотой, но вопрос едва ли удивил Вальтина.

– Моим отцом был майор Герайнт Ли Хельмавр, бывший командующий гвардией дома, и сын нашего лорда Геронтия Хельмавра.

– Получается ты мой…

– Племянник, да, – ответил Вальтин.

– Скорее двоюродный племянник, – рассмеялся Кэл. – Дорогой старый папаша никогда не был однолюбом.

Он повернулся к новоиспечённому родственнику и спросил:

– Так что произошло с твоим отцом?

– Этот ублюдок Арманд убил его.

– А, значит для тебя это семейное дело, не так ли? – спросил Кэл. – Я думал, что этот коротышка и бюрократ Клейн просто приказал тебе.

Вальтин на мгновение отвёл взгляд от Кэла, прежде чем ответил.

– У меня есть приказы, – произнёс он. – Но я добровольно вызвался на задание, как и ещё несколько человек.

– Как я понимаю, все родственники, – сказал Кэл.

Вальтин просто кивнул и Кэл снова заметил тот же самый погружённый в себя взгляд в глазах гвардейца. Взгляд прошёл и Вальтин улыбнулся.

– А что насчёт тебя? – спросил он.

– Что насчёт меня? – переспросил Кэл, не собираясь облегчать племяннику жизнь.

– Почему ты делаешь это, если не из-за семейных обязательств?

Теперь настала очередь Кэла улыбнуться.

– А, я вижу, что мне многому придётся научить тебя, племянник, – ответил он, погрозив Вальтину пальцем. – Я ничего не делаю, кроме как из любви или денег, а единственного человека, которого я люблю, зовут Кэл Джерико.

– Ты хочешь сказать, что тебя не волнует судьба семьи? – спросил Вальтин. – Разве ты не хочешь вернуться в Шпиль?

– Волнует ровно настолько, насколько это касается меня, – сказал Кэл. – Я уже жил в Шпиле. Там только скука и политика – две вещи, без которых я могу легко обойтись. Конечно, я возьму папашины деньги, и если для этого придётся прожить там год – пусть будет так, но затем я заберу эти замечательные сто тысяч и проживу оставшуюся жизнь там, где ты знаешь, кто твои враги, потому что они направляют оружие тебе в голову.

– Звучит одиноко.

– Нет. У меня есть друзья, и я всегда могу купить любовь или, по крайней мере, снять на время, – ухмыльнулся Кэл. Он перестал улыбаться и покачал головой. – Нет. Одиночка сидит в тёмной комнате, окружённый советниками, которым не может доверять, и семьёй, желающей увидеть его мёртвым.

– Я не желаю смерти дедушки, – возразил Вальтин, и Кэл мог сказать, что парень действительно так думал.

– Тогда, пожалуй, ты такой один, – сказал он. – Смотри, очевидно, что единственным, что сейчас удерживает дом, являются советники отца и власть Геронтия Хельмавра, как номинального главы. Он им нужен, а они нужны ему, но как только найдётся подходящая замена или кто-то получит доказательства, что дом Хельмавр превратился в карточный домик, для дорогого старого папаши всё закончится, а, возможно, и для всего дома. Премного благодарен, но при таком раскладе для любого Хельмавра самым безопасным местом будет Подулье. Поэтому я заберу награду за брата, развернусь на сто восемьдесят градусов и сделаю то, что всегда делал, когда начинаются неприятности…

Вальтин недоумённо посмотрел на него.

– Спрячусь, племянник, спрячусь.

Вальтин на какое-то время замолчал и, в конце концов, повернулся и стал снова смотреть в окно. Транспорт, наконец, начал снижаться и теперь их окружали клубящиеся серые облака.

– Помнишь тех писцов, что стояли в защищённой комнате за спиной дедушки?

Кэл не был уверен, какое это имело отношение к происходящему, но всё же решил ответить:

– Тех, которые записывали всё, что говорил старик?

– Да, – Вальтин даже не смотрел на Кэла, пока говорил. – Когда он… не совсем в себе, они записывают всё, что происходит, а затем позже читают ему.

– Окей, – сказал Кэл, не совсем понимая, куда всё идёт. – Кажется разумным.

– Затем все отчёты сжигают. – Он ненадолго замолчал и продолжил смотреть на кружившие за окном облака. Джерико показалось, что племянник собирается с духом, чтобы сказать что-то ещё и не торопил его. – Если писца увольняют или он по какой-то причине покидает дом, у нас уже давно действует приказ застрелить его. Они пойдут на всё, чтобы сохранить в тайне умственное расстройство дедушки.

– Интересно.

Два родственника Хельмавра провели оставшуюся часть полёта в тишине, каждый со своими мыслями о будущем.

Лисанн махнула двум подросткам Эшеров двигаться вперёд. Их звали Тэй и Тор. Тэй была высокой и статной, идеальной Эшер, с длинными светлыми волосами. Тор была ниже, с миндальной кожей и слегка раскосыми глазами, придававшими ей таинственный вид. Они были первыми рекрутами Лисанн, после того, как Виксен повысила её. Теперь она командовала на первом задании и хотела, чтобы всё прошло, как положено. Это был обычный патруль. Она и подростки направлялись в Пылепады на поиски Иоланды.

Она знала, что Виксен не ожидала проблем, иначе отправила бы более опытных членов банды, но никогда не бывает слишком много осторожности, особенно с этим вампиром из Подулья на свободе. Фемида сказала, что сообщения о нападениях вампира за последние несколько дней приходили со всего Подулья.

Тор показала, что всё чисто, и Лисанн и остальные свернули за угол. Подстриженные пепельно-каштановые волосы Лисанн покачивались, пока она бежала. На ней были свободные кожаные брюки и блузка без пуговиц, которая завязывалась, обеспечивая свободное движение в бою. Два красивых символа были нарисованы на спине: они означали “сестра” и “друг”, что для Лисанн была одним и тем же. Не останавливаясь, она достала плазменный пистолет. Осторожности никогда не бывает слишком много.

Тэй стояла у двери в “Пыльную дыру”, главную питейную дыру наёмников в Пылепадах. Тор перебегала улицу, чтобы присоединиться к ней. “Пыльная дыра” обычно была забита крысокожими следопытами, которые искали нанимателя. Они вели банды по Падам в одномильном путешествии к основанию улья. Риск был велик, но велико было и вознаграждение, если удастся выжить. Если у кого-то и была информация об Иоланде, то они находятся здесь и согласятся расстаться с информацией за хорошую цену. Если же не согласятся, то на этот случай у неё был плазменный пистолет.

Лисанн как раз собиралась пересечь улицу, чтобы присоединиться к Тэй и Тор, когда передняя часть бара взорвалась, подбросив двух подростков в воздух.

– Рассеяться! – закричала Лисанн остальной части следовавшей за ней банды. – Найдите укрытие!

Молодая бандитка выбежала на улицу, схватила Тор за воротник и потащила назад за угол. Она мельком взглянула на Тэй, понимая, что, скорее всего, уже слишком поздно. Взрыв искромсал её тело. И всё же дело стало ещё хуже, когда Лисанн посмотрела в конец улицы.

– Шпилевики! – завопила Лисанн. Она с удвоенной силой потащила Тор в укрытие, пока лазерные разряды взрывали землю вокруг неё.

По улице двигалась группа из пяти шпилевиков во впечатляющем механическом снаряжении. В своей силовой броне они были больше похожи на роботов, чем на людей. Это были родившиеся в благородных домах бандиты, облачённые в самые последние и величайшие инновационные доспехи, с оружием, которое обычно ожидаешь увидеть на танке, а не в руках и за плечами.

– Что, во имя улья, они делают здесь? – спросила из-за угла Ашья.

– Откуда я знаю? – ответила Лисанн. Она, наконец, добралась до переулка и положила Тор рядом с Ашьей.

– Может, подойдёшь к ним и вежливо поинтересуешься? – усмехнулась она. Лежавшая рядом окровавленная и обожжённая Тор и оставшаяся на улице потерявшая сознание, если не хуже, Тэй не располагали Лисанн к разговорам.

Она снова выглянула за угол.

– Чёрт! Они наступают и один из них куда-то делся!

К счастью внушительный здоровяк с ракетными установками в руках отстал от остальных, но трое приближались: один со зловеще выглядящим мечом и щитом, который необычно мерцал на свету, и ещё двое со странными трубами, прикреплёнными к спине. Пятый только что исчез.

– Ашья, Джинджер, Элли и Дженна, – позвала она. – Прикройте меня. Я иду за Тэй.

– Но… – начала Ашья.

– Просто сделайте это. Я не оставлю её украшать их броню.

Дженна выпустила поток пламени вдоль улицы, а Ашья и Элли открыли огонь из лазерных пистолетов. Джинджер прицелилась из гранатомёта и выпустила вдоль улицы пару плазменных гранат.

Лисанн знала, что их оружие малоэффективно против тяжелобронированных шпилевиков, но они могли отвлечь их на достаточное время, если она поспешит. Она снова выбежала на улицу, нырнула и перекатилась к Тэй. Лазерные разряды выжигали дыры в земле вокруг неё. Шпилевик с моноволоконным мечом приближался. Она выстрелила в него из плазменного пистолета, но он прикрылся щитом. Казалось, что разряд просто засосало в украшенную драгоценными камнями поверхность. Она не понимала, что происходит, пока он не направил щит на неё и к ней не устремился плазменный разряд. Лисанн вскинула руки, но струя пламени Дженны перехватил плазму, которая взорвалась между Лисанн и шпилевиками.

– Беги отсюда или погибнешь! – крикнула Лисанн Дженне. Она закинула Тэй на плечи и побежала к взорванному входу в “Пыльную дыру”, крича назад, – я встречусь с тобой на месте сбора. Уходи, уходи!

Лисанн едва успела вбежать в бар, как новый взрыв сотряс здание. Вокруг посыпались куски камня и металлические балки, и затем мир почернел.

Лисанн открыла глаза, но ничего не увидела. Голова пульсировала и слегка кружилась, но не похоже, что она что-то сломала. Что-то лежало на её спине, и она не могла встать. Она протянула назад руку. Что бы ни лежало сверху, оно было холодным и мягким. Она немедленно отдёрнула руку и попыталась ползти вперёд. Переместилась на несколько дюймов, затем ещё немного. Что-то сдвинулось и заскрипело позади неё, но ничего не упало. Вокруг поднялась пыль и она закашляла.

Ещё несколько дюймов и ноги освободились. Она села, чтобы приподняться над пылью и заметила, что в помещение проникает тусклый свет. Она осторожно встала, проверяя ноги и пол, а затем на ощупь стала пробираться среди обломков к выходу. Свет проникал в окно, которое не было полностью завалено. Она протиснулась в дыру и вылезла наружу.

На улице никого не было. Никаких следов ни шпилевиков, ни её сестёр из Диких Кошек. Лисанн понятия не имела, сколько прошло времени, но в любом случае решила направиться к месту сбора. Предполагалось, что они встретятся недалеко от поселения у Пылепадов – огромного отверстия, проделанного водопадом химических отходов, которые разъели себе путь до самого основания улья. Теперь остались только пыль и отверстие, которое вело в пустоши, давшие поселению имя.

Лисанн проверила снаряжение, пока бежала к Падам. Плазменный пистолет исчез, а рюкзак раздавило в лепёшку. Тэй погибла. Она была уверена в этом. Видимо как раз её тело и спасло ей жизнь в баре.

– Я заставлю этих подонков-шпилевиков заплатить, – негромко пообещала она сама себе.

Пады лежали впереди, но стояла странная тишина. Она перестала бежать и подкралась к краю последнего здания перед отверстием. На краю дыры стояли шпилевики. Та, которая исчезла, зависла над отверстием. Её охотничье снаряжение включало огромные крылья, которые Лисанн не заметила в прошлый раз.

Парящая шпилевик держала человеческое тело, подхватив его под руки и подвесив над дырой. Это была Ашья! Она брыкалась и кричала, но Лисанн узнала прямые чёрные волосы и плотно облегающий серый брючный костюм, который она носила. Лисанн потянулась за оружием, но затем вспомнила, что его больше не было в кобуре.

Она стала осматриваться в поисках остальной банды, но никого не увидела. Шпилевик с волоконным мечом что-то говорил.

– Мы знаем, что он был здесь! – закричал он. – Мы нашли одно из его оружий в поселении.

– Кто? – завопила Ашья. – Вампир?

– Вампир? Какой вампир? – спросил лидер шпилевиков.

– Он напал на кого-то здесь несколько дней назад, – ответила Ашья. – Теперь отпустите меня!

– Сначала расскажи мне об этом вампире.

– Я ничего не знаю, – сказала Ашья. Она перестала вырываться, но выглядела ужасно напуганной. Лисанн ничего не могла сделать, оставалось только смотреть. – Говорят, что он огромный. Три метра высотой. И может летать. И высасывает кровь. Я не знаю, что вы хотите!

– Где сейчас этот вампир?

– Последнее, что я слышала, что он в Дырище. Это всё. Пожалуйста, отпустите меня.

– Ты слышала леди, – сказал шпилевик. – Отпусти её.

Лисанн подавила крик, когда Ашья полетела вниз в Пылепады. Её крик слышался ещё очень долго.

– Какое, во имя улья, нам дело до какого-то мутанта-вампира, Иона? – спросил шпилевик со встроенными в руки ракетными установками.

– Это всего лишь предрассудки, – ответил Иона. – Уверен, что это наша добыча. Время также совпадает. Собираемся, народ. Мы направляемся в Дырищу.

“Вот чёрт”, – подумала Лисанн. Именно туда ушли остальные Дикие Кошки. Она оторвалась от шпилевиков и пыталась придумать на ходу, где можно достать оружие, способное прорубиться сквозь силовую броню.

У Маркела Бобо был хороший день. Ему поручили простое “Р и Р” задание – разузнать и рассказать. Что ещё лучше, его цель находилась в пребывающем скоро транспорте, её было легко опознать, существовал только один выход, откуда она могла появиться и, следовательно, только один выход, за которым нужно наблюдать. Бобо смог провести за игровыми столами ещё целый час, прежде чем отправился в город и устроился в одном из своих любимых мест для засады на уток.

Это было отличное местечко. Он вошёл в дом удовольствий мадам Норитайк, оплатил комнату и уселся в удобное кресло в затемнённом помещении с отличным видом на доки города-улья. Если везущий его “утку” в город транспорт задержится, то день станет ещё лучше. Он уже оплатил комнату.

Бобо хорошо подходил для своей работы. Он был невысоким, хрупкого телосложения и абсолютно невзрачным. Большинство встречавших его на улице людей, не удостаивали маленького человека даже первого взгляда, не говоря уже о втором, и Бобо это более чем устраивало. Он мог исчезнуть прямо у всех на виду или тенях. Любой недооценивший Маркела Бобо обычно оказывался сброшенным в Пылепады.

Его одежда не представляла собой ничего примечательного. Простая матерчатая рубашка и брюки, не слишком чистые и не особо грязные. Он не носил видимого оружия и любой, кто захочет всё же узнать вооружён он или нет, не сможет обнаружить ничего под одеждой, не раздев его догола. Но Маркель имел доступ не менее чем к дюжине видов смертельного оружия, не считая того, что он спрятал под креслом, перед тем как в него сесть.

Итак, Бобо расположился в удобном кресле, съев перед этим тарелку настоящего супа, любезно предоставленного Дженн Стрингс, одной из девушек мадам Норитайк, которая симпатизировала Маркелу, и наслаждался простым “Р и Р” заданием, когда день полетел ко всем чертям.

Бобо поудобнее устроил визор напротив глаз и сосредоточил внимание на крыше склада дома Кавдор, где заметил вспышку света, которой там неоткуда было взяться. Да, вот она снова. Безошибочный блеск стекла или металла, отражающего слабый свет. Бобо даже не заметил бы её, если бы не занятая разгрузкой бригада докеров. Огни подъёмного крана просто оказались на нужной высоте и под правильным углом, чтобы отразить неизвестный объект на крыше склада в комнату Бобо.

Он продолжил присматриваться и нашёл то, что искал. Там между протянувшимся к вершине купола воздуховодом и переплетением кабелепроводов, которые разветвлялись по всему порту и снабжали склады энергией, сидел К. В. Датт с направленной на доки пикт-камерой.

Бобо всегда считал Датта слишком высоким для профессионального шпиона. Это было одной из причин, почему он никогда не пытался завербовать его в качестве агента. Он был почти до неприличия высоким, особенно в сравнение с полутораметровым Бобо, носил помятую и почти всегда большего размера одежду, и это ещё не говоря о копне рыжеватых волос, которые казалось постоянно летали вокруг его головы.

Если Бобо действовал, оставаясь исключительно неприметным и непримечательным, то Датт выделялся, словно павлин. Его внешний вид едва ли не кричал людям заметить его, как только он куда-то входил, но каким-то образом это работало на Датта. Он был таким высоким и таким растрёпанным, что люди изо всех сил старались убраться с его пути и забыть о нём, как только он уходил.

Но сегодня рост подвёл Датта. Если бы Бобо воспользовался складом Кавдора, то сумел бы полностью укрыться позади труб. Более того, ему, возможно, пришлось бы встать на ящик, чтобы посмотреть над ними. Бобо проверил время. Транспорт должен был пребыть через пятнадцать минут. Вполне достаточно, чтобы успеть отчитаться и получить указания, как действовать дальше. На ровном месте простое задание Бобо только что стало сложным.

Потребовалось несколько минут для настройки защищённой линии связи. Бобо открыл чемоданчик, который Дженн хранила для него и положила под кровать перед его приходом. Внутри лежал портативный постановщик помех, который защищал комнату от прослушивания, и пикт-устройство с выделенной частотой. По щелчку кнопки из основания чемоданчика поднялась тренога. Он установил её посередине комнаты и положил сверху постановщик помех. Включив устройство, Бобо почувствовал, как короткие и густые волосы поднялись, пока силовое поле ионизировало воздух. Что бы он не думал о доме Ван Саар, он не мог не испытывать впечатление перед их технологиями, особенно когда не сам платил за них.

Он поднял пикт-устройство над постелью и открыл за изголовьем кровати скрытую в стене панель. Внутри располагался кабелепровод, который разрезали, чтобы обеспечить доступ к медному проводу. Для подключения прибора к кабелю потребовалось всего пятнадцать секунд. Бобо всегда рассчитывал время. Он нажал знакомую последовательность кнопок на пикт-устройстве, активировал личный ключ шифрования, а затем вернулся к креслу, чтобы присматривать за наблюдающим Даттом.

Несколько минут спустя пикт-устройство загудело. Датт оставался на месте, а транспорт должен был прибыть через десять минут. Бобо щёлкнул выключателем и вытянулся.

Он услышал голос, который произнёс:

– В чём дело, Бобо? – И спустя секунду появилось изображение Хермода Каудерера. – Транспорт ещё даже не приземлился.

– Обстановка изменилась, сэр, – ответил Бобо. – Немо также прислал в доки человека. Одного из своих лучших агентов.

– Ясно, – сказал Каудерер. Даже с лежавшего на кровати маленького пикт-экрана похожий на ястреба мастер интриги, казалось, смотрел на Бобо сверху вниз. – Этого стоило ожидать.

Бобо прошёл специальное обучение искусству читать людей. Он должен был за несколько секунд узнать, заслуживает ли человек доверия, говорит правду или лжёт, должен жить или умереть. Каудерера он не мог прочитать. Совсем.

– Я должен избавиться от него, сэр?

– По какой причине?

– Если Немо отправил сюда своего лучшего агента, – сказал Бобо, немного взволнованный беспечностью своего хозяина, – значит у него есть личный интерес в миссии Джерико. Кажется благоразумным держать главного шпиона в неведении.

– И предупредить его о том, что мы знаем о его участии? Это не кажется мне благоразумным, – ответил Каудерер. – Продолжай действовать согласно приказу. Наблюдай за Джерико и докладывай, только если он преуспеет. Всем остальным занимаются.

– А что насчёт Датта, сэр? – спросил Бобо. – Хм, агента Немо.

– Можешь пригласить его на чай, мне всё равно, – произнёс Каудерер. – Просто не потеряй из вида Джерико.

В этот раз Бобо легко прочитал тон хозяина и поэтому держал язык за зубами, сказав только:

– Да, сэр. – Прежде чем отключить связь.

Он ещё секунду смотрел на пустой экран, а затем собрал чемоданчик и вернулся к окну. Датт находился на прежнем месте, а до приземления транспорта было ещё пять минут. Ничего не оставалось кроме как ждать, ждать и думать о разговоре с Каудерером. Через некоторое время, прямо перед тем, как должен был приземлиться транспорт, Бобо принял решение. Он встал у окна в полный рост и включил свет. Всего на секунду, только для того, чтобы Датт успел его увидеть с крыши склада.

“Задание стало намного интереснее”, – подумал он.

Иоланда стояла на крыше рядом с дырой, где нашла обезглавленное тело Бедди. Она стояла, положив кулаки на бёдра и немного выставив вперёд ногу, словно являлась украшением на носу корабля. Конечно, если бы она была Кэлом Джерико, поняла Иоланда, то из ближайшей вентиляционной отдушины вырывался бы крепкий бриз, чтобы кожаная жилетка и набедренная повязка колыхались на искусственном ветру. Она выпрямилась и посмотрела вниз.

– Нашёл что-нибудь? – позвала она.

– Да, – ответил Скаббс, голос был единственным свидетельством его присутствия в темноте внизу. – Много крыс.

– Хорошо, тогда ты должен чувствовать себя, как дома, – усмехнулась Иоланда. – Спроси их, не видели ли они, куда направился вампир. Вы же почти одна семья, так? Ты мог встречаться с одной из их сестёр.

Пока Иоланда смеялась над своими шутками, она увидела, как фонарь Скаббса прекратил двигаться. Сначала она подумала, что он просто разозлился на насмешки про крыс, но прошла целая минута, а свет так и не двигался.

– Скаббс? – позвала она. – Всё в порядке?

Не последовало никакого ответа.

– Скаббс? Хватит придуриваться. Ты начинаешь пугать меня.

Снова никакого ответа. Иоланда прислушалась, но единственным звуком было сердцебиение в её широкой груди. Она достала лазерные пистолеты, включила на их стволах фонарики и спрыгнула в дыру. Выпрямившись и разведя руки в разные стороны, Иоланда стала медленно поворачиваться, постепенно освещая помещение. Наконец, она заметила Скаббса, который присел рядом со своим фонарём.

– Что случилось? – спросила она, осторожно приближаясь и продолжая перемещать один из пистолетов, чтобы убедиться, что они одни. Оказавшись достаточно близко и разглядев пол вокруг напарника, Иоланда воскликнула: – Что, во имя Хельмавра, ты делаешь?

Окружённый мёртвыми крысами Скаббс стоял на коленях и наклонился вперёд, почти касаясь лицом пола. Сначала Иоланда подумала, что он молится о лежавших рядом мёртвых родственниках. Затем она заметила, что одна из дохлых крыс находилась прямо под лицом паршивого полукровки. После этого она закричала.

Скаббс посмотрел на неё.

– Что? – он снова посмотрел на крысу и внезапно понял, о чём подумала Иоланда.

– Нет, – пренебрежительно сказал он. – Я проверял крысу на колотые раны.

Он взял фонарик и встал.

– Все крысы полностью осушены, точно так же, как Бедди.

– Задница Хельмавра, – сказала Иоланда. – Ещё вчера они были живы.

Скаббс кивнул.

– Он питался ими после Бедди. И если Бедди не утолила его голод, то и эти крысы тем более не утолили.

– Его нет, потому что он сейчас на охоте, – согласилась Иоланда.

Скаббс снова кивнул.

– Его будет несложно выследить. Надо просто идти по следу из трупов.

Иоланда поняла и кое-что другое.

– Идём, – сказала она, потушив фонарики и убирая пистолеты. – Пришло время покинуть Дырищу.

Она подошла к дыре и махнула Скаббсу подсадить её.

– Почему? – спросил Скаббс, ковыляя к Иоланде. Он сцепил руки и посмотрел на неё. Она нахмурилась в тусклом свете, который лился сквозь отверстие в крыше, и показала на пол. Секунду спустя она забралась ему на спину, когда он присел, и подпрыгнула, чтобы схватиться за край крыши.

Когда они оба вернулись наверх, Иоланда заметила:

– Он осушил крыс, вместо того, чтобы найти другую жертву. Почему?

Скаббс пожал плечами.

– В отличие от людей крыс никто не хватится, – сказала она. – Могли пройти дни, прежде чем кто-то нашёл бы их осушённые трупики.

Она начала ходить по крыше, едва замечая, что набедренная повязка и кожаная куртка развевались на ветру, который она создавала длинными шагами.

– Но другой человек? Со всеми этими охотниками за головами в городе?

Она остановилась перед Скаббсом, который всё ещё смотрел на неё с обычным глупым выражением на лице.

– Разве ты не понял? – спросила она, стукнув его кулаком по макушке. Никакой реакции. Ей захотелось закричать.

– Почему он снова поел вскоре после Бедди?

Снова пожатие плеч.

– Он объелся, чтобы приготовиться к путешествию, но не хотел оставлять за собой трупы, которые вывели бы на его след. Прошлой ночью вампир покинул город.

Скаббс покорно поднял руки.

– Отлично. Допустим, ты права, – произнёс он. – И как мы теперь его найдём? Следа из трупов нет. Мы в тупике.

– В тупике? – спросила Иоланда. – У нас есть ты – величайший полукровка и крысокожий следопыт во всей Дырище.

Скаббс улыбнулся сомнительному комплименту и несколько чешуек кожи упали с его щёк.

– Он съел здесь свою последнюю еду, – продолжила Иоланда. – Он не мог уйти в ворота поселения. Поэтому, куда он ушёл? Ты знаешь какой-нибудь секретный выход, которым можно было воспользоваться с этой крыши?

В тёмных закоулках мозга Скаббса, наконец, вспыхнула лампочка. Он осмотрел поселение, видимо определяясь с местоположением. Изучил каждую улицу, сделал несколько сложных вычислений на пальцах и затем улыбнулся. Он не глядя ткнул пальцем почти вертикально вверх.

Иоланда проследила за пальцем до вершины купола, где широкая шахта под углом в сорок пять градусов выводила из поселения в обширные пустынные пространства между куполами. Иоланда хлопнула Скаббса по плечу, подняв облачко пыли, которое осело на её пальцах.

– Фантастика, – сказала она. – И как мы теперь туда доберёмся?

Скаббс достал “кошку” Бедди, которую он, разумеется, присвоил, и протянул её Иоланде.

Кэл не спеша шагал по докам, вдыхая насыщенный множеством запахов несвежий воздух. Справа долетало зловоние протухшего мяса, источником которого являлся склад Кавдоров. Слева он чувствовал густое и масляное дуновение бензина с заправочной станции, ну а прямо впереди раскинулся город-улей со всеми своими ароматами, плюс с горьким запахом “Дикого змея” и острого мускуса “мадам Норитайк”.

Он был почти дома. При этом город-улей представлял собой довольно шумное место, где жизнь, как и в Подулье, зависела только от тебя самого, но всё равно его чёртов вид был более приемлемым, чем Шпиль. Единственным, что портило теперь жизнь Кэла – кроме того факта, что приходилось работать на отца и что, похоже, за него снова взялся Немо – было дурацкое копьё за спиной.

– Добро пожаловать в город-улей, – сказал он Вальтину.

– Чистым его не назовёшь, – признался гвардеец Хельмавра, – но всё не так плохо, как я представлял.

Они покинули район доков и шагали по улочке между приземистыми квадратными зданиями из серого камня и металла. Разнообразие, цвет и орнамент всегда были здесь редкими гостями. Внизу, в настоящем улье, значение имели только практичность и функциональность.

– Помни, – сказал Кэл. – Это – не Подулье.

– Есть разница?

– Сказал как настоящий избалованный ребёнок Шпиля, – рассмеялся Кэл. – Для начала большинство зданий ещё стоят и в них живут. Затем воздух периодически перерабатывается, и ты можешь найти дорогу без фонаря, при условии, что мы знаем, куда идём. Кроме того, ты можешь ходить между кварталами не рискуя влипнуть в войну банд. Против такого есть законы.

– А в Подулье?

– В Подулье единственным законом является то, что ты носишь на поясе.

Они подошли к развилке и Кэл посмотрел по сторонам. Расходившиеся улицы не тянулись прямо. Они обе изгибались вдоль стен купола. Кэл вспомнил, что одна изобиловала множеством завалов и тупиков, наследием поколений ремонтов после ульетрясений. К сожалению, он никак не мог запомнить, какая именно из них вела в главную часть города по более прямому маршруту.

– Ну и по какой идти в этот магазин? – задумался он вслух. Пока Кэл пытался вспомнить, повернуть направо или налево, Вальтин спросил:

– Но я думал, что мы должны направиться вниз в Подулье. Разве не туда идут дворяне, скрываясь от семьи?

– Технически да, дорогой племянник, – ответил Кэл. – Но есть одно или два дела, которые мы должны здесь сделать.

– Какие? Напиться и найти женщин?

Кэл снова рассмеялся.

– Ты забыл про азартные игры, – сказал он. – Они находятся посередине между выпивкой и походом по проституткам. Нет, мы должны заняться твоей одеждой и забрать моего пса.

С этими словами Кэл принял решение и повернул налево.

Час спустя, безнадёжно заблудившись в городе-улье, он решил, что, вероятно, повернуть налево было ошибкой.

– Чёртов Скаббс, – пробормотал он. – Где ты, когда мне нужен? Скорее всего, зависаешь в “Дыре Хагена” и пьёшь за мой счёт.

– Можете убить меня, если хотите, – произнёс Хаген. – Я не могу сказать вам, куда они пошли, потому что не знаю, куда они пошли.

Фемида швырнула здоровенного волосатого бармена в угол, словно обычный мешок с грязным бельём. Он лежал там со спутанной в крови бородой и заплывшим левым глазом. Хаген не сомневался, что сломал, по крайней мере, три ребра. Он приземлился в лужу “Дикого змея”, но это не имело значения, потому что его одежда и так была пропитана кровью, потом и слюной. Вот только слюна была не его.

Дикие Кошки застали Хагена врасплох, когда он задремал на игровом столе. Это был единственный достаточно крепкий здесь стол, способный выдержать его внушительный вес. Бар был забит наёмниками два дня и две ночи подряд, и Хаген совершенно вымотался. Когда все, наконец, ушли на охоту за вампиром, он решил отдохнуть.

Затем ворвались Дикие Кошки. Дверь выбили осколочной гранатой. Взрыв разбудил Хагена, и он немедленно перекатился со стола в угол. Мерзкие Эшеры изрешетили общий зал и большую часть его запасов за барной стойкой. Похоже, их не волновало, что в баре никого не было. На самом деле, казалось, это сделало их даже безумнее.

Хаген попытался доползти до двери в подсобку. Если он сможет добраться до лестницы, то появится шанс попасть к аварийному люку, но та, которую они называли Фемидой, заметила это и бросила ещё одну осколочную гранату над его головой в сторону двери. Хаген нырнул назад за игровой стол, и в этот момент взорвалась дверь. Осколки посекли стол и изрезали бармену голову и плечи.

Они схватили его, прежде чем он успел вылезти из-под остатков стола. Следующий час превратился в размытое пятно из ударов ногами и руками, плевков и криков. Они даже не потрудились задавать вопросы, пока он не пришёл в сознание во второй раз. Хаген не стал утаивать никакой информации. Он рассказал о вампире, убитых наёмниках, Иоланде, Скаббсе и Кэле – обо всём. Но, похоже, это не имело значения. Пытки и плевки продолжались. Он слышал, что Эшерки ненавидели мужчин. Теперь он знал это наверняка.

Чёрное облако бессознательности грозило забрать его снова, когда бандитки вернулись в общий зал. Хаген боялся, что на этот раз уже не очнётся и старался держать голову ясной. Он услышал, что говорила Фемида. Она была высокой и мощно сложенной блондинкой, за которой при других обстоятельствах Хаген мог бы приударить (он любил сильных женщин, которые могли немного его побросать).

– Он не знает, куда она пошла, – произнесла Фемида. – Или знает, но заберёт это знание с собой в могилу.

– Убейте его, – сказал другой голос, и Хаген узнал Виксен Колтин, возможно, самую жуткую из Эшеров в Подулье, которая совсем не шутила. – Отправьте сообщение владельцам магазинов, что мы – Дикие Кошки, и не важно, кто нас возглавляет.

Раздалось стаккато дюжины щелчков снятых с предохранителей стволов.

– Нам не стоит переступать через эту черту, – возразила Фемида. – Физический допрос – это одно, но убийство Хагена? За такое за нас назначат награду, и мы вызовем гнев каждого наёмника отсюда до Пылепадов. Оставим его в живых, и все узнают, что Дикие Кошки захватили “Дыру Хагена” и победили!

– Отлично, – сказала Виксен. – Пусть живёт. Но мы не ближе к Иоланде, чем вчера.

– Тогда нам просто надо допросить ещё несколько прекрасных жителей Дырищи. Кто-то должен был видеть, куда направились она и мелкий полукровка с паршивым лицом.

Следующим звуком, который услышал Хаген, стало шарканье ног по металлическому решётчатому полу, и затем наступила тишина. Проходили минуты, и Эшерки не возвращались. Каждой вдох вызывал взрыв боли в груди, и он не был уверен, что сможет хотя бы пошевелиться. Он должен найти помощь, прежде чем темнота снова заберёт его. Он не хотел подводить Фемиду и всё же умереть.

Хаген начал ползти по решётчатому полу к выбитой входной двери.

Спустя несколько часов после того как они покинули доки Кэл наконец нашёл знакомый ориентир. Сейчас они находились в нескольких улицах от “оружейной Февелла”. Большую часть пути Вальтин молчал, но когда Кэл прибавил шагу, он спросил:

– Ты знаешь, где ты теперь или мы всё ещё заблудились?

– Заблудились? – переспросил Кэл с самым невинным видом. – Мы не заблудились. Я просто пытаюсь сбить со следа тех, кто идёт за нами.

– За нами идут?

– Само собой, – сказал Кэл. – Похоже, что кто-то всегда наблюдает за мной и как-то добирается до того места, куда я иду за десять шагов до меня.

В некотором смысле Джерико был рад, что они пошли окружным путём. Если кто-то следил за ними, то он точно заставил их попотеть. И это дало ему время, чтобы заметить кое-что необычное в городе-улье.

– Ты не заметил ничего странного, пока мы шли по улицам? – спросил он.

– Нет. – Судя по его виду, Вальтин испытывал некоторое отвращение. – Просто, похоже, слишком многие из них заканчивались кирпичными стенами.

– Ты слышал какие-нибудь крики за последние несколько часов?

– Нет.

– Какие-нибудь лазерные выстрелы?

– Нет.

– Сирены? Сигналы тревоги? Взрывы?

– Нет, – ответил Вальтин. – Он схватил Кэла за плечо, чтобы остановить. – Почему ты спрашиваешь? Я порой целыми днями не слышу ни одной из этих вещей.

– Но, как ты сам сказал, это – не Шпиль, – произнёс Кэл. – Конечно, город-улей мирное место в сравнение с Подульем, но за три часа мы должны были, по крайней мере, стать свидетелями одного ограбления или увидеть силовика, который арестовывает преступника. Здесь чертовски тихо и это ненормально.

Они подошли к “оружейной Февелла”. Знак над дверью изображал бронекостюм с двумя перекрещёнными мечами, которые, похоже, пронзали броню. Кэл никогда не осмеливался спросить Февелла, было ли это нарисовано специально или какой-то недовольный клиент переделал изображение.

– Мы на месте, – сказал он.

– У меня есть бронекостюм, – ответил Вальтин и внимательно посмотрел на знак. – И он не дырявый.

– Хозяин присматривал за моим псом, – объяснил Кэл, – и починил несколько сломанных пластин на его спине.

– Починил что и где?

– Просто идём.

Они вошли к Февеллу. Для Кэла это был почти второй дом, что звучало довольно забавно, потому что у него не было дома. Стойки с бронекостюмами на различных стадиях изготовления или ремонта захламляли тесный магазин, мешая подойти к прилавку. На стенах беспорядочно висело металлическое оружие всех форм и размеров: от небольших заточек под рёбра для умелых миниатюрных убийц до массивных сокрушу-твою-голову-за-один-удар секир для Голиафов.

– Февелл, – позвал Кэл. – Если Вотан готов ид…

Он так и не смог закончить фразу. Огромное существо мелькнуло над прилавком и прыгнуло в магазин. Стойки одна за другой попадали на пол, создав какофонию лязгающего металла. Вальтин удивлённо воскликнул, когда зверь прорвался через последнюю стойку и взмыл в воздух к ним.

– Вотан! – закричал Кэл, когда металлический пёс сбил его на пол и уселся на грудь. Вотан был в добрый метр высотой в холке и почти два метра в длину от металлических зубов до кончика хвоста. Голова была сделана в форме собачьей, с поднятыми ушами и маленьким шариком носа на конце морды. Но он был полностью металлическим с дополнительными пластинами на плечах и суставах, и длинными металлическими когтями.

Он залаял, звук сильно напоминал ломающиеся кости.

– Это твой пёс? – спросил Вальтин.

– Ага. – Кэл пихнул Вотана в нос, чтобы тот слез с груди, и затем встал. Он похлопал Вотана по голове.

– Мне лучше даже не знать, где ты нашёл его, так? – спросил Вальтин.

– А я и не собираюсь тебе говорить, – ответил Кэл.

Февелл пробирался через стойки, поднимая каждую на пути по магазину.

– Рад видеть тебя, Кэл, – сказал он. – Я уже устал подбирать все эти чёртовы штуковины.

Февелл был человеком-горой. Больше двух метров высотой и с внушительной грудной клеткой, но комично крупная голова казалась ещё больше из-за коротко подстриженных рыжеватых волос и гладкого подбородка. Кэл никогда не видел волос на лице Февелла, не говоря уже о щетине, которая была у большинства мужчин в это время суток, что придавало оружейнику вид подростка-переростка.

– Я забираю его у тебя, – сказал Кэл. – Но…

– Знаю, ты заплатишь мне позже, – закончил Февелл. Он редко улыбался и говорил в постоянном монотонном тоне, который не позволял сказать, когда он шутил, а когда был по-настоящему безумен.

– Хм, не только это, – продолжил Кэл, – как ещё насчёт острого ножа, нескольких тяжёлых плоскогубцев и чутка информации?

– Всё моё – твоё, – ответил Февелл. – Ты в любом случае возьмёшь это.

Он вернулся к прилавку, чтобы принести вещи.

– Зачем они тебе? – спросил Вальтин. Он уклонился от Вотана, который принялся обнюхивать сапоги гвардейца.

– Для тебя, – ответил Кэл. – Мы должны заняться твоим внешним видом.

– Кто твой симпатичный дружок, Кэл? – спросил вернувшийся с инструментами Февелл.

– Видишь, о чём я говорил? – сказал Кэл. Он взял у Февелла плоскогубцы и продолжил. – Он мой племянник. Я учу его, как вписаться в Подулье.

Кэл протянул руку с плоскогубцами, сжал одну из серебряных пряжек на пальто Вальтина и потянул. Кожа оторвалась, оставив глубокую дыру на месте пряжки.

– Ты ещё поторгуешь ими, не будь ты Февелл, – произнёс Кэл, сжав следующую пряжку.

Скаббс смотрел на осушённые тела двух Голиафов.

– Я знал их обоих, – сказал он. – Это – Таг, ну или был им. Один из самых сильных бойцов-гладиаторов, которых я видел. Стоил мне сотню кредитов, когда я в первый и последний раз поставил против него.

– А женщина? – спросила Иоланда со вздохом. Она устала. Устала шагать сквозь пыль и устала находить трупы. С этими Голиафами счёт трупов в одних Пустошах достиг двенадцати.

“Кровавая дюжина, – подумала она. – Нет. Обескровленная дюжина”.

– Гранн, – ответил Скаббс. – Она та, на кого я поставил ту сотню кредитов. Это был их первый бой. Таг вырубил её удушающим захватом, толпа кричала убить её, но он не стал так делать. Он отказался убивать и за это лишился всех своих денег. Ему потребовалось ещё два года, чтобы покинуть бойцовские ямы, но он забрал с собой Гранн и с тех пор они жили в Пустошах.

– И в самом деле красивая история, – произнесла Иоланда. – Но в чём смысл?

– Никто не мог победить Тага, – сказал Скаббс. – Никто! Никто, если он знал, об атаке. И смотри! Он всё ещё сжимал топор, когда ему насквозь пронзили грудь. Таг встретился с вампиром с оружием в руке и тот убил его.

– И? – спросила Иоланда. – Точно также как с Бедди и как с теми отрядами падальщиков, которые мы нашли раньше. Он убивает, ест и идёт дальше. В чём разница?

– Таг был мощным бойцом, – упорствовал Скаббс. Он очень волновался. Покрытая струпьями кожа на лице шелушилась, когда он задрожал от переполнявших его эмоций. – Сомневаюсь, что ты и Джерико, даже если бы вам повезло, вдвоём справились бы с ним. Но у Тага нет ран, кроме смертельной. Вампир убил его с одного удара! Одного удара! Как, во имя улья, мы собираемся прикончить его, если Таг и Гранн вдвоём не смогли это сделать?

– Не знаю, – ответила Иоланда. – Возможно, мы заморим его голодом до смерти. Возможно, Таг и Гранзилла ранили его, и мы найдём его труп за следующим холмом. Мне всё равно. Мы – охотники за головами. Мы выслеживаем убийц и приводим их живыми или мёртвыми. Вот чем мы занимаемся.

Когда она договорила, то заметила, что Скаббс уставился на неё. Она мельком осмотрела свою одежду, чтобы удостовериться, что не видно ничего, что не должно быть видно.

– Что? – наконец спросила она. – У меня пыль в волосах?

– Заморить голодом до смерти, – пробормотал Скаббс.

– А? – переспросила Иоланда. Она начала волноваться, что паршивый напарник подхватил лихорадку пустошей. Слишком много времени под фосфоресцирующим светом и вдыхание пыли улья не могли не сказываться на людях. Она полагала, что жившие в Пустошах с самого начала были немного не в себе.

– Ты сказал “заморить голодом до смерти”, – произнесла Иоланда.

– Ты заметила, что вампир стал питаться гораздо чаще? Сначала в первую ночь он осушил Бестера, на следующий день владельца магазина и Бедди, а сегодня он питался, по крайней мере, двенадцать раз.

– Могут быть и другие тела, о которых мы не знаем.

– Могут, – согласился Скаббс. – Но ты должна признать, что сегодня праздничный день в кровососущем бизнесе.

Иоланда пожала плечами.

– Окей. Он ест больше. И что это значит?

– Не знаю, – ответил Скаббс, – но если его аппетит растёт, то ты знаешь, куда он должен направиться.

Иоланда больше не слушала.

– Хм, всё это и в самом деле интересно, Скаббс, но нам надо немедленно уходить.

– Уходить? – переспросил Скаббс. – Мы не можем просто бросить Тага здесь. Мы должны достойно похоронить его и Гранн или, по крайней мере, обыскать карманы, чтобы проверить, смогу я вернуть свою сотню кредитов или нет.

– Немедленно, Скаббс! – упорствовала Иоланда. Она вытащила бинокль и посмотрела на Пустоши позади них. – У нас гости.

– Падальщики? – спросил Скаббс. Это был почти писк.

– Хуже, – ответила Иоланда и бросилась бежать. – Дикие Кошки!