Чего стоит месть / What Price Vengeance? (рассказ)

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Чего стоит месть / What Price Vengeance? (рассказ)
Автор	Си. Эл. Вернер / C. L. Werner
Переводчик	Алексей Волков
Издательство	Black Library
Источник	Путь Мёртвых / Way of the Dead (сборник)
Год издания	2003
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

 

   Потрёпанная группа всадников медленно пробиралась по крутым серым грудам острых камней. Люди были облачены в грязную, неопрятную одежду, их броня была испачкана в пыли и свежей крови. Засохшая грязь покрывала ноги их лошадей. Сами лошади двигались медленно, их уставшие конечности поднимались и опускались с почти машинальным ритмом. Животные устали настолько, что даже не сопротивлялись продолжающемуся маршу. Их хозяева тоже согнулись в сёдлах, усталость поразила их тела. Они были истощены не меньше, чем их животные, но, в отличие от лошадей, идти вперёд их заставляла великая нужда. В каждой паре мутных глаз, что взирали с измождённых лиц всадников, горел неугасающий огонь, крошечные угольки, которые держали их продуваемые ветром тела в седле.

   Линия всадников прошла мимо старого, полумёртвого дерева, чьи костлявые ветви покачивались в тёмном затянутом дождём небе. Скоро облака снова разразятся бурей.

   Всадники надеялись достичь пункта назначения до того, как на них снова обрушится дождь, но с дождём, или без него, они не укроются нигде, кроме как в замке Клодана де Чейни, сына виконта Августина де Чейни.

   Люди объехали вокруг мёртвого дерева, их лошади практически не противились резкому изменения в этой рутине. Предпоследний всадник остановился, дёрнув поводья. Он помедлил, затем почувствовал, как его тело проваливается в грязь. Мужчина поднял руку, ухватившись за стремя, его рука дрожала от холода и усталости. В течение секунды он тянул за стремя, затем рука снова упала в грязь, и он замер. Из дыры в его доспехе в грязь закапало что-то тёмно-красное.

   - Тонино сдох, - доложил всадник позади упавшего человека ничего не выражающим голосом. Он был смуглым мужчиной, его усатое лицо с одной стороны разделяла серая полоса старого шрама. Всадники впереди повернулись в своих сёдлах, усталые глаза уставились на товарища, истекающего кровью в грязи.

   Человек во главе колонны мрачно кивнул головой. Она была заключена в шлем из тёмного металла, пластинчатые щитки обрамляли его острые черты. Лидер всадников вздохнул, согнувшись в седле ещё больше. Одна рука отпустила поводья, чтобы сотворить в воздухе знак богини Мирмидии. Затем лидер развернулся. Спустя секунду его люди последовали его примеру. Вскоре вся колонна из двадцати человек продолжила путь, оставив тело в грязи, а лошадь отпустиле на все четыре стороны.

   - Мы добавим Тонино к тому, что нам должны, - объявил лидер всадников низким, суровым и убийственным голосом. Крошечные угольки мести загорелись немного ярче в его глазах.

 

   Гурманд - стюард графа де Чейни, смотрел из окна сторожевой башни, которая возвышалась над воротами печально известного замка, служившего когда-то убежищем свергнутому Дому фон Дракенбургов. На протяжении веков бароны фон Дракенбурги охраняли проход через Серые Горы, защищая имперские интересы от амбиций их бретоннских соседей. Но так было раньше. Сейчас, вот уже на протяжении пяти лет, повелитель замка Дракенбург был верен не Императору в Альтдорфе, но королю в Куронне. Или, если быть предельно точным, виконту в Шато де Чейни.

   Гурманд немного высунулся из окна, посмотрев на вооружённых людей неподалёку. Он указал узловатой рукой на группу всадников, медленно бредущих по склону перевала через горы.

   - Бандиты? - спросил солдат, напрягаясь, чтобы увидеть больше, чем просто общие черты людей и их лошадей.

   - Следите за ними, - сказал он, хлопнув по бронированному плечу солдата. - Они направляются к замку. Я доложу графу и узнаю, что он об этом думает.

   Когда Гурманд вернулся в Западную башню со своим хозяином - юным, темноволосым человеком с лихой короткой бородкой и усами, которые были сейчас в моде при дворе Бретоннии, всадники подъехали ближе. Даже старые уставшие глаза стюарда смогли разглядеть побитую броню и окровавленную одежду, грязную сбрую, устало плетущихся лошадей и людей со смуглой кожей.

   - Бандиты, мой лорд, - заявил часовой, которого Гурманд оставил следить за приближающимися всадниками.

   - Бандиты, решившие штурмовать замок в самый разгар бури? - граф де Чейни покачал головой. - Наёмники скорей всего, - сделав заявление, дворянин ещё усерднее стал всматриваться в приближающихся людей.

   - Кем бы они ни были, они побывали в бою, - сказал Гурманд, всё ещё рассматривая всадников недоверчивым взглядом. - Причём недавно. Некоторые выглядят так, как будто их раны совсем свежие. Возможно это какая-то вольная компания, которая решила устроить рейд по деревням и обнаружила больше рыцарей Бретонии, чем ожидали.

   - Клянусь Леди, я думаю, я узнал их, - сказал граф. - Когда я в последний раз был в доме моего отца, он встречался с бандой тилейцев. Тот мужчина внизу, если я правильно помню, был их лидером, - Клодан де Чейни помахал людям внизу. Ведущий всадник, мужчина в облегающем стальном шлеме, вернул приветствие.

   - Отзовите лучников, - сказал Клодан своему стюарду. - Я не отвернусь от людей в таком состоянии, когда Серые горы находятся в таком плохом настроении. То, что эти люди из дома моего отца, лишь удваивает мой долг приютить их.

   - Ваш отец был бы другого мнения, - проворчал Гурманд, всё ещё разглядывая всадников с подозрением.

   - Я не мой отец, - выплюнул граф де Чейни, сверкнув глазами.

 

   Граф де Чейни находился во дворе, когда ворота открылись, и пёстрая группа измождённых всадников вошла в замок Дракенбург. Два вооружённых человека стояли по обе стороны от него, каждый в ливрее де Чейни, тут же был и Гурманд. На поясе графа висел меч в ножнах, но он не надел броню, клинок был больше данью традициям и этикету, чем проявлением реальной угрозы с его стороны. Эти люди уже побывали в бою, они устали, и каждый из них был ранен. Даже если они не были верны его отцу, люди в таком состоянии вряд ли представляли угрозу.

   - Приветствую и добро пожаловать, - поприветствовал бретоннского дворянина лидер отряда, говорил он с сильным акцентом, переводя тилейское приветствие на более мягкие тона Бретоннии.

   - Приветствую вас в замке де Чейни, - произнёс Клодан, хотя даже он всё ещё думал о замке, как о замке Дракенбург. - Вы можете отдохнуть здесь и укрыться за моими стенами, пока мерзкая погода Серых гор не улучшится.

   Лидер всадников улыбнулся графу де Чейни.

   - Ну, очень любезно с вашей стороны, милорд. Мы искали укрытие от дождя, когда увидели ваш замок. Надеюсь вы простите нашу самонадеянность, - манера речи мужчины, хорошо поставленная и подобострастная, была присуща тилейским наёмника, которые привыкли к безумным прихотям правящих торговых принцев, потешаясь про себя над идиотизмом работодателей.

   - Как вас угораздило оказаться заграницей в бурю? - прервал его Гурманд. Он мельком посмотрел на острые черты лица лидера, окинув взглядом всю компанию. Он отметил окровавленное оружие и броню, туго перевязанные раны. - И как вы довели себя до такого состояния? Нарвались на орков, возможно? - это была уловка, любой, знакомый с этими землями, знал, что в этой части Серых гор не было орков после смерти Великого чародея так много лет назад.

   - Ваш замок выглядит немного потрёпанным, - сказал тилеец в шлеме, игнорируя слова Гурманда. - Не то, что у вашего отца.

   - Я спросил, что с вами случилось, - повторил стюард, делая шаг вперёд. Сердитый взгляд здоровяка рядом с лидером заставил пожилого слугу ретироваться к ближайшему стражнику. Громила наградил слугу улыбкой, в который не хватало зубов.

   - Вот в чём проблема богатства и положения, - продолжил лидер. - Кто-то всегда имеет немного больше, чем другой.

   - Мой стюард задал вам вопрос, - спокойным голосом произнёс граф де Чейни. Теперь и он начал опасаться ауры враждебности этих людей. Он почти забыл, что обман и предательство уже забирали лордов этого замка прежде. Теперь они сделают это снова.

   - Всё же, - ухмыльнулся лидер, - это единственная проблема богатства и положения.

   Граф не спускал глаз с правой руки тилейского наёмника, ожидая, что злодей потянется за мечом. Даже когда бретоннец обнажил собственный клинок, его глаза всё ещё были сфокусированы на правой руке избранного им врага. Клодан де Чейни так и не увидел клинка, который перерезал ему горло. Более того, он бы не понял причины своей смерти от хитроумного тилейского устройства, скрытого в рукаве капитана наёмников, представляющего из себя стальную пружину между двумя металлическими пластинами, приводимую в действие нажатием на кнопку, которая выстреливала кинжал с длинным лезвием из рукава туники мужчины прямо ему в руку.

   Когда граф де Чейни упал, другие наёмники начали действовать. Арбалетная стрела из оружия, которое уже было заряжено до того, как они вошли в замок, с ужасающей скоростью и точностью проткнула горло стражника слева от умирающего графа. Второй солдат был затоптан мощным боевым конём жестокого волосатого тилейца, который прикрыл командира, когда бретоннец поднял копьё, пытаясь защититься от такого неожиданного и жестокого нападения. Волосатый тилеец взревел как кровожадный медведь, обрушив свою тяжёлую кавалерийскую булаву на согнувшегося испуганного стюарда. Старик поднял руки, чтобы защититься от удара. Стальное оружие сломало ему руку, но лишь поцарапало голову старика. Гурманд со стоном упал. На грани беспамятства он успел откатиться в сторону из-под копыт коня, когда всадники бросились вверх по ступеням, ведущим со двора в замок.

   - Все внутрь! - закричал лидер. - Остерегайтесь лучников! - будто в подтверждение слов наёмника, стрелка вылетела из окна башни и угодила в спину последнего всадника. Человек, вскрикнув, рухнул на землю. Больше стрел полетело вниз, жаля каменные ступени и стены, когда тилейцы поспешили укрыться в крепости.

   Урсио посмотрел на своих людей. Восемнадцать, теперь их осталось восемнадцать. Когда он напал на виконта де Чейни, их было пятьдесят четыре. Шестеро погибли, когда пытались захватить ежегодную десятину золота соседа виконта - маркиза ле Гайреса - предназначавшуюся королю Лоуэну Леонкуру. Остальные пали, когда люди виконта устроили засаду тилейцам, пытаясь заткнуть этих пешек своего хозяина. Урсио поклялся, что их бывший наниматель заплатит за каждого человека, которого он потеряет.

   - Рассредоточиться! - проревел Урсио. - Обыскать каждую комнату! Каждый зал! - послышался сдавленный крик и стражник, бежавший вниз по лестнице, пролетел остаток пути со стрелой из чёрной стали и дерева в груди. - Найдём мальчишку, нам заплатят! - наёмники встретиле слова капитана одобрительными криками, многие из них посрывали повязки с тел, и оказалось, что не все были ранены так, как могло показаться на первый взгляд. Запах мести и обещанного золота придавал их уставшим телам новую силу. Как будто разделяя энергичность всадников, лошади не сопротивлялись, когда наёмники направили их по коридорам и вверх по лестницам.

   «Предательство дорого вам обойдётся, виконт» - подумал Урсио.

 

   Мирелла де Чейни и нянька её сына укрылись в детской. Они слышали звуки битвы и кровопролития, разносившиеся по всему замку. Мирелла была смелой женщиной, и одна её часть хотела покинуть безопасность пока ещё не обнаруженной детской, чтобы узнать, что случилось с её мужем. Но новая и куда более важная забота занимала её мысли, хрупкая маленькая жизнь, которую она прижимала к груди, пытаясь приглушить плач.

   Неожиданно дверь распахнулась внутрь. Массивный коричневый жеребец с покрытыми высохшей грязью и кровью боками и с пеной, капающей изо рта, выбил дверь из тяжёлого Драквальдского дерева. Конь заржал от боли и протеста одновременно, когда всадник на его спине выпрямился. Человек выглядел не лучше, чем его боевой конь. Мощный, жестокий на вид мужчина, чьё лицо было покрыто чёрной бородой, а гриву чёрных волос покрывала та же грязь и кровь, что и бока его коня. Мужчина бросил взгляд горящих карих глаз на склонившуюся женщину. С рычанием, которое было наполовину смехом, мужчина выскочил из седла, направившись к женщине размашистым шагом, словно гончая.

   - Мальчишка, - хмыкнул он, его слова были такими же тяжёлыми, как и его голос. Огромные руки мужчины сомкнулись на крошечной плачущей фигурке, прижатой к груди Миреллы. Тилеец попытался отнять ребёнка у матери, его звериная сила превзошла отчаянные попытки благородной женщины удержать малыша. Тилеец уставился на свою добычу голодными глазами, подбрасывая плачущего младенца в руках, будто пытаясь услышать звон золотых монет.

   - Убери руки от моего сына, мразь! - завопила Мирелла. Тилеец обратил свои горящие глаза на женщину. Он заметил блеск металла в свете свечи, когда Мирелла воткнула вязальную спицу ему в пах. Импровизированное оружие отскочило от металлического гульфика наёмника, но воткнулось в податливую плоть бедра с едва заметным сопротивлением. Отреагировав, как профессиональный солдат, тилеец проигнорировал боль и заехал мясистым кулаком в лицо блондинки. Мирелла отлетела назад, когда наёмник вытащил спицу из бедра, не обращая внимания на плачущего ребёнка, которого он бросил на устланный шкурами пол.

   - Ты обронила, - выплюнул тилеец, подходя к шатающейся Мирелле. Женщина убрала руки от сломанного носа, когда тилеец всадил вязальную спицу ей в живот. Мясник больше не стал тратить время на умирающую женщину и повернулся к плачущему малышу. Он увидел няньку, держащую плачущего ребёнка, пытающуюся успокоить его боль и ужас, устремив полные ужаса глаза на приближающуюся огромную фигуру тилейца.

   - Их тоже убьёшь, Вердо? - прохрипел холодный голос из дверного проёма. Тилеец посмотрел через плечо и увидел капитана у входа в детскую. - Нам нужен ребёнок, и если ты не хочешь нянчиться с ребёнком, девка нам тоже понадобится.

   - Не могу дождаться, - прорычал Вердо, хватая няньку за волосы и поднимая её на ноги.

 

   Гурманд застонал, когда новая острая боль пронзила его плоть.

   - Не вздумай умирать, - прорычал голос. Гурманд узнал эти холодные нотки, эту насмешливую улыбку. Это был лидер наёмников, человек, который убил его хозяина. Раненый стюард застонал и через силу посмотрел на Урсио. Мужчина склонился над ним.

   - У меня есть сообщение, которое ты должен доставить, посыльный, - капитан наёмников бросил кожаную сумку на тело раненого человека. - Ты доставишь это виконту де Чейни. Ты расскажешь ему, что здесь случилось. А ещё ты расскажешь ему, что его внук у нас, - Урсио указал во двор, снова заполненный тилейцами, только теперь к ним присоединилась нянька с ребёнком на руках. - Если он не хочет, чтобы его род прервался, он последует этим инструкциям в письме. Теперь отправляйся в путь, посыльный. И не вздумай сдохнуть, пока не доставишь это виконту, - лицо Урсио исказила холодная улыбка убийцы.

   - Ради мальчишки.

 

   Столетия давили на огромные залы замка де Чейни. Тысячу лет семья де Чейни обитала в массивной каменной крепости, охраняя узкий проход через Серые горы, который соединял Королевство Бретоннии с растущей Империей. Земли, подвластные виконтам де Чейни, попеременно процветали и страдали от управления своих господ, принимая как правоСудие, так и тиранию с упорным стоицизмом и покорностью бретоннских крестьян, но они редко склоняли головы перед таким ужасным человеком, который теперь задумчиво сидел в огромном зале замка.

   Виконт Августин де Чейни не был молод, но его телосложение говорило о звериной силе и здоровье. Мужчина был невысок, на самом деле он был приземистым, чуть ниже среднестатистического бретоннца. Но плечи виконта были широкими, его голова возвышалась над ними на бычьей шее. Сама голова тоже была массивной, лоб виконта переходил от густых бровей в серые с голубоватым отливом волосы, которые были подстрижены под горшок по последней бретоннской моде. Нос мужчины был широким, его рот был подобен тонкому разрезу над его маленьким подбородком.

   Виконт развалился на своём стуле с высокой спинкой, на нём была туника алого цвета, отделанная мехом дикой кошки, украшенный драгоценными камнями кинжал был заткнут за кожаный пояс. Его леггинсы были заправлены в пару высоких кожаных сапог, носы которых были обиты сталью и серебром. Сапоги были обшиты волчьей шкурой, серый мех отлично подходил холодным глазам виконта.

   Именно глаза виконта Августина де Чейни нервировали тех, кто смотрел в них. Словно в дикой кошке и волке, в них была свирепая хитрость и беспощадность, злобная решимость, которая не оставляла надежды тем, кто мог встать между этим человеком и его желаниями. Даже ближайшие единомышленники виконта боялись стального взгляда хозяина, тем более, когда огонь закрадывался в них и выглядывал из-за ледяных серых озёр, чтобы ударить с силой взгляда василиска.

   Элодор Приятный прямо сейчас смотрел в эти глаза, нервно переминаясь с одной ноги на другую. Приятный был старейшим и ближайшим другом Августина де Чейни, и стал его сенешалем, после внезапной смерти отца Августина. Тощий, уставший человек, Приятный был лысым, за исключением тонкой гривы непослушных седых волос, которая обрамляла его затылок. Малейший намёк на усы пробивался в тени острого, словно у птицы носа Приятного. Мужчина носил длинную чёрную робу с золотой бахромой, его руки отягощали огромные кольца. Если Августина де Чейни можно было считать диким хищником, то Элодор Приятный был стервятником. Эти двое были похожи лишь глазами, ибо они смотрели на мир сквозь хитрые сферы, хотя за бледно-голубыыми глазами Приятного скрывалась лисья хитрость.

   - Скажи мне, - протянул виконт, взбалтывая последний глоток вина на дне хрустального стакана, - почему они прозвали тебя «приятным»? - серые глаза прищурились, и дворянин встал со стула. Со злости виконт швырнул стакан об стену, его сверкающие осколки разлетелись по залу. - Сколько я тебя знаю, из твоего поганого рта я слышу лишь плохие вести! - прорычал виконт.

   - Лучше услышать такие новости от друга, - ответил Приятный, стараясь говорить спокойно, не позволяя беспокойству просочиться в его слова. - От того, кто знает ваш темперамент и может дать хороший совет в такой ситуации, как эта.

   - Разве не твоим был совет поручить этому болвану Норвалу разобраться с Урсио и его людьми? - спросил виконт де Чейни низким, угрожающим голосом.

   - Да, милорд, - согласился Приятный, тряся головой словно стервятник, которого он так напоминал. - Мы нанимали его для подобных дел раньше, и никогда не жалели об этом…

   - Мой сын мёртв! - заорал виконт, сжимая кулаки от злости. - И теперь это зарубежный сброд взял в заложники моего внука, требуя, чтобы я заплатил им вдвое больше за их услуги, чтобы они вернули его в целости и сохранности! - виконт почесал щетину на горле и подбородке. - Скажи мне, Приятный, что мне делать? Ммм? Стоит ли мне заплатить этим животным за убийство одного наследника, чтобы они вернули мне другого?

  - С вашего позволения, милорд, - заикнулся одетый в чёрное сенешаль, - но я не думаю, что, заплатив им, вы чего-то добьётесь. Их предали, и в качестве компенсации они хотят гораздо больше, чем просто выкуп.

   - Ты думаешь, что подобная мысль не посещала меня? - фыркнул виконт. - Но что ещё мне остаётся? Я потратил жизнь, расширяя владения и преумножая благосостояние де Чейни, я не позволю роду пропасть из-за отсутствия наследников! Мы заплатим этим крысам в десять раз больше того, что они просят, но я верну своего внука!

   - Есть другой выход, милорд, - произнёс Приятный, не осмеливаясь посмотреть в глаза виконту в его нынешнем состоянии. - Мы можем вернуть ребёнка самостоятельно. Это обеспечит его возвращение, и вам не придётся договариваться с этим наёмным сбродом.

   - Эти люди не дураки, - выпалил виконт. - Я бы не стал связываться с ними. Если Урсио хотя бы подумает о том, что мои люди где-то рядом, он убьёт моего внука.

   - Значит мы не будем привлекать ваших людей, - предложил Приятный. - Я согласен, тилейцы точно обнаружат вооружённую группу прежде, чем станет слишком поздно. Но если это будет один человек? Один человек сможет найти их укрытие, проникнуть туда и вернуть ребёнка.

   - Ты знаешь такого человека? - спросил виконт, в его голосе слышалось сомнение.

   - Наши друзья контрабандисты в Империи поговаривают об охотнике за головами, человеке по имени Бруннер, - ответил Приятный. - Они говорят, что однажды он сел на хвост одному человеку, он преследовал его до самых Пустошей, а потом вернулся с добычей.

   - Охотник за головами? - переспросил виконт. - Ты доверишь безопасность моего внука охотнику за головами?

   - Говорят, что этот Бруннер благородных кровей, что когда он берётся за дело, он всегда доводит его до конца, - ответил сенешаль, как будто защищаясь. - Его репутация довольно таки пугающая среди наших друзей, и в данном случае, это лишь нам на руку.

   Виконт обдумывал совет Приятного какое-то время, прищурив свои дикие глаза. Наконец он посмотрел на похожего на стервятника сенешаля.

   - Ну хорошо, Элодор, если ты найдёшь этого охотника за головами, свяжись с ним. Скажи ему вернуть моего внука. Или голову Урсио.

   Приятный поклонился.

   - Судья Ваулкберг проезжает через города Рейкланда. Этот Бруннер довольно таки часто работал на Судью. Если Леди благословит нас, я думаю, охотник за головами будет рядом с Судьёй.

 

   Горожане Альбрехтсволхтата выстроились на грязной улице или выглядывали из окон своих двухэтажных деревянных домов и ремесленных. Мужчины толкали друг друга, чтобы получше рассмотреть переулок, в то время как женщины забирали детей домой. Несмотря на рвение горожан посмотреть на процессию, движущуюся через их поселение, на каждом лице отпечаталось выражение нервозности и страха. Они бросали подозрительные взгляды друг на друга, ибо никто из горожан не мог с абсолютной уверенностью сказать, что ни один из них не предстанет перед Судьёй Тщерпаном Ваулкбергом по доносу соседа.

   Процессия магистрата двигалась по городу. Впереди ехали четыре всадника, каждый в сверкающей пластинчатой броне, их массивные скакуны, белые как снег, плюмажи из перьев Красочного страуса красовались на шлеме каждого рыцаря, а на каждом наконечнике копья Рейксгвардии висел синий с красным флаг имперской столицы Альтдорфа. За рейксгвардейцами шли двадцать человек пехоты, каждый солдат был вооружён или алебардой или арбалетом, каждый был одет в кроваво-красную ливрею Судьи Ваулкберга поверх их лёгких доспехов. За солдатами катилась массивная чёрная карета, запряжённая шестью одинаковыми лошадьми с чёрными как смоль гривами. Занавески в карете были задёрнуты, не позволяя лицезреть её мрачного и ужасного обитателя. Немногие видели печально известного Судью перед тем, как предстать перед ним.

   Когда карета Судьи проехала мимо, показалась задняя часть процессии. Возвышаясь на чудовищные двенадцать футов, облачённый в костюм дурно пахнущей кожаной брони, поверх которой была надета багровая ливрея Судьи Ваулкберга, ехал персональный палач Судьи - огр Гундер. Лицо зверя было частично скрыто капюшоном из чёрной кожи, открывавшем только его широкий нос и огромный рот, один сломанный клык выступал с правой стороны губы. Инструмент отделения человеческих голов был перекинут через плечо, топор был настолько большим, что потребовалось бы три человека из толпы, чтобы поднять его, не говоря уже о том, чтобы нести его. Но огр часто им пользовался. Поговаривали, что огр постоянно пытается увеличить расстояние, на которое отлетает голова приговорённого, когда он отрубает её от тела. Его текущий рекорд составлял шестьдесят шагов.

   Появление огра вызвало вздохи ужаса и страха у многих наблюдателей. Даже бургомистр, дальний родственник какого-то незначительного чиновника при дворе Императора, задрожал, вспомнив, какой ущерб могло нанести человеческому телу это чудовище со своей звериной силой. Бургомистр бросил обеспокоенный взгляд на своего телохранителя, прикидывая шансы, если вдруг дойдёт до столкновения между его людьми и окружением Судьи. Рядом с бургомистром штатный жрец Зигмара в Альбрехтсволхтате прошептал молитву богу-покровителю Империи. Ваулкберг был известен тем, что самые жестокие приговоры он выносил жрецам, которые не справлялись со своими обязанностями, а также проведением самых элементарных расследований перед тем, как объявить человеку о его дальнейшей Судьбе.

   Только один человек в толпе смотрел на процессию Судьи Ваулкберга без страха. Он был высоким и стоял позади собравшихся. Телосложение мужчины было как у мускулистого профессионального солдата, качественно выделявшее его среди прочей недисциплинированной массы обывателей. Одежда человека так же говорила о его воинственных наклонностях. Чёрные кожаные сапоги со стальными носами красовались на ногах мужчины, заканчиваясь чуть ниже колен. Выше ноги были защищены поножами из тёмной стали, каждая из которых была украшена золотой эмблемой, которая когда-то могла изображать свирепого орла. Мрачный костюм панцирной брони покрывал тело мужчины, нагрудник из редкого громрила был прикреплён к броне из ткани и металла, защищая грудь человека. Рукава тусклой светло-коричневой рубашки были по большей части скрыты стальными наручами на руках. Чёрные кожаные перчатки облачали его руки, на каждую из которых были прицеплены небольшие металлические шипы. Голова человека была покрыта округлым шлемом с забралом, которое скрывало черты его лица так же, как капюшон палача. Ледяные голубые глаза осматривали процессию сквозь забрало шлема, в то время как открытый рот жевал остатки тлеющей сигары. Огр Гундер остановился, когда его массивная туша поравнялась с бронированным наблюдателем. Голова в шлеме наблюдателя слегка наклонилась в облаке сигарного дыма. Рот палача скривился в небольшом подобии улыбки, затем он повернулся и поспешил за каретой.

 

   - В чём его обвиняют? - произнёс сухой, колючий голос Судьи Ваулкберга, в то время как его рука сомкнулась на кубке с коньяком. Судья расположился в бальной комнате резиденции бургомистра, решив, что ратуша Альбрехтсволхтата недостойна его присутствия. Бургомистр немедленно согласился с предложением магистрата, передвинув тяжёлый стол и дюжину стульев в комнату, не обращая внимания на ущерб, нанесённый отполированному полу из дуба.

   - Обвиняемый ответственен за нанесение ущерба лошади одного из патрульных его Имперского Величества, - заявил тощий, похожий на труп Вейксл, обвинитель Ваулкберга. - Его повозка была перевёрнута в переулке, ведущем в город. При попытке преодолеть препятствие, лошадь поранила ногу, требуется усыпить животное, - Вейксл прочитал последнее так, будто это было невообразимой ересью, совершённой человеком.

   - Конфисковать половину имущества осуждённого, сорок плетей и пять месяцев тяжёлого труда, который его Имперского Величества патрульный сочтёт подходящим, - вынес приговор Судья Ваулкберг тяжёлым от скуки голосом. Он пренебрежительно махнул позолоченным молотком из красного дерева. Два стражника в багровых ливреях увели незадачливого заключённого. Вдруг человек вырвался и подбежал к столу, за которым сидел Судья.

   - Но мне даже не дали сделать заявление! - запротестовал человек. Судья Ваулкберг смерил заключённого вялым взглядом. Лицо Ваулкберга однажды было описано поэтом, как грубоватое и производящее такое же сильное впечатление, как и любой пик в Горах Края мира. Судья согласился с этим сравнением, а затем приказал повесить поэта за дискредитацию личности.

   - И какое заявление вы хотели сделать? - спросил Судья.

   - Не виновен! - воскликнул заключённый, не видя подвоха.

   - «Не виновен», - повторил Ваулкберг с ухмылкой. - «Не виновен», - снова повторил он, посмотрев на Вейксла. Затем магистрат обратил свой взгляд на заключённого. - Нет такого заявления, как «Не виновен» в этом Суде! - заорал он. - Ты откажешься от всего своего имущества в пользу его Имперского Величества, - объявил Судья. - Ты получишь сорок плетей от моего огра, - Судья помедлил. - Затем тебя отведут на городскую площадь, где подвесят за шею, пока ты не умрёшь, чтоб твоя душа сгнила в аду, - Судья снова махнул молотком, и его стража схватила шокированного заключённого надёжнее, чем в прошлый раз, и вытащили кричащего человека из комнаты.

   - Я не намерен тратить своё время на таких сволочей, которые заявляют о своей невиновности, - вздохнув, сказал Судья Ваулкберг и сделал ещё один глоток коньяка.

 

   После разрешения Судьёй Ваулкбергом последнего дела, касающегося вора, которое решилось одним быстрым ударом топора, единственный человек, достаточно смелый, чтобы наблюдать за Судопроизводством, отошёл от дальней стены бальной комнаты и направился к Судье.

   - Бруннер, - поприветствовал Судья бронированную фигуру, когда он подошёл к магистрату. - Гундер говорил мне, что видел тебя, когда мы вошли в город, - Судья Ваулкберг снял свой белый напудренный парик и положил его на бархатную подкладку коробки для головных уборов. - У тебя есть что-то для меня?

  Охотник за головами небрежно бросил грубую сумку из мешковины на стол. Предмет приземлился с глухим стуком, и Судья протянул руку, подтягивая его к себе. Он заглянул в сумку, вздыхая.

   - Клаг Вандриз, - заявил охотник за головами, сплёвывая остатки сигары на пол бургомистра. - Так же известный как Пузорез.

   - Разыскивается за убийства около пятнадцати человек на дороге между Альтдорфом и Талабхеймом, двое из которых были довольно известными, а также за разбой, кражу священных предметов, конокрадство и уклонение от данного Суда, - отчеканил Судья преступления мёртвого разбойника, ясно дав понять, что последнее было наиболее презренным преступлением этого человека. - Мне не терпелось добраться до этой мрази, - продолжил Судья. - Но я надеялся получить его живым.

   - Мы не всегда получаем то, чего хотим, - ответил Бруннер, протягивая руку магистрату ладонью вверх.

   - Я заплачу только двадцать пять крон, - заявил Судья Ваулкберг. - Когда-нибудь тебе придётся привести одного из этих паразитов живым. Они уходят слишком легко, избегая Правосудия этого Суда.

   - Вандриз, похоже, не думал, что легко уходит, когда жизнь вытекала из его живота, - сказал Бруннер, его холодный голос превратился в ледяной. - И твоё объявление гласило быстро или мёртвым. Ты должен мне все пятьдесят.

   Судья Ваулкберг опешил на мгновение, раздумывая, должен ли он признать угрозу в убийственном тоне охотника за головами. Разглядывая человека какое-то время, задерживаясь на мгновение на тяжёлом арбалете, покоящемся на спине Бруннера, тяжёлом фальчионе на его бедре, многочисленных кинжалах и ножах, видимых и невидимых за убийственной личностью охотника, Ваулкберг решил спустить наглость на тормозах и выдавил кривую усмешку. Он кивнул своему обвинителю, который наблюдал за перепалкой двух мужчин с постоянно возрастающей тревогой.

   - Заплати человеку за его службу Императору, - сказал Ваулкберг измождённому законнику. - И проследи, чтобы это получило достойные похороны в ближайшей канализации, - добавил Судья, бросая Вейкслу мешок. Законник пытался держать неприятную вещь так далеко от тела, насколько позволяла рука и шарил по тяжёлому железному шкафу, наконец, он открыл его и извлёк оттуда два мешочка с монетами.

   - Всегда приятно иметь с вами дело, Судья, - охотник за головами взял мешочки у законника, взвесив их в руке, прежде чем развернуться на каблуках и выйти из комнаты.

 

   Элодор Приятный и его огромный телохранитель пробрались через группу пьяных фермеров и вошли в пещерный мрак «Ревущей жопы» - таверны с самой сомнительной репутацией во всём Альбхрехтсбурге. Приятный поднёс надушенный платок к носу, пытаясь перебить запах дешёвого пива, немытых тел и высохшей мочи, которым пропиталась таверна. Рядом с ним телохранитель закатил глаза, раздражённый тем, что его подопечный уже нарушил совет не высовываться в этом воровском гнезде. Приятный не обратил никакого внимания на своего защитника, и высокомерно вошёл в темноту.

   Приятный сомневался в правдивости слухов о благородном происхождении человека. Как кто-то его статуса мог позволить себе быть окружённым такой грязью и убожеством, было за пределами понимания бретоннца.

   Приятный осмотрел помещение, его глаза задерживались на каждом грязном бородатом лице, его взгляд заметил большую дубовую барную стойку, её поверхность несла на себе отметины бесчисленных потасовок и бесконечных игр в ножички. Дородный бретоннский охранник рядом с Приятным дотронулся до руки сенешаля, отвлекая внимание своего хозяина от созерцания заигрывания жирного кучера с обслуживающей девкой. Взгляд Приятного упал на тёмный угол, на который указывал его телохранитель. Два бретоннца направились к отдельному столику и его сидящему за ним человеку.

   - Имею ли я честь говорить с джентльменом, известным как Бруннер? - заговорил Приятный в своей самой подобострастной манере, когда подошёл к самому тёмному углу.

   - А кто спрашивает? - вернулся вопрос.

   Суровое лицо Приятного расплылось в улыбке.

   - Я Элодор Приятный, сенешаль его светлости виконта Августина де Чейни, - произнёс человек, опускаясь на стул напротив охотника за головами.

   - Не помню, чтобы просил составить мне компанию. Кто приглашал тебя присесть? - в голосе охотника за головами были нотки вызова и угрозы, которые заставили Приятного застыть на полпути, его зад завис в нескольких дюймах от стула, его лицо - в нескольких дюймах от лица убийцы. Чувство было такое, будто он встретился лицом к лицу с рычащим волком. Капельки пота выступили на лбу Приятного. Здоровый телохранитель сделал шаг вперёд, опуская руку на рукоять меча.

   - Прежде чем он успеет достать свою шпажку, - прохрипел угрожающий голос охотника за головами, - я перережу тебе глотку, - в следующую секунду, которая потребовалась телохранителю, чтобы переварить угрозу, охотник за головами пришёл в движение. Серебряная вспышка металла блеснула в скудном освещении таверны, затем прижалась к горлу Приятного, багровая капля застыла на кончике лезвия.

   В то же время другая рука охотника за головами поднялась из-под стола, сжимая в кулаке небольшой арбалет.

   - Нам не нужны проблемы, - заявил Приятный, медленно поднимаясь со стула, кинжал охотника за головами следовал за ним. Жест рукой заставил телохранителя сенешаля отступить. Охотник за головами убрал арбалет под стол, его смертельный дротик всё ещё был направлен на телохранителя, и убрал кинжал от горла одумавшегося чиновника.

   - Зачем вы меня искали? - потребовал Бруннер.

   - Я так понимаю, вы охотитесь на людей, - запинаясь произнёс Приятный, вытирая кровоточащее горло надушенным платком. - И то, что вы лучший в этом деле.

   - Это очевидно, - Бруннер осмотрел грязную таверну. - Должно быть у меня та ещё репутация, если она заставила таких славных джентльменов как вы прийти в такое место как это, - охотник за головами поднёс небольшую деревянную кружку к губам. - Что за работа? - спросил он, прежде чем отпить шнапса.

   Беспокойство на лице бретоннца несколько поубавилось, и Приятный улыбнулся.

   - Замок сына виконта был разграблен наёмниками, сбежавшими со службы моего повелителя, - начал сенешаль. - Они убили сына моего хозяина и его жену, также вырезав почти всё живое в замке.

   Охотник за головами медленно поставил кружку на стол, его холодные глаза уставились на сенешаля.

   - Я уже слышал новости о неприятностях за границей, - по Приятному было видно, что он был шокирован словами охотника за головами. - В мои обязанности входит быть хорошо информированным, - объяснил Бруннер. - Человеческая жизнь иногда зависит от мельчайшего кусочка информации.

   - Разбойники захватиле внука виконта с собой, - продолжил Приятный. - Они требуют выкуп за его безопасное возвращение.

   - Я охочусь за головами, а не детьми, - ответил Бруннер, снова поднося деревянную кружку ко рту.

   - Виконт готов очень хорошо заплатить вам, - Приятный засунул руку в тунику и извлёк большой кожаный мешочек. - Две сотни золотых крон, - сказал бретоннец, бросая мешочек на стол.

   Несколько пар глаз повернулись к ним, когда звон монет напомнил о себе в шумной атмосфере таверны. Бруннер протянул руку к мешочку, положив пальцы на холодную кожаную поверхность.

   - Сотня сейчас, остальные, когда виконт получит наследника в целости и сохранности, - Бруннер повернул свою заключённую в шлем голову, откидываясь на своём стуле так, что его спинка упёрлась в деревянную стену таверны.

   - Достойная цена, - согласился охотник за головами. - Но мне не интересно, - Бруннер допил остатки шнапса и поставил кружку на стол.

   - Я могу поговорить с виконтом, - сказал Приятный, в его голосе появилось отчаяние. - Он точно согласится на любую разумную сумму.

   Бруннер облизал зубы и посмотрел на бретоннца.

   - Мне не нужны твои деньги, - угрожающе произнёс он. - С меня более чем достаточно вас бретоннцев и ваших господских игр. Я сам по себе, а не какой-то напыщенный поедатель улиток на побегушках.

   Челюсть Приятного отвисла, когда он не поверил своим ушам, услышав грубые слова охотника за головами. Сенешаль задрожал от ярости, жалея, что не взял с собой больше людей виконта, чтобы научить этого проходимца манерам. Язык сенешаля пытался выговорить слова, но вышло лишь какое-то карканье. Охотник за головами отвернулся, жестом показывая обслуживающей девке, чтобы та принесла ещё выпивки, его потенциальный наниматель уже исчез из поля его внимания. Сжав кулак от ярости, Приятный встал и выскочил из-за стола.

   - Это была дурацкая затея, - выпалил Приятный, проходя мимо телохранителя. Второй бретоннец занял своё место рядом с сенешалем. Два человека направились к слабому свету, просачивающемуся через дверь таверны. Ни один из них не заметил грязные фигуры, которые вышли перед ними, или двух мужчин с крысиными лицами, которые последовали за ними.

 

   Лицо Элодора Приятного было угрюмой маской, выражающей задумчивую ярость, когда он шёл по грязным улицам городка. Сенешаль прижимал платок к порезу, оставленному на его горле клинком охотника за головами. Откровенный дерзкий подонок! Приятный думал, не мог ли он использовать немного средств, которые он втайне изъял из казны виконта, чтобы поступить по справедливости с этим высокомерным паразитом. Но такие мысли о мести могут подождать. Сейчас же на повестке дня было спасение внука виконта или убийство его похитителей.

   Приятный был настолько погружён в раздумья, что не заметил, как зашёл в тёмный переулок и не услышал предостерегающего шипения своего телохранителя. И только увидев трёх мужчин, преграждающих ему путь, Приятный вынырнул из омута тёмных мыслей и начал замечать окружающий мир. Приятный посмотрел на мужчин, их грязную одежду, немытые лица и ухмылки, в которых не хватало зубов. Лицо бретоннца выражало презрение, когда он смотрел в глаза этих людей, но вот щёки его задрожали от тревоги, когда он заметил дубины и клинки в почерневших от грязи руках бандитов. Он бросил взгляд на своего телохранителя, только сейчас заметив, что меч солдата обнажён, и что ещё два негодяя приближались к ним с противоположного конца переулка.

   - Я здесь по поручению моего хозяина, - сказал Приятный голосом, который, как он надеялся, выражал властность, а не страх, который охватывал его. - Дайте пройти.

   Один из негодяев вразвалочку пошёл вперёд, сжимая короткий меч в руке. Он смахнул прядь грязных светлых волос со лба, когда тот упал ему на глаз. Мужчина улыбнулся, обнажив ряд жёлтых гнилых зубов. Он сплюнул комок мокроты в грязь.

   - Мы слыхали про тваё поручение в Ривущей жопе, - сказал негодяй скрипучим голосом. - Две стотни за возващение отродья какого-то винохлёба, - бандит прищёлкнул языком. - Это хорошая цена, если не ошибаюсь.

   - Боюсь, я не могу предложить именно эту работу кому-нибудь другому, кроме как человеку, которого мой хозяин посчитал достаточно умелым, чтобы её выполнить, - Приятный пытался сохранять спокойствие, но его выдавали капли пота, выступавшие на лбу.

   - Это так? - ухмыльнулся светловолосый мужчина. - Значит мы не можем взять эту работёнку у тибя? Не можем заработать две стотни? - мужчина с сожалением посмотрел на своих товарищей и вздохнул. - Ну тогда мы просто заберём ту стотню, которая у тебя с собой!

   Негодяи засмеялись, подходя ближе к Приятному. Огромный бретоннский телохранитель встал рядом с сенешалем, пытаясь закрыть его одновременно и от этих трёх негодяев и от тех двоих, которые подходили со спины. Все пятеро грабителей ухмылялись, их глаза сверкали как у стаи волков, которые обнаружили привязанную лошадь.

   - Самые лёгкие деньги, которые мне когда-либо доставались, - фыркнул лидер воров, приближаясь к Приятному, замахиваясь мечом, чтобы нанести бретоннцу боковой удар. Смех человека превратился в булькающий предсмертный хрип, когда стальной шип пробил ему горло. Меч вывалился из его рук и упал на колени, грязные руки пытались удержать кровавый поток, хлеставший из дыры в трахее, где арбалетная стрела прошла через шею.

   Другие бандиты впали в замешательство и смятение от неожиданной смерти своего лидера. Это длилось всего лишь мгновение, но и мгновения было вполне достаточно. Здоровенный бретоннец врезал щитом по ноге одного бандита, вооружённого дубиной, который подходил к бретоннцам со спины. Кость треснула от удара, и негодяй упал в грязь, завывая от боли.

   Телохранитель ударил другого грабителя мечом сверху вниз, и вор едва успел поднять собственный меч, чтобы парировать удар.

   Бандиты перед Приятным зарычали и бросились на сенешаля, намереваясь добыть увесистый кошелёк с золотом, а потом сбежать. Но как только они пришли в движение, новый участник влез в драку. Тяжёлый фальчион пробил спину одного из негодяев насквозь. Человек не кричал, его глаза непонимающе уставились на окровавленную сталь, торчащую из кровавых остатков его живота. Глаза уже остекленели к тому времени, когда меч вытащили, и тело грабителя упало на землю.

   Другой вор обернулся, уставившись на человека в чёрном шлеме, который появился как будто из ниоткуда и испортил им всё. Он поднял свою толстую дубину, этот обожжённый кусок дерева был усилен вбитыми в него железными шипами. С рёвом, который посрамил бы любого животного, грабитель бросился на врага. Лицо под мрачным шлемом расплылось в улыбке, когда негодяй побежал к нему. Одной рукой он поднял фальчион и заблокировал удар дубиной вора. Грабитель выплюнул второе проклятие и атаковал снова. Снова человек в броне парировал его удар, вот только в этот раз в действие пошла и вторая его рука. Когда вор снова покусился на защиту человека, бронированная левая рука бойца врезалась ему в лицо, втыкая лезвие кинжала в глаз грабителя.

   Бандит упал на землю, крича и дёргаясь в агонии, зарываясь кровоточащим лицом в грязь. Бруннер улыбнулся, подходя к вору, и спокойно поднял фальчион. Раздался последний крик боли и хруст ломающейся кости, когда охотник за головами погрузил свой меч между плеч грабителя.

   Приятный посмотрел на него, его челюсть отвисла, когда он стал свидетелем такой бойни. В своё время он повидал много битв, но редко ему доводилось видеть, чтобы конфликт начинался и заканчивался так быстро. Он оглянулся на своего телохранителя, обнаружив, что мужчина уже возвращается к нему, вытирая кровь с меча. Затем сенешаль перевёл взгляд обратно на охотника за головами. Он смотрел, как Бруннер вытаскивает из-за пояса тряпку и вытирает меч, прежде чем вложить его в ножны. Окровавленный кинжал вернулся в его руку, облачённую в перчатку, когда он направился к бретоннцу.

   - Нам повезло, что ты оказался поблизости, - запинаясь, произнёс взволнованный сенешаль, уголки его рта подёргивались. - Это было близко. Я не воин, и все эти пятеро людей против моего телохранителя могли обернуться для меня бедой.

   Бруннер не ответил, вместо этого его глаза метнулись к светловолосому лидеру грабителей, его дыхание всё ещё раздавалось бульканьем из раны в шее.

   - Главное, чтобы это не вошло в привычку, - прошипел резкий голос охотника за головами. Склонившись над умирающим человеком, Бруннер провёл кинжалом по его горлу, позволяя новоиспечённому трупу упасть на землю.

   - Не было никакой удачи в том, что я вас нашёл, - произнёс охотник за головами, поворачиваясь к Приятному. - Я шёл за вами от таверны.

   - Шли за нами? - спросил Приятный. - Значит вы передумали насчёт задания виконта де Чейни? - надежда вспыхнула в хитром сердце сенешаля.

   - Передумал? - в голосе охотника за головами появился даже намёк на веселье, когда он повторил вопрос бретоннца. - Я собирался взяться за работу, как только вы сели за мой стол.

   Приятный прищурился, а на его лице появилась подозрительная ухмылка.

   - Тогда почему вы отказались от моего предложения?

   Бруннер поднялся и направился к другой стороне переулка. Негодяй, которому телохранитель врезал щитом, пытался уползти. Бруннер наступил бронированным сапогом на сломанную ногу мужчины, заставляя его остановится, и порождая новый крик боли от грабителя.

   - Ты сам сделал себя мишенью, показав свои деньги в таком логове шакалов, - охотник за головами покачал головой. - Я хотел увидеть, какие крысы выползут из тени, чтобы избавить тебя от этого толстого кошелька с золотом, - Бруннер посмотрел на стенающего человека у свои ног. - Хотя, должен сказать, я совсем не впечатлён результатами. Сомневаюсь, что получу больше тридцати серебряных за этих жалких головорезов.

   - Ты использовал меня как наживку! - взвился Приятный. Его недавнюю радость от того, что охотник за головами принял задание виконта, снова затмило стойкое желание увидеть смерть высокомерного простолюдина.

   - Я бы сказал, что я воспользовался представившейся возможностью, - Бруннер снова обратил внимание на человека у его ног.

   - Надеюсь вы будете более целесообразным в деле спасения внука виконта, - заявил Приятный, умалчивая гораздо больше слов, которые были готовы вырваться из его рта. - Время является главным в этом деле.

   - Я только закончу кое-какие дела здесь, - ответил Бруннер, всё ещё рассматривая лежащего человека. - Если вы так цените время, то я полагаю, что вам лучше готовиться к отъезду в Бретоннию. Вы расскажите мне о деталях по дороге.

   Приятный ощетинился от слов охотника за головами. Он, сенешаль виконта, был отпущен наёмным мечом? Возможно, слухи о благородном происхождении Бруннера были правдой. Приятный никогда ещё не встречал такой дерзости от кого-то, за кем не стояла влиятельная родословная. Отдав команду своему телохранителю, раздражённый сенешаль отвернулся от охотника за головами.

   - О, посланник, - окликнул Бруннер бретоннца. Приятный повернулся лицом к убийце. Бруннер протянул руку в направлении бретоннца. - Сотня золотых крон, - бормоча что-то себе под нос, Приятный в бешенстве вытащил кошелёк из кармана своей туники и швырнул его охотнику за головами. Бруннер поймал звенящий мешочек одной рукой и прицепил его к поясу.

 

   Охотник за головами небрежно подбросил ещё несколько веток в костёр и снял с вьючной лошади сбрую, связав ей ноги, чтобы животное не ушло далеко. Свою ездовую лошадь, великолепную гнедую кобылу, он оставил без привязи. Существовало немного вещей, в которые верил охотник за головами, но верность его боевой бретоннской лошади, была одной из них. Он был уверен, что животное останется рядом с ним даже несмотря на огонь и колдовство. Бруннер похлопал по морде огромной лошади рукой в чёрной перчатке и вернулся к подготовке своего лагеря.

   Пока Бруннер продолжал раскладывать вещи, внимание охотника за головами было сосредоточено совсем на другом. Приятный указал это место, как место встречи с похитителями. Бруннер обладал глубокими познаниями об этом регионе, конечно он был ближе знаком с местностью, чем тилейское наёмники, которые провели здесь несколько месяцев. Он насчитал трёх человек, наблюдавших за бесплодной долиной из трёх предполагаемых укрытий. Он мог с лёгкостью их раскрыть, но он не знал, какие меры предосторожности другие похитители предприняли на случай предательства виконта. Поэтому Бруннер попал под наблюдение наёмников и приготовился к следующему ходу тилейцев.

   Бруннер сел на одеяло, подперев спину седлом. Убийца повернулся лицом к огню, казалось бы не заботясь о том, что могло ожидать среди деревьев, окружавших его со всех сторон. Но стальной взгляд охотника за головами всё время осматривал края поляны, всё время его уши прислушивались к резкому треску веток или шелесту листвы. Под одеялом Бруннер держал своё оружие.

   - Привет вашему лагерю, - выкрикнул из темноты голос с тилейским акцентом. - Могу я погреться у вашего огня? - в голосе тилейца слышался одновременно вопрос и подозрение. Бруннер позволил себе внутреннюю улыбку. Его искусно подделанное спокойствие и беззаботность обезоружили людей. Они не были уверены, был ли он тем человеком, которого они ждали, или просто случайным бродягой.

   - Если только вы не фанатик Ульрика, то, пожалуйста, - ответил охотник за головами.

   Бруннер подумал, что такой ответ ещё больше запутает злодеев.

   Тилеец вышел вперёд, огонь осветил его лицо оливкового цвета. Он был молод, на щеке красовался яркий дуэльный шрам, тонкие усы обрамляли верхнюю губу. Наёмник был облачён в свободно облегающее тело броню, широкий меч висел на бедре, а арбалет был перекинут за спину. Стараясь идти как можно более непринуждённо, он всё равно не опускал руку с рукояти меча.

   - Я мог провести холодную ночь на сгибе дерева, - произнёс тилеец, его глаза осматривали Бруннера, на его лице появилась улыбка, когда он увидел меч и другое оружие, лежащее рядом с человеком. Достаточно близко, чтобы любой посетитель его лагеря подумал, прежде чем начать доставлять неприятности, но недостаточно близко, если вдруг у посетителя найдутся друзья, скрывающиеся в темноте с арбалетами, направленными на воина прежде, чем начнутся неприятности.

   - Тогда конечно, грейтесь, - предложил Бруннер, кивая головой на костёр. Тилеец подошёл ближе, делая вид, что греет левую руку над огнём. Правая рука всё ещё небрежно лежала на рукояти меча.

   - Только благодаря Таалу я увидел ваш костёр, - сказал тилеец, его глаза всё ещё пытались разглядеть лицо под шлемом гостеприимного хозяина лагеря. - Каким ветром вас занесло в это проклятое место?

   - Я могу задать вам тот же вопрос, - ответил Бруннер, буравя наёмника взглядом.

   - Моя лошадь сбросила меня, - ответил наёмник. - Я был сопровождающим у торговца вином, который хотел проложить новый маршрут через перевал, чтобы продавать свой товар в Империи. Должно быть, я слишком оторвался от остальных, и они не слышали моих криков, когда чёртов пони сбросил меня и умчался в поля. Уж будь уверен, у меня найдётся пара слов для человека, который продал мне это неуклюжее животное.

   Улыбка появилась на лице Бруннера. Он прислушивался к скрипу и треску, доносящемуся из темноты, выявляя позиции тех, кто издавал эти звуки. Наблюдавшие за ним подходили ближе, жаждущие услышать каждое слово из их разговора.

   - Странно, - произнёс Бруннер, сплёвывая на землю. Он бросил ещё один взгляд на тилейца, рот под шлемом скривился в насмешливой ухмылке. - Не находишь странным то, что этот торговец вином нанял иностранца в качестве сопровождающего, а не человека, который знаком со здешними местами?

   Тилеец со злости зарычал. Возможно, он не был искусным лжецом, но уличение во лжи всё равно было обидным. Клинок выскочил из ножен, свет от костра заплясал на стальной поверхности.

   Гром и дым окутали лежащего на одеяле человека. Огненная боль расцвела в груди тилейца, отбрасывая его назад с такой силой, что он упал спиной в костёр. Тело наёмника откатилось в сторону, его броня дымилась, а из глотки доносился страдающий вой.

   Ослепляющая вспышка и грохот разряда пистолета с чёрным порохом, из которого охотник за головами выстрелил через одеяло, моментально ошеломили и дезориентировали двух арбалетчиков, скрывающихся среди деревьев. Бывалые убийцы мешкали не дольше секунды прежде чем спустить тетиву на своём оружии, посылая две стальные стрелы в цель, в которую они так тщательно прицеливались. Но сквозь густой серый дым тилейцы не видели, что их предполагаемая жертва переместилась, как только звук выстрела прогремел в ночи. Бруннер бросился в сторону, перекатываясь с одеяла и седла, уходя от нацеленного на него оружия влево от своей прежней позиции. Одна стрела угодила в центр одеяла, другая попала между одеялом и оружием.

   Бруннер отпихнул в сторону мешок с провизией, поднимая пару небольших арбалетных пистолетов, которые он спрятал под кожаными мешками. Бруннер пристрелил одного арбалетчика слева, попав ему в грудь, прежде чем наёмник успел заметить, что его жертва избежала его тщательно подготовленного выстрела. У второго мужчины была секунда, чтобы отреагировать, когда Бруннер навёл на него второй арбалет. Паника охватила тилейца, и вместо того, чтобы упасть на землю, он вцепился в своё оружие, пытаясь перезарядить его. Стрела охотника за головами пробила деревянный приклад тилейского оружия и вошла в лёгкое человека. Наёмник упал, опоздав на долю секунды, чтобы спасти свою жизнь.

   Бруннер пересёк поляну, подхватив свой меч из выставленного на показ оружия и спокойно подошёл ко всё ещё корчащемуся человеку, которого он подстрелил из пистолета. Тилеец не стеснялся в выражениях, его тело было охвачено болью. Почувствовав, что его враг приближается, тилеец потянулся окровавленной рукой к своему мечу. Бруннер наступил ему на руку, а затем пинком перевернул наёмника на спину. Броня была покрыта кровью и испещрена маленькими стальными шариками, извергнутыми пистолетом охотника за головами.

   - Тебе повезло, - отметил Бруннер, когда лицо тилейца исказила гримаса. - Броня остановила большую часть удара. Выстрел едва задел кожу, - по правде говоря, Бруннер был благодарен этой броне. Один из этих людей был нужен ему живым.

   - Если тебе конечно интересно, - сказал Бруннер, переведя взгляд с раны в груди наёмника на его лицо, - меня послал виконт де Чейни, - информация заставила тилейца застонать, и не только от боли. - Он хочет вернуть внука, но предпочёл заплатить за него сталью, а не золотом, - охотник за головами перенёс весь вес на ногу, ломая руку наёмника, чем вызвал новый крик боли. - Возможно ты захочешь рассказать мне, где держат наследника виконта?

   - Если я скажу тебе, откуда мне знать, что ты не убьёшь меня? - прорычал тилеец сквозь сжатые зубы. Бруннер наградил человека холодной улыбкой.

   - Потому что, если я убью тебя после того, как ты соврёшь мне, и я потеряю награду, обещанную виконтом за его внука, я не смогу убить тебя позже, - Бруннер надавил каблуком на руку наёмника, заставляя сломанные кости тереться друг об друга, вызывая ещё один крик боли у пленника. - Так где прячутся твои друзья?

 

   Под покровом ночи Бруннер погрузил свои вещи на вьючную лошадь и бросил седло на спину огромной кобылы. Он бросил взгляд на мужчину, которого привязал к стволу корявого старого дерева, которое местные называли Костями Мага. Тилеец посмотрел на него поверх льняного кляпа, которым охотник за головами заткнул ему глотку.

   - Кажется, я тебе не нравлюсь, - произнёс Бруннер, взбираясь в седло своего скакуна. - Возможно ты призвал все виды проклятий на мою голову, - Бруннер улыбнулся под шлемом. - Но посмотри на это с другой стороны. Если твои друзья убьют меня, думаешь, они вернутся за тобой? Думаешь, кто-нибудь появится здесь до того, как тебя убьют жажда и голод? Или возможно стая волков решит обглодать твои кости.

   Бруннер прищёлкнул языком и повернул свою лошадь к выезду с поляны.

   - Подумай об этом, - произнёс охотник за головами, исчезая в ночи.

 

   Одинокая серая башня устремилась в ночное небо, словно кулак какого-то павшего гиганта. Колючки и бурьян окружали сооружение, оплетая окна и двери сухими тонкими конечностями. Массивные серые камни, валявшиеся повсюду вокруг башни, пали жертвой той же паразитической растительности, которая окружала форт, откуда и упали эти камни.

   Холодные, жестокие глаза смотрели на башню из леса. Бруннер заметил слабый проблеск фонаря в одном из нижних окон башни. Захваченный похититель рассказал охотнику правду, хотя Бруннер в этом и не сомневался. Возможно, охотник за головами даже выполнит свою часть сделки и вернётся за ним до того, как им отобедают волки.

   Бруннер осмотрел башню. Когда-то алый вымпел развевался бы на теперь уже разрушенной крыше, показывая принадлежность этого укрепления барону фон Дракенбургу. Когда-то четыре патруля стражников ходили бы по зубчатым стенам, одетые в ливреи фон Дракенбурга, каждый из которых был бы ветераном стрелком, ибо барон фон Дракенбург нанимал лишь самых способных людей. Рот под шлемом скривился в невесёлой улыбке. Возможно, барон не так уж и хорошо разбирался в людях, ведь, в конце концов, его предали. Хотя надо отметить, что и предатель был очень способным.

   Бруннер снова осмотрел укрепление, удовлетворённо отметив, что только один человек охраняет крышу, выглядящий уставшим тилеец с арбалетом, который едва ли наблюдал за лесом, делая очередной заход по укреплению. Бруннер наблюдал за наёмником, изучая его регулярные, однообразные движения. Часовой погружался в эту ужасную, лишавшую внимания скуку, которая всегда притупляла осторожность. Пока человек мысленно витал где-то далеко от своих обязанностей, его глаза могли пропустить тёмную фигуру, появившуюся из леса. Без сомнения его наблюдательность не покинула его настолько, что он не заметил бы ту же самую фигуру у подножия самой башни. Но охотнику за головами не придётся испытывать способности часового.

   Бруннер добрался до большого разросшегося куста, массивного шипастого недоразумения, на котором не было ни ягод, ни листьев, чтобы заинтересовать кого-нибудь, только острые, словно кинжалы, колючки. Бруннер схватил куст, приподняв его. Под кустом оказался тёмный проход, дыра, выкопанная в засыпанной щебнем земле. Без промедления охотник за головами протиснул своё тело мимо куста во тьму узкого туннеля. Хищная улыбка заиграла на лице Бруннера. Тилейцы скорей всего укрепили своё логово, но скоро им станет известно, что они очень мало знают о своей временной крепости.

 

   Наёмник стёр корку с глаз и возобновил созерцание скучного пейзажа, раскинувшегося за укреплением. Узкое окно позволяло видеть лишь небольшой участок земли, но Урсио всё равно настоял, чтобы сюда поставили человека. Он хотел, чтобы ни один рыцарь виконта, пришедший за возмездием, не прошёл бы незамеченным. Поэтому Урсио разместил два наблюдательных поста, один на вершине башни, на развалившейся крыше, а второй здесь, в складском помещении на полпути к вершине башни. Хитрый капитан всегда был осторожным человеком. Люди, которые захотят проникнуть в башню, увидят часового наверху и скроются от него, но увидев одного часового, они не станут искать второго, и возможно попадутся на глаза скрытому наблюдателю.

   В теории звучало неплохо, но это не отменяло того факта, что пост тилейца был холодным, тоскливым и скучным. Не в первый раз тилеец начинал напевать про себя старые баллады, вспоминая о временах, когда впервые их услышал, гуляя с товарищами в таверне Луччини после удачного дела.

   Негромкое мычание наёмника закончилось ужасным бульканьем, когда кровь пошла горлом. Он повалился вперёд, его тело соскользнуло с лезвия кинжала, которое аккуратно пронзило его шею.

   - Смена караула, - произнёс мрачный убийца наёмника, стирая кровь с кинжала куском ткани. Бруннер отвернулся от трупа и направился к дальней стене комнаты. Его рука в перчатке дотронулась до потёртого камня чуть выше его головы. Беззвучно стена распахнулась внутрь. Бруннер подождал мгновение, затем скользнул во тьму, из которой и появился, чтобы убить часового.

 

   Бруннер появился из тени, которая скрывала разрушенную секцию из плитки и древесины, из-за которой просела большая часть крыши. Он наблюдал за тилейским арбалетчиком, который монотонно ходил кругами. Охотник за головами закончил обход башни. Он обнаружил, что внутри находятся девять злодеев. Трое находились в длинной комнате, которая когда-то служила бараками, играя в кости, и делая ставки деньгами за выкуп, который они ещё не получили. Ещё один приглядывал за лошадьми, хотя теперь лошади приглядывали за его трупом.

   Ещё трое, одного из которых он принял за лидера, сторожили ребёнка и няньку, деловито планируя своё триумфальное возвращение в Тилею и пополнение их поредевшей банды. Два оставшихся были часовыми, один мертвец внизу и тот, к которому смерть уже подбиралась всё ближе.

   Сонный часовой закончил свой обход и повернулся, чтобы сделать ещё один круг. Он открыл рот от шока, встретившись лицом к лицу с человеком в броне, чьё лицо было скрыто под шлемом из чёрной стали. Ледяные глаза встретили ошеломлённый взгляд молодого тилейца.

   Острая колющая боль пронзила левый бок наёмника, и арбалет со стуком упал на каменный пол. Охотник за головами вытащил окровавленный клык стали, тот же самый, который он использовал, чтобы отправить двух его товарищей в царство Морра этой ночью. Молодой наёмник ахнул, когда боль обожгла внутренности, а из раны хлынула кровь. Руки охотника за головами подхватили раненое тело. Он повернул часового к зубчатой стене. Тайное проникновение сыграло свою роль. Теперь настало время овце узнать, что прибыл волк.

   - Покричи для меня, - прошипел убийственный голос охотника за головами на ухо тилейцу, когда он сбросил раненого человека с вершины башни.

 

   Крик ужаса часового эхом прошёлся по коридорам форта за секунду до того, как оборвался хрустом костей. Крики удивления и тревоги зазвучали из двух комнат, в которых находились тилейские похитители. Урсио посмотрел на старшего из наёмников.

   - Выясни, что происходит! - прорычал наёмник. - И убей это! - добавил он, захлопнув дверь за ним.

   Трио наёмников поднимались по лестнице на крышу, держа перед собой мечи. Они уже обнаружили тело часового внизу, что исключало все сомнения о том, что кто-то пробрался в башню. Люди были осторожными и более чем разгневанными. По крайней мере, один из их товарищей погиб, ещё один кровавый долг в их вендетте бретоннскому виконту.

   Последний тилеец отставал всего на несколько шагов от ведущей пары, когда остановился. Он услышал звук трения камня о камень. Он повернулся, увидев тёмный проём в стене, которого не было мгновение назад. Он открыл было рот, чтобы закричать, но не смог произнести ни слова, когда стальной меч вспорол ему живот.

   - Разве ты не рад, что нашёл меня? - спросил Бруннер умирающего человека, спихивая его с меча. Охотник за головами повернулся, выйдя из скрытого прохода, и приготовился встретить атаку других тилейцев, которые отреагировали на звук смерти своего компаньона. Бруннер улыбнулся про себя. Скоро эти люди присоединятся к своим друзьям.

 

   Урсио уставился на дверь, ведущую в комнату, которая служила личными апартаментами командира башни. Звуки битвы, звон стали, и хриплые крики умирающих людей доносились из-за закрытой двери. Капитан наёмников бросил нервный взгляд на оставшихся людей. Жилистый, со шрамом на лице Вермини кивнул своему командиру, поднимая заряженный арбалет. Вермини был лучшим стрелком среди его людей. Кто бы ни открыл эту дверь, он будет награждён арбалетной стрелой Вермини прямо в сердце.

   Огромная туша Вердо посмотрела на Урсио. Бандит-убийца всё ещё был раздражён из-за жёсткого выговора, который он получил от капитана. Когда они обнаружили, что в их убежище пробрались посторонние, чернобородого наёмника охватил приступ ярости. Прежде чем Урсио смог остановить его, Вердо сломал шею похищенной няньки голыми руками и уже направился к корзине с ребёнком, но удар рукояти меча Урсио восстановил некое подобие здравомыслия в мозгу бандита. Вердо стоял со своей тяжёлой кавалерийской булавой в руках, его грудь тяжело вздымалась, каждый мускул в его теле был напряжён в ожидании. Урсио невольно подумал, что его огромный товарищ похож на гончую, рвущуюся с поводка, или на берсерка норсов, вводящего себя в состояние бешенства.

   Блуждающий взгляд Урсио наткнулся на корзину, из которой доносился плач. Капитан наёмников потерял всё из-за предательства виконта де Чейни. Маленькая жизнь в корзине олицетворяла единственный способ, с помощью которого Урсио мог заставить их бывшего лживого нанимателя страдать. Лицо тилейца исказила гримаса. Он вытащил длинный кинжал из ножен и направился к корзине.

   Именно в этот момент тяжёлая дверь распахнулась, ржавые петли застонали. Вермини не заставил себя ждать. Резкий щелчок разряженного арбалета заглушил скрип старых петель. Стрела угодила в фигуру, заполнившую дверной проём, пробив кожаную тунику, плоть и грудную клетку. Тело дёрнулось, когда в него вошла стрела, затем повалилось вперёд, когда его бросили внутрь комнаты.

   Бруннер, не теряя времени, выбросил свой трупный щит, смещаясь вправо, когда тело ударилось об пол. Вермини уже в спешке перезаряжал арбалет, развернувшись так, чтобы в случае чего заехать Бруннеру всё ещё разряженным оружием. Урсио застыл над корзиной с кинжалом в руках. Он не мог оторвать взгляд от человека в чёрном шлеме, который убил так много его людей.

   - Кровь Кхаина! - выругался наёмник, когда на него снизошло озарение. - Бруннер!

   Будто подтверждая слова тилейца, охотник за головами выстрелил из оружия в левой руке. Выстрел из порохового пистолета угодил в лоб Вермини с силой большей, чем у арбалетной стрелы. Лицо наёмника исчезло в кровавой каше, когда пуля пробила череп тилейца, и мужчина умер ещё до того, как его тело упало на землю. Бруннер бросил разряженный пистолет и вытащил тяжёлый фальчион из ножен на боку.

   Когда грохот выстрела начал стихать, его заменил не менее оглушительный рёв. Вердо бросился вперёд, словно бешеный бык, махая булавой, словно та была булавой возмездия самого Ульрика. Охотник за головами умудрился увернуться от мощного, но неуклюжего удара, и пнул здоровяка по колену. Вердо крякнул, но не пошатнулся. Завывая от ярости, тилеец снова замахнулся на Бруннера, в этот раз его оружие столкнулось со стальным мечом убийцы.

   Урсио выругался снова, хватая ребёнка, не обращая внимания на плач младенца. Прижимая ребёнка к груди, капитан наёмников обогнул сражающихся Бруннера и Вердо. Он не верил в шансы своего жестокого товарища против печально известного охотника за головами, но возможно Вердо хотя бы задержит охотника достаточно долго, чтобы Урсио смог сбежать. Как будто, чтобы поторопить побег Урсио, когда тот был уже у двери, наёмник увидел, как меч Бруннера проскользнул сквозь защиту Вердо, разрезав левую руку мужчины практически до кости.

   Тилеец побежал, когда вырвался из комнаты смерти в коридор снаружи. Его шаги были тяжёлыми и быстрыми. Он не заметил крошечные блестящие предметы, разбросанные по полу, зловещие маленькие стальные пауки, которые встретили его увесистую поступь. Это были колючеголовы, металлические шипы, предназначенные для того, чтобы покалечить лошадь, разбросанные охотником за головами, чтобы остановить побег любой жертвы. Когда обутая нога Урсио наступила на первый колючеголов, металлический шип пронзил кожу и плоть, проделав отверстие в его ноге. Урсио завопил от боли, бросив и ребёнка, и меч, чтобы предотвратить своё падение. Капитан наёмников жёстко приземлился, другой колючеголов впился в ладонь его руки, ещё три воткнулись в грудь и ноги, когда он ударился об каменный пол, ещё один проткнул его правую щёку.

   Урсио корчился от боли, пытаясь вытащить колючеголова из щеки раненой рукой. Звук шагов вызвал у тилейца новую волну ужаса. Урсио поднял глаза и увидел Бруннера в дверном проёме, стирающего кровь Вердо со своего меча куском ткани, который он оторвал от туники наёмника, прежде чем вложить меч в ножны. Урсио увидел, как взгляд охотника за головами метнулся к маленькому объекту в пелёнках, лежащему у стены, теперь безмолвному и спокойному. Лицо под шлемом было непроницаемым, когда Бруннер направился к упавшему Урсио.

   - Подожди! - запинаясь закричал наёмник. - я пойду с тобой! Я не убегу! - Урсио знал, кто натравил на него печально известного охотника за головами, он знал, что может ожидать медленной смерти и пыток, когда его доставят к бретоннскому виконту с садистскими наклонностями. Но дорога до замка виконта займёт несколько дней, и Урсио отчаянно желал получить хотя бы такую отсрочку перед отправлением в сады Морра. - Ты можешь отвести меня к виконту. Я не буду сопротивляться!

   Бруннер склонился над умоляющим наёмником.

   - Я доставлю тебя виконту, - произнёс холодный голос. Глаза Урсио расширились от ужаса, когда он увидел, как охотник за головами достаёт большой нож с зазубренным лезвием из ножен. - Но виконт заплатил мне только за твою голову.

 

   - Значит, мой внук мёртв? - вопрос из уст виконта Августина де Чейни прозвучал как рык жалкого и умирающего волка.

   Бруннер посмотрел на дворянина, сидящего на высоком стуле, похожем на трон. Он мог представить себе человека, сидящего там - не такого, каким он был, угрюмое существо, которое лишили последнего шанса на продолжение рода, которое знало, что его долгая и благородная родословная оборвётся с его последним вздохом - но как жестокого зверя с садистскими наклонностями, сияющего от своей лживой победы. Он представлял, как виконт сидит там и потягивает своё вино, в то время как рыдающая дева моет ему ноги своими слезами, моля зверя, который стал её отцом, отпустить избитого и сломленного человека, чья кровь пятнала каменный пол. Он почти слышал слова виконта о примирении, о согласии на мольбы приёмной дочери. Он практически видел грязные, вшивые фигуры работорговцев, стоящих в тени комнаты, словно в доказательство, что каждое обещание виконта, данное девушке, обратится в ложь.

   - Мальчика у них не было, - произнёс охотник за головами ледяным голосом. - После того, как они покинули замок, они убили няньку и ребёнка, чувствуя, что они станут слишком большой обузой. Они бы никогда не вернули вам ребёнка, - подытожил охотник за головами. Он протянул руку и осторожно развернул небольшой тряпичный узел, который лежал около него на полу. Грязная ткань открыла голову Урсио, которая уставилась невидящими глазами на виконта.

   Виконта затрясло от эмоций, он поднял одну руку, чтобы скрыть лицо от охотника за головами. Другой рукой дворянин указал на сенешаля.

   - Заплати человеку, - произнёс виконт сквозь пальцы.

   Элодор Приятный поплёлся вперёд, извлекая кожаный кошель из нагрудного кармана туники. Бруннер протянул руку, позволяя увесистому мешочку с деньгами упасть на его ладонь. Охотник за головами слегка поклонился Приятному.

   Бруннер напоследок окинул виконта своим ледяным взглядом. Виконт посмотрел на него, видя перед собой лишь наёмного убийцу, которого нашёл его подручный. Бруннер поклонился снова, оставляя виконта подумать обо всём, что он потерял.

 

   Закованный в броню путешественник вышел из задней комнаты таверны, оставив юную девушку и мирно спящего младенца за спиной. Он повернул голову в чёрном шлеме к трактирщику, лысеющему мужчине средних лет. Торговец сглотнул, когда встретил ледяной взгляд охотника за головами.

   - Когда я принёс ребёнка три дня назад, - прохрипел голос из-под шлема, - я обещал тебе золото, если ты позаботишься о нём, - рука в перчатке положила кожаный мешочек на барную стойку, звон металла разнёсся по таверне. Трактирщик сделал шаг вперёд, положив руку на кошелёк с деньгами.

   - Будьте уверены, сэр, - сказал он, его голос выдавал его волнение. - Я присмотрю за ним так, будто он мой собственный.

   - Даже лучше, - сказал воин, его голос стал ещё ниже. - Присмотришь за ним, словно его жизнь это твоя собственная, - охотник за головами направился к двери. - Потому что так оно и есть.

   - Я буду возвращаться время от времени, - бросил Бруннер через плечо, открывая дверь таверны. - Чтобы проверить моего внука и дать тебе ещё золота. Заботься о нём хорошо, Видеманн.

   Последние слова охотника за головами казалось задержались, когда он закрыл дверь.

   - Я узнаю, если ты этого не сделаешь.