Свадьба под прицелом лазгана / Lasgun Wedding (роман)

Перевод в процессе: 2/10 Перевод произведения не окончен. В данный момент переведены 2 части из 10.

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Свадьба под прицелом лазгана / Lasgun Wedding (роман)
Автор	Уилл Макдермотт / Will McDermott
Переводчик	Хелбрехт
Издательство	Black Library
Серия книг	Кэл Джерико: Омнибус / Kal Jerico: The Omnibus
Входит в сборник	Omnibus: The Complete Kal Jerico
Предыдущая книга	Багровый Кардинал / Cardinal Crimson
Следующая книга	Kal Jerico: Sinner's Bounty
Год издания	2007
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Для того, чтобы понять, что такое бесплодный мир Некромунды, сначала вам нужно понять, что такое города-ульи. Эти искусственные горы из пластали, керамита и камнебетона, которые веками росли и ширились, чтобы защитить своих обитателей от враждебной окружающей среды, и которые теперь очень напоминают термитники. Население городов-ульев Некромунды исчисляется миллиардами, и при этом они невероятно промышленно развиты, каждый на площади в несколько сотен квадратных километров обладает производственным потенциалом целой планеты или колониальной системы.

Внутреннее расслоение городов-ульев также достойно отдельного упоминания. Вся структура улья копирует социальное положение его обитателей в вертикальной плоскости. Во главе – знать, ниже – рабочие, ещё ниже – отбросы общества, изгои. Улей Примус, резиденция планетарного губернатора Некромунды лорда Хельмавра, наглядно иллюстрирует это. Знать – дома Хельмавр, Каталл, Тай, Уланти, Грейм, Ран Ло и Ко’Айрон – живут в “Шпиле” и редко спускаются ниже “Стены”, которая располагается между ними и такими неотъемлемыми частями города-улья, как огромные кузни и жилые зоны.

Ниже города-улья находится “Подулье”: фундаментные слои жилых куполов, промышленных зон и туннелей, которые оставили предшествующие поколения и почти сразу заняли те, кому больше некуда было идти.

Но люди… не насекомые. Они не слишком хорошо уживаются в тесноте. Необходимость может заставить их это делать, но из-за неё города-ульи Некромунды становятся сильно разобщёнными изнутри, поэтому жестокость и откровенное насилие давно стали повседневной и суровой реальностью. Не стоит забывать и о том, что Подулье представляет собой совершенно беззаконное место, окружённое бандами и отступниками, где выживают только сильнейшие и хитрейшие. Голиафы, которые твёрдо верят в право силы; матриархальные и ненавидящие мужчин Эшеры; промышленные Орлоки; ориентированные на технологии Ван Саары; Делакью, существование которых зависит от их шпионской сети; пламенные фанатики Кавдоры. Все стремятся получить преимущество, чтобы возвыситься, не важно, как ненадолго, над другими домами и бандами Подулья.

Самое интересное начинается, когда люди пытаются выйти за рамки монументальных физических и социальных границ улья и начать новую жизнь. Учитывая общественные условия, возвыситься в улье почти невозможно, зато гораздо легче упасть, пусть последнее и является наименее привлекательным развитием событий.

Выдержки из "Nobilite Pax Imperator" Ксонариария Младшего – “Триумф аристократии над демократией”.

ПРОЛОГ: ДВОЙНАЯ НАПАСТЬ

– SOS! SOS! Говорит королевский транспорт Х29. Мы под сильным обстрелом. Повторяю. Говорит королевский транспорт Х29, мы находимся под сильным наземным обстрелом.

– Х29, вы уже вышли из их зоны действия?

Ярл Демонт, ветеран бесчисленных сражений, потрясённо уставился на панель связи.

– Чёртов бюрократ, – произнёс он. Новый взрыв потряс небольшой транспорт. Ярл боролся со штурвалом, когда гигантский огненный шар поглотил обзорный экран. Он ударился наушником о подголовник, когда транспорт накренился, оставив его с пульсирующей головной болью и ужасным звоном в мозгу.

– Этот последний вырубил двигатели малой тяги левого борта, Ярл, – сообщил второй пилот Энри Сандован.

Ярл встряхнул головой, пытаясь избавиться от колокольного звона, а затем бросил взгляд на Энри. Его друг и второй пилот только что что-то сказал, но звон в ушах заглушил всё, кроме его имени.

В тесной кабине двое мужчин сидели почти бок о бок, но это облегчало доступ ко всем ручкам, переключателям и кнопкам на приборной панели. После двадцати лет совместных полётов вопросительного выражения на лице Ярла для Энри явно было достаточно. Он протянул руку мимо него и щёлкнул переключателем, выключив предупреждающий клаксон.

– Двигатель левого борта заглох, – произнёс он. Даже при выключенном клаксоне голос Энри звучал слабым и далёким. Штурвал закрутился в руках Ярла, когда мотор вышел из строя.

– Энри! – крикнул Ярл, начав щёлкать переключателями. Голос звучал словно далёкое эхо. Он продолжал кричать, чтобы лучше слышать самого себя, пытаясь перезапустить двигатели. – Свяжись с этим идиотом в доках Шпиля. Нам нужна тактическая поддержка.

Держа одной рукой непокорный штурвал, Ярл перевёл левые топливные форсунки в нейтральное положение и попытался выполнить холодный перезапуск. Ничего. Инверсионный след пронёсся сквозь тёмные облака, направляясь по дуге прямо к передней части транспорта. Ярл с силой ударил по штурвалу справа. Ракета пролетела мимо обзорного экрана. Она прошла настолько близко, что он почти мог прочитать надпись на боку.

Взрыв в районе хвоста заставил корабль яростно дёрнуться. Ярла и Энри швырнуло вперёд, их тела натянули ремни безопасности. Ярл некоторое время сражался со штурвалом, пытаясь выровнять полёт всего на одном двигателе.

После их мучительного спасения Ярл протёр пот со лба, выдохнул “фью” в сторону Энри, а затем вернулся к попытке холодного перезапуска двигателя левого борта. Он щёлкнул ещё несколькими переключателями, а потом потянул большой рычаг между ногами пилотов в чёрных ботинках. Ничего не произошло. Он сбросил переключатели и снова потянул за рычаг. Снова ничего. Двигатель полностью вышел из строя.

Когда он посмотрел на Энри, короткая, но горькая улыбка промелькнула на лице Ярла. Похоже, его смуглому второму пилоту повезло ничуть не больше. Оливковое лицо Энри стало свекольно-красным, а прямые чёрные волосы развевались вокруг головы, как сердитая лапша, когда он кричал в передатчик:

– У нас вышел из строя один двигатель! Не можем поддерживать высоту… Нет. Мы не можем выйти из радиуса… У них тяжёлое вооружение… Дайте нам проклятую поддержку!

Обзорный экран снова затянуло пламя, когда прямо под ними взорвалась ракета. Ударная волна опять запустила клаксоны. Слух Ярла, должно быть, вернулся почти в норму, потому что он почти бессознательно выключил “чрезвычайно полезный” индикатор предупреждения о близком контакте.

После того, как огненный шар исчез, Энри посмотрел на Ярла и покачал головой:

– Мы сами по себе, – сказал он.

Ярл изучал приборы, когда корабль дёрнулся и закачался. Вперемешку с рядами переключателей и кнопок несколько десятков светящихся циферблатов показывали местоположение транспорта и состояние всех его систем. Они сказали Ярлу, что у них большие проблемы. Почти на каждом циферблате вспыхивали красные лампочки, указывая на какую-то неисправность.

Правый двигатель работал в половину мощности, а левый полностью вышел из строя. Задняя кабина разгерметизировалась, а это означало, что их пассажиры теперь перешли на баллоны со сжатым воздухом, которых не хватит надолго. Давление воздуха в кабине также падало и похоже система автоматического пожаротушения сгорела при последнем взрыве.

Всё это можно было пережить, если они смогут пройти сквозь дождь ракет. Но самой большой проблемой был датчик уровня топлива. Он падал с пугающей скоростью. И если у них закончится топливо, этот летающий кирпич рухнет на землю. У них не было крыльев, которые они могли бы использовать для безопасной посадки.

Если предположить, что они переживут падение с высоты в две мили, Ярлу не улыбалась перспектива тащиться через Пепельные Пустоши, не говоря уже о том, чтобы играть в прятки с тем, кто или что там внизу стреляло в них. Одно можно было сказать точно: с одним двигателем и топливом на исходе им не дотянуть до доков Шпиля.

– Мы должны добраться до доков города-улья, – наконец сказал он. – Это наш единственный шанс.

Ярл рванул штурвал на себя, пытаясь управлять непослушным кораблём исключительно силой воли. Он потянул рычаги управления сначала влево, а затем вправо, чтобы уклониться от новой приближавшейся ракеты.

– Посмотрим, сможешь ли ты выжать ещё немного энергии из последнего двигателя, – произнёс он. – И выпусти шасси. Мы сядем, так или иначе.

Он снова хлопнул по прибору связи и повернул циферблат, чтобы изменить частоту.

– Доки города-улья, – произнёс Ярл. – Говорит королевский транспорт Х29, мы запрашиваем – нет, требуем – экстренное разрешение на немедленную посадку. Очистите чёртовы доки. У нас тут жарко!

Ярл резко накренил транспорт влево и начал снижаться. В обзорном иллюминаторе появились громадные очертания улья Примус. Он редко видел его таким из-за толстого слоя кислотных облаков. Над облаками в солнечном свете сверкал Шпиль, как белый маяк, указывавший на звёзды. Здесь, у основания, улей выглядел не более чем огромной кучей мусора.

Висевшие в воздухе пепел и гряз облепили улей и сидели на нём, подобно грядному пальто. Вместо блестящей архитектуры Шпиля с его аркбутанами, куполообразными выступами и огромными окнами, нижняя часть улья выглядела, как возведённое безумным архитектором дикое нагромождение камнебетона. Одни секции торчали под странными углами, в то время как другие, казалось, втиснулись там, где им не было никакого места.

В тех местах, где под огромным весом десятимильного здания осыпались большие блоки, лежали глубокие тени.

Передатчик затрещал, когда раздался ответ:

– Говорит город-улей. Пожалуйста подтвердите свою идентификацию.

– Задница Хельмавра, – прорычал Ярл. Он щёлкнул переключателем, собираясь рассказать диспетчеру всё, что он думает о его происхождении. Подобная возможность так ему и не представилась.

Новый взрыв потряс транспорт, швырнув Ярла на левую сторону подголовника. На этот раз ему некогда было беспокоиться об ушах, потому что желудок прыгнул в горло, когда транспорт упал с неба.

– Мы лишились энергии! – закричал Энри.

Рёв воздуха из огромной дыры рядом с Энри чуть не заглушил несколько клаксонов, которые взревели все одновременно. Приборная панель вспыхнула и заискрила под руками Ярла и дым повалил из небольшого отсека на корме, пока пламя облизывало стены прямо над головами и позади них. Энри лихорадочно щелкал переключателями и дёргал рычаги, явно пытаясь найти какую-то комбинацию, которая могла бы вернуть повреждённые двигатели к жизни.

– Я знаю! – воскликнул Ярл. – Скажи пассажирам, чтобы приготовились к удару.

Пока Энри говорил в интерком, Ярл повернул другой переключатель, активировав широкополосную частоту.

– SOS. SOS. Говорит королевский транспорт Х29. Мы падаем. Повторяю. Мы падаем и направляемся в Пепельные Пустоши. – Он на секунду задумался, а затем увидев приближавшуюся серую пустыню, добавил. – Сообщите ЛК, что груз под угрозой. Груз под угрозой.

– Господин Джерико?

У Кэла Джерико выдались несколько тяжёлых дней. Он проиграл огромную сумму денег своему заклятому врагу и по совместительству главному шпиону Немо Безликому, лишился металлического мастифа Вотана, взятого в качестве залога, и ради погашения долга был вынужден охотиться за невинным человеком. Затем после победы он снова лишился всех кредитов, выплатив долг двум громилам, которые скорее предпочли бы превратить его лицо в фарш, чем вернуть долг работодателю.

Но Кэл был жив и сидел на своём обычном месте в любимой питейной дыре с питомцем за спиной и двумя лучшими друзьями – ну, двумя лучшими партнёрами, Скаббсом и Иоландой – рядом. Перед ним стояла бутылка “Дикого змея”, перспективы ещё одной удачной охоты лежали на столе, а взгляд не отрывался от нескольких грудастых официанток.

Жизнь на данный момент была хороша и поэтому, когда Кэл посмотрел в глаза-бусинки странного парня в шёлковом костюме – того самого хорька, который следил за Кэлом в те тяжёлые дни, – он не стал сразу вытаскивать лазерный пистолет и не выстрелил надоедливому крысёнышу между глаз; решение, о котором он вскоре пожалел.

– Что? – спросил Кэл. – В чём дело? Почему ты преследуешь меня?

– У меня для вас письмо, – ответил маленький человек. Он поправил пальцем очки на носу и улыбнулся, вручив Кэлу белый конверт.

Письмо? Кэл никогда не получал писем. Если кто-то хотел привлечь его внимание, то обычно стрелял в него, или посылал громил избить его, или, как в случае с Иоландой, шлёпал по затылку. Кэл взял конверт и начал вертеть его в руках. На обратной стороне было выведено витиеватыми буквами и блестящими золотыми чернилами его имя. Передняя сторона была запечатана красным воском с тиснением в виде печати, которую Кэл не вполне узнал. Хотя, изучая её, Кэл понял, что некоторые элементы рисунка имели поразительное и пугающее сходство с печатью дома Хельмавр, печатью правителя улья Примус, печатью дома его отца.

Это не было хорошей новостью. Десяток различных сценариев промелькнул в голове Кэла, пока он смотрел на зловещее письмо. Оно явно было из Шпиля. Об этом свидетельствовало качество пергамента и тонкая шёлковая одежда посыльного. Но изменённый логотип Хельмавра представлял множество возможных дилемм.

Старик мог умереть или его свергли, что оставит вакуум власти и породит борьбу между ближайшим окружением Хельмавра и его различными незаконнорождёнными детьми, а также влиятельными людьми в соперничающих домах. Тогда это может быть приглашением на собственную казнь, или уловкой любого количества людей, чтобы выслужиться перед ним в предстоящей борьбе за контроль над домом Хельмавр.

Один из его “кузенов” мог попытаться узурпировать трон их общего отца, и логотип был не такой уж тонкой демонстрацией этого захвата власти. Опять же кому-то могла потребоваться помощь Кэла или кто-то мог просто послать предупреждение не вмешиваться.

Ну и конечно же Хельмавр мог просто заказать новый логотип. Он был почти невменяемым и отличался склонностью к странным решениям и объявлениям. Тогда за этим письмом мог стоять сам старик, просивший – нет, приказывавший – Кэлу оказать семье очередную услугу.

Кэл вздрогнул от последней возможности, которая, по его мнению, была наихудшей и наиболее вероятной. Он посмотрел на посланника, а затем снова на письмо. Он не мог заставить себя открыть конверт.

– Что это? – спросил он.

– Это приглашение на свадьбу, господин Джерико, – ответил посланник из Шпиля. Его сжатые губы едва двигались, пока он говорил. – Вашу свадьбу.

Скаббс, который только что сделал большой глоток “Дикого змея”, забрызгал стол мерзкой выпивкой. Змеёныш из бутылки извивался и бился в образовавшейся луже. Сидевшая напротив Кэла Иоланда согнулась пополам от смеха, фыркая, как валявшаяся в любимых помоях свинья. Затем она откинулаcь назад и завыла, словно дикое животное, отчего её дреды закружились вокруг татуированной головы.

Пока Иоланда пыталась отдышаться между приступами хохота, а Скаббс смотрел на него разинув рот, и “Дикий змей” капал с его покрытых струпьями щёк и носа, Кэл наконец разорвал конверт и вытащил тиснёное приглашение.

Кэл прочитал напечатанные в центре карточки изящным золотым шрифтом слова: дом Хельмавр сердечно приглашает вас посетить свадебную церемонию своего любимого сына и будущего правителя улья Примус и, следовательно, всей Некромунды, Кэла Джерико.

Кэлу эта формулировка показалась несколько странной, но охватившее его чувство ужаса, когда он читал то, что можно было назвать некрологом его беззаботной, хотя и постоянно находившейся под угрозой жизни, вытеснило из головы все рациональные мысли.

Кэл любил шутить, что его стиль и приятная внешность обладают некими мистическими качествами, что они каким-то образом создают ауру удачи, которая, казалось, сопровождала его во многих приключениях и злоключениях. И, если честно, он действительно выбрался из некоторых ситуаций, в которых не мог выжить ни один смертный.

Но когда он становился честен с самим собой, один в темноте той редкой ночи, когда он не делил кровать с официанткой или “подругой” на вечер, Кэл знал, что то, что сохраняло ему жизнь так много лет, было невероятно развитой реакцией на драку или бегство, которую он оттачивал до остроты бритвы на протяжении многих лет. Он действовал или, что чаще всего, реагировал задолго до того, как большинство людей успевало впитать в себя чужую мысль. У него было психологическое преимущество, ощущение покалывания в затылке, которое подсказывало ему когда уходить.

Кэл размышлял об этой своей способности к выживанию, когда со всех ног мчался к главной двери “Выгребной ямы”. К сожалению, на этот раз его чувство опасности сработало слишком поздно. Выйдя на улицу перед баром, Кэл на полном ходу врезался во взвод королевских гвардейцев. Он отлетел от бочкообразного гиганта с квадратной челюстью, точёным лицом и коротко остриженными волосами и бесцеремонно шлёпнулся в грязь.

– После нескольких наших последних встреч, я подумал, что вы можете отреагировать, скажем так, поспешно, господин Джерико, – произнёс хорёк. Он стоял над Кэлом и смотрел на него сквозь крошечные квадратные очки. – Поэтому на эту встречу я пришёл не один. Эти милые джентльмены проводят вас в королевский дворец. Пожалуйста не сопротивляйтесь или они заставят…

Кэл пнул стоящего над ним "морпеха" и потянулся за лазерными пистолетами с перламутровыми рукоятями на поясе. Его руки так и не коснулись оружия. Мир начал темнеть по краям, когда ядовитый дротик игольника проткнул его кожу. Последним, что увидел Кэл, прежде чем всё поглотила темнота, была воющая от смеха Иоланда в дверях “Выгребной ямы”.

1: ЧУВСТВО УТРАТЫ

Он с безопасного расстояния наблюдал за сражением в шпионоскоп. Капюшон его массивного чёрного плаща то и дело опускался на другой глаз. Он хотел избавиться от этой чёртовой штуковины, которая мешала ему двигаться и постоянно цеплялась за руки и ноги, пока он тащился по Пепельным Пустошам, но неудобство от того, что он вытаскивал ткань из-под тяжёлых железных ботинок и постоянно натягивал капюшон на широкий лоб, намного уступало необходимости не позволять пеплу скопиться на суставах и оружии. Без пепельного плаща и закрывавшего лицо респиратора он не продержался бы и часа в этих унылых пустошах. К счастью он тут ненадолго.

Мути окружили транспорт почти сразу после того, как тот рухнул в пустошах. В результате удара образовалась впадина длиною в пятьдесят метров. В её конце лежал наполовину засыпанный транспорт. Сотня мути – варварских чёртовых обитателей пустошей – колотила по бортам дубинками из железных балок, медных труб или любого куска металлолома, который им удавалось найти в гибельном окружении улья.

Дюжина мути залезла на крышу транспорта и начала бить по нему, царапать и даже, похоже, опустилась на четвереньки и принялась кусать металлическую обшивку. Удивительно, но им удалось оттянуть и оторвать несколько металлических пластин, которые они затем уронили на своих товарищей внизу.

Он восхищался их силой, а также прочностью ногтей и зубов. Говорили, что они могут вырвать кости из тела человека и прокусить череп. Он больше не сомневался в этих утверждениях.

Но именно их маленькая победа ускорила окончательное поражение мути. Как только вторая пластина упала на землю, на корме транспорта открылся люк. Оттуда вылетели лазерные разряды, свалив первым же залпом два десятка мути. Отделение королевских гвардейцев заняло оборонительные позиции вокруг входа, убивая любого, кто атаковал их. Новые лазерные разряды пронзили ряды мути и изнутри транспорта, сопровождаемые реактивными гранатами, которые пробивали дыры в пепельных дюнах и посылали тела мутантов в воздух.

Но он отдал мути должное. Они быстро перегруппировались, отойдя за пределы зоны действия, как находившихся внутри, так и снаружи королевских солдат. Затем, после смертоносного затишья, мути пустили в ход собственную артиллерию – камни и куски камнебетона – которую они запустили в воздух одной лишь силой собственных рук. Импровизированные снаряды падали в пепел вокруг группы прикрытия. Один камень не мог нанести никакого реального ущерба, но постоянный шквал обладал накапливающимся эффектом, и мужчина в плаще с капюшоном увидел, как, по крайней мере, двое гвардейцев упали, раненные или, возможно, даже убитые, и их затащили внутрь.

Поскольку бомбардировка продолжалась, у королевских не осталось иного выбора, кроме как покинуть оборонительную позицию. Два отделения вышли из транспорта и разошлись веером. Их первой целью стали оставшиеся на крыше транспорта мути. Как только они покончили с ними, туда поднялось третье отделение.

Ещё несколько королевских с криками упали, куски металла торчали из их бронекостюмов или кровь лилась из сломанных носов или рассечённых лбов от удачных бросков. Но они медленно брали верх.

Шаркающий звук за спиной заставил мужчину в плаще повернуться. Главарь одетой в лохмотья группы скаммеров, нанятых наёмников, которых он привёл в пустоши, нетерпеливо стоял за его плечом. Кажется, его звали Кириан.

Кириан был хрупкого телосложения, и он мало что видел из-за плаща и респиратора кроме его глаз, но взгляд этих глаз продолжал метаться туда-сюда между ним и бушевавшей внизу битвой.

– Просто отдайте приказ, сэр, – произнёс он, равнодушно отдав честь, – и мы направимся к транспорту.

“Сэр” было скорее насмешкой, чем проявлением уважения, и по смешкам других скаммеров позади Кириана, мужчина в капюшоне был уверен, что приветствие было каким-то понятным среди них оскорблением. Скаммерам приказали подчиняться мужчине в плаще, он руководил этой экспедицией. Они же были немногим больше, чем наёмниками и это, похоже, раздражало Кириана и остальных. Проклятый скаммер стал называть его “сэр”, как только они покинули улей.

Он впился взглядом в смеющихся скаммеров, почти надеясь, что один из них даст ему какой-нибудь повод. Конечно, респиратор и капюшон уменьшали силу взгляда, и он не мог сказать возымел ли тот какой-то эффект, потому что и они были одеты также, как и он.

Он заметил, что несколько скаммеров опустили руки на приклады оружия и это его устроило. Если он не может вызвать страх у этих убийц, то хватит и гнева, при условии, что они направят этот гнев на врагов, с которыми им заплатили сражаться.

Их было всего двадцать, включая Кириана, но ему сказали, что они лучшие. Со стороны они именно такими и казались. Мужчина в капюшоне уже много лет не видел такого большого арсенала. У каждого члена группы Кириана был лазган и меньшее запасное оружие, больше трети несло тяжёлое вооружение, а у остальных в качестве резерва были дробовики. Прежде чем они накинули пепельные плащи, он увидел несколько впечатляющих доспехов, а также широкий набор гранат и даже несколько цепных мечей. И всё же мужчина в капюшоне вынесет своё мнение только после того, как увидит их в деле. Всё современное оружие улья мало что значило в неумелых руках.

Кириан снова равнодушно отдал ему честь. Это начинало раздражать. Он слегка зарычал прежде чем ответить и с удовлетворением отметил, что скаммер отступил на полшага назад.

– Дай мути больше времени, – сказал он. – Им не победить королевских подонков, но, возможно, они немного проредят их для нас.

– Мы не боимся королевских солдат, – ответил главарь скаммеров. Он прикрыл ладонью глаза и изучил далёкую битву. – Мы справимся с ними.

Он убрал шпионоскоп и секунду смотрел на Кириана перед тем, как продолжить. Этот скаммер действительно такой зелёный? Где они наняли этого идиота?

– Ты должен бояться, – произнёс он, – потому что не справишься с ними, во всяком случае не с целым взводом, что у них там. Мы ждём.

– Да, сэр.

– И перестань называть меня “сэр”, – прорычал он. – И если ещё раз отдашь мне честь, я лично оторву тебе руки и надаю ими тебе по шее.

Кэл Джерико, охотник за головами из Подулья, проснулся в незнакомой постели. Конечно, он редко вставал дважды в одной и той же и чаще всего даже не добирался до неё, отключившись раньше от ночных гуляний. И ещё были бесчисленные случаи во время охоты, когда он был вынужден ложиться спать в дебрях Подулья, среди паразитов, как людей, так и животных, покрытый грязью, кровью и другими телесными жидкостями, слишком ужасными, чтобы думать о них.

Но сейчас всё отличалось и всё же одновременно было знакомым. Во-первых, кровать подстраивалась под его тело, мягко затягивая его в комфортные складки. Прохладные, накрахмаленные простыни нежно скользили по голым ногам и груди. Это было совсем не похоже на комковатые, набитые опилками матрасы и мешковатые чехлы из разных клоповников Подулья, где он обычно просыпался по утрам.

И ещё свет. Яркий белый свет пронизывал всё вокруг, проникая в каждую щель его мозга. Даже с плотно закрытыми веками он, казалось, атаковал его со всех сторон. Открыв глаза, Кэл прищурился, стараясь хоть немного защититься от света. Он не мог разглядеть ничего, кроме того, что пальцы ног раздвигали покрывало, превращая его в две маленькие башни, но он уже знал, где находится. Мягкие простыни, окутывающая кровать и яркий свет естественного происхождения можно было найти только в одном месте в улье.

Его похитили и привезли в Шпиль. Снова.

Возможно, он даже находился в тех же самых апартаментах, что служили его импровизированной тюрьмой в прошлый раз, когда отцу потребовались его услуги. По мере того, как привыкшие к Подулью глаза адаптировались к прямому солнечному свету, в поле зрения попадало всё больше и больше предметов. На стене над ним висел гобелен, изображавший лорда Хельмавра, командовавшего грандиозным космическим сражением с мостика огромного корабля – Кэл знал, что это было чистой выдумкой. На столике из красного дерева стояли ваза с настоящими фруктами и кувшин с такой чистой водой, что она сверкала на солнце. Под рядами окон напротив кровати стояло несколько плюшевых бархатных диванов. И, подсвеченные ярким солнечным светом на них лежали три прекрасные леди.

Кэл сел, позволив простыне, прикрывавшей его обнажённое тело, упасть до пояса.

– Кэнди? – спросил он. – Брэнди? Сэнди?

Девушки почти одновременно встали. Блондинка, брюнетка и рыжеволосая Сэнди. Их шёлковые ночные рубашки мерцали, становясь почти прозрачными под прямыми солнечными лучами, предлагая соблазнительные проблески чудесных изгибов, пока девушки приближались к кровати.

– Нам было интересно, когда ты проснёшься, – сказала Сэнди.

Брэнди и Кэнди просто улыбнулись и кивнули, когда подползли по кровати к Кэлу и толкнули его назад на простыни.

– Ну и что нам теперь делать? – спросил Скаббс.

Иоланда посмотрела на него.

– Не начинай снова, – предупредила она. Она нахмурилась, отчего протянувшаяся по лбу и дальше к ушам бандитская татуировка запульсировала. Скаббс решил, что лучше ему прислушаться к предупреждению.

Он посмотрел на лежавшие перед ним на тарелке жидкую коричневую яичницу и чёрную плитку, которая, видимо, была тостом, и пожал плечами.

– Похоже, в “Выгребной яме” появился новый повар, – сказал он.

– Кто-то застрелил последнего, – ответила Иоланда. Теперь она даже не смотрела на Скаббса. Казалось, что она смотрела на пятно на стене далеко позади него.

– Опять? – сказал он, бросив вилку на тарелку. Та прочертила сквозь яичницу и приземлилась на стол, оставив после себя коричневый след. – Ты же не думаешь, что они поймут сообщение и найдут лучшего повара?

– Этот лучше, – сказала она.

Наступила тишина, прерываемая лишь редким поскуливанием из-под стола. Скаббс посмотрел на Вотана. Металлический мастиф не двигался с тех пор, как Кэл выбежал из бара прошлой ночью. Бармен пытался заставить собаку уйти, когда закрывался, но пёс зарычал и едва не откусил бедняге руку.

Скаббс сказал ему, что теперь бар будет в безопасности под присмотром сторожевого пса и что он попытается уговорить Вотана уйти утром. Теперь он смотрел на мастифа и гадал, как ему совершить этот подвиг. Вотан, похоже, не видел, как Кэл убежал, и Кэл так торопился, что забыл отдать мастифу новые приказы. Поэтому он следовал последней команде Кэла, которая была просто “Сидеть”.

Скаббс оглянулся на Иоланду. Она казалась почти такой же потерянной, как и Вотан. Нет, не потерянной. Что-то ещё было на её лице. Отвращение? Презрение? Гнев? Все эти чувства выглядели примерно одинаково на лице Иоланды. Скаббс всегда с трудом читал её.

– Что нам… – медленно начал он, а потом продолжил быстрее, когда Иоланда снова нахмурилась, – …делать с Вотаном?

– Какое мне дело до чёртовой псины Джерико? – сказала она. Иоланда схватила тост и бросила в Скаббса.

Он пригнулся как раз вовремя, чтобы избежать сотрясения мозга. Позади Скаббс услышал звон разбитого стекла. Он повернулся и увидел, что тост застрял в стене за барной стойкой. Содержимое нескольких бутылок “Дикого змея” пролилось на голову бармена.

– Ты заплатишь за них, Иоланда, – сказал он. – Я закрыл глаза на повара, но разбитые бутылки – это непроданные бутылки.

Бармен взял испачканную коричневыми пятнами тряпку и смахнул остатки бутылок на напольную металлическую решётку, где, как знал Скаббс, всё вместе сливалось в густую пасту, которая и придавала “Выгребной яме” давший ей название чудесный запах.

Вотан снова заскулил, возвращая внимание Скаббса к столу.

– Мы должны что-то сделать с Вотаном, – снова начал он, готовый пригнуться, если яичница последует за тостом. – Иначе эти бутылки станут самым малым, что мы задолжаем здесь.

Иоланда прорычала какое-то ругательство и пнула ногой под столом. Результатом стал глухой лязг и быстро последовавший за ним болезненный крик.

– Проклятый Джерико, – сказала Иоланда. Она положила ногу на колено и стала массировать пальцы. – Это он во всём виноват. Снова.

Скаббс молчал. Он знал, что лучше не прерывать эту тираду.

– Если не Немо и Багровый, то его чёртова семья. Мы попадаем из переделки в переделку и всегда должны оглядываться через плечо на случай, если кто-то из его врагов захочет его пристрелить. И ты знаешь, что он выйдет из всего чистеньким, а мы окажемся в дерьме. Чёртов Джерико.

Скаббс слушал вполуха. Он уже тысячу раз слышал это. Он почесал болячку на подбородке и поковырял яичницу. Теперь он настолько проголодался, что был почти готов съесть её. Может ему удастся вернуть свой тост, чтобы намазать на него коричневый желток со стола. Это может немного размягчить чёрный кирпич.

– Мы вообще больше не охотимся просто на плохих парней, – произнесла Иоланда, переходя ко второму куплету. – Это всегда семейные дела и грязная работа Немо. Хоть раз я хотела бы сходить на старую добрую охоту за головами. Или охоту за сокровищами. Мы могли бы поискать золотую жилу или даже тайник с артефактами.

Она топнула ногой по полу, встряхнув стол и вместе с ним тарелку Скаббса, полную яичницы. Та запрыгала в опасной близости от края. Скаббс разрывался между желанием спасти свой завтрак и желанием найти повод не есть его. Он решил позволить тарелке упасть на пол. Сначала сквозь решётку протёк оставшийся желток, за которым последовала серая масса. Вотан заскулил и стал грызть тарелку, быстро превратив её в пыль, смешавшуюся под решёткой с яичницей.

Скаббс официально больше не был голоден. Но одна вещь его радовала. Вечное недовольство Иоланды наконец-то подошло к своему неизбежному завершению.

– Мы не нуждаемся в обязанном семье и привлекающем опасности проходимце с раздутым самомнением, не так ли, Скаббс? – сказала она. Иоланда вскочила на ноги, сбив стул, который с грохотом ударился о решётку. – Мы охотники за головами или мальчики на побегушках?

Она попыталась принять внушающую благоговейный трепет позу Кэла Джерико, и ей бы это удалось, если бы она не поскользнулась на скользком полу “Выгребной ямы” и не шлёпнулась на набедренную повязку.

Иоланда встала и стукнула кулаком по столу, отчего Вотан вскочил под ним на лапы.

– Пошли, Скаббс, – сказала она. Она подошла к задней части бара и сорвала со стены объявление о розыске. – Мы – охотники за головами. Пойдём немного поохотимся.

Иоланда пулей вылетела из “Выгребной ямы”, явно не зная о коричневом пятне на набедренной повязке. Скаббс не собирался ей ничего о нём говорить, это уж точно. На самом деле, любой, кто знал Иоланду достаточно хорошо, чтобы сделать подобное личное замечание, одновременно знал её достаточно хорошо, чтобы держать это замечание при себе, ну в том случае, если он хотел продолжать дышать.

Скаббс в последний раз взглянул на Вотана и понял, что если он не уйдёт сейчас с Иоландой, бармен скоро спросит его, как он планирует избавиться от мастифа. Паршивому полукрысокожему потребовалась всего секунда, чтобы решить, с каким диким животным он предпочёл бы иметь дело. Он соскользнул со стула и выскользнул из “Выгребной ямы”. Иоланда повернула направо и шагала по улице. Скаббс начал быстро передвигать своими маленькими ногами, чтобы догнать ей. Он услышал, как за его спиной бармен закричал на Вотана.

Мужчина в капюшоне вынужден был изменить своё мнение. Скаммеры оказались на высоте. Возможно, Кириан, их главарь, не был таким уж простаком, когда говорил, что они могут справиться с королевскими. И всё же их умения не являлись поводом для вступления в битву сразу с двумя потенциальными врагами.

Тела мутантов усеивали землю вокруг сбитого транспорта, когда наёмники приблизились к нему. Пустоши к утру разберутся с трупами. После наступления темноты по пеплу бродили существа гораздо хуже мути, и то, что не было съедено или утащено пожирателями падали, вскоре будет поглощено самими дюнами.

Первый шквал огня скаммеров прикончил или заставил отступить внутрь выживших королевских, но до завершения боя было ещё далеко. Он насчитал не менее десяти убитых королевских. Ещё примерно столько же или больше оставались внутри.

Главарь снова подошёл к нему. Он мог двигаться совершенно бесшумно. Мужчина в капюшоне напомнил себе внимательно наблюдать за ним в оставшееся время.

– Они закрыли люк, – сказал он. – Мы воспользуемся ракетной установкой, чтобы выбить его. Затем мои люди войдут внутрь и закончат работу в дыму и неразберихе.

– Нет, – произнёс мужчина в капюшоне. Он натянул плащ, складки которого снова запутались в металле.

– Но мы должны быстро проникнуть на корабль, – возразил главарь скаммеров. – Скорее всего, они ждут подкрепление.

– Вот именно, – он посмотрел на Кириана, прожигая глазами дыры на лбу молодого воина. Скаммер попытался выдержать зрительный контакт и продержался под его взглядом дольше большинства людей, но в итоге отвернулся.

– Если военные корабли всё же прилетят, – продолжил он, – ракетная установка нам понадобится для защиты от большей угрозы. Кроме того, мы не можем рисковать уничтожением пакета. Найди другое решение.

Он отдал должное главарю скаммеров. Тот колебался лишь секунду, прежде чем ответить.

– Хорошо, – сказал он. – Есть предложения?

Он вздохнул.

– Вымани их, – сказал он, указывая закутанной рукой на верхнюю часть транспорта. – У мутантов это получилось.

– Задница Хельмавра! – воскликнул бармен, когда дверь закрылась за спиной Скаббса. – Какого улья делает этот крысокожий? Он обещал забрать с собой чёртову металлическую дворнягу. Проклятье!

Бармен, необычно худой мужчина по имени Родди, с копной густых чёрных волос, развевавшихся вокруг головы, вышел из-за стойки и побежал к двери. Распахнув её, он шагнул на улицу и огляделся. Если не считать свежей груды потрескавшейся каменной кладки, упавшей с заброшенного здания напротив, затянутые тенями утренние улицы были пусты.

Ворча, Родди пинком распахнул вращавшуюся дверь и проскользнул обратно в бар. Он разгладил передник и провёл пальцами по кудрявой чёлке, которая всегда грозила упасть ему на глаза. Всё это было мысленной подготовкой к опасной работе, которая, как он знал, ждала его.

Вчера Вотан едва не откусил ему руку, но дело касалось бизнеса, и когда речь заходила о бизнесе, Родди обладал решимостью, с которой редко кто мог сравниться в Подулье. Большинство барменов были толстыми и весёлыми от постоянного приёма своего собственного варева. Но не Родди. Каждая бутылка в этом заведении была куплена и оплачена. Даже его официанткам и поварам приходилось самим платить за выпивку. Это был бизнес и Родди никогда не смешивал бизнес с удовольствием. Кроме одного раза, но с тех пор он жалел об этом.

– За бутылку так и не заплатили, – пробормотал он, пока шёл к столу.

Металлический мастиф должен уйти. Он отпугивал платёжеспособных посетителей. Родди знал это, потому что пёс постоянно лаял на них, даже когда Кэл Джерико контролировал его. Родди всегда смотрел на это сквозь пальцы, потому что охотник за головами приносил больше прибыли, чем клиенты, которых отпугивала дворняга, но теперь или он – или Вотан.

Когда Родди подошёл к столу, Вотан начал рычать. Это был невероятно страшный звук, напоминавший рёв цепного меча. Он заставлял вас думать, что ваша рука вот-вот будет откушена, что было очень своевременным предупреждением.

– Хорошая собачка, – нараспев произнёс Родди. Он заметил остатки разбитой тарелки и повернулся к барной стойке за новой. Он протянул тарелку перед собой.

– Вот так, Вотан, – сказал он. – Хочешь тарелку?

К сожалению, он неправильно оценил зону досягаемости мастифа. Голова Вотана дёрнулась вперёд размытым пятном и металлические челюсти сжали тарелку и вырвали из руки Родди. Затем из-под стола донеслись странные звуки. Для Родди это прозвучало, как молотилка с его старой фабрики, перемалывавшая остатки тела, которое никогда не будет найдено. От воспоминаний об этом дне у Родди скрутило живот, и он тут же попятился от стола.

Он провёл длинными пальцами по лбу, чтобы стереть капельки пота, и снова начал ворчать. Целый ряд жалоб и эпитетов в адрес Кэла Джерико, Вотана и Иоланды сорвался с его губ в считанные секунды.

И затем Родди, поддавшись эмоциям всего во второй раз в жизни, заорал:

– Проклятье, Вотан. Почему бы тебе просто не уйти и найти этого чёртового Кэла Джерико и оставить меня в покое.

– Вотан… Иди… Найди… Джерико.

Ухо металлического мастифа поднялось, где-то в глубине своего механического мозга Вотан понимал, что это ни что иное, как несколько шестерёнок, отвечавших на процедуру его программы, которые потянули за провода и стали поворачивать совершенно ненужные ему уши.

Но всё же было какое-то странное чувство, похожее на облегчение, почти радость, когда он услышал эту команду. Теперь у Вотана была задача, направление, которому он должен следовать, – цель.

– Найди Джерико.

Команда обрабатывалась через датчики и странные кусочки проводов, через кристаллические транзисторы, глубоко в спасённом ядре памяти древней конструкции, созданного в другую эпоху и с другой целью. Из этого ядра пришло ещё больше команд. Простые команды вроде дёргания ушами, виляния хвостом и облизывания, но за ними последовали и более сложные, которые привели металлического мастифа в действие.

Вотан выскочил из-под стола мимо похожего на палку мужчины, съёжившегося у барной стойки. По какой-то причине, которая выходила за рамки простых схем и программ, он остановился и зарычал на “палку”, укусив его на прощание, оторвав кусок штанов и небольшой кусочек кожи.

Его пасть открылась в широкой усмешке и язык, увлажнённый клочок резины, который двигался на небольших гидравлических компрессорах, вывалился набок, когда он выбежал через качающуюся дверь на улицу. Позади него дверь с грохотом упала на землю, сорванная с петель силой удара, но Вотана это не волновало.

На заднем плане его металлического мозга заработала ещё одна программа, и он уткнулся носом в землю, чтобы понюхать грязь. Те же самые компрессоры, которые двигали его языком, теперь втягивали воздух в его тело, где тот анализировался в небольшом отделении в груди. К остаткам различных отходов и насыщенному озоном запаху лазерного огня примешивались кусочки кожи и гель для волос.

Джерико. Кэл Джерико.

Вотан повернул налево и побежал по следу. Он найдёт Кэла Джерико, и ничто его не остановит. Ничто.

Кэлу нужно было найти свои брюки. Несмотря на два последних прекрасных часа, Сэнди так и не показала ему свой так расхваливаемый трюк с виноградом, и маленькое смутное сомнение оставалось в глубине сознания Кэла на протяжении всех этих махинаций.

Он нашёл себя почти равнодушным, когда Брэнди и Кэнди пригласили его в ванну. Почти. И действительно целая ванна, наполненная настоящей горячей и чистой водой, могла затмить собой почти всё, даже двух роскошных женщин в пузырьках пены. Такую роскошь не увидишь за пределами Шпиля, даже в городе-улье.

Соблазн одновременно помыться в горячей ванне и сыграть в грязные игры с блондинкой и брюнеткой оказался для Кэла слишком велик. Но всё время, пока он намыливал Брэнди спину, а Кэнди проводила влажными пальцами по его косичкам и груди, он не мог не думать о том, как в последний раз они с девушками наслаждались обществом друг друга в этой шикарной и довольно удобной тюрьме.

Это была тюрьма. Тюрьма, созданная, чтобы удержать Кэла Джерико, сделать его таким довольным, что он не захочет уйти. Возможно, какое-то время он будет даже счастлив здесь. Прекрасная и свежая еда, чистая вода без обжигавшего горло привкуса, мягкая податливая кровать и ещё более мягкая податливая компания, но это была тюрьма, и в конце концов явится надзиратель и поручит ему работу, которую придётся выполнить.

Поэтому, пока девушки спали в постели, а их покрытые шёлком груди поднимались и опускались в ритмичном и пьянящем танце, Кэл загнал свои импульсы глубоко внутрь и отвернулся от кровати в поисках брюк. Он знал, что в любой момент лорд Хельмавр или, что более вероятно, один из его многочисленных лакеев ворвётся в запертую парадную дверь и выпроводит Кэла из его небесной тюрьмы. На этот раз он собирался быть одетым.

В конце концов, он нашёл несколько ящиков, спрятанных под кроватным подзором. Он выдвинул первый ящик, когда Сэнди перевернулась на кровати над ним. Её нога соскользнула с края кровати, и жемчужно-белое бедро оказалось в опасной близости от губ Кэла. Сиреневые духи, которыми она надушила лицо, почти втянули его в тепло её обнажённой кожи.

Он стряхнул опьяняющий дурман и открыл ящик. Тот оказался пустым. Он перешёл к следующему и потянул за ручку. Та не сдвинулась. Он потянул немного сильнее. Всё равно ничего. Кэл упёрся ногой в кровать и потянул изо всех сил. Ящик вылетел, едва не ударив его по лицу. Он пролетел над головой и рухнул на пол позади него, рассыпав находившиеся внутри кожаное пальто и брюки на диваны далеко за спиной.

Кэл поднял голову и увидел три лица в обрамлении густых блестящих волос, которые смотрели на него поверх кровати. Он улыбнулся.

– И снова с добрым утром, девочки, – сказал он.

– Что ты делаешь, Кэл? – промурлыкала Сэнди. – Ты же знаешь, что не сможешь оставить нас, даже если захочешь.

Она склонила голову набок, и на её губах заиграла лукавая улыбка:

– И мы знаем, что ты не хочешь.

Кэл отодвинулся от кровати к своей одежде. Просто было слишком сложно блефовать с девушками без брюк.

– Дело не в том, что я хочу уйти, – сказал он, потянувшись к дивану. – Я просто знаю, что меня в любой момент могут забрать.

Брэнди, блондинка, выскользнула из-под шёлковых одеял и медленно направилась к Кэлу.

– Ты можешь оставаться столько, сколько захочешь, Кэл, – сказала она. Она так приятно подпрыгивала, когда двигалась. – Ты – хозяин, а мы – твои покорные рабыни.

Кэл снова покачал головой и отступил, словно раненый краб.

– Это не совсем правда, – сказал он. Его дрожащая рука, наконец, нашла кожаные брюки, лежащие на диване за спиной. – Настоящий хозяин здесь – лорд Хельмавр, и когда он скажет прыгать, мы спросим “как высоко”.

Кэл задумался о том, что только что сказал и собирался забрать свои слова назад, когда заметил, что девушки больше не двигаются к нему. Он забрался на диван и натянул брюки до колен, прежде чем снова посмотрел на них.

Все три девушки сидели на краю кровати, прижимали руки к лицу, тихо плакали и всхлипывали почти в унисон. Кэл проскользнул ногами в брюки и одним быстрым движением надел их, одновременно встав. На ходу застегнув тугие кожаные легинсы на талии, Кэл пересёк комнату, и остановился перед девушками.

– Что не так? – спросил он, по очереди посмотрев на каждую. – В чём дело? Что я такого сказал?

Минуту девушки ничего не делали, только всхлипывали, уткнувшись в ладони. Кэлу хотелось протянуть руку и обнять их, но он боялся, что это была всего лишь очередная уловка, чтобы помешать ему одеться.

Наконец Кэнди, брюнетка, схватила край шёлковой простыни и вытерла текущие по её лицу слёзы. Она выглядела так, словно готова была снова расплакаться, когда Кэл положил руку ей на плечо. Она посмотрела на него, и он понял, что это не игра. Девушки действительно сильно расстроились, и это было как-то связано с лордом Хельмавром.

Кэл пристально посмотрел в большие карие глаза Кэнди.

– Скажи мне, Кэнди, – произнёс он. – Почему ты такая грустная? Что случилось с моим отцом?

– Он… он… – начала она, но не смогла договорить.

Кэл сел рядом с Кэнди и обнял её. Он крепко обнимал её и гладил по голове.

– Всё в порядке, – сказал он. – Я здесь, чтобы помочь.

– Лорд Хельмавр… умер, – наконец ответила она и снова зарыдала.

Две другие девушки, чей плач превратился в причитания, снова включили фонтаны слёз. Кэл посмотрел на трёх несчастных женщин и понял, что его работа здесь только начинается.

Одна группа скаммеров трудилась над расшатанными панелями на крыше транспорта. Остальные спрятались среди тел мутантов позади корабля. Со своего хорошего для наблюдения места прямо над дюной перед кораблём мужчина в капюшоне не мог сказать, какие из гниющих тел скрывали скаммеров, а какие нет. Ему пришлось неохотно признать, что эти люди хорошо справлялись со своей работой.

Но пока скаммеры продолжали отрывать пластины бронированной обшивки, он начал задумываться, даст ли план ожидаемые результаты. Используя цепные мечи и несколько мелтазарядов, группа добилась больших успехов в создании пробоины.

Мелтабомбы хорошо сработали на пласталевом корпусе, но оказали мало эффекта на укреплённый кормовой люк. Это был единственный путь внутрь, и с его точки зрения казалось, что они справятся с ним в течение нескольких минут. Если бы он командовал королевским солдатами, мужчина в капюшоне не стал бы тупо атаковать с кормы и воспользовался бы лучшей тактикой. Он подождал бы появления бреши, а затем вырвался бы на крышу, чтобы получить преимущество в высоте.

Он подумал о том, чтобы сообщить главарю скаммеров о своих опасениях, но решил не утруждать себя. Если это произойдёт, то они потеряют больше людей, но всё равно победят, а они были просто наёмниками и не стоили реального беспокойства.

Скрежет эхом разнёсся над дюнами, когда открылся укреплённый люк. Лазерные разряды и трассеры ударили в кучу пепла позади сбитого транспорта. Пыль, кусочки омертвевшей кожи и костей испарились, подняв в воздух едкое облако. Заградительный огонь длился целую минуту прежде чем прекратился. Кириан и его люди продолжали молча ждать под гниющими щитами. Они или были хорошо обученными или погибли.

Несколько секунд спустя королевские солдаты выпустили ещё один залп. Он продолжался всего десять секунд, прежде чем они выбежали наружу. Они ныряли, перекатывались и ползли к оборонительным позициям вокруг основания транспорта. Заняв позиции, солдаты снаружи открыли прикрывающий огонь, пока выбегало остальное отделение и искало укрытие. Он насчитал примерно двадцать и ни одного офицера.

А люди Кириана по-прежнему не двигались.

Натиск королевских не ослабевал. Они стреляли в трёх направлениях от транспорта, покрывая периметр лазерными разрядами и несколькими взрывами.

После двух минут непрерывного огня изнутри раздалась команда. Королевские солдаты осторожно отошли от транспорта, одновременно повернулись к кораблю и начали обстреливать крышу. Взрыв прогремел в воздухе над транспортом. Мужчина в капюшоне едва не пожалел бедолаг-скаммеров, застрявших наверху. Однако он ничего не почувствовал к королевским, когда позади них сработала засада.

Главарь скаммеров и его люди поднялись из-под мёртвых мути, когда королевские открыли огонь по группе на крыше. Как только взрыв разорвал воздух, оглушив всех вокруг, наёмники открыли огонь. Половина королевских упали ещё до того, как поняли, что подверглись нападению.

Затем, когда вторая половина повернулась лицом к противнику, они осознали ошибочность своей прежней тактики. Между ними и нападавшими висел туман пепла и горелой плоти. Пока они вслепую стреляли в облако позади корабля, сбоку из дыма вышли скаммеры, которые перешли на фланговые позиции после первого залпа.

Несколько секунд спустя все королевские солдаты лежали в пустошах, дыры были выжжены в их груди и головах, телесные жидкости смешивались с пеплом. Мужчина в капюшоне соскользнул с дюны к носу транспорта.

– Территория под контролем, – произнёс Кириан с некоторым сарказмом в голосе, как будто этот факт не был очевиден из окружающей бойни.

– Хорошая работа, – ответил он. – Жаль твоих людей наверху. Но в бою приходится кем-то жертвовать.

– Не о чем беспокоиться, – ответил главарь скаммеров. – Думаю, вы скоро заметите, что мы вообще не понесли потерь.

Как раз в этот момент из транспорта вышли пять скаммеров, тащивших за собой нескольких королевских офицеров.

– Пассажирский отсек под контролем, – сообщил один из них.

– Отличная работа, – ответил Кириан.

Мужчина в капюшоне покачал головой. Видимо его работодатели явно не пожалели на них денег. Они только что разобрались с целым транспортом, полным королевских солдат, не получив почти ни царапины.

Он подошёл к одному из королевских офицеров. Судя по количеству нашивок и медалей на форме этого человека, тот был главным. Он жестом показал державшему его скаммеру поставить офицера на ноги.

– Капитан, – произнёс он. – Где пакет?

– Полковник, – ответил мужчина, изо всех сил стараясь выпятить грудь и вернуть самообладание. – Полковник Шепард. Королевская гвардия Серийный номер: один-восемь-девять-альфа-гамма-шесть…

Огромная металлическая рука выскочила из-под складок плаща мужчины с капюшоном и схватила полковника. Длинные когтистые пальцы обхватили шею офицера. Гидравлические механизмы, металлические пластины и что-то похожее на ствол оружия были видны на его руке, по-прежнему частично скрытой плащом. Небрежным движением запястья он свернул полковнику шею.

Когда закованная в металл рука исчезла в складках тяжёлой серой ткани, он повернулся к следующему офицеру.

– Капитан, – повторил он. – Где пакет?

Вальтин Шемко, лорд-камергер и старший политический советник лорда Геронтия Хельмавра, оторвал взгляд от бумаг на своём столе и жестом пригласил ожидавшего в дверях войти. Он радовался возможности отвлечься от своих нынешних обязанностей, даже если это означало иметь дело с Каудерером и последним кризисом, который обрушился на дом Хельмавр.

Хермод Каудерер, мастер безопасности и интриги дома Хельмавр, устремился в комнату подобно ястребу, как за глаза называли его другие советники. Его угловатого лица, острого клюва носа и ледяных, бездушных глаз было более чем достаточно, чтобы оправдать прозвище, но именно привычка постоянно изучать окружение, как будто в поисках следующей жертвы, являлась тем, что действительно заставляло людей нервничать. Все боялись Каудерера и того, что он мог с ними сделать при помощи информации, которую, вероятно, хранил в своём непроницаемом кабинете.

Все, кроме Вальтина. Они двое пришли к взаимопониманию после недавних неудобств со шпионами, которые работали прямо под слегка крючковатым носом Каудерера. Также в это же время для достижения собственных целей Каудерер направил группу независимых шпилевиков в Подулье. Эта группа едва не прикончила Вальтина, когда он помогал своему дяде – самому Кэлу Джерико – охотиться на другого родственника Хельмавра, который украл у старика жизненно важную информацию. Именно тот факт, что Вальтин теперь обладал этой информацией, а Каудерер – нет, во многом укрепил его нынешнее политическое положение, а также способность общаться с Каудерером без страха.

Вальтин показал на кресло перед столом. Шпион дома посмотрел на лорда-камергера и, к его чести, колебался лишь секунду перед тем, как сесть. Каудерер любил использовать свой рост для устрашения, поэтому редко сидел при встречах. Вальтин отучил его от этой привычки, по крайней мере в своём присутствии.

– По выражению вашего лица, Хермод, я могу сказать что наша спасательная операция идёт не слишком хорошо, – произнёс Вальтин. На самом деле он никогда не мог прочитать Каудерера, потому что тот обладал невероятным контролем над своим ястребиным лицом. Но с Каудерером всегда стоило ставить на то, что он пришёл с плохими новостями.

– Как обычно вы правы, лорд-камергер, – сказал Каудерер. – Последнее сообщение с транспорта предполагало возобновление атаки. Сообщение было несколько искажено. Мои лучшие люди работают над расшифровкой текста.

Вальтин не был уверен, но мог поклясться, что руки Каудерера заёрзали под столом. Каудерер терпеть не мог неопределённости, когда дело касалось информации. Вальтин позволил себе внутренне улыбнуться, увидев трещину в ледяном поведении этого человека.

– Больше мути? – спросил Вальтин. – Уверен, что люди полковника справятся с этими варварами и их мусорным арсеналом.

– Непонятно, милорд, – ответил Каудерер.

У него дёрнулся левый глаз? Похоже напряжение наконец-то добралось до Каудерера.

– Полковник сообщил об усилении попыток пробить корпус, – продолжил Каудерер. – После этого передача внезапно оборвалась.

Вальтин провёл пальцами по недавно отпущенной козлиной бородке, обдумывая услышанное. Он вынужден был признать, что не имеет ни малейшего представления о том, что делать в сложившейся ситуации, и это заставило его уступить часть контроля над разговором Каудереру.

– Какова ваша оценка, Хермод? – спросил он. – Что там происходит?

Каудерер слегка приподнял и расправил плечи, и, казалось, его надменное поведение приобрело немного больше блеска:

– Полагаю, что тот, кто сбил наш транспорт, теперь явился за добычей.

– Проклятье, – сказал Вальтин. – Как это могло произойти? Что случилось с обеспечением безопасности?

Блеск в глазах Каудерера на мгновение вернулся.

– Безопасность с нашей стороны была обеспечена полностью, – ответил он. – Я лично занимался переговорами, и никто за пределами этого кабинета даже не знал о пакете.

– Значит, торговец?

Каудерер кивнул:

– Мы заплатили ему дворянскую сумму за молчание, но у нас ограниченный контроль за торговцами с других миров. Видимо, он проболтался.

– Полагаю, что это указывает на один из других домов? – сказал Вальтин, снова поглаживая бородку. – Больше ни у кого в Шпиле нет таких ресурсов, и ни у кого за пределами улья Примус нет мотива. Какие шаги вы предприняли?

– Мои агенты уже в пути, чтобы допросить торговца, – сказал Каудерер. – Он расскажет нам всё, что знает, а затем послужит примером для остальных, чтобы они никогда не переходили дорогу дому Хельмавр.

– И пакет? – спросил Вальтин. – Как близко Катерин и его люди? Они успеют к транспорту, чтобы защитить пакет?

Каудерер покачал головой:

– Невозможно сказать с определённостью. Всё зависит от того, как долго продержится полковник и насколько решительны стремящиеся помешать нам враги.

Вальтин кивнул.

– Держите меня в курсе, – сказал он. – Я хочу знать, когда Катерин войдёт в транспорт.

Он посмотрел на список гостей и документы по передаче прав, разложенные на столе, и вздрогнул при мысли о возвращении к этим делам.

– Нам нужен этот пакет, Хермод, – произнёс он, снова посмотрев на шпиона дома. – От него зависит выживание дома Хельмавр. Времени очень мало. Гамбит Кэла Джерико купит нам совсем немного.

2: ПОДСЧЁТ ПОТЕРЬ

Капитан Катерин ходил между рядами транспорта. Это был огромный, словно танк мужчина с широкой, почти пухлой головой на приземистой шее и бочкообразной грудью, слегка оплывшей жирком от слишком долгих лет сидения за письменным столом. Многие бы сказали, что он почти такой же широкий, как и высокий, но, конечно, не в лицо. Это было бы самоубийством.

Даже несмотря на включённые на полную мощность вентиляторы, капли пота выступали на круглой лысой голове Катерина и стекали в густые спутанные пряди бороды, заставляя её блестеть в приглушенном свете ламп транспорта. Пот даже сумел найти путь мимо диких кустистых бровей и падал в глаза. Но Катерин не отвлекался на него, сегодня он не мог себе позволить такую роскошь.

Дело было не только в важности задания. Это было волнение предстоящей битвы, прилив адреналина, который он всегда чувствовал в начале охоты. Катерин находился в своей стихии и считал немного пота просто “издержками профессии”.

Олдос Катерин был благородного происхождения, но его душа всегда больше лежала к сражениям, чем к придворным интригам. Парадоксальным поворотом судьбы стало то, что именно воинская доблесть привела его к должности капитана королевской гвардии и ввела в ближайший круг дома Хельмавр. Но Катерин никогда не забывал откуда он вышел и что не было ничего важнее благородной битвы.

– Да, мы были там, по шею в грязи, крови и пулях, – перекрикивал Катерин рёв двигателей, продолжая подчевать подчинённых воспоминаниями. – А потом разверзся настоящий ад…

– Извините, сэр… – произнёс сидевший справа гвардеец. Катерин подумал, что его зовут Двиббс или Деббс, или что-то типа того. Глаза молодого гвардейца были ясными и внимательными, в отличие от остальных солдат, большинство из которых уже несколько раз слышали эту историю.

– Да, Двеббс, – сказал Катерин, улыбнувшись новичку.

– Доббс, сэр.

Катерин перестал улыбаться и его взгляд стал свирепым. Перед ответом он вытащил из рубашки платок и вытер пот со лба:

– Да, Доббс. В чём дело?

– Простите, сэр, – сказал он. – Ваша история очень интересная, но какое отношение она имеет к нашему заданию?

Катерин аж слюной брызнул от наглости зелёного гвардейца, от которой у него даже давление подскочило, но два смешка за спиной спасли Доббса от его гнева. Он повернулся и посмотрел на Магесон и Штайна, единственных других дворян в транспорте, которые прислонились к огромным ящикам в хвосте корабля. Как они не старались, но не могли сдержать смех. Секунду спустя Магесон, стройная девушка с длинными кудрявыми волосами и зелёными глазами, вернула самообладание и сказала:

– И в самом деле, капитан, произнесите уже перед ними речь. Пора переодеваться.

Словно в подтверждение слов Магесон, Штайн, мощно сложенный, но невысокий дворянин с иссиня-чёрными волосами и суровым морщинистым лицом, стукнул кулаком по ящику рядом с собой.

– У нас мало времени, – сказал он. – А надевать это снаряжение довольно хлопотно.

Катерин снова вытер пот на лбу и справился с гневом.

– Отлично, – сказал он. – Задание.

Он повернулся и посмотрел на двойной ряд гвардейцев. В ответ из-под блестящих шлемов смотрели мрачные лица. Они были похожи на каменные статуи с квадратными чертами и твёрдыми челюстями. Их мощные грудные клетки и широкие плечи, подчёркнутые доспехами, выглядели почти одинаково. “Прекрасные экземпляры, – подумал Катерин. – Теперь настала пора как следует их напугать”.

– Окей, вы личинки, – прорычал он. – Сегодня мы начинаем самое важное задание в вашей жизни.

Он зашагал по проходу, придерживая оружие на бёдрах и всё равно задевая колени гвардейцев с обеих сторон.

– Некоторые из вас умрут, – продолжил он. – На самом деле многие из вас могут не вернуться в Шпиль в целости и сохранности. Но это не важно.

Он остановился и посмотрел на них, тишина была почти оглушительной, несмотря на постоянный рёв двигателей:

– Все мы служим дому Хельмавр. Наши жизни – ничто, в сравнении с безопасностью и благополучием дома.

Катерин зашагал обратно по проходу, пристально вглядываясь в каждое стоическое лицо:

– То, что мы сегодня делаем, мы делаем ради сохранения самого дома. Выжившие станут героями. Имена погибших будут помнить на протяжении поколений.

Он остановился в конце, прямо напротив Штейна и Магесон. Теперь он завладел вниманием всего отделения.

– Но мы сражаемся не за славу, – произнёс он слегка смягчившимся тоном. – Мы сражаемся за жизнь каждого члена дома. Мы сражаемся, чтобы они могли жить. Ибо если мы сегодня потерпим неудачу, джентльмены, дом падёт. И тогда никто из нас, ни вы, ни ваши близкие в Шпиле, не будут в безопасности. Так что сражайтесь за них. Именно этого от вас ждут.

Он видел, как рука Доббса медленно поднимается вверх. Морщинки вокруг глаз парня выражали смесь тревоги и замешательства, как будто он хотел задать вопрос, но не был уверен, что переживёт его. Катерин вспомнил прошлый вопрос Доббса о смысле военных историй.

– Отвечая на твой вопрос, Диббл, – сказал он. – Мы отправляемся сражаться за наши жизни. Нас ждёт неразбериха. Нас ждёт хаос. Нас ждёт смерть. Но не теряй голову и помни ради чего всё это. Мы не можем позволить пакету попасть в руки врага. Если это произойдёт – мы проиграем. Мы все проиграем.

Мужчина в капюшоне отбросил в сторону обмякшее тело последнего королевского офицера. Оно пролетело по воздуху, словно грязная тряпка, врезалось в поцарапанный и почерневший борт транспорта и сползло на землю.

– Он был очень полезен, – сказал мужчина. – Почти жаль, что я не могу позволить оставлять свидетелей. Почти.

Он повернулся к главарю скаммеров.

– Иди за мной, – приказал он. – Мне нужно забрать пакет.

С этими словами он обошёл сбитый транспорт, подтянулся и поднялся в открытый люк. Когтистая металлическая рука блеснула в приглушенном свете, что пробивался сквозь ядовитую дымку, когда он вытянул её из-под складок плаща.

Внутри корабль был завален трупами. Погибшие в недавней перестрелке королевские лежали аккуратными рядами возле одной из стен. Тела нескольких мутантов лежали там, где они упали. Было похоже, что некоторые дикие звери, бродившие по пустошам, всё же ворвались внутрь под градом огня или, возможно, свались через люк сверху. Никто из них не выжил.

Мужчина в капюшоне прошёл по отсеку, не обращая внимания на мёртвых. Пустоши скоро возьмут то, что причитается им по праву. То, что он искал, находилось в дальнем конце, рядом с люком в кабину. Боковым зрением он уловил какое-то движение. Он резко повернул голову и увидел раненого солдата, который пошевелился, но так и не пришёл в сознание. Быстрый выстрел в голову оставил маленькую дырочку в виске гвардейца, и судороги прекратились. Он решил проверить остальные тела на наличие каких-либо признаков жизни. После полудюжины лазерных выстрелов он был уверен, что выживших нет.

Несколько секунд спустя он стоял возле переборки в передней части пассажирского отсека. Стена казалась достаточно прочной. Ряды заклёпок удерживали листы пластали. Он отсчитал пять вниз и четыре в сторону от верхнего левого угла и положил руку на панель. Она казалась ничем не отличавшейся от остальных. Он постучал по ней несколько раз. В ответ послышалось слабое эхо, возможно, из пустого пространства за панелью. Он постучал по панелям вокруг, а затем снова по ней. Да. Вибрации слегка отличались.

– Так и какую заклёпку сказал повернуть тот офицер? – пробормотал он. – Ах, да.

Металлические когти выскользнули из-под мантии и протянулись к левому нижнему углу панели.

– Три вверх от угла, – сказал он, считая их когтем. – Два раза повернуть направо, один раз налево и снова три раза направо.

Он попытался схватить заклёпку и повернуть её, но обнаружил, что она не двигалась. Он попробовал третью заклёпку сверху от другого угла, но также безрезультатно.

– Проклятье, – воскликнул он. – Этот чёртов офицер соврал. Неудивительно, что он так старался помочь. Я убил его слишком быстро.

В отчаянии он попробовал все остальные заклёпки. Ни одна из них не сдвинулась ни на сантиметр, даже когда он прикладывал всю силу, на которую была способна улучшенная рука. Они были слишком маленькими, чтобы их схватить. Он вытащил лазерный пистолет и несколько раз выстрелил в панель, впрочем, без видимого эффекта. Один из выстрелов отклонился и оставил небольшую дыру в соседней панели, но на той, за которой лежала его добыча, не было ни царапины.

Главарь скаммеров подошёл и встал рядом.

– Проблемы? – спросил он.

– Чёртову панель невозможно разрушить, – ответил он. Он продолжал смотреть на неё, стараясь придумать другой вариант.

– У нас остались мелтабомбы? – спросил он.

– Извините, нет, – ответил главарь. – Мы использовали их все, когда пробивали корпус. У нас осталась ракетная установка.

Мужчина в капюшоне покачал головой:

– Мы не можем рисковать. В сейфе за этой панелью лежит сокровище ценой с улей.

Двое мужчин ещё некоторое время смотрели на не получившую ни царапины панель.

– Вы можете просто вырезать всё и унести.

Мужчина в капюшоне снова покачал головой:

– С такой защитой сейф должен весить тонну или больше. – Но в этот момент у него возникла идея. Его обычная рука появилась из-под мантии и хлопнула главаря по плечу.

– Нам не нужно вырезать весь сейф, – произнёс он, и предвкушение награды придало его голосу бодрости. – Мне нужно просто больше места для рычага.

Он снова достал лазерный пистолет из кобуры и начал стрелять по краю панели. Вскоре случайно прожжённая в боковой панели дыра превратилась в зияющую рану в стене. Капли расплавленной пластали стекали вдоль неровного края. Мужчина в капюшоне даже не стал ждать, пока металл остынет. Он закатал рукав плаща, чтобы тот не загорелся на раскалённой стали, и обнажил не руку, а целый арсенал. Всю правую руку заменяла какая-то металлическая штуковина с десятисантиметровыми стальными когтями вместо пальцев. Шестеренки и поршни согнули локоть с тихим скрежещущим звуком и шипением выпускаемого воздуха. Секция предплечья была огромной, намного больше бедра взрослого мужчины. Стволы разного калибра и длины выступали из корпуса прямо за запястьем, а пластины вдоль предплечья скрывали оружие для быстрого развёртывания.

Сегодня он не нуждался в арсенале механической руки. Ему нужна была её сила. Мужчина в капюшоне схватил нетронутую панель когтями за край и потянул. Сначала ничего не происходило. Шестерёнки крутились и лязгали, поршень с громким шипением выпустил воздух, но панель не сдвинулась с места. От напряжения он почти коснулся головой стены. Изменив положение, он упёрся ботинком в стену, а затем слегка отрегулировал гидравлику в руке.

Он снова потянул. Капли пота выступили на его лбу под капюшоном и побежали по щекам на респиратор, но он почувствовал, что панель начала поддаваться. Могучим рывком он оторвал её от стены, швырнул через голову и упал спиной на металлическую решётку.

Главарь скаммеров оказался слишком умён для собственного же блага и поэтому не предложил ему помочь встать. Он просто улыбнулся и сказал:

– Хорошая работа. Отличный план.

Мужчина в капюшоне хмыкнул скаммеру, когда оттолкнулся от пола и встал на ноги. Он оглянулся на панель, которая наполовину провалилась сквозь палубную решётку. Она была толщиной почти тридцать сантиметров и сужалась от внешней части к внутренней тёмно-серой кромке.

Он повернулся к оставшимся пластинам и увидел установленную в стене квадратную коробку. Она была точно такого же серого цвета, что и задняя панель. Потянувшись к ней, мужчина в капюшоне наконец-то почувствовал, что добыча у него в руках. Он вытащил её и услышал, как главарь тяжело вздохнул. Это было восклицание не столько изумления, а скорее разочарования.

– Не волнуйся, – сказал он, глядя на тускло-коричневый кожаный рюкзачок в руке. – То, что внутри этого маленького пакета, оплатит всё наше путешествие, и у нас с тобой останется достаточно денег, чтобы стать очень богатыми людьми.

Он убрал рюкзачок под механическую руку в складки одежды и обернулся, собираясь уйти. Пока они шли к корме транспорта, в люке появился один из скаммеров, тот, что возглавлял группу прорыва.

– Мути, – доложил он.

– Сколько? – рявкнул Кириан.

– Судя по увиденному, – ответил скаммер, – я сказал бы, что все.

Мужчина в капюшоне подбежал к люку и выглянул наружу. Над горизонтом поднималось огромное облако пыли. Прямо перед этим облаком он разглядел двигавшиеся фигуры. Даже несмотря на довольно значительное расстояние он мог сказать, что это были мути, а не новые королевские. Не было никакого намёка на строй. Это скорее была масса тел. Они не сколько маршировали, сколько тащились вперёд.

– Мути так мути, – сказал главарь скаммеров. – Какие приказы, господин Фег?

Вандал Фег откинул капюшон, обнажив покрытое шрамами, похожее на морду мопса лицо и мускулистую шею. Шланги, подсоединённые к его механической руке, поднимались над головой и спускались в мощную шею и спину. Он сфокусировал заменявшие левый глаз линзы на орде мутантов, которая приближалась к их позиции, а затем щёлкнул переключателем на запястье. Из кожуха выдвинулся, развернулся на внушительную длину и с воем запустился цепной меч.

– Убить их всех, – произнёс Вандал Фег. – Убить их всех.

За прошедший час Кэл каким-то образом снова потерял брюки. Впрочем, в данный момент он не слишком о них беспокоился. Он был слишком занят, утешая несчастных девушек. С другой стороны девушки перестали плакать из-за смерти лорда Хельмавра, хотя Кэл был уверен, что за последние секунды услышал несколько всхлипов. Конечно, это могли быть стоны.

Кэнди и Брэнди заснули после последнего сеанса утешения, но Сэнди лежала рядом с Кэлом, одна рука обнимала его грудь, голова покоилась у него на плече. Густые рыжие волосы щекотали ему нос, в то время как её длинные тонкие пальцы рисовали замысловатые узоры вверх и вниз по руке Кэла и по его обнажённой груди.

Хотя Кэл мог бы не двигаться ещё час, наслаждаясь праздным вниманием Сэнди и ощущением её прижавшегося тела, другая мысль пришла ему в голову, заставив его улыбнуться воспоминанию.

– Сэнди, – сказал он.

– Хммм?

– В прошлый раз, когда мы были здесь, – продолжил Кэл, – ты говорила о чём-то особенном, что делаешь с виноградом. Ты помнишь это?

– Мой трюк с виноградом? – сказала она. На мгновение её ласки остановились, что заставило Кэла почти пожалеть о том, что он вообще открыл рот. – Обычно это идёт за дополнительную плату. Но ты – особенный клиент, Кэл.

Кэл улыбнулся своей фирменной улыбкой, хотя Сэнди даже не смотрела на него.

– Потому что я – Кэл Джерико? Охотник за головами из Подулья? – спросил он.

Сэнди покачала головой, отчего её волосы закружились вокруг лица и носа Кэла.

– Нет, – ответила она. – Все расходы оплачены, как и в прошлый раз.

Кэл постарался, чтобы его эго не слишком сильно сдулось.

– Ох, – сказал он.

– Не то что бы мы не наслаждаемся твоей компанией, – быстро добавила Сэнди. – Мы втроём вызвались сразу же, как поступил контракт.

– Ну, это уже кое-что, – сказал Кэл. И всё же у него на душе больше не было легко. Дело не в том, что он не платил за удовольствие в прошлом. Просто на этот раз не он заплатил за него, и это заставляло его чувствовать себя не в своей тарелке. Но бизнес есть бизнес, и если все его расходы оплачены, то он может наслаждаться всеми дополнительными услугами.

– Почему бы тебе не взять виноград из этой чаши, – сказал он секунду спустя. – Насколько я помню, в прошлый раз нас грубо прервали, прежде чем ты показала мне трюк с виноградом.

Сэнди переползла через Кэла, чтобы выбраться из постели, и он снова поразился тому, какой мягкой и чистой была её кожа и как чудесно она пахла, когда проходила мимо. Официантки и другие женщины для удовольствий из Подулья ощущались и пахли на её фоне, словно какая-то мерзкая рептилия из Пылепадов.

Сэнди на цыпочках прошла по ковру, слегка покачиваясь на носках, отчего все её тело сотрясалось и дёргалось самым соблазнительным образом. Она взяла чашу с фруктами и снова направилась на цыпочках к Кэлу. Кэл, так заинтересовался гибким телом Сэнди, что был застигнут врасплох голосом, который ворвался в заранее запланированное представление.

– На этом всё, Сэнди, – произнёс голос.

Сэнди посмотрела в сторону ранее запертой входной двери, затем слегка поклонилась и отступила в ванную, продолжая держать чашу фруктов.

– Проклятье! – воскликнул Кэл, наблюдая за тем, как она исчезает в соседней комнате. – В следующий раз мы начнём с винограда.

Кэл повернулся к незваному гостю, даже не потрудившись прикрыться.

– Знаешь, племянник, – сказал он, глядя на Вальтина Шемко. – Прошлый человек, который помешал нам с Сэнди, оказался предателем дома Хельмавр. Ворваться сюда без приглашения – пожалуй не самый лучший способ завоевать моё доверие.

Вальтин нагнулся, взял брюки Кэла и бросил их к кровати.

– Это тебя пригласили, дядя, – сказал Вальтин. – Я лично отправил приглашение.

Кэл подхватил брюки в воздухе и решил надеть их. Он неожиданно почувствовал себя слишком уязвимым. Его племянник, который казался несколько неумелым во время их последнего совместного приключения, очевидно, довольно хорошо разбирался в политической жизни Шпиля. Он был спокоен, уверен в себе и держал всё под контролем.

– Я всё гадал, не ты ли стоишь за этим маленьким розыгрышем, – сказал Кэл. Он встал и застегнулся, прежде чем продолжить. – И хотя порой я могу оценить хорошую шутку, и мне определённо понравилось здесь с девочками, либо скажи мне, почему я здесь на самом деле, либо отправь меня обратно в нижний улей.

Вальтин подошёл к дивану, стоявшему под окнами, и сел, прежде чем продолжить. Это была явная уловка, рассчитанная на то, чтобы разозлить Кэла, и она сработала.

– Всему своё время, – наконец сказал Вальтин. – Но сначала у меня для тебя плохие новости.

Кэл устал от мелких затягивавших время игр племянника. Он бросился к дивану и уставился на Вальтина, надеясь нависнуть над ним и отвлечь от игры. Похоже, это не сработало и просто заставило Кэла взглянуть на восходящее солнце, которое выглянуло из-за слоя ядовитых облаков внизу. Кэл отвёл глаза, когда маленькие шарики света заплясали перед ними.

– Я знаю о смерти лорда Хельмавра, – сказал он. – Ужасная вещь, но вряд ли мне есть до неё дело. Просто скажи, кого ты хочешь, чтобы я убил, а затем я рассмеюсь тебе в лицо и уйду.

Но это Вальтин рассмеялся.

– Бедный Кэл, – произнёс он. – Ты понятия не имеешь, почему ты здесь, не так ли?

С Кэла было достаточно. Он схватил Вальтина за плечи, рывком поставил на ноги и ударил коленом в пах. Когда Вальтин Шемко, лорд-камергер самого могущественного дома Некромунды, согнулся от боли, Кэл Джерико, выведенный из себя охотник за головами из Подулья, схватил его за талию и швырнул через всю комнату на кровать.

Брэнди и Сэнди, которые, видимо, проснулись во время суматохи, спрыгнули с кровати в разные стороны, когда Вальтин упал между ними. Обе закричали и выбежали из комнаты.

Кэл подошёл к кровати, залез на матрац и уселся Вальтину на грудь.

– Раньше мы были друзьями, – сказал он, глядя в испуганные глаза племянника. – И поэтому ты ещё жив. Но если ты продолжишь обращаться со мной, как к с одним из своих прислужников Шпиля – я убью тебя.

Вальтин поднял руки над лицом, показывая, что сдаётся.

– Прости, Кэл, – сказал он. – Трудно перестать. Здесь мне всё время приходится оглядываться через плечо.

– Это ничем не отличается от нижнего улья, – прорычал Кэл.

– Но там ты, по крайней мере, видишь, когда к тебе приближаются враги, – сказал Вальтин. – Я же никогда не знаю, разговариваю с союзником или врагом, поэтому я должен следить за словами и говорить полуправду, чтобы ценная информация не попала не в те руки.

Кэл решил позволить Вальтину сдать назад. Он не был таким уж плохим парнем, но знал, как играют в эту игру. Если он уступит слишком быстро, то снова потеряет контроль.

– По крайней мере, если ты всё испортишь, никто не умрёт, – сказал Кэл.

– Не будь в этом слишком уверен, – сказал Вальтин. – Слушай, я тебе всё расскажу, но дышать становится всё труднее и девушки, вероятно, пожелают, чтобы мы ушли.

– Они будут здесь, когда я вернусь? – спросил Кэл.

– Если ты этого захочешь, – ответил Вальтин.

– Тогда договорились, – сказал Кэл. Он встал, убедившись, что перед этим ещё разок как следует надавил на грудь племянника, прежде чем с слезть с кровати. Он хотел, чтобы у Вальтина было постоянное напоминание о том, кто на самом деле главный в этой комнате.

Кэл указал на дверь, которую, как он заметил, Вальтин закрыл и запер за собой, когда вошёл.

– Веди, племянник, – сказал он.

Вальтин встал, морщась от боли, и потёр грудь. Он посмотрел на Кэла:

– Разве ты не должен сначала одеться? – спросил он.

– Верно, – сказал Кэл. – Где моё оружие?

– Он идёт, – завопил Скаббс. Он указал в сторону узкого мостика, который протянулся между двумя огромными вентиляторами. Напор воздуха отрывал куски омертвевшей кожи с его руки и швырял ему в лицо.

– И не стреляй ему в голову! – добавил он.

Было слишком поздно. Разряд из лазерного пистолета Иоланды прошипел в воздухе в сторону их добычи, удивительно быстрого крысокожего, который недавно мародёрствовал вокруг Дырищи. Он явно ограбил не того человека – гильдейца по имени Трит – чем и заслужил награду за свою голову. Крысокожий нарушил первое правило воровства – никогда не воровать у гильдейца.

Удивительно, но выстрел Иоланды не попал в цель, а только прожёг дыру в решётке за крысокожим, когда тот побежал к дальнему вентилятору.

– Чёртов крысокожий, – произнесла она. – Он свернул, когда должен был повернуть.

Скаббс никогда не понимал больше половины того о чём говорила Иоланда, но он знал, что она стреляла на поражение.

– Он вряд ли чего-то стоит мёртвым, Иоланда, – сказал он. – Старайся целиться ниже.

Крысокожий вор почти добежал до второго вентилятора. Скаббс понятия не имел, что тот задумал. Мостик не проходил сквозь корпус вентилятора, а лопасти разорвут его на части, если он попытается проскользнуть в воздуховод за ними.

Иоланда снова выстрелила, когда крысокожий добежал до вентилятора. Разряд попал в металлический кожух чуть выше головы вора, подняв облако искр вокруг их добычи. Когда оно рассеялось, крысокожего нигде не было видно.

Скаббс и Иоланда посмотрели друг на друга. Иоланда первой нарушила молчание.

– Ну, иди за ним, Скаббс, – сказала она. – Ты – полукрысокожий-следопыт. Он – крысокожий-вор. Так что выслеживай. Что в этом может быть сложного?

Скаббс собрался возразить, но по опыту знал, что это бесполезно.

– Просто убедись, что стреляешь в правильного крысокожего, окей?

Скаббс начал подниматься по лестнице. Когда он достиг вершины, сила воздуха из первого вентилятора сдула огромное облако омертвевшей кожи с его рук и лица, которое медленно стало опускаться к земле. Он посмотрел вниз сквозь облако, надеясь на отсрочку. Иоланда направила на него пистолет и махнула идти, поэтому он пожал плечами и потрусил в сторону второго вентилятора.

Добравшись до другого конца мостика, Скаббс начал смеяться.

– Что такого чертовски смешного? – крикнула снизу Иоланда.

Скаббс посмотрел через перила на напарницу.

– Ну нельзя сказать, что ты не попала… просто ты не попала в него, – ответил он. – Поднимайся. Мне одному его не вытащить.

– Что?

Скаббс просто махнул Иоланде присоединиться к нему и снова повернулся к извивавшейся добыче.

Сбоку в кожухе вентилятора зияла дыра, в этом месте кто-то оторвал пластину пластали. В результате получился импровизированный люк, и он вёл в воздуховод мимо лопастей вентилятора. Видимо, их добыча планировала воспользоваться им для бегства.

Выстрел Иоланды, похоже, попал в кожух, как раз в тот момент, когда их цель пыталась протиснуться внутрь, и взрыв либо расплавил металл, либо заклинил его, немного закрыв, сделав отверстие слишком маленьким даже для крысокожего. У него застряла одна нога возле паха и одна рука выше плеча. Он бился головой о верхнюю часть прохода, пока крутился из стороны в сторону, пытаясь выбраться.

Скаббс снова рассмеялся.

Кэл сидел в удобном кресле, положив ноги в ботинках на край стола Вальтина. Он развернул кресло, чтобы не смотреть на солнце за спиной племянника. Пока они разговаривали, Кэл лениво достал лазерный пистолет и нацеливал его на различные произведения искусства, висевшие на стенах, и статуэтки на книжных полках Вальтина. Время от времени Вальтин вздрагивал, и Кэл мысленно отмечал, какие предметы наиболее ценны для его племянника. Он чувствовал себя хорошо, после того, как вернул оружие, ну и брюки тоже.

– Итак, Хельмавр мёртв, и ты хочешь, чтобы я выследил убийцу, верно? – спросил Кэл. Он мысленно выстрелил в картину, на которой его отец расправлялся с целым кланом крысокожих голыми руками. На самом деле, старик, скорее всего, облачился в силовую броню “Патриарх” и разрывал беззащитных крысокожих силовыми когтями, если это или что-то подобное вообще происходило.

– Не совсем, – ответил Вальтин. Когда лазерный пистолет Кэла повернулся к нему, он поднял руки.

– Позволь мне продолжить, – сказал он. – У нас уже есть те, кто занимается поиском убийц. Твоя роль намного важнее.

Кэл нарисовал стволом лазерного пистолета кольцо вокруг лица Вальтина:

– Переходи к делу, племянник.

– Я хочу, чтобы ты сел на трон, – произнёс Вальтин. Он нырнул под стол. Спустя секунду он высунул голову и посмотрел на Кэла.

– Куда ты хочешь, чтобы я пристроил свою задницу? – спросил Кэл.

– Займи трон, – сказал Вальтин. Он забрался назад в кресло, но держался напряжённо. – Управляй домом, с моей помощью, конечно.

– Конечно, – сказал Кэл.

Вальтин встал и посмотрел на Кэла, подняв руки ладонями вперёд, показывая, что ему нечего скрывать.

– Смотри, – сказал он. – Дому нужен сильный лидер, а мне на троне нужен тот, кому я могу доверять.

– Ты хочешь сказать тот, кого ты можешь контролировать, – заметил Кэл.

– Не совсем, – сказал Вальтин. – У меня так уже было с Геронтием. Иногда он впадал в такой маразм, что заказывал хрустящие черепки с чаем.

Кэл невольно рассмеялся.

– Нет, нам сейчас нужен кто-то достаточно сильный, чтобы удержать дом, прежде чем он разорвёт себя в братоубийственной войне.

– Другие наследники не станут возражать против моего вмешательства? – спросил Кэл. Он снова принялся мысленно стрелять в различные произведения искусства в кабинете.

– О, они станут возражать, – сказал Вальтин. – Они просто ничего не будут делать. Во всяком случае, открыто. Видишь ли, они все тебя боятся.

Кэл улыбнулся. Ему понравилось, как это прозвучало.

– Банда чопорных дворян Шпиля боится нижнеулевика?

Вальтин покачал головой:

– Нет, многие из них весьма искусные бойцы…

– Особенно в снаряжении шпилевиков, – добавил Кэл, вернув внимание к картине с Геронтием и крысокожими.

– Верно, – согласился Вальтин. Он снова сел. Кэл мог сказать, что он старается не смотреть, куда направлен лазерный пистолет. – Они могут постоять за себя, но все они боялись Арманда…

– А я убил Арманда, – сказал Кэл. – Я понял.

– Именно так, – сказал Вальтин. – Его никто не мог победить, а ты убил его, когда он был в снаряжении.

– Оно в этот момент не работало, – сказал Кэл. Он убрал лазерный пистолет в кобуру.

Вальтин рассмеялся.

– Забавно, я всегда забываю упомянуть эту часть, когда рассказываю. Дело в том, что все считали, что Арманд унаследует трон, так что с его уходом ты – логичный выбор, который должен положить конец любым гражданским войнам внутри дома, тем более мы не можем себе позволить их в то время, когда находимся под ударом.

Кэл встал и потянулся. Эта встреча длилась слишком долго и ему нужно было выпить.

– Значит свадебное приглашение было уловкой, чтобы доставить меня в Шпиль, не вызывая подозрений, а? Неплохая идея.

– Нет, – ответил Вальтин. – Свадьба настоящая. Возможно, ты сможешь контролировать наследников одним своим внушительным видом и репутацией, но другие дома не станут подчиняться незаконнорождённому из глубин улья. Поэтому нам нужно укрепить твою политическую поддержку, прежде чем ты займёшь трон.

– Через брак? – спросил Кэл. Оба лазерных пистолета каким-то образом вернулись в его руки. – Этому не бывать. Тебе придётся приставить лазган к моей голове и заставить идти к алтарю.

– Ничего не поделаешь, – сказал Вальтин. – Чтобы это сработало нам нужны союзники за пределами дома, особенно в доме Каталл. Если они будут на нашей стороне, мы легко сможем контролировать остальных.

Кэл направился к двери.

– Чёрта с два, – произнёс он. – Я не хочу возглавлять дом и уж точно не хочу жениться.

Вальтин вышел из-за стола.

– Это будет фиктивный брак, – сказал он. – И обещаю, что он не продлится долго. Как только мы выследим убийцу и переживём это критическое время – ты сможешь отречься. До тех пор ты можешь жить с Кэнди, Сэнди и Брэнди – или получать любую девушку на ночь, какую пожелаешь. Также казна дома поступает в твоё распоряжение, в разумных пределах, конечно.

Кэл подтолкнул ногой стул и снова сел.

– Продолжай, – произнёс он.

– Посмотрите, что у нас здесь, – произнесла Иоланда, подойдя к Скаббсу на мостике. – Крыса в мышеловке.

Крысокожий наполовину протиснулся в трещину в воздуховоде. Он повернул свою выпуклую голову, пытаясь пролезть внутрь. Его большие мясистые уши дёргались, как и усы под похожим на морду носом. Если у него и был хвост, то застрял с другой стороны. Иоланда решила, что на самом деле не хочет знать.

Он перестал на секунду бороться, но её хватило, чтобы плюнуть в Иоланду. Она схватила Скаббса и заслонилась им от мокрого снаряда.

– Очень смешно, – сказал пойманный вор. – Никогда такого не слышал.

Его слова были странно урезаны, словно его рту требовались дополнительные усилия для произнесения согласных звуков. Иоланда отпихнула Скаббса, который был занят тем, что вытирал лицо.

– Слушай, крыса, – сказала она.

– Меня зовут Сонни, – сказал крысокожий.

– Сонни? Сынуля значит? Как оригинально, – заметила Иоланда. – У тебя и сестра по имени Дочуля есть?

Она стукнула Сонни по лбу:

– Слушай, что сейчас будет. Я собираюсь тебя хорошенько дёрнуть за руку. Или ты выскочишь, и я получу награду за твою голову, или нет, и я отстрелю твою башку и запихну её в мешок.

– Рука может и оторваться, – сказал Скаббс.

Иоланда метнула взгляд на напарника.

– Я просто хочу сказать, – продолжил Скаббс, вытирая руки о штаны. – Что есть и третий вариант. Рука может оторваться. Зависит от того, как крепко он застрял и как сильно ты потянешь.

Когда Иоланда снова повернулась к добыче, то увидела, что Сонни возобновил попытки протиснуться в щель. Теперь он опустил голову и пытался пропихнуть её на другую сторону, подальше от Иоланды.

Иоланда плюнула на руки и потёрла их. Она упёрлась ногой в стенку воздуховода, схватила Сонни за руку и резко дёрнула. В плече крысокожего что-то явно выскочило.

– Эй! – воскликнул Сонни. – Это чертовски больно!

– По крайней мере, твоя рука на месте, – заметил Скаббс.

Иоланда отпустила руку Сонни, вытащила лазерный пистолет и прицелилась ему прямо под подбородок.

– Постой, – сказал Сонни. – Я могу рассказать вам о другом куше, который принесёт гораздо больше, чем награда за мою голову.

Иоланда держала оружие нацеленным на крысокожего, но не стала нажимать на спусковой крючок.

– Я слушаю, – сказала она.

– На прошлой неделе я работал рядом с салоном “Глоток свежего воздуха”, – сказал Сонни.

– Без сомнения помогал посетителям облегчить кошельки?

Сонни кивнул, отчего его уши зашевелились вверх-вниз.

– Как бы то ни было несколько бандитов-Орлоков подошли к огромному парню, пившему в одиночку, и стали задавать ему вопросы. Сначала он просто велел им убираться, но они не послушались, как и свойственно Орлокам, и говорили всё громче и громче, пока все в баре не услышали их разговор…

Иоланда ткнула стволом лазерного пистолета в складки уха Сонни.

– Переходи к делу, – приказала она.

– Они постоянно спрашивали его о большом куше за пределами улья, каком-то королевском транспорте с ценными артефактами для Шпиля или что-то типа того. Звучало так, словно он собирался сбить его и ограбить. По крайней мере, те бандиты думали, что он ищет скаммеров.

– Никто не может сбить королевский транспорт, – сказал Скаббс. – Пристрели его, Иоланда. Этой безумной историей он создаёт крысокожим плохую репутацию.

– Я тоже так думал, – сказал Сонни. – Но сегодня утром я был у доков, облегчал кое-какой груз, и слышал, как несколько охранников говорили о королевском транспорте, запросившем экстренную посадку, вот только ни один транспорт так и не прилетел.

Иоланда вытащила пистолет из уха Сонни.

– Кто был тот здоровяк в баре? – спросила она.

– Я не видел его лица, – ответил Сонни. – Он был в плаще, который закрывал всё тело. Он выглядел, как шатёр, настолько огромный. Но когда главный Орлок встал прямо перед ним и потребовал, чтобы их взяли в дело, большой парень выхватил что-то из-под плаща и разорвал бандиту грудь. Я ушёл сразу после этого, поскольку не пользуюсь особой популярностью у силовиков.

Сонни переводил взгляд между Иоландой и Скаббсом.

– Так эта история стоит моей жизни? – спросил он.

– Возможно, – сказала Иоланда. – Если это правда.

– И если мы сможем отобрать артефакт у здоровяка и его наёмников, – добавил Скаббс.

– Я помогу, – сказал Сонни. – И смотри, я отдам вам половину моей заначки.

Он залез в карман и вытащил пригоршню украшений и монет:

– В моей норе ещё много таких вещей.

Иоланда посмотрела на заначку в руке Сонни, а затем подняла пистолет и быстро выстрелила два раза. Сонни обмяк, всё ещё застрявший в тесном отверстии, с двумя круглыми дымившимися дырками во лбу. Иоланда протянула руку и схватила награбленное за секунду перед тем, как оно упало сквозь решётчатый пол моста.

– Зачем ты это сделала? – спросил Скаббс. – Мне показалось, что план звучит неплохо.

– Неплохо, – согласилась Иоланда. Она вытащила пару больших серёжек-колец из кучки награбленного Сонни. – Но это мои. Чёртов коротышка должно быть украл их на прошлой неделе.

Положив в карман оставшуюся добычу, Иоланда снова надела серьги.

– Забавно, – сказала она. – А я думала, что их слопала тупая псина Джерико.

– Вот чёрт, – сказал Скаббс.

– Что? – спросила Иоланда. Она вытащила меч и примеривалась под каким углом лучше ударить по шее Сонни.

– Я совсем забыл про Вотана, – ответил Скаббс. – Мы оставили его в “Выгребной яме”.

– Не волнуйся об этом, – сказала Иоланда. – Он не может причинить много проблем.

Вотан перестал бежать и остановился. Дело было не в том, что он устал. Такого просто не могло случиться. По крайней мере, в течение тысячелетнего периода полураспада его энергетического ядра. Нет, он остановился, чтобы позволить процессорам проанализировать все дополнительные запахи, втягиваемые в его тело.

Он прошёл по следу Кэла до доков города-улья. Это было вонючее место. Не то чтобы Вотан умел различать приятные и неприятные запахи. Для него всё, от человеческого зада до куска загадочного мяса, пахло одинаково – и в Подулье это часто было одно и тоже.

Но в доках оказалось слишком много ароматов, чтобы анализаторы Вотана могли быстро справиться с ними. Поэтому он остановился и стал ждать. Усевшись на задние лапы, металлический мастиф огляделся. Слева до самого края купола тянулись доки. Корабли, люди и товары перемещались в хаотическом хитросплетении. Справа от него стоял ряд зданий, находившихся на разных стадиях ремонта. Самое дальнее из них что-то пробудило в глубине ядра памяти Вотана.

Мастиф издал короткую серию жестяного лая, который грубо переводился в его программах, как: Джерико! Джерико! Джерико! Джерико!

Он сорвался с места и направился к зданию напротив доков. Когда он врезался в дверь и пробил огромную дыру в её нижней половине, название над дверью прошло по его цепочкам до ядра памяти: “дом удовольствий мадам Норитайк”.

Хермод Каудерер нажал на потайной переключатель, который открыл дверь в тёмную комнату, и шагнул внутрь. Только Каудерер мог войти в эту комнату. На самом деле, больше никто в Шпиле даже не знал о её существовании, точнее никто из живых. Она была спрятана в лишённом окон углу особняка Хельмавра за единственной дверью, которая вела в личный лабиринт потайных ходов Каудерера.

Он всегда считал, что определённые задачи лучше оставлять профессионалам, и поскольку он являлся признанным профессионалом в извлечении информации, то поставил эту задачу сам себе. Каудерер не испытывал особой любви к этой части своей работы. Он чувствовал, что применение пыток означает, что где-то он не исполнил свою работу должным образом. В его сфере было много способов получения информации, большинство из которых не оставляли информатора окровавленным, избитым и ожидавшим ликвидации.

Каудерер ополоснул руки в тазике, который поставил в заканчивавшемся тупиком коридоре рядом с комнатой пыток. Он взглянул на потерявшего сознание мужчину, привязанного к стулу посреди комнаты. Единственная лампа в камере была направлена на мужчину, освещая его неподвижную фигуру. Густая красная кровь капала с ног и спины на пол, где утекала сквозь решётку, мудро расположенную под стулом.

Глаза мужчины опухли и закрылись, а одна мочка уха свисала удерживаемая лишь клочком омертвевшей кожи. Лицо и грудь пересекали тёмные красные полосы, некоторые от хлыста, висевшего на стене сразу за дверью, но большинство от острого как бритва ножа, который Хермод в данный момент отмывал в тазике.

– Мне жаль об этом говорить, но я верю вам, господин Бланко, – сказал Хермод. Он вернулся в камеру, закрыл за собой дверь и подошёл к потерявшему сознание торговцу Шпиля. – Вы и в самом деле ничего не знаете ни о убийцах, ни о пропавшем пакете.

Господин Бланко ничего не ответил, но Хермод и не ожидал этого. За последний час мужчина перенёс много боли и потерял много крови. Если бы он что-то знал, то конечно уже поделился бы этой информацией. Ему было действительно жаль. Хермод очень хорошо относился к господину Бланко. Он помог Каудереру приобрести большую часть инструментов и снаряжения в этой камере.

– Вот почему я ненавижу пытки, – сказал Хермод. – Они так ненадёжны.

Он прошёл вдоль стены к ряду приспособлений в дальнем конце комнаты.

– Ваше имя назвали моим дальним агентам, – продолжил он. – Под пытками поставщик вышеупомянутого пакета с другой планеты назвал вас своим соучастником. Я не поверил, но должен был выяснить правду. И вот к чему мы пришли. Я оказался прав. Хотя уверен, что это мало для вас значит.

Хермод потянул рычаг, который раздвинул напольную решётку прямо перед стулом. Затем потянул другой рычаг, отпустивший кандалы, удерживавшие господина Бланко. Третий рычаг слегка опрокинул стул вперёд. Господин Бланко негромко застонал, когда соскользнул со стула и упал в яму.

Хермод несколько секунд ждал, пока небольшая огненная вспышка не достигла верхней части шахты, означая, что тело достигло печи. Струйка дыма поднялась из-под решётки, когда Каудерер повернул рычаг назад, чтобы закрыть провал.

– Да, – сказал он. – Действительно жаль.

Каудерер оставил остальную часть беспорядка на потом. Он просто не мог сейчас стереть кровь Бланко на полу и стуле. Кроме того, ему требовался новый план. Он только что сжёг их лучшую зацепку. Проблема заключалась в том, что нужная ему информация, безусловно, находилась где-то в Шпиле, а он был слишком узнаваемым, чтобы получить её хитростью.

К тому же большинство его агентов занимались расследованием за пределами планеты. Те же, кто ещё оставался в Шпиле, служили так долго, что их уже вычислили агенты других домов. Шпионский бизнес на самом деле являлся небольшим сообществом. Когда Хермод возвращался по тёмным коридорам в свой кабинет, он понял, что ему нужен агент со стороны. Кто-то совершенно вне поля зрения Шпиля. Возможно, актив из Подулья.

Когда он открыл очередную тайную дверь и шагнул в дальний угол своего кабинета, его осенило. Он знал идеального шпиона для этой работы. Маленького, невзрачного, сливавшегося с фоном в каждой толпе и вполне заслуживавшего доверия для шпиона из Подулья. Теперь единственная проблема состояла в том, как пригласить Маркеля Бобо в Шпиль, не вызывая подозрений у главных шпионов других домов.

Он щёлкнул пальцами.

– Конечно, – произнёс он. – Свадьба.