Духовные оковы / Soulshackle (рассказ)

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Духовные оковы / Soulshackle (рассказ)
Переводчик	соц
Редактор	Сол
Издательство	Games Workshop
Серия книг	Истребительная команда / Kill Team
Год издания	2023
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Сюжетные связи
Следующая книга	Лабиринт леди Малис / The Maze of Malys

Как только леди Малис отложила три из своих умственных калькуляций — планов, которые не принесут плодов еще много десятков лет — пульсация энергии под кожей у ногтя оповестила ее о появлении одного из прислужников.

Самая разнообразная стража охраняла покои леди Малис. Большая ее часть находилась на виду — отборные вернорожденные, наемные мастера клинков из храмов инкубов — все это наглядная демонстрация силы. Иных нельзя было увидеть, а от их лезвий и шипов оказывалось возможным уйти лишь при помощи определенных слов и мыслей, а также духов, подаренных самой Малис тем немногим, кто жаждал ее внимания. Кое от кого из ее охраны, как, например, от стаи диких ур-гулей, нельзя было ускользнуть — лишь одолеть хитростью, проницательностью или же воинским искусством. Такие меры нужны были, чтобы отсеять тех, кто недостоин того, чтобы архонтесса тратила на него время.

Тогда как одна часть разума Малис выдвинула на первый план ту информацию, которую она рассчитывала сообщить посетителю, отдельной его частью она вновь обратилась к схожему набору инструкций, переданных другому своему воину.

«Архисибарит Кэрхил, прозванный Мучителем. Ему с группой воинов под названием Путы Обмана предстоит стать пятыми, кто высадится на космический скиталец. Прочие охотно уступят ему, полагая, что я отправляю его на убой».

Малис услыхала тяжелые выдохи от недавнего напряжения и почти сумела распознать биение встревоженного сердца — архисибарит Вескин наконец шагнул через шелковистую вуаль и вошел в приемные покои архонтессы. Она заметила, что тот, пройдя невредимым через ее ур-гулей, старается напустить на себя безразличный вид и принять сгорбленную, но немного развязную позу, чтобы показаться ей сильным, но почтительным, и, как он надеялся, суметь расположить ее к себе. Не отводя глаз от повелительницы, Вескин неглубоко поклонился.

— Миледи, — начал он, — все проходит, как вы приказывали. В вашей последней шифровке, доставленной бичевателями, говорилось о дополнительных заданиях. Я прошу оказать мне честь и позволить выполнить их. Я со своими воинами, вашей Рукой, превосходно...

— Дражайший Вескин, — мягко перебила его Малис, взмахнув бритвенно-острым веером, — я осведомлена о твоих способностях. О каждой из них. И твое умение ими пользоваться — единственная причина, по который ты еще дышишь.

«Кэрхил выследит и схватит заключенного-человека. Хотя тот окажется негоден к выступлению на аренах, Кэрхил доставит его мне в целости и сохранности. Происхождение этого заключенного и его кровь откроют арсеналы Кесдимаса, хранилища, которые, как полагают люди, можно отпереть только кровью их командующего. Но мон-кей забыли о ребенке, которого тот породил в юности. И, как только их арсеналы будут взломаны, оружие, сотрясающее континенты, будет под моим контролем. Печальная участь постигнет Уретиску, когда та отправится в рейд на Кесдимас. Быть может, ее смерть будет обставлена, как случайность. Не могли же люди предугадать, что она нападет, и суметь переиграть ее. Да, так даже лучше!»

Леди Малис грациозно взмахнула рукой, и перед архисибаритом Вескином, будто развратно распустившийся цветок, открылся миниатюрный портал. Тот протянул ладонь, и из его черных глубин на нее мягко упала хрустальная душеловка. Многоугольная ее поверхность была изрезана зубчатыми рунами пленения.

— Твоего ненаглядного дружка Кэрхила сопровождает кое-кто, а именно Вайпос Найквист, один болтливый убийца Небесного Осколка. Проследи за тем, чтобы он попал ко мне. С ним общается один из гемункулов, и я желаю узнать, о чем они беседуют.

Сомкнув латную перчатку на душеловке, Вескин свирепо улыбнулся. Малис даже не сомневалась, тот насладится этой охотой и попытается выбить из Найквиста информацию прежде, чем заключит его сущность в ловушке. Поговаривали, что у Вескина развязывается язык во время пыток, поэтому она подготовила Найквиста, чтобы тот в процессе смог вызнать все, что удастся.

«Затем Хрустальный гномон И’ат. Кэрхил отыщет его для меня в гниющих останках корабля Старой империи. Выпытать информацию о его местоположении у хрудов стоило мне немало, но для архонтессы Уретиски он станет достойным даром, демонстрирующим мои надежды на ее успех и мой интерес в ее предприятии. Эликсикант из команды Кэрхила доставит его ей с предложением мира. Гномон будет уничтожен вместе с посланником и самой Уретиской, но у меня есть и другие безделушки».

— На тот случай, если Найквист окажется слишком живучим — его хозяин-гемункул мог дать своим «ценным кадрам» защиту — возьми это. — Из острого веера Малис извлекла узкую склянку из матового хрусталя и поставила ее между собой и Вескином. Тот невольно отодвинулся, но его черные глаза выжидающе блеснули.

— Его действие, миледи?

— Вещество запрёт душу предателя в его плоти и станет возбуждать его разум ощущениями, соответствующими его проступкам. Душа не покинет тела. А его гемункул не сможет вырастить заново то, что не умерло. Пока Найквиста будут доставлять ко мне, он проживет несколько жизней, наполненных агонией. Затем начнется настоящее наказание.

Малис вспомнила, как вручала Найквисту дистанционный детонатор для этой склянки. Она надеялась, что после этого Вескин проживет достаточно долго, чтобы она могла увидеть все собственными глазами.

Вайпос Найквист испустил из хирургически измененного горла зловещий крик. Он задал этому неестественному звуку такой тон, чтобы тот смог пронестись через затухающий рокот, стоны, удары и оглушительный хруст, гремевшие по всей «Пугающей тьме». В ответ, когда все прочие звуки чуть приутихли на время, он расслышал ответное карканье Ворки, своего острокрыла, и тонкий вскрик. Тот эхом отразился от проржавевшей палубы, исчерканных ручейками протечек переборок и грохочущих труб, расходящихся в нескольких направлениях от его позиции.

Найквист, убийца Небесного Осколка, искал архисибарита Кэрхила, командовавшего одной из Рук архонта под названием Путы Обмана. Под предводительством последнего те неумолимо продвигались к месту столкновения с тюремной баржей. Им потребовалось более часа, чтобы пробраться через груду обломков, пережившего крушение корабля людей. По крайней мере, была возможность немного отвлечься, например, на шумящих внизу людей.

Те так грохотали, перебирая ногами через полный мусора коридор, что по ощущениям Найквиста он мог бы заползать за нависавшую над их головами трубу хоть целую вечность. Когда мон-кей проходили под его насестом, Найквист обнажил клинок и спрыгнул вниз; бронированные ноги, утыканные шипами, пригвоздили жертву к палубе. Один точный порез по горлу вонючей твари рассек ее голосовые связки, не позволив Найквисту насытиться его гортанным кваканьем, но дав ему время со смаком содрать с нее шкуру, не потревожив остальную группу.

Он только начал отделять кожу на груди человека, не преминув отметить клейма поклонения Хаосу, как едва заметное изменение в беспорядочном звяканье и шлепанье, которое все еще звучало среди обломков кораблекрушения, заставило его приостановиться.

— Это на обратную дорогу, всего-то, — пробормотал Найквист. Он медленно обернулся, повернувшись лицом к фигуре, стоявшей всего в нескольких метрах позади него. Найквист был поражен — Кэрхил каким-то образом обошел или блокировал устройство оповещения о приближении чужого, встроенное в его шлем. Лишь хирургически усовершенствованные чувства сумели предупредить его о появлении архисибарита.

— Тебя наняли не для того, чтобы ты набивал нашу кладовую всякой дрянью вроде этого, — прошипел Кэрхил. Архисибарит горделиво прошагал мимо Найквиста и дрожащего всем телом сектанта. — Ты уверен, что мы уже близко? В лабиринтах обломков кораблей этих созданий все выглядит одинаковым. Как будто бредешь через трущобы Лазурных глубин.

Так близко оказавшись возле своего грозного господина, Найквист изображал безразличие, однако каждый мускул его тела был напряжен в тревожном ожидании беды. Коротким лезвием убийца сделал два проворных движения, легко перерезав оба ахиллесовых сухожилия человека. Мучимый болью мон-кей далеко не уйдет; друкари вернутся этим же путем, и Найквист снова встретится с охваченной агонией жертвой.

— Мы с Воркой были далеко впереди, — сообщил Найквист Кэрхилу. Убийца Небесного Осколка поднялся и сделал непринужденный шаг в сторону от своего господина. У архисибарита было переменчивое настроение. Это сейчас он изображал безразличного аристократа, но Найквист уже видел в прошлом, как за один удар сердца того могло охватить звериное бешенство.

— Варп сплавил эту развалину с другим человеческим судном, оно не настолько раздроблено, к тому же, это недалеко, — продолжал Найквист. — Через него мы сможем попасть в цепочку карманов с атмосферой и выбраться на поверхность скитальца совсем близко к месту крушения нужного нам корабля. — Волосяные плюмажи, вживленные в кожу его черепа вздрогнули от едва уловимого ветерка, поднятого острокрылом, и убийца поднял глаза кверху. Животное село на отогнувшийся край переборки над дверным проемом, когти оставляли бороздки на голом металле.

— Показывай и поживее, — рявкнул Кэрхил. — Те, кому поручено зачистить это судно, не станут церемониться с добычей, которую желает архонтесса. Не хочу давать им времени больше, чем необходимо, чтобы пробить себе путь через тех, кто был на борту. — Архисибарит повернул шлем к Найквисту и одарил того властным взглядом. — Ты сказал, что мы так близко, насколько возможно. Это же правда, не так ли, Найквист? — медленно спросил он.

— Разумеется, Кэрхил, — ответил Найквист, шагнув через дверной проем, над которым сидел Ворка. Многое было неопределенным касательно направления и скорости корабля людей, не говоря уже о силе, с которой варп выплюнул его в реальность. Даже пророки леди Малис не смогли предсказать, где он окажется. — Мы высадились настолько близко, насколько позволяли меры предосторожности, — добавил Найквист. — Вам ведь известно, что были и другие, те, к которым архонтесса относилась не так благосклонно; они подошли к кораблю ближе. Теперь от них осталась только паста, размазанная между двух кораблей, а некоторых из них попросту повыбрасывало в пустоту. Осмелюсь предположить, что гемункулы не успеют еще вырастить им новую плоть, как мы уже вернемся к Малис и заслужим ее благодарность.

На этот раз сигнализация неслышно предупредила Найквиста от том, что подошли остальные бойцы Руки Кэрхила. Он переступил через порог, чтобы провести их внутрь. Ворка, послушно прикрывавший ему спину, так же спикировал внутрь за ним.

Весь следующий час или около того Найквист шел впереди группы, держась от своих смертельно опасных союзников на безопасной дистанции — частично из укоренившегося в нем чувства самосохранения, частично из нежелания находиться в их компании. Убийца Небесного Осколка вел их вперед, к тюремной барже, мимо раскачивающихся балок, над чернильными провалами в полу и через проемы, которые они пробивали в крошащихся переборках.

«Отчаянное стремление Кэрхила добраться до корабля можно было понять, — размышлял Найквист. — Там находился заключенный, которого архонтесса пожелала получить настолько нетронутым, насколько было возможно с учетом обстоятельств». Найквисту выпала честь узнать, что один человек на корабле, агент леди Малис, уверил ее, что камера нужного заключенного расположена в самой глубине баржи; это была только одна из множества вещей, о которых, как он полагал, не знал никто из остальных членов Руки. Был шанс, что человек, находившийся далеко от смявшегося носа, который врезался в космический скиталец, пережил удар.

Найквист дошел до скопления лестничных клеток. Несколько из них повалились друг на друга. Он остановился и взглянул вниз. Оттуда, из мешанины погнутых ступеней, он расслышал эхо жалобного крика Ворки. Кэрхил и остальной отряд отборных охотников приближался к его позиции.

— В чем дело? Потерялся? — насмешливо фыркнула Низаркис.

Найквист махнул рукой вверх.

— Корабль людей там, — ответил он, — но Ворка напал на след дичи внизу.

— Значит, твой питомец ошибается, — злорадно заметила Низаркис.

— Никогда, — рявкнул убийца. — Наша добыча улизнула из заточения, вот и все; и там есть кто-то еще.

Найквист наклонился и увидел множество отпечатков людских ботинок. Тяжелых, толстых, бронированных.

— За нашей добычей охотятся и другие, — вполголоса промурлыкал он. — И они впереди нас.

Проктор-взыскатель Даимон Колкорд отпихнул от себя мертвое тело вахтенного офицера. Шея несчастной оканчивалась обрубком с лохмотьями кожи. Женщина была прикована к своему посту кандалами, и во время катастрофы ей попросту оторвало голову.

Колкорд сделал несколько глубоких вдохов и тряхнул головой, воздух был загрязнен каким-то вытекшим химикатом, клубившемся на мостике. Большая часть вахтенных, которых он успел заметить, похоже, была мертва. Впрочем, почти весь мостик по периметру затянуло химическим туманом, и вскоре в этой мгле он услышал вскрики и стоны, по крайней мере, из двух глоток.

Проктор-взыскатель включил свою комм-бусину, вокс-звукосниматель внутри черного шлема, который не только передавал его голос всем работающим приемникам находящихся на корабле арбитраторов, но и транслировал его на весь мостик.

— Всем арбитраторам, говорит проктор Колкорд... — Он умолк, чтобы сплюнуть кровяной комок на накренившийся настил командирского возвышения, куда его отбросило.

— Арбитраторам, приписанным к «Двойному кобальтовому». Тем, кто уцелел. Выполнить протоколы крушения. Настоящим наделяю замкомандиров чрезвычайными полномочиями со всей полнотой прокторской власти.

Колкорд ухватился за искрящийся пульт управления и, опершись на него, выпрямился, после чего переключил канал, чтобы обратиться к офицерам своего отделения взыскания за номером EO-K94.

— EO-K94, это наша защищенная вокс-сеть. Все уцелевшим арбитраторам, ко мне на мостик. Наша первоочередная задача: изолировать эту позицию. Каламор?

— Проктор, — незамедлительно откликнулся вокс-специалист, старший арбитратор в отделении Колкорда.

— Проклятье, получи доступ к информации по заключенным с любого рабочего когитатора. Мне нужны детали. Уточни данные по камере Ипсилон 9/3 Альфа. — Колкорд вознес короткую молитву Императору. «Пусть эта тварь останется на месте. Плевать, если он мертв, только пусть этот проклятый колдун будет там».

Арбитратор Каламор доложил лишь через несколько наполненных тревожным ожиданием минут. Большая часть отделения Колкорда (по крайней мере, те, кто был с ним на мостике во время столкновения) теперь стояла вокруг проктора-взыскателя. У каждого было какое-либо увечье, но от худшего их уберегла панцирная броня. Тяжелее всех пострадал Шмиц — у него из бедра хлестала струя артериальной крови, которую отчаянно пытался остановить арбитратор Беду, хирургант отделения.

— Проктор, — доложил Каламор. — Данные от трети камер повреждены и не представляют ценности. Я не знаю даже, не разрушены ли те палубы. Из оставшихся камер, духи которых ответили на логос-запрос, семьдесят три процента — открыты. Многие заключенные в камерах мертвы, но большая часть — пропали. У меня тысячи опознавательных меток с сотен палуб. Они разбежались повсюду.

— А колдун, который нужен Флавиану? — прорычал Колкорд.

— Работаю, сэр... Да, вот оно: камера Ипсилон 9/3 Альфа — открыта и пуста. — Голос Каламора не дрогнул, поразив Колкорда своей твердостью. Они оба знали, что это означает. Колдун оказался на свободе.

Когда Каламор с остатками отделения добрался до мостика, арбитраторы тюремной баржи уже принялись организовывать защиту главного входного люка, на случай если заключенные решат проникнуть внутрь. Не взяв мостик под свой контроль Колкорду не стоило и надеяться улететь с космического скитальца, если это вообще еще было возможно, ведь, судя по отчетам о повреждениях, дела были плохи. Состояние инженариумных палуб говорило о том, что варп-двигатели починить невозможно, а в покоях астропата стояла тишина.

По приказу Колкорда Каламор сумел раздобыть конструктивную схему мостика. Насколько он понял, за командным возвышением был потайной коридор, устроенный для эвакуации экипажа в случае взлома главного входного люка. Для проверки этого пути отхода Колкорд отрядил арбитраторов Пардан и Сколла, а временное командование на мостике проктор-взыскатель передал самому старому арбитратору на этом судне — седому ветерану, который в свое время отбивал этот корабль вместе с Колкордом у мятежника-капитана.

Арбитратор Пардан сообщила, что они со Сколлом вышли к шахте запасного выхода. Тогда же тюремная баржа наконец выдала настойчивому Каламору обрывочные данные с авгуров. Сигнатура отслеживающего биоустройства, соотносящаяся с подкожным имплантатом колдуна, присутствовала. Каламору потребовалось несколько минут, чтобы осуществить подстройку бортовых сенсоров и выделить ее в массиве данных людей и ксеносов, а также многочисленных «гейст-сигналов», проходящих через поврежденные устройства.

— Проктор, есть след. Уточняю... Проецирую... Идет, не сворачивая, как будто знает план баржи наизусть. Пробирается по правому борту к разрушенным носовым палубам... Проктор, он пропал. Оракульные проекторы забивает излучение с другой стороны этих палуб, — закончил Каламор.

— Излучение «с другой стороны»? — переспросил Колкорд. — В смысле, из той проклятой Императором развалины. Он отправился прямо в нее. Ушел или погиб при попытке. — Голос Колкорда опустился до шепота, он продумывал, что могут значить добытые Каламором данные.

Затем проктор выпрямился, и боль от этого движения заставила его громко выдохнуть. Хирургант Беду взглянул в его сторону, но он знал, что к Колкорду лучше не лезть без спроса по поводу его ран.

— Тогда нам туда же, — объявил Колкорд. — Этот заключенный вверен нам, EO-K94. Если он пытался перейти на скиталец и не смог, мы загоним его в угол на развалинах этих палуб. А если он пробрался внутрь, тогда, черт возьми, мы будем преследовать его. Я не привык упускать заключенных Империума.

Арбитратор Карсонна принесла дробовик проктора-взыскателя и передала ему. Колкорд молча взял оружие, передернул затвор и зашагал шахте запасного выхода.

— Он признан виновным, — нараспев проговорил Колкорд.

Остальные члены EO-K94 строем двинулись за ним и, ударив один раз бронированными кулаками по нагрудникам, пропели ответный рефрен:

— И наш приговор окончательный.

— Открыть, — прорычал проктор-взыскатель Даимон Колкорд, злобно глядя на расположенный перед ним люк. Мускулистый пулеметчик отделения EO-K94, арбитратор Кил, выстрелил крак-гранатой точно в неработающий запирающий механизм на люке, преградившем путь отделению взыскания. Взрыватель был установлен на подрыв при попадании, и оглушительный взрыв эхом понесся между тесных стен, окружавших отделение Колкорда.

В расходящемся после взрыва дыму ноздри проктора-взыскателя наполнил запах прожженного металла, и он увидел, как вокруг дыры размером с кулак, которую проделал Кил, светится остывающая пласталь. Колкорд улыбнулся; сколько беглых преступников за последние несколько месяцев начинало чувствоваться себя в безопасности от EO-K94, пока в их двери не «стучался» Кил.

По приказу Колкорда арбитраторы Сколл и Пардан обрушились всем весом на поврежденный люк. После нескольких ударов тот с облаком ржавых хлопьев вылетел, звякнув о внутреннюю стенку расположенного за ним помещения. Индивидуальные фонари на нагрудниках арбитраторов подсветили этот участок коридора.

Внутрь первым прошел Колкорд, отделение следовало за ним по пятам. Прямо за ним висела нунций-аквила, парящая на издававших гудящий звук антиграв-подвесках. Казалось, что ее резная головка презрительно и властно глядела на все, что находилось перед ней.

— Пардан, Фэгерссен, вперед, на разведку. Карсонна, сопровождающая. Шмиц, Беду, занять позицию в десяти метрах слева. Сколл, арьергард. — Проктор-взыскатель подкрепил свои приказы быстрыми тычками бронированных пальцев. — Остальные со мной. Каламор, продолжай поиск поддающихся расшифровке передач и сигнала колдуна. Если есть хотя бы шанс найти защищенную станцию, чтобы связаться с командованием, я хочу, чтобы она была найдена. — Серией кратких ответов и щелчков вокс-бусин его отделение выказало понимание и подчинение.

Коридор, в который вышли EO-K94, осветил резкий свет установленного на груди личного фонаря Колкорда и строблюменов парящей над ним нунций-аквилы. Тени подпрыгивали в такт шагов арбитраторов. Немногим выше их голов между креплениями вились силовые кабели толщиной с самого Колкорда и похожие на змей провода. Между куч мусора проктор уголком глаза уловил быстрое движение; он надеялся, что это только крысы.

Отделение двигалось по коридору, а Шмиц, Беду и Сколл, водя по сторонам оружием и фонарями и попеременно меняя позиции, прикрывали тыл и фланги. Проследив за их перемещениями, Колкорд отвернулся понаблюдать за остальной частью отделения взыскания, отметив скорость и эффективность, с которой те занимали позиции и выполняли его приказы. Арбитратор Махтер без особых усилий ворочала своим тяжелым штурмовым щитом модели «Подчинение» в паре с Карсонной, которая проворно двигалась по другой стороне коридора с крепко прижатым к плечу боевым дробовиком. Колкорд шествовал в центре построения, держа дробовик у бедра.

От окружавших их грязных и пыльных поверхностей отражался свет, и Колкорд разглядел на доспехах арбитраторов царапины и сколы. Двое из его подчиненных умолчали о легких ранениях, полученных во время крушения «Двойного кобальтового», Шмиц заметно старался меньше опираться на правую ногу.

Колкорду не давал покоя вопрос, как колдун сумел пробраться через искореженную массу обломков между «Двойным кобальтовым» и космическим скитальцем. EO-K94 сумели найти дорогу, только следуя за псайкером по сигналу капюшона автопокаяния. То, что это устройство все еще сковывало колдуна, давало Колкорду надежду разыскать мутанта. Арбитраторы отследили сигнал с капюшона к обрушившейся лестничной клетке, но обнаружили другой маршрут, дающих им возможность перехватить добычу на полпути.

— Фэгерссен, уточнить, — воксировал Колкорд ревелатуму отделения. — У нас есть четкие данные по расстоянию и направлению?

Дальше по коридору, почти на пределе рабочей дальности своего фонаря, он увидел, как арбитратор Фэгерссен указала вперед, в направлении, где она вела разведку.

— Взломав люк, мы сэкономили время, — ответила Фэгерссен. — Мы войдем в контакт с целью через тридцать хроносегментов. Мы впереди, сэр.

Фэгерссен двинулась вперед под защитой Пардан, изымателя отделения, которая прикрывала ее спереди. Когда Колкорд поравнялся с ней, ревелатум показала на расположенные сверху воздуховоды, обратив его внимание на расположение креплений и небольшие металлические пластинки с едва видимой технической маркировкой.

— Проктор, чем дальше мы продвигаемся, тем вернее я убеждаюсь, что этот корабль — какая-то разновидность системного окраинного траулера типа «Пешент» — был им когда-то. Вначале на это указал настил палубы за взломанным люком, теперь это подтверждают силовые и дата-кабели. Еще немного, и мы должны будем добраться до служебного люка, который выведет к месту, куда, как мы думаем, выходят лестничные клетки, — заключила Фэгерссен.

— Вас понял, офицер, — воксировал в ответ Колкорд. — Вы с Пардан продолжайте прокладывать маршрут. — Он обернулся к вокс-специалисту. — Каламор, есть что-нибудь?

Он увидел, что голова арбитратора Каламора была сосредоточенно вскинута, рот внимательно сжат, но губы то и дело брезгливо кривились. Замкомандира Колкорда напряженно слушал эфир, периодически тонко подстраивая что-то в своей вокс-станции.

— Несколько «гейстов», проктор, — доложил Каламор. — Также обрывки предположительно имперских сигналов. Сэр, еще... Нечто. Голоса, шёпот, который я не могу разобрать. Но есть и что-то знакомое. Похоже на образец сигнала округа. Только сигнал несущей частоты, без данных, но форма колебаний выглядит подлинной.

— Это может быть из бортовых систем «Двойного кобальтового»? — спросил Колкорд. — Я думал, они вышли из строя.

— Определенно нет, проктор, — энергично отверг предположение Каламор. — Что бы это ни было, если это сигнал округа, он очень стар.

— Продолжать попытки засечь источник, — приказал Колкорд. Проктор-взыкатель пошел к арбитратору Фэгерссен, приказав остальным членам отделения следовать за ним, не забывая внимательно смотреть вокруг себя. Оружие и личные фонари медленно прощупывали темные ниши и пустоты на потолках.

EO-K94 петляли по извилистому коридору. Фэгерссен исправно давала инструкции, предупреждая отделение о завалах и протекающих трубах, а также об участках, в которых могла быть засада. По ее указаниям, спустившись на пол-этажа и пробравшись через дыры в переборках, Колкорд с остальными попали в сообщающиеся отсеки. У проктора было ощущение, что они ходят кругами, будто помешанные, но своему ревелатуму он доверял. Каламор доложил, что предположительный сигнал округа стал немного сильнее. Сквозь поток едва слышных голосов он почти установил направление, с которого он шел.

Выстроив отделение в колонну по одному и пройдя по тесному переходу, Колкорд вывел основную часть бойцов через люк к широкому отсеку. Низкий потолок поддерживали невысокие колонны, на каждой из которых располагался прямоугольный пульт управления. Некоторые их пультов мигали огоньками, позволив проктору установить размер комнаты. Прямо напротив люка, через который они вошли, была большая черная дыра, пролом в стене. Возле него он заметил длинные куски искореженного металла и разорванный палубный настил. Когда Колкорд оглянулся, чтобы взглянуть на свое отделение, на той же стене, через которую они вошли, он заметил еще один люк. Тот был приоткрыт, в комнате за ним стояла темнота.

Впереди на корточках возле одной из больших колонн сидела Фэгерссен. Похоже, она рассматривала что-то на земле, а Пардан со щитом наготове внимательно смотрела по сторонам.

Колкорд в сопровождении нунций-аквилы подошел к ним. От резкого света его фонаря тень Фэгерссен запрыгала по колонне, то вырастая, то сжимаясь. Остальная часть отделения рассредоточилась.

— Что ты нашла? — спросил Колкорд. Он чувствовал запах горелого мяса вместе с вонью прогорклого жира.

Указав на проломленный участок стены впереди, Фэгерссен заметила, что именно здесь выходит путаница лестничных клеток. Не поднимаясь из приседа, она повернулась и подняла руками что-то сломанное, разбитое на куски. Головная сканер-гарнитура Фэгерссен освещала этот предмет, но даже так Колкорду потребовалась секунда, чтобы осознать, что перед ним остатки капюшона автопокаяния. В том месте, где его сорвали с головы колдуна, прилипла почерневшая плоть. При виде этого зрелища надежды Колкорда на поимку псайкера опять рухнули, но не угасли совсем.

Мутант не только был на свободе, теперь Колкорду стоило учесть, что тот снова полностью овладел своими нечестивыми силами. Он взглянул на черную плоть и от души пожелал, чтобы тому было больно.

«Однажды мы тебя поймали, — подумал он. — И мы сделаем это снова».

— Нилльсон, спустить Лома, — приказал проктор. Биомеханический кибермастиф не давал такой точности, как отслеживание сигнала, но Колкорд был уверен, что он все равно приведет их к беглецу. Кибермастиф припал к остаткам капюшона, который Нилльсон держал перед ним, затем повернул голову и гавкнул.

— Лом взял след, проктор, — сообщил Нилльсон. Псарь произнес команду, и собакообразный сервитор бросился в погоню, прижав свой пухлый нос к полу. Он запетлял меж колонн, а Нилльсон шел за ним по пятам.

— Проктор, теперь у меня есть более точное направление сигнала передачи, — отчитался Каламор. Вокс-специалист повернулся и кивнул в сторону приоткрытого люка.

— Каламор, проверить. Фон Плиус, Беду, Карсонна — с Каламором. Найти проход к источнику сигнала. Остальные со мной, — отдал приказания Колкорд.

Проктор-взыскатель догнал Нилльсона с Ломом. Продвигаясь дальше и следуя за охотящимся кибермастифом, Колкорд увидел нечто похожее на скрученные тряпки, натянутые между некоторыми колоннами высоко над головами арбитраторов. Он замедлил шаг и внимательнее присмотрелся к тем, что были ближе к нему. Увеличительное устройство внутри шлема с зеркальным забралом сделало контуры отчетливее, и оказалось, что это было тело с ободранной с головы до ног кожей. Он заметил каплю крови; труп был свежим.

— Вероятный противник. Смотреть в оба. Друг от друга не отходить! — предупредил Колкорд арбитраторов. Он заметил, что Фэгерссен осмотрела каждый труп по очереди. Внезапно она встала как вкопанная.

— Угроза «приорис»! — рявкнула она. — 75 92!

Ее предупредительный крик был предельно ясен, все арбитраторы, как один, прицелились по названным ею ориентирам. Они открыли огонь, и у них на прицеле оказалось одно из ободранных тел.

«Труп» внезапно упал. Выстрел из дробовика угодил в него, но тот перевернулся в полете. Из него размоталось некое существо и, как кошка, приземлилось возле арбитратора Пардан. Оно поднялось и помчалось прямо на нее.

Увидев, как мертвец будто бы восстал из мертвых, Колкорд опешил, но быстро пришел в себя и наконец узнал это существо. «Альдари», — нахмурившись, подумал он. Ксенос носил темный доспех, увешанный полосами содранной кожи. Он выхватил длинное зазубренное лезвие, как будто покрутив и щелкнув им, затем добрался до Пардан и атаковал. От выпущенных кишок арбитратора уберег только отчаянный маневр штурмовым щитом.

Не успел Колкорд с остальными вступиться за нее, как на них обрушился огненный шторм как минимум с двух направлений. Проктор-взыскатель увидел две, нет, четыре почти черные фигуры. Они неслись между пятнами теней, стреляя из длинноствольного оружия.

Кибермастиф Лом прыгнул на напавшего на Пардан ксеноса и вцепился металлическими челюстями альдари в ногу. Тот завопил и отступил назад, дав Пардан секунду, которой та воспользовалась, чтобы врезать щитом ему по ребрам и отбросить назад. Укрыться было почти негде, бегущие в темноте ксеносы подстрелили Махтер со Сколлом, и те, согнувшись пополам, осели в агонии на пол. Колкорд понял, что это огневой мешок — в свое время он и сам организовал множество таких — и без остального отделения им не выжить.

— Отойти! — передал он по воксу. — За мной. Нилльсон, помоги Махтер.

Колкорд тоже выстрелил два раза в тень, из которой, как он видел, велась стрельба, и наградой ему была брызнувшая оттуда кровь. Он перекинул ремень дробовика через плечо, вытащил пистолет и подхватил Сколла под руку. Арбитраторы отступали, Фэгерссен выдавала очередность поражения целей. Таща на себе раненых, Колкорд с Нилльсоном стреляли из тяжелых дробовых пистолетов. Ксеносов сдерживали достаточно долго, чтобы Колкорд смог организовать отступление. На бегу он воксировал Каламору об их ситуации, сообщив также, что они уже в пути.

Петляя между широкими колоннами, Колкорд вел свою часть команды к люку, через который ушел Каламор. Со стороны пробитой стены и лестничных клеток противник открыл огонь. Как только Колкорд добрался до люка и перетащил через него Сколла, его внимание привлекло пятно под потолком. Он машинально вскинул руку с пистолетом, вовремя успев отпугнуть какое-то визжащее существо. Оно исчезло слишком быстро, и проктор не смог прицелиться. Прошел последний арбитратор, и Нилльсон привалил люк на место.

— Взять проход под наблюдение! — рявкнул Колкорд. — Чтобы ни одна мразь сюда не проникла. Шмиц, займи позицию у люка. По моей команде будь готов отходить.

Следуя инструкциям своего вокс-специалиста, чтобы добраться до его позиции, Колкорд обнаружил, что находится на совершенно другом корабле. По пути он заметил полотно с изображением весов и кулака, эмблемой Адептус Арбитрес. Под ней он разобрал название «Костолом», написанное выцветшими буквами. Оно ничего ему не говорило, но символ подтверждал, что корабль служил когда-то поборникам Лекс Империалис.

Колкорд уводил всех, кроме арбитратора Шмица, дальше по «Костолому». На полпути их встретил хирургант Беду и взял под свою опеку Сколла с Махтер. По знакомой компоновке, напоминающей разные тюремные баржи, на борту которых он служил, Колкорд предположил, что они находятся на пристройке многоуровневого мостика. Пробираясь к Каламору, он отправил арбитратора фон Плиуса вверх, на балкон, а Карсонну с Фэгерссен — в укрытие.

Остальные арбитраторы устроили оборону в смежных отсеках. Они заклинили люки и разметили полосы обстрела и зоны перекрестного огня. Колкорд понимал, что точек проникновения на пристройку мостика было все еще слишком много, так что оставалось только задерживать ксеносов настолько, чтобы их можно было их пристрелить. С другой стороны, компоновка «Костолома», тяготевшая к открытым пространствам (предназначенным для того, чтобы арбитрам легко было собраться в большом количестве в любой части корабля), могла бы помочь Колкорду, потребуйся тому путь отхода.

Проктор обнаружил Каламора в помещении, в котором узнал часовню управления колоссального водор-алтаря. Последнее представляло собой огромный модуль связи, внутренние механизмы которого тянулись по нескольким палубам. Лишь раз в жизни Колкорд видел водор-машину. Говорили, что внутри, в стазисе, содержатся останки астропатов, псайкеров, способных посылать через варп зашифрованные сообщения. Каламор склонился над консолью гномон-авгура.

— Питание есть, — доложил тот, поворачиваясь к Колкорду. — Откуда — не знаю. Реакторы баржи холодны как пустота.

— Ты можешь определить наше местоположение? С кем, вообще, можно связаться? — спросил проктор.

— Ни одна другая система не работает, сэр. Это все, что «Костолом» может дать. Думаю, я смогу организовать передачу, но не скажу, сколько она будет идти и в какую область космоса попадет, если это вообще случится.

Вдалеке раздался грохот, за которым последовал визг металла и несколько выстрелов из дробовика. Колкорд с нунций-аквилой за спиной развернулся к выходу.

— Каламор, пошли о нашей ситуации как можно больше, — сказал он, направляясь к остальным. — Сообщи хоть кому-нибудь, что мы здесь со сбежавшими заключенными. После этого выходим. Нам еще нужно найти колдуна!

Колкорд вернулся на исходный рубеж обороны. Он ворвался на открытый участок палубы в разгар перестрелки. Трое альдари, за которыми лежал труп Шмица, обменивались выстрелами с Карсонной и Фэгерссен. Колкорд с удовлетворением отметил, что один из убийц Шмица уже обильно истекал кровью из ужасной раны.

— Клянусь Имперским законом, Шмиц, ты отомщен, и я тому свидетель, — тихо проговорил Колкорд. Проктор-взыскатель подбежал ближе к Карсонне и Фэгерссен, Нилльсона он заметил неподалеку. Двое из альдари перепрыгнули через баррикаду и быстро сокращали дистанцию, но Колкорд был готов. Он нажал пальцем руну включения нунций-аквилы на бронированной манжете, и та, сияя ослепительно яркими огнями, проворно поднялась и помчалась в направлении противника. Колкорд заговорил в микрофон. Его голос гневно загрохотал из динамиков нунций-аквилы: «Сложите оружие и молите о быстрой смерти за преступления против избранного орудия повелителя Галактики!»

Ксеносы отшатнулись, будто от удара. Один чуть не выронил винтовку. Они зашатались, открывшись для прицельной стрельбы. Фон Плиус выстрелил в первого со своей позиции на балконе, тот погиб, разлетевшись на куски. Второго убили Лом с Нилльсоном, бросившиеся на него из укрытия: псарь оглушил альдари ударом дубинки по голове, после чего Лом разорвал ксеносу горло.

— Каламор, сообщение отправлено? — спросил по воксу Колкорд.

Ответа не было — лишь треск помех. Из-за бокового отсека Колкорд услышал крик и, обернувшись, увидел, как один из ксеносов выпрыгнул из люка и побежал в его направлении; с его доспеха капала свежая кровь. В каждой руке он держал по оружию, похожему на мясницкий нож, он легко перепрыгивал препятствия, безликая маска уставилась на Колкорда.

— Каламор, отправил?! — прокричал Колкорд в вокс.

Над грохотом перестрелки поднялся птичий визг. Альдари с двумя клинками остановился и обернулся. То же сделал Колкорд. На платформе над их головами стояли двое ксеносов в шипастых доспехах. У одного был хохолок, как у птицы, и он указывал рукой на проктора-взыскателя. Другой, с надменным видом, сделал короткий жест. Стоявшие перед Колкордом альдари зашипели, но развернулись и отпрыгнули прочь, прежде чем тот успел что-либо сделать.

На мгновение в голове Колкорда промелькнула мысль, что капризные создания пощадили его. Но как только надменный альдари вытянул изогнутый клинок, перепрыгнул балюстраду и устремился на проктора, тот мгновенно в ней разуверился. Похоже, что это существо хотело забрать его жизнь самому.

— Проктор, передача окончена. Я сделал все, что мог. — В вокс-бусине Колкорда раздался голос Каламора.

— EO-K94, — воксировал Колкорд. — Срочная эвакуация. Немедленно собраться на моей позиции!