3916
правок
Изменения
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =4849
|Всего =116
}}
Я восседаю на Золотом Троне.
===2: XVII===
Незаконченное дело
Напряжение сменяется оживлением. Приказы уже летят через весь Тронный Зал и за его пределы, как по воксу, так и астропатическими сообщениям, психо-мемами, орскодами и мыслезнаками. Гонцы и вестники отправляются в путь, сервочерепа снуют по коридорам, попискивая бинарными сигналами. Их крошечные, уставшие антигравы стонут, разнося повсюду громкое эхо.
Щитовые роты Кустодес уже меняют позиции, стоило лишь стоящему у подножия Трона Вальдору кивнуть. Сложные, многоступенчатые приказы он отдает легким кодовым кивком. Отделения Часовых снимаются с дозора и объединяются. Избранные кустодианцы покидают свои посты и уходят в арсеналы, а оттуда – к местам сбора. Их место немедленно занимают другие. Хускарлы Дорна вылетают из Тронного зала, чтобы подтвердить и привести в исполнение заранее подготовленные Преторианцем боевые расписания. Члены Верховного Совета и их чиновники бросаются врассыпную, чтобы подготовить все необходимое, чтобы авторизовать забор необходимого количества энергии от главного генератора и проинформировать аварийный командный пункт в Башне Гегемона о развитии ситуации.
В самом Тронном зале группа оружейников продолжает свое медленное, церемониальное шествие.
За Серебряной Дверью, в стонущих от боли залах Санктума, на свой пост спешит Халид Хассан, Избранный Малкадора. Его разум воспалился от внезапного психического взрыва символических инструкций, помещенных туда Сигиллитом. Словно закутанный в зеленое призрак, он отходит в сторону, пропуская несущихся вперед Имперских Кулаков, вытирает слезы с усталых глаз и продолжает свой путь.
Возле самой двери, еще одна задержка. Под надзором Сестер Безмолвия рабочие бригады автоматонов Аднектор Консилиум на грузовых тележках тащат огромные гексаграмматические генераторы прямиком в Тронный зал. Их извлекли из Темных Клеток, всего восемь, каждый размером со штурмовую десантную капсулу. За ними следуют другие тележки и вагоны, нагруженные вспомогательным талисматическим оборудованием, излучателями с пустотными экранами и портативными телестетиками.
Хассан останавливается и смотрит, как они едут мимо него, скрупулезно оценивая точность и полноту содержимого. Будет еще больше. Пока он стоит здесь, другое оборудование осторожно вытаскивают со складов, чтобы с помощью грузовых конвейеров поднять их сюда из глубин Дворца. Хассан стучит средним пальцем по кожуху одной из гексаграмматических турбин. Он слышит гармоничный звук от удара. Да, ее правильно настроили.
Это Протокол Сигила, один из восьмисот пятнадцати аварийных протоколов, подготовленных на такой случай. Некоторые из них были созданы задолго до начала осады, другие добавили недавно и, по мнению Хассана, слишком поспешно. Сигил – один из самых древних, его написали в срочном порядке после опустошительных событий глупости Магнуса. Это приложение и прямое продолжение ужасного, но необходимого Негласного указа.
Хассан надеялся, что Сигил, ''этот'' чудовищный сигил, никогда не понадобится приводить в исполнение. Ему не хватает воздуха, грудь сдавила паника. Все же, до этого дошло. Каким бы ни был конец, все решено. Согласно психо-меметическим инструкциям Сигиллита, которые тот удаленно поместил в его разум десятью минутами ранее и всю сложность которых он лишь начал осмысливать, Сигил запущен в работу. Более того, вслед за ним следует подготовить и Негласный Указ.
''Трон Терры… Трон Терры…''
Другие Избранные, подобные ему, чьи щеки отмечены тем же символом, уже бегают по Дворцу, собирая первичную подать и требуемых психоактивных личностей – но не по жребию и не на добровольной основе, как некогда предполагалось, а методом безжалостной отбраковки. Им нужны лучшие, наиболее совместимые, вне зависимости от того, желают ли эти самые лучшие и совместимые этого, или нет.
Хассан оборачивается, используя техники саморегуляции, чтобы усмирить ускорившийся пульс, и обнаруживает у себя за спиной. Каэрию Касрин. Он кланяется.
– Сигил приведен в исполнение… Ты получила все инструкции по протоколу? – спрашивает он.
Она вновь кивает.
– Они должны быть весьма точны, – замечает он.
Рыцарь Забвения вздыхает, словно его требовательность раздражает ее. Ничего не поделать, это наследие военной дисциплины вколотили в него еще в прошлой жизни.
''Они точны,'' – отвечает она с помощью мыслезнаков. - ''Каждая деталь соответствует как писаным эдиктам, так и неписаным указаниям. Я все проверила и перепроверила.''
– И указания эти поступили от…
''Ваши, полагаю, от Великого Сигиллита,'' – вздыхает сестра из Стальных Лис. - ''Мои мне передал непосредственно генерал-капитан.''
– Надо сравнить…
''Не надо.''
– Касрин, если есть хоть мизерные разночтения…
''Вы сомневаетесь в точности, с которой генерал-капитан обдумывает свои приказы?''
– Нет, – говорит Хассан. – Нет, конечно нет. Прошу прощения.
''Мы репетировали их столько раз, что знаем наизусть до последней буквы,'' – жестикулирует она.
– Я знаю. Но даже если так, готовы ли мы? Готова ли ''ты''?
Касрин не отводит от него глаз, сверкающих поверх решетки полушлема. Он замечает в них что-то среднее между жалостью и ужасом. Как и он сам, она играла ключевую роль в Негласном указе, в последний раз, когда он был приведен в исполнение. Единственный раз. Ей пришлось жить с этим ужасом. Она знает, что вскоре произойдет, и что еще может произойти в результате.
''Да,'' - отвечает Касрин.
Он кивает.
''Восемнадцатый здесь,'' – показывает она. - ''По крайней мере, это уже что-то.''
– Так и есть, – соглашается он. Он знает об этом. Сигиллит в одном мгновение наполнил его разум бесчисленным множеством знаков-поручений и информационных меток. Присутствие Вулкана было одним из этих фактов. Уникальные дары Вулкана станут существенным подспорьем в предстоящем деле. Но, помимо этого, он воплощает собой аварийный предохранитель, и Хассан старался не думать о варианте событий, в котором он может понадобиться.
– Иди, – говорит он ей. – Я скоро к тебе присоединюсь.
Касрин кланяется и уходит. Она исчезает еще до того, как достигает границ его зрения.
Хассан пытается отсортировать весь меметический объем данных, завещанных ему господином. Знаний так много, и все они свалены в кучу без намека на привычную точность и маркировку, словно у Малкадора кончалось время, и он просто пытался сказать все и сразу, чтобы не забыть. Дела Императора воистину поглотили его с головой. Каждую мысль, которой ему было необходимо поделиться, каждую идею, каждый наполненный смыслом символ, каждую мимолетную задумку, каждую напоминалку он отправил своим Избранным, чтобы освободить разум.
Один из сигилов имел особое значение. Малкадор обозначил этот мысленный файл пометкой «Терминус». Хассан видит, как из Тронного зала появляются силуэты и направляются к нему. Это великаны, призраки из черного дыма и полуночных теней. Они шагают вдоль оплавленных стен коридора, надвигаясь на него, словно ночной кошмар.
Он преграждает им путь, и они останавливаются.
– Маршал-эдил Харахель, – приветствует их Хассан.
Двое Хранителей из Общины Ключа смотрят на него сверху вниз. Гиганты принадлежат к Легио Кустодес, но сажа и копоть окрасили ужасающее великолепие их золотых доспехов в грозную чернь. Темные Клетки и архивы в глубоких катакомбах содержат все запретные тайны и технологии Старой Ночи, которые защищают и оберегают специалисты Экзертуса. Община Ключа – это избранный круг Кустодес, который отвечает за перемещение и использование подобных устройств, когда в них возникает необходимость.
– С дороги, – произносит один из них.
– Вы знаете мое звание и мою власть, Хранитель, – возражает Хассан. – У меня к вам дело.
– Мы получили указания, – отвечает закутанный в тени кустодианец. Хассану хочется съежиться и убежать. Он стоит на своем.
– Надеюсь, что так, – отвечает он, – и я здесь, чтобы подтвердить их. И убедиться, что приказы эти исполняются с надлежащей четкостью и в полной мере.
– Они были отданы нашим повелителем, – говорит Хранитель, даже не пытаясь скрыть предупреждающий рык в голосе.
– А мои были отданы мне моим, – не отступает Хассан. – При всем уважении к генерал-капитану, слово Сигиллита в данном вопросе имеет первоочередное значение.
– С дороги.
Хассан делает вдох. Без запинки, без капли сомнений, он начинает декламировать полную вереницу имен маршала-эдила Харахеля. Всего их четыреста девять, они выгравированы изнутри черненых доспехов Харахеля и известны лишь немногим. Знающий их обладает властью на уровне Тронного зала.
Харахель поднимает гигантскую ладонь и останавливает Хассана на сорок шестом имени.
– Намек понят, – признает он. – Говорите.
– Вам поручен надзор за личностью, известной как Фо, равно как и за созданным им устройством.
Харахель не торопится с ответом.
– Бросьте, маршал, поговорим по-мужски, – добавляет Хассан. – Предназначение Фо, а также существование и назначение его устройства известны Сигиллиту. Неужели генерал-капитан правда считал, что такое возможно скрыть?
– И что с того?
– По воле Императора, а соответственно, и по воле Сигиллита, это устройство надлежит законсервировать и держать в резерве. Для использования в качестве последнего средства. Ему присвоен Уровень XX, и статус крайней меры. Устройство надлежит обезопасить, как и его создателя.
– В таком случае, наши приказы совпадают, – отвечает Харахель. – Генерал-капитан был предельно точен в формулировках. Мы собираемся взять под стражу Фо. Мы собираемся отправить устройство в Темные Клетки на сохранение. Нет причин задерживать нас.
– В ожидании передачи, – говорит Хассан. – Вы пропустили эту деталь. Сигиллиту известно, что генерал-капитан Вальдор намерен запереть устройство в Темных Клетках. Это приемлемый расклад, так как кустодианцы вашей общины более чем подходят для этой задачи. Но вы будете хранить его в ''ожидании передачи''. Когда… ''если''… наступит час, и передача станет возможна, по завету Сигиллита надзор над устройством перейдет ко мне. Все ясно?
– Такого нам не сообщали, – отвечает Харахель. – Нам ничего не известно о передаче.
– Значит, я сообщил вам ваши приказы в полном объеме, чтобы в дальнейшем избежать недопониманий. Скажите спасибо, что я успел вмешаться.
– Такого нам не сообщали, – повторяет Харахель. – Понадобится подтверждение.
– Прекрасно, я его получу.
– Не думаю, что на это есть время, – отвечает Хранитель.
Хассан похолодел. Он смотрит им за спину, затем протискивается мимо них и срывается на бег, оставляя траурных великанов позади.
Он бежит к Серебряной Двери. Она распахнута, вереница телег все еще проезжает внутрь. Хассан огибает один из вагонов и проскальзывает в проем. Золотые Часовые оборачиваются с копьями наизготовку, чтобы остановить его, затем узнают знакомое лицо и возвращаются на места.
Он ускоряет бег, летит по колоссальному нефу, подобрав полы одежды, чтобы не запнуться. Он видит другие фигуры в зеленых одеяниях, тиакх же Избранных, как и он сам. Как и он, они мчатся вперед, протискиваясь сквозь толпы в задней части Тронного зала, поднимаясь по флигелям вместе с ним.
Ни один из них не доберется до цели вовремя.
Вдалеке, Хассан видит Трон. Он видит собравшиеся вокруг него фигуры. Он не может разглядеть их как следует, виной тому непрерывный бег и застилающие глаза слезы. По пути, он непрерывно и неистово распаковывает и сортирует знания, помещенные ему в голову повелителем.
Он видит фигуры. Золотой великан поднялся с высокого престола. Он стоит, купаясь в лучах белого света. На ступенях, чуть ниже него, стоит другая фигура, крошечная, сгорбленная. Сияющий гигант протягивает руку, чтобы помочь второму преодолеть последние ступени. Они застывают на мгновение, словно говорят что-то друг другу.
После чего сияющий великан указывает в сторону высокого престола. Он словно горит, будто весь помост целиком занялся огнем. Крошечный, сгорбленный человечек кивает. И шагает вперед.
Он садится на Трон. И тут же, пламя вздымается выше, поглощая его целиком.
Хассан прекращает бег. Он останавливается, сгибается пополам, оперевшись руками в бедра и пытаясь отдышаться. Слезы текут по щекам и падают на мозаичный пол. Он нашел и открыл последнее напоминание, внедренное в его разум. Обрывок, всего лишь слова, едва складывающиеся в сигил. Всего лишь запоздалая мысль.
«Халид. Не подведи меня. Прощай».
<br />