Милость Императора / Emperor's Grace (рассказ)

Низкое качество перевода Возможно, текст этого перевода не отвечает стандартам качества Гильдии. Читайте на свой страх и риск.

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Милость Императора / Emperor's Grace (рассказ)
Автор	Алекс Хэммонд / Alex Hammond
Переводчик	Baale7
Издательство	Black Library
Входит в сборник	Вглубь Мальстрима / Into the Maelstrom
Год издания	1999
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

ВЫСОКО ВЗМЕТНУВШИЕСЯ ЯЗЫКИ ПЛАМЕНИ отбрасывали длинные тени в хранилище. Холодный пол под ногами доставлял ему неудобства. Изящные лёгкие одежды облегали его тело, давая немного тепла. Стрек пристально вглядывался во тьму, напрягая зрение, чтобы разглядеть что-нибудь во мраке. Глухая тишина вокруг задушила всё, что пыталось нарушить спокойствие.

Шум. Стрек обернулся, его сонные глаза всё ещё пытались найти точку опоры среди мерцающих теней.

Огни вспыхнули, сложившись в чудовищную жизнь. Тёмные углы сократились, показывая форму комнаты. Высокая арочная конструкция поддерживала потолок на невообразимой высоте. Сверкающие стальные трубы направляли огни в зал, их свет выявил человека в чёрном пальто, усеянном военными медалями. Мягкое гудение стало очевидным, оно всё время было здесь, отзываясь эхом через залы.

Темноглазый человек со священной инсигнией культа Императора, закутанный в пальто, приблизился. Огни увеличились, проливая свет на огромный словарь, в обложке которого горела имперская печать. Тёмный человек вышел вперёд и открыл книгу, страницы которой отразили мерцающий свет на его лицо. Стрек всмотрелся в свои собственные глаза. Залы изверглись огнями. Гудение выросло до пронзительного и резко вернуло Стрека в сознание, в воющую зону боевых действий.

Визжащая атака сирен. Узкая кровать. Болт-пистолет в руке. Стрек встал, пригладил свою комиссарскую униформу, надел фуражку на голову и помчался наверх, к своему командному посту.

НЕПОДВИЖНОСТЬ. СТРЕКОТ больших насекомых этого мира остановился, когда началась бомбардировка. Лейтенант Лоунс видел их разноцветные трепещущие крылья, похожие на витражи, когда эти существа отчаянно бросились между раздутыми мангровыми деревьями.

— Умные как кошки, — прошептал Лоунс молодому гвардейцу рядом с ним.

— Сэр?

— Эти насекомые умны как кошки, солдат. — Пара калейдоскопических крыльев порхала рядом с головой человека. Гвардеец поднял свой лазган.

— Спокойно, сынок. Оно просто хочет посмотреть на тебя.

Ольстар Прайм. Недавно основанная имперская колония в ни занятом районе космоса, на планете джунглей, богатой глубоко залегающими рудами и петро-эфирами. Лейтенант Лоунс и его взвод были переведены на неё с Катачана. Похожий климат, похожий ландшафт — верховное командование полагало, что они прекрасно помогут в обороне основной колонии. Проблема состояла в том, что для этого им требовалась поддержка на земле, прикрывающий огонь и серьёзная артподготовка, которые последним функционирующим подразделениям Пятого Валийского гвардейского полка и местных гарнизонов Ольстар Прайм было трудновато предоставить, когда слово «эльдар» прозвучало в эфире.

Приказы понятны. Мы здесь, чтобы уничтожить их командира и ослабить позицию.

— Местный гарнизон и колонисты попытаются сохранить большую часть сил в бухте, — прошептал Лоунс взводу, сгруппированному на мелководье в мангровых зарослях. Высокая температура и туман покрыли мускулистые руки и боевые ножи блестящей влагой.

— Так это слухи или правда? — спросил сержант Штерн, сбивая насекомое с рюкзака тыльной стороной своей огромной ладони.

— Да, мы встретились с эльдар. Хотя с ними ещё никто не вступил в контакт, возможно из-за их технологий, они определённо там. Дьяволы-чужаки перепугали колонистов, а местные оборонительные силы не испытывают жажды битвы — хотя противостояние с их колдовским оружием меня тоже не привлекает.

— Сюрикеновые катапульты, сэр?

— Извини? — Лоунс обернулся, разглядывая своих людей.

— Сэр, — это был новый гвардеец, молодой оптимистичный парень с коротко стриженными волосами. — Сюрикеновые катапульты, они используют магнитные импульсы, чтобы вести огонь вращающимися дисками.

В притворном ужасе Лоунс сотворил в воздухе религиозный символ.

— Не знал, что среди нас есть эксперт по эльдарам. Что ты за еретик? — Он рассмеялся и облако насекомых поднялось с папоротников вокруг него. — Приятно иметь тебя рядом. — Даже тихого смешка не раздалось от взвода. Они испытывали тревогу, и Лоунс знал это.

— Будем делать всё чисто и у нас получится, во имя Императора. Мы все встретимся в базовом лагере.

Каждый джунглевый боец захватил предплечье своего ближайшего товарища в коротком тихом жесте братства.

— Хорошо, — Лоунс отпустил руку молодого солдата. — Давайте выдвигаться.

Они перемещались по пояс в высокой воде, игнорируя странные движения рядом с ними. Джунглевые бойцы Катачана достигли высокого мастерства в этом — как и в ещё по меньшей мере четырёх стилях боя без оружия и во владении широким спектром оружия.

Выпуклые мангровые деревья стояли неподвижно, единственные, кому хватило разума не пытаться двигаться в этом болоте. Лоунс вёл свой взвод в укрытие в заросли обмотанных виноградной лозой деревьев. Колючие стволы царапали обнажённую плоть бойцов. Коктейль боевых наркотиков позволял не замечать ничего, кроме самых тяжёлых повреждений. Многие бойцы пережили этот день благодаря сильнодействующим составам имперских химиков.

Всплеск в воде слева от взвода привёл отточенные рефлексы в действие. Незаметный, как наступление ночи, Штерн поднял лазган. Лоунс схватил инфракрасный оптический прицел и посмотрел через него. Стройный силуэт эльдар с длинным рифлёным похожим на пистолет оружием, привязанным ремнём к его стальной броне. Он изящно перемещался по воде, болото казалось почти не мешало ему. Мягкие негармоничные звуки, похожие на неземной ветер, исходили из респиратора чужого. Двое, трое... всего четверо. Незамеченный ими, Лоунс решил атаковать, имея численное превосходство. Люди всё-таки испытывали трепет, оказываясь в зоне видимости эльдар.

Три быстрых жеста командира, и взвод начал действовать. Лоунс вытащил две гранаты и поставил время срабатывания побольше. Они плеснулись в воду позади двух эльдар. Один подошёл поближе к ряби на воде и посмотрел вверх, пытаясь понять, откуда они прилетели. Второй слишком опоздал. Фраг-гранаты громко взорвались в болоте. Горящая броня и пригоревшая к металлу плоть плеснулись в воду рядом со взводом Лоунса. Волны помчались в роще. Джунглевые бойцы нырнули в плотный дым гранат, когда оставшиеся эльдар выпустили жужжащую смерть из сюрикеновых катапульт.

Древесная кора и горящая листва упали в тихий мир болота, когда Лоунс плыл по мелководью к не ждавшим его эльдар. Половина его взвода следовала за ним, респираторы испускали пузырьки воздуха на поверхность — единственный признак их передвижения. Лоунс с вращающимся цепным мечом вырвался из воды, и его взвод последовал за ним, лазганы выпустили короткие очереди в скопление бронированных войнов вокруг них. Острые зубы механического меча Лоунса врезались в эльдар, удаляя запястье и оружие одним текучим движением.

Чужие отступили перед лицом численного превосходства джунглевых бойцов, останавливаясь позади самого высокого среди них, одетого иначе, в плавные одежды и странный удлинённый шлем. Пара глазных гнёзд пылала зелёным огнём. Эльдар в облачении поднял руку. Брызги маломощного лазерного огня оставшихся эльдар соединились в один массивный заряд, который разметал джунглевых бойцов. Штерн и ещё четверо упали от этого луча, опознавательные знаки и плоть сплавились воедино. Остаток взвода выбрался из огня и нашёл сомнительное укрытие за тем, что осталось от мангровых деревьев.

Поле битвы затихло.

— Их лидер, он... он псайкер, — запинаясь, сказал новый гвардеец Лоунсу.

— Я тоже так думаю, сынок, — Лоунс с мрачным лицом боролся, стремясь подавить наркотики в его крови, которая кричала ему броситься в смертельную битву против эльдар. — Это не имеет значения. Они все одинаковые, когда мёртвые.

ЗА ЧИСТОТУ Империума, в деянии и разуме. Сделай моё тело машиной войны. Пусть храбрость будет моим союзником и никогда не оставит меня, даже в самый тёмный час. Проливать кровь во имя Императора — это слава, страх — это смерть храбрости и моя смерть.

Комиссар Стрек закончил молитву и посмотрел из огневой базы в джунгли под ним. Модуль плыл по мелководью, сверкающему от ослепительно ярких вспышек лазерного огня, которые лишь показывали новые смерти имперских гвардейцев. Крики умирающих эхом отзывались через низкие горных хребты. Многие из Валийского Пятого погибли в битве за Императора сегодня. Мёртвые теперь были в своём царстве и имели собственных судей. Это было не для Стрека — судить мёртвых, его задачей было контролировать живых и видеть, что они показывают храбрость в сражении. Суть его обязанностей кратко выражалась так: духовное руководство необходимо. Привейте храбрость и осудите страх. Победа не важна.

Ракета просвистела в воздухе и столкнулась с бронёй стального плато, на котором стоял Стрек. Комиссар схватился за перила, но они оторвались, подвергнутые коррозии в местах стыка. Стрек покатился назад к краю платформы. Внизу под собой он смог разглядеть, что мерзкие эльдар близко. Линия баз, которые действовали как основная защита в запутанных джунглях, была сломлена. Жилистые руки Стрека напряглись, мускулы задрожали, когда он подтянулся на платформу.

Комиссар спотыкался о курящиеся обломки нижних уровней базы, проверяя тела, и осуществлял Милость Императора к тем, кто не мог быть спасён. Он собрал оставшихся солдат под главными опорами огневой базы. Ужас бился в их глазах, трясущиеся руки побросали лазганы на пол. Из-за дыма они ещё не видели его.

Один из гвардейцев встал и, шатаясь, вышел из бункера. Стрек молился, чтобы он вернулся. Поскольку страх — враг человека. Он останавливает гнев своего орудия и растворяет его возможности.

— Назови своё имя и звание, солдат. — Шатающийся гвардеец повернулся, когда комиссар Стрек выступил из дымящихся обломков.

— Я, ээ, мне нужен медик. — Гвардеец моргал расплывчатыми глазами, когда чёрный мундир и фуражка имперского комиссара всплыли перед ним.

— Имя и звание?

— Ретнер Ганч, гвардеец Пятого Валийского, сэр. — Он резко опустил плечи, с трудом выдавливая из себя слова.

— Ты знаешь о наказании за дезертирство?

— Не могу сражаться... потерял оружие, потерял пальцы. — Ганч изогнул утолщения на окровавленной культе.

— И для каждого, показавшего спину в сражении, да будет смерть. Поскольку они уже мертвы как оружие для Императора и потеряны для его залов славы. — Когда Стрек произнёс это выражение, гвардеец упал на колени, слёзы потекли из его налитых кровью глаз. — Ещё хуже те, кто показывает страх перед лицом правосудия, поскольку в смерти у них нет ни гордости, ни славы.

Комиссар Стрек поднёс пистолет к голове гвардейца, стоя так, чтобы кровь дезертира не запачкала его одежду.

— Если нам суждено умереть, то мы умрём с храбростью, — закричал оставшимся людям Стрек, повернувшись. Ещё одна ракета ударила базу, прорываясь через пласкритовые и броневые пластины, но он не вздрогнул. — Император вознаграждает тех, кто показывает храбрость. Они присоединятся к нему в его залах и будут навсегда записаны в анналах наших героев.

Стрек смотрел на лица мужчин перед ним. Молодые, никто не старше двадцати, смотрели ему в спину. Серийно выпускаемые шлемы свободно висели на их головах, подгонка почти всегда была несовершенна и требовались фиксирующие ремешки, чтобы обеспечить хоть какую-нибудь защиту. Гвардейцы, тихие, с пустыми глазами, бессмысленно сидели в грязи. Стрек ощутил гнев. Эти люди даже не могли видеть чужаков, напавших на них, и всё же они были в ужасе.

— Разве вы не боитесь умереть как трусы? Нет места для них. Собратья отвергнут их и будут ненавидеть, ведь они не сражались чтобы улучшить человечество. Они лежали от слабости в коленях и оцепеневшие, когда демоническое оружие эльдар приближалось, наполняя трусостью каждую секунду последних моментов их жизней!

Стрек выстрелил из пистолета в одного из дрожащих гвардейцев. Краткий вопль — всё что от него осталось. Мёртвый человек сполз вперёд, шлем упал в окровавленную скользкую грязь.

Трясущиеся руки сразу же подготовили оружие и начали производить быстрые залпы лазерного огня через огневые щели в оставшихся частях бункера. Обрадованный Стрек встал напротив поддерживающей балки и начал вести огонь в подлесок, молясь, чтобы выстрелы звучали искренне. Он знал, что они окружены. Он мог чувствовать безобразных существ, собирающихся в болоте вокруг них. Сумрак прибывал, они возобновят своё нападение ночью, чужие глаза видели в темноте.

ЛОУНС, СТОЯ ПО КОЛЕНО в болотной воде, дотронулся до своей последней гранаты.

— Они не могут дать нам никакой поддержки. Василиски связаны, обстреливая главные ударные силы эльдар. — сказал новый гвардеец, закрывая консоль коммуникатора.

— Прикрывайте меня, все вы. Очистим это. — Лоунс снял рюкзак и подготовил лазган. — По моей команде.

«Один». Лоунс выдернул чеку гранаты. «Два». Взвод поднял винтовки. «Три». Прорываясь через воду как атакующий зверь, Лоунс побежал по насыпи к эльдар. Взвод стрелял в унисон, лазеры срезали виноградные лозы и зажигали маленькие газовые мешки. Ярость их возобновленной атаки косой прошлась по эльдар. Они перестреляли всех противников кроме эльдар в необычном облачении, броня мёртвых чужаков разрушилась, открывая бледную кожу, блестящую как панцири устриц. Огромный гейзер болотной воды взметнулся в небо. Лоунс почти стоял на своей собственной гранате. В ту же секунду, когда вода изверглась, Лоунс выскочил из укрытия и начал вести огонь по оставшемуся эльдар. Лазерный огонь потрескивал вокруг него. Лоунс бросился на псайкера эльдар, цепной меч посылал быстрые импульсы по его руке. Эльдар поднял свой тонкий посох чтобы парировать удар. Искры потрескивающей энергии плясали вокруг него. Лоунс закрутился внутри электрического водоворота. На волосок от гибели закалённый джунглевый боец бросил лазган и выхватил боевой нож. Стоя на коленях, Лоунс ткнул простым лезвием в сторону эльдар. Поле рассеялось. Цепной меч разбил драгоценные камни и ячейки брони. С хлопком, похожим на взрыв вакуумированного сосуда, псайкер погиб.

БОЛОТО ВЫЛО звуками ночных существ, их пронзительные, отрывистые голоса бились в воздухе негармоничным перезвоном как крошечные молоточки. Шум немного утешал Стрека. Он слышал, что эльдар обладают острыми чувствами и непревзойдённым слухом. Эти ночные звуки могли помешать им. Как будто в ответ в темноте прозвучал выстрел, и визги остановились, только чтобы начаться снова через несколько секунд. Стрек усмехнулся. Он давно научился получать удовольствие от боли врагов.

Оставшиеся люди его команды беспорядочно лежали в разрушенном бункере. Опустив глаза, все сидели, размышляя о своей судьбе. Некоторые просматривали личное имущество, которое они хранили: цветные банданы из родных миров, прощальные подарки возлюбленных, всякие безделушки и подарки на память. Другие просто уставились в грязь, или дрожали в болотной воде. Лишь некоторые разговаривали. Стреку пришло в голову как далеко направили этих людей чтобы защищать эту покрытую джунглями планету. Они прибыли из далёкого мира Валис чтобы погибнуть вместе, защищая большее дело. Власть Императора была безграничной. Он вознёс мольбу, чтобы Великий Единственный улыбнулся им сегодня.

Стрек приказал своим людям беречь энергетические батареи. Пока кто-нибудь не сможет хорошо прицелиться в эльдар, никто не должен был стрелять. Тихий как коса смерти вращающийся диск со скоростью света проскользнул в бронированную оболочку и ударил ближайшего к Стреку человека в голову. Его лицо превратилось в кровавое месиво, он умер до того как смог закричать.

Гвардейцы дико стреляли в темноту. Лазерный огонь освещал бункер несколько секунд.

— Нет! Стреляйте куда и я, — прокричал Стрек. — Стреляйте вслед за мной!

Люди по-прежнему стреляли во все стороны. Волна вражеского огня охватила бункер и поразила ещё больше гвардейцев. Конечности отделялись, крики прекращались. Их дикий огонь лишь раскрывал их позиции. Вспышка осветила двух эльдар, мчащихся вперёд из тёмного укрытия среди мангровых деревьев. Ноги едва плескали мелкую воду, они двигались с ужасающей грацией, длинные волосы дико росли из твёрдой брони, сделанной из волшебных материалов. Цепные мечи визжали, они обрушились на обнаруженных гвардейцев, проходя сквозь плоть и кости как через воду.

Стрек повернулся и направил болт-пистолет на резню. Люди падали от парных, двойных криков ужаса, посылаемых другими бегущими.

— Держать позиции! За Императора! — Стрек свалил одного из эльдар, три выстрела пробили зловещий шлем чужого дегенерата. Бойня на секунду остановилась. Оставшиеся эльдар вытащили вращающиеся лезвия из тел мёртвых людей и осмотрели комиссара сверху-донизу пылающими зелёными глазами своих шлемов.

— Сила Императора будет со мной! — Стрек выплюнул кровь когда разрывные заряды вылетели из его пистолета, сотрясая руки и отбрасывая его назад. Чужак высоко прыгнул, уходя от выстрелов комиссара. Снаряды взрывались под крышей бункера, каждый всё ближе к молниеносному эльдар, плывущему по воздуху. Стрек упал в грязь, ослабевшие конечности били по земле, когда эльдар метнулся к нему, спаренные лезвия он держал над головой как матадор. Стрек толкнул дрожащего гвардейца к эльдар, и тот свалил его, даже не замедлившись. Выстрелы закружились вокруг панциря его противника. Стрек устремил молитву Императору.

Эльдар нырнул к Стреку, от его серной теплоты образовывался пар. Комиссар моргнул в ожидании боли. Большего времени и не потребовалось. Открыв глаза, Стрек посмотрел вверх и увидел дрожь смертельной судороги противника. Он висел на конце большого, грубого цепного меча. Выгравированные вдоль лезвия слова гласили: Катачан IV.

Лейтенант Лоунс, суровое лицо которого было покрыто потом, посмотрел вниз на комиссара.

— Показалось, что вы были окружены.

ПОТРЕБОВАЛОСЬ НЕМНОГО времени, чтобы отнести мёртвых в укрытие и перегруппироваться в протекающем стальным бункере. Половина укрепления была разрушена, открывая одну сторону, и Лоунс приказал двум джунглевым бойцам заблокировать этот проход любыми булыжниками, который они смогут достать и использовать так, чтобы их при этом не подстрелили.

— Почему они пропустили вас, лейтенант? — спросил комиссар Стрек, разглядывая катачанского командира.

— Ложная надежда. Вы продержались долго, думая что вы будете спасены, — Лоунс продолжил перевязывать руку гвардейца. — Нас здесь всего пятеро. Недостаточно, чтобы вас вытащить.

— Мы обречены? Вот что вы думаете, лейтенант? — Стрек посмотрел в глаза катачанца.

Лоунс встал и указал на столпившихся несчастных людей. — Нет, это то, что они думают. — Он усмехнулся комиссару. — Я бывал в ситуациях и похуже.

— Правда?

— Ну для начала это не тираниды.

Стрек повернулся спиной к катачанцу и посмотрел через тёмное отверстие в стене бункера. — Я буду ждать до рассвета прежде чем скомандовать атаку. Мы будем сражаться здесь. Слава Императора поможет нашей борьбе.

— Они не позволят нам продержаться до рассвета. Они расстреляют этот бункер до основания, прежде чем позволят нам увидеть их позиции. Мы должны поставить ловушку, выманить некоторых и уходить отсюда, — ответил Лоунс. Комиссар повернулся к нему лицом.

— Вы думаете, что когда Великий Единственный сражался с предателем Гором, он предлагал создание ловушки чтобы «выманить» к смерти. С одной лишь волей он победил злодея, не просто трюками. Он не был...

Лоунс покачал головой. — Комиссар. Сэр. Я не подвергаю сомнению доктрину, скорее пытаюсь вытащить моих людей и вас отсюда живыми. Слава может подождать до следующего дня.

— Слава должна быть единственной целью каждого человека, каждый день. Его разум это храм, а тело — оружие на службе Императору.

Лоунс посмотрел на крышу, а затем на Стрека стальным проницательным взглядом. — Я очень не хочу говорить этого, сэр, но этот конкретный храм должен быть признан негодным — а у всего оружия Императора заканчиваются боеприпасы.

ПРИГОТОВЛЕНИЯ ЗАНЯЛИ всего несколько мгновений. Лоунс и его люди пробежались из бункера и обратно, пригибаясь к земле как крабы. Другие принесли детонационный кабель который они протащили по земле от сгоревшей огневой базы. Комиссар Стрек наблюдал за этим, выражение его гранитного лица было угрюмым. В голове он проиграл различные возможные действия. Из глубин памяти, в которые он не проникал несколько лет, он вытянул фрагменты доктрины и обучения, и прецеденты. Восстание на Утаре III, кровавое безжалостное подавление, Милость Императора для тех чьи разумы были смертельно утомлены. Стрек сформулировал, предусмотрел и подготовил суждение, тёмные глаза ничего не сказали бы тем, кто посмеет взглянуть комиссару в лицо.

Только один человек смог.

— Комиссар, мы уже готовы, благодарение Императору, — прокричал Лоунс из ненадёжной позиции на крыше бункера.

Стрек встал сзади. Катачанцы на скорую руку установили несколько гранат в слабых точках в грудах щебня около внешних стен бункера.

— В том конце обшивка имеет двойную толщину, — сказал Лоунс, указывая. — Все люди там.

— Что именно вы предлагаете нам сделать, лейтенант? — спросил Стрек с насмешкой.

— Мы установили взрывчатку снаружи. Этот бункер сейчас одна большая граната. — Даже Стрек слабо вздрогнул при этом сравнении. — Всё что нам нужно это выманить их и позволить ей взорваться.

— Как вы предлагаете нам сделать это?

— Сдайтесь, — усмехнулся Лоунс.

— Ксеносы еретики известны тем, что не берут пленных.

— Вот именно.

— Я НЕ ВИЖУ их приближения. — Джунгли безмолвствовали в ярком свете рассвета.

— Ты не заметишь их, пока они не подойдут достаточно близко чтобы убивать, — сказал Лоунс тихо. Он продолжил смотреть наружу из бункера, прицел лазгана следил за молодым гвардейцем. Маленькая фигура перемещалась вперёд к краю зоны, свободной от деревьев и кустарника, нервно оглядывая всё вокруг.

— Они быстрые, сэр.

— Я знаю, сынок. Именно поэтому я послал тебя туда. Твои рефлексы заставили бы Департаменто Муниторум рассмотреть твое направление на специальные тренировки. — Лоунс тоже нервничал. Он не мог разобрать никакого движения в слабом свете пробуждающегося дня.

— Вы так думаете, сэр? — Гвардеец опустил свой белый флаг на мгновение, когда оглянулся через плечо.

— Смотри в оба, солдат.

— Итак? — прозвенел голос Стрека в бункере.

— Пока ничего, комиссар, — Лоунс резко тряхнул головой, пот пропитал бандану и начал стекать в глаза. — Напряжённо, не так ли?

— Вы должны быть уверены, что ваши люди готовы, а я позабочусь о своих. — Стрек повернулся к нему спиной и зашагал к своей свите.

Лоунс двинул рукой и три оставшихся джунглевых бойца поползли вперёд, пригибая головы.

— У нас есть сюрприз, — прошептал Лоунс своим людям. — Может быть нас и превосходят численностью, но мы бывали в гораздо худших ситуациях и выжили. Пройдите через это и я попробую сделать так, чтобы нас направили в сегментум Соляр, поближе к дому.

Голос Стрека звенел в бункере, когда он шёл вдоль линии нервничающих имперских гвардейцев.

— Страх — удел слабых и недостойных. Нет никакой славы для тех, кто побежал из битвы или не может поднять оружие в гневе. Те, кто придёт после вас, будут помнить этот день, если вы будете драться с доблестью. Нас превосходят численностью — этой планете предназначено быть взятой. Здесь слишком много непристойных врагов Императора и слишком мало его слуг. — Стрек вынул копию Имперских Законов из пальто. — Я твёрдый человек но я даю вам моё благословение потому что это того стоит. Для каждого потерявшего...

— Лейтенант! Они идут! — прокричал гвардец снаружи, во весь опор мчась к бункеру.

— Продолжай махать флагом! — завопил Лоунс, показывая это действие жестами. Тонкий высокий силуэт, быстро перемещающийся среди деревьев, прицелился в молодого гвардейца. Лоунс потянулся и схватил бегущего солдата за отвороты, втянув его в безопасную зону. Дюжина сюрикенов вырвала белый флаг из руки гвардейца, кромсая его напротив толстой бетонной стены.

Отточенные рефлексы пришли в движение, один из джунглевых бойцов поднял лазган и поразил чужого единственным выстрелом. Его обожжённая броня слабо пылала в свете рассвета, когда он упал в болото как срезанный бамбук. Катачанец отступил от открытой части бункера, производя точные выстрелы по атакующим эльдар, когда они пересекали участок земли, свободный от деревьев и кустарника.

— Всем отступать... и молитесь, чтобы это сработало. — Лоунс схватил маленькую контрольную панель, на которую было нанесено двадцать линий. Первая нечеловеческая фигура показалась в дверном проеме бункера.

— Ложись!

— Император защитит нас! — закричал Стрек, когда Лоунс хлопнул рукой по панели.

Поток воздуха, похожий на происходящий в глубоком космосе при внезапной разгерметизации воздушных замков, потянул имперских гвардейцев, собравшихся в бункере. Люди кричали и кровь взрывалась из барабанных перепонок, когда взрыв бушевал в ограниченном пространстве. Пламя помчалась к солдатам и подожгло нескольких. Лоунс схватил храброго молодого гвардейца и бросил его горящее тело на землю, накрывая его чтобы сбить пламя. Комиссар Стрек кричал молитвы Императору, когда огонь поднялся выше.

Затем наступила тишина.

СТРЕК ПЕРВЫМ открыл глаза. Глубокие прорехи в крыше бункера испускали лучи света в забитую пылью темноту. Страницы его священного писания лежали и горели вокруг его изнемогающего тела.

Комиссар поборолся со своими ногами и, шатаясь, вышел через пробитое отверстие в тёплый воздух рассвета. Он был заполнен резким металлическим запахом горящей стали, охватывающим края ноздрей. Дюжина эльдар лежала на земле, некоторые шевелились, другие лежали неподвижно. Стрек споткнулся об одного из чужаков, его ноги били прижаты к земле стальной балкой. Эльдар бесполезно трепыхался под балкой, кровь свободно бежала на землю, отсчитывая минуты его жизни. Стрек упал на колени и схватил шлем существа, раскачивая его из стороны в сторону, ослабляя его крепления. Эльдар слабо ударил Стрека, по-детски мягко пытаясь сбить его на землю. Стрек откинулся назад, когда шлем пошёл свободно, открывая бледную белую кожу ксеноса.

— Еретическая мразь, — задохнулся Стрек. — Лицо как у человека! — Стрек поднял болт-пистолет и поднёс его ко лбу эльдар. Чужой закрыл глаза и сидел, не двигаясь. Стрек, удерживая оружие, подтянул себя к его ногам, используя придавившую эльдар балку. Существо закричало глухим бездушным голосом.— Для тебя нет жалости, дегенерат.

— Комиссар, ложись! — Лейтенант Лоунс внезапно появился из бункера, в каждой его руке был лазган. Стрек осмотрелся и увидел других эльдар, мчащихся из теней джунглей, рифлёное оружие было направлено на него.

Стрек упал назад и прикрылся телом эльдар как раз когда огненный вал вращающихся дисков ударил в то место, где он только что находился. Лоунс произвёл залпы обжигающего лазерного огня из обоих стволов. Они сжигали броню эльдар, проникая глубже в мягкую плоть под ней. Жужжащий сюрикен порезал руку Лоунса. Реагируя на язвительную боль, закалённый воин упал на живот, укрываясь.

— За Императора! — воскликнул Лоунс из лежачего положения, размахивая рукой высоко в воздухе.

Оставшиеся имперские гвардейцы открыли огонь из разрушенного бункера, служащего слабым укрытием. Их выстрелы вспыхивали в перегретом воздухе, попадая в эльдар и в грязное болото. Из зарослей джунглевые бойцы Лоунса вели огонь из всего, что у них было. Стрек не видел как они двигались через мангровые заросли чтобы отрезать путь отступления эльдар. Гранаты выбросили комки болотной грязи в воздух, опрокидывая эльдар.

Лоунс стремительно двинулся вперед, пряча один лазган и высвобождая цепной меч. Раненный эльдар двинулся на Лоунса из болота. Его цепной меч кружился близко к голове Лоунса, металлические зубья бросали грязь ему в лицо. Лоунс поднял собственный меч против меча эльдар. Существо провело быструю последовательность ударов по катачанцу, Лоунс отражал каждый точным движением. Он отразил последний удар эльдар цепным мечом, подвёл свой лазган к груди чужого война и выстрелил. Сила выстрела отбросила эльдара назад в грязную воду, его цепной меч всё ещё вращался, когда он дёргался в смертельных конвульсиях.

Лоунс заметил грязную униформу комиссара среди мёртвых эльдар.

— Вы ещё живы, комиссар? — спросил Лоунс, оттаскивая тело эльдар от Стрека.

— Я не побегу. Помоги мне встать на ноги и позволь мне сражаться ради славы.

— У вас контузия. Вы сможете сражаться лишь через некоторое время.

— Дай мне сражаться, — пролепетал Стрек, кровь сочилась из его ушей и рта.

— Вы едва в состоянии стоять. Вы лучше послужите Императору если выберитесь отсюда живым, сэр. Мы должны отступить.

Лоунс поднял комиссара на плечо и начал, пошатываясь, идти по болотным кочкам, удаляясь от битвы. Стрек бесполезно стрелял из пистолета в направлении оставшихся сил эльдар.

— Отступаем к основной колонии, — перекричал Лоунс шум сражения.

— Нет! — закричал Стрек. — Мы удерживаем нашу позицию и бьёмся до последнего!

Нестройная толпа, увеличиваясь, двинулась из бункера, некоторые поддерживали других на плечах. Каждые несколько шагов люди должны были укрываться и вести ответный огонь в продвигающихся эльдар. Лоунс шёл в ногу с людьми, прорубаясь через виноградные лозы или большие ветви, которые замедляли их продвижение. После часового форсированного марша, когда ружья на каждом шагу поднимались в страхе перед другими эльдар, гвардейцы достигли основной колонии, ключевой имперской оборонительной позиции в этом секторе Ольстар Прайм. Лоунс шёл вперёд, неся комиссара на спине, наконец он прошёл под тяжёлыми воротами к строению и упал на колени.

— Как ты смеешь бросать вызов комиссару! — закричал Стрек на Лоунса когда лейтенант встал на колени, пытаясь отдышаться на земле, его лицо побагровело. Комиссар поднялся на ноги, пошатнулся на мгновение и встал прямо. — Как долго мы были вне сражения?

— Всё кончено, Стрек.

— Кончено?

— Выжившие подразделения Пятого возвращаются, мои люди ведут их через джунгли пока мы говорим.

— Они знают путь назад! — отрывисто сказал Стрек.

— Они движутся альтернативным маршрутом.

— Ползя назад на животах как собаки!

— Таким путём мы остались в живых.

— Сегодня вы угрожали моему бессмертию, Лоунс. Я боролся со славой в каждом бою, в который вступал. Я никогда не показывал спину врагу. Я перенёс бесчисленные ранения и остался жив, чтобы сражаться снова за святость человека и честь Императора!

— Оставьте свои проповеди, — сказал катачанец, качая головой. — Я служу Императору так же, как и вы, но я предпочитаю сражаться, а не умирать как последний дурак, атакуя сотню врагов. Если я найду способ выбирать, я буду, но я не буду умирать в каком-то забытом болоте из-за одной только славы.

— Слава зарабатывается в смерти.

— Слава это то, что она для меня значит.

Комиссар Стрек посмотрел на джунглевого бойца. Они оба стояли тихо, Лоунс опустил глаза в землю.

— Я собираюсь найти своих людей, — Лоунс повернулся и вышел из строения.

ОН СТОЯЛ, ВОЗВЫШАЯСЬ среди возвращающихся имперских гвардейцев. Битва закончилась, некоторые шли прямо, обессиленные. Даже люди без ранений шли как будто со смертным приговором, их глаза смотрели в землю, тела были почти парализованы страшным решением. При слабых приветствиях прибыли катачанские джунглевые бойцы, ведущие гвардейцев через массивные баррикадные ворота. Души Катачана, планеты крайних обитателей, поклоняющиеся Императору, пренебрегая жизнями, были изнурены непристойным преследованием. Для Стрека эти войны были хуже варваров снаружи. Они не сражались ни в каком формировании, не носили настоящей униформы, неправильно использовали оружие и не показали чести в битве. Они не стояли и сражались, а кусали пятки врага как собаки.

Лоунс возглавлял возвращающихся людей, его лицо было строгим, несмотря на проявленный на поле битвы героизм. Его губы не выразили приветствия, улыбка не появилась на лице. Мертвые и живые проходили через ворота. Тела на носилках, накрытые тканями, вскоре были отделены от живых людей, подобно тому как брёвна выбрасывается из моря волнами, они были направлены к моргу и крематорию.

Над всем висел постоянный рёв, когда торговые суда — не связанные иллюзорными понятиями долга и чести — поднимались на орбиту из задушенных беженцами земных портов, заполненных теми, кто мог позволить себе запрашиваемую сегодня цену.

Стрек последовал за джунглевыми бойцами через комплекс. Люди отчаянно носились, как муравьи, нагруженные связками оборудования и провианта. Многие гражданские строения были разобраны, гвардейцы защищали военные установки. Стрек не был удивлён направлением катачанцев, когда они наконец открыли грубые металлические двери последнего работающего салуна. Женщина, в тусклом свете лишающая себя одежды, выдавала их мотивы.

Так скоро после славы битвы! Стреку было больно от мысли, на что действительно походили эти люди. Едва их тела сделали славную работу Императора, как их слабые души привели их в объятия плоти и алкоголя.

Не понимая по-настоящему, что же он делает, комиссар вошёл через заднюю дверь салуна, сжимая священное писание в руке. Покрытое оспинами лицо бармена побелело, когда агент закона Императора вошёл. Стрек сел среди шума и дыма и начал наблюдать. Он никогда не был в салун раньше; военные дела никогда не давали ему повода для этого.

Женщина двигалась вяло. Стрек предположил, что она отгораживалась от отчаянных, обречённых лица вокруг неё, напоминающих ей собственную судьбу. Катачанцы были более угрюмыми чем раньше. Они пили и смотрели на танец женщины злыми глазами. Стрек посмотрел на их лица. Покрытые шрамами, с глубокими морщинами, они выглядели темноглазыми в очках. Губы двигались в грубых движениях, произнося слова так, что Стрек мог читать по губам даже в грязном тяжёлом воздухе.

Очки. Стрек до сих пор не понимал. Все солдаты пили, кроме одного. Лейтенант Лоунс просто смотрел на стол, в темноту. Стрек рассматривал его. Он опозорил столь многих, ведя их в отступление из битвы. Возможно он осознал свои действия, почувствовал вину трусости. Стрек вновь подумал о ценности трибунала. Это конечно послужило бы прецедентом, но люди, носящие такие же высокие ранги как Лоунс не были освобождены от казни.

Лоунс встал, попрощался со своими людьми и вышел из салуна. Двигаясь за ним, Стрек проталкивался через забитое людьми помещение, все глаза неловко отворачивались за мгновение до его приближения. Стреку было знакомо это поведение — стыд; те, кто хорошо служит Императору знали, что их действия верны и заслуживают только похвалы.

ТРОПИЧЕСКАЯ ЖАРА нахлынула на Ольстар Прайм, высасывая жидкость из каждой поры. Стрек последовал за Лоунсом через строение: Лоунс шагал вперёд, гигантская электростанция, движимая волнами боевых наркотиков, которые всё ещё вызывали дрожь его конечностей, Стрек худой, высокий, идущий в ногу. Лоунс вернулся к спокойному течению мёртвых через ворота колонии. Он ходил среди них, приподнимая каждое покрывало.

Стрек висел сзади и наблюдал, пытаясь проникнуть в побуждения этого человека. Отчёты описывали его как неукротимое орудие, но неоднократно хвалили за по меньшей мере тридцать успешных боевых операций. Он сам видел как джунглевый боец вёл своих людей и тех, кто присоединился к ним волей судьбы. Он произносил слова верующего и не показывал признаков ереси — но он бросил вызов вышестоящему офицеру и отказался выполнять приказ комиссара. Эти преступления карались смертью, но всё же Стрек был в нерешительности.

Лоунс шёл по «Пути мёртвых», который колонисты прозвали так за то, что он вёл к установкам мортариума. Помещение, которое могло бы когда-нибудь содержать и его тело, и если не это, то наверняка другая покойницкая в ином тёмном месте галактики. Стрек давно заметил, что посадочные модули имперской гвардии часто содержат морги, как если бы смерть была просто ещё одним элементом сражения, о котором нужно заботиться. Лоунс вошёл и приблизился к линии тел, постепенно двигающихся к печи.

Стрек смотрел как Лоунс продолжал свой мрачный поиск. В конце концов он обнаружил пять укрытых тел, красные банданы были наброшены на них. Лоунс стоял рядом с ними во влажном холоде хранилища. Лоунс достал боевой нож и вытянул левое предплечье, стальные мускулы вздрагивали, когда он наносил пять длинных глубоких порезов на него. Помещая каждый похоронный мешок в крематорий, Лоунс сжигал их. Когда они были поглощены, он втёр часть пепла, произведённого печью, в раны. Ритуал скарификации. «Грубый, но не без чести», — подумал Стрек.

Стальная кровать в блоке-бараке была следующим пунктом назначения Лоунса. Часть барака, выделенная катачанцам, была покрыта многими военными трофеями и цветными знамёнами. Это сильно отличалось от той спартанской опрятности, к которой Стрек призывал в своих осмотрах частей Имперской Гвардии. Отвращение Стрека к катачанским бойцам никогда не приводило его в эту часть барака. Сейчас он всматривался через окно как вор.

В тишине сумерек Лоунс взял свой лазган и начал разбирать его быстрыми, отрывистыми движениями, каждая рука выполняла собственную задачу. Стрек смотрел, как Лоунс прошёл этот ритуал снова и снова, загипнотизированный симфонией сборки и разборки. Раны солдата ещё кровоточили, но он игнорировал боль.

Стрек наблюдал довольно долго. Он знал, что форма должна быть достаточно податливой, чтобы отливки получались разнообразными. В те дни правосудия Император проверял и перепроверял его действия, каждое особенное, достаточное, чтобы сдержать предателей и еретиков, угрожающих чистоте человечества. Он полагал, что если бы не поступал так, то ход его мыслей стал бы очевидным, а его военные стратегии — бесполезными. Стрек по-прежнему верил, что его навыки следует отточить. Возможно он должен научиться немного большей гибкости в стратегии и в суждении. Должен позволить Лоунсу быть человеком, которым он должен быть, подумал Стрек, позволить ему выбрать форму для отливки, немного грубую по краям. Возможно это было испытание, посланное Императором, испытание его способности рассуждать с верой, смелости использовать для побуждения все священные писания, а не только Знания Наказания и Возмездия. В конце концов разве Лоунс не служил Императору хорошо? Возможно, катачанец не должен быть столь резко осуждён за свои действия.

Стрек давно научился никогда не ослаблять бдительность. Два года назад три имперских гвардейца попытались поднять мятеж, пока он был занят в битве с космическим десантником-ренегатом. Их бегство было навсегда выжжено у него в уме.

Шелест в кустах около бараков привлёк его внимание. Стрек заметил человека, вбегающего в барак. Неожиданная атака? Приготовив болт-пистолет, он снова посмотрел в комнату. В темноте он увидел две фигуры — Лоунс и вторая, женщина. Стрек вгляделся сильнее, но смог рассмотреть только силуэты. Вспышка света изнутри на мгновение позволила Стреку видеть всё. Торс Лоунса был обнажён, глубокие разрезы и раны были влажными от крови. Сильные оранжевые вспышки исходили от прижигающего устройства, которое применяла женщина.

Когда его раны были обработаны, Лоунс наклонился, чтобы вытянуть рюкзак из-под его кровати. Он носил его через все сражения. Стрек не обратил на это внимания, думая, что внутри рационы или ремонтное оборудование — он знал рассказы о самостоятельности катачанцев.

Джунглевый боец открыл сумку и подержал её открытой для женщины. Теперь, когда она оценивающе смотрела на содержание сумки, Стрек мог видеть её должным образом. Она выглядела необычно, коротко стриженные волосы в стиле уроженца Катачана, длинный шрам, сбегающий вниз по одной щеке до конца острого подбородка. Парашютное обмундирование и бронежилет показывали, что она не была солдатом, значок торговой гильдии, висящий на её груди — вот всё, что обозначало её принадлежность.

Женщина взяла сумку и начала исследовать её содержимое, тело Лоунса загораживало её от взгляда Стрека. Комиссар быстро тихо обошёл полуоткрытую дверь и обнаружил, что он может полностью видеть комнату.

— Ты поможешь мне и моим людям покинуть это место? — спросил Лоунс.

— Лоунс, как долго ты меня знаешь? — ответила торговец, тщательно рассматривая сумку.

— Долго... с тех пор, когда мы были молоды. Но я знал, что это всего лишь бизнес. Этого хватит для заключительной платы?

— У меня нет времени, чтобы торговаться с тобой, поэтому я соглашусь — но только потому, что знаю тебя, Лоунс.

— И пропуска для всех них.

— У нас достаточно помещений, — повернулась торговец.

Наконец-то Стрек увидел, чем торговал Лоунс: оружие эльдар!

— Лейтенант! — комиссар ворвался в комнату, болт-пистолет был у него в руке.

— Стрек! — Полусобранный лазган лежал на кровати около Лоунса. Он бросился к нему, но его части загремели на стальной пол, проваливаясь через ячейки решётки.

— Лейтенант Лоунс, вы обвиняетесь в дезертирстве и владении еретическим оружием!

— Что?

— Эта отговорка, эти планы сбежать — не работа война. Вы опорочили свое тело как машину Императора. Император дал вам жизнь и вы, в свою очередь, отдаёте ему вашу. Это зона военных действий, и вы запятнали себя незаконной сделкой, — Стрек высказал всё взбешённым речитативом. — Как чемпион Императора вы предаёте всех нас.

Лоунс встал между Стреком и торговцем. — Я делаю то, что лучше для моих людей, как всегда.

— Ваши люди — слуги Императора. Вы — слуга Императора. Обладание таким оружием это ересь, которая наказывается смертью — но стремление сбежать с праведной войны стирает всю честь с вашего имени после смерти. Ваш дух испорчен, вы не можете исправиться. Верьте в Императора, не в объятия женщины! — Стрек поднял пистолет.

— Поберегите силы, Стрек, — сказал Лоунс более спокойно. — Он не заряжен. Я разрядил обойму, когда вы были без сознания.

Стрек всё равно нажал на курок. Ничего не случилось.

Они оба подпрыгнули разом. Стрек бросил пустую обойму из пистолета на землю, выхватывая новую из пояса и вставляя ее в оружие. Лоунс одновременно бросил содержимое сумки на кровать и взял пистолет эльдар, нацелив его на комиссара.

— Это безумие! — закричала торговец, изо всех сил пытаясь встать между ними, но рука Лоунса не пускала её. — Взгляните, комиссар. Я могу взять вас на борт, бесплатно. Я вытащу вас отсюда прежде, чем всё это исчезнет. Это сделка всей жизни.

— Позвольте моим людям уйти, Стрек. Вы никогда не услышите о нас снова, — умолял Лоунс.

— Вы будете приговорены к смерти, — ответил Стрек сквозь сжатые зубы.

— Мой палец на спусковом крючке. Я выстрелю тогда же, когда и вы.

— Моя цель благородна, — комиссар твёрдо держал оружие.

— Также как и моя. Посмотрите, это безумие. Мы оба можем жить.

— И для каждого, показавшего спину в сражении, да будет смерть. Поскольку они уже мертвы...

— Наступают! — закричал голос снаружи. Металлическая обшивка разорвалась и пол покрылся трещинами, когда массивный взрыв сотряс строение. В бараке, тем не менее, никто не двигался несмотря на дрожащий пол.

— Эльдар! Они идут! — прокричал другой голос от ворот.

Стрек сделал паузу на мгновение. Лоунс смотрел ему прямо в глаза, женщина-торговец наблюдала в ужасе.

Внезапно один из людей Лоунса показался в дверях: — Сэр, оно большое. Они нарушили — лейтенант?

Другие джунглевые бойцы появились позади него, безоружные и окровавленные. Ни Стрек, ни Лоунс не двигались.

— Поскольку они уже мертвы... — начал Стрек.

— У нас достаточно времени, чтобы убежать. Нам не победить, комиссар! — настаивал Лоунс. — Эта планета потеряна, но мы можем жить — возможно и преступники, но живые! Давайте!

Стрек прервал литанию и посмотрел на Лоунса стальными глазами. — О да. Мы можем бежать, — проворчал он. — Ещё одна планета падёт, наводнённая чужими дегенератами, намеренными уничтожить человечество. Существа, движимые такой отчаянной местью, что они будут сражаться, пока последний из нас не будет уничтожен. Однако мы можем остаться непокорными, сражаясь вопреки этому безумию. Встать лицом к лицу перед начатой работой и сделать выбор. Смерть каждого врага в этом последнем противостоянии сократит число врагов, с которыми предстоит сражаться в будущем. У каждого человека есть выбор: «Быть оружием Императора или быть потерянным для его залов славы!» — Стрек закончил, его голос выровнялся с непоколебимой верой.

Лоунс посмотрел на твёрдое выражение лица комиссара, его разум метался в беспорядке.

Произошёл оглушительный рёв и ударная волна обрушилась напротив бараков, посылая людей и части постройки в полёт. Штукатурка и кирпичи влетели в помещение, оставив несколько отверстий в стене.

— Они внутри... — закричал кто-то, их голоса прекратились, когда линия снарядов разрезала помещение как коса. Женщину-торговца отбросило назад, в угол. Лоунс, поднявшись с пола, начал переворачивать её, но он уже знал, что она мертва.

Он посмотрел на Стрека, который каким-то образом оставался стоять во время всей бомбардировки, затем опустил оружие эльдар. Он бросил его, как если бы оно было заразно, затем оглянулся назад на комиссара, в лицо. — Очень хорошо. Давайте сделаем это. Давайте сделаем выбор. Дайте мне лазган.

— Спасибо вам, лейтенант Лоунс, — спокойно сказал Стрек, передавая оружие. — За Императора!

— За Императора!

Через несколько мгновений контрастирующие силуэты катачанского лейтенанта и комиссара появились в неровном освещённом дверном проёме барака. Затем оба они бросились вперёд, оружие сверкало в заполненном металлом воздухе белой жаркой ночи.