Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3096
правок
Изменения
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас = 1314
|Всего = 15
}}
Испытание пришло. И он не был готов.
=== '''14''' ===
'''Недостоин'''
'''Последняя атака'''
'''Освободившиеся'''
''Я недостоин.''
Правда разила насмерть, словно атам. Правда, давно подозреваемая, давно избегаемая, теперь била в цель.
Курта Седд обернулся. Он пел, он взывал к богам Хаоса, однако его молитвы утратили силу, которую им придавала концентрация. На его глазах за ним явилась судьба, а с ней явилось и ужасное подозрение, что он ошибался. Курта Седд еще не видел этого, но он знал, что его немезида здесь.
Эфон был здесь. Так Курта Седд и провозглашал. Новая волна сомнения перевешивала исход встречи.
Два кольца Несущих Слово, защищавших его позицию, открыли огонь по надвигающимся фалангам Ультрадесантников. Лоялисты появились из обоих входов двумя большими формациями. Они развернулись к порядкам засады слева и справа, подавив те градом снарядов и огнеметами. Посередине между одним из входов и оборонительной позицией частично обрушилась примитивная наружная баррикада. На другой стороне от нее находился очередной вход. Оттуда вырвался Эфон, ведущий за собой еще одно отделение.
Засада нанесла лоялистам ущерб. Некоторые из них упали, однако две фаланги препятствовали фланговому обстрелу. Они задавили засады числом и расправились с ними. Несущие Слово ударили из-под прикрытия колонн, но их было недостаточно, чтобы сдержать наступление. Три отряда Ультрадесанта сходились к ключевой позиции вокруг Курты Седда. Они поливали пещеру перед собой градом снарядов. Их было не остановить.
''Разве не этого ты хотел?'' – подумал Курта Седд. ''Разве не это уготовано судьбой?''
Так и было. Однако вид Эфона подстегнул сомнения. Курта Седд не встречался с ним со времен Монархии, или, по крайней мере, не знал об этом. Его тут же захлестнули злость и горе от предательства. Войны имели общую причину. Сейчас он должен был отнять жизнь, которую когда-то спас, и он не знал, сможет ли сделать это. Если бы Курту Седда ослушался один из братьев, он бы убил этого Несущего Слово без раздумий и сожаления. Вор Реннага он пощадил исключительно ради того, чтоб сделать последнее предупреждение. Однако Эфон воплощал собой каждое бремя из прошлого. Все то, во что Курта Седд когда-то верил, ради чего покорял миры, не ушло без следа после Монархии. Неотступное ожидание кары свидетельствовало об этом.
''Я недостоин'', – подумал он вновь.
У него за спиной имманентная плоть издала вздох и опала вниз, оставив за собой лишь мрак пустоты.
В центре пещеры, бросая вызов Ультрадесантникам, взревел Сор Гаракс.
Лжецы явились на казнь в его руках.
Он рвется вперед, его поступь сотрясает землю.
Культисты по обе стороны, преданные паразиты бегут вместе с ним, от их гимнов резонирует его саркофаг.
Он бьет по вражеским фалангам из пушки, а потом врезается в строй. Силовой кулак обрушивается налево и направо, давя врагов в кровь.
Вспышка света и жара, три Ультрадесантника с ракетницами. Мощный удар в правую часть фронтальной брони останавливает его на месте.
Он разворачивается в ярости, рука с пушкой полыхает смертью. Первый из нападающих взрывается, за несколько секунд в него бьют десятки зарядов.
Терминаторы. Замах, удар. На железном кулаке трещит кровь.
Еще один терминатор. Капитан.
Руку с пушкой сбивают, Он шатается. Спотыкается.
Враги повсюду вокруг него.
Сквозь туман злобы прорывается двойной лязг по бокам. Магнитные фиксаторы на саркофаге.
Мелта-бомбы.
Он взмахивает кулаком вправо, переламывая Ультрадесантника, но уже слишком поздно, слишком поздно.
Взрыв. Жар солнца обращает броню в жидкость. Сенсоры воют, затем умирают. Останки тела поражает новая боль, обдирающая чувства до слепящей белизны. Перегрузка информацией, каскадный отказ систем, саркофаг отказывает. Два тела умирают одновременно.
Наползает тьма.
Двигайся. Причини им боль. Забери их в черноту. Забери их в истину.
Кренясь, он разворачивается, левая нога гораздо медленнее правой, руки размахивают из стороны в сторону, силовой кулак сжимается и разжимается в конвульсиях. Штурмовая пушка палит мимо и беспорядочно. Боль в сердце, словно пригоршня бритвенных лезвий.
Он движется к бездне. Его окутывают дым и пламя.
Загнанный Бык, кровавый метеор.
Неудержимый.
Грохот шагов и пушечных выстрелов, хруст и крики раздавленных врагов, братьев и смертных. Он пробивает и выжигает полосу всеобъемлющей смерти.
Левую ногу заклинивает. Он падает вперед. Тьма на расстоянии вытянутой руки.
Удар. Он продолжает двигаться. Под ним смутно различаются тела.
А затем невесомость.
Падение.
И даже тогда – новая боль.
Сор Гаракс проломился сквозь окружавших его Ультрадесантников. Шатаясь, он напоследок прошелся по полю боя, словно осадный щит «Поборника». Атака сметала Ультрадесантников, Несущих Слово и культистов. Он снес порядки нападающих и обороняющихся. Пробил колонну, обрушивая вниз вертящиеся каменные монолиты. Он являл собой чудовище из истерзанного металла. Было темным чудом, что ему вообще еще удавалось идти. Курта Седд увидел в жутком рывке Быка волю богов.
Его падение наземь сотрясло пещеру. Скрежет фронтальной плоскости по камню прозвучал замогильным воплем. А затем дредноут перевалился через край, увлекая перед собой бьющихся легионеров.
После падения Быка организованность боя развалилась. Формации Ультрадесантников и Несущих Слово оказались раздроблены. В сознание Курты Седда пробрались остатки стратегии. Его братья пытались поддерживать периметр вокруг его позиции. Ультрадесантники пытались сохранить три острия атаки. Однако центр пещеры теперь представлял собой котел. По полу были разбросаны тела в синей и багряной броне, часть обгорела, часть расстреляна, часть раздавлена до неузнаваемости. Сражающиеся стреляли в упор. Сшибалось оружие ближнего боя. Укрытия были переменчивой иллюзией. Из-за одной колонны Несущие Слово стреляли по группе Ультрадесантников. Лоялисты из другого отряда обошли их с фланга и захватили позицию. Затем подошедшие с тыла Несущие Слово окатили эту зону пламенем и крак-гранатами. Внезапно полыхнула синяя вспышка, возвещая о телепортационном переходе свежих терминаторов Ультрадесанта в громоздкой броне катафрактиев.
В воксе бушевала буря. Слух Курты Седда заполняли выкрикиваемые команды, рычание боли, всплески помех разрывающейся связи. Его внимание разделилось. Он видел общую картину схватки, но отмечал и детали. Он не управлял ей. Решения на поле боя принимали Вор Реннаг и Ток Деренот. Он продолжал петь, отчаянно пытаясь восстановить контроль над имматериумом. Волна катилась против Несущих Слово. Силы Хаоса все сильнее и сильнее отдалялись от бытия. А Эфон был рядом, прокладывая себе дорогу вперед.
Судьба приближалась. Его настигало правосудие и ложных и подлинных богов.
Канонада Ультрадесантников пробила периметр. Удары снарядов отбросили двух братьев назад. Они упали в бездну. По всему краю утеса Несущие Слово и Ультрадесантники сошлись врукопашную. Гиганты в керамите столкнулись. Они набрасывались друг на друга с яростью, вызванной ненавистью. Во мраке разносился шум вспышек боя и рык существ, некогда бывших людьми, а ныне ставшими колоссальными воплощениями войны. Курту Седда окружал хаос, но он не мог обуздать его.
Он перестал петь.
Эфон отбросил Каэлока в сторону ударом цепного кулака. Несущий Слово повалился на четвереньки, его шлем был расколот. Эфон приближался к Курте Седду. Лицо капитана искажала ненависть. Курта Седд едва узнал его. Эта ярость была всепоглощающей, и Курта Седд ощутил прилив извращенной надежды. Если Эфон мог настолько раствориться в гневе, то был ли он так уж далек от истины? Могла ли сила эмпиреев на столь близком расстоянии вырвать Ультрадесантника из догматичного мировоззрения его отца?
– Стелок, истина Хаоса повсюду вокруг нас, – крикнул Курта Седд. – Отдайся ей!
Эфон продолжал идти вперед. Капеллан встряхнул плечами и отступил на шаг назад.
– Сила Октета здесь велика. Пламя тьмы поглотит вас всех.
Кипящая ненависть Ультрадесантника выплеснулась через край.
– Заткнись, предатель! – взревел он, бросившись вперед.
Надежду породило прошлое Курты Седда. Она была бременем, но он понял это слишком поздно. Она замедляла рефлексы – надежда, сожаление и сомнение сдерживали его. Он поднял плазменный пистолет левой рукой и выстрелил. У Эфона было более чем достаточно времени, чтобы нырнуть вправо от капеллана, и выстрел прошел мимо.
– Не будет никакой капитуляции ни для кого из нас, — прорычал Ультрадесантник. — У тебя был шанс на почетную смерть.
Его цепной кулак разнес колонну. Пыль и осколки камня полетели Курте Седду в лицо, ослепляя его. Капеллан качнулся назад, уклоняясь от удара, которого не видел. Он махнул крозиусом налево. Руку сотряс удар – он разбил комби-оружие противника на куски.
Он вынудил капитана отклониться на заднюю ногу и развил успех, сделав еще один выстрел с близкого расстояния. Под ногами Эфона захрустели камни – он увернулся и возобновил собственный натиск. Бездна тянулась к ним обоим.
Зубья цепного кулака Эфона зацепили плазменный пистолет Курты Седда, прежде чем тот успел выстрелить снова, и выдернули оружие из его руки. Какое-то мгновение два воина боролись на краю обрыва. Курте Седду нужно было лишь податься вперед, и они оба бы свалились. Небытие манило его, суля положить конец всякому бремени…
''Нет. Не так.''
Он уперся в землю и отвел крозиус назад, напрягая руку для взмаха. Эфон ударил первым, врезав цепным кулаком по вытянутой руке Курты Седда с такой силой, что от сотрясения ослабла хватка на рукояти крозиуса, а затем нанес еще один удар в грудь. Клинок рассек доспех капеллана. Полетели осколки керамита, а за ними кровь. Он почувствовал, как адамантиевые зубья погружаются в панцирь. Эфон удерживал его левую руку отведенной вверх, не давая эффективно ее использовать. Крозиус болтался в перчатке.
Было совершенно очевидно, что Курта Седд умрет. Он стал почти безмятежен в своем отчаянии. Он не исполнил свой долг и недостоин судьбы.
От безысходности он отклонился назад и ударил Эфона по наплечнику так сильно, как только мог.
Мощь удара заставила Ультрадесантника пошатнуться. У него под ногами скала осыпалась и падала во тьму.
Курта Седд не стал дожидаться, пока враг оправится. Его правая рука потянулась к поясу. Движение было быстрым, плавным, бездумным. Оно вышло настолько же естественным, насколько неуклюжим оказался выстрел из пистолета. Он схватил свой ритуальный кинжал. Когда Эфон развернулся, он направил острие под руку огромного воина, притягивая его к себе.
Оно попало в стык брони. Пластины разошлись. Клинок прошел сквозь панцирь, мышцу и ребра.
И еще глубже.
Рука Эфона обмякла. В глазах мелькнуло предсмертное ошеломление. Он начал оседать. Из уголка рта побежала темная кровь.
Долгая тишина. Война смолкла. На краю зрения Курты Седда с неспешностью ледника перемещались смутно различимые фигуры. Звезды рождались и умирали, и он наконец-то понял, что сделал.
Впервые после Монархии и в последний раз в своей жизни Курта Седд испытал ужас.
– Эфон, – выговорил он. – Прости меня.
Несомненно, теперь-то кара придет. Если нет, значит она не придет уже никогда. Он убил свое прошлое. Не осталось таких преступлений, которые он мог бы еще совершить. Он просил прощения от имени того легионера, которым когда-то был, голосом последней искры тех убеждений, за которые когда-то готов был умереть – тех убеждений, что никак не желали выпускать его из своей неотступной хватки.
Он просил прощения, и прежде чем он успел получить ответ, с ним свершилось преображение. Ответ уже не был ему нужен. Последние остатки прежнего Курты Седда умерли еще до того, как Эфон успел заговорить.
А Эфон так и не заговорил.
Курта Седд всадил кинжал в основное сердце. Глаза Ультрадесантника погасли. Курта Седд толкнул его.
Эфон упал.
Курта Седд смотрел.
''Ты знаешь, что сделал?''
''Да.''
Голова Эфона ударилась о выступ. Его тело падало. Прошло немало времени, прежде чем оно исчезло. На глазах у Курты Седда оно становилось все меньше. Сокращалось до несущественных размеров, просто очередной кружащийся обломок.
Эфон падал.
И вместе с ним падали оковы Курты Седда.