Убийственное остроумие / A Deadly Wit (аудиорассказ)
Гильдия Переводчиков Warhammer Убийственное остроумие / A Deadly Wit (аудиорассказ) | |
|---|---|
 | |
| Автор | Гэв Торп / Gav Thorpe |
| Переводчик | Gregor E |
| Издательство | Black Library |
| Серия книг | Наследники Смеющегося бога / Heirs Of the Laughing God |
| Год издания | 2018 |
| Подписаться на обновления | Telegram-канал |
| Обсудить | Telegram-чат |
| Скачать | EPUB, FB2, MOBI |
| Поддержать проект
| |
Действующие лица
Дурутиель Красный Лебедь – Великий Арлекин театра масок «Меркнущий рассвет»
Адрониель – Шут Смерти
Эхо – теневидец
Эндориет – пилот «Звездного ткача»
Аверан Спешная Насмешка
Орочий военачальник
Между материальным и нематериальным пространствами, которые большинство смертных называют реальностью и варпом, существует место – сеть врат и туннелей, позволяющих путешественнику преодолевать огромные расстояния за долю того времени, которое потребовалось бы даже свету звезды. Альдари, унаследовавшим этот поразительный образец космического инженерного искусства, оно известно как Паутина. Многие его тайны были со временем утеряны, и неисчислимы пути, что оказались заброшены и пали жертвой демонических вторжений в эпоху после Падения – катаклизма, который почти уничтожил расу альдари.
И все же еще есть те, кто знает о темнейших местах, находящихся за пределами досягаемости дрейфующих миров-кораблей, и маршрутах и вратах, расположенных вдали от алчного взгляда жителей мрачного города Комморры. Они зовут себя арлекинами, воинами-трубадурами, преданными обманщику из альдарских легенд – непостоянному богу Цегораху. Никого из сородичей они не считают своим народом, за исключением трупп, которые составляют рассеянные театры масок. Их дом – простые звездолеты, на которых они путешествуют по Галактике, и случайные места, где они решают ненадолго отдохнуть. Они – танцоры на краю пропасти, игроки судьбы, наследники Смеющегося бога.
* * *
На разрушенных просторах Паутины, известных арлекинам как Расселина Стремления, пения разносились по ткани межпространственной сети. По древнему туннелю следовал звездолет. Его обитатели называли корабль «Последний смех»: в прошлом это был рейдовый фрегат корсарского флота искусственного мира, и его нынешние владельцы обнаружили судно дрейфующим в пустоте. На борту «Последнего смеха» арлекины «Меркнущего рассвета» собрались по просьбе своего предводителя. Они ждали в зале врат – увенчанной хрустальным куполом комнате, освещаемой красными и серыми водоворотами Расселины Стремления. Полдюжины постаментов и колонн разительно выделялись в помещении – древние портальные пути были настроены на мощь Паутины.
Вошли две фигуры – благодаря природной грации и сокрытым под одеждой устройствам они шагали легко, едва касаясь мраморного пола. Первая была одета в чрезмерно яркие одеяния, как и большинство арлекинов.
Адрониель (едва слышно). Хоть кого-нибудь это волновало…
Его шутовской костюм состоял из облегающего белого трико, украшенного красными ромбами, черно-серебристой куртки и гиперболизированной ухмыляющейся маски, изображающей скульптурное лицо алого и золотого цветов.
Адрониель (еле слышно). Твоя самоирония... перед падением.
Дурутиель (едва слышно). Прежде чем впервые попытаться...
Ярко-синие и желтые ленты, привязанные к его запястью и локтю, игриво следовали за ним, а длинная грива тех же цветов ниспадала с гребня его обтянутой тканью головы.
Дурутиель. По правде говоря, это лишь вопрос восприятия, мой угрюмый намек на смерть... Дабы по-настоящему вспарить, Красному Лебедю придется рискнуть разбиться о скалы.
Вторая фигура резко контрастировала с первой. Она была облачена в тесный черный костюм – настолько чернильный, что он поглощал окружающий свет, превращая альдари в тень. Наряд из искусственной кости придавал ей вид ожившего скелета, который довершала вытянутая маска-череп. Ее спутник был вооружен тонким мечом и изящным пистолетом, что висели на его бедрах, тогда как она имела при себе длинноствольную сюрикенную пушку, чей вес компенсировали суспензоры, отчего та весила не больше перышка.
Адрониель. Дурутиель, тебе явно не следует говорить о себе в третьем лице. Подобное выдает твое ужасное высокомерие.
Дурутиель. Красный Лебедь – это Великий Арлекин театра масок «Меркнущий рассвет», восходящая звезда среди равных себе, воплощение Смеющегося бога. Справедливо то, что он ставит себя выше смертных забот и титула скучного Дурутиеля. Как иначе следует избранному сыну Цегораха говорить о себе?
Адрониель. Привычных «я» или «мне» будет достаточно, гротескное ты олицетворение самовозвеличивания. Хочешь того или нет, но ты – Дурутиель. Подобное притворство для полубога непозволительно – лишь отвлекает. Оно приведет тебя к смерти, всех нас.
Дурутиель. Что-то должно привести. Почему бы не добавить немного веры в себя?
От нескольких десятков ожидающих оторвался один из арлекинов, чье трико было скрыто под длинным пальто в черно-белую полоску. Широкий желто-черный капюшон обрамлял шлем с зеркальной маской, которая сверкала меняющимися изображениями – мимолетными видениями лиц, искаженных от шока, ужаса и отчаяния. На его спине висел богато украшенный рюкзак под названием «Крейданн», чьи желобчатые трубы выступали над его плечами, а из их отверстий струился разноцветный пар. То был теневидец театра масок, оракул Смеющегося бога.
Дурутиель. Вот увидишь, Адрониель. Как думаешь, Эхо? Неужели Красного Лебедя погубит его собственное честолюбие?
Эхо. Красный Лебедь бросает вызов всему, чему пожелает. Однако все мы остаемся лишь на один шаг впереди судьбы, которая преследует нас.
Адрониель. Как всегда загадочен. Да или нет, Эхо? Является ли упорство Дурутиеля называть себя Красным Лебедем слегка досадным или нет?
Маска теневидца спешно сменила несколько выражений неприязни и остановилась на презрительном отвращении.
Адрониель. Думаю, что ответ очевиден.
Дурутиель. Меня окружает скука, обретшая плоть. Внимайте моим словам, актеры! Благословлен я, что не все из нас поступают так, как эти два моих товарища. Кто из вас готов к приключениям? Кто последует за Красным Лебедем в рискованную битву?
Арлекины (выкрикивая хором и смеясь). Я!
Великий Арлекин приблизился к центральному воротному постаменту и произвел над ним несколько сложных движений, поворачивая и сгибая запястье и двигая пальцами так, будто он играл на клавишах или перебирал струны. По его команде портал ожил, и над ступенью из призрачного камня, мерцая, появилась золотая арка. Бледно-голубой огонь расходился по промежутку между столбами, оставляя после себя образ ночного неба над окутанными тенью низкими зданиями.
Дурутиель. Хорошо сказано, братья и сестры по извилистой дороге! Мы охотимся на зверского врага, омерзительного орка, который поднялся на вершину власти и возвысился над своим грубым видом.
Дурутиель махнул рукой в сторону более просторной части зала, где на привязях в гравиколыбелях парили гладкие, блестящие боевые машины – транспортеры «Звездный ткач», штурмовые корабли «Пустотный ткач» и более скромного размера гравициклы «Небесный ткач».
Дурутиель. На наших благородных коней, дети «Меркнущего рассвета»! Оседлаем славу!
Арлекины (выкрикивая хором и смеясь). Да!
Красный Лебедь и двое его спутников последовали за театром масок, садясь на свой корабль. Они взобрались на борт темно-голубого «Звездного ткача» под вспышки разноцветных искр, брызгающих на его обтекаемый нос. Артиллеристы заряжали свои орудия, пока их корабли поднимались из доковых колыбелей. Обнажив силовой меч, Великий Арлекин указал на активированный портал и положил руку на плечо пилота.
Дурутиель. Возглавь атаку, храбрый Эндориет, и приведи нас к величественной победе!
Адрониель (саркастически). О, навстречу бессмысленной смерти! Сомневаюсь, что Смеющемуся богу есть дело, какой она будет.
Альдари проходят через портал.
Множество орков смеются, сидя у костров.
На небе почти не было ни облачка. Три полумесяца висели невысоко над горизонтом, и их призрачно-бледное сияние освещало колоритное скопление грубых зданий, стен и квадратных башен, которые, казалось, были случайно разбросаны по склонам крутого ущелья. Ветхий город усеивали десятки больших костров, что горели в просторных местах собраний, соединенных лабиринтом улиц, а некоторые узкие переулки освещал резкий голубой свет газовых фонарей. Толпы ссутулившихся широкоплечих существ клокотали у огней и во мраке, и бой барабанов разносился от пирующих сборищ. Треск праздничных выстрелов, хриплый смех и бурные разговоры поглощал холодный воздух.
Альдарские корабли выплывают из Паутины.
Золотая звезда вспыхнула в темном небе, расширяясь и тем самым превращаясь во вращающийся портал, ведущий из Паутины. Силуэт гравициклов, транспортеров и штурмовиков быстро обрел четкую форму. Вырвавшись на небосвод на полной скорости, «Звездный ткач» Дурутиеля и его ближайших спутников возглавил атаку. Когда они покинули безопасные объятия Паутины, Эндориет активировал голополя.
Эндориет открывает огонь.
Через несколько мгновений очертания корабля замерцали и обернулись в размытое пятно черного, красного и оранжевого цветов на фоне звезд.
Смеясь, арлекины начинают внезапную атаку.
Позади них из бреши между мирами вылетали другие искаженные призраки, каждый из которых казался дымкой меняющихся цветов и колеблющихся теней. Арлекины крепко держались за пикирующий корабль, а их пальто, гривы, плащи, кисточки и набедренные повязки трепетали на ветру. Некоторые из них цеплялись за ограждение одной рукой, стоя на борту кареты лишь на кончике пальца ноги, подзадоривая друг друга высовываться из нее все дальше и дальше. Другие сидели с поднятым оружием, обхватив ногами перила, в то время как их рунические завязки и яркие ленты развевались, словно вымпелы на копье.
Стоя спиной к перилам, Дурутиель повернулся к Аверан Спешной Насмешке, последней из группы своих ближайших компаньонов – клике, известной среди исполнителей театра масок как «Трагедия Красного Лебедя».
Дурутиель. Что может быть лучше этого чувства, мой молчаливый друг? Наш враг впереди, оружие в руке, песнь в наших сердцах. Вот она – настоящая жизнь.
В ответ вдохновительница наклонила голову под определенным углом, слегка и неровно пожала плечами и двумя пальцами правой руки произвела замысловатый жест. Перчатка альдари замерцала, когда ее силовое поле ожило, окутав кулак колыхающимся лазурным пламенем.
Адрониель (смеясь). Ха-ха, да, и вправду, его голова втрое больше, чем прежде. Красный Лебедь, даже Аверан устала от твоего притворства. Твоя попытка беззаботно относиться ко всему никого не одурачивает.
Дурутиель. Мне больно, Аверан, моя давняя спутница. Одним резким движением запястья ты выпотрошила меня, будто пустив в ход арлекинскую ласку против свирепого зеленокожего.
Эхо. По горячим ветрам разносится дым погребальных костров.
Орки открывают огонь по захватчикам.
Таинственное заявление теневидца прояснилось через мгновение, когда яркие вспышки пушечных выстрелов осветили обе вершины скалы под ними. Первые снаряды взорвались далеко позади пикирующей флотилии – в пустом пространстве вокруг все еще мерцающего входа в Паутину. Темно-красные вспышки озаряли падающие осколки, что будто горячие искры стремительно падали на поселение орков.
Аверан произвела еще несколько жестов, под конец быстро проведя пальцем по горлу.
Дурутиель. Абсолютно нет никаких причин для беспокойства. Для этих варварских зверей мы всего лишь легкий туман, уносимый ветром. В их рядах не найдется ни одного артиллериста, который мог бы отследить наше истинное местоположение, ни одного гения – даже если они объединят все свои умы, – чтобы предсказать наши намерения.
Другая батарея открыла огонь из группы укреплений с более массивными стенами, что располагались в начале ущелья. Устремившись в небеса, ракеты извивались на хвостах зеленых и фиолетовых искр, но в итоге пролетели мимо перед кораблями арлекинов.
Дурутиель (улыбаясь). Видишь? Я не знаю, почему я общаюсь с такой компанией, когда взамен я мог бы проводить время с хладнокровцами.
Ракеты взорвались над штурмовиком, превратившись в белые вспышки света, которые не рассеивались, а относились ветром, поливая актиническим сиянием весь город в ущелье.
Адрониель. Еще найдутся какие-нибудь гениальные соображения? Возможно, ты хочешь еще немного поболтать о глупости наших врагов? Вероятно, желаешь завести долгую беседу об их недостаточной подготовленности или отсутствии интеллектуального потенциала.
Дурутиель. Не имеет значения...
Взрывы прерывают Великого Арлекина.
Голополя арлекинских кораблей скрывали их точное местоположение, однако размытые очертания судов на фоне четырех ярких осветителей, медленно дрейфовавших к земле, позволили орочьим артиллеристам угадать их примерный курс и скорость. Неприятель залил зенитным огнем пространство перед снижающимися детьми Цегораха. Настойчивое постукивание по плечу привлекло внимание Дурутиеля к Аверан, которая указала на темноту за огнями орочьего города. Пятнышки света обратились в голубые вспышки, когда реактивные двигатели с визгом ожили, поднимая орочьи перехватчики в воздух.
Орки-пилоты и артиллеристы смеются вдалеке.
Вокруг них в небе загудели многолопастные гирокоптеры, в низовых орудийных люльках которых сидели орки. Нелепые многоствольные орудия пронзили небо энергетическими лучами и шквалом трассирующего огня, что с визгом устремились в сторону арлекинов. Эхо. Спускается зверь. Он изрыгает пламя. Гнев зеленых нашлет на всех погибель. Он обрушится на нас, озаренный лунным светом и преисполненный ярости.
Все глаза обратились вверх. Поначалу там ничего не было. Арлекины сделали все возможное, чтобы проложить стремительное снижение под приближающимися истребителями, однако орочьи летуны скорректировали подъем, чтобы выйти на прямо противоположную траекторию.
Адрониель (хихикая). Там, на фоне второй луны! Нечто большое!
Шесть языков пламени толкнули вперед огромную небесную машину. Словно невозможный корабль, небесный крейсер орков снижался, в то время как бронированные орудийные башни на его боку поворачивались в сторону флотилии арлекинов. Пламенные цветки озарили всю его длину, когда ропотный залп турелей и легких стрелковых орудий наполнил воздух плазмой, снарядами и лазерными лучами. Прожекторы, похожие на сверкающие глаза безжалостного чужацкого бога, вспыхнули рубиновым светом, отчего корпус крейсера, построенный так, чтобы напоминать подобное существо, стал выглядеть еще более монструозно. Внимание потрескивающего корабля, использующего какую-то неизвестную причудливую технологию орков, обратилось к голополям.
Эхо. Красное око видит все.
Дурутиель. Вверх, храбрый Эндориет! Мы умертвим этого алоглазого зверя прежде, чем он станет нашей погибелью. Вверх! Вверх!
По команде Великого Арлекина пилот вывел «Звездный ткач» из крутого спуска. Когда корабль резко откинулся назад к приближающемуся небесному крейсеру, арлекины на его боевой платформе закачались будто разноцветные ленты, вися на щитке и хвосте судна. Круто завернув вверх, «Звездный ткач» вильнул и запетлял прямо в пасть огненного шторма, порожденного боевым кораблем. Красный свет прожектора упал прямо на него.
Звучит сирена.
Эндориет. Нас заметили.
Адрониель. Слезы Цегораха! Ради блага всех нас выстрели из постановщиков миражей!
По настоянию пилота «Звездный ткач» выпалил пару вращающихся гранат, каждая из которых выпустила расходящееся облако серебристо-красного тумана. Рассеивающаяся дымка сформировала образ громадного феникса, что забил гигантскими крыльями, вспыхнувшими злато-черным пламенем, когда он развернулся в сторону приближающихся орочьих перехватчиков. Всевидящее око небесного крейсера проследило за восхождением фантома, и артиллеристы зеленокожих открыли огонь по его бестелесной форме.
Орк-пилот (удивленно, потом смеясь). А? Что? Ха-ха-ха!
Дурутиель (смеясь). Ха-ха, что ты там говорила про грубый интеллект, мой добрый друг? Эти звери погнались бы за камнями, если бы мы их ярко раскрасили.
Орк-пилот (открывая огонь). Ваааа! Ваааа!
Аверан обратила их внимание на пару перехватчиков, которые оторвались от эскадрильи и направились прямо к иллюзии, призванной постановщиками миража, бешено паля по ней из носовых пушек.
Дурутиель. Сюжет совершил неожиданный поворот, однако, дорогие друзья, мы еще можем следовать сценарию, если сосредоточимся. Великий Арлекин подошел к сюрикенной пушке «Звездного ткача» и кивком приказал Адрониель приготовить ее оружие. Вдохновительница махнула рукой в сторону приближающихся штурмовиков, направив на каждого по два пальца и склонив голову набок, словно прицеливаясь.
Адрониель (смеясь). Ха-ха, в лоб, да! Мы настигнем их прежде, чем они поймут, куда мы делись.
Дурутиель кивнул в сторону самолета слева от них, а затем на другой – справа.
Дурутиель. Я сюда? Ты туда?
Адрониель (неуверенно). Ты заявляешь или спрашиваешь?
Дурутиель. Ты бы вывела из себя самого Цегораха, костолюбивый ты террадон.
Адрониель. Благодарю, но куда же мне стрелять?
Дурутиель. Стреляй вправо.
Засмеявшись, альдари открывают огонь.
Оба арлекина выстрелили из сюрикенных пушек, заполнив воздух сверкающим серебром мономолекулярных дисков. Залп Дурутиеля резанул по куполу мишени, разбив стекло кабины на осколки, которые растерзали тело сидящего внутри орка прежде, чем град снарядов разорвал его горло и защищенное дыхательной маской лицо на куски. Когда в предсмертных судорогах зеленокожий дернул за рычаги управления, корабль круто развернулся, завращавшись и безумно закачавшись.
Шут Смерти целилась в воздухозаборники реактивного двигателя, которые находились под круглым носом мишени, расписанным в виде акульей пасти. Ее короткая, но точная очередь превратила турбину в пылающие искры и падающие обломки. Лишенный энергии, самолет какое-то время продолжал полет с грацией кирпича, а затем он пустился во тьму, пока пилот забавно боролся с системой управления.
Орк-пилот. Зоггова штуковина!
Орочий самолет взрывается.
Взрыв позади «Звездного ткача» прервал все мысли о праздновании. Эндориет резко развернул транспортер вправо, накренившись между двумя очередными вспышками артиллерийского огня. Впереди них фантом феникса быстро рассеялся, обратившись в падающую завесу звездной пыли, которую прорезали плазменные взрывы и пулеметный огонь. Постановщики миража исчерпали свой заряд, поэтому у «Звездного ткача» остались лишь голополя, чтобы направлять гнев зеленокожих по неверному пути. Легкобронированный экипаж и транспортер были беззащитны перед атаками орочей авиации – он не смог бы выдержать даже незначительного контакта с одним из быстро плодящихся взрывов, разносящих по воздуху грохот и пламя.
Дурутиель. Скорее, обратно к небесному крейсеру, пока разбойный экипаж не додумался вновь нас отыскать.
Эхо. Шкура защищает от всех ран. Сердце бьется внутри. Разорвана должна быть нить жизни огромного чудовища.
Адрониель. Сюрикенные пушки подобному врагу не представляют никакой угрозы. Возможно, ты намереваешься убедить их сдаться, пустив в ход свое легендарное красноречие?
Дурутиель. Если твое бритвенное остроумие не разрубит металлического зверя надвое, а твой быстрый на ответ язык не убьет экипаж, тогда нам стоит применить личный подход. Мы поднимемся на борт!
* * *
Первое, что орочий стрелок увидел, было размытое пятно света за орудийной амбразурой – позади раскаленного докрасна дула его неистово палящей пушки. Волнующиеся красные и синие осколки отделились от странных миазмов и превратились в неподвижное ухмыляющееся лицо за миг до того, как лезвие сверкнуло и срезало верхнюю часть головы зеленокожего.
Дурутиель приземлился на качающийся орудийный мостик и нырнул в амбразуру, перекатившись и встав на ноги посреди груды стреляных гильз и сброшенных в кучу костей, оставшихся от последней трапезы артиллериста. Он вновь превратился в размытое движущееся пятно, когда костюм датеди обернул артиста во фрактальный голопоток, искажающий контур его тела. Остальные члены «Трагедии» последовали за ним сквозь отверстие, ненадолго обратясь в белые, красные и синие силуэты на фоне ночного неба, прежде чем налететь на орков.
Дурутиель (смеясь). Ха-ха-ха!
Великий Арлекин мчался вдоль линии пулеметчиков батареи, установленной на одном из бортов широкого фюзеляжа. Его силовой меч с одинаковой легкостью пронзал как стеганные безрукавные куртки, так и грубую плоть орков. Небольшой зеленокожий, что волочил крупный снаряд к одной из главных турелей, бросил свой груз и указал пальцем на незваных гостей, поднимая оглушительную тревогу. Другой гретчин-раб подхватил клич, но не раньше, чем были отправлены на тот свет еще двое крупных зеленокожих. Фыркая и ворча на своем грубом языке, артиллеристы и зарядчики отворачивались от своих огромных боевых пушек, чтобы неторопливо и неуклюже столкнуться лицом к лицом с непрошеными гостями. В относительно замкнутом пространстве орудийной палубы Адрониель резала и расчленяла врагов четырьмя сверкающими лезвиями, прикрепленными к ее рукам.
Дурутиель (смеясь). Да, не мешкай! Враг растревоживается вяло, однако наша сцена чересчур тесна и слишком переполнена.
Адрониель пронеслась мимо, обезглавив еще одного орка, который бросился на Великого Арлекина, воздев зазубренный секач.
Адрониель. Сам не мешкай! Меньше слов, больше убийств, ха?!
Когда рука Аверан превратилась в смертоносное оружие, ее ласка арлекина осветила помещение бледно-голубыми вспышками. Легким прикосновением разрушающее молекулы поле оружия расщепляло плоть и кости, пока она бесшумно плясала к толпе низкорослых зеленокожих. В центре палубы отворился люк, и из него вылетели еще несколько орков с нижнего уровня, которых Эхо встретил кристаллическим нейроразрушителем. Когда он открыл огонь, его маска сменила несколько удивленных и радостных теневых выражений. Сияющий конус энергии вспыхнул и разошелся по синаптическим путям мишеней арлекина. Со стеклянными глазами орки рухнули на решетчатый настил, извиваясь в судорогах, – в их разуме царил беспорядок, поскольку нервная система была перегружена противоположными сигналами.
Топот ног с верхней палубы предупредил альдари о приближении новых подкреплений.
Адрониель. Эти пушки умолкли, однако если мы останемся здесь, то нас постигнет та же судьба.
Дурутиель. Командир в той стороне, следуйте за мной.
Великий Арлекин повел их по усеянной трупами палубе к лестнице, восходящей к носу небесного крейсера. Тени, отбрасываемые с палубы над их головой, танцевали на верхних ступенях, выдавая присутствие затаившихся врагов.
Дурутиель. Медлительны, но не праздны умом эти животные. Засада поджидает нас.
Орки нечленораздельно ворчат.
Прежде чем кто-то из арлекинов успел произнести хоть слово, Аверан проскользила мимо остальных, обратившись в облако серого тумана, подсвеченного красными фонарями небесного крейсера. Дымчатый призрак бесшумно пронесся вверх по лестнице, и никем не замеченная вдохновительница напала на своих противников. От рукавицы арлекина разошлась актиническая вспышка, а ей в ответ засверкал оранжевый огонь пистолетов, когда орки бессмысленно запалили в призрачного неприятеля.
Дурутиель. Вот и наш сигнал, давайте не терять бдительности.
Альдари поднимаются по лестнице и бегут по коридорам.
Великий Арлекин очутился на широком командном мостике, окруженном модулями загадочных циферблатов и датчиков, соединенных витками потрескивающих проводов и медными трубами. Три орка в тяжелых силовых доспехах со всей силы ударили громоздкими трещащими когтями по мерцающему послеобразу Аверан. Их черно-красные пластины заискрились от разряда ее ласки арлекина. Зеленоватое свечение силового поля окутало каждого из них, отражая смертоносное прикосновение вдохновительницы.
Переднюю стену командного пункта занимала массивная пластина толстого стекла, сквозь которое можно было разглядеть растущие ввысь постройки орочьего приюта, нагроможденные на стены ущелья.
Мгновение спустя Адрониель появилась у плеча Дурутиеля. Ее сюрикенная пушка выплюнула поток смертоносных дисков в спины орков, стоявших у модуля управления под обширным главным куполом. Мертвые пилоты повалились на панели управления под хруст и искрение разбитых вдребезги приборов и треснувших экранов.
Небесный крейсер резко накренился, застав всех врасплох. Арлекины удерживали равновесие при помощи акробатики, а орки спотыкались и падали вокруг них, громыхая доспехами и оружием.
Звучит сигнал тревоги.
После того как были сломаны устройства управления, небесный крейсер круто наклонился к земле, в то время как пламя вспыхнуло на приборных панелях и искры полетели от перегруженных электрических схем. Белый купол наполнился ослепительным светом городских фонарей и костров. Вспышки разрывающихся зенитных снарядов расцветали все ближе, поскольку артиллеристы с поверхности развернули свои пушки к падающему кораблю.
Дурутиель. Дело сделано. Номер прошел своим чередом. Нам пора уходить со сцены.
Подобное было легче сказать, чем сделать, так как орки в доспехах, предположительно командир крейсера и его заместители, поднялись на ноги и затопали к арлекинам, отрезая им обратный путь к лестнице. Нескладное энергетическое оружие зеленокожих гудело, а его топливные элементы горели болезненно-желтым светом. Сияющие дула их пушек развернулись к фигурам арлекинов, визуально изломанным костюмами датеди.
Дурутиель. Похоже, нас ждет неожиданный вызов на бис. Однако время для импровизации еще есть.
Рука Великого Арлекина взметнулась вверх. Из его ладони вылетела связка миниатюрных зарядов, каждый из которых был по размеру не больше монеты. Они взорвались дугами сверкающей энергии, которая плясала вокруг троицы тяжеловооруженных зверей и отбрасывала фиолетовые и белые завитки. Волнующееся поле раздувалось над орками, будто грозовая туча. Электромагнитный разряд перескочил от механизированных систем их брони к ближайшим консолям и машинам. Содрогаясь и корчась, зеленокожие ничего не могли поделать, когда Дурутиель отпрыгнул в сторону, направляясь к распахнутому люку, что открывал вид на ясное ночное небо.
Дурутиель (смеясь). Ха-ха-ха!
Стремительными шагами он взобрался на крышу главной орудийной палубы, серьезно залатанной заклепками и наклоненной под крутым углом. Оглянувшись через плечо, он увидел своих спутников, стоявших неподалеку и казавшихся каскадом цветов на фоне тусклого металла корпуса. За ними Дурутиель разглядел здания орочьих поселений, расположенных на стенах ущелья, – они находились так близко от него, что он мог рассмотреть каждое окно. На крышах и балконах зеленокожие смотрели вверх – некоторые из них стреляли по падающему небесному крейсеру и петляющим вокруг него очертаниям кораблей арлекинов.
Дурутиель. Скакун, скакун... отдам все за скакуна!
Они побежали вверх по палубе в сторону мерцающих кормовых двигателей, используя мостики и выступающие заклепки в качестве опоры.
Эндориет. Предложение принято, Великий Арлекин!
Альдари бегут к «Звездному ткачу».
Освещенный сиянием реактивных двигателей «Звездный ткач» Эндориата лавировал между струями колыхающегося огня, пылающими вдоль фюзеляжа.
Альдари садятся на судно.
Один за другим арлекины запрыгнули на борт – последним из них бежал Дурутиель. Он остановился перед скачком и обернулся, чтобы встретиться взглядом с командиром орков, стоявшим у двери на мостик. Из доспехов зверя все еще фонтаном били изгибающиеся нити электромагнитного разряда, а его жестокие глаза сверкали неугасимым гневом.
Командир орков неистово рычит.
Дурутиель выключил костюм датеди, чтобы орк мог четко его разглядеть. Артист нахально махнул рукой, подняв рукоять меча ко лбу в шуточном приветствии, и прыгнул на борт «Звездного ткача», когда тот проскользнул мимо.
Дурутиель (смеясь). Ха-ха-ха!
Антигравитационный корабль резко метнулся вверх, едва не опрокинув его на пол транспортной платформы. Небесный крейсер, казалось, постепенно уменьшался. Через несколько мгновений гигантский штурмовик вонзился в верхние уровни ущельного города. От удара взорвались топливные баки, а вскоре после этого подобная участь постигла и склады боеприпасов. Пылающий металлический метеор прорезал губительную полосу через поселение орков, оставив после себя широкий огненный шрам.
* * *
Дурутиель. Перед нами возникло определенное неудобство. Я надеялся непосредственно войти в крепость военачальника. Но поглядите, как крушение небесного корабля и интенсивность орочьей стрельбы делают подобное невозможным. Мы должны высадиться как можно ближе к бастиону и сражаться на ногах.
Адрониель. Сражаться на улицах города орков? Штурмовать цитадель на вершине? Красный Лебедь, похоже, ты распрощался с последней крупицей своего разума. Мы все будем разбиты о стены, словно волны о беспощадный берег.
Эхо. С легкостью Смеющийся бог перескакивает с мелодии на мелодию, постоянно меняя путь, но всегда направляясь в одну и ту же сторону.
Дурутиель (хлопая в ладоши). В точности так, как молвит Эхо! Мы будем сражаться не на улицах, а с крыш. Эти неуклюжие глупцы не поймают нас, если наша поступь будет быстра, а мысли проникнуты отвагой.
Аверан привлекла их внимание и несколько мгновений резво жестикулировала, попутно указывая на вырисовывающуюся цитадель орков.
Адрониель. Как я уже и сказала, правда ведь?
Дурутиель. Нам не нужно проходить сквозь стены – мы просто перескочим через них. Словно перо на ветру, мы будет отнесены к победе, если не станем обременять себя ненужными заботами.
По сигналу Великого Арлекина флотилия опустилась до верхнего уровня зданий, тщательно обводя своими тяжелыми орудиями пологие крыши и открытые террасы, прежде чем высадить «Трагедию» и другие труппы «Меркнущего рассвета».
Смеющиеся арлекины быстро высаживаются со «Звездного ткача».
Строения были тесно сгруппированы, однако переулки между ними не являлись помехой для искушенных в акробатике арлекинов, ибо их естественная грация дополнялась антигравитационной силой их сальто-поясов. Местами им попадались канатные мосты и доски, что были переброшены через пропасти между зданиями для более легкого пересечения крыш. Театр масок несся по верхушкам жилищ настолько стремительно, что орки просто не могли за ними поспеть. Вслед за артистами по улицам, толкаясь, мчалась растущая толпа чужацких тварей и мелких существ, что намеривались учинить бойню.
Над ними «Звездные ткачи», «Небесные ткачи» и «Пустотные ткачи» уклонялись от продольного огня оставшихся орочьих перехватчиков, при этом последовательно атакуя преследующие арлекинов толпы зеленокожих. Чужацкие самолеты зачастую промахивались, оставляя кровавые полосы в бушующих на земле ордах, пока корабли арлекинов метались над скоплениями орков.
Дурутиель. Изрядная толпа собралась посетить наше ключевое выступление, однако они будут разочарованы. Последний акт окончится прежде, чем они прибудут к сцене.
Эхо. Ветер меняет направление, относя свежий запах к охотникам.
Теневидец махнул рукой вправо. Украшенные драгоценными камнями тканевые браслеты на его запястье сверкали в ослепительном сиянии голокостюма. Дурутиель разгадал его замысел, увидев плотную группу разрушенных зданий, которые висели на стене самой крепости.
Дурутиель. Эти невежественные дикари строят замок, а затем оставляют лестницу у его стены. Мы воспользуемся этой оплошностью.
Адрониель. И как только мы окажемся внутри этого логова, что тогда?
Дурутиель. Мы отыщем короля и отнимем его корону, голову и все остальное.
Адрониель. Ха-ха-ха, и непременно его придворные в это время будут сидеть и аплодировать от восхищения.
Дурутиель. Не стесняйся играть с принцами и принцессами, пока я делаю свое дело. Мне бы не хотелось, чтобы ты скучала и бездельничала, пока я развлекаю их правителя.
Альдари уходят.
* * *
Торопливо пробираясь сквозь свет и тени, Дурутиель и его театр масок подошли к шатающемуся скоплению строений, которое приметила Аверан. К удивлению Великого Арлекина, ветхое здание не охранялось.
Дурутиель. Я полагаю, что часовым надоело блюсти свой почетный долг, когда появилась возможность вступить в бой.
Когда арлекины вошли в строение, антигравитационные судна театра поднялись над городом и ускользнули прочь, заманивая мстительную банду по ложному следу вглубь ущелья. Внутри царила непроглядная тьма, и единственным источником света служило призрачное мерцание голокостюмов. Пройдя через неприметный вестибюль, они вновь вышли к звездному свету – к маленькому прямоугольнику бархатного ночного неба, усеянному серебряными точками и ограниченному с трех сторон силуэтами зданий, а с четвертой – зубчатым валом крепостной стены. В тусклом освещении они разглядели ряды зарешеченных отверстий в стенах. Ярусы камер, наставленных на ветхие строительные леса, лестницы и шаткие ступени, уходили так далеко ввысь, что их очертания попросту расплывались.
Адрониель. Тюрьма; изгои, потерявшие милость военачальника; вероятно, оставленные под рукой ради простого злорадства.
Дурутиель. Дети Императора, отвергнутые судьбой, до смерти напуганные, и именно смерть является для них освобождением, которого они так страстно желают. В этом месте раздаются мучительные крики, стоны истерзанных болью душ. Рабы...
Адрониель. Красный Лебедь, нас это не касается. Не забыл ли ты, что мы посланы навстречу твоей судьбе?
Войска разделились по мосткам и узким проходам, легкими шагами поднимаясь на верхние этажи. Они пересекали качающиеся веревочные мосты и скрипучие балки с такой простотой, будто передвигаясь по ровной, плоской земле.
Адрониель. Кровь Кхаина, пленники просыпаются! Я уверена, что они привлекут орков. Нас не должны здесь поймать, скорее!
Однако Дурутиель остановился, когда бледнокожие руки с костлявыми пальцами и сломанными до мяса ногтями протиснулись между прутьями решетки.
Заключенные начинают молить о пощаде.
В сумраке камер он разглядел осунувшиеся лица с длинными жидкими волосами, свисающими с головы и подбородка. Некоторые из рабов проволочили ноги поближе к прутьями, моргая и прищуриваясь. Блеск костюмов датеди обнажил их раздутые, истощенные животы и исхудавшие конечности. Великий Арлекин с содроганием отступил от них и бросил взгляд на зубчатую стену наверху. Кивком он попросил «Трагедию» идти вслед за труппами, которые продолжали взбираться вверх.
Дурутиель. Из-за их криков враги прознают о нашем продвижении.
Адрониель. Тогда не трать время попусту на бессмысленные слова и поторопись.
Эхо. Стенания неугодных порождают тьму. Великие силы питаются ночными кошмарами и крепчают, высасывая надежду из презренных и забытых.
Адрониель. Какой смысл их выпускать? Они ужасно голодны, чтобы сражаться. Орки тотчас же убьют их.
Дурутиель замешкался у следующей лестницы. Его взгляд задержался на человеческом мужчине, прижавшемся к решетке. Ребра пленника проступали сквозь тонкую, как бумага, кожу. Его запавшие глаза не выражали понимания ситуации, будто это был вовсе не человек, а фермерский зверь.
Сверху раздается рев орка.
С верхней турели пролаяла пушка, отправив снаряд в нагромождение мостков и стоек. Заподозрили ли орки вторжение арлекинов или просто хотели заглушить гам рабов, сказать было невозможно. Еще одна вспышка предупредила о второй турели, что развернулась в сторону беспорядочного лабиринта тюремных камер и проходов.
Адрониель проскочила мимо Дурутиеля и оттолкнулась от неровной стены, чтобы допрыгнуть до ряда досок и одной рукой перекинуть себя на верхний уровень.
Адрониель. Дурутиель, нам нельзя терять время. Враг намеревается устроить здесь бойню.
Дурутиель поднялся по нескольким перекладинам лестницы и тут же остановился, взглянув на пожар, который разгорелся на нижних уровнях. Он почуял доносящийся снизу запах обугленной плоти, поскольку окружающее их открытое пространство действовало в качестве огромной дымовой трубы.
Адрониель. Одни мон-кей убивают других мон-кей, как у них обычно и водится. Здесь Смеющемуся богу не место. Это смертельная ловушка.
Эхо. В союзе даже молчаливый зверь способен нести свою ношу. Разве силу показывает тот, кто приносит в жертву слабых, или, скорее, раздувает величие невежественных богов варпа?
Дурутиель. Наши трупы могут оказаться рядом с их телами. Лучше, чтобы они продолжали отвлекать врага.
Великий Арлекин спрыгнул на платформу у основания лестницы, обнажая меч.
Дурутиель. Милость Цегораха, я не могу этого допустить. Разве Смеющийся бог не идет на риск, когда выхватывает наши ускользающие души из сжимающихся лап Той-что-жаждет?
Меч Дурутиеля свистнул, когда он резко махнул им, срезая грубый замок с двери ближайшей камеры.
Со скрипом дверь камеры медленно открывается.
Дурутиель. Поскорее! Палец в глаз Великому Врагу! Да не донесутся ваши отчаянные молитвы до ушей темных сил, а дождутся ответа от народа, чьи помыслы добрее, а поступки доблестнее.
Адрониель. О, глупец, ты обрекаешь нас!
Дурутиель ничего не ответил и рванул вдоль ряда лесов, выставляя вперед меч, чтобы срубить еще полдюжины замков. В камерах люди отшатнулись от решеток, не зная, что делать. Они пытались толпой ринуться к расплывчатым танцующим зефирам, которые вызволили их из плена, однако арлекины двигались быстро, отпрыгивая и убегая от их стремительных объятий, увертываясь и уклоняясь от благодарных ласок.
Орки вновь открыли стрельбу. Цветки снарядных разрывов охватили противоположную сторону тюрьмы, превратив несколько камер в горящие обломки. Дурутиель чуть не вскрикнул от испуга и при помощи перекрестных труб и петли кабеля взобрался на этаж выше, где зарезал еще нескольких орков. Подмости загрохотали под семенящими ногами, когда десятки людей вырвались из клеток, голося на грубом языке и целуя и обнимая друг друга. Отодвинув брусья и шесты, освобожденные узники взялись за собственные кандалы и двери над своими камерами. Словно пожар, бунт разошелся по этажам широкого четырехугольника стоящих друг на друге бараков. Вскоре сотни людей свободно хлынули вниз, затем в вестибюль, а оттуда на улицу с целью учинить хаос среди каменных зданий, которые они через слезы воздвигли на могилах собственных семей.
Дурутиель быстро карабкался вверх, позволив людям завершить начатое. Он нагнал Адрониель, что ждала на вершине тюрьмы, замерев в тени крепостной стены – прямо под огневым углом орочьих орудий. Нескольким актерам повезло меньше. Следующая череда снарядов врезалась в мостки, где они все еще освобождали рабов, и испепелила трех последователей Великого Арлекина, при этом отправив еще двоих падать кувырком вниз навстречу печальной судьбе.
Адрониель. Ты счастлив? Мне назвать тех, кто отдал свои жизни ради этих животных?
Дурутиель. Они приводят орков в замешательство и отвлекают их от нас.
Адрониель. Обстоятельство, которое не входило в твои планы.
Дурутиель. Хотелось бы думать, награда за доброе дело. Непредумышленно они отдали свой долг.
Из дыма и мрака выступил Эхо. Предательское мерцание еще большего числа голополей выдало арлекинов, поднимающихся по лестницам и ступеням позади него. Теневидец указал на расположенный над ними крепостной вал.
Эхо. Король зашевелился.
Дурутиель. Пора выступить перед ним с роскошным приветствием.
* * *
Театр масок «Меркнущий рассвет» ждал слов от своего главы. Они собрались над стеной твердыни, устремив взор на огромные турели, что продолжали обстреливать тюрьму и окружающие ее здания. С такой высоты арлекины четко видели, как расползающаяся волна людей выливалась из тюрьмы в поселение, поджигая все и сея хаос на своем пути через мастерские, где рабов в свое время принуждали к труду кнутом и ружьем.
Дурутиель. Могу ли я следовать дальше, если мое сердце жаждет остаться здесь? Король ждет встречи, иначе я разочарую его.
Адрониель. Все, что находится внутри, несет смерть, однако из-за этого не стоит поворачивать назад. Если задумаешь войти в логово монстра, то потерпишь неудачу. В тесных коридорах и сырых залах нас загонят в угол, словно удирающих крыс, и истребят соответствующе.
Дурутиель. Ты чересчур волнуешься за того, кто играет роль в финальной развязке, Шут Смерти, но в остальном ты права. Глупо бросаться в глотку зверя, чтобы пронзить его сердце. Я полагаю, мне известно решение, которое поможет выманить чудовищного короля из тронного зала и насадить его на мой поджидающий клинок.
Без дальнейших объяснений Дурутиель прыгнул на стену, где неровные камни, грубые стойки и бронированные пластины служили более чем достаточной опорой для Великого Арлекина и его театра масок, чтобы взобраться вверх. Словно кольца света, отраженные от темного зеркала, труппы бесшумно соскользнули со стены. Добравшись до вершины, Дурутиель огляделся. Стена обступала отчасти полукруглое выровненное пространство, высеченное из скалы ущелья. На другом конце внутреннего двора стояла крепость, врытая в гору и построенная из голого камня. Вокруг загонов для животных и складских чанов, выставленных вдоль ведущих к стенам пандусов и по краям врат и уходящих в ущелье шахт, теснились разнообразные здания понятного и неизвестного назначения. Плоский пол освещали шипящие лампы, однако большая часть двора была сокрыта тенями.
Появляется толпа ревущих орков.
Волна орочьих воинов хлынула из караульных помещений и сторожевых башен, чтобы занять оборону вокруг главной стены, проносясь через ворота навстречу мародерствующим людям, которые уводили зеленокожих от арлекинов.
Дурутиель. Превосходно, заглушите эти ворчащие пушки и найдите, чем заняться среди бродящих по округе охранников. Тела убитых бросайте туда во двор, чтобы их увидел отсутствующий король.
Альдари (хором). Да!
После его слов труппы быстро двинулись вдоль каменно-металлического вала, обрушиваясь на две фланговые орудийные башни. После того как артисты отправились дальше, блеск их голокостюмов растворился в ночи.
Дурутиель обнаружил открытую лестницу, ведущую вниз к выступу, что огибал их часть стены, уставленную ящиками и другими вместилищами. Оттуда он прыгнул на крышу рабочей хижины – антигравитационная сила его сальто-пояса позволила ему бесшумно приземлиться на рифленую металлическую крышу. Остальная часть «Трагедии» последовала за ним вниз, где он на мгновение задержался в тени большой цистерны с нефтью, чтобы сориентироваться. Его взгляд проскользил по бочкам и ящикам, небрежно сложенным неподалеку.
Дурутиель. Нужно вытащить этого омерзительного короля из его тронного зала, будто жало из волдыря. Как нам проделать подобное? Поджечь его зал? Убить его придворных?
Адрониель. Если их военачальник еще никак не отреагировал на хаос, охвативший его поселение, я думаю, что его не заботят ни собственность, ни последователи.
Дурутиель. Твоя правда. И если бы король появился со своей армией, боюсь, мы были бы не в том положении, чтобы противостоять ему. Я бы предпочел, чтобы моего противника не окружал легион слуг.
Адрониель. Итак, как нам отъединить военачальника от этой толпы?
Дурутиель. И вправду, как... Поставь себя на место нашего врага.
Адрониель. Ха-ха, подожди пару мгновений, пока я упрошу Эхо нацелить его нейроразрушитель на мою голову, чтобы я могла опуститься до мыслительного уровня этих зеленокожих тварей.
Дурутиель. Ха-ха, в самом деле. Мы должны опуститься на глубины примитивного воображения и интеллекта. Если я один из этих бездумных чудовищ, что я ценю превыше всего?
Адрониель. Поскольку ты уже принял решение, тебе известна правда, поэтому избавь нас от этой прелюдии и ответь на собственный вопрос, как того сам и жаждешь.
Дурутиель. Репутация.
Адрониель. Задумал опозорить его?
Дурутиель. Я собираюсь бросить вызов, который ему придется принять, если он не хочет расстаться со своим авторитетом и властью.
Адрониель. В таком случае я надеюсь, что ты в последнее время практиковался в орочьих оскорблениях.
Дурутиель. Еще лучше будет нанести такой удар, который пересечет языковые и культурные границы.
Адрониель. Если бы это сказал кто-то иной, я, вероятно, бы засомневалась, но ты, Дурутиель, несомненно, вызываешь такое раздражение, которое пересекает языковые и культурные границы. Я считаю тебя близким товарищем, если не другом, и даже я едва сдерживаю желание ударить тебя, когда нахожусь в твоем присутствии более дюжины мгновений.
Дурутиель. Ха-ха-ха, никто не осмелится сказать, что Красный Лебедь не знает про свои уникальные таланты.
Дурутиель вышел из тени хижины и махом руки приказал «Трагедии» следовать за ним. В полутьме костюм датеди окутывал его сумрачно-пурпурным сиянием и подрагивающим теплым свечением.
Дурутиель. Эта сцена еще не готова: реквизит и декорации должны быть идеальны. Подожгите ее! Целиком!
* * *
Направив свой термоядерный пистолет на разбросанные бочки, Дурутиель открыл огонь. В мгновение ока загорелся весь топливный склад: взрыв первой бочки потянул за собой детонацию остальных, и в небо тут же полетели металлические обломки и пламя. Горячие потоки воздуха окатили арлекинов, отчего затрепетали их гребни и ленты, а голокостюмы с потрескиванием перемежали тьму со светом, пытаясь скомпенсировать внезапно возросшую яркость. Труппы «Меркнущего рассвета» не стояли без дела – у подножия стены уже лежала груда орочьих тел. Толпы зеленокожих зверей тяжелой походкой носились туда-сюда, преследуя стремительные отблески костюмов датеди, что ради забавы заставляли гоняться за собой по крепостным валам и огороженной территории.
Взяв пример с Великого Арлекина, актеры театра масок обратили свое внимание на склады и здания, обращая холмы трупов в костры, а внешние строения – в пылающие каркасы. Генераторы взрывались фонтанами искр, а потрескивающие разряды электромагнитных гранат прыгали по трансформаторам и виткам сверкающих кабелей. Артисты опрокидывали столбы и переворачивали цистерны с водой, заманивая ватаги преследующих их орков в наэлектризованные лужи.
Эхо. Шепот звучит громче крика, если произносятся правильные слова.
Адрониель. Мы потешаемся над его воинами и разрушаем его цитадель, однако чужацкий король до сих пор не объявился.
Дурутиель. Потерпи еще мгновение, ха-ха-ха!
Великий Арлекин покинул относительно безопасные переулки тесно стоящих зданий и быстро вышел на площадь перед воротной будкой центральной крепости. Он остановился, и через мгновение его переменчивый голокостюм перестал сиять размытым разноцветьем и растворился в ночных тенях.
Дурутиель (нараспев). Монстров король, монстров король! Где ты? Твой дом сгорает дотла. Монстров король, монстров король! Не хочешь поиграть? Красному Лебедю твоя корона нужна.
Великий Арлекин отключил свой голокостюм, разоблачая себя в свете расползающихся пожаров.
Дурутиель (смеясь). Ха-ха-ха!
На одной ноге он медленно исполнял пируэт, поворачиваясь на носках и завивая вокруг себя ленты и гребень. С равной точностью и изяществом он плавно перекувыркнулся колесом два раза, а затем сделал безупречную стойку на руках. Из темноты вынырнуло несколько орков с зажатыми в массивных кулаках широкими клинками, нацеленными на Великого Арлекина.
Дурутиель. Повремените. Красный Лебедь развлечет своих неучтивых критиков.
Звери подняли тяжелые пистолеты, целясь в Дурутиеля. Сделав перекат на руках, он активировал свой костюм и исчез в стекающем меланже синего и белого цветов. Вспышка выстрела осветила то место, где несколько мгновений назад находился Дурутиель. Размытые очертания пуль прорезали дымку, остававшуюся позади арлекина, и, не причинив вреда, исчезали в ночной тьме.
Дурутиель (смеясь). Ха-ха-ха!
Водоворот красного и синего окутал первого орка за мгновение до того, как кровь фонтаном хлынула из его груди, забрызгивая твердый пол. В тот же момент его рука, казалось, по собственному усмотрению откинулась назад, описав круг.
Орк (рыча). Дави остроухого!
Когда трое других медленно развернулись к нападавшему, Дурутиель нанес следующий удар. Бело-зеленая вспышка пронеслась над ближайшим орком, и клинок Красного Лебедя с блеском оставил на его лице аккуратный порез от подбородка до макушки. Когда Великий Арлекин приземлился, голова зеленокожего раскололась напополам, словно разрезанный фрукт. Нырнув под разящий топор, Дурутиель полоснул своим клинком по ногам следующего врага, с разворотом срезая его ступни. Орк отшатнулся на окровавленных обрубках лодыжек, не понимая, что произошло, и упал лицом в грязь. Последний зверь яростно стрелял в призматическое привидение, убившее его спутников. Металлические пули вонзались в плоть безногого орка и рикошетили от пластин его брони. Образ Дурутиеля возник за спиной стреляющего орка, беспечно замерев на месте, скрестив руки на груди и согнув одну ногу, словно прислонившись к стене.
Орк (ревя). Больше дакки!
Клинок артиста прошел через шею орка, а затем труп животного соскользнул с него, повалившись вперед.
Дурутиель. Успех! Что за свет мелькает в тех вратах? Там пустота, а мой властитель – солнце.
Врата центральной крепости отворились наружу, поливая открытое пространство резким белым светом.
Орочий военачальник (медленно топая). Кто-то ищет дакки? Я дам ему отведать!
Появившееся существо было почти вдвое выше Дурутиеля и в несколько раз шире в плечах. В одной руке он держал топор высотой с Великого Арлекина, острие которого обрамляла вращающаяся полоса пильчатых зубов, мерцающая силовым полем. В другой он сжимал пистолет с тремя стволами такого же размера, соединенными множеством труб и проводов со светящимся аккумулятором.
Дурутиель. Такой большой... Какое счастье, что зловоние его скрывает оное в моих штанах.
Несколько громадных орков рычат в унисон.
За военачальником следовала свита из полдюжины орков примерно одинакового размера, закованных в нахлестывающиеся друг на друга пластины брони и вооруженных рядом грозных на вид клинков и пушек.
Дурутиель. Какой же ты миловидный, прекрасный король. Только не нужно смущаться. Не найти прелестней головы, достойной более короны, однако у меня есть...
Орочий военачальник несется в атаку, не давая Дурутиелю договорить.
Дурутиель отскочил в сторону, активируя свой костюм датеди и обращаясь в полосу ярких цветов, и закувыркался прочь от пуль и энергетических зарядов, которые полетели в его направлении. Снаряды продолжали преследовать его, пока он бежал в сторону орочьих лачуг, где укрылась остальная часть «Трагедии».
Адрониель. У тебя вообще мозгов нет? Скачи в другую сторону!
Великий Арлекин понял, что привлекал бурю выстрелов к своим товарищам, и резко повернул влево, ныряя так низко, что пули просвистели над его головой. Он перекатился, вскочил на ноги и побежал прочь от остальных, бросая на них сердитый взгляд за то, что артисты еще не открыли огонь.
Дурутиель. Вы ждете письменного приглашения?
Его голополе превратилось в белое пятно на фоне горящего топливного бака, и свист трассирующих снарядов раздался всего в нескольких шагах позади арлекина.
Адрониель. Я подумала, что, возможно, ты захочешь встретиться с королем наедине.
Дурутиель. Что за чушь?
Адрониель. Разве не судьба ведет тебя сегодня? Разве ты не пойдешь по стопам Цегораха и не возрадуешься гибели врага, сраженного твоей рукой?
Дурутиель укрылся за низкой стеной из металла и камня, которая огораживала большой насосный механизм. Разряды и пули врезались в убежище проказника, превращая металл в шлак и раскалывая камень, отчего смертоносные обломки со свистом проносились мимо его головы.
Дурутиель. Я ничего такого не говорил. Ух, и остра же ты на язык, Шут Смерти! Наверное, тебе будет приятно увидеть мои останки, разбросанные по этому грязному замку?
Адрониель. Не понимаю, почему я должна рисковать жизнью ради твоего предприятия. Однако я не желаю твоей смерти. Почему так важна кончина этого военачальника?
Дурутиель. Так важна? Разве моя жизнь не стоит того, чтобы ее спасти?
Адрониель. Если твоя жизнь настолько ценна, то почему мы пришли сюда, чтобы рисковать ею? Ты предполагал, что сможешь просто так забежать и с ходу убить этого монстра?
Дурутиель. Признаюсь, я рассчитывал на... более легкий сценарий. Твоя помощь в решении данного дела стала бы неоценимым актом доброты.
Адрониель. И все же, не зная истинного замысла, я не горю желанием проявлять ее лишь для того, чтобы продлить твое хрупкое существование.
Насос и его ограждение полностью разрушились под натиском выстрелов военачальника и его стражников, превратившись во вращающиеся обломки. Поток огня скрывал приближение противников, и, когда Дурутиель поспешил к новому укрытию, он увидел, что враги находились не более чем в дюжине шагов. Он выстрелил на бегу, целясь в военачальника. Разряд его термоядерного пистолета ударил того в плечо, превратив броневую пластину зеленокожего в фонтан капель. Военачальник отшатнулся на шаг и махом клинка приказал своим товарищам продолжать, разминая раненое плечо. Дурутиель ускорился, используя собственную шустрость как самую надежную защиту, и обратился в калейдоскопическое облако осколков, когда начал обегать приближающихся орков.
Дурутиель. И хотя наш веселый обмен шутками приносит мне радость, пение твоей сюрикенной пушки стало бы настоящим наслаждением для моих ушей.
Адрониель. А для моих – причина, по которой ты привел нас сюда. За какую нить схемы судьбы мы дергаем этим убийством? Какое верное решение мы исправляем?
Дурутиель. Никакое. Нет великой цели, нет переплетения судеб, мы не наносим удар по Великому Врагу.
Адрониель. Тогда что?
Между Дурутиелем и остальными участниками «Трагедии» стояли орки. Он остановился лишь на миг, чтобы вновь выстрелить. Разряд испарил грудь орка, отчего тот попятился и споткнулся о другого зеленокожего. Арлекин пустился бегом, затем повернул обратно к раненому военачальнику.
Дурутиель. Колкие слова Аллилинат Кричащего Копья, дьяволицы из театра масок «Смех жнеца». Она высмеяла мои лидерские качества и подвергла сомнению сноровку и храбрость «Меркнущего рассвета».
Эхо. Из-за злобных высказываний тень смерти падает на всех. Блестящая приманка для увеселения жнеца, которую с увлечением кусает жертва, пока ловушка не захлопнется.
Адрониель. Красный Лебедь, Аллилинат Кричащее Копье смеется над тобой даже сейчас. Перехитрил хитрец, и теперь наши смерти развеселят ее. Каким самолюбцем надо быть, чтобы рискнуть всем ради попытки залечить такую легкую рану?
Клинок сверкал в руке Дурутиеля, словно осколок льда. Виляя влево и вправо, артист уворачивался от огневых очередей орочьих телохранителей, стремясь в сторону военачальника.
Дурутиель. Рана отнюдь не легкая: она нанесла удар по всем, наше мужество и преданность Цегораху названы шаткими. Я поставил перед собой этот вызов, поклявшись доказать «Смеху жнеца» и всем остальным, что «Меркнущий рассвет» не хуже других театров масок.
Эхо. Над ночным небом восходит солнце, и все купаются в его лучах.
Дурутиель. В точку.
Орочий военачальник сделал три неуклюжих шага, грузно и неумолимо поворачиваясь к приближающемуся арлекину. Дурутиель вновь выстрелил из термоядерного пистолета.
Орочий военачальник стонет от боли.
Броня и плоть расплавились в потоке интенсивной радиации, и к ребрам зеленокожего приросли расплавленные остатки его нагрудника.
Адрониель. Подтверждаешь, что честь всех поставлена на карту?
Дурутиель. Да, как и сказал Эхо.
Адрониель. Тогда тебе стоило с самого начала прояснить, что таково и было пари.
Военачальник неуклюже поднял пистолет. Красному Лебедю не оставалось ничего другого, как взять дело в свои руки, надеясь, что «Трагедия» сыграет свою вспомогательную роль. Орк открыл огонь, и Дурутиель прыгнул – сальто-пояс подбросил его над гигантским монстром так высоко, что сын Цегораха пролетел над вереницей фиолетовых нитей, исходящих из его оружия.
Дурутиель. Как я уже говорил тебе ранее во время спора, я возношусь над другими, даже если позже мне придется с грохотом упасть. Таков мой дар.
Когда он приземлился, держа меч перед собой, Великий Арлекин увидел размытые очертания остальных актеров, вырывающихся из укрытия.
Адрониель. Ха-ха, о, ты дважды глупец, Дурутиель, однако ты наш Великий Арлекин. Никому другому я бы не доверила возглавить нас.
На мгновение он остановил взгляд на костистом облике Адрониель, которая нацелила сюрикенную пушку на орочьих телохранителей. Град острых дисков с визгом пронзил тварей, вгрызаясь в броню и зеленую плоть. В местах, где они поражали кости и мышцы, наполнявший снаряды смертельный биоагент начинал активно действовать. Токсины и стимуляторы наводняли тела жертв, несясь по их разбушевавшимся кровеносным сосудам прямо к жизненно важным органам.
Орочий военачальник. Хохотун, щас я порежу тебя промеж твой заостренных ушей!
Дурутиель. Мои бедные уши! Даже люди ужаснулись бы, услышав, как ты коверкаешь их язык.
Дурутиель приземлился на военачальника – плечи орка были достаточно широки, чтобы уместить Великого Арлекина. Актер вонзил свой клинок в бок его шеи. Пораженные ядом сюрикенов, орочьи телохранители шатались и оступались. Артерии зеленокожих взрывались, а легкие наполнялись пеной, отчего кровавые пузыри выплывали из их клыкастых пастей. Забившись в конвульсиях, когда нейротоксины распространились по синаптическим связям и нервным окончаниям, звери повалились на землю, а их вены раздулись под толстой кожей, напоминая шнуры. Из их глаз, носа и ушей текла густая кровь.
Когда военачальник взмахнул зазубренным топором, Дурутиель кувыркнулся, едва избежав вращающихся зубьев клинка. Он приземлился позади монстра и перекатился, когда тот отшатнулся, чуть не раздавив арлекина.
Орочий военачальник. Ты бьешь как грот, маленький пляшущий уродец! Один взмах Брюхореза, и тебя можно будет отправлять в мой котел!
Дурутиель. Такое приглашение до боли не хотелось бы отклонять, однако ныне мои планы на выход в свет постоянно меняются.
Зверь развернулся, злобно глядя вниз, в то время как из раны на его горле текла кровь. Орк вновь махнул топором, и Дурутиель выгнулся назад. Рокочущий клинок рассек воздух там, где арлекин находился мгновение назад.
Дурутиель. Если я оскорбил вас, прошу прощения. Я и не подозревал, что ваш вид так болезненно реагирует на мои недоброжелательные высказывания. И уничтожение вашего воздушного крейсера произошло скорее по воле случая, чем в силу злого умысла. Быть может, какой-нибудь своеобразный букет или стихи моего собственного сочинения загладят вину? Однако же я должен сделать последнее язвительное замечание.
Великий Арлекин перекатился, вскочил на ноги и подпрыгнул, завертевшись в воздухе. На этот раз клинок глубоко погрузился в плоть зеленокожего, и его объятое сверкающим силовым полем лезвие рассекло канатоподобные сухожилия и трахею, отрезав голову военачальника. Остальные артисты бросились на уцелевших стражников, когда Дурутиель мягко приземлился, и отсеченная голова упала к его ногам. Обезглавленное тело военачальника качнулось в одну сторону, потом в другую, а затем опрокинулось навзничь. Алая пена поблескивала в сверкающем сиянии голополя Дурутиеля. При помощи ласки арлекина и подпитываемых энергией клинков актеры быстро расправились с оставшимися заместителями орка, пронесясь вихрем яркого света, который раскидал монстров по земле и отправил их на тот свет вслед за правителем.
Дурутиель убрал пистолет в кобуру и схватил голову военачальника за пучок волос. С поклоном он поднял ее, широко улыбаясь под маской.
Арлекины смеются и скандируют, приветствуя победу.
Дурутиель. Подарок для «Смеха жнеца».
Адрониель. Который я с радостью помогу тебе доставить, поскольку у меня найдется парочка крепких выражений для Аллилинат Кричащего Копья.
Дурутиель. Надеюсь, что от них у нее завянут уши. Нам пора уходить. Город восстал против нас, и гнев наших гостеприимных хозяев крепчает. Орудийные башни утихомирены. Давайте призовем наших скакунов, чтобы поскорее вернуться на «Последний смех».
Созванные Великим Арлекином войска и корабли «Меркнущего рассвета» собрались в развалинах внутреннего двора. Запрыгнув на «Звездные ткачи», гравициклы «Небесный ткач» и «Пустотные ткачи», артисты стрелой носились из стороны в сторону, сражая всякую группу орков, у которых хватало безрассудства пойти в контратаку.
Улетая прочь от места своей победы, Дурутиель взглянул вниз и узрел разорение, обрушившееся на поселение орков. Пылающий ров, оставленный небесным крейсером, являл собой открытую рану на теле города. Сотни рабов все еще толпились на улицах, обзаведясь оружием, отнятым у своих бывших пленителей.
Дурутиель. Сердцу любо наблюдать, как когда-то запертые в клетку бегут на свободу, невзирая на неопределенную судьбу, что ждет их впереди. Да, сегодня нашлось место не только тщеславию.
