Смерть Гоббо / Da Gobbo's Demise (новелла)

Перевод в процессе: 1/11 Перевод произведения не окончен. В данный момент переведена 1 часть из 11.

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Смерть Гоббо / Da Gobbo's Demise (новелла)
Автор	Дэнни Флауэрс / Denny Flowers
Переводчик	Brenner
Издательство	Black Library
Год издания	2022
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Аннотация:

Когда-то Краснозявка был у Погонщика Килласкана не самым дрянным гротом - положение, которое он удерживал при помощи коварства и вероломства. Но теперь Килласкан мертв, и оставшееся без вожака стадо готово порвать друг друга на части. Когда со всех сторон осаждают кровожадные почитатели Темных Богов, лишь один грот в силах собрать трусливых недомерков для победы. И этим гротом должен был стать Краснозявка.

Вместо этого появился Красный Гоббо, величайший герой гротства, и мелюзга пошла за этим негодяем, будто придурковатые молокососы. Однако Краснозявка терпелив. Ему известно: когда начинают лететь пули, могут происходить всевозможные несчастные случаи, и даже Красный Гоббо уязвим перед ножом в спину...

Более сотни веков Император недвижимо восседает на Золотом Троне Земли. Он – Повелитель Человечества. Благодаря мощи Его неистощимых армий миллионы миров противостоят тьме.

Однако он – гниющий труп, Разлагающийся Властелин Империума, удерживаемый в живых чудесами из Темной эры Технологий и тысячью душ, приносимых в жертву ежедневно, дабы Его собственная могла продолжать гореть.

Быть человеком в такие времена – значит быть одним из бесчисленных миллиардов. Жить при самом жестоком и кровавом режиме, какой только можно вообразить. Вечно терпеть резню и побоища, где вопли муки и горя тонут в жадном хохоте темных богов.

Это мрачная и ужасная эра, где мало покоя и надежды. Забудьте о силе технологии и науки. Забудьте о перспективах прогресса и развития. Забудьте всякую мысль о простой человечности и сострадании.

Нет мира среди звезд, ибо в мрачной тьме далекого будущего есть лишь война.

Глава 1

Краснозявка был вполне уверен, что Погонщик Килласкан мертв.

В первую очередь его наводила на эту мысль дырка в центре плитообразного лба орка. Стоило признать, она была невелика, едва превышая в окружности костлявый палец Краснозявки, однако выходная рана была размером с его кулак. Выстрел опустошил череп погонщика и размазал его мозги по алтарю юдишек. Краснозявка поднял глаза и навострил уши, озирая церковь. Заряд прилетел снаружи, сквозь одно из разбитых окон, неясно вырисовывавшихся высоко вверху.

Шальной выстрел? Или же нечто целенаправленное? Он понятия не имел. Хуже того – коль скоро Краснозявка даже не мог сказать, откуда тот был сделан, он не представлял, в каком направлении бежать.

– Босс?

Это был Гитзит. Вокруг трупа погонщика собралось все стадо, но только ему хватило духу заговорить. Остальные были ошеломлены, их глаза-бусинки метались от тела к собратьям-гротам. Все, кроме Мигиза, на лице которого было обычное выражение радостного непонимания. Вероятно, он ожидал, что погонщик вот-вот встанет, отряхнется и закинет вывалившиеся мозги обратно в голову, после чего заорет, чтобы недомерки возвращались к работе. Однако Краснозявка видел, что в глазах прочих гротов проступает осознание.

Они думали. Это было плохо.

Гротам был нужен босс. Или, точнее, другим гротам был нужен босс. Им требовались приказы. Конечно, большинство попыталось бы увильнуть от их исполнения, но даже так у них появлялась какая-то цель, кроме как удовлетворять свои садистские порывы и предаваться безудержной клептомании. Без этого они будут такими же сговорчивыми, как стая голодных сквигов.

– Босс?

Опять Гитзит. Он успел приблизиться на шаг и тянул ногу, чтобы потыкать в труп Килласкана. Остальные гроты резко втянули воздух, словно опасались, что погонщик вскочит на ноги, возмущенный таким беспределом и готовый проламывать черепа. Однако тот не пошевелился.

Возможно, именно это придало всему реальности. Понемногу гроты подняли головы, обмениваясь взглядами. Кроме Мигиза, который еще так и не догнал. Но Краснозявка увидел, как глаза сужаются. Несколько гротов улыбнулись, скаля желтеющие зубы, а тут и там он заметил блеск неумело спрятанных клинков. Без присутствия погонщика стадо могло напасть друг на друга.

Или напасть на него.

Краснозявка знал, какими словами его называли за спиной. Подлиза. Предатель. Это его не беспокоило, поскольку оскорбления он сносил с гордостью. Любой из них отдал бы ногу, чтобы поменяться с ним местами. Ведь он был заместителем Погонщика Килласкана, или «не самым дрянным гротом», как порой говаривал седой орк – обычно прямо перед тем, как слегка приложить его по голове или треснуть в нос. Ему приходилось не легче, чем прочим, и он часто разделял вину за их неудачи. Однако эта роль содержала в себе немного власти, возможность трактовать приказы и следить, чтобы других направляли на наиболее подходящие им работы. И он хорошо оберегал эту власть. Не один грот, проявивший немного многовато амбиций, получил задание, которое оказалось прискорбно смертельным.

Но какой бы властью он ни обладал, она умерла вместе с погонщиком. Хуже того, Краснозявка обнаружил, что взгляд Гитзит теперь задержался на нем. Ну, по крайней мере, взгляд оставшегося глаза. Другой был потерян не слишком давно, на задании, которое, увы, не вполне оказалось достаточно смертельным.

Однако дело было не только в нем. Зогни и Втыкни постоянно злобно поглядывали в сторону Краснозявки. Каждый из них мигом бы выступил против него – при условии, что сперва они не попытались бы убить друг друга. Но никому из гротов не хотелось делать первый шаг. Не из какого-то чувства благопристойности, а потому, что это подставило бы их спину под меткий клинок. Лучше позволить другому рискнуть совершить первое убийство. Единственное, что действительно имело значение – остаться последним гротом на ногах.

Похоже, до Мигиза наконец-то дошло. Его глаза вдруг расширились.

– Босс чота не особо хорошо выглядит, – прошептал он. Его взгляд заметался между Краснозявкой и трупом погонщика. – Босс? Тебе норм?

Все молчали. Однако рука Гитзита заползала в складки его набедренной повязки, а глаза оставались прикованы к Краснозявке. Что бы он ни намеревался достать, это было неприятно.

Удачно, что как раз в этот момент грохнул взрыв.

Удар пришел из-за пределов церкви, но его силы хватило, чтобы сотрясти фундамент и разбить одно из стекломозаичных окон высоко наверху. Осколки замерцали заемным солнечным светом, описывая дугу в воздухе. Для гротов, давних поклонников всего блестящего, это было гипнотизирующее зрелище. Особенно парализовало Зогни, который уставился на сверкающее стекло, отвесив челюсть. Остальным гротам хватило здравого смысла броситься в сторону, когда бритвенно-острые осколки дождем посыпались вниз.

Краснозявка скривился, услышав вопль Зогни. Он встретился взглядом с Гитзитом, который забился под перевернутую скамью, прижав уши к голове. Рука того все еще была засунута в набедренную повязку, однако на глазах Краснозявки она медленно выскользнула наружу и пошевелила пальцами, чтобы продемонстрировать, что оружия у него нет. Это было уже что-то. Пускай Гитзит и был подлым, но он не был тупым. За стенами находились враги. Если бы они начали драться друг с другом, ни у кого из них не осталось бы особых шансов на выживание.

Гроты появлялись из своих поспешно выбранных нор, первым стал Втыкни. Он уже был возле изрезанного трупа Зогни, расшнуровывая на том ботинки и обшаривая карманы мертвого грота. Остальная шобла окидывала церковь дергаными взглядами, с трепещущими ноздрями пытаясь определить источник атаки. Они были готовы бежать, как только поймут, от чего спасаются.

Круглые глазки Краснозявки оглядели церковь. Камень. Пусть он был потертым и растрескавшимся, это давало хотя бы какую-то защиту. Помимо него мало что имело очевидную ценность. Они стояли около алтаря, где юдишки проводили свои ритуалы под присмотром крылатых статуй, которые стояли по бокам от ветхой лестницы. Остальная часть помещения была усыпана сломанными скамьями и изображениями – видимо, оставшимися после юдишек, разграбивших его перед бегством. На противоположном от алтаря конце находились две громадные двери, каждая втрое выше орка, которые, к счастью, были заперты. Еще один этаж наверху, куда попадали по нескольким шатким лесенкам или закрученным ступеням, был уставлен пыльными книжными шкафами. Кроме них единственным интересным предметом обстановки являлся пузатый чан, закрепленный над главным входом. Его содержимое было тайной, хотя несколько гротов умудрилось обжечься о внешний корпус.

Он поднял голову и прищурился на башню, тянувшуюся высоко над ним. Она уходила слишком далеко, чтобы рассмотреть отчетливо, однако ему кое-как удалось разглядеть далекий блеск колоколов. В той стороне не спастись.

Его взгляд перескочил на каменные стены. Те были покрыты трубами, которые, предположительно, осуществляли снабжение гаснущих ламп, служивших для обогрева и освещения этого места. Окна располагались высоко, доступ к ним имелся только с верхнего уровня.  Многие разбились, но на тех, что пока устояли, виднелось изображение крылатого юдишки, сражавшегося с какими-то мелкими ракообразными существами. Можно было попробовать сбежать тем путем, но казалось, что для прыжка слишком высоко, и они бы оказались на виду.

Должно быть, остальные гроты пришли к таким же выводам. Он чувствовал в их поте резкую нотку страха. Скверно. Запах страха будет выызывать все большее волнение, пока гроты не накрутят себя до такой степени, что либо разбегутся, либо порвут друг друга на части.

И с чем тогда он останется?

Все, что у них было – это численность, тела между ним и какой-то надвигавшейся опасностью. Краснозявка не мог рисковать лишиться этого.

Он развернулся и внезапно напустился на крошечного Мигиза, который все еще с надеждой глядел на павшего погонщика.

– Мигиз! – резко произнес он.

При упоминании своего имени Мигиз вскочил на ноги, дергая ушами.

– Ч-чо? – заикаясь, выговорил он. – Чо я?..

– Ты чо дурака валяешь? Босс сказал, шоб мы тут укреплялись!

– Босс? – переспросил Мигиз, бросив взгляд на труп. – Но, Краснозявка, босс походу мертвый.

– И чо? – отозвался Краснозявка. – Босс жеж приказ дал. Сказал, шоб мы тут укреплялись, сделали ловушку юдишкам, когда те вернутся.

По крайней мере, это было правдой. Орк-погонщик сказал нечто очень похожее, прямо перед тем, как его затылок взорвался.

Мигиз нахмурился, и его губы забормотали под нос, повторяя воспроизводимую им последнюю команду погонщика. Хотя он был глуп даже по меркам гротов, ему хватало ума слушать внимательно, когда у босса в глазах появлялось определенное выражение. Оно так там и оставалось, несмотря на отверстие во лбу.

Краснозявка подался ближе.

– Ну так чо?

– Эээ… – Мигиз огляделся, ища поддержки у остальных гротов. Никто не хотел встречать с ним глазами. Только не напрямую. Они дожидались, чем все обернется.

Гитзит неожиданно вскочил. Для грота он был крупным, ростом в три с половиной фута, и возвышался над постоянно ежащимся Мигизом.

– Ты ж его слышал. Двигай, говнюк! – бросил он, слегка съездив недомерку по лицу. Мигиз извернулся в падении, приземлился на четвереньки и заторопился прочь, страстно желая слушаться.

– Ну? А вы, говнюки, чо ждете? – спросил Краснозявка – Шевелите задницами! Окна городите, ищите спрятанные двери. Не пускаем юдишек, покедова парни не смогут сюды вернуться и им вломить. Пшли!

Те медлили. Они бы не посмели, отдавай приказ босс. Какой-то миг Краснозявка не знал, что ему делать, пока Гитзит не шагнул вперед со скрещенными руками и особенно неприятной улыбкой на покрытом шрамами лице.

Гроты зашаркали в стороны, расходясь по церкви, пробираясь через обломки и нервно поглядывая на окна. Но у них был объект для страха. По крайней мере, пока что.

Краснозявка посмотрел на Гитзита. Крупный грот все так же стоял рядом с ним, как будто сосредоточившись на шобле. Однако, когда он заговорил, это было адресовано Краснозявке.

– Дальше чо? – произнес он.

– Лучше б говнюкам тута все законопатить, пока юдишки не влезли, – ответил Краснозявка, хмурясь. – Как думаешь, чо там такое? Эт шипастые или другие?

– Без понятия, – сказал Гитзит. – Но я ж не про то.

– Ась?

– Ты-то чо делать будешь, кады приказов не останется? – Гитзит улыбнулся, пристально глядя на него единственным злобным глазом. – Тебя кто тады защитит-то?

Он отвернулся, заорав на пару гротов, которые не могли справиться с упавшей кладкой.

Тупой говнюк.

Краснозявка никогда не доверял Гитзиту. У того были коварные глаза. Ну, то есть глаз, но в этом он был сам виноват. Не пытайся Гитзит так неприкрыто узурпировать место Краснозявки, не понадобилось бы ставить его чистить загоны со сквигами. Или не понадобилось бы добавлять в их обычный корм несколько доз вытяжки из болючего шприца Лечилы Виррбада. Это вызвало нужное раздражение, и Гитзит выжил только потому, что пара тварей покрупнее напали друг на друга.

Но вот он опять взялся за старые фокусы. Краснозявка скорбно покачал головой. Единственный шанс гротов на выживание заключался в том, чтобы работать вместе – хотя бы до тех пор, пока не объявится новый орк-босс и не даст им план получше. Но Гитзит все погубит, при первой представившейся возможности пойдет против Краснозявки. Подлый говнюк.

Требовалось пырнуть Гитзита в спину, пока у него оставалась такая возможность.

Комиссар-изменник Марварри мрачно улыбнулся, озирая транспортер «Носорог». Тот носил на себе цвета Истинных Сынов Лоргара, группировки Астартес-еретиков, которая посвятила себя уничтожению Ложного Императора и всех, кто за ним следовал. Марварри знал, что с такими бойцами в своем распоряжении командир мог бы завоевать любой город, подчинить любую планету.

Ага, с такими бойцами.

Он вздохнул, оборачиваясь, чтобы оглядеть пестрое сборище предателей, мутантов и культистов, которое представляли собой его подопечные. Пара сделала равнодушный жест, напоминающий салют. Прочие как будто потерялись в собственных мирах, непрестанно бормоча или вырезая на своей плоти руны, дабы привлечь внимание Темных Богов. Жалкие. Вот какими они были.

Марварри не жалел, что выпал из света Императора. Да и как мог он, ведь открывшись раз, его глаза уже не могли закрыться вновь. Однако в моменты слабости он обнаруживал, что скучает по гвардейцам, которыми когда-то командовал. Они маршировали в пасть смерти без колебаний, их дисциплину затмевала лишь готовность принять мученичество. Многие обратились вместе с ним, но вскоре оказались рассеяны по дюжине зон боевых действий.

В отличие от них, его нынешним силам было нелегко даже шагать в ногу. У двоих даже не было ног: один щеголял парой копыт, а другой – массой щупалец, торчавших из коленей. Единственным, кто хоть чего-то стоил, был Хрящ, альфа группы. Его тело раздулось от мускулов, а лицо приобрело звериные черты, которые никогда не просматривались так очевидно, как когда в воздухе пахло кровью. Еще несколько солдат вроде него – и Марварри сумел бы завоевать всю проклятую планету. Но Темные Боги всегда были переменчивы в своей благосклонности, и на каждого воина ему приходилось терпеть десяток уродов.

– Комиссар Марварри. Глаза Его Ищут Тебя.

Марварри узнал голос. Его лицо застыло, и он повернулся поприветствовать Темную Послушницу, которая выходила из «Носорога». Она служила командиру Истинных Сынов Лоргара, Апостолу Анеату. Именно его слова впервые пробудили истину в Марварри, ведь Анеат проповедовал, что Империум существует лишь для того, чтобы ограничивать человечество, сохранять власть у знати. Но эта якобы незыблемая иерархия была ложью. Значение имели только сила и воля, а Темные Боги ценили и то, и другое. Он поклялся в верности Анеату, будучи уверенным, что его потенциал распознают. Однако с тех пор у него забрали его людей, отправив их умирать в какой-то забытой боевой зоне, в то время как его прикрепили к этому отребью. А теперь Темный Апостол игнорировал его, передавая свои приказы через подчиненных, которые были всего лишь самовлюбленными шавками.

– Глаза Его Ищут Тебя, – отозвался Марварри, изображая руками очертания ока. Послушница не стала повторять жест, хотя, стоило признать, ее руки были заняты, сжимая том в кожаном переплете. Комиссар подавил желание взглянуть на него, несмотря на шепот, исходивший со страниц.

– Ты знаешь свой долг? – спросила Послушница, и в ее глазах мелькнуло веселье. Марварри не выносил смотреть на них, поскольку они были цвета золота и имели щелевидные зрачки, как у кота. Знак оказанного ей покровительства – или так говорили.

– Я точно знаю, что делать с этой мерзостью, – холодно ответил он, и его взгляд метнулся на громадное здание церкви. Это было единственное строение, которое устояло, от прочих остался только щебень. – Сегодня, в канун гнуснейшего праздненства Сангвиналии, я сожгу это уродство дотла. Сотру все его следы во имя Темных Богов. Пусть пески пустыни поглотят его, пока не останется ничего. Тогда я заслужу благосклонность Анеата.

– Нет. Только его гнев, – мягко произнесла Послушница. Ее голос каким-то образом звучал одновременно соблазнительно и пренебрежительно. Марварри захотелось ударить ее за дерзость. Возможно, как раз этого она и желала: спровоцировать его на действие. Он не собирался плясать под эту дудку.

– О чем ты? – спросил он, указав на огромную церковь. – Думаешь, нам следует оставить эту мерзость стоять? Я знаю это место, потому что некогда пел псалмы о Сангвинии Искупителе, возлюбленном сыне Бога-Императора. Каждый бюст и статуэтка здесь уподоблены Ложному Ангелу. Их необходимо уничтожить.

Он бросил взгляд на своих людей. Несколько из них кивали. Они тоже когда-то молились Богу-Трупу и его крылатому отродью, многие – в этой самой церкви. Это было до восстания. До того, как орки вторглись и дали им шанс свергнуть ненавистных угнетателей.

Послушница покачала головой.

– Если она будет уничтожена, что сгинет по-настоящему? Нет, когда Империум попытается отбить этот храм, они должны увидеть дело наших рук. Каждая реликвия должна быть осквернена, каждый символ Ангела Сангвиния – унижен. Анеат желает, чтобы ее посвятили Темным Богам. Более того, ему нужен священник, который прячется внутри.

– Священник?

– Разведка сообщает, что священник забаррикадировался внутри, когда орки только напали на это поселение. Во время бегства лоялистов орки были слишком заняты погоней, чтобы разграбить это место. Анеата посетило видение, что праведник все еще жив, хотя он стар и наполовину ослеп. Сломи его, дух и тело. Заставь его отречься от своего Бога-Трупа и Ложного Ангела, присягнуть Анеату. Или же, если он не узрит истину, позаботься о том, чтобы способ и продолжительность его смерти преподали другим урок, как глупо противостоять нам.

– Хорошо, – ответил Марварри. – Я сделаю, как велит Анеат.

– Как и все его служители.

– Но знай вот что, – предостерег комиссар. – Я не раб. Апостол Анеат явил мне свет, показал, что каждый может подняться к величию. Я исполню это задание для него, но потом меня возвысят, тебе ясно? Я вознесусь, стану одним из Истинных Сынов Лоргара.

Послушница приподняла бровь.

– В самом деле?

– Конечно. Я продвинусь по службе и однажды возглавлю собственную группировку, а ты будешь вести существование немногим лучше, чем у писца.

Послушница улыбнулась. Ее раздвоенный язык высунулся наружу, перевернув страницу в протянутом вперед томе.

– Вот как? – поинтересовалась она. – С нетерпением жду твоего неизбежного возвышения. Однако знай: Анеат вознаграждает тех, кто хорошо ему служит, но в то же время скор на расправу над теми, кто подводит.

– Я не подведу, – ощерился Марварри, разворачиваясь к своим последователям. Он ей покажет. Так, как их там звали?

Он знал Хряща, но несмотря на впечатляющее телосложение воина, тому становилось все сложнее отдавать команды. Как минимум, было трудно отдавать команды с хоть какой-то уверенностью, что их поймут.

– Упио! – взревел он, наконец-то выдернув имя из глубин своего разума.

Мужчина с водянистыми глазами и отвисшей нижней губой подскочил от этого звука. Он выглядел одновременно пораженным и напуганным.

– Ты тоже знаешь это здание, да?

– Я… Да, господин. Я посещал здешние службы, еще до того, как…

– Тогда ты впереди. Хрящ, твое отделение следом. Перебить всех выживших, кого найдете, но жреца оставьте мне.

Хрящ всхрюкнул в ответ и скачками двинулся ко входу. Его отделение выстроилось в колонну за ним, а дрожащий Упио попытался задержаться в тылу. Однако одного взгляда Хряща хватило, чтобы погасить нарушение субординации. Да, вот так все и должно было быть. Он, комиссар Марварри, разум, стоящий за штурмом, а остальные – орудия его воли.

Пока те наступали, его взгляд скользнул на церковь. Убожество. О, она представляла собой впечатляющее зрелище, но, как и остальной Империум, была пуста внутри. Резные изваяния трижды проклятого Сангвиния изображали грозного воина, облаченного в изукрашенную броню и вооруженного пламенеющим клинком. Его крылья были такими широкими, что заслоняли солнце. Однако за этими стенами не было никаких воинов, только безвкусные цацки и старик, который будет сперва молить о жизни, а потом – молить о смерти. За этими вратами не ждал Обагренный Ангел. Там не было никакого героя, что встанет против него.