Честь Кадии / Cadian Honour (роман)

Перевод в процессе: 2/57 Перевод произведения не окончен. В данный момент переведены 2 части из 57.

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Честь Кадии / Cadian Honour (роман)
Автор	Джастин Хилл / Justin D. Hill
Переводчик	Летающий Свин
Издательство	Black Library
Предыдущая книга	Битва за улей Маркграаф / The Battle for Hive Markgraaf (рассказ)
Следующая книга	Скала предателей / Traitor Rock (роман)
Год издания	2018
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

На протяжении ста веков Кадия стояла бастионом против демонов, рвущихся из пучин Ока Ужаса. Однако ныне мир-крепость лежит в руинах, а его армии были практически истреблены Абаддоном Разорителем в ходе Тринадцатого Чёрного крестового похода. Выжившие, хоть и терзаются потерей любимой родины, тем не менее остаются стойкими и несгибаемыми, и продолжают неумолимо сражаться во имя Императора.

Среди них — несокрушимая сержант Минка Леск. Отправленная в столичный мир Потенс, Леск вместе с ротой 101-го Кадийского вскоре обнаруживает, что в самом сердце, на первый взгляд, мирной планеты пустила корни гниль. Минка понимает, что должна вырезать скверну Хаоса, поскольку на кону не только жизни её товарищей, но и честь самой Кадии.

Пролог

«Имперское сердце», звёздный форт типа «Рамилис», было оружием размером с луну, левиафаном из керамита и пластали. Шесть месяцев назад пыхтящие буксировщики сняли его с древней орбиты над Святой Террой и потащили по запруженным кораблями космическим путям, мимо портальных погрузчиков, стапелей и рудных барж Марса, и дальше, к точке Мандевилля 4НА. Переход стоил жизней двум навигаторам. Оставшиеся пять продолжали трудиться без перерывов и отдыха, пока вокруг форта натужно потрескивала прозрачная синяя скорлупа поля Геллера. В то время как один навигатор занимался пилотированием, остальные высматривали коварные варп-рифы и воронки, которые могли утянуть «Имперское сердце» вместе со всеми военачальниками, полками и вспомогательным персоналом на его борту в безумие.

Варп буйствовал, словно разъярённое штормовое море. Храбрые люди сходили с ума. Заражённые подразделения уничтожались. Многим в течение многомесячного странствия оставалось уповать на одну лишь веру.

Когда «Имперское сердце» закончило подготовку к возвращению, имматериум вспучился, натянулся, и, наконец, с воплем психического отчаяния разорвался. Воля Императора возобладала. Звёздный форт выпал обратно в реальное пространство, окружённый сгустком грязного света. Переборки лопнули, циркуляционные трубы исторгли обжигающий пар, а из целых секций вышёл весь воздух, когда от резкого восстановления законов тяготения по огромному кораблю прокатились яростные ударные волны.

Как только системы удалось привести в порядок, плазменные генераторы заработали на полную мощность, и в центральной базилике «Имперского сердца» с треском зажглись дуговые лампы. Если кто-то рассчитывал на торжественную встречу, их ждало разочарование. Их никто не встретил. Тем более не было никаких торжеств.

Гальванические маяки форта озарили сцену бойни.

Имперские линкоры и крейсеры безжизненно дрейфовали в пустоте, их замёрзшие внутренности парили вокруг разбитых остовов сверкающими облачками. «Сердце» двинулось вглубь системы, и расчёты дальнескопов смогли различить отдельные детали. Среди спиралевидных завитков кислородного льда болтались комья плазменной слизи, анкерки для воды, неспешно вращающиеся исполинские гильзы с неразорвавшимися боеприпасами, а ещё тысячи трупов, некоторые с широко раскинутыми руками и ногами, другие — застывшие в позе эмбриона, и все они поблёскивали в отражённом свете.

От царившей вокруг неподвижности кровь стыла в жилах.

Чтобы продолжить путь, форту пришлось пройти сквозь эту стену смерти.

Колоссальные глыбы льда и камня, тысячи лет пребывавшие в полнейшем равновесии, кубарём полетели во внешнюю пустоту, либо начали затяжное падение к местному светилу. Буксировщики самого «Имперского сердца» аккуратно распихнули более крупные обломки у него с пути, тогда как меньшие по размерам сорвало с устоявшихся орбит притяжением корабля-гиганта, отчего они отправились в смертельное путешествие к внутренней системе.

По мере продвижения процессии в звёздную систему на проекционных экранах авгуров дальнего действия постепенно стала возникать планета, к которой послали «Имперское сердце». Империум вернулся к миру Эль’Фанор.

Некогда служивший перевалочным пунктом на варп-путях между Террой и Вратами Кадии в годы после Ереси Гора, Эль’Фанор являлся бастионным миром, громоотводом для системы Кадии. Планета стояла непокорной, гордой и неприступной для всех, кроме самых могучих воинств, под властью свирепых кромархов, которые превратили мир в сплошную безликую зону поражения, отмеченную лишь траншеями, скалобетонными бастионами и вентиляционными трубами подземных городов-казарм. Они отражали нападения, способные поставить на колени звездные системы, и обращали в паническое бегство полчища Хаоса — до тех пор, пока не прибыли самые могучие воинства.

Предатели Абаддона, известные Империуму как Чёрный Легион.

Чёрный Легион подошёл к уничтожению Эль’Фанора с безжалостной эффективностью. Боевые корабли последовательно отсекли мир-бастион от орбитальных оборонительных сетей и мониторов, словно орёл, отрывающий лапы крабу. Каждый раз, как очередной бастион выдавал себя, туда телепортировались терминаторы, неся мгновенное воздаяние. Спустя неделю защитники уже не могли сделать ничего, кроме как наблюдать за тем, как меркнут последние звёзды.

Флот Чёрного Легиона сомкнулся вокруг планеты подобно скорлупе ненависти. Ветераны магистра войны лично возглавили штурм преобразованных равнин Эль’Фанора, сплошь усеянных рукотворными препятствиями, скалобетонными редутами и окопами. Впереди них шёл Абаддон, который пронзил сердце губернатора наземной обороны, после чего со своими армиями взял в осаду несокрушимый Феодос. Ему потребовалось две недели на то, чтобы прорвать внешний периметр, а затем предатели оказались внутри, начав ломиться в Великую цитадель кромарха Паратекона. Впрочем, дальше никто не сумел пройти до тех пор, пока Абаддон не разбил её пластальные врата, и первым преодолел барбакан, за которым еретиков-астартес встретили слаженные, походившие на сверкающие звёздные сполохи, залпы лазерного огня.

Гарнизон крепости насчитывал два миллиона солдат-ветеранов. Они оказались детьми по сравнению с исполненными ненависти Чёрными Легионерами. Абаддон и его спутники с боем проложили путь сквозь цитадель. Двенадцать сыновей Паратекона погибли, защищая родного отца, а когда умер и он, настал черёд обитателей Эль’Фанора, после чего на планете последовательно уничтожили всю жизнь, экосистему и атмосферу. К этой планете и направили «Имперское сердце», словно невесту на свадьбу с покойником.

Когда звёздный форт подошёл на расстояние работы воксов, экипаж мостика выслал требуемые сигналы со всеми положенными протоколами. Форма имела значение. Никто не ответил. Планета была холодной как стол в мертвецкой. Облако из обломков погибших кораблей и оборонительных платформ было непроницаемым, будто заросли железных шипов. Планета казалась белой от костей сотен миллионов защитников.

«Имперское сердце» вышло на орбиту и начало плести паутину из платформ, конструкционных стапелей, подъёмников и мачтовых кранов Механикус. Вокруг «Рамилиса» плотно, едва не сталкиваясь между собой, засновало десять тысяч космических кораблей, работавших, однако, с единой целью.

Эксплораторские бриги, тихоходные шлюпы и транспортные баржи опустились на безжизненный мир. Священники в ротационно соединённых скафандрах для работы в экстремальных условиях очистили его от порчи Хаоса, свергли еретические иконы, вознесли тела имперских святых и вернули планете духовную чистоту. Археоисследователи вместе с отрядами сервиторов-землекопов прочесали поверхность в поисках древних образцов технологий, и когда всё было готово, мониторы-буксировщики и катера-толкачи стащили стиснутые кулаки комет с родных орбит.

Грязные снежные комья рухнули с небес на бесплодный мир, наполнив его водой и паром, аммиаком и метаном. Когда вихрь обломков наконец улёгся, пластальные стручки выпустили облака водорослевых спор и специально отобранные бактерии в зарождающуюся атмосферу планеты.

Мгновение ничего не происходило.

Люди не сводили с экранов мониторов глаз. Ровная линия безжизненности встрепенулась, затем подскочила. Казалось, словно руку истлевшего трупа внезапно свело судорогой.

Эль’Фанор зашёлся в удушливом кашле. Потребовалось меньше минуты, прежде чем планета сделала новый вдох.

Пульс вернулся.

Словно раненый солдат, твёрдо намеренный драться дальше, Эль’Фанор возвращался обратно в строй.

Часть первая

Узрите! На голове у него был медный шлем, и он был одет в медную чешуйчатую кольчугу.

На ногах у него были медные наголенники, а за плечами медный дротик.

Древко его копья было из железа, а наконечник его весил шесть фунтов.

Книга Саммаила

Глава первая

От потолка и до пола обеденного зала «Махариус», расположенного в Верхнем квадранте Д «Имперского сердца», по стенам вереницами тянулись портреты в позолоченных рамах. На них, тщательно написанные маслом и кистью, были изображены генералы Астра Милитарум в наутюженных мундирах, с золотыми позументами и рядами украшенных ленточками медалей. Многие картины растрескались от старости, или покрылись толстым жёлтым налётом от веков послеобеденного курения. Одну стену сплошь занимали кадийские полководцы, и факт этот неимоверно раздражал преторийского генерала, Сера Реджинальда Монстеллу де Барку.

Он с мрачным видом слушал застольную беседу, посвящённую грядущему крестовому походу.

— Кто должен идти первым? — прозвучал вопрос из дальнего конца стола.

— Кадийцы, — раздался грубоватый голос катачанца. — Когда-то это была их территория. Им и отвоёвывать.

Послышалось одобрительное бормотание выходцев с десятка миров. Мордианцев. Акварийцев. Сатурнийцев.

Терпение Сера Реджинальда иссякло. Он хлопнул рукой по столу, слегка сильнее, чем следовало бы.

— Нет, кадийцы не должны идти первыми, — твёрдо заявил он. — Эта задача не для них. Не теперь. Только не после разгрома у Врат Кадии. Мордианцы ничем не хуже кадийцев. Как и любая из ваших армий. Да хоть бы и мои собственные преторийцы!

Остальные генералы, древние даже по меркам Астра Милитарум, удивлённо обернулись к его концу стола.

Это придало Серу Реджинальду уверенности. Он с чувством взмахнул рукой.

— Сколько себя помним, мы давали кадийцам всё, что они хотели. Лучшее оружие. Лучшее снаряжение. Самые тяжёлые задания. Но глядите! Тюремщиков застали врасплох. Их поражение породило в Империуме сомнения!

— Где кадийцы сейчас? Смотрите, ни одного из них здесь нет. Они не осмеливаются показаться на глаза!

Пока он говорил, по отполированному паркету из орехового дерева со скрипом отодвинулся старый, богато орнаментированный резной стул. Присутствующие потрясённо ахнули, когда из-за стола встал человек и выпрямился в полный рост. У него было такое же худощавое телосложение, как у многих полководцев на портретах, такая же тускло-коричневая униформа, а также черневшая на белом фоне эмблема Врат Кадии. Его бледно-фиолетовые глаза вперились в преторийца.

— Если позволите, генерал, вы понятия не имеете, о чём говорите.

Щёки лорда-генерала Реджинальда де Барки зарделись, однако он демонстративно плеснул себе в рот остатки кларета.

— Обращайтесь ко мне должным образом. Я — лорд-генерал. И я точно знаю, о чём говорю.

Слуга в сюртуке заметил опасность и шагнул вперёд с бутылкой амасека. Кадиец поднял руку.

— Нет, благодарю. — Его челюсть напряглась, к лицу прилила кровь. — Может вы и лорд-генерал, — продолжил офицер, — но это не мешает вам быть чёртовым болваном.

В зале повисла гробовая тишина. Даже сервиторы-официанты остановились в приоткрытых дверях и непонимающе уставились друг на друга, бездумно держа в руках лодочки со сливками и красным сорбетом.

— Я требую, чтобы вы забрали свои слова, — громко произнёс кадиец.

Сер Реджинальд на мгновение замер, затем отодвинул собственное кресло и поднялся во все шесть с половиной футов роста.

— Назовите своё имя, сэр.

— Бендикт.

— Что ж, генерал Бендикт. Вы ничего не вправе от меня требовать. Те дни в прошлом. Кадийцы — вымирающее племя. Вас душит удавка неудачи. Ваше поражение — словно клеймо, выжженное на щеке разбойника. Что касается вашего сегодняшнего поведения, я жду официального извинения от вас и вашего командира.

Бендикт в два шага пересёк разделявшее их расстояние.

— Вот моё извинение! — прошипел он.

Его кулак врезался лорду-генералу в подбородок. Раздался резкий треск стукнувшихся друг о друга передних зубов, тихий болезненный стон, а затем Бендикт оказался верхом на здоровяке и уже тянулся к его горлу.

Чтобы стащить его, потребовалось целых два младших генерала. Наконец, им удалось поймать его за руки, и Бендикт выпрямился, растрёпанный, запыхавшийся, разъярённый будто невольник из ям.

Сер Реджинальд поднялся на ноги.

Он потрогал губу. На ней была кровь.

К ним подошёл генерал Сатурнийских Драгун. На его белом сюртуке остались брызги крови и вина. С суровым видом он обвёл парочку взглядом.

— Успокойтесь, люди. Так не годится. Совсем не годится. Мы — боевые офицеры. Все мы служим Богу-Императору. Пожмите руки, и забудем о случившемся.

— Я скорее умру, — выплюнул генерал Бендикт.

Сер Реджинальд опустил руку на тусклое навершие дуэльной сабли.

— Это можно устроить, — произнёс он.