Магистр кузницы / Forge Master (новелла)

Перевод в процессе: 1/? Перевод произведения не окончен. В данный момент переведена 1 часть из ?.

WARPFROG Гильдия Переводчиков Warhammer Магистр кузницы / Forge Master (новелла)
Автор	Дэвид Аннандейл / David Annandale
Переводчик	Виктор Осипов
Издательство	Black Library
Серия книг	Битвы Космического Десанта / Space Marine Battles
Входит в сборник	Верховный Изверг / Overfiend:
Предыдущая книга	Теневой капитан / Shadow Captain
Год издания	2014
Подписаться на обновления	Telegram-канал
Обсудить	Telegram-чат
Скачать	EPUB, FB2, MOBI
Поддержать проект

Война против орков из системы Октариус и не желает прекращаться, поэтому воинам Пятой роты Саламандр поручена опасная, но критически важная миссия — убить самого Изувера. Но когда Саламандры уже готовятся уничтожить корабль зверя, они получают шокирующее откровение — ценный инопланетный пленник на борту орочьего корабля может оказаться ключом к окончанию всего конфликта.

Пролог

Вопль... Беззвучный, без намеков на голос и дыхание, он все же вонзился в него когтями, сотканными из чистой горечи. Вопль нарастал, пока этот не-звук не разорвал его душу на части.

По пробуждении же Элисата встретила агония. Так происходило каждый раз на протяжении дней, даже недель; достаточно времени прошло, чтобы время размылось, чтобы прошлое и будущее затерялись за беспросветным настоящим, состоящим из избиений и изнурительной работы. Материальная реальность не давала забыть о себе ни на секунду, перегружая чувства не стихающей болью, нарушая концентрацию пленника и отрезая его от всего, что не было частью испытываемым им телесных мук.

Орки мучали его до тех пор, пока он не стал полной развалиной. Его тело и без того уже было старым, слабее, чем у остальных пленников-эльдар. Взгляд Элисата упал на собственные руки, на длинные пальцы, уже ставшие полупрозрачными в ходе начавшейся кристаллизации. Ксенос уже давно шел по Пути провидца, и забрался так далеко, что конец его телесного существования успел стать самой сутью его реальности. Каждое новое явление неизменно пропускалось через призму его скорого слияния с Кругом Бесконечности — по крайней мере, так обстояло дело до того, как Элисата поймали.

Орки превратили эльдара из одухотворенного существа не более чем в тварь, обладающую нервными окончаниями. И даже когда он больше уже не мог трудиться, орки не убили его. Они отняли все, что у него было — даже бесценный путевой камень стал жертвой то ли их жадности, то ли инстинктивной злобы. И все же, он оставался жив. Возможно, они знали и другие способы использовать эльдарского провидца. Пускай зеленокожие и были грубыми существами, они обладали хитростью, которую смертельно опасно было упускать из виду — и самым хитрым был их вожак.

Итак, Элисат вернулся из забытья прямиком в объятья агонии — но это не было для него чем-то новым. Нет, новостью для него стало то, что в сознание его вернул не пинок по ребрам и не удар хлыста. Его разбудила еще большая мука — психический вопль его умирающего брата. Этот вопль отозвался в его душе и разуме так, как будто был его собственным — но так как крик все-таки принадлежал не ему, то он принес с собой еще и всепоглощающую скорбь. За болью, за скорбью, было еще и понимание того, что означала смерть его брата. На Элисата только что обрушилось бремя долга — долга, который он не мог исполнить. Последствие этого знания нельзя было назвать ничем иным, как отчаянием в самой чистейшей его форме — и не нужно было быть провидцем, чтобы понять, почему.

Осколок Каэла Менша Кхейна теперь стал его бременем — и Видящий никак не мог защитить его, ведь он не мог помочь даже самому себе. Измученный и на пределе отчаяния, он не мог сделать ничего, кроме как начать молиться давно убитым богам — а также богу расколотому, — о том, чтобы осколок все-таки не был бы найден. Элисат попытался было предвидеть, исполнится ли его желание, но как только он попробовал отправить свое сознание в странствие по пряже будущего, он врезался в стену из хаотичной, яростной энергии орков. Нити зреющих вероятностей изменялись и рвались так быстро и так непредсказуемо, что Элисат не мог выявить никакой закономерности, а психическая аура орков, самое воплощение бьющей через край злобы, угрожала захлестнуть и удушить его. Видящий не мог увидеть ничего за этим беспорядочным хаосом — и кроме того, у эльдара не было его рун. Орки отобрали их, как и все остальное его имущество — а ведь без них Элисат не мог ориентироваться на кружеве времени.

Что-то приближалось. Элисат услышал, как изменилась какофония ругательств его охранников. Дикарский смех и шум драк стихли — им на смену пришли трепет, предвкушение и страх.

Элисат поднял голову. Его каморка немногим отличалась от простой подсобки, куда убирали хлам, а не содержали живых существ. В ней едва можно было сесть, а лечь эльдар мог, только свернувшись в позу эмбриона. Пол был скрыт за нечистотами, являвшими собой культурный слой, не способный поведать ни о чем, кроме горя. Дверь же в камеру, как и все остальное на этом корабле, была грубо сработанной, но все же исполняющей свое предназначение — лоскутное одеяло из обрезков металла, сваренных в одно целое, она была такой же прочной, как ее края — острыми. По крайней мере, пусть у нее и не было решетки, ксенос мог выглядывать наружу через дыры и разрывы в металле, недостаточно широкие, чтобы просунуть через них руки, не вскрыв при этом себе запястья, но достаточно широкие, чтобы видеть коридор корабля — и Элисат смотрел, пока существо приближалось к нему.

Присутствие чужака было практически осязаемым. Орки взвыли в приступе фанатичного преклонения. Пленники захныкали, всей душой надеясь на быструю смерть. Элисат же, присев, внимательно наблюдал за новоприбывшим. Он боялся судьбы куда хуже гибели.

Элисат слышал, как приближался зверь, как гремели, подобно барабанам войны, его шаги по металлическому настилу. Этот грохот отдавался даже в хребте Элисата, и становился все громче, по мере приближения чужака. Пыль и ржавая крошка с каждым шагом взмывали в воздух — и тут, прямо перед камерой эльдара, чудовище остановилось. Теперь единственным звуком, нарушавшим тишину, было дыхание орка — глубокое, больше походящее на рычание, оно безошибочно указывало на невероятную силу и едва сдерживаемую ярость, рокочущую в широкой груди зеленокожего.

Орк закрыл своей спиной тусклое освещение коридора — так, что Элисат мог разглядеть лишь силуэт ксеноса, который был шире собственного роста. Орк был самим воплощением насилия — и правителем целой империи.

Элисат не видел глаз орка, но судя по наклону его головы он догадался, что зверь смотрит на него. Он мешкал, думал — и размышляющий орк, по опыту Элисата, мог быть лишь одной из двух вещей — либо до комического идиотским зрелищем, либо чем-то смертельно опасным. Ничего смешного Видящий в новоприбывшем не усматривал — лишь надвигающийся рок.

Орк повернулся и громогласно проревел какой-то приказ — а затем пошагал дальше. Пока он уходил, Элисат осел на заднюю стенку своей камеры. Клубок возможных будущих внезапно распутался — и пусть эльдар видел не дальше, чем до этого, ему не было никакой нужды знать больше. Корабль изменил курс. Элисат знал, куда тот направился.

«Нет... — подумал он. — Только не туда. Только не этот орк...»

В конце концов, это знание было бесполезным. Элисату оставалось только молиться.