Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3130
правок
Изменения
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =34
|Всего =11
}}
== '''3: Пылевые Водопады''' ==
В былые эпохи из Города-Улья в заброшенный купол внизу просочился ручеек стоков. Постепенно этот ручеек разросся, превратился в поток и обрушил крышу, похоронив пол под наносами. В конечном итоге дальнейшая эрозия пола привела к обрушению самого купола, и накопившиеся обломки провалились в другой, более старый купол ниже.
Это был утомленный баритон.
– Ханно, ты можешь хотя бы повесить листовки с ордером. Я думал, это твоя работа как старшего в стражедозорного, – отозвался насмешливый шепот.
Первый голос стал холодным.
''О, и еще она знала, что он тщеславен.''
== '''4: «НеДоБроПоЖраЛьнЯ»''' ==
Безумная Донна и старший дозорный Ханно стояли лицом к лицу, прищурив глаза и держа руки на пушках. Оба были готовы в мгновение ока выхватить оружие и выстрелить. Они замерли, словно статуи, понимая, что малейшее резкое движение может стать прелюдией к бурной перестрелке на дистанции всего в два метра. Участие двух столь смертоносных бойцов гарантировало, что никто из них отсюда не уйдет.
Безумная Донна заговорила первой, негромко:
– Ты забываешься, Ханно, я знаю, кто на самом деле дергает тебя за ниточки.
– Это не…
– Верно? Правда? Возможно, но если здешние парни хотя бы вообразят, что ты в Культе Искупления, станешь таким же покойником, как Хаген.
– Путь Искупления – это путь спасения для всех нас, Д`оннэ, – прорычал Ханно.
– Не трать на меня свои догмы. Тебе известно, что я так же безнадежна, как и все остальные подонки тут или там, – Донна кивнула в направлении эстакады снаружи, подразумевая все подулье. – А еще тебе нужен каждый боец, иначе те падалюги тут задержатся надолго.
При упоминании о падалюгах взгляд Ханно неуверенно дрогнул, что выглядело странно, ведь человек вроде него не должен был их бояться. Донна вдруг начала понимать, что на самом деле творится в Пылевых Водопадах.
Искупители представляли собой экстремистский культ, который верил в искупление огнем и покаянием – что лишь беспощадно стирая грех во всех его видах, человек может стать достаточно чистым для встречи с творцом. Грех принимал множество форм, включая пьянство, азартные игры, совокупление, стрельбу в людей – в принципе, все забавные штуки. Однако настоящие толпы собирались и взвинчивали себя до крайнего возбуждения из-за еретиков, мутантов и псайкеров.
В Городе-Улье Культ Искупления являлся силой, с которой приходилось считаться. У них были приверженцы и обращенные в каждом доме, а также буквальная власть над всем Домом Кавдор. Но в подулье они имели куда меньше могущества, а их сторонники были малочисленны и редки.
Искупители появлялись в подулье всего по двум причинам. Большинство обустраивалось своими тяжеловооруженными и неразговорчивыми общинами, чтобы находиться подальше от греховных соблазнов Города-Улья и всех прочих поселений. Остальные были худшими психопатами, бандитами и фанатиками в культе – людьми, чьи взгляды и методы стали слишком крайними даже для безжалостных иерархов Искупителей. Этих единичных ветеранов посылали вниз в «Крестовый поход», или же давали им священное поручение войти в логово порока, каковым являлось подулье, и бичевать и очищать каждого грешника, кто попадется на пути.
– Ты использовал Пылевые Водопады как фронт вооружения крестоносцев, так ведь, Ханно? – У него сделался потрясенный вид. В яблочко! Донна почувствовала слабое место и надавила посильнее. Она подняла изящный палец и принялась помечать пункты в воображаемом журнале. – Схроны с оружием, закопанные в Пустошных Зонах, немного прометия для огнеметов, кое-какая еда в симпатизирующих норах, и все это довольно удобно забирать перед спуском в Бездну. Бьюсь об заклад, за последнее время ты сделал их чистки куда более успешными.
Донна горестно покачала головой.
– Падалюги не особо умные, но они могут понять, когда у их врагов становится больше боеприпасов и оружия. А если они могут это понять, то и вычислят, что ты получаешь это до того, как идешь в Бездну – получаешь в поселении наверху!
Ханно защищался:
– Все не так просто. Король Редворт<ref>Король Редворт - персонаж старых редакций Некромунды, наиболее известный и влиятельный лидер банд падалюг</ref> баламутил кланы, и снаружи орали, что они идет с армией, чтобы сжечь это место. Поработал и тот дьявол Валуа<ref>Карлот Валуа - персонаж старых редакций Некромунды, беглый псайкер, заразившийся нейронной чумой, но сумевший ее сдержать и научившийся контролировать чумных зомби.</ref>. Чумных зомби видели повсюду до самых Грозных Залов еще до того, как осада вообще началась. Стоят злые времена, Д`оннэ.
– Да, Ханно, там снаружи грешный мир, но ты готов наставить на меня пушку, потому что я пришла с неудобной просьбой? Стыдись.
Она немилосердно долбила по его единственной большой уязвимости – чрезмерно развитому чувству справедливости – и сознавала это. Похоже, Ханно засомневался, что определенно пошло на пользу его туповато-решительному лицу.
– Слушай, Ханно, просто дай мне посмотреть реестр, и я уйду. Никому не нужно знать, что я сюда приходила. Когда выберусь из Пылевых Водопадов, а ты знаешь, что я выберусь, то сообщу дозорным – Трон! Я даже сообщу гильдейцам – что происходит, чтобы они смогли прислать подмогу. Ты не один, сам знаешь. Пять миллиардов людей всего в нескольких коллекторах отсюда.
Ханно слегка улыбнулся блеклой шутке, и с его плеч как будто сняло часть тяжести.
– Конечно, ты права. Я веду себя словно какой-то средневековый барон и считаю Пылевые Водопады крошечным огоньком среди наползающей тьмы. Другие придут нам на помощь.
Донна цинично рассмеялась.
– Еще как придут, пусть и только для того, чтобы остановить падалюг, пока те не записали на свой счет успех и не стали в десять раз опаснее. – Она протянула руку, подцепила бутылку амасека и глотнула, наслаждаясь тем, как понемногу спадало напряжение, пока крепкая выпивка щекотала нёбо. Ханно, вероятнее всего, уже отказался от идеи запереть ее, и теперь она стала потенциальным союзником в час нужды.
– Похоже, вы их там размазываете, – заметила она. – Они теряют по дюжине за один набег на ворота.
– Но каждую смену заявляется еще две-три дюжины падалюг, и они перемалывают наши боеприпасы быстрее, чем мы успеваем делать новые. Мне пришлось ограничить стрельбу лазганами, если нет угрозы, что падалюги прорвутся за ворота. Пока что у нас было всего несколько смертей, но их количество начинает расти.
– Думаешь, Король Редворт идет с армией?
– Нет. Я думаю, армия уже здесь.
– Его имя Теодус Релли?
– Верно.
Старый когитатор Ханно немного подребезжал и потикал, а затем в окошке проступили строчки аляповато-зеленого текста.
– Вот, пожалуйста. От него сюда ничего не поступало за последние шесть месяцев.
– Откуда он отправляет грузы?
Ханно повернул маленькую шестеренку сбоку от окна, и слова сдвинулись выше по стеклу.
– Нижний Город. Он владеет там имением, зарегистрированным как адрес для отгрузок, и, кажется, получает посылки с металлоломом, археотехом, жгучей плесенью и подольницей. Еще он занимается оружием, амуницией, бионикой, экипировкой для выживания – всем обычным барахлом.
– Но шесть месяцев не совершал никаких сделок выше Бездны? Это странно.
– В реестре есть дополнительные заметки, но они заблокированы. Я посмотрю, что смогу сделать.
– Хочешь, я попробую?
– Д`оннэ, прошу, вспомни, кто изначально учил тебя щекотать когитаторы. – Узловатые пальцы Ханно с удивительной деликатностью летали по грязным костяным клавишам когитатора. Татуировка с орлом на руке пикировала и ныряла, словно ее живой двойник.
– Разве делать это для меня не является также грехом?
– Технически, это греховная кража, но гильдейцы – своекорыстные служители скверны, и потому против них допустимо использовать любые средства, так гласит учение.
– Я и не знала, что Искупители считают гильдейцев врагами. Возможно, они и распространяют падение нравов, но уж точно не на одном уровне с мутантами и вещунами.
– Некоторое время назад были кое-какие… происшествия, из-за которых гильдейцы поставили вне закона всех крестоносцев. Они даже объявили награду за Архизелота, Искупителя<ref>Кловис/Хлодвиг Искупитель - главный герой комикса Redeemer</ref> и Отца Каминского. Полные кретины. Худших из фанатиков теперь больше вообще ничего не сдерживает, а за теми, кто искренне пытается защитить нас, идет охота. Гильдейцы совершили ошибку, пойдя против праведников. – Лоб Ханно нахмурился, а костяные клавиши застучали с удвоенной скоростью. – А сейчас помолчи секунду. Мне нужно сосредоточиться.
Донна прошлась по офису к маленькому зарешеченному окну и выглянула наружу. Она увидела ореол света от эстакады, и ей почудился далекий треск выстрелов. Железистые крыши Пылевых Водопадов как будто плотно сгрудились внизу. Среди них она заметила освещенную вывеску харчевни на следующей улицы. Изначально там было написано: «Добро пожаловать», но какой-то остряк забрался наверх с банкой краски и распылил ее, так что получилось: «НеДоБроПоЖраЛьнЯ». Донна задалась вопросом, не туда ли уполз Келл Бак после ухода отсюда. Она наклонилась и увидела рядом еще одну харчевню, но не смогла определить, какая ближе всего.
– Что тебя заинтересовало? – спросил сзади Ханно. Донна подавила порыв дернуться.
– Просто пытаюсь рассмотреть периметр эстакады, – соврала она.
– Что ж, я прошел через блоки на реестровой записи Релли, и тут есть кое-что странное.
Донна вернулась к сидящему Ханно и глянула поверх его плеча. Через секунду она сдалась и с отвращением пожала плечами.
– Я даже не знаю, на что смотрю.
– Гильдейцы не делают свои записи простыми для понимания, это правда. Иначе любое отребье могло бы вломиться и найти декларации, схемы маршрутов и всевозможную полезную информацию. – Ханно увлекся этой темой. Он явно провел уйму времени, размышляя, как бы поиметь гильдейцев. – Однако большая часть здесь просто акронимы, сокращения и кодовые номера. Вот, посмотри на это.
Ханно указал на конкретную строку на экране, и Донна послушно посмотрела туда.
<<.350.98/Экс./[email protected]/уч.7/С.О.1293ГК//ННВ// Кмп.>>
<<.622.98/Экс./[email protected]/уч.14/С.О.3571ГК//ННВ//Кмп рассм.>>
– Ханно, ты меня всерьез бесишь. Какого черта это должно значить?
– Вот чем Релли занимался последние шесть месяцев, и это говорит нам, что у него большие проблемы.
– Выкладывай.
– Ну, первая часть – это отметка даты. Дальше финансовая деятельность Релли в этот день, и как правило там караваны, партнерские сделки или инвестиции. «Экс.» означает экспедицию, то есть, обычно, отправку группы бандитов в Пустошные Зоны на поиски чего-либо.
– О, в самом деле? Чего, например?
– Могло быть что угодно: трофеи, жгучая плесень, или даже организация охотничьей экспедиции для какого-нибудь аристократа из Шпиля, чтобы наловить маток пауков.
Ханно приподнял бровь, глядя на Донну и ее очевидное нетерпение, но та решила не вестись на приманку.
– Итак, ты хочешь мне сказать, что тут об этом не говорится, – парировала она.
– Нет, но остальная запись дает нам больше подсказок. Следующая часть – индекс местоположения, и он мне не знаком, поэтому отсюда мы понимаем, что это изрядная глушь. Могу сказать, что это весьма в глубине, почти на Дне Улья. Кроме того, обе экспедиции направлялись в одно и то же место, а маленькая пометка «@» означает, что у них не было четких координат его расположения.
– А вот это интригующе.
– О, уже лучше. Две следующие части касаются самой экспедиции: в первой было семь участников, а во второй четырнадцать. Фрагмент «СО-число-ГК» – стоимость оборудования экспедиции в гильдейких кредитах. Первая была снаряжена довольно хорошо, а вторая и того лучше.
– И что же означает «ННВ»?
– «Назад не вернулась».
Донна почувствовала, как по спине пробежал холодок. Релли отправил двадцать одного человека на преждевременную смерть в каком-то углу Пустошных Зон. Что могло иметь для него такое значение? И, что еще важнее, зачем он отправил ей послание? Она пожалела, что не знает, кто входил в те экспедиции, и можно ли было считать кого-то из них своим другом. Донна надеялась, что нет.
– Так ты поэтому говоришь, что у Релли проблемы? Из-за потери всех этих людей?
– Ох, Донна. Ты до сих пор не понимаешь, каковы на самом деле жители улья, да? Особенно гильдейцы. Люди ничего не значат. Причина, по которой у Релли проблемы, состоит в том, что за две экспедиции он спустил почти пять тысяч, ничем не отбив вложения. «Кмп.» значит, что стоимость первой экспедиции он компенсировал из центральных фондов гильдии, что гильдейцы вправе делать при понесенных убытках. Однако вторая заявка на рассмотрении, и другие гильдейцы, скорее всего, зададут куда больше вопросов по поводу отправки двух экспедиций в одно и то же место и потери обеих. Один раз можно списать на неудачу, два сочтут некомпетентностью.
– Так почему же он за мной гоняется?
Ханно откатил свой табурет от когитатора. Закрывая окно, тот издал удовлетворенный вздох – о нем благополучно забыли, и он мог свободно снова продолжать свои зачисления. Стражник подошел к столу и достал два грязных стакана. Он хмуро поглядел на них и виновато потер, а затем решил, что алкоголь убьет любые бактерии – уж точно гораздо больше, чем его рукав. Налил каждому порцию амасека и снова уселся.
– Не знаю, Д`оннэ. Ты не думала, что он может вообще за тобой не гоняться? Шаллей и Келл умны, они могли всего лишь перехватить сообщение и решить воспользоваться им по случаю.
– А у меня из задницы могут вылететь кроталиды. Таких совпадений в моей жизни не бывает.
– Верно, все происходит не просто так, вроде как при нашем первом знакомстве. Встреча с тобой запустила цепочку событий, которая убедила меня бросить все, что я имел в Городе-Улье, и спуститься вниз, ведь я обнаружил, что тут во мне нуждаются сильнее, чем где-либо еще.
– Я лишь хочу сказать: возможно, Релли не охотится на тебя, – продолжил Ханно. – Скорее похоже, что он чего-то от тебя хочет. Пускай ты об этом и не знаешь, но у тебя может быть информация о тех членах пропавших экспедиций или о том, куда они делись. Хорошо известно, что ты бываешь в Пустошных Зонах чаще большинства.
Донна обдумала это. Послал ли Релли охотников, чтобы захватить ее для допроса? Посылал ли он вообще за ней охотников? После Славной Дыры ей не хватило времени все тщательно обмозговать, а информации о Релли еще практически не было. Тогда он проявил себя исключительно в качестве успешного закулисного злодея, выставившего на передний план Баков в роли тупых подручных. Ханно был прав. Все могло быть – а вероятнее всего, и было – намного сложнее. У Релли имелись свои заботы, иначе, независимо от его скрытых мотивов, ему бы вообще не хватило отчаянности связаться с Донной. Существовал лишь один верный способ разобраться.
– Ну ладно, отыщу его в Нижнем Городе. Он сможет мне сам сказать.
Глаза Ханно слегка выпучились.
– Ты никогда не тратила много времени на принятие решений, так ведь?
– О, дорогуша, у меня уходит целая вечность, когда дело доходит до выбора обеда или блеска для губ.
Ханно невольно рассмеялся и опять покачал головой.
– Может, в душе ты и неистовая психопатка, Д`оннэ, но ты всегда знала, как расслабить людей и заполучить их на свою сторону. Если бы ты просто смогла делать это ответственно, из тебя вышел бы великий лидер.
Интонация Донны тут же стала язвительной.
– Святая Д`оннэ Искупительница? Не думаю.
– Ты же знаешь, что могла бы сделать много хорошего. Могла бы обратить свое прошлое в какую-то позитивную основу для перемен вместо того, чтобы прятаться от него здесь.
Донна опрокинула в рот остатки амасека и наградила Ханно уничтожающим взглядом, от которого тот отвел глаза в сторону. Она встала и направилась к двери. Ханно начал было подниматься со словами:
– Д`оннэ, погоди…
Донна обернулась к нему и яростно прервала стремительным потоком фраз:
– Нет, Ханно, это ты погоди. Я давала тебе много поблажек за то, что ты для меня сделал. Но… – Она силилась сдержаться, стараясь не закричать на него. – Я не стану вести с тобой этот спор. Ты упертый, а я злая, и ты мне слишком нравишься, чтобы в итоге опять в тебя стрелять.
Она толкнула его обратно на табурет, поцеловала в щеку и быстро отвернулась, чтобы он не увидел ее слез. К собственному удовольствию, она не хлопнула дверью при выходе.
Перед тем, как выйти наружу, Донна сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Она вытащила лист для сбора росы и обернула пластиковое полотно вокруг головы и плеч. Поскольку фильтрующая жестянка болталась у бедра, из рососборника получался приличный импровизированный бурнус, и в подулье такие часто носили. Также они весьма хорошо скрывали лицо и руки, поэтому пользовались популярностью и по другим причинам.
Донна направилась к «НеДоБроПоЖраЛьнЕ» с целью приступить к поискам Келла. О чем она не сказала Ханно, так это о том, что самым простым способом узнать побольше о Релли было выследить одного из наемников. После надлежащего подбадривания вроде выколотого глаза или утраты нескольких пальцев на ногах Келл охотно наизнанку вывернется в фигуральном смысле, ведь ему не захочется проделать это в буквальном.
Фасад харчевни освещали висячие лампы и трескучие неоновые трубки. Это было низкое, похожее на сарай строение, которое тянулось между двух переулков и имело по выходу на каждом конце. Когда Донна толкнула дверь, ее встретила стена дыма, телесной вони и шума изнутри. Заведение было забито до упора, и атмосфера в нем стояла просто омерзительная.
Донна осторожно двинулась сквозь толпу, пытаясь прощупать, кто там есть, и не таращиться на них в открытую. Большинство клиентов были боевиками банд и малолетками из разных домов. Она увидела огромных мускулистых Голиафов с бритыми головами и индустриальным пирсингом, кавдорцев в псевдо-средневековой мешковине с капюшонами, а также длинноволосых Орлоков в кожаной одежде. Банды застолбили за собой разные участки бара и проводили большую часть времени, кровожадно разглядывая друг друга. Бармен харчевни и его девочки выглядели издерганными. Они постоянно перемещались между различными группами, стараясь, чтобы все оставались довольны, и не возникало никакой ревности.
Чувствовалась едва подавляемая затаенная тяга к насилию. Осада явно трепала всем нервы. Это были члены успешных банд – крутые, хорошо вооруженные и опытные. Они прибыли в Пылевые Водопады, чтобы спуститься в Бездну в поисках состояния, но вместо этого обнаружили, что застряли тут вместе с тем самым отребьем с пушками, с которым должны были конкурировать (то есть перестреливаться) в Пустошных Зонах.
То, что они еще не вцепились друг в другу глотки, свидетельствовало о способностях Ханно в качестве дозорного. Также стоило отметить, что боевиков наиболее конфликтующих домов – Голиафов с Эшерами, Орлоков с Делаками – явно разделили по двум харчевням Пылевых Водопадов, чтобы снижать напряженность. Донна не видела во всем заведении ни единого Ван Саара, Делака или Эшера.
За одним очевидным исключением. Келл Бак с его длинным черным плащом и бледной выбритой головой выделялся, словно угольная палочка в коробке с цветными карандашами. Донна заметила его в дальнем углу за разговором с бандой Голиафов, имевших незаинтересованный вид. Двое разведчиков-крысокожих отдыхали рядом, у барной стойки, и обильно напивались. Донна придвинулась поближе, чтобы подслушать, о чем идет речь.
– Это легкие деньги, – говорил Келл хриплым шепотом. – Объединимся, пробьем дорогу, снова найдем сучку и уложим ее. И вдруг вы на сотню кредитов богаче, да еще и вышли из Пылевых Водопадов.
Предводителем Голиафов был огромный громила, через бугрящиеся бицепсы и грудные мышцы которого проходили стальные болты. Он издавал неспешный басовитый рокот, будто тектонические плиты терлись друг о друга:
– Тебе пушек-то надо будет поболе, чем у нас, а ни один ублюдок не станет всех этих парняг раскочегаривать за вонючую сотню кредов.
– Ты не уверен, что побьешь ободранную шайку падалюг? – Келл не пытался оскорбить Голиафа, но это все равно прозвучало как издевка.
Здоровяк-Голиаф неприятно ухмыльнулся, а затем продолжил так, словно Келл ничего и не говорил:
– Секи сюда, твои падалюги ниче не могут, если их загнать, да отпинать, но на просторе-то они просто сваливают, да вечно стреляют тебе в зад из потемок. Надо ж целую кучу парней, чтоб пасли со всех ваще сторон. Никто на вылазку не сунется, ежели остальные-то в безопасности остались. – Вожак обвел бар своим мясистым кулаком, после чего снова отхлебнул из глиняной кружки. – Все идут, либо все остаются, и никакая сраная награда не покатит, чтоб в одно лицо под замес лезть.
Он грохнул кружкой, показывая, что поделился последней своей мудростью по данному вопросу.
Донна заметила, что один из крысокожих странно на нее посмотрел, а затем не слишком скрытно прошептал что-то на ухо соседу. Она напряглась, готовясь к бою и ожидая, что эти двое оповестят Келла об ее присутствии. К ее удивлению, оба встали и вышли из бара, не оглядываясь назад. Келл, похоже, не обратил внимания.
– Но Безумная Донна легкая добыча, чисто репутация и ничего дельного, – прохрипел Келл, все еще пытаясь вызвать какую-то заинтересованность. – В прошлый раз хватило только меня и Шаллея, да и ей помогли уйти. Разве она как-то раз не освежевала члена вашей банды? Не хочешь за это поквитаться?
Это как будто вновь разожгло интерес Голиафа. Его челюсть угрожающе выпятилась.
– Гришь, Голиафы слабаки? Ты эт` сказать хошь? Эта Донна ж зверь, мужик. Ваще злая. Иначе б одного из нас не вынесла.
– Зверь? Она просто испорченная мелкая сучка из верхнего улья, которой один раз уже всыпали.
В жизни бывают моменты, когда оглядываешься на свои поступки, и они кажутся тебе труднопостижимыми, а то и вообще невероятными. План Донны состоял в том, чтобы следить за Келлом, пока она не сумеет застать его одного. Но от его бахвальства, как он выгнал ее из Славной Дыры, у нее вскипела кровь, и она не смогла оставить это без возражения. План оказался позабыт. Она откинула свой плащ назад и встала прямо и величественно, положив руки на бедра, чтобы все видели.
– Эй, Келл! – крикнула она громким, чистым голосом. – Хочешь попробовать мне снова всыпать? Или мне тут подождать, пока ты раздобудешь своего бугая-кузена и полдюжины рабов с арены?
Характерные интонации ее акцента верхнего улья словно ножом прорезали забитый бар и привлекли всеобщее внимание. Ближайшие боевики одобрительно заулюлюкали и стали издавать грубые воодушевляющие вопли. Келл развернулся с ошеломленным выражением на жабьем лице, и его рука метнулась к пистолету.
– Никаких пушек! – отчаянно завопил бармен. – Приказ дозора!
Келл замер, и его взгляд метнулся к гигантскому Голиафу в поисках поддержки. Вожак банды сплюнул, а потом опять ухмыльнулся, продемонстрировав стальные резцы, и прогремел:
– Точняк, малец. Первого, кто с пушки пальнет, разденут и к падалюгам кинут. Мы об том все поклялись.
Неожиданно амбал встал, нависнув над охотником за головами. Он обернулся к скапливавшейся толпе и повысил голос до громового рыка:
– Мы наши драки разруливаем по-мужски!
Собравшиеся бандиты ответили одобрительным ревом, на время позабыв все свои распри (видимо, вместе с тем фактом, что Донна не была мужчиной) в свете перспективы кровопускания.
– Лицо-к-лицу, – прокричал Голиаф, после чего сделал драматическую паузу и уставился сверху вниз на лица Донны и Келла.
– Рука-к-руке, – снова взревел гигант, отворачиваясь и неимоверно широко разводя руки. Это вызвало еще один, более громкий вопль ликования.
– До смерти!
От этого с харчевни едва не снесло крышу. Уже делались ставки, и кредиты переходили из рук в руки. Даже мысль о том, чтобы сдать назад, сейчас означала бы линчевание.
Вот тебе и план.
В подобных ситуациях самое главное – сохранять выдержку. Выказать страх или неуверенность перед полным баром скучающих, нетерпеливых бандитов было все равно что поплавать среди рыб-потрошителей с открытой раной. Противник Донны расхаживал туда-сюда с фальшивой бравадой, уверяя всех, кто его слушал, будто он смертоносный боец врукопашную. Она же просто скатала рососборник обратно в жестянку, вытащила Семьдесят-Один и молча стала ждать, пока столы растаскивали в стороны, а толпа собиралась вокруг пары в грубое, толкающееся кольцо.
Огромный Голиаф, которого в процессе делания ставок кто-то назвал Крюгом, принял на себя роль распорядителя церемонии. Он с насмешливой официальностью объявил обоих дуэлянтов, вызвав похотливые вопли в адрес Донны и массу гудения и шипения с жестикуляцией на счет Келла. А затем перешел к оглашению правил.
– Правил нет! – триумфально проревел он. Один из прочих Голиафов что-то шепнул ему на ухо, и он прервался. – Ах да. Правил нет, но чтоб без пушек!
Это вызвало еще один лишенный энтузиазма крик, но толпа уже уставала от позерства: им хотелось действия. Верно прочитав ее настроение, Крюг с финальным театральным поклоном уступил импровизированный ринг из потных орущих бандитов двум участникам.
Келл шагнул вперед и на пробу несколько раз полоснул по воздуху своим клинком. Это было необычное оружие – короткий, но увесистый на вид цепной меч в форме эспандона с двумя режущими кромками и игловидным зазубренным острием на конце. Большинство цепных мечей имело одно лезвие, а обратную сторону клинка на две трети длины убирали в кожух. Причина состояла в том, что драться одним цепным оружием против другого было неприятным и опасным делом. Вращающиеся в противоположных направлениях зубья могли зацепиться и с удивительной силой отбросить друг друга назад. После запоротого удара или парирования цепной клинок запросто мог отскочить обратно в тебя, отсюда и защитные накладки. Должно быть, охотник за головами чрезвычайно верил в свое мастерство, раз пользовался таким оружием.
Донна надавила большим пальцем, оживляя Семьдесят-Один, и метнулась вперед, намереваясь отвлечь Келла и оттеснить его в толпу. Келл не сдвинулся с места и при ее приближении сделал колющий выпад. Его клинок высунулся вперед, словно змеиный язык. Донна умело перехватила атаку Семьдесят-Одним и отбила ее, дернув запястьем. Стандартное круговое парирование едва не стоило Донне жизни – Келл наискось дернул свое более короткое оружие назад, резанув им слева направо прежде, чем она успела вернуться в защитную позицию. Она отскочила назад, чтобы избежать дальнейших секущих ударов, но заработала длинную царапину на предплечье от зазубренного кончика. При каждом выпаде и контратаке куча бандитов вопила, стонала, глумилась и свистела одновременно.
Наемник ухмылялся так, словно уже выиграл бой, что тревожило. Донна стала кружить более осторожно и сделала несколько разведывательных ложных выпадов, чтобы посмотреть, как отреагирует Келл. Она быстро уяснила, что он не ведется на атаки. Похоже, его устраивало выжидать, а еще Келл, как и все члены Дома Делак, носил темные очки для защиты зрения (в силу наследственного фотофобного расстройства, которое только придавало Делакам жути). Так как Донна не видела его глаз, она не слишком хорошо могла предугадывать шаги Келла и была вынуждена вместо этого полагаться на менее успешную технику считывания движений тела.
Бандитов не интересовала демонстрация изысканного фехтования, им хотелось, чтобы плоть отрубали кровавыми кусками. За каждым уклонением или парированием следовали гул и улюлюканье. Кольцо боевиков начало напирать внутрь, вынуждая дуэлянтов сойтись вплотную. Отпрыгнув назад, чтобы уйти от удара, Донна обнаружила, что ее толкают и пихают вперед.
– Ну нахрен, – пробормотала Донна себе под нос и махнула Семьдесят-Одним по широкой восьмерке. Та была нацелена примерно в сторону Келла, но на самом деле предназначалась для того, чтобы отпугнуть бандитов и получить немного места для маневра. И действительно, Семьдесят-Один, с воем пронесшийся мимо лиц, сработал будто амулет, и пространство вокруг нее расчистилось как по волшебству. Минусом было то, что наемник получал реальный шанс, которым мог воспользоваться, и Донна это понимала.
Она была готова к натиску, но тот вышел странно небрежным, и она с легкостью его отбила. Донну осенило, что Келл относился к тем, кого ее старая наставница по танцам назвала бы «свинцовой лапой», или человеком, неспособным отделаться от привычки постоянно отступать на одну и ту же ногу.
Она попробовала пару крученых атак – один удар поверх головы и один апперкот. Каждый раз работа ног Келла была скверной. Однако он все еще выглядел уверенным в себе, словно ему не требовалось снова попадать по Донне. Пока они кружили и сражались, ее мозг с тошнотворной отчетливостью выдал ответ: клинок Келла наверняка был отравлен!
Должно быть, шок отразился на ее лице, потому что Келл радостно закаркал:
– Чувствуешь теперь? Достаточно маленькой царапины, а то и меньше, и этот яд сточной медузы тебя парализует.
Донна уже и впрямь ощущала, как от небольшой раны по руке с мечом вверх расходится покалывание. Келл рассмеялся и двинулся в атаку.
Она отступила. Семьдесят-Один дрожал в руках, словно вдруг стал весить вдвое больше. Бандиты кинулись врассыпную, когда она пьяно выбросила удар, чтобы не оказаться загнанной в угол. Келл шел вперед, его более тяжелый клинок рычал и кидался на слабеющую защиту Донны. Он не пытался сделать ничего изощренного, просто молотил, вынуждая ее снова и снова парировать. В этот момент Донна почувствовала спиной жесткий пластик барной стойки и привалилась к ней, силясь не опустить клинок. Келл сделал паузу, чтобы покуражиться.
– Шаллей взбесится, что я первым до тебя добрался, – произнес он. – Как же тупо повезло поймать тебя тут.
– Онгде? – сумела неразборчиво выдавить Донна.
– Пошел в Два Туннеля. Клялся, что ты побежишь туда. Похоже, я был прав, а он ошибся. – Он с вожделением глянул на манящие выпуклости Донны. – Не стану скрывать от тебя, обратная дорога будет веселой.
– Э! – заорал Крюг из-за пределов арены. – Никаких соплей. Убей ее, не то мы вас обоих замочим!
Его поддержали рассерженные голоса боевиков. Большинство из них ставило на Донну, и пока что представление их совершенно не радовало. Стоял вопрос, позволят ли они Келлу уйти живым после того, как он лишил их потехи.
Похоже, Келл этого не замечал. Он пожал плечами и отвел меч назад.
– Мне без разницы, живая или мертвая, – прошептал он. – Все равно потом можно изрядно позабавиться.
И с этим провел убийственный колющий выпад, нацеленный Донне в сердце.
<nowiki>***</nowiki>
''Падение. В сущности, никто из жителей улья не боялся высоты: они в равной мере проводили свою жизнь как в горизонтальной, так и в вертикальной плоскости. Отвесные обрывы и выступы, на которых кружилась голова, являлись частью их ежедневной окружающей среды и были примечательны не более, чем гигантские крысы и токсичные лужи для людей в подулье. Тем не менее, у ульевиков все же существует любопытный ужас перед падением. Для них одно дело держать свою жизнь в собственных руках в бою, но совсем другое – не удержаться на краю и упасть. Возможно, потому что «травма при ударе» оставалась одной из самых распространенных причин смерти среди обитателей Улья Примус, печально известных своим недолголетием. Согласно записям улья, на нее приходилось 38,2 процента известных потерь, в силу чего она опережала насилие банд, канцерогены и несчастные случаи на производстве в ежедневном списке смертей, исчислявшемся миллионами. Разумеется, в эту пресную статистику попадало множество происшествий, спектр которых начинался суицидом, проходил через неосторожность или небрежность и заканчивался открытым убийством.''
''Дом Уланти владел широкой эспланадой''<ref>Эспланада — широкое открытое пространство перед зданием.</ref>'', огибавшей их внешний квадрант Шпиля и обычно остававшейся открытой небу. Она была одной из множества фантастических привилегий, которые Д`оннэ принимала как данность, пока еще жила наверху. На самом деле эспланада ей вообще не особенно нравилась. Это было ярко освещенное, суровое место, днем пребывавшее под стратосферными облаками, а ночью – под полупрозрачными мутными звездами. Еще хуже эспланаду делало силовое поле вокруг, создававшее постоянную вонь и едва слышимый фоновый гул, которого было достаточно, чтобы заныли зубы.''
''Еще задолго до того, как появилась на сцене, ее сестры придумали игру на эспланаде, и та оставалась их любимой вне зависимости от возраста. Она была очень простой: девочки выстраивались вдоль барочных резных перил и перевешивались через них, глядя вниз, на стену улья внизу. Наверное, именно тогда Д`оннэ единственный раз видела Улей Примус снаружи – с той гудящей эспланады.''
''Их глазам представал крутой металлический горный склон, который несколькими милями ниже скрывался в бурлящих тучах. Поверхность улья была покрыта тарелками, платформами, посадочными площадками, антеннами, подвесами, башнями, выхлопными портами, пилонами и миллионом прочих курьезов. На ней непрерывно шла активность, из-за чего название «улей» казалось очень подходящим. Днем и ночью потоки суборбитальных кораблей оставляли за собой инверсионные следы, двигаясь вверх и вниз ленивыми спиралями или же прямыми восходящими ускорениями. Межульевые транспорты с толстыми крыльями летали ниже и медленнее, а множество подъемников и челноков непрестанно сновало вокруг улья, словно пчелы, тщетно высматривающие пыльцу. Движение никогда не прекращалось.''
''Старшая из присутствующих сестер выступала в роли судьи. Она тайно выбирала цвет и число, а остальные соревновались, кто сумеет первой угадать правильное количество кораблей выбранного цвета, и пронзительно выкрикивали: «Золотые: пять!» или «Красные: двадцать два!». После одобрительного кивка судьи довольная победительница получала свою награду, одну за другой толкая прочих наблюдательниц, так что они дергались на краю балюстрады над отвесным обрывом высотой во много миль. Восхитительное ощущение ужаса перед тем, как тебя поймают и удержат теплые объятия силового поля, заставляло сестер вопить во всю глотку. Если судившая сестра считала, что выкрик прозвучал слишком скоро, она качала головой, и все остальные игроки сталкивали выскочку.''
''Поскольку Д`оннэ была самой юной, ей понадобилось много времени, чтобы понять, в чем на самом деле состояла суть игры. В конце концов она осознала, что реально все строилось на влиянии и фаворитизме и имело крайне слабое отношение к высматриванию пролетающих кораблей. Старшие сестры использовали игру как способ проверить их неуловимо менявшиеся альянсы друг с другом и утвердить свою власть над младшими, а младшие использовали ее для выстраивания иерархии среди себя. Кроме того, это была проверка нервов. Струсить и спрыгнуть с балюстрады означало подвергнуться социальной смерти, длившейся несколько дней. Именно злая игра, которой невинно забавлялись маленькие дети, обучала их навыкам, столь необходимым в будущей жизни: безжалостности и доминированию.''
''Однажды ночью вскоре после того, как художник закончил их портрет, Д`оннэ заметила, как трое ее старших сестер – Корундра, Ю`стин и Локви – тайком пробираются на эспланаду. Ей требовался кто-то для успокоения, поскольку она была напугана бушевавшим снаружи штормом – одним из тех статистически несущественных сезонных отклонений, которые человек якобы обуздал на Некромунде. Она увидела, как они крадутся по коридору. Их белые платья жутковато светились, когда сцену заливали всполохи молний. Не зная, что еще делать, она последовала за ними.''
''Они уже почти добрались до эспланады, когда Локви заметила, что сзади за ними тащится Д`оннэ. При виде нее у Локви сделался рассерженный вид, и она что-то сказала Корундре, старшей из трех. Корундра была темноволосой и величавой, почти достигшей возраста замужества. Ю`стин и Локви были стройными блондинками, и порой их действительно бывало сложно различить, хотя Локви и была старше почти на год.''
''Корундра посмотрела на Д`оннэ, одарила ее странной улыбкой, а затем произнесла:''
''– Пусть идет. Может, и впрямь научится чему-то полезному.''
''Эспланада снаружи выглядела сюрреалистично. Благодаря силовому полю, молнии безвредно вспыхивали в считанных метрах от них, а штормовые ветры просачивались насквозь лишь как слабый бриз. Потрескивающие статические разряды отмечали край поля, начинавшийся в ладони от перил, и это был первый раз, когда Д`оннэ видела поле определенно. За ним будто в ускоренной перемотке кипели и бурлили тучи. Между их слоев извивались вихри и постоянно полыхали молнии, бившие в улей.''
''Ю`стин и Локви подошли к краю – Ю`стин как будто с неохотой, а Локви уверенно. Д`оннэ сделала несколько дрожащих шагов вперед, но когда небо перед ней снова пронзила молния, она взвизгнула и упала на колени. Дуновение ветра гуляло по ее телу ледяными пальцами. Она хотела убежать внутрь, полагая, что они все погибнут, если останутся тут, однако ноги превратились в желе. Д`оннэ могла лишь беспомощно стоять на коленях и с ужасом наблюдать за тем, что произошло далее.''
''На фоне раската грома и вздохов ветра Корундра спокойно объявила, что выбрала цвет и число. Д`оннэ была не в силах понять, как они могут что-либо разглядеть в буре. Потянулись долгие секунды, пока ее сестры на баллюстраде считали корабли.''
''– Красные: двадцать два! – крикнула Локви. Это был распространенный выбор; настолько распространенный, что игру часто называли «Красные: двадцать два» или просто «Красные».''
''И Ю`стин, и Локви посмотрели на Корундру, а очередная актиничная вспышка молнии высветила ее бесстрастное лицо, похожее на алебастровую маску под темной пеной волос.''
''Корундра покачала головой. Локви закричала – Ю`стин толкнула ее за край.''
''Потом ей говорили, что это был несчастный случай: детская забава, которая вышла из-под контроля и кончилась трагедией. Как мог бы ребенок понять, что молния способна на миг вызвать флуктуацию силового поля? И откуда бы ребенок узнал, что воздух снаружи разрежен почти до состояния вакуума и может вытянуть предметы насквозь? Но Д`оннэ присутствовала там, и Д`оннэ видела и знала – время толчка было выбрано осознанно.''
''Ужас заключался в том, что сперва Локви взлетела вверх, молотя руками и ногами. На ветру открытая дыра ее вопящего рта не издавала звуков. Затем ее унесло наружу и вдаль, и она уменьшилась до вертящейся вдали пылинки, которая целую вечность падала к далекому основанию облаков.''
''Ю`стин следила за ее полетом. Корундра повернулась к Д`оннэ и приложила к губам указательный палец с безупречным маникюром, предупреждая молчать. В этот момент мир Д`оннэ завертелся и почернел.''
''Когда она очнулась, то находилась в башне''.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Некромунда]]