827
правок
Изменения
Нет описания правки
Пришло время покинуть титан.
== Глава восемнадцатая ==
''Консолидация''
Миновали ещё три ночи, как и три дня перед ними. Доки были потеряны на рассвете спустя шесть суток после атаки субмарин.
Поражение было довольно необычным и снова свело вместе имперских командующих. Саррен проводил собрание рядом с повреждённым в боях корпусом ''”Серого Воина”''. В утреннем сумраке большинство полковников Имперской гвардии едва не валились с ног от усталости, у некоторых были заметны подёргивание и дрожь — признаки приёма боевых наркотических средств. Утомлённые мозги и перенапряжённые мускулы только при помощи стимуляторов могли продолжать оставаться активными.
Саррен не стал накладывать за это дисциплинарные взыскания. В трудную минуту люди делали всё, что требовалось, только бы оставаться в строю.
— Мы потеряли доки, — начал полковник, голос был настолько усталым и раздражительным, как и сам командующий. Его состояние не было новостью ни для кого из собравшихся офицеров. Пока Саррен в общих чертах приводил данные о том, как мало осталось от района порта, прогрохотала ”Химера” и остановилась в тени ”Гибельного клинка”. Пассажирская рампа стукнула о землю, и наружу выбрались двое. Первой шла Кирия Тиро, одетая во всё ещё чистую, но давно не глаженую униформу. Второй носил серый лётный костюм.
— Я нашла его, — сказала адъютант, двигаясь впереди пилота к командирам.
— Докладывает капитан Гелий, — офицер отдал честь Саррену. — Подполковник Джензен погибла две ночи назад, сэр.
Третий после Джензен и Барасата? Им повезло, что ещё оставались пилоты.
— Рад познакомиться, капитан.
— Как скажете, сэр.
Саррен кивнул, сотворив всё ещё раненой рукой приветствие в виде аквилы — боль в конечности вспыхнула, подобно пожару в джунглях. Порывы прохладного и нежданного утреннего бриза проносились по Магистрали Хель. Корпус ”''Серого Воина”'' почти полностью защищал от ветра, но не настолько хорошо, как хотелось бы Саррену. Трон, как он устал от всей этой боли.
— Оставшиеся силы?
— Три взлётно-посадочные полосы, правда, похоже, что дорога Гамма сегодня падёт, её осаждают уже много дней. По последним подсчётам в строю двадцать шесть ”Молний”. И только семь ”Громов”. Дорогу Гамма уже эвакуируют, и истребители приземляются на проспекте Ванция Чи.
Саррен что-то пробурчал. Даже спустя недели, он всё ещё сожалел о гибели Барасата и большей части авиации.
— Планы?
— В настоящее время продолжаем выполнять приказы Джензен. Обеспечиваем поддержку с воздуха втянутым в бои титанам и бронетанковым батальонам. Враг до сих пор не проявил способности к наступательным операциям в воздухе. Разумно предположить, что им просто нечем атаковать.
— Это намёк, капитан?
— Никоим образом, сэр, — Гелий вновь отдал честь.
Усталость омрачила снисходительную усмешку Саррена.
— Даже если и намёк, то ты прощён. Барасат был прав и дорого продал свою жизнь, чтобы обеспечить нам превосходство в воздухе. С начала осады твари смогли выставить против нас лишь горстку хлам-истребителей, и я уже отметил в отчёте о компании — и в личном деле Барасата — что ваш командир сделал правильный выбор.
— Да, сэр.
— Мне жаль слышать о Джензен. Нам будет не хватать её ценных качеств: стойкости, надёжности, упорства.
Такой она и была. Подполковник Карилин Джензен к добру или к худу полностью соответствовала требованиям устава: надёжная и верная, пусть и не слишком хорошо воодушевляющая подчинённых. Под её руководством авиация улья больше месяца успешно поддерживала защитников. Старейшая Инвигилаты лично похвалила усердие Джензен за последние недели.
— Сэр… — начал Гелий.
”''Началось''”… — подумал Саррен.
— Я надеялся обсудить возможность применения более агрессивных тактических действий.
''Да. Да, конечно ты надеялся это обсудить.''
— Потом. Сначала о доках.
Саррен кивнул офицерам. Кирия Тиро и капитан Гелий присоединились к собравшимся и встали рядом. Майор Райкен сердито уставился на пилота, и полковник еле поборол желание закатить глаза. ''Чёртов Трон, Райкен. Сейчас точно не время для школьной ревности.''
— Мы не потеряли доки, — возразил один из астартес, в чьём голосе даже несмотря на вокс-передатчик сквозила невозмутимость. До этого утра полковник Саррен не встречался с сержантом В’ретом из Саламандр. Он знал из вокс-сообщений, что воины в зелёных доспехах десантировались рядом с уцелевшими укрытиями гражданских, и благодаря их доблести было спасено множество жизней.
Но похоже, взгляды на тактику у Саламандры сильно отличались от взглядов полковника.
— Я не уверен, что понял, сэр, — моргнул Саррен.
Броню В’рета покрывали царапины и вмятины, но она казалась неповреждённой по сравнению с потрёпанными доспехами на реклюзиархе, который стоял рядом. Золотые глаза шлема уставились на офицеров.
— Я лишь хочу сказать, полковник Саррен, что мы не потеряли доки. Враг разбит. Вторжение со стороны моря отражено, город по-прежнему стоит. Захватчики лежат мёртвыми в доках.
С точки зрения Саррена это было полуправдой. Несоответствие и послужило причиной собрания.
— Позвольте мне выразить свою мысль точнее. Доков больше нет. Хельсрич больше не является движущей индустриальной силой в совокупной продукции Армагеддона. Принимая во внимание потерю морских нефтяных платформ, ущерб нефтеперерабатывающей инфраструктуре города достиг девяносто одного процента.
Солдаты обменялись тревожными взглядами. Значительную часть десятины Империум брал с Армагеддона материальной частью и военной техникой. Если остальные города-ульи пострадали так же, как Хельсрич, то уровень Эксактис Экстремис значительно снизится. Точно до Солюцио Терциус и возможно даже до Аптус Нон. Если Армагеддон не будет ничего отдавать, то и получать будет мало. Империум отвернётся. Без поддержки и финансирования планета возможно никогда не восстановится после войны.
— Однако не всё столь мрачно. Как уже сказал благородный сержант В’рет, благодаря стойкости докеров, наших штурмовиков и союзников астартес ксеносы были обиты.
''Какой огромной ценой,'' не стал добавлять командующий. ''Десятки тысяч погибли за четыре дня. Промышленность города не стоит и выеденного яйца.''
— Также мы получили сообщение от Старейшины Инвигилаты, — продолжил полковник. Следующие слова едва не застряли в горле. — Войска, которые находятся за пределами улья, подали просьбу благороднейшему легио Инвигилата покинуть город.
— Она останется, — лёд в тоне реклюзиарха пробился даже сквозь вокс-передатчик шлема. — Она поклялась сражаться.
— Насколько я понял, имперское наступление вдоль реки Болиголов приостановлено. Расположенные там поселения, которые защищают Саламандры и Кадианские ударные полки, теперь обладают более важным приоритетом, чем Хельсрич. — Саррен позволил словам несколько секунд висеть в воздухе. — Это лично от Старика. Пришло по воксу больше часа назад.
— Мне наплевать. Нам поручили защищать Хельсрич. — Прорычал Гримальд.
— Да, ''нам''. Но принцепс Зархе поручили развернуться в том месте, где она сочтёт нужным. Большая часть легио Инвигилаты рассредоточена вдоль реки Болиголов и в пустошах вместе с подразделениями Игнатум и Металлики.
— Она не уйдёт, — фыркнул Гримальд. — Она здесь до конца.
Саррен почувствовал, как в нём растёт злость на то, как безапелляционно реклюзиарх отмахнулся от его опасений. В любой другой день, в любое другое утро, в любую другую неделю боёв командующий лучше контролировал эмоции. А сейчас полковник просто вздохнул и закрыл усталые глаза.
— ''Пожалуйста'', прекратите, реклюзиарх. ''”Вестник Бури”'' атакует батальон развалюх-титанов в семи километрах далее по Магистрали Хель на Росторикском сталеплавильном заводе. Принцепс ещё не сообщила о решении.
Гримальд скрестил руки поверх изорванной геральдики на табарде:
— Победа или поражение в улье Тартар и на берегах Болиголова состоятся без нас. Война забрала у города всё, что возможно, и мы опустились до уровня пустынных шакалов, которые грызутся на останках Хельсрича. Единственный вопрос, имеющий для нас значение — что мы ещё можем спасти?
Райкен снял респиратор и глубоко вздохнул:
— Возможно, пора задуматься о последнем рубеже для защиты.
Саррен кивнул:
— Именно поэтому мы здесь и собрались. Мы находимся в центре погибающего города, и настало время определиться, где будет последняя линия обороны. Что с … оружием, реклюзиарх?
— Пустая надежда. Магистр кузни всего один. Без поддержки Механикус Юрисиан смог только запустить основные системы ”''Оберона''”. Он не может в одиночку заменить весь экипаж. Уже четыре ночи, как ординатус способен двигаться, и магистр кузни может стрелять из пушки каждые двадцать две минуты. Но это всё. Одному пилоту не под силу защитить ”''Оберон''”. В бою машина бесполезна.
Полковник вновь разозлился:
— И вы ждали четыре дня, чтобы мне об этом сказать? Что ординатус вновь активирован?
— Я не ждал. Я послал закодированное сообщение по штабной сети в ту же ночь, как узнал, что ”''Оберон''” функционирует. И всё же, как я уже сказал, он практически бесполезен.
— Ваш магистр кузни доставит оружие в город?
— Конечно.
— Механикус уведомлены, что мы осквернили орудие и тащим ординатус в зону боевых действий, где почти наверняка потеряем в первом же столкновении?
— Конечно, нет. Человек, ты что обезумел? Самое лучшее оружие держат в секрете, пока не нанесут удар. Правда заставит Инвигилату действовать против нас или покинуть город.
— Не вы командуете в Хельсриче. Вы уступили эту честь мне. Я с нетерпением ждал этих сведений, и только для того чтобы узнать, что они не дошли до меня благодаря неисправной вокс-сети?
Из серебряного черепа донесся окрашенный механическими звуками рык:
— Я стоял в доках по колено в трупах ксеносов, Саррен, и мои братья жертвовали жизнями, чтобы люди твоей родины увидели ещё один восход солнца. Ты устал. Мне известно о слабостях человеческого тела и я сочувствую тебе. Но не забывай, с кем ты говоришь.
Полковник справился с раздражением. Так не должно быть, но с астартес всегда так. Исполнительны и полезны в одну секунду, высокомерны и холодны в другую, полны свирепой независимости в той же мере, что и верности Империуму.
Саррен почувствовал себя… незначительным. Это единственное слово, которое появилось в уме командующего. Велико различие между людьми, сражающимися за свои дома, и бывшими людьми, которые сражаются за непостижимые идеалы по эпическому кодексу поведения.
— Ну… — начал было Саррен, не зная, что ещё можно сказать.
— Я не обвиняю тебя, что вокс-связь работает с перебоями. Это проблема всей городской обороны и бремя, которое мы должны вынести. Я не бросил бы доки, чтобы как раболепный курьер лично доставить тебе сообщение, и не доверил бы это кому-то другому. Если Механикус прознают, то мы потеряем Инвигилату.
— Никто из нас и не возлагал особых надежд на ординатус, — сказал Райкен, пытаясь снять напряжение. — У него слишком мало шансов на успех, с какой стороны не посмотри.
— Вы пытались вновь договориться с Механикус? — спросила Кирия Тиро. В тоне адъютанта чувствовалось, что она всё ещё возлагала большую надежду на орудие, несмотря на слова майора.
— Конечно, — реклюзиарх показал рукой на запад вдоль Магистрали Хель — туда, где невидимый с места собрания ''”Вестник Бури”'' сражался на сталеплавильном заводе. — Зарха отказалась, как и раньше. То, что мы делаем, — богохульство.
— Всё ещё нет сообщений от царственного Механикус, — добавил Саррен. — Где бы ни был этот первосвященник, он не отвечает на наши астропатические просьбы.
Он сплюнул на разбитую дорогу под ногами. Действительно, кем бы ни был лорд Центурио Ординатус, он прибудет в Армагеддонскую систему слишком поздно, чтобы повлиять на оборону Хельсрича.
— По крайней мере, орудие можно будет использовать для обороны других ульев, — ухмыльнулся полковник. — Мы достигли предела. Однако я больше не намерен обсуждать план отступления. В городе ещё остаются боеспособные имперские войска. Давайте не будем концентрировать силы в одном месте, чтобы в последние дни жизни не становиться лёгкой добычей.
— Значит всё кончено, — проворчал один из капитанов.
— Нет, — возразил Гримальд. — Но мы должны удерживать врага в городе так долго сколько сможем. Каждый день увеличивает шансы прибытия подкреплений из Пепельных Пустошей. Каждый день обескровливает и удерживает врагов в Хельсриче и не позволяет им присоединить топоры к тварям, которые осаждают другие ульи.
Райкен почесал под воротником, успокаивая боль в полученном неделю назад шраме.
— Хм. Сэр? — обратился он к Саррену.
— Майор?
Райкен позволил эмоциям недоверия на лице сказать всё без слов. Саррен протёр грязными кончиками пальцев глаза, прежде чем ответить.
— Я изучил голографические изображения доков после штурма. Благословен будь Император, я даже смог провести разговор по воксу с комиссаром Ярриком, который продлился больше десяти секунд и не был обычным выслушиванием треска помех. Мы будем следовать тактике, которую применили в нескольких других городах. Стальной легион рассредоточится по всему улью и сконцентрируется вокруг уцелевших жилых кварталов.
— А что с магистралью?
— Враг уже контролирует большую её часть, капитан Гелий. Пусть забирают и оставшуюся. Начиная с сегодняшнего утра, мы сражаемся не за сохранение города. Мы бьёмся за каждую жизнь, которую ещё возможно спасти. Город мёртв, но больше половины его обитателей ещё живы.
Капитан нахмурился, и его красивое лицо сразу потеряло привлекательность. С таким выражением ненадёжные друзья просят взаймы деньги.
— Ни одна из уцелевших взлётно-посадочных полос не находится рядом с жилыми кварталами. Простите, что говорю это, полковник, но мы специально их так и разместили. Чтобы спрятать.
— Вы всё хорошо сделали. И я уверен, что вы долгое время будете сдерживать зелёнокожих, пока вас не опрокинут. Точно также как и все остальные.
— Нам нужна защита!
— Нет. Ты ''хочешь'', чтобы вас защищали. Ты не хочешь умирать. Никто не из нас не желает смерти, капитан. Но я командую Стальным легионом, и теперь Стальной легион направляется на защиту населения улья. Я не могу выделить полки только для того, чтобы продолжить прикрывать безжалостную драку воздушных эскадрилий в небе города. И честно говоря, вас осталось слишком мало, чтобы вас стоило защищать. Прячьтесь, когда будет нужно, и сражайтесь, когда сможете. Если Инвигилата останется с нами, летите на поддержку к титанам. Если Зарха уйдёт, то прикройте с воздуха 121-ю бронетанковую дивизию, которая дислоцируется в районе Колав Резидентиа и защищает входы в подземные бункеры. Таковы ваши приказы.
— Ясно, сэр. — Неохотно отдал честь капитан.
— Следующие недели войдут в летописи Империума как ”сто оплотов света”. У нас недостаточно войск, чтобы защищать по периметру обширную территорию. Поэтому мы отступим к основным, самым важным объектам, и умрём, ни отдав ни метра. Противопогодные убежища в районе Джаега. Храм Вознесения Императора в сердце квартала Экклезеархии. Космопорт Азал в промышленном квартале Дис. Нефтеочистительный завод Пургатори, чудом уцелевший в доках. Список главных и второстепенных пунктов обороны будет передан по вокс-сети и сотнями курьеров по всему городу.
Полковник повернулся к массивным астартес.
— Сержант В’рет, жители Хельсрича и Армагеддона благодарят вас и ваших братьев за помощь. Сегодня вы покинете город?
— Повелитель Рождённых в Огне зовёт.
— Так и есть, так и есть. Я лично благодарю вас. Без вашего прибытия многие бы погибли.
В’рет сотворил символ аквилы, зелёные латные перчатки повторили изображение бронзового орла на груди.
— Стальные легионеры, вы сражались с непревзойдённой яростью. Император всё видит и всё знает. Он видит ваше самопожертвование и отвагу на войне, и вы заслужили место в легендах Империума. Для меня было честью сражаться вместе с вами на улицах Хельсрича.
Саррен перевёл взгляд между двумя астартес — воином и рыцарем. Он не усомнился в доблести Храмовников за прошедшие недели, но Трон, если бы здесь были Саламандры. В них было всё, чего не хватало Храмовникам: общительность, готовность поддержать, ''надёжность''…
Он заметил, что протягивает руку. Последовал напряжённый момент, когда огромный воин оставался неподвижным. Затем Саламандра осторожно пожал маленькую человеческую руку полковника. Сочленения силового доспеха сержанта загудели при небольшом движении.
— В’рет, это была честь для нас. Удачной охоты в пустошах, и передайте мою благодарность своему повелителю.
Реклюзиарх молча наблюдал. Никто не знал, какое выражение скрывал шлем-реликвия.
После окончания обсуждения я отошёл от собравшихся людей. В’рет следовал по пятам. Вдали от покрытого шрамами и трещинами корпуса ”Гибельного клинка” Саррена я замедляю шаг, позволяя сержанту поравняться со мной. Разве у В’рета нет приказов? Разве его не призвали к Болиголову? Странно, что он решил задержаться.
— Что ты хочешь, Саламандра?
Мы идём по Магистрали Хель, и я не могу не смотреть на город под нами. Дорога располагается на возвышениях и проходит над жилыми зданиями, когда-то по ней можно было быстро перемещаться через сердце города между шпилями высоток. Теперь всё что осталось — камнебетонная волна над опустошённым ульем. Здания расплющили и превратили в щебень вражеские развалюхи-титаны и наш ответный огонь.
В нескольких местах города магистраль обвалилась. Нам повезло, что здесь она цела.
— Поговорить, если вам угодно, реклюзиарх.
— Для меня это будет честь, — отвечаю я, но это ложь. Мы неделю сражались вместе бок о бок, но, хотя присутствие сержанта было бесценно, его воины — не рыцари. Слишком часто они отступали для защиты укрытий гражданских, а не продолжали атаку, чем позволяли врагу сбежать. Слишком часто они отбивали повторные атаки, вместо того, чтобы нанести удар первыми и устранить неизбежные наступления ксеносов.
Приам испытывает к ним отвращение, но не я. Их пути не наши пути. Не из трусости, а из традиций появилась такая тактика. И всё же бесстрашие Саламандр так же чуждо мне, как и отвратительная дикость орков.
Трудно сдерживаться. Я хочу, чтобы он ушёл прежде чем правда запятнает наши совместные деяния, и слишком жестоко сказанная истина станет угрожать союзу между орденами, которые мы представляем.
— Мои братья и я пришли в город без просветлённого напутствия капеллана. Мы будем очень благодарны, если вы возглавите наше богослужение, прежде чем шестая рота покинет улей и воссоединится с орденом на берегах Болиголова.
— Я мало знаю о поклонении и вероисповедании в твоём ордене, Саламандра.
— Мы понимаем, реклюзиарх. Но всё равно будем очень благодарны.
Это величественный и смелый поступок, и если я соглашусь, то для меня это будет большей честью, чем для них. Проведение молитвы среди братьев из другого ордена — не просто редкость. Это почти неслыханно. Я могу вспомнить только единственный случай, и тот был вместе с нашими генетическими братьями и сынами Дорна, Багровыми Кулаками, когда пылала Деклатская система.
— Вспомни битву прошлой ночью, — отвечаю я. — Вспомни битву на крыше в районе Нергал. — В эту секунду, укрощённые эмоции вторгаются в мои мысли. Словно занесённое врагом копьё они бросают на нас тень.
В’рет медлит. Он точно не такой ответ ожидал на просьбу:
— Какой момент битвы тревожит вас, реклюзиарх?
Трудный вопрос.
''Тварь падает от моих рук, её череп разбит, зелёнокожий умирает у моих ног.''
''Я слышу, как со жгучим шипением клинок Приама рассекает ксеноплоть. Я слышу напряжённый рёв забитых мясом цепных мечей. Слышу вопли напуганных людей, которые прячутся в противопогодном убежище, я ощущаю их страх даже сквозь бронированные стены.''
''Другая тварь рычит мне в лицо, брызгая мутной слюной на лицевую пластину шлема. Зелёнокожий умирает, когда выстрел болтера Артариона с расстояния в несколько метров срезает уродливую голову с плеч в фонтане крови.''
''— Сконцентрируйся, — ворчит знаменосец в вокс.''
''Я вернул долг мгновение спустя, крозиус обрушился на орка, который собрался напасть на рыцаря сзади.''
''Рукопашная, дошло до пистолетов, клинков и сокрушительных ударов кулаками по мордам. Хорошо бронированное противопогодное укрытие в центре обширной площади осаждают примерно две сотни орков.''
''Поверхность скользкая. Наши сапоги топчут лужи остывающей крови и тела мёртвых докеров. А Саламандры…''
''Будь они все прокляты…''
''Приам парировал удар ближайшего орка, после непродолжительного соприкосновения клинков, отклонив тесак твари в сторону в дожде искр.''
''Он заколол ксеноса ответным ударом — грубым, не вызывающим гордости выпадом, который прошёл сквозь несуществующую защиту орка — погрузил острие клинка в открытую шею.''
''Жестокий топор ксеноса сокрушительно ударил сбоку в шлем, и визуальные рецепторы в течение двух секунд показывали только раздражённые помехи.''
''Не достаточно глубоко. Мечник выдернул клинок и вторым ударом до рукояти вонзил оружие в ключицу. Тварь замертво рухнула подёргивая конечностями.''
''Приам подавил желание рассмеяться.''
''Следующий орк бросился на него вместе с двумя сородичами. Первый пал от меча рыцаря, рассёкшего торс — активированный клинок прошёл через мясо и кости, как сквозь масло. У второго и третьего были реальные шансы победить Храмовника, но их поверг на землю удар булавы реклюзиарха.''
''— Где Саламандры? — произнёс в вокс Приам, хрипло дыша.''
''— Они удерживают позиции.''
''— Что они делают?''
''Кулак Бастилана вздрагивал от сокрушительной отдачи болтера. Брызги инопланетной крови вновь испачкали помятые доспехи сержанта.''
''Взаимные обвинения раздавались в воксе. Саламандры не наступали следом за Храмовниками. Рыцари пробивались вперёд слишком далеко и слишком быстро.''
''— Во имя Трона, следуйте за нами! — вклинился в вокс-перепалку Бастилан.''
''— Отступать, — донёсся размеренный голос В’рета. — Отступать к восточной платформе и приготовиться вступить в бой со второй волной.''
''— Атакуем! Если мы ударим сейчас, не будет никакой второй волны. Мы почти у глотки вожака!''
''— Саламандры, — спокойно продолжил В’рет. — Удерживайте позиции и будьте наготове. Убивайте всех отставших ксеносов, которые попытаются прорваться в убежище.''
''Бастилан ударил ногой в грудь горбатого орка, круша то, что у твари было на месте рёбер. В миг передышки рыцарь выбросил пустой магазин болтера и вставил новый.''
''Храмовники наступали без поддержки, и удалились от убежища, преследуя бегущих зелёнокожих. Впереди, среди толпы паникующих тварей, был виден облачённый в броню вожак этого жалкого племени, он буквально шатался под тяжестью абляционной брони, которая была похожа на прибитые к нечувствительной плоти листы металла.''
''С рёвом вырываясь из стволов Храмовников, болты полосовали бегущих за предводителем, прорываясь через арьергард свирепых тварей. Несколько снарядов взорвались на броне лидера орков, другие врезались в спины и плечи бегущих вокруг вожака зелёнокожих.''
''— Он уходит, — проворчал Бастилан. Сержанту было стыдно даже просто произнести эти слова.''
''— Отступаем, — донёсся рык реклюзиарха.''
''— Сэр… — начал было Бастилан, ему вторил гораздо более раздражённый Приам. — Нет!''
''— Отступаем. Ради этого не стоит умирать. Сейчас нас слишком мало, чтобы пустить кровь вожаку.''
В’рет, надо отдать ему должное, кивнул.
— Понимаю. Вы считаете это пятном на вашей чести.
Он не понимал.
— Нет, брат. Я считаю это напрасной тратой времени, боеприпасов и жизней. При следующих волнах погибли двое из твоего собственного отделения. Из моих рыцарей пали брат Каэд и брат Мэдок. Если бы мы атаковали вместе, то смогли бы пробиться к предводителю ксеносов и взять его голову. Остальные твари разбежались бы, и большинство из них стало бы лёгкой добычей для истребительных команд.
— Это тактически ошибочно, реклюзиарх. Преследование могло оставить укрытие беззащитным и уязвимым перед перегруппировавшимися волнами тварей из других кварталов. Своим сопротивлением мы спасли три тысячи жизней.
— Не было никаких атак из соседних кварталов.
— Но они могли бы быть в случае погони. И даже при этом не было гарантии, что мы смогли бы уничтожить арьергард достаточно быстро, чтобы догнать вожака.
— Мы пережили ещё шесть штурмов, впустую потратили семь часов, погибло четыре воина и мы израсходовали кучу боеприпасов, которые мои рыцари не могут позволить зря тратить.
— Это лишь одна из точек зрения на окончательную цену. Я вижу всё проще: мы победили.
— Я закончил с этой… дискуссией, Саламандра. Я снова вспоминаю, как скрежетала врезаясь в плоть хирургическая пила Неро, как вонзались и извлекались назад резцы, доставая блестящее геносемя из груди убитых.
— Мне жаль слышать, что вы так говорите, реклюзиарх.
Послушайте его. Так терпелив. Так невозмутим.
Так слеп.
— Убирайся из моего города.
[[Категория:Империум]]
[[Категория:Космический Десант]]