Славная гробница / The Glorious Tomb (аудиорассказ)
Гильдия Переводчиков Warhammer Славная гробница / The Glorious Tomb (аудиорассказ) | |
|---|---|
 | |
| Автор | Гай Хейли / Guy Haley |
| Переводчик | Хелбрехт |
| Издательство | Black Library |
| Входит в сборник | Война за Армагеддон: Омнибус / War for Armageddon: The Omnibus
|
| Предыдущая книга | Хельсрич / Helsreach |
| Следующая книга | Только кровь / Only blood |
| Год издания | 2014 |
| Подписаться на обновления | Telegram-канал |
| Обсудить | Telegram-чат |
| Скачать | EPUB, FB2, MOBI |
| Поддержать проект
| |
Время ничего не значит. Я не знаю, сколько прошло лет. Я ничего не знаю, пока сплю. Нет ни снов, ни ощущений.
Холод и боль – вот первые признаки, что сон закончился. Слава Императору – холод и боль говорят мне, что я жив, и скоро снова буду служить Ему из-за дверей смерти. Слава Императору! “Инвиктус Потенс” активен. Моя славная гробница пробуждается!
Холод мимолётен. Боль всегда со мной.
Перед мысленным взором появляется мерцающий курсор. Это всё, что я вижу. Глаза “Инвиктус Потенс” отключены, а мои ничего не видят пятьсот лет.
По имплантированному экрану побежали слова:
Когитаторы альфа, бета и гамма активны. Системы жизнеобеспечения пробудились. "Он даёт жизнь, сохраняет жизнь. Пусть его хватка будет тверда". Логос меморандум активен. "Благословенны воспоминания о прошлом, ибо в них семена завтрашних побед".
“Инвиктус Потенс” обладает собственным разумом – животным разумом, который давит на меня. Логос пробуждается вместе с логическими машинами, хранящими его дух. Он будет записывать моё психическое состояние вместе со своим. Мои мысли. Его мысли.
Инициирую тестовую последовательность.
Пауза.
Тестовая последовательность инициирована. Запускаю двигатель. Топливные насосы активны. Подготавливаю последовательный запуск. Три... Два... Один...
Меня пронзает дрожь, я чувствую, как становится теплее. Суставы “Инвиктус Потенс” двигаются, искусственные мышцы напряглись, поршни преодолевают силу тяжести. Он встаёт. Я чувствую движения дредноута, словно свои, но ощущения нереальны, как если бы моя плоть онемела.
От меня мало что осталось.
Проверка двигателя успешно завершена. Слава Омниссии. Запуск комплекса сенсоров. Запуск оружейных систем.
Вспыхнул цветной текст – это включились все сенсоры “Инвиктус Потенс”. Сенсориум заполнили руны и информативные диалоги. Наверху слева появились дата и время, хронометр замер, когда я в прошлый раз погрузился в сон. Прицельная сетка заметалась во мраке, индикаторы всех боеприпасов на нуле, мощность, целостность корпуса, температура, уровень смазки, уровень топлива, высота, атмосферное давление, смесь воздуха, содержание питательных веществ, амниотические показатели, статус биологических компонентов и так далее. Они мерцают зелёным на чёрном. Его системы исправны. Кроме этого я пока ничего не вижу.
Запрошена удалённая активация последовательных соединений. "Охранять ключ, потому что ключ – это ворота". Удалённая активация последовательных соединений подтверждена. Кузница завершила расшифровку, идентичность установлена. Опознавательный код AA/LIF/ 5538 шасси дредноут “Инвиктус Потенс”. Контроль над удалёнными системами предоставлен.
Я ощущаю вмешательство извне, ищущее электрическое присутствие замечено и записано. Оно проникает в корпус “Инвиктус Потенс”, оружие активируется и дезактивируется под его контролем. Я вижу мигающие помехи от подачи энергии. Это фантомные ощущения. Моя гробница остаётся слабой, ещё неоснащённой вооружением для той роли, из-за которой меня пробудили. Боль растёт, я… Аргх!
Ошибка биотического соединения. Логос меморандум прерван. Перезапуск.
Она – не фантомные ощущения. Она растёт, как и всегда. Она достигнет своего пика, но всё же не сможет убить меня, а затем станет терпимой. Подъём на это плато – худшая часть пробуждения и она ещё не пройдена. Я сжимаю то, что осталось от моих зубов. Мышцы челюсти слабые. Все мышцы, всё моё тело сломано. “Инвиктус Потенс” – моя мощь, его сила заменяет мою. Благодаря ему я могу служить. Слава Императору.
Оружейные системы функционируют. Опоры для оружия функционируют. Оружейный интерфейс функционирует. Муфтовые соединения оружия функционируют. Слава Омниссии! Запуск авточувств.
Моё зрение заработало, мой слух, мой голос. Ярко вспыхнули ауспики “Инвиктус Потенс”, сенсориум больше не белый. Я моргнул, если бы мог. Но я могу только терпеть яркий свет, пока он не стабилизируется. Так и происходит. Зернистый и нечёткий, искажённый, словно я смотрю глазами рыбы. Мой склеп перенесли с ударного крейсера “Величие” нашего крестового похода. Вместо него я вижу мавзолей “Вечного Крестоносца”, флагмана ордена.
Захваты склепа разжаты. Масляная ванна осушена, защитный экран опущен до пола, но я всё ещё в алькове. Пока не время отправляться на войну. Это начальная стандартная активация. Я помню всё и ничего. Только мои мысли, только сейчас.
Передо мной стоят технодесантник и апотекарий в боевой броне. Рядом поют сервы кузницы, им вторят трэллы. Капеллан в мантии расхаживает по залу и возносит хвалу Императору. Ауспики “Инвиктуса” предоставляют широкий угол обзора, и на границе зрения я вижу свой надгробный камень, пожелтевший от масляной смазки.
– “Инвиктус Потенс”! Пробудился! – объявил технодесантник. Он окропляет меня ароматными маслами. Технодесантники Чёрных Храмовников тщательно следуют обрядам Омниссии-Императора. Я не узнаю его.
– Я пробудился, – произносит “Инвиктус Потенс”. Я никогда не считал этот голос своим, такой глубокий и звучный. Голос машины, а не человека.
– Слава Императору, слава Императору. Слава Омниссии – Императору Человечества в форме наисвятейшей машины. Слава единению плоти и стали. Слава Золотому Трону, воплощающему это единение. Слава “Инвиктус Потенс”, воплощающему отражение нашего Господа. Слава Императору, – говорит технодесантник, трэллы вторят его словам.
– Слава Императору, – спокойнее говорит апотекарий. Взгляд технодесантника устремлён на мой корпус, а он смотрит глубоко в деформированный глаз “Инвиктуса”, словно видит меня внутри машины.
– Все системы работают в пределах благословлённых параметров, – продолжил технодесантник. – “Инвиктус Потенс” работает без болезней неисправности.
Апотекарий наклоняется, чтобы осмотреть какие-то приборы, подключённые к “Инвиктусу”:
– Биологические показатели в норме, как вы себя чувствуете, брат Аделард?
Он говорит в ухо дредноута, скрытое за наклонной бронёй. Он обращается непосредственно ко мне, а не к сплаву машины и человека, которым я стал, и использует моё старое имя. Я ценю его попытки приветствовать меня, но что мне в этом имени? “Инвиктус Потенс” – моё третье имя. Оно только обозначение и ничего больше.
– Боль, – отвечаю я. Я слышу напряжение в голосе “Инвиктуса”. Боль ещё не достигла максимального уровня. Я знаю это, хотя не один датчик не измеряет её. Апотекарий кивает и что-то нажимает. В моих иссохших останках начинает пульсировать тепло.
– Лучше, – проскрежетал “Инвиктус Потенс”. Апотекарий на секунду сочувственно кладёт руку на мой саркофаг. Его жест напрасен. Я не чувствую ничего, что не связано напрямую с ведением войны.
Мне кажется, что я узнал его.
– Какие приказы, брат Хенгист? – спрашиваю я.
– Какие приказы, брат Хенгист? – спрашивает за меня “Инвиктус".
Я ошибся.
– Я… Я – Кловис. Брат-апотекарий Хенгист был моим учителем. – Он продолжил не сразу. – Он погиб семьдесят три года назад. – Мне нечего ответить на это. Я не помню, кто был послушником у Хенгиста. – Я понимаю, почему вы ошиблись. Я унаследовал благословенную броню своего наставника, когда он пал, слава Императору, – объясняет он. – “Вечный Крестоносец” направляется в сектор Армагеддон. Орочье вторжение, крупнейшее. Собралось множество братьев. Не пробуждайте себя слишком сильно, скоро вы снова погрузитесь в сон.
Я вижу движение за его спиной. Бронированный корпус другого дредноута, "Броненосец". Судя по сигнальным огням на склепе, его масляная ванна осушена. Дверь склепа с надписью “Кантус Максим Глориа” заскользила вниз. Ладан кружит вокруг его могилы. Вот он действительно древний, старый. Я не вспомнил его, информацию предоставили мне.
– Как долго? – спрашиваю я.
Технодесантник подрегулировал своё громоздкое оборудование. Новый поток данных появился на визоре.
Проверка времени, перезапустить внутренний хронограф. Перезапуск.
На дисплее хронометра мигала дата. Когда его перезагрузили, она снова заработала.
760998.M41
Девять… Девять… Восемь…
Я спал восемьдесят девять лет.
Перезапуск завершён. Слава Лорду Человечества. Слава Лорду Машин. Слава единым двоим.
– Восемьдесят девять лет? – спрашивает "Инвиктус".
– Мне жаль, – произнёс брат Кловис. – Ваши нервные системы поразила вирусная инфекция. Её купировали, но на это потребовалось время, и маршал Рикард не хотел рисковать, пока вы не поправитесь.
Маршал Рикард? Я помню Рикарда, он был послушником, юношей.
– Теперь вы пробудили меня?
– Мы пробуждаем всех вас.
Двигатель “Инвиктус Потенс” выключили. Энергия покинула его системы. У меня много вопросов, но его голос отняли у меня. Захваты склепа вытягиваются и сжимают мою гробницу.
Проверка завершена. Проверка завершена.
Благословенны железные руки, благословенны ноги из стали.
– Благословен тот, кто управляет ими, хотя его собственные конечности отделены от тела, – произносят трэллы кузни.
Начинается среднесрочное временное отключение.
Тьма вернулась, вытесняя всё остальное. Моё зрение замерцало, силы покидают искусственные мышцы. “Инвиктус Потенс” оседает.
Мне осталась только боль. Она никогда не покидает меня. Даже когда я погружаюсь в сон без сновидений, она со мной. Она и сейчас со мной.
Шумная суматоха царит на посадочной палубе. Отделения бегут к десантным капсулам. На миг я увидел Браска, моего последнего неофита, он ведёт отделение крестоносцев. Это он, я уверен. Я не помню, когда он стал Братом меча, но я узнал его доспех. Он ушёл.
Молитва, гимны и клятвы соперничают с шумом машин. Воины опускаются на колени перед капелланами, получая благословения Императора. Их лбы пересекают пепельные кресты, сервы шипящими печатями закрепляют на их броне клятвенные бумаги.
В этом лязге и криках чувствуется сосредоточенность, но сторонний наблюдатель заметит только беспорядок. Как только все в смешанном из братьев и неофитов отделении получат благословения, выкрикнут обеты и направятся к своей десантной капсуле, другое отделение займёт их место для молитвы.
Последние посадочные модули покачиваются в грузовых тисках, двигаясь под потолком, их подняли из бронированных ангаров хранения. Их цепи шире плеча “Инвиктус Потенс”, они лязгают, опуская десантные капсулы на позиции к пусковым трубам. Стоит оглушительный шум. Механические рты автоприхожан беспрерывно распевают молитвы. Вой двигателей “Громовых ястребов” то растёт, то затихает. Бронетехника грохочет на позиции. Сирены, клаксоны, машины, сервиторы, братья... Весь святой шум подготовки к войне. Апотекарий Хенгист…
Ошибка.
Апотекарий Кловис ведёт меня к десантной капсуле. Мои ноги тяжело ступают по палубе. Брат и серв склоняют головы и сжимают перед собой мечи, когда я прохожу мимо. Я – древний ордена, я – живая реликвия. В чести моего погребения они видят эхо самого Императора. Я не достоин такого сравнения. Я не заслуживаю такого почёта.
Десантную капсулу недавно покрасили и украсили печатями, которые скоро сгорят. К передней стороне прикреплена табличка с именем “Инвиктуса”.
“Вечный Крестоносец” дрожит под тяжёлой поступью бронированных ног, под яростным орочьим обстрелом, под силой нашего рвения. Разворачивается полномасштабное боевое десантирование. Армада орочьих судов атакует наш флагман. Мы делаем своё дело без страха. “Вечный Крестоносец” силён, а наша вера ещё сильнее. Император защищает сыновей своего сына. Слава Императору.
Я вхожу в посадочный модуль. Когда рампы поднимаются, один из мирских проповедников кричит наш боевой клич. – Без пощады! Без сожалений! Без страха! – Он, как и все сервы, вооружён и облачён в броню. Даже самые смиренные из них – умелые воины. Таков наш путь. Нет никакого места для слабости. Любой, кто способен носить оружие, носит его, независимо от своего места службы.
В капсуле тихо. Я жду. Если бы не хронометр, то я не знал бы, сколько уже ожидаю. Время утратило для меня смысл. Я сплю только в гибернации, но я размышляю о моей цели, о воле Императора, о бесконечном крестовом походе. И я благодарен за то, что ещё остаюсь частью этого.
Слава Императору.
Перезвон возник напрямую в моём разуме благодаря священным технологиям славной гробницы, он объявил о запуске времени миссии. Под хронометром появился второй счётчик. Он трижды мигнул красным, начал обратный отсчёт к нулю, стал зелёным и побежал вперёд. Именно он предупреждает меня о неизбежном снижении.
Немного сместился центр моей массы. Я двигаюсь в десантный жёлоб. Взревели заработавшие двигатели. Я ощущаю перегрузку. Моё тело из плоти перемещается в амниотической жидкости, и на мгновение я чувствую старую кожу. Боль усилилась в этот момент.
Только на мгновение.
Ускорение постоянное. Я падаю сквозь атмосферу. Брат Кловис сказал мне, что пробудили нас всех. Такое случается редко. Семь моих мёртвых братьев вновь идут на войну. Развернули три крестовых похода. Война терзает систему и большую часть сектора. Масштаб вторжения орков ошеломляет.
Я с нетерпением жду, когда присоединюсь к битве. Я слишком долго спал.
Снижение прошло быстро и закончилось страшным ударом. Моё тело снова колыхнулось внутри жидкостей, которые защищают его. Я вспоминаю свои прошлые высадки, когда я был воином из плоти и крови. Тогда приземление сотрясало каждую кость в моё теле. Теперь я защищён и от худшего, я стал бесчувственным. Я далёк от всех ощущений и двигаюсь, словно во сне. Только боль постоянна, она обернулась вокруг моего тела в саркофаге, насквозь пронизывая изувеченные останки.
Двери взрываются наружу. На металлический корпус “Инвиктуса” падает тусклый свет. Передо мной уродливая орочья крепость, астероид приземлился прямо на планету. Земля здесь сухая, но не высохшая, субсаванна. Низкие колючие деревья и серая трава завяли. Сочный ландшафт по меркам Армагеддона. Всё сковал пепел, сезон огня подходит к концу. Погода успокаивается, даже если вы не догадываетесь об этом. Приближается сезон теней.
Моя задача – помочь разрушить эту скалу. Достойная задача. Сражение уже бушует в полную мощь. Я шагаю в него с величайшей радостью в сердце, слава Императору.
– Слава Императору, – проревел “Инвиктус Потенс”.
Вокруг приземляются десантные капсулы, пламя тормозных двигателей сжигает чахлую растительность. Я один из первых – наконечник копья второй группы крестового похода Пепельных Пустошей! Слава Императору! Пятьдесят шесть боевых братьев, сорок девять неофитов и различная бронетехника приземляются при воздушной поддержке “Громовых ястребов”. Всё это и другая информация прокручивается вдоль краёв моего сенсориума. Яркие вспышки и военная молния мелькают в подёрнутых пеплом небесах. Космический крестовый поход сражается на орбите. Как на верхней, так и на нижней.
“Кантус Максим Глориа” рядом, он вышел из своей десантной капсулы в шестидесяти трёх метрах правее меня. Он уже стреляет, масс-реактивные снаряды вспыхивают, вылетая из штормового болтера, подвешенного под рукой.
Я никогда не знал его, как брата. Его имя – тайна для меня. Он навсегда останется “Кантус Максим Глориа” и другие братья также видят и меня. Не Брата меча Аделарда, некогда маршала, а “Инвиктус Потенс”.
Я – “Инвиктус” или всё ещё Аделард? Я больше не знаю, кто я. Это не имеет значения. Важна только воля Императора, Его воля в том, чтобы я продолжал служить. Слава Императору.
Я ищу цели, направляясь большими шагами к “Кантус Максим Глориа”, прямоугольники и круги мигают вокруг скалы, подсвечивая потенциальные угрозы, приоритетные задачи и точки, представляющие наибольший интерес. Я определяю толпу быстро приближающихся вопящих ксеносов, как наибольшую непосредственную угрозу. “Инвиктус” продолжает идти к “Кантусу”, я поворачиваю его корпус и мой саркофаг на девяносто градусов, чтобы выпустить очередь по ксеносам. Одной только мыслью я разряжаю штормовой болтер, отдача так слабо чувствуется в большой руке моей славной гробницы. Потрясающее ощущение. Война – величайший акт богослужения и я с удовольствием исполняю его для нашего Господа. Несколько орков гибнут, остальные разбегаются в поисках укрытия.
Приземляется ещё больше десантных капсул. Пятнадцать на поле. Похоже, все приземлились. Двери распахиваются и под прикрытием штормовых болтеров и ракетных установок “Ветер смерти” появляются Чёрные Храмовники. Управляемое духами-машинами оружие переключается с механической быстротой и точностью, выкашивая орков, пока братья группируются для атаки.
Максимальная высота астероида – семьдесят девять целых четыре десятых метра, крутая отвесная скала ксеносов здесь выглядит галькой, небрежно брошенной гигантом. Её апертуры закрывают стальные двери и ставни. Они скользят вниз, появляются широкие дула орочьих орудий. Зелёнокожие потоком изливаются со скатов и лестниц. Орки вопят на зубчатых стенах скалистой вершины. Меня удивляет, какой вокруг нетронутый пейзаж. Нет ни опалённой растительности, ни кратера – аккуратное приземление.
Орки – удивительные существа, неистребимая раса. Я сражался против них в болотах, лесах, пустынях, ульях, снегах, на море и в космосе. Они кишат повсюду. Их успехи делают их ещё омерзительнее. Они жестокие, неистовые, неспособные ни к какому порядку и невосприимчивые к здравому смыслу. Я уважаю их и ненавижу их. Я с удовольствием убиваю всех врагов человечества, но больше всего я люблю убивать орков. Слава Императору.
– Движемся вперёд, – приказывает “Кантус”. Я подчиняюсь команде древнего и позволяю ему идти впереди, чтобы принять на себя огонь, который дождём льётся со стен скалы. За нами следуют шесть центурионов. Мы – группа прорыва. Братья ведут огонь на подавление везде, где могут. Сдерживание – не путь нашего ордена и они завидуют нашему наступлению.
Мы приближаемся, я убил множество орков из штормового болтера, но пока ещё не воспользовался штурмовой пушкой. Индикатор боеприпасов полностью заполнен здоровым тёмно-зелёным цветом. В моих магазинах тридцать тысяч снарядов – впечатляющее количество, но я не получу больше, пока сражение не закончится. "Император дарует победу тем, кто экономит Его боеприпасы", – вспоминаю я изречение капеллана. Какого именно? Не помню. Я знал многих.
Мы приближаемся к воротам. Сейсмический молот “Кантус Максим Глориа” поднимается и оживает.
Я вспоминаю инструктаж. Три крестовых похода, все получили новые имена своих кампаний. Хельсрический крестовый поход, оставленный Хелбрехтом несколько месяцев назад с реклюзиархом Гримальдом; недавно основанный крестовый поход Пепельных Пустошей под началом маршалов Рикарда и Амальриха. И наконец, космический крестовый поход под командованием самого Хелбрехта. Мы поздно прибыли на эту планету. Мы должны заплатить за это кровью врагов.
До вчерашнего дня я никогда не встречал Хелбрехта. Благодаря логос меморандум я могу заново прослушать часть его речи.
– Нужна победа. Она требуется для подъёма боевого духа. Слишком многие уже пали в этой системе. Орки верят, что их крепости неприступны, что ещё хуже – воины Империума думают также. Саламандры добились некоторых успехов, но именно нам предстоит доказать, что орки ошибаются. Пусть орки познают гнев Чёрных Храмовников, – говорит он. – Саламандрам не достанется вся слава! Нанесём удар молотом Императора, истинно верующие сыны Дорна!
Я слышу, что он человек великого самообладания и исключительного воинского мастерства. Он кажется достойным своего положения.
“Кантус Максим Глориа” приближается к широким и высоким дверям в скале. Орки строят грубо и эта дверь не исключение. Но она крепкая.
– Я займусь входом, прикрой меня, – грохочет он.
Могучий сейсмический молот принимается за работу, дёргаясь вперёд и возвращаясь назад, безостановочно колотя по дверям. Встроенный мелтаган прожигает металл. К нему присоединяются центурионы, осадные буры выгрызают отверстия размером с тарелку, кружащаяся стружка падает у их ног. Я представил вонь горячего металла. Пули, ракеты, множество камней отскакивают от нашей брони. Я убиваю, где могу, счёт не слишком хорош. Углы плохие.
Яркий луч поражает одного из центурионов, пройдя сквозь шею в тело. Мой брат убит, доспех центуриона заблокировал труп внутри. Я заставляю “Инвиктус” шагнуть назад, отклонив корпус. Поступая так, я рискую, но за это оскорбление необходимо отомстить. Сложная система наведения “Инвиктуса” вычислила убийцу на бастионе наверху – большого и сильного орка, вскинувшего какое-то непонятное энергетическое оружие. Впервые сегодня я позволил заговорить автоматической пушке. Стволы взвыли и раскрутились. Она работала на оптимальной эффективности. Обряды исполнили со всей тщательностью.
Поток снарядов выбивает искры из скалы, на нас посыпался гравий. Зелёнокожие отступают, обстрел сверху прекратился. Я не вижу, убил ли я большого стрелка. Ауспики “Инвиктуса” не могут дать точный ответ.
Со звучным грохотом двери взрываются внутрь, одну из створок выбило с такой силой, что сошла небольшая лавина камней. “Кантус” выломал то, что осталось силовым кулаком. Теперь мы внутри. С этого мгновения моя штурмовая пушка не смолкает.
Мы пробиваемся через море вопящих зелёных рож в лабиринте грубо высеченной скалы и отвратительных механизмов. Центурионы уничтожают оборудование орков. Никто не может устоять перед нами – броня не поддаётся грубым топорам и огнестрельному оружию ксеносов. “Кантус” и я безнаказанно повергаем врагов. Мы окружены, но это не важно. Цель близко.
Боль – мой верный спутник. Постоянная и всеохватывающая. Наследие смерти, напоминание о том, что я больше не живу, дар мне от Императора, и я охотно делюсь им с орками. Плазменный взрыв из оружия ксеноса, завершил мою жизнь, как космического десантника. Я помню нестерпимый жар, помню, как моя плоть горела под доспехами. Агония, агония, агония иссушила мои глаза. После погребения мне никогда не говорили, что от меня осталось. Мы молились, мы праздновали, но мы не говорили о моих ранах. Думаю, после пяти столетий в этой броне от меня осталось совсем немного. Одна рука, верхняя часть туловища, почти вся голова. Возможно, на моём черепе ещё осталось лицо. Возможно, нет.
Боль, которую я сейчас чувствую – ничто в сравнении с болью, что я испытал тогда, но она всегда со мной. Я позволяю ей питать мой гнев. Я благословляю ею болты штормового болтера. Она запускает каждый удар кулака “Инвиктус Потенс” и придаёт ярость крутящимся стволам штурмовой пушки. Она – оружие, она – тоже оружие! Она очищает коридоры от зелёнокожих в мгновение ока, ошмётки тел ксеносов скользят со стен.
Внимание, боеприпасы пятьдесят процентов. Я проверяю индикатор боеприпасов. Он стал оранжевым. Четырнадцать тысяч триста шестьдесят один снаряд израсходован, но я не могу их жалеть. Здесь тысячи орков. Я разрываю их на куски, топчу ногами, швыряю на пол. Черепа зелёнокожих трещат в моей гигантской руке, так много их умирает, умирает, умирает. Но их становится всё больше.
– Цель близко. Приготовиться, – сообщает “Кантус”.
Мы прорываемся через очередную бронированную дверь в большую пещеру в центре крепости.
– Здесь. – “Кантус” медленно движется вперёд, он производит внушительное впечатление. Интересно, кем он был при жизни. Возможно, маршалом? Кастеляном? А, возможно, простым братом. Смерть меняет человека.
Центурионы стоят сзади, пытаясь прикрыть наши уязвимые металлические спины. Системы сообщают мне, что их осталось четверо. Где пали остальные я не видел. Вокруг много дверей и все они открыты. За ними толпятся сотни орков.
– Активирую телепортационный маяк, – произносит “Кантус”. Примагниченный на его задней броне модуль начинает неспешно мигать синим светом. У меня есть такой же, как и у центурионов. Многократная избыточность. Мы активируем их все. Это сигнал. Оставшаяся часть крестового похода Пепельных Пустошей готовится, распевая "Pugno Gloriosa Mundi", ожидая телепортации внутрь скалы.
По самой точной оценке “Инвиктуса” в пещере больше девяти сотен орков. Многие крупные – лидеры и специалисты. Я отмечаю и заношу их позиции в память прицела.
– Держаться, – говорю я.
Орки стоят и смотрят на нас, ревут на нас, грубо угрожают, но не делают ни шага в нашу сторону, пока огромный зверь не выходит из толпы и выкрикивает долгий вызов. Остальные подхватывают его клич и атакуют.
Моя штурмовая пушка говорит, пока не заканчиваются слова. Теперь я использую её раскалённые покрасневшие стволы, осеняя зелёнокожих печатью смерти. Это святая печать, но она дарует не прощение, а одно лишь уничтожение.
Группа орков с большими зарядами взрывчатки и грубыми ракетами целеустремлённо движется сквозь толпу. Я навожу на них штормовой болтер “Инвиктуса”, но он тоже пуст. Красные метки заменяют зелёный цвет систем: закончились боеприпасы, перегрев, утечка топлива.
Зелёнокожие атакуют “Кантус Максим Глориа”. Я прикрываю древнего бронированным корпусом, спасая его и обрекая себя.
Ксеносы окружили меня со всех сторон, удары приходятся на ноги и руки дредноута. Один направил на меня ракетную установку, но я сдавливаю в мякоть кулаком “Инвиктуса” его голову и плечи.
В центре пещеры появляется тускло-синий шар. Жирный дым пачкает воздух, проступают силуэты. Из света выходят маршал Рикард и Братья Меча в терминаторской броне. Наше задание выполнено успешно, но для меня уже слишком поздно.
В нижних частях “Инвиктуса” происходит взрыв. Затем другой. Он начинает падать и пол устремляется мне навстречу. Боль гробницы сковывает меня, но она ничто в сравнении с моей и быстро проходит.
Внимание, внимание, внимание. Системы повреждены, ждите помощи. "Сила духа – величайшая крепость".
Появился длинный перечень повреждённого оборудования – мигающие красный текст и руны. Кроме них я вижу только песчаный пол. Я не читаю текст. Мне незачем читать его. Ещё один взрыв, но на этот раз в спине “Инвиктуса”. Сразу же за ним сенсоры мигают и выключаются, чтобы никогда не включиться вновь. Я полностью утратил связь с “Инвиктусом”.
Я остаюсь во тьме наедине со своей болью.
Жидкость вытекает сквозь трещину в саркофаге. “Инвиктус” тяжело ранен, но братья вырежут всех орков, что стоят между ними и им. Даже если зелёнокожих будет миллион “Инвиктус” будет сражаться снова. Но… я… не буду.
Я молюсь.
Я понимаю, что всё ещё слышу звуки битвы, боевые кличи братьев, резкий лай выпущенных болтов, вспышки, взрывы. Я улыбаюсь или пытаюсь улыбнуться. Впервые за пять веков я слышу собственными ушами. В последний раз.
Я не знаю, чего ждать дальше. Мне кажется забавным, что я ожидаю чего-то большего, что я полагаю, что ход событий не может просто так взять и закончиться. Вот почему человечество столь несгибаемо. Даже умирая, мы не останавливаемся. Возможно, как раса мы умираем даже сейчас, и происходящее со мной является крошечным отражением происходящего с каждым мужчиной, женщиной и ребёнком нашего вида, которые ожидают, что ждёт впереди, когда есть только смерть.
Я никогда не узнаю верно это или нет. Я верю, что человечество одержит победу. Если я утрачу веру, что мне останется? Поражение. У меня есть вера. Даже умирая, я одержал победу.
Вот о чём я думаю. Что происходит с нами, когда мы умираем? Император ждёт меня? Невредимый духом, каким Он уже не будет в жизни? Позовёт ли Он меня к себе и пригласит ли сесть рядом за стол? Или просто конец? Нет ни золотого света, ни предчувствия нависшего рока, ни ужаса. И никакого покоя.
Вытекли последние капли, и кожу обдувает воздух. Теперь я знаю, как мало от меня осталось, запертого в славной гробнице. Что-то дёргает мою плоть, трубки и кабели интерфейса “Инвиктуса”. Ужасный холод охватывает меня. Я борюсь, желая вздохнуть, но у меня нет лёгких. Уровень кислорода в крови опустился опасно низко. Кожа сползает, как и оставшиеся генетические усовершенствования – святые дары Императора, превратившие меня в космического десантника. Теперь они сломаны, но всё равно изо всех сил пытаются сохранить мне жизнь. Поздно. Слишком поздно. Последнее путешествие приближается.
Сознание затуманивается. С тех пор как меня погребли, я чувствую мало эмоций. Гордость, рвение, отвага, честь – всё вернулось ко мне, когда я умираю. И я рад снова испытать их. День, когда меня выбрали Чёрным Храмовником. Повышение до Брата меча. Мои дни, как маршала. Битва на Веллине. Опустошение миров-кладбищ. Заблудшая страсть лжесвятого Клионта. Охота на орочьем мире. Всё закончилось в крови и смерти.
Браск, Оберон, Данифер, Тилред, Шардин… Так много лиц я знал и все ушли во мрак. Миллион погиб от моей руки и если не всегда справедливо, то почти всегда. О большем я не мог и просить. Разве не благословенная Артемисия сказала: “Пусть лучше тысяча добрых умрёт, чем спасётся один предатель”?
Вернулись старые давно позабытые воспоминания. Золотистый свет, мужской смех, возможно, моего отца. Редкие мгновения мира на моей невежественной родной планете. Он качает меня на качелях. Верёвка привязана к ветке дерева над единственной спокойной водой на километры вокруг. Я кричу от испуга, так высоко и быстро он раскачивает меня. Он толкает всё сильнее.
– Будь храбрым, Каллон! – кричит он. – Будь храбрым! – Я кричу ещё громче, пронзительным голосом мальчика. Он напоминает мне о том, какой я смелый, когда приходят рептилии гентар. Я уже привык к смерти, я уже воин, но от этого мои пронзительные крики не становятся тише, правда, в них мало страха, а в основном удовольствие. Отец любя дразнит меня. – Я был храбр и не познал страха! – воскликнул я детским голосом, но отец – воспоминания. Он не услышит.
Я закрываю глаза. Я слушаю смех. Спустя четыре года у меня не осталось ни отца, ни дома. Но это ещё впереди. Такое удовольствие… Простое, сильное и чистое. Столь непохожее на святые радости битв, столь не похожее на упоение верой. В нём нет ни цели, ни причины. Оно… простое. Интересно, как сложилась бы моя жизнь, если бы меня не заметили в замке. Если бы я не прошёл испытание. Я думаю об этом только мгновение, Господь, но я думаю. Прости мне этот последний грех, о Император.
Воздух моей юности тёплый, но мне холодно. Тень застилает солнце. Отец не замечает её. Я пытаюсь привлечь его внимание. Но он всё равно не слышит. Запертый в прошлом. Впрочем, прошлое это всё… что у меня осталось. Последний занавес опускается на мою жизнь. Я сражался хорошо или нет, о Повелитель Человечества? Мой полный тяжёлых трудов путь подошёл к концу, и я радостно иду за своей наградой.
Несмотря на свою веру, я боюсь, что меня не услышат.
Но слава Императору! Спасибо Императору, он слышит меня! Он слышит меня! Пришло последнее благословение. Холод отступает. Мне тепло. Я свободен. Я поворачиваюсь попрощаться с исчезающими видениями прошлого и присоединиться к теням в сгущающейся тьме.
– Боль ушла, – кричу я. – Боль ушла!
++ Добавленное примечание кузни Чёрных Храмовников, 987721/3/2 AA/LIF/5538 внутренний инфожурнал шасси дредноута “Инвиктус Потенс”. Записи логос меморандум брата Аделарда прекращены. “Инвиктус Потенс” восстановлен. ++
++ Слава Императору. ++