4398
правок
Изменения
м
Хатор Хатхор Маат выходит из-за шпилей чёрных скал, окружающих гибнущую башню Хегазы.
Нет описания правки
Жаль, но Хегаза не оставил мне выбора. Он хотел скрыть от меня своё изменение, но немногое сокрыто от взгляда Айзека Аримана. Нас осталось слишком мало для тайн, но чтобы до конца пройти по этому опасному пути, я должен сохранить свою.
Он швыряет стол из чистой воли, и тот обрушивается на меня с силой разогнавшегося лэндрейдера«Лендрейдера». Удар столь силён, что впечатывает меня в стену его великолепной башни. Без доспехов мне бы переломало все кости, а так – лишь оглушило. Я знал, что он отвергнет моё предложение, и даже без предвидения корвидов Корвидов было ясно, что он, как и всё живое, будет бороться до конца.
Но знать об атаке не значит её предотвратить.
Я протягиваю руку навстречу раскалённому шару переливающегося света, летящему к моей голове. Хегаза – павонидПавонид, склонный к театральности в колдовстве. Свет огибает меня, и стены башни разлетаются градом исчезающих эфирных блоков.
Хегаза красив, он – один из немногих воинов, которым Хатор Хатхор Маат позволил иметь столь же прекрасное лицо, что и у него самого. Его статуи стояли на улицах, идущих к площади Оккулюм, и не одна смертная женщина Просперо покончила с собой лишь из-за того, что не могла быть с ним.
Но теперь красота ушла.
Я встаю из исчезающих осколков стола, когда он бросается на меня, разведя руки. Я опускаю посох-хеку, и воздух между нами вскипает от энергии. Всюду бьют молнии, и вершина башни Хегазы исчезает, грохочет гром. Брата охватывает потрясение и гнев от разрушений, учинённых в его чудесном логове, психическом творении артистического гения и невероятной красоты. Нельзя уничтожать такое совершенство, но у меня нет времени на тщеславие.
Взрыв услышат, но таково буйство эфира в самом воздухе этого мира, что ему не придадут внимания. Другие узнают, что произошло, но Магнус, охваченный тяжёлыми раздумьями в озарённой пламенем Обсидиановой Башнебашне, не поднимет и глаз от лежащей перед ним закрытой великой книги.
Теперь для примарха ничего не значат жизни тех, кто когда-то ему их посвятил. Жаль, что мы пали так низко, но многое предстоит сделать, чтобы возродиться и доказать, что мы были правы… а Волки – нет.
– Для работы с кинетикой тебе нужно воспарить к нужным Исчислениям, – говорю я. – У меня останутся следы падения.
– Фозис Т’кар всегда в этом лучше разбирался, – пожимает плечами он.
Лицо Хатора Хатхора Маата идеально симметрично, безупречно и чудесно.
Он хочет остаться таким, и потому его было легче всех убедить присоединиться к кабалу.
– Нет. Но он затронут варпом, и перед его смертью я узнаю многое. Отнеси его в мою башню и положи к остальным – времени мало, как и нас, его нельзя терять.
– Ты действительно думаешь, что сможешь это остановить? – спрашивает Хатор Хатхор Маат, и мне становится противно от отчаянной мольбы в его голосе. Если по завершении моей работы он станет будущим нашего легиона, то мне остаётся лишь возрыдать.
– Рубрика сработает. Должна сработать.