Изменения

По залитым лунным светом снегам со всей возможной скоростью на запад двигалась колонна транспортов. Скорость была невысокой, нетронутые снежные заносы были больше метра глубиной. «Химеры» пятой роты были вынуждены ехать медленно, уравнивая скорости с массивными, построенными на Даникке перевозчиками войск, что шли впереди, прорезая широкие каналы в снегу своими огромными клиновидными полозьями. Машины местного производства, называемые «Первопроходчиками»«Первопроходцами», были изъяты с захваченных вострянцами складов по всему Миру Данника. По сравнению с качественной и легкой имперской техникой они не были предназначены для скоростного перемещения. Вместо этого они выглядели объёмными и неровнымигрубыми, готовыми справиться с любой, даже самой ужасной поверхностью Даниккина. Десантное отделение в задней части было разделено на два этажа и могло вместить до тридцати человек. Шасси было установлено высоко на спаренных мощных колесах, подальше от земли и других препятствий, с которыми могла столкнуться машина. К высокому десантному отделению примыкала длинная рампа, которая выпадала из передней части машины, а не с тыльной, как у других БТРов. . Комиссар Кариф решил поехать в одном из этих непреклонных гигантов, преданный своей вере, что комиссар должен служить примером для подражания простым солдатам. Так, когда «Первопроходец» содрогаясь стал прокладывать себе путь среди глубоких снегов, он ходил среди рядов сидевших востроянцев, пользуясь рукоятками, свисавшими с потолка, чтобы сохранять равновесие. Все остальные были пристегнуты к своим сиденьям.

Перед тем, как ответить солдат на секунду задумался, возможно размышляя, насколько можно быль открытым с эти новичком. После мгновения раздумий он криво усмехнулся и сказал: «Достаточно давно, чтобы знать, что дала абсолютно ни к кхеку, сэрсэр».

– Император, благослови Белого Кабана за то, что он вытащилнас оттуда. – сказал еще один. В ответ на эти слова одобрительный гул усилился, перекрывать шум работы двигателя.

– Белому Кабану доверяют все. – добавил другой солдат. – Бойцовский Пес – великий человек, но я подозреваю, что ему бы пришлось удерживать позиции до конца. Одна жизнь Жизнь за Императора и всётакое.

– Вы должны простить этих парней, комиссар, за то, что любят перебивать друг друга. Они не проявляю неуважение к капитану, генералу или кому-либо еще. Но вы должны понять нашу наше разочарование, сэр. Это не легко – уйти из Корриса. Мы сражались почти два года, чтобы удержать его. Там погибло много хороших людей. Тяжело смотреть, как заклятый враг просто взял его. Востроянская гордость, понимаете? В конце концов? она убьёт нас больше, чем зима, орки и повстанцы вместе взятые.

– Это трудно понять чивекучевеку, сэр. Без обид.

– Сделайте так, чтобы я понял. , – ответил Кариф смеясь, – и я забуду эту маленькую обиду.

– Генерал не любит нашего капитана по многим причинам, сэр. Но есть одна, самая большая и очевидная. Деление востроянцев на классы - основа разногласия и высокие звания всегда были сферой аристократов. Большинство из них хотят сохранить такое положение вещей. Майор Дубрин…в общем, это было его предсмертное пожелание, чтобы капитан Себастев взял командование ротой. Полковник Кабанов с уважением воспринял это желаниеего. Так как генерал Властан был обязан жизнью полковнику еще с начала их службы, так что я полагаю он вынужден был это сделать, по крайней мере на некоторое время. Генерал Властан наверное полагал, что жизнь капитана на фронте не будет долгой и эта ситуация не потребует прямого вмешательства. Очевидно, вышло не совсем так.

– Люди говорят, что капитан Себастев не стал бы нас оттуда выводить без прямого приказа. У нас до сих пор дыхание перехватывает, ведь Белый Кабан остался позади, чтобы спасти нас, и не в первый раз он так делает. Генерал будет плеваться огнем, когда услышит про это. Это настоящая неразбериха. Вы конечно думаете, что для нас, простых солдат , все это ни черта не значит. – сержант бросил взгляд вдоль рядов слушавших его солдат. – Но есть кое-что еще, что занимает ум солдата, помимо приказов, снаряжения и благословения Императора.

– Хорошо сказано, сержант. – сказал произнёс Кариф. – Очень хорошо сказано. Я рад узнать, что пыл востроянских Первенцев не миф. Твердая дисциплина, умение воевать и старая добрая выдержка – там, где эти качества, там нет недостижимых целей во имя Императора.

Для уха Карифа, музыка звучала, словно визг раненого грота. Она ерзала по нервам, и он с трудом заставлял себя не вздрагивать в открытуюоткрыто: «До этого момента я его никогда не слышал, сержант.– ответил он, – Я думаю со временем он мне понравится».

«Белый кабан тут, Старый голодяй там, - размышлял Кариф. - И Бойцовский Пес? Что творится с прозвищами у востроянцев? Пусть поможет Трон тому человеку, который неуважительно прозовет меняменя».

– Это не секрет, сержант. – ответил Кариф. – Решается судьба Налича. Армия независимости Данника совершила массированное наступление, так же были атаки изнутри города: агентами сепаратистов и сочувствующими гражданскими лицами. Комиссар-капитан Вон сообщил о тяжелых боях, но потом связь прервалась. С тех пор из Налича передач не было. Возможно , передающая станция была разрушена в ходе сражения. Я полагаю, скоро мы это узнаем. Не понимаю, как простые силы планетарной обороны могут надеяться противостоять мощи Молота Императора, с поддержкой или без проклятых гражданских ополченцев. Они сошли с ума?

– Мы сглупили, однажды поверив в это. – сказал Баск. – Не сочтите за неуважение, но две тысячи лет борьбы за жизнь в таком климате, брошенные на выживание без всякой помощи от Империума… это изменило людей. Даниккийцы – твердый народ. У этого их лоралорда-генерала, Ванандрассе, сердце так же черно и порочно, как зимняя ночь.

Верхняя палуба "первопроходца " в данный момент представляла собой довольно плохую операционную. Комиссар Кариф одолжил своего адъютанта в помощь Свемиру, заметив, что Ставин должен осознать мрачные факты из жизни Гвардии. Ставин не возражал. Эти истекающие кровью люди отважно сражались с ксеносами. Они заслуживали жизни. Если он может что-то сделать, он это сделает.

– Семья тоже важна для Востроянца. Хорошо, что ты испытываешь такие чувства. Подумайте Подумай о чести, которую оказываешь своей семье. Что еще кроме гордости может испытывать мать Востроянца, зная, что её сын служит в лучшем полку Имперской Гвардии? – он обвел руками помещение и сказал. – Они все покинули свои семьи. Они все принесли ту же жертву, что и ты. После двадцати лет в Шестьдесят восьмом они теперь моя семья. И твоя тоже. Ты еще слишком молод, чтобы понять это.

«Правильно, -подумал Ставин , – не утруждайтесь, спрашивая меня, что я думаю. Он говорит так, как будто меня здесь нет».

И «И всё же, -подумал Ставин,- , лучше быть адъютантом комиссара, чем чистить где-нибудь сортирысортиры».

– Мы остановились. – сказал Свемир. – Наверное , что-то случилось. Мы не ещё могли еще добраться до Налича.