4944
правки
Изменения
м
Нет описания правки
Пардью скрылся. Он все время скрывался. Фактически все население планеты теперь скрывалось. Были слухи о боевых партизанских отрядах в одном или двух крупных ульях, но теперь очень мало достоверной информации могло поступать из одного места в другое; все каналы связи находились под контролем оккупантов, хотя их защита не была неприступной, и утечки информации использовались при любой возможности.
Связь была необходима для нормальной работы огромных агро-галерей агрогалерей на бескрайних равнинах Рередоса, земли которых использовались, чтобы выращивать продовольствие для оккупационных войск и на экспорт. Они кормили врага зловонной фиолетовой кашей из быстрорастущих мясистых стручков, которые начинали гнить, едва поспев, рассыпая споры, убивавших рабочих, которые ухаживали за растениями. А когда-то они выращивали лучшие зерновые культуры в галактике. Их не портили гибридизацией, не тормозили искусственно рост, не модифицировали генетически ради более высоких урожаев и практически не повышали их устойчивость к заболеваниям. Восемьдесят процентов продукции шло на продовольствие для армий Императора, но остальное, отборные двадцать процентов, тысячи лет служили сырьем для производства лучших сортов пива в Империуме.
Грудные фильтры защищали от пыльцы с тонких как бумага цветов лучших пород хмеля, росших в галереях, и не позволяли рабочим дышать на бесценные растения. Лучшие из рабочих награждались аугметикой, повышавшей их ловкость и позволявшей лучше выполнять нормы. Они могли не только ухаживать за самыми высокими и хрупкими частями растений, но их телескопические голени могли быть вытянуты так, что рабочие были способны проходить пешком большие расстояния в самых дальних туннелях без необходимости использовать машины, загрязняющие атмосферу.
- Прошли, - сказала женщина.
- Мальчишка? – старик Старик поставил стакан на стойку.
- Нет, . - женщина Женщина направилась вдоль стойки к другому клиенту.
Они должны были вынести эти проклятые штуки из галерей. Большая часть туннелей была расчищена для посадки других растений, и только Император знает, какой вред эти новые растения могли им причинить. Они могли обуглиться, или споры могли вызвать коррозию, а если нет, то побочные эффекты множества смертей среди рабочих и слизь, которую выжившие каждый день вытряхивали из своих фильтров, могли причинить не меньше вреда. Они были самым важным ресурсом подпольщиков, ключом к тому, чтобы призвать Империум на спасение планеты.
Бедло попал в эту ячейку почти случайно, когда его прежняя ячейка – третья по счету – почти вся погибла в перестрелке: глупая ошибка, случившаяся из-за того, что один из его товарищей-подпольщиков наткнулся на противника во время обычного обхода квартала улья. В произошедшей перестрелке погибло несколько вражеских патрульных под командованием старшего экскубитора, и противник в ответ со смертоносной эффективностью использовал гранатометы. Все обветшавшее здание обрушилось, и когда экскубитор пересчитал трупы и обнаружил, что Бедло и еще один или два подпольщика сбежали, он спустил пса.
Кто бы ни был этот вражеский мясник – а были слухи, что у него прямая связь с самим Архоном Архонтом – он действовал старательно. До сих пор не существовало надежного способа убить ''проволка'', не слишком велика была и вероятность успешно скрыться от него. Так что для Бедло это была уже четвертая ячейка, и первая, в которой он стал командиром. Он был с ними лишь несколько недель, когда и эта ячейка едва не была уничтожена. Он обошел двоих, став лидером ячейки, и сразу же начал вербовать новых подпольщиков. Бедло не знал, сколько времени был в ячейке Маллет, но Маллет казался просто неубиваемым. Он был прирожденным бойцом, но ему не хватало коммуникативных способностей, чтобы быть эффективным лидером. Веско тоже была отличным бойцом, и явно ветераном подполья, но и она устранилась от командования, и, казалось, была довольна, что Бедло взял руководство ячейкой на себя.
Когда подпольщики собрались в одном углу комнаты, стоя или сидя спиной к изрытым выбоинам, обгоревшим пласкритовым пластбетонным стенам, лицом к входу, откуда мог появиться предполагаемый противник, если бы он проник сюда, Маллет бросил лазган в руки Бедло. Командир поймал оружие правой рукой, и, взяв за цевье, подбросил, проверяя баланс. Баланс стал лучше, и лазган больше не издавал подозрительных звуков. Бедло повернулся и выстрелил. Звук выстрела получился больше похожим на треск – но еще недостаточно.
Бедло швырнул лазган обратно Маллету.
- ''Вои шет''… - услышала она оборвавшийся окрик, за которым раздались шаркающие шаги. В здании кто-то еще. Ее ячейка была здесь не одна.
Веско выдохнула, осознав, что затаила дыхание, и скользнула в правый коридор – свет шел, казалось, из тупика левого. Она знала, что коридор тянулся не более чем на десять метров и прерывался непроходимым барьером из обломков, оставшихся от того крыла старого здания. Если придется вступить в бой, надо действовать быстро и оперативно. Враг здесь, прямо рядом с ячейкой; их разделяют лишь несколько метров и разрушенный пласкритпластбетон. Спустя долю секунды Веско нацелила свой лазган в темную пасть коридора.
- А ты… босс? – вызывающе спросил Шуи.
Вдруг они услышали приближавшиеся тяжелые шаги, возможно, в паре сотен метров отсюда. Бедло жестом указал назад, и они вернулись в «учебную комнату». Повернувшись, Бедло поднял брезент, который занавешивал заднюю стену. Он уперся ботинком в пласкритпластбетон, и когда Шуи понял, что делает босс, то присоединился к нему. Два сильных пинка – и фальшивая стена рухнула, открыв подпольщикам путь через заброшенное здание и в сточные трубы. Где бы они ни проводили подготовку, они всегда устраивали запасной выход. Одно дело планировать засаду или нападение на определенную цель, но никто не хотел оказаться застигнутым врасплох на тренировке и без запасного пути к отступлению.
- Поднимай задницу, кретин! – заорал Бедло, забыв о сигналах жестами.
Двое солдат оккупационных войск в плохо подобранном обмундировании и броне, собранной из разных комплектов, толкались и спотыкались о трупы экскубиторов, стремясь скорее добраться до подпольщиков, но опоздали. Они взглянули на мертвое тело Тильсона, сидевшего прямо, прислонившись к стене, повернулись и ушли, вероятно, удовлетворенные; выражения их лиц не было видно за масками.
Бедло, Маллет и Шуи, разделились, чтобы собраться в другой раз; на двух бойцов меньше, но на два ствола больше. По-прежнему все шансы были против них.
Айятани Пардью не чувствовал себя спокойно на ничейной земле между ульем и агро-галереямиагрогалереями, но он всегда оказывался там, когда подполье подвергалось наибольшему риску. Это укрытие было назначено Пардью два года назад, и священник пользовался им, когда в улье становилось слишком опасно. Оно было больше других помещений, которыми ему приходилось пользоваться, и являлось частью старого складского комплекса. Он знал, как были расположены помещения и коридоры здания, и что изменилось, когда здание было заброшено. Складской комплекс был одноэтажным и без окон, но потолок был высоким, и голос священника слегка отдавался эхом. Здание было ближе к галереям, чем к улью, но патрули и глифы были здесь менее многочисленны и появлялись реже, и мальчики, передававшие информацию, подвергались меньшей опасности. Это не имело значения; он использовал самые безопасные места, которые можно было найти, и все так же читал свои проповеди.
И снова его паства насчитывала полдюжины человек, ни больше, ни меньше. На место умершего пришел другой человек, и самые активные участники сопротивления, или те, кто наиболее нуждался в его богослужениях, заняли свои места. Они собрались небольшой группой в дальнем конце помещения.
Послышался глухой удар и гул горящей огнесмеси, помещение осветилось красно-оранжевым пламенем огнемета. Но Пардью все еще не видел врага. Он заметил, как Логир бросился к входу и выстрелил в узкий проем между поврежденными стенными панелями, где никогда не было двери. Какофония снаружи вдруг распалась в разуме Пардью на отдельные звуки, ясные и отчетливые: топот ботинок по земляному полу, щелчок спускового крючка, медленный выдох прицеливающегося стрелка, звук механизма подачи патронов уродливого автогана, хриплое неровное дыхание врага.
«''Враг''», – подумал Пардью. «– ''Один враг''».
Он сделал несколько неловких шагов, пригнувшись к земле, и положил руку на спину Логира.
''Крак''! ''Крак''! Логир выстрелил в пролом еще два раза, с пласкритовых пластбетонных стен посыпалась древняя пыль, со звуком, похожим на шум сыпавшегося песка.
Пардью протянул руку через плечо Логира, чтобы рабочий мог видеть его жесты не оборачиваясь. Священник указал одним пальцем на пролом в стене, и поднял этот палец вертикально перед грудью Логира. Между их позицией и позицией противника не было линии прямой видимости. Их было двое, а противник один.
- Ты, наверное, слышал… мы еще можем выиграть эту войну. Мы лишь должны быть готовы, когда… - Логир не договорил.
- Магистр Войны… войны… - начал Пардью, но рабочий прервал его.
- Чем меньше ты знаешь, тем лучше для тебя. Но ты должен знать, что это крайне важно. Нам известно, что происходят утечки информации, что это работа предателя. Но мы не знаем, кто предатель.
- Информация уже должна поступить, - сказал он. – Где мальчик?
- Он придет в нужное время, - ответил Ревере. – Ячейка в агро-галереях агрогалереях сильна и активна, но им нужна наша помощь. Они дадут вам то, чего вы хотите. Они поделятся оружием, но и вы должны будете доказать, на что способны. Будет больше рекрутов и больше оружия, можете на это рассчитывать.
Маллет, настраивавший прицел лазгана, поднял взгляд.
Бедло сейчас хотелось бы иметь аугметику. Он начинал чувствовать себя слишком заметным среди рабочих, которые жили, ели и спали в этих кварталах. Но его снаряжение выглядело достаточно убедительно, и он приспособил старую крышку фильтра, чтобы было похоже, будто фильтр прикреплен к его груди. На первый взгляд его можно было принять за сельскохозяйственного рабочего, хотя более подробный осмотр выдал бы его. В стандартном снаряжении рабочего был замаскирован огнемет, который Маллет вычистил и приготовил к бою. Бедло лишь надеялся, что огнесмесь, которую сумел достать Маллет, чтобы заправить резервуар хотя бы наполовину, действительно будет гореть.
Мальчишки по всей планете были одинаковы, и Шуи с Эйлли не являлись исключением. Аугметика не делалась рабочим очень давно, и мальчики, работавшие в галереях, не отличались от тех, что жили в улье или на «ничейной земле» - в районах между агро-галереями агрогалереями и ульем. Вражеские солдаты иногда охотились на них ради развлечения, но даже будучи легкой добычей, они были шумными надоедливыми маленькими засранцами, и по большей части их не трогали.
Маллет предпочел обойти зигзагом по краю улья, чем лишнее время ждать поблизости от галерей. Он не доверял открытым пространствам или ровным рядам туннелей, тянувшихся на большие расстояния. Ему не нравился слишком упорядоченный вид этого места. Куда спокойнее он чувствовал себя в улье, где невозможно разглядеть что-то дальше следующего угла или перекрестка, и где никто не заметил бы его с любого расстояния, особенно эти проклятые глифы. Он пробирался по аллеям и переулкам, по дворам зданий с разбитыми окнами, и по бесконечным крытым переходам. Чем выше – тем хуже.
В сушильне было тепло и сухо, и больше ничем не пахло. Гнилые стручки быстро превратились в жижу, которая потом затвердела, образовав на полу гладкую черную поверхность толщиной около тридцати сантиметров. Остались отметки на стенах на высоте метра от пола – там, где был когда-то сложен урожай стручков, но за исключением этого не было никаких признаков того, что сушильню использовали для чего-то еще.
Большую часть этих трех лет ни свои, ни чужие не приближались к заброшенным сушильням, и они стали удобным перевалочным пунктом для товаров, провозимых через ничейную землю, и подходящим местом для связи между подпольными ячейками улья и агро-галерейагрогалерей.
Логир надел на свои аугметические ноги прорезиненные бахилы, чтобы меньше скользить на гладкой стеклоподобной поверхности, и пошел проверить оружие из тайника, разложенное на носилках и в импровизированных контейнерах в другом конце помещения, рядом с большой ручной тележкой. С начала деятельности их ячейки Озия накопил приличный склад оружия, и им было чем поделиться ради правого дела.
Логир смотрел, как тележка катится по узким переулкам трущоб. На нижних уровнях улья всегда существовали трущобы, но после начала войны и оккупации, это место стало более темным, более мрачным и более зловещим. Здесь обитали неполноценные люди, ставшие инвалидами из-за работы в агро-галереях агрогалереях или оккупации, люди, потерявшие конечности, изувеченные, ослепшие, оглохшие, израненные, которым не суждено было получить аугметику, доступную в других мирах Империума. Они влачили свое жалкое существование в этих трущобах, обмениваясь между собой и помогая кому угодно, когда в этом возникала необходимость. Ворам и бродягам было не до благородства, речь шла о выживании, и спустя три года оккупации это значило, что жизнь здесь была коротка – и каждый это знал.
Трущобы подулья были также излюбленным местом развлечения и охоты у вражеских солдат низших рангов, безмозглых скотов, служивших Великому Врагу. Это были злобные, свирепые твари, лишенные чувств и разума, давно поправшие все нравственные нормы. Они были зверски жестокими и ленивыми, и находили удовольствие в самых ужасных и порочных сторонах жизни. Глухих, слепых и безногих калек было легче убивать, чем жителей улья или рабочих с галерей, и никто здесь не считал трупы.
Она носила эти пуговицы на груди, благословив их своею близостью. Госпожа нашла своих приверженцев на Рередосе, потому что была частью его истории, и теперь она должна олицетворять значимость их мира для Императора. Как может Бог-Император покинуть Свою дочь? Как может Он покинуть их?
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]
[[Категория:Хаос]]