Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3130
правок
Изменения
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =78
|Всего =11
}}
Ханно указал на конкретную строку на экране, и Донна послушно посмотрела туда.
<<.350.98/Экс./DMHМД@4.83x5.37x1.21/уч.7/С.О.1293ГК//ННВ// Кмп.>>
<<.622.98/Экс./DMHМД@4.83x5.37x1.21/уч.14/С.О.3571ГК//ННВ//Кмп рассм.>>
– Ханно, ты меня всерьез бесишь. Какого черта это должно значить?
== '''7: Нижний Город''' ==
''Молва утверждала, будто она выколола Ко`Айрону глаза вилкой для рыбы. Сама Донна не знала, так ли это, но она точно напала на него – уж в этом она могла быть уверена. Как бы там ни было, но если ее воспоминания о том дне были правдивы, как она себя постоянно убеждала, то ублюдок совершенно определенно это заслужил.''
<br />
== '''8: Тридцать минут''' ==
Ох, бедный старик, паучихе конец,
''Сказали ведь, мы знали ведь,''
Ох, бедный старик, паучихе конец,
''Ох, бедный, бедный старик'',
На главную рею мы вздернем ее,
На главную рею мы вздернем ее,
Сказал же, старик, паучихе конец,
Сказал же, старик, паучихе конец,
Оттуда сбросим ее в глубину,
Вниз, вниз она упадет,
Оттуда сбросим ее на дно,
Вниз, вниз она упадет,
На длинном, длинном тросу за борт,
Где акулы тело ее заберут, а душу дьявол возьмет.
'''– ‘Шанти о мертвой паучихе’'''
Спокойные воды были глубоки. Донна посмотрела на гладкую, вздымающуюся поверхность стока, и ее на миг замутило от осознания того, что некоторые вещи уходят гораздо, гораздо глубже, чем казалось возможным. В ушах до сих пор отдавались слова Джен: «Ты хренова икона, Донна». И вот она находилась на абсолютном дне, как фигурально, так и буквально, в миллиметре от скопления отходов, оставленных миллионом миллиардом триллионов жителей улья за много, много столетий, и все равно не могла никуда деться от своей репутации. Вместо этого она гребла в направлении лодки, наполненной вооруженными людьми, имея лишь самое смутное представление о плане. Неудивительно, что ее называли безумной.
Грести на мелком плоском ялике, который она украла, было нелегко. До облезающего борта дома Релли оставалось еще некоторое расстояние. Порой сток упорно цеплялся к килю, иногда же она скользила по отравленной воде, будто по шелку. От усилий Донна потела. Кислотный туман пощипывал кожу, а надетая маска респиратора с трудом отфильтровывала из воздуха что-то, пригодное для дыхания.
Изначально она склонилась к озеру, сделав ставку на то, что охранники будут следить за береговой линией, а какие-либо обитатели глубин не станут плавать так близко от поселения. Однако дело шло медленно, а время было не на ее стороне. Слова Джен при расставании не допускали двузначного толкования: «Тридцать минут, а потом мы валим тебя вытаскивать. Тридцать минут, чтоб сделать дела по-тихому, а потом станет громко».
Она двигалась по поверхности к раздутому чудовищу мучительно медленно. Если бы Донну заметили на этом этапе, то окончательно и бесповоротно поимели бы, подловив на открытой местности без возможности продвигаться вперед или отступить.
С близкой дистанции лодкообразная штуковина выглядела еще больше. Каковы бы ни были прочие недостатки Релли, но когда-то в его распоряжении явно находилась уйма кредитов. Не в том смысле, что он купил права собственности на это место или вроде того, но способность оккупировать его означала наличие достаточной силы и делового чутья, чтобы отваживать соперников.
Сейчас оно выглядело практически заброшенным, свет проглядывал лишь в нескольких иллюминаторах. Вероятно, туда могло поместиться в сто раз больше людей, чем в данный момент находилось на борту, хотя много пространства, без сомнения, было выделено для хранения грузов и нерабочей машинерии.
По прошествии вечности длиной где-то в десять минут она оказалась под изгибом носа. Похоже, ее теория, а также наблюдения с выступа, были верны. Охранники, сторожившие эту обширную территорию, считали, что сток неодолим, поэтому едва ли смотрели туда больше одного раза.
Теперь началась по-настоящему забавная часть.
Отростки проволочницы уже начинали ощупывать низкие планшири ялика – у нее было мало времени. Донна размотала трос с крюком, крутанула его три раза и забросила на палубу высоко наверху. Он крепко зацепился с первой попытки. Сейчас только скорость и тупое везение могли помешать заметить ее, однако другого пути на борт не было.
Донна все еще ползла вверх по тросу, когда широкое уродливое лицо с рыжим ирокезом выглянуло из-за перил и выругалось. Следом за лицом быстро появилось широкое дуло оружия.
– Залазь на борт, девчуля, тя ждут, – весело крикнул охранник-Голиаф. – Тока не шали и не тормози.
Вися на веревке, Донна не особо что могла сделать. Та была слишком тонкой, чтобы ухватиться одной рукой и попытаться отстреливаться. Она услышала снизу мрачный булькающий звук: проволочница утянула краденый ялик вглубь стока. Выхода тоже не было.
– Ладно, ладно, – торопливо произнесла она и довольно нетвердо преодолела остаток пути наверх. Было слышно, как Голиаф зовет других охранников, находившихся дальше по палубе. Донна не могла уразуметь, каким образом она настолько сильно недооценила их бдительность. Во время ее наблюдений с выступа охранники иногда праздно бродили, но по большей части оставались под палубами. Существовало лишь одно вероятное объяснение, и оно было отвратительным.
Одна из Эшеров ее продала.
Так почему на самом деле пропадала Тессера? Ведь наверняка не поэтому? От этой мысли у Донны задрожал желудок.
Голиаф отступил на шаг назад, давая ей забраться на палубу. Уголком глаза Донна увидела, что к ним направляются рабы с арен и еще один Голиаф. Она уже перехватывалась руками, чтобы уцепиться за перила и перепрыгнуть, когда ее ботинок неожиданно соскользнул, и она качнулась назад, к жуткому обрыву над стоком. Голиаф рванулся вперед с неожиданной быстротой для своей мускулистой туши и поймал ее за руку, чтобы спасти от болезненной едкой смерти.
Казалось, он был искренне потрясен, когда Донна ухватилась за кольцо у него в носу и дернула его через перила. Голиаф жалобно взвизгнул, а затем упал в сток, и от него остались только ужасные клокочущие звуки, с которыми токсичная жижа хлынула в раскрытый рот. Он еще пытался закричать, когда проволочница утащила его вниз.
Донна пренебрежительно фыркнула и, не оглядываясь, перескочила перила. Второй Голиаф начал поливать ее свинцом. Пули вышибали искры и бешено рикошетили вдоль палубы. Донна ответила плазмой. Она уже давно миновала тот момент, когда могла продолжать попусту тратить время.
Голиаф увидел, как вокруг дула Свиньи собираются белые молнии, и прыгнул в сторону, но гладиаторам так не повезло. Дымящиеся кибернетические части и обугленная плоть с шипением посыпались в сток раскаленным каскадом, а один выживший с воплями обратился в бегство. Голиаф выскочил из укрытия, чтобы подловить Донну беззащитной, пока разрядившаяся Свинья еще дымилась у нее в руке. Она выстрелила ему в глаз из лазпистолета, который держала в другой.
– Где Релли? – заорала она. – Нам надо кое-какие дела обсудить!
Держаться незаметно больше не было смысла. Она обнаружила, что бешено хохочет.
Это была безумная бравада. Донна слышала, как повсюду вокруг нее по полу гремят ботинки. Она подпрыгнула и ухватилась за перила верхнего уровня палубы, намереваясь с размаху взлететь туда и получить преимущество за счет высоты. На нее обрушился поршневой молот – она уклонилась вбок, и вместо ее черепа тот смял массивное ограждение. Одного только переданного сотрясения хватило, чтобы рука онемела, и Донна оказалась вынуждена спрыгнуть обратно. Ее там ждали.
– Живьем! – услышала она чей-то крик, и они кинулись к ней.
Донна радостно ухмыльнулась. Это-то их всякий раз и гробило. Она на мгновение исчезла в потоке потных тел и скрежещущих бионических конечностей, а через секунду выкатилась на свободу, оставив за собой одного мертвеца и двух раненых. И метнулась в открытый люк, пока нападавшие силились расцепиться.
Донна побежала по узкому проходу за люком, мимо мелькающих ржавых панелей. Она добралась до лестницы и выпустила назад пару зарядов, чтобы отбить охоту у преследователей, а затем скользнула вниз. У подножия оказался еще более узкий коридор, где грохотали двери, а со всех сторон доносился шум приближающейся погони. Не хватало времени выбирать, и негде было спрятаться, так что Донна продолжила вслепую бежать по чреву лодки.
Внутри та напоминала лабиринт: запущенное переплетение проходов с облезающими переборками и грязными полами. Пока Донна бежала, по углам хлестали выстрелы: она опережала преследователей в лучшем случае на один-два поворота. У нее были быстрые ноги, однако они лучше знали свою территорию и продолжали загонять ее в постоянно сжимавшуюся зону, стягиваясь вокруг нее, словно петля.
Она выскочила в коридор и увидела группу фигур, двигавшихся к ней с противоположного направления. В обе стороны полетели выстрелы: те, что сзади, снова ее догнали. Вскоре Донну прижали перекрестным огнем, и ей пришлось нырнуть в люк, чтобы укрыться.
Это была ловушка. Комната с той стороны предназначалась для хранения, и из других выходов там был только люк в потолке. Тот начал открываться на кривошипном механизме, раздвигая свои половины и позволяя свету с палубы выше пролиться внутрь. Зрелище не сулило ничего хорошего. На фоне света стояли силуэты людей с оружием, а одна из палубных пушек, счетверенный тяжелый стаббер, угрожающе смотрела в трюм. Открой они огонь из этой штуки, каждый квадратный дюйм мгновенно бы заполнился летящим свинцом.
– Так, так. Безумная Донна, – насмешливо донесся оттуда знакомый шепот. Это был Шаллей.
Донна прыгнула к люку, через который вошла, но его захлопнули у нее перед лицом. Сверху раздался презрительный смех.
– Наконец-то у нас в гостях.
Донна попыталась разглядеть Шаллея, однако тот оставался хорошо замаскирован.
– Верно, Шаллей, славная работа, действительно очень славная работа. – Это произнес новый голос, высокий и льстивый, однако полный фальшивой культурности и превосходства. Релли.
– Какого черта тебе надо, Релли? – завопила Донна. – Ты хотел моего внимания, ну так теперь ты его получил! У тебя три секунды на объяснения, пока я не прошибла себе выход из этой твоей лохани и не отправила вас всех на дно стока.
Шаллей хихикнул.
Он мог хихикать сколько угодно, но на сей раз это была не притворная бравада. По прикидкам Донны, Свинья могла прогрызться сквозь палубу и достаточно далеко вниз, чтобы утопить всю эту проклятую штуку, прежде чем ее сумеют прикончить. В текущих обстоятельствах она чувствовала себя вполне готовой проверить эту теорию.
– Нет! Благородная дама, подождите! – взвизгнул Релли.
Что ж, это было приятно.
– Раз! – выкрикнула Донна с сатанинской радостью в сердце.
– Благородная дама, меня нанял человек, стремившийся вас разыскать, желающий вам добра, друг, знакомый вам по Шпилю.
– У меня нет друзей в Шпиле. Два.
– Он говорил, что вы будете несговорчивы, но велел мне… он велел мне передать вам последние слова, которые сказал вам при вашей прошлой встрече. Они звучали так: «Запомните этот момент навсегда, Д`оннэ, ведь вы стоите на пороге, который мало кто осмелится когда-либо переступить». И это должно сообщить вам все необходимое!
Слово «три» умерло у нее на губах. За этим стоял Ларс, и теперь последние надежды на какие-либо хорошие новости из Шпиля разлетелись на миллион кусочков. Этот дурак последовал за ней вниз. Донна вдруг почувствовала себя усталой и одинокой.
– Он здесь? – тихо спросила она.
– В моих покоях, благородная дама, ожидает вашей воли.
Быстро стало очевидно, что личные владения Релли были совершенно иным миром, нежели виденное Донной в остальной части лодки. Они находились на вершине просторной лестницы над центральным атриумом, выходившим на верхние палубы. Ковры здесь были чистыми, а запах – химически свежим. На выкрашенных в белый цвет стенах без единого намека на ржавчину демонстрировались искусно подобранные полотна (не пикты), а яркие лампы люменов отбрасывали на все это радостный свет сквозь хрустальные люстры высоко наверху. Лишь периодическое поскрипывание корпуса лодки или дуновение со стока нарушали иллюзию тихого дворцового великолепия.
Шаллей и его прихвостни снова скрылись под палубой, на прощание сардонически откланявшись. Четверо уцелевших Голиафов были личной свитой Релли и остались. Они разоружили Донну (ну, или так они считали), а затем зашагали вокруг, постоянно блокируя ее со всех сторон. По их шрамам Донна предположила, что Голиафы работают на Релли уже долгое время. Они явно были взбешены тем, что Донна убила двоих из их числа. Когда им казалось, будто Релли не смотрит, они постоянно пихали ее или проводили пальцами от уха до уха, беззвучно грозя ей, что они сделают, как только представится шанс.
Донна заметила, что у них всех на шее татуировка с примитивным изображением ощеренной собачьей пасти. Это были Песьи Солдаты. Большого Пса давным-давно уже вышибли из поселения Грязный Пруд, однако его Песьи Солдаты все еще появлялись в наиболее неприятных частях подулья в качестве наемных стрелков. Эти пали весьма низко, раз работали на гильдейца. Большой Пес всегда относился к Гильдии Торговцев с неприязнью, рассматривая ее скорее как ресурс для жатвы, нежели как силу, с которой следует считаться.
– Простите за двух ваших братьев, – шепнула она им, пока Релли возился с замком двери. В святая святых гильдейца гладиаторы не допускались, только Голиафы и несколько избранных лизоблюдов. Релли явно боялся, что рабам может прийти в голову убить его и податься в преступники.
– Просто не за тех приняла, – продолжила Донна. Это, похоже, слегка их смягчило, и часть напряженных сухожилий вокруг челюстей немного расслабилась. Релли отпер дверь.
– Знай я, что они Песьи Солдаты, убила бы их помедленнее, – театральным шепотом сообщила Донна. В глазах Песьих Солдат вспыхнуло бешенство, а толстые пальцы судорожно сжались в кулаки-кувалды. Посмеиваясь над их бессильной яростью, Донна шагнула в проем.
За открывшимися дверями оказался огромный зал, по одной стороне которого шли арчатые окна. Донна глянула на вид снаружи, и ее разум на мгновение скакнул. Потоки высотных лайнеров и челноков змеились вокруг стены Шпиля, протравливая в небесах инверсионные следы. От их ног до горизонта бурлили грозовые фронты, покрывавшие безупречный синий свод небес грубой черной шерстью. Она снова была в Шпиле.
– Впечатляет, не правда ли? – елейное самолюбование Релли было омерзительно. – В свое время этот экраноплан был оборудован предметами роскоши, годящимися и для Шпиля.
Трюк. Голозаслонки, показывающие пикт-запись. От этого Донна осознала, как же давно она видела подобный фокус. А еще от этого она захотела убить Релли здесь и сейчас. Ей не требовался клинок, она бы сделала это голыми руками и получила бы удовольствие, ломая его жирную шею. Сзади раздалось предупреждающее ворчание. Самый крупный и уродливый из Песьих Солдат тоже зашел в зал. Что было довольно иронично, именно он нес ее оружие. Даже если Релли и не понимал, что стоит на пороге смерти, Голиаф уж точно это понимал, и его свирепый взгляд подначивал ее только попробовать. Вместо этого Донна мило улыбнулась ему.
– Экраноплан? Что это? – ровным голосом поинтересовалась она у Релли. От этого вопроса Голиаф чуть-чуть закатил глаза вверх.
– Это гибрид корабля и летающей машины, благородная дама, способный скользить по гладким поверхностям на фантастических скоростях. Увы, навык их создания утрачен много столетий назад. Возможно, ныне это последний образец того чудесного искусства на Некромунде! – Сыпавшиеся наружу слова Релли раздувались от возбуждения и нескромности. Было очевидно, что лодка являлась отрадой и гордостью гильдейца. Донна мысленно пометила себе утопить ее перед уходом.
– Вижу, ты ее восстанавливал, – произнесла она. – Очень впечатляет.
Как же легко далась ложь, подумала Донна. Зрелище вида из Шпиля явно вернуло старые привычки.
Лицо Релли вытянулось.
– Ну, в настоящее время мне пришлось приостановить работу, благородная дама, что довольно точно подводит меня к предмету нашего нынешнего рискованного предприятия. – Они приближались к двери из золоченой бронзы в конце зала. – В сущности, у меня здесь не один, а двое благородных господ, которым не терпится с вами познакомиться.
Релли потянулся к дверной ручке, а у Донны вдруг возникли дурные предчувствия.
– Какого черта ты говоришь, Релли? – прорычала она. – Кто еще тут?
– Ах, ему показалось, что лучше всего будет представиться лично.
Дверь распахнулась.
Когда Донна увидела, кто внутри, ей захотелось бежать.
Центр помещения занимал овальный стол, сделанный из хрусталя цвета маслянистого дыма. Вокруг него стояло четыре изукрашенных стула, два из которых были заняты. Взгляд Донны немедленно привлек человек, сидевший справа. Его белая броня казалась неуместной в роскошной обстановке, однако манера держаться в высшей степени подходила. Он вяло раскинулся на стуле, будто это был трон. У его плеча стояла закутанная фигура, которая во время появления Донны склонялась к нему, словно чтобы что-то прошептать на ухо. Лицо человека было видно только в профиль, но от этого зрелища сердце пронзило холодом. Это был граф Ко`Айрон, убитый ей в Шпиле и вернувшийся из мертвых.
– Итак, сучка-королева заявилась! Вы молодец, Релли.
Голос был не тот, моложе и менее уверенный. Когда лицо повернулось к Донне, та увидела, что и оно отличается: тут складка, там угол – конечно, похоже, но не такое же. Стало видно, что фигура в плаще вовсе не шепчет. На самом деле, ее костлявые металлические пальцы, похожие на подкожные инъекторы, были вставлены в шею мужчины. Как будто не замечая их, тот обратился к Донне:
– Ты причинила недопустимый ущерб, Д`оннэ Ге`Сильванус, но теперь твоя маленькая прогулка окончена.
– Ах, – произнес Релли. – Простите меня, благородный господин, но прошу помнить о нашем соглашении.
– Совершенно верно, Релли, говори свою часть, да побыстрее.
Он откинулся назад на стуле, и костлявая рука на его шее преданно последовала за движением. До разрозненных мыслей Донны дошло, что это медицинский модуль, приставленная сиделка, доктор и хирург в одном лице. Графа от чего-то лечили – возможно, рана, или отравление? Она вдруг вспомнила про второго человека за столом.
Внешне Ларс не постарел ни на день с тех пор, как она видела его тогда, в арборетуме. Он хотя бы был одет для ужина – в безукоризненный клетчатый пиджак с галстуком-шарфом. Он неуверенно улыбнулся Донне, и она внезапно осознала, насколько изменившейся, должно быть, выглядит для него. Вероятно, он вообще ее едва узнал.
Д`оннэ казалась миниатюрной и скромной; Донна выросла высокой и внушительной, словно какая-то королева варваров. Д`оннэ была сломленной, перепуганной девочкой; Донна стала бесстрашным боевиком банд, привыкшим жить на лезвии ножа. На лице Ларса читался шок, но он решительно поглядел ей в лицо (без сомнения, у него внутри все заерзало при виде ее бионического глаза) и произнес:
– Я же говорил, что однажды разыщу тебя снова, Д`оннэ.
– Ларс, ты дурак, что спустился сюда, – прорычала Донна. Она повернулась. – А ты, черт побери, кто вообще такой? Потому что ты обосраться как точно не граф Ко`Айрон.
– Ах, благородная дама, в этом отношении вы ошибаетесь. – Релли пытался говорить примиряюще. – Прошу вас, ах, пожалуйста, присаживайтесь, чтобы мы смогли переговорить надлежащим образом.
Донна наградила его презрительным взглядом и заняла место как можно дальше от якобы графа. Она отметила, что самый большой из Голиафов Релли теперь стоял перед дверью, перекрывая единственный выход.
Она чуть не рассмеялась, увидев разложенную на столе еду – по меркам подулья высококлассные товары, королевский банкет. Для знати из Шпиля они были немногим лучше неочищенных сточных вод и остались совершенно нетронутыми. У Донны бурлило в животе от напряжения, но она схватила жареное бедрышко крысы и вгрызлась в него, надеясь, что это еще сильнее выведет из себя двух аристократов. Релли уселся между Донной и графом.
– Ах, конечно же, это великая честь, принимать в гостях столь досточтимых персон, как вы, – начал он.
Донна яростно уставилась на него.
– Ах, что ж, благородная дама, тут действует хрупкое равновесие. Возможно, мне следует объяснить, что же свело нас вместе. Сперва некоторое время назад благородный господин Полема – он указал своими жирными пальцами в перстнях на Ларса, – обратился ко мне с волнующим предложением организовать экспедицию в местность, которая в просторечии известна как «Мертвецкая Дыра».
Донна вдруг снова оказалась в Пылевых Водопадах рядом с Ханно, глядя через его плечо на маленький экран когитатора и пытаясь понять, что же такое «МД» в гильдейских записях. Мертвецкая Дыра означала две экспедиции, которые так и не вернулись, погубив двадцать одного человека. Пока не было нужды давать Релли понять, что она уже раскрыла этот кусочек кода, поэтому Донна оставила рот на замке и стала ждать, в чем признается гильдеец.
– С отправкой успешной экспедиции на эту территорию были некоторые… сложности, поскольку она находится в глубине Пустошных Зон на существенном удалении от ближайшего поселения. Тем не менее, этот благородный господин убедил меня, что доход от такого предприятия вознаградит наши старания тысячекратно, и потому мы обратили мысли к тому, как нам гарантировать успех в будущем.
Ларс переводил взгляд с Релли на Донну и обратно, словно ему отчаянно хотелось что-то сказать. Релли не обратил на него внимания и продолжил:
– Благородный господин доверительно сообщил мне, что благородная дама Уланти знакома ему по… былой дружбе в Шпиле. Зная о грозной репутации, которую вы приобрели в подулье, благородная дама, я подумал разыскать вас в связи с нашими затруднениями и законтрактовать ваши услуги в помощь.
Донна критически изучила Релли. Звучало вполне правдоподобно, если бы не две вещи.
– Тогда зачем охотники за головами и зачем он? – она указала на Ко`Айрона.
– Я несколько раз нанимал Шаллея Бака в прошлом, и он ассистировал мне с экспедициями. Он сказал, что ему известно, как найти вас и привести сюда – простым письмом верными словами, как он говорил. Приношу извинения за его методы, благородная дама, я понятия не имел, что они окажутся столь… прямолинейны. Этот благородный господин прибыл сюда всего две смены назад, благородная дама. У него собственные причины быть здесь, каковые он лучше всего пояснит самолично.
Ларс уже практически подскакивал вверх-вниз на стуле, требуя внимания, но граф и Релли его игнорировали.
– Что тебя гложет, Ларс? – спросила Донна.
– Д`оннэ, я хотел сказать, что мне никогда не были по душе все эти схемы, – поспешно проговорил он. – Я с самого начала говорил Релли, что мне следует пойти и найти тебя, что ты меня послушаешь…
– Я бы дала тебе оплеуху за глупость и отправила назад в Шпиль. В сущности, я до сих пор могу это сделать. – Донна откусила от крысиного бедрышка. Ларс выглядел пришибленным.
– Так, хватит! – граф вскочил на ноги, и медицинский модуль зашипел, силясь не отставать. – Я не для того спустился в эту навозную яму, чтобы слушать всю эту чепуху.
Он повернулся к Донне.
– Я Юлий Ко`Айрон, полноправный наследник Дома Ко`Айрон, а ты Д`оннэ Уланти, обещанная в жены наследнику Ко`Айрона. Я требую, чтобы ты вернулась со мной в Шпиль и исполнила свой семейный долг.
Донна рассмеялась ему в лицо.
– Значит, Юлий, вот как? Вали обратно в Шпиль, Юлий, пока я не убила тебя, как твоего старшего брата, Марнея.
– Ты не убила Марнея, стерва! Это было бы милосерднее!
Лицо графа стало ярко-красным, а костлявые пальцы быстро массировали его шею своими игольчатыми кончиками.
– О нет, он боролся восемь лет, прежде чем безумие полностью овладело им! Даже сейчас он прячется от света, запертый в своих покоях днем и ночью. – Новый граф Ко`Айрон пошатнулся и тяжело осел обратно на стул.
Донна была потрясена. Ее мир разломился надвое. Все это время она жила с душегубским отребьем подулья, поскольку была убеждена, что здесь ей и место. Скрывалась, дралась, выцарапывала себе существование в постоянной уверенности, что убила аристократа, и потому она хуже всех окружающих ее подонков и наемников. Так она говорила себе снова и снова – что примкнула к прочим неадекватным убийцам Некромунды на самом дне, в подулье, так как ей было больше некуда идти.
Но была ли она на самом деле чем-то лучше? Юлий сказал, что его брат сошел с ума, несомненно терзаемый воспоминанием о том, как она лишила его мужественности – она, простая женщина, как-никак. Сейчас ей отчего-то показалось, что она ''действительно'' была лучше, чем убийца. Что она сделала с Марнеем, это один вопрос, и уже другой – что он сам с собой сотворил впоследствии. Донна осознала, что Релли снова говорит и, вероятно, занимался этим уже сколько-то времени, пока она потерялась в своих раздумьях.
– …граф любезно согласился, что с учетом его состояния может пройти некоторое время, прежде чем он вернется в Шпиль.
– Какого состояния? Что с ним не так? – бросила Донна.
– Спускаясь в Бездну, граф пострадал от отравления при укусе миллиазавра, отсюда и лечение хирургеоном. Итак, как я уже говорил, благородная дама, – казалось, Релли слегка занервничал, словно чувствовал, что ситуация выходит из-под контроля, – граф согласился, что его притязания на вашу руку могут подождать достаточное время для разведки Мертвецкой Дыры с вашей помощью, в обмен на долю от прибыли. Могу добавить, что в свите самого графа есть ряд весьма талантливых индивидов, которые колоссально повысят наши шансы.
Релли сиял. Теперь, когда все они сидели вместе, всё явно казалось ему совершенно логичным. Для него это был просто предмет для торга. Пришло время познакомить его с некоторыми тонкостями переговоров.
– Итак, Релли, позволь подвести итог сказанному тобой. Ты хочешь, чтобы я помогла отыскать Мертвецкую Дыру, а потом вернулась в Шпиль и вступила в счастливый брак с вот этим славным графом Ко`Айрон.
– Никаких шатаний по канализации вообще бы не было, не будь мы до сих пор на мели из-за твоего проклятого выкупа, Уланти, – злобно пробормотал граф.
– Ну, я… – Релли чувствовал, что его поджидает западня. Ему ничего этого было не нужно, он просто хотел бездонных богатств, чтобы тратить их на свой экраноплан. Для него аристократы являлись способом это получить, а их личные взаимоотношения не входили в таблицы с балансом.
– И будь добр, скажи, мне-то с этого что? – Донна проглотила очередной кусок крысиного мяса.
– Ах, благородная дама, возможность вернуться в Шпиль с состоянием, которого хватит, чтобы исправить любые былые обиды.
Донна вскинула брови и посмотрела на Ларса.
– Ларс, что ты ему говорил?
Ларс вдруг оказался в ценнтре внимания и заметно заерзал.
– Я считаю, что содержимое Мертвецкой Дыры существенно изменит рынок Города-Улья, – тихо сказал он.
– Какую часть рынка, Ларс? – недоверчиво спросила Донна. Рыночные силы на Некромунде были безжалостно монополизированы и ревностно охранялись Домами на протяжении столетий. Даже легкое отклонение означало огромные последствия для Улья Примус. При изменении финансовой сферы миллионы пролетариев могли получить или утратить работу, а целые сектора города – открыться или закрыться.
– Генерация энергии.
По прошествии тысяч лет энергия стала самым отчаянно разыскиваемым ресурсом во всей Некромунде. Тысячелетиями инженеры безуспешно пытались уравновесить огромные потребности обильного населения и промышленности мира-улья с вопросами доступности и цены. Их запросы превратили поверхность планеты в отравленные пепловые отходы и обусловили необходимость возведения первых ульев, чтобы люди смогли укрыться от порожденного ими катаклизма вокруг оставшихся запасов энергии. Потребление мощностей до сих пор оставалось самым значимым ограничивающим фактором для разрастания любого Дома.
– Я не шучу.
Фрагменты головоломки вставали на свои места. Ко`Айрон, Ларс, Релли – их мотивации ясно просматривались. У Релли она была простой: алчность. Он думал, будто нашел способ сколотить состояние, и даже когда это дорого ему обошлось, отказался отступиться. Если уж на то пошло, он стал только безрассуднее и продолжил держаться крепче. И Ларс, и граф считали, что могут вернуть ее в Шпиль. Ларс был вооружен лишь безответной любовью и каким-то легкомысленным планом, а Юлий – твердолобым упрямством и высокомерной гордыней. Хреновы аристократы.
Так что неучтенным оставался всего один игрок. Тот самый, который, как она теперь понимала, изначально манипулировал ими всеми.
– Ты ведь не слишком хорошо знаешь Шаллея Бака, да, Релли? – небрежно поинтересовалась Донна.
– Ах, я… нет, знаю, знаю. Я вел с ним дела годами, время от времени. В прошлом он всегда оказывал колоссальную помощь.
– Ну, если бы ты когда-нибудь задумался, что он не просто наемник, то мог бы ознакомиться с его прошлым.
Голос Донны был тихим, но отчетливым, почти гипнотизирующим.
– Клан Бака массово спустился из Города-Улья около двадцати лет назад, сперва как боевики Делаков, но потом с годами они рассеялись и превратились в отребье с пушками, охотников за головами, преступников, дозорных, поселенцев. Так вышло, что в подулье нет такого поселения, где бы не наблюдал и не слушал один из клана Баков.
– Что вы хотите сказать? – спросил Релли с побелевшим лицом.
– Во многих местах это ни для кого не секрет. Баки на весьма регулярной основе выполняют «работу» для Делаков из Города-Улья. Помимо обилия прочего, они образуют сеть шпионов, убийц и диверсантов, которой Делаки располагают для защиты своих интересов в подулье.
– Само собой, Делаки, будучи скользкими неискренними предателями, полагают, что агенты в подулье также есть и у всех прочих домов, включая благородные. – Донна откусила последний кусок крысятины и посмотрела на длинную, сальную бедренную кость у себя в руке.
– Они считают, что я агент Уланти, и Шаллей довольно долго использовал свой статус охотника за головами, чтобы меня выследить.
– Какой бы замысел вы ни преследовали с Мертвецкой Дырой, можно гарантировать, что Делаки не захотят, чтобы это произошло. От любого изменения в генерации из всех Домов в первую очередь выиграют Орлоки, так как у них в распоряжении есть наиболее подготовленные промышленные мощности для ее использования.
– В голове у Шаллея это полностью логично. Как агент Уланти, я сделаю все возможное, чтобы помочь замыслу, который в конечном итоге пойдет на пользу главным покровителям Орлоков – Дому Уланти.
– Но… но зачем тогда ему помогать привести вас сюда? – жалобно промямлил Релли.
Донна видела, что он уже знает ответ. Это было написано в его полных страха глазах, однако она решила все равно озвучить вслух. Донна встала и переломила бедренную кость с треском, от которого Ларс с Релли подскочили.
– Чтобы он смог собрать нас в одном месте и убить всех разом.
Вдалеке грохнул взрыв. Палуба под ногами Донны качнулась, а лампы наверху замерцали, лопаясь, будто миниатюрные фейерверки.
Тридцать минут истекли.
<nowiki>***</nowiki>
''Ее руки были в крови, которую она не могла убрать. Как бы усердно она их не терла, красные полосы не пропадали. Она пришла в арборетум в поисках воды, какого-нибудь места, где можно смыть кровь, но теперь, обнаружив такое, была не в силах заставить себя подойти ближе. Мимо беспечно прогуливались пары и семейства, однако она понимала: если окунуть руки в фонтан, тот окрасится красным, и тогда все увидят, что она убийца.''
''Так что она сидела на скамейке, зажав ладони подмышками, и слегка покачивалась вперед-назад. Надетое на ней фантастическое платье шелестело и вздыхало в такт движениям. Это успокаивало.''
''– Кажется, вы слегка замерзли, благородная дама, могу ли я предложить вам мой пиджак?''
''Д`оннэ была настолько удивлена, что с ней заговорили, что едва не вскрикнула. Она резко подняла глаза на того, кто обратился к ней и разрушил чары невидимости. Это был юноша среднего роста с темными волосами, с сильным, однако не отталкивающим лицом. Он неуверенно улыбнулся и протянул ей свой плотный парчовый пиджак. Д`оннэ осознала, что ей холодно. Голые руки и шея были словно лед. Она приняла пиджак и накинула его, наслаждаясь гостеприимным теплом предыдущего носителя. Снова посмотрела на него, думая, что у нее, должно быть, жалостливо-благодарный вид.''
''– Спасибо вам.''
''– Пожалуйста. Это прекрасное платье, но оно, возможно, лучше подходит для обеда в Летнем Доме, чем для зимы у фонтана. – Его брови вопросительно выгнулись: искренняя мольба не считать его чистосердечное вмешательство слишком бестактным.''
''Д`оннэ хихикнула.''
''– Я не собиралась приходить сюда, просто ноги принесли.''
''– Ааа, это мне хорошо знакомо. Я слишком часто поднимаю глаза и обнаруживаю себя в местах, куда добрался без спроса.''
''– Сударь, вы смеетесь надо мной.''
''– Нет, клянусь вам. Вот всего смену назад я оказался у жилища моей любимой, но выяснилось, что моя любимая больше не любимая, а ее сердце отдано другому. Какой человек станет сознательно ставить себя на путь подобных горестей? Говорю вам, во всем виноваты эти блуждающие ноги. Все мы были бы счастливее без них.''
''– О, мне так жаль. Я не хотела докучать вашей беде, сударь. Прошу, ступайте по своим делам, я вас более не задержу. – Она зло ухмыльнулась ему и начала стряхивать с себя пиджак.''
''– О, нет-нет-нет, благородная дама, – произнес мужчина и так быстро уселся рядом с ней, что чуть не подпрыгнул обратно. – Всю скорбь по утраченной любви стерла еще более яркая звезда, восходящая на небосводе. Правда, сейчас я благодарен за то, что проклинал еще час, даже еще минуту назад.''
''– Вы всегда с такой готовностью раскрываете незнакомцам свои сокровенные мысли, сударь?''
''– Меня доводит до отчаяния вероятность того, что моя новая звезда может оказаться блуждающим телом, склонным без предупреждения покинуть мою собственную сферу. И потому я воздаю почести сейчас, пока могу, прежде чем ее унесет от меня жестокая судьба и, быть может, жестокие ноги.''
''Д`оннэ снова засмеялась. Было приятно слушать комплименты. Они секунду посидели тихо, наблюдая за плескавшимся в чаше фонтаном. Тени становились длиннее, и мимо проходило меньше людей.''
''Глядя вдаль, он наклонился поближе и доверительно прошептал:''
''– Я чувствую, что мы делим одну стезю, вы и я. Наши пути свели неведомые нам обстоятельства, силы за пределами нашего кругозора.''
''Д`оннэ насторожилась.''
''– Почему вы так говорите, благородный господин?''
''– Потому что, увидев вас, я почувствовал скорбящую родственную душу. Увидел на ваших плечах груз, который ощущал на своих, когда утратил свою любовь, хотя, боюсь, жестокая судьба отяготила вас еще сильнее, чем меня.''
''На это Д`оннэ смогла лишь опустошенно кивнуть.''
''– Но сейчас время радоваться, разве вы не понимаете? Увидев вас здесь, я почувствовал, как мое сердце забилось вновь. Даже если мы сейчас расстанемся и никогда не встретимся опять, я всегда буду дорожить этим мгновением хотя бы поэтому.''
''– Знаю, для вас я просто глупец в парке, но я… во мне горит радость, что я хотя бы смог заставить вас рассмеяться и совсем чуть-чуть облегчил ваше бремя. Спасибо вам, что позволили мне снова жить.''
''Мужчина потянулся к Д`оннэ и нежно взял ее за руку. Захваченная чудесным моментом, она не подумала отдернуться. Он посмотрел на ее ладони и цокнул языком. Аккуратно положил их обратно ей на колени, а затем подошел к фонтану. Вернулся с влажным платком и, не сказав ни слова, стер красные кровавые полосы. Снова поднял взгляд на ее лицо и улыбнулся.''
''– Не одарите ли вы меня милостью отметить это событие? Позвольте отвести вас отобедать у весеннего озера.''
''Д`оннэ нерешительно улыбнулась в ответ.''
''– Это было бы мило, но почему там?''
''– Ведь весна – это время новых начинаний.''
''Они провели ланч у озера, и это было великолепно. Они сидели, ели, постоянно разговаривая, а Д`оннэ каждую секунду ожидала, что ее схватят, но ей уже было все равно.''
''Его звали Ларс Полема. Он принадлежал к Дому Грейм, младший кузен основной ветви семейства, так что стоял немногим выше наемного работника со связями. Он занимался антикварным изучением бесконечных записей Улья Примус о минувших веках, которые Греймы использовали для прогнозирования квот, и смеялся над тем, как же это уныло. Она назвалась просто Д`оннэ, и он тактично не стал вдаваться в дальнейшие расспросы.''
''После ланча Ларс повел ее по аркадам около Стены, чтобы найти новую одежду. Он аккуратно склонил ее к самому прочному и сдержанному наряду, какой они смогли отыскать: пара крепких ботинок, хорошо скроенные брюки, плотно прилегающая куртка со множеством карманов и капюшоном.''
''У очередного магазина он попросил ее подождать снаружи и метнулся внутрь, и она так и поступила, вдруг осознав, что у нее нет на уме иных вариантов. Д`оннэ с горестным чувством поняла, что вскоре им придется расстаться, поскольку оставшись вместе с ним, она могла лишь навлечь на него беду, когда ее догонит Сильванус.''
''Она подняла глаза и увидела, что Ларс стоит перед ней. Он протянул ей нечто столь небольшое, что оно было полностью накрыто его кистью. Озадаченная, она раскрыла руки, принимая предмет. У нее на ладони лежали два маленьких белых цилиндрика.''
''– Д`оннэ? – спросил Ларс. – Ты когда-нибудь выходила в Город-Улей?''
<br />
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Некромунда]]