4941
правка
Изменения
Нет описания правки
{{В процессе
|Всего=14
|Сейчас=1011
}}
Спустя несколько минут окрылённый яростью Мортарион спустился с рукотворной горы.
===Глава 10===
Стиванг наблюдал за тем, как пересекаются линии на гололитическом столе. Рассказываемая ими история подтверждалась донесениями Тосаррата. Наступил рассвет, и вместе с ним настал день победы.
Остальные верховные контролеры стояли вокруг стола, наблюдая за происходящим с точно таким же вниманием, как и первый среди них. Они практически не двигались, давно привыкнув к подобному положению. Последние ночные часы властители Галаспара провели в изучении карты боевых действий, прислушиваясь к звукам приближающихся к командному центру захватчиков и массированным залпам начавшей обстрел Протаркоса артиллерии Ордена. Сердцебиение каждого из людей отсчитывало секунды до того, как произойдут те или иные события. Они знали, что захватчики идут. Иных способов узнать о том, насколько близка эта опасность, у верховных контролеров не было. Правителей бросало между крайностями страха и надежды, изнурявшими их души.
— Вот, — заметил Стиванг, удовлетворённо постучав по столу. — Тосаррат ''здесь'', а мы всё ещё держимся.
— Очень скоро мы услышим начало конца этой войны, — отозвалась Юваллиат.
— Куда они ударят в первую очередь? — спросил Реставан.
— Повсюду, — ответила Юваллиат. — Орудий для этого у них предостаточно.
Стиванг кивнул, представив себе разрушения, вызванные массированным огнём тысяч стреляющих одновременно танковых орудий.
— Артиллерийский обстрел основания башни неизбежен, — продолжала Юваллиат. — Вероятно, именно там будет располагаться наибольшая концентрация вражеских сил.
Стиванг нахмурился. Прежде успокаивавшая лорда-контролера тишина за пределами командного центра потихоньку превращалась в причину для беспокойства.
— Им уже следовало быть там, — сказал он. — Мы знаем, сколь мало средств, которые мы бросали против врага, могли их замедлить. Подкрепление уже должно было прибыть в город.
— Отчего вы думаете, что это не так? — спросила Белльтав.
— Почему мы не слышим звуки взрывов от разрушения зданий? Почему не слышим их попыток добраться до нас? — К тому времени лорд-контролер ожидал ощутить приглушённый шум тщетности, барабанный бой, сопровождающий смертный приговор вражеским войскам, которые растрачивают энергию на укрепление позиций, с которых они так и не смогут ни дать отпор, ни уцелеть под шквалом галаспарских снарядов. Вместо это не было ничего.
Тревога лорда-контролера оказалась заразной. Пламя свечи близкого триумфа, такое эфемерное и драгоценное, погасло.
— Где они? — потребовал ответа Стиванг.
Реставан развернулся к операторам, работавшим на своих станциях.
— Почему не сканируете? — воскликнул лорд-контролер, хотя и знал, что они делают это постоянно. — Покажите нам записи с камер!
На экране, нависшем над гололитическим столом, отображалась последовательность изображений, снятых немногочисленными работоспособными камерами наблюдения Протаркоса. Большинство из них находились внутри командного центра, его вентиляционной системы и пары резко изгибающихся коридоров, предназначенных для аварийного входа и выхода, настолько узких, что в них с трудом мог протиснуться один человек.
Несмотря на осознание лордом-контролером бессмысленности требований Реставана и достойной работы операторов в условиях нависшей над ними угрозы гибели, Стиванг взирал на записи в страхе воочию увидеть врага. Но это было бы невозможно. Захватчики не могли телепортироваться через более чем сотню метров сплошного скалобетона. Ведь не могли же?
Шахты и эвакуационный зал были пусты. Стиванг выдохнул, но тревога его отнюдь не уменьшилась.
— Так где же чужаки? — спросила Юваллиат, такая же обеспокоенная, как и сам Стиванг. — Если они не пытаются прорваться, чем они там заняты?
Стиванг хмыкнул, поражённый неприятным осознанием.
— Снаружи, — хрипло произнёс он. — Они снаружи.
— Там наши объективы не работают, — напомнила Юваллиат.
— За исключением тех, что на турелях. — Стиванг бросил взгляд на станции, управлявшие турелями. Экраны операторов демонстрировали одно лишь пустое небо, турели вращались взад-вперёд, пытаясь отыскать цели.
— Выдвинуть орудия настолько далеко, насколько возможно, — распорядился лорд-контролер. — Все до единого. Заставьте их целиться вдоль стены.
Операторы повиновались, и угол обзора изменился. На главном тактическом экране появилась свежая серия снимков. Изображения на них казались разочаровывающе фрагментарными, бросавшими вызов законам перспективы, когда орудия выходили на пределы точек наведения.
— Вот оно! — крикнула Юваллиат, хватая за плечо ближайшего к ней оператора. — Верни назад.
Оператор повиновался, и в поле зрения появились вражеские солдаты. Ровно десять великанов карабкались по внешней стороне стены, пробираясь к вершине бункера командного центра.
— Так мало? — удивилась Юваллиат. — Где же все остальные?
Кровь отхлынула от лица Стиванга, когда он осознал, насколько тоньше стал скалобетонный щит над его головой.
— Это не имеет значения! — прокричал он, хотя, конечно же, это имело значение, и весьма серьёзное, но в данный момент лорд-контролер мог думать лишь о той опасности, которую видел здесь и сейчас — угрозу, с которой можно бороться. — Стреляйте по ним! Сбросьте их со стены. Всем турелям, огонь! ''Огонь!''
Они были на полпути к вершине, прикинул Терсус. Отделение держалось в рассыпном строю, каждый из легионеров находился на расстоянии не меньше, чем в двадцать метров друг от друга, чтобы не оказаться единой большой мишенью. Сверху, снизу и по бокам оборонительные орудия вращались взад-вперёд, не обращая на Гвардейцев Смерти никакого внимания. Легионеры поднимались быстро. Скалобетон покрылся щербинами и легко дробился из-за длительного воздействия токсичного воздуха, и бойцам было проще простого выбивать в структуре башни отверстия для рук и ног. Одного удара керамитовых кулаков или сабатонов оказывалось вполне достаточно, чтобы отколоть кусок каменной кладки, за который можно было ухватиться. В лицо Терсуса дул ветер, который пытался сбросить его со стены, и яростно завывал, словно желал подкинуть боевого капитана как можно выше и дальше — после чего сбросить вниз, к самому основанию улья. Однако ветру недоставало сил. Доспехи Терсуса наделили его слишком большой массой, чтобы ветер мог оторвать боевого капитана от башни.
Затем турели повернули орудия к стене.
— Они ищут нас, — предупредил Терсус бойцов своего отделения. — Они нас заметят. Будьте готовы.
Он ускорил своё восхождение, сознательно пойдя на большой риск. Теперь о безопасности не было и речи. Боевой капитан прыгнул, и в самом конце своего прыжка ударил руками в стену, сумев удержаться. Затем Гвардеец Смерти ещё раз прыгнул по диагонали. Он успел сделать это ещё дважды, прежде чем турели открыли огонь.
Шквал снарядов врезался в стену. Они вошли под такими острыми углами, что практически проскользнули по поверхности башни. Траектория огня выдалась неудачной, однако это не имело значения — снаряды всё-таки попали в цель. Стену сотрясли взрывы, скалобетон рассыпался в жестоких пыльных бурях, целые секции стены откололись и лавиной посыпались вниз.
Очередной снаряд разорвался в нескольких метрах над головой Терсуса. Он прижался к стене, крепко держась за выбоины, пока обломки сыпались вниз. Боевого капитана окутало пылью, он не видел ничего вокруг себя; впрочем, это означало, что и он сам оставался невидимым, а для совершения прыжка в зрении он не нуждался. Гвардеец Смерти подпрыгнул прямо вверх, затем ещё раз, и выскочил из облака пыли.
Тем, кто находился справа, повезло куда меньше: снаряд поразил Аркуса на середине прыжка и разорвал его на части. Значок легионера в авточувствах Терсуса мигнул красным, а затем исчез. Мгновение спустя Леван и Бассек повторили его судьбу.
— ''Похоже, что они всерьёз настроены причинить нам вред'', — сообщил по воксу Гарро.
— О, ты уверен в этом? — ответил Терсус в том же духе, язвительный юмор помогал отвлечься от беспомощного ощущения себя насекомым на стене. Воевать было не с кем, никакого возмездия быть не могло. Всё, что могли сделать Гвардейцы Смерти — это продолжать двигаться.
В общем, Терсус продолжал двигаться, подобно насекомому. Он пытался сделать свои прыжки непредсказуемыми, безо всякого шаблона, лишь бы только избежать смертельного удара. Там, где только удавалось, боевой капитан перемещался среди клубов пыли. Они становились своего рода прикрытием, пускай кратковременным и слабым.
Терсус выскочил из очередного облака, и внезапный жестокий порыв ветра на несколько мгновений расчистил воздух вокруг стены. Артиллерийский огонь обрушился на капитана с нескольких направлений — турели пытались как следует пристреляться. Поблизости разорвался снаряд, и шрапнель застучала по шлему Гвардейца Смерти. Он бросился туда, где произошла детонация снаряда, и ухватился за край воронки в тот самый момент, когда по его правому плечу ударил кусок скалобетона. Терсус сжался, а затем вновь поднялся. Пыль вздымалась повсюду; теперь она казалась благословением, но лишь потому, что взрывы раздавались так близко. Стена содрогалась от детонации боеприпасов, она тряслась так, будто вот-вот была готова расколоться. Она тряслась, будто желала, чтобы он упал и умер.
Боевой капитан был близок к вершине, но под обстрелом та казалась слишком далёкой. Восхождение по стене тянулось целую вечность, а вокруг него удары богов разбивали её на куски. Грохот турелей заглушал все остальные звуки, и связаться с боевыми братьями стало невозможно.
''«Впрочем, все они знают, что нужно делать».''
Задача была проста. Взбираться. Взбираться. Взбираться. И, в конечном итоге, стать гибелью Ордена.
Погас ещё один значок. Затем ещё один. Торавас и Зивок погибли.
Снаряды продолжали лететь. Огонь не прекратится до тех пор, пока Терсус и его братья не будут мертвы, или пока он не заставит орудия замолчать.
Он прыгал и повисал, прыгал и повисал, двигаясь только вперёд и вверх, сквозь грохот и облака пыли. Возникни в этом нужда, Терсус взобрался бы и в одиночку — или же, в случае его гибели, вершины достигнет кто-нибудь другой, хотя бы один, потому что по крайней мере один из бойцов отделения был обязан достичь цели. Это всё, что от них требовалось. Хотя бы один.
Хотя бы один.
Тосаррат снова находился внутри танка, и доносившиеся по переговорному устройству крики из Протаркоса отдавали паникой.
— ''Вы можете их достать?'' — надрывался Стиванг. — ''Можете прикончить их? Мне кажется, они всё ещё лезут. Огневой мощи турелей недостаточно.''
— На таком расстоянии вести прицельный огонь невозможно, — ответил Тосаррат. — Точность абсолютно никакая, мы можем уничтожить и вас заодно.
Для удара по такой высоте потребуются тяжёлые артиллерийские орудия. Тосаррат собирался начать бомбардировку основания башни, где ожидалось присутствие врага, но оно располагалось достаточно далеко от укреплённой позиции командного центра внутри бункера, так что игра стоила свеч.
— ''Тогда прикончи остальных прямо сейчас'', — прошипел Стиванг. — ''Где бы они ни были, во имя Ордена, прикончи их!''
— Сделаем, — пообещал Тосаррат и вырубил связь. — Мы в пределах дистанции ведения огня? — спросил он у командира танка.
— Так точно, верховный контролер.
Тосаррат снова поднял трубку переговорного устройства и обратился ко всем подразделениям тяжёлой бронетехники, находившимся под его командованием.
— Начать обстрел. Огонь по готовности.
Он опять вылез из люка, чтобы самолично узреть опустошение.
Ряды за рядами танков и самоходных артиллерийских установок изрыгали огонь. Тысячи орудий выстрелили одновременно. Множество снарядов по дуговой траектории устремились к основанию центральной башни. Остальные удары пришлись по нижним стенам и шпилям улья. Здания рушились, повсюду поднимались в воздух клубы пыли, сыпались обломки. Северо-западная стена Протаркоса начала разрушаться.
У показавшегося из-за дымного покрова участка стены началось организованное движение, неприятель устремился в сторону атакующей армии с весьма приличной скоростью.
— Они здесь! — взревел Тосаррат, на мгновение позабыв, что никто его не слышит. Он захлопнул крышку люка и выхватил трубку у оператора. — Враг здесь! — прокричал верховный контролер. — Они здесь. Приказ всем орудиям, целиться в основание стены.
Следом за этим Тосаррат вновь показался снаружи, наблюдая через защитные очки за исполнением своего приказа.
Линия строя захватчиков оказалась длинной и тонкой. Он подумал, что в ней находится самое большее десять тысяч солдат. Тосаррат ощущал тревогу, и вместе с тем нетерпение. Это скромное воинство практически захватило весь Протаркос целиком. Чужаки оказались грозными бойцами. Но теперь, на открытой местности, галаспарцы превосходили их в численности сто к одному, вдобавок неприятелю предстояло иметь дело с танками. На сей раз их хвалёное мастерство не будет иметь ни малейшего значения.
Орудия ведущих танков опустились и произвели первый залп. Снаряды рвались вдоль всей линии вражеского строя. До противника всё ещё оставалось больше километра; Тосаррат мог разглядеть разве что разорванные силуэты подброшенных в воздух тел. Взволнованный полководец наклонился вперёд, чувствуя запах победы. До чего же заманчиво было снять свои грязные защитные очки и посмотреть на триумф своими собственными глазами.
Внезапно что-то яркое до рези в глазах вспыхнуло в воздухе над Тосарратом. Спустя мгновение последовала ударная волна, приглушённая, почти что скромная и в то же время по-своему зловещая. По всему фронту с обеих сторон от верховного контролера появились новые вспышки. Озадаченный Тосаррат нахмурился, ибо никакого внешнего эффекта больше не наблюдалось.
А затем его начало рвать — сильно, болезненно и внезапно. Рвота заполнила респиратор, и Тосаррату пришлось глотать её обратно. Задыхаясь и продолжая блевать, главнокомандующий сорвал капюшон со своего защитного костюма. Он рухнул на башню, дезориентация и боль разрывали голову изнутри. Полководец глубоко вдохнул отравленный воздух и снова едва не задохнулся.
Танк сбился с курса. Его двигатель взревел, и машина закружилась, словно пьяная, наматывая на гусеницы поверженных, умирающих пехотинцев. Тосаррата мотало из стороны в сторону, словно тряпичную куклу. Он едва осознавал движение. Его голова горела. Горели глаза. Лёгкие и желудок тоже горели. Он схватился за лоб, и кожа с него слезла, прилипнув к перчаткам.
Верховный контролер Арравус Тосаррат попытался закричать, но его тело уже перешло пределы такой возможности.
Прежде, чем его глаза оторвались от черепа, он мельком увидел другой танк, несущийся навстречу его машине. Жизнь покинула тело Тосаррата ещё до столкновения.
Радиационные бомбы взорвались над позициями Ордена. Запущенные боеприпасы разлетелись на куски, и невидимый убийца сделал своё дело. Когда Мортарион повёл атаку в отравленные пустоши, эффект от применения рад-оружия оказался незамедлительным. Водители погибли прямо за рулём. Орудия умолкли. Танки резко остановились или же потеряли управление. Бронированные колонны держались столь плотно, что столкновение стало неминуемым. Сцепившиеся массы металла преградили путь тем, кто двигался сзади, и в их случае облучению только предстояло выполнить свою работу.
— Продолжайте запуск, — приказал Мортарион. — Выжечь землю.
На первом этапе операции десять тысяч легионеров держались максимально рассредоточено. Они образовали единую шеренгу, достаточно протяжённую, чтобы противостоять массированному строю Ордена и заманить врага в ловушку иллюзией столь характерной для глупцов уязвимости. Вражеский обстрел забрал жизни некоторых Гвардейцев Смерти, однако расстояние между каждыми двумя из них было таким, что один успешный взрыв едва ли был способен на что-то большее, кроме убийства одного-единственного бойца, да и то успешными оказывались разве что прямые попадания в цель.
В то же время перешедший в контрнаступление XIV легион продолжал обстрел неприятеля радиационными и химическими боеприпасами. Гвардия Смерти превратила землю прямо перед собой в ядовитую полосу, незаметную в отравленном воздухе, однако вместе с тем гораздо более смертоносную, чем галаспарская атмосфера. Ни скафандры, ни корпуса бронетехники не могли уберечь солдат Ордена.
Танки замедляли ход, глохли и разбивались при столкновениях. Догнавшая бронетехнику пехота умирала, их тела разжижались и обращались в грязь под гусеницами танков. Продвижение войск Ордена замедлилось, в то время как Гвардия Смерти продолжала двигаться ровным, неумолимым шагом. Линия их строя представляла собой лезвие ожившей косы, маршировавшей в твёрдой решимости рассечь врага на части.
Фосфекс разливался вокруг характерным зелёным пламенем. Одна бомба за другой взрывались, создавая сплошное жидкое облако громадных размеров. Танки пылали, и пламя проникало внутрь в стремлении вкусить визжащей плоти. Полностью деморализованные солдаты пытались спастись, в то время как агония преследовала их всепожирающим зверем.
Наступление Ордена полностью остановилось. Линия фронта стала чёрной и неподвижной. Там, где прошёл фосфекс, поднимались ядовитые пары, а радиация сохранялась гораздо дольше. Войти в эту зону было верной гибелью для любого простого смертного.
''«Быстрая победа»'', — подумал Мортарион. Впрочем, она тоже мало что значила. Вражеская армия всё ещё находилась в пределах досягаемости улья, и её прибытие спровоцировало столкновение с Гвардией Смерти. Это была не та война, которую Гвардия Смерти могла бы надеяться выиграть без поддержки флота. Ему следовало как можно дольше удерживать Орден от осознания этого факта.
— Огонь по дальней дуге, — сообщил он по воксу. — Прикончим тех, кто позади, и атакуем в лоб.
Примарх швырнул ещё фосфексных бомб, отправив их на сотни метров в тылы неприятеля, а затем устремился вперёд. Краем глаза он увидел, что легион последовал его примеру. Они атаковали вместе, единым, цельным клинком.
Мортарион пробежал через мёртвую зону к ближайшим рядам противника. Галаспарцы немного отступили, их орудия были опущены. Как только экипажи танков заметили Мортариона, они повернулись в его сторону и выпустили град снарядов по прямой. Слишком медленно — примарх оказался куда быстрее. Перепрыгнув вражеский обстрел, Мортарион приземлился на крышу башни одного из танков и всадил Безмолвие в ствол орудия. Коса пронзила металл, и Мортарион спрыгнул с обезвреженного танка, угодив в самую гущу пехотного строя. Оказавшиеся во власти паники из-за свирепствовавшей с обеих сторон смерти, а затем застигнутые врасплох призраком, что приземлился прямо в их рядах, солдаты вопили и яростно палили во все стороны. Мортарион очертил широкую дугу своей косой, и вражеские головы, словно капли дождя, посыпались по кругу. Затем примарх бросился к следующему танку и вывел из строя его пушку, когда тот попытался развернуться в сторону владыки Четырнадцатого. К тому времени, как два повреждённых танка открыли огонь, Мортарион уже был на крыше одной из следующих позади машин. Снаряды взорвались аккурат внутри повреждённых стволов, и взрывная волна оторвала башни обоим танкам.
Крики и пламя окружили примарха. Он был Смертью и изливал погибель на врага. Он двигался в авангарде волны разрушения, а следующие за ним легионеры увеличивали опустошение, что творил их отец, во стократ. Смерть распространялась всё дальше и шире по рядам солдат Ордена, каждую секунду гибли сотни бойцов. Всё больше и больше танков сталкивались между собой, после чего исчезали во взрывах. Разрушение воцарилось повсюду.
— Вы — мои несокрушимые клинки! — воксировал Мортарион своим сыновьям. — Наши потери лишь делают нас сильнее, ибо враг видит наше неукротимое продвижение и понимает, что нас не остановить. Вы едины со мной, сыны мои, и я един с вами!
Примарх перепрыгивал с машины на машину, выводя из строя каждую из них стремительным ударом и продвигаясь дальше ещё до того, как эффект от его атаки станет ощутимым или известным. Он оставался столь же высоким и прекрасно заметным для всех своих легионеров, чтобы они могли видеть в нём точно такой же клинок.
— Клинок, что выкован лучше всего, режет лучше всех! — крикнул Мортарион. — Вот наш очаг! Вот наше становление!
Рождённые на Терре или Барбарусе легионеры откликнулись на его призыв. Вне зависимости от места своего рождения, Астартес знали, что все они — ''сыновья'' Мортариона. Примарх видел, как строй его воинов наносил врагу плавный и вместе с тем смертоносный удар, и «коса» Гвардии Смерти оставляла в теле вражеской армии глубокие раны.
Как только Мортарион достиг области, выжженной его фосфексными бомбами, он остановился среди трупов и неподвижной техники, чтобы швырнуть вперёд ещё больше бомб.
Фосфекс вгрызался всё глубже и глубже в галаспарское воинство. На протяжении нескольких минут после первого обстрела Орден оставался беспомощным, его орудия практически умолкли, поскольку целые шеренги солдат умирали прежде, чем им удавалось предпринять какую-либо контратаку против Гвардии Смерти.
«Нескольких минут». Мортарион с чувством глубокого удовлетворения подумал, что для солдат Ордена эти самые несколько минут были целым веком, растянувшейся в вечности смертью, что никогда не закончится. В свою очередь, для него самого эти минуты были слишком короткими. Он знал, что наступление Гвардии Смерти в скором времени завершится. Оно продлится ровно столько же, сколько шок от первой атаки легиона.
Численное превосходство армии Ордена склонило бы чашу весов. Рано или поздно, гораздо дальше в глубине строя, на равнинной местности далеко за пределами досягаемости химических и радиационных боеприпасов один или несколько генералов поймут, что нужно делать. Достаточно будет всего одного.
Минуты деморализации кончились, как и предполагал Мортарион. Начало их конца ознаменовал чудовищный грохот вражеских орудий. Сотня за сотней галаспарских пушек стреляли одновременно, и грохот канонады продолжался так долго, что превратился в непрерывный рёв.
— Сражайтесь! — скомандовал Мортарион за секунды до того, как стали заметны последствия этого грома. — Гнев врага не способен остановить нас. Никакое неповиновение не в силах остановить пришествие Смерти!
И он продолжал сражаться, проклиная то, что должно было случиться.
Вслед за громом последовал вой — оглушительный вой снарядов, которым не было числа. Чёрный дождь, превратившийся в огненное море. Обстрел казался бесконечным, но вся его ярость ударила исключительно по линии фронта. Артиллерия работала совершенно бессистемно — Орден уничтожал свои собственные войска и технику, лишь бы пустить кровь Гвардии Смерти. Там, где развернулись наиболее жестокие бои на ближней дистанции, схватка превратилась в бурлящий котёл. Земля вокруг Мортариона взрывалась, укрыться от вражеского обстрела не представлялось возможным, впрочем, он и сам не рассчитывал на подобный вариант. Примарх просто бежал дальше, предоставляя уничтожение врага самому врагу.
Теперь, покуда котёл продолжал бурлить, началась вторая фаза его атаки.
— Ко мне! — воксировал Мортарион своему легиону. — Образуем круг Смерти!
Вместо того, чтобы и дальше бежать по прямой, Мортарион начал двигаться спиралью, орудуя по широкой дуге своим Безмолвием, разрывавшим в клочья корпуса и пушки танков, продолжавших наступать на него даже посреди артиллерийского обстрела. Гвардия Смерти приблизилась к своему господину, отдельные легионеры пробивались прямо сквозь ряды вражеской бронетехники. Как только Гвардейцы Смерти собрались вокруг Мортариона, они вновь отбросили галаспарцев — их растущий круг оттеснил врага, словно легионеры сами были осаждающими, а не осаждёнными.
Обстрел со стороны задних рядов Ордена оказался бессмысленным: снаряды падали на местность, где не было ничего, за исключением их собственных машин, пытавшихся маневрировать через воронки, и орудия на миг замолчали. Передовые танки адаптировались к новой конфигурации Гвардии Смерти, хотя и не без новых потерь. Легионеры собрались воедино, и танки окружили их.
Постепенно баланс сил снова начал меняться, громадное численное превосходство Ордена брало своё. Круг Гвардии Смерти больше не мог двигаться за пределами чётко очерченной зоны. Бронетехника сдавила XIV легион, группируя легионеров в едином месте, которому предстояло стать явной целью для бомбардировки как с ближней, так и с дальней дистанции.
Мортарион предвидел подобную вероятность. Столь громадные силы супротив столь малых сделали окружение неизбежным. Тем не менее, в ходе путешествия к системе Галаспар он подготовил своих воинов к этому моменту. Он показал офицерам Четырнадцатого, каким образом им предстоит изменить правила боя и обратить само окружение против врага.
— Кулак сомкнулся вокруг нас, — передал он по воксу. — Зададим ему как следует. Вонзим копьё в эту плоть.
Гвардия Смерти нанесла контрудар, ряды её воинов расходились из круга, подобно шиповидным протеиновым отросткам вируса. Шипы вонзались между танками молниеносными рывками, рассекая пехоту Ордена, словно той не было вовсе. Шипы составляли более сотни воинов в длину, и как только они оказывались глубоко внутри вражеского строя, то разворачивались влево и вправо, поражая бронетехнику с близкого расстояния, разрывая её на части прежде, чем экипажи танков успевали отреагировать. Анархия воцарилась по всему воинству Ордена. Мортарион выиграл ещё больше времени, поскольку более тысячи танков превратились в пылающие обломки буквально за несколько минут.
Но ещё тысячи единиц бронетехники оставались в целости и сохранности, и даже атака Гвардии Смерти не могла посеять хаос в их рядах. Находившиеся дальше и позади командиры приняли решение прижечь рану и начали очередную бомбардировку, на сей раз направленную на полное уничтожение заражённого Гвардией Смерти района. Они превратили целых два квадратных километра в сплошную зону взрывов.
Снаряд рухнул достаточно близко, чтобы сбить Мортариона с ног. Примарх пролетел по воздуху и упал на горящие обломки танка. Он с трудом встал и вырвался из сплетения металла. На него обрушились новые взрывы, но Мортарион продолжал идти, не видя вокруг себя ничего, помимо пламени и земляных гейзеров. Сотни легионеров уже погибли, а обстрел всё не прекращался. Орден собирался уничтожить столько собственных сил, сколько потребуется, лишь бы прикончить Гвардию Смерти.
''«И враг преуспеет в этом начинании».''
Словно издеваясь над усилиями примарха, грохот планетарных орудий всё продолжался и продолжался, сдерживая флот XIV легиона.
Всё вокруг тонуло в громе и пламени. Спасения не было. Единственным исходом станет смерть или же конец великого грома.
''«Даруй же мне тишину, Терсус. Подари мне тишину»''.
Гарро увидел, как снаряды вошли в стену прямо под Терсусом, когда боевой капитан снова подтянулся — взрыв поднял его высоко над очередным облаком пыли. Терсуса бросило по дуге наверх и прочь от стены, а затем он упал, прямо в эпицентр концентрированного взрыва. Когда дым на мгновение рассеялся, боевого капитана больше не было видно.
На стене остались только Гарро и Дерос. Все остальные идентификационные значки погасли.
Гарро служил вместе с Терсусом на протяжении многих лет. Он не мог представить себе Седьмую великую роту без руководства погибшего капитана. Впрочем, времени для горя или отчаяния больше не оставалось. Успех всей кампании теперь зависел от двух легионеров, и для них не оставалось никакого иного варианта, кроме как пройти сквозь обстрел.
Гарро вскочил, заметив крышу сквозь дым и пламя. Он взбирался всё выше и выше, не обращая внимания на взрывы. Избежать их было нельзя, убьют они его или нет.
''«Но этому не бывать. Ради Терсуса и Мортариона, я выполню свой долг».''
Взрыв, прогремевший прямо под ним, едва не оторвал Гарро от стены, но он держался крепко, невзирая на жар и сотрясение. Затем, вместе с очередным рывком, Гарро достиг крыши и подбежал к её центру, выхватывая на ходу мелта-заряд. К тому времени, как легионер установил его, к нему присоединился Дерос.
Турели всё ещё продолжали пальбу, но целиться им было не в кого. На равнинах к северо-западу танки Ордена вели непрекращающийся обстрел, клубы дыма скрывали практически всю землю. Гарро задумался, сколько же его боевых братьев лежат хладными трупами за этим дымом.
Мелта-заряд взорвался, проедая крышу и открывая посреди расплавляющегося и испаряющегося скалобетона широкую дыру. Гарро уже приготовил второй заряд. Он запомнил показания авгуров о местоположении максимальной концентрации сигналов.
— Ещё один, и центр будет наш, — произнёс он.
Гарро спрыгнул в дыру, заложил бомбу и поднялся обратно, чтобы избежать жара от взрыва. Дерос расположился на позиции в грубой шахте несколькими метрами выше, держа наготове свой болтер.
На сей раз, едва шипение расплава закончилось, из нижней части шахты вырвался свет. Гарро и Дерос спрыгнули вниз. Приземлившись, легионеры разбили вдребезги гололитический стол.
Окружавшие их люди застыли в ужасе.
Один из них, явный лидер, пролепетал «Орден — это всё». Слова его прозвучали так, словно это был вопрос, как будто бы кредо всей его жизни внезапно оказалось ложью.
Приказы Мортариона были предельно чёткими. Гарро схватил лорда-контролера, и мужчина сник в его хватке.
— Жнец Людей пришёл за Галаспаром, — процедил легионер. — И он пришёл за тобой. Ты предстанешь перед ним, и Смерть рассудит тебя.
Наступила тишина. Чудовищное сердцебиение бесконечного грохота танков наконец-то прекратилось. Посреди воронок от взрывов Мортарион ощущал тишину как отсутствие прежней всепоглощающей дрожи.
Примарх знал, что происходит. Это было безмолвие победы. Хотя бронетанковые части всё ещё сопротивлялись, сдерживавшие флот орудия стали неподвижны.
Мортарион отправил призыв своему легиону — всем, кто ещё был жив и продолжал сражаться.
— Планетарная защита отключена. Мы победили. Ваши братья уже рядом. Смерть Ордена близка.
Каждый легионер сражался в одиночку посреди сумятицы танкового обстрела. Мортарион знал, что они остаются в живых только благодаря авточувствам его брони. Многие Гвардейцы Смерти пали, но тысячи всё ещё сражались рядом с ним. Этого было достаточно.
Вихрь обстрела расколол время, поймав Мортариона посреди неизменного настоящего. Выживание измерялось удачей, а не секундами или часами. Примарх не ведал, сколько времени прошло в мире за пределами зоны уничтожения. Но он знал, что победа близка, и единственной, что имело значение — это способность его легионеров выстоять посреди жестокого подвешенного состояния вне времени.
Мортарион побежал быстрее, подняв косу и преследуя начало времени, ибо как только оно запустится заново, когда Гвардия Смерти переживёт побоище против танков, он снова станет истинным Несущим Смерть. Жнец пронёсся через ещё один каменный гейзер, а когда вышел с другой стороны, то увидел впереди ещё больше танков. Примарх оказался по ту сторону вражеского обстрела. Он двигался быстрее, чем рассчитывали командиры Ордена, явно неготовые к стремительной атаке примарха. Мортарион мгновенно атаковал оказавшиеся у него пути ряды танков и солдат в защитных костюмах. На данный момент он был один — единственный воин, бросающий вызов миллионам, и миллионы врагов дрожали в страхе перед ним.
А затем небеса взревели.
[[Категория:Warhammer 40,000]]