5057
правок
Изменения
м
Дерьмо''«Дерьмо». '' Панихида в базилике Шести Мучеников. Как она могла забыть? Севастьян организовывал церемонию от имени владаря уже через несколько часов после катастрофы: возможность для Экклезиарха экклезиарха Андрейкова превознести добродетели бесчисленных погибших в городе, в то время как выжившие сановники делали как можно более трагичные лица, чтобы их транслировали по всей планете.
Нет описания правки
Пробатор Лисия Каликс низко присела в сточной канаве и наклонила голову мертвеца к свету. Смертельный выстрел оставил между его бровями обожженный кружок, куда едва помещался кончик ее мизинца. Выходное отверстие полностью отличалось.
Затылка у мужчины не было . Лазерный разряд прожег его череп, словно высокоэнергетический шахтерский лазер, перегрев мозг, спинномозговую жидкость и кровь до состояния серовато-розового пара. Частично прожаренные останки разбрызгались по стене переулка, и дождь смывал их на землю маслянистыми ручейками, блестевшими в красно-синем свете мигалок «Оплота».
Просто очередной день в Корске.
— Что нам известно, сержант?
— Йоханнес Виллек. – — Направленная на место преступления сержант-санкционер взглянула на свой инфопланшет и нахмурились. — Тридцать восемь лет. Женат. Двое детей.
— Должность?
— Одиночный выстрел, нисходящая траектория. Никаких следов преступника или чего-либо, что могло бы связать Виллека с другими жертвами. Конечно, помимо очевидного. — В ее голосе был намек на неповиновение, останавливавшееся в необходимом шаге от нарушения субординации. — Так что да, пробатор, я думаю, что это Корский Мясник. Снова.
Каликс скривилась. Серийные убийцы не являлись редкостью в Варангантюа, но этот выделялся во многих отношениях. Убийства совершались чисто и профессионально, совсем не как обычные кровавые бани бандитских войн, а известные жертвы были исключительно офицерами Лекса. Когда обнаружили третью – — за две недели до того, как невезучий блюститель Виллек испустил последний вздох в дождливом переулке в центре города – — репортер пикт-передачи сравнил умелый смертельный выстрел убийцы с забоем гроксов на районных скотобойнях, и ироничная кличка привязалась, несмотря на все попытки Бастиона избавиться от нее. Подобные прозвища представляли угрозу. Они превращали убийц в знаменитостей, а Корску меньше всего был нужен неофициальный народный герой с дальнобойным лазером и пристрастием к убийствам силовиков.
Она посмотрела на труп. Дождь падал в открытые глаза, стекая по пустому лицу, словно слезы. Увидели ли эти глаза смерть, пришедшую в виде полосы светящейся зеленой энергии, или же он погас в одно мгновение, в неведении, как алтарная свеча?
— Не в этот раз. — Дейнхольт фыркнула. — Возможно, Мясник стеснялся.
У Каликс имелось крайне мало улик для продолжения расследования. Жертв не связывало ничего, кроме профессии, никаких точек соприкосновения, которые могли бы хоть на шаг приблизить ее к выяснению того, кто их убил и почему. У нее была своя собственная теория относительно того, какое именно оружие использовалось – — на тех дистанциях, которые предпочитал Мясник, справилась бы только высокомощная лазерная винтовка – — но снаряжение, подходящее под этот критерий, было практически неслыханным за пределами Пантеры. Будь она азартна, то поставила бы деньги на то, что любимое оружие Мясника — высококлассный дальнобойный лазер типа «Монс», а второе место занял бы новый «Маурос-Жнец».
Тем не менее, размышления об оружии не спасали ее от дождя. Каликс потерла глаза, раздраженная крошечным красным предупреждением, мигавшим в правом нижнем углу аугметического аугментического дисплея ее радужной оболочки. Она сморгнула его. Кто бы ни звонил, он мог подождать.
— Вам что-нибудь еще нужно, пробатор?
Дейнхольт приподняла бровь.
— Нечасто увидишь вериспика -сеньорис под дождем.
— Интересно, что вытащило ее из саркофага, — пробормотала Каликс, еле уклонившись от сервочерепа, пролетевшего мимо ее лица. Его светящийся красный окуляр в быстрой последовательности отщелкивал снимки. — Вериспик Истивель. Чему мы обязаны этим удовольствием?
Грохот двигателя над головой теперь звучал громче. Вокс-передатчик «Оплота» ожил:
— ''Всем подразделениям рекомендуется укрыться. Множественные сообщения о летящих воздушных обломках. Ожидается, что зона воздействия охватит территорию от микрорайона Тиверск до Виа Акве Магна…''
— Это большая часть Корска. — Каликс подняла глаза. Небо приобрело неестественный бронзовый оттенок. — На нас напали?
Лицо вериспика озарилось ярким зеленым светом, а затем ее череп взорвался, словно осколочная граната. Труп рухнул на землю, его мышцы продолжали дергаться, еще не осознав, что превратились из части живого организма в девяносто пять фунтов будущей трупной муки. Каликс вытерла липкую жидкость, забрызгавшую лицо, открыла глаза и попыталась осмыслить увиденное.
На крыше мануфакторума напротив на корточках сидела фигура. Ее очертания были нечеткими, колеблющимися, словно зернистая пикт-передача. Порыв ветра откинул капюшон хамелеолинового плаща, и Каликс мельком увидела безликий шлем, панцирную броню, характерный силуэт снайперской винтовки. Она вытащила из кобуры свой курносый «Маурос -Астрапи» и выстрелила. Шум потонул в реве воздуха, и земля задрожала у нее под ногами, а небо превратилось в сверкающую черно-золотую преисподнюю…
…а затем смерть обрушилась на Корск, словно кулак Самого Бога-Императора, и ее проблемы внезапно оказались намного более серьезными, чем серийный убийца и горстка трупов.
Дождь был цвета пепла.
Каликс наблюдала, как падающие капли танцуют в лучах люменов «Гравитира», а разрушенный город лежал перед ней, словно полурасчлененный труп. Рядом с мотоциклом скакала пара неодинаковых кибермастифов, неровная почва не могла тягаться с их ловкими лапами и мощными поршневыми задними конечностями. В воздухе пахло прометием, обгорелым пласкритомпластбетоном, прорванной канализацией и гниющим мясом. Если верить сообщениям, под обломками разлагалось около миллиона человек.
— ''Тебя не должно быть в зоне падения.''
Голос, резко и четко прозвучавший у нее в ухе, доносился из вокс-бусины.
— А тебя не должно быть на закрытом канале.
— ''Туше.''
Она услышала улыбку в помпезной манере речи своего нареченного. Этот конкретный вокс-канал был зарезервирован только для использования Бастионом, но Севастьян Цемеров никогда не питал особого почтения к правилам, по крайней мере, к тем, что относились к нему. Его положение в ближайшем окружении владаря делало его более или менее неприкасаемым, но Каликс знала, что его амбиции гораздо выше.
— ''Полагаю, тебе не нужно напоминать о нашей вечерней встрече?''
— Я помнила, — солгала она.
— ''Отлично. Мне не хотелось объяснять экклезиарху твое отсутствие. Бедняге сейчас есть с чем разбираться. Весь город впал в безумие в ожидании возвращения домой благословенной святой Антиопы Алектской – — только сейчас она застряла на орбите, пока Флот и Регио Кустос препираются, кто уронил нам на головы сервиторный челнок.''
«Гравитир» пронесся мимо того, что когда-то было жилым блоком. Его люмен-прожекторы отражались от красных глаз и приземистых тел с серой шерстью, пробиравшихся сквозь руины. Каликс подумала о том, что они здесь ищут, и содрогнулась. Если бы существовал бог крыс-чистильщиков, у него бы в ушах звенело от благодарственных молитв за сегодняшнее пиршество.
Севастьян вздохнул.
— ''Держу пари, Тронгельт зафиксирует, что останки Корского Мясника лежат под сотней тонн обломков.''
— Хорошо. И все же я послушаю мастифов. — Она ненавидела упрямую раздражительность в своем голосе, но незавершенное дело терзало ее, как зуд, до которого она не могла дотянуться. – — Взгляд напоследок, пока это место не разровняли.
Между ними повисло молчание.
— ''Закат, '' — произнес он наконец.
— Закат?
— ''Именно тогда начинается церемония. Я поглажу и разложу твою парадную форму дома. Поесть можем потом. Пойдет?''
Каликс улыбнулась.
— Ты добр ко мне.
— ''Слишком добр. Не опаздывай.''
Меньший из двух кибермастифов поднял металлическую морду и гавкнул.
— Мне пора идти, Сев. Мастиф-следопыт пытается мне что-то сказать.
— ''Береги себя. И увидимся вечером.''
Она отключила вокс и перенесла сенсорную информацию мастифа в поле своей аугметикиаугментики. Что-то, зарытое в развалинах, испускало энергетический сигнал менее чем в ста ярдах к северу. Она проверила дисплей: до заката еще семь часов. Достаточно времени, чтобы немного отвлечься.
— Хочешь взглянуть?
Малый мастиф наклонил голову набок — удивительно органичный жест для существа, больше всего похожего на скелет в хромированной обшивке. Она задавалась вопросом, знал ли выращенный в чане собачий мозг внутри своего шасси, какую шутку сыграли с ним Адептус Механикус, или же мощное металлическое тело и зубы с монолезвиями были справедливой платой за телесные радости. Кибермастифы Бастиона никогда не казались огорченными тем, чего им недоставало, однако и особого удовлетворения никогда не выказывали. Они существовали только с одной целью: охотиться и убивать, служа Лексу.
На первый взгляд находка не показалась особенной. Один заурядный кратер среди сотен, выдолбленный в земле и заканчивающийся обугленным адамантиновым куполом. Более крупный мастиф – — Сириус -Шесть, способный создавать при укусе давление в четыре тысячи фунтов на квадратный дюйм, если верить кричащей рекламе «Димаксиона», – — первым добрался до обломков, исследуя поверхность объекта своим обонятельным сенсором. Каликс провела рукой в перчатке по гладкому, влажному металлу, а затем отдернула ее, когда вдруг зашипела гидравлика.
Купол открывался.
Она наклонилась вперед, прищурилась в расширяющуюся щель, и обнаружила, что смотрит в кабину миниатюрного пустотного корабля. Внутри стоял тухлый запах, как будто какое-то животное проникло внутрь, неоднократно обгадилось, а затем умерло. Сервитор-пилот обмяк на командном троне, который освещал мерцающий красный люмен, установленный на стене. Меньший мастиф зарычал.
Она активировала вокс.
— Диспетчер, это Каликс.
— ''Продолжайте, пробатор.''
Голос диспетчера был таким же отрывистым и деятельным, как и всегда.
— Я кое-что нашла в…— в… — Она поискала ориентир и ничего не нашла, вместо этого удовольствовавшись цепочкой координат на дисплее. — Часть разбившегося челнока. Летный сервитор цел. В его когитаторах еще могут быть данные.
Последовала пауза.
— ''У меня вы не назначены на это расследование, пробатор.''
— Нет. — Каликс постаралась, чтобы ее голос звучал непринужденно. — Но, возможно, вы могли бы передать это тому, кто занимается этим делом. Если у вас есть время, конечно.
— ''Подождите, пожалуйста.''
Меньший из псов жался к ее ногам, скаля зубы. Он дрожал от морды до кончика механического хвоста, все его внимание было сосредоточено на чем-то внутри кабины. Сервитор двигался.
Каликс подалась поближе. Сервитор пытался встать, его движения были скованными и сбивчивыми. Оно повернуло голову, и его рот открылся.
— Бог… Император… защити, – — прохрипел он.
— Диспетчер… — Голос Каликс надломился. Она прочистила горло и попробовала еще раз. — Забудьте, что я говорила. Это не сервитор. Я нашла ''выжившего''.
Потребовалось время, чтобы вытащить выжившего наружу, чему не способствовали неудобный угол, под которым ярко-оранжевая спасательная капсула вонзилась в землю, узость проема и непрерывный дождь. Это была девочка примерно подросткового возраста, одетая в грязный китель и штаны, с мелкой щетиной черных волос на голове. Она выглядела так, будто не спала с тех пор, как спасательная капсула упала в грязь три дня назад.
— У тебя есть имя? — спросила Каликс. Девушка молчала. – — Ты замерзла? Голодна? — Каликс сняла с себя мокрое длинное пальто и накинула его на плечи девушки, но та выказывала столько признательности, словно все-таки была сервитором. — Диспетчер высылает команду, чтобы тебя забрать. Они скоро будут здесь. Почему ты была в челноке? Пробралась тайком?
Все так же ничего.
— Тебе нет нужды со мной разговаривать. Но позволь дать тебе совет: выложи все, прежде чем они пошлют за карателями, или те выложат это за тебя.
Это тоже не вызвало реакции. Либо девушка не боялась пыток, либо просто не знала об угрозе, которую представляли каратели. Последний вариант казался более вероятным. Значит, иномирка, безбилетница на челноке, возможно даже дезертир с корабля на орбите. Это объяснило бы ее молчание. Имперский флот Флот едва ли славился добротой к клятвопреступникам.
— Где собор? — Девушка говорила тихо, но ее готик был безупречен, как в классе схолы, без каких-либо следов варангантюанского акцента, который могла бы распознать Каликс. Если уж на то пошло, четкое произношение девушки напомнило ей офицеров из старомодных вербовочных передач, созданных для того, чтобы соблазнять тщеславных молодых идиотов продать свою жизнь на службу в пустоте.
— Подойдет и часовня. Или монастырь.
Каликс обвела рукой ландшафт рокритовых скалобетонных завалов.
— Выбирай.
— Тебе следует закрыть свою машину.
Каликс проследила за ее указующим пальцем обратно вдоль выдолбленной траншеи. Около ее «Гравитира», словно голодные падальщики, кружила пара оборванных фигур. Зажигание было привязано к ее голо-печатиголопечати, но это не означало, что они не могли причинить серьезный ущерб, а мысль о возвращении домой пешком ее не радовала.
— Жди здесь. — Каликс сорвалась с места, но мастифы опередили ее за считанные секунды. Она вытащила свой «Астрапи». — Оффицио Лекс! Убрать руки от этого мотоцикла!
Мощные бедра охотничьего мастифа сжались, а затем вытянулись, высвободив взрыв плиометрической энергии, которая бросила его вверх, через спасательную капсулу на пустырь за ней. Каликс стала карабкаться за ним. Грязь просачивалась сквозь ее перчатки и синтеткань брюк.
След вел к остаткам здания Администратума, возле угловой стены которого лежал разибтый разбитый барельеф с аквилой. Запах девушки представлял собой горящую неоновую линию, ярко-зеленую на фоне пиксельного серого мира. В поле зрения Каликс появилась круглая матрица прицеливания, а мастиф подобрался и прыгнул.
Он попал девушке чуть ниже колена. Она упала вперед, но вместо того, чтобы грохнуться о землю неуклюжим сплетением конечностей, плотно поджала руки, приняла удар на плечо и умело перекатилась в сторону. Когда мастиф развернулся, она уже успела подняться на корточки, одной рукой вытаскивая из-за спины огромный бронзовый предмет.
— Достаточно. — Каликс вытащила «Астрапи», надеясь, что ее рука не слишком заметно дрожит. Один заряд болт-пистолета превратил бы кибермастифа в дорогостоящее крошево, и ей не хотелось думать, что произойдет с ее туловищем. Ситуация быстро выходила из-под контроля. — Брось оружие.
Девушка не отводила взгляда – — и болт-пистолета – — от мастифа. Из промежутка между его острыми как бритва зубами раздалось тихое рычание, но пес не пошевелился. Хотя бы один из них все еще делал то, что ему было сказано.
— Здесь есть люди, которые убьют тебя, освежуют и съедят, понимаешь? — произнесла Каликс. Она отключила передачу от мастифа и осторожно двинулась по земле, перепаханной дождем до состояния зловонного болота, стараясь не думать о том, что скрывается под поверхностью. Воронки. Обломки. Человеческие останки. Один неверный шаг, и она легко могла бы присоединиться к ним. — Что бы ты ни сделала, со мной ты в большей безопасности, чем одна.
— Мне доверил его…
Мастиф прервал ее резким лаем. Он встряхнулся, взметнув в воздух брызги воды, а затем прижал металлические уши к черепу. Каликс проследила за взглядом его красных глаз до неба, где медленно проступала сквозь облака причина беспокойства. Тишину нарушило глухое жужжание приближающегося «Зурова». Четыре стрекочущих винта спускающегося боевого корабля удерживали его над местом крушения, световые лучи гуляли по спасательной капсуле. Два вытянутых человеческих силуэта – — снова падальщики, слишком жадные или слишком отчаянные, чтобы уйти, пока есть фора – — плясали в свете прожекторов, словно детская игра теней.
На лице Каликс появилась улыбка.
Что-то схватило ее за волосы и дернуло. Она вырвалась на поверхность, разбрызгивая воду, как ледяной кит, и глубоко вдохнула грязный воздух.
— Хватит сопротивляться! — прошипел голос. Боль в голове утихла. Девушка шла по воде – — или тому, что считалось водой. Ее лицо было покрыто такой толстой коркой грязи, что едва выделялось на фоне поверхности. Каликс удалось зацепиться кончиками пальцев за узкцю узкую трещину в трубе и повиснуть там, держась на плаву за счет плотности жидкости. Она взглянула вверх и увидела, что уцелевший мастиф присел низко на берегу над ними, а за ним поисковые люмены «Зурова» систематически расписывали пустошь широкими светящимися дугами.
— Они нас не видят, — сказала девушка. — Иначе они бы уже вернулись.
— Честно говоря, я ожидала, что она будет больше.
— Это все, что удалось спасти»спасти.
— Спасти?
— После крушения.
Каликс снова моргнула. Девушка, конечно, говорила на низком готике, но в ее словах было не слишком много смысла .
— Расскажи мне об этом медленно. Как кости мученицы связаны с тобой на сервиторном челноке?
— Не сервиторном. — В голосе девушки прозвучала нотка упрямой досады. — Мы направлялись в Алекто на пустотном корабле Флота. Мои сестры… — Она сглотнула, закрыла глаза и продолжила. — Мои Сестры сестры доверили мне останки блаженной святой.
— Твои ''Сестрысестры''?
— Мое имя — послушница Фиделия из Ордена ордена Возвышенного Бдения.
Девушка убрала кости пальцев обратно в мешок, держась чопорно от хрупкой гордости, и Каликс чуть не рассмеялась. Единственной из Адепта Сороритас, кого она когда-либо видела, был витраж собора, огромная святая воительница в кроваво-красной силовой броне, стоящая слева от Золотого Трона, всего на полголовы ниже могучего ангела по правую руку от Бога-Императора. Сестры Битвы были героями из легенд, сияющим наконечником копья Церкви, огненным клеймом, уничтожающим врагов Империума, а не неряшливыми девчонками, главным образом состоящими из равных долей локтей, коленей и упрямства.
— Слушай. Судоходные пути заблокированы с момента крушения. — Каликс указала пальцем на темнеющее небо. — На планету уже три дня ничего не поступает. Невозможно…
Осознание ударило ее, словно несущийся «Оплот». Существовало лишь одно объяснение, которое придавало смысл всему этому: масштабы разрушений, спасательная капсула, чудесное появление останков святой в зоне падения. Каждая пикт-трансляция, выпущенная после катастрофы, ясно сообщала суть аварии: одиночный челнок, управляемый сервиторами, вышел из строя на транспортном маршруте и рухнул на планету. Разумеется, это была катастрофа, но ничто по сравнению с потерей полностью укомплектованного экипажем корабля Флота и десятков имперских делегаций — включая Адепта Сороритас – — на его борту.
Если хоть одно из вопиющих заявлений девушки было правдой, то все, что транслировалось о катастрофе, являлось ложью.
— Понятия не имею.
Каликс всмотрелась в лицо девушки в поисках обмана и не нашла ничего. Насколько она могла судить, безбилетница не знала своих преследователей точно так же, как и она. Каликс поломала голову. Кто мог за ними охотиться? Владарь выплачивал выкуп за священные реликвии на черном рынке, и если бы каким-то образом прошёл слух, что кости Мученицы мученицы выставлены на продажу, то местные банды вполне могли бы потратить время, тела и боеприпасы, чтобы заполучить их. Но тогда это был редкий преступник, в чьем распоряжении имелся полностью снаряженный «Зуров». Если это преступная деятельность, ею должен был руководить кто-то из высшей лиги.
Затрещал вокс-передатчик, затем между двумя рокритовыми скалобетонными колоннами замерцал луч фонаря. Если она хотела позволить себе роскошь поразмышлять о личности их преследователей, ей пришлось бы сначала несколько удалиться от них. Каликс приподнялась на корточки и приготовилась двигаться.
— Соленский блокгауз недалеко. Внутри будет оружие и припасы, и я смогу получить доступ к инфооблаку.
— У него есть имя? — спросила девушка.
Они двигались по остаткам узкого переулка, здания по обе стороны которого были обезглавлены на уровне второго этажа. Сердце зоны удара – — воронка шириной в три мили, где земля оплавилась и стала гладкой, как стекло – — скрывалась в дожде позади них, и из-под обломков уже начали проступать раздробленные кости города. «Зуров» больше не появлялся, но Каликс заметила по крайней мере две фигуры в броне, двигавшиеся среди руин. Время от времени по пустынным улицам жутковато разносилось эхо слов и всплесков помех в воксе.
— У чего есть имя? — Каликс бросила предупреждающий взгляд через плечо. Их преследователи скрылись из виду, но не настолько далеко, чтобы праздный разговор был хорошей идеей. Их не могли заметить, но ощущение, будто за ней наблюдают, липло к ее коже, как осадок от дешевого химического душа.
— У кибер-мастифакибермастифа.
— Это «Димаксион Процион». Одна из следящих моделей. Ему не нужно имя.
Острые зубы нашли кость лодыжки и сильно укусили, от чего ногу пронзила раскаленная добела боль. Каликс рефлекторно пнула, и крыса улетела в переулок, все еще держа в челюстях кусок ее плоти размером с ноготь. В их направлении прогремела автоматная очередь, отправившая визжащую крысу на землю с рваным месивом тканей там, где несколько секунд назад находились ее задние конечности.
— Крыса-чистильщик. – — Похоже, мужчина был разочарован. Хуже того, казалось, что он рядом. Каликс приготовилась к прыжку. Если ей очень повезет, мастиф может нанести ему серьезный урон, прежде чем автопушка второго охотника разорвет их всех в клочья.
Крыса-чистильщик была еще жива и издавала пронзительный вой, от которого ныли зубы. Пуская из пасти кровавые пузыри, она мучительно, дюйм за дюймом, ползла к убежищу, которого ей не суждено было достичь. Тяжелый ботинок с силой опустился на череп. Послышался влажный хруст, и вопли прекратились.
Они пробрались внутрь. Потолок обвалился, и все видимые поверхности были закопчены и пропитаны грязной водой. В общем зале должно было быть полно шумных разговоров, треска автоперьев, заявлений подозреваемых о своей невиновности, шипения рекаф-машины; молчание казалось таким же непристойным, как смех в мавзолее.
Каликс наступила на что-то мягкое, посмотрела вниз, и ее чуть не вырвало. Под ногами лежали останки человеческого трупа, голова и верхняя часть туловища которого были раздавлены массивной рокритовой скалобетонной плитой. Прямо возле одной из вытянутых рук лежала разбитая кружка из-под рекафа. В глубине горла Каликс стала жечь кислота.
Тело было не единственным в комнате, совсем нет. Кибермастиф подбежал к ней, и она опустила руку на прохладный металл его головы. Он заскулил.
Перемазанная копотью кожа лица мертвой женщины уже начала расцветать цветочками темно-зеленой плесени. Как и другой труп, ее придавило обломками, хотя зажаты были только ноги, и смерть забирала ее медленно. Изодранные руки и сломанные ногти свидетельствовали о последних моментах, когда она пыталась высвободиться.
''— Dona eis requiem, Imperator''. – — Руки Фиделии были сложены вокруг реликвии, а глаза закрыты в молитве. Тонкий луч света падал на обращенное вверх лицо, придавая ей сходство с просвещенной святой.
— Ты действительно одна из них, да? — произнесла Каликс. Она оглядела молодую женщину, впитывая ауру тихого достоинства, которая окружала ее, лохмотья, грязь и все прочее. Даже святым воинам приходилось начинать юными. — Одна из Адепта Сороритас. Я… — Она сглотнула. — Мне жаль, что я сомневалась в тебе. Просто ты не совсем такая, как я ожидала.
— Большинство имперских граждан знают только о воинствующих орденах и госпитальерах»госпитальерах. — Фиделия слегка выпрямилась. — Я принадлежу к одному из Орденов Пронатусорденов-пронатус. «Наша броня — вера, наше оружие — мудрость».
— И болт-пистолет на всякий случай? — спросила Каликс и тут же пожалела о своем легкомыслии.
— Да. – — По лицу послушницы впервые скользнула тень улыбки. — Есть битвы, в которых одной мудрости недостаточно.
Каликс ответила на улыбку своей собственной, почувствовав внезапное тепло, несмотря на прохладный воздух. Она не собиралась рассчитывать на чудесное заступничество – — жрецы вполне ясно говорили, что помощь Бога-Императора предназначена сугубо для тех, кто прилагает усилия – — но с одной из Его избранных дочерей на ее стороне, возможно, шансы выбраться из этого живой повысились.
— Я попытаюсь получить доступ к инфостанку блокгауза. В дальнем конце комнаты будут шкафчики — если возьмешь голографическую печать, они должны открыться. Если нам повезет, там найдутся медикаменты, а может быть, даже оружие. Если ты не против, на этом все.
Возможно, проблема была не в инфостанке. Она взяла голопечать дежурного сержанта, попробовала ее вместо своей, и на этот раз дисплей стал зеленым, хотя цифры остались вперемешку. Однако это не означало, что все было бесполезно. Если вокс-рожок не пострадал, она могла получить доступ к системе даже без работающего экрана.
— Открыть канал с Центральным Бастиономбастионом. Срочно.
Когитаторы издали нездоровое дребезжание, а оптика сервочерепа замигала.
— Открыть соединение с инфооблаком.
— Требуется код доступа»доступа.
— Каликс, Лисия. Гамма-шесть-ноль-семь, восемь-шесть-восемь-семь.
— Код доступа отклонен»отклонен.
Надежда улетучилась так же быстро, как и появилась. Она повторила цифры, на этот раз громче, как будто вышедший из строя вокс-приемник мог каким-то образом ослышаться.
Фиделия пробиралась обратно через руины общего зала, неловко держа в руках пластековую сумку неправильной формы. Каликс отключила инфостанок и потерла виски в очередной тщетной попытке подавить боль в черепе.
С точки зрения когитатора блокгауза, она была мертва. Это означало, что Бастион зарегистрировал ее смерть в своей системе и удалил ей доступ – — но почему? Даже если бы до них дошли сообщения о взрыве, даже если бы ее молчания было достаточно, чтобы вызвать подозрения о несчастном случае, они наверняка предоставили бы ей отсрочку в качестве пропавшей без вести, прежде чем полностью списать со счетов?
— Здесь немного. — Фиделия осторожно положила сумку на землю и отстегнула магнитную застежку. — Несколько ампул контрсептика. Морфия, если тебе нужно.
— Нет.
Каликс взяла контрсептик, через брюки воткнула иглу в мышцу бедра и толкнула поршень до упора. Укол вызвал такую жгучую боль, что у нее проступили слезы, но при некотором везении это замедлило бы действие чего-нибудь от укуса крысы-чистильщика, пока не найдется время проконсультироваться с медикэ медике Бастиона.
— А как насчет шкафчиков для оружия? Есть что-то?
— Кто-нибудь еще выбрался?
— Не знаю. Там был магос – — думаю, он добрался до одной из капсул, но выжил ли, я не могу сказать, . — Фиделия закрыла глаза. — Я молюсь за них. За всех. Что те, кто умер, умерли быстро и с Его милостью.
Каликс провела всю свою жизнь, твердо стоя обеими ногами на земле Варангантюа, но она видела достаточно пикт-кадров пустотных кораблей, чтобы иметь представление о том, как должны были ощущаться те последние, отчаянные мгновения. При мысли о скребущейся толпе, где все представления о долге и товариществе были сметены атавистическим желанием бежать от дыма и пламени, у нее по спине пробежала дрожь.
— Как ты выбралась?
— Мы нашли одну капсулу целой. Сестры сдерживали команду достаточно долго, чтобы я успела проникнуть внутрь и закрыть шлюз. — Руки девушки дрожали, но голос ее был совершенно тверд. — Экипаж был в отчаянии. Некоторые из них были вооружены. Другие пользовались голыми руками. Особой разницы не было. Мои Сестры сестры заплатили за мою жизнь своими, чтобы я вернула Благословенную Мученицу благословенную мученицу домой.
Сквозь разрушенную крышу блокгауза капала вода. Ветер шевельнул незакрепленный кабель, от чего наземь с шипением полетел дождь сине-фиолетовых искр. Мастиф встряхнулся и потянулся сначала передними конечностями, затем задними. Зияющая пасть раскрылась в широком зевке.
На краю ее зрения замерцал зеленый свет. Глаза рефлекторно проследили за лучом и обнаружили блестящее зеленое отражение на соседнем здании, но последовавший за этим выстрел исходил с другой стороны. Фиделия схватилась за живот и наклонилась вперед, как будто запыхалась после тяжелой гонки.
Каликс бросилась бежать как раз в тот момент, когда второй выстрел пронесся мимо ее уха. Ее мысли ускорялись вместе с учащенным пульсом. Она уже слышала этот звук раньше – — шипящий рев лазерного заряда, выпущенного из снайперской винтовки с безошибочной точностью.
Корский Мясник пережил катастрофу, и она стала его следующей целью.
Бронированная дверь открылась. Бежать бессмысленно. В безликом лицевом щитке Мясника отражались тысячи сверкающих звезд ночного неба. Снайперская винтовка поднялась, мир стал ярко-зеленым, и как раз в этот момент что-то блестящее и гибкое врезалось в Мясника сзади, ревя и рыча с бездумным ожесточением. Пасть мастифа была раскрыта невероятно широко, мономолекулярные зубы не отступали в своей ярости, оставляя глубокие борозды на черной броне, пока не образовалась щель, достаточно широкая, чтобы просунуть морду внутрь.
Убийца лежал на земле и кричал, колотя руками, а снайперская винтовка – дальнобойный лазган — дальнобойное лазружье типа «Монс», с абсурдным удовлетворением отметила она – — без толку лежала в грязи. Каликс подняла оружие, проверила магазин и предохранитель, затем навела прицел на блестящий черный шлем.
— Если он шевельнется, кусай.
Она не знала точно, чего ожидала, но потное лицо мужчины средних лет вызвало смутное разочарование. Он выглядел как опустившийся силовик вроде тех, кого можно на службе в частной охране питейного заведения Придражья.
— Почему? – — спросила она.
Пара водянистых голубых глаз вперилась в ее собственные.
— Кто тебе платит? На кого ты работаешь?
Его губы растянулись в гримасе черепа, а затем он рванулся вверх – — не на нее, а прямо в пасть мастифа. Бритвенно-острые челюсти сомкнулись, и алые брызги ударили в воздух, будто кровавый вулкан.
— Прокляни его Трон!
— ''Вы'' приглашены?
Каликс бросила взгляд на свою грязную одежду и оставшийся за ней след из тины и нечистот. Она не могла винить блюстительницу за недоверчивость – — сейчас она, должно быть, выглядела как труп однодневной давности, который выловили из Виа Акве Магна. Она оставила свое длинное пальто, чтобы накрыть Фиделию вместо надлежащих похорон, но в глубине души знала, что эта жертва была бессмысленной. Крысы-чистильщики уже наверняка нашли тело послушницы.
— Понимаю, что одета не по случаю, но мне нужно срочно переговорить с экклезиархом.
— Лисия! — Севастьян был на другом конце коридора и быстро направлялся к ней. Сразу за ним следовал телохранитель в шлеме. — О, благодарение Трону. Ты в безопасности. — Он остановился в нескольких шагах от нее, недовольно наморщив свой орлиный нос. — Решила не надевать парадную форму, да?
Каликс вздрогнула. Она провела руками по кителю, невразумительно пытаясь стереть основную грязь, но усилия оказались тщетны. Дрянь пропитала каждый дюйм ее тела — от слоя, прилепившего волосы к скальпу, до ручьев, которые стекали на феррокритовый ферробетонный пол. Она перестала замечать запах несколько часов назад, но отвращение на лице Сева служило суровым напоминанием о том, насколько ужасна, должно быть, была приставшая к ней канализационная вонь.
— Извини. — Она почувствовала нелепую робость. -— У меня не было времени переодеться.
— Признаю, что это не лучший твой образ. Могу я поинтересоваться, что случилось?
— Помедленнее, ты говоришь невнятно…
— Тогда слушай! Одним из звездолетов, поразивших Корск, был пустотный корабль, который вез кости святой Антиопы – — одной из Сестер сестер на борту удалось спастись с реликвией…
— Говори тише! — Слова Сева прозвучали с шокирующей силой. Каликс потрясенно посмотрела на него. Ей потребовалось мгновение, чтобы опознать в незнакомом выражении его лица тревогу, и ее живот обвил холодный узел страха. Если сказанного ею хватило, чтобы лишить его постоянного самообладания, то ситуация была даже хуже, чем она думала.
Охранник отступил назад. Каликс воспользовалась моментом, чтобы оглядеть его: на нем была чистая броня, украшенная личной геральдикой владаря, но подошвы его ботинок покрывала толстая корка грязи. Глаза кибермастифа все еще оставались прикованы к нему, и Каликс почувствовала, как у нее тоже встают дыбом волоски. Она уже слышала этот голос прежде.
— Кто твой телохранитель, Сев? — Каликс обнаружила, что ее рука легла на затыльник аляповатого финализатора на поясе. — Просто я начинаю задаваться вопросом, не встречались ли мы. В сущности, совсем недавно.
Плечи телохранителя застыли. Сев широко развел руки в успокаивающем жесте, и Каликс отступила на шаг. Ее мышцы внезапно напряглись. Слабое чувство беспокойства, наползавшее на нее с момента прибытия, сложилось в острое осознание. Реакция Сева была неправильной с самого начала. Она приняла его потерю самообладания за изумление от событий, которые она описала, но реакция все равно не совсем вписывалась. Он ничуть не удивился, когда она рассказала ему, через что ей пришлось пройти, и все проявленное им беспокойство быстро сменилось лихорадочным желанием не допустить, чтобы их подслушивали.
Гнев вспыхнул в ней, словно факел перерабатывающего завода.
— Ты знал о вериспике и прочих? А что насчет Фиделии? Или других Сестерсестер, которые умерли, защищая реликвию? Экипажа корабля. Их тысячи, и все мертвы. Разве они не заслуживают лучшего, чем безымянная могила?
— Миллионы людей ''уже'' мертвы. — Его голос был торопливым, отчаянным. – — Мы никак не сумеем вернуть их обратно. Все, что мы можем сделать, так это изо всех сил защищать живых.
— Защищать их от ''правды''?
Сев вскинул бровь.
Горячие мольбы Сева сменялись страшными угрозами: она все портит, она уничтожит их обоих, это все ее вина. Возможно, он был прав, но она продолжала бежать. Жребий был брошен. Слишком поздно поворачивать назад.
Она махнула своей голопечатью перед двумя озадаченными мирянаммирянами-проповедникампроповедниками, а затем ворвалась через узкую арку в основную часть базилики. Размеры этого места поражали, его сводчатый потолок уходил в звездное небо. Над головой парили херувимы, оснащенные пикт-рекордерами, а нижний этаж был забит прихожанами от притвора до апсиды. Воздух туманился от благовоний, при каждом вдохе ее легкие заполнял пьянящий аромат вайра и пряностей. Проход вывел ее в заднюю часть базилики, всего в нескольких ярдах от кафедры экклезиарха, но у основания той уже плотно сомкнулась толпа.
— Ваше святейшество!
— Она пытается застрелить Его Святейшество! — крикнул один из них. Каликс отвела еще одну атаку свободной рукой, но удары теперь следовали чаще, толпа сомкнулась вокруг нее, компенсируя недостаток индивидуального мастерства численной мощью и кровожадным рвением. Мясистый кулак угодил ей в солнечное сплетение, и она согнулась пополам, судорожно хватая воздух, но из-под нее вышибли ноги.
''«Вот как все закончится»закончится, '' — подумала она. — ''«Забита Забита до смерти толпой, кости святой раздавлены в пыль ногами невежд, а «Тенакс Пропозити» „Тенакс Пропозити“ и его тайны похоронены навеки»''. Каликс сделала последнюю попытку вытащить уродливый финализатор из кобуры, но кто-то выбил его у нее из рук, а затем ударил ее в висок с такой силой, что у нее задребезжали зубы. Она свернулась клубком под градом ударов, гадая сквозь боль, сколько времени ей понадобится, чтобы потерять сознание, сколько времени пройдет, прежде чем наступит конец.
— Во имя Императора, прекратите!
— Как твое имя?
Перед ней стоял экклезиарх. Голос его был суров, но в нем была и мягкость, словно у наставника схолы, говорящего с со своенравным ребенком.
— Пробатор Лисия Каликс. — Имя застревало у нее во рту. Каждое движение губ и языка требовало невероятных усилий.
Каликс смогла кивнуть. Ее одолевала пробирающая до костей усталость.
— Я нашла сестру Фиделию из Ордена… ордена… — Она порылась в мозгу и, наконец, отыскала название. – — Возвышенного Бдения. В зоне удара. Она спасла реликвию при крушении.
— И где сейчас эта сестра Фиделия?
— Мертва. Владарь – — или один из его адептов – — послал киллера, чтобы убить ее. Перед смертью она просила меня вернуть святую домой.
— Ты даешь своею свою священную клятвойклятву, что эти слова правдивы?
— Даю мою священную клятву.
Каликс попыталась улыбнуться. Еще день назад ее будущее казалось определенным. Теперь она была брошена на произвол судьбы, как сбившийся с пути челнок, одним разрушительным взмахом разорвав все привычные узы своей жизни. Она рискнула взглянуть на Сева и увидела, что тот свирепо смотрит на нее в ответ, раскрасневшись и брызжа слюной от ярости.
Возможно, он был прав. Возможно, их совместное будущее стоило больше, чем горстка старых костей, но настоящей ценой этой жизни была бы жизнь во лжи, которая позволит смерти Фиделии и команды пустотного корабля остаться неизвестными и незамеченными. Хрупкие кости в руке экклезиарха свидетельствовали об их деяниях так же, как и о деяниях самой Благословенной Мученицыблагословенной мученицы.
И той ночью была принесена еще одна жертва. Каликс, возможно, еще дышала, но ее прежняя жизнь сгинула, без прикрас и в крови возложенная на алтарь истины.