4918
правок
Изменения
м
Нет описания правки
Шел дождь из пепла, который падал комьями, стучал по асфальту и медленно застывал в грязи. Агусто Зидаров наблюдал за этим, сгорбившись над горячей кружкой с кофеином и укрывшись в тепле столовой. Окно перед ним было сальным и нуждалось в чистке, но он едва ли мог особо винить хозяина – чисти хоть каждые пять минут, грязь все равно будет оставлять полосы и пятна.
Он не следил за сводками. Уже несколько дней. Можно было лишь ограниченное время смотреть, как спасательные команды бродят по пыльным грудам взорванного рокритаскалобетона. Их называли бригадами «Инфернус». Странный термин. Пожары уже по большей части погасли, оставалось только сносить, просеивать, поднимать, переписывать мертвых.
Милии не было дома. И еще долго не ожидалось. Группам медикэ, пытавшимся залатать и сшить куски и части людей, которые им присылали, приходилось хуже всего. Когда была возможность, он общался с ней – просто чтобы убедиться, что она еще стоит на ногах.
Под яркими люменами Бастиона труп смотрелся не лучше. Он лежал на столе, раздетый, воскоподобный и покрытый пятнами. Лицо мужчины было вскрыто, среди глянцевых складок обнаженной плоти блестела заглубленная в ткани аугметикааугментика.
Горш сделал финальный проход по остаткам живота человека, пощелкивая языком, пока объектив вокруг него прокручивал руны. Зидаров стоял рядом, мрачно наблюдая за работой.
– Очень сильно. В хорошей форме. Ну, был.
– АугметикаАугментика?
– Не могу ее взломать. Пока что. У Скрибо в логове есть одна коробка, которая может справиться – понадобится время.
Потом он вернулся в автомобиль и с грохотом снова выехал из Бастиона на районные магистрали. Движение было не плотным. В конечном итоге оно вернется в прежнее состояние, но пока что крушение вывело из строя половину перекрестков, ведущих к Корску, и это удерживало многих людей дома.
Пепел теперь падал не так обильно, хотя его огромные кучи уже успели сместиться к краю рокритовых скалобетонных каналов и растекались маслянистой жижей, которая сочилась через сливы приподнятого дорожного полотна и падала к домам внизу.
Зидаров всегда знал, что окажется на пути в Корск. Тем Там сейчас находился центр событий – катаклизм, катастрофа, перевернувшая вверх ногами целый район, убившая тысячи, лишившая жилья сотни тысяч. Конечно, это могло быть совпадением – тело всплывает ровно в тот момент, когда весь город погрузился в смуту – но, вероятно, не было им. Может, просто часть сопутствующих потерь, а может, нечто более существенное.
Проблема состояла в том, что сейчас Корск был очень опасен. Всегда был, естественно, но в том же обыденном отношении, как и любое место в городе. Теперь же на вершине образовался вакуум, отсутствие контроля. Ему доводилось слышать перешептывания, будто кастелян мертв, владарь потерял половину персонала, никто не знает, перед кем отчитываться. Всякий Всякий раз, когда хватка власти соскальзывала, заполнить пустоту рьяно выступало множество других. Брехт, коллега-пробатор из Бастиона-У, уже рассказал ему, что именно происходит. Он всегда узнавал слухи раньше всех, этот Брехт.
– ''Это была территория Зин Зин'', – сказал он, откидываясь на стуле и положив руки на живот. ''– Больше нет. Говорят, теперь там заправляет Опира.''
Это дало ему первую зацепку. Монограмма на куртке мертвеца была знаком верности Группе, более изящным вариантом коммерческих логотипов, нанесенных на линейке их продукции. Ловелла всегда являлась доминирующей силой в Корске, хотя щупальца комбината протянулись еще через дюжину районов. Они были тяжеловесами, занимались химией, строительством, транспортировкой и всевозможными промышленными процессами. Как и многие крупные производители, они ходили на пределе границ легального, определенных соглашениями с Механикус, но до сих пор никогда не переступали черту полностью. Возможно, это изменилось. А возможно, они разозлили кого-то другого. Или, возможно, против них пошли новые криминальные властители Корска. Или, возможно, ничего подобного не произошло, а у оперативника Ловеллы просто выдался скверный день – такое было не редкостью.
Зидаров поехал быстрее, пользуясь полупустыми отрезками асфальта. Небеса хмурились, суля новые потопы, и отбрасывая на башни и трубы тоскливый серый свет. Во мгле тускло блестели хамелеоновые панели, словно бледные напоминания о том мире, который когда-то казался довольно мрачным, но теперь представлялся образом чистого, незамутненного цвета. Зидаров направил машину на съезд по рампе и спустился на нижние трасы – те, что змеились у подножий осыпавшихся башен.
Во многих отношениях здесь было совсем как в Ургеене. Та же грязь, тот же язык на рекламных щитах, те же запахи на улицах. Но стоило миновать границу – сейчас неохраняемую – как некое едва заметное ощущение выдавало, что ты пересек линию. Зидаров даже не мог точно сказать, как это становилось понятно. Возможно, это была просто психология, знание о том, что ты вне своей зоны комфорта, на участке другого Бастиона. А может, присутствовали небольшие признаки – цвет рокритаскалобетона, акцент криков на узких улицах. Ему доводилось бывать в Корске, уже довольно давно, но в памяти мало что осталось. Просто еще одна застройка, еще один лабиринт гнетущего отчаяния и истлевающих секретов.
Он спустился еще ниже, петляя и углубляясь в тени. Рекламные щиты безвольно свисали с боков домов, отяжелев от тающей пепельной крупы. Повсюду лежали отходы, неубранные и устойчиво разлагавшиеся. Через серость ковыляли толпы людей с отсутствующими лицами и пристально глядящими глазами. У многих были видимые травмы. В конце концов, Зидаров добрался до конечного пункта – подземного складского хранилища, тускло освещенного, пахнущего мочой и гниющим рокритомскалобетоном. Он остановился и вылез из автомобиля, поднимая ворот куртки для защиты от холода.
Его ждала женщина. Она носила броню санкционера с эмблемой Бастиона-К на наплечнике.
Он бросился через наружный подоконник, ощутив внезапное изменение температуры, когда вокруг него взвыла внутренняя климатическая система аркологии. Смысла тормозить спуск не было – сейчас требовалась скорость. Зидаров тяжело шмякнулся на покатую стену за окном, камнем летя вниз. По крайней мере, он двигался ногами вперед, так что попытался всмотреться и разобраться, куда же несется.
Каждый миг он ожидал, что в него врежутся пули – неужто разрушение комнаты замедлило нападавшего? Зидаров попробовал скользить по гладкому рокриту скалобетону зигзагами. Из мглы что-то проступило, и он потянулся туда, промахнувшись на ширину пальца.
Дымка под ним немного прояснилась, и он увидел направление своего пути – новый обрыв в конце ската, на сей раз тысяча футов прямиком вниз без каких-либо зацепок, ровно в ядро основания аркологии. Воздух вдруг показался густым, гудящим от скрежета гигантских энергостанций сооружения, и Зидаров начал паниковать.
Мимо просвистела еще одна металлическая стойка, потом еще одна, пока он наконец-то не сумел ухватиться за одну и резко остановиться. Стойка согнулась, на мгновение задрожала, а потом переломилась, и Зидаров снова стал съезжать вниз. Впрочем, этого хватило, чтобы погасить инерцию, и ему удалось вбить каблуки в узкий карниз оконной рамs рамы жилой ячейки. От удара кладка рассыпалась, но он извернулся, перевалился через выступ, а затем с силой качнулся навстречу стеклянной панели и глухо ударил в нее всем телом, после чего та разлетелась. Сжимая раму обеими руками, пробатор толкнулся вперед, бросившись сквозь водопад осколков внутрь очередного жилья.
Он тяжело упал на пол. Сердце колотилось, дыхание давалось неровными урывками. Он едва сумел приподняться на колени. По виску свободно стекала кровь, ребра как будто отбили молотком. Трясущимися руками Зидаров вскинул свой пистолет, но увидел лишь еще одну пустую комнату. В таких местах больше никто не жил? По крайней мере, здесь было безопасно.
Потом машина выскочила на перекресток, и пробатор резко рванул ее вправо, вверх по подъездной рампе, а с нее в сторону основной транзитной дороги. Ему наконец-то удалось набрать нормальную скорость, и он оторвался от мчавшейся позади фигуры. Последний раз оперативник в броне попался на глаза, когда тяжело поднимался по рампе, после чего пропал из виду.
Зидаров откинулся в кресле, попробовал сосредоточиться на собственных действиях. Голова шла кругом, все тело пульсировало. Следовало ли ему дать бой, попытаться уложить атакующего? Возможно, согласно Лексу, однако он не являлся дураком – та экипировка была просто нереальной. Механикус? Может быть. Ему доводилось слышать истории о том, что их агенты используют всевозможное диковинное снаряжение. Но это почему-то представлялось неверным. Те немногие техножрецы, кого он встречал, были закутаны в капюшоны и покрыты заметной аугметикойаугментикой. Тот, кто явился за ним там, выглядел человеком, только с очень классными игрушками. Опира? Сейчас все говорили о них как о бандитах, но они наверняка не имели доступа к броне вроде этой. А если имели, то неудивительно, что их соперникам приходилось тяжело.
Он задумался, что делать дальше. Пока ничего не приблизило его к агенту Ловеллы. Он мог бы еще немного порыться, когда избавится от нежелательного хвоста. Попробовать узнать чуть больше о произошедшем здесь, мужественно перенести текущие невзгоды.
– Я уловил картину, – сказал он. – Есть идеи, кто имел на него зуб?
Горш кивнул, потянулся за щипцами и подцепил один из элементов вынутой аугметикиаугментики.
– Знаете, что это такое? Нет? Это ключ доступа. Создан, чтобы подцепляться к защищенным облакам, частным инфокомнатам. То, чем станет пользоваться другой комбинат. Они все в деле, эти люди, постоянно. Для них это гонка вооружений. Но когда он оказался вне глазницы, я его взломал, поскольку барьер безопасности получил некоторые повреждения и работал не на всю катушку. Я потому и знаю, что он из Ловеллы – на нем везде их сальные отпечатки. – Горш повернулся и протянул руку к линзе на раздвижной опоре, придвинул ее ближе. Экран заполнился рунами. – Вы могли бы потратить всю жизнь, пытаясь интерпретировать то, что мы нашли, но вот суть. Нашему парню поручили разузнать о крушении. Кто стал его причиной.
– Так что они искали?
– Они не сидели без дела, – произнес Горш, вытягивая из аугметических аугментических устройств новые данные. – Изначально его послали за техножрецами. Зачем? Не знаю. Кажется, они за что-то соперничали, деталей мне добыть не удалось. Но потом все изменилось. Приказы стали паническими. Они проверяли всех, кто приходил им в голову. Контакты в бандах Опиры, Зин Зин, даже Бастион-К. Упоминается еще кое-что – Куртин? Не представляю, о чем речь, но о нем говорят так, словно он вообще не с Алекто.
– Что им так сильно нужно было узнать?
– Нет, не делайте этого. Мне нужно, чтобы те данные, которые еще есть на этой штуке, были переведены на мой терминал и собраны в пакет для передачи.
Горш остановился и вскинул бровью.
– Вы с ума сошли?
Зидаров закончил переносить руны, завершил блокировку файла, придал тому всю необходимую защиту. Затем все это было запихнуто на его радужку, а также в личную зону инфоканала Бастиона. Три уровня безопасности – достаточно для разумной упаковки – и еще загрузка на физический инфожетон. После этого он все отключил, взял жетон и сунул его в карман куртки. Спустился обратно в гараж транспорта и выбрал из имевшихся машин ту же самую. Запустил двигатели, скатился вниз по рампе и выехал из относительной безопасности Бастиона.
Скоро ему было нужно оказаться на виду, но еще не сейчас. Зидаров свернул с въездных рамп прямиком на нижние улицы – в места, очень хорошо знакомые ему, но не чужаку в районе. Он двигался аккуратно, не привлекая к себе внимания, скользя по вечно темным туннелям у оснований грязных рядов высоких башен. В конце концов он достиг конечного пункта – непримечательной металлической стены, расположенной между двумя гигантскими кусками выцветшего рокритаскалобетона. Вылез наружу, утопая ботинками в черной жиже. Подошел к стене, сунул палец под незакрепленную панель, нажал там на переключатель. Выскочил ящик – с глушением сканеров и свинцовой отделкой. Зидаров положил туда инфожетон, убедившись, что дистанционный детектор запитан и включен. Затем задвинул ящик, поставил панель на место и вернулся в машину.
Теперь уже не было нужды не попадаться на глаза. Он снова выбрался на главные магистрали, удаляясь от своего жилья и бесцельно руля в сторону Рубцов. Всего лишь вопрос времени, когда они засекут его сигнал, зафиксируют местонахождение, а потом вычислят, куда он направляется. Он не спешил, оставаясь на главных дорогах. Вокруг него заторможенный транспортный поток пробивался через пепельно-серую крупу, взметая брызги и тускло светя люменами во мгле.
Он находился в замкнутом помещении, без окон, с одной запертой дверью перед ним. Сидел, прикованный к металлическому стулу, все еще в своей одежде. Алые санкционеры исчезли, осталась только оперативница в броне. Она сидела напротив, явно дожидаясь, пока выветрится какой-то примененный ею наркотик.
Оперативница успела снять шлем, так что стало видно худощавое лицо с темной кожей, довольно миловидное. Совсем как у агента Ловеллы, присутствовали характерные признаки субдермальной аугметикиаугментики, но все очень незаметное. Она положила бронированные руки на колени, скрестив ноги. Выражение ее лица, как подумалось Зидарову, было типичным для этой породы – полностью, предельно уверенное. Не высокомерное, не позерское, просто уверенное.
– Вы меня не убили, – произнес Зидаров. Язык как будто едва ворочался во рту.
– Мне просто было бы интересно.
– Хорошо. – Агент Президиума снова откинулась на стуле и потянулась, разведя руки. – В основном дело в плитках. Так всегда. Большой контракт, чтобы усовершенствовать объекты Порта порта Ворбис. Сделать его достойной стоянкой для Имперского Флота. Кое-кто хотел этого десятилетиями, но теперь все происходит по-настоящему. Почему теперь? Нем Не могу вам сказать. Некоторые секреты выше даже моего допуска. Как бы там ни было, это дало искру для обычного сражения за добычу. Стальная Гора, Механикус, крупные торговые комбинаты, картели – все дерутся за свой кусок. Принимались решения, делились элементы. На нас смотрел Империум – по крайней мере, те части Империума, которым вообще известно о нашем существовании. А потом это проклятое крушение.
Астровна пренебрежительно покачала головой.
– Какие расшифровки?
– Те, что мы сняли с его аугметического аугментического ключа доступа. То самое, что вы бы стерли, если бы сами его взяли.
– Кто еще их видел?
– Им вообще не надо знать. Глядите, я никто. Я пехотинец, работяга на окладе из Ургеены, который наткнулся на нечто неприятное. Вы обо мне больше не услышите. Порт построят, все счастливы. Вы зачистите Корск, и как будто ничего и не было. Я тут абсолютно не геройствую. Я хочу пойти домой, поцеловать жену, вернуться к своей работе. Не дадите мне этого сделать, и ваше начальство обнаружит, что дела идут намного менее приемлемо. Отпустите меня, и не придется случаться ничему плохому.
Астровна обдумала это. Она думала некоторое время. Зидаров даже задался вопросом, не работает ли беззвучно какая-то ее столь незаметная аугметикааугментика, которая, возможно, что-то сверяет с цепочкой инстанций. Если так, это было хорошо. Это значило, что она заинтересована.
Однако затем Астровна снова достала свой проклятый игольник.
На севере, у него за плечом, прямо перед тем, как дымка скрывала обзор, продолжал гореть Корск. Там еще погибнут люди, прежде чем все приведут в порядок.
На западе высились шпили Порта порта Ворбис. Причина, по которой все это случилось. Скоро он начнет становиться намного больше. Марсианские жрецы возьмутся за работу, платформы начнут разрастаться, и многие люди станут намного богаче. Среди них будут и некоторые на его территории, что создаст для Бастиона новую головную боль.
Это его не слишком беспокоило. Что беспокоило – так это то, что Алекто, изолированный от внешней вселенной всегда, сколько кто-либо помнил, теперь снова был на карте. Как бы Президиум не держал ситуацию под контролем, как бы аккуратно они не фальсифицировали правду о неудачных происшествиях, было непохоже, что делегация Флота станет последними посетителями планеты. Придут и другие. Возможно, другие уже пришли. И если они разнюхают слишком многое, то могут учуять и иные ароматы – те, что побудят их задержаться.
Куртин кивнул. Он выглядел почти что разочарованным.
– Мне тоже, . – Он снова развернулся к окну, как будто с неудовольствием рассматривая город за ним. – И теперь мы должны поверить, что это было организовано торговым домом, а их борьбе за контроль уже положили конец Его законная администрация. Марсиане вмешаются и подберут трофеи, так что не останется никаких хвостов. – На его губах мелькнула тень улыбки. – Они всегда выигрывают в таких делах. Отвратительные ублюдки.
Эвра не был уверен, требуется ли от него отвечать. Возможно, это будет конец всему. Возможно, теперь они смогут собраться и отправиться в какое-то… менее опустившееся место.