Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3131
правка
Изменения
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =1112
|Всего =31
}}
<br />
== '''10''' ==
Даэмира возглавила атаку на своем «Яде». Она поступила так не из какого-то чувства благородства или представления, будто место архонта впереди – просто знала, что её корабль быстр, а реакция орков зачастую заторможена, и ей хотелось находиться в авангарде, пока враги не заполнят небо таким количеством снарядом, что даже их удручающая неточность станет несущественной.
– Всем кораблям, отход.
== '''11''' ==
Илионит Зеск лежал неподвижно, наблюдая, как оставшиеся корабли армии Порта Таварр отступают через портал паутины без него, и беззвучно проклинал архонтессу Даэмиру Траэкс, отправляя её в высасыващие душу объятия Той-что-Жаждет.
Типичный архонт! Он верно служил ей на протяжении столетий, не раз применяя на практике различные схемы, которые разработал, чтобы спровоцировать её падение и собственное возвышение на место во главе кабала. То есть, отчасти причина заключалась в том, что Даэмира была чрезвычайно параноидальна, а Зеск мог довериться очень малому числу союзников, даже среди своих вернорождённых. Как бы то ни было, он ни разу не позволил своей алчности взять верх над осторожностью и в итоге исполнял свои обязанности по высочайшим стандартам, не делая хотя бы небезупречных попыток взять власть.
А теперь его бросили, отказались от него, как от обещания.
Причина неподвижности драконта заключалась не только в травмах, хотя они были серьёзными. Его выбросило из «Яда», когда тот разбился об энергетическое поле аракхиа, и Зеск упал в толпу орков. Теперь его броня была расколота и пробита во многих местах, как минимум одна нога не работала, левая кисть отсутствовала, а острие одного из примитивных ручных орудий орков пропороло в боку огромную рану. Однако он не был так же мертв, как остальные вокруг, будь то друкхари или аракхиа.
Зеску хватило ума понять, что больше всего орки жаждали боя и что противник, который не выглядел способным дать им это удовлетворение, в целом не стоил их внимания. Войско друкхари бы не спеша собрало раненых и продолжило их истязать, кормя свои души агонией жалких неудачников. То же было справедливо для многих последователей богов Хаоса. Орки же больше стремились перейти к следующему сражению и найти кого-то нового, чтобы испытать себя против него. Если Зеск не будет двигаться, и его не заметят, то с хорошими шансами никто из этих тварей не явится разнюхивать и выяснять, не жив ли ещё кто-нибудь. От него требовалось лишь дождаться, пока они как-то уйдут – при данном варианте ему, в сущности, могла пригодиться их изобретательность в этом вопросе – или же их истребит более крупная армия, которую наверняка прямо сейчас пытались собрать разгромленные архонты. Его раны были тяжёлыми, но ничего такого, с чем не сумел бы разобраться даже младший гемункул, если просто получится попасть к нему.
Это могло потребовать времени, и время предстояло провести очень болезненно, но Илионит Зеск был знаком с болью. То есть, обычно он причинял её, а не наоборот, но в Тёмном Городе ничто не задерживалось надолго без способности в той или иной степени терпеть боль. Зеск прожил уже несколько столетий и не собирался позволить, чтобы у него увели заслуженное место во главе кабала просто из-за вторжения недалеких громил, которым выпало хорошо уметь разрушать.
Он уловил приближающийся шум, различимый даже на фоне рёва и грохота, с которыми орки что-то делали после того, как их враги снова исчезли. Это были шарканье, перебегание, шёпот и хихиканье, и даже посреди побоища, учиненного вторгшейся ордой дикарей, что-то в них выводило Зеска из себя. Он зашарил вокруг правой рукой, стараясь оставаться незаметным. Его бласт-пистолет был раздавлен – хотя ответственный за это орк и умер, когда оружие взорвалось у него перед лицом – а силового меча он лишился, когда тесак с цепным лезвием выставил броню драконта на посмешище и снёс левую кисть от запястья. И все же, в пределах досягаемости должно было найтись что-нибудь, чем он мог бы вооружиться. Этот маленький узкий предмет под пальцами был рукоятью одного из его поясных ножей, которым он уложил последнего из нападавших, прежде чем рухнул и смирился с необходимостью бесславно изображать смерть, пока так называемые союзники убегали?..
Шум стал ближе. Пронзительное чириканье, как будто дети-друкхари нашли яму с червями-плакальщиками или чем-то столь же безвредным, что можно мучить, не подвергая риску свою безопасность, но он не узнавал по звуку ни одно из существ родом из Комморры. Желанный поясной нож оказался всего лишь осколком брони – то ли его собственной, то ли чьей-то чужой, этого Зеск не знал точно – однако он был длинным, острым и нормально бы подошел, чтобы проткнуть неприкрытую плоть в целом незащищённого создания вроде орка. Драконт неловко пристроил его между пальцами, готовясь полоснуть или пырнуть, по обстоятельствам. Если повезёт, то, что приближалось, пройдет мимо него, не проявив интереса к мёртвым с виду и изломанным телам точно так же, как и все прочие составляющие орочьей военной машины.
Теперь шарканье и чириканье раздавались слева от него и так близко, что Зеск посчитал, что сможет увидеть их источник, не совершая никаких движений, которые выдали бы в нем живого. Он повернул глаза в ту сторону, проклиная слегка сдвинувшийся шлем на голове, частично мешавший обзору. На самом краю зрения что-то двигалось перебежками. Оно было зелёным, уж это он знал – яркого, насыщенного зелёного цвета живой плоти оркоидов, а не приглушенных тонов Кабала Опускающейся Ночи. Враг был ''очень'' близко.
Над ним возникло перевёрнутое лицо, вглядывавшееся вниз. Оборванные уши, похожие на крылья нетопыря, обрамляли красные глаза-бусины, посаженные по бокам от кинжалоподобного носа, столь длинного, что он почти что скреб по забралу шлема драконта.
Враг был…
…низким?
Это был не орк, осознал Зеск; это был один из касты их мелких рабов, неожиданно опасных в больших количествах, но поодиночке представлявших пренебрежимо-малую угрозу. Он заставил себя сохранять неподвижность на тот случай, если признаки жизни сподвигнут раба позвать кого-то из хозяев. Зеск не питал иллюзий, будто сумеет победить одного из ''них,'' заметь здоровая особь, что он еще жив.
– Раб – ''грот''? Так их называли? – пихнул его шлем ногой. Зеск позволил своей голове скатиться набок, несмотря на предельную ярость, которая бушевала внутри него после подобного унижения. Ее хватало даже на то, чтобы заслонить боль от ран. Он снял эту броню с тела своего предшественника, и она являлась одним из лучших образцов искусства оружейников друкхари, а в Кабале Пустого Сердца уступала только доспехам Даэмиры Траэкс и младших архонтов вроде её брата. Было мучительно допустить, чтобы ее осквернила нога грота, и не покарать тварь за проступок, но это был здравый поступок. Притворяйся мертвым, пусть его ограниченному уму надоест тыкать в явный труп, и оно пойдет дальше, как только внимание существа привлечет что-то еще…
Грот с хихиканьем подпрыгнул и всем весом приземлился на грудь Зеска.
Воздух, который он задерживал в лёгких, чтобы избежать характерных движений нагрудника, вырвался наружу порывистым хрипом, а рана в боку прострелила нервную систему огнём. Зеск ударил своей заточкой, всецело подкрепив инстинктивную реакцию осознанной злобой и гневом, и варп его побери, сколько внимания это привлечёт. Движимый силой напитанных ненавистью мышц, осколок брони впился с одной стороны горла грота и вышел с другой, и жалкое создание с влажным бульканьем свалилось с импровизированного клинка назад, зажимая двойную рану, проделанную им в его теле.
Зеск рухнул назад. Теперь болела большая часть его тела, а из ран снова начала течь кровь, но он испытывал мрачное удовлетворение, забрав жизнь. Он слышал отчаянную возню грота и, пусть и не видел её, но не сомневался, что скоро тот умрёт от ран. Потом не останется никаких шансов, что орки заметят это: кажется, они едва замечали своих рабов и при жизни, так что ещё один труп вообще не привлёк бы внимания.
Тем не менее, этот умирающий грот, похоже, создавал ''много'' шума. Зеску удалось слегка приподнять голову – достаточно, чтобы лучше увидеть окружающую обстановку.
Тусклый свет сверху заслонило множество маленьких тел, бросившихся на него.
Он попытался поднять руки, чтобы защититься, но слабость от кровопотери и рассечённые мышечные волокна подвели его, и гроты приземлились сверху, прижимая драконта к земле. Зеск попробовал задергаться и сбросить их, однако тело отказывалось повиноваться. Правая рука была в ловушке, и он чувствовал, как когтистые пальцы с неожиданной силой разжимают его ладонь: мелким тварям много не хватало в плане физической мощи, но они могли отчаянно цепляться за быстро едущие машины или насмерть задушить одного из себе подобных, и это же самое жилистое упорство позволило им выхватить импровизированное оружие у раненого воина-друкхари.
Зеск продолжал сопротивляться, но тщетно; маленьких негодяев было полдюжины, и хотя он бы быстро разобрался с ними, стоя на ногах, без ран и с оружием, но в нынешнем состоянии не мог отбиться. Драконт приготовился к финальному позору от того, что столь жалкий противник перережет ему глотку и оставит истекать кровью вне досягаемости даже самого непрофессионального гемункула.
Однако ни один клинок не пронзил его плоть, а долгопалые руки не сомкнулись на горле, чтобы прикончить в более личной манере. Вместо этого нахлынула новая волна муки: его дернули по земле.
Зеск стиснул зубы, намереваясь не дать этим крошечным чудовищам удовольствия увидеть, как он кричит от боли, однако пытка не прекратилась. Теперь его действительно перемещали: волокли и тянули среди и поверх тел тех, кто пал в бою вокруг него, а гроты тем временем смеялись и невнятно болтали между собой. Конечно, их язык был бессвязным и животным, но сквозь накатывавшую дымку страдания Зеск сумел различить повторяющуюся фразу, начатую одним голосом и подхваченную другими. Она звучала со злобной радостью, словно торжествующий боевой клич:
– ШИ-ПАЧ!
– ШИ-ПАЧ!
– ШИ-ПАЧ!
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Орки]]
[[Категория:Темные эльдар]]