4956
правок
Изменения
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =12
|Всего =22
}}
+++ Передача завершена +++
==Глава 2 - Возвращение домой==
''Год спустя''
''Крепость-монастырь Серебряных Черепов, Варсавия''
Дикий и захолустный мир, именуемый Варсавией, служил зримым свидетельством абсолютной решимости человеческого рода. Несмотря на суровые климатические условия, невзирая на бесчисленных хищников, бродивших по тундре и склонам гор, человечество каким-то образом сумело одержать здесь победу. Местные племена обитали повсюду, где могли прокормиться, а искусство выживания внушалось им с момента рождения.
На планете располагалось всего лишь три основных массива суши, хотя бесчисленные острова и архипелаги буквально усеивали местные океаны, которые большую часть варсавийского года оставались частично замёрзшими. Иногда температура повышалась настолько, что начиналось медленное таяние, однако оттепели никогда не длились долго. Суровый, зачастую жестокий ландшафт был лишь первым из испытаний, с которыми сталкивались воинственные племена, разбросанные среди покрытых льдом холмов и долин. Животные, что рыскали и охотились по соседству, отличались свирепостью и стремились выжить столь же отчаянно, как и люди, так что бесконечная битва за господство стала такой же неотъемлемой частью Варсавии, как и серебряные великаны, прибывшие сюда на борту корабля и провозгласившие её своим родным миром.
Из обсерватории на борту ударного крейсера «Серебряная стрела» Гилеас Ур’тен бесстрастно созерцал медленно вращающуюся бело-голубую планету, которая была его родиной. Тусклые двойные светила, едва ли обладавшие сколь-либо серьёзной силой, мало что сделали для того, чтобы принести солнечный свет в мир, на протяжении большей части солнечного года окутанный вечными сумерками. Поверхность была покрыта льдом и снегом, что придавало пейзажу однородный призрачно-белый цвет.
Однако раз в два варсавийских года, когда неустойчивая орбита мира проходила прямо меж двумя звёздами, происходил настоящий взрыв жизни. Лёд так и не мог растаять полностью, однако повсюду начинали течь неспешные, вялые реки. Освобождённые из своей холодной тюрьмы воды становились нерестилищем и источником жизненной силы для множества видов животных, обитавших на поверхности планеты и в глубинах её океанов. Этот цикл являлся самым настоящим чудом. Варсавия была суровым миром, и сомнений в этом не оставалось.
Впрочем, несмотря на свою суровость, именно эта планета стала вотчиной его ордена. Миром, который они избрали после разрушения Лирии много тысяч лет назад.
Варсавия была домом.
Поначалу сержанту Гилеасу Ур’тену не хотелось возвращаться на Варсавию. Однако распоряжение самого магистра ордена оставляло не так уж много свободы для манёвра при обсуждении этого вопроса, и за несколько недель путешествия он сумел как следует поразмыслить над полученным приказом.
Подумав об этом, он с удивлением обнаружил, что минули десятилетия с тех пор, как он в последний раз посещал крепость-монастырь. Чем ближе становилась планета, тем с большим нетерпением Гилеас ждал возвращения. Одна лишь мысль о том, что он будет читать литании в прекрасной часовне ордена, наполняла его сердце удовольствием.
Три дня назад Серебряные Черепа вышли из варпа и начали свой системный переход к Варсавии. Даже возвращающемуся домой кораблю следовало соблюсти все необходимые протоколы и формальности, сколь бы бесконечными те не казались. После первоначальной обиды Ур’тена на отзыв в стены крепости-монастыря его потребность оказаться в месте своего возрождения стала всепоглощающей. Таким образом, сержант пребывал в нехарактерном для него приподнятом настроении, пока «Громовой ястреб» нёс его и нескольких бойцов его роты сквозь ледяной туман последнего этапа пути.
Его роты. Она и в самой деле стала его, его собственной. Ур’тен принял временное командование после смерти капитана Мейорана, и Баст, Восьмой прогностикар, сообщил сержанту, что это решение было принято по общему согласию.
«Никто так не подходит для этой роли, как вы, сержант», - сказал он. Гилеас принял почести исполняющего обязанности капитана в привычной для себя стоической манере. Окончательный выбор в любом случае будет за Ваширо, и Ур’тен с радостью воспримет любое принятое решение. Сержант Гилеас Ур’тен был не из тех, кто бросает вызов судьбе… хотя некоторые могли предположить, что его собственная история опровергает это утверждение.
- Приятно вернуться домой, - пробормотал он, обращаясь к своим людям. После нескольких ворчливых ответов, большинство из которых также были утвердительными, в ухе сержанта раздался глубокий, низкий гул, который шипел и потрескивал от помех, и вдобавок казался звучащим откуда-то издалека. Гилеас настроил приём, и услышанное заставило его улыбнуться.
- Если бы тебя, Ур’тен, отправили сюда на годичный срок службы, ты бы не так рвался вернуться. Этот мир – пустошь. Куда ни плюнь, здесь нет ничего, кроме снега и льда.
Последовала очередная пауза, а затем голос затрещал снова.
- Хотя, сказать по совести, я вроде как видел однажды мокрый снег.
Слова звучали сурово и сухо, без малейшего намёка на сарказм. Это был голос воина, что повидал худшее в любой возможной ситуации. Его пессимизм давным-давно сослужил ему добрую службу; своего нынешнего положения он достиг крайне быстро. Голос принадлежал псайкеру, чья сила предвидения сильно ослабнет, если он хоть когда-нибудь увидит положительный исход для Серебряных Черепов. По счастью, деструктивные таланты воина повели его по иному пути, открытому пси-одарённым братьям Варсавии.
Голос принадлежал человеку, с которым Гилеас неоднократно бился плечом к плечу на полях сражений и которого считал своим другом. Известный своей целеустремлённой свирепостью оратор пользовался всеобщим уважением. Его способность собирать черепа слыла непревзойдённой, и никто никогда не приближался к его рекорду в 160 трофеев за одну битву. Он был эталоном, по которому остальные Серебряные Черепа оценивали свои победы, а его легенда – мерой, которой братья ордена мерили самих себя.
- Фрикс, - тепло произнёс Гилеас. – До чего же приятно услышать твой голос. Прошло слишком много времени с тех пор, как мы в последний раз встречались в этих священных залах, брат мой.
- Мне не нравится то, что я слышу в твоём тоне, хатири. Помяни мои слова, мальчик, я гарантирую, что это чёртово веселье скоро покинет тебя. Подозреваю, что твоё удовольствие не продлится дольше нескольких часов, особенно когда ты ляжешь на спину в тренировочных клетках.
Остальные космодесантники на борту «Громового ястреба» заметно наслаждались обменом колкостями. Ухмылка на лице Рубена, в частности, грозила разорвать его физиономию пополам. Гилеас и сам усмехнулся словам Фрикса.
- Ну и кто ж меня отправит туда, Фрикс? Уж не ты ли?
- До сих пор я поступал именно так, притом каждый раз, - последовал прямолинейный ответ. – Тебе ведь не хочется ещё разок испытать меня, сержант?
- В любое время, Фрикс. Ты ведь помнишь, что в этом моё основное предназначение?
Очередная долгая пауза. Прогностикар 1-й роты взвешивал свои слова, словно боеприпасы, распределяя их тщательно отмеренными порциями для достижения максимального эффекта. Когда его голос зазвучал снова, в нём присутствовал удивительный, неожиданно тёплый оттенок.
- Я тоже рад слышать твой голос, сержант Ур’тен. Скучал по твоему огню.
- Не собираешься сказать мне «добро пожаловать домой»?
- Нет.
Вокс отключился, и усмешка на лице Гилеаса сменилась тёплой улыбкой. Он откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, прислушиваясь к грохоту и рёву двигателей «Громового ястреба», завершавшего снижение к посадочной площадке. Как вообще он мог испытывать чувство сопротивления при мысли о возвращении домой? Варсавия была местом его рождения и возрождения.
- Я дома, - сказал он.
''- Результаты предварительных анализов показывают, что он пережил девять зим, - сказала офицер медицинской службы Джанира, худощавая женщина с волосами цвета полированной бронзы и покрытым преждевременными морщинами уставшим лицом. – Он немного недоедает, а его тело, похоже, стало домом для нескольких видов вшей, но не считая этого… - Она покачала головой. – Он выжил. Думаю, что это должно сказать вам всё, что следует знать о нём.''
''Ребёнок, о котором она говорила, мирно спал. Ему предоставили жёсткую койку, но вместо этого мальчик схватил одеяло и забился в угол. Он свернулся клубочком, словно один из крупных кошачьих, бродивших по залам крепости-монастыря, и заснул прямо там. В свою очередь, один из котов, чуть крупнее мальчика, но всё ещё ростом по колено космодесантнику, свернулся вокруг его спящего тела, словно страж.''
''Джанира передала планшет с необходимыми медицинскими данными о мальчике массивной фигуре, стоявшей напротив неё. Будучи действующим магистром караула, Андреас Кулл уже получил информацию о прибытии ребёнка, и теперь просто знакомился с отчётом. Рассказанная история заинтриговала Кулла, и он решил нанести гостю личный визит. Судя по всему, мальчик вскарабкался по восточному склону горы и появился – окровавленный и торжествующий – прямо во дворе крепости-монастыря, где сразу же занялся наведением суеты.''
''- Так значит, это правда – что он подошёл прямо к воротам и потребовал, чтобы его впустили? – В голосе Кулла прозвучали нотки весёлой теплоты. Ему и прежде рассказывали истории о решительных личностях, пробиравшихся по Серебряному Перевалу к вершине горы, но никогда ещё героем повествования не оказывался ребёнок.''
''- Верно, раз я здесь, господин. По крайней мере, нам показалось, что именно этого он и хочет. Всё дело в том, что мальчик говорит исключительно на диалекте своего племени, и я с трудом понимаю примерно одно слово из шести.''
''Кулл хмыкнул и посмотрел на спящего мальчика. Он был темноволос, а его кожа уже обветрилась от жизни, проведённой на открытом воздухе. Во сне он нёс в себе всю невинность юности. Кулл выглядел заинтригованным.''
''- И он не говорил о своём происхождении?''
''- Клеймо у основания его шеи свидетельствует о принадлежности к племени хатири, однако, если верить нашим записям, это племя всегда проживало далеко на юге. Он ребёнок. Ему не удалось бы пройти весь путь в одиночку. Возможно, мы имеем дело с кочевой сектой хатири, которая забрела далеко на север? Утром поговорю с ним ещё разок. Или, по крайней мере, попытаюсь.''
''- Я бы тоже с ним поговорил.''
''Джанира закусила губу, тщательно подбирая следующие слова.''
''- Ему бы следовало дать денёк-другой, чтобы прийти в себя. Не хочу показаться непочтительной, мой господин, но вы более чем способны напугать даже взрослых людей. Не берусь даже представить, каким вы должны казаться ребёнку, никогда не встречавшему Адептус Астартес. Стоит решать по одной проблеме за раз. В первую очередь ему нужны отдых и еда.''
''- И санитарная обработка тоже не помешает, - последовал ироничный ответ. – Очень хорошо, госпожа Джанира. Оставляю мальчика на ваше попечение.''
Гилеас не помнил, как много лет назад он прибыл в крепость-монастырь. Годы войны и интенсивная гипнотерапия стёрли практически все его ранние воспоминания. И всё же теперь, когда он спустился с трапа «Громового ястреба», и с глубокой гордостью и честью взглянул на раскинувшиеся впереди врата, казалось, будто он никогда отсюда не уходил. Старые чувства в глубинах памяти пробуждались и грозили выплыть на поверхность. Гилеас обрадовался голосу Рубена, оторвавшему его от воспоминаний – некоторые из них были весьма нежелательными.
«Громовой ястреб» приземлился на восточной стороне горного склона – там располагалась естественная скальная расщелина, которую выдолбили и расширили для использования в качестве посадочной площадки. Способная вместить до трёх десантно-штурмовых кораблей одновременно, она по большей части использовалась для передачи грузов между крепостью-монастырём и более крупным космическим портом, располагавшимся на самой окраине северного полуострова.
- Как же давно это было, - пробормотал Рубен, когда его друг встал позади. – Приятно оказаться дома.
- Да, брат, как и мне.
Широкая арка, ведущая в крепость-монастырь, выглядела отнюдь не такой красивой и богатой украшенной, как та, что была вырублена в камне над главным входом, и всё же её сотворили и оформили с непревзойдённым мастерством, так что невозможно было сказать, где остановила своё творчество природа и где началось вмешательство человека. Расположенную в нише на склоне пика арку украшали возвышавшиеся с обеих сторон каменные черепа, обрамлявшие гордо раскинувшуюся в самом центре Имперскую Аквилу.
Проходя под аркой, космодесантники и сопровождавшая их молодёжь получили кратковременную передышку от пронизывающего ветра, который приветствовал их при выходе из корабля. В этом дворе сервиторы и слуги ордена занимались своими повседневными обязанностями. На верхнем уровне крепости-монастыря, в огромном дворе с куполом из бронестекла, располагалось целое человеческое поселение. Именно здесь жило большинство сервов ордена, некоторые из них вступали в брак и умирали тут же, так никогда и не увидев жизни за горой. Свои собственные жизни каждый из них возложил на алтарь верного и достойного служения Серебряным Черепам. Поговаривали, что сам лорд-командующий знал каждого серва по имени – хотя никто и никогда не проверял данное утверждение на практике.
- Я отведу рекрутов к Аттеллу, - сказал Рубен, кивнув в сторону нескольких юнцов, которых Черепа забрали с собой в ходе последней миссии. Гилеас протянул руку, удерживая брата на месте.
- Нет, - отрезал он. – Это моя обязанность. Отведи оставшихся бойцов нашей роты на уровни общежития и отправь их на техническое обслуживание. Я выясню, насколько долго продлится наше пребывание здесь, и дам знать, как только смогу.
- Так точно, мой капитан, - Гилеас нахмурился, услышав почётное обращение, а в глазах Рубена мелькнул озорной блеск. – Знаешь, тебе и правда пора начать привыкать к этому.
- Возможно. А теперь давай, иди уже.
Оба воина сжали друг другу предплечья и двинулись в разные стороны. Гилеас направился к мальчикам, которых они спасли от тёмных эльдар во время столкновений на Картане V. На обратном пути к Варсавии юнцы потратили немало времени на то, чтобы узнать, что же их ждёт по прибытии. Однако теперь, когда они оказались здесь, мальчишки узрели нечто куда большее, чем смели ожидать. Некоторые из них взирали на арку с явным чувством благоговения. Заметив приближающегося Гилеаса, большинство детей вытянулись во фрунт. Один или два, слишком очарованные тем, что видели вокруг не сделали этого – но, как только космодесантник заговорил, тут же подпрыгнули и заняли свободные места в строю.
- Слушайте меня внимательно. Каждый из вас удостоился большей чести, чем кто бы то ни было, - начал Гилеас, окидывая взглядом своих тёмно-синих глаз собравшихся юнцов. – Вы стоите здесь, около врат в своё будущее. Тысячи воителей и героев переступили порог крепости-монастыря Варсавии, и вам следует гордиться тем, какой чести вас удостоили.
Сержант подобрал слова на славу. Множество пар глаз ярко светились нескрываемым оптимизмом.
- Некоторые из вас возвысятся и пополнят ряды избранников Императора. Другие – нет. Но что бы с вами не случилось, все вы переродитесь в той или иной форме. Всё, что происходит здесь, в самом сердце Варсавии, делается во благо Императора.
Мальчишки завороженно смотрели на воина Астартес снизу вверх. Гилеас ощутил лёгкое чувство дискомфорта. Чем скорее он передаст этих молодцов заботам Аттелла, тем лучше. Он никогда не чувствовал себя комфортно в окружении детей.
- Сейчас я отведу вас на нижние уровни, - продолжил Гилеас, прогоняя ненужные мысли из головы. – Там вас распределят по общежитиям и покажут, где вы будете учиться и тренироваться. Вы можете бродить, где вздумается, но предупреждаю сразу – никогда не выходите за пределы отведённых для вас мест. К вам отнесутся с определённой терпимостью, но если урок не будет усвоен быстро – вы вряд ли продвинетесь далеко в своём обучении.
Именно так он и поступил в свои юные годы – отправился на разведку в те места, где ему советовали не появляться из-за высочайшего риска. Воспоминания об этом оставались в числе немногих грёз юности, бывших столь же ясными, как звон колокольчика. Наряду с ними присутствовали воспоминания о стыде, который испытал Гилеас, когда его привели к наставнику и потребовали объясниться за свои действия. Разочарование Кулла оказалось куда более тяжким уроком, нежели любое из часто применяемых физических наказаний.
- Серебряные Черепа – древнее братство, - продолжил он, остро осознавая, что все мальчишки продолжают ловить каждое его слово. Очевидно, от него ждали чего-то ещё, чего-то большего. – Кое-кто считает наши методы архаичными. Но сам факт того, что наш орден остаётся прежним даже спустя тысячи лет существования, говорит сам за себя. В этот самый миг вы оставляете позади всё, чем были прежде, и становитесь тем, чем можете стать. Не страшитесь того, что вас ждёт, ибо вы избраны. Помните о чувстве гордости, которое дарует вам осознание этого факта. Держитесь за него и лелейте его, ибо вы обнаружите, что оно сослужит вам добрую службу в грядущих испытаниях. А теперь построиться, и следуйте за мной.
По выражению глаз новичков Гилеас мог с полной уверенностью сказать, что его слова дошли до них. Он развернулся, чтобы отвести их в залы – и в то же время чтобы спрятать свою улыбку.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Империум]]
[[Категория:Космический Десант]]
[[Категория:Серебряные Черепа]]