Бюрократы, masseditregex, Администраторы
3127
правок
Изменения
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =2324
|Всего =31
}}
== '''22''' ==
Клюватый, как отметил Уфтхак не выглядел особо довольным своим пребыванием тут. Это было малость странно, поскольку из всех юдишек клюватые сильнее всего походили на орков: обычно они не убегали от хорошего замеса и продолжали драться, даже получив нормальную взбучку, поэтому напрашивалась мысль, что подобное место очень бы понравилось одному из них. Впрочем, клюватые также ненавидели всё, не являвшееся юдишкой, и вместо того, чтобы наслаждаться дракой, поскольку она означает возможность поубивать не-юдишек, порой как будто возмущались тем фактом, что им вообще приходится драться с не-юдишками. Глубинный поток ожесточения, похоже, вытягивал большую часть полагавшейся радости.
– Я знаю эти пушки, – произнёс Уфтхак.
== '''23''' ==
Игры на Арене Смертельной Скорби многие считали лучшими во всём Порте Таварр и, в сущности, даже за его пределами. Возможно, Культ Серебряных Осколков превосходил их в плане незамутненного варварства условий, где соревновались гладиаторы, однако развлечения Смертельной Скорби были масштабнее по размерам, зрелищности и разнообразию. Даэмира посещала их прежде, но не по приглашению верховного суккуба культа и не в такой роскоши. Со своего места в Большой Ложе она могла наблюдать за каждой из линз, летавших по арене и отслеживавших отдельные состязания и схватки, и передать её сигнал на свой персональный экран. Она даже смогла бы, возникни у неё такое желание, пересмотреть особенно занимательные смерти или проявления воинской доблести ещё раз, или в замедлении, или с других ракурсов. Тем временем под рукой были рабы, готовые поднести ей самую изысканную пищу и напитки прямиком c личных кухонь Ксурзули.
Это была вульгарная демонстрация богатства и власти, но, тем не менее, впечатляющая. Госпожа Культа Смертельной Скорби хотела, чтобы не осталось никаких сомнений в том, сколь мало она нуждалась в своих нынешних партнёрах. Даэмира бы не удивилась, если бы Ксурзули Миндрекс вознамерилась сама стать главенствующей силой в Порте Таварр, когда с орочьей угрозой будет покончено. Это было бы необычно – культы ведьм, как правило, держались в стороне от подобных публичных политических манёвров, предпочитая вступать в союз с кабалами ради обоюдной выгоды и обрывая узы, если казалось, что они просчитались – но не являлось совсем неслыханным делом.
Рядом с Даэмирой довольно посмеивался Дхалгар, наблюдавший за тем, как стая бритвокрылов повергает жирного бородавчатого двуногого из незнакомого Даэмире вида, и рвёт его на части. Её брат поглощал предлагаемые зрелища и смаковал создаваемые ими порывы психических страданий, как будто полностью позабыв о своей предыдущей перепалке с Макулатиксом, который с жутковатым наслаждением следил за бесчинствами порабощённого гротеска – захваченного у Ковена Кривого Клинка, насколько могла судить Даэмира. Ксурзули пребывала в хорошем настроении, она представляла толпе всевозможные состязания и бойцов и проецировала себя в центр арены в виде гигантского образа, что, по мнению Даэмиры, отчасти отражало размеры самомнения суккуба.
Даэмира посмотрела в другую сторону, в направлении Цистриала Вирна. Она просто проверяла, чем занят другой архонт, что всегда разумно делать, находясь вблизи от того, в чьих мотивах не можешь быть полностью уверен. И была ошеломлена, встретив взгляд Цистриала, поскольку тот уже смотрел ''на неё''.
– Ах, – проговорила Даэмира и сглотнула. В горле необъяснимым образом предательски пересохло. Что же до Цистриала, его глаза дёрнулись: практически невидимое движение, но для того, кто обладал опытом Даэмиры в распознании микро-языка взаимодействий друкхари, оно было столь же очевидным, как виноватое вздрагивание. Цистриал явно не планировал, что его заметят наблюдающим за ней; архонт Кабала Опускающейся Ночи вынашивал вероломные намерения?
– Наслаждаетесь играми? – непринуждённо спросил Цистриал, но его тон был слишком уж намеренно-небрежным. Он уже отвернулся, словно вновь устремил своё внимание на представление, однако его экран переключал трансляции с одной леталинзы на другую. Это была маскировка, и при том плохая.
– Безусловно, – ответила Даэмира. Их союз сохранял значимость, и ей не хотелось рисковать им, вступая в конфронтацию с соперником из-за подобной мелочи. – Не припомню, чтобы мне доводилось видеть столь же грандиозное шоу.
Слова во рту казались неестественными и безжизненными, но что сказано, то сказано.
– Ах, друзья мои, но лучшее ещё только предстоит, – произнесла спереди Ксурзули, откидываясь назад, пока её пронизанные клинками волосы не свесились между ними. – Я возлагаю большие надежды на следующее пополнение!
Она выпрямилась в своём кресле и переключила маленький рычажок. Несколько секунд ничего не происходило, но потом трансляции переключились, сфокусировав внимание на одних решётчатых воротах, встроенных в стену арены.
– И что мы должны увидеть? – спросил Цистриал. Интонация его голоса очень отличалась от искусственной легкомысленности несколькими мгновениями ранее. Теперь тот был сильным и уверенным, а вопрос явно содержал в себе намёк, что отсутствие очевидного объекта наблюдения представляется ему не следствием собственной невнимательности, а неудачей со стороны хозяйки.
– Момент, – сказала Ксурзули, однако явная задержка очевидно привела её в раздражение. Впрочем, через пару секунд решётка с лязгом распахнулась, и на большой скорости выпустила в грязь на полу арены огромную фигуру.
Даэмира отчати ожидала этого, но всё равно поймала себя на том, что подалась вперёд, а её руки стиснули подлокотники роскошного кресла.
– Ксурзули! Вы выпустили аракхиа?
– Конечно, – отозвалась Ксурзули. Выражение её лица было наполовину пренебрежительным, наполовину озадаченным. – Почему нет?
– Разве я вам не рассказывала о моём разговоре с этим существом? – произнесла Даэмира. – Оно призналось, что их порода процветает за счёт сражений.
– Что очень кстати, ведь я намерена процветать за счёт ''его'' сражений, – сказала Ксурзули со злым смешком. – Моя цена за присоединение к вашему альянсу состояла в том, что мы возьмём этого зверя живьём. Вы правда думали, будто я позволю ему без толку гнить в моих темницах?
Она снова включила проекцию и встала, позволяя арене упиваться её величием. Образ навис над всеми, и она заговорила:
– Достопочтенные гости и хнычущие ничтожества! Культ Смертельной Скорби с гордостью представляет наш свежайший экспонат, громадного и смертоносного предводителя банды аракхиа, создававшей такие проблемы в Сабельных Вратах и Порте Таварр!
Пара леталинз метнулась вниз и сфокусировалась на Уфтхаке Чёрном Гребне, который свирепо уставился на них. Даже на таком расстоянии от этого создания, даже зная, что оно её не видит, Даэмира ощущала силу и ожесточение его взгляда.
– Первое испытание для нашего последнего гостя – старый фаворит, на чьём счету множество убийств на арене, – провозгласила Ксурзули. Её голос сочился садистским весельем. – Более того, мне сообщили, что та конкретная каста воинов мон-кей, к которой принадлежит этот Маркус Диаз, питает к аракхиа особую ненависть. Посмотрим же, как они выступят друг против друга!
Из пола арены поднялась клетка, которая извергла из себя огромную бронированную фигуру, знакомую каждому, кто хоть сколько-то воевал против мон-кей.
– Космический десантник? – произнёс Макулатикс, сцепляя пальцы на своих природных руках. – Как вы раздобыли его живым?
– Я не могу разглашать секреты моих укротителей, не так ли, мастер-гемункул? – усмехнулась Ксурзули. – Бросьте, это должно быть хорошее представление!
– У космического десантника нет шансов, – без обиняков сказала Даэмира. Ксурзули яростно глянула на неё, и она снова молча стала смотреть свою трансляцию.
Вскоре её правота подтвердилась. Уфтхак сбил воина мон-кей с ног, отразил яростный натиск, который убил бы многих оппонентов, а потом попросту закрутил космодесантника и швырнул того в толпу, продемонстрировав поистине ошеломляющую силу. Даэмира не сумела бы даже приподнять гигантского мон-кей, закованного в броню, хотя, честно говоря, она не стала бы и пытаться. Уфтхак избавился от противника куда более примитивным способом, чем сделала бы она, однако всё равно с брутальной эффективностью.
– Мнение Даэмиры было верным, – прокомментировал Цистриал. Он украдкой глянул на Даэмиру, а затем добавил: – Возможно, было бы полезно посоветоваться с тем, кто по-настоящему бился с этим существом, прежде чем выставлять против него несколько разочаровывающего соперника.
Ксурзули не удостоила его ответа. Леталинза проследовала за Маркусом Диазом в толпу и в деталях показывала резню, начавшуюся, когда разъярённый убийца стал вымещать свою досаду на бедняках, которые набились на ближайшие места. У них не было высококлассных систем леталинз, чтобы по желанию пробовать множество удовольствий; они впитывали лишь то, что происходило перед ними, и жили с риском случайной гибели при неожиданном побеге. Разумеется, культ мог бы возвести преграду, но где в этом забава?
– Кто-нибудь, усмирите мон-кей, пока он не добрался до кого-то важного, – отрывисто скомандовала Ксурзули. Затем она повернулась к Макулатиксу. – Мастер-гемункул, посмотрим, как аракхиа отреагирует на знакомое лицо?
– Это едва ли моя лучшая работа, учитывая ограниченное время и инструменты, которыми приходилось трудиться, – произнёс Макулатикс с фальшивой скромностью. – Впрочем, я заинтригован, как пройдёт состязание.
Ксурзули кивнула – как будто существовала хоть какая-то вероятность того, что суккубу станут возражать на её собственной арене – и вновь поднялась на ноги. Небо повторно заполнило её гигантское подобие, а также менее крупные изображения Уфтхака, хотя даже они были достаточно большими, чтобы все их увидели.
– Похоже, зверь хочет поиграть, – провозгласила Ксурзули. – Очень хорошо. Поглядим, как он справится против себе подобного!
Она рубанула рукой, и её образ опять исчез. Но когда голос суккуба перестал грохотать по арене, Даэмира наклонила голову и внимательно прислушалась.
Цистриал наклонился поближе к ней, пока их лбы едва не соприкоснулись, и руки Даэмиры снова сжались. Это была совершенно естественная реакция на то, что потенцальный враг находится настолько рядом, однако архонтесса не собиралась отдёргиваться назад.
– Ты тоже это слышишь? – спросил Цистриал, понизив голос, и Даэмира заставила себя сконцентрироваться в первую очередь на том, что она слышит, а не на том, что лицо соперника находилось в считанных дюймах от её собственного.
– Да, – тихо ответила она через пару секунд. Теперь архонтесса и впрямь откинулась назад, в животе зашевелилась тревога. Звуки боя на арене были громкими и вездесущими, но появился новый шум, которого Даэмира точно раньше не слышала. Или, скорее, слышала, но не здесь.
Она слышала его в другом месте Порта Таварр, а ещё в Сабельных Вратах, поскольку это был далёкий звук массированной стрельбы орочьего вооружения.
– Я же велела не беспокоить нас! – бросила Ксурзули, чем на миг удивила Даэмиру, пока та не поняла, что суккуб, должно быть, говорила со своим подчинённым, обратившимся к ней посредством передающей волны. Даэмира увидела, как блестели глаза Ксурзули, следившей за клеткой, которую несли четыре рейдовых реактивных мотоцикла, и распознала признаки гиперфокусировки. Способность обращать всю свою концентрацию на противника являлась мощным инструментом в боевом арсенале ведьмы, однако это имело минус в виде слепоты к угрозам более общего плана. Было много банд ведьм, которые бросались вглубь вражеских рядов, но, охваченные желанием проливать кровь, не замечали, как фланги противостоящей армии берут их в кольцо.
Вот для этого и нужен архонт, с некоторым самодовольством подумала Даэмира. Кабалы не отказывали себе в гедонистическом побоище сражения, но никогда не доходили до отключения самосохранения. Однако было похоже, что Ксурзули потребуется подсказка.
– Аракхиа приближаются! – торопливо произнесла Даэмира. – Ксурзули, неужто вы их не слышите?
На лице суккуба Смертельной Скорби, повернувшемся к Даэмире, была ярость, но, похоже, она больше не могла отгораживаться от реальности. Тем не менее, Ксурзули рассмеялась.
– Ну и что с того? Эта арена в равной мере и стадион, и крепость! Вы искренне считаете, что они смогут проникнуть на неё?
– Да, – произнёс Цистриал, прежде чем Даэмира успела ответить. – Ксурзули, вы встречались с аракхиа только во время рейдов, когда им трудно причинить вред, но реагируют они медленно. Нападая, они обладают грозным сочетанием хитрости и жестокости. Мы до сих пор даже не понимаем, как им удалось подчинить своей воле отключённый портал паутины, чтобы вообще попасть сюда!
Выражение лица Ксурзули сделалось почти капризным, но она на секунду прислушалась в передающим волнам, а затем издала раздражённое шипение.
– Они атакуют дальний конец арены, пытаясь пробиться. Стена пока держится, но они подтягивают те грубые эквиваленты титанов. – Она улыбнулась, показав зубы. – Конечно, нечего и говорить, эти дикари даже способны попасть из своих пушек в цель размером со стену.
Даэмира бросила взгляд на трансляцию с леталинзы. Уфтхак боролся с творением Макулатикса – чрезвычайно увеличенным орком и приживлённой третьей рукой – однако уже взял верх и методично проламывал череп бывшего товарища своим кулаком. Уфтхак занёс руку для последнего удара.
Когда тот достиг цели, земля содрогнулась.
– Кажется, они попали в стену! – торопливо сказала Даэмира. На дальнем краю арены уже поднималась пелена дыма и пыли, которая была видна несмотря на разделявшие их мили.
– Значит, они пришли на смерть! – выплюнула Ксурзули. Суккуб выпрямилась в полный рост, и круглая крыша арены начала извергать наружу один корабль за другим: её воины покидали свои места и грузились на борт, готовясь дать бой звероподобным захватчикам. Ксурзули сделала жест рукой, и в ухе Даэмиры внезапно зажужжали сигналы передающих волн от её собственных подчинённых, которые отчаянно пытались привлечь внимание архонтессы.
– Вы блокировали наши передачи? – сердито вопросила она. – Зачем?
– А вы бы оскорбляли меня, уделяя красотам величайшего шоу, какое когда-либо видели, не всё ваше внимание? – фыркнула Ксурзули.
– Поступи мы так, все могли бы узнать о появлении армии аракхиа до того, как они ''пробили дыру в вашей стене'', – произнёс Макулатикс голосом, источавшим презрение.
– Ваше творение было низкопробным разочарованием, – сказала Ксурзули, словно мастер-гемункул не озвучил ничего существенного. – Я больше не стану обращаться к вашим услугам по созданию бойцов для арены. А теперь идёмте. Нам нужно заняться делом.
В поле зрения появились две снижавшихся машины. Одной из них был «Рейдер», набитый кровавыми невестами Ксурзули. Второй – личный «Яд» великого суккуба с совершенно пустым пассажирским отсеком.
– И что же это за дело? – не без некоторой робости поинтересовался Дхалгар. В кои-то веки мысли Даэмиры совпадали с мыслями её брата, поскольку быстро оказалось, что Ксурзули миновала пределы силы воли и уверенности в себе, которых можно ожидать от суккуба во главе могущественного культа ведьм, и перешла в мир самообмана.
– Вожак аракхиа, конечно, – сказала Ксурзули. Она запрыгнула на борт своего корабля и взяла агонизатор и глефу, ожидавшие её. – Раз уж моему пленному мон-кей и творению Макулатикса не удалось положить конец его существованию, то, возможно, для этого хватит объединённых сил отважных лидеров Порта Таварр? Если только вы не предпочтёте остаться здесь, – добавила она, – и позволите мне единолично забрать его голову.
Даэмира посмотрела на остальных, но обнаружила в ответных взглядах единодушие. Несмотря на вероломство её брата, на хлипкость её альянса с Макулатиксом и продолжавшуюся неясность мотивов Цистриала Вирна, никто из них не желал дать Ксурзули Миндрекс сразиться с Уфтхаком Чёрным Гребнем в одиночку. Если бы она это сделала и победила, то наверняка затмила бы их.
Ни один из них не собирался позволить кому-либо иному взять достаточно власти и стать неоспоримым правителем Порта Таварр, и это означало действовать заодно – пока что – чтобы кто-то один не получил преимущества.
– Разумеется нет, великий суккуб, – ответила Даэмира от лица всех, и они взошли на борт транспорта Ксурзули. – Давайте сразим зверя вместе.
[[Категория:Warhammer 40,000]]
[[Категория:Орки]]
[[Категория:Темные эльдар]]