6335
правок
Изменения
Нет описания правки
{{В процессе
|Сейчас =1213
|Всего =28}}
+Возможно…+ произнёс Ктесий. +Но, что важнее, он сможет сказать, кто его послал.+
== ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ==
<big>О ПУТЯХ РАЗОШЕДШИХСЯ</big>
=== ВНЕ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ 3 ===
'''Боевая баржа''' '' '''«Гекатон»''' ''
'' '''Относительная хронометрическая позиция: переписана''' ''
Ариман открыл глаза. Он был в убежище на борту ''«Гекатона»''. До него доносился скрип корабля. Они шли…
Дверь взорвалась внутрь. По комнате разлетелись брызги расплавленного камня и металла. Сквозь горящее облако прыгнула фигура. Её цвета и форма смазывались бриллиантами и сполохами света. Быстрая. Настолько быстрая, что даже Ариман не смог уследить за ней взглядом. Но не разумом. В сердце разноцветной бури он различил отсутствие. Оно представляло собой силуэт, дыру, на месте которой следовало находиться душе. Пылающие капли ещё кружились в воздухе. Он по-прежнему сидел, подогнув под себя ноги, без доспехов, без оружия. Ариман изменил форму мыслей. Облако жидкого металла и дыма застыло на месте. Мазок света продолжал двигаться. Он почувствовал, что не может задержаться на нём ни мыслью, ни взглядом. Фигура уже успела пересечь половину комнаты. С момента взрыва двери прошла целая секунда. Её уничтожили мелта-зарядом, мощным, чужеродного производства. Альдари, кто же ещё.
Пятно приблизилось вплотную. Он увидел, как в цветастом каскаде появилось лицо. Оно было узким, и напоминало воплощённую концепцию жестокости и скорби. Из завихрения поднялась рука. На тыльной её части выступал кончик оружия — игла, метящая ему в сердце. Готовая коснуться его и подарить поцелуй смерти. Азек потянулся разумом наружу. Секунды потянулись одна за другой. Маска оказалась так близко, что он мог бы к ней притронуться. Посох Аримана заблокировал удар. По комнате прокатился громовой раскат. В фигуру врезалась взрывная волна не-света. Та отскочила, сложившись от мощи удара, и приземлилась на одну ногу в другом конце убежища. Ариман крутанул посох и грохнул древком по обсидиановому полу. Вырезанные в чёрном стекле линии вспыхнули синим огнём. Фигура в маске подпрыгнула. Между ними взвились стены пламени. Противник налетел на одну из огненных преград. Комната утонула во вспышке ослепительного света. Альдари отлетел назад и по-кошачьи приземлился на пол. Теперь Ариман смог чётко его разглядеть: тонкие конечности, плащ с глубоким капюшоном, переливавшийся изменчивыми ромбовидными узорами. Бледная маска. Пришелец застыл, внезапно став абсолютно неподвижным.
— Ты ''аребенниан'', — сказал Ариман. — Один из воинов-актёров твоего рода, что отказался от прочих ролей и пообещал себя демоническому бегу излишеств. Солитёр.
Солитёр склонил голову, послав неуловимую рябь по всему телу, поза которого едва не кричала о презрении.
Ариман поднялся, и, сделав несколько шагов, остановился на расстоянии вытянутой руки от пришельца. Пологи синего огня перед ним разделились и сомкнулись обратно уже за спиной.
— Презрение… — сказал он, смотря прямо в чёрные глаза маски. Солитёр ростом не уступал ему самому, но отличался кинжальной тонкостью. Ариман покачал головой. — Нет, твоё презрение — ложь. — Он чувствовал под ногами вибрацию корабля, ощущал бормотание далёких взрывов. — Мы в паутине. Мы заблудились. Твои соратники-актёры по войне напали на нас. Вы преодолели нашу оборону. Мои братья пытаются дать отпор. Твоя труппа действовала быстро и хитро. Мы проигрываем. Вы побеждаете. Но…
С помощью телепатической связи Ариман быстро заглянул в разумы остальных воинов Тысячи Сынов на борту ''«Гекатона»''.
— Но скорость твоего рода не может защищать их вечно. Мои братья уже реагируют на нападение. Твои танцоры гибнут. Ты знаешь, что времени осталось всего ничего, прежде чем вам придётся отступить. Вы рассчитываете на то, что наши корабли застрянут в паутине. Что они станут обломками в недрах лабиринта. Но перед этим ты хочешь убедиться, что я умру. Вот почему ты здесь, солитёр. Из-за меня. Ваш вид вымирает, и вы не тратите жизни сородичей без нужды. — Ариман грустно улыбнулся и снова покачал головой. — Вы бы не пошли на это из-за врага, к которому относитесь с презрением. Будь так, это стало бы насмешкой над всем, чем вы являетесь.
— Насмешка — это истина, — промолвил солитёр.
Ариман моргнул. Пришелец говорил на безупречном тизканском. Корабль тряхнуло снова. Он направил чувства наружу. Что-то не так. Ещё один толчок и ещё, когда по корпусу прокатилась цепочка мощных детонаций. Новая дрожь, и эта уже словно прошла сквозь него самого, поднявшись по телу в сам череп.
В голове чередой сполохов взорвались образы: чёрная дверь, отражение его лица в воде, плато из чёрного песка под раздувшимся солнцем. Каждый образ на миг затмевал все прочие ощущения. Он невольно ахнул. Когда у него прояснилось в глазах, солитёр смотрел прямо на него. Теперь дрожало уже всё — материя, разум и душа. Что-то совсем, совсем не так. У него возникло чувство, как будто он уже видел и проживал этот момент. Происходящее напоминало ему образ, что плывёт по идущей рябью воде. Сон, или воспоминание, но… но это было не так. Всё было реальным. Что происходит?
Солитёр вздёрнул подбородок. Ариман понял, что раньше неверно интерпретировал выражение маски — то было вовсе не презрение. Это было любопытство, как у птицы, наблюдающей за извивающимся червем. Азек тряхнул головой, сделав это одновременно с вибрацией очередного взрыва, который сотряс ''«Гекатон»''.
— Нет… — произнёс чужак. — Ты пока не прибыл, куда следует.
Ариман открыл рот, собираясь ответить. Солитёр взметнул руку сквозь разделявший их синий огонь. Кончик оружия на его запястье устремился к груди Аримана. Он увидел следующие несколько секунд, увидел, как моноволоконная проволока прошьёт броню и плоть. Услышал последний удар сердец за миг до того, как проволока разлетится, чтобы превратить его внутренности в кровавую кашу.
+Нет!+ взревел его разум, и мысль оторвала арлекину руку, отшвырнув его назад в фонтане крови и вихре перебитых конечностей. Его лицо забрызгал влажный багрянец. Он ахнул, моргнул, и…